Черный рыцарь в Городе Химер

Дух озера и его рыцарь

1.

Осень в этом году была особенно хороша. Лондон всегда заселен дождями и туманами. Не только в это время, а почти всегда. Поэтому их неожиданное повальное переселение ближе к Уэльсу стало приятным сюрпризом. Ясная и солнечная погода стояла вторую неделю. Все ждали, когда же промозглая сырость и серая хмарь вернуться и придадут унылому городу всем привычный вид. Лишь немногие лондонцы искренне радовались причудам погоды и ни о чем не сожалели — жили одним днем, самым солнечным, самым ярким в этом году. Каждый день, как самый первый, как единственный и неповторимый миг.

Кевин был не из таких. Он вообще не принадлежал к людскому племени. И привычных в этой местности дождей ждал, как манны небесной. Артур об этом знал. Поэтому ежедневно приходил в Гайнд-Парк проведать друга, словно тот лежал в больнице и был тяжело болен. Будь Кевин человеком, возможно, так и было.

— Ну, как все прошло? — К представительному джентльмену обратился неопрятного вида подросток, сидевший на скамейке с ногами и запрокинувший голову, чтобы встретиться с ним взглядом, когда он приблизился.

На джентльмене был костюм-тройка, лаковые туфли, серый плащ. Внешность его была приятной, поэтому прогуливающиеся по аллеям девушки с собачками оборачивались и дарили ему свои прелестные улыбки. Он их не замечал. То ли привык, то ли по натуре своей был человеком, не интересующийся юными леди. Но последнее вряд ли. Совершенно не тот тип. Мальчишка был его полной противоположностью. На нем было потасканного вида пальто, мешковатые штаны, по низу заляпанные глиной, грязные боты с тупыми носами, перчатки без пальцев. Серые глаза были одного цвета с водами озера, перед которым он устроился на покосившейся скамейке. Губы казались единственным ярким пятном на бледном лице.

— Скучно, — ответил мужчина и, поддернув брюки, сел рядом с ним, не заботясь, что может испачкаться.

— Зато теперь к тебе официально можно обращаться "сэр", или я что-то не понял?

— Сэр рыцарь, если быть точным, — с улыбкой откликнулся Артур, не отрывая взгляда от серой глади, по которой на манер венецианских гондол, скользили утки.

— Я же говорил, что так будет! — ликующе возвестил всему парку Кевин, но быстро сник. С исчезновением дождей он стал сам не свой. Бледный, отчужденный, неряшливый.

— Я просто хорошо делал свою работу и ни на что подобное даже не рассчитывал.

— Но тебе ведь приятно, — протянул мальчишка, повернул голову в его сторону и положив щеку на скрещенные на коленях руки.

— Да, — тихо сказал джентльмен и чуть громче добавил, — Спасибо тебе.

Они помолчали. Артур думал о том, что каким бы больным и нахохленным не выглядел Кевин, когда он такой рядом с ним куда спокойнее. Пусть он и не желал, чтобы апатия, охватившая друга, длилась слишком долго. Но не мог отметить про себя, тихий и задумчивый Кевин ему нравился больше, чем непредсказуемый охальник с вечно смеющимися лукавыми глазищами, которым тот был все остальное время.

— Как твои дела? — спросил он после продолжительного молчания, когда каждый из них думал о своем.

— Умираю, — буркнул парнишка.

— Ты не можешь умереть. Ты — дух.

— Дух озера. А, значит, мне нужна вода. Без неё я испаряюсь. Теряю форму, способность связно мыслить. Что будешь делать, когда в следующий раз не найдешь меня здесь? Сольюсь с водой и таким останусь на долгие, долгие годы?

"Вздохну спокойно", — про себя подумал Артур, но озвучил другое:

— Сейчас осень. Солнце уже почти не греет. Вряд ли ему под силу нанести тебе существенный вред. А дождевые тучи в Лондон скоро вернуться?

— А если не скоро? — голос Кевина был капризным, как у маленького ребенка.

— Там зима на носу. Будешь спать вместе с твоим озером подо льдом. Она ведь замерзнет.

— Если останется хоть одна полынья, не усну, — мстительно зашипел в его сторону Кевин и тут же разительно переменился. В голосе появились просительные нотки, — Ты ведь будешь со мной как в прошлом году? Не дашь озеру полностью замерзнуть?

Артур мысленно вздохнул, вспомнив, как прошлой зимой, специально каждую ночь с помощью шланга подключался к подземным трубам, по которым в близлежащие дома подавалась горячая воды, и сливал её в озеро, не давая полынье затянуться коркой льда, и ответил:

— Не дам. Куда я без тебя?

— Конечно, никуда, — протянул Кевин и сделал навязчивую попытку придвинуться к нему под бок. Артур не шарахнулся только потому, что считал такое поведение недостойным мужчины и рыцаря. Парнишка положил вихрастую голову ему на плечо и смешно поморщился, от чего на курносом носу неожиданно проступили бледные веснушки, который были куда ярче, когда над Лондоном днями напролет шел дождь.

— Мне кажется, мы с тобой это уже проходили, — обронил мужчина напряженно. — Мой ответ "нет". Ты помнишь?

— Что уже и полежать на плече друга нельзя? — возмутился дух и громко фыркнул, — Зануда! — Отодвинулся и надулся, как мышь на крупу.

"Это не занудство, — думал про себя Артур, после сегодняшнего посвящений в рыцари, сэр Артур, если быть точным, — просто попытка сохранить верность себе, своим принципам и идеалам. Жалкая попытка".

Кевин появился в его жизни неожиданно, но не случайно. Теперь Артур это точно знал, но рассказывать духу, о том, что докопался до всего, не собирался. Его вполне устраивало то, как есть. Это Кевин задался целью изменить направление их отношений во чтобы то ни стало. Артур же категорически отказывался меняться и двигаться в какую-либо иную сторону, кроме нормальной во всех смыслах, крепкой мужской дружбы. Но и бросить духа одного и больше не приходить в этот парк, он не мог. Это было бы бесчестно. Разве рыцарь может позволить себе так поступить? Конечно, нет. Кевину он был очень благодарен, но расплачиваться за его помощь тем, что навострился заполучить бесстыжий дух, Артур не собирался.

— А кроме обхаживания леди королевы, ты чем-нибудь сегодня занимался? — поинтересовался парнишка.

— Обхаживания? — возмутился сэр рыцарь, — Имей хоть толику уважения! Королева Виктория — великая женщина.

— Безусловно, — поддержал его Кевин, важно покивав, но так скабрезно улыбнулся, что его захотелось как следует встряхнуть или вызвать на дуэль.

Но дуэльный кодекс канул в лету вместе с неумолимой поступью двадцатого века. Как же раньше было проще жить. Рыцарь, его верный конь и обоюдоострый клинок в ножнах. Дорога и подвиги, все, какие успеешь совершить, пока тебя не проглотит дракон или не заманит в свои сети злой дух. Интересно, каким в те времена был Кевин? Артур никогда не спрашивал его об этом. Наверное, потому что боялся услышать правду о своем неожиданно объявившемся помощнике. Смешно, но теперь он плохо представлял, как еще пару лет назад умудрялся работать один.

— Так что? — продолжил допытываться Кевин, — серьезно, ничего нет? Ни одного мало-мальски завалявшегося дела?

— Серьезно. Преступники и душегубы, как и твой дождь, взяли выходной.

— Не бывает так, — пробубнил парнишка невнятно, — должен был хоть один остаться.

— Изнываешь от скуки?

— Изнываю... — он нарочно сделал обманчивую паузу, — и когда ты соблаговолишь мне отдаться?

Артур тяжело вздохнул и поднялся со скамейки. Засунул руки в карманы брюк, бросил прощальный взгляд на обманчиво безмятежную гладь озера. С таким постоянным обитателем, как Кевин, это была лишь мимолетная иллюзия.

— И это мы тоже ни раз обсуждали, — с укором обронил представительный английский джентльмен, меньше дня, как рыцарь. И пошел к выходу из парка.

После посвящения в рыцари и с небольшого фуршета, с которого он сбежал, как только позволили приличия, чтобы проведать помощника и друга, делать ему было решительно нечего. Но долго выносить компанию Кевина у него теперь не получалось. А ведь раньше тот казался Артуру отличным компаньоном и напарником. И чего только духу взбрело в голову его соблазнить?

Сначала Артур решил, что все дело в избытке свободного времени и скуке. И принялся таскать Кевина за собой, как ручную собачонку, на все расследования, к каким его только привлекал Скотланд-Ярд или нанимали для разбирательств клиенты. Дух исправно носился за ним по всему Лондону, ничем не выказывая недовольство. Но особой радости в нем заметно не было. А вот намеки и пошловатые шуточки как отпускал, так и продолжал отпускать. Порой в весьма неподходящий момент, в частности тогда, когда их шуточные перепалки мог кто-то услышать. И это сильно било по самолюбию Артура. Он быстро устал от постоянного напряжения, когда ему приходилось следить не только за подозреваемым, но и за шаловливыми ручонками напарника. Он перестал брать Кевина с собой, и все вернулось на круги своя.

Артур занимался расследованием, навещая Кевина только тогда, когда получалось нарыть что-то принципиально новое, и они вместе посредствам мозгового штурма пытались разгадать тайну того или иного преступления. На стороне Кевина были незаурядная интуиция и уникальная способность читать в душах людей, которых он мог никогда не видеть, но по обрывочным сведениям, скрупулезно собранным Артуром, легко восстанавливал мозаику их душ, как он сам это называл. Его перекашивало от словосочетания "психологический портрет", отдающего казенщиной. Дух вообще, на взгляд Артура был излишне романтичен. Сам он занимался сбором сведений, осмотром мест преступления, допросом свидетелей, словом тем, чем и должен заниматься настоящий сыщик. Он обладал поистине необыкновенной способностью подмечать самые незначительные детали. К тому же, имел абсолютную память и с легкостью дословно запоминал текст на нескольких печатных листах, стоило только один раз его прочитать. Некоторые особо полюбившиеся ему книги цитировал дословно. Впрочем, как и свои беседы с подозреваемыми и свидетелями специально для не присутствующего при них Кевина. Он любил свою работу, но только с появлением в его жизни духа озера смог в полной мере раскрыть все свои таланты. Встретились, как говориться, два одаренных одиночества. Но духу после двух лет знакомства восхотелось любви. Что за глупая блажь!

2.

Знакомство с Артуром было неизбежным. Кевин это точно знал. Он ждал его столетиями. Дождался и испытал ни с чем несравнимое разочарование. Совсем не так он представлял себе их встречу. Но не отступился. Пусть вера и была подорвана поведением самого Артура, Кевин все еще надеялся, что это у него временное помешательство и однажды он все же станет тем, кем ему надлежало стать с незапамятных времен. И все же, с каждым разом Артур все больше разочаровывал его. Человеком тот оказался на удивление нечестолюбивым. Разумеется, ему была присуща гордость уверенного и самодостаточного англичанина, но Кевин, как не старался, не смог найти в нем честолюбие, которое вынудило бы сэра рыцаря идти к поставленной цели любой ценой. Артура устраивала его жизнь, и он не желал что-то в ней менять, не было в нем жажды богатства и славы, он не хотел быть выше и сильнее других. Не желал кого-либо превзойти, терпел, если кто-то ставил себя выше его, лишь снисходительно поглядывал на таких людей и жил так, как хотел жить, ни от кого не завися. Это раздражало. Чего только Кевин не перепробовал. И в конце-концов сделал ставку на любовь. Точнее, на нездоровые намеки на нее.

Дух отчего-то решил, что Артуру не хватает прекрасной дамы, ради которой он был бы готов на подвиги. Несколько раз он пытался познакомить его с очаровательными леди, каждая из которых стремилась к таким высотам, что ей не составило бы труда заразить Артура своим стремлением в лучшей жизни. Но сэр рыцарь был непреступен, как скала. Самое интересно, что и друзей у него не было. Только приятели, к котором он испытывал теплые чувства, но к их мнению прислушивался через раз на третий. Поэтому, осознав, что только его Артур держит за друга, Кевин разработал план, показавшийся ему верхом коварства и изобретательности. На соискание роли прекрасной дамы он выставил себя и... самое смешное, что не прогадал. Первые положительные результаты не заставили себя долго ждать. По крайней мере, Кевин был склонен относить их именно к положительным.

