Изменить детство

Изменить детство

1.

Управлять снами он умел с детства. Это просто: смотришь со стороны на действие, потом решаешь, что так не пойдет, а пойдет вот как, по-нашему. Ну и представляешь, как именно. А потом оно само работает, в соответствии с логикой ситуации и заданными характерами. Остается посматривать со стороны и иногда поправлять, мол, вот тут лучше жесткость проявить, а здесь слегка нежности добавить. На самом деле не иногда поправлять, а постоянно, если честно. Характеры во сне задаются по умолчанию те самые, из реальности, и поступают герои тоже как в реальности, а вот этого как раз и не хотелось бы. Хотелось бы быть резким и решительным, и властным, и уверенным. Но для этого, увы, надо поправлять каждый свой шаг во сне. И шаги коллег по незримой сцене — тоже. Но ему не надоедало. Хотя бы во сне стать тем, кем... нет, не хочется быть — кем можно гордиться. Он-то сам по себе ничего из себя не представляет. Всех достоинств — сумел прожить довольно длинный срок. Тоже достижение, между прочим, не каждому удалось. Но и не повод для гордости.

Но в этот раз и управлять сном не получалось. Вылез откуда-то чертов динамик переносного радиоприемника и не желал подчиняться воле автора сна. Откуда? Он его не заказывал. Впрочем, неудивительно, во сне часто вылазит всякое. Что удивительно, со всяким он давно научился ладить, а конкретно с этим — никак. И что это за странный фон? А, понятно, его комната из детства. Вот комната подчинялась легко, по мысленному усилию послушно сменилась светло-зеленым фоном. И радиоприемник на нем, скотина упрямая. Вместо Наташки Гуляйкиной, одноклассницы из детства, между прочим.

— Пшел вон! — не вытерпел он.

— Борис Святославович! — обиженно произнес динамик, и ему стало неловко. Действительно, взял и оскорбил... непонятно кого, но явно незнакомца. Ни за что, по сути. Ай как стыдно.

— Вы готовы контактировать? — деловито осведомился динамик.

В детстве он бы честно ответил, что да. Да и во взрослом возрасте тоже. Ведь действительно готов. Но под старость что-то многовато плюх стало прилетать за доверчивость и откровенность, так что вместо ответа он спросил:

— С кем?

— Ну... инопланетный разум мы. Исследователи.

— Готов, — вздохнул он.

И стоило упираться, все равно пришел к тому же. Себя не переделать.

— Мы, собственно, социоисторики, — так же деловито продолжил динамик. — Изучаем вашу цивилизацию...

— Только изучаете?! — вырвалось у него.

— Требуется подтолкнуть развитие? — с непонятным весельем догадался динамик. — Умными советами условному Сталину? А вы желаете? Хорошо, вот вам первый совет: текущий президент ваш совсем не к месту! Уберете — развитие общества получит импульс положительной динамики в пределах тринадцати условных единиц. Продолжать?

Ему снова стало стыдно. Получил? Получил, аж щеки горят. Убрать президента. Ну-ну. Как?! Что может лично он? Инопланетян просить? А может, пусть они тогда за него и жизнь его проживут, а? И жизни всех остальных? Если сами ни на что не способны? Вот и веселье динамиковское стало сразу понятным. Смеются над ним, дурачком.

— ... значит, изучаем вашу цивилизацию. И обязательным пунктом в нашем исследовании идет личностная оценка аборигенами собственной истории. В чем вас и просим поучаствовать.

— Личностные оценки субъективны и очень разнятся, — буркнул он. — Вплоть до противоположных позиций. Моя оценка нашей истории не является эталоном, сразу предупреждаю.

— В том и ценность! — обрадовался динамик. — Не только вы оцените! А мы сравним! Ну, что вам объяснять, вы же все понимаете!

— Спасибо, но нет, — твердо отказался он. — В волонтерских движениях участия не принимаю принципиально.

— А что так? — искренне удивился динамик.

