Неевклидова геометрия

Глава 1

— Лиза! Лиза! Самойлова!

Я поперхнулась горячим кофе и чуть не вылила его на свой любимый синий шарфик Марка О'Поло. Вот же! Нигде от этой страшной женщины нет покоя!

— Тебя зовет, — Соня скосила глаза на дверь, за которой раздавились приближающиеся шаги. — Ты чего застыла? Допивай кофе, пока она еще не дошла. Потом у тебя времени на это не будет!

— Как же она меня достала! — простонала я, маленькими осторожными глоточками вливая в себя обжигающе-горячий напиток и забавно раздувая щеки. Наверное, это было действительно забавно, потому что Сонька странно хрюкнула и отвернулась пряча лицо. — Хорош ржать, как конь! Скоб!

Подружка и по совместительству моя коллега по работе подавилась очередным смешком и повернулась ко мне. Наконец-то! Прогресс очевиден. Правда, губы у нее все равно подрагивали от едва сдержанного смеха, но начальнице мы могли сказать, что, например, у Соньки начался нервный тик. Ну и что, что дергается не глаз, а рот? В первую очередь страдает всегда та часть тела, которой больше всего пользуются. По неосторожности я прошипела эту мысль Соньке, которая сражу же горделиво расправила плечи и одарила меня королевским взглядом. Будь я поскромнее и пострашнее, мигом бы впечатлилась и побежала топиться. А так я просто глотнула остатки кофе и поспешно промокнула рот салфеткой, успевая одной рукой стряхивать крошки с кофточки и расправлять на бедрах юбку.

— САМОЙЛОВА! — от громоподобного голоса Ангелины Витальевны задрожали тонкие стенки нашей "подсобки" — так ласково мы называли уютную комнатушку, в которую в течение всего дня бегали пить чай и болтать. — Последний раз тебе говорю, Лиза! Не сдашь мне статью, уволю к чертовой матери! Ты слышишь меня?!

— Ты что, так и не сдала ей материал? — склонившись к моему уху, горячо прошептала Сонька. — И давно ты подалась в смертники? Сегодня же мы отправляем номер на верстку! Гусева тебя живьем съест!

— Не съест, — я зажала подружку в углу, прикрывая свое тщедушное тельце ее тушкой. — Я сегодня отдам ей все! Мне просто нужно пару часиков!

— Часиков? — возмущенно уставилась на меня Сонька, пытаясь не обращать внимания на воинственные угрозы, доносящиеся из офиса. — У тебя четыре полосы, Лиз! Каких часиков?!

Как будто в подтверждение ее слов, Гусева смолкла на мгновение, наконец-то перестав орать, а потом обманчиво-мягким голосом произнесла:

— Я знаю, что ты тут, Самойлова. И знаю, что ты меня слышишь. Поэтому...если к двум часам дня у меня на рабочем столе в маленькой желтенькой папочке не окажется твоего материала, ты своими наманикюренными пальчиками пойдешь собирать вещички. Это понятно?

Я еле подавила порыв выкрикнуть "Да!". Но подавила, уткнувшись в плечо Соньки, которая даже дышать перестала. Мы обе, застыв в необычных и крайне неудобных позах, прислушивались к происходящему в коридоре. Цокот каблуков начал удаляться, потом совсем пропал, а потом офис ожил, становясь снова похожим на гудящий улей.

Я, сложив губы трубочкой, облегченно выдохнула и почесала нос об плечо подруги.

— Эй, — Соня возмущенно отскочила и уперла руки в бока. — Хватит об меня сопли вытирать!

— Я не вытирала об тебя сопли!

Я тоже воинственно уперла руки в бока, копируя позу подруги.

— Вытирала! Я почувствовала!

— Я нос чесала, идиот! У меня аллергия на твои новые духи. И волосы твои...

— Ты чесала нос об мою кофту? — Соня возмущенно выпучила глаза. — Ты хоть знаешь, сколько я за нее заплатила?! И вообще, еще хоть слово...

— Все-все, успокойся. Больше не буду, — подруга задышала как разъяренный бык, но уже не ругалась. — Как думаешь, выходить можно?