В начале был страх, что Артур отдалиться, но, оказалось, наоборот, тот начал брать его с собой на расследования и всеми силами старался быть дружелюбным. Дружелюбнее обычного. Это неспроста, решил Кевин и возликовал. Вот оно решение! Правда, его смущали некоторые детали собственной придумки. Например, мужчина — это, конечно, приятнее, чем женщина, к которым у духа озера было особое предубеждение, но что с ним делать, когда, наконец, удастся довести Артура до нужной кондиции, Кевин себе представлял плохо. Не было у него раньше такого опыта. Он вообще людьми с физиологической точки зрения мало интересовался. В конечном итоге, он же дух, кого интересуют муки тела? Но ради Артура и воспитания в нем нужных качестве Кевин был готов на все. Так что с упорством бульдозера пер по выбранной траектории и сворачивать не собирался.

Отсутствие дождя было только предлогом. Кевин сам не мог объяснить, зачем ему понадобилось разгонять тучи над вечно хмурым городом. В последнее время он был подвержен неконтролируемым перепадам настроения, но сам пока не успел это осознать. Ему хотелось солнца, в лучах которого глаза Артура принимали необычный оттенок прелой, зеленовато-коричневой листвы. И он нашел способ добиться, чтобы солнце одарило прощальной лаской унылый город, пусть всего-то на пару недель. Этого оказалось достаточно, чтобы насладиться видом светло-коричневых глаз и осознанием самого факта, что Артур, переживая за друга, стал чаще его навещать. Конечно, Кевин лукавил. Ничего бы ему от незапланированных солнечных дней не сделалось. Но Артуру об этом знать было не обязательно. Правда, Кевин был уверен, что знаменитый сыщик догадывается что к чему. Но пока он напрямую не поднимал эту тему, дух предпочитал молчать.

На данный момент все мысли Кевина были заняты изобретением еще какой-нибудь безобидной каверзы, которая позволила бы в очередной раз подтолкнуть Артура в нужном ему направлении. Солнечные дни закончились. Не мог же Кевин вечно сдерживать туманы и дожди? Особенно, осенью, когда им самое время. И неизвестно еще, до чего бы додумался коварный дух, если бы сэр Артур сам не пришел к нему на следующий же день после начала дождей. Это было эффектно. Стоять под одним зонтом у самой кромки озера, когда с неба уныло и тускло льет мелкий, противный дождик и слушать, слушать, слушать и смотреть. Глаза Артура в ненастье казались самыми обычными. Карими, без каких-либо зеленых крапинок, которые проступали при правильном освещении. Эх, жалко! Но Кевин гнал от себя эти мысли.

— Ну и что скажешь? — спросил Артур, держа над их головами свой строгий, черный зонт-трость.

Он только что рассказал Кевину о том, как вчера во второй половине дня его посетила прелюбопытная клиентка. Молодая девушка появилась на пороге его квартиры на втором этаже викторианского особняка ровно в половина третьего. Открыла ей миссис Мюрей — домохозяйка Артура. Посетительница была мила, но батистовый платочек, что она поминутно теребила в пальцах, покрасневшие глаза и чуть припухшие веки, отчетливо давали понять стороннему наблюдателю, что юная леди чем-то расстроена. Именно об этом Артур её и спросил, когда все формальности были соблюдены, и девушка представилась, как миссис Мэри Челси.

Еще пару месяцев назад все газеты пестрели заголовками статей посвященных свадьбе наследника многомиллионного состояния Челси и скромной учительницы из Уэльса. Странный по мнению общественности вышел мезальянс.

— Ваш муж мистер Эндрюс Элджернон Челси, я правильно понимаю? — уточнил сыщик, дождался робкого кивка, и задал следующий вопрос, — Так что вас привело ко мне? — в этот момент его взгляд зацепился за отсутствие обручального кольца на её руке.

Сразу появилась мысль, а не его ли она потеряла. За бытовые пропажи Артур никогда не брался. В конечном итоге, он уважаемый детектив, и разыскивать пропавшие по вине самого хозяина украшения или мелких домашних животных вроде кошек — совершенно не его профиль. Как бы сильно богатеям не хотелось потом хвастаться перед друзьями-приятелями, что именно он нашел для них тот или иной предмет, и какую бы внушительную сумму они не готовы были за это заплатить, он редко брался за ограбления, кроме самый нашумевших, пожалуй. И с самого начала своей карьеры предпочитал убийства. Так что у этой леди не было никаких шансов заставить его поступиться личными принципами, если бы только она сначала не подтвердила его догадку, а потом огорошила детектива настолько, что первым делом он отправился в парк к своему приятелю духу, не поленившись выбраться на улицы Лондона в дождь.

— Его украли, — подтвердила девица, словно прочитав мысли Артура. Хотя, возможно, его взгляд был достаточно выразительным, чтобы она догадалась.

— Ваше обручальное кольцо? — уточнил он, видя, что она не спешит развивать мысль.

— Трейси, — вдруг выдохнула молодая особа, — Я так ей доверяла...

— Ваша служанка? — Задал новый вопрос детектив, а сам подумал, что с этим делом ему не повезло, и в нем нет ничего примечательного или интересного. Сотни слуг испокон веков подворовывают у своих господ и это так же естественно, как Лондонский дождь. О, как он ошибался!

— Трейси — мой йокширский терьер, — прошептала мисс и надрывно всхлипнула.

Вот и мелкое зверье на горизонте нарисовалось. Это надо было додуматься зачем-то всучить обручальное кольцо собаке. Интересно, куда она его ей привесила? На ошейник что ли? Для чего, хотелось бы знать.

— Зачем вы доверили кольцо собаке? — вздохнул сэр детектив, всеми силами стараясь удержаться от язвительности и откровенной грубости.

— Может быть, чаю? — раздалось от двери. Словно почувствовав неладное, заглянула миссис Мюрей. Артур сдержанно кивнул, мысленно благодаря пожилую леди. Та сразу же удалилась, чтобы в самом ближайшем времени снова появится на пороге его квартиры с подносом в руках.

Пока её не было, диалог с клиенткой продолжался.

— Так что там... — начал Артур. Воспитание не позволяло ему выгнать поминутно всхлипывающую девушку за дверь, даже зная, что за это дело он никогда не возьмется.

— Мне подарил её Эндрю. Мой муж. Мистер Челси, — зачем-то уточнила она.

— И вы привязали к ошейнику любимой собачки свое обручальное кольцо, — Артур очень старался, чтобы в его голосе не звучало неприкрытой иронии.

— Нет... — прошептала она и выпалила, словно бросаясь в омут с головою, — Я отдала его пикси, принявшей облик йокширского терьера. Эндрю заверил мня, что у его семьи с пикси давний договор. И что Трейси теперь моя. Понимаете? — Она вскинула глаза и сразу же снова их опустила. — А потом Эндрю пропал... и Трейси тоже, а с ней и мое кольцо.

— Пикси? — осторожно переспросил Артур.

— Я видела вас в парке с Кевельдинком. Трейси мне о нем рассказывала. Поэтому я решила, что вы единственный, кто не решит, что я сумасшедшая, когда услышит про то, кем на самом деле была Трейси.

В ушах звенело от пустоты, образовавшейся в голове после её слов. Артур считал Кевина своим другом вот уже два года. Для человека — не малый срок. И до сих пор не знал его полного имени. Даже не думал, что Кевин — это сокращение. Просто абсурд! Почему ему раньше не пришло в голову, что такое создание, как дух озера, не может иметь столь обыденное имя, как Кевин.

Вернулась миссис Мюрей, поставила на журнальный столик поднос с чашками и блюдцем имбирного печенья. Артур взглядом попросил оставить их и понятливая старушка сразу же удалилась. Он сам разлил чай по чашкам. Позволил своей гостье сделать крохотный глоточек и, только когда она снова опустила кружку, сказал:

— Да, я знаком с духом озера. Но мало что знаю о существовании в нашем мире иных существ, подобных ему. — Называть Кевина существом даже про себя, было неприятно. Но светская беседа обязывала быть точным в выражениях и не размениваться на сантименты.

— Но вы хотя бы не отрицаете их существование.

О, как в тот момент ему хотелось все отрицать!

— Не отрицаю, — сдался Артур и обратился с просьбой, вполне уместной в виду вскрывшихся обстоятельств. — Расскажите, пожалуйста, все по порядку и как можно подробнее. Постараюсь вам помочь. Кстати, почему о пропаже вашего мужа никому неизвестно? Газеты молчат.

— Потому что семья Челси никогда не выносит сор... простите, — извинилась юная особа, поймав себя на том, что чуть не употребила излишне просторечное выражение. Артур про себя удивился, но виду не подал. С чего бы ей стесняться такой мелочи? Или, как её должны были муштровать в доме Челси, что она считала это для себя постыдным и требующим извинений?

— Понимаю... — произнес детектив, предоставляя леди возможность перевести дух.

Она порывисто вздохнула и попыталась начать снова.

— Понимаете, я весьма рассеяна. Все время что-нибудь теряю. Об этом и призналась мужу, тогда еще жениху, понимаете? — снова затравленный, быстрый взгляд, — А ювелирные украшения, даже самые обычные стекляшки или и того хуже — шпильки для волос — это мой бич. Они постоянно теряются. Пропадают не весь куда. Я... такая рассеянная. Эндрю... то есть, мистеру Челси, это казалось забавным, поэтому, оценив все масштабы трагедии, он и подарил мне Трейси.

— Подарил? Как вещь?

— Нет, — миссис Мэри отчаянно замотала головой, — у них нет рабства. Просто какой-то особый договор. Если пикси обязуется служить какому-то человеку, он будет предан ему как никому другому. Эндрю называл это щенячьей верностью.

— Довольно уничижительная формулировка, вам не кажется?

— Он никогда плохо не обращался с Трейси, — с жаром запротестовала миссис Челси.

— А кроме Трейси вам служили другие пикси?

— Мне, разумеется, нет. Но я слышала от Эндрю, что у всех мужчин их рода были свои личные слуги из их числа.

— Но вы не относитесь к этой категории.

— Раньше Трейси была его пикси. Но с моим появлением стала общей. Я полностью ей доверяю. Поэтому пришла к вам. Эндрю и Трейси пропали два дня назад. Я пробовала поговорить с мистером Дэвидом Челси, отцом Эндрю, но он не стал меня слушать. А служанки... — она всхлипнула, но все же заставила себя договорить, — Они болтали, что так мне и надо. Что я ему наскучила, и он ушел искать другую любовь.

Артур с трудом подавил тяжелый вздох, когда девушка снова начала лить слезы. Он не счел нужным её успокаивать. Поэтому с типичной английской сдержанностью продолжил пить свой чай, наблюдая, как постепенно успокаивается миссис Челси. Для столь юных лет она довольно быстро взяла себя в руки. Что не могло не радовать. И все-таки Артур предпочитал совершенно другой тип женщин. Более волевых и, можно даже сказать, себе на уме. Чтобы у его подруги было свое мнение если не по всем вопросам, то по основополагающим — это точно. К сожалению, такие девушки в высшем обществе редко встречались. Зато их было в избытке в кварталах, прилегающих к порту. Вот уж где для Артура было полное раздолье. Но он отмел отвлекающие мысли и снова сосредоточился на девушке.

— Это все, что вы можете сообщить? Возможно, что-то о том, где он мог пропасть? Какие-то зацепки.

Она отчаянно затрясла головой, отрицая.

— Я ничего не знаю. Только уверена, что если найти Трейси, найдется и Эндрю. Они так дружны, — прошептала она.

Артур понял, что теперь точно возьмется за это дело.

