Принять и простить

Глава 7

Принять и простить.

Аеллир

Озера

— Мы пришли. Можешь говорить, — остановилась хозяйка оазиса.

— Мне действительно можно говорить, нинея Ришалис? — не удержался колкости Аеллир, испытывая чувство, приближенное к глухой злости, которое чаще всего возникало у него в моменты, когда отец требовал выполнить поручение первого Повелителя, старательно игнорируя тот факт, что сын давно отказался от подданства и стал вольным изгнанником. — Вы в этом уверены?

— Аеллир! Не язви, — поменяла тон Ришалис, возвращая свой полубожественный облик. — Понимаю, со мной не просто. Но и мне сейчас нелегко. Я отвыкла от общения. Слишком много слов и много мыслей. Неприятно признаваться, но за прошедшие дни, я так устала, что хочу забыться, но мне все еще нужно сколько сделать! Я действительно отвыкла от этого. Еще досаднее, что демоница оказалась права, — я не могу взять Аню под свою опеку — девочку должен обучать кто-то другой. Разумеется, доверия Шэриадис у меня нет. Я знаю, что она такое, и без сомнения демоница что-то скрывает. Знает, что я не слышу ее мыслей и пользуется этим. Зачем ей брать ответственность за Анну? Что она задумала?

Аеллира так же беспокоил странный интерес призрака бывшей третьей Повелительницы, но причин его появления он не знал. Будь она обычным эльфом, пусть даже мертвым, пожалуй, он бы мог попытаться понять ход ее мыслей, но Шэриадис не была эльфом, и Аеллир в очередной раз огорчился, что в его академии нет ни одного специалиста, к которому он мог бы обратиться. Артур, к сожалению, категорически отказался брать на себя ответственность и вести занятия у старших курсов, хотя поссорились они все же не только по этой причине.

— Этого я не знаю. Но могу поговорить с той, кто может ее спросить, и она ответит.

— Третья Повелительница?

Аеллир утвердительно кивнул.

— Пожалуй, — задумчиво согласилась лирдис. — Она все еще может на нее надавить. Но тогда мы снова возвращаемся к эльфам. А я тебе уже сказала, что вернуться домой ты должен только с одной единственной целью — признать свою избранность и подписать договор о ненападении на твою драгоценную академию. Третья Повелительница не должна узнать о существовании Анны, по крайней мере, не от тебя. Это обязательное условие.

— Хорошо. Как насчет Анроя? Мне показалось или вы ему не доверяете?

— Этому личу? Я не то, чтобы ему не доверяю. Я точно знаю, что Анна с ним в безопасности.

— И все же...

Лирдис покачала головой:

— Анрой зависим.

— Я не совсем понимаю, что это значит?

— Вэлдари жив только по тому, что Милостивая дала согласие на эксперимент. Он не такой, как остальные немертвые. Его жизнь ему не принадлежит. Он зависим, и это делает его более человечным и сдержанным, даже вопреки его сущности. Раньше Анрой был привязан к сыну, но эту связь оборвали и теперь он полностью принадлежит Анне. Она его якорь и она же его надежда.

— Надежда на что?

— На смерть.

Аеллир испытал некое тревожно чувство, когда разговор с лирдис зашел о некой тонкой грани между жизнью и смертью. Он и раньше догадывался, что родители девочки неспроста выбрали ей в первые учителя именно магистра Анроя, но только после общения с Ришалис осознал, что все сложнее, чем он думал, и девочку с самого детства готовили к чему-то серьезному.

— Анна об этом знает?

— Нет, — Ришалис качнула головой, однако сразу же ее глаза засветились. — Но она придет к этому. Поймет, что Анрой хочет от нее. И, главное, что хочет от нее Милостивая.

— Тогда кто будет ее учить?

