Песок и пепел

Где можно купить:

BOOK24.RU

ЛАБИРИНТ

БУКВОЕД

ЧИТАЙ-ГОРОД

MY-SHOP.RU

BOOK24.KZ

OZON.RU

OZ.BY

BAMBOOK UA

ИНТЕРКНИГА (Издательства России читателям зарубежья)

LITRES.RU

Часть 1. Не строго, но все же на юг.

Все дороги где-то начинаются.

И самое интересное обычно где-то посередине...

Ничего не болит, не чувствуется сырости или недостатка воздуха. Тепло и одновременно свежо. И нет ощущения опасности. Вот бы так всегда просыпаться. Бывает же... Нет, так не бывает. Или бывает? В чем подвох?

Шевельнув пальцами, ощущаю вместо ожидаемой простыни... песок. Где я?! Открываю глаза, все поле зрения заполняет затянутое облаками небо. Солнце прячется за тучами, но дождя явно не ожидается. Опускаю взгляд, одновременно пытаясь сесть, и... вижу озеро. Красивое. Большое — дальний край по правую руку едва различим, да и по левую не близок, хотя виден лучше. Со всех сторон лес, окружающий озеро высокой темной стеной. Только на противоположной стороне виднеется неширокий прогал, открывающий вид на пологий подъем, за гребнем которого просматривается долина, где-то совсем уж вдалеке упирающаяся в какие-то горы. И сижу я действительно на песке. Странно, несмотря на близость к воде — не больше сотни шагов — песок сухой. Да и проснулся я не от холода.

Так... Интересно. А одежда и обувь на мне как раз для ходьбы по таким лесам. Долгой ходьбы. Хорошо. Но что это за лес? То есть, где это я и что здесь делаю?

И тут меня словно подбрасывает — а зовут-то меня как? Кто я такой? Нет ответа. Я не помню, кто я!

Руки сами принимаются нервно, но сноровисто обшаривать карманы. Но в них не находится ничего необычного, а главное — ничего, что могло бы прояснить первостепенный для меня вопрос. Ладно, что у меня есть?

Прежде всего, у меня есть деньги. Россыпь монет в карманах, чтобы не вытаскивать перед каждым кошелек... И сам кошелек, кожаный, набитый монетами настолько туго, что они даже не пытаются звенеть. Откуда-то я знаю, что для одинокого путника это вполне приличная сумма. Хватит, чтобы минимум месяц ночевать и хотя бы ужинать в придорожных гостиницах — по крайней мере, в той стране, в которой эти монеты в ходу, и чей герб украшает их слегка потертые аверсы. Хотя пока не факт, что я нахожусь на ее территории.

Еще есть складной нож довольно хитрой конструкции, вмещающей несколько лезвий разной длины и формы, ножницы, двузубую вилку и штопор. В другом кармане обнаруживается огниво — простое, даже примитивное, но вполне надежное приспособление для добывания огня. Имеется даже записная книжка, в потертой кожаной обложке, внутри которой рядом с блоком страниц закреплен в удобных петлях остро заточенный карандаш. Кстати говоря, нескольких страничек явно не хватает. Те же, что есть — чистые и гладкие, словно на вырванных страницах никто ничего не писал. По крайней мере, этим карандашом.

Разобравшись с карманами, принимаюсь шерстить свой заплечный мешок, который заменял мне подушку перед самым пробуждением. Кое-что интересное прячется и в нем. Например, еще один нож, но совсем другой, большой и массивный, хорошо сбалансированный, с удобной рукояткой, широким и зазубренным сверху лезвием длиной в пятнадцать пальцев, в кожаных ножнах — мечта воина и охотника, а не кулинара. Две одинаковые фляжки — в одной прозрачная жидкость без цвета, но с характерным запахом, в которой я узнаю чистый спирт, явно не для употребления внутрь, в другой тоже не вода, а настоящий, причем весьма недешевый коньяк. Весь остальной объем мешка заполняют какие-то свертки и пакеты. В них разные бытовые мелочи, лекарства, белье, несколько теплых вещей, даже кожаный плащ — тонкий, легкий, но очень прочный и в сложенном виде занимающий очень мало места. Нашлась и еда — три небольшие коробки, в каждой сухари, сушеные фрукты, орехи, завернутые в бумагу три куска прессованного сахара, а еще крепко запечатанный керамический цилиндр, наверное, с чем-то готовым. И ни одна вещь не несет на себе клейма или хоть какой-нибудь надписи.

