|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
«И аз создам»! Глава 10. «Воробей» — птичка нужная!
«И аз создам»! Глава 10. «Воробей» — птичка нужная!
Когда я говорил, что «пределу совершенству конструкций планеров Яковлева нет» — я вовсе не лукавил и нисколько не кривил душой. И толчок к этому усовершенствованию дали новые материалы, применяемые для их строительства.
Какие?
Так как алюминий и его сплавы (также как и всевозможные синтетические материалы — вроде углепластика), нам с Яковлевым не святят и, «светить» будут ещё не скоро, я опять обратил свой взор на древесину…
А на что ещё?
Выбор у нас с ним, не особо велик.
Думаю, здесь надо немножко более подробно.
Вопреки широко распространённому среди электората мнению, качественное дерево по своим прочностным характеристикам — ни в чём ни хуже дюралюминия и уступает только сплавам на основе титана и легированным сталям. Вот только работать с деревом невероятно сложно — его надо сперва вовремя заготовить, правильно высушить, по всем правилам хранить. Затем, из высушенной древесины надо вырезать деталь, из отдельных деталей тщательно соблюдая технологию, склеить что-то там летающее, которое требуется хранить в надлежащих условиях, чтобы не завелась гниль или какая-нибудь плесень в совокупи с грибами.
Геморроидального головняка то сколько, мама не горюй…
А металлический лист — штампом «хлоп» и, готово!
Можно собирать в готовое изделие, в данном случае — в планер или самолёт, не боящийся ни сырости — ни каких-нибудь там жуков-древоточцев.
Кроме того, оказывается в нашей «Средней полосе» — не только «секса», но и качественного дерева нет. У нас произрастают только малоценные сорта дерева — берёза, сосна, ель, ольха и прочие осины. И даже те, из-за особенностей сурового климата — не вызревают и уступают своим зарубежным «аналогам».
В общем, я столкнулся с проблемой нехватки качественной древесины ещё при производстве мототелег «УАЗ-404».
Что делать?
Сперва меня осенило мыслею о дельте-древесине1, из которой запиливали летающие гробы — истребители «ЛаГГ-3», но для неё нужна развитая химия. Хотя конечно, как говорится — «будем иметь в виду» на близко обозримое будущее.
Затем, в залежах своего «послезнания», я наткнулся на очень коротенькую заметку об «отставшей» технологии пластификации древесины аммиаком…
Нет, не — это не оговорка: именно «отставшую», а не «отсталую» — я не оговорился. Эта технология была разработана в Советской Латвии в период позднего Застоя и, из-за обилия более продвинутых синтетических материалов не вызвала особо интереса в народном хозяйстве СССР.
Но счас то, далеко не «Застой»!
На дворе «Лихие 20-е» — весёлая и ужасная эпоха НЭПа и, про «синтетические материалы» абсолютное большинство хроноаборигеннов — даже не слышало, не то чтобы их видеть.
Поэтому пластификация дерева аммиаком — стала воистину прорывной технологией, позволяющей после сравнительно несложной процедуры — получить прочностные характеристики обычной русской берёзы, не хуже чем у ценных пород дерева.
Спустя сравнительно короткое время, фабрикация пластифицированной древесины в Ульяновске была отработана и поставлена на широкую ногу и, кроме «Мотыги», эксклюзивной мебели и всего другого — «приземлённого», настало время подумать и об возвышенном…
Об авиации, то бишь.
И здесь мне вовремя подвернулся будущий Главный конструктор!
Планеры Яковлева имели силовой каркас из пластифицированной древесины, обтянутый обычной перкалью. По прочности при минимальном весе меня всё устраивало, но по технологичности изрядно напрягало обилие ручной работы. Хотелось, чтоб как при работе с металлом: удар штампом и всё.
Готово!
И я стал думать как скрестить «ежа и ерша».
* * *
В течении 1926-го года, с помощью моего финского кореша Вели и, на деньги — вырученные нашим с ним «консорциумом» за продажу «Ruoho», в Нижегородском Крае были построены пять фанерных заводов. Не особо велики, конечно — как какие-нибудь там «гиганты социалистической индустрии»…
Так, чисто для «разугреву»!
Кроме «разогрева», эти заводики дали мне представление об наиболее современнейших технологиях в соответствующей отрасли. Ибо сам я в них до этого — «ни бум-бум», а наша деревоперерабатывающая промышленность — «них бельмес»: то бишь — значительно отстала от мирового уровня, после не так давно прошедшей «эпохи перемен». Тщательно изучив технологию, инженеры из «Особого проектно-технического бюро № 007» (ОПТБ-007), в целях массового клонирования фанерных мини-заводов — производящих новые, «роялистые» виды фанеры, произвели их надлежащий апгрейд
Конечно при моей посильной помощи, в том числе и с помощью программ автоматического проектирования и черчения на моём компе.
