|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава 11.
Восемнадцатый день второго месяца лета 41-го года со дня окончания Последней Войны, утро.
— А потому, ваше величество, я вынужден сообщить, что поступление налогов от соляных шахт составит в этом году не более десяти тысяч золотых марок, — закончил благороднейший Парс — казначей Исиринатии. — Как результат, для выполнения ваших планов, казне потребуется еще хотя бы сто тысяч золотом.
— Благодарю за в высшей степени полный и обстоятельный доклад, — благосклонно улыбнулся Ритон, — мы обдумаем ваши слова и постараемся в самое ближайшее время найти решение, кое будет удовлетворять чаяниям наши вассалов, но, одновременно с этим, позволит осуществить столь необходимые в данный момент времени преобразования.
— Спасибо, ваше величество, — поклонился человек, пятясь из рабочего кабинета венценосца.
Ритон, конечно, мог бы принимать просителей и в тронном зале, но предпочитал не делать этого — слишком много лишних глаз и ушей, слишком много церемониала. Поговорить с нужным человеком один на один — куда полезнее и информативнее.
Вот, к примеру, из нынешней беседы он извлек следующее: выжать что-нибудь еще из личного домена не выйдет. И это огорчало.
Венценосец сложил пальцы домиком и, уперев на них подбородок, прикрыл глаза, обдумывая варианты.
"Деньги нужны как утопающему — воздух, но дед отказался ссудить мне необходимую сумму, ограничившись лишь небольшими подачками. Откровенно говоря — логично, я на его месте поступил бы схожим образом, но, к сожалению, из-за этого венец может оказаться в крайне затруднительном положении уже до конца лета. На задуманные мною преобразования требуется масса золота, которое также необходимо и на усиление армии, восстановление магических сил государства, а также — залечивание ран, нанесенных войной. Причем сто тысяч — это минимально возможная сумма, которой, определенно, не хватит на все, потому как жизнь обожает демонстрировать нам свою непредсказуемость. Следует заполучить хотя бы сто пятьдесят, а еще лучше — двести тысяч. Вот только где их отыскать"?
Нехватка золота и серебра выбивала почву из-под ног, душила любые начинания, и временами буквально ввергала правителя в черную меланхолию. Будучи всего лишь принцем, он и не подозревал, как много денег нужно для управления государством. Даже став правителем Исиринии — прибрежной Исиринатии — и насмерть сцепившись с двоюродным братом за власть, он не осознавал до конца всю глубину проблемы.
Все-таки земли Исиринии, защищенные горами, являлись самыми богатыми, не знавшими бунтов, войн и разрушений вот уже несколько сотен лет, да и территории от гор и до Стоградья также нельзя было назвать совсем уж пропащими, хотя их и опалило пламя войны.
Другое дело — пресловутое Стоградье и северные провинции, перешедшие к нему после победы...
Честно говоря, узнав, как там обстоят дела на самом деле, Ритон даже проникся некоторым уважением к покойному кузену, который, получив разоренную войной, частично заполненную живыми мертвецами землю с разрушенными деревнями, сбежавшими крестьянами и рыщущими по каждой дороге бандами разбойников, сумел на равных биться с ним все эти годы, отвлекаясь лишь для того, чтобы сразиться Раденией. Впрочем, и самому Ритону пару раз пришлось надавать излишне зарвавшимся волкам по наглым зубастым пастям, из-за чего венценосец Гашиэн теперь даже говорить с ним не хочет. Не то, чтобы это было такой уж большой потерей, но все-таки, работать вместе было бы полезнее.
Впрочем, братец оказался тем еще идиотом, и плохую ситуацию за несколько лет умудрился превратить в катастрофическую. Он ничем толком не управлял и ни заботился лишь о войске, в результате чего Пиринилию, а также ту часть Стоградья и Ириулэнии, которые удалось сохранить, пришлось буквально восстанавливать из пепла.
А это требовало много, прямо-таки чудовищно много денег.
Добавить к этому непрерывные траты на армию, войну со взбесившейся нежитью — большое спасибо его императорскому величеству — помощь Академии, Ордену и церквям остальной четверки, и получится безрадостная картина тотальной неплатежеспособности молодого венценосца.
Безусловно, за несколько лет Ритон сумеет наладить финансы и залечить некоторые — по крайней мере самые болезненные — раны, нанесенные войной... Но у него нет времени!
"Каждый упущенный день лишь укрепляет положение Шахриона. И это, попрошу заметить, безотносительно тех в высшей степени пугающих сведений, которые адресовал нам верховный маг Гартиан", — подумал Ритон, в очередной раз прикидывая, что хуже для Исиринатии — крепко ухвативший бразды правления император, или спятивший маг чудовищной силы.
Как ни крути, а выходило, что хоть пнем об сову, хоть совой об пень, как принято выражаться у простолюдинов. Оба варианта — одинаково губительны и не оставляют никакого простора действий.
А значит...
"Значит, с его императорским величеством следует разбираться в предельно сжатые сроки. Счет в нашем текущем положении идет на месяцы, максимум — на сезоны".
Но для того, чтобы действовать быстро нужны деньги. Достать которых неоткуда.
