Черный рыцарь в Городе Химер

Дух озера и его рыцарь

1.

Осень в этом году была особенно хороша. Лондон всегда заселен дождями и туманами. Не только в это время, а почти всегда. Поэтому их неожиданное повальное переселение ближе к Уэльсу стало приятным сюрпризом. Ясная и солнечная погода стояла вторую неделю. Все ждали, когда же промозглая сырость и серая хмарь вернуться и придадут унылому городу всем привычный вид. Лишь немногие лондонцы искренне радовались причудам погоды и ни о чем не сожалели — жили одним днем, самым солнечным, самым ярким в этом году. Каждый день, как самый первый, как единственный и неповторимый миг.

Кевин был не из таких. Он вообще не принадлежал к людскому племени. И привычных в этой местности дождей ждал, как манны небесной. Артур об этом знал. Поэтому ежедневно приходил в Гайнд-Парк проведать друга, словно тот лежал в больнице и был тяжело болен. Будь Кевин человеком, возможно, так и было.

— Ну, как все прошло? — К представительному джентльмену обратился неопрятного вида подросток, сидевший на скамейке с ногами и запрокинувший голову, чтобы встретиться с ним взглядом, когда он приблизился.

На джентльмене был костюм-тройка, лаковые туфли, серый плащ. Внешность его была приятной, поэтому прогуливающиеся по аллеям девушки с собачками оборачивались и дарили ему свои прелестные улыбки. Он их не замечал. То ли привык, то ли по натуре своей был человеком, не интересующийся юными леди. Но последнее вряд ли. Совершенно не тот тип. Мальчишка был его полной противоположностью. На нем было потасканного вида пальто, мешковатые штаны, по низу заляпанные глиной, грязные боты с тупыми носами, перчатки без пальцев. Серые глаза были одного цвета с водами озера, перед которым он устроился на покосившейся скамейке. Губы казались единственным ярким пятном на бледном лице.

— Скучно, — ответил мужчина и, поддернув брюки, сел рядом с ним, не заботясь, что может испачкаться.

— Зато теперь к тебе официально можно обращаться "сэр", или я что-то не понял?

— Сэр рыцарь, если быть точным, — с улыбкой откликнулся Артур, не отрывая взгляда от серой глади, по которой на манер венецианских гондол, скользили утки.

— Я же говорил, что так будет! — ликующе возвестил всему парку Кевин, но быстро сник. С исчезновением дождей он стал сам не свой. Бледный, отчужденный, неряшливый.

— Я просто хорошо делал свою работу и ни на что подобное даже не рассчитывал.

— Но тебе ведь приятно, — протянул мальчишка, повернул голову в его сторону и положив щеку на скрещенные на коленях руки.

— Да, — тихо сказал джентльмен и чуть громче добавил, — Спасибо тебе.

Они помолчали. Артур думал о том, что каким бы больным и нахохленным не выглядел Кевин, когда он такой рядом с ним куда спокойнее. Пусть он и не желал, чтобы апатия, охватившая друга, длилась слишком долго. Но не мог отметить про себя, тихий и задумчивый Кевин ему нравился больше, чем непредсказуемый охальник с вечно смеющимися лукавыми глазищами, которым тот был все остальное время.

— Как твои дела? — спросил он после продолжительного молчания, когда каждый из них думал о своем.

— Умираю, — буркнул парнишка.

— Ты не можешь умереть. Ты — дух.

— Дух озера. А, значит, мне нужна вода. Без неё я испаряюсь. Теряю форму, способность связно мыслить. Что будешь делать, когда в следующий раз не найдешь меня здесь? Сольюсь с водой и таким останусь на долгие, долгие годы?

"Вздохну спокойно", — про себя подумал Артур, но озвучил другое:

— Сейчас осень. Солнце уже почти не греет. Вряд ли ему под силу нанести тебе существенный вред. А дождевые тучи в Лондон скоро вернуться?

— А если не скоро? — голос Кевина был капризным, как у маленького ребенка.