Итак, наряду с обычной — множащиеся как кролики мини-предприятия стали производить:
1) Гофрированную фанеру — для использования в строительстве для обшивки стен, потолков, изготовления перегородок, внешней отделки домов, покрытия крыш и подобных элементов конструкций.
2) Столярные плиты — нашедшие широкое применение в мебельной промышленности, вагоностроении и так далее.
3) Изоляционные плиты, заполненные внутри спрессованным торфом, соломой или измельченной древесиной и, употребляющиеся в строительстве для утепления перекрытий, полов и перегородок.
4)
Пустотелые плиты без наполнителя, применяющиеся при изготовлении строительных элементов, деталей мебели и подвижных сооружений (судов, вагонов) и т. д.
После постановки мини-заводов по производству фанеры «на конвейер», всё вышеперечисленное — стало производиться во всё более и более увеличивающимся количестве и использоваться «Жилстроем» для изготовления массового быстросборного «ульяновского домика» — взамен прежнего, собираемого из непропитанных креозотом железнодорожных шпал.
Помните?
Одним из главных условий для спасения НЭПа как многоукладной социалистической экономики — это решение жилищной проблемы в стране.
Рисунок 57. Конструкция некоторых слоистых материалов: а — армированная фанера; б — гофрированная фанера; в—столярная плита с серединкой из реек; г—столярная плита с серединкой из шпона, поставленного на ребро; д — изоляционная плита; е — пустотелая плита
* * *
Но в данном случае разговор не про массовое жилищное строительство…
Кроме обычной, простой авиационной и вышеперечисленных — мини-заводы выпускают так называемую «армированную авиационную фанеру», или как чаще называют — «ульяновский авиакомпозит».
Что это такое?
В «моём мире» «армированной» называлась фанера — листы шпона в которой чередуются с листами металла или металлической сетки. Она отличается высокой прочностью на разрыв, хорошей гибкостью и пластичностью — её можно даже штамповать. Листы армированной фанеры можно клеить, паять, сваривать и соединять клёпкой, шурупами или обычными гвоздями… Причём, в любых положениях: внахлёст, под углом или впритык с накладкой.
Самое то для авиастроения, не правда ли?
Однако в 20-е годы двадцатого столетия, массовому производству армированной фанеры мешает «небольшая» проблемка: металлические листы или сетка, должны быть толщиной не более 0,4 — 0,6 миллиметров. Даже для промышленно-продвинутых стран, это уже уровень — чуть ли не радиоэлектроники…
Ну а уж про наш кустарно-деревенский «уровень», я уж — ваще промолчу!
Что делать?
Сдаваться?
НИКОГДА!!!
Попаданцы не сдаются, особенно если они русские.
Напомню, что промышленно-торговый кооператив «Красный рассвет» заключил с занимающимся заготовками леса государственным «Лессиндикатом» договор, по которому все делянки в Нижегородском Крае после вырубки передаются в пользование АО «Красный лесхимпром». Артели последнего, подчищали всё «деревянное» за государственными лесозаготовителями — оставляя после себя сельхозугодия, на которых другое АО — «Красный агропром», выращивало…
Многое чего выращивало, в том числе красных ульяновских дождевых червей — производящих гумус из вскрышного торфа, дальневосточные травы для изготовления лекарств и, «грибочки от алкоголизма» — моё тайное биологическое оружие, которое я ещё массово не использовав — держу в запасе на «чёрный день»…
Но практически монокультурой была конопля, которую акционеры с хорошей маржой сдавали государству по твёрдым расценкам. Из этого растения много чего полезного делали, но нам сегодня интересна так называемая «посконь»: волокна мужской конопли — идущие на изготовление шпагата, веревок и канатов, брезента, парусины и мешковины, рыболовных сетей и пожарных рукавов.
Русская северная конопля была лучшей в мире, являлась одной из важнейших статей традиционного российского экспорта и поэтому торговля ею — являлась государственной монополией ещё, едва ль ни со времён Ивана Грозного и его лихих опричников.
И надо сказать на наших переувлажнённых пойменных, окультуренных перегнойно-болотных почвах и осушенных торфяниках — эта культура давала воистину рекордные урожаи, сравнимые с Чуйской долиной.
Кстати, предвижу вопрос: а почему бы не забить соответствующий «болт» на искусственное выращивание этой культуры? Ведь, в вышеупомянутой долине — самосеянно-саморастущей конопли, просто до фигища?
