Авика Паллада.

Осторожно — ведьма!

Аннотация: Что делать, если тебя хотят выдать замуж, а ты, мягко говоря, против? Конечно, идти в ведьмы! Но могла ли я предположить, что поступив в школу магии, навлеку на себя столько неприятностей? Сначала на свою голову ввязалась в авантюру со смертельными проклятиями, в результате чего против своей воли заключила контракт с Великой тьмой. Ну а дальше, неприятности посыпались как из рога изобилия: похищение моей лучшей подруги, голодный людогрыз, Черные жрецы, задумавшие вернуть к жизни злобное божество — вот далеко не полный перечень моих злоключений. Хорошо, что рядом со мной верные друзья, готовые придти на помощь, а это значит — что с любыми неприятностями я справлюсь!

Часть первая.

Конец лета. Солнце щедро заливает своими благодатными лучами широкий цветущий луг. Кучерявые облака пухлыми овечками тащатся по лазурно — синему небу впрочем, не смея закрывать пышущий жаром золотой диск небесного светила. Впереди весело журчит небольшая речка настолько чистая и прозрачная что без труда можно разглядеть в ней веселых серебристых мальков, резво гоняющихся друг за дружкой средь покоящихся на дне камней. От речки веет прохладой, и она журчит — зовет усталого путника приклонить перед ней колени и испить холодной воды, а заодно смыть с себя остатки усталости. Вот она истинная красота Весгородской природы!

Ага! Держи карман шире! Нестерпимый зной пот ручьями струящийся по телу тучи мошкары и слепней так и норовящих залететь тебе прямо в рот, а с наступлением сумерек выступает тяжелая артиллерия — комары. Хотя просто комарами этих подлых кровососов язык назвать не поворачивается — комарища! Но это потом...

А сейчас — жаркий полдень клубы дорожной пыли зудящий укус слепня (добрался-таки гад такой) и огромное желание утопиться в ближайшей речке, ибо дальнейшей, столь "приятной" прогулки мой бедный организм не выдержит.

Я уже в тысячный раз за сегодня выдала свой самый печальный вздох, но дядя даже не повернулся в мою сторону, продолжая задумчиво пощипывать окладистую бороду. Я вообще поражалась, как при такой привычке щипать волоски из бороды в момент бурной умственной деятельности, у него вообще осталась какая-либо растительность на лице. Не добившись сочувствия от дяди, я переключилась на Галку, которая меланхолично жевала удила, капая вязкой белой слюной на пыльную дорогу.

— Устала, голубушка? — я сочувственно потрепала лошадь по загривку. Та в свою очередь повернула ко мне морду и взглянула на меня ТАКИМ взглядом полным вселенской скорби, что мне даже захотелось слезть с несчастного животного. Но перспектива тащиться по солнцепеку пешком мгновенно отбила у меня остатки совести. Вместо этого я жадно всматривалась в поблескивающую полоску воды. Хотелось пуститься в галоп, но я всерьез опасалась, что Галка, не выдержав такой подлости с моей стороны, ляжет посреди дороги, имитируя сердечный приступ.

На берегу речки дядя объявил привал, и я, с наслаждением зачерпнув пригоршню холодной воды, умыла лицо и шею. Дядя последовал моему примеру и довольно зафыркал, стряхивая мелкие капли с бороды и усов.

— Хороша водица! — пробасил он, подводя своего коня на водопой. Галка не стала дожидаться особого приглашения и, подойдя к самой кромке воды, немного подумав, практически целиком окунула в нее голову.

Завершив водные процедуры, мы привязали лошадей к вбитому дядей клинышку и, растянувшись на траве, достали из котомки черствые бутерброды.

— К вечеру уже в Альмэне будем, — объявил дядя, откусывая сразу половину бутерброда. — Эх, давненько я там не бывал!

— Скорей бы уж. — Вздохнула я, с тоской разглядывая свое зачерствелое кушанье. Не унимающаяся жара вкупе с неудобоваримым бутербродом напрочь отбила аппетит. Дядя посмотрел на меня со смесью грусти и жалости:

— Авика, не унывай так! Я уверен, тебе понравится в школе.

