Авика Паллада.

Осторожно — ведьма!

Аннотация: Что делать, если тебя хотят выдать замуж, а ты, мягко говоря, против? Конечно, идти в ведьмы! Но могла ли я предположить, что поступив в школу магии, навлеку на себя столько неприятностей? Сначала на свою голову ввязалась в авантюру со смертельными проклятиями, в результате чего против своей воли заключила контракт с Великой тьмой. Ну а дальше, неприятности посыпались как из рога изобилия: похищение моей лучшей подруги, голодный людогрыз, Черные жрецы, задумавшие вернуть к жизни злобное божество — вот далеко не полный перечень моих злоключений. Хорошо, что рядом со мной верные друзья, готовые придти на помощь, а это значит — что с любыми неприятностями я справлюсь!

Часть первая.

Конец лета. Солнце щедро заливает своими благодатными лучами широкий цветущий луг. Кучерявые облака пухлыми овечками тащатся по лазурно — синему небу впрочем, не смея закрывать пышущий жаром золотой диск небесного светила. Впереди весело журчит небольшая речка настолько чистая и прозрачная что без труда можно разглядеть в ней веселых серебристых мальков, резво гоняющихся друг за дружкой средь покоящихся на дне камней. От речки веет прохладой, и она журчит — зовет усталого путника приклонить перед ней колени и испить холодной воды, а заодно смыть с себя остатки усталости. Вот она истинная красота Весгородской природы!

Ага! Держи карман шире! Нестерпимый зной пот ручьями струящийся по телу тучи мошкары и слепней так и норовящих залететь тебе прямо в рот, а с наступлением сумерек выступает тяжелая артиллерия — комары. Хотя просто комарами этих подлых кровососов язык назвать не поворачивается — комарища! Но это потом...

А сейчас — жаркий полдень клубы дорожной пыли зудящий укус слепня (добрался-таки гад такой) и огромное желание утопиться в ближайшей речке, ибо дальнейшей, столь "приятной" прогулки мой бедный организм не выдержит.

Я уже в тысячный раз за сегодня выдала свой самый печальный вздох, но дядя даже не повернулся в мою сторону, продолжая задумчиво пощипывать окладистую бороду. Я вообще поражалась, как при такой привычке щипать волоски из бороды в момент бурной умственной деятельности, у него вообще осталась какая-либо растительность на лице. Не добившись сочувствия от дяди, я переключилась на Галку, которая меланхолично жевала удила, капая вязкой белой слюной на пыльную дорогу.

— Устала, голубушка? — я сочувственно потрепала лошадь по загривку. Та в свою очередь повернула ко мне морду и взглянула на меня ТАКИМ взглядом полным вселенской скорби, что мне даже захотелось слезть с несчастного животного. Но перспектива тащиться по солнцепеку пешком мгновенно отбила у меня остатки совести. Вместо этого я жадно всматривалась в поблескивающую полоску воды. Хотелось пуститься в галоп, но я всерьез опасалась, что Галка, не выдержав такой подлости с моей стороны, ляжет посреди дороги, имитируя сердечный приступ.

На берегу речки дядя объявил привал, и я, с наслаждением зачерпнув пригоршню холодной воды, умыла лицо и шею. Дядя последовал моему примеру и довольно зафыркал, стряхивая мелкие капли с бороды и усов.

— Хороша водица! — пробасил он, подводя своего коня на водопой. Галка не стала дожидаться особого приглашения и, подойдя к самой кромке воды, немного подумав, практически целиком окунула в нее голову.

Завершив водные процедуры, мы привязали лошадей к вбитому дядей клинышку и, растянувшись на траве, достали из котомки черствые бутерброды.

— К вечеру уже в Альмэне будем, — объявил дядя, откусывая сразу половину бутерброда. — Эх, давненько я там не бывал!

— Скорей бы уж. — Вздохнула я, с тоской разглядывая свое зачерствелое кушанье. Не унимающаяся жара вкупе с неудобоваримым бутербродом напрочь отбила аппетит. Дядя посмотрел на меня со смесью грусти и жалости:

— Авика, не унывай так! Я уверен, тебе понравится в школе.

— Еще больше мне нравилось дома. — Буркнула я, отводя глаза в сторону.

До шестнадцати лет моя жизнь протекала вполне себе безмятежно. Мой отец — староста села — определил меня в обычную сельскую школу, где я обучалась (правда, не очень усердно) счету и грамоте. Наша местная целительница Вальдена, разглядев во мне способности к магии, посоветовала родителям отдать меня в школу магии, располагающуюся рядом со столицей Весгорода, Альмэном. Но мама с папой не горели желанием отпускать кровиночку из родного гнезда за тридевять земель, чтобы там из меня сделали полноценного мага.

И тут судьба подкинула мне очередную каверзу — староста одного из отдаленных сел, задумал женить своего единственного и горячо любимого отпрыска. И как назло, выбор пал на меня. Напрямую отказать ему мои родители не могли, дабы не испортить добрососедские отношения, но и так скоро выдать замуж свою единственную дочь были не готовы. Когда папаша жениха приехал в наше село в сопровождении сватов и своего ненаглядного сына, отец принял их приветливо, усадив за обильно заставленный снедью стол. Новоявленный жених трясся как осиновый лист, кидая на меня испуганные взгляды. Бледненький, с россыпью юношеских прыщей, он явно не горел желанием связывать себя узами брака, но, видимо, не осмеливался идти против воли папаши, которому, кажется, позарез приспичило понянчить внуков.

Но как только мой потенциальный тесть принялся обсуждать детали предстоящей свадьбы, мой отец, виновато улыбаясь, развел руками:

— К сожалению, Авика пока не может принять ваше щедрое предложение.

— Это еще почему? — нахмурился староста, отодвигая от себя тарелку с едой.

— Моя дочь едет учиться в Альмэн. Ее допустили до экзаменов в школу магии. У девочки оказались неплохие способности к волшбе.

Мы с несостоявшимся родственником подавились одновременно. Это еще что за новости? Всяко лучше конечно, чем выйти замуж за эту бледную поганку, но можно было хотя бы предупредить?!! Папаша горе-женишка, наконец, откашлявшись, резко встал из-за стола и недовольно произнес:

— Что ж, полагаю, в таком случае помолвка отменяется. Я не могу допустить, чтобы мой единственный сын женился на будущей ведьме.

— Ох, как жаль! — отец тяжело вздохнул — можно было подумать, что он действительно очень расстроен, если бы не улыбка, на мгновение мелькнувшая в густой бороде, — Почему бы вам не заехать в соседние Дрёмушки? Я слышал, у тамошнего старосты тоже есть дочка, причем поговаривают, писаная красавица — под стать вашему сыну.

Я едва сдержалась, чтобы не засмеяться в голос. Рагошка — дочка дрёмушкинского старосты, была дородной девахой, которая без труда могла разогнуть подкову. При этом она совершенно не блистала интеллектом, поэтому родители этого "сокровища" готовы были заплатить немалое приданное любому, кто возьмет ее в жены. Но пока смельчаков, желающих обогатиться таким способом, не находилось. Я представила бледного, трясущегося от любого громкого звука сыночка старосты и мощную Рагошку вместе, и волна веселья накатила на меня с новой силой. Колоритная получится парочка!

Тем временем, жаждущий внуков папаша с отпрыском откланялись и в сопровождении сватов направились в сторону Дрёмушек. Мы с отцом и матерью вышли проводить их на крылечко, злорадно помахивая платочками им в след, пока процессия не скрылась за сельскими воротами.

— Слава вседержителю, они уехали! — облегченно вздохнула я, разворачиваясь, чтобы зайти обратно в дом. — Хорошо ты придумал с этой школой в Альмэне, иначе не отвертеться бы мне от неминуемого замужества.

— Ну... — отец замялся, отводя глаза — ... вообще — то, я действительно записал тебя в эту школу...

— Зачем? — возмущенно воскликнула я, не ожидавшая такого поворота событий — А вы вообще, меня спрашивали, хочу ли я покидать свое родное село, своих друзей, свой дом? Может, я не хочу быть магичкой!

— Значит, замуж хочешь? — хмыкнул отец и неожиданно разразился пылкой тирадой:

— Думаешь, он единственный кто хочет пристроить своего сына, женив его на дочери бывшего приближенного ко двору короля? Не этот, так другой в скором времени пожалует к нам в дом, чтобы заключить помолвку. Тебе уже шестнадцать, Авика! И, к моему сожалению, выбор у тебя невелик: либо учеба в Альмэне, либо под венец...

Я, конечно же, выбрала учебу. Лучше потратить пять лет на школу магии, чем всю жизнь на то, чтобы штопать портки мужу.

Прощание было долгим и невыносимо грустным. Провожать меня собралось почти все село. Поднимались кубки за мое скорейшее возращение (видимо кто-то все-таки желал, чтобы меня отчислили на первом же году обучения), за мои будущие успехи в учебе и за пребывание в добром здравии. А под конец я даже поревела в унисон со своими подружками, сетуя на вынужденное с ними расставание.

И вот теперь, после трехдневного пути, до Альмэна оставалось совсем чуть-чуть. "Ловушка почти захлопнулась" — грустно подумала я, вглядываясь в горизонт.

Пообедав и отдохнув, мы с дядей продолжили путь. Оставшуюся дорогу я размышляла о своей печальной участи: "Мне пришлось покинуть родной дом — раз. Меня чуть не выдали замуж — два. Мне очень, очень страшно — три. Но уж лучше учеба, чем сомнительные прелести брака. Ничего, продержусь как-нибудь. Главное поступить, а то если экзамены не сдам, то все — пиши, пропало — белое платье, фата и какой-нибудь инфантильный сынок рыцаря в придачу мне обеспечены!"

На стыке алеющего неба и позолоченной прощальными лучами солнца земли, показалась темная стена, окружающая Альмэн. Все чаще стали попадаться пастухи, подгоняющие блеющие стада по направлению к домам. Дальше потянулись огороженные поля картошки, кукурузы и пшеницы. Урожай собрали еще неделю назад, и теперь над этими самыми полями, беспрепятственно летали птицы, выискивая червячков, или какой — ни будь подгнивший овощ.

— Вот она — столица Весгорода! — как-то уж слишком пафосно произнес дядя, указывая лопатоподобной ладонью на громадные городские стены, из-за которых едва-едва высовывались крыши домов, крытые красной черепицей — Остановимся на постоялом дворе "У Кано". Это мой старый друг и верный боевой товарищ. Эх,... помню, как мы с ним горным троллям наваляли! Они от нас тогда еле уползли!

Я знала, что мой дядя — бывший командир королевского гарнизона, которому пророчили великолепные перспективы при дворе. Уж не знаю, что там произошло — об этом в нашей семье говорить не принято, но дядю вместе со всей семьей сослали из столицы, сделав старостой запущенного села Малые болота. Тогда, вместе с дядей, из столицы сослали и его брата — моего отца. Они вместе практически заново отстроили село, и не прошло и нескольких лет, как оно стало довольно процветающим и в него потянулись жители из соседних, почти разоренных сел. Дядя же, чувствуя свою вину перед братом за то, что тот тоже лишился хорошей должности при королевском дворе, передал все полномочия старосты моему отцу. Все это мне как-то рассказала мама, которая вышла замуж за отца, сбежав из разорившихся Кучерявок.

Мы приближались к городским стенам, перед которыми располагались добротные деревянные фермерские дома с хлевами, конюшнями и садами, огороженные высоким частоколом. Подъезжая к массивным кованым воротам, я окинула взглядом стражу: трое сурового вида мужчин, одетых в железную броню, на поясах которых висели в ножнах короткие одноручные мечи.

— Цель визита? — поинтересовался один из стражников, пристально глядя на моего дядю.

— Сопровождаю племянницу на экзамены в школу магии. — Ответил дядя, слегка кивая в мою сторону. Я почувствовала на себе три пристальных взгляда и опустила глаза в пол, стараясь не смотреть на стражников.

— Проходите. — Наконец ответил один из них, и мы въехали в открывшиеся ворота.

Несмотря на стремительно наступающие сумерки, улицы Альмэна были многолюдны. Тут и там в воздухе витали магические фонарики, создавая почти праздничную иллюминацию, слышались голоса, звучали смех и пение из открытых дверей харчевен. Все это было очень непривычно — у нас в селе улицы пустели с наступлением темноты, а люди вставали с первыми лучами солнца, подрумянившими горизонт. Здесь же, по всей видимости, жизнь кипела круглосуточно. Одним словом — столица.

Мы с дядей свернули на главную площадь, вокруг которой располагались торговые ряды, и я увидела королевский дворец. Дыхание тут же перехватило, и я с нескрываемым восторгом разглядывала это величественное здание из светлого камня, с огромными витражными окнами и шпилями многочисленных башенок, над которыми развевались флаги королевства. У нас в селе, все строения возводились не выше трех этажей, а здесь казалось, что взобравшись на самую высокую точку дворца, ты без труда сможешь достать рукой до облаков.

Повсюду невзрачными тенями мелькала всевидящая дворцовая стража — самая грозная и безжалостная, готовая в любой момент обезвредить злоумышленника, рискнувшего по глупости своей пробраться во дворец. Я знала, что в дворцовую стражу отбирали только самых лучших воинов, в совершенстве владеющих как обычным оружием, так и боевой магией, поэтому связываться с ними не решались даже самые отчаянные головорезы.

Мы подъехали к двухэтажному каменному зданию, над входом которого красовалась вывеска: "У Кано".

— Приехали. — Дядя слез с коня. Я последовала его примеру, и мы сдали лошадей конюху, который отвел их в прилегающую к постоялому двору конюшню.

На первом этаже располагался главный зал, с камином, обеденными столами, лавками и стойкой со свитками, в которые вносились имена всех постояльцев и их итоговые счета за проживание и питание. За этой стойкой стоял дородный, рыжебородый мужчина, чем-то похожий на северных варваров, знаменитых своим буйным нравом. Когда он поднял глаза и посмотрел на нас, его лицо сначала вытянулось, а потом на нем появилась радостная улыбка и он громко воскликнул:

— Клянусь вседержителем! Эйрас Паллада это ты!

— Кано Наутиз! Старый ты тролль! — дядя раскинул руки, принимая бросившегося его обнимать хозяина.

— Какими судьбами, дружище? — сияя, словно золотая монета, поинтересовался Кано, усаживая нас за свободный столик, и жестом подозвав разносчицу.

— Да вот, племяшу везу в школу магии и ведовства сдавать. — Дядя ласково потрепал меня по голове так, что я едва не уткнулась носом в стол.

— Неужто, дочка Соула? — теперь меня разглядывали с куда большим интересом — Дочка твоего брата — будущая магичка? Вот уж не подумал бы! — Кано как-то грустно усмехнулся в рыжую бороду — А чё она белобрысая такая? Твой братец на Хладгородке женился что ли?

— Предки Отилии действительно северяне, но ее род давно уже перебрался в наши земли. — Ответил дядя, слегка пожимая плечами и как бы говоря этим: "Ну, блондинка, ну и что?"

— Как зовут-то тебя, несмышленыш? — весело поинтересовался Кано, подмигивая.

— Авика. — Нехотя буркнула я, оскорбленная до глубины души его "белобрысым несмышленышем". Увидев мой обиженный взгляд, мужчины дружно расхохотались, и Кано сказал:

— Не злись на меня Авика! Я старый, не обученный манерам вояка, что с меня взять? Зато у меня есть восхитительные пирожные со сливочным кремом!

Услышав это, я мгновенно оживилась и, подняв взгляд от стола, требовательно посмотрела на рыжебородого, ожидая обещанные пирожные. Веселье мужчин пошло по второму кругу, и только отсмеявшись, дядя обратился ко мне:

— Десерт получишь только после ужина.

Я уж было хотела возмутиться, но внезапно поняла, что действительно очень хочу есть, ведь обеденный зной так и не дал мне нормально подкрепиться. Наконец, в зале появилась разносчица со смешными рыжими кудряшками и заставленным дымящейся едой подносом. Ловко разгрузив тарелки с ужином на стол, она, слега поклонившись, спросила:

— Какие напитки подать к ужину?

— Нам с моим старым другом лучшего шелкоффского вина, да смотри не разбавляй, а этой юной особе стакан молока. — Сказал Кано, и разносчица поспешила на кухню выполнять заказ. Посмотрев ей в след, хозяин постоялого двора покачал головой:

— Бедняжка. Ее отца взяли под арест три года назад, по подозрению в применении запрещенных заклятий. Теперь ей приходится работать здесь, чтобы прокормить младших сестер и брата. Сиротой осталась девочка. Мать — то еще при рождении последнего ребенка от родильной горячки померла.

Мне вдруг стало жалко эту симпатичную рыжеволосую разносчицу, вынужденную терпеть постоянные щипки и приставания от хозяина и постояльцев, чтобы заработать на кусок хлеба. Когда она вновь вошла в зал и стала выставлять на стол кувшин с пахнущим дикой сливой вином и высокий стакан с молоком, я не выдержала и приветливо улыбнулась ей. Она посмотрела на меня сначала несколько растерянно и удивленно, но затем губы ее тоже тронула теплая улыбка и она, поклонившись еще раз, скрылась на кухне.

Я взглянула на заставленный едой стол. Ужин был выше всяких похвал: мясной рулет с густой, ароматной подливкой, печеный картофель, посыпанный свежей зеленью, и множество разносолов, от хрустящих огурчиков и грибочков до маринованных "вампирьих коготков" — маленьких жгучих красных перчиков, экспортируемых из Шелкоффа. Я с аппетитом принялась за еду, вполуха прислушиваясь к беседе дяди и Кано, вспоминающих про былые дни, когда они служили в королевском гарнизоне. Довольно быстро покончив с ужином, я напомнила об обещанных пирожных, которые практически тут же возникли передо мной на небольшой тарелочке из белого фарфора. Принеся десерт, рыжая разносчица весело мне подмигнула и вновь удалилась на кухню. С пирожными я разделалась в считанные минуты.

Кано выделил нам с дядей лучшие комнаты и после ужина меня сразу же отправили спать, мотивируя это тем, что мне завтра рано вставать, да и вообще следует хорошенько набраться сил перед предстоящими вступительными экзаменами. Но я подозревала, что дяде и его старому другу просто хочется поговорить наедине, вспоминая свою службу и уже не сдерживаясь в выпивке и крепких выражениях. Отведенная мне комната была вполне себе уютной: широкая кровать, шкаф из светлого дерева на фигурных ножках, два больших окна, забранных светло-зелеными шторами, и небольшой письменный стол, на котором лежала стопка чистого пергамента, перо и чернильница.

Я быстренько сняла с себя дорожный костюм и, порывшись в сумке, выудила оттуда изрядно помятую ночную рубашку. Едва я успела переодеться, как в дверь тихонько постучали.

— Войдите. — Ответила я, на всякий случай укрываясь одеялом до подбородка. В комнату вошла немного смущенная рыжеволосая разносчица:

— Принести вам что-нибудь? Молока, сока, воды?

— Спасибо, но не стоит беспокоиться, ночью я сплю как убитая. — Улыбнувшись, ответила я и неожиданно для себя спросила — А как тебя зовут?

— Иса. Иса Эваз. — Представилась девушка, немного удивленная моим вопросом. Видимо, раньше постояльцев мало интересовали имена прислуги.

— А я Авика. Авика Паллада.

— Значит, господин Эйрас Паллада ваш... — рыжеволосая замялась.

— Он мой дядя. — Ответила я.

— Господин Кано часто рассказывал мне о былых временах и его службе в королевском гарнизоне с вашим дядей. — Иса улыбнулась своим мыслям. — Я очень люблю слушать, как рассказывает господин Кано. Он очень добрый, умный человек... он... он мне как отец.

— А что произошло с твоим настоящим отцом? — спросила я, хотя отчасти понимала, что, скорее всего, этот вопрос немного нетактичный.

Лицо Исы тут же стало печальным, но, видимо, ей нужно было выговориться, поэтому она начала свой рассказ:

— Мы жили не то чтобы богато, но на жизнь нам всегда хватало. Отец работал штатным магом-метеорологом при дворе короля, мать занималась домом и детьми, я как самая старшая помогала ей по хозяйству и собиралась поступать в академию дипломатии и политики — хотела стать послом и повидать другие королевства. — Иса грустно усмехнулась и покачала головой. — Все изменилось несколько лет назад. Мама ждала четвертого ребенка, и беременность протекала очень тяжело. Отцу посоветовали не обратиться к повивальной бабке как обычно, а нанять мага — целителя. Мы понимали, что услуги мага будут стоить значительно дороже, но это гарантировало безопасность матери и ребенка, даже если при родах возникнут осложнения. Мы наняли Корнуса Дитто — одного из дворцовых целителей. Он определил срок родов — через две недели и дал матери маленький кристалл со словами: "Как только начнутся схватки, сожми его в кулаке и я тут же приду". — Пока Иса говорила, я заметила, как напряглось ее тело, а натруженные руки нерпоизвольно сжались в кулаки. — Схватки у мамы начались на неделю раньше указанного срока. Помню, я тогда вернулась с рынка, а мама вся бледная, согнувшаяся от боли, как закричит мне: "Беги к Найдэ, Иса! Маг не пришел! Великая тьма, он не пришел!" Я тогда очень испугалась и со всех ног бросилась к Найдэ — нашей повивальной бабке. Сначала она даже на порог меня пускать не хотела, обиженная на то, что мы предпочли ей услуги целителя, но услышав, что маме очень плохо, она тут же собрала всё необходимое и бросилась к нам домой. — На глазах разносчицы выступили слезы, но она тут же смахнула их рукой. — К сожалению, мы опоздали — мама родила сама, но во время родов подхватила инфекцию и умерла спустя сутки. Отец весь почернел от горя, потом пытался найти этого самого мага — целителя Корнуса Дитто, который так и не пришел на помощь к моей матери, но тот словно в воду канул. А потом этого самого Корнуса Дитто, нашли мертвым. Его убили каким — то запрещенным заклятием, и все сразу же подумали на моего отца. Его взяли под стражу, и с тех пор я одна забочусь о своих сестрах и брате.

Я была потрясена услышанным и поняла, что мне ни капли не жаль этого самого Корнуса Дитто. Я как можно мягче сказала:

— Мне жаль твоих родителей, и я... понимаю поступок твоего отца.

Лицо Исы вспыхнуло, и она воскликнула:

— Мой отец не делал этого! Я точно знаю, что обвинения предъявленные ему ложны!

— Почему ты так уверенна в его невиновности? — спросила я.

— Потому что... мой отец был очень слабым магом. — Тихо ответила рыжеволосая девушка. — Он вообще-то был единственным в нашей семье, кто обладал хоть какими-то магическими способностями и обучался в школе магии и ведовства при Альмэне. Но, госпожа Авика, у него был очень слабый резерв, понимаете? Ему просто не хватило бы сил на заклятие такого уровня! Поэтому... — Иса тяжело вздохнула. — ... Поэтому его все считали ничтожеством. Его магического потенциала хватало лишь на точное предсказание погоды.

— Но разве не проводилось расследование? Разве Совет магов не проверял магический резерв твоего отца? — возмущенно воскликнула я, забыв о том, что уже поздняя ночь, и большинство постояльцев давно спят. Просто мне было искренне жаль бедную Ису и ее отца.

Девушка грустно усмехнулась:

— Расследование проводилось. Но Корнус Дитто был не столь важной шишкой для того, чтобы лучшие маги Совета рыли землю носом в поисках доказательств. В конце концов, они решили обвинить моего отца, так как у него был очень весомый мотив для убийства. А магический резерв... они посчитали, что отец использовал амулет.

— Амулет? — удивленно переспросила я.

— Да. — Кивнула Иса. — Амулеты ненадолго способны увеличить магический резерв, позволяя использовать магию более сильного уровня. Но, во-первых, подобные амулеты очень дорогие, а во-вторых, мой отец никак не мог знать, как накладывать смертельные заклятия. Они доступны только посвященным и требуют высокого мастерства.

Я задумалась. По всему выходило, что отец Исы не виновен, но все же находится в тюрьме, как я подозревала — в специальной тюрьме для магов, ложно обвиненный в убийстве.

— Иса, но почему никто ничего не сделал? Почему вы не отстаивали свою правоту? — я понимала, что задаю глупый вопрос. Кто послушает несовершеннолетнюю разносчицу с постоялого двора? Правильно. Никто. Иса же только вздохнула в ответ и тут же, встрепенувшись, смущенно произнесла:

— Вам, пожалуй, пора спать, госпожа Авика. Время уже позднее, да и господин Кано, наверное, обыскался меня.

Она вышла, прикрывая за собой дверь.

— Иса! — тихо позвала я, но меня услышали, и дверь снова приоткрылась.

— Что-то случилось, госпожа Авика?

— Зови меня просто Авика. Мы же с тобой ровесницы. — Попросила я. — Все наладится Иса. Вот увидишь.

— Надеюсь. — В слабом свете свечи я едва различила ее грустную улыбку. — Доброй ночи... Авика.

— Доброй ночи, Иса. — Прошептала я, задувая свечу и с головой накрываясь одеялом.

* * *

Утром меня разбудил настойчивый стук в дверь. Я сонно открыла один глаз и тут же закрыла обратно. Не встану! Но удары массивного кулака о деревянную поверхность стали настолько сильными, что грозили выбить эту самую дверь, если я не открою в самое ближайшее время.

— Уже встала, дядя! — недовольно крикнула я, стараясь перекричать звук ударов и жалобный скрип шатающихся дверных петель — Сейчас спущусь!

— Давай быстрее! А то не успеешь позавтракать! — раздалось недовольное ворчание дядюшки. — Эх, девки. Что с них взять? Вечно опаздывают!

Я возмущенно засопела, обиженная столь нелицеприятным высказыванием дяди обо всем женском поле и обо мне в частности, но затем, резонно подумав, что черствую душу старого вояки уже не исправишь, направилась в уборную. Вода в умывальнике оказалась жутко холодной, но зато я сразу же взбодрилась, прогнав остатки сонливости.

Комнаты постояльцев располагались на втором этаже, но даже сюда долетали аппетитные запахи из кухни, расположенной на первом. Мой желудок требовательно заурчал.

— Потерпи чуть-чуть. — Пробормотала я ему, уже одетая, спускаясь по скрипучим ступенькам.

В главном зале было немноголюдно. За одним столиком сидела парочка ушлого вида гномов, о чем-то оживленно перешептывающихся, за другим сидел высокий, золотоволосый юноша, меланхолично ковыряющий вилкой холодную яичницу.

"Светлый эльф!" — тут же поняла я, разглядывая изумрудно-голубые одежды юноши. Дядя сидел за тем же столиком, что и вчера, и у меня даже появилось подозрение, что он, из-за него так не вставал.

— Доброго утра! — пожелала я, садясь за стол и приступая к завтраку: яичнице и поджаренной булочке, посыпанной тертым сыром.

— Ой, да не кричи ты так, Ави! — дядя с самым страдальческим выражением лица закрыл глаза и помассировал виски.

— Что, дядюшка, голова болит? — с притворным сочувствием поинтересовалась я.

— Ешь давай! Тоже мне, сострадательница сыскалась! — буркнул дядя, залпом выпивая содержимое большой глиняной кружки. И уже более дружелюбно, поинтересовался:

— Волнуешься?

Я неопределенно пожала плечами, сама еще не решив, боюсь я предстоящих экзаменов или нет. Немного поразмыслив, я все же решила, что боюсь — слишком много поставлено на карту... моя девичья свобода, например.

Неожиданно в зале стало непривычно тихо, и даже шушукающаяся парочка гномов вжала головы в печи и принялись спешно доедать свой завтрак. Казалось, сам воздух вдруг наэлектризовался, делая ощутимым повисшее в нем напряжение. Я обернулась, да так и застыла с недонесенной до рта вилкой. По обычно скрипящим ступенькам без единого звука, словно призрак, спускался высокий, мужчина с длинными, серебряными волосами. Рядом с ним так же бесшумно ступал огромный черный волк с пронзительно-зелеными глазами, как и у его хозяина.

— Мастер Йер! — Кано поспешил выйти из-за стойки, с натянутой улыбкой приветствуя спустившегося постояльца. — Чем изволите позавтракать?

— Чашку чая с мелиссой. — Голос мужчины был властным и холодным. У меня даже мурашки по спине побежали. Кано кивнул побледневшей Исе, и та быстро скрылась в кухне, чтобы выполнить заказ. Вскоре перед присевшим за свободный столик постояльцем поставили дымящуюся чашку с чаем.

— Черный эльф. — Едва слышно прошептал мне дядя. — И судя по сущности-хранителю, еще и маг.

