Ниндзя-маг
Автор: E ea I
Бета: Nevan_Braut, технарь
Фэндом: Neverwinter Nights, Naruto (кроссовер)
Персонажи: Неджи Хьюга, Эйноли Фриэст (ожп), Кевэ Арвэ (омп), Боддинок Глинкл и другие
Рейтинг: NC-17
Жанры: Гет, Повседневность, POV, AU, Фэнтези
Предупреждения: OOC, ОЖП, ОМП, MC (Марти Стью)
Статус: 3 части тома 1 завершены, черновик бечен по главу 39/39, 24/24, 0/19.
Примечание: Фанфик про попаданца из аниме Наруто в РПГ-игру Neverwinter Nights (ДнД-мир Forgotten Realms). Приветствуются конструктивные и вежливые комментарии. Учтите, что это скучная жизнеописующая сказка с заумными описаниями и мудреными размышлениями по мотивам игрового мира.
Том 1 — Невервинтерская сага
Часть 1 — Победить чуму.
Аннотация: Чистая душа Эйноли во спасение зараженного чумой города Невервинтера мечтает призвать эльфийского принца крови, украдкой виденного еще до исхода эльфов из Долин. Диверсант всучил девушке свиток-обманку с заклинанием, якобы способным призвать кого угодно через портал в храме Тира. Искренние и пылкие мольбы девушки услышаны, но боги вместо солнечного эльфа отправили к ней Неджи Хьюга, героически павшего на четвертой мировой войне шиноби.
Глава 1.
Биджу, б
* * *
ь! Теперь точечные атаки! И их все так же много... быстрые! Проклятье, не успеваю!!! Но Хината-химэ и Наруто должны выжить любой ценой!..
Прыжок. Древесный кол пробивает позвоночник и выходит из солнечного сплетения, второй вспарывает бок. Как больно!
Ну, вот и все... Птица покидает клетку... Как же я тебя понимаю, отец! Я наконец-то понял, как обрести свободу, выбрав собственную смерть... Надо бы сказать другу, чтоб сберег мою сестру... прожил за меня...
Внезапная вспышка режет глаза, миг полета замирает в ослепляющем, но пустом свете. Телесные страдания как бы отодвинулись на второй, а то и третий план, а порождающий мурашки злобный взгляд в спину сменился... законно-добрым, оценивающе-беспристрастным, направленным сразу отовсюду. Так и должно быть? Во взметнувшихся мыслях ни капли паники, любопытство на грани счастья — я встречусь с родным отцом?!
— Благородный поступок достоин награды, — на грани слышимости раздается мужской Глас, от которого веяло мощью. Мои пытливые мысли ошеломленно застыли. В мгновение ока Существо пролистало вехи моей жизни, и великодушие иссякло. Он вынес судейский вердикт: — Но на поверку продиктован слабостью и трусостью.
Вдруг ощущение доброжелательности скисло:
— Категорично. В умах свидетелей он пал героем, — заинтересованно прозвучал мелодичный мужской Глас, явившийся вторым. Фраза прозвучала на совершенно неизвестном мне красивом языке, отличном от первого. Однако, неведомым образом я понял смысл и этого изречения.
Оба Гласа не несли зла, какое прет от Джуби. Десятихвостый демон, кстати, все еще ощущался, но где-то на краю восприятия.
Неизвестный, заговоривший вторым, заглянул в меня невероятно глубоко, считав память самой крови. Вник в такую временную бездну, из которой в настоящее, к великому стыду, не пришло даже преданий!.. И ведь я махровый атеист, чтящий предков и Волю Огня. Точней, был атеистом — глупо подвергать сомнению явленные доказательства. Несмотря на мощь, стоящую за двумя существами, я ощущал сильнейшее напряжение. Еще активный бьякуган выявил дребезжание слепого пятна, что позволило мне обнаружить червоточину и ощутить на том конце два колоссальных очага странной чакры, в чем-то неуловимо схожей с оной у возрожденного Джуби. Объемы показались сопоставимыми, но пойманного мною мгновения было совершенно недостаточно для детального анализа, зато благодаря этой задачке удалось справиться с несвойственным мне наплывом эмоций.
