Глава I
Мир вокруг изменился даже не за один миг. Ни единой доли секунды не было затрачено на смену декораций. Пыльный серый асфальт вдруг стал почти черным и немного упругим, синее стекло и светлый бетон офисных зданий превратились в увитый плющом и диким виноградом камень теплого темно-красного цвета.
Позже Эрик пытался осознать, что почувствовал в тот момент. Можно было бы сказать, что он неожиданно проснулся во время очень живого и правдоподобного сна, но ведь глаза его оставались открытыми. К тому же вокруг неожиданно потеплело, холодный пронизывающий октябрьский ветер исчез, уступив место ленивому теплому бризу, несущему аромат незнакомых пряностей.
Он по инерции сделал несколько шагов вперед, потом остановился. На миг перехватило дыхание, Эрик прислонился к стене дома и крепко сжал веки. Он доверял собственным ощущениям — галлюцинаций у него никогда не было; по большому счету, Эрик не верил, что у людей вообще бывают галлюцинации. Он открыл глаза и внимательно осмотрел окрестности.
Эрик находился в узком переулке неподалеку от перекрестка, где сходились пять улиц. В центре этого перекрестка стоял маленький бронзовый фонтан, где, по-видимому, можно было утолить жажду. Здания казались очень старыми, стояли вплотную друг к другу и расширялись кверху, так что солнце почти не проникало на улицы. Высота их была около семи этажей, при этом на первых двух этажах окон не было вовсе, так что Эрик не мог даже заглянуть внутрь. Он обратил внимание на веревки, натянутые между домами, на которых висели разноцветные флажки, напомнившие ему что-то из детства.
Вокруг совершенно не было прохожих. В детстве Эрик бывал на юге Италии, где обосновался его дедушка, и ему было знакомо это прохладное умиротворение средиземноморского утра, когда дневное солнце еще не вступило в свои права, а люди видели самые приятные сны в уютных постелях. Не хватало только пения птиц и стрекота цикад, тишина вокруг стояла редкостная.
Из-за поворота появилась загадочная конструкция, в которой Эрик через пару секунд опознал большой трехколесный велосипед необычной формы. В мягком кресле сидел человек, мужчина вполне обычной наружности, черноволосый и несколько небритый, в плаще из грубой некрашеной ткани. Старательно крутя педали, он проехал мимо и скрылся в другом переулке, не обратив на чужестранца ни малейшего внимания. Несмотря на то, что абориген не имел рогов, копыт или других отличий от человека, Эрику неожиданно стало ясно, что это место вряд ли находится на Земле.
Он подошел к фонтану, поднялся по ступенькам и осторожно отпил, но не почувствовал ничего необычного. В чаше, куда стекала вода, лежала маленькая медная монетка; достав ее, Эрик разглядел угловатые буквы, напоминавшие иврит и замысловатые узоры из переплетенных веточек. Качество чеканки было отменным. Эрик положил монету в карман и присел на скамью у основания фонтана.
Нужно было что-то делать. Он все еще в глубине души надеялся, что это тщательно подготовленный розыгрыш, или, на худой конец, что он перенесся в какую-то странную азиатскую местность. Другой мир мог оказаться весьма неприветливым по отношению к чужаку. Эрик в свое время читал достаточно книг, где за героем немедленно начиналась охота. Он не мог быть уверенным, что ему подходит здешняя еда; даже воздух мог быть наполнен медленно действующим ядом. При Генрихе VIII в Англии бродяг клеймили, а иногда и казнили, и нельзя было исключать, что местные законы недалеко ушли от нравов тех времен. Оставалось надеяться, что даже без знания языка в этом мире можно было где-нибудь заработать себе на еду и кров.
Эрик ощупал свои карманы. Как назло, у него с собой не было ни любимого швейцарского ножа, ни зажигалки, оставшейся в другой куртке. Кредитная карточка вряд ли представляла здесь какую-то ценность, равно как и магнитный пропуск. Возможно, за неплохие деньги можно было продать саму куртку, но простудиться в незнакомом месте могло быть смерти подобно.
Пока он думал, на площади, где стоял фонтан, появился мальчик. Вполне обычный мальчик лет тринадцати, довольно европейского вида, с волосами рыжего оттенка, чуть более светлого, чем были волосы самого Эрика.
— Эй, привет! Здравствуй! Ты меня совсем не понимаешь?
Мальчик смущенно улыбнулся, пожал плечами и быстро исчез в сплетении улочек, не удостоив незнакомца ответом. Ничего другого, наверное, и не стоило ожидать. Эрик поднялся, расправил плечи и направился по самой широкой улице из тех, что смыкались на этом перекрестке.
Ничего откровенно неземного он не видел на своем пути. В традициях средневековья, улицы были кривыми, периодически заканчивались тупиками. Массивные двери домов, обитые железом, не внушали желания стучаться. Кое-где за каменными стенами виднелись настоящие дворцы, окруженные деревьями, но в основном здания представляли собой одинаковые массивы красного камня, основательные, сработанные на века, без каких-либо архитектурных излишеств.