— Нет времени работать за бесплатно, — честно сказал он. — И желания нет. Много вас таких.

Теперь, кажется, стыдно стало динамику. Ну, значит, не совсем пропащие наглецы эти инопланетные исследователи.

— Время на самом деле есть, — сконфуженно пробормотал динамик. — Это же все во сне.

— Что — все? — не понял он.

— Во сне вы снова проживете свою жизнь. И напишете мемуары. Или дневники. В произвольной форме. Вот они нас и интересуют.

Он почувствовал, что его ловят на крючок. Он и сам хотел писать мемуары. Только понимал, что никому они даром не сдались, потому и не решался. Надо же, какая ценность несусветная — воспоминания обычного советского рабочего! А тут — хороший такой крючок. И наживка очень завлекательно шевелится. Читать будут! Как минимум один чел... то есть инопланетянин! Интересно, во сколько землян конвертируется прочтение инопланетянином? Цифра представляется заманчивой...

— Чем заплатите? — со всей возможной иронией поинтересовался он.

— Всем! — моментально откликнулся динамик. — В рамках сна, разумеется!

— То есть мне приснится чемодан долларов? — усмехнулся он. — Ну спасибо.

— Борис Святославович! — растерянно сказал динамик. — А... что тогда? Мы бы и рады, но в реальности никак! Ну почему вы не соглашаетесь? Во сне мы можем многое! Вы проживете еще одну жизнь! День за днем, минута за минутой, во всей полноте чувств! Ну разве вам не хочется еще раз попасть в детство?

Он представил и содрогнулся. Хочется ли ему? Да ни в жизнь! Это герою Королюка в детство заново — счастье. Еще бы — Питер, обеспеченная интеллигентная семья, элитная школа, суперспособности на уровне божественных! Это герою Петрова в детство, как в рай! В южную жемчужину у моря Одессу, к заботливой, обеспеченной, любящей мамочке-еврейке! Это... да что тут перечислять, и так все ясно! А не желаете ли в маленький поселок на окраине страны, в грязь по колено, в типичную, мать ее, сельскую школу глубинки, а? Слабым мечтательным мальчиком не от мира сего? Вырвался когда-то из детства в город, в самостоятельную жизнь, и ни разу не пожалел!

— Так, — озабоченно оценил динамик. — Проблема. Но есть решение. Там, во сне, вы вольны изменить реальность. В любую потребную вам сторону. В границах физики мира, естественно, фантастику у нас другие группы изучают... ну как?

— А как? — снова усмехнулся он. — Если в границах мира? Я же останусь собой. И мои родители тоже. И все окружающее. А поезд, поставленный на те же рельсы, едет туда же, если вы не в курсе.

— Мы в курсе, — успокоил динамик. — Это вы не поняли. Вы же вольны изменять исходные. В любую сторону. В любую!

— То есть моя семья может оказаться москвичами, еврейскими интеллигентами в третьем поколении? — не поверил он.

— Э...

— Понятно.

То-то и оно. Против еврейской общины даже инопланетяне не катят.

— Не-не, это тоже возможно! — заспешил динамик. — Но не сразу! Начнете вы от реальной точки, без этого никак! Мы реальную историю изучаем! Но дальше — возможно все! Уговаривайте родителей переехать, правильно женитесь, находите клады, изыскивайте финансы, поддержку сильных мира — возможно все в границах логики мира! Вот логику мира мы поменять не можем, мы же ее изучаем!

— А все — это что? — уточнил он. — Конкретно, с примерами?

— Все — это все, — терпеливо сказал динамик. — Все, что можете вообразить.

Он снова вспомнил книгу Королюка. Потом, с запозданием, и Конюшевского, и еще десяток подобных. Там герои были щедро снабжены сверхспособностями, очень щедро. Чтоб наверняка иметь возможность вертеть мир вокруг себя. Ибо естественным путем не получалось, хоть тресни.

— То есть я могу, например, приобрести сверхъестественные физические способности?

