Ниндзя-маг. Победить чуму (издано)

Ниндзя-маг

Автор: E ea I

Бета: Nevan_Braut, технарь

Фэндом: Neverwinter Nights, Naruto (кроссовер)

Персонажи: Неджи Хьюга, Эйноли Фриэст (ожп), Кевэ Арвэ (омп), Боддинок Глинкл и другие

Рейтинг: NC-17

Жанры: Гет, Повседневность, POV, AU, Фэнтези

Предупреждения: OOC, ОЖП, ОМП, MC (Марти Стью)

Статус: 3 части тома 1 завершены, черновик бечен по главу 39/39, 24/24, 0/19.

Примечание: Фанфик про попаданца из аниме Наруто в РПГ-игру Neverwinter Nights (ДнД-мир Forgotten Realms). Приветствуются конструктивные и вежливые комментарии. Учтите, что это скучная жизнеописующая сказка с заумными описаниями и мудреными размышлениями по мотивам игрового мира.

Том 1 — Невервинтерская сага

Часть 1 — Победить чуму.

Аннотация: Чистая душа Эйноли во спасение зараженного чумой города Невервинтера мечтает призвать эльфийского принца крови, украдкой виденного еще до исхода эльфов из Долин. Диверсант всучил девушке свиток-обманку с заклинанием, якобы способным призвать кого угодно через портал в храме Тира. Искренние и пылкие мольбы девушки услышаны, но боги вместо солнечного эльфа отправили к ней Неджи Хьюга, героически павшего на четвертой мировой войне шиноби.

Глава 1.

Биджу, б

* * *

ь! Теперь точечные атаки! И их все так же много... быстрые! Проклятье, не успеваю!!! Но Хината-химэ и Наруто должны выжить любой ценой!..

Прыжок. Древесный кол пробивает позвоночник и выходит из солнечного сплетения, второй вспарывает бок. Как больно!

Ну, вот и все... Птица покидает клетку... Как же я тебя понимаю, отец! Я наконец-то понял, как обрести свободу, выбрав собственную смерть... Надо бы сказать другу, чтоб сберег мою сестру... прожил за меня...

Внезапная вспышка режет глаза, миг полета замирает в ослепляющем, но пустом свете. Телесные страдания как бы отодвинулись на второй, а то и третий план, а порождающий мурашки злобный взгляд в спину сменился... законно-добрым, оценивающе-беспристрастным, направленным сразу отовсюду. Так и должно быть? Во взметнувшихся мыслях ни капли паники, любопытство на грани счастья — я встречусь с родным отцом?!

— Благородный поступок достоин награды, — на грани слышимости раздается мужской Глас, от которого веяло мощью. Мои пытливые мысли ошеломленно застыли. В мгновение ока Существо пролистало вехи моей жизни, и великодушие иссякло. Он вынес судейский вердикт: — Но на поверку продиктован слабостью и трусостью.

Вдруг ощущение доброжелательности скисло:

— Категорично. В умах свидетелей он пал героем, — заинтересованно прозвучал мелодичный мужской Глас, явившийся вторым. Фраза прозвучала на совершенно неизвестном мне красивом языке, отличном от первого. Однако, неведомым образом я понял смысл и этого изречения.

Оба Гласа не несли зла, какое прет от Джуби. Десятихвостый демон, кстати, все еще ощущался, но где-то на краю восприятия.

Неизвестный, заговоривший вторым, заглянул в меня невероятно глубоко, считав память самой крови. Вник в такую временную бездну, из которой в настоящее, к великому стыду, не пришло даже преданий!.. И ведь я махровый атеист, чтящий предков и Волю Огня. Точней, был атеистом — глупо подвергать сомнению явленные доказательства. Несмотря на мощь, стоящую за двумя существами, я ощущал сильнейшее напряжение. Еще активный бьякуган выявил дребезжание слепого пятна, что позволило мне обнаружить червоточину и ощутить на том конце два колоссальных очага странной чакры, в чем-то неуловимо схожей с оной у возрожденного Джуби. Объемы показались сопоставимыми, но пойманного мною мгновения было совершенно недостаточно для детального анализа, зато благодаря этой задачке удалось справиться с несвойственным мне наплывом эмоций.

Спустя затянувшийся момент всеобщего молчания, второй задумчиво и удовлетворенно изрек:

— Заблудшая эльфийская ветвь. Смесок, ярка кровь лунных. По праву рождения принц крови.

Весь рой народившихся вопросов улетучился вмиг — ни единой мысли или чувства, словно время остановилось. Луна обитаема?!

— Боец, готовый к смерти. Брат, пожертвовавший собой.

— Подоплека отношений меж воспитателями и воспитуемым.

— Все слепо ищешь идеал, Бог Правосудия? — Безобидный и чуточку грустный смешок.

— Все выгораживаешь свою родню, Предводитель Эльфов? — Натянуто улыбнулся безрукий слепец.

— Новая жизнь в новом мире, — предлагает заступник эльфов.

— Шанс выжить, — скупо роняет судия, в целом соглашаясь.

— Свобода выбора, — раздался неслышный шепот... кого? — Ответствуй, принц крови Неджи из рода Хьюга, человеческий потомок эльфов.

Дают — бери, бьют — беги. Вроде бы простая истина, не предусматривающая лишних политесов, однако, стремно сигать в неизвестность. И все же я проникся мистикой момента, преисполнился благодарности и сделал выбор — свой. Не жалею ни о прожитом, ни о сделанном в конце жизни выборе прикрыть собой сестру и друга. Однако — хочу жить! Пусть хоть на Луне. Вырваться из клетки и жить свободным — во что бы то ни стало! Пусть... пусть и в другом мире — я ведь правильно уразумел? Все же не на нашей Луне и не в мире грез?..

— Жить, — выдавливаю то ли слово, то ли мысль, после некоторых колебаний соглашаясь без уточнений и торговли. Я поверил в Наруто, попробую поверить и довериться этим божественным сущностям, обратившим на меня свое драгоценное внимание и уважившим мою свободу выбора.

— Да будет так, — нейтрально изрек первый, чего-то ожидающий...

— Да будет так, — с нотками одобрения довольно изрек второй, имеющий, что предложить первому взамен. Кажется, до меня доходят только их направленные обращения, а они где-то там между собой гораздо плотнее общаются.

— Нить судьбы вплетена в гобелен... — еще тише констатировал третий, бесполый голос, словно скрепляя сделку богов, а никем иным эти сущности быть не могли.

Краем сознания заметил, как от меня что-то отделилось. Все померкло пред тем, как в меня устремилась Боль! Боль худшая, чем все ранее испытанное в сумме!.. Все смешалось, а голова будто взорвалась изнутри, словно перезрелый арбуз! Над всем довлело понимание: если не вытерплю и отключусь, то стопроцентно умру, телом и душой. Шанс выжить... крепко схвачу и удержу во чтобы то ни стало!

Великая Боль ушла, оставив старую, в перебитом позвоночнике. Отрешаться я научен — это и проделал. Вместе с уходом Боли всесторонний белый свет резко сменился золотистым в форме костра с непрерывно и мерно вращающейся спиралью в виде то ли пружины, то ли колодца. Четче обозначилась светящаяся подо мной туго сжатая четырех-лучевая спираль. В следующий миг все погасло с таким надрывным звоном, словно лопнула струна и разбился колокол.

Из всей круговерти и цветной мешанины мой взгляд прочно зацепился за хрустальный девичий стан, сфокусировавшись на прелестном личике живого существа. Роскошные волны серебряных волос, искусно вплетенная в челку нитка с жемчужно-белым бисером, огромные и выразительные светло-небесные глаза с чарующими солнечными мушками, маленький смешно вздернутый носик, чувственные губки, горящие румянцем щечки, идеально точеные подбородок и скулы, пышные ресницы и аккуратные тонкие бровки, острые ушки, отчего-то сильно вытянутые вверх и назад. Девчушка распахнула глаза в безмерном удивлении, смущении и отчаянном испуге, ладошка еще не взметнулась к вытянувшемуся обаятельному личику, приковавшему фокус моего внимания. Однако из-за сильной боли, словно от страшного переутомления бьякугана, я вынужденно закрыл остро болящие и чешущиеся глаза, ослепленные светом, сиянием и разноцветными всполохами. Сюрпризом стал нестерпимый зуд в ушах. Одновременно было и навязчивое ощущение гулкого зала, стремительно наполняющегося оглушающими звуками с многократным эхом, и ощущение забившей уши ваты или нахождения под водой. Голова сильно кружилась и нестерпимо болела, словно внутри кто-то от души пинал мозг-мяч. Сознание захлебывалось в поступающих сигналах, так и норовя потеряться. Но я откуда-то точно знал: рано позволять себе отключаться — сдохну. Посему изо всех сил, превозмогая муки и нарастающие переживания за Хинату, Наруто и объединенную армию в целом, пытался старательно управлять верной и еще оставшейся чакрой, чтобы насколько возможно дольше поддерживать в себе жизнь — до появления ирьёни... клириков?..

Без поддержки со стороны я бы точно не выжил с перебитым посередке позвоночником. Кто-то влил в меня аналог зеленки (сжиженная ирьчакра), кто-то приложил ко мне руки, сделав серию из трех лечебных воздействий, потом еще четыре послабее — сработало всего лишь на манер анестезии, к моему великому облегчению. Потом кто-то другой применил на мне невыразимо мощную технику уровня Цунаде, нет — выше! Я со всей болезненной ясностью ощутил нижнюю половину тела, едва сумев подхватить жалкие остатки чакры и выжать сущие крохи телесной янь-чакры, что должно сильно поспособствовать ирьён... клирику в лечении. Однако нужно нечто большее! Прямо всем нутром чувствовал, как утекает песок времени моего шанса: отчаянно цеплялся за бытие ниндзя, не желая превращаться в никчемного и беззащитного обывателя — аж закрытые глаза защипало от обиды и отчаяния. Либо-либо, да?..

Упрямо боролся за свое светлое будущее, не сдаваясь, не отвлекаясь и не обращая внимания, как в мою тренированную память джонина откладывались фразы, понятные, но звучащие тарабарщиной:

— ... запрещено. Наставников прошу остаться, а всем остальным приказываю немедля разойтись! — Скомандовал властный женский голос. Ропот поднялся среди пробившихся в зал зрителей, запрудивших все входы-выходы, но толпе не дали собраться и разрастись — сметливые парни бойко взялись за выпроваживание ненужных глаз.

— Прекращайте телиться, уважаемые! Инициируйте уже салагу — каждый рекрут на счету!

— Уж кто бы говорил, сэр Хербан, — с сарказмом буркнув и продолжив почтительно: — Ваше преосвященство Сергол, повторная инициация на волшебника, — надавив интонацией, — будет равновесной платой за исцеление. У него потенциал девятого круга...

— Сделайте же что-нибу-уудь, умаляю вас!.. — Проплакал жалостливый голосок.

Фоном шли приглушенные голоса перешептывающихся и многочисленные натужные стоны молящих им тоже помочь. Пока взрослые руки касались моего торса, вливая странные и непривычные силы, детские ручонки с недетской силой сжали мою кисть и ощупали правую руку по всей длине.

— Леди Арибет, пастор Сергол, сам Тир Беспристрастный направил к нам этого страдальца, грех упускать столь перспективного юношу, — с толикой приличествующего подобострастия и долей переживания произнес еще один мужской голос. — Сия инициация рекрута не будет считаться насильственной...

— Пусть рекруту выдрали ядро, но, мастер Джару, пастор Фентик, кто поручится, что он раньше был именно волшебником, а не клириком, колдуном, паладином?..

— На-аш наро-од, — всхлип, — предпочита-ает ма-а...

— Тише-тише, дитя, успокойся, мы знаем о пристрастиях лунных эльфов, — по-отечески произнес усталый голос, нашептывавший до того что-то невнятное, на манер мантры или молитвы. — Но, как и ты, колдующая жрица Кореллона Ларетиана, он мультиклассовый, мне думается — колдующий монах.

— Ассасин, — прошелестел рядом со мной уверенный женский голос, вызвавший оторопь.

— Подтип дикой магии, — кто-то задумчиво пробурчал себе под нос.

К этому моменту телесная боль практически ушла, меня переполнили странные и пьянящие чувства легкости и бодрости. Все бы ничего, однако, порванная и перегруженная система циркуляции чакры адски щемила и саднила изнутри, разрушаясь сильнее и быстрее по мере ослабевания терпения у измученного и истерзанного сознания. Лишь чудом не переступающего черту смертельного забытья.

— Гха! Что я вам талдычил?! — Восхищенно гаркнул он. — У меня глаз-алмаз, наметанный на всех этих спесивых и смурных зазнаек!

— Сэр Хербан, сей юноша благороден и не подвергался жесткой инициации, однако, сейчас она ему жизненно необходима.

— Кхы...

— Но это невозможно! Монах не может мультиклассироваться!..

В ответ сразу четверо заговорили одновременно:

— В связке с ассасином... — Бродит мифический слух о легендарном лорде Эльминстере, будто он спонтанно инициировался сразу в четырех классах... — У этого благородного юноши сильная энергетика, он сдюжит... — Коронал Арвандора благоволи-ит еммууу-уу...

— Хорошо! Беру всю ответственность на себя. Пастор Сергол?.. Мастер Джару, мастер Кетта, сэр Хербан — приступайте к восстановлению утраченного, а я поддержу вас божественным благословением.

— Есть, сэр!

— Как прикажете, леди Арибет, — женственный шепот ветра-убийцы.

— Уиии-ии!..

— Шшш, кто тебя надоумил, дитя?..

— Придержите его...

— Павел, Бим — руки! Гилберт, Эрдан — ко мне!!! Держите его за ноги, раз приперлись со стадом, и помяните мое слово — я вам отобью излишнее любопытство!..

— Ш-шед продал сви-и-иток...

— Это зовется стадным инстинктом, — одновременно раздалось едва слышное подтрунивание, достигшее всех нужных ушей.

Дальше все потонуло в остром приступе болезненного наслаждения, словно скручивающего и одновременно выворачивающего наизнанку — этой пытки я выдержать не смог...

Глава 2.

Меня бросало то в жар, то в холод, то в дрожь, то в мертвенное оцепенение. Смутно помню кормления и купания — все подернуто туманом апатичной квелости тяжелобольного. Но тенденция была хорошей — шел на поправку.

Пробудился внезапно — по острым нуждам. Голова ясная, но звеняще пустая. Тело непривычно вялое — я мало вообще болел и ни разу подолгу не отлеживался в Госпитале, в отличие от Наруто.

— Как он там, справился? — Это была моя первая мысль, произнесенная непослушными губами и сухим языком.

Нужды настойчиво звали подняться и немедля справить их. Собравшись с силами, я преодолел слабость и приподнялся на локте, осторожно приоткрыв ноющие глаза. Закрыл. Сделал глубокий вздох и открыл, чтобы вновь встретиться с умным взглядом нефритового ящера с гротескными крыльями бабочки, отбрасывающими сказочную светящуюся пыльцу, которая давала нежное и приятное освещение. Облюбовавший сундук зверь насторожен, хотя старается показать, сколь ленива его лежачая поза с головой на сложенных лапах. Периферийное зрение на автомате мимоходом оценило комнатушку: напротив твердой двуспальной кровати комод с двумя погашенными свечами, заставлен всякими склянками; в углу, напротив закрытой двери, напольная ваза с рыжевато-зелеными мечевидными листьями какого-то неприхотливого растения; окон нет; на потолке вытяжка. Постель застлана грубой простынкой, с груди съехало колючее шерстяное одеяло из ткани столь же убогого типа производства. Создавшиеся складки заставили губы скривиться — реально подгузник. Какое позорище...

Зверь приподнял голову, стоило мне чуть повернуть голову и скоситься на... соседку, калачиком жавшуюся к противоположному краю большой кровати. Память услужливо показала миловидное личико, обрамленное шелковистыми серебряными волосами, что сейчас выбились из сеточки-чепчика и беспорядочно раскинулись по плоской подушке. Потакая взыгравшей мужской гордости и упрямству, сел, свесив ноги и коснувшись необычно теплого каменного пола. Тяжелая голова и слабость клонили обратно, но недвусмысленные позывы и гордость гнали вперед.

Попробовал по привычке напитать тело чакрой, чтобы с ее помощью двигаться, но комок в груди напомнил о себе: остро кольнул и прострелил по всему телу, вернее, по всем каналам чакры, между прочим, частично искривившимся и сместившимся, а частично кардинально изменившимся. По глазам резануло и отдалось в черепушке, ответившей расслаблением напряженных мышц там, где не надо... Стыд немедля ожег лицо и непривычно ощущаемые уши. Эпично досадуя на собственную беспомощность, я собрал волю и силы в кулак.

Терпя озноб и ступая привычно бесшумно, вышел из комнатушки. С трудом подавил желание незамедлительно проверить собственные уши или ущипнуть себя в надежде проснуться. Зал, куда выходила комната, поразил своей монументальностью и несуразностью. Под примерно пятиметровой (хм, кажется на местном это как раз один перч) высотой сводчатого потолка ровно расположились ряды утлых и простецких лежанок со спящими. Обоих полов. Несколько продавленных столов со скамьями и стульями довершали казарменную картину. К некоторым поддерживающим колоннам крепились вытянутые пирамидки вершиной вниз, над плоскостью вверху игралось тусклое, бездымное и совсем не греющее пламя, казавшееся мороком гендзюцу.

Я сделал себе зарубку в памяти: отблагодарить заботливую девочку, положившую меня в свою (наверняка чем-то заслуженную) кровать, вместо простецкой раскладушки из двух перекладин и натянутой между ними брезентовой ткани. Тихо проковылять вдоль стеночки не вышло: прикорнувший дежурный на неудачный шлепок босой ногой спохватился, обвел залу сонным взглядом, заметил меня, выпучил глаза и быстро, но тихо подошел ко мне, по пути запалив обычный факел от странного огня. Я остановился. Парень, в раздражающе непривычном синем наряде и высоких сапогах, двигался весьма тихо и скорее как бывалый путешественник, нежели чем шиноби или вояка. Подходя, он смерил меня взглядом и незлобиво, понимающе хмыкнул и шаркнул ногой по безупречно чистому мозаичному полу, ловко и почти точно подпнув ко мне чьи-то попавшиеся ему по пути поношенные казенные тапки, на три размера большие. Я с благодарностью обулся и оперся на подставленное плечо. Что толку строить из себя невесть что и воротить нос? Скорее всего это от меня его воротить будут. В моем плачевном нынешнем состоянии любой скрутит на раз или уронит щелбаном, но гордость не позволяет дать себя понести — так доковыляем.

Мне было интересно все вокруг, но сил слишком мало — запомнить бы дорогу, чтобы суметь самостоятельно вернуться. Выйдя в коридор, парень подал голос, ткнув себя кулаком в грудь:

— Бим.

— Неджи, — по-простому представляюсь, морщась от громкости чужого голоса и давшего петуха своего.

Парню стоит отдать должное: за время пути он смог донести до меня про какую-то страшную эпидемию. Голова раскалывалась от усилий вникнуть в речь, понимаемую с пятого на десятое. Старался запомнить дорогу и переставлять заплетающиеся ноги, чтобы не завалиться. Разделил радость добродушного помощника, что я баловень судьбы, сумевший выжить и выкарабкаться из лап смерти, что я везунчик, отхвативший уникальную инициацию аж на три класса, включая престижный и тайный, опутанный множеством загадочных историй. Уяснил, что провалялся около недели в забытьи, что мой призыв что-то там оборвал и чего-то важного лишил, за что едва не казнили и за что еще взыщут плату. Узнал, что из-за боязни заражения чумой меня решили не укладывать в госпитальные палаты при храме и что мою добровольную сиделку зовут Эйноли. Поскольку свободного места нет (особенно для босяков без медяка за душой, пусть и благородного происхождения), меня положили рядом с непутевой красоткой, якобы из нерабочего свитка призвавшей полудохлого иномирянина в этот чудной мир... Отчего-то Бим всерьез считает многомерность бытия в порядке вещей... Дальше голова отказалась соображать и я перестал вслушиваться в то, что тихо, но выразительно втолковывал мне провожатый Бим, которого совсем не смущала невнимательность к его речам и необходимость повторения для особо тупых.

Угнетенное адаптацией тело отвратительно слушалось, так что пришлось самому себе признаться, что сам бы ни в жизнь не дошел. Хорошо хоть мир не без добрых людей. Изобразить поклон благодарности побоялся — наверняка позорно рухну, но вроде хватило осторожного кивка, судя по подмигиванию, правильно воспринятого. Что ж, мне уже нравится этот мир — тут добрее встречают незнакомцев.

В длинный и почти не освещенный коридор выходило еще три одинаковых двери, ведущих, видимо, в такие же складские помещения, переделанные под казармы (по моему первому смутному впечатлению). Коридор загибался и разветвлялся. Мы направились в хозчасть, откуда тянуло свежевыпотрошенной рыбой и хозяйственным мылом. Бим отвел меня в мойню, которая подозрительно напоминала, солдатскую. В одну из двух кабинок понятного назначения я так и не успел дойти... Пока непослушными руками освобождался от испачканных подгузников, Бим приготовил деревянные ведра, зачерпнув прозрачной холодной и мутной горячей воды. Дважды окатив меня теплом, он указал на проточный неглубокий бассейн с терпимо горячей водой. Помощник был готов поддержать меня, но чтобы Хьюга да оскользнулся? Так низко я еще не пал. В сидячем положении вода достала мне по грудь. Подложив выданное грубое мочало под затылок, я с нескрываемым облегчением откинулся, став размокать. Не чистые горячие источники, но самое оно для блаженного согрева.

Я сам не заметил, как задремал. Было столь хорошо, что поленился отреагировать на потеребившего меня, за что немедленно поплатился: меня бесцеремонно подхватили подмышками и выдернули из блаженного тепла. Сервис не побаловал массажем или втираниями масел: грубо влили в рот ужасную кисло-горькую гадость, продравшую горло похлеще спиртованного сакэ, и стали применять множество незнакомых техник лечебного характера, что ненадолго даровали пьяное чувство легкости и всемогущества при том, что соображалка не соизволила проснуться. А потом, посетовав на стойкость, принудительно вогнали в сон, напоив очередным знахарским варевом, чрезвычайно противным на вкус.

Второй раз проснулся в липком поту и тоже внезапно — от взрывной головной рези. Боль накатила и принялась волнами то слегка утихать, то еще сильнее нарастать. Не было сил ни застонать, ни пошевелиться толком, только свалиться с кровати, съежится и зажать голову, уткнувшись припекаемым лбом в камень. Очередная накатившая волна превысила болевой порог, сметя сознание...

Тело ныло буквально всюду, лихорадило, одновременно подташнивало и хотелось жрать. В третий раз осознанное всплытие ввергло в жуткую депрессию — проклятая печать действовала! Неизвестно, что и кто вызвал ее срабатывание. Окочурюсь ли в следующий раз или отделаюсь комой? Все горькие мысли закрутились вокруг ненавистного кланового джуиндзюцу Хьюга. Ага, вырвался из одной клетки да угодил в другую — неизвестно к кому! Чудесный шанс выжить, просто замечательный!..

Попытка активации бьякугана вызвала взрыв цветных брызг и болевой шок. Стыдная мысль заплакать вызвала зубовный скрежет и желание кому-нибудь любой ценой набить морду. Намерение к активным действиям побудило организм напомнить сознанию о сильном голоде и жажде. Помянув биджу с хвостами во всех местах и позах, резко выдохнул и приступил к дыхательным упражнениям, взнуздывая разбушевавшиеся эмоции — позор мне!

Познав дзэн, стал думать рассудительно, насколько возможно. Во-первых, осмысленно, внимательно и неспешно осмотрелся. Вновь в спальне — той же. Один. Тусклое освещение давала наполовину истаявшая свеча, явно имевшая в воске какие-то примеси. Свободное пространство между кроватью и стеной с выходом теперь заполнял стол с табуретом под ним. На столе "красовалась" ночная ваза и несколько стоймя стоящих листов с забавными иллюстрациями на тему нахождения оной ночной вазы под кроватью и схематичного порядка ее использования. Ноги влезли в тапки, не ношенные, казенные. На табурете обнаружилась сложенная теплая монашеская роба, подвязываемая веревкой, а также рисунки, ведущие к аппликациям на ящике комода и в изголовье кровати. Там обнаружилось сменное нижнее белье, надеваемая через голову холстяная рубаха и суконные штаны. Нашлись банные принадлежности и средства личной гигиены, среди которых выделил расческу, сделанную вручную — из дерева. Подобные предметы обихода говорят об уровне технической развитости. Под табуреткой, кстати, стояли кем-то уже стоптанные простецкие полусапожки моего размера и, кажется, портянки, которыми биджу знает, как пользоваться.

Дернув уголком губ на девичьи старания (и чего меня к ней подселили?!), убрал со стола ночную вазу, обнаружив у стеночки краюху черного хлеба и плошку с прорастающими в воде зернами. Первым делом наполовину выдул графин с холодной водой. Вроде терпелось, потому, смерив жадность и вспомнив манеры, зажевал резиновое сало, обнаруженное в пергаментном свертке, закусил чесночным хлебом с луковицей и без аппетита умял остальное, которому явно предстояло стать пюре — ступка и пестик обнаружились тут же. Насыщения не ощутил совершенно, но к флаконам не стал ни притрагиваться, ни даже принюхиваться — чревато. Ну их Джуби в брюхо.

Зря наелся — делал все с тоской по фаянсовому другу. Потом подумал было слегка отлежаться да пройтись, но не рассчитал: едва прилег на кровать, как мгновенно обессилил и провалился в сонную хмарь, где Джуби превращал меня в ежа.

Еще дважды просыпался в одиночестве, потом притворялся спящим и бредовым, исподволь изучая Эйноли по фамилии Фриэст. Почему притворялся? Сделал неутешительное для себя открытие: из-за каких-то там формальностей призыва голоса за дверью сочли меня фамильяром, ее питомцем. Видимо, этим объяснялось, что меня не трогали и не пытались по всей форме устраивать допросы, кто я и откуда, какие цели и прочее. Было крайне неприятно прийти к пониманию, что здесь такое положение дел в порядке вещей — "гости" из соседних планов бытия часто встречаются. На эту тему хорошо ложилась привязка моего изменившегося клейма (в комоде отыскалось зеркально натертое железо: вынужден был смириться с отросшими остроконечными ушами, тщательно исследованными на ощупь). Отражающаяся в зеркале "X"-печать на лбу дополнилась фазами луны: внизу пусто — новолуние; слева серп растущей луны; вверху кружок — полнолуние; справа серп стареющей луны. Вот и притворялся, чтобы не скатиться в ненависть, наделав глупостей и обидев Эйноли, как-никак, выхаживающую меня. Информационный голод пагубен для суждений — кому как не мне это знать?.. Злые языки весят ярлыки... Цена ошибки слишком высока, потому пару суток таился. Время, соответствующее дню, использовал, нагружая организм упражнениями для разгона крови по жилам, и ломал язык путем словесного описания всех предметов, встречающихся в спальне. Пробуждение во время общего сна отдавал размышлениям и медитации, пытаясь ощутить свою явно изменившуюся систему циркуляции чакры, при этом игнорируя внимательный взор сказочного ящера.

Нарушенное суточное расписание постепенно нормализовалось, адаптация медленно, но верно завершалась. Вызываемые реконфигурацией СЦЧ недомогания пагубно сказывались на всем теле. Вынужденно смирялся со своим иждивенчеством и затворничеством, во время бодрствования используя свободное время для изъятия и анализа отложившихся в памяти фрагментов, для речевой практики эльфийского языка и общего, как и в моем прежнем мире, разбившегося на труднопонимаемые диалекты (перед сном рекруты довольно шумно резались в кости и домино).

Эйноли молчаливой и заботливой мышкой хлопотала обо мне, а перед сном тихонько плакала в подушку. Утром просыпалась как по часам, нашептывала молитву на эльфийском, испрашивая благословения у некоего бога, на общем наречии звучащего гораздо проще — Кореллон Ларетиан. Потом с прекрасным настроением мурлыча себе под нос, мешала содержимое нескольких флакончиков и коробочек в какое-то снадобье для меня, судя по прошлым применениям, долженствующее оказать какой-то лечебный эффект и пробудить тело с первичным глотательным рефлексом. Потом смешно жмурилась, румянилась и проверяла мой подгузник. Бегала поесть сама и мне приносила харчи. Расписание рекрута отличалось постоянством.

На двери в комнату стояло шумоподавление. Однако, по услышанным обрывкам разговоров заключил, что уже провел в этом мире целый райд (декада), а до спешных выпускных экзаменов в Академии города Невервинтера осталось всего семь дней — намечены на первый день времени цветов. Первое киртона в пересчете на родной календарь это второе июня (как позже выяснил).

Когда Эйноли очередным утром ушла на занятия, оставив мне скромный солдатский паек, выждал немного и во второй раз попытался активировать бьякуган.

Не зря медитировал! Удалось более-менее привычно наскрести чакру в теле, сложить классическую связку ручных печатей для стабилизации и подать энергию в глаза. Фееричная мешанина цветов чуть снова не вынесла мозг, но я сдюжил, стерпев болезненную активацию. И ах**!

Мои честно натренированные десять километров канули в лету, ужавшись до гадского перча — в десять раз меньше, чем при первой активации дома! Причем два-три ярда из обозреваемых пяти с половиной занимала странная голубоватая дымка из странной энергии вокруг моей фигуры.

Привыкнув и терпя нарастающую резь в додзюцу, прошелся фокусом зрения по комнатке, иногда крутя головой для полноты восприятия. Сразу выявил фуиндзюцу на двери в виде полузнакомой эльфийской руны. Изумрудно-зеленое свечение странной чакры обнаружилось во флаконах, а в самых пузатых даже посверкивали тончайшие нити, свернутые в какую-то трехмерную путанную конструкцию, по которой циркулировала... мана? Уж очень эта мана напоминала особую разновидность чакры, впрочем, во всех колбах и бутылочках, а так же рунах угадывались сигнатуры их создателей, одна из них встречалась чаще всего. Еще светилось... маной стоявшее в углу растение, выполнявшее функцию освежителя воздуха. На ночной вазе и ее крышке тоже были руны, изящные эльфийские, начертанные той же рукой. А вот на ободе вытяжной потолочной решетки горела очень маленькая неизвестная угловатая руна, подобная ей была внутри хитрых замков, дверного и у вещевого сундука.

Прервав первый короткий сеанс, я плеснул воды на лицо и приступил к безвкусной казенной еде, ощущая себя узником. Утолив первый голод и жажду, повторил активацию бьякугана, презрев боль. Второй раз далось легче и с большей детализацией. Сразу сосредоточился на себе. Все мои ощущения полноты относились к ворсистому клубку в солнечном сплетении. Но на самом деле оказалось, что родная система циркуляции чакры чем-то угнетена: каналы бледные и тонкие. Стоило укрепить волю и удержать чакру в себе, остановив циркуляцию простейшим "Кай", как свечение вокруг меня утихло, а состояние начало заметно улучшаться и боль в глазах почти сошла на нет. Вывод первый — надо закрыть все тенкецу для скорейшего выздоровления. Вывод второй — надо развить бьякуган, пользуясь случаем. Деактивировав додзюцу, начал специальные упражнения для глаз.

Третья активация шокировала. Чакра из меня едва ли не откачивалась! К каждой тенкецу присосался какой-то левый энергоканал, в котором моя чакра бесследно растворялась и который сам терялся из виду метра через два от меня. В солнечном плетении мне создали отвратительного спрута, вместо родной спирали свив кошмарный клубок с кучей отростков. Ядро-спрут тянуло свои жгутики к тенкецу, прорастая внутри моих магистральных каналов СЦ, и ужасно шевелило своими щупальцами, не знающими, куда еще приткнуться — мешали каналы уже существующей системы циркуляции. Те точки, до которых "оно" дотянулось, ровно испускали чакру, а через не охваченные шел импульсный отток в ритме сердцебиения. Еще я разглядел причину угнетенности катушек-чакры и внутренней слабости: кровеносная система стала дублирующей СЦЧ с очагом в сердце! По крайней мере, мизерные порции энергии под влиянием "ядра-спрута" высвобождались напрямую в кровь и гналась вместе с нею по сосудам ко всем клеткам тела.

Долго был в прострации от увиденного зрелища. В конце концов, рассудил просто и радикально — попробовать отсечь от себя незримые вампирские каналы.

Видя успехи упорной Хинаты в развитии сродства с водой, я тоже решил не ограничиваться клановыми хидзюцу. Нити чакры "Чакра но Ито" из арсенала кукольников из Суны довольно легко поддались мне, однако прогресс самоучки застопорился — рвались при управлении чем-то тяжелее или сложнее куная. Однако результат вполне годился для вскрытия замков без фуин-защиты. Бьякуган видел внутренности, а нити чакры правильно воздействовали на ригели.

Возможно, Эйноли стала запирать дверь для моего же блага, но отчего-то забыла оставить и мне ключ. Сосредоточившись, я высвободил чакру, минуя зловредного спрута в солнечном сплетении, так называемое ядро. Тьфу, больно — биджу б его сожрал!

В общей казарме никого не оказалось, только казенное имущество и волшебные факелы. Физических и моральных сил хватило, чтобы прошлепать по стене на потолок. Встав над свободным участком, попробовал "Хаккешо Кайтен" — расшибся, больно ударившись коленом о каменный пол. Уже зная о лечебных свойствах зеленых флаконов, залпом выпил слабенький бочкообразный, немедленно ощутив облегчение. С третьей попытки, жутко экономя драгоценную энергию, натужно собранную буквально по капле, удалось правильно закрутиться в вихре... маны. На пятом разе выпущенная из всех тенкецу режущая энергия на миг создала идеальную сферу защиты, подчистую вылакавшую все запасы, но дело сделавшую — утечки прекратились.

Еле вполз в комнату. Час отлеживался, мечтая о горячем бассейне, но вместо этого вынужденно концентрируясь на продуцировании чакры и наполнении ею родной СЦЧ.

Когда Хиаши-сама поведал мне правду об отце, между мной и главной ветвью установилось определенное перемирие. Меня называли гением в глаза, но так и не дали доступа к знаниям, однако добрая двоюродная сестренка, взявшись за ум и тренировки, передала мне кое-что из знаний главной ветви. Например, открыла глаза на лежащую на поверхности методику исправления выбитых тенкецу, напрямую завязанную на технику небесного вращения: следовало вовремя успеть мощным толчком высвободить чакру сразу из всех отверстий, чтобы вправить. Сейчас мне нужна обратная техника.

Еще Хината поделилась со мной упражнениями для развития бьякугана. У додзюцу Хьюга нет второй формы, как многие считают, но высшее развитие полностью обесцвечивает глаза, делая их действительно идеально белыми. Увеличенный спектр восприятия очень затратен по чакре, и часто не имеет смысла одновременно видеть в инфракрасном и ультрафиолетовом спектрах. Но главный секрет полностью белых глаз в уплотнении подходящих к ним каналов, обычно некрасиво вздувающихся на скулах, щеках и висках. К сожалению, нельзя миновать стадию развития, к зрелому возрасту каналы чакры расширены и укреплены ради большой пропускной способности.

После всех кульбитов с потолка был простой выбор: совершить подвиг посещения бани или воспользоваться случаем и, валясь на кровати, попытаться уплотнить каналы чакры. Не на шутку разболевшееся солнечное сплетение всячески взывало к первому, но рассудок выбрал второе, пока родная СЦЧ сильно ослаблена и относительно пластична. Не будь "спрута" в очаге, еще долго разгадывал бы секрет уплотнения, познанный и осуществленный нашим с Хинатой дедом, а так последствия здешней инициации подсказали ответ.

Взвешивая все за и против, пришел к выводу, что глупо отторгать ядро, созданное при инициации и занявшее место главной катушки, главного очага чакры-маны в теле. Логичнее возглавить процесс срастания и направить его: мои магистральные каналы СЦЧ достаточно крупны для прорастания в них тонких нитей из клубка-спрута. Правильнее иметь одну нормально и полнофункционально работающую систему циркуляции, чем две калечные, мешающие друг дружке. Нет, даже три, потому что сформировавшая в кровеносной системе часть и ядро видятся мне едиными. Я бьякуганом просвечивал Эйноли только однажды и мельком, больше запомнив лицо и ладный стан, но для предварительных выводов вполне достаточно — для местных подобное строение, видимо, норма. Эх, если бы я наблюдался у грамотного лекаря, не встрял бы...

Поспешать — людей насмешать. Здравомыслие дало верное решение — потерпеть. Правильно обождал с закрытием всех тенкецу. При появлении Эйноли с обедом для меня, укрылся одеялом с головой и стал активным бьякуганом внимательно рассматривать ее.

Будучи более централизованной, в целом ее система циркуляции не шибко отличалась от образца моего родного мира. В завершенном виде отчетливо просматривалась главная генерирующая спираль внутри ядра-клубка. Толстые жгуты являлись каналами СЦ, а их клубок огромным энергетическим резервуаром. Очень бледные и слаборазвитые каналы, СЦ плохо развита, зато сам клубок ярко светится и организм в целом напитан энергией. К ее тенкецу вроде тоже подходили инородные ветвящиеся каналы, создавая эффект ореола, подобного ауре: жалкое подобие того, что может быть у шиноби, намеренно высвобождающего чакру. Обнаруженные тонкие щупальца свободно проходили через другие внутренние элементы. Кажется, их структура и количество как-то зависит от внутренней симметрии ядра. У Эйноли я выделил несколько групп и две разновидности щупалец. Условно выделяемая первая разновидность доминировала: три развитые группы против двух слабо развитых. Учтя тот факт, что мы оба с ней колдующие, то я без труда определил вторую разновидность как относящуюся к классу колдун. У меня пока все 9 пар витых отростков начального уровня находились в зачаточном состоянии, а у Эйноли четыре пары свивались в одну сложную гирлянду вместе с пятью из шести одиночных щупалец, соответствующих начальной симметрии. Из пяти пар следующего уровня только две выросли достаточно, чтобы образовать гирлянду вместе с тремя одиночными. Вместо лампочек в гирляндах были какие-то сжатые и только при сильном напряжении различимые образования, как во флаконах. Моему бьякугану не хватало телескопической силы и мощи, чтобы разглядеть, засек их только лишь в момент активизации спящего плетения. Доминирующая разновидность, следовательно, относится к классу клириков. Три имеющиеся группы имели одинаковую симметрию — шесть, но как-то отличались структурой в сторону усложнения. Они не образовывали гирлянды, к каждому щупальцу цеплялась своя сжатая энергетическая конструкция. Короче, мудреная х** какая-то. Упс!..

Собственно, пока я тщательно вглядывался, Эйноли, обеспокоенная моим напряжением и укрывательством под одеялом, активировала технику, кажется, в этом мире зовущуюся спеллом или заклинанием. Одно из двух самых сильных щупалец совместилось с тенкецу, ссадив с себя начавшую разворачиваться энергетическую структуру, напоминающую сложное плетение, ставшую цепляться усиками к другим тенкецу и качать в себя ману из ядра-резервуара. Предварительные сборы чакры вместе с предельным и пока еще весьма болезненным напряжении принесли плоды. По крайней мере, в начальной точке развертывания разглядел, как из инородного канала вытягивается нить, словно паутинка из железы. Эта нить стала использоваться в качестве строительного материала, причем отток энергии во вне сменился притоком — конструкция наполнялась из двух источников! Причем из внешнего поступало больше. Плетение очень походило на сложносоставную форму ирьёниндзюцу с чрезвычайной энергоэффективностью и КПД. Только эта изящная кружевная форма лопнет, стоит только неопытному генину жахнуть в нее чакры, чего уж там, не каждый джонин или ирьёнин "A"-ранга сможет правильно отмерить и запитать ее — я точно нет. Стремительно развернувшись, дзюцу-спелл накрыло меня, впустую отработав лечебную программу. На ставшем вновь свободно колыхаться жгутике остался каркас (или шаблон?) лечебного спелла Эйноли, только отчего-то он не спешил наполняться маной для последующего применения. Сам жгутик быстро и сильно усох, став заметным моему бьякугану лишь у самого основания — волосок у ядра.

В принципе, я узнал гораздо больше планируемого и ожидаемого. Расслабился и деактивировал бьякуган, сожравший львиную долю чакры. Эйноли повздыхала, но удовлетворилась, не став меня теребить. Такое безмолвное соседство нас обоих тяготило — пора бы прекращать. Глубоко вздохнув, громко выдохнул, стянув с головы одеяло и сев на кровати. Пискнув, Эйноли выскочила за дверь, громко хлопнув ею.

— И? — Вслух озадачился я, не поняв ее реакции.

Пожав плечами, я спокойно встал с постели и перестелил ее чистым бельем. После обеда рекрутам "парят мозги", потому преспокойно сходил в мойню, встретив по пути пару служек-людей, впавших в ступор при виде благородного лунного эльфа, бедно одетого в серую монашескую робу. Быстренько совершив все дела, поспешил вернуться в комнату, не рискнув дремать в горячем бассейне. Да и кушать хотелось.

По уму следовало наведаться к опытному лекарю, но что-то меня останавливало. Как ему выразить свои проблемы и опасения, не раскрывая тайны бьякугана? То-то и оно. Они сочли меня нормальным, но вдруг мутация глаз тут преследуется? Последнее, чего желаю, так это оказаться на вивисекторском столе местного Орочимару. Кому тут можно доверять, а кому нет?

Промучившись вопросами, еще раз активировал бьякуган. Все опасения оказались беспочвенными — инородные каналы уже кое-где зацепились за тенкецу. На сей раз я не стал выпендриваться и включил мозги. Взяв столовый нож, пропустил через него чакру, пока еще не ману. Терпя болезненные ощущения, применил базовое ниндзюцу "Хиен", без сродства с воздухом, как делал Сарутоби Асума. Отрезал все инородные нити примерно в дюйме от тела. Сделав упражнение на сбор чакры, активировал бьякуган и вошел в глубокий транс, начав осознанно влиять на свое новое энергетическое ядро. Имея определенный опыт по раскачке очага и подтвержденную практикой теорию Джукена, использовал "Чакра но Ито". С помощью аркана из нити чакры направлял все нужные отростки внутрь своих родных магистральных каналов СЦ. Попав внутрь, отростки начинали свой рост прямо на глазах, одновременно доставляя болезненные ощущения. Изрядно промучившись, в самый толстый и главный запихнул целый пучок, чтобы лишние не торчали и не портили уже сложившуюся и развитую систему циркуляции, слава предкам, не потерявшую ни одной тенкецу. Не боялся, что покорежит: расширение только на пользу пойдет, а разветвлений для отростков достаточно, они разной длины и найдут себе дорогу каждый до своей тенкецу. Еще бы как-то умудриться выправить все каналы и вернуть сместившиеся тенкецу на их прежние, привычные места.

Управившись с первой задачей и утерев пот, еще раз отрезал настырные нити. После часовой подготовки с первой же попытки с нужной резкостью втянул в себя выпущенную чакру, разом закрыв все тенкецу. Закрытие не болезненное выбивание с впрыскиванием чакры для нарушения циркуляции, но все равно словно отрезаешь себе пуповину. Эта мера временная, завтра-послезавтра тенкецу откроются либо от переполнения, либо от моего волевого давления. Главное, замкнувшаяся система потратит все ресурсы только на себя, ускорив выздоровление всего организма — шиноби вообще очень живучие.

Усталый и довольный прошедшим днем, для надежности и лучшего вхождения в суточный ритм выпил снотворное, благополучно и крепко заснув на чистом и свежем белье.

Глава 3.

Шевеление на кровати прервало мой чуткий сон, что красноречиво указывает на мою скорую поправку. А все же присутствующее легкое недомогание — это сущий пустяк по сравнению со вчерашним утром. Хотелось потянуться, но сдержался, прислушавшись к происходящему в комнате. Подавив накативший зевок и с далекого детства не беспокоящее желание поковыряться в ушах, привстал — тут же раздался приглушенный писк справа.

— Нам. Надо. Поговорить, — медленно подбирая слова и стараясь произносить их правильно и чисто, так, как оно звучало в голове, будучи вложенным самим местным богом, который еще и внешность мне подправил, сделав лунным эльфом. Знать бы еще, какие вообще эльфы бывают. И действительно ли мы на Луне или просто комплекс под землей. Все слова должны мне вроде быть известны, но без моих наводящих ассоциаций они сами отказывались всплывать.

— Иии! Простите, меня господин! Простите-простите-простите!..

— Хватит. — Получилось грубо и высокомерно. Зря выбрал высокий слог эльфийского, так что дальше продолжил на всеобщем наречии: — Я жил в другой культуре. Здесь новичок и ничего не знаю. Предлагаю считать наш статус равным, Эйноли Фриэст. Представлюсь — Неджи Хьюга. — Эгоистичный мир. У нас на первое место ставится клан или семья, а имя собственное называется последним по очереди. И суффиксов здесь нет, вместо них приставки:

— Де Хьюга, милорд. На человеческом правильно будет Неджи де Хьюга. П-простите меня!.. — Тонкий голосок из-за боковины кровати пискнул и умолк.

— Хорошо. Почему ты спряталась, Эйноли?

— Вы не одеты, милорд! Мои презренные очи недостойны вас видеть.

— Ты уже видела меня всего и трогала...

— Иии! Простите-простите-простите...

— Гхм!

Ну и выборочная же у нее стыдливость! Пожила бы в квартале Хьюга, быстро бы отучилась. Хотя таких не исправить — Хината тоже вот постоянно краснеет, правда, лет пять назад это ее состояние носило практически перманентный характер. Эх, дома бы я сейчас принял контрастный душ...

Слез с кровати и возблагодарил свою предусмотрительность. Одел штаны и рубаху: в дурацкой робе я выглядел полнейшим идиотом. А вот на Эйноли почему-то роба смотрелась изысканным приталенным платьем темно-серого цвета с непонятного происхождения узором ярко бирюзового и весенне-зеленого оттенков. Она ее одела поверх легкой сорочки и повязала шарфик на шею. Специально дождался, когда она оденется, отменит призыв своего "дракули" Энефона и завершит короткий утренний молебен.

— Я оделся. Теперь мы можем нормально поговорить?

— Но вы же Принц Крови!.. Как можно мне, безродной, осквернять...

— Я разрешаю... — Вот ведь, и не поспоришь, что принц крови, а дома — жалкая побочная ветвь, прислужник...

— Правда?! Спасибо-спасибо-спасибочки!

Девчушка о пяти футах и трех дюймах резво подскочила, запрыгнула на кровать с ногами и во все глаза уставилась мне в лицо. Вот ведь, сам разрешил оставить приличия. Что ж, не останусь в долгу. Хмыкнув, сам принялся разглядывать идеал красоты. Заостренный овал точеного лица, даже на вид нежная кожа чуть сероватого алебастрового цвета. Большие глаза напоминали сестринские, только у Хинаты не было ни зрачка, ни тем более всамделишных бледно золотых искорок вокруг него. Если бы не уши, то по уши влюбился бы наверно.

— Я так смешно выгляжу, да? — Надула губки юная девушка.

Я хотел было озвучить мысль, но закашлялся — я сам теперь суперушастый. И чую, что никому не следует знать про мою бытность человеком, а особенно о вмешательстве богов в мою природу.

— Ты забавная, Эйноли. Скажи, почему власти мною не интересуются?

— Леди Арибет дважды в день меня спрашивает о вашем самочувствии, лорд Неджи, — понуро ответила девушка, угаснув.

— Почему тогда только ты за мной ухаживаешь?

— Еще близнецы Бим и Павел!..

— Не уходи от ответа.

— Я вас Призвала, лорд Неджи, на мне лежит вся... ответственность... — еще тише ответила она, отвернувшись, повесив голову и закусив губу. Я недопонял ее ответ, но пока достаточно сказанного:

— Каков мой здешний социальный статус?

— Вы... вы — благородный сэр. И рекрут Академии Невервинтера... с правом откупа от десятилетнего контракта с городом.

— Спасибо...

— Что вы, что вы! Простите меня...

Отношение служанка-хозяин лестно, снобизм Хьюга и вынужденно неторопливая манера речи хорошо вписались в отводимую мне роль аристократа, однако, все гораздо... сложнее. И чего она постоянно винится?

— Передай, пожалуйста, леди Арибет, если она тут главная, что я надеюсь завтра стать достаточно здоровым для встречи с ней в удобное ей время и для начала занятий.

— Как прикажите, милорд...

— Эйноли, еще одна моя к тебе просьба, — ставлю акцент, — это книги: о городе, о местных законах и традициях, о расах и мире в целом.

— Я постараюсь, милорд.

— Неджи, наедине просто Неджи, — с трудом удержался от вставки привычного суффикса.

— М-милорд, я... я не... не готова, — заикаясь, выдавила свекольного цвета девочка. Еще бы пальцы указательные свела и была бы почти Хината.

— Мы стесняем друг друга, Эйноли. При встрече с леди Арибет узнай, пожалуйста, можно ли мне с сегодняшнего вечера одному занять соседнюю комнату.

— Я вам совсем не нравлюсь, да?..

— Благодарю за заботу, Эйноли Фриэст, — не чинясь, встаю и отдаю подобающий поклон девушке, чем вызвал распахнутый рот безмерного удивления. — Но ты не блудница и не моя супруга для ночевок в общей постели. Когда я здесь освоюсь, сполна верну тебе свой долг и расплачусь с Академией. И... ты мне нравишься улыбающейся. Все, беги, а то опоздаешь, и не забудь про мои просьбы...

— Не забуду, Неджи! — Спохватилась Эйноли и выбежала с присущей девушкам грацией. Вот ведь вертихвостка... Однако, с таким напутствием она сама побежит искать начальницу.

Не привык и никогда не привыкну чувствовать себя уязвимым. Нынешняя слабость и никчемность, мягко говоря, выводили из себя. Сейчас я словно провалившийся шпион, до которого начальникам просто нет дела, все ресурсы: либо мертвы, либо заражены, либо отведены для сохранения, либо заняты отловом виновников заражения. Из-за разразившейся эпидемии власти, судя по всему, готовы цепляться за соломинку, лишь бы остановить моровое поветрие. По крайней мере, иначе не могу объяснить предпринятые усилия по спасению чужой жизни и последующее пренебрежение к спасенному. Нельзя исключать вероятность, что это из прихоти призвавшей меня Эйноли я нахожусь в ее комнате, а не в отдельной палате под бдительным присмотром компетентных лю... личностей.

Пока делал утренние процедуры, разминку и завтракал, обдумал прошедшую беседу. Каждый из нас варился в своей каше, чудо, что вообще хоть как-то понимали друг дружку, изъясняясь на одном языке. Но я то думал в контексте своего мира, а для нее это родные языки, наполненные смыслом ассоциативных рядов. О как загнул... Помимо потребности хотя бы минимально себя защитить, мне срочно нужна информация об этом мире.

Боялся ли я повредить бьякуган? Поначалу да, конечно, только страх остаться калекой с двумя неполноценными системами был больше. Запущенный вчера необратимый процесс сегодня вызывал легкий мандраж и нетерпение.

Устроившись на кровати в позе лотоса, занялся любимым и архиважным сейчас занятием — медитацией. Сперва отрешился от всех мыслей и чувств. Все еще закрытые тенкецу помогли настроиться на нужный лад и начать базовый комплекс упражнений для познания чакры. Ощутить ее саму. Ощутить ее токи в теле. Смешать ее составляющие и впитать обратно, разделяя их. Подстроиться под пульс, задавая импульс при биении сердца и останавливая циркуляцию до его следующего сжатия.

Вспомнилось далекое детство и наставления отца. Вспомнился Наруто, истово верящий, что благодаря силе воли можно преодолеть даже невозможные преграды. Вот и настало время проверить мою силу воли при подчинении внедренного в меня чужеродного энергетического ядра со вложенной системой циркуляции маны. Пока что ненасытный клубок спрута поглощал чакру, мешая ей циркулировать. Упражнения подстегнули рост — отлично. Достигнута одна из главных задач медитации. Терпел пытку, стараясь генерировать чакру ровно и направлять ее без дерганий. Памятуя о доставшихся от Хинаты секретах главной ветви, целенаправленно гнал чакру от центра к глазам. Уплотнял. Отпускал. Со следующим биением брал чуть больше и чуть сильнее уплотнял в глазах, чувствуя нутром, как по проложенному маршруту внутри существующих каналов тянутся чужер... тянутся линии проводящего сердечника маны, способствующего увеличению плотности энергетического потока. В последнем я убедился, когда крутил "Кайтен", с первой попытки не получившийся из-за неравномерного высвобождения и разности свойств двух энергий.

Появление Эйноли с обедом и книгами стало поводом сбежать из-под пытки. Мое состояние вызвало немедленную реакцию. Четко проговорив короткую фразу и одновременно руками накрутив перед собой видимый клубок, клирик по всей форме наложила на меня заклинание лечения малых ран, подействовавшее как анестетик. После медитации был чувствителен к воздействиям, потому явственно ощутил, как где-то подо мной родились энергетические сгустки и с четырех сторон словно обогнули яйцевидную ауру, усилившись в верхней трети, зримо проявившись и сойдясь над головой, словно сжигая боль во вспышке. Попыталась благословить меня, но безуспешно — что-то не сработало ее заклинание на мне. С прискорбием отметил отсталость родного мира в плане искусства Кайтайхенка и Сейшитсухенка: местные кудесники любому джонину дадут фору в области задания форм и свойств.

У меня уже есть горький опыт сопротивления судьбе, незачем наступать на те же грабли: лучше поддерживать хорошие отношения с той, что способна причинить мне невыносимую боль.

— Спасибо, мне стало лучше, — от меня не убудет, а ей приятно. — Ты ходила к леди Арибет?

— Да, милорд...

Ее ответ прояснил немаловажную для меня деталь. Не будь я урожденным Хьюга, мои чувства живо отразились бы на лице, как оно по обыкновению бывает у Наруто и Ли. Расстояние! Клеймо на лбу начинает жечь и мучить, когда Эйноли удаляется от меня: чем дальше, видимо, тем сильнее. Но позже об этом.

Это выглядит смешно и неприятно — ну какой я лорд?.. Усилием воли переключившись на второстепенное и подавив злость, я неодобрительно глянул на Эйноли и вопросительно приподнял бровь. Особо отметил, что девушка явно прихорошилась перед приходом, украсившись несколькими нитками бисера с мелкими жемчужинами, пестрыми лентами в волосах и каким-то фенечками на блестяще-перламутровом чешуйчатом поясе с пряжкой в виде нефритовой бабочки со стразами на крылышках. Венчал все выставленный напоказ серебряный кулон в виде гравированного лунного серпа и идущая по пробору серебряная цепочка с листиком, словно бы приклеившимся ко лбу. Ох, как вспомню тот поход Хинаты с новоявленными подружками по модным лавкам столицы Страны Огня, так сразу тошно становится от всего гламурно блестящего. Однако, что у двоюродной сестры, что у моей новой знакомой — вкус отменный.

— Личные комнаты получают только лучшие рекруты академии — без исключений, — потупив взор, ответила она, скрывая свое довольствие. — Неджи, а вы разбираетесь в магических болезнях? — И такой бросила на меня взгляд из-под бровок, что отказ будет сродни убийству невинного младенца.

— Нет, — отвечаю, с трудом сохранив невозмутимость.

— Совсем? — Губки задрожали, миловидное личико исказила плаксивая гримаса.

— Совсем. — Не рискнул приплетать упоминание об инициации на ассасина, по всей видимости, в этом мире обозначающего кого-то с навыками ниндзя.

Где стояла, там и осела, спрятав лицо в ладошках и ударившись в слезы навзрыд.

Поначалу она вырывалась, больно пихаясь локтями, но все же сдалась, приняв мужские объятья и утешения поглаживаниями, осторожными и в рамках приличия. Ох, какие у нее мягкие локоны да как дивно пахнут свежестью ночного леса...

Клан Хьюга часто зовут чопорными традиционалистами, но это всего лишь способ отрешиться от лишней информационной нагрузки, что неизбежно приносит бьякуган, особенно будучи активированным в обычном городе без барьерных защит. Если бы не когда-то непреднамеренно подсмотренное, я бы, пожалуй, крупно лажанулся, не зная, как поступить с плачущей девушкой, чтобы избежать будущей жгучей обиды или возгорания роковой ненависти на почве недопонимания или упрямства. Пусть голимый прагматизм, но в этом мире у меня есть всего одна... — эльфийка? — всего одна лояльная мне персона, и я совсем не ребенок из глухомани, которому многое простительно.

Спасибо, друг Наруто, моя воля крепка. Спокойная уверенность вселила в Эйноли надежду, что все образуется. Сам бы я еще долго гадал о первопричинах, если бы... жрица сама не начала путано изъяснятся о том, как хотела вызвать могущественного эльфийского принца крови, способного справиться со Стенающей Смертью, охватившей такой культурный и замечательный Невервинтер... Что особенно важно, как я понял, это широко известная космополитичность города. О небеса, сколько же в этом мире тогда разных рас разумных существ?! Какое тут место занимает моя, старая новая — лунные эльфы?.. Но стоило мне только представить эти расы за шиноби из разных Какурезато, как сразу стало совершенно очевидно, что какой-то стране или скрытому селению такая толерантность словно кость в горле, вот завистники и устроили беду Невервинтеру. Борьба за власть, влияние и ресурсы — все как у нас, те же пороки. Определенно, так гораздо легче воспринимать новый мир: просто много сильных стран и скрытых деревень, а вместо протектора с символом Какурезато — непосредственно внешний вид.

— Ты ниспослан богами, Неджи, — обезоруживающе улыбнулась выплакавшаяся Эйноли, — значит, твои навыки потребнее. Прости дурёху...

Покраснев до кончика смешно вздернутого острого носика, девушка робко, но смело чмокнула меня в щеку и воспользовалась моментом, чтобы неуклюже вскочить и стрелой вылететь за дверь с причитанием:

— Ой-ёй, сэр Хербан не терпит опозданий!..

Честно говоря, хорошо, что она сбежала, а то оконфузился бы. То ли губки у нее невыразимо нежные и горячие, то ли мои лишившиеся щетины щеки стали чувствительнее, то ли сказалось долгое воздержание...

Медитацию возобновил через час, да с таким усердием, что вечером вместе с болью на меня напал дикий жор. Девушку утешил тем, что раз пациента голод достает, значит, он стремительно движется на поправку. Эйноли пришлось самой меня покормить, а потом еще сбегать за нормальной, мясной и сытной едой, а еще забодяжить то страшно противное снотворное моментального действия — иначе бы просто не смог заснуть. К слову, она смешивала готовые части одного целого, дополняя магией до рабочего состояния. Видимо, всякие выпаривания и вытяжки делались в какой-нибудь безопасной лаборатории, а готовый продукт полезнее сразу после приготовления.

Глава 4.

Несомненно эльфийка. Носик с маленькой горбинкой и чуть более округлое лицо, чем у Эйноли, глаза темно-карие, кожа серовато медная, словно в самый смак загорелая... Лоснящиеся каштановые волосы, длиной до середины спины, еще помнили утреннюю процедуру расчесывания и укладки. На шее висел кулон в виде большого золотого плачущего глаза — символ города Невервинтера. Вчера так и не удосужился прочитать что-либо, а сегодня разговорчивый Бим зашел за мной с самого утра, лично проводив к кабинету управительницы Академии и чего-то там еще. В просторном кабинете, днем освещаемом отраженным зеркалами светом, за идеально прибранным столом восседала праведная воительница в удивительно точно подогнанных по фигуре пластинчатых доспехах, вызывающе поддерживающих груди (к счастью, отсутствие зрачка не дает судить о том, к чему конкретно прикован мой взгляд — бронеливчик едва не ввел в ступор, Наруто бы от такого сразу слюни и сопли распустил или еще какую глупость отморозил по типу: "А можно пощупать?"). У меня не осталось никаких сомнений в словах Бима — передо мной высокий паладин и клирик бога Тира Беспристрастного, ведающего сферой правосудия.

Я — джонин, потому периферийным зрением успешно обнаружил на столе: доисторическую перьевую ручку, чернильницу, пару печатей, сургуч, два закрытых письма, одно развернутое и одно частично написанное витиеватым женским почерком. Порученец Бим забрал два приготовленных письма и подмигнул мне на выходе, оставив неловко стоять посреди кабинета. Харизматичная дама смотрела жестко и властно, при этом не подавляя, а скорее испытывая.

— Неджи де Хьюга. — Нарушаю тишину, первым представляясь.

Чтобы выглядеть прилично, по местным меркам, мне пришлось заправить некрашеную холстяную рубашку в темно-коричневые штаны, подвязанные веревкой на хитром узле и с хитрыми же узлами на концах и, в свою очередь, заправленные в полусапожки из-за коротковатых брючин. Я сумел настроиться на разговор, потому отметил важную деталь, что я вроде как польстил ей, признав наше статусное равенство и ее главенствующее положение. Владелец додзюцу шаринган подметил бы на порядок больше деталей, но чего нет — того нет. Смею надеяться, что это признак правильно избранной мною линии поведения.

— Арибет де Тильмаранд. — Прозвучало завораживающее и сильное меццо-сопрано вместе с коротким кивком в ответ на мой приветственный полупоклон, ни пряди распущенных волос позорно не свесилось вперед. — Милорд, позвольте от лица города Невервинтера и его правителя лорда Нашера де Алагондара приветствовать Вас у нас. К сожалению, мы не можем оказать Вам должный прием, город постигла суровая беда — эпидемия чумы.

И она туда же... Неужто это из-за клейма на лбу с символикой верховного эльфийского бога Кореллона Ларетиана? Эйноли является Его жрицей... И ведь не спросить прямо — запросто попаду впросак и лишусь высокого статуса. А оно мне надо? Хм, а смотрит-то пристально, взвешивает, сомневается, изучает. Не вяжется профессиональная специализация со статусом? Знать бы еще, как все эти приставки "лорд, милорд, сэр" перед именами соотносятся с привычными мне суффиксами.

— У меня милитаристическое образование ввиду жизненного уклада моего рода, леди Арибет. На моей родине была в самом разгаре Мировая Война, когда призыв выдернул меня прямо с поля боя. Теперь для родного мира я умер... Насколько я сумел разобраться в сложившейся в Невервинтере обстановке, все силы города брошены на обеспечение карантина и поиски лекарства. Леди Арибет, хоть кто-то занимается поиском виноватых во внезапной трагедии? — Бим во время длинного пути охотно поделился со мной сведеньями, сделавшими умозрительную вероятность предумышленного заражения крайне высокой. Я должен быть полезным властям, особенно в лиху годину, тогда смогу хорошо устроиться в этом мире.

— Я не ошиблась в Вас, сэр Неджи. — Произнесла дама, встав и отдав учтивый полупоклон. — Все, кто пытался вести расследования, оказались заражены. Армия взяла Невервинтер в кольцо, пресекая распространение заразы, в городе же остро не хватает стражей. Я была вынуждена открыть двери Академии, чтобы за месяц в ускоренном темпе подготовить приличный контингент в стремительно тающую стражу...

Продолжить ей не дал стук в дверь: Павел, брат-близнец Бима, принес срочное письмо. Каким-то неуловимым движением леди Арибет извлекла вычурный кинжал искусной работы, с ажурными элементами у гарды (или вместо гарды) и двумя кроваво-алыми камнями, возможно, рубинами. Она привычно коснулась печати головкой рукояти, где был закреплен больший граненный кристалл, потом приложила к ней поверхность клинка, на лезвии которого зажглись тусклые символы, после чего ловким движением кинжала вскрыла письмо. Просканировать бы бьякуганом, да пока поостерегся, хотя мои тенкецу за время сна открылись и самочувствие приблизилось к норме. Пробежавшись по диагонали, эльфийка смешно дернула ухом, скомкала и бросила бумажный шарик прямиком в жаровню, стоявшую поодаль.

Дорого бы дал за то, чтобы увидеть Цунаде-сама в бронеливчике. Нехотя оторвавшись от эстетически прекрасных округлостей смуглянки, читавшей письмо, воспользовался выдавшимся моментом мельком оглядеться. На стене за столом висел портрет усатого мужчины, видимо, правителя Невервинтера, лорда Нашера. Отдельный стол с огромным гроссбухом, полки со свитками и книгами. Карта во всю стену, справа от сидящего за столом. Ага, вот ты какая, северная оконечность Побережья Мечей субконтинента Фаэрун мира Торил. Рядом висел замысловатый календарь, работающий "странно", что уже почти не удивляет. Летоисчисление ведется от какого-то или по какому-то "ЛД" — 1372 год на дворе. Зато хоть сам год здесь такой же — 365 дней, — делится на двенадцать месяцев, ровно по тридцать дней каждый, вместо недель отсчитывают декады — райды по-местному. Сутки длятся столько же и разбиты так же на часы, минуты и секунды, отображаемые на привычном циферблате. Интересно, местный измеритель времени на каком принципе работает?

— Бим, все уже собрались?

— Да, леди Арибет.

— Приглашаю вас к столу, сэр Неджи. Разносолов у нас нет, но сытно накормить здорового мужчину Академия в состоянии. — Я непонимающе моргнул на смену манеры речи. — Хи-хи, женщина всегда заметит, куда направлен взгляд мужчины. — Бим отвернулся и прыснул в кулак, будто бы закашлявшись. — Идемте, сэр Неджи, заодно познакомитесь с преподавательским составом.

— Благодарю. — Что-что, а еда по расписанию. Подчеркнуто отдельно от простолюдинов? — Среди рекрутов я единственный благородный. — Полу утвердительно произношу, следуя за грацильной одоспешенной леди. Кивок — знак согласия.

— Перед обедом показательно справьтесь с Гилбертом, тогда я санкционирую переезд Шелк, а вы получите премиальную стипендию и займите комнату по соседству с Эйноли. Вам ведь не навыки нарабатывать надо в Академии, сэр Неджи, а восстановиться и войти в колею нового мира. Если достойно квалифицируетесь на индивидуальном экзамене тридцатого миртула, то покинете Академию с титулом баронета и в звании лейтенанта городской стражи.

Вот ведь, сказала так, словно дело с поединком уже решенное. И знает, чем заинтересовать и замотивировать, привязав к службе перспективного горожанина обеспечением отличного старта, из-за потерь не сопряженного с конфликтами по поводу блата для выскочки. Есть пряник. А где кнут?

— Гилберт помогал держать меня во время инициации. Есть другие задиристые претенденты, леди Арибет?

— В избытке, сэр Неджи, — одобрительно хмыкнула эльфийка, искоса бросив на меня внимательный взгляд. — И не беспокойтесь о своих птичьих правах — документы о вас и о вашем внесрочном зачислении рекрутом будут готовы к вечеру.

Как говорится, доверяй, но проверяй. Вот и устроили тест, чтобы прощупать и оценить мои способности и возможности. И шибко они торопятся, видать, конкретно прижало. Мне ж с поставленными временными рамками только и удастся чуть восстановить форму, практически ничего не подчерпнув из Академии. А ведь погрузиться в реалии нового мира можно и вне ее стен, однако офицерское звание и светский титул не абы что — предлагают за четыре дня выучить местные порядки, законы, этикет?! Допустим, этикет можно позже подтянуть, и с магией явно предстоит самому допетривать, впрочем, не впервой...

Потребовалось все мое самообладание и даже сверх того, чтобы невозмутимо принять представление перед всеми. Поскольку некий Шед оказался в застенках, то в списках я занял его место. Каких только лиц не увидел: зеленые, пурпурные, черные, медные, серые; ушастые, клыкастые, носастые; бородатые, патлатые... Такое чувство, что попал в Академию Шиноби во время экзамена с проверкой на владение дзюцу перевоплощения "Хенге".

Мое первое предположение оказалось ошибочным — казармы задумывались именно казармами, а не переоборудовались из складов. Об этом говорила столовая. Четыре ряда массивных каменных столов с разновеликими табуретами под зад каждого — по дюжине за длинными столами, как раз по числу коек в казармах. Чуть впереди каждого ряда отдельный столик с тремя стульями. На поднимающимся на хэнд подиуме стоял длинный стол для преподавателей, сидящих спиной к стене и лицом в столовую. Сам зал столовой был создан в общем стиле строгого монументального гигантизма.

О специализации каждого наставника я узнал из преподаваемых дисциплин, а позже и классы выяснил. Первым Арибет представила сэра Хербана. Короткостриженый человек с выдающимися усами, самурай... воин до мозга костей, страж Невервинтера. Под его командованием были: Денди, черноволосый щеголь, по расе человек лет тридцати, воин и мастер клинка; Хьюит, скрытный полуэльф, рейнджер; Фердинанд, мордастый полуорк (судя по очеловеченным чертам — в столовой имелся образчик чистокровного) с сединой в волосах и со странной классификацией варвар-рейнджер. Сэр Элинвид — молодо выглядящий человек, явно пошедший по стопам обожаемой леди Арибет — паладин и клирик Тира. Все пятеро были в доспехах, на удивление, мало стесняющих движения, не бренчащих и не скрежещущих составными элементами. Может, я просто привык к самурайским латам и предвзят? Мастер Джару оказался гномом мне до пупка; архимаг, презирающий вояк. Не карлик с непропорциональным телом и не субтильный мальчик, а просто пропорционально уменьшенный человек с длинным носом и остро выточенными чертами лица. Хм, а некоторые Яманака утверждали, что именно размер мозга определяет разумность индивида... Безбожно врали, значит. Мастер Кетта обладала тем самым шелестящим голосом, она плут и ассасин, учит мошенников. Подумать только — на мошенников учат! Берна имела родные мне человеческие черты и прическу, как у Тентен. Миловидный бард, подрабатывающий библиотекарем. Олгерд тоже был халфлингом и не шибко отличался от гнома по росту, но имел лицо и тело круглее, а так же солидный вид седовласого ворчуна. Завскладом, плут и посредственный воин. Как вообще полурослики могут быть воинами — не понимаю. Метр... ярд с кепкой, с виду пни — сломается, у таких кинжал за меч — куда ему против бронированных квадратных верзил за два ярда? К слову, мой клановый стиль тайдзюцу Джукен ноги почти не использует, но благодаря команде с Гай-сэнсэем и Ли я могу и попинаться — именно разносторонняя развитость помогла мне получить ранг джонина в шестнадцать лет, через год после легкой переэкзаменовки на чюнина и на несколько лет позже мрачного гения из клана Учиха — Итачи.

Леди Арибет посадила меня по левую руку от себя, вызвав уловленный мною недовольный взгляд со стороны Эйноли. Кстати, за обеденным столом руководства оставались пустующие места. Риса в меню не было вообще — кошмар!

За две порции мясных колбасок с отварным картофелем в луке и укропе я заслужил одобрение сэра Хербана. Из-за сделанного Хербаном акцента, я наплевал на приличия и целенаправленно выискал взглядом всех эльфов, сличив еду. Первое, что сразу понял, кровяные колбаски вызвали непонимание, возмущение, а у некоторых негодование. Похоже, только у Эйноли хватило такта не заострять на этом внимания, а судя по глубокомысленному молчанию соседки-эльфийки, меня записали в неправильные эльфы. Раскусив кусочек картошки, непривычно наколотый на вилку вместо укладки в рот палочками, я понял: отварная картошка на мясном бульоне. Отсюда простой вывод: вегетарианство здесь сугубо принципиальное, как рамен у Наруто. Впрочем, как похвалили, так и облили презрением, когда я отказался от эля — слабоалкогольного напитка по типу пива. Если тут он повсеместно распространен, то мне туго придется. Один презрительно пошевелил усами, другой благожелательно навострил нос, посоветовав приобрести зачарованную флягу для ношения клюквенного морса — оную и продемонстрировал, ловко вынув откуда-то и так же незаметно спрятав где-то.

По крайней мере, здесь во время трапезы было принято общаться. А я за столом старался помалкивать и отвечать односложно. А еще я пребывал в легкой прострации и желал забыть, как парочка мордоворотов вместе с костями сжирала птичьи ножки и крылышки, при этом громко хрустя, чавкая и "общаясь" с соседями, клюющими зернышки. Биджу, куда я попал?! Это ж махровое мракобесие с никакущим промышленным развитием! Комфортная хлопковая и шелковая одежда, поди, стоит как целый дом. Ни тебе очков, ни ширинок на молнии, ни авторучек и тетрадок в клеточку или линеечку, а главное, как класс отсутствуют тюбики зубной пасты и рулонная туалетная бумага!

Под конец трапезы сэр Хербан громогласно гаркнул, призвав к тишине. И во всеуслышание объявил промежуточные спарринги по простейшей схеме: проиграл — выбыл. На мероприятие отводился жалкий час: если не уложимся до обеда, то все останемся голодными до самого ужина.

По расписанию стояла теория. Одним будут вдалбливать арифметику, другим чистописание, третьим законы, четвертым тактические схемы, используемые в городской черте. Я оказался предоставлен сам себе. Куда податься в первую очередь? Правильно — в арсенал. Тут наложением рук исцеляют перебитые позвоночники, следовательно, рекруты будут махаться в полный контакт (с некоторыми ограничениями, конечно), заодно "клирам", "палам" и друидам обширная практика применения "лечек" — простое оружие не убираемых шрамов не оставляет.

Достопочтимый Олгерд нашел во мне внимательного слушателя и дотошного инспектора в одном лице. Правда, следуя инструкциям свыше, он сперва отвел меня в гардеробную вместо оружейной. Мне позволили выбрать одежку, для рекрутов стоящую всего злотый. Халфлинг выразительно сокрушался ценам. Пара наводящих вопросов и вот я уже знаю, что платин стоит десять золотых монет, злотый делится на десять сребреников или серебрушек, серебрушка на десять медяков. Раньше пинту отменного пива можно было найти за пять медяков, наестся обедом из трех блюд за серебрушку, а за злотый переночевать в таверне с омовением, полноценным ужином и завтраком. А теперь за серебрушку подадут разве что тухлую котлету из чумной дворняги. Еще узнал, что эльфы когда-то взмолились, и боги даровали им кошели, пропускающие внутрь лишь четыре вида денежных сплавов — настал каюк всем фальшивомонетчикам. Безусловно, есть разная чеканка, есть магические вкладыши для повышения курса, но ниже определенного уровня монета стоить не будет — просто из-за сплава. А еще в обращении у населения много драгоценных камней, которые всегда можно обменять у магов на звонкие монеты.

Сложилось ощущение, в Академию стащили целое ателье, прибарахлившись за счет бизнеса зараженных и обреченных на смерть. Пока примеривался и слушал, понял, что в этом мире важную роль играет так называемый дресс-код. Род деятельности почти сразу становится ясен и понятен любому встречному поперечному, причем каждый класс стремится как-то себя выделить, внешним видом подчеркнуть обособленность и характерные черты. Нашелся и удобный темно-серый наряд наемного убийцы — ассасина. Бязевая основа и узорчатые замшевые нашивки на штанах, груди и плечах. Стильно, но по мне так рисунок излишний — легко запоминается. Еще мне понравился короткорукавный, немаркий и таких же темных расцветок "наряд лэрда", эдакого местечкового феодальчика, главное, он сразу в пору пришелся и для тайдзюцу вполне подходит, а еще он комфортно свободный, почти как я привык ощущать на себе одежду. Немедленно переоделся из простого, но откровенно бедняцкого комплекта — рубаха и штаны на веревке ценой в серебрушку. Поворчав, Олгерд согласился не только выделить мне ранее приглянувшийся комплект, включающий обувку, ремень и удобные поясные сумки, но вместе с ним сине-золотой вариант повседневных одежд вельможи, а еще отдать все это штатным швеям на подгонку под мою фигуру.

Местная броня серьезно проигрывала родным конохским бронежилетам из современных композитных материалов. Пока трогал, не забывал проверять материал на проводимость чакры. Стиль Джкуен основан на повреждении внутренних органов путем впрыскивания разрушительной чакры во вражескую СЦЧ. Шиноби не носили латы, как самураи, против которых лучшее тайдзюцу клана Хьюга серьезно уступало в пользу стиля Зеленого Зверя Конохи — Гай-сэнсэя. Металл и шкуры, из которых делали легкую броню, очень плохо пропускали энергию, высвобождаемую из кончиков пальцев. Может, это из-за того, что моя родная чакра смешивалась с маной, теряя часть качеств взамен неизвестных? Вполне вероятно, тем более проверить уже не получится — врастание за ночь завершилось. Кольчуга так вообще рассеивала мои выбросы. Олгерд жевал-жевал бородку, но из-под полы показал зачарованную броню (самую простую, но из-за дорогих чар стоящую под тысячу золотых): так укрепленная магией клепаная кожа куртки полностью амортизировала мои тестовые энергетические выбросы из кончиков пальцев — ужас! И это выделанная кожа! Пиздец мне на спарринге, орки-латники раскатают в блин. Ли бы эти консервы в легкую смял бы или расплющил своим лотосом, но Джукен это стиль мягкого кулака, базирующегося на точечных касаниях. Кстати, а вот эти наручи хороши, качественно изготовлены и сидят на руке словно влитые, правда, стоят несколько сотен злотых. Халфлинг уважил клиента и пообещал отложить "изделие великого мастера", сразу же подскочившее в будущей цене раза в полтора — за услугу сбережения.

Олгерд попытался провести меня в склад старой и поношенной брони, чтобы подобрать "свой" учебный комплект. Но мне хватило одного взгляда на перекошенные и погнутые вещи, одного нюха зловония пропитавшейся потом кожи, чтобы отказаться. Кажется, из этого склада был еще один выход, туда, где каждый рекрут держал свой комплект, а оттуда в ремонтную мастерскую. Все правильно, поломал броню — почини наскоро, чтоб дотянула до опытного кузнеца или ремонтника. Каждый рекрут сам следил за своим казенным набором, но самыми сложными повреждениями занимались мастера своего дела (самая востребованная профессия, походу).

Внимательное изучение оружейных образцов позволило выделить несколько кузниц, использовавших литье и штамповочный пресс для мечей. Никакой запоминающейся индивидуальности (как кинжал для писем у леди Арибет) не было и в помине, у Олгреда. Какие-то монструозные двуручные мечи, алебарды и топоры, копья, непонятного предназначения кукри и косы, в которых я дуб дубом. Подержал в руках короткий меч, подержал одноручный, вежливо вернул — только консервы ими и можно вскрывать, никакого изящества, как у катан! Добротно, но не мое.

А еще моему тихому ужасу не было предела! Кунаев здесь в принципе не существовало! Олгерд не слышал о таком оружии, а ему давно век стукнул. Сюрикэны нашлись, но считались экзотическим и бестолковым оружием. Еще бы! То, что предлагалось в продаже и для тренировок, имело отвратные аэродинамические свойства. Метательные стрелки вовсе отсутствовали. Перевязи с метательными ножами спросом не пользовались и в городе стоили дорого, а футляр на бедро с чарами стакования поднимал цену на порядок выше. Завскладом вскользь, как само собой разумеющееся, заикнулся о некоем внутреннем инвентаре, где все само стакуется: завязанные на него сумы и колчаны входили в стандартное снаряжение, привязывались кровью, стоили дешево и обворовывались за милую душу. Не стал говорить, что у меня на родине оружие держат в запечатывающих свитках, а внутри себя разве что демонов. Однако пользу внутреннего кармана, однозначно появляющегося после инициации, сложно переоценить, особенно с учетом той подробности, что если дракон сожрет рыцаря, то часть его барахла перейдет во внутренний карман дракона. И если дракона потом завалят и убьют, то веками хранящееся в его внутреннем кармане частью вылезет, что-то наружу, что-то в нутро и кишки. Или, например, матерый волк, объев труп, может что-то подхватить, а после его убийства, если не побрезговать и порыться в требухе, можно отыскать монеты или драгоценные камни. Конечно, существуют магические сумки и рюкзаки, уменьшающие как размеры, так и вес поклажи, главное, чтоб вещь в горлышко пролазила. Потому, к слову, для каждого вида зелий есть свой стандартизированный флакон или пузырек: чтобы на ощупь нужный вытащить из поясной инвентарной сумки, чтобы стаковалось правильно. К слову, самый простой волшебный рюкзак по принципу распределения нагрузки сильно напоминал незабвенные утяжелители Гай-сэнсэя. Проверил, положив два тяжелых двуручных молота — реально работает. С учетом того, что после инициации часть чакры/маны высвобождается непосредственно в кровь, вопрос о силе и мышечной массе всех воинов отпал сам собой. Кстати, воины в инвентаре (внутреннем кармане) могут перетаскивать большие тяжести, но в небольшом количестве, а волшебники могут таскать во внутреннем кармане массу мелочи суммарно малого веса. А безразмерные и ничего не весящие сумки или бесконечный инвентарь, как уверил меня Олгерд, это выдумки лживых бардов — сказки на ночь для маленьких мальчиков.

Еще у завсклада обнаружились свитки. О, это что-то с чем-то! Не представляю, как, но умельцы переносят плетения — плетения! — на особо обработанную пергаментную бумагу (слава богу, такая есть и по свойствам очень схожа с родной — будет теперь, из чего делать взрыв-теги). Смотришь в свиток и видишь объемное изображение глифа — начинающего развертывание спелла, напитанного силой! Но местные свитки одноразовые, а не как наши. Как-то незаметно к нам с Олгердом присоединился мастер Джару, начавший доходчиво объяснять мне прописные истины.

У каждого волшебника есть книга заклинаний, в нее можно перенести спелл из свитка "как есть". Большинство так и делает, однако, по уму следует знать все компоненты, включая материальные, порядок их использования и множество иных нюансов. Плетение, с большой буквы, пронизывает все на свете, даже в простом камушке есть элемент плетения. Маги копируют эти части и встраивают их в свои заклинания, добиваясь нужных эффектов. Спеллы колдунов заранее проигрывают аналогам в исполнении волшебника, поскольку погрешности при волевом исполнении существенно влияют на характеристики, такие как наносимый урон — у волшебников эти показатели стабильны и неизменно растут с опытом. Волшебники используют части плетений из маткомпонентов, усиливая свои заклинания. Волшебники тратят дорогие материальные компоненты, когда вместо копирования изымают части плетения для более качественного каста (больше урон, дольше держится и т.п.). Колдуны же тратят ресурсы во множестве при обучении, когда вникают в суть и научаются обходиться без них, плетя на голой воле. В бою и те, и другие не свивают заклинание, а используют разученные шаблоны, занимающие так называемые быстрые слоты. Я уже видел их реализацию в СЦ у Эйноли — щупальце спрута-ядра. Быстрый слот важен исключительно в бою, когда нет времени вещать длинный речитатив и чертить магический круг. Только колдун может одной волей спустить любое из запомненных заклинаний столько раз, сколько слотов (та самая гирлянда), а волшебник, если хочет пустить три молнии, должен подвесить в ауре три одинаковых заклинания молнии, зато его "репертуар" гораздо разнообразнее и быстрых слотов больше. В спокойной же обстановке разница между классами сглаживается: что волшебник, что колдун, могут творить всякие заклинания, порой, занимающие не один час времени. Только колдун вынужден разбивать плетение на блоки и пользовать, например, кристаллы для их запоминания и последующего мозголомного соединения, а волшебник (которому после инициации ядро обеспечивает нужный инструментарий) может прясть заклинания как заправский паук свою паутину, нуждаясь лишь в единственном якоре — здесь волшебник вне конкуренции. Отсюда проистекают все плюсы и минусы, а так же принципиальная несовместимость: будучи колдуном, нельзя стать волшебником, и наоборот — инициация в лучшем случае лишит способностей, сделав сервом.

Глава 5.

Спохватился часа за полтора до объявленного утром турнира. Хорошо еще избирательно забывчивый завскладом (под хмурым взглядом мага) выдал легкие тренировочные штаны и тельняшку, а то явился бы разряженным аки богатенький петух.

Привязку снаряжения кровью благополучно отложил. Помянул про себя долбанный "шопинг", как выразилась дочка одного из советников Даймё Огня, и в который раз за сегодня переоделся. Заодно, пользуясь близостью гнома-ахимага, привел аргументы и отдал на удлинение рукавов приглянувшуюся рубаху (почти привычное мужское кимоно получится).

Занеся в комнату к Эйноли "выданную" мелочевку и обувку, я сделал самое главное — стал целенаправленно входить в транс. Отринул мысли, отринул чувства, ощутил себя и новый очаг в солнечном сплетении. После первого же упражнения на управление потоком в СЦ выявил, что срастание все так же давало ложное чувство полноты, что отток во вне наличествовал, что теперь нужно учиться добавлять в смесь инь-ян третью компоненту — ману. Наруто смог стать сеннином — я со временем тоже обязательно покорю новую силу. Завершив подготовительный этап, я приступил к самому важному. Делая все медленно и основательно, словно в первый раз, сложил серию ручных печатей и перед выуженным из складских глубин приличным зеркальцем активировал бьякуган на самом минимуме. Боль — куда ж без нее родимой?.. Когда взрывное мельтешение цветов улеглось в разболевшейся голове стройной картиной, я натурально выпал в осадок. Тончайшее Плетение опутывало меня, зелья, подогревающий пол трубопровод и даже растение в углу. Моя аура подсвечивала еле заметные паутинные нити, выуживая их, как луч света выхватывает пылинки в темном помещении. В том уголочке, где Эйноли молилась изящной статуэтке и докуда не доставала моя аура, едва-едва виделась волосяная линия цвета солнечных небес. Делая петлеобразный изгиб там, где спала жрица, приходящая сверху откуда-то из угла нить уходила вниз, сливаясь с той струной, что была натянута внутри трубы отопления. На фоне этого открытия уже не котировалось размытие границ и легкое выцветание радужки, а так же отсутствие вздутых каналов вокруг глаз. Вместо них на склере проявились ветвистые красные прожилки, истончавшиеся по мере приближения к центру, где у обычных глаз расположен зрачок. Полившиеся кровавые слезы заставили прекратить издевательство над собой. Проклятье, в такие минуты начинаешь по-настоящему ценить навсегда потерянное — родной клан Хьюга со всеми его недостатками.

Тренировочные залы задыхались в едком запахе пота и тонули в шуме. В самой первой стояли чучела, воткнутые в рунные круги, дававшие непробиваемую обычным оружием защиту — здесь отрабатывали простые удары. Длинный зал сбоку — тир, несколько мишеней на колесиках предназначались для лучников, арбалетчиков и пращников. В зале с другого боку содержались распространенные хищники. А вот дальше была та самая душегубка, в которой от смрада потных тел не спасал ни чаши с ключевой водой для умывания и питья, ни высокие потолки с вытяжкой. Зал был велик, но не для шестидесяти рыл, занимающихся одновременно. Здесь стояли машины-монстры, то ли для пыток, то ли для растяжек — неудачники подвывали в них. А в основном это брусья, перекладины, литые гири, гантели и штанги, утяжеленные муляжи настоящего оружия — за все была конкуренция. Справа от входа находилась маленькая подсобка с учебным инвентарем. Рядом располагался оборудованный медпункт для серьезных случаев, дверь между ними была закрыта. С другой стороны находились входы в подземные проточные бассейны, разделенные по половому признаку. Там журчала мутная прохладная вода, плохо освежающая, но хотя бы смывающая пот; многие окунались прямо в одежде либо стирали ее там, однако, выходя оттуда сухими. Хорошо еще, настоящее пламя отсутствовало — зала как-то магически отлично освещалась.

Здесь была вотчина сэра Хербана, железной рукой следящего за дисциплиной. Он старался, но не шибко получалось с рекрутами, пока еще не числящимися служивыми людьми со всеми вытекающими. И я наглядно видел обоснование того, почему генинов дальше обучают не преподы, а командиры-сэнсэи. Причесывание разношерстных десятков — дело трудоемкое и заранее обреченное на провал, однако, если я правильно понимаю, что стража, по сути, это местная полиция, то такой метод скоростного обучения неплох. Все наглядно видят недостатки и преимущества других... классов и рас.

Я бы мог спокойно размяться, прилепляясь к стенам, но: во-первых, маначакру (о как придумал!) надо экономить для боев, а во-вторых, незачем сразу выдавать козыри. Через пять минут моих простейших наклонов, сгибаний, приседаний и прочих незамысловатых, но проверенных тысячелетиями упражнений на меня остались зорко смотреть лишь наставники: весь остальной сброд не оценил. Ну еще бы, многие связки на растяжку тут внове, однако многие медленные ката с резкими движениями, по крайней мере, сэру Хербану точно знакомы — эвона как щурится пристально, не забывая крутить колесо пыточной машины, садящей незадачливого парня на шпагат.

Из-за смешения чакры с маной я не мог толком ни усилить собственное тело, ни ускорить его. Мышцы буквально выкручивало и перекручивало, стоило попытаться их по старинке напитать маначакрой вместо положенной чакры. Из хорошего и сразу ставшего заметным отмечу общее улучшение гибкости по сравнению со мной-человеком, а это чуть более лучшая скорость и реакция. Но все равно убого, хуже уровня генина, однако по сравнению со всеми остальными рекрутами я в этом плане — крут.

Бьякуган стал потреблять еще больше маначакры, чем раньше просто чакры (опробовал, когда бегал в комнату Эйноли оставить шмотки), потому даже не пытался его активировать, однако не забывал следить за толпой и выцеплять потенциальных противников. Большинство из собравшихся — чистые рубаки, милишники. Честно говоря, даже растерялся и смутился, поняв, что тоскую по напарнику — как там Рок Ли? Хе-хе, он бы в этом зале всем показал истинную Силу Юности. После его каменных глыб на спине и прочих выкрутасов местные штангисты совсем не смотрятся. Да, сильны, уделают любого обычного бандюка на раз, но почти любой генин их обойдет при использовании чакры. Хотя... Фердинанд без каких-либо усилий одной рукой подхватил штангу, повалившуюся из ослабевших человеческих рук. Собственно, а чего я ожидал, когда после инициации у меня у самого какая-то часть энергии начала прямо в сердце смешиваться с кровью? Правда, ручеек мизерный, как я видел, но он точно есть.

Молодых да ранних задир пруд пруди? Отнюдь. Остро ощутил нехватку возможностей активированного бьякугана, но я по праву джонин (и психическая установка на "Хенге" отлично действует!). Несмотря на толчею, профессиональный взгляд выделил клику тех, кто с гнильцой. Я не такой спец, как Яманака, но даже мне стала заметна поведенческая дифференциация на местных и пришлых. Все молодые да горячие, но местные более цивилизованны. Еще подметил тот факт, что неприязнь ко мне более выражали носатые недомерки, а так же бровастые шкафы и бородатые тумбочки, от которых все шесть длинноухих эльфов-рекрутов постоянно держались поодаль. Если бы наблюдал внимательнее и дольше, то наверняка бы обнаружил другие сплоченные группы, кроме задавак и боевых ирь... лекарей, среди которых обреталась Эйноли.

За полчаса разминки ко мне подходили четверо парней и даже одна круглолицая девушка. Они пытались уязвить или взять на слабо — ну зачем мне тягать гири на спор?! И это Ли в моей команде... был мастак сотни раз отжиматься, на спор и без оного. Задираться действием не осмеливались, а словесные помои я холодно игнорировал. Один зеленоглазый эльф в самый первый раз попытался было вступиться, но, видя реакцию Эйноли, не стал вмешиваться. И правильно сделал, хотя остальные явно помнили мое нарушающее каноны мясоедство и потому старались казаться жутко увлеченными.

Я бы и дальше игнорировал наезды, если бы один из мелких поганцев не замутил пошлую тему обо мне с Эйноли (неустанно стрелявшую в меня глазками, но не подходившую — отрабатывала силовые упражнения, к сожалению, с плотно обмотанной грудью). Что ж, ничего личного, но ты сам вызвался стать подопытным кроликом. Как говорится, не буди лихо, пока оно тихо. Даже другие востроухие парни не выдержали, судя по гримасе приметного эльфа с короткой стрижкой. Даже сэр Хербан обомлел и огладил усы, но не вмешался, вынуждая меня принять меры по собственному усмотрению. Значит, я не растрачу кредит доверия...

Джукен — это самый совершенный стиль. В клане Хьюга обучают "мягкому кулаку" и побочную ветвь, однако дают истоковый базис, рассчитанный на простых людей, не способных напитать тело чакрой и защититься от тривиальных ударов по лимфоузлам и нервным центрам. Но против наглого и прыткого гнома бесполезно — слишком низкорослый противник. Потому почти что единственный вариант — это излюбленнейшее тайдзюцу Годайме Хокаге и ее безбашенной ученицы, выученный мною для коллекции — из-за названия. В мой стиль он никак не вписывается, но разок сработает... Раз наставники игнорируют и смотрят, как меня провоцируют, что ж, не стану разочаровывать народ. Грязно получится, но иначе с первого раза сразу до всех не дойдет, что до некоторых не стоит докапываться — чревато. Как ни скверно, но лучше я им этот урок преподам, чем улица соберет жатву глупой бравады и неуемной наглости.

Сделал один предупредительный ложный мах вперед вместо игры до трех, сделал специально на скорости, немного уступающей другому лунному эльфу, упражняющемуся ближе к центру зала. Юнец со светло серой кожей показывал чудеса гибкости, резвости и ловкости, словно соревновался в этом со мной или подражал, перекладывая под себя — второе вернее. Мелкий носатый мудак отпрыгнул, оскалился в ухмылке и продолжил едко дразниться, вгоняя женскую часть рекрутов в краску. Медленный, слишком медленный для моего восприятия, хоть я и сам далеко не в лучшей форме. Я понял, что без всякого шарингана смогу его прочитать на один (и единственный — во второй раз не попадется) выверенный удар, что уже достаточно размялся, а еще я знал, что с Хьюга бесполезно состязаться в прицеливании, точности высвобождения и отмеривании порции чакры.

Сделав пару наклонов и мостик с прогибом назад, вновь поднимаю ногу вертикально вверх, как никто в зале не мог повторить. Покрутил ступней, а потом оттолкнулся опорной ногой и в прыжке резко опустил пятку вниз, наклоняясь корпусом вперед и вбок, заводя удар по небольшой дуге. Тайдзюцу "Тсутен Кьяку". Болезненная небесная нога. Наполненная маначакрой пятка технично опустилась точно на бестолковую макушку, высвободив всю энергию в момент касания. Арбуз и дыня по-разному звучат, раскалываясь — голова гнома зазвучала полой тыквой. Поддавшись настроению, для пущего эффекта довел прием до пола, выдав второй импульс: зал слегка тряхануло, а каменный блок растрескался и заметно просел.

С одного прицельного удара прихлопнул, словно мухобойкой пришлепнул назойливую муху. Сам не ожидал, что попаду, думал, по плечу заеду... а оно вона как.

Присутствующие побледнели, порядка десятка ближайших свидетелей позеленело, за первым, кого стошнило, последовало еще пяток. Кто-то уронил штангу от встряски, кто-то гирю толкнул не туда. Но мне было не до них — лицо бы сохранить. Выпендрился, называется! Толкнувшись в бок, вышел из шпагата, трижды кувыркнулся подальше и попытался невозмутимо гнуть спину в положении сидя. Биджу кровь и ошметки мозгов, и с порвавшимся ботинком тоже — ногу до колена прострелило, отсушив конечность. Встать — нереально. Кажется, пятка все же сломалась. Пару раз согнувшись, обернулся в зал, безошибочно найдя Эйноли. Несколько секунд невыразительной пантомимы, бровки домиком, просительный взгляд и кивок в сторону ноги. Гневно затрепетав ноздрями и ушами, Эйноли до белой полоски сжала губы и прошествовала ко мне, последнюю половину расстояния пробежав. На сей раз не было красивых эффектов, клирик спустила среднюю "лечку" с рук прямо на ступню, от чего руки засветились зеленым, как у заправского ирьёнина. Я с облегчением чуть-чуть улыбнулся, слушая от нее эпитеты в свой адрес — коротышку ни полусловом не пожалела. Остальные рекруты попробовали возмущаться, но сэр Хербан всех жестко, с матом, спровадил собирать дармовые гномьи мозги, коли у кого-то своих не отросло. За сим он прекратил тренировку и отправил всех мыться перед турниром. Определенно, все здорово впечатлялись, а рекруты-малорослики преисполнились ненавистью и злобой — так и сверкают своими глазенками исподволь, отнюдь не все — пара плутов-подельников да юный колдунишка.

Как я и ожидал, вода в глубокий бассейн подавалась из труб системы отопления, когда полезное тепло отдано. Мой неспешный прихрамывающий проход вдоль кромки вызвал тишину. По воде пройтись не получится — каналы в ступне словно внутренний ожог получили — больно, с этой проблемой не справилось лечение от Эйноли, снявшее телесную боль, и штатного клирика, так же наложением рук точечно отправившим "лечку", за считанные секунды восстановившую раздробленную кость. Раздевшись и устроившись в дальнем от входа конце, предался анализу херово исполненного тайдзюцу. В чем заключалась критическая ошибка? Понятно, что пятка раздробилась о камень, а не о череп, но отсушило именно в первый импульс, иначе бы взывал от боли. Маначакру я совершенно безболезненно накопил в ступне, правильно высвободил не в тело, а во вне. В чем подвох?

Покрутив в голове и так, и эдак, пришел к двум связным гипотезам. Первая. В Ивагакуре есть стиль тайдзюцу "железный кулак", полная противоположность "мягкому кулаку": бьет без прицела куда придется, часто высвобождают чакру на подлете, а не в момент прикосновения, чакра стихийная — Земля. Приемы ломают, давят, крушат не хуже пальца Цунаде-сама. Вторая. Мана суть сенчакра. Я как-то устраивал дружеский поединок с Наруто, пребывающем в сенмоде. Мой бьякуган видел не собираемую природную энергию, но растворенную и приобщенную к общей чакре. Тело укреплялось настолько, что в тенкецу попадала едва ли шестая часть от объема впрыскиваемой чакры. Собранная в кулаке сенчакра ударила, даже когда кулак разминулся с лицом почти на... дюйм. Но главное в его рассказах и воспоминаниях очевидцев об эпической битве Наруто с Пейном, когда одно из тел разрушевшего Коноху нукенина пресытилось сенчакрой и не смогло ее контролировать, став каменной жабой. Как мана соотносится с сенчакрой, я не представляю. Бьякуган видел у Наруто маслянистую субстанцию жабьего происхождения с цветом хаки, но то была уже переработанная его очагом энергия. Мана у меня и Эйноли виделась мне словно кристально чистая вода насыщенного цвета морской волны с уходом в спектр синего. Сырец чакры смахивает на светло-голубой огонь, словно пламя горения некоторых газов. И еще по ощущениям и зримому результату маначакры ушло на "Цутен Кьяку" больше того, что вложил, особенно во второй раз — должно было только потрескаться, но сотрясло весь пол, а каменный блок на несколько дюймов просел. Притянулась или зацепилась разлитая в пространстве энергия? Или скорее та, что течет по невидимой паутине... А может то была энергия самого гнома-смертника? А если дело в эмоциях или волевом желании? Ранее по стенам нормально ходил и небесный вихрь исполнял, но уравновешенным, относительно конечно, а вот в тот момент определенно хотел эффектно поставить жирную точку. А вот моя меткость результат растворенной в крови маны. До того четко контролировал каждое движение, а при ударе небесной ногой не сдерживался, желая полностью задействовать возможности тела без усиления чакрой. Угу, выложился, сюрприз мерзопакостный получился, Хьюга вообще предпочитают и стараются убивать без крови — вся внутри разливается, а не снаружи выплескивается веерами и фонтанами.

— Хм?

— Кевэ Арвэ, лорд Неджи, — ответил давешний субтильный эльф, пытавший то ли соперничать, то ли подражать мне, а сейчас отстирывающий мои треники. На самом деле вместо "лорда" он и Эйноли произносили его близкий по смыслу аналог на эльфийском, но мне было проще воспринимать всеобщий, чем певучий, но мудреный слог.

Я так расслабился в теплой речной воде и ушел в себя, что пропустил момент его появления — тельняшка была уже выполоскана. Бассейн не предусматривал тазиков с ведрами и мочалками мойни, но парень где-то раздобыл хозяйственный обмылок. Не верю в повальную заботливость. Судя по созвучию имени и фамилии не из простой семьи, как Эйноли, но и не благородный, согласно леди Арибет, я такой единственный среди рекрутов. Выглядит лет на пятнадцать-шестнадцать, к слову, Эйноли на шестнадцать-семнадцать. И теперь я точно знаю, что у эльфов есть волосы только на голове, есть ресницы и брови, а все остальное тело полностью лишено волосяного покрова, даже в носу их нет. Во мне только глаза отличны от нормы, как я погляжу — неужто по ним судят?! Биджу, неужели в этом мире есть другие владельцы бьякуганов?!

— Что подвигло тебя, Кевэ Арвэ, на стирку моих одежд? — Вопреки представлению и вежливости к собеседнику, задаю вопрос на всеобщем языке.

— Никто из нас не вступился за вас, милорд, и честь девушки вы без нас отстояли, — тоже на всеобщем ответил парень. Мельком глянул на меня и продолжил отстирывать кровь.

Судя по всему, все доспешники уже давно покинули проточный бассейн и снаряжаются в свою броню, остались самые дохляки, восстанавливающие силы к началу внеочередного турнира. Пара гномов наличествовала и все эльфы тоже еще были здесь с частью полуэльфов. Ломаный хвост биджу! Дома никто хотя бы явно не выказывал интереса ко мне, а тут лично от меня явно чего-то ждут. Хм, чего? Объяснений жестокости расправы?

— Обычно за это девушки награждают героев поцелуями, а не гневными тирадами, — хмыкаю. — Инициация спасла мне жизнь и усложнила адаптацию в новом мире, — медленно подобрал я слова. Я не считал эту информацию закрытой, а вот о моем намерении именно убить лучше промолчать. Не люблю разглагольствовать, но чую, лучше именно сейчас расставить все важные запятые. — Поэтому отсоветую все подряд повторять за мной, Кевэ. И спасибо за стирку, самому мне сильно не хватает времени...

— Пожалуйста, мне не в тягость было, — последовал ответ под плеск продолжающегося полоскания. Хм? Чего он мнется и мурыжит вычищенные штаны?

— Надо полагать, — вздыхаю, — ты увидел в нас с Эйноли команду и стесняешься попроситься?..

— Да, — вспыхнул парень, решительно подняв покрасневшее лицо, — хочу присоединиться к вашей команде, сэр Неджи! Я был лучшим стрелком... — Здесь он замялся, не желая говорить о неприятном прошлом. Странно, стирать парень явно отлично умеет, что не вяжется с мои предположением о семье. — И здесь лучший среди рейнджеров! — Тем временем с запалом произнес Кевэ.

Среди принесенных Эйноли книг, я вспомнил, была одна про какую-то героическую четверку, да, кажется, ее название: "Искатели приключений: "Северная четверка". Начитался героического эпоса? Бывает... Главное, что не ревнует меня к Эйноли, как опасался.

— Ты думаешь, стража Невервинтера делится по командам? — Выражаю скепсис.

— Н-нет, — еще пуще смутился он. И едва не убежал, стоило мне избавить тряпку от участи быть растерзанной. Странная психика, вроде и взрослый, и ребенок сразу. Пришлось схватиться за запястье, удерживая.

— Я не могу ничего обещать, Кевэ, но постараюсь учесть твое пожелание при... распределении, — подобрал я слово, собственно, ни черта не зная, что будет после экзаменов. В очередной раз, исходя из логики, ткнул пальцем в небо.

— Спасибо, лорд Неджи! — Горячо ответил он, что-то такое эдакое изобразив эльфийское. Я сам могу себя вполне отлично обслуживать, но почему бы, собственно, не воспользоваться шансом, высвобождая время и получая подопытного вкупе с кладезем знаний? Цинично, правда, но я не резать же его собираюсь, просто с парнем легче найти общий язык, а конкретно с Кевэ возможно удастся подружиться. Я знаю достоинства работы в команде, потому оценил его порыв, как он во мне почти сходу оценил своего потенциального командира — это льстит. Ответил ему тоже на эльфийском:

— Могу подобрать для тебя упражнения на гибкость и ловкость пальцев рук — за мое избавление от всех бытовых забот. Надумаешь — найди меня вечером.

На этом я поставил точку в разговоре, отпустив его руку и с опорой на воду, ловко выскочив из бассейна. Еще бы он не надумал — ценные знания за сущий пустяк! Его голова варит, своего Кевэ не упустит. Пока он, выпучив глаза, стоял в воде, я благополучно добрался до сушилки одежды, развесив постиранное, и сам встал немного дальше под другую струю горячего воздуха, явно гонимого магией откуда-то из кузницы.

— Крул был недоумком и отморозком, гномы не станут мстить за него, милорд. — Оповестил меня подошедший сушиться гном, смело вставший сбоку. — Слово Протобла Талбера.

— Услышано. — Еле нашелся я, что ответить. Носяра кивнул и отчалил. Я за ним — магия быстро высушила.

Зал к началу состязаний по физической подготовке значительно изменился. Маты, скамейки, снаряды — все отодвинули, высвободив четыре площадки — по числу судей-наставников. На противоположной от входа стене мелом была нарисована турнирная пирамида. Судя по разбивке, деление по классам брони: бездоспешные, легкие, средние, тяжелые. Самая многочисленная категория — средние доспехи. Это кольчужные и пластинчатые доспехи, оставляющие хорошую свободу движений. Родной бронежилет шиноби имел бы легкий класс с повышающими модификаторами — это я усек со слов халфлинга. В самом низу под каждой линией горели буквенно-номерные коды.

При всем желании уложение в час считаю маловероятным событием. Шесть... пятьдесят девять участников. 29 боев первого этапа, 15 боев второго, далее 7, 4, 2, 1 и еще один. Итого 59 боев, грубо по 15 на каждую площадку. По четыре минуты на бой для новобранцев слишком мало, для профи слишком много. Достижимая планка? Каждому победителю в своей категории давался шанс сойтись с лидером из более тяжелой. Однако, меня особенно смущало то, что на недорисованной схеме одна из линий тянулась без соединения от самого низа до самого верха.

На выходе из бассейна ждал столик и четыре емкости с трубочками, внутри которых пряталась свернутая бумажка с номером.

Сэй Хербон подвигал усами, но не стал мне вещать про кары в случае смертельного исхода поединка и про запрет магии. Молча принял мой выбор бездоспешной категории и разрешающе кивнул Павлу, тут же ставшему стирать одиночную линию. Совсем безоружным глупо выходить, потому, войдя в ранее закрытую дверь, направился к полкам с ничейной броней выбирать наручи и кинжалы.

Шум стоял неимоверный, лязг и скрежет раздражающе резали обостренный эльфийский слух, а уж терпкий запах пропитавшейся потом кожи — просто слов нет. Даже металл, казалось, насквозь пропах этим зловонием. Большинство рекрутов выбрало колонтарь: кольчуга с крупными металлическими пластинами. Видимо, заранее готовились к стандартному обмундированию рядового стражника. Самые последние — латники, они ушли сюда первыми и выйдут последними. Быстрее всего экипировались в легкие кожаные доспехи, разнообразие коих огромно. Выбирая наручи и стоя в углу спиной ко всем, я активировал бьякуган. Подозрения полностью подтвердились на ближайших соседях, попавших в мой жалкий радиус видимости. Всех и вся опутывает Плетение, нечего удивляться тому, что заклинатели вынуждены обходиться тряпками: кожа и металл нарушают связь с Плетением, что для мага равносильно неудачам при касте. По комнате Эйноли и леди Арибет я могу сделать вывод, что особенная магия клириков действует и в пластинчатом доспехе из-за лучших проникающих свойств проводящих ее нитей Плетения. Интересно, какую категорию брони выбрала Эйноли?

Кстати, в неформальной обстановке раздевалки я отметил, что своим холодным и уравновешенным характером заметно отличаюсь от импульсивных и общительных лунных эльфов. Намеренно следил за Кевэ, потом среди шума смог расслышать, как его обидно обозвали второсортным эльфом, а он это снес, словно признавая факт. Зря я при всех сделал ему предложение, теперь его окрестили служкой. Примечательно, что в мою сторону любые поползновения прекратились, чего я, собственно, и добивался убийством.

Пары участников выбирались без затей: внутри каждой группы все номера выстраивались в порядке возрастания, первые два по счету составляли первую пару и так далее. Не иначе судьба. Я был среди первых номеров и моим противником оказался смешной гном с шестом, длиной в два его роста.

Ударив в гонг, в роли которого выступал звонкий щит, сэр Хербан объявил начало, велев выходить на площадки первым четырем парам бездоспешников и приготовиться парам из следующей категории. Он же гаркнул, начиная схватки.

Взяв оружие на манер копья, начинающий волшебник мельтешил передо мной, пытаясь держать меня на расстоянии. Судя по другим парам, он взял посох заученным способом — для полного сходства с копьем только наконечника не хватало. Я привык к спарринг-партнерам, действующим едва ли не на порядок быстрее, потому без особых проблем прочитал движение, но пришлось очень постараться, чтобы ловко подхватить кончик. Поймав на смене направления, играючи выкрутил шест из маленьких ручонок, не вытаскивая свои зазубренные и погнутые короткие кинжалы (уж что нашлось, следовало принять совет завсклада). Опершись на трофей, выжидающе уставился на обезоруженного гнома. Поединок взглядов быстро завершился:

— Сдаюсь.

Судя по клепсидре под потолком, отмеривающей время в этом тренировочном зале, прошло менее трети минуты. Остальные три пары чего-то кружили со своими противниками, тыкали посохами или отмахивались мечами. Феринанд судил эту пару: парень лет шестнадцати с пробивающимися усиками дрался посохом с металлическими кольцами, усиливающими и укрепляющими дерево; юноша не многим его старше имел заостренные уши и довольно уверенно орудовал прямым полуторным мечом. Вот он принял на наручи и отвел посох, а правой рукой ударил тупым мечом наискось, ломая ключицу и пару ребер противника. Кровь фонтаном брызнуть не успела: в футе над головой человека образовался комок золотистого света и пролился вниз, заставив кровь остановиться. Клирик Тира успел спустить "лечку". У леди Арибет много власти, раз ради турнира оторвали пятерых жрецов. Один из друзей парня тут же подскочил, поддержав и опрокинув раненому в рот загодя приготовленное зелье, помог покинуть площадку. В двух других поединках обошлось большими синяками и одним фингалом напоследок. Шум стоял знатный, одни тепло подбадривали, другие насмехались над участниками.

Из-за бьякугана мозг и сознание членов клана Хьюга с детства научаются обрабатывать большие массивы информации, преимущественно визуальной. Мы не становимся от этого интеллектуалами, подобно стратегам и тактикам из клана Нара, но по части внимательности мы всех обходим. Благодаря клановым качествам я без напряжения продолжал впитывать все виденное, попутное анализируя самое важное, но мой взгляд. Всего нового и непонятного было целое море, приходилось что-то откладывать на потом. Я на память не жалуюсь, но после обеда обязательно уделю час дневнику. Тренированный, но донимаемая усиливающейся мигренью голова все равно уже пухнет и пенится.

А вот и Эйноли. Найдя взглядом, сбился с дыхания. От чего-то разыгравшееся воображение нарисовало девушку в плотно облегающей кожаной броне, подчеркивающей все прелести ее фигуры. Определенно, если Кевэ не явится вечером, то сам его найду и попробую выяснить, где тут борются с воздержанием. Гормоны играют, словно мне опять четырнадцать лет, а не полных восемнадцать.

Дубленая кожаная курточка была на первый взгляд хаотично утыкана матовыми металлическими пластинками и клепками, при втором приближении это были заплатки — распространенное здесь решение заделывания дыр в коже. Пропустив несколько поединков, без приключений добрался до девушки, молча встав рядом. Эйноли меня не заметила, увлеченно вглядываясь в бойцов. Ага, чернявая подруга участвовала в спарринге, но ее уверенно теснил стриженный под ежик парень, судя по выкрикам, один из фаворитов, ловко управляющийся с двумя короткими мечами. Друид с применением магии поспорила бы за первенство с рейнджером, но все заклинания под запретом. Итог закономерный: инстинктивно примененная на себя "лечка" и проигрыш.

— Ой! Вы здесь... — Эйноли прочитала обо мне на лице замешкавшейся подруги.

— Представишь подругу? — Определенно, лучше стоять с двумя экзотическими красавицами, чем с одной.

— К-конечно! Сэр Неджи — это Раилда Ниитле. — Пискнула Эйноли, выдавив дежурную улыбку.

— Приятно познакомиться, сэр Давитель Козявок, — поддела девушка, по-простецки дернув головой, чтобы выбившаяся прядка цвета воронова крыла зацепилась за смуглое ухо. Получилось вызывающе женственно. Определенно, между двумя эльфийскими подрасами нет полного согласия.

— Рая! Ты опять за свое? — Возмутилась Эйноли, как мне показалась, вполне привычно. В шуме толпы зрителей наши голоса терялись.

— Но это же правда, Эйн, — картинно изумилась девушка, хлопнув пушистыми ресницами. — Мне о-очень приятно... — Томно произнесла более старшая эльфийка, вогнав младшую в краску. Сперва румяную, потом гневно пунцовую, когда меня справа взяли под локоток, прижавшись. Проявляя инициативу, сам беру стеснительную жрицу под локоток, так сказать, для симметрии:

— Теперь и мне очень приятно, — произношу спокойным тоном. Зардевшаяся Эйноли захлебнулась воздухом, а Раилда звонко рассмеялась, свободной рукой показав какому-то скривившемуся парню отогнутый средний палец.

Дальше мне трудно стало сосредотачиваться на боях, зато из комментариев Раилды подчерпнул много интересного и полезного: крапива жалила всех без разбору, выдавая на горе подноготную почти каждого.

Среди собранной в Академии молодежи попадались "ценные экземпляры". Сама Раилда воровка, вроде как образумившаяся и поступившая учиться ради инициации в классе друида, почетном среди лесных эльфов. Вполне себе на уровне она дралась тоже с имеющим опыт вором (толерантно — плут), но решившим стать рейнджером. Многие смекалистые воспользовались случаем задешево выучиться в открывшей двери Академии, однако, большинство рекрутов — это перспективные и целеустремленные, но неопытные новики, впрочем, обученные грамоте и какому-либо ремеслу — одно из условий вступления для отсева моря желающих. Не всех можно обучить за месяц, нормальных заклинателей так просто невозможно, но на первых порах сгодятся и те, кто может пользоваться волшебными жезлами, применять низкоуровневые свитки со спеллами да варить основу зелий. Справятся с эпидемией — доучат выживших.

Мой второй поединок был как раз с тем полуэльфом-колдуном, бившимся полуторным мечом. Не мудрствуя лукаво, стиснул зубы на боль в ноге и технично первым атаковал. Поднырнул под взмах мечом, рука змеей метнулась к запястью, пальцы ткнули в болевую точку, подтвердив общую схожесть строения тел. Меч вылетел из разжавшейся кисти. Второй рукой отсушил вторую руку в локте. Четыре быстрых сдвоенных удара по корпусу и шее парализовали тело, еще четыре пары отправили юношу в нокаут. Справился бы и за меньшее число ударов, но различия между эльфом и человеком все же имелись. Подхватив бесчувственное тело, усадил на пол, подперев со спины коленом. Как только второй раз судивший меня Хербон объявил мою победу, ткнул еще раз в шею, приводя в чувство.

Скромно улыбнувшись зеленоглазке и серебряноволоске, продолжил вполуха слушать их, в их обществе наблюдая за схватками.

Третий мой бой прошел по сценарию первого, только ушастенького хитрюгу, решившего заделаться вором-волшебником, я обрабатывал дольше. Не "Хакке Санджуни Шо", конечно, но тридцать два удара я ему нанес с целью сопоставить положение целевых точек минимального приложения силы с максимальным эффектом. Заодно наглядно показал всем, как важен стиль и систематическое обучение.

Дальше пришлось ждать, когда выявится победитель среди легко одоспешенных. Им, на удивление Раилды, оказался Кевэ с коротким мечом и кинжалом победивший ее визави. Правда, парень на сегодня уже не боец. Клирики подлатали, но вывели из турнира "по техническим" причинам, хотя победитель рвался продолжать. Среди этой категории рекрутов оказалось больше всего пострадавших и выбывших по настоянию лекарей — целых семнадцать. Эйноли отсеялась на третьем туре, о чем через фразу начала неустанно напоминать подруге, которой не повезло в первой же схватке напороться на бывшего фаворита. Признаться, я пропустил детали ее схваток, банально любуясь грацией эльфийки, поразительно сочетающейся с неуклюжестью приемов. Но я уже знал, что свою комнату Эйноли заслужила на поприще магии, удивив мастера Джару мгновенным изучением четырех заклинаний нулевого круга и двух первого — два дня на каждое заклинание считается сверхбыстро. Попавшийся мне в первом бою гном, кстати, числится в табеле вторым, его талантов хватило управиться за две с половиной декады — как раз вчера сдал норматив, заполнив свои быстрые слоты и без осечек применив заготовки. Эйноли же, призвав меня, начала успешно продвигаться в зельеварении. Но что тут можно за месяц освоить? Только зазубрить рецепты самых ходовых и простейших эликсиров. Этих знаний хватит, только чтобы служить низшим ассистентом в лабораториях стражи Невервинтера. Но с чего-то же надо начинать, правда?

На мою схватку с юношей лет восемнадцати собралось поглазеть много народу. Он в знающем качественный ремонт бехтереце, кольчужных перчатках, с полуторным мечом и небольшим круглым щитом, шлем, поножи, защитная юбка, громкие ботинки. Кареглазый блондин смотрел на меня с азартом, без злобы. Его очень интересовал ход поединка против меня с двумя кинжалами, наконец-то извлеченными из ножен. Ради просьбы Раилды показать красивый бой, я постарался красиво сделать воина. Не разделать, а именно пофехтовать и подловить, одним ударом решив исход боя. Юноша сам хотел биться, несмотря на усталость после предыдущих схваток. Сошлись звонко: принял его коронный косой удар сверху вниз на скрещенные кинжалы, но из-за все еще донимающей ноги не воспользовался шансом пнуть по щиту, выбивая его. Патовая ситуация. Я легко отвожу его меч кинжалом, а он мой второй выпад принимает на щит или защиту на локте. Ногами он тоже не пользуется, зато двигается очень быстро, стремительно уставая. Еще минута напряженного обмена ударами и он выдохнется. За мной большой опыт и школа, за ним — Сила Юности, как сказал бы Гай-сэнсэй. Пора! Принимаю меч левши на левый кинжал, подшаг, пропускаю свою правую руку под его рукой и наручем бью по пальцам. Противник решил ударить меня щитом, но я освободившейся левой рукой этого и ждал, пружинисто принял поверхность щита наручем, сделал упор локтем в шип и перехватил кинжал обратным хватом, зацепив щит и отведя его вверх и вбок, открывая грудь для удара. Правый кинжал входит между пластинками и ребрами, на выверенные полдюйма войдя в плоть. Перекатом ухожу влево, избегая удара от удержанного в руке меча, столкнувшегося с щитом.

— Ты труп.

— Спасибо за классный бой, милорд! — Парень сразу поверил.

Хороший из него выйдет командир. Как мне поведала Раилда, он сын стражника, потерял отца шесть лет назад, потому пришлось становиться кормильцем для матери и трех младших сестренок, которых забрала чума в числе первых. Многие бы на его месте сломались от такого удара судьбы, но не он. Леди Арибет нашла настоящий самородок, она много кого привела в Академию — ту же Раилду.

Выходя против латника с ростовым щитом, я заранее придумал ход. Мне его не победить, но его выигрыш я вполне смогу свести на нет. Приготовившись к боли еще и руке, сконцентрировал маначакру и расчетливо ударил по щиту. "Хакке Хасангеки". Горный разрушитель метко запулил консерву в стену и насадил на площадку магического факела. Судья тут же засчитал мне поражение, потонувшее в звонком хохоте Раилы и вторившими ей переливами Эйноли: магический огонь подпалил орку зад и поддоспешник. Изо всех щелей повалил дым. Ростовой щит сломался, понятное дело, но сам орк отделался только ожогами филейной части.

Глава 6.

Угроза лишиться обеда оказала мистический эффект — успели. Мне было, мягко говоря, неуютно от нескольких одобрительных похлопываний и толпы, увлекшей меня в мужскую раздевалку. Врарк многим насолил, его унижение вкупе с закадренными красотками, провисевшими у меня на руках почти весь силовой турнир, реабилитировало меня в глазах большинства местных рекрутов. Кивнув девушкам, дал себя увести.

Гилберт, а именно им оказался мой предпоследний противник, дружелюбный и компанейский парень. Я неверно понял леди Арибет, говорившей о показательной победе, она имела ввиду совершенно иное, ненароком мною исполненное. Показательно победил. Получается, я в большом долгу перед Раилдой, давшей умный совет сразиться красиво. Гилберта уважали за мастерство, сам же парень, как Наруто, искал в других дружбу для восполнения потерь в сердце. Радужно случилось с этой компанией, но за принятие одними заплатил ненавистью других: полуорочья клика поголовно записала меня в свои личные враги, но клыкастые и толстокожие в меньшинстве и потому вынуждены считаться с человеческим большинством, скрежеща зубами, но помалкивая и не нарываясь.

— Поможешь снять, сэр Неджи? А то после славной рубки все мышцы ноют. Только с мастером Данди я еще так сильно выкладываюсь.

— Попробую. — Соглашаюсь из нежелания быть изгоем или одиночкой, каким был в клане до примирения и каким оставался после из-за уже созданного реноме.

— А чего пробовать? Вот, смотри...

Пока возился со множеством ремешков и помогал стягивать кольчужную броню, я понял, какой это полезный опыт знать слабые места доспехов, чтобы успешно вскрывать их. А к... разнообразию... амбре, похоже, придется привыкать. Всей ватагой отправились в мужскую мойню, где часть уже успела отмыться перед обедом. С довольно прямолинейными и грубыми парнями с серо-зеленой кожей мы разминулись, когда уходили. К гадалке не ходи, с тремя из затаивших злобу ждет откровенная драка в казарме, и зеленокожих в ней поддержат дварфы, кряжистые комоды в полтора ярда ростом. Гномы останутся в стороне. Всем не угодишь, особенно при наличии исторического неприятия между Какур... между расами.

На сей раз в трапезной леди Арибет отсутствовала: как позже выяснил, обедала она со стражниками, а ужинала в обществе благородных господ. За отсутствием ее приказа я мог сесть за любой стол. Однако Эйноли оказалась в первом ряду, рядом с ней за столиком Раилда и, видимо, та самая Шелк, Гилберт в третьем и тоже среди отличников, а Кевэ сидел за четвертым, хотя я был уверен, что его и других подранков отправят в местный лазарет — ан-нет. Клирики поставили на ноги, не велев перетруждаться и наказав обожраться — нам бы в Коноху такую замечательную медицину! Однако в лазарет все же отправились трое, пострадавших от магии — некоторые начинающие клирики увлеченно не сдержались, в запале борьбы из быстрого слота применив на свои мечи заклинание "Магическое оружие".

Без санкции все той же леди Арибет (оставившей Академию почти сразу после завтрака) успешный рейнджер остался сидеть за длинным столом. Мне начальница обещала решить все к вечеру и пока ни в одно из четырех подразделений не приписала, оставив, как метко выразилась Раилда, не пришей кобыле хвост. К Кевэ и подсел:

— Не жди повышения, Кевэ, ты рисковал безрассудно, — говорю, одновременно с похлопыванием по плечу его соседа, вынуждая человека по левую руку потесниться хотя бы на фут левее, чтобы я уместился.

— Но я ведь победил его, милорд. — Упрямо насупился эльф, чьи волосы из-за спешки непослушно лохматились да так, словно на голове не первый год гнездовались птицы

(опаздывающих на трапезы лишали мясного/сытного и вместо эля/морса подавали пресную водицу). Незнакомый мне человеческий приятель Кевэ, с которым они обсуждали победу, предпочел жевание оказанию поддержки. Зато паренек напротив включился в чужую беседу:

— Да, милорд, он же классно дрался!..

— Я подставился под смертельный удар ради спасения принцессы Хьюга и друга, а ты ради чего насадился на клинок, Кевэ? — Хороший парень, будет жаль, если глупо помрет. Настоящий враг не опешит, а провернет меч в ране или тоже воспользуется знанием анатомии и сдвинет его, критично повредив жизненно важному органу или пустив кровь рекой.

Юноша густо покраснел, устыдившись поступка, который до того считал победой. Смышленый малый. В продолжении застольной беседы я принимал участие только кивками и односложными ответами, больше слушал народ, используя чужие комментарии для прокрутки в памяти тех или иных схваток и лучшего их понимания — тут норма так сражаться. Многие сетовали, что в полную силу им дозволено сражаться только с наставниками, а они:

— ...всегда делают рекрутов, — раздосадовался все тот же паренек напротив меня, бросив косой взгляд в сторону учительского подиума.

— Это их работа — делать рекрутов достойными стражами. — Остужаю его пыл. Но говорю в том же тоне, поскольку обычным рекрутам соба не полагалась — нам на обед бульон да остро приправленное овощное рагу. Не люблю острое, ненавижу тыкву! А сэры в это время уминали лапшу, испортив ее острым... кетчупом.

От противного привкуса во рту избавило запеченное лежалое яблоко с толчеными мозговыми орешками в засахарившимся меду. Витаминный десерт и тот редкий случай, когда лекарство-стимулятор приятно на вкус.

Пересечься с Эйноли не удалось. Меня перехватил наставник магии, в то время как остальные отправились с сэром Хербаном и другими судьями на разбор полетов выбитых из рук мечей, сломанных шестов и прочих разгромных результатов поединков.

— Сэр Неджи, у вас есть ощущения, что в ноге и руке словно внутренний ожог? — По пути в свою вотчину осведомился Джару.

— Да.

— И вам крупно повезло, милорд! — Воскликнул гном, негодующе вздернув палец вверх. — У вас громадный магический потенциал, а вы едва не сожгли Плетение внутри себя, выпендриваясь у сэра Хербана. Разве так поступают рассудительные эльфы?

Я промолчал — а что тут скажешь?

— Проникнитесь угрозой утраты и воздержитесь от глупостей, сэр Неджи, иначе вам будет сложно возместить городу потраченные на вас ресурсы.

— Сколько?

— Магия — штука расточительная, — себе в нос грустно хмыкнул гном (позже я случайно выяснил, что волшебник все свое состояние спустил на то, чтобы досрочно инициироваться на престиж класс — архимаг), — многих по ветру пустила... Ваша уникальная инициация обратила в пыль кристаллов и других дорогих и редких ингредиентов на сумму более десяти тысяч злотых, милорд. У вас был фамильяр, сэр Неджи?

— Мой род не призывал разумных животных.

— Хм? Если не секрет, елико разумны животные в вашем мире?

— С речью и привычками людей.

— Ого!.. А обитают они где?

— В нашем мире.

— Невероятно! Контракты с проявленными доменами!.. Контракты ведь?

— Да...

Завистливо выдохнув, гном надолго ушел в себя, совершенно невнятно что-то бурча себе под нос. Проделали остаток пути молча, и еще минут пять он натирал нос и подбородок, хаотично перемещаясь по квадратному холлу, поглядывая на меня и делая странные пассы руками, явно магича. Слева от входа в холл была лекционная комната с рядами книжных полок и парт перед доской. Справа лаборатория с ретортами, колбами и прочим ужасом простых шиноб... воинов. Прямо заклинательный куб, стены этой комнаты испещряли руны всех мастей, а пол напоминал едва-едва застывший бетон с вычерченным на нем огромным фуиндзюцу... магическим кругом. Тьфу, достало путаться в терминах! А все голова — надо бы помедитировать, иначе точно лопнет или перестанет принимать новые знания.

В следующее мгновение мне стало не до терминов. Гном сделал несколько манипуляций, вскрыв рюкзак, толстой святящейся нитью привязанный к поясу коротышки и летающий рядом с ним. Отгородившись ширмой, Джару стал переодеваться в напыщенную хламиду, именуемую местными мантией. По мне так много ненужных слоев и мешающихся полос с вышивкой, но на деле все играло важную роль, удерживая в себе чары.

— Вечером вы дадите клятву на алтаре Тира, — тем временем, говорил архимаг, пыхтя за ширмой. — Она станет гарантом возврата всех средств, которые мы сейчас с вами потратим.

— На что?

— На вас, естественно! Разве в вашем мире не вкладываются в свое развитие и лучшую экипировку?

— Вкладываются, — соглашаюсь я, вспоминая астрономические цены на чакропроводящий металл с фуиндзюцу и на уникальные полуживые артефакты, такие как Семь Великих Мечей Тумана.

— Фамильяр не контрактный призыв. Связь с разумным существом животного порядка личная, она дает меньше преимуществ в бою по сравнению с контрактом. Главное достоинство фамильяра заключается в пассивном усилении обоюдных способностей. Рассмотрим пример — моего псевдодракона, — менторским тоном вещал гном.

На последнем слове он появился из-за ширмы, поддерживаемый оным псевдодраконом. У Эйноли ящер-бабочка был с кошку, у Джару ящер с кожистыми крыльями, как у летучих мышей, был размером с собаку, не шибко превышая габаритами своего хозяина. Черные жемчужины глаз отличались умным взглядом. Из-за размытия (спелл?) его фигура и особенности строения плохо угадывались. Эффектное появление не произвело на меня должного впечатления, но летающий гном не расстроился. Теперь его фигура натурально светилась от многочисленных артефактов, превративших стильного мастера в аляповато разряженного мажора.

— Псевдодраконы живучи и умны, обладают значительной сопротивляемостью к заклинаниям. Ответив на призыв и став моим фамильяром, он стал умнее и обрел долголетие, а меня сделал живучее, прибавив здоровья. По мере укрепления нашей связи моей коже передалась крепость его шкуры и быстрота его рефлексов, а ему от меня перешла способность читать и дополнительное заклинание... — крылатый ящер исчез, но шум крыльев остался, — Невидимость. — Сделав несколько пассов и перебирая пальцами, словно плетя что-то, Джару сделал своего фамильяра бесшумным и скрыл запахи от него. — Фамильяры бывают разных видов, за некоторыми из них лучше отправляться на другие планы бытия — с Прайма вызов не пройдет, тем более вы родились не здесь.

— Для меня обычный... способ не подойдет? — Сделал я заключение. С последним утверждением мастера я бы поспорил, но ни к чему его просвещать.

— Верно, зря потратим травы и минералы. Лучше вместо трех безуспешных попыток по тысяче злотых сделать один ритуал за семь! Или десять?.. — Довольно и увлеченно произнес архимаг, летая под потолком, где прятались многочисленные тайные шкафчики с впечатляющей глубиной полок.

— Вы его раньше делали? — С опаской уточняю.

— Истинная магия требует жертв, юный колдун, зарубите себе это на носу! — Раздалось возмущение из кладовой под потолком. — И запомните, сэр Неджи, вы ничего не видели, а я провел десять попыток призыва..., нет двенадцать. Запомнили?! — Грозно спросил гном, высунув нос совсем из-за другой дверцы. — И не кукситесь, милорд, вам прижимистость не к лицу.

— И ради чего?

— Ради магии, конечно! Что за глупый вопрос?!

— Вид необычного фамильяра раскроет подлог...

— Бумага все стерпит, — решительно отмахнулся гном, спускаясь сверху с большим фолиантом подмышкой и устремляясь в лекционную комнату. — Инициация ярче проявляет предрасположенности к восьми базисным школам магии, этот артефакт поможет выявить их, заодно сэкономим на ритуале.

Установив книгу на специальную подставку внутри магического полукруга, примыкающего к стене с доской, Джару отошел и мановением руки активировал напольную печать. Фолиант высотой примерно в фут вырос раз в десять. Бесцветный кристалл восьмиконечной звезды в центре обложки стал отчетливо светиться. Каждый луч указывал на символ одной из восьми магических школ.

— У вас в мире сколько школ выделяют, милорд?

— Четыре базисных категории.

— Всего четыре?! Позвольте узнать, какие?

— Техники печатей, техники усиления тела и ближнего боя, техники воздействия на разум и техники воздействия на окружающий мир.

— Верно сказали — это категории, а не школы. Тогда слушайте, — вновь перешел он на менторский тон, летая так, чтобы наши лица были на одном уровне. Что-то все же он еще применил на своем фамильяре, раз тот игнорировал материальные препятствия.

Школа Ограждения-отрицания. Это защитные заклинания. В общем, в переводе на понятия ниндзя, это барьерные кеккай-дзюцу, нинфуиндзюцу и пространственно-временные джикукан-дзюцу. К этой школе относятся заклинания рассеяния магии и антимагическое поле, на создание которого жмотится сэр Хербан.

Школа Преобразования. Изменяют либо физический облик объекта воздействия, либо его свойства. Именно спелом из этой школы была увеличена заклинательная книга. Временное увеличение ума или крепости тела? Это сюда. Мне сразу и продемонстрировали, за несколько минут сплетя и проговорив "Хитрость лисы" и "Величие орла". Не могу описать впечатления, однако головная боль прошла, в солнечном сплетении потеплело, сосредотачиваться и вникать в речь Джару стало гораздо проще.

Школа Вызывания и Призыва делится на пять направлений. Собственно, призыв и вызов. Это знакомое мне классическое "Кучиёсе", из-за особенностей генома Хьюгам недоступное. В чем коренная разница между направлениями, я не понял. Исцеление. Относятся к божественным чарам. Телепортация. Созидание. Пока инструктор не показал, я не понял суть. Волшебник минуты за две плетения (так и подмывало активировать бьякуган) создал обезличенную каменную статую и выстрелил в нее из ладони белоснежным лучом мороза. Статуя рассыпалась, бесследно пропав, оставив несколько царапин на полу в качестве единственного свидетельства.

Школа Чародейства и Очарования. Один в один разновидность гендзюцу, больше присущая клану Яманака. Подшколы очарования и принуждения.

Школа Прорицания. Слабейшая из школ, ибо будущее зыбко. Однако полезность огромна, а действие некоторых спеллов сродни некоторым способностям шарингана и бьякугана. Обалдеть!

Школа Иллюзий и Фантомов. Вообще классика гендзюцу. Обман — вызов ложных ощущений. Отвод глаз — изменяют ощущения, производимые объектом. Таким спеллом Джару скрыл своего фамильяра. Мороки — воздействуют на рассудок, вызывая ложные образы. Фантом — ментальное виденье. К чему столько схожих направлений городить? Есть еще и подшкола Теней. Наруто в ней был бы вне конкуренции со своими теневыми клонами.

Школа Воплощения и Проявления. Классика ниндзюцу. Создание из маны чего-то — и кого-то! Огненного шара и каменной стены, например, голема или гомункула. Проявление энергий из других планов, коих очень много.

Школа Некромантии. В Четвертой Мировой Войне Шиноби враг использовал "Кучиёсе: Эдо Тенсей", здесь бы оно числилось одним из высших спеллов, создающих каких-то личей. Поднятие трупов и скелетов — нежити, — управление силами смерти... Мерзостная школа. Брр!

Второй кристалл на обложке, поменьше, был о пяти лучах и настроен на выявление магии природы, божественной магии, дикой магии, энергии Ци и Пси. Получив похвальбу за осторожность при работе с незнакомыми артефактами, все же приложил здоровую правую руку к малой звезде и высвободил маначакру. Собственно, дикой магии у меня не было выявлено, как изначально полагал Джару, а вот Ци и Пси... Два луча ярко вспыхнули. Мне стало совершенно очевидно, что Ци и Пси всего лишь ян и инь, соответственно, телесная и духовная энергии. Даже страшно стало от того, каким маниакальным азартом вспыхнули глаза гнома. Поспешил переложить руку. Восьмиконечная звезда дала гораздо больше информации. Во-первых, сразу выяснились врожденно недоступные мне школы: прорицание, иллюзии и фантомы, чародейство и очарование, призыв и вызывания. Во-вторых, врожденная предрасположенность к школам ограждения, воплощения и проявления. Отчего-то именно врожденное, а не проявившаяся после инициации склонность, как должно было быть. С одной стороны, это мощь в двух школах, с другой — это полная недоступность спеллов аж из половины школ! С энергией смерти связываться мастер категорически отсоветовал — светлые боги не поощряют, а то и наказывают свою паству. В-третьих, по цвету луча архимаг выявил иммунитет к любым воздействиям на мой рассудок. Последнему не удивился — это проявление проклятой печати Хьюга, предназначенной не только для подчинения и причинения боли с убийством, но и защиты додзюцу с мозгом.

Я уже прослыл неправильным эльфом, теперь еще и неправильный колдун — без фамильяра. Стоит плотнее пообщаться с другими инструкторами, как я окажусь вообще со всех сторон неправильным. Моя самооценка упала ниже плинтуса. Биджу, как не хватает протектора, закрывающего лоб! Или банданы... Ооо, я помыслил это на местном языке...

— А что с ритуалом поиска фамильяра, мастер Джару? — Напомнив о нем, отвадил гнома, а то архимаг уже вознамерился сунуть свой крючковатый нос прямо мне в налобную печать.

— Какой такой фамильяр, сэр Неджи? У вас напрочь закрыта эта школа, — с долей, с глубокой долей разочарования произнес Джару, поправив свой не понадобившийся арсенал.

Тремя мановениями руки вызвав четыре толстые книги с окружающих полок, он всучил их мне со словами:

— Вот вам теоретическое введение в три школы и общее описание всех школ. А теперь ступайте, милорд, у меня еще куча дел!

Глава 7.

Оставшись в четырех стенах, я внезапно со всей очевидностью ощутил давление камня — он угнетал. В подземном лабиринте Академии специально делали большие пространства с высокими потолками и меняли освещение по суточному ритму, но это не спасало. Нет окон, откуда бы лился ласковый дневной свет, нет возможности гулять и заниматься на природе, медитировать в саду камней, рядом с искусственным ручьем или в живом саду. Невесомые стены, мягкие пружинистые татами — монолит гулкого камня.

Я дома помногу занимался самосовершенствованием, однако всегда выделял время расслаблению за медитацией или полезным созерцанием эстетической красоты... Ну да, мне ж не надо прятаться под забором и пялиться в дырку, как вечно битый за это Наруто. А тут день плотно расписан, вечером едва ли час свободного времени остается у рекрутов перед сном. И как Эйноли справляется с дикими нагрузками? Знаю — молитвы. Из любознательности присев рядом со статуэткой детально изображенного воителя с луком и мечом, я ощутил поток свежего воздуха, словно омывающего лицо и тело в целом. Я не раз ощущал подобное в намоленных местах, на территории клана Хьюга и храме Огня в Конохе. Менее насыщенно и ярко, дольше времени на проявление, но чувство приходило однозначно. А здесь сразу, едва присел, едва та светлая нить Плетения прошила меня. Честно говоря, мне было сильно неловко, но не неуютно или страшно, благоговения тоже не было как такового, однако все во мне восстало, посчитав рассматривание статуэтки бьякуганом за кощунство сродни оскверняющему облапыванию святыни. Интересно, это потому так, что изваяние принадлежат небесному покровителю всех эльфов? Что же я буду ощущать, касаясь алтаря бога Тира? Бога Правосудия, самого почитаемого бога в Невервинтере.

— Спасибо за новую жизнь, — по-простому поблагодарил я бога в лице статуэтки и поднялся.

Минут тридцать гипнотизировал свечи, раскладывая в голове все по полочкам. Заняв стол, взял непривычный, но все же карандаш, и стал сжато набрасывать мысли и тезисы в тетрадь, используя родные кандзи. По пунктам расписал в дневнике наблюдения и вопросы, ничего особо секретного, потому приберег шифр Конохи и клана Хьюга для более важных данных. Еще у леди Арибет в кабинете сделал зарубку в памяти узнать о местных способах защиты информации, осталось найти компетентного в этом инструктора и пообщаться. Без дневника мне туго придется на первых порах, он отлично помогает структурировать мысли.

Пристроив обе свечи у изголовья кровати, разместился на пока еще своей половине кровати с книгой в руках. Все еще ощущая переполняющее тепло в груди и ясность ума, подаренную мастером Джару, решил по полной воспользоваться подарком. Мягко и по всем правилам активировав бьякуган, начал ускоренное чтение. Додзюцу Хьюга не шаринган, оно не могло сразу выхватывать образ и не давало фотографической памяти, однако бьякуган при фокусировании позволял охватывать сразу весь объект внимания. Сейчас я этим и воспользовался, войдя в транс и начав листать страницы примитивно отпечатанной книги. Далеко не все Хьюга владеют этим приемом, я сам им овладел, только когда предел моего обзора вышел за две лиги, а сила взгляда позволила преступать некоторые барьеры в родном квартале и подглядывать за главной ветвью. Не надо бегать глазами, читая символы, я их все сразу воспринимаю, однако я не Учиха и вынужден предпринимать определенные усилия и тратить время, чтобы понять сразу весь разворот. Несколько секунд в бою решают все, к тому же, из-за непривычного языка я сейчас тратил кратно больше времени, но при этом все равно читая в разы быстрее обычного человека... или эльфа.

Начал с истории Невервинтера. Городу, если он переживет эпидемию, через пятнадцать лет стукнет ровно 1300 лет (у меня на родине даже руин таких древних нет!). По легенде на первых страницах книги город основал лорд Хэлуэт Невер, загнанный орками к побережью. Место, где он готовился со своими людьми принять последний бой, они метафорически назвали Зима Невера, Невервинтер. Однако союзники, в число коих входили представители людей, эльфов, дварфов, гномов, хафлингов, даже было несколько полуорков, обиженных на своих орочьих родителей за изнасилованных матерей и свое поганое детство.

Однако все гораздо проще. Дальше по тексту стало ясно, что реально город назван в честь никогда не замерзающей северной реки Невервинтер. Под горой Хоутенау живут огненные элементали. Поскольку весь район находится в приполярных широтах, высокая гора имеет снеговую шапку с ледовой подкладкой. Жар огненных элементалей топит снег и лед, рождая реки горячей воды. По поверхности течет всего одна, остальные подземные. Эти воды обогревают и вечнозеленый лес, никогда не замерзающий, и всю весьма обширную область до Побережья Мечей. Получается, что именно мутные и горячие воды реки Невервинтер обогревают холодный камень Академии и других городских строений, или, что вернее из-за отсутствие присущих наземной реке запахов, воды какой-то подземной реки, мутнеющие в давно не чищенных трубах.

Книга — неплохой экскурсовод, отпечатанный на юбилей пять лет назад. Из нее узнал о Центре, где стоит замок правителя, храм Тира, гильдия магов "Многозвездная Плащаница", где растет Великое Древо, высаженное благодарным городу лесным эльфийским лордом. Хех, пафоса то, пафоса сколько развели, словно не выращивал, а рожал Великое Древо да при всем честном народе. У нас Хаширама такие лесами делал, не напрягаясь. Храм Хелма, Академия со складами — это Гнездо нищих, где живет сословие трудяг и куда примыкает городское кладбище. Район Черного озера знаменит зоопарком, бойцовским клубом и роскошными особняками аристократов. В портовом районе, соответственно, доки и акведук с талой водой, используемой для питья. И еще один район — Полуостров, здесь канализация, тюрьма и оплот стражей. Ага, лучшего места не нашли... Торговцы в каждом районе присутствовали, что естественно. Из достопримечательностей отметили фонтанную площади и несколько статуй. Всего в городе по последней переписи насчитывается порядка 23 тысяч постоянных жителей и около 7 тысяч сезонных и заезжих — почти как в Конохе, что радует.

Потратив минут десять на медитацию, чтобы все в голове уложилось после транса и глаза отдохнули от напряжения, сделал пару десятков наклонов в каждую сторону до упора и столько же раз качнул пресс. После чего возобновил чтение, взяв краткий справочник по расам Фаэруна. В первую очередь пролистал до эльфов и понял, наконец, главную причину того, почему меня считают благородным — глаза. Отсутствие зрачка у эльфов признак благородного происхождения, а полностью одноцветные или изнутри светящиеся глаза — это признак высшего эльфа, познавшего тайные знания или пробудившего в себе божественную кровь. Да-да, по легенде все эльфы созданы из крови нашего... верховного бога — Кореллона Ларетиана.

Вновь медитация и вновь выполнение физических упражнений с закрытыми глазами для отдохновения глаз и тренировки вестибулярного аппарата. Из книг, данных архимагом, я подчерпнул очень многое. Например, основные характеристики существ, на которые влияет магия, которые играют решающую роль при выборе класса и являются одними из критериев, по которым определяют развитость, заполняя личные дела тех же стражей. Сила — определяет физическую мощь (у нас тоже такой параметр есть). Ловкость — сноровка и рефлексы (у нас это совокупный параметр Тай в личных делах, еще относящейся сюда по смыслу ручные печати и общая скорость: у нас три, здесь один). Это определяющий параметр для монаха-ассасина. Телосложение — здоровье и выносливость (аналога нет). В целом я понял, о чем он. Джирайя под два метра ростом и широкоплечим был и знал сендзюцу, при этом худосочный в 15-16 лет Наруто по этому параметру его обогнал бы. Мудрость — это воля, здравый смысл, восприятие и интуиция. Аналога нет, а здравый смысл отнесен к интеллекту. Интеллект — способность к обучению и рассуждениям. У нас тоже есть такой параметр в личных делах. Уровень интеллекта наиважнейший параметр для волшебников — бесспорно. Харизма — сила личности, командные качества, физическая привлекательность. У нас ближайший аналог, отражающий это — ранг шиноби. Не понимаю, с чего вдруг, но харизма для колдунов определяющий фактор. Нечто, связанное с талантом, с возможностью направлять энергию силой воли. Сила духа? Если провести параллель с нашим параметром Нин, то вроде объяснение находится. Очень противоречивый и неоднозначный параметр, сомнительный, короче, однако после инициации второй по важности для меня. А еще харизма у колдунов определяет допуск к кругам магии. Ближайший подобный параметр у шиноби — "чакра". Белиберда какая-то, в общем, или учебник намеренно запутывал учеников, скрывая тайные знания.

Все шесть базисных параметров разумного существа заложены в клубке энергетического ядра, формирующегося в районе солнечного сплетения (или другого нервного центра в случае животных). У Благородных внутреннее Плетение изначально сильнее и часто определяет наследственные семейные склонности — некий аналог нашего Кеккей Генкай. Собственно, у разных рас есть свои уникальные способности, а у рас есть подрасы со своими особенностями. Вместо кланов с Кеккей Генкай тут гильдии и организации, передающие тайные знания. Это неудивительно при возможностях сделать простого серва тем же магом, инициировав его. Собственно, у меня на родине тоже у каждого есть СЦЧ, только у простых людей бьякуган ее различает на пределе возможностей, а то и вообще не видит из-за слабости оной. А тут при инициации внутреннее Плетение разбухает, набирает силу и начинает само развиваться и подтягивать за собой весь организм согласно внутренней симметрии ядра. Именно ядро отвечает за класс персонажа, именно в нем заложены уникальные способности сродни нашему Кеккей Генкай, именно внесение определенных изменений в ядро дает так называемый престиж класс, членство в магической гильдии или другой организации. Серьезный выбор, однако ж он сознательный, а не как... родился в клане и получаешь геном с рождения без права выбора иного пути развития. Я бы определил СЦЧ как эволюционное развитие внутреннего Плетения в отрыве от влияния Плетения, общемирового в мире Торил.

Без присущего Ли фанатизма отжавшись раз двадцать и столько же раз присев, с благодарностью подумал об Эйноли, выпивая бочкообразную бутылочку с простым зельем исцеления, чтобы унять глазную боль. Раньше я три часа напролет мог держать бьякуган активным и без всяких последствий, но раньше и каналы вздувались вокруг глаз, и приходилось переключаться между спектрами зрения. Сейчас же только склера краснеет из-за прилива крови в сосуды, а весь доступный спектр сразу воспринимается, единовременно. Наверно, все же правильно, что радиус обзора так сильно упал — привыкнуть к крохотной сфере радиусом в перч легче, чем к полусотметровой, пусть и сильно приплюснутой снизу.

Здешний этикет менее внимателен к мелочам, допускает больше вольностей, строже относится к одежде и внешнему виду как к показателям статуса и положения в обществе, как показателю происхождения, верований и приверженности. Безусловно, воспитание, манера речи и движений, фразеологические обороты и энциклопедичность словарного запаса — все знаки отличия. В целом я вел себя подобающе, хотя очень многое, насколько я видел и понял, исконные жители додумывали сами, встраивая меня в рамки знакомых им шаблонов поведения. На Фаэруне слишком много разных культур и обычаев, к тому же, многомерность бытия доказана. А в Невервинтере весьма толерантное и терпимое общество, на том и зиждется благополучие города.

Ничего принципиально нового ни в законах, ни в уставе стражи я не вычитал. В общих чертах все понятно, а для зубрежки надо еще разок в скоростном темпе и по-обычному прочитать. Стража, кстати, чем-то напоминала АНБУ, поскольку имела свои лабораторию, кузню, склад, общагу, таверну и другие объекты. Из интересного отметил, что каждый десятый день считается общим выходным для мастеровых, у большинства стражников он приходится на первый день в декадах и в дополнение дважды в декаду смена ополовинена. Академия переподготавливала кадры и готовила рекрутов во все городские службы, потому их уставы прилагались. Академия — объект режимный. В связи с эпидемией и военным положением он закрыт на время учебы — шиш мне, а не красные фонарики... Эйноли пугливая лань, заигравшая на незнакомых струнах моей души... Стоп. Чего это я? Не время и не место романтику разводить.

На одной из посиделок словоохотливый и разговорчивый Наруто как-то рассказывал про самую старую и сморщенную жабу-мудреца. Особо многие отметили некий шар, в котором Огамасеннин мог наблюдать за чем-либо или кем-либо. Отчего-то мне кажется, с учетом школы Прорицания, здесь такие штуки тоже имеются. Медитации недаром мое хобби, дома я научился определять направленное к себе внимание. Допускаю снижение чувствительности к подобного рода вещам, но выбора нет... Я не параноик, просто в клане Хьюга приучают свято хранить секреты от посторонних. Мне хватило приватного урока от лично главы клана, когда после примирения и отражения атаки на Коноху он меня серьезно и жестко наказал за треп на арене, предварительно словами добившись от меня осознания совершенного проступка и пагубных для клана последствий.

После прочтения всех книг, что с удлиняющимися перерывами заняло порядка трех часов, еще раз тщательно осмотрел комнату, не найдя подозрительных сгустков нитей или печатей. Несмотря на все еще ноющие каналы в руке с ногой и вернувшуюся мигрень, решительно приступил к апробации простейших дзюцу "E"-ранга, выученных еще в Академии Шиноби.

"Каварими но Дзюцу", техника замены тела. Внешнее Плетение всячески сопротивлялось, даже когда сделал строго по заученному, воспользовавшись полевой версией. Добавил в чернила кровь, нарезал полоски, нарисовал печать на одной из них и прилепил к сундуку. Облом. Возможно, тут как-то скользят по нитям, но как бы вырезать себя и другой объект, поменяв местами, не получается — мировая ткань страшно сопротивляется этому. Зато теперь я знаю, что чувствует мушка, попавшаяся в тенета паука. "Кайтен" я пока не могу воспроизвести: сожгу или порву новые ростки внутри старых каналов. Но мало мне самому высвободиться из общемировой паутины, объект для замены тоже должен быть вне ее. Если здраво подумать, то волшебники умеют телепортироваться, умеют вызывать к себе предметы и существ. Я тоже смогу с костылем в виде фуиндзюцу. Жаль, прискорбно мало разбираюсь в Фуин, в основном подсмотренное за учителями в Академии (в частности, у Ируки-сэнсэя). Взрыв-теги я чаще покупал готовые, чем создавал их из магазинных подложек и туши. Если... если озадачить мастера Джару подбором правильных компонентов для туши и способа обработки подложки для печати, то я смогу вернуть в свой арсенал "Каварими но Дзюцу" (и взрыв-тег, но его секрет не стоит никому выдавать). Мне польза и мастеру благо — получит новое знание, пусть и уступающее здешним аналогам. Хм, а возможно и не понадобятся никакие листки с печатями, а будет достаточно что-нибудь эдакое сплести и внедрить в объект для замены в качестве метки. Ладно, об этом пусть болит голова гнома. Главное, скрыть от него взрыв-теги и вещевые свитки. Или променять на что-то серьезное? Пока я лох лохом, этот носатый жулик втюхает мне какой-нибудь мусор и будет в своем праве. Быть может, поступить проще: выспросить про существующие составы и опробовать втихомолку?

"Хенге" вызвала покалывания в солнечном сплетении и сразу результата не дала. Но когда я очистил голову от лишних мыслей с чувствами и попробовал по-академически обратиться при помощи "Хенге" в сундук, то по внутренним ощущениям догадался о причинах неудач — заполненный инвентарь. Стоило все выложить, как "Хенге" сработало на отлично, но с приветом. Дома о "Хенге" спорят, относя в разряд гендзюцу. Проще всего вытащить из воображения образ на себя, тогда при прочих равных условиях твоя уверенность в образе играет против уверенности окружающих. Легче представить себя в качестве другого человека, труднее вообразить себя ящиком или животным. У меня с гендзюцу слабо, потому в первом случае я выезжал за счет пластики и точности воспроизведения чужой моторики, во втором случае воображения хватало, с животными же облом — выглядели не натурально, как ни старался. А вот Куренай-сэнсэй — ген-мастер, при взгляде на ее образ мозг пленяется иллюзией и сам достраивает повадки или выправляет движения животного. Я даже краем уха слышал байку, что в подростком возрасте Куренай пробралась на мужскую половину бань под "Хенге", и никто из тамошних не заподозрил в ней девушку! Так вот, к чему я это вспомнил? Из осторожности попробовал сделать самое начальное упражнение — изменение формы носа. Ощущения появления горбатого носа были такими, словно он реально сгорбатился. Мелкие невидимые нити Плетения придавали простому "Хенге" пугающей натуралистичности вместо ощущения подпадающего под гендзюцу. Обновленные ощущения и только что прочитанная теория сделали знакомое "Хенге" едва ли не наимощнейшим спеллом из школы Превращения. Вернув обратно заболевший нос, не рискнул пробовать дальше.

"Буншин", клон. Иллюзорный клон ни в какую не поддавался. Дзюцу вроде элементарное, вместо образа из воображения как бы берется само естество и копируется наружу. У "Буншин" бесспорная классификация как гендзюцу, и раньше это простейшая техника у меня отлично получалось. А сейчас то ли новое ядро чего-то не может дать, то ли маначакра не хочет принимать нужное свойство. Нет, если приглядеться, высвобождаемая маначакра стремительно рассасывалась вместо формирования иллюзорного клона. Хм, об этом же прямо говорилось в книгах, кстати! Плохо, надо завтра еще раз их перечитать для закрепления материала. И следует выспросить у мастера Джару, в чем конкретно выражается недоступность школы, каков механизм запрета и, соответственно, обратный ему. Оставил безуспешные попытки применить "Буншин", не шибко расстроившись — после Академии я им ни разу не пользовался.

"Какуремино но Дзюцу", плащ невидимости. Применил на одежду, на покрывало — энергия благополучно развелась. Образ, не закрепленный каркасом плетения, удерживаться не желал. Мана словно стремилась вернуться в мир, обратно раствориться в нем, и тянула за собой чакру, разрушая форму. Надо обязательно научиться управлять маной, смешивая с чакрой на манер инь и ян! "Аятсуито но Дзюцу", техника связывания и прообраз для нити чакры "Чакра но Ито". Выданная веревка туго пропитывалась чакрой и лениво свилась бухтой, нехотя повинуясь моей воле. Сложилось ощущение тренировки в воде с попытками вытеснить мою маначакру из веревки, чтобы не дать ей обмотаться вокруг тела и связаться узлами. "Шуншин но Дзюцу" не рискнул проверять из-за ноги и руки. Техника мерцания тела требует особого высвобождения чакры внутрь и наружу, чтобы перемещаться быстрее скорости звука.

Используя бьякуган во время экспериментов, видел все те же простые формы, к которым привык дома, только с прожилками мирового Плетения. Видел, как смешно возбуждается ядро, когда складываю ручные печати или высвобождаю маначакру из тенкецу в веревку для "Аятсуито но Дзюцу". Мои старые каналы были готовы и дальше ставить опыты, но проросшие в их центре сердечники просигналили болью, что хватит их мучить. Думаю, дзюцу "C"-ранга и ниже пока смогу использовать безопасно и безболезненно всего несколько раз в день, "B" — одноразовые и подрывающие боеспособность, а остальное лучше действительно до поры до времени даже не пытаться применять — попросту сожгу внутреннее Плетение. В общем, закономерен вывод: надо собрать и накопить больше теоретических и практических знаний.

Глава 8.

— Мастер Данди, разрешите провести с вами учебный поединок.

— Эк загнул! Здесь я главный, рекрут Неджи! Извольте обращаться ко мне, сэру Хербану!

Мощный голос мужика перекрыл шум молотков и скрежет точильных камней.

— Извините, сэр. Я не посмел вас тревожить по пустякам.

— Хоу?! Ну каков стервец, а?! Отставить велеречивость, рекрут!

— Так точно, сэр, — не стал я спорить с каменным лицом. Этикет мозги разжижил, наверное, или отравил разум витающий здесь дух смрада из пота, портянок и прогорклой масляной смазки. Или я устал думать? Слишком рьяно взялся за учебу да еще и со сносным здоровьем, но физические нагрузки нужны, особенно посредством спаррингов, иначе, чую, изменившемуся телу не удастся привить старые навыки во всей полноте.

— Почему прогулял разборки, рекрут Неджи? Считаешь себя самым крутым тут?

— Никак нет, сэр, — отвечаю ранее подслушанной фразой. — О своих недостатках осведомлен, сэр Хербан, первичную оценку других составил.

— Гимбур, — кивнул головой главный инструктор. — Доложи оценку, рекрут Неджи.

Упомянутый дварф, бросив взгляд, по которому мне удалось его вычислить, с еще большим усердием принялся плести кольчужные кольца в прорехе. И как только умудряется их свивать своими толстыми пальцами-колбасками? А эти его косички из жиденькой молодой поросли на подбородке — смешны.

— Неуклюж в стойках, — собрался я с мыслями, постояв минуту под придирчивым взглядом с одной стороны и насмешливо любопытным с другой. — Прет напролом. Брезгует приседаниями и преклонениями, не применяет возможность зацепа своей двуручной секирой чужого оружия или конечности. Забывает о колющих свойствах и толкающих ударах. Умеет рассчитывать силы...

— Отставить. Раньше доводилось наблюдать бой с секирой, рекрут Неджи?

— Нет.

— Так-то, рекрут Гимбур! Заруби себе в бестолковой кочерыжке: предсказуемый противник — мертвый противник. Гимбур?!

— Так точно, сэр! — Все еще ломающимся голосом пробасил дварф, прожигая взглядом мои ноги.

— Чего тебе не хватает?!

— Смекалки, сэр!

— Я не ослышался? Ты сам вспомнил и произнес это слово? А ну повтори — чего тебе не хватает?!

— Мне не хватает смекалки, сэр!

— И почтения к зрелости и званию, рекрут Гимбур. Рекрут Неджи, хауберк там. На сей раз потрудитесь сами привести в порядок амуницию и оружие после занятия. — Хмуро и осуждающе произнес сер Хербан, бросив короткий взгляд в сторону, получается, моей ячейки, где сиротливо лежала пара кинжалов. Хм? Судя по виду Гилберта, он не причастен, значит, это отсутствующий Кевэ воспринял исправление зазубрин и заточку за бытовуху? — Разрешаю облачаться, рекрут, мастер Данди преподаст вам урок виртуозного владения кинжалами.

— Так точно, сэр, — на пару ответили мы и переглянулись.

Зря Кевэ старался, те кинжалы дурны и не годны для схватки с собратьями в руках профи. Среди доступного хлама удалось найти весьма приличную пару, которую кто-то еще не успел заныкать. Металл дрянь, нечета благородной слоеной стали засапожников Данди, зато цуба... гарда приделана на совесть. А вот с кольчугой откровенная жопа: нет моих размеров, нет цельных, сплошь дырявое и колючее. Или мало, или висит мешком. Печаль, что нет эластичных бинтов, однако ремней и ремешков с избытком.

Ага, вот и Кевэ нашелся. Вместе с группой рекрутов в зверинце. Фердинанд чего-то вещает и показывает уязвимости гигантского паука с меня ростом, а незнакомый эльф в касающемся пола плаще с капюшоном как-то его контролирует, чтобы рекруты безопасно дергали за жвала, тыкали в глаза, тянули паутину и тому подобное.

Щеголь шел пружинистой и хищной походкой, ступая словно пантера. А я весь позвякивал, ощущая себя идиотом. Кольчуга весила несколько килограмм, кололась и провисала, а так же угнетало чувство внутренней наполненности маначакрой. А еще за броню цеплялись волосы, которые я привык носить распущенными. Вынужден был как-то выкручиваться.

Инструктор решил не мелочиться, выбрав для спарринга целиком первый зал, где было четыре чучела, защищенных чарами, и четыре каменных статуи со щитами — то ли штамповки волшебника Джару, то ли образец. Отлично, мне как раз следует по полной нагрузить и вымотать тело, заставить его вспомнить рефлексы. Мой конек как истинного Хьюга — Джукен, я Тентен сильно уступаю в технике владения кинжалами, а так же при прочих равных условиях Наруто даст мне фору, гораздо лучше меня владея кунаями.

Хитро отсалютовав мне, мастер молча пригласил к нападению. Бретер? Слово всплыло, но не охарактеризовало. Наемный дуэлянт, обретающийся в светских кругах? Ближе к истине, на мой взгляд. Прочесть бы еще этот самый дуэльный кодекс, на которые в паре мест ссылались прочтенные книги. Совершил в ответ поклон, в соответствии с принятыми в клане Хьюга традициями. Вытащив кинжалы прямым хватом, осторожно атаковал.

Мастер одинаково владел обеими руками и в легкую отвел мои выпады. Подгадав момент, он быстро пнул мне под коленку. Он намеренно сделал это плоскостью верхней части сапога, а не самим бронированным носком, однако мне хватило. Я просел и с трудом разминулся с ударом правым коленом, мягко отведя пинок в сторону.

— Волосы, милорд, — насмешливо бросил Данди, чиркнув рукоятью по моему затылку с собранными в пучок волосами. Типа, это моя слабость, способная вывести из себя и отключить разум. Намек на отсутствующий шлем?

Через минуту обмена ударами мастер резко увеличил скорость, за считанные секунды оставив мне на торсе четыре "смертельных" царапины. Но я не принял его приглашение и не взвинтил свой темп, хотя после пятой болезненной и издевательской царапины на бедре лихо разрослось искушение активировать бьякуган и задать жару насмешливому хлыщу. Однако я не мог — перетрудил СЦМ, едва-едва проросшую в СЦЧ. Пришел с другими твердыми намерениями, в том числе присмотреть приемы. В итоге Данди снизил скорость, напоследок царапнув мне скулу и хмыкнув на мое непоколебимое спокойствие, обоснованное несколькими факторами.

