|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава 16.
Пятнадцатый день третьего месяца лета 4-го года со дня Реставрации (по имперскому летоисчислению), полдень.
Китарион с интересом изучал открывшийся вид. Что ни говори, а Зантриан недаром носил имя Жемчужины Востока: огромный, окруженный высокой стеной, с множеством башен, этот город приковывал к себе взгляд, радовал и пугал одновременно, но, при этом, вызывал трепет и восторг.
Выстроенный на самой границе пустыни, Зантриан знавал множество осад, но продолжал возвышаться, подобно одинокому утесу посреди безбрежного моря: гордый, могучий, непокоренный.
А подле города разбило лагерь воинство. Двадцать тысяч легионеров и четыре тысячи гвардейцев, поддерживаемые сотней боевых магов. Сила, способная сокрушать государства была полностью в его власти и ждала лишь приказа.
И вот, замерев перед выстроившимися ровными рядами воинами, Китарион с некоторой ностальгией вспоминал былые деньки, когда точно также приходилось произносить речи перед бойцами гвардии. Правда, сейчас было некоторое отличие: существованию Империи Тьмы не угрожал враг, добрую половину армии составляли живые мертвецы, а за его спиной находились два чародея чудовищной силы.
И, тем не менее, он волновался, как и в первый раз.
Наверное, к подобному нельзя привыкнуть.
Кольценосец набрал полную грудь воздуха и прокричал:
— Воины, сегодня мы выступаем в поход!
Его голос, усиленный магией, разносился над всем войском, достигая каждой пары ушей и, как надеялся Китарион, находя отклик в каждом сердце.
— Да, это не наша война. Там, — он ткнул мечом вперед, в пустыню, — лиоссцы сражаются друг с другом. Но осажденные — наши союзники. Они в трудный час протянули Империи руку помощи, так кем же мы будем, если бросим их на произвол судьбы, не попытавшись даже сделать что-нибудь? Кем, я вас спрашиваю?!
По войску пошел сперва шепот, затем — гул. Люди все больше и больше заводились, а вместе с ними заводился и Китарион.
— Мы выступаем! Прямо сейчас! Мы дойдем до столицы халифата и не только снимем осаду, но и загоним этого Бича Пустыни туда, где ему самое место — в песок!
Дружный рев поддержал это высказывание генерала.
— Вперед, доблестные воины Империи, вперед, и покажем врагам нашу силу и отвагу!!! — взревел Китарион и воины, ответив ему яростным кличем, принялись строиться в походную колонну.
Генерал вытер пот, выступивший на лбу, и обернулся, точно желая получить одобрение Кштиритиона.
Хмурый маг ничего не ответил, а вот гоблин, напротив, оказался доволен. Его рот был раззявлен буквально до ушей, а в глазах Китарион заметил чистую, незамутненную радость.
— Хорошо сказано, о могучий из могучих, да, да, старый и жалкий Инуче знает, — затараторил он. — Очень, очень хорошо сказано, да, да.
Китарион тронул коня, ведя его в центр колонны. Спутники, а также отряд телохранителей-гвардейцев из числа лучших рыцарей смерти Империи двинулись следом.
— Благодарю, — вежливо ответил он гоблину. — Жаль только, не ощущаю той уверенности, что была в моем голосе.
Говорил он тихо, чтобы простые воины не смогли услышать, но все равно не сдержался, и огляделся по сторонам в поисках любопытных ушей. Не найдя ничего подозрительного, Китарион обратился к некроманту.
— Кштиритион, а что ты думаешь по поводу нашей миссии?
— Двигаться придется быстро, — нахмурился даже больше, чем обычно, некромант. — У нас мало времени. Город долго не продержится. И бой предстоит жаркий.
— А разве у нас нет подавляющего магического преимущества? — уточнил Китарион, оборачиваясь к своим спутникам.
Как ни странно, оба отвели глаза.
— И-и? — настоял генерал.
— По идее, есть, — нехотя ответил Кштиритион.
— Но только по идее?
