Ритуал2

Глава первая. Возвращение.

Думаете, после завершения великой битвы, героического сражения и прочей мути, которая по идее должна на веки остаться в памяти потомков, герои начинают жить как-то по-особенному? Ни шхэна такого не бывает. Наверно, не зря все истории завершают на том моменте, как зло повержено, — размышляла я, оттаскивая помойную бадью к выгребной яме. Потому что такие героические деяния как-то совсем не вписываются в историю. Герой пошел на рынок. Герой купил себе помидоры и яблоки. Герой помыл посуду.

Правда, героем меня назвать ни у кого бы язык не повернулся. От демона мы кое-как избавились. И еще город малость разрушили. Но нет, наверно мы не герои.

Ротар встретил меня приветственным ворчанием и сразу же плюхнулся в грязь, перевернувшись на спину и подставляя коричневатый облезлый живот. Если он так сделает при нанимателе, нам никогда не повысят оплату, — с досадой поняла я, стряхивая брызги грязи с куртки.

-Опять линяешь? — буркнула я.

"Погладь, лхани. И почеши." — тихо и жалобно прошелестело в голове.

Я вздохнула. Когда заводят дракона, потом не жалуются на чешую.

Шел каридан, второй месяц осени. И третий месяц нашей службы на благо местного лорда. После выпуска мы с Ротаром неплохо устроились в небольшом городке достаточно далеко, как от моего дома, а, следовательно, родичей, так и от академии, и постоянного надоедливого присмотра профессоров. И уже хотя бы это делало место службы идеальным. Люди здесь были любопытными, но приветливыми, как и во всех маленьких городках. Работа не особенно сложная — сплошные курьерские полеты, которые занимали не больше половины дня, а остальное время мы с Ротаром либо бессовестно дрыхли в загонах, либо подворовывали еще не до конца собранные фрукты с разбитых вокруг города садов. Пока нам везло, и мы ни разу не напоролись на хозяина сада. Хотя скорее это везло хозяину. Потому что зрелище здоровенной линяющей ящерицы, воровато обдирающей деревья, мало кого бы оставило равнодушным.

Единственным, но самым большим недостатком этой потрясающей работки был сам наниматель. "Г.Г." — две витиеватые буквы, украшающие его вензель, были известны в этих окрестностях. Гидеус Геден, Главный Гад, ну и главное говно, как я его называю про себя. Хотя, думаю, эта последняя расшифровка популярна у многих.

Сегодня небо было чистое, без единого облачка, и яркое солнце слепило глаза, но не грело. Казалось, что стоишь в белесом свете яркой магической лампы, который пронзает тебя насквозь, но не приносит никакого тепла. Не нравятся мне такие дни, есть в осеннем солнце что-то фальшивое. Лучше уж обычная пасмурная погода. Привычнее. Ротар сидел в центре двора, а я окатывала его водой, черпая из стоящей рядом бадьи. Золотистые в свете солнца, искрящиеся струйки стекали по его буро-коричневой, кое-где совсем светлой, кое-где уходящей в темные оттенки чешуе и скапливались в лужи у его лап. Дракон от удовольствия жмурился, то и дело норовил потереться мокрой мордой о мою ладонь и вилял кончиком хвоста совсем как обычная дворняга.

Мойку мы проводили редко. Обычно я просто наскоро очищаю его чешую сухой щеткой. В отличие от других, белоснежных, матово-черных, да хоть красных и золотых драконов, моего Ротара совсем не надо мыть. Грязь на нем не видна, потому что даже после тщательного купания, дракон остается бурым и блеклым. Но это шхэново удобно. Вместо того чтобы часами его полировать и трястись над каждым пятнышком, мы почти не тратим на это время. Но сегодня наконец выглянуло солнце, и перед тем, как окончательно похолодает, нужно как следует почистить его шкуру. Простудится еще.