Мастер клинка игрался, колол и царапал, но не превращал поединок в издевательство, что само по себе для профи моего уровня являлось изощренным издевательством... или испытанием... или нетривиальной формой обучения?..

Гилберт его уважает. Данди — мастер клинка. Мастер танца. Хьюга тоже танцуют, но иначе. Когда я это понял, мне больше не было равных в клане, за исключением самого Хиаши-доно. Этим пониманием я поделился с Хинатой-химэ, с громадным упорством стремительно наверставшей упущенные года тренировок. Не схватка, но танец.

Воспользовавшись чучелом, неразрушимым благодаря магии, сделал подсечку в нижнем регистре — провал и цоканье, одобряющее усвоение. Звучный перекат и прогиб через голову со стойкой на руках — Данди незамедлительно воспользовался преимуществом в скорости, отдернул руки, по пути вспоров ремни поножей. Мне стоило усилий довершить прием, вскочив на ноги прямо. Теперь я лишен маневренности из-за доспехов. Лишний штришок... к трагической картине моего позора — ни разу не смог создать ему угрозы. Царапины на его поножах и наручах не считаются.

Я бы мог прилепляться, атакуя из неожиданных положений и углов, однако, хоть к ноге и вернулась подвижность, внутри нее все жгло и ныло. Более того, подметки отвратно проводили маначакру. Фаланги пальцев и тыльную сторону защищали полосы металла, плохо проводящего энергию. В довесок, я банально забыл проверить возможность прилепляться — настолько я к ней привык, что считал само собой разумеющейся.

За полчаса спарринга с мастером убедился в возможности восстановления своей былой выносливости и в том, что эльфы все же потеют. Пот лился градом, садня многочисленные ранки. Однако, сердце с пользой растворяло в крови толику маны — это ускоряло свертывание. Умею правильно дышать, но уже запыхался. Скоро отдышка появится и срывы. Я научен распределять силы и тренироваться в утяжелителях, но мастер не задаром ест свой хлеб с икоркой: он чередовал активные обмены ударами с гонением и валянием меня, тем самым выжимая досуха. Ооо, пить хочется неимоверно, хотя пятнадцать минут назад была пауза на то, чтобы утолить жажду. Чувствую, я подошел к пределу, почти опустошен как физически, так и энергетически. Показавший дно резерв маны перестал заглушать чувство чакры, так и норовящей вспыхнуть былым кострищем. Усилием воли я подавил соблазн накостылять щеголю, без помех воспользовавшись чакрой. Разрываю дистанцию, вкладывая оружие в ножны:

— Благодарю за урок, мастер, — еле ворочая языком в сухом рту, произнес я, склоняясь в традиционном поклоне, традиционном для клана Хьюга.

— Похвально, милорд, — беззлобно протянул руку Данди, проявив толику уважения. Кое-как дрожащими пальцами стянул перчатку и крепко пожал протянутую руку. — Кевин!

Клирик в серой рясе почти сливался со стеной, он что-то неразборчиво бормотал в молитвенно сложенные руки почти все время спарринга. Окликнутый человек расправил широкие плечи и воздел руки вверх со словами:

— ...благословен будь!

Готовый спелл закружился вокруг его головы ослепительными бело-золотыми искрами, которые одномоментно переместились ко мне, буквально насквозь прошив столбиками света. Заряд бодрости принес болезненное облегчение — миг рези во всех ранках и рука без участия сознания дернулась к скуле, наткнувшись на гладкую и здоровую кожу. Данди хмыкнул, что-то такое эдакое изобразил правой рукой, развернулся и отправился деланно легкой походкой в ремонтную мастерскую.

Не уследил, проходил ли кто мимо во время поединка. Других зрителей, кроме молящегося, вроде не было. Фердинанду с друидом даже пришлось отвести всех подальше от входа, чтобы рекруты ненароком не свернули себе шеи. Сэр Хербан кого-то поучал. Отсутствие раздражителей поблизости сильно помогло мне — я целиком и полностью сосредоточился на единственном противнике. Славный урок. Поставленные цели достигнуты.

— Мастеру Данди не хватает смиренности, сэр Неджи, — вздохнул клирик, чьи подернутые сединой соломенные волосы скрывал глубокий капюшон. — Баффнуть? Помочь дойти?..

— Благодарю, пастор, сам... — глупо и непонимающе моргнув на жаргонное словечко из сленга клириков.

— А у вас его переизбыток. — Покачал он головой. — Хлебните, милорд, вам надо. — Твердо сказал клирик, степенно, но на удивление быстро подошедший ко мне, боящемуся к чему-либо прислониться, чтобы тут же обессилено не сползти на пол. Из протянутой фляги пахнуло душистым виноградом. Вино? — Вино — отличное кроветворное и показано мясоедам, милорд, — мягким тоном преподнес Кевин, настойчиво протягивая мне спиртное. Вино — благородный напиток, не сравниться с сакэ, конечно, но все же...

— Спасибо, — прошелестел я враз иссохшим ртом. Первый глоток сделал маленький, чтобы избавиться от колкой сухости, потом буквально присосался к божественному нектару...

— Достаточно, сэр Неджи, а то развезет в горячей воде, — по-отечески улыбнулся Кевин со строгим серым взглядом, осудившим последний глоток. О да, горячая вода!..

Найдя силы благодарно кивнуть, шатающейся походкой дошел до раздевалки. Ни на кого не глядя подхватил котомку, куда заранее сложил ранее выданное полотенце, два куска мыла с мочалом и второй одеждой. Все тело ныло и стонало, голова начала весело кружиться, но от меня никто не дождался просьб о помощи. Пока плелся, слышал, как сэр Хербан, не щадя ничьи уши, выгнал всех капуш и клуш на силовую разминку.

Осторожно ступая вдоль стены, я добрался до нужного места, из последних сил выбрался из доспехов и одежды, бескультурно свалив все кучей. Дважды больно запнулся о кольчугу, когда без контроля сознания доставал платок. Зло пнул дерьмовую броню, но из-за порядка, привитого в раннем детстве, все же запихнул кучу малу под скамью, не имея сил разобрать. А потом от слабости и болезненной дрожи в мускулах свергнулся головой в мутную воду, нелепо и позорно бултыхнувшись. Кое-как найдя дно, осторожно и с комфортом пристроился в уютном уголке. Кривовато, но все же положил сверху на голову мокрый платок и с неописуемым блаженством погрузился по самый подбородок, застонав от наслаждения, даримого омывающими потоками воды, теребящими распущенные в воде волосы. Во рту все еще переливался незамысловатый букет легкого вина, а желудок буквально отек, став тяжелым. Я раньше мяса мало ел. Наверно, просто из-за величайшей тоски по рису хватил лишку за обедом. Может, у эльфийских кулинарных предпочтений физиологические корни? Да ну бред. И вообще, перекрывшие все прочие темы мысли о еде — к зверскому аппетиту.

Вино незаметно ударило в голову. Словно наяву начались грезы о девушках, чего-то щебетавших и с удовольствием плескающихся в воде онсэна. Милое мечтание навевало стремные мысли о гареме. Вроде приятно, когда вокруг цветник, но уделять каждой равное внимание? Гасить склоки? Еще проблема подобрать таких, чтоб пригожи и не ревнивы. Нет, я гораздо скромнее — с одной бы сладить. А то, говорят, любовь зла, и даже пример есть — мать Шикамару, вовсю тиранящая двух своих бедненьких лентяев. Грезя о горячих источниках в родной Конохе, попытался представить здешних экзотичных и смазливых личиком милашек в мыльной пене. До того замечтался, что очень правдоподобно представил, как активирую бьякуган и прозреваю... Антураж онсэна поблек, силой воображения как наяву проявил женскую мойню с семью красотками — все как на подбор! Пять с обычными ушами и две с остренькими. Стройные, подтянутые, с соблазнительными изгибами тела, раскованные и с хихиканьем обсуждающие парней. Хм, какая реалистичная греза... Поверил бы, не будь четкого ощущения тряпки на лице и знания, что веки препятствуют видимости и что закрытые глаза слепы даже у Хьюга. Тем более, в пересчете на старые добрые метры, новый радиус у моего додзюцу — всего пять метров. Причем, спектр не переключается и увеличен в обе стороны. А тут словно обычным взглядом смотрю, но сферически, до первой естественной преграды, как при обычном зрении. Выкинув из головы несусветные пьяные бредни, расслабился, принявшись получать истинное эстетическое удовольствие. Я всегда строил морду кирпичом, когда некоторые полосатые щеками личности подначивали признаться в подглядывании бьякуганом. Еще до Академии я точно знал, что значит исполнять супружеский долг, поэтому, когда возраст подошел, вид женских прелестей меня не возбуждал. Но вот если они прикрыты кусочками мини-бикини или кружевным воздушным пеньюаром...

Над моим мечтательным взором неожиданно и очень волнительно повисли две груди с прикольно вздернутыми сосцами:

— Сомлеешь, Кимберли. И прекращай уже притворяться глухонемой... — женская ручка протянулась и зажала нос на выдохе.

Мой нос! Мой реальный нос зажали, звонко захихикав! Еще и второй рукой утопили голову, чтобы через рот не дышал — купальня мигнула. Шок продлился пару секунд — ровно до нехватки воздуха. Не хотел шевелиться в неге, но вынудили проявить изворотливость. Стащив платок, сел в пол-оборота, выпрямив ссутуленную спину, отчего вода сразу открыла плечи, а уши сами навострились и гневно растопырились. Демон подери, словно ничего не менялось! Мой ошарашенный взгляд встретился с зелеными глазами человеческой блондинки. Секунда взаимного шока и вот брови вразлет, глаза навыкат, из открывшегося рта брызнул оглушительно громкий визг, а мне в лицо полетела мыльная мочалка. Благополучно подхватил рукой, на автомате отметив дискриминацию мужчин в плане нормальных мочалок и душистого мыла.

— Тише, успокойся, я ничем не помешаю, продолжайте мыться, пожалуйста, — с мягкой улыбкой и заплетающимся языком попытался я унять болезненный крик из остальных женских уст.

Видимо, чушь сморозил — в меня сразу ото всех залипших девушек полетели мочалки и куски мыла. Из-за поднявшегося невыносимого визга прикрыл уши и толкнулся ногой, с плеском уходя с траектории метких бросков. Не понимаю?! Почему на Наруто и Джирайей всегда кидались с кулаками, преследуя негодяев, а от меня дали деру, похватав полотенца?

Едва они скрылись, как пятая точка взывала, предвещая серьезных люлей. Не будь дураком, моментом смекнул скверность своего положения — наверняка за вооруженной подмогой побежали. И силы откуда-то взялись, и скорость появилась. За минуту обтерев себя зажатой в руке мочалкой, окунулся в проточную воду, бросив в ней компрометирующую улику. Почувствовав себя относительно чистым, наскоро обтерся выуженным из казенной котомки полотенцем и стремительно напялил рубаху со штанами. Затолкнув в котомку и утрамбовав вонючие шмотки, прикрыл следом мокрым полотенцем, завернул в кольчужную рубаху все остальное, взял в охапку и выскочил в коридор. Вовремя! Эхо возвещало о приближении визгливой толпы девчонок, босоногих и топающих бутсами, звеня очень острой амуницией. Необутые ноги сами вынесли меня на потолок в темный уголок за арочным сводом соседнего пролета. Для надежности прилепился руками, стянув мокрые волосы вперед и прижав шмотье всем телом к потолку. Самое время помолиться, чтобы противно бегущая по телу вода с волос не закапала вниз, демаскируя.

Когда вся галдящая толпа с праведным возмущением набилась в мойню, одной рукой по-быстрому отогнул часть полотенца, задвинув на него мокрые волосы — от греха подальше. В нос сразу шибануло, но уж лучше подышать ртом, чем позорно спалиться.

Обогревался только пол, вдобавок рядом решетка вентиляции, а я распарен да с кипящим адреналином в крови — как бы не слечь с простудой. Вот весело-то будет! Сердце бешено стучало, разгоняя кровь и пьяную одурь. Голова прояснилась.

Куда податься? В комнату путь закрыт — караул уже отправлен. В библиотеку, где меня точно никто не станет поджидать из разгневанных девиц? Мокрого и с вонючим тюком меня оттуда взашей попрут, как пить дать, еще и хай поднимут. Положим, если получится пропустить чакру через кинжалы и воткнуть их в стыки, то можно подвесить все под потолком — ремешков полно. Пока обдумывал мысль так и эдак, подсказка пришла снизу: топот бутс, сапог и каблуков. Значит, разгневали сэр Хербана, сорвав ему занятие, усатый мужик осерчал на глупых баб и спровадил всех долой. Точно, там меня никто не станет искать.

Минут десять притворялся ни живым, ни мертвым, пока не улеглась крикливая суета внизу — никто так и не удосужился глянуть наверх. И слава богу!.. Упс, в этом мире нельзя поминать богов всуе. Никак примененные на мне спеллы мастера Джару все еще действуют? Похоже, с "Величием орла" мастер Джару накосячил — оно действует наоборот: сам меня спровадил, Данди зверствовал и девчонки от меня сперва побежали врассыпуху, потом кинулись отрезать все лишнее...

Дождавшись удобного момента, перебежками по потолку добрался до тренировочных залов. Притаившись, убедился, что все тихо. Крадучесь, беззвучно добрался до бассейна с прохладной водой из системы отопления. Оставив тюки, смотался попить воды из расположенных в зале фонтанчиков.

Первым делом простирал обычную и тренировочную форму, с тоской пересчитав порезы и дырки — теперь я тоже буду весь в швах и заплатах. Затем смыл с себя последние улики мужским банным мылом и потащился в ремонтную мастерскую. Печально обведя взглядом доступные инструменты, присел подумать.

На удивление, приключение под потолком улучшило самочувствие ошпаренных маначакрой ноги и руки. Переутомленный, угнетенный и опустошенный клубок маны уступил лидерство оплетаемой им новообразованной спирали очага чакры. Это позволило мне без проблем, хотя в далеко не полном, но достаточном количестве продуцировать родную смесь инь-ян, правда, минуя главный очаг — генерировал в тех чакра-катушках, что во внутренних органах. Получается, надо всего лишь научиться сознательно подавлять активность ядра? Правильнее научиться разделять, отдельно подавляя ману в теле. Получается донельзя странный эффект: когда в нитях нет маны, чакра способствует их росту и подлечивает, а когда в нитях есть мана, то она стремиться то ли угнаться, то ли соответствовать чакре, что влечет причинение вреда. Скоропалительные выводы — надо больше наблюдений за собой и другими.

Но не это главное. С третьей сознательной попытки воспроизвел эффект видения сквозь веки, но стоило открыть глаза, как изображение моргало и возвращалось либо к обычному конусу зрения, либо по желанию начинался подсос маначакры и происходила полноценная активация додзюцу. Нахлобученный железный шлем полностью лишал этой возможности, наводя на определенные мысли о броне в целом.

Внимательно прислушался к себе до и после применения новой способности бьякугана. Адреналин перестал кипеть, вино отыграло свое. С трудом, но удалось обнаружить ток маны снаружи в себя. При использовании додзюцу с закрытыми глазами почти весь прибыток устремлялся к глазам. Причем, глубокая медитация на грани транса ускоряла приток внешней маны, скапливающейся в клубке ядра. Еще больше утвердился в сходстве маны с природной энергией, сенчакрой. Заодно убедился в верности решения объединить старые каналы СЦЧ с новыми каналами СЦМ: в тенкецу появился защитный механизм, блокирующий отдачу энергии вовне при истощении ядра и начинающий втягивать ману извне, восполняя опустошенные ресурсы. Возбуждение главное спирали в очаге приводило к острым и очень болезненным уколам в солнечном сплетении, в то же время созданная в органах чакра спокойно циркулировала через ядро. Едва не хлопнул себя по лбу — это же элементарно! Нарушена целостность системы из-за создания новой спирали очага, надо просто заняться приведением каналов ядра к стандарту сохранившихся родных каналов. Тогда верну полный контроль. А пока мне хватит подсмотренного и втайне отшлифованного умения открывать двое первых врат Хачимон, что расположены в голове. Когда-то думал так избавиться от ненавистной проклятой печати, но надежды не оправдались, зато уровень чакры качественно возрос. Правда, в официальном досье стоит 3.5 вместо реальных 4, и скорость 4.5 вместо 5 — именно даримая открытыми вратами скорость помогла мне защитить Хинату и Наруто. Открытые врата дают много чакры, из-за единовременно больших объемов ею трудно управлять, зато сейчас в самый раз, чтобы выжать последние крохи выносливости из тела. Главное, не закрывать Каймон и Кьюмон до отбоя, наестся и выпить перед сном крепкого снотворного, а то боли замучают. Еще обнаружил, что возросшее давление чакры задушило всякий ток маны по нитям — класс! Хоть на вечер глоток прежней жизни...

Из-за медитации в укромном уголочке пропустил гостя. Кто-то приходил, прислушивался к треску углей в не загашенной (мною вновь разожженной) жаровне и ушел, не став заходить глубже. Беда миновала. Повеселев, с хорошим настроением взялся за ремонт. Проволоки лежало навалом, так же в достаточном количестве имелись стержни с нанизанными на них сварными кольцами (всяко магией паяли — сделано идеально, швов почти не видно). Примитивные машинки для нарезки и свертывания колец удручали. Утыканная стеками жаровня создавала антураж пыточной.

Плетение кольчуги простое — 4 в 1. Ряд цельных колец, ряд самодельных. Гимбур своими толстыми пальцами ловко крутил кольца в полтора оборота, грубо сваривая раскаленным концом стека, чтобы под собственным весом не раскручивались — чем я хуже? Покумекав, решил сделать ход конем: комбо "Чакра но Ито" и "Аятсуито но Дзюцу". Чакры достаточно, времени до ужина в обрез. Не колеблясь больше, нарубил проволоки, сложил ладони вместе и приступил. Для профилактики из пальцев правой руки создал пять голубоватых нитей чакры, а пальцами левой принялся управлять ими. Нить проникала в проволоку, подхватывала обрезок и легко сгибала его в нужном месте, заделывая дырку. Раскаленный в углях кончик стека намертво спаивал кольца, еще охваченные нитями чакры. Основная работа — это переделка брака от прошлых пользователей: их сварка лопалась во время моих активных телодвижений, кольца расходились, образовывались прорехи.

Дело спорилось. Чакра прокачивалась по СЦЧ и просачивалась в тело, ублажая натруженные мышцы и прогоняя головную боль. Для лучшей концентрации на монотонной работе вошел в легкий транс. Благодаря этой уловке разгрузил голову от мыслей. Еще дважды вроде кто-то заглядывал в ремонтную мастерскую, попадая на моменты, когда я тихонько запаивал ряды колец.

Если бы не желудок, урчащий голодным волком и подстегивающий поторапливаться, опоздал бы на ужин. Обработал кинжалы по заученному, быстро и качественно.

Удовлетворенный работой, налегке промчался по потолку в комнату к Эйноли, чтобы забросить котомку и одеть цивильную обувь. На кровати меня ждал сюрприз — темно-коричневый костюм с серо-металлическим узором и вышивкой. Рукава удлинили по запросу, практически идеально вписавшись в стандарт привычного кимоно. Кевэ сбегал? Или Эйноли позаботилась? Олгерд обещал только завтра все сделать, видимо, швей поторопили из-за запланированной клятвы на алтаре Тира. Ящик с дневником никто не открывал. Отлично. Разложив шмотки и переодевшись, побежал на ужин.

Леди Арибет за ужином явила себя истинной леди в вечернем платье. Черный атлас со сверкающей серебряной окантовкой, пышный волан красных оборок под расходящимися спереди черными волнами, корсет, красная полупрозрачная блуза от верха бюста и по шею — подчеркивала золотой амулет с символом Невервинтера. Массивные браслеты на руках, кольца со светящимися изнутри каменьями, рубиновые же серьги, тонкая плетеная нить с капельками рубинов придерживала волосы. Она появилась на свободном пространстве слева от стола на подиуме: пол засветился ажурным и сложным магическим кругом, а потом во вспышке света появилась она. В ее точеной руке находился бокал насыщено красного вина, а ее подведенные очи метали молнии в одного конкретно невезучего индивида с опущенной до нуля харизмой. Она не обратила ровным счетом никакого внимания на вздохи множества вскочивших парней, с придыханием уставившихся на нее влюбленным глазами.

— Извольте объясниться, сэр Неджи! Вам мастер Джару разве ничего не говорил?

— Говорил. — Честно, смысл вопроса не сразу дошел до восторженного меня. Леди Арибет великолепна, женственна и неожиданно возбуждающа во гневе...

— Тогда где вы... были?! Вас обыскалась вся Академия!

Ух, это она из женской солидарности при всех решила меня чихвостить? А Хербан чего в усы озорно лыбится?

— Леди Арибет, я неукоснительно следовал приказу сэра Хербана, самостоятельно чиня хауберк. В отличие от обычных инструментов энергетическое плетение бесшумно, но требует предельной концентрации. Никто из трех заглядывавших в мастерскую не удосужился пройти дальше входа или дождаться завершения латания текущей прорехи.

Каменное изваяние леди, поставив бокал на стол, повернулось к огладившему усы вояке, кивнувшему ей в знак согласия с отдачей приказа. Мастер Джару, при моем появлении повернувший колечко на пальце, после моих слов набычился, мастер Кетта кого-то среди рекрутов давила "добрым" взглядом и "милой" улыбочкой, предвещающей горе и беды за провал простейшего поручения. Мое слово кое-что весило — никто не кинулся проверять мой труд.

— Мастер Кетта, покарайте виновных за разгильдяйство, как сочтете нужным.

— Так точно, мэм, — прошелестела хафлинг, зажмурившись в предвкушении. Многие рекруты втянули головы в плечи, захотев провалиться на месте.

— По итогам дня повышаю рекрута Неджи до десятого капрала с припиской к первому отделению. Во избежание эскалации распутства приказываю капралу Шелк переехать до отбоя в комнату капрала Раилды, капралу Неджи приказываю занять освободившуюся комнату. Сэр Хербан, сегодняшние перемещения рекрутов по спальным местам в казармах оставляю на вашем усмотрении.

— Так точно, мэм!

— Пройдемте, сэр Неджи, у меня мало времени. И в качестве профилактики я назначаю вам наряд вне очереди на мытье посуды после ужина.

— Так точно, мэм, — говорю с кислинкой под жалобный аккомпанемент зверски голодного желудка.

По пути выяснилось, что из-за "потери" главного фигуранта церемонию в харме Тира отменили. Потому клирик Тира воспользовалась малым алтарем своего бога в благословенных залах, где занимались клирики и паладины. Зеркала в главном холле отражали вечернее небо над Невервинтером, гобелены с символами верховных богов украшали многочисленные альковы в стенах, где на постаментах стояли статуи с локоть размером. Центральное место занимал альков со статуей однорукого бога Тира, величиной не отличающейся от остальных. Такие молельни дозволялись. Сами храмы строились в особых местах силы, внутри их стен свершение поклонения другим богам означает осквернение и порождает божественное проклятье.

Рекрутская клятва оказалась простейшей. Через руки, касающиеся статуи, прошла еле ощутимая волна знакомой энергии, а сама статуя слегка засветилась, подтверждая — клятва услышана и засвидетельствована.

После чего леди Арибет провела мне в свой кабинет, где меня ждали документы в трех экземплярах: мой личный, академический и городской. Гражданство определяло имя, ловко обходя сословный статус. Эта гербовая бумага содержала чары, помимо росписи потребовавшие приложить к листу ладонь: мгновенная острая боль и вот в рунном кружочке разместился мой уменьшенный кровавый отпечаток со сложной сигнатурой для идентификации личности. Обычный местный паспорт тоже выдали. Были и другие документы, но без заверения кровью.

На трапезы отводилось достаточно времени, чтобы поесть без спешки и немного пообщаться. К моему возвращению в трапезную ужин еще длился, но без обеденного гомона. Десятый стул со спинкой стоял у стенки, выбрать место мне предлагалось самому. Спиной к рядовым? Спиной к офицерам? Правильно — ближе к раздаче, в свободные торец стола. Пока тыркался туда-сюда, ловил множество разных взглядов на себе, от парней все больше завистливых, а от девушек убийственных. Раилда пыталась меня расстрелять кокетством, а вот Эйноли раздраженно прядала ушами с красными кончиками и лицо от тарелки не отнимала. Третья за капральским столом сидела чрезвычайно подавленной. Хм, и какие капралы? Звание как знак отличия да и только. Ну, может быть на тактике идет разбивка по звеньям.

Когда отправился на кухню, выяснил, что дежурят позвенно. Одно звено под присмотром шеф-повара Дилана готовит на всю рекрутскую ораву, другое прибирается. То-то мой стол втайне радовался, по-быстрому слиняв без мытья посуды. Как позже выяснил, звенья внутри отделения назначает сэр Хербан. Один плюс — нажрался добавки от пуза. Объедки шли нищим и попрошайкам, остатки в качестве милостыни распределялись через храм Тира. Даже во время голода и чумы на еде для стражи не экономили.

Не мудрствуя лукаво, вошел в транс и по проторенной дорожке при помощи нитей чакры намывал сразу по две-три глиняные плошки. Рядом намывал кастрюли и прочую поварскую утварь Дилан, не знавший, о чем говорить с благородным эльфом, занятым плебейской работой. Поблагодарив Дилана за протирку столов и мытье полов вместо меня, покинул трапезную за четверть часа до отбоя.

Накладка накладкой, но сэр Хербан мне крупно задолжал. Желание отомстить усилилось, когда в казарме обнаружил полуогров в количестве пяти под предводительством Врарка (он полуорк, просто орочья кровь в нем особенно сильна, что сказалось на габаритах и лице), трех дварфов (с Гимбуром), двух жуликоватых гномов и одного знакомого эльфа, угрюмо зашивающего знакомую тельняшку. Дежурного солдата еще не было.

— Гы, да вы ж гляньте, настоящий лорд Мойни...

— Заткнись, Врарк! Убирайся к себе.

— С дуба рухнул, стручок? — Мордой об стол его! — Быро вылизывай парашу, служка!

И еще подобные реплики, если убрать свертывающий уши мат.

— Хватит! Успокойтесь!.. — Выбежала Эйноли из своей комнаты, держа в руке зажатый комок какого-то заклинания.

"Сдристни, шалава!" — ругнулся про себя Врарк, состроив жуткую гримасу, но при мне сдержал даже харчок в ее сторону. Вместо этого обернулся и сунул кулак в морды своим подпевалам.

— Значит так. Сэр. Это отрепье понимает лишь грубую силу. До меня уже дошло, на кого клык точил — до них еще нет, — махнул лапищей Врарк. Лунные эльфы зависли, а подпирающая стену бывшая воровка криво усмехнулась. Столик дварфов с гномами продолжал стучать фишками, во что-то местное играя. — Смекаете?

— Ты не смог научить их послушанию.

— Тц! Подчиняться Леди Арибет не зазорно, а этим... капралам для нормальных пацанов стыдно. Сечешь? — Теряя терпение, напряженно спросил Врарк, бросив уничижительный взгляд на своих и рыкнув в довесок.

— Как думаешь, Врарк, если они сейчас атакуют меня все разом, а я каждого завалю с одного удара — они последуют моему приказу подчиняться командирам-девушкам?

— Гы, смотря как вмажешь. — Уродливо залыбился капрал, по праву получивший свой отличительный статус — кое-какие мозги в наличии.

— Да лордик же измотался весь! — Заозирался на своих патлатый полуорк, ища поддержки. Банда Врарка не шибко желала быть побитой.

— Неджи, ты еще не окреп! И день...

— Так надо, Эйноли, раз их лидер говорит, что это отрепье за авторитет признают лишь грубую силу...

— Ребзя! А ну организовали круг! Быро-быро!

"Шукукен", парализующий удар в солнечное сплетение из-за ядра за ним оказался жутко болезненным. Пара все еще открытых врат дали мне скорость. Умея соразмерять усилия, чтобы не порвать жилы и не сломать кости, на раз-два-три-четыре-пять крайне мучительно выщелкал полуорков. Завалившиеся на пол из-за паралича способны были только кривиться и хрипеть. Особое впечатление произвели мои ненадолго покрасневшие глаза — без бьякугана "Шукукен" не получился бы как следует.

— Браво, — захлопала в ладоши Раилда, отлепившись от тени на стене.

— Не стой столбом, Врарк, уложи их по местам.

— Есть, сэр! — Вытянулся в струнку полуорк, ретиво бросившись исполнять приказ.

— Герою полагается награда, сэр Неджи, — обольстительно произнесла Раилда, оказавшись рядом со мной быстрее Эйноли. И позволила себе поправить у меня выбившуюся прядку.

— Ты слишком значима для Эйноли, чтобы отвечать на твой флирт, — перехватываю руку, позволившую себе лишнее.

— А с незнакомками можно, Губитель Сердец? — Тут же ужалила эльфийка, ради меня смывшая черную краску с волос. Смоль лучше подходила ее жгучему темпераменту, отличная была изюминка. Естественный ржаво-каштановый цвет придал ей шарма, плохо сочетающегося с острым языком. Вот значит, для чего Эйноли тогда на турнире задавала вопрос про натуральные цвета, а Раилда после моего ответа закусила губу.

— С чем еще спускать пар и учиться доставлять любимой наслаждение?

— Ооо, так ты у нас не бревно бревном в постели, а породистый жеребец?

— Тебе еще далеко до воровства у леди Арибет, — щелкнул по носу зарвавшуюся эльфийку и обошел ее. — Эйноли, будь добра, сделай мне, пожалуйста, то сильное снотворное.

— Ихи... — пискнула девушка, глядевшая на нас с Раилдой широко раскрытыми и не верящими глазами, не желающими признавать предательство подруги, посягнувшей на принца крови.

— Милорд, Олгерд поменял замок и просил передать вам ключи от вашей комнаты, — застенчиво проговорил Кевэ, протянув связку из пары одинаковых ключей.

— Благодарю, Кевэ. Идем, покажу обещанные упражнения и объясню суть...

Глава 9.

Меня разбудил настойчивый стук в дверь. Просыпаться и вылезать из нагретой постели совершенно не хотелось, но в дверь скоро затарабанят. Крикнув, что встаю, нехотя сел. Мышцы знакомо заныли, моля о нагрузках. Последствия объедания тоже дали о себе знать. Отметив сильно улучшившееся зрение в темноте, по сравнению с родным миром, плеснул воды из кувшина и умылся. Одевшись в простое и стянув волосы на затылке, не забыл о безопасности. Вряд ли Кевэ, когда переносил мои вещи, додумался завернуть дневник в тряпье. Сам он в него не заглядывал, но другие вполне могут позариться на чужие тайны — я не умею ставить сторожевые руны. Потому применил дзюцу и заклинил замок у сундука, сквозь сонную хмарь сумев отметить, что нити из маначакры послушнее, тоньше, крепче и туже преодолевают материальные преграды. В общем, нет причин вдаваться в уныние — чужое тело при промахе по тенкецу тоже сопротивляется проникновению инородной чакры. Правильно пропитать кунай чакрой тоже надо уметь. Научусь, постепенно верну былое и научусь новому.

Я привык сам себя обслуживать, однако ремонт местной тренировочной формы с первой попытки у меня не заладился. Починка брони стала для Кевэ первым и пока единственным заданием, с которым он еще вчера справился. Поэтому по-быстрому сам заправил постель и только тогда открыл дверь. Утреннюю разогревающую гимнастику делал вместе с Кевэ, не обращая внимания на других рекрутов. По-быстрому прогнав серию примитивных и нам обоим знакомых упражнений, мы с Кевэ подхватили еще с вечера приготовленные котомки и отправились в мойню, служившую еще и сортиром. За нами увязались все полуорки, смешно пытавшиеся гнуться в подражание эльфам. Причем, кричавший вчера про парашу с унылым и подсвеченным фонарями видом сам ее забрал из-за ширмы и потащил в отхожее место. Я уже было приготовился по приходу в мойню наподдать бескультурщине, но на удивление все уже были научены пользоваться наклонным желобом в закутке вдоль стены у двух кабинок понятного назначения.

Холодные обливания отлично взбодрили тело и дух. По пути обратно меня подловил Бим, посоветовавший не высовываться сегодня: магнат посчитал себя обиженным, когда леди Арибет отлучилась по делам Академии с устроенного им званого ужина, и взвинтил цены за зерно со своих складов. Лучше не попадаться начальнице под горячую руку. Я и не собирался. Когда завернул к завскладу, порадовался, что Кевэ не превратился в мой хвостик и не стоит опасаться навязчивости с его стороны. Олгерд степенно принял плату с моей скромной стипендии в пять злотых — вместо сдачи с пяти монет втюхал полезные мелочи и подобающие благородному предметы повседневного обихода, с намеком на роскошь. Кусачие цены, прямо скажем. Но я не сопливый генин, потому взял исключительно нужное себе, а не завалявшееся у него.

Отдал комплименты девушкам, "забыв" про вечернюю размолвку с горделивой Раилдой, продефилировавшей мимо меня, не поведя ухом. А вот чего Эйноли на меня надулась, я не понял. Только не выспавшаяся Шелк натужно улыбнулась мне. После завтрака старательно выводил алфавит по прописи, расписывая обе руки, привычные к иероглифам и кандзи. Разобравшись с записью цифр и математических операций, сдал арифметику и повозился с задачками повышенной сложности — из категории для благородных офицеров. Поломал над ними голову, еле справившись к концу занятия. На тактике вспоминали особенности классов и их места в отрядах и взводах — более внимательного слушателя сэр Хербан не сыскал. Я узнал значение слова "баффать" — накладывание заклинаний с пассивными положительными эффектами, растянутыми во времени. "Ускорение", например, чрезвычайно полезное заклинание со своими вредоносными особенностями.

Сэр Хербан был настолько любезен и благосклонен (не верю, что после оценки качества ремонта хауберка), что согласился на еще один мой индивидуальный урок у Данди. Получас на разогрев мышц, получас спарринга — по моему плану. Повторение вчерашнего провалилось — я не мог не отвлекаться на зрителей, не мог всесторонне не отслеживать угрозы. Без бьякугана нервничал, зажимался, осторожничал. Видя это, сэр Хербан после пяти минут выдал общую инструкцию — заучить и отработать основные приемы против рыцарей, самолично выступив оным для меня. Данди показывал — я повторял. За мной все припаханные маги ковыряли кинжалами дварфов и полурков, потевших в полных латных доспехах.

Кевэ неверно оценил мой взгляд, но я был рад его помощи — вместе скорее сняли дебильный хауберк. Только в трех местах кольца повторно разошлись, вся остальная моя работа с честью выдержала нагрузки, чего нельзя было сказать о прошлых ремонтах. Времени перед обедом хватало для ремонта моим способом, однако выбор я сделал в пользу добровольного помощника, не понявшего моей задумки, но согласившегося исполнить.

Отведенная под тир полоса располагалась за массивными колонами. Под благовидным предлогом встал за спиной пары Кевэ-Хьиют, начавшей по своим мишеням в чейне от них расстреливать колчаны учебных стрел из коротких типовых луков. Конечно, сравнивал стойки и запоминал движения, но весь смысл заключался в том, что я подпер колонну и втихую активировал бьякуган. Первый колчан ушел на отработку движений, второй на скорость — он и принес плоды.

Напряженное додзюцу еще вчера спасовало на Кевэ, зато сейчас отлично разглядело активность ядра и развитой СЦМ мастера-рейнджера Хьюита. Во время скоростных выстрелов сердце полуэльфа растворяло в крови большие порции маны, СЦМ в руках дополнительно насыщало их энергией. Совокупное высвобождение эффективнее утилизировало энергию, нежели я привык видеть у шиноби, причем, что у рекрута, что у мастера эта эффективность одинакова — вся разница в объемах и качестве маны. К слову, вчера Кевэ не смог воспроизвести нужное состояние без лука, но сейчас я у него все нужное разглядел.

Позже я проанализировал увиденное и выделил несколько ключевых особенностей чисто воинских классов. Первое. Они используют только родную ману, из резерва в ядре, тогда как заклинатели большую часть энергии для спеллов берут извне. Как только энергетический резерв воина опустошен, говорят, что кончилась выносливость. Если снять доспех, то "ее" восстановление пройдет быстрее. Второе. Очень развито сердце в части растворения маны в крови и соответствующе изменена кровеносная система в целом, оттого основное втягивание внешней энергии происходит напрямую через поры кожи и дыхание (определил по свечению у открытых участков кожи, у лица, в легочных мешках). У заклинателей СЦМ развита иначе, основная подпитка происходит через развитые тенкецу, связывающие внутреннюю систему циркуляции маны с внешним Плетением. Третье. Рейнджер заточен под стрельбу, у него развиты соответствующие группы мышц. У Хьюита во время стрельбы четко увидел, что эти мышцы так же содержат резерв магии, эдакий буфер. У Кевэ пока их признаков нет: то ли рано, то ли я не разглядел, то ли я плохо понял увиденное. Четвертое. Если брать три физических параметра, то в свете всех выкладок, получается следующее. Сила: объем маны, высвобождаемый единовременно (при ударе молотом) или долговременно (при махании молотом). Ловкость: точность и скорость высвобождения маны в мышцы или тело. Выносливость: телесные объемы резервов маны, при критическом значении проявляется регенерация. Развитые вояки всегда быстрее восстанавливаются после ранений. Пятое. Подобно спеллы у магов, у вояк тоже что-то есть на уровне ядра, но понять и разглядеть сходу не вышло. Шестое. Я бы ввел разделение свойств маны в кровеносной системе подобно разделению на пять базисных природных свойств, существующих в моем родном мире. Есть и другие укладывающиеся в систему нюансы, из которых растут корни выраженного разделения классов.

Так случилось, что лук я держал впервые в жизни. Хьюит аж скривился, когда я честно сознался в этом. Однако инструктор не ушел от своих обязанностей и помог мне поставить стойку и хват. Схватывал налету, отчасти завидуя Учихам, чей шаринган тупо, но мгновенно скопировал бы все.

После обеда, поверхностно ответив по всем четырем книгам, я выспросил у мастера Джару зарекомендовавший себя бафф "Хитрость лисы" и отправился к себе в комнату, держа в руках баночку со светлячками и пособие по двум наипростейшим заклинаниям "Вспышка" и "Свет" из школы Воплощения и Проявления. Первое заклинание чисто вербальное, по слову создает кратковременную направленную вспышку света. Второе при верном исполнении создает постоянный сферический сгусток ровного и мягкого света.

Естественно, я первым делом засел за пособие. Джару бы посмеялся, наверное, над моей проблемой выделить сущую кроху энергии и создать невесомую паутинку, которая бы не лопалась от переизбытка маначакры. Мои "Вспышки слепили меня самого и были какого угодно цвета, кроме белого. В заклинании "Свет" присутствовал участок, хранящий запас маны для длительного действия. Его мне удалось создать со второй попытки. Отлично! Первый светлячок мгновенно сдох, обратившись в кучку пыли, едва я попытался скопировать из него нужный элемент, для обнаружения которого моему бьякугану не хватало разрешающей способности. Со вторым жучком поступил иначе: посадил его точно на тенцецу и зафиксировал коротенькой нитью чакры (или правильнее маначакры). Предполагается, что физический контакт нужен лишь на первых порах, потом достаточно того, что материальный компонент находится в пределах ауры заклинателя — лежит в сумке, например. Прямо над бедным светлячком начал плести форму заклинания, по первости помогая второй рукой. Чувствовал себя Абураме, уж жуководы бы развернулись! Определенно, идея соединить свою СЦМ с плетением внутри жучка оправдала себя — вроде выжил. Однако "Свет" тоже не желал кастоваться правильно. То какие-то лопающиеся кляксы получались, то ослепительные нити-протуберанцы, рвущие каркас спелла. "Свет" превращался во всенаправленную радужную "Всыпшку". В последней попытке вроде получился шарик белесого цвета, подобного испускаемого светлячком, но через секунду он лопнул мыльным пузырем, убив жучка и уколов брызгами мою ладонь. Через двадцать минут, угробив половину жучков, отложил мучения — города тоже не сразу строятся. Сегодня здоровье позволило мне всего за час закрепить прошлые книги и еще час потратить на новые.

Сегодня с мастером клинка я индивидуально занимался в полтора раза дольше. Был именно урок, а не жесткий спарринг на выматывание. И не с засапожными зубочистками, а с длинными кинжалами, сравнимыми с танто. Выпад, перекат, уклонение с выпадом, смена хватки и парирование. В прошлый раз я отдался интуиции и рефлексам, сейчас осознанно и по ранее виденному образцу пытался гнать ману из ядра в сердце. Шиш мне! Пренеприятнейшие же ощущения от неправильно впрыскиваемой маначакры! Слишком сильно вбито в меня использование чакры, чтобы так просто взять и действовать иначе. Но я упорный: терпение и труд все перетрут. Особая моя благодарность была Кевину: если бы не самые слабые лечки клирика, мои эксперименты с энергией плохо кончились для моего тела, фатально я бы даже сказал. Трижды мы с Данди сходились в рубке — прорыв случился на четвертой. Я нащупал ту самую волну, то самое состояние и внутреннее ощущение, когда сердце начинает качать ману из ядра и растворять ее в крови. Чисто ману, без посторонних примесей чакры. Правда, я почти сразу свалился с острой болью в сердце, слишком быстро достигнув своего предела. Трудно быть джонином в шкуре кандидата в генины...

В мое звено сэр Хербан назначил Гимбура и Кевэ, за что я почти простил усача. Это позволило мне после урока у Данди забрать лунного эльфа с занятия в зверинце. Раз Эйноли на меня дулась, решил посвятить день Кевэ. Семья Арвэ, как я вчера вечером узнал, была достаточно обеспеченной, чтобы ребенку на висок поставить магическую татуировку против телепатии. Не панацея, отнюдь, но весомая доля уверенности и благонадежности. Кевэ на нее рассчитывал, когда напрашивался под мое покровительство, а я даже не подумал тогда о местных "Яманака". Что ж, нам обоим повезло.

Уединившись в углу, первые минут пять мы привыкали друг другу. Кевэ действовал зажато, одинаковые короткие мечи в его руках дергались, а когда он натягивал воображаемый лук, то чувствовал себя полным дураком. Я старался подстроиться под его рефлексы, высматривал бьякуганом активность его СЦМ и пытался настроить на нужный лад, чтобы он тоже поймал свою волну и спроецировал успехи в стрельбе на ближний бой парными мечами. Парень буксовал. Начать его злить, провоцируя атаковать в полную силу и без оглядки? Парня удавалось читать. Я представлял методу ломки с вызовом неконтролируемой ярости... Данди ее, вроде, пытался применить вчера. Его самого так учили? Однако, я сам не тонкий психолог и учился настырно, звезд с неба сразу не хватая. Медленно, но верно — вот залог успеха. Погасив более не требующийся бьякуган, я начал вести партнера, как когда-то водил сестру в небесном танце. Отсутствие выраженного стиля покрывалось имевшимся опытом — пока с лихвой хватит.

Инструкторы приучали к боли и крови, а я щадил подопечного, тем не менее, выжимая, словно лимон, и его, и себя. Когда наступило истощение маны, я не стал ждать у моря погоды, а сразу сгенерировал чакру и открыл врата в голове, подавив у себя все проявления маны. Настала моя очередь провожать Кевэ и помогать снимать наручи и поножи. Потом вместе отмокали в мойне, но я с открывшимся "вторым дыханием" ушел гораздо раньше, чтобы заняться починкой кольчуги по своему методу. Мой второй вроде как подчиненный завороженно смотрел, как едва различимые голубые нити чакры стремительно подхватывают готовые колечки и скручивают новые, как потом поворачивают нужным местом, чтобы пятая нить с раскаленным стеком аккуратно сваривала. В целом хауберк отлично защищает, не сковывает движений, почти вечен из-за удивительной легкости починки, но, блин, каждое движение — звяк, эстетики никакой. Поэтому я задумался над вопросом Гимбура — почему так тщательно вожусь не со своим классом брони? Доделав ремонт, немедленно отправился к заведующему складом — благо близко. Эксплуатируя скучающего хафлинга, из казенного барахла придирчиво подобрал себе наиболее приличный кожаный доспех и под присмотром Олгерда почти до самого ужина тачал броню под себя, тем же способом, только вместо проволоки игла с крепкими на разрыв животными жилами в качестве нитей. Перед ужином закидывая перешитые шмотки в никем не потревоженный сундук, отметил, что в самой комнате кто-то аккуратно шарился. Дерьмово...

Свободное вечернее время Эйноли предпочла потратить на факультатив по зельеварению. Шелк и Раилда у себя в комнате постоянно гавкались, парни в общем зале азартно играли. После десяти минут моих подсказок Кевэ был оставлен в зале для медитаций, что рядом с молельней, я вернулся к пособию по заклинаниям "Свет" и "Вспышка". Ожидаемо чуда не произошло. Более податливая моей воле чакра принимала форму узлов и бантиков — безрезультатно. Зато я совершил архиважное аналитическое открытие — все эти плетения своей структурой задают мане нужные свойства! Нет трудной и зависимой от сродства Сейшитсухенка. Вместо этого усложнена Кейтайхенка, включившая в себя возможность при помощи узора плетения задавать любые свойства, не прибегая к Сейшитсухенка. Однако сродство со стихией в крови точно есть! По крайней мере, мастер Джару говорил, что мне одинаково покорятся воплощаемые элементы и лучше не думать о специализации в какой-то одной стихии.

Кевэ вернулся раньше под благовидным предлогом поменять мне воду в кувшине и забрать потную одежду в стирку. Мне стало как-то неудобно, но уговор есть уговор. Однако второй выданный мне ключ от комнаты я никому не дал и не дам. В конце концов, Кевэ не прислуга, чтобы являться и делать работу в отсутствии хозяев, но раз ему не в тягость — пусть делает на виду, чтобы я не забывался. Стоит быстрее наладить отношения с Эйноли — мне гораздо приятнее ее трогательная забота.

Попробовав одно, приступил к главному — организации безопасности. Утром на сдачу я взял пару баночек со стандартной тушью для магической записи. Точнее, один вид использовался для составления скрепляемых магией договоров, а второй для составления кодированных магических писем — леди Арибет проявляла текст при помощи навороченного ножа для писем. Разные листы тоже взял с писчим пером и беличьей кисточкой. На сей раз я полностью перекрыл кран маны в сердце, и растворенная в дорогущей туши кровь сыграла! Простейшее фуиндзюцу с натугой, но вывернуло пространство-время наизнанку, запечатав в себе кольчужное колечко. На "Гофу Кеккай" да с "A"-ранговой защитой печатей я не замахивался, но меня хватило на одну печать простейшего барьера, расположенного примерно в точке перед полотном двери, на которое с подзащитной стороны прилепил лист с печатью.

Стоило мне закрыть Каймон и Кьюмон, стоило только понять, как в отдельно взятой тенкецу менять направление течения маны, как вуаля — свершился еще один подготовленный прорыв! "Вспышка" стала именно вспышкой, а "Свет" стал долгоиграющим. Вот только значительная примесь чакры по-прежнему влияла на цвет вспышки, раз от раза выходившей по-разному: то ярко алая, то тускло фиолетовая, то направленная на меня ослепительно синяя, то конус полуденного света. "Свет" тоже представлял собой нечто аляповатое — аморфную амебу, полжизни назад наблюдаемую в академический микроскоп. Вместо ровного свечения сферы были радужные и жутко раздражающие переливы объемной кляксы, хаотично дрыгающейся вокруг меня. Эта хренотень прямо сводит с ума, перегружая мозг бессвязной зрительной информацией. Кажется, я знаю, кому эту юркую хрень подсунуть в отместку за обшаривание моей комнаты.

На пике удовлетворения от успехов в поле видимости бьякугана попала Эйноли. Посредством додзюцу видел ее всего в третий раз, но только в третий раз целиком, без фокуса на лице или ядре с заклинаниями. Внутри сразу все выстудило — ошейник. То самое довольно простое, но элегантное ожерелье с четырьмя равноудаленными глазками Невервинтера, что девушка прикрывала шарфиками и платочками, оказалось натуральным ошейником. Множество свитых нитей образовывали сложнейшее плетение, а от каждого зрачка изделия тянулась волосяная нить, теряющаяся из вида за пределами ауры, едва различаемой моим бьякуганом. Не сложно догадаться, что привязка шла к неким артефактам в башнях города, минимум для контроля перемещений.

Еле сохранил лицо и уткнулся во введение в магию, когда Кевэ вернулся с чистым. Едва он ушел, сделал дыхательную гимнастику, унял чувства и охладил разум для трезвых раздумий. Вспомнил некоторые моменты, иначе взглянув на них. По всему получалось, что конкретно меня опутывали паутиной долга, накрепко пленяя в Невервинтере. Этот безземельный нобилитет, это ответственное офицерское звание... Безусловно, я радовался, когда мне предложили новый дом, по сути, обладающую хорошей репутацией прописку в новом мире, дали цель — защищать новый дом, попутно развивая личное могущество и влияние. Я воспитывался в духе Воли Огня с приматом кланового и общественного над личным. Я увидел в леди Арибет самоотверженную женщину, думающую о подчиненных и городе в целом, видел ее дружелюбных порученцев-близнецов. Но я не видел реалий мира на поверхности, забыл о корысти и о фанатиках, подобных Корню и его главе Шимура Данзо, не гнушавшегося никакими методами во благо Конохи, как он его единолично понимал.

Спору нет, мою жизнь спасли, мне сделали уникальную инициацию, дали возможность научиться... чему успею, дали гражданство, предложили высокие статус и положение. Мне трудно свыкнуться с мыслью, что эльфы живут по пять-десять столетий и дольше. Срок долгового обязательства службы на фоне этой продолжительности жизни вполне приемлем, возврат кредита тоже в рамках нормы, понятен и приемлем. Но! Они меня не выхаживали, не следили за поправкой, а едва пошел на досрочное выздоровление, как они, явно выявив и что-то поняв в моей с Эйноли связи, надели на нее ошейник. Побоялись или остереглись одевать на меня?! Нашли справедливый предлог, дескать, это по ее вине что-то там лопнуло в храме Тира, на чем-то негативно сказавшись. Вроде все верно и справедливо, но при существовании подтверждаемых богами клятв ошейник на Эйноли прямо сковывает конкретно меня. И кристально ясно, что под видом "негативных" последствий можно впаять чего угодно на непомерную сумму, неподъемную хрупкими плечами девушки, но с которой справиться более опытный и благородный принц крови. Подло и низко давить через других. Я бы все понял и даже принял бы ответственность... Ошейник у Эйноли подтер мои сопли и снял розовые очки.

Было крайне мерзко на душе, что оставил плачущую девушку засыпать одну, знай я об ошейнике, остался бы в ее комнате. Внезапные дерганья дадут "им" понять, что я понял главное предназначение ожерелья-ошейника у Эйноли Фриэст, с которым не смирюсь. А еще я экстраполировал обрывки знаний и заключил, что большинство рекрутов, если не все — сироты или изгои, за которых некому заступиться, кроме города, предложившего и кров, и стол, и род деятельности. Тот же Врарк — типичный бандюга, но зацепился за предоставленный шанс на хорошую жизнь, из опасений потерять его полуорк переступил себя и свел на нет конфликт со мной.

Невервинтер дает и требует... Усилием воли переключился на другую тему, чтобы зазря не распалять непродуктивную злость и ненависть, туманя разум эмоциями.

Боги тоже дают и взыскивают. В книге о религиях и божественных заклинаниях, что дал мне мастер Джару, говориться, что общемировое Плетение суть богиня магии Мистра. Проанализировав то, что я разглядел во время молитвы Эйноли, сделал неутешительный вывод. Одним богам подавай чистую Инь, другим чакру. Клубок, оплетающий спираль очага, поглощает вырабатываемую чакру и отправляет ее в Плетение в качестве платы за ману, которую все берут из Плетения на свои нужды. Богиня перерабатывает сырую природную энергию (наверняка не самолично, а при помощи каких-нибудь клонов, как Наруто собирает сенчакру), за пользование своими трудами собирая со всех дань, соразмерную потребляемой мане. Надо полагать, для духовных божественных сущностей чакра грубее и слабее родственной им чистой Инь, зато паства у Мистры — весь мир Торил! Боги — паразиты? В моем родном мире ниндзя вполне себе обходились без трансцендентных сверхсущностей. Несомненно, они у нас есть, но такого влияния и сил не имеют. Скорее боги — симбионты. Даже не так: в моем родном мире был простой люд и ниндзя, а в этом мире множество рас и боги. Так называемые пантеоны богов, если провести грубую аналогию, все равно, что скрытые селения, Какурезато. Только ответственность у них не по территориям, как в моем родном мире, а по расам и аспектам жизни. Ниндзя с населения получают деньги за свои услуги, а у богов вместо валюты не используемая паствой энергия. Вот... если думать в подобном ключе, бытующая здесь концепция мироздания становится значительно проще и понятнее.

Хватит бредить. Утро вечера мудренее. Завтра по-новому все переосмыслю и расставлю приоритеты, а сейчас спать.

Поворочавшись, понял, что уснуть не получается. Активировав бьякуган, убедился, что неуживчивые соседки угомонились, пристроившись по обе стороны от гигантского двуручника на середине постели. Точно, маленькая мстя. Наделаю жутиков и протолкну их через стену к соседкам — пусть порадуются светопреставлению. Нет, лучше не оставлять улик — через вентиляцию легко проведу стайку! И поделом — заслужили. Два разных почерка. Одна шмонала до ужина, другая прошвырнулась после, безуспешно попытавшись вскрыть сундук.

Шалость в духе Наруто помогла справиться с гнетущей внутренней болью переживаний за Эйноли. Хех, две девицы всю казарму перебудили, с визгом выбежав из комнаты прямо в исподнем. В нашем отделении не было ни одного волшебника или колдуна. Сама Раилда была начинающим друидом, но не распознала в пугающих объектах извращенное заклинание "Свет". Выбегая, дуры не закрыли за собой дверь, естественно, хаотично мельтешащие и будоражащие воображение сгустки выбрались в общую казарму.

— Ты!!! Отродье бездны, это все твои проделки! — Закричала взбешенная Раилда, едва я вышел из комнаты, чтобы разобраться с проблемами до того, как за них возьмется начальство, впаяв дисциплинарное наказание всему отделению.

— Кстати, кто-то из вас шарился в моей комнате, — отвечаю, пожимая плечами и довольно легко разрушая плетения, следуя приведенным в пособии инструкциям для уничтожения чужих светляков. Прикрыв зевок ладонью, продолжил: — А эта внезапность всего лишь светляки нулевого круга, — говорю уничижительно и так, словно в своей комнате только что успешно разделался с подобным "сюрпризом". — Всем спокойной ночи.

Похлопав по плечу и подмигнув Кевэ, конфузно пялившегося на ладные и едва прикрытые женские фигурки, степенно скрылся за дверью. Кое-как, но работающий барьер принял на себя чей-то тапок и подвернувшуюся под руку подушку. Он частично пропускал внешние звуки, потому много лестного о себе наслушался, пока вызванная дежурным солдатом подмога в лице сонного Павла не загнала смутьянок в их комнату, выдав персональные наряды на мытье посуды — в качестве профилактики, конечно же. Как хорошо, что я сделал не одну печать — второй листок прилепил на потолок, чтобы охватилась скомпрометированная вентиляция. Мало ли...

Глава 10.

Последствия вчерашней спонтанной мальчишеской выходки не замедлили сказаться — бесповоротный подрыв авторитета девушек. Все предыдущие усилия пошли насмарку, новые предпринимать бесполезно. Поддался чувствам и ошибся. Но они посягнули на чужое — не жалею о содеянном.

После обеда я сдал чистописание, показал знание законов и уставов, удовлетворительно ответил по тактике малых групп. А дальше, не принимая возражений, меня завернул к себе мастер Джару.

— Недальновидно избегать меня, милорд, — укоризненно поводил носом гном.

— Логично, — нейтрально отвечаю.

— Дайте угадаю, милорд, — с умным видом произнес гном, севший на стол и смеривший меня долгим взглядом. — Показал лишку. Планировал неизвестно куда завести. Полагал скопировать и скорректировать память. Выявленный иммунитет все испортил. Однако, обучая под угрозой провала экзаменов, тоже можно многое выведать, хотя бы из-за иных взглядов на обыденные вещи и скрывающегося за ними неоцененного багажа знаний из далекого и прежде неизвестного плана бытия. Никто в здравом уме за медяки не продаст несушку алмазных яиц, — с кривой ухмылкой говорил архимаг, подкидывая причудливый бриллиант размером с куриное яйцо. Сверкающее сияние множества граней прекрасно отвлекало, гипнотически маня к себе, соблазняя к обладанию сокровищем.

Каменное лицо выдало меня красноречивее слов. По телу едва мурашки не побежали, когда вспомнил ощущения кролика перед удавом, порой возникающие при встречах с Сандайме Хокаге, дымящего своей неизменной трубкой, цепко смотрящего и обладающего аурой властной силы. Годится для запугивания генинов или зеленых рекрутов.

— Вижу, смысл моей фразы далек от вас... Вы выглядите лет на сто тридцать, а ориентируетесь и выносите суждения почти как зрелый эльф, разменявший третий век. Судя по отсутствию набожности, в вашем мире боги малочисленны и малозначимы. Значит, сроки жизни меньше, — якобы отстраненно рассуждал гном, искоса приглядывая за мной.

Сложно поверить, что половое созревание эльфов длится аж полтора-два десятка лет, проходя мягко и гладко, практически незаметно — нет бурления гормонов. Общепризнанное совершеннолетие наступает со ста лет, что соответствует примерно пятнадцати человеческим годам, а пора зрелости эльфов начинается с третьего века. Это нужно иметь особо тормозной склад ума, чтобы в сто лет оставаться малоопытным подростком.

— Судя по реакциям, вы из монорасового мира, милорд, что не отменяет привилегированности и обособленности знаний рода, школы, гильдии или иного объединения. В здешнем мире это усугублено множеством аутентичных рас. Вы учли это, размышляя о моем к вам расположении, однако, милорд, вы упустили из виду нашу серьезность отношения к богам. В вашу пользу трактуются обстоятельства появления в храме и необычное сочетание всех фаз Селуны в налобной магической татуировке. Мне гораздо выгоднее заручиться вашей признательностью и уважением, чтобы получать равный профит с наших совместных начинаний. Это укрепит репутацию Невервинтера и мою собственную, поспособствует росту известности и моего признания в определенных кругах, послужит моему карьерному росту до верховного архимага Невервинтера.

— Раз так, мастер Джару, тогда почему меня выхаживала только Эйноли Фриэст?

— Совокупность причин, сэр Неджи. Малочисленные специалисты по внутренним плетениям целиком и полностью сосредоточены на борьбе с эпидемией, но как пострадавшего благородного вас в срочном порядке осмотрели и оказали экстренную помощь. Эйноли Фриэст лунная эльфийка и единственный клирик Кореллона Ларетиана, обратившего на вас свой божественный взор. Обстоятельства призыва создали между вызывающим и призванным облегченные, но прочные узы, делающие вас формально ее подопечным или слугой и фактически неразлучным с нею (с расстояния в милю у вас, милорд, начнутся ощутимые боли, лига смертельна для вас).

Задница биджу! Там самое место еб** бюрократии! Сами собой всплыли заученные страницы, где описывалась разница между подшколами призыва, вызова и телепортации. Все призываемые существа получают узы, чтобы через них получать простейшие команды и определять враждебные цели. Демон, если незримые мне узы не оборвались тогда при "Кайтене", то однозначно подвешены в слепом пятне или прицеплены к не обозреваемому клейму на лбу и скреплены божественной волей. В свете вызубренных законов это полная жопа в правах и свободах. Рекрутство и предлагаемые мне по окончании блага всего лишь лазейка в законах, связанная все с тем же призывом и милостью со стороны леди Арибет. Но дальше — швах, никакой самостоятельности, выступаю от имени призывательницы, словно ручной демон. В контексте ситуации это устный договор под честное слово, ограниченность рамками рекрут-инструктор... А за точные расстояния спасибо.

— Несочетаемо, — глухо вынес я вердикт.

— Что ж, просвещу... Диверсант воспользовался чужими руками, чтобы уничтожить храмовый леер, тем самым отрезав город от портальной сети. Поскольку божественный покровитель города ответил Эйноли Фриэст, то вместо казни согласно приговору суда она теперь личная собственность правителя города. До тех пор, пока не покроет причиненный вред. Вмененные финансовые обязательства так же включают расходы на вас, милорд, суммарно это более полутораста тысяч злотых. Эйноли Фриэст напрямую подчинена лорду Нашеру и будет иметь часть полномочий офицера стражи. Вас, милорд, приставят к ней в качестве подобающего личного телохранителя от городской стражи. Сами понимаете, что в сложившихся обстоятельствах вам следует готовиться на совесть, отринув прочие доводы.

Гном сделал для меня вдумчивую паузу, продолжая играться с яйцевидным граненым хрусталем. Утомительны все эти игры в доверие и уступки. Во рту появился привкус зеленого жасминового чая. Погано. Камни давят, навязываемый долг давит, взгляд давит, время давит... Мир выдавливает, проверяя вплетенную нить на прочность? Или подбивает рядок, выравнивая полотно ткани? А может, я просто слишком эгоистичен, раз рассуждаю так, словно весь мир ополчился против меня одного?

Толковый учитель нужен позарез, хотя с бьякуганом экзамен мне не страшен — надо всего лишь немного покорпеть и корректно воспроизвести те тонкие магические структуры.

— Откровенно.

— А вы немногословны, милорд, — хмыкнул Джару. — Скажу больше. Я напишу для вас рекомендательное письмо к своему знакомому гному. Боддинок Глинкл прибыл помочь, но зараза оказалась не по его части. Он гораздо лучше меня справится с подбором подложки и состава туши для ваших магических печатей, сэр Неджи. Не стоит так удивляться — в исторической перспективе они не уникальны, но сейчас это искусство утеряно. Есть руны и глифы, пленяющие заклинания свитки, магические татуировки, магические круги и артефакты, но нет мобильных печатей, которые прилепляются за мгновение, сразу активируясь. Мастер Боддинок увеличит ваши шансы выжить, подучит и присмотрит. Как без этого? Поймите, вам так или иначе придется раскрывать напарникам свои секреты, чтобы просто выжить. И мы с вами только при обоюдном желании сможем эффективно оценить взаимодействие вашей родной смеси энергий с маной, чужой для вашего организма. Ваши внутренние каналы системы циркуляции — это сложно организованные трубки, есть достаточно методов и датчиков, чтобы судить по внешним признакам — без вскрытия. Мана в СЦ подобна электрическому току в проволоке, одновременно являясь самой проволокой со списком интересных свойств. Поначалу каналы наших внутренних плетений — это тонкие и однородные струны, при развитии они начинают походить на древесные стволы. Что? Я часто провожу инициации магов, но моих знаний "не хватает" для работы над лекарством, а вне гильдии у меня сомнительная благонадежность... С вашей помощью я утру нос всем этим сраным зазнавшимся портянкам!

По всем статьям!.. Обложил со всех сторон. Нельзя не соблазниться. А главное, он вполне может либо научиться сознательно продуцировать и высвобождать чакру, либо подогнать фуиндзюцу под ману вместо чакры. Последнее вероятнее, поскольку ману проще вязать фуин-узорами. Кажется, если поработать с памятью и распутать образы, то я когда-нибудь даже смогу повторить все те фуиндзюцу, что видел мой бьякуган. Воистину, неоцененный багаж знаний. И подвох очевиден — звон злотых. Алчный блеск гномьих глаз говорил сам за себя. И чего он прибеднялся? В его потайном складе уйма дорогого добра. Хомячья натура? Дерьмово, что я совсем не ощутил подглядывание за собой.

— Вы привели часть своих мотивов, мастер Джару. У меня возник ряд вопросов...

Глупо упрямиться — мы договорились. Сильно смущала добровольная передача возможному противнику стратегических сведений о себе за практически на блюдечке поднесенную расширенную теорию и увеличенный список заклинаний. По здравым размышлениям продуктивнее уступить, пойдя на сотрудничество, чем впустую таиться от зубра магических дисциплин. Далеко не самого зубастого и крупного, но мне и такого за глаза хватило бы...

Показав нить из маначакры и с четвертой попытки правильно заполнив энергией кристалл чистого горного хрусталя, я отправился в тренажерный зал на час активных физических нагрузок. Заодно условился с Данди (с разрешения сэра Хербана, естественно) на уединенный получасовой спарринг через час после обеда, а так же договорился с Кевэ позаниматься с ним перед самым ужином.

Архимаг успевал всюду, многим уделяя внимание, но мне больше всех. После обеда Джару увидел простейшее и очевидное решение для меня. Раз в каналах СЦЧ моя чакра укрепляет сердечник из СЦМ, то достаточно научиться обращаться с маной как с нитью в облаке чакры. Эффект примерно такой же, как от особого навыка — метамагия "усиленное заклятье". Крайне нерациональный расход чакры, но, по крайней мере, я теперь смог плести заклинания.

"Чакра но Хари", простейшая игла из чакры, вылетающая из тенкецу и очень похожая на впрыск чакры Джукена. "C"-ранг из-за формы, точного дозирования одновременно из нескольких тенкецу на кисти и отсутствия ручных печатей. Простое ниндзюцу, полезное при борьбе против Абураме или других любителей насекомых, против механизмов практически идеально. Минимум чакры — максимум эффективности. Чакра при исполнении этого ниндзюцу чем-то подобна хлебному мякишу, сжатому в иглообразную форму. Будучи запущенной в мировой Паутине, помимо передачи сосущей энергию, иглы из маначакры таяли словно лед на раскаленной сковородке. Пришлось минут десять по очереди щелкать пальцами, прежде чем получилось не растворять ману в чакре, а использовать ее подобно местным: вытягивать нитью из тенкецу. В итоге должен был получиться аналог простейшего "Магического болта" 0-го круга. Проходит сквозь латы, укалывая на манер швейной иглы. Ушную раковину прошьет насквозь. У простого серва пробьет яремную вену, у инициированного воина-новика — нет, опытного воина уколет без крови. Из-за способа формирования и отправки летит довольно медленно — легко уклониться. Моя вариация, созданная тем же образом и выглядящая как тонкая ярко-синяя нить с голубоватым игольчатым ореолом, насквозь пробила бы ладонь за счет чакры, как бы заякоренной на нить маны и потому на порядок дольше рассасывающейся — на десять ярдов убойной силы хватало. На фоне "Магического снаряда" это выглядит очень простым.

Спелл из 1-го круга требует сформировать трубчатый каркас с конусной головкой, внутри которой вокруг ближайшей внешней нити завязан чудной узелок для самонаведения. Весомую роль играет вкладываемый образ цели: если его не задать, то спелл банально провалится, зазря потратив силы. Воздействие при попадании очень похоже на касание пальцев к тенкецу в стиле Джукен: вредоносная мана впрыскивается в ауру, практически игнорируя доспехи. Ха! Такие громкие названия, а эффект — пшик. Снаряд не канал по сравнению со сквозной дырочкой от сенбона из чакры-на-мане, при этом правда, доспехи по-прежнему значительно уменьшали урон, вплоть до равного "Магическому снаряду". Если пожертвовать секунды, потратив на формирование и удержание, а потом придать импульс выбросом чакры из тенкецу, то скорость попросту срывала чакру со стержня из маны, а снаряд так вовсе не ускорить.

О! Получилось даже скастовать спелл на круг выше, чем можно подвешивать в ауре — "класть в слот" (цеплять к гирлянде из щупалец ядра — у меня пока еще не сформированной, поскольку само не сплетается — нужны упражнения вкупе с методикой запоминания, отличной между заклинателями разных классов). "Пламенная сфера" получилась, а вот с "Огнешаром" из 3-го круга облом: и нити маны не выдерживали энергий, лопаясь при малейшем колебании, и концентрации не хватало для завершения запутанного и непривычного плетения — с практикой это пройдет. Вот так и стоит задуматься над тренировками сродства у чакры, получилось бы даже круче, чем метамагия "максимизация заклятья". А еще чакра все равно рассеивалась: кривовато воспроизведенная "Защита от стрел" 2-го круга вместо часа лопнула через минут восемь, зато она раза в два больше стрел отклоняла или снижала их убойность, замедляя. Так же чакра сама более заметна и ману высвечивает.

Вообще, очень многие заклинания воздействуют на тело через ауру или доступные тенкецу на открытых участках — это порождает множество защитных заклинаний, позволяющих практически не пострадать при прямом попадании "Огнешара". Правда, местные шарики кратно меньше тех, что дул Учиха Саске — пара-тройка футов против семи-восьми, а то больше. Зато местный спелл не просто обливает огнем, а взрывается, запуская расходящуюся огненную волну, что зримо эффективнее при меньших затратах. Однако Учиха Мадара не парился бы, просто и без затей залив все морем огня "S"-ранга, причем сходу, а не после часовой подготовки и траты баснословно дорогих ингредиентов.

Мастер Джару продержал меня до самого отбоя, до дна истощив энергетически. Почти досуха выжал ману с чакрой, в конце занятия как бы между делом заметив, что мне лучше с запасом высыпаться. Маска невозмутимости на лице гнома ясно дала мне понять, что он несравнимо лучше читает (или просчитывает) меня, тогда как все мои силы и внимание сосредоточены на усвоении нового материала. Подростком я бы счел это унижением или даже оскорблением, но теперь — повод улучшить контроль над собой и крепче задуматься над своим отношением к Эйноли.

Коротко и приветливо поздоровавшись с дежурящим Павлом, я кивнул Кевэ, подбросившему мне ключ от комнаты. Про себя заметил, что слишком быстро и кособоко примерил на себя замашки Хьюга-доно. В казарме никто не стал ворчать и возмущаться на то, что мне позволено чуточку больше, чем им. Но я уловил в свою спину завистливые взгляды, когда уверенной походкой завернул налево. Закрыв замок телом, открыл его нитями маначакры и смело прошмыгнул внутрь.

Светло-небесные заплаканные глаза широко раскрылись и посерели, обратившись ко мне, едва дверь открылась — внезапно для хозяйки комнаты. Не мешкая, я твердо и быстро подошел и присел рядышком с онемевшей и задыхающейся Эйноли, свернувшейся клубочком в углу просторной кровати. Ласково погладив по голове, я постарался мягко, ободряюще, а главное искренне улыбнуться напрягшейся девушке. Сглотнув внезапно ставший ком в горле, со смешанными чувствами выдавил из себя:

— Вредно много плакать, Эйноли...

Помня о прошлом разе, я удачно сумел подхватить ее и позволил пристроиться на моих коленях, приобняв в ответ. Запустив руку в серебряный шелк распустившихся волос, начал играться с ними, поглаживая по спине и баюкая, как делали многие матери, успокаивая детей. Я старался успокоить и ободрить ее, но грусть оказалась заразительна... В душе из воспоминаний вылупилась горчинка: кажется, только сейчас я осознал, как некогда страстно завидовал Хинате и Ханаби за получаемое ими материнское тепло, которого я сам лишился — со смертью отца моя семья развалилась.

Успокоившись, тихая мышка несколько минут млела, подставив шейку и ушко для поглаживаний — моя рука без участия разума нашла там чувствительные места. Сама девушка робко водила рукой по моей груди, боясь запустить ее между пуговиц. Прижавшаяся ко мне, юная эльфийка в ночной сорочке была... волнительна, но ситуация не располагала к вожделению: смочь бы потушить искры ненависти, проявить сочувствие с нежностью и найти слова для нас обоих...

— Ты меня любишь? — Невпопад прошептала Эйноли, съежившись.

За сегодняшний день я выкроил время, чтобы определиться со своим отношением к ней, но здесь и сейчас я понял, что все еще в потемках. Глубоко вздохнув и выдохнув, я приложил усилия и произнес как можно ровнее:

— Ты мне симпатична, Эйноли. Я не люблю тех, — крепче прижав вздрогнувшую девчушку, — кто скрывает от меня стратегическую информацию обо мне самом или кто держит меня на привязи. Шшш, — она опять захныкала (да что ж такое!), — это не мешает мне уважать или испытывать другие положительные эмоции. Мы вместе окажем посильную помощь городу, а собственными проблемами займемся после, обязательно займемся.

— И-извини-ите...

— Слезами и одним раскаяньем горю не поможешь, Эйноли, — почти интимным шепотом замечаю прямо на ушко, очень постаравшись совсем убрать из голоса прохладу. — И не вини себя во всем — я сделал осознанный выбор, приняв предложенный богами шанс выжить. Я не отказываюсь от своих слов и намерений: мы вместе влипли в эту историю — вместе выкарабкаемся. Будь сильной, Эйноли Фриэст, как сильна твоя вера в Кореллона Ларетиана.

Постарался приобнять нежно. Эйноли привлекательна и мила, как телом, так и душой. Она клетка, в которой моему сердцу очень хотелось поселиться, но разум противился, по инерции ненавидя любые клетки. Я привык полагаться на разум, но он трещал под напором противоречивых чувств. Наверно, Эйноли оглушил трепет моего сердца, вот и спросила про любовь... Я увлекался Тентен, но назвать наши с ней отношения любовью?..

Еще немного посидев, я уложил ее спать. Догадываюсь, о чем тут парни могли судачить и спорить, но несколько вороватых взглядов потухли, заметив мокрое от слез место, на которое я сам обратил внимание только в своей комнате. Вымотавшись во всех смыслах, с благодарностью подумал о Кевэ, помимо прочего приготовившего мою котомку на завтра. На полезное бытовое заклинание из 1-го круга, "Будильник", сил не осталось: уснул, положившись на способного достучаться Кевэ, которого вместе с казармой разбудит дежурный солдат.

Следующие два дня прошли под эгидой мастера Джару, мало отличаясь друг от друга. Ударными темпами осваивал и оттачивал спеллы, занося их в свою книгу заклинаний. В ходе обучения вскрылись интересные факты. Например, если мана тяготела к школам ограждения и воплощения, то маначакра давала значимые преимущества в школе превращения. Известно, что каждый материал, живой или мертвый, имеет внутреннее плетение. Пытливый ум Джару, исследовавшего отремонтированную мной кольчугу, и мое усердие помогли задать маначакре свойства пусть слабого, но растворителя, действующего длительно, но идеально — после моей обработки материала получались совершенные заготовки для внедрения глифов. Как следствие успех с "Ремонтом" 0-го круга. Изменив пропорции чакры в сторону ян, я наоборот закреплял внутреннее плетение, что позволило легко восстанавливать тканевые разрывы. Вроде заклинание первого уровня, но без чувства материала нельзя ожидать действенности этого заклинания. В первую очередь, "Ремонт" восстанавливает целостность разрывов. Особенно легко новичкам дается латание порезанной кожи (Вот же ж лютый Хербан, а как Олгерд, наверное, про себя хихикал! Однако, они правильно учат самостоятельности, а так же подталкивают к мыслям о сотрудничестве и взаимовыручке между воинами и магами при одновременном противопоставлении — умные идут в командиры). Опытные кузнецы порой специально учатся на магов, чтобы овладеть одним единственным заклинанием, способным практически без швов сварить кольцо. Тканый материал самый сложный для "Ремонта" из-за его структуры и структуры его нитей. Эйноли знает "Ремонт", но сэр Хербан в первые дни настолько подавлял собой, что она делала как все, заклепками ремонтируя казенные кожаные доспехи.

При использовании подвешиваемых в ауре заклинаний есть свои особенности. Развертывание из слота обычно занимает несколько секунд, связанных с вербальными и соматическими условиями срабатывания заклинания. Создание с нуля может длиться и десять минут, и час. Например, мне недоступное, но такое клевое и полезное заклинание "Секретный сундук" 5-го круга плетется в среднем минут десять, если прясть по образцу, висящему в ауре, то около пары минут, а если заранее подготовить и подвесить в ауре, то за четверть минуты скастуется. Чем маг опытнее, тем меньше времени тратит на плетение. Колдуны со временем могут упускать ключ-фразы или жесты, а вот волшебники ввиду упорных занятий с отработкой движений и слов часто так сделать не могут — велика сила привычки.

Колдуну проще, чем волшебнику, создавать копию слотового спелла, но он при недостатке силы воли рискует потратить быстрый каст, даже когда точно такое же заклинание берет со свитка или из книги заклинаний. Так же колдуну надо выполнять специальные упражнения, чтобы сплетались зримые бьякуганом гирлянды из слотов. Колдуну следует крайне ответственно подходить к тому, что он подвешивает в ауру. На то есть несколько причин. Основная заключается в следующем: заполнять гирлянду надо в один присест; возможность сменить арсенал появляется, когда ядро достаточно развилось для свивания нового слота или гирлянды; пустые слоты в гирлянде ведут к потере всех заклинаний, ранее подвешенных к ней.

Без долгих колебаний я себе подвесил сплошь атакующие заклинания. 0-ой круг: Луч силы, Луч холода, Луч тепла, Магический болт. Они отлично выпускаются из запястья при зажатом в кисти кинжале. 1-ый круг: Пылающие руки, Шоковый удар. А эта пара отлично вписывается в Джукен: удар пальцев, объятых огнем или электричеством, считается критическим, отчего урон удваивается — таков результат прямого попадания по вражеской тенкецу. Простого обывателя мягкое огненное касание в левую часть груди убьет от удушья (легкие сварятся), удар током в правую вызовет инфаркт и остановку сердца.

Оба этих дня Эйноли не сбегала из-за меня от мастера Джару к сэру Хербану. Наоборот, являла жизнерадостность, часто суя нос под руку и отвлекая от чтения или многочисленных экспериментов, когда Джару ненадолго оставлял меня ради других рекрутов, насевших на магическую науку ради установленного минимума.

Разговор с Кевэ состоялся на следующий вечер после оного с Эйноли, и был обстоятельнее. Семья Арвэ служила эльфийскому лорду, состоя в младшей свите. В Год Падения Луны (1344 год Летоисчисления Долин) род их благородного господина ответил на всеобщий эльфийский призыв и переселился на другой материк. Арвэ остались без высокого покровителя, переориентироваться удалось, но без поддержки под давлением конкурентов торговый бизнес развалился, а сам Кевэ вскоре остался круглой сиротой во время одного из караванных переходов. Собственно, из-за воспитания парень не считал зазорным прислуживать, но именно благородному лунному эльфу, а не старшему по званию. Парня не смутило наше с Эйноли особое положение, он наоборот был рад избежать будней рядового стражника.

На следующий день после краткого экскурса в прошлое Кевэ я решительно проявил инициативу и под присмотром мастера Джару воспользовался Джукеном, чтобы как можно менее болезненно выбить часть тенкецу у дружественного эльфа. Ранее проведенная подготовка и комплексная стимуляция помогли парню совершить прыжок в развитии способностей: теперь при обращении с двумя оружиями сердце в таких же объемах растворяет ману в крови, как при стрельбе из лука. Это незамедлительно отметили мастер клинка Данди и нелюдимый Хьюит, благо Джару прикрыл меня.

Тридцатое киторна подобралось незаметно — успел войти в колею, вертясь как белка в колесе. Основные дисциплины для меня закрылись по итогам предыдущих дней, а вот со сдачей магических наук возник сюрприз. Ушлый мастер Джару предложил мне обработать с десяток колец и столько же кулонов за четыре алмазных багета и кусочки серебра, золота и мифрила — серебристо-белый металл с высокой восприимчивостью к магии. Кусочки мне тоже предстояло по особому обработать, так же очистив от примесей — школа Изменения. Ради чего? Не только и не сколько ради прибыльной отметки — артефактор второй степени. Поэтому первую половину дня я готовился, соблазнившись выгодами.

Четыре долбанных часа корпел над тем, чтобы: очистить и размягчить металлы; вытянуть из них ровную проволоку; из одной нити мифрила, двух золотых и четырех серебряных сплести замысловатый узор на мифриловой подложке, равноудаленно внедрив и оплетя четыре бриллианта; одеть на руку и на себе насколько возможно идеально спаять. Затем пришла очередь мастера Джару, в это время подготавливающего глиф и накладывающего чары "Секретного сундука", связывая вместе уменьшенную копию и оригинал (простейшие "кирпичи" сундуков имели разную длину-ширину-высоту, но одинаковый объем в 18-ть кубических футов), красиво отправляющийся по окончании куда-то на Эфирный План. В один кристалл, пропитанный моей чистой ян-чакрой, гном при моей поддержке внедрил миниатюрную книжку, внешне идеальную копию моей книги заклинаний, в три других крайне довольный архимаг втиснул миниатюрные копии трех сундуков, предварительно еще больше уменьшенные заклинанием из 3-го круга. Еще пять красивеньких сундучков вставили в кристаллы перстней, когда экзаменационная комиссия в лице понимающей леди Арибет (едва ли обращавшей на нас внимание за кипой документации, связанной с окончанием первых ускоренных курсов Академии, подготовкой перевода в стражу и приема новых рекрутов) отлучилась в дамскую комнату. Идеально внедренный глиф позволит десять раз в день призывать и отзывать секретный сундук, размещаемый на Эфирном Плане. Позволит любому, кто умеет пользоваться магическими предметами, в том числе и мне с недоступной школой Вызова. Я счел приемлемой "плату" за свою "выпускную работу", которой архимаг добавил завершающие "штрихи" в виде перманентных спеллов "Привязка", "Эфирность" и ряда других заранее обговоренных и просмотренных заклинаний: для насильственного снятия потребуется приложить массу усилий, такое простое решение как отрубание кисти не поможет, а еще браслет не будет мешать наручам, "ограниченно фазируясь", как выразился мастер Джару. К слову, ради быстрого и точного расчета плетений для браслета-артефакта архимаг баффами, эликсирами и вещами, по его словам, почти удвоил свой интеллект.

Леди Арибет хорошо держалась и питала радужные надежды, что все вот-вот образуется: и лекарство на весь город будет создано из доставленных сегодня существ, и ряды стражи пополнятся для наведения порядка, и нарисовался вариант с командой для деликатных поручений. Офицеру благородного происхождения полагается ординарец. Готов был стребовать, но леди Арибет на утренней встрече первая заговорила об этом.

— Сэр Неджи, благородному офицеру полагается ординарец. Есть на примете доброволец? — Спросила Арибет после того, как осведомилась об успехах моей акклиматизации.

— Есть, мэм. Кевэ Арвэ, мы с ним обсудили это.

— Хорошо. Нам предстоит плотно работать, милорд, и я не хочу недомолвок. Я надеялась на сознательность Эйноли, но у нее еще гуляет ветер в голове. Полагаю, мастер Джару вам рассказал о юридических последствиях вашего призыва?

— Вкратце, леди, — осторожно замечаю, не отрывая взгляда от собранной и усталой эльфийки, пропустившей сон.

— Невервинтер — крупный город и обширная населенная область вокруг него. Мы живем ремеслом, процветаем торговлей, одухотворены религией. Залог порядка заключается в том, что за преступлением должно следовать неотвратимое наказание. Храмовыми порталами пользуются только паладины и клирики Тира, среди нас есть одаренные маги, занимающиеся доставкой редких и скоропортящихся товаров. Обрыв питающего портал леера затронул все три означенных столпа, на которых держится город. Тир обратил на вас свой взор, Неджи де Хьюга, у вас есть ценные знания и умения, однако нами понесены невосполнимые потери и от вас не может быть немедленной отдачи, которую мы с вас не в праве требовать, следуя воле Тира Беспристрастного. Небесный покровитель Невервинтера ответил на молитву Эйноли Фриэст о помощи городу. Возникшие при удачном призыве узы скреплены божественной волей и облегчены до ограничения на удаление от призывателя. Сей факт расценен за данный вами обет, не умаляющий благородства и не затрагивающий чести, но ограничивающий в правах и свободах. Лорд Невервинтера распространил эту логику на Эйноли Фриэст и город, приземлив до финансового бремени и амулетного ожерелья, отслеживающего местоположение. Амулет поможет вычислить возможных предателей в высших и приближенных кругах. По завершению обета узы распутаются, а оставшееся финансовое бремя перейдет к вам, сэр Неджи. Что вы по этом поводу думаете?

— Мне неясны основания для заключения о данном богу обете.

— Хм... Перенос между мирами событие нетривиальное. Добрые боги не принуждают к вере и поклонению, они оставляют свободу выбора. Вы не помните, как общались?..

— До этого события я считал себя атеистом, — киваю своим мыслям, внутреннее напряжение ослабло. Я поверил и положился на богов, соглашаясь жить без уточнений и торговли. Надо основательно подумать по этому поводу.

Глаза Арибет расширились, целая череда мыслей пробежалась по ее лицу.

— Полагаю, этот прохиндей решил навариться на вас, милорд, вместо следования моей просьбе об оказании всемерной поддержки?

— Я посчитал условия сотрудничества приемлемыми.

— Я бы хотела прищемить ему нос. Очень.

— Прошу вас не предпринимать резких шагов, леди Арибет, достаточно тщательнее присматривать. Он мне малоприятен, что не мешает ему быть квалифицированным, достаточно полезным и скрытным.

— Надеюсь, вы понимаете, что делаете.

— С вашей стороны пристойно выглядит, — отвечаю на выжидательный взгляд Арибет, разъяснившей мои непонятки. — С моей — циничное опутывание долгами с предложением сомнительных благ, не ценящихся местными лунными эльфами. Мои суждения пока слишком... сырые и предвзятые, надо обжиться и осмотреться, приглядеться и обдумать в спокойной обстановке.

— Справедливо...

Далее этот утренний разговор свелся к деталям. Убедившись, что наш с Кевэ Арвэ выбор обоюден, майор стражи санкционировала включение его в число сегодняшних экзаменуемых — итого трое. Напарник отстрелялся значительно раньше меня, потому отправился на выдачу амуниции, пользуясь приказом первыми выбрать себе поношенную, но добротную броню и оружие, чтобы завтра, не отвлекаясь, помогать поддерживать порядок в прогоняемой по экзаменам толпе. Пока я корпел над артефактным браслетом, Кевэ придирчиво отбирал для меня все нужное, попутно себе нашел хороший короткий лук с парой одинаковых и приличных коротких мечей и Эйноли помог подобающе снарядиться.

Оба моих напарника не имели выраженных командных качеств и не рвались в унтер-офицеры, потому окончили Академию как рядовые, а мне присвоили младлея — звание лейтенанта справедливо и заслуженно прочили Гилберту. Торжественную присягу и вручение лычек с медальонами стражи десница лорда Нашера проведет в церемониальном зале, обвешенном гобеленами и символикой подразделений стражи — завтра. Усы капитана Хербана верно прокисли, потому что в столь узком кругу пропадет ощущение причастности к чему-то большому, такому как вся стража и город, который она призвана защищать. На мой вопрос, зачем понадобилось выделять досрочным экзаменом, если присягаем вместе со всеми, он ответили в том ключе, что, несмотря на привилегированность положения, все — граждане Невервинтера и перед его законами равны.

Работой архимага я остался очень доволен. Судя по всему, он оценил тот факт, что я не прокололся его начальству. Буду надеяться, что его заботами для Эйноли сверху спустят оптовый заказ амулетов, чтобы одним махом рассчитаться с долгами — Кевэ меня просветил о примерной стоимости браслета и перстней с секретными сундуками.

Вынув из духовки небольшой кисло-сладкий фруктовый пирог, Кевэ подал его на стол. Эйноли к этому времени, захотев романтики, поставила на стол свечу и разлила морс за неимением денег на покупку у шеф-повара бутылки вина из-под полы. Я прибрал ведра и швабры с тряпками, оставшиеся от "Невидимых слуг" из 1-го круга, которые за два дня освоила Эйноли и вызвала нам в помощь.

— Ну вот мы и команда. Как назовемся... Неджи? — Устало спросил Кевэ, довольный удачно сложившимися обстоятельствами, как он считал.

— Ой, а можно это будет "Золотой лотос"? Ну пожалуйста! Или "Лунный трилистник"! — Эйноли состроила просящие глазки.

— Да, команда... — вздыхаю. — За команду! — Поднимая кружку и по местным обычаям чокаясь без всякого "Кампай". Хотелось вина, а лучше сакэ, бутылочек пять, а лучше десять, чтоб утопить тоску по оставленным друзьям.

— За команду, — эхом повторили... мои новые напарники.

— Когда выйдем из этих давящих стен, к нам присоединится гном-колдун Боддинок Глинкл.

— Как корабль назовешь — так и поплывет, — аккуратно настоял Кевэ, разрезая пирог, источавший аппетитные ароматы. — Может быть "Клевер"? Четырехлистный — символ удачи.

— Согласен, — быстро соглашаюсь, пока Эйноли не выдала чего-нибудь громкое и пафосное, и откусываю кусочек. Обжигающее тепло пирога смягчило тоску и прогнало часть туч над горизонтом. Теперь я не одинокая щепка, болтающая на волнах, рядом есть те, кто тоже хочет дружбы. Спасибо тебе, Наруто, что являл собой пример...

— Скучное, — надула губки девушка, дернув ухом, как мне показалась, кокетливо. — Интересно, а что нам поручат самым первым? Тебе еще не говорили, Неджи?

— Пока нет. Вкусно. — Посмотрев на каждого отправленного вместе со мной в наряд по кухне, чтобы остальные рекруты подтянулись к завтрашним экзаменам.

Небольшие посиделки помогли ослабить натянутость, сблизить. Поделившись тем, что обожаю лапшу из гречневой муки, не люблю пряное и ненавижу тыкву, узнал вкусовые предпочтения напарников. Заодно выяснилось, что у Эйноли любая еда подгорает, даже суп, а Кевэ подрабатывал не одним только поваренком, но еще пастухом и конюшим, когда четырнадцать лет назад осиротел, лишившись всего, кроме жизни и имевшегося при себе. Я больше поддерживал беседу, задавая ей направление наводящими вопросами, о себе подробно не рассказывал. А еще исподволь любовался серебряными волосами, в которые хотелось зарыться лицом. Во мне боролись иррациональные желания сбежать подальше и прижать нежнее, и холод разума их не мог потушить насовсем.

Мое имя все чаще слетало с губ естественно, без запинок и приставок. Постепенно заметная мне скованность у ребят ушла... ко мне. Потрепав языками и приговорив на троих пирог с кувшином морса на полгаллона, сдали кухню Биму и отправились спать.

В середине ночи мне приспичило. Начинать пачкать ночную вазу не хотелось, к тому же, тревожные ощущения прогнали сон. Решив прогуляться, оделся, но едва я открыл дверь, как в действующий барьер врезалась пара кинжалов, нацеленных мне в горло и грудь, а дежуривший у нас Павел кроваво улыбался шеей...

Глава 11.

На рефлексах включив бьякуган, присев и уклонившись, я подхватил безобидные кинжалы у самого пола. Высокий и худой враг в закрывающем лицо шлеме начал делать пассы. Не желая рисковать временем на метательный замах, я отогнул кисти и с двух рук запустил "Лучи силы". Попаданием по плечу совсем ничего не добился, второй угодил в край плетения — каст сбился. Почти без замаха резко метаю от локтя и делаю перекат, освобождаясь от тапок и попадая в мертвую тишину. Зло сверкающий серыми глазами ловкач выхватил из воздуха слабо брошенный кинжал, левой рукой достав жезл с бедра — второй кинжал заклинил входную дверь. Гадство, не успеваю ответить! В прыжке из неудобного положения искривляюсь серпом — молчаливая молния съела часть рубахи, больно пощекотав пресс, и засверкала внутри моей комнаты, бесшумно круша сундук, комод, кровать. Быстрый враг метко метнул кинжал, едва он попал в поле зрения бьякугана, я выпустил нить маначакры из правой руки, чтобы отклонить. Ударившись спиной о колонну, из которой кинжал выбил мне в щеку каменную крошку, прилепил согнутые ноги и сдернул себя с траектории арбалетного болта, подхватывая падающий кинжал. Акробатический трюк удался, в полете к противнику пожертвовал работоспособностью левой руки — "Хакке Хасангеки". Большая и широкая волна растворяющей маначакры поймала гада, проявила мантию, коконы и сферы защиты, попортив их, впечатала мужика в стену и дестабилизировала "Цепную молнию", едва начавшую срываться с кристаллического навершия жезла. Повернутый вспять и дестабилизированный клубок молний детонировал, окончательно прорвав все защитные баффы и беззвучно прожарив вора-клирика. Благо осколки кристалла жезла смело в стену, а не в спящих. Внутренний хомяк пожалел, что повредились все магические вещи. И допросить уже не удастся.

Приземлившись, добил дергающегося живчика и на всякий случай вогнал второй кинжал в зазор между косяком и дверью под нижней петлей, усиливая блок. Вплотную подойдя к двери, сосредоточился бьякуганом на коридоре. Пусто. Сигнальные линии погашены, тепловых следов нет. За дверью казармы второго отделения остывал труп дежурного солдата. Либо мы вторые, либо последние: через каменную толщу несущих стен бьякуган не прозревает — к соседям не заглянуть. В любом случае запас времени есть. Очень на то надеюсь.

Вытянутый ежик "Тишины" устроился по центру, охватывая овалом всю казарму и выход — пусть пока живет, скроет шум подъема и приготовлений. Растормошив Кевэ, я потянул его за собой в комнату. Наше счастье, что мы еще на складе уложили все снаряжение в мои новообретенные секретные сундуки, а перед сном я вообще все свое туда поместил, кроме помывочной котомки и повседневки. Волевым усилием обратившись к браслету, я активировал глиф, вернувший сундук на наш план. Увидев разруху, Кевэ едва не выронил койку, побелел и поджал губы — жестом указал на сундук.

— А ты куда? — Сумрачно спросил напарник, исполнительно подходя и открывая крышку.

— Журчать. — Ибо совсем невтерпеж стало после кульбитов.

— В такой момент? — Догадался Кевэ, удивившись с округлением глаз.

— Внезапность атаки...

— А-а... — смутившись.

Но сперва я заглянул к Эйноли. В ней, думаю, прибавилось уверенности в завтрашнем дне. Она спала расслабленно с умиротворенным личиком, а не металась в поте и скомканным одеялом. Я достал второй секретный сундук и совершил кощунство — разбудил красавицу:

— Просыпайся, Эйноли! Беда, снаряжайся скорее.

— Уаах... Б-беда?

— Прошу, собирайся скорее, — говорю уже у дверей. Ни к чему волновать ее подробностями.

Подмога не пришла ни к одной из сторон. Вернувшись в свою разгромленную комнату, закинул котомку в сундук, откуда Кевэ выложил мою амуницию, тоже, кстати, отличающуюся от общего обмундирования городских стражников — выдавали из запасников храма Тира.

— Я на разведку, — пряча уже не нужный сундук, ни к чему перед посторонними светить им.

— Мне будить остальных? — Спросил Кевэ, с выразительным осуждением глянув на мою дырявую рубаху и босые ноги.

— Помоги напарнице собраться, — говорю я, выходя из комнаты с мыслями научить обоих эльфов языку жестов.

Поколебавшись, запоздало открыл Каймон с Кьюмон — боль в левой руке чуток уменьшилась. По пути к двери разбудил Майрона, сообразительного гнома-плута — он поднимет всех остальных ребят. Выдернув кинжалы, юркнул с ними в коридор, прикрыв за собой дверь, как запомнил в начале схватки с чужаком. Жутко серьезный волшебник Протобл Талбер, целеустремленный паладин Зарн, нелюдимая друидесса Найяда — все три капрала наверняка убиты так же тихо и во сне, как и все их отделение. Непроизвольно игранув желваками, перешел к дверям третьего и четвертого отделений, по пути пропустив по кинжалам маначакру и оплетя их простейшей сетью "Магического оружие" 1-го круга (в таком исполнении бонус в два раза больше, по словам мастера Джару, и по моим наблюдениям "Хиен" лучше получается, особенно под вратами). Слава, предкам, мы были вторыми. На всякий случай прилип к стене между дверьми, ближе ко входу в четвертую казарму, на пределе видя дежурных. Спелл 0-го круга "Послание" — усилит звук шепота в правую ладонь и доставит его двум адресатам. Раз бьякуган зрит цели, пусть и за преградой, то заклинание сработает — проверено позапрошлым вечером с Эйноли.

— Тревога! Я младлей Неджи де Хьюга, — Оба дежурных стража дернулись, насторожившись. — Второе отделение вырезано, в первом убит только дежурный Павел. Напавший устранен. Предположительно вор-клирик с доступом к 3-му кругу, при себе имел жезл цепных молний. Действуйте по уст...

Сообщник был, и держал в руке причину моей ошибки при оценке времени смерти. То ли это был в левой руке артефактный кинжал с зеленоглазыми змеями в гарде и волнистым лезвием, отливающим красным. То ли оружие в правой руке — стилизованный под скорпиона фиолетовый кастет-наручень со сплющенным черепом какой-то твари, густо опутанным узором глифа. Отсветы магических факелов высвечивали хмыря, но бьякуган и так отчетливо видел его без иллюзорных шор. Вместо жезлов на бедрах перевязь с метательными ножами, пара колец светилась магией, на шее кулон, пояс, на левой руке очень широкий браслет с замысловатой филигранью.

Все это я разглядел уже в схватке, атаковав первым. Мягко говоря, неудобно, когда прямая видимость значительно превосходит радиус бьякугана, потому специально смотрел в сторону, откуда, предположительно, пришли убийцы. Заметив открывающуюся дверь, моментально соскочил вбок и вниз, на всей скорости прыжками побежав на сближение, ибо негде спрятаться, сокрытие у меня совершенно не отработано, а огонь факелов выявляет невидимое. Последние ярды прошагал по стене. Сам я умею сражаться под любым углом, а для местных идущий по стене — неудобная мишень.

Расчет оправдался. Удивленный чужак замешкался достаточно для моей успешной атаки. Дольше затягивать момент нельзя — в критический момент уйдет на рефлексах, так что до шеи не пытался дотянутся, а воспользовавшись шансом покалечить: парировал кинжалом неуклюже выставленное волнистое лезвие, а засветившимся синевато-голубым лезвием в правой руке ударил в слабо защищенный сгиб локтя. С предупреждающей болью в правом предплечье и кисти пришлось высвободить маначакры больше запланированного для того, чтобы успешно преодолеть отталкивающее поле и защитный бафф. С трудом отсек половину левой руки, налокотник сдюжил — обрубок стал болтаться в рукаве. Противник вскрикнул и отскочил, встав ко мне правым боком, брызгая кровью и лечащим зеленым светом — минус одно быстрое заклинание. Я прыгнул следом. Скорпионье оружие в его правой руке налилось ядовитым фиолетово-зеленым дымным светом и перекусило у самой гарды лезвие кинжала, пылающее сине-голубой маначакрой — ни зазубрины не осталось! Неожиданный ход, но я готовился к захвату, а целью атаки выбрал беззащитный нервный узел на предплечье. Облом, он игранул мускулами и мой кинжал в левой руке лишь царапнул по каменному трицепсу. Реакция спасла противника от одновременного удара ногой в стиле Ли, но хотя бы добился срыва лечки с дернувшейся культи — приживления не получилось. В следующие секунды меня тоже частично спасла реакция — ценой порванных связок на ноге уклонился от смертельно опасного облака неизвестного газа, мне в лицо струями вырвавшегося из ноздрей черепа в кастете-наруче. "Кислотное дыхание Местила"? Хрустнув шеей, понюхал пронесшуюся в ногте от лица подошву.

Он попытался меня еще раз пнуть и одновременно хрипло выкрикнул какую-то фразу на незнакомом мне языке, активировав второй слотовый спелл — призыв двух гоблиноидов в трех ярдах по бокам от себя. Я же не дал ему восстановить руку и одновременно позвал своих на помощь (предупрежденные дежурные, сволочи, даже носа в коридор не высунули): метко метнул огрызок кинжала с остатками режущей маначакры и добавил "Луч силы", совмещенный с "Чакра но Ито" — обрубок руки с зажатым кинжалом оторвался, полетев точно в дверь моего отделения. Туманный газ перекрыл мне возможность продолжить ближний бой и ухудшил видимость, вынуждая отступать, но — ударяю ладонью по воздуху, высвобождая маначаку. "Хакке Кушо" сдувает облако ядовитого и кислотного газа на самого врага и одного из призванных существ в стороне от двери — полуголый зеленокожий недомерок повалился кровавой кучкой дергающегося мяса.

Разозленный враг, ничуть не пострадавший от кислотного дыхания, хрипло выкрикнул какое-то слово-ругательство, и меня словно сдавило со всех сторон. Волевым усилием, скрепя сердце, выдавил в тело еще маначакры, разрывая тенета проклятья и заодно чуть сильнее ускоряясь. Оба противника воспользовались моим кратким замешательством: метивший в промежность гоблиноид неловко порезал мне штанину и царапнул бедро, а человек выстрелил из черепушки кастета-наруча симметричным образованием. От "Кислотной стрелы Мельфа" 2-го круга почти отмахнулся плоскостью лезвия кинжала — брызги с шипением сильно ужалили левые руку, грудь и бок. Враг, заглушивший боль, преодолел шок потери конечности, вспомнил о проворности, метнув вытащенный пальцами нож, и попытался разорвать дистанцию, чтобы гоблиноид ударил мне в спину. Ценой связок руки и порвавшихся мышц второй ноги: скакнул следом, избежал подсечки, дал ножу лишь оцарапать шею, поднырнул под скорпионом с клинковым хвостом; одновременно с прыжком метнул кинжал для отвода "Палящего света" 3-го круга, вырвавшегося из культи и вместо меня сжегшего второе призванное существо. Бьякуган видел элегантно выглядящую "Малую мантию заклинаний" и усиленный магией кожаный нагрудник с шипованными клепками, потому я не пытался посылать нагревающие или холодящие лучи, а из боязни провала "C"-рангового паралича "Шукукен" применил "B"-ранговое тайдзюцу, комбинированное с выпущенным из слота заклинанием: вокруг левого кулака оскалилась синевато-голубая пасть льва "Джухо Сошикен" с искрящейся в глотке молнией "Шокового удара". Предательская маначакра частично растеклась по доспеху и завихрилась в армирующих кольцах, однако сила удара все равно смяла грудину и проломила нужное ребро, расчетливо вошедшее в сердце, а электрический заряд вместе с маначакрой прошел в СЦ через группу тенкецу на груди и дополнительно потрепал нервы и ядро с сердцем, надеюсь, с гарантией убивая. Враг успел дважды подгадить напоследок: активировал кулон, телепортировавший свежий труп, и острыми отравленными лезвиями-ножками скорпиона успел разодрать мне левую руку, словно хворостины порезав кости. Еле сумел быстро выхватить веревку из штанов и повязать жгут, прежде чем отрубился от острой боли отката врат Хачимон, слабости из-за большой потери крови и действия проникшего в тело нервнопаралитического яда.

Из забытья меня выдернула огненная вода. Сильно захотелось кашлять, но дыхание напрочь сперло. По ушам резанул спор на повышенных тонах:

— Он не приведен к присяге, рекрут! — Неуверенно надавил кто-то.

— Сейчас он тут главный, — упрямился голос Кевэ.

— За неподчинение в военное время убивают! На месте, — яро заметил третий мужской голос.

— Валите нахрен, солдатня, или заткнитесь, суки, раз с нами зашхерились, — угрожающе пробасил Врарк. Он оскорбил умышленно, сравнив прошедшую эту учебку регулярную стражу с ополченцами из засидевшихся подмастерьев.

— Утырок, закрой пасть!..

— Эй-эй, сэр Неджи, очнитесь уже, — одновременно тревожился Гилберт, прекративший вливать мне контрабандное пойло, смешанное с медицинским спиртом или чем-то крепким из запасов Эйноли.

Он начал хлестать по щекам, а я пока не спешил "очухиваться" и осматривался с закрытыми глазами — девчачья комната. Раилда таки затащила меня в свою постель, плутовка!.. Мысль немного отвлекла от плачевного состояния: из-за браслета, безусловно воздействующего на СЦМ, муки от внутренних ожогов возросли, появилась пульсация в такт сердцебиению. Судя по взведенному "Будильнику" 0-го круга, прицепленному к уху, прошло не более четверти часа. Рядом со мной на кровати, помимо перенесенного снаряжения, лежал развернутый аптечный брусок, из которого использовали ампулу с относительно универсальным магическим антидотом (местный шприц являлся башкой огромного комара, к которой приделали упрочненный рыбий пузырь с лекарством). На комоде поверх грязной тряпки находилась отрезанная мною рука.

— В харю хочешь!? Так...

— Да замолчите же! Вы мешаете жрице молиться для снятия паралича! — Обвинительный тон ретивого Анзеля легко узнаваем. Сказав это, стоявший у комода бледный клирик возобновил молитвенный бубнеж, сопровождающийся пассами, также умудряющимися быть как бы вопрошающими, что ли. Как Эйноли, одним из двух доменов выбрал Знание?

— Петушки боятся за свои бубенцы, — язвительно уколол очаровательный голосок. — Вот и хорохорятся.

— Он сказал действовать по уставу, — пошел на попятную первый, более молодой стражник, рядовой. Видимо, он реально поначалу посчитал мое предупреждение шуточкой, вот и не вышел на шум помогать.

— Какого дьявола, Джонс?! — Прошипел второй мужик, имевший лычки капрала. Раздался скрип натягиваемого лука. — Это и так ясно! Всем, кроме этих... неучей, — его пыл резко поубавился под смотрящей в глаз стрелой.

В этот момент Эйноли завершила шептать молитву с зажатой в руках статуэткой. Со световым эффектом с меня снялся паралич, в мозг сразу нахлынули ощущения тела. Боль пришла только от руки, замотанной в лубок. Растяжения и порванные связки на ногах исцелены вместе с кислотными ожогами, смазанными приятно согревающей вонючей мазью. Пора "просыпаться".

— Неджи, ты как? — С волнением, вымолвила Эйноли, на удивление, без глаз на мокром месте. Раилда, сидевшая на кровати рядом с ней, криво усмехнулась. Я обвел глазами семерых присутствующих. Остальные капралы, видимо, следят за народом. На Гилберте была амуниция Павла и его оружие с небольшим круглым щитом, плечистый и высокий Врарк подогнал под себя нагрудник и наручи с поджаренного молнией — ножка стола с гвоздем в качестве дубины. Раилда захапала себе один из моих кинжалов, явно рассчитывая, что я польщусь на волнистый трофей.

— Спасибо, лучше. — Говорю с отдышкой — продравшее горло пойло еще жгло рецепторы. В животе тошнотворно штормило, в теле чувствовалась слабость и опустошенность. — Раилда, ты чего тут за симпозиум собрала?

Хмыкнув в сторону проигнорированных мною дежурных и нахмурившегося Кевэ, эльфийка-манипуляторша посерьезнела:

— Враги — жирный дуал-класс. Божественное "Опознание" Анзеля на трупе показало седьмой уровень развитости класса плут и шестой клирика. Враги здорово экипированы, а мы... в основной массе безоружны, — доложила капрал, не удержавшись от язвы в конце. — Три выживших отделения заперлись у нас, в коридоре поджидают орды костяков и м-мерзких гоблинов. Мы прилепили к двери казармы вашу магическую печать с потолка — пока держится.

Пока она говорила, я кое-как нащупал руку Эйноли и попытался ободряюще сжать, получив за это один благодарный, один лукавый, один ухмыляющийся, два осуждающих и два завистливых взгляда.

— Без поддержки ваших экипированных напарников, сэр Неджи, — со смешанными чувствами заговорил Гилберт, постаравшийся придерживаться нейтрального тона, — мы понесем слишком большие потери, прорываясь к арсеналу и медпункту при тренировочной зале.

Вызванная ядом слабость и градусы бодрящей смеси кружили голову. В принципе, я понимал Кевэ, не пожелавшего бросать ни меня, ни сундук с барахлом — можем не вернуться обратно, если Академию захватят. Лучше не стоит заострять внимание на носилках и простынях-ремнях для поднятия короба без ручек. Пока я внимал и думу думал, на меня все смотрели, по-разному.

— Вы посчитали мое предупреждение шуткой? — Прямо спросил я стражников. Сдулись, гонор сразу куда-то исчез.

Возникшую злую паузу прервал полузадушенный вздох Анзеля. Невнятно ругнувшись, клирик сдернул с бедовой руки кольцо со знакомым тематическим узором в виде косички и стащил браслет, шириной с ладонь.

— Оно от ядов! — Победно и с облегчением воскликнул Анзель, всяко сейчас таким образом проявляющий рвение при исполнении какого-то ранее отданного приказа Гилберта, второго им уважаемого после наставника Элинвида. — Теперь вам быстро полегчает, сэр, — без спроса одевая его мне на средний палец левой руки. Лубок помешал одеть браслет на левую руку, потому он целеустремленно потянулся за моей правой рукой, доверчиво предоставленной Эйноли, концентрировавшейся на зельеварении. — А это подвижность!..

— Эээ! — Только и успел я сказать, еле сумев вовремя выдернуть плохо подчинявшуюся руку. Мастер Джару предупреждал, что зримый только мною экзаменационный браслет из-за сложности и многообразия чар, а так же своей эфирности обязательно войдет в конфликт с чарами других магических изделий при соприкосновении. — Стоп, доброхот х-хренов! Сними кольцо!

— Я помочь хотел, — обидчиво подчиняясь.

— А сперва спросить или проверить слабо?

— Замяли, — вмешался Гилберт, вступившись за своего.

— Ой-ёй, Неджи, извини, я забыла!..

Снятие кольца, взаимодействующего с моей поврежденной СЦМ, принесло обманчивое облегчение. Смягчив свой тон, вздохнул и вкрадчиво произнес, пока на меня вновь не нахлынул зуд, который даже временно не удовлетворить почесыванием:

— Спокойно. Никогда не торопись, Анзель, всегда подробно рассказывай о магических изделиях и спрашивай, прежде чем одевать их на других и когда есть такая возможность. А то убьешь ненароком.

Вот что хорошо в качественных артефактах, так это автоподстройка под носителя, в разумном диапазоне, конечно — от гнома до полуорка. Кольцо Здоровья помимо иммунитета к не магическим болезням и ядам защищает энергетическое ядро от угнетения, не давая понижать способности и навыки. Браслет Движения дает ускорение и подвижность телу, а так же свободу передвижения — защита от эффектов паралича и магических пут. Древний кинжал Месть Змей при ударе отравляет кровь и заражает безумием паразитов, а так же обладает вампирской регенерацией — крадет у жертвы определенное количество жизни (растворенную в крови и запасенную в тканях живительную ману, как я полагаю) и передает владельцу кинжала. В общем, пока не излечатся внутренние ожоги СЦ на руках, артефакты мне противопоказаны, даже закралась крамольная мысль снять эфирный браслет, но вроде пока терпимо. К сожалению многих, магическая начинка снаряжения врага, поджаренного молнией из собственного жезла, повредилась вся — нужен эксперт артефактор для исправления.

Поблагодарив извинившегося Анзеля за разъяснения откровений, кое как спровадил всех, кроме Кевэ и поспешил приложить кинжал к плечу, снимая с оружия простейшую "Привязку" (2-ой круг) к прежнему владельцу — хватило напряжения памяти и короткой нити маначакры из плечевой тенкецу. Через несколько минут, благодаря помощи напарника, я был облачен, насколько возможно с лубком. За это время Эйноли побросала все в сундук, даже белье постельное свернула и сложила. "А вдруг не вернемся?.." — и хлопнула ресницами так, слово пояснила ребенку очевидную истину. Трофейный браслет временно передал Кевэ, а несомненную пару кольцо-кинжал одолжил Гилберту, передавшему своему другу-погодку Эрдану щит и меч, принадлежавшие Павлу. Пара моих офицерских кинжалов была позаимствована(!) Раилдой, а одноручные мечи Кевэ перешли во временное пользование мне и Гилберту. Такое вот перевооружение состоялось перед заманиванием осаждающих в ловушку.

Баррикады уже давно соорудили, оставшиеся в меньшинстве стражники вынужденно признали мое командование, к которому лично я не стремился, но и не отнекивался от ответственности — признание льстило. Дав отмашку, наблюдал в сторонке, как Эйноли, храбро стоя перед дверью, совершила изгнание нежити: громадный бледно-коричневый магический круг расползся вокруг нее, игнорируя стены. Мейрон стянул печать с двери, ловко отскочив в мою сторону. Туповатые и дикие гоблины ватагой ринулись внутрь, где их благополучно забили. На удивление, никто из девушек не стал сереть, видимо, считая существ за разновидность агрессивных обезьян, уничтожение которых угодно провидению. Только поморщились, когда полуорк грязно раскроил череп в вязаной вместе с волосами шапочке. Возможно, так действовало "Благословление" или другой бафф, потому что лично мне было слегка жутковато наблюдать, как в полной тишине бьют тварей. Десять гоблиноидов так бросались на амбразуры, словно не ведали страха. На них предусмотрительно никто не тратил заклинаний и стрел, даже гномы-колдуны вполне превосходили их в скорости, меткости и силе, дубася импровизированными посохами из кроватных перекладин.

В рекрутах виделась выучка. Приемлемая организация с делением на группы, никакой толпы при движении. Конечно, присутствовала суетливость и нервозность, но мое внешне спокойное и уверенное лицо воодушевляло народ. Вооруженные капралы довольно грамотно организовали штурм других казарм, чтобы не оставлять врагов за спиной, стражникам и всем клирикам я поручил позаботиться о трупах второго отделения — следовало отпеть, чтобы некроманты не подняли зомби из трупов. Эти омерзительные некротические реалии Торила откровенно ужасали меня, хотя я старался не подавать виду.

Несмотря на старания, шумели мы изрядно, привлекая нежелательное внимание тупых созданий. Ускоренный Кевэ довольно метко и быстро расстрелял пару групп гоблинов. Костяков-мечников мне хватало сил и ловкости сокрушать, отрубая им головы: так рвалось управляющее плетение, кости почти сразу безвредно рассыпались, начиная противно хрустеть под ногами. Врарк с одним из полуорков с другой стороны коридора так же вполне успешно отразил две прибежавшие откуда-то группы мародеров, казалось, все подряд клавших в свои заплечные треугольные мешки, похожие на колчаны. Мейрон, решивший быть мне признательным за то, что я оказал ему доверие и разбудил первым, шмонал для нас трупы убитых нами зеленюк, но быстро и разочарованно успокоился: от красивых ручек, отломанных от ящиков комодов, блестящих пуговиц и других безделиц все отказались. Тут с трофеями довольно строго. Ненужные мне кривые кинжалы дрянного качества быстро разошлись по рукам — хоть что-то относительно острое и опасное изрядно успокаивало.

Гоблиноидов, попадающихся залах и комнатах, истребляли методично и безжалостно. Среди зеленюк попадались "матерые" особи: более сильные и проворные, лучше вооруженные, громче и противнее верещащие. Стража и рекруты часто чередовались на передовой, чтобы сберечь силы. Создаваемый нами шум играл двоякую роль: науськанные враги, едва заслышав нас, сами прибегали, но их старшие командиры (или хозяева) наоборот — ретировались.

Отряд полуорков под командованием Врарка пришлось оставить в мужской мойне: многие худосочные гоблины выплывали из труб отопления. Еще один отряд, только смешанный, возглавил Эрдан — женская мойня. Настоящих врагов, какие мне попались, мы так и не встретили, даже дойдя до самого тренажерного зала, где уже отгремела одна из жестоких схваток. В нашу пользу и без невосполнимых потерь.

— Раилда и Шелк — бассейны. Эйноли, к Данди. — Отдаю приказы, исходя из своей оценки состояния раненных бойцов.

— Есть, сэр.

— Но пастор Кевин... — Она хотела помочь хрипящему жрецу, мешком привалившемуся к стене в обугленных ошметках робы.

— Слушайся, дитя, — выговорил клирик, как позже выяснилось, находившийся под действием "Энергии" 3-го круга — временное малое ускорение регенерации.

— Ключи?

Кевин взглядом указал на потрепанного рейнджера-инструктора, за горкой трупиков привалившегося к колонне и сидящего в луже крови. Так и не выпустил лук, почти пустой колчан лежал рядом — стрелял на звук, потом вслепую точно тыкал стрелами. Умеет же, мастер.

— Гилберт...

— Понял, сэр.

Пока я страдал с активированным бьякуганом, правой рукой аккуратно вытаскивая из груди Кевина необычно зазубренный и жгущийся даже куцым оперением арбалетный болт, клирики-рекруты благополучно слили свои слабые лечки на Данди и Хьюита, облегчив им страдания. Пока подвернувшийся под руку парень спаивал регенерирующего клирика лечебным вином из его же фляги, я вытаскивал такой же кислотный болт из Данди: вошел через бок и засел в кишках, грязная рана. Как раз к моменту изъятия открыли медпункт, чтобы обработать раны снадобьями, очистить и обеззаразить. С мастером-рейнджером справились без меня. Дальше мне оставалось из последних сил подпереть колонну, подряжая на работы, следя за исполнением и важно принимая отчеты. Командир должен быть спокойным и уверенным, я не рвался, но приходилось соответствовать прилипшей роли. Потому приказал себе стоять ровно и смотреть внимательно. Как с отвращением стаскивают трупы в кучу. Как мазь и эликсиры возвращают к жизни обугленные кисти Кевина; как исцеляют кислотные ожоги вынимаемого из доспеха реально проклятого Данди, до того ничком лежащего и загибавшегося еще и от яда с заразой; как заживляют изрезанные и простреленные ноги ошпаренного и ослепленного светом Хьюита. Запас зелий и снадобий на экстренный случай буквально спас жизни мастеров клинка и лука.

Олгерду не повезло, хафлинга буквально ополовинили, вышибив деревянную дверь в его коморку, расположенную прямо на складе и примыкающую к кабинету, откуда вынесли все ценное и подпалили. В непосредственной близости от склада находилось крыло наставников, где тоже разгорелась жаркая битва. Сэр Хербан, Фердинанд, Берна, Гелдер, Бим, Дилан — все погибли, отчаянно сражаясь. Трупов чужаков обнаружить не удалось, по словам выжившей Кетты, все они телепортировались, трусливо сбегая перед смертью и забирая своих павших. Хафлинг-ассасин сама к нам вышла, очень уставшая и без видимых ран. Позже подтянулся встрепанный и причудливо светящийся архимаг. Увидев мою мутную зеленеющую рожу, он сразу же всучил мне остро-горькое снадобье, тем не менее, за минуту унявшее пожар в желудке, и приложил к моей левой руке нефритовое навершие жезла. Мощная лечка благополучно восстановила руку, идеально срастив все кости и ткани. Тем же жезлом он оприходовал пастора Кевина в грудь и мастера Данди в живот. Он, оказывается, аки дракон ночует среди своих сокровищ, потому остальные остались без его магической поддержки, зато он предотвратил пожары в учебных классах и книгохранилище, порчу учебных пособий и осквернение молельни, доблестно защищенной павшим сэром Элинвидом, которого с вечера снедало беспокойство — паладин остался на ночную службу, последнюю в своей жизни.

Подрядил ребят, чтобы вместе с Кевином сняли вещи с умерших наставников и стражей и собрали их в тюки для передачи имевшимся родственникам. Через полчаса все они лежали в молельне, омытые и завернутые в саваны для отпевания. Мне значительно полегчало, когда зелья вывели из организма всю отраву и продукты распада, вскоре нашлись силы, чтобы вместе с Кевэ и Эйноли сообразить закуску на всех. К прискорбию выявили пропажу запасов еды с основного склада. Был еще резервный с сухпайками и консервированными продуктами, он был подведомственным Олгерду, до него прорвались, но ничего не успели сделать — завязался бой с крутыми наставниками, которых практически застали врасплох и банально задавили числом убогих призванных существ. Архимаг умчался восстанавливать сигналку и защитные чары, предательски отключенные изнутри, чтобы перекрыть трубопроводы и найти всех врагов до единого — вдруг кто отлично спрятался? За час мастер Кетта с группами Раилды и Шелк зачистила всю Академию от оставшихся гоблиноидов и скелетов, по пути включив в состав парней Эрдана и Врарка.

Вскоре, вернувшаяся леди Арибет подтвердила слухи — нападение произошло из-за существ, доставленных из Уотердипа. Великий архимаг Келбен "Черный Посох" Арунсун составил рецепт лекарства, одним из условий ритуала создания которого являлось его проведение на зараженной территории, то бишь, в самом Невервинтере. Леди Арибет, вместе с Фенриком и Дестером, сумела предотвратила похищение и убийство существ, доставленных менее суток назад. Однако все четыре создания сумели сбежать, по горячим следам поймать никого не удалось.

— Вы поручаете нам их найти и доставить? — Осторожно переспросил я у удрученной эльфийки, нервно кусающей губы и мечущейся по своему кабинету. Стоило ей после перекуса вместе со мной переступить порог своего надежно запертого кабинета, как маска железной леди дала трещину.

— Да, да, милорд! Вот, — она достала из сейфа за календарем кошель, — здесь ровно сто злотых в разменной монете. Это вам в качестве награды и на текущие расходы. Четыре часа на отдых, общая присяга и я выведу вас из Академии через храм Тира. У вас будет фора в два дня, — расхаживала она, искоса поглядывая на меня, — пока мы тут... прибираемся, чтобы среди стражи не разошлись слухи о вас от пополнения.

— Пока представляться наемниками? И расскажите подробнее о существах, пожалуйста.

— Да! Не знаю!.. Пусть будет телепорт из кольца оцепления, вот ваши лычки и медальоны, грамоту с исключительными полномочиями за подписью лорда Нашера дам позже. А существа... Кокатрис — гибрид курицы, ящерицы и летучей мыши, прикосновением обращает в камень. От него требуется только свежее перо. Ощипывать... Мозгоед — большой мозг с паучьими ногами, умеет забираться в чужие головы, в прямом и переносном смыслах — берет чужой разум под контроль. Нужен весь мозг. Юань-ти — помесь человека и змеи, разумна, опытна и опасна. Нужно десять унций свежей крови. Дриада — лесная фея, доброе создание. Нужна свежеостриженная прядь волос. Мастер Джару передаст вам один из комплектов контейнеров для ингредиентов. Сразу, подчеркиваю, сразу, как что-то добудете — немедленно передавайте мне через пастора Сергола. Существа бежали через Гнездо — начните поиски с этого района.

— Так точно, мэм. Будет вторая поисковая партия?

— Не знаю! — Резко ответила она. — Нельзя допускать паники, а она поднимется, начни мы шерстить город. Пока сеть порталов не восстановлена, а мы не можем ждать еще райд для доставки кораблем! И еще, сэр Неджи, вам надо обязательно заглядывать в храм Тира на вечернюю или утреннюю службу, я или пастор Сергол можем наложить временную божественную протекцию от наведенной чумы — шансы заразиться уменьшатся, но не исчезнут. Соблюдайте известные простые правила и убережетесь. Вам все ясно?

— Перед выходом сформулирую вопросы по теме. Можно узнать, как распределят остальных рекрутов?

— Предварительно усилим блокады между районами города, более опытные отправятся в ночные патрули. Еще раз благодарю за бдительность и отвагу, сэр Неджи. Если больше вопросов нет — я вас не задерживаю.

В ответ я только кивнул, упустив положенный стражнику ответ, и покинул кабинет.

Глава 12.

Эйноли чувствовала себя неуютно в обществе двух парней, но оставаться одной хотелось еще меньше. Она молилась в уголке, в то время как ее уши то и дело очень мило прядали, прислушиваясь ко мне. Вообще-то девичьи комнаты — территория запретная для парней, даже с учетом способности насквозь просвечивать бьякуганом. Сам привык к простору личного пространства. Однако нашлись причины устроиться на короткий отдых втроем. Например, теснота — испытание команды на уживчивость.

Клирик молилась, рейнджер закончил с луком и колчаном, перейдя на мечи. Я в общих чертах тихонько и лаконично делился своими соображениями о случившимся и пересказывал диалог с Арибет, попутно раскладывая монеты в столбики: профиль основателя на аверсе и глаз-символ города на реверсе. В ёмком волшебном кошельке насчиталось триста монет четырех видов на сумму в сто злотых. Мирная и жизнеутверждающая идиллия, отягощенная подавляющей атмосферой каменных толщ и угрозой неизлечимой заразной болезни над ними...

— Неджи, ты не считаешь это... подачкой? — Без задних мыслей спросил Кевэ, сидевший за столом и ухаживающий за оружием. И с интересом посмотрел на меня, оторвавшись от одного из своих мечей, возвращенных после зачистки тварей.

— Нет. А ты почему нет? — Распределяя карманные деньги по трем более простым кошелям, не обладающим расширенным объемом. Чары распознавания сплавов ложились на вышивку: у Эйноли ягодная лоза, у Кевэ волнистый "речной" узор, у меня угловатая абстракция. В каждый разных монет на пять злотых.

— С отцом я привык, что работа, услуги и товары должны быть оплачены, но еще не представлял цену денег... Когда я первый раз нанимался пасти небольшое стадо коров в дюжину голов, — кивнул своим мыслям Кевэ, вернувшись к своему занятию, — семья волков повадилась охотиться в тех местах. Меня кормили с удоев, дали мягкую кровать в теплой комнате, обстирывали вместе с карапузами. Когда я отогнал волчиху с детенышами, пришедшую на третий день, удостоился только устной похвалы. — История из прошлого помогала отвлечься от пережитого нападения на Академию. Его дерганые движения стали плавными, а поза менее напряженной. — Через райд я подстрелил хромого самца-одиночку. Мне получился прибыток за шкуру, никто на мой ценный меховой трофей не претендовал, а вот мясо ели всей семьей... Стража обязана все находки и добытое сдавать, лично не используемые трофеи с тел убитых преступников продаются своим интендантам. Нас это правило обойдет, иначе бы ты получил премию, а не награду.

— Развернуто, — произношу с одобрением, перейдя с монет на пальцевую гимнастику с элементами на координацию и раздельное управление. Так, по крайней мере, внутренняя боль в СЦ переходила из разряда раздражающе зудящей в терпимо ноющую. — Присоединяйся, Кевэ.

Успешное нападение убило чувство защищенности, даримое доселе неприступными каменными стенами и опытными инструкторами. Неприятно осознавать, что остался жив благодаря тому, что кое-кому посреди ночи приспичило в туалет. Парень держался молодцом, лучше некоторых, кому не шел сон от пережитого стресса. Однако, думаю, его откровенность и хорошее настроение происходят из-за компании исключительно лунных эльфов, нежели отчего-то иного. Как ни странно, я тоже ощущал себя комфортнее, вроде был человеком, но... даже будучи человеком и клейменный побочной ветвью, мне было ближе общество Хьюга... Не знаю! Запутано все стало и донельзя странно.

— А ты сам почему так не считаешь? — Осторожно спросил Кевэ, путаясь в пальцах и рисуемых в воздухе фигурах, хотя я делал их с локтями на столе и весьма медленно, занятый своими мыслями. При стрельбе, кстати, Кевэ на все сто процентов пользовал даваемые артефактным браслетом преимущества в скорости и подвижности, но с мелкой моторикой пальцев и координацией рук без лука и стрелы дела обстояли худо.

— Леди лично вручала, желая плодотворно сотрудничать в сложившихся обстоятельствах. — Я уже говорил об этом. И на видном месте стола красовался мягкий замшевый кошель с богатой вышивкой лунным серебром в виде какой-то диковинной лозы с реалистичными цветками из мифриловых нитей, которые глянцево заалели с капелек моей крови. Стоимость подаренной мошны на два, а то и три порядка выше содержимого. Это лучший показатель статуса и платежеспособности, а так же признак доверия и веры, что хочется оправдать.

— Аа, — протянул Кевэ с досадой сразу на всю свою невнимательность: ранее пропустил мои слова мимо ушей; принял кошель, о котором сам мне недавно поведал, за нечто само собой разумеющееся; а сейчас, вдобавок, пальцы едва в узелок не завязал, рассосредоточившись.

— Неджи, — Эйноли окончательно отвлеклась от молитв, состроив тревожно-недовольную физиономию, — неужели получается, что мы будем ночевать в трактире вместо житья в квартире?.. Чего вы так на меня смотрите?

— Улыбка тебе больше к лицу, — честно отвечаю.

Натолкнувшись на мой взгляд и не найдя ответа вслух, девушка надула губки, а в меня полетела подушка. Чего я не так сказал или сделал? Лучше промолчу про дома, во множестве перешедшие муниципалитету за смертью прежних владельцев. И не замечу брошенного украдкой взгляда тайного воздыхателя, ранее не осмелившегося завести близкое знакомство с симпатичной девушкой своей расы, а теперь загнавшего себя в ловушку выбора между любовью и преданностью. Проблемно, как выразился бы Шикамару. Кстати, я сегодня заметил, что примерно такой же взгляд на Эйноли бросал один из дварфов-клириков, причем, этот, по меркам дварфов, высокий и субтильный воздыхатель получал в ответ приветливую улыбку. Видимо, он и есть истинный автор магических рун в этой комнате. Если верить прочтенному позавчера талмуду по расовой генеалогии из архимаговской коллекции редкостей, то по имеющимся внешним признакам его мать была чистокровной дварфкой, а вот дед по отцовской линии — полуэльф.

Магия реально крута, жаль только, что во сне рассосется полезнейшее заклятье на повышение интеллекта с сопутствующим улучшением внимательности, что проходя повесил на меня гном-архимаг.

— Не переживай, Эйноли, всё образуется, — стараюсь добавить в голос оптимизма больше, чем чувствую сам. — И пора укладываться.

— Коронал Арвандора в состоянии лучше защитить своих детей, чем человеческий Тир! Лорд Неджи, Он с Вами Говорил! Как вы можете до сих пор игнорировать любые молитвы?! — Выплеснула жрица свое обвинительное негодование.

Чего вдруг вспылила? Почитатель Солонора Теландриа заерзал, непроизвольно потерев левое плечо, где непонятным мне образом недавно начала прорезаться искусная магическая татуировка в виде серебряной стрелы с зеленым оперением — зеркальная копия сложного плетения с правого плеча.

— Кореллон Ларетиан благоволит ремесленникам, как я прочитал. Когда в уплату долгов начну массово обрабатывать заготовки под амулеты и артефакты, тогда обращусь к тебе за консультацией...

— Обратишься за кон-суль-та-ци-ей?! — Указующий перст подрагивал, ладошка прикрыла разинутый ротик.

— Я профан в этих вещах. Прошу, позаботьтесь обо мне...

Мои слова и действия возымели обезоруживающий эффект, ситуацию удалось мирно урегулировать. Уже засыпая под действием разбавленного снотворного, я понял, отчего Эйноли относится к Арибет с долей неприязни: медная эльфийка предпочла служить богу из пантеона другой расы — чужому для эльфов богу людей.

Арибет задерживалась, и нам дали лишние два часа отдыху. Слухи в замкнутом пространстве быстро распространяются — об организации отдельной поисковой партии все прознали, сложив два и два. Перед самым построением мы втроем побывали в кабинете Арибет. Нас заочно оформили в страже как наемников, прошедших сокращенную программу подготовки. С учетом долговых обязательств перед Академией жалование рядовых — злотый в месяц, младлея — пара злотых в райд. Без экивоков подписались под самообеспечением, дающим право сбывать трофеи, минуя интендантскую службу. Отчет непосредственно перед Арибет.

— Вот грамота с вашими полномочиями, Эйноли Фриэст. Подписана мною, — сухо произнесла глава городской стражи, протягивая сложенный лист. — Ваше ожерелье достаточный знак, но я рекомендую пользоваться им в крайнем случае.

— Так точно, мэм, — кисло ответила лунная эльфийка, принимая документ.

В гербовом церемониальном зале зеркала множили утреннее солнце, легкий сквозняк трепал живое пламя, будучи недостаточно сильным для колебания тяжелых гобеленов, потерявших от времени сочность расцветки. Здесь собралась вся Академия, никого постороннего. Угрюмая серьезность — редкая гостья на холеном лице, часто смотрящем на ребят как на личинок, а с девушками Данди всегда флиртовал и не только одними взглядами. Хьюит сохранял свою извечную отстраненность, наверное, присущую всем мастерам-лучникам. Джару по обыкновению едва заметно ухмылялся, задирая нос. Кевин смотрел на всех по-отечески и с нескрываемой гордостью. Всех их затмевала Арибет, в буквальном и переносном смыслах: дева явственно светилась солнечным светом, рядом с ней ощущалась небывалая и, наверное, священная мощь, слепящая бьякуган. Не было ни как-то раз мелькнувшего в поле моего зрения Фентика, ни человеческого друга этого солнечного эльфа — Дестера.

— ...Служу Невервинтеру. — Закончил я присягу вслед за Гилбертом, вызванным первым — в порядке старшинства званий. Моя клятва, прочтенная с таблички-подсказки, несколько отличалась, и вассалитетом она не являлась, поскольку я не рыцарь, а баронет. Это жалованный наследственный титул безземельного дворянина в качестве признания моей родовитости в родном мире, проверить которое "не представляется возможным", кроме как по отсутствию зрачка — эльфийскому признаку благородного происхождения.

— Служу Невервинтеру! — Пока еще нестройным эхом повторили ряды рекрутов, приводимых к присяге взыскательной десницей лорда Нашера.

Коснувшись ладонью тумбы беломраморного алтаря с барельефом весов, засвидетельствовал положенное приверженцу другой расы и бога почтение небесному покровителю города, поднялся с колена и чеканно повернулся к построению. Подтянутые фигуры, в основной массе своей торжественные лица — все обращенные на меня взгляды разные, но нет злобных или ненавистнических. Разношерстное обмундирование скрывалось одинаковыми бело-синими табардами с символом Невервинтера. Под барабанную дробь, старательно исполняемую вспотевшим от чести Джонсом, я строевым шагом вернулся на место — чуть поодаль от остальных, но как бы и во главе. Вышагивал с самой нейтральной рожей, какую смог нацепить, и безучастно потом проговаривал вместе со всеми положенные слова. Для меня все имело иное значение. Я окончательно прощался со своей прежней родиной и оставшимися там близкими и родными людьми, со своей прежней жизнью шиноби. Не ожидал, что будет так тяжело и больно безвозвратно расставаться с прошлым, осуществившаяся мечта побега птицы из клетки — горчила...

После приведения к присяге одного лейтенанта и одного младшего лейтенанта последовала пара сержантов: Эрдан и Врарк. Для последнего назначение стало приятной неожиданностью. Полуорка распирало от важности и гордости, когда майор стражи крепила сержантские лычки. Далее, соблюдая очередность, присягнули остальные капралы, которым сохранили полученные "академические" звания, кроме Эйноли. Она с Кевэ предварила рядовой состав. К этому моменту строй научился ладно и оглушительно гаркать: "Служу Невервинтеру!" Арибет умудрялась выглядеть властно и бодро, ее выправка и голос оставались неизменны на протяжении всей длительной церемонии. Антураж таинства и его церемониальность сыграли свою сакральную роль. Даже я слегка проникся, с тоскливой грустью вспомнив Волю Огня и огненные действа при выпуске из Академии Шиноби и посвящении в джонины.

Глава 13.

Противно проскрежетал монолит закрывающейся плиты, гулко вставшей на место и визуально слившейся со стеной. От звука я очнулся, к стыду своему, пропустив часть пути. Попытался вспомнить, хотя бы какая была дверь по счету, и не смог: то ли вторая, то ли третья, то ли вовсе пятая. "E" мне в зачетку.

Арибет выбрала крайне удачное время, утянув нас за собой сразу после знакового мероприятия. Сейчас мы двигались по коридорам, относительно чистым и проложенным на долгие века. Мягкий ореол Арибет давал необходимый минимум освещения. Мы шли молча и при оружии, повязанном синими шнурками — знак разрешения открытого ношения в черте города. Кевэ и Эйноли нервно тискали рукояти и дергали ушами. Их чуткие эльфийские уши улавливали эхо страшноватых шебуршаний и повизгиваний, побуждающих схватиться за оружие. Оно и понятно, поскольку вокруг помимо неохватных труб попадалось много всяческих ниш, затянутых паутиной с трупиками крупных крыс в коконах. Тут и там из непроглядно темных щелей блестели огромные буркала плотоядных пауков. То ли они убоялись ауры божественной мощи, распространяемой клириком и паладином Тира. То ли устрашились того, как за спиной Арибет внушительно развевался вишневый плащ с огромным золотым глазом по центру. То ли испускаемый паладином свет жег их. К сожалению, благотворное сияние ауры Арибет совсем не спасало от царившего в спертом воздухе тошнотворного амбре.

Кретинизмом при ориентировании никогда не страдал, но сейчас, к своему стыду, откровенно запутался в сплетении проходов. Наконец Арибет вывела нас в чистый и вентилируемый коридор. В родной Конохе тоже полно минусовых уровней, а вот мои напарники дивились обширности подземной инфраструктуры города, хотя та же Академия вольготно развернулась прямо под Гнездом Нищих.

Остаток пути проделали внутри лабиринта обитаемых, но в данный момент пустующих помещений, проходя мимо молелен, келий, спален казарменного типа, залов для отдыха и отдохновения. Поднявшись на четыре с лишним ярда по спрятанной за гобеленом неприметной винтовой лестнице, остановились в тупиковом закутке с так называемой Купелью Сияния, которая, как позже выяснилось, служит мистическим зеркалом прорицаний, а так же магическим прудом заклинаний и утилитарным многоячеистым сейфом. Собственно, последнее назначение Арибет наглядно продемонстрировала, сунув руку в тягучую воду и вытащив ее совершенно сухой, держа нечто сродни обрезанной гири с рунической окантовкой и сложным геометрическим построением на самом срезе. Прилепив массивную светящуюся печатку к ничем не примечательному месту на гранитном монолите стены, Арибет нарушила тишину:

— Не порочьте Стражу, служивые, — все тем же сухим тоном произнесла Арибет.

Думаю, лорд Нашер основательно пропесочил ее, явно придя в ярость от потери незаменимых ингредиентов к лекарству. В это время печатка постепенно тускнела, вливая энергию, видимо, в какую-то магическую потайную дверь.

— Сейчас мы Вместе, — сделала акцент паладин, — выйдем на алтарной площадке здания Суда, вы примите напутствие пастора Сергола и сразу по выходу совершите паломничество к Великому Древу. Дальше действуйте по своему усмотрению.

— Так точно, мэм, — вразнобой ответили мы. Судя по Кевэ и Эйноли, они оценили правильность совета, а для меня... Ну дерево, ну большое — что такого трепетного-то?

Отлепив от стены разрядившуюся печатку, Арибет торопливо сунула ее обратно и с наигранным чувством собственного достоинства вынесла себя сквозь стену. Поджав губы, Эйноли постаралась пройтись не менее эффектно, входя как в здание суда, а не крупный храм Тира. Я и Кевэ вошли одновременно, опасаясь преждевременного закрытия магического прохода, совсем неразличимого невооруженным глазом. Конохские дотонщики легко и без затей проходят сквозь всякие стены, не защищенные барьерами, а уж ниндзя из Ивагакуре тем более...

Молельный зал впечатлял монументальным величием и сдержанностью в убранстве. Дорожку к массивной тумбе предваряли две большие коленопреклоненные друг к другу однорукие статуи на кубических постаментах, они держали на плечах перекладину с изысканной работы огромными весами, в уравновешенных чашах которых колыхалось бездымное пламя. По бокам колоннады, за ними пары проходов: официальный и служебный. Полумрак рассекали солнечные лучи, замысловато бьющие с высокого купола — в три с лишним раза выше потолков Академии. Лестница была во всю ширь подиума, зажатого между фигурными колоннами. По бокам лестницы на мини-колоннах стояли большие чаши для подношений. Прямо под Весами располагался узор магического круга, в центре которого была спираль, памятная мне по первому появлению в мире Торил, к большому кругу примыкал маленький, состоящий из множества концентрических окружностей и гармонично вплетенный в общий напольный узор, охватывающий весь подиум — бездействующий портал?

Арибет коротко поприветствовала почтенного седого мужчину в рясе, похожей на табард с длинными рукавами. Я оставил словесное приветствие за Эйноли, вместе с последовавшим моему примеру напарником ограничившись простым знаком вежливости. Пастор осенил нас всех святым жестом, потом трижды вполголоса произнес короткую молитву в стихотворной форме и каждого в отдельности обвел кругом: от этого нас охватывали пурпурные всполохи магии в форме кольцевидных стен. Нутром ощутил причастность заклятья к силам смерти: собственно, "Защита от смерти" из 4-го жреческого круга, школа некромантии. Пока нам дарили почти полные сутки иммунитета от негативной энергии с эффектами мгновенной смерти и угнетения энергетического ядра, Арибет заглянула в правый служебный проход и потом за ухо выпроводила из храма какого-то верткого полурослика, урезоненного короткой фразой на местном наречии — иллусканском. Несмотря на разгар дня, больше в храме юстиции я никого не увидел.

Получив магическую защиту из пока недоступного ей круга, Эйноли уверенно и спешно потащила нас прочь. Честно говоря, ясный солнечный день опьянил: я впервые увидел здешний небосвод и светило, вроде бы ничем не отличающееся от родного; на лицо Кевэ наползло глупое выражение счастья — соскучился по свету и простору. Мы с ним вдвоем замешкались на полукруглом крыльце. Эйноли тоже испытала огромное облегчение и радость, однако сама приостанавливаться не стала и нас потащила за руки. Девушка целеустремленно завернула направо и почти побежала. Она не обратила никакого внимания на злобные взгляды в спину от какого-то преступника дворянского происхождения, привязанного к позорному столбу справа. И ухом не повела на стоны двух избитых оборванцев, в унизительных позах заключенных в колодки, мимо которых пролег наш маршрут.

Великое Древо меня не впечатлило: ясень, сильно смахивающий на секвойю. Но от него реально веяло умиротворением, чем-то родным и приятным. Под тактично понятливый взгляд ничуть не удивившегося лесного эльфа-смотрителя, околачивающегося рядом на огороженной зеленой площадке вокруг дерева, мы втроем с разной степенью блаженства прислонились к шершавой и мягкой на ощупь коре. Я осознанно и с удовольствием поддался общему порыву прильнуть, обнять, вдохнуть запах коры. На минуту закрыл глаза и весь обратился в восприятие.

Я первым отлип от гигантского ствола и осмысленно обернулся, внимательно окинув взглядом окрестности. Новизна жадно притягивала взгляд. Медный эльф поклонился и приготовился что-то сказать, но я все еще был под впечатлением, потому проигнорировал его вежливость и дал напарникам время поблаженствовать — для них это важно.

По левую руку от Великого Древа располагался, судя по всему, местный госпиталь и лавки знахарей в окружении лекарственных садов, сейчас представляющих жалкое зрелище — обобраны и оборваны, но отнюдь не варварски. Вдалеке за поворотом к портовым Докам должен находиться мост Спящего Дракона, ведущий в район Полуострова. Мост Крылатой Выверны частично скрывался зданием гильдии наемников "Торговцы Клинками", два этажа с третьими этажами-башенками по торцам. Оно вытянулось вдоль береговой линии и по сути являлось малой крепостью, с которой легко обстреливалась речная гладь и оба моста, ведущих в Гнездо нищих. В этой стороне царила тишь да благодать, никакой грязи, следов копоти или разрушений. Чуть восточнее и выше моста Дельфинов на противоположный берег протянулся желоб акведука, заполняемый водонапорной башней, к которой питьевая вода подводилась под землей из Черного озера, и на самой вершине которой располагался сигнальный колокол, а под ним гигантские часы с четырьмя циферблатами, отлично различимыми, кажется, из любой точки города. Рядом расположились общественные бани, еще восточнее общественный туалет и пустые коновязи, сразу за которыми между башнями стояла широкая арка наглухо закрытых городских врат. Главная фортификация располагалась выше по реке, чтобы вдоль береговой линии создать длинный обстреливаемый коридор, где обычно вытягивались караваны перед выходом в Леилон.

Между Ясенем и зданием суда журчал фигурный фонтан: украшенный искусно вырезанными из камня дельфинами столб с чашей, из которой вода падала в два изогнутых пологой горкой русла, по которым разгонялась и красивой волной ниспадала в длинную нижнюю чашу, лишенную рыб и растительности, но сделанную из красивейшего синего мрамора с бело-золотыми прожилками. Вокруг чаши рос плотный газон прямоугольником, но все равно казалось, что острый край нижней чаши как бы делит пополам поток поднимающихся по лестнице.

Торец храма Тира венчался фронтоном со статуей плачущего бога Илматера, одного из двух подчиненных великого божества Тира; здесь же был отдельный вход в его святилище. Разумеется, что второй подчиненный и военный лидер — Торм, бог чести и долга — расположен на противоположном торце, чтобы взирать на проходящие мимо колонны. Оба трехэтажных крыла были сильно ниже центрального, храмового купола. В западном велись дела дворянских и купеческих сословий, в восточном судили споры всех остальных. И почему архивы подняли под крышу, а людей согнали жить в подпол? Между зданием суда и замковой стеной размещался главный и единственный въезд на площадь.

Площадь Центральная, как есть — плац. Она идеально ровная и мозаично вымощена крупным камнем, на пять ярдов приподнята относительно Базарной площади, раскинувшейся северо-восточнее. В углах передней части Центральной площади две приземистые и толстые угловые башни, причем, противоположный угол был тупым, а не прямым как тот, где росло Великое Древо. Между ними две высокие и тонкие башни с флагштоками на верхних площадках, два полотнища знамен как пара глаз. Они делили грань на три равные части, из центра вперед выдавался полукруг для выступления полномочных лиц и всяких объявлений с указами, по бокам места для общественных казней — на виселицах гнили трупы полуросликов. Две лестницы с Центральной площади на Базарную располагались так, чтобы поднимающиеся оказывались спиной к стрелкам в двух приземистых башнях с монструозными арбалетами на верхних площадках.

По правую сторону от прямоугольного здания суда — внешнее кольцо стен замка Невер, расположенного на идеальной для фортификации доминирующей высоте прочной горки, заставившей речные воды сделать крюк. Твердыня (и никак иначе) разительно отличалась от привычных моему глазу замковых строений, в сторону большей неприступности, даже бегающим по стенам шиноби и дотонщикам туго пришлось бы в случае открытого штурма. Между двумя вынесенными вперед прямоугольными крыльями и как раз по центру плаца располагался "представительный" барбакан, служащий для выступления лорда перед горожанами.

Напротив здания суда стояла приземистая трехэтажная башня в виде обрезанного конуса с зубьями, хех, напоминающего пень Великого Каменного Древа. Как и у храмового купола, ее высота была вровень с высотой внешнего кольца замковых стен. Святилище богини магии Мистры и представительство магической гильдии "Многозвездная Плащаница", огороженная территория которой начиналась сразу от этой башни-пня и примыкала к обеим площадям. Прямо посередке между башней и замковой стеной шумел высоченный фонтан, мощно бьющий из центра семилучевой чаши, окруженной цветочными клумбами так, что образовывался круг. Дальше за ним лестница к жилым домам, окруженным палисадами и с цветочными горшками под окнами — как сохранились только в царящих беспорядках? Севернее "пня" поднималась в высь громада главного здания гильдии "Многозвездная Плащаница", соперничавшего высотой шпиля с Великим Древом. Вокруг восьмигранника тянулись к небу восемь вполовину меньших и тонких башенок округлого сечения, причудливо соединенных между собой и главным зданием. Судя по окнам, винтовая лестница оплетала внутренние помещения с высокими потолками.

Обойдя толстенный ствол Ясеня, я в деталях рассмотрел Базарную площадь, являющую собой печальное зрелище из разграбленных и погромленных навесов, сейчас служащих топливом для нескольких чадящих костров, в которых солдаты сжигали трупы. По размерам она в несколько раз превышала Центральную и до чумы служила шумным и людным торжищем, где товар зачастую сбывался прямо с телег, нынче брошенных хозяевами и поломанных извещенной о карантине толпой, на усмирение которой сразу не нашлось управы. Сейчас народ жался по домам да своим кварталам, стража блокировала районы, но находились смельчаки и отчаявшиеся... Некоторые беженцы устроили ночевки прямо на улице и копошились в кучах убираемого мусора, ища еду и за еду расчищая брусчатку. Один из магов в звездном плаще, проходящий мимо и окликнутый командующим стражником в сине-белой форме, после пары минут прядения заклинания вызвал столб пламени в четыре моих роста. Ненасытный магический огонь превратил в пепел одну из собранных куч зараженных трупов, а потревоженный маг помчался дальше по своим важным делам, мельком оглянувшись на часовую башню и не заметив моего расфокусированного, но внимательного взгляда.

В развилке дорог прямо напротив врат расположилась трехэтажная трапециевидная таверна "Три поросенка", внутри которой заключалось большинство сделок и чей претенциозный фасад с колоннами и лестницами являлся визитной карточкой Невервинтера. К широкой задней стене примыкали театральные подмостки. С возвышенной Центральной площади отлично просматривалась внутригородская стена, отделявшая Сердце города от Чернозерья. Она начиналась от здания с чиновниками, примыкавшего к отделению блюстителей порядка с полуподвальным пунктом временного содержания. Однако, это скрывалось от моего взора зданием ныне закрытой таверны, пострадавшей из-за внутреннего пожара. К этой же стене еще примыкал отлично видимый низенький трехэтажный гостиный двор с дешевыми номерами, выходящими на тележно-каретное подворье, вдоль которого тянулась главная улица, прекрасно вымощенная камнем и ведущая на Купеческую площадь в середине Ремесленного квартала. От Великого Древа как на ладони просматривались черные останки циркового шатра в северной оконечности Базарной площади, сразу за ними небольшой выгоревший сквер, улица и вполне себе действующая кузня: справа в мирное время подковывали лошадей и ремонтировали телеги с каретами, слева, надо полагать, примыкал магазин со всегда востребованными услугами починки доспехов и оружия. Дальше за баррикадой угрюмо стояли частные кирпичные дома, за которыми должны быть ворота в престижный район состоятельных горожан.

Пока я неторопливо и вдумчиво осматривал новую для себя сплошь каменно-кирпичную строгую архитектуру и лицезрел результат отвода основных сил стражи на внешнее оцепление города, Эйноли с Кевэ успели отлипнуть от гигантского ствола и сейчас вместе с друидом кучковались у широкой чаши Купели Сияния. Благодаря активному бьякугану не только отметил магический потенциал Великого Древа с развитой системой циркуляции маны, но и разглядел, в частности, что здешняя купель представляет собой горлышко амфоры, закопанной в землю и густо оплетенной корнями. Похоже, местный друид, натурально живущий средь ветвей, являлся торговцем и утилитарно использовал Купель Сияния — в качестве своеобразной и сильно защищенной витрины со складом товаров эльфийского производства. Видимо, вырабатываемой деревом магии вполне хватало для обеспечения работы всего навороченного комплекса чар, от "ажурно-пушистого" вида которых в мою голову закралась мигрень. Сразу много покупателей ушастому торговцу не обслужить, непонятно с примерочной, зато такая прогрессивная модель Купели Сияния зримо подчеркивает эльфийское авторство этого полезного чуда и магическое искусство расы самых долгоживущих.

Однако это все лажа — в шаге от Эйноли я разглядел связь! Густой фон природной энергии и мощная аура друида, чья энергия отчасти напоминала мокутон Сенджу, высветил для бьякугана тончайшую паутинку моей с Эйноли связи и позволил мне наконец-то уловить соответствующее внутреннее ощущение. Я на мгновение застыл, так и не дойдя до увлеченно всматривающихся в водную гладь напарников и даже не слыша их — на несколько тягучих мгновений полностью сосредоточился на архиважном для себя открытии. Словно так и надо, отправился на новый круг, уловив едва ощутимую и зримую пульсацию при пересечении паутинки и осевого магического канала Ясеня — личный компас на Эйноли! Минут пять потратил, чтобы успокоиться, войти в транс и сопоставить ощущения с дистанцией между мной и жрицей — на пределе получилось соотнести знание и ощущение с точностью до ярдов. Кстати, концентрация магии рядом с купелью так же хорошо высвечивала все четыре связи ошейника Эйноли, тянущиеся к угловым башням защитного периметра Невервинтера. К слову, невероятно густой газон вместе с литой оградкой и ажурными деревянными скамьями тоже светились от обилия узлов плотного кружевного плетения непонятного назначения.

Когда я, совладав с собой, завершил второй круг и наконец-то подошел к напарникам, то по поведению друида-смотрителя понял: он знает про "ошейник и обет", а я, держа надменно-непроницаемую марку Хьюга, не вписался в какой-то местный шаблон поведения благородного эльфа.

— Я Ниатар Лоу-Ясемин приветствую вас, милорд. Пусть Мать-Природа и Отец-Деревьев будут благосклонны к вам... — без особого пиетета на безупречном общеэльфийском выдал, без сомненья, друид, находящийся в месте сосредоточения своей (природной) силы.

— Неджи де Хьюга, — мое представление на общем языке, распространяемом и поддерживаемом в основном торговцами, получилось нарочито грубым, что для лесного эльфа окончательно прояснило мой статус.

— Сэр Неджи, — удачно выбрал момент мой смущенный ординарец, — у уважаемого Ниатара в продаже есть превосходные немаркие перчатки из оленьей кожи, — демонстрируя идеально сидящую примеренную модель, — всего десять злотых за три пары.

— А еще есть миленький поясок, — сделала просительные глазки Эйноли, чей кошель уже опустел на медный браслет в виде переплетающейся виноградной лозы.

— За восемьдесят злотых, — педантично и неодобрительно добавил Кевэ.

— Ты все учел?

— Да, — уверенно кивнул ординарец. Очень надеюсь, что действительно все, ибо по мне так выгоднее за те же деньги купить тридцать пар, чем дрожать над одной. Хотя "Ремонт", но стирка...

— Мистер Ниатар, отложите, пожалуйста, понравившийся Эйноли поясок — пока он для нас непозволительная роскошь. — Оба напарника покраснели — а Кевэ-то с чего вдруг?

— Хорошо, милорд, — никак не реагируя на извлеченный дорогой кошель.

Перчатки действительно идеально сидели на руке, выглядели не очень скромно, выдавая мнимую состоятельность. Еще, благодаря умениям Кевэ, всего семьдесят злотых потратил на легкий длиннополый водостойкий плащ неприметной серо-коричневой расцветки с глубоким капюшоном и креплением, удобным для откидывания за спину и моментального сбрасывания в бою. Фактура создавала переливы цвета до зеленоватого хаки, получая визуальную иллюзию теней и полутонов для пряток в кустах, еле заметные и очень красивые чары на нем дарили днем прохладу, а ночью тепло. Эйноли затаила обиду за эту мою трату на себя, хотя сразу догадалась о первичном назначении, когда я тут же одел обновку и надвинул капюшон с козырьком-клювиком, бросающим на лицо полутень магического происхождения и словно бы поглощающим свет вокруг себя, что позволяло лучше скрываться в тени. В целом ассортимент оказался невелик, эльф прекрасно владел собой, давая волю догадкам: прячет, распродал, переправил из города через контрабандистов. Ингредиентов для зелий лечения он вообще не продавал, а готовые склянки стоили в десятки раз дороже. Кевэ, кстати, прикупил отличную тетиву про запас, а я мокасины.

— Эйноли, мы разве не в СиДОР идем? — Задаю вопрос, когда мы пересекли Базарную площадь, ведомые девушкой, не собиравшейся посещать лавку "Сияющие Доспехи и Оружие Рыцаря". Кстати, оплот чинуш выгорел почти дотла, управа сильно пострадала. Кстати, пока шел, обработал маначакрой тонкую подошву мокасин, стерев внутреннее плетение — хотя бы такая замена удобнейшим сандалиям ниндзя.

— Я хочу тот пояс, а Ниатар пообещал награду за освобождение животных из зоопарка, — категорично ответила эльфийка, тряхнув своими чудесными локонами.

У меня кратковременно пропал дар речи. Ради сиюминутной прихоти?..

— Животные там страдают, их могут вот-вот пустить на мясо, — озабоченно добавил Кевэ, полностью солидарный со спонтанным решением Эйноли.

— Сперва заглянем в СиДОР, — говорю командным голосом, сердито выдыхая. Двоякость подчинения до добра не доведет — уже вот инцидент случился. Стоило их одних оставить со взрослым, как вуаля — их заболтали, добровольно подписав на сумасбродство. Интересно, мы таким манером сегодня хотя бы до Глинкла доберемся или гном-колдун благополучно забыт?

В лавке я выбрал приемлемого качества штампованные четырехлезвийные сюрикэны в количестве сотни штук и пару подсумков для их ношения, а так же сделал предзаказ двух десятков метательных ножей (собственно кунаи и их уплощенный вариант), за все отдав ровно пять злотых из выделенных для себя карманных денег. Здесь тоже был скудный выбор, но все новенькое и вполне приемлемого качества. Пока мы с продавцом разбирались с эскизами и размерами, Эйноли, поморщив носик на представленные луки, заинтересовалась выставленными короткими мечами и неженским круглым щитом с гораздо более удобными и совершенными креплениями на предплечье. Оказавшись в своей стихии, сын купеческой семьи где-то тут заполучил за злотый справочник с простейшими кузнечными изделиями, которые мастер-кузнец из народа дварфов мог изготавливать из предоставленных материалов, таких как кровь дракона или череп горгульи. Торговавшийся за нас троих Кевэ помог Эйноли до пяти злотых скостить доплату за обмен. Баклер сменили на схожий щит, но более просто приторачиваемый к рюкзаку, немногим больше и удобне. Обновка крепилась на предплечье так, что оставалась возможность взять в эту руку оружие — кинжал. Еще Кевэ прикупил себе и Эйноли качественных стрел до сотни, помещающейся в колчан с простейшими чарами расширения пространства. А так же на злотый он отдельно набрал разных наконечников для стрел. В общем, затарился так, словно мы сюда больше не зайдем — очень может быть. Кстати, оба моих напарника еще до Академии разжились рюкзаками: без чар, зато удобные для крепления колчанов, лука, небольшого щита с рулоном циновки и всякими полезностями вроде котелка и топора.

— Зоопарк охраняем. Вы хотите перебить народ ради животных? — Холодно спросил я. В этот момент Кевэ безбоязненно и с удовольствием во второй раз почесал за ухом сторожевых песиков. А вот Эйноли с опаской и неодобрением бросила косой взгляд на эту пару поджарых бурбулей, молча провожавших нас умными глазами.

— Ох, милорд Неджи, никого не понадобится убивать. Витерсон все поймет и отпустит их, когда мы с ним поговорим. Правда, Кевэ?

— Ага, — поддакнул упрямый парень, под моим скептическим взглядом потерявший былую уверенность.

— Какую награду друид пообещал вам?

— Почтенный Ниатар дал мне амулет Сочувствия животным, чтобы я не позорился и мог взаимодействовать с ними как нормальный рейнджер. — Сдержанно пояснил парень с подрагивающими кончиками ушей и сжатыми кулаками, смотрел он мне в грудь, на листовидное крепление плаща. Больной вопрос? Наверное... Кевэ пока по подростковому нескладен, угловат и тощ, что рождает комплексы. — А вам, сэр, он сделал десятикратную скидку.

— Весомо. — Теперь ясно, отчего так дешево продали магический плащ и легко отложили пояс с не ведомыми мне магическими свойствами.

— И ваше обращение "мистер" было оскорбительным, сэр. Ниатар из низшей ветви Жасмина, их благородная эльфийская кровь когда-то разбавлялась людской, с ухудшением качества. — Да, читал: иногда такое кровосмешение крайне полезно, оно очищает и возрождает кровь, усиливая, но редко какая эльфийская принцесса согласится рискнуть на дитя от полуэльфа, по статистике чаще неполноценное, хотя по всем контрольным параметрам принадлежащее к эльфийской расе. — Он считается нетитулованным дворянином и правильное обращение к нему — милорд.

— Благодарю, Кевэ, буду знать. Как бы то ни было, взятое вами срочное задание идет вразрез...

— Мы быстро справимся, милорд Неджи! Заодно жилье там подберем...

— Эйноли, разумнее применять обращение "сэр" — мои глаза под капюшоном не всяк увидит.

— Вы такой хороший, сэр Неджи, — наигранно повеселела Эйноли, когда я тронулся с места в сторону Чернозерья.

— Оно не срочное, — честно выдавил из себя Кевэ, прилагавший усилия, чтобы из-за действия браслета не убежать вперед остальных — выглядело это несуразно.

— Оно послужит вам уроком, — говорю с прохладцей в голосе. — Чем быстрее вы его усвоите на своей шкуре, тем лучше.

— Дальше хода нет, — со щитом на перевес воинственно произнес первым подошедший к нам стражник в сине-белом мундире, типичный представитель местной этнической группы с рыжими волосами и серыми глазами. Его с баррикады из телег прикрывала пара грозных арбалетчиков, таких же светлокожих и высоких парней лет двадцати — все трое минимум на голову выше меня. — Предъявите документы или отступите.

— Совсем стража оборзела, — занудно пробурчал ошивающийся рядом чернявый тип с глазами редкого синего цвета. Его одежда и пивной живот выдавала в нем зажиточного лавочника. О многом мне сказал и его цепкий взгляд, задержавшийся на кольце Эйноли, том трофейном, что она одела на средний палец левой, щитовой руки. — Никого домой не пускают. А у меня дети, между прочим!..

— Мы по поручению...

— По делам стражи, — перебиваю Эйноли. — Мисс, документ.

— Я сама справлюсь, сэр... — скидывая мою руку с плеча.

— Конечно справитесь, мисс, — вновь перебиваю, чтобы кое-кто уши не нагрел. Три лунных эльфа — это очень заметная компания. Жаль, что из-за ночных превозмоганий никак не применить модифицировавшееся в здешнем мире "Хенге", сделавшее бы подбородок по-человечески более квадратным и уменьшившее уши, чтобы стали незаметными под капюшоном, а так же кожу надо бы чуть порозовее, чтобы походить на человека. Однако, глаза-вот точно никогда не решусь трансформировать, возможно, даже с будущими кардинально более глубокими познаниями в школе Преобразования. — Достаточно молча вынуть и предъявить.

Еще пуще обидевшаяся девушка, насупившись и некрасиво сложив губки куриной жопкой, протянула парню свернутую грамоту. Стражник впечатлился... текстом, подписью и печатью. Пока он вникал, я судорожно соображал, как сгладить шероховатость.

— Ну не дуйтесь, мисс, а то никогда не узнаете, как можно лопать лягушек, — прокомментировал я нежелание забирать грамоту, протягиваемую обратно.

— Фи, зачем мне знать, как их едят мерзкие гоблины? — Все же забирая и пряча важный документ.

— Проходите... — вытянулся сержант в струнку, посторонившись с озорной улыбкой парня-в-теме, — прекрасная мисс, — подмигивая. — Однако будьте осторожны, — миг спустя посерьезнел он, — дальше завелась чумная банда, которую у нас нет сил разбить.

— Спасибо, — говорю я, благодарно кивая за спиной смущенной и слега растерявшейся девушки. — А чем заняты гильдейские маги? — Собственно, у них прямо под носом творятся безобразия, а они даже не чешутся.

