Черная магия

Animus

Черная магия

Аннотация:

Пейринг: ГП/ГГ Направление: гет. Жанр: АУ. Самари: Постхогвартское время, война с Вольдемортом в самом разгаре. Поттер порвал всякие контакты с Дамблдором и компанией (исключая только Гермиону) и занимается изучением чёрной магии и истреблением Пожирателей Смерти в одиночку... Предупреждения: АУ и ООС, любителям добряка-Поттера — не читать. Кроме того, в фике присутствует смерть, а затем переселение душ главных героев. Статус: закончен.

Глава 1

Предательство и ложь, и боль— всё в жизни испытала.

Твое прекрасное лицо следы их после смерти сохраняло.

Лишь одного не помнишь ты— любовь никогда не осеняла

Твои прелестные черты. И ты свои мечты во сне лишь знала.

— Спасибо за информацию, мистер Диктус ,— произнёс худой черноволосый молодой человек, зелёные глаза которого, казалось, излучали стужу, и передал своему собеседнику мешочек с галеонами.

Тот поспешил исчезнуть, как только получил деньги, а парень ещё некоторое время сидел, потягивая вино. Наконец, он допил напиток и, положив на стойку золотой, направился к двери, за которой его встретила дождливая осенняя ночь, казавшаяся в этом месте (а это был Лютный переулок) ещё мрачнее и неприветливей, чем обычно. Поежившись, он закутался в плащ и посильнее надвинул капюшон, чтобы не было видно лица, а затем направился вглубь переулка чернокнижников.

Вскоре он свернул в какую-то тёмную подворотню, в которой обнаружился вход в небольшой магазинчик, заваленный всякой рухлядью, старыми пожелтевшими от времени книгами и прочим антиквариатом, так любимым большинством тёмных магов. Внутри он коротко переговорил с продавцом и забрал какой-то древний фолиант, заплатив за него золотом, тускло блеснувшим в свете факелов.

На выходе парень едва не столкнулся с ещё одним магом, как раз собиравшимся войти. Незнакомец извинился и, пропустив его на улицу, скрылся в тёмной утробе полуподвала. Никто не мог этого видеть, но юноша улыбнулся под капюшоном злой хищной улыбкой, больше похожей на оскал, и, выйдя из подворотни, пошёл дальше по своим нуждам.

"Если бы Снейп был жив, он бы удивился, что у меня получилось подобное"— мелькнула у него мысль.

А из темноты за его спиной неслышно вынырнула тёмная фигура, невидимкой последовавшая за юношей, которую вскоре догнала ещё одна и улицу осветила вспышка от заклятия Подвластия.

Парень же зашёл в ещё один грязный бар, где перемолвился парой слов с хозяином, а потом устремился к выходу из Лютного переулка. Но когда он уже был недалеко от него, из тени, отбрасываемой одним из домов, раздался тихий голос, прошептавший: "Экспеллиармус". В ответ юноша выкрикнул: "Протего!" Но тут в него со спины ударил луч парализующего заклятия, и он упал на грязную мокрую мостовую.

Двое нападавших схватили его под руки и потащили в тёмное пространство между домами (не забыв предварительно отобрать палочку), где, как оказалось, их ждал ещё один человек. Этот новый персонаж пробормотал что-то себе под нос и на кончике его палочки вспыхнул неяркий огонёк, высветивший из темноты серебряную маску, закрывающую лицо мага.

— Ну, здравствуй, Поттер,— насмешливо протянул волшебник, снимая её. На пленника с бледного аристократичного лица взглянули серо-стального цвета глаза,— Давно не виделись, рад встрече. А ты?

— Привет, Хорёк,— ехидно отозвался тот,— Как дела, как семья поживает?

В ответ на этот вопрос тот, кого обозвали хорьком, побледнел от гнева и, направив на Поттера палочку, процедил:

— Круцио!

Вызвавший его гнёв волшебник лишь саркастически хмыкнул и, наслаждаясь некоторой растерянностью заклинателя, сообщил:

— Знаешь, Малфой, Круциатус — это неактуально. Хотя на твоей матери и отце он сработал безукоризненно.