Ранняя осень в этом году говорила о том, что и зима будет холодной и долгой. Если не хуже. Поговаривали, что в некоторых провинциях уже пришлось привлекать магов, чтобы спасти недособранный урожай от похолодания. Зима в этом году навалилась на наше королевство тяжелыми непроницаемыми снегопадами и резкими заморозками, но пока магическая мощь Айхалага была сильнее морозов.

Во дворе по кругу расположились забывшие про работу слуги, конюх, еще какая-то дворовая челядь, но настоящее любопытство проявляли только подростки на посылках и белобрысые кухарочьи мальчишки, два неугомонных пронырливых брата. Они единственные игнорировали прямой приказ лорда и постоянно совались в загон, но Ротару они нравились. Сейчас один из них, шестилетний Гаррет, на корточках приближался к дергающемуся драконьему хвосту и похоже собирался его поймать. Ротар делал вид, что не замечает, и жмурился от удовольствия. Солнце сверкало в глазах, заливало двор и прыгало по блестящим лужам. Я вылила на него еще одно ведро воды, и он потянулся всем телом, встряхнул чешуей, так, что брызги полетели в стороны. Мальчишка, уже почти схвативший его хвост, с воплями отскочил.

-Тай, а можно покататься? — семилетний Санате, тот, что посмелее из братьев, подергал меня за рукав.

-А можно его погладить? — добавил второй, жалостливо смотря на меня.

Я затравленно огляделась. Шхэн, если я сейчас соглашусь, они сядут мне на шею. И в прямом смысле на шею Ротару. Но сказать "нет" смог бы и вправду только безжалостный монстр или человек с ужасающей силой воли вроде этого типа, у которого мы работаем.

-Угу, — обреченно согласилась я.

Они сразу же обступили его, даже тот молчаливый угрюмый подросток, то ли сирота, то ли сын какого-то слуги, который обычно держался отдельно ото всех. Они щупали дракона, гладили его крылья, осторожно чесали морду и чувствительные роговые наросты. Заодно помоют. Хоть какая-то выгода. Ротар любил детей, для него они были не людьми, а будто отдельной расой. К взрослому населению, людям ли, эльфам, полукровкам он относился с одинаковой пренебрежительностью. Почти ко всем. Никогда не запоминал их имен, не выделял их из толпы, но вот в обществе детей он чувствовал себя полностью счастливым, и я тоже жмурилась и хохотала от переполняющего его довольства. Потом ему на спину залез самый младший, Гаррет, за ним его брат. И Ротар, медленно передвигаясь по двору, перекатал почти всех. Если кого-то это жутко обрадует, почему бы не согласиться. Взрослые слуги выглядывали из окон, нерешительно стояли в отдалении, но попросить меня покатать и их, ни у кого не хватило духу. Малышня балуется, — слышала их завистливое я. Ну и правильно. Я им, что, извозчик?

-Посмотреть на вас, так в доме переделана вся работа и вам нечем заняться. Я прав, господа? — ГГ в этот редкий солнечный день прям плескал желчью. Особенно это его — "господа", которым он обратился к слугам. Если бы из слов можно было выжимать яд, им можно было бы перетравить пару провинций.

Слуги с топотом разбежались. Их даже не ветром сдуло, ураганом. Мальчишки на посылках, пятясь, скрылись в конюшне, и только кухаркины дети, которых он пока еще не мог припереть к какому-нибудь сложному, но, несомненно, полезному делу, остались. Ну и я еще. Куда ж мне деваться.

-Мытье дракона необходимо для его здоровья. — лекторским, поучительным тоном сказала я. Гидеус Геден не умел пялиться с неприязнью, и слава богам. Такой его взгляд наверняка бы меня просто прикончил или размазал по земле. Того, как он на меня сейчас смотрит, и так с лихвой хватило бы, чтобы забивать гвозди. Что в нем было хорошего, он никогда не позволял себе ненавидеть кого-то исключительно за его личные качества. Только за профессиональные. И сейчас он смотрел на меня, как на нерадивого работника, надравшегося и в голом виде пришедшего в храм. По крайне мере, под его взглядом я чувствовала себя именно так.

Ротар осторожно положил голову мне на плечо, едва касаясь, чтобы не сбить меня с ног. Молчаливая поддержка.

