А эльф нам совсем ни к чему... / На одного эльфа больше, чем нужно
Глава 1. Гость и его гид
Он лежал под балконной дверью, прямо на полу около кадки с фикусом, будто только что вошел и тут же упал. В единственной комнате не заметить двухметровое тело с разметавшейся по пушистому покрытию блондинистой шевелюрой было трудновато и девушка пялилась на него в каком-то странном ступоре.
— Не май месяц — невпопад ворчливо поругала себя хозяйка, вспоминая, что дверь не закрыла сама и зябко передернула плечами. Тело почему-то вызывало настороженность, но не опасение. Непонятно — почему, все-таки чужие мужики, валяющиеся на полу закрытой квартиры — не самое привычное для неё зрелище...
Не понимая своей реакции, она все не могла сдвинуться с места, автоматически пытаясь запахнуть полы маленького махрового халатика и ежась на прохладном после теплого душа воздухе.
— Может быть, я бы что-то услышала, если бы поменьше комплексовала, разглядывая свой нос и раздумывая, всерьез ли Леша вчера звал меня в кино... — ее мысли снова побежали по тому же кругу... он же симпатичный, но не заносчивый мачо, как Андрей или там Макс, — признанные сердцееды курса. Может я ему и впрямь понравилась... — тут неизвестное тело вздохнуло и девушка, заполошно подпрыгнув, вернулась в реальность, вспомнив, что надо хотя бы переодеться, а то не только этого неудачливого воришку не выпихнуть обратно, а и на лестницу не выскочить, если самой придется удирать. Все же странно, что она его как-то серьезно и не боится, стоит тут, занятая своими мыслями, а знатная же трусиха на самом деле... Спрятавшись за раскрытой дверцей шкафа и периодически поглядывая на недвижную фигуру, натянула штанишки и любимую маечку, в которой почему-то некоторые вечно мешающие ей жить излишки тела не замечались, зато отлично виднелись все прелести верхних девяносто... ну почти девяносто... с некоторым таким плюсом... третьим размером надо бы гордиться, а она прячет под свитерами, футболками и спортивным бельем... совсем вот не умеет кокетничать...
Положив в кармашек штанов телефон и вытащив из сумки электрошокер, еще ни разу в ее одинокой студенческой жизни не пригодившийся, она вернулась в комнату и тихонько, что не составило особого труда, — громко протопать по полу с ковролином надо еще суметь, — подобралась к нахально дрыхнущему парню. То, что тело мужского пола, — понятно было сразу — обтягивающая шелковая рубашка и брюки, наверное, замшевые, скорее похожие на лосины, не оставляли простора воображению. Невысокие замшевые же сапоги вызывали сомнения, что гость вообще выходил на улицу, — на них не осталось следов ни воды, ни грязи, да и тонкая подошва вряд ли выдержала бы московские тротуары. На машине он приехал, что ли? Но как же все-таки влез в квартиру?
Собравшись прикрыть дверь балкона, девушка задумалась — сперва надо бы выдворить гостя, но выкидывать его с четвертого этажа в бессознательном состоянии казалось все же несколько негуманно, да и сомнительно, что ей удастся его поднять... Что же с ним делать? Попал он в квартиру явно через балкон. Влез как-то... вот пусть так же и слезает. А вдруг он просто притворяется бессознательным? И только и ждет, пока она подойдет поближе? Оля вновь передернула плечами — маечка замечательно подходила для дома, но не для ноябрьского ветра за окном. Резко потемневшее небо и сумрак в квартире как-то вдруг представили для нее всю картинку совсем в другом свете, и девушка растеряла всю свою нежданную смелость.
— Я боюсь, но мне никто не поможет... парня нет даже гипотетического, родители далеко, в милицию звонить страшно... поэтому надо справиться самой, — и, выставив электрошокер на минимум, протянула его к телу и засомневалась. А вдруг умрет от разряда? Останется калекой? Гость чуть шевельнул рукой и она, зажмурившись, все-таки ткнула в него своим оружием. Испуганно подбадривая себя уговорами "сам виноват", прикрыла наконец-то дверь и, будто это действие внезапно победило страх, не торопясь обогнула тело и подошла к выключателю, осветив комнату. Сразу стало спокойнее, уютнее и теплее.