Через некоторое время людей на улицах стало больше, равно как и педальных экипажей всевозможных форм и размеров. Похоже, о лошадях и тем более о паровых двигателях здесь и не слышали. Наряды встречных были весьма разнообразны: встречались и солидные мужчины в нелепых костюмах в духе барокко, и юноши в свободной одежде, выглядевшей вполне по-земному. Однажды Эрик встретил группу низкорослых загорелых блондинов в зеленых тогах, по виду туристов или паломников, разве что без фотокамер. Женщин было мало, лишь отдельные степенные пожилые дамы иногда попадались навстречу.
По ощущениям, он бродил уже около трех часов, когда наконец вышел на широкий проспект, где располагались разнообразные лавки. Большинство торговцев еще только открывали свои заведения. Эрик на миг остановился около сваленных на землю тюков с тканью, однотонных, но как на подбор, великолепных оттенков. Он прикоснулся к ткани — это был не совсем шелк, что-то более теплое, но такое же струистое. Из лавки вышел худой пожилой мужчина, облаченный в сложный костюм всех оттенков сиреневого, и грустно улыбнулся. Почувствовав неловкость, которую он обычно испытывал, когда находился в магазине без достаточной суммы денег, Эрик слегка поклонился и пошел дальше. Ему показалось, что продавец еще долго смотрел ему вслед, хотя, вернее всего, его больше интересовала необычная одежда, а не сам возможный покупатель.
Становилось жарче, солнце уже озаряло большую часть торговой улицы. Эрик снял куртку и остался в красной футболке своей бывшей музыкальной группы. Тогда они продавали их на концертах, но штук сорок так и осталось нераспроданными, их пришлось поделить между собой.
После лавок с тканями и посудой начались ряды, где продавали всевозможную еду. Эрик не ел весь день, и от густых запахов сводило челюсти. Пища здесь, вообще-то, сильно отличалась от земной. Один из лотков, похоже, специализировался на бурых водорослях, тут же рядом жарили на огне крупных белых крабов и безглазых рыб; хлеб напоминал земной, но был представлен в самых разнообразных расцветках, от угольно-черной до нежно-зеленой. Мясо почему-то продавалось в мешках из ткани. Торговцы поражали своим чуть ли не аристократическим спокойствием: они не кричали, зазывая покупателей, а в основном спокойно сидели в очень высоких креслах, словно на тронах.
В конце ряда Эрик увидел жаровню, где на металлическом листе поджаривался рубленый мясной фарш. Продавец ловко собирал его и заворачивал в кульки из тонкого бурого теста, обсыпав предварительно пряностями. Необыкновенный запах сводил с ума.
Хозяин местного фаст-фуда сильно отличался от прочих торговцев: холщовая одежда, длинная раздвоенная борода и толстые косы придавали ему вид потрепанного жизнью викинга. Он внимательно посмотрел на Эрика, тот вспомнил о найденной монете, достал ее из кармана и продемонстрировал торговцу.
Смех продавца был оглушительным. Он подбежал к Эрику, похлопал его по плечу и вернулся обратно, выбрал из груды кульков один и вручил его ничего не понимавшему чужестранцу. Эрик немедленно впился зубами в еду. Мясо было чуть сладковатым и слегка отдавало рыбой, тесто имело совершенно необычный привкус, да и имбирь жег горло, но в любом случае, ничего такого же вкусного он не ел уже давно. Стоило ему покончить со своим обедом, как продавец протянул ему деревянную кружку с подкисленной водой. Похоже, хотя бы один человек в этом мире сочувствовал чужакам.
Эрик почувствовал настоятельную необходимость поблагодарить торговца. Он вытащил из кармана свою кредитную карточку, на которой был изображен какой-то пейзаж, и протянул ее немолодому варвару. Тот явно был изумлен. Внимательно осмотрев подарок, продавец бережно завернул его в кусок грубой ткани и убрал куда-то под прилавок.
После этого Эрик решил задать своему благодетелю давно мучивший его вопрос. Посмотрев по сторонам, не идет ли кто, он попытался изобразить рукой струю. Продавец засмеялся еще громче, чем в прошлый раз, показав металлические вставные зубы, а затем указал на малозаметный восьмиугольный люк у стены соседнего дома.
Крышка люка легко сдвинулась, а под ней обнаружилась металлическая лестница, тускло подсвеченная снизу. Задвинув за собой крышку, Эрик защелкнул удачно придуманное крепление и спустился вниз. Он ожидал увидеть нечто средневеково грязное и приготовился к неистребимой вони, но местные общественные туалеты мало чем отличались от земных. Удивило лишь освещение. Из широкой настенной панели исходил яркий свет, куда более яркий, чем флуоресцентное свечение. Панель была совершенно холодной, электропроводка отсутствовала. Возможно, в этом мире существовала какая-то магия.
Вскоре Эрик услышал глухой рокот, подземная вибрация появилась и стихла. Было бы странно думать, что в этом мире изобрели метро, но ничего другого не приходило в голову. Закончив свои дела, он поднялся наверх, долго возился с металлической защелкой, но наконец оказался на той же залитой солнцем улице. Продавца не было видно, вместо него за грубым деревянным прилавком стоял мальчишка, вернее всего, сын или даже внук хозяина, такой же светловолосый и коренастый. Немного постояв и подождав пожилого викинга, Эрик все же пошел дальше.
