Лоскутки-13

Глава тринадцатая

Зачёт прошёл не в форме диалога, как побаивалась Демира, и не по билетам. А как практикум. И вот уж когда она, пусть и мысленно, но помянула добрым словом Кристофера, который гонял её по темам что на занятиях, что в машине, что в читалке.

В читальный зал, кстати, она заглянула перед уходом чисто на всякий случай — зачёт-то закончился слишком поздно. И удивилась, заметив "белую косичку". Терренса-то с Инессой не видно. Их вещей — тоже. Значит — уехали домой. А Кристофер сидел за тем же столом и задумчиво крутил в пальцах карандаш.

— А почему ты не поехал домой? — чуть не шёпотом спросила Демира, добравшись до него: в сонном царстве вечерней читалки, хоть и ярко освещённой, кроме Кристофера, сидели ещё три студента, и говорить в полный голос было как-то... нежелательно.

— Тебя жду, — не поднимая головы, ответил Кристофер.

Он был так явно сосредоточен на небрежно расписанном листе — из нескольких, разбросанных по столу, что Демира не удержалась от любопытства, присев сбоку:

— Ты так смотришь на эти записи, как будто чего-то не понимаешь. Это, вообще, что такое?

— Мы с Терренсом хотели хотя бы теоретически создать схему портала в твой мир. Гарм помог — с некоторыми составляющими, которые идеально вошли в схему. Но перед уходом он предложил вписать в общую структуру ещё одну формулу. И мне, и Терренсу она неизвестна, хотя по её некоторым знакам видно, что она связана со стихиями воздуха и пространства. На первый взгляд, эта формула тоже идеально связывает элементы построения в единое целое. Но, как только мы начали собирать список ингредиентов для схемы и проверять на совместимость, выяснилось, что эта короткая формула, напротив, рушит всё построение. Терренс считает, что двуликий неудачно пошутил над нами. Мне же показалось, что Гарм таким образом проверял нас, сумеем ли мы увидеть эту ошибку.

— Ты уверен? — Почему-то стало неприятно, что Кристофер назвал Гарма двуликим в обычном разговоре. Как будто отодвинул от себя. И от остальных из группы.

— Гарм, кажется, знает многое из того, чему нас не обучали ещё в академии. Может, он и хотел это скрывать, но практикумы подтвердили моё мнение. Вот только... — И Кристофер снова уставился на исписанные листы.

Демира тоже опустила на них глаза, размышляя, правда, о другом: "Он даже не спросил меня, как у меня с зачётом. Значит ли это, что я для него просто студентка, с которой он сидит на лекциях? Но ведь ждал меня... Хотя какое мне дело до того, кто я ему..." Однако напоминать о себе не стала. Тихонько сказала:

— Забудьте вы с Терренсом про портал. Я поговорю с мамой и приглашу вас в гости — в нашу квартиру. Инессу — тоже.

Кристофер бросил на девушку короткий взгляд и внезапно, жёстко взявшись снизу за мягкое сиденье её стула, вместе с этим предметом мебели резко пододвинул её к себе. От неожиданности Демира шёпотом ахнула, вцепившись в стол, чтобы не упасть. Неприятный треск ножек по деревянному полу заставил вздрогнуть не только студентов, корпевших над конспектами. Дежурный библиотекарь привстал за стойкой, оглядывая зал... Демира съёжилась, но Кристофер поднял руку, привлекая внимание библиотекаря к себе, и звучно объяснил:

— Простите, пожалуйста. Я был очень неловок.

Помедлив, тот кивнул и снова склонился то ли над книгами, то ли над библиотечными формулярами. Студенты тоже постепенно вернулись к своей работе.

— Трудно было сказать? — сердито прошептала Демира. — Я бы сама ближе села.

— Когда я увидел тебя, то, как ты входишь в читалку ("Он видел?! — поразилась Демира. — Он же не смотрел!"), входишь с этой растерянной улыбкой, будто сама не веришь, что сдала зачёт... Я тоже вздохнул с облегчением.

Он повернулся к соседнему стулу за спиной и снова взглянул на Демиру.