— Да. Я слабо знаком с восточной магией, она...
— Другая, — подсказал Инуче.
Даже шаман выглядел задумчивым, хотя искорки радости все еще проскакивали в его взгляде.
Старый гоблин решительно тряхнул головой и заявил:
— Но не волнуйся, о мудрейший из мудрых, старый и слабый Инуче сделает все, что в его силах, дабы защитить тебя от вражьей волшбы, да, да.
— Спасибо, — искренне поблагодарил шамана Китарион. — Стало быть, мы не можем быть уверены в своем магическом превосходстве?
— Нет, — дружно ответили оба чародея.
— Хорошо... — протянул генерал. — Тогда, пожалуй, следует проявить осторожность.
Жестом он подозвал адъютанта и произнес:
— Передай приказ: утроить число разъездов. Дюжина чародеев пусть непрерывно прочесывают местность с помощью птиц. Всех живых — в центр, под охрану замерших и рыцарей смерти.
Отсалютовав генералу, юноша сорвался с места и бросился исполнять приказ.
Глядя ему вслед, Китарион думал:
"Это, безусловно, задержит нас, но, по крайней мере, сможем исключить засады".
Он по своему опыту знал, сколь разрушительными и опустошительными те могут быть, и совершенно не горел примерять на себя роль, которую пять лет назад отыгрывали вторгшиеся в Империю кошаки.
Больше всего его сейчас беспокоила растянувшаяся на добрых пять миль колонна, собрать которую в случае серьезной заварушки получится ой как нескоро! Будь его воля, Китарион бы разделил армию на пару отрядов, которые отправил бы параллельными курсами по разным дорогам... Вот только где было взять эти самые дороги посреди пустыни?
С каждым новым шагом на восток, становилось все жарче и жарче, а степь все быстрее и быстрее уступала место барханам. Лишь имперский тракт — эта тонкая нитка, тянущаяся с одного побережья континента до другого — позволяла хоть как-то ориентироваться в море солнца и песка. Шаг влево, шаг вправо — и мир исчезал в лабиринте иллюзий посреди бескрайнего желтого океана. А нитка, увы, действительно была тонкой. Если бы не регулярные караваны, а также — магия, оставшаяся еще в древних каменных плитах, дорогу давным-давно бы поглотила пустыня.
В каком-то роде, это сильно смахивало на то, с чем пришлось столкнуться покойному генералу Бирту, когда его армия пересекла границу Империи.
"Вот только посреди лесов и болот хотя бы было прохладно", — подумал Китарион, скидывая камзол и оставаясь в одной льняной рубахе. — "Надеюсь, мы взяли достаточно воды, потому как если нет, добрая половина живых в армии попросту не доберутся до поля боя".
* * *
Двадцатый день третьего месяца лета 4-го года со дня Реставрации (по имперскому летоисчислению), ночь.
Уже на второй день после выхода из Зантриана Китарион принял решение маршировать по ночам, и вот, пять суток спустя, его армия продолжала нарезать мили исключительно при свете звезд.
Пока все было спокойно — лишь небольшие поселения попадались на пути, да немногочисленные купцы и торопящиеся по своим делам лиоссцы. Никто не проявлял враждебности, что было неудивительно, учитывая размеры армии, все охотно продавали продовольствие и воду, а заодно — делились сведениями.
Впрочем, генерал не питал иллюзий. Он не сомневался, что Бич Пустыни уже знает о приближении имперцев и готовит теплый прием. Ну, лично он бы так и поступил, а Китарион старался не смотреть на врагов свысока.
Тем более на таких, кто уже продемонстрировал умение делать неожиданные ходы.
Именно поэтому дозоры лишь увеличились, а передвижение — замедлилось.
До Айшшира оставалось не больше трех переходов, а значит, сейчас самое подходящее время для того, чтобы дать по зубам обнаглевшим имперцам. Ну, по крайней мере, с точки зрения пустынных воинов.
