Марко он заприметил сразу же, как только тот с удобством расположился за соседним столиком, разложив на нем мобильник, пачку сигарет, бумажник и ключи от мустанга, брелок с эмблемой которого успел заметить Стенли. Приметная оказалась вещь, как и ее хозяин, лениво листавший меню под угодливым взглядом застывшего за его спиной официанта. Очевидно, не найдя ничего, отвечавшего его изысканному вкусу, парень захлопнул папку и отрывисто бросил несколько фраз. Официант что-то зачастил, объясняя, а потом, сделав несколько пометок, удалился, захватив с собой меню. Стенли продолжал разглядывать своего соседа.

Жилистый, не высокий, но и не низкорослый. Пепельный блондин, с темными ресницами и бровями — не частое явление, но выглядит красиво. Губы чуть тонковаты, но это не портило лица, наоборот, придавало ему своеобразную прелесть. Стенли одобрительно кивнул — самый тот тип. Просто в яблочко. Он уже сейчас, просто пялясь на него, ощущал приятное оживление в паху.

Парень повертел в руках пачку сигарет, выудил одну и прикурил, воспользовавшись не зажигалкой, а лежавшими рядом с пепельницей спичками. Перед Стенли тоже валялся такой же коробок, украшенный эмблемой клуба. Руки сами собой потянулись к пепельнице.

По тому, как человек курит, можно сказать многое. Сам Стенли обычно курил на ходу, нервно стряхивая пепел на асфальт, и даже получив возможность делать это не в спешке, все равно затягивался дергано, торопясь и захлебываясь терпким дымом. Сидевший напротив парень курил вальяжно, небрежно отставляя руку с зажатой в ней сигаретой и выпуская в воздух аккуратные колечки. Стенли невольно задержал взгляд на его пальцах и мысленно облизнулся: узкие, красивые ладони были для него настоящим фетишем. В этот момент он понял, что его интерес не остался незамеченным.

Парень, не мигая, смотрел на него в упор, и от его взгляда пружина, притаившаяся внизу живота, сжалась на один оборот. Стенли, не глядя, затушил окурок и, уже не таясь, оглядел его с ног до головы. И остался доволен осмотром. Парень едва заметно улыбнулся — понимающе, сыто, словно ему было привычно такое пристальное внимание. Сам Стенли на его месте уже бы засветил наглецу в глаз за такое откровенное разглядывание, больше похожее на раздевание, но тот вроде как не имел ничего против. Это будоражило воображение.

Незнакомец тем временем пригубил принесенный ему напиток в широком бокале и облизнулся — явно напоказ, не сводя взгляда со Стенли, у которого внезапно пересохло в горле. Решение созрело мгновенно. Он и сам не понял, как оказался за соседним столиком, не забыв прихватить собственную выпивку. Парень усмехнулся.

— Спасибо, — немного растягивая гласные, сказал он. — Мне было лень пересаживаться самому. Что пьешь?

Он бесцеремонно выудил из рук опешившего от напора Стенли бокал, сделал большой глоток и скривился.

— Гадость. Если уж пить виски, то никак не бурбон.

— Что не так? — обиделся за свой любимый сорт Стенли. Он давно привык, что никто из друзей не разделяет его пристрастия, но получить отповедь от чужака показалось оскорбительным. Парень снова усмехнулся.

— Целоваться неприятно. Но, если ты выпьешь ананасовый сок, я, так и быть, закрою глаза на твой просчет.

— Вот как? — Стенли старательно изображал равнодушие, игнорируя сосущую тяжесть, скапливавшуюся в паху при каждом взгляде на сильные, длинные пальцы, поглаживавшие стенки бокала, словно лаская их. Его откровенно провоцировали, но, в сущности, не для этого ли он приехал сюда, в Лас Вегас, ища приключений на собственную задницу? — А с чего ты решил, что я захочу угодить тебе?

— Ты подсел за мой столик, — обезоруживающе улыбнулся парень и протянул ему руку. — Марко.