Я пораженно смотрела то на серебряноволосого мужчину, то на огромного черного волка. Сущности-хранитеи сами выбирали себе хозяев, и случалось это крайне редко. У Вальдены — целительницы из нашего села, тоже была сущность-хранитель, как и у всех магов, но ее серый кот, редко вот так вот запросто показывался на людях. А этот волчара даже ухом не прядет, лежит у ног своего хозяина, положив голову на передние лапы, и то ли действительно спит, толи притворяется. Внезапно я поймала на себе взгляд зеленых глаз черного эльфа и тут же поспешила уткнуться носом в тарелку. К нам подсел Кано:

— Это Мастер Йер. Он преподаёт в вашей школе боевые заклятия. Говорят, он был лучшим учеником в школе Великой тьмы, что находится в Древине, на территории черных эльфов.

Наверное, я побледнела, так как дядя обеспокоенно спросил:

— Авика, с тобой все в порядке?

— Он... он будет моим учителем? — почему-то я приходила в ужас от одной только мысли, что меня будет обучать вот такой вот мрачный тип, с огромной клыкастой зверушкой в придачу.

— Ну и что? — пожал плечами Кано. — Дело он свое хорошо знает, да и кто лучше черных эльфов владеет боевыми заклятиями?

Но меня это не успокоило ведь всем известно, что черных эльфов всегда боялись, и в то же время, их уважали. Мрачные, высокомерные, они одним взмахом руки могли заставить вражеский меч покрыться ржавчиной и осыпаться прямо в руках у противника. Среди черных эльфов было мало магов, гораздо меньше, чем в человеческих расах, но зато какие это были маги! Не удивительно, что половина дворцовой стражи состояла именно из них.

— Я так понимаю, будущая ученица нашей школы? — мы так и подпрыгнули, когда услышали холодный, ровный голос прямо возле нашего стола, а дядя так и вовсе свалился с лавки и с трудом уселся обратно, ворча что-то явно нецензурное.

— Я еще не поступила. — Пискнула я, зачем-то придвигая к себе поближе тарелку с яичницей. Мастер Йер заметил мой маневр и ухмыльнулся.

— У вас весьма неплохой магический потенциал, юная леди. — Произнес он все тем же ровным голосом. — Так что я даже не сомневаюсь, что вас зачислят в школу. Но вот только хватит ли у вас терпения и сил, чтобы там удержаться?

— По... постараюсь. — Мой голос сорвался до еле различимого шепота.

— Посмотрим. — С этими словами, мой будущий учитель развернулся и направился к выходу, ведущему на улицу. Неожиданно из-за своего стола поднялся светлый эльф:

— Къерте амнусо эльх! — в голосе юноши, да и во всем его виде читалась неприкрытая ненависть.

Мастер Йер медленно развернулся. На лице его читалось легкое удивление и насмешка.

— Ръадо эльх. Тиль.

Светлый от досады плюнул на пол, и на месте плевка вырос аленький цветочек. Юноша удивленно посмотрел на свою вдруг преобразившуюся слюну, а Черный, усмехнувшись, взмахнул рукой, от чего цветок почернел и осыпался. После чего мастер Йер в сопровождении своего волка вышел за дверь.

В зале вновь повисла тишина, на сей раз смущенная. Светлый эльф, сквозь зубы ругаясь на своем языке, поспешил наверх.

— Ловко он его припечатал. — Хмыкнул Кано. — Слыхал я, что у светлых эльфов с черными опять какие-то разборки, но чтобы вот так, за пределами Древина...

— Авика. — Растерянно пробасил дядя. — А может, лучше замуж? Все безопасней как-то...

— Ну, уж нет! — скрестила я руки на груди, хотя у самой сердце так и колотилось от встречи со своим будущим учителем. — Пусть лучше до конца жизни буду плеваться аленькими цветочками!

Мужчины весело загоготали. Настроение в зале сразу поднялось.

###

Школа магии находилась за пределами Алмэна. Выйдя из городских ворот, мы с дядей не спеша поехали в сторону чернеющего на горизонте леса. Я слышала, что школа находится рядом со столицей, но пока что-то ни намека на данное учебное заведение, я не заметила.

— Территория школы скрыта магией. — Пояснил дядя, словно прочитав мои мысли. — Возле невидимой заслонки, нас встретит маг-привратник.

Я вгляделась и только тут заметила, что у самой кромки леса царит неожиданное оживление. Человек сто, кто верхом, кто пешим ходом, собрались на утоптанной полянке и всматривались в лес, о чем-то шумно переговариваясь. Мы подъехали ближе, и тут нам на встречу вышел худой, высокий старик с вороном на плече:

— Поступать пррришла! Каррр! — вдруг изрекла птица, вперив в меня свои глаза-бусинки.

— Ваше имя? — обратился ко мне, пожилой маг.

— Авика Паллада. — Ответила я, все еще удивленно разглядывая говорящего ворона — все-таки не часто встретишь говорящую живность.

Маг тем временем взмахнул в воздухе рукой, и перед ним появился призрачный свиток, исписанный мелким подчерком. Старик бегло пробежал глазами по строчкам и наконец, произнес:

— Авика Паллада, записана на вступительные экзамены Соулом Паллада. Дар подтвержден целительницей Вальдэной Иррус. Все в порядке, можете проходить. До окончания экзаменов лошадь оставьте своему сопровождающему.

Я слезла с Галки и передала поводья дяде. Тот ободряюще похлопал меня по плечу, заставив мои ноги согнуться в коленях.

— Не бойся, Ави. Я буду ждать здесь. — Произнес он с легкой грустью в голосе, и я только сейчас окончательно поняла, как мне будет нехватать дяди, отца и матери.

Понуро кивнув, я нетвердой походкой направилась к магу-привратнику, под сотней любопытных взглядов других сопровождающих. Едва я подошла, старый маг взмахнул рукой и... лес исчез. На его месте выросла школа магии и ведовства с многочисленными пристройками и корпусами. А лес... лес остался где-то позади самой школы.

— Гиртис! — крикнул маг. — Проводи юную леди к остальным.

Перед нами словно из-под земли выросла невысокая большеглазая домовиха.

— Прошу за мной, госпожа! — пискнула она и посеменила по направлению к главному зданию школы. Тут я поняла, что стою с открытым ртом, и, быстро захлопнув его, пошла вслед за шустро перебирающей короткими ножками домовихой.

— Это наш главный корпус. — Гиртис показала ручкой на высокое каменное здание, по размерам не уступающее королевскому дворцу. — Слева на территории расположены корпуса для девочек, справа — для мальчиков.

Я окинула взглядом двухэтажные деревянные здания с каменным фундаментом. А домовиха тем временем продолжала знакомить меня с местными достопримечательностями.

— Это, — она указала на идеально круглое одноэтажное здание из каменных блоков — столовая. Кормят тут, может, и не очень изысканно, зато сытно.

— Ну да. — Кивнула я. — Грызя один гранит науки, сыт не будешь.

— Дальше расположены конюшни, поле для тренировок и лес. — Протараторила Гиртис, загибая крохотные пальчики. — В лесу есть озеро, но там русалки очень уж игривые, вечно норовят у учеников портки стянуть, пока те купаются, а то и у учителей.

Я мысленно зареклась даже приближаться к этому озеру. Мало ли...

Перед парадным входом в главное здание школы собралась внушительная толпа из поступающих. Я протиснулась сквозь возбужденно галдящий людской поток, чтобы быть поближе к ступеням, ведущим к парадному входу. На свободном от будущих учениц и учеников пространстве я увидела возвышающийся на позолоченной подставке, внушительных размеров кристалл. Кто-то то и дело опасливо пытался потрогать его матово-белую поверхность, но тут же отдергивал руку, словно ужаленный. Вдруг толпа затихла. Я торопливо вскинула голову, желая узнать, что же заставило замолчать остальных: из парадной двери вышла и замерла на верхней ступеньке женщина в сопровождении двух магов. Сказать, что женщина была красива — не сказать ничего. Она была великолепна. Черный закрытый костюм плотно облегал идеальную фигуру. Густые волосы цвета беззвездной ночи были заплетены в косу и переброшены через плечо. Обруч из белого золота переливался всеми цветами радуги, едва его касались золотистые солнечные лучи. Огромные темные глаза в обрамлении пушистых черных ресниц взирали на столпившихся поступающих с теплотой.

— Добро пожаловать в школу магии. Я ваш директор. В дальнейшем, можете обращаться ко мне директор Раднэ. — Женщина одарила собравшихся ослепительной улыбкой. — Надеюсь, что все из вас сегодня поступят в мою школу, и всё же с теми, кто не пройдет вступительные экзамены, мы будем вынуждены попрощаться.

Из парадных дверей вышли и присоединились к директору еще двое магов, по всей видимости, учителей. Директор Раднэ дождалась их а затем продолжила:

— Перед вами находится кристалл. — Женщина указала на тот самый кристалл, который до этого пытались потрогать особо любопытные. — Это не обычный камень, а мощный артефакт, способный выявить наличие магии в том или ином субъекте, какую бы расу он ни представлял. Сейчас я активирую кристалл.

Директор Раднэ взмахнула рукой, и матово-белый камень засветился.

— Услышав свое имя, вы подходите к кристаллу и прикладываете к нему ладонь. Если он приобретет голубой цвет — вы приняты в школу, если красный, то, увы, но вы не обладаете магическими способностями и вас кто-то жестоко обманул. Итак, начнем!

Один из подошедших магов достал длинный свиток, на этот раз не из воздуха, а из кармана плаща, и принялся зачитывать:

— Гробу Ахлла.

К кристаллу с опаской подошел молодой гном и, немного помедлив, приложил ладонь к его поверхности. Кристалл замерцал голубым сиянием.

— Поздравляем, вы приняты в школу магии и ведовства. Можете направиться к своему сопровождающему за вещами, затем домовой покажет вам вашу комнату.

Счастливо улыбаясь, гном пошел в сторону магической заслонки. Далее маг продолжил читать список, и мало-помалу толпа редела. В основном, загорался голубой свет, но несколько раз кристалл вспыхивал алым. Тогда маг говорил, например:

— Сожалею, но вы не приняты в школу магии и ведовства в связи с нулевым магическим потенциалом. Магу, поручившемуся за вас, будет объявлен строгий выговор. Проследуйте к своему сопровождающему, и счастливого вам пути.

Когда настала моя очередь, я на негнущихся ногах направилась к кристаллу и положила на него руку. На ощупь он оказался прохладным, но тут же начал стремительно нагреваться. "Сейчас покраснеет!" — в отчаянье подумала я, глядя как кристалл становится... голубым!

Все еще не веря в то, что прошла, я краем уха услышала, что зачислена в школу магии и ведовства, что могу пройти к сопровождающему за вещами, и что домовой покажет мне мою комнату.

Я быстрым шагом направилась к невидимой заслонке, отделяющей школу от лесной опушки. Маг-привратник теперь ждал на этой стороне.

— Поступила. Каррр! — ворон, сидящий на плече высокого старика, вновь посмотрел на меня блестящими черными глазами. Маг взмахнул рукой, и я увидела своего дядю, напряженно вглядывающегося куда-то сквозь меня. Шагнув сквозь невидимую заслонку, я вышла к нему. От неожиданности дядя заметно вздрогнул, но затем, взяв себя в руки, взволнованно спросил:

— Ну как все прошло, Ави?

— Поступила! — радостно выдохнула я, повиснув на его могучей шее. Дядя попытался выдавить улыбку, но его грустный взгляд говорил сам за себя: несмотря на внешнюю суровость, видно было, как дяде тяжело расставаться со мной:

— Ну что ж, племяша. Стало быть, не скоро теперь свидимся.

— Я буду писать вам письма. — Пообещала я, и тут только заметила, что к вбитому клинышку привязан только дядин конь. — А где Галка?

— Домовой увел, сказал, что отведет ее на конюшню при школе. Я тогда сразу понял, что ты поступила. — Вздохнул дядя, затем передал мне мою сумку с вещами.

— Ну что, Авика, давай прощаться?

— Спасибо за все, дядюшка! — грустно улыбнулась я, чувствуя, как сами собой наворачиваются на глаза слезы.

— Ну, будет, будет... — дядя поцеловал меня в макушку. — Пора мне. Поеду, обрадую твоих родителей. Теперь их дочка — настоящая ведьма!

Я последний раз всхлипнула, глядя, как медленно удаляется дядина фигура верхом на коне, а затем развернулась к невидимой заслонке и шагнула сквозь нее.

Так я стала ученицей школы магии и ведовства

Меня поселили в третьем корпусе на втором этаже. Комнаты были рассчитаны на двух человек, и моей соседкой оказалась миниатюрная шелкоффка, с красивыми раскосыми глазами и словно фарфоровым округлым личиком.

— Привет, меня зовут Сун Вэй! — она небрежным движением руки отбросила со лба прядь густых черных волос и задорно улыбнулась.

— Авика Паллада. — Я протянула руку для приветственного пожатия, и шелкоффка охотно ответила на этот жест, оказавшись неожиданно сильной для столь миниатюрного телосложения. Вообще-то, насколько я знала, девушки Шелкоффа всегда воспитывались в строгости, и им с детства вбивали в голову, что они рождены для того, чтобы угождать мужчинам. В самой империи считалось вполне нормальным, если у знатного горожанина имелось сразу несколько жен. Но глядя на Сун Вэй, на ее спокойный, уверенный взгляд, на прямую осанку, сложно было представить, чтобы эта девушка раболепно исполняла любую прихоть мужчины. Слишком много гордости читалось в ее глазах. Поэтому я поинтересовалась:

— А ты из Шелкоффа?

— Мой отец. — Ответила она, открывая свою дорожную сумку и вытаскивая из нее вещи. — Он дипломат при дворе императора. Моя мама коренная весгородка, мы живем при посольстве, и начальное образование я получила там. Ну а потом, наш местный маг обнаружил у меня магический потенциал и посоветовал родителям отправить меня сюда. Я была так рада! Ведь без магического образования и навыков боевой магии меня вряд ли примут в дворцовую стражу.

— Куда?!! — я подумала, что ослышалась, но Сун Вэй невозмутимо продолжала раскладывать свои вещи. Наконец, она увидела мои идеально круглые глаза и пояснила:

— Это моя мечта с детства. Отец с четырех лет обучал меня технике сумеречного боя, а когда я стала постарше, показал мне пару приемов, которыми пользуется дворцовая стража.

— А он-то откуда знает все эти приемы? — поинтересовалась я, все еще не в силах представить хрупкую Сун Вэй в костюме дворцовой стражи, дерущуюся с бандой злоумышленников.

— Один из них — близкий друг нашей семьи. — Взгляд Сун Вэй немного затуманился. — Вот из-за него-то я и захотела устроиться на службу именно туда. Но раньше это не представлялось возможным, а теперь, по окончании школы магии, у меня будет реальный шанс!

— Ну, ты даешь! — восхищенно выдохнула я. — Первый раз вижу девушку, которая так рвется в дворцовую стражу.

Сун Вэй пожала плечами, а я решила последовать ее примеру и тоже принялась раскладывать свои вещи в небольшом деревянном шкафу.

— А ты кем хочешь стать? — Сун Вэй закончила разбираться со своим багажом и теперь сидела на кровати, закинув ногу на ногу. Я же застыла возле шкафа, со стопкой одежды в руках, и совершенно не знала, что ей ответить. Если честно, я только сейчас задумалась, а на кого мне собственно предстоит учиться? Нет, ну что н магичку-то понятно, а вот в какой именно отрасли? Увидев мой растерянный взгляд, Сун Вэй понимающе улыбнулась и заключила:

— Ты явно не на добровольных началах сюда пришла. Так в чем причина: злая мачеха хочет выжить из дома или родители, которым позарез захотелось иметь в доме своего собственного мага?

— Ни то и ни другое. — Вздохнула я. — Либо школа — либо свадьба.

— О! — возмущенно воскликнула Сун Вэй, и на ее фарфоровых щеках появился легкий румянец. — Тогда я понимаю тебя, как никто другой! Меня тоже пытались выдать замуж.

— Ну и как? — тут же заинтересовалась я, присаживаясь на свою кровать, позабыв о неразобранной сумке. На хорошеньком личике Сун Вэй появилась лукавая улыбка:

— Я пообещала отдать свою руку и сердце тому, кто сможет побороть меня киньятах — специальных боевых палках.

— И что? — я искренне восхитилась силе духа этой маленькой шелкоффки.

— В ближайшее время замужество мне не светит. — Ответила Сун Вэй, и мы рассмеялись.

Занятия начались уже на следующий день. С утра к нам в комнату, семеня коротенькими ножками, вошла знакомая мне уже домовиха Гиртис. Она отдала нам на руки пергамент с расписанием занятий, школьную форму и сообщила, что на завтрак мы должны явиться не позднее, чем через час.

После короткого спора первая душ заняла Сун Вэй, а я решила пока поближе рассмотреть выданную мне форму. Это оказалась закрытая черная кофта с эмблемой школы в виде полной луны и силуэтом летучей мыши на ее фоне, а также плотная черная юбка чуть выше колен. Обувь в комплект выданной одежды не входила, и поэтому я достала из шкафа короткие кожаные сапоги на плоской подошве. Сун Вэй, наконец, освободила душ и вышла от туда заметно посвежевшая, с блестящими от влаги черными волосами, замотанная в махровое банное полотенце.

— Ну как тебе наша форма? — поинтересовалась она, заметив, как я с сомнением разглядываю черную кофту.

— Слишком обтягивающая, по-моему. — Я положила одежду на свою кровать и полезла в шкаф за полотенцем. Сун Вэй казалось, совершенно не волновалась по поводу ее облегаемости:

— Главное, что ткань плотная, но эластичная, так что движения сковывать не будет.

Я же, привыкшая к более просторным вещам, лишь грустно кивнула и удалилась принимать душ. Но, как оказалось, волновалась я зря — форма сидела как влитая, и была достаточно закрытой, и даже несмотря на то что плотно облегала тело, смотрелась очень даже целомудренно. Я еще раз крутанулась перед общим зеркалом и по привычке взъерошила рукой свои и так торчащие в разные стороны короткие светлые волосы. Сун Вэй же старательно шнуровала свои высокие черные сапоги на внушительном квадратном каблуке. Внезапно мы услышали магически усиленный голос, в котором я узнала директора Раднэ:

— Внимание учащихся! Столовая будет открыта через пять минут. Прошу вас не опаздывать.

Мы с соседкой переглянулись и, не сговариваясь, пошли на выход из комнаты.

Выйдя на улицу, я увидела других учащихся, небольшими группами направляющихся в сторону округлого здания столовой.

— Ой, а это еще что за лапочка? — воскликнула Сун Вэй.

Я повернула голову, чтобы проследить за ее взглядом, и чуть не потеряла сознание. Той самой лапочкой оказался мастер Йер, не спеша идущий в сторону столовой в компании трех женщин-магов, о чем-то оживленно с ним беседующющих. Судя по скучающему выражению лица черного эльфа, эти трое уже успели порядком ему надоесть, и он мучительно искал предлог от них отделаться. Внезапно его ярко-зеленые глаза посмотрели в мою сторону. От неожиданности я так быстро отвернула голову, что слегка хрустнула шея.

— Ой, он, кажется, на нас смотрит! — возбужденно прошептала Сун Вэй, хватая меня под руку. — Ой, он идет к нам!

У меня тут же возникло желание убежать обратно в корпус, но вместо этого я продолжала двигаться по направлению к столовой, удерживаемая цепко схватившей меня шелкоффкой.

— Авика Паллада. — Его холодный, ровный голос заставил обернуться проходящих мимо учеников. Я же испуганно вжала голову в плечи, боясь даже взглянуть на эту вселяющую ужас высокую фигуру. — Даже не сомневался, что увижу вас здесь. Поздравляю с поступлением.

— С...спасибо... — едва слышно пробормотала я, упорно разглядывая землю под ногами.

— В этом году первогодкам тоже вводится курс боевой магии, так что жду вас завтра на своих занятиях. — Голос мастера Йера не выражал вообще никаких эмоций, и можно было подумать, что с нами говорит восставший из мертвых призрак.

— Непременно... — кивнула я, надеясь, что неприятный разговор окончен. Я услышала удаляющиеся шаги и только после этого осмелилась поднять голову. — Уф-ф-ф ... ну и неприятный же тип!

— Шутишь? — черные глаза Сун Вэй светились чуть ли не обожанием. Она все еще не сводила взгляда с серебристого затылка удаляющегося мастера Йера. — Он такой... такой... мра— а-ачный!

— Сомнительный комплимент, ты не находишь? — усмехнулась я. — Тем более, он черный эльф.

— Ой! Ну, теперь я точно влюбилась! — выдохнула Сун Вэй, повиснув на моей руке. — Как ты думаешь, а он не женат... хотя... какая разница — все равно он лапочка!

Я потрясенно посмотрела на светящиеся глаза шелкоффки, гадая, с чем связан ее столь неординарный выбор мужчины-мечты. Но убедившись, что для меня это так и останется тайной за семью печатями, я решила не забивать себе голову подобными мыслями.

В столовой было шумно и многолюдно. Тут и там между обеденными столами сновали домовые с подносами. Мы сели за свободный столик у окна, и к нам тут же подбежал молодой вихрастый домовенок:

— Что будем на завтрак? — пропищал он. — Кашу, яичницу, запеканку?

Я заказала яичницу, а Сун Вэй запеканку. Домовенок тут же умчался исполнять наш заказ. Шелкоффка обводила взглядом переполненный зал столовой, явно кого-то выискивая, и я даже догадывалась, кого...

— Слушай, брось ты это... — тихо сказала я. Брови соседки удивленно поползли вверх:

— Да ладно тебе! Какие же это школьные годы, без романтических переживаний?

— Он черный эльф, к тому же еще и боевой маг. — Покачала головой я. — Это очень опасное сочетание. Видела бы ты его сущность-хранителя...

— И что это? — темные глаза Сун Вэй с любопытством смотрели теперь уже на меня.

— Волк. Огромный волк. — Прошептала я.

— И когда это ты успела с ним познакомиться? — поинтересовалась шелкоффка, благодарно кивнув домовенку, принесшему наш заказ. — Я слышала, как он назвал тебя по имени. Значит, вы уже встречались раньше?

— Да. — Честно ответила я. — На постоялом дворе, которым владеет друг моего дяди. Мастер Йер тогда еще поссорился с каким-то светлым эльфом.

— Да ну! — Сун Вэй тут же забыла про свою запеканку, на которую с аппетитом облизывалась еще секунду назад. — Расскажи подробности!

— Да... ничего толком и не было... — мне не хотелось обсуждать события того утра. — Просто перекинулись парой явно нелицеприятных фраз на своем эльфийском наречии и разошлись.

Сун Вэй грустно вздохнула, явно ожидая услышать больше, но поняв, что я решительно настроена позавтракать, отстала.

По расписанию первым уроком у нас были: "Основы магии. Вводный курс". Помимо меня и Сун Вэй, в нашем классе насчитывалось еще девять человек, среди которых были два близнеца полу-орка и один молодой гном, тот самый Гробу Ахлла, который первый дотронулся до кристалла во время отбора. Мы расселись в аудитории, ожидая учителя, который не замедлил явиться, как только все заняли свои места. Появление его было эффектным: сначала на каменном полу из ниоткуда возник ярко-алый вихрь из клубящегося дыма, затем, где-то в его чреве ярко вспыхнула молния, и послышалось громкое: "А-а-пчхи!".

В следующее мгновение клубы дыма развеялись, и перед нами предстал маленький, пухлый мужчина, больше смахивающий не на учителя, а на пупса-пенсионера.

— Добрый день, мои достопочтимые ученики! — голос у коротышки оказался неожиданно громким и чуть вибрирующим. — Счастлив видеть вас на своем занятии. Меня зовут мастер Лоббо. Сегодня мы поговорим с вами о том, что же такое магический резерв и как он влияет на наш магический потенциал. Итак, берем перья в руки и начинаем конспектировать...

Тут же на партах перед учениками озникли стопки пергамента, перья и чернильницы. Я тут же обмакнула перо в чернила, подвинула пергаментный лист поближе к себе и приготовилась записывать. Мастер Лоббо, удостоверившись, что всем достались канцелярские принадлежности, продолжил:

— Итак, что же такое магический резерв? В любой семье, любой расы, время от времени, рождаются дети, наделенные магическими способностями. Теперь представьте, что магический резерв — это, скажем, пустой сосуд, и данный сосуд находится внутри каждого из нас. Обучаясь магии и разучивая новые заклинания и заклятия, вы как бы наполняете этот сосуд. Но когда вы используете магию, ваш магический резерв уменьшается, в зависимости от сложности произнесенного вами заклинания и ваша задача — не допустить, чтобы во время произнесения вами заклинания ваш сосуд опустел. Поэтому стоит всегда грамотно расходовать свою силу и научиться чувствовать, сколько магического резерва в вас осталось.

Мы старательно записывали услышанное в пергамент, а мастер Лоббо, тем временем продолжал:

— Так, теперь что касается магического потенциала. У каждого мага, он индивидуален и может как развиться, так и остаться непоколебимым. Что же такое развитие магического потенциала? Представьте знакомый нам уже сосуд, а теперь представьте, что с появлением опыта он расширяется, вбирая в себя больше магической энергии, и тем самым давая нам возможность больше использовать свой магический резерв. Вот развитие и расширение этого самого условного сосуда и является так называемым потенциалом. Ну что, у кого-нибудь есть вопросы?

Гробу Ахлла торопливо поднял руку.

— Слушаю вас, юноша. — Мастер Лоббо, выглядел крайне довольным проявлением гномьего любопытства.

— А почему обычные люди не могут наполнить свой магический резерв?

Мастер Лоббо обвел присутствующих веселым взглядом бледно-голубых глаз и, наконец, ответил:

— Все очень просто, дорогие мои ученики. Обычные люди не могут наполнить свой магический резерв, потому что у них его нет. Если можно так выразиться, они рождаются без сосуда. Даже если они произнесут магическую формулу заклинания, она не сработает, так как энергия этого самого заклинания, попросту не сконцентрировавшись, тут же расплескается. Это все равно, что налить воду в стакан без дна. Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство, мой юный друг?

Гном, едва заметно кивнул, не отрываясь от конспекта. Его усердие можно было понять — маги среди представителей этой расы — явление крайне редкое, и порой в столетие рождается всего пять-шесть детей с магическим резервом. Поэтому не удивительно, что молодой Гробу Ахлла прикладывает столько усилий, дабы доказать, что он чего-то стоит.

Остаток лекции мы старательно конспектировали все о магическом резерве и потенциале и с помощью каких амулетов можно восстановить и увеличить вышеперечисленное.

Следующим уроком у нас значилась бытовая магия, на которую отправились только девушки, а вот у парней, по всей видимости, в расписании была тренировка на деревянных мечах. Мы поняли это, пока шагали в правое крыло главного корпуса через внутренний школьный двор и увидели ребят из нашего класса, разбирающих деревянные мечи под пристальным взглядом высокого, седого мага с неожиданно-черной, коротко подстриженной бородой.

Учительницей по бытовой магии оказалась одна из тех трех преподавательниц, которые окружили мастера Йера перед завтраком. Мастер Тэйра, как она представилась, была милой, пухлой женщиной с добрыми карими глазами.

— Ну что же! — она одарила теплым взглядом каждую ученицу и улыбнулась. — Бытовая магия просто незаменима для магов-женщин. Это непревзойденный помощник в домашнем хозяйстве, особенно, если у вас нет домового.

Мастер Тэйра взмахнула пухлой ручкой, и перед каждой ученицей появилось по березовому венику.

— Сегодня мы изучим простейшее заклинание: "Овус-вениос-чистус". — Едва она произнесла эти слова, как ближайший к ней веник ожил и начал шустро мести пол.

Мы так и застыли с открытыми ртами, глядя как споро и деловито работает хозяйственный инвентарь.

— Так. А теперь закрываем глаза и пытаемся почувствовать тепло где-то внутри себя. Нащупайте мысленно свой магический резерв, контролируйте сконцентрировавшуюся в вас энергию, почувствуйте ее на кончиках ваших пальцев, а затем посмотрите на объект, на который направлено ваше заклинание, и произнесите нужные слова вслух.

Мы честно старались следовать ее указаниям, но ничего не выходило. После пятой неудачной попытки оживить веник я с досады пнула его ногой и снова закрыла глаза. Почувствовав, как кончики моих пальцев словно покалывает от слабого электрического разряда, я воззрилась на веник и произнесла:

— Овус-вениос-чистус!

Внезапно мой хозяйственный инвентарь дернулся, а затем, взмыв в воздух, ощутимо отхлестал меня пониже спины. Я с жуткими криками: "Помогите!" и идеально круглыми глазами наворачивала уже, наверное, десятый круг по аудитории, убегая от взбесившегося веника под общий смех остальных учениц, когда мастер Тэйра, наконец, решила надо мной сжалиться и взмахнула рукой. Веник тот час же замер и безжизненно свалился на пол.

