Естественный отбор.
ГЛАВА 1.
Пермь. 9 ноября. 2008 год.
...и что-то кольнуло в шею. Над ухом слышалось тяжелое дыхание. Я оцепенел, первым делом подумав про иглу. Но боль сменилась на резкую, жгучую, как удар ножа. Крик застрял в горле, на выходе превратившись в слабый хрип.
Глаза застилал туман, а звуки приглушились, сливаясь в противный гул. Руки, удерживающие в плену, разжались, и мое безвольное тело упало на грязный асфальт.
Больше никакого страха или сожалений. Лишь досада от столь нелепой смерти. Но я все равно принимал ее с распростертыми объятиями, как избавительницу от страданий.
Как вдруг что-то вновь вдохнуло жизнь. Замершее сердце резко забилось, а мучительный вдох наполнил легкие холодным воздухом.
И чья-то рука зажимала прокушенную сонную артерию.
— Да дышит он!
Хоть и все чувства вернулись, сфокусировать взгляд удалось не сразу. Оказалось, рука принадлежала склонившемуся надо мной милиционеру с разбитым лицом. Он был без головного убора, на синей форме с лычками сержанта виднелись следы крови.
Мужчина пытался спасти мне жизнь, пока его напарник-рядовой, тоже побитый, орал по рации:
— По Советской! По улице Советской в сторону перекрестка побежал! Да как ты его, твою мать, на машине не догонишь?! — дальше он начал материться.
Собравшиеся вокруг нас люди не скупились на комментарии:
— Что ж такое делается!
— На остановках нападают!
— Чертовы наркоманы!
Милиционер обернулся к сослуживцу:
— Скорую вызывай, что встал?!
— Да вызвал уже, — огрызнулся тот, прикладывая к синякам — Боюсь, не успеют. Хорошо парня цепанул...
Но почему? Боль же куда-то исчезла...
Я попытался встать, но рука сержанта крепко прижала к земле.
— С ума сошел? Не двигайся!
Но тут его что-то насторожило:
— Да нет у него раны, — милиционер убрал окровавленную ладонь с шеи.
— Как это нет? А кровь чья?
Прохожие над головой громко зашептались, но их слова тонули в шуме проносящихся по шоссе автомобилей.
— Похоже, бродягу на него кровью вырвало... Будет жить, — последняя фраза рядового словно была адресована кому-то другому.
Ничего не соображая, я потерял сознание до приезда скорой.
Пермь. 10 ноября. 2008 год.
Никогда раньше не снились столь запоминающиеся кошмары. В этот раз незнакомец довершил начатое, отрывал зубами целые куски плоти от моей шеи и глотал, даже не пережевывая. А бросившихся на помощь милиционеров парализовало...
Я сел на кровати. Мокрые от пота волосы неприятно липли ко лбу. После резкого пробуждения пальцы сразу нащупали шею, касаясь гладкой нетронутой кожи. Никакой раны. Но это не значило, что ничего не произошло. От воспоминаний по телу прошла дрожь...
Пары в институте закончились поздно, да и задержаться пришлось дольше обычного. Как результат — транспорта в такое время не дождаться. По закону подлости в сторону дома ходит так мало автобусов.
Утомленный, я поправил небольшую сумку на плече. Тогда заботила лишь рутина, что предстоит завтра. И мысли о родных стенах, где можно будет, наконец, расслабиться.
Зона комфорта, что с нее взять. Но реальность то и дело резко вытаскивает оттуда каждого...
Я мало придавал значения окружению. На остановке никого. Да и прохожих вокруг не так много. Но один все же привлек внимание...
Этот человек медленно подходил справа. Оборванец-алкоголик, каких часто встречаешь на улицах. Рваная куртка, шапка с пятнами краски, под которой плохо прятались свалявшиеся от грязи длинные волосы.
На покрытом густой щетиной лице промелькнула ухмылка, напоминающая оскал. Именно тогда разум заподозрил неладное и забил тревогу. Откуда у него такие здоровые зубы?..
