Огни Самайна. Бал у Князя Тьмы

Огни Самайна.

Часть 1. Бал у Князя Тьмы.

Форма: повесть.

Жанр: фэнтези, мистика, хоррор, любовный роман.

Аннотация:

В ночь на Самайн — рухнут границы. И стар и млад, и знать и люд, все праздника великого ждут с нетерпением. Кого сегодня отметит Правящая чета? Кто получит высочайшую честь — приглашение от самого Князя?

И ровно в полночь, под бой курантов, с грохотом, помпой, кровью и ужасом, пробирающим до кости, грянет на весь мир великолепный в своей черноте Бал.

Бал у Князя Тьмы.

Это история случайности или нет.

Это история светлой ведуньи, получившей приглашение на Бал и по неосторожности открывшей его.

Это история опасной авантюры, ведь проигнорировать приглашение нельзя.

Это история равнодушного Князя, держащего за руку Верховную Ведьму.

Это история их соглашения.

Это история убийства случайного свидетеля среди тёмной знати.

Это история мужчины, нашедшего свою единственную и потерявшего её.

Это история о смерти и любви, о Свете и Тьме, о предательстве и обмане, о возвращении из-за грани.

О том, как светлая ведунья танцевала кровавый и жестокий вальс Смерти в объятьях Князя Тьмы.

Повелось так с давних пор... Город белокаменный, возведённый в устье реки Москвы, сосредоточии всех путей и дорог двух измерений, живёт вне времени и мира. Здесь обычные вещи меняют облик, а прежние знания обретают совсем иной смысл.

Здесь староверы соседствуют с православными, здесь по улицам гуляют маги и оборотни, среди влиятельных лиц можно распознать и шамана с Сибирских лесов и вампира из гор Румынии.

Здесь горгульи сторожат церкви, грифоны хранят небо. А где-то там, под сводами Кремлёвского собора, в усыпальнице князей и царей русских, хранятся артефакты силы невиданной. За обладание которыми ведутся игры и интриги, войны и сражения на протяжении не первого столетия. И далеко не последнего.

Шумный, огромный, живой мегаполис, напоминает растревоженный улей и яркими огнями манит к себе юных мотыльков со всех просторов, необъятной Родины. У него два лица и два имени.

С рассвета и до заката — приютит страждущего, обогреет нуждающегося, исцелит страдающего. Днём он похож на яркие сады Семирамиды, наполненный ароматом вечной весны, палящим солнцем знойного лета и мягким убаюкивающим теплом ласковой осени.

С заката и до рассвета — накажут виновного, обманут наивного, проклянут случайного. В чернильной темноте сладко пахнущей ночи город похож на затерянные сокровища Атлантиды. Манящие, своей опасностью и недоступностью, таящие в себе уйму неразгаданного, порочного, страшного и кровавого.

Два лица, два имени... Один закон. Представители Светлой знати никогда не шагнут на территорию Тьмы. Представители Тёмной — не выйдут под лучи солнечного света. И никогда, никто не осмелится попытаться соединить две такие противоречивые половины одного целого мира.

Таковы правила жизни города Москва в двух таких противоположных отражениях.

Но на каждое правило найдётся своё исключение, не так ли?

* * *

Серые тени притаились по углам, в проулках и чёрных провалах подъездов. Среди деревьев и кустов, в неровных тенях уличных фонарей. Они трепетали на ветру, тянулись вперёд, норовя успеть схватить неосмотрительного прохожего, спешившего домой после суточного дежурства в Центральной Городской Больнице.

Осень в этом году оказалась щедрой на печальные события.

Сначала авария в метро, где погибло не меньше десятка человек, а ещё сотня с лишним получили тяжёлые травмы, порой несовместимые с жизнью... будь они обычными людьми.

Затем взрыв газа в спальном районе у самой окраины. Лишь чудом удалось избежать больших жертв, но и тех шестерых, что привезла скорая, вытаскивали всей бригадой. А ведь в ней состоит как минимум три ведуна, два травника и пять целителей. В обычной ситуации такого количества лекарей будет достаточно для излечения небольшого городка.