— Ваше имя, юная леди? — с улыбкой спросила меня мастер Тэйра.

— Авика Паллада. — Все еще тяжело дыша, ответила я, чувствуя как пот ручьем струится по спине.

— Ну что же, Авика Паллада, за сегодняшнее занятие, вы получаете отлично. Вы сумели сконцентрировать и пропустить через себя достаточное количество энергии. А вот то, что инвентарь вам попался мстительный, это... хм... это случается.

На обед я шла со смешанными чувствами стыда и радости. Радостно было от того, что я получила свою первую оценку, да еще и высшую. А стыдно,.. а кому не было бы стыдно, если заколдованный тобой веник отхлестал тебя же по мягкому месту на глазах у десятка людей? Сун Вэй шла со мной рядом, все еще похихикивая, и время от времени стряхивая с меня застрявшие в волосах и одежде сухие березовые листочки.

Мы уселись за свободный столик и заказали себе по тарелке куриного бульона и вареную картошку с жареной рыбой. Неожиданно мой взгляд упал на столик, за которым разместились несколько учителей. Мастер Тэйра, что-то увлеченно рассказывала, активно жестикулируя, и как-то подозрительно часто косясь в мою сторону. Маги весело смеялись, тоже поглядывая на меня время от времени. Я почувствовала, как краснею. Но хуже всего... хуже всего было то, что за соседним с ними столиком, сидел мастер Йер и, несомненно, слышал каждое слово, сказанное мастером Тэйрой. Он медленно повернул голову в мою сторону, и губы его тронула легкая усмешка. Секунда, и он уже снова смотрит в свою тарелку. И только тут я поняла, НАСКОЛЬКО интересным и трудным будет мое обучение в школе магии и ведовства.

Вечер у нас с Сун Вэй ушел на то, чтобы перечитать конспекты и подготовиться к завтрашним занятиям. Наконец, шелкоффка, тяжело вздохнув, отложила свой пергамент и грустно посмотрела в окно.

— А это оказалось сложнее, чем я думала. — Произнесла она, барабаня тонкими пальчиками по подоконнику. — Ненавижу чего-то не понимать.

— Мы все только начали обучение. — Попыталась успокоить ее я. — Уверена, ты скоро во всем разберешься.

Сун Вэй посмотрела на меня с благодарностью:

— Надеюсь. — На губах ее появилась теплая улыбка. — По крайней мере, с соседкой мне повезло.

Мне было очень приятно услышать от нее эти слова. Тут я поймала ее ставший лукавым взгляд черных глаз.

— А знаешь что? — улыбка на ее губах стала шире, и выглядела теперь озорной. — Наверное, нам стоит попрактиковаться в заклинании "Овус-вениос-чистус". Пойду за веником.

Я с ужасом посмотрела в след удаляющейся соседке и решила не искушать судьбу. Быстро переобувшись в сапоги, которые с такой радостью стянула пару часов назад, я вышла из комнаты и спустилась на улицу.

Дневной зной отступил, и на его место пришла освежающая вечерняя прохлада. Практически во всех окнах жилых корпусов еще горел свет, и слышались приглушенные голоса учеников, обсуждающих события прошедшего дня или просто болтающих о всяких пустяках.

Свернув с главной дороги, я направилась к темным, одноэтажным зданиям школьных конюшен. Мне хотелось увидеть Галку — мое живое напоминание о доме. Хотелось провести рукой по ее гладкой, шелковой морде, услышать ее довольное пофыркивание, почувствовать ее требовательное пощипывание губами за рукав — просьбу дать ей лакомство.

Войдя внутрь, я медленно пошла вдоль денников, выискивая глазами свою лошадь. В полумраке конюшни отыскать черную Галку было весьма проблематично, и я изо всех сил напрягала зрение, вглядываясь вглубь каждого денника, откуда на меня, посверкивая в темноте, смотрели любопытные пары лошадиных глаз. Внезапно я наткнулась на какую-то преграду, а когда это что-то положило руку мне на плечо, я, не выдержав, завизжала от ужаса и бросилась к выходу. Увы, но мое скоропалительное бегство провалилось, едва успев начаться. Зацепившись ногой за какой-то выступ на полу, я (мой истошный вопль грозил разбить стекла в близлежащих строениях) растянулась на полу, больно приложившись локтем об твердую древесину. Сквозь шум колотящегося в бешеном темпе сердца, я услышала тихие шаги, и затем обеспокоенный голос:

— Ты как, в порядке? Извини, не хотел напугать тебя...

— Какого...! — я, постанывая от боли, села на полу и подняла голову, пытаясь разглядеть так напугавшего меня человека, но увидела лишь силуэт, чуть склонившийся надо мной.

— Больно? — участливо поинтересовался незнакомец. Во мне начала закипать злость:

— Нет — приятно, знаешь ли! — огрызнулась я, пытаясь подняться с пола, одновременно баюкая ушибленную руку. — Ты кто, вообще?

— Бриан... ой, извини, тебе помочь? — не дожидаясь ответа, незнакомец схватил мою здоровую руку и потянул на себя. — Давай-ка выйдем на свет.

Я хотела было возмутиться такому беспардонному к себе отношению, но потом подумала, что оставаться в темноте, наедине с малознакомым человеком, мягко говоря, не самый лучший вариант. Поэтому я поковыляла к выходу из конюшни, поддерживаемая под здоровый локоток неким Брианом.

Оказавшись на свежем воздухе, я почувствовала себя намного лучше и наконец смогла рассмотреть таинственного незнакомца, на которого я так неудачно наткнулась в темноте. Бриан оказался высоким, темноволосым юношей, на пару лет старше меня. Одет он был в школьную форму и невысокие сапоги, явно из дорогой, мягкой кожи. Его темные глаза, в свою очередь, изучающе оглядывали меня с ног до головы.

— Сильно ушиблась? — поинтересовался он, и я заметила, что Бриан, так же как и я, смущен данной ситуацией.

— Жить буду. — Пожала плечами я, стряхивая с одежды налипшую на меня солому. — Зачем ты там прятался?

— Прятался? — удивленно переспросил юноша. — Вообще-то я только что прибыл в расположение школы и завел своего коня в денник. А тут ты, крадешься в темноте словно приведение... я, между прочим, тоже испугался.

— А почему это ты только сейчас приехал в школу? — спросила я. — Занятия же уже сегодня начались!

— Я третьекурсник. У нас занятия на день позже начинаются, правда, я немного задержался в дороге и приехал не днем, как остальные, а уже поздним вечером. Я удовлетворил ваше любопытство, госпожа...? — и он остановился, ожидая пока я представлюсь.

— Авика. — Я почувствовала, как ушибленный локоть начинает пульсировать от боли, и поняла, что нужно как можно быстрее обработать его мазью. Поэтому произнесла. — Ну,.. я, наверное, пойду... поздно уже,... а завтра занятия...

— Давай я тебя провожу! — Бриан, снова не дожидаясь ответа, схватил меня под руку и повел к женским корпусам. — Кстати, а ты что делала на конюшнях? Решила тайно сбежать, не выдержав первого дня суровой школьной жизни?

— Хотела проведать свою лошадь. — Сухо ответила я, задаваясь вопросом, а как часто сбегают отсюда разочаровавшиеся в образовательном процессе учащиеся. Бриан, словно прочитав мои мысли засмеялся:

— Ну, у тебя и взгляд! Про побег под покровом ночи я пошутил. Здесь же не тюрьма. Хотя за учащимися ведется строгое наблюдение, пока мы находимся на попечении школы. Поэтому, когда на выходных пойдешь в город, помни про комендантский час — ровно в девять ты должна быть у магической заслонки, либо не миновать строгого наказания.

— Какого? — полюбопытствовала я, с интересом глядя на улыбающегося Бриана.

— Малоприятного. — Пообещал он, останавливаясь у третьего корпуса. Я воззрилась на него с плохо скрываемым удивлением, пораженная его осведомленностью, м касательно места моего проживания. Поймав мой вопросительный взгляд, юноша пояснил:

— Этот корпус заранее определили под общежитие первокурсниц. Об этом было известно еще в прошлом году, когда из него съехали сдавшие экзамены выпускники.

— Аааа... — протянула я, начиная смущаться, под пристальным взглядом веселых, темных глаз Бриана. — Ну ладно... мне действительно пора. Приятно было познакомиться.

— Еще увидимся, Авика! — юноша махнул рукой, и, развернувшись, быстро зашагал в сторону мужских корпусов. Я немного постояла, вдыхая свежий воздух, а затем, зябко ежась, вошла в дом и, поднявшись на второй этаж, открыла дверь своей комнаты. Сун Вэй еще не спала, устроившись поверх одеяла с любовным романом в руках. Увидев меня, она покраснела и сунула книжку под подушку.

— Ой! — ее глаза расширились, насколько это было возможно, и она оторопело разглядывала меня с головы до ног, а потом губы ее тронула задорная улыбка:

— Ты поняла, что с березовыми вениками у тебя совладать не получится, и тренировалась на более покладистых, из соломы?

— Что? — растерянно произнесла я, зачем-то оглядываясь.

— У тебя в волосах солома. — Пояснила Сун Вэй, и ее улыбка говорила сама за себя — Ну давай, рассказывай, как прошло свидание?

— Какое? — возмущенно воскликнула я. — С кем?!!

— Ну, явно не с конем. — Засмеялась соседка. — Хотя... видок у тебя что-то уж больно потрепанный, словно ты сразу с дюжиной троллей воевала.

Я почувствовала, как полыхают от смущения щеки. Нет! Ну что это за гнусные намеки! Спасибо тебе, соседушка! Вот тебе и кроткие, целомудренные шелкоффки!

— Я действительно пошла на конюшню. — С нажимом произнесла я, пытаясь донести информацию до весело хихикающей Сун Вэй.— Хотела Галку проведать. А там темно, вот я и оступилась. Локоть разбила, между прочим.

— Ой, извини. — Лицо Сун Вэй тут же приобрело виноватое выражение. — Сильно болит, да?

Вместо ответа, я, поморщившись, сняла испачканную кофту и оглядела локоть: в месте удара кожа была содрана, а сам локоть слегка припух. Я открыла свой шкаф и, достав аптечку, вытащила из нее темный пузырек с остро пахнущей субстанцией. Это была заживляющая и противовоспалительная мазь Вальдэны, которую заботливая целительница дала мне с собой в дорогу. Закусив нижнюю губу и морщась от боли, я аккуратно прочистила смоченной в дезинфекторе марлей ссадину и нанесла толстый слой мази. Постепенно боль начала стихать, и я, переодевшись в ночную рубашку, залезла под одеяло. Сун Вэй погасила стоящую на ее прикроватной тумбочке свечу и тоже устроилась на своей кровати. Сон, подкрался неожиданно быстро, заставив отяжелеть веки и я провалась в небытие.

Утром я с радостью увидела, что ссадина на локте покрылась корочкой, да и по ощущениям больше не болела. Сун Вэй еще спала, укрывшись одеялом по самую макушку. Воспользовавшись этим обстоятельством, я быстренько схватила свои банные принадлежности и кинулась в душ. Струи прохладной воды прогнали остатки сна и приятно бодрили тело. Когда я вошла обратно в комнату, моя соседка уже встала и теперь, сонно щурясь, заправляла свою постель. Судя по большим настенным часам, до завтрака оставалось еще пятьдесят минут, и я решила потратить это время на чистку своей школьной формы, но к своему удивлению, обнаружила ее висящей на спинке стула, уже чистой и выглаженной. Мысленно поблагодарив домовых за заботу, я переоделась и, достав исписанный пергамент, решила еще раз перечитать вчерашние конспекты.

По дороге на завтрак меня окликнул веселый, знакомый голос:

— Авика!

Я обернулась, и увидела приближающегося ко мне Бриана. Сун Вэй с нескрываемым любопытством переводила взгляд с меня на улыбающегося юношу.

— Привет, Бриан! — поздоровалась я, едва мой недавний знакомец поравнялся с нами.

— Привет! — сегодня его чуть вьющиеся волосы были собраны в хвост. Нужно признаться, что при дневном свете он выглядел очень даже ничего. — Оказывается, ты у нас гроза березовых веников!

-Знаешь, что! — возмущенно воскликнула я, почувствовав, как краснею. Интересно, об этом случае уже все знают? Вывод напрашивался неутешительный.

— Да ладно тебе, не дуйся. У каждого первокурсника происходит нечто подобное. Айзек Ирриус, например, как-то перепутал формулу заклинания, превратив парик мастера Нурука в дохлого опоссума. Крику было, скажу я тебе! Бедному Айзеку потом целый месяц было запрещено выходить в город.

Я невольно улыбнулась. Моя соседка легонько толкнула меня в бок, требуя, чтобы на нее обратили внимание.

— Бриан, познакомься, это Сун Вэй, моя соседка по комнате. — Сказала я, указывая на зардевшуюся шелкоффку. — Сун Вэй, это Бриан, третьекурник и та неожиданная преграда, из-за которой я вчера разбила локоть.

Шелкоффка выдаласвою, наверное, самую обворожительную улыбку и кокетливо поправила густые черные волосы. Бриан приветливо ей подмигнул и вновь устремил на меня свои темные глаза:

— Что у вас сегодня по расписанию? — поинтересовался он.

— Магическая география и боевые заклинания. — Ответила за меня Сун Вэй. Я отметила, что брови Бриана удивленно поползли вверх:

— Раньше первогодникам не преподавали боевые заклинания. Что-то Йер совсем лютует.

Я почувствовала, как мое сердце, сделав сальто в груди, учащенно забилось. Как я могла забыть?! Ведь черный эльф преподает именно боевые заклинания, а это точно гарантирует, что анны предмет станет моим самым нелюбимым. Потому что я до смерти боюсь этого мрачного мастера Йера и его огромного волка.

— Ну ладно, — Бриан дружелюбно похлопал меня по плечу. — Побегу на завтрак, а то опять все блинчики расхватают, и придется давиться овсянкой. Советую и вам поторопиться.

Последнюю фразу он сказал, уже забегая в открытые двери столовой.

— И как это понимать? — Сун Вэй скрестила руки на груди, ожидая от меня ответа. — Почему ты вчера не рассказала мне, что познакомилась с таким симпатичным парнем, да еще и с третьекурсником?

— Ну... — замялась я, отводя взгляд. — Просто как-то не хотелось, чтобы ты подумала что-то не то.

— Я? — возмутилась моя соседка. — Да никогда! Ты же меня знаешь!

Ничего не ответив, я лишь обреченно вздохнула, вспоминая ее вчерашние недвусмысленные намеки.

— Осторожней с Брианом, девочки! — внезапно раздался позади нас тихий голос. Мы как по команде вздрогнули и обернулись. Оказалось, обращалась к нам невысокая, стройная девушка с темно-пепельными волосами, заплетенными в косу. Я сразу же обратила внимание на ее взгляд — желтые глаза с вертикальными зрачками. "Оборотень!" — догадалась я.

— Прости, я что-то не понимаю... — пробормотала я растерянно. Сун Вэй вообще лишь тихонечко пискнула и покрепче ухватила меня за руку.

— Будьте осторожнее, проявляя интерес к Бриану. — Повторила девушка-оборотень и кивнула на стройную, белокурую третьекурсницу, которая стояла неподалеку от нас и сверлила нашу компанию явно недружелюбным взглядом. — Это Медея. Она вбила себе в голову, что Бриан чуть ли не ее будущий муж, и теперь не дает житья девушкам, которые рискнули положить на него глаз. А уж эта змеюка способна основательно подпортить вашу жизнь.

Белокурая Медея, отделившись от стайки подружек, под их одобрительные взгляды, не спеша и вальяжно подошла к нам и застыла, растянув пухлые губки в презрительной ухмылке:

— Я вижу, Сирин вводит молодняк в курс дела. — Произнесла она. — Надеюсь, вы будете умненьким девочками и не полезете на рожон.

— Оставь их в покое, Медея! — потребовала девушка-оборотень, сверкнув желтыми глазами.

На белокурую третьекурсницу, это казалось, совершенно не произвело впечатления:

— Осторожней... дворняжка!

Рот Сирин ощерился острыми как бритва клыками:

— У тебя минута, чтобы уйти отсюда! — прорычала она.

Медея ухмыльнулась и, пожав округлыми плечиками, пошла по направлению к ожидающим ее подругам.

— Не связывайтесь с ней, девчонки. — Еще раз произнесла Сирин и не спеша зашагала к столовой. Мы с Сун Вэй лишь мрачно переглянулись.

###

Мастер Дэйн — преподаватель по магической географии, оказался приятным на вид мужчиной лет сорока. Мягкие черты лица, обрамленного фигурной бородкой, черные, прямые волосы, в которые уже вплелись серебряные нити благородной седины, мудрые темно-серые глаза — все в нем располагало к доверию.

— Итак, что же такое — магическая география? — начал он, как только мы достали пергамент и приготовились конспектировать. — Это географическое расположение всех магических источников, способных быстро заполнить ваш магический резерв, если вы вдруг израсходовали его. Все мы знаем расположение четырех могущественных государств, населенных представителями определенных рас, конечно же, не беря в расчет эмигрантов. Итак, на юге находится вечно цветущий Древин — обитель светлых и темных эльфов. Это единственная территория, в которой запрещается селиться людям, гномам и прочим расам. Эльфы свято оберегают свои территории, и порой посольствам сопредельных государств требуются месяцы, чтобы добиться разрешения на въезд в Древин. Природная магия эльфов подобна сложно вытканному гобелену. Хитросплетение заклинаний, символов, пассов в итоге превращается в разрушительную, непоколебимую силу, которая, подобно волне-убийце, медленно, но верно сметает все на своем пути. Поэтому источники силы в Древине не подходят для нашего магического резерва — слишком густые и тягучие, они просто забьют ваши энергетические потоки, не преобразовавшись в нужную вам силу. На севере обосновались коренные хладгородцы, кочевники и варвары. Также Хладгород стал домом для большого количества гномов, которые по природе своей не боятся морозов. Еще там можно встретить ледяных троллей и белых волкодлаков, чья шерсть намного гуще и светлее, нежели у их лесных собратьев. Магия коренных Хладгородцев груба и действенна, но за пределами своих владений она не имеет и половинысвоей силы. Основной источник магии там находится у Кристального озера, круглый год затянутого вечными льдами. В отличие от эльфийских источников, Хладгорские может использовать каждый, но обязательно соблюдая меры предосторожности, так как энергетический поток там подобен мощной лавине, которая запросто может смять неосторожного мага. Так что, пытаясь восполнить свой резерв на северных территориях, внимательно следите за вбираемым потоком, четко контролируя и распределяя его количество. На востоке расположилась империя Шелкофф, с его песчаными, вздымающимися ввысь барханами и буйно цветущими оазисами. Раньше на территории Шелкоффа находилось много магических источников, но по какой-то причине большинство из них истощилось, поэтому оставшиеся строго охраняются имперской стражей и чужеземцам доступ к ним запрещен. Нам с вами проще всего использовать Весгородские магические источники, которые полностью соответствуют структуре нашей магии. А сейчас, прошу вас, выписать расположение некоторых, самых крупных из них.

Мастер Дэйн взмахнул рукой, и над аудиторией зависла чуть мерцающая карта Весгорода. Я скрупулезно вписывала в пергамент обозначенные пятиконечной звездой места магических источников. Ближе всех к Альмэну находился Змеиный тракт, что в пяти днях пути от столицы. А наиболее удаленным оказался источник, на пике Волчьего когтя который примыкал к Рубиновому морю (в простонародье ласково прозванного румяным), отделяющим часть Весгорода от Древина.

Как только мы переписали в пергамент последний магический источник, карта Весгорода растаяла легкой дымкой.

— Запишите тему вашего домашнего задания: "Три правила использования магического источника". Материал по данной теме вы можете найти в учебниках библиотеки. Надеюсь, вы меня не разочаруете.

Я аккуратно сложила исписанные листки пергамента в сумку и вместе с остальными учениками поспешила выйти из класса. За обедом Сун Вэй оживленно обсуждала предстоящий урок боевой магии, который преподает "Ой-какая-лапочка!" мастер Йер. Я же чувствовала себя как смертник, которого вот-вот поведут на эшафот. Ну не нравился мне этот черный эльф, мало того — он меня пугал! Высказать свои мысли вслух я не решалась и лишь мрачно поглядывала на настенные часы, неумолимо отсчитывающие последние минуты обеденного перерыва.

###

— Сесть! — холодный голос мастера Йера, подобно громовому раскату, разнесся над аудиторией. Все поспешили занять свои места, а бедный Гробу Ахлла и вовсе сел мимо стула, видимо, до глубины души впечатленный столь неожиданным и резким приказом.

Мастер Йер обвел нас взглядом, полным плохо скрываемого презрения.

— Зарубите себе на носу — на моих занятиях не ждите от меня каких-либо поблажек, ибо ошибка для боевого мага всегда означает одно — смерть! — в классе царила гробовая тишина. Ученики, вжав головы в плечи, смотрели на черного эльфа глазами, полными ужаса. — Конечно, большинство из вас выберут себе более мирные специальности, такие как целительство, метеорология, астрология, алхимия...

Сказав это, мастер Йер мрачно усмехнулся:

— Но те из вас, кто решит пойти по стезе боевого мага, некроманта или же, будет столь амбициозен, чтобы попытать счастье в дворцовой страже... Те из вас просто обязаны знать не столько боевые заклятия, сколько способ защититься от них. Конечно, можно, за пару золотых эффектно пронзить молнией неупокоенного на глазах благоговеющей толпы, но эти дешевые фокусы не помогут вам в схватке с более сильным противником, таким как хорошо тренированный темный маг. Поэтому первое, что вы должны знать в боевой магии, это способы защиты от нее же. Армер!

В аудитории закружился черный вихрь, и спустя секунду перед нами предстал худой, невысокий парень, одетый в школьную форму. Судя по его внешности, он уже учился в выпускном классе. Мастер Йер направил на него холодный взгляд своих изумрудных глаз и произнес:

— Армер, пошли в меня магический импульс. Заклятие не произноси вслух. Им еще рано...

Юноша усмехнулся, лишь чуть приподняв уголки тонких губ, и неожиданно, сделав несколько молниеносных пассов, ударил в учителя кроваво-алым боевым импульсом. Черный эльф, небрежно взмахнув рукой, произнес:

— "Геррадо!" — и импульс, разбившийся о невидимый барьер, растаял в воздухе, не достигнув цели.

— Свободен. — Обратился он к юноше, и тот, поклонившись, исчез в черном вихре.

— Запишите это заклятие. — Произнес мастер Йер, не обращая внимания на наше всеобщее потрясение. — Запомните, в боевой магии жизненно необходимо научиться не произносить заклятия нападения и защиты вслух. Ваш противник не должен догадаться, чем именно вы ударите, до последнего момента. "Геррадо", это магический щит, не позволяющий слабым и средним боевым импульсам добраться до вас. Итак, ваше домашнее задание: практика заклятия. Разделитесь на пары и тренируйтесь: сначала один кидает в вас чем-нибудь тяжелым, затем меняетесь местами. Учтите, на следующем занятии я буду применять к вам настоящие, слабо заряженные боевые импульсы — не смертельно, но ощутимо. Так что в ваших же интересах, выучить это заклятие так, чтоб от зубов отскакивало. Да... и не забудьте про концентрацию вашего энергетического потока. Свободны!

Мы с таким рвением повскакивали со своих мест и бросились к выходу, что у двери тут же образовался затор. Лишь выйдя на улицу, все наконец-то смогли вздохнуть с облегчением. Уроки мастера Йера обещали быть самым нелюбимым предметом в этом году, да и в последующих тоже...

— Ну что, Йер крутой мужик, да? — весело поинтересовался Бриан, присоединившийся к нам с Сун Вэй по дороге на ужин. Моя соседка, кажется, разочаровалась в своем герое и теперь вряд ли будет так восхищенно отзываться о черном эльфе.

— Он всегда такой... мрачный? — вздохнула я, пиная ногой мелкий камушек. — Или просто производил впечатление на испуганных первокурсников?

— А что вы хотели? — пожал плечами Бриан, носком ноги перехватывая у меня камушек и резким ударом посылая его в ближайшие кусты. — Это же черный эльф, а они никогда не отличались особым дружелюбием. Зато дело свое хорошо знает. Я даже слышал, что его сама дворцовая стража побаивается.

При упоминании о дворцовой страже Сун Вэй заметно оживилась:

— Бриан, скажи, а правда, что в дворцовую стражу принимают только тех, кто на отлично сдал боевые заклятия?

Парень удивился, видимо, не ожидая подобного вопроса от миниатюрной шелкоффки, но(,) тем не менее, ответил:

— Насколько я знаю, помимо высшего бала по боевым заклятиям, будущий дворцовый страж, должен знать еще не меньше дюжины смертельных заклятий, а это как минимум еще три года обучения в высшей школе магии, и занесение твоего имени в специальный реестр, в который вносятся все боевые маги от десятого уровня.

Лицо Сун Вэй вытянулось, и она разочарованно покачала головой:

— Надо же... Не знала, что все настолько сложно...

Бриан лишь ухмыльнулся:

— А ты как думала? Это же все-таки дворцовая стража — сильнейшая из сильнейших во всех четырех государствах. В их руках находится безопасность королевской семьи, а следовательно, и всего королевства. Поэтому туда берут только самых лучших.

Моя соседка теперь выглядела несчастной. Мечты о том, чтобы попасть в дворцовую стражу, рушились на глазах. Остаток вечера Сун Вэй вела себя непривычно тихо. Ее лицо не покидало то расстроенное выражение, которое появилось после разговора с Брианом. Я решила пока не трогать опечаленную подругу и, достав пергамент и канцелярские принадлежности, засела за выполнение домашнего задания по магической географии. Открыв взятую ранее из библиотеки, книгу, я старательно выписала три основных правила использования магических источников и обозначила способы получения из них необходимой энергии.

— Как ты думаешь, то, что сказал Бриан, правда? — послышался тихий голос Сун Вэй. Мне не хотелось расстраивать ее еще больше, но я все же высказала свое мнение:

— Похоже на то. Но знаешь, что я думаю? Тебе это по зубам. Если приложить усилия... Главное не отказывайся от своей цели. Путь к мечте всегда тернист, главное не сворачивать и не отступать.

Наконец, на лице Сун Вэй появилась слабая улыбка:

— Ты действительно так думаешь, Ави? Или просто хочешь меня успокоить?

— И то, и другое. — Честно призналась я. — А теперь предлагаю попрактиковаться в заклятии магического щита.

Остаток вечера прошел в бесплодных попытках воспроизвести заклятие "Геррадо". Хорошо, что мы благоразумно атаковали друг друга не травмоопасными предметами, поэтому отделывались лишь легким испугом и тихим "ай!", когда щит в очередной раз не срабатывал. С ужасом осознавая, что вряд ли до следующего занятия у нас получится создать непроницаемый щит, мы готовились к весьма болезненному уроку от мастера Йера. Наконец, основательно намаявшись, преисполненные глухой ненавистью к черному эльфу, мы улеглись в кровати и затушили свечи.

###

Первые выходные подпортили настроение плотной пеленой дождя и резкими, холодными порывами ветра. Поникшие под тяжестью капель деревья сбрасывали на сырую, размытую землю свою последнюю одежду из листьев, устилая промозглую почву рыже-золотым ковром. По небу на большой скорости неслись черные лохмы туч, низвергающие вниз бесконечные потоки дождя, время от времени переходящего в противную морось. Хотя отбить у некоторых учащихся охоту покинуть школьные стены и прогуляться в город плохая погода не сумела.

Сун Вэй решила остаться в комнате и повторить пройденное, в том числе еще раз отработать заклинание магического щита. Я понимала, что по-хорошему и мне не мешало бы пролистать конспекты, но слишком велико было искушение вырваться в Альмэн и заехать на постоялый двор к Кано. Поэтому я, порывшись в шкафу, выудила из него длинный водонепроницаемый плащ с капюшоном и высокие сапоги из непромокаемой кожи, экспортируемой из самого Древина. Основательно экипировавшись для малоприятной прогулки под холодными потоками дождя, я вышла из корпуса и тут же по щиколотку оказалась в воде, затопившей практически всю территорию школы. Тихо ругаясь себе под нос, я побрела по направлению к конюшням, поднимая ногами небольшие волны. Время от времени я могла видеть учеников и учителей, закутанных с ног до головы в плащи и спешащих кто по направлению к корпусам, кто, наоборот, к магической заслонке, надежно скрывающей школу от посторонних глаз.