Замкнутый круг!
Венценосец заскрипел зубами и рывком вышел из-за стола, распахнув двери на балкон и выходя подышать свежим воздухом.
Теплый ласковый бриз приятно охладил разгоряченную голову и Ритон, глубоко вдохнув приятный чуть солоноватый воздух, немного успокоился.
Море всегда приводило молодого правителя в хорошее настроение, видимо, сказывалась аблисская кровь, и этот случай не стал исключением.
Он подошел поближе к высокой резной ограде и оперся о нее, прикрыв глаза и пытаясь хотя бы немного привести в порядок разбегающиеся, точно тараканы, мысли.
"Интересно: его величество Шахриону в бытность правителем огрызка некогда могучего государства было столь же трудно, как и мне сейчас"? — подумал он и тотчас же ответил самому себе. — "Глупый вопрос. С какой стороны ни посмотри на данную проблему, мое положение все же отличается гораздо большей устойчивостью и надежностью, нежели его собственное, хотя ряд условий и выглядят схожими".
Отчего-то это самовнушение не сильно работало, а потому Ритон еще раз полной грудью вдохнул воздух, надеясь пропитаться покоем, даруемым морем.
— Ваше величество изволит любоваться видами? — послышался за спиной до боли знакомый голос Найлиэны и венценосец, прежде чем обернуться, скривился.
"Интересно, благодаря каким именно ухищрениям сия особа раз за разом умудряется подбираться ко мне на расстояние удара? Маги, стражники, ловушки, что, для нее это все — пустой звук? И не надоело ли ей постоянно демонстрировать силу"?
— Приветствую прекраснейшую Найлиэну, — коротко кивнул собеседнице венценосец.
— И я приветствую ваше величество.
Эльфийка грациозно подошла и, положив на ограду предплечья, выгнулась, как бы невзначай демонстрируя восхитительную фигуру.
Все это было проделано столь плавно, текуче и естественно, что даже Ритон, прекрасно понимавший все эти ухищрения — как-никак не один раз видел силу воздействия Найлиэны на дядю — с трудом подавил вспыхнувшее желание. Да, эта женщина смертельно опасна. Возможно даже, опаснее зрящего Ратриолы.
— Я всегда рад обществу столь невыразимо прекрасной особы, — проговорил он, улыбаясь, и прикладывая титанические усилия для того, чтобы голос не дрожал, — но все-таки не могу не спросить: какая цель привела тебя ко мне сегодня, о звездорожденная?
Эльфийка улыбнулась ему одновременно и уважительно, и многообещающе, и зовуще, и Ритон все-таки не сумел сдержаться, сглотнув густую, тягучую слюну и непроизвольно выдохнул.
— Моя цель — все та же, — мило хлопнув длиннющими ресницами проворковала эльфийка, — помочь его величеству в неравной борьбе с возрожденной Империей Тьмы, пока наши... союзники... готовятся к новой встрече, на которой мы будем обсуждать уже конкретные меры.
Эта самая встреча должна была состояться буквально через пару дней, и на сей раз — спасибо за тириомали — ехать никуда не придется. И — да — на ней можно, наконец, будет обсудить важные вопросы.
"Если, конечно же, я сумею отыскать где-нибудь золото. Потому как без него все прочее не имеет значения, ведь мы банально не сумеем купить ни услуги шпионов, ни клинки наемных убийц".
— Помочь? — заинтересовался венценосец. — Интересно. Слушаю тебя, о звездорожденная.
Найлиэна улыбнулась ему и, поднявшись, оперлась о перила спиной, чуть откинувшись назад и демонстрируя внушительных размеров грудь, туго обтянутую платьем.
Она не соблазняла, она — играла, это Ритон понимал прекрасно.
"Если зрящая захочет затащить меня в постель, то сделает это куда грациознее и изящнее, да что уж там, заставит умолять и обещать все на свете, как это было с дядей", — зло подумал он, но в очередной раз восхитился талантам своей собеседницы и порадовался тому, что они пока еще на одной стороне.
— Насколько мне известно, — продолжала Найлиэна, — вы испытываете... некоторые финансовые трудности, не так ли?
Ритон скривился — тема была слишком болезненной для того, чтобы пытаться отшутиться или сделать вид, что это его не волнует.
— С прискорбием вынужден признать вашу правоту. Увы, но государство, разрушенное войной, практически полностью исчерпало все свои внутренние резервы. Внешних же заимствований найти негде.
— А что вы скажете на беспроцентный кредит, скажем, в один миллион золотых аблисских марок? — мило улыбнулась эльфийка.
Ритон был готов к чему угодно, но все-таки не сумел сохранить невозмутимость на лице.
— Сколько? — воскликнул он, тотчас же обругав себя последними словами и немедленно успокаиваясь. — Что ж, подобный кредит, действительно сумел бы решить немалую часть наших текущих проблем, правда, многое зависит от срока его погашения и процентов, о звездорожденная.
Эльфийка усмехнулась.
— Десять лет, два процента годовых.
И Ритон понял, что попался.