Но его взгляд был направлен в другую сторону, и это отвлекло внимание. Тем не менее, оборванец остановился в десяти шагах. То и дело ощущался его пристальный взгляд.
Внутри я успокаивал себя, что все в порядке. Не подойдет, просто ждет транспорта, чтобы проехать без билета. А если подойдет, то попросит покурить или мелочи... и все!
Всегда напрягали такие люди. Неважно, проходят ли подобные мимо или просто стоят рядом. Несмотря на предсказуемость их желаний, воображение рисовало ограбление. Нож, приставленный к шее. Шепот, настойчиво требующий деньги и телефон, сопровождаемый удушающим перегаром. И твое холодное тело рядом с мусорным баком, если откажешь...
Уверенный в своей безопасности, я не сдвинулся с места, решив не поддаваться глупым страхам.
Но тут по шоссе пронеслось несколько грузовиков. Под громким шумом незнакомцу хватило секунды, чтобы подобраться вплотную.
Невероятно сильные руки схватили, не давая вырваться, что-то кольнуло в шею...
Теперь отчетливо вспомнился тот дикий парализующий ужас. Разум даже не попытался защититься. Просто сдался, став добычей этого хищника.
Из-за проехавших тяжелых машин неожиданно вынырнул милицейский УАЗ. Стражи порядка сразу увидели, что происходит, и выскочили из машины. Мужчина тут же разжал руки и кинулся навстречу. Самой драки я уже не увидел, но она точно закончилась не в пользу милиционеров. Как рассказали после, нападавший скрылся. Другой патруль умудрился его потерять.
Да и черт с ним...
После приехала скорая. В больнице обработали место укуса. Но даже промывать оказалось нечего. Поэтому все закончилось рецептом на успокоительные, а также анализами крови. Мало ли, какую заразу мог подцепить.
Но реакция до сих пор была заторможенной. Врач объяснил подоспевшим после моего звонка родителям, что это последствия сильного стресса.
Голова гудела. Не хотелось ни говорить, ни слушать. Поэтому отделавшись односложными фразами от обеспокоенных родных, я молчал на протяжении всей дороги домой. А по приезду сразу завалился спать...
Сейчас же три часа ночи. Сегодня придется идти к дознавателю, будут возбуждать уголовное дело. Но, как сказано раньше — к черту. Не надо его искать...
Освежающая холодная вода из-под крана успокоила и окончательно привела в себя. Нужно просто отпустить. Жить дальше. С другими людьми случаются вещи и пострашнее. А на меня всего лишь кровью кашлянули. Все будет в порядке, ничем я не заболею.
Боль же оказалась простой иллюзией, порожденной паникой. Но так ли это? Настолько сильная, что я даже не попробовал отбиться? Как же так...
Вот и вся подготовка к суровым реалиям жизни. Но разве можно винить себя, если ведешь домоседский образ жизни, отказываясь от любых авантюр и не признавая сознательной тяги к экстриму? Да, возможно. Но это удел других людей, и это решено уже давно.
Секунду... Показалось, или радужки глаз на секунду пожелтели?
Чертов псих... Напугал до смерти, теперь чудится всякое.
С трудом перетерпев дорогу обратно по темному коридору, сдерживая рисующее страшные картинки воображение, я вновь лег спать. Сон вновь пришел быстро, но на этот раз без кошмаров.
Пермь. 11 ноября. 2008 год.
Весь вчерашний прошел неудачно. Я сразу встал не с той ноги, огрызаясь чуть ли не на каждую сказанную фразу. Прописанные успокоительные не помогали. Раздражало буквально все. От не так расположенных на рабочем столе компьютера ярлыков до простого вопроса о самочувствии и других проявлений беспокойства...
Все же даже в таком состоянии хватило совести извиниться перед родителями.
Но потом на встрече у дознавателя все повторилось.
— Так как он выглядел? — женщина средних лет без милицейской формы сидела за столом, заполняя протокол от руки.