— В первую очередь это будешь ты, — склонив голову к плечу, ответила хозяйка оазиса. — магистр Аеллир, ректор Академии Семи Вершин. Ты и твои преподаватели, которых ты для нее найдешь. Лич научит ее тому, что она захочет сама, а Шэриадис, если она действительно серьезна, научит ее тому, чему не научит ни один человечески магистр, и даже эльф. К тому же — ты и сам это заметил — Анна не пустой сосуд, ее родители хорошо потрудились и много в нее вложили, нужно только помочь ей всё вспомнить.

Аеллир прекрасно понял ее намек. Пока они шли к озерам, Ришалис сообщила досадную, но вполне ожидаемую новость: в Брандоре их ждет неприятный сюрприз, поэтому Ане нужно срочно вернуть им заблокированные воспоминания, чтобы восстановить контроль над своей силой и перестать бояться использовать огонь.

— Я не уверен, что она готова к этому.

— Не сомневайся — она справится. Я могла бы сама снять твой блок, но решила подождать. Если тебя настолько беспокоит, что она будет испытывать, когда все вспомнит, я могу сделать так, что она увидеть все произошедшее с ней со стороны. Однако для этого придется восстановить вашу с ней связь.

Эльф сделал шаг и остановился.

— Я думал, мне удалось ее скрыть.

— Удалось, — усмехнулась лирдис. — Но не от меня. Я вижу ее обрывки, хотя ты их замаскировал.

— Вы предлагаете обременить Анну еще одной связью?

— Связь с тобой ее не обременит.

У Аеллира на это счет было другое мнение.

— Я понимаю, Анна ваша нери и ваше стремление связать девочку с наибольшим количеством защитников вполне логично, и, не живи я среди людей достаточно долго, я бы поступил так же. Но, нинея Ришалис, Аня не лирдис, и не эльф — люди, особенно такие, как она, испытывают сильнейший дискомфорт и даже гнев, когда чувствуют, что кто-то предположительно может управлять ими вопреки их желанию.

— Это в корне неверное суждение, — нахмурилась хозяйка оазиса, взмахом руки заставляя кусты уйти с ее дороги, — Эльфийская связь была создана не для того, чтобы контролировать, а для того чтобы соединять, поддерживать и приумножать. По крайней мере, так было раньше.

— Разумеется. Но люди другие и связи у них другие.

— Да, людские связи они другие, — остановилась лирдис и, повернув голову, посмотрела в сторону башни, — едва заметные и легко рвущиеся. Все потому что люди в большинстве своем слишком эмоциональны и порывисты, их личные желания возвышаются над желаниями их семьи и даже народа, что не позволяет им увидеть всю важность этой связи.

— Зато они способны разорвать любые связи, причиняющие им боль и ведущие к гибели. И это не сломает их, и не убьёт. Это даже может сделать их сильнее.

Ришалис холодно взглянула на Аеллира, который от напряжения, возникшего между ними, ощутил, как заискрились его волосы.

— Да, ты знаешь, о чем говоришь, — после короткой заминки, сказала она, — И, да, с этим трудно не согласиться, у вашей связи есть недостатки, но создавали мы ее такой не без причины.

— Я и не спорю о необходимости этих связей, тем не менее,...

— Хватит! — жёстко оборвала Аеллира хозяйка оазиса, впервые повысив голос. От ее гнева у мужчины словно вышел весь воздух из легких, и он начал кашлять и задыхаться. — Эльфийские связи это уже не моя забота! Если тебя что-то не устраивает, обратись к Шиа Рийли! Теперь ты ее Избранный, тебе с ней и говорить! И, будь по твоему, я не стану восстанавливать вашу с Анной связь. Только на время, и только для того, чтобы передать ей твои воспоминания.

Аеллир расслабился и сосредоточился на дыхании. Это было важнее, чем подыскивать аргументы, убедившие бы древнюю в необходимости поучаствовать в изменении эльфийской связи, тем более, что ректор вроде бы добился того, чего хотел — Ришалис не станет восстанавливать их с Анной связь без ее желания.

— Неужели, опять?! — воскликнула лирдис, посмотрев радужными глазами куда-то вдаль.

