И аз создам! Глава 9. "не отбирать, а подбирать" - как завещал всем попаданцам великий Дэн (2)

И аз создам! Глава 9. «Не отбирать, а подбирать» — как завещал всем попаданцам великий Дэн (2).

Глава 9. «Не отбирать, а подбирать» — как завещал всем попаданцам великий Дэн (2).

В начале 1927 года, моими с ним заботами да трудами Иохеля Гейдлиха — Председателя Советско-американское инвестиционно-технологическое общества «Red Fannie Mae», в Ульяновске был построен «Завод моторных и трансмиссионных масел».

Производство сравнительно небольшое, но достаточно серьёзное — поставляющие минеральные масла в том числе и для авиации. Как уже рассказывал, химик-органик Игорь Станиславович Лемке — под началом которого была сперва артель, а затем завод «Стандарт-Ойл», по моей подсказке — добавлял в свою продукцию кое-какие присадки (в частности молибденит, который мои студенты-практиканты добывали в отвалах рудника Изумрудный на Урале) отчего наши моторные масла были на уровне мировых стандартов.

А то и несколько выше их.

Дело за расширением производства и над этим мы с Лемке неустанно и непрерывно работаем.

Правда, мой американский партнёр Иохель Гейдлих — прямо сам весь на …овно весь извёлся и мне мозги высушил, требуя сменить «вывеску»!

Прямо, так и чесался язык задать ему вопрос:

«Ты на кого работаешь, Иохель? На меня или Рокфеллера?».

Однако, решил не усугублять и попробовать достичь с ним консенсуса. В результате чего, сие предприятие впредь стало именоваться «Рэд стандарт-Ойл»…

— Что? Опять что-то не так, партнёр?

— Ты есть издеваться над я!

Вот же какая нерусь попалась …издапротивная!

В итоге пришлось-таки пойти на уступки и, Акционерное общество под председательством Лемке стало называться «Красная звёздочка», с логотипом — как у знаменитой вьетнамской мази «на все случаи жизни».

Помните такую?

* * *

Однако, я предпочитаю рассказывать не про свои достижения — а про проблемы и способы их преодоления.

Согласитесь: глупо было бы планировать производство за пять лет 100 000 — одних только тракторов «Мужик», если не знаешь — как обеспечить топливом такой табун «стальных коней», пришедших на смену «слабосильной крестьянской лошадке»?

Так вот, несмотря на их поразительную (даже для меня — их создателя) «всеядность», всему этому железному «стаду» — грозил в начале 30-х годов конкретный «голодомор».

Ленин (Рыков, Бухарин или кто ещё) — заказавший такой «баян», об подобном не задумывался, а мне пришлось это делать параллельно с разработкой плана превращения Приокского горного округа в центр российского среднего машиностроения.

Однако сперва, чуть-чуть донельзя скучной «реальной истории» истории…

Как при царизме, так и при социализме в России предпочитали добывать «лёгкую» — так называемую «самофонтанирующую» нефть, бьющую из недр земных под давлением их пластов. Истощающиеся, перестающие «фонтанировать» скважины — просто-напросто бросали и переходили на другой участок.

Самые вкусные «сливки», ещё задолго до Революции — сняли всякие-разные там Нобели да Ротшильды. «Сметанку» подъели уже красные директора из «Нефтенсиндиката СССР» в эпоху НЭПа… «И грянул гром» — нефтяной кризис 30-х годов, когда добыча нефти упала почти на три четверти от прежнего объёма.

Это совпало с лавинообразным ростом потребителей в стране — в результате индустриализации в ходе первых пятилеток и, в ситуации с жидким топливом — настала полная жоп…па.

Рисунок 1. 1900 год, Баку: откачка нефти вручную. В 20-е годы, ситуация изменилась немногим в лучшую сторону.

Почему так?

В период НЭПа на нефтянку смотрели, как на дойную корову и одновременно, как на бездонную бочку же — которая не выдоится, не кончится никогда. Даже при планировании Первой пятилетки отношение к отрасли не изменилось: все средства вбухали в тяжёлую промышленность, в авто— и особенно в авиастроение, а нефтедобыче и нефтепереработке — не осталось ни гроша, ни шиша.

Не производилась геологическая разведка месторождений нефти, не укреплялась-развивалась материальная база. Даже на тех скважинах — где производилась откачка нефти, она в большинстве своём велась «тартанным способом» с помощью желонки — длинного узкого ведра с клапаном, поднимаемого из колодца-скважины ручным или конным приводом.

Несмотря на то, что ещё в самом начале 20-х годов, именно в СССР был изобретён турбобур — скважины более километра глубиной бурить не умели и, поэтому в обоих районах — Бакинском и Грозненском, добывали нефть только с самых верхних слоёв.