— Сука!— выдохнул тот и с размаху ударил Поттера по лицу,— Так это был ты?!

Из поломанного носа пленника брызнула кровь, а под глазами моментально образовались большие фингалы.

— А вот об этом ты пожалеешь,— сплюнув кровь, пообещал брюнет.

— Да ты что?— ехидно осведомился его оппонент,— Не думаю...

— Ну, это и не удивительно,— буркнул Поттер, за что тут же схлопотал внушительный удар в солнечное сплетение.

— А знаешь, у меня для тебя есть очень интересные новости,— как ни в чём не бывало продолжил Малфой,— Думаю, тебе будет интересно узнать их перед смертью. Так вот, твоя замечательная грязнокровка, эта Грейнджер... рассказать тебя как у неё дела?

— Только посмей что-нибудь с ней сделать, ублюдок, и ты пожалеешь, что на свет родился!— ледяным голосом, в лучших традициях Вольдеморта, произнёс мальчик-который-выжил.

— Ой-ой-ой,— саркастически прокомментировал бывший слизеринец,— Кажется, Поттер занервничал. Но, видишь ли в чём дело, "дорогой друг", я даже при всём желании ничего ей больше не смогу сделать, потому что она, как бы это выразиться поделикатней, мертва.

— Ты врёшь, этого не может быть,— прошептал Гарри, его глаза превратились в холодные изумруды, лишённые какого бы то ни было намёка на жизнь.

— Может-может,— издевательски протянул Малфой,— Но это не всё, Поттер. Тебя наверняка очень удивит, кто же убил твою заучку. Мне даже как-то неловко говорить тебе об этом,— юный Пожиратель Смерти злобно хихикнул,— Это был твой лучший друг, Рональд Уизли. А знаешь, что он сделал перед этим? Он её изнасиловал. А потом её пустили по кругу. Её насиловал весь наш отряд, все тринадцать человек. Да, Поттер, классная сучка, скажу я тебе, миньет она делает превосходно. Правда, строптивая, для этого пришлось выбить ей все зубы...

"Вдохновенное шипение" блондина прервал Петрификус Тоталус, брошенный одним из его спутников, и вполне закономерно отправивший Малфоя в бессознательное состояние.

— Верни мне палочку,— приказал Поттер другому Пожирателю.

Получив её в своё распоряжение, он два раза произнёс Смертельное заклятье, после чего, забрав с собой лежащего без чувств Малфоя, аппарировал прочь, оставив два свеженьких трупа на поживу крыс, всегда водившихся в Лютном переулке в изобилии.

Появился же Гарри в Годриковой лощине, в парке, окружавшем великолепный особняк, где когда-то жили его родители и где теперь жил он сам, после того как восстановил уничтоженное выбросом магии (сопровождавшим развоплощение Вольдеморта) здание. В сам дом аппарировать было нельзя, он был защищён кучей разнообразных заклятий, больше половины которых относились к чёрной магии высочайшей пробы.

Когда Дамблдор узнал об этом между ним и его бывшим учеником произошёл ожесточённый (и последний) спор, после завершения которого каждый остался при своём мнении, а стены вновь отстроенного фамильного особняка Поттеров больше ни разу не увидели старого волшебника, выступавшего категорически против использования тёмной магии и пытавшегося убедить Гарри отказаться от неё. Но у Поттера к тому времени уже не осталось больше никакого уважения к директору Хогвартса, поэтому он весьма грубо сообщил ему адрес, по которому тот мог катиться.

Меж тем, уставший и обеспокоенный Поттер кое-как дотащился до двери и, ввалившись в прихожую, сбросил Малфоя с плеча на пол. Раздался глухой удар, а затем Драко пришёл в себя, застонав от боли. Его рука тут же потянулась в карман за палочкой, которой, естественно, на месте не оказалось. Гарри, с ненавистью глядевший на белобрысого недруга, с размаху ударил его ногой по рёбрам и удовлетворённое улыбнулся, услышав, как они с хрустом сломались. Затем он наложил на него парализующее заклятье, и позвал Добби.