— Стенли, — представился в ответ тот и едва не кончил, коснувшись холодных сухих пальцев, уверенно пожавших его ладонь. Стенли моментально представил их сомкнутыми на своем члене и выдохнул, боясь опозориться у всех на глазах. Марко отпустил его руку, выудил из пачки еще одну сигарету и, откинувшись на спинку, коротко поинтересовался:

— Ко мне?

Кажется, это была самая короткая прелюдия в жизни Стенли.

Марко проживал в небольшой квартире, находившейся в нескольких шагах от бара, где они сидели. Стенли вряд ли смог бы вспомнить дорогу — его мозг полностью отключился еще за столиком, что, впрочем, случалось не впервые. Он, как привязанный, шел за Марко, уставившись в его спину, а тот то и дело поворачивался, одаривая его таким взглядом, от которого сбивалось дыхание, а алкоголь вскипал в крови, напрочь вышибая остатки разума. Трахаться хотелось до умопомрачения, и держать себя в руках стоило немалых сил. Их хватило ровно до нужного этажа.

Захлопнув дверь, Стенли повернулся к замершему в шаге от него Марко и толкнул его к стене, сразу без слов распределяя роли. Тот не высказал ни малейшего протеста.

Раздевались поспешно, избавляясь от раздражавшей кожу одежды и с наслаждением втираясь друг в друга обнаженными телами. Тормоза слетели окончательно, чужое дыхание обжигало, плавило губы, растворяло волю, и где-то на задворках сознания оставалась только одна связная мысль: дотерпеть до кровати, не разлечься здесь, на не очень чистом на вид полу. Стенли раздраженно дернул ногой, отправляя штаны за полторы тысячи долларов в угол, и, ухватив Марко за подбородок, заставил посмотреть себе в глаза.

— Спальня где? — прохрипел он, ловя его расфокусированный взгляд.

— Там, — последовал невнятный кивок, но Стенли, очевидно успевший настроиться на его волну, Марко понял. Уже через минуту они оба рухнули на внушительных размеров кровать и завозились, стаскивая остатки одежды.

Пах ломило от возбуждения так, словно бы Стенли не трахался уже как минимум год. Марко дразнил его, ускользал из-под рук, выворачивался, но тут же прижимался снова, целовался вдохновенно, не оставляя без внимания ни один миллиметр губ. И это заставляло откликаться со всем возможным рвением и усердием. Стенли задыхался, жадничал, пытаясь успеть всюду: и ответить на потрясающий поцелуй, и сжать прохладные, покрытые испариной ягодицы, и пощекотать нежную кожу на внутренней стороне бедра... И все же безнадежно опаздывал, терял голову от перекрывавшего все остальные чувства желания, захлебывался стоном, рыком, когда, не дожидаясь мольбы, ему все таки уступили, поддались, позволив взять свое — как величайшее одолжение, а не победу. Но было абсолютно все равно — в этот момент Стенли видел звезды, и совершенно проигнорировал распахнувшуюся с грохотом дверь. А зря.

Оргазм вышиб дух, на время ослепил и налил свинцом разом потяжелевшее тело. Стенли вытянулся прямо поверх Марко, не желая двигаться, и уткнулся ему в ключицу, проурчав что-то удовлетворенно-сытое. И уж совсем не был готов к тому, что Марко вывернется из-под него, словно уж.

— Так-так, — зловеще протянули за спиной, и Стенли пребольно приложился задницей об пол, слетев с кровати от мощного тычка в бок. — Вот значит, как? Шлюха маленькая!

— Джун, я все объясню! — донесся до него голос Марко, в котором сквозила настоящая паника. Сам Стенли напрочь запутался в упавшем вместе с ним одеяле, а когда сумел выбраться наружу — отчаянно захотел обратно в спасительные синтепоновые недра. Картина, представшая его взору, словно сошла с экрана дурного гангстерского фильма — настолько нелепой и неправдоподобной она казалась.

У кровати стоял грузный мужчина средних лет, одетый в строгий деловой костюм и черную шляпу. На кипенно-белом галстуке красовался массивный золотой зажим, инкрустированный крупным брильянтом, на манжетах рубашки красовались такие же запонки, поблескивавшие в свете лампы, когда он, выразительно подтянув рукава пиджака, принялся стаскивать Марко с кровати. Двое громил внушительного вида молчаливыми изваяниями застыли около двери. Бровь одного из них рассекал на две части шрам, а второй отличался ушами странной, квадратной формы. Во всем остальном они казались близнецами — одинаково накачанные, с бесстрастными, ничего не выражающими лицами. Их почти идентичные кожаные куртки подозрительно топорщились на груди, и у Стенли закружилась голова. Все это стало походить на сон. Кошмарный сон!