Динамик хорошенько обдумал его слова.

— Не сверхъестественные, — осторожно поправил он. — Феноменальные. На уровне олимпийских чемпионов. Того времени. Это — в рамках вашего мира. И не сразу. Но начиная от исходной точки прогресс пойдет максимально быстро для детского тела.

— Угу... как с абсолютной памятью?

— Ну, в рамках данного мира... — замялся динамик. — А оно вам точно надо?

— А что с ней не так? — не понял он.

— Абсолютная память все-таки психическое заболевание по сути, — смущенно признался динамик. — Которому присуща определенная симптоматика. Если в рамках данного мира. Она, конечно, довольно условна, но... как правило, неприятна. Как любая ненормальность. Нарушения сна. Шизофренические проявления. Девиации в области цвето-и-звуковосприятия...

Не прошло, понял он с огорчением. Так и подозревал, что там какая-то засада. Абсолютная память... кто ее видел? Вот психиатры и видели. В сопровождении иных клинических проявлений. Все же Королюк и иже с ним писали сказки, а не альтернативную историю! Сказочными допущениями дырки в логике затыкали, мля...

— Здоровье? — на всякий случай поинтересовался он.

— О, этого сколько угодно! — повеселел динамик. — Проживете сто двадцать лет без единой болячки и помрете здоровеньким!

Он нахмурился. Тон собеседника ему решительно не понравился. Чего это он так весело о его, между прочим, смерти? Пусть о второй, виртуальной и во сне, но его ведь! Пусть о своей так скалится! Или они, инопланетяне, бессмертны, вот и потешаются? Тогда они уроды. Нравственные.

— Информационная поддержка из будущего? — спросил он на всякий случай, не особо рассчитывая на положительный ответ.

— Так... вы же здесь продолжите жить! — удивился динамик. — В смысле, в дневное время! Смотрите в интернете, что вам надо, кто запретит? В прошлом — только во сне, со всем багажом взрослых знаний... если они есть, разумеется, и если вспомните. С абсолютной памятью, как мы уже сказали, определенные сложности...

— А я, пожалуй, согласен, — внезапно сказал он.

— Мы и не сомневались! — сознался динамик. — У нас безошибочный отбор кандидатов. Значит, договорились? И со следующей ночи окунемся в счастливое детство? Итак, ваш выбор? Когда вы себя осознали как личность?

Постановка вопроса его слегка озадачила. Когда он осознал себя личностью? А что, она разве не с рождения в наличии? Сколько себя помнит, всегда был ею...

После некоторого размышления он все же пришел к выводу, что возвращаться в детсадовское детство — это слишком для его нервной системы и информационно бесполезно для инопланетян. Ну что такого может знать, о чем способен размышлять трехлетка?! Следовательно, позже. А когда?

— Тысяча девятьсот шестьдесят второй год, восьмое марта, — решил он и поморщился. Ну, снова здравствуй, счастливое детство, век бы его не видать...

2

Утро пришло с солнцем и ветерком. Омская область — тут или сильный ветер, или слабый, или порывистый с разных направлений, но всегда ветер. Как в Петербурге дождь. Степи рядом, можно сказать, в соседнем районе.

Он вылез из палатки и прошлепал к временному туалету. Обязательная процедура по утрам. И в течение дня через каждые пару часов. Верная примета: если ходишь часто в туалет, значит, жизнь прожита не напрасно. Ключевое слово — "прожита".

Он, конечно, не жил в палатке, не бомж все же. Имелся у него и дом, и семья в наличии. Он тут строил новое жилье. Пока что не требовалось, но, если дали участок под строительство, надо осваивать. Вдруг кому из детей потребуется. Вот и строил. А ночевал на участке в палатке, потому что четко понимал: мужикам из соседней деревеньки стройматериалы без присмотра точно понадобятся. Уж этих кадров он знал хорошо. Построенный дом, может, и не разберут, но досок из штабеля убавят наверняка. И металлические трубы для забора выдергают. Трубы, они всем нужны.