— Ну-с, и что тут у нас? — Она опустилась на корточки рядом с головой визитера, все-таки беспокоясь за последствия своей самозащиты, но предусмотрительно устроив шокер рядом, и осторожно сдвинула рассыпавшиеся по лицу волосы. Рука замерла. И не невероятная шелковистость мягких волос и не неестественная белизна кожи парня заставили ее судорожно вздохнуть — пальцы наткнулись на ухо, к которому тут же прикипел взгляд и девушка, не удержав равновесия, шлепнулась на попу.
— Вот это да! — Отдернула руку и, опершись на нее, потерла другой пострадавшее мягкое место, а потом глаза, не доверяя своему зрению. — Да ладно, это шутка! — подергала для верности острый кончик длинного уха. — Такого не бывает! Да и кому нужно меня так разыгрывать?
Ухо тем временем слегка покраснело от экспериментов, но совершенно не собиралось ни отваливаться, ни по кусочкам терять явно излишнюю лопушистость и длину. Для верности она ущипнула себя. Больно... Значит, это двухметровое нечто — точно не глюк. Обалдеть. И что теперь делать? Осторожно, кончиками пальцев отвела волосы с лица парня и замерла от восхищения. Совершенство. Мда. Если она от Лешкиного внимания краснеет, то рядом с таким ей остается только утопиться — мраморной белизны идеально вылепленные нос, лоб, скулы, подбородок... Не удержалась, обвела пальцем... красиво как, никогда такого не встречала и не видела... Ресницы и брови чуть темнее, скорее золотистые, густые и длинные... интересно, какие глаза...
— Тьфу, — испуганно отпрянула Оля, нащупывая шокер, — нет бы другое желание какое-нибудь исполнилось, — парень открыл глаза и довольно бессмысленно посмотрел в потолок голубыми, будто прозрачными глазами... с вертикальным зрачком...
Девушка дотянулась до откатившегося шокера и, сдерживая дрожь в руках, приставила его к боку визитера, хриплым голосом приказав:
— Вставай и уходи! Быстро! Иначе, — она метнулась взглядом к так опрометчиво закрытой двери и нахмурилась, — иначе я тебя выкину на балкон!
— Тернери! — сморщившись, хрипло ответил парень, — покаришь окти варуца, — покосившись, смерил ее взглядом и добавил: — варуца тив кор.
— Ишь, закривило его, — каким-то седьмым чувством она поняла, что ее оценили и дважды повторенная варуца — это про нее и совсем не похвала. — Разлегся тут у меня! А ну выдворяйся! Быстро! Ну!
— Рилишь! Тернери! — он закрыл глаза и помассировал виски, тяжело вздохнул и, быстрым движением схватив ее кисть, пригнул к себе так, что она почти легла грудью на него. Совершенно не обратив внимания ни на прижавшиеся к нему выпуклости, ни на залившую ее лицо и шею краску, — ведь он так и не открыл глаза, нелюдь — а в этом она уже была уверена, хоть и небольшая любительница фентези, но что-то да читала, — дотянулся до виска девушки и что-то мелодично зашептал на своем звучащем перекатами далекой грозы наречии. Прикосновение обдало ласковым жаром и перед глазами все поплыло. Очнулась вроде бы почти сразу, но уверенности не было — за окном окончательно стемнело и стекло атаковали порывы ветра, резко бросая на него длинные стрелы капель. Парень все так же лежал на полу, подложив под голову одну руку и ожидающе смотрел на нее:
— Пришла в себя? Скажи что-нибудь! — резким приказным тоном распорядился он.
— Что сказать? Что ты делаешь в моей квартире? Убирайся! — почему-то стоило ему посмотреть на нее или что-то сказать вот этим тоном, как всякое очарование проходило. Честно говоря, ее очень радовала эта злость, потому что с симпатичными парнями она хорошо умела только молчать. Ну вот отнимался язык — и все. Могла улыбаться или серьезно слушать. А вот ответить или задать вопрос — нет. Да даже если и собиралась с силами — либо хрипло каркала пересохшим горлом, либо пищала тонюсеньким голоском. Самой противно, а что делать. Эх, только вот с Лешкой и смогла немного поговорить, а все благодаря его младшему братишке. Она снова отвлеклась на воспоминания недельной давности.
— У тебя? Как тебя? Зовут как? — вырвал ее из задумчивости эльф.
— Ольга!
— Ты здесь живешь? Здесь же воняет! — На гордо вскинутую голову он внимания не обратил.
— Это чем это? Ничего не воняет! — возмутилась она.