Да только когда здесь было что-то обычным?

Иулия тихо вздохнула, плотнее кутаясь в длинное пальто и пряча нос в складках широкого палантина. Холодный октябрьский ветер трепал длинные светлые волосы, собранные в толстую косу. Одна непослушная прядь выбилась из-под обода, падая на нос. Девушка рассеянно отмахнулась от неё, попутно сбросив слабое плетение в серые тени, так и норовившие прицепиться к одинокой ведунье, да попить халявной силушки такой неосмотрительной светлой.

Тонкие нити мироздания натянулись, впитывая неслышную просьбу своего дитя, и цепочка старинных вед вспыхнула, выжигая гнездо паразита. Духовница лишь зябко поёжилась, ускоряя шаг. После долгой и напряжённой работы хотелось горячего чаю и спокойного, долгого сна. Где не будет умирающих, раненных. Где не будет кричащих детей и стенающих матерей.

Где не будет этой тонкой, морозной вязи и обжигающе ледяных прикосновений Мораны. Иногда девушка ненавидела свою природу, но мысль уйти с сумасшедшей, тяжёлой, малооплачиваемой работы даже не возникала. Каждый выбирает по себе...

Лёгкие шаги разносились глухим перестуком по пустынной улице. Предрассветный город балансировал на тонкой грани между двух своих неизменных лиц. В дымчато-серой тишине чуткое ухо ловило отголоски рычание стаи, возвращающейся с охоты. Хриплое карканье воронья, слетевшегося на остатки их добычи. Вой сирен. Где-то на той стороне улицы доблестные стражи правопорядка спешили на вызов. Видимо, кто-то неосторожно перешёл границу чужих владений.

Закон был един. Светлые не ступят на территорию Тьмы. Тёмные, десятой дорогой обойдут Свет. И лишь вот в такие моменты, когда стиралась граница, когда Ночь нехотя уступала бремя правления Дню или наоборот, можно было успеть добраться до дома, не опасаясь почти ничего.

Выстрелы, прозвучавшие совсем близко, вызвали дрожь вдоль позвоночника. Не оглядываясь, ведунья прибавила скорости, поднимая воротник пальто. Официально Сумерки были нейтральным временем, когда можно было встретить на своём пути любого обитателя Москвы двуликой. Это время тишины, Ничьё время. Только это вовсе не означала, что никто не будет пытаться подмять его под себя...

И чем длиннее были Сумерки, тем больше столкновений было между двумя противопоставленными сторонами города.

В родной двор Иулия почти влетела, не обращая внимания ни на развевающиеся концы длинного шарфа, ни на мелкие лужи, покрытые тонкой корочкой первого льда. Остановившись у покосившейся, одинокой берёзки, ведунья глубоко вдохнула чуть морозный октябрьский воздух, успокаиваясь. И по привычке закрыла глаза, прислушиваясь к той, другой части их мира. Одинокие души молчали, лишь где-то на самой окраине города умирал ребёнок.

Грустная улыбка коснулась тонких губ. Как бы она не хотела помочь малышу, не смогла бы. Болезнь опутала его тело как паучья сеть, сжимая и разрушая. Иулия могла лишь попросить Морану сгладить муки страдающего, забрать его скорее в круг перерождения.

— Лёгкой дороги, ребёнок, — тихо шепнула, прижавшись виском к шершавому стволу и молча прося богов и богинь помочь хрупкой душе.

Холодная капля упала на нос. За ней одна и ещё одна. И вот уже хмурое небо, громыхая щитами Даждьбога, расцвечивая свинцовые тучи всполохами ослепительно белых молний, пролило потоки своих слёз на землю. Развеивая предрассветный туман и давая жизнь новому холодному осеннему дню.

— Спасибо, — погладив тонкое деревце, ведунья уже неспешно направилась к своему подъезду. Очередной переход пройден, и теперь можно не опасаться, что где-то за углом притаился тёмный, поджидая неосторожную добычу.

