Стальные небеса

Часть I. Трансформация

Глава 1.

Дряхлый, безбожно дребезжащий на каждой кочке микроавтобус, наверняка, не известной даже его владельцу модели и цвета (толстый слой грязи, покрывавший машину, изрядно затруднял распознавание), медленно плёлся по лесной дороге... Если только ЭТО можно назвать дорогой — две глубокие колеи, заросшие травой и видневшимися кое-где грибами, вот уже больше часа тянулись куда-то в глубь леса. Я же сидел в инвалидном кресле, укреплённом в задней части этой пародии на средство передвижения, судя по всему, используемого хозяином для перевозки стройматериалов, и смотрел в заляпанное грязью крохотное окошко задней двери... На лес опускалась ночь, но мне она скорее виделась беспросветной тьмой, что постепенно обволакивает тебя, проникает в глаза, рот... в саму душу, а ты, парализованный и беспомощный, ничего не может сделать — только ждать конца, влачить жалкое существование, каждый день молить Бога о смерти, но не получать даже её... Страшно и противно...

В самом начале, только выписавшись из больницы, я ещё надеялся на чудо, мечтал и смеялся, не задумываясь о будущем. Мать тоже надеялась (отец погиб три года назад в автокатастрофе, а сестра училась за границей и дома не появлялась уже несколько лет), возила меня по различным больницам, институтам и госпиталям... потом начала искать спасение в так называемой народной медицине — мы посетили всех возможных травниц, ясновидящих, ведунов, колдунов и прочих хиромантов. Безуспешно. Некоторые обнадёживали и обещали поставить на ноги за пару сеансов, а потом требовали плату вперёд... и ещё, ещё... больше денег... больше. Скоты! Я не верил во всю эту чертовщину... Я уже ни во что не верил. А мать всё билась в стену, пыталась найти выход, не теряла надежду, не хотела слышать доводов. Вот и теперь мы ехали к очередному чародею и кудеснику, который, в отличие от других, почему-то жил не в трёхкомнатной квартире в элитном районе столицы, а на хуторе, в разросшемся после аварии на ЧАЭС лесу, но это, видимо, его не слишком беспокоило. По словам последнего посещённого нами колдуна, старик иногда заходит к нему и продаёт кое-какие травы. О лекарских талантах отшельника жадный 'светлый жрец' не слышал, но чем чёрт не шутит? Мать решила попробовать.

Копеек, что остались после года блужданий по 'специалистам' и 'Великим Магам' от страховки и продажи бабкиного дома, хватило только, чтобы нанять это убожество, по нелепой случайности ещё не развалившееся на части. Самый подходящий транспорт для погони за призрачной надеждой...

Если (хотя здесь уместнее говорить 'когда') ничего не выйдет и с этим колдуном, мне останется лишь вернуться домой и медленно умирать, бессильно глядя, как другие радуются жизни, а искалечившие меня уроды, продолжают также разъезжать на 'мерсе', пугая поселок пьяными виражами, словно выискивая новую жертву. Мох, после того как его отмазал отец (виновным в ДТП стал я, якобы выпрыгнувший прямо под колёса автомобиля 'бедного мальчика', за что и поплатился парализованными ногами) — олигарх местного розлива, полностью потерял страх и совесть и теперь буквально терроризирует посёлок. Милиция же старательно отворачивается и смотрит в другую сторону — на новый дом мэра и крутые тачки милицейских шишек... Нет! Лучше сдохнуть в лесу.

— Приехали, — неожиданно прервал мои невесёлые размышления водитель, боровообразный мужик с обширными залысинами и маленькими свинячьими глазками на жирном туповатом лице, и махнул рукой в сторону небольшого, аккуратного бревенчатого дома, стоящего метрах в пятидесяти в стороне от дороги. Чуть дальше располагались немногочисленные хозяйственные постройки, а ещё немного в стороне, метрах в семидесяти, у самого леса, какие-то странные приспособления, о предназначении которых мне и остальным оставалось только гадать.