Мы обе метнули взгляд в белую дверь. Вроде тихо. В смысле, настолько тихо, насколько возможно, когда начальницы нет в офисе. Но обе думали об одном и том же. Гусыня — так сокращенно мы называли нашего главного редактора — тетка крайне умная и продуманная, поэтому вполне могла обмануть и с издевательской улыбкой караулить нас у рабочих мест.

— Не знаю, — пожала плечам и подруга, делая осторожный шажок к выходу. — Наверное, можно. Мне кажется, Гусыня ушла, — но вдруг девушке пришла в голову какая-то мысль, и она расправила плечи. — Слушай, а чего я-то с тобой здесь сижу? Я же сдалась давно.

Уверенной походкой Сонька прошла вперед и рывком открыла дверь, заставив меня инстинктивно вжаться в стену. Мало ли, а мне все-таки хотелось сохранить за собой мою любимую работу.

— Все чисто, — Сонька подмигнула мне, как в самых настоящих фильмах о шпионах и рассчитанным жестом показала пальцем на наши рабочие места. — Выходим!

Я еще раз провела руками по одежде, набираясь уверенности в себе, и вышла "в свет". Сразу множество взглядов остановилось на мне, я же сделала вид, что сегодня обычное утро, ничем не отличающееся от других рабочих дней. Некоторые смотрели сочувствующе после устроенного разноса Гусевой, некоторые со злорадством, кто-то сразу отвернулся. Обычный коллектив, веселый и дружный, в общем.

— Да уж, Самойлова, — протянула Селезень Жанна, вертя в пальцах блестящую розовую ручку с пером, как говорила Жанна, "ну настоя-а-а-щего павлина", — ты как всегда в своем репертуаре. Повеселила знатно.

— Спасибо, Жан, — я включила компьютер и стала ждать появление заставки. — Смех, как говорится, продлевает жизнь. Хотя, увы, в твоем случае смех тебе даже не поможет.

Селезень, до этого расслабленно развалившаяся на стуле, быстро выпрямилась, как будто палку проглотила, и с подозрением уставилась на меня.

— Это почему еще? Ты намекаешь на то, что я старая?

— Нет, что ты, — я мило моргнула. — Ты прекрасно знаешь, что тебе не даст никто больше двадцати пяти, — Жанна, наконец, расслабилась, но тут я как раз и нанесла коронный удар. — Просто тебе ж нельзя смеяться. Ну знаешь, растяжки, комочки...что там бывает с ботоксом? А то я тебя знаю, Жанна, начнешь ржать как лошадь, а у тебя что-нибудь лопнет там, — Соня, сидевшая за соседним столом, почти сползла на пол, судорожно всхлипывая и вытирая глаза. — А оно вон как бывает — там порвется, тут потечет и все...

— Что "все"? — слабым голосом уточнила Сонька, показывая из-под стола темную макушку.

— Хладный труп, — серьезно кивнула я. — Зато о-о-чень красивый. Выглядеть будет лет эдак на двадцать пять.

Жанна со злостью глаза сузила, кулаки сжала и только мечется взлядом с меня на икавшую от хохота Соню. Другие коллеги, с интересом прислушивавшиеся к нашему разговору, тоже начали странно покашливать и прикрывать рот ладошкой. Для Жанны это стало последней каплей.

— Дуры! Обе! — с грохотом отодвинув стул, вскочила Жанна. — Ну ничего, посмотрю я, как тебя вышвырнут отсюда, когда придет начальница. У тебя же даже темы нет! Гусева тоже не дура, ей только дай возможность, она тебя мигом выкинет! И тогда уже я посмеюсь!

Поняв, что последняя фраза была явно лишней, Соня вспыхнула и вылетела из офиса, со всей силы толкнув курьера, успевшего только выйти из лифта. Паренек озадаченно переводил взгляд с хохотавших нас на колыхавшийся при каждом резком движении четвертый размер груди Селезень.

— Что это было? — потрясенно спросил он, все еще пялясь на уже захлопнувшиеся створки лифта в районе предполагаемого четвертого размера. — Почему она такая злая?

Я хохотнула и создала документ на рабочем столе.