Спустя затянувшийся момент всеобщего молчания, второй задумчиво и удовлетворенно изрек:
— Заблудшая эльфийская ветвь. Смесок, ярка кровь лунных. По праву рождения принц крови.
Весь рой народившихся вопросов улетучился вмиг — ни единой мысли или чувства, словно время остановилось. Луна обитаема?!
— Боец, готовый к смерти. Брат, пожертвовавший собой.
— Подоплека отношений меж воспитателями и воспитуемым.
— Все слепо ищешь идеал, Бог Правосудия? — Безобидный и чуточку грустный смешок.
— Все выгораживаешь свою родню, Предводитель Эльфов? — Натянуто улыбнулся безрукий слепец.
— Новая жизнь в новом мире, — предлагает заступник эльфов.
— Шанс выжить, — скупо роняет судия, в целом соглашаясь.
— Свобода выбора, — раздался неслышный шепот... кого? — Ответствуй, принц крови Неджи из рода Хьюга, человеческий потомок эльфов.
Дают — бери, бьют — беги. Вроде бы простая истина, не предусматривающая лишних политесов, однако, стремно сигать в неизвестность. И все же я проникся мистикой момента, преисполнился благодарности и сделал выбор — свой. Не жалею ни о прожитом, ни о сделанном в конце жизни выборе прикрыть собой сестру и друга. Однако — хочу жить! Пусть хоть на Луне. Вырваться из клетки и жить свободным — во что бы то ни стало! Пусть... пусть и в другом мире — я ведь правильно уразумел? Все же не на нашей Луне и не в мире грез?..
— Жить, — выдавливаю то ли слово, то ли мысль, после некоторых колебаний соглашаясь без уточнений и торговли. Я поверил в Наруто, попробую поверить и довериться этим божественным сущностям, обратившим на меня свое драгоценное внимание и уважившим мою свободу выбора.
— Да будет так, — нейтрально изрек первый, чего-то ожидающий...
— Да будет так, — с нотками одобрения довольно изрек второй, имеющий, что предложить первому взамен. Кажется, до меня доходят только их направленные обращения, а они где-то там между собой гораздо плотнее общаются.
— Нить судьбы вплетена в гобелен... — еще тише констатировал третий, бесполый голос, словно скрепляя сделку богов, а никем иным эти сущности быть не могли.
Краем сознания заметил, как от меня что-то отделилось. Все померкло пред тем, как в меня устремилась Боль! Боль худшая, чем все ранее испытанное в сумме!.. Все смешалось, а голова будто взорвалась изнутри, словно перезрелый арбуз! Над всем довлело понимание: если не вытерплю и отключусь, то стопроцентно умру, телом и душой. Шанс выжить... крепко схвачу и удержу во чтобы то ни стало!
Великая Боль ушла, оставив старую, в перебитом позвоночнике. Отрешаться я научен — это и проделал. Вместе с уходом Боли всесторонний белый свет резко сменился золотистым в форме костра с непрерывно и мерно вращающейся спиралью в виде то ли пружины, то ли колодца. Четче обозначилась светящаяся подо мной туго сжатая четырех-лучевая спираль. В следующий миг все погасло с таким надрывным звоном, словно лопнула струна и разбился колокол.
Из всей круговерти и цветной мешанины мой взгляд прочно зацепился за хрустальный девичий стан, сфокусировавшись на прелестном личике живого существа. Роскошные волны серебряных волос, искусно вплетенная в челку нитка с жемчужно-белым бисером, огромные и выразительные светло-небесные глаза с чарующими солнечными мушками, маленький смешно вздернутый носик, чувственные губки, горящие румянцем щечки, идеально точеные подбородок и скулы, пышные ресницы и аккуратные тонкие бровки, острые ушки, отчего-то сильно вытянутые вверх и назад. Девчушка распахнула глаза в безмерном удивлении, смущении и отчаянном испуге, ладошка еще не взметнулась к вытянувшемуся обаятельному личику, приковавшему фокус моего внимания. Однако из-за сильной боли, словно от страшного переутомления бьякугана, я вынужденно закрыл остро болящие и чешущиеся глаза, ослепленные светом, сиянием и разноцветными всполохами. Сюрпризом стал нестерпимый зуд в ушах. Одновременно было и навязчивое ощущение гулкого зала, стремительно наполняющегося оглушающими звуками с многократным эхом, и ощущение забившей уши ваты или нахождения под водой. Голова сильно кружилась и нестерпимо болела, словно внутри кто-то от души пинал мозг-мяч. Сознание захлебывалось в поступающих сигналах, так и норовя потеряться. Но я откуда-то точно знал: рано позволять себе отключаться — сдохну. Посему изо всех сил, превозмогая муки и нарастающие переживания за Хинату, Наруто и объединенную армию в целом, пытался старательно управлять верной и еще оставшейся чакрой, чтобы насколько возможно дольше поддерживать в себе жизнь — до появления ирьёни... клириков?..
