Псион

Псион

Введение

Тит Манлий задумчиво почесал небольшое утолщение над бровями. Действительно, небольшое — размером с ноготь большого пальца и выступающее вперед на какую-то линию (единица длины — десятая часть дюйма, 2,54 мм). Его корн (рог) был самой простой конструкции и ставился гражданам Республики бесплатно. Соответственно, и мог он всего ничего. Простейший преобразователь электрических сигналов нейронов головного мозга в формат Сети, а также всех электронных устройств, от общедоступных бытовых приборов до мобильных доспехов и космических кораблей (принят единый стандарт). Преобразования в обе стороны, естественно. С собственной памятью у бесплатного корна было совсем плохо. Где-то на тысячу IP-адресов (или другой информации). Поэтому управлять упомянутыми космическими кораблями или мобильными доспехами Тит не мог даже теоретически, необходимые для этого программы было просто некуда ставить. Требовалось расширение памяти, а вот оно уже стоило очень дорого. По крайней мере, Титу не по карману.

Были, конечно, и корны с большой памятью и уже закаченной в них кучей программ, но их ставили тоже за деньги. Большие деньги. В классе у Тита улучшенные модели стояли только у троих школьников. Да и то далеко не самые шикарные. Так, не рога, а "шишки", выступающие на полдюйма. А вот по-настоящему продвинутые, если верить картинкам из Сети, как настоящие рога выделяются. Только вживую Тит их никогда не видел. В его захолустном городке, называемом Парва Кампи, таких не наблюдалось. Даже у префекта модель была хоть и не бесплатная, но и не дорогая. Разве что в Сегетуме у прокуратора могло (да и должно было) быть что-нибудь более мощное, но где прокуратор, и где Тит. В столице колонии он ни разу не был. И если бы даже там оказался, к прокуратору все равно не был бы допущен. А в Сети изображения этого представителя (контролера) Сената, почтенного Гая Гегания, почему-то были исключительно в фас.

Кстати, корны у рабов тоже были где-то полудюймовой толщины. Ведь за рабами контроль нужен, так что программ там тоже было немало. Только кожа на них была пигментирована в оранжевый цвет, чтобы сразу бросаться в глаза. Но это не мешало школьникам иногда поддразнивать более богатых товарищей "рабами". Некоторые обижались, большинство не обращало внимания. Больно старая шутка. Тит ее никогда не использовал. Во-первых, зачем с соседями ссориться, тем более из богатых семей? А во-вторых, именно такой корн был у Герении, девочки, которая ему нравилась.

Сейчас он невольно скосил глаза в ее сторону. Сидит, сосредоточенно заполняет ответы на тест в своем виртуальном листке с вопросами. Экзамен по истории идет. Тит вернулся к своему заданию.

— В каком году возникла Галактическая Республика?

Это и так все знают. От этой даты летоисчисление ведется. В первый день первого года. Или по старому летоисчислению в шесть тысяч шестьсот шестьдесят шестом году от основания Рима. Последняя цифра явно легендарная, как и сам Рим — прародина человечества. С того времени столько катаклизмов успело случиться, что достоверность сведений сомнительна. К тому же сама дата на это намекает. "Шесть" — число счастливое. Ну да его дело не философствовать, а правильные ответы заполнять.

А вот дату сражения у Беты-Козерога он не помнит. Где-то лет триста назад. Тогда республиканцы в тяжелейшем бою отстояли целый сектор галактики у блаттов — негуманоидной цивилизации, с которой за всю историю так и не удалось установить никаких контактов, кроме военных столкновений.

Только это — не ответ. Придется аккуратно по чужим мозгам покопаться. Тит посмотрел на затылок сидящего за два стола впереди него отличника и заучки Луция Вокония. Наверняка уже на этот вопрос ответил, но...

Легким импульсом Тит внушил мальчику (или юноше? им все-таки уже по шестнадцать стандартных лет) беспокойство, а не ошибся ли тот с датой указанного сражения? Вопрос номер шесть. А сам сосредоточился, чтобы успеть считать мысли, которые вызовет этот вопрос.

Луций слегка вздрогнул, и Тит почувствовал, что одноклассник промотал экзаменационный листок на начало текста:

— Тысяча сорок девятый год. Все правильно.

После чего, к радости Тита решил и остальные ответы проверить:

— Восемьсот тридцать шестой год. Легат Сервий Вергиний...

Тит быстро фиксировал ответы в своем листке. Некоторые из них, возможно, даже большинство, он и сам знает, у него только с датами проблемы бывают, но лучше записать. Проверить и после можно будет.

Способность ощущать чужие мысли и эмоции, была у Тита с раннего детства, постепенно развиваясь. Сначала он только эмоции читать научился, потом обрывки фраз, потом и мысли целиком. И уже много позже, в результате тайных тренировок, у него стало получаться внушать свои мысли другим.