— Помогите, пожалуйста, я сама не... — произнесла мать, умоляюще взглянув на боровообразного.

— Вон, пусть старик помогает, — прохрипел прокуренным голосом водила, небрежно взмахнув рукой в сторону дома. И сплюнул в окно.

Только теперь я обратил внимание, что со стороны дома к нам действительно приближается человек, но назвать его стариком можно было с большой натяжкой: среднего роста, с правильными чертами лица, уже кое-где изборождённого морщинами и, когда-то смоляно-чёрными, а теперь с обильной сединой, волосами, он шёл упругой, какой-то скользящей походкой, словно парил над землёй.

За несколько секунд преодолев разделявшее машину и дом расстояние, отшельник сразу принялся помогать матери спускать меня наземь, не говоря ни слова, словно уже знал, зачем приехали ранние посетители. Это обнадёживало. Кто, как не этот странный человек с огромной внутренней силой, ясно ощутимой даже на расстоянии, в силах мне помочь?

— Яромир, — представился мужчина и, слегка поклонившись матери, протянул мне руку.

* * *

*

Чай был замечательный: вкусный, с добавлением каких-то трав и, самое главное, каждый его глоток прибавлял сил и наполнял тело невероятной энергией. Мне неожиданно захотелось взлететь... или на худой конец встать и побежать. Жаль, но это пока невозможно... Какое прекрасное слово — 'пока'.

А в соседней комнате Яромир в это время что-то шёпотом объяснял матери, но я не прислушивался — все мысли были о сказанном отшельником всего десять минут назад: 'Он будет ходить и даже бегать...'. Правда, старик предупредил, что у него есть несколько условий... Я сразу согласился на все условия, хм... кроме, конечно... Отшельник долго заразительно смеялся, а затем сказал, что я не в его вкусе... и налил ещё чаю.

— Сынок, мне пора уезжать, — разговор наконец-то закончился и, судя по бледному лицу матери и сочувствующе-радостно улыбающемуся старику, положительно для лесного жителя. — Водитель не будет долго ждать, а других машин здесь нет, — мать подошла, поцеловала меня в макушку, взъерошила волосы, а затем быстро вышла за дверь — не хотела, чтобы я видел слёз. Да что случилось-то?

— А...

— А ты останешься здесь, — словно прочитал мои мысли Яромир. — Будем тебя тренировать.

— Тренировать? Я разве не лечиться приехал? — растерялся я.

— Во-первых, я не умею лечить. Вернее умею, но не такие... хм-м... болезни как у тебя. Во-вторых — ты согласился на все условия, так? — Яромир отхлебнул чая из большой алюминиевой кружки и требовательно посмотрел мне прямо в глаза.

— Ну, д-да, но... — я был в растерянности, так как особого желания учиться чему-либо не имел, тем более у отшельника... чему он может научить вообще? К тому же, учёба это дело не быстрое обычно (если учить на совесть). А жить в лесу несколько лет... Да уж. Впрочем, выбора нет — ведь я дал слово, и менять что-либо поздно. Конечно, многие сверстники высмеяли бы мою щепетильность, ведь в современном мире несколько иные представления о морали (личная выгода у большинства перевешивает любые слова, опрометчиво не закреплённые договором в двух экземплярах). Я же словно остался в позапрошлом веке... чем и горжусь. — Я согласен. Сколько продлится учёба?

— Ты куда-то спешишь? — удивился Яромир. — Мне казалось, сейчас для тебя самое главное — выздоровление. Нет?

— Конечно, просто я хотел бы поступить в университет, ну и ...

— Поступить? Как это? Ты же... хм, — Яромир смутился.

— Есть такая великая вещь — Интернет! — произнёс я с нотками превосходства в голосе.

— Да уж, куда нам, дикарям?! — теперь уже настала очередь смущаться мне. — И где, если не секрет, ты хочешь учиться?

— Иностранные языки. У меня неплохие способности.