Наступил полдень, затем солнце стало клониться к невидимому горизонту, а он все бродил по черным тротуарам, пытаясь найти что-то такое, что бы ему помогло. Пару раз Эрик возвращался в места, где уже проходил раньше, возможно, такое происходило чаще, но уж слишком мало различались между собой дома из красного камня. Несколько раз он встречал подземные переходы, которые заканчивались закрытыми дверями, питьевые фонтаны тоже были обычным явлением, но ни единого деревца или цветка не росло на этих улицах.
Самым необычным зданием, встретившимся на пути, был серый дворец, обнесенный все такой же темно-красной стеной. Он имел в высоту не более четырех этажей, но занимал площадь целого квартала. Острые несимметричные шпили производили странное впечатление, будто архитектор этого сооружения был психически не совсем здоров. Единственный узкий вход находился в нише стены и был перекрыт турникетом, а иссеченное шрамами лицо стражника не внушало желания выяснять, что же именно находится внутри.
Ближе к вечеру на улицах стали попадаться юные девушки, многие были одеты в одежду, которая на Земле была бы к месту разве что на подиуме. Часто попадались женщины в платьях, словно сошедших с изображений древнего Крита. Взгляды чужестранца их вовсе не смущали. Было заметно, что люди не гуляли и не прохаживались, нет, они целенаправленно куда-то спешили. Педальные экипажи проносились мимо с той же спокойной деловитостью. По большому счету, никому не было дела до Эрика, учитывая, что чужаки странного вида здесь не были редкостью. Рыжие волосы встречались на улицах чуть ли не чаще, чем любые другие; что же касается роста, то некоторые вооруженные люди достигали семи и более футов, чуть ли не на голову выше Эрика. Алебарды в их руках напоминали размерами деревья, но выглядели скорее устрашающими, чем смертоносными.
Он не особенно устал ходить, воздух давал гораздо больше сил, чем на Земле, но красно-черные городские ландшафты постепенно сливались в пеструю мглу. Надежда, что он кружит не напрасно, слабела, однако другие варианты казались еще менее перспективными. Возможно, стоило выйти к границе города, заночевать где-нибудь в стогу или у сердобольных крестьян, но на своем пути Эрик не встречал каких-либо признаков того, что он подобрался к предместьям.
Темнело, и в наступающей мгле город казался все менее и менее дружелюбным. Количество вооруженных солдат на улицах увеличилось, пару раз казалось даже, что среди них есть и не люди вовсе, больно уж уродливы были лица под капюшонами. Лавки запирались тяжелыми амбарными замками, аристократы в педальных экипажах теперь проносились мимо так быстро, как позволяла мускульная сила их водителя. Уличного освещения в этом районе не было, улицы озарял лишь слабый свет незнакомых звезд и двух лун, каждая в поперечнике раза в три больше земного. Тем не менее, было достаточно светло, чтобы различать лица встречных.
Постепенно в голову Эрика стали приходить разные неприятные мысли. Совершенно не хотелось ночевать прямо на улице; для гостиницы, даже если бы ему удалось ее найти, не хватало денег. Ему подумалось, что было бы неплохо угнать один из этих экипажей, отъехать подальше и поспать в нем. Он отогнал красочную картину средневековой расправы, немедленно возникшую в голове, и стал внимательно следить за пассажирскими велосипедами.
Однако крупные повозки не останавливались вовсе, а стоило ему проследить путь одного из экипажей, как стало понятно, что на улицах такие ценные транспортные средства не оставляют. На душе стало как-то тоскливо. Закапал редкий прохладный дождь, так что куртка опять пришлась к месту.
Все же ему улыбнулась удача. Огромная карета остановилась неподалеку, здоровенный водитель помог сойти своему хозяину, человеку невысокого роста и интеллигентного вида. Затем они оба направились в переулок; прижавшись к стене дома, Эрик следил, как они скрылись за следующим поворотом. Не теряя времени, он бросился к экипажу, забрался в высокое кожаное кресло водителя и попытался начать крутить педали. Однако, судя по всему, один из рычагов, расположенных около руля, оказался ручным тормозом, потому что колеса упорно отказывались проворачиваться. Торопливо подергав за все ручки подряд, он добился лишь того, что спинка кресла полностью откинулась назад. С другой стороны от руля обнаружилось еще несколько разнообразных переключателей, Эрик проверил, не помогут ли они ему угнать экипаж. Реакция машины была незамедлительной: стали открываться окна, прокручиваться педали, а после нажатия на ручку чудесного сиреневого оттенка раздался звук, более всего напоминающий волынку.
Хозяин экипажа, естественно, вернулся сильно раньше, чем Эрик рассчитывал. Он уже приготовился бежать: несмотря на свой рост, он не был готов драться с громилой-водителем, у которого наверняка где-нибудь был припрятан нож. Заметив его неловкие попытки вылезти, мужчина в плаще крикнул:
