Ольга. Часть 3.

Глава 1

Утром 14 июня 1941 года Ольга прибыла ночным поездом в Ленинград. После объявления 9-го июня учебной тревоги второго уровня нарком ВМФ адмирал Кузнецов отбыл в Ленинград, чтоб на месте проверить подготовку Балтийского флота к будущей войне. Ольга должна была получить у наркома план противодействия акциям потенциального противника, согласно данным разведки, доработанный с учетом пожеланий Ставки.

Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР и ЦК ВКП(б) с 1.06.1941 г. был упразднен Главный Военный Совет Красной Армии, а вместо него учреждена Ставка Верховного Главнокомандования. Председателем Ставки назначался нарком Тимошенко С.К., его заместителем — Жуков Г.К. В состав вошли — товарищи Сталин И.В., Шапошников Б.М., Молотов В.М., Кузнецов Н.Г., Василевский А.М., Рокоссовский К.К.

В конце мая программа переподготовки командного состава истребительной авиации была завершена, сверхсекретный полк средств радиолокационной разведки ждал приказа к развертыванию на западной границе СССР. В связи с этим Ольга получила новое, совершенно неожиданное предписание. Она временно командировалась на работу в аппарат ставки Верховного Главнокомандования и назначалась специальным курьером по связи Ставки со штабами Балтийского и Черноморского флотов. Ее непосредственным начальником на время командировки становился нарком ВМФ адмирал Кузнецов.

С флотом, в отличие от авиации, Ольга имела дело единственный раз, когда разрабатывались перспективные планы финской компании. Да и в тот раз никаких боевых задач перед кораблями никто не ставил, кроме высадки и поддержки десанта артиллерией. Всю основную работу по прорыву береговой обороны выполнили летчики. Кузнецов получил за эту операцию звезду Героя, но прекрасно знал, кто подал идею десанта, разработал спецсредства прорыва и подготовил исполнителей. Беда в том, что каждый амбициозный человек, а нарком не стал бы адмиралом в тридцать шесть лет не имей он амбиций, очень болезненно относится к тому, что его работу поручают кому-то другому. Независимо от качества выполненной работы. Отношения у них не заладились еще тогда, так что и сейчас надеяться, что все наладится, было бы опрометчиво.

"Мавр сделал свое дело, мавра начинают уходить", — подумалось Ольге после ознакомления с предписанием, но приказы не обсуждают, а выполняют.

Весь последний месяц Ольга ходила по очень тонкому льду, применяла самые разнообразные методы, часто на грани фола, чтоб добиться нужного результата. Началось с того, что она весьма рискованно провоцировала принятие нужного ей решения, увязав в своих прогнозах прибытие личного письма от Гитлера, с объявлением учебной тревоги третьего уровня во всех воинских частях вдоль западной границы СССР. Если бы Сталин еще несколько дней раздумывал, объявлять ли тревогу, а самолет с письмом, тем не менее, прилетел бы, это могло иметь для Ольги самые печальные последствия. Но пронесло. Вождь отдал приказ об объявлении учебной тревоги третьего уровня в рамках учений проводимых в западных военных округах, как только подтвердилась информация по Гессу. В смысле полета.

О чем он после приземления говорил с британцами, разведке узнать не удалось. Официально и Берлин, и Лондон, в один голос твердили о помутившемся рассудке второго лица в правящей немецкой партии и все произошедшее выдавали за его частную инициативу. Выслушав послов, Молотов в свою очередь объяснил им, что объявленная учебная тревога третьего уровня имеет своей целью проверку подготовленности личного состава боевых частей и частей гражданской обороны в рамках плановых учений на западной границе СССР. Учения эти были запланированы давно, о чем есть соответствующие постановления Генштаба и правительства СССР, опубликованные в открытой прессе еще год назад.

А после того, как Сталин прочитал прилетевшее самолетом письмо от Гитлера, и убедился, что его смысл был Ольгой предсказан совершенно верно, вождь сам начал торопить подготовку к войне, и отдал приказ начать неявную мобилизацию под видом проведения учений и летних сборов военнообязанных. Военкоматы, срочно завершив весенний призыв, начали организовывать сборы военнообязанных первой очереди.

Сталин был человеком, который очень осторожно и нехотя давал личные обещания, именно потому, что всегда их выполнял, чего бы это ему не стоило. Все знали, как он относится к данному слову, того же он требовал и от других. Несмотря на то, что Гитлер был врагом, открыто провозгласившим борьбу с коммунизмом одной из своих приоритетных целей, Сталин не мог не уважать его за то, что тот в течение восьми лет сумел превратить Германию в одну из сильнейших стран мира. Как в экономическом, так и в военном отношении.

То, с какой легкостью руководитель страны пошел на бессмысленную и малоубедительную ложь в надежде нанести неожиданный удар, было для Сталина настолько неожиданно, а повод настолько мелочным, что у него не осталось никаких сомнений в ошибочности его оценки этой личности. Вождь написал прохладный ответ, в котором заверил Гитлера, что СССР ни при каких обстоятельствах первым не нарушит договор заключенный между нашими странами. Пообещал, что на мелкие провокации на границе РККА реагировать не будет, а на крупные, будет вынуждена ответить всеми средствами, имеющимися в ее распоряжении, при этом выразил надежду, что до этого дело не дойдет.

После этого события, руководство страны по прежнему продолжало искать политические пути предотвратить надвигающуюся войну, но уже без прежнего запала. Словам веры не было, а любые предложения Советского Союза предполагающие реальные действия по деэскалации обстановки, с обязательными взаимными проверками количества и боеготовности войск в стокилометровой приграничной зоне, немецкой стороной игнорировались, забалтывались, а по срокам отодвигались на конец июня, либо на начало июля.

Когда восьмого июня стал вопрос о необходимости объявить тревогу второго уровня, Сталин уже не сомневался, несмотря на противоречивые разведданные.

— Товарищ Сталин, по сообщениям агентов, Гитлер настаивает на решении начать войну 22 июня. Но германский Генштаб и большинство военачальников вермахта требуют перенести начало на 15 июня, аргументируя это тем, что подготовка к вторжению практически завершена и нужно нанести удар, пока нами не объявлена тревога второго уровня.

— Садитесь, товарищ Артузов. Какие данные у Разведупра Генштаба РККА, товарищ Панфилов?

— По нашим данным война может начаться как 15 июня, так и 22-го. Окончательное решение может быть принято и доведено до сведения командующих группами войск за сутки до назначенного срока. Этого времени им достаточно, чтоб выдвинуть войска на позиции, предписанные планом начала военных действий.

— В таком случае не вижу другого решения, как немедленно объявить учебную тревогу второго уровня. Товарищ Берия, как проходит эвакуация мирного населения из зоны возможных боевых действий?

— За последний месяц на новое место жительства переселены два с половиной миллиона человек, товарищ Сталин. В целом, с 1939 года по сегодняшний день с территории Литвы, западной Украины, Белоруссии и Бесарабии призваны в армию, завербованы на строительные работы либо переселены на новые места жительства свыше семи миллионов человек, что составило около двадцати пяти процентов населения этих территорий. В том числе:

Неблагонадежные элементы, а также мужчины возрастом от семнадцати до тридцати лет — 100%.

Девушки и женщины возрастом от семнадцати до тридцати лет — 50%.

Мужчины и женщины от тридцати до сорока — около 40%.

Из населенных пунктов и городов, к которым привязаны опорные пункты обороны новых территорий, эвакуировано практически все население. Те, кто хотел — переехали вглубь страны, а большинство населения, не попадающего под обязательную эвакуацию, добровольно переселились в близлежащие села, к родственникам и знакомым. По линии НКВД все мероприятия связанные с объявленной тревогой третьего уровня завершены.

— Как обстановка в городе Львов?

— Попытка поднять в городе восстание провалилась. Граждане, замешанные в попытке мятежа и связанные с организациями украинских националистов, осуждены и сосланы отбывать наказание. Все гражданское население эвакуировано. Войска, сосредоточенные в городе, продолжают подготовку к обороне.

— Хорошо... если ни у кого нет возражений, то поручим Генштабу подготовить приказ и объявить учебную тревогу второго уровня во всех воинских частях дислоцированных в западных округах и кораблях Балтийского и Черноморского флотов. Правительство даст соответствующее распоряжение партийным и хозяйственным органам. Товарищ Каганович, дайте распоряжение прекратить отгрузку товаров предназначенных Германии. Все эшелоны, не пересекшие старую границу СССР — развернуть, те, что находятся в Бресте и на подходе — пусть продолжают свой маршрут.

— Получится, что с 11-го мы прекратим поставки...

— Объясните это временными трудностями, связанными с проведением масштабных воинских учений и учений гражданской обороны в западных районах СССР. Высвобожденный подвижной состав предоставить в распоряжение товарища Хрулева. Военкоматам продолжать учения по мобилизации военнообязанных первой очереди на летние полевые сборы. Им была поставлена задача призвать 25% военнообязанных первой очереди. Нужно увеличить это число до 50%. Если нет возражений, то жду от вас, Борис Михайлович, соответствующий приказ на подпись. Еще одно. В случае войны потребуется полная концентрация всей военной, хозяйственной и партийной деятельности, тем более, что они тесно связаны друг с другом. Предлагаю разработать постановление о Государственном Комитете Обороны и передать ему всю полноту власти сразу же после начала войны.

После девятого числа все завертелось. Ольгу не отпускали в командировку в приграничные округа, и она отправила своего порученца Галю Колядко одну, дав ей детальные инструкции. А сама сидела в ожидании инструкций в приемной наркома ВМФ, собирающегося отбыть в Ленинград. Так начиналось у нее теперь каждое утро. Деятельная Ольгина натура, естественно, пыталась с толком использовать время ожидания. Она либо читала, либо, поставив перед собой еще один стул, что-то писала, подложив свою папку в качестве опоры. Приемная была большая, стульев хватало.

После получения предписания и обращения за разъяснением новых обязанностей, дежурный ставки Верховного Главнокомандующего направил ее к новому непосредственному руководителю. Дескать, нарком ВМФ будет нарезать вам задачи, товарищ Светлова, все вопросы к нему.

Явившись к наркому, предъявив предписание, она получила первое задание, — ждать в приемной пока у наркома появятся для нее и задачи, и время эти задачи сформулировать. Но поскольку такое развитие событий было весьма вероятно, то, устроившись в приемной, Ольга занялась работой. Работу она себе могла найти всегда.

Вспомнили о ней на третий день.

— Вы что здесь делаете, товарищ старший лейтенант НКВД?

— Согласно вашему приказу, полученному мной позавчера, ожидаю в приемной дальнейших указаний.

— А за эти три дня вам в голову не пришло напомнить о себе?

— Никак нет! Мне пришло в голову, что, либо вам нужно поменять секретаря, который имел удовольствие лицезреть меня все это время, либо вам нужно обратиться к врачу. Скорее всего, вам неоднократно докладывали о моем присутствии, а значит у вас налицо серьезное расстройство памяти.

— Как вы со мной разговариваете!

— Я с вами не разговариваю. Я отвечаю на поставленные вопросы.

— Трое суток гауптвахты!

— Мне странно объяснять вам столь очевидные положения устава, но любые формы взыскания, в том числе заключение на гауптвахту, на меня может наложить лишь мое непосредственное начальство, а именно руководитель внешней разведки, комиссар госбезопасности первого ранга, товарищ Артузов. Обращайтесь к нему.

— Не переживайте, подтверждение моего приказа вашим начальством будет мной получено! А пока соизвольте выполнять приказ. Вызовите караульных, — обратился он к секретарю.

— Я соизволю выполнять ваш приказ лишь после того, как лично услышу его из уст моего начальства. Можно по телефону. До этого действует прямой приказ уничтожать любого пытающегося ограничить мою свободу или изъять находящиеся со мной документы. Предупреждаю, если вы отдадите приказ караульным, мне придется пристрелить и вас, товарищ адмирал.

— Вы угрожаете мне оружием?

— У вас и со зрением проблемы? Или вы думаете, я ношу в кобуре детскую игрушку? Я исполняю приказ, товарищ адмирал.

— Девчонка! Ты меня своим пистолетиком напугать решила! Давай! Стреляй!

— Как скажите, — она неуловимо быстро сделала шаг вперед и пнула сапогом адмирала под колено. От острой боли у него потемнело в глазах, а от следующего удара ногой в печень он с трудом сумел сделать шаг к ближайшему стулу и упасть на него. Жестокая боль в правом подреберье не давала разогнуться и сделать вдох.

— Отправьте караульных обратно и соедините меня с моим начальством, — Ольга перевела пистолет на секретаря, — или вы тоже не верите, что я вас пристрелю?

Мрачный Артузов, срочно прибывший в кабинет наркома ВМФ невежливо прервал его монолог:

— Первое. Все действия своей сотрудницы считаю правомерными. Вы были предупреждены о полученном ею приказе физически устранять любую угрозу личной безопасности. Радуйтесь, что легко отделались. Другая, на ее месте, отстрелила бы вам чего-нибудь, например, колено... или локоть. Второе. По личному распоряжению товарища Сталина вам была откомандирована моя лучшая сотрудница. О ее потенциале и уровне задач, решаемых под ее руководством, вам хорошо известно. Звездочка, блестящая у вас на груди, это награда за операцию, которую она готовила целый год. В ходе которой ей пришлось, в том числе, разрабатывать и новые виды проникающих боеприпасов, и новые методы доставки их к цели. Экспертами всех ведущих морских держав захват порта Котка признан лучшей десантной операцией в истории. Никто не умаляет вашей роли, но если вы поймали звездочку, или вас комплексы неполноценности мучают, как прыщавого юнца, это очень просто лечится, товарищ адмирал. Во всяком случае, заставлять такого сотрудника как Светлова, три дня протирать стулья в приемной, лично я расцениваю как саботаж предписания подписанного товарищем Сталиным. Третье. У вас есть ровно пять минут для того, чтоб наладить рабочие отношения с товарищем Светловой. Иначе мне придется просить товарища Сталина изменить предписание, посвятив его в детали произошедшего.

Артузов встал и вышел в приемную.

— Товарищ Светлова, зайдите к товарищу адмиралу.

Ольга все это время (почти час) до приезда начальства и во время их недолгой беседы думала отнюдь не о конфликте и его последствиях. Плевать. Все сведения о событиях в Балтийском море и на севере Финляндии связанные с никелем были давно описаны, предварительные планы противодействия давно составлены. Насколько ей было известно, все эти планы пошли в работу и наверняка адмирал работает над эскизами мероприятий, созданными при ее участии.