Одинокий волшебник

Борис Мишарин

Мечты и реальность,

Фантастика и бытие.

Одинокий волшебник

Рабочий день для Морозова завершился, и Иван направился в магазин. Рабочий день... он иногда заканчивался под утро следующего дня, а иногда и через двое суток. Ненормированный... положено платить, но, если не положено, в смысле не положили, то и кушать-тратить нечего.

Супермаркеты сейчас работали круглосуточно и можно купить практически всё — от туалетной бумаги до куска мяса. Он закупал продукты на неделю: хлеб, молоко, пельмени, яйца, чай, кофе, мясо, зелень, фрукты... Каждая хозяйка могла бы сказать, что это далеко не исчерпывающий список продуктов. И из скоропортящихся здесь был только хлеб.

Иван оставил пакеты с продуктами на кухне и пошел мыть руки, переоделся и опять вернулся на кухню: такова доля холостяка — готовить всё самому. Может быть, и женился бы, да кто пойдет за такого? Мент из уголовки — работа по ночам и в праздники... Хорошо, что двухкомнатная квартира досталась от родителей, а то бы ещё и жильё пришлось снимать...

Иван задумался: надо покушать и хорошо выспаться. Покушать... пельмени уже надоели, надо пожарить картошку. Он достал из морозилки кусок сала с прожилками мяса, с солидными прожилками надо сказать, и порезал на небольшие куски. Бросил на сковороду и пока вытапливалось сало, оставляя шкварки, жарилось мясо, он чистил картошку. Любил поесть картошку со шкварками и мясом. Покушал плотно и отключил связь с внешним миром: звонок на входной двери, домофон, телефон. Теперь его "нет" дома и можно спать до утра.

Но в дверь почти сразу же забарабанили. Морозов чертыхнулся: "Пожрать дали, а поспать? Нет меня дома, нет, хоть застучитесь". С лестничной площадки закричали:

— Иван, это я — соседка Люба, я знаю, что ты дома...

Эта не уйдет, станет каждые полчаса барабанить, подумал Иван, придется открыть.

Соседка вошла в наглую, отодвигая Ивана от двери и прошла сразу на кухню.

— О-о, да ты даже сам картошку на сале пожарил! И больше ничего. А я тебе огурчиков соленых принесла, помидоров. Чего не позвал — я бы тебе лучше ужин приготовила.

Она выставляла банки на стол, а Иван смотрел на неё. Замужем баба, а муж водитель фуры на международных рейсах. Неделю или десять дней дома нет, а потом столько же дома. Чего припёрлась — ужин приготовить? Ха-ха...

— Вернётся мужик с рейса и позову, — ответил Иван.

— Думаешь откажусь? — хмыкнула она, — не откажусь, не надейся: женщина всегда найдет нужное слово. Так что — будем столбом стоять?

Она выставила одну ножку вперед, оголяя бедро в халатике почти до самого верха, верхние пуговицы не застегнуты, но соски всё-таки прикрыты. Иван ничего не ответил и пошёл прямиком в спальню. А почему бы и нет, считал он, замужние женщины его вполне устраивали: не ломались, получили удовольствие и по домам. Конечно, хорошо бы найти по душе и жениться. Но где отыскать такую — способную верить и ждать?

На службу Иван всё-таки опоздал. Изголодавшийся по женщине организм утром потребовал размножения снова.

В отделе он сразу же наткнулся на начальника "не в себе". Полковник закричал со злостью:

— Ты где шляешься, Морозов?.. Ладно, у нас убийство, пулей туда, вот адрес.

— На чём, туда транспорт не ходит?

— А-а-а, — махнул рукой полковник, — возьмешь в дежурке, скажешь: я приказал.

Сержант вёз оперативника на давно раздолбанном и почему-то ещё не списанном Уазике.

— Что там случилось, ты в курсе? — спросил Морозов сержанта.

— Не знаю, кого-то важного завалили, все на ушах стоят.