Без поддержки со стороны я бы точно не выжил с перебитым посередке позвоночником. Кто-то влил в меня аналог зеленки (сжиженная ирьчакра), кто-то приложил ко мне руки, сделав серию из трех лечебных воздействий, потом еще четыре послабее — сработало всего лишь на манер анестезии, к моему великому облегчению. Потом кто-то другой применил на мне невыразимо мощную технику уровня Цунаде, нет — выше! Я со всей болезненной ясностью ощутил нижнюю половину тела, едва сумев подхватить жалкие остатки чакры и выжать сущие крохи телесной янь-чакры, что должно сильно поспособствовать ирьён... клирику в лечении. Однако нужно нечто большее! Прямо всем нутром чувствовал, как утекает песок времени моего шанса: отчаянно цеплялся за бытие ниндзя, не желая превращаться в никчемного и беззащитного обывателя — аж закрытые глаза защипало от обиды и отчаяния. Либо-либо, да?..
Упрямо боролся за свое светлое будущее, не сдаваясь, не отвлекаясь и не обращая внимания, как в мою тренированную память джонина откладывались фразы, понятные, но звучащие тарабарщиной:
— ... запрещено. Наставников прошу остаться, а всем остальным приказываю немедля разойтись! — Скомандовал властный женский голос. Ропот поднялся среди пробившихся в зал зрителей, запрудивших все входы-выходы, но толпе не дали собраться и разрастись — сметливые парни бойко взялись за выпроваживание ненужных глаз.
— Прекращайте телиться, уважаемые! Инициируйте уже салагу — каждый рекрут на счету!
— Уж кто бы говорил, сэр Хербан, — с сарказмом буркнув и продолжив почтительно: — Ваше преосвященство Сергол, повторная инициация на волшебника, — надавив интонацией, — будет равновесной платой за исцеление. У него потенциал девятого круга...
— Сделайте же что-нибу-уудь, умаляю вас!.. — Проплакал жалостливый голосок.
Фоном шли приглушенные голоса перешептывающихся и многочисленные натужные стоны молящих им тоже помочь. Пока взрослые руки касались моего торса, вливая странные и непривычные силы, детские ручонки с недетской силой сжали мою кисть и ощупали правую руку по всей длине.
— Леди Арибет, пастор Сергол, сам Тир Беспристрастный направил к нам этого страдальца, грех упускать столь перспективного юношу, — с толикой приличествующего подобострастия и долей переживания произнес еще один мужской голос. — Сия инициация рекрута не будет считаться насильственной...
— Пусть рекруту выдрали ядро, но, мастер Джару, пастор Фентик, кто поручится, что он раньше был именно волшебником, а не клириком, колдуном, паладином?..
— На-аш наро-од, — всхлип, — предпочита-ает ма-а...
— Тише-тише, дитя, успокойся, мы знаем о пристрастиях лунных эльфов, — по-отечески произнес усталый голос, нашептывавший до того что-то невнятное, на манер мантры или молитвы. — Но, как и ты, колдующая жрица Кореллона Ларетиана, он мультиклассовый, мне думается — колдующий монах.
— Ассасин, — прошелестел рядом со мной уверенный женский голос, вызвавший оторопь.
— Подтип дикой магии, — кто-то задумчиво пробурчал себе под нос.