В его руках гибким снопом лежали роскошные цветы. Они оказались настолько пышными, что девушка не сразу разглядела: перед ней всего лишь три стебля.

Изумлённая Демира приняла букет и невольно улыбнулась, склонившись к ним и ощутив необычный аромат — сладкий, но в то же время с небольшим привкусом горчинки. Как будто сунула в рот парочку замороженных ягод калины. Ей сразу понравились эти цветы — и не только ароматом, который она с удовольствием втягивала носом, блаженствуя. Грозди (или кисти?) с мелкими колокольчиками обладали огненной гаммой — от бледно-жёлтого до тёмно-красного. И в целом букет вдохновлял, тревожил и... торжествовал.

— Нравится?

— Очень. Как они называются?

Кристофер как-то лукаво, словно говорить не хотел, но — увы! — приходится, опустил глаза и, словно утешая себя ("Я не виноват!"), вздохнул:

— Название тебе ничего не скажет. Ведь ты пока не знаешь ни трав, ни цветов нашего мира.

— Вот и начну знакомство с этих. — Демира осторожно подняла букет и чуть не зарылась лицом в его роскошные гроздья. — Кристофер, не томи! Как они называются?

Тот почему-то воровато огляделся по сторонам, застревая взглядом на редких студентах в читальном зале, и ответил вполголоса:

— Эти цветы называются "огненный зов".

— Не знаю насчёт зова, но они и в самом деле огненные. Ты мне их даришь за успешно сданный зачёт?

Кристофер, торопясь, словно боясь, что его перебьют, закивал.

А Демира взяла себе на заметку — спросить у Наиды, что это за цветы. Что-то уж больно "тип с белой косичкой" вертится и крутится — нервничает будто, будто скрывает за обычным подарком нечто иное. А... Между студентами такое может быть — ну, чтобы такие роскошные цветы — и за зачёт? Или это в утешение, чтобы она быстро забыла напряжение от общения с мастером Бартоломью?

Тем временем "тип" поднялся. Пока Демира блаженствовала, упиваясь горечно-сладким цветочным ароматом, он быстро сложил вещи, взял девушку за локоть и повёл из зала. Буквально на несколько секунд они подошли к стойке библиотекаря, и тот аж чуть не онемел при виде букета в руках Демиры. А потом бросил на Кристофера, не поднимавшего глаз, укоризненный взгляд... Девушка, несколько изумлённая, решила: наверное, эти роскошные цветы очень дорогие, и, наверное, не каждый может себе позволить их купить.

И ей стало приятно, что Кристофер сообразил устроить из маленькой студенческой радости — из успешной сдачи зачёта — настоящий триумф и праздник для неё. Правда, мелькало в памяти маленькое недоумение: почему Кристофер сказал, что название этихв ничего ей не скажет? А должно сказать?

А потом стало наплевать на всё.

Они спускались со второго этажа, держась за руки. По полупустому, освещённому редко где зданию. И это было так прикольно. Но главное — Кристофер, идущий чуть впереди, постоянно оглядывался на Демиру и смеялся, а она с удовольствием смеялась в ответ, понимая его странно... летучее настроение. Правда, сквозило в его смехе чуть-чуть нервное. Но это — понимала девушка — оттого, вечер, что сумерки. А в такое переходное время все чувства на взводе... Когда Кристофер помог ей надеть куртку, вынутую из её вместительной сумки, она даже закапризничала, что пришлось временно отложить на подоконник свой замечательный букет.

А вообще, хотелось и в самом деле много смеяться — и льнуть к Кристоферу. С трудом удерживалась от этого странного желания. Внутренне удивлялась своим легкомысленным желаниям и, давя смешок, смотрела на парня с предвкушением: а что бы он сказал, если бы она прислонилась к нему и помурлыкала?

Он даже попытался застегнуть ей "молнию" на куртке, но тут уж она бросилась помогать ему. Их пальцы столкнулись. Он, присевший на корточки, чтобы разобраться с застёжкой, поднял глаза. Демира не выдержала — ткнула пальцем в его нос. Не обиделся, только фыркнул и смешливо сморщился. Зато девушка расхохоталась.

— Кристофер, я сама! Ты сломаешь "молнию"!