— Там зима на носу. Будешь спать вместе с твоим озером подо льдом. Она ведь замерзнет.

— Если останется хоть одна полынья, не усну, — мстительно зашипел в его сторону Кевин и тут же разительно переменился. В голосе появились просительные нотки, — Ты ведь будешь со мной как в прошлом году? Не дашь озеру полностью замерзнуть?

Артур мысленно вздохнул, вспомнив, как прошлой зимой, специально каждую ночь с помощью шланга подключался к подземным трубам, по которым в близлежащие дома подавалась горячая воды, и сливал её в озеро, не давая полынье затянуться коркой льда, и ответил:

— Не дам. Куда я без тебя?

— Конечно, никуда, — протянул Кевин и сделал навязчивую попытку придвинуться к нему под бок. Артур не шарахнулся только потому, что считал такое поведение недостойным мужчины и рыцаря. Парнишка положил вихрастую голову ему на плечо и смешно поморщился, от чего на курносом носу неожиданно проступили бледные веснушки, который были куда ярче, когда над Лондоном днями напролет шел дождь.

— Мне кажется, мы с тобой это уже проходили, — обронил мужчина напряженно. — Мой ответ "нет". Ты помнишь?

— Что уже и полежать на плече друга нельзя? — возмутился дух и громко фыркнул, — Зануда! — Отодвинулся и надулся, как мышь на крупу.

"Это не занудство, — думал про себя Артур, после сегодняшнего посвящений в рыцари, сэр Артур, если быть точным, — просто попытка сохранить верность себе, своим принципам и идеалам. Жалкая попытка".

Кевин появился в его жизни неожиданно, но не случайно. Теперь Артур это точно знал, но рассказывать духу, о том, что докопался до всего, не собирался. Его вполне устраивало то, как есть. Это Кевин задался целью изменить направление их отношений во чтобы то ни стало. Артур же категорически отказывался меняться и двигаться в какую-либо иную сторону, кроме нормальной во всех смыслах, крепкой мужской дружбы. Но и бросить духа одного и больше не приходить в этот парк, он не мог. Это было бы бесчестно. Разве рыцарь может позволить себе так поступить? Конечно, нет. Кевину он был очень благодарен, но расплачиваться за его помощь тем, что навострился заполучить бесстыжий дух, Артур не собирался.

— А кроме обхаживания леди королевы, ты чем-нибудь сегодня занимался? — поинтересовался парнишка.

— Обхаживания? — возмутился сэр рыцарь, — Имей хоть толику уважения! Королева Виктория — великая женщина.

— Безусловно, — поддержал его Кевин, важно покивав, но так скабрезно улыбнулся, что его захотелось как следует встряхнуть или вызвать на дуэль.

Но дуэльный кодекс канул в лету вместе с неумолимой поступью двадцатого века. Как же раньше было проще жить. Рыцарь, его верный конь и обоюдоострый клинок в ножнах. Дорога и подвиги, все, какие успеешь совершить, пока тебя не проглотит дракон или не заманит в свои сети злой дух. Интересно, каким в те времена был Кевин? Артур никогда не спрашивал его об этом. Наверное, потому что боялся услышать правду о своем неожиданно объявившемся помощнике. Смешно, но теперь он плохо представлял, как еще пару лет назад умудрялся работать один.

— Так что? — продолжил допытываться Кевин, — серьезно, ничего нет? Ни одного мало-мальски завалявшегося дела?

— Серьезно. Преступники и душегубы, как и твой дождь, взяли выходной.

— Не бывает так, — пробубнил парнишка невнятно, — должен был хоть один остаться.

— Изнываешь от скуки?

— Изнываю... — он нарочно сделал обманчивую паузу, — и когда ты соблаговолишь мне отдаться?

Артур тяжело вздохнул и поднялся со скамейки. Засунул руки в карманы брюк, бросил прощальный взгляд на обманчиво безмятежную гладь озера. С таким постоянным обитателем, как Кевин, это была лишь мимолетная иллюзия.