Увы, на деле оказалось не всё так просто…
Чуйская дикорастущая конопля, хоть и являлась «волшебной шайтан-травой», способствовало экономическому развитию Казахстана и приносила нам с Вели изрядный доходец — за который я как известно, планировал завладеть никелевыми месторождениями в Петсамо… Но в технологическом плане оказалась беспонтовой как советский маргарин, как ни бились над этой проблемой казахские специалисты-селекционеры под руководством самого(!) Николая Ежова. Как раз такой случай, когда даже центровой менеджмент не может победить проблемы технологии. Поэтому, волокна чуйской конопли шли в основном на изготовление всякого рода утеплителей для строительства, упаковочной бумаги, картона — ни на что большее они не годились.
В то же время русскую северную коноплю невозможно курить, хотя многие недобросовестные кустари-производители пытались подделать папиросы «Летучий голландец» — изделия Алма-атинской табачной фабрики, продающиеся в аптеках по рецепту врача, как официальное лекарство от более тяжёлых форм наркомании и алкоголизма.
Даже, сам московский «Дукат» был пойман за руку и оштрафован на кругленькую сумму!
«Воняет похоже, — жаловались знатоки-любители «травки», — но не лечит от пагубных пристрастий совершенно».
Почему так — я не Копенгаген. Возможно, здесь генетик нужен.
Но Трофим Денисович Лысенко на картошке, а других таких же способных специалистов сельского хозяйства — у меня нэма. Разве что Вавилова кастрировать, чтоб поменьше по заграницам за казённый счёт шастал, да побольше в родном Отечестве по специальности работал.
* * *
Так, так, так…
Мы с вами, вообще, про что?
Ах, да — про авиацию.
Изделия из русской поскони не боятся влаги, не гниют в морской воде и, до того прочны — что до появления искусственных волокон типа капрона, лавсана да кевлара — по прочности превосходили на разрыв вся и всё. Из них делали, к примеру — гарпунные лини для охоты на китов, которые при толщине 17 миллиметров — выдерживали вес до 2800 килограмм.
Дальше можно самим догадаться, да?
Не моя идея, кстати: я лишь задолго до этого — познакомил хроноаборигенов с предварительно напряжённой арматурой железобетона. Инженеры «ОПТБ-007» же, сами догадались-додумались перед склейкой — поместить между двумя слоями берёзового шпона предварительно натянутую ткань из поскони.
Когда мне предложили, я подумал вслух:
— Pourquoi pas?
И дал добро на эксперименты, которые к нашему всеобщему удовольствию — не затянувшись надолго, дали положительный результат. Не останавливаясь на достигнутом, попробовали пластифицировать аммиаком полученную армированную волокном фанеру…
Получилось сказочно дёшево для авиаматериала и, при этом достаточно сердито!
Когда же непосредственно после процесса пластифицирования, «не остывшую» армированную фанеру приноровились штамповать — придавая ей нужную форму, получилось ещё и сказочно технологично — вполне сравнимо со штамповкой, положим из дюралевого листа.
Хотя, конечно, не до такой степени: дерево — оно и есть дерево, соль над ним не выёживайся.
Из такого «авиакомпозита» изготовлялись, как просто усовершенствованные модели «старых» «Яков» — со значительно улучшенными лётными характеристиками, так и совершенно новые. К примеру, вместо двухместного учебного «Як-1 Октябрёнок» — стал выпускаться «Як-7 Пионер», где инструктор мог обучать сразу четырёх курсантов — по очереди заходящих в кабину из салона.
Однако, ещё раньше — даже задолго до начала производства «ульяновского авиакомпозита», мы с Александром Яковлевым взялись за «большую авиацию»…
* * *
Но сперва, где-то через месяц после моего возвращения из Парижа, у меня произошёл такой разговор с ним:
— Как ты думаешь, Саша — какой тип самолёта самый главный?
Вопрос был типа: кого ты больше любишь, дитятко — маму или папу?
Будучи в соответствующем возрасте, моя дочь на него обычно отвечала:
— Я больше всего на свете люблю мороженное.
Вот-вот…
И я про то же!
Но будущий Главный конструктор ответил по-детски непосредственно и прямолинейно:
— Истребители!
Деланно удивляюсь, и:
— Почему?
Тот, пожав плечами:
— Потому что, истребители завоёвывают господство в воздухе.
«Эге…, — думаю, — стало быть, эта дурь — засела в его башке с самого раннего возраста. Надо срочно её оттуда выбивать!».
Показывая пальцем за спину:
— Вот посмотри на карту Нижегородского Края, Саша и скажи: как ты собрался это так называемое «господство» завоевать?
Тот, внимательно посмотрев на рисованный ландшафт, проведя над ним ладонью что-то вроде заговоренного круга от нечистой силы, с самоуверенностью дилетанта молвил:
— Ну… Как увижу вражеские самолёты в воздухе — пошлю свои истребители их сбить.
— Когда ты увидишь в воздухе вражеские самолёты, Саша, уже будет поздно кого-то и куда-то «посылать» — они спокойно отбомбятся по целям и улетят.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