Старая пятиэтажка сталинских времён встретила её тишиной и мрачным одиночеством. Соседи снизу, пожилая супружеская пара, уехали в Тибет, на очередной съезд целителей. Сёстры из квартиры напротив, практикующие тёмные ведьмы, давно уже не появлялись дома, явно готовясь к традиционному осеннему Шабашу на Самайн. Обычные люди в этот ранний час спали, не слыша медленных, немного усталых шагов по лестнице на третий этаж. Не чувствуя всполохов силы в рассветном дожде.

Иногда Иулия завидовала им. Самую малость. Воистину, блажен не ведающий...

Ключи неслышно звякнули, открывая потёртую деревянную дверь. Двухкомнатная квартира в полумраке, едва-едва разгоняемом тусклой лампочкой на лестничной площадке, казалась чужой и неприятно пустой. Щёлкнув выключателем, она стянула ботинки, бросая их вместе с сумкой у самого порога. На шум из глубины комнаты вышел, потягиваясь лохматый щенок, смешно переваливаясь на неуклюжих лапах и виляя хвостом.

— Привет, Феликс, — потрепав любимца по загривку, Иулия перешагнула через вещи, прихватив с собой пачку писем из почтового ящика. Поманив зверя пальцем, девушка прошла по коридору на кухню, сцеживая зевок в кулак.

Суточное дежурство оказалось утомительным и длинным, выжав все духовные силы из ведуньи и наградив лёгкой мигренью, что будет сопровождать её ещё дня два, коли не больше.

Через пять минут привычных действий девушка устроилась на стуле у окна, обхватив тонкими пальцами горячую кружку с травяным отваром, подслащённым цветочным мёдом. Феликс, получивший порцию еды и ласки, свернулся клубком у её ног, положив крупную голову на узкую ступню, приятно согревая уютным, домашним теплом.

Прикрыв глаза, вдохнула густой, чуть пряный аромат. Ромашка, чебрец, мелисса, немного сушёных яблок и цедры апельсина. Пряный, яркий и в тоже время мягкий, расслабляющий аромат. То, что нужно, после долгого рабочего дня.

Отпив немного, отставила чашку в сторону, пододвинув к себе стопку конвертов. Рекламные проспекты и бесплатные газеты бросила на пол. Феликсу нравились эти шуршащие цветные бумажки. А убрать мусор после возни активного щенка с ненужной макулатурой не так уж и сложно. В конце концов, ничто не мешает договориться с местным выводком домовых и взять себе одного из них. Тогда и за домом пригляд будет, и за Феликсом. И нечисть всякая шастать прекратит.

С домовыми шутки плохи. Они хоть и кажутся слабыми и никчёмными, могут превратить жизнь в самый настоящий кошмар.

Квитанции на оплату услуг отложила в сторону. Зарплата ещё не скоро, а пока оплачивать не из чего. К ним присоединилось предложение из Медицинского университета. Одно из лучших высших учебных заведений страны предлагало продолжить обучение по специальности "Целитель высшей категории". Со специализацией в психиатрии и психологии. И хотя перспектива была более чем заманчива, на реализацию таких амбициозных планов не было ни денег, ни времени...

Ни особого желания. Конечно, корочки сулили повышение и прибвавку к зарплате, возможность найти более перспективное место работы. Только вот молодая ведунья предпочитала следовать интуиции, собственному чутью, не раз выводившему её по путанным тропам из обители Мораны. А оно настойчиво шептало, что сейчас, на должности простой духовницы в обычной больнице она может сделать куда больше, чем сидя в кресле руководителя отделения, к примеру.

И зачем тогда развивать свой дар, коли не будешь пользоваться оным?

Стащив из вазочки печенье, Иулия развернула открытку, с видами Японии, посланную одним старым знакомым. Мастер Джун Ци Лан поздравлял её с прошедшим праздником Покрова Матери-Земли и наступающим днём Сварога. Желал силы, духовного равновесия и единения с Матерью Природой, так необходимого всем ведунам.