— Вы мне поможете? — Раз в десятый спросила леди Челси, когда он провожал её до двери.

Он обещал. А кто бы на его месте смог отказать бедняжке? Особенно, на фоне того, что ему самому было страсть как интересно, что же это за пикси такие, которых можно подарить, как вещь или, например, ту же собачонку. Поднявшись к себе, Артур залпом допил остывший чай, сунул в карман пару печенек, предварительно обернув их в носовой платок. И, прихватив зон, отправился на встречу к Кевену.

— Даже не сомневался, что я выйду к тебе, не смотря на дождь? — спросил дух с лукавым прищуром, прижимаясь к груди слегка опешившего рыцаря и начисто игнорируя его предыдущий вопрос.

— Дождь — это же вроде бы твоя стихия? — Холодно протянул Артур и, обхватив запястье парнишки, попытался отстранить его от себя. Второй рукой он все еще удерживал над их головами зонт, и выпихивать щуплого духа под дождь ему совсем не хотелось. Но что-то ведь нужно было сделать.

— Недотрога! — Фыркнул дух и отстранился сам.

Артур незаметно выдохнул и начал снова:

— Так что скажешь?

У Кевина был просто непередаваемый соблазн покочевряжиться, но он не рискнул доставить себе удовольствие в ущерб Артуру. Те пару раз, которые он позволял себе заиграться, сэр рыцарь просто разворачивался и уходил. И мог неделями не возвращаться. Без него было так тоскливо, хоть в пору наводнение устраивай. Но он, конечно, держался в рамках берегов и до истерик не опускался. А тут, к тому же. Свободная рука Арутра нырнула в карман плаща и выудила из его недр носовой платок с завернутым в него печеньем. Дух сразу же повеселел и принялся хрустеть подношением.

— Насколько можно доверять твоей нанимательнице — это главный вопрос? — с набитым ртом принялся разоряться Кевин, — Кстати, я надеюсь, что она все же нанимательница, и ты не на добровольных началах собрался на нее ишачить!

Артур вздохнул. Да, вопрос оплаты он упустил. Решил, что с такой, как эта юная леди, даже кощунственно как-то деньги сдирать, особенно за такую эфемерную задачу, как поиск пикси. Так что он промолчал, а она не напомнила. Наверное, в этом её истерическом состоянии она даже не подумала об этом.

— Так... — протянул Кевин, выражение лица детектива ему не понравилось, — Значит, задаром решил подрядиться? Что, такая красавица?

— Не разобрал, — бросил на это Артур, стоически выдержив тяжелый взгляд духа. — Так что там с ложью?

— Она могла солгать намеренно, или, вполне возможно, что сама не подозревала, что лжет.

— Так что тебя так насторожило?

— Пикси. — ответил Кевик, рассеянно разглаживая пальцем воротник его плаща, на рыцаря он в этот момент даже не смотрел, — С чего она решила, что это был именно он?

— Так сказал её жених. Разве есть повод ему не верить?

— Человеку, обращающемуся с пикси, как с вещью, я бы доверять не стал, — проворчал Кевин, — К тому же, он может быть не таким уж и знатоком. Пикси — это разновидность фейри, перебравшиеся из лесов и долин в города, и паразитирующие на человеческом обществе.

— Паразитирующие? — С вопросом протянул Артур.

— Я их недолюбливаю, — отмахнулся Кевин. — Но, если хочешь, чтобы звучало более политкорректно — скажем, живущих бок о бок с людьми.

— Почему недолюбливаешь?

— Не важно. Ты дослушай! Люди — глупые.

— Ну, спасибо.

— За редким исключением, — как ни в чем не бывало уточнил вредный дух, — Поэтому для них что эльф, что фейри, что пикси — все на одно лицо.

— Есть характерные внешние особенности? — Артур уцепился за его слова.

— Пикси белокуры, светлокожи и глаза у них всегда зеленые. Этакие зеленоглазые ангелочки. Эльфы никогда бы не пошли в услужения людям, чтобы они там для них в прошлом не сделали бы. Слишком гордые. Фейри, живущие в городах, это те же пикси. И остаются у нас брауни. Вот уж о ком всегда забывают.

— Домовые?

— Именно. Они куда порядочнее тех же пикси и больше подходят для доверенных слуг. Они тяготеют к людям и слишком ответственно подходят ко всему, чтобы не делали, в то время как пикси те еще пройдохи.

— И внешне они от пикси сильно отличаются?

— Смуглокожи, волосы коричневые в рыжину, жесткие, торчат в разные стороны, их очень трудно как-то пригладить или уложить. Резкие черты лица, высокие скулы.

— В общем, полная противоположность пикси.

— Да. Но иногда, очень редко, встречаются смесовки. У них может быть чуть более светлая кожа. Волосы неопределенного цвета. Но пикси перед тобой или брауни легко определяется по цвету глаз. У пикси насыщенного зеленого, как я уже сказал, а у брауни — ярко-голубые в синеву.

— То есть теперь моя первоочередная задача выяснить у леди Челси, цвет глаз её помощницы Трейси.

— Заодно спроси, какого цвета была шерсть у её собачки. Кстати, ты не хочешь взять меня с собой?

Это было первый раз, когда Кевин сам попросил Артура. Ему хотелось в этом деле быть рядом с ним. Оно ведь полностью отличалось от тех, какими они занимались раньше. Дух боялся, что, если Артур пересечется с кем-нибудь из волшебного народца, это может выйти неподготовленному рыцарю боком. Поэтому решил напроситься на совместную работу.

— Причем тут шерсть? — проигнорировав вопрос, уточнил Артур.

— Эта Трейси могла подделать цвет глаз, но вряд ли додумалась бы еще и в звериной форме себя контролировать. Если она на самом деле пикси — терьер должен быть белым, что необычно, сам понимаешь.

— А, если брауни — черным?

— Именно. Так ты возьмешь меня с собой?

Теперь уже у Артура появился шанс растянуть удовольствие, но он опустил глаза на парнишку, обеими руками вцепившегося в полы его распахнутого плаща, и с тихим вздохом согласился. Искать виновных и улики они отправились вдвоем.

3.

Кевин сменил облик. Это изрядно обескуражило и насторожило Артура. В последнее время он стал мнительным, особенно в отношении своего неугомонного напарника. Неужели дух озера снова что-то затевает? Но, как бы там ни было, Артур был вынужден признать, что его теперешний вид для их расследования подходил куда больше, чем внешность рыжего мальчишки неопределенного вида деятельности. Начать хотя бы с того, что Кевин теперь выглядел старше и импозантнее себя прежнего. За это сразу же зацепился взгляд сыщика, позволивший опытному детективу заподозрить неладное. Нескладный мальчишка с веснушчатый носом трансформировался в молодого человека лет двадцати — двадцати трех, весьма приятной наружности, серьезным взглядом светло-серых глаз, тонкой усмешкой на безусом лице, пепельными волосами, отпущенными по моде прошлого века. В длинном двубортном пиджаке из темно-зеленого фетра, кремовой рубашке, широкие манжеты которой подобно изысканным ритуальным браслетам, обхватывали изящные запястья, от которых начинались узкие кисти рук с непропорционально длинными пальцами, непроизвольно одни своим видом наталкивающие на мысли о смычке. Но больше всего Артура обескуражила белоснежная кожа лица и шеи. Ни единого намека на изъян — родинку, пигментное пятно, веснушку. Удивительно. И эта аристократическая бледность. Просто идеальный типаж для не очень известного отпрыска одного из многочисленных благородных семейств, с незапамятных времен оккупировавших старый, добрый Лондон. Артур засмотрелся, пока они шли по мокрой после дождя аллеи к выходу из парка, где он оставил кэб, привезший его сюда.

Дождь кончился весьма кстати. Поэтому теперь Артур нес свой зонт-трость на согнутой в локте руке. Кевин вышагивал рядом и продолжительное время делал вид, что не замечает его взглядов. Когда они подошли к повозке, дух все же спросил:

— Не нравлюсь? — В его голосе отчетливо слышалась легкая насмешка. Он скосил глаза на своего спутника, и Артуру не составила труда поймать на себе его заинтересованный взгляд.

— С чего ты взял?

— Просто, — легкомысленно отозвался Кевин, забираясь в повозку.

Артур задержался лишь для того, чтобы назвать кэбмену следующий пункт назначения. Он собирался вместе с преобразившимся Кевином навестить лондонскую резиденцию рода Челси.

Когда они с духом оказались внутри повозки в непосредственной близости друг к другу, Артур решился задать мучавший его вопрос.

— Какой из твоих обликов настоящий?

— Оба, — не задумываясь ответил Кевин, с независимым видом наблюдая за сменой пейзажа за окном.

— Есть еще?

— Женских ни одного, если ты об этом подумал.

Артур не думал, но принял к сведению. Значит, мужских хоть отбавляй.

— А в каком ты чаще перед людьми предстаешь?

— Я редко являлся людям в человеческом обличии даже во времена кельтов.

— Но мне являешься постоянно.

— Ты — другой случай.

— Особенный человек? — Устало произнес Артур, подозревая, что сейчас ему предстоит перетерпеть еще одну серию домогательств со стороны Кевина, но тот лишь криво усмехнулся, не отрывая взгляда от окна.

— Все еще относишь себя к людям?

— И кто же я, по-твоему? — Справившись с легким замешательством, почти гневно вопросил Артур.

Дух мастерски выдержал драматическую паузу. Потому вдруг вкинул на рыцаря глаза, широко улыбнулся и сообщил так, словно открыл самую величайшую тайну в мире:

— Секрет!

— Зараза, — выругался в сторону детектив и с трудом сдержался, услышав в ответ на это нарочно заливистый смех.

Был великий соблазн — выкинуть молодого пижона из повозки прямо на ходу в одну из мусорных куч. Они как раз проезжали по не самому благоприятному району. Кэбмен, похоже, решил сократить дорогу, поэтому... так, стоп. Кэбмен? Сократить? Не может быть такого! Тогда что занесло их в район доков?

— Эй, уважаемый! — Артур настойчиво постучал гнутой ручкой зонта в стену, за которой располагался возница, — Куда это вы нас везете?

— Куда велено, — донесся до них глухой, хрипатый голос.

Артур вскинул глаза на Кевина.

— Это ты что-то замышляешь?

— Нет. Я чист, — ответил тот с кристально-ангельским взглядом и, словно между прочим, добавил: — Но сразу обратил внимание, что наш возница — не один человек, а два брауни.

Артур глубоко вздохнул, запретив себе растрачивать собственные нервы на вразумление вредного духа. Неужели было так сложно сразу предупредить? Как и Кевен несколькими минутами ранее, Артур отвернулся к окну и, не глядя на напарника, спросил:

— И зачем бы им понадобилось похищать нас?

— Это не похоже на похищение. Скорее, на попытку поговорить открыто, но без лишних ушей и глаз.

Поразмыслив, Артур нашел такой вывод Кевина вполне разумным и без лишнего шума смирился с неизбежным. Поговорить, так поговорить.

Их привезли в один из полуразвалившихся портовых складов. Внешне строение выглядело совершенно неприспособленным для проведения каких-либо встреч. Провисшая крыша отчетливо давала понять, как опрометчиво было бы просто войти внутрь, не говоря уже о том, чтобы задержаться там пусть и не надолго. Из-за приоткрытой створки высоченных дверей, разбухших и прогнивших от старости, несло сыростью и только-только выпотрошенной рыбой. Не самое благоуханное амбре. Окажись Артур в этом месте при ином стечении обстоятельств, ему бы и в голов не пришло сунуться в эту зловонную клоаку. Разве только, было бы доподлинно известно, что именно там прячется злоумышленник.