— Не трогай меня, — прошипел Марко и ловко пнул мужчину в колено. Тот вскрикнул от боли, но добычу из рук не выпустил, ухитрившись еще и съездить парню под дых. Марко подавился ругательством.

— Эй, отпусти его! — очнулся Стенли и поднялся на ноги, путаясь в одеяле, которое придерживал около бедер. Он очень старался не представлять, как выглядит со стороны: голый, перепачканный в сперме, застуканный в постели с парнем. Он потянулся было к Марко, пытаясь помочь вырваться, но один из головорезов бросил на него предупреждающий взгляд, моментально приморозивший его к полу. Мужчина словно было только сейчас заметил его присутствие.

— Кто это тут вякает? — с угрозой поинтересовался он, сверкая глазами, и Стенли мысленно проклял ту недобрую минуту, когда, поддавшись собственному идиотизму, решил отправиться в Лас Вегас. Судя по взгляду, домой его собирались отправить по частям. И, дай Бог, чтобы разделали быстро!

— Я все объясню, Джун! — прохрипел тем временем Марко, отчаянно извиваясь в руках удерживавшего его мужчины. — Давай поговорим спокойно, как взрослые люди!

— Это ты взрослый? — взвился тот и с размаху швырнул Марко на пол. — Поговори у меня, щенок! Мелочь! Battona! Figlio di putana!

Иностранная фраза резанула слух, но Марко, очевидно, прекрасно понял ее значение, потому что замер, а потом стремительно поднялся на ноги и, коротко замахнувшись, ударил мужчину в скулу.

— Не смей так говорить о ней! — выкрикнул он и размахнулся снова, но его тут же скрутили два амбала, крепко заломив руки за спину. Марко взвыл от боли.

— Прекратите! — Стенли, опомнившись, бросился к нему, но мужчина, опомнившийся после удара, успел первым и... с силой толкнул в плечо одного из громил.

— Не трогайте его, идиоты! Я сам в состоянии справиться со своим сыном!

— Сыном? — открыл рот Стенли, понявший, что попал в совершеннейший дурдом. Мужчина, названный Джуном, повернулся к нему, и парень подавил желание натянуть одеяло до самого подбородка. В серых, пугающе спокойных, глазах он прочитал холодную и смертоносную решимость.

— Мальчики, — протянул Джун, точным тычком отправив Марко обратно на кровать. — Отделайте-ка его как следует, да выкиньте на улицу. А я тут потолкую...

В горле встал противный тошнотворный ком. Стенли сглотнул, отступил назад, глянул на Марко расширившимися от ужаса глазами. Тот смотрел в пол, по его виску медленно стекала капля пота, и Стенли вдруг какой-то животной частью своего существа осознал — это все. Сейчас его будут бить — со вкусом и знанием дела. Даже без злости, просто потому что приказали. И это осознание буквально доводило до икоты.

— Послушайте... Да что, собственно, произошло?! — поняв, что терять уже нечего, возмутился он. — Я никого не насиловал! Я даже не знал, кто он такой!

— А ты и сейчас не знаешь, — спокойно ответил Джун и, оглядев комнату, уселся в единственное находившееся в ней кресло. — На твое счастье. Кастрировать бы тебя, ублюдка...

Он похлопал себя по пиджаку, выудил из внутреннего кармана длинную сигару и махнул рукой одному из своих подручных. Тот шагнул к нему, на ходу доставая нож, и Стенли поперхнулся испуганным восклицанием, машинально прикрывая руками самое дорогое. Джун посмотрел на него с нескрываемой насмешкой.

— Боишься, — с удовольствием протянул он, забирая обратно аккуратно обрезанную сигару. Громила, бросив на Стенли недобрый взгляд, вернулся на свое место и, крутанув лезвие между пальцами, спрятал его в карман. Джун, не спеша, раскурил сигару и с наслаждением затянулся. — Что, не хочется лишаться самого дорогого?