— Не могу знать, сэр. — Ответил обнадеженный молодой человек, слукавив.

— Эй, а я?! Я уважаемый...

— Труп, — жестко пресек я его словоизлияние. — Мы сочувствуем вам, гражданин, но соблюдайте карантин, иначе некому будет оплакивать погибших и воспитывать новое поколение. Идите живее отсюда и не отвлекайте стражу зазря.

— Спасибо, сэр, — с явным облегчением произнес стражник, — его зудение было невыносимо, а зараженные уже дважды за сегодня подбирались к нам. Перебирайтесь аккуратнее...

Глава 14.

По левую сторону возвышалась неприступная изгородь квартала магов, по правую — сплошная стена некогда добротных домов с внушительным каменным первым этажом и сравнительно легкой кирпичной кладкой на деревянном каркасе. Много цемента, где-то встречался бетон. Многие черепичные крыши обвалились вовнутрь из-за подгоревших балок, но пожарники вовремя справлялись с огнем: где душили, где заливали, где морозили. Маги. Действовали неаккуратно, мягко говоря.

Широкая и прямая улица отлично простреливалась из черных провалов некогда приветливых остекленных окон. Вдалеке виднелся завал из обрушенных домов и чересчур неуместно смотрящейся стены, как если бы кто-то использовал обращение к стихии земли. Наши дотонщики легко утерли бы нос местному магу-строителю. Можно попытаться подобраться к проходу с северной стороны или перемахнуть через разделительную стену, но банда — это первые трудности, относительно просто преодолеваемые и выявляющие острые углы в командных отношениях. Потому без вариантов, надо заворачивать направо и чистить банду, контролирующую этот квартал.

— Идемте за угол, здесь мы у всех на виду, — командным тоном обламываю порыв срочно "оббаффаться". Дурацкое и прилипчивое жаргонное слово, после благословения пастора Сергола причисленное мною к неприличным и недостойным Хьюга, вместе с мусорными словами "дебафф", "каст", "спелл" и "слот". Хотя, какие могут быть претензии ко всеядному всеобщему языку, подобно губке впитывающему чужие слова с подменой смыла? Но на нем "шпарят" торговцы и наемники... Язык и говор сразу отличают любого, зачастую вернее покроя одежды и татуировок.

— А вдруг там вся банда поджидает? — язвительно спросила Эйноли.

— Перебежим под прикрытием арбалетчиков.

От баррикады до поворота мы дошли быстро: напарники настороженно озирались, готовые всадить стрелу любому чумному бандиту; я тоже был начеку.

За углом среди обломков притаился здоровый лоб, поднявшийся при нашем появлении и благоразумно не дергавшийся под прицелом:

— Прошу вас, доблестные наемники, помогите! Я н-не знаю, что мне делать!

— Спокойно, мужик. Кто ты? — Говорю я, подходя ближе, чтоб он попал в радиус активного бьякугана. Зримая картина мне не понравилась и вызвала мрачные подозрения.

— М-меня зовут Сендран, — выдал он, нервно заикаясь и мелко тряся кудряшками. — Р-работал молотобойцем в-в СиДОРе...

— Рассказывай внятно, что случилось, — привычно сделав жест своим и только после вспомнив, что новые напарники не ведают языка жестов, но вроде бы догадались и опустили натянутые луки.

— Весь квартал опустошили, а ублюдкам из Чернозерья и магам на всех наплевать. Попрятались по норам, сволочи... Когда началась Стенающая Смерть, мы все тут оказались в ловушке. Чума постепенно забрала разум у всех моих друзей... Все стали как животные, — более-менее связно изъяснялся он. Судя по лицу Эйноли, она догадалась, в чем с ним дело. — А потом явился нечестивый Локсар, разрушил святилище Селунэ и Гонда!..

— Кто такой Локсар?

— Полуорк, к нелюдям зараза меньше пристает... Он как-то сумел возглавить чумных разбойников, стал целенаправленно грабить и убивать всех! А стражникам нет до нас дела!!!

— Спокойно, мужик.

— Я... я наверно один из последних выживших тут... все... Кисуля, Помпоша...

— От нас чего хочешь?

— Убейте Локсара! Это все, что я прошу. Мне... нечем вам заплатить, с-сэр...

— Мы разберемся.

— Спасибо вам! Вы первый за месяц, кому есть до нас дело.

— А кто тогда тушил пожары?

— Маги свои звезды ш-швыряют с башни и в ус не дуют, е... твари, им наплевать, если кого раздавят обломки... И стражи уже райд как не загоняли к нам лошадей.

— Неджи, ему надо в госпиталь — еще можно... выкроить время. — В это время прошептала мне в спину мягко подошедшая жрица.

— Как? — Переходя на эльфийский.

— Не знаю, но пастор Кевин рассказывал, что у сохранивших разум есть шанс побороть заразу и пережить телесные муки.

— Сендран, ты набожен?

— Да, да, сэр! Я каждый день молюсь Гонду, пусть нет наковальни и молота, но я молюсь и вот вы тут!..

— Куй молитвами свой дух, Сендран. — Подобрал я слова против феномена пожирания инь-чакры каким-то поганым плетением-паразитом. — Проводите его вдвоем, а я пока осмотрюсь тут.

— Так точно, сэр.

— Так... и сделаем.

Оставив напарников выслушивать благодарности весьма образованного и пока еще вменяемого молотобойца, я скользнул в тень от дома — светило полуденное, но северное. За стеной третьего по счету строения обнаружил искомое. Зараженные утробно стенали, усердно вычесывали друг друга, как обезьяны, и старались избегать солнечных лучей. Задубевшая кожа только слегка царапалась гнилыми ногтями. Паразитное плетение полностью захватило ядро, растянув клубок и подцепившись к спирали очага чакры, через которую сосали инь-чакру и куда-то через ноги под землю передавали, причем, едва контакт стопы прерывался — передача прекращалась. Не представляющим вооруженной опасности четвертым зараженным была валяющаяся и еле дышащая женщина. С лежачих духовная энергия утекала быстрее, но каких-то остатков разума хватало остальным трем зараженным, чтобы не ложиться на каменный пол ради избавления от зуда. Эти зараженные в еде не шибко нуждаются, потому что покореженное ядро тянуло ману и преобразовывало ее в ядовитую ян-чакру, словно бы способствующую... перевариванию души? Ужас какой... Проколи тело-бурдюк — все само вытечет, вместе с личинками, если верно понял суть плетеных капсул. Мерзость! Рука сама поползла поправить протектор с ремешком для волос, но почесала голый лоб. Надеюсь, этот глуповатый полуорк Дурга, выживший подмастерье кузнеца, исполнит заказ к завтрашнему полдню и у меня появится протектор с символом клана Хьюга (глаз-герб Невервинтера означал бы мой вассалитет, что неприемлемо — лучше держатся городов и сюзеренов своей расы).

— Кевэ, стражник его пропустил?

— Нет, сэр, но условился дождаться... — и оглянулся на эльфийку, упустив "более сведущего". Ожидаемо, я не ошибся ни в сержанте, ни в остроте эльфийского зрения напарника-лучника, без труда разглядевшего меня.

— Ясно. Благословляться будем там, — и я завел команду за уцелевшую стену провалившегося во внутрь дома. Бывшая сувенирная лавка с погребами, где под роспись хранилась керамика из ценной голубой глины.

Жрица, расстроенная неудачными переговорами, заученно зашептала немногословную молитву "Магическое оружие" над своим коротким мечом, которым, как и хорошим коротким луком по руке, обзавелась еще до поступления в Академию. Я молча приготовил свои кинжалы, которые Эйноли, несмотря на затаенную обиду, тоже обработала божественным словом, вплетя в лезвие тонкую паутинку, по сравнению с чисто магическим аналогом за счет свойств маны обладающую повышенным воздействием на существ противоположного мировоззрения и чуждых самой жизни (как позже выяснил). Заодно бегло осмотрел бьякуганом развалины — ничего ценного в доступных пределах. Так же я, презрев белую зависть и врожденную скрытность, достал свою книгу заклинаний, чтобы Эйноли из нее вместо меня применила на свой щит насущное "Легкий вес" 1-го магического круга: со второго раза более-менее правильно сплела, правда, получилось облегчить всего на треть вместо девяноста процентов в идеале. Затем она нырнула кистью в подсумок и достала два крохотных кусочка кожи, начав заклинать "Доспех мага" на Кевэ. Верно, себя в последнюю очередь и с использованием материальной компоненты, поскольку велик шанс вместо клонирования подвешенного в ауре заклинания применить его, потратив ограниченно счетную возможность наложения в стремительной круговерти боя. О себе предупредил: мастер Джару сказал, что с моим экзаменационным браслетом заклинания, подобные "Доспеху мага", не нужны — эффекта не дадут.

Пока другими творилась магия, я терпеливо ждал. В голове крутились мысли о былом обзоре додзюцу: "Биджев хвост, как же мне увеличить радиус теперешнего бьякугана?!" Усилием воли выкинув из головы вертевшийся вопрос, начал всматриваться в заклинания. В тот же удивительный "Доспех мага". Это заклинание из недоступной мне школы. Насколько я смог и успел уразуметь, можно создать гораздо лучший защитный эффект. Вместо притягивания эфирного плана для создания силового поля надо просто-напросто эксплуатировать возможности собственной ауры, смыкая ее слои по контру тела и как бы на материальном плане проявляя более тонкие энергетические оболочки. Некоторые монахи и обученные ими шиноби в моем прежнем мире владеют подобным классом дзюцу, а главная ветвь Хьюга даже хранит свои разработки на основе подсмотренного. Хиаши-сама, лично оттачивая со мной небесные ладони вплоть до ста двадцати восьми ударов ("Хакке Хьяку Ниджухачи Шо", "S"-ранг), пытался столкнуть меня с темы "Хаккешо Кайтен" и его "S"-рангового "стоячего" продолжения. Если война разразилась хотя бы на полгода-год позже, мне хватило бы времени расколоть секрет "Хаккешо Кайтен Тсуки" ("Восемь триграмм ладонь небесного вращения Луны"): шиноби стоит, а чакра вращается, причем не рассеивается бездарно, как происходит у самоучки-меня. При поддержании этого хидзюцу обычный удар джукена "в молоко" превратится в убийственный и невероятно быстро летящий серп, а воздушная стена "Хакке Хасангеки" станет раскручивающейся смертоносной спиралью. Абсолютная защита и нападение, "Хаккешо Кайтен Тсуки" наголову превосходит легендарное монашеское хидзюцу тысячерукого убийцы "Райго Сенджусатсу". Эх...

У Эйноли рассыпался второй кусочек кожи, значит, удалось сберечь, потратив вдвое больше времени на волевые усилия. Шесть заклинаний за четверть часа — по меркам ниндзя кошмарно долго. Самое продолжительное благословение наложила в первую очередь, если я правильно разобрал, то энергии на оружии хватит часа на три, где-то час щит будет легким и час вокруг них продержится отталкивающее силовое поле, по таблице имеющее четвертую степень улучшающего воздействия. Ее энергетическое ядро заметно потускнело, хотя львиная доля энергии на заклинания была притянута извне. Девушка сама поняла, что достаточно, и отложила на потом самое длительное заклинание защитного характера.

— Готово. Полуоркам туго дается магия, поэтому "Устойчивость к стихиям" вряд ли нам понадобится — я лучше поберегу силы на лечение, — с нарочитой деловитостью "сама себе" отчиталась Эйноли, видимо, из женской вредности не желая уступать мне лидерство.

А ведь это заклинание, наверно, тоже взаимодействует с аурой! Я обязательно рассмотрю во всех деталях, позже, случаев для сбора данных представится достаточно, хватило бы еще времени на детальный анализ и пробы.

— Грамотно, — соглашаюсь я. — Бьем без пощады, — говорю, выступая вперед.

— Быстрая смерть для утративших разум — это проявление милосердия, — немного устало высказалась Эйноли, желая казаться строгой и уверенной, но подрагивающие кончики ушек с головой выдавали мандраж. Не впервой ей драться насмерть. Кевэ, сжавший губы в белую полосочку, до Академии тоже пускал кровь. Но с чего неопытная девочка так нос задирает, когда она командир фиктивный? Однако, подавление ее в приказном порядке или давление авторитетом — не варианты.

— Там трое. Планировка жилья здесь, полагаю, — махнув рукой на одинаковые домишки, тесно прижавшиеся друг к дружке, — почти везде идентична: прихожая отделена стенкой от залы с камином, сразу напротив входа лестница на второй этаж с двумя-тремя спальными комнатами и на чердак или в подвал. Когда ворвемся, я возьму двух ближайших, вы оба стреляете в дальнего третьего. Эйноли, Кевэ, все понятно?

— Да, поняла.

— Угу...

— Есть идея получше, Кевэ? — Вежливо спрашиваю, увидев на лице подавленную мысль.

— Неджи, а если их выманить и расстрелять?

— Безопасно, но шумно. Могут сбежаться остальные, а Локсар наоборот удерет. — А еще мне хотелось самому убивать обреченных, чтобы сбросить напряжение и хоть на ком-то выместить боль, скопившуюся за неимением места и времени для медитации.

— Хи-хи, полуорк-трус? — Эйноли заулыбалась. Кевэ думал.

— Пройдите за мной и гляньте вон туда, — одновременно делаю десятка три бесшумных шагов до дворика между домами.

Декоративная ива, высокая сосна в глубине. В этом закутке местные жители собирались на посиделки у костра.

— Фу, зачем ты показал нам этот скелет? — Вполголоса возмутилась девушка, проследив, куда указывала моя рука.

— Обглодан... и экскременты, — пристыженно прошептал юный рейнджер, необученный многим премудростям. — О, Острый Глаз, направь мой взор...

— Верно, это следы собак, наверняка бешеных. От стаи на улице отобьемся, но кого-то точно покусают и заразят Стенающей Смертью. — А еще на гильдейской башне наверняка сидит дозорный, и шиноби делают работу тихо, не привлекая излишнего внимания. Надеюсь, получится сработать по плану.

— И как ты умудряешься все подмечать? — Насупилась Эйноли, нехотя уступая моим доводам. Интересно, кто ее надоумил учиться владению парой щит-меч, оставив предпочтение к легкой кожаной броне?

— Упорно тренировался, не уповая на богов. — Например, искал иголки в муравейниках с одновременным счетом птиц на дистанции, превышающей нынешнюю в двести раз. Кажется, зря приплел богов, но о сказанном не жалею и назад не заберу. Смягчив тон, я добавил: — Энефон нам помешает, Эйноли, не вызывай фейри-дракошу.

Подкравшись к первой намеченной цели, бесшумно открываю кем-то ранее взломанную дверь и вбегаю внутрь. Сразу за мной Эйноли, замыкает Кевэ, с кажущимся оглушающим скрипом и стуком закрывший входную деревянную дверь, укрепленную фигурными железными полосами. Выпрыгнув из-за стены, метаю с двух рук приготовленные сюрикэны: только пара из восьми попадает в оборванцев, вместо шеи втыкаясь в ребро и правое плечо — отвратная аэродинамика! Не останавливаясь, запрыгиваю на частично обрушенный лестничный пролет, вынуждая дерганных зараженных кинуться на меня и подставить спины напарникам с луками. Дважды пропела тетива Кевэ — стрелы тихо попали в цель. К балансу кинжалов я уже примерился: успешно метнул за спину и вниз, поразив сердце и солнечное сплетение. Щелкнула тетива, и стрела Эйноли шумно втыкается в лестничный столб, промахнулась из-за того, что цель повалилась с моим кинжалом меж ребер. Еще дважды тренькнула тетива — третий валится со стрелами Кевэ в боку и под лопаткой, как раз тот самый, кого я ранил в плечо — отличный и скорый выбор цели! Ожидаемо, продырявленные мешки с костями осели, под ними расплылись смрадные лужи подгнившей и склизкой массы. Ловко прыгнул спиной назад, перекувыркнувшись в воздухе и подправив руками вспорхнувший плащ, маначакра в стопах погасила звук устойчивого приземления — получилось еще на шажок приблизиться к былому.

— Хорошо сработали, напарники...

— Ты!.. Ты совсем ум потерял, что ли?! О, Кореллон, я могла в тебя выстрелить, дурень! — Дрожащим голосом разразилась девушка тирадой, ткнув мне в бок оперенным концом стрелы.

— Кевэ, погоди вытаскивать, лучше открой дверь для свежего воздуха.

— Дурак!.. Ты что, вознамерился колдовать?!

— Спокойно, Эйноли, не истери.

— Это я истерю?!

— Шшш... — успокаиваю проверенным способом, приблизившись и крепко обняв. — Успокой прыгающее сердце и мысли.

Кевэ молча вышмыгнул через дверь и в двух шагах от нее затаился у стены, с луком наизготовку и навостренными ушами.

— Кретин, дубина, идиот... О, Кореллон, тебе же нельзя заклинать... — И все это таким завораживающим дух звеняще музыкальным голосом, что во время кипения гормонов года два-три назад ввело бы меня в ступор и расплавило — прыгнул бы в изменчивый омут этих небесных глаз. Мысль о том, что я становлюсь извращенцем, думая о любви рядом с только что убитыми чумными и вонючими бандитами, здорово остудила вскруженную голову.

— Я не собираюсь плести магию, Эйноли. — Ох, еле сохранил намерения и удержался от того, чтобы ласково погладить испугавшуюся за меня серебряную голову, целуя в губы. — Или выпускать ее из рук, — нехотя отстраняясь. Ей-то хорошо, а мне в нос зловоние шибает.

— Точно-точно? — На меня пристально уставились два широко распахнутых небесных омута.

— Точно. Только пинать ее для обеззараживания. — Небеса округлились, а уши смешно завелись назад, брови вразлет — я невольно улыбнулся. — Надеюсь, эксперимент получится. Советую сосредоточиться на восприятии магии, Эйноли. И не смотри так, Боги знали, что делали, отвечая мной на твою молитву-призыв. — Случайно подвернувшийся на язык аргумент подействовал круче всех прежних. — Лучше начни готовить, пожалуйста, обезболивающую молитву.

— Простите дуру, лорд Неджи, — всхлипнув, на эльфийском повинилась жрица, отступив на шаг и со звяком щита привалившись к стене, выронив лук.

Под мерный шепот, я принялся пинать воздух, отправляя в сторону заразных трупов волны маначакры. На пятой попытке удачно догадался придать энергии прежде предавшее меня проникающее свойство. Вдумчивое применение показало, что свойство работает как нельзя лучше, только проникновение происходит не сквозь материал, а в его внутреннее незримое плетение. На шестом пинке высвободил преимущественно инь-чакру, ложная подкормка сработала: яйца паразита вылупились и, обманувшись, стали противно извиваться и корчиться — без новой способности бьякугана зрить сразу во всех спектрах не разглядел бы их столь четко. Еще дюжина примитивных тайдзюцу "E"-ранга помогла эмпирически подобрать подходящее свойство, примерные пропорции инь-ян-маны и силу ударного воздействия, чтобы последний труп обеззаразить всего с трех ударных волн, толчком выпущенных из стоп: активизировать, поразить, растворить. С одной маной без чакры хрен бы что у меня получилось.

Подобрав кинжалы и обтерев о попавшуюся под руку тряпку, пружинисто и с болезненно встряхиваемыми руками прошел мимо клирика, немедля получив лечебной молитвой в лоб. Вышел и привалился к стене за спиной чуть дрогнувшего ординарца, вдохнув солоноватый воздух с гарью и легкой примесью трупной вони.

— Все в порядке, Неджи? — Обернулся Кевэ.

— Да, друг. Дайте мне минут десять тишины, напарники, и пойдем зачищать. Соберем на обратном пути, — отвечаю я на высказанный и невысказанный вопросы.

Все мы нуждались во времени на осмысление положения. Напарники удовлетворили мою просьбу, дав мне время успокоить течение энергий в СЦ, восстановить в памяти и детально проанализировать увиденное и прочувствованное.

Мое с чего-то возбудившееся энергетическое ядро пульсировало, боль словно отражалась с рук на всю СЦ, особенно защипало глаза, заныло фуиндзюцу на лбу, от виска до виска и под бровями. Что-то непонятное передалось мне по всемирной паутине, нечто-то неуловимое и необъяснимое. Идентифицировать толком не удалось, кроме понятия "карма" ничего путевого на ум не приходило.

Монстры были настолько любезны, что не показались.

— Все, спасибо. Если будем действовать с той же четкостью, должны будем успеть до окончания "Доспеха мага".

— Прости, прости меня, Неджи. Я не знаю, что...

— Все нормально, Эйноли, — пытаюсь дружеским похлопыванием по плечу настроить на рабочий лад. — Сосредоточься на несении заболевшим милосердной смерти.

— Хорошо, — закусила она губу, отвернувшись якобы с целью достать щит (хотя все приспособлено так хитро, чтобы только левую руку за спину завести).

— Лук, Эйноли, от твоей случайной стрелы я смогу отпрыгнуть или увернуться.

— Х-хорошо...

— Я пробегусь вперед, — говорю я, по-прежнему соблюдая тихий режим и еще сильнее желая научить напарников такому привычному, полезному и быстрому языку жестов, — постараюсь найти стаю собак и подвести их под ваши стрелы. Присоединяйся к Кевэ, напарница, он выбрал хорошую точку для стрельбы. Атакуйте по этому жесту. — Пусть лучше вместе будут, чем с разных сторон улицы. Одновременно обмотался веревкой и на животе узлом связал полы порхающего плаща, чтобы не мешался — нелепо, конечно, зато в случае беды можно бросить и запутать.

— Так точно, сэр, — первым произнес остроухий парень; подавленная девушка повторила за ним.

Коротко кивнув, я побежал в тенях от домов, вспоминая и применяя к обновленному телу прежние навыки. На бегу активным бьякуганом вычислил дома с зараженными, подсчитывая их. Миновал некогда целую и примечательную беседку в виде четырех круглых колонн и арочного креста на них с кольцом по центру, прямо над беломраморной чашей для воды. Повсюду на осколках и каменных сиденьях символы Селунэ — богини одноименного спутника планеты. На широкой улице некоторые построили себе узкие дома, межевавшиеся с милыми огороженными садиками. Было даже деревце, вокруг которого стоял навес с будто срезанной крышей. В сердце екнуло, так сильно изгибы балок и вообще внешний вид походил на аналогичные решения в клановом саду Хьюга.

За очередной поворот не полез, сиганув через оградку — на лай одной внезапно выскочившей собаки где-то невдалеке взвыли другие. Заранее зажатые в руках два сюрикэна метким броском точно впились в пасть и живот резво и резко прыгнувшего зверя. В последний момент я уклонился от когтей и брызнувшей слюны с кровью. Выхватив временно зачарованный кинжал, не дрогнувшей рукой сумел пробить им отвердевшую шкуру собаки: присел, вонзил прямо в собачье сердце и перекинул через плечо тушу зверя, повторно прыгнувшего на меня.

Выбрав момент, я подпрыгнул к обезумевшему оборванцу с ржавой и затупившейся железкой в руке, исполнив в лучших традициях Ли (спасибо, друг!) "D"-ранговое "Дайнамикку Энтори". В полете пнул дрянной меч и ударил выставленной ногой в солнечное сплетение, вместо положенной чакры высвободив проникающую маначакру, пробудившую в отброшенном на брусчатку бурдюке все капсулированные заклинания — дожрут. Прытко подбежавшего второго зараженного я из нижнего регистра откинул лошадиным ударом сдвоенных ног (вариация "D"-рангового "Умашо"). Попал им прямо на удачно торчащий штырь поломанной ограды — тут сдохнет.

Не теряя больше времени, помчался обратно, но уже по другой стороне улицы, относительно легко пересчитывая прячущихся безмозглых заболевших. Видимо, их барабанные перепонки тоже отвердели, раз они такие глухие — у собак нюх развит.

Показав знак стрелять, взбежал по стене трехэтажного дома, закрывающего меня от башни магов, хотя потуги скрыться от них были заранее обречены на провал: над городом системно кружатся орлы, поведение птиц напоминало о родине и ее крылатых шпионах. Развернувшись, я принялся сверху метать сюрикэны, все лучше набивая руку на особенности местной штамповки. Секунд пять Кевэ пялился с открытым ртом, как я перешагиваю по стене на уровне второго этажа, находясь строго горизонтально брусчатке и свободно отклоняясь вверх от самых ретивых прыгунов. Осыпал беснующихся собак острыми сюрикэнами, натравливая всю восьмерку на себя. Запоздавшая еще секунд на пять Эйноли успела выпустить только четыре стрелы с расстояния более трех десятков ярдов: три мимо, одна "контрольная" в труп. Всех перестрелял меткий рейнджер, ни разу не попал в критические места, но глотавшим мои сюрикэны заразным животным вполне хватало оперенья в ляжке или проступающих от худобы ребрах.

— Стоп! — Соответствующий жест дублирую тихим выкриком, только для эльфийских ушей.

Я спрыгнул и уже испачканным о собаку кинжалом добил нескольких точным ударом в сердце. Дюжиной ударов тайдзюцу по воздуху в направлении кучи обеззаразил ее от Стенающей Смерти.

— Спасибо, — киваю Эйноли, в последний момент сообразившей бросить заклинание малого исцеления, хлопнувшее световой вспышкой над моей головой. Потратила боевую единицу... — Вот что значит командная работа, — хвалю. — Но надо научиться прыгать выше головы.

— Агааа... — протянул Кевэ с заалевшими ушами. Покосился на Эйноли и поспешил озвучить один из вопросов, застрявших у нее в прокушенной до крови губе: — Неджи, а как ты так обеззараживаешь? Я... не увидел признаков заклинаний, о которых нам рассказывал мастер Джару.

Схватка принесла моральное удовлетворение. Сдержал многомудрое мычание, которым Какаши-сан никого не сумел заразить. И оставил при себе напрашивающуюся фразочку про Силу Юности, за что Гай-сэнсэй получил одно очко в начавшемся с пеленок счете между ним и Какаши. Это Наруто как-то подколол своего ленивого сэнсэя и спровадил Зеленого Зверя Конохи, когда тот приперся подраться во время тренировки Узумаки с Какаши-сэнсэем и Тензо-сэнсэем. Наруто бы точно сейчас чего-нибудь смешное и бодрящее выкинул... Что ж, плюс два, однако:

— "Сила Юности кипит в нашей крови! Покорите ее и высвобождайте, повергая врагов в ужас бегства и трагедию смерти!" — Выразительно процитировал я Гай-сэнсэя, встав в самую "клевую" позу с откинутым капюшоном, улыбнувшись во все тридцать два и подмигнув. Есть попадание в яблочко! Я искренне засмеялся — смех полился легко и естественно, что обычно нехарактерно для меня. — А если серьезно, Кевэ, то я особым образом высвободил магическую энергию: подобно речному потоку, а не паутинному кружеву. Стенающая Смерть — это некая разновидность паразитного заклинания, способного к репликации... самокопированию. Когда плетение разворачивается внутри тела, оно начинает поедать душу и создавать... коконы — множественные копии себя, подобные свернутым в ауре плетениям для боевого применения. Магическую силу можно сделать разной: живительный эликсир, пробуждающий личинки; яд, отравляющий пробудившегося паразита, и так бы погибшего без носителя; кислота, быстро и навсегда растворяющая не способную сопротивляться мерзость... — Мою речь прервал крик:

— Аррргх! Убить всех!!! Еда там!!! — Отразился от домов раскатистый бас эха. Локсар? Следом донеслось хлопанье и жалобный треск дверей, стенания с ревом и взрыкиваниями, топот и бряцанье. — Ар-рааа!!!

— Не прыгайте суетливо, — говорю своим, вселяя уверенность. Заодно аккуратно снимаю плащ — помешает танцу с кинжалами, жаль, что руки должно пока еще не действуют. Наконец-то мои парадоксально великовозрастные юные напарники сообразили скинуть рюкзаки. — Эйноли, приготовься отбросить лук и быстро взять на изготовку щит с коротким мечом. Кевэ, высмотри пути отступления с луком в руках, не допусти ее окружения — в этом случае доставай клинки и врубайся. Я выцеплю главаря.

— Много их?.. — Спросил Кевэ, пока Эйноли с моего одобрения вызывала своего фамильяра, вскоре распахнувшего свои огромные крылья бабочки, разбрасывающие пыльцу, радужно сверкающую на солнце. Такое чудо кажется неуместным.

— Я насчитал более двух десятков.

— Отврати от нас смерть, Сеханин... Не рискуй понапрасну... друг. — Прянул ушами Кевэ, в нервном жесте взлохматив себя.

— Эйноли, есть заклинание снятия страха?

— Е-есть, — заикаясь, сказала она и тут же зачастила словами соответствующей молитвы, обращаясь к Кореллону Ларетиану.

Чтобы разношерстная толпа с зачумленными детьми и стариками не задавила нас всех числом, выбежал вперед и стал щедро поливать их железом, с двух рук метая веера сюрикэнов — хоть какой-то вред и отвлечение внимания на себя. Повторив трюк с беганием по стене, обнаружил бьякуганом ажурную сетку вокруг головы ближайшего монстра. Подчиняющий артефакт? Пнул воздух проверенным приемом и обнаружил набухшую силой волосяную нить, тянувшуюся к полуорку, забежавшему за развалины узкого дома, чтобы пополнить бойцами свою мини-армию. Глупо мне туда переть. Терпя отраженную в руках боль, открыл первые двое врат Хачимон, начав спускать запасы сюрикэнов и посылать ногами волны маначакры, будоражащей спящих личинок. Тихо шуршали стрелы Кевэ, в толпу не промахивающегося, но с одного выстрела убивающего пока лишь случайно. Жрица, унявшая свои страхи, вызывала существо: вскоре лютый барсук, повинуясь приказу, бросился в ноги первого чумного со стрелой в боку, метнувшегося к лучнику и получившего в ляжку сюрикэн — точнее прицелиться и метнуть я не сумел. Сверху и сбоку чумного атаковал Энефон, сказочно красиво сделавший крутой вираж и вцепившийся в голову всеми четырьмя когтистыми лапами — хвост вонзился в шею. Минус один из трех, мною упущенных и побежавших к моим напарникам.

Биджева кишка — проснувшиеся магические паразиты придали ходячим полутрупам прыти и тупой силы! Мог бы спрогнозировать, дурень! Подловив момент летящей стрелы, скакнул на плоскую голову квадратного дварфа и оттолкнулся, метая восьмерку сюрикэнов по высунувшемуся главарю с арбалетом. Под чрезвычайно метко выпущенный болт успел подставить наручи, в последний момент довернув предплечье, чтобы не в меня срикошетило. А вот вылетевшие из арбалета следом за болтом три самонаводящихся "Магических снаряда" принял боком и спиной, опасаясь за попадание в руки с обожженными каналами СЦ и грудь с возбужденным ядром, распаляющимся от выплеска в кровь адреналинового коктейля. Еле сдержал вскрик от трех жгучих сгустков жалящей магии.

Подбодрив себя злобным кличем, полуорк с агрессивной ненавистью кинулся на меня с боевой косой, бросив мне в спину арбалет с сюрикэном, воткнувшимся по ходу движения натянутой струны. Легко увернувшись от снаряда, изогнулся, пропуская лезвие косы перед собой и для сохранения равновесия ударив кинжалом о древко, укрепленное железными кольцами и множеством петель магического плетения, похожего на заклинание "Магическое оружие", словно бы небрежно, но намертво прикрученное и пришпиленное к боевой косе. Правой рукой отведя зазубренный и неухоженный меч стражи в подростковой руке, исполнил классический лошадиный пинок назад "Умашо", опрокидывая чумного на меч безумца, прущего со спины.

Не имея возможности в полной мере применять джукен, извивался ужом на сковородке, толкаясь, лягаясь и сваливая тупых монстров при помощи "D"-рангового вихря "Коноха Реппу" из арсенала Зеленого Зверя (Гай-сэнсэй умилился бы и дал взбучку за ужасно топорное исполнение). Наконец-то разгоряченный, но не утративший разума ловкий Локсар клюнул, поведясь на шанс разозлить и вывести меня из равновесия, срезав длинные волосы, перевязанные и чуть утяжеленные в ладони от кончиков. Ныряю вперед и с силой лягаю боевую косу. Полуорк не выпустил древко, но оно задралось, открыв его: завершение резкого разворота на пятке, подскок с обрывом связок и кинжал по гарду в щель под подбородком. Закрываюсь от чумного дварфа-неваляшки, своими подкованными копытами растоптавшего магический арбалет, а дрыном сломавшего магический жезл подчинения. Его оружие застряло в тазовой кости Локсара — мое в его глазнице. Толкнув труп, не постеснялся отступить, высоко подпрыгнуть на бывшей здоровой ноге, зацепиться за край обвалившейся стены, подтянуться и оседлать ее.

У напарников тоже было жарко. Барсука растоптали, фамильяра отозвали. Эйноли самозабвенно рубилась, с грудными ыками и хеками, прижимая к себе отбитую руку со щитом. Удачное отсечение конечности завершается неловким выпадом и тыканьем волнистой Мести Змей во врага. Прилив сил ознаменовался приемом меча на вскинутый щит... Ну почему нельзя было применить скользящий прием отвода, а не силовой?! Но тут Кевэ всаживает чумной дварфской тумбочке третью стрелу прямо в выеденную кислотой глазницу: девятый труп валится на обгаженную мостовую, присоединяясь к эльфийскому, паре хафлингов и пяти человеческим телам. Далее Эйноли, явно с перепугу, умудряется молитвой вперемешку с матерными словами вызвать на себя два ведра горячей воды ("Создание воды", 0-ой жреческий круг), удачно смывшей отравленную кровяную жижу, которой окатил ее зараженный бандит.

— Бежим к Неджи! — Крикнул ей Кевэ. — О, Солонор, направь мои стрелы! — И на всей возможной скорости за считанные секунды преодолел десятки ярдов, чтобы как в тире начать расстреливать моих врагов, пытающихся тыкать железками в манящие их ноги: косу никто не догадался взять, копий и шестов не было ни у кого, для подсаживания разума не хватало.

Эйноли позабыла лук, но перед ней и задача другая стояла. Между ее ладонями засветился шарик, короткая фраза и вот вокруг меня вскружилось божественное заклинание исцеления ран средней тяжести, исправившее растяжения и разрывы, чуть унявшее боль.

— Санктуарий! — Выкрикивает она следом, запуская в меня два ожерелья из синих горошин, начавших змейками виться вокруг меня. Чумные тут же отстали, словно я исчез. — Не атакуй! — Предостерегла Эйноли, на радость мне, повторив останавливающий жест, на который я среагировал быстрее, чем услышал слово. — Спаси и исцели свое дитя, создатель-Кореллон!

Пока Кевэ рвал тетиву, посылая стрелу за стрелой, клирик скрутила в руках второй шарик, который словно бальзамом пролился, мощно омыв мой организм. А затем с уханьем, лязгом и выкрикнутым обращением к воинственной ипостаси создателя эльфов, его хрупкая жрица спустила перед собой быстрое заклинание "Щит" из 1-го магического круга и смело совершила сумасбродный таранный удар, благо: удачно попала в бок, чумной увалень ее не сшиб, лучник не прострелил, а только срезал серебряный локон по касательной. Ценой оцарапанного наплечника наконечник стрелы повернулся плашмя и угодил точно между ребер, порвав сердце врага.

Я просто не мог упустить момент и остаться в стороне. Расчетливо спрыгнул и прицельно по шейным позвонкам приголубил сюрикэнами показавших спины вражин, как по мановению волшебной палочки развернувшихся обратно. Ловко и быстро вытащив оба кинжала, прицельно и смертельно метнул. Вырвал боевую косу и подсек самого ретивого так, чтобы следом воткнуть копейный наконечник в солнечное сплетение следующего, его телом закрывшись от третьего зараженного человека со звериным выражением на расцарапанной роже. Остальное доделали стрелы Кевэ, прострелившие последнего, тридцать второго. С усталым и болезненным удовлетворением отключил бьякуган и закрыл врата Хачимон, пошатнувшись и оперевшись об огрызок стены позади. Где парень стоял, там и осел: отпустил вожжи волевого контроля и подвергся нападению трясучки и слабости — адреналиновый откат. Эйноли бросила меч и щит, без рева, но со слезами и выпрыгивающим сердцем побежала, врезавшись в мои объятия. Я отдал все внимание девушке, которую колотило, от сильных переживаний из нее хаотично выплескивалась магическая энергия. Многих генинов и после пятой кровавой схватки насмерть так же сильно трясет, как в первый раз. Хотя в Академии учат справляться со стрессами (а в клане Хьюга и подавно, иначе позор обеспечен), но чужая психика — лес дремучий.

Минут через пять успокаивания и размеренного дыхания, помогающего мне усмирять, наверное, от перенапряжения взбунтовавшееся ядро, юная колдунья решительно отстранилась и выдавила из себя заклинание магического "Невидимого слуги", который принялся стаскивать тела в кучу. Следом Эйноли начала молиться, благодаря бога за выживание и целостность, я же подошел к бедному Кевэ, тоже что-то беззвучно нашептывающему и терзающему свои взлохмаченные волосы, поднял, по-мужски обнял и похлопал по спине, побудив обессилевшего парня начать вырезать стрелы. Сам принялся собирать сюрикэны, которые не застряли где-то в нутре. Вусмерть уставшая Эйноли, отблагодарив небесного покровителя и подарив мне строгий взгляд жрицы, поплелась к оставленным рюкзакам, с величайшей осторожностью извлекла статуэтку бога и начала литанию за наше здоровье. А вот не надо было стрелять бешеных собак с рюкзаками на плечах, тогда бы и силы сохранились у обоих.

Через полчаса рядом с трупами собралась так же кучка с их оружием, некогда приличным, а теперь порядком убитым — будет на чем тренировать школу Превращения. Так же теперь у меня есть наглядный пример, чтобы успешно осваивать простейшее перманентное зачарование оружия. Результативный стрелок с моей подачи разжился с полуорка узнаваемым скарабеем малого усиления естественной защиты, однако Кевэ уступил его Эйноли вместе с чуток увеличивающим ловкость серебряным кольцом, оригинальным и женственным. Пока он снимал в полуорка ценную магическую броню и ботинки, я без зазрения совести отправился за трофеями по домам, в первую очередь отыскав и обчистив ухоронку Локсара. Этот гад устроился в оскверненном святилище Гонда. Вор награбил: более пары десятков всякой не магической бижутерии; еще столько же красивых изделий из полудрагоценных камней и дорогих пород дерева; несколько обработанных и нет драгоценных камней; золота и серебра на сумму примерно в сотню злотых. Еще я обнаружил у него в вещах компактный кожух, скрывающий легкую магическую ауру богатого набора замысловатых и явно воровских инструментов — полезная находка. Ими и воспользовался в пустых домах там, где мог легко и быстро добраться до еще не разворованных заначек — плохо, конечно, но нам нужнее эти скромные материальные ценности. Обобрал несколько тайников с документами в тубусах (закладные, свидетельства на собственность, доли в торговом деле, многое на непонятном языке). Мучился с некоторыми особо хитрыми механическими ловушками ради кошелей со злотыми на черный день: еще порядка сотни монет, а так же ограненный изумруд, рубин, пара аметистов с фалангу большого пальца, пара жемчужно-серебряных ожерелий и неброское мужское колье из сплава, кажется, на основе меди и серебра. Но ничего, что имело бы магическую составляющую, ну хоть капсулы со взрывчаткой, кислотой и ядовитыми газами вытащил из ловушек, не став корпеть, в частности, над извлечением механизмов спуска — время дорого.

Через час я достаточно пропылился, пошугал матерых крыс и совладал со своим ядром и СЦ, чтобы, сцепив зубы, обеззаразить оружие. Мягко потеребив молящуюся, попросил приготовить заклинание. Есть такое слово "надо" — предельно расчетливо выдал три пинка (ага, теперь это смешно выглядит — ууу!), вдобавок к заклинанию дали глотнуть эликсира, растекшегося чудесным обезболивающим теплом (не, на сегодня и завтра точно хватит высвобождения маначакры, ни к чему так издеваться над собой — это продляет сроки восстановления). А еще Эйноли сама вызвалась накоротко отпеть мертвых чумных, чтобы потом попыталась воспроизвести "Огненные руки" из моей книги заклинаний (только шесть заклинаний занесено моей рукой, а в остальном заполненной мастером Джару заклинаниями по моим школам до третьего круга включительно). Пару минут терпеливо плела и читала полный текст заклинания, сбилась. Еще раз. Нет, это абсурдно учить магии за месяц — Эйноли крайне смутно понимала, что вообще делала, выезжая на бесспорном таланте при повторении чужого клише. Однозначно, при выполнении божественной магии к посвященному приходит нечто большее, чем просто форматированная энергия. Но... Я недоуменно наморщил лоб, поразившись неожиданной мысли: а может так и надо заклинать — от сердца и души? Наруто всегда вкладывал всего себя в свои дзюцу, как мог и умел... А ведь многие шиноби относи..лись к дзюцу и чакре как к формочкам и клепаемым ими печенькам из раскатанного теста.

С пятой попытки Эйноли кое-что удалось, в итоге юная колдунья выпустила с растопыренных кистей жалкий язык огня, таки поджегший погребальный костер. Огонь с гарантией уничтожит тела и заразу в них. Кстати, когда смотрел бьякуганом за тем, как Эйноли творит заклинание, отметил едва заметные изменения в ее энергетическом ядре. У Кевэ обнаружилась аналогичная ситуация, но гораздо менее выраженная — ему еще недоступны заклинания, а значит, нет отростков, количество которых точно определяет емкость ауры на заклинания — уровень заклинателя. Но у Эйноли не заметил новых ростков. Значит, их ядра тоже перенапряглись? Или так действует пыл жаркой схватки? Сегодня ночью такого ни у кого не заметил, кстати. В общем, странность, требующая разъяснений у знатока...

Оба серебряных эльфа оказались чистоплотными и при наличии отличной возможности не преминули очиститься от боя, якобы такая гигиена поможет не заразиться. Я-то видел, что к ним не прицепился ни один паразит, но разве чувствующую себя грязной девушку можно переспорить?.. К слову, будь я в прежней форме, то вообще был бы сейчас идеально чист — Хьюга не пачкаются.

Кевэ, получивший в распоряжение и отказавшийся носить скарабея и кольцо, самолично их передал, отчего-то выбрав момент перед началом омовения девушки в приготовленной нами ванной комнате. Не знаю, о чем думала девица, но вчерашний подросток от благодарного поцелуя в щечку весь запунцевел, а она даже не удосужилась заметить это, начав примерять... Ха, моя первая реакция когда-то была такой же. Сдерживая смешок, похлопал друга по плечу и утянул его наружу складывать трофейные железки в секретный сундук — потом настанет наша очередь ополоснуться. Из-за отчего-то процветающего тут стеснения наготы ополоснулись раздельно по полу, найдя работоспособный водопровод в одном из некогда богатых и наиболее уцелевших особнячков. И чего так стесняться, когда у трупов одежда лохмотьями и мало что скрывала? Только время потянули. У каждого была сменная одежда, а вот броню отчистили на скорую руку, отложив основной уход до ночевки, которую, в крайнем случае, можно будет устроить где-нибудь здесь. Кстати, в толпе вскрылось все неудобство кожаной брони, она резалась словно бумага, когда мне не хватало скорости и приходилось расчетливо подставляться (словно зачюханный генин, а не полноценный джонин), но из-за действия экзаменационного браслета моя собственная кожа только царапалась! Так что я оделся в приличную темную одежду низшей знати (на зависть напарникам, не могущим себе позволить быть бездоспешными и вынужденным потеть в этот жаркий день без единого облачка на небе). Оставил на себе только наручи под широкими рукавами и поножи под штанинами, а остальную броню снял к биджу — толку от такой нет, даже хуже в ней — стесняет движения.

С урчащими от голода животами (о еде-то все позабыли, без единого сухарика отправились!) поперлись к баррикаде, мечтая даже не о еде — о жратве.

— Ух, вы живы! Слава Тиру и Гонду! А мы думали, что вы там все померли, — сдал всех обрадовавшийся Сендран, от нетерпения подбежавший к нам. Но я его встретил расчетливым тайдзюцу в грудь.

— Ай! Т-ты зачем его так пнул?..

— Спокойно, позже объясню. Сержант, прыгайте вниз — поговорим.

— Спускаюсь, сэр, — после полуминуты раздумываний согласился он, оценив поднимающийся в огороженном квартале столб дыма. — Ребята, опустите арбалеты.

— Здесь голова Локсара, главаря орудовавшей тут банды зараженных. — Обломки магического жезла придержал, не став выдавать ему важную информацию о том, что кто-то подчинял себе больных Стенающей Смертью, грабя и умышленно сея разбой и смертельную заразу. — А это найденные документы горожан, — протягиваю второй мешок. — Спасение чумных в инициации наново с добровольным посвящением себя тому или иному богу. Оттащите этого в госпиталь и передайте...

— Прошу прощения, сэр... — Начал он, заглянув в мешки с головой и с документами. — Но ходят слухи, — заговорщически начал стражник, стоя спиной к башне, — что звездуны занимаются чем-то подобным. За фантастические бабки пользуют шишек... — сделал он многозначительный намек тоном и мимикой.

Хм? Я не оригинален? Хотя да, повторная инициация связана с риском, крупными тратами и потерями в способностях, но если найти решение с пересадкой ядер и индивидуальной чисткой организма от паразитов... Пожалуй, я сам переговорю с пастором Серголом. Для многих обывателей станет благом спасительный выбор развития с нуля по новому классу из предпочтительной пары клирика и посвященного богу друида или допустимой пары паладин и посвященный конкретному богу лесной лучник. Пусть помогшая мне церковь обретет больше служителей.

— Понятно. Все равно его надо срочно доставить в госпиталь, а это в суд.

— Будет сделано, сэр. Спасибо вам и пусть ваш бог хранит вас и ниспошлет удачи.

— И вам, сержант, без происшествий отстоять смену. — По принятому здесь обычаю крепко пожали руки и довольные друг другом разошлись.

Идя по расчищенному пути к Чернозерью, поведал напарникам подноготную своего поступка с Сендраном и слухи про порочную практику гильдии "Многозвездная Плащаница", уклоняющейся от патрулирования улиц и поиска таких вражеских агентов, как Локсар. Это низшее, наемное звено, которое бесполезно трясти относительно истинных заказчиков, за месяц беды определенно спрятавших все концы в воду.

Глава 15.

Заведение называлось "Голая Доска" — придумают же названия! Однако, оно целиком оправдывало себя: кругом были голые доски, но мореные и лакированные так, чтобы выгодно подчеркнуть фактуру. Древесный узор смотрелся богато и стильно. Тут и там встречались мозаичные сочетания разных пород дерева, темные рамки вокруг акцентировали на них внимание как на картинах. К сожалению, ради пожарной безопасности и сохранения красоты от копоти здесь не было никакого живого огня. Приглушенный мягкий свет излучали мутные кварцевые шары на потолке, а так же стоячие канделябры и расставленные на столах плошки со свечами холодного магического пламени с иллюзией горения.

В таверне болтали несколько групп завсегдатаев, кто-то попивал благородное вино, а кто пиво медленно дул, закусывая вяленой рыбкой и, кажется, маринованными улитками. На нас косились, но и только — здесь мы особо не выделялись. Хотя таверна, на мой взгляд, по стилю вроде как претендовала на приличную ресторацию, куда ходят в выходных одеждах, однако среди посетителей, например, трое носили воротник-капюшон, надвинутый по самый нос. У семерых виднелись элементы кольчужных доспехов тонкого плетения и висело оружие на видном месте, удобном для быстрого выхватывания. Один мужик вообще восседал в пластинчатой броне и дул с усов пивную пену. Еще трое были одеты в представительно отделанную кожаную броню, вроде как компромисс между светским нарядом и боевым. И всего-то двое юношей с едва проклюнувшимися усами соответствовали заведению, правда, в своих сине-золотых шелковых одеждах крикливо-вычурного покроя они смотрелись павлинами в клетке с тиграми.

Между весьма свободно расставленными столами постоянно курсировала миловидная служанка с веснушками и прелестями, обтянутыми блестящей ячеистой кожей. За дверью на кухню щебетали еще две девушки. Рыженькая подавальщица принесла рукописное меню на деревянном круглом подносике с простой квадратной салфеткой из белого сукна. Кевэ чуть не подавился, когда я с улыбкой отсыпал ей монеты, легко расставшись с десятью злотыми за наш плотный и сытный обед — предусмотрительно стребованная в полном объеме предоплата.

Обалденное сало с поджаркой и румяной корочкой сыра я умял с большим аппетитом, когда распробовал. Пред этим с достоинством Хьюга уже слопал овощной салат в масляном соусе, кисло-сладкую красную капусту с филе красной рыбы и пару устриц с лимонными дольками. Вместо последних двух блюд мои напарники налегли на овсяную кашу с клубникой и на десерт из карамельных яблок. Расслабив ремень, принялся за добавку — капуста с рыбой неожиданно оказалась настоящим лакомством, затмившим все остальное. К моему огорчению, задорого привозимый издалека рис отсутствовал, а из гречи редко мололи муку: сделал себе в памяти пометку — научить Кевэ делать мою любимую лапшу из гречневой муки. За неимением сакэ, мы осторожно распивали кувшин легкого глинтвейна. Кроваво-красное виноградное вино с вишней и пряностями щекотало язык и ноздри. Аромат приятной новизны мне понравился, но хотелось сакэ.

Благодаря моей предусмотрительной просьбе, насыщались молча. Это из-за Эйноли, всю дорогу до Чернозерья терзавшей меня про душу и пожирающих ее паразитных заклинаний. Дескать, что я видел, как конкретно это выглядит, как оно у нее. Много говорила про спасение в вере и про правильное обращение к богам... Объясняла познавательно, конечно, но сбивчиво и с прыжками от одного к другому и обратно к третьему. До вербовки в лазарет Академии с последующим рекрутированием она не успела побывать в районе богатеев и аристократов Невервинтера, потому замолчала и с любопытством рассматривала местную роскошь. Лепнина с проработкой мелких деталей, каменные статуи, литье, витражное стекло...

Однако, не вышло смакования пищи и отвлечения от проблем. Вкус еды омрачился тягостной атмосферой, повисшей над нашим столиком. В моей голове назойливо витали мрачные мысли, усугубляемые отсутствием привычных для меня палочек — вместо них целый набор из вилок с ложками и ножами. Да, нас обслуживали по высшему разряду, то ли за отсыпанные злотые, то ли как единственных обедающих посетителей.

— Нам надо за вечер успеть разобраться с зоопарком. Как мы поступим, Неджи? — Спросила Эйноли, первой управившись с десертом и не выдержав мрачной тишины за нашим столиком.

— Не знаю, как вы поступите, — говорю я, выпадая из навеянных вином размышлений о глобальном.

— Эээ?.. Ну я же извинилась, Неджи. Мы же — Клевер, и с бандой вместе справились...

— Я был близко от вас, когда вы без меня вызвались выполнять задание того друида. И ладно бы сами взяли командную миссию, но вы рассказали о ней только у СиДОРа. — Неласково высказался я.

— Вот именно! Ты же находился близко и должен был все слышать, Неджи, — упрямо надула губки Эйноли, разумно говоря шепотом и строя глазки, сразу обоим парням. — Мы достаточно громко говорили, правда Кевэ? — Виноватый эльф чуть глубже вжал голову в плечи и предпочел жевать, отправив в рот очередной кусочек.

— И позабыли, что я из другого мира и могу зависнуть, впервые ощущая и рассматривая абсолютно новые для себя просторы. Для меня зрение приоритетнее слуха, — добавляю я, смягчившись. Не получается злиться на Эйноли — слишком мила. Но поводок каждый раз отталкивает, а теперь и подавно, ведь связь отчетливо ощущается, стоит только целенаправленно сосредоточиться. И хочется, и колется.

— Когда мы соглашались выполнить просьбу почтенного Ниатара, мы не думали о нас как о команде, забыли о тебе, Неджи, и гноме... — Тихо и виновато проговорил напарник.

— В точку, Кевэ. Мы объединились в команду, перед которой поставили первоочередную цель, но вы все это презрели. И, Эйноли, по-быстрому дела не делаются. Перед прыжком следует выбрать направление, примериться, напружинить ноги, сделать мах руками или приготовиться вцепиться ими... Поэтому я буду собирать необходимый минимум информации о держателе зоопарка, а чем займетесь вы — я не знаю. Лучше здесь сидите — не дай бог в чью-то светлую голову взбредет мысль снять шарфик и пойти приказывать Витерсону.

— А чем плох этот вариант, командир? — Поспешил спросить Кевэ, украдкой покосившись на покрасневшую соседку.

— У зоопарка могут быть высокие покровители. Думаю, Ниатар ранее не смог официальными путями добиться освобождения животных. И он совершенно точно разглядел и понял суть ожерелья, раз заразил вас своей идеей и подкупил. Сам он не захотел пачкаться.

— Пачкаться? — Подала взволнованный голос Эйноли, видимо, по наитию догадываясь, о чем я толкую, но не веря в это.

— В крови охранников зоопарка. И я бы не назвал его почтенным, раз он решил использовать вас вслепую.

— Нет, не вслепую. Почтенный Ниатар поведал, что обращался к чиновникам, но все они умерли...

— Я в туалет. — Холодно говорю, не скрывая своего разочарования и огорчения — о скольком еще важном умолчали напарнички?

Под благовидным предлогом я покинул стол. Облегчившись и освежившись, воспользовался проясняющим голову приемчиком, подхваченным у бывалых шиноби на одной из срочных миссий. Я уже в самой гуще событий, не отмолчаться и не спрятаться в тени главной ветви Хьюга — я теперь главный. И единственный... Собравшись с мыслями, вырулил из уборной с рукомойником к стойке, за которой хозяйничал бородатый кабатчик, смягчивший взгляд в нашу сторону после щедрой предоплаты. Разговор тет-а-тет с представителями этой профессии обычно более откровенен и содержателен. Воспользовался удобным случаем и подсел к бармену:

— Доброго дня, уважаемый...

— Рубен, сэр. И вам пусть боги улыбаются, — ответил широкоплечий кареглазый чондатанец, чья кожа имела легкий желтовато-коричневый оттенок, словно отличный загар. Под расстегнутой короткорукавной кожаной рубахой виднелось плотно сбитое тело с рельефом воина.

— По шнурку определил, Рубен?

— Да, сэр... Сейчас здесь знать не утруждает себя ими. А еще выправка и пластика, сэр, — невозмутимо ответил он, нарезая не глядя холодную закуску. — Присущие профессиональным воякам, усталым, хех. Я тут третий десяток работаю, всяких навидался. — Просто произнес он, подтверждая мои выводы о нем.

— Благодарю, — ловкие пальцы незаметно вытащили еще один злотый, ушедший "за дольку инжира". — Есть в продаже карты города, уважаемый Рубен?

— Для наемников найдутся, — ответил он, выставляя блюдо для служанки, упорхнувшей с закуской к дальнему столику.

— А комнаты переночевать найдутся для наемников? — Спрашиваю, играясь еще одним злотым. Щедрость с кабатчиками часто вознаграждается информацией.

— Здесь таверна, сэр, а не трактир. В Чернозерье есть только дома для снятия на райд и дольше, заезжая низшая знать в основном останавливается в гостином дворе у Лусканских Врат, а наемники обычно ночуют в своей гильдии, что в Сердце, или трактире "Сияющий Змей", что в Гнезде. Еще можно скоротать ночь в "Маске Лунного Камня", в Ремесленном... Другие заведения сейчас вряд ли работают и не смогут вас приютить.

— Спасибо. Однако у этого здания есть второй и третий этажи, а посетителей зашло больше, чем осело в зале...

— Те этажи для работников и владельца, больше ничего интересного в таверне нет.

— А подвал? — Надавил я, позволяя монетке укатиться за прилавок.

— Подвал, сэр, для тех, кому "Торговцы Клинками" продали туда пропуск.

— Уважаемый Рубен, скажите, кому подчиняются местные патрульные и кто их организовал? — Очень неприятные типы, прицепившиеся к якобы непотребному виду моих напарников. Капитан-привратник Харн попустительствует этому самоуправству, поскольку у него нет людей и, судя по его правильным чертам лица, он дворянин.

— Граф Веллгард. Только из уважения к вам, сэр, очень не советую переступать дорогу Веллгардам и вообще приближаться к графскому манору.

— А Монтгомери "Меткий" Витерсон в каких отношениях с Веллгардами? — Спрашиваю, отправляя в рот очередной маленький профитроль с фруктовой начинкой — узнал лишь вкус малины.

— В каких отношениях они могут быть, сэр, если, как поговаривают, охотники незаконно промышляют в графских охотничьих угодьях? — Для одного меня проговорил он в свои пышные усы.

— Ясно. Случайно не знаете, кто покрывает Меткого? — Кабатчик отрицательно мотнул головой. — Рубен, а у вас можно закупить припасы? Хлеб, сыр, огурцы с картофелем, соль...

— Конечно можно, сэр, за злотые все можно сыскать. Что из хлеба и сыров предпочтительно?

— А каков выбор?

— От простой буханки свежевыпеченного черного, серого или белого, до походных хлебцев и никогда не черствеющего хлеба.

— Он с магией?

— А-то ж, пять злотых за буханку. Фунт соли ползлотого, десятифунтовая головка сыра четыре злотых, с дюжиной фунтов овощей и несколькими фунтами мяса уложитесь в десятку, сэр. — Не мигнув глазом, перечислил он грабительские ценники.

— Хлеб сами печете?

Мужик кивнул, чему-то усмехнувшись в усы. Моему незнанию? Мое лицо менее узкое и точеное, нежели у Эйноли или Кевэ, серый оттенок гораздо слабее выражен, походка лишена эльфийской грации и легкости — представителя какой расы он во мне признал?

— Сами, по эльфийскому рецепту. Наш повар — полуэльф — перенял его у своей матери.

Полуэльф. Не видя глаз, скрытых в тени, он принял меня за полуэльфа. Это хорошо, но с этим наблюдательным типом мне следует вести себя внимательнее. Все еще находясь под действием алкоголя, рискнул. Привычным тренированным образом сконцентрировал в голове больше чакры, ускоряя мышление, подтолкнувшее к более осознанному действию: волевому усилию по свиванию из маны, устремившейся вслед за чакрой, знакомого заклинания "Хитрость лисы" из 2-го круга школы Превращений. Голову словно взяли в тиски, но через миг боль ушла и рассудок прояснился, чтобы железной волей сковать ядро, начавшее было болезненно раскочегариваться. Вместе с гордостью за безусловный успех на меня снизошло озарение, как можно мягко проучить кое-кого и отвратить от себя излишне женское внимание, приятно смущающее, но чрезмерно отвлекающее...

— Извините, задумался... Мистер Рубен, я предлагаю поступить следующим образом. Ребятня весь вечер помогает вам по кухне и учится печь свой хлеб: Кевэ хороший повар, а Эйноли хорошо заклинает. Плачу сто злотых плюс сверху за испорченное сырье по цене готовой продукции. И прошу на ночь выделить нам пустующую комнату, что над входом. Об ее оплате договоритесь с Кевэ.

— Сто мне и пятьдесят Тайлеру лично в руки, сэр... — Произнес Рубен, одарив меня странным взглядом.

— Сэр Неджи, уважаемый Рубен. Вам сейчас, а Тайлеру сегодня после обучения — мои подопечные способные.

— Идет, сэр Неджи.

— Договорились, мистер Рубен. Сходим за картами и монетами?

Пройдя в подсобку мимо бровастого мордоворота-охранника, осуществили сделку. Легко пришло — легко ушло.

— Итак, — сходу начал, вернувшись за столик. Не люблю молоть языком, но порой приходится: — К еще одной схватке мы не готовы, как ни храбритесь. Судя по репутации Гнезда, в сумерках там лучше не появляться — нарвемся на криминал. Следы, — выделил я, — там уже простыли, бестолково и опасно идти на ночь глядя, к тому же, изможденными. Здесь — безопасный район, о работе на вечер и ужине с ночевкой я договорился с Рубеном. Из таверны не выходите. Я хочу побыть один, прогуляюсь по району и заодно информацию соберу. Не думайте, что я обижаюсь — это обычный рабочий момент в неслаженном коллективе. Дающий мне право поступать так же.

А момент реально обычный и нормальный, оба моих нынешних напарника вполне вменяемы (вроде, очень на это надеюсь), не то что некогда всученная мне команда зеленых генинов: сколько я с ними тогда намучился, сколько моих стальных нервов они потрепали! Я тогда даже тепло подумал о своем клане, так или иначе воспитавшем во мне отличный самоконтроль и выдержку.

— Погоди, друг, мы хотим пересказать беседу. — Весьма решительно глянул Кевэ, в котором вино победило робость. Он искал следы гнева, обиды или других плохих эмоций, но находил во мне лишь нейтральное спокойствие.

— Зачем? Выдели оставшиеся ключевые данные.

— Белых животных четверо. — Кевэ нервно почесал макушку, в темпе соображая лаконичный ответ. Куксившаяся Эйноли скривилась на эту его привычку вытирания рук о волосы, хлопнула ресницами в мою сторону и уставилась в свою тарелку, мило покраснев кончиками ушей. — Лев, пантера, медведь и волк. Свиток превратит растущий там ясень в портал.

— Сколько их было до сего дня? Есть другие животные? — Задавая вопросы, постарался, чтобы наш разговор не смахивал на допрос. Видимо, неудачно.

— Про прошлое и других он не сказал, сэр.

Намеренно делаю паузу, приглашающе пододвигая тарелку со спелым инжиром. Его метания между обращениями как к другу и как к командиру раздражали, но это притирка. К тому же, следует сделать скидку на то, что ни Кевэ, ни Эйноли никто не учил командной работе и приспособляемости, а так же быстрому, но временному схождению с другими шиноби и куноичи, которые до укомплектования на срочную миссию знакомы шапочно. Внутрикомандные трения один из весомых факторов провалов, потому ценятся командиры, способные сгладить или вовсе свести их на нет, способные на время миссии поддерживать деловой настрой. Я не из таких, однако минимально необходимый опыт есть — ранг джонина обязывает. Задумчиво прожевав дольку, задаю следующий вопрос:

— Портал рассчитан только на этих четверых?

— Он не уточнял...

— Другие темы затрагивали?

— Торговля. Это все...

— Ясно, спасибо.

— Сэр Неджи, простите нас. Вот, он должен быть у вас, — уныло вынимая и пододвигая ко мне сложенный лист грамоты от Арибет. Мудрый поступок, но продиктован не теми предпосылками, которыми мне бы хотелось. — Клянусь, я буду во всем слушаться вас, сэр Неджи, — нехотя выдавила из себя девушка, пылая ушами. Незрелые эльфийские уши — замечательный индикатор эмоций... Благо мои скрыты под капюшоном, а то бы они точно засветили, какого толка был плод моей фантазии.

— Бездумное подчинение зачастую вредно, Эйноли, но в битве может стоить жизни. — В два глотка допил свою кружку, второй — за здравие вспомнившихся Хинаты с Наруто и всех прочих в родном мире. Непроизвольно ссутулившись и громко поставив кружку, я нехотя продолжил высказываться, терпеливо, а главное наставительно: — Учись думать о последствиях решений и нести ответственность за свои действия... Ниатар легко сбил тебя с приказа, Эйноли, поспособствовав остыванию следов искомых существ. Каждый день задержки — это гибель десятков или сотен людей, своей плодовитостью угрожающих народу эльфов... — здесь своих эмоций я не смог подавить. — Насколько я понял, на Ториле испокон веков ведется скрытая и неустанная война на выживание, в которой мы, по его мнению, играем за стан врага, предавая собственную эльфийскую расу. Он отправил нас в безопасный район, где установила порядки оппозиция градоправителя: позаботился о наших ценных жизнях и одновременно подставил перед властями. Все на поверхности... — благодаря подборке книг, намекам мастера Джару и магии, поспособствовавшей сбору мозаики. — Прочие его мотивы, я считаю, второстепенными или малозначительными.

— Друг, — подавленно, но по-бунтарски решительно обратился ко мне Кевэ, неосознанно определяя границы дозволенного. — Зачем нам при деньгах работать за ужин и ночлег? — Мда, похоже, для семьи Арвэ скрытая межрасовая война не являлась откровением.

— Вам надо сработаться и отвлечься на созидание. И вы не обижали меня, чтобы прощать. Вымученную клятву старшему по званию, Эйноли, я принимаю как старший по званию. Надеюсь, ты будешь правильно разделять личное и службу городу. И вот этот документ вместе с ожерельем — твое бремя ответственности, — киваю на все еще лежащий лист. — Согласно навязанной нам роли перед лицом мирских властей я — твой охранник, а Кевэ — мой ординарец. Соответствующие этим ролям приличия должно соблюдать в соответствующих ситуациях. По известным причинам я возьмусь хранить, — выразительный акцент, — документ. — Порывисто вставая, забрал и спрятал лист в одеждах, быстро покинув стол.

— Ну не сердись... — прилетел мне в спину жалобно-виноватый голос Эйноли. На остатках самообладания я не остановился и не обернулся, покидая таверну. Мне до умопомрачения не сердиться на нее хотелось, а расцеловать.

Прилагал усилия, стараясь мимикрировать под местных жителей. Откинув плащ за спину, придал походке солидную уверенность истинного Хьюга, желая походить на местного аристократа, имеющего полное право ступать по идеально ровной уличной брусчатке. До набережной я дошел быстро. Пройдя около пары сотен метров, пристроился по центру свободной скамьи, притаившейся под раскидистой ивой. Дальше имелись свободные места попривлекательнее, но рядом с ним прохаживалась парочка влюбленных, которую ветви плакучей ивы благополучно скрыли от меня.

Черное Озеро оправдывало название. Словно выжженная и испачканная в копоти галька обрамляла зев резко углубляющегося водоема, черным зеркалом отражающего красное золото вечернего солнца. С трудом расслабившись, я очистил голову от всяких мыслей и вошел в беззаботное и благодатное медитативное состояние созерцания красоты озера и колыхаемых ветром ивовых штор.

Так я благополучно медитировал до самого заката, порадовавшего взор сочной палитрой красок. Проводив за стену последний лучик света, позволил мыслям медленно возвращаться в голову и прогулочным шагом отправился по набережной. Обходя несколько пугающее Черное озеро, легко лавировал между патрульными и немногочисленными прохожими, гораздо менее остро реагируя на держащихся под ручку парочек. К этому времени спиртное выветрилось из головы, хотя во рту осталось долгоиграющее приятное послевкусие. Прожорливый живот перестал оттягивать и уже намекал хозяину о неотвратно надвигающемся времени ужина. Медитация восстановила оборванные нити в ядре, потратившиеся на заклинания лучей, но главное привела к душевному равновесию и помогла беспристрастно и рассудительно оглянуться назад.

Страх? Задумавшись, нашел его источник. Как ни странно — Эйноли. Я перестал понимать себя — почему меня к ней так неудержимо тянет? Изумительная внешне. Большие глаза младенца, серебряное обрамление длинных волос, милый носик и ушки — симпатичное лицо притягивает взгляд словно магнит. Занимательная внутри. Свет веры, подростковая наивность, добрая и не признающая авторитетов, свободолюбивая, застенчивая, добродушная... Это косвенное влияние связи между нами? Или пресловутая первая любовь, в основе которой химическая реакция наших феромонов? Пока мне удается держать голову холодной и ясной, но как долго смогу сопротивляться? И стоит ли противиться этому новому для меня чувству?.. Она забавная и эмоциональная, рядом с ней приятно и хочется нежностей... Однако возможная потеря контроля над собой вызывает страх.

Нет, никаких романов на миссии — это вредит и отвлекает. После — пожалуйста...

Приняв волевое решение, завернул обратно, едва не нарушив совет кабатчика. Оставив далеко позади гостиный двор, лучшими номерами выходящий на парк перед озером, завернул на параллельную набережной улицу, придав походке деловой характер. По пути встретился фонарщик с длинной палкой. Присмотрелся — обычное заклинание "Свет". Сияющий клубочек помещался внутрь красивых фонарей с разноцветными фигурными и фактурными стеклами — у каждой улицы свое сочетание. Восхитительно, а вот в Конохе электрическое освещение уныло и однообразно. От осознания невозможности вернуться накатила тоска по отчему дому...

Зоопарк обнаружился по ходу движения — в самом углу города. В том, куда вела одна из нитей с ошейника-ожерелья. Массивная угловая башня в центре переходила ступенькой в тонкий дозорный стержень, венчавшийся конусной крышей над стрельчатыми окнами — эта башня напоминала маяк. Лезть на стену зоопарка не решился, видя множество светящихся линий — явно какое-нибудь сигнально-охранное плетение. Выискать подходящую крышу не представлялось возможным из-за низости домов или сторожевых псов во двориках, окружающих окрестные особняки. Зато высоких и раскидистых деревьев хватало — конохцы умеют по всяким лазать и передвигаться. Убедившись в отсутствии свидетелей, легко и почти безболезненно взбежал к макушке дуба, заглянув за ограду. Ближайшие ко входу надежные вольеры содержали искомых животных белого окраса — королевская масть вела себя с королевским достоинством. Часть центральных вольеров пустовала, как и террариум. Зверинец со смертоносными страховидлами тоже отличался скудностью представленных видов, но по сравнению с таковым в Академии блистал разнообразием. Насчитал пять охранников на территории зоопарка, исключая пару на входе.

Если бы отсутствовало разделение между оборонительными сооружениями города и зоопарка, причислил бы Ниатара к предателям. Пока высматривал планировку, выудил мысль, что управление животными и их использование в качестве шпионов это прерогатива друидов, а не магов. Полюбовавшись сверху на еще одно святилище Селунэ в виде мелкого бассейна в квадрате обелисков, глянул на совершенно незнакомое звездное небо. Никого млечного пути. Весь светлый небосвод усыпан красочными туманностями и многочисленными скоплениями звезд, выстраивающимися в удивительные созвездия... Тряхнув головой, я начал осторожно спускаться с дерева, периодически вглядываясь в тускнеющее небо и соседние деревья на предмет шпионящих животных и птиц. Никто над городом не кружился. Ни сов, ни других ночных пернатых, ни летучих мышей — должны водиться, наверное. Кто-то летал над городскими крышами, но я не распознал и не разглядел, к сожалению.

Отойдя от дерева к переулку, я обнаружил, что вновь навалилось давящее чувство, пропала даримая деревом легкость. Это... проблемно. Не даром в книге говорилось, что эльфы в основной массе не любят людские каменные муравейники — им в них душно и тошно. Или у меня просто повышенная чувствительность из-за беспокойного ядра или подземного томления в Академии? Боязно с таким ядром засыпать — вдруг чего случится? Отогнав пессимистичные мысли, двинулся дальше, стараясь подмечать детали местной архитектуры, но без фанатизма, чтобы выглядеть естественно — озирающиеся личности привлекают внимание и настораживают.

В противоположном углу городской черты расположился похожий на крепость особняк. Поспрашивав у прохожих путь до "Голой Доски", немного выяснил про бойцовский клуб "Перчатка", что устроился в его подвале. В приличной одежке и в плаще с капюшоном я не сильно отличался от местных, особенно с учетом снятия с кинжалов заговоренных разрешительных шнурков. Прислушавшись к разговорам нескольких попавшихся по пути праздношатающихся дворян, я выяснил, чей особняк остался позади. В нем живет и работает архимаг Мельданен, местная знаменитость, не входящая в гильдию, как и мастер Джару. Незаметно пристроившись в хвост парочки разодетых хлыщей с совсем не игрушечными рапирами на поясах, прошел за ними. По пути миновали деревце, окруженное щемящим сердце декором, и фонтан, украшенный дельфинами. Вышел за ними к людному месту, предназначенному то ли для чтецов стихов, то ли для выступления бардов — не для спектаклей. Перед собравшимися тут пылко говорила некая маркиза Формоса, но на оратора она не тянула. Женщина активно пыталась склонить пару десятков горячих голов к беспорядкам с целью ограбить склады архимага, по ее словам буквально набитые продовольствием. Подобных подстрекателей в военное время убивают на месте, а попустительствующих им патрульных стражников причисляют к предателям и казнят через повешенье. Послушав крамольные речи, быстро уяснил, что Формоса разными словами мусолит одни и те же аргументы "за". Среди доводов я выделил главное: архимаг — вивисектор. Проводит опыты на животных и клепает химер. И толпа совсем не думает, что его продовольственные склады могут быть забиты тушами неликвида. Однако суть в другом, Мельданен — первейший претендент на покровительство зоопарку и базирующемуся в нем охотничьему клубу. Не сам же почтенный архимаг бегает по лесам за редкими тварями, правда? За сильнейшими и уникальными — да, остальных ему однозначно доставляют.

Взвесив все за и против, аккуратно и не привлекая внимания, я быстро прошелся в сторону таверны. Целенаправленно запоминал схему улиц и просвечивал попадавшиеся дома, особенно те, что не имели собственного двора — близь врат и вдоль западной стены района все такие, выстроились в два-три ряда. Часто петлял, не забывая наблюдать за возможным оттоком слушателей. Будь они подшофе, давно бы бросились громить, но трезвые граждане с магом опасались связываться, по крайней мере, без поддержки более влиятельных и богатых с их домашней стражей. Приглядев удобные места, я вернулся обратно, завязав пустые разговоры с двумя охранниками, стоявшими перед большими поместьями, чтобы оставить в поле видимости площадку с ораторшей. Поместья принадлежали Рамботтому и Ходжу, сосредоточивших внутри много стражи. Видимо, маркиза Формоса и окружающие ждут, когда оба барона или хотя бы один из них выскажется за экспроприацию продовольствия у зажравшегося архимага. Но богатеи сидели тихо и не отсвечивали. Кстати, обоих сторожей я бы выгнал взашей: стоило ради интереса слегка надавить, так чуть ли не швейцарами сделались — входи всяк желающий.

Подавив постепенно возросшее желание полюбоваться на россыпь звезд и серебро луны, я сконцентрировался на поставленной перед собой задаче. Дожидаясь окончания "собрания", вспомнил все, что касается скрытного ведения жертвы — ранее всегда использовал бьякуган для подобных целей. Крадучись идти? Сигать по крышам? Вычислить маршрут и подкараулить? Последнее самое верное, но без первого и второго невозможно.

Женщина, почти до хрипоты увещевавшая публику, глубоко вечером наконец-то угомонилась и отправилась восвояси. Ее сопровождал галантный вельможа, поодаль парочку прикрывал неприметный тип в сливающейся с темнотой одежде и маске на лице. Чудом заранее заметил ловко скачущую по крышам тень, похвалив себя за внимательность и задумавшись над магией парения, что позволяла местному шиноби преодолевать десятки ярдов в один прыжок. План с уличным нападением провалился.

Активировав бьякуган, мысленно возблагодарил Рубена за предупреждение: различил нечто сродни паутины, уплотнявшейся близь стен манора Веллгардов. Чем бы она не была, но простиралась только по улицам. Рискуя упустить Формосу, отстал, чтобы аккуратно забраться на макушку высокого дерева. Затаившись и всмотревшись вдаль, вычислил группу домов, где скрылась парочка. С высоты так же заметил, как мигнул фонарь — неожиданно обнаруженная тень сиганула в сторону громады манора и скрылась из виду. Проводивший даму вельможа вскоре быстрым шагом отправился куда-то в сторону гостиного двора.

Для страховки принялся выжидать четверть часа. Время провел с пользой. Попробовал сперва сунуть ветку в ячейку, потом руку и ногу — зримой реакции у нет. Покумекав, сосредоточился и выпущенной из большого пальца правой ноги нитью "Чакра но Ито" попробовал зацепить и оттянуть сигнальную нить вокруг одного из домов неподалеку от паутины, тянущейся к графскому манору. Нежно оттягиваемая нить не сдвинулась, при этом сильнее засветившись. К счастью, тревоги не последовало. Целенаправленно отыскал минимальные воздействия, позволяющее оттянуть и сместить нить, сделать ее податливой. Кое-как вернув все в исходное состояние, отправился к запримеченной группе домов.

Нужный дом отыскался сразу: по магическим сигнальным нитям у карниза и в витражном окне второго этажа. Более густая оплетка была на входной двери и окнах первого этажа. Дом по местным меркам небольшой, но в разы более просторный, чем у простого люда. Внешне опрятный и не броский. Едва не завалил операцию проникновения, когда какой-то тип в глухом плаще с капюшоном, идущий по улице, резко подошел к дверям, приложил камешек к пасте льва, зажимающего во рту кольцо с молоточком, и быстро вошел внутрь. Я воспользовался шансом и поспешил юркнуть через окно в спальню служанки, откуда стремительно перебрался на чердак.

Хотелось не подглядывать за другими, а самому самозабвенно заняться любовными утехами. Как ни странно, взошедший серп растущей луны придавал сил — спать не очень хотелось. Осознавая, сколь долго могут продлиться кувыркания в постели, проявил смекалку. Сконцентрировавшись, создал из больших пальцев ног две нити "Чакра но Ито". Конечно, предварительно обработал служанку, углубив ее чуткий сон, заодно потренировался, приспособившись. Затем, соблюдая большую осторожность, пропустил обе через потолок и протянул за тканью, служившей обоями. Дотянув по полу до ложа, принялся одновременно у обоих любовников аккуратно закрывать тенкецу, вынуждая устать и угомониться — в пылу страсти они не заметили воздействия, а потом стало поздно.

Существовал выбор между тем, какой отработать сценарий. Ограбление? Убийство с подставой? Кого подставлять? Хьюга не вероломные убийцы, но в отношении Формосы и ее любовника, принесшего кошель со злотыми, я укладываюсь в рамки закона, тайно карая за подстрекательство к беспорядкам. Хьюга не грабители, но я уже отметил чрезвычайную полезность качественного магического снаряжения. Мертвой преступнице оно уже не понадобится, а нам поможет лучше нести службу во благо города.

Добравшись по потолку до кухни, при помощи нити маначакры я достал разделочный нож. Проникнув в спальню, в последний момент догадался парой тайдзюцу по воздуху высветить нить, тянущуюся от перстня с гербом Веллгардов в сторону их манора. Значит, первым делом сбор ценностей. Несколько тычков по акупунктурным точкам углубили сон обоих. Постелив свой плащ, вызвал из Эфирного Плана секретный сундук. Шкатулка с несколькими драгоценностями, обычные кошели с деньгами. Несколькими красивыми и дорогими женскими тряпками забил найденную сумку. Светящиеся магией полусапожки и сапоги, пара плащей и поясов — женские и мужские. Плетения нательных блузы и майки были идентичны и очень похожи на элементы моего плаща — белье охлаждало и грело владельца, поддерживая комфортную температуру. Плетения в кольце и кулоне, что были на маркизе во время выступления, имели схожие магические начинки, напомнившие мне заклинание "Величие орла". Еще очень обрадовали два кольца Здоровья, женское и мужское. Скарабей защиты, что гораздо сильнее дневного трофея. Перстень и еще одно опасно напичканное магией кольцо оставил на пальцах парня. Два магических кинжала и великолепная рапира — в сундук, туда же отправился магический подсумок. Именной кошель безымянного молодого мужчины буквально на коленке обработал, частично вытравив кровь и нарушив чары привязки: извлечь содержимое не вышло, зато вероятность поиска по метке существенно снизилась. Его и документы Формосы, найденные в варварски вскрытой конторке, вместе с личной печать для почтового сургуча сложил отдельно. На тайники не позарился. Одним из важных трофеев посчитал совсем не магические настольные и карманные механические часы, последние от вычурных первых отличались изысканным аристократическим стилем, гравированным мифриловым корпусом, отсчетом дней и месяцев.

Помня о местном шиноби и удивительном разнообразии магии, пришлось повозиться и проявить смекалку, убирая свои следы в доме. Полностью избавиться нереально, хотя бы потому, что я знаю, что мое хождение по стенам затрагивает их внутреннее плетение (подсвечивание путем высвобождения проникающей маначакры отчетливо показало отпечатки ног), но не имею представления, как замести следы такого рода. Зато без проблем убрал следы своих воздействий на их тенкецу.

Перейдя в комнату служанки, из простыни сделал узел с ее личными вещами. Разувшись и переодевшись в грязное, одел надежно вырубленную служанку и укутал ее в неприметное, затем мягко привязал к своей спине, чтобы на теле следов не осталось, и укрылся своим плащом. С использованием зеркальца высмотрев на улице удобный момент, тюкнул канделябром по затылку парня, накрыл женское лицо подушкой и парой намеренно нервных и неумело безобразных ударов вскрыл шеи захрипевших любовников, с гарантией прикончив только Формосу. Подхватив кривые ноги курносой служанки, стремительно покинул дом через входную дверь. Взбежав на крышу соседей, по проложенному маршруту в уме направился к ранее запримеченной решетке канализации, соблюдая крайнюю осторожность из-за патрульных.

Пережив пару неприятных моментов на грани разоблачения и поднятия шума, нитью маначакры сдвинул запоры и проник в приемник сточных вод, намеренно потревожив сигналку телом служанки. Еле уберег свой ценный плащ от грязи. Поплутав немного в юго-западном направлении, отвязал служанку и инсценировал удар в спину заранее извлеченным коротким мечом, заляпанным в мерзкой кровавой жиже зараженного чумой. Бросив последний взгляд бьякуганом, прямо по вонючей воде стремительно скрылся с места преступления. Именно скрылся, а дал деру.

Едва не заблудившись, устало покинул негостеприимное место. Никто никакого переполоха не поднял в Чернозерье. То ли отправили погоню по горячим следам и боятся вспугнуть, то ли боятся огласки, то ли выживший мужчина еще не оклемался настолько, чтобы поднять тревогу. Проделав фокус с нитью маначакры, привел себя в порядок в одном из приглянувшихся домов и вернулся в "Голую доску", где члены клуба "Перчатка" вовсю отмечали свои победы и запивали поражения.

Перекрикивая гомон толпы, надрывное треньканье с еще не охрипшим звонким девичьим голоском, наскоро пообщался с Рубеном, довольным оказываемой эльфами помощью на кухне. Все основное на кухне было уже переделано, пьяной компании не до рябчиков в ананасах — еще бы он разрешил забрать мне своих с кухни. О, какой гневный взгляд на меня бросила растрепанная Эйноли, испачканная в муке и обрызганная жиром и зеленым соком. Работавший в поте лица Кевэ устало, но приветливо улыбнулся, сразу следом пробуравив растратчика осуждающим взглядом, а потом вздрогнул от своей дерзости и спрятал глаза. Полуэльф в смешном белоснежном колпаке вымученно выдавил улыбку и с облегчением спровадил пришлых из своей вотчины.

Кевэ сумел оставить грязь на фартуке и удовлетворился умывальником в уборной, в то время как Эйноли засела в ванной комнате для работников таверны.

— Вероятное решение найдено, Кевэ, — ответил я на взгляд друга, успокаивая.

Он довольно оперативно привел себя в порядок (исключая воронье гнездо на голове), вспомнил про пропущенный мною ужин и заботливо прямо в комнату принес поднос с так понравившейся мне рыбой с капустой вместе с еще одной легкой закуской. Порции только чтобы утолить голод, не нагружая желудок перед сном. Дождавшись, когда Кевэ пристроит поднос, пояснил:

— В конце соседней улицы живет архимаг Мельданен, он — химеролог. Предполагаю, именно он покровительствует зоопарку, чтобы охотники Витерсона поставляли ему подопытные экземпляры. Я предпринял определенные шаги, чтобы заручиться его лояльностью к нам, но все подробности вам знать опасно. Отоспимся и завтра попробуем встретиться с ним.

— Ясно... — протянул он с облегчением. — Неджи, я верею тебе и постараюсь больше не разочаровывать! — Выпалил он, глядя прямо в глаза.

— Ты не девица, чтобы меня очаровать, потому и разочаровать не сможешь.

— Ты понял, о чем я, — насупился он, покраснев как вареный рак.

— Отчасти.

— Клянусь, я не буду препятствием между тобой и Эйноли! — Снова выпалил он, еще гуще покраснев, словно свекла.

— И кто тебя надоумил? — Главное не засмеяться.

— Т-тайлер. Он... он шепнул, что зря заглядываюсь на нее и мне ничего не светит, вот.

— Ясно... — протянул я.

— Пойду, постираю пока наши грязные вещи?.. — Донельзя смущенный разговором ординарец, переминаясь, кивнул на сундук с нашими шмотками, который уже стоял у стенки.

— Давай, — киваю. — Потом все вместе займемся броней — в моем мире она была иной...

Поспешно завязав узел из вещей, он выскочил из отведенной нам всем комнаты, где уже поставили две ширмы, отделившие кровать от двух откуда-то принесенных и застланных коек.

Когда все собрались за починкой и чисткой, разговор между нами тремя не заладился, к тому же, все очень устали, как морально, так и физически — день и вправду выдался насыщенным и тяжелым. За час перекинувшись всего несколькими фразами, более-менее справились с починкой и чисткой доспехов, приведя их в божеский вид. К этому времени гульба в ходящей ходуном таверне поутихла, зато начала хлопать входная дверь. Прилепленные на дверь и окно барьерные печати, сделанные еще в Академии, совсем не спасали от шума, к сожалению. Однако усталость взяла свое, уснули без всякого снотворного.

Глава 16.

Всю ночь мне снилось, словно я добропорядочный паук, усердно и творчески свивающий паутину в своем углу. В конце концов, я так увлекся, что очнулся от трудовой деятельности только внутри непролазного кокона из замечательных и кажущихся неуловимо знакомых кружев с множественными узелками и петельками. Радовался недолго. Совершенно внезапно из слепого пятна на меня выскочил шустрый паучек, нагло и остервенело начавший превращать в кокон меня самого. Главное, я беспомощно (добропорядочный ведь!) висел в воздухе и не мог ничего поделать. От обуявших чувств меня расперло и вытолкнуло из кошмарного сна в еще более ужасную явь.

Тот самый паук с детскую ладошку расселся на моем испачканном паутиной лице и усердно грыз мой нос, пытаясь залезть жвалами поглубже в ноздри, чтобы смочь укусить. Со всей внезапностью проснувшегося я резко дернул рукой, выхватив из прыжка и брезгливо раздавив поганца. Подавив зевок и морщась от омерзения, другой рукой соскреб с лица липкую дрянь, только опосля отметив, что для срыва крепких нитей применил маначакру и не ощутил боли от вчерашнего внутреннего ожога. С трудом порвав опутавшую меня паутину, поднялся. О, небеса, хорошо, что я в трусах спал! Аж передернуло всего — грр! Отставив размышления и убедившись, что я один такой "счастливчик", срочно поддался сильнейшему желанию смыть с себя всю гадость и тщательно оттереться. Для мытья единственно доступна теплая водопроводная вода, контрастной душ, увы, недоступная роскош. Треклятый паук, разбудил и ни то ни сё теперь!

Скрутив и захватив с собой в стирку испачканную в паутине постель, вернулся с высохшей одежкой. Только после этого позволил себе провести вдумчивую ревизию и анализ. Сев в позе лотоса под подоконником, подготовился и без спешки применил на себя "Хитрость лисы". Не так уж и трудно, а главное никакой боли! Затем внимательнейшим образом прислушался к себе и осмотрелся. Это принесло много открытий, а главное я понял, что все же произошло.

Чуточку изменилась внутренняя геометрия ядра, как если бы от ростка дерева из почки выросла веточка. К великому огорчению, радиус обзора бьякугана это развитие никоим образом не затронуло. Возможно, я сам виноват, весь вчерашний день подавляя ядро — никто не предупредил! Осмотрел и своих напарников. У Кевэ стрелка на левом плече дозрела, став точной зеркальной копией татуировки с правого плеча. Ядро тоже малость укрепилось. У Эйноли из-за активного лечения, надо полагать, прогресс затронул только класс клирика — теперь она может подвесить в ауру на одно заклинание больше из доступных 0-го, 1-го и 2-го жреческих кругов магии. В общем, энергетическое ядро развивается ступенчато, что объясняло некоторые ранее мне непонятные вещи. Эта особенность очень явный и четкий признак текущего развития, гораздо более выраженный, чем расплывчатая оценка ниндзя в моем прошлом мире. Разве что освоение врат Хачимон напоминает о чем-то подобном.

Четко выделил следующие изменения в себе. Во-первых. Улучшилась детализация фокуса внимания. В родном мире фокус внимания позволял переноситься в любую доступную точку в области охвата бьякугана, как если бы Хьюга самолично туда перемещался и внимательно осматривался, все остальное при этом смещается на периферию зрения. Улучшение состояло в том, что теперь, переместив фокус внимания на ошейник Эйноли и сосредоточившись, я как бы проваливался в предмет, начиная различать мельчайшие нити, доселе незримые — вчера подобное выявлял при помощи тайдзюцу, напитывающем силой. Во-вторых. Обе моих гирлянды удлинились на одну позицию, к первой добавилась всего одна тонкая нить, ко второй целых две, до пяти раз увеличив число боевых применений заклинаний 1-го круга, разместившихся в гирлянде. Надо обязательно заполнить пустые ячейки, или из-за дисбаланса ранее накрепко подвешенное в ауре заклинание слетит после первого же применения. В-третьих. СЦМ, проросшая внутри СЦЧ, стала чуточку толще и крепче. Ожоги исцелились, ничего не болит и не зудит. Это зарядило радушным настроением на весь грядущий день. В-четвертых. Резервы чакры пусты на четыре пятых, однако, дискомфорта нет, и уже идет восполнение. Столько высосала мерзкая паутина? Хм, у Кевэ с Эйноли, однако, инь и ян энергии прямо сейчас тратятся на эволюционное преобразование энергетического ядра.

Кстати, паук. Как он сюда пробрался? Пользуясь новым преимуществом, попытался высмотреть отверстие, через которое он мог проникнуть. Исследования показали едва различимые паутинные нити в подполе и в простенках, но никаких поворачивающихся дощечек или иных механических приспособлений, никаких оттисков магии на манер моих следов при движении по стенам и потолкам. Пошел от обратного — выследил путь раздавленного поганца. Присмотревшись, обнаружил искомое. Паучек обладал способностью проникать через физические препятствия, как мы давеча с Арибет прошли сквозь стену, только иначе: вот он в простенке на уровне пола, а вот он уже в комнате на полу, как раз на облюбованном для медитации месте. Проследив путь вниз на пять ярдов, убедился, что самый вероятный рассадник — подвал. А еще кто-то или что-то отпугивает пауков от надземной части. Скорее кто-то, пугающийся хлопков дверью.

Минус фокуса внимания в том, что не только зрение отходит на периферию, но и все телесные ощущения. Вернув фокус внимания в свое тело, обнаружил эрекцию. Громко сглотнул: с Эйноли сползло одеяло, открыв соблазнительную фигурку с задравшейся ночнушкой, открывшей откровенные трусики с серебряными полумесяцами. Ронять слюни и волочиться за девушкой, по сути, держащей меня на привязи? Да ни в жизнь! Эйноли не моя двоюродная сестра. Разозлившись, выключил бьякуган. Вот только железный стояк стал еще тверже. Перебрав варианты, решил, что сейчас перебьюсь, но вечером обязательно загляну в "Маску Лунного Камня". Десятый час утра, а напарники все еще дрыхли. В круглосуточной таверне трудилась утренняя смена работников: вышибала, разносчица, повар и младший сын Рубена, замещающий отца. Благо все они встали до меня, а то стыда бы не обобрался. Прикрыв пах, считающийся местными срамным местом, прокрался обратно в ванную.

Никаких плетений в предоставленной нам комнате я не заметил, потому, пока сони дрыхли, я после прискорбно короткой получасовой гимнастики на чердаке и закуси бутербродами занялся важным делом — подвешиванием новых заклинаний на свободные места. Пусть под присмотром, но самолично я внес в книгу заклинаний всего восемь плетений с подробной выкладкой. Из них пара не боевых и потому не подвешенных в ауру: "Ремонт" и "Будильник". Остальные десятки заклинаний в мой гримуар скопировал мастер Джару. С львиной долей из них знаком только по содержанию книги, имеющей три непустых раздела из четырех — по доступным школам. Школа Преобразования ориентирована на вспомогательные заклинания поддержки, здесь большое и полезное разнообразие, обычно используемое до начала схватки. Школа Ограждения-отрицания — это защиты. Моя главная защита это верткость и скорость, учет ненадежного "Щита", виденного в исполнении Эйноли, может фатально на мне сказаться — его просто так не вписать в Джукен. Школа Воплощения-проявления содержит самые могущественные атакующие заклинания — так гласил общий учебник, так гласит и расширенный. Подшкола Энергий охватывает пять самых распространенных видов урона: кислота, холод, огонь, электричество и звук. Однако у этой школы есть и тайные подшколы, не имеющие широкого распространения. Подшкола Стихий выделяет всего четыре, а не пять элементов: огонь, вода, воздух, земля. Молния здесь это частный случай стихии воздуха. Еще, например, существует подшкола Творения. Чем она отличается от подшколы Созидания школы Вызова-призыва? Последняя использует уже где-то существующий материал для создания чего-либо — строительство стены из каменных блоков, только вырезанных не из ближайшей каменоломни, а откуда-нибудь из-под земли этого или соседнего Плана. А вот в подшколе Творения нечто создается непосредственно из магии: так дотонщики из чакры со свойством земли возводят монолитные каменные стены; так Сенджу используют свой мокутон, чтобы на пустом месте вырастить лес.

Школа Воплощения-проявления очень требовательна к внутренним ресурсам мага — как раз по мне. И ее магия не перестает меня поражать. В моем родном мире ниндзя, особенно без генома, тратят годы на развитие сродства со стихией. Крайне сложно познать пылкий Хи, а потом пытаться освоить спокойствие Тсучи или неуловимость Казе. А здешние умельцы создают пламя как за нефиг делать — с поразительной легкостью! Большинство магов не познают элемент, а банально используют, словно инструмент. Однако есть специалисты: элементалисты развивают сродство и получают огромное преимущество перед остальными.

Спасибо, мастер Джару, за развернутую теорию на обратной стороне. Как чувствовал этот проныра, что я не доверю свой дневник страницам гримуара из его рук. Мне следовало сразу сюда посмотреть — не оконфузился бы тогда с ядром.

Перед началом изучения новых заклинаний решил отработать частично знакомое. На меня самого и при мне мастер Джару часто накладывал "Хитрость лисы" и "Величие орла". С первым у меня вчера прекрасно вышло, и сегодня получилось, хоть оно и из 2-го круга, заклинания из которого мое ядро пока не готово цеплять. А вот второе... Внимательно сверившись с глифом не странице гримуара, выделил части, относящиеся к материальной компоненте и тщательнейшим образом припомнил их. Представив в уме вязь, тишайшим голосом проговорил полный текст заклинания "Величие орла". Надо признать, заклинание всколыхнуло мою надменность Хьюга в бытность студентом Академии Шиноби. Значит, оно подействовало и теоретически может быть еще улучшено.

За неимением собственной сумки с набором материальных компонентов, мой выбор пал на заклинание "Воздушные оковы". Суть проста: обволакивание энергией и фиксация в Мировом Плетении, словно в паутине. Роль тисков выполняет воздух, препятствующий прямому контакту вязи заклинания с жертвой. Для разрыва требуется время и сила, равная или превышающая силу заклинателя. Со второго раза смог по книге зафиксировать табурет. Без чуткого руководства наставника не сразу сумел вставить это заклинание на свободную позицию в гирлянде. Когда получилось, хотел было зафиксировать падение подброшенного сюрикэна, но поберегся: без скорости, даримой парой открытых в голове врат Хачимон, слишком быстро падение, чтобы я успел вот так вот сходу клонировать новое заклинание.

Вторым стало заклинание "Огненный щелчок". Как и с "Огненными руками" испытал чуть ли не священный трепет, когда удалось зажечь огонь на кончиках пальцев. Так просто! Для представителя клана Хьюга нереально просто! Хотя, эльфы славятся искушенностью в магии, предпочитая разностороннее развитие зацикленности на чем-то одном. Получается, для этого есть подоплека, так сказать, физиологического характера. В общем, суть заклинания 0-го круга предельно проста: нить маны — фитиль, чакра — воск. Дальше хэнда эти языки пламени очень трудно вытянуть, зато можно выщелкнуть в цель, отчего обрывок магической нити ярко и жарко вспыхнет. Идеально для розжига костров. А как круто смотрятся языки пламени на пальцах! Благодаря знакомству с печатью пальцевой гравюры, я смогу — что? А собственно что сулит их комбинация?

Зуд испытания совмещения "Огненного щелчка" со стилем Джукен и "Шикоку Фуин" вылился в заговаривание иззубренного трофейного меча. Смелая идея полностью оправдалась. При тычке огненными пальцем в стиле Джукен произошло выжигание магических плетений — на верхней трети лезвия остались раскаленные борозды. Сконцентрировавшись, сумел создать комбо из простенького заклинания и фуиндзюцу "C"-ранга — огонь обрел яркость и пурпурный цвет. От удара по заново заговоренному мечу появились внутренние дефекты, от которых форма меча едва не поплыла кусочками прямо в руках. Хвосты биджу — афигеть!

Справившись с детским восторгом от какого-никакого, а практического покорения ранее недоступных стихийных преобразований, уселся за упражнение по закреплению боевых плетений. Итого получилось следующий набор. 0 круг. Луч силы. Луч холода. Луч тепла. Магический болт. Огненный щелчок. 1 круг. Пылающие руки. Шоковый удар. Воздушные оковы.

Сдерживая желание немедленно начать испытания, пересчитал добытые ночью монеты. Ровно полсотни злотых в кошеле, принесенном юным любовником. Около двадцати злотыми и серебряниками в кошельке маркизы плюс сотня злотых из ее кабинета. Не густо. Именной кошель юнца закрыт для чужой руки и у меня есть более интересное занятие, чем вскрывать его с риском утраты содержимого. Минут по пять потратил на каждое ювелирное изделие из шкатулки, очищая и напитывая маначакрой: все это при случае уйдет мастеру Джару, другому сбывать эти улики опасно.

Напарники еще добирали восьмичасовой сон, долгий из-за дозревания ядер, когда я с новыми возможностями фокуса внимания опробовал "Ремонт" на покореженном клинке, не забыв прошептать слова молитвы Кореллону. Неожиданно для меня обращенные к Богу слова придали уверенности в успешности начинания. Вскоре выяснил, что исправление всех дефектов вполне реально, благодаря моей чакре. Осторожно сняв с пальца Эйноли и плеча Кевэ свои трофеи предыдущей ночи, достав добытые ночью кольца Здоровья, положив перед собой подаренный Арибет волшебный кошель, еще раз и с большим трепетом помолился и вошел в транс, принявшись ювелирно изменять дизайн, акцентируя внимание на очень мелких деталях. Их гораздо проще делать механически (судя по обработке поверхностей, так и поступили во всех трех случаях), но с моим практически идеальным контролем и терпением я справлюсь. Заодно постараюсь подтянуть два кольца до высокого уровня третьего, принадлежавшего тому юному Веллгарду. Так же попробую вплести кружево "Метки" крови, чтобы сделать именную привязку (кусочек лунного серебра для основы отщипнул у ожерелья в шкатулке маркизы, на четыре звена укоротив цепочку на затылке — четвертое для создания привязки на трофейном браслете Движения). После тщательной обработки заклинания идентификации должны будут опознать исключительно мое авторство — и никак иначе.

Глава 17.

— С возвращением, Неджи! А что ты такое делал? У тебя скорчилось такое жуткое лицо и глаза все в красную прожилку, брр! — Передернула плечиками Эйноли, заложившая пальчиком перечитываемый молитвенник.

— Привет, Эйноли, — устало вздыхаю я, откидывая голову на стену и закрывая глаза, которые буквально лопались от перенапряжения — после такого бьякуган следует деактивировать плавно и дать ему отдохнуть хотя бы час. — Это теперь твое кольцо Жизни, прямо сейчас привяжи кровью.

— Ой-ёй! Какое прелестное! Это правда для меня, да? Ты просто чудо, Неджи, да благословит тебя Кореллон! Спасибо-спасибо... — Девушка вспорхнула с места, подхватила с протянутой ладони колечко и чмокнула меня в щеку, тут же запылавшую.

— Эйноли, а где Кевэ? — Спрашиваю спустя несколько минут, когда взял реакции тела под контроль. Девушка в это время успела уколоть пальчик и сделать привязку кольца (следуя своей клятве и веря мне). Потом прочла короткую молитву над ставшим ее кольцом и вот — застыла в прострации. — Эй, ты в порядке?

— Эээ... Оооно и вправду для меня сделано, всхлип... — Ее голубые глаза влажно заблестели.

"Упс". У меня на краю сознания витали собственнические и откровенно пошлые мысли, когда я на ее кольце делал плавные изгибы и сеточку кружева на центральной нефритовой инкрустации — типа задушенные мечты о будущей личной жизни без поводка.

— Носи на здоровье, — смущенно выдавил я, наблюдая из-под закрытых век. — Так где мой ординарец? — Требовательно повторяю вопрос, пока не случилось то, о чем мы оба потом пожалеем. Резко отвернувшись и пряча потекшие слезки, Эйноли судорожно вздохнула и выдохнула.

— Он... готовит нам обед и перекус с собой, — с сердитыми нотками проговорила она, словно считала, что я грубо испортил романтичный момент, бывающий раз в жизни...

Задержались мы с выходом — время полдень, а мы еще не ели толком. Зато напарники бодры и готовы к новым подвигам.

— Спасибо за наставления, Эйноли, — пытаюсь сгладить угол. Непроизвольно сглотнув, добавил: — Кореллон был благосклонен ко мне — все задуманное получилось. — Реально, мою магию словно направляли. Увлекшись творчеством, не заметил, а вот сейчас понимаю, что замахнулся не на свой уровень.

— Пожалуйста, — дуясь, ответила она, оправив несуществующие складки одежды. — Схожу, потороплю твоего ординарца, — заявила Эйноли, едва не хлопнув дверью. Кажется, из-за двери послышалось приглушенное восклицание: — Пентюх!..

Нервно хмыкнув, я задрал левый рукав и надел на плечо скобу браслета Движения, затем привязанное ко мне кольцо Жизни на указательный палец этой же руки. Пока одевал обвес, цепляя кинжалы, включая на видном месте оставленную Месть Змей, гадал о том, какое же откровение о кольце снизошло на Эйноли? Самому мне это заклинание никогда не будет доступно, разве что с каких-нибудь жезлов Определения. Кстати, свиток от друида тоже лежал на видном месте, скромно дожидаясь, когда я его "возьму на хранение".

Еды было много и вся за счет заведения. Чернявый юноша лет восемнадцати долго извинялся и гнул спину за паука, о котором мои напарники ничего не знали. Пришлось пообещать рассказать по пути к архимагу. Кстати, все сто девяносто пять злотых, собранных после зачистки банды Локсара, осели в "Голой доске": обучение рецепту полезного в походах не черствеющего хлеба, испорченные при учебе продукты, походная утварь, вчера купленные и сегодня удвоенные продуктовые припасы на пять дней, карты районов города. Злотые, оставшиеся от награды Арибет, распределил между напарниками — на "карманные расходы".

— Простите, сэр. — Первым заговорил молодой мужчина, преградив путь. Клепаная броня богатого вида, легкий кожаный шлем, магические ботфорты и внушительная заговоренная алебарда в руках довершала образ привратника. — В резиденцию вход запрещен. Все очень строго, вы понимаете.

— Нам необходимо встретиться с мастером Мельданеном, сэр, по крайне важным делам. — Уважительно обращаюсь к домашнему стражнику. Вчера мы засветились со шнурками, потому сегодня я их вновь повязал себе на оружие и шел с откинутым за спину плащом, но в надвинутом капюшоне.

— Нет. Он никого не принимает. И перед тем, как вы спросите, у него нет приемных часов. Точка. Уходите. — Подтверждая резкие слова, он стукнул пяткой древка, уперев алебарду и предупреждающе наставив на нас. Листовидный кончик окутался голубыми разрядами жужжащего тока. Вот, значит, что наследило на площади.

Судя по тому, как двигались его глаза, невдалеке за нашими спинами маячили другие желающие встретиться с архимагом. Среди них выделялся вчерашний кавалер маркизы Формосы, которому охранник разрезал камзол незадолго до нашего появления. Видимо, в массы уже просочилась информация о гибели подстрекательницы, а ее любовник, судя по не шибко большому усилению патрулей, выжил и отделался испугом. Анализируя, почти реально чувствовал, как плетение магии заставляет работать серое вещество, как от натуги гудят нити маны, тратя ресурс. Мне было крайне неуютно с таким ужасно мизерным обзором бьякугана, за спиной мерещились угрозы, но я привычно контролировал свое дыхание и не допускал проявления слабости. Мне стоило заметных усилий сосредотачиваться на текущих делах и не пялиться по сторонам — успею еще вдосталь насмотреться. Демонстративно медленно достаю сложенный лист грамоты и протягиваю Эйноли:

— Госпожа...

— Благодарю, сэр. Читайте, привратник, — развернула она документ и вытянула руку, не предполагая приближаться и отдавать на ознакомление. — Либо мы встретимся с архимагом Мельданеном, либо он будет проклят, — категорично заявила хрупкая эльфийская жрица.

— Со всеми вытекающими последствиями. Подумайте о свой судьбе, сэр привратник. — Говорю, одновременно готовя на всякий случай клон заклинания "Шоковый удар". Мне не нравится, когда на меня наставляют оружие, но когда его наставляют на мою напарницу — еще больше.

В голове промелькнула мысль, что в данном конкретном случае зря переключил внимание с себя на Эйноли. Последствия не замедлили сказаться:

— Не надо мне в нос тыкать всякими бумажками, сброд эльфийский...

Он еще говорил "эльфийский", когда я, с даваемой браслетом скоростью, делаю подскок и в стиле джукен касаюсь кончика алебарды пальцем, объятым голубым пламенем "Шикоку Фуин". Я опередил привратника: фуиндзюцу затупило кончик, а приготовленная в наконечнике молния устремилась вслед за моим электричеством, поражая самого охранника. Мужчина с обожженной рукой упал, задергавшись и хрипя от боли ползающих по нему разрядов. Подхватив алебарду, встаю боком к массивным воротам, чтобы лучше видеть небольшую площадь с фонтаном перед ними:

— Госпожа, простите его, — вежливо обращаюсь я к девушке, которую обязан охранять.

Эйноли секунд пять соображала, но вроде поняла меня правильно, начав полуминутную молитву своего самого сильного лечения. Я не стал ждать ее дальнейшей реакции, а добавил в голос силы и жестко произнес в сторону пока не многочисленных зевак, впечатленных моей выходкой:

— Подошедшие ближе тридцати ярдов будут расстреляны.

А вот Кевэ сразу смекнул, что к чему. Обернулся и шустро натянул лук, через секунду нацелившись на разгневанного вельможу с порезанным камзолом.

— За следующие оскорбления — смерть, — продолжаю я, едва не выпустив жажду убийства. Интонаций в голосе и голубых язычков пламени на пальцах вроде бы хватило, чтобы предупредить ругань, готовую сорваться с некоторых бойких языков.

Привратник оклемался через пять минут и три молитвы, исцеляющих раны средней тяжести, а так же отмеренной дозы заживляющего эликсира и мази на его обожженную руку, умело перевязанную клириком. Вернуть ему прежнее здоровье поможет теперь только время и регулярные втирания — нанесенные магией раны так просто не лечатся. Мне все же пришлось подойти к группе самых спесивых и шарахнуть яки по непонятливым дворянам, вложив всю свою паранойю и ярость на подводящий меня бьякуган со слабой СЦМ. Раз вынудили пойти на крайние меры и заклинание "Хитрость лисы" по-прежнему работало, заодно проверил, как магия во мне и снаружи усиливает жажду убийства. Если уделить время тренировкам, то можно добиться феноменального эффекта — подобное запугивание зачастую очень помогает избегать излишнего кровопролития. В здешних терминах я бы охарактеризовал это явление как ауру ужаса, а демонстрируемую Арибет — как ауру благости и святой мощи — нечто сродни естественной способности.

— Не надо разбрасываться словами, сэр привратник. — Журить его родные будут — я угрожал голосом. Одновременно поднял его на ноги за здоровую руку. — Так вы нас пропустите внутрь?

— П-прох-ходите. — Заикаясь, вымолвил он, поспешно и дергано приложив к воротам какой-то амулет. Потом вновь затрясся и бухнулся на колени: — Г-госпожа, из-звините м-меня...

— Кореллон милостив к... служакам, — с короткой запинкой произнесла она, постаравшись сделать это со всем возможным высокомерием, на какое была способна.

— Как тебя зовут?

— Орреан, сэр.

— Так вот, Ореан, мой ординарец поможет тебе никого не впускать, пока мы внутри будем вести дела, — громко, раздельно и четко произнес я.

— Так точно, сэр, — откликнулся Кевэ, недовольно дернувший ухом.

— Да, сэр, спасибо, сэр!..

Дорожка, ведущая к главному строению через внутренний двор, изобиловала скрытыми ловушками, отключенными амулетом. На идеально ровном газоне тут и там лежали гигантские раковины гребешков, превращенные в фонтаны. Их реализовали просто и со вкусом: магия создавала струю из налитой внутрь воды, имитируя то ли наличие водопровода, то ли бесконечное создание воды. Перламутр внутренних стенок мягко светился. Воду регулярно добавляли, но было заметно, что никто давно не чистил их. По бокам монументального здания виднелись разросшиеся кусты и еще помнящие стрижку деревца, возможно, переходящие в сад или парк.

Стоило нам подняться по широкой полукруглой лестнице и войти в мрачно темный холл, как откуда-то сбоку выскочил полуорк в берцах, коротких шортах и короткой безрукавке на голое темно-серое тело:

— Ты! Ты, там! А ну говори, кто ты?! Хозяин сказал, чтобы его не беспокоили! — Восклицал громила, потряхивая ключницей в одной руке и шипастой дубинкой в другой.

— Ты не очень умен для охранника, да? — Опередив меня, с деланным сочувствием подколола Эйноли, испытавшая неприязнь к нему.

— Хозяин сказал, что не держит в доме длинноносых охранников. Громмин не длинноносый. — Начал оправдываться туповатый индивид с по-обезьяньи плоской носопыркой. — Громмин пропустит только друзей хозяина. Кто ты?

Судя по всему, других встречающих не предусмотрено.

— Возможно, мы станем одними из друзей твоего хозяина. Позови хозяина. — Интонацией постарался приветливо выделить главное, что и услышал встречающий "дворецкий":

— О, хорошо! Но Громмин не умеет звать, но Громмин откроет тебе дверь.

Больше не смотря на нас, полуорк пробежался по четырем дверям, отпирая каждую. Наша с Эйноли неприязнь легко объяснялась: Громмин — искусная химера. Два сердца гонят кровь по задублированной кровеносной системе, раздельные легочные мешки, металлические прутья и спицы в костях. Автор этого экземпляра обладал специфическим юмором, раз поместил дублирующий мозг в задницу.

— И что теперь?.. — Тихо и растерянно спросила клирик.

— Присядьте пока, пожалуйста, вот здесь.

— Эээ, ладно. — Закусив губу, кивнула она, пристраиваясь на жесткой каменной скамье вместо манящего комфортом кресла, обитого кожей.

— Громмин не длинноносый! — Тем временем повторял химерический полуорк, который теперь бегал между открытыми дверьми и всматривался в их полумрак.

Я неторопливо обошел холл по периметру, замирая у каждого коридора. Попытавшись пересечь центр, обнаружил магический круг, прикрытый квадратным безворсовым ковром с магическим рисунком маскировочного назначения. Сделав малый круг, убедился, что питающий мана-кабель четко вертикальный. Пришлось застыть на самом краю ковра, напрячься и очень сильно постараться, чтобы нить "Чакра но Ито" протянулась сквозь гранитный камень к толстому манаводу. Подключившись, стал посылать разные энергетические импульсы, стараясь ощутить направление или отклик. Первой оправдалась надежда, что хозяин заинтересуется и сам явится к гостям:

— Я приказал никому меня не беспокоить! Кто вы, отвечайте! — Повелительно воскликнул раздраженный полуэльф в скромной домашней одежке и вычурным посохом. Не представляю, сколько Мельданену лет на самом деле, но внешне ему можно дать от двадцати до двадцати пяти, плотного телосложения и ростом с Кевэ. При появлении хозяина Громиин застыл в постойке смирно.

Почти сразу мне в грудь уставилось навершие в виде крюка, острым кончиком впивающегося в водоворот из голубой пыльцы в фиолетовом тумане — на небе подобное вчера видел, только статичное. Это для обычного зрения, бьякуган видел более фантастичную картину. Вкупе со световыми вертикальными всполохами телепортации мое изумление зашкалило, и я дернулся вежливо поклониться, скрывая эмоции, высыпавшие на лицо.

— О вашем зоопарке речь пойдет, — отвечаю в стиле Абураме, начав с главного. Соломенный короткостриженый блондин прищурился — хороший признак. — Приватный кабинетный разговор в ваших интересах, мастер Мельданен, — одновременно совершаю учтивый полупоклон.

— Смело, лорд Эльф. Что ж, будет вам приватный разговор. Встаньте сюда! — указав посохом на подсветившийся участок ковра, под которым на полу бьякуган видел сложную вязь символов. Концентрические круги находились в другом месте. Туда и встал. — Хах! Ступайте за мной, коллега.

И широким торопливым шагом я отправился в один из коридоров. По пути он приласкал за ухом трех поджарых борзых в полтора ярда в холке, которые издавали в мою сторону низкий рык, призванный устрашить. Тоже химеры.

— Итак, я слушаю вас, благородный незнакомец, — заговорил он грубым тоном, приведя в зал собраний с длинным столом. Тут читал книгу один из его подмастерьев, окруженный тремя летающими уродливыми созданиями с кожистыми крыльями. Повинуясь нетерпеливому взмаху руки, остроухий подросток с быстрым поклоном вымелся прочь.

— Неджи де Хьюга, — снимаю капюшон, бесполезный от янтарного взора, улучшенного пленкой магии поверх радужки и тончайшей паутинкой слоеных кружев, опутывавших остальное глазное яблоко. Мастер Джару пользуются, скорее всего, этим же заклинанием. — Начну издалека. Позвольте воспользоваться артефактом.

Мельданен нетерпеливо махнул посохом, создавшаяся при этом сфера с радужными мыльными переливами и что-то еще защитное не укрылось от моего бьякугана. Активировав призыв секретного сундука, извлек из него пачку документов и печать маркизы, а так же именной кошель юнца-Веллгарда с его вензелем, повернутым в сторону архимага. Если бы я не следил пристально за полуэльфом, то не различил, как у него проскочило удивление действию браслета.

— Стража в военное время по закону может убивать всех провоцирующих беспорядки, а их пособники подлежат казни.

— Вам удалось мне угодить, лорд Неджи, — на чистом общеэльфийском проговорил архимаг. — Нельзя ли ближе к делу?

Как-то он нервно себя ведет. Хорошо держится, но бьякуган, помноженный на опыт, видит целостную картину. Пока мы шли к манору Мельданена, я еще раз обдумал ведение переговоров, и пока встреча разворачивалась в нужном направлении. Главное, мне надо постараться проявить чуткость и проницательность.

— Есть предложение добровольно мобилизоваться вместе со службой охраны зоопарка и клубом охотников. Из-за деталей и ради сохранения конфиденциальности нашей беседы я смею просить вас о клятве Тиру.

— Иными словами, вы делаете мне предложение, от которого невозможно отказаться? — Подбирая, а скорее цедя слова, напряженно спросил он, совершенно не горя желанием мобилизоваться куда бы то ни было, тем более в добровольно-принудительном порядке.

— Нет.

— Зачем тогда здесь Око Нашера?! — Сдерживаясь, бросил Мельданен, рассерженно дернув ушами.

— Убедить вас выслушать меня до конца, мастер Мельданен.

— Что ж... — он выдержал длинную паузу, оценивая меня и складывающуюся для себя ситуацию. — Вы оторвали меня от эксперимента, лорд Неджи. Располагайтесь здесь.

— Хорошо, мастер Мельданен, — учтиво отвечаю. Я — всего лишь благородный, а он — известный архимаг. Я — сильный по рождению, а он — сам добился могущества. Потому большой вопрос, кто с кем должен считаться. И мне нужно было расположить его к себе, потому потешил его самолюбие, не уронив своего. Он тоже вроде определился с моим и своим статусом.

Сделав пасс свободной рукой, архимаг одним махом подобрал выложенное мною на стол и стремительно умчался прочь, забрав с собой скалящихся псов.

— Переговоры затягиваются, госпожа Эйноли. Проявите терпение.

Проговорив вслух послание, отпустил по памяти кривовато получившееся плетение "Шепот ветра", умчавшееся к получательнице.

— Переговоры затягиваются, ординарец Кевэ. Никого не впускать и не подпускать, кроме леди Арибет или лорда Нашера. — Второе послание улетело.

Проявляя наглость, вытащил неопознанные магические предметы на стол, воспользовавшись своим снятым плащом как скатертью. Призрачный слуга принес бутылку во льду и хрустальный бокал. На удивление ожидание продлилось менее десяти минут, за которые я успел отведать изысканное мятное вино с каким-то экзотическим фруктом вприкуску. Архимаг не стал тратить силы, чтобы произвести впечатление эффектным появлением, а просто вошел через дверь, левитируя статуэтку Тира. Мои приготовления не стали для него секретом, а вот я не знал, как он поступит с кошелем — оставил себе. Мельданен дал клятву слово в слово, как мастер Джару:

— Итак, я вас внимательно слушаю, лорд Неджи.

— Гильдия магов бездействует там, где ей положено. Вы сможете получить твердые основания для требования привилегий, выполняя их работу. Например, открыто получать животные образцы для своих исследований. Мастер Мельданен, я прошу вас взять под контроль ситуацию в прилегающем Торгово-Ремесленном районе. Вы получите разрешение от Ока Нашера и при необходимости от Десницы Нашера, чтобы во благо использовать своих химер. У вас будет шанс показать их нужность и полезность. Изголодавшиеся ремесленники будут рады вашим съедобным мясным отходам, если их преподнести кусками и без кожи. Я могу выжигать паразитные заклинания Стенающей Смерти вместе с их личинками и предлагаю вам объединиться с мастером Джару для спасения зараженных. С вашим опытом вы сможете лечить тела после моего экстремального обеззараживания, а мастер Джару займется восстановлением СЦМ. Можно спасти даже самых тяжелых, среди сохранивших разум, но их спасение в служении Тиру и развитии ядра наново.

— Я вас выслушал, лорд Неджи. Это все, что вы хотели?..

— Второе предложение личного характера. Я прошу вас идентифицировать эти предметы и подправить их, чтобы не узнали, а потом на площади перед манором что-нибудь из этого вручить доблестной страже Невервинтера. Скажем, за уничтожение банды Локсара, терроризирующего южный проход в Чернозерье.

— Аха-ха-ха! Браво, сэр! Будет и третье?..

— От вас, — невольно повел я ухом, не привыкши вести переговоров на столь высоком уровне. Благодаря усилившимся аналитическим задаткам от "Хитрости лисы" и харизме от "Величия орла" мне удалось еще раз попасть в точку:

— Определенно, у вас острый ум, лорд Неджи, — в его голосе впервые прозвучали уважительные нотки. — Я хочу сделать смотрителем зоопарка... дриаду.

— Клок волос, — аж моргнул я свалившейся великой удаче. — Добровольно отданный клок волос и ничего более. Если дриада не против, обе дамы поддержат ее решение...

— Поддержите меня в разговоре с ней, — произнес он, подавшись вперед. — И мы все вместе пройдем в зоопарк, там... дриаде понравятся королевские звери, она захочет остаться рядом с ними... — "и со мной", недоговорил он.

— Хорошо. Но есть нюанс. Изначально все началось с Ниатара, пославшего непутевое Око вызволять их.

— Хах! Так и знал, что не обошлось без этой скользкой гниды, — процедил архимаг, жахнув рукой по крепкой столешнице. Задумчиво побарабанив пальцами, Мельданен произнес: — Условие — освободить посредством древесного телепорта?

— Да.

— Мне нужен свиток этого портала — перенастрою конечную точку. У меня здесь есть, где разбить сад. Так даже лучше будет... — мечтательно улыбнулся архимаг. Ууу, неужели у меня такое же глупое выражение, когда я думаю об Эйноли?

— Отлично.

— Относительно вашей личной просьбы, лорд Неджи. — Архимаг буднично крутанул кистью, призывая в руку артефакт. — Прут Определения, в благодарность.

— Спасибо. — С учетом обременительных "просьб", я вообще не рассчитывал ничего обрести за Формосу и ее спонсора. — Мы договорились, мастер Мельданен?

— Договорились, лорд Неджи.

Пожав друг другу руки, перешли к реализации плана. Пока архимаг занимался свитком друида, исподволь поглядывая на меня, я начал касаться вещей кончиком прута, тоже наблюдая за соседом. Думал, химерология и артефакторика близки, принадлежа одной школе Преобразования, но раз он отказался, то различия гораздо существенней предполагаемого мною.

Трофеи оказались знатными. Драконьи Ботинки давали иммунитет к страху и сбиванию с ног, а так же повышали сопротивление магии и увеличивали ловкость. Но главное, кожа дракона и его чешуйки на подошве отлично проводили маначакру, совсем не чиня препятствий. Пиявка — кинжал с трехкратно лучшим магическим улучшением, чем я могу создать сейчас при помощи заклинания "Магическое оружие", плюс вампирская регенерация той же степени. С Местью Змей должна получится превосходная пара кинжалов. Но надо сперва обработать, лучше при мастере Джару, иначе прежние владельцы узнают свое имущество и предъявят претензии, чего ни в коем случае нельзя допустить. Плащ с плеча юнца — это Плащ-Невидимка, позволяющий применять десятиминутное заклинание "Невидимость", для не заклинателей доступно всего три заряда в сутки. Вот почему юный Веллгард так резко появился для меня. Откровенно говоря, мне повезло их застукать и обокрасть — будем называть вещи своими именами.

Скарабей Защиты был массивнее снятого с Локсара жука и создавал силовое поле такой же мощности, как и "Доспех мага". Пояс Проворства с замысловатой пряжкой обеспечивал свободу движения и добавлял носителю ловкости в полтора раза больше, чем снятое с Локсара кольцо. До сих пор у меня вызывают удивление местные артефакты, столь сильно влияющие на индивида.

Плащ Защиты с чарами как у Скарабея Защиты имел женский фасон и оторочку, но подшить не представляется проблемой. Вычурный кинжал под женскую руку — Ланцет Пикси. Согласно пруту Определения, он имел двукратное магическое улучшение и 50% шанс ввести жертву в сонное состояние при попадании. Семимильные сапожки с дюймовыми каблучками определились прутом как супер удобные, не стаптываемые, непромокаемые, дышащие и укрепляющие тело носителя лишь чуточку хуже, чем идеально выполненное среднестатистическим магом заклинание "Медвежья выносливость". Для Эйноли в самый раз — та еще хлипкая модница. Женский Пояс Путеводного Света дарил иммунитет к магии смерти и возможность активировать функцию испускания аурой носителя слабого золотистого света, освещающего сферу радиусом в десять ярдов. Именно этот солнечный ореол так привлекал взгляды к Формосе. Подсумок с пояса юнца имел расширенное ячеистое пространство, растягивающееся до вместимости в полсотни бутылок емкостью в кварту каждая, а так же уменьшал их вес на все сто процентов. Внутри нашлось девятнадцать флаконов с сильными зельями, снадобьями и эликсирами (все в разных сосудах, друг от друга легко различимых на ощупь). Чисто женская компактная однолямочная заплечная сумка напоминала мой любимый рюкзак, оставшийся в родном мире. Магия могла растянуть внутренний объем до громадного максимума в 20 кубических футов, уменьшая вес содержимого на 60%. Ажурное колечко Обаяния из лунного серебра с бриллиантиком выгодно подчеркнуло бы цвет волос Эйноли — даже на мой неискушенный взгляд это ювелирное украшение явно эльфийского происхождения.

Последним идентифицированным предметом стала Слезка Нимфы, повышающая женское обаяние. Кажется, маркиза просто-напросто была одной из бывших пассий любвеобильного полуэльфа, если я верно разобрал и интерпретировал эмоции Мельданена, когда изучал женские вещи. Особенно ярко они у него проявились на кулоне, о котором прут тоже дал сухую информацию, без откровений о прошлом или изготовителе, как бывает с божественным откровением у клириков. Поколебавшись, взялся улучшать этот кулон с целью показать Мельданену, чего я стою как маг, не умеющий определять вещи общераспространенным заклинанием. Мне надо оправдать обращение "коллега", иначе здесь и сейчас моему заявлению о Стенающей Смерти не будет полной веры. Пусть у Эйноли есть обтягивающее ожерелье-ошейник и притягательную ложбинку между грудей прикрывает жучок-амулет, но подвешенный на круглой цепочке лазурный кристаллик в форме капельки так и просился сделать его идеально прозрачным или сияющим, чтобы занять законное место вместо насекомого. Сейчас у меня могло реально получиться разве что сияние. Заклинание "Свет" крайне простое плетение, и я отлично помнил свое самое первое его неказистое исполнение: сделать узелок слабосильно крохотным и будет в самый раз для придания кулончику эффекта мягкого и волшебно притягательного радужного сияния. Помолившись с трепетом Кореллону, в родном мире редко когда испытываемом, ушел в процесс, с намеренными грезами о красоте и вожделенности женских бюстов.

Когда Мельданен перенес нас к дриаде, я по достоинству оценил его вкус. Завораживающая красота лесной девы туманила мужской взор. Не хрупкая эльфийская красота, а нежное очарование человеческой фигуры с округлыми линиями. Воздушно пышная копна золотисто-зеленых волос притягивала взор, словно магнит. Прямо в прическе неведомым образом росли живые вьюнки и разноцветные цветочки, пахнущие просто пьяняще. Омут болотных глаз... сейчас полнился жалобным отчаянием. Сойдя с круга телепортации и почти сомнамбулой подойдя ближе к обильно опутанной магией комнате-клетке, разглядел в дриаде друидессу, гораздо менее сильную, чем Ниатар, и лишенную всех подвешенных в ауре заклинаний. Почувствовав на себе мужские взгляды, восхищенно любующийся (мой) и откровенно влюбленные (Кевэ и Мельданен), невинная дриада от отчаяния еще сильнее зацвела, желая понравиться настолько, чтобы ее выпустили. Глаза полуэльфа и эльфа остекленели, а на меня ее естественное чародейство не подействовало.

Запинаясь и поминутно смущаясь, попробовал выступить примирителем. Моя косноязычность при общении с противоположным полом и разделяющая нас решетка не способствовали взаимопониманию. А еще дивная дриада сама по себе крайне диковинное для меня существо, казавшееся ожившей мечтой или невозможной сказкой. Держать марку мне помогала выдержка Хьюга.

Диалог вскоре зашел в тупик. Дриада честно не понимала:

— Как можно держать красоту взаперти за семью замками? Если сорвать цветок — он же увянет!

Аргументы у меня кончились, воображение буксовало, застряв там же, где и взгляд. Собственно, я и ляпнул:

— А как вы носите блузку, соблазнительно скрывая... свою красоту...

— Ах, так дело всего лишь в этом!.. — Догадалась она и буквально парой движений предстала нагишом. Я кашлянул, полуэльф позади неадекватно хрюкнул, едва не пуская слюну из отвешенной челюсти. — Теперь вы меня отпустите на волю, благородный сын неба?

— Отойдите к стенке...

О каком исследовании запирающего механизма и магии может идти речь, когда рядом такая сногсшибательная красотка? Пальцами, горящими пурпурным пламенем, несколько раз ударил по пруту, сверху и снизу — щедро брызнули пучки обжигающих искр. Я не пожалел энергии на выжигание плотной магической оплетки, отбив пальцы. Пока не остыло, воспользовался "Лучом холода", задублировав во второй руке. Со звонким хрустом прут выломался...

Радостно пискнув, дриада юркнула в щель и повисла на мне, благодарно целуя в губы. Дикая ревность пробудила сознание Мельданена. Не взирая на задыхающегося от ярости архимага, я с удовольствием зарылся рукой в мягкие волосы и потискал упругую ягодицу. Если бы поцелуй затянулся, мне бы в спину убийственно воткнулся посох, как минимум.

— Это в знак перемирия... — промямлил я смущенно, но крайне довольно. Именно радужного сияния не вышло, однако получившийся зелено-голубой спектр как нельзя лучше подходил дриаде — как обворожительной красавице не сделать подарок от всей души? Слезка Нифмы уютно устроилась в ее ложбинке, тверже взбугрив не только мои штаны. — Мельданен... не злой, он... ревнивый... и стеснительный... и немеет от неземной красоты.

— И сажает ее в темницу, — сердито припечатала дриада, чувствовавшая себя нагишом естественно и уверенно. — И почему у такого стеснительного архимага такое свирепое лицо? — Осмелела она, прикрываясь мной.

— Он... он боится, что... не сможет... предложить вам свою руку и сердце, — сглотнув, быстро загнул я, неся первую попавшуюся в голову чушь.

— Не сможет?

— Ооо... Обомлел, онемел, остолбенел... Вы продолжаете мучить его... сияя красой.

— Пусть помучается! Может тогда поймет, как плохо мне было взаперти. Обереги вас Мать-Природа, мой герой, — и еще раз прильнула ко мне своими ароматными губами, обдав одуряющей свежестью леса. Мягко...

— Помилуйте его... Так много девушек разбивало ему сердце... что Мельданен решил создать себе идеальную жену. — Химеролог поперхнулся, магия рассерженно взвихрилась вокруг него. Страшно было стоять спиной к нему, но меня несло и невозможно оторваться от неотразимой девушки, будоражащей воображение. Дриада искренне и очень мило удивилась, широко распахнув завораживающие очи:

— Создать жену?

— Искусственную, — сглатываю, — по образу и подобию самой прекрасной... И вновь пленился... Прошу... собирайтесь, — кое-как подобрав слово вместо "одевайтесь". Как можно парню с нормальным либидо такое сказать?.. Но тему нужно срочно возвращать в русло. Взяв себя в руки, волевым усилием прекратил пороть чушь и медленно продолжил: — Нам надо в зоопарк, высвобождать королевскую масть. Белые лев, пантера, медведь и волк томятся в тесных вольерах. Кому-то следует за ними присмотреть, иначе вновь поймают и запрут. Мастер Мельданен любезно согласился на время предоставить вам свой обширный внутренний двор, просторный и защищенный от посторонних...

Пыхтящий Архимаг вроде успокоился и молча дал мне уговорить дриаду "перекантоваться" в его маноре, пока Невервинтер не станет безопасным и не снимут оцепление. Вернув ясность рассудка, именно Мельданен напомнил лесной деве причину ее появления в городе (а меня здесь) — Стенающая Смерть. Дриада с большой охотой положила свою прядь в магический контейнер, одобрив его сохраняющие свойства.

— Рисковый ты парень, Неджи, — панибратски хлопнул меня по плечу Мельданен, когда мы ушли в дом с заднего двора, где дриада осталась нежиться под солнцем, восстанавливая силы и нервы. — Я теперь знаю, из кого в случае чего сделаю искусственную жену для Громмина. Мы поняли друг друга, Неджи?

— Вполне, Мельданен.

— Теперь твоя очередь клясться перед Тиром, коллега. — Кажется, я сумел произвести на него впечатление, осталось оправдать аванс.

— Разумеется, коллега. — Честно, сам хотел предложить!

После клятвы он неожиданно расщедрился на подарок — я попросил лук для ординарца. Лесной Снайпер — короткий разборный композитный лук с трехкратным улучшением, дающий владельцу ловкость и орлиную дальнозоркость. Мельданен, с благосклонностью восприняв мою идею по повышению его репутации, похвалил своего нервничающего привратника Орреана и вручил щедрый дар Кевэ, героически отстоявшему охранником целый час. Несказанно осчастливив парня луком-мечтой, Мельданен, расточая ядовитые улыбки, толкнул импровизацию на тему банды Локсара и своей меценатской помощи городу, заявив о намерении поделиться едой со столпом торгового благополучия, о чем "все вы так ратовали". Пообещал лично раздавать мясо ремесленникам и их семьям, жестоко обломав некоторых дворян, перешедших на "хлеб и воду". К этому времени на площади собрались десятки личностей, которых Мельданен громко обвинил в трусости и праздности. В общем, знатно оторвался и красиво потоптался. Держать морду кирпичом, как выразились бы некоторые, мне помогала установка на "Хенге", висящее на многих собравшихся.

По пути в зоопарк поговорить с напарниками не получилось: один ушел куда-то в нирвану, вцепившись в лук, словно утопающий в соломинку; вторая разобиделась, на жесткой скамье послушно отсидев мягкое место. Витерсон спешно организовывал свой клуб и охрану, подчиняясь приказу сверху, ему не до нас было. Кое-как растормоша ординарца, вручил измененный свиток и вслед за Эйноли воспользовался шансом состричь первоклассные материальные компоненты. Пока счастливый рейнджер общался со смирными в его присутствии животными, я отправил пару воздушных посланий: для Арибет и для Джару, чтобы никого не застать врасплох.

Когда четырех животных белой масти благополучно переправили к дриаде вместо друида, в зоопарк прибыл сам Мельданен и четверо его подмастерьев. Довольно продвинутые в магическом искусстве подростки помогали своему мастеру держать портал в храм Тира, пока народ переправлялся туда. Архимаг разумно предпочел получить все необходимые документы и пройти аккредитацию у Десницы, чему способствовал контейнер с одним из четырех искомых ингредиентов для лекарства от Стенающей Смерти.

Выдержав недовольство леди Арибет, похвалившей за первый успех и обругавшей за неподчинение приказам и чрезмерную инициативу, я сумел обеспечить нам четырехчасовое возвращение в Академию. Пока все утрясал и согласовывал в храме Тира, Кевэ сбегал в СиДОР за моим заказом и передал письмо Боддиноку Глинклу, для которого я сравнительно легко выпросил разрешение посетить режимный объект. Отправились в Академию: во-первых, в компании подмастерьев Мельданена, к которым завтра будут официально приписаны помощники от городской стражи; во-вторых, с видными членами охотничьего клуба, которые отберут себе бойцов ближнего боя; в-третьих, с нескольких воинами из дворян, которые распределят между собой всех остальных выпускников. Идея сводной роты, занимающейся патрулированием и зачисткой, пришлась не по вкусу подтянувшемуся под шумок Дестеру, возглавлявшему хелмитов — якобы будут бить всех без разбору. А объявившийся вместе с ним аббат Фентик был резко против богомерзких химер. Но Мельданен сумел осадить обоих внезапно пришедших советников лорда Нашера, борясь за свои привилегии и возможность, так сказать, в полевых условиях протестировать химер на больных в последней, животной стадии болезни. Мельданен и Витерсон, как уладили все формальности с леди Арибет, сразу отправились ловить на улицах безумцев, так сказать, на живца.

В Академии новые командиры занялись наличным составом, возроптавшим было внеплановому отбору, но успокоившимся под личным присмотром Арибет, между прочим, у себя в инвентаре спрятавшей контейнер с прядью дриады. Кевэ под надзором Хьюита, свободно вздохнувшего от работы со вчерашними рекрутами, начал осваивать подаренный лук и оттачивать владение двумя короткими мечами. Эйноли принялась в спокойной обстановке обновлять заклинания. А я отправился с мастером Джару изменять трофеи: внешний вид и почерк магического плетения. Начать расплачиваться по долгу не получилось: ушлый гном за шкатулку и обработанные драгоценности в ней предложил мне заговоренную мошну для драгоценных камней и колдовской подсумок для ингредиентов, причем, уже содержащий внутри щедрый набор материальных компонентов, потребных для всех заклинаний, занесенных Джару в мою магическую книгу. Гном-артефактор показал мне настоящий мастер-класс по усилению магических свойств вещей. Скучавший в гильдии Боддинок был счастлив оказаться в классно оборудованной лаборатории, практически сходу включившись в поставленную перед ним задачу. Оба носастых коротышки попеременно напрягали меня, выжимая досуха. Подобное погружение в новый вид деятельности позволяло парадоксально и отринуть новую среду как непонятную и чуждую, и ощутить себя ее частью, реальной и живой, а не выдуманным бредом умирающего мозга. Джару как мог помогал мне справляться с психологической нагрузкой, одновременно пользуясь моей относительной послушностью и неосведомленностью. Осознание последнего факта заставляло держаться в тонусе, представляя себя в далекой и неведомой стране на разведывательной миссии с глубоким внедрением.

Сумел сохранить достаточно маначакры, чтобы со всеми заклинаниями, повышающими шесть базисных характеристик, осуществить намерение сойтись в схватке с мастером клинка как мерилом между мной и местными профессиональными бойцами. Знатно позвенели, но итог весьма спорный получился из-за сдерживания смертельных выпадов и неоднозначного влияния магии. Моя общая скорость с Каймон, Кьюмон и улучшенным браслетом Движения продолжала ограничиваться все еще недостаточно развитой СЦМ, однако усиленные заклинаниями рефлексы и реакции позволяли действовать с огромной проворностью, порой избегая атак Данди буквально в ногте от острия. Однако образовавшийся у меня перекос сбивал с толку, я часто и глупо лажал. То и дело видел вспышки и слышал хлопки лечебных заклинаний от Эйноли. Это сильно нервировало и отвлекало, но к подобному лечению мне следовало срочно привыкать (биджу, если бы только в моем родном мире ирьёнины могли лечить на расстоянии, то война не собрала бы такую богатую жатву!). Самым важным итогом четвертьчасовой беспрерывной схватки на высоких скоростях считаю то, что я интуитивно наловчился придерживать большими пальцами офицерские кинжалы, вписывая их в приемы Джукена. Осталось понять, как компенсировать недостатки хватки, нарушающей течение энергий в кисти во время пальцевых ударов в стиле мягкого кулака.

Глава 18.

Сразу после отдельной трапезы, приготовленной специально для нас вне расписания Академии, Джару построил в заклинательной комнате портальные кольца до святилища Мистры, что на площади Центральная. Почему раньше так нельзя было сделать? Почему туда, а не в храм Тира, как поступил Мельданен? Почему туда не переходят из других городов? Я не рискнул перемещаться с активным бьякуганом. К слову, у меня еще оставались свежи воспоминания о том, как появился Мельданен, собравший свое тело, словно детский конструктор из кубиков, выплевываемых нитями, сплетенными в кабель.

— Мастер Боддинок, а у вас есть эликсир бодрости единорога? — Спросила Эйноли, всего пять минут назад задававшая этот же вопрос Ниатару. Друид был крайне сдержан в словах, найдя у себя в закромах скупую благодарность за вызволение животных из зоопарка и надежду, что дриада о них позаботится лучше него. Так же Ниатар повторил, что в связи с карантином ассортимент сужен и нет розничных продаж ингредиентов, однако он-таки нашел и по старым ценам продал нам рулон и пачку белоснежной эльфийской пергаментной бумаги.

— Нет ни его, ни компонентов для него, — прижимисто ответил колдун в тон друиду. Гном без какого-либо напряжения поспевал за широкими шагами высоких эльфов, с высокой колокольни плюя на то, как это смотрится со стороны. Впрочем, начавшая диалог девушка заметила свою оплошность и сбавила шаг.

— А есть кофейные зерна или корень женьшеня?

— Эйноли, я колдун-зельевар, а не ходячий склад, — вздохнув, укоризненно заметил Боддинок. — Зачем тебе понадобились тонизирующие средства?

— Не мне, — смутилась Эйноли. — Просто сэр Неджи изможденно выглядит, а вы собрались его еще сильнее измучить, — вернула укор клирик.

— Эйноли, я мастер-зельевар и умею делать анализ крови. Неджи я уже сообщил о необходимости повременить с приемом магически активных веществ, иначе велик риск вспышки аллергии.

— Ай-яй! — Уверенный перестук каблучков модницы резко сбился, а ко рту подлетела ладошка со сверкающим бриллиантиком. Большие глаза с тревогой обернулись на меня, плетущегося последним и двумя руками придерживающего плащ.

Я засматривался на игру ветра с ее серебристыми волосами, украшенными нитками бисера и фигурной цепочкой с листиком на лбу. Несмотря на тень от козырька капюшона, наши взгляды неминуемо встретились:

— Мне вполне хватит сил на десяток больных в первой стадии заражения. Потом помедитирую на закат и частично восстановлюсь.

— Частично — это на сколько? — Строго уточнила клирик, не поведясь на мой уверенный голос и выправку. — Чтобы только не лежать пластом?

— Чтобы в ближнем бою погонять тебя с Кевэ, а то без слаженности зарежете друг друга, отбиваясь от многих или нападая на одного. Заодно Боддинок оценит наш уровень.

Еле сдержал порыв почесать грудь: поединок с Данди закончился протыканием моей тушки, в раз обессилевшей после захлопывания врат Хачимон. Едва не заработал полноценное чакроистощение. Здорово, что пастор Кевин легко и бесследно заживил рану от обычного меча. Кевэ помог мне привести себя в порядок к ужину, а Эйноли хотела ругать и читать нотации, однако сдержалась и вместо этого сердобольно скормила мне двойную порцию чечевичной каши с оладьями из мальвы. К сожалению, кольцо Жизни не считает несварение желудка и тяжесть живота за болезни.

— Это будет весьма кстати, Неджи, — вставил свое слово заинтересованный зельевар, едва не пропустивший ужин из-за алхимического опыта по созданию туши для фуиндзюцу. Промежуточный результат, достигнутый им за столь малый срок, внушал оптимизм. — Но вам действительно лучше соблюсти осторожность — она лишней не бывает. Я сам могу успешно проверить у Эйноли и Кевэ их способность вести ближний бой вместе против одного или нескольких противников. Покажу себя командиру, — проговорил гном, привычно вертя на пальце кольцо — цельный ободок из потертого горного хрусталя. Длинный нос уже предвкушал раскрытие секрета Стенающей Смерти, с точки зрения его прикладной специализации.

— Разумно, — уныло отвечаю я, не разделяя энтузиазма коротышки. Мне вообще не очень хотелось общаться, но без этого не достичь понимания местной культуры и традиций. Не прижиться...

Кевэ на мое согласие повел ушами, взлохматил затылок и покосился на гнома, перспектива драться с которым его не прельщала: слишком неудобный противник, смахивающий на ребенка. Эйноли фыркнула и отвернулась, ветер звучно хлопнул ее плащом. Боддинок знающе заметил:

— Такой ветроган к закату надует пару, а то и все три грозовых ливня. — Очередной холодный порыв ветра хлопнул его накидкой. На этом разговор затих.

Колдун, кстати, имеет возможность цеплять к ядру одно заклинание из 7-го круга. Это внушительно по сравнению с моим все еще 1-ым. Близко к Джару, который способен подвешивать всего одно заклинание из 9-го (супротив четырех у Мельданена). Мне в Академии показалось, это архимаги сродни нашим каге, но после знакомства с Мельданеном сомневаюсь. Скорее быстро набравшие силу токубецу джонины, среди коллег получившие за это признание и ранг джонинов.

Все-таки почесал заживленную рану. Расчетливая схватка с Данди здорово помогла сбросить напряжение, но мне теперь захотелось настоящего азарта — самовнушение все хуже помогает. Я не склонен к упоению, но оно, говорят, помогает отвлечься и забыться покруче дна у бутылки сакэ, к тому же, пьяниц в клане Хьюга нет — и не будет.

Расстраивает невозможность нормально тренироваться, в нормальных условиях с нормальными спарринг-партнерами в нормальном Джукене!.. Одно счастливит — на голове привычно и успокаивающе повязан протектор, осуществляющий мечту всех Хьюга — с символом нашего клана. Одно дарит предвкушение — пропуск в клуб "Перчатка". Пока Боддинок забирал свои вещи, я наскоро пообщался с лысым дварфом Граксом. Его ржаво рыжие усища обидчиво и возмущенно топорщились на факт найма леди Арибет чужестранцев вместо обращения за услугами гильдии. Заместитель главы "Торговцев клинками" продал нам пропуск за полсотни злотых с радостью и пожеланием убиться в том склепе, чтобы город обратился к его гильдии. Честно говоря, я не понимал всех внутригородских терок — во время невзгод всем следует объединяться! А тут... безынициативно сидят по углам да пекутся о своих выгодах. Еще промелькнула мысль о том, что спустя более четырех часов в гильдии наемников никто ни сном, ни духом о привлечении Мельданена и Витерсона, а вот Дестер и Фентик объявились через считанные минуты после нашего перехода в храм. Это я лажанулся с "Шепотом ветра" или дело пахнет жаренным?..

Безмолвие завершилось спустя минут пять, любопытная эльфийка не выдержала вида разрухи и гнетущего молчания, вновь задав вопрос:

— Эээ, мастер Боддинок, а расскажите нам о себе? Какими школами магии владеете? Я вот тоже немного колдунья и специализируюсь в школах Прорицания и Ограждения, потому что выбрала домены Знания и Защиты, а еще в школе Вызова-призыва. Потому отказалась от школ Воплощения-проявления и Некромантии... из-за ненависти к нежити, — прочувственно добавила клирик, сжав кулачки.

— Отказалась? — Недопонял колдун, навостривший уши. Я тоже удивился, ведь она буквально вчера смогла из моей книги заклинаний выполнить "Пылающие руки", пусть чахлый язык огня, но ведь получилось. Это я такой особенный колдун, что заклинания из четырех школ у меня просто не сработают, только посредством артефакта.

— Ну, не использую. Это же не принципиально, правда?

— Понятно... Я чародействующий иллюзионист-прорицатель и крайне слаб в той же паре школ. Школа Изменения и школа Вызова-призыва, — нехотя добавил он, — развиты специфично — в угоду профессии зельевара.

Ясно, сфокусировался на гендзюцу. Пара школ Иллюзии-фантомы и Чары по описаниям почти натуральные гендзюцу, первая школа — территориальные, вторая — индивидуальные. Клевер получился хорошо сбалансированной командой.

— Ах, так вы не складируетесь, как Мастер Джару, а просто призываете нужные компоненты словно монстров?! — Изумилась Эйноли, догадавшись о сути и едва не споткнувшись на ровном месте от видения радужных перспектив. И просительно затараторила: — А научите, мастер Боддинок?! У меня отлично получается смешивать зелья, мастер Джару меня постоянно хвалил, я буду примерной ученицей, пожалуйста-пожалуйста!..

— Пожалуйста, когда ты сможешь запоминать заклинания из третьего магического или из четвертого жреческого круга и если выдастся место и время... — многозначительно ответил ученый, не желающий немедля становиться преподавателем. — У тебя есть своя книга заклинаний?

— Нет, — понуро бросила Эйноли, грустно вздохнув и выдохнув. — Мне молитвенника хватает выше крыши.

— Понадобится завести, — педантично заметил гном, игнорируя ее женские уловки. — Мне известны только колдовские методы. Поэтому тебе так же понадобится заполучить молитвенник с аналогами специфических магических заклинаний или у кого-нибудь выучиться транслировать одно в другое. Эйноли, здесь как со "Светом", схожий результат достигается двумя принципиально разными путями: либо воплощением, либо призывом.

— Можно выделить суть, Боддинок, и теорию применительно к зельеварению. Вдруг переманите на колдовской путь?

— Шиш вам!

— Хм? Позволь узнать, тогда, юная красавица, зачем ты начала учиться на колдунью? — Удивился гном, выразительно нацелив свой нос ей в лицо.

— Чтобы иметь атакующие заклинания при сохранении лекарских, — важно произнесла Эйноли свое оправдание. Гном хмыкнул, но развил предыдущую тему:

— В любом случае, Эйноли, мой путь тебе заказан. Я еще в отрочестве выбрал свое будущее и развивался магом поддержки, способным в походных условиях наскоро и экономно сварить эликсир, но не умеющим направо и налево раскидываться огнем и молниями или призывать в помощь могучих зверей. Эйноли, с колдовским восприятием школы Превращения ты вполне сможешь научиться разделять фракции и получать высококачественные растворы, но смирись с алхимическими кабинетами и потребностью в собираемых компонентах.

Поприветствовав того же сержанта, миновали баррикаду и на всякий случай в том же самом месте, где и в прошлый раз, наложили длительные благословения. Эйноли оказалась не у дел: много знающий Боддинок заклинал профессионально, наслаивая на нас защиты. Магическое улучшение требовалось разве что мечам Кевэ, но рейнджер не собирался выпускать чудо-лук из рук, тем более у гнома наверняка имелась какая-нибудь продвинутая версия "Магического оружия". Колдун, выстроив нас перед собой, закрыл глаза и словно бы ушел в себя, предельно сконцентрировавшись. Спустя минуту он начал глухо и неразборчиво бормотать под нос вербальные формулы и небрежными пассами строить соматические конструкции. В нужные моменты прямо из воздуха бережно доставал то кусочек мокрого панциря черепахи, то кусочек особо выделанной кожи, то непонятную щепку, разделенную на четыре части, которые поочередно обратились в пыль. На каждого из нас легли: "Защита от стрел" — 2-ой круг, "Улучшенный доспех мага" — 3-ий круг, "Каменная шкура" — 4-ый круг, "Превосходная сопротивляемость" — 6-ой круг. Первое и последнее никак внешне не проявлялись. Мощное силовое поле слегка преломило свет, исказив наши контуры. Боддинок тратил от минуты до трех на каждое заклинание, кроме "Каменной шкуры". Ее он за двадцать секунд голой волей клонировал с подвешенного в ауре оригинала: без всяких пассов, слов и материальных компонентов. Внешний эффект этого заклинания смотрелся неприятно и непрезентабельно: мы стали выглядеть подобно ожившим гранитным статуям. Вся экипировка окрасилась в грязный темно-серый цвет, глаза закрыла каменная поволока, она же лишила ноздрей и рта, сделав губы словно бы прилепленными к лицу. После "Каменной шкуры" появилась едва заметная скованность движений, заметно ухудшилось осязание, но ни слух, ни обоняние, ни зрение (для меня самое главное!) не потеряли своей чувствительности.

Апофеозом осторожности колдуна стало последнее его заклинание на себя. Его крохотные, но цепкие пальцы ловко сплели вокруг нескольких шерстяных ворсинок какое-то незримое обычному глазу сферическое кружево. Боддинок аж взмок от концентрации и задержал дыхание. Через пару минут гном с победным видом прилепил себе на затылок едва различимый призрачный глаз, тут же начавший зыркать по сторонам. Промаргивающаяся статуя — то еще зрелище! А уж с прозрачным глазом на затылке... Сейчас я бы не отказался посмотреть на реакцию Ируки-сэнсэя и родного класса на подобное "Хенге" в моем исполнении (кого другого я бы первым прибил).

На сей раз вопрос Кевэ опередил завистливо вздохнувшую Эйноли:

— Мастер Боддинок, а почему с вашим опытом вы все еще тратите материальные компоненты для заклинаний? Они ведь зачастую очень редкие и дорогие...

— Моя профессиональная специфика, Кевэ, — осторожно и тихо ответил ему гном, чей тайный глаз отчетливо мазнул по моему лицу. — Компоненты должны полностью отдать свою суть, чтобы получилось первоклассное зелье. Компоненты редки и дороги, но я много путешествую и расходую их крайне экономно.

— Все, идемте! Я первый, лучники по бокам, арбалетчик завершает ромб. — Лишняя предосторожность не повредит, один наш грозный вид способен остудить большинство буйных голов. Про себя отметил, что мои новые... сородичи по расе не теряют присутствия духа, будто не раз уже ходили по чумным городам, полным опасностей.

Квартал зажиточных горожан, изведенных Локсаром, давил тишиной, даже птицы тут не летали. Удручающее место. Дальше вдоль главной улицы начинались лавки всевозможных товаров, некогда открытые и процветающие, а ныне закрытые и надежно заколоченные. Тут и там виднелись обгорелые остовы. Это продуктовые лавки, первыми подвергшиеся массовому разграблению и среди первых ощутивших на себе злобу оголодавшей толпы. Всего месяц карантина прошел, а запасы еды иссякли... райда полтора назад, судя по остывшим останкам лавок. Злотые за месяц обесценились до уровня медяшек. Кто-то заранее создал дефицит продовольствия? Или склады ограбили по сценарию, проведенному в Академии? От мыслей отвлек далекий лай.

В щелях между досками, закрывающими окна, виднелись мутные и потекшие стекла в рамах с ячейками, размером в ладонь. Иногда в глубине комнат мелькали чьи-то силуэты и свечные огоньки. В просветах между домами главного проспекта мелькали гораздо более бедные постройки, но возведенные согласно закону — первый этаж каменный или кирпичный. На надежном основании стояли легкие деревянные каркасы с панелями, где из глины, где местный крашеный бетон, где сцементированные обломки кирпичей. Не было зданий выше четырех этажей, включая мансарды. Удобства располагались внутри. В этом районе у многих домов, помимо двориков с фруктовыми деревьями и ягодными кустарниками, имелись свои конюшни и псарни. У трактиров и таверн были свои свинарники и курятники, ныне разоренные. Тут и там были разбросаны свежие пятна копоти и кости, оставшиеся от испепеленных Мельданеном безумных больных и взбесившихся химер, оставивших на камнях и досках свежие борозды от когтей.

Прогноз Боддинока сбылся: стена воды понеслась на нас, когда до Рыночной площади оставалось менее фарлонга. Спрятавшись под запримеченным навесом, Боддинок невозмутимо создал улучшенный аналог "Щита", защитивший нас от резких порывов ветра и хлестких струй.

— "Силовой барьер" из третьего круга, — кратко прокомментировал колдун свое шустро поставленное заклинание. Согласно договоренности, заключенной в присутствии мастера Джару.

Я только кивнул ему, с досадой отметив в памяти, что пленка "Каменной шкуры" защищает от влаги все, что покроет. Осторожный гном ничуть не побоялся намочить свой "каменный" арбалет и стряхнул капли после своего колдовства, а силовое поле "Улучшенного доспеха мага" вовсе отталкивало всю воду от его ног в Семимильных сапогах, магической составляющей не уступающих новой обуви Эйноли.

Перекрикивать шум никому больше не захотелось. Молча принялись ждать окончания непогоды, наслаждаясь дождевой свежестью и мерным шумом льющейся воды. Из грязно-сиреневой тучи хлестало как из ведра, видимость резко упала. Разверзшиеся хляби небесные принялись яро смывать грязь и заразу с улиц города, продвинутого до отличной ливневой канализации.

Я все еще давал бьякугану отдых, так, на всякий случай, хотя, пожалуй, мог бы целый день держать додзюцу включенным, как поступали со своим шаринганом некоторые сильные представителя клана Учиха. Дома... постоянно работающий бьякуган выглядел не эстетично из-за вздувавшихся вокруг глаз каналов и сосудов. Отрешаться и очищаться от давящего в городах плотного потока информации помогает медитация, но клан Хьюга предпочитает скрывать свои истинные возможности, тем более я, на первом своем Чюнин Шикен получивший несколько жестких уроков на всю жизнь. А вот в мире Торил у меня только сосуды глазного яблока выделяются приливом крови с маначакрой, но радиус обзора ужасно мизерный, хотя информативность качественно возросла... На миг проскользнуло желание активировать бьякуган и просканировать навешенные на нас заклинания вместе со скобяной лавкой за спиной, но сдержался — успеется еще.

Разбушевавшееся ненастье выгадало мне более получаса времени. Чтобы выполнить ряд упражнений на дыхание и генерацию чакры. Чтобы собраться с мыслями, а то некстати раскис. Боддинок в это время тоже как-то по-особенному дышал и сосредотачивался, но не на поддержании барьера, как мне думается, а на призрачном глазе, незаметно для других эльфов отлепившегося от затылка и улетевшего куда-то прочь. Эйноли без устали и с неподдельным интересом вглядывалась в чужие заклинания, пытаясь познать их. Ей хотелось обрушить на гнома град вопросов, но она не решалась нарушить его концентрацию. Кевэ обласкать лук мешала наша компания, ему не терпелось испытать его в реальном бою, однако он сдерживался. Поозиравшись, эльф все-таки сумел заставить себя заняться чем-то полезным, нужным и важным для собственного развития. Рейнджер начал тискать в руке резной цилиндрик железного дерева и пытаться разобраться с ощущениями, что вызывал в нем амулет для повышения обоюдной эмпатии с животными.

Но вот туча пролетела над городом, оставив за собой размытый хвост постепенно затихающего дождя. Чутко уловив момент возвращения колдуна, доверившего нам свою тушку, спросил:

— Боддинок, вы нашли Мельданена?

— Нашел, они у западного проезда в Доки — помогли страже отбиться от шайки головорезов.

— Ц... — кратко озвучила Эйноли мысленное ругательство. — Люди такие ужасно... циничные!

— Их век короток, и многие спешат прожить его для себя, — пожал плечами оживившийся гном. — Предлагаю направиться в таверну "Морской болт", она здесь неподалеку.

— Вначале выясним планы архимага.

Припомнив карту района, я отправился трусцой по проулками, минуя открытые пространства. Вопреки ожиданиям, по пути попалась только троица сторожащихся мальчишек, уворовавших откуда-то ощипанную курицу и корнеплодов в рваных рубахах. Одна Эйноли их не заметила. По молчаливому согласию решили не связываться с ними. Отошли домов на шесть, как позади нас послышался лай с истошными криками, быстро оборвавшимися...

На подходе к городским вратам в порт нам навстречу из-за поворота неожиданно выскочил собако-паук: туловище гигантского паука с приделанным торсом ищейки. Принюхавшись и громко гавкнув, химерическая тварь потеряла к нам интерес и легко запрыгнула на крышу, выщелкнув несколько черепиц. Не успели мы пробежать и тридцати ярдов, как вновь пришлось настороженно вскидывать руки с кунаями и стрелковым оружием: мимо по крышам пронесся такой же собако-паук, целеустремленно тащивший на спине замотанное в паутину тело старшого из той самой компании мальчишек. Лет тринадцати на вид, съехавшие набок светлые космы паренька, оказывается, скрывали заостренные уши.

— Эти твари!.. — Эйноли задохнулась от возмущения, а Кевэ схватил лук наизготовку, додумавшись не стрелять без моего приказа.

— Он чесался, Эйноли.

— Все указывает на то, что обе виденные химеры прямо подчинены Мельданену. Искусный химерлог, помогающий сородичам... — уважительно заметил чародей, настроение которого приподнялось.

Судя по всему, гном считал столь достойное поведение редкостью.

— Отвратительное искусство, — высказался Кевэ.

— Каждому свое, юноша, каждому свое, — натянуто прокомментировал Боддинок, поморщив нос на чужие взгляды.

Мельданена сразу нашли, еще бы не заметить архимага, пальнувшего из жезла гулкой огненной струей. Прицельно по куче небрежно сволоченных трупов. Опережая приготовленную Эйноли отповедь, издалека громко поинтересовался:

— Мастер Мельданен, обрадуете?

— Сожалею, но пока нет. Район еще прочесывается. Основная масса безумцев вылезет ночью. — Коротко доложился архимаг, временно признавая во мне главного.

— Ясно, спасибо. Смотрю, вы уже собрали подопытных, — киваю на три свертка, тщательно убрав из голоса осуждение его выбора. Получилось зловеще.

— Верно, коллега, — возвращая мне тон, сдобренный улыбочкой. — Осталось отнести их в "Витую кувшинку". Не на улице же нам ими заниматься, право слово, — манерно ответил полуэльф, на мой взгляд, рисуясь перед развесившими уши стражниками. Весь его вид так и говорил, как троим несчастным не повезло попасться "вивисектору".

— Целесообразнее обосноваться в людском или вовсе пустом здании. — Дались им эти трактиры. У Мельданена есть превосходно оборудованные лаборатории, где можно провести весь комплекс исследований. На худой конец в Академии есть условия.

— Мастер, вы серьезно хотите связаться с купчишками, засевшими в "Звонкой бутылке"? — Недоуменно скривился Монтгомери, тонкие черты лица которого свидетельствовали об эльфийских корнях. Вместе с хозяином удивился и его бурундучок — питомец смешно высунулся из перекинутой через плечо сумки.

— Трактир "Пенная кружка" внешне мало пострадал — там расположимся. — Ладно, подыграю. Маршрут пролегал недалеко от этого четырехэтажного кирпичного здания, что высилось южнее облюбованного купцами и чей фасад тоже выходил на относительно спокойную Купеческую площадь.

— Милорды, — обратился к нам лейтенант стражи, по-моему, желавший выслужиться до капитана. — Простите, что встреваю, но "Пенная кружка" — это гнусный рассадник заразы. Давно бы ее спалили, но чумной хозяин с сыновьями все еще в состоянии пользоваться магическими жезлами.

— Так даже лучше. — Ему там чем-то когда-то насолили, что ли?

— Лучше?! — Ошарашенно переспросил усатый парень лет двадцати с хвостиком. Точно, не жаловали там лейтенантика, а вот некоторых его бородатых подчиненных наоборот — привечали.

— Извините, мастеру виднее, — поддержал меня смекалистый Кевэ, старавшийся не выказывать в лицо химерологу своей неприязни, ибо, в отличие от Эйноли, понимал — чревато.

— Лейтенант, сколько сыновей у трактирщика?

— Шестеро, мастер.

— Старшему сколько?

— Тринадцать. И он уже безо всяких жезлов умеет прицельно метать магию. Простолюдины ничего не могут противопоставить магии, милорд мастер...

— Сколько у них обороняющихся постояльцев?

— Более пары десятков, — неуверенно ответил подлиза, решивший чужими руками избавиться от недруга. Одновременно с ним заговорил полуэльф:

— Милая госпожа, вы сейчас прожжете во мне дырку своими чудесными очами, — с укоризной в голосе неожиданно заметил архимаг. Между прочим, с игриво-пошлым взглядом. Гр! — Я могу вам чем-то помочь? Услужить?..

— Да, архимаг Мельданен. Мне нужно...

— Простите госпожа, но использование паукообразных собак в качестве транспорта — плохая идея. Если вы устали, я вас понесу. — И пока обескураженная девушка недоумевала, ловко подхватил ее на руки — легкая. — Извините — дела, до встречи. За мной.

Ну вот что за девушка такая? Как дело касается магии, так соображалка варит вкрутую, а как чего другого — свищет ветер в голове.

— И как это понимать, Неджи? — Требовательно спросила покрасневшая эльфийка, едва мы завернули за ближайший угол.

— Твой тон был недопустим, Эйноли.

— Так... так ты на детях, — акцентировала она, — согласен проводить испытания?!

— На взрослых. Без свидетелей. Без ажиотажа из страждущих.

— Я... я никчемная декорация-а, — и девушка со всхлипами уткнулась мне в грудь, неумело и неловко обняв — словно подушку.

Если бы я не видел раньше подобное поведение — поверил бы безутешному горю. Впрочем, я был совсем не против... Бежал быстро и плавно, бережно неся "раненную". Даже лишнюю петлю сделал, перед тем как ссадить на лавку в скверике и тактично отвернуться, активировав додзюцу.

— Боддинок, есть предложения по поводу задачи?

— Да, сэр. Я выяснил, что больные Стенающей Смертью уязвимы к иллюзиям, а чары ускоряют переход в животную стадию и, что странно, продляют ее. Если подойти вплотную, то при помощи "Обнаружения существ" из 4-го круга я смогу определить, кто и где в трактире. Иллюзии невидимости слетят, стоит вам атаковать, поэтому лучше наложить "Эфирный облик" из 6-го круга — продлится почти полторы минуты. Я правильно понимаю, что вы один пойдете их обезвреживать? — Спросил он, глядя мне в лицо и по привычке вертя истертое хрустальное кольцо на пальце.

— Возможно. Эйноли, твои соображения?

— Эээ, я умею обнаруживать ловушки, — быстро нашлась клирик, не желавшая быть обузой.

— Кевэ?

— Уже смеркается. Ты хотел медитировать на закат, Неджи, а мастер Боддинок хотел устроить спарринг со мной и Эйноли.

— Верно, друг. И у нас первоочередная миссия — поиск. А что вы, Боддинок, что он, хотите загрузить меня левыми делами в угоду своим интересам. Никаких штурмов витых кружек и звонких болтов, — намеренно искажаю названия.

— Вы нас недопоняли, сэр, — твердо заметил гном, поморщив нос. — Через "Морской болт" доставляют свои товары гномы и дварфы Подземья, там есть достаточные условия для проведения начальных исследований. "Витая кувшинка" не менее укрепленное и разноплановое место, построенное эльфами для эльфов. Пока в городе карантин, без нашего с Мельданеном личного ходатайства вас даже к порогу не подпустят. В двух упомянутых крупных людских гостиных дворах тоже предоставляются платные услуги по доступу к простейшим алхимическим столам и заклинательным залам. Однако, слухи оттуда мгновенно разлетятся, если отставить силовые методы проникновения. В гильдию "Многозвездная Плащаница" мы не вхожи, а в гильдию "Торговцы клинками" только я один.

Положим, с Мельданеном меня в "Витой кувшинке" примут хуже, чем в компании только Эйноли и Кевэ. Странно, я при Боддиноке не показывался без капюшона, но ведь ему снизу должно быть лучше видно лицо под козырьком. Неужели чары столь искусны или выборочны к расе смотрящих?

— Вы мобильны, Боддинок, я тоже. Мельданен наверняка умеет прыгать к себе. Насколько я понял, для начальных исследований вам, как зельевару, хватит крови и тканей с личинками, а химерологу — трупа с ожогами. Поэтому пойдем искать частный дом с двумя-тремя заболевшими жильцами, обеззаразим и займем его на ночь. У вас есть фамильяр, Боддинок?

— Да — летучая мышь.

— Отлично, тогда сторожить сон будут магия и оба фамильяра.

— Оба?

— Моя специфика.

— Ты можешь завести приживалу, друг, я помогу приручить.

— Спасибо, как-нибудь в будущем — не все сразу.

— Хорошо, Неджи, вы правы. Какие планы на завтра, сэр?

— Задача минимум — перебраться с утра на левый берег реки.

Эйноли нервно хихикнула, Кевэ хмыкнул.

— Понятно, — неловко улыбнулся гном, быстрее вертя кольцо. И ушел в себя, задумавшись.

— Передохнули? Идем искать дом.

— Есть способ быстрее и лучше. Мне хватит десяти-пятнадцати минут, чтобы наворожить направление на дом, наиболее удовлетворяющий критериям.

— А живых существ так можно найти? — Сразу подобрался я.

— Я уже пытался вчера отыскать уотердипских существ — безуспешно.

— Откуда вы узнали о них? — Напряжение возросло.

— Пьяный Томми Оскал о чем и кому только не треплется по вечерам, через день-другой весь город будет знать, что они сбежали. Так вот, загвоздка в том, что случившаяся два райда назад "авария" в храме Тира надолго затуманила Купели Сияния — во всем городе и округе. Можно обойтись подручными средствами, но так информативность и точность кардинально ниже. Для магического поиска надо знать объект визуально, лучше еще и тактильно, дополнительно не помешает знать ауру и помнить на слух, запах и вкус. Я много путешествовал, однако не встречал ни одного представителя из требующихся четырех видов, а в "Ворожбе" из 4-го круга специализируюсь на местах с подходящими для моих зелий ингредиентами. Я удовлетворил ваш интерес? — Менторским тоном спросил ученый гном, нехотя соблюдавший договоренность — старался ради возможности изучать фуиндзюцу.

— Вполне, спасибо.

— Я приступлю?

— Да, конечно.

Эйноли забыла обо всем, впившись глазами в манипуляции опытного прорицателя, развернувшегося прямо на скамье. Колдун извлек из своей сумки горелку и металлический казанок, куда вылил воды из фляги. По мере кипения в воду капались разноцветные жидкости из пузырьков и флаконов, словно по волшебству появляющихся в руках — так ловко гном вынимал их из расширенных магией кармашков и подсумков. Делалось все под невнятный речитатив и умелые пассы. С помощью бьякугана я быстро вник в смысл действий: Боддинок собирал в жидкости магическую энергию и задавал ей определенное качество, последовательно меняя свойства. Можно сравнить с серией ручных печатей, по сути, делающих с чакрой то же самое. Или с приготовлением наваристого рамена...

Через полчаса от начала ворожбы мы уже мокли рядом с неприметным домиком у стены (очередной ливень, от которого я и не подумал прятаться). Неподалеку суша обрывалась в море, вдоль края высились чьи-то особняки, больше похожие на замки с шикарным видом на водные просторы. В найденном доме жили крепенький дед и немолодая бездетная пара, занимались резьбой с тиснением по бересте. Видимо, мужик в последней вылазке за едой притащил в дом заразу.

У меня рука не дрогнула приговорить трех людей — из милосердия вырубил. Противно, но со всех трех помог собрать многочисленные образцы, в том числе для подтянувшегося Мельданена, разочарованного отсутствием немедленных результатов. Пока спроваженные мной Эйноли и Кевэ звенели клинками в главном зале на первом этаже, мы с магами устроили мозговой штурм в спальне на втором.

Убедившись, что личинки просыпаются при попытках передвинуть их, наловчился удить, сбрасывая улов в поставленную Боддиноком алхимическую жаровню. Из-за влияния маны сравнительно легко сделал аркан из нити "Чакра но Ито". При должной концентрации не составило труда цеплять и вытаскивать из тел свернутые вредоносные плетения. Но толк из идеи получился сомнительный: дед скончался, когда паразит "Стенающая Смерть" как-то отследил резкую и необоснованную ранами убыль своих личинок и принялся в ускоренном темпе клепать новых. Баба умерла, когда вместе с паразитом моя маначакра напрочь выжгла ей нервный узел. Мельданен был знаком с иглотерапией, но сконфуженно предложил только пыточный набор — вылитые сенбоны. Мне еще не приходилось впрыскивать энергию столь малыми дозами и через вставленные в тело иглы, но все когда-то случается в первый раз, хорошо еще браслет не давал мне уколоться при тычках в стиле джукен. Изощряться пришлось, чтобы атаковать паразитное плетение, минуя систему циркуляции маны. Заразу этим способом я уничтожил, но совсем без обрывов СЦМ обойтись не удалось. Энергетическое ядро сильно пострадало, а вот солнечное сплетение химерологу удалось полностью спасти. Больной выжил, но впал в глубокую кому. Завтра травмами его СЦМ займется мастер Джару. Надеюсь, оба архимага сработаются.

Попрощавшись с Мельданеном, ушедшим телепортом и забравшим с собой все три тела бывших жильцов, мы перекусили запасами из "Голой доски" и рассредоточились по дому. Спален хватало: пара на втором этаже и две детских мансарды. Пристройку с мастерской занял Боддинок, намеревавшийся до середины ночи корпеть над исследованием образцов. Я тоже имел планы, потому заперся медитировать в давно не жилой, но ухоженной мансарде.

Глава 19.

Жизнь ниндзя — сплошной риск. Разумно сводить опасности к минимуму. Следуя своему жизненному кредо, трижды вдумчиво перечитал описание заклинания "Альтер" из 2-го круга. Трижды в уме сопоставил его действие с "Хенге" "E"-ранга, которое из-за влияния маны я не в состоянии выполнить в точности. Сконцентрировавшись, для должной наглядности и безопасности в качестве пробы изменил форму ногтей на когти при помощи примитивной вариации заклинания "Альтер", серый цвет задался при помощи ниндзюцу "Хенге". Еще раз убедился, сколь важен контроль. Провел эксперимент: состриженный коготь вернул себе белесый вид, а когда отменил комбодзюцу, то срезанная часть исчезла, а ноготь мизинца вернулся целым и невредимым. С активным бьякуганом любопытное зрелище получилось. Во второй раз уничтожил обрезок когтя — после отмены ноготь словно кислотой проело, преимущественно на кончике. С плотью стало немного понятнее, а вот приметные кольца на пальцах, покрывшись маначакрой, сопротивлялись. Едва ощутив это, прекратил всякие воздействия на них — зачем ломать артефакты не знающи?

Снял протектор, прижимавший уши, чтоб не топорщились под капюшоном. Со смешенными чувствами немного растерев затекшие раковины, я устроился в позу лотоса — думать.

Одежда вполне позволит скрыть как кольца, так и приметные кинжалы. "Паучья походка" из 2-го круга прекрасно дополнит технику прилипания: оно годится под любую обувь; и с ним, возможно, удастся избавиться от следов на внутреннем плетении материалов стен (если я верно понял). Еще весьма полезно заклинание "Паучья кожа", действующее исключительно на кожу: делает ее крепкой и не цепляющей взгляд, судя по описанию.

Если применять "Альтер" толково и по инструкции, то следует растягивать сетку заклинания на все тело. Представил запоминающееся лицо Морино Ибики (до сих пор не могу привыкнуть, что в этом мире на первом месте ставят имя собственное, а не родовое). С ним из меня получится типичный человек мезоморфичного телосложения, только в умозрительный образ не вписывались глаза без зрачка и с нестандартно большой радужкой ровного серо-лавандового цвета. С непривычки не удержал в уме витиеватый узор заклинания поверх образа, накладываемого на себя. Ну да, острые уши и кустистые усы у Ибики та еще хохма! Ибики меня бы сгноил в карцере за эту личину, но острота ушей диктуется статистикой заболевших среди рас, а усы — это дань моде, подражающей градоправителю.

Допустим, смогу разобраться и наложить "Альтер" с "Хенге", "Паучью походку", "Паучью кожу". Но глаза? Опасаюсь их затрагивать. Даже если здесь придумали солнцезащитные очки, то их ношение ночью гораздо подозрительнее глубоко надвинутого капюшона. Повязка слепца? Имитировать "Тайный глаз" на зеркальной пластине? Повертев идею и так, и эдак, отверг: слишком легко будет узнать протектор; а если делать как бы цельнометаллический обод да передвигать по нему энергетические комки, имитирующие призрачные глаза, то такое магическое чудо получится чересчур приметным и запоминающимся. Нарисовать глаз на коже век? Я ведь почти что воплощение мечтаний любого обладателя додзюцу — могу видеть с закрытыми глазами. Изменить веки, не трогая додзюцу? Если приоткрыть щелочку, то вполне удачно имитируется моргание. Припомнил, как корректировал себе нос. При помощи одного только "Хенге", в этом мире из-за маны действующего иначе, опробовать создание на коже тыльных сторон ладоней живого изображения глаз? Бред, рисованное натуральным не выйдет, надо видоизменять кожу.

Если засяду за реализацию всех этих задумок, то не то что на секс времени не останется, поспать не получится. А если обойтись несколькими штрихами? Время в прямом смысле утекало — из клепсидры. Соединил руки в печать Нара и закольцевал чакру много раз подсмотренным образом — эта хитрость помогало даже не имеющим Кеккей Генкай клана умников. Очень скоро убедился в особой действенности в местных условиях — возбудилось плетение "Хитрость лисы".

На самом деле все гениальное — просто.

Вынырнув из интеллектуального транса, вчитался в книгу заклинаний. Усилив давление чакры в СЦ, сконцентрировался и стал аккуратно высвобождать нити маны и чакру, не смешивая. Ману накручивал на саму себя как на веретено, выделяя ее из чакры. И застрял на середине процесса — клубок нитей маны опасно запульсировал, грозясь непредвиденными последствиями. Самое время сказать:

— Упс...

Впитав чакру обратно, кое-как избавился от опасного комка маны, раскрутив и вернув в свои резервы. Сам принцип полностью оправдал себя!

Следующие четверть часа потратил на вдумчивое изучение "Паучьей походки". Та еще хрень со множеством петелек и узелков, хотя вполне представима моим воображением, но не идет ни в какое сравнение с пустяковым дзюцу прилипания. Местный маг точно свихнется, если задумает сплести своего двойника по типу "Каге Буншин". Наруто теневых клонов плодит тысячами, вообще не заморачиваясь, как чакра может принимать настолько сложно организованную форму. Дзюцу теневых клонов знают сотни, а такую примитивную форму, как у ниндзюцу "Расенган", способны повторить считанные единицы ниндзя, включая меня. Наруто достаточное число раз применял свое коронное ниндзюцу в области моей видимости, чтобы я сумел досконально разглядеть, понять и со своим первоклассным контролем воспроизвести, существенно продвинувшись в ниндзюцу. "Расенган" для обладателя Кеккей Генкай клана Хьюга совершенно непригоден в качестве боевого приема, но идеален для тренировок собственно контроля, особенно в свете схожести с "Хаккешо Кайтен". Касательно же "Каге Буншин" и заклинаний — все дело в умелом копировании с "маткомпонента". Наруто вообще ни разу не задумывался, как он клонирует себя, а я вот просто не смог пока постичь всю тривиальность "Каге буншин", потому что, как у всех Хьюга, мозги из-за бьякугана иначе заточены: они сразу начинают в подробностях представлять все внутренности живого тела, создать которое смог бы разве что Рикудо Сеннин своей техникой "Банбутсу Созо", но и он потянул лишь монстров из чакры, а сыновей зачал как все...

Пух!

В зеркале отразился Нара Шикаку, с полуэльфийскими ушами и аристократичными усиками под стать клиновидной бородке. Победно-высокомерный взгляд, горделивая осанка. Личина лопнула, стоило только активировать бьякуган. Ну да не беда, главное, магические кольца и браслеты благополучно накрылись академически исполненным "Хенге".

Через три четверти часа от начала "медитации" я в завершение приготовлений надел плащ и активировал встроенное в него заклинание "Невидимость". Меня тут же опутало цветным кружевом, принцип действия которого остался за гранью моего разумения. Миг спустя высвеченные чакрой нити маны все же сработали как надо и погасли, убрав из зеркала мое отражение. С приподнятым настроением и в предвкушении постельных развлечений покинул мансарду через окно, тихо и незаметно. По черепице старался ступать осторожно, привыкая к действию "Паучьей походки", в сочетании с дзюцу прилипания реально не оставляющей следов (еще в спальне убедился в этом, сразу после первой удачной попытки).

Главный зал второго этажа "Маски лунного камня" выдохнул на меня ароматы духов, благовоний и еды. Солирующей флейте аккомпанировали два незнакомых мне струнно-щипковых инструмента. Романтичная мелодия дополняла танец живого огня, отражавшегося в многочисленных зеркалах и щедро разбрасывающего тени на полированный мрамор и другие полудрагоценные породы камня, подчеркивающие вазоны с броскими цветами. Среди всего этого великолепия и просторов разгуливало, другого слова не подберешь, всего-то девять разновозрастных пар, несколько самых молодых и нетерпеливых игриво шушукались, обжимались и целовались на мягких диванчиках в нишах, прикрытых кустистыми растениями.

С высокого потолка свешивались люстры, причудливо украшенные хрустальной бахромой, сверкающей и переливающейся в свете... Заметив, как зайчики влияют на мою маскировку я поспешил убраться. Благо никого рядом не было на этом открытом балконе с шикарным видом на волнующийся океан, гулко хлещущий большими волнами в отвесную скалу, высотой ярдов в сорок. И хорошо, что я не сунулся в сам проход, где явно был растянут силовой барьер, защищающий помещение от мощных порывов ветра.

Мда, я лопухнулся, сгорая от нетерпения. Срочно нужна разрядка, иначе ошибки начнут быстро множиться.

Стоило соблюсти порядок и первым делом обойти это красивое здание с его балконами, статуями и лепниной, большими витражными окнами, половина из которых темнела, ползущими по стенам лозами и ухоженным парковым садом. Этим и занялся.

Погода была не ахти. Небо скрывали тучи, грозившиеся выявить мой силуэт в стене воды, ветер бил в лицо и едва не срывал мой плащ, а еще он с теплых вод сдувал туман, топящий улицы в густом молоке водяной взвеси — или это плод чьего-то заклинания? Темно, но ровного света из окон и фонарей мне более чем хватало.

Ассиметричное т-образное строение имело три входа, как выяснилось, у каждого крыла свой, не считая подворья для лошадей и карет. Роскошный вход был наглухо закрыт, противоположный ему (служебный?) охранялся двумя полуэльфами, требовавшими какой-то пропуск: при мне один такой посетитель прошел в наглухо запахнутом плаще и маске под надвинутым капюшоном. Как досадное доказательство моей оплошности, со стороны города вход — свободный. Тут шугали голодранцев коренастый дварф с низкорослым полуорком, которые требовали открывать лица и поминутно переругивались на тему того, у кого больше: лезвия секиры, навешенного оружия, накопленных денег, девах за раз и в сумме, древко секиры, пивной живот... Сняв невидимость, временно надвинув капюшон и перевесив на видное место кошель с сребрениками и несколькими злотыми, вывернул из-за угла ближайшего дома. Удостоился лишь мимолетных взглядов и без проблем миновал охранников, стоит отметить, без перегара.

Широкий коридор привел меня в зал для непритязательной публики. Десятка три посетителей распивали из больших кружек разные сорта эля, закусываемого морепродуктами. Некоторые устраивали армрестлинг, другие бранили власти и стражу, ожидая своей очереди в одну из игорных комнат. Людей тут раз-два и обчелся, все больше полукровки да малорослики.

В углу справа барная стойка с дверью в хозяйственные помещения и со стеной, куда тремя рядами вставили дюжину бочонков. Полуорк сноровисто разливал пойло в кружки, разносимые двумя женщинами, разменявшими цветущую юность на полноту среднего возраста и косметику. По центру противоположной от входа стены находилась ниша с парой охраняемых дверей, косяки которых испещрял магический узор: не витиеватый на эльфийский манер, а геометрически выверенный. У одной медная филигрань, у другой серебряная. Слева в углу хозяйничал хафлинг, торгующий всякой всячиной с витрины и держащий на контроле дверь вглубь странной лавки, действующей в неожиданном для меня месте. Ярдах в пяти от него была дверь в ломбард, что символично, потому что в стене напротив — дверь в уборную. К слову, стоянка для карет и коновязь находились слева, а сад справа.

— Эй, мужик, давай сразимся? За кружку доброго эля!

— Или ты не уважаешь нас, ик?!

— Ищите дальше лопухов, — отвечаю бугристому крепышу. Будь на мне символика ниндзя... мага, не пристали бы, а так говорящая одежда не ношена да оружия не видать.

— Так ты, ик, нас неважишь, полумужик-ик?!

— Быгы-гы! Остроухие сопли все такие нежные и трусливые, буга-га-га!

— Долтус, полегче в выражениях, иначе без второго уха оставлю. — Угрожающе бросил хмельной тип в видавших виды темно-серых штанах и куртке с множеством карманов — очень похоже на мою одежду. Представителей воровской братии среди посетителей насчитывалось более десятка. А сколько из присутствующих скрывает свой род деятельности?

— Грр!!!

— Хы-хы, ик! Я так и знал, что это был ты, Гастор. Джата, пинту светлого эля ему за мой счет!

— Сволочь!..

— Слышь, мужик, а мы тебя раньше не видели здесь... — Раздался мне в спину настороженный бас первого зазывалы.

Говорун получил в ответ недружелюбный взгляд от клирика Талоны, судя по янтарным слезам на пурпурном треугольнике, за основание подвешенном на цепочку. Он в одиночестве заливался пенным пивом, создавая свой собственный темный угол (которые принципиально отсутствовали в этом зале). Старик был единственный здесь в средней броне, схожей с хауберком, не считая пары громил, у которых на лицах вылеплена родословная с отцом-полуорком. Худощавый седовласый человек носил на изрытом оспинами лице белую бородку клинышком и белые же усы, длинные, тонкие и подкрученные вверх. Фанатичный взгляд хищно блеснул, воззрившись на меня, а рука потерла знак на груди. Повеяло жутью, потеплело кольцо Жизни, по телу пробежались мурашки. Удаленно применил на мне "Опознание"? Судя по реакции окружающих, он всех так сканировал на зараженность чумой.

Как на зло, сенбонами и сюрикэнами светить не с руки, неприметного кинжала или ножа нет (упущение — завтра же заведу!). Охладить пыл "Лучом холода" по кружке? А если это спровоцирует драку? Одних миновал и совершенно не хотел связываться с недобрым клириком со столь неожиданно схожими элементами на лице. Что ж, значит, не судьба пообщаться с работником за барной стойкой. Хорошо, что я предусмотрительно шел по центру.

— Привет, торговец... — позади брызнул смех, а лысый хафлинг с бакенбардами налился гневом:

— Я — Торг! Т-о-р-г, точка! Чё надо-то, прохожий? Или приперся тупо позырить на свое отражение в моей лысине?

— К флягам хочу прицениться. — Как раз несколько штук лежало на полках, удобные и с крепежом на пояс или лямку, вместимость по виду — с кварту. Рядышком висел однолямочный вещмешок и кажущийся удобным рюкзак.

— Кувшинные с облегчением веса на две пятых — двадцать злотых, на три — сорок, на четыре — сто. Ведерные с кольцами из лунного серебра от ста с облегчением в одну пятую до восьмисот с полным. — Деловито перечислил хафилнг, показывая дешевые образцы. — Есть бочковые из мифрила, — много тише добавил он, видя мой неподдельный интерес.

— Примите заказ на три кувшинных с полным?

— В сумме шестьсот, заказ будет готов в течении трех дней, аванс — треть.

— А сумки есть? Какой у них внутренний объем? — Надеюсь, конфликта с багажным фуиндзюцу не случится, все же у них разные основополагающие принципы. Не приходится сомневаться, что вещами быстро обрасту, а негде размещать, не привлекая внимания.

— Осталась сумка на двадцать кубических футов, обойдется в три тысячи злотых, рюкзак вместимостью в кубический ярд и со стопроцентным минусом веса — восемь тысяч злотых. Вы покупать что-нибудь будете или так, языком почесать?

Дырявые у меня карманы, деньги в них не задерживаются. Без Кевэ такие основательные траты категорически нельзя совершать. Тем более, денег на них нема.

— Торг, а не подскажите заодно о здешних "приватных" развлечениях? — Тихо и осторожно задаю насущный вопрос.

— Конечно, — осклабился хафлинг, "раскусивший" клиента. — За пожертвование в двести злотых вам подарят подвеску, открывающую доступ "наверх": медную на год, серебряную на четыре месяца или золотую на месяц. Разовые лотерейные жетончики, соответственно: три злотых, семь и двадцать.

— Эльфийки только для "золотых" клиентов?

— В точку, мистер, — понимающе произнес хафлинг.

Вот же ж! У меня не хватит на солидный пропуск. Впрочем, и не надо — сперва стоит распробовать сервис.

— Но прежде, — без паузы продолжил он серьезным тоном, не заметив моих эмоций, — чем вас пустят на "золотой верх", вам следует переговорить с миледи Офалой. Вызывать?

— Да.

— Тогда, мистер, проходите в лавку к Таргу.

Открывшийся коридор резко сворачивал налево. В просторной лавке обнаружился закуток с конторкой и удобным диваном. Эдакий кабинетик за гобеленом с пейзажем. Мне хотелось пристально ознакомиться с устройством механо-магических ловушек, где в одноразовый кварцевый кристалл помешались заклинания, сигнальное и маскирующее по типу "Невидимости". Но я побоялся показаться некомпетентным и не соответствующим классу, заявленному одеждой, к тому же, без бьякугана выйдет мало толку. Потому, опять же, просто приценился к немногочисленному "легальному" товару. От обилия вещей наверняка ломятся полки ломбарда, переживающего свое лучшее время — все несут туда самое ценное, за медяки или еду. Из лавки был переход в ломбард, но я решил заглянуть туда как-нибудь попозже.

Офала не заставила себя ждать, женщина — впечатляла. Удивительные перламутровые волосы с чарующими розовыми блестками, подчеркнутыми розоватым металлом спиц, поддерживающих пучок, почти как носила Тентен... Две раковины поддерживали груди размера "Тсунаде", широкие округлые бедра подчеркивались вызывающе короткой юбочкой, воздушной, волнистой, с редкой и длинной бахромой из плетеных золотых нитей, оканчивающихся миниатюрными бубенчиками. Высокие обтягивающие сапоги из белой кожи с ячеистой фактурой дополнялись дюймовыми каблуками, ставящими ее вровень со мной. Несмотря на откровенность наряда, он создавал впечатление пристойной строгости, некоторые куноичи, к слову, одевались куда более вызывающе. Еле подавил в себе этикет родного мира.

— Я Офала Шелдерсторн, хозяйка и продавец прекрасных развлечений. Добро пожаловать в "Маску лунного камня"...

— Танкен, — представлюсь псевдонимом, обозначающим "кинжал".

— Мистер Танкен, боюсь, сегодня вам трудно будет привлечь к себе внимание. Сюда приходит гораздо больше мужчин, чем женщин.

— Да, я видел, — в зале из женщин только разносчицы. — Но зачем мне привлекать внимание, миледи Офала?..

— Понимаете, мистер Танкен, это место покоя и понимания, здесь нет принуждения и навязывания... Большинство вещей, что здесь происходят, вполне... приличны, да... Большинство.

Ее музыкальный голос очаровывал сродни ароматам дриады. Паузы разжигали желание слушать и слушать ее, бесконечно желать... слушать. Она совершенно не в моем вкусе и ее плотное тело не возбуждало во мне никаких похотливых мыслей, что только способствовало получению эстетического удовольствия от ее красоты, волшебной и кажущейся мне неземной.

— У нас есть салон, где вас готовы развлечь, выслушать и утешить в это нелегкое время. Мои работники и работницы умеют вести приятную беседу и поднимать настроение. Обе стороны сами решают, как будет проходить их общение, а за приятные дополнения в виде фруктов или вин полагается отдельная компенсация...

— Мне нужно разрешение.

— Не сомневаюсь в этом, — обворожительно улыбнулась Офала. На ее пухленьких щеках образовались милые ямочки. — Прежде вам надо достать письмо за подписью Олеффа Ускара из храма Тира, удостоверяющее, что вы здоровы. Небольшая предосторожность, поймите меня.

— К чему это, миледи? Вы же понимаете, что заразиться можно на обратном пути из храма. К тому же, жрец Талоны тут и бдит.

— Мистер Танкен, хотя это место свободно от таких... ужасных проблем, но я знаю про инкубационный период "Стенающей Смерти", в течение которого больной не заразен. Если вам милее Талона и регулярные досмотры у ее клирика, то я не возражаю...

— Досмотры?..

— Его сил хватает выявить заразного, но не заразившегося, — ловко ушла она от прямого ответа.

— Он уже применил на мне определение. Могу дать клятву перед Тиром или Кореллоном, что не заразен и не заражен ни чумой, называемой "Стенающей смертью", ни другими болезнями, — нарочито демонстрирую кольцо Жизни. — Я схожу к Олеффу — завтра.

— Хорошо... Вот письмо к нему, возьмите, Олефф его сразу узнает, — с улыбкой протягивая конверт размером с ладошку. Надушенный и с розовыми блестками — такой не мудрено узнать. — Вы уже приобрели пропуск или жетон?

— Намеревался. Скажу откровенно, я... хочу среброголовую эльфийку. Сегодня распробую ваши услуги. Уверен, мне понравится настолько, чтобы захотеть приобрести длительный пропуск. Возможно, не один. Могу ли я предложить услугу за услугу? Выполнить в обмен какое-нибудь ваше... пикантное поручение. Я вам доверю тайну своего пребывания здесь, а сам сохраню вашу.

— Ах... Думаю, вы можете быть полезны, если квалификация позволит.

— Какая нужна?

— Воровская... Понимаете, я страстный... коллекционер. Я иногда узнаю об интересных вещах и порой нанимаю тех, кто их мне достанет.

— Извините, магических?

— Нет-нет, что вы, мистер Танкен. Меня привлекает чистое искусство! Сейчас мне нужно "позаимствовать" три предмета. Их владельцы — бароны, разорившиеся на внушительные охранные мероприятия. Вас это не смущает?

— Бароны — нет.

— Славно. Они посмели плохо отозваться обо мне и моем заведении, и я бы хотела таким образом выразить им свое недовольство. Прошу, ни в коем случае не убивайте их. Вы меня понимаете, мистер Танкен?

— Безусловно, миледи Офала. — Я с великим трудом сохранял деловой настрой, мне хотелось любоваться необычной женщиной и вести легкую беседу... о чем угодно, кроме убийств и краж.

— Первый предмет — это женская статуэтка. Она находится в припортовом имении Андрода Золотого. Этот морской барон пытался провести закон, запрещающий страже посещать "Маску лунного камня". Второй предмет — это портрет сэра Реджинальда Рамботтома III. Его племянник, лорд Томас, постоянно пытается закрыть нас. Он живет в Чернозерье и содержит там свой салон. Он немного... беспокоит меня, скажем так. Последнее — это малахитовая ваза. Ее украли у меня пару лет назад. Карантин помешал случайно заехавшему заказчику улизнуть из города. Это лорд Ходж, обычно он живет во владении, но сейчас остановился в своем поместье у Черного озера.

— Есть какая-нибудь дополнительная информация?

— Будь так, я бы наняла проверенных личностей.

— Заразились?

— Сразу видно — вы новенький. В начале месяца Таяния Снегов город захлестнула волна насилия, грабежей и погромов. Устроенные гильдией магов облавы вынудили теневую элиту покинуть Невервинтер.

— Их так просто пропустили?

— В Подземье — да. Туда власть лорда Нашера не распространяется. Мистер Танкен, я подготовлю для вас золотую подвеску и место отдохновения, но возвращайтесь поскорее.

— Проникнуть в три защищенных места — рискованно. — И конкретно в текущих условиях невозможно.

— Ах, мистер... В случае полного успеха я трижды продлю один ваш пропуск или подарю три в комплект.

Жесты, позы, интонации, взгляды... Удивительно, как этой обворожительной женщине удалось незаметным образом снизить мое сексуальное желание, сгладить остроту до томности, что ли. Я влюбился в ее голос, его бы Эйноли...

— Ради красоты... я постараюсь уложиться в три дня.

— Мне приятно... будет узнать все три новости сразу.

— Разумеется... Извините за назойливость, но может быть у вас найдется рис?

— Рис? А вы гурман, мистер Танкен. За определенную плату мой шеф-повар Фальмон и кухня к вашим услугам.

— Договорились, миледи искусительница. Разрешите расплатиться?

— Минутку, я сейчас приглашу Фальмона. — Повернув янтарное колечко с плененным насекомым, она отправила сообщение, то ли мысленное, то ли просто условный сигнал. — Извините, к сожалению, он занят. Сегодня блюд из риса в меню не планировалось, но если вы не поскупитесь на десять злотых и подождете часик, то вам все приготовят — в лучшем виде.

— Хорошо, доверюсь вкусу шефа. Извините... — Неразумно куда-либо переться отсюда. Пусть подручные Мельданена геройствуют, шныряя по району, незачем лезть им под руку. — Можно напроситься в ваш дивный сад?

— Ах... У меня в заведении много приятных мест на любой вкус, мистер Танкен, и если вам милее оранжереи открытый сад и одиночество у всех на виду...

— Метко. Сопроводите? — Про себя же произнес: "Позаботьтесь обо мне". Да, как же мне не хватает привычной атмосферы одиночества у всех на виду, в этом плане парковый сад почти точь-в-точь клановый квартал Хьюга.

— У нас давно не появлялось новых лиц... Идемте, милорд загадка, я вас провожу и вернусь за вами, когда все будет готово.

Компактный сад встретил нас беспокойной тишиной и перемигиваниями светлячков, жавшихся к ветвям потолще. Со стороны океана его защищало длинное и высокое северное крыло, а в башенке напротив угла здания размещался генератор перманентного силового поля, ослабляющего порывы ветра. Широкая терраса вдоль всего второго этажа делала сад двухъярусным, она украшалась статуями обнаженных женщин и мужчин разных рас — композиция скрывала "срамные" места. У статуй были чаши и факелы или подсвечники с негасимым магическим огнем. В самом же саду мягкий свет, похожий на лунный, испускали незнакомые мне камни, причудливо разбросанные тут и там.

Раз выдалось время, следовало бы его потратить с пользой, например, попробовать научиться останавливать движение чакры, сохраняя ток маны — и наоборот. Однако я решил предаться банальности — отдыху ото всего.

Полностью отрешиться от мыслей не вышло, да не особо-то и старался. То ли мои чувства с чего-то обострены, то ли у Кевэ с Эйноли они притуплены, например, из-за людского ритма жизни... Как и в прошлую ночь, я четко ощущал нутром не просто месторасположение Селунэ за пеленой туч, но и ее фазу с точностью до дня. Вслушиваясь в себя, я ощутил, что восход луны явственно придавал мне сил. Тусклый свет Селунэ для бьякугана идеален — яркий день напрягает и раздражает додзюцу. Лунные эльфы ведут преимущественно ночной образ жизни, но Хьюга тянутся к солнцу — это зашифровано в самом имени клана, больше подходящего потерявшейся ветви солнечных эльфов. Мимикрия предков? Или вынужденная мера после осквернения луны телом Джуби? Или есть иные причины сего парадокса? Как бы то ни было, реальность — вот она. Все круто изменилось в моей жизни: и мир, и тело, и сила... Резко и бесповоротно... по милости богов...

...Меня ждала тележка с несколькими переменами блюд, накрытых серебристо-зеркальными колпаками. Рис! Кощунство есть рис чем-то иным, акромя палочек! Но к ризотто с белой рыбой и другим кушаньям сервировали набор презренных вилок, ложек и ножей. Рядом с едой резной столик с парой ровно горящих витых свечей, вставленных в подсвечники в виде распустившихся роз. Балкончик с видом на предштормовое море, множество кадок, горшков и горшочков с дивными цветами приятно успокаивающих расцветок и запахов. Собственно, прикрытый нитками шелестящей шторки выход в интимно освещенную спальню, из которой доносилось журчание воды.

Вполне привычный шелк, рейки и бумага в декоре. Привычная поза в три погибели, просительно урчащий живот... Стоп, назад. Сморгнув, обнаружил, что выпал из реальности и не помню ничего с того момента, как Офала привела меня сюда. Хозяйка ушла до или после того, как активировавшийся бьякуган сбросил личину "Хенге"? И чего это прекрасная дева в откровенных кружевах вся дрожит у моих ног?

— В чем дело? — Растерянно спрашиваю, но получилось как-то иначе:

— Лорд, молю вас, пощадите меня!

Попытался вспомнить ее лицо и... ничего... Параллели с родиной захватили с первого взгляда, безупречное и чуждое эльфийское лицо даже не запечатлелось в памяти. Ступор.

Я уже достаточно расслабился и туго соображал, а про четкое разделение по строению глаз эльфов вовсе забыл. Во мне колыхнулась парадоксальная боязнь попасть впросак от незнания местной культуры и традиций эльфийского общества, от которого остались лишь осколки. Пауза затянулась, дрожь девушки усилилась, дополнившись всхлипами. В конце-то концов, я пришел сюда расслабиться, а не в очередной раз для очередной эльфийки выступать подушкой для слез и утешений. Эта дура убила такой чудесный шанс...

— Я заплатил деньги за услуги конкретного характера, — говорю грубо и раздраженно.

— Пожалуйста, — всхлип, — я хочу еще пожи-ить...

Мое лицо неудержимо налилось красным, в том числе от стыда за мысль приспустить штаны и грубо заткнуть ей рот... Глубоко вдохнув и выдохнув, помял ботинками пушистый ковер и рухнул в мягкое кожаное кресло, прикрыв глаза. Похоже, что без объяснений не обойтись. В родном мире с куртизанками проблем не имелось.

— Я Неджи, иномирянин, — начинаю спокойно говорить минуты через две, когда предпринял волевое усилие и наскоро настроился на осмысленную беседу. Однако раздражение и обида на обманутые надежды никуда не делись. — Объясни мне свое поведение, дева.

Мое заявление вызвало бурную реакцию... А ничего личико, смазливое, идеальной яйцевидной формы с большими миндалевидными золотисто-зелеными глазами, блестящими от слез. Если бы оно еще имело исключительно розоватый оттенок без примесей синего и серого, более насыщенных, чем у Эйноли (значит, в ее роду были полукровки?). Надеюсь, с ней смогу осуществить намерение снизить силу непонятного влечения к Эйноли.

В ее понятиях объяснение означало страстный поцелуй, долгий и сладостный. Потом еще один и еще... Я и не заметил, как ее ловкие руки расстегивали ремни и застежки, пока мои мяли ей грудь и упругую ягодицу. И вот я уже полулежу в кресле, изнемогая от удовольствия, даримого нежными губами и проворными языком с пальцами. Не знаю, польстил ей или разочаровал, что слишком быстро извергнувшись от неописуемых новых ощущений. Позволил ей разоблачить себя:

— Я Сейна, господин Неджи. — Представилась она. В руках у нее была, как сразу выяснилось, вполне узнаваемая юката мужского покроя, шелк с цветастым повторяющимся рисунком из ясеневых листьев в осеннюю пору. — Изволите откушать, господин?.. — Просительно-виноватым тоном произнесла она, в поклоне из-под волнистой серебряной челки изучая меня как некую диковинку: кожа полукровки, а глаза благородного.

— Да, — встаю, позволяя одеть и опоясать. С ворсистым ковром никакие тапочки были не нужны.

Вежливо и церемониально Сейна принялась меня обслуживать за столом. Налила бокал игристого белого вина из маленькой фигурной бутылки емкостью всего в пинту. Убрала лишние столовые приборы, оставив только правильную вилку для теплой закуски из красного риса. Эх, если бы еще повар порционно завернул рисовый салат в листья красной капусты, а не выкладывал красиво все на один большой.

Пришлось одернуть эльфийку, вознамерившуюся испортить трапезу разговорами. Минут тридцать вкушал четыре перемены из шести, особо катал на языке удивительное игристое вино. Шеф повар расстарался, создавая приятную вкусовую гамму и прекрасный декор блюд, но вилки, но большие неразделенные порции... Сосредоточился на пище только тогда, когда избавился от занозы: напрягся и вполне вспомнил коридоры и лестницы, увешанные картинами и всякими причудливыми предметами искусства, вписывающимися в общий стиль того или иного пролета.

Даже как-то кощунственно было разрушать некоторую сложившуюся идиллию переходом не к предварительным ласкам, а к мучительным объяснениям — надо. Приготовившись слушать, встал у балкона с видом на шторм, прорезаемый ветвистыми молниями, гром от которых глушила магия. Сейна, аккуратно пристроившись на софе, вздохнула и начала несколько путаный рассказ. Говорила мелодичным голосом, далеко не столь чарующе музыкальным, как у Офалы.

В Смутное Время четырнадцать лет назад верховный Бог Ао низверг всех прочих богов, заставив блуждать в обличье смертных. Многие захотели уничтожить божественных аватар, смута и непредсказуемость магии сильно проредили все расы. Погиб и возлюбленный Сейны, полуэльф Дуасан, а ее саму захватили и продали. У молодых в начале этого века случился бурный роман, из-за которого наложницу одного из благородных изгнали из Кормантира. Находясь в официальном браке, благородный может содержать столько наложниц, сколько может себе позволить, исходя из разных соображений. Отпрыски от них входят в Дом, усиливая его, часто после первенца от господина наложниц выдают замуж внутри дома, следя за родословной — реалии патриархального общества (специально уточнил: вырождение от инцестов выражается в ослаблении магического дара). Эльфы значительно менее плодовиты, чем другие расы, такие как гоблины или люди. Вкупе с вялотекущим половым созреванием, начинающимся в конце аж девятого десятка и заканчивающимся примерно к сотому году жизни, это означает, что численность населения в ходе войн и частых вооруженных конфликтов неуклонно уменьшается, порождая много вдов и сирот. Четвертый ребенок, зачастую, предел мечтаний, а пятый — предел возможностей женского организма, начинающего стремительно увядать. Шанс, что от соития благородной и просто чистой крови родится благородный ребенок, составляет одну шестую, а для рожденного в любви первенца — внушительная половина. Это права и привилегии, а так же почет и уважение матери-счастливице. Есть еще Великие Эльфы (Медные, Серебряные, Золотые), которые со светящимися глазами одного оттенка, без зрачка и радужки как таковых. Но почти двух вековая Сейна про их тонкости ничего не знала толком — закрытая каста высших магов.

У эльфов нет публичных домов. Падших не убивают, но общественно порицают и порой изгоняют, с другими извращениями тоже борются ради выживания нации, здоровье и процветание уже вторичны. Секс-рабынь вызволяют и лечат, порой стиранием памяти, а вот эльфийских шлюх убивают как позор нации, несмотря на ценность каждой эльфийской жизни, особенно женской, способной принести потомство. И я даже могу сделать предположение, почему — дело в порче энергетики. Эйноли бьякуган видит яркой и цветущей, так сказать, а эта куртизанка словно грязная и увядшая, словно растратившая себя...

Обделенная вниманием господина и не удовлетворенная статусом, наложница Сейна сбежала с возлюбленным Дуасаном, но их поймали и с позором изгнали (хотя сироте из другого Дома, некогда откупившегося ею, это изгнание стало за благо). Более трех десятков лет счастливая пара скиталась, живя душа в душу, но потом настали Смутные Времена... После потери возлюбленного, так и не зачавшей от него Сейне почти удался суицид, однако стечение обстоятельств свело ее с Офалой Шелдарстон. Владелице публичного дома как-то удалось вернуть новой подопечной тягу к жизни и привить ей страсть к плотским утехам, изначально послужившим причиной грехопадения юной наложницы, имевшей радужные перспективы в Эльфийском Дворе, но которой по несмышленой молодости захотелось приключений на одно место... Обзаведясь вставленным в пупок золотым колечком с мелким бриллиантом, содержащим контрацептивные чары, эльфийка активно и с удовольствием включилась в жизнь публичного дома, постепенно сглаживая остроту памяти и тоску по Дуасану.

Сейна невзначай подтвердила мои предварительные выводы касательно нынешнего положения эльфов на Фаэруне. Культурный и просвещенный народ эльфийского государства Кормантир давно думал покинуть неблагополучные земли континента с его ненасытными, дерзкими и агрессивными людскими империями, и вот двадцать восемь лет назад Эльфийским Двором под предводительством королевы Эмлараэль было решено начать переселение на идиллический остров Эвермит. Эльфы и раньше не славились единством, имея множество общин, разбросанных по Файэруну, а тут и вовсе центральная власть переехала на далекий остров, добраться до которого крайне сложно. Так что... Сейна так же подтвердила мое суждение о некоторой инертности мышления эльфов: при нынешней разобщенности и, так сказать, дефиците населения, ее никто убивать не будет, а длинноухие клиенты вовсе не собираются сдавать ее блюстителям чистоты нравов и крови, сбежавшим на райский остров. Впрочем, что позволительно простонародью, то губит честь благородных, решивших посетить бордель, даже такой завуалированный, как "Маска лунного камня", даже с учетом иномирского происхождения...

Во время отступления от намеченной программы развлечений еда вполне улеглась. Последние сведения Сейна ворковала столь провокационно, да к тому же пощипывая нежными губками чувствительные места ушей и вовсю играясь в моем паху, что плюнул на остальное, обернулся и жадно целовал. Облапив похотливую попку, приподнял лесную рысь и понес в спальню, чтобы предаться страстному, ненасытному сексу. Откинувшаяся на кровать девушка была столь соблазнительна в своем фривольном наряде из скрепленных паутинкой листьев-лодочек, что я не выдержал и под ее блудливый смех легко сорвал облачение, набросившись сверху. Внутри Сейна оказалась такой горячей и кайфово узкой, что рыкнул и раскрепостился, специально поддавшись инстинктам с желаниями, отдавая управление нижней голове.

Потом была огромная ванная с создаваемыми магией пузырьками — джакузи. Доев ужин, предался забавам в пузырящейся воде и эротическому массажу, открывшему существование на моем теле ранее неизведанных эрогенных зон. Прямо парад чувственных блаженств. Меня ублажали необычайно искусно, если бы так сразу началось, то забыл бы обо всем на свете на сутки вперед... На четвертый раз я сам стал ублажать партнершу, изучая и познавая ее. Бархатная кожа была отзывчивой на поглаживания, телом с совершенными пропорциями страстно хотелось обладать, но я старался сдерживать себя, распаляя обоих. Старался, но мой опыт и ее — две большие разницы... Однако у меня нашлось, чем ее удивить. Сумев надолго придержать свой оргазм, я в пик обоюдного удовольствия высвободил пенисом еще и чакру, многократно усиливая и раскрашивая эйфорию. Магия стен поглотила наш крик... Фееричная концовка сотрясла так, что неутомимая наездница, испытав острое и поистине всеобъемлющее наслаждение, буквально упала бесчувственной на обессиленного меня, тяжело задышав мне в шею. Эх, если бы она умела так же...

С великим трудом собрал волю в кулак. Преодолев соблазны, несколькими касаниями усыпил страстную Сейну и выкроил оставшийся час времени, чтобы в одиночестве первой комнаты выполнить тай-комплекс накопления сил, взбодриться перед сложным днем и настроиться на деловой лад. С головой, пустой от пошлых мыслей об Эйноли, это удалось сравнительно легко.

Глава 20.

Подозрительно прищурившаяся Эйноли красноречивее слов сообщала мне о своем неумении обращаться с нашей обоюдной связью. Улыбка сама собой выползла на мою просветленную и счастливую физиономию. Кевэ как мог сдерживал свое любопытство — тоже не понял, а вот гном спрятал понимающую ухмылку под своим длинным носом. Едва набрал воздуха на приветствие, как:

— Где ты был, Неджи? — Под словом "был" вполне угадывалась фраза "шлялся всю ночь". — И почему не отвечал мастеру Боддиноку? Леди Арибет отправила мне магическое послание срочно прибыть в здание суда, а мы вот уже битый час ждем — одного тебя.

— И вам доброго утра... — выдыхаю.

— Ой...

Напарники-мужчины поздоровались одновременно:

— Привет, Неджи.

— Здравствуйте, сэр.

Боддинок с Кевэ пребывали сегодня в весьма благодушном настроении, как я погляжу. Видимо, первый добился успехов в своих исследованиях. Надо будет осведомиться, как он сводит свидетельства недосыпа. А еще на палец Кевэ перекочевало гномье кольцо из красного золота, овитое лунным серебром. То из двух, которое послабже и всего с двадцатью витками. За какие такие заслуги? По сравнению с ним Эйноли болтлива и пытлива, она могла и разговорить, и раскрутить, и разжалобить, если уж на то пошло. Ладно, позже узнаю историю.

— Привет, Неджи, — в образовавшейся тишине нашлась Эйноли, мило смутившись. Хочет быть первой, но лидерских качеств...

— Я проходил сеанс лечебной терапии, — выдаю, не моргнув глазом, отмазку, придуманную на обратном пути сюда. Гном закашлялся, сделав вид, что подавился орешком. — Вам тоже пойдут на пользу расслабляющие ванны с пузырьками и тонизирующий массаж с втиранием эфирных масел. Я уже договорился о совместном посещении, осталось утрясти несколько нюансов, чтобы расплатиться за услуги по высшему разряду. Напомню, я не восприимчив к ментальной магии, а ветра-посланники завязли в густом магическом тумане и у самого дома устроили мне невнятную какофонию звуков.

— Вы уверены — магическом? — Настороженно переспросил колдун. — В Невервинтере часто стелются туманы. Я по прибытию исследовал этот вопрос и пришел к следующему выводу. Феномен повышения естественного фона магии суть результат испарения вод, насыщенных маной огненных элементалей, обитающих в сердце леса под спящим вулканом Хоутенау. — Развернуто и охотно пояснил ученый, доселе буквально выдавливавший из себя информацию, казавшуюся ему лишней.

Прокрутил в голове вопрос с туманом. Я не просто сталкивался с "Нинпо: Киригакуре но Дзюцу", а несколько раз целенаправленно тренировал в нем додзюцу, упорно пытаясь научиться прозревать сквозь влагу, напитанную чужой чакрой. Помянув свою безответственность, я только сейчас напрягся и для сравнения сфокусировался на точке за стеной дома, для всех четко сформулировав свой зрительный образ:

— Туман словно вата, — радушное настроение стремительно покинуло меня. — Я по дороге не ощутил чужой воли, но если предположить опосредованное создание, то дела плохи.

— Эээ, р... Клевер, нам надо поспешить к майору, — прянув ушками, напомнила Эйноли о просроченном исполнении приказа. Судя по добродушной реакции гнома, его уже просветили о названии команды. — Мы ведь уже собрались, осталось тебя баффнуть.

— Неджи, — поспешил вставить Кевэ, упреждая мое намерение подняться в мансарду, — я уложил твои высохшие вещи к себе, и бутерброды тебе на завтрак сохранил. Будешь, пока мастер Боддинок баффает?

— Да, спасибо, — с благодарностью принимаю питательный и относительно вкусный не черствеющий хлеб, с наструганным сверху сыром, огурцом и откуда-то взявшимися свежими листьями чего-то кисло-сладкого, похожего на щавель. Стоило бы еще переодеться из пристойного в рабочее да обговорить результаты трудов зельевара, но время не терпит.

На сей раз Эйноли тоже поучаствовала, робко огладив мне плечо: "Защита от мировоззрения — злого", 1-ый круг, школа Ограждения-отрицания. Как добрый клирик доброго бога ее версия этого заклинания обладала лучшими защитными эффектами, уступая арканному по длительности из-за ее четвертого уровня развития как клирика супротив четырнадцатого у Боддинока. К тому же, плюсуются божественный и магический факторы отклонения, как позже узнал. Магу нужно являться крутым специалистом в школе Ограждения-отрицания, чтобы складывались однотипные магические бонусы от разных арканных заклинаний, иначе будет действовать наибольший модификатор, а в худшем случае произойдет конфликт, и накладываемое заклинание вместе с наложенным расплетутся. А еще Эйноли, так и не убрав руку с моего плеча, прошептала минутную молитву, благословив "Устойчивостью к стихиям". Она, кстати, пока ждала, наложила на себя, Кевэ и Боддинока "Медвежью выносливость", а так же все остальные улучшения (я всю шестерку на себя наложил перед выходом из "Маски лунного камня", потому задержался дольше планируемого).

Опоздавшие на шторм облака мешали солнцу растопить туман. Видимость составляла полста ярдов, а если напрячь зрение, то сотня. Слышимость и того меньше. А вот тошнотворный запах болезни, казалось, пропитал все и вся. Кое-где виднелись свежие следы крови и копоти, вызывавшие во мне долю недоумения: стихийная чакра Хи оплавила бы камень, а примененная здесь огненная магия сожгла только органику, совсем не оплавив камень. То ли сыграло роль мастерство мага, то ли у заклинания продвинутый модуль наведения на цель, то ли я чего-то недопонимаю.

По дуге широкой улицы мы вышли на Купеческую площадь, занимающую центральное место в районе. Ее главная достопримечательность — большой фонтан с освежающе прохладной водой, испоганенной некогда плававшими тут трупами. Здесь же, друг напротив друга, находятся известные в Невервинетере трактиры: "Звонкая бутылка" и "Пенная кружка". Бульвар Стошаговый соединял Купеческую площадь с шумной и обычно многолюдной Рыночной, а по его бокам раскинулись скверы, густо засаженные ранетками и акацией. У меня сложилось стойкое впечатление, что некогда это была одна огромная площадь, разделенная на три неравные части. На Рыночной площади сейчас царила разруха похлеще Базарной, более-менее прибранной. От Рыночной площади до Базарной вытянулся проспект с незамысловатым названием — Торговый. И все это укутывали клубы теплого и влагонасыщенного тумана, от парилки которого меня защищал плащ, а остальных нательное белье со схожими чарами кондиционирования.

Ночное удовлетворение либидо не замедлило сказаться на внимательности. Напрягая глаза, на пределе видимости различил колыхание тумана, характерное для дыхания, втихую открыл головную пару врат Хачимон и:

— Берегитесь! — Кричу длинную, но понятную команду. Одновременно приседаю и с двух рук метаю пару трассирующих в тумане сюрикэнов — исключительно показать своим направление, откуда ждать атаки.

Кувыркаюсь в сторону Эйноли, а гном отскакивает назад и вправо, поторопившись выстрелить. Но те двое и не целились ни в него, ни в меня. Два арбалетных болта чиркнули по брусчатке, отклонившись защитой замешкавшихся рядовых. Биджу, еще двух по бокам проморгал! Эти выпустили целый смертоносный град по двум лучникам. Четыре болта звонко отскочили от каменной пленки, но бьякуган разглядел магические инъекции, разрядившиеся в ауре по СЦМ. Ярко вспыхнули кольцо с поясом, и к Эйноли зараза не пристала, голову только мотнуло от удара да повело в сторону от попадания в тело. А вот Кевэ не хлопал ушами и метнулся вбок, однако маневр запоздал: два болта отклонились защитой, еще один воткнулся в рюкзак, а четвертый отскочил от бока. Устоявший на ногах эльф охнул, рефлекторно схватившись за левый бок.

Дезориентированная Эйноли замешкалась, но через пару секунд выкрикнула на эльфийском:

— Ой, щит!

— Мой шар! — Вместе с ней воскликнул Боддинок, одновременно делая замысловатый пасс левой рукой.

Спущенное им "Рассеяние магии" на подлете ликвидировало раздувшийся из окна огненный шар. Болты оперением взвихряли туман, прочерчивая маршрутные дорожки — это облегчило мне задачу: бросил кунай под добивающий болт. Второй издалека исправно отклонила все еще действующая защита Кевэ, третий в него я отбил кунаем, от выпущенного издалека четвертого он сам успел уклониться.

А я быстро достал сюрикэны и метнул веера по бокам:

— Влево! — Камень подо мной хрустнул, когда я взвился в прыжке направо. Грубого ускорения не понадобилось — друг слепо подчинился моей команде, бросившись строго влево, не разбирая дороги. — Глинкл, с ними!

Еще несколько трескучих и длинных прыжков ломаной линией с сальто на стену: три стилизованных под стрелы огненных образования пронеслись мимо, безвредно размазавшись вспышками по мостовой, а два арбалетных болта высекли искры из камня, в ногте разминувшись с порхающими полами плаща, таки сбившего прицел. В миг переворота высмотрел, как Боддинок что-то выкрикнул на гномьем, найдя исключительно верное решение: вытеснил чужой туман своим, совершенно непроглядным аморфным облаком более дюжины ярдов в поперечнике — "Облако тумана" белесого цвета надежно скрыло всех трех.

Забегая по стене на крышу, одновременно спустил "Воздушные оковы" и сложил печати для "Канашибари но Дзюцу", обездвиживая и вдобавок парализуя выхватившего короткие мечи убийцу, вдруг ставшего призрачным и для обычных глаз почти растворившегося в тумане. Помня о биджевом убийце с дальнобойной магией, засевшем внутри здания, стремительно выхватил вампирские кинжалы и воткнул в обе глазницы застопоренного врага, при этом, повинуясь взвывшему чувству опасности, непривычно выворачивая свою голову вбок. Б**, яйца биджу!..

Гудящий "Огненный шар" врезается в скованный воздухом труп и гулко взрывается, пытаясь удивить меня кольцом огненного вала, съевшего три валявшихся арбалета. Мягким боевым искусством выполняю толчок маначакрой, высвобожденной из тенкецу передней половины тела — "Джукенпо Оши", "C"-ранговый вариант "B"-рангового "Джукенпо Ичигекишин". Огонь, ослабленный влажным туманом и препятствием передо мной, благополучно обогнул меня с боков, в слепом гневе сорвав черепицу с крыши.

В этот же момент краем сознания отмечаю, как облако внизу дырявит и на четверть сдувает взрывной болт, ударивший по нему конусом каменной картечи и волной порожденного магическим взрывом огня. Второй взрывной болт, поздно выпущенный по мне левым арбалетчиком, раскурочивает грудь трупа передо мной, окончательно срывая воздушные оковы и опрокидывая горящего мертвеца.

Я судорожно соображал, куда податься, пока дальний слева перезаряжал арбалет и пока из окна в меня летела (немногим медленней стрелы) большая жидкая сарделька ядовито зеленого цвета. Уклоняясь от магии прыжком к краю, мазнул взглядом по врагу, несуразно замершему на крыше над прореженным и отчего-то позеленевшим облаком тумана. Оставлю его напарникам. Собравшись и дождавшись появления дорожки от очередного арбалетного болта, длинными прыжками, ломая черепицы и балки, попрыгал по домам вдоль проспекта, положившись на свою увертливость.

Во мне кипел адреналин, подстегнутый энергией, вытянутой кинжалами из жертвы. Противник успел метнуть передо мной фугасную бутыль, выпустившую едкое облако ядовито-зеленого зловония, практически одновременно что-то мощно взорвалось позади меня, далеко вне радиуса видимости бьякугана. Сосредоточившись на текущей цели, проверенным образом высвободил маначакру "Джукенпо Оши", пролетев сквозь стремительно расширяющуюся взвесь, насыщенную магией. Подбегая, на последних ярдах опередил и удивил арбалетчика, приготовившегося выстрелить в упор из сбереженной массивной двухзарядной машинки с двумя парами болтов. Из тенкецу на груди выстрелил по арбалету "Лучом силы" — пара болтов со смертельной начинкой улетели в молоко. Заклинив механизм кунаем и метнув с правой руки веер сюрикэнов, с разбегу провел классическое тайдзюцу "Динамик Энтри", удачно вдарив согнутой ногой по хрустнувшей кисти. Лезвие зажатого в ней кинжала, слабо светящегося магией, безвредно скользнуло по моей левой ступне, спасовав перед драконьей чешуйкой на подошве, и неопасно скрежетнуло по выставленной правой ноге, защищенной поножами и каменной пленкой с силовым полем. Молодой человек успел выпустить тяжелый арбалет, выкручивавший ему правую кисть, и вместо кувырка отклонился и дернул меня за плащ, попавшись на уловку. Легко отстегнув надоевшую тряпку, одновременно левой ладонью мягко дотянулся до тенкецу на его плече. Пустил ману на стандартный "Шоковый удар" (безвредно стекший по еле заметно, но зачарованной кожаной броне с пластинчато-кольчужными вставками). Одновременно без злорадства, но с моральным удовлетворением впрыснул парализующую чакру в тенкецу — "Шукукен" (идеальное срабатывание, особенно с учетом того факта, что каналы чакры и маны сильно отличаются по структуре). Бухнувшись на спину, перекатился и непривычно потратил время на осмотр.

Кашляющие напарники кучно удалялись от дымящейся кислоты, разлетающейся с горящей крыши и смертельно разъевшей арбалетчика с частью стены. А так же они побежали от начавшего стелиться буро-зеленого облака, вышедшего из-под контроля вызывателя. Кевэ на бегу умудрялся стрелять в окно второго этажа той самой скобяной лавки, под козырьком которой мы пережидали ливень. На моих глазах Боддинок в сторону окна выпустил с рук какой-то фантазм: стены и туман почти заглушили истошный крик, который через миг потонул в шуме гулко обрушившегося дома, у которого кислота поела крышу, стену и межэтажные перекрытия. Слегка поменявший позицию арбалетчик попытался расстрелять группу взрывными болтами. Но впереди всех прикрывала чихающая Эйноли с неучтенным врагом силовым щитом, который и встретил в лоб выпущенный взрывной болт. Он замедлил арбалетный болт, который потом легко отклонился "Защитой от стрел". Схожая судьба постигла еще несколько снарядов, удачно отклоненных магией от девушки. Гнома могло задеть, но всевидящий и осторожный Боддинок в этот момент побежал под козырек лавки и вызвал у злосчастного оконного проема огромный кипящий шар серной кислоты. Однако шар не успел просочиться внутрь и навредить, поскольку всего пару секунд спустя его зрелищно лопнул разряд молнии, вынудив автора-колдуна спешно отскакивать от наэлектризованных брызг, проевших доски.

Промешкав за наблюдением чужого боя, едва не упустил инициативу — паралитик частично оклемался, судя по изменению сердцебиения и ритма дыхания. Примерившись, приподнимаюсь из положения лежа и делаю прыжок с кувырком, в очередной раз не погнушавшись кривым исполнением внекланового тайдзюцу — засандаливаю пяткой по тому же левому плечу, "Тсутен Кьяку". С оглушительным треском крыша под нами проваливается. Упавший на живот живчик заматерился, что легко позволило мне вставить ему кляп в рот — во избежание колдовства. Веревки для связывания "Аятсуито но Дзюцу" под рукой нет, стальной струны тоже. Времени — катастрофически нет, но есть сенбоны. Пережав сонную артерию, вырубил будущего "языка", чтобы не дергался. Затем приступил к быстрому и надежному способу обезвреживания. Прекрасно видя шею бьякуганом, вогнал в нее несколько игл, хитро вводя во временную смерть с последующей полной физической недееспособностью. Наруто как-то рассказывал, как на памятной Семеркам миссии в Страну Волн некто Юки Хаку, прикинувшийся ойнином, эпично обманул их, "временно убив" Забузу, то ли своего сэмпая, то ли сэнсэя, то ли приемного отца.

Выбравшись с чердака, увидел клубы очередного облака, даже двух: на улице пухло оранжево-зеленое, а фасад лавки обнимало фиолетово-зеленое. Троица вновь вынужденно сменяла позиции. Боддинок как предвидел атаку на себя, удивив меня местным аналогом "Буншина": спущенное им заклинание "Зеркальный образ", 2-ой круг, создало восемь идеальных копий гнома, три из которых благополучно лопнули, приняв на себя стрелы из огня. Эйноли отвлеклась на меня, за что тут же поплатилась взрывным болтом в грудь. У меня ёкнуло сердце, однако арбалетный болт словно не заметил клирика, впустую разрядившись магией позади нее. Кевэ остановился и ожесточенно рванул тетиву, но промазал по умело и неприметно распластавшемуся на крыше арбалетчику, зато быстрый и меткий противник — нет. Две пары болтов с начинкой из школы Некромантии четко и последовательно угодили в стоячего. Эльф кулем повалился на брусчатку, а убийца выхватил пару огненно-светящихся бутылок и призраком взвился в воздух.

— Мой! — Гаркаю я, спрыгивая наперерез. Ощущаемые резервы маны ощутимо просели, когда взмахнул руками, выпуская комбо из ниндзюцу "Чакра но Хари" и заклинания "Магический болт": вся гирлянда 0-го круга померкла, зато в каждой из более чем трех десятков игл из чакры поместились магические иглы. Сине-голубое скопление с правой руки моментально и прицельно накрыло прыгуна, который в последний момент ловко сгруппировался и поножами вперед пролетел через иглы и вырвавшиеся из разбитых бутылок огненные взрывы, подпалившие и с силой пульнувшие убийцу подальше от моих напарников.

— Угум, — угрюмо ответила Эйноли, не успев оборвать оборонительное заклинание. Мостовая перед ней за секунду покрылась вязкой и скользкой глиной с жирным маслом.

"Почему же не лечебное применила?!" — пронеслось у меня в голове. Но видимо, смысл имелся, поскольку к моему другу бросился зельевар, выдавая истинного себя, но помогая напарнику — быстро и аккуратно влил ему в рот какой-то светящийся эликсир.

Пока я добирался до опаленного врага, тот успел очухаться и вытащить одинаковые кинжалы с магической аурой, до того превосходно скрываемой ножнами. Сойдясь с призрачным бойцом, обменялся серией быстрых ударов, высекавших искры. Ранеными ногами противник действовал скованно, и это отлично, иначе меня бы ждал богатый набор подлых приемов. Я утвердился в решении продолжить насущно необходимый тест трофейных магических кинжалов и намеренно позволил умельцу гнать меня на жирную поверхность, однако, сделал это слишком поздно: всего в шаге от цели заклинание прекратилось, и все призванное отправилось обратно.

После долгой минуты активных и очень быстрых обменов ударами и моими попытками поглядеть назад, я вспомнил, что голова умеет поворачиваться на шее. Тут же смог подгадать момент, мельком глянуть и убедиться, что все трое напарников живы и вполне справляются с тремя призванными пауками-монстрами. С ожесточением на радиус бьякугана насел на противника, но он тоже поднажал.

Молодой полуэльф, навскидку лет эдак двадцати пяти и уровня так двенадцатого, был быстр, ловок и относительно качественно выучен, однако готовился убивать скрытно, не выдавая место засады магической аурой, которой все мы ярко светились. Он вел схватку, не давая себя повернуть спиной к моим напарникам. Я избегал ранений, благодаря своей магической скорости, ловкости и защите. Однако зачарованные кинжалы в руках мастера технично резали мою одежду, а мои всего лишь царапали едва заметно зачарованные металлические усилители брони, ставили зазубрины ему на лезвиях да неуклюже бороздили его наручи, ни разу не создав или улучшив момент для успешного проведения тайдзюцу. В клинковом бою я по сравнению с ним полный профан, выживающий на огромной ловкости и высокой скорости обработки визуальной информации (качественно иной, чем у владельцев демонического шарингана, способного всесторонне "проницать" ситуацию и прогнозировать ее развитие).

Высмотрев для себя обезоруживающие финты и более-менее уловив стиль противника, я решил, что пора кончать его. Подав чакру в вампирские кинжалы и уплотнив ее, во второй за сегодня засветил сине-голубой "Хиен". Молодой ассасин с опаской принял мои лезвия, вскользь и на грань, но зачарованный металл в его руках стал словно бы сыром — я срезал его клинки (а будь это "B"-ранговое футондзюцу, как в исполнении Сарутоби Асумы, то он и пальцев бы лишился за счет вытягивания лезвия). Исход поединка был предрешен. Противник метнул обломки, попытавшись разорвать дистанцию и выхватить нечто из подсумков, но я того и ждал: резво прыгнул следом, ценой исчерпавшей ресурс "Каменной шкуры", растрескавшейся брусчатки и лопнувших связок. Объятая голубым маревом Месть Змей точно над поножами отрезала в отчаянии, но отчасти верно выставленную ногу, а Пиявка точно впилась в сердце, прекращая его земное существование.

Приток украденной энергии здорово тонизировал, на удивление, ворованная телесная энергия и растворенная в крови мана переформатировались обоими клинками в некий аналог лечебной чакры или маны, обезболив и восстановив связки — никакого отторжения. Неприятно выглядит только плетение на самом лезвии, а в целом результат похож на лечение в обратную сторону, с вводом целительной силы в кровь. Не так страшен биджу, как его малюют. Главное — разобраться в подшколах и не связываться с омерзительной нежитью. Все это вмиг пронеслось у меня в голове, трижды коснувшейся мокрых и грязных камней мостовой. Кувырками погасил инерцию прыжка, заодно откатываясь подальше от жадного пламени, вырвавшегося из двух разбившихся о камни пузатых склянок и устроившего достойный воина погребальный костер.

Тем временем шершень, размером с добрую рысь, оказался сбит и в считанные секунды буквально спеленован пауком, размер туловища которого был под стать разжиревшей собаке Мельданена. Но тут на него переключился Кевэ, уже расстрелявший своего — в упор. Призрачная гончая добила третьего паука, в которого Эйноли всадила пару стрел. А Боддинок в это время блокировал последнего из пятерки, так и сидевшего на втором этаже скобяной лавки, но неосмотрительно высунувшегося и попавшегося, как позже выяснил, под "Удержание гуманоида", 3-ий круг.

— Норма, — подходя, я киваю напарнице, пристально следившей за схватками в готовности направить лечебную молитву-заклинание.

— Ты... точно в порядке? — С выпрыгивающим сердцем напряженно вымолвила она, выразительно оглядев лохмотья. Явно сильно переживает за меня, невесть как накрутив себя.

— Да, — твердо отвечаю я, вселяя уверенность. По крайней мере, желая вселить. — Ты молодец. Вроде всех победили, но будь начеку, — проходя мимо, заправил ей за ухо выбившуюся на лицо прядку, — Эйноли. — Тепло улыбнувшись ей, направился дальше, на бегу повышенным голосом раздав команды: — Боддинок, проверьте глазом округу. — Колдун как раз освободился вместе с рейнджером, который настолько увлекся луком, что с молитвенным обращением к Солонору метко попал в глаз, застрелив последнего врага, труп которого тут же исчез в сиянии телепорта. — Кевэ, прикрывай. — Потом наедине проведу с ним воспитательную "беседу", ибо этот непонятный культист был существенно ценнее уже, считай, захваченного языка. Но это и мой промах — дофехтовался.

— Хаос в растопырку!.. — С круглыми глазами охнул Боддинок и онемел, увидав мои глаза.

— Есть, сэр, — коротко ответил исполнительный и довольный ординарец, для первого боевого раза достаточно настрелявшийся и наигравшийся с новой цацкой.

— Вообще-то я Девушка, а не Молодец, — с ударением на "де" и "мо", громко и негодующе изрекла Эйноли, притопнув каблучком и отчасти сбросив свое нервное напряжение.

Боддинок судорожно хихикнул и поспешно состроил постную рожу ученого, сконцентрировавшись на призрачном глазе, который мигом прекратил барражировать над проспектом и начал облет. Алхимическое облако уже осело, но меня терзало смутное беспокойство, потому с осторожностью забрался на стену и заглянул в раскуроченный оконный проем. К сожалению, этот криминальный элемент тоже прибыл налегке и ничего не обронил. Двое сгорели, один растворился в кислоте. Сомнительно, чтобы они могли иметь при себе нечто компрометирующее их самих или заказчика, но проверить следует — вдруг есть и уцелело?

Тут позади меня хлопнуло. Мигом обернувшись, увидел, что напарники отделались легким испугом, а на месте трупа — чадящий столб многоцветного дыма. Ударная волна еще сильнее проредила мокрый туман на этом злосчастном участке улицы, так же спровоцировав обрушение горящего дома, того, что напротив уже развалившегося. Безнадежно. Походу, во всех трех случаях детонировал боезапас в подсумках, которые из-за попортившего их огня и кислоты вывалили все свое содержимое, не замедлившее вступить в реакции, что крайне неудачно для нас — уничтожены улики и трофеи.

— Хаос и дым, разрушительно подрались, — вынес вердикт гном, от взрыва потерявший концентрацию, а вместе с ней и свой тайный глаз. — Никого не заметил, — доложился он, первым уловив мое приближение.

— Черт их подери, да кто они такие?! Ой, простите... Я хотела сказать, почему, э, они на нас напали? Что мы им такого сделали, а?

— Идем, спросим.

— Ты того не добил? — Смекнул Кевэ, восхищенно глядя на меня. Я вздохнул, сожалеюще:

— Да, Арвэ, но он пешка. Наемный ассасин, а не странный культист, кидающийся арканной магией. — Ординарец пристыженно приуныл. Радует, что он сразу понял, за что его порицают.

— С жезлов и прутов, — педантично заметил гном.

Я кивнул ему в ответ. Несколько шагов сделал в молчании, примеряя на себя дружелюбность Наруто:

— Не расстраивайся друг, — хлопаю по худому плечу, — я тоже заигрался и проворонил ситуацию. Впредь будем умней.

— Угу.

— Горшечная лавка жилая, — перевожу внимание в деловое русло, принуждая себя говорить — обычно я не многословен и малообщителен. — Вероятно, жильцы заперлись в подвале, пережидая громкий бой. Потому входим с шумом и топотом, а то вылезут и начнут клянчить еду или ругать за разбой.

— Мы им что, разве не поможем? — Эйноли приняла установку на кунай.

— Поможем, проведя допрос без них.

— Я не буду участвовать в пытках. И это не хорошо вламываться в чужой дом, — передернула она плечиками, неуютно чувствуя себя в узком и загаженном проулке. Зря поперлись в обход, следовало наколдовать всем "Паучью походку" и не париться, во всех смыслах. Но я побоялся напортачить руками, слегка потряхиваемыми испытанным напряжением.

— Вламываться — это идти через баррикады парадного входа, а мы тихо проникнем через черный. Эйноли, я не прошу тебя с Кевэ участвовать в допросе, просто хочу, чтобы Клевер не разделялся. Вас, как зорких и умелых эльфов-лучников, могли хотеть устранить первыми — это вероятное объяснение, но далеко не единственное.

— Этот недобиток может взорваться, как те, и угробить нас всех, — высказав дельное замечание, клирик сжала губки в линию.

— Оглушенный, с кляпом во рту и сенбонами в шее... — говорю, тиская рукоятку куная, а другой механично крутя второй за кольцо — беспричинное беспокойство никуда не делось. Меня прерывают:

— Иглами в шее? — Переспросила девушка. — Фуу, какая жестокость...

— Безопасность. Во-первых, а во-вторых, таким образом обезвреженный убийца после приведения в чувство быстрее и охотнее согласиться выдать нам всю информацию — за легкую и быструю смерть, с ритуалом отпевания, — неуверенно добавил я, присматриваясь к реакции напарников. Вроде верный сделал вывод про отпевание и отпущение души любым клириком, и что в случае нужды не важно, какому богу поклонялся умерший.

— А вдруг он отродье Бейна? Я навлеку на себя божий гнев за попытку. Думай, о чем говоришь, Неджи, — упрекнула она, ткнув мне в плечо указательным пальчиком. А как же слова о послушании и все такое?..

— Этот человек носит цепочку-оберег с монетой. Символ богини Тиморы... — "Отвернувшейся от нас", — добавил я про себя.

В следующий миг чуткий прорицатель, идущий позади, резко пригибается и пытается отпрыгнуть с разворотом назад, одновременно спуская с руки зеленоватую массу "Кислотной стрелы Мельфа". Одинокий меч, внезапно попавший в сферу бьякугана, просвистывает над головой коротышки, и заклинание промахивается, поражая глубину улицы. Но вот проявившийся гибкий и высокий силуэт проворно и мощно пинает гнома под зад, метко зашвыривая карликовое тельце в побитое окно второго этажа соседнего дома.

Я успеваю метнуть назад остро заточенные кунаи, но оба отбивает второй короткий меч. Грубо и сильно оттолкнув напарников подальше, складываю печати "Канашибари но Дзюцу" и трачу третье из пяти боевых заклятий на "Воздушные оковы", прекрасно видя и узнавая цель. Ниндзя с мощной аурой фактически игнорирует заклинание, а вот дзюцу паралича срабатывает, выгадывая мне драгоценные мгновения. Время ходить с козырей, ибо его ядро почти так же ярко и развито, как у мастера Кетты или Данди.

Войдя в низкую стойку, с трудом и болью активировал геномное фуиндзюцу Хакке, локально ускоряющее время для пользователя. Развитый ниндзя преодолел паралич и начал прием мечами, чтобы не дать мне приблизиться, но он уже пойман! С начинающими пылать руками я сорвался в "Хакке Санджуни Шо", выбив на его кистях первую пару тенкецу из шестнадцати. Его каналы маны, если пристально разглядывать, напоминали древесные стволы, по внутренним сосудикам которых струилась чакра. Развитие, по сути, обратное моему. К сожалению, чакра разрывает такую "древесину", проникая неглубоко.

Выбиваю вторую пару тенкецу, тратя гораздо больше проникающей чакры на преодоление очень неприметно зачарованной и качественной брони. Нервные сигналы перемешались, и его руки задрожали, поплыв в стороны. Удары джукеном в тенкецу СЦМ, не прикрытые бронепластинами, вызывали излишние для хидзюцу сокращения мышц, но из-за магии перчаток вражеские кисти не разжались и не скрючились. Огонь лохмотьями срывался с моих быстрых кистей, прожигая кожу брони в местах ударов и растекаясь под ней. Шестнадцать ударов небес, магическое пламя на моих руках иссякло и потухло, как раз вовремя, чтобы начать обрабатывать вместилище уязвимых для джукена внутренних органов.

Переставший владеть своими руками от локтя и ниже, воин-ассасин с завышенным болевым порогом не растерялся, а инициировал отскок назад с уклонением корпуса, одновременно ускоренно начав пинок.

Мягкий кулак на то и мягкий, что ему размах и сила без надобности — необходимо и достаточно касания. Броня противника защищала жизненно важные места от колющих ударов клинком, оставляя тенкецу беззащитными перед смертоубийственным искусством из иного мира, отточенным веками и поколениями шиноби. Вынужденно подставляюсь под пинок, спуская последнее боевое заклятье на "Шоковый удар".

Парное касание: разряды тока уходят в живот, поражая кожу и мышцы, впрыснутая чакра туже и больнее скручивает кишечник. Еще парное касание — пожар в желудке. Еще — чакра атакует близлежащие печень и почки, нарушая их работу. Еще — диафрагма выдавливает воздух из легких. В СЦМ воцарился хаос.

Мощный пинок начинает ломать мне ребра, отправляя прямо под меч в так и не разжавшейся руке, двинутой мышцами плечевого пояса. Прерываю серию ударов небес, вместо оставшихся восьми касаний молниеносно извлекаю кинжалы. Кинжал Пиявку кончиками пальцев вставляю в удаляющуюся подмышку, точно попадая в лимфоузел — рука противника послушно дернулась, ослабевая. Месть Змей неглубоко втыкаю в менее защищенное бедро, прицельно разрезая крупную артерию и вытягивая жизненную энергию, которая тут же сама ушла на восстановление порванных связок и мышц. Это стороннее вливание неожиданно сильно взбаламутило весь поток энергий в моей системе циркуляции, отчего захлопнулись врата Хачимон, резко прекратилось хидзюцу и даже додзюцу вырубилось. Поток времени грубо вернулся в норму, породив известные последствия: приданный и усилившийся кинетический импульс отправил меня в кирпичную стену, заодно сломав-таки ребра — три штуки. От общего болевого шока потемнело в глазах...

Глава 21.

Сильный голод выбросил меня из сна, в котором я поначалу смаковал гречишную лапшу, потом в попытке насытиться уплетал ее за обе щеки, а после бескультурно жрал, давясь и силясь утолить все нарастающий Голод. Проснувшись, сразу услышал знакомый женский голос — тихий молитвенный речитатив. В тишине отчетливо слышалось и второе дыхание, со стороны ног, а так же характерные похрустывания суставов — друг упражняется. Такое внимание приятно, биджу дери...

Мягкая перьевая подушка и матрац, свежее хлопковое белье, тугая повязка на груди, полумрак с запахом липы и медикаментов... И никакой боли! Хвала... всем причастным. Общее состояние вялое и апатичное, если бы не настойчивый голод, то дрых бы дальше — дрых бы нагло и беззаботно.

Лениво открыв глаза, окинул взглядом зашторенную каморку, которую из себя представляла индивидуальная больничная палата. У окна Эйноли сидела на чем-то; рядом видавший виды узкий столик; на нем пара маленьких котелков с порциями на одного, прикрытая салфеткой тарелка с хлебом и кувшин с каким-то отваром; у дверей с одной стороны полка, а с другой вешалка, прибитая к стене; у изножья кровати сундук, на котором пристроился Кевэ. Время заполдень.

Стоически переждав смущающие меня ахи и охи радости и облегчения, пресек сюсюканья и самостоятельно поел. Надзор выступил серьезным сдерживающим фактором, не давшим мне наброситься на еду аки зверь год некормленный, как случилось во сне. На простой вопрос о том, где мы, Эйноли охотно защебетала. Небольшое здание близь храма Тира было переполнено пациентами, и здесь особенно ярко проявлялась дружба рас и самоотверженность отдельных представителей, особенно это касалось разных полукровок, отвергаемых чистокровными родительскими народами. Врачи нашли состав, подавляющий чесотку и помогающий дольше оставаться в здравом рассудке, не буяня. Но смертность и в этой лечебнице оставалась стопроцентной. И это надо было срочно исправлять! Через силу заданный наводящий вопрос вернул Эйноли к интересующей меня теме: подземным этажам храма Тира предпочли эту лечебницу — из-за прописанного на ночь лунного света. И еще мне строго-настрого запрещено сегодня пользоваться магией: слишком мало времени прошло с прошлого некорректного "повышения уровня", энергетическое ядро испытало слишком сильную нагрузку во время тяжелого ранения с переломом ребер и обширными внутренними ожогами в системе циркуляции.

Организм, мобилизованный безымянным церковным иерархом, основательно потратился на восстановление целостности. Так что, после утоления голода, увы, не осталось сил удержать марку гордым походом до отхожего места. Не было сил даже удивляться и ругаться за то, что без спросу окольцовывали.

Второй раз проснулся поздно вечером — естественные потребности и вновь адский голод. Пока ел вегетарианские пюре, выслушал краткий рассказ о том, что произошло после того, как меня пнули в стену, и я вырубился. Критично ослабленный ниндзя увернулся от пары стрел Кевэ, с гордостью сообщившего, что он де успел понять, когда разгневанный, но осторожный и опытный Боддинок наложил "Удержание гуманоида", за которым последовало "Слабоумие" и медикаментозный сон. Авторитетный колдун взял командные вожжи в свои руки и сумел вразумить истерящую эльфийку настолько, чтобы прихватить с собой как захваченного ниндзя, так и языка с чердака. Двигались на бегу и без эксцессов, но ребята не подумали вытащить сенбоны из шеи, а Эйноли видела только меня, потому арбалетчик закономерно издох по пути в храм. Обоих нападавших сдали тирцам, по настоянию потратившегося гнома — в исподнем. Трофеи прибрали, но еще не делили — это прерогатива командира Клевера, за которого уже, между прочим, приняли решение. Сам Боддинок сейчас был с Джару, о результатах допросов мои друзья еще ничего не знали, кроме того, что дело о покушении на Око Лорда Невервинтера вызвало широкий резонанс и отошло советникам градоправителя.

— Что от нас хотела Арибет? — Задаю очередной вопрос, с доступным комфортом устроившись на кушетке. Всходящая на небосводе Селунэ придавала достаточно сил для длительного разговора, и думалось достаточно легко головой, кристально чистой после хорошего, но уж больно короткого сна.

— Предположительно найден мозгоед. По вине этого монстра, как она думает, благонадежный начальник тюрьмы Элейфин де Танглбрук выпустил всех заключенных. Семьи стражников успели эвакуировать, но их дома подверглись грабежам и погромам. Арибет сказала, что у Глинкла подходящая квалификация и что стража очень нуждается в нашей команде, — весьма четко, но с волнением ответил мой ординарец, как мне показалось, ответственно подготовившийся. Даже как-то лестно и тешит самолюбие, спору нет, ведь дома — это как раз-таки побочная ветвь подчинена главной, в том числе, выступает в качестве ординарцев, выражаясь местным определением.

— А Мельданен из-за договоренности о Ремесленном отказался связываться с тюрьмой на Полуострове?

— Да, наверное.

— А вы уже устроены на ночь?

— Эээ, мы как бы тут будем...

— Тебя охранять.

— Мне приятно, спасибо, но здесь же нет места, а сидя не выспитесь.

Кевэ упрямо глянул исподлобья, а Эйноли зажевала губу, разрываясь между долгом перед городом и еще сутками постельного режима для меня — я довольно легко читал ее нехитрые эмоции на богатом мимикой лице и в выразительных глазах.

— Мы выставим лишнюю мебель, и тогда влезем, — произнес смекалистый парень.

— Э, точно, Кевэ! Так и сделаем.

Посчитав неуместным юмор, пришедший на ум, одобрил расклад:

— Хорошо. Еще раз благодарю вас за заботу. — Я не любитель соплей, подобные моменты неловкости слишком... Переключил тему: — Раз уж будет перестановка, а ночь ожидается звездной, я хочу лечь лицом к окну и побыть в тишине. Вам тоже не мешает воспользоваться паузой в круговерти событий и поразмышлять в спокойствии. — Кажется, я обманул их чаяния, но мое желание нашло понимание.

Возня много времени не отняла, и я с облегчением предался бездумному созерцанию темнеющего неба. Столько всего навалилось в последние дни, что голова распухла. А ведь мозгу тоже нужно время отдыхать, не то перегреется и вытечет, как говаривали некоторые приколисты, или разбухнет и взорвется. Сам не заметил, как подкралась дрёма, а за ней и здоровый сон.

Проснулся незадолго до рассвета — от лунных лучей, ласково осветивших пол лица. Позволил себе редкость — понежиться в комфортной постели, подставив все лицо под живительный свет Селунэ. Ленно напитав додзюцу силой, открыл бьякуган и сразу впал в нирвану — радиус обзора подрос до... аж в семь с половиной раз! Он не застыл навсегда — живем!..

Одномоментно обозревая всю лечебницу, забитую больными, немного отошел от безмерной радости, а потом сам не понял, каким таким непостижимым образом все мое внимание сосредоточилось на Эйноли. Обозрел ее с иррациональными чувствами, среди которых превалировала неожиданная для меня робкая нежность и собственническое желание оградить ото всех и вся. Судорожно вздохнув, деактивировал бьякуган и закрыл глаза, сжав кулаки. До умопомрачения хотелось прекратить заморачиваться, но из-за нашей божественной связи у меня мало веры в то, что эта, без сомнений, любовь... не привита свыше, что она искренняя. Говорят, любовь — дар божий. Стоит ли отбрыкиваться? Свесившись с тесной кушетки, всмотрелся в милое личико безмятежно и сладко спящей девушки. Рука сама собой потянулась огладить пышное серебро волос, словно бы светящихся и переливающихся в лунном свете, и нежный бархат кожи... Тут фыркнул ее фейри-дракоша — инстинктивно отдернул руку. Неожиданно пришла мысль: зачем так мудрить, портя жизнь ей и себе? Сам же положился на выбор богов, а получив, невесть чего испугался и закобенился — ай-яй!.. Ухмыльнувшись нелепости и своему тугоумию, подмигнул ревнивой животине и с пылающими ушами поспешно вымелся в коридор.

Без труда запомнил, где привести себя в порядок, и без бьякугана тихо добрался. Все же лечебница отнюдь не то место, где не-медику разумно долго удерживать додзюцу. Дорвавшись до контрастного душа и относительного простора, в меру возможностей и времени размялся, ощущая себя бодрым и полным сил. Освежившись и разогнав кровь по жилам, а энергию по каналам, отметил, что мне, помимо прочего, стало чуточку легче даваться вспоминание деталей и анализ, по крайней мере, я отчетливо восстановил в памяти образы ядер вчерашних плутов-ассасинов, похожих на мастера Кетту из Академии, и воина-ассасина. Благодаря этому без опаски исследовал свою новую способность, проявившуюся из прогрессировавшего ядра — все же я тоже инициирован как ассасин. "Призрачный образ" — так я назвал эту способность, в точности угадав. Те противники не являлись колдунами, а я им был, потому, наверное, и мог свободно пользоваться заклинание-подобной способностью, как бьякуганом: столько раз и так долго, насколько хватит энергии поддерживать призрачное покрывало. Классовая способность работала на подобии силового поля, которое, как показала практика, улучшает маскировку и вроде как защищает от заклинаний первого круга и ниже. Позже выяснил, что есть одноименное заклинание из 2-го арканного круга, школа Иллюзий. Так и не понял, почему же у "Призрачного образа" школа Иллюзий, когда оно не дурит чье-либо восприятие, а само действие схоже с "Доспехом мага" из школы Призыва-вызова. В целом полезнейшая способность, вроде даже развиваемая.

Заодно изучил без моего ведома надетые на меня кольца, ранее бывшие на пальцах графского ниндзя, и не только. Не возмутившись вчера вечером, я показал друзьям, что доверяю им. Ситуация со мной была экстренная и требовала срочных мер. Доверяй, но проверяй, как говорится. Да и просто знать же нужно, что за артефакты такие, а то я вчера не удосужился подумать и узнать.

Первым артефактом исследовал маленькое гладкое колечко, вставленное в пупок. Как показал Прут Опознания, колечко, свитое из нитей золота и лунного серебра, это мужское Кольцо Комфорта, которое регулирует температуру и влажность. Это очень востребованные чары кондиционирования, причем, в данном случае продвинутые, позволяющие моментально высушиваться вместе с одеждой и обувью. А еще... а еще женский аналог этого кольца есть у жрицы любви, как сама себя называет Сейна — в нем дополнительно заложено почти автоматически активирующееся противозачаточное заклинание. Некий добрый эльфийский друид Магуат массово делает эти кольца для всех своих учеников из разных рас, дабы им комфортнее было заниматься у него.

А вот и выяснилось, откуда растут корни моего феноменально быстрого выздоровления с идеальным восстановлением ребер. Трофеем с графского ниндзя удачно оказалось Меньшее Кольцо Силы, дающее слабую регенерацию тролля и определенное сопротивление урону от огня, холода и электричества. Некогда его сделали для гладиаторов. Через палец от него, на безымянном, сидело Кольцо Сопротивления, вроде как умеренно помогающее противостоять всем вредным воздействиям на меня. Как вскользь заметил Джару, магическим кольцам лучше не соприкасаться друг с другом и быть одетыми на руках симметрично: одно-одно, два-два, три-три. Самые сильные на указательных. На втором безымянном пальце сидело Кольцо Лантаниз. Артефакт с острова Лантан по иному принципу подстегивал регенеративные возможности организма, чем Меньшее Кольцо Силы, а так же чуток повышал харизму. Это кольцо Боддинок за что-то подарил Кевэ, а тот мне надел...

Еще семи не было, когда я, в очередной раз мельком взглянув бьякуганом, обнаружил гнома, осторожно шагающего в самом обычном утреннем тумане, не пронизанном "ватой" какого-то никому неизвестного заклинания. По-быстрому закруглившись, столь же незаметно покинул служебное отделение, вполне доступное в такую рань — при такой-то загруженности и таком-то дефиците персонала.

— Доброе утро, Боддинок, — приветственно киваю, стараясь не обращать внимания на стоны и причитания беспокойных больных.

— Здравствуйте, Неджи, — ответил ученый. — Как ваше самочувствие?

— Спасибо, отменное. За нами?

— Рад за вас. Получается — да.

— Благодарю за тишину в палате. — Заклинание создавало некую пленку так, словно в палате надули мыльный пузырь, почти четко по объему. По вложенной в плетение мане однозначно определил авторство.

— О, не стоит. Это "Пузырь звукоизоляции" из 4-го круга школы Ограждения-отрицания. — Теперь понятно, а то у меня только по третий занесено в гримуар.

Перекинувшись фразами о погоде, разбудили спящих эльфов, готовых вот-вот проснуться самостоятельно. Удачно прорицатель выбрал время, да и я специально сверкал бьякуганом, чтобы обойтись без выслушивания упреков, дескать, вот опять я бросил напарников на ночь глядя, без предупреждения сбежав по своим делам. "Порядочные командиры так не поступают", — так и слышался в воображении выговор Эйноли.

Поприветствовав ушастых засонь, сразу всех поблагодарил за помощь мне и собрался вернуть чужое, но:

— Нет, — неожиданно упрямо и несколько оскорбленно вскинулся Кевэ. — Это благодаря тебе, Неджи, мы выучили рецепт непортящегося хлеба, который искал мастер Боддинок. И благодаря тебе, друг, мастер Мельданен подарил мне Лесного Снайпера — лук моей мечты! Кольцо твое по праву и тебе полезнее, я не возьму обратно. И это... это самое меньшее, чем я могу тебя отблагодарить, Неджи, — скомкано добавил эльф, уставившись в пол.

— Спасибо, Кевэ. — Сделав незначительную паузу, нашел другую тему и произнес: — Рекомендую провести утренние процедуры в свободном служебном отделении, и пойдем отсюда, позавтракаем в другом месте.

Кольнув меня ставшим льдистым взглядом, Эйноли порывисто вставала и со сдерживаемым недовольством произнесла, собираясь:

— Я предупрежу заведующую, что мы уходим.

Заметив дернувшийся уголок рта у гнома, я спросил его, когда мы остались вдвоем:

— Есть, что сказать по... этому поводу?

— По мне так зря вы ее оскорбили.

— Оскорбил? Чем?

— Послав на утренние процедуры, вы практически прямым текстом сказали, что она дурна и растрепана.

— Я ничего такого не имел...

— Поверьте, я в свое время изучал женский вопрос.

— И как?

— Иррациональный хаос, — ёмко и без тени улыбки дал определение ученый, а потом, потерев нос, перевел тему: — Неджи, желаете потренироваться в "Левитации" из 2-го круга школы Изменения?

— Да.

Браслетом призвав свою заклинательную книгу, достал несколько пар кожаных петелек одна в другой и несколько волосков с пером. Улучшив себя заклинаниями "Хитрость лисы" и "Величие орла", следующие полчаса грохотал в комнате сундуком, столом и табуретами. Под руководством мастера успешно вник в нюансы этого конкретного колдовства, в конце занятия попробовав на себе. Потенциал "Левитации" велик: например, я теперь смогу в местных условиях совершенно спокойно и тихо перепрыгивать расстояние в сотню метров. Благо, что гном меня загрузил, и я фокусировался на плетении, все лучше научаясь контролировать нити магии. А то я без краски на лице или ушах точно не смог бы смотреть в глаза прихорошившейся девушки, которая нравилась мне — честно признаюсь себе. Вот теперь я прекрасно понимаю двоюродную сестру, неудержимо красневшую рядом с Наруто.

Когда мы входили в храм Тира, заутреня уже закончилась. Казалось, что клирики не нуждаются во сне и всегда бодры. Пастор Сергол, одарив троих защитой от магии смерти, с добродушным выражением лица и непроницаемым взглядом в ответ на мой вопрос указал на дверь, за которой почти сразу нашелся судья Олефф.

— Добрый вечер, преподобный судья Ускар, — последним из команды приветствую молодую версию того самого седовласого клирика Талоны. Однако ж...

— Справедливые приветствуют вас, добрые эльфы и гном. Чем могу быть полезен?

— Вот, прошу...

У мужика лет под сорок дернулись усы, когда я достал письмо.

— А, вы доставили мне письмо от несравненной Офалы. Я как раз почти дописал ей свое письмо, — соврал он и поспешно отвернулся, зашагав к письменному столу, заваленному рабочими бумагами и свитками. Чиркнув пару фраз, он его сноровисто запечатал. — Не соблаговолите доставить, сэр Неджи?

— Конечно.

— У меня к вам есть важная просьба, уважаемые... Вы в Невервинтере заняты поисками уотердипских существ, и для вас она не станет обременительной.

— Мы вас слушаем, судья Олефф, — говорю от лица всех.

— Понимаете, чума многих выкосила. В одном из обезлюдивших домов мы случайно нашли выход в склеп Миаслаэнии Файрблэйд. Она много путешествовала с самим Хэлуэтом Невером, основателем Невервинтера! Это замечательное открытие поможет быстрее отыскать могилы других его сподвижников или самого основателя. Вы понимаете, что такая находка укрепила бы дух жителей города?! Сомневаюсь, что за прошедшие века там могли сохраниться какие-либо артефакты, однако какие-либо символы или святые артефакты Тира наверняка остались. Разыщите их, наш храм в долгу не останется.

— Мы постараемся быть внимательнее в поисках, судья Олефф.

— Я очень рад вашему согласию, сэр Неджи! — Совершенно искренне обрадовался человек. — Вы не могли появиться в более подходящее время. Вот, возьмите письмо с моей печатью для Брайли. Искомый дом в районе Полуострова...

Из стопки исписанных листов Ускар, словно заправский фокусник, выдернул чистый и быстро черканул на нем пару строк, свернув в конверт и придавив еще горячий сургуч своей магической печаткой. Попутно он объяснил нам, где конкретно искать Брайли.

Мельданен вчера совместно с тирцами потрудился над порталом, к радости всех служителей, выбрасывающим сейчас вверх золотые кольца. Однако, пока радиус стабильного перехода ограничивался городом. И Арибет, и Фентик с Дестером со вчерашнего дня не возвращались из замка Лорда Невервинтера, потому мы вчетвером переместились к Джару, в опустевшую Академию.

Разбор трофеев прошел рутинно — для гномов. Мне отошел Плутовской Капюшон с магической тенью на лицо, как у эльфийского плаща, только получше и без селекции рас. Он улучшал внимательность и концентрацию, давал иммунитет к ослеплению и оглушению, а еще складки ткани у кадыка натягивались маской на нос, защищая от зловоний. Наручи Брони давали для меня бесполезное силовое поле, вполовину от "Доспехов мага", но они были несравнимо удобнее, легче и незаметнее имеющихся. Два оружейных подсумка в четверть кубического ярда и 100% снижением веса содержимого — в них нашлись сотни метательных стрелок и ножей, хорошего качества набор воровских инструментов, несколько аэрозольных ловушек и ловушек с метровыми каменными шипами, магически выскакивающими с пола. Пояс Путеводного Света, как у Эйноли, только с синим светом. Пару одноручных катан взял исключительно для самостоятельного ознакомления с магической начинкой и потому что первый претендент от них отказался — непривычны они ему. С арбалетчика взял себе обычного вида кинжал, но с перманентным заклинанием "Магическое оружие". Эйноли, конечно же, с него перепал короткий меч с таким же постоянным улучшением. Кожаная Броня Воришки была лучшего качества, чем броня с Локсара, к тому же, позволяла лучше маскироваться. Ее красная цена — полторы тысячи злотых. Боддинок потратил некоторые ингредиенты для изготовления туши, потому Броня Воришки перешла ему на сбыт. Еще колдуну достался Амулет Здоровья, заменивший более слабый аналог. Кевэ с благоговением принял легкую кожаную Броню Легиона Тени. Пусть она классная, из эластично и стильно выделанной кожи, с мощным наговором, трудно различимым магическим взором, но я не взял, сославшись на то, что она все равно будет ощутимо стеснять мои движения. Кевэ нужнее, а я научен терпеть боль и с кольцами имею усиленную регенерацию. Так же лохматому мальчишке с сияющими от свалившегося счастья глазами достались Ботинки Гиганта с Холма, прибавлявшие силу и дававшие иммунитет к нокдауну. Имевшуюся в трофеях небольшую сумму денег взял Джару — за разнообразный провиант со специями и еще кое-что из мелочей. Собственно, на этом все, кроме одной маленькой вещи: Компаса Магии, показывающего направление на сильные вспышки боевой магии, примененной в радиусе мили. Его произвели гномы острова Лантан. Джару выкупил редкую диковинку за внесение в мой гримуар 4-го круга заклинаний из трех школ.

После Кевэ соображал завтрак на всю компанию и готовил перекусы команде на день. Эйноли, ходившая хвостиком за Боддиноком, была им усажена готовить примитивные зелья лечения из призванных им компонентов — для выпустившихся вчера стражников. А я вновь был челноком между гномами, решившими сообща нещадно загрузить мой разум, без зазрения совести пользуясь моим пока еще не увядшим настроением.

— ...секретные рецепты кислот для травления рун на металле...

— ...растворы для укладывания и закрепления магии. Их готовят в колдовском котле, туда опускают для закаливания...

— ...соотношение в туши вашей крови и раствора номер пять — один к одному...

— ...чакра, как вы выразились, лучше и качественнее обрабатывает плетение внутри. Есть классическое сравнение — создание парчи из вяленой шерсти...

— ...результат положительный. Но для всестороннего анализа и получения более качественных результатов недостаточно одних только барьерных фуиндзюцу — я верно расслышал и произнес?..

— ...перманентной магии суть вышивание кружев...

— ...кисти растворяются. Попробуйте наносить "Магической рукой", а лучше сразу волей...

— ...поделка ничтожества! Выбросьте этот уродливый хлам. У вас теперь в качестве примера есть хороший магический кинжал — он классика кузнечно-артефакторского ремесла. А для наглядности мы усовершенствуем только одну катану из пары...

— ...сюда направляете смесь, сюда по отдельности...

— ...в топку! Отправьте ординарца на склад за нормальными заготовками...

После высококалорийного завтрака мы с Боддиноком все составы туши протестировали и с Джару улучшили необходимое из еще не обработанных артефактов, втроем уделив аж полчаса одному компасу, который стал кратно чувствительнее, а радиус детектирования вырос до лиги. Эйноли по-прежнему была занята полезным и, надо полагать, любимым делом — варила лекарства. Кевэ был у всех на подхвате.

Я практически без колебаний выбрал, освоил и сохранил в ауре "Прожигающий луч" из 2-го круга школы Воплощения-проявления. Это модернизированный и усиленный аналог "Луча тепла" из 0-го. Причина проста: идентичные схемы плетения использовались для модификации "Луча холода" в "Морозный луч" и схожие для "Луча силы" в "Таранный удар". С примером в ауре и собственным контролем я необходимое преобразование в третьей попытке сделал всего за секунду — после должных тренировок слету смогу. Из нулевого круга шестым заклинанием в гирлянду добавил "Статическое поле".

Джару выверил время так, чтобы мы управились к появлению Мельданена, но вместе с ним прибыла нежданная особа:

— Приветствую, мастер Джару, мастер Боддинок. Здравия, младлей Хьюга, рядовые. — Холодно произнесла дама, ее негаданный кавалер молча поклонился.

— Здравствуйте, леди Арибет, мастер Мельданен... — на пару сказали гномы.

— Здравия, мэм. Мастер... — почти хором вторили эльфы.

— Граф Веллгард признал вину и выкупил своего подчиненного за пятьдесят тысяч злотых, монетами. Прямых улик против вас нет, младлей, но подозрения стойкие. Для Веллгардов вы стали врагом номер один и распалили их неприязнь ко всем эльфам. — Выдержав тяжелую паузу, Десница продолжила в том же тоне: — Граф отозвал своих бойцов, патрулировавших Чернозерье. Надеюсь, младлей, вы осознаете, что чувствуют бывалые и уважаемые стражники, отправленные охранять Чернозерье вместо защиты семей и собственности на Полуострове?

— Да. Вы пытаетесь пристыдить меня?

— Предупредить. Я отвечаю за оборону и порядок в Невервинтере, а вы своим поступком крепко и основательно поссорили между собой двух самых влиятельных персон в городе и усложнили мне задачу. Я как майор стражи одобряю ликвидацию подстрекательницы бунта, но раз взялись вершить тайный суд, то устранили бы заодно ее заказчика, а не позорили бы на всю жизнь его самого и его род.

— Простите, что встреваю в выволочку, но кто-то на букву М слил общественности детали дела?.. — С многозначительным ехидным взглядом утверждающе спросил архимаг, во всех смыслах интеллектуально подкованный.

— Давно было пора поставить на место этих зарвавшихся Веллгардов, — по-простому пожал плечами Мельданен в ответ на подозрительно наставленный нос Джару. Он более не пытался строить из себя невинную и непричастную овечку.

— Давно, — весомо изрек Джару, важно кивнув носом с пирсингом из трех замысловатых колечек.

— Боже, только очередного заговора архимагов нам и не хватало, — закатила черные очи шатенка. Но через мгновение перед нами вновь предстала строгая паладин Тира: — И тем не менее, милорд Неджи, если не хотите вместе со мной расхлебывать бунт в рядах стражи, поскорее разберитесь с рассадником чумы и бандитизма. Вот, — тонкие эльфийские пальцы крепко держали протянутый мне фолиант, с виду новенький. — Здесь портреты всех нынешних осужденных с составом их преступлений, здесь в виде изображений с пояснениями собраны клейма преступников Фаэруна, в этом свитке набросок плана тюрьмы, а в этом состав гарнизона. Неизвестно, культисты там постарались или мозгоед. По результатам этой операции я приму решение о вручении ордена Чаши Весов с премиальными и повышении званий. Вопросы?

— Простите, что встреваю, но у меня важный вопрос. Арбалетчики знали о том, что Клевер не посещал храм Тира ради защиты от магии смерти, но не знали про экипировку, подогнанную мною с Формосы и Дэйва. Культисты наворожили особо теплый и стойкий туман, как-то помогший им найти нашу команду. Ассасин же ориентировался по Компасу Магии...

— Мастер Джару, я не детектив и у меня без этого голова пухнет от дел и проблем. Расследованиями сейчас руководит Дестер на пару с Фентиком, у них деталями интересуйтесь. Милорд Неджи?

— Еще один урок у мастера Джару, как сегодня, и я научусь перманентно зачаровывать мечи и кинжалы "Магическим оружием". Думаю, за день успею обработать все оружие этого типа у стражи, из последнего выпуска Академии. Это должно покрыть оставшийся долг.

— Сожалею, но лорд Нашер четко обозначил: возвращать в монетах или драгоценных камнях. Но за столь крупную и своевременную партию магического оружия я буду крайне признательна и разрешу вам выбрать для себя что-нибудь равноценное из замкового хранилища артефактов. Только днем они все служат, а ночью — пожалуйста.

У меня имелось много слов и все нецензурные, потому промолчал, старательно сдерживая яки. Распрощавшись с Арибет, мы-таки телепортировались в подготовленную лабораторию Мельданена, где на специальных столах дергались прикованные человеческие жертвы очередного эксперимента. Пока хозяин настраивал портал для нас, Боддинок разгрузился склянками, Джару провел первичное обследование СЦМ больных Стенающей Смертью, а я с Кевэ и Эйноли наскоро просмотрел выданный Арибет материал.

Под биение башенных часов, отмеривших двенадцать часов, мы возникли на середине моста Спящего Дракона.

Глава 22.

Белесо-радужный свет переноса был почти столь же мягким, как во время судьбоносного божественного разговора. Дело здесь было не в магии капюшона, просто этот свет сам по себе никого не слепит. К слову, "Каварими но Дзюцу" без всяких эффектов заменяет — в мгновение мысли.

Кевэ не сдержал вздрагивания, очутившись на мосту Спящего Дракона, мне тоже стало чуточку не по себе.

— Это аутентичное архитектурное сооружение — работа скальных гномов, — похвастался Глинкл.

— Идемте скорее, — с чувством превосходства поторопила нас бесстрашная Эйноли, которая до Академии успела здесь побывать. Но я остановил жестом.

Мост явственно напоминал выгнутую чешуйчатую спину дракона с двумя костистыми гребнями, играющими роль перил. Внизу неудержимо переливала свои воды река, всегда теплая, мутная и с душком. Зато панорама на бухту и порт с доками Невервинтера открывалась потрясающая. Солнце, штиль, язык речного течения, пришвартованные корабли и кучки сохнущего кругляка в один, два и более обхватов.

Мост вел на берег, который защищался серьезной фортификацией. В углу из трех башен по правую сторону от моста находился штаб стражи, построенный как замок, но в храмовом стиле. В полусотне ярдов слева от моста начиналась внутренняя стена, толщиной в три ярда и высотой с четырехэтажное здание. По обе стороны от нее ютились типовые двухэтажные дома. Эта линия четко обозначала Полуостров, пара ворот делила ее на три равные части. Вид на район с моста загораживали постройки, впрочем, купленная в "Голой доске" карта давала общее представление. Район Полуострова целиком отведен анклаву защитников, о чем так же свидетельствовали кузнечные мастерские, специализирующиеся на какой-то одной продукции, обозначенной на карте маленьким значком. На противоположной, южной стороне полуострова располагались тренировочные площадки и полосы препятствий, служащие для поддержания физической формы или общего развития, а так же для отработки войсковых маневров. Для меня странно, что учебный полигон расположили близь тюрьмы с ее двором для "выгула" заключенных. Восточнее учебного полигона раскинулось ристалище. Зачем все это обустроили в черте города?

Средь бела дня зеки еще не осмеливались сбиваться в шайки и открыто разбойничать на улицах района, по крайней мере, не спешили попадаться на глаза злой и взбешенной страже, едва наскребшей сил для сдерживания преступников в границах района. Боевых столкновений не велось, потому моя команда без особых приключений миновала блокпост, ну, почти. Эйноли стала мрачнее грозовой тучи. Она так старалась утром: сплела две изысканные косы от висков, соединив яркой вышитой лентой сзади у шеи так, чтобы серебро красиво ниспадало по спине; вплела в волосы нити бисера и цепочку с листиком на лоб. Но ребята из стражи примерзли глазами к Кевэ, загордившемуся от такого внимания. Эльф идеально вписался в стильную кожаную броню, поношенную, но подновленную, что только добавляло очков в глазах служивых. А еще дорогие ботинки на толстой подошве, искусно выделанный пояс и главная изюминка — навороченный лук в руке. Теперь мы уже не скрывали свои лычки, потому другие рядовые обзавидовались элитной экипировке такого же рядового, как они, даже капитан Кипп завистливо присвистнул, опытным взглядом отметив гораздо больше молодежи. На ходу перекинувшись парой фраз, мы направились вглубь опасного района. Я решил для начала найти жилой дом с Брайли, чтобы перекусить и заранее обговорить ночлег.

Безопасность и осторожность — залог выживания. Скрывшись за углом, Боддинок, согласно ранней договоренности с Эйноли, за минуту повесил на нас недостающее защитное заклинание — уродливую "Каменную шкуру".

По мере осторожного углубления в район по безлюдной улице все чаще тут и там на глаза попадалось валяющееся тряпье, утварь, какие-то безделушки. Жилье, служивые владельцы которого по тем или иным причинам не предохранились смертельными ловушками, сейчас стояло с побитыми окнами и выбитыми дверьми, внутри — бедлам. В одной из подворотен на пороге дома разлагался труп, пронзенный шипами магического происхождения — ограда скрывала его от прохожих. В другом месте чернело пятно копоти с кучкой костей и топором для колки дров. Еще одного бандита прошедшей ночью застрелил из арбалета охраняющий дом дед-ветеран. По настоянию Эйноли, увидевшей застреленного, Боддинок около полуминуты делал пассы и читал из своей книги "Огненную стрелу" 3-го круга, призвав на труп сгусток огня, отдаленно напоминавшего толстую стрелу. Бьякуган позволил заключить, что да, призванный волшебный огонь набрасывается на конкретную цель, в этом плане разительно отличаясь от всеядных катондзюцу.

Пока шел, про себя отметил, что все однотипные дома просторны, добротны и ухожены, что почти всюду в них вместе обитают по три-четыре поколения: бабушки обслуживают и ткут или шьют, а выжившие деды плетут кольчуги, столярничают или занимаются на дому другим ремеслом. Видимо, Арибет под эвакуированными семьями подразумевала только жен с детьми малыми. Или просто некоторые несознательные личности понадеялись на близость штаба городской стражи, родных, соседей или бога. Или не успели всех обойти, или места на всех не нашлось...

— Там ведь кого-то мучают! — Воинственно трепеща ушами, тихо зашипела девушка, с шелестом изъяв из ножен свое новое оружие, которое еще не успели тщательно отполировать. — Неужели мы мимо пройдем, Неджи?! — Возмутилась она, ткнув оголенным мечом в сторону второго этажа дома в проулке, откуда раздавались еле слышные вскрики.

— Я уже говорил, что ваш слух острее, — отвечаю примирительно и терпеливо. Не понимаю, с чего некоторые считают злящихся девушек милыми? Порой, они возбуждающи, как леди Арибет в том великосветском платье, но она, думаю, намеренно так себя преподнесла. Непроизвольно прянув ушами, прервал неловкую паузу: — Боддинок, вы чувствуете опасных живых существ в окрестностях?

Поморщив нос, гном прикрыл глаза и чуть погодя ответил:

— В том направлении ощущаю троих живых. По нескольку здесь, здесь и здесь. — Ближайшие дома он обвел рукой так, словно та была стрелкой компаса.

— Так чего мы телимся? Бежим выручать! — В умении кричать шепотом Эйноли не откажешь — мастерица. Спокойнее надо быть. Спокойнее.

Кевэ тоже был чересчур напряжен и тискал лук, явно отдавая ему предпочтение — короткий и в коридорах вполне сгодится. Более опытный Боддинок вел себя расслабленно и внимательно, без суетливости. Я хотел сказать, что опять отступаем от главной миссии и что задержка уже привела к нынешней беде с тюрьмой и жертвам, но передумал. В итоге в Чернозерье все обернулось к лучшему, словно само проведение подтолкнуло клирика отступить от намеченного. Биджу, но как же меня утомили и запарили эти гребаные ботинки! Хвост биджу за сандалии.

— Бежим, только не топочите... — предупредил я и осекся.

В глазах девушки сверкнул полярный лед, а гном вновь дернул уголком рта. Опять я не разглядел сокрытого и наступил на те же грабли? Это... позорно.

Когда злополучный дом попал в поле видимости бьякугана, я тоже напрягся. Толком ничего не успев придумать, как предотвратить неизбежное, рассудил философски и первым ворвался в дом, сразу бросившись к четвертому живому, чтобы в спину не ударил или не сбежал за подмогой. Им был обожравшийся амбал-полуорк, который похрапывал на диване в обнимку с большим заряженным самострелом, тогда как этажом выше развлекалась пара его дружбанов, одновременно получая своё после насытившегося главаря. Заранее подготовленные "Воздушные оковы" выгадали для меня секунды, чтобы подбежать к проснувшемуся бандюге и несколько раз прикоснуться джукеном к толстенной шее и могучему корпусу, вырубая для последующего допроса.

Кевэ за один взгляд оценил обстановку в зале на первом этаже, дернул ушами и со словами:

— Погоди, Эйноли, — парень бросился на лестницу вслед за ветреной девчонкой, безрассудно ломанувшейся вверх с мечом наголо. Что тогда с чумными, что сейчас...

— Хаос и осторожность несовместимы, — пробубнил гном, прыгая за ними по ступенькам.

Я видел, как оба молодых эльфа впали в ступор, ворвавшись в комнату и застав там двоих боровов, самозабвенно насиловавших женщину и оттягивавшихся за все года воздержания в заключении. Побелевший рейнджер промахнулся, зато подготовившийся колдун точно выстрелил ("Точный удар"). Арбалетный болт вошел в затылок, мгновенно убив верхнего насильника. Его тело завалилось навзничь, грузно рухнуло на пол и еще какое-то время характерно дергалось. Увидев красноречивые конвульсии голого и возбужденного мужика, бледная Эйноли с яростным криком сорвалась с места, но лежащий снизу подонок, на которого тоже накатил оргазм, умудрился уклониться. Меч Эйноли, воткнувшись в кровать, едва не отсек голову несчастной жертвы, поранив ей ухо и срезав прядь волос. Хрипло взвизгнув, несчастная потеряла сознание. Я подоспел вовремя, чтобы не дать гнусному сученышу спихнуть женщину прямо на воткнутый меч. Точно в ухо нанес ему смертельный удар ладонью "Хакке Кушо", объятой молниевидными разрядами "Шокового удара".

— Эйноли! Аптечку и за мной, живо! — Приказываю, повысив голос так, чтобы не дать ей упасть в еще более глубокий шок, обморочный. — Боддинок, ударную дозу успокоительного. Кевэ, свяжи полуорка внизу.

Раздав команды, отнес пострадавшую женщину в соседнюю спальню. Эйноли, сильно потрясенная увиденным, беспрекословно подчинилась моему властному и уверенному голосу. Из моих рук она до дна выпила бутылек с готовым зельем, протянутым Боддиноком. Потом деловитый гном умело влил что-то в бессознательную жертву, по-простому набрал в рот целебного эликсира и распылил его на окровавленный пах. Я же обнял и успокоительно погладил Эйноли. Благодаря бьякугану убедившись, что в выцветшие девичьи глаза, скрытые от остальных каменной пленкой заклятья, вернулись голубые краски и осмысленность, я поспешил оставить сведущую в лечении клирика заниматься смущающими травмами, вызывающими безудержный гнев:

— Крепись, Эйн, — я действительно волновался за ее состояние, позволив себе фамильярность. — Ее судьба в твоих умелых руках.

Боддинок тоже удалился, напоследок выложив пару баночек с мазью. Первым делом мы с ним убрали трупы из дома и сожгли их.

Мордоворота не пришлось жестко допрашивать. Иллюзионист-гипнотизер за несколько минут при помощи зелья и магии основательно затуманил полуорку разум и подчинил его своей воле, внушив крепкую дружбу с нами. Бежавший зек выложил все, как миленький. Пока я требовательно частил вопросами, гном напряженно концентрировался, не просто удерживая свое колдовство, а постоянно корректируя, до совершенства доводя ажурную конструкцию из нитей магии.

— Неджи, я хочу попробовать закольцевать и закрепить свои спеллы. Так можно отдать ему долгосрочный приказ достать для нас упомянутый ключ-амулет от главных тюремных врат. Но мне нужна ваша помощь.

— Что мне делать? — У меня были иные планы, но предложение напарника гораздо целесообразнее.

— Попробуйте напитать магией кость его черепной коробки, как вы делали это с предметами у мастера Джару.

Кевэ передернуло от тона ученого, но возражать или явно осуждать он не стал, потому что ранее нашел описание преступника по каталогу и уже прочитал его вслух. Странно, что такого не отправили на каменоломню или лесопилку.

— Боддинок, вы много общались с клириками? — Задаю назревший вопрос.

— Достаточно, — осторожно ответил колдун, устало, но довольно потерев нос. Его задумка увенчалась успехом — послушный полуорк отправился за нашим пропуском в Тюрьму. Но это экспериментальное колдовство далось ему с трудом и полной фиксации все равно сходу не вышло — чары дружбы и подчинения получилось лишь продлить на несколько суток.

— Скажите, жреческие домены сильно определяют поведение клириков?

Боддинок вскинул брови, потом нахмурился и ушел в себя, задумавшись на пару минут. Вопрос совсем не праздный. У Эйноли домены Защиты и Знания, возможно, именно это побуждает ее без оглядки бросаться на защиту доброты от зла — по-другому не могу выразиться. И усиливает ее предчувствия — мы, надеюсь, удачно завернули в этот дом.

— Не сильно. В случае с Эйноли... Предполагаю, ей не хватает старшей жрицы, чтобы подсказывала и направляла по пути служения богу.

— Спасибо. У вас есть нашатырный спирт или ему подобное средство?

— Есть. Если хотите поговорить с горничной леди Танглбрук, не открываясь, то перед ее пробуждением лучше применить наговор "Очарование гуманоида".

— Да, согласен с вами, дополнительный стимул будет уместен, — говорю, открывая голову. — Слишком сильный стресс она пережила, а нам надо двигаться дальше.

Это отправленному на предательство гов** не следовало видеть наши лычки и расовую принадлежность, а перед добропорядочными гражданами для меня уже нет особых причин скрываться. Более того, принадлежность к страже вернее успокоит пострадавшую и настроит на доверительную беседу.

— А... ее куда?

— Тирцам-археологам, Кевэ, мы к ним изначально шли. Боддинок, вы можете заодно погрузить ее в... иллюзию, что все мы без каменной пленки?

— Вполне.

Поднимаясь, специально топал и потом еще скрипнул половицей, чтобы девушка успела прикрыть наготу подлеченной женщины, за прошедшее время успешно и тщательно обмазанной целебной мазью и перебинтованной пониже пояса.

— Как она, Эйноли?

— Спит. Уйдите, вам тут нечего делать, ее нельзя беспокоить, — угрюмо и напористо встретила она нас троих у входа в комнату. Действительно, если смотреть обычным зрением, то "Каменная шкура" донельзя отталкивающая. Эйноли отлично держалась...

— Не волнуйся, напарница, с нами мастер Боддинок. Мы дружелюбно поговорим и затем доставим ее к тирцу Брайли. Эйн... эта женщина — служанка леди Танглбрук. Гнида внизу призналась, что комендант тюрьмы Элейфин — ее кузен. Он мог не знать правды, но пока нельзя исключать, что ее госпожа может быть как-то связана с неведомыми культистами.

— Миссис Дульциме добрая и порядочная, а вы будете ее очаровывать, — посопев, высказала упрек эльфийка, при этом сверху вниз глядя на гнома.

— И погружу в иллюзию для ее же блага, — нейтральным тоном согласился гном, ничуть не придавленный тяжелым девичьим взором.

— Мы теряем время, рядовой Эйноли.

Поджав губы, клирик отступила, пропустив нас с гномом и выразительно пристыдив взглядом самого младшего, в итоге оставшегося за порогом. Эйноли не стала самоустраняться, пуская дело на самотек. Она присела на кровать так, чтобы взять в свои руки кисть Дульциме, чтобы стать как бы защитной стеной между ней, пережившей надругательство женщиной, и мною, мужчиной. Боддинок устроился у изголовья, чтобы быть вне поля зрения, когда женщина очнется. Его манипуляции много времени не заняли.

Добрая улыбка эльфийки и ее участливый взгляд вкупе с магией очарования сделали свое дело, вскоре расположив Дульциме к разговору со мной.

— Скажите, миссис, леди Танглбрук действительно кузина коменданта тюрьмы?

— Да, милорд, Элейфин Гаолер ее двоюродный брат. Он хороший человек, клянусь. Эти...

— Шшш, их больше нет, Дульциме, вы в надежных руках стражи Невервинтера.

— Ах, слава Тиру, спасибо... Пусть ваши боги будут благосклонны к вам, милая девочка.

— Миссис, скажите, почему вы не остались в безопасном особняке или не пошли в штаб стражи?

— Милорд, я ничего не знала. Я вчера просто направлялась домой с утренней смены, когда... заключенные разбежались по району. — Женщина отвечала с запинками, но чисто и с услужливыми интонациями. Общий диалект она отлично знала.

— А ваша леди была дома?

— Нет, милорд. Она иногда задерживалась в тоннелях...

— Тоннелях?

— Ну, хозяйка часто встречалась с кузеном, они же родственники.

— Встречались в тоннелях? Миссис Цульдиме, объясните подробнее, пожалуйста.

— Ну, понимаете, леди Танглбрук никогда не любила улицы в этом районе. А вопли чумных ее сильно пугали... Элейфин построил для нее туннели между фамильным особняком и тюрьмой, где бы они могли безопасно встречаться на дружественную игру в шахматы. Пока повсюду бедствие, леди оставалась нетронутой, свободно общаясь с кузеном.

— Вы вчера в одиночку работали?

— Нет, что вы. Еще дворецкий Джонс...

— Что дворецкий?

— У-у него племянница на выданье, всхлип...

— Шшш...

Уже догадываясь, что захочет и скажет Эйноли, я поспешил произнести:

— Беспомощных гражданских лиц стража вчера успела эвакуировать, не волнуйтесь. Значит, это Джонс закрыл за вами дверь особняка, миссис?

— Да, милорд.

— У вас нет своего ключа? — Наудачу уточнил я.

— Нуу... — замялась она. Но гном сделал пасс, и женщина нехотя продолжила, поведав "друзьям" секрет о том, где работники прячут единственный ключ от входа для прислуги. Заодно мы узнали месторасположение самого особняка.

— Спасибо за сотрудничество, миссис Дульциме. Сейчас наша прелестная жрица поможет вам одеться, и мы доставим вас тирцам.

— Милорд, прошу, сопроводите меня к капитану Киппу.

— Ваш муж?

— Он его командир, милорд...

— Договорились. И, миссис, мы будем под защитными заклинаниями, потому не пугайтесь нашего "каменного" внешнего вида, хорошо?

— Спасибо вам, доблестные стражи... всхлип...

Кивком приняв слова благодарности, я удалился. Следом за мной вышел колдун, походя применив "Отвод глаз" из 1-го круга школы Иллюзий-фантомов.

Пока Эйноли металась по второму этажу, собирая вещи, я предупредил капитана-привратника, воспользовавшись заклинанием "Шепот ветра". Выпавшее время потратил с толком: потренировался под руководством колдуна. Боддинок научил меня аналогу барьерного фуиндзюцу. "Тайный блок" из 2-го круга школы Ограждения-отрицания служит для магического запирания дверей, окон, сундуков, различных ящиков и всего подобного, пропуская по условию: жест, слово, ключ-амулет или аура. Заклинание перманентное и допускает разрушение запертого объекта, в отличие от фуиндзюцу (лист можно отлепить и переместить, а генерируемый им кинетический барьер не допускает физического разрушения). Но обе энергетические блокировки можно истощить. Например, простенькое барьерное фуиндзюцу полностью растрачивает ресурс при активных действий по его преодолению. Заклинание можно сравнительно легко отменить другим заклинанием или даже просто временно подавить, соответственно: "Рассеивание магии" из 3-го круга школы Ограждения-отрицания и "Стук" из 2-го круга школы Изменения.

Кевэ поначалу наблюдал за тем, как мы благотворительно растрачиваем золотой порошок, накладывая защиту на оконные проемы и двери дома миссис Дульциме. Но потом ординарец спохватился и сообразил обеденный перекус на всех, успев как раз к готовности дам.

По понятным причинам горничную транспортировали лежа, как меня вчера. Боддинок, специализирующийся на поддержке, прямо под лежащей на кровати женщиной создал силовой диск, приподнявший только одну Дульциме — "Плавающий диск" из 1-го круга школы Изменения. Далеко идти не пришлось, нас встретил дежурный сержант и пара рядовых с носилками. Их вызвал из штаба капитан Кипп, который сам не имел права отлучаться с поста. Соблюдя минимальные формальности, передал миссис и непререкаемо повел команду к Брайли, краем уха услышав от сержанта, что муж Дульциме жив и отправлен на патрулирование Чернозерья.

Глава 23.

После дома миссис Цульдиме настроение скатилось до сугубо рабочего. Раздраженная жрица своими эманациями отравила Кевэ, ставшего таким же угрюмым, колючим и еще более лохматым. Боддинок по обыкновению воспринимал все нейтрально. Прозорливый колдун сохранил "Плавающий диск", и к моменту подхода к неприметно выглядящему дому с Брайли и его охранником Джонсом за нами плыло два трупа бандитов, подобранных по пути. А после него и до особняка число трупов на сжигание увеличилось втрое. Никто в здравом уме не решился напасть на группу как минимум с одним опытным магом. Едва завидев нас — драпали или тихарились. Мы — не команда зачистки, шли мимо.

— Здание опутано магией, будьте осторожнее хаоса, — для всех произнес Боддинок.

— В Чернозерье у многих домов схожая защита, — ответил я колдуну, пристально разглядывая бьякуганом доступную часть строения.

— Все верно, эти стационарные заклинания дороги и сложны в установке, но долговечны и просты в эксплуатации. Если вы видите образования вон там, там и там, то это датчики. Такие обычно используются в сочетании с ловушками, призывающими монстров с иных планов, часто низших демонов, свирепых зверей или гигантских насекомых. Чем больше накопилось энергии, тем мощнее призванное существо.

— А на что похожи эти ловушки в магическом зрении?

— В магическом зрении вы их совсем не увидите. В истинном зрении можно распознать только факт сокрытия магии, но не разглядеть ее — нужна демаскировка, — представительно пояснил гном.

Момент не располагал к теоретизированию, и я легко смерил свой интерес, вопросительно поглядев на точеное личико с по-детски большими глазами, сейчас негодующе прищуренными.

— Командир, — с нотками осуждающего гнева бросила слово Эйноли. — Вон там удобный пятачок для погребального костра, — сдерживаясь, сказала она, совсем не женственно указав направление элегантной ручкой в перчатке. Чуть съехавший вбок узелок яркого шарфика, экстравагантно сочетающегося с броней жрицы, лишний раз напомнил мне о главных целях — долги перед земными и небесными покровителями.

— Согласен.

От уличных торговцев осталось достаточно громоздких и пустых ящиков, на которые пока никто не покусился. Они и пошли на топливо для костра, поскольку возможности нашего отряда в огненной магии — низки. Было видно, что удобной площадкой уже пользовались в качестве места для кремации. Судя по остаточным следам, применялась магия. Наверняка это гильдейцы, которые устраивают санитарные рейды, не заморачиваясь подобающими похоронными ритуалами с погребением останков. Для цивилизованного города — диковато. Зато эти меры действенно предотвращают иные эпидемии, кроме Стенающей Смерти. Должно быть, "Многозвездная Плащаница" считает себя... хм.

— Эйноли, можешь сказать, тут применялась божественная или арканная магия? — Решил я прояснить вопрос, вместе с Кевэ завершая складывать дровяной наст.

— Хелмцы, — без раздумий ответила жрица.

— Служители Хелма с самых первых дней трагедии добровольно блюдут чистоту улиц Невервинтера, помогая страже, — произнес Боддинок, активно использующий свой призрачный глаз. — Вы сами подожжете, я верно понял?

— Да, нам обоим следует практиковаться в применении "Пылающих рук", — ответил я за себя и Эйноли, дернувшей ухом, но в целом согласной со мной.

Вверив ординарцу держать гримуар, вместе с юной колдуньей четко исполнили по нему вербально-соматическую формулу заклинания, финальным жестом выставив кисти веером. Неровный и трепыхающийся трехфутовый язычок Эйноли бледно смотрелся против моего идеально ровного и широкого, но тусклого конуса огня, неохотно вытянувшегося на четыре ярда.

Пока жрица бубнила речитатив короткой молитвы отпускания душ, чтобы призраки не завелись, я забрался на крышу особняка и обозрел округу, уделив повышенное внимание близлежащему тюремному комплексу. За высоким забором виднелось главное здание, где содержались мужчины. Неприступное и грозное, опоясанное крохотными зарешеченными окошками поверху, чадящее трубами. Нам сюда. Рядом с нашей целью было женское отделение, более скромное. Если мужиков томили бездельем, то женщин нагружали стиркой, готовкой на всех и работой в красильнях, пагубно сказывающейся на телесной красоте. Если тут и был бунт, то наружу он не вылился: женщины заперлись, прекрасно понимая, что с ними сделают озверевшие мужики. Третьим зданием были казармы служивых с квартирами офицеров. Они готовились отражать внешнее нападение и подавлять бунты, но не ожидали предательства.

— Там два огромных жука призвались, — предостерегаю, опытным путем установив радиус срабатывания непонятных магических датчиков.

— Подтверждаю. И я их идентифицировал, сэр. Огненный жук плюется горящими масляными сгустками, навозный жук создает вокруг себя непроглядное смрадное облако. Оба резво бегают, имеют мощные болезнетворные жвала и ориентируются по вибрациям, — специально для меня пояснил ученый, слегка удивившись тому, что я раньше него определил, кто появился на лестничной площадке с другого бока главного холла. — Они сразу сагрятся, стоит нам зашагать по мраморному полу залы. Иллюзии и фантомы против них бесполезны.

— И у них прочный хитин, Неджи, обычные стрелы будут малоэффективны, — уверенно добавил Кевэ, читавший или слышавший о них от преподавателей, а так же лично сталкивавшийся в бестиарии Академии. — Я знаю их уязвимые места, но в них сложно попасть.

— Огненный плюется только издали или вблизи тоже?

— Взрослые особи огненных жуков применяют вблизи огненное дыхание на манер спелла "Пылающие руки". На их природные способности почти не действует "Рассеивание магии", а их ценные железы часто используются в алхимии.

— Тогда поступим так...

Разбежавшись, перемахнул через устрашающие челюсти на спину огромного навозника, привлеченного топотом. Прилепившись ногами к хитиновому панцирю, шлепаю ладонью "Хакке Кушо", заодно спуская заклинание "Прожигающий луч". Туша жука задергалась и бухнулась на пол. В это время напарники выстрелили в огненного жука. Арбалетный болт достал до ганглий, пройдя через пасть, раскрытую для плевка; стрела Кевэ отскочила от роговой пластины на голове, едва не попав в глаз; стрела Эйноли разбила горшок с разлапистым папоротником. Ловко перескочив на второго жука, я ухватился за гребень и воткнул Месть Змей в его глаз, добивая.

— Хорошая командная работа, Клевер, — хвалю всех, при этом смотря на очень недовольную собой Эйноли.

Фыркнув, девушка отвернулась и отошла — якобы всерьез заинтересовалась пейзажем в золоченой рамке.

— Это было без хаоса, — пожал плечами гном. — Кевэ, хочешь помочь мне вырезать железы?

— Угу, — заинтересованно кивнул рейнджер.

Леди Танглбрук — родственница высокопоставленного стражника, потому я сразу принялся за вскрытие ведущей вниз массивной двери, запертой с той стороны, а с этой прикрытой гобеленом и кадкой с растением, придающим натуралистичность живописному рисунку на ткани. За дверью бьякуган видел современный спуск, проделанный в древние катакомбы, но явно не в прошлом месяце и даже не прошлом году.

Света от поясов и заклинаний вполне хватало. Совсем немного пройдя по древним, но чистым коридорам, мы вышли на игровую площадку кузена и кузины. На большом шахматном поле обнаружились терракотовые фигуры мужчин нечеловеческих рас. Они держали в руках различное оружие дрянного качества. Напротив них стояли каменные изваяния зверей. Расположение и количество фигур на шахматном поле говорило о недавно начатой партии, шедшей не в пользу зверей. Все статуи выглядели словно живые, словно под пленкой "Каменной шкуры", они очень странно воспринимались бьякуганом. Додзюцу доставало до дна ближайшего провала, и я не сдержал шумного выдоха, обнаружив слой из костей множества полуорков, а так же немногочисленных хафлингов, гномов, дварфов, полуэльфов и даже эльфов... А еще отличительные каменные обломки.

— Ох, чирьи во рту Талоны! — Ругнулась девушка и зажала ладошкой свой рот, остановившись перед мостом.

— Дьявольский хаос!.. — Вслед за ней не сдержал восклицания гном, увидевший на игровой площадке пару своих окаменевших собратьев по расе при полном отсутствии длинноухих.

Кевэ смолчал, но его лицо красноречиво исказилось.

— Леди Мразь и смерть мерзкая, — цежу слова, во всей красе видя искомые доказательства.

Черепная коробка женского трупа была вскрыта так, словно из нее выбрался цыпленок. Внутри пусто, мозг выеден подчистую, кость изнутри отполирована. Крови не натекло ни капли. Лицо — бесчувственная маска. Ни на мертвой и дорого одетой Танглбрук, ни рядом с ней не было ни единого магического предмета. Факелы и жаровни прогорели.

— Мастер Боддинок?.. — Начала Эйноли, немного отойдя от культурного шока.

— Нет, — отрезал иллюзионист, сжав кулачки. — Обращение камня в плоть и обратное мне не подвластно, хаос раздери эту

* * *

семью расистов!

— Боддинок, есть какое-нибудь средство массового изгнания? — Задаю насущный вопрос под скрежет лап жуков о камень, эхо от которого скрало истинное направление на источник.

Кокой-то странный уродливый монстр с паучьей четырехглазой башкой и двупалыми конечностями с убийственными когтями, три огненных и два навозных жука без всяких внешних эффектов материализовались на противоположном мосту и площадке со ступенями, ведущими к верхним коридорам. Напарники опасливо заозирались, в подземной темени и за рядами живых статуй не видя источник угрозы.

— Я не владею "Роспуском", — ответил гном, уже вполне контролируя себя. — Но у меня есть подходящее средство массового поражения. Только мне нужен обзор для наведения "Черных щупалец Эварда" из 4-го круга школы Призыва-вызова. Подсадите на плечи своего ординарца?

— Кевэ? — А про себя я подумал, что осторожный Боддинок побоялся испытывать судьбу, прося меня левитировать его.

Эльф поморщился, почесав взлохмаченный затылок, но все же кивнул, нехотя. Колдун, твердо стоя на худых эльфийских плечах, удачно применил "Вспышку", на миг осветив всю пещерную залу. Чуть помедлив, он спустил из ауры готовое заклинание, охватившее всё скопление насекомых, и осторожно спрыгнул с чужих плеч. На девичьем лице промелькнул интерес, но после начала жуткого треска сокрушаемых хитиновых панцирей он сменился на брезгливое отвращение. Почти полторы минуты работала эта магическая молотилка, в итоге покрошив тварей и скинув их громоздкие туши в провал.

— Проход расчищен.

— Да, идемте.

— Их... их всех надо расколдовать, Неджи, — произнесла девушка, пылая ушами и не поднимая глаз от пола. — Надо сообщить мастеру Джару, он сможет.

— Ветер могут перехватить или он заблудится здесь.

— Обычно из тюрьмы и в нее нельзя отправлять послания и сообщения, — добавил заметку колдун.

— Кевэ, поищи лица живых статуй в книге осужденных, — произнес я. Одновременно достал светлячка и создал пару световых сгустков, отправленных под потолок над серединой игровой зоны.

— Так точно, сэр, — ответил парень, судя по всему, затаивший обиду на меня за подсаженного ему на плечи гнома. Достав фолиант, ординарец зашелестел страницами, мельком посматривая на терракотовые фигуры.

Задом наперед оседлав спину каменного хряка, указал Эйноли на соседнюю пантеру.

— Боддинок, будьте любезны, расскажите нам о "Роспуске" и об изгнании в целом.

— Это, эээ, не подходящее место и время для лекций. Неджи, пойдем отсюда, а? Пожалуйста...

— В тюрьме четыре яруса, Эйноли, там будет теснее, вонючее и грязнее, чем тут. — Время сейчас дорого, но я решил, что пять-десять минут погоды не сделают: — Короткая лекция отвлечет от депрессивных дум и поможет привыкнуть к отсутствию неба. Мастер...

— Сразу вас предупреждаю, что я мало владею этой темой. Существуют узкоспециализированные маги, такие как демонологи, которые владеют тайной подшколой Изгнания школы Призыва-вызова. Большинство остальных волшебников, колдунов и клириков использует линейку более сложных и затратных спеллов школы Ограждения-отрицания. Для них действует общее правило: если существо сопоставимо или сильнее мага, то провал спелла практически неминуем. 3-ий круг — "Изгнание". Действует на аутсайдеров из верхних, нижних и стихийных планов бытия. 4-ый круг — "Отзыв". Действует на призванные цели и аутсайдеров из соседних срединных планов, таких как насекомые и звери. О следующих я только читал, гм, упоминания. 5-ый круг — "Роспуск". Массовая отправка восвояси всех вышеупомянутых существ, так же действует на животных, прирученных магическим образом. 6-ой круг — "Высылка". Принудительно отправляет путешественника по планам обратно, обычно в предыдущий мир. 7-ой круг — "Депортация". Действует на коренных жителей мира. Этот спелл обрезает все корни и нити судьбы в родном мире. "Депортация" вышвыривает существо на другой план бытия в компании магических гончих или иных полуразумных и агрессивных существ, предназначенных дня недопущения возвращения по горячим следам.

— Какое ужасное заклятье, — заключила Эйноли, поддавшаяся менторскому тону ученого и его ненавязчивому и почти не магическому гипнозу.

— Согласно моему источнику, "Депортацию" в качестве гуманной казни применяли некоторые эльфийские общины, — педантично заметил гном, не щадя наших чувств.

— Ай-яй!..

Я взволнованно промолчал, припоминая точный смысл сказанного эльфийским богом. Одно дело потомок ушедших, и совсем иное — потомок изгнанных преступников. Эльфы с долгой памятью, живут веками и тысячелетиями... Попутно заметил, как в прелестных очах Эйноли симпатии ко мне стремительно завяли...

— Сэр, никого из этих лиц нет в книге, — подал голос Кевэ, отвлекая от мысли.

— Значит, среди живых эти преступники более не числятся, — подытожил я, заставив себя переключиться на текущие проблемы и задачи. — Оставим вопрос с ними на судейских архивариусов. Идемте дальше.

— Эээ, а как же л-леди... — начала девушка и охнула.

— Возможно, у этой семейки есть склеп. Идемте, нам надо до ночи разобраться с мозгоедом. Боддинок, как вы думаете, сколькими... гуманоидами управляет эта тварь?

— Двумя точно. Я думаю, сытая тварь могла массовым ударом по мозгам снять личностные тормоза или сделать некоторым преступникам ментальную установку, коррелирующую с их жизненными принципами. Следов ментального воздействия у тех трех зеков я сходу не заметил. Целенаправленных исследований не проводил. Я не думаю, что после смерти твари вырвавшиеся на свободу уголовники одумаются.

Гном ответил сухо и кратко, не став пояснять, что даже если сейчас над преступниками довлеет мозгоед, то после его ликвидации будет страх перед возмездием стражи за злодеяния, свершенные "под принуждением". Дальнейший разговор прекратился.

По пути нам встретилось несколько обвалов и ответвлений, запечатанных магией. Было неясно, пользовались ими в последнее время или нет. Один из таких закрытых коридоров вроде вел на нижний тюремный ярус, но я не рискнул прокладывать путь туда, а осторожный и опытный Боддинок разумно предложил вернуться и запереть дверь в игровую залу. Потеря времени, но я поддержал идею и посодействовал, налепив барьерную печать и окутав дверь облаком маначакры, чтобы "Тайный блок" Боддинока стыл крепче (в моем исполнении это заклинание пока что наглухо запирает объект, даже от меня самого — сказывается острый недостаток теории и практики).

Узкая винтовая лестница привела нас в туалет коменданта тюрьмы — вокруг трубы повернулась плита с биде. Старый и топорный, но надежный и хитро спрятанный механизм работал без всякой магии. Из санузла с душем было два выхода: один в кабинет, второй вел в приемную, где еще недавно скрывался за портьерой. В кабинете отсутствовал бардак, однако было сразу понятно, что осужденные воры похозяйничали здесь, причем, среди них были маги. В приемной валялся закопченный труп стражника, пронзенного двумя копьями, так и оставшимися торчать — попали в стыки плит. Напротив кабинета находился архив, пустой. Заключенные по каким-то соображениям остереглись устраивать пожар, но все архивные документы вынесли подчистую — сжигать в печи.

Скупо радуясь удаче, иллюзионист не замедлил повесить на дверь приемной магию отвлечения внимания, а я, тяготясь незнанием местной письменности, укрылся плащом с невидимостью и отправился на разведку. Свет здесь ровно испускали беломраморные плитки, вделанные в потолок через равные промежутки и связанные меж собой магией, отдаленно похожей на плетение между светильниками в Академии. Обеспечение светового режима дня?

Следующая дверь по правую руку вела в арсенальную, само собой, зеки все вскрыли, произведя ревизию на свой манер. Далее офицерская комната. Почти сразу убедился, что перед входом в особняк "леди" я отдал правильный приказ колдуну, отправившему "Шепот ветра", тем самым сдавая загипнотизированную гниду подельникам. Расчет полностью оправдался — уголовники решили устроить у главного входа засаду на залетных магов, идущих по их души. Матерых преступников, заправлявших остальными, выявил без труда, обратив внимание на аномалию вокруг их голов. Зеки, отборно матерясь, суетились в главном холле, устраивая рубежи для арбалетного огня и примитивные укрытия от магии.

Следующая от приемной дверь по левую руку вела в хозяйственный склад, частично разграбленный. Незапертая цельнометаллическая дверь в конце коридора вывела меня в длинный мрачный зал, где повсюду виднелись следы крови, попадались отрезанные пальцы и острые уши, выбитые зубы и нечистоты. Вентиляция с вонью вполне справлялась, а вот включать воду и мыть многофункциональное помещение никто не собирался. В этой зале имелись закутки, где в равной степени можно было дать зекам помыться или приковать их цепями и пытать водой. За парой дверей находились полноценные камеры пыток, недавно использованные, между прочим. Монструозная печь непонятного назначения дожирала архивные документы. Пропустив мимо себя группу злых, побитых и безухих полуэльфов, тащивших каждый по трупу, рассмотрел через открытую дверь центральный коридор, вдоль которого протянулись камеры предварительного заключения. Зайдя в северный коридор, обнаружил частично разграбленный склад сухпайков (как позже выяснил, клирики умеют удалять порчу и гниль с продуктов, но восстановленные таким образом ягоды, фрукты и овощи сильно теряют во вкусе и витаминной ценности — для уголовников дешево и сердито). Далее шел склад личных вещей осужденных, естественно, опустошенный. За ним служебные помещения для дежурной стражи.

Я не смог преодолеть бьякуганом толстые и укрепленные магией пол и потолок, лишний раз убедившись, насколько местные... капитально строят — на века. На втором этаже вроде как находились провинившиеся ремесленники и торговый люд, которые содержались в довольно пристойных условиях (в камерах с оконцами, с едой в столовой и прогулками во дворе). Согласно более часа назад добытым сведениям, эти освобожденные зеки забаррикадировались от головорезов с нижних этажей. Когда давешний полуорк с тремя подельниками подался вчера из тюрьмы в район, то комендант, по словам серокожей гниды, вроде как находился где-то на нижних ярусах, откуда наверх сбежали все самые отъявленные.

Напарники в это время изучали журналы, а так же найденные в кабинете и отчего-то не тронутые документы коменданта, сплошь написанные на непонятном для меня иллусканском языке.

— Как успехи, команда? — Спрашиваю на эльфийском ради отработки этого языка, своей и гнома отработки. На вложенных... богами... общем и эльфийском говорю все увереннее, без искажений и акцента.

— Комендант — педантичный и хитрый бухгалтер, — нейтральным тоном взял слово Боддинок. — Науськивал собак на не людей. Регулярно играл в "шахматы", а в последний месяц — ежесуточно. На нижерасположенном этаже ходят патрульные из зеков, по трое, всего насчитал четыре группы. Основная их масса засела в центральной зале. Я не стал туда заглядывать — у меня возникло нехорошее предчувствие.

— Записи в журнале обрываются вечером второго киртона, — скупо отчиталась Эйноли, брезгливо глянув на журнал, раскрытый на последней странице, где какой-то грамотей из зеков вывел похабное послание с иллюстрацией.

— Я нашел книги на всеобщем: Известные граждане Побережья Мечей; Лидеры Невервинтера и Северная Четверка искателей приключений.

— Хорошо. Кевэ, положи пока книги к себе. — Про себя подумал, что просто отлично: друг не зациклился на обиде. Зато проблема с Эйноли стала диаметрально противоположной — что ж так не везет то? Настала моя очередь докладывать: — Вооруженных противников на этаже собралось двадцать восемь, не считая трех псов и мага, способного к третьему кругу. Зеки готовятся встретить нас в центральном холле, хотят деморализовать трупами замученных стражников и шантажировать двумя живыми, но основательно избитыми.

— Несчастных стражников надо выручать, — тут же бескомпромиссно заявила клирик.

А такой был хороший план незаметно проскользнуть к искомой твари, незаметно вернуться и предложить сдаться и разойтись по камерам в обмен на жизнь. По крайней мере, я думаю, что самые отпетые и умные головорезы наверняка еще вчера попрятались где-то в районе или рискнули драпануть из чумного города, а в здании тюрьмы остались самые внушаемые или алчные до издевательств над бывшими надзирателями. Спускаясь и оставляя за спиной организованную группу, мы примерно равно рискуем оказаться зажатыми и запертыми в ловушке или допустить то, что уголовники крысами разбегутся по району. Пока что зеки боятся как спускаться в самый низ, так и выходить наружу. Атакуя сейчас, мы рискуем как своими головами и жизнями пленных стражников, так и побегом мозгоеда. При этом сейчас предлагать толпе сдаваться — бессмысленно. Зато именно сейчас она пока еще именно толпа, не способная к организованному сопротивлению.

— Боддинок, вы видели там переход на уровень ниже? — Озвучиваю уточняющий вопрос, усиленно соображая. Перебить всех преступников — самое простое решение, но Арибет неспроста дала жирный намек на звания и награды. Я не хочу перекладывать ответственность за решение на хрупкие девичьи плечи, а на... на колдовскую ворожбу нет времени.

— Видел массивную металлическую дверь. С большой вероятностью предполагаю, что механизм открытия-закрытия управляется из центральной залы.

— Есть запертые в камерах?..

— Есть, но скорее трупы, чем живые.

Если в Распределителе есть маг с затуманенной головой, то в центральном зале Казематов тоже какой-нибудь маг может всем заправлять. Скрытно можем не суметь пройти, раз у прорицателя плохое предчувствие. Если внизу поднимется шум, то наверху пленных стражников, как пить дать, прикончат и повалят прочь из тюрьмы. В ситуации с заложниками только атака. Итак, следует сориентироваться на себя, как главную ударную единицу, отсечь все дзюцу "A"-ранга и выше, учесть доступные мне ресурсы...

— Боддинок, а вы умеете насылать массовый страх?

— "Страх" из школы Некромантии. Нужен именно такой эффект? Я могу дезориентировать "Цветными брызгами" из 1-го круга.

— Камеры со связанными пленниками в центральном коридоре, надо заставить зеков из коридора выбежать в холл.

— Я знаю "Бич", эта молитва вселяет чувства неоформленного страха и сомнений у всех врагов в радиусе полусотни футов.

— Какой круг?

— Первый.

— Слабое, но пригодится. Боддинок, вы можете сделать кибакуфуда невидимыми и приказать "Невидимому слуге" расклеить их по стенам холла?

— Вы хотите к хаосу взорвать стены?! — Гном аж заострил нос. Остальные не поняли, о чем речь.

— Нет, ограниченное ими пространство. — Сколько же я в свое время убил времени и нервов, чтобы добавить в свой арсенал это нетипичное для Хьюга дзюцу, виденное всего раз и в установленном виде. Понадобился счастливый случай, чтобы удачно подсмотреть, как тренируются в схожей технике, использующей взрыв-теги.

— Кхм... Смогу, продержится четырнадцать минут. Но расстояние слишком далеко для конструкта, нас прежде псы учуют.

— Вентиляция под потолком, воздух движется в сторону лестницы вниз, а псы в холле и ждут атаки со стороны главного входа. — Спокойно и быстро пояснил я очевидную для себя вещь. И добавил: — Я могу применить на вашу обувь "Паучью походку".

— Хорошо, — согласился маг поддержки, заинтересованный в расширении своего смертоносного арсенала. Я же не замедлил достать паутинку и четыре взрыв-тега, созданных всего-то несколько часов назад, а так же два барьерных. — Упреждая следующий вопрос, "Сфера невидимости" из 3-го круга школы Иллюзий имеет радиус десять футов. На Эйноли вешать?

— На Кевэ. Как быстро вы сможете создать "Кипящие шары" в двух боковых проходах?

— За пять-семь ударов сердца.

— А свиток с "Цветными брызгами"?

— Минуты три.

— Тогда действуем по следующей тактике... — Нашедшийся у гнома мел помог мне быстро донести до напарников их основные задачи. Да, план довольно сырой, к тому же, я с умыслом не оставил четких инструкций на сам бой: — Дальше по обстоятельствам. Все понятно?

— Главное избежать хаоса, — глубокомысленно кивнул гномий нос.

— Так точно, сэр. — Эээ, да, в целом понятно.

Вскоре приготовления завершились, и мы выдвинулись. Пока я прилеплял вторую барьерную печать, мне показалось, что Эйноли с охотой прижалась к Кевэ, стоя рядом со входом в коридор с камерами Распределителя. Когда я подошел и стал ждать вместе с ними, ординарец отодвинулся от нее, но она нарочито, как мне показалось, придвинулась к нему. Биджу..., как долго колдун возится!

Наконец, невидимый слуга гнома справился с заданием. Дождавшись момента, когда разукрашенный фонарями худосочный человек добежит до двери в холл, сложил ручную печать, активируя барьеры, блокирующие соседние коридоры, и дал команду на старт.

Эйноли применила свиток, выпустив конус цветного света, охвативший троих молодчиков с арбалетами, секунду назад пихнувших доходягу посыльного и сразу следом застывших в прострации с широко раскрытыми глазами. Я метнул с двух рук ножи в полуорков, рассевшихся на связанных стражниках: тонком молодом безухом и коренастом средних лет. Затем первым устремился в холл, отвлекая внимание на себя, чтобы ничто не сбило концентрацию мага поддержки. Коротышка поспешно спрыгнул за мою спину и усилием воли создал слева первый шар кипящей кислоты. Кевэ, прикрывая Эйноли невидимостью, устремился правее меня — за створку бронированной двери, отворяющейся вовнутрь под прямым углом. Клирик скороговоркой на эльфийском выпалила боевую молитву, напустив страха и неуверенности в ближайших врагах. А рейнджер в упор расстрелял троицу оглушенных зеков.

Сумев подранить мага метательным ножом, пока он не применил какое-нибудь вредоносное заклинание, я принялся стремительно высвобождать и направлять чакру, объединяя воедино взрыв-теги, размещенные на стенах. "Каменная шкура" успешно выдержала три арбалетных болта, камень из пращи, рассекающий удар алебардой по шее и крушащий удар дубинкой по плечу, прежде чем я справился с нетривиальной задачей и принялся уклоняться. Жреческий "Бич" поздновато и слабо сработал, но подействовал даже на вцепившихся в мои ноги псов. Как только в миг нерешительности они разжали свои челюсти, я воспользоваться шансом и применил тайдзюцу "Коноха Сенпу", топорными пинками отправив их сучащие ногами туши навстречу подбегающим врагам, здорово огребшим от "дружественных" когтей. Какой-то красный луч, выпущенный магом по мне, вреда не причинил, разбившись о защиту от магии смерти.

Поднявшийся многоголосый ор и шум замедлил колдуна, целых шесть секунд потратившего на создание второго заслона с правой, южной стороны. Однако короткое смятение среди уголовников, вызванное неожиданной атакой с тыла, сыграло в нашу пользу. Как и их решительность убить нас — стоило бы это предусмотреть и по-другому расположить взрыв-теги и второй шар. Удерживая печать концентрации, я отпрыгнул назад и вслед за гномом забежал на стену, откуда сбросил контроль, подрывая — "Кеккай Ходжин".

Ба-бах!

Вместо ожидаемого подрыва всей области, ограниченной печатями, произошел их одновременный направленный взрыв — этого вполне хватило. От ударной волны оба шара лопнули, смертельно ошпарив кислотой преступников в левом, северном коридоре и нескольких в холле, часть надышалась едких паров и тоже слегла. Сунувшихся за мной преследователей шатнуло, а потом с ними случился я: две воздушные ладони "Хакке Кушо" отправили их в полет по коридору, из-за влияния растворенной в чакре маны смертельный — им сломало позвоночники. Эйноли не сочла ничего лучше, как захлопнуть за мной дверь и заняться помощью пленным стражникам. Холодно оценив ее эмоциональный поступок как правильный, я за пару секунд внимательно осмотрел бедлам и первым делом бросился к караулке, где четверо изукрашенных шрамами мужиков отделались лишь легким испугом.

Подавить оставшееся сопротивление мне труда не составило, даже неожиданно как-то полегчало от того, что убиваю мразей, глумившихся над представителями какой-никакой, а власти, что убиваю отточенным клановым стилем Джукен. Последнее особенно грело душу, потому что Джукен — чистый, аристократичный стиль Тай, в том в смысле, что без проливания рек крови и костного хруста. Так же убедился в огромной полезности "Статического поля", в которое направлял мешающиеся Джукену нерастворенные в чакре нити маны, подспудно усиливая и продляя ими заклинание. Правда, из-за нетипичного для Хьюга ускорения тела тратилась уйма энергии — на регенерацию мышц и связок, неизбежно повреждающихся из-за открытия Каймон, отключающих функции организма, защищающие от перенапряжения.

Выскочив призраком в тыл безмерно наглым и обреченным зекам, переодевшимся в униформу стражников, но не сумевших этим обмануть клирика и колдуна, я даже порадовался, что ни бельмеса не понимаю на иллусканском наречии, иначе бы от мата мои уши в трубочку свернулись — совсем не фигурально.

Клац! Арбалетный болт рикошетит о боковую пластину отвлекшегося мужика с порванной щекой. Хрясь! Стрела ломается, попадая в шипастый наплечник оскалившейся гниды, стащившей слабо зачарованное лейтенантское обмундирование.

Не снижая скорости, сместился с траектории выстрела, в пальце от себя пропустив болт. Без изысков бросил с двух рук ножи в стрелка, подранив прыткого типа, еще пока не заразившегося Стенающей Смертью, в отличие от двух еще целых и одного подбитого подельника. Вдогонку ножам выпускаю из ладоней парные "Лучи тепла", прямо в шею арбалетчику — готов. За несколько ярдов до следующей цели я с разбегу подпрыгиваю, применяя тайдзюцу "D"-ранга "Динамик Энтри" — удар ногой, усиленной маначакрой, с громким хрустом сломал дерево (уж больно бугриста и крепка оказалась рука щитоносца). Опора на руки и сбивающий с ног вихрь "Коноха Реппу". Изловчившись, дотягиваюсь ладонью до коленной чашечки успевшего отшагнуть врага — удар "Хакке Кушо" опрокидывает промахнувшегося мечника на спину. Другой рукой касаюсь ноги пытающегося подняться, парализуя конечность касанием "Шукукен". Обоих вражин вдобавок торкнуло электричеством от "Шокового удара" — еще минус боевое заклинание. Мои руки ощутимее загудели от слишком активного высвобождения чакры и маны. Поэтому, боясь промазать и пресытившись видом крови, выхватил вампирские кинжалы. Пиявку под углом воткнул в солнечное сплетение, целясь точно в энергетическое ядро — готов. Месть Змей точно так же вставил во второго...

— Ссс!!!

Адская боль пронзила мою правую руку, мгновенно онемевшую и переставшую подчиняться. Биджев кинжал практически моментально и крайне болезненно осушил мою СЦ, выдернув энергию из ядра, лишив боевых заклинаний и захлопнув первые врата Хачимон. Последнее, что запечатлелось в памяти:

— Щысщ-сышс... клац-клац. — Две змеи кинжала, ожив и удлинившись, пробили грудь и впились в сердце чумного.

Резкий запах нашатыря вернул сознание, словно для гарантии последовала пара оплеух.

— Это было лишним, — тихо, но разборчиво пробубнил себе под нос гном.

— Ой, — наиграно повинилась девушка, отстранившись без чувства вины.

Боддинок хотел пощелкать пальцами у меня перед лицом, проверяя реакцию, однако на полпути заметил отсутствие зрачков и сконфуженно почесал свой нос.

— Вы... ты как? — Подал взволнованный голос Кевэ.

— Тела не чу... — заплетающимся языком еле выговорил я.

— И не мудрено, — оборвал гном, далее коротко рассказав о создаваемом без магии отваре, купирующем боль. — Пропажа ощущений тела — непредусмотренный рецептурой побочный эффект. Обильное питье должно помочь побороть его, — закончил он, приподнимая мне голову и приставляя ко рту свою флягу с прохладной ключевой водой.

Я от себя еще бы один эффект добавил, уж не знаю с чего проявившийся — полное отсутствие ощущений чакры или маны. Так и Стенающую Смерть "не мудрено" подхватить. Мне уже ничего не оставалось, как надеяться на его компетенцию и бороться с подступающим страхом беспомощности в стане врага.

— Сэр, вам же на всеобщем понятно объяснили, э, про недопустимость перенапряжений. И не один раз, между прочим. Вот все вы парни такие: лезете геройствовать и не думаете о последствиях, а нам потом расхлебывать, — вынесла вердикт Эйноли, собирая аптечку. Как жаль, что из-за сохранившейся у нее "Каменной шкуры" я не вижу ее глаз.

— Я справлюсь, — твердо заявил эльф, стиснув зубы и игранув желваками. Послышался хруст стрелы, которую тискал рейнджер, то и дело поглядывавший в сторону перехода на уровень ниже.

— Ага, и тебя вылечим, Кевэ. А ты потом мозгоеда, эээ, из шприцов расстреливать будешь, да?

— Ему одного укола хватит, — произнес Боддинок, пресекая обидные девичьи речи, льющиеся на грани истерики. — А в перенапряжении нашего командира, — подчеркнул колдун, — виноват древний кинжал. Он магически сильно изменился, от него веет смертельной угрозой. Неужели ты этого не чувствуешь, клирик с доменом Знание?

— Тот зек просто смертельно заразен Стенающей Смертью.

Тут гном на периферии моего зрения сделал замысловатый пасс, "Магической рукой" с мерзким чавкающим звуком выхватывая злополучный кинжал из трупа.

— Фуу!

— Хаос охладись, надо узнать причины недуга у твоего сородича, лунного эльфа, и предположить последствия... Примени на нем опознавательную молитву, клирик Ларетиана, — фактически приказал Боддинок. Скорее из собственных интересов, чем болея за меня.

Поджав губы, жрица устроилась рядом с окровавленным кинжалом. Достав молитвенник, Эйноли намеренно затянула действо, декламируя строфы подчеркнуто неспешно и правильно. Неожиданно, эта ее подростковая выходка обернулась против нее самой. Девушка мертвенно побледнела и заговорила потусторонним голосом, глубоким и грудным, мужским:

— Принцесса Мораг любила наблюдать, как ее ручные плотоядные змейки Ссых и Щыхс выедают гнезда в провинившихся рабах. Однажды один из рабов исхитрился убить в своем нутре ее любимиц. Мораг пришла в подлинное неистовство и в порыве чувств распылила дерзкого человека. Скорбящая принцесса решила увековечить Ссых и Щыхс. Искушенная в магии, Мораг создала из астероидного металла кинжал, посмертно даровав своим змейкам-любимицам вечную возможность мстить всем рабам из их же рук. Коварная Месть Змей изуверски забрала жизни тысяч и тысяч рабов, пока раса сауроидов вместе со своей магией не впала в долговечную спячку от мороза ледникового периода.

Договорив откровение, клирик на несколько секунд застыла в безмерном удивлении открывшимся ужасам и в религиозном экстазе от соприкосновения с божественной волей — бухнулась в обморок.

— Хаос в растопырку! Морозный ледниковый период был более тридцати тысяч лет назад... — выпучив глаза, проблеял ученый, и тоже потерял сознание.

— Пресветлый Ларетиан... — вымолвил бледный Кевэ, вцепившийся в символ своего бога Солонора, одного из Селдарин, подчиняющихся короналу Ларетиану.

— Обморок? — От всего этого меня пробило на ехидство. Кевэ понял вопрос и гордо улыбнулся краешками губ:

— Не дождетесь... — Он хотел что-то еще добавить, важное, но дернул ухом и подобрался, молниеносно нацелив натянутый лук в сторону перехода.

Щелк. Вскрик, ставший булькающим.

— Один? — С натугой осведомляюсь, стараясь совладать с непослушным языком.

— Вроде да. Разведчик.

— Лист над...

— Так точно, сэр.

Смекалистый парень тут же бросился к проходу в боковой коридор. Судя по скорости, с которой Кевэ перебежал к переходу вниз, ему не пришлось нашаривать фуин.

— Главный...

— Тоже? Понял, сэр. — И умчался переклеивать второй лист с барьерной печатью.

Вернувшись, Кевэ привел в чувство обоих напарников. Огорошенный мощью и древностью реликвии, Боддинок с крайней опаской и осторожностью вернул злосчастный кинжал в ножны. Он все чего-то неразборчиво бурчал себе под нос, когда транспортировал меня и двух стражников, освобожденных из плена и напоенных целебными зельями, подлатавшими их измученные тела. Эйноли выглядела пристыженной и тоже непонятной скороговоркой бубнила чего-то себе под носик.