Каково же было его удивление, когда данное строение внутри оказалось совсем не таким, каким выглядело снаружи. Было чему удивляться. Деревянный пол под ногами — покрытые золотистым лаком доски из ценных пород дерева. Не паркет, а цельные, широкие доски. Идеально подогнанные одна к другой. Потолок скрывался в сумерках, но ни одной щели или провала, разверзшегося в небо, в нем не наблюдалось. От входа вдаль тянулись два стройных ряда деревянных шестов где-то с человеческий рост, на каждом из которых был закреплен китайский фонарик из красной промасленной бумаги, натянутой на деревянные обручи основания. Внутри — и это стало первым бытовым чудом, поразившим Артура, — метались в одном им ведомом танце светлячки. Ему бы даже в голову не пришло, что это вовсе не отсветы неверного пламени свечи, дрожащего от дуновения малейшего сквозняка, если бы Кевин не шепнул ему на ухо внимательнее к ним присмотреться.

Они прошли по импровизированной алле вглубь помещения. Теперь оно все отчетливей напоминало Артуру некую затерянную драконью пещеру, в недрах которой, где-то там, у недосягаемых для света фонарей стен, спрятаны несметные сокровища и богатства. Разумеется, это были только его фантазии.

Кэбмен, что привез их, так и остался ждать снаружи, поэтому Артуру не удалось узнать, как это одного человека замещают целых два брауни. Один стоит на плечах другого, чтобы по росту сравняться? Это, конечно, самое разумное предположение. Но, что если все не так?

Войдя в разбухшие от сырости и покосившиеся двери, они с Кевином оказались предоставлены сами себе. Никто их не провожал. Но дух, как заметил Артур, куда уверенней чувствовал себя в подобной обстановке. Поэтому сэр сыщик решил положиться на него. Противный внутренний голосок верещал о том, что это безрассудно. Но Артур решил в этот раз не внять его невразумительным доводам. Понимал, что потом может пожалеть о принятом решении, но отступиться уже не мог. Внутри пробудилось нечто куда более глубокое, чем этот навязчивый говорун в голове, нечто, сродни предчувствию, какое-то древнее знание, крохи которого он всегда ощущал в себе, но еще ни разу не смог подцепить за уголок и вытащить на поверхность. Не подвернулся случай. И это знание не позволяло ему отказываться от помощи Кевина и убеждало доверять ему.

В конце аллеи с фонарями был обнаружен стол, накрытый на пять персон. И ни одной живой души. Только Артур и Кевин. Последний уверенно прошел вперед и опустился на приглянувшийся ему стул. Артур поспешил присоединиться к нему, в какой-то момент испугавшись, что место рядом с другом может занять кто-то другой. Разделяться в столь ответственный момент не хотелось. Пустые до этого чашки из тончайшего китайского фарфора вдруг, как по мановению волшебной палочки, начали заполняться коричнево-золотистой жидкостью с ароматом чайного листа и жимолости. Именно в этот момент, наблюдая, как чая становится все больше и больше и его верхний край неизменно ползет вверх, Артур неожиданно для себя расслабился. Это все выдумки — волшебство, сказки. Как же похоже на затянувшийся утренний сон. А если похоже, возможно, это он и есть, ведь так?

Облегчение было подобно прибою, который накатил шумной волной и схлынул, оставив после себя безмятежность и небытие. Артур тихо выдохнул так, словно еще пару секунд назад непроизвольно затаил дыхание, несмотря на то, что это, конечно, было не так, и он дышал все это время, как дышал.

— В чем дело? — вопрос Кевина врезался в сознание совершенно неожиданно. Вскрыл душу, как консервный нож металлическую банку, и Артур осознал, что несмотря на разительную перемену во внешности, голос духа остался неизменен. Приятно, когда удается обнаружить в море хаоса и мирской суеты хотя бы один оплот постоянства.

— У тебя голос не меняется, — заметил он и вольготно откинулся на спинку стула, с любопытством рассматривая своего спутника.

— Заметил? — Фыркнув, уточнил дух и тут же согласно кивнул, подтверждая.

— Приятно знать, что хоть что-то в тебе неизменно.

— Не только это.

— И что же еще?

— Например, характер, привязанности... — Кевин сделал паузу и тихо добавил, — чувства.

Но даже подобный легкий намек в этот раз не обескуражил сэра рыцаря и не разозлил. Артур улыбнулся Кевину и поднес к губам чашку чая. Сделал небольшой глоток, искренне наслаждаясь непревзойденным ароматом. И совершенно не ожидал, что это его действие запустит некий скрытый механизм. Словно тем, что не побоялся отведать предложенное им лакомство, он лучше любых слов дал понять, что открыт для диалога и не таит обид и зла.

На свободных стульях прямо из воздуха соткались трое. Больше всего они напоминали мифических гномов, как Артур их себе представлял. Низкорослые, но не карлики — тела пропорциональные. Глубоко посаженные черные угольки глаз, выглядывающих из-под кустистых бровей. Жесткие лопатовидные бороды, косматые патлы волос. Рыжий, Черный и Седой — прозвал он их про себя, так как все трое казались ему на одно лицо и отличались только длинной бороды и цветом волос. И не было ничего удивительного в том, что первым заговорил именно седобородый.

— Мы не знаем, что произошло, но знаем, к чему все привело. И знаем, что вы ведете следствие, — он обращался к Артуру, смотрел на него, но одним глазом на каждом слове пытался коситься в сторону Кевина. Это выглядело по меньшей мере забавно.

— Может быть, для начала представитесь? — с живым интересом полюбопытствовал сэр рыцарь. Судя по всему, брауни была совершенно не присуща типичная английская чопорность. И не скажешь, что этот народец обитал здесь задолго до англичан. Но, похоже, дело тут было вовсе не в отсутствие манер, а в чем-то другом. Артур смог в этом убедиться, услышав ответ Седого.

— А ты готов назвать нам твое имя, Черный Рыцарь?

— Черный? — растерялся Артур и тут же повернулся к Кевину, требуя разъяснений.

— Довольно, — осадил дух брауни и проигнорировал взгляд сыщика, направленный на него, — Оставим чопорность людям. Пусть развлекаются, пока могут, — это прозвучало так зловеще, что Артур непроизвольно ощутил неприятный холодок в области лопаток.

— Молодой Флевинг стал боггартом, — сказал вдруг Рыжий. Даже голоса у этой троицы были на удивление похожи.

— И утащил с собой человека, — вставил свое слово Черный.

— В свое святилище, — уточнил Седой.

— Вы хотите сказать, логово? — переспросил Артур, плохо себе представляя о чем речь.

— Святилище, — с нажимом повторил седобородой, — Он сын Дрозда Флевинга Хромого, — но не увидев отклик в лице человека, снизошел до еще одного уточнения: — Седьмой сын седьмого сына.

— И?

— Такие брауни всегда становятся хранителями святилищ, — пояснил для Артура Кевин.

— Чьих? — Тот не нашел, что еще просить.

— Древних богов.

— Они им поклоняются?

— Нет. Следят за тем, чтобы печати не истончились.

Артур задумчиво помолчал, словно осмысливая услышанное, а потом взял и задал вопрос, которого никто от него не ожидал.

— Кто такой Черный Рыцарь?

— Я тебе топом расскажу, — излишне поспешно отреагировал Кевин.

Сэр рыцарь криво усмехнулся.

— Нет.

— Да, Артур, — в голосе духа озера появились просительные нотки, — Потому что я куда лучше тебя представляю, как ты можешь на все это отреагировать. Поэтому прошу, потерпи. Закончим с этим делом, и я все расскажу.

Брауни тем временем с непроницаемым выражением на лицах прикидывались ветошью. Артур покосился на них, вздохнул и сдался.

— Договорились, — обронил он в сторону Кевина. И тут же снов ожил седобородый.

— Вы призовете к порядку молодого Флевинга?

— Только не уничтожайте, — вмешался Рыжий, который, как догадался Артур, больше остальных сочувствовал проштрафившемуся парню. — Он очень ценен.

— Это чем же?

— Он первый за двести лет, кто смог попасть в святилище львиного глаза.

— Что это? — Тут же спросил рыцарь у напарника.

Тот поморщился. Похоже, такого поворота событий он не ожидал. Артур стало очень интересно узнать, что же это за святилище такое, от одного названия которого Кевина передергивает.

— Львиный глаз — неофициальное название запертого в том святилище артефакта, — неохотно пояснил для него дух и повернулся к Седому, прожигая брауни взглядом, — Вы отдаете себе отчет, какие последствия это может иметь?

Тот не выдержал и отвел глаза. Артур спохватился.

— Так. Стоп. Вы сказали, что брауни утащил в святилище человека. Скорей всего, это и есть пропавший Эндрюс Челси. Но куда подевалась девушка? В семье Челси её назвали Трейси.

— У нас нет никаких сведений о ком-либо с таким именем.

— Леди Челси сказала, что та назвалась писки.

— Нет. Это невозможно. У Челси служат только брауни.

— Никаких пикси, — поддержал товарища Рыжий, выплюнув последнее слово. Похоже, у брауни с пикси какие-то трения. Судя по всему, Кевин не один их недолюбливает.

— На месте разберемся, — резко бросил Кевин и решительно поднялся из-за стола. Артур тоже встал, вежливо попрощался с брауни и поспешил за другом, стремительно удаляющемся в полумрак и сумрак фонарной аллеи.

Артур вышел со склада потерянным и опустошенным. Ему показалось, что путь обратно был не в пример длиннее, чем туда. Странно. Кэб поджидал их на том же месте. Забравшись внутрь, сыщик устало откинулся на сиденье и закрыл глаза. Кевин, видя его состояние, вел себя тихо.

Когда вонь доков осталась позади и колеса повозки загромыхали по булыжникам более благополучных улиц, Артур отмер, встретился взглядом с напарником и тихо спросил:

— Чтобы сунуться в это святилище, нужна какая-то особая экипировка?

— Я все подготовлю, — быстро ответил тот.

— Нет, уж, — воспротивился Артур, — Теперь только вместе. Ты сам напросился.

— А не пожалеешь? — После минутной паузы, уточнил у него дух озера, — Я ведь твои чувства щадить пытаюсь.

— Так не давай мне повода пожалеть.

— Увы, — Кевин с улыбкой развел руками, — Это невозможно, — и снова стал мальчишкой.

Превращение было мгновенным. Артур даже охнуть не успел, как в него вжалось тщедушное тело в свободном пальто с чужого плеча. Он сам не понял, когда успел обхватить его обеими руками.

— Что ты творишь?

— Молю о поцелуе, — расплылся в проказливой улыбке мальчишка.

— Молишь? А мне казалось, ты можешь только требовать и брать.

— Сейчас не требую и не беру. Иначе давно бы целовались. Поцелуй меня, а? Прошу. — И с преувеличенным старанием захлопал ресницами.

Артур мгновенно разжал вынужденные объятия. Кевин разочарованно вздохнул, поспешно отодвинулся и вернулся на свою сторону повозки. Все это было проделано подчеркнуто послушно. "Обиделся, — решил Артур". Стало тоскливо. Что-то у них все не так, как надо. А как надо? — вполне закономерный вопрос. Так, чтобы было хорошо обоим. А пока только плохо и тому и другому. Не дружба, а не пойми что. Тогда Артур задал себе другой вопрос: хотел бы он насовсем лишиться этого подобия дружеских отношений? Нет. Не хотел. Ответ был однозначен. Но ведь долго так жить не получится. Дружба либо совсем сойдет на нет и будет замещена раздражением и отчужденностью, либо должна будет перейти в совершенно новое качество. Так какой смысл ждать, когда станет слишком поздно?

— Кевин, — позвал сыщик и протянул руку к духу, вопросительно вскинувшему брови, — Иди сюда.

4.

Меньше всего Кевин мог ожидать, что оставшуюся дорогу до дома Артура, тот потратит на проповедь. Поэтому не удивительно, что дух был зол, как тысяча чертей. Это же надо, такое удумать!

— Пойми, прошу тебя, — вещал Артур, с задумчивым видом расчесывая пальцами его волосы, а второй рукой довольно крепко обнимая, — Все эти твои провокации, они надуманны. Ты сам не знаешь, чего хочешь. Разве я не прав?