Галка встретила меня радостным ржанием и довольным пофыркиванием. Я достала из кармана припасенный с завтрака сухарик и протянула его лошади. Горячий, влажный язык тут же смел угощение с моей ладони, и Галка требовательно ткнулась в меня мордой, ожидая продолжения банкета. Схрумкав еще парочку сухарей, она позволила себя запрячь и вывести из денника. Уже у самого порога она нервно остановилась, увидев бурлящие потоки воды вместо мощеных дорожек, и одарила меня весьма скептическим взглядом. Пришлось слезать и чуть ли не силком вытаскивать ее под узды из теплой, сухой конюшни. Наконец, мои усилия увенчались успехом, и Галка, недовольно всхрапнув, все же соизволила выйти под проливной дождь. Вновь забравшись в седло, я направила лошадь к магической заслонке, и мы, звонко хлюпая по лужам, потрусили к едва заметному энергетическому контуру, голубоватой дымкой мерцающему на горизонте.

Маг-привратник, завидев нас, с недовольным видом вышел из своей сторожки, поплотнее кутаясь в старый, потертый плащ. Ворон на этот раз благоразумно решил отсидеться в помещении и оттуда гулко каркнуть:

— Шастают тут, шастают! Каррр! Совсем покою нет!

Я виновато посмотрела на промокшего насквозь пожилого мага, но тот лишь досадливо махнул рукой и открыл проход.

— Не забудьте про комендантский час, ученица. — Напомнил он, когда за моей спиной уже стягивалась магическая заслонка.

К тому времени, как я добралась до города, мы с Галкой уже основательно испачкались и промокли, представляя собой достаточно жалкое зрелище. Может, поэтому, а может потому, что не хотелось долго находиться под дождем, стражники, дежурившие у ворот, пропустили нас без лишних вопросов, тут же поспешив укрыться в сторожевой будке.

Улицы Альмэна на этот раз были немноголюдны. Непогода разогнала по домам и корчмам практически всех горожан. И лишь промокшие насквозь кошки при виде нас с Галкой с шипением изгибали спины, яростно сверкая фосфоресцирующими глазищами — видимо, чуяли магию. Миновав главную площадь, больше всего похожую сейчас на мелкое озеро, я остановилась у знакомой вывески постоялого двора. Отдав Галку на попечение конюха и бросив ему парочку медяков, я вошла в теплое, пропахшее ароматами жареного мяса помещение. Кано сидел за дальней стойкой и заполнял свитки. Его густые рыжие волосы были заплетены в две толстые косички, перевязанные кожаными шнурками. Увидев меня, старый вояка радостно воскликнул:

— Авика Паллада! Неужели сама ученица школы магии решила навестить простого хозяина постоялого двора? Ну, проходи же, чего застыла!

Я, немало смутившись и стараясь не обращать внимания на любопытные взгляды постояльцев, прошла к свободному столику и устроилась спиной к глазеющим на меня субъектам. Кано, отложив свою писанину, подсел ко мне и тепло, по-отечески улыбнулся, от чего у его серых глаз тут же образовались задорные морщинки-лучики.

— Ну, рассказывай, как тебе в школе? — полюбопытствовал он, дождавшись, пока я скину с себя плащ.

— Интересно. — Честно призналась я, выискивая глазами рыжеволосую Ису. Кано, поймав мой взгляд, усмехнулся:

— Да сейчас подойдет она. Наверх пошла, комнаты постояльцев прибирать. Ты проголодалась, кстати? У нас сегодня замечательная похлебка из баранины.

Да. Я проголодалась. А аппетитные запахи, доносившиеся с кухни, способствовали повышенному слюноотделению. Поэтому я утвердительно кивнула, и Кано без лишних слов сам ушел за едой. Вернулся он довольно быстро, неся на деревянном подносе миску с густой, дымящейся похлебкой, тарелку с зеленью и пару кусков свежеиспеченного хлеба. Водрузив на стол все это великолепие, он с умиленным видом смотрел, как я жадно поглощаю безумно вкусное кушанье. К тому времени, как Иса спустилась в главный зал, моя миска опустела уже на две трети, и я взирала на окружающий мир уже с большим благодушием. При виде меня лицо рыженькой разносчицы озарилось радостной улыбкой:

— Авика! Как я рада тебя видеть!

— Привет, Иса! — я помахала ей рукой и жестом пригласила сесть рядом с собой.

Девушка вопросительно посмотрела на Кано, будто спрашивая у него разрешения, и тот, пожав плечами, кивнул. Как только Иса села рядом со мной, старый вояка вернулся обратно за свою стойку и дальше продолжил заниматься подсчетами доходов и расходов.

— У тебя в школе выходной? — ответ она, конечно же, знала, видимо ей просто нужно было с чего-то начать беседу. Я утвердительно покачала головой. Немного помедлив, Иса закусила нижнюю губу и произнесла:

— Как же я завидую тебе, Авика. Ты имеешь возможность учиться, получить профессию, устроиться на хорошую работу... как бы и я хотела не думать о куске хлеба и иметь хоть какую-то перспективу выбраться с самого дна,.. если бы только отец был с нами... все было бы гораздо проще.

— Да уж... — вздохнула я, отводя глаза. Увы, но я совершенно не представляла, чем можно помочь бедной разносчице, чьего отца осудили по ложному обвинению. — Кстати, мы тут проходили магический резерв и потенциал. Ты оказалась права — если у господина Эваза были действительно столь слабые магические способности, он даже с помощью амулетов вряд ли смог бы наложить смертельное заклятие...

И тут я вспомнила слова Бриана, рассказывающего о дворцовой страже. Меня словно током прошибло!

— Иса, — возбужденно зашептала я. — Я так понимаю, что твой отец не был занесен в специальный реестр?

Разносчица грустно улыбнулась:

— Куда там... его даже за полноценного мага не считали...

— А ты знала, что все, кто имеют доступ к смертельным заклятиям, вносятся в специальный реестр, то есть им ведут учет и пристально следят, чтобы они не нарушили закон? — я с трудом сдерживалась, чтобы не повысить голос. Это всем известно! Совету магов тем более!

Как я и ожидала, глаза девушки округлились, и она приложила руку к губам:

— Это значит... значит, они знали, что мой отец не виноват... они знали, что сажают невиновного человека!

— Боюсь, что так. — Хмуро подтвердила я, продолжая напряженно размышлять над сложившейся ситуацией. — А это говорит о том, что кто-то специально убрал с дороги либо господина Эваза, либо Корнуса Дитто, свалив вину на бедного метеоролога, чья жена умерла по вине халатного целителя. Скажи, твой отец мог помешать кому-нибудь?

Иса отрицательно покачала головой:

— Он был на редкость нелюбознательным человеком, так что я исключаю возможность, что его устранили как свидетеля.

— Значит, остается Дитто. — Заключила я, задумчиво отщипывая кусочки от хлеба и скатывая их в маленькие шарики. — Я предполагаю, что ситуация могла складываться подобным образом: Корнус Дитто перешел дорогу кому-то очень влиятельному. Кому-то, кого опасается даже Совет магов, закрывший глаза на явное несоответствие уровня смертельного заклятия и весьма скудного магического потенциала твоего отца. Так вот, кто-то избавляется от Дитто и подставляет господина Эваза, зная, что у того есть весомый мотив убить нерадивого целителя... В итоге, Корнус мертв, твой отец в тюрьме, а настоящий преступник разгуливает на свободе.

— Во имя вседержителя, Авика, а ведь ты права! — потрясенно прошептала Иса, глядя на меня влажными от слез глазами. — Хотя это вряд ли что-то меняет. Если убийцу боится даже Совет магов, нам никогда не доказать, что мой отец не виновен...

Я задумалась. Что там говорила Сун Вэй? У ее отца есть хороший друг в дворцовой страже? Что, если...

— Знаешь, у меня есть одна мысль, но мне нужно время... — пробормотала я. — Возможно, мне удастся разузнать об этой истории побольше,... но пока что я не могу ничего обещать...

Лицо Исы просветлело:

— О, Ави, я буду тебе очень признательна! Только будь осторожней, если в этой истории действительно замешан столь влиятельный чело... маг, то он запросто может избавиться от тебя?

— Вообще-то я не собираюсь трезвонить направо и налево, что ищу убийцу, применившего запрещенное смертельное заклятие. Просто тихонечко поспрашиваю одного дворцового стража...

Иса восхищенно ахнула:

— Ты знакома с дворцовым стражем?

— Моя соседка по комнате. Надеюсь, с ее помощью я смогу добиться его аудиенции. Ты не против, если я расскажу ей твою историю?

— Если это поможет. — В глазах разносчицы теперь появилась надежда, она смотрела на меня с благодарностью, хотя я подозревала, что она слабо верит в успех предприятия. — Когда ты планируешь встретиться со стражем?

— Если все получится, то хотелось бы завтра. — Если честно, то я совершенно не была уверенна, что друг семьи Сун Вэй, и по совместительству дворцовый страж, вообще захочет меня слушать, но не попытаться я не могла.

От Кано я вышла часов в семь, из теплого помещения попав прямиком в холодные, промозглые сумерки. Дождь практически прекратился, изредка напоминая о себе слабой моросью. На этот раз Галка покорно дала вывести себя из конюшни, видимо, справедливо полагая, что я все равно вытащу ее на улицу — так чего тратить свои лошадиные силы на пустые препирательства? Закинув в чересседельную сумку бумажный пакет с вкуснейшими пирожными от Кано, я взгромоздилась в седло и направила лошадь по направлению к площади. Уже на полпути к городским воротам мне пришлось свернуть в узкий проулок, так как главная дорога была безнадежно затоплена, судя по уныло покачивающемуся на воде колесу от телеги. Краем глаза я заметила, что вслед за мной в узкое пространство между домами шмыгнули два плечистых, не внушающих доверия силуэта. Сердце сделало тройное сальто, гулко ударившись о грудную клетку, а по спине пробежал предательский холодок.

— Куда спешим, красавица? — послышался грубый и очень даже недружелюбный голос. "Как это, интересно, они узнали, что под бесформенным плащом скрывается хрупкий девичий стан?" — подумала я, посылая лошадь в галоп. Но узкий проулок вкупе с еще одной массивной фигурой, появившейся пред нашими с Галкой носами, отсекли все попытки к бегству.

— И куда это мы торопимся, милочка? — издевательским тоном полюбопытствовал возникший перед нами орк. От страха лошадь сначала припала на задние ноги, а потом высоко взвела передние. Орк, опасливо отшатнулся — это плюс. Я, не удержавшись в седле, рыбкой нырнула в грязь — это большо-о-ой минус! Яростно отплевываясь, я тут же попыталась подняться, но разъезжающиеся в скользком месиве ноги сразу вернули мое бренное тело на землю под довольный гогот орков (а все трое являлись именно таковыми). Галка мелко дрожала, бешено вращая глазами, и мне ничего не оставалось, как последовать ее примеру, добавив ко всему прочему еще тихое, полное ужаса поскуливание.

Тем временем один из головорезов, достал широкий нож с зазубренным по краям лезвием.

— Ну что, прощайся с жизнью, красавица! — хищно осклабился он, вперив в меня свои маленькие злые глазки.

— Мужики, может, договоримся по-хорошему? — испуганно пискнула я, пытаясь отползти к стене. Почему-то мое предложение еще больше развеселило трех окруживших меня орков.

— И чем же ты собралась с нами договариваться? — не прекращая мерзко хихикать, спросил меня тот, что с ножом. — Золотом, серебром? А может... натурой?

Новый взрыв хохота, и совсем уж обидное:

— Да ты чё, Крроу! Это ж не баба даже! Так, кожа да кости! Смотреть не на что, не то, что ухватиться!

Я уж было рассердилась, но тут вспомнила, где я нахожусь и с кем собственно разговариваю, и тихо порадовалась, что эти орки сочли мою персону малопривлекательной.

Вдруг за орчьими спинами раздалось приглушенное рычание. Головорезы поспешили обернуться — видимо, зря, так как в следующее мгновение они рывком подняли меня с земли и, прикрываясь мной, словно живым щитом, попятились к выходу из переулка. Отчасти я их даже понимала — трудно сохранять спокойствие, когда на тебя о-о-очень недружелюбно смотрит огромная черная зверушка, с глухим рычанием, обнажившая ряд внушительного размера и острых как бритва клыков. Черный волк, тем временем, продолжал бесшумно идти по направлению к нам. Внезапно я вгляделась в изумрудно-зеленые глаза животного... и, чудом вырвавшись из цепких рук орков, бросилась к сущности-хранителю, мимо оторопело замершей Галки. Увидев, что я оказалась на достаточно безопасном расстоянии от головорезов, волк, издав леденящий душу рык, бросился на них, каким-то чудом не поскальзываясь на толстом слое грязи. Орки заголосили одновременно, и так же дружно, пихая друг друга локтями, бросились наутек. Я немного подождала, и только убедившись, что вся компания скрылась из виду, а собственные дрожащие ноги все еще могут держать вес моего тела, взгромоздилась на пребывающую в глубоком шоке Галку, и не спеша выехала из проулка.

Бриан нагнал меня, когда я уже выехала за пределы города.

— Ну и видок у тебя, подруга! — присвистнул он, окидывая меня удивленным взглядом. — Можно подумать, что ты на животе через весь Альмэн ползла! Позволь узнать, что же с тобой случилось?

— Упала. — Мрачно буркнула я, разочарованная тем, что Бриан узрел меня в таком неприглядном виде. — А ты чего так припозднился?

— Дела. — Пожал плечами юноша. Его пегая породистая лошадь шла ровно, старательно обходя глубокие лужи. Я печально вздохнула — Галка, видимо, все еще находясь под впечатлением, брела, не разбирая дороги, и часто спотыкалась, от чего мне пришлось со всей силы вцепиться в переднюю луку и постоянно думать о том, как бы снова не свалиться в грязь. — Ави, у тебя точно все в порядке? Просто ты какая-то бледная...

— Все в порядке, Бриан. — Мне не хотелось рассказывать про нападение орков, по той причине, что я сама сглупила, свернув с освещенной площади в проулок. Больше всего меня интересовал вопрос — откуда там взялся волк мастера Йера, и где, собственно, находился сам черный эльф? Но спрашивать его об этом я, разумеется, никогда не буду.

— Авика! Да что с тобой происходит? — лицо Бриана было очень обеспокоенным.

Оказывается, мы уже минут пять, как подъехали к магической заслонке, и теперь маг-привратник с недовольным видом ждал, когда же я соизволю очнуться от своих девичьих грез и заеду, наконец, под голубоватый полог энергетического контура. Я выдала виноватую улыбку и проехала сквозь заслонку. Лишь оказавшись на территории школы, я смогла вздохнуть с облегчением. Мы с Брианом молча вернули своих лошадей в конюшни, а потом он проводил меня до моего корпуса.

— Ави, я хочу, чтобы ты знала, если у тебя вдруг возникнут какие-либо проблемы, ты можешь смело обращаться ко мне за помощью. — Тихо произнес юноша, заглядывая мне в глаза. Я кивнула, и скрылась в дверях корпуса.

Когда я вошла в комнату, Сун Вэй как раз убирала со стола учебники. Увидев меня, она выронила из рук стопку исписанных конспектами пергаментов и ошеломленно поинтересовалась:

— Авика, ты в порядке?

— В полном. — Кивнула я, неожиданно понимая, что меня вот-вот накроет истерика. — Столкнулась в городе с тремя не слишком дружелюбными орками, но сущность-хранитель мастера Йера, причем без наличия такового поблизости, довольно быстро разогнала их. А еще я упала с лошади!

— Та-а-а-к. — Протянула Сун Вэй, явно размышляя на тему моей вменяемости. — Иди-ка ты в душ, переоденься, а потом расскажешь мне все в деталях.

Уже стоя под теплыми, упругими струями воды, я вспомнила о забытых в чересседельной сумке пирожных. Но уже никакая сила не могла заставить меня покинуть теплую комнату и тащиться к конюшням через продуваемый всеми ветрами двор. Поэтому я с тяжелым вздохом попрощалась с угощениями.

Сун Вэй сразу предупредила, что не даст мне заснуть, пока я в мельчайших деталях не поведаю ей обо всех своих сегодняшних злоключениях. Пришлось чуть ли не в лицах пересказывать свою встречу с агрессивно настроенными орками. Поохав и поахав, подруга заявила:

— Теперь в город будем выходить вдвоем. Эх, жаль, меня там не было, я бы их! — Сун Вэй стукнула кулаком по ладони. Я же скептически посмотрела на хрупкую шелкоффку, но затем вспомнила, что девушка все-таки обучалась боевым искусствам. Наконец, я решила, что пора поговорить с Сун Вэй по поводу отца Исы:

— Слушай, а что там с другом вашей семьи? Тем, что работает в дворцовой страже...

###

— Нет, нет и еще раз, нет! — маг-привратник непреклонно сложил на груди руки. — Я отправляю письма, только после обеда но никак не раньше! Не положено.

— Ну, пожалуйста! — протянула Сун Вэй умоляющим голосом. — Это правда, очень срочно!

Мы препирались с привратником уже битый час, но противный старикан ни в какую не хотел идти на уступки. Правила у него, видите ли!

— Как же, срочно! — хмыкнул маг — привратник, глядя на нас с явным раздражением. — Небось, хахалям своим любовные послания хотите передать. Вас таких умных здесь половина школы! А до обеда ваши дела сердечные потерпеть не могут?

— Это письмо для моего отца! — возмущенно пояснила Сун Вэй, потрясая перед стариком конвертом.

Дремавший на плече привратника ворон неожиданно встрепенулся и изрек:

— Каррр! Не врррет!

Маг внимательно посмотрел сначала на птицу, затем на нас и, вздохнув, пробурчал:

— Ладно уж. Раз письмо для родителя, так и быть, отправлю.

Мы с Сун Вэй издали победный кичь и отдали привратнику уже довольно измятый конверт. Тот сделал несколько пассов, и прямо из воздуха перед нами возникла белоснежная горлица. Маг быстрым, отточенным движением привязал конверт к ее подставленной лапке и произнес:

— Доставишь по адресу!

Горлица согласно проворковала и, взмыв к небу, без помех пролетела через магическую заслонку.

— Ну, чего встали-то? — недовольно поинтересовался маг. — А ну-ка, марш на завтрак!

Мы как по команде развернулись на сто восемьдесят градусов и, довольные собой, поспешили к столовой.

По пути нас поджидал очень неприятный сюрприз: дорогу нам пеегородила Медея с подругами и беловолосая третьекурсница, нехорошо улыбаясь, выступила вперед:

— Я, кажется, предупреждала вас, чтобы вы не подходили к Бриану!

После вчерашней встречи с орками меня, наверное, уже невозможно было напугать, и разгневанная Медея вызывала скорее раздражение.

— А кто к нему подходит? — выдав свою самую обворожительную улыбку, поинтересовалась я. — Бриан вполне взрослый и самостоятельный парень, так что я думаю, он вполне способен сам решить, с кем ему общаться и к кому подходить!

— Ах ты! — Медея, не ожидавшая такого отпора со стороны первогодницы, практически задохнулась от гнева. Она быстро начала делать пассы руками, что-то беззвучно шепча, и я увидела, как на кончиках ее пальцев зарождаются золотистые искры. Сун Вэй отреагировала первая. Одно молниеносное движение, и Медея, вскрикивая от боли, лежала на земле, баюкая выкрученную руку. Шелкоффка, тяжело дыша, отступила от поверженной соперницы на шаг, видимо, до конца не осознавая, что же она сделала. Я потрясенно смотрела то на всхлипывающую третьекурстницу, то на ее застывших в ужасе подруг, то на испуганно-растерянную Сун Вэй. Вокруг нас быстро собиралась толпа, образуя плотное кольцо.

— Что здесь происходит? — к нам подоспела взволнованная мастер Тэйра, энергично распихивающая локтями любопытствующих.

Медея зарыдала (на мой взгляд, не очень натурально) и обличающе ткнула в нас пальцем:

— Это все они! Они напали на нас по дороге в столовую! А эта сумасшедшая, — палец нацелился на побледневшую Сун Вэй. — Сломала мне руку!

Мастер Тэйра присела на корточки рядом с продолжающей громко постанывать девушкой и легонько дотронулась до распухшего запястья.

— Всего лишь вывих. — Облегченно констатировала она. — Ступай в лазарет. А вы... — нас окинули хмурым взглядом. — Следуйте за мной в кабинет директора.

Директор Раднэ расположилась на четвертом этаже главного корпуса, о чем свидетельствовала позолоченная табличка, прибитая к двери из красного дерева. Я едва переставляла непослушные ноги. В голове одна за другой возникали страшные картины: вот меня отчисляют из школы, вот я возвращаюсь в родное село, вот я иду под венец с малопривлекательным сынком какого-нибудь рыцаря... Сун Вэй выглядела не менее удрученно, видимо(,) она уже успела распрощаться с мечтой о том, чтобы стать дворцовым стражем(,) и теперь лишь тяжело вздыхала, с трудом сдерживая слезы.

Мастер Тэйра, остановившись напротив кабинета, несколько раз громко постучалась.

— Войдите. — Донесся до нас голос директора Раднэ. Тяжелая дверь отворилась без единого скрипа и мы, стараясь не поднимать взгляд от пола, робко зашли внутрь.

— Что случилось? — поинтересовалась директор.

— Эти первогодницы вступили в драку с Медеей Лишот. Девочка сейчас в лазарете.

— С ней, надеюсь, все в порядке? — со вздохом спросила директор.

— Небольшой вывих. Кисть чуть припухла, но, думаю, Аглавира быстро с этим справится. — Голос Мастера Тэйры звучал расстроено. Она нерешительно топталась на месте, видимо, не зная, оставаться ли ей в кабинете, либо выйти, оставив нас наедине с директором Раднэ. Наконец, решившись, женщина произнесла:

— Я могу идти? У меня скоро начинаются занятия.

Да, Каллиса, вы свободны. — Прозвучало в ответ, и мы с Сун Вэй остались наедине с директором Раднэ.

— Итак, расскажите мне, девочки, что произошло? — вопреки ожиданиям, ее голос звучал мягко и благожелательно. — С трудом верится, что две хрупкие первогодницы, которые всего неделю учатся в этой школе, сами полезли в драку, да еще и на толпу превосходящих вас по опыту и силе третьегодниц. Ну? Не бойтесь, отвечайте.

— Она хотела ударить в нас каким-то заклятием. — Тихо прошептала Сун Вэй.

Я наконец-то осмелилась поднять взгляд на директора Раднэ. Она сидела в высоком кожаном кресле, закинув ногу на ногу и мягко нам улыбаясь. После слов шелкоффки, ее тонкая, изящная бровь чуть приподнялась, что, вероятно, свидетельствовало об удивлении.

— Вы уверены, что она хотела использовать против вас заклятие? — уже более строго спросила директор. — Это достаточно серьезное обвинение.

— Она что-то прошептала, и ее пальцы начали искриться. — Ответила я, с ужасом понимая, что мы не сможем этого доказать, ведь единственными свидетелями этой сцены были подружки Медеи. — Это видели ее подруги, но они, разумеется, вряд ли подтвердят мои слова.

Директор Раднэ задумалась, а затем, хлопнув в ладоши, позвала:

— Олсэн!

Посреди кабинета закружился вихрь, и через секунду перед нами стоял невысокий, плечистый пятикурсник.

— Олсэн, приведи ко мне Юланну.

Вызванный таким странным образом пятикурсник слегка поклонился и снова исчез. Потянулись минуты напряженного ожидания, и казалось, прошла целая вечность, прежде чем в кабинете вновь не взвился вихрь и перед нами не предстал Олсэн, крепко держащий под локоток пухленькую девушку, с носом-картошкой и кольцами темных волос. Юланна оказалась одной из подруг Медеи, и она прекрасно видела, что происходило на самом деле. Девушка выглядела испуганной и удивленной. Она со страхом переводила взгляд с нас на директора и обратно.

— Здравствуй, Юланна. — Директор Раднэ приветливо улыбнулась. — Расскажи мне, что на самом деле произошло между твоей подругой Медеей и этими ученицами.

Юланна заметно нервничала, и голос ее от этого сильно дрожал:

— Они напали на нас, директор...

— Что, просто так? Ни с того, ни с сего? — притворно удивилась женщина. Лицо третьекурсницы сейчас имело самое несчастное выражение.

— Из-за мальчика... — совсем уж тихо пробормотала она, пристально изучая ковер на полу и не смея поднять глаза.

— Ты говоришь мне правду, Юланна? — голос директора Раднэ приобрел нотки строгости. — Ты же знаешь, я легко могу проверить сказанные тобой слова. Ты самая внушаемая из всей вашей компании, девочка, и мне не составит труда мысленно залезть в твою голову и хорошенько там покопаться. Так что, предлагаю тебе самой сказать мне правду.

— Медея не хотела причинять им сильного вреда! — сквозь брызнувшие из глаз слезы, произнесла Юланна. — Это был всего лишь заговор на прыщи!

Директор Раднэ нахмурилась и ледяным тоном произнесла:

— Ступай в лазарет, и скажи Медее, что как только ей подлечат руку, вас обоих ждет строгое наказание.

Окончательно разрыдавшись, Юланна выбежала из кабинета. Мы с Сун Вэй, украдкой обменялись взглядами в которых читалось облегчение.

— Кто учил тебя приемам самообороны? — неожиданно спросила женщина, обращаясь к шелкоффке.

— Мой отец, госпожа директор Раднэ. — Ответила Сун Вэй.

— Тебе бы в дворцовые стражи идти! — улыбнулась женщина, от чего лицо Сун Вэй засияло от счастья. Потом она обратилась ко мне:

— Ну а вы, ученица? Кем планируете стать по завершению обучения?

Я замялась, не зная, что ответить:

— Ну... еще не решила...

Директор Раднэ усмехнулась:

— Что ж, на мой взгляд, достаточно мудрая позиция. Выбор профессии — это большая ответственность, которая определит всю вашу дальнейшую жизнь. Ладно, девочки, вы свободны.

Лишь выйдя за дверь кабинета, мы облегченно вздохнули. Я до сих пор чувствовала как трясуться руки. Если честно, то я не сомневалась что Медея выставит нас виноватыми, и нам с Сун Вэй очень повезло что директор Раднэ не поверила третьекурснице наслово.

После полудня к нам в окно комнаты постучался ворон мага-привратника. Открыв створки и впустив птицу вместе с холодными порывами ветра и вновь зарядившей моросью, мы с радостью увидели зажатый в клюве конверт. Ворон сплюнул свою ношу на стол и прокаркал:

— Ваше письмо! Каррр!

— Спасибо! — я пальчиком погладила его по промокшим перьям, отчего птица довольно прикрыла глаза, но потом, видимо, вспомнив, что подобные телячьи нежности не позволены ему по статусу, встрепенувшись, вылетел в окно. Сун Вэй уже успела вскрыть конверт и теперь, беззвучно шевеля губами, читала содержимое письма. Я с нетерпением ждала, когда она закончит, и вот, наконец, девушка с победной улыбкой произнесла:

— Отец сказал, что дворцовый страж будет ждать нас в таверне "Веселый тролль" в три часа.

— Тогда давай быстрее собираться! — воскликнула я, обрадованная тем, что все почти получилось. Конечно, я не была уверена в том, что страж вообще захочет разговаривать с нами на столь опасные темы, но, как говорится: "Попытка — не пытка".

До Альмэна мы добирались долго, и все из-за размытых дождем дорог. Галка ступала осторожно, но все же иногда чуть оскальзываясь на грязи. Чу — низкорослый, лохматый конь Сун Вэй, шел более уверенно, то и дело потрясая длинной челкой. За ночь с улиц Альмэна ушла вода, поэтому сегодня в городе было намного оживлённее. По мощеным улочкам носились экипажи и преследующие их дворняги, торговые лавки гостеприимно распахнули двери, приглашая покупателей. Угрюмые дворники сметали с дороги опавшие листья и прочий мусор.

Таверна "Веселый тролль" расположилась между "Эликсирами тётушки Райзы" и кожевенной лавкой. В пропахшем хмельными напитками полумраке было немноголюдно. Судя по контингенту, здесь столовались в основном любители вольных профессий с большой дороги. На нас сразу же обратили внимание. Столько нахальных и откровенно пошлых шуток и намеков в свой адрес я в жизни не слышала. Положение спасла фигура, закутанная в черный плащ дворцового стража, беззвучно возникшая за нашими спинами.

— Сун Вэй? — раздался тихий голос. — Пойдем, присядем.

Мы устроились за самый дальний столик, брезгливо стряхивая крошки и куриные кости с заляпанного стола.

— Извините, что приходится общаться с вами в таком месте, но, как я понимаю, нам предстоит серьезный разговор, поэтому лишние уши нам не к чему.

— Чоу Линг, у нас действительно к тебе очень важный разговор. — Начала Сун Вэй. — Авика, спрашивай то, что хотела.

— Вы слышали о неком Корнусе Дитто? — с места в карьер начала я.