Мы примерно на час устроились в почти не пострадавшем кабинете коменданта. Пока меня в туалете доводили до зверского голода, промывая желудочно-кишечный тракт, подлеченные и приведенные в чувство стражники поделились информацией. Если обобщить, то выйдет следующее.

Старшим из спасенных оказался человек — лейтенант Ралстон, ответственный за Распределитель. Он был среди рядовых, когда главный надзиратель тюрьмы явился в офицерскую и подчинил там присутствовавших младлеев и сержантов. Зеки приберегли Ралстона напоследок, у него на глазах зверски мучая подчиненных. Впрочем, на тех же устройствах, что сами стражи использовали на заключенных. Вторым был двадцатиоднолетний полуэльф — сержант Эмерник, служивший в Казематах. Он сумел бежать и ночью отсиделся в укрытии, но потом был пойман — перед самым нашим приходом. Так что его как следует отпинали, порядком отбив внутренние органы и сломав несколько костей, но убить не успели. На удивление, обоим выжившим стражникам повезло еще и в том, что они в обществе чумных сами не заразились Стенающей Смертью. Помогла заветная монетка-талисман?

Мстительные и жестокие уголовники никого не щадили, и они были слишком нетерпеливы и скоры на расправы. А еще многие, кто вчера вернулся из рейда в жилой район, ночью стали чесаться. Их убийство лишь подстегнуло распространение Стенающей Смерти. Во всем обвинили надзирателей, потому если еще кто-то и уцелел из тюремного гарнизона, то только из тех, кого с собой увел мозгоед, засевший в теле капитана Элейфина Гаолера. Увел в Ямы — нижний уровень тюрьмы.

Когда Боддинок применил модифицированное заклинание "Очарование гуманоида" на лейтенанте, мы узнали больше подробностей. В Яме скотские условия содержания, туда кидали самых буйных, беспокойных и непокорных узников. В Яме до "инцидента" заправял бывший зек — полуорк Курдан Фенк, садист, лично преданный Гаолеру, который никогда свои руки не марал.

Я стал обузой, а не главной ударной силой. Хотя ощущения тела и некоторая подвижность вернулись ко мне, но общая вялость с непослушностью маны и чакры исключали боевые действия. Бьякуган мне не удалось активировать, зато артефакт сработал — подставивший меня ненавистный клинок немедленно отправился в ящик и на Эфирный план, подальше. И ведь я своим додзюцу ничего такого сверхмагического не видел в древнем клинке!.. Сейчас-то уже понимаю, что все крылось в деталях, на которые не обратил должного интереса — магическое сокрытие и отвод внимания.

Сдаваться я не собирался, подхватив разумную мысль Эмерника, рвущегося в бой мстить за испытанные страхи, унижения и увечья. Это он так превратно воспринял мои обнадеживающие слова про Мельданена, полуэльфа и химеролога, сказанные сержанту, не верившему в целительские способности тирцев, бог которых — однорук. Мысль Эмерника заключалась в том, что не надо много сил для выстрела из арбалета по близкой цели, главное задержать — и да будут боги милостивы. Еще мне можно и нужно осуществлять общее командование, а не отсиживаться за семью печатями. Ралстон, кстати, отнюдь не горел желанием рисковать спускаться вниз, но на него безотказно подействовал аргумент про то, что он вернее поможет семье и детям, если поможет нам захватить мозгоеда. Тем более его амуниция, так сказать, нашлась.

В общем, отправились вшестером. Своими методами исследовав пространство за дверью и подготовившись, Боддинок подал сигнал Кевэ. Эльф, нехотя вооружившийся двумя мечами, сорвал печать и пнул бронированную дверь своим новым Ботинком Гиганта с Холма. Трое находившихся за дверью зеков не успели вякнуть, как колдун применил "Кислотное дыхание Местила", за секунды разъевшее их плоть до костей. Эйноли все-таки стошнило от вида останков, а ведь она еще не видела результаты взрыва в холле...

В центральном зале этажа Казематов ученый проявил недюжий тактический ум. Пока Эйноли с Кевэ и магическая гончая с призванным боровом отбивались в коридоре от патрульных, а трое травмированных в меру сил им помогали, Боддинок искусно применил "Зеркальный образ", вместо своих копий создав восемь непохожих на себя иллюзорных гномов. Со все еще активным "Истинным зрением" открыв дверь в центральную залу, он сразу опознал мага и прицельно поразил его "Кислотной стрелой Мельфа". Когда большинство устроившихся в зале уголовников бросилось к группе гномов, обычно осторожный Боддинок лихо всплеснул руками, словно заядлый рыбак. Материализовавшаяся "Паутина" всех пленила, а созданные следом отвратительно выглядящие "Черные щупальца Эварда" сокрушили пленников паутины. "Кислотная бомба" добила вражеского колдуна, чей "Луч ослабления" вовсе не повредил Боддиноку, а "Огненный шар" добил своих же, уничтожил иллюзорных гномов и истощил защиту оригинала, успевшего от основной ударной волны заскочить на стену.

Начинающая колдунья тоже знатно проявила себя, сильно выложившись. И "Кислотные брызги" бросала на голые руки, и харкалась в лица "Плевком паучьего яда", и "Ошеломляла", и усыпляла кинжалом. Она вошла в некое подобие боевого транса, когда фонтаны крови из обрубка руки или вывалившиеся кишки не вызывают реакции — жизнь бы защитить. Рядом с ней бился призванный ею боров и созданная Боддиноком магическая гончая, не дававшие в широком коридоре окружить клирика со щитом и коротким мечом.

Лейтенант только и успевал, что заряжать арбалеты для ловко управляющегося с ними сержанта и для меня, действующего быстрее черепахи благодаря браслету Движения. "Каменная шкура" на Кевэ быстро лопнула, но оставшаяся магия и бывшая под пленкой Броня Легиона Тени надежно защитили носителя от всех попаданий.

Завалив всех и пробежавшись по кольцевому коридору в поисках оставшихся врагов, Кевэ с Эйноли утолили жажду и, не сговариваясь, поторопили нас спускаться, не дав как следует остыть от горячки боя. Двигаться никому особо не хотелось, сражение получилось тяжелым и выматывающим, особенно для нас, троих пострадавших. Чего бы там не хотела майор, но тюрьму придется зачистить, добираясь до главной цели. Чего бы там не хотели сейчас мы, но следовало побыстрее разделаться с миссией, пока оставались силы ее продолжать.

В Ямах было мерзко, тесно, душно и вонюче. Я защитился от смрадных запахов магической маской капюшона, натянув на нос складку у горла, остальные успешно воспользовались повязками, предложенными зельеваром, знающим толк в защитных средствах подобного рода. Помимо нестерпимого амбре, здесь все сильно пропиталось практически физически ощущаемыми эманациями боли и страданий, тошно было находиться здесь. Если честно, не ожидал от себя такой реакции, но два других эльфа тоже погано себя чувствовали здесь.

В некоторых цепях болтались скелеты, в одном уголке разлагался прикованный труп, в опущенной в канализационную жижу клетке в прутья упиралось захлебнувшееся тело, узнанное гарнизонными по прическе. Еще несколько свежих и изувеченных трупов бывших стражников нашлось по извилистому пути сквозь темный и жаркий лабиринт Ямы. Были и обычные заключенные, замученные своими же. Попалась пара матерых псов, в чьих клетках обнаружились бровастые черепа и носатые черепки — слаженные залпы арбалетов убили разлаявшихся тварей.

— Вы удивлены, лейтенант? — Если бы по наитию не смотрел на него, то не различил бы признаков.

— Ямы считались нижним уровнем, здесь не должно быть ничего... другого, — растерянно проговорил Ралстон, неверяще уставившийся на добротно построенный, чистый и освещенный факелами коридор, открывшийся за неприметной толстой дверью, обнаруженной Боддиноком в закутке со странными пазами для решетки, в свою очередь, запримеченными мною. Пусть додзюцу я пока не могу активировать, но внимательность никуда не делась. На удивление, дверь оказалась просто прикрытой, а не запертой.

Едва мы все осторожно втянулись в коридор, наличие которого предположили после "шахматной" залы, как туда выскочил огненно-рыжий полуорк с двуручной секирой. Но едва увидев нас, он зацепился взглядом за Ралстона и выдавил:

— Я сдаюсь. От Гаолера осталась одна скорлупа...

— Предаешь, падаль?!

— Хы, девок лапать никогда не расхочется, — натянуто хохотнул он в ответ Ралстону. — С ним осталось шесть "тел", одного неведомый паразит выел.

— Я не верю тебе, Курдан. Ты сволочь, не раз предававшая сокамерников, удар в спину...

— Тайник, бл**. С тайными выкупами и теми монетами,

* * *

, что изъяты у заключенных. Забирайте,

* * *

, все и дайте мне уйти.

— Да, — поспешил я вставить, постаравшись придать голосу командирские интонации. Лейтенант отчетливо скрипнул зубами, но перечить не стал, хотя был старшим по званию среди нас. — Договорились, Курдан. Покажешь тайник, покажешь логово мозгоеда и свободен на все четыре стороны, — проговорил я без тени лжи. По крайней мере, тут есть еще один выход, которым пользуются платящие выкуп.

— Давай-давай, пошевеливайся, отрыжка Гаргота, или договор с нашим командиром тебе не по нутру? — Звонко дал петуха Эмерник.

Подтянутый полуорк смачно схаркнул и, ругнувшись вполголоса, зазывно махнул рукой. Лейтенант матюгнулся на иллусканском, отчего уши Эйноли и Кевэ густо покраснели, а гном с полуэльфом хмыкнули на разные лады.

Богатый тайник оказался: горсть мелких авантюринов, несколько граненых аметистов и флюоритов с ноготь мизинца; пара звездчатых сапфиров и столь же большой огненный опал; перстень с большим александритом, содержащим неизвестную мне магию; слегка оттянувший руку магический кошель, забитый серебрушками, и два магических кошеля с такой же незапоминающейся вышивкой, под завязку забитые медяками. Тысячи монет на сумму всего порядка одной-двух сотен злотых, вот были бы они все злотыми... Видимо, все золото хранится в фамильном особняке у кузины или переведено в драгоценные камни. Сапфиры молча подкинул гарнизонным, не погнушавшимся прикарманить драгоценные камни и довольно ловко поймавшими каждый свой — остальное Клеверу.

— Зря отпустил.

— Тайный ход Гаолера запечатан, главные врата мужского корпуса — тоже. Боддинок, у вас еще остались боевые заклинания?

— Да, — клюнув носом, с достоинством ответил колдун. — Если собрать офицеров в круг диаметром 30 футов, то я всех их удержу, но только один раз. С ментальной атакой на себя я справлюсь, а вы?

— "Защита от мировоззрения" и "Благословение" помогут. Главное верить в свои силы и не сдаваться.

— Этого недостаточно против мозгоеда. У меня есть только три зелья ясности и столько же порций зелья ускорения. Не панацея, но выстоять первую атаку помогут.

— Тогда вас двоих я попрошу поберечь наши тылы.

— Как прикажете, командир. — Так точно, сэр.

— Вы говорили про укол, Боддинок, — напомнил я.

— Кислота разъест мозг, а он нужен неповрежденным, — ответил гном, растеряв большую часть своей важной напыщенности.

— Эйноли, благослови оружие Кевэ. Боддинок, обновите защиты.

Вынужденно потеряв несколько минут, но потратив их с пользой, мы отправились в "душегубку", как обозвал то место предатель. В помещении, ставшим логовом мозгоеда, было нестерпимо жарко и влажно, как в парилке. Тварь в чужом теле поджидала нас, но ума на пращи и метательные ножи ей не хватило, а дерево в здешних условиях размокло и разбухло. Двое из шести подконтрольных стражников немедленно атаковали Кевэ и Эйноли, зашедшими первыми. Остальные четверо держались у стеночки, далеко друг от друга, сама тварь управляла марионетками из центра, не спеша рисковать вместилищем.

Боддинок успешно отвлек на себя одного из бойцов, ощутимо превосходящего Эйноли в мастерстве. Клирик не замедлила воспользоваться обговоренным шансом и ткнула своим Пикси, усыпляя. Капитанское тело рыкнуло, но мне хватило времени подоспеть к упавшему и придавить сонную артерию. Мне слегка сдавило виски и чуть припекло во лбу, напарникам пришлось хуже. Человек нанес Кевэ колющий удар, но обновленную "Каменную шкуру" тот не пробил, а вот кинжалу Пикси достаточно было уколоть до крови, чтобы подействовать — минус второй.

Магия магией, но я поспешил пережать сонную артерию еще одному стражнику, а трое моих напарников бросились в центр. Туда же кинулись другие марионетки, чего Боддинок и дожидался — "Массовое удержание гуманоидов". Кратковременно подействовало даже на мозгоеда в теле Гаолера, но заговоренные мечи Кевэ бессильно лязгнули по капитанской броне.

Мозгоед, сыплющий отборным матом и угрозами на разных языках, пользовался преимуществами в скорости, силе и выносливости. Пусть он сожрал мозг капитана, но отнюдь не приобрел его опыта, навыков и всего комплекса умений. Это и спасало двух насевших на него эльфов, быстро взмокших, несмотря на магическое нательное белье. Напарники действовали не слаженно, потому так и не сумели его окружить или воспользоваться тактикой атаки с двух сторон. Но вот Эйноли улыбнулась удача: вскользь отведя алебарду щитом, она ткнула своим коротким мечом в бедро опорной ноги. Моментом замешательства воспользовался Кевэ, с замаха рубанувший по пальцам, а ударом второго меча по древку алебарды, выбивая оружие из рук. Участь вместилища была предрешена.

Едва хитрожопо фазировавшаяся тварь ростом с ярд выскочила из лопнувшей головы Гаолера, как Боддинок решил рискнуть, применив "Слабоумие". Борьба двух воль стоила скрежета ударов по каменной пленке гнома и... ударов вовремя сориентировавшегося Кевэ, ловко подрубившего обе пары паукообразных конечностей существа. Ментальный вопль боли вырубил всех, кроме меня и самого мозгоеда. Пока кошмарная тварь справлялась с болью, я успел преодолеть часть разделяющего нас расстояния. То, что мозгоед пытался двигаться к ближайшему телу — Эйноли, придало мне дополнительных сил, открыв второе дыхание. Пинком отбросив тварь, еле устоял на скользком полу — благодаря магической обуви. Добравшись, наконец, до мозга на обрубленных ножках, последовательно кое-как отсек все конечности и вскрыл брюшко, побоявшись использовать Пиявку — вдруг для лекарства нужна и жизненна сила твари? Едва уверившись, что тварь благополучно издохла, и увидев, что опытный Боддинок очухивается, а Кевэ вполне осмысленно оглядывается и морщится от боли, растирая татуировку на левом виске, я отпустил вожжи волевого контроля над собой и обессиленно повалился в обморок — жаркая влажность доконала.

Глава 24.

Знакомый потолок и окно. И на улице не утро следующего дня, а начало второй половины вечера... В этом прослеживается настораживающая тенденция, однако...

Общая расслабленность и относительная безопасность способствовали вялому течению мыслей. Возникшую было леность взашей прогнало пробудившееся зверское чувство голода. Обнаруженное на столике фруктово-овощное пюре с мелко покрошенной травой да ягодный кисель аппетита совершенно не вызывали. Жрать хотелось неимоверно, но в первый заход осилил менее половины, чтобы на время унять чувство голода. И теплилась надежда, что зла мне не желают...

Подозрения подтвердились в лучшую сторону после медитации, подготовившей болезный организм к активации додзюцу. Закаленные чакрой струны маны остались в целостности, а вот внешние стенки сосудистых каналов чакры изъедены словно ржавчиной. В правой руке, державшей злосчастный кинжал, вовсе исчезли каналы чакры и повреждены все кистевые тенкецу. Бьякуган отчетливо видел, что распространение скверны по СЦ началось именно с правой руки. Вместо живительной энергии магия оружия впрыснула ядовитую, даже, кажется, не просто ядовитую, а схожую с ферментами паразита Стенающей Смерти, заживо переваривающего своих жертв. Сейчас для меня главное, что сохраняющееся течение маны удерживало рядом какое-то количество чакры, иначе бы напрочь прекратилась ее циркуляция в такой дырявой системе. Если и шел процесс восстановления СЦЧ, то слишком медленно, чтобы я успел его заметить. Удивляла действенность средства Боддинока: с подобными травмами СЦЧ боль должна сейчас буквально разрывать меня. Ан-нет. От его лекарства только нервные импульсы заторможены и сонливость, а ведь он сам предупреждал, что у меня на магически активное зелье может случиться острая аллергия. То ли тогда обманул, то ли позже влил...

Додзюцу само выключилось через восемь ударов сердца, как у Хьюга бывает в детстве при освоении. Но я правильно настроился, потому разглядел не только себя, но и округу. Боддинок активно использовал местную лабораторию, у него там что-то активно булькало и пенилось. Эйноли крутилась рядом с какой-то эльфийкой лесной наружности — чего-то зеленоватое лицо меня совсем не привлекает, но фигурка ничего так. Судя по развитости ее ядра, шатенка много более опытный клирик, чем Эйн, и, возможно, поклоняется другому богу из Селдарин. Кевэ хозяйничал на кухне вместе с довольно симпатичной женщиной, в упор не видящей в эльфе парня. Она вела себя с ним как с несмышленым подростком, по крайней мере, я раньше уже видел нечто подобное: она хотела видеть в нем погибшего брата или сына. Ни Ралстона, ни Эмерника я не заметил.

Пользуясь тихим одиночеством и более-менее ясной головой, попытался вспомнить детали произошедшего днем несчастья. Сравнительно легко давшаяся ретроспектива показала, что когда кинжал втянул в себя энергию аурного паразита, внутри металла активировались какие-то неясные процессы. Артефакт стал стремительно поглощать отовсюду инь-ян вместе с их доступной смесью — чакрой. И только во вторую очередь он тянул ману. В первые мгновения моя СЦ и архисложное и плотное внутреннее плетение кинжала оказались настолько энергетически крепко связанными, что произошла корреляция: мое энергетическое ядро возбудилось и прогрессировало на новый уровень вслед за пробуждением древней магии, разворачивающейся внутри астероидного металла. Видимо, мне надо поблагодарить не только волшебный пояс и кольцо, но и какую-то народившуюся классовую способность, сумевшую справиться с впрыснутым ядом, по крайней мере, не дать ему добраться до ключевых узлов СЦ в голове и груди, а так же сохранить в целости напряженную СЦМ. Кстати, Эйноли с Кевэ тоже прогрессировали: убили меньше, но сильных; а еще физически и морально они выложились гораздо больше, чем то было с бандой Локсара. Получается, прогресс ядер отчасти смахивает на пробуждение очередного томоэ у шарингана...

Мне хватило ума, чтобы понять — сейчас мой организм еще слишком слаб и у меня прискорбно мало знаний для попытки самолечения полученных увечий. Потому доел приготовленную траву, на сей раз не вызвавшую такого уж отторжения (видимо оттого, что первая порция отлично улеглась в животе). Похоже, новый мир, так или иначе, заставит меня поменять вкусовые пристрастия наряду с другими привычками, столь милыми сердцу, но которые нереально удовлетворить здесь и сейчас. Затосковав, заставил себя применить нехитрый прием для скорейшего засыпания — сон оздоровляет.

Второй раз проснулся от ноющей боли в теле, преимущественно в травмированной руке. Абстрагировавшись от нее, приготовился снова испытать чувство дежавю, на сей раз приятное. Даже вообразил, как поправляю серебряную прядку, подоткнув одеяло. Увы, я пробудился в середине ночи, за окном бушевала гроза, и очередной разряд молнии отбросил вострую тень носяры гнома и его фамильяра, охранявшего наш сон (летучая мышь повисла в верхнем левом углу окна). Подавив сулящее сильную боль желание немедля активировать бьякуган, отправился знакомым маршрутом.

Проверка показала, что самовосстановление СЦЧ идет медленно, но верно, причем, с активным участием кольца с трольей регенерацией. К сожалению, с дырявой системой циркуляции бьякуган можно использовать лишь в импульсном режиме, предварительно накопив необходимый объем (плотности потока и давления не хватит на постоянную подпитку додзюцу). Делать упражнения по генерации и циркуляции чакры я побоялся. Вдруг без должного давления чакры струны маны мутируют и утолстятся, став как у всех остальных? Как следует разминаться тоже поостерегся — из-за маны. Я еще толком не научился контролировать ее подачу в сердце — орган самостоятельно тянул в себя ману для растворения в крови.

— Просыпайтесь, милорд Неджи. В полседьмого Клеверу должно быть в храме Тира, — голосом Джару прозвучал ветерок. Дунув мне в одно ухо, он повторил послание в другое.

Менее двадцати минут на сборы отвели. Я уже знал, что две эльфийки спят в обнимку: в некоторой степени даже жаль, что ничего такого — обе в ночнушках. Зная свою лунную, уверен, что она искала утешения у лесной — и нашла его. Все шишки от побудки спящих красавиц достались гному. Принеся в жертву марафет Эйноли и время на пересказ для меня вчерашних новостей, мы даже успели наскоро перекусить — Кевэ с вечера озаботился.

Благословленные пастором Серголом, мы без двадцати семь собрались в защищенном зале под главной молельней, что находилась под главным храмовым алтарем. Поприветствовав нас и обратив внимание на мою кислую физиономию, Арибет не стала ходить вокруг да около:

— За проявленную доблесть и навыки я возвожу вас, Неджи де Хьюга, в звание лейтенанта стражи Невервинтера. Подойдите, — сказала Арибет, постаравшись, чтобы ее голос звучал с подобающей случаю торжественностью. Вот только нам опять дают звания "втихаря", а не на плацу перед всеми. — Служите с честью.

— Так точно, мэм, — отвечаю, приняв табардом и футляр с новыми знаками отличия. — За Невервинтер.

— За самоотверженную защиту сослуживцев и проявленные навыки я возвожу вас, Эйноли Фриэст, в звание капрала стражи Невервинтера. Подойдите... Служите с честью.

— Так точно, мэм. За Невервинтер.

— За самоотверженную защиту сослуживцев и проявленные навыки я возвожу вас, Кевэ Арвэ, в звание капрала стражи Невервинтера. Подойдите... Служите с честью.

— Так точно, мэм. За Невервинтер.

Забрав старые и вручив новые лычки вместе с табардом, Арибет пронзительно оглядела нас и продолжила:

— Клевер, вы исполнили главное поручение — доставили мозгоеда. Однако, — стальным голосом сделала она акцент, — из-за ваших действий более двух третей уголовников мужского пола рассосредоточилось по жилому району, продолжив бесчинства. Так же сбежал Курдан Фенк, проворачивавший темные дела под покровительством недобросовестного капитана Элейфина Гаолера. В сложившихся обстоятельствах я была вынуждена использовать ваши премиальные пятьсот злотых для найма в гильдии "Торговцев клинками" команды опытных персон — вам в помощь. Под предводительство полуорка Даелана, варвара из утгардского племени Красный Тигр, встали: человек-бард Шервин, плут-хафлинг Томми, монах-дварф Гримгно. Все они уровня мастера Боддинока. Сегодня они доделают вашу работу в районе Полуострова, а вы, сэр Неджи, этот день потратьте на свою реабилитацию. В любом случае завтра утром вместе с командой Даелана отправитесь в район Гнезда, который терроризируют зомби. Встреча назначена на семь часов у моста Крылатой Выверны. Надеюсь, вы, наконец, разберитесь с бедами Гнезда! Приказ ясен?

— Так точно, мэм.

— Есть ко мне какие-либо вопросы?

— Да, мэм. Чем занята "Многозвездная Плащаница"?

— Личным и секретным поручением лорда Нашера.

— Больше вопросов не имею.

— Тогда я прощаюсь с вами. Удачи и да благословят вас боги.

— Легкого пути, — ответил Джару. За ним повторили остальные.

Круто развернувшись, Арибет скорым, но очень элегантным и женственным шагом направилась к выходу, качая бедрами и ножнами.

— Здесь мы под божественной защитой, Неджи. Покажите мне древний кинжал?

— Извольте...

Мастер Джару, весь разговор с Арибет молча простоявший поодаль и прямо-таки изнывавший от любопытства, чуть не подпрыгивал вокруг призванного с Эфирного плана сундука. Второй носатый коротышка вторил первому. А эльфы... даже Кевэ скривился, ощутив, как от кинжала разит злом, казавшимся отчасти разумным. И ведь Джару уже изучал этот кинжал, но биджу-то и не заметил в прошлый раз. Никто не разглядел, а ведь кардинально поменялась не только магическая составляющая, но и ее материальный носитель.

Ни я, ни другие эльфы гномьим не владели. Потому я воспользовался моментом выяснить у Кевэ, что произошло вчера, пока я был в отключке. Ординарец, судя по четкости доклада, отрепетировал его заранее. Собственно, ничего особенного не произошло. Боддинок убрал мозг в контейнер, затем вывел всех через центральный вход, поскольку фуиндзюцу там легко снималось. Дальше пошли напрямик в штаб, по пути об группу стражей никто не решился убиться. От штаба было безопаснее и целесообразнее добраться до лечебницы, а не переть к тирцу Брайли. В лечебнице Кевэ под благовидным предлогом банально запрягли вкалывать, не дав побездельничать.

Все дольше находясь в этом зале, я ощущал себя так, словно бы приближался к высоковольтной линии передачи. Рискнул активировать бьякуган. Вместо леера ввысь поднимался и утолщался канат, напоминавший таковой в доме Мельданена. Мана, стекающаяся к алтарю и портальной площадке, создавала то самое "гудение". Тонкая вибрация отчасти передавалась моей чакре, из-за дыр в СЦЧ бесконтрольно разливающейся вокруг меня. Другие тоже как-то ощущали магическое напряжение. А еще я случайно заметил бьякуганом щель и заподозрил в ней слуховое отверстие. Некое напряжение витало в воздухе, видимо, не я один предположил возможность слежки. Все же мы под сердцем крупного храма — мало ли что.

Помещение не располагало к тщательным и всесторонним исследованиям, карликовый ажиотаж вокруг Мести Змей очень быстро, но неохотно улегся.

— Милорд, вот в этом месте коснитесь оружия правой рукой. Теперь левой.

Биджу, можно же было заранее предположить нечто такое, а теперь мое колебание сочли за боязнь. Касания вызвали у меня противоречивые чувства и легкое давление на лоб.

— Благодарю, милорд Неджи, можете убирать его обратно. И я приглашаю всех вас ко мне — каждый найдет себе занятие на день, — серьезным тоном произнес Джару.

— И вовсе нет. Я хочу обратно в лечебницу к Лину, — капризно задрала носик Эйноли, глянув в мою сторону. Ну, хоть командиром признает...

— Кто это Лину?

— Целительница Лину Ла'нерал — высокая жрица эльфийской богини Сеханин Лунный Лук. И если вы не хотите у нее лечиться, сэр, то и не надо. Я никого заставлять или уговаривать не собираюсь.

— Я не оспариваю ее мастерство, — занудно откликнулся Боддинок, к которому никто не обращался. Видимо, баталии между ними проходили, пока я был в отрубе. — Но эта девушка ужасно неуклюжа, сэр, я бы ей ни одной мензурки не доверил подержать.

— Стоп. Тихо. Это прозвучит грубо, Эйноли, но наш с тобой небесный покровитель — это Кореллон Ларетиан. Насколько я понял, если кто и сможет меня за сутки исцелить, так это Его божественная воля, проводником которой ты являешься как Его жрица. Эйноли, если ничего экстраординарного не случится, мы вечером увидимся с твоей Лину, а сейчас Клевер принимает любезное приглашение мастера Джару.

Возмущенная девушка закусила губу, но не стала жалить взглядом. Вместо этого она опустила очи долу и призналась:

— Этой ночью мне приснился, э, вещий сон. Мировое Древо... Из его листвы выбирается ваш призрак, милорд Неджи, словно сотканный из лоскутков. Вы, ээ, он садится на верхние ветки. Над деревом лунный серп, роняющий вниз стреловидные лучи. Те, что падают на вас, дарят исцеление. Эээ, такой вот сон. То есть, вы сами должны решить, идти к жрице Сеханин Лунный Лук за исцелением или нет.

Странный сон с неоднозначной трактовкой. Расслабившийся Боддинок сходу что-то уяснил и по окончании признания первым спросил сугубо деловым тоном:

— Вокруг ясеня что-то было, Эйноли?

— Ээ, голубая дымка над синим океаном... кажется. Я точно не помню, мастер...

— Я не праздно интересуюсь. Школа Прорицаний — моя специализация. То есть, Эйноли, в твоем сне была только древесная крона?

— Ну, эээ, да...

— Не призрачная, не с волшебным ореолом, не светящаяся?..

— Э, нет.

— Были белки? Птицы? Чьи-нибудь лица или глаза в тени?

— Нет, больше никого.

— Цветы, плоды, насекомые?

— Неа.

— Лоскутки призрака складывались в какой-нибудь узор?

— Эээ... мне сложно сказать...

— Призрак был одет или гол?

— В-второе...

Ни у меня одного промелькнула мысль, что это может быть никаким не вещим сном, а эротическим — но такими вещами не шутят. Не к месту всплыл эпизод из прошлого — мой глумливый спор с доставучим "соперником" Ли. Бровастый вчистую проиграл мне и согласно условиям залез голым на дерево, на котором начал подтягиваться пятьсот раз. В тот раз его от позора спас внезапно нагрянувший сэнсэй. Гай-сама заставил свою маленькую копию аки белку ускакать по деревьям — прочь от собиравшихся зевак. Где-то в глубине общественного парка Ли вновь оделся в свой дебильный и неприлично облегающий зеленый костюм, при всей его полезности все равно особо ничего не скрывающий. Именно после этого спора Ли узнал, для чего у него между ног болтается "мохнатая штучка с бубенцами". Тогда же у него во всей полноте раскрылась влюбчивая натура, падкая до девушек, особенно в юбочках или облегающих шортиках.

Боддинок повел себя профессионально, не став еще сильнее вгонять эльфийку в краску смущения:

— И никаких артефактов?

— Н-никаких, эээ, кроме символа бога... Он между ладоней его зажимал... — сказала она без всякой задней мысли, явно проскочившей меж ушей у одного ехидного и озабоченного гнома.

— Призрак медитировал?

— Да-да, он сидел и медитировал с закрытыми глазами, — с еще большим облегчением поведала девушка.

— Спасибо, Эйноли. Неджи, вам что-нибудь говорят цвета синий и голубой?

— Мана и чакра.

— А дерево применительно к травме?

— Система циркуляции похожа на ветвистое дерево.

— Хм. А лоскутки?

— Скорее подойдет определение — лохмотья.

— Эээ, и-извините, э-это слово более подходящее, просто...

— Хм. Для верного толкования сна важно точно передавать все детали — каждая значима, — гном поучительно вздернул вверх нос и указательный палец. — Ауру рвут на лоскутки — от ауры остаются лохмотья. Ладно, осталась бестелесность... Мастер Джару, вы владеете артефактом с "Эфирной прогулкой" из 7-го круга школы Изменения?

— Нет, но я знаю "Эфирность" из 9-го.

— Отлично, теперь никакого хаоса. Вещий сон расшифровывается следующим образом. Насколько я знаю, Ларетиан покровительствует ремеслам. Значит, Неджи как монаху надо к ночи самостоятельно создать собственный молитвенный символ, который Эйноли должна освятить как жрица этого же Бога. Погода в грядущую ночь будет ясной. Тут неподалеку растет Великое Древо — высоченный ясень. Ночью вы, мастер Джару, поднимаетесь с Неджи на середину ствола. Можно тайно взобраться, но лучше как-то отвлечь или договориться с друидом-хранителем, чтобы таинству никто и ничто не помешало. Желательно присутствие молящегося клирика Ларетиана: у корней дерева или на ветви близь ствола. Прямо перед тем, как Селунэ окажется четко над Великим Древом, Неджи должен совершить эфирную прогулку к макушке и там впитать как можно больше энергии, прольющейся из небесных сфер Арвандора. Мое мнение о подтексте послания таково — монаху следовало раньше озаботиться религиозным символом.

— Ээ-ээ... — изложенная Боддиноком стройная теория вызвала у клирика удивление, по меньшей мере, а высказанное замечание глубоко пристыдило за серьезное упущение.

— Спасибо... Спасибо, Эйноли, что даже во сне думаешь обо мне, — безрассудно поддавшись чувству и желая восполнить обманутые утром ожидания, я позволил себе при всех нежно провести по линии девичьего подбородка. От этого мне даже как-то полегчало.

Девушка премило вспыхнула пожаром эмоций. Боддинок понятливо улыбнулся, ничуть не обидевшись на невнимание к нему после внятного толкования и толкового упрека.

— Утренняя месса прошла кульминацию, — голос Джару разрушил все очарование момента. — Идемте наверх, к портальной площадке, день предстоит хлопотный.

Джару продолжил серьезный разговор, будучи в своем заклинательной зале.

— Порядочные руки тот кинжал будет постоянно травить. Несмотря на вашу склонность к Порядку, оружие признало в вас хозяина. Помните, что Месть Змей — коварна. У вас есть мысли по этому поводу?

— Аукцион, — без раздумий сообщаю одну из давно мурыженных мыслей. — Сто тысяч налом с доставкой лорду Нашеру, остальное организаторам.

— Щедро, — рискнул заметить Кевэ, и получил за этой мой одобрительный взгляд. — Такой уникальный раритет стоит многие сотни тысяч злотых.

— Поправочка — несколько миллионов, — педантично вставил прорицатель.

— Аахх...

— При простом ударе он теперь наносит тройной урон. Змейки гарды полуразумны и сами сориентируются: найдут брешь в броне или повяжут цель. Попадание этим кинжалом в солнечное сплетение — смерть. Если я верно разобрал уловленные мною смутные образы, то при ударе кинжалом в энерго-ядро вместо воровства жизненной силы возможны два сценария. Если враг сильнее, то убивший его этим кинжалом сам становится сильнее — мне не ясно, как и на сколько. Если убитый враг равен по силам или слабее, то кинжал может своровать и передать убийце одну из способностей убитого — тут еще более непонятно. В образах есть что-то еще, но оно ускользает от меня — кинжал сопротивляется "Опознанию". Впервые с подобным сталкиваюсь, хаос и смятение!..

Пока ученый-прорицатель говорил, я несколько раз поправлял протектор. Пульсирующая в такт сердца мигрень и боль в теле вынуждали напрягать умственные способности, чтобы не упустить нить разговора.

— Сомневаюсь, что после подобных "революционных" инъекций в ядро владелец кинжала сможет продолжать нормально развиваться. И добавлю, что быстро да в чумном Невервинтере этот артефакт продать будет крайне проблематично, особенно с учетом большой суммы наличностью и необходимостью демонстрации.

— Ай-яй!..

— Но продать реально?

— Да, через дварфов Подземья. У них есть выходы на дроу — эти точно заинтересуются древнейшим и злым клинком одной из рас Создателей.

— А они поверят в предложение?

— Да. Я знаю, что к порту Лласт отправлялась отлично снаряженная экспедиция археологов — искать руины одной из рас Создателей. Судя по экипировке тех ночных налетчиков, они знатно поживились на тех успешных раскопках.

— А кто и на ком будет демонстрировать возможности оружия? — Выцепил важное Кевэ, очень неуютно себя чувствующий, стоя в заклинательном зале.

— Терракотовые зеки.

— Эээ!!! Вы же обещали их расколдовать, мастер Джару, как же так?!

— И я расколдую. Справедливость тирцев требует любым способом уничтожить этих осужденных. Выполняя данное тебе обещание, я выпросил их для нас с Мельданеном — на опыты. Или вы думаете, юная жрица, что испытывать лекарство на себе должны простые горожане, а не насильники и убийцы?..

— О-о ужас!.. Это... это...

— Это одобрено городскими судьями, — устало припечатал я. Конспирация конспирацией, но очень дискомфортно находиться среди мозголомных светящихся схем на стенах, испещренных рунами нескольких алфавитов. — Мастер Джару, наш устный договор можно считать заключенным?

— За вычетом доставки лорду Нашеру — аукцион как бы подпольный, — ехидно заметил Джару. — И вряд ли получится провести именно аукцион, а не прямую сделку с рисковым перекупщиком. На подготовку тайной встречи уйдет минимум пара дней.

— Хорошо, меня устроит при условии выплаты ста тысяч злотых.

— Эээ, а вы, милорд, ничего, э, не возьмете себе с этой сделки?

— Легко пришло — легко ушло, Эйноли. Далее пользоваться пробудившимся древним артефактом я не намерен. И со сделки я возьму себе кое-что гораздо ценнее монет и побрякушек — благосклонность посредничающего мастера Джару.

— Я и так к вам благосклонен сверх всякой меры, — пробурчал архимаг, не скрывая предвкушения огромного навара со сделки. — Отсюда следующий вопрос, касательно святого предмета для молитв. Я могу подсказать, как склепать простенький медальон. Либо могу помочь сотворить качественную первооснову в виде кулона на шею. На него в дальнейшем можно будет нанизать бусины с мощнейшей магией и пользоваться как четками. Большинство высших церковных иерархов обладают подобными артефактами.

— Насколько понимаю, вам нужны последние трофеи — драгоценные камни? — Спрашиваю, растерев виски, чтобы прогнать головную боль. Знает ведь, прохиндей остроносый, что от его заманчивого предложения я не смогу отказаться. Как бы вскоре не стать выставочной витриной волшебных ювелирных изделий, но в контексте этого мира такое в порядке вещей и залог выживания... Если делать классовую вещь для общения с богом посредством молитв, то никак не халтуру на один раз. Бог не поймет и не оценит таких моих стараний — я бы точно не оценил. А еще я в который раз задался про себя вопросом: "И как только архимаг с таким прибыльным ремеслом умудряется прозябать в нищете?"

— В точку, — кивнул Джару. И ради меня выдержал паузу, прежде чем продолжить: — Но не просто камни, а заполненные вашей энергией после моей предварительной обработки. Тогда мы будем в расчете за символ веры.

— Хотите обкатать на мне технологию? — Догадался я, одновременно ссыпая содержимое специального кошеля в плоскую чашу, подставленную гномом. В свете уже полученных трофеев и грядущего разрешения проблемы с долгом, оба эльфа закрыли глаза на то, как я распоряжаюсь камнями из тайника Гаолера. А у прикинувшегося тупым кунаем Боддинока, сдавшего собрату размер добычи, как минимум, есть во всем этом свой интерес — страсть к изучению нового и необычного.

— В этом мы будем квиты, не так ли?

— Отчасти. Надеюсь, вы осознаете, каким стрессом для меня обернется эта гонка по пересеченной и совершенно незнакомой мне местности? — И это не говоря уже о нарушениях в моем организме как следствиях "дырявости" СЦ: фантомные боли и настоящие острые спазмы, покалывания и жжение... В общем, весь букет. Что вчера в тюрьме держался фактически на голом волевом контроле, что сейчас в гостях у архимага буду вынужден терпеть. Как же меня достала непрекращающаяся череда страданий во имя туманного будущего!

— Конечно, — знающе кивнул Джару, выдерживая паузу и внимательно наблюдая за мной. — Ломка старого сознания через глубокое погружение в новые реалии. Телесно вам тоже будет больно и сложно преодолеть это испытание веры, — уверенно произнес прозорливый маг. — Если вы хотите не просто выжить на Ториле, но жить припеваючи — готовьтесь хвататься за призрачные шансы и платить за выбор. Пока что вы следовали этому жизненному кредо. Этот экзамен пасанете?

— Не стоит брать меня на слабо...

— И в мыслях не было. Я проверял степень вашей адекватности, — обезоруживающе улыбнулся архимаг с донельзя колючим взглядом.

Насколько я мог видеть и судить, мои напарники чувствовали себя лишними в этой беседе. Надеюсь, они отдают отчет оказываемой им степени доверия. Все еще колеблясь, я озвучил сомнения:

— Последствия слишком серьезны, чтобы сломя голову бросаться в эту авантюру. Я не понимаю ваших намерений и мотивов, Джару.

Гном выразительно клюнул носом в чашу с каменьями, набрал в грудь воздуха и заговорил ровным тоном:

— Все на поверхности, Неджи. Вы — мои долгосрочные инвестиции в будущее. Личная сила, богатство, известность, власть... Я рассчитываю получить максимум прибыли и хочу свести риски к минимуму. Добавлю о том, что намоленная вещь со временем становится сильнее и лучше. Клирики практически напрямую обращаются к своему богу, прихожанам достаточно храма или иного молельного места. Символы веры всем полезны и важны, но огромную роль они играют, прежде всего, для монахов и паладинов. Кто-то привязывает себя к инструменту, кто-то обходится без специализации, предпочитая универсальность. В конечном счете, вам решать.

— Не знал... — я слегка растерялся от резкой смены тем и тезисных фраз.

— Ой-ёй...

— Но, — повысил я голос, отметя шелухой важную, но все же вторичную тему, по которой Эйноли не успела меня просветить. — Нужно больше конкретики, а не общие слова.

— Что ж... — маг неуловимо быстро щелкнул пальцами, активируя какой-то функционал заклинательной комнаты. В следующее мгновение время буквально остановилось для всех, кроме нас двоих. — Очевидно, что сочетание чакры и маны имеет поистине радужные перспективы. Научившись генерировать и высвобождать чакру, я реально и в обозримые сроки смогу самостоятельно достичь божественного могущества и занять пустующее место на Золотых Холмах — Пантеоне Гномов. Вы из монорасового мира и ваше сознание не зашорено давними обидами и ссорами между гномами и эльфами. В условиях тотального распространения и доминирования людей и с учетом нетерпимости большинства из них ко всем прочим расам, наше плотное и обоюдовыгодное взаимодействие суть залог выживания в нынешнюю Эпоху Потрясений. Она началась четырнадцать лет назад — со Смутного Времени. До нее была Эпоха Человечества, длившаяся 4358 лет. За эти тысячелетия, несмотря на многочисленные военные конфликты, взлеты и падения человеческих империй, численность людей возросла более чем на порядок, а наши с вами расы сократились на порядок и утратили былые позиции. Например, летописи говорят, что до начала Эпохи Человечества лес Невервинтер звался лесом Ллевир и был всего лишь колонией эльфийского государства. Но уже более тысячи лет как эти места сплошь заполонили люди, не осталось ни одного эльфийского поселения. Не один я считаю, что Эпоха Потрясений не сулит ничего хорошего народам с длительными циклами воспроизводства или ослабевшими пантеонами. В естественных условиях гномы и эльфы не могут иметь общее потомство, а люди растворяют в своей крови и гномов, и эльфов. Такие вот пирожки с феями, — саркастично завершил гном свой монолог. Убедившись по моему лицу, что я впитал информацию о местных исторических тенденциях, он ловким и сложным жестом "запустил" время. — Все это здоровый прагматизм. Дальше думайте сами. Конкретика заключается в делах. И так?

— Сколько у нас точно времени на все-про-все?

— Вот это правильный настрой, — скупо улыбнулся Джару, и первым двинулся прочь из заклинательного помещения, попутно вслух производя подсчеты.

Кевэ искренне хотел мне помочь, хотя от меня не укрылось, что парень с самого утра впал в тоску, как чуть позже выяснилось, не имея возможности в ближайшее время и подобающим образом завести себе животное-приживалу. Я предвидел, что во взвинченном состоянии могу совершить глупость в попытке сохранить лицо хотя бы перед другом. Потому, поблагодарив, сориентировал Кевэ на самого себя, отговорившись тем, что испытание мое личное (дополнительно сослался на вещий сон). Чтобы рейнджер был занят полезным делом, я показал ему пару комплексов упражнений на амбидекстрию и пластику, а так же поручил первое, что пришло в голову: написать для отчетности доклады леди Арибет и завести в письменном виде бухгалтерию Клевера.

Эйноли по выходу из заклинательного помещения почти сразу ударилась в дизайнерскую лихорадку. Она постоянно отвлекала меня своими идеями, тяготея к женственному лунному серпу с финтифлюшками, чем к мужественному мечу (образу сделанного из звезд длинного меча Сахандриана, которым владеет верховный эльфийский бог). В итоге, с трудом разобравшись с Кевэ, я все равно сам сел за разработку внешнего вида, еще и для Эйноли приведя те же доводы. Пытаясь абстрагироваться от дышащей в ухо девушки, набросал черновой эскиз, соединив в одном кулоне оба символа: катана в ножнах, наклонно покоящаяся на лунном серпе. Если постараться, то удастся выгравировать на лицевой стороне полумесяца символ клана Хьюга, а на обратной — защитное фуин с моего лба (измененное джуиндзюцу побочной ветви). Если мне суждено стать родоначальником клана Хьюга на Ториле или возродить его былое величие, то никакого деления на ветви не будет, а фуиндзюцу защитит каждый лоб. Никаких обязывающих к чему-то лозунгов или девизов на кулоне размещать не стал. Хотя, признаться, очень хотелось проявить сентиментальность и присовокупить иероглифы: или "клан-скрытый-в-листве" (Конохагакуре-но-Ичизоку), или нечто вроде "клан-скрытый-во-времени" (Джикангакуре-но-Ичизоку), или еще чего вычурное. Но все же я согласился с доводами разума, что мне в другое ухо ветром нашептывал Джару: как корабль назовешь, так и поплывешь; краткость — сестра таланта; ни к чему символ перегружать символами, простите за тавтологию.

Пока я занимался с Кевэ и ломал воображение над символами, гномы успели продумать и согласовать между собой программу действий, а так же подготовить лабораторию к созданию религиозного амулета из металла. Вообще-то, обычно используется камень или дерево, из которых вырезаются божественные лики или символы. Но это дешевый и подчас неудобный вариант, настоятельно рекомендуемый исключительно клирикам. У Эйноли, кстати, был как постоянно носимый символ веры в виде кулона-полумесяца, так и статуэтка в поклаже — для молитв. И, оказывается, ингредиенты, используемые при создании мощного символа веры, предварительно должны быть хотя бы минимально освящены клириком Ларетиана.

Поскольку мне теперь и нельзя, и невозможно стало нормально и много высвобождать маначакру, пришлось действовать по старинке, цедя ману и предельно осторожно направляя чакру. Гномы учли, что из-за неизбежного и нужного влияния чакры многое придется не единожды переделывать, причем, испорченный (по их мнению) алхимический результат сохранялся — для последующего анализа свойств.

Я очень сильно старался быть спокойным и удерживать рассудок холодным. Особенно тяжко давался требующийся набожный настрой с регулярными молитвами Ларетиану. Если бы не Эйноли, часто отвлекавшаяся от освящения ингредиентов для направления меня... Она много чего насоветовала, откровенно нелепого, на мой взгляд, но кое-что зацепило:

— Вспомни свое первое общение с Богом Ларетианом, — с благоговением советовала она. — Во время молитв просто представляй, что общаешься так же, э, как в тот раз и, эээ, как бы продолжаешь беседу...

Благо в тот момент я еще не совсем заморочился. Мне хватило ума и смекалки, чтобы самому свести ее совет к особому состоянию чакры. К некоему сложному свойству, задаваемому не ручными печатями, а разумом и волей, как в ниндзюцу, том же "Шуншин но Дзюцу" или "Чакра но Ито". Именно эти мои действия дали-таки приемлемый эффект, одобренный клириком.

По указаниям дотошливого Джару я чего-то варил, выпаривал, молол порошки из зуба бодака, черепа горгульи и шелковых гланд эттеркапа. Строго отмеренными щепотками солил огонь, над которым плавился металл. Сыпал порошки и на сам металл в тигле, а потом еще орошал его ранее полученными эссенциями, вытяжками и зельями из языка слаада и глаза ракшаса. Оплетал мифриловую проволоку белыми волосами из гривы единорога, вымачивал полученную плетенку в крови дракона, обваливал ее в алмазной пыли и волшебной пыльце с крылышек добрых фей.

В какой-то момент Джару из своих закромов бережно извлек для меня два старых и потертых жезла и нехотя снял с себя медальон и подвеску, содержащие заклятья: "Упрочнение" и "Тайный блок", "Временная реверсия" и "Отвод глаз". Я уже был сильно измотан и выжат. Мне потребовалось восемь тестовых попыток, чтобы суметь собраться и применить заклятья правильно, а главное вытерпеть резь активного бьякугана и удержать сложную кружевную конструкцию из узелков на рабочем материале — до тех пор, пока не произойдет закрепляющее сращивание.

Отдельные рецептуры для мифрила под катану, крепление, застежку и паутинный каркас для полумесяца, отдельная формула для переливающегося лунного серебра на полумесяц, отдельные методы обработки золота и серебра, которыми я непонятным способом сделал искристую филигрань. Все это потребовало длительных часов выматывающей концентрации на действиях ювелирной точности. Даже не знаю, как бы справился, если бы не мой колоссально развитый контроль над чакрой, натренированная точность ударов кистью и не вдолбленная кланом каллиграфия... С меня в прямом и переносном смысле семь потов сошло, пока галопом бежал по премудростям артефакторики — эдакий мастер-класс для ушибленного.

Перед обедом я отлично отвлекся и частично сбросил напряжение, сперва позвенев клинками с Кевэ, а потом поборовшись без оружия. Гномы воспользовались моментом и не побоялись оставить эльфов одних — оба свалили в "Морской болт". Они там точно устроили себе жрачку, тогда как мне полагалось поститься на киселе с невзрачным пюре... Эйноли поторопилась и не смогла отвлечься на обед от начатой череды молитв и литаний над чашей и особой святой водой в ней. Воду еще предстояло освятить лунным светом, чтобы по всем правилам провести ритуал создания мощного символа веры для лунного эльфа-монаха. От этого напрямую будет зависеть объем божественной благодати, которую я смогу притянуть, чтобы исцелиться. Как я сумел уразуметь остатками мозгов, от качества изделия так же будет зависеть объем энергий, которые я смогу накапливать для собственных нужд или передавать богу в качестве добровольных пожертвований.

После перерыва на меня вновь насели гномы — биджев прессинг продолжился с новой силой. В конце всей этой кошмарной эпопеи я под присмотром Боддинока, горделиво поучающего Джару, в прямом смысле варил в колдовском котле необработанный алмаз. Там он прямо-таки волшебным образом очищался до кристальной чистоты и размягчался до состояния глины, чтобы я потом смог облепить этой массой кулон. Дескать, округлый кристалл нужен для совмещения плюсов кулона и статуэтки, сообщил одно из объяснений мастер Джару. Ему вторил Боддинок, который сам-то был в теме и впитывал новые знания словно губка.

Оба мага не забывали мне повторять, что такие чрезмерные и дорогостоящие сложности необходимы ради задела на будущее, если мне когда-нибудь вдруг захочется или понадобится закрепить на кулоне какое-либо крутое плетение. Так же это насущная необходимость, чтобы я (без навыков ювелира, с блоком на лбу и будучи серьезно травмированным) смог усилием воли придавать обработанному металлу нужную форму. Хитрец Джару как бы выполнял свое обещание, обучая и наставляя, но я создавал артефакт под чутким и неусыпным контролем настоящих мастеров словно марионетка, нифига не понимающая смысла и сути процессов. А еще этот артефакт примут за мою визитную карточку. Ведь по факту я делал все своими руками и энергией — любая идентификация укажет на мое исключительное авторство. Так же в дальнейшем при изучении теории выбранного ремесла у меня уже будет практический пример, вымученный потом и кровью. Правда, это тоже один из ничтожных аргументов: мало того, что не видел внутренней подноготной процессов и не понимал их сути, я к концу дня все больше сосредотачивался на борьбе со своим организмом и вообще плоховато соображал, тупо запоминая действия.

Я помнил о смиренности монахов и верил в скорый конечный результат — мне ничего иного не оставалось... Несмотря ни на что, я не собирался ломаться и плыть гов** по течению. Естественно, мне невыносимо хотелось взбрыкнуть под психологическим давлением и сбросить его, по-детски сделать что-нибудь наперекор, после очередной неудачи разбить чего-нибудь или лучше избить кого-нибудь. Все нарастающая физическая боль, непонимание происходящего и необходимость слепого подчинения подводили меня к границе психоза, но как джонин я проходил обязательную проверку на срыв и психологическую устойчивость. Когда совсем уж невтерпеж было во время работы над артефактом, только тогда я позволял себе огрызаться. Очень надеюсь, что Джару (после продажи злобного и для мастера тайдзюцу не особо нужного клинка) подарит мне продвинутый, наглядный и подробный учебник по азам артефакторики...

Вечером, наконец-таки подвесив готовую первооснову для четок над парами святой воды, я не стал сопротивляться и до дна выпил кубок "просветляющего" варева. Наркотический дурман довольно быстро сделал адскую боль несущественной, сознание расплылось. К ночи я настолько был готовеньким, что совершенно выпустил из виду, кто, когда и как договорился с друидом Ниатаром. Как я вообще очутился на толстой ветке дерева?

Меня еле уговорили опустить мою прелесть в чашу. С какой-то щенячьей радостью и улыбкой до ушей я достал из святой воды освященный кулон, такой родной, теплый и живой... Сжав сокровище в кулаке и прижав к сердцу, стал радостно болтать ногами и пялиться на чистое и яркое звездное небо, под которым клубился стра-ашный туман, чуть-чуть не достававший до меня. Запомнились и последние наставления мелкого зануды:

— Ты здесь для исцеления, Неджи. Медитируя наверху, не просто созерцай лунный свет, а проси его войти в тебя и помощь. Эй, слышишь меня?!

— Эй!.. — От сунутой мне под нос ручонки резануло острой дрянью, прогнавшей миленьких небесных светлячков, водящих вокруг луны зажигательные хороводы.

— Ты здесь для исцеления, Неджи. Медитируя наверху, не просто созерцай лунный свет, а проси его войти в тебя и помощь. Молитва суть прошение, а не требование. Повтори.

— Молитва суть прошение, а не требование. Повтори.

— Молитва суть прошение, а не требование. Повтори смысл этого своими словами!

— Просить... не требуя?..

— Да. Заруби себе это на носу. Стоп, б**, я образно выразился. Проси у божественного света исцеления, а не требуй его. Запомнил, да или нет?

— Да...

— Время пришло, Неджи, раздевайся. Кевэ, помогай ему.

— Эээ, не у меня же под носом, а?

— Нихи-хи, ты же все видела.

— И что...

— И то! Если забыла, девочка, с той стороны ствола торчит башня магической гильдии, чье внимание крайне нежелательно. А ты, Неджи, давай живее раздевайся — время подходит. И эту "побрякушку" тоже снимай. И давай-ка повтори еще разик, что ты будешь делать на макушке дерева...

Глава 25.

— Так-так-так, везунчики в тумане собрались смерть сеять. Представьте себе, Жуткогрызик — без нас! Что за непорядок жуткий?! — Раздался звонкий, задорный и немного завистливый голос молодого хафлинга, к которому мы подходили. Я уже один раз видел его и запомнил, вот и выдвинулся вперед, едва разглядел в тумане кого-то очень похожего на воришку Томми. Они уже стояли на середине моста Крылатой Выверны, когда мы явились к нему минут за десять до назначенной встречи.

— Завали хайло, трепло поганое. Еще раз исковеркаешь мое имя — выдерну тебе язык через жопу, — басовито ответил второй коротышка. Сверкающе лыс, отталкивающе скуласт и лобаст, порядочно плечист. И с кустистыми смоляными бровями на битом жизнью квадратном лице...

— Ой, да ладно тебе, монашик, я же ж шутя... — жилистый хафлинг оказался ловчее коренастого дварфа, на самую малость сместившись с линии его смертельного выпада. Я рефлекторно активировал додзюцу.

— Помяни мое слово, Оскал, дошутишься ты со Смертью. Приветствую Клевер.

— Приветик-приветик, серебряная травка и серая кочка. Я великий и обаятельный Томми Оскал, а это, позвольте представить, обездоленная сиротинушка Гримгно, — паяц с бегающими глазенками столь вовремя изобразил вычурный поклон даме, что благополучно избежал очередного смертельного выпада. Если я верно разобрался, то один из них принадлежит к подрасе легконогих хафлингов, а второй из подрасы щитовых дварфов.

Был приказ Арибет и его следовало исполнить, хотя никто из нас четверых не был сейчас расположен к каким-либо боестолкновениям. Из-за прошедшего трудного дня и ночного бдения с сильными эмоциональными переживаниями. Эйноли на все вяло реагировала и даже откровенно зевнула на приветствие. Она не стала, как Кевэ, пить бодряще горький кофе, заверенный Боддиноком, тоже не спавшим всю ночь. Я тоже ощущал усталость, но приятную — как после тяжелой тренировки, в которой мне покорилось трудное дзюцу. И хотя светило давно взошло, я все еще витал в звездных эмпиреях, переживая сокровенные моменты сакральной ночи...

— Приветствую. Я наемник Боддинок. Это Неджи де Хьюга, лейтенант стражи Невервинтера и наш командир. Это капралы Эйноли и Кевэ. А где наемники Даелан и Шервин?

— Какой он у нас теперь весь любопытно сумрачный... А эти-ауч! Сс... — плут, на миг выпустивший из виду шустрого монаха, схлопотал таки дулю в ухо, а потом тычок под подбородок, с зубовным стуком отбросивший карликовое тельце на несколько ярдов.

Резко "протрезвев" и подобравшись, я с огромным удивлением отметил бьякуганом, что при ударе монах не просто усилился чем-то смахивающим на смесь ян с маной, но и высвободил эту энергию. "Янмана" за счет приличного объема и большой площади попадания частично угодила в тенкецу, отчего у остряка болезненно онемела вся ротовая полость (а главное язык).

— Достал, сучара. А Даелан и Шервин отлеживаются в лечебнице, маг. Неожиданная встреча с большой группой культистов, — кровожадно потер кулаки Гримгно. — Как же я жажду подарить долгую смерть этим трусливым ублюдкам!

— Вы от зеков зачистили район Полуострова?

— Весь не успели, сэр, — зло отрапортовал монах, ответно уставившись на меня пронзительным взглядом, от которого я на краткий миг ощутил себя почти что мальчишкой несмышленым.

Штаны заправлены в исхоженные ботфорты, навыпуск одета тонкая нижняя сорочка землистого цвета и длиной почти до колен, от пояса спереди и сзади у нее имелись разрезы. Поверх нательного слоя плотный, двухслойный шелк (ряса? сутана?), спускавшийся ниже колен, имевший боковые разрезы (тоже от пояса) и тонкую черную вышивку по краям и всем швам. Хаотичный муаровый узор цветов крови (свежей и запекшейся) и крой, достаточно удобный для пластичного махания руками и ногами, что Гримгно уже продемонстрировал. Я узнал вплетенную в верхнюю одежду магию укрепления. На шее под шнуровкой до середины груди виднелся Скарабей Защиты. Резные костяные наручи на кожаной основе — со шнуровкой. Пару магических колец на указательных пальцах скрывали замысловатые перчатки: на тыльной стороне ладоней был искусно выделан гуманоидный череп, во лбу которого сверкал небольшой бриллиант — центр магического плетения. Точно такие же черепки находились на сапогах, но с другой магией. Толстый ремень со светящейся от чар пряжкой в виде, опять же, черепка, но на сей раз горгульи. К ремню цеплялись только боевой серп и разновидность кусари-гама. Оба оружия артефактные, по потертому внешнему виду старые и часто используемые. Остальные вещи были в висевшем на лямках-цепях небольшом зачарованном рюкзачке, чей магический модуль расширения пространства выглядел гипертрофированным. Сразу видно — заядлый и непритязательный путешественник, все свое носящий с собой.

Но все это вторично по сравнению с янманой, которая пропитывала тело дварфа, особенно густо в кожном покрове, глазах (отчего они светились в видимом для всех спектре). В ушах, ротовой полости и в носу тоже были уплотнения янманы, но меньше. То ли эти сгустки усиливали органы чувств, то ли защищали их, то ли как-то иначе расширяли естественные возможности. Да, однозначно, это не ян-мана — облако энергии ян с нитями маны в нем, а именно янмана — растворенная в телесной энергии магическая энергия, т.е. свойства ян превалируют над маной, а не как у меня с маначакрой. Сколько же всевозможных комбинаций и свойств!.. Биджу, молчаливая игра в гляделки неприлично затянулась.

— Какие инструкции майор Арибет оставляла вашей команде, Гримгно?

— Зачистить Полуостров от зеков и прийти сегодня к семи утра на мост Крылатой Выверны. Сэр, — отчитался наемник, не скрывая в голосе презрительный сарказм.

Усталость брала свое, после вспышки просветления ко мне вернулась заторможенность мышления. Через "надо" припомнил последние наставления Джару.

— Пока идем вдоль стены до таверны "Сверкающий змей", в ней обосновался вербовщик стражи и по совместительству координатор борьбы с нежитью. Дальше разберемся.

Без проблем миновали угрюмого капитана-привратника Эргуса с его говорливым сержантом Мано, несказанно обрадовавшимся подкреплению. Томми бы с ним отвел душу, но увы. Болтливый хафлинг разобижено надулся и вздернул нос, под завистливые взгляды стражников промочив свое горло темным элем.

В Гнезде стоял туман вперемешку со смогом, воняло трупной гнилью. За первым же поворотом мы наткнулись на тройку зомби в лохмотьях из одежды и собственной кожи. Омерзительное зрелище разбудило Эйноли настолько, что та с мечом наголо кинулась на нежить как на заклятого врага. Второго повалили стрела эльфа и болт гнома, третьего лениво убил Гримгно. Он отточенным жестом крутанул кусари-гама и влил янману в цепь, отчего та при броске удлинилась на десяток ярдов. Едва не задев Эйноли, экзотическое оружие успешно обмоталось вокруг шеи медлительной и тупой жертвы, серповидным лезвием внутрь. Брезгливый дерг — срезанная голова покатилась с плеч. Почти сразу в нос ударило сильное гнилостное зловоние. Мой был защищен, а напарники засуетились, одевая повязки Боддинока. Неугомонный Томми явно хотел обозвать их намордниками, но язык его не послушался.

— Стоять, Эйноли, ты куда?

— Там есть еще эта мерзопакостная нежить!

— Нам прямо по улице, капрал, — настоял я. — Приказ ясен?

— Есть, сэр, — зло ответила клирик, гневно засопев.

— А у вас милая компашка, как я погляжу, — хихикнув, не вовремя развязал язык Томми, еще раз хлебнувший нечто забористое, продравшее его горло. Гримгно неопределенно хмыкнул, чуть оскалившись. — О, в кои-то веки ты согласен со мной, милдруг! — Всплеснул руками худосочный хафлинг, державшийся подальше от крепыша дварфа.

Я промолчал. И не стал выделываться со следующей группой, довольно скоро встреченной на пути. Щелкнул спусковой механизм арбалета, до и после тренькнула тетива лука, с хеком опустился меч.

— Вы двое свежее нас, отрабатывайте злотые.

— Ага-ага, мы отработаем, о, Сэр Бархатные Ручки.

Пропустив мимо ушей провокационное оскорбление, спокойно отдал команду двигаться дальше. Картина в районе получалась совсем неутешительная. Зомби свободно бродили по улицам — обстановка крайне запущенная. Нежить слабо видела и плохо ориентировалась в смоге, при этом проявляя бездумную активность.

К ярому неудовольствию Эйноли, ходячие трупы разной степени разложения нами только обезглавливались, чтобы снова не поднялись. Мы их не сжигали за собой за отсутствием времени и сил.

По моим наблюдениям ни одна нежить не была заразна Стенающей Смертью, хотя большинство являлось "бурдюками" — недавно умершими от чумы.

— Эй, вы тоже патрулируете? Я вас раньше не видел здесь! — Окликнул нас чернокожий человек, едва вырулив на широкую улицу из тумана за углом дома. Рашеми с примесью оркской крови? За ним вышло двое молодых парней с длинными мечами, заляпанными гнилостной субстанцией из нутра зомби. Старший носил качественный бахтерец, у младших был табард ополченцев, одетый поверх кольчуги и кожаной куртки не их размеров.

— Эти хрустальные эльфы — стража Невервинтера, — тут же подколол Томми. — А мы — брутальные наемники, их опора и...

— Представьтесь, — устало говорю, выдерживая нейтральный тон. Одновременно подтверждаю слова хафлинга, демонстрируя лычку лейтенанта.

— Я Дрейк, наемный спец по уничтожению нежити и командир половины оболтусов. Со мной сейчас Крениг и Бенхан. Сержант Харбен мне говорил встретить восемь стражей. Мы здесь очень нуждаемся в сильном подкреплении. Я во многих местах боролся с нежитью, но никогда не видел такого заражения, как здесь, — быстро выговорил чернявый тип, тряхнув угольно черной челкой и непроизвольным жестом заправив за ухо другую отросшую прядь.

— Сержант о нас говорил. Мы с ним встретимся и разберемся в ситуации.

— Свиристелка-телка-телка, — пропел себе под нос Томми, но так, чтобы все услышали.

— Я и так вам скажу, все что нужно, — деловито заявил Дрейк, неодобрительно покосившись на хафлинга. — Главное навести порядок на улицах. В первую очередь и больше всего район нуждается в безопасности и чистоте улиц. По ходу дела будем искать источник Бессмертных. Вам только зомби пока попадались, да?

— Да.

— Так вот, Бессмертные твари не такие развалюхи. Они вооружены и частично одоспешены, хитры, быстры и неуязвимы для не заговоренного оружия, а его у нас нет в достаточном количестве. Второго числа вылез первый бессмертный, а сегодня я уже наткнулся на их патруль! Надо скорее найти и обезвредить источник.

— А разве источник не кладбище?

— Конечно оно, и вход туда уже забаррикадирован. Но под старым кладбищем разветвленные катакомбы с целыми вереницами склепов. Каверны Проклятых глубокие и неизведанные — где-то там рождается нежить и оттуда сюда лезет. Мы зашиваемся с патрулированием, нет никого для поисков точек выхода или самого источника. А ведь еще чума свирепствует, дизентерия началась, всякие лихорадки и прочие болезни, с которыми хелмцы отчаянно пытаются бороться. Вы нам все очень нужны.

— Ты с таким жаром брюзжишь, рашеминский наймит, аки тутошний петух перед несушками злотых...

— Все будет согласовано с сержантом Харбеном, — вновь перебиваю плута. — Продолжайте патрулирование, Дрейк, мы сами дойдем к сэру Хербану, — произнес я командирским тоном, втайне мечтая о футоне на татами и валике под голову.

Собственно, искомый сержант обнаружился сразу, как мы гурьбой вошли в большую таверну "Серебряный змей". Главный зал оказался оккупирован беженцами и нищими, на их фоне ярко выделялись форменные цвета единственного стража. Дварф ничего особенного не сообщил, кроме испрошенной схемы патрулей. Хозяин таверны Каллахан за 5 злотых согласился дать нам комнату, одну на всех и не меньше чем на сутки. Зато местная рыбно-овощная стряпня с кувшином разбавленного эля и парой кувшинов неподслащенного морса обошлась в злотый на всех шестерых.

Порядком всех доставшего "юмориста" Томми и угрюмо скалящегося Гримгно я оставил насыщаться в общем зале, приказав выкосить до ночи как можно больше зомби и завтра с восьми до десяти утра ждать нас в этой таверне. А мы, поев в снятой комнате, завалились дрыхнуть, не забыв повесить защиту и вызвать Энефона. Эйноли даже немного посюсюкалась с ним, улучшая настроение себе и своему фамильяру. Не знаю, намеренно ли она разбередила душу Кевэ, сильнее возмечтавшего завести своего собственного питомца.

Четырех часов никому из нас не хватило, чтобы нормально выспаться, но самочувствие улучшилось. Плюс глоток зелья ясности внес свою лепту, а вот с собственными заклинательными благословениями я поберегся, следуя предостережению Боддинока. Во время плотного обеда я углубился в себя и усиленно соображал, отчего незаметно для себя слопал столько еды, сколько остальные напарники вместе взятые, и даже на вкус внимания не обратил. Кевэ только и успевал подкладывать да подливать, не шибко удивляясь моему аппетиту. Ниндзя вообще много и часто едят для восполнения телесной энергии, а у меня еще и повод наедаться был. Даже два — нервировала смена уклада жизни, просто так уже не получалось отмахнуться, представляя себя на временной миссии в неизвестной стране. Сама попытка убежать от реальности — это грандиозный позор. Подрыв веры в явь конкретно для меня — не оправданье! Может, все дело во всепоглощающем желании вырваться из птичьей клетки любой ценой? Не это ли подавило во мне волю к жизни? Биджевы потроха, мне бы сад камней для релаксации и глубокого осмысления событий...

За философской трапезой с понимающе перешептывающимися друзьями я многое уяснил, для себя и про себя. В частности, динамику изменений бьякугана — каждый четный уровень развития ядра. Градация прогресса у магического ядра весьма четкая, в отличие от очага чакры, а вот условия перехода для меня пока еще остаются размытыми. Дома я каждую тренировку плавно раздвигал предельный радиус. По чуть-чуть. По сантиметрам, дециметрам и потом метрам. Зримый и понятный прогресс, а не как теперь.

Район Гнезда угнетал своей жутью, особенно если видеть жмущихся по хибарам немногочисленных выживших горожан. Через несколько поворотов мы все уже шли с подавленным настроением. Начатый диагональный переход от таверны к Академии скоро выявил наличие нежити, расхаживающей средь бела дня. Карлики отлынивают? Для таких опытных наемников, как Томми и Гримгно, уничтожение зомби — рутинная работа на один прием. Нашествие нашествием, но ведь нежить так же постоянно истребляется ополченцами. Гнездо сравнимо по площади с Полуостровом, при этом превосходя соседний район по плотности застройки и количеству жителей. То ли обезглавленные приращивают головы обратно, то ли поток нежити реально усиливается и просачивается из новообразованных точек. Непонятно.

— Это непродуктивно, — высказался я после второй группки из двух зомби, которых клирик изгнала своей классовой способностью, действующей на огромной площади (в ближайших домах попадали еще четверо, невидимые для нее). Первая группа была из четырех видимых особей, но заклятьем "изгнано" двенадцать. Сейчас шесть. Оба раза клирик тратила на молитвенное заклинание изгнания почти равный объем энергии, покрывающей область вокруг нее. Чувствует ли клирик нежить?

— И это говорит тот, кто вообще еще ни одного зомби не уничтожил? — Ехидно возмутилась Эйноли. Но при взгляде на меня кончики ее ушей предательски заалели, а отвернутые глаза сами собой напоследок мазнули по "каменной" области паха.

— Разумен ли хаос, Неджи? — Осторожно спросил Боддинок, после пережитого этой ночью ставший обращаться ко мне дружелюбнее — на "ты". По крайней мере, внутри Клевера. Хвосты биджу, насколько же тут проще правила обращения, никаких сложных приставок, многогранных суффиксов или ударений. Или мне не дали почитать про этикет высшего общества?..

— Подход разумен. Зачем тратить силы на двух-трех, когда можно за раз изгнать сразу десяток или два? Кучей сжигать удобнее, улицы не запачкаются. Мы разделимся и соберем медленных зомби во дворе вон того квартала. На всех защитный комплекс заклинаний и "Паучья походка". От зомби можно просто убежать, в случае чего, а от так называемых бессмертных скрыться по стенам домов.

— Тут всюду фахверк — хлипкие глиняно-соломенные панели достаточно легко вываливаются наружу или внутрь.

Осторожный намек сложно было не понять, но я все равно сделал вид, что задумался. А на самом деле сосредоточился и сместил фокус внимания бьякугана вверх, чтобы обозреть окрестности с накануне покорившейся высоты в пятнадцать перчей (в пересчете на родные метры — 75). Строения в Гнезде нищих низкие — под девять ярдов лишь доходные дома на два этажа с мансардой. Но преимущества верхоглядства практически нивелировались запутанными узкими улочками и стелющимся дымом, а главное прискорбно малым радиусом обзора додзюцу.

— Узких мест много, расходится опасно. Будем держаться недалеко друг от друга и обойдем квартал секторами за четыре-пять заходов. Эйноли, пойдешь сейчас напрямик и потом останешься ждать нас во дворе, — надавил я голосом. Слишком рьяно бросалась она на зомби. — По той соседней улочке тебя прикроет Кевэ, дальше Боддинок, а я двинусь с этой стороны.

— План оригинален, но чересчур хаотичен. Мы все придем с разной скоростью. Если будем уходить из клещей по стенам, то тупые зомби их точно проломят и попрут внутрь — на жителей.

— Э-э, погодите-погодите, а меня кто-нибудь собирается спрашивать? И вообще, Неджи, откуда ты знаешь, э, подробности действия "Изгнания нежити"? Вдруг на всех скопом не сработает, а?

— Не волнуйся, у меня есть к тебе вопросы... Если я раню зомби, он будет до самого конца преследовать одного меня?

— Естественно будет! — Уверенно заявила Эйноли. От меня не укрылось, как она мелко вздрогнула.

— Спасибо, это упрощает дело. Еще вопрос. Раненому зомби обязательно видеть меня?

— Нет, у них свое чутье.

— В каких пределах?

— Эээ...

— Не более ста ярдов, — пришел на помощь бывалый путешественник. — Зомби потеряет цель, если уйти из прямой видимости, не шуметь, отбить запах и скрыть ауру. Так же на первом жреческом круге есть молитва, делающая клирика невидимым для безмозглой и полуразумной нежити. Опытные жрецы могут создавать круг невидимости против нежити, чтобы вместе с собой укрыть союзников. Замечу, что есть нежить, которая не будет преследовать кого-либо до конца. Например, если ее призвали или создали в качестве пугала-охранника. Нежить саму можно отпугнуть — святыми предметами, но их воздействие преодолевается количеством или качеством.

— Спасибо. Тогда тактика следующая. Вы все двигаетесь рядом со мной и не провоцируете зомби. Я разрабатываю исцеленную руку, собирая их по пути в Академию. Есть риск нарваться на так называемого бессмертного, но вряд ли он сможет застать нас врасплох и устоять от совместной атаки. Идем до площади перед Академией, там удобно сжечь их кучей.

Боддинок, выпивший в таверне несколько зелий собственного производства, вновь справедливо забраковал мой план:

— Зомби двигаются очень медленно. Значит, мы тоже будем ползти черепахами. Это контрпродуктивно по отношению к намеченному тобой посещению мастера Джару. За двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь. По уму следовало еще в таверне обсудить планы, — упрекнул меня Боддинок. — Тебе, Неджи, посещение архимага нужнее всего: надо восстановить в ауре прежние спеллы, суметь в кратчайшие сроки освоить новые боевые спеллы и разместить их в ауре. Поэтому я предлагаю нам разделиться: ты в Академию, а мы к ополчению.

Он разумную вещь предложил, но я не мог так просто согласиться. Поколебавшись, я принял волевое решение. Сейчас наилучшее время для сообщения о своей смертельно опасной уязвимости... И неудобных вопросов не возникнет, и степень доверия покажу. Кому-то надо доверить этот давящий груз... И я помню Наруто, помню о нужности и полезности налаживания отношений, создания дружеских уз. Я в динамике вижу положительные результаты. Поэтому благодарно кивнул гному, подарившему мне шанс объясниться:

— Спасибо, Боддинок... Вон там внутри шатаются зомби. Давайте их выманим на улицу и убьем, в доме защитимся и я поясню.

Зомби не просто нагоняли на простых жителей жуть одним своим видом, они имели магическую способность насылать страх. Это заставляло большинство бояться выйти на улицу и жаться за хлипкими стенами. Но нас зомби ничуть не пугали, вызывая омерзение. Я все лучше понимал поведение Эйноли, и даже начал чуточку разделять ее истовое стремление уничтожить богопротивную мерзость, да, богопротивную...

Управляющее плетение внутри ходячих трупов легко рвалось, однако из-за медлительности монстров мы потратили на элементарную операцию более пяти минут. Плюс время, понадобившееся на меры предосторожности внутри несчастного дома.

— Я вхожу в портал одновременно с Эйноли по жизненной необходимости, — начал я издалека, открывая лицо. — Боги создали между ней и мной особую связь. — На этих словах девушка вспыхнула, превратно их истолковав. — Чем дальше я от Эйноли, тем сильнее у меня болит голова. Когда ее повели на суд к лорду Нашеру, я страдал, пока мучения не превысили болевой порог...

— Оёй!..

— Я уверен в наличии смертельного для меня предела удаления. Потому ни о каком разделении с Эйноли речи быть не может. Пока существует эта связь, я буду где-то рядом...

— Прости... — выдавила из себя эльфийка, не найдя больше слов. Ее великолепные очи увлажнились, уши мелко задрожали, а руки не знали, куда деваться и чего бы помять...

— Теперь понятно, — кивнул гном с непонятным мне выражением лица. Я пока еще с серединки на половинку читал его мимику, все-таки физиогномика для каждой расы имеет свои особенности. — Вас связывает цепь одностороннего долга, схожая с монашескими обетами и клятвами, скрепленными магией или божественной волей.

— Мы с Боддиноком вдвоем отлично справимся с уничтожением зомби на улицах, — уверенно заявил Кевэ.

— Будем действовать осторожно и методично, без хаоса, — согласился колдун, акцентировав внимание на последнем слове. Ответственный ученый смерил свой исследовательский зуд в пользу приказа от Арибет. — Попробуем локализовать северную лазейку нежити. Предлагаю всем нам встретиться вечером в таверне "Серебряный змей".

— Хорошее предложение, но я рассчитывал сегодня посетить еще Мельданена, им нельзя пренебрегать. Восстановление боевых заклинаний в моей ауре пройдет быстро, а изучение новых и сложных заклятий можно отложить. С учетом четырех опытных и сильных наемников у нас завтра будет более чем достаточная боевая мощь. Поэтому давайте условимся, Боддинок и Кевэ, что вы подойдете к Академии к восьми вечера и мы все вместе от одного архимага телепортируемся к другому.

Договорившись, мы разделились.

Глава 26.

Поддавшись чувствам, я легко соблазнил Эйноли проехаться на моей спине — ради быстроты и безопасности. Естественно, когда я помчался по стенам и крышам со скоростью лошади, шокированная девушка крепко вцепилась в меня руками и ногами. Пусть Эйноли в доспехе, но даже такие ее объятья были мне приятны и желанны. Пусть я оглох на одно ухо, зато мои коричневые волосы красиво перемешались ветром с ее восхитительным серебряным ручьем. Мне очень, очень хотелось развернуться лицом к лицу и уложить, сплестись...

Очумелую Эйноли увел заниматься Кевин, которого мы не ожидали увидеть в пустующей Академии да еще в качестве привратника. Джару тоже сразу насел на меня. Моментом выбил весь романтический настрой, засадив за новые комплексы упражнений. Суть заключалась в особой стимуляции энергетического ядра, чтобы максимально использовать ключевую характеристику колдунов — харизму. Пришлось вновь снимать с себя все волшебные вещи и, так сказать, тужиться (не я первый, к слову, так охарактеризовал часть процесса принудительного удлинения гирлянд, содержащих боевые заклинания). Моей "развитости" хватило на единичное увеличение трех старших, соответствующих первому, второму и третьему кругу, ставшему доступным накануне. Так же Джару учил особым упражнениям, помогающим грамотно приспособиться и воспользоваться артефактным увеличением комплексной характеристики "харизма". Обычно на первую стадию уходят недели, но чакра и додзюцу вкупе с экстремальными методами Джару на порядки сократили время. Еще один комплекс приемов позволял минимизировать траты собственной маны и сплетать заклинания из маны Мирового Плетения, и напоследок я попробовал разновидность медитативного транса, позволяющего в кратчайшие сроки восполнять в себе потраченную магию.

— Что-то вы не особо рады предложенной мной расширенной программе обучения, Неджи, — произнес Джару. То ли пожурил, то ли обиделся.

— Это к вам не относится мастер. — Подбирая слова, я нехотя начал пояснять вскинувшему бровь преподавателю: — Меня тяготит вынужденная прерывистость и небрежность в исполнении отданных мне приказов. Я занимал высокий ранг в военной организации и знаю, что в первую очередь главы обращают внимание на достигнутый результат и только потом смотрят на причины, помешавшие успеху. Я не привык к постоянным скидкам, уступкам, накладкам и неразберихе, царящей тут.

— Вам раньше не доводилось сталкиваться с контролируемым хаосом, — сделал вывод Джару. — Вы — фактор случайности. Так или иначе, власти обеспечили вашу лояльность и заинтересованность, нацелили и теперь стараются не мешать, поддерживая контакты на минимуме. Коли на вас сделали ставку сами боги... — многозначительно изрек архимаг. — Всё, поговорили и хватит, я усиливаю поле гравитации.

После короткой, но усиленной физической разминки, пришла моя очередь наставлять. Я поделился с архимагом простейшими упражнениями, которые одаренные дети начинают с пяти-шести лет, а клановые с трех-четырех. Мне их отец...

Пока Джару пытался обращаться к своему магическому ядру как к очагу чакры, я решительно засел за теорию. Перед тем, как определиться с теми заклинаниями, которые мастер Джару поможет поместить на соответствующие места в гирляндах ядра, мне следовало досконально разобраться в нескольких новых аспектах, аксиомах и законах магии. Например, как "глубина запоминания" и школа влияют на "магическое естество". Или каким образом мана из нитевидного плетения может испаряться, сжижаться, отвердевать или переходить в какое-то энергоемкое корпускулярно-волновое состояние, и как плетение удерживает все это при себе. Или что способствует образованию на плетении конденсата из окружающего пространства, наполненного сырой магией. К сожалению, слишком многое из прочитанного осело в моей памяти непонятым грузом, сродни правилам составления букетов или гербариев.

Из 0-го круга на свободное место я счел полезным взять небоевую "Магическую руку", потому что рекомендованная "Вспышка" даже в собственном исполнении ослепляет целый сектор видимости бьякугана. Сразу же воспользовался шансом пересмотреть порядок заклинаний 0-го круга: Статическое поле, Магический болт, Огненный щелчок, Луч силы, Луч холода, Луч тепла, Магическая рука. На первом месте самое востребованное и нужное — Статическое поле. Только с поддержкой этого заклинания я могу привычно применять и тренироваться в искусстве Джукен. Магический болт идеально сочетается с ниндзюцу "Чакра но Хари". Огненный щелчок еще предстоит научиться толково применять.

Персональный урок магии Джару вел на измор. Однако интенсивные нагрузки от внимательного и опытного учителя не вызывали протеста или отторжения, наоборот, приносили удовлетворение и азартное желание продолжать гонку совершенствования. Но не все шло гладко. Архимаг требовал от меня напряжения всех магических сил, принуждал мое физическое тело учиться питаться маной, а еще... Я, конечно, предполагал, что могут существовать ритуалы, длящиеся сутки напролет, и что маг не может себе позволить отвлекаться на естественные нужды. Но ведь можно же было в нормальных условиях изучить "Реутилизацию" из 3-го круга школы Изменения, а не заставлять практиковаться, когда приперло!..

На 1-ом круге к моменту очередного посещения наставника у меня образовалось сразу два свободных места. Я признавал, что длина имеет значение, но таскаться с мечами все равно наотрез отказался. Собственно, множество магов рассуждало схожим образом, по разным причинам отвергая мечи. Потому в какой-то исторический момент родилось и потом долго пестовалось достаточно простое заклинание — "Тайное лезвие". Примитивная трех— или четырехгранная форма барьера, наполненного магией, в итоге развилась в сложные и разнообразные фигуры. Без этого заклинания магические посохи и палки не котируются в качестве основного оружия. Из множества модификаций "Тайного лезвия", представленных в гримуаре, я взял базовый клиновидный вариант для кинжалов. "Тайное лезвие" само по себе в стандартном исполнении резало камень, словно дерево. А вот особой разницы между свойствами непосредственно самого кинжала с "Тайным лезвием" и с "Хиен" я не заметил. Весь измучился и архимага измотал, но добился своего, найдя оптимальное сочетание энергетического наполнения плотной синей формы, длиной в ярд и объятой голубым пламенем чакры — комбо заклинания и ниндзюцу. Удивительно, но комбинация внестихийного заклинания и ниндзюцу превзошла по режущим свойствам стихийное футондзюцу "Хиен" Сарутоби Асумы. Более того! К моему великому изумлению, когда Джару помог мне поместить в ауру готовое заклинание, в ячейке гирлянды помимо компактной паутинки маны сохранились форма и свойства высвобожденной чакры! Естественно, пока гирлянды были незаполненными и их состояние оставалось дестабилизированным, я удалил простой "Магический болт", сохранив его комбо с "Чакра но Хари". Вторым новым заклинанием из 1-го круга я в свой арсенал выбрал оборонительное — "Щит". После плоскостей "Тайного лезвия" создание "Щита" показалось пустяком, главное правильно натянуть поверхность на каркас и подвесить в нужном месте так, чтобы двигалось вместе со мной.

Пока с удовольствием занимался "Тайным лезвием", я понял, что Джару скорее всего добыл несколько чужих книг заклинаний, откуда все переписал к себе — для полноты коллекции. Как артефактор, он специализировался на амулетах и кольцах, не вступая в конкуренцию с кузнечных дел мастерами, создающими в горнилах подлинное магическое оружие, которое не подведет владельца в самый критический момент. И еще я сам себе признался, что запутался в суровой и незнакомой реальности, что при каждом удобном случае сбегаю в тренировки. Пусть магия мне малопонятна. Но это только пока. Школы Магии — это система, отлаживаемая и нарабатываемая многими тысячелетиями и расами. С системой все легко и просто, главное усвоить ее правила и законы. А потом можно осмысленно оперировать ими, как в физике или математике, как с ручными печатями и стойками в дзюцу. С этим я справлюсь. Проконтролирую. Не сломаюсь.

Джару, находясь со мной в одном замкнутом пространстве, знающе менял виды нашей с ним деятельности: упражнения для ума, практика магии, физические нагрузки, бездумное "вязание" нитями маны вслед за мастером, разбор теории, приемы использования, разминка тела. Архимаг сам оказался не прочь подраться, в том числе в полный контакт. Гном ростом мне по пояс наглядно продемонстрировал заклинания из 1-го круга школы Изменения "Увеличение персоны" и "Уменьшение персоны", выравнивая ими наш рост. В рукопашную архимаг дрался отвратительно. При обмене же низкоуровневыми заклятьями, наоборот, я проигрывал вчистую, на себе познавая огрехи в стратегии и тактике применения магии. А вот в спарринге кинжалы против кунаев сложился паритет — Данди бы нас обоих разделал в пух и прах. Жаль, что позавчера лорд Нашер неизвестно куда командировал мастера клинка.

Та гирлянда, к которой притягиваются заклинания из 2-ого круга, тоже подросла на две позиции. Благодаря бьякугану, я довольно быстро уловил суть "Поджигания". На чучеле это заклинание сумел идеально воспроизвести всего с пятой попытки. В перспективе на "Кайтен" и ради воздействия сразу на нескольких противников, следующим освоенным и добавленным заклинанием стал "Порыв ветра". Практика в "Шепоте ветра" помогла освоить боевую разработку с третьего подхода.

Для наилучшей продуктивности занятия мы с Джару чередовались. Я тоже его учил — как-то. Его колоссальный опыт преподавания не шел ни в какое сравнение с моим.

— Так можно пытаться до морковкиного заговенья, Неджи, — не вытерпел Джару. Он злился, что я схватываю его науку на лету, а он еле телится. И он не постеснялся воспользоваться тем, что мне польстило его обращение ко мне как к равному. — Нужен экстремальный способ зажечь мой очаг чакры.

— Я не знаю ни одной быстродействующей методики обучения. Родовитые дети учатся контролировать действующий очаг чакры, а раскочегарить обычно требовалось у тех детей из обычных семей, которые имели потенциал. У тебя ядро активное и развитое, очаг работает, но тебе напрямую не подконтролен. Это... это как учиться вращать одним ухом. — Я чуть улыбнулся, припомнив, как Ли поспорил с Наруто, кто быстрее этому научится. Сакура на той вечеринке их обоих в очередной раз отшила, а Ино подколола.

— Вращать ухом я умею, — самодовольно улыбнулся гном, подвигав ухом. Очень детская выходка для разменявшего сотню. Сморгнув свое давнее воспоминание, Джару посерьезнел: — И я не про методику говорил, а про экстремальный способ. Примерно такой же, каким ты помог Кевэ. Приспособь что-нибудь из своего боевого арсенала, переосмысли... как их там?

— Тайдзюцу.

— Во, взгляни на свои тайдзюцу под новым углом. Я вообще советую тебе чаще оглядываться назад и переосмысливать знания, однако будь осторожен — так можно закостенеть и закрыться от новых знаний. Эльфы Фаэруна сильно подвержены болезни "вчерашнего дня", — как бы между делом заметил Джару, который не прекращал ненавязчиво удить сведения обо мне и моем прежнем мире.

Я задумался. У главной ветви клана Хьюга достаточно секретов от побочной. Джуиндзюцу, конечно, стояло и стоит на страже наследственной передачи власти, но противоречивая внутренняя политика и внешние условия, смягчившиеся после образования Конохи, привели к общему упадку сил. Хьюга-доно всячески старался не допускать меня до высших хидзюцу, при этом смотрел сквозь пальцы на некоторые вещи: ради дочери; ради преемственности знаний, не усваиваемых бойцами главной ветви; потому что я не завел друзей и близких в клане, в какой-то момент сойдясь исключительно со старшей кузиной; потому что я его верный племянник, избывший ненависть после открытия правды о смерти его брата-близнеца Хизаши, моего отца.

Хината в силу своего мягкого и доброго характера, по сути, отказалась изучать кое-какое хидзюцу — из-за его слишком страшного действия. Мне хватило обрывочных сведений, чтобы еще чюнином воссоздать эту неоднозначную технику. "Хакке Фоку Меиё" — восемь триграмм развилка чести, "B"-ранг. В этом тайдзюцу наносится восемь ударов в стиле Джукен по тенкецу на корпусе оппонента. Последовательность выбивания закольцовывает главную спираль оппонента на саму себя. Чем больше чакры производит оппонент, тем туже и быстрее скручивается внутренняя пружина. В какой-то момент происходит мини-взрыв, перемалывающий все внутренние органы в кашу. "Развилка чести" состоит в том, что оппонент: либо быстро превозмогает блок и кратковременно усиливается, получая шанс победить; либо пытается продолжать бой и с честью умирает; либо прекращает генерировать чакру и сдается на милость победителя.

После оглядки на свежие воспоминания о переживаниях прошедшей ночи меня осенило — "Эфирность"!

— Вижу, что-то срослось в уме? — Спросил Джару, как мне показалось, наперед зная мой ответ.

— И для вас, и для чумных. Если готов доверить мне свою жизнь, Джару, прими "Эфирный облик", — выговорил я, переступая через себя.

— Увидишь... — через паузу выдохнул маг с непонятной мне смесью эмоций, быстро промелькнувших на лице. Скорее всего, интеллектуальный гном намеренно мне их показал — живое общение сближает.

— Приложу все усилия, — уверенно отвечаю, не собираясь отступать от намерений отплатить равновесно.

Честно, мне тяжело сходиться с кем-либо, но как такового выбора нет: либо для опоры и взаимопомощи я заведу влиятельных и могущественных друзей, либо жернова судьбы сделают из меня отброс общества. Как ни крути, я привык быть частью самого многочисленного и сильнейшего клана Конохи; привык, что вне клановых территорий окружающие выражают мне должное почтение; привык ощущать себя, так сказать, весомой тенью. Трудно будет отвыкнуть и пережить, хотя птица вечной клетке вновь предпочтет смерть. Свободолюбивая птица хочет побыть перелетной, с соответствующим статусом и репутацией, а не бездомным и безвестным скитальцем, всюду обреченным на отчуждение.

Через долгие минуты ушедший в свои мысли Джару отмер и решительно произнес:

— Я уловил суть. Давай пробовать.

Как оказалось, умный маг подразумевал "Газообразную форму" из 3-его круга школы Изменения, на которую пару раз намекал мне сегодня. Все бы ничего, но вместе с телом, расплывшимся облачком, фантастичным для меня образом расплылась и СЦМ. Тенкецу в этой воздушной форме пребывали в динамике. Нужен "A"-ранг...

— Доступное мне сейчас тайдзюцу неприменимо для столь переменчивой системы. Но я смогу обезвредить паразита.

— Что ж... — произнес архимаг, обратно уплотнившись. — Мне потребуется много времени на подготовку "Эфирного облика". Ты покамест испробуй транс над остальными глифами памяти и выбери наиболее действенный.

Архимаг извлек еще несколько гипнотических изображений с абстрактными узорами, долженствующими помогать проваливаться в глубины собственной памяти, освежая воспоминания, выуживая конкретные моменты или пробуждая определенные чувства. Естественно, изначально глифы памяти — эльфийская разработка. Заимствованная и приспособленная другими расами под себя. По описаниям, возможности по работе с памятью, предоставляемые глифами, на голову превосходят все доступные мне методики погружения в себя и очень напоминают хидзюцу клана Яманака. Для меня работа с собственной памятью это насущный вопрос, особенно в свете удовлетворения все возрастающей тоски по навсегда оставленному дому. Ну и необходимость переложения обрывочных сведений о фуиндзюцу в колею научно-магического знания.

Имевшиеся в обширном преподавательском наборе людские, хафлинговские, полуоркские, гномьи и дварфские глифы на меня вообще никак не подействовали, а несколько штук эльфийских и полуэльфийских вызывали головокружение, блуждающую в черепушке боль или резь в глазах. Конечно, в крайнем случае, можно использовать Купель Сияния. В крайнем, потому что этот инструмент выуживает воспоминания из головы наружу.

Когда Джару обрел эфирный облик, мое лицо и мою репутацию спасла повышенная детализации фокуса внимания бьякугана. Еле-еле продравшись через нагромождение слоев и нитей маны, в том числе обеспечивающих сокрытие, я нашел эфирное тело с искомой СЦМ. Сосредоточившись и как следует примерившись, применил "Хакке Фоку Меиё".

Практика доказала, что в отрыве от ян материального тела отсутствует принципиальная возможность генерации собственной чакры. Я подал сигнал о досрочном прекращении заклинания. Едва Джару материализовался, как его действующее ядро тут же подернулось голубым цветом чакры. Реакция на замыкание случилась настолько бурная и крайне болезненная, что архимаг выдержал лишь с пяток ударов сердца, а потом с налившимся кровью лицом подал умоляющим взглядом сигнал экстренного прекращения пытки. Я немедля вправил его тенкецу обратно, восстанавливая в СЦ естественное течение. От выплеска чакры у гнома уши и волосы торчком встали, а мантия затрепетала. Гном застыл с выпученными глазами почти на целую минуту. Придя в себя, алчный до силы Джару, закусив удила, решительно настоял на следующей попытке, уже зная, чего ожидать.

Только после четвертого раза архимаг поймал разумом верное чувство и состояние, сумев самостоятельно достичь главного: появления управляемого язычка чакры в своем недоразвитом очаге, находившимся внутри мощного магического ядра. От меня не укрылось, что его растормошенное ядро выпустило много новых отростков... К вящей радости гнома, очень по-детски возликовавшего. Впрочем, Джару быстро взял себя в руки, смутившись проявления своих чувств, и резковато переключился на другую тему. Почему-то до конца занятия его взгляды, устремляемые на меня, сделались задумчиво-выжидательными.

3-ий арканный круг, как я уже понял, только казался сложным. На самом деле, используя бьякуган и знания из ранее прочитанных параграфов учебника, я легко разобрался в принципах работы "Рассеяния магии". Владей я им в стычке с графским ниндзя, то первым же касанием снял бы с него все магические эффекты, чтобы он не успел пнуть или не смог сломать ребра. Разучив "Рассеяние магии", по настоянию Джару опробовал его на косе Локсара: чья-то криворукая поделка тут же пала, оружие перестало быть магическим и сломалось при первом же ударе. А вот кинжал, изначально ковавшийся как волшебное оружие, а не зачарованный уже после изготовления, успешно выдержал испытание этим заклятьем, не сумевшим разрушить или расплести магию, заложенную в клинок. И Кольцо Правды осталось магическим. Кстати, в этом трофее из тайника главного надзирателя Джару опознал свое творение, детектирующее ложь.

На примере "Реутилизации" и "Рассеяния магии" из 3-го круга мастер Джару наглядно и доходчиво показал, как мне в будущем после очередного подрастания гирлянд самостоятельно очищать их от запомненных заклятий. Например, чтобы заменить какое-то из них или заново выстроить сбалансированный порядок. Маленькая хитрость, открывающая большие возможности по адаптации к изменчивым условиям жизни. Волшебникам в этом плане проще — они могут в любой момент заменять одно запомненное заклинание другим, а колдунам так нельзя — чревато фатальным повреждением ауры, читай, гирлянды.

Самым последним изученным мною заклинанием стала фаэрунская дальнобойная классика масштабного разрушения — "Огненный шар". Учиха свои огненные шары выдували диаметром со свой рост, а порой в полтора-два и больше. Магический же "Огненный шар" напоминал статичный "Расенган": нити маны особым образом сворачивались в клубок, вокруг которого кольцами накручивалась плоская пружина, порождающая ту самую огненную волну. В исполнении Джару "Огненный шар" выглядел туже и сложнее, напоминал два сложенных блюдца. Его заклинание летело дальше, быстрее, прицельнее, и наносило несравнимо больше урона. На удивление, для нормального зрения наши "Огненные шары" выглядели внешне одинаково стандартно: пламенный мяч размером с голову, который после метания раздувался с заданной кратностью.

Во время занятий теорией и практикой сложно было не понять, почему Джару всегда свеж и бодр. Почему искусен и эрудирован. Почему надежно обосновался в Академии Невервинтера. Ответ крылся в заклинательной зале. После вчерашнего утра в храме Тира и ночных молений я теперь уверенно распознавал божественные силы и отличал их друг от друга. Помимо системы стационарных накопителей маны где-то в Академии скрывался алтарь какого-то бога: не Ларетиана, не Тира и не Мистры. Кто-то когда-то оприходовал оба источника магии, подключив их к заклинательной зале, чтобы управлять в ней самим временем, замедляя или ускоряя его течение по собственной прихоти. Без этой великой и могущественной магии я бы не смог и не успел обучиться ни к сегодняшней ночи, ни к завтрашней. Но с ней я успел все намеченное и даже больше. Финал персонального и весьма продолжительного занятия пришелся всего-то на без пятнадцати восемь вечера того же шестого киртона.

— Чего нос повесил, глазастый гений? Разве мой нынешний урок не оправдал твоих смелых ожиданий? — Ободряюще спросил довольный Джару, вместе со мной покидая заклинательную залу. Уж его самые смелые мечты точно сбылись.

— Огорошил шириной горизонтов, — уклончиво ответил я, нехорошо и странно себя чувствуя.

— Садись. Тебя расстроила неудача с подбором глифа памяти?

Я неопределенно мотнул головой, тяжелой от впихнутых в нее знаний.

— Ничего, обретешь свой глиф, когда выберешься в Эвереску или на Эвермит. Если так уж невмоготу, то я могу подготовить академическую Купель Сияния, — проговорил гном участливым тоном.

— Спасибо, не надо... — рассеянно отвечаю, пристроившись на сиденье.

— Ты слишком долго пробыл под заклятьем времени, Неджи, потерпи, скоро состояние нормализуется. И подумай хорошенько — точно не надо готовить Купель Сияния?

— Не надо, в храме Тира есть. Он уже пролистывал...

— Оу, вуайерист в законе? Нихи-хи, Арибет будет в восторге! — Пошло захихикал гном, а через миг посоветовал серьезным голосом: — Рекомендую выпросить разрешение попользоваться храмовой Купелью Сияния во время богослужения.

— Так и сделаю, — согласно киваю, прикрыв глаза. Несколько следующих минут прошли в тишине и размышлениях.

Джару — профессионал, не первый год занимающийся обучением. Через него прошли многие десятки начинающих и развивающихся магов разных рас, но поскольку все они шли потоком, как я предполагаю, никто из массы ничем ярким не выделился. По этой причине у Джару может не быть особого авторитета, он мог не снискать славы на поприще наставничества, но его имя определенно должно быть на слуху в магических слоях фаэрунского общества, хотя бы в данном северном регионе. Опытный архимаг-преподаватель знал, как в сжатые сроки добиться от ученика максимальной отдачи, при этом, не угробив его и не погубив здоровье. После выхода из заклинательной залы, мои натруженные каналы и мышцы приятно ныли. А когда прошла пространственно-временная дезориентация, мне донельзя захотелось от пуза наесться собу, или онигири на худой конец. Кстати...

Мои внезапно нахлынувшие грезы о столе, заставленном любимыми кушаньями, прервал Кевин, приведший Эйноли и незаметно удалившийся. Девушка без всяких игр со временем выглядела выжатым лимоном и пошатывалась от усталости. При виде этого милого ушастого личика в обрамлении только что высушенных серебряных волос с двумя листовидными заколками за ушами мне не просто захотелось ее обнять и поддержать — во мне просто вскипела нерастраченная Сила Юности, болезненно отдавшись в туго затянутом фундоси. Я судорожно сглотнул, а внимательный гном скабрезно хихикнул и вместо меня помог даме присесть. Изможденная Эйноли смотрела отсутствующе и не заметила моего конфуза. Поспешно нацепив на лицо маску невозмутимости, я с трудом справился с возбудившейся плотью, успев до прихода напарников, которых Джару удаленно впустил в Академию с главного входа. Они оба тоже выглядели крайне уставшими, но пребывали в приподнятом настроении. По пустому колчану Кевэ и так все было ясно без слов, а вот Боддинок, как позже выяснилось, нашел свиток с точным рецептом не портящегося хлеба, оказывается, могущего иметь богатую вкусовую палитру.

— Все в сборе, — констатировал старший. — Отправляемся.

Джару сказал, как отрезал, перед отбытием дав нам перекинуться лишь парой коротких фраз.

Глава 27.

В лаборатории Мельданена никому из нас не хотелось задерживаться ни на одну лишнюю секунду — по разным причинам. Но есть слово — надо. Лично мне надо встраиваться в новый мир, познавать его жителей посредством общения и сотрудничества, решать возникающие вопросы и проблемы, при этом, раз от раза переступая через свои предрассудки, старые привычки, образ жизни и устоявшуюся манеру поведения, приспосабливаясь к новым условиям. События стремительно неслись вскачь: не до вдумчивых размышлений, не до оглядывания на день прошедший для анализа, даже не до ведения начатого дневника. Меня выпятили так, что уже не скрыться в тени. У меня всегда были амбиции стать значимым, доказать... И вот у меня появились большие права, а с ними обязанности и ответственность за решения вопросов, касающихся множества судеб. Правильно говорят мудрецы: бойтесь своих желаний — они могут сбыться.

Соблюдя вежливость, я скрыл неодобрение во взгляде на двух напыжившихся архимагов, устроивших между собой напыщенный спектакль намеков о том, что, дескать, ими найдено эффективное решение. И чего пытаются друг другу доказать, павлинами расхаживая друг перед другом? Немногословный остроухий подмастерье, в чем-то похожий на Кевэ, настойчиво пригласил всех не участвующих в проекте пройти с ним в обустроенное место отдыха. Им воспользовалась только Эйноли, с облегчением устроившаяся в мягком кресле. Ее вниманием еще с порога целиком завладел аквариум с актиниями и пестрыми рыбками донельзя странных. Мой ординарец вместо расслабления в кресле по соседству начал с интересом изучать стеллаж с иллюстрированными книгами про всяких животных. Боддинок же дорвался до комнаты с алхимическими столами. Убедившись, что все устроены, я взял из ажурной вазы с фруктами вожделенное крупное спелое яблоко и вернулся в главную лабораторию, где прослушал финальный акт пьесы "Пафосные архимаги". Оба деловых партнера смешно скисли, когда поняли, что разными путями пришли к одному промежуточному итогу — газообразному телу. А потом Джару скуксился под победной полуулыбкой Мельданена. Гном-то додумался после вещего сна Эйноли, а полуэльф проанализировал свои наблюдения с фактами и в прошедшую туманную ночь добыл неопровержимые доказательства того, что необычную заразу в город принесли и до сих пор приносят туманы, наползающие с побережья.

Вскоре архимаги приступили к активной и предметной фазе обсуждения. А я стоял в сторонке и безучастно пропускал их поток специфических терминов, желая поскорее покинуть подземные лаборатории Мельданена. Наконец, они наговорились и пришло время экспериментов. Двое смертельно запуганных здоровяков, ранее бывших терракотовыми, по приказу Мельданена активировали выданные им одноразовые амулеты. Хотя СЦМ расплылась, но разреженная плоть, додзюцу и скорость позволили мне целенаправленно бить тело-кляксу паразита вместе с каплями-личинками. Главное было вовремя одернуть руку, чтобы самому не подцепить.

Не знаю, чем и как "облако" могло видеть и слышать, но бывший зек из числа грамотных беспрекословно подчинился устному приказу Мельданена и деактивировал заклинание. Материализовавшись, мужик тут же взвыл, кулем свалившись на пол. Хозяин лаборатории немедля нацелил посох на второе облачко, пугливо заколыхавшееся и успевшее дернуться на шаг в сторону. Держа его под прицелом, Мельданен свободной рукой профессионально влил пострадавшему подопытному пузырек со светящейся жидкостью, благотворно сказавшейся на ядре и СЦ бывшего зека. Пронаблюдав приблизительно с минуту, архимаг присовокупил порцию другого мощного зелья, после которого хаотичные и на удивление слабо кровоточащие раны стремительно затянулись — только прорехи на штанах остались. Уборка или нейтрализация остатков заразы — забота храмов?

Учтя результат предыдущего опыта, я на втором зеке первым делом применил "Воздушные оковы". Затем нитью маначакры осторожно подтянул (или скорее приманил?) паразита поближе к краю возбужденно клубящегося облака. Мне хватило восьми прямых попаданий, чтобы ликвидировать угрозу. Результат меня не удовлетворил. Пока я ловил ускользающую мысль, Джару воспользовался шансом блеснуть превосходным интеллектом. Вынув из кармана волшебную палочку, он ловко и метко ткнул ею во взбудораженное энергетическое ядро подопытного. От усиленной версии "Прикосновения усталости" из 0-ого круга Школы Некромантии центральный клубок нитей сжался, перестав пучиться и виться. Затем предусмотрительный Джару применил "Возвращение облика", щедро влив маны в заклинание из 3-го круга Школы Изменения — одновременно с ним я отменил ненужные больше "Воздушные оковы". Из мутного облачка в мгновение ока материализовался перепуганный и невменяемый зек, беспомощно шлепнувшийся на пятую точку — внешне совершенно невредимым. Успех практически полный: повреждения СЦМ получились минимальными и легко восстанавливаемыми, во многом из-за начальной стадии развития Стенающей Смерти; физических ран тоже почти не было. Мельданен не стал тратить на него дорогущие зелья и движением своего удивительного посоха вырубил здоровяка для будущих исследований. У меня в голове вдруг все сложилось:

— Газообразная форма почти не оказывает физического сопротивления. Можно свести раны на нет, если получится вышибить заразу.

— Хм. Вредитель наносит организму комплексный урон, после избавления от заразы пострадавшему в любом случае потребуется исцеление. Если вместо точечных воздействий ударить разом по всей ауре, то ее саму можно ненароком вышибить. Тем более паразит цепляется за ядро и СЦМ, при вышибании он попросту порвет Внутреннее Плетение, — вслух поразмышлял Джару, сходу ухватив суть идеи.

— Ничего не мешает поэкспериментировать. Для уменьшения ущерба паразита следует предварительно парализовать, — слегка пожал плечами полуэльф. — Или шокировать святой магией. Приступим, коллега?

— Да, — отвечаю, одновременно отдавая ему небольшой поклон благодарности за дельное примечание. Скрыть краску стыда не получилось, но тактичные коллеги предпочли ничего не заметить.

Я не испытывал жалости к осужденным. Без колебаний и моральных терзаний примерился и последовательно применил "Шукукен" и "Хакке Кушо". От удара парализующей нижней ладонью паразит дернулся и чуток скукожился, немного вобрав в себя щупы. Зримые бьякуганом оковы воздуха выдержали удар ладонью воздуха. Главная некротическая зараза осталась внутри, но все личинки выкинуло из газообразного тела. Мельданен не зевал, он успел применить какой-то жезл, чтобы еще в полете заключить раскрывающуюся личинку в магическую сферу, испещренную светящимися символами. Джару же бездействовал, предпочтя пронаблюдать "Истинным зрением".

Отступив, обратился с молитвой к небесному покровителю Ларетиану — на шее и в груди потеплело. С появившимся в этом мире новым для себя и волнующим чувством благоговения, я наблюдал, как благодаря непонятному воздействию освященного кулона моя сила стремительно приобретает золотистые оттенки. Цвет моей энергии в СЦ становился немного насыщеннее и глубже, приобретая те особенные черты, которые я видел у всех клириков и одного монаха.

Не прерывая приятного чувства сродства и стараясь следовать обострившейся интуиции, второй раз применил "Шукукен" и "Хакке Кушо". Вызывающий почти физическое отвращение мерзостный фиолетово-чернявый сгусток от первого тычка тут же съежился, а от второго удара его вышвырнуло из угнетенного им живого облачка. Мельданен вновь успешно применил тот же самый жезл, чтобы пленить живого паразита, отделенного от носителя. Джару на сей раз поучаствовал, укрепив мои "Воздушные оковы" своими. Потом трижды ткнул своей палочкой в бурлящее облако и воспроизвел формулу "Возвращения облика", при этом, продолжая удерживать "Воздушные оковы", в которых крупно затрясся и захрипел полуорк, вновь обретший естественный вид.

Пока архимаги активно обсуждали и рассматривали результаты, я по старинке, так сказать, обработал оставшегося человека из приготовленных пяти зараженных. Это нужно было сделать ради продолжения работы над альтернативным лекарством, что позволит раз и навсегда победить злую напасть. Мельданен что-то сотворил с этими подопытными, отчего вражеское плетение-паразит слишком активно вело себя, непрестанно дергая телесами и щупальцами. Мне пришлось открыть Каймон и Кьюмон, чтобы успеть воткнуть иглы-проводники и ударить джукеном. Дополнительно убедился, что эффективность воздействия золотистой энергии многократно выше, что она гораздо податливее и послушнее. Едва я отшагнул от человека, прикованного к вертикальной плите, как меня еще дальше оттеснили маги, ждавшие рядом окончания и скороговоркой общавшиеся на непонятном мне языке.

Я не смог отказать воодушевленному успехом Мельданену. И вскоре через портал прибыли полуэльфы-подростки — восемь мальчишек лет десяти-пятнадцати. Взрослый полуэльф, явно рисуясь перед упрямой, но пока еще такой юной и впечатлительной публикой, применил "Газообразность", 5-ый круг школы Изменения, массовая версия "Газообразной формы". Мельданен за раз превратил всех чешущихся страдальцев в газовые облачка, предусмотрев невозможность отпрянуть или сбежать — своим вычурным и навороченным посохом массово наложил эффективные и крепкие "Воздушные оковы". Желание поскорее убраться из неприятной лаборатории заставило меня сосредоточиться на конкретных целях. Быстро и четко выполнив задачу, я с трудом подавил нетерпение и дождался, когда оба влиятельных лица завершат оказание первой помощи. По не шибко радостным лицам до избавления от чумы и по угрюмому и обреченному виду после я заключил, что спасенные мальчишки отнюдь не жаждали стать магами или учениками "ужасного" химеролога. Но никто из них не оказывал активного сопротивления, не брыкался, не кричал и не пускал слезы. Они все жались друг к дружке и боязливо озирались, некоторых била крупная или мелкая дрожь. Скорее всего, Мельданен заключил с ними уговор, взвесив на весах их жизни и будущее.

— Коллеги, приглашаю вас завтра в полдень на обряд посвящения этих ребят в мои ученики, — почтительно произнес Мельданен сразу, как отправил в целебный сон последнего паренька.

— Благодарю, коллега, обязательно буду, — столь же учтиво ответил Джару.

— Спасибо, коллега. Однако я вынужден отказаться. Приказ леди Арибет не исполнен, — в тон отвечаю, помня книжку Джару по основам местного вежливого общения, весьма разительно отличающегося от обычаев и традиций моей родины, и клана. И следом заставляю себя пояснить: — Последние дни у Клевера выдались очень трудными, Мельданен, а завтра мы должны будем постараться искоренить источник бед в Гнезде. Я сейчас очень хочу отдохнуть и расслабиться с напарниками в "Маске лунного камня".

Оба архимага снисходительно улыбнулись мне:

— Отличное стремление, Неджи, успех следует отметить — где как не в увеселительном заведении великолепной Офалы Шелдарстон? Правда, Джару?

— Всецело одобряю! — Мечтательно закатил глаза гном, тоже живо представивший себя в женской компании. Биджу, эти похабники разбередили все...

— По поводу леди Арибет, — посерьезнел полуэльф, не дав мне и слова сказать. — Десница, перед отбытием в ставку санитарно-эпидемиологического оцепления, дала мне разрешение выпустить химер в канализацию Гнезда. Этой ночью я им воспользуюсь, несмотря на нежелание Харбена Ашенсмита. Заодно точно локализую и поутру сообщу тебе, в каком конкретно месте великого кладбища находится мощный источник некротической энергии.

— Извините, — вставляю, с трудом удерживаясь от всей фразы и остального, предписанного по родному этикету. — Озвучу назревший вопрос. Почему вы, обладающие столькими силами, знаниями и возможностями, сами не устраните угрозы городу и не поймаете оставшихся существ или не найдете им замену?

— Влияние на народ — это власть над ним, — подбирая слова, ответил Мельданен, глядя мне прямо в глаза. — До трагедии мы с Джару были лично обязаны лорду Нашеру за предоставленный кров и протекцию со стороны Союза Лордов. Народ в городе нас никогда не жаловал. Если мы вмешаемся напрямую и поможем народу, то тем самым подорвем власть лорда Нашера де Алагондара. На нас спустят всех демонов. Например, ложно обвинив в бездействии или пособничестве. В этом случае наши жизни не будут стоить медяка ломаного... Погляди на Леди Арибет, Неджи. Десница Нашера, радея за народ и подчиненных, допустила политический просчет, за который ее выслали из города. Если я или Джару по-настоящему наведем порядок в том же Гнезде, то угодим в расставленную ловушку. Потому мы оба действуем аккуратно и опосредованно, не переходя умозрительной черты.

— Допустим, — медленно произнес я, чувствуя себя неуютно под прицелом двух пар умных глаз. Они, порой, кажутся эксцентричными, вполне человечными и компанейскими, но каждый прожил более чем в два раза дольше меня. Архимаги выглядели молодо, но возраст и опыт за их плечами подавляли. Собравшись с мыслями, я продолжил: — Ваши опасения не вяжутся с работой над альтернативным лекарством от чумы. Вы не сможете дистанцироваться от найденного способа, — произнес я, не сумев четко подобрать слова. Мне ответил Джару:

— Готовая Палочка Усталости — пять сотен злотых, Жезл возвращения формы будет стоить минимум три тысячи. Себестоимость свитка для хранения заклинания из 3-го круга в среднем четыреста злотых, для 5-го — полторы тысячи. Плюс стоимость самих заклинаний, согласно прейскуранту здешней магической гильдии. Обширные внутренние повреждения, вызванные чумным паразитом, лучше лечить сильнодействующими и универсальными зельями исцеления и великого восстановления — их стоимость превышает полторы и пять тысяч злотых соответственно. Замечу, это стоимость ингредиентов для котла на десять порций, но из-за ограниченного предложения и возросшего спроса цены скакнули вверх более чем на порядок. Устанавливая время церемонии, коллега Мельданен исходил из тех соображений...

— Благодарю, коллега Джару, но я сам за себя могу ответить. По моей наводке Клевер без проволочек и до полудня разберется с источником бед Гнезда. Высший паладин Тира обязательно вернется в храм, когда туда доставят юань-ти. Леди Арибет я тоже приглашу к себе. Зелья и восемь свитков "Газообразности" на восемь персон каждый станут моим выкупом и налогом в казну города за восемь учеников. Неформальная сделка и церемония посвящения при Оке и Деснице обретут весомый статус и нерасторжимость. Майор, узнав благую весть, без колебаний потребует немедля излечить чумных стражей. Боддинок прочитает заклятье со свитка, ты уничтожишь Стенающую Смерть, Кевэ под "Истинным зрением" ткнет палочкой, а Эйноли применит жезл. Вся слава достанется Клеверу. Каждый в профите.

— Тебе не придется напрягаться с толпами страждущих, Неджи. Открою секрет. Я успел выдрать для себя перо кокатриса — могу отдать. На волне эйфории после исцеления стражников я рекомендую Клеверу по-тихому отправиться на ночь в Доки и прошерстить портовый район в поисках оставшегося компонента... Мне неизвестны подробности ритуала, разработанного Келбеном Черный Посох, но с бухты-барахты его точно не проведут. Минимум день на выверенную подготовку. Учитывая необходимость связи с солнечным циклом, полагаю, изберут время полдня. Разрабатываемое нами альтернативное лекарство — это не только общая подстраховка. Это моя и Мельданена репутация, доказательство нашей с ним состоятельности как архимагов Невервинтера, полноценных и полноправных. Послезавтра мы избавим тебя от всех экстренных случаев. Мы успеем с подготовкой и созданием своего лекарства, цену установим приемлемую.

— Извините за скепсис — он от недопонимания. Вы говорили о запретной черте. Вы надеетесь оправдаться, отвлекая на себя культистов? — Обилие сведений нагружало мозг. Так и понимаешь всю мудрость пословицы: меньше знаешь — крепче спишь.

— Отчасти это так. Спровоцируем вездесущих врагов города на себя, дав властям требующееся им время. Добавлю. Зная, что мы с вами плотно общались и что все необходимые компоненты собраны вами, власть имущие не смогут предъявить нам претензии за готовое лекарство или что-то вменить в вину по этому поводу — подобные действия и Клевер опорочат, — откровенно ответил Джару.

— Полагаю, незакрытым остался вопрос с наградой... Клеверу. Думаю, ты поможешь нам с подарком для Эйноли в придачу к сотне злотых каждому?

Я кивнул, не торгуясь. А что мне еще оставалось? Да, рассчитывал получить с химеролога учебник с выжимкой теории и практическими советами по подшколе Полиморфизма школы Изменения. Но, как говорится, дают — бери, бьют — беги. На свежую голову я бы уразумел, в чем подвохи и где в их речах кроются логические нестыковки... Мне бы в этом перманентном аврале выкроить денек на обдумывание происходящего, а то сейчас я как сорванный лист на ветру. Который, к тому же, жаждет наесться, выпить и спустить пар. Выспаться...

Архимаги воспользовались лабораторным магическим кругом, приоткрывая мне еще одну завесу тайны в использовании магии. Однако, базовые принципы я уже знал: меня лечили в гигантском медицинском фуиндзюцу и я видел, как тем же способом исцеляют других. Мельданен откуда-то из своих закромов призвал мифриловый щит (средний по общепринятой классификации), Джару извлек из незримого кармана коробочку и наруч, частично сделанный из некогда заряженных мной материалов. Партнеры отлично сработались, умело соединив свои силы. Вовремя вспомнив и обратившись про себя к небесному покровителю, я тоже показал свой мастерский контроль, присовокупив к их силам свою золотистую маначакру.

Асы своего дела мастерски оперировали сверхъестественными силами. Магия меняла недоделку Джару так, словно ремесленник лепил поделку из мягкой глины. В считанные минуты наруч приобрел женскую элегантность с долей эльфийской утонченности. На моих глазах из двух предметов была создана уникальная вещь. Судя по взгляду и выражению лица хозяина лаборатории, на краткие мгновения не сдержавшего эмоции, мы втроем сейчас совершили нечто экстраординарное. У Джару явственно промелькнула гордость и превосходство. Я один остался индифферентен, к тому же, новосозданному артефакту было далеко до псевдоживых или псевдоразумных артефактов, таких как булава Котетсу, Нунчаку Гай-сэнсэя или Великая Семерка Мечей Киригакуре.

Мифриловый Щит-Призрак. Щит классической формы заимел в процессе призрачный вид, отчасти скрадывавший очертания носителя. Предмет потерял весь вес. Специальный глиф позволял вызывать уменьшенный щит из специального паза. Щит, вызванный и увеличившийся до исходных размеров, сложным образом самостоятельно крепился на предплечье носителя. А еще владелец Мифрилового Щита-Призрака мог направить в него много маны, чтобы активировать действие редчайшего заклинания самовосстановления (конечно, при наличии запасных кусочков мифрила и дерева бальза, можно сырых и необработанных). Последнее немедленно испытали. Немагический офицерский кинжал ни следа не оставил; трофейный оцарапал, но с классической вариацией "Тайного лезвия" вошел на два дюйма, проткнув насквозь и застряв; трофейная катана проткнула, а в комплексе с "Тайным лезвием" уперлась в наруч, имевший свою собственную мощную физическую и магическую защиты.

Немудрено, что девушка с первого взгляда влюбилась и в чудесный узорчатый наруч, кое-где инкрустированный мелкими бриллиантами, и в зеркально полированный щит с каймой, гравированной какой-то колючей лозой серебристого цвета. Завороженная и обрадованная подарку, Эйноли слепо согласилась со всеми предложениями, утвердив правомочность договора. Не те фигуры и не те обстоятельства, чтобы дарить сотни злотых и баснословно дорогой артефакт. И я юридически пока что полностью зависим от Эйноли Фриэст, де-юре начальствующей над своим телохранителем.

Но ни слова, ни хотя бы взгляда благодарности в мою сторону. То ли невнимательность из-за сильной утомленности, то ли Мельданен слишком явно мне всучил "подарок", то ли я как-то неловко передал его, то ли мы слишком быстро подорвались к порталу, то ли это что-то чисто девичье и обижаться бессмысленно...

Глава 28.

— Добро пожаловать в "Маску лунного камня", миледи и милорды. Я Офала Шелдерсторн, хозяйка и продавец прекрасных развлечений... — С безукоризненной вежливостью и почтением представилась обворожительная женщина, искусно скрыв истинные эмоции.

Леди завораживала. Казалось, что тонкое кружево, одетое поверх расписного шелка, свито из ее же блестящих перламутровых волос. Вплетенные разноцветные жемчужины подчеркивали пастельный коралловый рисунок на ткани, слегка размытый и привлекающий к женским прелестям. Погасив безопасности ради активировавшееся додзюцу, кольнул маначакрой подвисшего Кевэ, некультурно утонувшего в ложбинке выдающегося бюста. Как же не повезло низкорослому гному...

— Добрый вечер, очаровательная хозяйка, — отвечаю ей. Затем называюсь сам и представляю напарников.

Без действующего бьякугана я не сумел определить, слышала ли она о Клевере, как на самом деле относится к эльфийскому милорду лейтенанту и узнала ли во мне мистера Танкена. Зато не оставалось сомнений, как она оценила наш "бравый" внешний вид:

— Прошу вас, дорогие гости, следуйте за мной, — повела рукой Офала, приглашая покинуть подземную портальную комнату и подняться наверх по широкой мраморной лестнице. От ее движения распространился тонкий цветочный аромат. — У меня для вас есть великолепная Цветущая Зала с видом на море. Вас ждут уют, музыкальная гармония и расслабление в дружеской компании с бокалом отменного ликера Кюрасао двухлетней выдержки.

Предложение Офалы совпало с моими запросами. Команде следует отвлечься от суетной повседневности — совместный отдых сплачивает. Однако лично мне, в глазах местных жителей принадлежащему к эльфийскому благородному обществу, имеющему низший титул баронета и офицерское звание среднего звена — рано. Мне рано выходить в высший свет — только позориться отсутствием положенных здесь манер и всего того, что должно сопутствовать моему статусу и положению. Словно угадывая направление моих мыслей, Офала продолжила:

— К сожалению, уважаемые гости, — повинилась хозяйка заведения, — водевиль подходит к кульминации, а компания отдыхающих в салоне уже сформирована. Но вы не беспокойтесь, для вас выступит наш бард и клоун рассмешит. Вы можете заказать исполнение музыкальной баллады в лицах — у моих актеров богатый репертуар и танцуют они прекрасно. В моем заведении есть собственное ателье и признанные кутюрье, которые помогут подобрать вам вечерние наряды для бальных танцев, — соловьем говорила Офала, умудряясь ни в коей мере не выглядеть подобострастной или угодливой. Безукоризненная вежливость и собственное достоинство с женским обаянием. Нет, все же низкорослому гному определенно повезло...

— У вас можно купить вечерние платья и шарфики? — Оживилась Эйноли.

— Да, миледи. В "Маске лунного камня" богатый выбор платьев и аксессуаров к ним. Предоставляются услуги куафера, — завлекающим голосом перечисляла хозяйка, не сомневающаяся в платежеспособности и здоровье клиентов, прибывших от архимага Мельданена. — Если желаете, массаж приведет вас в тонус для ночных танцев в бальном зале.

Эйноли обратила на меня сияющие глаза, полные предвкушения, надежды и упрямства. И куда только делась былая усталость? Как ни хочется уступить ей, но почти все разрекламированное здесь и сейчас нереалистично.

— Эйноли, нам всем нужен продолжительный и здоровый сон в комфортабельных номерах. Час-полтора на ужин с бардом, балладу и танцы в Цветущей Зале. Столько же уйдет на услуги куафера и расслабляющий массаж перед сном...

— И бюджет у каждого всего в сто злотых, — поддержал меня Кевэ. Финансист нервно дернул ушами под прожигающим взглядом растратчицы. Боддинок предпочел не вмешиваться.

— О, милорд Неджи, прошу великодушно простить меня, но в моем заведении считается моветоном празднично трапезничать в броне и при оружии. Непринужденное настроение так совсем не получится, и актеры не смогут настроиться на игривый лад. Прошу, миледи и милорды, позвольте моим работникам и работницам позаботиться о вас.

Офала мягким голосом втуне погасила конфликт и сгладила мои ошибки. Потроха биджу, ну надо же мне было так лажануться?

— У нас на восемь утра в "Сверкающем змее" назначена встреча с мастером Мельданеном. Надеюсь, миледи Офала, приготовления оправдают себя, — уступил я молчаливым мольбам Эйноли, у которой от самой возможности окунуться в мир красивых тряпок открылось второе дыхание. Женщины...

— Не сомневайтесь в этом, — обворожительно улыбнулась Офала. Как и в прошлую нашу встречу, на ее пухленьких щеках образовались милые ямочки. Многозначная и запоминающаяся улыбка.

Хозяйка заведения привела нас всех в бутик, располагавшийся прямо над ломбардом и занимавший приличные площади. Мне хватило ума и такта пропустить напарников вперед, чтобы с постным видом передать Офале весточку от Олефа. Справки от судьи уже устарели, но леди, ранее бывшая с мистером Танкеном строгой хозяйкой, с натянутой улыбкой предпочла ничего не заметить и не вспомнить. Чего уж теперь таиться? Внутренне сгорая от неловкости, я из своего кошелька заказал рисовые блюда у Фальмона и дополнительные услуги.

Внутри бутика нас встретила Джоселин, рыжеволосая, конопатая и кудрявая женщина средних лет, улыбчивая и общительная. Распорядительница профессионально быстро всех организовала и рассортировала нас по специалистам. Кевэ даже как-то по-детски жалобно и беспомощно оглянулся на меня, когда срочно вызванная куафер взяла его под локоток и настойчиво повела в прилегающую парикмахерскую. И не мудрено: у блондинки при виде парня в глазах заскакали искорки безумия, а правая кисть начала прищелкивать воображаемыми ножницами от нетерпения заняться столь запущенным случаем. Я кивнул ему, подтверждая необходимость следования за блондинкой. Эйноли же мгновенно потерялась в отделе готовых платьев, завертевшись среди лент и шарфиков. А ученый-зельевар меня поразил. Ушлый гном в примерочной переоделся в собственный приличный костюм и повел себя как торговец парфюмом и косметикой. Боддинок начал придирчиво обменивать экзотические духи с Лантана на местные и продавать омолаживающие кремы, мази против морщин и прочую специфичную продукцию (зельеварения ли?). Ученый не был предприимчивым дельцом, но свою выгоду не упускал. Меня же сперва хотели нарядить в какой-то писк моды под названием фрак, но вскоре появился запыхавшийся кутюрье, как тут модно выражаются. Он буквально на лету все схватывал, легко и непринужденно воссоздавая привычное для меня короткое мужское кимоно и другие детали одежды. Правда, отнюдь не все. Я очень не любил и не люблю принятую в клане Хьюга нижнюю половину одежд, сохранившуюся из-за традиций Джукена — ноги в этом стиле практически не задействованы. Предпочитаю удобные штаны. Делая наброски, я быстро понял, отчего полуэльф-модельер признан и востребован: начинающий колдун в 0-ом круге полностью специализировался на вариантах заклятья "Ремонт", что позволяло ему делать качественные бесшовные вещи прямо в присутствии заказчика. Я не поскупился и спустил оставшиеся злотые из сотни на несколько комплектов парадных и повседневных одежд с гербами Хьюга. Заплатил втридорога за срочность, качество и превосходный материал, но отказался от магических улучшений, повышающих износостойкость и добавляющих свойства гидрофобности и кондиционирования.

В общем, к чести заведения, выделенный час пролетел быстро и совершенно незаметно, но результативно для заведения — наши злотые что песок высыпались.

Когда я вошел в Цветущий Зал, Боддинок отсалютовал мне фужером с аперитивом. Красное кампари горчило, мне этот напиток не очень понравился. Пока пытался лучше распробовать дорого стоящий вкус, исподволь огляделся. Стены и потолок малахитового зала были сплошь покрыты зеленью вьюнков разных видов, с напускной небрежностью перевивающихся друг с другом — их волнистые узоры умиротворяли. Расставленные тут и там кадки с живыми неброскими букетами создавали прекрасную композицию, радующую глаз и нюх (впрочем, на любителя). Россыпь мелких цветочков вокруг окон походила на звезды, все ярче разгорающиеся на ночном небе за магическим стеклом. Свет здесь разливался из стилизованных под букеты люстр из разноцветного хрусталя. У вазона с самым пышным цветочным кустом пристроилась робкая арфистка, перебиравшая струны большого инструмента, декорированного листьями-лодочками. Рядом с ней в тени притулились скромно одетый юноша с пузатым барабаном и гномка с искусно сделанной флейтой, а на переднем плане расположилась игриво одетая девушка-бард, перебирающая струны мандолины. Рядом с музыкантом находились и другие инструменты. Коллектив музыкантов, по-моему, не был сыгран и за свободной импровизацией скрывал процесс настраивания друг на друга. У стены рядом с квадратным столом, сервированным на четыре персоны, скромно стояла миловидная раскосая официантка с гримом и сложной прической с пышными цветами, прячущими ее человеческие уши. Ее простой бело-зеленый сарафан скрывал точеную фигурку в белом кружевном белье, ммм... Я и не заметил, как кончилось кампари, пока она, опустив очи долу, повторно не наполнила мой фужер. Ммм, а как она двигалась под едва-едва колыхающимся сарафаном!..

Боддинок едва не облился горьким напитком, когда вошел пасмурный Кевэ. Внешне парень разительно изменился и отчего-то дико стеснялся и комплексовал. Его коричневые волосы подровняли, почти в ноль подстригли за ушами и на затылке, и по пробору вихрами зачесали назад, оставив слева на лбу якобы выбившуюся прядку. Свободный белый костюм с золотой вышивкой хорошо на нем сидел, а широкие подвернутые манжеты и плечевые вставки скрадывали его худобу. Скарабей защиты отлично смотрелся на черной рубахе с позолоченными пуговицами и золотой нитью в швах. Придворный франт. Я поймал себя на мысли, что ревную официантку, чье дыхание сбилось, а взгляд из-под роскошных ресниц приковался к моему ординарцу вместо меня. Следом пришло рациональное объяснение: в зале наверняка цвели всякие афродизиаки, раз даже вечно нейтральный Боддинок то и дело бросал неравнодушные взгляды на полногрудую флейтисточку.

— Отлично выглядишь, Кевэ. Как только тебя смогли развести на драгоценные пуговицы и запонки? — Не удержался я от шутливой подколки. Неожиданно лунный эльф покраснел как спелый помидор, готовый провалиться сквозь землю. Не став развивать тему, приглашающе махнул рукой: — Не стой столбом, проходи, выпей аперитив — он снимает напряжение и переводит мысли на еду, — ободрил я его под звуки голодно проурчавшего живота.

— Это точно, — слегка улыбнувшись, подтвердил Боддинок и взболтнул красный напиток, втянув аромат своим длинным носом. Так и не отпив, он обратился к официантке, прибавив громкости: — Любезная, впусти к нам сюда морской воздух, он идеально подчеркнет все достоинства этого великолепного кампари.

Дернувшись и трижды моргнув, девушка склонилась в полупоклоне:

— Сию секунду, господин. Звуки прибоя тоже впускать, господин?

— Нет, музыка хороша.

Чтобы занять себя на время ожидания и не испортить искренности впечатлений, я заставил себя сосредоточиться на знакомых по сумкам чарах расширения пространства, на четверть увеличивающих длину, ширину и высоту прямоугольной Цветущей Залы. Внутри пространственно-временной магии бьякуган видел все, что за пределами зоны действия, словно бы через кривую призму, причудливо искажающую зримую картинку. Сюрпризом это уже не стало. Еще у Джару мне пришлось приспособиться и научиться подавать в додзюцу больше маны. Таким образом, целенаправленно напрягаясь и по-новому регулируя энергетически потоки, мне теперь удается небывалое — сузить область видимость бьякугана до зоны действия пространственно-временной магии. Это актуально в свете значительно возросшей информативности додзюцу, и нужно чтобы не перегружать глаза и мозг двойственным восприятием.

Когда вошла Эйноли, у меня вылетели все мысли и правила этикета — как обухом по голове ударили. Облегающее платье серебрилось, лавандовый узор на нем притягивал взгляд к груди и подчеркивал линию подола, на целую ладонь не доходящего до колен. Цветовая гамма очень ей шла. Широкая лента пояса подчеркивала соблазнительные изгибы талии. Поясок за узкое место держал отрез ткани, расходящийся спереди: нижняя часть как бы представляла собой юбку до пят, а верхняя перегибалась через пояс короткой юбкой чуть ниже ягодиц... Нескромный разрез юбок спереди как бы прикрывала широкая узорчатая полоса цвета зеленого папоротника. На груди и плечах сложной накидкой лежала та же серебристая ткань, но с более темной окантовкой и двумя кисточками на свисающих концах — спереди и сзади. На шее расписной зеленоватый шарфик, за ушами две перламутровые с серебром листовидные заколки, держащие платочек, как бы пятый уровень над нижними юбками, накидкой и распущенными волосами. На мизинце правой руки ажурное серебряное колечко с маленьким белым кристалликом, на запястьях блестящие браслеты из серебристого дерева и жемчужин, в мочках серебряные сережки в виде небольших жемчужных капелек голубоватого оттенка — под глаза. Загляденье...

Впорхнув жизнерадостной птицей, неотразимая Эйноли мазнула небесными очами по моим строгим и невпечатляющим одеждам, по моему застывшему лицу... Лучезарная красавица смутилась и неловко перевела взгляд на другого эльфа, чтобы тут же неподдельно умилиться:

— Ах, какой очаровашкааа! Это и правда ты, Кевэ?! Ой, тебя и не узнать совсем стало, хи-хи...

— У тебя стройные ножки, Эйноли, — спас положение благожелательно настроенный гном, подошедший и протянувший зардевшейся девушке наполненный фужер. — Выпей и подумай над тем, что не стоит сеять хаос в команде.

Винная настойка оказалась крепче ожиданий и вскружила мне голову под действием желанного, но пока недоступного катализатора. Чтобы не пошатнуться, прикрыл глаза, погасил бьякуган и остановил круговорот чакры и маны в СЦ. Не успел опомниться, как официантка усадила Эйноли за стол и уже пододвигала подо мной мягкий стул с удобной спинкой.

Я кое-как взял себя в руки. Старался держать лицо, медленно орудуя вилками и ножом в подражание гному, сноровисто пользующемуся ими. Вкусным и изысканно уложенным кушаньям удалось оторвать меня от созерцания Эйноли. Порции маленькие, но их было много — повара расстарались.

Ни задушевной, ни хотя бы застольной беседы не получилось. Менестрель, видя, что гости отнюдь не настроены болтать друг с другом, между переменами блюд пела смешные куплеты с житейскими курьезами. Но вот в струны потекла магия, и музыка ожила в едином ритме со звонкой и выразительной песней:

Травушка расскажет мне о том, что случится,

Пропоет мне песню ночную...

Ляжет мне рассветною росой на ресницы,

Расплетет мне косу тугую.

Солнце взойдет в огне,

Позовет в дорогу далече,

Но не подняться мне,

Не лететь к нему да навстречу...

Сколько раз я видела пожар-пепелище,

Сколько я ночей сна не знала.

Сколько мое сердце ошибалось, но все ищет —

Да судьбы своей не узнало.

Поздно ли, рано ли

Отыскать тропинку другую,

Чтоб из чужой земли

Возвратиться в землю родную...

Забери меня с собою ты, перепелка,

Уведи в чащу глухую.

Стану серой птичкой незаметной — да и только,

Растоплю тоску ледяную.

Речка, моя сестра,

Примет и укроет волною,

Будет ко мне добра,

Разлучит навечно с бедою.

(*Мельница — Травушка)

Под эту мелодию в Цветущий Зал вошла актерская труппа, в еще державшемся гриме и ярких нарядах. Пока длился долгий и ритмичный проигрыш, они танцевали, прихлопывая и притоптывая. А затем музыканты заиграли более зажигательную и веселую плясовую, и недавно сошедшие со сцены люди играючи вовлекли чуть поддатых напарников в резвый танец (*Мельница, Hellawes — Water Wind). И меня с ними. Движения незнакомы, но мне не составило особого труда слегка разогнать энергию по СЦ, подхватить суть и закружить партнершу. Обмен — вторую. Обмен — Эйноли... Сердце и шаг сбились. Она радостно смеялась, не замечая моих промахов. А когда настал черед медленного танца, я допустил ошибку, поторопившись: попытался поцеловать, но Эйноли... чего-то или кого-то испугалась. На этом первый танцевальный перерыв и закончился.

Пока мы активно двигались, квадратный стол сменили вытянутым прямоугольным. Когда мы расселись, подали горячие блюда, а подтянутый юноша и девушка принялись пред нами красиво и технично отплясывать, с великолепными вращениями, сложными поддержками и захватывающими дух выбросами. В это время остальная труппа готовила простенькие декорации — под музыкальную балладу. Три перемены в трапезе — три баллады, воспевающие культурные ценности, общепринятые, простые и понятные. Последняя и самая маленькая мне особенно запомнилась:

В краю средь гор и цветущих долин

Текла река, исчезая вдали.

Прекрасней не было страны,

Где рождались баллады и сны.

В дорогу звал глас таинственных гор.

Три сына там покидали свой дом.

Один был горд, другой — упрям,

А третий был сердцем смирён.

Слова Отца были грусти полны:

"В любви моей вы росли, как цветы.

Что ждёт вас там, в чужих краях?

Да хранит вас молитва моя".

И звучало в ответ эхо горных вершин

"Сохраните богатство души

И любви нескончаемый свет".

Прошли года, затерялись вдали.

В краю средь гор и цветущих долин

Встречал отец своих сыновей,

После долгих разлук и скорбей.

И первый возвратился домой:

"Гордись, отец, — я великий герой.

Вся власть моя, и в этом суть

На крови я построил свой путь".

Второй принёс золотые дары:

"Смотри, отец, я могу все миры

Купить, продать и слёзы всех

Превратить в серебро и успех.

И звучало в ответ эхо горных вершин.

Разменяли богатство души

Ради славы и блеска монет.

А третий сын на коленях стоял:

"Прости, отец, я великим не стал.

Смиренным был, врагов прощал"

И отец с теплотой отвечал:

"Душа твоя и добра и чиста.

И пусть богат ты и знатен не стал,

Но ты хранил любовь мою.

Я тебе свой престол отдаю!

И звучало в ответ эхо горных вершин.

Кроткий сердцем и духом смирён

Верный сын унаследовал трон.

(*Мельница — Баллада о трех сыновьях)

Кевэ достаточно раскрепостился, чтобы на очередных плясках его руки то и дело опускались ниже поясницы партнерш, а хмельная улыбка не сползала с лица. Боддинок еще с первого раза позволил себе такие вольности, но не более. С Эйноли пляшущие вели себя весьма целомудренно и со мной не заигрывали. Пара танцев со сменой партнеров — и вот я снова с Эйноли. Просто веселился с ней, не пытаясь получить большего, а хотелось...

Менестрель прекрасно видела, что я мало пью и алкоголь берет меня хуже Кевэ, а главное Эйноли. Последняя песня смуглой лесной эльфийки, судя по выразительному взгляду миндалевидных очей, предназначалась мне одному:

Налей еще вина, мой венценосный брат,

Смотри — восходит полная луна;

В бокале плещет влага хмельного серебра,

Один глоток — и нам пора

Умчаться в вихре по Дороге Сна...

По Дороге Сна — пришпорь коня; здесь трава сверкнула сталью,

Кровью — алый цвет на конце клинка.

Это для тебя и для меня — два клинка для тех, что стали

Призраками ветра на века.

Так выпьем же еще — есть время до утра,

А впереди дорога так длинна;

Ты мой бессмертный брат, а я тебе сестра,

И ветер свеж, и ночь темна,

И нами выбран путь — Дорога Сна...

По Дороге Сна — тихий звон подков, лег плащом туман на плечи,

Стал короной иней на челе.

Острием дождя, тенью облаков — стали мы с тобою легче,

Чем перо у сокола в крыле.

Так выпьем же еще, мой молодой король,

Лихая доля нам отведена;

Не счастье, не любовь, не жалость и не боль —

Одна луна, метель одна,

И вьется впереди Дорога Сна, Дорога Сна...

По Дороге Сна — мимо мира людей; что нам до Адама и Евы,

Что нам до того, как живет земля?

Только никогда, мой брат-чародей, ты не найдешь себе королеву,

А я не найду себе короля.

И чтоб забыть, что кровь моя здесь холоднее льда,

Прошу тебя — налей еще вина;

Смотри — на дне мерцает прощальная звезда;

Я осушу бокал до дна...

И с легким сердцем — по Дороге Сна...

(*Мельница — Дорога Сна)

Обязательно поблагодарю Офалу — отдых удался. Правда, мне на сон остались считанные часы...

Глава 29.

Погода утром выдалась пасмурная и ветреная. Рваные тучи плыли низко и недовольно. Пахло грозой и лесом.

Прыгая на очередную крышу, я в очередной раз вспомнил мягкие губы с ловким язычком и подаренное ими приятнейшее пробуждение с последующим игривым завтраком в постели. И в очередной раз попытался прогнать чувство стыда от мнимой измены. Прекрасно выспавшаяся Эйноли поутру выглядела такой цветущей и счастливой, что я словно наклусивший пес поспешил удрать от ее любопытства, позорно оставив ее бежать рядом с сонным и рассеянным Кевэ свекольно-морковного цвета. Бардак на его голове теперь можно было смело отнести в разряд креативных причесок. В центре троицы, позевывая, бежал Боддинок, который на себе центрировал "Пузырь звукоизоляции" и "Сферу невидимости": отсутствовало время на другие защитные благословения, отсутствовал специалист для активации и настройки портала (хотя бы в святилище Мистры на площади Центральная).

Глиняная черепица еле слышно хрустела под моими ногами, заклятье и подушка из чакры предотвращали слом и почти полностью гасили шум. Мой бьякуган видел, что мастеровые давно встали и занимались своим делом, некоторые уже спешили куда-то по улочкам. Другие горожане то ли высматривали редких стражников, совершавших обход, чтобы с вместе ними куда-то перейти или побазарить о новостях; то ли выискивали средь теней ужасных маговских химер, уволакивавших невменяемых больных. Где-то готовили скромную еду — жиденькие супы. Стражников явно не хватало, как и чиновников.

Постепенно я сумел отбросить непродуктивные переживания не по делу и настроиться на рабочий лад. На открытое пространство Купеческой площади с трехэтажного особняка спрыгнул уже не влюбленный дуралей, а серьезный и уверенный в себе ниндзя-маг при исполнении.

— Грхыы! Уже в лейтенантах?.. — Подходя ближе, я нахмурился. — Здравия, сэр Неджи! — Тут же вытянулся в струнку полуорк, возглавлявший патрульную тройку, намеревавшуюся завернуть в Стошаговый бульвар. Все новоявленные стражники были в отлично сидящей форме и с оружием наготове — еще не успели обносить. И заматереть. Но жители и таким были чрезвычайно рады — Ремесленный оживился и осмелел, кое-где даже слишком.

— Здравия, сэр!

— Здравия, стража. Сержант Врарк, где охотники Мельданена?

— Помогают нашим патрулировать Чернозерье, сэр, — так же тихо ответил полуорк, прищурившись. Получилось устрашающе грозное выражение "морды лица".

— Ясно. Глядите в оба, парни. Легкой службы, — повышаю голос ради нескольких случайных свидетелей из простых горожан, шедших в кильватере стражи.

— Служу Невервинтеру! — Гаркнули мне в спину трое бравых стражников, слегка напугав невидимую для них Эйноли.

Я вновь оторвался на семьдесят пять ярдов вперед, чтобы держать напарников в пределах видимости додзюцу и загодя обнаружить неприятелей. Однако никаких засад не оказалось ни в Ремесленном, ни в Сердце, ни в Гнезде, но строить выводы рано.

По пути я еще трижды заговаривал со стражниками, чтобы напарники без задержек и проблем пробежали через кордоны, а так же чтобы мы ненароком не попали под раздачу: в ворота втягивался длинный продовольственный караван, возглавляемый бородатым паладином Тира в звании младшего лейтенанта. При моем быстром приближении командир, гарцующий на чалом жеребце, взял на изготовку видавший виды щит с символом Справедливого Бога. Два гильдейских мага, одного из которых я уже как-то видел на пощади, тоже поначалу насторожились, но потом первыми расслабились. Они нагло остались при младлее. В наш с ним короткий диалог не вступали, но уши погрели — чуть-чуть. Ровно до того момента, как первый отметил силу святого лунного серпа Ларетиана, словно прилипшего ко лбу "смазливой эльфиечки", а незнакомый мне старший маг в ответ указал на распознанное им Око на шее подбегавшей Эйноли. Ветер, пытавшийся растрепать девичью прическу, делал ее лишь прекраснее...

Под явно матерные окрики усатых сержантов, взвод безусых парней гнал через ворота тучных коров. Несчастных мясных животных запрягли в телеги, везущие свежесколоченные ящики и недавно пошитые мешки с провиантом. Тяжкую долю буренок облегчали кварциты, расположенные под днищем и зачарованные на облегчение веса. Мне с первого взгляда стало ясно, что молодые погонщики в сине-белой форме с иголочки — это недавно мобилизованная деревенская молодежь, которую гоняли гораздо хуже, чем могли бы в Академии стражи. Неужели военные чины без леди Арибет сами не могли справиться с организацией таких вот поставок и пополнений на регулярной основе? Или мы просто так удачно застали привоз, обычно целиком контролируемый гильдией магов? Эти и другие вопросы я оставил при себе, продолжив бег.

Часы на башне показали без минуты восемь, когда:

— Хах, коллега, приветствую, — ехидно произнес пунктуальный Мельданен, внезапно появившийся на крыше передо мной. — Все не перестаю удивляться, как Плетение до сих пор не оборвалось под Твоим весом?

Я узнал его по чакре, почти неконтролируемой им. Но Мельданен таки добился своего — шокировал меня. Не появлением и своим видом — приветствием на языке моей родины. Он по-особому модулировал голос, выпуская ману узконаправленным излучением (это приблизительная аналогия непостижимого явления — я совершенно не понял увиденного). Правда, второе предложение он произнес уже нормально — на общеэльфийском (довольно далеком от безупречного эталона, вложенного мне в голову самим Кореллоном Ларетианом).

— Приветствую, коллега. — Я постарался ответить невозмутимо, оборов психологический эффект от примененной им магии и досадуя на обратный эффект использованного мной способа маскировки чакры. Мельданен раздраженно и разочарованно дернул ухом, активируя невзрачную серьгу-артефакт для приватного разговора. Я не оправдал каких-то его ожиданий? — Полагаю, вы вместе с детальными материалами по полиморфизму хотите предложить мне действенные методы маскировки сути применительно к магам и монахам?

— Что ж, ты прав. И я до сих пор не знаю о твоем предложении Мне, — сделал акцент раздраженный и усталый архимаг. Если не присматриваться, то в плане магии он воспринимался как обычный житель и выглядел как обычный человек в простецкой одежке... трубочиста. Так сказать, товар лицом? По мне так как-то несолидно... — Теперь к оговоренному делу...

Мельданен на словах коротко сообщил о складе между южными вратами и кладбищем и о базе "годовалого культа змеи" неподалеку от главного входа на старинное городское кладбище. Сталкиваться Клеверу с Культом Змеи архимаг отсоветовал, порекомендовав отправить туда более опытных и умелых наемников. Еще описал приметы склепа на кладбище, который выведет к месторасположению постоянно усиливающегося источника некротической энергии. Признаться, я ожидал большего и конкретного. И не на крыше. И без язвительности.

— Спасибо, я понял. — До встречи хотел попросить его направить своих охотников подстреливать шваль, что отбирала еду, но архимаг пребывал в скверном расположении духа. И я еще не определился со своими знаниями в обмен на его знания (за услугу он их не отдаст, как я уже понял), и дипломатия не мой конек, потому не стал спешить с суждениями и предложениями. — До свидания, коллега.

Преображенный Мельданен, недовольно дернув толстой губой и округлым ухом, кивнул и пропал, одарив меня бесценными наблюдениями для будущего поиска решений проблем с "Каварими но Дзюцу" и "Хенге но Дзюцу".

Стоявшие внизу напарники ожидали меня, но я еще несколько минут бездвижно стоял на крыше, размышляя.

Если культ легальный, то какие причины его уничтожать? Мельданен отчего-то не сомневался в силовом варианте... Официальный повод туда заявиться — досмотр возможного убежища змеелюдки. Змеепоклонники наиболее вероятные кандидаты в те самые культисты, но ведь их должны были сразу же перепроверить и перетрясти. Как Культ Змеи смог дважды отвести от себя подозрения? Если я отправлю наемников, то на смерть или они справятся без потерь? И склад, и дом, где обосновался культ, имеют выходы на кладбище, общественный и единственный вход на которое надежно забаррикадирован. Мельданен вроде как заделал все найденные им подземные лазейки, кроме упомянутой пары. Если не начать прижимать с двух сторон, то нежить может успеть попасть в зачищенный район Гнезда, а у некроманта появится больше времени на подготовку к обороне. Без ополченцев трудно будет обойтись, но если они вместе с наемниками ничего не найдут, ворвавшись в логово культистов и понеся бессмысленные потери, то я окажусь крайним виноватым. У Мельданена вроде нет причин меня подставлять — наоборот. Ладно, надо больше вводных, пока рано принимать окончательное решение.

— Кевэ, Боддинок, мне нужны краткие доклады о ваших вчерашних действиях в Гнезде, — непререкаемым тоном приказал я, одним расчетливым прыжком попав в сферы прикрытия.

Эйноли насупилась и сложила руки под грудью, но я не повелся на невзначай приподнятые прелести, которые служанка с раннего утра помогала ей подчеркнуть, одевая в броню и замысловато укладывая шикарное серебро волос, успешно выдержавшее испытание бегом и ветром. Прянув ушами с алыми кончиками, Кевэ отвлекся от своих стыдных подростковых мыслей и с охотой доложил:

— В северо-восточной четверти района Гнезда нами уничтожено сорок девять обычных зомби и два рыцаря смерти.

— Внушительно. Рыцари смерти — это так называемые бессмертные?

— Так точно, сэр, это они, — поспешил ответить капрал.

— Как они в бою, Кевэ?

— Побежденные нами рыцари смерти были очень резвыми и прочными, с большой сопротивляемостью магии. Ходили поодиночке. Я отвлекал нежить на себя, пока мастер Боддинок окислял костяки. Без баффов и брони меня бы зарубили, сэр. В одиночку мне с ними пока не справиться.

— Лиха беда начала, — ободрил я подростка и верного ординарца. — Дальше.

— В подвале булочной Сирила был обнаружен проход в катакомбы, проделанный зомби. Мастер Боддинок при помощи вашего листка, сэр, и взрывной фласки обрушил потолок. Все, сэр.

— Хорошо. Боддинок?

— Едва созданные рыцари смерти малоопытны. На первых порах они толком не умеют и не стремятся управлять другой нежитью и потому сравнительно легко побеждаемы. Натурные испытания "Кибакуфуда" прошли успешно: отдельно со срабатыванием от открытого огня и в качестве наклейки-взрывателя на бутылку с земляным маслом. Я дважды замечал Томми и Гримгно, они обходили дома зараженных обывателей, "продавая" им смерть, — нейтральным тоном доложил Боддинок, наставив на меня свой внимательный нос. — Больше никого и ничего необычного нам не встретилось, сэр Неджи.

— Ясно. Кевэ, после знакомства с двумя оставшимися наемниками, найди сержанта Харбена — пусть вышлет дополнительный эскорт, если его еще не предупредили, — приказал я, помня о ситуации в Ремесленном. По здравым размышлениям, при штурме любого из двух указанных Мельданеном мест слабые ополченцы будут только мешаться да полягут бестолково. Лучше их отослать.

— Так точно, сэр.

Кажется, девушка обиделась, что я ее ни о чем не спросил и... не сказал комплиментов. А ведь она так старалась и прихорашивалась утром, стремясь на свой манер затмить леди Арибет, которая в своей пластинчатой броне умудрялась выглядеть очень сексапильно. Я болван...

В таверне сегодня утром было гораздо свободнее. Наверное, из-за жутких звуков ночной охоты, устроенной химерологом. Но голод все равно вскоре выгонит сюда не только смельчаков, которых таверна кормит частично за счет лора Нашера: сегодня меню состояло из каких-то бобовых культур, вареных в рыбно-мясных остатках с луком и какими-то корнеплодами, похожими на турнепс. Из-за опасности заразиться чумой массовые сборища запрещены, но таверна "Сверкающий змей" одно из исключений. Она не превратилась в рассадник — молитвами хелмца (судя по символике из латной перчатки). В прошлый раз их двое было. Как и в прошлый раз, я еще с улицы ощутил рассеянное и настойчивое внимание к своей персоне, но сегодня смог четко определить источник — самозабвенно молящийся жрец Хелма.

Боддинок перестал поддерживать "Сферу невидимости", и мы вошли внутрь открыто и бесшумно. В одном из углов общей залы я еще с улицы обнаружил приписанных мне наемников, коротавших ожидание за кружками эля и бокалом вина — ближайшие к ним столы пустовали. С боку стола в самом углу, у самого угла и на самом углу сидел хафлинг. На его высокой скамье было более чем достаточно места для двух со схожей комплекцией. Рядом с ним, но у другой стены расположилась загадочная дама с винно-вишневыми прямыми волосами, закрывавшими левую половину лица, где на скуле был свежий шрамик. У Эйноли прическа воздушная, а у Шервин волосок к волоску. Они дивно струились и переливались, словно вода в ручье — совсем другой типаж, нежели Эйноли. Наряд с золотыми элементами и декольте — хоть сейчас на праздник, считая широкий тисненный ремень со струнным музыкальным инструментом, сейчас расположенным за спиной. На праздник или в бой, судя по наличию сильной магии... Именно про таких, кажется, и говорят — роковая женщина. Томми чего-то увлеченно рассказывал ей, не забывая зыркать в зал и в сторону входной двери. Шервин его внимательно слушала, изредка чего-то уточняя, кивая головой и улыбаясь. По ее левую руку сидел грузный амбал с обветренным и бородатым лицом почти орка, но с умными человеческими глазами. За его спиной к стене был прислонен монструозный двойной двухлезвийный топор — качественное боевое оружие не имело магической начинки. Рядом с командиром на боковине стола во всю ширь расселся лысый дварф, вокруг которого, казалось, сгустились сумерки. Все четверо одновременно обратили на нас свои взгляды.

— Приветствую, команда...

— Гритошед приветствует Клевер Невервинтерский, — пробасил в ответ командир-полуорк, встав и протянув мне через стол здоровенную руку. Остальные в этот момент обошлись легкими кивками. Томми хотел сострить, но при Шервин сдержался. Позже я выяснил, что временные солянки в гильдиях наемников обычно регистрируют по первым слогам имен тех, кто входит в команду. Что всяких Ясеней, Снежных Барсов и Волков пруд пруди — к таким расхожим именам устоявшихся команд и отрядов добавляют название города или гильдии, куда они входят. И это далеко не единственные особенности и нюансы.

— Мы нашли логово бл** культистов, — высокомерно и презрительно выплюнул Гримгно, едва мы закончили поименное представление напарников и уселись. Он проигнорировал сгримасничавшего Томми, скрывшего свое расстройство — подсевший к нему колдун применил на себя "Каменную шкуру", чем пресек для вора возможность пошариться в карманах и подсумках.

— Благодаря Томми, у нас есть талисман-пропуск одного из членов Культа Змеи, — раздалось музыкальное сопрано, опередив следующую реплику злого монаха. У Шервин, кстати, у единственной отсутствовал акцент, ну или она говорила на общем так, как сложилось конкретно в Невервинтере, словно родилась тут. На этот вывод мне хватило остроты слуха.

— Но нам представляется, — начал Даелан, как бы подавляя своим басом желающего высказаться Гримгно, — что просто всё слишком. Там нас ждет пустышка или хитрая ловушка, — поделился он своим соображением и еще раз глянул в сторону Кевэ. Как раз в это время, получив весть, ободренный Ашенсмит подорвался организовывать встречу долгожданного груза. Ординарец же на обратном пути подошел к Каллахану, чтобы заказать ягодный морс и сухофрукты пожевать. Пиво и вяленая нарезка из медуз — это далеко не самое желанное для эльфа, плюс каждый из нас уже позавтракал в "Маске лунного камня".

— В Культе Змеи все равно следует провести тщательный обыск и проверку. Благословения помогут справиться.

— После срочного наложения баффов на нас всех, — тут же вклинился иллюзионист, обведя всех своим вдающимся гномьим носом, — я какое-то время буду малоспособен кастовать в бою сложные и затратные спеллы, начиная с четвертого круга. Восемь персон для неспециалиста — это ощутимая нагрузка.

— А если растянуть или сделать перерыв?..

— Получаса хватит, — чуть подумав, кивнул гном.

— Вы что — струсили?! — Стол жалобно всхлипнул под недюжинной монашеской ладонью, хлопнувшей по нему.

— Командир де Хьюга еще только собирается посвятить нас в свои планы, Гримгно, — мягкий женский голос завораживал и успокаивал своим многогранным тембром.

— Ты права, менестрель, только смиренный познает суть Долгой Смерти, — пошел на попятную монах, от осознания вины став еще мрачнее. — Негоже поддаваться... — забубнил Гримгно, после первой фразы перейдя к беззвучному проговариванию своих правил, обетов и догм. Его глаза и уши, тем не менее, продолжали цепко следить за ситуацией за столом и рядом с ним.

— Прошу, не стоит обижаться на монаха из ордена Долгой Смерти. Он очень близко к сердцу воспринял побег тех культистов от встречи с Судьей Проклятых Келемвором. Да пребудут с нами милостивые Боги.

— Да пребудут с нами милостивые Боги, — эхом повторили все. И каждый так или иначе прикоснулся к носимому символу своей веры.

Гримгно и так тер фибулу, причем с символом самого Келемвора, великого божества: заостренная в локте рука скелета, держащая разомкнутое кольцо, стилизованное под золотые весы. Даелан потер фибулу в виде огненного щита с горящим мечом — Лорд Битвы Темпус, великое божество. У Томми висела на шее монетка-оберег Леди Удачи Тиморы, среднего божества. Это выгодно отличало его от промышляющего в таверне вора с медальоном-символом Цирика в виде черепа на темно-пурпурном солнце, хаотично-злого великого божества, как поговаривают, сошедшего с ума. У Шервин был медальончик в виде готовой обрушиться вспененной волны — Водный Лорд Истишиа, великое божество и стихийное воплощение воды, нередко являющееся в женском облике. Боддинок поднял вверх указательный палец, зримо объятый синим огнем маны — Покровитель Магов и Лорд Заклинаний Азут, младшее божество, подчиняющееся Мистре. Кевэ по привычке потер правое плечо с татуировкой в виде серебряной стрелы с зеленым опереньем — Острый Глаз и Великий Лучник Солонор Теландриа, среднее божество. Эйноли коснулась серпа на лбу, а я кулона на шее — Кореллон Ларетиан, коронал Арвандора, великое божество. Как справедливо говорят, всякого судят по вере. Или неверию.

— Нам следует разделиться. Одна команда идет к змеепоклонникам через парадный вход, вторая пробует зайти к ним с тыла через сеть склепов. Состав...

Поиск решения занял небольшое время. Додзюцу дает неоспоримое преимущество перед врагами. Так же в личных целях мне хотелось бы получше ознакомиться со стилем боя, способностями и возможностями опытного монаха. Это означало обмен местами с Даеланом. Нежить более слабый противник, пара бард плюс варвар должны отлично справиться. Но Эйноли хочет биться с зомби, и мне с ней нельзя расставаться. Иллюзии и очарования Боддинока, насколько я понял, плохо действуют на нежить. Предвиденье и призрачный глаз Боддинока посредственная альтернатива бьякугану, но все лучше, чем ничего. И надо учитывать совет архимага — он наиболее ценен. Наступить на свои интересы? Да, необходимость диктует:

— Трое стражей идут в катакомбы с форой в полчаса. Пятеро наемников идут на обыск здания Культа Змеи. Внезапность и скорость продвижения помогут найти улики, если таковые имеются, но сам способ проникновения к ним подразумевает их активное противодействие в случае обнаружения. Я составлю и подпишу ордер, в случае активного сопротивления у вас будет право убивать, — добавил я исключительно для успокоения Эйноли. На самом деле ордер — фикция. У меня нет никаких бланков, нет никаких гербовых листов, я не знаю никаких форм здешних документов такого рода, и пишу я на местном как курица лапой. Нет элементарной грамотности при том, что более-менее получается читать и на всеобщем, и на общеэльфийском.

— В случае столкновения мы постараемся поймать и оставить в живых нескольких змеепоклонников для их публичного разоблачения и наказания, — деловито пробасил полуорк. Другие его эмоции остались для меня загадкой. Продолжить ему не дали:

— Но, э-э, это все не правильно, — заговорила обеспокоенная Эйноли. — Вы с самого начала их подозреваете и хотите всех перебить. И ограбить, — обвинительно добавила она, открыто глянув на хмыкнувшего Томми:

— Бабу е... Лес рубят — щепки летят.