Что тут можно было сказать? Конечно, не прав, злясь все больше, размышлял Кевин, Артур его не уставал неприятно удивлять. Только это не он не знает, чего хочет, а сэр рыцарь плохо себе представляет, что конкретно нужно от него Кевину. И как ту объяснишь, когда ни одной минутки свободной не подворачивается? Вечно Артур чем-то занят, куда-то спешит, что-то расследует. Нет бы хоть раз тихо, мирно сесть и поговорить если не по человечески, то хотя бы как-то. Но куда там! Пока дух предавался размышлениям и гасил вспыхнувшую было ярость, детектив вдруг выдал:

— Я знаю, что наша встреча не была случайностью. Ты все специально подстроил.

Кеивн встрепенулся, поднял голову с его плеча.

— Откуда?

В глазах детектива било по нервам ледяное спокойствие существа, уверенного в своей правоте. Как же сильно Кевину хотелось растормошить его, заставить пересмотреть свои взгляды. И пусть он сам плохо представлял, как смог бы осуществить свой давний план по соблазнению этого затаившегося монстра, но тут уже было дело принципа. Поэтому отступать он не собирался, чем бы ему не грозила такая опрометчивость.

— Поднял Королевский архив. Когда было подтверждено мое рыцарство, я почти сразу покинул последующий после церемонии банкет и отправился туда, уже зная, какие конкретно документы мне нужны.

— Так ты... все специально сделал? И рыцарство твое это...

— Не совсем. Просто нашел способ повернуть все в свою пользу, хотя сам титул мне даром не сдался, — припечатал Артур и разжал руки, выпуская духу на свободу. Тот не спешил отстраняться и пересаживаться обратно на свое сиденье. Мелькнула мысль, что такого Артура он совсем не знает. Где-то глубоко внутри шевельнулся страх.

— Чего ты испугался? — вдруг спросил рыцарь и нахмурился.

— С чего ты взял, что я что-то боюсь? — осклабившись, выдохнул ему в лицо Кевин. Рыцарь уперся ладонью ему в плечо, удерживая на некотором расстоянии от себя и не позволяя приблизиться к губам. Наверное, он полагал, что разгадал коварный план соблазнителя. Но это было не так, о чем знал только сам Кевин.

— Почувствовал, — негромко ответил Артур, причем, если судить по глазам, из которых куда-то бесследно пропал арктический холод, он сам не мог себе объяснить, что на него нашло еще пару минут назад, и откуда эта гиперчувствительность. Поэтому он попытался сменить тему: — И, мне кажется, я уже убедил тебя, что все твои поползновения не имеют под собой никаких...

— Пошел к черту! — Неожиданно рыкнул дух и впился в его губы горячими губами.

Горячими? Откуда? Он же дух озера, его стихия вода, так почему же их поцелуй стал таким огненным и... ненасытным. Артур дернулся, отпрянув, вжался затылком в обитую мягким войлоком стену экипажа. А потом вдруг качнулся в обратную сторону, сгреб духа за шкирку, с силой встряхнул, разорвав поцелуй. Губы Кевина влажно блестели в сумрачном свете, льющемся из открытого окна кэба. Глаза духа были темными и бездомными. О том, чтобы утонуть в них, не могло быть и речи. Кевин улыбался, полагая, что в этой схватке он побудил. Но Артур знал, что здесь и сейчас нет победителей, только проигравшие. Он дернул голову духу на себя и сам с не меньшим пылом поцеловал его. Кевин вскрикнул, когда в поцелуе появился привкус крови. Дернулся, отстранился, тяжело дыша. Артур смотрел на него и взгляд у него был просто бешеный. Из глаз рыцаря не веяло безумием, это было нечто другое. Некая стихийная необузданность, пробудившаяся в нем.

— Артур, — непослушными губами позвал Кевин. Язык кровоточил. Детектив не кусался в поцелуе, пусть тот был с известной толикой страсти, просто дух сам задел что-то острое у него во рту, вот и поранился.

— У меня дополнительная пара клыков режется, — с пугающим спокойствием отозвался Артур, — и я кое-что вспомнил.

— Что? — требовательно воскликнул дух, судя по лицу, он ждал самого худшего. Что это могло быть, Артур не знал. Но то, что с ним происходило, ему самому не нравилось. Что уж говорить о Кевине, который явно знал куда больше о природе этих вещей и их первопричине.

— Может быть, ты все же расскажешь мне, все что знаешь?

— Приехали! — В стену за спиной Кевина решительно постучал кэбман, который, судя по всему, устал дожидаться, когда же пассажиры соизволят освободить экипаж.

— Потом! — Буркнул дух и первым выбрался на улицу перед домом Артура.

Детективу ничего не оставалось, как последовать за ним. Мысли путались, в глазах после сумрака крытого экипажа, двоилось, хотя раньше с ним такого не случалось. Солнце над городом не появлялось какой день. Ладно бы глаза слезились — это еще как-то можно было объяснить. Но тут было другое. Очертания людей, прогуливающихся по улице, двоились перед его глазами. Словно кроме основного контура тела их окружал еще один, мутный, почти неосязаемый, и теперь он мог его видеть и осязать. Что это?

— Кевин, — выдохнул детектив потеряно и схватил рыжего вихрастого мальчишку чуть повыше локтя (когда он снова успел перекинуться?). Тот вскинул на него внимательный взгляд, — Я что-то вижу, — пробормотал Артур. И дух, не долго думая, затащил его в дом, распахнув дверь ногой. Вот уж миссис Мюрей удивилась, обнаружив Артура в такой странной компании.

— Мы будем на верху, — бросил в её сторону дезориентированный детектив, и поспешил за духом на второй этаж, где располагались его комнаты. Кевин весьма настойчиво тащил его за собой за рукав.

Как только за ними захлопнулась дверь личного кабинета детектива, мальчика-дух повернулся к нему и властным голосом скомандовал:

— Сядь!

Артур хотел было возмутиться, но ноги сами подкосились и он оказался в кресле. Кевин в одно мгновение встал перед ним и решительно положил пальцы на виски. Закрыл глаза. Артур внимательно следил за выражением его лица. В висках приятно покалывало.

— Что ты делаешь? — решился спросить Артур, отчего-то уверенный, что сопротивляться воздействию духа конкретно сейчас не стоит.

— Пытаюсь тебя успокоить.

— Я и так, вроде бы, не...

Рот заткнули губами. Весьма решительно, но без прошлой неистовости. Чужой язык прошелся по небу, явно пытаясь нащупать нечто постороннее. Артур расслабился. Его несколько успокаивала мысль, что Кевин сейчас не сколько целует его, сколько проверяет его утверждение насчет клыков. Кажется, их там уже не было. Единственное, что заставило его немного прийти в себя, это то, что Кевин, которому, разумеется, было весьма неудобно целовать его, склонившись в три погибели, вдруг оказался верхом на его коленях.

— Это уже слишком, — строго сказал детектив и осекся. Глаза у духа были настолько осоловевшими и пустыми, насколько это вообще было возможно.

Такое чувство, что он сейчас был под воздействием одного из тех веществ, которыми так любили баловаться обитатели трущоб и притонов, куда нередко под выдуманными именами наведывались представители элиты, тоже пристрастившиеся к этой одурманивающей дряни. Но Артур был уверен, что если наркотические вещества и могли подействовать на духа, пока они добирались сюда, тому просто негде было их принять так, чтобы сэр рыцарь ничего не заметил. Тогда откуда такой взгляд и эта пугающая расслабленность в теле мальчики?

Кевин привстал немного, изогнул спину и потерся о мужчину всем телом, как кошка. Замурлыкал. Звук, рождающийся в его горле, был именно таким, по-настоящему кошачьим. Артур испугался за друга. Что это с ним?

— Эй, — мягко выдохнул он на ухо мальчики и несильно встряхнул его за плечи, — Что случилось?

— Не могу... — в голосе духа прорезались хныкающие, капризные нотки. Артур еще больше насторожился. А Кевин продолжал всем телом извиваться на нем и шептать в каком-то безумном исступлении, — Не могу... Это ты... ты во всем виноват... зачем вспомнил? Зачем пробудился?

— Пока ничего путного я не вспомнил, — с трудом сохраняя видимое спокойствие ответствовал Артур, — Пожалуйста, слезь с меня. Мне это все совершенно не нравится...

— Знаю! — Воскликнул мальчишка и неожиданно заплакал. По щекам его поползли крокодильи слезы. Это еще больше уверило Артура, что его друг находиться под воздействием какого-то дурмана.

— Кевин, что с тобой происходит? Когда ты успел что-то проглотить или... — тут его посетила догадка, — Это брауни, да? Они чем-то тебя опоили?

— Нет, — выдохнул дух и неожиданно лизнул его в шею, — Это ты. Твой запах... нет! Твоя сила. Захлебываюсь ей... умираю...

— И что же мне теперь...

— Дай! — Голос Кевина прозвучал совершенно по-детски, словно он ткнул пальцев в сторону одной из витрин с игрушками и требовательно дернул за рукав своего старшего сопровождающего, требуя подарок.

Артур не знал, что и делать. Но грубо оттолкнуть от себя духа не решался. Чтобы с ним не происходило, сэр рыцарь явно был к этому причастен, пусть и плохо себе представлял, как такое может быть. И тогда Артур, успокаивающе поглаживая Кевина по спине, заговорил с ним, как с маленьким.

— Что дать, малыш? Скажи мне? Вряд ли речь о поцелуях и объятьях, правда? Ну же... рассказывая давай.

— Сила... — прохрипел Кевин, все так же ерзая на нем. Это начинало раздражать, но пока Артур держался. — Её так много вокруг тебя... и я... как заблокировать не знаю.

— Что за сила?

— Твой исконная суть, — Дух уже хрипел от напряжения, которое разрывало его изнутри. Артур прекрасно видел его состояние и понимал, что с этим срочно нужно что-то делать. Вот только что? Нельзя же просто закрыть глаза и отдаться на волю случаю?

— Артур, — беспомощно простонал Кевин, и от звука его голоса, в котором была слышна невыразимая мука, что-то оборвалось в душе рыцаря, словно сработал какой-то спусковой механизм. Он прижался губами к жилке, бешено бьющейся от напряжения на шее мальчишки и раскрыв рот, сдавил её уже не губами, а зубами. Кевин коротко вскрикнул и обмяк. Артур не прокусил кожу. Ничего садистского. Просто сдавил немного, неожиданно осознав, насколько сильно его сводит с ума её аромат. Было в нем что-то и от детской невинности и от степенной зрелости. Какое-то непостижимое чувство наполнило его в этот момент и... отпустило. Неохотно, конечно. Но это было уже не суть.

Почувствовав, что пульс Кевина начал выравниваться, Артур отстранился. Как теперь общаться с другом после всего произошедшего он не знал. Вихрастый мальчишка, теперь сидящий на нем прямо, как палка, плавно перетек в другой свой облик, превратившись в элегантного юношу приятной наружности. Глаза у него были закрыты. Артур, ладони которого теперь лежали на подлокотниках кресла, повинуйся порыву, поднял правую руку и провел пальцами по гладкой щеке. Тот медленно открыл глаза и поднял на него взгляд.

— У тебя получилось, — прошептал он и разом обмяк, обвив руками плечи мужчины и прижившись к нему, словно ища защиты. — Ты меня пометил, Артур, — пробормотал он ему на ухо, — Это плохо для меня и хорошо для тебя. Но объясню я все только после похода в святилище львиного глаза.

— Если это так для тебя плохо, я мог бы...

— Нет. Вспять уже не повернешь. Я сам виноват. Расслабился и попал под твои чары. — Он тяжело воздохнул и обнял крепче, — Отнесешь меня в кровать? — После минутной тишины попросил дух, — Я сам сейчас даже встать не смогу.

— Да, — ответил Артур, поклявшись, что как только разделается с историей пропавшего Эндрюса Челси, вытрясет их Кевина душу, но во всем разберется.