Дышать стало легче. Древняя быстро вскипала, но так же быстро и успокаивалась. Аеллир расправил плечи.

— Демоны?

— Нет. Анна с Элисавиелем снова поссорились.

Мужчина озадаченно моргнул.

— И что?

— Это третий раз подряд! — не добившись нужной реакции, сердито глянула на него хозяйка оазиса. — Тебе всё равно?

Не зная, что ответить, Аеллир непроизвольно по-человечески пожал плечами.

— Это их личное дело.

— Личное? — начала злиться Ришалис. — Личное?! Ты совсем не переживаешь, что он может навредить Анне?

— Он не навредит ей.

— Ты в этом настолько уверен? Аеллир, — в голосе хозяйки оазиса ему послышалась тщательно скрываемая тревога, — ты же сам видел, на что он способен! Во что он превращается, когда злится!

— Видел, — утвердительно качнул головой мужчина, не понимая причины ее беспокойства. — Но так же я видел, как он относится к своим обязанностям. Он эльф и, каким бы человеком ни делали его внешность и отсутствие эльфийских связей, Элисавиель связан клятвами, которые он дал мне, своему учителю и даже бывшей третьей Повелительнице Шэриадис. Он не навредит Анне.

Глаза Ришалис сощурились. Она что-то недоговаривала, и Аеллир это понимал, но укорить хозяйку оазиса в неискренности было бы как минимум не вежливо, как максиму — оскорбительно и опасно. Поэтому, эльф молчал, стараясь думать о чем угодно, только не о её недомолвках — например, об успокоительном чае, который он литрами станет пить у себя в кабинете, когда вернется в стены своей Академии.

— А что насчет другого? — приторно-сладким голосом вопросила лирдис. — Того, кто спит в его тени? Ты не застал тех времен, его не зря боялись — он был весьма хорош в наказаниях. И он не связан с вами никакими клятвами. Ты думаешь, он будет так же лоялен к Анне?

— Насчет него, не знаю, — ответил Аеллир, делая мысленную заметку без определенной темы, чтобы лирдис лишний раз не беспокоилась, — но у меня есть предположение, что в их ссоры он вмешиваться не будет. Не его это забота.

— Откуда такая уверенность?

— Я делаю выводы из реакции тени Элисавиеля на Анну. — Воспоминания о беспокойной ночи в его доме, заставили Аеллира передернуть плечами. — Раньше я не замечал, чтобы она с кем-то шла на контакт.

Глаза лирдис стали тревожного красно-оранжевого цвета.

— Даже так. Как быстро пролетело время. Аеллир, предупреждаю, если хотя бы одна тень этого мальчика сможет отделиться и стать самостоятельной, это будет означать, что Тальсиар проснулся, и время студента Элиса подошло к концу.

— Это не обязательно. Тальсиар может и передумать.

— Никто не способен сказать этого наверняка. Даже я. Тальсиар всегда был скрытным и необщительным лирдисом.

— Тем не менее, он создал свое каменное древо, свою семью и у него был тот, которому он доверял и с кем хотел породниться.

Хозяйка оазиса замерла, затем резко откинула голову и громко захохотала, от чего мощные потоки магии хлынули от нее в разные стороны. Они омыли Аеллира, заставив испытать горько-приятные ощущения.

— Действительно, — отсмеявшись, заговорила она, — Тальсиар создал свое древо, и у него была эльфийская семья, которая столетиями не позволяла ему переродиться обычным эльфом, как он того хотел, и, в конечном счете, начала увядать, лишившись источника своей силы, смешалась с человеческой кровью, изменилась и зачахла.

Аеллир задумался.

— Но древо его семьи все еще живо. Как это возможно?

— Не знаю как, но Элисавиель последний и единственный представитель его семьи и только потому, что в его тени спит сам Тальсиар.

— Так вот почему его пытались похитить!! — воскликнул эльф, которого давно мучил вопрос почему, когда в Брандор приезжала мать Элисавиеля, с парнем постоянно что-то случалось: то его выслеживали, то нападали, а то и вовсе пытались похитить.