— Мы ваши наемники, миледи, и выполняем ваши приказы, — мелодично произнесла Шервин, благосклонно глянув на низкорослого соседа, ради этой улыбки сдержавшего более колкую и непристойную остроту. — И как раз сейчас мы согласовываем действия.

— Мы изначально попробуем скрытно пробраться внутрь, чтобы незаметно исследовать базу. Глинкл — иллюзионист, — продолжил прерванный Даелан, улыбка которого походила на холодящий кровь оскал, пресекший дальнейшие восклицания и возможные споры. — Подвисельник — эксперт по замкам и ловушкам. С ними у нас высокие шансы не попасться. Если поднимется тревога, то змеепоклонники могут напасть, разбежаться или телепортироваться, — вслух рассуждал полуорк. Насколько я понял по широко раскрытым глазам двух эльфов, то такая рассудительность нетипична для полурков и варваров из Утгардских племен. Хотя чему удивляться, когда тот же Врарк, с которым они месяц проучились в Академии, тоже сообразителен. — Телепортация станет искомым доказательством. Законное право отражать нападение вы нам дадите. Для предотвращения разбегания следует привлечь ополченцев из стражи. Пусть обложат дом со всех сторон. Для придания легитимности и уменьшения вероятности агрессии со стороны хозяев здания нам нужен нерядовой стражник.

— Разумно, — говорю, соглашаясь в целом. — Однако у ополченцев сейчас другая задача. Я предоставлю вам средство для временной блокировки прыжков из окон, из стражи пойдет сержант Ашенсмит или капрал Арвэ, — нехотя произнес я. — С Культом Змеи желательно разобраться оперативно — это только первая наша задача на сегодня. Вторая заключается в том, чтобы через катакомбы выбраться на кладбище и около полудня устранить главное бедствие района — некроманта.

Сразу следом я воспользовался "Шепотом ветра", отправив послание сержанту. Обговорив детали, Клевер за серебряник уединился в комнате, которую занимал вчера — еще никто не успел ее снять. Не при всех же создавать фуиндзюцу и формировать защитные заклятья... Приготовления, правда, растянулись — к благу Боддинока и Харбена. Сержант успел отрядить пару десятков в охрану продовольственного груза, а так же назначил ответственных и заместителя. При личной встрече я фактически приказал ему участвовать в операции — как старший по званию офицер. Впрочем, Харбен как-то слишком легко и быстро согласился присоединиться к партии наемников. До того, как я привел ему аргумент, казавшийся мне самым весомым для дварфа, координирующего плохо снабженных ополченцев: передача доли трофеев в пользу подконтрольной ему стражи, конечно же, только в случае силовой операции. Но не все так просто. Я философски воспринял тот факт, что вот как раз-таки у сержанта Харбена и нашлись все положенные бумаги. Перед выходом из таверны мне пришлось ознакомиться, надиктовать ординарцу и подписаться под должным образом оформленными приказами — роспись пером плюс магический отпечаток на чем-то похожем на сургуч.

Глава 30.

Мне совершенно не нравилось, что напарница сломя голову кидается в бой с зомби. Стоит мне в бою отвлечься, так ведь она и впрямь может потерять голову — в буквальном смысле.

— Отвела душу? — С напускной холодностью спрашиваю запыхавшуюся девушку, зло пнувшую отрубленную голову зомби, шестого на ее счету и последнего на первом этаже почти пустого склада. Фыркнув, она не полезла за словом в карман:

— А ты даже касаться их брезгуешь, как я посмотрю! Монах без мужества и веры, — скорчила она презрительную рожицу, едва не сплюнув. Наверно, этому помешала повязка на лице, отчасти спасавшая от трупной вони. Мне показалось, что девушка сильно раздражена и злится.

— Вооруженной голубке нужно стать ястребом...

— Не тебе мне указывать! — Вздернула она носик. От резкого движения маска сползла, и ей пришлось срочно ее поправлять. Зомби из жертв чумы были слабыми и крайне, просто неимоверно вонючими.

О, биджева задница! Я уже говорю мысли вслух?! Так ведь недалеко и до того, что сам не замечу, как потеряю собственную голову. Пи

* * *

, да я уже ее теряю из-за этой несносной вредины. Да, несносная вредина, а не красивая, добрая, заботливая, лю... Вошедшая в привычку многолетняя выучка помогла оперативно взять себя в руки. Спокойно вздохнув и выдохнув, я резко затормозил циркуляцию энергии в СЦ, прояснив мозги, и невозмутимо произнес:

— Успокойся, Эйноли. Я хочу помочь. Полагаю, у тебя есть личные счеты, раз ты относишь... богопротивную нежить к своим заклятым врагам и с таким истовым усердием истребляешь...

— Есть, — жестко ответила клирик, стиснув рукояти кинжала и меча. Кожа громко скрипнула, заглушив то, как Кевэ еле слышно прошуршал очередным ящиком бухгалтерской конторки, частично пострадавшей от тупых монстров. Он с преувеличенным вниманием пролистывал найденные записи, держа уши на макушке.

— Лично мне омерзителен вид нежити. Я поддерживаю необходимость ее повсеместного истребления, — говорю рассудительно и спокойно. Тон плохо вязался со смыслом скрупулезно подобранных фраз, находящих у Эйноли эмоциональный отклик. — Но я не бросаюсь в бой оголтело и бездумно. Зачем совершать десять движений, когда можно решить схватку одним точным ударом? Заклятых врагов подобного рода следует изучать, чтобы знать их уязвимости и уметь поражать их эффективно. Рутинно. Мы — охотники, они — дичь. Логика как со зверьем. Например, рейнджер. Имея представление о повадках и слабостях волков, он может безопасно убивать их с одного выстрела. Так ведь, Кевэ?

— Так, — ответил вздрогнувший парень, чем подтвердил мои притянутые за уши догадки. Тема волков — больная. — Выследить, подкараулить, убить и самому остаться невредимым — это искусство. Которому я пока еще только учусь... — угрюмо пояснил он, исподлобья неодобрительно глянув на Эйноли, не увидевшей этого. В броне Легиона Тени и в сине-золотистом свете наших поясов Путеводного Света рейнджер для обычных глаз эльфийки был неприметен.

— Всего пять слабых зомби и один зомби-воин, чуть быстрее и живучее остальных, а ты уже тяжело дышишь, Эйноли.

Думаю, она и сама понимает, что не оптимально расходует свои силы и что их следует сохранить на бой с некромантом, но просто так уступать мне упрямится. Благо ее "Обнаружение нежити" из 1-го жреческого круга школы Прорицания не действовало ни сквозь очень толстый каменный пол, ни через дверь и лестницу вниз, как поступил я, перед началом разговора с ней окольным путем заглянув бьякуганом в подвал. А то бы она уже бросилась вниз изгонять святой божественной силой толпы шатающихся там богомерзких зомби.

— Эээ?! А сам-то, каков, а? Я-то шестерых истребила, а ты всего двоих! Ха, и каждого раз по десять истыкал кинжалами. И не стыдно?..

— Я изучал их и познавал свои изменившиеся возможности, точно рассчитывая свои силы. А ты дралась эмоционально, неэффективно и неэкономно. Запыхалась и устала...

И осекся, заметив реакцию Кевэ. "Нашли место и время цапаться" — говорила она. Что-то еще было, но я не понял, что, вновь сосредоточившись на опасно взмахнувшей руками ненаглядной...

— Но, Неджи, ты же сам запретил мне использовать эффективное "Изгнание нежити", — возмутилась клирик. — И даже не спросил, как это действует! — Воскликнула она и, пользуясь на днях данным мною разрешением, решила немедля прояснить для меня этот вопрос: — С моим нынешним развитием "Изгнание нежити" вон ту слабую нежить, э, насовсем уничтожило бы. До десяти зомби за раз могу, — похвасталась она. Я не оценил, и ее голос стал суше: — У трех-четырех, эм, вот таких вот зомби-воинов моя изгоняющая молитва разрушила бы связи с телом, э-э, и если потом не принять мер, то мертвяки способны вновь подняться. Понятно? — Я кивнул. — Двух зомби-лордов у меня получится всего лишь отпугнуть, ээ, на несколько секунд. А рыцари смерти только озлятся... Всё, идемте уже дальше, тут жутко воняет! И время поджимает, между прочим, — укорила она, поторапливая. — Или ты боишься спускаться в подземелья? — Переложила она свой страх на меня.

Да, я прекрасно помню разницу ночевок в Академии и в наземных зданиях с окнами, куда свободно лился лунный свет. Но это не страх, а незначительные чувства дискомфорта, подавленности, тесноты. Я никогда не был подвержен клаустрофобии, как некоторые слабаки из клана, когда их и так куцый радиус додзюцу сужался на порядок.

— Прошу прощения. Спасибо за ценные сведенья. Но я о другом, Эйноли. Ты своего третьего зомби грамотно сразила: приняла его выпад на щит и одним ударом пронзила чернильное сердце и подрубила позвоночник. Этого достаточно...

— Нет! Этого не достаточно, я же сказала, — убежденно заявила она, все лучше держа себя в руках. — Неужели ты не чувствуешь, как оттуда растекается и, э, угнетает эта липкая некротическая мерзость? Если не отрубать головы и не расчленять, то эти мертвяки опять поднимутся! Ну как тебе непонятно-то это, а?

— Во-первых, обуздай свои эмоции. Либо ты контролируешь собственные эмоции, Эйноли, либо враг контролирует твои эмоции, а через них и тебя саму. Зомби, — печатаю слово, жестом указав на трупную груду мяса и костей. — Они тебя уже победили.

— Эээ?!

— Дослушай меня, Эйноли. Они контролируют твои эмоции, заставляя выдыхаться раньше времени. Их много, они тупы и берут количеством. А ты одна. И ты тратишь свои эмоции на них, ослабляя себя. Подчини свои эмоции, Эйноли. Черпай в них силу для Себя, усиливайся за счет Своих эмоций Сама, — сказал я, расставив акценты. — Обрати на это внимание и учись грамотно расходовать свои силы, Эйноли. — И я резко замолчал, чтобы придать своим словам больше веса.

— Э-э-э, понятно... Эм, а что во-вторых? — Шумно сопя, насуплено спросила клирик, хмуро смотря в сторону спуска вниз.

— Во-вторых, от второго зомби ты не смогла увернуться, Эйноли, спасла "Каменная шкура". Тебе как контактному бойцу не стоит манкировать защитой головы.

— Эй! Ты что это, на шлем намекаешь?! Я не буду носить эти ведра и горшки, так и знай! Э, и повязку на лоб не одену, и капюшоны мне не идут. А на защитные шляпки или диадемы у меня совсем нет денег, вот.

— Ты не заметила свежий рубец на левой скуле Шервин?

— Чтооо?! Ты тоже на эту человеческую бренчалку пялился? — Обиженно вспылила девушка. Кевэ стремительно покраснел и вжал голову в плечи, прикинувшись всполохом тени. А мне тут нечего было стыдиться:

— Я четко различаю понятия эстетической красоты и вожделенной красоты. И это только в отношении мужчин говорят, что шрамы украшают и делают мужественнее — на вид, — подчеркиваю.

— Шрамы можно свести мазями и другими средствами, — со знанием дела заявила клирик. — Ээ, визуально точно, — сразу же поправилась она.

— Вернемся к теме, Эйноли. В-третьих и главное, — делаю выразительный акцент голосом, — это упокоение и благословленное оружие.

Проведя рукой по лицу, Эйноли вздохнула и нервно заговорила неровным, но наставительным голосом:

— Ох, упокоение в спешке не делается, Неджи. Даже если помолиться по правилам, то сильный некромант все равно способен преодолеть, э, простое упокоение от, э, более слабого клирика. И молитва "Святое оружие" еще пока недоступна мне.

Не сговариваясь, мы в тесном эльфийском кругу общались на эльфийском языке. Мысленно напомнил себе, что языковая практика способствует усвоению знаний языков, непосредственно вложенных мне в голову Ларетианом. Набрав воздуха, я завел длинную речь:

— Прошу прощения. Спасибо за ценные сведенья. Но я о другом, Эйноли. Когда мы сжигали трупы, ты читала молитву, как бы осеняя или озаряя мертвых особым жреческим светом, — спокойно произнес я, стараясь объяснить по-простому. — Схожую энергию, но слабее, ты вместе с магией поместила в наши клинки, когда помолилась над ними. Эта жреческая энергия опаляет некротическое средоточие сил, действует подобно кислоте. Результат схож с экстремальным прижиганием раны. Для достижения этого эффекта необходимо сконцентрировать в мече больше этой жреческой силы и потом достаточно будет проткнуть сердце и подрезать позвоночник, чтобы мертвяк стал малопригоден для повторного поднятия. Пока повреждения сохраняются, самопроизвольно не встанет. Вот пример того, о чем я говорю.

Взяв свои кинжалы и направив их вверх на уровне лица, я сосредоточился и продемонстрировал примитивное нагнетание энергии в предмет — "E"-ранговая первооснова для "C"-рангового дзюцу "Хиен". Получилась тривиальная комбинация с эффективностью против нежити почти на уровне универсального "Тайного лезвия" или того же "Хиен". Для меня тривиальная, а вот для местных умельцев та еще задачка будет, наверное. Как я погляжу, они либо завершают плетение и отпускают его, либо ради подпитки останавливаются в шаге от конца и концентрируются на нити сохраненной связи. Обо всем этом я начал думать еще по дороге к складу. Все же "Хитрость лисы" на маначакре — это отличная альтернатива геному клана Нара. Кто знает, быть может, первоосновой как раз и послужило это заклинание, некогда вшитое в гены родоначальника?

Додзюцу выявляло множество непонятных флуктуаций вокруг, затрепыхавшихся после начала моей учебной демонстрации, а вот копошение в помещении под нами пока оставалось хаотичным, как бы определил Боддинок.

Кевэ весь мой диалог с Эйноли, исполнительно и терпеливо выполнял мое поручение, но внимательно прислушивался. Он часто скашивал свои зеленые глаза не только на нас, но и в темные углы, где, казалось, шевелились сами тени. Посчитав, что обоим напарникам будет полезно, я жестом пригласил ординарца подойти. За время, пока Эйноли и Кевэ разглядывали показанные примеры, я не только осмотрелся, но еще ради команды набрался говорливости для объяснений:

— Этот офицерский кинжал показываю для наглядности, — пояснил я зримый "Хиен" золотистого голубовато-синего цвета. — В нем я напряжением воли удерживаю силу в форме. Энергия видима из-за своей огромной плотности. А вот в этот трофейный кинжал я просто направляю силу. Внутри одна удерживается твоим, Эйноли, плетением "Магическое оружие". Видишь едва заметное марево вокруг этого лезвия? Оно колышется так, как будто бы кинжал сильно нагрет или незримо пламенеет. Это опасное только для нежити марево означает, что из кинжала выходит избыток силы и рассеивается. Самому, без помощи плетения жреческого "Магического оружия", гораздо труднее концентрировать, удерживать и выпускать силу. Вот пример. На трофейный и на офицерский кинжалы я сейчас одинаково подаю силу. На этом есть, а на этом нет плетения. Как видно, у офицерского марево энергии только близь гарды. Теперь я многократно увеличиваю поток энергии. Если подать и в трофейный кинжал так много силы, то она попросту порвет плетение "Магического оружия" — показывать не буду. Вот в этом случае объем энергии, высвобождающейся за несколько секунд, меньше затрат на "Луч холода", а здесь превосходит "Пылающие руки". Разница очевидна. Вот этого малого, но ровно вытекающего объема энергии вполне достаточно, чтобы за время удара обжечь пронзенное чернильное сердце и прижечь края обрезанного магистрального канала, пролегающего в позвоночнике. Для достижения этого простого эффекта, Эйноли, надо воспользоваться колдовским способом обращения со жреческой силой. Думаю, будет достаточно краткой молитвы про себя, чтобы представить, словно совершаешь упокоение мертвецов. Далее надо волей направить эту магическую силу из себя в меч и совершить один точный выпад. Идея понятна, Эйноли?

Как же я ошибся, полагая, будто Эйноли удивилась и проявила интерес к моему рацпредложению. Как бы не так:

— Ох, Неджи, колесо уже давно изобрели... — выдохнула девушка с целой гаммой противоречивых чувств. — Сэр Элинвид, мир его праху, рассказывал и показывал ученикам "Силу веры" — это классовый навык клириков, основанный на "Изгнании нежити" и "Магическом оружии". Эффекты "Силы веры" и "Магического оружия", э, складываются. Вчера я с пастором Кевином осваивала классовый навык "Покров веры". Он тоже основан на классовой способности "Изгнание нежити" и подобен арканному спеллу — "Доспехи мага". Эффекты от "Покрова веры" и "Доспеха мага" тоже складываются. Я стала колдуньей еще и затем, э, чтобы быстро освоить оба этих навыка и чтобы они были у меня сильнее обычного. Ой-ёй... Ни-хи-хи! Твои каменные уши, хи-хи, горят, Неджиии-ихи-хи-хи...

— А мне было интересно и познавательно... — решился ободрить меня Кевэ, плохо скрывая смех и стараясь не смотреть ни на мои предательские уши, ни на звонко хихикающую Эйноли.

— Раз тебе известен этот навык, почему не применяешь его? — Ох, чего мне стоило сохранить самообладание и выдержку! Все еще веселясь, больше не злившаяся Эйноли победно ответила:

— Ты же мне запретил использовать "Изгнание нежити"! И знай, ко-ман-дир, в боевых условиях я могу применять его не более пяти раз, а с Кольцом Обаяния — семь. И про эмоции мне уже не раз говорили, — призналась добродушная девушка, перестав смеяться. — Я стараюсь исправиться, правда, эээ, по мере сил...

— Извините, — только и нашелся я, глубоко и виновато поклонившись.

— Ммм... извиняю, — улыбчиво ответила Эйноли. — Но... — девушка хитро прищурилась и сделала театральную паузу. Следующие четверть минуты Эйноли скороговоркой шептала молитву, зажав между ладоней сухой морщинистый листик. Глянув на результат непонятного мне действа, клирик улыбнулась, отряхнула ладоши и с уверенностью продолжила: — Твое объяснение нагляднее и доходчивее. По твоему способу должно получиться, ээ, нечто среднее, а главное — без траты попыток...

На моем каменном лице она могла видеть только глаза, прикрытые каменной пленкой, но, видимо, что-то интуитивно ощутила.

— Ой, и ты меня прости, Неджи. Теперь я точно знаю, что ты умеешь стыдиться и смущаться... — ляпнула она, запутавшись в своих мыслях и забывшись.

— Кхм! — Хоть я и был возмущен, но невольно улыбнулся глупости и смехотворности причины ее вредности и невольно залюбовался отражению смешанных чувств в палитре ее магии, растворенной в крови.

Тут внезапно подул ветерок, колыхнувший мой капюшон и прошептавший напряженным голосом Боддинока:

— Мы начинаем проникновение.

Краткое сообщение отвлекло меня от девушки. Спохватившись, я взвинтил восприятие и обратил пристальное внимание на окружающую обстановку. К добру иль худу, на мою приманку так ничто и никто не клюнул: патрульный упырь, найдя зомбяка без оружия и всучив тому дубину в виде резной ножки от стола, прошел мимо исцарапанной и избитой двери, кое-как держащейся на петлях. В большом объеме высвобожденная маначакра благополучно оттеснила от нас некротические миазмы, тем самым избавив клирика от злобной нервозности. Еще она в ближайшем от меня углу подавила одну из непонятных аномалий — остальные подобные тоже стали рассасываться. Непонятно... Но ведь кто-то же разумный должен руководить всей этой тупой нежитью и как-то реагировать на изменение ситуации? Кто-то ведь накапливает тут эти боевые единицы? Кто-то их создает. И этот кто-то понес огромные потери этой ночью, фактически потеряв район, несколько дней кряду наводняемый зомби. Если вся эта низшая нежить подобна клонам белого Зецу — расходный материал, — то какие фигуры ждут впереди? Справимся ли мы с этим "кем-то"?

— Наемники уже входят, Неджи, да? Нам надо поторапливаться, идемте скорее вниз. Да поможет нам пресвятой Ларетиан!

— Ничего полезного в документах нет, — следом быстро отрапортовал Кевэ. Смутился официозу и торопливости в голосе и добавил: — Неджи, я думаю, что тут до нас были воры.

— Определенно, — отвечаю обоим, одновременно заступая им дорогу у самой двери. — Сейчас все спустимся, Эйноли. Ты, главное, не спеши и не поддавайся эмоциям. Осваивай мой метод на практике и не беспокойся о добивающих мерах — беру на себя. И ты, Кевэ, работай над собой — оттачивай, — чуть не сказал кендзюцу, — приемы двуручного боя на медленных врагах. Как я понимаю, тебе уже приоткрылся доступ к природной силе. Поэтому и к тебе тоже относится вышесказанное: попробуй ощутить природную магию и постарайся направить ее через свои руки в клинки. Напарники, внизу много врагов, но они простые — это отличная возможность совместить дело и учебу, чтобы прыгнуть вверх в мастерстве. Задачи ясны, капралы? — В конце перехожу на командный тон, акцентируя внимание на их статусе подчиненных.

— Так точно, сэр, — вразнобой ответили оба.

В широком и длинном зале внизу тянулись ряды стеллажей, на уцелевших полках которых валялись: черепки от разбитых сосудов; какие-то рейки; покрытые плесенью осколки бутылок и банок; порченые отрезы ткани и рваная одежда; поломанные ящики с деревянной посудой и ящички с грудами гвоздей; обувные и шляпные коробки и прочие товары, лежалые или порченные. Мне было видно, что хозяева покидали склад в спешке, что тут не раз потом шныряли воры и устраивали потасовки за добычу, особенно съестную.

Первую дверь открыл нормально. Прыжками преодолев лестницу, вторую я вышиб одним ударом — "Хакке Хасангеки". Тайдзюцу горного разрушителя с грохотом снесло дверь и шестерых зомби за ней. Остальные обернулись на громкие звуки, замычали и заклацали челюстями с гнилыми зубами. Эйноли не удержала вскрик, окунувшись в некротические миазмы и увидев десятки шатающихся фигур, двинувшихся к нам.

— Эйноли — направо, Кевэ — налево, — приказываю, выбирая центр.

На бегу активировал и для союзников вредоносное "Статическое поле". Без всякого опасного ускорения от врат Хачимон я атаковал неповоротливых монстров классическим Джукеном. Раз-два-три-...-восемь ударов — к следующему. Зомби неизвестного некроманта валились сломанными куклами. Преодолевая дурноту от их тошнотворного вида, преодолевая нарастающую брезгливость при касаниях даже кончиками пальцев их разлагающихся тел, управляемых богомерзкой мерзостью, я приноравливался к мане, текущей в моей СЦ и растворяющейся в крови. Приноравливался к множественным изменениям собственного тела применительно к возвращению моей прежней скорости и адаптации кланового стиля тайдзюцу.

Дойдя до второго поворота п-образного склада, подпрыгнул, перевернулся в воздухе и по высокому каменному потолку побежал обратно — к напарникам. Каждому ими сраженному сделал по два контрольных выстрела ранее обдуманным комбо: применил "Огненный щелчок" и выщелкнул из загоревшихся пальцев восемь "Чакра но Хари". Огненные сенбоны метко пронзили скопления некротической плесени на месте пяти сердец и пережгли гифы в позвоночниках. Еще раз. И еще, но пятнадцатая пара — в оформившиеся аномалии.

Ожившим монструозным теням хоть бы хны: дырки в их дымчато-черном теле быстро затянулись; хотя огненные сенбоны, пройдя нежить насквозь, заметно побледнели и безвредно воткнулись в стопку черепиц и в груду черепков. Две антропоморфные тени непонятно чем и откуда закричали каким-то потусторонним голосом и взлетели, атаковав меня вместо Кевэ.

Сохраняя хладнокровие, но боясь обрушить полки с барахлом на своих напарников, я вместо удара ладонью выхватываю из-за спины вакидзаси и трачу боевой резерв, мгновенно создавая магические лезвия (запомненное комбо из "Тайного лезвия" и "Хиен"), на локоть выдающиеся вперед — до длины дайто в ярд. Первыми же взмахами отсек стремительно метнувшиеся ко мне крючковатые руки теней — обратились в дымку, истаяв. Словно туман отрезал. Отшагивая назад, я начал безыскусно шинковать монстров, которых бьякуган воспринимал как туманные образования без выделенного центра. Тактика принесла успех уже после вторых ножниц, после третьих клочки дымки-тени быстро и бесследно истаяли. Через пару вдохов и выдохов я с запозданием понял, что явно переборщил. Неведомым тварям хватило бы по паре ударов. Зато с комбо приятность — контроль результата всего-то на уровне "E"-ранга или 0-го круга, хотя по убойности это, гм, спеллдзюцу соответствует 4-ому кругу или "C+"-рангу! Конечно, этот расчет на длину лезвия, а все выступающее имеет только 2-ой круг или "D"-ранг. Плотность и остроту того же "Хиен" надо поддерживать волей, а тут эту функцию обеспечивает заклинание. "Зашибись круто!" — как выразились бы некоторые.

Тем временем Эйноли все еще тяжело облокачивалась о стеллаж и, кажется, не ориентировалась в обстановке. Девять зомби на ее счету, три из которых были частично одоспешенными воинами с иззубренными мечами и какими-никакими щитами. Дура с первого же зомби отправила биджу в зад все мои наставления!.. В отличие от Кевэ, сейчас тоже переводящего дух и исподлобья поглядывавшего на медленно и неумолимо приближающуюся толпу нежити. Даже присматриваться не требовалось, чтобы понять, что следование моим нечетким инструкциям с природной магией вымотало его. Особенно его напрягла схватка с атаковавшим с тыла упырем, более инициативным, подвижным и умным, чем зомби. Ловкий рейнджер справился и с парой наседавших зомби, и с упырем. Это стоило ему отдышки и не унимающейся дрожи обеих рук. Итог осмотра ожидаемый: оба напарника временно не бойцы.

Спрыгнув на пол центрального коридора, применил тайдзюцу "Умашо", пинками обрушив стеллажи справа и слева от себя. Мысленно поблагодарив гнома-провидца, посоветовавшего одеть портупею с трофейными катанами, я специально для Эйноли продемонстрировал мастер-класс по уничтожению зомби с одного удара — длины вакидзаси и ее короткого меча почти совпадали. Зомби двигались достаточно медленно, чтобы я мог обходиться донельзя скупыми движениями, заодно свыкаясь с весом и прочими характеристиками весьма нетрадиционного для Хьюга оружия. Чисто для проверки возможностей мечей я разрубил пару зомби надвое: от ключицы через сердце. По результатам сделал неутешительный вывод: мне лучше не пытаться повторять этот прием без комбо из "Тайного лезвия" и "Хиен" на мечах (лучше длинных), "Силы быка" или усиления мышц энергией врат Хачимон.

— Осторожно, Неджи! Это зомби-лорд! — Предупреждающе закричала достаточно пришедшая в себя Эйноли, искусавшая себе губы, пока смотрела мое "представление", слава Ларетиану, не вмешиваясь.

— Сам справлюсь, — спокойно отвечаю, одновременно пуская с двух ладоней "Лучи силы". Плотный и яркий барьер вокруг фигуры в рваной кольчуге только чуть всколыхнулся, блокировав мои заклинания.

— Хватит выпендриваться! — Я нехотя применяю "Джукенпо Оши", толчком встречая настырную девочку, побежавшую вперед. Она не упала, но остановилась, дернувшись от сметенного с полки мусора. — Нуизвинипожалуйста, Неджи, я все поняла, правда-правда!..

— Я буду на подстраховке, — одновременно с ней сказал Кевэ. С вызовом. Он не бежал и загодя остановился, чтобы перевооружиться луком.

— Отставить! Тени.

В это же время приближающийся монстр заржал булькающим смехом с присвистом. Сильная нежить стремительно обернулась в узнанную мной пленку "Каменной шкуры", а потом "оно" непонятно как произнесло свернутой челюстью и порванной трахеей:

— Паршивое ушастое отродье, гы-гы! Мне на закуску...

Я не стал ждать продолжения, взвился в прыжке и неумело, но прицельно обрушил правую катану на обитый железом щит, левую на шипастый шар дубинки. Не успел я нарадоваться, как биджев силовой барьер слово рубанок стер плоскости граней "Тайного лезвия" и затем столь же легко снес плотный ореол "Хиен". Зачарованное оружие, усиленное поступающей маначакрой, все равно раскроило щит. Однако сильный зомби сделал мощное вращательное движение и дернул рукой в сторону. Элементарный прием буквально вырвал катану из моей руки — с куском щита она отлетела в сторону, обрушив на себя полку с тряпьем. Вместо рассечения массивного моргенштерна, которым зомби орудовал словно пушинкой, тоже вышла осечка. Вторую катану от удара о моргенштерн крайне болезненно вышибло из моей руки — с жалобным звоном она ударилась об потолок и потом воткнулась в одну из верхних полок ярдах в двадцати от меня.

Я не растерялся. Однако воспользоваться инерцией праворукого зомби-лорда не удалось — стоял скалой. Но он медленный, чем я и воспользовался, без труда скользнув вбок. Презрев боль в кистях, сделал пару выпадов джукеном... Клятые биджевы барьеры! Достав Пиявку и трофейный магический кинжал, принялся резать спину, истощая знакомую защиту.

Кевэ все еще пытался ощутить и направить природную магию в клинки, одновременно стараясь не подпускать к себе врагов. Это выглядело неуклюже и неэффективно, но природная сноровка и целеустремленность делали свое дело.

— Эйноли, да помоги же Кевэ! — Вскрикнул я, не выдержав столь грубого попрания командного духа. Девушка витает в розовых облаках, а парень, похоже, слишком гордый, чтобы просить помощи у девчонки. Где-то я такое уже встречал...

Выдыхающийся друг, развеяв три тени, отступал под натиском еще двух свежих. Поглощенный боем, Кевэ не заметил и таки оскользнулся на той жиже, что натекла из тел разрубленных мною зомби. Ловкий эльф устоял на ногах, но одна из теней воспользовалась шансом и достала его, оставив иней на локте и последовавший за ее ударом вывих на ноге.

Клирик, с придыханием наблюдавшая исключительно за мной, дернулась как от удара и до крови прокусила себе губу, затрепетав ушами. Обернувшись на напарника, Эйноли призрела запреты и зло воскликнула:

— Во имя Ларетиана, изыди!..

Изгнание подействовало моментально: две тени, атаковавших Кевэ, и еще одна, пока только подбиравшаяся к нему, тут же превратились в безвредный дымок и растаяли. Зомби-лорд тоже оказался в зоне охвата, он икнул и бесцельно метнулся вбок, уже обреченный. Кинжалы под лопатку и в шею, подножка в стиле Рока Ли, "Коноха Реппу", и туша валится замертво, расшибая шлемом ящик с отборным речным песком, укрывавшим россыпь мелких необработанных алмазов, похожих на кварцевые включения.

Пока я остужал до нормы взвинченные мозги и забирал кинжалы, сверкнула лечебная молитва.

— Спасибо, — кое-как благодарно произнес загнанно дышащий Кевэ, опершийся о полку. Мечи он не выпустил из рук.

— Вы-ы-ы!!! Вы оба идиоты!.. Глупые, безрассудные...

— Пусть так, — сбиваю начинающийся словесный понос. — Зато ответственные и дисциплинированные. В отличие от вас, капрал стражи Невервинтера.

Как ни скребли кошки и не выли волки на душе, я в воспитательных целях демонстративно повернулся к ней спиной:

— Ты молодец, друг, общая усталость и дрожь в руках — это признаки результативности попыток.

Эйноли аж задохнулась от наплыва противоречивых чувств.

Обессиленный Кевэ был бы больше рад присесть, причем, по "приказу", а не просто от слабости, которую не хотел показывать при девушке. Я видел это, но:

— Можешь сформулировать, что получилось, а что нет?

— Я... думаю... что плохо... собирал магию в руках, — с запинками выговорил напарник, уставившись в пол и прядая ушами.

Я ободряюще легонько похлопал его по плечу:

— С концентрацией магии в руках у тебя все хорошо, Кевэ, надо решать возникшие проблемы с ее высвобождением и восполнением. Но на сегодня хватит опытов. Давай пройдем вперед, там чище и присесть можно, — говорю, подставляя плечо.

— Нет, — мотнул он головой. — Я сам, — твердо произнес он. Подняв голову и глянув мне в лицо, Кевэ хотел что-то еще добавить, но передумал, отвернулся и, осторожно ступая, побрел вперед, в темноту.

Я догадывался, что он примерно хотел произнести, и был благодарен ему за молчание. Засунув руку в подсумок с магическими компонентами, я достал баночку со светляками и создал сгусток света, прицепив к удаляющемуся Кевэ. Специально абстрагировался от всего и сосредоточился на заклинании, потому догадался, как воспользоваться святым кулоном вместо жучка. Пришедшею идею сразу же и опробовал, создав более яркий и одновременно совсем не слепящий свет, теплый и как бы разгоняющий злую тьму. Для себя. Для Эйноли.

Дольше, я чувствовал, нельзя было оттягивать момент.

— Пойдем, Эйноли, — говорю дружелюбно, тихонько садясь на корточки рядом с немного успокоившейся девушкой. Протянул ей раскрытую ладонь. — Всё еще впереди.

— Идите без меня. Зачем я вам?.. — Убитым голосом спросила Эйноли.

— Я тебя прощаю, Эйноли. Пойдем.

— Ты и так со всеми справишься и даже не запыхаешься, а... а я никчемная обуза, — всхлип, — немного помахала и уже устала, ии-и никуда негодная стала-а...

"Это все вредная энергетика, Эйноли" — уверенно заключил я. Мысленно. Подумал еще, что это она угнетает ауру живых существ и вытягивает силы на борьбу. Но кому я собрался заговаривать зубы полуправдой и?.. Разве ж это утешение? Хината-химэ... не сдавалась и не хныкала... при ком-либо. Маленькой — да. Сломалась и смирилась. Но потом встретила Наруто и усердно принялась наверстывать хоть что-то. С тем же мной... Кевэ не годится на роль Наруто.

Поразившись последней мысли и всей выстроившейся цепочке рассуждений, я даже помотал головой. Эйноли что-то еще плаксиво говорила затихающим голосом, про неумеху и бездарность. Я сам взял ее за руку и объял маначакрой. Я ведь видел, как она неутомимо сражалась с чумными из банды Локсара. В чем же причина ее нынешнего обессиливания? Я не находил ни ответов, ни слов, а они срочно требовались.

Честно, ни отблесков, ни потепления или покалывания — я сам вспомнил о Боге. Закрыв глаза и направив чакру в кулон в качестве жертвоприношения, я помолился, как получилось: "Ларетиан-доно, пожалуйста, подскажите, отчего Эйноли-химэ слабеет в битвах со своим заклятым врагом?"

Заклятый враг. Месть. Злоба. Тьма поглощает свет...

То ли и вправду ответ пришел, то ли просто озарило — не важно: был задан вопрос — на него появился ответ. Мысленно возблагодарив небесного покровителя, я мягко и уверенно заговорил на все на том же эльфийском:

— Тише-тише, все будет в порядке. Послушай, Эйн, пожалуйста, послушай меня. Нежить — твои заклятые враги. Но ты дерешься с ними так, Эйн, будто мстишь за кого-то. Злишься. Злоба порождает тьму. Тьма глушит свет. Ларетиан — светлый Бог. Эйн, ты с именем Бога на устах не во имя Его истребляешь нежить, совершая богоугодное дело. Это обман, светлая жрица светлого бога Ларетиана. Ты ради себя ее уничтожаешь, удовлетворяя собственное желание мести. И этим распаляешь ненасытную жажду, взращиваешь злобу и тьму внутри себя. Вот корень бед: чернота злости гасит свет доброты. Разве так можно?..

— О мой бог, что же я творила?! — Шепотом воскликнула клирик, прислушивавшаяся к моим словам. А главное, понявшая доносимый смысл и ужаснувшаяся деяниям. — О, Кореллон Ларетиан!..

Вера оказалась сильнее... прочего. Клирик, не сходя с места, поспешно извлекла фигурку бога и принялась отмаливать свои грехи. Позабыв обо мне. Может, подразумевалось, что я присоединюсь к ее молебну или как это правильно зовется, но мне стало горько. И что я хотел? Ну не к богу же ее ревновать, право слово? Но чувствам не прикажешь — приревновал... На чем с удивлением и поймал себя: и смех, и грех. Биджу-у-у...

Чтобы случайно не осквернить и не прервать важный религиозный процесс, тратящий крайне драгоценное сейчас время, я сходил за своим позорно разлетевшимся оружием и собрал все неожиданно найденные камешки — полсотни от четвертой доли до половины карата. Более ничего ценного я не углядел ни на полках, ни в других ящиках с песком и глиной, особо досмотренных фокусом внимания бьякугана.

Время шло, а священнодействие все не прерывалось. Терпение терпением, но пора было двигаться дальше. Посчитав несусветной глупостью обращаться к Ларетиану, я с неким трепетом в сердце подсел к молящейся девушке. Нежно приобнял ее и, не посмев большего, тихо заговорил у плеча:

— Нам пора идти, Эйн. Наемникам в любую минуту может потребоваться наша помощь...

— Ох, Неджи!..

Воспользовавшись моментом, я поднялся вместе с ней — так чуточку удобнее обниматься.

— Тсс, не нужно лишних слов, Эйн. Крепись и пойдем, день сегодня длинный.

Заправив ей за ушки выбившиеся прядки, я волевым усилием отстранился, чтобы тут же присесть и подобрать ее вещи, каким-то чудом не испачкавшиеся в разлившихся вокруг трупных жидкостях. Всхлипнув и судорожно вздохнув, она с трепетом вцепилась в поданную священную фигурку бога, к которой раньше запрещала кому-либо прикасаться, и заявила:

— Мне нужен шлем.

— Хм?

— Это часть моей епитимьи... Пожалуйста, немедля... любой...

Единственный более-менее целый и пригодный для нее — это простецкий шлем зомби-лорда в виде железной шапочки с носовой пластиной.

— Кевэ, поищи, пожалуйста, подкладку под шлем для Эйноли, — громко произнес я, снимая оный. Помыть негде, но ткани обтереть хватало. И я где-то видел завалявшуюся бутылку вина.

— Сейчас, — тут же откликнулся он. — Неподходящая подкладка будет натирать. Может, кольчужный капюшон подойдет или кольчужная шапочка?

— Неси все, — сразу отвечаю, плохо понимая такую принципиальную и срочную надобность в шлеме.

Быстро подошедший Кевэ помог правильно и удобно одеть шапочку. Она была великовата, но вкупе с одетым поверх шлемом получилось — сносно. Отыскавшийся капюшон тоже прихватили — на всякий случай.

— Этот склад служил перевалочным пунктом для товарооборота с Подземьем, — доложил свои выводы Кевэ, когда мы подходили к зале, прилегавшей к левой ножке п-образного склада. Получилось как оправданье, дескать, не подслушивал, а делом занимался. — Следующую дверь я не проверял.

— Сэр, у меня Домен Знания и я владею "Обнаружением секретов" из второго сакрального круга школы Прорицания. Мне проверить... помещение на ловушки и скрытые объекты? — Взволнованно подобрала слова капрал, стараясь подражать Глинклу. Державшаяся позади нас девушка так же старалась не касаться конструкции на голове, но получалось плохо, и несколько комично.

— Нет, я вижу "Тайный блок" и невидимую ловушку. За дверью поджидает рыцарь смерти со стражником-заложником, — сообщаю свои наблюдения, сделанные только что. Толщина несущих стен превышает порог проницаемости додзюцу. И очень трудно прозревать сквозь силовые барьеры, находящиеся вне прямой видимости, хотя у меня есть опыт и достаточная сила взгляда. Почему раньше не увидел? Дело в том, что некротическая энергия — это значительная слепящая помеха, крайне неприятная.

— Сэр, я... знаю об общих способностях, э-э, этого класса нежити, — сказала Эйноли. Ей было очень трудно, почти до слез. Часть епитимьи?.. Она не боец — однозначно. А мне бы не помешало настроиться и подготовиться к непростому бою.

— Докладывай.

— Они владеют некромантией... четвертого круга и... выше на уровне колдунов, — медленно и с паузами, зато без паразитного эканья. — Из заклинание-подобных способностей "Барьер клинков"... множество вращающихся бритвенных лезвий стеной или вокруг... "Рассеивание магии"... "Огненный шар", "Видеть невидимое", "Слово силы — оглушение"... цель заклятья навсегда оглушается и замирает на несколько минут. Спастись от него нельзя, но можно убрать последствия. Я... не смогу, мне пока доступен только 3-ий сакральный круг, а "Восстановление" из 4-го. У мастера Боддинока есть зелья и в храме Тира исцеляют. В-все.

— Молодец, капрал. Скажи, "Слово силы" должно быть обязательно произнесено?

— Д-да...

— А заклинание "Тишина", как в казармах Академии, воспрепятствует этому?

— Да, но... у меня эта молитва не в числе запомненных для боевых условий. Простите...

— Эйноли, сможешь прочитать заклинание из молитвенника и указать центр области в самом конце?

— Смогу.

— А разве заклинание-подобная способность нуждается в словесной активации? — Дельно и своевременно уточнил Кевэ. — Например, фазовые пауки телепортируются без всяких слов, а об их намерениях магически переместиться свидетельствуют несколько характерных жестов жвал и лапок.

— Ой-ё-ёй!..

Негативная энергетика воздействовала едва заметно даже на меня. Сделав над собой усилие, я начал спокойно рассуждать вслух — ради придания уверенности мандражирующим напарникам.

— Рыцари смерти командуют низшей нежитью. Этот не участвовал в атаке, значит, все еще упивается своей новоприобретенной силой. Держит заложника, по описанию это тот самый пропавший стражник, о котором нам перед выходом говорил Харбен. Вероятно, нежить держит пленника в качестве свидетеля своего триумфа или для поднятия заниженной самооценки, сохранившейся из бытности человеком. Прежней личности нужно время для адаптации. Думаю, психика должна пострадать. Неадекватный непредсказуем.

Как выразился бы один умник — проблемно.

— Сэр, я могу применить "Предвосхищение". У меня еще есть листья, — проговорила клирик, упомянув название растения, ничего мне не говорящее.

— Какова точность этого прорицания?

— Да, нет, да или нет, неизвестно или невозможно определить.

— Хорошо. Этот конкретный рыцарь смерти может попытаться убить быстро и показательно, а может сперва начать играться, демонстрируя свою крутость. Нежить разговаривает с пленником, вероятно, заложник — бывший знакомый. Если его усыпить или нокаутировать, нежить может рассвирепеть. Это увеличит шансы быстрого сценария...

— Я атакую первым, — мужественно заявил эльф. — Ты ведь к этому ведешь — кто подставится под стан?

— Я пытаюсь вас успокоить и обнадежить, друзья, — говорю, доставая необходимое. Все нужное я уже разглядел и тактику разработал. — А так же научить в сложных ситуациях не отчаиваться и думать. Слушайте план...

Взрыв-теги, кунаи и разомкнутые проволочные кольца, прихваченные в Академии вместе с учебными клинками. Накрутить на ручку и скрепить — пара пустяков. Пока говорил, руки делали.

Когда я деактивировал и забрал ловушку (пригодится), а Кевэ открыл дверь изъятым им у зомби-лорда амулет-ключом, "рыцарь" подтвердил мои выводы о нем:

— Узри, смерд, чего лишился! Я теперь могущественный, она дала мне это! — С насмешкой и превосходством воскликнул нежить, готовый к атаке и красовавшийся в центре кабинета, крутя двойную булаву словно бамбуковую палку. Я подал условный сигнал, и Кевэ с натянутым луком выглянул из-за стены. — Да, сейчас все ув...

Договорить мертвяк не успел. От стрелы рыцарь смерти уклонился на бегу. Тем самым подставившись под кунаи, которые неожиданно для него вылетели следом за стрелой из-под верхней балки дверного косяка. В сочленение доспехов на правой ноге, в грудную пластину, в сочленение на левом плече и в поганый рот. Кувыркнувшись вниз, я еще до приземления выпустил из ладоней заготовленные "Прожигающие лучи": в лицо и грудь. У меня не шаринган, но и он не мастер клинка. Пара сдвоенных взрывов снесла голову, руку и ногу, разворотила грудь, но подпаленный и впечатанный в каменную стенку рыцарь оказался чрезвычайно живучим и еще шевелился, даже отлетевшая черепушка клацала, злобно мигая затухающим фиолетово-зеленым огнем в уцелевшей глазнице. Резервный пятый кунай я метнул прямо в рваную дырку на груди и сложил ручную печать змеи. Новый взрыв разметал кости с искореженными кусками металла, окончательно уничтожив биджеву нежить.

Пленный стражник уцелел, поступив умно и сразу же зажавшись в угол импровизированной камеры — топорно зарешеченного туалета. Передо мной был "Щит" плюс я совершил отклоняющий толчок "Джукенпо Оши", а напарники спаслись от осколков за толстыми стенами.

— Капралы, потушите очаги возгорания. Капралы?..

— Будет сделано, сэр. — Будет сделано, сэр лейтенант. Хвала Ларетиану...

— Представьтесь, сержант, — приказываю, подойдя к решетке и начав ее открывать.

— Уолтерс Уелтил, сэр лейтенант, — с радостным облегчением произнес измученный полуэльф, которого морили голодом и который был вынужден пить некипяченую воду. На удивление, его форменная одежда была цела и почти не мята.

— Почему рыцарь смерти оставил вас в живых, мистер Уолтерс?

— Дрол... личные счеты... Бывший командир не простил моего ухода из "Лихих Прибрежных Меченосцев" в стражу Невервинтера, — кое-как построил предложение бывший пленник, которому я помог усесться. — Спасибо... Спасибо, что уничтожили Дрола, сэр...

— Неджи де Хьюга. Капрал Эйноли — аптечку. Капрал Кевэ — бутерброд, — отдаю распоряжения, ставя на письменный стол перед сержантом открытую бутылку вина, оказавшегося очень даже приличным (даже жаль было переводить его на шлем, но треть осталась — в самый раз). — Сержант Уолтерс, почему перешел в стражу?

— Потому что это работа на перспективу, сэр де Хьюга, — без раздумий и с готовностью ответил полуэльф, сделавший большой глоток из горла. — Дрол многое обещал нам, но никогда не исполнял обещанного. Его планы проваливались. С тех пор, как он возглавил отряд, деятельность "Лихих Прибрежных Меченосцев" начала скатываться к мелким преступлениям. А после моего ухода был откровенный разбой... меня назначили к следователю... потом случилась эпидемия Стенающей Смерти.

— Мне надо вас диагностировать, сэр Уолтерс. Сидите смирно, — произнесла подошедшая Эйноли, которой начала возвращаться уверенность в себе, а в голосе появились начальственно-покровительственные нотки. Лечение — это ее епархия.

— Хвала Тиморе, сама Богиня Удачи послала вас, добрые эльфы! Спасибо, — искренне поблагодарил посвежевший и захмелевший полуэльф, переставший хворать животом и утоливший первый голод.

— Мистер Уолтерс, вы сохранили связи с отрядом? — Продолжил я задавать вопросы, одновременно складывая оружие в призванный из Эфира сундук

Уцелевшая двойная булава, как и положенная первой дубинка зомби-лорда, была зачарована тем же безыскусным манером, что и коса у приснопамятного Локсара. В закрома отправился и найденный сундучок с несколькими кольцами, цепочками и другими украшениями, наверняка снятыми с мертвецов Дролом или его помощником-упырем. Мастер Джару определенно найдет, как и куда понавставлять обработанных алмазов, чтобы сделать вещи волшебными. Или я сам буду учиться на этой бижутерии, хотя ювелир из меня как из биджу плюшевый зайчик.

— Да... — резко погрустнел мужчина, проводивший пристальным взглядом тугой кошель, что я подкинул Кевэ. Разных монет в нем на сумму почти в девятнадцать злотых. Заметив интерес и плохо скрытую досаду Уолтерса, думавшего, что его никто не видит, я пристальнее присмотрелся к бывшему пленнику. — У меня в нем было много друзей. А этот высерок Цирика из всех них сделал "экземпляры"!..

— Он говорил, что силу ему дала "Она".

— Дрола первым, а он потом всех своих сдал, паскуда бл**... — От брошенной звездочки звонко разлетелась допитая бутылка.

— Без мата, сержант. Кто "Она"?

— Не знаю, — сглотнув, ответил полуэльф. — Я ее не видел, честно. Дрол ее называл Гульнан.

— Вы стукач?! — Резко задаю провокационный вопрос.

— Ч-чтоо?..

— Да?!

— Н-нет... — помотал он головой для пущей убедительности.

— Ясно, — говорю уже спокойно, сверившись с показаниями чуть покрасневшего Кольца Правды. — Вам действительно посчастливилось встретить Добрых эльфов, Уолтерс. Как лейтенант стражи Невервинтера я приказываю вам, сержант Уолтерс Уелтил: стащите все тела и части нежити на этом этаже в одну кучу, потом с чистосердечным признанием бегите прямиком в храм Тира. Приказ ясен?!

— Так точно, сэр, — удрученно ответил он, наверняка собираясь банально удрать. Связать или вновь запереть?..

— Сэр сержант, дайте непреложную клятву на вере, что исполните отданный приказ и признаетесь во всем судье, — жестко потребовала клирик, вмешавшись. Не посмев вскинуться, полуэльф, прожигавший взглядом воткнувшийся в край столешницы кунай со взрыв-тегом, вытащил медальон-оберег с улыбающейся девушкой и кисло выдавил:

— Клянусь, о божественная Тимора, я исполню приказ лейтенанта Неджи де Хьюга и дам судье в храме Тира чистосердечное признание.

— Будьте искренним и откровенным, это вам зачтется, мистер Уолтерс. Идемте дальше, капралы.

Настроение у всех было не ахти. Вроде успешно справились с сильной и смертельно опасной нежитью и сделали доброе дело, освободив пленника. Но освобожденный стражник оказался гнильем.

Выйдя на лестницу в катакомбы, мы увидели обвал, перекрывший путь вниз. Уцелевший пролет вел в боковой коридор, которым пользовалась нежить. Самое ужасное, что в яме копошилась почти пара десятков зомби, целеустремленно расчищавших проход на нижние уровни катакомб.

— Я могу уничтожить их всех разом, но это истратит ресурсы и вызовет новый обвал. Больший. Путь назад будет отрезан. Нужно единогласное командное одобрение, — произнес я рублеными фразами, глядя вниз на омерзительное скопище.

— Я согласен, уничтожай нежить, — первым преодолел свой страх Кевэ. — Я верю тебе, друг и командир, с тобой мы все выберемся отсюда.

— Благодарю за столь высокое доверие, — поклонился я. — Приложу все силы, чтобы оправдать его.

— Я тоже верю, — с запозданием сказала, Эйноли. — Прости, Неджи, что тянула одеяло на себя. Я больше так не буду...

— Я уже простил тебя, Эйноли. Оставайся инициативной и учись чувствовать меру. Раз все согласны, — вернулся я к теме, — то идите за поворот и крепко ухватитесь за держатели факелов по левую сторону.

Открыв освоенную пару врат Хачимон, потратив последние взрыв-теги и приличный объем маны на "Огненный шар", я еле успел забежать за поворот и прилипнуть ногами и руками, когда слившаяся воедино серия взрывов тряхнула старинный коридор. Повторная встряска и созданная выгоревшим кислородом разница давлений приговорили потрескавшиеся стены — с грохотом обрушились. Повязки на лицах спасли нас от поднявшейся пыли.

— Гнездо пауков, — почти сразу заключил Кевэ, увидев паутину через пару поворотов. — Как они уживаются с нежитью?

Ответ последовал за следующим поворотом — из паучьего кокона вылез скелетон, оставив внутри всю перевариваемую плоть. Отвратительное зрелище!

— У-уничтож же его, Неджи!

— А ты чего ждешь?

— Твоего приказа, — выдохнула клирик, еле сдерживая себя.

Оценив ее усилия, я вытащил катаны, предельно сконцентрировался, подал струю особой маначакры и одним ударом сверху вниз раскроил черепушку, направив энергию вниз, тем самым облучая позвоночник "святой" силой. Почти как у клирика получилось — надо больше упражняться. Пока Эйноли молилась, я сам себе нехотя признался, что мне необходимо освоить бой на мечах. Заодно воссоздал самурайский хват, взяв за основу метод хождения по деревьям. Тогда это отлично помогло отвлечься, а сейчас я убедился в действенности обоих кендзюцу.

— Эйноли, при выполнении "Предвосхищения" надо держать в голове конкретный вопрос?

— Да. Чем он будет короче и конкретнее, тем лучше.

— Воспользуйся этой молитвой, пожалуйста. Вопрос: нам спешить к встрече с группой наемников?

Клирик повторила уже виденные мной действия: достала сухой морщинистый лист и, шепча, растерла между ладоней. Глянув на результат, она растерянно констатировала:

— Ответ — нет...

— Достоверность прорицания?

— Три четверти.

— Тогда поспешаем не спеша.

Эйноли поджала губы, когда я продолжил в одиночку бить монстров, давая ей и Кевэ восстанавливать силы после боя на складе — моя выносливость больше, чем у них вместе взятых. Клирик кривилась каждый раз, когда я наклонялся за трофеем, высмотренным додзюцу.

Вырезая из одежды мертвого очередной кристаллик — на сей раз александрита, — я ощущал себя могильным грабителем. Но если не состоится сделка по продаже кинжала предтеч, то единственным законным и надежным шансом откупиться от лорда Нашера остаются подобные вот трофеи и ремесло артефактора. Следующая ниша с останками всколыхнула зависть к Наруто, умеющего создавать теневых клонов. Он даже не задумывался над способом копирования реального тела — влет на одной вере и силе воли сумел исполнить "Каге Буншин". С первого раза! А у Хьюга, видимо, мозги иначе устроены и бьякуган видит каждую косточку, потому иллюзорные клоны — предел мечтаний для нас. Официально клан Хьюга придерживается той позиции, что бьякуган — это настолько уникальное, сложное и мощное додзюцу, что не может быть клонировано. "Хватит" — сказал я себе и подрядил Кевэ, указывая ему места, где находились драгоценные и полудрагоценные камни. Потом еще и помрачневшую Эйноли приказом пристроил. Так дело пошло значительно быстрее.

С большими пауками (мне по пояс) я по-прежнему один справлялся. Зазря не высвобождал чакру, хотя хотелось потренироваться с самурайским дзюцу "Хадан". Я ужасно им владел: первое встреченное насекомое оказалось не шибко шустрым, что не помешало ему легко уклониться от серпа из чакры, слетевшего с лезвия катаны и позорно разбившегося об стену — даже царапины не осталось. В связи с решением учиться кендзюцу в ближайшем будущем стоит задуматься и над серьезной тренировкой этого "B"-рангового "Хадан", особенно из-за больно замечательных свойств, которые имеет усиленная версия — "Иссен", кендзюцу "A"-ранга. Техника крестовидной вспышки, рассчитанная на двуруких, обладает крайне высокой скоростью полета, огромной прицельной дальностью и превосходной режущей силой. Конечно, "Иссен" уступает аналогичным футондзюцу аж "B"-ранга, но зато не требует стихийной чакры, с которой у клана Хьюга серьезные проблемы — нет ярко выраженного сродства с конкретной стихией (из пятерки главных в прошлом мире: Огонь, Ветер, Молния, Земля, Вода).

— Эйноли, за нами следит чья-то воля или это какая-то магия поднимает всех мертвяков при нашем приближении? — Спрашиваю, устав махать и бить десятки скелетов. Они поднимались и вылезали из всех замурованных ниш, гробов и саркофагов, стоило нам приблизиться ярдов на сорок-шестьдесят. Никаких по пути обрываемых нами сигнальных нитей я не видел при помощи додзюцу, никакого чужого внимания на себе не ощущал.

— Магия. Я читала, что многие древние склепы и усыпальницы так защищены от разграбления, — с охотой ответила девушка, польщенная обращением. Клирик постепенно побеждала злость внутри себя и сейчас вполне успешно противостояла влиянию негативной энергетики склепа.

— А может тот взрыв что-то древнее активировал... — задумчиво добавил Кевэ, прянув ушами.

— Спасибо, я тоже к этому склоняюсь.

Через несколько поворотов и один зал с опостылевшей нежитью и пауками мы дошли до массивной закрытой двери. Бьякуган разглядел толстые штыри, препятствовавшие таранному вышибанию металлической двери, устойчивой к взлому. Никакой замочной скважины и признаков магии. Разглядывая детали внушительного механизма, спрятанного в толще камня, я со смешанными чувства заключил, что делали против "глазастых". Все основные элементы были расположены где-то далеко, за пределами видимости додзюцу или магии.

По пути я видел какой-то рычаг, но не решился им воспользоваться. Он — не он? Других вариантов нет. Отправить Кевэ? Ему явно наскучило плестись рядом. И до обиды опротивело потрошить места захоронений и не принимать участия в тотальной зачистке, устроенной в угоду невысказанному желанию клирика избавиться от нежити (и насущной необходимости в деньгах). Я даже потратил несколько капелек ядовитой ртути, прежде чем мне удалось сделать приемлемый "Плавающий диск", сейчас везущий за нами горку металлолома, пригодного для подновляющего ремонта с последующей продажей.

— Запоры механические. Возвращаемся, я в одной из залов видел рычаг.

— Давай сбегаю?

— Нет, Кевэ, — отказал я. Видя легкую обиду, я пояснил: — Вдруг он вместо открытия этой двери раздвинет пол в том же самом зале и заблокирует оттуда выход?

Далековато отсюда этот рычаг был расположен от двери. И опасения не подтвердились. Подбегая обратно, я понял, что именно за открывшейся дверью было настоящее гнездо пауков, а до этого просто кладка вскрылась и молодняк питался. Несколько выбежавших из-за дверей пауков были гигантскими — мне по шею. Заранее дал напарникам отмашку приготовиться к схватке с четырьмя особями.

Ничтоже сумнящаяся, клирик побежала за мной по напоенной магией паутине на полу. У меня сработал браслет, у Кевэ пояс, а Эйноли нити волшебной паутины буквально оплели по пояс — она вскрикнула от неожиданности и отвращения.

"Джукен заточен против людей, а кинжалы коротки" — пронеслось у меня в голове, когда метательные ножи не пробили хитин головогруди. Монстры весьма лихо уклонились от попадания ножей в глаза. С такими тварями сподручнее сражаться чем-нибудь убойным и дальнобойным или мечами. Выяснив скорость паучьей реакции, я подбежал к ним поближе и выпустил из ладоней скопированное заклинание "Прожигающий луч", постаравшись сделать створ шире — в головы двум паукам, прямо по глазам. Кевэ быстро сориентировался, вторую стрелу он отправил в еще зрячего, подранив паука и став для него целью номер один. Рейнджер ловко уклонился от ответного плевка, совершив еще один быстрый выстрел — наконечник безвредно царапнул по жвалам и спине.

Ослепшие, но выжившие твари хаотично забегали. Эйноли, пойманная магическими путами, с хеком обрушилась на понесшегося на нее незадачливого паука, обезумевшего от боли. Пару лап ему срубила и двинула щитом по жвалам — по зачарованному мифрилу потекла липкая паучья слюна, а потом и ядовитая кровь. С одной стороны ей повезло, что она в последний момент присела под щитом, что ее не сшибли на спину и что ничем не забрызгали, но с другой стороны на нее набросились волшебные нити паутины, теперь уже с головой пленив.

— Неджиии, помоги-и-и!

Я зажег пальцы "Огненным щелчком". С одной руки спалил самые мощные узлы магии, прекратившие держать Эйноли, а с другой руки прицельно запустил горящие сенбоны "Чакра но Хари" в голову подранка — удачно попал и добил. Итого в минус по одному боевому применению заклятий на 0-ом и 1-ом круге. На оставшегося паука я с двух рук неторопливо обрушил спеллдзюцу — смертельный ливень из сине-голубых игл.

Кевэ к этому моменту тоже справился со своим противником, всадив пять стрел, две из которых выпустил на бегу, а пятую вовсе лежа на спине и впритык — в пасть. Извалялся в паутине и грязи, но был счастлив одержанной победой. Еще бы ему не радоваться — боевой азарт с выплеском адреналина побудил энергетическое ядро прогрессировать на следующий уровень развития.

Как ни цинично, но развитие энергетического центра у Кевэ дало мне новую пищу для размышлений. Никудышный тренинг с магией выжал ядро, а дальше свою сыграла агрессивная среда и прямая угроза жизни. Теперь главное не превратить Кевэ в адреналинового маньяка, ищущего все новых и новых смертельных битв.

— Рад за тебя, друг.

— Круто я его победил?

— Да, крутой риск, — двусмысленно ответил я. Парень просек смыслы и по обыкновению почесал макушку. Каменную.

— Слава богу, победили. Ай!.. — Эйноли попалась в сеть во второй раз. — Спасибо, — сконфуженно поблагодарила меня Эйноли, с жестовой подсказки догадавшись самостоятельно обрубить паутину мечом. Дальше ей везло, хотя паутинная магия, которой раненные мною пауки обвесили всю залу до потолка, держалась еще около минуты. — Слава богу, мы справились.

Дальше по пути (между прочим, поднимающимся к поверхности) мы еще дважды встретили по притаившемуся пауку, уничтожили шесть зомби с чертовой дюжиной скелетов. Деньгами не разжились, но обзавелись несколькими вычурно отделанными золотом и каменьями ритуальными щитами, мечами, стрелами и другими предметами, обозначавшими лучшее воинское умение похороненного и служившими прообразами оружия для посмертия. Если бы Эйноли при моей маначакровой поддержке не согласилась читать над ними короткие молитвы очищения и увещевания, то они принесли бы несчастья в качестве кары за осквернение могилы. И это несмотря на то, что мы пришли не с целью грабежа и что костяки нападали на нас первыми.

Кстати, у Кевэ начался откат: бледен и пошатывается. К чести клирика, она это тоже заметила и в ультимативной форме устроила пятиминутный перерыв, чтобы прочитать молитву исцеления — чисто чтоб наполнить магическими силами угнетенный организм паренька. Я тоже дал отдых кистям, начав их разминать. Но загрузил глаза, по извилистым коридорам направив фокус внимания в соседний зал.

Мамашка. В чем-то даже по-королевски величественная. Выше меня ростом будет, когда прыгнет в атаку. Паучиха притаилась под высоким потолком холла этого обширного склепа. В ее логово выходил еще один коридор, примыкало два зала. В этом своеобразном холле находилась резная арка, наверняка ведущая наружу — не дотянуться взглядом. Умная тварь приготовила нам ловушки в виде ловчих пут, коконов-инкубаторов с малышней и коконов-бурдюков с щелочной отравой. По полу были и хаотично разбросанные мертвые тела, которые легко распутаются, если... когда поднимутся при нашем приближении. Была и знакомых очертаний стационарная ловушка с призывом (три ранее тут встреченных призывали огненных жуков, но эта больше и мощнее). Херово. Без бьякугана мы бы попали по самое не балуйся. А так еще поотрываем хвосты биджу.

Под такое дело я потратил несколько минут, чтобы тщательно наложить на пару ножей комбо из "Тайного лезвия" и "Хиен" — без постоянной подпитки спеллдзюцу продержится минут пять-шесть. Хотел и для Кевэ приготовить ножи, но счел, что лучше сосредоточиться и потратить еще одну минуту для адаптации спеллдзюцу под пару стрел.

— ...вопросов нет? — В очередной раз спрашиваю, объясняя план действий.

— Нет, — наконец-то ответили они оба, далеко не во всем согласные со мной, но готовые подчиниться командиру.

— Тогда вперед, — командую, начиная концентрироваться на подготавливаемом заклинании. "Огненный шар" не "Расенган", но создание сразу двух требует большого контроля.

Кевэ на бегу тискал свой лук и молча восхищался одной из зачарованных мною стрел с граненым ореолом, загадочно переливающимся сине-голубыми оттенками с золотистыми вкраплениями. Эйноли же плелась позади нас в жутком душевном раздрае. Нищих в Гнезде капитально проредили, и стражница, помимо своей воли являющаяся по совместительству Оком градоправителя, наконец-то догадалась, откуда и почему появилось столь много зомби и на чьей совести вина за это. Терзалась до слез, но крепилась, до крови сжимая в ладони снятый с головы полумесяц — символ Ларетиана.

Несмотря ни на что, битву начали как по нотам. Кевэ на один шаг выбежал из коридора, одним слитным движением вскинул лук и резко повернулся вбок, мгновенно выстрелив в темный и залепленный паутиной верхний угол. Попал в спину! Когда он отпрыгивал обратно и падал ничком на пол, я из коридора уже запустил готовые заклятья: один "Огненный шар" полетел в центр пола холла, второй — в центр потолка. Два одновременно родившихся огненных вала омыли круги в девять ярдов, уничтожив биджеву долю ловушек и потенциальной нежити. Я был в одной из стоек, спокойно выдержав ударную волну, которая шмякнула спускающейся паучихой об стену. Вскоре кислород выгорел, и сильный поток воздуха устремился обратно в холл, на сей раз сдув из прохода паучиху. Я воспользовался последним порывом ветра, метнув кинжалы в тварь, еще считающую себя охотницей, а меня добычей. От одного она закрылась, пожертвовав лапой — отрубило, — второй она попыталась метко сбить плевком, но он все равно воткнулся в нее на всю длину вместе с рукоятью, правда, не в брюхо, а в бок со спины.

Уклонившись от пополам рассеченного плевка и приковывая ее внимание к себе, я выбежал из коридора. На бегу достал из подсумка сюрикэны и метнул их веером, вынуждая паучиху спасать свои черные буркала. Она привстала на передних лапках и приняла снаряды на хитиновую головогрудь, одновременно она дважды резко дернула брюшком,

* * *

два сгустка паутины. Один мне под ноги — за миг он развернулся гигантской волшебной паутиной; второй в меня — магическая ловчая сеть, за центр соединенная паутиной с ее железами. Потратив боевой резерв, "Лучом силы" сшиб разворачивающуюся сеть — от удара в центр схлопнулась и спуталась. Мана пошла на заклинание, а чакра на тайдзюцу. С разбегу подпрыгнув и вытянув ногу, я резко сменил положение ног, прицельно вдарив тайдзюцу "Динамик Энтри" по одному из жвал, ломая его и вдавливая в челюсть. Согнутой ногой оттолкнулся от головы, заодно попытавшись лопнуть часть глаз, но паучиха сумела их сохранить, вовремя прикрыв ложным веком. Почти перепрыгнув ее, я исполнил "Коноха Сенпу", быстро и сильно ударив по ее "заду", чтоб не

* * *

: и заставил сплющиться об пол, и взвился в очередном прыжке, принуждая ее к развороту на сто восемьдесят — мордой к обидчику.

Хотя я огнем уничтожил паучьи коммуникации, новая волшебная паутина связала королеву с общей сетью: по-особому двинув лапой при развороте, она высвободила всю мелочь. Из двух углов посыпались и из одного хлынули паучки, размером с человеческую голову. Ха, напугала! У меня есть опыт, его и применил, правда, открыв пару врат Хачимон и на ходу импровизируя. Под стрекотание развернувшегося "Статического поля" я отбивал "мячики" кулаками, высвобождая чакру не из кончиков пальцев, а из костяшек — почти что стиль гранитного кулака вражеского клана-оппонента из Ивагакуре. Я еще не вернул себе прежнюю скорость, потому метил кулаками так, чтобы мертвыми тушками сбивать их живых сородичей. Костяшками нереально направлять чакру в тенкецу, зато ими проще дозировать ее, в отличие от ударов ладонями.

Кевэ не хлопал ушами. Едва паучиха повернулась к нему своим помятым задом, он всадил туда вторую зачарованную стрелу — вошла на полторы длины. Биджу, рано выстрелил!!! Волна прыгучей и харкающейся мелочи из ближайшего к ним угла скоординировано повернула к моим напарникам, сковав их боем. Сама болезненно раненная королева, дернув одной из лап очередную нить паутинки, в отчаянии скакнула прямо на меня, не сумев ничего выс**.

Проход в арку заслонила троица поднявшихся зомби с парочкой скелетов-магов, без промаха выпустивших по мне "Магические снаряды" — биджу, больно! Из нижних углов тоже зомби полезли — в тройках со скелетом. Сверху на меня продолжали кидаться "паучки". Ко мне летела громадная туша паучихи, а последнее направление закрыла призванная тройка кошмарных пауков, размерами не уступающих королеве, но другого вида. Они уже начали давить меня аналогом яки и вдобавок чем-то жахнули по мозгам — печать на лбу заныла.

Прыгнув с места и приземлившись на карачки, я резко выпрямился и одновременно потратил боевой резерв, применив "Порыв ветра", усиленный "Джукенпо Ичигекишин". Отброшенная королева полетела прямиком в арку, но ее лапы напоследок все же царапнули каменную пленку, наполовину истощив. И потянули меня следом за ней. В очередной раз порвал мышцы и связки, чтобы спешно извернуться в судорожно сжимающемся захвате смертельно раненого насекомого. Справившись, применил тайдзюцу "Умашо" и лягнул головогрудь. С треском проломив ее тело и сломав удерживающие меня лапы, я полетел в противоположную от нее сторону. Туша паучихи сначала прикрыла меня от заклятий скелетов-магов, а потом мертвое насекомое раздавило и их, и неповоротливых зомби, заодно заблокировав проход.

Хрясь!

Ближайший кошмарный паук проявил прыткость и попытался сцапать меня, я извернулся от паутины, подставившись под удар копьевидных лап.

Хрясь!

Внезапно неизвестно откуда появившийся паук без раздумий вдарил лапами по моим бокам.

Клац!

Жвалами по спине. Каменная пленка лопнула, но, слава прорицателю-Боддиноку, скрещенные на спине катаны сыграли роль щита, иначе быть мне пробитым насквозь! Не только ведь былая скорость потеряна, но из-за появления маны упала и доступная степень укрепления тела.

Терпя начавшуюся мигрень и жгучую боль в постепенно регенерирующем теле, я вернул концентрацию и экстренно повторил "Джукенпо Ичигекишин". Насилу вырвался из захвата и оттолкнул от себя сбегающихся малявок и паутину. При этом всю ману направил в боевое заклятье: к моему вящему удовлетворению "Поджигание" напрочь спалило буркала фазового паука, накарканного Кевэ. Охваченное пламенем гигантское насекомое встало на дыбы и ответило мне: сперва широко раскрывшейся и загоревшейся ловчей сетью снизу, а потом, когда я выхваченным кинжалом разрезал ее, метким плевком. В полете от харчка я не смог уклониться. Тягучая субстанция попортила амуницию и поела одежку, став жечь кожу: к этому времени "Сопротивление энергиям" уже было истощено плевками мелких паучат.

Один из трех резвых призывников сиганул по нитям малышей к потолку, двое других вознамерились зажать меня в угол, где на меня уже замахивалась пара зомби и скелет. Выбрав меньшее из зол, подставил им свою тушку. Принимая удары, сложил из ладоней конус и применить еще одно боевое заклятье — "Пылающие руки". Створ огненного конуса превышал прямой угол, и я не пожадничал — как на "B"-ранг высвободил маначакры. Почти семиярдоввый язык получился, он лизнул двух кошмарных пауков, опалив им морды и заставив прыснуть от огня, мощно отпрыгнув назад. Огонь так же спалил юркую мелочевку и паутину, по которой ориентировался ослепленный фазовый паук, уже собравшийся было вновь атаковать меня.

Все бы ничего, но еще до того, как я сложил руки, Кевэ прицелился и выстрелил в "короля". В железы не попал, но тотчас же стал целью вместо меня. Фазовый паук мгновенно телепортировался, даже в слепую совершив ту же самую атаку: ударил передними лапами, толкнув жертву к своим жвалам. Эйноли вовремя сориентировалась, воспользовавшись памятным мне "Санктуарием", и паук мигом потерял интерес к Кевэ.

Сам я не успевал избежать сброшенной сверху ловчей сети третьего паука, зато удары нежити были для меня пока что как дружеские толчки. Вот вместе с зомби и скелетом меня дружно и скрутила волшебная ловчая сеть, только и успел, что поднять руки, просовывая их в ячейки и оставляя свободными. Слава богу, "Паутина" приковала нежить к полу и нас не вздернули под потолок. Сохраняя джонинское хладнокровие, терпение и сосредоточенность, я зажег над ладонями очередное боевое заклятье и метнул: взрывы двух "Огненных шара" накрыли обоих пауков, к сожалению, мощи не хватило убить их наповал.

Взрывные волны на исходе расчетливо лизнули мой кокон, в этот момент разрываемый всенаправленным ударом тела "Джукенпо Ичигекишин" — кольца Сопротивления и Меньшей Силы помогли мне избежать урона от затухающего пламени. Прилепленных к полу зомби и скелета буквально сломало, но не уничтожило. Третий паук испугался огня и промедлил с атакой, но я его оставил напоследок: из моих ладоней вырвался очередной боевой резерв 2-го круга. "Прожигающие лучи" добили двух кошмарных пауков, кошмарно опаленных мною. Насмерть!

Тем временем чего-то кому-то доказывающий Кевэ решил пофорсить и полез на рожон, вместо того, чтобы в своем плачевном состоянии стратегически укрыться за бронированной девушкой со щитом. За что этот биджев идиот и огреб, слава его Солонору, не смертельно. Спасли доспехи и вовремя брошенные Эйноли "Кислотные брызги", удачно попавшие на сожженные глаза бестии и разъевшие корочку, добравшись до нервов. От боли матерая тварь дернулась, вразнобой двинув конечностями, и куль с раненным Кевэ врезался в стену, крайне удачно — плечом. Сломалась ключица и еще несколько хрупких костей подростка, от вспышки боли парень вырубился. Пока паук был охвачен приступом боли, клирик с криком применила самое сильное свое лечащее заклинание. Которое соединило кости и иссякло до того, как перейти к мягким тканям. Далее мужественная Эйноли "Ошеломила" паука и воспользовалась его заминкой, чтобы обрезать путы, с безумной храбростью подскочить к твари и с нечленораздельным криком яростного гнева рубануть ей ближайшую пару лап.

Пока Эйноли кромсала своего паука, я бился со своим. Сперва кувырком вперед ушел от его плевка, приговорившего троицу нежити. Затем побежал от него, по пути достав и метнув пару кунаев в спину фазового паука, сильнее раня его — не удалось отвернуть от девушки. Потом я попытался спровоцировать уже своего паука, бросив веер сюрикэнов, но он предпочел поберечься на потолке и пострелять в меня липкими нитями. На этом я и подловил его! Увидел начало движения брюшком и всплеснул руками. Кисти отправили веер из восьми сюрикэнов, а чуть погодя из тенкецу на руках вырвалось спеллдзюцу, обрушившись ливнем игл на шибко умного хитреца, судя по отметинам на теле, побывавшего во многих схватках. Сделав вид, что поверил в смерть кошмарного паука, я с облегчением воспринял полностью утихшую мигрень и, выхватив катаны, кинулся уничтожать нежить.

Когда я перебил всю нежить в холле, Эйноли без всяких сил лежала на мертвом пауке, обеими руками вцепившись в эфес меча, который вогнала ему в голову по самую гарду. Шлем с внушительной вмятиной валялся рядом. Держа мечи в руках, я продолжил изображать изможденного колдуна и слегка шаркающей походкой побрел от арки к своей девушке. Последний оставшийся в живых паук выбрал именно этот оптимальный, по его мнению, момент, чтобы "внезапно" напасть. Интеллектуал и опытный вояка первым делом бросил в меня кокон-бурдюк. Взмахнув мечами, я почти в последний момент ударил плашмя по нему, с падением на пол уклонившись от душа из паучьей желчи. Успев сделать глубокий вдох, я после переката в якобы нужную именно пауку сторону сдернул повязку с лица и направил в рот заклятье "Пылающих рук". С катоном обломилось, естественно, но и без Сейшитсухенка я все равно знатно раздул магический огонь чакрой. Пламя объяло тушу паука, и мои ожидания оправдались — он спешно дернулся на страховочной нити обратно, не став давить меня своей массой. За это паук, осторожный до трусости, поплатился жизнью — я ему вдогонку метнул катаны, прицельно попав в ганглии и узкое место меж брюшком и головогрудью.

Обрезав сюрикэном паутинную нить, на которой монстр дергался в смертельных конвульсиях, я извлек из трупа оба вакидзаси и обычным шагом дошел до напарников — дал отработать регенерации колец. Оба напарника были живы. Первым делом снял с себя кольцо Лантаниз и одел его на палец тяжело дышащей Эйноли, поднял ее с паука и заботливо усадил к стене рядом с Кевэ. Ему я одел свое кольцо Меньшей Силы, после чего начал освобождать бессознательного друга от паутины.

— Мы... побе... дили?.. — Найдя в себе силы, сумела выговорить девушка.

— Да, Эйн, здесь мы победили.

Услышав желанную новость, она расслабилась и потеряла сознание. И к лучшему. Сноровисто и осторожно распутав Кевэ, осторожно и по очереди перенес их к поклаже, оставленной на месте отдыха — там было относительно чисто. Вернувшись на место боя, на всякий случай оставил знак. Потом по гримуару установил тревожный контур и прилепил барьерную печать над входом в зальчик, выбранный для отдыха.

В "Серебряном змее" ординарец заранее позаботился о пареной репе и наваристом бульоне для четверых. Приведя в чувство напарников, я тут же влил им имевшиеся в запасе исцеляющие зелья и занял их рты едой, а головы допущенными ими ошибками и просчетами. Знатно отчитав, сытно накормив и напоив, в приказном порядке обоих усыпил — пусть организмы хоть часик отдохнут и немного восстановятся. Позаботившись о близких эльфах, занялся собой. Сбросил остатки напрочь испорченной одежды и обтерся мокрой тряпкой, вместо фляги с водой воспользовавшись двумя бутылками с зельем исцеления средних ран. Натянув сменку, я оставил на потом ремонтные работы. Более-менее приведя себя в порядок, наконец-то сам подкрепился, вместе со своей долей умяв еще и невеликую обеденную порцию гнома — после жаркого боя жор напал. Устало устроившись между погруженными в сон напарниками и расслабленно вытянувшись, я обнял обоих за плечи и стал обволакивать нас маначакрой, тем самым защищая от влияния негативной энергии усыпальницы.

Да, мы победили. Но... время уже полдень, до намеченной цели еще полпути, у меня осталось всего десять боевых применений заклинаний из двадцати. Кевэ серьезно пострадал и вымотан: разве что ходить сможет, но не сражаться, иначе все магическое излечение пойдет насмарку. Эйноли тоже вусмерть выдохлась и потратила часть мгновенных заклинаний — меньшую, как я погляжу. И ни самих наемников, ни вестей от них. Надеюсь, однако, что мы с ними вскоре обязательно встретимся. С ними со всеми, включая сэра Хербана. С этими мыслями я погрузился в медитативный транс, освоенный накануне под руководством мастера Джару.

Глава 31.

— Ау! — Дикая боль с двух сторон прострелила голову, извещая о нарушении по-ученически дурно установленного контура.

— Вау! А чего не голые? Или расхитители гробниц уже "набаловались" верхом на ворсистых спинах? — Сарказм от знакомого веселенького голоса донесся как сквозь вату.

— Томми, если по твоей вине я не услышу подробности опошленного тобой подвига, то я на тебя сильно обижусь.

Одновременно с утомленным, но не утратившим своей музыкальности голосом послышался деловитый бас:

— Насколько плохи пострадавшие, сэр Неджи?

— О! Ради тебя, ангельская Астрильд, некоторые подвиги я могу совершать по несколько раз на дню!

— Легко отделались, — говорю, поморщившись. Садясь медленно и осторожно, я лихорадочно соображал, рассовывая вспугнутые мысли обратно по полочкам. — Где остальные?..

— Фу какой...

— Ха, этот сЭржантишка от привалившего счастья весь дом принялся опис-вать! — Плут тут же вставил свою затычку в бочку, беспардонно зарывшись в чужую кучу трофеев, сваленных в углу.

— Гримгно пленил трех культистов и остался дознавателем, догонит нас часа через два. Боддинок потрошит пауков, сэр, — с готовностью ответил верзила.

Примерно четверть часа транса пролетела моментально и безуспешно — слишком мал период для полноценного восстановления. И для отдыха маловато, но некуда деваться. Не без восхищения просветив Шервин додзюцу, разглядел всего шесть нитей — по одной на гирлянду. Менестрель — как колдунья... Шервин поистратилась основательно, но внешне выглядит бодро. Кстати, лук у нее "поющий" — на изогнутых плечах с внешней стороны мудрено натянуты струны. Из такого не всякий мужик выстрелит. Вместе с колчаном прятала его в сумке? Оглядел и других: у хафлинга едва срощенные зельем ребра, у полуорка залеченная подмышка и четыре арбалетных прокола, два из попаданий были критическими — в печень и селезенку. Это не считая множества новых вмятин, разрезов, проколов и подпалин на доспехах. Знатно подрались. Главное — выжили.

— Фу, никчемное барахлишко, — недовольно вынес вердикт воришка, умудрившийся практически не нашуметь. Женщина улыбнулась пересмешнику — и незаметно реквизированное вернулось обратно в кучу.

"Быстро же он произвел ревизию" — мимолетно подумал я, справившись с последствиями своего неумелого колдовства и беглым осмотром.

— Вижу, вам тоже пришлось несладко.

— Вода всегда одерживает победу, — загадочно взмахнула ресницами Шервин. — И нам вполне хватит часа, чтобы перекусить и отдохнуть перед продолжением, — мягко и очень убедительно произнесла женщина. Как такой отказать?

— Да, — сглотнув, соглашаюсь с оптимальным вариантом. Переведя внимание на Эйноли, сбросил силу чужого обаяния и произнес: — Располагайтесь в соседних апартаментах.

— Вы очень любезны, — оценила она, одним жестом сумев и поправить вишнево-винные волосы, и захлопнуть едва открывшийся рот остряка.

Под ее взглядом я ощутил себя крайне неловко в сидячем положении, но так и не встал, чтобы проводить и поболтать: нельзя отходить от усыпленных напарников, иначе негативная энергия превратит отдых в кошмар и только отберет невеликие силы.

— И позовите, пожалуйста, Боддинока.

Даелан едва заметно переглянулся с Шервин, которая обозначила кивок, совместив со взглядом на свою грудь, чтобы поправить и так идеально сидящее платье-доспех. Этот миг пантомимы с головой выдал мне истинного командира команды наемников Гритошед. Чуть дернувшийся уголок губ, скрытый волной восхитительных волос, уж слишком явно предназначался мне одному — либо никому.

— Да, сэр, Томми сейчас сгоняет за ним.

— А чио сразу Томми-то? Томми принеси то, Томми открой это, Томми сунь нос туда, Томми везде крайний чио ли?! — Картинно возмущаясь, плут, тем не менее, поплелся куда послал "командир". Ершистость Оскала объяснялась просто: ему размозжили ловкие пальцы на левой руке, залечив наскоро. Справедливо боялся пагубных последствий для ловкости рук. Уже из коридора едва слышно раздалось: — Зае**, х** ли!..

Вздохнув, Шервин извиняющееся изрекла:

— Даже театру одного актера нужны зрители... — непринужденно пожала она плечиками. Ложбинка меж грудей сама собой выгодно оттенилась. Движение вышло естественное — сродни самурайской выправке.

— Командир де Хьюга, у вас есть план или наметки дальнейших действий? Кто-нибудь свежий к нам присоединится? Все мы изрядно потрепаны, наши зелья и магия на исходе, наши свитки закончились.

— Без мыла опрометчиво лезть в петлю, — весомо добавила Шервин, подчеркнув формулировки полуорка.

— Зависит от Боддинока.

Оторванный от работы ученый пришел недовольным:

— Хаос подери, там паучья королева и матерый фазовый паук — редкой силы зелья получатся. Негоже разбрасываться таким ценным сырьем, а вы меня еще отрываете.

— Кислотные зелья с ядом? — Уточнил я, примерно догадавшись, что к чему.

— Конечно, в том числе и кислотные, и ядовитые. Если я успею все извлечь и обработать, — нетерпеливо добавил он.

— Боддинок, у вас сохранились опытные образцы?..

— Ах, вот зачем... Сохранились. Но они были оптимально пригодны сразу после варки, а сейчас составы уже изменились. Никак не могу избавиться от этих паразитных вялотекущих реакций, все известные мне закрепители портят результат, — пояснял гном себе под ястребиный нос, извлекая потребное и передавая мне.

От него пахнуло крепким кофе, глаза цвета скального песчаника внимательно глянули на меня, ожидая вопроса. Однако я уже прикинул варианты. Колдун полностью израсходовал боевой резерв заклятий, его ядро было тусклым, аура — бледной, организм взбодрен тоником. Имеющуюся тушь для фуиндзюцу я разбавлю своей кровью — этого будет достаточно. Попросить призвать в какой-либо саркофаг земляное масло? Поджигать нефть в подземном помещении себе дороже — вместо нежити сами угорим. К тому же, нефть еще поджигать надо. Однако, и с кислотой не все так радужно.

— Спасибо. Много у вас годной тары?

— С вашей будет больше, — чуть улыбнулся ученый, удовлетворенный доверием и одобрением с моей стороны.

Сконфузившись, я достал из подсумка пустые бутылочки.

— Итого двадцать три сосуда. За полтора часа наполню все по горлышко, и сегодня не рассчитывайте на мое дальнейшее участие в чем-либо магическом.

— Понял. Мой ординарец проводит вас в захваченный дом культистов, Боддинок, идите. Вы весь путь расчистили, Даелан?

— Пришлось, проходу от нежити не было. Она так и повалила после "какого-то" подземного взрыва, всполошившего культистов.

Я кивнул, подтверждая причастность, и ради секрета фуин подавил насущную потребность в их отчете:

— Ясно. Доложитесь, как покушаете и отдохнете в соседнем зале, — говорю, прямым текстом выгоняя лишних свидетелей.

С видом, что не больно то и хотелось, Шервин молча развернулась и по-королевски покинула "тронную" залу. Даелан точно прилип взглядом к... ней.

Плут "выдал" себя внезапным урчанием в животе, я чуть усмехнулся, и он с кислой миной отправился прочь. Я не преминул в наказание выпустить сине-голубые сенбоны по его филейной части — два для симметрии. Показав мне дулю, раздосадованный провалом Подвисельник с шипением, неразборчивыми проклятьями и забавной походкой пошкандыбал хавать (и ябедничать, как пить дать!). Столько времени из-за него потерял! В следующий раз прицелюсь по копчику — одна из неимоверно болезненных точек: по словам пьяненького Наруто, у Хатаке-сэнсэя даже такое тайдзюцу есть, что-то там про тысячелетие боли.

Едва уязвленный хафлинг скрылся, я закрыл гримуар, не рискнув тратить энергию, время и пемзу с ватой на попытки наколдовать "Пузырь звукоизоляции" — проведу эксперименты позже. Достал пачку бумаги и кисти, сцедил своей крови, развел тушь и приступил к созданию фуиндзюцу "Кибакуфуда". Кстати, надо бы прикупить или заказать нормальный набор для каллиграфии.

Медленно, но верно из-под моей руки выходили листы с иероглифами и завитушками взрывного Фуин. Поддерживаемое облако маначакры способствовало качественной работе, но тормозило процесс, требующий повышенной концентрации.

Демонстрация увенчалась успехом. Прилепив первую пробную печать к ножу, метнул в дальнюю нишу. Бабах, вжухх — каменная крошка с шумом разлетелась по пустому залу. Результат взрыва был ожидаемо слабоват, но главное — взрыв-тег сработал. И был одобрен публикой, переставшей быть такой угрюмой и сомневающейся. Разве что Кевэ еще сильнее насупился, потому что я его отсылал от себя. В итоге ординарец подчинился приказу и вместе с Боддиноком и трофеями, наваленными на прицепленный к нему "Летающий диск", потопал в относительно безопасное место — к сержанту Харбену.

Эйноли меня порадовала, после пробуждения поведя себя пай-девочкой: и разминку сделала, и дала Шервин заплести косу, и выдержала распускающего руки Томми, который помог ей со шлемом лучше, чем юный Кевэ. И во время пересечения кладбища Эйноли занималась моим ликбезом по распространенным видам нежити, их основным способностям и слабостям. И когда мы добирались до нужного склепа, клирик лишь сжимала кинжал да тискала рукоять меча, даже не пикнув о множестве пропущенных зомби и скелетов. Кстати, бьякуган разглядел достаточно надежно скрытый и закрытый магией склеп, но разбираться с этим феноменом было недосуг.

Спуск под землю начинался сразу от входа в означенный Мельданеном склеп. Пропустив всех вперед, я на всякий случай налепил барьерную печать на закрытые двери. Едва Даелан первым ступил на каменные плиты небольшого подземного холла, как один из находившихся там зомби громко произнес:

— Услышьте мой голос сквозь смерть! Вы думали использовать меня, пожертвовав ради заклятья! Это Я использую вас для своего освобождения и возвеличивания!..

— Эй, клыкастый, какого хрена ты ей снес башку?! — Возмутился Томми, юркнувший вперед батьки, когда так и не увидел ничего выдающегося в приклеивании мной листка "искаляканной бумажки".

— Это был он, — пробасили в ответ.

— О как! Слышишь, Шервин, в штаны перед Тигром не наряжайся...

— Умолкни, гнида, не тревожь Смерть своей отрыжкой.

— Вот еще, в могиле отмолчусь.

Гримгно отчетливо скрипнул зубами:

— Завершится контракт, и я тебе это устрою. Здесь.

— Расслабьтесь, уважаемый Гримгно. Когда страшно, щенки всегда скулят.

— Пфф!!!

— Хм, в кипящем молоке я еще не топил... — задумчиво заметил кровожадный монах из ордена Долгой Смерти. Томми аж споткнулся и хрюкнул, подавившись воздухом и заготовленной репликой.

Не сговариваясь, мы с Эйноли переглянулись, а Шервин укоризненно вздохнула, тоже удивленная неожиданной сентенцией монаха.

— Запечатана магией, — разочарованно буркнул плут, за пару секунд обследовав зазывно запертую дверь. Вряд ли за ней искомая цель миссии, но вот неприятный сюрприз в виде подкреплений, неожиданно ударяющих в спину — вполне.

"И механическим запором" — добавил я про себя, с трудом сохранив лицо после кратковременной активации бьякугана. Барьер сильно походил на тот, что закрывал бочку с Саске, когда его "похитила" четверка уродцев из Отогакуре. Он был завязан на две высоких каменных фигуры, расположенных по бокам от двери. Лица и многие детали барельефов истерлись, но отлично просматривалась чуждость фигур местным жителям — в одежде уж точно. Впрочем, Невервинтер толерантен.

— Идите пока... направо. — Коридоры вправо и влево были одинаково неизведанными и вели в другие залы, но справа нежить была ближе. — Я заблокирую эту дверь. Будем ее взламывать, если не найдем другого пути.

— Если потревожить колдунство, засекут, — деловитым тоном предупредил неунывающий Томми. — Бл** муха, скотина уже нас засекла к чертям собачьим! О, проказница Тимора, подсоби с волшебными цацками в награду лихому молодцу за удаль!..

Шервин, хотевшая было отчитать ловкого матершинника, лишь покачала головой на наглость хитреца.

Тем временем монах своим вытягивающимся кусари-гама свинтил черепушку приковылявшему зомби. Когда серп стал возвращаться, в цель полетела раскрученная гирька, висевшая на другом конце волшебной цепи — черепушка лопнула как тыква. А Даелан без разговоров бросился дальше, завертев свой двойной двухлезвийный топор — ширина и высота коридоров склепа позволяли ему развернуться. Я тоже времени не стал терять, тем более распоряжение отдано. Вернулся в предыдущую залу и взбежал по стене к потолку, чтобы налепить четыре запорных якоря для вывернутого наизнанку барьера пяти печатей "Гофу Кеккай". К сожалению, без защиты в виде проклятого копирования, как у памятного логова Акацки: не умею еще и чакры сейчас столько нет. Томми не стал искушать судьбу. Превратив в маленькое шоу почесывание своей задницы, он, насвистывая, пошел направо.

Под вызывающим взглядом Жуткогрыза я прилепил на притолок печать с иероглифом "Кин" и... не стал отворачиваться к нему спиной, складывая ручные печати активации фуиндзюцу. Глаза монаха явственно светились, для меня так и осталось загадкой, что же он ими лицезрел. Не меняя выражения, дварф шагом промчался мимо меня, даря бесценные ключи к оптимальному соединению артефактных "Ускорения" и "Подвижности" с возможностями тренированного тела, полнящегося Ян-компонентой чакры — почти как у Рока Ли. Достав привычные кунаи и начав готовить для них спеллдзюцу "Тайное лезвие и Хиен", я догнал остальную пятерку.

Красуясь перед дамами и негласно соревнуясь меж собой, мужчины сменяли друг друга и споро разделывались с нежитью — за один, редко два удара. Состязательный момент хоть как-то скрашивал тягостную атмосферу.

— Вы присоединитесь к моему легиону смерти! Вы поведете его в бой! Мне были видения, чешуйчатые будут править здесь! — Вещал в следующей зале второй по счету зомби, напрямую контролируемый кем-то и откуда-то. Кем — понятно, откуда — додзюцу путалось в мешанине. Тем более разглядывать эту мерзость было все равно, что вслушиваться в скрежет стекла по стеклу.

На всякий случай проверив и зачистив от нежити два квадратных зальца, мы завернули в ту же сторону, куда бы нас повела запечатанная дверь — условно на двенадцать часов от входа.

— Каждая смерть усиливает мою армию! Бесподобное блаженство! Вы даже не представляете, каково!.. — Недолго радовался зомби в третьей зале.

— Ой-ёй! Если некромант — это клирик с алтарем Бога Смерти, то он может вместо создания нежити без ограничений призывать ее!.. — Ужаснулась Эйноли своим неожиданным выводам, сделанным после краткой молитвы над трупом эльфа-зомби.

— Призывать трупы из города? — Задаю вполне логичный вопрос.

— Ооо... даа... — Она округлила глаза, поняв нечто очевидное, о чем должна была раньше сама догадаться.

Вместе с ней и у всех остальных в голове сложилась мозаика творившейся в Гнезде вакханалии зомби. Посыпалась отборная брань. "Ну, командир, ну и вляпались же мы!" — таков был цензурный посыл. Некромант-клирик!..

— Источник некротической силы и алтарь — это одно и то же? — Нашел я паузу, чтобы уточнить важное. Новая информация обновила приоритеты, конечно, но ничего принципиального. Так и так необходимо лишать связи с источником некротических сил, и чем быстрее, тем лучше.

— Нет-нет, — мотнула Эйноли завявшими ушами. — Но е-если... стала личем, не приведи Келемвор, то для лекарства... — и шумно сглотнула, замолкнув.

— А не все ли равно, бл**, в каком виде ее варить в чане? — Цинично вмешался Жуткогрыз.

— С молоком. Но не будем выдавать некроманту своих кулинарных планов, — заговорщически произнес Подвисельник. — Она их уже знает! — И он нервно засмеялся своему почерневшему юмору. Один.

— В любом случае некроманта надо ликвидировать. Вперед, — ставлю я точку и первым захожу в следующий коридор.

— Неджи... Неджи! Погоди! Алтарь нельзя так просто... Вот, — клирик торопливо извлекла святую воду, оставшуюся после моего причастия. — Окропи сперва... потом ломай. Понял?

— Да.

Замурованные стенные ниши были давно вскрыты, все скелеты оттуда еще до нас вылезли. Даже урны с прахом на что-то сгодились. На пути по жаркому и сухому склепу никаких ловушек не встретилось. Тут и там висели лохмотья паутины — плотоядные пауки-крысоловы и мышеловы? А чем мыши и крысы тут могли бы поживиться? Следы летучих мышей встречались на потолке, крысиные следы я замечал на старых плитках пола. Впрочем, невелика загадка — некоторые зомби были поедены вездесущими грызунами. Более четырех десятков зомби и скелетов положили уже, но до источника проблем не добрались еще.

— Ничтоже сумнящиеся могут отрицать, но чешуйчатые будут править! Вы видите силу, которую я вам дам!? Она невообразима и превосходит Мерршаулка! — Скандировал очередной зомби, рухнувший грудой гнилого мяса и костей до того, как его атаковали.

От звуков падения и вида получившейся кучки Шервин позеленела. А Эйноли добела сжала губы, но по другой причине — за кучкой заревел зомби-лорд со свитой. Тот же антимагический барьер и "Каменная шукара", как у складского, но у этого в руках два серпа.

— Ааа, добыча сама идет в руки!

— Г... — Даелан начал и запнулся, оглянувшись на меня. Я кивнул. — Г — в лоб, Т — зад, я — пра, лей — ле.

Все кинулись к своим целям, верно истолковав приказ.

Монах, ловко управляющийся с цепью, без труда занял боем зомби-лорда, успевая и вскользь отводить его мощные удары, и самому бить его гирькой в грудь. Плут со спины точно по уязвимостям колол своими волшебными кинжалами-близняшками и подспудно пытался проводить подлые атаки, но против этого сильного зомби они не срабатывали пока что. Едва слетела магическая каменная пленка, как Гримгно выпустил раскручиваемый грузик в уязвимую глазницу, но Томми перекатом успешно уклонился от брызнувших на него гнилых мозгов. При этом плут удачно избежал попадания в остатки и грязь от другой нежити, разрубленной Красным Тигром. Видя, что ходячий труп не спешит падать даже с проломленным черепом и разбрызганными мозгами, я активировал заготовленную копию "Огненного щелчка" и выстрелил из пальцев сенбонами "Чакра но Хари". Десть огненных игл да по главным узлам, так сказать, повторно угробили плечистого бугая. Владей я катоном, зомби уже сгорел бы.

Каждый из нас ощущал, как на плечи наваливается некротическое давление. Даже мы с Эйноли, защищенные Поясами Путеводного Света. С другой стороны, увеличение концентрации негативной энергии говорило о нашем приближении к цели. О том же свидетельствовал и промежуточный главарь зомбяков, из которого вылилась прорва некротической энергии, от которой аж в глазах потемнело и тошнота резко накатила. Но никто не расстался с едой.

— Молодцы, ребята, в лад работа, — поощрительно и ободряюще улыбнувшись, бархатно пропела Шервин, извлекшая какой-то бравурный мотивчик из своего туго натянутого лука. Это реально помогло и воодушевило всех на новые свершения на ниве борьбы с нежитью. Я сам ощутил и у других увидел легкое восполнение внутренней энергии — как от колец регенерации! Чудесная и завораживающе выглядящая бардовская магия коснулась всех нас, разойдясь на радиус примерно в двадцать футов от женщины. В другом месте и времени я, быть может, залюбовался.

У Эйноли на этот пассаж аж ноздри раздулись и ушки дрогнули, а взгляд просверлил мою спину. Я сдержал поползновения мурашек и подумал, что круто пожалею, если когда-нибудь признаюсь о круговом обзоре — мне не отходя от кассы столько всего припомнят, а сколько еще накрутят сверху... У, биджу! Не мурашки, так новые уши-прр-редатели!

— Даст Ларетиан, и дальше так же дружно всех победим, — строго сказала клирик и осенила всех привычным жестом меча в знаке полумесяца: наклонный росчерк лезвия и справа-налево и снизу вверх крестовина, перешедшая в дугу, больше похожую на полтора витка спирали. У меня в голове неожиданно четко всплыло объяснение, которое Эйноли дала мне на днях: лезвие меча сверху от сердца и вправо вниз — божья благодать, раскручивающаяся влево спираль — нарождающийся жизненный путь. Если спираль отразить, то получатся проводы в последний путь. Есть еще один жестовый символ: лезвие с острия снизу-слева и вверх-направо, от кончика сразу завивается гарда в половинку витка спирали убывающего месяца. Это меч карающий, призывающий воинов к бою. Есть и другие вариации с чередованием деталей, точкой старта, наклонами и завершающими элементами навроде ухвата воображаемого меча. Нюансов лес и кустик в придачу.

Даелан улыбнулся Эйноли не менее искренне и дружелюбно, чем до того одарил клыками Шервин. Полурослики хмыкнули на разный манер, но даже словоохотливый Томми промолчал. Подкрашенные и подвитые ресницы Шервин мягко сомкнулись и величественно распахнулись, а ее рука еще раз перебрала струны на плече лука и тронула музыкальную тетиву — последовала еще одна прекрасная и освежающая волна магии. А вот я протормозил из-за некстати и в подробностях вспомнившегося эпизода и вовремя не обернулся к девушке: Эйноли отвернулась, переборола свои эмоции и смиренно приняла мое невнимание.

"Биджу, нашел, когда и где голову терять!" — отчитал я сам себя и внес дисгармонию, на пару биений сердца поменяв направление потока в системе циркуляции.

Врата начала — откройтесь.

Врата эйфории — откройтесь.

Паранойя не унималась. Оставив на наемников группу зомби, я дал себе мысленный поджопник и усилием мысли активировал одну из заклинание-подобных способностей ассасина — "Призрачный образ". Сразу как-то легче стало дышаться.

Едва я притушил все возрастающее чувство опасности, как в ответвлении от главного коридора заговорил обманчиво одинокий зомби:

— Идите, иди ко мне и умрите во славу моего легиона мертвых! Я вижу приход Ока! Око!!!

Мое сине-голубое лезвие рассекло шею уже брошенной марионетки. Едва бывший зомби свалился горкой тухлого мяса и погрызенных костей, как открылись двери четырех индивидуальных склепов. Оттуда на нас полетели вмиг ожившие доспехи, заинтересовавшие меня до потери бдительности — совершенно не ожидал от них такого подвоха. В центре электрический сине-фиолетовый клубок мощной магии, обернутой полосами рунического мифрила; вокруг магического ядра латный доспех; в управляемых магией латных перчатках пламенеющие полеэксы, сыплющие огненными искрами и звучно рассекающие и без того сухой и жаркий воздух; на голове устрашающего вида рогатый шлем, напоминающий мне древний самурайский. Всего нас атаковало четыре грозных магических леворуких воина. Никто и не подумал стратегически отступать обратно в широкий коридор — через девушек.

— Шлемные Ужасы! — Охнула Шервин. Ее руки сами забренчали на музыкальном луке что-то защитное. — Железнокожий Кант!

— Разобрали, парни!

— Ааррргх, йеху-у-у! — Попавший под неизвестное заклятье плут напал на ненавистного монаха, завертевшегося ужом на сковородке против двух противников.

— Сучий уё**... — матюгнулся Жуткогрыз, состроив жуткую рожу... и не воспользовавшись случаем пристукнуть ненавистного остряка.

Точно такое же заклятье безвредно расплелось аурой монаха, меня тоже не поймало, а вот Томми и Даелана... Впереди была еще одна тяжелая железная дверь, которая открывалась в зал, полный нежити и негативной энергии, одновременно слепящей и туманящей взор додзюцу, как бывает внутри "Нинпо: Киргакуре но Дзюцу". В опасной близости от союзника, превращенного во временного врага, я метнул оба зачарованных куная: глубоко воткнулись у петель, достаточно надежно заблокировав дверь. Поднырнув под атаку Даелана, левым наручем вскользь отвел от себя горящий копьевидный кончик полеэкса — руку словно бы кипятком облили. Одновременно я ударил правой рукой под дых полуорку — хидзюцу "Шукукен". Из-за примесей маны паралич вышел болезненный и мигом прояснил мозги полуорка, выпучившего налившиеся кровью карие глаза. Ничего, скоро оклемается и вернется в строй.

— Эйноли, глухая защита, — приказываю, едва не срываясь на крик. Вумный Шлемный Ужас, временно выведя из строя одного противника, переключился на другого — ее, некстати отвлекшуюся на главный коридор.

Шервин, спасаясь от монстров, сама проворно отступила за спину клирика, не переставая наигрывать что-то свое, магическое. Одним из аккордов волшебной мелодии стал выстрел из лука — стрела просвистела вглубь главного коридора.

Уйдя в низкую стойку от атаки со спины, ударил ладонью в грудную пластину доспеха: "Хакке Кушо" лишь на ярд назад оттолкнуло моего металлического противника. "Умашо" — лягание второго в ту же область возымело тот же минимальный успех. Однако их магическим ядрам досталось-таки — вред нанесен. Перекатом ухожу от их двуручных комбинаций секиры и копья, еще один кувырок и "Коноха Реппу" — зачарованный плут валится на пол, расквашивая нос. Вспыхнувшее переживание за Эйноли едва не лишило меня боевого сосредоточения и хладнокровия.

Бух...

Клирик не успела подставить щит, я не успел отвести удар: частично спасла тут же иссякшая элементальная защита и ее доспехи (кожаный с магическим). Лезвие всего-то сбоку срезало нижнее ребро и прижгло ранение. Я четко ударил снизу вверх по большой латной перчатке, тайдзюцу "Хакке Хасангеки" — горный разрушитель буквально с магическим корнем вырвал ведущую руку с оружием. Добить не успеваю, но создание по большей части обезврежено — Эйноли должна выстоять.

Взвившись в сальто назад, я спустил боевой резерв, раздвоив на ноги "Шоковый удар". Одновременно сделал в воздухе поперечный шпагат, исполняя тайдзюцу "Тсутен Кьяку" — охваченные разрядами тока пятки Драконьих Ботинок прогнули шлемы двух магических конструктов. Сакура и ее Тсунаде-сэнсэй высмеяли бы меня за это и опозорили бы на все Какурезато! Особенно за штаны, от резких движений с треском порвавшиеся в промежности, как будто в наказание за долгое презрение к Року Ли и Тай Майто-сэнсэя. Но о дырке в самую последнюю очередь — не запекли бы булки!

Бух.

В меня с нескольких сторон устремились шесть узнанных мною "Огненных стрел" — аж по три от каждого моего противника. Закрутиться бы в "Кайтен", но как драться после него? Ошпарит ведь почти все каналы маны и чакры. Остановил кувырок прилипанием спиной к полу; компактно сгруппировался и закрылся, выставив вверх поножи и магические улучшенные наручи, краем которых сдвинул на глаза протектор. И вдобавок экономно вытолкнул маначакру.

Тайдзюцу "Джукенпо Оши" частично отклонило заклятья "Огненных стрел". Магоупорные Драконьи Ботинки спасли мою задницу. И еще я вовремя надвинул на глаза протектор, когда один из магических снарядов разбился о наручи. Одна из стрел по касательной больно ожгла плечо, другая болезненно впилась сбоку прямо в тазовую кость, остальные огненные снаряды врезались в пол по бокам, уязвив лишь жарким пламенем.

Бух!

Мазнув вниманием по сотрясшейся двери, сильно скрежетнувшей от очередного толчка изнутри, я прилип двумя ладонями к полу и резко развернулся на спине. Самое бы время попрать устои и вместо ладоней воспользоваться ступнями, но риск не оправдан: разведя ноги и призрев боль, применил "Коноха Сенпу", резко и сильно пнув по снизу открытым магическим средоточиям Шлемных Ужасов. Не успев опустить полеэксы, летающие доспехи целиком отлетели к потолку, разбросав тени от затрещавшего внутри электричества еще одного "Шокового удара".

К этому временем очухавшийся и быстро сориентировавшийся Томми вставил своих близняшек между мифриловыми лентами, повреждая их с изнанки. Гримгно, успевший сплющить металл полых кистей, сразу потерявших подвижность, припал на одно колено и мощно пробил кулаком по средоточию магии. Магический металл нехотя поддался двойной атаке и насадился на острые кинжалы, пленяя их. Мана начала стремительно покидать поврежденное вместилище. В довершение всему топор Даелана свистнул над головой Подвисельника и буквально вмял пустой рогатый шлем в грудину. Прочный конструкт сумел-таки нанести свой последний удар престижа: неуклюже махнул пылающим полеэксом, плашмя припечатав по монашеской хребтине.

Эйноли смогла себя подлечить и с активным "Щитом" пока еще успешно противостояла однорукому Шлемному Ужасу, но быстро выдыхалась и атаковать не помышляла. Шервин отлично справлялась с "бренчанием", отстреливая зомби и костяков, наступающих из другого конца коридора. Тьма скрывала от нее надвигающуюся толпу, однако, у менестреля есть альтернативное преимущество — чуткий музыкальный слух. Конкретно сейчас он тоже стал проклятьем — та еще, должно быть, какофония из шарканья, мычанья с ревом, топанья, клацанья и бряцанья оружием и доспехами.

А за выбиваемой дверью все кишело нежитью, рвущейся к нам.

Бегло оценив обстановку, я испугался. Быть может, впервые по-настоящему мне стало страшно. Но бежать, сверкая задницей, или помирать второй раз да столь жутко я ни в коем случае не собирался. Взяв волю в кулак и заранее поставив болевую блокаду, чтобы в самый ответственный момент не отключиться от болевого шока, я метнулся к помятой двери. Выдернув кунаи, прицельно запустил их в двух летящих на меня Шлемных Ужасов, очухавшихся от встряски. Трехцветные лезвия наконец-то погасили их очаги магии, но и сами потухли. По каменным плитам пола звонко поскакали элементы магических доспехов.

Бух!!

— Эти на мне, а на вас рота рыцаря смерти, — отдаю приказ, одновременно напрягая волю ради нагнетания чакры в руки и копирования плетения "Огненного шара". Я позабыл предупреждение Джару и снял кольцо Лантаниз. Вместе с уменьшением "харизмы" "ушла" и "бонусная" ячейка — с этим заклинанием, на которое я возлагал в плане огромные надежды. Но слава Ларетиану... Да, слава богу, что после возвращения кольца на место кончик гирлянды возродился вместе с сохраненным в нем плетением "Огненного шара". У волшебников в подобных случаях нить отсыхает и пропадает — запомненные заклятья теряются.

Только я хотел добавить, что в руках мертвяка полеэкс, который в магическом спектре светится не в пример ярче оружия конструктов, как:

— Никак ополоумел?! — Выдал зло прищурившийся Томми, сам себе вправивший сломанный нос одной рукой — второй пытался выдернуть кинжал из прижатого ногой погасшего сердца конструкта. Его близняшки накрепко застряли в мифриле, и по собственной инициативе ни Даелан, ни тем более Гримгно не собирались помогать острословному кривляке. Первый уже замахивался на однорукого. Второй корчил жуткие рожи, стараясь как можно меньше тревожить пострадавшую спину, ожег на которой проходил почти так же быстро, как у меня да с учетом двух колец регенерации. Может, этому способствовала большая магическая татуировка на груди в виде паука, охватившего торс лапами? Шервин пускала стрелу за стрелой, целиком сосредоточившись на расстреле подходящей нежити.

Я выразительно кивнул Томми на его острую проблему, не простив ему пошлую остроту — парень смекнул и прикусил щеку. Но больше никто из нас сказать ничего не успел:

Бух!!!

Подгадывая свой удар под чужой ритм, я развернулся и резко выбросил руку вперед, высвободив всю накопленную силу в волосе от искореженной двери — "Хакке Хасангеки". Подрезанные петли с жалостным скрипом лопнули, и дверное полотно врезалось в мумми-воина, задев и тесные ряды его мумий, шатавшихся вперемешку с зомби и скелетами, за которыми маячил второй отряд, судя по всему, прикрывавший лорда мумий. Тупая нежить ожидаемо откинула дверь, и я воспользовался шансом. Предельно концентрируясь и удерживая почти готовый клубок, второй рукой метнул в скопище четыре куная и сцепил большие пальцы, активируя моментальное заклятье: язык огня мощно высунулся, преимущественно влево, поджигая сухие бинты мумий. Однако зашкаливающая концентрация негативной энергии быстро задушила пламя, не дошедшее до взрыв-тегов.

Не распыляя внимание на досадные ругательства, подпрыгнул, прилепляя на притолок барьерную печать (надеюсь, хватит хотя бы на полминуты натиска), подтянулся, изогнулся и встал на стену. Пара недавних знакомцев, представших в виде призрачных пауков, плюнула в меня чем-то, но попала только в мои потрескавшиеся следы на стене. Туда же попало несколько красных и снежных лучей, а так же зубная крошка из подорванного мною кривого четырехугольника "Кеккай Ходжин". Десяток "Магических снарядов" и еще несколько экземпляров какой-то дряни в меня все же попало, но почти все это растворило окутывавшее меня сияние "Призрачного образа", а остальное повредила высвобождаемая чакра. Отстраненно отметил бьякуганом, что порожденными взрывом осколками задело каждую нежить из группы, ломившейся в дверь, и все они возжелали убить конкретно меня, потеряв интерес к проходу и моим напарникам за ним.

Перепрыгнув со стены на потолок, сверху вниз метнул во второй отряд еще четыре куная — квадратом. Следом наконец-то избавился от клубка "Огненного шара", полетевшего в центр формации.

— Кац! — Еще и ручной печатью змеи усилил действие "Кеккай Ходжин".

Мощный сдвоенный взрыв разметал вторую группу монстров во главе с хорошо запакованным в доспехи лордом мумий, пойманным в эпицентр. Но его не уничтожило! Мумии вспыхнули, но почти сразу же погасли. Впрочем, несколько ближайших к эпицентру и самых слабых рухнули и больше не шевелились — огонь победил магию смерти в них.

— Пади, посланник богов! — На всеобщем пафосно прошипела змеелюдка, в одиночестве стоявшая на пирамидальном возвышении посреди фонтанирующей некротической силы. Одновременно со словами она сделала несколько замысловатых пассов, сплетя сияющий красный шарик и отправив его в меня.

Буквально в ладони разминулся с заклинанием, разросшимся на потолке в рунический круг, всплеском некротической энергии похожий на взрыв "Кеккай Ходжин". Безвредно для меня.

Заранее предвидя плотную оплетку магии вокруг фигуры искомой юань-ти, я, следуя плану, во время прыжка к ней создал львиные пасти, совместив "Джухо Сошикен" с раздвоенным "Рассеянием магии".

Биджевы рыцари смерти, стоявшие у основания лестницы, успели применить свои "Слова силы", вынудив меня истратить спаренное заклинание.

Два львиных кулака врезались в защитный купол, похожий на "Щит", и... без излишних ухищрений пробили его, правда, кинетическая сила прыжка иссякла. Но так даже и лучше.

— УМРИ!!! — Повелительно вскрикнула змеелюдка, наставив на меня указательный палец правой руки.

Я не успел распрямиться после прыжка, как сердце мгновенно сковало льдом, а шею и пояс обожгло, особенно под пряжкой ремня. Биджевы потроха, но и только!

Отшатнувшись от ее странного вида меча, я себе за спину беспорядочно стряхнул с рук львиные пасти, ставшие спеллдзюцу "Магический болт и Чакра но Хари" — на быстро восстанавливающуюся нежить обрушился ливень игл (все лучше, чем бесполезно направить в юань-ти).

С презрительной ухмылкой и пляшущим в глазах опьянением силой Гульнан воспользовалась моментом и обрушила на меня нечто схожее с "Рассеиванием магии", но несоизмеримо круче: слетели все благословения и улучшения, даже способность "Призрачный образ" неожиданно прекратила действовать.

Юань-ти пренебрегла физическим доспехом в пользу предположительно "Каменного тела", "Мантии заклинаний" и еще нескольких неизвестных мне заклинаний: как ни крути, но пока что бесполезно ловить открывшуюся жертву в хидзюцу "Хакке Санджуни Шо" — тенкецу надежно прикрыты магией. Здесь бы применить "S" — ранговое "Хакке Хьяку Ниджухачи Шо", сто двадцать восемь ударов небес вскрыли бы защиту, но моя СЦ пока еще не выдержит таких нагрузок. Поэтому, разрушая мышцы и связки для решительного превосходства в скорости, я извлек флакон с кислотой и разбил об ее лоб. Скользнул вбок — следующий, об ключицу. Одновременно левой рукой метнул второй кунай со взрыв тегом во вторую опору, удерживающую над центром площадки массивную каменную призму. Прикрывшись Гульнан от нескольких лучевых заклятий из зала и, не считаясь с ее полом, выпнул змеелюдку с возвышения при помощи "Коноха Сенпу" под тощий зад. Мне хватило секунды на восстановление "Призрачного облика", но буквально за миг до укутывания в сияние на меня обрушились самонаводящиеся сгустки жалящей магии — от большей части остального сумел увернуться.

Проигнорировав паутину и самих призрачных тварей, спрыгнувших с потолка, я извлек и бросил вдогонку змеелюдке четыре куная. Из той же руки сразу следом выпустил "Порыв ветра", который подтолкнул оружие, придал ускорение полету юань-ти и отбросил назад спешивших ко мне антропоморфных призраков. Одновременно другой рукой одним слитным движением метнул еще два куная — в основание оставшейся пары дуговых опор. Стремительно разбежавшись, перепрыгнул на второй пирамидальный пьедестал, в полете сложив печать змеи и одновременно детонировав все восемь "Кибакуфуда".

Словив еще какую-то мерзопакостную магию, в частности, сдавившую горло, и приземлившись на край площадки под сильный грохот за спиной, я поспешно достал заветную бутылочку со святой водой и плеснул издалека на алтарную тумбу, отчего-то имевшую на боку искусно сделанный рельефный символ бога Цирика: фигурная тридцати двух лучевая звезда с черепом в центре. Капли миновали защиту и зашипели, вспенивая магический камень и разрушая защитную вязь маны. Поддавшись наитию, я щедро глотнул из горла и затем кинул сам сосуд, разившийся об угол. С трудом заставил себя не пасануть перед начавшимся светопреставлением — ни в коем случае нельзя гасить додзюцу!

От святой воды во мне лавинообразно ускорился процесс преображения чакры по образцу внутри религиозного символа Ларетиана. За доли секунды я наполнился "тяжелой" "божественной" мощью, растворившей все навешенные на меня заклинания (благо способность "Призрачный образ" осталась активной). Под ее действием во мне ускорилось восстановление многочисленных внутренних повреждений.

Краем сознания и зрения отметил, что змеелюдка-некромант чего-то восклицала на своем родном наречии. И времени зря не теряла, применив на себя какую-то усиливающую магию и попытавшись попасть в меня лучом тьмы, от самого вида которого на моей спине выступил холодный пот. Она промахнулась из-за боязни задеть алтарь.

Я сумел собраться и всего с двухсекундным промедлением выпустил вслед за бутылкой два "Луча силы", вместо сине-голубого цвета получившихся солнечными. Один врезался в самое средоточие чуждых "божественных" сил, отчего бурная реакция вблизи, снаружи и внутри тумбы буквально в момент испарила алтарь бывшего бога смерти — нежить мгновенно впала в ступор. Второй луч отразился от грани упавшей каменной призмы и попал точно в центр непроглядной тьмы, имеющей необычайное множество оттенков. С пугающе низким и гулким бухом уничтожился источник некротической энергии, и соседняя пирамида начала складываться вовнутрь.

Я вовремя прыгнул и распластался на верхних ступенях лестницы с противоположной стороны, пропуская над собой смертоносный поток высвободившейся негативной энергии, большей частью ушедшей куда-то вверх и вниз. Гульнан в ярости успела выкинуть из себя какое-то заклинание, подхваченное разошедшейся круговой волной некротической силы. Это буквально исцелило или вновь подняло начавшую было падать нежить, сведя на нет усилия и достижения — мои и напарников.

Проглотив ругательства и все еще ощущая, как во мне циркулирует божественно мощная и прекрасная чакра, я почти привычно раздвоил моментальный "Огненный шар": один отправил в безумно разгневанную Гульнан, с ватагой нежити порысившей ко мне со стороны обрушившейся пирамиды; второй бросил в другое скопление медленной нежити. Я вложил в них всю ману и чакру из СЦ. Оба ослепительно ярких огненных шара на сей раз сработали как должно. Юань-ти, кажется, даже не почувствовала жара, а вот свиту почти выкосило взрывом и последовавшим за ним огненным валом, количественно проредившим нежить. Выжгло самую уязвимую и слабую нежить: загоревшихся факелами мумий, скелетов, простых зомби и теней. К сожалению, Гульнан успела спасти свои ключевые фигуры, не имевшие мантии против заклинаний, как зомби-лорд.

От пары ответных огненных шаров и паучьих плевков я разумно сбежал, запрыгнув на дуговую опору. Проигнорировав двух настырных призрачных пауков, подбегавших по потолку, я метнул по взрывному кунаю в шеи двух рыцарей смерти, охранявших подъем со стороны входа в этот громадный зал. Выпущенные следом "Прожигающие лучи" спровоцировали взрывы намотанных на рукояти печатей. Тела богопротивных монстров сбросило с лестницы, а их крепкие черепушки со звоном и треском врезались в потолок и потом все же раскололись при падении на пол.

Питая не иллюзии, но надежду, я воспользовался "Щитом", единственным оставшимся и расчетливо защитным заклинанием. Теперь уже все четыре гирлянды пожухли, а само мое почти выдохшееся магическое ядро начало пульсировать и вместо отдачи потянуло ману в себя. Но еще имелась в запасе чакра и сохранялся контроль над тенкецу, препятствующий втягиванию отрицательной энергии. В таком плачевном состоянии я и спрыгнул к праворукой Гульнан, еще в полете запустив кислотную фласку. Сосуд буквально в ногте разминулся с мечом, разбившись о ее правый наплечник — сильнодействующая кислота все равно попала на тело и руку.

Оставшаяся пара рыцарей смерти позарилась, к счастью, именно на мою магическую защиту. "Щит" сразу же с меня сорвали "Рассеянием магии", но со способностью "Призрачный образ" не справились. Очень опасаясь "Слов силы: оглушение", я извлек последние четыре куная и прицельно воткнул их в грудь и черепа рыцарей смерти. Пока еще было свободное место, мгновенно ушел кувырком, детонируя взрыв-теги — минус двое самых опасных из миньонов клирика-некроманта, занятого собственным лечением.

Освободив кисти, я целиком отдался совершенству Джукена, выпестованного поколениями Хьюга и мастерски отточенного лично мною в изнурительных тренировках.

Кружил вокруг змеелюдки, сбивая колдовство, зля и постепенно расправляясь со свитой: лорд мумий и лорд зомби, два мумми-воина, три зомби-воина, пара антропоморфных и два паучьих призрака. Все они сгрудились вокруг и мешались друг другу, ранили друг друга. В какой-то момент они содрали перевязь с клинками за моей спиной — подпаленные ремни не выдержали рывка и лопнули. Порезы от меча, царапины от когтей с гематомами от кулаков и дубинок все гуще покрывали меня. Кровью не истек лишь благодаря волшебным кольцам, и лишь чудом кости уцелели.

Оставшиеся три из шести кислотных бутылки я потратил на Гульнан, вынуждая злого и темного клирика заниматься самолечением. И выбешивая женщину целенаправленным уродованием лица немагической кислотой — все три разбил об ее лоб.

Все решил удачный случай.

Лорд мумий, попавший в слепое пятно бьякугана, запнулся о неповоротливого лорда зомби и, сваливаясь, умудрился достать меня своей когтистой рукой и сосчитать мои ребра, содрав со спины куски мяса и лоскуты кожи — от лопатки до пояса.

— Сдохни же, Твааарррь! — Истерично заорала Гульнан на всеобщем и сделала выпад.

Я почти успел отшатнуться от удара юань-ти — она умудрилась кончиком меча выбить из моей руки склянку с зельем исцеления средних ран. Алхимическое стекло разбилось вдребезги, а выхлестнувшая жидкость обрызгала ближайшего ко мне доставучего призрака. Бестелесная нежить заверещала резаным поросенком, отшатнувшись от меня.

Смекнув, что к чему, и призрев пробившую блокаду адскую боль в дрянной ране на спине, я начал спешно выхватывать склянки из подсумка и обливать нежить целебным зельем производства Эйноли. По одной на пауков (наконец-то избавился от обоих), оставшуюся пару таких же приберег для себя. А вот десятку зелий исцеления легких ран без сожалений всю спустил: по лицам, лишая зрения. Бутылки одной рукой, метательные ножи другой: по сочленениям, лишая подвижности. И по Гульнан швырял ножики, препятствуя достижению ею необходимого уровня сосредоточения, чтобы применить заклятья.

От общего истощения внезапно померкло додзюцу. Понимая, что без срочных мер самолечения я свалюсь раньше, чем успею победить, я парой длинных прыжков стратегически разорвал дистанцию — в отчаянии! Третьим прыжком кое-как оседлал каменную скобу: из-за недостатка чакры и превышения предела прочности хрустнули и дико заболели стопы. Я не рискнул садиться на призму, все еще хранящую в обрывках внутреннего плетения запасы некротической энергии: контроль над тенкецу кончился, ядро без разбору потянуло ману из окружавшего пространства.

Серьезная и кровоточащая рана на спине, бешено стучавшее сердце и уже в такт ему пульсирующее магическое ядро быстро иссушали последние силы. Первая откупоренная бутылка пролилась обезболивающей благодатью на спину, вторую я жадно выдул за раз — вложенная в целебная зелье мана сильно помогла. Полное и почти мгновенное обезболивание с притоком магических сил опасно вскружило мою голову.

Но бой еще не окончен!

Доведенная до истерии Гульнан сломя голову бросилась за мной, кинув своих ослепленных миньонов, кое-как все же потянувшихся за госпожой. Размахнувшись, выхлестнул остатки зелий в двух призраков, ранее покоцанных, но сохранивших способность "видеть". Им хватило — развеялись. Найдя силы и меткость, запустил тару в юань-ти — увернулась. Звон разбившегося стекла заглушил ее боевой клич.

Перекинув ногу, я буквально свалился на неистовавшую противницу. Резкая боль в стопах и порезанном боку прояснила мои мозги. Навалившись сверху и прижав ее правую руку с мечом, обагренным моей кровью, я достал Пиявку и... со всей оставшейся силы воткнул сильный артефактный кинжал в такой крикливый и такой уязвимый рот.

Критическое попадание в мозг — смертельно.

Убита.

Все?..

Исчезла воля, державшая нежить, и миг спустя вся созданная, призванная и удерживаемая некромантом нежить упала бездвижно. Расплелась и магия на теле. Скривившись от пришедшей в голову скверной мысли, я все же по необходимости воспользовался именно Пиявкой, вампирской регенерацией высасывающей капли столь нужной мне жизненной энергии, быстро покидающей умирающее тело.

Не тупо тыкал, а нашел в себе силы начать вскрывать грудину. После третьего движения моему ядру хватило вытянутой Пиявкой энергии для того, чтобы завершить седьмой шаг развития. Успокоилось и сердце. Почти сразу же навалилась безмерная усталость и апатия, все тело сильно заныло. Мои руки подрагивали и опускались, хотелось свалиться и забыться, но надо продолжать. Сцепив зубы и скрепив волю, последний раз воспользовался Пиявкой ради малой толики облегчения. Затем вызвал сундук из Эфирного Плана и достал контейнер. Еще теплое сердце вырезал, на всякий случай, вторым кинжалом, не крадущим энергию.

— Вот теперь все, — прошептал я сам себе, с несказанным облегчением закрывая крышку спецконтейнера.

Глава 32.

Негасимый огонь в двух огромных чашах на постаментах все пылал и пылал, ему не было дела до перипетий живых и мертвых. Он горел, бросая многоликие тени — теперь уже самые обычные тени. Бросал их на десятки подгорелых трупов разной степени разложения, некогда бывших знатными персонами или знаменитыми бойцами, а ныне цинично поднятых и использованных во вред живым потомкам. Бросал их на исцарапанные, погнутые и поломанные детали доспехов и оружие, некогда знавшее воинскую славу и уход, а ныне испоганенное. Бросал их почти по всей древней зале, некогда служившей для благочестивых погребальных служб и обрядов, а ныне оскверненной. Сколько веков огонь в чашах бросал тени? Сколько еще будет бросать их?

Свет лился и в единственный выход. Силился бороться там с тьмой...

Мне ужасно хотелось обессиленно лечь и наплевать на всех и вся. Но Наруто не только для моей сестры стал примером и помирил меня с ней. Дух и Воля Огня...

В сердце щемило.

Отвергнув досужие мысли, я медленно и рассудительно обосновал для себя слепую веру в бездонность внутренних ресурсов, ограниченных лишь слабым телом. Врата Хачимон. Четверть жизни я разглядывал их, исподволь изучал и познавал, тренируясь в команде с тай-мастером этого искусства — с Гай-сэнсэем, пестовавшем личного ученика и преемника — Ли. Открытие восьми врат Хачимон упрощает доступ к сокрытым силам. Однако Наруто никогда не пользовался этим инструментом. Все на голой и несгибаемой воле, высочайшем стремлении к победе и стойком жизненном кредо...

Сперва на упрямстве, потом на упорстве, я двигался на четвереньках. Двигался и осторожно раскочегаривал систему циркуляции, у самой грани чакроистощения по крохам собирая силу — на активацию бьякугана.

Вот и граница меж светом и тьмой. Зыбкая. Что граница, что тьма: чернота леса в ветреную звездно-лунную ночь.

Валяются. Кроме прислонившегося к стене монаха, дышавшего ровно, но очень медленно.

Дышат. Кроме варвара, хрипящего пробитым легким.

Живы. Кроме врагов, убитых и лишившихся магии, поддерживавшей существование после смерти.

Пора.

Бьякуган!

Поток информации едва не затопил сознание: рядом с Оком вдруг взяла и появилась Десница, озарившая мрачный коридор своим светом, мягким и жгучим.

— Милостивый Тир! — В это восклицание Арибет вложила целую бурю эмоций. И мгновенную молитву "Исцеление серьезных ран", что осияла Эйноли, остановив внутреннее кровотечение и ожоговое воспаление. — Ниспошли мир и благодать. — И мгновенную молитву "Лечение средних ран", что пролилась на Даелана, задышавшего ровнее. — Во имя Справедливого Бога, исправься неправильное. — И мгновенную молитву "Восстановление" на меня, как раз ту, что Боддинок умеет заточать в зельях.

— Мэм, миссия выполнена... — доложился я. Выучка взяла свое, победив немощь, удивление и негодование.

— Ложитесь на пол, лей Неджи, — строгим голосом приказала паладин, мило закусив губу и прянув ушами. Повинуясь, я распластался на грязных плитах.

Эйноли хоть и не пришла в сознание, но теперь ее жизни ничего не угрожало, как и Даелану. Остальных, вероятно, вырубила волна негативной энергии, наверняка выхлестнувшая из рыцаря смерти, павшего после убийства его создательницы. Ничего страшного или критично важного. Можно было бы расслабиться и ввериться майору, но так поступают слабаки. Воля крепка и силы есть, и я не только не отключился, но и удержал додзюцу активным, из разумных соображений сконцентрировав внимание на действиях великолепной Арибет...

Леди не миндальничала, сноровисто оголив мою спину. Сперва сверкнуло "Лечение легких ран", а потом паладин у меня на виду достала из своей крутой аптечки удивительный местный шприц. С краской на кончиках ушей, Арибет не дрогнувшей рукой умело сделала укол в ягодицу. Извлекла мазь и щедро смазала ею рваную рану вдоль хребта. Затем она так же молча воспользовалась "Наложением рук" — на мою искалеченную спину полилась знакомая ирьчакра вперемешку с целительской маной. Через минуту манипуляций никаких следов не осталось. Вообще. И вдобавок я ощутил отклик в ядре и неожиданно для себя осознал суть целительского приема, поняв, что, в принципе, смогу совершить нечто подобное... Концентрация рухнула, додзюцу прекратилось.

— Да, как Десница я знаю об угрозе жизни Оку и могу в любой момент переместиться на помощь, — наконец-то заговорила эльфийка, ответив на не заданный вопрос, перед этим тронув неприметную серьгу в ухе. Это чтобы сохранить конфиденциальность сведений. — Однако, слишком серьезная концентрация негатива создала помехи для моей "Телепортации" из пригородного лагеря, — сообщила Арибет. — Сядьте и снимите обувь.

Пока я выполнял приказ, десница еще раз окинула место бесславного побоища и устремила долгий взгляд в сторону прохода в зал. Когда я все исполнил, паладин положила мне в рот пару пилюль из аптечки и дала выпить колбу с мутной настойкой, горькой на вкус. Все натуральное, без содержания активной магии — приятное тепло стало из живота быстро разливаться по всему организму.

— Краткий отчет, лейтенант.

Пока я докладывал, она взяла из аптечки тюбик с кремом и самолично втерла его содержимое в мои сломанные стопы. При этом паладин, осознанно или нет, в гораздо меньших объемах, но все же высвобождала маначакру через свои кисти. Эта энергия вступала в реакцию с втираемым составом, повышая эффективность исцеляющего воздействия. И еще Арибет сама по себе излучала позитивную силу, одним своим присутствием разгоняя вокруг остатки некротической тьмы. Примерно так же, как я поступал во время недавнего, но такого далекого отдыха.

— Принято. Вы критично запоздали с Гнездом, допустив весь этот кошмар. Не ждите поощрений, — сказала она, вытирая руки салфеткой. — Съешьте сублиматы и запейте орехово-медовым сиропом — в них концентрат всех веществ, нужных пострадавшему организму.

Тягучая субстанция своей чрезмерной сладостью забила все остальные вкусы. Мне страшно захотелось пить, и предупредительная Арибет подала новенькую флягу. Я почти две пинты выпил, а фляга только чуток полегчала. Прохладная минерализованная вода отлично утолила жажду, и я мимолетом рассмотрел сосуд с гербом Невервинтера на боках, дне и крышке. Такие же, но существенно более скромные, плоские и почти не светящиеся магией, я видел у капитанов стражи на блокпостах между районами. А подобную магию — на ведерных флягах, продающихся в "Маске лунного камня" за девятьсот девяносто девять злотых. Я протянул артефакт обратно, а мне в ответ:

— Это офицерское снаряжение тоже ваше. В этом отсеке десять зелий, а здесь десять аптечек, — деловым голосом перечислила майор содержимое специализированного подсумка, предназначенного под бутилированные зелья и брикеты аптечек.

Ага, почти как с кошельком. Вот только в замечательном походном рюкзаке, где-то добытом Глинклом, было более десятка зелий исцеления критических ран и еще пара очень мощных флаконов, а так же точно такие же первоклассные аптечки экстренной помощи. Правда, у него их там лежало всего четыре, зато классом пониже целая дюжина. Предусмотрительный и осторожный гном еще и самых простых захватил: со спиртом, бинтами, ватой, йодом и прочими дешевыми, но нужными препаратами.

— Интендантская служба как всегда нерасторопна, — пояснила она, не сумев скрыть в голосе извиняющиеся нотки. И быстро перевела тему, достав со дна аптечки еще один шприц: — Это сильный быстродействующий универсальный стимулятор для улучшения общего физического состояния тела, содержит активную магическую составляющую, колется в вену. От него поначалу трясет, поднимается жар и обильно выделяется пот. При обезвоживании и на пустой желудок применять нельзя. Подставьте руку, лей Неджи.

— Вы возитесь со мной потому, что я посланник богов? — В лоб задал я вопрос, не чувствуя в себе сил юлить, продолжая игру в хорошего подчиненного и заботливого командира. Все эти завуалированные подарки-поощрения и прочее...

— Меня саму спас Тир Однорукий, — резко ответила Арибет, встопорщив уши. Но руки ее не дрогнули, делая укол. — Ложитесь на спину, — краска смущения не пролилась и тогда, когда она мягко приложила свою теплую руку мне на оголённый торс, точно напротив сердца: — Я знаю о высокой вероятности развития у вас аллергической реакции. Моя классовая способность, "Излечение болезни" посредством наложения рук, сведет все эти риски к нулю, — пояснила она в ответ на мою чуть вскинутую бровь. Сказала это, уходя от мною озвученного вопроса.

К этому моменту меня уже конкретно так повело, вместе с означенными симптомами появилось удушье, резь в глазах, уши и нос заложило, меня всего затрясло. Но действительно, иначе высвобожденная из ладони энергия целебным бальзамом пролилась на сердце и быстро растворилась в крови, разгоняемой им по телу. Состояние стало быстро нормализоваться — в считанные десятки ударов моего разогнавшегося сердца.

— Я родилась в семье охотника, жившего на краю селения Громовое Дерево. Это выше по течению реки, у самой границы леса Невервинтер. За пять лет до Смутного Времени в Год Теней орки под прикрытием чащобы пробрались к селению, разграбили и сожгли Громовое Дерево, а со всеми жителями жестоко и глумливо расправились — себе на потеху... Я была в одиночном рейде, отстаивая свое право... Одна выжила... Несколько лет преследовала то орочье племя, загнала на Хребет Мира и там истребила последних мразей. Но и сама едва не погибла, загнанная бураном в снежную ловушку... — и надолго замолчала, погрузившись в себя.

Пока она откровенничала, мой организм почти полностью справился не только с кратковременной вспышкой аллергии, но и всеми внутренними микроповреждениями, вызванные двумя открытыми вратами Хачимон. В животе у меня все еще пылал пожар, сжигающий витамины и другие питательные вещества. Мышцы в разных местах самопроизвольно подрагивали. Боль металась по телу. Однако кризис бессилья определенно миновал — ценой большего стресса у организма. Благодаря дозе супер тоника, резервы чакры и маны стали постепенно восполнялись. Но на этот вечер и ночь лучше забыть о подвигах, исключительно отдых, полный и продолжительный, иначе организм может надорваться и слечь с осложнениями на неделю. Никаких геройств с исцелением больных стражников и ночных бдений в Доках. Естественно, просрочено приглашение на несостоявшееся полуденное мероприятие Мельданена, но свои планы он, скорее всего, перенес на завтра. Однозначно, я провалил его ожидания...

— Зачем? — Настойчиво спросил я, сев и заглянув в ее глубокие глаза, полные многих тревог и печалей. Наши лица оказались очень близко, я уловил медовый аромат ее дыхания.

Арибет верно истолковала смысл вопроса и наконец-то ответила прямо:

— Одной меня мало, Неджи, чтобы справляться с поиском, обустройством и защитой соплеменников. Кочующие лесные общины эльфов малоприветливы, их жизнь проста и сурова, они неохотно обременяют себя чужими детьми или незнакомцами. Фентик доверчив и витает в облаках. Лоу-Ясемин, хоть и помогает порой, но эгоист и засранец тот еще, его гложет жажда вернуться на родину, но смены все нет и нет. В Витой Кувшинке иногда дают приют и многим помогают устроиться на первых порах, но и только. А юные эльфы столь долго остаются наивными, беспомощными и беззащитными, а мир вокруг столь жесток и беспощаден... Сильные мира сего трусливо сбежали на свой гребаный остров, а в Невервинтер ни один даже самый утлый кораблик так до сих пор и не зашел!.. Хватит, — резко сменила она тон, порывисто встав. — Где шкатулка с сердцем юань-ти?

— Там, — чуть кивнул я головой в сторону залы.

Размашистым шагом паладин отправилась на таран некротической хмари. Не успел я встать, как она вернулась с удовлетворенным и весьма почтительным выражением лица. И, похрустывая старыми костями и битым стеклом под ногами, Арибет начала обход места тяжелой схватки, ненадолго задерживаясь у бессознательных тел.

— Это контракт с гильдией "Торговцы клинками" по найму команды. Поступайте с ними дальше, как сочтете нужным, но не забудьте отметиться в гильдии. Сейчас я выделю вам... — она еще раз окинула внимательным взглядом прискорбное положение дел. — Выделю три часа на сбор трофеев и размещение в Госпитале близь храма Тира. Через три часа сюда через портал прибудет пастор Сергол с группой послушников, двумя судьями и парой взводов стражи с прикомандированными к ним гильдейскими магами. И настоятельная просьба, лейтенант. Все не подошедшие в личное пользование артефакты надлежит как можно скорее обменять в храме Тира на зелья, медикаменты и свитки.

— Понял. Мэм, среди храмовых свитков есть те, что относятся к оперированию позитивной энергией, жизненной и духовной?

Паладин напряглась и секунд пять обдумывала ответ:

— Судья Олефф один из опытных магов, перешедший в лоно церкви. Я дам распоряжение, он завтра поможет вам разобраться с "Лучом антинежити" из 0-го арканного круга и так же впишет в ваш гримуар заклинание "Нежить в прах" из 6-го арканного круга. Последнее подобно "Изгнанию нежити", но мощнее. Подавляющим большинством светлых клириков приобщение в подшколам Души, Вампиризма и другим из школы Некромантии будет трактовано как падение в греховность и зло. Лей Неджи, у нас с вами состоится обстоятельный разговор при сдаче вашего рапорта о проделанном.

— Разрешите еще вопрос, мэм. — Дождавшись кивка, я продолжил: — В этот промежуток времени вы надеетесь поймать всех, кто сейчас засуетился в связи с произошедшим тут?

— Не я, лей Неджи, расследованием занимаются советники лорда Нашера: Фентик Мосс и Дестер Инделейн. И я убедительно прошу вас, милорд де Хьюга, встретиться завтра с ними в здании Суда и оказать посильное содействие.

Удовлетворившись моим неопределенным мотанием головы, Арибет сделала еще несколько шагов, встав точно на место, где появилась. После ее обхода в окружавшем тумане из некротической хмари образовалась четкая прогалина, пока еще не стремящаяся заполниться обратно удушливой негативной энергией. Высокий и обличенный властью паладин Тира неожиданно ярко засветилась, вновь заговорив:

— Баловни судьбы, Неджи Хьюга, пляшут на углях в угоду Всевышним. Любимцы судьбы, Неджи Хьюга, крутятся в центре событий и своими действиями вершат судьбы обывателей. Мажоры, Неджи Хьюга, быстро приобретают силу и потенциал. Вот вам пища для размышлений. Колдунью-некроманта Гульнан доставили в Невервинтер условно десятого уровня — убили дуалкласс двадцать четвертого.

Слова повисли в воздухе: паладин пропала — без всяких спецэффектов, как бывало у Мельданена. После ее исчезновения по полу расползлись нити маны, явив моему додзюцу четкую метку, зафиксировавшую освященную область. А так же резко пропала тяжесть обращавшегося сюда божественного внимания...

Глава 33.

Погасив ненадолго активированный бьякуган, я со всей поспешностью устремился к Глинклу, который из благих побуждений сам вернулся, да еще и моего ординарца с собой притащил. Не спорю, изъятые у культистов слабые и сильные целебные зелья и зачарованные стрелы с арбалетными болтами пришлись к месту и времени. Но приказ..., следуя букве слова, не нарушен. За проявленное благоразумие стоит похвалить. После взбучки.

Первым делом влил сильное зелье самому колдуну, пострадавшему исключительно от удара концентрированной негативной энергией. Едва очнувшийся зельевар, больше меня сведущий в местной фармацевтике и медицине, занялся лечением Эйноли, которую я перенес чуть назад по главному коридору — подальше от завала из полуразложившихся трупов и скелетов. Напоим целительной жидкость Кевэ, я с умыслом отправил его к Шервин, а сам откупорил очередную бутылку и целиком вылил ее на дырявую полуорочью тушу, затем вложил в рот пилюлю, влил порцию зелья и вызвал глотательный рефлекс. От моральной усталости мне едва хватило сосредоточения на снятие тяжелых доспехов варвара — биджева куча ремешков и прочей хрени. В какой-то момент ко мне присоединился Кевэ, помогший наконец-то избавиться от металла с дубленой кожей и начать почти в точности воспроизводить последовательность применения аптечки. Пока я делал укол в мощный бицепс и втирал мазь в рану очнувшегося Даелана, ординарец смешал сироп с водой в простой фляге и искрошил туда сублиматы. Шервин тем временем по мере сил помогала Боддиноку с лечением Эйноли, приведенной в себя. Эльфийка "мужественно" сдерживала стоны и не ударялась в рев по своему обожженному лицу и потерянным волосам только из-за присутствия человеческой "бренчалки", поведшей себя весьма и весьма корректно, дабы не усугубить психологическую травму и предотвратить возможную истерику.

Оскал остался последним. Намереваясь до конца исполнить долг командира, порадовался наличию замечательных, поистине чудесных зелий, действующих получше многих ирьёнинов... Когда я начал вызволять беспамятного полурослика из-под трупа, проходивший мимо потрепанный Гримгно громко хмыкнул в своей жуткой манере. Быть может, именно злобный монах помог зомби упасть в правильном направлении. Но он не был подлецом или глупцом, специально навалившим на ненавистного остряка гнилую тушу. Но перед уходом в транс Гримгно сделал лишь самый минимум: все же применил одно лечебное зелье, чтобы феноменально выносливый варвар не скопытился до вечера от потери крови или захлебывания в ней. Выпав же из транса по причине поднявшейся возни и разговоров, Гримгно с неудовольствием на лице принялся заниматься делом: двигать плиты саркофагов в четырех скромных фамильных усыпальницах. Ничего магического или ценного — все выгребли. Интересно, как обеты и вероисповедание орденца Долгой Смерти сочетаются с мародерством мертвых?

Можно было его оставить на потом — до самого отхода. Однако для наемника гораздо доходчивее будет наказание артефактами и золотом. Под внимательными взглядами наемников я влил зелье, привел в чувство и дал страждущему Томми выпить еще одну бутылочку, и еще одну, поданную подошедшим колдуном — из личных запасов и всего на один глоток.

— Ух... — и он осекся, до крови поранив кадык о приставленный к горлу офицерский кинжал.

— Сэр лейтенант, — тут же вежливым голосом заговорила бдительная Шервин. — Я вас заверяю, за свои слова Томми Оскал официально и публично принесет вам извинения в здании суда.

Подвисельник активно заморгал и мыкнул в согласии.

— Зачем мести сор со двора, мисс Шервин? Этот остряк останется без премиальных. А если я услышу от него еще хоть слово без спросу до самого официального завершения гильдейского контракта в здании "Торговцев клинками", то вся команда Гритошед останется без премиальных, контракт будет расторгнут, а с гильдии взыщут за оскорбления стражей, за шпионаж за стражей и за воровство у стражи.

На последних словах я вынул из внутреннего воровского кармашка колечко — не видел у него, когда сидели в таверне. Любопытный амулет: тонкая полоска из чистейшего золота, которое портили спорадические всплески обесцвечивания.

— Кольцо Мельфа, — произнес в оглушающей тишине Боддинок, опознавший его в мои руках раньше, чем я успел воспользоваться Прутом Определения. — Судя по интенсивности кислотных брызг либо сильный наговор и сотворение заклинания "Кислотная стрела Мельфа" доступно раз пять в день, либо оно маговское, как Прут Определения.

— Ты его сегодня утром взял в доме Культа Змеи, да или нет? — Спрашиваю, чуть отводя лезвие от горла и выставляя на обозрение кольцо Правды.

— Да, — уныло ответил Подвисельник, оставив александрит зеленого цвета.

— Томми-Томми, — мелодично посетовала Шервин, словно расстроенная матушка. — Вроде большой мальчик уже, а ради безделицы сам себя лишил сладкого... — с многозначительным намеком певуче произнесла менестрель. — Пора бы лечиться от клептомании и словесного поноса. — Своими словами неофициальный лидер наемников признала за мной правду и право.

Убедившись, что все живы и лечатся, я направился в главный зал с весьма прозаичной целью — одеться. Лохмотья ничего толком не скрывали. Заодно отозвал сундук, стоявший открытым и уже заинтересовавший Гримгно. Заодно пробежался взглядом по договору с наемниками, в частности, раздел о плате и трофеях. Контракт заключен с гильдией на предоставление команды, расчет в денежной форме и через кассу гильдии... В общем, как Боддинок они не могут претендовать на долю в добыче и трофеи, подходящие для личного пользования взамен худшего аналога. Про визит Арибет никто не знает, и за жирный кусок могут вполне решиться устранить нанимателей, а потом затеряться в Подземье.

Вернулся не с пустыми руками. Расстелил на свободном месте широкого коридора простой плащ и положил на него оружие юань-ти, тем самым обозначив место для сбора.

— Подвисельник, принесешь сюда трофеи с юань-ти, — приказываю я, назначая самую грязную и неприятную работу. — Боддинок и Кевэ — на вас зомби-лорд и мумми-лорд. Гримгно, мы исследуем главный коридор, вероятно, он кольцевой. Остальные здесь собирают ценности — с того рыцаря смерти и упырь-лорда, детали конструктов.

Среди мертвяков выделялся один, по снаряжению и описанию похожий на лорда упырей. Как и мумми-лорд, он имел минимально улучшенные магией наручи и поножи, а так же Доспешный Пояс, в пряжку которого было встроено заклинание "Доспех мага", исполненное магом начального уровня. Это заклинание я уже видел и узнал его. Собственно, такая тяжелая ситуация у наемников случилось из-за этого самого верткого лорда упырей, который, видимо, шел за рыцарем смерти.

— Сэр Неджи, возьмите с собой заплечные сумки, — спохватился ординарец, начав из трофейной сумки с символом Цирика вытряхивать на плащ волшебное шмотье, засунутое туда явно в спешке. Обе трофейные сумки у Кевэ, судя по узнанным мною чарам, были всего по двадцать кубических футов с двадцати и восьмидесятипроцентным облегчением веса. А Боддинок, к слову, принес полноценный и компактный походный рюкзак емкостью в двадцать семь кубических футов и стопроцентным облегчением веса.

— Трофеи?

— Ага, с трех захваченных культистов. Все остальное в доме малоценно и вместе с монетами отдано сержанту Хербану — за камни. — Скомкано доложил он, протягивая кошель. Пересыпая в свой волшебный кошель, предназначенный для камней, я насчитал: два рубина, пять огненных опалов, шесть топазов, дюжину винно-красных гранатов.

Я вовремя успел активировать додзюцу, чтобы заметить реакции спутников. Допустим, не все там менее ценно, судя по запнувшемуся вору, точно оставившему тайнички на будущее. Но раз отдали страже, то и нефиг — упрочу отношения с Харбеном и стражей, указав потом на пропущенные секреты. Шервин заинтересовалась камнями, проследив за кошелем. Гримгно вроде бы обратил пристальное внимание на одно из монашеских облачений и странный изогнутый кинжал с добротной рукоятью и без отделки. Изуродованная Эйноли бросила мимолетный взгляд, ни за что не зацепившийся — она была в шоке и глубокой депрессии из-за утраты своей красоты. Но это временно... Думаю, ей бы подошел кожаный капюшон с кольчужной прослойкой тонкого плетения. Даелан лишь мельком глянул и продолжил гипнотизировать черный полеэкс с черепом и доспех того же рыцаря смерти, собственно, этим мощным оружием и нанесшего смертоносную рану в грудь. Сам Кевэ проводил взглядом короткий меч и прямой обоюдоострый кинжал в темно-синих ножнах с серебряным узором. Последний заинтересовал и Боддинока, и меня. Еще меня привлекла магия в перчатках с оплетенной змейкой бабского вида желтой розой на тыльной стороне. И монашеское облачение, которое достаточно просто можно перешить под мой вкус. Плотная ткань с мифриловой нитью, удобная, легкая и не стесняющая броня. Один из поясов был копией носимого Боддиноком.

— Хорошо, — соглашаюсь с инициативой ординарца, считавшего, что урвал у Хербана нужные мне драгоценные камни. Далее я обратился уже ко всем: — Чем быстрее мы тут управимся, тем скорее нормально поедим и начнем отдых. Гримгно.

Подхватив предложенные Кевэ сумки, легким бегом отправился налево по главному коридору. Гримгно пристроился рядышком. Мне стоило приглядеться и приноровиться к его быстрой шагающей походке, но я решил поберечь силы — как-нибудь позже. Сейчас мои мысли занимали думы о премиальной плате наемникам.

Сразу за поворотом встретившийся зал ожидания был превращен в известно чью спальню и рабочий кабинет. Имелась Купель Сияния, состояние магии которой я определил бы как — кома. Магический колодец использовали для мытья, судя по мыльным следам. Далее мое внимание в зале привлекла каменная тумба какого-то рогатого алтаря. Он был без опознавательных знаков или символов, энергетические отпечатки нечитаемые — негативная энергия все смазала.

Гримгно быстро потерял интерес к тому, как я приложением руки вскрывал замки на сундуках и сравнительно легко обезвреживал ловушки, снимая и забирая себе все смертоносные приспособления. Предметы с алхимического стола и его ящиков аккуратно сложил в сумку поплоше — зельевар сам определится. В прикроватной конторке обнаружил личный дневник Гульнан на ее родном и мне с монахом непонятном языке. Нашелся пустой мешок с расширением пространства в десять раз и двадцатипроцентным уменьшением веса содержимого — пустой. Несколько целебных зелий разной силы, оскверненная вода, горсть потрескавшихся огненных агатов — только в порошок. Сундук с неряшливо уложенным женским тряпьем. Художественно оформленные блюда, кубок, золотые столовые приборы и богато украшенные вещи обихода явно своровали откуда-то — в ту же сумку с символом Цирика. В общем, Гульнан здесь и спала, и алхимией занималась, и еду готовила, и мылась, и молилась, и прочее. Странно, правда, что у Гульнан нет гримуара или магических свитков, по которым она училась. Хотя стоп. Как клирику ей могло открываться знание заклинаний, а неведомая сила и арканные подбрасывала, получается. Чья-то марионетка, за считанные дни получившая прорву сил и знаний, но не сумевшая ими толково распорядиться? Похоже на то. И ведь я сам на нее в чем-то похож: не успеваю разбираться с обретаемыми силами и получаемыми знаниями. Мыльный пузырь прямо...

Далее за "покоями" Гульнан обнаружилась пустующая камера, где пару-тройку дней назад кого-то содержали, не утруждаясь уборкой за ним. Здесь отсутствовали захоронения, и мы с дварфом, не сговариваясь, решили тут облегчиться.

Еще одно помещение пустовало. А дальше, собственно, уже был знакомый поворот, приведший к самому началу. Кое-как прилипнув к стене, я снял все ранее установленные печати и отпер дверь ключом-амулетом, подобранным с мумми-лорда. Открывшийся нам просторный зал был чист, большая часть ниш закрыта — там лежали нетронутые мумии. Здесь не грабили, но подношения и дары вынесли.

"Вот значит кто из южного Калимшана прибыл в северный Невервинтер, а потом попал под влияние и контроль Гульнан, быстро ставшей тут полноправной хозяйкой" — промелькнула у меня мысль. Когда я, более пары минут провозившись с обезвреживанием хитрой конструкции, наконец-то снял ловушку, Гримгно довольно легко сдвинул плиту саркофага. Не чинясь, он первым засунул туда руку и присвистнул, достав вещь:

— Жучий маунт-пет, сука, неутомимый, ну надо же какая шикарная находка, бл**!

В его руке болтался золотой коллар с крупным янтарным камнем, внутри которого застыл какой-то жук-рогач с усами. Ездовое насекомое? Необычайно плотная магия в нем словно спала, причем, бьякуган видел натуральную чакру — прямо как у живого кикаичу клана Абураме. Во, дела, биджу дери!

— Согласен, — говорю я, протягивая руку. Оскалившийся монах с острой завистью в глазах нехотя передал мне сокровище.

Еще трофеями стали две замысловатые огненных ловушки, несколько сотен древних калимшанских злотых и женский комплект из золотого ожерелья с небесно-синим многогранным сапфиром, два золотых браслета с россыпью мелких насыщенно синих турмалинов и две серьги, где была синяя звездная шпинель с огранкой под сапфир. Остальное наверняка культистам досталось. И как они еще только не начали расхищать все кладбище? Или считали уже город своим, а как Мельданен их прижал, так сразу засуетились?

К моменту нашего возвращения все целебные зелья с аптечками словно испарились, а вот магические трофеи были аккуратно разложены. Часть уже сообща идентифицировали.

Улучшенная мантия старого ордена имела магическое улучшение до класса брони, соответствующего клепаному кожаному доспеху, а так же уменьшение повреждений на одну условную единицу и поглощение урона на пять условных единиц. Сам материал качественнее, а магия сильнее, чем у аналога на Гримгно или второй схожей мантии. В них культисты наверняка изображали из себя благочестивых последователей некой Змеи. Религиозную змеиную вышивку легко спороть, заменив на камон Хьюга. Перчатки Желтой Розы были примечательны ущербом от электричества — на совместимость с Джукеном надо бы еще проверить. Две пары сапог Солнечной Души, пары кукри и колец защиты отличались в три раза по силе вложенной магии. Самое слабое улучшение: у клепаной кожаной брони, пояса ловкости, кольца мудрости, амулета естественной защиты, Семимильных Сапог и Бесшумного Капюшона, поглощающего звуковой урон с ухудшением слуха.

Доспех с Джареда оказался производства знаменитого и всеми признанного мастера Кумакава. Эта легкая кожаная броня так и зовется по имени мастера — Кумакава. Имеет такое же высокое магическое улучшение защитных качеств, по силе и структуре как у тканевой для монахов, а так же обеспечивает носителю постоянное действие "Улучшенного уклонения". Понятно, почему Даелан, защищающийся дешевкой, заинтересовался артефактом. И по размеру ему впору будет, когда мастер подновит и подгонит под его габариты.

Прут Определения понадобился к снятому с юань-ти, во-первых, мощному кольцу силы лидерского обаяния. Оно отнимало две условные единицы силы, давая взамен целых четыре условные единицы к харизме и столько же к убедительности (я не перестаю удивляться местной специфике). К нему проявил интерес Даелан. Предполагаю, что у него у самого одето аналогичное, даже два, но с обратным эффектом и без увеличения "перекидываемых" параметров. А во-вторых, к платью-доспеху Ворожеи: такое же сильное магическое улучшение брони, как у двух других трофеев, а так же увеличение на три условные единицы харизмы носительницы. Главное отстирать, перекроить и переоформить... Еще у нее был амулет мудрости средней силы — это внушительно и дорого. Кольцо мудрости и пара браслетов-близняшек силы ниже среднего: харизмы и мудрости. А так же Ботинки Горгульи, способствующие отклонению оружия, средне повышающие стойкость носителя и дающие возможность пять раз в сутки применять "Каменную кожу" на уровне умений мага условно десятого уровня.

В последнюю очередь я направил идентифицирующий артефакт на оружие и принялся озвучивать результат:

— Полеэкс Огненной Погибели, как показывает Прут Определения. Мастерски обработанный качественный мифрил. Магия добавляет превосходства в атаке в две условные единицы, это оружие наносит на две условные единицы больше урона плюс две условные единицы вреда огнем. При ударе выполняется слабейший вариант заклятья "Погибель". Раз в сутки с полеэксом в руках можно применять "Огненную стрелу", как если бы ее сотворил маг пятого уровня, "Огненный удар" — седьмой, "Пламенное оружие" — десятый. Его в ночь на тринадцатое миртула зачаровал здесь верный адепт Цирика — Джаред. Судя по всему, напавший на вас рыцарь смерти — он и был. А это... Скимитар Горевестника. Тоже мастерски обработанный качественный мифрил, обостренный особым способом. Магия добавляет две условные единицы урона плюс от двух до двенадцати условных единиц вреда негативной энергией. Со скимитаром в руках можно до пяти раз в сутки применять "Шепот ветра" как если вы маг пятого уровня, но в качестве целей посланий могут выступать только те, чья кровь обагряла клинок. Скимитар изготовлен в Калимшане несколько столетий назад в качестве подарка на свадьбу старшего сына паши Вахида. Этим клинком молодоженам срубили головы. Безутешный отец проклял скимитар, использованный и брошенный ассасином, посланным взыскать с паши Вахида долг крови... Кевэ, во сколько примерно это можно оценить?

Кевэ, снимавший с дважды мертвого Джареда магический доспех, прикинул в уме порядок и ответил:

— За восемьдесят и пятьдесят тысяч злотых соответственно. Перекупщики дадут треть, в самом лучшем случае — половину.

Стоя перед грудой баснословно дорого добра, по местным меркам, все с затаенным дыханием ждали моего решения. Как командиру мне желательно самому угадать интересы и потребности каждого — смертельный риск должен быть щедро оплачен. Впрочем, с бьякуганом это проще простого. Можно было вообще не устраивать весь этот спектакль с "раздачей плюшек", но разумнее поступить по-свойски. И закрыть глаза на то, что суммарная стоимость разложенных трофеев покрывает долг перед лордом Нашером — их еще сбыть надо за наличку.

— Шервин, — произнес я, поднимая Доспешный Пояс.

— Благодарствую, — предельно нейтрально и церемонно ответила она, приняв скромный дар. Удрученная Эйноли тут же просияла, поняв, что комплект украшений достанется ей.

— Гримгно, — говорю, передавая тот кукри, что с самой мощной магией.

Шумно выдохнув, он с жуткой рожей принял его, почти выдрал из руки.

— Даелан, ты у нас как бедный родственник, — попытался пошутить я, чтобы разрядить обстановку. Поганая рана у него долго будет аукаться. — Принимай...

— Пусть тебе во всем благоволит твой Бог, — сглотнул полуорк, твердой рукой приняв полеэкс с черепом и отделкой под золото. Второй по ценности сегодняшний трофей нашей сборной группы. К тому же, древко его прежнего монструозного оружия сломано, а сами лезвия испорчены зазубринами с мизинец длиной — от заговоренного мифрила. Думаю, полуорку не впервой пользоваться вражеским оружием.

А так же я передал ему самое сильное кольцо защиты, броню Кумакава, оставшийся кукри, шлем, наручи и поножи с мумми-лорда, пояс инертного барьера и самый лучший пояс ловкости:

— Два лучше, чем один, — сказал я обалдевшему полуорку.

Даелан с неверием и тщательно скрываемым трепетом принимал все новые и новые щедроты. Не надо много ума иметь, чтобы догадаться, кому в итоге достанется один из поясов. Слово должно держать, хотя с некоторых пор я не злопамятен, но память у меня только улучшилась. Надеюсь, мне удастся наладить хорошие отношения как с гильдией наемников, так и с конкретными ее членами. Напоследок я всучил ему один из полеэксов Шлемных Ужасов:

— Кузнец сообразит перемычку.

— Спасибо, сэр Неджи! Да не будет у вас врагов среди верующих в Темпуса!

— Извините... — почти слезно пролепетал кривляка, но я даже не взглянул на шмыгнувшего паяца, поднимая скимитар и отдавая его гному вместе с сумкой.

— Боддинок. Позже прошу помочь Эйноли с алхимическими инструментами.

— Спасибо, посмотрим, — буркнул под нос Глинкл, бросив сожалеющий взгляд на льдистый кинжальчик. Гном со скимитаром вызвал кислую и мимолетную улыбку у Шервин, в очах которой много чего притаилось. Все понимали, что клинок неминуемо продадут или обменяют.

— Эйноли, — произношу, поднимаясь. В одной руке Ботинки Горгульи, в которые положил украшения, скарабея защиты и все артефакты, повышающие мудрость и харизму. В другой Платье Ворожеи, свернутое в Бесшумный Капюшон.

— Спасибо, — коротко поблагодарила она, жутко стесняясь своего ужасного внешнего вида.