— Еще больше мне нравилось дома. — Буркнула я, отводя глаза в сторону.

До шестнадцати лет моя жизнь протекала вполне себе безмятежно. Мой отец — староста села — определил меня в обычную сельскую школу, где я обучалась (правда, не очень усердно) счету и грамоте. Наша местная целительница Вальдена, разглядев во мне способности к магии, посоветовала родителям отдать меня в школу магии, располагающуюся рядом со столицей Весгорода, Альмэном. Но мама с папой не горели желанием отпускать кровиночку из родного гнезда за тридевять земель, чтобы там из меня сделали полноценного мага.

И тут судьба подкинула мне очередную каверзу — староста одного из отдаленных сел, задумал женить своего единственного и горячо любимого отпрыска. И как назло, выбор пал на меня. Напрямую отказать ему мои родители не могли, дабы не испортить добрососедские отношения, но и так скоро выдать замуж свою единственную дочь были не готовы. Когда папаша жениха приехал в наше село в сопровождении сватов и своего ненаглядного сына, отец принял их приветливо, усадив за обильно заставленный снедью стол. Новоявленный жених трясся как осиновый лист, кидая на меня испуганные взгляды. Бледненький, с россыпью юношеских прыщей, он явно не горел желанием связывать себя узами брака, но, видимо, не осмеливался идти против воли папаши, которому, кажется, позарез приспичило понянчить внуков.

Но как только мой потенциальный тесть принялся обсуждать детали предстоящей свадьбы, мой отец, виновато улыбаясь, развел руками:

— К сожалению, Авика пока не может принять ваше щедрое предложение.

— Это еще почему? — нахмурился староста, отодвигая от себя тарелку с едой.

— Моя дочь едет учиться в Альмэн. Ее допустили до экзаменов в школу магии. У девочки оказались неплохие способности к волшбе.

Мы с несостоявшимся родственником подавились одновременно. Это еще что за новости? Всяко лучше конечно, чем выйти замуж за эту бледную поганку, но можно было хотя бы предупредить?!! Папаша горе-женишка, наконец, откашлявшись, резко встал из-за стола и недовольно произнес:

— Что ж, полагаю, в таком случае помолвка отменяется. Я не могу допустить, чтобы мой единственный сын женился на будущей ведьме.

— Ох, как жаль! — отец тяжело вздохнул — можно было подумать, что он действительно очень расстроен, если бы не улыбка, на мгновение мелькнувшая в густой бороде, — Почему бы вам не заехать в соседние Дрёмушки? Я слышал, у тамошнего старосты тоже есть дочка, причем поговаривают, писаная красавица — под стать вашему сыну.

Я едва сдержалась, чтобы не засмеяться в голос. Рагошка — дочка дрёмушкинского старосты, была дородной девахой, которая без труда могла разогнуть подкову. При этом она совершенно не блистала интеллектом, поэтому родители этого "сокровища" готовы были заплатить немалое приданное любому, кто возьмет ее в жены. Но пока смельчаков, желающих обогатиться таким способом, не находилось. Я представила бледного, трясущегося от любого громкого звука сыночка старосты и мощную Рагошку вместе, и волна веселья накатила на меня с новой силой. Колоритная получится парочка!

Тем временем, жаждущий внуков папаша с отпрыском откланялись и в сопровождении сватов направились в сторону Дрёмушек. Мы с отцом и матерью вышли проводить их на крылечко, злорадно помахивая платочками им в след, пока процессия не скрылась за сельскими воротами.

— Слава вседержителю, они уехали! — облегченно вздохнула я, разворачиваясь, чтобы зайти обратно в дом. — Хорошо ты придумал с этой школой в Альмэне, иначе не отвертеться бы мне от неминуемого замужества.

— Ну... — отец замялся, отводя глаза — ... вообще — то, я действительно записал тебя в эту школу...