В туалете он глубоко задумался. Ну а где еще глубоко думать, как не в туалете? Не на работе же. Там, если задумаешься, по руке запросто топориком тюкнешь.

Инопланетяне. Дождался. Случилось и в его жизни чудо. Всю жизнь о нем мечтал и наконец удостоился. А то что это за жизнь? Дом — работа — дом... скукота! Только книгами и спасался. А тут раз — и инопланетяне.

В то, что контакт произошел, он поверил сразу и безоговорочно. Глюками сроду не страдал, до "белочки" не допивался, ибо вообще не употреблял, помнит произошедшее во сне прекрасно. Так что — контакт был. И примерно такой, как он и предполагал. Никаким боком инопланетянам Земля не сдалась. Так, изучают чисто из научного интереса. Наверняка даже не силами цивилизации, а группкой любителей-историков от нечего делать. Соберут все отчеты-воспоминания аборигенов и будут реконструкторские войнушки у себя гонять на величайшем уровне достоверности. Обидно? Обидно. Он бы понял, если б пришельцы попробовали вмешаться в земные исторические процессы. Очень бы оценил, если б какой-нибудь полезной технологией поделились. Повоевал бы с ними, если б полезли захватывать и порабощать. Но это все — маловероятные варианты. Ну чем Земля может быть интересна инопланетянам?! Если они досюда добрались, значит, их технологический уровень... просто непредставим. Вот и остался ленивый интерес отдельных историков. Ну, на Земле тоже кое-кто занимается археологией, по полезности сопоставимые занятия...

Так, в величайшей задумчивости, он позавтракал. Жирного много нельзя, жареного и перченого тоже — скукота. Потом переоделся в рабочее и взялся за лопату. Дом начинается с фундамента. Чтоб зимой фундамент не поднимало на замерзшем грунте, в условиях Сибири положено заглублять минимум на два с половиной метра, на глубину промерзания. Ага, нашли дурака. Это сколько ж такой фундамент будет стоить? Да он за такие деньги целый дом построит, разберет и еще раз построит. Так что копать на два штыка лопаты. А лучше — на штык. Какой смысл заглубляться, если до отметки промерзания все равно далеко? Чуть-чуть убрать рыхлый слой земли, подсыпать песочку для ровности, бросить по песочку фундаментные блоки — тридцатку, шире не надо — вот и готов фундамент. Дешево и быстро. А что его будет каждой зимой приподнимать... ну, так весной же опустит? Ну и нет проблемы тогда. Подумаешь, дом "гуляет". У всех гуляет, и ничего, живут и не жалуются.

После обеда пришел заказанный кран. Крановщик, плотный приземистый дядька, вылез, критически осмотрел объем работ.

— Не кривись, работы на час, — усмехнулся он, точно зная предстоящий ход беседы. Видал он таких крановщиков во множестве. Пока не отматюгаешь, нормально не работают. Неистребимое племя.

— Ты что, один будешь работать? — возмутился крановщик. — Какой час, полдня тут корячиться! В три уеду, у меня заказ! Помогай разворачиваться, не стой!

Он снова усмехнулся. И это проходили. Множество раз.

— Ты, если работать будешь, так работай, — посоветовал он. — Выставляй кран, цепляй "паука" и вперед. Время идет. А не будешь работать — катись, другого вызову. Я никуда не спешу.

Крановщик покачался на пятках, подумал. То, что клиент никуда не спешит, сильно ослабляло его позицию. Обычно спешили и терпели любые выеживания, лишь бы сделать работу. А тут — не хочешь работать, так пошел вон... обидно даже.

— Другой с тебя не пятерочку возьмет! — прозвучал ожидаемый заход.

Он спокойно развернулся и пошел пить чай.

Через десять минут крановщик посигналил и заорал, высунувшись из кабины:

— Работать будем или нет? Время идет, а мне еще на заказ ехать!