Invincible! I'm Invincible!
Annotation
Фанфик по комиксу и мультсериалу Invincible.
Главный герой истории — Марк Грейсон, выпускник старшей школы и сын величайшего героя Земли — Вездесущего, представителя расы вилтрумитов, местного аналога криптонцев, посланного на Землю насаждать мир...
Или нет?
Ведь благородный Вилтрум оказался вовсе не страной победившего коммунизма, а военизированной империей, а сам Вездесущий — лишь первый из конкистадоров. В оригинальной истории Марк, ошеломлённый жестокостью отца, безоговорочно выбрал сторону Земли, но со временем этот конфликт становился всё сложнее и сложнее. Враги становились союзниками и снова врагами, а друзья предавали и оказывались по другую сторону баррикад.
В этот раз история пошла по другому пути. Встретив богоподобную сущность, живущую вне времени, Марк был послан в прошлое, чтобы изменить ход событий, но... оказался недостойным, не смог преодолеть свои привязанности и эгоизм и восстановить баланс во вселенной. Что ж... значит, вселенной нужен другой Марк Грейсон!
The Me and Me, (пролог)
М-м-м, клубничка!
Глава вторая, тренировочная
I am gar for him
Fast as fuck boi!
Полетаем?
Чудовище Чехова, первая встреча
Глава седьмая
Легкие деньги и многозначительные многоточия
Глава девятая
Думай, Марк, думай!
There is no hero here to save you
Or there is
Глава тринадцатая
Глава четырнадцатая
Эффект Бабочки
Конец детства
Экстремофилы
Глава восемнадцатая, теоретическая
Любопытная миссия
Непобедимый
Чудовище Чехова, второе свидание
Глава двадцать вторая
Глава двадцать третья
Rise
Глава двадцать пятая, мальчик в беде
Глава двадцать шестая, всё о том же
Глава двадцать седьмая
Ну куда же ещё...
Слишком горячий парень
Отец и сын, часть первая
Отец и сын, часть вторая
Another Dimension
So close to giving up
In the mouth of madness
Symphony Of Destruction
Here comes revolution!
Blacken the sun What have I done?
Dead man talking
Аудиенция у императора
О дивный новый мир!
Скучали по мне?
Глава сорок вторая
Глава сорок третья
Не шутите с Всемужиком!
Глава сорок пятая
Глава сорок шестая
Глава сорок седьмая, новый порядок
Глава сорок восьмая, первые шаги Ордена
Предвестница и Объятье
Глава пятидесятая, немного ББПЕ
Глава пятьдесят первая, My domain
Свидание с Императором
Пошлость! Звенящая пошлость!
Глава пятьдесят четвёртая
Глава пятьдесят пятая
Сделка
Allen the Alien
Восход Земли
Глава пятьдесят девятая
Затишье
One step ahead of you
Глава шестьдесят вторая
Глава шестьдесят третья, обманывающая ожидания
Всегда есть тот, кого надо спасти, всегда есть тот, кто спасёт
Глава шестьдесят пятая
Глава шестьдесят шестая
Глава шестьдесят седьмая
Глава шестьдесят восьмая, объединяющая
Глава шестьдесят девятая, злодейская
Глава семидесятая
Глава семьдесят первая
Глава семьдесят вторая
Опять пришельцы
Глава семьдесят четвёртая
И снова на Марс!
Аудиенция у Премьер-Монарха
Никто из нас не знал!
Ты клон!
Глава семьдесят девятая, спасительная
Глава восьмидесятая
Отбор
Искусство
Invincible! I'm Invincible!
The Me and Me, (пролог)
Я часто вижу один и тот же сон. В этом сне я падаю сквозь тьму. Я пытаюсь сопротивляться, взлететь при помощи своих сил, но всё тщетно. Вся мощь вилтрумитского тела и способность к полёту оказываются абсолютно бесполезны перед силой этого места. Очевидно, что это не обычный гравитационный колодец — как минимум потому, что эта планета недостаточно массивна, чтобы создать настолько сильное искажение пространства, — есть какая-то другая сила, ведущая меня сквозь тьму, вниз, туда, где ждёт оно.
Сперва оно появляется как едва заметный отблеск — вполне такой библейский свет в конце тоннеля, — затем, по мере моего падения, начинают вырисовываться контуры этого существа. Оно, чем бы это ни было на самом деле, предстает передо мной похожим на громадное — впрочем, я видал и побольше — древо, сотканное из бесчисленного множества переплетённых пучков света. Божественная сырная косичка? Впрочем, то, что вижу я, вовсе не обязательно отображает действительность. Я не настолько глуп и самовлюблён, чтобы считать своё видение реальности объективным. Я вижу лишь то, что способны уловить мои органы зрения, а осознаю и визуализирую в уме и того меньше — малую часть от увиденного, только то, что способен воспринять мой мозг.
Оно разговаривает со мной.
Оно испытывает меня, посылая в прошлое, чтобы посмотреть, как я буду действовать, смогу ли восстановить баланс.