Найденный на самом дне мешка увесистый кожаный футляр озадачивает меня еще больше. Внутри него снова монеты, но исключительно золотые и серебряные, причем уложенные в два слоя аккуратно завернутыми в пергамент столбиками. И эти деньги явно предназначались отнюдь не на дорожные расходы — навскидку их вполне хватит на приличный домик на окраине какого-нибудь крупного города и несколько лет не слишком бурной жизни. В нижнем слое прячется похожий на эти бумажные столбики мешочек, сшитый из какого-то странного материала черного цвета. Внутри него тоже монеты — но совершенно не похожие на обнаруженные мной до этого. И друг от друга они отличаются еще больше — двух одинаковых в мешочке не нашлось. Коллекция, что ли? И ведь почему-то я не сомневаюсь, что это мои монеты, хотя не помню, откуда они у меня.

Ни одного ответа, лишь новые вопросы. Мысли перескакивают к другой непонятке, пожалуй, даже более загадочной. Одежда-то на мне совершенно сухая, без малейших признаков сырости. То есть, вряд ли я провел ночь на этом песке — скорее, не больше часа, судя по свежести ветерка. Но почему тогда вокруг места, где я проснулся (очнулся?), нет даже намека на следы. А ведь песчаная полоса вдоль берега тянет на полноценный пляж — настолько она широкая и длинная. Вариант с лодкой я после некоторых колебаний исключаю — песок со стороны воды выглядит таким же нетронутым, как и с любой другой стороны. Нет, понятно, что на нем не будет четких отпечатков обуви, звериных лап или чего еще, но... Не по воздуху же я сюда попал. Хотя странно, что очнулся в самом центре песчаного пятна — словно кто-то тщательно прицеливался, прежде чем меня сюда уложить...

Признаков человеческого жилья и даже просто присутствия в пределах видимости никаких, еды в мешке от силы на неделю, а на одной рыбе долго не протянуть. Ведь сейчас явно начало лета — а значит, в лесу нет ни ягод, ни грибов. Что касается местного зверья, то на него рассчитывать пока не стоит — еще неизвестно, кто на кого будет охотиться.

Надо уходить. Но куда? Я смотрю на маячивший на другом берегу разрыв в высокой стене деревьев. Ответ напрашивается сам собой.

Поскольку перейти озеро по прямой, словно посуху, я не мог, пришлось идти в обход. К краю прогала вышел уже в сумерках. Моим пристанищем на ночь стало старое дерево, ствол которого имел удобную развилку на высоте в три человеческих роста. Крупный хищник, если тут есть такие, туда не доберется, а с мелочью мы как-нибудь договоримся.

Закрыв глаза, слушаю шорохи ночного леса, но в этих звуках нет ничего угрожающего. Обычные шумы, производимые птицами, животными, насекомыми... Сон не идет, несмотря на усталость. Мысли слегка путаются — слишком много пробелов в доставшейся мне картине мира.

Лицо, которое я увидел, бросившись к воде, не вызвало у меня бурной реакции — просто где-то в глубине сознания что-то щелкнуло: ага, вот, значит, как я выгляжу. Как-то сразу признал это лицо своим. Более того, мне понравился мой нынешний облик.