Страж погрузился в долгое молчание, и мы уже было решили, что он так нам и не ответит, но тут, Чоу Линг тихо произнес:

— Его убили заклятием "Каменное сердце". Это заклятие превращает в камень не только сердце, но и все внутренние органы, и человек мгновенно умирает. Его тело обнаружили у себя дома. В убийстве обвинили Наруса Эваза. Сейчас он отбывает наказание в королевской тюрьме.

— И что, его вина полностью доказана? — спросила я. — У него ведь был ничтожно слабый резерв... он просто физически не смог бы наслать столь сложное заклятие.

— При нем был обнаружен "рубиновый ящер". Это очень мощный амулет, который позволяет любому, даже не столь квалифицированному магу, использовать магию очень высокого уровня. Все решили, что он где-то украл его, ведь жили Эвазы не богато, а амулет стоил больших денег.

Я задумчиво, смотрела на укутанного в непроницаемо-черный плащ, дворцового стража и решила все же спросить напрямую:

— Возможно ли, что Эваза подставили, свалив на него убийство Корнуса Дитто, и подкинув ему этот амулет?

Чоу Линг, пожал плечами:

-

Все возможно... но я прошу вас, девочки, не лезьте куда не следует! Я вообще рассказываю вам все это, потому что очень близко дружу с господином Вэй. И чтобы вы осознали, что ситуация действительно серьезная, я сообщу вам то, что запрещено разглашать, во избежание волнений среди населения. — Голос стража понизился до едва различимого шепота. — Корнус Дитто не единственный, кто погиб от смертельного заклятия за последние несколько лет. Еще как минимум шестеро, но все от разных заклятий: помощник библиотекаря — от черной язвы, одна из королевских кухарок от огненного взора, и еще несколько человек погибли не менее мучительной смертью. Так что, советую вам не высовываться и направить все свое внимание на учебу.

С этими словами Чоу Линг встал из-за стола и, чуть заметно кивнув на прощание, вышел из таверны. Мы с Сун Вэй тоже поспешили на выход. Нам предстояло многое обдумать.

###

— Я уверена, что отец Исы не виновен. — Порывшись в сумке и выудив оттуда сушку, прихваченную с ужина, я полулегла на кровати и принялась размышлять вслух. Сун Вэй разместилась за столом и задумчиво глядела в окно на стремительно сгущающиеся сумерки. К вечеру дождь зарядил с новой силой и теперь неистово барабанил по стеклам, словно пытался разбить их и ворваться внутрь. — "Рубиновый ящер" явно не простой амулет, и ведь кто-то без сожаления расстался с ним, чтобы подставить господина Эваза.

— Но зачем вообще было убивать смертельным заклятием? — недоуменно спросила Сун Вэй. — Не проще ли было, скажем, отравить, зарезать, задушить? Так бы все списали на обычное разбойное нападение и не поднимали бы такой шумихи.

Я, признаться, тоже пока не находила ответа на этот вопрос:

— А вдруг цель злоумышленника была как раз поднять шумиху?

— По-моему, глупо. — Сун Вэй нахмурилась и забарабанила пальцами по столу. — Каким нужно быть идиотом, чтобы вместо того, чтобы тихонечко избавиться от человека и залечь на дно, убить его смертельным заклятием, которым наверняка заинтересуется Совет магов, а к делу будет подключена дворцовая стража? Для чего ему вся эта огласка?

Я разочарованно пожала плечами:

— Боюсь, мы так этого и не узнаем.

###

— Я очень недоволен вашей успеваемостью. — Мастер Йер угрюмо взирал на поникших, испуганных учеников. — Заклинания нуждаются в постоянной практике, коей вы, по всей видимости, пренебрегаете.

Вот уже третье занятие подряд никто из нас не мог создать действенный магический щит, за что получал ощутимые разряды импульсов. Я честно старалась сконцентрироваться и отбить посылаемые в меня разряды, но под насмешливым, холодным взглядом черного эльфа это было весьма проблематично. Мы с Сун Вэй практически каждый вечер, убивали на то, чтобы отработать заклятие "Геррадо", и у нас уже начинало получаться. Только на результатах занятий это мало сказывалось. Одно дело, когда в тебя кидают скомканным листом пергамента, а другое, когда в тебя летит мерцающий голубым сиянием сгусток боевого импульса — тут не то, что слова заклятия, тут свое имя от страха забудешь. Наши недовольные стенания не производили на мастера Йера совершенно никакого впечатления:

— Если вы не можете отразить простейший импульс в классе, где вам не угрожает никакая опасность, то что же с вами будет, окажись вы под прицелом смертоносного пульсара боевого мага? Запомните, чтобы выжить, вам необходимо научиться подавлять в себе страх и оставаться хладнокровными в любой ситуации. Испугаетесь — умрете, замешкаетесь — умрете, будете застигнуты врасплох — тоже смерть!

— А если я не хочу быть боевым магом или некромантом? — спросила Тиса Акнэ — девушка со светло-русыми волосами и короткой челкой. — Если я, предположим, хочу стать целителем? Зачем мне нужны боевые заклятия?

Взгляд Мастера Йера стал насмешливым:

— Уважаемая Тиса Акнэ. Ну вот, предположим, стали вы целительницей. — Голос черного эльфа был преисполнен иронией, словно ему не верилось, что эта девочка вообще может закончить школу. — Что потом? Пошлют вас по распределению в какие-нибудь Малые Конопушки. А вы знаете, что в небольших селениях часто можно встретить беспокойные кладбища, которые просыпаются по нескольку раз в год? И вот прибегает к вам староста и говорит-де: "Спаси нас, госпожа Тиса! Послали за некромантом, да он, зараза, больше суток из соседнего села добираться будет, а мертвяки уже троих задрали!" И что же вы, позвольте узнать, будете делать с десятком оживших трупов? Отважно отмахиваться от них пучком "волчьей снеди" или чертополоха?

Тиса густо покраснела и до окончания занятий старалась быть как можно незаметнее.

— Нет, ну вообще-то он прав. — Сун Вэй ковыряла вилкой успевшее остыть рагу из кролика. — Любому магу необходимы хотя бы базовые знания защитной и боевой магии. Только вот как-то преподносит он все это...

— Скверный характер у мужика. — Согласился с шелкоффкой подсевший к нам, Бриан. — Но не могу не признать — специалист он хороший. Кстати, что у вас там за разборка с Медеей была? Слышал, ей месяц запрещено выходить в город, а еще она должна помогать на кухне в качестве посудомойки.

— Просто твоя невеста решила, что мы покушаемся на твое сердце. — Недовольно произнесла я, намазывая толстый слой масла на хлеб и посыпая его солью.

— Моя кто? — Бриан аж рот от удивления открыл.

— Невеста. — Хихикнула Сун Вэй. — По крайней мере, девочка искренне в это верит и запрещает остальным, сохнущим по твоей скромной персоне, даже смотреть в твою сторону.

— Ну вот... — с притворной грустью вздохнул Бриан. — Без меня, меня женили...

— Тебе вот весело, а она действительно с ума по тебе сходит. — Серьезно сказала я, пристально глядя на смутившегося юношу.

— Ага, причем в прямом смысле этого слова. — Поддакнула улыбающаяся Сун Вэй. — Слушай, а может, женишься на ней? Мы хоть вздохнем с облегчением.

Лицо Бриана наполнилось неподдельным ужасом:

— Изверги! — прошептал он, обиженно глядя на нас с шелкоффкой. — Да я еще так молод! Тем более, Медея мне совсем не нравится!

Мы философски пожали плечами, мол — как знаешь...

— Кстати, а вы едете на экскурсию в королевский дворец? — сменил тему Бриан. Мы с подругой удивленно переглянулись:

— На какую еще экскурсию? — Поинтересовалась я, лихорадочно вспоминая, говорили ли нам о чем-то подобном. Определенно нет.

— Значит, до первогодников еще очередь не дошла. Скоро вас запишут на ознакомительную экскурсию во дворец.

— Было бы здорово! — Сун Вэй радостно потерла ладошки. — Всегда мечтала увидеть королевский дворец изнутри. Говорят, там очень красиво, и практически все сделано из чистого золота!

— Ага! — весело согласился Бриан. — Только не думай там что-нибудь отковырять себе на память — двери оснащены магическим заклинанием, и мимо них невозможно пронести ничего ценного.

— Ого! — уважительно присвистнула Сун Вэй. — А как же король? Как он выходит из дворца? При нем же наверняка, множество дорогих побрякушек, и это не считая короны.

— На королевскую семью заклинание не распространяется. — Пояснил Юноша.

— Слушай, — не выдержала я. — Откуда ты так много знаешь о дворце и страже?

Бриан, смущенно отвернулся:

— Да так, слышал немного...

— Давай, рассказывай! — потребовала я. — Слышал он, видите ли! Что-то я сильно сомневаюсь, чтобы подобные сведения широко распространялись среди обычного населения!

— Мой отец состоит в Совете магов! Довольна? — Воскликнул Бриан, скрещивая на груди руки.

Мы с Сун Вэй ошеломленно переглянулись.

— Почему ты раньше не говорил? — удивленно спросила я, не ожидавшая такого заявления. Юноша поморщился, как будто у него разболелся зуб:

— Ага. А как ты себе это представляешь? Привет, меня зовут Бриан Вальмант, мой отец состоит в Совете магов, приятно познакомиться!

— Да уж. Извини. — Я посмотрела на юношу и виновато улыбнулась — А кто еще об этом знает?

— К сожалению, весь мой класс. — Вздохнул Бриан. — Мой отец как-то приезжал ко мне в школу. Тут его конечно встретили хлебом и солью. Шумиха была... после этого Медея и не дает мне покоя — видимо, думает, что я, как и отец, займу место в Совете магов.

— А что, разве это не так? — удивленно поинтересовалась Сун Вэй.

Бриан лишь криво усмехнулся:

— На кой оно мне? Это же скучно! Другое дело — боевой маг, борец с нечистью! Тут тебе и путешествия, и полные опасности приключения, и, на худой конец, верный заработок.

— А как к этому относится твой отец? — спросила я.

— А он еще не знает. — Хмыкнул Бриан, вставая из-за стола. Мы последовали его примеру и поспешили на следующий урок.

Столпившись у самой кромки леса, мы дожидались учителя по целебным травам. Ей оказалась бодренькая старушка в цветастом платочке и с удивительно добрыми глазами. Обратилась к ученикам она тоже весьма необычно:

— Доброго вечера вам, детоньки! Зовите меня просто, бабушка Аглавира. Запомните, никакой я вам не мастер, так что обойдемся без этих официальностей. — Старушка обвела нас добрым, полным умиления взглядом и продолжила. — Я научу вас находить и собирать полезные травки, а после варить из них целебные зелья и настойки. Каждая травка, каждый корешок обладает своими уникальными свойствами, и правильно их сочетая, вам под силу будет любую хворь излечить, так-то.

После этого бабушка Аглавира, порывшись в объемной котомке, достала из нее подсушенный цветок с красной, пушистой головкой и тонким коричневым стебельком.

— Это — пестроцвет. Он незаменим в приготовлении снадобья от головной и зубной боли. Найти его можно, в основном, на лесных полянах. Так что расходитесь по лесу, да смотрите, далеко не забредайте. Старайтесь держаться парами. Как правило, пестроцветы, растут рядом с замшелыми пнями или под вывороченными деревьями. На все про все вам дается ровно час.

Ученики разделились на пары. Я, разумеется, выбрала Сун Вэй. Ступив под полог леса, мы почувствовали ни с чем несравнимый запах мокрой листвы и пропитанной влагой земли. То и дело мы негромко вскрикивали, когда очередная капля, сорвавшаяся с ветки дерева, попадала прямиком за шиворот. Чем дальше мы углублялись в лес, тем отчетливее я понимала, что не являюсь поклонницей подобного времяпрепровождения. Брести, разгребая ногами опавшую листву, постоянно ежась от сырости и игривого, по-осеннему холодного ветра — удовольствие ниже среднего.

Мы старательно осматривали каждый пень в надежде скорее найти пестроцвет, и наконец, выбраться из леса. Но, к нашему великому сожалению, среди пожухлой травы и ковра из опавших листьев красная головка цветка так и не показывалась. Когда я уже было отчаялась отыскать надежно спрятавшуюся растительность, под моей ногой что-то громко хрупнуло, и я кубарем покатилась с ранее не замеченного мной склона. Да уж, надо было не по сторонам смотреть, а прямо перед собой! Но, как говорится — хорошая мысля приходит опосля. Постанывая от боли в вывихнутой лодыжке, я открыла глаза и чуть не зарычала от злости — передо мной, нагло покачиваясь на коричневом стебельке, рос искомый пестроцвет.

— Чтоб тебя! — я раздраженно ухватилась за стебель, но тот, выскользнув из руки, скрылся в земле. — Эй! Это еще что за фокусы?

— Ави, ты в порядке? — послышался откуда-то сверху взволнованный голос Сун Вэй.

Я приподнялась на локтях и, ощупав себя на предмет более серьезных, чем вывихнутая нога, повреждений, крикнула в ответ:

— Да. Лодыжку потянула, а так все нормально!

— Я сейчас спущусь! — пообещала подруга, правда, как-то не очень уверенно.

Осмотрев почти отвесный склон, я поняла, что подруге (если она, конечно, не захочет повторить мой опасный полет), придется добираться до меня в обход. Сун Вэй, видимо, пришла к такому же выводу:

— Потерпи немного, я скоро!

Я тяжело вздохнула и попыталась присесть. Получилось. Вывихнутая лодыжка нестерпимо ныла, заставляя морщиться, от пульсирующей боли. Мое внимание, привлек, неожиданно возникший, чуть левее от меня, пестроцвет. Я осторожно протянула к нему руку, мстительно представляя, как отрываю от него красную головку, но цветок вдруг, словно прочитав мои мысли, снова скрылся под землей.

— Он очень тонко чувствует негативные вибрации. — Вдруг раздался девичий голосок прямо у меня над ухом. С трудом подавив в себе желание закричать, я медленно обернулась. На меня с милой улыбкой смотрела лесная нимфа. На вид она была примерно моего возраста, одетая, несмотря на довольно прохладную погоду, в полупрозрачное платье и (я, не сдержавшись, поежилась) совершенно босая. Волосы цвета дубовой коры свободно струились по плечам нимфы, обрамляя белое, как мрамор, лицо.

— Простите, вы что-то сказали? — я готова была в любой момент вскочить, и если не поковылять, то уползти отсюда куда подальше.

— Пестроцвет очень хорошо чувствует плохие эмоции. Поэтому, чтобы его сорвать, нужно полностью успокоиться. — Пояснила нимфа и поманила тонким пальчиком вновь показавшейся из земли цветок. Пестроцвет потянулся к ней, покачиваясь на стебельке, словно кошка, которая ластится к хозяину. Спустя мгновение он уже безвольно повис в руках лесной девы, с корнем вырванный из земли. Я боязливо сглотнула.

— На, держи! — нимфа улыбаясь, протянула мне поверженный пестроцвет. Я сбивчиво поблагодарила ее и дрожащей рукой запихнула трофей в сумку. — Меня, кстати, Ландыш зовут. Сестры называют меня Ланой.

— Авика. — Я, дрожа всем телом, пожала неожиданно теплую руку нимфы. В детстве я часто слышала об ундинах — речных нимфах, которые считались душами утопших девушек, и которые сами с радостью топили неосторожных путников, решивших освежиться в их водоеме. Поэтому к любым нимфам я относилась с опаской, хотя, похоже, Лана была настроена вполне дружелюбно — вон, даже с цветком как ловко помогла...

— Ну ладно, еще увидимся! — подмигнула мне Ландыш и с быстротой ветра скрылась за деревьями. Я же осталась сидеть на сырой земле, дожидаясь Сун Вэй.

Мой рассказ о встрече с лесной нимфой очень впечатлил шелкоффку, и она, не переставая охать и ахать, помогла мне подняться с земли. Убедившись, что искомый пестроцвет все еще благополучно покоится в моей сумке, я, поддерживаемая Сун Вэй, побрела к выходу из леса.

К тому времени, как мы, грязные и злые, наконец, вывалились из леса, остальные ученики уже столпились на поляне. Судя по недовольным и расстроенным лицам, обнаружить хитрый цветок не удалось никому. Увидев нас, бабушка Аглавира облегченно вздохнула, и хитро щурясь, повернулась к ученикам.

— Ну что? Кто из вас, ребятки, нашел мне пестроцвет?

Повисла угрюмая тишина. Ребята старались не смотреть друг на друга, ковыряя носками сапог рыхлую, влажную землю. Сун Вэй, хотела было поднять руку, но я ощутимо пихнула ее локтем в бок. Девушка недоуменно покосилась в мою сторону, но руку убрала. Я сама не знала почему, но мне не хотелось при всех доставать пестроцвет из сумки. Да и бабушке Аглавире не хотелось портить момент триумфа.

— Не нашли? То-то же! А все потому, что цветок этот не каждому покажется, да в руки дастся. Поэтому-то его так трудно найти, а еще труднее поймать. Как вы думаете, почему?

— Он чувствует человеческие эмоции. — Ответила я, машинально поглаживая рукой сумку.

— Правильно(,) деточка. — Удивленно кивнула Аглавира. — Кто ж тебе об этом рассказал?

Я с деланным безразличием пожала плечами и как бы нехотя ответила:

— Прочла где-то.

Бабушка-целительница скептически хмыкнула, но продолжать допрос не стала. Вместо этого она одарила учеников слегка щербатой улыбкой и произнесла:

— К следующему занятию, выпишите десять основных свойств пестроцвета и пятнадцать снадобий, которые можно приготовить на его основе.

Вернувшись в комнату, я первым делом, не обращая внимание на удивленный взгляд Сун Вэй, вытряхнула из цветочного горшка давно завядший и облезлый папоротник и, разрыхлив пальцами землю, аккуратно посадила в него пестроцвет. Сбегав в уборную, я набрала пригоршню чистой, холодной воды и щедро полила цветок. Пестроцвет тут же поднял пушистую красную шапочку и благодарно потянулся к моей испачканной землей руке. Я легонько, одним пальчиком, провела по его полупрозрачным лепесткам.

— Ух ты! — восхищенно выдохнула Сун Вэй, подаваясь вперед, чтобы лучше рассмотреть цветок. Пестроцвет испуганно вздрогнул и тут же скрылся в земле. — Ну, ничего себе! Он словно живой!

— Мне кажется, что он и есть живой. — Тихо сказала я, наблюдая как медленно, опасливо показывается из-под земли красная шляпка.

Повозившись еще немного с Пестриком (как мы ласково окрестили цветок), я ополоснулась в душе и уселась за домашнюю работу. Боль в ноге постепенно утихла. Повторив те же процедуры, ко мне присоединилась Сун Вэй.

###

Бриан оказался прав. Буквально через пару дней после нашего разговора ученикам сообщили о предстоящей экскурсии в королевский дворец, которая была запланирована на конец недели. Я, в отличие от Сун Вэй, не так уж и рвалась любоваться красотами королевской обители. С гораздо большим удовольствием я потратила бы свой выходной, забежав на постоялый двор "У Кано" и поболтав с Исой, но мнения учеников относительно предстоящей экскурсии, мало волновали дирекцию школы — мол, это часть образовательного процесса.

И вот в назначенный день наш класс построили парами и подвели к магической заслонке, возле которой стоял крытый экипаж, запряженный двумя рыжими лошадками. Я скептически оглядела небольшой корпус экипажа, затем мысленно пересчитала количество учеников и сопровождающих нас учителей и пришла к выводу, что большей части собравшихся придется топать до Альмэна пешком. Видимо, подобная мысль посетила и остальных ребят. Они застыли в напряженных позах, будто готовые в любой момент сорваться на бег, чтобы успеть занять место в экипаже. В качестве сопровождающих с нами поехали мастер Тэйра и мастер Дэйн. Они первыми залезли внутрь, и уже оттуда преподавательница по бытовой магии крикнула:

— Долго вас ждать? Забирайтесь по одному! Не бойтесь, места хватит всем!

Я живенько представила себе соленые огурцы, плотно уложенные в бочку, и вздрогнула. Но, как оказалось, волноваться было не о чем — экипаж, видимо, расширенный заклинанием, легко уместил в своем чреве всех без исключения, мало того, мы смогли разместиться в нем с максимальным комфортом.

Лошади тронулись с места, и я поняла, что относительно комфорта явно погорячилась. Потирая ушибленный затылок, я угрюмо предвкушала поездку по колдобистой, размытой дороге до Альмэна. Экипаж нещадно раскачивался из стороны в сторону, и к тому времени, как мы доехали до города, половина класса, да и мастер Тэйра, приобрели нежно-салатовый оттенок. Я более стойко перенесла поездку и могла пожаловаться разве что на пару шишек и ушибов, приобретенных мною, когда экипаж подпрыгивал на очередной кочке.

Когда экипаж, наконец, замер, мы со вздохом облегчения буквально вывалились на дворцовую площадь под удивленные взгляды горожан. Мастер Дэйн отправился договариваться с дворцовой стражей о пропусках, а остальные пытались отдышаться и удержать свои завтраки внутри желудка.

— А ведь еще обратно ехать. — Прошептала Сун Вэй, которая выглядела бледнее, чем обычно. Судя по несчастному виду, ребята думали о той же самой перспективе, с ненавистью поглядывая на экипаж.

Наконец, мастер Дэйн, договорившись со стражем, бодрой походкой подошел к нам:

— Строимся парами. Во дворце ведем себя тихо, не разбредаемся, руками ничего не трогаем. Все уяснили?

— Да, мастер Дэйн. — Нестройным многоголосьем ответили мы и зашагали вслед за учителем.

Сун Вэй оказалась права — королевский дворец действительно сверкал изнутри золотой отделкой. От такого количества золота, мерцающего в солнечных лучах, у меня тут же разболелись глаза, и я решительно не понимала щенячьего восторга моих одноклассников, которые с благоговейными ахами и вздохами крутили головами, пытаясь получше рассмотреть вычурное убранство дворца.

— Это золотой зал. — Мастер Дэйн обвел рукой помещение. — Именно это место отводится для экскурсий. В зале мы с вами увидим родовые гербы, портреты и вензеля королевской семьи. Прошу следовать за мной.

Класс послушно потопал за учителем, время от времени оскальзываясь на натертом до блеска полу. Нас подвели к висящим на стене портретам, тоже, разумеется, вставленных в витиевато-лепные золотые рамы.

Мастер Дэйн указал на портрет полного мужчины с жиденькой бородкой клинышком и по-бульдожьи обвисшими щеками. Голову толстяка, помимо белых буклей парика, украшала усыпанная драгоценными камнями корона.

— Как вы видите, это изображение, всеми нами любимого короля Эльгара Четвертого, а рядом висит портрет его дражайшей супруги, королевы Белатрины.

Мы перевели взгляд на запечатленную на холсте женщину. Она была весьма привлекательна: вьющиеся, медового цвета волосы, спокойные, синие глаза, прямой, тонкий нос с трепетными ноздрями и изогнутые в легкой полуулыбке губы.

— На следующем портрете мы с вами можем увидеть старшую дочь супружеской четы, принцессу Ингрит.

Принцесса Ингрит явно пошла в отца, молочным поросенком взирая на нас с картины. Пышнотелая, белокожая, с жиденькими светлыми волосами, непостижимым образом уложенными в замысловатую прическу. Облаченная в пышное платье, украшенное всевозможными бантиками и рюшечками, она больше всего походила на торт, вышедший из-под руки какого-нибудь безумного кондитера. Рядом с изображением старшей королевской дочки располагался портрет средней.

— Принцесса Филис, между прочим, в этом году поступила в академию межрасовой политики и дипломатии. — Мастер Дэйн, поднял вверх указательный палец, словно призывая нас всех восхититься образованностью принцессы. Средней дочке короля повезло больше — она была похожа на свою мать: такие же янтарно — медовые локоны и васильково-синие глаза в обрамлении густых черных ресниц.

С портрета третьей дочки короля на нас взирала маленькая, белокурая девочка лет двух-трех. Она была как раз в том возрасте, когда еще трудно определить, на кого же из родителей она похожа больше. Сейчас пухленькая, как и все дети, она могла вытянуться к пяти-шести годам, а белокурые волосы со временем могли чуть потемнеть, приобретая медовый оттенок. Но если малышка пошла в своего отца, то со временем из пухленького карапуза она может вырасти в пышнотелую, румяную деваху, как и ее старшая сестра.

Мы подошли к следующему портрету, откуда на нас опять взирала... королева.

— Это леди Касантра — сестра нашей королевы. — Мастер Дэйн указал на изображенную на картине женщину, как две капли воды похожую на свою сестру. Вот только, в отличие от королевы Белатрины, данная особа не улыбалась, а взирала на нас холодным, чуть надменным взглядом. И тут я заметила нечто, заставившее меня беззастенчиво распихать локтями остальных учеников и пододвинуться поближе к портрету.

— Сун Вэй! — позвала я, когда класс двинулся дальше по залу. — Быстрее иди сюда!

Шелкоффка тут же оказалась рядом со мной, глядя встревожено-недоуменным взглядом.

— Посмотри-ка внимательнее. — Я указала рукой на картину. — Что болтается у нее на шее?

Сун Вэй всмотрелась в портрет и пожала плечами:

— Кулон в виде ящерки.

— Ага! — я возбужденно пихнула ее локтем. — А какая это ящерка?

— Ну, рубиновая... — и тут же, глаза девушки расширились от внезапной догадки — Ты думаешь, это и есть тот самый амулет?

— Рубиновый ящер! — согласно кивнула я, чувствуя, как бешено колотится сердце. — Вопрос только в том, что он делает на шее леди Касантры, и как он тогда попал к господину Эвазу?

###

— Нет. Ничего подобного я не видела. — Растерянно покачала головой Иса. Сегодня у Кано было не многолюдно, поэтому мы могли разговаривать, не опасаясь, что нас подслушают. Мы только что вернулись с экскурсии и закончили свой рассказ, начав со встречи с дворцовым стражем и закончив "рубиновым ящером", украшающим шею королевской сестры. — Поймите, я очень хорошо знаю своего отца и могу вам с уверенностью сказать, что он не крал этот амулет, а тем более не совершал убийство!

— А никто и не говорит, что господин Эваз причастен к данным преступлениям. — Попыталась я успокоить разносчицу. — Дело в том, что твой отец, даже попади к нему этот ящер, все равно не смог бы наслать смертельное заклятье, потому что совершенно не знал как оно насылается. Вопрос в том, кто подкинул эту милую побрякушку твоему отцу? Не сама же леди Касантра, в самом деле...

— Какое ей дело до простого метеоролога и совершенно посредственного целителя? — удивленно произнесла Сун Вэй. — Зачем столь высокородной госпоже проворачивать столь сомнительные махинации?

— А что, если этот амулет у нее украли? — внесла свою лепту Иса.

— Но почему тогда она не обратилась к дворцовым стражам, чтобы они нашли

грабителя? — скептически покачала головой Сун Вэй. — Это же не просто какая-то безделушка, а очень мощный амулет!

— Возможно, по какой-то причине леди Касантра не хотела огласки. — Задумчиво произнесла я, ковыряя ногтем поверхность стола, за которым мы сидели. — Может быть, когда она узнала, что с помощью этого ящера был убит Корнус Дитто, то решила вообще умолчать о пропаже амулета, чтобы избежать ненужных сплетен и разговоров.

— Звучит логично. — Согласились со мной девушки, а Сун Вэй со вздохом добавила. — Только это ни на шаг не приближает нас к ответу на вопрос — кто же настоящий убийца?

Да уж, шелкоффка была права — мы топчемся на одном месте. Вскоре к нашему столику не спеша подошел Кано, закончив заниматься своими свитками.

— Девчата, не подумайте, что я вас выгоняю, но вам еще нужно добираться до школы, а комендантский час вроде бы никто не отменял.

Мы с Сун Вэй действительно засиделись. А учитывая, что топать обратно нам предстояло пешком, то уже катастрофически опаздывали. Попрощавшись с Исой и Кано, мы выбежали на улицу и быстро направились к городским воротам. Солнце, надежно прикрытое темно-серыми кудрями туч, уже практически скрылось за горизонтом, и в воздухе замерцали магические фонарики. Свои двери гостеприимно распахнули ночные питейные заведения, и на льющийся из них свет, словно мотыльки, слетались любители горячительных напитков и продажной любви. В след нам то и дело раздавались пошлые комплименты и приглашения хорошо провести время. Сун Вэй, гневно нахмурившись и натянув капюшон плаща практически до самого подбородка, рассерженно топала по мощеной дороге. Я же не обращала на пошляков никакого внимания, но объяснять подруге, что обижаться на инвалидов умственного труда — глупо, не стала.