Эта способность никак не была связана с корном, она появилась у мальчика много раньше, чем ему корн установили. Кстати, его устанавливали только тогда, когда ребенок шел в школу, то есть в восьмилетнем возрасте. Бесплатный, в смысле. За деньги это можно было сделать в любое время.

Но об этой своей особенности Тит предпочитал молчать. Даже когда совсем маленьким был, а его отец об этом спрашивал. У отца, суперкарго грузового корабля "Пламя Везувия", на эту тему, вообще, пунктик был. Очень он по этому поводу беспокоился и всякий раз, как возвращался из очередного полета, устраивал сыну допрос с пристрастием. Не по-хорошему беспокоился. Боялся услышать "да". А эмоции Тит научился понимать чуть ли не с младенчества. Вот и говорил "нет", чтобы отца не расстраивать. Ну а уже много позже понял, что делал это совершенно правильно. О том, что он — псион, лучше молчать.

В школьных курсах истории, философии, литературы и даже физики псионам были посвящены целые главы. Как людям с чрезвычайно опасной для общества мутацией, существование которых может быть допустимо только под строжайшим контролем государства. Тит от государства ничего хорошего не видел и не ждал. Что такое "государство" он представлял довольно смутно. Возможно, совокупность чиновников? Но то, что контроль над гражданами государству требуется для сбора налогов, которые оно назначает буквально на все, и принуждения граждан к выполнению различных повинностей, вплоть до переселения на необжитые планеты, он видел. И не видел в этом ничего хорошего. Делалось это все при "обычном" контроле. Попадать под "строжайший" ему не хотелось совершенно.

Хотя про псионов рассказывали различные страшные истории и сказки, ничего магического в них никогда не было. По сути, это люди, способные улавливать слабые электромагнитные колебания и воздействовать на них. Вроде, ничего такого особенного, корны делают то же самое. То же, да не совсем. Корны свободных граждан ни в коем случае не влияют на мыслительный процесс человека. Они — обычный технический прибор, последний этап развития интерфейса управления человеком различными приборами.

На заре развития техники люди использовали плоские экраны, чтобы получать информацию, и различные манипуляторы, чтобы ее передавать. Потом на смену экранам пришли голограммы, голографическими же стали и манипуляторы. С изобретением корнов потребность во внешней визуализации отпала. Но суть взаимодействия с приборами не изменилась. Человек больше не устанавливал вручную таймер микроволновки, а делал это мысленно. Но при этом сам образ таймера перед его мысленным взором появлялся. По крайней мере, так происходило при использовании стандартного корна и недорогих бытовых приборов. А с другими Тит дела не имел.

В учебниках мальчик вычитал, что при управлении боевым космическим кораблем, сложное программное обеспечение позволяет пилоту не только видеть показания всех приборов и датчиков, но и ощущать их. То есть, вроде как, ощущать себя кораблем. Но как это происходило на самом деле, представить ему не удавалось. А тренажеров с виртуальной реальностью в школе не было. Хотя бы потому, что со стандартными корнами такие установки банально не работали.

Попытки воздействовать на мозг с помощью корнов тоже проводились. Только результаты не впечатляли. Корны могли улавливать эмоции людей, а вот расшифровывать все мысли — оставалось фантастикой. Только стандартные команды. Поэтому рабские корны представляли собой всего лишь некоторые ограничители. Паралич в случае всплеска агрессии. Паралич или боль по приказу хозяина. Говорят, для секс-рабов предусмотрена возможность искусственного возбуждения и искусственного оргазма. Но так ли это, или просто грезы вступивших в период полового созревания мальчишек, еще вопрос. Хотя, вроде, принципиально такое возможно.

Таким образом, воздействие корнов на человека оставалось достаточно примитивным и грубым. Покопаться в мозгах? Перехватить контроль над телом? Только в романах.

А вот опытные псионы все это делать могли. Псионы сигналы нейронов не "оцифровывали", они их чувствовали. С помощью так до конца и не выявленного наукой анатомией органа чувств. Новорожденный младенец не умеет говорить, но он слышит чужие разговоры. И за несколько лет выучивает язык, хотя никто его ему специально не учит. Так и псионы. Мысли и эмоции они чувствуют. И постепенно научаются различать. Сначала только эмоции у находящихся близко людей (обычно это и есть "близкие" им люди), потом и мысли читать начинают. В виде слов и образов. Со временем, с все большего расстояния. Затем и свои мысли и эмоции передавать начинают. В общем, развиваются, как обычные дети, но с дополнительными возможностями.

Способности псиона проявляются у мизерного количества людей. Точная цифра неизвестна, как и количество таких людей на службе Республики. Данные строго засекречены. Но считается, что все они — потомки жившей в глубокой древности Кумской (что это за местность или город Тит не представлял) Сивиллы. Эта легендарная дама так заморочила голову такому же легендарному царю Рима Тарквинию, что тот отсыпал ей кучу денег за пророчества, записанные на пальмовых листах. Ровно столько, сколько у этого царя и было в казне. Так что покопалась она у него в мозгах основательно.