Он поднимался медленно, с застывшей на губах усмешкой победителя.

— Ты чего сегодня — весь такой таинственный? — удивилась Демира, когда оказалось, что её руки поднимаются вместе с его руками, которыми он легко провёл по её бокам. А потом вдруг оказалось, что и Кристофер стоит слишком близко, причём улыбается чуть ли не шаловливо. А потом вдруг... её ладони на его плечах... Ох, какой же он высокий... А приятно-то как, когда понимаешь, что плечи у него широченные...

— Умеешь танцевать? — шепнул он, склонившись к девушке так, чтобы вопрос прозвучал в её губы.

Она уверенней положила ладони на его плечи и кивнула.

— Хочешь потанцевать прямо сейчас? Давай! Здесь никого. А ты умеешь танцевать вальс? Или у вас такого здесь нет?

— Вальс — это как?

— На раз-два-три! Отводишь одну руку в сторону — вот так. — Она легонько заставила его это сделать. — Теперь держишь мою руку в этой отведённой. Вторая рука на моей талии, а моя — остаётся на твоём плече... И начинаем: шаг в сторону — вместе, присоединяем другую ногу. Шаг в сторону, присоединяем ногу... Мы с Элькой в школе лучше всех танцевали вальс — на выпускном, знаешь, как оторвались! На всех конкурсах были лучшими! Даже с партнёрами, которые танцевать не хотели! Ну, что ты встал? Танцуй! Ты же уже понял, как это делается! Ну? Раз-два-три! Раз-два-три!

— Демира...

Она ощутила над головой, как он слишком часто дышит. А рука, в которой была её ладошка, как-то слишком сильно дрожит.

— Что? Не получается? А мне нравится, как ты меня держишь!

— Демира, поцелуй меня...

Она замерла, глядя на него сверху вниз и пытаясь понять, шутит ли он. И сама не замечала, как тянется на цыпочках, чтобы дотянуться до... Состояние, как при болезни, когда видишь людей и пространство слегка отторгнутым от себя, отстранённым. Но поцеловать его... хочется, хоть и смотрит он странно...

Но ведь не достать. Высокий. Тогда она перенесла ладонь с его плеча — на его затылок и, чуть улыбаясь, велела:

— Ну, давай так, чтобы я смогла... — И чуть-чуть надавила на тёплую крепкую шею.

А он вздохнул.

— Поздно уже, Демира. Пора домой.

Она ещё возмутилась, сама не понимая, отчего, но он внезапно легко поднял её на руки и со смехом побежал к входным дверям...

— Мои цветы! На подоконнике!

— Забудь! Я подарю другие — и лучше!

— Но эти!..

— Они уже завяли!

Странное впечатление, что Кристофер и впрямь не хочет, чтобы она забрала эти цветы. Но ведь они такие чудные! И запах обалденный... Пока Кристофер спускался по лестнице крыльца, Демира машинально и глубоко вдохнула вечерний, напоенный запахами палой листвы воздух — свежайший, чуть пыльно-влажный от недавно прошедшего дождя... И задёргалась испуганно — с неожиданным впечатлением неправильности происходящего.

— Кристофер, опусти меня на землю! Немедленно!

Как ни странно — опустил.

И что дальше? Стояли друг против друга, и Кристофер вглядывался в её глаза.

— Ты стоишь слишком близко ко мне, — пробормотала она, сердито глядя на пуговицу его плаща. И злясь, что держит её за руку. И в то же время боясь, что он отпустит её ладонь. А на улице не просто прошёл дождь. Холодно. И ветер... И внешняя сторона ладошки может замёрзнуть. Если он отпустит её.

— Я проверил твою сумку, — тихо сказал он. — Чеснока нет. Значит, можно постоять рядом и на таком расстоянии.

— Твоя машина едет, — не глядя, отметила она.

— Как ты догадалась, что это моя?

— Звук мотора запомнила, — вздохнула она. — Ты сегодня тоже поедешь со мной?

— Ты так говоришь, как будто ты меня возишь, а не я тебя, — невольно усмехнулся он. — Нет. Сегодня не получится. Мне надо будет съездить по делам. А это в другую сторону. Так что... Вон и твоя машина на подходе. Я посажу тебя в твою машину — и поеду.