Оказавшись за городскими воротами, мы практически бегом припустили по направлению к школе. Очень уж не хотелось схлопотать наказание за нарушение комендантского часа. Неожиданно в каком-то сантиметре от моего уха просвистела и скрылась в ночи выпущенная кем-то стрела. Краем глаза я успела заметить голубоватое оперение, трепещущее на ветру.

Сун Вэй удивленно посмотрела на мое полное ужаса лицо, когда я как вкопанная замерла на месте и теперь, дрожа от страха, озиралась по сторонам.

— Что слу... — договорить шелкоффка не успела. Все произошло в какие-то считанные секунды: свист второй выпущенной стрелы, мои поднятые руки и полный отчаяния крик:

— "Геррадо!"

Стрела, зависла возле самого моего носа, медленно вращаясь вокруг своей оси, надежно застрявшая в магическом щите. Вскоре к первой стреле присоединилась вторая, на сей раз, направленная мне точно в глаз. Каких усилий мне стоило не поддаться панике и удержать магический щит, известно лишь вседержителю, но неизвестный лучник, взалкавший нашей кровушки, видимо, решил, что сегодня не его день и проковырять магический щит стрелами у него вряд ли получится, поэтому больше попыток не делал.

Медленно отступая, мы попятились под спасительный полог сгущающейся тьмы. Я сильно сомневалась, что у лучника имеется ночное зрение, а побежать за нами в открытую вряд ли входит в его планы, поэтому, отступив достаточно далеко от места нападения, мы, не сговариваясь, развернулись и, петляя как зайцы, бросились бежать. Воздух разрывал легкие, в ушах звенел ветер, ноги то и дело норовили запутаться и повалить свою перепуганную насмерть хозяйку на землю. До магической заслонки мы добрались, уже едва дыша. Маг-привратник, завидев запыхавшихся нас, рассерженно скрестил руки на груди:

— Где, позвольте узнать, вас носило? Комендантский час вступил в силу сорок минут назад.

— На нас напали! — срывающимся голосом ответила я. — Кто-то пытался подстрелить нас из лука!

Привратник нахмурился, а ворон, сидящий на его плече, каркнул:

— Не врррут! Карр!

— Следуйте за мной! — старик провел нас через магическую заслонку и быстрым шагом пошел по направлению к главному корпусу. Уже поднимаясь на четвертый этаж, я осознала, что мы идем к директорскому кабинету. Директор Раднэ, несмотря на довольно поздний час, находилась на рабочем месте и ответила, как только мы постучали.

— Опять вы? — женщина глядела на нас с насмешкой и удивлением. — Что на этот раз?

— Они опоздали к комендантскому часу, и утверждают, что на них напали. — Пояснил маг-привратник, кивая в нашу сторону. — Севастьян подтвердил, что они не врут.

Директор Раднэ, вопросительно посмотрела на нахохлившегося ворона и, дождавшись от него едва заметного кивка, обратила свой взор на нас:

— Как это произошло?

— Мы немного задержались в городе, а когда возвращались в школу, кто-то открыл по нам стрельбу из лука. — Едва слышно шевеля губами, произнесла Сун Вэй. — Нам повезло, что Авика сумела поставить магический щит.

Теперь директор Раднэ, смотрела исключительно на меня:

— Ты смогла поставить действенный щит, не пропускающий стрел? Что-то не припомню, чтобы мастер Йер говорил мне о ваших столь выдающихся успехах.

— Он получился у меня в первый раз. — Я понемногу приходила в себя. — Видимо, так сильно перепугалась, что заклятие: "Геррадо" вырвалось у меня автоматически.

— Не врррет! Каррр! — подтвердил ворон.

Взгляд директора Раднэ смягчился:

— Девочки, я ввела комендантский час как раз для того, чтобы избежать подобных происшествий. Двум молодым девушкам очень опасно находиться за пределами школы после наступления темноты. Наверняка вы чуть не стали жертвой какого-нибудь разбойника, решившего подстрелить вас, а затем обыскать на предмет ценностей. То, что у тебя получилось создать действенный щит, это большая удача, ведь в противном случае могло случиться непоправимое...

Да. Мы понимали это. И лишь одна мысль о том, что заклинание "Геррадо" могло не сработать, заставляло чувствовать внутри себя ледяное дыхание страха.

— Что ж. — Директор Раднэ устало опустилась в глубокое кожаное кресло. — Я рада, что все обошлось, но, тем не менее, вынуждена вас наказать, в первую очередь, для вашей же безопасности. Вам запрещается на месяц покидать пределы школы. А теперь ступайте к себе в комнату.

Сун Вэй сидела на своей кровати, обхватив руками колени. Я присела рядом с Пестриком и задумчиво поглаживала его по шелковым лепесткам. Цветочек мелко дрожал, потянувшись ко мне своей красной шляпкой, и только что не урчал от удовольствия.

Неожиданно шелкоффка глубоко вздохнула и, посмотрев в мою сторону, произнесла:

— Это не было простое разбойное нападение, Ави.

— С чего ты взяла? — удивилась я. — Вроде бы версия директора Раднэ звучала вполне логично.

— Тот, кто стрелял сегодня, целился именно в тебя. — Сун Вэй понизила голос до трагического шепота. — Кто-то объявил на тебя охоту!

###

В школе магии и ведовства дни текли своим чередом. Лишенные возможности выезжать в город на выходные, мы с Сун Вэй плотнее засели за учебники, а по вечерам отрабатывали бытовые и защитные заклинания. Кстати, после того как мы на своей шкуре убедились в пользе последних, наша ненависть к мастеру Йеру немного угасла, да и черный эльф в последнее время не так уж и злобствовал. Сложнее всего нам давалось целительство. Бабушка Аглавира заставляла учить нас названия всех магических растений, произрастающих на территории Весгорода и используемых в приготовлении простейших снадобий. Вот и сейчас мы с шелкоффкой сидели у себя в комнате и штудировали "словарик травника".

— Выволозень. — Зачитала Сун Вэй. Я напрягла память и заучено протараторила:

— Выволозень. Произрастает на территории Весгорода, преимущественно в болотистой местности. Любит тепло и влагу, питается перегноем, имеет бледно желтые листья и белый вьющийся стебель, стелющийся по земле, который иногда может достигать полутора метров. Используется для мазей от бородавок и чирьев, имеет резкий гнилостный запах. Также его корень добавляют в настойку от икоты и тошноты.

Сун Вэй пробежала глазами по книге, сверяя мой ответ с написанным и, удовлетворенно кивнув, продолжила проверку:

— Слепун-трава.

— Слепун-трава. — Повторила я, извлекая из памяти нужную информацию. — Произрастает на территории Весгорода, иногда ее можно встретить в Древине. Широко распространенный вид целительных растений. Ее можно найти на лесных опушках, рядом с холодными, чистыми ручьями или на берегу небольших озер. Используется как компонент для противопростудных отваров, так же ее соком, разбавленным теплой водой один к трем, протирают глаза при конъюнктивите и ячмене. Имеет приятный, терпкий запах, узнать ее можно по толстым, сдвоенным стеблям и маленьким желтым соцветиям.

Сун Вэй вновь сверилась с учебником и продолжила:

— Пестроцвет.

— Пестроцвет. — Я покосилась на задрожавшего Пестрика. — Произрастает на территории Весгорода, Древина и редко Шелкоффа. Места обитания: преимущественно лес. Имеет ярко-красные лепестки и коричневый стебель. Используется как мощное обезболивающее и заживляющее средство. Толченые листья пестроцвета, хорошо подходят для мази от глубоких рубцов и шрамов. Из корня пестроцвета готовят отвар, дающий мужскую силу...

Пестрик мастерски изобразил глубокий обморок, трогательно обвиснув на стебельке, видимо, до глубины своей цветочной души потрясенный столь кощунственным использованием его собратьев среди населения.

Я сочувственно похлопала его пальчиком по удрученно осунувшейся головке:

— Не бойся, малыш, злые тети не станут пускать тебя на мази от рубцов. У нас их, слава вседержителю, пока что не наблюдается.

— Ага. Но учитывая, что кто-то мечтает тебя прибить, в скором времени могут появиться. — Хмыкнула Сун Вэй, захлопывая учебник.

Лишенные возможности выбираться по выходным в город, мы старались не затрагивать тему недавнего нападения. Я все еще не верила, что кто-то целенаправленно целился из лука именно в мою скромную персону, и склонялась к версии директора Раднэ, что двум припозднившимся ученицам просто не повезло натолкнуться на жестоких разбойников, стремившихся поживиться за наш счет. Но шелкоффка была уверенна в обратном и утверждала, что некто специально пытался нашпиговать мое бренное тело начинкой из стрел, нагло игнорируя стоящую рядышком Сун Вэй. В конце концов, отбросив глупые препирательства, мы вернулись к главному вопросу: как к господину Эвазу попал "рубиновый ящер" и кто наслал смертельное заклятье на Корнуса Дитто?

— Пока что ситуация выглядит следующим образом. Кто-то по непонятным причинам избавляется от дворцового целителя и подставляет отца Исы. Возможно, этот кто-то знает, что у скромного метеоролога есть веские основания поквитаться с Дитто за смерть своей жены, но, как говорится, кишка тонка — недостаточный магический резерв. Тогда злоумышленник подбрасывает господину Эвазу амулет, с помощью которого даже слабый маг может использовать заклятия высокого уровня. Мужчину тут же обвиняют в преступлении и отправляют в тюрьму, а наш настоящий убийца продолжает косить смертельными заклятиями направо и налево, причем последствия его действий держатся в строжайшем секрете от простых обывателей во избежание паники среди населения. Я ничего не пропустила? — закончив монолог, я, наконец, выдохнула.

— Кое-что забыла. — Сун Вэй посмотрела на меня слегка прищуренным взглядом. — Ты забыла задать главный на сегодняшний день вопрос: кто пытается тебя убить?

— Ты опять за свое? — возмущенно воскликнула я. — Повторяю еще раз: это просто случайность!

— Ну почему ты не хочешь признавать очевидное? — в свою очередь возмутилась подруга. — Ведь это уже второе покушение на твою жизнь!

— В смысле? — я даже рот открыла от удивления, напрочь позабыв все свои контраргументы. Шелкоффка с победным видом усмехнулась и произнесла:

— А те орки, что напали на тебя в Альмэне? Что-то сомневаюсь, что они хотели тебя просто ограбить.

— Почему бы и нет? — я решила отстаивать свою позицию до конца, ведь признать, что кто-то действительно начал охоту за моей белобрысой, глупенькой головой, мне было страшно. Но следующие слова Сун Вэй окончательно растоптали мои последние надежды:

— Сама подумай. В тот день они вели себя не как обычные грабители: они не требовали отдать кошель и прочие ценности, а молча собирались тебя пристукнуть в глухом переулке.

Я вспомнила детали того памятного вечера, вспомнила глумливо ухмыляющегося орка с зазубренным ножом в руках. А ведь они действительно не грабили — просто убивали по чьему-то приказу. Мне даже стало нехорошо. Кому это, интересно, я могла так помешать. Сун Вэй, как всегда, выразила мои мысли вслух:

— Убедилась? Видимо, кое-кому ты как кость в горле. А что это значит?

— Он попытается убить меня еще раз. — Испуганно прошептала я.

— Разумеется. — Кивнула Сун Вэй, не замечая потрясения, возникшего на моем лице.

— Но прежде всего это значит, что мы, сами того не ведая, подобрались к убийце достаточно близко, и он решил, что ты для него потенциально опасна. А это значит, что сейчас мы тем более не должны отступать!

— Ага, тебе легко говорить! — буркнула я, не прельщенная подобной перспективой. — Не на тебя же натравливают орков, а потом еще и лучника подсылают, чтоб уж наверняка.

— Не обижайся, пожалуйста. — Виновато вздохнула подруга, отводя глаза. — Но ты ведь не остановишься на полпути, правда?

— Разумеется, нет! — с преувеличенной бодростью ответила я, хотя у самой сердце в груди сжалось в маленький, изнывающий от ужаса комочек. — Я еще покажу этому вредителю, как насылать на меня орков! Только вот в ближайшие пару недель нас все равно с территории школы не выпустят, так что таинственному злодею придется немного потерпеть.

Учитель по рунописи, невысокий, подтянутый мужчина средних лет, с выдающейся чуть вперед челюстью, обвел наш класс по-отечески строгим взглядом:

— Итак — рунопись. Руны это специальные символы, наполненные магической энергией и несущие в себе ту или иную программу. Написанная по всем правилам руна начинает действовать не сразу, а постепенно, в итоге делая процесс необратимым. Самые простые руны обычно используют для охраны жилища или в качестве оберега от нечисти — они довольно безобидные, но, тем не менее, действенные. Руна, это то же самое заклинание или заклятие, только вы не произносите его вслух, а, наполняя своей энергией, выводите на какой-либо поверхности. Возможно, вам кажется, что все это действо дается легко, но в таком случае вы глубоко заблуждаетесь, ибо чтобы активизировать руну, нужна магия довольно высокого уровня, да и сам ритуал начертания должен производиться в строжайшей последовательности. Поэтому данный вид магии не пользуется большой популярностью, несмотря на свою действенность.

— Мастер Ридгар. — Гробу Ахлла, как всегда, не смог удержаться от вопроса и высоко поднял руку, привлекая внимание учителя к себе.

— Слушаю вас, ученик. — Мужчина всем своим видом показывал готовность ответить на любой вопрос.

— Вы сказали что руна, это то же самое заклинание или заклятие. То есть, бывают смертельные руны?

Весь класс, обратившись в слух, уставился на учителя. Тот, видимо, не собирался затрагивать данную тему, но решил не уходить от ответа.

— Есть руна смерти. Ее начертание держится в строжайшем секрете и запрещено к использованию наравне со смертельными заклятиями.

— А как она действует? — не унимался любопытный гном. — В смысле, вы же говорили, что действие руны проявляются не сразу, а постепенно набирает силу.

— Вы совершенно правы, господин Ахлла. — Мастер Ридгар отвечал неохотно, явно желая поскорее закончить столь щекотливый разговор. — Смертельную руну чертят, как правило, в спальне предполагаемой жертвы, стараясь сделать это в как можно более незаметном месте, чтобы руну не обнаружили раньше времени. Жертва начинает постепенно угасать: у нее пропадает аппетит, она сбрасывает вес, плохо спит, пока, в конце концов, не умирает. Еще раз повторяю, это запрещенный материал, поэтому впредь я прошу вас не задавать мне подобные вопросы. А теперь переписываем вот эти руны. — Он взмахнул рукой, и над классом зависло шесть хитросплетенных рун. — Ваше домашнее задание — найти в учебнике обозначения данных символов и их применение. И будьте внимательны, одна лишняя черточка полностью меняет смысл руны.

Класс старательно заскрипел перьями.

###

До окончания срока наказания оставалась неделя. Я не знала, радоваться ли мне этому факту, ведь теперь походы в город стали просто-напросто небезопасны, но с другой стороны, днями напролет безвылазно находиться в школе, уже порядком надоело. Сун Вэй, конечно, разделяла мои опасения, но я сомневалась, что она в полной мере понимала, как мне страшно. (Ну конечно, не ее же так настойчиво, и к счастью пока безуспешно, пытались убить). Шелкоффка с нетерпением ждала возможности вырваться в Альмэн и с удвоенными усилиями приступить к поимке загадочного убийцы. Я же старалась немного отвлечься от всей этой истории со смертельными заклятиями и "рубиновым ящером", поэтому особо остервенело штудировала учебники и допоздна засиживалась над домашними заданиями.

У нас с Сун Вэй была еще одна маленькая проблемка — Медея. Завидев нас, девушка каждый раз в ярости сжимала кулаки и только что не шипела как рассерженная кошка. Всякий раз, проходя мимо третьегодницы, я опасалась, что та, не сдержавшись, пошлет мне в спину какое-нибудь малоприятное заклятие, поэтому, как это ни унизительно звучит, старалась вообще избегать встреч с этой взбалмошной особой. Вот и в этот раз, едва завидев Медею с компанией по пути к столовой, я попыталась позорно ретироваться в обратном направлении, ухватив недоуменную Сун Вэй под локоток, но тут я услышала мягкий, дружелюбный голос:

— Да не бойтесь вы ее так, девочки! — обернувшись, мы увидели чуть улыбающуюся Сирин, весело взирающую на нас своими желтыми глазами. — Вряд ли после такого наказания Медея захочет вновь лишиться возможности выбраться в город. Это для нее целая трагедия: ни походов по магазинам, ни свиданий с поцелуями.

— Свиданий? — недоверчиво хмыкнула я. — А я думала, что она по Бриану сохнет.

Оборотень улыбнулась еще шире, обнажив чуть выступающие вперед клыки:

— Бриан — это ее недосягаемая мечта. Она, конечно же, уверена, что рано или поздно парень сломается и упадет в ее объятия, сгорая от страсти. Но Медея из тех девушек, которые привыкли, чтобы ими восхищались, поэтому ей просто необходимы постоянные воздыхатели, заваливающие ее цветами и подарками. А в пределах школы, зная ее скверный нрав, таковых не имеется.

За разговорами мы как-то незаметно дошли до столовой и, с трудом отыскав свободный столик, втроем разместились за оным. Приняв наш заказ, шустрый домовенок скрылся на кухне, а спустя пару минут к нам подсел чем-то недовольный Бриан. Кивнув всем в знак приветствия, он запустил руку в корзинку с солеными сухариками, которые подавались к первым блюдам, и сосредоточенно ими захрустел. Убедившись, что мы не спешим с жалостливыми вопросами, типа: "Брианчик, что случилось?" или "Кто обидел нашего Брианчика?", юноша испустил тяжкий, протяжный вздох. Первой не выдержала Сун Вэй, и со свойственной ей "тактичностью" обратилась к страдальцу:

— Ну, давай уже, выкладывай, что случилось?

Бриан скорбно махнул рукой, мол, ничего особенного, кушайте-кушайте, бесчувственные женщины. Я сжалилась над лицедействующим другом и сочувственно похлопала его по плечу:

— Ну, давай же, расскажи что случилось! Мы же твои друзья, мы поймем, поддержим...

— Ага, а если что, догоним и добавим. — Хихикнула Сун Вэй, ни капельки не впечатленная разыгрываемыми перед нами душевными терзаниями. Бриан метнул в шелкоффку негодующий взгляд, но все же решил не томить нас напрасными вздохами:

— Сегодня получил письмо от отца, в котором он сообщал мне, что уже выбил мне место в Совете магов, и после окончания школы я должен немедленно приступать к работе. — Юноша обвел нас печальным взглядом и с очередным душераздирающим вздохом продолжил. — Если он настолько серьезно настроен, то плакали мои мечты стать боевым магом.

— Послушай, Бриан. — Попыталась успокоить его Сирин. — До окончания школы еще целых два года. Многое может измениться. Может быть, твой отец еще передумает.

— Ага, как же. — Ухмыльнулся парень. — Папа спит и видит, как я займу место рядом с ним, тем самым укрепив его позиции в Совете. И теперь вот он перешел к активным действиям, обрубив мне все пути к отступлению.

— А что будет, если ты его не послушаешься? — поинтересовалась Сун Вэй, аппетитно похрустывая последним соленым сухариком.

Бриан грустно ухмыльнулся:

— В этом случае я лишаюсь всего: права проживать в родовом замке, права на титул, ну и, разумеется, я прекращаю быть наследником рода Вальмант. Проще говоря — либо членство в Совете магов, либо я остаюсь без средств к существованию.

— Сурово. — Покачала головой я. — И что ты думаешь?

— Посмотрим. — Бриан встряхнул головой, словно пытаясь выгнать из нее остатки плохих мыслей, от чего его темные волосы живописно разметались по плечам. — Кстати, а какие у вас планы на праздники?

Мы с Сун Вэй грустно переглянулись и со вздохом ответили:

— Да никаких. Мы все еще наказаны, забыл? На эти выходные мы не имеем права выбираться в город.

— Да вы чего! — Бриан и Сирин весело рассмеялись. — Праздник будет проводиться в школе! Это же Исход года! Директор Раднэ всегда устраивает своим ученикам незабываемые праздники. А салют в Альмэне прекрасно видно и отсюда.

После его слов настроение у нас с Сун Вэй значительно поднялось. Я-то, признаться, думала, что все учащиеся поспешат праздновать Исход года, в Альмэн, а провинившимся ученикам придется проторчать в школьных застенках, с завистью думая о том, как сейчас веселятся их более удачливые одноклассники.

Находясь в прекрасном расположении духа (лишь Бриан все еще выглядел немного расстроенным), мы вышли из столовой.

###

Исход года праздновался в ночь наступления зимы. Это был самый любимый праздник жителей Весгорода. Природа, уже практически обнаженная, одевалась в белоснежный зимний наряд, словно целомудренная невеста, чтобы по весне разродиться набухшими почками, веселыми журчащими ручейками и молодой зеленью травки.

Этот праздник обычно отмечали застольем, песнями, плясками, веселыми конкурсами и разноцветными фейерверками. А после все без исключения представительницы слабого пола гадали на женихов, считая, что в такую ночь любое гадание будет правдивым. В крупных городах, помимо всего прочего, проводились праздничные мессы в храмах вседержителя, где Светлые Жрецы отпускали страждущим накопившиеся за год грехи.

Я помню, как мы праздновали последний день года в моем родном селе. Отец, вместе с остальными мужчинами, накрывал столы прямо на улице, а женщины, объединив усилия, готовили такое количество всяческих кушаний, что даже самый ненасытный едок с трудом выходил из-за стола, сыто икая. После трапезы мужчины доставали лютни, свирели и балалайки, и начинался настоящий праздник: женщины и дети пускались в пляс, обнаглевшие собаки, уже не таясь, тащили со стала оставленные без присмотра лакомые кусочки, а в воздухе, медленно, в своем чарующем и совершенно неповторимом танце, кружились первые хлопья снега...

Здесь, в школе магии и ведовства, ощущение праздника было повсюду: в столовой, украшенной гледолистами — снежными цветами и пушистыми еловыми веточками в разноцветных магических фонариках, мерцающих чуть ли не на каждом деревце и кустике, в ярких нарядах учеников и учителей. Все словно трепетало, в предвкушении предстоящей праздничной ночи.

— Ну как я тебе? — Сун Вэй изящно повернулась вокруг своей оси, демонстрируя удивительной красоты бордовое, облегающее платье с провокационным вырезом до середины бедра. Ее густые черные волосы были уложены в традиционную шелкоффскую прическу: пучок, зачесанный надо лбом, и выпущенные по бокам локоны. Обута подруга была в сапоги чуть ниже колен, на умопомрачительных каблуках, с декоративными золотыми клепками по бокам.

— Сун Вэй! — восхищенно выдохнула я. — Ты выглядишь просто потрясающе!

Шелкоффка довольно хмыкнула, и немного повертевшись перед зеркалом, удивленно взглянула на меня:

— Ты что, в ЭТОМ пойдешь?

Я оглядела свою теплую кожаную куртку и широкие, черные с блестками брюки, заправленные в черные же сапоги на низком каблуке.

— Ну да, а что? — поежилась я под негодующим взглядом подруги. — У нас в селе все так одеваются на последний день года: тепло, удобно и не повседневно.

— Ты забыла добавить: ужасно, отвратительно и совершенно не женственно! — Сун Вэй(,) не спрашивая разрешения, распахнула мой шкаф и с обреченным видом начала перебирать вещи. — Поразительно! Ни одного платья! Авика, ну ты же девушка!

Я презрительно фыркнула, мол, плевать я хотела на ваши стереотипы — как хочу, так и хожу. Шелкоффка закатила глаза и открыла, на этот раз, свой шкаф.

— Вот, примерь-ка! — она бросила мне что-то серебристое и практически невесомое. — Мне оно по длине велико, а тебе в самый раз будет.

Я с восхищением разглядывала серебристое, струящееся, словно сотканное из лунного света платье с длинным рукавом и небольшим шлейфом.

— Из чего оно? — спросила я, проводя рукой по приятной, чуть шероховатой, словно осыпанной бисером поверхности.

— Это обработанная чешуя молодого серебристого дракона. А сделано оно в Древине. Так что, несмотря на то, что платье такое легкое, оно еще и очень прочное.

— Откуда оно у тебя? — ошеломленно спросила я, прикидывая, сколько может стоить подобная красота.

— Сам император подарил моему отцу! — с нескрываемой гордостью ответила Сун Вэй. — Когда великий Мин Чен Джий, за оказанную ему услугу, предложил отцу на выбор: заговорной меч гномьей работы, усыпанный изумрудами, самого быстрого и выносливого коня в Шелкоффе и это платье, отец не долго думая выбрал последнее и подарил его мне.

— Сун Вэй, я не могу принять его! — смущенно произнесла я. — Это очень ценная вещь!

— Бери! — махнула рукой шелкоффка. — Оно конечно красивое, но мне велико. Так что я все равно не смогла бы его надеть.

— Ух ты! Спасибо! — я не отрываясь, разглядывала серебристый, почти невесомый материал, все еще не решаясь в него облачиться.

— Ну что, так и будешь стоять? — Сун Вэй нетерпеливо потопала ногой. — Давай-ка, переодевайся! Тебе еще причесаться надо, а то ходишь вечно, как озорной мальчишка — вихры в разную сторону торчат! Кстати, почему ты так коротко стрижешься?

Я пожала плечами:

— Не знаю... С детства пошло(,) наверное... понимаешь, я все больше с мальчиками общалась, по деревьям лазила, кур соседских гоняла, да если честно, и не представляю себя с длинной косой. С короткими волосами намного удобнее.

Сун Вэй ничего не ответила, лишь слегка улыбнулась, наблюдая, как я переодеваюсь в платье. Наконец, я справилась с застежкой на спине (не без помощи подруги) и взглянула на себя в зеркало.

— Не верится, что это я! — моему восхищению не было предела: серебристое, мягко мерцающее платье легло точно по фигуре, подчеркивая тонкий стан и длинную стройность ног. Даже мои белоснежные волосы теперь казались не такими взъерошенными, а довольно экстравагантными.

— Ни дать, ни взять — Хладгородская ледяная королева! — Сун Вэй с довольным видом крутилась вокруг меня, поправляя мою растрепанную прическу. — Смотри, будь аккуратнее, а то влюбленные воздыхатели начнут дуэли проводить, сражаясь за твою руку и сердце — тогда весь праздник насмарку.

Ну, по поводу воздыхателей подруга явно перегнула, но я не могла не согласиться, что сегодня я выглядела просто сногсшибательно. Эх, жалко меня родители да односельчане не видят...

###

— Авика! Сун Вэй! Отлично выглядите! — весело сказала присоединившаяся к нам по дороге в столовую Сирин. Оборотень тоже выглядела довольно эффектно: ярко-желтое, под цвет глаз, платье в пол, туфли с заостренными носками на высоком каблуке и замысловато начесанная грива темно-русых волос.

— О! Шелкоффский бархат! — Сун Вэй, с выражением знатока потрогала материал Сирининого платья. — Если не ошибаюсь, ручная работа?

— Да. — Девушка-оборотень расправила невидимые складки на желтом материале платья. — Мама сшила.

Пока подруги обсуждали модные в этом сезоне фасоны, я огляделась: со стороны жилых корпусов по направлению к столовой, где должен был пройти праздничный банкет и танцы, стекались нарядные ученики. Практически сразу мой взгляд уткнулся в Медею, окруженную своей верной свитой из подружек. Третьекурсница, к моему неудовольствию, выглядела как настоящая принцесса из сладкоречивых серенад менестрелей: белокурые завитые волосы, доходящие ей почти до пояса, большие, чуть подкрашенные глаза, пухлые губки и изумительное кораллового цвета платье с весьма откровенным декольте. "Даже странно, что ей до сих пор не удалось захомутать Бриана. — Подумала я, продолжая разглядывать Медею. — Хотя, зная ее скверный характер, не мудрено, что бедному парню всякий раз хочется убежать куда подальше"

— О! Здравствуй, Бриан! — услышала я приветливый голос Сун Вэй.

— Привет, девчонки! Вы просто неописуемо прекрасны сегодня! — послышалось в ответ от подошедшего к нам парня. Я, наконец, оторвалась от созерцания Медеи со стайкой подружек и тут же встретилась взглядом с темными, мерцающими глазами Бриана. Юноша был одет в золотисто-коричневый камзол украшенным галуном и с отложным воротником, наброшенный под темно-зеленый бархатный кафтан, а так же в невысокие кожаные сапоги с серебряными наклепками в виде двух рогатых месяцев, заправленные в плотные черные штаны. Да уж, сегодня он выглядел просто потрясающе! Я даже залюбовалась немного, глядя на его вьющиеся волосы, небрежно разбросанные по зеленому бархату кафтана.

— Привет, Авика! — Бриан улыбнулся, обнажая ровные зубы. — Готова повеселиться?