— Она не злая. Она просто грустная.

Сонька слабо простонала и откинула голову, пытаясь отдышаться, а парень, покачав головой, подошел к секретарше.

Я же, ни на что не отвлекаясь, сунула наушники в уши, даже не прислушиваясь к звукам инструментальной музыки, и приступила к работе. У меня оставалось только три часа.

Пока я пишу свою статью, могу немного рассказать о себе. Возможно, вы подумали, что попали в сумасшедший дом или что-то подобное, и я хочу вас успокоить — вы правы. Но наш сумасшедший дом носит гордое название "FH".Расшифровывается как издательство "Модный дом", только по-английски. Как вы, наверное, догадались, я работаю в журнале. Не просто журнале, а модном журнале! Модном глянцевом журнале! Увы, своей заветной мечты стать главным редактором я пока не достигла, но какие мои годы! Когда-нибудь обо мне обязательно заговорит весь мир, ну а пока...пока я обычный среднестатический, ничем не примечательный журналист, который пытается удержаться за свое рабочее место.

Конечно, мне немного стыдно за то, что я так и не удосужилась за целый месяц подготовить материал к новому номеру, но работа у меня творческая и крайне нервная. Наверное, нужно рассказать поподробнее. Итак, раз в месяц выходит новый номер журнала, и за этот месяц я должна сдать материалы. Ну а я...я всегда затягиваю до последнего. Не знаю, почему так выходит. Я списываю все на вдохновение, которое, к сожалению, по щелчку пальцев меня не посещает.

Многие мои коллеги никогда не принимали меня всерьез, считая пустоголовой, ветреной и взбалмошной девчонкой, которую на работе держат только за красивые глаза. И такой отмаз бы прошел, будь моим начальником мужчина. Все дело в моей внешности. Как там говорят — "встречают по одежке..,". Меня же встречают не только по одежке, а еще и по стройным ногам, длинным гладким блондинистым волосам и третьему размеру груди. Грудь своя — для справки.

Понятное дело, что я и серьезность вместе не сочетаемся. Прибавьте к этому стильную и дорогую одежду, отличный маникюр и мою классную работу (если я ее не потеряю) и вы увидите девушку с обложки журнала. Не стоит удивляться, что люди невысокого мнения о моих умственных и организаторских способностях.

Но я любила то, чем занимаюсь. Правда. Я была окружена тем, что любила, и была частью той жизни, которой жила все время. И еще мне платили за это деньги.

Прошло уже два часа. Хм, как быстро летит время. Ну ладно, еще час впереди. Что еще? Ах, да, моя начальница. На самом деле, Гусыня — мировая тетка. Серьезно. Она Доктор Зло в юбке, но крайне обаятельное, когда ей выгодно. И такие выволочки, как сегодня, для нашего дурдома — норма. Особенно со мной. Особенно со мной в главной роли.

Но и я, и моя начальница знали, что я в лепешку расшибусь, но сделаю эту чертову статью. Я же все-таки не бездельничала весь этот месяц, а скрупулезно, как жадный хомяк, по песчинке собирала последние сплетни и новости столицы. В экстренных ситуациях у меня переключался какой-то передатчик, и серьезно, если мне приспичит, я горы могу свернуть. Но только в крайних, опасных для жизни ситуациях. Как сегодня.

Когда наступали подобные случаи, Сонька всегда весело хмыкала и начинала меня поддразнивать:

— Смотри, корни потемнеют!

— Отстань.

— Правда-правда, Лиз. Вот, смотри, — она тянулась к моей белобрысой макушке, и мне приходилось бить ее по рукам. — Темный волос, ну. Правду говорю.

А это лучшая подруга, да. Представляете, каково мне среди обычных людей, где анекдоты про блондинок знают даже дети? Хуже не придумаешь, когда на тебя с пренебрежением смотреть пузатая пятилетняя мелочь, дышащая тебе в район коленок. Но эта мелочь — мужского пола и она НЕ блондинка. Маленькие вредные шовинисты.