В этот коттеджный поселок в пригороде абы кого не пускали. КПП перед въездом, военизированная охрана, ЧОП, короче. Сержант остановил свой старенький Уазик сразу за уже приехавшими машинами. Морозов видел, что автомобилей много — Следственный комитет, областное управление, ФСБ, дежурка и ещё масса машин частного порядка, на которых приехали сотрудники.

Морозов прошелся вдоль стены у ворот. "Понаставили машин, идиоты, все следы затоптали", — ворчал он, осматривая дорогу. Кое-что выяснил для себя, но для следствия улики потеряны. Вошел внутрь усадьбы и сразу заметил, что толпа прошлась, словно бороной по полю. От ворот к подъезду вела плиточная дорожка, так не только её, но и по обе стороны от неё всё затоптали. Оперативники из управления, разного рода начальники, а работать придется ему, хотя попытается спросить каждый понаехавший.

Морозов остановился у экзотического куста, похожего на японскую сакуру. Возможно, это и была сакура, но сейчас она не цвела, не сезон. Он долго и внимательно смотрел на куст, стараясь уловить подсказку: кто проходил по этой дорожке мимо? Куст "шепнул" всё-таки — в два ночи пробегала женщина туда, а в четыре утра обратно. Но вот обида — паспорт не предъявила. Электромагнитный волны от куста сей факт поведали, но их к делу не подошьёшь, но в психушку загреметь можно. На интуицию сослаться... Конечно, как слабенькая версия подойдет, но всё равно потребуются факты.

Он зашел внутрь дома. "Народу, как на базаре", прошептал он. Зашел в спальню, глянул на труп на кровати — молодой парень лет двадцати, в области таза всё залито кровью. Везде вокруг кровь: на кровати, на полу, на стенах, на шторах. Он посмотрел на судмедэксперта. Зою Васильевну Ломакину знал давно, ещё с лейтенантов.

Здравствуй, Зоя, что скажешь?

— Привет, Ваня. Предположительно клофелин или снотворное, после экспертизы скажу точно. Усыпили и отрезали мужское достоинство, смерть от потери крови, примерно, в четыре часа ночи или утра уже. Значит, отрезали на полчаса раньше. Подробности после вскрытия.

— У вас всегда всё после вскрытия, — проворчал Морозов. — Считаешь, что усыпили: нет следов насильственного удержания. По брызгам крови можно считать, что от боли задом он крутил, как мог — всё вокруг в крови, а не просто натекло из раны. Подробности после вскрытия, — повторил он.

— Можно и по-другому, можно сразу, если вы убийц на месте брать станете, — ответила Ломакина. — Ты на кухню зайди, там его папашу, прокурора области, бригада скорой отпаивает, а то потом и побеседовать не удастся — шишка, — подсказала она.

Морозов отошел от трупа, окинул спальню в целом. Эксперты что-то там колдовали с простынью и одеялом, искали биологические следы. Он прошел на кухню. Медики уже сворачивались, сделав какие-то уколы.

— Извините, товарищ прокурор, капитан полиции Морозов, уголовный розыск...

Тот сразу же махнул рукой, перебивая:

— Спрашивай, капитан.

— Кто проживает в этом доме, кто был ночью, кто имеет доступ, кого-то подозреваете?

— Живем вдвоем с сыном, жили, — поправился он, — и этой ночью были вдвоем. Охраны нет, ключи только у нас. Утром приходит домработница, у неё тоже есть ключи.

— Чем занимался ваш сын?

— Чем занимался... на юрфаке учился в университете. Ты сейчас иди, капитан, мне необходимо дух перевести. Чего надо — спрашивай завтра и позже, когда понадобится. Это мой прямой телефон, — он протянул визитку, — держи меня в курсе. Уверен — ты найдешь убийцу.

Морозов ощущал нервозность прокурора и его нежелание общаться. Он вышел из кухни и сразу натолкнулся на своего начальника, тот, видимо, поджидал его. Полковник Юрий Карлович Лаптев ценил своего сотрудника, но временами покрикивал на него. Того требовала необходимость, считал он, иначе разболтаются подчиненные.

— Что? — спросил полковник.

— Что? — повторил Морозов, — прокурора области допросил, пока ничего.