— В этом я помогу, — после непродолжительно раздумья предложил отшельник. — Какие языки хочешь знать?

— Чем больше, тем лучше. Всё чему можете научить — учите! — ляпнул я, абсолютно уверенный, что уж точно не отстану от человека, который ничего кроме мухоморов и лосей в жизни не видел. Куда ему?!

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Яромир, с задором хлопая себя по колену. Вероятно, именно так смеются люди, что вот-вот преподнесут сюрприз, который здорово щёлкнет по носу самонадеянного щенка, полностью уверенного в своём превосходстве, но на самом деле этого превосходства не имеющего. — Хорошо, но для начала я обучу тебя только двадцати, а там посмотрим.

Я мысленно потёр ушибленную о коленную чашечку челюсть. Во попал! Теперь целыми днями только зубрить и буду... Кто меня за язык тянул?

* * *

*

— Та-ак. Хорошо. В самый раз, — по дому разносился ужасный... вонь, ибо иначе как вонью ЭТО назвать нельзя. Нечто, некая... субстанция, сейчас бурлившая и исходившая вонючим паром на плите... да-да, у отшельника была газовая плита. И вообще, он оказался не совсем диким, вернее совсем не диким, а очень даже э-э-э... продвинутым, так кроме плиты у Яромира имелся компьютер новейшей модели, спутниковый телефон, микроволновка и прочие достижения научного прогресса. Хорошо быть генералом... тьфу, отшельником — прибыльное дело, однако. Так вот, на плите, в большой (ужас!) кружке варилось что-то крайне неприятное на вкус (а как же иначе!), цвет (ну вот вы можете себе представить что-то такое вонючее — и вдруг, приятного, скажем золотистого... да любого другого нормального цвета) и запах.

— Пей, — наставник безжалостно протянул мне посудину с варевом, заботливо обёрнутую полотенцем. — До дна.

Я с опаской посмотрел в кружку и мои опасения за свою жизнь ещё больше усилились, так как подтвердились худшие предположения о составе её содержимого: цвет субстанция имела тёмно-зелёный и представляла собой вязкую жижу с плавающим в ней чем-то похожим на жабьи глаза и кишки, вперемешку с истолчёнными слизнями.

— Э-эм... из чего это сделано? — вполне закономерный вопрос, вы не находите? — Может, обойдёмся без этого? — я, конечно, не верил, что получиться уговорить мучителя отказаться от гнусной идеи отравления единственного ученика. Но попытаться-то стоит?

— Не-а, не обойдёмся, это очень полезное зелье, — с невероятной гордостью в голосе произнёс Яромир. — Повышает регенеративные возможности тела человека в несколько раз (ага! регенеративные способности! а он ещё говорил, что не умеет лечить, хитрый старик), и заметь, без всяких побочных эффектов!.. Так что без разговоров!

Естественно, вкус был под стать запаху и виду, но эффект оказался невероятным — внутри у меня словно взорвалось Солнце — захотелось прыгать, бегать по стенам... просто заорать, срывая голос. Показалось, что я могу поднять всю планету одной рукой!

— Ух, ты! Можно ещё?

— Извини, — развёл руками Яромир. — На сегодня всё, но могу тебя утешить: этот и другие настои ты будешь пить, и не только пить, ещё долго... года полтора-два. Хотя такого эффекта больше не будет, так, слегка взбодрит, — я разочарованно вздохнул. — А теперь приступим к самому главному... Сосредоточься... Представь... Внутри тебя зарождается шар из солнечного света. Сначала робкий огонёк, искра в темноте, постепенно он разрастается, расширяется и заполняет собой горизонт... — голос Яромира, сначала казавшийся обычным, с каждым словом искажался, приобретал глубину и невероятную чарующую силу, заполнял мир вокруг.

— Опиши его, — неожиданно вернул меня в реальность вопрос учителя, который даже не подумал поинтересоваться, вижу ли я шар, а сразу перешёл к делу. То ли он был уверен, что ученик справится, то ли зелье не только повышало регенеративные способности...