Что-то я отвлеклась. Ну так вот, собрав себе все материалы в папочку и дождавшись очередной угрозы "увольнения", я начинала работать в режиме нон-стоп. И могла за пару часов до верстки сделать потрясающие статьи. Честное слово. Небольшая корректировка — и можно нести в печать. Ангелина Витальевна о моих способностях и "скрытых потенциалах", как она выражалась, знала, поэтому-то под ее руководством я вот уже как четвертый год радую офис "FH" своим присутствием.

Но все равно, мои коллеги-пираньи, в числе которых и Жанка, спят и видят, когда же Гусыня меня, наконец, уволят.

Я с победным видом пробежалась глазками по готовой статье, выискивая опечатки и огрехи. Не дождетесь. Я свою работу люблю, ценю и лелею. А также, я лелею ту сумочку от Сони Рикель, которую я смогла купить со скидкой, именно потому, что работаю здесь. Сонька бросила на меня беглый взгляд поверх монитора и, увидев, что я улыбаюсь, украдкой показала большой палец и подмигнула.

— Сделала? — свистящим шепотом спросила подруга.

— Обижаешь. Конечно. Сколько времени осталось?

— Три минуты.

— Успею скинуть.

— Давай быстрее. Гусыня придет скоро.

Я быстренько открыла через сетевые подключения доступ к заветной папочке и скинула документ. Все. Готово. Еще месяц счастливой и беззаботной жизни мне обеспечен.

— Про что писала?

— Обзор музыкальных новостей и вечеринок. Кто приедет, куда, когда. Так, по мелочи. А ты?

Соня скривилась и провела ребром ладони по шее.

— Все как обычно. Что делать, если муж не обращает на вас внимания? — засюсюкала подруга. — Верен ли вам ваш партнер? Чего вам не хватает в отношениях.?

Сонька у меня была дипломированным психологом, к тому же заочно отучилась на филфаке. Чудо, а не девушка. И в журнале на нее очень часто спихивали различные статьи на подобные темы и тесты. Над составлением тестов я иногда даже помогала, и мы вдвоем ржали так громко, что бедные соседи, наверное, затыкали уши подушкой. Попробовали бы они в три часа ночи составить тест "насколько вы привлекательны для него?" будучи слегка навеселе. Привлекательны? После трех коктейлей? Солнышко, да ты богиня.

В офис все стали подтягиваться и приводить свои рабочие места в относительный порядок. То есть — выключать "контакт", "одноклассники" и "косынку". Убирать в ящик любимые норвежские печенья и стряхивать со столешницы крошки. Все, как у людей, в общем.

— Ну что, — с нескрываемым злорадством приблизилась Жанна. — Заявление написала?

Я ухмыльнулась.

— Написала, написала, не волнуйся.

— Куда работать пойдешь? В магазин косметикой торговать?

— Косметикой — это по твоей части.

— Да ты...

— Девочки, не ссоримся, — вклинилась между нами Соня, обнимая нас за плечи и тем самым удерживая от необдуманных действий. — Улыбаемся. Жанна, когда я говорила "улыбаемся", я имела в виду легкий изгиб губ, дающий понять твоему собеседнику, что тебе приятно его общество, а не вымученный оскал в пол-лица, будто ты только и думаешь, как вырезать ему кишки. Ты, кстати, кто по гороскопу?

— Дева я, — процедила Жанна.

— Ооо, — многозначительно протянула я, демонстративно отходя подальше. — Теперь я тебя по-настоящему боюсь.

Селезень состроила кислую мину и отвернулась, скрещивая руки на внушительной груди.

— От барана слышу.

— Я рак!

— Тем более.

Спор прервала Ангелина Витальевна, решительным шагом вошедшая в офис.

В этот самый момент вся наша команда представляла собой слаженный, идеально работающий улей. Все пашут, пашут, работа гудит, но стоит "великой и ужасной" выйти, и постепенно гомон и работоспособность затихают, напоминая застоявшееся болото.

— Работаем? — ни к кому не обращаясь, произнесла Гусыня. — Это хорошо! Самойлова!

Я выдала обезоружившую улыбку, в который раз жалея, что начальник у меня не мужик.

— Да, Ангелина Витальевна.

— Почему тебя не было утром на рабочем месте?