— Кевэ, — обращаюсь к ординарцу. Я поднял для него настоящий походный рюкзак, куда сложил короткий меч, оба кольца сопротивления, кольцо румян (с дающим освещение красным гранатом), улучшенный магией шлем от лорда мумий, поизящнее и более новые на вид заговоренные наручи и поножи с лорда упырей. — И жука, — говорю, вешая ему на шею коллар. Массивная цепь на худом подростке смотрелась карикатурно. Образ статуи "Охренение" довершал открытый рот, так и не изрекший слов благодарности. Рядом стояла карликовая статуя "Зависть".

Для себя в сумку сложил, естественно, обе мантии с сапогами и перчатками для монаха — запасной комплект насущная необходимость. Следом добавил четыре мифриловых ядра от конструктов и оставшиеся от зомби-лорда поножи. Туда же отправился пояс силы огра, который пригодится как часть нового крепления для пары вакидзаси. В подсумок: Ледяной Коготь, кольцо силы лидерского обаяния и кольцо Мельфа. Последнее крайне ценное для меня, и я намеревался вместе с Джару улучшить его до маговского, чтобы использовать заклятье "Кислотная стрела Мельфа" столько раз за бой, на сколько хватит собственной маны (как при работе с Прутом Определения от Мельданена).

— Команда Гритошед, эти калимшанские злотые — финальный расчет с вашей гильдией, — сказал я. — Сосчитаю и передам лично гильдмастеру. Без претензий?

— Да, сэр, без, — ответил заявленный командир.

— Оскал?

— Калимшанские я по весу точно сосчитаю.

— Попробуй.

— Около пятисот злотых, — сообщил вор, взвесив сперва в правой, потом в левой, потом в обеих руках.

Кивнув, я забрал увесистый куль.

— Есть еще желающие на что-либо в личное пользование?

— Есть, сэр, — почти пропела Шервин, грациозно присевшая за амулетом естественной защиты. После быстрой протирки он уютно устроился в ложбинке, выгодно вписавшись в ансамбль.

Остались слабые семимильные сапоги, слабый пояс ловкости, ниже среднего и слабое кольца защиты, составляющие элементы конструктов с двумя их полеэксами, два серпа, скарабей защиты. Совсем не густо для обмена на сильные зелья. Все оставшееся я сложил в мешок — просто так в три моих ящика все это не влезет. Мешки и сумки с расширением внутреннего пространства — настоящее спасение от неминуемого захламления. Кстати, в этот же мешок отправил добытый с самого первого зомби-лорда тот же набор из двух серпов, поножей, наручей и поясом инертного барьера, который тоже вполне подойдет для перевязи с вакидзаси — сразу же переложил.

— Если позволите спросить — все это будет передано страже? — С долей скептицизма осведомилась Шервин, внешне расслабленная, а внутренне напряженная.

— Бартер на продукцию тирцев. Мисс Шервин, если вы намекаете на компенсацию расходников, то она обязательно будет.

Удовлетворившись одним ответом, женщина с приторной вежливостью озвучила следующий вопрос, не шибко дипломатично высказав общее мнение Гритошед:

— Сэр лейтенант, скажите на милость, а зачем лесному рейнджеру экзотический пет-маунт для открытых пространств?

— Идемте, — отрезал я.

Глава 34.

По просторному коридору склепа топало эхо наших ног, стучали в ушах сердца и кричали в черепах разные мысли. Я с минуту шел молча, задавая общий темп и в сопящей тишине выстраивая свой ответ, настойчиво обращавшийся в целую речь. А я не мастак ни сочинять, ни толкать речи, но надо. Наконец, пройдя очередной поворот, я принялся делиться своими невеселыми мыслями, иногда прямо на ходу подбирая слова:

— Жук нужен рейнджеру для классовых тренировок, поскольку пока нет возможности обзавестись любимцем. Потом я для себя постараюсь выменять насекомое на подходящего фамильяра: так сложились обстоятельства, что мне недоступно соответствующее арканное заклинание из первого круга... Зачем я вообще затеял распределение трофеев преимущественно по нуждам? Считайте это лишним доводом в пользу постоянной регистрации команды... Каждый из нас сегодня поднялся на ступеньку выше и что-то полезное заимел из вещей, знаний, опыта. Мы сегодня стали лучше приспособлены к будущим миссиям, каждый по отдельности и в совокупности. Подумайте на досуге, будем ли мы с вами нормально сотрудничать, слаженно действуя в связке? Или рассоримся на почве дележки приходящих ценностей и начнем лелеять обиды, думать о мести и подставах? Насколько я понимаю, у властей сейчас крайне скудный выбор исполнителей, а мы неплохо дополняем друг друга. Такими возможностями и кадрами не разбрасываются, особенно в час нужды. Велика вероятность, что руководство после подведения итогов этой операции вновь запряжет нас в одну упряжку... Лично я считаю Стенающую Смерть чьей-то предварительной и подлой атакой на город. Крайне велики шансы, что в Невервинтере вскоре грянет война. С теми же непонятными "чешуйчатыми", их закулисными союзниками или культистами с их кукловодом. Я думаю, Алагондар давно пришел к подобным выводам и сейчас по мере сил и средств втайне, — акцентировал я, — готовится дать отпор. Быть может, поэтому властями отчасти подзапущена ситуация в городских районах... — я договаривал уже на поверхности.

Поначалу ласковые, лучи дневного светила немилосердно жарили ужас и разгром, учиненный на городском Кладбище поднявшимися мертвяками. Стояла сумасшедшая вонища. Все прониклись: и произнесенной речью, и открывшимся зрелищем, и замаячившими перспективами.

— Выход в другую сторону, сэр, — робко подал голос подавленный ординарец, следовавший за мной вместе со всеми.

— Знаю, — говорю, на ходу оборачиваясь и видя рядом с вареным раком — Шервин.

Я по памяти направлялся к тому самому загадочному склепу. Без додзюцу на этом месте виделась обычная и ничем особо не примечательная скульптурная композиция, порядком обветшалая, но в меру ухоженная. В текущем своем плачевном состоянии я отчетливо ощутил срабатывание защитного фуин на лбу. Воздействие слабое, но достаточное, чтобы отвлечь внимание моих спутников от объекта. Даже иллюзионист поддался, хотя виной тому может быть сильное истощение Боддинока, впрочем, все мы сильно устали и вымотались — дойти бы до койко-места в госпитале да забыться сном.

Перешагнув через оградку, я через пару шагов оказался в пятне факельного света. Окованная дверь, сундук для даров мертвым, обветренные и выщербленные стены без архитектурных излишеств, сбитые до неузнаваемости символы. Для порядка я подергал ручку — закрыто.

— Фи, — скривилась роковая женщина. Гримгно презрительно хмыкнул, Томми гневно вспыхнул...

— Подойдите все ко мне, — приказал я, с трудом выдержав ровный тон. Шутка юмора создателей заключалась в том, что в наведенной иллюзии ручка двери совпадала с причинным местом голой статуи.

— Ай-яй...

— Хаос раздери, какие бесподобные чары иллюзии!.. — Боддинок выпал из реальности, начав на границе световой зоны шагать вперед-назад, ловя момент срабатывания магии, в которой специализировался. Его рука сама потянулась за жареными орешками.

— Магия двери как-то связана с магией этого сундука, — поделился я своим наблюдением, опережая другие возгласы. — Томми, есть, что сказать по делу?

— Да, сэр, — ответил хафлинг, стыдливо не поднимая взгляда. — Я слышал о таком типе древних замков. Тут надо в ящик засунуть ключевой предмет. Магия проверит его и при должном совпадении схавает, открыв запоры. Маги умеют вызывать загадки-подсказки...

— Мастер Боддинок?

— Хаос, я сейчас даже шарик света не вызову, — сокрушенно ответил Боддинок. — Ну до чего искусно сделано... — дальнейшее восторженное бурчание было на гномьем.

— В родном Калимпорте я бы точно достал инструменты для взлома... — и сокрушавшийся Оскал осекся, нутром ощутив мой взгляд и наконец-то подняв свои глаза в ответ. Не хафлинг прямо, а нашкодивший щенок, вымаливающий прощение. Но получив "добродушный" подзатыльник оглоблей полуорка, Подвисельник со сдержанным возмущением уткнул свою бесстыдно наглую рожу в землю, вполне возможно, что искренне не понимая, за что его шпыняют.

— Ясно. У нас мало времени, нет инструментов и сил для взлома. Попробуем дедукцию. Я начну перечислять факты и предположения, может, кто в процессе сообразит...

Собравшись с мыслями, я принялся перечислять:

— Склеп внешне прост. Обветшал. Опознавательные символы сбиты не менее... века назад. Замок древний и надежный. Магия функционирует.

— Говорят, еще существуют усыпальницы сподвижников самого основателя Невервинтера — Хэлуэта Невера. Одна из них? — С задумчивым интересом осведомилась менестрель.

— Наверняка, — киваю, припомнив тирца Брайли. И как я мог забыть о задании судьи Олеффа, имя которого менее полутора часов назад упоминала Арибет? — Здесь удобная речная бухта для города. Сомневаюсь, что строили на голом месте, основатели скорее завоевывали это место и потом закрепились тут.

— На этом многие сходятся. В те времена здешнее побережье и лес были для людей негостеприимны.

— Если это сундук для даров, как я понял, то поминающему следовало расстаться с чем-то ценным или наоборот — с безделушкой?

— Конечно ценность, ведь и тогда, и сейчас потомки приходят к мертвым не только поклониться, но за советом или защитой.

— Оружие всегда в цене, — рискнул вставить Томми, весь извертевшийся и изведшийся от вынужденного молчания. И почти что получил еще один подзатыльник от Даелана, бдительно опекавшего источник проблем и ходячую угрозу лишения всего сладкого.

Мы переглянулись.

— Церемониальное оружие, — с трудом выстроил я дедуктивную цепочку.

— Церемониальное оружие! — Одновременно со мной смекнул Кевэ, буквально несколько часов назад извлекший более десятка подобных предметов. Довольный эльф смущенно улыбнулся, почесав макушку.

— Как просто и очевидно... — цокнула языком менестрель. И что-то напела на местном наречии.

Сначала Клевер хотел передать все собранное церемониальное оружие сержанту Харбену для переделки под павших стражников, но такой подход попахивал кощунством и неуважением... Лучше уничтожить или повредить драгоценную инкрустацию в ходе учебы или экспериментов по артефакторике. Поэтому в какой-то степени повезло — имелся большой выбор церемониального оружия. Из всего нами опробованного подошел церемониальный щит. В самом центре одинокой залы душного склепа нас встретил единственный саркофаг. С ловушкой на негативной энергии и пустотой внутри. Если не считать фолианта с чарами под каменный кирпич типа подкладки под голову. Только благодаря бьякугану я проник сквозь весьма совершенную иллюзию с качественным сокрытием магической ауры. Естественно, без раздумий отдал находку ученому, который вцепился в нее как утопающий в соломинку. Чую, не отдаст тирцам, пока сам не изучит... до дыр. Придирчиво осмотревшись, никто ничего не нашел и никто не смог опознать, кто же из сподвижников Хэлуэта Невера был похоронен в этой усыпальнице. Долго мы здесь не задержались.

— Сэр Неджи, в доме культистов хозяйственные помещения не пострадали. Предлагаю всем нам перед выходом на улицу привести себя в пристойный вид, — дипломатично поделилась своими соображениями Шервин, когда мы проходили паучье логово.

— Поддерживаю.

В центре зала сразу же после коридорного зигзага обнаружилась куча шмотья и колья с, кажется, полуэльфом, насаженным ради развлеченья. Паучья кормушка — вот что это было за место. И освещалось оно странно: пламя горело в клетках-столбах, похожих на песочные часы и за углы прикованных цепями к полу. Две конструкции таких было. При нашем появлении магический огонь разгорелся.

— Паучья кормушка, — жутким голосом прокомментировал Гримгно, "улыбнувшись" жрице Ларетиана.

— Ой... — она инстинктивно спряталась у меня за спиной. И не отступила.

— Там дальше есть пыточная с замученными до смерти полуэльфами и эльфами...

— Давайте скорее отправимся дальше, тут неприятно.

Бьякуган. Краткой активации хватило, чтобы заметить четкую структуру внутренних плетений железных цепей и прутьев, сдерживавших... Хи! Не мертвенный магический, а живой огонь чакры, катон. Невероятно!..

Разрешить цепи и разогнуть прутья? Все крайне уставшие. Раненному и перебинтованному Даелану запрещены нагрузки и силовые приемы. Просить Шервин? Временно собрать артефакты, увеличивающие силу, да попросить у Боддинока зелье бычьей силы?..

— Эм, сэр Неджи? — Растерялась Шервин, не понимая причины остановки.

— Духи Огня.

— Живой огонь? В плену цепей... — напела менестрель.

— Хаос подери, низшие элементали, запертые для освещения... Клетка любопытная, однако... — задумчиво заключил ученый, свободно просунув руку и тут же отдернув из-за жара внутри. — Не пойму, зачем?..

— Их надо освободить.

— Что за блажь?! На кой черт они вам сдались, б**? — Лысый дварф метко сплюнул в огонь. — У них будет воистину Долгая Смерть. Они должны ценить это, — твердо заявил он. Мне стало ясно, что поставленный ребром вопрос — принципиальный. Договориться с этим монахом о персональных уроках теперь дохлый номер — припомнит и пошлет на

* * *

.

Пусть со стороны мое категоричное желание вызволить пленников выглядит сиюминутным капризом, но я чувствовал, что в память о родной Стране Огня обязан принять меры — хотя бы попробовать для очистки совести.

— Пленников надо освободить, — неуверенно поддержала меня клирик, затеребив лунный серп. Насколько я понял, ее терзали сомнения: один огонь навредил ей, другой надо освободить.

Не имея идей, как при отсутствующих ресурсах немедля выпустить огненных духов, я поступил аналогично — со скрываемым от других волнением взялся за святой кулон.

— Там еще четыре таких. Потом вернетесь, сэр лейтенант.

— Я могу сделать кислоту, разъедающую металл. К этой задаче следует подойти осторожно и вдумчиво, не допуская хаоса.

— При наших ежедневных авралах "потом" может не успеть случиться, — упрямо отвечаю. Как ни назови — заскок, блажь или каприз, но я просто не могу пройти мимо плененных Духов Огня. Мимо этих символов, олицетворяющих все то, во что я верю. Хочу осовбодить сейчас вопреки всем доводам разума. Неожиданная встреча словно открыла глаза на то, что Торил меня ассимилирует, вынуждает идти на все новые и новые компромиссы и уступки. — Это важно лично для меня. Дайте мне несколько минут спокойно подумать.

Перебирая варианты, я понял, что в этих же катакомбах ранее поднимался аналогичный вопрос, решением было — Фуин. Кибакуфуда. В самом простом варианте на печати ставится канджи "Взрыв". Я видел усиленные взрыв-теги, когда на оборотной стороне фуиндзюцу ранга "D" "Кибакуфуда" ставилось фуиндзюцу "B"-ранга "Фука Хоин", что позволяло запечатывать те же "C"-ранговые огненные шары "Катон: Гокакью но Дзюцу" или огненные снаряды того же ранга — "Катон: Эндан". Достаточно распечатать огонь, и спровоцированный взрыв разметает пламя, выжигая огромный объем... Но я видел только готовый и узкоспециализированный вариант "Фука Хоин" и процесс запечатывания, но не само рисование сложной печати. Зато досконально знаю "Бакуруйгеки" — удар взрывного дракона. Нинфуиндзюцу Тентен, при котором она с помощью одного из своих свитков вызывала большого огненного дракона, взрывающегося при попадании. Без наличия хоть сколь-нибудь развитого сродства с Хи эту "B"-ранговую вариацию взрыв-тега применять невозможно. Но мне и не надо в точности призывать из печати взрывающегося огненного дракона, нужно только запечатать чакру. Ну, не совсем чакру, а одухотворенную стихийную... Причем нужно это делать внутри заговоренной клетки, а непосредственно в огне бумага сгорит, хоть пергаментная, хоть эльфийская. Обеспечение бумаге огнеупорных свойств в данных условиях нереально. Значит, фуиндзюцу желательно создавать на металле, но это означает использование моих неполных умозаключений на тему наложения кланового джуиндзюцу, наложенной на Саске-куна печати подавления зла "Фуджа Хоин" и нескольких других фуин-тату и модернизаций оружия ниндзя. Импровизация без права на ошибку? Или все же попробовать использовать базовое фуиндзюцу "D"-ранга "Кихон Хоин", служащее для запечатывания предметов?

— Даелан, одолжи для проверки оружие конструкта.

— Ну, держи.

Он приготовился скривиться, но я не стал глупо ударять. Просто просунул между прутьев. Что копьевидный кончик, что лезвие секиры — нормально прошло внутрь. Каплю чакры добавил — ничего. Активировал внедренное заклинание "Пламенное оружие" — ничего. Добавил каплю чакры для усиления огня — есть! Сработала магия зачарованного металла: оружие застряло намертво, а духу огня была причинена боль, отчего он резко притух. Деактивировав заклятье, спокойно вынул оружие.

— Спасибо, — возвращаю полеэкс. — В этих катакомбах вы били культистов и нежить?

— Да, — кивнул полуорк.

— Кевэ, уговор с Хербаном был только на дом?

— Так точно, сэр.

— Тогда даю вам тридцать минут на сборы ценностей в катакомбах. Оружие и доспехи даже без магии стоят злотые. Заберите в гильдию или сразу оптом продадите сержанту — на ваш выбор.

— Будет сделано, сэр Неджи, спасибо.

— Кевэ, Боддинок, помогите Гритошед.

— Так точно, сэр. — Хорошо.

— А тебя, Эйноли, я попрошу мне помочь — молитвой. Прежнее место отдыха подойдет для этого лучше всего.

— Ладно...

— Сэр Неджи, вы придумали простой способ освободить этих низших духов огня?

— Есть идея, мисс Шервин. Я постараюсь ее воплотить.

Пока шли, я приоткрыл клирику суть задумки и ее роль. Без божественной милости, боюсь, мое решение убьет либо нас, либо живой огонь. Впрочем, о первом лучше не думать вовсе, в второй вариант для живых существ все же лучше, чем медленное угасание в долговечном плену. Но если удастся войти в то же состояние, что и при работе с кольцом Жизни, как тогда в "Голой Доске", то... Жаль, что вся святая вода истрачена.

Мне пришлось еще раз вызывать сундук, чтобы извлечь из мешка полеэкс, по сути, алебарду с укороченным древком и увеличенным дугообразным лезвием секиры. Так же я посчитал уместным одеть кольцо силы лидерского обаяния, хотя ранее собирался проконсультироваться с архимагом Джару. Магия одеваемого амулета легко обнаружила тенкецу на большом пальце. Выпив чуток маны, магическое кольцо легко оделось и само сжалось, плотно обхватив фалангу. Соблюдая симметрию, так же надел и кольцо Мельфа — на левую руку. Затем, напившись простой воды из принесенной Арибет фляги, я снял кулон с шеи и обмотал вокруг правого запястья, большим пальцем прижав кристалл к основанию среднего пальца.

Каменные плиты достаточно пропитались моей чакрой, место по-прежнему выделялось светлым островком посреди негативного тумана. Едва я сел на пятки, пристроившись рядом с Эйноли, как ненадолго даже ощутил умиротворение. Клирик уже достала фигурку Ларетиана и молитвенник. Она после третьего прочтения закрыла глаза, полностью отдавшись по памяти воспроизводимой молитве, я тоже замер с закрытыми глазами, отрешившись от ее тихого голоса, постепенно обретающего спокойствие. Клирик вновь радела не за себя, вместо просьб об исцелении и возвращении собственной красоты она посылала мольбы во спасение духов огня. Огня, что ожег ее лицо, уши, спалил волосы, не спрятанные под шлемом...

После пятнадцати минут управления дыханием и накопления чакры в СЦ, я особым образом прокусил подушечку среднего пальца, чтобы кровь понемногу лилась до тех пор, пока из тенкецу высвобождается чакра. За центр фуиндзюцу на зеркально отполированном лезвии выбрал точку над одним из основных магических узлов. Восстановив в памяти образ Тентен за работой над свитком, сосредоточившись и направив всю свою волю на достижение поставленной благой цели, я принялся рисовать своей кровью структурные элементы фуиндзюцу — на лезвии и плитах вокруг. Совершенно пока не понимая взаимодействия Фуин с Плетением и магией, привычно напрягал волю, управляя чакрой с примесями маны, так и норовившими свиться во что-то непонятное и потому опасное. Ничего, при рисовании тех же взрыв-тегов происходило то же самое, и ничего, все работает.

С оглушающим барабанным буханьем в ушах и набухшей от пота повязкой протектора, я онемевшей кистью дорисовывал заключительный, двенадцатый иероглиф, соответствующий одной из специальных ручных печатей. Фух, теперь самое главное. Активирую "Пламенеющее оружие" и подаю в магическое пламя свою обычную маначакру — для создания эрзаца стихийного высвобождения Хи. Пока кровь свежа и магическое пламя ее не спалило, я большим и как можно более ровным напором высвобождаю энергию, одновременно складывая пальцы в первый, начинающий цепочку жест — ручную печать Змеи...

И с первого жеста кровь пришла в движение. "Не так!" — кольнула мысль, когда вместо положенного уменьшения на лезвии включаемые жестами элементы-иероглифы превращались в звездные лучи-иглы, а соответствующие им строки стремительно бежали к пропитанному чакрой древку, оплетая его поверхность алыми всполохами, а не ложась на умозрительную разметку. Сердце ёкнуло, я вынужденно напрягся, но не смог помешать процессу, изо всех сил сосредоточившись на удержании и стабилизации фуин в целом. Капиллярное магическое плетение в каплях моей крови неконтролируемо вступило во взаимодействие с внутренним плетением оружия, отчего фуиндзюцу начало взбрыкивать и вырваться из-под управления. Чтобы не потерпеть фиаско, мне ничего не осталось, как смерить свое эго и уповать на божественное провидение и силу своей воли, позволяя части реакций протекать бесконтрольно и непонятно.

С непозволительно долгой задержкой за первой последовала вторая ручная печать, третья, четвертая — в нарисованном порядке плюс две финальные.

После очередной ручной печати огонь с лезвия резво перекинулся на древко и натурально поджег кровавые символы фуиндзюцу, оплетенные нитями магии — мана словно вросла в них как корни в землю. Красиво и стрёмно — кабы не рвануло!

— ...! — От волнения, перенапряжения и спешки я перепутал предпоследний жест, сложив печать Тигра вместо Дракона! К биджу, четырнадцатая — Змея!

Высвобождаемая мной чакра вместе с пламенеющим на лезвии огнем резко дернулись к воронке, образовавшейся в центре двенадцати-лучевой звезды посередине лезвия. Туда же двинулась энергия от молящейся Эйноли и фигурки Ларетиана.

Фьють! Пух! Шшш...

Печать сформировалась, высосав из окружающего пространства все крохи чакры и позитивной маны. Пламенно-алые всполохи еще пару секунд переливались огнем, пока не потухли.

— Ах... — Эйноли обессиленно завалилась на бок.

Я дернулся за ней, но и сам в итоге свалился, натурально ощущая себя выжатым лимоном. Досадная ошибка с путаницей пальцев выпила почти все жизненные соки, и неизвестно, что вообще получилось. Как же меня достало болезненное чувство беспомощности и неопределенности!..

Отпихнув артефактное изделие, через левый бок с трудом перевернулся на спину. Вытащив из-под бока священную статуэтку, чудом не сломавшуюся об эфес кинжала, пристегнутого к моему поясу, я интуитивно вложил ее в онемевшую до локтя руку, все еще кровоточащую. Потом пододвинулся к Эйноли и пристроил ее поудобнее, прижав к себе.

— О, Господи! — Охнул Кевэ, отправленный к нам разузнать о причинах задержки. Одернув сам себя, он быстро подбежал, явно кого-то цитируя: — Мой лорд, вы себя совсем не щадите!.. Ради чего так надрываться?..

— Пить, — подал я слабый голос, когда эльф потянулся к окровавленной фигурке. Ранка уже закрылась, потому что прекратился ток чакры и помогло кольцо регенерации. Моя правая рука слушалась, но сильно ныла, изобилуя гранями боли: от покалывания до ошпаривания.

Исполнительный подросток спешно отложил перевязочные материалы и вылил в свою фляжку тягучий сироп из аптечки. После взбалтывания Кевэ приподнял мою голову и принялся аккуратно вливать, чуть морщась от боли в своем пострадавшем плече. Хех, не мне осуждать пацана за то, что стрельбой из лука разбередил свежую рану.

— Пройди я мимо, моя совесть посчитала бы это предательством памяти о родине, — медленно отвечаю я на эльфийском, словно в первый раз пробую на язык слова доселе неизвестной мне речи. Как бы пафосно это не звучало, но я ничего не мог с собой поделать — надо выложиться и освободить, и все тут. Я вполне осознавал, какой груз ответственности лежит на моих плечах.

Меня мутило и подташнивало, и я не мешал Кевэ приводить в чувство Эйноли. Мельком подметил только, что мои слова нашли понимание у парня, недавно поступившего аналогично: когда вопреки своему состоянию вместе с Боддиноком пришел на помощь, выручив в бою наемников и напарницу.

— Мой лорд, вы молились Создателю Эльфов?.. — С трепетом и страхом спросил Кевэ, простыми способами не сумевший привести Эйноли в чувство.

Его слова оказались созвучны моим мыслям. Сомнения отпали. "Великий Кореллон-доно, наш создатель и покровитель всевышний, прошу, прими в благодарность кровь дитя своего" — внутренне искренно помолился я на родном, конохском наречии. "Беспокойного прагматика" — всплыла самокритичная мысль-продолжение. Одновременно с начавшимся впитыванием фигуркой моей крови я четко уловил эмоциональный посыл — снисходительную полуулыбку.

— Как видишь, друг, — вслух произнес я, кое-как садясь с застучавшим сердцем, отдающимся в висках и ушах. Намеренно садясь именно в этот момент, чтобы — самостоятельно. — Мы живы. Кевэ, спасибо тебе... Дальше я позабочусь о ней сам, благодарю.

— Я... рад, что вы живы, — тут же покраснел заикнувшийся подросток, неловко передавая мне бесчувственную девушку.

— Еще раз спасибо, Кевэ... Передай остальным, что мы скоро придем, — я постарался сказать это убедительно.

— Ага... — кивнул он. Помявшись, юный эльф потрусил обратно.

С великим трудом устроившись за девичьей спиной, я прильнул и нежно обнял Эйноли, вложив ей в руки фигурку Кореллона и прижав их к груди. С долей удовольствия побыв в этой позе около минуты, я заставил себя припомнить, как просвечивал эльфийку бьякуганом. И здоровой рукой нажал на несколько точек акупунктуры — для экстренного приведения в сознание.

— Ияааа!..

— Шшш, все в порядке, Эйн, — шепчу рядом с ее ухом, чтобы не причинить лишнюю боль или неудобство. — Все хорошо, ты со мной, в безопасности...

— Полу-чилось?..

— Да, милая... Твоя самоотверженность поразительна, Эйн, благодарю тебя... Шшш, осталась малость — дойти и применить то, что получилось совместными усилиями. Ты сильная, Эйн. Мы сможем встать и дойти. Вместе. Я и ты. Мы справимся. Ты сильная, Эйн, встать — такой пустяк, тебе по силам, — что-то нашептывал я успокаивающим голосом, стараясь внушить ей уверенность в себе и придать сил. На мои намерения откликалась боль в руке, скапливаясь у большого пальца. Стали раздражать и два других с кольцами.

— Н-наверное...

— Не наверное, а точно. Все получится, — продолжил убеждать я, стараясь и сам встать, и ей помочь подняться, и чтобы оба не свалились. Дожил... — У меня на родине остался отличный друг. Он не умеет сдаваться... Вот так, потихоньку, давай, Эйн, мы сможем, — уговаривал я. Мне б еще собственный организм "уговорить" поделиться чакрой. И главное не упоминать слезы и плачь, а то разольются женские слезы в три ручья... — Моя сестра была... замухрышкой, но смогла поверить в себя... и постепенно стала сильной настолько, что в одном из аспектов мастерства даже превзошла... всю родню... — Речь отнимала те невеликие силы, что имелись. И я замолчал, когда мы все же поднялись и пошаркали вперед.

Да, Хината-химэ... У сестренки не тот склад характера, чтобы в совершенстве овладеть Джукеном. Она поняла это и выбрала свой путь, наперекор всем и всему покорив сродство с водной стихией. Она не первая такая, думаю, но среди живых Хьюга единственная, насколько известно мне и видно додзюцу. Она выбрала Мизу, к которой имела предрасположенность — по характеру. А я до падения клана Учиха завидовал и ненавидел всех, кто имел сродство с Хи — таких большинство в стране Огня, по понятным причинам. Потом, после бедовой резни с исчезновением клана-конкурента, я возгордился и не думал о труднодоступном для Хьюга сродстве. Не думал до тех пор, пока однажды случайно не подглядел за тренировкой Какаши-сэнсэя и Саске-куна, на плато отрабатывавшего уже второе свое сродство — с Каминари. Я увидел, что стихия молнии дает пользователю огромную скорость и пробивную силу. Позже, уже после экзамена на чюнина, детально разглядел исполнение знаменитого ниндзюцу "Чидори" и крепко задумался. Я тогда несколько листов Бумаги Чакры извел, но с напряжением воли только и добился, что замятия непосредственно около пальцев. Впрочем, это не сильно меня расстроило, ведь ускорение в небесных техниках завязано на геном с фуин. Однако я припомнил некогда подсмотренное, насобирал еще сведений для раздумий и смог найти зацепку, чтобы освоить сто двадцать восемь ударов небес "Хакке Хьяку Ниджухачи Шо", "S"-ранг. Но в конечном итоге отложил развитие сродства с Каминари. Я рассудил тогда, что у меня полно доступных данных по вратам Хачимон, которые, как выяснилось после всестороннего и непредвзятого анализа многомесячных наблюдений, конкретно обеспечивали мои нужды — совместимое с Джукеном увеличение скорости и объемов чакры. Ими и занялся, покорив двое врат из восьми. Однако я до... до переноса на Торил лелеял планы когда-нибудь освоить-таки стихию молнии, чтобы наверняка первым в истории клана Хьюга совместить Райтон с Джукеном. Сейчас эти планы дело если не эфемерное, то крайне далекое — в ближайшей перспективе освоение хотя бы классового потенциала по скорости. Или нет? Пока память о прошлом еще свежа и в красках... Дилемма. То скудность выбора предопределена генами, то не знаешь, за что в первую очередь браться. Как говорится, из огня да в полымя...

Эти тоскливые мысли отвлекли меня от гнетущей атмосферы склепа, от еле переставлявшей ноги Эйноли, повисшей на моем левом плече и прижимавшейся мягкой грудью, от полеэкса, оттягивавшего нездоровую руку. "И чего, спрашивается, не попросил Кевэ прихватить его с собой? Может и к лучшему, а то бы еще ненароком выпустил этого недодракона..." — подумал я, глянув на круг, в котором кандзи искривились звериной мордой. "Хм!" — и заранее прикинул, успею ли я целенаправленно охватить живой сгусток огня своей распечатанной энергией или нет. С прискорбием отметил, что на активацию додзюцу нет сил — не положиться на бьякуган...

— Интересно, на свете существуют эльфы, которым свойственна пунктуальность? — Задумчиво изрекла Шервин обидный вопрос так, словно он риторический. Это она так взъелась из-за украшений?

— Даелан, будь добр, поведи пока Эйноли.

— Хорошо, сэр.

От клыкастой улыбки эльфийка вздрогнула и с мольбой глянула на меня, но я был настойчив и не придал этому значения. За спиной верзилы обнаружилась его почти вдвое меньшая копия, видимо, разглядывавшая посвященное Цирику оружие: Гримгно мгновенно отвернулся, стоило Даелану двинуться с места.

— Пара издревле враждующих народов, как мило, — мелодично поддела бренчалка. Остальные выразительно промолчали, кто с сарказмом, кто рассерженно, кто без эмоций.

Когда я направился к клетке, мне преградили путь.

— Пропусти, Гримгно, — приказал я. Складывающаяся ситуация мне абсолютно не понравилась, самое скверное, что я не понимал причины, побудившей наемников всерьез задуматься об убийстве команды нанимателей.

— Причина, сэр, почему я должен лишать Долгой Смерти их... и вас, — заявил дварф, оскалившись и презрительно хмыкнув на то, как я повернул дугообразное лезвие полеэкса нарисованной мордой к нему. Я не хочу прятаться за женские спины, а сил спорить и драться нет — ставка на первый удар, он же единственный. Мы начали игру в гляделки и давилки — оба выпустили яки, пугая намереньем убить.

— Ты зарываешься, Гримгно. Не дури, — хриплым и тяжелым басом процедил Даелан, через пару долгих секунд отойдя от неожиданности.

Еще бы чуть-чуть, и я бы задавил клопа, но дальше случилось неизбежное. Рейнджер выхватил лук наизготовку. Плут с кинжалами наголо прикрыл менестреля, которая потянулась за еще не ослабленным луком. Находившийся рядом с ними колдун извлек склянки со взрывающимися наклейками. Обморочно закатившая глаза клирик была поддержана варваром, неожиданно повернувшимся другим боком к менестрелю. Монах... ожидаемо кинулся влево от меня, чтобы мною же прикрыться от лучника, из-за травмы не удержавшего наложенную стрелу. А я в ответ на совершаемую атаку спустил взрывного зверя, оказавшегося пылающим кроваво-красным тигренком в белую и огненно-рыжую полоску.

Монах сделал рывок, но слишком поздно и медленно — нацеленный вихрь пламени с мордой тигренка вгрызся ему в бок. Близкий взрыв швырнул дварфа в стену, а меня откинуло на пол. Я отделался ушибами, а Гримгно отчасти спас пояс и амулетная магия: крепкие дварфские ребра сдюжили, оголившиеся плотные мышцы защитили брюшину от разрыва. Одежду сбоку порвало на лоскутки, нагруженный ремень сорвало, один из подсумков разнесло в клочья вместе с содержимым скарбом.

В донельзя напряженной тишине глухо шмякнулся об пол оглушенный агрессор.

— Оскал, свяжи биджева выродка, — постарался приказать я жестким тоном, приподнявшись на левом локте. Но хафлинг не тронулся с места, метая прищуренный взор на всех. — Либо я его добью.

— Добивай, — легко согласился Томми, бесшабашно ухмыльнувшись. — Мне Шервин дороже.

— Прекратите петушиться, мальчики, — мелодично урезонила менестрель, так и не вытащившая стрелу из колчана. — Никто не хотел драки. И не хочет, — надавила она, словно укоряя нерадивых. Шервин поняла, что голос ее подвел, выдав сомнения. Однако она решительно подтвердила мирные намерения, убрав свой дивный лук за спину. — Рейнджер с поврежденной рукой не рассчитал силы, стрела сорвалась и пролетела далеко мимо цели. Инцидент исчерпан, уважаемые. Томми, ради меня, поди и свяжи этого сбрендившего балбеса. Видишь, мастер Боддинок убрал фиалы и снайперский лук убран, со мной ничего не случится.

В это время прошелестела легкая поступь ординарца, подбежавшего ко мне, чтобы помочь подняться.

— Мой сэр, — виновато и невпопад ляпнул растерянный Кевэ. Бледные кончики его ушей мелко дрожали.

— То есть я прямо сейчас заслужил твой поцелуй в губы? — Нагло и хитро спросил плут, рисково рисуясь перед дамой — выпендрежно крутанул в кистях и вложил своих близняшек обратно в ножны.

— Бесстыдник, — кокетливо ответила она и сексуально наклонилась, громко даря оный и тем самым полностью разряжая накаленную обстановку.

— Ых... отпусти-и! Неджи-и, спасиии... — еле слышно запищала перепуганная Эйноли.

— Я ничего такого, клянусь, — с полным непониманием пробасил Даелан, легко усадивший легкую эльфийку рядом со мной и шагнувший назад. В меня тут же вцепились, уткнувшись в поисках защиты.

— Иии-иии...

— Шшш, — я устало принялся успокаивать ее. — Все в порядке, Эйноли. Тебя никто не обидит.

Но она помотала головой:

— Ции-иии...

— Ци — что?

— Рр-рии-и...

— Цирик? Ох, так вот почему... — ужаснулась Шервин, которая совершенно незаметно для меня подошла поближе. В ответ на мой острый взгляд, она с поднятыми ладонями торопливо отступила, пояснив: — Он вполне мог воздействовать на своего бывшего монаха через посвященное ему оружие. Так во многих сказаниях и былях говорится. И, ммм, До вашего прихода Гримгно несколько минут как пялился на этот злосчастный череп. Сэр, вы же разозлили бывшего бога смерти, порушив его интригу и уничтожив его алтарь с марионетками. Ох, что творится-то!.. — Но в этом ее причитании страх был полностью наигранным, а в глазах горел азартный огонек.

— Я н-ничего не ощутил, честно, — оправдался варвар, на котором скрестились все взгляды. — Я его сейчас спрячу и сегодня же освящу своей кровью на алтаре Темпуса, а потом и Утгара, — засуетился Даелан, не желая расставаться с ценным трофеем. Озираясь, он увидел в центре залы какую-то тряпку, в которую и принялся заворачивать горе-полеэкс, попавший под всеобщее подозрение.

— Сэр Неджи, какое-либо наказание последует? — Нейтрально уточнил гном, отчего-то выступивший рупором Томми. Боддинок занимался лечением дварфа. Я, баюкая девушку, невольно подметил то, что все коротышки и все ушастые оказались разбитыми на четкие группки.

— Нет. Как выяснилось, Гримгно был... и может еще оставаться под... внушением, — устало ответил я, желая лишь одного: чтобы этот день наконец-то кончился. — Вменяемым он очнется или нет, но приказываю развязать его только тогда, кода Клевер покинет бывшую базу культистов.

— Непременно так и поступим, — поспешила согласиться Шервин, уже забывшая, как несколько минут назад колюче встретила меня с Эйн.

— Эйноли, мне еще надо освобождать... Прошу, побудь с Шервин. Шервин, пожалуйста...

— Да-да, конечно, — подхватилась менестрель, бросив быстрый взгляд на поддерживающего меня Кевэ.

Всхлипнув, Эйноли нехотя позволила передать себя Шервин. Менестрель тут же начала что-то тихо шептать ей на ушко, отвлекая.

— Кевэ, я должен сам. Это только мое личное...

— Я буду рядом, сэр. Если вы сначала отдохнете минут десять, — заявил худощавый упрямец.

— К тому времени запал воли выгорит, ординарец, и мне будет хотеться лежать и чтоб не кантовали, — отвечаю ему с вялой, но благодарной улыбкой.

— Тогда остаток сегодняшних и завтрашние сутки будете лежать в Госпитале, — не сдавался он. — Пообещайте.

— Тогда ты сам будешь объясняться с Джару и Мельданеном. И с Арибет, — припугнул я.

— Угу, — смело заупрямился он. Сбледнул, но не отпустил.

— Обещаю, — уступил я заботливым требованиям.

Но все равно, я добился свободы действий и получил необходимый инструмент лишь у самой клетки с плененным духом огня. Либо все — либо ничего. И никаких поблажек. Положив руки на не заточенную часть и опершись о поставленный на пол полеэкс, я пару минут собирал крохи чакры, чтобы хватило выпустить ее в огонь и активаровать фуиндзюцу, запечатывая вместе со свой чакрой и низшего огненного элементала.

Фокус удался. Словно лопаткой поддетый живой огонек с тихим хлопком исчез. Причем, как мне показалось, добровольно запечатался. Сразу засветился весь Фуин-рисунок — алым, а в круге на лезвии вновь нарисовалась мордочка, чуть более живая и больше похожая на тигриную, чем раньше. Теперь его надо выпустить и самому не попасть под взрыв.

— Ух ты! — Не сдержался Томми и сам себе обоими ладошками зажал рот.

Даелан так вовсе застыл, как вкопанный, когда лучше рассмотрел пылающего яростью красного тигренка в белую и огненно-рыжую полоску. Я на всякий случай издалека выпустил спеллдзюцу в зигзаг коридора, чтобы если Дух Огня не высвободится живым или не успеет уйти восвояси, то хотя бы обрушит потолок, чтобы заделать лишний ход на Кладбище. Огненный вихрь пролетел десятки футов, игра трех его цветов завораживала взгляд. Получился гораздо более мощный взрыв, чем первый. Грохочущие раскаты эхом прокатились по залам и коридорам древних усыпальниц.

— Слава Ларетиану, спасся, — выдохнула клирик. С неактивным бьякуганом я не мог подтвердить, но вроде перед попаданием была вспышка — я поверил Эйноли.

— Фееричный хаос, — одновременно высказался Боддинок.

— Получится шедевр... — мечтательно протянула Шервин.

— Умгм! Чмок... — Выдал Томми, поцеловав женскую ручку, прикрывшую его болтливый рот. Она смутилась лобызания, но блеск в глазах только усилился.

— Как оно зовется, почтенный мастер Неджи? — Очень хрипло и очень уважительно произнес отмерший Даелан.

Действительно, грех не наречь.

— Огненное Возмездие, — нашелся я, моргнув от неожиданности — Кевэ забрал оружие.

Никто не подумал смеяться или открыто сравнивать с Огненной Погибелью в тряпичных обмотках.

— Поразительно точно! — Восхитилась менестрель. — Заточенные в плену жаждут отмщения, и взрываются они...

— Умпф! Чпок...

— Осталось еще целых пять, сэр Неджи.

— Ты решил заделаться моей нянькой, Кевэ? — С неудовольствием заметил я, не имея шансов высвободиться.

— Я ваш ординарец, сэр, это одна из моих обязанностей. Пока вы недееспособны.

— Один калека другого везет, — очнулась из грез Шервин, укоризненно покачав головой. — Даелан, не стой памятником самому себе.

Непонимающе моргнув, полуорк дождался кивка с прямым намеком.

— Кевэ, ты молодец, но сейчас неуместно упрямишься. С ним быстрее получится.

— Так точно, сэр, — оруженосец под смешок Эйноли сжал губы в белую полосочку, обеими руками вцепившись в полеэкс, который и понес с достоинством Даймё. Целых три шага, оставшихся до следующего огненного пленника, находившегося в этой же зале.

Второй, как мне привиделось, специально съежился, когда лизнул языком лезвие. Потом словно бы запрыгнул на него и дал себя запечатать, причем, что немаловажно, вернув часть моей маначакры! Это основательно убедило меня в их разумности и в правильности порыва их освободить.

Поддавшись воображению менестреля, живо описывающей отсутствующее тело тигренка, поджарое и грацильное, я решил, что хуже не будет, если вложу в чакру свой образ животного.

Дивная получилась голова на шее, плавно переходящей в огненный шлейф трехцветного спеллдзюцу. При распечатывании фуиндзюцу на лбу и на древке потеплело, а лезвие нагрелось. В остальном все повторилось: полет, вспышка, взрыв. А полеэкс я уже не отдал ординарцу, который обиделся, но не стал перечить, перегибая палку.

По пути к следующему мимоходом отметил, что катакомбы, подконтрольные культистам, оказались не в пример чище в плане пыли и паутины, но изобиловали кровавыми пятнами и подтеками, а еще трупами вчерашних и ночных жертв из числа состоятельных обывателей.

Третий тигренок — с передними лапами получился. Моя ментальная защита вновь сработала, но на том же уровне, а вот оружие сильнее нагрелось — жар шел ощутимый. Пятый — с задними лапами. Фуиндзюцу на лбу вновь заболело, но опять по-иному — на сей раз словно ласковый прибой ударился. А вот фуиндзюцу на оружии уже обжигало до запаха паленой кожи. Кевэ чудом не вышел из себя, смекнув, что нужнее и полезнее как можно быстрее облить мои кисти зельем — Глинкл оперативно подал склянку. Неровно дышавшая Эйноли поспешно спрятала лицо, уткнувшись в Шервин, с натянутой улыбкой стерпевшую силу, с которой в нее вцепились руки вроде бы слабой жрицы.

Вот и последний тигренок хищно выпрыгнул из печати. Он был меньше всех своих собратьев, зато с истинно тигриным телом от носа до хвоста. Одухотворенная энергия в прыжке махнула хвостом, сбросив оставшийся огненный шлейф, тянувшийся из круга, составленного двенадцатью лучами-иглами. Возвращенный огонь растекся по докрасна раскалившемуся лезвию, а с него мигом перекинулся и на древко, поджигая весь полеэкс...

Я приготовился поджариться, но пламя меня самого ласково коснулось, внезапно юркнув в меня через тенкецу. Я был столь вымотан, что не успел воспользоваться "Кай" и остановить поток в СЦ — огонь стремительно растекся по всем каналам и проник в сердце... Меня охватило щемяще теплое чувство чужой благодарности, а потом из глубин памяти в единый миг всплыли и обрушились воспоминания о Стране Огня с видениями того, как разные шиноби и куноичи высвобождали свою чакру, совершая стихийное преобразование в Хи. Словно тумблер переключился, осветились все темные углы, все встало на свои места. Процесс преобразования стал мне кристально ясен — ключ в ярких эмоциях, питающих огонь чакры. Проникшее в меня пламя волшебным образом словно сожгло усталость или, что вернее, придало определенный заряд бодрости и сил.

— Пусти!! — Вскрикнул Кевэ, чья дальнейшая тирада потонула в грохоте не умолкающего эха, вызванного последним взрывом и обвалом. Когда шум поутих:

— Это духов дар, глупыш, — мягко пробасил гигант, легко удержавший брыкавшегося и мычащего подростка. — Ну засветились жилы изнутри — эка невидаль. У шаманов в моем племени и не такое случалось при инициации, — с долей грусти пояснил Даелан вырывающемуся Кевэ.

— Ах, бесподобно! Какой сюжет...

— Ну, ну что там? Чем одарили-то, а? Какие характеристики стали? — Сгорал от нетерпения Томми, воспользовавшийся моментом безнаказанно распустить язык. Из чувства самосохранения он не пытался взяться за раскаленную сталь, постепенно остывающую. Как ни странно, лично мне жар вреда не причинял больше.

Я был под громадным впечатлением от всего случившегося со мной и на автомате ответил, что подсказывало... само Огненное Возмездие?..

— Плененные Духи Огня долго ярились на своих мучителей, пока верный памяти эльф Неджи де Хьюга не сжалился и не создал Огненное Возмездие, чтобы хитростью выпустить узников. Каждый освобожденный в благодарность оставил маленькую частичку себя: чтобы защищать и чтобы с яростью карать врагов, особенно злых или нежить... — произнес я, на ходу делая формулировки, облачающие чувства и образы в слова и фразы. Но дальше уже вполне осознанно перечислил сухую статистику.

— Во имя Утгара! Милорд Неджи де Хьюга, я Даелан Красный Тигр на многое пойду и готов отдать все, что у меня есть, ради этого Полеэкса Огненное Возмездие, — прохрипел Даелан, с достоинством согнувшись коленопреклоненно. — Прошу, ради Красного Тигра!

Шервин улетела в нирвану, с безумным взглядом глядя на всех и впитывая каждую деталь среди теней, пляшущих от дарующих свет поясов и колец. Даже Подвисельник не рискнул нарушить возникшую тишину, пока я, растерянный от неожиданности, собирал мысли в кучу. Это какой-то важный обряд или церемония, о чем я ни сном, ни духом, но в чем мне нельзя ударить в грязь лицом и бездарно все п... смазать. Сглотнув, постарался подыграть:

— Оружие на оружие. Условия... Клятва двум нашим верховным богам, что ты не обратишь его против меня, Эйноли с Кевэ и других светлых эльфов. Клятва двум нашим верховным богам, что ты, твои потомки и твой род будете хранить реликвию рода, почитать Духов Огня и ценности дружбы.

Сделав глубокий вдох и мощно выдохнув, полуорк по-бойцовски достал оба ранее ему отданных оружия и церемонно положил перед собой, копьевидными остриями к себе — пятками ко мне. На пол отправился кукри, поясной кинжал, два засапожных ножа, пара простых кастетов...

— Древковое... — обронил я запоздалое уточнение. Ни один мускул не дрогнул у варвара. Сделав глубокий вдох, он прекратил разоружаться, поднял пронзительный взгляд — глаза в глаза, — и каким-то особым, глубоким голосом проникновенно заговорил:

— Непреложно клянусь именем Темпуса и Кореллона в том, что даримый мне Полеэкс Огненное Возмездие обязуюсь не использовать во зло и не обращать против светлых эльфов вообще и Неджи де Хьюга, Эйноли Фриэст и Кевэ Арвэ в частности, обязуюсь беречь и хранить сие магическое оружие как реликвию рода, обязуюсь почитать Духов Огня и ценности дружбы. Непреложно клянусь в этом от своего имени Даелан Красный Тигр и от имени своих потомков и рода. Непреложно клянусь своей кровью и жизнью, судьбой потомков и рода, молитвенно призываю в свидетели Великого Бога Темпуса, Лорда Битвы, и Великого Бога Кореллона Ларетиана, Коронала Арвандора!

Извлеченным из-за пазухи ножиком полуорк наискось порезал себе правую ладонь и открыто протянул ее мне. Смутно представляя себе, что и как правильно, я вложил в его руку свой артефакт, постаравшись твердо и торжественно произнести спешно подобранные слова:

— Владей с воинской честью и достоинством.

Кулон, все еще висящий на моей правой кисти и касающийся древка, мигнул божественным светом, одновременно полыхнул пламенеющий меч на фибуле, своеобразно просветив сжимавшие ее пальцы левой руки Даелана.

— О, Истишиа, Боги услышали смертного безумца и подтвердили!.. — Впечатленная Шервин едва не упала в обморок. А в следующий миг натурально взвизгнула и точно свалилась бы на пару с поддерживаемой Эйноли, если бы Томми не поспешил обла... поддержать за по... талию роковую красотку.

— Гхы, всего лишь злой дух, — нервно хмыкнул Даелан, как никто другой разглядевший черный сгусток, которого на всеобщее обозрение прямо сквозь тряпье высветил мой кулон и который с шипением вытек из области костяной черепушки, инкрустированной в полеэкс. Вытек и рассеялся как дым. Тут же отпустило надежно связанного Гримгно, с кляпом во рту пучившего горящие глаза. Монах обмяк. — Но я не знал о нем, когда предлагал. И о самом решении не жалею, — твердо заявил полуорк, стискивая древко. Тягучие капли крови упали на пол.

— Этого... существа не было. Оно незаметно проникло, когда мы с клириком отлучились, — сделал я вывод на основе собственных наблюдений и логики. — Посланец, если я верно сужу о сути, — Даелан кивнул, — хотел навредить, но вышло с точностью до наоборот, — сказав это, я разжал хватку. И оба оберега мягко погасли.

— В подобного рода решениях желателен взвешенный, а не импульсивный подход. Сингулярный хаос, но я искренне рад за вас обоих, мужики. Поздравляю, Неджи, с приобщением к стихии Огня. Поздравляю, Даелан, с получением своего варварского оружия, — высказался сдержанный Глинкл, выделив слово "своего".

Поднявшийся с колена счастливый Даелан издал оглушительный боевой клич победы, потрясая подарком над головой.

"Опять какой-то обычай, имеющий огромный вес в глазах соплеменников?" — с тоской подумал я, с помощью браслета вызывая сундук, куда прижавший уши Кевэ без всякого намека с моей стороны поспешил самолично засунуть оба полеэкса, обратно выменянных. Огненная Погибель гораздо искуснее и качественнее сделана да с внедрением мощной магии, но созданное на коленке Огненное Возмездие в руках сильных варваров за счет их ярости кратно превзойдет темный образец оружейного искусства. Характеристики схожи и в глазах потенциальных покупателей, как выразился бы торговец, стоимость обоих полеэксов идентична.

Вскоре мы все же двинулись вперед — оставалось немногим более получаса до истечения означенного Арибет времени. У меня хватало сил, чтобы хотя бы плечом заслуженно прижиматься к девичьей груди. Эйноли тоже сегодня слишком многое испытала и не имела желания ни слушать, ни отвечать кому-либо. Кевэ пристроился у моего правого плеча, готовый в любой момент оказать поддержку, хотя сам еле плелся с висящей плетью рукой, пострадавшей из-за гигантского паука. Боддинок тоже шел молчком, ведя на поводке из предосторожности по-прежнему связанного Гримгно, но с освобожденными от узлов ногами.

Я был немногословен и "закрыл уши" на распустившего язык неугомонного Томми, "неслышным "шепотом" живо обсуждавшего с Шервин последние события, пока мы шли к переходу в подвалы базы культистов. Даелан тоже участвовал в их беседе, отвечая на вопросы про Утгардские племена и их тотемных звериных духов. Каем уха я запоминал полезную информацию. Тотемы определяют племенное разделение и мировоззрение детей Утгара: хаотично-нейтральные Красный Тигр, Лось, Громовая Тварь, Пегас и Серый Волк; истинно-нейтральный Гриффон; хаотично-добрые Черный Лев и Великий Змей; нейтрально-доброе Привидение Дерева; хаотично-злые Черный Ворон и Синий Медведь. По моей просьбе Даелан Красный Тигр все же разговорился. По его словам, жрецы Утгара молятся на рассвете или на закате дня. Все они почти исключительно мужчины, и каждый в обязательном порядке поклоняется духу тотемного зверя своего племени. Оба солнцестояния — религиозные праздники. В течение равноденствия все племена сходятся на своем наследственном кургане или у Колодца Беорунны, самого священного из наследственных курганов всех утгардских племен. Они собираются, чтобы исполнить церемонии, заключить соглашения и пообщаться с наследственными духами. В течение Рунной Встречи юнцы Утгарда, желающие стать взрослыми, и воины всех возрастов участвуют в ритуале Рунной Охоты. Все они вовлекаются в поиски победы над одним из ритуальных врагов племени — обычно это орки. Когда молодежь успешно завершает Рунную Охоту, клирики Утгара проводят церемонию Телхут, вводя их в мужественность. Утгардские клирики Чонти в это время вводят девочек Утгарда в женственность.

С чистой совестью оставил ординарца торговаться с интендантом и сержантом, горячо поприветствовавшим "возвращенцев" и обрадовавшим почти готовым обеденным столом (последнее вызвало брюзжание седоусого хафлинга, слишком дряхлого для несения службы). А сам я повел Эйноли на второй, спальный этаж, где была мойня, что само по себе роскошь для Гнезда, в большинстве домов которого удобства размещаются в подвале. Планировку выяснил из коротких фраз девушки, вызнавшей (или скорее выслушавшей поток) подробности у дравшейся здесь Шервин.

— Ммм... Неджи... — прянув ушками, смущенно замялась девушка, стыдясь того, что она сейчас негожа и что вообще-то моются раздельно по полам.

Заперев дверь, я ответил:

— Будет честно, если теперь я тебе помогу, Эйн.

— Ооо... Н-ноо... — залилась она краской по уши. От прилива крови ей стало немного больно.

— Шервин блюдет интересы Гритошед, Эйн, — поясняю я, призвав сундук с личными вещами и начав раздеваться, без всякого стыда и стеснения, но с волнением. Хм, некорректное слово подобрал — Эйн еще пуще вспыхнула. — Пока они заключают взаимовыгодную сделку, мы успеем отмыться от всех возможных зараз, приставших на Кладбище. Ты ведь не хочешь быть грязной?

— Н-нет, — ответила она в стену, отвернувшись от меня, оставшегося только в фундоси. С не свойственной для себя неряшливостью снимаю и бросаю ткань. — Неджи...

— Сейчас, уже иду, — немедленно откликаюсь за ее спиной. И сразу же с выпрыгивающим сердцем, но с джонинской сноровкой и четкостью я принялся расстегивать ее пояс, пуговицы... — Обещаю, Эйн, все будет пристойно. Врачей не принято стесняться, да?

— Д-да...

Да, я такой нехороший воспользовался ее слабостью и не способностью к сопротивлению. Раздев попискивающую девушку, подал ей сумку, отойдя за своими банными принадлежностями. В итоге и ее достал.

Зажавшись и не поднимая лица, Эйноли дрожала ушками. Наперво ополоснувшись сам, я взял ее, гм, застопорившееся дело в свои руки. Маленький Неджи был приструнен и никуда не порывался. Зато большой воспользовался выпавшим случаем, чтобы везде... помыть. Я честно старался быть хорошим банщиком, крайне осторожно касающимся мест ожогов (без принятого обезболивающего вообще не было бы речи ни о чем подобном). Эйн закрыла лицо руками, словно отгораживаясь от происходящего. И я пользовался этим, уделяя внимание привлекательной талии и областям пониже. Но не увлекался.

Подровняв наши с ней пострадавшие волосы имевшимися у девушки ножницами, из ковша еще раз облил ее тело, любуясь. Пусть оно и не привычного чисто розового оттенка, но под струями воды не менее соблазнительно и желанно. После того, как Эйноли оценила мои труды в зеркальце, она благосклонно позволила мне увести себя под душ, под струями которого со мной едва не случился конфуз: пришлось тесно прижаться к оскользнувшейся девушке, совершенно случайно упершейся ягодицами в мой пах, а левой грудью в мою ладонь. Я умышленно пошел на эту хитрость, чтобы она устойчиво оперлась, тем самым открыв мне доступ ко всем своим прелестям. Она так мило затрепетала, когда я мыльной губкой проник ей в промежность сперва с одной стороны, а потом с другой, что мне с трудом удалось удержаться от повторения: от столь скорого и явного сексуального приставания ее доверие ко мне могло необратимо лопнуть — я ж как медик помогаю, вроде как...

Она бы и сама была б не прочь проявить "неловкость" и потрогать маленького Неджи, как мне показалось, но слабость не давала. Эйноли и стояла-то на пределе сил. Усадив сохнуть и вытираться, я сам принялся основательно намываться. Эйноли не отвернулась вопреки моим ожиданиям, а стала кутаться в полотенце, искоса поглядывая на меня. Намыливаясь, впервые в жизни я ощутил желание покрасоваться, чтобы целиком завладеть вниманием понравившейся девушки. Но ни время, ни обстановка, ни обстоятельства не позволяли переходить границы легкой эротики.

После обтирания насухо я ласково стал накладывать на пострадавшую кожу противоожоговую мазь. В воображении и двойной, нет, тройной слой шел на пользу наливным грудям и упругим ягодицам, бедрам, а бутону, что ж, и там нежно нанесем мазь — в четыре слоя... Но на практике я держал обещание.

Эх, если бы еще мои кисти сохранили всю чувствительность, пропавшую из-за полученных уже мною ожогов!.. Определенно, в других обстоятельствах я бы форсировал события...

Стоявший в главной зале массивный длинный стол выстоял в битве, но местами подгорел. Он вообще здесь был единственным в своем роде и служил сразу многим целям. Рядовые стражники одной из первых прибрали общую залу, вынеся трупы и оттерев кровавые пятна, но сохранившаяся копоть, трещины, выбоины и окисленные места все еще ярко свидетельствовали о недавнем сражении вокруг портальной площадки.

Вид и запах расставленной на столе еды быстро отбил у меня все посторонние мысли и придал достаточно сил, чтобы ее съесть. Солдатская стряпня, судя по ароматам, отличалась в лучшую сторону. Наверняка готовили ополченцы, знающие толк в поварском деле и по недосмотру шиканувшие, из трофейных продуктов устроив обжираловку.

Усадив Эйноли, я вынужденно отвлекся, чтобы подтвердить и подмахнуть мельком прочтенные документы, частью уже завизированные капралом Кевэ и мастером Боддиноком, как членом команды Клевер. Правда, на некоторых я задержался. Бюрократический сленг одного сводился к махинации с продовольствием: беспокоящаяся о народе стража "дарит" таверне "Сверкающий Змей" выделенные ополченцам запасы из последнего привоза, взамен приходуются продовольственные трофеи культистов. Витиеватый слог другого сваливал на меня ответственность за некие праздничные мероприятия в честь победы над некромантом, терроризировавшим район Гнездо Нищего.

Наваристая мясная каша не вызвала энтузиазма у эльфийки, зато привлекли внимание омлет и наструганные салаты, стоявшие слишком далеко для нее. Поухаживав, я бы и покормил Эйноли, но не при незнакомцах. Молодые ребята громко обсуждали последние новости от Шервин, которой нравилось быть в центре их внимания и пояснять историю "страшных" порезов и пятен на себе. Женщина уступила мойню парням (и я предпочел не заметить, как Гримгно повели туда же — ни к чему его унижать перед рядовыми стражниками). Весьма ловкий ход с ее стороны, сделанный для того, чтобы в нужном свете подать информацию и правильным образом настроить бурно радующуюся публику, предупреждая словесную несдержанность Томми.

Пока все шло цивильно — без спиртного, даже пахнущим хозяйственным мылом наемникам отказались подавать эль (тпру, не при лейтенанте, олух!). Но к вечеру праздник непременно выльется в бурную попойку, невзирая на угрозу массового заражения Стенающей Смертью.

Наемники и все стражники, хозяйствовавшие в захваченном доме, высыпали поглазеть на чудного ездового жука, вызванного Кевэ, одной рукой взявшегося за янтарь, а во второй зажавшего друидский амулет. Появившееся насекомое было смирным и превышало размерами огненного жука. Шершавый черный хитин с предупреждающе ядовитым узором, стрекочущие жвала, длинные усы-уздечка. И магия сродни "Паучьей походке", которая на спине бескрылого жука удерживала ездоков и возможную поклажу. Под задорное улюлюканье, Клевер компактно устроился на спине, и кучер Кевэ легонько тронул, донельзя смущенный сыплющимися в спину здравницами победителям и спасителям. Жук послушно поскрябал по улице, на удивление столь плавно, что я почти не ощущал, как он переставляет свои лапки. В окнах пробегаемых домов торчало множество любопытствующих голов. Точно, весь квартал тут скоро соберется на пьянку, чтобы "пропало" множество ценных предметов, которые "не успели" транспортировать. Ну и пусть, зато захваченная недвижимость отписана (пока что) на Эйноли Фриэст — Харбен Ашенсмит божился, что лично проконтролирует оформление имущества. Называется, сбагрил проблему на чужие плечи — каждый из нас.

Нам всем четверым, ехавшим на жуке, было не до зевак — лишь бы добраться до постели да забыться крепким и оздоровительным сном. Преодолели мост Дельфинов с фурором и хохотом, переходящим в ржач, когда послушный наездника жук передом, боками или задом врезался в препятствия на обочинах или перила, грозясь стать вареным водоплавающим. Еще не освоившийся Кевэ реабилитировался, вполне сносно вырулив к доходному дому, где разместился госпиталь. Тут к вящей радости нас ждала просторная палата с четырьмя застеленными свежим бельем койками, двумя столами, полками, платяным шкафом, сундуками, ширмами, бадьей с теплой водой и скудной, но сытной больничной трапезой. Еда содержала лекарственные средства — пришлось давиться, но съесть подчистую.

Лину Ла-нерал оказалась улыбчивой лунной эльфийкой, как выяснилось впоследствии, на несколько десятилетий старшей Арибет, и при этом более наивной, что ли. Но в любом случае растрепанные и кудрявые не в моем вкусе. Она непререкаемым тоном заставила всех больных, поступивших под ее крыло, снять с себя все артефакты, чтобы организм отдохнул от воздействия магии. Даже кольца с регенерацией отправились в сумку, которую я спрятал в сундуке, наотрез отказавшись снимать "багажный" браслет от Джару — клирик каким-то образом узнала о его наличии.

Лину действительно была до курьезности неуклюжа. Например, уронила ширму почти в самый пикантный момент для Эйноли. Когда я сидел на кровати, уронила поданное мной для рассмотрения колечко Лантаниз и сама сунула руку его доставать — я еле успел ее перехватить. Полку в шкафу уронила, когда самолично складывала туда нашу одежку. Но на врачебную деятельность эта ее неуклюжесть совершенно не распространялась: капель ровно семь отмерила, укол куда надо безболезненно поставила, кисти перебинтовала гораздо лучше, чем даже Ли или приноровившаяся Хината-химэ делали, включая большинство медсестер в Госпитале Конохи — пропитанные лекарством многослойные бинты сидели как перчатки.

Вечер еще и через середину не перевалил, когда тяжелые шторы погрузили комнату в темень. С какой-то стороны это действие излишнее: четверо предельно уставших и вымотавшихся пациентов уже крепко спали по вине сильного снотворного, действующего с отсрочкой.

Глава 35.

Проснулся я от поистине дикой нужды. Вскочив, без оглядки прямо в исподнем метнулся в свободный закуток. Когда пристроился, взгляд сам уперся в кальцитовую фигурку, стоявшую за ширмой на тумбочке. Статуэтка гоблина, тужащегося в характерной позе. Его карикатурно эльфийские уши держали расползающуюся по голове вулканическую лаву в виде отталкивающей кучки-завитушки с иглоподобным кончиком. Вместо свечи в этом подсвечнике волшебным синеватым огнем пламенело само острие. Крохотные синие язычки магии освещали круг в пару ярдов, не более. Казалось, что в этой невеликой сфере зыбкого света волшебный огонь питался самими звуками и запахами.

Рядом стоял расписной глиняный кувшин с деревянной чашей для умывания, под оловянным зеркальцем висело полотенце. По ощущениям облегчившись за всю прошедшую неделю и на целую неделю вперед, размотал бинты на руках и не преминул воспользоваться возможностью не просто умыться, а встать в тазик, чтобы облиться и обтереться от шлаков, вылезших с ночным потом.

Завершив утренние процедуры, я пошел обратно в постель. И тут на середине комнаты по гудку из желудка проснулось критическое мышление, а вместе с ним ломота во всем теле, подкашивающая ноги слабость и зверский голод с жаждой. Разобрав спектр ощущений, я понял, что мне недавно ставили свечи и еще что-то втирали в кожу, дополнительно питая организм. От спешного оглядывания закружилась голова, но — все свои на месте. Эйноли и Кевэ спали беспокойно, а Боддинок дремал тихо и мирно. Удостоверившись, что с друзьями все хорошо, присмотрелся к обстановке VIP-палаты.

Дневные лучи копьями пробивались между грубо задвинутых плотных штор, отстиранных от благовоний купцов, чье состояние не помогло им дожить до сего дня. На большом столе с резными ножками стоял горшок с цветущей календулой, еще несколько живых растений за ночь перенесли в эту элитную палату из других мест. Еще на столе в луче света призывно переливался прозрачный кувшин с ягодным морсом, пузатый и плотно закрытый; деревянная пирамидка с шариком на верхушке; стопка из трех грязных глиняных плошек...

Ясно. Без амулетов Здоровья всех нас свалила лошадиная доза снотворного, замедленного действия. То ли проявление врачебной заботы, то ли умысел из другой плоскости. Пребывая в прекрасном расположении духа, поверил в светлое и чистое, ведь прием-то знакомый: уложить восстанавливаться больных на голову непосед, неустанно ищущих приключений на свой зад. Майто-сэнсэй так много раз поступал со слишком ретивым Ли, слишком часто и без чувства меры проявлявшим чрезмерное рвение в тренировках. К сожалению, его отрезвления добился не Гай-сан, а промежуточный бой на Чюнин Шикен, едва не превративший Ли в пожизненного калеку.

Вызвав сундук с личными вещами и всеми ценностями команды, я запахнулся в кимоно и вернул Кольцо Здоровья на левую руку. Поколебавшись, первым делом сел за стол. Под необычной крышкой, вместе с кучей других вещей доставшейся госпиталю от почивших торговцев, оказалось теплое блюдо. А так же мутная и даже на запах горько-кислая микстура — я опрокинул ее сразу в горло, чтоб на язык не попало. Ел медленно, тщательно пережевывая свежий хлеб и отварные овощи с водорослями, напрочь забившими рецепторы вкусом йода с мелом. Морс вкусно пах цветочным медом. Прополоскав им рот, сыто насладился ароматом напитка.

Поправив одеяло Эйноли, спящей с забинтованной головой, я не рискнул привносить магическую помеху в установленный доктором курс лечения. Пусть спокойно спит и поправляется. Побыв рядом несколько минут, огладил ее плечо и отошел к другу. Оба кольца, повышающих регенерацию, одел Кевэ, спящему с загипсованным плечом. Подумав, вернул амулет Здоровья только Боддиноку, слишком осторожному, чтобы получать травмы или экспериментировать с собственным иммунитетом. Буквально через пару минут гном проснулся:

— Добрый день, Неджи. Благодарю за амулет. Хаос, эта Лину нанесла сокрушительный удар по моему самолюбию зельевара. Дважды усыпила вопреки всему... — покачал он головой, одеваясь. — Как твое самочувствие? — По-простому осведомился зрелый гном, пока еще не состоявшийся как семьянин или оседлый ученый, нашедший свое призвание в жизни.

— Здравствуй, Боддинок, — отвечаю, скрыв свои внутренние противоречия. Панибратство с одной стороны дико для члена консервативного клана Хьюга, а с другой это важный знак принятия в ближний круг общения. Однако от моего джонинского взгляда не укрылось, что и самому гному сложно дался этот шаг. Ну, да, точно, высокие эльфы и коротышки гномы с древних времен не ладят меж собой. Впрочем, Глинкл оставался Боддиноком — осторожным и предусмотрительным. — Сносное самочувствие, но без Лину последствия вчерашнего истощения могли быть гораздо хуже.

— Согласен. Я так понимаю, Неджи, ты меня на сегодня отпускаешь с каким-то поручением?

— Ничего секретного, — предупредил я. — Сопровождение и помощь Кевэ. Боддинок, для изучения чар на той древней книге нужны особые инструменты и условия?

— Естественно, желательно все изыскания проводить в оборудованной лаборатории, — клюнул он длинным носом, — но я кое-что могу здесь и сейчас.

— Хорошо. Я подремлю, пока Кевэ не проснется.

Долго полежать спокойно да в ленивых раздумьях не удалось: заглянула запричитавшая медсестра и позвала Лину. Микстуры, уколы, наставления. Я сумел настоять на снятии гипса у Кевэ: поначалу лечащая жрица Сеханин категорически отказывалась, но ее ссылку на невозможность стрельбы я побил амбидекстрией, развиваемой юным рейнджером. Но мне все же пришлось уступить — пару часов сна. Коснувшись подросткового лба нефритовым колечком с флюоритом, Лину ввела его в магический сон, чтобы не тревожить пациента процедурой снятия гипса. Точно так же Ла-нерал углубила сон Эйноли ради того, чтобы перебинтовать. Заметив баночку, еле уговорил женщину дать именно мне втирать в девушку мазь Кеогтома: весомым аргументом стали мои ладони, критично пострадавшие от ожогов — с одной баночки двойная польза. И не без удовольствия...

Три дюйма в диаметре и один дюйм глубиной, маленькая баночка мази Кеогтома имела на крышке символ Матери Природы, богини Чонти — цветущая роза на венке золотого зерна. Крем-бальзам отлично заживлял раны и кожные повреждения, избавлял от всякого яда и болезней. Волшебную баночку нельзя израсходовать — за сутки ее содержимое полностью восполняется. Учитывая, сколько времени прошло с последнего применения, порции мази едва хватило на полноценное втирание в лицо, уши, шею. К сожалению Боддинока и множества других больных, Лину не владела рецептурой — чудодейственный артефакт ей подарила одна из жриц Чонти. Как поведала еле усаженная женщина, которую мне легко удалось разговорить, еще до великого эльфийского Исхода она как-то путешествовала в составе посольской экспедиции в Великий Лес: "Из Невервинтера туда обязательно попадешь, если отправишься строго на восток". Там она встретила своего мужа-археолога, о котором сейчас сильно волновалась — чума заперла Лину в городе, а Синта на раскопках. Чудо-баночка с мазью Кеогтома бессчетное число раз помогала искателям приключений, выручая как саму чету лунных эльфов, так и спутников, присоединявшихся к ним в том или ином походе за древностями. Много Лину не успела рассказать — ее срочная помощь потребовалась в другой палате. Мазь я уже всю давно растер и баночку вернул.

К сроку поднявшийся Кевэ перекусил и с удовольствием зарылся в добычу, прицениваясь: время дорого, а поручений для него много. По прикидкам сына торговца, три полеэкса без наценок стоили по шесть тысяч каждый. Остальное выходило на сумму около сорока девяти тысяч злотых. Обработанные драгоценные камни из дома культистов — около девятнадцати тысяч, если так же из рук в руки да без уплаты торговых пошлин и прочих наценок. Полста мелких необработанных алмазов продадутся за двадцать пять тысяч минимум, но если их огранить и "тюнинговать" магией школы Изменения, то цена кратно взлетит — до полутораста тысяч и выше. Вся соль в поисках покупателя и общем дефиците в городе наличности и выставленных на продажу артефактов.

Список поручений для ординарца получился длинным.

Во-первых, посетить на первом этаже лежачего Даелана и тремя полэексами купить помощь его племени в грядущей войне — на одну-две роты бойцов точно должно хватить. Хотя такие вещи не делаются с бухты-барахты или через посредников, но я решил не привлекать к этой сделке постороннего внимания. Если война не состоится, просто воспользуюсь "карманным войском" или помощью племени как-нибудь в другой раз и в других целях (например, как поставщиков дешевого сырья и заготовок для амулетов). Тем более, Даелан может и не добиться согласия племени принять предложенную плату или цели найма.

Во-вторых, посетить гильдию "Торговцы клинками", чтобы рассчитаться и закрыть контракт с командой профессионалов. Мне привычнее формат четверки.

В-третьих, посетить СиДОР. В кузнечной лавке обменять имеющиеся поножи на аналогичные, но новые и женские. Обновить остальное снаряжение. В уплату планировалось отдать наручи, но Кевэ их уже продал гильдии, сохранив калимшанские злотые и выручив топаз. Ординарцу не удалось так сторговаться, чтобы за одни только семимильные сапоги для него изготовили из пояса ловкости ремень к колчану, а для меня, чтоб, из двух поясов соорудили портупею для вакидзаси и выдали заказанные мотки металлической лески, стальных струн и троса. Пришлось ему дополнительно заплатить за работу мастеров-оружейников частью наличных злотых, благо калимшанские ценились выше местных. По натуре слабохарактерный подросток расстался бы и со всем кошельком, уступив давлению прожженного торговца, если бы не Боддинок, отправленный в том числе и для таких вот случаев.

В-четвертых, посетить "Маску Лунного Камня" и оставшуюся часть калимшанских злотых отдать местным умельцам, в частности, за чистку и переделку монашеских мантий и платья Ворожеи. Здесь же Кевэ совершил довольно удачный бартерный обмен. За два кольца защиты и кольцо румян получил для себя Румяное Кольцо Комфорта в пупок: подобное имеющемуся у меня плюс функция слабого красного аурного свечения, прямо как у кольца румян. Жаль, что оно было единственным и ничего подобного более не имелось, кроме средств в виде снадобий и того же нательного белья. Потому Кевэ на существенный остаток взял Серьгу Конфиденциальных Разговоров — для меня.

В-пятых, посетить таверну Морской Болт, чтобы перекусить и в свое удовольствие поторговаться с прижимистыми коротышками, не шибко давившими на мальца, пока еще неуверенно идущего по стопам отца. Встречу с одним гномом организовал другой гном — как раз в этой таверне. Как вечером доложился Кевэ, архимаг Джару со скрипом согласился как выделить дополнительную зачарованную пару Камней Посланий, так и втайне провести наемника из Красных Тигров через цепь порталов до самого Колодца Беорунны. Подозреваю, Джару сам расплатится с Мельданеном за телепортацию в счет будущих барышей с меня. Так же Кевэ пересыпал практикующему преподавателю все доставшиеся от сержанта Хербана драгоценные камни для их подготовки мастером к моей последующей обработке маначакрой. Это справедливая плата за его покровительство, благосклонность и будущие улучшения артефактов. Кевэ передал архимагу сумку с нашими магическими предметами, чтобы артефактор с ними заранее ознакомился и подготовился. В итоге посещения закрытой для обычной публики оружейно-магической лавки Кевэ расстался со своим трофейным мечом и скарабеем защиты. В обмен на это ординарец, следуя моим наказам, выбрал для себя удачно подвернувшуюся пару одноручных Укусов Зимы: распространенного дизайна незамысловатые мечи из голубой стали с волшебной начинкой, одинаково слабо поражающей чистой магией и холодом. Четыре серпа сменяны на четыре качественных и удобных засапожных ножа без художественных излишеств. Итоговые потери благодаря участию "своих" гномов удалось свести к разумному минимуму.

В-шестых, посетить храм Тира. Даже без учета оружия комплект брони с ядром Шлемного Ужаса стоит дороже составных частей, сбываемых по отдельности. Ушлый архимаг провел сделку купли-продажи через тирцев, приобретя конструктов — для защиты Академии! Я подозревал, что магические защитники однозначно будут выступать не только как защитники, но и в роли спарринг партнеров для нового набора в Академию. А вот непосвященному могло показаться, что гном облапошил, разведя подростка на самые мощные лечебные фиалы: три зелья великого восстановления и шесть зелий исцеления. Тирцы предлагали четыре и восемь, соответственно, но требовалось взять зелья попроще — для компенсации наемникам. Провести дела с судьей Олеффом не получилось: "Никаких свитков, токмо лично".

В-седьмых, вернуться в госпиталь, оставить командиру команды Гритошед положенную компенсацию расходников и отчитаться передо мной.

В-восьмых, прийти и задержаться у Великого Древа, чтобы топазом расплатиться с друидом за обстоятельную и квалифицированную помощь в приобщении юного собрата к магии природы и познании заклинаний, которые Солонор и Мать Природа даруют всем своим рейнджерам на интуитивном уровне или путем божественных откровений. Кевэ заночевал под лунным светом, устроившись — нет, на ветке Великого Дерева, — в друидском доме средь ветвей.

К слову, освободившийся Боддинок тоже вернулся ранним утром. Он выменял у Джару скимитар Горевестника на уже не нужный архимагу Орб искателя приключений: магический кристальный шар, зачарованный на улучшение сбора маны и облегчение плетения заклятий — ниже среднего по доступной и распространенной пятибалльной шкале. Три дугообразных мифриловых ножки орба образовывали ручку, каждая в отдельности была способна наклоняться, удлиняться и укорачиваться. Все три походили на выросшие из одной точки паучьи лапки, обеспечивали способность к самостоятельному передвижению и могли разом выгибаться в обратную сторону, тем самым защищая орб от царапин и раскола при падениях. Этот инструмент во многих случаях гораздо удобнее котла, с ним особенно просто становится сотворение и управление такими заклятьями, как "Тайный глаз" или "Поиск существ". А остальное барахло, кроме сумки, гном сбагрил какому-то барыге — за не особо нужный самоочищающийся и дезинфицирующийся набор из чашки, ложки и кружки (вот если бы они были неломкими и небьющимися).

Когда все разбежались, я остался в комнате наедине со спящей Эйноли. То ли Лину забыла повторно перевязать, то ли как само собой разумеющееся на меня оставила, то ли не следовало перебинтовывать к ночи. Мне милее был последний вариант. Раскрыв шторы, впустил в комнату ласковый дневной свет. За окном росло дерево, прячущее некоторое оживление на улице зачумленного города. Открыв окно, впустил ветерок. Я и без додзюцу с уверенностью констатировал, что палата была зачарована на подавление неприятных звуков и запахов. По памяти прошлых просвечиваний я нашел взглядом мельхиоровую статуэтку в виде сидящего дракона, придерживающего одной лапой большой меч и смотрящего в идеальный шарик фиолетового аметиста в другой когтистой лапе. Меч длиной в мой палец, лезвие из белого, а эфес из красного золота. Занятная фигурка стояла у изголовья лучшей кровати, занятой сейчас Эйноли. Именно этот артефакт служил вместилищем и центром развернутых чар.

Кровать выглядела достаточно широкой, чтобы я соблазнился уместиться на ней. Устроившись с краешку и обняв свою девушку, на миг ощутил себя счастливым. Ради продления этого высокого чувства, погрузился в созерцательную медитацию. Расфокусировал зрение и раскрылся для восприятия мира, к сожалению, суженого до комнаты с окнами, за которыми шелестела листва. С какой-то стороны — тихая пастораль без признаков невзгод.

Моему обычному взору представали только движущиеся тени листвы на потолке и шелковой ширме. Неудивительно, что спустя какое-то время я скорее ощутил, чем увидел всполохи энергий, движущихся между мной и Эйноли. Радужная энергетика соприкасающихся тел, между нами происходил естественный обмен, которому ничто не препятствовало и который способствовал оздоровлению. Спустя еще какое-то время я уловил легчайшие токи сил, стекавшихся к магической статуэтке. Еще через какое-то время пришло понимание — хранитель. Устанавливает тревожный контур, отгоняет насекомых, поглощает лишние звуки, запахи и свет. Аллегория с высматривающим жертву драконом, чей прорицательский шар — темен.

Сладко потянувшаяся Эйноли так мило распахнула глаза, когда поняла, что это такое теплое... Пискнув, она как бы "спряталась" у меня под мышкой, теснее прижавшись и случайно уперев ногу в мой пах. Пожалуй, одеяло слишком тонко и текуче...

— Добрый день, милая. Только не ёрзай ногой, а то маленький Неджи тоже проснется, и случится конфуз.

Нога через секунду быстро отодвинулась. А я чуть напряг руку, которой обнимал девушку, чтобы сохранить ощущение мягкости женской груди, пусть и через ткань, кое-кому придающую приличествующее чувство уверенности и защищенности...

— Д-добрый... П-почему ты в моей постели? — Спустя какое-то время робко пискнула "спрятавшаяся" Эйноли. Она учащенно дышала, отчего ей становилось все жарче. Я отодвинул край одеяла, чтобы девушка не задохнулась, и постарался выдержать нейтрально вежливый тон:

— Чтобы поддержать тебя в трудное время. Ты ведь знаешь, Эйн, что мужчина и женщина дополняют друг друга. Когда мы вот так спим вместе, наши энергетические тела активно взаимодействуют, оздоравливающе и укрепляюще для обоих организмов.

— А-а...

Полежали. Помолчали. Подумали каждый о своем и о чем-то общем. Несмотря на пикантность положения, ни мне, ни ей (что просто супер!) двигаться не хотелось.

Относительную идиллию разорвал звук открывающейся двери. Ширма загораживала обзор, но знакомый голос послушницы Ильматера возвестил о времени обеда. Добродушно хмыкнув, немолодая женщина расставила тарелки с той же бурдой, как утром, и наказала "зайчатам" немедленно выпить микстуру, пока ее лечебная сила не выдохлась.

Встав первым, я накинул на плечи Эйноли свое запасное кимоно — халат пока был роскошью для нее, но уже заказан. В ночнушке и в великоватом мужском кимоно нараспашку растрепанная девушка смотрелась очень мило и по-домашнему. От моей улыбки ее бросило в краску смущения.

Кстати, прибереженные алмазы я не просто хотел сам обработать, но и заплатить потом ими Джару за помощь в создании дубликатов браслета с секретными сундуками, чтобы Эйноли могла обзавестись гардеробом не хуже коренной жительницы Чернозерья, и чтобы Кевэ себя не ограничивал.

Эйноли постеснялась воспользоваться моей помощью, сама совершила утренние процедуры — мне хватило выдержки не напрашиваться и не подглядывать. Слава богу, ниже шеи ее кожный покров полностью восстановился, только с мытьем головы и умыванием у нее возникли трудности. Оделась она в скромный повседневный наряд монахини, в котором часто ходила во время учебы в Академии.

Скудный больничный паек, вчера показавшийся огромным, мы дополнили запасами из "Голой Доски". Мне было очень приятно общество одной только Эйноли. По натуре я молчаливый, а сама девушка пребывала в переживаниях, то грустных, то волнительных. Поэтому трапеза проходила чинно и немногословно, доставляя много удовольствия.

Обошлось без новой порции снотворного. После трапезы я осознанно и без скепсиса приобщился к молитве Ларетиану, благодаря за день прошедший, восхваляя в день идущий, прося на день грядущий. То ли мы такие особенные, то ли так всегда бывает, но циклично повторяемая молитва принесла умиротворение, укрепила уверенность в себе и своих силах, очистила ум и прояснила рассудок. Я знал, что монахи в Храме Огня и в других менее известных монастырях Страны Огня пользовались мантрами и другими духовными практиками для достижения подобных эффектов на сознание. Но одно дело знать, а другое испытать подобное на себе. По окончании молитвенного часа я сделал давно напрашивающийся вывод: на Ториле все сколь-нибудь значимые усилия в угоду богам зримо распускаются цветами, а плоды трудов быстрее созревают.

Время до глубокого вечера я заставил себя посвятить языковой практике и обучению клирика увеличивать число подготавливаемых заклинаний так же, как давеча меня учил мастер Джару. Я не пользовался бьякуганом, а Эйноли не отличалась талантом все схватывать на лету. Но ни меня, ни ее эти обстоятельства не тяготили — общее занятие проходило в удовольствие, сближая. Насколько я уразумел, девушка не была невинной, но имевшийся опыт негативен...

Конечно, был перерыв на полдник, ужин, час вечерней молитвы и доклад ординарца, вернувшего кольца, тут же перекочевавшие на пальцы выздоравливающей девушки. А где-то за час до заката вновь пришла Лину, чтобы самолично втереть мазь, одновременно используя молитву исцеления посредством наложения рук — для лучшего воздействия. Высокая клирик за день умаялась и выболталась, во время наложения ежевичной маски и бинтов обошлась всего несколькими фразами и умудрилась ничего не уронить и не запнуться.

Ради Эйноли я предварительно оделся в привезенную ординарцем пристойную пижаму, дождался прекращения возни и только потом зашел за ширму. Приведя в пример Академию, притушил тревожные опасения и сомнения Эйноли, поначалу решившей спать в обнимку с вызванным Энефоном. Посидев немного рядом, чтобы она привыкла к мысли и вспомнила ночи в одной кровати, я благополучно устроился вместе с ней в одной постели. Вплотную. И пожелал спокойной ночи, поцеловав в забинтованное ушко. Боже, какое счастье, в самом деле, засыпать вместе с любимой девушкой! Пусть она и повернулась лицом в стену, прижимая к груди нехилого такого фейри-дракошу...

Глава 36.

Я проснулся рано — до рассвета, чувствуя себя великолепно. Эйноли сладко посапывала на моей груди, вставать и тревожить ее не хотелось. Но утренний стояк мог испортить все усилия по налаживанию близких отношений. Ох, зря вообразил, как она в ночнушке делает со мной гимнастику... Осторожно выбравшись из постели, отвесил умному фамильяру благодарный полупоклон и снял с его лапы доверенный браслет.

Еще раз глянув на девушку, я сочувственно вздохнул, подавив возбуждение. Вот кто реально в рабстве. Из-за ошейника ее месторасположение непрерывно отслеживается, к ней могут в любой момент телепортироваться, наверняка могут подслушивать. Подсматривать совершенно точно: плетение "Тайного глаза" я отчетливо различаю бьякуганом, но оно пока ни разу на моей памяти не активировалось. Иным ожерелье Ока Невервинтера предоставляют как привилегию, а Эйноли надели как должнице и чтобы привязать ее к городу как моего поводыря. Хотя какой она поводырь? Реальный вред причиняет лишь удаленность, а ущемление в юридических правах... Ну, пока я командир и меня не притесняют, а начнут... Что ж, я ведь не обязан рвать жилы и выкладываться на полную катушку, как делаю это сейчас. Хотя нет. Обязан. Передо мной долг жизни Тиру, нанявшему меня спасти жителей города, почитающего в Нем своего бога. По идее, наша с Эйноли свобода должна настать в один момент...

Посидев с краю, почесав и погладив теплого и очень приятного на ощупь фейри-дракончика, заурчавшего подобно кошке, я еще раз поправил волосы спящей Эйноли, подоткнул одеяло и поспешил на утренние процедуры.

Права была врачующая нас Лину — без влияния посторонней магии мое энергетическое тело живо пришло в норму. "А не становлюсь ли я зависимым от инструментов?" — закралась ко мне мысль. Несомненно, артефакты обеспечивают подавляющее преимущество в схватках. Но стоит их украсть, выбить или повредить, как случится смертельный конфуз. Смывая мыльную пену с плеча, на котором был физически не ощущаемый браслет, я вычленил корень проблемы: артефакты дают ложное чувство защищенности, потребность в котором появилась из-за невозможности применять все известные мне дзюцу без риска для жизни и карьеры. "S"-ранг фатален. И ведь я сам дал прорасти нитям магического клубка внутри системы циркуляции чакры... Главное — терпение. Я умею терпеть. Я вижу достижимую цель и целеустремленно движусь к ней. Важно помнить, что амулеты и артефакты всего лишь инструменты. Правда, без некоторых (из разумных соображений) не обойтись, например: эфирный браслет с гримуаром для хранения заклятий и кольцо жизни. Кольцо, впрочем, не панацея — паразит Стенающей Смерти тому доказательство. И браслет можно отобрать.

У оловянного зеркальца я тоже задержался неожиданно долго, после причесывания задумчиво засмотревшись в свое отражение. Благодаря вмешательству моего небесного покровителя Ларетиана дзюцу на моем лбу перестало быть проклятым. Новолуние, растущий серп луны, полнолуние, убывающий серп луны. Четыре фазы, разделенные х-образным крестом, некогда бывшим "Птицей в клетке". И, быть может, главное. Линия, некогда охватывавшая всю голову и словно бы разрывавшаяся крестом, теперь не была таковою: волнистые изгибы от кончиков полумесяцев и до висков, где отрезки закручивались тремя витками спиралей. Правая сторона рисунка — симметричное отражение левой. Печать на лбу в повседневности более не ощущалась. Вообще. Просто отражение в зеркале, просыпающееся во время попыток воздействия на мое сознание. Не то, что раньше... дома. Там привык к... ее давлению. А тут словно сбросил тяжелый груз и оттого доселе особо не задумывался над изменившейся природой печати, переставшей беспокоить. Да и некогда было размышлять. Да и служение богу — это не клановое рабство у родственников, кровь от крови. Да и другой внешний вид еще при том, первом взгляде на свое отражение в мойне Академии, потушил мою решимость избавиться от символа подчиненности. Но не стала ли теперь она абсолютной да еще и добровольной? Бог ведь правил... Не знаю... По крайней мере, все указывает на то, что поводок от Эйноли ко мне — это тоже следствие моего слепого принятия решения богов. А он скорее условность, напоминание. Но затягивать или, тем более, игнорировать его — нельзя. Юная жрица тогда, двенадцатого миртула, просила помощи в избавлении города Невервинтер от кошмарной болезни — ей ответили. Мною. Поводок — это от Тира. Исполнив миссию, возложенную на меня самим богом, я избавлюсь от него. Бог Правосудия самим небесами обязан поступать по справедливости. А вот метка на лбу... Не раздражает. Приносит ощутимую пользу. И в мире Торил подобные... магические татуировки крайне распространены. Все указывает на то, что эльфийский всевышний Ларетиан тоже выдал мне аванс. И нет причин не верить Джару: Золотые Холмы — дом всего для восьми божественных сущностей гномов, Селдарин с плана Арвандор состоит из дюжины разновеликих богов плюс покровительствующая дроу темная шестерка, тогда как людской пантеон насчитывает аж восемнадцать великих божеств и десятки более слабых. Но не стоит обольщаться — я всего лишь один из ростков в саду. В общем, есть, над чем задуматься. И от чего отказываться ради свободы. Той мнимой свободы, которую мудрецы считают пресловутой — все мы рабы своих страстей и привычек.

Из-за затянувшихся раздумий перед зеркалом я не успел как следует размяться. Рассвет возвестил о начале очередного суматошного дня. Сперва явился Кевэ на пару с Боддиноком, за ними впорхнула Лину. Шатенка вызвалась помочь причесаться полностью излеченной блондинке, но Эйноли не пустила ее за ширму, боясь повторения инцидента. Лину не сильно расстроилась. Она краем уха услышала краткий отчет Глинкла и выпросила у него посмотреть на посуду. И умудрилась уронить самоочищающуюся чашку прямо на кружку — вдребезги. Ложку гном не успел положить на стол, держа в руках. Очень неуклюжая взрослая эльфийка ахнула и совершенно наивно распорядилась новым имуществом госпиталя, возместив утрату безделиц парой полезных статуэток, стоящих на порядки дороже. Провинившаяся без особых возражений согласилась на мою с Эйноли выписку из госпиталя и поспешила прочь — позвать послушниц для уборки и подачи завтрака.

— Свезло, хаос, — прокомментировал слегка ошарашенный гном.

Как я и думал, Мельданен не отказался от своих намерений. С обтекаемых слов Глинкла выходило, что если я буду достаточно здоров для посещения мастера Джару, то нет препятствий к исполнению оговоренного плана. Когда наскоро завтракали, выяснилось, что Кевэ необходимо остаться у Ниатара, чем дольше — тем лучше. Желательно аж на неделю. Боддиноку тоже требовалось время для закрепления в памяти новых боевых заклятий. И Эйноли желательно плотно пообщаться с эльфийским клириком Лину, а не с людским клириком Кевином, однако смотритель Академии Джару отказался пропускать кудрявую эльфийку. Эйноли надулась, но ради получения улучшенных амулетов согласилась набраться терпения. Я понадеялся, что хотя бы в душе она согласилась на это ради меня.

Госпиталь был при храме Тира, и за лечение стражников и ополченцев расплачивалась городская казна. С гильдией наемников тоже был заключен договор, потому мы покидали учреждение, не беспокоясь об оплате лекарских услуг и надеясь больше не оказаться в этих стенах в связи с экстренной госпитализацией. На всякий случай я настоял, чтобы до святилища Мистры мы втроем дошли под "Сферой Невидимости" — неожиданные встречи обязательно задержали бы нас. В дополнение я на подходе просветил здание додзюцу — только дежурный маг. Я понимал, что нехорошо сознательно держаться в информационном вакууме, избегая встреч с начальством, но из-за утечек секретных сведений врагу лучше получить нагоняй, чем подставить себя и собственную команду под удар очередной партии наемных убийц. Качественнее экипированных и более осведомленных.

Я заранее предупредил Джару по им же переданному вчера Камню Посланий, действующему очень похоже на ментальную технику клана Яманака. На сей раз архимаг в несколько раз расширил пространство заклинательной комнаты, поместил койки, ширмы, столы с заранее приготовленной в котелках кашей с овощами и чем-то еще. Впереди предстояло шесть часов общего времени, которые для нас растянутся аж в пару суток (хоть какой-то прок от суточной задержки — энергии накопилось побольше). К слову, на сей раз Джару не стал никак прикрывать крупный кристальный шар, вставленный в пол по центру помещения. Этот переходник и преобразователь энергии в спектре додзюцу выглядел экзотически.

— Джару, веретено внутри орба не только для сбора моей маны, но и ради его улучшения? — Интересуюсь, уплотняя чистую чакру в гранате и наблюдая, как нити моей магии закручиваются внутри шара, нехотя отданного Глинклом. Я предпочел приберечь информацию о "Расенгане": эта шарообразная техника позволила бы на порядки больше вместить энергии. Правда, не приведет ли это к мега-взрыву?..

— Верно, — устало ответил не выспавшийся гном, подозрительно глянув на меня своими покрасневшими глазами с мешками. — Мы так одновременно достигаем минимум шести целей. Первая, как ты верно заметил, это сбор твоей маны для последующих тренировок с новыми плетениями. Вторая — увеличение силы артефакта. Третья — расширение его спектра применения. Шар изначально прорицательский. Моя магия как гнома сама по себе склонна к школе Иллюзий. Однако я часто использовал шар для конструирования амулетных чар. С твоей силой и моим тайным огнем архимага магический орб станет универсальным инструментом. Четвертый. Анализируя использование тобой смешанной маны, я попробую исследовать твой странный запрет на четыре школы магии. Пятая выгода — облегчение твоей концентрации на чакре. Шестая — исчерпание чакры для обострения восприятия маны.

Боддинок, к слову, в это время дотошно изучал свитки, выбирая заклинания для изучения. Но и тайным глазом на затылке не моргал.

Из-за экономии чакры процесс улучшения артефактов затянулся. Вытягивание остатков энергии помогало быстрее усваивать науку Артефакторики, в частности, те приемы, что использовал Джару. Чакра словно высвечивала его тонкие операции с маной, а потом приносила мне некое внутреннее понимание процессов сродни тому, как возвращается наработанный опыт теневыми клонами "Каге Буншин". Я специально старался по памяти и на глаз воспроизводить особенности той чакры, что научился различать в теневых клонах. С шаринганом было бы куда проще, конечно. А так... это для талантливого гнома Артефакторика — искусство и наука, а я — ремесленник. Да и то еле-еле тяну, выезжая на развитом умении сосредотачиваться, способности вглядываться в плетения и точном повторении мелких операций и приемов.

Когда я стал разучивать четыре новых заклинания, выяснилось неприятное: артефакты, ухудшающие характеристики, не совместимы с артефактами, эти же характеристики повышающими. Пришлось раскошелиться на то, чтобы Джару рассчитал чары для объединения еще не готовой портупеи для вакидзаси и кольца силы лидерского обаяния, благо у Боддинока был точный аналог пояса силы огра. Заодно я выяснил смежный вопрос с заклятьем "Величием орла":

— Следует помнить, что подобные заклинания мобилизуют ресурсы организма, а не присовокупляют свою магию, как артефакты, — ответил мне архимаг.

Потому если воспользоваться даруемыми временными преимуществами и подготовить плетения в ауре, то потом они станут фантомными: и использовать не получится, и ядро с аурой нагружают. Когда маг попадается в плен, его в обязательном порядке лишат амулетов и обычно проклинают: волшебник безопасно пожертвует подготовленными заклинаниями, а вот колдун в этих жестких условиях сгорит подобно свечке. Поэтому подавляющее большинство колдунов налегает на владение оружием и предпочитает увеличивать не пагубное разнообразие заклятий, а частоту их применения. Боддинок, к примеру, в свое время пробовал разнообразить (в частности, третий круг), но сейчас, когда представился шанс, он работает над собой, осознанно делая выбор в пользу увеличения частоты применения, а не количества заклятий. И еще я на наглядных примерах убедился, что волшебники концентрируются на малейших нюансах плетений, повышая их эффективность, а колдуны на волевом усилении используемой маны.

Из новых заклинаний первого круга я освоил "Магический снаряд", по достоинству оценив его дальность и самонаводящиеся свойства. Если бы я уделил больше времени и научился лучше "вязать ману", то смог бы выпускать не по одному снаряду с одной руки, а по три. Но у меня пока что непрерывный цейтнот, к сожалению, потому сейчас для меня главным являлось обеспечение задела на будущее. Была мысль скрестить заклинание с хидзюцу, но встал выбор между небесной ладонью "Хакке Кушо" и горным разрушителем "Хакке Хасангеки" — при необходимости буду "налету" совмещать. Так что не все так слабосильно. Вторым заклинанием, благодаря одетому кольцу, стало "Удержание портала". Оно крайне уместное и полезное — тоже накануне на собственном опыте оценил его необходимость. Это и прохождение стационарных ловушек призыва, и предотвращение побегов, и недопущение прибытия к врагу подмоги, и возможность последовать за врагом, сбежавшим через портал.

Из второго круга я выбрал в свой арсенал "Огненную вспышку". Заклинание походило на вывернутое наизнанку "Поджигание": огонь взрывным образом разлетался от меня во все стороны, оставляя меня самого невредимым. С учетом небесного вихря "Кайтен" и понимания Хи, я легко освоил это полезное и столь многообещающее заклинание. Еще одним отличным плетением, взятым на вооружение, стало "Взрывное оружие", аналог цветов феникса "B"-ранга клана Учиха. Но в отличие от "Катон: Хосенка Тсумабени" метательные снаряды, зачарованные "Взрывным оружием", не прячутся в огне, а имеют белое свечение и при попадании взрываются.

Из третьего круга я взял "Молнию". Это потрясающе! Гениальный Саске месяц оттачивал сродство с Каминари для "A"-рангового "Чидори", мои знакомые источники информации год корпели для "C"-раноговой молнией с руки. А тут я сплел фигульку, указал мыслью цель и на тебе — шарахает молния. У меня даже сложилось впечатление, что мана, вытягиваемая из накопителя, слушается лучше родной из ядра, вернее, по шаблонам вьется и сплетается так, словно вспоминает недавно забытое состояние. Впрочем, все сильно зависело от силы воли колдуна, сиречь харизмы — убедился опытным путем. Классовая особенность ядра? И еще думаю, что легкость плетения обеспечивается стерильными и специализированными условиями заклинательного помещения, а так же особенностями заполнения накопителей — иначе магов было пруд пруди. И еще у меня голова от очередной концентрированной порции знаний не опухла лишь благодаря одолженному у Джару кольцу Ученого и кольцу Ясных Мыслей, а так же заклинанию "Хитрость лисы", загодя мною наложенному.

Пока тренировал заклинания, я заодно научился работать с накопителями маны. Мне это было интересно и ново, но счастливым я себя ощутил лишь во время "вечерней" физической нагрузки. Не рискнул отрабатывать Джукен, исключительно простейшие приседания, отжимания и все то, чем истово занимался мой напарник Рок Ли. Тоже нужно и полезно, как показала практика. Джару в это время морщил нос над своими книгами заклинаний. Изнуренный архимаг весь блестел и сверкал в своей потрясающей коллекции колец, амулетов, подвесок, сережек и браслетов, более чем в два раза повышающих количество подготавливаемых заклинаний. Насколько я видел при помощи додзюцу, архимаг в каждом круге готовил множество экземпляров одного заклинания.

Начало вторых суток зельевар целиком потратил на продолжение подбора закрепителя к туши для фуиндзюцу — готовил одновременно несколько составов. Мы же с Джару продолжили практические занятия по артефакторике со скупой лекционной частью. Оказавшаяся у Глинкла статуэтка Хранителя Покоя могла вмещать в себя заряды "Меча Морденкайнена" и "Барьера клинков". Архимаг не только поместил внутрь статуэтки лучшее плетение, но и разъяснил для меня суть процесса внедрения заклятья на постоянной основе. Заодно я размялся в схватке с создаваемым магией полуразумным длинным мечом — любопытная наука драться против такого рода противников. Потом Джару учил меня применять по гримуару удивительное, крутое и одно из самых ходовых заклинаний артефакторов — "Ваяние". С его помощью можно было задать камню любую угодную форму, но чем тверже и неоднороднее материал, тем труднее давалась магическая формация. Модификацией этого заклинания можно обрабатывать и металл, но чем лучше его литейные свойства, тем труднее удержать заданную форму — он ведет себя как жидкость. За час искрошив фунтов десять галечника, я еще через час смог ощутить истинную форму кристалла алмаза, потом придал ему естественную форму, диктуемую кристаллической решеткой. Очистил от большинства примесей, преобразовал оставшиеся включения в чистый кристаллический углерод. Я научился задавать и произвольную форму, лепя камень подобно глине. Для качественной магической огранки следовало производить долгие расчеты и либо в шаре заточать плетение для конвейерного применения, либо в рабочей книге заклинаний. Джару помог мне справиться с магическим орбом. Я наштамповал девять одинаковых мелких камешков, а бережливый гном аккуратно собрал в баночку всю осыпавшуюся с них алмазную пыль — компонент многих заклятий. Архимаг параллельно корпел над мифрилом и лунным серебром, а так же при мне рассчитал форму огранки крупного камня. Вскоре Джару при моей ученической поддержке маначакрой соединил заготовки в магическое кольцо Одержимого Незримостью, внедрив три заклятья: "Сфера Невидимости", "Массовая невидимость" и "Мистическая невидимость" (создавало вокруг область, невидимую для шпионских заклятий школы Прорицания). Мы с Боддиноком гораздо позже поняли смысл блеска в глазах архимага-артефактора, согласившегося сделать не просто кольцо с заклятьями, а магическое, позволяющее магу самому дополнительно собирать потребную ману для условно неограниченного применения любого из трех плетений.

Кстати, Джару не упустил случая, показав пример взаимодействия двух магов с одним магическим орбом, послужившим посредником для обработки проклятой вещи — Скимитара Горевестника. Без артефакта-посредника крайне велик шанс самому подцепить проклятье, наложенное на вещь.

— Божественные вещи лучше вовсе не трогай — целее будешь, — наставлял меня умный гном, не один год проработавший преподавателем. — Не обманывайся тем, что их сила на материальных планах ограничена. Из этого правила много исключений.

Благодарный Боддинок откопал среди своих вещей старую ученическую поделку — колечко Мельфа. Оно было кратно слабее экспроприированного у Томми Оскала. И не просто подарил мне, а вызвался помочь улучшить: вложить и в него, и в другое такое кольцо свою лучшую версию "Кислотной стрелы Мельфа". По оценке архимага, это заклинание от специалиста-практика действовало почти так же, как если бы применялась метамагия усиления и максимизации. Без затрат моей магии оба кольца в сумме давали целых десять дополнительных атакующих мощных заклятий — каждое могло менее чем за полминуты до смерти растворить мумию. Неоценимая поддержка для того, кто обречен сражаться в самой куче врагов.

Неожиданно, но до обеда еще осталось время. Достаточно времени, чтобы мы взаимозачетом оказали друг другу помощь. Боддинок отдал мне обе статуэтки. За это я вместе с Джару улучшил его кинжал и кольца Обаяния, Мудрости и Ясных Мыслей, а потом мы для Джару создали пару, гм, булавок Мельфа. Хитрый архимаг приспособил их для обуви — эдакий нежданчик.

После часов, потраченных на улучшение и создание артефактов, начался ускоренный курс создания свитков с заклинаниями. Я учился переносить подготовленные заклинания в специально сотканные свитки. С десяток попыток профукал, прежде чем смекнул и научился подавать плетение в нужном виде. Восемь свитков запорол, прежде чем смог правильно поместить готовое заклинание из гирлянды на подложку свитка. Количества доступных заклинаний в день (а на моем условно седьмом уровне это всего двадцать два) мне не хватило на отработку того, чтобы результат применения свитка соответствовал запуску с рук, так сказать. Но лиха беда начала.

— Твои заклинания усилены чакрой, Неджи. Насколько я понял по работе с ней, эта сила имеет повышенную склонность вытекать из предметов. Возможно, задержать чакру поможет нанесение Фуин, — поделился Джару своими наблюдениями и выводами. — Или рун. Фуиндзюцу и рунная магия родственны.

— Спасибо.

Последние полсуток, за вычетом заменившего сон транса, были потрачены на обучение гномов созданию и применению фуиндзюцу. Сперва самого лакомого для них и самого простого и распространенного среди ниндзя моей родины — базовый метод запечатывания "Кихон Хоин". Используется ниндзя для создания оружейных, рудно-грузовых, пищевых и вещевых свитков.

К концу напряженного занятия у интеллектуала Джару начало получаться запечатывать камешки и распечатывать каменную крошку, а так же использовать "Кибакуфуда: Кассей" для простейшего удаленного подрыва взрыв-тега. Не создавать фуин, но использовать — громадный успех налицо. Боддинока больше всего заинтересовали взрыв-теги. Однако, с воплощением магического огня у него не ладилось — от слова никак, и с наскоку преодолеть свое стереотипное мышление ученый-зельевар не смог. Его проблема крылась не только в психологическом аспекте, но и в недоразвитости и неуправляемости очага чакры. Джару обещал разработать менее экстремальный метод пробуждения, да и я не собирался спешить. К тому же, Боддинок всяко уже не остался в накладе за поиск и разработку рецептуры туши. А правильное начертание канджи "Взрыв" на бутылочках или этикетках он точно освоит — я прослежу. Как и он проследит за тем, чтобы я самостоятельно мог готовить тушь для фуиндзюцу. Но, биджу, где ж запастись впрок эссенцией из крови красного дракона?! Со всех сторон идеальный компонент для туши, кроме астрономической цены в сотни злотых за унцию — драконы как-то не спешат делиться своей кровушкой с кем-либо. Поставить на поток производство печатей из такой туши точно не выйдет. А за растительными аналогами нужно обращаться к друидам и лесным эльфам, вновь проводить циклы исследований и т.д.

Джару перед отдыхом снова занимался подготовкой заклинаний, на сей раз его подборка была разнообразнее. Удивительный гримуар архимага, кстати, подтвердил наметившуюся у меня специализацию в стихии Огня. Однако мы не успели разобраться досконально: пара суток напряженной деятельности пролетели быстро и незаметно. К слову, по сравнению с мим состоянием Глинкл выглядел куда как хуже. В первые сутки потому, что исправлял последствия свой бурной и глупой молодости. А еще он тоже по полной воспользовался щедростью и благосклонностью Джару. Боддинок ранее пытался переписать себе в арканабулу заклинания из свитков 7-го круга, но терпел неудачи. А свитки с базовыми формулами мощных заклинаний весьма дороги, вот наемнику и приходилось до сих пор ограничиваться малым. Зато теперь с помощью архимага заклинания переписаны и подготовлены в ауре. Дело за малым — оттачиванием их плетения. А во вторые сутки Боддинок упарился за алхимическим столом и досуха выжал свое энергетическое ядро, пытаясь выдавить необходимые крохи чакры.

— Джару, как обстоят дела с датой и временем проведения аукциона? — Спрашиваю, размявшись следом за гномом. Вчера он лег первым, чтобы выспаться, и сегодня в релаксационном трансе пребывал одновременно со мной. В смысле, в конце вторых суток внутри замедленной во времени заклинательной комнаты.

— Спрос низок, — изменился в лице гном. — В начале года в Сердцеземье объявился летающий город Тултантар, пропавший с полторы тысячи лет назад. Вернувшиеся грандмаги ныне не существующего Незерила основали анклав и обрушили цены на категории высших и элитных артефактов. Волна не докатилась до нашего захолустья из-за разгоревшейся войны. Шейды схлестнулись с эльфами Эверески и Кормантира. Уотердип отправил Союзу Лордов призыв прийти на помощь светлым расам. Север откликнулся и отправил туда своих воинов и большую часть наемников. Считанные дни спустя в Невервинтере появилась неизлечимая чума, Лускан тоже закрылся. Беды посыпались как из рога изобилия. Разве Леди Арибет не разговаривала с тобой на эту тему?

— Не успела, — кисло сконфузился я. Гном хмыкнул.

— Выставляемые на продажу кинжал, скимитар и полеэкс — оружие темное. Этот фактор вносит свои коррективы. Деликатное дело по реализации требует времени и осторожности. Накладки не только у тебя случаются, Неджи. А по дешевке сбыть всегда успеется — хоть завтра полтораста тысяч налом за все три темных оружия. В этом случае долг будет не перед лордом Нашером, а передо мной.

— Ты знал о ситуации в Средцеземье?

— Вкратце. Тридцать восемь мечей и кинжалов готовы, — как бы между делом добавил Джару, сбив меня с толку.

— Отчего потери в последнем выпуске? — Сообразил я.

— Обычная геройская безрассудность при патрулировании. Клинки я заказал из серебряного сорта стали с символикой Невервинтера. Если сегодня сделать добор, оптовая цена снизится.

— Я не представляю, когда и как справляться с новыми объемами. Если только мне не окажут помощь... Дозаказ пойдет в качестве наград отличившимся стражникам?

— Ха! Жирно будет, — криво ухмыльнулся гном, зыркнув в сторону еще спящего Боддинока, перевернувшегося на кушетке с боку на бок. — В качестве наград выдадут почетные медали, а оружие останется табельным.

— ...нам какой резон?

— Тирцы отрепетируют молебен перед созданием лекарства от Стенающей Смерти. У них единственная попытка и городские объемы. Ты на этом заказе сделаешь себе имя уникума-артефактора и набьешь руки на фиксации чар. Я укреплю свои позиции как преподаватель и организатор. Если стать гильдмастером "Многозвездной Плащаницы" мне обломится, то я возглавлю Академию Невервинтера.

То есть не я такой меценат, а город сделал заказ. Дельно и заманчиво. Я уже навострился напитывать предметы энергией и досконально знаю процесс внедрения и закрепления некоторых видов наложенной магии. Но лорду Нашеру нужны наличные средства, настолько нужны, что он пошел на охлаждение отношений с графом Веллгардом — по словам Арибет. Хм, а если бы у гнома не срослось относительно оружия? Куда бы он дел кучу оружия с символикой Невервинтера?

— Артефактное оружие должно различаться.

— Верно. В эфес части клинков инкрустирован сердолик. Иерарх благословит молебен. Неофиты и послушники будут хором петь молитву "Магическое оружие". Клинки с камнями среднее и высшее звено церковных служителей дополнительно осияют "Защитой от Смерти". Во время ритуала воздух будет светиться от пресыщения маной, поэтому... У тебя есть корректировки, Неджи?

Безусловно. Архимаг сам как никто иной в курсе того, насколько разношерстно вооружение последнего пополнения стражи. Среди прежнего состава тоже достаточно отклонений от стандартной экипировки и вооружения. Кинжалы подойдут всем без исключения, но далеко не у всех будут выступать даже как вспомогательное оружие во второстепенной руке. С мечами гораздо хуже, как и с градацией заслуг. Я-то полагал накладывать магию на уже выданное оружие, к которому ладони притерлись... Стоп. Время прошедшее.

— Новичкам вменят в заслугу сам выбор стези стражников Невервинтера в столь трудное для города время? — Я построил заковыристую фразу на одном дыхании.

— Верно, — важно кивнул гном с превосходством и легкой насмешкой в глазах. — Это привлечет добровольцев. Старое и простое оружие, выданное выпускникам, не примет святого благословения. И оно без серебра, хорошо разящего нежить и оборотней. Дополнительно заказываемое оружие будет из разряда обыкновенного. Чтобы успеть к сроку, дварфские кузнецы возьмут товар с витрин, добавят элементы городского герба и сделают его оттиски на металле.

— Но не преждевременно ли награждение?

— Речь о награждении и празднествах зайдет после исцеления последнего чумного. Официально ритуал в храме Тира будет преподан как мера по усилению стражи из-за угрозы повторного нападения культистов. Неофициальная версия для самих стражей — обеспечение полного порядка в дни избавления от заразы и в праздник. До летнего Солнцестояния всего райд, Неджи. Власти нам крупно задолжают, если мы вовремя дадим им людские ресурсы для организации торжеств. И сами плохо образованные ресурсы станут нашими должниками, поскольку займут вакантные влиятельные должности в администрации, заработают деньги, накопят репутацию и так далее. Но учти, Неджи, что все те фанфароны из Чернозерья, что набивают себе цену, останутся не у дел и без медяка за душой, но с дикой злобой...

— Ясно. Зачем тогда я таскаю учебные мечи с собой в сундуке, если в то время уже был сделан заказ на партию оружия? — Я попытался отшутиться, выгадывая время подумать. Плясать под чужое гендзюцу мне совершенно не улыбалось. К тому же, преимуществ в состоянии транса может не хватить — почти сотня единиц разномастного оружия! Как бы пупок не развязался...

— Мы предполагаем — боги располагают. Озвученное мной предложение о ритуале было коллегиально согласовано только вчера, чашу весов перевесил созданный тобой Полеэкс Огненного Возмездия. Будет ли это предложение приведено в жизнь или нет — решать тебе, Неджи. До встречи с Арибет, назначенной в доме Мельданена.

— Плата?

— Само участие, Неджи, само участие! Многие бы состояние отдали, только бы оказаться на твоем месте!.. Мне не позволят, а тебе, Неджи, тебе не просто полезно, тебе жизненно необходимо обрести бесценный опыт нахождения в центре религиозного внимания. Разумеется, собравшиеся верующие будут не на тебя молиться, но за твой успех. — Настолько прочувственную речь я не ожидал от архимага. Но вот распалившийся коротышка взял себя в руки, продолжив сугубо деловым тоном: — По воспоминаниям одиозных фигур, происходит колоссальный прилив сил, появляется чувство абсолютных возможностей. Это сказочно окрыляет и пьянит. И неподготовленных личностей часто сводит с ума. Но из века в век в войнах побеждают те лидеры, что умеют проводить единение с народом, превращая толпы фермеров в боеспособные армии. В данном конкретном случае, Неджи, благодаря силе веры молящихся магия практически сама проникнет в оружие и окутает его, тебе останется только своей чакрой впаять плетение в материю. Чтобы справиться со всем количеством оружия, ты определенно решишь войти в транс и в нем станешь не подвержен психологическому стрессу.

Общаясь со мной, Джару сохранял достаточно концентрации, чтобы переносить подготовленные в ауре заклятья на свитки. Четыре-пять сделал — снял очередной амулет ясности мыслей. За его скупыми и точными движениями чувствовались годы совершенствования.

— Известность — палка о двух концах, — подумав, натянуто отвечаю я. Подобрав слова, продолжил: — Сейчас в городе жесточайший кризис. После столь массового и быстрого создания артефактов, я считаю, у власти с большой вероятностью случится очередной приступ жадности. А я еще никто, плохо ориентируюсь в здешней цивилизации и не знаю местных подводных течений, чтобы посещать светские рауты и днями напролет штамповать снаряжение для военных нужд. Без должного обучения фермеру что садовые вилы, что волшебная алебарда, но когда приперло... — я оставил очевидную мысль недосказанной, глянув на огромный циферблат, отмеряющий время до окончания техн... заклинания. — Так что там с покупателями?

— Во-первых, крайне мало покупателей, заинтересованных в темном оружии и при этом платежеспособных. Хах, они не светятся — по понятным причинам. Во-вторых, приглашение в зачумленный город выглядит, по меньшей мере, смешным. В-третьих, имеет весомое значение то, расплатятся ли за покупку монетами стран Севера или Побережья Мечей. Валюта дальних частей света или, тем паче, темных народов осядет в казну Невервинтера бременем, в нынешних обстоятельствах негодным даже в качестве гарантий расплаты по кредитам дварфов или гномов.

— Значит, вот для чего...

— Верно, — флегматично кивнул носом гном. — Как вариант.

Сказал и замолк. А я лихорадочно соображал. Джару передал мне инициативу, оставив много намеков. Он заранее просчитал действия на несколько ходов вперед. По сути, от моего решения ничего не зависит, кроме моего собственного будущего. Биджу!

— Отправляясь в анклав шейдов, ты рискуешь жизнью и репутацией, а я всего лишь артефактами?

— Верно. Всего лишь. Если все пойдет по плану, то завтра в Здании Суда сразу после ритуала мы оформим сделку. Ты продаешь мне кинжал за сто тысяч и полеэкс за пятьдесят тысяч злотых налом и вместе с Арибет отправляешься на доклад к Нашеру. С тем или иным багажом я в любом случае отправлюсь в Тултантар за знаниями. Магические науки не стояли на месте последние полторы тысячи лет, но и кануло в лету несчетное число открытий и достижений. Я считаю, древний летающий город теней зря развязал войну и стер с лица Фаэруна один из эльфийских городов. Коалиция против Тултантара медленно, но непрерывно растет. Пока не началась неизбежная контратака и развязка, надо успеть поиметь с шейдов максимум возможного.

— А как же накладки с аукционом?

— Моя попытка выйти на культистов, спровоцировать или пленить серьезную рыбу. В мутной воде многие плавают, но пока действительно заинтересовался только дварф из объединения перекупщиков и взял на заметку дроу, возможно, агент Бреган Д-Эрт (это организация элитных наемников, имеющая определенную известность не только в Подземье). При анонимных сделках и встречах для серьезных персон важен проверяемый след в истории. Но ни пробудившаяся старушка Месть Змей, ни новорожденная Огненная Погибель еще не прославились в народной молве и не были фигурантами легальных сделок. Информация по Горевестнику уже проверяется, с ним вообще не предвидится проблем. Неджи, подпольный аукцион здесь вполне осуществим. Либо мы за, понятное дело, грабительские проценты пользуемся услугами аукционных домов Уотердипа, Амна, Калимпорта, Эльтаббара... Я навел справки через выпускников. В обоих случаях свое возьму кристаллами. Либо я реализую в Серебряных Маршах примитив из повышающих статы амулетов, а к шейдам в Анорач отправлюсь с эксклюзивными предложениями — те же амулеты с секретными сундуками или кристаллические скарабеи двойной защиты, как у твоего браслета. Выше риск — выше выгода.

"Закрома Леомунда", как эльфы называют заклятье "Секретного сундука", у одного мага единовременно может быть только в единственном экземпляре. Но будучи оформленным в артефакт, у заклинания снимается это ограничение. За столь полезную и уникальная новинку можно выручить баснословные барыши. Но спросил я о другом:

— Грандмаги во время войны пойдут на передачу своих заклинаний, зная, что эта информация послужит созданию контрзаклинаний и поиску уязвимостей?

— Хах! Даже Магистрам потребуется время и наработка опыта, иначе обычный маг-шейд обратит безыскусное контрзаклинание к своей выгоде. Никто в здравом уме не станет тягаться со специалистами на их же поле их же методами ими же слитыми противнику, ха-ха! Тултантар наоборот заинтересован в распространении своих тривиальных разработок, чтобы приковать к себе магов жаждой новых порций знаний и оторвать амбициозную молодежь от скопидомных учителей... Кстати, Неджи, я настоятельно рекомендую прекратить обвешивать подругу однотипными амулетами. Бери пример с Боддинока — всего помаленьку. Постоянный перекос создаст дисбаланс в ядре и повлечет зачастую неисправимые изменения организма, а затем и личности. Например, высокая мудрость вызывает сверхчувствительность, скачек ввысь с непривычки приведет к необоримой потребности уединяться на лоне природы и бескомпромиссному стремлению общаться лишь с духовно близкими персонами.

— Спасибо, Джару, учту, — поблагодарил я, тяжело вздохнув. Смирившись с чужим выбором, вновь кажущимся наилучшим вариантом, я спросил: — Насколько ты покинешь город?

— Как получится. Отсюда хочу телепортироваться днем, в Анораче как раз будет начало вечера. Вечер и утро — самое активное время в пустыне. Сперва прицениться, потом разориться, ха... — чему-то своему едко ухмыльнулся гном.

— Опять долги?

— А то! Новые знания стоят того, чтобы выгрести все заначки и влезть в долги. Но на сей раз с главным кредитором можно расплатиться знаниями же, — подмигнул ушлый гном, пока что достаточно честно ведущий себя со мной.

— Впрок мне они долго не пойдут.

— Издержки выбора, — пожал плечами занятой коротышка. — Зато потом не надо будет заморачиваться их поиском, — сказал гном. И упустил ма-а-аленькую деталь — учитель все равно будет необходим. — Кстати, у Мельданена после званого обеда запланирована демонстрация. Раз ты согласен негласно сбыть артефакты через меня, то из кандидатов в ученики химеролога я выберу воина. Я его сразу после тебя мультиклассирую в мага.

— Ты? Зрелого воина?

— Мельданен тот еще препод. Двадцативосьмилетний полуэльф из заразившихся гильдейских наемников. Он своим тяжелым мужским кулаком будет поддерживать дисциплину среди той шантрапы, что насобирал этот доморощенный наставник, по уши увлекшийся своей ненаглядной дриадой, ха-ха. Так что не беспокойся о том, что подвел его, и не соверши глупость, оказав знак внимания возлюбленной ревнивца.

— У меня своя есть, — вздохнул я, поддавшись дружескому тону.

— Тем более.

— А власти отпустят в преддверии нового набора? — Задал я вопрос, один из множества, распирающих меня. Но всему свое время.

— До солнцестояния всем будет не до рекрутов. А там либо вернусь, либо сгину... Все, хватит трепа. Вот перо кокатриса, и начинаем уже готовиться к откату...

После долгожданного выхода из "Хронокамеры" я окунулся в новую круговерть. Наверное, следовало быть внимательнее и отзывчивее, чтобы угодить высоким сторонам. Показать, что имел веские причины скрывать способ исцеления от чумы, когда на глазах у Арибет мы четко отработали алгоритм на зараженном полуэльфе, который каким-то чудом продержался почти полторы декады. Показать, что впечатлен торжественностью и разделяю значимость ритуала принятия в личные ученики с официальным закреплением за Мельданеном статуса главы частной закрытой школы магии имени себя. Показать, что обеспокоен творящейся с погодой вакханалией, грозившейся испортить не только магический ритуал, но и порушить множество хибар, и снести множество крыш, и неизбежно привести к новым жертвам среди мирного населения. Но откат после ускоренного проживания вместо шести часов целых сорока восьми сделал мою голову ватной и тяжелой. Все тяжелые последствия из-за "Хитрость лисы" и "Величие орла", которые я наложил еще в госпитале, объективно продержались чуть более шести часов, но субъективно из-за "Хронокамеры" в восемь раз дольше.

С тем же непроницаемым и даже холодно-отстраненным лицом, какое на мне висело в гостях у Мельданена, я словно заведенный механизм избавлял стражников от Стенающей Смерти, почти ничего не воспринимая сверх выполнения миссии. Сценарий остался почти прежним, но по требованию Арибет роли перераспределили: Джару и Мельданен лично участвовали, чтобы разделить ответственность и пресечь всякие мысли о возможности начать исцелять еще декаду назад. Уничтожали заразу в обстановке жуткой секретности — под предлогом внеочередного врачебного осмотра. Исцеленных усыпляли на полсуток и возвращали на прежние койко-места. Это Джару задавил Арибет интеллектом, чтобы выздоровление стражи органично вписалось в уже начавшиеся продажи архимаговского снадобья и чтобы излеченные торговцы отправились к полудню в храм поблагодарить Ильматера и Тира.

Вновь адекватным и отзывчивым меня сделал прилив свежести, случившийся на мосту Спящего Дракона.

— Неджи, тебе полегчало, да? Неджи? — Взволнованно спросила Эйноли, сильно обеспокоенная моим состоянием. В который раз, наверное. Приятно...

— Да... Река пропитана огнем... — безмятежно отвечаю, расслаблено и в довольстве жмурясь на солнце, клонящееся к чернильному горизонту.

— Хаос, — ёмко выразился Боддинок себе под нос.

— Ну наконец-то! — С облегчением и негодованием выдохнула эльфийка, двинув ушами, прижатыми тяжелым капюшоном. И в который раз нервным жестом заправила короткую челку, все время выбивающуюся из-под заколки. — Нам надо успеть обыскать порт до начала второго шквала, — безапелляционно заявила она, поправив на руке волшебный браслет, не нравящийся ей своим внешним видом. Не вовремя и не к месту ее замашки вновь вернулись, мгновенно испортив мне настроение...

Возвращение к осознанному поведению нисколько меня не обрадовало. На миг до умопомрачения захотелось послать всё к биджу, завалиться на травку под тенистым буком и поддаться любимому занятию Шикамару-куна — счету облаков. Только не снизу, а сверху... Я сделал над собой усилие и кисло улыбнулся напарнице. Вместо ответа ей прислушался к своим внутренним ощущениям, снял со своей шеи и временно убрал в подсумок амулет мудрости (оставил его себе, следуя намекам Джару). И не прогадал. Река, без всякого бьякугана живо воспринимавшаяся мной, быстро "отдалилась". Эйноли надулась, но я стойко выдержал ее укор и вновь без спешки одел ранее предназначавшийся ей амулет, спрятав под ткань. Река быстро "приблизилась". Я на практике убедился в наличии некоего порога, при преодолении которого происходит качественное изменение шести базовых характеристик, выделяемых магами. В данном случае определяемое мудростью восприятия: для меня было странно и крайне необычно ощущать движение стихийной чакры, а не видеть ее. Конкретно стихийной чакры Хи. Или это огненная мана?..

— Эй, ты еще макушку почеши, — обидчиво поддела меня девушка. Как хорошо, что волшебное платье еще не готово. Порог харизмы у нее лишь чуток превышен и всю силу обаяния смазывает неженственная броня и капюшон с нелепыми бантиками. Как же хороша она спящая...

— Я только сейчас осознал, почему среди волшебников так мало стихийников — для восприятия стихии им не хватает мудрости. И убедился, сколь важна эта характеристика для монахов: на интуиции зиждется результативность ударов и предвиденье чужих атак. — Вот корень бед Хьюга: додзюцу Бьякуган гнобит интуицию и восприятие, потому сродство со стихией в клане столь плохо выражено. — Насколько я понял, рейнджерам тоже полезно быть мудрыми, ведь их магия имеет божественную природу, — добавил я, глянув на кольцо мудрости, в итоге отданное Кевэ. С мужчины снято, без "рюшек". Довольный приобретением подросток скромно потупился, но сказать ничего не успел — опередили:

— Это замечательно, но от промокания нас не спасет.

И ведь обижаться на нее не хочется, понимая причины, но не... снять ни кольцо, ни браслет — оба амулета чисто женские. Зато можно расплести "Величие орла". Гм, когда мы благословились? За четверть минуты разглядываний Доков я сплел малую копию "Рассеяния магии" и с мягкой улыбкой целенаправленно ткнул указательным пальцем в украшение лица:

— Не задирай нос, капрал.

— Эй-ей!

— Не кипи — пар из ушей пойдет, и ты промокнешь еще до ливня.

Девушка пискнула и отчего-то густо залилась краской, резко крутанувшись на каблучках. Гном загадочно повел носярой, еле сдерживая улыбку. А мы с Кевэ ничего не поняли.

— Нам действительно пора идти, — говорю серьезным тоном, первым направившись дальше по мосту. — Кевэ, как успехи с магией природы?

— Вчера я смог затянуть поверхностный порез, Неджи, — похвастался он, пристроившись с правого боку. — А сегодня в этой здоровской броне у меня получилось приемлемо замаскироваться средь древесной листвы, — добавил он, выразившись чужими словами. — Почтенный Ниатар еще сказал, что я достаточно смекалист и если как следует поднатужусь, то как прихожанин Солонора Теландриа смогу освоить "Точный удар".

— Молодец. Лечение себя и других всегда полезно и востребовано, — сказал я, наперекор собственному никудышному настроению похвалив единственного друга.

Эйноли хотела высказаться, но вовремя одумалась, оберег-полумесяц погасил ее порыв, нарушивший бы обет, данный на памятном складе с зомби. Дальше разговор заглох.

— Что вы здесь делаете, стражи? — Сердито спросил капитан-привратник, которого позвал один из солдат, загодя понявший, куда мы держим путь. Обратив пристальное внимание на гнома без табарда, соломенно-рыжий иллусканец потребовал ото всех: — Назовитесь!

— Клевер, — коротко отвечаю, демонстрируя лейтенантский жетон.

— А-а, вы... Ну ходите, инспектируйте. Я капитан-привратник Сорин. Не то, чтобы я возражал против помощи, но стражу в порту не жалуют, особенно патрульных. Здесь закрыты звери, бродячие и вонючие твари, — скривившись, высказался холеный и подтянутый хлыщ с длинным луком, чуть светящийся какой-то слабой магической начинкой. Вместе с капитанскими лычками молодой мужчина открыто носил знак баронета. Старый, судя по отметкам времени. Наследный титул недавно перешел аристократу? Сейчас неуместно выражать соболезнования.

— Вам известен местный расклад, сэр Сорин?

— Это же Доки, сэр! Все давно знают, что их контролируют поганые выродки из кровавых моряков. Сэр лейтенант, пираты пиратами, но чума породила сущий хаос и озверение всех подряд. Это ужасно и прискорбно.

— Спасибо, сэр капитан. Посоветуете портовую таверну, где нам лучше переждать непогоду? — Интересуюсь, кивая вбок. Небесная наковальня неумолимо наплывала на город, штормя мутные цветущие воды.

— Золотое яблоко, сэр, — помял он губы. — И ради богов, офицер, не привлекайте к страже внимания. Я не хочу сдохнуть от толпы нечестивцев раньше, чем за них это сделает чума.

— Благодарю.

Вняв совету, я приказал снять табарды прежде, чем двигаться проверенным способом. Когда Боддинок воспользовался новеньким кольцом, активировав "Сферу невидимости", захватившую его и капралов, мы прошли в приоткрытую створку врат.

Пока спускались, я с тревогой вглядывался во флуктуации, расходящиеся от мощного потока маны, бьющего от гильдейской башни магов в сторону грозового фронта. Однако выгодного городу эффекта это не приносило — гигантская туча все разрасталась. Большие волны все сильнее бились о набережную, взметая в воздух веера брызг и вонючей тины. Пришвартованные корабли скрипели и плакали, но канаты накрепко удерживали их на месте.

Вдруг со стороны Сердца Невервинтера мощно подул ветер. Но небеса лишь посмеялись над жалкой попыткой магов-погодников совладать с надвигающимся шквалом. Приняв порожденные магией удары, туча разродилась гигантскими хоботами, впившимися в море в окружении ветвистых молний, начавших истово хлестать валы, перехлестывавшие через видневшийся вдалеке пунктирный мол.

Добротное каменное строение, к которому мы подбежали без происшествий, хлопнуло массивной дверью за нашими спинами. И звуки накатывающей бури резко утихли — магия. В зале, освещенном висящими под потолком масляными фонарями, все столы оказались заняты, но свободных мест за ними хватало. Никто из посетителей не кучковался, исключая столы, соседствующие с хелмцем. Маг-клирик из глубин капюшона мазнул по нашей группе тяжелым взглядом, напоследок кольнув меня. Он сотворил какой-то жест и не двинулся с места, подобное его поведение успокоило всех, включая вышибал-близнецов, с дебильными мордами завидовавших тем, кто заливался пенным элем. На несколько секунд возникшая тишина вновь наполнилась звуками неразборчивой речи на нескольких языках, стуком кружек и гоготом над сальными шутками в сторону какого-то юнги, единственного мальчишки среди трех подавальщиц примерно его возраста. А так же барда, сносно играющего на лютне для самой большой и горластой компании выпивох.

Вопрос со столиком решил блеск монеты, наугад извлеченной у всех на виду. На перекочевавших трактирщику серебрушках изображались горы, над ними упавший на бок полумесяц, перед ними зигзаг световой дорожки на водной глади. Обрадованный хозяин заведения согнал с одного из столов в центре зала одинокого пьяницу и запряг тощую девчушку. А хелмец еще раз ожег меня взглядом. Какая-то в нем есть неправильность, но не пойму... Такой сильный отвод глаз, что действует даже на мой бьякуган? Неприятно, но вполне вероятно.

Наказав напарникам не просо пережидать бурю в тепле и уюте, а собирать слухи, я под предлогом незнания местных диалектов и разведки покинул "Золотое яблоко", нехотя оставляя напарников. За серебрушку с плачущим глазом на аверсе воспользовался черным ходом. Ветроган на улице чуть не сорвал с меня плащ-невидимку. Кое-как справившись с проблемой, я собрал ману, подал в плащ и активировал "Невидимость". Вовремя!

Сперва главным выходом воспользовалась парочка из тощего и тонкого, потом вслед за мной юркнул мелкий. Прилипнув к стене под козырьком крыши, я прекрасно видел, как тонкий сорвал и, не доходя до угла, раздавил одну из жемчужин куцего ожерелья, став невидимым для обычного зрения. Тощий крался вдоль стены, умело маскируясь. Он был с пращой в руках, вложенный снаряд имел какую-то магию внутри. Мне вполне хватило времени придумать тактику и приготовиться. Уменьшать поголовье ворья — святая обязанность стражи. Под этим предлогом я первым атаковал — пращника.

Стальной трос змеей охватывает горло, сперва придушив захрипевшую жертву, а затем крепко связав по рукам и ногам — "Аятсуито но Дзюцу". Спускаю пару "Воздушных оков" — мелкий умудряется их порвать. Прыжок, одной ногой на драконью чешуйку принимаю лезвие простого кинжала, второй резко ударяю, попадая вместо головы по плечу — "Динамик Энтри". Полурослик, не успев вскрикнуть, с бульканьем валиться на брусчатку — второй кунай втыкается в глаз застывшего невидимки. Одним верным тычком вырубаю языка. Несколько медяков и серебрушек заинтересовали меня меньше, чем странные монеты из красного металла с парусами на аверсе и необычного вида клинком и мошной на реверсе. У каждого по одной нашлось. У тонкого помимо бус с одноразовыми зарядами я увидел в нагрудном кармане замызганную бумажку. Безграмотный рукописный текст сообщал на всеобщем о некоем аукционе в "Сиди". Даты не было, но созывались все, кто хотел пережить чуму. Угрозы стукачам и летальный исход им вместе со стражниками. Внизу красовалась печать нелегальной пиратской гильдии, с какого-то биджу обосновавшейся под самым боком у замка Невер. На оборотной стороне объявления каким-то криворуким исполнителем была накарябана карта всего порта с обозначением оного трактира — большого здания в северной части порта. Слева от него вдоль берега как раз находилось нужное мне поместье Андрода Золотого. Чуть более трети мили от "Золотого яблока".

Выждав минут пять на крыше пустой конюшни, я убедился, что больше никто не заинтересовался богатеньким эльфом, что к напарникам никто не спешит цепляться и что "Многозвездная плащаница" более-менее справляется с непогодой. Хоботы смерчей кривились в гавани, высасывая теплую воду и разбрасываясь водорослями и мелкой осклизлой живностью, но к кораблям их не пускали. Внеплановые вихри сильно отвлекали силы заклинателей. Разряды умудрялись отводить от мачт кораблей. И если бы не громоотводы с флюгерами, то молнии бы уже разнесли парочку другую десятков домов. Стена хлещущей с небес воды постепенно отвоевывала ярд за ярдом. К тому же, без искусственно созданного противоборствующего ветра на город сверху уже опускалась туманная морось с личинками паразита, вызывающего чуму. Бр-р-р!

Захваченный в плен тощий паренек оказался матросом с корабля контрабандистов. Мелкая сошка. Его убитый товарищ вроде как знал больше. Впрочем, он поведал главное, и я по его собственной просьбе зашвырнул матроса в воду, для надежности парализовав хитреца тычком в тенкецу.

"Параноик" — подумал я, когда обозрел усадьбу Андрода, напичканную ловушками, наемниками и сторожевыми псами. У обороны наличествовала одна беда — не ждут с потолка них**. Скрываясь от хлынувшего-таки ливня, я, минуя тревожный контур, забрался в мансарду к служанке, с которой развлекался один из главарей наемников. Кунаем на тросе пробил шею ублюдка (чакра быстрее скорректировала траекторию, чем ловкач успел уклониться). Женский крик пособники за дверью восприняли как должный финал, приближающий их очередь. Я заглушил крик ладонью, имитируя поцелуй, и мягко вырубил несчастную.

Мне хватило минуты, чтобы фокусом внимания обследовать дом и найти кабинет с искомой статуэткой, заказанной Офалой. В доме было полно ценностей, но истинные ниндзя дорожат репутацией и сверх заказа ничего не трогают. Да и зачем? Обворованный сам с выгодой все продаст и сделается заказчиком, стремясь вернуть украденную ценность. Так было на родине. И здесь я по мере возможности намерен придерживаться того же кодекса ниндзя.

К сожалению, у одного меня не получится высший класс, какой могла бы продемонстрировать команды кузины. Темный кабинет без окон размещался в самом центре здания. Даже никаких потайных ходов, только толстые монолитные стены и множество дверей по пути. Слишком высоких дверей.

Рывком открываю дверь, выпрыгивая. Двойной "Шукукен". Подхватываю пару парализованных верзил и втаскиваю внутрь, вставляю кляпы, в локтях связываю заведенные назад руки их же ремнями. Пусть служанка сама решает, как с ними поступить — она первая должна очнуться.

Главная моя проблема — собачий нюх. Но не зря же Джару мне рассказывал и показывал бытовые чары на примере туалетной статуэтки? И недаром я выменял обе статуэтки у Глинкла. Заткнув за ремень фигурку гоблина с улучшенной магией, без проблем миновал посты, затаившись над предпоследней дверью.

Долго ожидание не продлилось. Наемников хватились раньше, чем служанка подняла переполох. Однако тихая операция обломилась — не учел кольцо Посланий, через которое Андрод получил предупреждение о проникновении посторонних. Он выбежал из кабинета и попытался запереться, но я не дал ему. Резко открыл дверь и врезал полбу так, чтоб он забыл последние мгновения жизни. Захлопнув дверь и закрыв ее, отправил в нокаут великолепную белоснежную кошку в полтора ярда в холке. Провозившись с сейфовым замком, забрал статуэтку — она одна такая была, не спутать. Поспешно раздевшись, спрятал все в сундук и применил "Хенге" под ранее утопленного кровавого матроса. Взорвав почти выломанную снаружи дверь, дерзко взял Андрода в заложники и беспрепятственно покинул поместье. Отпустив заложника, прыжком ушел от стрел и болтов в спину, скрывшись в пелене дождя. При свидетелях, естественно, с криками бросившихся вдогонку, я совершил сумасбродный поступок — прыгнул в воду. Волна поглотила незадачливого матроса.

Та еще "водица" оказалась, несмотря на содержание огненного элемента — в чистой и спокойной я бы с превеликим удовольствием задержался подольше. Познавательный экстрим, на удивление, приятно взбодрил и повысил настроение. Кое-как наскоро отмывшись под заразным дождем и закладывающим уши громом, я поначалу решил воспользоваться конюшней, чтобы высушиться и одеться, но активированным додзюцу увидел бедлам, творящийся в "Золотом яблоке". Все дрались против всех, причем, часть скрывалась под "Невидимостью". Мои напарники под "Сферой невидимости" оперативно покидали трактир с мечами наголо.

— Неджи?! Ты почему опять голый?! — Негодующе вопросила Эйноли, перекрикивая бурю. Вот ведь!

— Я в фундоси, — громко заметил я, дважды ударив ладонями по воздуху ("Хакке Кушо"). Высвобожденная чакра образовала два сгустка плотного воздуха вперемешку с водой, которые сшибли преследователей. Хотел шарахнуть молнией, но у остальных преследователей в головах забрезжили искорки ума, и они кинулись прочь. — За мной! — Приказываю, направляясь в сторону складов, южнее драчливой забегаловки. Кажется, там была собственность компании "Серебряные паруса".

— Это ты так сходил в разведку, что тебя пленили и обворовали? — Едко заметила девушка, едва закрылась дверь. Но во взгляде читалась нешуточная тревога за меня.

— Все при мне, я просто искупался, — честно отвечаю, показывая кольца на руках. И немедленно тыкаю в грудь Боддинока, словившего паразита. Сложно было не догадаться пропустить часть маначакры через кольцо Мельфа — ради придания ей улучшенных свойств кислоты.

— Тебе и вправду приспичило купаться в штормовых сточных водах? — Завелась она дальше.

— Может, соблюдем приличия, и ты тоже отвернешься? — Обращаюсь к Эйноли, уничтожая заразу, приставшую к Кевэ. Мне не хотелось заходить за ящики, здешний пол шибко грязный из-за жизнедеятельности грызунов или насекомых, много битого стекла и керамики.

— ...!!!

Она в чувствах притопнула и развернулась, напоследок сверкнув льдистыми глазами. Вызвав сундук, я принялся сушиться и по-быстрому одеваться.

— Сэр, — решился заговорить Кевэ, оборовший бледность лица. — В трактире шептались о сегодняшнем аукционе в "Сиди". Там капитан Венгаул будет продавать лекарство от чумы. У него терки со старпомом. Так шушукались посетители...

— Извини, Неджи, я просто переволновалась за тебя. Вот и... сорвалась. Прости меня, Неджи.

— Прощаю, Эйноли. Молодцы, друзья, что столько подслушали. Я выяснил месторасположение двух входов в притон пиратской гильдии. Один точно в "Сиди", другой — в каком-то из соседних домов. Информация о конфликте между пиратскими предводителями путает дело... Что случилось в "Золотом яблоке"?

— Это мы случайные зачинщики беспорядков, — признался Боддинок, крутя "бракованное" кольцо. — Хаос посеяло кольцо Одержимого Незримостью. Я думал, мастер Джару с твоей помощью, Неджи, избавится от известных проблем с совмещением нескольких заклинаний в одном магическом изделии. Мне следовало проявить большую осторожность и прямо спросить об этом, — сокрушился гном. — Все произошло, когда я в целях разведки собрался отделить тайный глаз от затылка и прикрыть его движение иллюзией. Внезапно сработала "Массовая невидимость", исчезли мы и четверо наших ближайших соседей. От неожиданности опрокинулись столы и скамьи, все вскочили...

— Это было ужасно, — согласилась Эйноли. — Такая кровавая неразбериха, столько невинных жертв...

— Чем больше головорезы проредят свои ряды, тем меньше неприятной работы для стражи, — назидательно ответил я, едва не сказав вместо стражи — шиноби. — Какие еще стоящие слухи собрали?

— Не успели... — поторопился отчитаться ординарец, вытерший свои новые клинки, в первый раз обагренные им в крови. Совесть его не мучила из-за этих убийств.

— Нас поначалу приняли за стражу и присматривались, — добавил гном подробностей. Кевэ устыдился своей краткости или невнимательности, исподлобья глянув на колдуна — с плохо скрытой неприязнью. — Когда все завертелось в хаосе, я позволил себе пустить звуковую иллюзию с невнятными криками о культистах и о капитанских или старпомовских наймитах. Мы воспользовались "Сферой невидимости", чтобы ретироваться. Отступая, я слышал выкрики про отбирание монет контрабандистов. Как я понял, за них будут продавать магические лоты на аукционе. На этом все.

— Отлично. Тайный глаз все еще там, Боддинок?

— Да, Неджи. Хаос, Хелмец покинул трактир через главный выход... Победители тырят монеты у побежденных. Парочка собутыльников опьянела от крови. И они не успокоятся, пока всех не перебьют, чтобы сорвать редкий куш. Хозяин и его уцелевшие работники успешно борются с очагами возгораний...

— Неджи, мы им поможем, ведь да?..

— Подозрительный был священник, тебе так не показалось, Боддинок?

— Нет. Когда мы бежали к этому трактиру, я видел хелмца, прогуливающегося у пирсов. Клирик из трактира сперва спас прислуживавших в зале подростков, потом отправился в сторону собрата по вере — возможно, смениться или за подмогой. Разбойники вне епархии Хелма. А погибшие вышибалы были в состоянии защитить себя сами.

— Ясно, спасибо. Эйноли, кому "им"?

— Никому.

— Тогда готовимся выдвинуться к "Сиди". Под прикрытием бури я попробую проникнуть на пиратскую базу через запасной выход. Там выше вероятность встретить устроителя аукциона с главным лотом или пленить языка. Вы меня подстрахуете. Попробую сделать все тихо, взрыв послужит вам сигналом. Боддинок, продолжишь страдать одержимостью?

— Нет. Если ежесуточно тратить впустую по одному заряду каждого вложенного заклинания, то вероятность хаоса при обращении к магии снизится до считанных процентов. Сразу предупреждаю, напарники, в условиях боя шансы случайного срабатывания значительно повышаются, но "Массовая невидимость" коснется только нас и наших союзников. Помните об этом и будьте готовы.

Жестикулируя под стихотворный речитатив из своей рабочей книги заклинаний, принимающей вид серьги-гвоздика, колдун сплел силовой зонт от дождя и прикрыл его иллюзией отвода глаз. Затем сделал невидимыми две разновеликие пачки печатей. Я потратил это время на копирование "Взрывного оружия", чтобы зарядить детонирующей маной будущие улики — метательные трофеи с ниндзя, работавшего на графский род. У этого заклинания имелось неоспоримое преимущество перед взрыв-тегами — отточенная за века магия действовала узко и целенаправленно. Эйноли в это время молилась, беззвучно шевеля губами. Прорва впечатлений, умещенных в считанные дни, загнала девушку в непрекращающийся стресс, если бы не молитвы — давно бы сорвалась. Кевэ занимался луком и перебором стрел в колчане. Он боялся подвести своего лорда.

Приготовившись, мы покинули склад почти пустой тары, в которой кто-то притащил сюда не только королевство мелких рыжих муравьев, но и тараканов с жуками древоточцами — все указывало на янтарные осколки. Благо фигурка Хранителя Покоя помогла, отогнав насекомых-вредителей за пределы небольшого круга. Покидая склад, заодно провели испытание огнеопасного алхимического состава Боддинока, по всему складу разбрызганного взрыв-тегами на бутылках. За нашими спинами хорошо вспыхнуло, ливень не даст зародиться пожару. Эйноли поначалу запротестовала, но потом не нашлась, что возразить на угрозу распространения жучков-вредителей и на льющийся с небес поток, который затушит пожар и все смоет в воду.

Зараженные воды лились из чернильной тучи столь обильно, что наклонная мостовая превратилась в один сплошной ручей. Магии на нашей обуви оказалось достаточно, чтобы воспрепятствовать проникновению личинок духовного паразита, а все новые в потоке бомбардировали прицепившихся, сшибая их. Я с тревогой думал о том, что куча народу заболеет после этой насланной шквалистой бури, и если прилюдно объявят о сборе всех уотердипских существ, то все расслабятся и будут быстро сожраны. Дилемма...

Нужный дом с тайным ходом отыскался без проблем. Решетки на окнах, запертые двери и прочие запоры не стали препятствием — бьякуган увидел брешь. Никого в доме не было, видимо, хозяева понадеялись на репутацию лавки прикормленного ростовщика, судя по всему, павшего жертвой Стенающей Смерти пару-тройку декад назад — ничегошеньки ценного в доме не осталось, почти. Пока напарники ждали под козырьком крыльца соседнего дома, я расклеивал по нежилому дому взрывные печати, надеясь (в самом крайнем случае) одновременным подрывом сымитировать выстрел из башни магов. Обезвредив, заодно, и забрав ценные ловушки, я принялся рассматривать нижний этаж. Минут за пять наблюдений уяснил систему и вычислил удачный момент для спуска.

Мои навыки и "Улучшенная невидимость" плаща понадобились сразу же после проникновения: "сама по себе" открывавшаяся дверь привлекла недостаточно внимания кровавого пирата в лихой кроваво-красной матросской форме. Как я понял, он тут в одиночку нес вахту и мог поднять шум. Дверь еще открывалась, когда я воспользовался фактором неожиданности. Сперва спустил заготовленные "Воздушные оковы", и краткого мига ступора хватило, чтобы Ледяной Коготь воткнулся под кадык, вымораживая горло без повреждения сонной артерии. Вырубив пирата, пока не поднял тревогу, вытащил кинжал, бесшумно приволок в дом и там почти бескровно свернул шею.

Я вышел из своеобразного тамбура в точности, когда мимо крался патрульный в красно-алой форме. В наглую провернув тот же трюк с оковами и кинжалом, я затащил моряка наверх, где и добил тем же способом. Вернулся и пристально осмотрелся, на сей раз, внимательнее оглядев бьякуганом каждую из комнатных зал. Кровавые моряки были взвинчены и нервничали, они разбились по группам в разных комнатах, чего-то бурно обсуждая. Их авторитеты четко выделялись наличием слабых амулетов и зачарованного оружия. Глефа и заговоренная кольчужная рубаха выведены из битвы, но остались: боевая коса, монструозный арбалет, жилетка, бутсы на шнуровке, пояса, мантия. Сколько-то монет в кошелях, бронзовые и золотые украшения для статуса, амулеты. Это не тюремное отрепье, а бывалые вояки, каждому из которых Кевэ без артефактов однозначно проиграет. И они к чему-то готовились, раз все при военном параде и делят снадобья вместо пива.

Первым делом я насобирал маны для восстановления "Улучшенной невидимости" и приблизился к другому выходу из комплекса. Напрягая додзюцу, проник вглубь вражеского стана до своего жалкого предела. Смазка для клинков. Там тусовалась смазка для клинков с одним сильным бойцом у двери. Решено.

С допустимым опозданием всюду успев отстучать условное число раз, я заминировал все двери и устремился обратно — к маленькой квадратной комнатке с тремя лежанками вдоль стен. Пара колоритных мужиков, испещренных шрамами и наколками, все грубее общались с высокомерной дамой в шикарном сине-красном брючном наряде. Один из мужиков осмелился стричь ногти о свой паршивый меч. Уж кто-кто, а эти двое моряков должны были знать, чем им грозит пара отравленных шпилек-сенбонов в ржаво-рыжих волосах. Женщине, недавно зараженной Стенающей Смертью, нечего было терять, но держалась она по-королевски. Пока что опасались мужики распускать свои руки. Действуя быстро и хладнокровно, я ворвался в комнату бесшумным призрачным убийцей. Два во всех смыслах молниеносных тычка по верхним позвонкам. Еще парой ударов Джукена вырубил кровавых моряков, грузно рухнувших на каменный пол. Поставив у самой закрытой двери, я вышел из круга тишины.

— Ха! Толчок через дверь налево, парень, — смело прокомментировала она мои действия, спиной назад отскочив на кушетку. — И спасибо за спасение.

— Спасать горожан — долг стражи, — раскрываю первую карту. — Где главный лот, леди?

— Льстец. Главный лот отозван с аукциона, — сказала она, расправив плечи, отчего открытая дорожка от шеи до пупка стала шире и соблазнительнее.

— Где капитан Венгаул? — Быстро спрашиваю, ибо времени в обрез.

— Этот вопрос меня сильно волнует.

— Ваш выбор. Поговорим позже, — сообщаю строптивице и одновременно пробиваю ладонью ее пресс, выбивая воздух из легких.

Второй рукой наношу два небесных касания в области локтевых суставов, парализуя обе руки. Ее пинок коленом врезался в каменную пленку, благополучно блокировавшую удар. Аккуратно вырубаю даму и кляп в рот, следом растянул пропитанный маначакрой трос, змеей обвивший стройное тело красотки. Сконцентрировавшись, через пару десятков секунд припечатываю в верхней части груди "Удержание порталов", временно блокируя всякие телепорты — мало ли. Напоследок парой приметных ножей я добил двух типов — в затылок. Приметное оружие специально оставил не вынутым.

На высокой скорости я отнес пленную на этаж выше, не забыв избавить ее от шпилек с иглами, а так же снял оба ее подсумка с замаскированными внутри волшебными отделениями. Повинуясь моему жесту, сгусток магии колдовского глаза, притаившегося на первом этаже, тут же моргнул — сигнал принят. Сделав на ладони подушку из маначакры, захватил буркало с собой. Дверь из дома на лестницу вниз оставил приглашающе открытой.

Я расположился за углом коридора, ведущего в хозяйственный тупичок — который на три часа. Первым делом завершил плетение "Статического поля". Приготовившись, сложил ручную печать змеи, взрывая левую дверь в конце коридора и серьезно раня пару матросов, встревоженных отсутствием условного стука. Чтобы поторопить напарников и заодно открыть им обзор получше, еще раз сложил ручную печать. Взрыв смел дверь вместе с косяком — по коридору сразу справа от меня. Заметив, что потревоженный боец из соседнего комплекса помещений внес ценные артефакты в этот, я одномоментно подорвал еще несколько же взрыв-тегов, обвалом прохода отрезав секцию главарей от сброда.

Особо я не надеялся, что корабельных головорезов деморализует внезапное нападение на их базу — переполоха в их рядах не случилось. Большинство высыпало в коридор и грамотно распределилось. Так что я без риска для себя не успел бы подорвать еще четыре заминированные двери так, чтобы ранить всех трех шишек. Вместо этого, раскрывая себя и тратя боевой резерв, с правой руки метнул "Огненный шар" прямо по коридору, с левой — дубликат в левое ответвление (на шесть часов). Подпрыгнув к потолку, избежал попадания двух метательных ножей и трех арбалетных болтов, один из которых ярко светился от магии. Моряки тоже успели подпрыгнуть, избегая основной ударной волны огня. Никто не замешкался и не сгорел заживо, биджу, никто даже не загорелся факелом! Впрочем, часть все же огребла от другой огненной волны, и ковровая дорожка зажглась. "Биджу, мог ведь под нее засунуть печати!" — поздно сообразил я.

Прыжок с уклонением от "Молнии", выпущенной магом-арбалетчиком, ничуть непострадавшим от спровоцированной волшебным огнем детонации взрыв-тегов. Выпущенное по мне заклятье срикошетило от потолка и стены, попав в матроса, рухневшего с мощными судорогами. Добила его взрывная стрелка, нацеленная в горло. Еще одна оглушила и опрокинула навзничь здоровяка с палицей, что был в коридоре на девять часов. Одним слитным движением я почти впритык разрезаю метательным ножом сонную артерию ретивого пирата, а в грудь его компаньона, отставшего всего на ярд, отправляю заклятье из кольца Мельфа.

Прыжок назад и резкий удар ладонями: спелдзюцу из "Хакке Хасангеки" с "Порывом ветра" замечательно сметает всех из центра обратно в перпендикулярные коридоры. Отправленный в меня "Электрический снаряд" тоже сдувает. И вновь вражеское заклятье попадает по своему же матросу, ранее получившему сильные ожоги и не смогшему увернуться. Неудачный удар об стену добил этого моряка. Воздушная волна с чакрой оглушила большинство пиратов, вынудив потерять инициативу.

Прыжок с переворотом и встаю на потолок, без проблем избегая пары арбалетных болтов и фласки с алхимическим огнем — последнюю перехватил и бросил в другой коридор, но боец с волшебным оружием увернулся. Шагом вбок я еще раз сбил противникам прицел, метнув в ответ еще четыре светящихся белым ножа, усиленных взрыв-тегами. Маг — опасен, но жалко портить артефакты кислотой или взрывами. Поднимающиеся враги и призванные звери — вот отличные мишени. Минус двое, успешно спрятавшихся за углом и не попавших под мое спеллдзюцу, еще двое рядом с ними оглушены и ранены. Две твари оказались шустрыми, но я сложил печать змеи: коридор заляпали внутренности призванного паука, а какой-то летающий уродец-фамильяр, харкающийся огнем, лишился крыльев.

Прыжок с потолка за угол, но поздно — таки словил персональное "Рассеивание магии", от которого бесполезно пытаться уклониться. На мне порвало все плетения, связанные Эйноли. От удара иззубренной абордажной саблей я ушел, а вот от двух арбалетных болтов, засапожного ножа и снаряда из пращи даже не пытался уклониться, положившись на сработавшую "Защиту от стрел". Однако слишком метко, сильно и много — попадания еще одного такого залпа "Каменной шкуре" не сдюжить. Впредь буду знать.

Прыжок с лестницы подоспевшего Боддинока завершился вызыванием в перекрестье коридоров "Черных щупалец Эварда". Они сразу же хаотично атаковали кровавых моряков, чуть ранее с матерными криками бросившихся на меня. Не упуская момента, я в нижней стойке сложил ладони углом и выставил их из укрытия, потратив еще один резерв: конус сдвоенного заклятье "Пылающих рук" поймал всех врагов (на сей раз получилось и раздвоить, и насмерть изжарить двух ближайших противников). В схватку включился и Кевэ, не сумевший верно выцелить одного из лидеров — его стрела воткнулась в лопатку толстяка. Волшебный наконечник пронзил кость и застрял в ребре. От неосторожного движения рукой пират взвыл во всю глотку и схлопотал дробящий удар щупальцем по колену, свалился — особо толстое и гибкое щупальце размозжило череп. Лучница Эйноли тоже попала, но в кожаную накладку, защитившую прыткого пирата. Девушка тут же заалела от его матерной фразы на иллусканском, защитившись наручем от брошенного ножа.

— Шар в центр! Жир вдаль! — В прыжке проорал я, не собираясь превращать динамичную схватку в позиционную с перекрестными атаками. Проведя по оставшемуся на моей стороне противнику тайдзюцу "Динамик Энтри", пинком отправил оглушенного врага на линию огня по напарникам. Прилипнув к стене, метнул за угол четыре простых ножа и пару заряженных магией, пытаясь отрезать вражеского заклинателя от укрытия и оглушить или ослепить его. Ускорившийся маг избежал всех каверз, подло ответив "Молнией" по моим напарникам, столь соблазнительно выстроившимся в ряд — пинком отправленному моряку буквально мига не хватило, чтобы закрыть собой линию атаки. После метания мне пришлось срочно менять позицию: толчок "Джукенпо Оши" избавил меня от разлетевшихся осколков стекла брошенной фласки и кислотных брызг, грозившихся изрешетить мою одежку.

Следующим своим ходом Боддинок наколдовал "Паутину", превратив центр подвального этажа в смертельную ловушку. Глинкл услышал мой приказ и правильно понял. Присевший колдун пропустил над головой голубой разряд тока и выкрикнул слово-якорь, создав "Кипящий шар" там, где следовало. Я не мешкал. Без совмещения с заклятьем хидзюцу "Хакке Хасангеки" далось мне с привычной легкостью — разрушительный выброс энергии из ладони плеснул всю эту бурлящую кислоту на пиратов, заодно чуть отбросив тех, кто преодолевал зону с хаотично вылезающими из пола пучками черных щупалец. Однако оба главаря, которые за спинами подчиненных заряжали арбалеты, успели спастись, вбежав в большое помещение (которое в углу на одиннадцать часов). Попавшимся в паутинную ловушку морякам фатально не повезло: их ошпарило кислотой и вскоре раздолбило в кровавую кашу с костями.

Эйноли тоже услышала меня и поняла — с опозданием. Она потратила несколько секунд на осознание того, что молния удачно срикошетила от зеркального мифрилового щита и поразила не ее, а боковую стену, оставив в камне глубокую выбоину. Дожидаясь союзного колдовства, я выказывал скорость, близкую к своему нынче невеликому пределу, и склонялся к мысли спрятаться за уголок и открыть пару врат Хачимон. Пока Эйноли тормозила, Боддинок прицельно метнул две "Кислотные бомбы". Кевэ метко опустошал колчан, а я разбрасывал свои запасы метательных ножей, добивая ловких врагов, что ярились напротив меня. Им некуда отступать и они не собирались сдаваться.

Щупальца с паутиной временно разделили всех нас, делая невозможным ближний бой. Неустанно перемещаясь во избежание ответных дистанционных атак моим же оружием, я воспользовался выстрелом рейнджера и веером сюрикэнов сумел-таки подранить шустрого мага — рассек ему бровь. Естественно, что пиратский заклинатель, наклюкавшийся зелья ускорения, пытался огрызаться: "Магическими снарядами" — безвредно расшиблись об ореол "Призрачного образа"; двумя "Кислотными стрелами" — слегка разъели лишь камни в тех местах, где я был мгновения назад; еще одним призывным пауком-переростком — я взорвал его прямо в момент иллюминации появления. Последним, десятым взрывным снарядом я поджег наконец-то появившийся жир. Раненный маг, бросив своих обреченных подчиненных, справился с белесым "Призрачным убийцей" Боддинока и успел "Проворно отступить" обратно в угловой зал (который на четыре часа от центра).

Кевэ, стоявший на ступеньке за щитоносцем, расстрелял остававшихся в живых пиратов, даруя им быструю смерть и прекращая отборный мат с криками боли. Опытных вояк подвел их же опыт схваток на тесных палубах, где нет рикошетов от стен, полно канатов и прочего. Крах для гурьбы матросов наступил, когда я применил спеллдзюцу с мощным порывом ветра и чакры — голые стены коридоров не дали ему ослабнуть.