— И это мы тоже ни раз обсуждали, — с укором обронил представительный английский джентльмен, меньше дня, как рыцарь. И пошел к выходу из парка.

После посвящения в рыцари и с небольшого фуршета, с которого он сбежал, как только позволили приличия, чтобы проведать помощника и друга, делать ему было решительно нечего. Но долго выносить компанию Кевина у него теперь не получалось. А ведь раньше тот казался Артуру отличным компаньоном и напарником. И чего только духу взбрело в голову его соблазнить?

Сначала Артур решил, что все дело в избытке свободного времени и скуке. И принялся таскать Кевина за собой, как ручную собачонку, на все расследования, к каким его только привлекал Скотланд-Ярд или нанимали для разбирательств клиенты. Дух исправно носился за ним по всему Лондону, ничем не выказывая недовольство. Но особой радости в нем заметно не было. А вот намеки и пошловатые шуточки как отпускал, так и продолжал отпускать. Порой в весьма неподходящий момент, в частности тогда, когда их шуточные перепалки мог кто-то услышать. И это сильно било по самолюбию Артура. Он быстро устал от постоянного напряжения, когда ему приходилось следить не только за подозреваемым, но и за шаловливыми ручонками напарника. Он перестал брать Кевина с собой, и все вернулось на круги своя.

Артур занимался расследованием, навещая Кевина только тогда, когда получалось нарыть что-то принципиально новое, и они вместе посредствам мозгового штурма пытались разгадать тайну того или иного преступления. На стороне Кевина были незаурядная интуиция и уникальная способность читать в душах людей, которых он мог никогда не видеть, но по обрывочным сведениям, скрупулезно собранным Артуром, легко восстанавливал мозаику их душ, как он сам это называл. Его перекашивало от словосочетания "психологический портрет", отдающего казенщиной. Дух вообще, на взгляд Артура был излишне романтичен. Сам он занимался сбором сведений, осмотром мест преступления, допросом свидетелей, словом тем, чем и должен заниматься настоящий сыщик. Он обладал поистине необыкновенной способностью подмечать самые незначительные детали. К тому же, имел абсолютную память и с легкостью дословно запоминал текст на нескольких печатных листах, стоило только один раз его прочитать. Некоторые особо полюбившиеся ему книги цитировал дословно. Впрочем, как и свои беседы с подозреваемыми и свидетелями специально для не присутствующего при них Кевина. Он любил свою работу, но только с появлением в его жизни духа озера смог в полной мере раскрыть все свои таланты. Встретились, как говориться, два одаренных одиночества. Но духу после двух лет знакомства восхотелось любви. Что за глупая блажь!

2.

Знакомство с Артуром было неизбежным. Кевин это точно знал. Он ждал его столетиями. Дождался и испытал ни с чем несравнимое разочарование. Совсем не так он представлял себе их встречу. Но не отступился. Пусть вера и была подорвана поведением самого Артура, Кевин все еще надеялся, что это у него временное помешательство и однажды он все же станет тем, кем ему надлежало стать с незапамятных времен. И все же, с каждым разом Артур все больше разочаровывал его. Человеком тот оказался на удивление нечестолюбивым. Разумеется, ему была присуща гордость уверенного и самодостаточного англичанина, но Кевин, как не старался, не смог найти в нем честолюбие, которое вынудило бы сэра рыцаря идти к поставленной цели любой ценой. Артура устраивала его жизнь, и он не желал что-то в ней менять, не было в нем жажды богатства и славы, он не хотел быть выше и сильнее других. Не желал кого-либо превзойти, терпел, если кто-то ставил себя выше его, лишь снисходительно поглядывал на таких людей и жил так, как хотел жить, ни от кого не завися. Это раздражало. Чего только Кевин не перепробовал. И в конце-концов сделал ставку на любовь. Точнее, на нездоровые намеки на нее.