— Вот этим, — он ткнул в ковролин, скривив свой идеальный нос, — больше всего. Но и еще какой-то запах... испорченных продуктов, что ли, — повел носом и указал на дверь в кухню — оттуда.
— А! Так он новый! Только летом постелили, выветрится со временем, — зачем-то принялась объяснять она и заткнулась под презрительным взглядом нелюдя.
— Зачем было портить камень? Там же камень внизу? — все также тыкая пальцем в ковролин, но при этом пытаясь его не касаться и как бы поглаживая воздух сверху, спросил он.
— Нет... там... — боже, как же это называется? Цемент? — Бетон, вот! Это искусственный камень, — зачем-то пояснила она, начав удивляться собственной разговорчивости и не удержав в себе и этого вопроса, спросила, — ты что-то со мной сделал? Что я тебе все поясняю? Я теперь всё время буду все тебе рассказывать?
— А, — махнул неопределенно перед лицом пальцами и повторил ее слова, — выветрится!
— Что? Что выветрится? — Её уже бесил его хозяйский вид.
— Заклинание гида. Я у тебя взял только знания языка, все остальное настолько неорганизованно валяется, только головную боль себе зарабатывать, если такое тащить.
— Ты копался в моей голове? — недобро сощурилась девушка, приготовившись орать.
— Да что в твоей голове копаться? Там за последние сутки одна мысль: "какой симпатичный мальчик"! А что в этом мальчике симпатичного? Понять не могу? Помесь неказистого гнома с гоблином, — он хмыкнул, — ну или с человеком обыкновенным. Хотя,— смерил он ее снова оценивающим взглядом, — ты не лучше, и твой нос как бы еще и не самая ужасная часть тела, зря ты винишь только его. Орки таких страшенных вообще убивают сразу, они все ж потомки высшей расы, а вот гоблины бы тебя взяли, — кожа белая, у них это ценится.
— Что? — Нет, Оля, конечно знала, что не красавица и нос ее всегда раздражал, а сегодня в особенности, но слышать это от такого... такого... у него же вообще ни одной неидеальной черточки нет! Это было... неприятно... особенно про Лешу. Да, точно. Как он смеет нас оценивать? Девушка взъярилась:
— Не лезь грязными лапами в мою голову и в мои отношения! Не нравится — не смотри! Я не заставляю!
— Мне придется, ты теперь мой гид. Не искать же мне все самому, на это уйдет слишком много времени.
— Ах, так значит, гид? Значит, заклинание?! — снова собравшись упереть руки в боки и от души продолжить ругаться, раз уж ее на время лишили природной молчаливости, она вдруг поперхнулась воздухом, осознав слово "заклинание". — Так что ж это, ты магичить можешь? — недоуменно и растеряно переспросила, — ты ведь из другого мира, да? У нас же нет эльфов и ...магов.... тоже нет...
— А с чего бы мне тебе давать ответы? Разоралась тут на ровном месте, низшая, — он лениво потянулся по-над полом, забавно стараясь не касаться спиной неприятного ему материала, будто бы лежа на воздухе. — Ну да ладно. Почему нет магов? Есть, наверняка. Просто в некоторых мирах, где магов мало или источники слабые или общее развитие низкое, — сразу было понятно, что последнее он адресовал ей, — им удобнее держаться в тени.
— И что, и эльфы у нас есть? — с круглыми, горящими любопытством глазами, почему-то шепотом спросила девушка.
— Нет, эльфов нет, — он неопределенно взмахнул рукой и с удивлением добавил, — хотя я чувствую нескольких наших младших на каких-то островах, — повернулся к окну и будто погладил что-то в воздухе, — и духов, вот сильфы прямо тут, с дождевыми тучами прилетели. О, им нравятся ветра над океанами и молодыми горами. Надо же, значит что-то интересное и у вас есть, это хорошо. А то я боялся уже, что проиграл, больно уж мир неприглядный.
— Жалко... слушай, а как тебя зовут?
— Можешь называть меня Эдаринаэль, — состроив ледяную королевскую мину представился ушастый.
— Хм, даже можно выговорить. Я почему-то считала, что ваши имена длинною в километр.
— Километр... мера длины? Пяди, локти, пальцы? Что в основе?
— Да не знаю я, откуда эта мера. Есть эталонный метр, — она прижала большой палец левой руки к плечу и выпрямила кисть перпендикулярно линии ключиц вверх, правую руку вытянула вбок тоже раскрытой ладошкой к небу и мотнула подбородком от одной кисти к другой, — вот это примерно метр, в километре тысяча метров.