К этому моменту телесная боль практически ушла, меня переполнили странные и пьянящие чувства легкости и бодрости. Все бы ничего, однако, порванная и перегруженная система циркуляции чакры адски щемила и саднила изнутри, разрушаясь сильнее и быстрее по мере ослабевания терпения у измученного и истерзанного сознания. Лишь чудом не переступающего черту смертельного забытья.
— Гха! Что я вам талдычил?! — Восхищенно гаркнул он. — У меня глаз-алмаз, наметанный на всех этих спесивых и смурных зазнаек!
— Сэр Хербан, сей юноша благороден и не подвергался жесткой инициации, однако, сейчас она ему жизненно необходима.
— Кхы...
— Но это невозможно! Монах не может мультиклассироваться!..
В ответ сразу четверо заговорили одновременно:
— В связке с ассасином... — Бродит мифический слух о легендарном лорде Эльминстере, будто он спонтанно инициировался сразу в четырех классах... — У этого благородного юноши сильная энергетика, он сдюжит... — Коронал Арвандора благоволи-ит еммууу-уу...
— Хорошо! Беру всю ответственность на себя. Пастор Сергол?.. Мастер Джару, мастер Кетта, сэр Хербан — приступайте к восстановлению утраченного, а я поддержу вас божественным благословением.
— Есть, сэр!
— Как прикажете, леди Арибет, — женственный шепот ветра-убийцы.
— Уиии-ии!..
— Шшш, кто тебя надоумил, дитя?..
— Придержите его...
— Павел, Бим — руки! Гилберт, Эрдан — ко мне!!! Держите его за ноги, раз приперлись со стадом, и помяните мое слово — я вам отобью излишнее любопытство!..
— Ш-шед продал сви-и-иток...
— Это зовется стадным инстинктом, — одновременно раздалось едва слышное подтрунивание, достигшее всех нужных ушей.
Дальше все потонуло в остром приступе болезненного наслаждения, словно скручивающего и одновременно выворачивающего наизнанку — этой пытки я выдержать не смог...
Глава 2.
Меня бросало то в жар, то в холод, то в дрожь, то в мертвенное оцепенение. Смутно помню кормления и купания — все подернуто туманом апатичной квелости тяжелобольного. Но тенденция была хорошей — шел на поправку.
Пробудился внезапно — по острым нуждам. Голова ясная, но звеняще пустая. Тело непривычно вялое — я мало вообще болел и ни разу подолгу не отлеживался в Госпитале, в отличие от Наруто.
— Как он там, справился? — Это была моя первая мысль, произнесенная непослушными губами и сухим языком.
Нужды настойчиво звали подняться и немедля справить их. Собравшись с силами, я преодолел слабость и приподнялся на локте, осторожно приоткрыв ноющие глаза. Закрыл. Сделал глубокий вздох и открыл, чтобы вновь встретиться с умным взглядом нефритового ящера с гротескными крыльями бабочки, отбрасывающими сказочную светящуюся пыльцу, которая давала нежное и приятное освещение. Облюбовавший сундук зверь насторожен, хотя старается показать, сколь ленива его лежачая поза с головой на сложенных лапах. Периферийное зрение на автомате мимоходом оценило комнатушку: напротив твердой двуспальной кровати комод с двумя погашенными свечами, заставлен всякими склянками; в углу, напротив закрытой двери, напольная ваза с рыжевато-зелеными мечевидными листьями какого-то неприхотливого растения; окон нет; на потолке вытяжка. Постель застлана грубой простынкой, с груди съехало колючее шерстяное одеяло из ткани столь же убогого типа производства. Создавшиеся складки заставили губы скривиться — реально подгузник. Какое позорище...
Зверь приподнял голову, стоило мне чуть повернуть голову и скоситься на... соседку, калачиком жавшуюся к противоположному краю большой кровати. Память услужливо показала миловидное личико, обрамленное шелковистыми серебряными волосами, что сейчас выбились из сеточки-чепчика и беспорядочно раскинулись по плоской подушке. Потакая взыгравшей мужской гордости и упрямству, сел, свесив ноги и коснувшись необычно теплого каменного пола. Тяжелая голова и слабость клонили обратно, но недвусмысленные позывы и гордость гнали вперед.