Стенли со всем усердием замотал головой, стараясь не поддаться внезапно проснувшейся надежде. В глазах Джуна заиграли огоньки, словно бы ему пришла в голову интересная мысль. И это одновременно ободряло и пугало до чертиков.

— Это хорошо... Позволяет надеяться, что ты умнее моего непутевого сына. — Джун покосился на сидевшего на кровати Марко, которых хранил гробовое молчание и, в отличие от Стенли, даже не посчитал нужным прикрыться. — Бруно, принеси его одежду. Не хватало еще сыну Джуаванни Марино голой задницей сверкать!

Громила с квадратными ушами на мгновение исчез в коридоре, а потом вернулся, держа в руках штаны и рубашку Марко, сброшенные еще в прихожей. Стенли скрипнул зубами — ему одеться никто не предложил.

— И все же, может тебя кастрировать? — донесся до него задумчивый голос Джуна. — Как думаешь, сынок?

— Я его знать не знаю, — хрипло ответил Марко, путаясь ногами в штанинах. — Отправь его отсюда и все. Твои придурки и так из парня импотента сделали своими рожами.

— Какой же у тебя поганый язык, — с ласковой улыбкой, от которой бросало в дрожь, произнес Джун, вынув изо рта сигару. — Это все гнилая кровь твоей матери. Знал же, что не надо связываться со шлюхой. Ты опозорил меня, Марко. Ты меня разочаровал. Я так мечтал увидеть твою свадьбу, покачать на руках внуков, а ты вырос гребанным педиком, подставляющим задницу первому встречному. Не хорошо...

— Тебя не спросил, — буркнул Марко, и глаза Джуна полыхнули. Он снова посмотрел на онемевшего от страха Стенли и улыбнулся.

— Пошарьте там по его карманам, — велел он, и в коридор, словно следуя какой-то очередности, направился второй амбал — со шрамом.

— Эй! — попытался было возмутиться Стенли, плотнее кутаясь одеяло, служившее пусть призрачной, но все какой-никакой защитой. — Это мои вещи!

— Ты все еще надеешься, что они тебе понадобятся? — с искренним удивлением осведомился Джун, и слова протеста замерли у Стенли на губах. — Да шучу я, не падай в обморок. Так...

Он внимательно уставился на добытые из куртки Стенли права и усмехнулся.

— Стенли Эрл Мэтьюс, — прочитал он. — Нью-Йорк. Как тебя занесло в наши края, сынок?

— Развлечься хотел, — сквозь зубы процедил Стенли, уже начавший замерзать. — Можно мне, наконец, одеться? Или вы еще не насмотрелись?

— Он мне что, хамит? — поинтересовался Джун у того, кого назвал Бруно. Тот согласно кивнул, ничуть не изменившись в лице. Джун снова посмотрел на Стенли. — Ты мне хамишь. Никто не может хамить Джуаванни Марино.

— Правда, что ли? — Стенли понесло от страха. — Ты их всех кастрируешь? Или только тех, кто трахает твоего сыночка? Вы бы хоть на нем табличку повесили — опасно для члена.

— Смешно, — без улыбки кивнул Джун, и Стенли, сообразив, что и кому наговорил, облился холодным потом. Громилы посуровели и стали как будто выше ростом. Даже Марко поднял голову и заинтересованно глянул на него. Как на смертника. — Нет, это вправду смешно. Он мне нравится. Ты мне нравишься! — сообщил он Стенли, подавшись вперед и хлопнув себя по колену. Тот явственно почувствовал, как на шее расслабляется невидимая удавка.

— Есть у меня одна идея, — продолжил тем временем Джун, снова откидываясь на спинку. — Эх, Стенли, если бы ты знал, сколько я надежд возлагал на этого... этого... — он явно старался подобрать слово поприличнее, но только безнадежно махнул рукой. — Вот была бы у меня дочь, я бы мог передать дела ее мужу. Но у меня сын-шалава, который угробит все, ради чего я живу. А я так хотел погулять на его свадьбе...

1234

↓ Содержание ↓