А так же настойчиво приглашал в гости и сетовал, что так и не смог отблагодарить подругу за помощь в спасении детей-сирот из приюта.

Улыбнувшись, девушка коснулась пальцами тонко прорисованных на картоне цветков сакуры, шапкой укрывшей дерево в великолепном саду. Поставив открытку у стекла, какое-то время любовалась ею, не думая ни о чём, просто наслаждаясь красивым рисунком. И лишь когда локоть задел что-то твёрдое, озадаченно посмотрела на последний, оставшийся нераспечатанным конверт.

Первые лучи солнца, пробившиеся сквозь хмарь непогоды, пугливо обходили стороной небольшой прямоугольный конверт из плотной чёрной бумаги, матово блестевший в свете дня. Алый сургуч скреплял шёлковую ленту, темнее его на два тона. Серебристые буквы готического шрифта складывались в одно слово, звучавшее как приказ.

"Прочти". И ни адресата, ни подписи, ни чего-то ещё. Кроме разве что едва ощутимого привкуса незнакомой, но щемяще-приятной магии. Холодной, как студёная зима, горько-сладкой, как подмёрзшие яблоки с дички. И ласково-тёплой, как прикосновение близкого человека.

— И кто же у нас такой загадочный? — задумчиво протянула Иулия, осторожно беря в руки конверт. Надломив печать, она вытянула ленту, положив её рядом с кружкой чая. Феликс, услышавший шуршание, встрепенулся и приподнял морду, с обожанием смотря на девушку.

Ведунья же, аккуратно отогнув треугольник бумаги, вытащила сложенный вдвое кусок картона, украшенный затейливым шёлковым тиснением. И развернула его, лишь краем сознания отмечая оборвавшиеся плетения, осевшие тёмным узором на запястье.

Потрясённый вдох потонул в счастливом лае. Чёрный конверт выпал из ослабевших пальцев, спланировав на пол, и тут же разлетелся клочьями под зубами разыгравшегося щенка. Но легче от этого не стало...

— Как же так... — растерянно протянула Иулия, ещё раз перечитывая ровные строчки, выведенные красивым, каллиграфическим почерком, с витыми буквами.

Только смысл от этого не менялся. Князь Тьмы и Верховная Ведьма приглашали достойного представителя Тёмной Знати на ежегодный Бал, что состоится в ночь на Самайн. И даже неопытный взгляд выцепил среди обезличенных слов молчаливый приказ: явиться обязательно. Правда, не уточнялось, как быть, коли письмо попало не в те руки.

Совсем не в те.

Удерживая злополучное приглашения двумя пальцами, девушка положила его на подоконник, отодвинув подальше. И закрыла глаза, потирая виски, словно от того, что она не видит его, оно исчезнет, испарившись под светом настырного солнца.

Оно никуда не делось. Ни через пять минут, ни через полчаса. Иулия просидела так почти час, пока не смирилась с тем, что ничего уже не изменишь. И забыть, проигнорировать нечаянно вскрытое послание не получиться.

Ещё в детстве им, маленьким сиротам в местной богадельне при православном монастыре, рассказывали страшные сказки о Тёмной знати и Правящей чете. О том, что получить приглашение на Бал в ночь Самайна — почётно и престижно. Это знак, признание твоих заслуг перед самою Тьмой и Хаосом. А ещё, что на каждое такое письмо накладывают комплекс чар. И получить его по ошибке — просто невозможно. как и оставить без ответа. Решившему не посещать данное торжество грозил жёсткий и болезненный магический откат.

И много других, не самых приятных последствий. Так им говорил мать настоятельница, пряча руки, затянутые белыми кожаными перчатками. Никто и никогда не видел её без них и не знал, почему она их носит.

Так, что же делать? Проигнорировать нельзя. Жертвовать своими силами, доставшимися не без труда, не было никакого желания. Магический откат штука многогранная и непредсказуемая. Как знать, чем он аукнется для неё?