Небольшое вступление для тех, кто только начинает читать этот файл.
Это — сборник рассказов. Они рассматриваются автором как сюжетно законченные, и именно поэтому располагаются в файле с подобным названием.
Если кому-то из читателей понравилась идея и он(она) хочет развернуть ее в свое творение — я буду только рад. Если при этом мне кинут ссылку и в сопроводилке к фанфику напишут небольшую благодарность — будет совсем приятно.
Теперь о реальном. Автор — человек увлекающийся. Если читатели видят ошибку и показывают фрагмент с ней в комментариях — честь им, хвала и благодарность. Особенно тем, кто уже этим занимается.
Приятного чтения.
To Aru Randamu no Nekuromans?
В кабинете и.о. было жарко. И дело было не в толстых стенах серого камня, разогретого ещё жарким солнцем начала осени. Просто, несмотря на открытые стрельчатые окна, обоим сидящим было душновато. И, плюс, горячий чай, обильно принятый внутрь, тоже не способствовал чувству прохлады.
— Руфус...
— Мисс МакГонагалл, попрошу вас обращаться ко мне без фамильярностей — проговорил гость, тряхнув головой, увенчанной гривой рыжевато-коричневых волос, став на мгновение похож на символ обучавшего его в прошлом Дома.
— Как скажете, глава Скримджер — хозяйка кабинета отогнала непрошенные воспоминания о том, что обитатель другого, теперь, ничейного, кабинета, мог позволить себе подобную фамильярность.
— Так что же произошло? — наконец, спросила она.
Глава специальной следственной комиссии поморщился, словно от зубной боли. Это было едва заметно на его лице, словно вылепленном из воска в какой-то странной, модерновой манере, отчего оное выглядело воплощенной Мордой Безопасности, мифическом "монстром", появившемся в позапрошлом выпуске "Придиры".
— Перво-наперво, я хочу вас предупредить, профессор, что я расскажу вас не всё. Всё же, эта информация глубоко для служебного пользования. И не пытайтесь что-то узнать у Артура. Дело на контроле у слишком многих, и если из-за вас он проявит лишнее любопытство, то в соответствующем Отделе вполне может появиться вакансия. И я, помяните моё слово, приложу все усилия, чтобы Молли знала, кто в этом виноват.
Минерва кивнула, принимая условия. Слегка повысивший тон — недостаточно, чтобы ставить восклицательный знак в записи его беседы, но заметный тому, кто его знал в достаточной мере — Скримджер чуть наклонил голову в ответ.
— К тому же, вам стоит учесть, что картина, которую мы смогли восстановить, довольно обобщенна и не обязательно верна. К сожалению, директор применил методы, которые...
Глава чуть замялся. Разумеется, речь шла не о смущении. Это был лишь жест, позволяющий сэкономить время и показать, как, на взгляд Руфуса, сочетался статус виновника их встречи, и применённые им методы.
— Понимаю — ответила Минерва — Так что же произошло?
Скримджер отставил чашку и смежил веки, задумавшись. Буквально на секунду.
— Начну, пожалуй, с конца.
Директор сидел в своём кабинете, перебирая бумаги. Был третий день Сбора Учеников, и, пока большинство профессоров были в разъездах, перемещаясь по адресам, убеждая и уговаривая родителей и самих учеников, вернее, отмеченных как способных ими стать, сам директор работал с документацией.
Только дилетанты думают, будто еда, мебель, расходные материалы, в том числе, ингредиенты для зелий и чай Трелони, а также зарплата персонала, берётся из воздуха. Ах, как было бы хорошо, если бы суровую прозу жизни можно было отменить, просто сказав "Магия!.. ". Увы, но закон Гампа, как и многие другие, не позволяли облегчить труд администрации в достаточной мере.
— Куда же делся Хагрид — сказал, обращаясь сам к себе, Директор — он же еще вчера должен был показать маленькому Гарри Косой Переулок. Неужели, что-то случилось?
— Полноте вам, Альбус — проговорил портрет одного из директоров прошлого — неужели вы боитесь за своего полувеликана? Помяните мои слова, ваш полудикий мул наверняка напился на радостях. Как же, встретил самого Мальчика-Который-Выжил! Поразительная тяга к неумеренным восторгам, как у всего вашего поколения, Альбус.
— Должно быть, вы правы, Финеас — согласился нынешний Директор — должно быть, Хагрид, вернувшись, несколько ослабил контроль. Но это ведь не повод оскорблять его, друг мой?
— Когда-нибудь, ваша сомнительная гуманность, доведёт вас до Принципа Меньшего Добра, выведенного в шутку одним из моих непутевых потомков.
— Как жаль, что все последующие Блеки отвернулись от Света — печально вздохнул директор.
— Они ещё живы, и это главное — твёрдо ответил собеседник Альбуса.
— Да, вы правы. А мне, как бы там ни
было, следует заняться бумагами.
Следующие два часа прошли в шелесте бумаг.