Я же смотрел в одну точку на полу, заламывая себе пальцы.
— Мне откуда знать? — сказано резко и грубо.
Будь со мной родители, не пожалели бы хорошего подзатыльника. Второго или третьего за всю жизнь, ибо таких выходок никогда себе не позволял.
Хорошо, что твердо настоял пойти один. В таком бешенстве я не боялся никого на улицах.
— Неужели не заметил никаких примет? — дознавателя сдерживала профессиональная этика, а вот ее взгляд говорил обо всем весьма красноречиво.
— Он меня сзади схватил! — правила хорошего тона окончательно испарились —
Мне, правда, не хотелось давать показания. Я не хотел смотреть в глаза оборванцу, если его найдут. Снова видеть эту ухмылку, странный взгляд... Нет, хватит. Тем более, что с него взять? Штраф за моральный ущерб? Откуда у него деньги?
Разумеется, такой разговор ни к чему не привел. После дачи показаний в ответ получил лишь сухое обещание найти преступника. Также обещали позвонить, когда что-то выяснится. Пускай звонят...
Осознавая вечером свое поведение, я чувствовал себя, как последнее быдло. Откуда агрессия? Когда пару лет назад на улице отобрали деньги, такого не было.
В расстроенных чувствах даже не мог вспомнить, как провел оставшийся день...
Но сегодня раздражительность сменилась жаром. Кости ломило, а мышцы ныли, как после ударной тренировки. Он все-таки чем-то заразил меня. Чем-то заразил! А, может, просто от стресса подхватил грипп... Хватит паниковать! Нечего раздувать из мухи слона.
Родные уже уехали на работу. Стоило позвонить, но... упрямство взяло вверх. Поэтому в ход пошли антибиотики из домашней аптечки.
Полегчало совсем немного. Но это не остановило от сумасбродной идеи пойти на учебу.
В институте удалось пересидеть лишь одну пару, прежде чем болезнь сломила окончательно. При этом с друзьями вообще старался не общаться. Впрочем, как и с другими людьми. Просто кивал или мотал головой, в зависимости от фразы собеседника. Все в один миг стали чужими...
Несмотря на заторможенное состояние, я все же не пошел на злополучную остановку, а сел на автобус в другом месте. Дорога до дома превратилась в вечность. К тому же удалось загреметь в небольшую пробку. От озноба стучали зубы, каждое движение давалось с большим трудом. Поэтому, едва заперев входную дверь квартиры, я вырубился прямо на полу прихожей, уткнувшись лицом в ковер.
Пару часов пролетели, как одно мгновение. Глаза резко открылись. Сквозь крепко стиснутые зубы вырвалось громкое мычание. Сердце с каждым ударом будто собиралось пробить грудную клетку. Сколько уже длится эта агония?! Кости словно горели, мышцы безвольно сокращались, а внутренности крутило, будто кто-то внутри менял их местами. Это невозможно терпеть!
Еще один приступ боли резанул по позвоночнику, отчего спина выгнулась, громко хрустнув.
Все. Закончилось... Полежав еще несколько минут, убедившись, что точно все, я поднялся на дрожащие ноги. Язык прошелся по пересохшим губам. Минутку!
Любопытство тут же вытеснило страх. В ванной при включенном свете сразу удалось найти причину беспокойства. Зубы... Нет, кариесом они никогда не страдали. Как и желтизной. Но идеально ровного ряда не было никогда. Кажется, некоторые даже немного поменяли форму, дабы идеально занять имеющееся пространство. Но как? Брекеты даже ставить не предлагали. А уж по белизне можно соперничать с людьми из рекламы зубной пасты...
Вдруг вспомнился оскал оборванца, и по спине пробежали мурашки. Нет, это все галлюцинации. От стресса или успокоительных. Не более того!
Живот заурчал от голода. В прострации, забыв снять обувь, я прошел на кухню, открывая холодильник. А следом морозилку. Внимание привлек запах замороженного мяса. Перед глазами встал образ матери. Я, правда, чувствовал запах ее рук, положивших туда мясо...