— Глупо мерить имена в расстоянии. И ты ошибаешься, — неожиданно сменил он тему, — у нас нет таких длинных имен даже в полном стандартном написании
— Постой, так у тебя все же длинное имя? А почему не называешь?
— А что, должен? — поднял он удивленно брови. — С чего бы? Истинное имя ни с того ни с сего не называют!
— Но я-то называла? — возмутилась она.
— Ты, — другое дело. У вас, похоже, вообще нет истинного именования. Да и зачем оно вам? Живете мало, порчу какую-то накладывать, — он снова кинул на нее свой фирменный презрительный взгляд, — бесполезно, и так ущербные.
Парень встал, вразвалочку подошел к окну и, приложив к стеклу руку, будто на время исчез из комнаты.
Оля развернула компьютерное кресло и упала в него, горестно подперев голову ладошкой и разглядывая наглого визитера. Вот тебе и нос картошкой, а она еще полчаса назад надеялась, что жизнь наконец-то наладится. Что ему надо от нее, интересно? И как же быть с ее планами на завтра? Девушка печально вздохнула, вспомнив пословицу про "расскажи богам о своих планах". Опять ее личная жизнь висит на волоске, в которую этот красавчик, — она смерила нелюдя недовольным взглядом, — не вписывается ну никаким боком.
Вообще, уже то, что неделю назад она смогла поближе познакомиться с симпатичным одногруппником — стало настоящим прорывом в ее личной жизни. Девушка закрыла глаза и снова будто наяву увидела коридор перед аудиториями. Они сдавали зачет по истории молоденькой аспирантке, уходившей в декрет. Так что все, не сдавшиеся вовремя, автоматически попадали на пересдачу завкафедрой, что казалось страшнее смерти даже для вполне успевающих студентов. Не то, чтобы ему сдать было так уж нереально. Просто жестокая вещь статистика заявляла, что сдавался или один зачет ему или штук пять других зачетов. Вот такая арифметика. Поэтому на зачет к беременной преподше пришли все — больные, хромые, ленивые, хронические прогульщики и ни-разу-не-готовившиеся тоже. Оля сдала в первой пятерке и уже хотела бежать, заметила Лешку, нервно оглядывающегося в коридоре и зажимающего в угол пацаненка лет семи. Подойдя поближе, она с любопытством наблюдала забавную картину, — мальчишка активно вырывался и что-то канючил. Одногруппник увидел её, виновато улыбнулся, покраснел и, запинаясь, попросил присмотреть за братом, пока он сдаст зачет. Мама-де на работе, папа в командировке, и присмотреть за ним на только начавшихся каникулах больше некому. Оставить второклассника дома тоже нельзя, а к бабушке он его утром отвезти не успел, пришлось брать с собой. Пробормотав это себе под нос и глядя в пол, облегченно-благодарственно вздохнул на ее соглашательское "угу", и, показав брату кулак, побежал сдавать. Учился он нормально и вернулся быстро. Но Оля успела пообщаться с Вадимом и услышать много интригующих подробностей про жизнь современного школьника, вкупе с предложением запретить молочную кашу вообще и овсянку в частности, упростить отчество "Константиновна" для учителей и посылать домашние задания сразу на электронную почту, на что девушка только развела руками, — не в ее силах это. Мелкий деловито кивнул и стал жаловаться дальше. Мол, брат ему ничего не рассказывает про свою "взрослую" жизнь в институте, и этим обижает. Она удивилась, — что тут особо любопытного может быть? И поделилась, чем уж пришло в голову, — продемонстрировав пустую соседнюю аудиторию, пару учебников и тетрадь с конспектами, но, оказывается, мальцу хотелось пикантных подробностей про "отношения", он не желал верить, что она только учится вместе с его братом и "ни в какие взрослые игры они вместе не играют". Так что, когда Леша вернулся, девушка расцветкой напоминала свеклу. Хватило одного взгляда, и старший, с ловкостью, выдававшей изрядную привычку, приподнял брата за шкирку и потребовал отчета. Мелкий скорчил невинную физию и заявил, что ничего плохого не делал, это брат с Олей, нехорошие такие редиски, все от него скрывают, а сами неизвестно чем тут занимаются. Лешка тоже залился краской, встряхнул его пару раз и неловко попрощался, отводя глаза. А вот вчера... вчера он пригласил ее сходить в кино... в субботу. Завтра... как раз у них коллоквиум отменился! А тут эльф этот!