Одно время некоторые особо хитрые патрицианские роды попытались собрать всех псионов у себя, и даже преуспели в этом. Но когда до остальных сенаторов дошло, что голосовать они стали совершенно не так, как собирались, был большой скандал. Настолько большой, что несколько патрицианских родов прекратили свое существование. Среди них и род Манлиев. Род отца Тита (и его самого) тоже был Манлии, но были они не патрициями, а плебеями. И вели свое начало, вообще, от вольноотпущенника, взявшего, как это принято, фамилию бывших хозяев, а после — патронов. По прошествии веков, эти Манлии стали полноценными гражданами и даже довольно богатыми, но так и остались клиентами прежних хозяев.

Манлии-патриции погибли (или были казнены) все поголовно. Включая женщин и детей. Понимая преимущества, которые дают способности псиона, кровью подобные рода не разбрасывались и заключали браки только между собой. Но вот спрятать несколько детей в родах клиентов они могли. Так что неучтенные потомки Сивиллы вполне могли сохраниться.

Полностью уничтожать всех, причастных к родам псионов, победители не стали. Их бы собственный народ не понял. Это же не гражданская война была, а казнь заговорщиков. А то, что из семи скоропостижно пресекшихся патрицианских родов только три были псионами, до общественности не доводилось. Главное, пятьдесят шесть осталось. А добавлять к потерям еще чуть не сотню плебейских, причем без достаточных оснований, было уже чересчур. Тем более что все клиенты охотно (а куда денешься?) согласились на смену патронов. К тому же специально для контроля за возможным появлением новых псионов в преторианской гвардии была создана особая служба безопасности — Цензор Салютем (ЦС или "Салюты" в просторечье) с очень широкими полномочиями.

К сожалению, нельзя сказать, что смена статуса сказалась на клиентских родах плодотворно. Отношение к ним было, мягко говоря, сдержанное, контроль почти тотальный, соседи чуть что налетали с судебными исками, и роды стали хиреть. Про других Тит не знал, но вот среди Манлиев они с отцом, похоже, были последними.

Возможно, отец и стал мотаться на торговом корабле по окраинам миров, чтобы быть подальше от Салютов. И, возможно, псионом он все-таки был, так как торговцем стал исключительным. Недаром безо всяких связей быстро дорос до должности суперкарго.

Только понял все это Тит уже много позже. Ему было четыре года, когда корабль отца не вернулся из очередного полета.

Сказать, что они с матерью совсем уж бедствовали после гибели кормильца, было бы неправдой. Кезон Манлий (отец) в последние годы неплохо зарабатывал и о будущем семьи заботился. Так что жили они на собственной вилле под городом Парва Кампи и владели тремя рабами, которые на этой же вилле выращивали пшеницу, оливки и овощи. Вилла, конечно, скромная — небольшой одноэтажный дом и несколько хозяйственных построек, включая обеспечивавший их электричеством ветряк.

Помереть с голоду при таком хозяйстве им не грозило, но денег вилла фактически не приносила. На аграрной планете продукты сельского хозяйства стоили очень дешево. Если бы не собственный ветряк, они бы и вовсе в убытке оставались. Но как бы Петилия Манлия (мать Тита) не призывала рабов бережно обращаться с имеющейся техникой, мельница, трактор, культиватор, комбайн, тележки-прицепы и прочее (а то и сам ветряк!) периодически ломались или даже требовали замены. Денег от продажи урожая на это никогда не хватало, и приходилось снимать их со счета в банке, от чего имевшаяся заначка регулярно уменьшалась. Было это пока некритично, накопления Кезона Манлия позволяли жить в таком режиме десятилетия, но тенденция удручала. Особенно Петилию, которая через некоторое время вдовства стала трястись над каждым медяком.

В общем, в школу Тит ходил в самой дешевой одежде, а обед приносил с собой из дома. Но хотя бы не голодал. Питался, в основном, кашей и овощами, но вдоволь.

Его единственным наследством, полученным им от отца, стал компьютер, предназначенный специально для маленьких детей, у которых еще корна нет. С возможностью вызова голографического экрана и трансляции звуков через встроенный динамик. По сути, это было не наследство, а запоздалый подарок на день рожденья, Кезон его специально для сына покупал, чтобы тот к школе готовился. Только вручить лично не смог. Особыми сантиментами Петилия Манлия не страдала, но планшет сразу отдала сыну, как только стало ясно, что ее муж уже не вернется.

Внешне — ничего особенного, обычная плоская коробочка, в карман влезает. Но жизнь мальчика она изменила полностью. В компьютер была закачена специальная программа обучения чтению, письму и счету — полный курс подготовки к школе и даже больше. В нем была довольно большая библиотека книг и некоторое количество игр. Но, главное, был он сам — лучший друг в форме электронного устройства. В этом устройстве шли какие-то процессы, в разных местах возникали и исчезали электромагнитные колебания, а из всего этого происходило изменение картинки-голограммы над компьютером. И эти процессы заинтересовали Тита не меньше, чем содержание программ и текстов.