Именно поэтому Китарион последние дни не находил себе места. Он ерзал в седле, точно был посажен на горох, то и дело проверял, хорошо ли меч выходит из ножен, и поминутно дергал магов, управляющих мертвыми воронами, уточняя, не нашли ли те что-нибудь подозрительное.
Наконец, не выдержал даже Кштиритион.
— Генерал, прошу, успокойся уже, — мрачно попросил он. — Мне тоже не по себе, но это не повод изводить собственных людей, знаешь ли.
— Прошу прощения, — вздохнул Китарион, в очередной раз положив ладонь на рукоять меча. — Просто что-то не так. Моя интуиция прямо воет об этом, а понять причину не могу.
— Это не повод приставать к магам.
Китарион горестно вздохнул и обратился к шаману.
— Уважаемый Инуче, нет ли каких-нибудь новостей от твоих гоблинов?
Вместе со старым колдуном к армии Китариона присоединился отряд почти в тысячу гоблинов, большая часть которого сразу же испарилась — Инуче отправил своих подчиненных в дальнюю разведку.
— Нет, о осторожнейший из осторожных, — горестно выдохнул шаман, дергая ушами. — Все тихо и спокойно.
— Нет, не все, — покачал головой Китарион, чье волнение достигло предела. — Что-то надвигается, я чувствую это.
И, точно только этого и ждали, один из магов вдруг закричал:
— Враги!
— Где? — Китарион, точно охотничья собака, взял стойку.
— Почти полторы сотни всадников в полумиле к востоку от нас.
— Немного, — задумчиво отметил Кштиритион.
— Думаю, хотят просто прощупать нас, и все же, все же...
Китарион задумался.
Как поступить? Продолжить движение или остановить армию и начать подтягивать растянувшиеся сотни? С одной стороны, маленький отряд лиоссцев не должен стать серьезной проблемой, но, с другой... А что, если это все — хитрая ловушка?
"Нет, я становлюсь параноиком", — решительно оборвал себя Генерал. — "Даже если это — ловушка, то можно попробовать ответить врагу его же монетой".
— Скорость движения не снижать, магов разделить на два круга: атакующий и оборонительный, подготовить три сотни рыцарей смерти для быстрых фланговых маневров. При этом — не спугните врага. Исполнять! — начало он отдавать приказы, ощущая, как волнение покидает тело, как остается лишь холодная уверенность и решимость идти до самого конца. — И вот еще что, подготовьте дополнительные факелы, но не зажигайте их, ждите команды.
Его приказы исполнялись четко, быстро, и без лишних вопросов.
И десяти минут не прошло, как все было готово, и теперь оставалось лишь ждать: будет ли это всего лишь небольшая разведка боем, хитрая засада, которая выльется в крупное сражение с атакующим вражеским отрядом, или, не произойдет ничего.
Некоторое время они двигались молча, наконец, Кштиритион, не выдержав, лично взял контроль над парой птиц, и принялся оглядывать окрестности.
— Что-то здесь не так, — мрачно проворчал он, будто пародируя Китариона, сказавшего то же самое совсем недавно.
— Что именно?
— Не знаю, если честно, может, твоя паранойя заразна.
— Ну спасибо.
— Всегда пожалуйста.
— Видишь места, подходящие для засады?
— Вообще ни единого. Голая пустыня по обе стороны дороги и этот отряд, маячащий поблизости.
Сейчас Китариону очень не хватало какого-нибудь магического ночного зрения, а еще лучше, умения контролировать мертвых птиц, за последние пять лет прочно ставших глазами и ушами легионов переродившейся Империи.
— Знаешь... — продолжал некромант. — Я, кажется, понял, что именно мне не нравится.
— Да?
— Очень уж они демонстративно крутятся около нас, будто отвлекают от чего-то важного...
— Отвлекают, говоришь... — задумчиво протянул Китарион, а затем его лицо вытянулось, и кольценосец не своим голосом заорал, — усилить охрану обоза, немедленно!
И, подавая пример, помчался назад, соскочив с дороги, и, бросив коня в песок, направил его туда, где находился обоз.