Теперь он и сам понимал, что это дух во всем виноват. И в первую очередь в том, что сразу ничего не объяснил и пустил все на самотек. Чем это для них выльется еще неизвестно, но видит Бог, рыцарю было неприятно осознавать то, что еще немного и ему самому станет недостаточно поцелуев. А ведь так хорошо все начиналось. Ведь еще в кэбе ему показалось, что он смог убедить настырного духа, теперь кто бы его самого убедил.

5.

Артуру святилище Львиного Глаза представлялось как древние катакомбы, спрятанные где-то под Лондоном или что-то не менее зловещие, например, какой-нибудь тайный грот в одном из многочисленных парков или мрачных пригородах вдоль Темзы. Поэтому ему не сразу удалось соотнести небольшой викторианский особняк с небольшим тенистым садом, к которому их привез кэбмен по указанию Кевина, с нарисованным его воображением образом.

— Что это? — спросил он у духа негромко, удобнее перехватывая небольшой саквояж, в который по словам Кевина вместилось все их оборудование для будущего проникновения в святилище. — Нам что, вменяется спуститься в какой-нибудь мрачный подвал?

— Нет. Это и есть святилище. Мы окажемся в нем, как только войдем.

— Во-первых, этот дом построили в лучшем случае два века назад, а то и раньше. Во-вторых, он выглядит слишком обитаемым, чтобы нам позволили так легко проникнуть внутрь.

— Ты ошибаешься и в первом и во втором, — заметил дух и толкнул калитку в кованной ограде. Артуру ничего не оставалось, как пойти за ним. — Что касается первого, — Кевин не оборачиваясь продолжил свои объяснения, — то ты забываешь, в чье святилище мы направляемся. Львиный глаз — собственность повелителя химер.

— Мне это ни о чем не говорит, — удрученно бросил ему в спину Артур, покривив душой, так как при упоминании повелителя в душе шевельнулось что-то нехорошее, но он поспешить затолкать его обратно в ту нору, из которой оно поднялось.

— Даже если ты не помнишь, скажу так: химеры — идеальные приспосбленцы. Они сами с легкостью подстраиваются под эпоху и людей, её населяющих. Так же, как и их вещи, которые очень быстро сливаются с динамично изменяющимся во времени пейзажем. Когда-то это место выглядело, как грот. Потом, как одна из ряда рыбацких лачуг. И так далее, и так далее...

— Хорошо. А что со вторым моим вопросом?

— Разве это был вопрос? — мягко переспросил Кевин, обернувшись через плечо и наградив детектива лукавой улыбкой. Похоже, решил про себя Артур, дух уже пришел в себя после произошедшего в его кабинете. Ну, вот и хорошо. Меньше мороки.

Он ответил другу недовольным взглядом, но тот отвернулся и толкнул входную дверь, даже не озаботившись тем, чтобы вежливо постучать.

— Кевин! — Артур попытался ухватить его за лацкан пиджака, но дух ловко увернулся и оказался внутри пространного холла.

Артур вслед за ним был вынужден войти в чужой дом без приглашения. Кевин повернулся к нему и шагнул вплотную.

— Видишь, — обвел он взглядом помещение, в котором они оказались.

— И что я должен увидеть? Очень элегантно обставленное жилище?

— Не кажется ли тебе, что слишком элегантно?

— Не кажется, — буркнул Артур из-за одного лишь упрямства.

— Очень жаль. Потому что ты забываешь, что я тебе рассказывал о брауни. Они следят за домами, теперь припоминаешь?

— Хочешь сказать, что даже одному брауни не составляет труда придать пустующему дому обжитой вид?

— Именно!

— Положим, я верю тебе на слово. Но что дальше? Мы вошли, ничего подозрительного я тут не вижу. Куда теперь?

— Шагнем на следующий слой реальности, — пафосно заявил дух и потребовал, чтобы Артур поднял саквояж обеими руками. Детективу ничего не оставалось, как подчиниться духу озера.

Оттуда Кевин неожиданно достал флакон с духами. От изящного пузырька из темного, бутылочного стекла, тянулась небольшая черная матовая трубка из плотной резины и заканчивалась круглым резервуаром с воздухом. Из праздного интереса Артур заглянул в саквояж и обнаружил еще пять таких же флаконов с пульверизаторами. Все разных цветов. Учитывая, что никаких надписей на них не наблюдалось, Кевин, судя по всему, различал их именно по цвету.

— Что это? — спросил у друга Артур, захлопнув саквояж.

— Неважно что, важно как, — промурлыкал себе под нос Кевин, повернулся к Артуру спиной и четко скомандовал: — За мной, — а после этого щедро распылил духи прямо перед собой и шагнул в образовавшееся едва заметное на глаз облачко воздушно-капельной взвеси.

Артур поспешил за ним. Он был уверен, что когда капли ароматного состава осядут на пол, пройти за духом он уже не сможет. И был прав. Он не успел заметить, как пропал Кевин, потому что сам почти сразу вслед за ним исчез из этой реальности, шагнув на совершенно другой её слой. Ощущения были такими, словно он долго и скучно летел по какому-то извилистому желобу, словно провалился в чью-то нору. Поэтому для него стало неприятной неожиданностью в какой-то момент обнаружить, что они с Кевином стоят все в том же обширном холле. Только тот теперь виделся ему совсем не таким, каким показался вначале. Богатое убранство интерьеров словно ушло в тень или на второй план, вперед выступили совершенно иные очертания. Проступили каменные стены, сложенные из мощных плит плохо отесанного черного камня. Они были увиты мясистыми стеблями плюща, между крупными листьями которого проглядывали маленькие звездочки белоснежных соцветий. И поверх этого все еще виднелись призрачные отголоски богатых драпировок, гобеленов и очертания предметов мебели.

Кевин подошел к нему, отобрал саквояж, поставил на пол, который тоже теперь выглядел совсем иначе — как земляной пол пещеры, и вернул на место пузырек с особыми духами. Артур, наблюдая за ним, решился задать вопрос:

— Что это было? Я уловил запах сирени и гибискуса, даже нос зачесался. Такое необычное сочетание...

— Там намешано много всего, — отозвался снизу Кевин, поднялся на ноги и снова передал Артуру саквояж. — Мы почти на месте, — сказал он и снова повернулся к нему спиной. Сэр рыцарь тяжело вздохнул. На душе с каждой минутой делалось все неспокойнее.

— Не вздыхай так, — укорил его дух, — скоро сам все узнаешь. Вот закончим с этим делом и напою тебя.

— Чем это? — заинтересовался детектив, подспудно подозревая, что вряд ли речь идет о банальной пьянке в каком-нибудь окрестном пабе.

— Эликсиром для освежения памяти, — буркнул на ходу Кевин. Разговор явно был ему неприятен. Тогда зачем его надо было заводить?

Пройдя быстрым шагом несколько просторных помещений, назначение которых Артуру было не совсем понятно. Очертания былого убранства казались смазанными, а то, что виделось за ними, мало отличалось от пещерного вида холла, который они так торопливо покинули. Потом они очутились в спальне. В пользу этого предположения говорило наличие кровати. Очертания у нее были самыми помпезными. В первом слое реальности, который они оставили где-то там, наверху, у нее явно наличествовал балдахин и прочее убранство, но сейчас она выглядела сколоченной из крепкого, сучковатого дерева. Поверх была накинута толстая перина из лебяжьего пуха, и никаких резных столбиков с херувимами и бархатных драпировок. Сейчас она куда больше походила на какой-то старый и добротный стол, на который для удобства были набросаны одеяла и подушки. На кровати возлежали двое. Точнее, один лежал на спине, сдавленно охая при особо резких движениях второй, той, что скакала на нем. Белоснежная кожа спины молодой наездницы, узкие плечи, тонкая талия, волосы, темной, тяжелой копной закрывающие лопатки невольно отправляли воображение в увлекательное путешествие. Так сильно хотелось узнать, какое лицо у этой юной леди и с каким выражением она отдается своему возлюбленному. Артур не успел отвести взгляд, поэтому, несмотря на то, что Кевин очень быстро затолкал его в какую-то темную нишу, все равно увидел достаточно, чтобы оценить юную прелестницу. То, что под ней был не кто-нибудь, а сам Эндрю Челси, сомневаться не приходилось. Слуги в поместье семьи Челси были не так уж и неправы, когда заявили леди Мэри о том, что её молодой муж отправился искать развлечения на стороне. Вот и все, что он успел подумать, прежде чем Кевин втиснул его в нишу и зажал рот ладонью. Между ними оказался непроизвольно выставленный Артуром саквояж. Глупейшее положение, сэр рыцарь это прекрасно понимал. Но дух, судя по глазам, был настроен весьма решительно.

— Прежде чем ты начнешь орать, послушай, — заявил он, что Артура изрядно задело. С чего бы это ему кричать и выдавать их? Но Кевин был непреклонен. Его ладонь все так же зажимала рот детектива. Дух продолжил устало и раздраженно: — Брауни женского пола в городах не рождаются. Только в деревнях. Ясно?

Артур не сразу понял, но потом до него дошло. Глаза у него сделались просто огромными. Кевин, видя его реакцию, криво усмехнулся и убрал руку ото рта.

— Хочешь сказать... — шепотом начал Артур.

— Да. Трейси — это и есть Теренс. И самая главная наша проблема — это то, что он, похоже, начал превращаться в богорта. Кожа слишком белая для брауни, и волосы гладкие и блестящие, а должны быть лохматыми и спутанными.

— И что это нам...

— О! — Раздался протяжный возглас со стороны спальни. Они с Кевином поспешили выглянуть из своего укрытия. И обомлели.

Это не было стоном страсти. Это был ироничный голос леди Мэри. Точнее, того существа, что выдавало себя за нее. Внешне она была все той же миловидной девушкой, которая сейчас стояла напротив любовного ложа и мерила двух опешивших любовников хищным взглядом. Но в самой её позе было нечто нечеловеческое. Пока Артур разглядывал её из-за плеча Кевина, она продолжала: — Как удачно я зашла!

— Мэри? — растерянно выдохнул Эндрю, приподнявшись на локтях.

Теренс, а теперь Артур по лицу видел, что это именно юноша, а не девушка, обернулся на нее через плечо и глаза его полыхнули расплавленным янтарем.

— Последняя стадия превращения, — прошептал Кевин. Артур напрягся. Девушка продолжала:

— А ты, я смотрю, милый Теренс, решил подготовиться и даже не побоялся сойти с ума ради своего возлюбленного.

— О чем это она? — спросил рыцарь у духу.

— Богарты в отличие от брауни далеко не так миролюбивы и беззащитны. Они хищники. Но если брауни слишком долго пробудит богартом, то может сойти с ума и уже не превратиться обратно.

— Но зачем бы ему...

— Хотите, я объясню, сэр детектив, — отозвалась Мэри и повернулась в их сторону. Черты её хорошенького лица потекли, стали меняться. И тогда химера явила свой подлинный облик.

Серая кожа, ввалившийся нос с двумя провалами ноздрей, миндалевидные глаза, неестественно огромные на фоне впавших щек и заострившегося подбородка, за спиной хвост, мощный, как у динозавра, уши вздернуты вверх и заострены на концах, жуткий оскал с выпирающими вперед верхними клыками, бескровные губы. Мускулистое, узловатое тело. Из одежды набедренная повязка и кожаный лиф, прикрывающий груди. Артур нервно сглотнул. Кевин ощутимо напрягся. Эндрю вытаращился во все глаза. И только Теренс, сверкнув янтарным взглядом, без предупреждения бросился на тварь, целясь мгновенно выросшими клыками в горло, а когтями в глаза. Бесполезно. Она отшвырнула его хвостом, как нечего делать. И с силой приложила о стену. Богарт плюхнулся на пол бесформенной кучей. Химера оскалилась и шагнула к кровати, на которой в испуге сжался её экс-муж. Никто не заметил, как Теренс поднялся и бросился на нее снова. Молча. Страшно. Хотя, по мнению Артура, было бы уместнее издать хотя бы приглушенный рык. Но кто его спрашивал? На этот раз богорту удалось полоснуть когтями по бедру химеры и вцепиться зубами в плечо. Но она легко отодрала его от себя и снова швырнула об стену, на этот раз выкрикнув что-то гортанное и страшное. Но парень поднялся вновь. Голова у него была разбита, волосы слиплись от крови, по переносице ползла тяжелая капля, оставляя за собой кроваво-красный след. Но он стоял. С трудом, но стоял и готовился напасть снова. Химера ухмылялась. Благородный лорд Челси укрылся одеялом с головой и дрожал под ним, как лист на ветру. Изнутри Артура поднималась какая-то темная волна. Он пытался с ней бороться, но, похоже, это было заведомо бесполезно. Кевин стоял перед ним и ничего не предпринимал. Почему? Разве он не может остановить все это?