Я быстро кивнула, стараясь больше не смотреть в его сторону, а то еще подумает, что я подозрительно много уделяю ему внимания...

Перед входом в столовую юноша галантно пропустил нас вперед, и мы, едва войдя в зал, не смогли удержать восхищенного вздоха.

— Каждый год это вижу, а все не могу привыкнуть! — прошептала Сирин, глядя как под потолком кружат не менее пяти десятков лунных фей, щедро осыпающих празднично украшенный зал разноцветными конфетти. Теперь столы стояли не так как обычно, а были расставлены по кругу комнаты, а на свободном пятачке, в самом центре, возвышался подиум, с которого, как я предполагала, директор Раднэ будет произносить поздравительную речь.

Мы расселись ближе к центру круга из столов, с трудом отвоевав места у наглого полуэльфа, пятой точкой вальяжно разместившегося на одном стуле и уложив вытянутые ноги на два других. Златовласый полукровка-первокурсник поначалу возмущался, мол, мы, простые людишки, и стоя поесть можем, но, получив увесистый подзатыльник от Бриана, быстренько ретировался в противоположный конец зала, сохраняя при этом вид оскорбленного достоинства.

Когда все ученики и учителя заняли свои места за столами, на подиум взошла директор Раднэ. Сегодня она нарядилась в приталенное черное платье, расшитое бриллиантами звезд, и короткий серебристый жакет со стоячим воротничком. Ее густые, черные как смоль волосы плотными, упругими кольцами струились по плечам, собранные на висках блестящими заколками, в которых поблескивали алмазные камушки. Директор обвела собравшихся веселым, лучистым взглядом и произнесла:

— Приветствую вас, дорогие мои ученики и преподаватели школы магии Весгорода!

Зал тут же разразился аплодисментами, отвечая на приветствие. Директор Раднэ с улыбкой дождалась, пока стихнут овации, и продолжила:

— Сегодня мы отмечаем Исход года! Это воистину великий праздник, знаменующий обновление, зарождение новой жизни и возможность исправить и исправиться! Я бесконечно рада, что в следующий год мне выпала честь, вступить вместе с вами, мои уважаемые коллеги и их подопечные! Я хочу, чтобы в наступающем году вы сумели воплотить в жизнь то, что не успели в этом, пусть все ваши самые чистые помыслы и все ваши великие цели обязательно достигнутся! Давайте же начнем наш банкет!

Директор Раднэ хлопнула в ладоши, и тут же из помещения кухни в зал выбежали десятки домовых, домових и домовят, нагруженных разнообразными блюдами и подносами. Я, сглатывая голодную слюну, в восхищении любовалась аппетитными рябчиками в клюквенном соусе, фаршированной зеленью и лимоном щукой, отварной, золотистой картошечкой, щедро сдобренной сливочным маслом и укропом, запечёнными ребрышками с чесночком, ароматной, тушеной с овощами курочкой и множеством других, не менее лакомых блюд. Бриан, уже успел наложить себе в тарелку всего понемногу и теперь споро жевал предложенные яства. Я первым делом попробовала зеленый салат с огурцом и молодой спаржей, сдобренной виноградным уксусом, солью и сахаром, а нагуляв аппетит, положила себе в тарелку большую, сочную куриную ножку. Сун Вэй предпочла более легкие закуски, и теперь, чуть ли не жмурясь от удовольствия, вкушала маленькие канапе со слабосоленой красной рыбкой. Сирин, как и положено оборотню, налегала в основном на мясо, игнорируя свежие, тушеные и вареные овощи. Директор и преподаватели, разместившиеся за центральным столом, разлили по высоким бокалам золотистое эльфийское вино из фирменных бутылок, на которых были изображены изумрудно-зеленые виноградные листья. К моему немалому удивлению, даже мастер Йер сегодня был необычайно улыбчив и оживленно беседовал с мастером Тэйрой и мастером Даэной (преподавательницей астрологии). Наевшись до отвала, я, довольная и сытная, откинулась на спинку стула и с некоторой ленцой подумала: а ведь еще и танцы...

Сразу же после банкета парни-пятикурсники, под руководством мастера Йера и мастера Дэйна, вынесли из зала столы, освободив место для танцев. Домовые не спешили уходить обратно на кухню, а возбужденно шушукаясь, пристроились у дальней стеночки, видимо, не собираясь отказываться от того, чтобы тоже принять непосредственное участие в празднике. Вскоре на новоявленной танцплощадке появились музыканты и, взгромоздившись на подиум, принялись настраивать инструменты.

Я, в отличие от возбужденно приплясывающей на месте Сун Вэй, совершать каких-либо телодвижений на полный желудок не хотела совершенно, решив скромно притулиться где-нибудь "в уголке", поближе к домовым. Грянула музыка, и круглый зал столовой, постепенно наполнился лихо отплясывающими учениками и учителями. Несмотря на возмущенный возглас шелкоффки, я поспешно выполнила свой план по отступлению к стеночке и уже оттуда благодушно взирала на всеобщее веселье. К моему немалому удивлению, домовые вовсе не собирались только лишь лицезреть праздничное действо, а азартно подключились к оному, так залихватски закружившись в танце, что от них шарахались ученики.

Веселенький мотивчик вскоре сменился медленной, грустной мелодией, и один из музыкантов, перебирая струны лютни, красивым, глубоким голосом запел про красавицу Гринэльду и храброго Делеграха, разлученных злой судьбой и стремящихся, несмотря на все преграды, воссоединиться вновь. Я аж заслушалась...

Зал разбился на парочки, кружась в танце в такт музыке. Счастливая Сун Вэй, обнимала за плечи пригласившего ее второкурсника, с явно эльфийскими чертами лица и с коротко подстриженными, золотистыми волосами — свидетельствующими о наличии родства со светлыми эльфами, только последние никогда не позволили бы обкорнать свою роскошную шевелюру. Я перевела взгляд на не менее довольную Сирин, которую ангажировал высокий, стройный юноша с темно-русыми волосами, торчащей в ухе серьгой-клыком глядящий на оборотня своими желтыми глазами, с вертикальными полосками зрачков.

— Может, потанцуем?

От неожиданности я шарахнулась в сторону и чуть не упала, запутавшись в подоле собственного платья, но Бриан успел вовремя подхватить меня под руки.

— Теперь понятно, почему ты не танцуешь вместе со всеми. — Ехидно заметил третьекурсник, глядя на меня с веселым прищуром. — Ты даже на месте устоять не можешь без того, чтобы не упасть! Скажи, может, тебе по ошибке вместо сока вина подлили?

— Да пошел ты! — гневно воскликнула я, чувствуя, как краснею под его насмешливым взглядом. — Иди лучше Медею пригласи, а то она сейчас лопнет от злости, вон как пялится на тебя!

Обиженная до глубины души, я отпихнула растерянного Бриана локтем и поспешила на выход из помещения. Успокоилась я, только оказавшись на свежем воздухе, да и то чувство обиды все еще жгло меня изнутри заставляя вновь и вновь возвращаться к произошедшей ситуации. Уже позже, бредя по опустевшей школьной территории, я размышляла о произошедшей только что ситуации: "И чего я так взъелась? Он и раньше часто подшучивал надо мной и Сун Вэй, а теперь... теперь почему-то обидно и неприятно... Теперь хочется, чтобы он смотрел на меня не как на неуклюжего подростка, а как... как на девушку... Стоп? Что это я? Ой нет, нет Авика! Неужели ты влюбилась в него? Похоже, и правда влюбилась... только этого мне еще не хватало!"

От неожиданного открытия меня отвлек громко треснувший под ногой сук. Я растерянно огляделась и с удивлением обнаружила себя на опушке леса, сама не понимая, как здесь оказалась.

— Да постой же ты, Авика!

Я обернулась и увидела спешащего ко мне, запыхавшегося Бриана. По телу тут же пробежали мурашки, и я очень надеялась, что от холода, а не от взгляда этих темных глаз... все — приехали...

— Можешь ответить, чего тебя в лес-то понесло? — раздраженно поинтересовался Бриан, все еще пытаясь отдышаться. — На-ка, накинь, а то совсем околеешь.

С этими словами юноша снял с себя кафтан и набросил мне на плечи. Только тут я почувствовала, что действительно замерзла, и, зябко поежившись, поплотнее закуталась в теплую, бархатную ткань.

— Спасибо. — Тихо произнесла я, собираясь пройти мимо него по направлению к школе. Неожиданно я почувствовала, как Бриан остановил меня, мягко взяв за руку. Теперь по телу бегали не только мурашки — его словно пронзило электрическим разрядом.

— Авика. — Так же тихо почти прошептал он, привлекая меня к себе. — Больше никогда так не делай!

— Как? — я растерянно смотрела на его лицо — такого выражения на нем я раньше не видела: грустное и... робкое?

— Не убегай. — Бриан склонился ко мне так близко, что я могла не только слышать его прерывистое дыхание, но и ощущать его на своей коже. — Извини, если я вел себя как последний дурак, но это только потому, что ты очень нравишься мне, Авика.

Я затаила дыхание, все еще не веря, что это происходит со мной. А затем я почувствовала, как его теплые губы сначала слегка, а потом более настойчиво касаются моих губ. Закрыв глаза, я ответила на поцелуй, чувствуя, как его крепкие руки нежно обнимают меня за талию. В этот момент, казалось, что время остановилось, и наш с Брианом поцелуй, продлиться целую вечность... но...

— Ах, романтика! — Ландыш, пристроившись на выступающем корне толстого дуба, смотрела на нас как на актеров, разыгрывающих интереснейшее представление. Сдавлено воскликнув от неожиданности, я рывком отстранилась от Бриана, снова чуть не упав, а тот в свою очередь, кипя праведным негодованием, воскликнул:

— Великая тьма! Лана? Что ты тут забыла?

— Привет Брианчик, привет Авика! — весело помахала нам нимфа.

— Вы что, знакомы? — хором поинтересовались мы друг у друга и перевели удивленный взгляд на нарушительницу спокойствия.

Как оказалось, Бриан хорошо знал лесную нимфу, и та часто помогала ему добывать необходимые для уроков по целительству травы. Мою историю знакомства с Ландышем, третьегодник выслушал с еще большим интересом.

— И что, ты назвала его Пестриком? — улыбаясь, спросил он, незаметно от нимфы поглаживая мои пальцы.

— У тебя очень доброе сердце, Авика. — Лана улыбнулась мне теплой, дружелюбной улыбкой. — Молодец, что сохранила пестроцвет. Многие даже не догадываются, какими невероятными свойствами он обладает.

— Например? — живо заинтересовались мы с Брианом, но нимфа, видимо(,) не особо хотела нам отвечать, лишь загадочно пожала плечами:

— Разными. Придет время, он сам тебе покажет.

— Кстати, Ланка, а ты почему из леса-то вышла? — поинтересовался Бриан. — Салют посмотреть захотелось? А что без сестер?

Нимфа презрительно фыркнула:

— Видала я ваши салюты! Смотреть не на что! Дешевое балаганное представление и только. Я, вообще-то, к директору Раднэ шла.

— Зачем? — я не удержалась-таки от вопроса, хотя сомневалась, что Ландыш поведает мне о цели своего визита к директору школы. Но нимфа, к моей радости и удивлению, удостоила нас ответом:

— Сегодня в лесу кто-то посторонний бродил. Ее Василек заметила.

— Ее? — мы с Брианом переглянулись.

— Ну да. Женщина какая-то. Невысокая, в черном плаще с капюшоном, в руках сверток какой-то несла. Вот мой отец и посчитал нужным сообщить обо всем вашему директору.

— Интересно, кого это в праздничную ночь понесло в лес? — удивленно пробормотал Бриан.

— Того, кто решил, что сможет под шумок незаметно смотаться туда и обратно, не привлекая внимания. И, вероятно, что-то хорошенько спрятать. — Тихо ответила я и поспешила по направлению к жилым корпусам.

###

Как же трудно нам было дождаться окончания срока наказания! Мне не терпелось уже покинуть школьную территорию и выехать в Альмэн. Даже страх того, что моей жизни может угрожать опасность, за месяц немного притупился, и теперь я уже не шарахалась от каждой подозрительной тени или громкого скрипа. Когда мне и Сун Вэй сообщили, что на следующих выходных нам разрешается выехать в город, нашей радости не было предела. Нам не терпелось поскорее поговорить с Исой и намекнуть ей, что, по всей видимости, мы достаточно близко подобрались к злоумышленнику (или, в связи с последними событиями, злоумышленнице).

Конечно же, едва вернувшись из леса, я отвела шелкоффку в сторонку и рассказала ей о разговоре с Ландышем, благоразумно не упомянув о том, что нимфа застала нас с Брианом за весьма пикантным занятием... Как ни странно, во всей сложившейся ситуации поцелуй с третьекурсником волновал меня не так сильно, как если бы это произошло недели три назад... В любом случае, болтать об этом направо и налево я не собиралась.

В наш первый после наказания выходной, мы с Сун Вэй проснулись еще засветло. За окном валил густой, кипельно-белый снег, пушистым ковром устлавший всю территорию школы. Тут же захотелось, как в детстве, одеться потеплее, выбежать на улицу, полной грудью вдохнуть свежий, морозный воздух и, прихватив санки, помчаться с друзьями кататься с крутой, политой с вечера водой, заледеневшей, горки. Вместо этого, я направилась в душ и, смыв с себя остатки сладкого сна, переоделась в теплый свитер из овечьей шерсти и плотные зимние штаны. Сун Вэй же предпочла облачиться в длинное шерстяное платье и отороченные мехом сапоги. Удостоверившись, что одеты достаточно тепло, и накинув зимние куртки, мы поспешили к конюшням. Завтрак мы с подругой пропустили решив, что можем подкрепиться и "У Кано".

Увидев меня, Галка радостно всхрапнула и, нетерпеливо перебирая передними ногами, ткнулась мордой мне в плечо, словно здороваясь.

— Здравствуй, здравствуй, моя хорошая! — я провела рукой по ее расчесанной гриве и, достав из кармана припрятанное с вчера яблоко, на раскрытой ладони поднесла ей. Лошадь смачно захрустела подношением, все еще укоризненно поглядывая на меня из-под длинных ресниц. — Ты уж извини, что тебе пришлось простоять здесь так долго. Ну как ты? Не прочь прогуляться?

Галка ответила мне утвердительным ржанием и с нетерпением ждала, пока я ее оседлаю. Сун Вэй, верхом на Чу, уже ждала меня возле конюшен. Шелкоффский жеребец то и дело мотал чубатой головой — по всей видимости, ему тоже уже не терпелось размяться после длительного пребывания в деннике.

Подъехав к невидимой заслонке, мы натолкнулись на недоверчивый взгляд мага-привратника:

— И куда это мы собрались?

— В город. — Растерянно произнесла Сун Вэй, удивленно взирая на старого мага.

Тот в свою очередь насупился, словно мы нанесли ему страшнейшую обиду, и мне на секунду показалось, что даже ворон презрительно фыркнул.

— Мне приказано не выпускать вас за пределы школы! — сообщил нам маг-привратник, для пущей убедительности сложив сухопарые руки на тощей груди. — Так что разворачивайте-ка коней, девочки!

— Эй, секундочку! — я чуть не задохнулась от возмущения. — Вообще-то срок нашего наказания уже истек!

— Ничего не знаю. — Непреклонно сказал старик. — Приказ директора. Так что все вопросы к ней!

— Ну и пожалуйста! — Сун Вэй грозно сверкнула на него своими черными глазами так, что даже ворон поежился и на всякий случай перелетел с плеча привратника на ветку ближайшего дерева.

Нам ничего не оставалось, как развернуться обратно к школе. Моему, да и подругиному возмущению не было предела! Что это у них за штучки такие? Мы же честно отбыли наказание, не покидая пределов учебного заведения! Так за что с нами так, позвольте узнать? Сун Вэй тоже предпочитала держать свои мысли при себе, видимо как и я, не находила цензурных слов для их описания.

Неожиданно со стороны мужских корпусов показался Бриан, который, по всей видимости, направлялся к конюшням. Решение созрело моментально, и я, пришпорив Галку, в считанные секунды нагнала юношу.

— Привет! — весело поздоровалась я, искренне надеясь, что он не заметит моего смущения. — Ты в город?

— Привет! — Бриан улыбнулся в ответ. — Ну да. Хочешь прокатиться со мной?

— Извини, но никак не получится. — Грустно вздохнув, ответила я и, видя, как на лице парня промелькнула тень обиды, поспешила добавить. — Нас этот противный привратник не выпускает.

— Альгерт? — удивился Бриан. — Чего это он?

— Говорит, не велено и все тут. — Я еще раз издала печальный вздох, и наконец, сказала то, зачем я все-таки решилась к нему подъехать. — Слушай, у меня к тебе маленькая просьба.

— Я весь во внимании. — Ухмыльнулся Бриан и только что поклон не изобразил. Вот же язва! Лишь бы поглумиться ему.

— Ты не мог бы передать кое-кому записку. — Осторожно начала я, доставая из чересседельной сумки канцелярские принадлежности. — Это очень важно и срочно!

Третьегодник нахмурился и сухо спросил:

— Надеюсь, это не любовное послание для твоих воздыхателей?

Сун Вэй, которая до этого молча наблюдала за развивающимися событиями в сторонке, удивленно хмыкнула. Я же, чуть улыбнувшись, отрицательно покачала головой:

— Нет. Это для одной девушки. Ее зовут Иса, и она работает на постоялом дворе "У Кано". Поверь, я бы не стала тебя так утруждать, но это действительно очень важно!

Бриан пожал плечами и взял протянутую наспех написанную записку, в которой я вкратце поведала о наказании и последних событиях. Надеюсь, Иса сможет разобрать мой подчерк...

Когда Бриан, провожаемый нашими взглядами, скрылся из виду, Сун Вэй с решительным видом направила Чу к конюшням.

— Я думаю, нам стоит поговорить с Раднэ. — Сказала она. — Это несправедливо!

Я была полностью согласна с подругой, вот только идти к директору было как-то боязно. Но и дальше оставаться на территории школы, не имея возможности выехать в Альмэн, совершенно не входило в наши планы.

Когда я завела Галку обратно в денник, та посмотрела на меня как на предательницу и, обиженно фыркнув, повернулась ко мне крупом.

— Извини, девочка. — Печально вдохнула я. — Придется тебе немного подождать.

Где находится кабинет директора, мы теперь знали хорошо — двух раз, когда нас вызывали к ней, хватило с лихвой. Главный корпус казался нам непривычно пустым, и наши с Сун Вэй шаги, когда мы проходили через парадную залу, отдавались гулким эхом. Главная зала представляла собой большое, прямоугольное помещение, с правой и с левой стороны которого располагались застланные бордовым ковром лестницы, ведущие на верхние этажи. Стены зала украшали портреты выдающихся магов — выпускников школы, как правило, известность они приобретали в довольно почтенном возрасте, поэтому с холстов на нас взирали убеленные сединами старцы. Мы свернули к правой лестнице и поднялись на четвертый этаж. У самой двери директора Раднэ мы остановились, чтобы перевести дух, и тут же услышали приглушенные голоса, доносящиеся из кабинета:

— А я еще раз повторяю, что это глупо! — голос директора звучал раздраженно. — Я не смогу удерживать их на территории школы, не объясняя причин!

Шелкоффка едва слышно вздохнула — видимо, тоже догадалась, что речь идет о нас. Я почувствовала, как между лопатками пробежал холодок, а когда я узнала ответивший директору голос, то едва удержалась от испуганного вскрика.

— Ты же знаешь, что это необходимые меры, Меледа. — Мастер Йер говорил тихим холодным голосом, заставившим мои волосы зашевелиться на макушке. — Девочки находятся в опасности, и было бы безумием, отпускать их в город. Я не могу каждый раз посылать за ними сущность-хранителя, так что, пока мы не разберемся с этим делом, им лучше не высовываться за пределы школы.

— Послушай меня, Эллан! — голос директора Раднэ отдавал металлом. — Ты не хуже меня знаешь, что пока в поимке преступника, мы не продвинулись ни на шаг! Великая тьма побери! Да эти первокурсницы, кажется, и то больше нас знают! А теперь еще некто, неизвестно как, заявляется на территорию школы и бродит по нашему лесу! Ты думаешь, у меня есть время возиться с двумя взбалмошными девчонками?

— И все же я настаиваю. — мастер Йер ничем не выдавал своего раздражения, лишь тон его стал еще более ледяным.

— Как ты смеешь мне перечить, мальчишка! — послышался звонкий хлопок, похожий на... пощечину! И в кабинете воцарилась звенящая тишина. Я боялась шелохнуться, и даже дышала, казалось, через раз. Наконец, мы услышали тихий, усталый голос директора:

— Извини, Эллан... просто я очень устала... со всей этой историей, мне кажется, я скоро с ума сойду...

И голос Йера, неожиданно мягкий, в ответ:

— Все в порядке, Меледа. Я все понимаю... тебе просто нужно отдохнуть...

— Эллан, как ты думаешь, она точно не могла проникнуть через тот лаз в лесу? — спросила директор Раднэ. Мастер Йер помедлил с ответом и, наконец, произнес:

— Мы изучили его вдоль и поперек. Он кончается тупиком, а следов заклинаний, открывающих скрытый проход, мы не обнаружили, как и присутствия вообще какой-либо магии. Так что, предлагаю сосредоточить свое внимание на том, что она могла спрятать в лесу, и мне кажется, если мы найдем это, то сможем пролить свет на некоторые обстоятельства.

— Ты прав, Эллан. — Голос директора Раднэ снова звучал уверенно. — Знаешь, а твой отец гордился бы тобой. Из тебя вышел хороший учитель и друг.

— Меледа, ты прекрасно знаешь, что если бы ты не была хорошей подругой моего отца, я ни за что на свете не согласился бы преподавать в школе. Не мое это...

Директор неопределенно хмыкнула и, немного помедлив, произнесла:

— Я приказала привратнику не выпускать девочек сегодня. Но ты сам понимаешь, я не имею права просто так удерживать их в школе.

— Значит, удерживай не просто так. — Ровным голосом ответил Йер.

— Что ты имеешь в виду, Эллан? — удивленно спросила директор Раднэ.

Если попытаются высунуть нос за магическую заслонку, придумай, за что их наказать. — Пояснил черный эльф. — Возможно, это не справедливо и даже жестоко, но это для их же блага.

— Хорошо, Эллан, будь по-твоему. — Вздохнула директор Раднэ. — Когда займемся поисками в лесу?

— Сегодня же, после полудня, когда в школе практически не останется учеников. Возьмем с собой Калиссу — она хороший поисковик, с ней наши шансы найти спрятанное гораздо выше.

— Ты прав, я предупрежу мастера Тэйру, чтобы до полудня она не отлучалась в город. — Судя по звуку шуршащей ткани, директор облачалась в зимний плащ, а это означало, что она вот-вот выйдет из кабинета.

Не сговариваясь, мы с Сун Вэй на цыпочках как можно тише, побежали по направлению к ведущей вниз лестнице. Уже на третьем этаже мы услышали, как хлопнула дверь директорского кабинета.

###

— Ну и как, все это понимать? — спросила Сун Вэй, едва мы отдышались, добежав до своей комнаты. — Значит, теперь нам не дадут выйти за пределы школы?

— Да нам, собственно, вполне хватит и леса. — Задумчиво ответила я, расстегивая куртку.

— Что ты имеешь в виду? — шелкоффка удивленно воззрилась на меня, явно не понимая, к чему я клоню. — Хочешь найти то, что спрятала там эта таинственная особа, быстрее учителей?

— Нет. Этим пусть Йер с директором занимаются. А нам нужно найти тот самый лаз, о котором они упоминали. — Пояснила я, чувствуя, как нарастает внутри нетерпеливое возбуждение.

— Ты же сама слышала, что это тупик! И никаких магических потайных дверей там нет! — возразила Сун Вэй, нервно вышагивая по комнате.

— Магических, может, и нет, а вот обычный скрытый механизм вполне имеет место быть. — Я подошла к окну и вгляделась в заснеженную кромку леса. — Сама подумай, ведь эта женщина как-то проникла на территорию школы! Вряд ли она смогла бы незаметно пройти через магическую заслонку, скорее всего, она пришла через потайной ход.

— Возможно. — Осторожно согласилась со мной подруга. — Но даже если это и так, то каким образом мы отыщем этот самый лаз? Подозреваю, что раз о нем до сих пор никто не знал, кроме директора и Йера, то он надежно укрыт от чужих глаз.

— К счастью, у нас есть одна знакомая нимфа. — Ответила я. — А уж лес-то она знает, как своих пять пальцев.

— Тогда чего же мы ждем? — Сун Вэй уже было поспешила к двери, но я остановила ее, положив руку на плечо:

— Постой. Давай-ка сначала Бриана дождемся. Может быть, у Исы есть какие-нибудь новости?

Судя по всему, шелкоффке хотелось как можно быстрее проверить мою догадку, но она все же нехотя отошла от двери и присела на краешек своей кровати:

— Надеюсь, Бриан не задержится в Альмэне до вечера.

К нашему разочарованию, до обеда Бриан так и не появился, и нам ничего не оставалось делать, как отправиться в столовую, нетерпеливо ожидая появления друга.

— Может, все-таки не будем его дожидаться? — Сун Вэй лениво ковыряла ложкой густые, наваристые щи. — Вернемся из леса, а там, глядишь, и Бриан объявится.

— Давай все же немного обождем. — Я с надеждой посмотрела на двери, будто ожидая, что из них вот-вот появится третьекурсник с запиской от Исы. Двери действительно отворились, но в столовую вошла Сирин и, заметив нас, тут же поспешила к нашему столику.

— Привет! А вы что, в город не ездили? — поинтересовалась она, жестом подзывая расторопного домовенка. Продиктовав ему заказ, оборотень озадачено посмотрела на нас: — А вы чего такие хмурые? Опять наказание схлопотали?

— Почти. — Буркнула Сун Вэй, отодвигая от себя тарелку с так и не тронутыми щами. — Слушай, а ты Бриана случайно не видела?

Сирин окинула нас удивленным взглядом:

— Чего это с вами?

— Не бери в голову. — Я выдавила из себя улыбку, но та получилась не очень убедительной. — Просто он должен был кое-что передать через нас одной нашей знакомой в городе. Вот мы и волнуемся — не забыл ли?

— Бриан очень ответственный. Если что пообещал, то будь спокойна — выполнит. — Оборотень потянула носом воздух и ухмыльнулась. — Кстати, а вот и он — легок на помине!

Я едва удержалась, чтобы не вскочить с места и не броситься навстречу вошедшему в столовую юноше. Бриан выглядел растерянно и как-то отрешенно. Завидев нас, он быстро подошел к нашей маленькой компании и отрывисто бросил:

— Нам нужно поговорить.

— Что-то случилось? — осторожно поинтересовалась я и тут же изумленно воскликнула, когда третьекурсник схватил меня за руку и рывком поставил на ноги. Сун Вэй угрожающе приподнялась из-за стола, а Сирин удивленно взирала на происходящее, распахнув свои желтые глазища.

— Бриан, что происходит? — прошептала я, замечая, как на нас начинают оборачиваться немногочисленные ученики за соседними столиками.

— Не здесь. — Тихо сказал он и кивнул на выход. — Пойдемте в более укромное место.

С этими словами он буквально силой поволок меня к двери. Сун Вэй и Сирин, ничего не понимая, поспешили за нами следом.

Он остановился лишь у нашего корпуса и поднял голову вверх, глядя на окна второго этажа.

— Давайте поднимемся к вам в комнату.

— Да что ты себе позволяешь? — видимо, нервы Сун Вэй не выдержали, и она довольно болезненно выдернула мою руку из цепких пальцев Бриана. — Либо ты сейчас же говоришь нам, что на тебя нашло, либо... я за себя не ручаюсь!

Бриан с легким удивлением изогнул бровь, но, видимо, решил не спорить с воинствующе настроенной шелкоффкой и тихо произнес:

— Я предпочел бы поговорить в более укромном месте. Это по поводу Исы.

Без лишних вопросов мы с Сун Вэй повели друзей в свою комнату, и я плотно закрыла за нами дверь. Бриан взмахнул рукой и едва слышно пробормотал что-то непонятное.

— Звукоизоляционное заклинание. — Пояснил юноша, усаживаясь на мою кровать. — Чтобы посторонним не вздумалось погреть уши.

— Да объясни ты, наконец, что случилось? — не выдержала я и, скрестив руки на груди, грозно нависла над третьегодником.

— Это я у тебя спросить хотел! — в свою очередь воскликнул Бриан, чьи темные глаза сейчас сверкали от переполнявших его чувств. Увы, не очень приятных. — Куда вы влезли? Что за покушения? Вы что, совсем с ума сошли?

— Ты читал мою записку? — я даже поперхнулась от возмущения.