— Зачем? — возмущенно воскликнула я, не ожидавшая такого поворота событий — А вы вообще, меня спрашивали, хочу ли я покидать свое родное село, своих друзей, свой дом? Может, я не хочу быть магичкой!

— Значит, замуж хочешь? — хмыкнул отец и неожиданно разразился пылкой тирадой:

— Думаешь, он единственный кто хочет пристроить своего сына, женив его на дочери бывшего приближенного ко двору короля? Не этот, так другой в скором времени пожалует к нам в дом, чтобы заключить помолвку. Тебе уже шестнадцать, Авика! И, к моему сожалению, выбор у тебя невелик: либо учеба в Альмэне, либо под венец...

Я, конечно же, выбрала учебу. Лучше потратить пять лет на школу магии, чем всю жизнь на то, чтобы штопать портки мужу.

Прощание было долгим и невыносимо грустным. Провожать меня собралось почти все село. Поднимались кубки за мое скорейшее возращение (видимо кто-то все-таки желал, чтобы меня отчислили на первом же году обучения), за мои будущие успехи в учебе и за пребывание в добром здравии. А под конец я даже поревела в унисон со своими подружками, сетуя на вынужденное с ними расставание.

И вот теперь, после трехдневного пути, до Альмэна оставалось совсем чуть-чуть. "Ловушка почти захлопнулась" — грустно подумала я, вглядываясь в горизонт.

Пообедав и отдохнув, мы с дядей продолжили путь. Оставшуюся дорогу я размышляла о своей печальной участи: "Мне пришлось покинуть родной дом — раз. Меня чуть не выдали замуж — два. Мне очень, очень страшно — три. Но уж лучше учеба, чем сомнительные прелести брака. Ничего, продержусь как-нибудь. Главное поступить, а то если экзамены не сдам, то все — пиши, пропало — белое платье, фата и какой-нибудь инфантильный сынок рыцаря в придачу мне обеспечены!"

На стыке алеющего неба и позолоченной прощальными лучами солнца земли, показалась темная стена, окружающая Альмэн. Все чаще стали попадаться пастухи, подгоняющие блеющие стада по направлению к домам. Дальше потянулись огороженные поля картошки, кукурузы и пшеницы. Урожай собрали еще неделю назад, и теперь над этими самыми полями, беспрепятственно летали птицы, выискивая червячков, или какой — ни будь подгнивший овощ.

— Вот она — столица Весгорода! — как-то уж слишком пафосно произнес дядя, указывая лопатоподобной ладонью на громадные городские стены, из-за которых едва-едва высовывались крыши домов, крытые красной черепицей — Остановимся на постоялом дворе "У Кано". Это мой старый друг и верный боевой товарищ. Эх,... помню, как мы с ним горным троллям наваляли! Они от нас тогда еле уползли!

Я знала, что мой дядя — бывший командир королевского гарнизона, которому пророчили великолепные перспективы при дворе. Уж не знаю, что там произошло — об этом в нашей семье говорить не принято, но дядю вместе со всей семьей сослали из столицы, сделав старостой запущенного села Малые болота. Тогда, вместе с дядей, из столицы сослали и его брата — моего отца. Они вместе практически заново отстроили село, и не прошло и нескольких лет, как оно стало довольно процветающим и в него потянулись жители из соседних, почти разоренных сел. Дядя же, чувствуя свою вину перед братом за то, что тот тоже лишился хорошей должности при королевском дворе, передал все полномочия старосты моему отцу. Все это мне как-то рассказала мама, которая вышла замуж за отца, сбежав из разорившихся Кучерявок.

Мы приближались к городским стенам, перед которыми располагались добротные деревянные фермерские дома с хлевами, конюшнями и садами, огороженные высоким частоколом. Подъезжая к массивным кованым воротам, я окинула взглядом стражу: трое сурового вида мужчин, одетых в железную броню, на поясах которых висели в ножнах короткие одноручные мечи.