На вторую пятилетку, хотя и планировались просто заоблачные планы по увеличению добычи нефти — однако опять же на это не было выделено, ни средств, ни материалов и оборудования. Добавьте сюда ещё пресловутые, так называемые «сталинские репрессии» — которыми неумелые «красные» менеджеры и жопорукие быстроделанные специалисты из народных низов прикрывали свои экономические провалы и, можно понять — почему гражданская техника перед войной ездила на всяческой невообразимой суррогатине, а танкисты и лётчики — имели просто смешной «наезд-налёт». Можно понять, почему по «Ленд-Лизу» во время войны — в нефтедобывающую страну поставлялись из Америки, не только высокотехнологичные самолёты-танки-грузовики — но и высокооктановый бензин для них.

Так что, будучи в 20-е годы — одним из крупнейших экспортеров нефтепродуктов, проев все царские активы и заделы — в 40-е годы СССР сам стал крупным их импортёром. И напряжённая ситуация с жидким топливом, продолжалась вплоть до открытия Ромашкинского месторождения в Татарстане и Тюменского в Сибири.

* * *

Так почему же так произошло?

Прежде всего, изучим, как говорится — «материальную часть»…

В 1921—1923 годах с переходом к НЭПу была проведена реформа промышленности, так называемая — «трестовская реформа» или просто «трестирование». Хотя её ведущие отрасли оставались в непосредственном подчинении ВСНХ, но вместо централизованных главков и центров — присущих военному коммунизму (система «главкизма»), в структуре ВСНХ были образованы тресты — должные действовать главным образом на началах коммерческого расчета и по «законам рынка».

Кроме этого из государственного ведения выводились небольшие предприятия, которые могли сдаваться в аренду частникам.

Вроде бы по вполне здравой и логичной идее, советские тресты должны были стать основными производственными единицами в экономике. Согласно декрету ВЦИК от 10 апреля 1923 года, тресты определялись как «государственные промышленные предприятия — которым государство предоставляет самостоятельность в производстве своих операций, согласного утвержденного для каждого из них устава, и которые действуют на началах коммерческого расчета с целью извлечения прибыли».

Предполагалось, что трестам сверху будут переданы достаточные права, чтобы вести независимую экономическую деятельность.

Сбыт же готовой продукции, согласно трестовской реформе, должны осуществлять мощные государственные объединения — синдикаты, числом порядка двадцати двух. По начальной идее, тоже — действующие на коммерческих началах и по тем же самым законам рынка — что и тресты.

Однако, «гладко было на бумаге»!

Не избежала «трестирования» и нефтяная промышленность, ранее входившая в «Главное управление по топливу» (ГУТ) ВСНХ, на его основе которого были образованы тресты «Азнефть», «Грознефть» и «Эмбанефть».

«Азнефть», созданная на Бакинских нефтепромыслах в Азербайджане — стала крупнейшим трестом советской России, хотя и лишь к концу 20-ых — превзошедшим по добыче нефти пресловутый уровень «1913 года». Во главе треста сперва находился один из известных большевистских лидеров того времени — Александр Серебровский, который напрямую контактировал с Лениным, докладывая ему об восстановлении промыслов и темпах добычи нефти.

Трест «Грознефть», во второй половине 1920-х годов стал наиболее динамично развивающимся нефтедобывающим районом, даже начавшим теснить Баку. Им так же руководил известный большевик — Иосиф Косиор.

Трест «Эмбанефть» был самым «молодым» и малопроизводительным: он образован в конце 1923 года на оправившихся после ленинской авантюры с «Алгембой1» эмбенских нефтепромыслах. Руководил им так же — пламенный революционер и старый политкаторжанин Рувим Фридман, что ни сколь не помогло этому тресту, хоть сколь-нибудь увеличить добычу нефти.

Однако, вышеперечисленные тресты занимались лишь добычей нефти и её переработкой — в основном в «ширпотребный» керосин. Для внутренней и внешней торговли нефтепродуктами в июле 1922 года был создан наш советский «транснациональный нефтяной спрут» — «Нефтесиндикат СССР». Его роль отчётливо видна из постановления Президиума ВСНХ от 12 сентября 1923 года: «Синдикат является монопольным органом по реализации нефти как на внутреннем, так и внешнем рынках».

Возглавлял «монстра» сперва троцкист Валерий Трифонов, затем — верный ленино-сталинец Георгий Опоков (Ломов).

Как вы считаете, что объединяет всех вышеперечисленные лиц?

Правильно!