— И попытаются снова, — закончила ректорскую мысль Ришалис. — Вы должны быть к этому готовы.

— Раньше мы с этим справлялись.

— Раньше это была подготовка. Для ритуала перерождения лирдис нужен особый момент — время, когда лирдис теряет материальную оболочку и становится облаком силы. Как лирдис я могу почувствовать наступление этого момента, как у себя, так и у другого лирдиса, а твоим сородичам приходится вычислять его наугад. Поэтому Элисавиеля и оставляли в покое. Время еще не пришло.

У Аеллира появилась масса вопросов относительно перерождения лирдис, но Ришалис очередным взмахом руки открыла прекрасный вид на озера и трех демонов: двух джиннов и, увеличившейся до их размера, призрака бывшей третьей Повелительницы Шэриадис.

— Наш разговор окончен. Я не стану требовать от тебя забыть о нем. Ты вправе искать ответы на свои вопросы, но делай это осторожно. Береги Анну и... Элисавиеля. Когда придет время, я подам тебе знак.

Магистр Анрой Вэлдери

— Не думаешь, что нам нужно вмешаться? — подошел к личу Шамир и его напряжение частично передалось Анрою, хотя он и не видел в поведении своих подопечных ничего критичного, требующего его внимания.

Что такого в том, что эти двое снова ссорятся? Не без причины же! "Причина" есть и она серьезная. Мелкая джинна-полукровка, о которой Анрой знал только со слов Анны, сама нашла их и устроила настоящее светопреставление со вспышками огня, слезами, и истеричными выкриками. А так как успокаиваться она не собиралась, эта вспыльчивая особа требовала особого внимания, а дилемма, что с ней делать, немедленного решения, тем более что ученик выбрал для себя позицию карателя, а Аня защитника. Оба были правы, но конфликт заключался в том, что Аня продолжала воспринимать своего куратора как человека, и не понимала, как, на самом деле, рос и воспитывался Элис, и требовала от него невозможного — понять и простить. С другой стороны Элис, рожденный эльфом, живший среди эльфов, но воспитанный человеком, крайне увлеченным, и, следовательно, не совсем адекватным, не мог понять Анну, которая, укрытая родительской заботой и любовью, никогда не подвергалась физическому насилию, и ее наказание никогда не было суровым, а серьезные провинности разбирались и проговаривались. В результате этого возник спор, который грозил перерасти в серьезную ссору, чему очень способствовали слезы джинны и вопли, что она ни в чем не виновата.

Самайя практически сразу хотела вмешаться и прекратить спор, но джинния не подпустила ее к Анне, метко плюнув в девушку огнем. Вторую невестку превосходно защитили ее эльфийские рефлексы и мгновенно выставленный водный барьер. Поведение рогатой полукровки девушке не понравилось, однако нарываться она не стала, тем более что Анна позволила рогатой безобразнице спрятаться себе за спину, она по-эльфийски разумно решила дождаться нужного момента и отомстить, тем более что ни Анне, ни Элису маленькая джинния вредить не намеревалась. А вот с ширвари у джинны ничего получилось. Как бы ни старалась девчонка отогнать их от Ани, мохнатые демоны-кочки как губки впитывали ее огонь, и разбегались лишь тогда, когда девочка подходила к ним слишком близко и пыталась их схватить, но только джинна отвлекалась, ширвари кольцом снова собирались вокруг спорящей пары.

— Да, пожалуй, они что-то разошлись, — согласился Анрой, замечая, как начинают волноваться тени вокруг Элиса, и заколыхался воздух за спиной Ани.

— Что будем делать?

— Утихомирим виновницу, пока она нам всех демонов не распугала, — флегматично ответил Анрой, зачерпывая магию из кристалла и создавая прочную воздушную сеть.

— Будь с ней помягче, — попросил его Шамир, чем сильно удивил лича.