И не только! Нюх улавливал все новые и новые оттенки. Еда, растения на подоконнике, моющие средства в шкафу, открытые упаковки с приправой... Голова закружилась от такого неожиданного многообразия.
Нет, нет. Нет! Просто мое воображение. Даже прикосновения можно представить, что говорить о запахе? Пройдет. Должно пройти...
На ужине с родителями я старался не выглядеть бревном, скрыв утренние симптомы. И игнорировал новые и новые подробности, которые улавливало обострившееся обоняние. Главное добраться до кровати, и на следующий день все исчезнет.
Нужно быть сильным, и самому решать свои проблемы. Тем более, возраст обязывает. А не бежать с первой же ссадиной, как в детстве.
Такой настрой помог свыкнуться с воображаемыми ощущениями.
Больше всего пугало, что схватит новый приступ боли. Если вновь скрутит, скрыть не удастся. А, может, и к лучшему? Тогда я сам попрошусь лечь в больницу без отлагательств.
Кажется, изменившиеся зубы тоже лишь плод воображения. Пусть и язык продолжал их чувствовать. По крайней мере, родные ничего не сказали. Или все потому, что подсознательно старался их скрыть...
Пермь. 12 ноября. 2008 год.
Дрель, вгрызающаяся в каменную стену, неприятно резанула слух. Уже семь лет длится ремонт, и нет этому конца! Вскочив с кровати, я закрыл уши. Не помогло.
Хоть сверлил сосед недолго. Но вокруг были и другие звуки. Где-то шли новости по телевизору, где-то гремела посуда. Кто-то, наверное, дома...
А вот и нет... Я слышал, что происходит в других квартирах. Постепенно удалось привыкнуть к беспорядочному потоку звуков. Сознание 'регулировало' громкость. Захотел, прислушался, и все как надо.
Но как это возможно? Нос до сих пор ловил посторонние запахи, неведомые раньше... А что со зрением?
Выйдя на балкон, я начал всматриваться вдаль. Сердце забилось еще быстрее, а стук отдавался в ушах. Не приходилось жаловаться на зрение, очков или линз никогда не носил. Но видеть так далеко и четко, что творится на улицах... Это за пределами человеческих возможностей!
Нужно сказать родным... Этот псих что-то сделал со мной.
Стоп. И как это будет звучать? Мам, пап, у меня обострились чувства, вчера чуть не разорвало на куски от боли, а также все зубы встали ровно.
Или друзьям? Но я не привык делиться с ними проблемами такого рода... Наверняка, поймут, но не поверят. Как и родители.
Продемонстрировать новые способности? Это будет проблематично. Нормально только зрение можно протестировать, да зубы показать. И если действительно окажется, что галлюцинации, успокоительными дело не закончится...
Несколько часов за компьютером с телефонной трубкой в руке ничего не изменили. Так и не решился ни связаться по аське с друзьями, ни набрать номер родителей...
Пройдя в гостиную, я запустил подвернувшимся под руку деревянным стулом в стену. Казалось, не приложил усилий, а он разлетелся на куски.
Неизвестность сводила с ума. Страх порождал злость. И как раз вернувшаяся агрессивность не дала по достоинству оценить этот поступок. Нужно отвлечься, выместить весь негатив, не дававший спокойно сидеть на месте. И я знал только один способ...
Уже целых два часа прошло за тягой железа в спортзале.
Постепенно все страхи исчезли. Новый приступ боли можно перетерпеть, а к другим изменениям привыкаешь. А вопросы, что и как, подождут...
Но главные сюрпризы только начинались. Во-первых, разминка на беговой вместо привычных четырех минут на маленькой скорости растянулась на все десять. И скорость то и дело приходилось увеличивать. И это при сопровождавшей всю жизнь астме! Хроническая болезнь просто испарилась. Изначальная цель, почему вообще записался в эту секцию, теперь потеряла смысл.