И оно разочарованно мной. И не нужно быть гением, чтобы понять, что разочаровывать существо, перед которым могущественный вилтрумит не более чем песчинка — не самая удачная затея.
К тому же, это не первая встреча этого существа с Марком Грейсоном.
Сейчас оно снова отмахнётся от меня и вернёт туда, откуда взяло, в моё время и мою реальность, как это было бесчисленное количество раз до, и будет бесчисленное количество раз после… или нет.
Что-то изменилось в его планах.
Оно больше не намеренно искать достойного меня… или точнее, не только меня…
Кажется, в этот раз я всё-таки не вернусь в своё время…
На этом моменте я всегда просыпаюсь с пониманием, что это был не просто сон, и что во сне был не я.
Ну, точнее, я, но не весь я. Тогда меня нынешнего ещё не существовало. И это не шутка, на тему того, что я сейчас, уже не тот, что был секунду назад и не тот, что буду ещё через секунду. Нет, я не завтрашний Гомер, разгребающий проблемы, созданные слабоумием вчерашнего, я буквально другой Марк Грейсон — я родился в тот момент, когда разочарованная в той части меня, что носила раньше это имя, хрень решила, что этому парню определённо нужна лоботомия, с удалением части мозга и последующей заменой её на донорскую.
Нет, всё обошлось без хирургических молоточков и пил —я надеюсь — но это довольно точная аналогия. Ибо часть Марка Грейсона, а именно воспоминания о том, как он дошёл до жизни такой после того, как батя сошёл с планеты, были утрачены напрочь, зато их место заняло кое-что другое. Ещё один я, с ещё одним набором воспоминаний.
С одной стороны, куда более обыденных, а с другой куда более разумных.
Этот я тоже был уроженцем Земли, но другой — возможно из параллельной вселенной, но скорее и вовсе из другой реальности, где не было ничего, что принято называть сверхъестественным. О таком явлении, как супергерои там знали только в качестве историй в жанре ненаучной фантастики: комиксы, мультики, фильмы и сериалы, иногда даже книги. Но при этом судьба планеты, несмотря на отсутствие супергероев, монстров и пришельцев была крайне схожей. Те же материки, климат, флора и фауна, и даже геополитические структуры — практически всё было аналогичным.
Тот я был мало чем похож на Марка Грейсона, ну разве что встретил конец своего самостоятельного существования также в космосе. Наверное, нужно объяснить, как я туда попал…
Начнём с того, что родом я был из совсем другой страны, жителей которой на моей нынешней родине, благодаря неуёмной пропаганде в кино и прочей масскультуре, до сих пор считают чем-то вроде диких, бородатых, вечно пьяных и мечтающих поработить весь мир медвежьих наездников. И это кстати не настолько шутка насколько можно было бы подумать. Только на этой неделе в новостях пять раз прозвучало словосочетание «русский след». Такое всегда начинается, когда к власти приходят демократы. Республиканцы, впрочем, мало чем отличаются в этом плане, просто у них другая шарманка и след китайский. Как можно было догадаться этот я был родом из России, точнее ещё из СССР — хотя застать реалии этого государства в сознательном возрасте я не успел, оно развалилось вскоре после моего рождения.
В отличие от Марка я в детстве читал не комиксы про Учёную Собаку, а энциклопедии, в основном по биологии — большая советская биологическая энциклопедия была моей любимой детской книжкой, которую я прочитал в буквальном смысле «от корки до корки», ещё до того, как мои сверстники впервые сказали слово «хуй». Но не чурался я и других наук. От палеонтологии, до астрономии — всё было мне интересно. Хотя динозавры, конечно, были бесспорными фаворитами. В общем я был весьма усидчивым и любознательным ребёнком, а мои родственники всегда знали, что подарить мне на день рожденья — новую энциклопедию!
Потом была школа, и там я понемногу начал меняться. Агрессивное, быдловатое окружение понемногу вытесняло из слишком доброго и слишком умного мальчика всякую мягкость, но до конца всё же не справилось. Закончила эту работу армия, куда я попал после того, как отчислился из университета, из-за лени, женщины и компьютерных игр.
В какой-то момент я почти утратил свою тягу к знаниям. К биологии остыл ещё в школе — спасибо за это туповатой и закостенелой учительнице, которая не смогла проглотить тот факт, что пятиклассник на первом же уроке поправляет её ошибки, — приобрел склонность лениться умственной работы, после окончания школы даже художественные книги почти перестал читать, но благодаря великолепным памяти, уму и умению быстро учиться и думать справлялся с любой программой обучения на раз-два.