Все они были коммунистами с ещё дореволюционным стажем и, так же — все до одного репрессированы в 1937-38 годах, методом внесения лишнего свинца в их и, так уже изнурённый царскими ссылками да каторгами организм. А законно или незаконно — уж пусть каждый сам судит по мере своего историческо-политического пристрастия…

Идеологи большевизма, стремясь ловким финтом «проплыть-проскочить» между Сциллой и Харибдой — между «законами рынка» и «диктатом» плановой экономики, были довольно пристрастны и непоследовательны. Объявив о коммерческой самостоятельности как трестов — так и синдикатов, они тем не менее, опасаясь «реставрации капитализма», стремились предельно жёстко контролировать рынок — не допуская чрезмерного «развязывания рыночных отношений» и устранить конкуренцию между трестами.

Цены в синдикатской торговле устанавливались большей частью «сверху» в централизованном порядке — без всякого учёта спроса и предложения. «Этажом ниже» процветало махровое кумовство и царствовал откровенный блат, а вовсе не рынок. Для многих трестов, акционерно-кооперативных обществ или даже частно-нэпмановских предприятий, пользующихся благосклонностью большевистских комиссаров из синдикатов — предусматривались привилегии и скидки…

Других же — так же откровенно гнобили!

Синдикаты, через которые реализовывалась продукция выпускаемая трестами, постоянно задерживали расчеты — лишая последние свободных оборотных средств для приобретения новой, современной техники и оборудования. По Марксу, это — классические взаимоотношения между «производительными силами» и «производственными отношениями»…

Между классами-антагонистами, то есть!

И точно так же, согласно классикам, эти отношения вели к враждебному противостоянию, к тайной «подковёрной войне» между синдикатами и трестами, к положению — когда «верхи не могут, а низы не хотят».

К классической революционной ситуации, говоря своими словами.

В «нефтянке» эта тайная война между тестами и синдикатами — проходила наиболее остро, усугубляемая «третьей стороной» — транспортниками, с их неподъёмными тарифами за перевозки, ложащиеся тяжкой обузой именно на плечи производителя — нефтедобывающих трестов, то есть.

Так что, непрерывные распри между трестами и «Нефтесиндикатом», между ними вместе — с одной стороны и, с другой — «Наркоматом путей сообщения», акционерным обществом «Каспар» (Каспийским пароходством) — которые занималось перевозками нефти, продолжались все двадцатые годы и ни к чему хорошему — они привести не могли.

В «реальной» истории революционную ситуацию — сумели задушить сталинской рукой одетой в «ежовую рукавицу» и, в результате всё же имея отдельные достижения — остались перед самой войной без нужного количества жидкого топлива. Отчего наши лётчики имели минимальный налёт, а танкисты — минимальный наезд. Качество же этого топлива было таковым, что бензином — который, мы на полном серьёзе считали «авиационным» — американцы заправляли грузовики «Студебекер».

* * *

Что делать?

Как, что?

Об этом очень хорошо написал Ленин в одноимённой работе «Что делать?»: революционные преобразования, это дело рук хотя и небольшой — но хорошо сплоченной организации профессиональных революционеров.

Однако, напоминаю: у нас не реальная история — а альтернативная!

А в «текущей реальности» — хватило и одного меня, чтоб «выстрелило».

Как известно, вследствие моего вмешательства в «естественно-реальный» ход истории, после операции «Вброс дохлой кошки» революционная ситуация разродилась не только политическим переворотом в отношениях между Центром и регионами — но и кардинальными изменениями между союзными синдикатами и региональными трестами.

Монополия союзных синдикатов была разрушена до основания, а затем…

Что касаемо нефтянки, то крупные тресты входящие в «Нефтесиндикат СССР» — «Азнефть», «Грознефть» и «Эмбанефть», теперь стали независимыми образованиями, самостоятельно экспортирующими нефть и нефтепродукты за рубеж.

Находящийся же в Москве «Нефтесиндикат СССР», от полной безнадёги стал торговать импортным керосином — который оказался качественнее и главное, намного дешевле отечественного «бакинского» или «грозненского».

Изначально экономически слабый «Эмбанефть» от такой конкуренции быстро разорился и был ликвидирован Правительством Казахской ССР, как убыточное предприятие. «Азнефть» во главе с Сергеем Кировым и «Грознефть» под руководством Иосифа Сталина — оказались крепче и, сбив цену и повысив качество продаваемого керосина — смогли не только выстоять, но и занять в своих регионах лидирующее положение, как политических центров.

Поднакопив бабла, они стали заниматься деятельностью, не всегда связанной с нефтедобычей и нефтепереработкой.

Впору перефразируя известное изречение про «Дженерал моторс», говорить:

— Что хорошо для «Азнефти» — то хорошо и для Азербайджана.

А что тогда говорить про «Грознефть», где во главе Совета директоров прочно и судя по всему надолго уселся Сталин — так и не ставший «Вождём народов»?