— Принеси мне зелье в колбе номер семь,— приказал он эльфу.

Тот понятливо кивнул и с треском исчез. Поттер же тем временем наложил на Малфоя заклинание Левикорпус , и отлевитировал его в подвал, где у него как раз для таких случаев была подготовлена камера. Это было холодное пустое помещение с вмурованными в стену кандалами, единственной мебелью здесь был небольшой шкафчик, забитый весьма интересными зельями. За одно только их хранение и изготовление полагался пожизненный Азкабан, а за применение— поцелуй дементора.

Приковав Малфоя к стене, Гарри напоследок ещё раз пнул его, после чего отправился наверх. Там его уже ждал домовик со стеклянной колбой, заполненной ярко синего цвета зельем, которое Поттер тут же залпом и выпил. Судя по тому, как он при этом скривился, вкус был на редкость отвратительный. Вернув эльфу колбу, он направился в гостиную, где уселся в мягкое удобное кресло перед горящим камином и, закрыв глаза, принялся массировать виски и точки над бровями, снимающие головную боль. Причина его не вполне удовлетворительного состояние была в том, что хоть Поттер и изобрёл психотехнику, позволявшую легко переносить Круциатус, но без негативных последствий, выражавшихся в спазмах головного мозга, всё равно не обходилось.

Посидев так некоторое время, он тяжело вздохнул и отправился в ванную. После душа его самочувствие так улучшилось, что он решил проведать Малфоя. Он всё ёще опасался убить его прежде, чем успеет выяснить всё, что тот знает, но думал, что теперь уже сможет сдержаться. Когда Поттер зашёл в камеру, блондин самым наглым образом дрых, не обращая внимания на холод и неудобную для сна позу. Однако сильный удар по уже поломанным ребрам разбудил его мгновенно.

— Чёрт, Поттер, я понял, почему Вольдеморт решил убить тебя ещё в младенчестве: вы с ним одинаковые садисты и психи, он боялся конкуренции,— прохрипел Драко, отплёвываясь кровью: видимо осколки рёбер повредили лёгкие.

Гарри ударил его ногой по лицу, сломав при этом нос. Пока Малфой приходил в себя, он открыл шкаф и достал оттуда небольшой пузырёк, на приклеенной к боку бирке которого значилось: "Сыворотка правды".

— Ну же, открой ротик,— глумливо произнёс он, поднося зелье ко рту Драко.

Тот лишь стиснул в ответ зубы.

— Не хочешь? Ну что ж, придётся принять меры,— и с размаху ударил его кулаком.

Потом ещё и ещё. Так он его бил пока не лишил всех зубов, а затем направил на него палочку и произнёс: "Империо" . После чего приказал открыть рот и влил в него чуть ли не полбутылька веритесарума , что явно превышало обычную дозу. Малфой ощутил на себе это в полной мере— его стало так корёжить от боли, что ему хотелось мгновенно умереть, лишь бы это прекратилось. Но тут ко всему прочему ещё добавился и ненавистный голос Поттера, спрашивающий, где на следующей неделе будет находиться штаб Пожирателей. И Драко не мог не ответить, сыворотка вынуждала его говорить.

Когда Гарри узнал место дисклокации, он чуть заметно усмехнулся своим мыслям. Как это символично, Реддл встретит свою смерть там, где только начинался его путь в этом мире— штабом должно было стать здание приюта, где Тёмный Лорд жил в детстве. Однако в уме Вольдеморту не откажешь— вряд ли бы его додумались искать там.

"Так, а теперь осталось ещё одно..."— подумал Поттер, и поинтересовался у Малфоя:

— То, что ты мне рассказал о смерти Гермионы, правда?

— Прафта,— невнятно ответил тот.

— Что?!!— Гарри был ошарашен.

Он думал, что его враг хотел просто над ним поиздеваться, когда рассказывал о смерти девушки и спросил его об этом просто для того, чтобы удостовериться, что с ней всё в порядке.

— Это прафта,— снова повторил белобрысый, понуждаемый отвечать убойной дозой веритесарума.