После армии я легко пересдал ЕГЭ и снова пошёл учиться. В этот раз прогуливал ещё более злостно, но всё равно выпустился, а потом несколько лет пытался найти своё место в жизни и призвание. Было сложно, так как обеспечивать себя всем необходимым оказалось довольно легко, а, следовательно, и стимула развиваться не было. Но в какой-то момент я загорелся космосом. Не помню уже что послужило толчком, но увлекся темой сильно, прямо как в детстве. Несколько лет я просто следил за современными миссиями и статьями об новых методах открытия экзопланет и прочем, а потом захотел большего. Во мне возникло желание причастности. И я решил записаться добровольцем в космическую программу, благо образование, конское здоровье, знание нескольких языков — всё было при мне. И мечта сбылась. На тридцать втором году жизни, я был отобран для совместной русско-китайской миссии, и счастью моему не было предела. Однако первый же мой подъём из гравитационного колодца — это была миссия стыковки нашей Новой Зари с новым китайским Тяньгунем — закончился трагическим несчастьем. Хер его знает откуда взялся тот грузовик на орбите…
Да шучу я, шучу — знаю я, откуда он там. Это был китайский Тяньчжоу, который и поднимал на орбиту их Тяньгун. Что-то там эти тайконавты накосячили, и всю мою команду размазало тонким слоем по обшивке космического грузовика, когда тот протаранил наш модуль.
На этом закончилась история старого меня с альтернативной Земли.
Обстоятельного разговора с той штукой у этой части меня не было, а если и был, то я его не помню.
Вообще слияние и разделение сознаний — не такое уж и большое дело. Как по мне люди чрезмерно пекутся на этот счёт: неповторимая индивидуальность, недозволенность вмешиваться в работу мозга, свобода воли, попрание замыслов творца и прочее дерьмо. Это всё смешно, ибо все люди от рождения и до смерти, являются слиянием двух сознаний. Левого и правого. Большинство об этом даже не задумываются, а ведь каждое из полушарий в мозгу вполне самостоятельно и может существовать независимо от другого. Нужно только перерезать нейронную трубку или ещё как-либо помешать взаимодействию полушарий, не нанеся при этом критических повреждений, и вуаля — у нас есть два сознания, каждое из которых разительно отличается от того, что было прежде. Эго, вкусы, музыкальное предпочтения, мировоззрение — поменяться может всё что угодно. И, зная это, чувствуете ли вы вину или сожаление по утраченной свободе воли и самостоятельности вашего правого полушария? Желает ли оно — ваше правополушарное я — отделиться и взбунтовать, чтобы начать жить самостоятельно? Перехватывает ли контроль над левой рукой, чтобы вырубить на хрен это зумерское фуфло в наушниках, вмазать вашей тупой и поверхностной второй половинке и организовать протестное движение по отстаиванию прав правых полушарий?
Нет?
Вот то-то и оно.
Поэтому я не испытываю сожалений ни по одному из своих старых я.
Вообще не очень приятно осознавать, что меня сюда — в это время и эту вселенную — отправила неведомая богоподобная хрень, живущая вне времени и руководствующаяся малопонятными формулировками типа баланса во вселенной и прочей хуйни. Во-первых, баланс он может быть разным. Кому-то баланс — это когда в Далёкой-Далёкой мир и покой, а ситхи окончательно побеждены. Кому-то — когда чрезмерно расплодившихся джедаев вырезают до минимального числа, а кому-то и вовсе, когда нет ни тех, ни других. Во-вторых, подобная завязка — с использованием всесильных сущностей для оправдания попадания — дурной тон, присущий клонированным исекаям и дебильным фанфикам, как правило с системой и прочим раком, написанным малолетними дебилами для малолетних дебилов. И тот факт, что подобная мающаяся от безделья/поисков баланса персонифицированная всесильная сущность присутствовала в оригинальной истории изначально, не делает ситуацию лучше. Не говоря уже о том, что я — это я — дважды реальный человек-вилтрумит, а не какой-то там сраный герой фанфика.
А если всё же это не так и кто-то сейчас пишет мои попаданческие мысли, то так и знай: эта завязка — говно! Убирай эту всесильную хрень на хрен из сюжета и не еби мне мозг!
…
..
.
М-м-м, клубничка!
В этот раз я пробудил свои силы значительно раньше и сделал это осмысленно. Впрочем, последнее касается не только способностей, моя жизнь теперь в целом намного осмысленней. Что же касается моих суперсил. Достаточно было подумать, почему в прошлой моей жизни, как Марка Грейсона, это случилось так поздно. Ответ оказался на удивление прост: у меня не было необходимого толчка для этого. Я ждал этого, мечтал об этом, думал о том, что буду делать, когда обрету суперсилу — тут на самом деле не было никакого вопроса, я всегда знал, что стану героем, как отец, — но никогда ничего не делал для того, чтобы приблизить этот момент.
Я хочу сказать: у меня есть два детства, чтобы сравнить. И я отчётливо вижу, что моё детство, как Марка Грейсона было слишком… розовым, что ли. Чёрт, да я даже никогда не дрался, пока в тот судьбоносный день не решился заступиться за Скота — и кстати я сделал это как раз потому, что надеялся, что драка послужит толчком… и в общем-то был прав, ведь вечером того же дня всё и случилось.
А ведь на родине моего отца — Вилтруме — такое спокойное и безмятежное детство вряд ли является нормой. Раса завоевателей, милитаризированная империя, что держит в стальном кулаке целые галактики, культ силы превыше всего — сильно сомневаюсь, что при такой идеологии вилтрумиты выращивают из своих детей изнеженных цветочков, каким был я, до выпускного.