Лицо... не сказать, чтоб с идеально правильными чертами, но все же почти лишенное деталей, которые обычно бросаются в глаза. Никаких шрамов, бородавок, татуировок, разноцветных глаз, сросшихся на переносице кустистых бровей, выпирающих скул, сломанного или просто слишком крупного носа или квадратной массивной челюсти.... Такое и не запомнишь, если среди прочих на глаза попадется. Особенно если этими самыми глазами не встречаться. Не то чтобы некрасивое или бесцветное, а именно "запоминающееся с трудом". Рост, пожалуй, все-таки выше среднего. Не хлипкий паренек, способный без труда сойти за девочку. И не пузан, которому проще катиться, чем идти. И не перекачанный атлет с ярмарки, тупой и неповоротливый. Пожалуй, охотник... или наемник. Во всяком случае, явно не угодивший под очередную мобилизацию крестьянин или горожанин. Для такого образа в выражении лица чего-то не хватало. Скорее, беглый аристократ. Почему беглый? Потому что не беглые так не одеваются... Да и просыпаются обычно в более комфортных условиях, даже если не могут вспомнить, что было накануне. А для скотовода или ремесленника в моей голове теснилось слишком много вопросов. Опять же, денег у меня пока что больше, чем у мастера среднего ювелирного цеха. И уж точно не монах или приверженец какого-нибудь культа — за все это время никаких богов я ни разу не вспомнил, ни добрым словом, ни плохим. Возраст моего отражения тоже пришелся мне по душе. Не безусый юнец, но все же слишком молодой, чтобы нянчиться с внуками. Где-то около тридцати, пожалуй. Усов и бороды у моего отражения не наблюдалось — лишь легкая щетина, которая вряд ли успела преодолеть рубеж одних суток. Что служило лишним подтверждением того, что у озера я оказался не раньше, чем сегодня утром. Кожа смуглая, но исключительно благодаря загару. Волосы светлые, но все же среди них хорошо заметны седые нити. Что-то мне подсказывало, что седеть я начал задолго до потери памяти.

Вдруг в суете мыслей мелькает одна, заставляя меня замереть — а ведь я вспоминал назначение вещей в своем мешке, только увидев их. Пока его не развязал — даже не помнил, что они там есть... Интересно, что же надо увидеть или услышать, что вспомнить хотя бы свое имя, если не все, что стерлось?

Но ничего путного в голову больше не пришло, и я незаметно задремал. Никаких снов так и не привиделось. Оно и к лучшему, пожалуй. Мало ли что могло присниться, а начинать день в плохом настроении не было ни малейшего желания.

Проснулся рано, хотя выспаться все же удалось. Благо, в окрестностях не болтались никакие подозрительные личности. Точнее, никакие не болтались. Убедившись в этом, я дождался, когда солнце поднимется повыше и сойдет роса, после чего спустился на землю, вышел к прогалу и двинулся прочь от озера. Наверное, двигаться по лесу было бы проще — там, похоже, никогда не ступала нога лесоруба, и на земле лежало лишь толстое одеяло из перегнивших листьев и иглицы, да изредка попадались кустарники и упавшие стволы деревьев. То есть, не было тех непроходимых джунглей, которые обычно окружают места, к которым человек приложил свою руку. Но лесной полумрак плохо действовал мне на нервы, уж не знаю чем. Заблудиться боюсь, что ли? Короче, открытое пространство мне больше по нутру.

Местность выглядит довольно ровной, неспешно поднимаясь вверх по мере удаления от воды. По-прежнему никого не видно, что, впрочем, сейчас и к лучшему. Кто знает, не в обычае ли у местного населения носить с собой оружие и хвататься за него без лишних разговоров. Если оно тут есть, это самое население.

Спустя пару часов, когда отсыревшая за ночь одежда окончательно просохла, а я не просто согрелся, а даже немного упарился, на вершине подъема открывается следующий фрагмент головоломки — за гребнем склон оказывается заметно круче. И весь склон, и его подножье густо покрывает кустарник. Более высокий, чем попадавшийся прежде, листья темнее и другой формы, вдобавок ветки жесткие и закрученные, а главное — среди листьев торчат длинные колючки. Перспектива продираться через это безобразие мне не нравится, но разрыва в нем не видно. А ножом проход не прорубить, тут нужен инструмент посерьезнее. Обойти через лес? Но заросли уходят в чащу, теряясь где-то в полумраке между деревьями.

Оглянувшись, вижу, что за озером леса тянутся сплошным темным одеялом до самого горизонта, линия которого изломана горной грядой довольно мрачного вида. Похоже, в ту сторону и в самом деле не стоило идти.