Лаптев хотел было выматериться, да женщин много оказалось рядом. Махнул рукой и ушел в зал. Допрашивать прокурора области... кто разрешил, могут потом и спросить.

Морозов мысленно подводил первые промежуточные итоги. Жестоко убит парень, хотя и безболезненно, если был усыплен, в чём Иван сомневался сильно. Артур — сын прокурора области Милованова Якова Петровича. Усыпили и отчикали "хозяйство". Месть брошенной девицы или расплата за надругательство? Третьего он не видел. Но пока только версии, мог и мужик сработать, наталкивая на ложный след.

Морозов вышел на крыльцо и присел рядом с домработницей, женщиной лет шестидесяти.

— Я капитан полиции Иван Морозов, — представился он, — как вас величать?

— Дарья Кирилловна Тюменцева, я домработница. Пол мою, обед варю, постель убрать-постирать.

— Давно здесь работаете?

— Пять лет уже, на пенсию вышла и работаю.

— Ночуете здесь же?

— Нет, у меня свой дом есть.

— Когда уходите и когда приходите? — продолжал спрашивать Морозов.

— Прихожу к шести утра завтраком накормить мужчин. Ухожу в восемь, то есть в двадцать часов.

— Как добираетесь, кто отвозит-привозит?

— Сама прихожу, полтора часа пешком, и я здесь — для здоровья полезно, — ответила она. Хозяин предлагал отвозить-привозить на служебной машине, но я отказалась.

— Живете с кем?

— С дочерью, вдвоём живём.

— Дочери сколько лет и бывала ли она здесь, в этом коттедже?

— Тридцать лет, в доме бывала, естественно, захаживала ко мне иногда, её здесь все знают.

Что-то сильно волнуется старушка и понятно почему. Впрочем, крепкая ещё старушка, про таких в деревне говорят, что кули грузить вполне может. Ну да ладно, пока не станем задавать лишних вопросов. Надобно всё в систему привести, посчитал Иван.

Морозов направился на КПП, стоявший на въезде в элитный поселок. Здесь бедные или средненькие не проживали. Трехэтажные дома на пятидесяти сотках земли чего-то всё-таки стоили.

На КПП он предъявил удостоверение и попросил прояснить схему пропуска лиц на данный охраняемый объект. Один из чоповцев, видимо старший, пояснил:

— Собственников домов и членов их семей мы знаем в лицо, приход и уход прислуги записываем в журнал. Гостей тоже записываем в журнал, но о них, обычно, нам сообщают заранее.

— Я бы хотел ознакомиться с этим журналом, — объявил Морозов.

— Без проблем, — ухмыльнулся старший чоповец, — предъявляйте Постановление суда и знакомьтесь хоть с чертом, хоть с ладаном.

— Даже так, — в ответ ухмыльнулся Морозов, — тогда я просто журнальчик полистаю. Может быть, кто-то желает оказать мне физическое сопротивление при исполнении и отправиться сразу в суд, но уже за другим Постановлением?

Морозов взял журнал со стола и видел, как злятся чоповцы, но ничего возразить не могут. Убит сын прокурора области и мешать расследованию себе дороже.

Так, Тюменцева Д.К. пришла сегодня в шесть утра, а ушла вчера в двадцать.

— Она всегда так приходит и уходит? — спросил Морозов.

— К шести всегда, а уходит чаще в двадцать, но бывает и плюс-минус на час, никогда не ночует, — ответил чоповец.

— Кто её привозит-увозит?

— Никто, сама пешком ходит уже пять лет, говорит, что для здоровья полезно. Полтора часа на дорогу в одну сторону... впрочем, это её проблемы, — выразил соображения чоповец. — Мощная женщина, хоть и в возрасте, некоторых из нас в бараний рог скрутить может.

— Вы полагаете?

— Чего тут полагать, — усмехнулся старший чоповец, — один раз новенький решил её обыскать, так она в прямом смысле его в бараний рог скрутила. Так согнула, что лицо между ног рядом с задницей оказалось.