На этот раз химера напала первой. Удачная подсечка хвостом и Теренс опрокинут на спину. Она бросилась на него. Артур отчетливо понял, еще миг и маленький брауни, ставший богартом ради любимого, умрет. И тогда он оттолкнул Кевина и вышел из ниши. Хотел броситься на спину серой твари, но вместо этого выпростал вперед руку и сам не понял, как в ней оказался меч. Эфес венчал огромный желтый опал. Похоже, это его называли Львиным Глазом.

— Не смей, — прорычал рыцарь грозно. Он и подумать не мог, что его человеческое горло способно породить подобный звук.

Химера замерла в той позе, в которой её застал его оклик. А потом медленно-медленно обернулась. Глаза её округлились.

— Повелитель, — прошептала она бескровными губами.

— Прими обратно приятный вид, — сказал ей Артур, повинуясь внутреннему порыву и на этот раз осознанно заглушая протесты разума.

Химера снова стала леди Мэри. В меру хорошенькой и тихой. Выпрямилась, потупила глаза.

— Такой и оставайся.

— Всегда? — почти жалобно проблеяла она.

— Пока не вернусь. И присмотри за этими, — он кивнул на кровать и посмотрел на богорта за её спиной. — Никого не выпускай, но больше не трогай. Ясно?

— Да, повелитель.

— Прекрасно, — удовлетворенно бросил Артур, все еще сжимая меч с опалом, и повернулся к Кевину. Тот смотрел на все происходящее удивительно трезвым и спокойным взглядом. — Мне нужно на два уровня вглубь. И ты пойдешь со мной.

На это дух озера ничего не сказал. Отвернулся, присел на корточки и вынул из валяющегося на полу саквояжа два пузырька — фиолетового и желтого стекла. Повернулся обратно к Артуру и одновременно нажал на оба пульверизатора, распылив духи прямо ему под ноги. Рыцарь шагнул вперед и провалился в пол, убежденный, что Кевин последует за ним. Так и оказалось.

Они очутились в древнем дворце, пугающем своим запустением. Вокруг выселись мраморные колонны, выстроенные полукругом. Поверху их соединяла между собой тяжелая балка, кажущаяся монолитной, несмотря на сложную изогнутую форму. Между Кеивном и Артуром оказался алтарь. За колоннами простиралась тьма. Для того чтобы осветить её, следовало поднести одинокий факел, воткнутый сбоку в каменную плиту алтаря к особому углублению. Артур сам не знал, почему так в этом уверен. Проделав все необходимые манипуляции, он отстранено наблюдал, как убегает вдаль дорожка пламени, раздваивается, как змеиный язык, огибает по кругу огромное помещение. И снова разветвляется. Теперь от основного кольца вверх ползут огненные дорожки и сходятся в единой точке высоко над головами, под самым куполом, вспыхивают огненным шаром, сплетенным из них всех и освещающим величественный храм. Артур никак не мог вспомнить название этого места, но почему-то был уверен, что когда-то знал его и не раз бывал здесь. Сосредоточится у рыцаря не получалось. Темное начало, что пробудилось в нем, напиталось магией львиного опала и завладело не только мыслями и чувствами, но и телом. Он знал, что эту силу нужно выплеснуть, иначе она затмит разум, захватит, поработит и он перестанет быть собой. Станет кем-то, кем быть не хочет.

— Кевин, быстро, — проговорил он, спеша решить этот вопрос до того, как забудет себя, — Что мне сделать, чтобы выплеснуть все это?

— Устать, — бесцветным голосом отозвался дух, не поднимая взгляд от пола.

— И как мне это сделать? Разнести тут все?

— Пожалеешь, если разнесешь.

— Тогда как?! — швырнув меч на алтарь, Артур подбежал к Кевину, схватил за предплечья, встряхнул. Но дух высвободился из хватки его рук. И только тогда поднял взгляд. Пустой, пугающий, бездушный.

— На ум приходит только один способ, — прошептал он хрипло и начал раздеваться. Артур все понял, но так и не сумел решить, готов ли он принять такую жертву. Но кто его собирался спрашивать?

6.

— Нет, — сказал Артур и перехватил руки духа. Тот успел расстегнуть рубашку, детектив как загипнотизированный смотрел на полоску белой кожи между лоскутами шелка и не мог оторвать взгляд от обманчиво хрупких ключиц. — Я не могу, — прошептал он, не поднимая взгляд.

— Ты — возможно, — хрипло отозвался дух, — а вот он — определенно, может.

— Но теперь я — это он.

— Нет. Ты еще не он. Но станешь им. Он сильнее.

— Ты хотел бы принадлежать мне, но не ему, так? В этом все дело. Вот зачем ты подстроил нашу встречу. Скорей всего, я бы со временем сам вспомнил, что был когда-то кем-то другим. Кем-то...

— Не человеком, — услужливо подсказал Кевин, назвав своими именами то, о чем Артур боялся даже подумать, не то чтобы озвучить вслух.

— Да, — эхом отозвался рыцарь и встретился с юношей глазами. — Ты хотел, чтобы я был с тобой до того, как стану им.

— Когда снова станешь Черным Рыцарем, с тобой будет невозможно быть, тебе подлежит только отдаваться.

— Как ты отдавался когда-то?

— Когда он поработил меня.

— Давно?

— Так и не вспомнил, кем был на самом деле?

— Львиный глаз принадлежал мне.

— Нет, — дух горько усмехнулся, — он принадлежал Ричарду Львиное Сердце, который долгое время скрывался под черными доспехами. Его прозвали Черным Рыцарем те, кто все еще верил, что их король человек. На самом деле он был Повелителем химер. И львиное сердце — это не образное выражение, это...

— У меня в груди сердце льва

— У тебя пока нет, раз ты со мной еще разговариваешь, — ухмылка померкла, взгляд юноши стал затравленным и пустым. Теперь он смотрел сквозь Артура, словно видел не настоящее и даже не будущее, а темное прошлое и именно оно разъедало ему душу.

— Тогда я повторяю, — решился Артур, пусть и чувствовал, как изнутри поднимается жуткая сила. Чужая воля, чужая мощь. — Нет. Мне не нужна такая жертва, — он отпустил руки духа и сделал неуверенный шаг назад. Отступил. Кевин снова сфокусировал на нем больной взгляд тоскливых глаз.

— Ты не справишься без этого. Не отстрочишь его приход.

— Почему он стал мной, объясни?

— Он слишком много раз менял свое тело, постоянно наращивая силу и улучшая боевые свойства, что оно начало распадаться. Сердце льва — это было самым первым его изменением. Под конец он почти утратил человеческий облик. И превратился в нечто... — Кевин неопределенно махнул рукой.

— И тогда он предпочел родиться заново.

— Да. Он говорил, что новое рождение поможет ему скомпилировать все внесенные изменения и закрепить их как нечто врожденное.

— Но не учел, что перерожденная душа какое-то время не будет помнить себя прежнюю.

Дух кивнул и сам приблизился к нему. Придвинулся вплотную. Схватил мужчину за руку и заставил прижать ладонь к своему животу.

— Ты ведь хочешь... и я хочу.

— Нет. Не хочешь.

— С тобой, да. Он никогда не делал со мной то, о чем ты подумал. Мы не были любовниками в человеческом смысле. Он...

— Выкачивал из тебя силу. Ты был его источником.

— И личным рабом.

— Мне не нужен раб, Кевин.

— Скоро ты и думать забудешь о своих прежних принципах. А я хочу тебя таким. Хочу узнать, каково это быть с тобой по доброй воле.

— Разве ты уже не знаешь? Зачем сводить все...

— Тс-с-с, — дух прижал палец к его губам. — У тебя глаза уже красные. Скоро он вспомнит себя в тебе. Скоро...

— Кевин, прошу тебя, не заставляй меня так с тобой поступать.

— Разве ты теперь не понимаешь, насколько неуместны все те предрассудки, которые тебе привили люди?

— Нет. Не понимаю. Но, даже если бы и понимал, не о предрассудках речь.

— А о чем тогда?

— О нас. Если... если я сделаю так, как ты хочешь, мы можем потерять то, что уже есть.

— Мы и так это потеряем.

— Нет! Кевин, как ты не понимаешь? Я...

Он не смог договорить. Горло сдавил жуткий спазм. Артур начал задыхаться, пытаясь жадно хватать воздух приоткрытым ртом и губами, но все было бесполезно. На висках выступил пот, глаза начали вылезать из орбит, он схватился за Кевина, как за последний оплот жизни, но на лице духа застыла гримаса безразличия. Он ждал то, что считал неизбежным. К чему готовился все это время. И тогда в последних отголосках сознания Артура родилось ослиное упрямство, щедро подпитываемое обидной. Да, он был обижен на друга. За то, что тот не верил в него. И тогда воздух вдруг снова стал поступать в легкие. Артур закашлялся, уперся ладонями в колени, пытаясь отдышаться. Кевин все еще стоял перед ним и не шевелился. Артур кое-что вспомнил. Память возвращалась урывками. Но некоторые её осколки он почти тут же забывал. Заставлял себя забыть. Например, воспоминания о нечеловеческих зверствах, которые позволял себе творить его предшественник.

— У тебя... эликсир... — все еще тяжело дыша, выдавил из себя детектив.

— Истинной памяти? — тихо спросил дух.

— Да, — рыцарь распрямился, попятился, уперся в алтарь и сел на него, слезящимися глазами глядя на Кевина.

— Принести? — спросил юноша и потупился.

— Да. Сюда.

Кевин кивнул и растворился в воздухе. Артуру не пришлось его долго ждать. В те несколько минут, что он был предоставлен сам себе, рыцарь старался ни о чем не думать. Получалось плохо. Его занимал весьма спорный вопрос. Если Кевин утверждает, что Ричард Львиное Сердце — его прошлый хозяин, никогда не видел в нем любовника, только источник дармовой силы, почему же сейчас Артур испытывает к духу такое всепоглощающее плотское желание?

Кевин вернулся непохожим на себя прежнего. Теперь Артур знал, что именно так дух выглядит на самом деле. Оливкового цвета тело, длинные темно-зеленые волосы, вьющиеся позади него, словно молодой мужчина с заостренными кончиками ушей и миндалевидными золотыми глазами, стоит на глубине водного потока и его волосы колышет течение. В руках существо не из этого мира сжимало кубок.

— Святой Грааль, — хмыкнув, неуклюже пошутил мистер детектив.

— Нет, — дух не понял, что это шутка, — Грааль где-то в твоей личной сокровищнице.

— Не моей, его.

— Скоро будет...

— Нет, — помотал головой Артур и принял золотую чашу из рук духа. Тот перетек ему за спину. Движения его были плавными и неспешными, как подводное течение. Артур увидел свое отражение в темной жидкости, доверху наполнявшей кубок. Зажмурился, поднес ко рту и пил до тех пор, пока эликсир двумя струйками не потек по подбородку, а чаше не опустела.

Кубок выпал из рук детектива и покатился по полу. Мужчина пошатнулся. Но не упал, благодаря тому, что не стоял на ногах, а сидел на алтаре. Хотя было весьма соблазнительно завалиться на бок и отрубиться, так сильно было головокружение и головная боль с ней в придачу.

— Ну как? — прошелестел над самым ухом голос духа.