— Полдень — немного устало проговорил Директор, услышав бой больших часов Хогвартса.
— Несомненно, ваш полувеликан, уже проснулся, Альбус. Это племя не способно даже отпраздновать что-то так, чтобы просыпаться лишь вечером.
— В ваших словах слишком много яда, Финеас — вздохнул Директор. И прошёл к выходу из своего кабинета.
Около получаса спустя, он постучался в дверь хижины лесника. Постучавшись ещё не раз, всё так же безрезультатно, Директор вытащил палочку.
— Указуй — произнёс он.
Палочка, вопреки обычному результату данной формулы, повернулась не на север. И даже не на дверь хижина Рубеуса, как можно было бы подумать. Нет, она указывала на юг, и чуть на запад.
Грустно вздохнув в укоризненно покачав головой, Дамблдор убрал палочку.
— Рубеус... — вздохнул он, и аппарировал по сигналу лесничего, очевидно, полученному с помощью модифицированных указующих чар, улучшенных до уровня Высшей Магии.
— На следующее место мы, как ни странно, прибыли даже раньше — проговорил Руфус, прерывая свой рассказ — сказался выброс магии, сделанный дражайшим директором. Однако тогда вопрос рассматривался несколько иными методами, да и волшебство Альбуса Дамблдора сильно исказило картину. Одним словом, картина была восстановлена по обрывкам, и похожа на оригинал в той же мере, что и восстановленный маглами Кносский Дворец, на настоящий Лабиринт Миноса.
— Итак...
Альбус Дамблдор, одетый в лазоревую, с перламутрово-шёлковым блеском, мантию, аппарировал на край скалы, одним краем плавно уходящей в воду.
Серебряный колокольчик, вплетённый в бороду, предупреждающе тренькнул, но, видимо, директор проигнорировал этот сигнал. Дул сильный боковой ветер, трепавший его бороду, что, возможно, и сбило его с толку. В конце концов, в его возрасте, он мог и забыть по рассеянности, что Бубенцы Эсфалиотов, звенят только в определённых случаях.
Он прошёл дом, стоявший на краю скалы — том краю, где квадратная скала, поднималась над морем довольно высоким обрывом. Дул сильный, местами порывистый, ветер, а в небе царила мозаика из туч, облаков и ярких лучей солнца.
Пройдя сквозь дверь, выбитую, очевидно, грубой полувеликаньей силой, или давним, выветрившимся, ударным заклятьем откидывающего типа, он остановился.
На первом этаже, у потухшего камина, их было четверо. Два подростка, и двое взрослых. Полный и худой, толстый и тощая, соответственно.
— Здравствуйте — сказал худой ребёнок и вышел вперёд. Расстояние между ним и директором составило восемь метров.
— Здравствуй, мальчик мой — ответил директор — ты не видел Хагрида?
— Прежде чем отвечать на ваш вопрос, я хотел бы узнать ваше имя и задать свой.
— Меня зовут директор Дамблдор. А ты ведь Гарри, верно?
— Я хотел бы узнать. Правда ли, что это вы меня отправили к Дурслям?
Мальчик в этот момент улыбнулся. Видимо, это ввело Директора в заблуждение.
— Да, конечно. Я лично положил тебя на крыльцо.
— Отлично — ответил Гарри, и его улыбка — радостная улыбка, прошу заметить - стала ещё шире — Хагрид у вас за спиной.
Директора спасла его нерасторопность. Он не успел полностью повернуться к появившейся за его спиной фигуре, отбросившей внутрь здания большую тень. И потому заметил метнувшийся к нему силуэт, пахнущий некими... эманациями.
Заклятье, какой-то гибрид отбрасывающего, связующего и парализующего, очевидно, популярное в годы Грин-де-Вальда, слетело с палочки Директора мгновенно. Не оборачиваясь, он связал модифицированным, опять же до уровня Высшей, заклятьем, фигуру за своей спиной. И только после этого обеспокоено спросил:
— Гарри?
За его спиной раздался треск и звон — это рвались верёвки и струны, способные разрезать сухожилия пытающего вырваться тролля или великана. А с четырёх существ, находившихся перед Альбусом, сползала, точно иллюзия, человеческая личина.
— Это хорошо — широко улыбнулась женщина, бледная до лёгкой, по-маггловски неаристократической, синевы.
— Мы так рады — продолжил мужчина, улыбаясь уже до ушей. Его щеки, наливающиеся синевой, как-то потеряли припухлость, начав проваливаться внутрь.
— Что вы — продолжил второй мальчик, уже приобретший комплекцию того, что сейчас вставал с пола.
— Обнаружили себя — под треск окончательно сдавшего связующего заклинания, проговорили они хором. Уже не скрывая свой настоящий облик.
Директор ударил — сказалось, видимо, боевое прошлое. И, видимо, ударил он как раз таким, применявшимся против прихвостней Грин-де-Вальда, заклятьем.