Дух отчего-то решил, что Артуру не хватает прекрасной дамы, ради которой он был бы готов на подвиги. Несколько раз он пытался познакомить его с очаровательными леди, каждая из которых стремилась к таким высотам, что ей не составило бы труда заразить Артура своим стремлением в лучшей жизни. Но сэр рыцарь был непреступен, как скала. Самое интересно, что и друзей у него не было. Только приятели, к котором он испытывал теплые чувства, но к их мнению прислушивался через раз на третий. Поэтому, осознав, что только его Артур держит за друга, Кевин разработал план, показавшийся ему верхом коварства и изобретательности. На соискание роли прекрасной дамы он выставил себя и... самое смешное, что не прогадал. Первые положительные результаты не заставили себя долго ждать. По крайней мере, Кевин был склонен относить их именно к положительным.

В начале был страх, что Артур отдалиться, но, оказалось, наоборот, тот начал брать его с собой на расследования и всеми силами старался быть дружелюбным. Дружелюбнее обычного. Это неспроста, решил Кевин и возликовал. Вот оно решение! Правда, его смущали некоторые детали собственной придумки. Например, мужчина — это, конечно, приятнее, чем женщина, к которым у духа озера было особое предубеждение, но что с ним делать, когда, наконец, удастся довести Артура до нужной кондиции, Кевин себе представлял плохо. Не было у него раньше такого опыта. Он вообще людьми с физиологической точки зрения мало интересовался. В конечном итоге, он же дух, кого интересуют муки тела? Но ради Артура и воспитания в нем нужных качестве Кевин был готов на все. Так что с упорством бульдозера пер по выбранной траектории и сворачивать не собирался.

Отсутствие дождя было только предлогом. Кевин сам не мог объяснить, зачем ему понадобилось разгонять тучи над вечно хмурым городом. В последнее время он был подвержен неконтролируемым перепадам настроения, но сам пока не успел это осознать. Ему хотелось солнца, в лучах которого глаза Артура принимали необычный оттенок прелой, зеленовато-коричневой листвы. И он нашел способ добиться, чтобы солнце одарило прощальной лаской унылый город, пусть всего-то на пару недель. Этого оказалось достаточно, чтобы насладиться видом светло-коричневых глаз и осознанием самого факта, что Артур, переживая за друга, стал чаще его навещать. Конечно, Кевин лукавил. Ничего бы ему от незапланированных солнечных дней не сделалось. Но Артуру об этом знать было не обязательно. Правда, Кевин был уверен, что знаменитый сыщик догадывается что к чему. Но пока он напрямую не поднимал эту тему, дух предпочитал молчать.

На данный момент все мысли Кевина были заняты изобретением еще какой-нибудь безобидной каверзы, которая позволила бы в очередной раз подтолкнуть Артура в нужном ему направлении. Солнечные дни закончились. Не мог же Кевин вечно сдерживать туманы и дожди? Особенно, осенью, когда им самое время. И неизвестно еще, до чего бы додумался коварный дух, если бы сэр Артур сам не пришел к нему на следующий же день после начала дождей. Это было эффектно. Стоять под одним зонтом у самой кромки озера, когда с неба уныло и тускло льет мелкий, противный дождик и слушать, слушать, слушать и смотреть. Глаза Артура в ненастье казались самыми обычными. Карими, без каких-либо зеленых крапинок, которые проступали при правильном освещении. Эх, жалко! Но Кевин гнал от себя эти мысли.

— Ну и что скажешь? — спросил Артур, держа над их головами свой строгий, черный зонт-трость.

Он только что рассказал Кевину о том, как вчера во второй половине дня его посетила прелюбопытная клиентка. Молодая девушка появилась на пороге его квартиры на втором этаже викторианского особняка ровно в половина третьего. Открыла ей миссис Мюрей — домохозяйка Артура. Посетительница была мила, но батистовый платочек, что она поминутно теребила в пальцах, покрасневшие глаза и чуть припухшие веки, отчетливо давали понять стороннему наблюдателю, что юная леди чем-то расстроена. Именно об этом Артур её и спросил, когда все формальности были соблюдены, и девушка представилась, как миссис Мэри Челси.