— Иди ко мне, — позвал рыцарь, и Кевин снова оказался перед ним.

— Что скажешь? — указав на себя самого, поинтересовался дух. Похоже, ему было важно узнать мнение рыцаря о своем подлинном облике.

— Что еще больше хочу тебя.

— Я весь твой.

— Нет. Ты весь его. Даже сейчас, когда его еще нет.

— Нет.

— Да. И знаешь что, я ревную. Поэтому, его и не будет, — язык заплетался, Артур чувствовал, что с каждой минутой все сильнее пьянеет. Хотелось глупо хихикать и тискать мятежного духа, как хорошенькую посудомойку. Оливковый цвет кожи и нечеловеческие глаза его не смущали. Кончики ушей так и просились прихватить их губами. А губы, полные, темно-зеленые манили неведомыми доселе наслаждениями.

Артур попытался встать на ноги. Это ему удалось. Кевин слегка отступил, с любопытством наблюдая за ним. И даже не шелохнулся, когда Артур, пошатнулся и, чтобы окончательно не потерять равновесие, обхватил духа руками. Кевин улыбался.

— Возьми меня. Я хочу запомнить...

— И возьму, — пьяно буркнул Артур и сполз на колени. Тогда Кевин дернулся, попытался снова поставить его на ноги. Но детектив пьяно улыбнулся ему снизу и оттолкнул его руки.

— Помоги с завязками. Я таких еще не видел, — протянул он, указывая глазами на завязки, поддерживающие брюки старинного покроя, в которые был облачен дух.

— Э... Артур, я не думаю...

— А тебе и не надо думать, — дергая за конца веревки, пробормотал детектив. Развязать не получилось. Пальцы плохо слушались. Тогда он попросту уткнулся лицом в промежность Кевина и удовлетворенно всхрапнул, когда из горла духа вырвался послустон-полувздох.

Кевин опустил на пол перед ним. Откинулся на спину, отработанными движениями развязал все узелки и убрал руки от промежности. Артур сидел на пятках между его широко раскинутых ног и смотрел на него, с трудом фокусируя взгляд.

— Знаешь, я не уверен, — начал Кевин, но Артур лег и снова ткнулся лицом ему ниже пояса. А потом-таки добрался до крайней плоти.

Кевин втянул в себя воздух сквозь плотно сжатые зубы и уставился в далекий потолок, где вращался огненный шар, освещая помещение древнего храма. Артур сосал неумело, с перерывами, иногда чуть задевал зубами. Пошло причмокивал и погружал в рот на небольшую длину. Кевин тяжело дышал. Это не было неприятным, но и не было достаточным. Он хотел большего. Схватить за волосы, толкнуться как можно глубже. Но он боялся. Ведь Артур-то себя забудет, а вот Ричард обязательно вспомнит такое унижение и отомстит. Каким изощренно мстительным может быть Повелитель Химер, дух озера знал не понаслышке. Но кончить все никак не получалось. Артур явно начинал злиться и от нетерпения стискивал член у основания, причиняя боль. Кевин всхлипнул, дернулся. Он знал, еще немного, и Артура не станет навсегда. Он приподнялся на локтях и решил последний раз взглянуть на него, и изумленно замер, встретившись взглядом с мужчиной, который так безуспешно пытался его ублажить.

— Я так плох? — спросил Артур припухшими губами.

Кевин не сразу нашел, что ему ответить. Его поразило, что глаза у детектива были больше не красными. Обычные, человеческие глаза. Осмысленный взгляд, немного виноватая улыбка. Артур снова сел на пятки и повинился, словно ему на самом деле было за что извиняться:

— Прости... я в это полный...

Кевин в одно мгновение оказался рядом с ним и впился в губы поцелуем.

— Хочу тебя... — шептал он, терзая губы человека. — Хочу! — Он только что осознал, что тот не врал, сказав, что не пустит Ричарда в этот мир, что останется собой. Поэтому сорвался. Все еще не веря, но страстно желая отдаться и принадлежать.

Дух заставил Артура подняться на ноги, не разрывая поцелуя и объятий, принялся подталкивать в сторону колонны. По пути он расстегнул брюки детектива и сам лишился штанов и простой холщовой рубахи.

— Ты чего, Кевин? — спрашивал тот между поцелуями, но послушно двигался в том направлении, куда его увлекал за собой дух. — Зачем?

— Я не человек, не забывая об этом, — напомнил Кевин, когда они оказались у ближайшей колонны. А потом одним движениям вспрыгнул на него, обхватив ногами бедра, а руками плечи. Артур пошатнулся и впечатал Кевина спиной в колонну, испугавшись, что потеряет равновесие, и они оба рухнут на пол.

— Давай же! — исступленно выдохнул ему на ухо дух.

Артур, сам не понимая, что творит, приподнял его чуть выше, и толкнулся вперед. Будь Кевин человеком, вряд ли у них так легко получилось заняться сексом в такой позе и не поранить друг друга при этом. Но он был духом, и его тело легко приняло плоть мужчины. Это было безумием. Толкаться в него, всякий раз заставляя скользить спиной по гладкому мрамору колонны. Артур кусал духа в шею и за кончики ушей. Мял пальцами упругие ягодицы, сквозь шум в ушах слыша, словно в отдалении, шлепки тела о тело. Кевин пах страстью, медом и морской свежестью. Он целовал губы детектива с такой яростью, что в поцелуях чувствовался металлический привкус крови, но кого это волновало? Они растворялись друг в друге. Не было сейчас ни Ричарда Львиное Сердце — Повелителя Химер, ни духа озера — его раба и источника силы. Были только они — Артур и Кевин, два друга, которым, как не парадоксально, изначально было суждено стать любовниками, и больше никто им был не нужен в этом мире, кроме их двоих.

7.

К ошеломленной троице из очередного приятно и волнующе пахнущего облака Кевин, о котором были наслышаны не только химера и боггорт, но и мистер Челси, вышел в сопровождении Повелителя Химер. Та, что называла себя Мери, почувствовав силу, исходящую от него, не задумываясь бухнулась на колени, стукнулось головой об пол и замерла, мелко дрожа кончиком хвоста. Мужчина в черных рыцарских доспехах даже не взглянул в её сторону. Сразу подошел к раненному богорту, смотрящему на него с неменьшим ужасом, но ведущему себя куда достойнее того же Челси, который при виде закованной в металл фигуры попытался забиться в самый дальний угол тихо подвывая от ужаса. Повелитель Химер протянул руку к голове богорта. Но не коснулся. Теренс зажмурился ожидая самого худшего, но вместо боли длань в латной перчатки принесла неожиданное облегчение. Рада на голове боггорта перестала кровоточить и начала медленно затягиваться. Щипала при этом неимоверно, Теренс морщился, но терпел, все еще страшась открыть глаза.

— Жалкий, — вдруг сказал рыцарь. Боггорт думал, что это он о нем, рискнул посмотреть и обнаружил, что Повелитель Химер скосил глаза на его возлюбленного, потом снова перевел взгляд на Теренса.

Тот тихо вздохнул, в чем-то разделяя его мнение, но нашел в себе силы озвучить то, как думал и как чувствовал.

— Но я люблю его.

— Люби, — неожиданно легко обронил Черный Рыцарь, — Кто ж тебе мешает? — от уголков его пугающих льдистых глаз россыпью лучиков прыснули морщинки. Это было так неожиданно. Теренс изумленно замер, таращась на мужчину во все глаза. Он родился много позже тех времен, когда о жестокости и злобе Черного Рыцаря знали не понаслышке. И все равно знал, что тот не ожжет так весело и беззаботно улыбаться.

Это еще больше испугало нечастного боггота, которому стало казаться, что где-то тут скрытый подвох. Сейчас его пристукнут и не почешутся, и ладно бы только его, но ведь оставался еще и Эндрю. Теренс приготовился биться до конца, даже зная, что победить и выжить не сможет. Поэтому нашел в себе силы указать на не поднимающуюся с пола химеру.

— Например, она.

— Больше не будет, — заверил рыцарь, отступил на шаг и раскатисто прогремел, — А теперь вон из моего святилища. Оба!

Теренс не растерялся. Схватил в охапку вяло переставляющего ноги Эндрю и уволок прочь, не оборачиваясь и стараясь ни о чем не думать. Особенно о тяжелом взгляде льдистых глаз, смотрящих в спину.

— Теперь ты, — рыкнул Повелитель, подойдя к химере, так робко подняла лицо из пыли, — Передай всем, больше никаких кровавых жертвоприношений. Я вернулся. Алтари пусть отдохнут. Но от стандартной платы первичной силой, не откажусь. Так что по душевые подати остаются. Все ясно?

— Да, Повелитель, — подобострастно выдохнула химера и попыталась облобызать закованную в броню ногу. Рыцарь брезгливо оттолкнул её от себя, но не поранил, вложив всю силу. Пожалел? Разве может быть такое?

— В ближайшее время не попадайтесь мне на глаза. Ни одна из вас. Понадобитесь, сам найду. Свободна.

Химера испарилась из комнаты еще быстрее, Челси и боггорта. Только тогда Черный Рыцарь повернулся к стоящему позади него духу.

— Ну, что скажешь?

— Не могу поверить, что в вашей схватке победил ты, а не...

Его поцеловали. Кевин не стал отказывать себе в удовольствии, охотно ответил и прижался к холодному панцирю нагрудника, который неожиданно растворился под прикосновением его руки. Дух распахнул глаза и обнаружил, что его целует никакой не Черный Рыцарь, а просто Артур. Сэр Артур, сама королева в рыцари посвятила. Мысль заставила улыбнуться, по детектив быстро стер с лица духа улыбку, иначе какой бы это был поцелуй?

Миссис Мюрей негодовала. Опять эти мальчишки попали в неприятности. Совершенно не жалеют себя, молодежь! В лондонских трущобах засел маньяк. Артур со своим юным напарником гонялся за ним почти месяц, но тот несмотря на все облавы продолжал убивать. Поймать его никак не удавалось. Устрашающими заголовками пестрели газеты, беднота пряталась по норам, но каждый раз все новая и новая жертва ложилась под нож Мясника, как прозвали его газетчики. И вот, нате вам, ранним утром Артур, почти всем телом висящий на поддерживающем его Кевине, ввалился в дом весь в крови. Миссис Мюрей выскочила на шум в ночной рубашке и чепце. Детектв прохрипел, что это не его кровь и беспокоиться не о чем. И они с другом оба с трудом поднялись по лестнице на второй этаж. Пожилая дама не могла все так оставить. Переоделась и, стараясь не выдать себя скрипом половиц, поднялась на второй этаж и застыла у двери в квартиру мистера детектива. Слышно было отчетливо. Молодой помощник Артура не утруждал себя тем, чтобы понизить голос. Негодуя, говорил на повышенных тонах.

— Как ты можешь так со мной поступать? Да, я знаю, что убить тебя этим невозможно. Но боюсь, слышишь? Боюсь, что от ран ты ослабнешь и он вернется...

— Ай! — вскрикнул Артур, по всей видимости напарник обрабатывал его раны каким-то антисептическим средством и перевязывал. — Да, не вернется он! — раздраженно рыкнул детектив. Я победил.

— А где гарантии? — тоном торгаша вопросил Кевин.

— Любовь в качестве залога будущего благополучия тебя уже не устраивает?

— Не устраивает! Любовью сыт не будешь. Где вообще было твое благоразумие, когда ты на нож бросался.

— Я защищал то, во что верил!

— Ой, ли? А меня кто за... — дальше раздалось протестующее мычание и все затихло.

Миссис Мюрей была сообразительной пожилой леди, поэтому вздохнула и отошла от двери. Раз ругаются, значит, живы и помирать не собираются. К тому же, слушать стало нечего, молодые люди явно в очередной раз занялись своим маленьким непотребством. Любовь у них, конечно, странная — размышляла миссис Мюрей, спускаясь к себе, — но пусть любят кого хотят и как хотят, лишь бы другим не мешали и сами были счастливы.