Эту информацию надобно хорошенько обмозговать, подумал Морозов и спросил:

— Как можно проникнуть на территорию, минуя КПП?

— Так это запросто, ограждений по периметру нет, лес кругом. Пешком за любой сосной дорога имеется — обходи и проникай, — ответил чоповец.

Попрощавшись, Морозов покинул КПП и вернулся в прокурорский дом. К нему сразу же подошла следователь Москвитина Зинаида Павловна. Они знали друг друга уже пять лет, и она очень ценила Морозова за его отличные профессиональные качества. Сорокапятилетняя женщина относилась к нему по-матерински нежно.

— Что, Ваня, можешь сказать мне хорошего? — спросила она.

— На этот раз ничего, Зинаида Павловна. Снимут меня с этого дела и поручат оперативную работу областному управлению уголовного розыска. А я кто — районный сыскарь, не по Сеньке шапка. Вы, товарищ подполковник, Следственный комитет области, угро станет работать областное, убит сын прокурора области — вам, областникам, и карты в руки.

— Но вы же лучший, Ваня, без вас это преступление не раскрыть. Неужели не понимают это начальники? — с грустью произнесла Москвитина.

— Начальники, — тоже с грустью произнес Морозов, — они же начальники, у них нет конкретной работы. А давать указания может даже дрессированная обезьяна в цирке. Не мои слова, но разве не так?

— И что теперь делать?

— Как что делать? — удивился Морозов, — работу работать и выполнять указания. Чего тут думать-то?

— Ну да, — согласилась Москвитина, — так оно всегда и выходит. Приезжает начальничек из Москвы и дает ценнейшее указание, ценнейшее, — подчеркнула она, — провести осмотр места происшествия, опросить свидетелей. И в результате руководящей роли партии преступление раскрыто, гидра обезглавлена. Да, будем работу работать. Ты наверняка без машины, до города тебя подкинуть?

— До отдела хотелось бы.

— Уж кого-кого, а тебя довезем, — ответила с улыбкой Москвитина.

В отделе он сразу же прошел к своему непосредственному начальнику. Тот решил обстановку прояснить сразу:

— Что, Иван, отгребём за прокурорского сынка или раскроем дело?

— Не отгребём и не раскроем, — ответил Морозов, — но машину под это дело выбить можем.

— Не понял, ты про что это?

— Так в областное управление машины пришли для оперсостава. Так себе машины, но ездить можно — Ренаульт Логан. А то как мне до прокурорского коттеджа добираться? Можно, конечно, и пешочком, как раз весь день уйдет.

— Ты мне мозги не пудри, Морозов, — рассердился Лаптев, — почему не раскроем?

— Так не наш это уровень, товарищ полковник, областные заберут к себе это дело и пусть возятся с ним. А нам бы машинку урвать...

— Ох и жук ты, капитан! А так бы раскрыл дело?

— А у меня есть не раскрытые?

— Ладно, будет тебе машина, ступай. Стоп, чего нарыл-то пока?

— Так осмотр провели, по горячим следам не нашли, но ищем, — ответил Морозов.

Полковник махнул рукой, и капитан вышел из кабинета. На сегодняшний день он посчитал все свои дела законченными. Можно пойти в бар и выпить кружечку пива. Он так и сделал, зашел в ближний между отделом и домом. Взял кружку светлого пива, вяленой рыбки к нему и устроился за столиком в углу. Ему нравились подобные местечки — оно как бы крайнее, а видно весь зал.

Но к нему сразу же подвалила подвыпившая компания из трех парней.

— Эй, парниша, это наш столик и за эксплуатация придется заплатить, — нагло произнес один прыщавый парень лет двадцати.

— Да, с тебя десять кусков, парниша, и можешь валить отсюда, — поддакнул другой.

Судя по одежде, парни вряд ли нуждались в деньгах, скорее всего, они искали приключений и любой зацепки, чтобы подраться, размять косточки, если можно так выразиться, скуку сбросить.

— Нужны деньги на лечение? — с издёвкой спросил Морозов.

— Чево-о? — скривил рот прыщавый и сразу же ударил тренированным хуком в челюсть.