-Это еще не повод устраивать балаган. — проскрежетал он. — Отрывать всех слуг от работы, которая уже давно должна была быть выполнена, нарушать криками покой дома, только чтобы развеять свою скуку. Здесь не дешевый театр и не место для дешевых спектаклей. Если вы работаете на меня, то будьте добры соблюдать дисциплину и правила приличия. — Он чеканил слова, будто отсыпал холодное серебро, по монете.

Бла, бла, бла, бла, — звучало у меня в голове. Когда он начинал говорить, все его слова почему-то постоянно превращались в размеренный однотонный шум.

Видят боги, сейчас смотря на его высокомерную перекошенную морду, я не понимала, почему слуги продолжают отзываться о нем, как о добром и даже отзывчивом человеке. Наконец, выпустив раздражение, он замолчал. Теперь моя очередь. Минимум слов, побольше раскаяния. Три, два, один.

-Сожалею, что я доставила вам неудобства, лорд. Этого в будущем не повторится. — Конечно же, повторится. Но через некоторое время, когда он остынет.

Я коротко склонила голову, не сгибая спины и шеи. Знак уважения, да и то сомнительный. Врут, что маги не кланяются, просто у нас другие знаки почтения, наши собственные. Но уж ГГ их точно никогда не увидит. Плечо отсырело от мокрой драконьей башки, и я, наконец, вспомнила, что сейчас не лето, а возясь с драконом, я скинула куртку, чтобы было удобнее. Тело начало знобить от осенней прохлады. В мои размышления, сушить ли одежду заклинанием или просто пойти переодеться, нагло вклинился голос Гедена. Оказывается, он тянул молчаливую паузу, чтобы я как следует прониклась всей мерой его осуждения, но, задумавшись, я даже не заметила.

-Впредь, чтобы такого не повторялось, Тайнери. Иначе я уволю вас. — Какое несчастье, подумала я. Умеет же пугать, прямо талант. Я бы ему поаплодировала. Он, что, и вправду считает, что его владения — последнее место на земле? Не знаю, как ему удавалось, но обращаясь ко мне уважительно и на вы, он меня унижал и давал прочувствовать всю полноту своего высокомерия.

-Хорошо, лорд.

Поскорей бы уволил, что ли. Вряд ли я долго выдержу его занудное бормотание. В любом случае лучше, чем работать на аристократа, раздувшегося от власти на своих землях и собственной значимости, как разжиревшая пиявка. Самой увольняться мне было лень.

-Надеюсь, мы друг друга поняли.

Я поежилась, мне уже не терпелось вернуться в теплые комнаты, но ГГ все не торопился закончить прочистку мозгов.

"Сейчас согрею, лхани." Дракон дохнул на меня теплым воздухом, и над промокшей рубашкой завился дымок. Сразу же стало тепло, даже жарко. Драконья магия. То ли из-за крови демона, то ли из-за необычного рождения, но Ротару были доступны почти все стихии, от воды до огня, правда, в гораздо более слабом виде, чем сородичам. Костер развести он мог, а вот запалить огромный пожар уже нет. И также в остальном.

Забытые кухаркины сыновья тут же пристали ко мне. — А нас так можно, Тай? Ну, пожалуйста, Тай.

Не вовремя. Несомненно аристократичная морда Гидеуса снова окаменела.

-Холодно. — сухо, стараясь не допустить оправдывающиеся нотки, пояснила я. — Вал... Идите-ка к маме.

-Идите. — Кивнул он. Вопли сразу прекратились, и братья послушно ушли. Вот чему я действительно завидовала и чем восхищалась, так это его умением управлять всем живым и полудохлым на расстоянии десятка миль вокруг себя.

-Я уже закончила. Если у вас есть какие-либо поручения, лорд, то мы выполним.

-На сегодня пока нет.

Но уходить он не торопился.