Черные щупальца-хлысты еще какое-то время продолжали полосовать низкие потолки и хрустеть раздалбливаемыми костьми. Примерившись, я понял, что мне вполне хватит скорости, чтобы рыбкой юркнуть в коридор к магу. Недобитый огненный мефит выбрал именно этот, самый удачный момент, чтобы метко выплюнуть в меня "Огненный шар". Но я был готов к такому повороту событий и воздушной ладонью "Хакке Кушо" попытался отклонить, однако, сгусток огня подорвался. Пролетая сквозь полыхнувшее пламя, я отделался подпалинами на одежде и чувством, что преодолел горячий водопад. Сгруппировавшись, кувыркнулся между трупов и без затей засандалил пяткой по башке адской твари.

— Неджи! — Испуганно вскрикнула Эйноли. Ей хватило ума не потратить лечебную молитву зазря и не сунуться в ловчую магическую сеть.

Вместо ответа, я показал два пальца и жестом указал в сторону укрывшихся пиратов. Прекрасно видя, что маг готовит бяку, я бросил в проход один из трупов, но враг не купился на эту примитивную уловку. Внезапно опустилась "Тьма", и маг натравил на меня чуть ранее призванного им серого волка. Зверь с рыком метнулся — по запаху. Умно, да против шиноби с бьякуганом слабовато. Разминувшись со слюнявой пастью, впрыгнул в помещение. Не рискнув впустую шарахать своими слабосильными "Молниями" по опытному магу, я за пару скачков преодолел разделявшее нас расстояние и ударами Джукена сорвал вязание очередного заклинания. Не видя больше в маге соперника, я принялся вертеться вокруг него, не давая ничего делать, закрываясь им от волка и пробуя обойти "Малую мантию заклинаний", примененную со свитка. Подбирать способы вскрытия этого заклятья бессмысленно, потому что я видел пыхтения Глинкла, осваивающего это заклинание. А вот пользоваться Джукеном вопреки установленной защите — это реально нужно.

После очередной плюхи когтистой волчьей лапы, маг сам отозвал волка. Я недопустимо отвлекся на процесс отзыва и прозевал, как истощилась его магия прикрытия. Враг смертельно ранен — добил. И тут же пожалел — его замаскированная книга заклинаний рассыпалась в прах.

К этому времени уже иссякла магическая ловушка в коридорах. Напарники завязали бой с оставшимися двумя кровавыми матросами. Боддинок "Очаровал гуманоида" с косой, но на гномьем лбу прорезалась складка от усилий по подавлению человеческой воли, оказавшейся сопоставимо сильной. Эйноли, когда-то давно основательно втемяшившая себе в голову, что она может быть круче щитоносца-мужчины, пыталась сдерживать долговязого пирата, лихо орудовавшего кинжалом и абордажной саблей, украшенной морским драконом на рукояти и соответствующей гравюрой на лезвии. Если бы не стрелы Кевэ, чиркавшие по наплечникам в виде драконьих морд и по шлему в виде оскаленной пасти, то белозубый мужик, в чьих ушах не осталось живого места от сережек, зарубил бы безумно храбрую девицу. А еще пират умудрялся отпинываться от призванного эльфийкой лютого волка. Правда, и выдыхался моряк быстрее — сказывались ожоги, сильно раздражавшиеся при активных телодвижениях.

Однако я недооценил Эйноли. Стоило мне появиться из чернильной темноты, как она совершила меткий "Плевок паучьего яда" — в щеку противника. Тот взревел от боли и еще с явной целью напугать пигалицу, не доходящую ему до подбородка. Взбешенный пират размахнулся, намереваясь нанести мощный рубящий удар, но ойкнувшая клирик спряталась в "Святилище". Под действием защитной магии противник мигом переключился на серого волка и одним ударом перерубил ему хребет. Кевэ воспользовался шансом и попал в мужика стрелой, по наконечнику которой пробегались электрические искорки. С рыком вырвав "занозу", опытный пират бросился на опасного лучника, однако успел сделать всего шаг. Эйноли, сперва собиравшаяся поставить ему подножку, увидала мою подсказку и воткнула в бедро врага Ланцет Пикси. Мгновенно заснувший магическим сном мужчина свалился кулем. И, как и его вырубленный компаньон секундами ранее, подвергся действию моего ниндзюцу "Аятсуито но Дзюцу". Я сделал себе зарубку в памяти о том, чтобы не поскупиться на мотки стального троса.

— Фух, справились, — выдохнула эльфийка, не спеша поправлять лезущую в глаза челку. — О, Кореллон, во славу твою посвящаю победу нашу! Пусть их души покоятся с миром...

Я, пока связывал первого, надумал, а пока связывал второго и не мешал короткой молитве, морально приготовился, чтобы подобающе изречь следующее:

— Вы все достойно себя показали, Эйноли, Кевэ, Боддинок, — хвалю всех, отвешивая каждому признательный кивок с легким наклоном корпуса. С меня не обломится, а им приятно и команду сплачивает. И скороговоркой продолжаю повелительным голосом: — Этих не трогайте, а с остальных соберите самое ценное — у нас мало времени. Боддинок — "Плавающий диск", на него языков и мертвого мага. А я пойду, вскрою сундуки с тайниками.

— Это выполнимо, — гном утвердительно клюнул носярой, доставая из подсумка свой хитрый дозатор с ртутью. — Мне тоже интуиция подсказывает, что стоит поспешить.

— А... а куда спешить, Неджи? — Растерялась Эйноли, которую подташнивало. Вместо сбора трофеев она прислонилась к стене и старалась не смотреть на останки и месиво, дыша неглубоко и часто через рот. Вентиляция не справлялась.

— Я разделил подземный комплекс обвалом. Отсюда нужно убраться до появления пиратской банды, имеющий выход через "Сиди", — громко отозвался я уже из зала, где давеча волевой пират растолковывал своим подельникам, почем нынче фунт лиха.

— Но заразный ливень!..

— Он скоро кончится, — за меня ответил Боддинок, при помощи магического шара гораздо быстрее наколдовавший грузовую платформу. Довольный результатом гном даже позволил себе любовное поглаживание новоприобретенной кристальной прелести.

Разбираясь с ловушками, я параллельно размышлял о том, как все же местная атакующая магия заточена конкретно на убийство. К примеру, уже исчезнувшая кипящая кислота Боддинока отлично растворила плоть, но почти не испортила вещей, а на металл и камни вовсе подействовала благотворно: отполировала, придав блеск новизны. В схватке мне все же стоило воспользоваться кольцами Мельфа и побыстрее закончить бой. Впрочем, все к лучшему. Напарники смогли отличиться, повысив самооценку и сбросив пар в победе над сильным противником. Я сам славно акробатически попрыгал, продвинувшись в возвращении былых и освоении новых способностей тела, радовавшего меня своей отменной пластикой, но огорчавшего болью. Тренировки никогда не заменят реальной схватки с ее боевым азартом.

— Эйноли, сейчас не стоит делать себе поблажек — золото нам не лишне. Кевэ кривится и его тоже мутит и тошнит, но он крепится и собирает не только выпущенные стрелы, но и средства на новые зачарованные стрелы. Боддинок, повязки остались?

— Ох, ладно...

— Хаос, конечно! Сейчас будут готовы.

— ...с повязкой будет не так противно.

Поддержанный мною ординарец, с облегчением подставивший гному лицо, удвоил усилия, более не заботясь о том, в чем возится и как сам сильно пачкается — в отличие от девушки. Я бы даже устыдился, не будь это суровой реальностью и насущной необходимостью. Например, чтобы оплатить развлечения в "Маске лунного камня"; чтобы приобрести разнообразных стрел с магической начинкой, лучше вместе с руководством по их созданию; чтобы затариться ингредиентами для зелий и окупить ту же эссенцию из крови красного дракона, которая пойдет на тушь для новой стопки взрыв-тегов взамен истраченных. Статей расходов множество. Кевэ это отлично понимал, а Эйноли пока нет.

Глава 37.

Статуэтка Хранителя Покоя вновь пригодилась нам внутри здания самой торговой компании "Серебряные паруса", закрытой на карантин из-за кем-то устроенного нашествия насекомых-вредителей — хорошее временное укрытие. В дополнение ко всякой мелочи в главном холле скреблось более десятка огромных жуков: огненных, вонючих и рогатых. Голодных и злых. Выступив наживкой, я выманил всех крупных особей и отвел их подальше от входа, чтобы напарники беспрепятственно укрылись в здании. Потом и сам к ним присоединился, оставив больших насекомых охотиться на бандитов — а кто еще в такую погоду и время станет шастать по улицам? Повезло, что эти насекомые всего лишь большие, а не гигантские, как на полигоне Лес Смерти близь моей родной Конохи.

— Здесь неосторожно задерживаться, Неджи. Увидев разбежавшихся насекомых, сюда обязательно пожалуют воры.

— Сэр, тут точно есть еще гигантские насекомые, — произнес Кевэ, обратив всеобщее внимание на паутину.

— Мне тут не нравится. Давайте скорее... уйдем отсюда, — скривилась Эйноли, сдержавшись. Она пыталась угадать, не направлен ли мой взгляд на груди морячки, оголившиеся при... транспортировке.

— Боддинок, приведи языки к дружбе. Кевэ, забери с них все ценное. А мы с Эйноли пока разберемся с пауками наверху, — раздал я указания. Наверху было всего три паука. На три артефакта.

— Так точно, сэр, — подтвердил ординарец, украдкой кидающий взгляды на упругие женские груди. Мне стало любопытно, решится ли случайно помацать в процессе снятия ценностей?

— Будет исполнено, — кивнул гном, доставая эликсиры и открывая книгу заклинаний. — Однако подавление воли женщины подхлестнет развитие Стенающей Смерти.

— Хорошо, ее отдельно.

— Отдельно что? — Нахмурилась Эйноли. — Она больна. Ты ее вылечишь, Неджи?

— Отдельно с ней поговорю. А моего исцеления она не заслужила. Бойня случилась из-за ее несговорчивости. Идем наверх, Эйноли, у тебя есть шанс реабилитироваться в моих глазах как борцу с пауками.

— Я помню, — насупилась она. — И не оплошаю. А Кевэ уже реабилитировался? — Эйноли обломала все тайные намерения подростка, вылившиеся краской на уши. Прямо философский вопрос — девушка с доступной грудью или пауки со жвалами?

— Времени мало, Кевэ полезнее заниматься тут, — заступился я за парня, скрывая ухмылку.

И действительно — Эйноли не подвела. Правда, и пауки не шли в сравнение с королевой или матерыми особями, призванными стационарной ловушкой. Я в схватку не вмешивался, пристально оценивая напарницу с боевой точки зрения. Отстраненно отметил, что боевой раж эльфийки под умелым наставничеством можно выкристаллизовать в боевой транс. Домен Знания давал ей нечто вроде секундного предзнания, а Домен Защиты занижал получаемый урон. Стиль боя отсутствует напрочь, в основном из-за левой руки, привыкшей к тяжести щита. К сожалению, я могу с ней заниматься лишь общей физподготовкой и кое-что подправлять на свой весьма дилетантский взгляд. Требуется наставник и системный подход. Как бы потом поздно не стало переучиваться.

Из-за необходимости забрать увиденную додзюцу пробирку с кровью дракона и посоха для большего расположения Боддинока мне стало тошно, я даже на миг почувствовал себя паршивым вором-жадюгой, имеющим жалкие оправдания. Все из-за Эйноли. В освобожденной от пауков совещательной комнате клирик абсолютно не соблазнилась Чашей Домашнего Огня. Артефакт был способен круглые сутки поддерживать бездымный магический огонь, играющийся как живой и дающий достаточно света и тепла, высушивающего влажный приморский воздух. Мог подогреть еду или вскипятить воду. Моральные принципы не позволяли Эйноли фактически украсть вещь, а вот слегка пошариться на предмет темномагических артефактов... На втором этаже больше не было ничего интересного, кроме спальни, которой недавно пользовались. Прошлой ночью, если точнее. Стоявший на прикроватной тумбочке элегантный Негасимый Подсвечник с иллюзорным пламенем своей изящной серебряной ножкой привлек внимание Эйноли. Еще ей понравилось постельное белье из раритетного эльфийского шелка с красочным морским рисунком, но, как и чаша с подсвечником, ткань осталась не тронутой:

— Ой, какая красота!.. Неджи, ты ведь мне купишь такой же набор, да? — Зато Эйноли задумалась над законным приобретением аналогов. — И ты обязательно должен сделать негасимый подсвечник для молитв, а лучше святые свечи.

— У тебя есть соответствующие жреческие руководства?

— Прямо сейчас нет, но в будущем они у нас появятся.

Себе я забрал ловушку, снятую с большого вещевого сундука, где хранилась дорогая и приметная одежда. Так же его содержимое, помимо необходимой мне пробирки, уменьшилось на: толстый кошель с серебряной мелочью на пару десятков злотых — я забрал себе, Кевэ отдал свитки призыва животных, Боддиноку — Посох Повеления. Колдун живо обрадовался артефакту, тут же соразмерно уменьшившемуся в его руках: он давал держателю иммунитет к заклинаниям против разума и позволял применять несколько раз в день "Очарование монстра", "Очарование гуманоида" и "Подчинение гуманоида". Гораздо слабее, чем умел сам колдун, но тем не менее. Эйноли не одобрила "прихватизацию" и стала мрачнее тучи.

— И это так теперь действует наша доблестная стража? — Едва очнувшись, едко изрекла дама, начав потирать оставшиеся на загорелой коже следы от тонкого троса. При этом она выразительно скосила взгляд на свою грудь.

— Вы отказались сотрудничать, а времени мало. Я еще раз спрашиваю, где Венгаул?

— Я ничего не скажу, если вы собираетесь использовать мои слова против тех, кого я люблю.

— Так или иначе, пиратская гильдия "Кровавые моряки" будет выкорчевана из Невервинтера. У вашего капитана был шанс выслужиться перед градоправителем, когда он нашел кокатриса, но желание наживы все перечеркнуло.

— Я не верю в это, мы не пираты, а корсары. Лорд Нашер не мог отдать такой приказ... Венгаул действительно думал помочь своим аукционом... да еще покрасоваться, он любит поиграть.

— Я передам вас тирцам, — произношу, намереваясь уйти. Покрывая задницу архимага, я не имел морального права осуждать поступок Венгаула.

— Вот так просто? — Она вскинула бровь, не веря.

— Вы же видите, та пара под полным контролем колдуна. Так или иначе, последний ингредиент будет возвращен сегодня, — бросил я через плечо. И вошел в "Пузырь звукоизоляции" раньше, чем она что-то успела произнести.

Я оставил ее без пут и встал спиной, как стояли трое моих напарников. Боддинок контролировал чары, а эльфы из стражи по приказу командира учились задавать правильные вопросы арестантам. Постояв и послушав, я был вынужден вмешаться ради ускорения перекрестного допроса. Довольно быстро выяснил, что неладно у моряков. Капитан хотел прилюдно добиться от лорда Нашера признания заслуг "Кровавых моряков", послал ему приглашение, но подчиненные ничего не передали. Старпом Каллик возразил против игр некогда разорившегося безземельного дворянина Венгаула. И корсары, фактически набранные из пиратов, восстали с его подачи. Двум корсарским лидерам полюбовно договориться не получилось. Старпом как раз собирал рейд, чтобы выловить бежавшего капитана и сместить его, отобрать птаху и самому продать ее. Моряки ждали Каллика, который должен был быть в "Сиди", когда мы нежданно заявились на базу с черного хода.

Внезапно пол вздрогнул.

— Ой-ёй!

— Спокойно, это подорвался дом с тайным входом. — Кто-то проник, сработала ловушка. Пора поспешить отсюда. — Где чаще всего бывал ваш капитан, кроме морей, кораблей и трактиров?

— Да здесь и бывал, страж.

— Какие слухи знаете об этом месте?

— Поговаривают, он совладелец "Серебряных парусов", — охотно сдал босса пират, орудовавший косой. Стоило снять мощный амулет воли, как Боддинок сломил его сопротивление.

— Ага, и что второй владелец сам лорд Нашер, — с дружелюбной улыбкой дебила разболтал второй.

— Достаточно, Боддинок, — говорю, подхватывая чакрой амулет-ключ, вытащенный Кевэ из тайного отделения дамской поясной сумочки. Дара-ней, а по словам моряков именно так звали любовницу капитана, своим поведением подтвердила, что отлично знакома с обстановкой в офисе "Серебряных парусов". А значит, амулет-ключ мог вполне подойти к железной двери за складским помещением. А если и нет, то подозрения все равно укрепились — подземелья. Все пути лежат туда. Стоит подойти поближе и рассмотреть повнимательнее, как обязательно подтвердиться непреложная истина — все злоумышленники любят подземелья! — Усыпляйте их.

— Н... сэр, получается, капитан ночевал тут?

— Да, мэм. И вероятнее всего именно он выставил тут эту примечательную защиту из насекомых, когда уходил тайным ходом.

— Ах, ты уже знаешь, где тут есть тайный ход?

— Догадываюсь, — сказал я, покинув область звукоизоляции.

— Сэр страж, — тут же обратилась ко мне мнущаяся Дара-ней. — Я готова сотрудничать. Вы только помните, что если бы не Венгаул, город бы навсегда потерял возможность создать лекарство. — В подтексте ясно читалось, что это не они, а нерасторопная стража упустила уотердипских существ, допустив позорное нападение на Академию.

— С чего вдруг? — Намеренно грублю. Столько времени потеряно...

— Каллик убьет Венгаула, когда найдет. Под его верховодством "Кровавые моряки" действительно станут пиратами. Мне очень жаль, что капитан без меня заигрался и потерял контроль над ситуацией. Не заболей я...

— Вам известно конкретное место в подземельях? — В руке я верчу медальон.

— Старик Шарон. В такой ливень вездесущий золотарь должен быть в канализации и следить... Он все замечает и отлично знает свою вотчину. Если спуститесь через здешний ход, то быстро отыщите Шарона.

— Если он тоже не заболел.

— Его не берет никакая зараза, сэр страж, потому и работает на своем месте. Если позволите, я останусь здесь.

— Нет. Мастер, сонное снадобье для мисс, пожалуйста.

— Но вы же знаете, я больна...

Повисла гнетущая тишина. С осуждающим окрасом со стороны эльфийки.

— Болезнь излечима. Кевэ, передай амулет воли. Дара-ней, каковы взаимоотношения между Венгаулом и Нашером?

— Я... не знаю всего. Венгаул действительно хотел, чтобы лорд Нашер лично явился в этот глупый притон и перед всеми признался, что нуждается в Венгауле. После этого он бы просто отдал... что осталось от кокатриса. Этой тварью попыталась закусить бродячая собака. Пес сомкнул пасть и окаменел, убив и глупое существо. Капитан... имел дело с контрабандистами, остатки кокатриса были помещены в спецконтейнер для магических ингредиентов и остались пригодными.

— У меня есть интерес в том, чтобы капитан Венгаул наладил вассальные отношения с лордом Нашером. Если вы уговорите его обвенчаться сегодня, то я поверю, что вы сможете уговорить супруга заключить союз и преклонить колено с головой перед де Алагондаром. Вы понимаете меня?..

— Я... согласна.

— Одевайте подарок на свадьбу и пейте.

— А в чем интерес, Неджи? — Спросила Эйноли, когда мнимая конкурентка благополучно заснула.

— По моей вине лорд Нашер рассорился с влиятельными Веллгардами и потерял их поддержку, как сказала леди Арибет. Если я помогу правителю с моряками, то ему удастся скорейшим образом наладить морскую торговлю, снабжение и защиту. Это должно как-то компенсировать мой промах с графским родом.

— Поня-атно, — протянула девушка.

— Пока идем, давайте обговорим условные сигналы. Назрело.

Добираясь до канализации, убили еще нескольких огромных пауков и жуков. В одном из коконов обнаружился совсем свежий труп кровавого моряка в кольчужной рубахе тонкого плетения и со слабыми защитными чарами. Добротный клинок оказался временно заговоренным. Находка означала новый поворот в гонке со временем.

Так называемая канализация впечатляла размерами и духом древности. У меня сложилось впечатление, что раньше тут находились открытые купальни по типу привычных для меня горячих источников и что они располагались непосредственно у морского берега. Но их грубо переделали, накрыли каменными сводами, поддерживающими мостовую и дома, заблокировали водопады из прохладного Черного озера и пустили по руслам сточные воды...

Когда я пристально осматривался в поисках Шарона и места, куда бы временно пристроить балласт, то разглядел бьякуганом очередной древний склеп под иллюзией: арка и сундук перед входом. Ключом оказался церемониальный меч. Внутри нас ждал одинокий саркофаг в центре, а так же были три комнаты с нишами, в которых оставались скелеты. Внутри саркофага находилась знакомым образом замаскированная шкатулка с какой-то религиозной реликвией. С помощью додзюцу по оттенкам магии я определил, что она относится к Тиру. Не стал тратить время на блокировку ловушек с призывом и отдал приказ. Предупрежденный Клевер победил три нежити тремя "Кислотными стрелами Мельфа" и одним изгнанием нежити: пока охранники метались в страхе, их добила кислота и подпорченные стрелы Кевэ, разрабатывавшего другую руку для стрельбы. Вопреки протестам Эйноли, я решил оставить усыпленных пленников тут — отличное укромное место.

Шарон оказался раздражительным, но внимательным дедком, действительно заметившим вторженцев на его территорию. Сперва он запомнил хорошо одетого мужчину, прошедшего в сторону старых подземных складов. Потом целую шумную группу бандитской наружности, разделившуюся по нескольким направлениям. Мне не обломилось отвесить ему поклон, чтобы получить более точную информацию.

— Ты издеваешься, Неджи? Шарон предлагает лодку, и среди трофеев есть кольца хождения по воде. А вдруг я упаду или уроню что-нибудь в эту муть? А еще при хождении вверх тормашками вся кровь приливает к голове, а это чревато...

— Ты права, — согласился я. Тайдзюцу, в отличие от заклятья "Паучья походка", регулирует кровоток, не дает одежде задираться, а вещам высыпаться. — Боддинок?..

— Я "Левитирую".

— Тогда эта трофейная пара колец ваша, — сказал я, вручив напарникам волшебные кольца, снятые с двух пиратских авторитетов. — Поторопимся.

Чуткие эльфийские уши Кевэ загодя расслышали речь на повышенных тонах:

— Дворняга. Невежа, и вполовину непохожий на своего отца, — шепотом произнес эльф то, что сумел расслышать. Вскоре я сам сумел различить слова:

— Я не позволю вам загубить такую прекрасную возможность! Оно стоит целое состояние!

— В чем же проблема, старпом? Сам хочешь нагреться на аукционе?

— Не начинай старик свои игры! Это лишь бизнес. И только бизнес.

— Жизнь измеряется не одним лишь богатством, мальчик. Хорошо спланированная интрига навсегда оставит имя в истории! Ты не понимаешь всей прелести игры, Каллик. Заставь всех думать, что приз навсегда потерян, и они зауважают тебя сильней, когда из твоих рук получат его обратно.

К этому моменту, обойдя кучу ловушек, Клевер вышел к нелегальной торговой площадке. Большой зал перегораживал литой забор, зачарованный на "Стену рассеивания чар" и "Силовой барьер". Два входа, два сундука, приметно светящиеся магией. Соединительный коридорчик с парой зачарованных дверей. Не трудно было догадаться, для чего была приоткрыта дверь с половины капитана.

— Кто это, Венгаул? Опять ваша старая стража? Верноподданные?

— Конечно! Ты в ловушке, Каллик, — тут же смекнул хитрый капитан, стоявший с парой охранников по другую сторону.

Старпом мгновенно бросился на нас в атаку, замахиваясь выпрямленной вариацией абордажной сабли с рубином в гарде — знакомая вампирская магия. У старпома тоже была пара вояк в охране, но они не шли в сравнение с капитанскими. Трое нападавших на нас не успели ничего предпринять, как застыли: колдун по моему условному жесту применил "Массовое удержание гуманоидов". Сам же я, прекрасно видя бьякуганом всю вязь маны, распознал плиту, что держала силовой барьер (уже виденный мной в исполнении Боддинока). Выделил самые энергонасыщенные узлы и на ускорении ударил по ним Джукеном с заранее приготовленной парой "Рассеяния магии", а потом еще раз тем же заклятьем, потратив боевой резерв. Барьер пал. И я перемахнул через заборчик. Оставшееся заклятье разом сняло с меня все благословения — не беда. Капитан не растерялся, бросившись к выходу, его охранники тоже — в упор прицелились в меня. От стрел я уклонился, а шустрому старику поставил подножку "Лучом силы". Присев, я выполнил вертушку "Коноха Реппу". Один охранник успел среагировать и отскочить назад, второго я сбил с ног. В это время Эйноли трижды применила Ланцет Пикси.

— Стража, стоять! — Восклицаю я, вновь сшибая с ног капитана, на сей раз, использовав более болезненное спеллдзюцу "Магический снаряд" и "Хакке Кушо".

— Отставить, парни. Ха-ха, вот уж не думал, кого повстречаю в канализации. Милорд де Хьюга, Венгаул Кровавый Парус рад приветствовать вас, — преодолевая боль, церемонно поприветствовал меня седовласый человек. Будто и не падал, и не бежал наутек.

— Приветствую, — сказал я, скрыв удивление по поводу своей известности. Мое лицо скрывалось в колдовской тени плутовского капюшона. Видимо, капитан узнал кукую-то волшебную вещь на мне благодаря своему моноклю с удивительно неприметным плетением внутри стекла. Или банально получает сводки городских новостей и сплетней... — Я пришел за кокатрисом, капитан Венгаул, — подчеркнул я.

— Конечно-конечно, однако, я все же надеялся, что Нашер лично появится.

— Я вам дам шанс встретиться с ним, — отвечаю, подходя к отдельно стоящему ящику с искомым контейнером, содержащим останки птички.

— О, прошу простить меня, милорд, но я как-нибудь обойдусь без аудиенции у лорда — неотложные дела-с. Да-с...

— Дара-ней у меня, милорд, — сказал я, словами остановив капитана, демонстративно убравшего свои парные сабли и по-господски зашагавшего в сторону выхода. Великолепная работа оружейного мастера, любопытные чары, как и те, что у наконечников стрел капитанской охраны.

— Благородство у вас в крови, — еще раз и глубже поклонился Венгаул, остановившись и заиндевев.

— Поэтому следуйте за мной, милорд Венгаул. Это целиком в ваших интересах. И прикажите, пожалуйста, своей охране прихватить моих пленников, следовать за нами до здания Суда и донести их туда живьем, без повреждений и потерь, — давлю интонациями голоса.

— Выполнять, — кротко бросил дворянин своим парням, что-то недовольно пробурчавшим на иллусканском.

Когда мы покидали канализацию через ближайший к воротам люк, стояла звездная ночь. Безоблачная и лунная. Жаркая и прелая.

Велеречивый старик сумел превратить наш выход в представление, уговорив меня. Великий риск заключался в привлечении всеобщего внимания. Но необходимо совершить должное внушение незаконопослушным "обывателям" и явить победителя в противостоянии между капитаном и старпомом, иначе оставшиеся моряки могут поднять открытый бунт и начать творить сущие бесчинства. "Оно Вам надо? Кто будет подавлять?" — убедительно говорил капитан.

Первым двигался я, скрывая лицо в тени капюшона — не дело ниндзя быть известным в лицо, раз есть возможность сокрыть его. Шел в издали заметном табарде стражника. За мной вышагивал морской капитан. Венгаулу было далеко за сорок, но он словно восемнадцатилетний юноша отважно нес свою возлюбленную, находившуюся в глубоком медикаментозном сне. По бокам его прикрывали охранники с луками наизготовку. Далее Кевэ (тоже в табарде) вел жука на поводу-усах, сверху сидя ехал связанный Каллик в исподнем, он пучил глаза и вертел головой с кляпом во рту. Рядом с ним на спине ездового насекомого закрепили четырех пленников в том же позорном виде, двое из них так же беспомощно и грозно лупали зенками. Замыкали шествие Боддинок с Эйноли под "Сферой невидимости". Над процессией плыли три ярко светящихся сгустка, наколдованных при помощи хрустального шара Глинклом, шествовавшим с полным удовлетворением жизнью на лице, обычно сохраняющим нейтральное выражение. Ночью нас было видно издалека, потому что в Доках не горел ни один фонарь и ливень оставил лишь мокрые угли. Из десятков глазевших на нас никто не решился напасть или устроить провокацию.

Провожавшая нас толпа постепенно росла, жутко нервируя капитана Сорена, наблюдавшего все с высоты и при оружии. Однако он отдал приказ приоткрыть одну створку врат.

— Расходитесь, добрые жители Невервинтера! — Зычным голосом выкрикнул Венгаул, нарушив строй, втягивающийся в ворота. — Милостью Тира клирики скоро создадут лекарство! Я лично его вам принесу! И наши корабли вновь избороздят море! Расходитесь, мирные граждане Невервинтера!

— Эй, там не было ни добрых, ни мирных, — нервничавшая Эйноли безрассудно смело упрекнула капитана, мудро дождавшись закрытия врат. И граждан как бы не с гулькин нос — читалось в выражении ее лица.

— Это не суть важно, девочка, — в тон ответил ей вельможа, продолжая нести на руках свою Дара-ней. — Вся наша жизнь — игра. Пока мы живы, проигрываются сражения, но не война, — сверкнув несколькими золотыми зубами, лукаво улыбнулся статный мужчина в самом рассвете сил.

— С кем война, милорд? — Спрашиваю я, напоминая о вежливости.

— С бедами, обрушиваемыми на наши головы всякими глупцами и завистниками, злыми богами и алчными демонами.

— Если толпа сейчас кинется на штурм, парус, я лично обрушу на вашу голову свой молот, — пробасил бородатый дварф-страж, закрывавший ворота. Слышавшие разговор солдаты напряженно хохотнули, крепче стиснув луки и мечи.

— Не забывайтесь, сержант, — нехотя одернул его капитан-привратник, полностью разделявший мнение подчиненного.

— Вот, милорд, — умудрился пожать плечами Венгаул, грустно улыбнувшись и вновь сверкнув золотом меж белоснежных зубов. — К сожалению, чума забрала моего зубного врача. Но я знаю одного отличного дварфа-моряка с полностью золотыми челюстями...

— Это на что вы намекаете?! — Возмутился бородач, над которым теперь потешались сослуживцы. Почему бы и не посмеяться, когда кризис миновал и улица перед охраняемым объектом постепенно пустела.

— Да ладно тебе, Тарморук, на золотой клык мы тебе сбросимся.

— Хренушки, я лучше помогу его старый выбить, — хохотнул второй.

— С-сосунки, вы у меня еще попляшите в ночных караулах...

— Сэр, вы разрешаете мне взять в ночной караул жинку?! Да я вам за это два клыка помогу выбить! — Воскликнул находчивый солдат.

Звуки шутливой перебранки постепенно отдалялись.

— Рули в Чернозерье, Кевэ, — командую я, когда мы торопливо покинули здание Суда, с трудом сдав тирцам контейнер и моряков. Храм буквально переполнялся прихожанами, и нам с Эйноли было очень неуютно в месте силы чужого бога, в честь которого свершалось массовое богослужение, прервать которое ни Сергол, ни Арибет не могли. И как только мне завтра быть в центре подобных молений? Но да, и кратких минут хватило: церемония впечатляла и будоражила потаенные душевные струны, а при взгляде на пастора Сергола так и тянуло преклонить колени и присовокупить свой голос к общей молитве об искуплении грехов и во спасение.

— Неджи, а почему в "Голую доску"? Я хочу в "Маску лунного камня", — заявила девушка, которую я обнял сзади, усаживаясь на спине жука самым последним.

— Где-то в Чернозерье остался еще один древний склеп. Разделившись, мы его быстрее обнаружим... — Говорю я, умалчивая о еще двух поместьях, которые мне следует навестить по заданию Офалы. Заявляться к ней без заказанных предметов искусства будет моветоном. — Эйноли, разве ты не хочешь поболеть за меня в "Перчатке"? — Нашелся я, вспомнив, во сколько злотых обошелся пропуск в этот бойцовский клуб.

— Я хочу мороженное, пирожное, ароматную пенную ванну с пузырьками, массаж со втиранием благоухающих масел...

— Понял, — прерываю ее грезы наяву. Мне самому хотелось отдохнуть, но еще предстояло слишком многое. — Завтра пораньше отправимся в Маску. А сейчас склеп. Если успеем, то "Перчатка" и короткий отдых в "Голой доске". Утром спозаранку на утренний молебен в храм Тира. Боддинок, вам придется к утру завершить все исследования. Надо вернуть реликвии.

— Хаос, я постараюсь.

— Ты думаешь только о себе, Неджи. Разве тебе вместо драки не хочется отдохнуть, совсем-совсем? — Несколько капризно спросила Эйноли.

— Очень хочется. Но когда сюда дойдут новости, клубу будет не до схваток, — сказал я, упустив то обстоятельство, что со мной попросту никто не захочет связываться. Да, нечестно, но какой подпольный тотализатор честен? — И последнюю реликвию тирцев надо отыскать во что бы то ни стало. Ты должна понимать, насколько это важно для церкви.

Клирик понимала и промолчала, уперев локоток в меня.

Прокатились с ветерком до самого блокпоста, где все мы спешились и Кевэ отозвал жука. В Чернозерье решили не привлекать к себе внимания, а так же надели табарды городской стражи, чтобы патрули не цеплялись к странной группе разумных, вооруженных до зубов. Мне захотелось в ближайшем будущем обязательно погулять вокруг озера под ручку с Эйноли и показать всем, какая она у меня красавица... Но не завершенные дела не могли более ждать.

Изъятие портрета сэра Реджинальда Рамботтома III у его племянника Томаса и малахитовой вазы у лорда Ходжа прошло без сучка без задоринки. Живя в безопасном районе, оба вельможи непозволительно расслабились, в отличие от Андрода Золотого.

— Неджи. Как успехи? — Зазвучал в голове усталый голос Джару, когда я сжал в руке Камень Посланий, отвечая на поступивший вызов.

— Сдал тушку, — кое-как "подумал" я, преодолевая некое непонятное сопротивление. — Меня слышно? — Уточняю. То ли печать помехи создает, то ли я так плохо формирую мысленные ответы, то ли сказывается что-то иное.

— Да. Отлично. Я рекомендую завтра сутра воспользоваться храмовой Купелью Сияния и пробыть в медитации до самого полудня, привыкнуть.

— Уже готовлюсь.

— Сегодня гильдия привлекла нас к борьбе с климатической атакой. Он готов рискнуть, — выразительно сообщил Джару. — Тебе придется выбирать, потому что мы вместе, — задал мне ребус архимаг. И толкуй, как хочешь.

— Аванс?

— На выбор: либо старые арканабулы сразу, либо новенькая киира после.

Мы говорили на общем, однако "киира" эльфийское слово и буквально означает "драгоценный камень знаний". Но камень один, а рабочие книги заклинаний употреблены во множественном числе. Биджу, ну что за фигня опять? Очередная и еще более безумная авантюра?

— Последнее совместимо?

— Эльфом для эльфов.

— Хорошо, — поколебавшись, я соглашаюсь. Безусловно, хитрован преследует свою выгоду, но и обо мне не забывает. Пока я ему нужен...

— Замечательно, — передал собеседник, на этом завершив наш загадочный разговор. Камень в моей руке похолодел.

Не забыл я и о поисках древнего склепа. Но от ворот в дворянский район до ворот к Мельданену бегло отметил лишь несколько мест с тайными ходами. Сканирование само по себе занятие очень утомительное и неприятное, а с жалким радиусом обзора так вообще швах. Когда я с очередной точки заворачивал к зоопарку, терпя усиливающуюся головную боль из-за приближения к порогу максимального удаления от Эйноли, предсказатель что-то наворожил в скверике неподалеку от озера. По крайней мере, я отчетливо ощутил по болезненной связи с Эйноли, как она с середины района преспокойно отправилась в сторону таверны неподалеку от перехода в Ремесленный.

— Каков результат? — Спрашиваю, быстро нагнав и загодя показавшись напарникам, чтобы не пугать их своим внезапным появлением.

— Хаос да и только. Нет прямого ответа или указания. Ворожба показала, что на западе нас ждет успех. Прямо на запад "Голая доска". Надо сменить позицию и снова попробовать, подольше, — доложился задумчивый ученый-прорицатель, обозначив окончание речи хрустом орешков. Сочетание несочетаемого.

— У меня так же, Неджи. А у тебя как успехи?

— Приметил несколько вероятных спусков под землю. Строго говоря, на западе помимо таверны расположен графский манор. Кевэ, а у тебя какие мысли?

— Ну-у, — протянул он, почесав макушку, — у жителей бесполезно спрашивать, да?

— Хаос, точно!

— ... — эльфы изумленно глянули на гнома.

— У жителей не спросить, но о жителях можно погадать! Главное правильно сузить... — дальше ободренный прорицатель забормотал себе под выдающийся нос кучу специфических терминов.

Устроившись у фонтана на улице, что тянулась до самого порога графского манора, колдун стал делать пассы над своим магическим шаром, стоявшим перед ним на трех тонких ножках. Немногочисленные прохожие стали сторониться нас. Однако не все такие пугливые. Если взрослые старались скорее пройти мимо и как можно дальше, то чей-то постреленок наоборот "привлекся" мистическими клубами дыма в светящемся шаре.

— Привет, — первым обращаюсь к кудрявому мальцу лет семи. И кладу руку ему на плечо.

— Привет, — осторожно произнес мальчик, застуканный за подсматриванием. Я отметил, что он совсем не из пугливых. — А вы хороший? Мама говорит, что есть много плохих людей.

— Как же мама тебя отпустила на ночь глядя?

— А... эээ, дома так скучно! А маме все равно, она говорит, что люди могут заболеть дома, на работе, в церкви, так почему мне нельзя погулять?

— Какой милый и смышленый малыш, — умилилась подошедшая Эйноли, которой наскучило смотреть, как увлеченно работает ничего не объясняющий гном.

— А вы хорошая. Выглядите хорошо, — заметил мальчуган.

Эйноли тихонько и мелодично засмеялась, присев, чтобы потискать ребенка.

— Как тебя зовут, малыш?

— Панкин, тетя. И я уже взрослый. Так говорит мама.

— Слушайся маму, Панкин. И не сбегай больше от наказаний.

— У-у-у, ну почему старшие все знают? Мама тоже всегда знает, когда я бываю за запретным шкафом. Это несправедливо.

— Она разве тебе не говорила, что за шкафом может быть опасно? — Вновь включился я в разговор, присев рядом и желая разговорить мальчика. Иногда устами ребенка глаголет истина. Да и Боддинок надолго завис над шаром, а шарить бьякуганом по домам в поздне-вечернее время...

— Говорила, мистер эльф. Даже внизу могут быть плохие люди.

— Мы стража Невервинтера и боремся с плохими, Панкин. Расскажи нам, пожалуйста, кто там внизу? — Искренне улыбнулась Эйноли. Малец растаял, доверительно улыбнувшись в ответ:

— Только маме не говорите, что я знаю тайное слово. Она не разрешает говорить об этой книжной полке, но раз вы поможете, то...

— Да-да, обязательно поможем — это наша работа, мистер Панкин.

— Как здорово, миссис, — открыто улыбнулся парень, вогнав нас с Эйноли в краску. Хорошо, что было темно. — Это глупое слово — "хал-уу-ет". Говоришь его, и полка открывается. Странно, да?

— Это магия, будущий паладин.

— Ой, правда?! Вы знаете, как я мечтаю сражаться со злом бок о бок с Леди Арибет?! Я даже маме еще не говорил, что выучил пару приемов с мечом, — мальчик живо изобразил несколько выпадов с невидимой палкой в руках. — Вот, а еще вот так, ух!

— Молодец, Панкин, — похвалила его Эйноли, зыркнув в мою сторону. А я чего? Я ничего, просто заметил, какое у него энергетическое ядро. Характерное. — Так что там внизу, за полкой?

— Я... я не знаю. Я до конца не спускался, там темно и... страшно. Но настоящие мужчины не должны бояться, леди. Вы ведь не выдадите мою тайну, правда?

— Нет, конечно, — Эйноли взлохматила ему кудряшки.

— Бояться это нормально и естественно, боец. Настоящие мужчины боятся, Панкин, но держат свои страхи под контролем. Это и отличает их от трусов, бегущих при малейшей опасности.

— Я буду спускаться с вами, — заявил паренек, захлопнув рот.

— Если мама разрешит.

— А как зовут твою маму, мистер Панкин?

— Мисс Тальмина. А вас как зовут, хорошие эльфы?

Мальчик сам взял руку Эйноли и потянул ее в свой дом. Эльфийка лукаво стрельнула в меня глазками, представив себя и меня как мэм Эйноли и сэр Неджи. Ну, сама напросилась — я взял ее саму под ручку (и кивнул ординарцу, что все в порядке). Так мы и пошли, словно образцовая семья.

Дом мальчугана располагался буквально на соседней улице от стены манора Веллгардов.

— Что-то не так, Неджи?

— Мы кое о чем забыли. Панкин, а у тебя есть друзья?

— Я с пузатой мелочью не вожусь, а девчонки все такие странные и они дети, а я уже взрослый.

— У тебя нет друзей твоего возраста, Панкин?

— Нету, — насупился он.

— Обязательно найди друзей, боец. Искать приключения всегда лучше с друзьями. Мы ведь будем искать приключения или ты пойдешь спать?

— Я пойду с вами, уах! — Зевнул мальчуган.

— Неджи... — Эйноли была растеряна.

— Поговори, пожалуйста, с матерью, Эйноли. О неофите и будущем паладине Тира. Я схожу за остальными.

— Там склеп? — Спросила она на эльфийском.

— Да, — отвечаю на нем же.

— Ты... ты считаешь это разумным? Он... возможно, это знак свыше, но все же мальчик так юн. Может, не стоит брать его с собой вниз, Неджи?

— Новая жизнь для обоих. Под присмотром плохого не случится, пережитый стресс подтолкнет его развитие, мальчика примут в храм на обучение. Они останутся в одном городе и будут видеться. Вдова быстрее заведет нового мужа, — сказал я рубленными фразами. И на общем продолжил: — Запомни, боец, с друзьями легче идти по жизни и c ними не соскучишься.

— А мы с вами друзья? — Озадачился мальчик, переводя доверчивый взгляд с моей удаляющейся спины на Эйноли.

Когда я вернулся с Боддиноком и Кевэ, то имел для матери нужные слова об отеческом присмотре пасторов, о компании из других ребятишек и о возможности встреч с родственниками. Тальмина уступила, неохотно согласившись отпустить сына. Мать согласилась и вниз с нами отпустить, и в храм неофитом отправить. Если Мельданен озаботился юным поколением, то тирцы и подавно должны подумать о школе-приюте для детей, которые оказались сиротами или стали обузой. Места под храмом и рядом навалом для этих целей. Эйноли, не сумевшая самостоятельно уговорить, наградила меня очень задумчивым взглядом.

— Неджи, нужен символ бога, — напряженно сказала клирик на эльфийском. — Тогда инициация пройдет правильно, иначе сознание ребенка может не выдержать...

— Боддинок, снятие чар с последнего артефакта можно здесь провести?

— Можно и здесь. Это займет около получаса.

— Слышал, Панкин. Вот тебе первое испытание на взрослость. Если не заснешь, то пойдешь с нами.

— Я согласен, уах...

Пацан поначалу часто зевал и тер сонные глаза, но в итоге выдержал весь получас тишины. А в конце, когда магия начала видеться и простым взглядом, весь его сон как рукой сняло. Мать уже совсем не рада была своему согласию, но идти на попятную не решалась.

— Я выдержал, мама! Сэр Неджи, я выдержал, ура!

— Мой милый Панкин уже такой взрослый...

— Молодец, Панкин, — говорю, отвлекая внимание от непрошенных женских слез. — Вот тебе второе испытание — на веру. Ты докажешь Тиру, что достоин стать его паладином, если во время боя с нежитью не описаешься и не обкакаешься от страха. Согласен?

— У-у-у, я уже пару лет не писаюсь в кровать. И сейчас не стану!

— Глупый, пойдем я тебе перед испытанием дам материнское напутствие...

Маленькая хитрость — справить нужды заранее.

Спускаясь, я левой рукой держал Панкина за его правую руку, обволакивая маначакрой. В своей правой руке я держал Ледяной Коготь с примененным спелдзюцу "Тайное лезвие" и "Хиен" — светящийся меч прямо-таки заворожил впечатлительного мальчишку. А внизу нас уже ждала призванная нежить. Видимо, мальчик спровоцировал срабатывание ловушки.

За время боя мне пришлось сделать несколько молниеносных выпадов, чтобы с одного взмаха разрубить призраков, просочившихся мимо Эйноли, Кевэ и Боддинока, занятых проклятыми существами. Панкин вцепился в мою руку, его ладонь похолодела и взмокла. Но он не закричал и не дернулся, а просто застыл, не в силах двигаться. До того спящая магия древнего амулета Тира, надетого на цыплячью шею, начала еле заметно пульсировать — в такт сердцебиению испытуемого.

Ключом к заветной двери стала церемониальная стрела. При спуске к цели уже я похолодел. Неизвестно, куда бы вывела нас лестница, если бы не сработал амулет Тира. А так мы всего лишь(!) спустились на каменный островок, болтающийся посреди Ничто. Вокруг была пустота, даже видимая бьякуганом магия вилась исключительно вблизи острова. Пара десятков ярдов и все, дальше кромешная тьма и пустота.

Напротив возвышения, куда мы спустились, высился постамент с саркофагом. Факелы освещали все мертвенным голубым огнем. Четыре аналога "Меча Морденкайнена" метнулись к нам, едва мы вышли на площадку перед лестницами вниз. Каждый выбрал свою цель.

— Так его, бей! — Поддержал мальчуган мое фехтование, выглядящее в его глазах образцовым. Для первого в жизни приключения — превосходно. И печально.

Я даже обратил на него лицо, и он мне понимающе подмигнул. Дескать, держи страх в узде. Вот же ж сорванец, еще и лыбится во все молочные! Я не стал дальше красоваться и вывел управляющую магию из строя. Меч, окутанный молниевидными разрядами, со звоном упал — настоящий. Несколько игл маначакры поставили точку в схватке. Кислотный, морозный и огненный мечи тоже упали.

— Кру-у-уто! Настоящий склеп героев...

— Здесь покоится Хэлуэт Невер, — прочитал Боддинок надпись. — Гордись, Панкин, ты стоишь в месте последнего пристанища основателя города Невервинтер, — с большим пиететом в голосе произнес гном.

— Вау! Так значит, словом было его имя? Ой...

— Подойди к алтарю на постаменте, юный паладин Панкин, — торжественным и немного грустным голосом произнесла Эйноли. — И помолись о прощении, если чувствуешь вину.

Я отпустил руку мальчика, послушно направившегося к постаменту. Первым. Не зная, что тем самым успокаивает защитную магию этого места.

— Там правда останки? — Спросил Кевэ на эльфийском.

— Алтарь Тира сделан из его праха, — пришибленным голосом ответила Эйноли, передернув плечиками.

— А в гробу его секира и доспех, — дополнил я Эйноли, державшуюся за оберег. Узрев бьякуганом взрывное усиление магии талисмана на шее приклонившего колено паренька, я с трепетом в голосе громко задал вопрос: — Нам вернуть алтарь под солнце?

— Рано, — глубоким мужским голосом ответил бог в теле мальчика. Не выдержавший мощи паренек вырубился.

— Ай-яй! Боддинок, скорее!

— Упорядоченный хаос! — Ёмко выматерился гном, кинувшись за сломя голову побежавшей Эйноли, которая прямо на ходу применила свое сильнейшее лечение.

Забрав артефакты, мечи, секиру и доспех, я подхватил богоизбранного на руки. К моменту нашего подъема в дом Панкин спал здоровым сном, дышал ровно и выглядел по-детски умилительно. Волнующаяся мать несказанно обрадовалась нашему скорому возвращению и расплакалась, шепотом моля о прощении за невнимание к сыну, растущему без отца и ее собственного полноценного присмотра. Эйноли сама вызвалась остаться утешать и присматривать за мальчиком, на котором висел уменьшившийся до детских размеров древний и активный амулет Тира. Тальмина и нас пригласила у нее переночевать. Я ответил уклончиво, предупредив, что могу подойти очень поздно. Боддинок прямо отказался, поблагодарив. Одолжив мне на время кольцо Одержимого Незримостью, он отправился к одной из магических лабораторий. Гильдия наемников и гильдия магов в этом плане сотрудничали: первые за символическую плату пользовались услугами, вторые имели возможность следить и контролировать деятельность.

Кевэ не захотел к Ниатару и увязался со мной — позырить бои. Перед посещением "Перчатки" из соображений маскировки и успешности аферы следовало прибедниться. Воспользовавшись свободной гостиной на первом этаже, мы оба переоделись. Несколько сонный Кевэ в свое старое. Парень нехотя расстался со снайперским луком, достав свой прежний вместе с простыми мечами. Я одел темно-серые штаны с рубахой — новое, общепринятого "классового" фасона. Оставил статусные кольца комфортной жизни и сопротивления вместе с серьгой конфиденциальных разговоров, а так же плутовской капюшон и простой магический кинжал, все остальное одел старое и знакомое трактирщику Рубену. Кроме двух подсумков, куда сложил несколько лечебных зелий и некоторые артефакты — для экстренного случая, а так же некоторые трофеи с пиратов — в качестве ставок.

— Неджи, ты думаешь, никто не станет устраивать с тобой поединки, видя богатое снаряжение? Мало кто может распознавать артефакты на взгляд, а через одежду еще меньше, — произнес Кевэ, справившийся с переодеванием быстрее меня.

— Да, — согласно кивнул я. На самом деле это лишь одна из целей. Я хотел проверить несколько приемов на практике до наступления смертельной опасности, в очередной раз переступая через режим секретности: "Дзюцу всегда следует показывать смертникам, иначе в следующий раз сам окажешься в их числе". Проверю, всплывет ли эта информация обо мне, и если да, то когда и через кого. С учетом нынешнего темпа, гм, жизни, я успею придумать новые козыри. — Еще я надеюсь сорвать куш и прикрыть этот нелегальный клуб. Не дело, что вместо помощи городу эти бездельничающие дворяне кромсают друг друга ради развлечений.

— Хочешь всех рекрутировать? — Кевэ вскинул брови, догадливо удивившись.

— Тирцы точно имеют право судить, штрафовать или привлекать горожан к труду и обороне. До утра этих никто не хватится, а там мы уже отконвоируем их в здание Суда, — поясняю, готовя кунаи и фуин для барьера пяти печатей. Без "Гофу Кеккай" кто-нибудь да удерет.

— Вы сможешь обезвредить сразу всех?! — Еще больше удивился парень, выпучив глаза и заговорив нескладно. Подавиться бутербродом не успел — разворачивал.

— На месте разберусь, Кевэ. На рожон не полезем.

— Н-но... вы... ты... мы перейдем дорогу многим влиятельным дворянским семьям.

— Зачем нужны дворяне, кинувшие город в беде? Эти предатели наняли почти весь пребывавший в городе состав гильдии "Торговцы клинками", оставив там крайних: самых дорогих и самых никчемных. И эти десятки здоровых лбов только и делают, что напиваются да трахают чужих жен и вдов, — зло выдал я. Подросток заалел и поспешил опустить лицо, доставая перекус для себя.

Еще минут пятнадцать ушло на подготовку оружия. И мы выдвинулись к таверне.

Глава 38.

К нашему приходу в "Голой доске" выступала Шервин. Менестрель допевала что-то веселое и загадочно улыбнулась нам, явно узнав. Я не стремился с ней общаться, да и не получилось. Из "Перчатки" поднялся проигравшийся мужчина с застарелыми шрамами на лице и парой свежих.

— Спой для меня! — Громко приказал он, неглядя отсыпав ей из своего худого кошеля несколько злотых и сребряников. — Рубен — тащи хереса мне!!

— Дамы и господа! Прошу внимания! Позвольте мне представить вам свое новое сочинение по мотивам моих недавних приключений. Название... Зомби!

Длинный проигрыш и вот Шервин запела, потакая упадническому настроению заказчика и еще нескольких таких же удрученных и подавленных (из более чем сорока присутствующих).

Поникли детские головки.

Уносят медленно. Печально,

Что если за жестокостью в тиши

Мне послышится: "Ошиблись мы"...

Я не дал прервать ее выступление. Мигом оказался у хмельного мужика, стукнувшего кружкой об стол и собравшегося вякнуть протест. Отражение на лезвии кинжала собрало его глаза в кучку, а остальных отрезвил рыжеватый свет, начавший ярко разгораться внутри кристалла высоко поднятого жезла Огня. Я его щедро и плотно напитывал маначакрой, с кривой ухмылкой сделав свет пульсирующим в такт аккордов притоптывающего менестреля. А еще он стоял на кончике моего указательного пальца и словно бы сам наклонялся и поворачивал в сторону тех, кто порывался дернуться (благо на слепое пятно бьякугана приходился пустой проход). Кевэ наградил меня в спину ну очень выразительным взглядом — дескать, а кто же недавно обещал не лезть на рожон?

Но видишь ты, что это не я

И не моя это вовсе семья.

В твоей голове,

В твоей голове они плачут.

В твоей голове,

В твоей голове — воюют.

Спеллами, бомбами — это она.

С саблями, стрелами пляшет война,

В твоей голове. В твоей голове,

Слышишь, грохочет вражда.

Зомби, зомби, зомби воюют

В твоей голове. Они уже тут,

В твоей голове, пойми же, пойми,

Зомби, зомби, зомби!

И Шервин пела. Выразительно пела теперь исключительно для меня, глядя исключительно мне в глаза, словно обращалась исключительно ко мне, а не ко всей аудитории, отчего контрастный эффект усугублялся.

Сердца матерей разбиты навек,

Убитые горем, пойми, человек.

Пусть пришла тишина,

Но все еще длится эта война.

В твоей голове бушует она,

Бомбами, спеллами — бойня,

Стрелами, саблями — сеча,

В твоей голове,

В твоей голове загнивает рана.

Зомби, зомби, зомби воюют

В твоей голове. Они уже тут,

В твоей голове, пойми же, пойми —

Зомби, зомби, зомбиии...

В твоей голове загнивает рана!

Загнивает ра-а-ана-а-а...

Рррана, ра-а-ана-а-а...

(Примечание: моя вольная композиция на основе одного из Интернет-переводов "Cranberries — Zombie")

Через всю песню рефреном так и слышалось: "В твоем городе, в твоем городе...". Хех, Невервинтер — Город Дружбы Народов. Дварфы строят, гномы механизируют, эльфы озеленяют, полуорки охраняют, люди производят, а хафлинги распределяют ими произведенное между всеми остальными. Однако ж, вот она хваленая толерантность со знаком равенства к безразличию.

Дослушав просто великолепное и патриотично проникновенное исполнение безрадостной песни, я постарался правильно модулировать голос:

— А вы занятно проводите время, миледи. В камне вас тоже оценят, — солоновато хвалю через пол зала, намекая почти открытым текстом.

Кинжал и жезл исчезли так же быстро, как появились, а рядом с кучкой монет дважды проскакал глянцево блестящий волчок — аметист закрутился на самом краю. Без промедленья я направился к "служебной" двери, ничуть не сожалея об одном из четырех трофейных камней стоимостью за полтинник злотых.

— Благодарю, милорд, скульпторы меня еще не ваяли... — кокетливо вздохнула обворожительная женщина. Двумя пальцами подхватив камень, она приценилась к нему так, чтобы и другим показать причудливый узор, слегка изменяющийся под воздействием постепенно и незримо испаряющейся маначакры.

— Все впереди. Статуэтку из дерева я точно закажу, — у самой двери вынужденно отвечаю со смешком, подобающим выбранной мною роли. Второй аметист полетел к бармену, ловко поймавшему деньги. И я не расточителен, Кевэ, а благодарен.

— На днях будет, милорд! Из лучшей породы невервинтерского дерева, — мне вдогонку зычно ответил Рубен, припечатав ладонью по доске. За моей спиной публика оживилась, но подло никто не ударил.

Показав пропуск, мы с Кевэ без проблем отправились вниз, под главный зал "Голой доски". Спускаясь, я сбросил человеческую личину "Хенге" и до носа натянул плутовской капюшон. С прошлого посещения "Голой доски" мой бьякуган увеличил радиус, мне не составило труда подгадать момент и войти сразу после начала очередного поединка.

Крутая лестница вывела нас в усыпальницу пресекшегося рода. В квадратной зале стояли стулья и диваны, поновее и продавленные. Стойки для оружия и вешалки для доспехов содержали барахло, зачастую неухоженное. Пара углов перекрывалась ширмами. В центре располагалась огороженная площадка, где раньше проводились обрядовые службы. Декоративный забор, поврежденный в ходе боев, огораживал арену для схваток. Аляповато сплетенная мана создавала вокруг кривенький силовой барьер и стену рассеивания магии. Чары держались на соплях. В большой чаше сжигались простреленные тушки знакомых мне фазовых паучков. Дым от огня втягивался в нос гигантского каменного лица, взирающего на всех узкими каменными глазами из дальнего угла. Определенно, пауки появлялись из-за заложенного кирпичами прохода (навскидку лет двадцать назад). За двухфутовой стеной царствовала светящаяся паутина. Подозреваю, смертельные исходы списываются на плотоядных пауков, фазирующихся оттуда.

Деятельность клуба была в самом разгаре. Нескольких из присутствовавших недорослей я вспомнил — видел в массовке, собранной маркизой Формосой. Всего здесь собралось немногим более пары десятков личностей, еще столько же осталось в питейном зале наверху (те, кого песня задела за живое, вскоре покинули заведение вслед за менестрелем).

— Тц! Новый участник или зритель? — Дернула губой одоспешенная клирик со "скромным" талисманом Темпуса на цепочке — пламенеющий золотой меч внутри мифрилового щита. Клирик безошибочно обратилась непосредственно ко мне. Ее сильному поставленному голосу гомон даже сотни луженых глоток был бы нипочем. И при всем этом она — сногсшибательная полуэльфийка!

— Участник, — коротко отвечаю, готовый к такому приему.

— Добро пожаловать, — хищно улыбнулась она. — Я координатор Келлисай. Надеюсь, вам известны правила арены? — Спросила клирик, вполглаза следившая за ходом сражения на мечах между хафлингом Кинером, которого все считали фаворитом в этом поединке, и человеком Бертоаном, "тоже расстающимся с последними подштанниками".

— Правила полезно повторять. Я — Масуку, — называю псевдоним, означающий на моем родном языке "маска".

— Хех, Масуку, правила просты. Никаких титулов и подлинных имен. Только вы и ваше оружие против соперника и его оружия. Можно привлекать союзников, — хмыкнула она, смерив взглядом Кевэ как никчемного задохлика. — Поединок до победного конца. После второй смерти за встречу следует дисквалификация из клуба, — нагнала она страху. — Но обычно я успеваю воскресить проигравшего, — сделав глубокомысленную паузу, она продолжила: — На арене можно использовать все, кроме зелий и свитков. На всех участников перед боем накладывается "Рассеивание магии". Минимальный залог — жетон "Перчатки".

— Залог?

— На интерес только детки развлекаются, мистер Масуку. Профессионализм участников должен соответствующе поощряться. Если вам интересно, я пока не выдохлась и могу организовать клубный турнир. Это три боя подряд и в заключении четвертый — с чемпионом "Перчатки" Клодусом. Если у претендента на титул чемпиона есть четыре ценности, суммарно сравнимые с "Голой доской", то милости просим к участию.

— Недвижимость и бизнес в зачумленном городе не стоят и медяка ломаного.

— Эй, ты решил начать с оскорблений хозяина?! — Уничижительно процедил обернувшийся человек.

— На правду не обижаются, — я слегка пожимаю плечами. — От силы пятьдесят тысяч злотых.

— Кинер, да завали ты его уже! — Нетерпеливо крикнула Келлисай, самоустранившись из спора и присовокупив свой голос заскучавшей болельщицы.

— Я с тобой хочу завалиться, детка! — Задорно крикнул в ответ хафлинг, сделав высокому человеку ловкую подсечку.

Клодус, как звали чемпиона и хозяина, поиграл желваками и выдал:

— Город нас всех перестоит. Я в открытую играю, а ты? Предоставь залог и мы еще посмотрим, что нынче в цене! Вдруг на него никто не позарится, мистер новичок?

— Хорошо. Первый... — и я стал по очереди доставать артефакты, по которым разве что магия специалиста определит бывшего владельца.

Первым стал амулет естественной защиты, оцененный Кевэ в три с половиной тысячи злотых. Были наготове и кольца защиты, но из предметов со схожей магией действует сильнейший, а тут у каждого бойца было что-то, создающее защитное силовое поле той же интенсивности. Вторым стал жезл огня за минимум восемь тысяч злотых — пять простейших "Огненных шаров" в сутки являются солидным преимуществом при абордажах. Третье — востребованное кольцо здоровья, стоившее минимум шестнадцать тысяч и имевшееся у чемпиона. Последним я достал мешочек с пятьюдесятью необработанными алмазами. Его оценила не только Келлисай, принимавшая "залоги" и дававшая свои заключения (процентов на пятнадцать-двадцать заниженные), но и сам Клодус.

— Как видите, суммарная цена вполне сопоставима.

— Гхы! А ваш союзник тоже будет участвовать? — В обращении к платежеспособному "гражданину" сразу проявилось уважение. В карих глазах предвкушение и алчность густо мешались с азартом.

— Нет, я один.

— Во имя Темпуса, объявляю чемпионский турнир "Перчатки"! — Келлисай, не пренебрегавшая интуицией и выгодой, поспешила оповестить всех членов клуба и его гостей, не удовлетворенных прошедшим боем и жаждущих зрелищ получше.

Организационные моменты вскоре завершились, в подземный зал подтянулись проигравшиеся завсегдатаи, заливавшие скуку элем — клирик Темпуса нехотя их пустила. И вот скрипучие врата со стуком захлопываются, обозначая старт.

Первым был Храск, скальный гном с секирой в два раза шире собственной груди. Быстрый, верткий, мелкий. Он решительно кинулся в атаку, не собираясь затягивать бой. Секира с низким гудением рассекала воздух, словно летая в его руках. Не использование ног было смерти подобно — за один взмах отрубит конечность. Но и я не кунаем заделан. Достаточно изучив стиль боя коротышки, я воспользовался инерцией его оружия. Высокоточный удар Джукена по горизонтально летящему лезвию обошелся без пореза, зато секира с приданым ей ускорением развернула гнома, не ожидавшего такого подвоха и слишком крепко державшегося за свое оружие. Уважая противника, не стал ему портить задний ум — ударил воздушной ладонью по затылку, соединив "Хакке Кушо" с давно подготовленным "Шоковым ударом". Нокаут. Секира выбила искры из ограды, гном расквасил нос о камни. Зрители несколько секунд пробыли в шоке, пока Храск не поднял лицо со сломанным носом и глазками в куче.

Минуты не прошло. Слишком быстро и профессионально для местной публики. Со стороны недорослей окончившийся поединок подвергся разочарованному освистыванию, по большей части доставшемуся Храску. Мне тоже перепало зрительской "любви" в виде желчных прозвищ: сопливый везунчик, козявочный монстрик и подобных. Но переходя грань в оскорблениях можно и "в чашу сыграть", к догорающим паукам.

Вторым вновь стал неудобный для меня противник — хафлинг Фаши, ярд с кепкой. Вор с парными кинжалами и колдун с заклятьями. Этот хитрец, едва "раскусив" меня, решил применить тот же прием, до которого я сам дошел. Зайдя за ширму, якобы пожурчать, он заготовил из книги заклинание. Фаши зашел на арену с жуткой концентрацией на лице и, едва закрылись двери, мгновенно применил на мне "Замедление". Одновременно он одним слитным движением отработанно выхватил и с двух рук кинул по метательному ножу. Вскользь приняв их на наручи, я отшатнулся назад и сунул пятку между прутьев, попадая под действие "Стены рассеивания магии", снявшей "дебафф". Разгаданный мною Фаши воспользовался шансом и призвал фамильяра — сине-серого мефита. Я уже бил такого — оранжевого, тот плевался огнем, а этот, похоже, льдом, но главное не током. Иллюминация призыва еще не завершилась, как из моих соединенных ладоней вырвалась подобная, заранее подготовленная уловка — двойная "Молния" на маначакре вылетела прицельно по уязвимостям, увиденным бьякуганом. Мертвый фамильяр исчез. Зло и обидно вскрикнувший Фаши бросился мне на встречу, метнул еще два ножа и подпрыгнул. Приземлилось уже четверо хафлингов, вооруженных кинжалами со слегка иллюминирующими голубыми лезвиями, почти как мечи у Кевэ. Я тоже так могу — академическое "Буншин но Дзюцу" зеркально отразило количество и ромбовидное построение. Однако случилось непредвиденное — мои впервые примененные иллюзорные клоны "прилипли" ко Всемирному Плетению. Но зрители посчитали эту оплошность за обманный маневр — хафлинг тоже. Тем лучше. Я подбежал к ближайшей зеркальной копии, совершил ложный удар правой рукой, а затем из левой высвободил комбинацию "Магического снаряда" и "Хакке Кушо". Хафлинг попытался уклониться и сгусток чакры мог пролететь мимо, но клубок маны сманеврировал и ударил точно по цели. Выпущенный мной сгусток энергии целиком врезался в плечо Фаши, болезненно скривившегося. Развивая успех, я взмахнул руками, высвобождая спеллдзюцу — в пошатнувшегося хафлинга устремились десятки "Магических болтов" внутри "Чакра но Хари". Невероятно, но колдующий вор увернулся ото всех голубовато-синих игл, часть отбив лезвиями заговоренных кинжалов, поножами и наручами. Однако теперь оба его плеча оказались сильно ушиблены. Упавший хафлинг шепнул всего одно слово, и "Железный рог Балагарна" встряхнул вибрацией всю арену. Фаши воспользовался шансом встать и напасть, да вот беда — я устоял и атаковал первым. К хафлингу полетел кунай с привязанной к кольцу струной. Плут попытался вновь уклониться, но я отработал спеллдзюцу "Магической руки" и "Чакра но Ито", набросив первую петлю ему на шею. Чуть светящаяся голубым светом стальная леска легко закрутила еще одну, прежде чем хафлинг подставил кинжал, высекший искры из куная. Но поздно — я начал душить и резать кожу до крови. Фаши сдался.

Третьим против меня выставили полуорка Агара. Темно-серокожий варвар и немножко друид вошел на арену вместе со своим прирученным зверем — красивым и грациозным тигром. По сигналу прыгнувший ко мне тигр махнул хвостом, а хозяин касанием к нему успел усилить зверя — "Волшебный клык". Носитель круглого щита и копья яростно взревел, когда на них обрушилось облако голубовато-синих игл. Бьякуган видел, как после рыка тело Агара насытилось магией, залечившей пару мелких, но болезненных уколов. А нечего стоять столбом да с неприкрытыми доспехом тенкецу. Точным парализующим ударом нижней ладонью завалив мощного, но не шибко быстрого тигра, я побежал к полуорку. Друид поспешно сделал свое "Тело из солнца", на пять футов окружив себя слепящими языками пламени. Но это его не спасло. От воспламенившейся ауры я защитился концентрацией чакры вблизи себя — хватило. Мое додзюцу прекрасно видело противника. Я без затей отвел копье и ударил в щит ладонью горного разрушителя. Чем ближе к телу, тем кусачей становился огонь, но сконцентрированная и высвобожденная чакра защитила мою руку от ожогов и подпалин на рукаве. Несмотря на выгодную стойку варвара, принятую им по незнанию всей силы моего приема, "Хакке Хасангеки" как и в Академии, подбросило грузное тело, сломав полуорку щитовую руку и крепко приложив спиной о ворота. "Стена рассеивания чар", защищавшая зрителей, сняла с Агара всю магию. Я делаю шаг вперед, несколько касаний Джукена — победа. Племенной родич Даелана, придя в себя, с приветливой улыбкой крепко пожал мне руку, наплевав на мнение подросшего числа зрителей.

Чемпион, мечущий взглядом злые молнии, по классу являлся чистым рейнджером, не многим уступающий Хьюиту из Академии как по потенциалу, так и по развитости энергетического ядра. Он тоже вошел на арену вместе с питомцем — великолепной черной пантерой с лоснящейся шерстью. Едва захлопнулись двери, лучник молниеносно выхватил пару стрел и уложил их в канавки. Магия лука сама выровняла их, прилепив к тетиве. Клодусу оставалось только оттянуть ее специальным кольцом и в первую же секунду схватки выпустить одновременно две стрелы. Две взрывных стрелы! Одновременно он ключ-словом спустил боевое заклятье, вызвав еще одну пантеру, немедленно бросившуюся на меня. Первая оказалась гораздо ловчее тигра и сумела не только избежать моего парализующего удара, но и полоснуть меня лапой с заточенными когтями, покрытыми ядовитым лаком — я отделался глубокими царапинами. Дрессированная пантера, услышав треньк очередного выстрела, отпрыгнула назад и вбок — вызванное животное оказалось столь же умным. Уходя от взрывных стрел под ноги, я взвился в прыжке, перемахнув через шибко умных кошек. И в следующую секунду остро пожалел, без артефактов на харизму оказавшись с неполным набором доступных заклятий. От первой пары молниеносно выпущенных стрел я сумел уклониться, но тетива оттягивала уже вторую пару. Пустив чакру на укрепление тела, я сбросил вниз два слабых "Огненных шара" и приземлился с порванной и подгорелой рубахой на левом рукаве (наручи снесло взрывом) и такой же правой штаниной (неукрепленные магией поножи тоже снесло взрывом и толчком чакры по уцелевшему второму ремешку). От первого моего заклятья все трое спаслись, банально подпрыгнув, зато взрыв второго, запоздавшего из-того, что я прикрывался рукой от стрелы, обжег и подпалил пантер, разозлив их — душераздирающе мявкнули. Одновременно с очередным очень быстрым выстрелом рейнджер произнес два ключ-слова на иллусканском, применив на первой своей пантере "Улучшенный волшебный клык".

Шутки в сторону. Я не успевал подловить одновременно всех трех, потому кувыркнулся под прыгнувших пантер и применил "Огненную вспышку" вкупе с "Джукенпо Ичигекишин". Пламя и удар тела ранили и в самую решетку отбросили больших кошек, дополнительно пострадавших от столкновения с металлическими прутьями. Так же это спеллдзюцу раньше времени детонировало выпущенные по мне взрывные стрелы. Опытный дуэлянт, как я и думал, успел отскочить за столбик, с прошлых времен оставшийся на постаменте в центре арены, и большая волна огня его чуть задела. Пока пламя закрывало обзор зрителям, наперебой подсказывающим фавориту-Клодусу, а в карих глазах моего противника плясали цветные разводы от внезапной вспышки при детонации его же стрел, я сместился вбок и вперед (отчего временно ослепленный лучник сильно промазал, метясь не туда). Уйдя с траектории выстрела, с двух рук отправил "Прожигающие лучи"... в пантер, потому что на одном из пальцев Клодуса я запоздало опознал магию кольца, она походила на оную у трофея с Каллика — кольцо сопротивления огню. Опаленные и серьезно раненные животные медленно приходили в себя, хрипло и часто дыша — обе кошки из боя выведены.

Проморгавшийся рейнджер тренированно наложил на лук и выпустил следующие две стрелы, на сей раз с электрической начинкой — и вновь мимо! Однако он так же активировал обсидиановую статуэтку, покоившуюся в тайном кармашке левого наруча. Казалось, что цветастый снаряд вылетел прямо из кулака с зажатым луком, и в бликах радужного света появилась грацильная черная пантера с проседью на висках, переходящей белой каймой на уши. Быстрее, гибче и чуть крупнее своих сестер. Поздно. Собственно, Клодус пойман. И третья пантера тоже.

Восемь триграмм тридцать две ладони, развилка чести. "Хакке Санджуни Шо", совмещенная с "Хакке Фоку Меиё".

Ману в двойной "Шоковый удар" — первая пара небесных касаний. Ману в "Поджигание" — вторая пара небесных касаний. Ману в "Пылающие руки" — восемь пар небесных касаний. Ману в "Пылающие руки" — завершающие шесть пар небесных касаний. И еще четыре удара пламенеющим Джукеном в ноздри и шею хищника. Матерая кошка инерцией прыжка повалила меня и придавила своей тушей, не сумев парализованной пастью вцепиться мне в горло. Все как я и добивался, кроме того, что меня с утробным рычанием-таки обильно обслюнявили болезнетворным ядом и вновь испортили одежду, порвав рубаху на лоскуты мощным ударом передней лапы. Подавив боль в пересчитанных когтями ребрах, припомнил детали появления и обратного отзыва в янтарь трофейного жука. Прекрасно видя бьякуганом ключевые центры, я из положения лежа ударил по ним Джукеном. Пока переливалась иллюминация, подражавшая оной для заклятья призыва-отзыва, мне не составило труда притянуть чакрой заветную фигурку-фамильяра и спрятать ее в подсумок. Обратно в правой руке я извлек все девять самых ценных черных жемчужин, найденных в пиратском тайнике. Извлек и раздавил в пыль. Левой достал оба кольца с регенерацией. Спиной прикрывшись от наиболее цепких зрительских глаз, "отряхнулся" и одел оба кольца так, как будто именно за ними лазил в разные подсумки. "Ловкость рук и никакого мошенничества" — так говаривал один столичный пройдоха, разводя лохов на фокус в три стаканчика и шарик.

"Стыдно, Хьюга-доно, вы совершили очередной постыдный поступок..." — укорила меня совесть за присвоение статуэтки с чужим фамильяром.

Противник лежал с выпученными глазами и с дикой мукой на лице говорил по-рыбьи. Нет, он сожалел не по дорогому поддоспешнику с вышивкой, что теперь только в утиль, как и саму магическую броню из кожи какого-то волшебного зверя. Нет, основную боль ему причиняли ожоги не кожи, а ушибленных внутренних органов вкупе с процессами в ядре. И нет, я не собирался его добивать, а лишь снял чемпионский медальон. Без всякой игры на публику одел его на себя, поверх жуткого вида полос на груди, переставших кровоточить после начала действия регенеративных колец. Одел и сказал:

— Не пытайтесь применять магию, Клодус, иначе сами себе ядро сожжете.

— Браво! Масуку — чемпион!!! Во славу Темпуса да здравствует новый чемпион клуба "Перчатка"! — поставленным голосом громогласно воскликнула клирик Темпуса. Все же нелюбовь к Клодусу взяла свое у координатора поединков.

Зрители дружно вскричали... Те из них, кого в свое время "обул" чемпион и кто оценил мой профессиональный уровень мастерства. Остальные продолжали ошеломленно стоять, пытаясь вникнуть в результаты быстротечной схватки. А я что? Я ничего, всего лишь следовал клановому девизу: "Пришел. Увидел. Победил".

— Ма-су-ку, Ма-су-ку!.. — Вскоре начала скандировать почти вся золотая молодежь, переменчивая как ветер в поле.

Благоразумно дав жрице дистанционно применить на мне молитву лечения критических ран, я поспешно совместил рассеивание магии с парой сенбонов из запястий и окончательно порвал ранее подточенный силовой барьер и стену рассеивания магии. Сразу следом сложил серию ручных печатей, активируя "Гофу Кеккай". И метнулся за пределы огороженной площадки, которую догадливые личности решили запереть — трижды ха! — с нецензурными выкриками, сводящимися по смыслу к:

— Шубись, старжа!

В зале быстро сгустилась мертвая тишина, в которой особенно четко прозвучал молоденький петушок:

— Караул!..

Поздно, птенчик. Все уже увидели мощный выброс энергии и переливы барьера, разошедшегося от меня по полу, стенам и потолку. Весь зал был за секунду охвачен — и вовремя! Клирик Темпуса следующей успела среагировать, применив боевую молитву "Рассеяния магии", но в этом нинфуиндзюцу нечему было расплетаться!

— Стража! Всем лечь на пол, руки-ноги врозь! — Напрягая глотку, громко приказал я, стоя на ограждении с высоко поднятым лейтенантским значком, извлеченном из подсумка.

— С-сука ё**!.. — Совсем не женственно сматерилась Келлисай. Она схватилась за символ бога, намереваясь призвать его силу и обрушить на меня нечто заковыристое. Но так и застыла с расширившимися зрачками. Бог не ответил.

Кевэ, совершив кульбит и оттолкнувшись от вооруженного гнома, спокойно миновал барьер и тем спасся. Я подпрыгнул, избегая атак, перевернулся в воздухе и в призрачном образе прилепился к близкому потолку. Распалив в себе жажду убийства, я направленно ударил вниз давлением яки:

— Кто дернется — убью немедля! В чрезвычайное положение нападение на стражу карается смертью на месте! — Во всеуслышание скороговоркой напомнил я, метая в одного из непослушных смутьянов эксплозивный нож с ручкой, завернутой во взрыв-тег. Уклонение не спасло его от мощного взрыва: критично, но не смертельно — зачем сокращать ряды рекрутов? Досталось и близстоящим — в назидание. — Оружие бросить! Лечь на пол! Руки и ноги в стороны! — Повторяю я, перемещаясь по потолку на монументальное "крыльцо" с колоннами до самого верха (распространенная высота в пять с половиной ярдов). Несколько метательных ножей и болт из быстро заряженного арбалета высекли искры и каменную крошку рядом со мной. Я готовился оперативно реагировать на использование переговорных камней или колец, но никто не потрудился взять их с собой.

— Исполняйте, дамы и господа! — Недрогнувшим голосом скомандовала координатор поединков.

"Не можешь остановить — возглавь?" — подумал я.

— Ложитесь на пол и дайте мне спокойно уладить сие недоразумение! Он никого не убил и не убьет, — надавила она голосом на непонятливых. А сама осталась стоять, нервно теребя талисман.

— Оружие отбросить! Конечности звездой! — Добавил я, не спеша вздыхать с облегчением. Жить всем хотелось, а подчиняться представителю власти — не очень. — Это касается и невидимок, — говорю, выпуская с ладони хорошо заметный "Луч холода". До некоторых мой второй поединок не стал показательным.

— Если вы действительно стражник, откройте лицо и представьтесь, — начала она переговорный процесс.

Я спрыгнул вниз, обескураживая полуэльфийку глазами благородного эльфа.

— Неджи де Хьюга, лейтенант стражи Невервинтера, — представляюсь. И махнул рукой Кевэ: — Ординарец, собери оружие.

— Тихо! — Властно бросила клирик Темпуса, пресекая недовольные возгласы. — Все будет возвращено. Я сказала, что разберусь с этим недоразумением.

— Недоразумением? Вы считаете недоразумением, когда целый район города терроризировала нежить, а вы тут мочились...

— Чего вам надо, сэр лейтенант? — Грубо перебила меня Келлисай, пытаясь завладеть инициативой.

— Ликвидировать нелегальный клуб...

— Ха-ха! Вы сами в него вступили, сэр лейтенант!

— Я проводил оперативно-следственные мероприятия, — припечатал я бюрократическим жаргоном. — Для единовременного сбора и ареста активных членов подпольного клуба "Перчатка".

— Мы выплатим штраф и миром разойдемся.

— Вы меня перебили, клирик Темпуса. Ликвидировать нелегальный клуб и всех рекрутировать.

— Серьезно?! У вас нет полномочий, — сказала она, отчаянно ища выход из, мягко говоря, дурацкой ситуации.

— Моих полномочий достаточно, чтобы сопроводить арестованных в здание Суда и убить на месте любого, кто окажет сопротивлению офицеру стражи.

— Ха! Зачем так далеко идти, не проще ли выплатить штраф на месте?

— Вы не понимаете всей серьезности ситуации. Тиром явлен второй богоизбранный. Если мы оба попросим, вас вместо казни всего лишь рекрутируют в ряды армии Невервинтера, — произношу как можно выразительней и убедительней. — Я буду ходатайствовать, чтобы семьи присутствующих не подверглись никаким репрессиям и других членов семьи не рекрутировали, — заявил я, беря необходимый минимум ответственности.

— У Невервинтера нет армии.

— У вас устаревшие сведения. Последняя атака на город состоялась считанные часы назад, — расставил я акценты. — Надеюсь, все понимают, что стали причастны к государственной тайне и какие последствия наступают?

— Сэр Неджи говорит чистую правду, Келлисей? — Внезапно задал вопрос Агар.

— Барьер отрезал...

— Проси ответа, жрица, а не сил для кары. Я сердцем чую, что сэр Неджи друг Красному Тигру. Значит, он угоден отцу Утгару и великому Темпусу, да грянет его имя на поле брани!

После долгой минуты неразборчивого шепота женщина ахнула и упала... нет, как воин стремительно преклонила колено и чело:

— Простите, сэр де Хьюга. Справедливость за вами. Боги благоволят вам... Недостойные эмоции и жажда легкой наживы застили мой разум, — эти слова трудно дались ей. — Во имя Темпуса, я клянусь верой и правдой служить в армии города Невервинтера. Жизнью готова поклясться в этом и перед градоправителем де Алагондаром. Будь я навеки проклята, если еще раз посрамлю Вас, о, Лорд Битвы!

Наступила тишина, оттенками богаче иной палитры портретиста. И опять я не успел понять, то ли меня озарило, то ли подсказка от Ларетиана, но мысль с достойным ответом засверкала у меня в голове. Зачем мне нянчиться и строить их? Пусть сами самоорганизовываются.

— Вы можете дождаться решения о распределении в здании Суда. Или в добровольно-принудительном порядке прийти туда со мной как сформированная рота под стягом "Перчатки". До шести утра даю время на принятие решения. И верните моё, мэм Келлисей.

— Благодарю, сэр!

— А теперь помогайте разоружать и складывать в этот мешок. Амулеты по кошелям и сюда же. Будете лично за все отвечать и потом проследите за возвратом.

— Такточносэр!

Обезоруживание длилось более получаса и не обошлось без эксцессов. Но у меня имелись средства для усмирения недовольных.

— Идем, капрал, — говорю я, когда по моим указаниям изъяли последнюю волшебную вещь. Где только не прятали оружие и на что только не одевали кольца... — Взвешенные взрослые решения требуют определенных усилий и времени.

— Так точно, сэр, — поддакнул предельно напряженный Кевэ. И деревянной походкой потопал за мной.

— Расслабься, друг, — похлопал я его по плечу, когда мы поднимались наверх. — Сила Юности с тобой, — подбадриваю его, а сам ощущаю горечь тоски по никогда неунывающему сэнсэю. Теперь я лучше понимал Майто Гая. — Ищи защиту и поддержку не в железяках и тряпках, Кевэ Арвэ, а внутри себя. В первую очередь внутри себя, потом в семье, роде и друзьях, напарниках, командире, союзниках, правителе...

— А боги?..

— Личное дело каждого, — выдал я, выжав мозг и родив хоть что-то путнее. Я бы сам хотел иметь четкий ответ на вопрос своего юного друга.

Пока я ждал в коридорчике, Кевэ сходил за Рубеном. Завхоз, хех, философски воспринял новости. Не в первый раз сменялся чемпион, а его таверна продолжала стоять и работать, делясь доходом с очередным покровителем. Оказалось, что право собственности на "Голую доску" закреплялось в магистрате за владельцем амулета, являющегося ключом к дряхлой охранной системе старинного здания. Поскольку сам я юридически недееспособен, то таверна была бы оформлена на Эйноли Фриэст, а она вполне может потерять неэстетичную безделушку, пусть та будет хоть трижды из золота. А так Око, конечно, может потребовать отдать ей ключ-амулет, но зачем ей вообще знать о нем? Эйноли вполне хватит особняка. Район не ахти, но обязательно найдутся покупатели на недвижимость с подвалом, по площади покрывающим оба этажа — через Венгаула точно сыщутся. Вот и переедет Эйноли в Чернозерье — тут нынче достаточно свободных домов. А мне таверна. Скромная мужицкая норка с личной тренировочной залой.

Никакой паники не случилось ни среди трех посетителей, ни среди персонала, изо всех сил державшегося за свои хлебные места. Пока готовились хозяйские комнаты, горячая ванна и приличествующая, но не броская одежда для меня, я изучал амулет и обветшавшее плетение особняка. Успел воспользоваться гримуаром, чтобы в нескольких местах вплести свои персональные "Метки". Так же сумел соединить несколько оборванных магистралей и напитал плетение маначакрой, не перебарщивая — нужен спец для приведения в порядок всего функционала.

Тем временем Кевэ привез полусонную Эйноли с крепко и сладко спящим на ее руках мальчиком (я б тоже был не прочь ощутить мягкость ее груди). Утром молодая мать не отпустит, а так попрощалась, собрала вещи первой необходимости и уснула. К такому нельзя привыкнуть, но клан Хьюга не понаслышке знаком — я имею личный опыт. Нидайме Хокаге именно клану Хьюга поручил искать по стране одаренных детей для Академии Шиноби. Однако клан Хьюга, распространяя свое влияние, еще до инициатив Нидайме Хокаге подрабатывал тем, что искал будущих невест и женихов для некоторых кланов и учеников для закрытых додзё и спецшкол, многие из этих учреждений — интернаты. В некоторых школах за пределами Конохи теперь дают общее образование, генинский уровень чакрофизической подготовки и гражданскую профессию, чтобы выпускники становились строителями, кузнецами, гончарами, углежогами, рудокопами, пожарниками, операторами станков, почтальонами...

— Без "Перчатки" и покровительства благородных семей прибыль упадет, милорд. И продукты перестанут доставлять, — напрямик сказал Рубен, когда я спустился помытым, приодетым и при комплекте артефактов, а напарники были уложены. Я сам-то еле справляюсь с жутким цейтнотом, длящимся какой день подряд, а им с непривычки приходится гораздо труднее.

— На счет завоза еды не стоит тревожиться, мистер Рубен, скоро поставки возобновятся. Ассортимент попроще, цены пониже — и потянутся разорившиеся вельможи. Главное, набраться терпения. Ммм, моллюски в вине отменные...

— Для персонала главное сохранить рабочее место и зарплату, — с довольным видом заметил Рубен, словно это он сам готовил. Трактирщик единолично обслуживал меня за столом пустой залы закрытого заведения. Закрытого якобы ради частной пирушки — местная обыденность. Правда, мне пришлось поставить статуэтку Хранителя Покоя и влить в нее побольше энергии, чтобы чары охватили сразу всю залу, а то их отсутствие вкупе с царящей тишиной вместо звуков гульбы наведет собирающихся извозчиков и патрульных на лишние мысли.

— Рано загадывать наперед, мистер Рубен. Мне еще долго будет не до вникания и ведения дел. Но на черный день я оставлю вам заначку, — сказал я. Чуть позже я передал лично ему самое просто кольцо защиты с поясом ловкости, для заведения все пять зелий исцеления средних ран, найденных в пиратских тайниках, а так же четыре аптечки. И настроил для него две барьерные печати с ловушками из взрыв-тегов — за ними спрятал по одному аметисту и по паре авантюринов — все камни зарядил своей силой.

— Рано, — согласился чондатанец. — Милорд, поскольку вы офицер городской стражи, возможно, будет уместным привести в порядок и легализовать тренировочную площадку под таверной? И приписать к нам жреца на полное довольствие...

— Дельные предложения. Дезинфекцию в любом случае следует провести.

— Наличествующими силами, — поддержал меня торговец, преследующий свою выгоду.

— Вы умеете срабатываться, мистер Рубен.

— На том и стоим, — улыбнулся он, проводя со мной негласный урок застольного этикета.

— Однако наличествующие силы не подходят для решения этой задачи.

— Милорд, мне привлекать патрульных за скидки или охлажденный эль после службы?

— Одобряю. И я обещаю не забывать о проблеме.

— Благодарю, милорд.

Поев, я, пересиливая свое нежелание и утомленность, потратил оставшиеся ночные часы на то, чтобы обработать все алмазы. Обработать, но не заряжать — слишком их много, а я ощутимо потратился. Рискованно выжимать себя досуха, хотя судя по тому, что видит мой бьякуган, эксцессов поутру не предвидится. И Джару на пару с Мельданеном, насколько я уразумел, уже сегодня днем отбывают в пустыню Анорач. Если упомянутая киира действительно может содержать воспоминания, то я очень хочу себе этот инструмент для работы с памятью, желательно в тройном экземпляре: для всестороннего анализа ближайшего и давнего прошлого и для возможного обмена знаниями в будущем. Но заниматься алмазами я стал, в первую очередь, ради репетиции дневного "марафона". В храме, посвященном чужому богу, мне предстоит вязать из маны на порядок более сложные вещи и в разы большее их количество. Из этих соображений и засел за алмазы вместо столь желанного отдыха.

После седьмого камешка я допустил оплошность, и два мелких алмаза случайно склеились. Смекнув, что к чему, я помолися Ларетиану как покровителю магов и ремесленников. Минут через пять сумел осмысленно повторить случайность. Открыв пару врат Хачимон, я склеил все мелкие алмазы в один кристалл, внутри которого крутился миниатюрный "Расенган". Что делать дальше с чистейшим алмазным шариком, я не знал — попытка остановить вращение едва не обернулась катастрофой. Пришлось сосредоточиться и обратиться по Камню Посланий к Джару, разбудив несчастного архимага.

Сонный гном, безотлагательно прибыв, натурально отвесил челюсть. Разобравшись, он тут же отбыл обратно за солнцем, своей истинной причиной бегства почти на край света. Амулет в виде солнечного лика являлся священной регалией древнего первосвященника бога Латандера. В итоге совместными усилиями нам удалось совладать с "поделкой криворукого гения". Я удерживал мини "Расенган" стабильным, а Джару скармливал ему нити маны, выходящие из лучей амулета-солнца. Постепенно трехмерное вращение замедлялось, пока полностью не прекратилось. Энергия внутри алмаза, светящегося голубовато-синим, достигла колоссальной плотности. Когда ослабшие нити оборвались, случилась ослепляющая вспышка и у меня над ладонью ярко зажглась алмазная звезда, отчего-то сиявшая литым серебром.

— Этого хватит, чтобы в секунде уместить не один год, — пораженно пробормотал Джару, во все глаза и линзы глядя на чудо в своих руках. — Что ты за него хочешь?

— За алмазы хотел три камня киира. Расскажешь о ней?

— Носится на лбу, позволяет лучше сосредотачивать разум и память, действует как омут памяти с ёмкостью от недели до года и как книга заклинаний, хранящая до тридцати заклятий из любого круга, — по памяти и без эмоций произнес гном, неотрывно глядя на чудо. Но дальше на его лице и в оттенках магии началась быстрая смена противоречивых эмоций. — Есть Великие Киира... Они растворяются в теле подобно энергии... Глава каждого эльфийского Дома, ведущего родовую историю от Войн Короны, носит в себе Великую Киира и потом передает ее наследнику... Да, пожалуй, это вызов. Да, пусть! — Сам с собой заговорил и заспорил гном. Вокруг него грозно вились толстые жгуты магии, готовые немедля сплестись и атаковать. — Если знакомец Мельданена подлинный эльфийский ткач и нужда его реально велика, он может попробовать сотворить Великую Киира... В самом деле, на меньшее пошло... Ты хоть знаешь, чем я пожертвовал ради создания? Нет, да откуда?.. Что ты хочешь?

— Основать Дом Хьюга, — сглотнув, ответил я богу... Латандеру, если судить по активности амулета-солнца.

— Да будет так!

И амулет рассыпался в прах, а шарик засиял золотом.

— Четырнадцать!.. — Воскликнул, гном, бешено вращая глазищами, словно и не ощутил контакт с богом. — Четырнадцать детей я зачал от четырнадцати девственниц, четырнадцать раз окроплял первой кровью и четырнадцать раз родовыми жидкостями с момента кра... Я лишился "Хронокамеры"! Ради чего?!

— Твой потенциал подрос, — подобравшись, напряженно ответил я разъяренному гному, чье лицо разительно изменилось, помолодев годков эдак на ндцать. Благо чары справлялись, не выпуская наружу лишнего. Магический почерк тоже изменился. — И ты полон Силы Юности...

Едва ли не огнем дышащий гном выставил левую руку и... вместо синего пламени взметнулось серебряное. Настроение экс-Джару кардинально изменилось.

— Пламя Мистры... Нет... Пламя Магии! Серебряное Пламя Истинной Магии без всякого титула Магистра или Избранного Мистры!! Аха-ха, какое грандиозное надувательство — престиж-класс грандмаг обозвать архимаговским — эпичным путем самосовершенствования! С Серебряным Пламенем Истинной Магии я подлинный архимаг!!!

— Довольна ли твоя душенька? — Глупо хихикнув, подколол я. Кризис миновал, и ничего более умного в голову не пришло, несмотря на то, что ко мне вернулась бодрость и свежесть сил. Миг назад — выжатый лимон, а миг спустя готов на новые подвиги — это пьянило похлеще вина! А еще это удивительное серебряное пламя магии — словно выцветшее золото божественно сияющего алмазного шара. Ворох мыслей запорошил пухнущие извилины.

— Аха-ха-ха! — Безумным смехом расхохотался архимаг, сжимая мой шар. — Еще спрашиваешь! О, Амонатор, не мытьем так катаньем прибрал! Ооо... — что он говорил дальше, я не понял ни слова. Зато бьякуганом прекрасно видел, что ядро экс-Джару поднялось на двадцатую ступень волшебства, вторую архимага и вторую же клирика. — ...Мораг...

— Эй! Джару!

— Я не Джару. Мое настоящее имя Амарж Мадур, ты его в любом случае узнал бы сегодня днем при заключении сделки в храме Тира, — совершенно спокойным голосом ответил молодой скальный гном, взявший себя в руки. Но глазенки так и сверкали, а носяра острился. — Но об этом молчок, — подмигнул он, возвращая себе... украденную маску... грандмага Джару. — Я рассуждал о том, что юянь-ти произошли от сауроидов. Приснопамятная Гульнан, по заключению клириков, поклонялась могущественной ящерице. По кинжалу мы знаем ее как древнюю принцессу Мораг. Тогда в храме тирцы тоже видели этот кинжал и практически со стопроцентной вероятностью идентифицировали остаточные следы. Сейчас Мораг — набирающая могущество королева, возжелавшая возродить свою расу сауроидов и вновь править миром. Миром сплошных тропических джунглей, наиболее благоприятных для ее вида. Вчерашняя атака, вероятнее всего, плод женского гнева за то, что мы теперь знаем нашего главного врага. А после только что произошедшего здесь и сейчас совершенно очевидно, что большинство Богов не заинтересовано в ее возвышении... По нашим с Мельданеном соображениям действующий шпион готовит очередную подлость и ищет, кого бы подставить вместо себя. Поэтому мы оба покидаем город... Ха! Я даже рад, что из-за тебя оборвалась цепь, державшая меня у алтаря Огмы в Академии. Полагаю, вельможи там внизу — рекрутский сюрприз Арибет?

— Верно.

— Ха-ха! А ты рисковый парень, Неджи. Даже не подумал, как круто подставил бы меня. Или... подумал?.. — Повесил он вопрос, насквозь принизывая безумным взглядом.

— Или. Уходить так уходить по-настоящему, а не понарошку. Поверили бы и потом сами уговаривали бы вернуться да привилегий дали. Лорд не может себе позволить терять такого кадра накануне войны, но и уступать или отказываться от своих слов просто так не может — иначе какой он правитель и блюститель закона?

— Ха! Я в тебе не ошибся, союзник. Вот пусть они без меня теперь потра**, а я до-о-олго буду раздумывать над их предложением вернуться. Реликвия утрачена, охота прекращена, прятки закончены.

— Приоритеты вновь поменялись?..

— Верно! Как верну долги, отправлюсь сдаваться в объятья церкви Латандера. Согласно воле Его... Или в Невервинтере возведу капеллу и к себе приглашу, ха-ха! И ты смотри, Неджи де Хьюга, перспективный пришелец из другого мира, поднатужь извилины и зри внимательней на разницу между простой, эпичной и божественной магией. Пользуйся уникальным шансом сравнить и запомнить, к чему следует стремиться. А вот на секрет подделки индивидуального спектра магии даже не зарься, коллега, слишком дорого он мне обошелся, чтобы преподносить кому-либо на блюдечке.

Познавательные получились утренние сумерки. И тяжелые на решения и выводы.

Глава 39.

Совсем не выспавшаяся Эйноли отправилась в уборную сомнамбулой, ей помогла расторопная служанка из числа официанток, проживающих в таверне. Панкин был такой же сонный и квелый. После вопроса, укрыта ли мама, он схрумкал одну только морковку и кислую ранетку, отказавшись от остального. Кевэ тоже во всю зевал, но послушно применил "Сферу невидимости" с кольца и позвал ездового жука. Ни к чему дворянам показывать, насколько отчаянное положение, что Оком выступает юная девица, а бог отметил желторотого птенчика. Ни к чему юному дарованию видеть суровую правду жизни. Ни к чему Эйноли иметь повод сердиться и попрекать меня с ее точки зрения неоправданным насилием и жестокостью.

Внизу меня ждало жалкое построение. Полусонные, голодные, с фингалами, с разбитыми губами и отбитыми костяшками пальцев. Модная и дорогая одежка измята, местами порвана, местами порезана. Самое плачевное состояние было у отряда Клодуса, в котором кроме него все остальные — недоросли обоих полов. Самые довольные — указательный десяток Агара. Еще двух между ними я не знал по именам. Возглавляла роту Келлисай. Муштровать ей их всех не перемуштровать...

— Сэр де Хьюга, рота построена и готова к выходу! Разрешите обратиться, сэр! — Отчеканила воительница Келлисай.

— Разрешаю.

— Сэр, некоторым солдатам нужна срочная помощь, я не смогла ее оказать... — доложила она, слегка кивая головой в сторону Клодуса.

Человек находился на грани срыва. Или взлета. Он не внял моим словам. И большая часть других неблагонадежных, кому я заблокировал очаг, не последовали приказу, но вовремя прекратили противодействие. Один только Клодус имел на лице штамп невыразимой муки из-за туго скрученного ядра, готового вот-вот взорваться. Я не возьмусь ослаблять его заведенную пружину: либо всем, либо никому.

— Им только боги в помощь. Мы как раз направляемся в храмовый комлпекс Триады.

— Но некоторые могут не дойти, — обтекаемо выразилась она, на шибко уважая бывшего работодателя.

— Они сами сузили свой выбор, высокая жрица. Им неведома ни справедливость, ни долг, ни честь. Им заказан путь страданий Илматера. Или отправка в царство Келемвора, — высокопарно ответил я. О да, у меня выдалось время подумать. Основательно так пораскинуть мозгами. В том числе и о насущных делах. Вместо сладких снов. — Хватит разговоров. Отряд Клодуса первым, отряд Атара в хвосте. За Келлисай колонной по два трусцой марш!

Ветер защитил морозное утро от тумана. Мои слова не защитили рекрутов от глупости. Первого "Кислотная стрела Мельфа" из одноименного кольца настигла при попытке бегства к извозчику в гербовой ливрее, который кутался в шерстяной плащ. Будучи с двумя открытыми вратами Хачимон, я быстро и аккуратно вырубил самого непонятливого мужика, полезшего за волшебной палочкой, игравшей роль плетки. Лишние смерти среди гражданских ни к чему. Второго рекрута кислота разъела из-за того, что сдали нервы — наштукатуренная деваха бросилась вбок с криком на всю улицу. Эти двое бы и в бою побежали к мамке под юбку, нарушив строй и подставив всю роту. Для их муштры у города нет времени. Приемлемые потери.

— Стража Невервинтера, лейтенант де Хьюга. Откройте ворота, капитан Кипп! — Громко говорю я, безошибочно узнав угрюмого человека, из-за ротации отвечавшего сегодня не за Полуостров, а за Чернозерье. Боддинок, будучи под невидимостью, как-то разглядел "Сферу невидимости" и благополучно расположился на ездовом жуке, заблаговременно выехавшим из таверны.

— Кто это, лейтенант? Что происходит?

— Рекрутская рота "Перчатка".

— Рекруты? — Уши капитана полезли на затылок. — Нах** нам эта спесь?! Чей это приказ, лейтенант?

— Мой. Сейчас не то время, чтобы казнить. А нужны они, капитан Кипп, чтобы все знали, кто, кого и ради чего защищает.

— Хоо... Открыть ворота, очистить путь!

Невидимый жук обогнал зашагавшую колонну, чтобы потом вновь встретиться, но уже на Центральной площади. Все ради того, чтобы уберечь пассажиров от суровой реальности. Третьего и четвертого рекрутов кислотные стрелы, вскипяченные прожигающими лучами, убили при скоординированной попытке юркнуть в зевы брошенных домов по разные стороны улицы. И пусть никто не говорит, что на общем языке не предупреждал о незамедлительной смертельной каре за попытки побега. Больше потерь не было до самого здания Суда. Как и обещал мне Джару, он поговорил с Арибет. Нас встречала представительная делегация из пасторов и двух советников Нашера.

— Здравия желаю, майор Арибет. Приветствую, господа. Мэм Келлисай, заводите свою роту "Перчатка" в здание Суда, — произнес я, нарушив протокол.

— Так точно, сэр, — растерянно откликнулась клирик, не посмев ослушаться.

— Пастор Ньюрик, сопроводите в здание Суда гостей и прихожан, — стылым голосом приказала Арибет.

— Слушаюсь, Десница.

А теперь сюрприз. Едва колонна принялась втягиваться в здание, Кевэ отменил "Сферу невидимости". Весь извертевшийся Панкин был весь раздут от важности и одновременно его всего распирало от восторга — он рядом с самой леди Арибет! Нахмуренная Эйноли помогла ему не ударить в грязь лицом, при спуске с жука поддержав за руку богоизбранного с древней реликвией Тира на шее. Следом слез Боддинок с древней рукописью. Наездник, подхватив секиру Невера и аккуратно свернутый доспех Невера, спрыгнул последним и тут же отозвал транспортное насекомое, вновь застывшее в янтаре.

Арибет обескуражена.

— Знакомьтесь, леди Арибет, это Панкин. Как и вы, он богоизбранный Тира. Смелее Панкин, не тушуйся, — уверенно говорю, подзывая рукой. Мальчик отпустил Эйноли и подбежал ближе.

Арибет поражена.

— Ух ты! Здравствуйте, леди! — Он попытался изобразить галантное приветствие. Не вытерпел и взахлеб прохудился на скороговорку: — И Вам тоже во сне являлся однорукий слепой дядя?! Здорово как! А Неджи тоже говорил, что с друзьями легче и не скучно. Леди Арибет, будьте моей подругой! Мы с вами столько приключений найдем и столько татей порубаем, что все-все обзавидуются! Ой, мама говорила, что завидовать плохо...

Арибет смущена.

Лицо Дестера обратилось в маску из папье-маше. Фентик умилился. Сергол преисполнился седой святости.

— По белому можно, Панкин, — заметил я, встрепав его пшеничные кудряшки. Положив руку мальчику на плечо и чуть сжав, я обратился к знакомым взрослым: — Майор Арибет, пастор Сергол, Клевером найдены и возвращаются следующие реликвии: древний талисман бога Тира, древнее писание времен основания Невервинтера, оружие и доспех Хэлуэта Невера.

— Во истину, это светлейшие новости для всей нашей церкви и ее прихожан! — Отмер пастор Сергол. Символично получилось: эльфы при свидетелях возвращают людские святыни. — Слава Тиру, и да пребудет с нами Справедливость во веки веков!

— Слава Тиру, и да пребудет с нами Справедливость во веки веков, — в один голос повторили Арибет, Фентик и другие верующие в Тира. К ним присоединился и тоненький голосок Панкина.

Я осмысленно намеревался и дальше избегать обстоятельной беседы, в ходе которой меня неминуемо обложат новой ответственностью, заботами и головной болью о чужом благе. Касаться темы шпионов только мараться и делать работу за других, подставляя свою шею. В условиях острой нехватки знаний с моей стороны, динамично развивающейся обстановки и меняющихся обстоятельств нет смысла заключать предварительные договоренности. Еще один довод против состоит в том, что я шиноби, а не политик, и если продолжу стремительно погружаться в светскую жизнь, то наворочу таких дел, что пираты и вельможи покажутся цветочками.

— Слава Тиру, и да пребудет с нами Справедливость во веки веков, -умышленно повторил за другими, догадываясь, что поступаю неслыханно и нахально, но как иномирцу ко мне должны проявить снисхождение. И я сразу же продолжил: — Пастор Сергол, я прошу вас дозволить мне воспользоваться храмовой Купелью Сияния до начала заутренней, дабы в медитации тщательно подготовиться к полуденной службе.

— Сын Кореллона, я дарую тебе свое позволение и благословляю твой путь. Во славу Тира и торжества Справедливости, — изрек священник, применив "Благословение".

Понимая, что поступаю еще более изворотливо и нагло за гранью приличий, я немедля преклонил колено и подхватил:

— Во славу Тира и торжества Справедливости, леди Арибет, я прошу вас о снисхождении к членам нелегального бойцовского клуба "Перчатка". Предлагаю для всех провинившихся заменить казнь началом пятилетней воинской повинности в составе одноименной роты и безотлагательно принять у них присягу.

— Зачем они нужны? Мои верные Хелмиты обучены и снаряжены не в пример лучше этих маменькиных сыночков. А благородным девицам вовсе не место в страже!

— Успокойся, Дестер. Простите его, друзья мои, он не хотел никого обидеть. Стенающая Смерть слишком многих забрала — это давит на всех нас.

— Зачем они нужны? По-вашему, мистер Дестер, лучше всех казнить?

— Пожалуйста, леди Арибет, не надо никого казнить, они сами пришли каяться! Дядя Тир говорил, что все от мала до велика нуждаются в Справедливости.

— Я не собиралась и не буду никого казнить, Панкин...

— Я знал, что вы самая лучшая на свете Арибет! А этот мистер плохой. Мне мама говорила о таких. Они с виду нормальные, а внутри гнилые.

— Прошу простить меня. Леди Арибет, время службы приближается. Ваше с мальчиком участие не обсуждается, — заметил глава храма.

— Я не мальчик, я взрослый... Простите...

— Вы подаете плохой пример юным неофитам, сэр лейтенант, — упрекнула меня Арибет, в очах которой свирепствовала буря. — Молодец, Панкин, что извинился. Ты будешь умницей и поможешь провести утренний молебен во славу Тира? Мы потом с тобой позавтракаем, и я покажу твою келью.

— Я знаю его наизусть, — гордо похвастался мальчик. — А келью это такая группа друзей, леди? Дядя Тир говорил, что у меня будет много друзей рост... ровест...

— Ровесников, — смиренно поправила Арибет. — Я тебя с ними позже познакомлю. А келья — это такая комната.

Взяв Панкина за руку, Арибет повела его в храм, по ходу интересуясь семьей. Перед ними все расступались. Остальные следовали в кильватере. И я в том числе, а вот мои напарники — нет. Боддинок, забрав кольцо, отправился в святилище Мистры. Кевэ к Ниатару, Эйноли к Лину — тут рукой было подать.

В храме меня передали послушнику Эдегару. Окольными путями он провел меня к той самой Купели Сияния, что располагалась непосредственно за приалтарной стеной. Пока мы шли, Эдегер провел для меня ликбез, завершившийся на месте:

— Сэр, для лучшего ментального взаимодействия с Купелью Сияния окуните в нее лицо и отпейте глоток. До полудня здесь вас никто не побеспокоит, сэр, — ровно произнес молодой человек и, поклонившись, вышел, плотно закрыв дверь.

Небольшое помещение погрузилось в темноту, дабы взор соискателя ничто не отрывало от прозрачной синеватой дымки, загадочно клубящейся в колодце, до краев заполненном чистейшей водой. Перед бьякуганом комната предстала светлой. На приалтарную стену было больно смотреть, за ней очень трудно было различить что-либо. Просто находиться здесь и сейчас мне было неуютно. Не невыносимо, а именно неуютно, причем, чувство дискомфорта нарастало по мере усиления концентрации божественной энергии в ходе заутреней. Эта сила подавляла, вынуждая ощущать себя никчемной мошкой.

Простого взаимодействия с Купелью Сияния для меня мало. Джару, который на самом деле Амарж Мадур, не зря советовал соотнести время погружения в себя со временем церковной службы. У меня имелись кольца подводного дыхания и подводного зрения, снятые с поверженных пиратов. Но я решил, что сегодня день сумасбродства. А так же проверки косвенно доказанной теории о том, что чем большим на Ториле готов пожертвовать во имя, так сказать, тем больше вернется. Поэтому я разделся донага, сняв все артефакты, включая святой кулон Ларетиана. Боясь пропустить пик молитвы и энергонасыщенности, я открыл освоенную пару врат Хачимон, опустил лицо в воду, сделал глоток, прочувствовал его в себе, предельно сосредоточился, вдохнул поглубже и рыбкой нырнул в Купель Сияния.

— Приветствую, Благодетель, — изрек я мысль-фразу, паря в знакомой бескрайней белизне. Мне стоило громадных усилий не только вспомнить само это место-состояние, но и представить, что я вновь — открытая книга.

— Благополучия, смелый на грани безрассудства, — заинтересованно ответил знакомый бас. Он не спешил листать новые страницы, вписанные в мою книгу.

— Армия и флот Невервинтера усилены. Найдены альтернативные способы избавления от паразита, вызывающего чуму "Стенающая Смерть". Компоненты для первоначального общественного лекарства вновь собраны, оно скоро будет создано. Население города Невервинтер будет исцелено, так или иначе, — отчитался я. — Тир-сама, пройдут годы жизни, прежде чем я смогу назвать Невервинтер своим новым домом. Тир-сама, когда исполнится молитва Эйноли Фриэст об избавлении Невервинтера от чумы "Стенающая Смерть", я еще буду нужен Вам или вашей пастве?

— Наемники, как ты, в цене, почти всегда и всюду. Городу Невервинтер в грядущей войне необходимы все силы для обороны. Проси, что хочешь, Хьюга Неджи, — испытующе произнес бас.

— Я прошу убрать у нашей с Эйноли связи ограничение на дальность. И сделать обоюдной, — добавляю ради справедливости. Раз я могу определять, где Эйноли, то и она пусть... так же может. Мне стоило больших волевых усилий, чтобы пустить этот скромный пробный шар, не прося звезд с неба. Ведь главное не завершено.

— Условия таковы, что власть над связью между тобой и Эйноли Фриэст имеет инициатор призыва. Эта связь распутывается или рвется. Разнообразными узами между возлюбленными увлекается Сун, под ее контролем Сферы Красоты, Любви и Страсти. В эльфийском Селдарине Сфера Любви за Ханали Селанил. Что ты думаешь о божествах, Хьюга Неджи? — Тир задал неожиданный вопрос.

— Вы собираете с прихожан чакру и возвращаете в виде разбавленной маны.

— Практичная точка зрения незнакомого с космологией. "Птица в клетке" имеет функционал по отбору чакры носителя, но на твоей памяти им никто не пользовался и не упоминал. Хьюга Неджи, я передаю тебе знание полной структуры стоявшей на тебе джуиндзюцу.

Вокруг меня вспыхнула умопомрачительная конструкция. Наметанный глаз выделил узловые элементы и цепочки, но тут как с видеокамерами или телевизорами: бестолку насквозь просвечивать их схемы, коли имеешь самое смутное представление, как они работают и как вообще создаются. Структура проклятой техники врезалась в память, ярко высветив все мои чувства к этой клетке. Она была повсюду, а я — в центре. В центре ненавистной клетки! "Птица в клетке"!..

— Спасибо... — выдавил я, неимоверным усилием взяв себя под контроль. — Я не смею больше ни о чем просить, Тир-сама, — сообщаю, заставляя себя мысленно представить уважительный поклон. Миссия не завершена — не о чем вести речь. Я сам пошел на условия втемную, мне в тот момент было не до торговли и чего-либо еще. Сейчас же главное было не сорваться и не выплеснуть свои чувства к клетке наружу, я ведь джонин, а не дитятко с не обсохшим молоком на губах.

— Ты в начале данного разговора поставил себя так, что твое участие в войне перестало являться актом доброй воли. Можешь просить плату за свои услуги наемника, или я сам отмерю — по справедливости. Так заведено, Хьюга Неджи, что плата всегда меньше награды. Однако награду не выбирают, а ценность того или другого субъективна. Ответь, Хьюга Неджи, чего ты хотел, стремясь к этой всеобъемлющей встрече со мной?

— Я... вначале я хотел по-новому взглянуть на свою жизнь. Но если я проявлю терпение и доверие, то вскоре могу получить инструменты, чтобы самому справиться с задачей по систематизации и анализу собственных знаний. А перед самым погружением в Купель Сияния я захотел осознанно встретиться с... божественной сущностью. Первый раз я туго соображал, второй раз я плохо соображал. На третий раз я хотел получить больше ясности и понимания, что да как, — признался я, медленно подбирая мысли-фразы и оставляя часть откровений при себе.

— Поясню кратко и упрощенно. Крошечные сочетания духа и тела — это искры жизни. Все существа имеют искру жизни и наделены двумя основополагающими началами. Производная от астральной составляющей — Инь, характеристика духовного аспекта существа. Информация. Производная от эфирной составляющей — Ян, характеристика телесного аспекта существа. Энергия. Сочетание Информации и Энергии воплощает Материю. Чакра — смесь двух производных. У каждого существа есть чакральная энтропия — результат естественного смешивания их Инь и Ян. Чакра конкретного существа — это частная производная. Мана — это общая производная от сырой магии. Любой План Бытия в качестве точки схождения породивших его начал обладает энтропией — естественным смешением астральной и эфирной составляющих. Тебе это явление известно как Сен, природная энергия. Сен и сырая магия сопоставляются как чакра, естественным образом продуцируемая организмом и создаваемая сознательно. Магия однотипна во всем конкретном Плане Бытия. Планы по видам различаются примерно так же, как чакра делится на виды. Планов некоторых видов множество, их магия имеет свои индивидуальные черты подобно тому, как различается чакра отдельных людей. Ты сейчас вышел в подконтрольную мне область Астрала из Торила, материального Плана Бытия из плеяды миров Прайма.

— А чье сознательное усилие генерирует сырую магию?

— Эгрегора магии. На заре времен в нашей связке миров произошла битва между Селун и Шар, во время которой Магия воплотилась в Мистрил. Во времена Нетерила Мистрил пожертвовала собой, чтобы спасти Мировое Плетение от безумного высокомерия архимага Карсуса. Он добился главного. Информационно-энергетическая структура, соответствовавшая магам, была развита более чем достаточно, чтобы поддержать процесс генерации сырой маны и сделать его независимым от Богини Магии. Существуют расовые эгрегоры, мировоззренческие, религиозные и прочие. Обычно по ним происходит селекция в Плетениях. Есть эгрегоры в масштабе вещей, такие артефакты обычно служат источниками магии. Есть эгрегоры в масштабе планеты, что объясняет доступность магии и ее неоднородность на разных территориях. В твоем родном мире, насколько ты знаешь, Хьюга Неджи, выдающиеся шиноби владели интоном или йотоном, а так называемый Рикудо — онмьётоном. Высвобождение Инь с Ян и их смешивание в Онмьё — это божественный уровень. В плеяде Прайма есть миры, где маги от рождения умеют свободно черпать эфирную энергию или тонко манипулировать астральной информацией, в твоих терминах — владеют йотоном или интоном на уровне Кеккей Генкай. Комбинаций неисчислимое множество, поскольку базис тоже является переменным: есть Планы Бытия, расположенные на стыке Эфира с Астралом, или там, где они наслаиваются друг на друга или перемешиваются.

— Знание как плата? — Спросил я, когда отошел от видений-иллюстраций.

— Это часть моей виры за самовольное прочтение всей твоей книги жизни, Хьюга Неджи. Я уже стер все личностные наслоения и сохраню остальное в секрете, но буду пользоваться к своей выгоде. Детали по Мировому Дереву с ракурса Торил и моей... точки зрения я передам тебе по окончании нашей встречи вместе со знаниями о переходе в Астрал и Эфир. Считаю обмен равноценным. Предоставленная мной предоплата идет в счет усиления стражи, магов, флота, армии, церкви. Ты верно понял — это избавление от вздутия каналов вокруг глаз и способность видеть без глаз. Так же я подтверждаю, что Кореллон Ларетиан, отвечая на молитву своей жрицы, воззвал к эльфийской составляющей твоей крови, Хьюга Неджи, и сделал ее приоритетной. Ты прошел монашеское причастие и приобщился к церкви Ларетиана. Но в твоей крови по-прежнему сильна людская составляющая. Это твое благословение и твое проклятье. Чуткие сущности могут ощущать в тебе эту двоякую суть. Она четко проявится, как только ты выйдешь из-под моей опеки. Я хотел подарить тебе полиморфизм, однако, в качестве платы — максимум метаморфизм.

Тир дополнял свою мыслеречь понятными мне образами. Поэтому я прекрасно осознал, что такое Полиморфизм. Это уникальная способность превращаться в кого и во что угодно, подобно "Хенге", только по-настоящему. Полиморфы прикосновением могут скопировать внешний вид и заложенные природой способности, но никогда навыки или умения. Метаморфизм — это способность к перевоплощениям, при которой меняются внешние признаки, формы разных частей тела. Метаморфы способны стать представителем любой гуманоидной расы, кроме бестелесных и нежити. Метаморфы обладают повышенной, по сравнению с остальными, способностью к регенерации тканей, более сильным иммунитетом практически ко всем заболеваниям. Помимо этого, они не стареют, если того не желают, и могут заново регенерировать любую часть тела. Метаморфа можно убить вырезанием сердца, но гарантировано — только отделением головы от тела. Метаморфам не обязателен тактильный контакт, достаточно визуального. Их трудно вычислить. Они идеальные шпионы. Однако, полиморфы более живучи, скрытны, редки и уникальны. Есть еще аниморфы, оборотни...

Полиморфизм бесценный дар, но и метаморфизм более чем достойная плата. Эта способность, насколько я понял Тира, избавит меня от проклятья двоякой сути: эльфы сочтут меня эльфом-метаморфом, специализирующимся на людях, а люди — человеком-метаморфом, специализирующимся на эльфах. Метаморфов, однако, нигде не жалуют, но хотя бы относят к своим. Правда, я надеялся обрести возможности метаморфизма через освоение магии превращений, не осознавая толком свои проблемы на почве выраженного расового дуализма — эдакий продвинутый полуэльф-изгой... У меня уже есть договоренность с Мельданеном. Но способность — качественно лучше умений. С ней магический опыт химеролога в подшколе Полиморфизма окажется для меня менее полезным и ценным.

— Простите, Тир-сама, а как же бьякуган? — Задал я самый главный вопрос, вызывающий у меня наибольший страх. Важно бы узнать о причинах щедрости, пока мне все разжевывают...

— Активация додзюцу вернет глазам истинный вид. Со способностью метаморфизма тебе больше не придется бояться вырезания глаз — ты себе новые органы вырастишь, такие же полнофункциональные. Но со способностью метаморфизма ты сам не сможешь использовать целебную магию или высвобождать ирьчакру, леча наложением рук — все замкнется на тебе самом. Получив способность метаморфизма сейчас или позже, ты не сможешь использовать ее интуитивно, подобно призрачному образу ассасина. Не поймешь принципа и не сможешь использовать, пока у кого-нибудь не увидишь бьякуганом действие морфической способности — туда и обратно. Предупреждаю, Хьюга Неджи, что если ты захочешь плату вперед, то мы заключим Договор. Во-первых, ты обязуешься уничтожить сущность Мораг. За провал этого пункта ты потеряешь свою человеческую суть. Во-вторых, ты обязуешься предотвратить реализацию ее планов по возрождению расы сауроидов и смене климата на континенте Фаэрун. Поскольку нам сейчас не известны детали ее плана, то этот пункт со временем будет уточняться. За его провал ты будешь ограничен исключительно сутью человека и лунного эльфа, не сможешь морфировать в другие гуманоидные расы. Предметы Договора не могут фигурировать в других Договорах, Сделках или им подобных Соглашениях. На время действия Договора ты не сможешь контактировать с другими божественными сущностями и что-либо получать от них или передавать им, кроме меня или нашего арбитра Кореллона Ларетиана. Факт заключения Договора и статус его выполнения невозможно скрыть. Предупреждаю, Хьюга Неджи, для случая оплаты постфактум тоже все не так просто. Твой потенциал монаха может вырасти настолько сильно, что душа образно станет алмазной. Тогда тебе не хватит пластичности, чтобы принять метаморфизм. Пользуясь градацией, введенной Мистрой, на данный момент твой потенциал на седьмой ступени, на тринадцатой станет поздно. В случае, если станет поздно, в качестве платы я повышу твой потенциал, но максимум на три ступни и без перехода на эпический лестничный марш.

Мне претила сама мысль о том, что меня "украсит" еще одна печать, пусть и соответствующая божественному Договору. Очень соблазнительные посулы, но нет.

Мне все труднее становилось преодолевать всестороннее давление, в чем-то схожее с яки, подавляющее волю и словно бы сжимающее в точку. А еще поток информационно перегруженных образов стремился то ли растворить меня в себе, то ли взорвать от переизбытка ассоциативных данных. Если бы не упорные тренировки додзюцу с одновременным восприятием колоссальных объемов разрозненных сведений о местности, то я бы не справился. Уместив и удержав в памяти всплывшие детали про сделки и контракты с демонами, про всякие кровавые договоры и пакты, я смог сформулировать и задать хоть какой-то вопрос:

— Простите, Тир-сама, у полиморфизма иной принцип действия, чем у метаморфизма?

— Да. Тебе следует сделать выбор здесь и сейчас. Молебен скоро завершится, времени на обдумывание мало осталось.

— Простите, Тир-сама, позвольте задать еще... пару вопросов?

— Задавай.

— В чем причина моей ограниченности в школах магии?

— В резком выпячивании эльфийской сути в счет человеческой и скреплении этого решения посредством печати на твоем лбу. Произведенные изменения закрепляться по мере насыщения тела магией. Все решения имеют свои последствия.

— Есть ли... Извините... Я в день могу высвобождать чакры многократно больше, чем все собравшиеся сейчас в храме прихожане вместе взятые... Возможна ли альтернатива нашему Договору?

Я затаил дыхание, и все мысли замерли. В этом месте, в Астрале, время воспринималось иначе. Мне показалось, что задумчивость Тира продлилась вечность.

— Возможна... Хьюга Неджи, тебе должно быть известно, что волшебники Джару и Мельданен создали свой аналог лекарства. Вместе с означенной суммой наличности ты должен передать разработанный ими рецепт, дальше формально забота и ответственность лорда Нашера де Алагондара. Сделаешь это до полуденной службы, и я сочту твой долг передо мной выплаченным. Хьюга Неджи, на момент твоего появления в мире Торил у тебя отсутствовали обязательства перед Кореллоном Ларетианом. Если Он согласится, ответственность за противодействие Мораг и твой увеличенный долг перейдут к нему. Если Он согласится, то не сочтет предательством веры твое обращение ко мне. Если Он согласится, то на полуденной службе поможет тебе открыть врата Хачимон. Если Он согласится, тогда ты помолишься мне и пожертвуешь всю сгенерированную тобой чакру, направив в мой алтарь. Я отвечу на моление и ниспошлю способность метаморфизма на уровне генов. Метаморфизм станет мостиком, существующий жесткий запрет на школы магии нивелируется, но ты сможешь продолжать осваивать слету исключительно магию школы Изменения. После получения способности метаморфизма таким образом она будет передаваться по наследству, по линии крови приоритетной расы. Если Он согласится на все вышеозначенное или дополнит, то тем самым как минимум подаст всем сторонам четкий и недвусмысленный сигнал о сотрудничестве между расами эльфов и людей на самом высоком уровне. Но если Он не согласится, о чем ты узнаешь лишь во время полуденной службы, то ты останешься при своем.

Тир не стращал, он констатировал. Воспользовавшись временем, данным на раздумья, я взвесил все за и против. С учетом войны, развязанной шейдами, моему небесному покровителю сейчас не до меня особо. Однако, как верно заметил Тир, сотрудничество двух сверхсущностей покажет пастве пример успешного взаимодействия. Эльфы в меньшинстве, без прогиба не обойтись — иначе... нас со временем полностью выживут с материка. И еще в церкви Ларетиана обязательно заговорят о серверном побережье, хотя бы вспомнят, что есть такое место, как Невервинтер. Вдруг да пришлют кораблик мечты, которого не дождалась Арибет и другие эльфы? Пришлют с грузом гуманитарной помощи...

В ходе размышлений я понял, что божественные сущности не всеведущи, не вездесущи и не всемогущи. А еще порядочный Тир не только признал, что без дозволения просмотрел мою жизнь, сделал свои выводы и будет ими пользоваться, но более не прикасался к моей памяти и стер все мои личные переживания из своей. Он тыкает, не считая равным, естественно, но при этом относится уважительно. И я не понимаю его собственной выгоды и заинтересованности. И Тир, насколько я уразумел, сам сейчас колеблется. Взвешивает. Чересчур много переменных в уравнении. Но когда ставки громадны, порой лучше рискнуть и расхлебывать последствия, чем потом всю жизнь сожалеть об опущенном шансе. Под лежачий камень вода не течет. Но один камень лавину родит.

— Спасибо. Я согласен пойти на эту альтернативу, Тир-сама, — отвечаю со всем почтением и благоговением. Испытываемые чувства, когда меня еще до поступления в Академию представляли Хокаге, не шли ни в какое сравнение с тем, что я испытывал сейчас, находясь полностью оголенным перед могущественной божественной сущностью на полностью подвластной ему территории. Давление нарастало, но я приспособился противостоять ему — моя уплотненная чакра стала упругой и более не сжималась.

— Да будет так.

И, словно откликаясь на мои мысли, добропорядочное сверхсущество пояснило, как будто для себя еще раз обосновывая решение:

— Хьюга Неджи, твоя Нить Судьбы условно вплетена в Гобелен Судьбы Торила, исключительно поэтому в отношении тебя некоторые законы действуют частично или не применимы. Я пойду на эту уступку ради того, чтобы создать прямые связи между своим алтарем, Эфиром и Астралом. Твоей уплотненной чакры должно хватить, чтобы превратить его в трудно уничтожимый Источник Высокой Магии, мою собственную страховку и заготовку под мифаль. На этой основе я создам для верующих анклав на случай худшего сценария. Заодно полнее поведаю тебе о космологии Мирового Древа — сейчас времени не осталось. По моему мнению, вероятность согласия Кореллона Ларетиана высока по той причине, что силы Тултантара одерживают верх над силами эльфов. Эвереске и Долинам не выстоять без всеобъемлющей помощи высших человеческих клириков и Магистров. Селдарин выгоднее поступиться гордостью, частью верующих и территорий, чем еще сильнее сокращать численность увядающих эльфийских рас. Если нам удастся все намеченное, то по окончании сегодняшней полуденной службы ты вместо смерти впадешь в легкую форму летаргического сна. Хьюга Неджи, этого времени хватит на перестройку твоего организма, включая его укрепление для полноценного использования наследия родного мира. Ты очнешься не раньше полнолуния. В Год Дикой Магии оно совпадает с Днем летнего Солнцестояния. Возвращайся.

Упс...

Еле успев запомнить способ выхода, я вынырнул из Купели Сияния и буквально вывалился на пол, тяжело дыша. От нервного перенапряжения меня всего трясло. Не знаю, сколько я отходил от стресса, тупо лежа на каменных плитах в полной темноте. Однако вскоре в Купели Сияния вновь забрезжил свет. Тусклый и неровный, он разогнал тьму и послужил мне сигналом.

Приведя свои мысли и чувства в порядок, я прикоснулся к кулону и... Холод. Недовольство. Одев оберег и зябко поежившись, натянул парадные штаны и запахнулся в такое же строгое кимоно, повязав традиционный пояс и хатимаки с символом Хьюга. Все остальное упаковал в сундуки, кроме волшебного подсумка, браслетов, колец с регенерацией, камней посланий и простого кошеля с пиратскими ювелирными цепочками и кольцами. И еще кроме мокасин — быть босоногим мне статус не велит. И кроме двух фигурок. И еще тонкий эльфийский плащ может пригодиться.

Накладывая на себя "Величие орла" я обнаружил, что плотное общение с Тиром не прошло даром для моих тонких тел. Порыв поблагодарить Тира остудил кулон на шее.

Сделав несколько упражнений на сосредоточение, я воспользовался Купелью Сияния по ее непосредственному назначению. Настроившись на работу, и направил взор на клубы тумана и расфокусировал зрение. Ощущения как от погружения в гендзюцу. Преодолев первый порыв по сбрасыванию наваждения, я потратил какое-то время на освоение предоставляемых возможностей.

Я понимал, что не успею попасть на аудиенцию к лорду Нашеру, и не смогу проследить за тем, чтобы после выплаты назначенной судом компенсации ошейник был снят. Потому наперво тщательно припомнил то, как создаются вещевые свитки, как Тен-тен рисовала и готовила свои оружейные свитки. И попробовал представить, как будет выглядеть рисунок фуиндзюцу, чтобы без проблем запечатать ошейник прямо с шеи. Запечатывание на криволинейную поверхность действие нетривиальное. Запоров несколько пробников и самодельные кожаные браслеты из ремня и кольчужных колец, добился пригодного фуиндзюцу: ровно соединил кончики листа и скрепил их заклятьем "Ремонт". После успеха финального испытания на своем запястье, я вновь заглянул в Купель Сияния. Во второй раз освежил недавнюю память, детально вспомнив занятия с Джару и его операции с маной для закрепления заклятий в предметах.

Я намеревался провести время до полудня в медитации, однако нарушил свои планы и вышел досрочно. Быстро нашедшийся судья Олефф воспользовался моментом и в назидание прочел мне целую лекцию на тему недопустимости приобщения к некромантии. Будучи предупрежденным Джару, я самолично переписал в свой гримуар "Луч антинежити", поместив заклятье самым первым в соответствующем разделе — Олефф предварительно лично убедился в его девственной чистоте. Я не дал магу-клирику настроится на мою волшебную книгу. Открыв Каймон и Кьюмон, потратив четверть часа на ввод себя в состояние транса, я кое-как (молитвами Олеффа и при его непосредственной помощи) переписал к себе в гримуар "Нежить в прах" из 6-го круга. С первого раза. Но после трех демонстраций с точным соблюдением всех предписаний. И не рабочий вариант самого мага-клирика, а как обычно только каркас (подобно домохозяйкам, стерегущим секрет фирменных блюд, никто из магов в здравом уме не делится заклятьями, переработанными или построенными под себя).

Идя от судьи Олеффа, у меня возникло мимолетное желание договориться с ответственными лицами и занять келью по соседству с той, что выделили Панкину, отправленному в компанию к детям стражников. Однако Тир уже не будет мне покровительствовать, и подобный шаг — это проявление трусости и недоверия к напарникам. Но надо, чтобы у госпиталя был наряд стражи — предатели внутри Невервинтера не выявлены. Пообщаться днем хотя бы с тем же Врарком? Или с кем-то из вылеченных мною стражников?

Я без труда отыскал и Ньюрика, к которому меня отправили. В благодарность Тиру я пожертвовал в храм почти всю артефактную добычу с кровавых моряков. Оставил для Кевэ кольцо Прыжков. Для Эйноли кольцо Сопротивления огненному урону и жезл Огня, метающий "Огненные шары". Себе оставил кольца подводного дыхания, подводного зрения, ясного мышления. Боевую мантию мага и на всякий случай кровавый арбалет Грейс. Глефу, косу Злой Союз, абордажную саблю Бесстрашия, кинжал с емкостью для яда, акульи бутсы и доспех, жилетку из кожи ската, кольчужную рубашку и прочее волшебное снаряжение передал Ньюрику на армию, не взяв ничего взамен. Ко мне щедры — и я постараюсь. Ну, я же могу выказать желание помочь любимой жрице научиться делать святые свечи и самому когда-нибудь обучиться изготовлению чаш домашнего очага и волшебных фонарей?

Кевэ оказался рад слинять от шибко высокомерного друида, делающего плебейскому рейнджеру из лунных эльфов великое одолжение. Я отправил ординарца за готовыми заказами, а так же с анонимной посылкой Офале (надеюсь, Кевэ правильно поймет и оценит оказанное ему доверие). Ниатар и меня облил презрением. Однако ни звука не издал, когда я зашагал по стволу к самой макушке гигантского ясеня. Мимо его дома средь ветвей на то самое место, где в ночи произошло чудо. Кореллон тогда заменил мне родного отца, приласкал, утешил и ободрил. И сейчас кулон словно бы излучает отцовское порицание.

Общение с Тиром имело кардинально иной окрас и тональность. Зато мне стало легче принять такое понятие как небесный отец. К своему земному отцу Хизаши я успел испытать любовь, горечь утраты, презрение и зависть, целый спектр эмоций. Я рос без родной семьи с четырех лет...

Больно и трудно, невыносимо больно в груди и неимоверно трудно в голове признать за кем-то роль собственного отца. Земного уже никогда не будет, а небесный... Я ведь уже поверил в Ларетиана как в своего Бога. Искренне, всей душой. "Прошлый я" обозвал бы "нынешнего меня" сломавшимся и опустившимся. Но что он знал об отцовской любви? Ровным счетом ни-че-го. Не успел оценить. И питал глухую обиду за то, что Хизаши бросил семью, предпочтя свободу — смерть. Он поступил единственно верно и как должно, как требуется от побочной ветви: пожертвовал собой, спасая близнеца и клан от подставы и получая личную свободу. От этого горше и обиднее — все мы чуточку эгоисты. Да и сам я хорошо, поступив как отец...

Я честно пытался донести весь этот сумбур до своего небесного покровителя, до небесного отца. Холодность постепенно пропала, сменившись полной нейтральностью. Я опасался мороза... Кто ж так поступает да в час нужды или ради выгоды? Я пришел к этому решению своим умом — не сердцем. Попытался сознательно распалить чувства. Я никогда не был чувственным, жизнь с малолетства приучила поступать рассудительно. Теперь-то я вижу, что как раз сердечный пожар и пустота там, где был Хизаши, сделали меня таким — все тогда выгорело. Остались угли ненависти. Наруто... он смог остановить мое обращение в бессердечного монстра, повернутого на ненависти. Эйноли...

Вместе с чувствами к девушке спонтанно ощутив ее беготню по госпиталю, я невольно сориентировался по времени и прервал своеобразную молитву-исповедь. Без спешки спустился вниз, где Кевэ уже заждался меня, и вместе с ним двинулся к Эйноли. В закрепленной за нами комнате бывшего доходного дома по соседству со зданием Суда мы втроем порадовались обновкам. Я вернул статуэтки на места, предполагая, что еще вернусь сюда. Передал кошель с ценностями и, кое-как подобрав слова, я объяснил друзьям, что после полуденной службы буду выжат как лимон. Умышленно не назвал сроков и не усугублял про кому. Любовь любовью, но поводок поводком. Я не силен в романтических отношениях, но ради просвещения читал соответствующую литературу, даже осилил нарутовского "эросеннина" Джирайю. Да, он саннин и сеннин, без клановых знаний добился всего сам. Мне очень понравилась его первая книга, озаглавленная "Наруто" — очень жизненно описаны пути шиноби. У Наруто, названного в четь главного героя этой книги, данное произведение вообще настольная книга — я видел. Собственно, если верить эротическо-любовной серии Флирт за авторством Джирайи-сама, то у обеспокоенной за меня Эйноли усилятся испытываемые ко мне чувства. Уж в городской праздник она точно должна простить мне все долги и благополучно расплести поводок, лишь бы я выздоровел и очнулся. Ну, слишком она мне нравится, чтобы верить в обратное, чересчур...

Мне с трудом удалось уговорить Эйноли временно прекратить хлопотать над многочисленными больными и точить лясы с Лину, чтобы вместе с вызванным по переговоному камню гиперактивным Джару телепортироваться к Мельданену. У меня возникло стойкое чувство, что меня надули, когда химеролог обрадовался перспективе расплатиться со мной всего лишь рецептом снадобья от чумы вместе с тремя порциями для примера — Джару был непроницаем. Не зря я заподозрил подвох: первая пробирка оказалась с колонией каких-то микробов, атакующих чуму; вторая пробирка с ядом для микробов; третья пробирка с абсорбентом для вывода из тела продуктов распада микробов и яда. Не зря заподозрил, но зря привлек Эйноли... Оказалось, микробы размножаются в телах-бурдюках — последняя стадия Стенающей Смерти. Или в особом физрастворе, куда помещалась личинка чумного паразита, подкармливаемая... моей чакрой из кристаллов.

Умный Джару "науськал" Боддинока на эльфийку, выгадав момент для того, чтобы втроем улизнуть в лабораторию и "расплатиться" с Мельданеном. В заклинательной зале особняка Мельданена архимаг, оказавшись в доверительном кругу коллег, сбросил личину. По наводке Амаржа Мадура я "вспомнил", что есть фамильяры. Они растут вместе с магом, что объясняют хитромудрые гармонические колебания, какое-то там подобие кого-то там и прочие магические термины. Демонстрируя Мельданену сам процесс в доказательство работоспособности предлагаемого метода, мы с Амаржем улучшили энергетическое ядро архимаговского фамильяра. Радости ушлого коротышки-интеллектуала не было предела. Еще бы, он первым в мире доказал, что законы применимы и в обратную сторону! Грандмаг Мельданен, до того скептически воспринимавший саму идею, впал в прострацию. И попался на удочку. Во-первых, мы формально закрепили, что за "обработку" двоих я получаю всю прежнюю плату в виде кииры с тем, как сам грандмаг осваивал подшколу Полиморфизма, включая ремарки с точки зрения нынешнего опыта, а так же собственно рецепт (я уже понял, что между магами-изобретателями была некая своя договоренность, в которую вмешался третий и порушил). Во-вторых, не случилось чуда сложения или умножения. Пожадничавший Мельданен одновременно со своим фамильяром поднялся всего на одну ступеньку. Зато это произошло гладко и быстро, без боли и мучений, какие наблюдались у Амаржа-ака-Джару.

Пока Мельданен и его фамильяр приходили в себя, у нас с Джару-Амаржем состоялся приватный разговор с передачей ценности:

— Ездовые жуки имеют больший спрос в пустынях, — прокомментировал я протянутый коллар с жуком в янтаре.

— Верно. Хочешь взамен взять фамильяром эльфийскую лесную кошку или грифона? Гораздо проще и дешевле приобрести палочку вызова и мешок для седел с уздечками и прочими. Распространенный комплект путешественника обойдется всего от десяти до ста тысяч, в зависимости от числа переходов в день, выбора ездовых животных и опции магического создания ездового снаряжения на призванном звере. Самые распространенные: кони, тигры, ламы, верблюды, дельфины, грифоны (они летают). Не надо кормить, ухаживать и печься о жизни. Палочки зачастую оборачиваются браслетами. Неджи, магия заключения фамильяров в фигурки считается утерянной. В Тултантаре могут найтись умельцы, однако конкретного фамильяра для заточения магу нужно еще иметь привязанным к себе заклинанием. Заменить получится лишь при переходе на следующую ступень развития ядра, причем, заранее не определить, кто конкретно откликнется на зов. На мой взгляд, уровень сложности спелла обращения в фигурку составляет от четвертого до шестого круга. Сам понимаешь, что это значит. С питомцами и приживалами эта магия не получится, уверен, потому эти фигурки так ценны и редки.

— А есть кто-нибудь универсальный?

— Хах, как не быть? Ковер-самолет. Летает всюду, но потребляет немеряно, особо когда разгоняется. Его самого сложно переносить, хранить и ухаживать. У тебя нет проблем с энергией и будут свитки под Фуин. Но ковер легко сбить, спалив или устроив жесткую посадку дальнобойным "Рассеянием магии". Стоят ковры-самолеты тоже по-разному: от десяти поддержанные одноместные и до сотен тысяч злотых многоместные или грузоподъемные.

— Ясно, спасибо за разъяснения. Тогда пять переходов в сутки и магически создаваемое снаряжение. Браслет с дельфином, грифоном и соответствующим представителем кошачьих. Для меня, Эйноли и Кевэ. Остаток трать по усмотрению.

— Ясно, спасибо за разрешение. Ты не стесняйся, заказывай.

— Мне надо драконью кровь и отлично защищенную, вместительную двух оборотную арканабулу в виде серьги-гвоздика.

— По возвращении я тебе передам руководство по их изготовлению и помогу сделать. Драконьей крови наберу по остаточному принципу.

— Тогда походный и полный наборы по каллиграфии. Карты, путеводители, летописи, своды законов, литературные классики.

— Хах! Есть книги-пожирательницы, они копируют и сортируют информацию из других письменных источников. Я посмотрю, что успеется. Знания первоочередны, как ты понимаешь.

— Я понимаю.

— Замечательно.

Огорошив сердитую Эйноли немедленным снятием ошейника, я, перестраховываясь, запечатал ее ожерелье в присутствии двух коллег. Стоило извлечь ожерелье Ока из фуиндзюцу, как... прямо в защищенный заклинательный зал телепортировалась майор Арибет в компании пастора Сергола и трех капитанов стражи, миг погодя явился и глава гильдии "Многозвездная Плащаница" с двумя мастерами. Столь представительная группа опытных и высокопоставленных личностей была готова к бою, переливаясь и ярко сверкая сонмом защитных заклятий. Но тревога оказалась ложной... Амарж, предвидевший исход моей поспешности, остался единственным, кто не растерялся. Он немедленно воспользовавшись случаем, чтобы заверить две сделки и неукоснительное исполнение одного вердикта суда. У прокисшей Арибет отчетливо задергалось правое ухо и уголок левого глаза, но она приняла все стоически — обосновано и подготовлено так, что не подкопаешься. Прихватив меня с Эйноли и Кевэ, забрав один сундук со всеми злотыми (посчитанными заклятьем), приготовленный рецепт и пробирки, Десница в отместку оставила магов вежливо собачиться друг с другом, вменив одним обязанность немедля обучить разработанному рецепту, а другим — незамедлительно обучиться ему. Для меня было крайне удивительно и весьма примечательно узнать, что суммарный уровень развития ядра у трех прибывших магов равнялся таковой сумме у двух моих коллег, заговорщически переглянувшихся друг с другом (между ними на виду у бьякугана так и мелькали "Послания"). Впрочем, не потенциальная, а реальна совокупная мощь энергетических ядер, выражавшаяся в оттенках цветового спектра, яркости и плотности свечения, была, по моему мнению, на стороне седовласых гильдейцев. К слову, члены "Многозвездной Плащаницы", едва только увидев Амаржа, резко подобрались, а когда узнали, что это "замухрышка Джару"... некультурно отвесили челюсти, мягко выражаясь. Дальнейшее развитие их отношений я пропустил из-за телепорта в здание Суда.

Храм Тира в преддверии претенциозной полуденной службы был похож на растревоженный улей, а пропажа сигнала от Ока вовсе поставила всех на уши. Нашу группу, появившуюся на портальной площадке, встретили во всеоружии и горячим приветствием в виде готовых сорваться с рук зажженных "Огненных шаров" и других атакующих заклятий. Но все обошлось, а суета от этого, почему-то, только усилилась.

Пастор Сергол сразу взял меня в оборот, буквально спасая от пышущей жаром Десницы, готовой рвать и метать: рвать одного конкретного, самовольного и непредсказуемого лейтенантика и метать с утеса его кусочки — акулам в пасти. С приалтарного портала грозная и величественная Леди Арибет вместе с парой стражей, тащивших сундук со ста пятьюдесятью тысячами тяжелых золотых монет, отправилась на экстренный вызов в замок к лорду Нашеру — объяснятся по поводу непредвиденного самовольного снятия регалии Ока. Лично для меня все эти мелкие перипетии не стоили и тени того неописуемого счастья и облегчения, что воцарилось на лице Эйноли, в одночасье избавившейся от фактического рабства. К великому моему сожалению, моя девушка разрыдалась от переполнявших ее чувств не у меня на груди, а у академической подруги Раилды, которая уже находилась в храме вместе с другими выпускниками Академии.

Без труда отыскав взглядом Врарка, я "Магической рукой" привлек его внимание. Отпросившись у Сергола на пару минут, я в уборной высказал полуорку свои опасения и пожелания. Нормально поговорить оба не успевали: нас обоих поджимало время и вышестоящие лица, желавшие провести ритуал идеально, чтобы на высоту небес поднять моральный дух всей стражи с семьями и некоторых знатных горожан с претендентами на административные должности, приглашенных к участию.

И вот началось...

В трансе все воспринималось совсем иначе. Меня не тронули ни ропот, поднявшийся из-за того, что какой-то остроухий и босоногий запрыгнул на алтарь и уселся на нем в позе лотоса — с позволения самого главы храма! Ни чрезвычайные затруднения у испуганного и задавленного Кевэ, которому я сам надел кольца регенерации и доверил оба браслета с подсумком. Ординарец, подававший мне оружие, то и дело резался своими руками, трясущимися от волнения — подросток сильно нервничал. Будучи в центре всеобщего внимания, он нес на своих худых плечах громадную ответственность и ужасно боялся подвести своего лорда, с безучастно каменным лицом принимавшегося за работу.

Поначалу я, как и положено в медитативном трансе, словно бы со стороны созерцал, как свивается магия. Красота действа завораживала, гипнотизируя. Поначалу я монотонно и отстраненно подправлял петельки и распутывал случайные узелки, приноравливаясь. Постепенно втянулся, разглядел, прочувствовал и поддался очарованию магии. Я уже не просто следовал шаблону, а обращал особое внимание на интуицию и собственное чувство прекрасного, исправляя изъяны и доводя своеобразное магическое макраме до совершенства. Я хотел, чтобы мой небесный отец оценил, чтобы он стал доволен мной, чтобы проявил ко мне внимание и подарил отеческую похвалу, оказал поддержку.

Как и предрекал Джару, меня переполняла энергия. Она кружила вокруг радужными всполохами, превращая молящихся в красочный мираж. Она проникала в меня, резонируя с энергетическим ядром, вырабатывающим и прокачивающим через себя все новые и новые порции маны. Я не мешал энергии вливаться в меня через тенкецу и струиться наружу. Магия окрыляла и дарила чувство всемогущества, но я не поддавался ему, концентрируясь на малом и насущном — магическом оружии для стражи Невервинтера. И мана действительно словно сама свивалась, легко проникая вглубь металла и закрепляясь там. Постепенно магии в моем теле растворилось так много, что она превысила объемы и резервы чакры. И я наконец-то уяснил, как мне управлять маной независимо от чакры, так же, как когда-то в детстве при помощи наставлений отца понял, как контролировать чакру. Мне даже на миг почудилось присутствие отца за спиной...

В какой-то момент я действительно ощутил, словно бы за спиной оказался... некто. Я четко не помню, как смотрел на мои тренировки мой кровный отец Хизаши. Зато я часто видел, как Хиаши-доно доволен и гордится успехами своей младшей дочери — Ханаби... Едва не вылетев из транса от осознания присутствия, я удвоил усилия по вязанию маны, находя в этом занятии определенное удовольствие. Не только в плане получения эстетического наслаждения от безупречного вида готового результата, но и в самом процессе. Если бы я не любил совершенство Джукена, то никогда бы не смог доводить небесные стойки и приемы до идеала, никогда бы не услышал "шепот крови" сиречь интуицию кланового гения. И сейчас, сидя на чужом алтаре, я изо всех сил старался абстрагироваться от окружающего, старался погрузиться глубже в транс и распознать тот самый потаенный "шепот магии". Изо всех сил старался на деле показать стремление подмастерья стать не просто ремесленником, а когда-нибудь постичь суть и творить искусство, достойное быть представленным самим небожителям...

Когда оружие кончилось, мое сердце ёкнуло — одобрено! Одобрено!!!

За вторыми с натугой последовали третьи. За Сеймон — Шомон, Томон, Кеймон, Кьёмон... Шимон. И восьмые врата не оказались последними в цепочке! Из-за моего волнения случайный выброс неудержанной чакры ударил в стену позади и накрыл оружие, разложенное дугами перед алтарем. Страх в глазах бледного друга, застывшего соляным столбом и которого едва не накрыло, заставил меня скрепить волю и вспомнить, какого биджу мне понадобилась вся эта запредельная мощь ста Каге...

В качестве эпилога.

Последнюю пару клинков он положил бережно. По богатой гравировке и конечному месторасположению капрал знал, что эта пара наградных кинжалов предназначалась его лейтенанту. Распрямившись, Кевэ подавил желание зажмуриться и употребил всю свою эльфийскую ловкость на переход к началу третьей от алтаря дуге, образованной из им разложенного оружия. Пройдя мимо излучающего божественно-солнечный свет епископа и дойдя до междурядья, там и застыл, ожидая начала следующего, светского этапа богослужения — торжественной церемонии вручения табельных артефактов всем отличившимся стражникам. Вручать коленопреклоненным стражникам должен будет пастор Ньюрик, но подавать ему — Кевэ. Подросток не желал и не думал, что заслужил этой чести, но лорд Неджи сказал: "Кевэ Арве — мой друг, пастор Сергол. Он сам вызвался быть моим ординарцем — это его воля, его обязанность и его привилегия служить мне". И вот он в центре событий, на него все смотрят и по нему оценивают милорда Неджи. Перед глазами Кевэ промелькнули воспоминания из раннего детства...

Но все внезапно пошло наперекосяк! Кевэ уже почти привык...

Неджи, второй раз окликнутый пастором, вместо схода с алтаря зажмурился. А из зала, непригодного для столь многолюдных служений, раздался пораженный вскрик Эйноли и одного из приглашенных горожан — солнечного эльфа. Одновременно напряглись все священнослужители Тира, разом впившись глазами в сидячую фигуру на алтаре — лорд Неджи тоже напрягся. Даже гротексно вздулись сосуды на стопах, кистях, шее и лице, особенно вокруг глаз. Не смевший двинуться ординарец краем зрения отметил, как широко распахнулись глаза епископа Сергола, чье внимание приковала густо и равномерно покрасневшая кожа Неджи. не прошло и нескольких мгновений, как шевелившиеся волосы сидячего эльфа внезапно взметнулись вверх и отрасли. Их беспорядочно перевили всполохи голубой дымки. Еще спустя некий промежуток зеленая аура невыразимой силы, ужасно воняющей потом, придавила всех в храме. За павшим на колени Серголом последовали все. Кроме Кевэ, у которого бешено колотилось сердце, выпрыгивая из груди в страхе за лорда, на которого обрушился божий гнев. Вскоре зелень сменилась алой дымкой с кровавым привкусом, а на плечи словно скала упала, или это божья пята пыталась раздавить муравья?..

Внезапно ало-голубой вихрь, крутившийся вокруг эльфа на алтаре, скачком расширился. Демонически искаженное лицо Неджи вдруг распахнуло полностью белоснежные глаза, и колыхающееся марево энергий замерло в пальце от Кевэ, переставшего дышать от буйства сил, неподдельного страха за лорда и ужаса перед тем, чтобы вновь остаться не пришей кобыле хвост. Кевэ всем своим тощим телом ощутил на себе Взгляд, просветивший насквозь. Он узнал Взгляд своего Лорда. И стена магии отхлынула назад, туго скручиваясь в строптивый вихрь, на нитки порвавший одежду сидящего эльфа, прилагавшего титанические силы, чтобы обуздать высвобождающуюся колоссальную мощь.

Неведомая сила оставила после себя голубые прожилки — на всем, чего коснулась. Гипнотически причудливое и величественное кружево на стене за алтарем, многослойная паутина вокруг алтаря и оружие. Клинки среднего ряда все задымились, голубая магия с шипением испарялась с них, а вот дымящиеся лезвия из ближнего к алтарю ряда продолжали переливаться сочно голубыми жилками, пульсирующими словно живые кровеносные сосуды — в едином ритме.

Но ни Кевэ, ни кто-либо иной из собравшихся в храмовом зале не обращали на это внимание. Как только туго закручивавшийся вихрь магии стал втягиваться в алтарь, так сразу свет, лившийся через гигантский купол, вдруг собрался в один Луч и ударил сверху в синевато-голубое с зеленовато-алым буйство магии. И алтарь с сидящим на нем эльфом буквально вспыхнул серебряным пламенем. И золотой звездой зажегся кулон на шее мнимого святотатца.

Кевэ едва не оглох от слитного:

— Да здравствует Справедливый Бог!!! Вечная Слава!..

Его чуткие уши так же уловили два слабеньких голоска, потонувших в едином хоре клириков Тира:

— Да здравствует Коронал Арвандора!!! Вечная Слава!..

Гулкое незатихающее эхо еще витало под храмовым куполом, когда в плечи Кевэ словно стрелы впились, а из памяти всплыли слова про "всякий случай". Ординарец как в замедленном танце сквозь бушующую Великую Магию разглядел своего лорда, начавшего обессиленно заваливаться вперед головой. И Кевэ Арве, больше не видя и не замечая ничего вокруг, пружинисто сиганул вперед, стремясь подхватить своего измученного друга, падающего с блаженной улыбкой на устах, и прикрыть его стыд тонким эльфийским плащом, положенным в подсумок "на всякий случай".

На зеркальной глади беломраморной тумбы заскользили прожилки, выстраиваясь фантастическим и бесконечно повторяющимся вихревым узором, переливающимся от синего через голубое в серебро и обратно. Рядом с алтарем дух перехватывало и закладывало уши от давления излучаемой им магической мощи.

Служивые прихожане, набившиеся в центральный зал почти как сельди в бочку, слаженно расступились перед Кевэ, несущего завернутого в плащ... эльфа ли?.. Ряды собравшихся стражников беспрепятственно выпустили из себя Эйноли и статного солнечного эльфа, шапочно знакомого лунному подростку по трактиру "Витая кувшинка". Но Кевэ видел только возлюбленную своего друга и на нее ориентировался, инстинктивно стремясь прямиком к ней в поисках поддержки и руководства к дальнейшим действиям. Хотя взрослый эльф чего-то говорил, отдавал какие-то приказы и пытался взять ситуацию в свои руки, но у оглохшего подростка от мощи алтаря человеческого бога все еще звенело в ушах и перед глазами плясали радужные чертики. И еще что-то колко пульсировало в районе солнечного сплетения, бросая то в жар, то в холод, то в дрожь.

Как и с кем вышел из здания Суда — не помнил. И спор трех эльфов прошел мимо ушей Кевэ, не обратившего внимания ни на Ниатара, ни на двух сопровождавших его незнакомых паладинов Тира, облаченных в полные доспехи и прятавших лица за опущенными забралами — ранее стоявшая у постаментов почетная стража. Прислонившись к Великому Ясеню, рейнджер перевел дух, не выпуская драгоценную ношу. И послушно последовал за Эйноли, вскоре потянувшей его в сторону госпиталя — к выдающейся целительнице Лину Ла-нерал.

— Что?.. — Возмутился Кевэ, увесистой рукой ни за что ни про что схлопотавший плюху по уху.

— Ну, прекратил втыкать, кореш? — Участливо спросил полуорк Врарк, еле узнанный оклемавшимся эльфом, обнаружившим себя в знакомой комнате рядом с кроватью, в которой теперь лежал Неджи, заботливо укрытый до подбородка.

— К-какой кореш и куда втыкать?..

— Гы-гы, да забей!

Как выяснилось в процессе "беседы", сержант с подчиненным ему отрядом заявился сразу, как епископ Сергол и майор Арибет по-быстрому все-таки провели торжественную церемонию, вручив стражникам их оружие — во славу Тира. После чего перевозбужденные священнослужители вежливо попросили всех лишних прочь. Рядовой состав "распространителей слухов" и так сам рассосался по блокпостам, все отличившиеся бойцы и офицеры строем ушли в замок Невер, а десятки Врарка и Раилды отпросились в наряд к герою дня, сменив на посту двух неразговорчивых тирцев-паладинов.

Убедившись, с его лордом все нормально, Кевэ дал себя увести "пожрать" вместе с оголодавшим десятком Врарка, смененного десятком Раилды. Сытная каша с тефтелями сморила не выспавшегося подростка лучше иного снотворного. И вечер еще не наступил, как он прямо в одежде провалился в сон на своей койке, несмотря на непрекращающийся женский треп на три эльфийских голоса. Впрочем, его точно такая же не выспавшаяся напарница вскоре тоже улеглась — отсыпаться.

Кевэ встретил звездную ночь бодрым и в полном боевом облачении. Короткий пересказ Врарка разговора с Неджи в уборной и обидел ординарца, и не на шутку испугал его. Имея на руках кошель с пиратскими ценностями, Кевэ самолично принял ответственное решение, что лучше перебдеть, чем недобдеть. Он сбегал в гильдию наемников, чье здание-крепость располагалось чуть дальше по широкой улице. И расстался там с массивной золотой цепью какого-то пирата, наняв в качестве охраны все ту же Шервин с неприятными Томми и Гримгно — кроме них никого более достойного или знакомого не оказалось. Еще была Лина, подрабатывавшая в Госпитале. За ту цену, что заплатил Кевэ, можно было нанять круглосуточную охрану на целый месяц, но Гракс согласился лишь на одну ночь и выдал Камень Посланий, подписавшись под тем, что двинет на вызов весь наличный состав гильдии — благо близко. Как чуть позже выяснил Кевэ у Боддинока, самого Глинкла и упомянутых четырех самых опытных гильдейцев тайно нанял сам лорд Нашер, опасающийся провокации при проведении Ритуала по созданию лекарства в Купели Сияния (чтобы получилось в масштабах всего города и хватило для вспышек чумы, возможных в будущем или у соседей). Все они достойно показали себя не только на миссии с некромантом в Гнезде. Все пятеро заслужили достаточно веры, чтобы присутствовать при проведении ритуала. Где и когда он будет — неизвестно. То ли утром поймают волшебный первый луч, то ли днем используют всю силу светила. То ли в подготавливаемой зале в замке Невер, то ли на верхушке башни магов, то ли у обновленного алтаря Тира, теперь напрямую соединенного с Домом Триады и превращенного в мощнейший источник божественной магии.

Слава Богу, все приготовления Кевэ оказались напрасны. Культисты не напали, но самой угрозой нападения знатно потрепали нервы и кошелек. Однако, наступивший день лишь ухудшил ситуацию — по другой причине. Известий из замка Невер, куда спозаранку отправились наемники, не было до ночи. Слухи ходили всевозможные, особенно о предательстве хелмцев, которых стража начала открыто и повально арестовывать. Ночью прибыл подавленный Олефф Ускар с ботлом, в котором плескалось долгожданное лекарство для пациентов госпиталя. Прибыл с ботлом и приказом к утру всех выписать и разогнать по домам для приема других граждан Невервинтера — районы открывают. Конечно, приказ не касался Неджи...

Только следующим вечером двенадцатого киртона измотанные Кевэ с Эйноли из первых уст услышали о предательстве Дестера и Фентика Мосса, которых только что прилюдно казнили через повешенье. Об утренней схватке в замке Невер, когда по завершении Ритуала во вроде как защищенном от телепортации зале появились культисты, сразу вступившие в бой, а Дестер уменьшил Купель Сияния до бутыли и сбежал с ней через портал. О том, что все ключи и коды от магической системы замковой защиты передал предателю второй советник — Фентик. Об Арибет, вопреки атакам культистов удержавшей закрывающийся портал в неизвестность. О захваченной нежитью твердыни церкви Хелма, к которой портал вывел наемников, исполняющих волю нанимателя. Об ужасно быстрой смерти Гримгно, испепеленного первым ударом главного предателя, затесавшего аж в советники лорда Нашера. О "Воскрешении", дважды потраченном Лину на безрассудно отважного Томми, героически защитившего собой Шервин и потом отвлекавшего на себя главного злодея, пока напарники разбирались с сонмом нежити. Об уме ученого Боддинока, разгадавшего способ победить неубиваемого Дестера, заранее успевшего подготовиться к бою за лекарство. О том, что Мосс раскаялся в содеянном по недомыслию, но не нашел в себе силы помочь наемникам победить бывшего друга. О том, как на пороге смерти сдался предатель, не пожелавший умирать так, чтобы в посмертии навеки оказаться в лапах своих нечестивых покровителей. О том, как Дестер отключил мистическую и антипортационную защиту, и к Хелмс-холду почти тут же прибыла многочисленная поддержка из Невервинтера и ближайшей церкви Хелма. О том, как Арибет на итоговом закрытом заседании встала на защиту возлюбленного, но лорд и епископ остались непреклонны — виновен. О том, как из фонтанов Центральной площади теперь струится лекарство от Стенающей Смерти. О том, как четверых выживших и залатанных наемников на площади перед народом объявили спасителями Невервинтера. И как сам лорд Нашер наградил их Серьгами Предвиденья (маленький глазик в мочку, обеспечивает постоянное действие заклятья "Предвиденье" из 8-го круга без функции поглощения урона и дает возможность дважды в сутки на десять минут применять "Тайный глаз" на расстояние до фарлонга). О том, как отсутствующую на площади леди Арибет разжаловали из стражи и лишили всех привилегий, потому что именно по ее представлению назначили обоих советников-предателей, по ее же поручению "расследовавших" собственное предательство. О возведении в звание майора стражи капитана Киппа и его принародной присяге. О принятии друидом Ниатаром Лоу-Ясемином назначения на Око лорда Нашера. О том, что новым Десницей лорда Нашера стал граф Веллгард, первым делом объявивший о создании армии Невервинтера и представивший первую роту добровольцев. Среди оных был его старший племянник, принявший постриг в паладины Илматера. Много всяких новостей Шервин и Лину сумбурно вывалили на головы Эйноли и Кевэ, не покидавших здание госпиталя из-за тревоги о Неджи, до сих пор не пришедшего в себя.

Кевэ пожалел, конечно, Арибет, но он недоумевал, зачем же Эйноли убиваться так сильно? Часами рыдать у постели живого Неджи и все время ходить с мешками под мокрыми глазами? Парень часто мялся под дверью комнаты или был вынужден переться выполнять грязную работу, потому что, видите ли, Лину или Раилда в очередной раз успокаивают плаксу и пробуют будить... Боддинок как-то показал в своем шаре, как они пробуют будить, что запираются для этого. Так Кевэ чуть не сгорел от стыда и негодования! Гном еле удержал подростка от необдуманных поступков, напомнив кое о чем.

В целом последовавшие дни слились для подростка в сплошную череду бдений у кровати, дремы украдкой, трапез урывками и постоянной практики в оказании медицинской помощи с "Лечением легких ран". Угроза покушения снизилась, но пост стражи оставили: из-за большого наплыва разных пациентов из Гнезда, Ремесленного и даже Доков, потому что помимо чумы в городе развилось множество других хворей, таких как дизентерия, оспа, корь. Нарадость и облегчение Кевэ, Боддинок и Шервин с Лину теперь по собственной инициативе сменяли друг друга, помогая охранять покой беспробудно спящего Неджи де Хьюга и справляться с нескончаемым потоком больных горожан, желавших отпраздновать победу над Стенающей Смертью и Летнее Солнцестояние полностью здоровыми.

Конец первой части.