Но не стоять же здесь весь день в надежде, что кусты расступятся сами. Ладно, говорю себе, не стена все-таки.

Кусты не освобождают мне дорогу, словно в сказке, но и задержать не пытаются. Только скользят по бокам с недовольным шелестом, периодически норовя зацепиться за одежду или ударить по глазам. Юмор ситуации в том, что это южный склон, и ветви кустарника вытянуты в основном от меня, а не навстречу — вот в обратном направлении вряд ли так легко удалось бы пройти. Я даже попробовал сделать шаг назад — словно ежа против иголок погладил. Ну что ж, все равно возвращение к озеру в мои планы не входит. Там нет ответов на мои вопросы.

Благодаря мелким, но многочисленным листочкам я вижу не намного дальше собственного носа, так что колючие заросли кончаются как-то уж очень внезапно. Передо мной простирается почти прежнее поле, словно и не было этой преграды.

Я удаляюсь от зарослей на приличное расстояние, прежде чем решаюсь оглянуться еще раз. Надо же... Теперь пейзаж производит еще более отталкивающее впечатление — кажется, что это не склон холма, поросший густым кустарником, а кривой лес, растущий на болоте. Словно долина здесь и заканчивается. Любопытный обман зрения. Путь к озеру тут решился бы искать только тот, кто знает о нем.

Хорошо бы все-таки найти до темноты что-нибудь вроде охотничьей избушки — в идеале и с припасами, и без жильцов... Додумать эту мысль я не успеваю.

Кусты вдруг просто расступаются, и я едва не падаю в глубокую — в мой рост — и широкую канаву. По счастью, сухую. Канаву, по другую сторону которой лежит дорога. Шириной канаве под стать — от края до края не меньше десятка полных шагов.

Перебираюсь через канаву, ступаю на дорогу и... снова останавливаюсь. Это явно магистральный тракт, а не времянка, ведущая, например, к месту лесозаготовок. Под ногами — вроде бы грунт, но ровный, словно лист бумаги. Укатанный и утрамбованный до каменной твердости. Даже колеса тяжело груженых повозок оставили на нем лишь намеки на следы. Да и не факт, что эти полосы, похожие на колеи, не остались тут со времен строительства дороги. Следов ног или копыт и вовсе не видно. Свежих, во всяком случае. Зато опавших листьев и нанесенной ветром с обочин пыли предостаточно. Словно несколько лет здесь никто не ходил и не ездил. А, может, и не лет...

По левую руку тракт вскоре круто заворачивает к югу — то есть почти в ту же сторону, куда я и так шел. По правую — наоборот, плавно рисует загиб к северу, ныряя под кроны вековых деревьев. И это направление мне нравится гораздо меньше. Прежде всего, тем, что фактически вернуло бы меня туда, откуда я вышел вчера. Учитывая, как недалеко я ушел от озера, вряд ли вышло бы иначе.

Признаков близкого жилья по-прежнему никаких. Похоже, расстояние между поселениями, превышающее дневной пеший переход, здесь может быть обычным явлением. При таких хороших дорогах не обязательно селиться в пределах прямой видимости. То, что тракт выглядит заброшенным, еще ни о чем не говорит. В конце концов, никем не убираемая опавшая листва не делает его непроходимым.

Но какой путь выбрать? Подсказка нашлась неожиданно легко. Обычный деревянный столб. Старый, но хорошо просмоленный и потому почти незаметный на фоне леса. Стоит в той стороне, которая мне почему-то не нравится, да еще и в доброй сотне шагов от меня. Зато на нем виднеются стрелки указателей, на которых что-то написано. Надо бы глянуть — что.

Увы, от стрелки, смотревшей влево, остался лишь измочаленный огрызок. Надпись на ней погибла безвозвратно. Другой стрелке повезло больше — она и сама уцелела, и на ней четко читалось "Сонейта" и "32". Слово явно было названием какого-то поселения. Пожалуй, стоит все-таки сначала прогуляться до этой... Сонейты. До нее хотя бы расстояние известно. Да и само название все больше кажется хоть смутно, но знакомым. Словно где-то я его уже слышал... или видел.