— До завтра, Кристофер. — Она с усилием подняла голову и сумрачно, потому что не понимала, что происходит, взглянула в его глаза.

— До завтра, Демира, — ответил он — и не шевельнулся.

Подъехала машина с Наидой. И Кристофер задвигался: развернулся, взял снова девушку за руку и препроводил к открытой двери — Наида выскочила так, будто поняла сразу, что сегодня Демира домой возвращается на семейной машине. И, когда девушка села на место рядом с водительским, женщина-оборотень закрыла дверь и обежала машину. Замерла на мгновения, глядя на Кристофера, который не торопился к своей машине, и быстро села, почти юркнула на своё сиденье.

Демира сидела, съёжившись и морщась.

— Ничего не понимаю...

Наида завела мотор — машина обогнула машинищу Кристофера и выехала за ворота академии... Демире почему-то дышать стало трудно, и она немного опустила оконное стекло. И секунды не прошло, как Наида резко подала машину к обочине.

— Что это?! — жёстко спросила она, глядя на Демиру в свете ближайшего фонаря и глубоко втягивая воздух. — От тебя пахнет "огненным зовом".

— Чем? — переспросила девушка, а потом пожала плечами. — А... Цветами... Кристофер подарил. А потом... мы забыли про них. Кажется, в вестибюле остались. На подоконнике.

— Демира!.. — Что-то такое странное было в голосе волчицы, что девушка, сонно смотревшая вперёд, на мелькающие огни на дороге, обернулась к ней. — Ты помнишь всё, что было потом? После того как Кристофер подарил тебе цветы?

— Всё, — подтвердила Демира. — Помню всё. А что?

— Он бы не посмел... — разъярённо прошипела Наида. — Ты не просто кто-то там... Ты дочь Дэланеев! — А посидев немного, качая головой чуть не в бешенстве, негромко проговорила вроде как про себя: — Мне придётся сообщить об этом лорду!

— О чём? — спросила Демира, едва удерживаясь, чтобы не зевнуть во весь рот.

— Хочешь спать? — хмуро спросила Наида. — Подремли до дома.

И Демира умиротворённо закрыла глаза, слабо улыбаясь: с первыми же мгновениями дремоты в её дремотном пространстве появился Кристофер. И она подошла к нему. И выяснилось, что в её сне он танцует просто здорово! Как он бережно держит её за талию!.. Как мягко сжимает её ладонь!.. Как заглядывает в глаза, заботливо проверяя, комфортно ли ей... Как тепло рядом с ним... Как уютно в громадном зале, полном гостей, из которых она самая желанная гостья...

Она не заметила, как машина въехала на территорию поместья. Как Наида выскочила и, оставив девушку под охраной своих сыновей, помчалась к дому. Как лорд Дэланей торопливо вышел из дома, внимательно слушая волчицу, и как осторожно, стараясь не потревожить сна племянницы, взял её на руки, вынимая из салона машины.

... Она пришла в себя, лёжа на кровати. Не сразу сообразила, что лежит в своей и Эльки комнате. Может, потому что в помещении мягкий полумрак: сестрёнка отодвинула настольную лампу за книги, поставленные ребром.

— Эль...

Голос хриплый, пришлось прокашляться и снова позвать:

— Эля! Как я здесь?.. Ну, это...

— Тебя твой дядя принёс, — сказала Элька, присев рядом на кровать и заглядывая в глаза сестры. — Ты так устала, да? В академии? Зачёт-то сумела сдать? Или нет? Лорд Дэланей жутко злой был — из-за этого, да?

Демира гибким движением поднялась и села рядом с Элей, слишком удивлённая.

— Что? Злой? Нет, зачёт я сдала. И даже очень хорошо.

— Тогда колись, что было в академии, — серьёзно сказала сестрёнка. — Наида тоже вся — ух, какая!.. Не разговаривает, а шипит! И ничего не говорит — только про цветы какие-то сказала, а потом ругалась, чтобы они сдохли. Это она про кого, Мир? Про цветы, что ли? Или там, в академии, что-то ещё было?