Венценосец не знал, где именно эльфы взяли деньги, не представлял, чем ему придется расплачиваться. Здесь и сейчас ничто не имело значение кроме суммы.
"Один миллион. Золотом" ...
— В каком документе мне следует расписаться кровью? — только и мог уточнить он.
— Я покажу, — улыбнулась эльфийка. — А пока я хотела бы сообщить вам одну крайне интересную новость.
* * *
Девятнадцатый день второго месяца лета 4-го года со дня Реставрации (по имперскому летоисчислению), полдень.
— О мой повелитель, как ты себя чувствуешь? — приторно-сладкий, точно медовая коврижка, голос Дарлионны вырвал Шахриона из паутины тягостных раздумий и бредовых видений, навеянных то ли Тенью, то ли новым таинственным игроком.
— Благодарю, о извечная, сегодня мне немного лучше, — соврал Шахрион, стараясь не обращать внимание красавицу, демонстрировавшую прямо-таки материнскую заботу к захворавшему императору.
Они покинули Наиргион на рассвете, оставив отряд численностью в сотню латников, десяток рыцарей смерти и двух магов следить за порядком и разбираться с последствиями.
Ни о каком праздновании после покушения, конечно же, не могло быть и речи. Город гудел, точно растревоженный улей, жители попрятались по домам, а улицы заполонили вооруженные люди. Сутки Шахрион отлеживался в выделенных ему покоях, приходил в себя, размышлял, вяло переругивался с Тенью, глуша головную боль пилюлями. За это время удалось отыскать нескольких участников заговора и еще три дюжины подозреваемых отправились в городскую тюрьму. Черный Властелин настрого запретил делать с ними хоть что-нибудь и приказал ждать дознавателей из столицы — с женой, успевшей уже вернуться из Жемчужины Востока, он связался в первую очередь.
Тартионна предложила бросить все и вернуться, но Шахрион отклонил эту ее идею. Он считал, что если остановится, то лишь продемонстрирует врагам слабость, а поступать так сейчас было равносильно самоубийству.
А потому — путешествие продолжилось.
Правда, при этом в карету императора напросилась Дарлионна, причем сделала она эта столь изящно и умно, мотивируя все своей заботой о здоровье господина, что даже и отказаться не получилось. В результате, внутри помимо него теперь находились Дарлионна и одна из ее служанок — средних лет женщина, прилагавшая все усилия для того, чтобы слиться с фоном и не отсвечивать.
"Ну да, наверное, предложи ей сейчас на выбор: ехать дальше в карете, или оказаться посреди лиосской пустыни, эта женщина очень серьезно задумалась бы. И не факт, что в итоге осталась бы с нами".
Страх неприятный, но, откровенно говоря, заслуженный, ведь народная молва за считанные часы разнесла слухи о бойне по всему городу, и Шахрион ни капли не сомневался — спустя пару недель о произошедшем будут знать едва ли не все жители Империи Тьмы.
В разговоре с Тартионной свою чрезмерную жестокость он списал на панику, вызванную внезапным нападением. Про три попадания из арбалета тактично промолчал, не особо, впрочем, надеясь на то, что Тартионна не узнает об этом. Не факт, конечно, что Госпожа поверила своему Властелину, но она по крайней мере пообещала направить слухи в нужное русло.
Даже собственную агонию готов пустить на благо народа, — хихикнула из-за спины Тень, и у Шахриона непроизвольно дернулась щека.
"Проклятая тварь"!
Еще один тихий смешок.
"Что б ты сдохла"!
Не дождешься, о могучий император. Но даже меня поражает твоя забота о народе. Вместо того, чтобы спешно возвращаться к сыну, ты продолжаешь путешествие вперед, туда, где все началось. Да еще в таком состоянии... поразительное мужество и не менее поразительная глупость.
Откровенно говоря, Шахрион считал точно также, однако отменить назначенные мероприятия не мог. Просто не имел права!
— Слишком многое поставлено на карту, чтобы потакать своим слабостям, — прошептал он.
— Что, простите? — откуда-то издалека, будто из тумана, до него донесся взволнованный голос Дарлионны и император едва не хлопнул себя по лбу от досады.
"Идиот! Разболтался сам с собой прямо в карете"!
Он вымученно улыбнулся и развел руками.
— Прошу простить мою рассеянность — мысли вслух. Слишком уж последние дни оказались напряженными.
— И не говорите! — всплеснула изящными ручками красавица. При этом ее губы сложились буквой "о", и она резко стала похожа на маленькую нахохлившуюся синичку. Чрезвычайно привлекательную синичку, между прочим.
Шахрион мотнул головой, не понимая, что за муха его укусила.
Тихие гнусные смешки за спиной четко дали понять — что именно за муха.
И снова накатила волна ярости, бороться с которой приходилось теперь ежечасно. Но и на сей раз император вышел победителем из противостояния с собственным безумием, а потому Дарлионна получила не сокрушительный магический удар в лицо, а вежливый ответ.
— К сожалению, у нас слишком много врагов, о извечная. Как внешних, так и внутренних.
Он выразительно посмотрел на свою собеседницу, как бы намекая: "ты ведь не из них"?
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