-Тогда с вашего позволения... — помнится, эта фраза частенько попадалась в рыцарских романах, которые я, бывало, почитывала. Ротар взял ведро в зубы. Вода из бадьи уже давно была выплеснута, пассом силы я перевернула ее на бок и покатила к сараю, где хранились всякие хозяйственные принадлежности. Ротар пошел следом, мягко ступая по лужам и оставляя глубокие отпечатки когтей на мокрой земле. Лорд Геден не уходил и смотрел нам вслед. Как я пассом силы открываю дверь, чтобы не тратить время, а Ротар помогает мне, осторожно ставит ведро и потом закатывает бадью. Это для нас самое обычное дело, а со стороны наверно необычное зрелище. И чтобы ни говорил, лорд и сам любитель дешевых представлений.

Неожиданно я поморщилась от холода и посмотрела вверх. Что-то скользнуло мне за шиворот и льдисто кольнуло кожу, как острая тонкая иголка. Я подставила ладонь. В ослепляюще белом солнечном свете, медленно кружась, с неба падал первый, совсем нежданный снег.

Эдвард Виллоуне ждал смерти. Ждал по такой идиотской, хотя и довольно распространенной причине, что уже заранее усмехался, представляя, как будут возмущаться встреченные им родственники на Восьми Небесах. Его честная богобоязненная матушка вряд ли бы одобрила. Да и если подумать, она его вообще редко одобряла. Эдвард Виллоуне передернул плечами, чувствуя, как жмут стягивающие их веревки. Обманутый муж с обманутым свекром, чуть не сталкиваясь рогами, бродили по комнате и договаривались, кто будет бить его первым.

Чего уж там, завернул он к той девице просто со скуки. После представления в карманах бренчало золото, он был сыт и у него был снят номер в гостинице. Ему совсем незачем было... Но вот же понесло. Да и теща у нее ничего оказалась. Даже очень ничего, уж гораздо лучше ее костлявой невестки. И кто бы знал, что у этакой пигалицы -такой бычара муж. Остатки хмеля выветривались, и он наконец по-настоящему прочувствовал, как болит избитое тело. Завтра будет еще хуже. Если каким-то чудом переживет побои и выплывет из канавы. Судя по невнятным рассуждениям свекра с мужем, именно там они его собирались притопить после.

"Эй, Боги, хоть Светлые, хоть Темные, отзовитесь!" — подумал Эдвард, глядя в потолок. — "Я же не зря вам столько раз приносил пожертвования! Вам всем! Эй, Боги! Пора бы уж и помочь!"

В общем-то, он думал это уж совсем от безнадеги и скуки. Кабы не был бы привязан, уже взял бы гайрану, да спел пару песен, гляди ж и остыли бы мужики. Ему за его искусство и большие грехи прощались. Ну выпили бы по паре бутылок, за его счет, чего уж поделать, и расстались вполне мирно. Но мужики сейчас были совсем далеки от всепрощения, а гайрана сиротливо лежит в углу. Да и если и дотянется, толку-то сейчас. Сможет только сломать ее об чью-нибудь голову. Но против этих крепких крестьянских упырей не поможет. Все равно что ласково бить их сложенным листком бумаги.

"Эй, Боги!" — еще раз позвал он.

"Услышано." — раздался в голове вкрадчивый шелестящий голос. Темный, — подумал менестрель. У Светлого просто по определению не может быть такого многообещающего, богато насыщенного оттенками интонаций голоса. Да и он сам за свою жизнь сделал не настолько много хороших дел, чтобы на него обращали внимание божества милосердия и справедливости. Если сказать честно, он их вообще не делал.

"И ты мне поможешь?" — спросил он. Эдвард Виллоуне что-то не помнил, чтобы Боги обращались к смертным напрямую, они помогали, но обычно так, что на его мучителей могла просто обвалиться крыша. Или ударить в них молния. Или они бы надорвались, пока тащили его к озеру, плюнули и оставили, как есть. Хотя, кто знает. Эдвард Виллоуне не знал никого, кто бы слышал богов не по пьяни.

"Помогу." — усмехнулся голос. — "Просто расслабься. И жди. А когда придет момент, позови меня."