Дом исчез. Странная, цвета мокрой грязи, в которую добавили заполненных Гибрайтовым огнём, стеклянных шариков, сантиметра два в диаметре, по паре тысяч на кубометр, стена сгущённого воздуха, выставленная расширяющейся полусферой, мгновенно поглотила всю скалу. А следом за ней, стоило первому заклятью спасть, показав на секунду голый, словно отшлифованный, камень, и шесть человеческих фигур на нём, четыре из которых уже потеряли одежду, но приобрели когти, острые клыки на месте всех зубов, и плотную, фиолетовую кожу, ударило второе. На этот раз, это было нечто вроде расширяющейся полусферы воды, или же плотной ударной волны. Одним словом, это было полупрозрачная, белая стена, заключившая почти всю скалу в себя.
А затем остров затопил Свет. Ударивший сверху, он поставил точку в этом коротком сражении, и подтёр магические отпечатки, осложнив работу Комиссии.
А затем, когда магия успокоилась, стал виден этот гладкий, точно зеркало, камень. На котором, склонившись, в окружении пяти теней, выжженных на этом зеркале, включая тень размером с полувеликана, стоял Директор.
Его кровь капала на это зеркало, пузырясь и наливаясь жёлтой пеной, а из живота, точно рукояти ножей, торчали толстые концы когтей.
Мальчик, должный откликаться на имя Дадли, стоял ближе всех. К тому же, по габаритам, его когти вполне подходили.
Еще минуту спустя, Директор сдался. Он выпрямился и остался ждать гостей. Дальнейшее вы знаете.
— К сожалению, не знаю. Министр, как это ни удивительно, смог обеспечить некоторую секретность.
Лицо Главы Комиссии чуть исказилось. Он вновь давал знак. Впрочем, нет. На этот раз, он, видимо, искренне удивился.
— Неужели Уизли не поделились с вами секретом? Поверьте, тогда ещё не удалось обеспечить ограниченное распространение информации, так что произошедшее — не такой уж секрет.
— К сожалению, когда я прибыла к ним, Артур был ... занят — Руфус тут же тихо хмыкнул, обозначая своё отношении к невинному хобби мистера Уизли — Молли же оказалось слишком... эмоциональна.
— Скорее, визглива.
— Руфус!
— Зовите меня мистер Скримджер, профессор.
— Так что же произошло?
— А случилось вот что — с неискренней безмятежностью, за которой натренированный глаз видел бурю чувств, ответил Руфус Скримджер, глава специальной следственной комиссии.
— Когда почуяли применение убойнейшей магии на необитаемой скале в Ирландском море, когда собрали тревожную группу, способную адекватно соответствовать возможной угрозе, прошло два часа. Сами знаете, какое нынче финансирование.
Наших там встретила тварь, наподобие тех четырёх, сделанных из людей. Только повыше и с остатками белой бороды, в которой колокольчики звенели, не переставая. И гораздо более устойчивая к магии, профессор Макгонаголл. Видимо, материал, сказывается.
— Какой ужас! Руфус, как вы можете!..
— А затем случилась бойня — упрямо продолжит Глава — в результате которой, потеряв всю свою группу, Грюм применил заклятье из серии Магии Жертвы. Возможно, дело было в том, что в его здоровой ноге, уже тоже сидел коготь — как оказалось, эти твари способны ими кидаться. И Грозный Глаз сделал выводы, потому как из живота его противника, всё ещё узнаваемого, торчали точно такие же коготочки, только поменьше.
Итого, выжил только Кингсли, которого при первых потерях Грюм отослал назад, за подкреплением.
Руфус Скримджер замолчал, наблюдая за лицом и.о. директора. Той, судя по всему, было нехорошо. Возможно, поэтому, следующий вопрос прозвучал так по-дурацки:
— А Хагрид?
— Слишком давно произошли события — развёл руками Глава специальной следственной комиссии — впрочем, нам удалось установить личности тех маглов, а так же их адрес. Так что, хотя картинки нет, есть версия.
— Скажите же мне, Руфус!
— Вы же сами всё понимаете — вздохнул Глава — вся семья была превращены в каких-то тварей. Все четыре магла. Уж не знаю, зачем Хагрид к ним зашёл, но он, видимо, попал в ловушку. А потом также попался и Директор.
И, самое поганое, что с его уходом, началась такая грызня за власть, что некому даже утвердить вас на месте директора.
— Какой ужас. Это же была семья Гарри! — совершенно невпопад, промямлила хозяйка кабинета.
— Поттера? — как задавая риторический вопрос, уточнил Скримджер. И тут же припечатал:
— Не говорите этого, Минерва. Никому. Никогда.
Большой Зал был красив. Потолок, скрытый иллюзией ночного неба. Свечи, парящие в воздухе. И тонким ароматом умирания, ясно ощущаемым Гарри.
Что-то случилось здесь, он это ясно видел. Пустой трон директора, несколько свободных мест, принадлежавших профессорам. Коллектив выглядел как человек, получивший смертельную рану.