— Э-э... идеальный шар, с абсолютно ровной, зеркальной и... живой поверхностью. Размером с кулак. Висит в пустоте, — я задумался на несколько минут, пытаясь подобрать слова для описания чего-то сложного, что можно увидеть и понять самому, но уж никак не описать и растолковать другому человеку. — Всё... вроде бы, — слов я так и не подобрал, как ни старался, но Яромир всё понял.

— Хорошо, теперь попытайся мысленно передвигать шар внутри тела, — я опять-таки с лёгкостью выполнил указание наставника. В тех местах, где проходил шар, пропадали боль и усталость, накопившиеся за целый год. — Чувствуешь тепло?

— Да, — несколько отстранённо произнёс я.

— Вот и отлично, — Яромир шумно с облегчением вздохнул. — Через месяц начнёшь ходить. Тогда и начнём активные тренировки, а пока я хочу тебе рассказать кое-что о мире, в котором ты живёшь. О тайной жизни, скрытой от людей.

* * *

*

Тренировка началась с обязательной кружки очередного варева. Потом медитация, во время которой я проводил энергетический шаром по всем мышцам, сочленениям и органам, наполняя их энергией. С каждым разом получалось всё лучше и лучше, в идеале, шар должен двигаться постоянно и без участия разума, автоматически. Никогда не прекращать движения, но пока так не получалось.

— Ладно, приступим к разминке... Вперёд!??? — Яромир с места рванул в сторону леса, где у него была оборудована 'беговая тропинка', как он называл полосу препятствий состоящую из ям всевозможных размеров и конфигурации, завалов, брусьев над болотом, вкопанных торцами, качающихся и вертящихся брёвен всевозможных размеров... Я как-то, шутя, назвал 'тропинку' 'аллей смерти' — отшельник хитро улыбнулся, а у меня нервно задёргалось веко от проявившегося внезапно недоброго предчувствия.

После 'небольшой' десятикилометровой пробежки наступил третий этап тренировки — фехтование, то есть тупое избиение бревна, размахивание во все стороны тяжеленным деревянным мечом под руководством безжалостного учителя, и неизменная медитация.

— Да кому это нужно? Лучше научите меня крутым приёмам, что дадут эти все 'сроднись с мечом, стань единым целым', в бою?

— Что ж, похоже, придётся кое-что объяснить о том, чему я пытаюсь тебя научить, — на лице Яромира явственно читалась досада. Не было ясно, чем он недоволен больше — своей забывчивостью или хм... непонятливостью ученика. — Единение — так это называется. Особое боевое искусство, одно из древнейших в нашем мире — отец и мать многих современных, особенно восточных боевых искусств... в них хоть что-то осталось от истинного Искусства. В Единении главным является не тело, как в западных школах боя, таких как бокс или борьба, а внутренняя (она же жизненная) энергия и талант к Проникновению в суть боя.

Воин, идущий путём Единения, делает ставку не на физическую силу и оттачивание до автоматизма каких-то приёмов (этим мы также займёмся), а на развитие энергетики, хотя и тело также очень важно. Правильно сказано: в здоровом теле — здоровый дух. Ведь внутренняя энергия не бесконечна, а в бою расходуется особенно быстро, к тому же если тело немощно, то часть энергии уходит на компенсацию этой слабости, поэтому ты пьёшь настои и тренируешься.

В общем, чем больше у тебя жизненной силы и чем больше мастерство в её управлении, тем ты быстрее, сильнее, у тебя выше скорость восстановления... и так далее. Что же касается Проникновения, то это слияние с мечом и реальностью — в бою воин просто видит и знает: куда, когда и как нужно ударить. Он видит бой на несколько 'шагов' вперёд и, чем больше талант к Проникновению, тем лучше и дальше ты видишь Рисунок боя. Вот собственно и всё, — учитель терпеливо посмотрел на меня. — Вопросы?