— Цель визита? — поинтересовался один из стражников, пристально глядя на моего дядю.

— Сопровождаю племянницу на экзамены в школу магии. — Ответил дядя, слегка кивая в мою сторону. Я почувствовала на себе три пристальных взгляда и опустила глаза в пол, стараясь не смотреть на стражников.

— Проходите. — Наконец ответил один из них, и мы въехали в открывшиеся ворота.

Несмотря на стремительно наступающие сумерки, улицы Альмэна были многолюдны. Тут и там в воздухе витали магические фонарики, создавая почти праздничную иллюминацию, слышались голоса, звучали смех и пение из открытых дверей харчевен. Все это было очень непривычно — у нас в селе улицы пустели с наступлением темноты, а люди вставали с первыми лучами солнца, подрумянившими горизонт. Здесь же, по всей видимости, жизнь кипела круглосуточно. Одним словом — столица.

Мы с дядей свернули на главную площадь, вокруг которой располагались торговые ряды, и я увидела королевский дворец. Дыхание тут же перехватило, и я с нескрываемым восторгом разглядывала это величественное здание из светлого камня, с огромными витражными окнами и шпилями многочисленных башенок, над которыми развевались флаги королевства. У нас в селе, все строения возводились не выше трех этажей, а здесь казалось, что взобравшись на самую высокую точку дворца, ты без труда сможешь достать рукой до облаков.

Повсюду невзрачными тенями мелькала всевидящая дворцовая стража — самая грозная и безжалостная, готовая в любой момент обезвредить злоумышленника, рискнувшего по глупости своей пробраться во дворец. Я знала, что в дворцовую стражу отбирали только самых лучших воинов, в совершенстве владеющих как обычным оружием, так и боевой магией, поэтому связываться с ними не решались даже самые отчаянные головорезы.

Мы подъехали к двухэтажному каменному зданию, над входом которого красовалась вывеска: "У Кано".

— Приехали. — Дядя слез с коня. Я последовала его примеру, и мы сдали лошадей конюху, который отвел их в прилегающую к постоялому двору конюшню.

На первом этаже располагался главный зал, с камином, обеденными столами, лавками и стойкой со свитками, в которые вносились имена всех постояльцев и их итоговые счета за проживание и питание. За этой стойкой стоял дородный, рыжебородый мужчина, чем-то похожий на северных варваров, знаменитых своим буйным нравом. Когда он поднял глаза и посмотрел на нас, его лицо сначала вытянулось, а потом на нем появилась радостная улыбка и он громко воскликнул:

— Клянусь вседержителем! Эйрас Паллада это ты!

— Кано Наутиз! Старый ты тролль! — дядя раскинул руки, принимая бросившегося его обнимать хозяина.

— Какими судьбами, дружище? — сияя, словно золотая монета, поинтересовался Кано, усаживая нас за свободный столик, и жестом подозвав разносчицу.

— Да вот, племяшу везу в школу магии и ведовства сдавать. — Дядя ласково потрепал меня по голове так, что я едва не уткнулась носом в стол.

— Неужто, дочка Соула? — теперь меня разглядывали с куда большим интересом — Дочка твоего брата — будущая магичка? Вот уж не подумал бы! — Кано как-то грустно усмехнулся в рыжую бороду — А чё она белобрысая такая? Твой братец на Хладгородке женился что ли?

— Предки Отилии действительно северяне, но ее род давно уже перебрался в наши земли. — Ответил дядя, слегка пожимая плечами и как бы говоря этим: "Ну, блондинка, ну и что?"

— Как зовут-то тебя, несмышленыш? — весело поинтересовался Кано, подмигивая.

— Авика. — Нехотя буркнула я, оскорбленная до глубины души его "белобрысым несмышленышем". Увидев мой обиженный взгляд, мужчины дружно расхохотались, и Кано сказал:

— Не злись на меня Авика! Я старый, не обученный манерам вояка, что с меня взять? Зато у меня есть восхитительные пирожные со сливочным кремом!