— Не может быть,— пробормотал Поттер и, направив на Малфоя палочку и уставившись ему в глаза, пробормотал: "Легилименс".

На него обрушился водопад разнообразных звуков, запахов, тактильных ощущений и визуальных образов. Сосредоточившись на интересующей его информации, Гарри стал быстро отфильтровывать ненужные ему сведения и вскоре нашёл то, что искал. Мельком проглядев воспоминания Драко и убедившись, что всё то, о чём он рассказывал, правда, мальчик-который-выжил грубо покинул сознание пленника, чем доставил тому невыносимую ментальную боль, и минут десять после этого просидел с закрытыми глазами, стараясь придти в себя.

"Правда, всё— правда... Да ещё и... нет, я не могу сейчас об этом думать, потом, с этим разберусь потом..."— он открыл глаза и посмотрел на постепенно отходящего от действия сыворотки Малфоя.

В его глазах Драко увидел свою смерть и ещё кое-что, для чего сложно было подобрать название. Гарри молча смотрел на Малфоя некоторое время, а потом направился к шкафчику с зельями. Уже через две минуты дом огласил дикий крик, заставивший вздрогнуть домового эльфа, мывшего посуду наверху. Вздрогнуть и уронить разлетевшуюся тысячей осколков тарелку, выпущенную ослабевшими от ужаса руками.

Драко Малфой умирал долго, целых два дня, растянувшихся для него на вечность. Но месть Поттера простиралась куда дальше мучительной смерти от пыток. К тому, что задумал он, не прибегал даже Вольдеморт. Гарри решил уничтожить душу своего врага. И тут ему пригодились его знания по чёрной магии, а если быть точным— по некромантии, которой он увлёкся, когда искал причину бессмертия Тёмного Лорда. Правда, без того, что изобрела Гермиона у него вряд ли бы что-то получилось— слишком уж расплывчатые указания давал старинный гримуар, из которого он почерпнул описание процедуры.

"Гермиона... стоп! Она же собиралась опробовать Кольцо Памяти! Значит ещё не всё потеряно, значит— ещё есть возможность вернуть её. Но это попозже, а сейчас— месть!"— Поттер бережно достал из кармана золотое кольцо, на котором была выгравирована надпись на латыни: "Ex profundi" — и положил его в рот умирающему Малфою. Это ювелирное украшение он уже давно таскал с собой, собираясь при случае опробовать его на Вольдеморте...

После этого он пробормотал что-то по-гречески себе под нос и взмахнул палочкой. Из неё вырвался сноп зелёного света, похожего на тот, что появлялся при использовании Смертельного заклятия. Этот свет окутал тело Драко, сердце которого прекратило биться, а затем впитался внутрь него. Поттер помедлил несколько мгновений, а затем буркнул ещё пару фраз, теперь, похоже, на египетском, и забрал изо рта трупа вложенное туда перед смертью кольцо, которое тускло светилось холодным сине-зелёным сиянием.

После этого он направился в свою лабораторию, где, помимо всего прочего, имелся кузнечный горн.

— Пока, Малфой,— злобно сказал Гарри, разведя огонь, и кинул в него кольцо с душой Драко.

Вскоре оно расплавилось, а вместе с ним прекратила существование и нематериальная часть молодого Пожирателя Смерти.

Глава 2

Из сердца твоего я сделаю отвар,

А разум твой в безумье облачу.

Я чёрный маг, и тёмный дар

По жизни я как крест влачу.

После расправы над Малфоем Гарри решил немного расслабиться и провести остаток дня сидя у камина с бокалом вина. На душе было ещё более мерзко, чем обычно. Раньше все невзгоды ему помогали переносить мысли о Гермионе, теперь же... Кретин, и почему он не наплевал на все эти предосторожности, которые в итоге всё равно не помогли? Да, ему казалось, что он поступает правильно, что ограничивая свои контакты с девушкой, он обезопасит её от Вольдеморта и его приспешников, но... но теперь он, может быть, больше никогда её не увидит, и они никогда больше не будут вместе, как это было тогда— в Хогвартсе.