Они почти опоздали. Почти.
Когда генерал, окруженный телохранителями, подлетел к повозкам, благо, находился он недалеко от них, там уже разгорелся бой. Несколько сотен закутанных в толстые меховые одежды лиоссцев яростно рубились с охраной, а еще несколько жителей пустыни, подбирались к телегам, держа в руках небольшие стеклянные флаконы.
Китарион сразу понял, что именно они собираются сделать, и, взревев, обрушил меч на ближайшего врага, разрубая того едва ли не до пояса.
Второго противника затоптал его конь, а третьему генерал снес голову с плеч, и только после этого в бой вступили телохранители, а затем — резервные сотни рыцарей смерти, подготовленные для отражения внезапных атак.
Еще один лиоссец, обливаясь кровью упал на землю, но его товарищ метнул в сторону Китариона свой флакон. Увернуться генерал уже не успевал, а потому инстинктивно поднял щит, прикрывая лицо.
"Проклятье, надеюсь, обойдусь потерей одной лишь руки", — подумал он, но секунды сменяли одна другую, а ничего не происходило: ни звона стекла, ни рева высвобождаемого жидкого пламени, ни кошмарной боли.
Открыв глаза он с удивлением уставился на фиал, замерший в воздухе. Затем, обернувшись, с облегчением увидел Инуче.
Шаман гоблинов спокойно подъехал к генералу на своем небольшом пони и небрежным движением руки заставил стеклянную колбу приземлиться к себе на ладонь.
— Не стоит так безоглядно рисковать, — без тени заискивания или веселья в голосе проговорил он. — Я мог бы опоздать.
— Спасибо, Инуче, я твой должник.
— Сочтемся при случае, — гоблин подбросил склянку в руке и указал вперед. — Все-таки эта дрянь очень опасна.
Китарион повернулся в указанном направлении и выругался — целых три повозки пылали, вздымая к небесам языки пламени. Обслуга пыталась потушить их, но без особого успеха.
— Песок, болваны! — неожиданно заорал Инуче. — Вода не поможет! Песок, впрочем, тоже, — прошептал он куда тише, едва ли не себе под нос. — От змеиного огня мало что способно защитить.
Несмотря на некоторую критичность этого замечания, когда горящие повозки начали засыпать песком, ситуация хоть немного, но улучшилась. По крайней мере, пламя стало медленно затухать.
Китарион огляделся. Схватка вышла яростной, но скоротечной — враги, потеряв почти четыре десятка бойцов, спешно отступили, преследуемые рыцарями смерти. Скорее всего, те прикончат еще с десяток, но...
— Отзовите кавалерию, — распорядился генерал. — Не хочу напороться на еще одну ловушку. — Полчаса на то, чтобы затушить пламя, убрать телеги с тракта, и привести здесь все в надлежащий вид, после чего, выдвигаемся.
Он взглядом отыскал адъютанта, поманив пальцем, указал на тело одного из замерших, которому попросту раскроили череп чем-то очень тяжелым вроде боевого молота.
— Подготовь отчет о потерях.
— Слушаюсь! — отсалютовал воин. — Сейчас же исполню.
— Вот и славно, — Китарион спрыгнул с седла, при этом его ноги по щиколотки погрузились в песок. — Кто-нибудь может объяснить мне, откуда взялись ящерицы и каким это образом наши доблестные разведчики и маги их проглядели?
— Думаю, я смогу, — к ним подъехал настороженный Кштиритион. — Пока ты проявлял чудеса героизма, я внимательно отслеживал ситуацию в колонне.
— И что?
— Нас атаковали в двух местах. Тут и...
— В арьергарде? — без удивления уточнил Китарион.
Некромант приподнял брови.
— Как ты догадался?
— А что тут догадываться? Я бы поступил точно также, — пожал плечами кольценосец. — Примитивная, но очень эффективная тактика. Колонна растянута, мы не сможем быть везде одновременно, а значит, атаковать следует либо самые ее уязвимые места, либо — самые важные.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