— За кого ты меня принимаешь? — обиженно скривился Бриан. — Иса сама мне ее показала.

— Ой, ли? — недоверчиво хмыкнула Сун Вэй. — И зачем ей это? Она же тебя даже не знала до сегодняшнего дня.

— У нее катастрофическое положение. — Бриан вытащил из кармана помятый обрывок пергамента и молча передал его мне. Пробежав глазами по строчкам, я охнула и выпустила послание из рук.

— Ави? — Сун Вэй с тревогой посмотрела в мои полные страха и отчаянья глаза. — Авика, что случилось?

— Отца Исы решено предать смертной казни. Его казнят завтра на рассвете.

###

В лес мы шли уже вчетвером. Бриан и мысли не допускал, чтобы отпустить нас одних на поиски таинственного лаза, который еще неизвестно куда приведет. Сирин же, намекнула нам, что оборотни в лесу ориентируются ничуть не хуже, чем нимфы, и мы без разговоров взяли ее с собой — все-таки с оборотнем под боком не так страшно. Едва зайдя под заснеженный лесной полог, мы наткнулись на цепочки следов, чуть припорошённых снегом, а это означало, что директор Раднэ с остальными учителями уже приступили к поискам загадочного схрона.

— Главное, не попасться на глаза Йеру. — Бриан вглядывался в лесную чащу, будто ожидая, что из-за деревьев выбежит притаившийся там черный эльф. — У него слух не хуже, чем у волка.

— Но он уступает слуху оборотня. — Хмыкнула Сирин и кивнула прямо и чуть влево. — Они сейчас достаточно далеко, так что пока можем смело продвигаться дальше.

Мы побрели по протоптанной учителями тропинке и, пройдя метров тридцать, свернули вправо — то бишь, в противоположную от директорской компании сторону.

— Как вы думаете, если я позову Лану, Йер меня услышит?

Друзья пожали плечами, за всех ответил Бриан:

— Думаю, лучше не рисковать.

— И я так думаю. — Послышался откуда-то сверху веселый голосок. Вскинув головы в нужном направлении, мы увидели улыбающуюся от уха до уха, совсем еще молоденькую нимфочку. Девчушка восседала на толстой еловой ветке и задорно болтала ножками.

— Привет, малышка! — я помахала нимфе рукой и выдала свою самую дружелюбную улыбку. — А как тебя зовут?

— Колокольчик. Можно просто Колли.

— Слушай, Колли, а почему ты здесь одна, без присмотра? — Бриан потер рукой затекшую от долгого глядения вверх шею. Малышка гордо вздернула нос и произнесла:

— Я уже большая. Где хочу, там и гуляю. Тем более все взрослые помогают вашим магам что-то искать. — Судя по расстроенному личику нимфы, ее до глубины возмущал тот факт, что ее не позвали поучаствовать в столь интересном мероприятии.

— А почему тебя с собой не взяли? — Сун Вэй первой включилась в игру по выманиванию у девчушки сведений о местонахождении лаза. — Ты, наверное, еще плохо в лесу ориентируешься?

— Кто?!! — судя по виду нимфочки, та была готова запустить в наглую шелкоффку

шишкой. — Да я все-все в этом лесу знаю! Так-то!

— А я тебе верю! — я весело подмигнула Колли и с притворной строгостью погрозила пальчиком Сун Вэй. — Ты наверняка знаешь лес как своих пять пальцев!

Колокольчик деловито подбоченилась, чуть надменно поглядывая на Сун Вэй, и важно кивнула. Та в свою очередь скептически хмыкнула:

— Ну, может, ты и знаешь, где какая травка там растет или деревце. А вот что-нибудь интересное, наверное, знают только взрослые.

— А вот и нет! Я знаю, откуда та злая тётька вылезла, которую все ищут!

Мы обрадовано переглянулись, а я недоверчиво поинтересовалась:

— А почему тогда ты ничего не рассказала директору или своим сестрам, на худой конец?

— Говорила. — Буркнула девочка и так трогательно вздохнула, что я едва подавила в себе желание улыбнуться. — Только меня никто не слушает. Думают, что я опять все напридумывала.

— А ты можешь нас туда отвести? — осторожно попросила я. Колокольчик задумалась, наморщив лобик, а затем с серьезным видом кивнула:

— Ладно уж. — С этими словами она легко соскочила с дерева и, едва касаясь босыми ногами снега, скрылась среди стволов. Не раздумывая, мы поспешили за ней.

Лаз находился довольно-таки далеко от опушки, и на первый взгляд выглядел как обычный припорошенный снегом валежник. Лишь подойдя поближе, мы разглядели узкий, похожий на нору проход, уходящий под землю. Я в нерешительности застыла перед неприглядным потайным ходом, гадая, действительно ли это искомый лаз или, забравшись в него, я рискую нос к носу столкнуться с какой-нибудь недружелюбно настроенной зверюшкой, разбуженной моим неожиданным появлением.

Первым решился пойти Бриан.

— Держитесь ближе друг к другу, старайтесь не отставать. — С этими словами он скрылся в черном провале лаза, и уже оттуда донеслось: — Пока все нормально, можете идти за мной.

Я тут же, пригнувшись, вошла вслед за юношей, задев макушкой земляной потолок, от чего за шиворот мне осыпалось несколько мелких камушков. За своей спиной я почувствовала дыхание Сун Вэй, которая опасливо шла следом. Замыкала процессию бесшумно двигающаяся Сирин. Я слишком поздно сообразила, что именно оборотня надо было посылать первой, ибо, как известно, они видят в темноте, гораздо лучше обычного человека. Но, как говорится, дорога ложка к обеду, а теперь у нас не было не единого шанса перестроиться, так как лаз был слишком узким. Темный тоннель кончился неожиданно, выведя нас в округлую каменную комнату, мерцающую в свете чуть чадящего факела.

— Магическое освещение. — Пояснил Бриан, глядя на наши удивленные лица. — При приближении человека факел самопроизвольно загорается. Странно, что Йер об этом не упомянул...

Я обвела взглядом сплошную каменную стену без какого-либо намека на дверь или проход.

— Нужно рассредоточиться. — Произнесла я, первой подходя к стене и начиная ощупывать ее на предмет скрытых рычагов или механизмов. — Ищите любые выступы или необычные камни, в общем, все, что может послужить открывающим механизмом. — Друзья добросовестно принялись ощупывать, давить и просто пинать холодную стену, но та предательски не хотела открыть нам потайной вход.

— Это бесполезно! — обреченно воскликнул Бриан, заходя на второй круг по обшариванию стены. — Может, проход вообще односторонний!

— Хватит ныть! — Сун Вэй раздраженно откинула со лба мешающую глазам челку. — Тебя никто не просил тащиться с нами!

— А я конкретно с тобой и не тащился! — огрызнулся Бриан, продолжая давить на неподатливую стену.

— Вот и сидел бы себе дома! — резко бросила шелкоффка, не обращая внимания на наши с Сирин недоуменные взгляды. — А то толку с тебя, что с козла молока!

— Кто это козел?!! — Бриан покраснел от злости и, прежде чем мы успели отреагировать, парой быстрых пассов сплел заклинание и ударил им прямо в грудь Сун Вэй. Та коротко вскрикнула и ударилась спиной об стену. Тут же что-то громко заскрежетало и камни медленно, словно нехотя, разъехались в сторону, образуя узкий проход. Я переводила взгляд с испуганно-растерянного Бриана на злую, словно горный тролль, шелкоффку.

— Сам дурак! — проворчала Сун Вэй, поднимаясь с земли и потирая отбитый копчик. Затем перевела взгляд на образовавшуюся дверь и покачала головой. — Интересно, каким местом я ее открыла?

Увидев, что с шелкоффкой все в порядке, мы облегченно вздохнули, а пришедший в себя Бриан виновато произнес:

— Слушай, ты уж извини, я сам не знаю, что на меня нашло...

— Да ладно... — ответила деловито отряхивающаяся от пыли Сун Вэй. — Сама виновата. Нервы не выдержали, вот и напросилась на магическую "затрещину".

Убедившись, что в нашем небольшом отряде воцарились мир и согласие, я решительно направилась к потайному входу, который вывел меня в узкий каменный коридор, крутым поворотом уходящий направо. В нос ударил запах сырости и плесени, коей была покрыта большая часть стен. Тусклого света от дверного проема едва хватало, чтобы не оступиться на усыпанном камнями полу, а свернув в погруженный в кромешную тьму коридор, пришлось полагаться только на свои тактильные ощущения. Я почувствовала, как, прижав меня к стене, вперед протиснулась Сирин:

— Так безопаснее, я, в отличие от вас, хоть что-то вижу. — Пояснила она и добавила. — Держитесь меня.

Я схватила оборотня за руку, за меня в свою очередь ухватилась Сун Вэй, не знаю как там Бриан, но судя по недовольному ворчанию шелкоффки, он тоже не постеснялся использовать подругу как поводыря. Вот так, по цепочечке, шаг за шагом, мы углублялись все дальше и дальше в черное чрево загадочного лаза.

— Там впереди дверь! — наконец прошептала Сирин, инстинктивно, до хруста в онемевших пальцах, сжав мою руку. Уж не знаю, сколько мы брели, по этому погруженному во тьму коридору, но лично мне показалось, что прошла уже целая вечность. Оборотень остановилась так неожиданно, что я чуть не клюнула ее носом в затылок. — Сейчас нащупаю ручку!

Послышался противный скрип не смазанных петель и перед нами образовался серый, прямоугольный просвет — Я чую людей, но они далеко. — Втянув носом воздух, сообщила Сирин, первой переступая порог. — Где это мы, интересно?

Я вошла вслед за оборотнем и с любопытством огляделась, изучая все те же каменные стены и прибитые к ним железные кольца с тяжелыми цепями.

— Похоже, мы находимся в королевских темницах. — Заключил Бриан, указывая на три ведущих в разные стороны коридора. — Там дальше, по идее, должны находиться камеры с заключенными.

— А ты и в королевской тюрьме побывать успел? — ехидно спросила Сун Вэй, последней появившись из тоннеля и закрывая дверь, которая с этой стороны была отделана камнем и, захлопнувшись, слилась со стеной. Бриан закатил глаза, но все же снизошел до ответа:

— Нам на уроке рассказывали, когда мы магических преступников проходили.

— Так! Сейчас не время выяснять отношения. — Осадила я воинствующую парочку. — Лучше давайте думать, куда двигаться дальше. Коридора-то три!

— Прости, я что-то не понимаю. — Сирин растерянно посмотрела на меня. — А зачем нам собственно куда-то дальше идти? Мы вроде посмотрели, куда ведет этот потайной лаз, а по темницам зачем бродить? Еще не хватало, чтобы нас тюремщики, или того хуже, дворцовая стража схватила!

Я вздохнула:

— И вправду. Давайте-ка возвращаться.

Сун Вэй первой повернулась в обратном направлении и растерянно замерла, разглядывая сплошную каменную стену.

— Тааак... — протянула она, потрогав рукой холодный камень. — И что теперь?

— Видимо, придется искать другой выход. — Заключил Бриан, направляясь к центральному коридору. Нам ничего не оставалось, как согласившись с ним, зашагать следом. Пока нам везло, и мы не встретили ни одного тюремщика или стража, да и Сирин постоянно принюхивалась и прислушивалась, во избежание неожиданных встреч. Вскоре вдоль стен потянулись узкие металлические двери с маленькими, зарешеченными окошками, из-за которых то и дело доносились малоприятные звуки: натужный кашель, стоны, невнятное бормотание, в общем, все, как и в любой другой тюрьме.

— Тихо! Кажется, кто-то идет! — Сирин вся подалась вперед, мерцая ярко-желтыми глазами. — Человек. Скорее всего, тюремщик.

На размышления не было времени. Увидев щелку от неплотно прикрытой, по всей видимости, пустой камеры, мы быстро сиганули туда, пригнувшись и как можно тише и плотнее прикрыв за собой дверь. Затаив дыхание, мы дождались, пока тюремщик, постукивая тяжелой металлической дубинкой (какие они носили для успокоения особо буйных) по стене и дверям, пройдет мимо, и только потом решили оглядеться. Камера была маленькая, с устланным соломой полом и грудой прогнившего тряпья, по всей видимости, призванного служить кроватью.

— Пора выбираться отсюда. — Одними губами прошептал Бриан и чуть приоткрыл дверь камеры. Неожиданно прямо возле моей ноги из соломы высунулась наглая крысиная морда. Я открыла рот для крика и, резко сделав шаг назад, провалилась под землю.

###

Боль — нестерпимо резкая, отдающаяся пульсацией в висках. Я с трудом открыла глаза и тихо застонала, пытаясь рукой определить целостность черепа. Пальцы тут же испачкались в чем-то липком, и я с ужасом осознала, что это моя собственная кровь. Уставившись мутным взглядом в потолок, я обнаружила квадратный, черный проем, в который я, по всей видимости, и провалилась.

— Так и будешь здесь валяться? — услышала я незнакомый, насмешливый голос и тут же попыталась сесть. Получилось это только с третьей попытки. Перед глазами все плыло, меня нестерпимо мутило, а голова, казалось, была готова расколоться на части. Сфокусировав взгляд на темной фигуре в углу, я облизала засохшие губы и хрипло спросила:

— Где я?

— В тюремной камере, разумеется. — Ответил все тот же насмешливый голос, явно принадлежащий женщине. Незнакомка подалась вперед, и я смогла ее разглядеть. Лучше бы я этого не делала!

— Демин! — в ужасе прошептала я, пытаясь забиться в угол и не в силах оторвать взгляд от смуглого лица, на котором алели, словно налитые кровью глаза, с вертикальными, узкими зрачками. Демин улыбнулась, обнажив острые как бритва, выступающие вперед клыки.

— Признала, значит? — довольно произнесла она, поигрывая длинным хвостом, увенчанным черной кисточкой. — Да не бойся — не сожру я тебя, даже при всем желании не дотянусь.

Демин показала на толстый металлический ошейник, закрепленный на шее, и тянущуюся от него цепь, оканчивающуюся кольцом, намертво впаянном в каменную стену. Это меня, конечно, успокоило, но, честно говоря, мало.

— Я и не знала, что вы на самом деле существуете... — пробормотала я, осторожно ощупывая созревшую на затылке шишку. Может, это создание всего лишь плод моего воображения, возникший вследствие сотрясения мозга. (Ох, было бы чего сотрясать!)

— А куда ж мы денемся? — ухмыльнулась демин, вновь показывая свои внушительные клыки. — Просто к вам не выходим, чтобы не пугать лишний раз.

Я удивленно заморгала и тут же расплатилась за это новой порцией боли в висках. Демины считались больше мифическими существами, чем реально существующей расой, так как последние упоминание о них встречалось не одну сотню лет назад. Демины были порождениями Великой тьмы и обитали соответственно в ней же, изредка выходя в наш мир, чтобы совершать различные пакости. Насколько я знала из легенд, эти создания обладали небывалой силой и ловкостью, а еще без особых усилий могли телепортироваться в любую точку мира. Так же поговаривали, что демины не гнушались и человеческой кровью, в качестве десерта...

— Что ты здесь делаешь? — конечно, более глупого вопроса я задать не могла...

— А как по-твоему? — демин еще раз подергала цепь, словно проверяя ее на прочность. — Эта мегера пленила меня!

— Кто? — тут же заинтересовалась я, и даже чуть поближе придвинулась.

— А я почем знаю? — пожала плечами дитя Великой тьмы. — Она мне не представлялась. Я на нее уже не один год батрачу. То, понимаешь, труп ей перемести, то амулет подбрось, то книгу ей какую-то раздобудь... Неугомонная же тетка, скажу я тебе.

— Стоп! — я, не обращая внимания на боль, резко вскочила на ноги и тут же, охнув(,) села обратно, проклиная себя за столь необдуманный порыв. Отдышавшись, я все же смогла задать свой вопрос. — Скажи, а тот медальон, который тебе приказали подбросить... можешь описать его?

Демин задумалась лишь на секунду, а затем ответила:

— Небольшой такой, из белого золота, с рубиновой ящеркой. Сильный амулет — я магию хорошо чувствую. Она его мужичку какому-то плешивому приказала подбросить...

— Господину Эвазу... — чуть слышно прошептала я. Демин пожала плечами, мол, какая разница, как его звали — приказ есть приказ.

— Слушай, а почему ты не сбежишь отсюда? Ты же умеешь телепортироваться. — Поинтересовалась я, внимательно разглядывая мою неожиданную сокамерницу. Если привыкнуть к внушительному оскалу и ярко-алым глазам, то демин была даже чем-то симпатичной. Высокая, стройная, облаченная в облегающий костюм из черной кожи. Но больше всего меня впечатлили ее рыжие, с черными пятнышками, как у леопарда, волосы, львиной гривой спускающиеся до самого пояса. Одним словом — хищница.

— Думаешь, я не сбежала бы, если могла? — демин досадливо поморщилась. — Она одела на меня магический ошейник, который подчиняет меня ее воле. С какой радостью я перегрызла бы этой бабе глотку!

Неожиданно Демин вперила в меня свой светящийся алым взгляд:

— Как я сразу не подумала! — она хлопнула себя полбу, а длинный хвост со свистом замотался из стороны в сторону. — Ты же можешь его снять!

— Как? — опешила я, опасливо отползая обратно к стеночке.

— Ты же человек! А ошейник заговорен только на деминов! — жарко заговорила сокамерница. — Сними его, и я смогу телепортироваться обратно в Великую тьму! Мне уже надоело исполнять глупые прихоти этой взбалмошной особы!

Я нерешительно, мелкими шажками подошла к замершей демину и медленно протянула руку к ошейнику, ожидая, что порождение Великой тьмы вот-вот отхватит мне кисть. Но та сидела спокойно, наблюдая, как я дрожащими пальцами расстегиваю замок. Едва ошейник с глухим стуком упал на устланный соломой пол, демин улыбнулась, заставив меня поежиться и сняв с шеи кулон с черным, блестящим камнем, протянула его мне со словами:

— Вот, держи. Если понадобится моя помощь, просто позови меня по имени — Глэйз. Сейчас, увы, я слишком слаба, и у меня едва хватит сил на собственную телепортацию, так что отсюда тебе придется выбираться самой. Но если твоей жизни будет угрожать реальная опасность, я буду тут как тут. Запомни, демины добра не забывают... как и зла...

Сказав это, она исчезла с легким хлопком, предварительно подмигнув мне и сорвав с двери тяжелый замок.

Я еще какое-то время разглядывала то место, где еще минуту назад стояла демин и направилась к двери. Хотя выйти из нее я так и не успела — в глаза ударил резкий, голубоватый свет. Последнее что я слышала, прежде чем потерять сознание, был холодный женский голос:

— Ах, вот ты где! Твои друзья уже по тебе соскучились! Несите ее в пыточную камеру!

###

Весна. Молодая травка только-только проклюнулась из-под оттаявшей земли. Солнышко еще не уверенно, будто пробуя свои силы, пытается согреть остывшую после холодных зимних заморозков землю. Детвора в расстегнутых куртках с веселыми криками запускает самодельные кораблики, сплавляя их по журчащим, стремительным ручейкам. И я: волосы заплетены в короткую косу, совсем еще новые сапожки, подаренные мне на пятый день рождения, шейный платок, который я давно уже сняла и засунула в карман, потому что мне стало жарко от бега. А вот из дома выходит папа — еще совсем молодой, с аккуратно остриженной бородкой. Он улыбается, тянет ко мне свои сильные руки, и я со счастливым криком прыгаю прямо в них, и тут же кружусь над землей, а папа... папа тоже смеется и подбрасывает меня высоко-высоко, так что аж дух захватывает. На крыльце появляется мама, смотрит на нас и улыбается, от чего у нее на щеках появляются забавные ямочки. Ее белоснежные волосы заплетены в толстую косу, перевязанную алой лентой, а большие голубые глаза лучатся непередаваемой теплотой и любовью. Но тут небо нахмурилось, заволоклось черными тучами и брызнуло на землю потоками ледяной воды...

Я сделала глубокий вздох и тут же закашлялась, сплевывая затхлую воду. Мне с трудом удалось разлепить веки и оценить окружающую меня обстановку: знакомые уже каменные стены, тусклый свет факелов, угрюмый, небритый тип с пустым деревянным ведром, из которого, по всей видимости, он и устроил мне столь оригинальный душ. В голове шумело так, как если бы ее использовали вместо тарана при осаде замка... Я попыталась собраться с мыслями и понять где я, собственно, нахожусь, и что происходит? Итак, я прикована к стене, на ногах тяжелые кандалы, руки, перетянутые мерцающими магическими путами, уже практически онемели, череп словно сжали тисками — по всей видимости, я действительно сильно приложилась головой. В глаза бросилась устрашающего вида дыба, а еще полный набор пыточных инструментов, кем-то любовно начищенных до блеска — ну просто мечта садиста! По всей видимости, меня приволокли в пыточную, а судя по темнеющим тут и там засохшим бордовым подтекам, я здесь далеко не первый гость.

— Ну что, очнулась, красавица? — голос палача-тюремщика был грубый и хриплый как у любителя дешевых и крепких курительных смесей. Он окинул меня наглым взглядом маленьких водянистых глазок и ухмыльнулся. Ухмылка вышла достаточно жуткой, так как половина зубов мужчины были желтыми с кариозными дуплами, а вторая половина представляла собой железные, чуть заостренные протезы. У меня вырвался непроизвольный вскрик, едва я увидела этот кошмар любого зубного лекаря, чем вызвала у тюремщика прилив мрачного веселья:

— Боишься? — радостно осклабился он. — Ну и правильно! Поверь, детка — живым от меня еще никто не уходил! Знаешь, за что меня провали Терзателем?

— Догадываюсь. — Проворчала я, стараясь по возможности не дышать, так как смердело изо рта Терзателя хуже, чем из выгребной ямы. Мужчина видимо принял мое сморщившееся от отвращения лицо за выражение благоговейного ужаса, потому что он, самодовольно выпятив грудь, поинтересовался:

— Уже трепещешь?

— Ага... — согласилась я, жалея о том, что не могу зажать нос рукой. У меня даже появилось подозрение, что самый страшный пыточный инструмент в этой комнате, это дыхание палача-тюремщика. Но вновь наткнувшись взглядом, на разнообразие представленных здесь садистских механизмов и приспособлений я поняла, что с моим подозрением можно поспорить.

Внезапно из-за закрытой двери раздались странные звуки, похожие на борьбу, и через секунду в помещение втолкнули избитого Бриана, чьи волосы слиплись от запекшийся крови. Следом тюремщики завели связанную по рукам и ногам Сун Вэй, изо рта которой торчал засаленный кляп. Замыкал процессию огромный серый волк, спелёнатый словно младенец, какими-то грязными тряпками и железными цепями. Огромную морду зверя украшал металлический намордник, намертво стиснувший челюсти животного.

Пленников надежно приковали к стене и, убедившись, что те лишены возможности передвигаться, тюремщики вышли из пыточной. Я с тревогой посмотрела на друзей. Бриан находился в полубессознательном состоянии, сидя на коленях и низко склонив пробитую голову. Сун Вэй гневно сверкала единственным уцелевшим глазом (второй был подбит, и налившись кровавым багрянцем, заплыл, оставив едва заметную щелочку), а волк вообще не подавал каких-либо признаков жизни. "Ох, надеюсь, Сирин еще жива!" — подумала я, в ужасе глядя на распростертого на полу зверя, который, как я уже догадалась, являлся моей подругой, сменившей ипостась с человеческой на животную.

— Эй! Ребята, вы меня слышите? — хриплым шепотом позвала я, но так и не добилась ответа, если не считать таковым глухой стон Бриана и сердитое мычание Сун Вэй, усиленно работающей челюстями и пытающейся выплюнуть кляп.

Я попыталась пошевелить затекшими кистями рук и тут же сморщилась от боли, которая вспыхнула в вышеозначенных конечностях. Да уж, положеньице вырисовывалось хуже некуда, а уродливая дыба, то и дело попадающаяся на глаза, оптимизма отнюдь не прибавляла. Ну, зачем я потащилась в этот лаз? Да еще и друзей с собой взяла. А теперь нам всем конец — уж на этот счет ложных иллюзий я не питала.

В коридоре послышались быстрые, уверенные шаги, Судя по всему, женские, так как я отчетливо различала стук каблуков. Дверь вновь отворилась и в пыточную вошла... королева! У меня помимо воли вырвался удивленный вздох, и даже Сун Вэй оставила свои тщетные попытки высвободиться и испуганно притихла. Но, приглядевшись повнимательней, я поняла, что передо мной стоит ее сестра Касантра. От королевы женщину отличал жесткий, самоуверенный взгляд и неприятная, надменная улыбка, портящая довольно красивое лицо.

— Так-так-так... — протянула она, подходя ко мне практически вплотную, так, что я смогла уловить запах дорогих, шелкоффских духов. — Кого я вижу! Это же та самая неугомонная школьница, которая любит совать нос не в свои дела!

Касантра взяла пальцами мой подбородок и, рывком подняв голову, заставила заглянуть в свои холодные глаза. Мне нестерпимо захотелось плюнуть прямо в ее наглое, ухмыляющееся лицо, но в моем беспомощном положении глупо было бы так геройствовать.

— И что мне теперь с тобой делать? — задумчиво спросила женщина, пристально изучая меня чуть прищуренными глазами.

— Отпустить? — с надеждой подсказала я, но королевская сестра лишь досадливо отмахнулась от меня, словно от назойливой мухи.

— Что за глупости, девочка моя? — женщина укоризненно погрозила мне пальцем. — Ты вот уже несколько месяцев упорно пытаешься выйти на мой след, вместе со своими друзьями проникаешь сюда через мой секретный лаз, освобождаешь моего демина... извини, дорогая, но я никак не смогу тебя отпустить.

— Зачем ты убила Корнуса Дитто? — неожиданно даже для самой себя выпалила я.

Касантра задумалась, словно решая, стоит ли снизойти до ответа и, видимо решив, что мне все равно уже не жить (да и просто наверное похвастаться хотелось), произнесла:

— Он догадался о том, что я пытаюсь убить королеву.

— Что? — я недоуменно воззрилась на Касантру. — Она же ваша сестра!

— Она не достойна править Весгородом! — внезапно выкрикнула женщина, чье лицо исказила гримаса злобы. — Притворяется добренькой, а сама... !!! С самого детства только и слышу: Белатрина умница, Белатрина талантливая! Тьфу!

Касантра гневно сплюнула на пол, что никак не соответствовало ее высокопоставленному статусу, но, видимо, обида и злость, копившиеся внутри долгие годы, вырвались наружу:

— Ненавижу ее! Я! Я была единственной ведьмой в семье, и, думаешь, меня любили? Мной гордились? Нет! Меня считали опасным уродом — порождением Великой тьмы! Меня чурались, словно прокаженной, и сослали в школу магии! — лицо женщины раскраснелось от гнева и обиды, ее грудь тяжело вздымалась, словно Касантра только что пробежала не одну сотню метров. Немного придя в себя, она злобно продолжила. — Зато сестренку любили все: добрая, трудолюбивая, веселая... Одна я знала, кто она на самом деле — волк в овечьей шкуре! Соблазнила короля и вышла за него замуж, чтобы прибрать к своим рукам весь Весгород!

— А может, она действительно любит короля? — спросила я, понимая, что пока Касантра будет говорить, нас не тронут. Хотя... перед смертью не надышишься...

— Любит короля?!! — на губах женщины заиграла ехидная ухмылка. — Девочка моя, как можно полюбить этого порося в короне? Эльгар всегда был инфантильным, незрелым мечтателем, только и знающим, что днями напролет писать никому не нужные мемуары, запершись у себя в кабинете. Белатрина давным-давно заправляет всеми королевскими делами.

— Пусть даже и так. — Согласилась я, стараясь незаметно повернуть голову и посмотреть на друзей: Сун Вэй с обреченным видом глядела куда-то вдаль, а Бриан и Сирин так и не пришли в себя. Убедившись, что с ними все в относительном порядке, я продолжила свои попытки заговорить зубы Касантре, — Но ведь королева Белатрина правит достаточно мудро: Весгород процветает.

— Весгород разлагается! — гневно воскликнула Касантра, стиснув кулаки так, что побелели костяшки пальцев. — Она пускает на территорию нашего королевства эмигрантов из Пещерных остовов, Дальней гряды и прочих субгосударств. Весгород с ее легкой руки буквально наводнили орки, гномы, оборотни и прочие низшие расы!

— Но они живут в мире с нами и не причиняют никаких неудобств! — возразила я. Правда, тут я немного слукавила, припомнив свою встречу с тремя отнюдь немирно настроенными орками. — Например, у нас в школе оборотни и гномы учатся бок о бок с Весгородцами, Хладгородцами и Шелкоффцами.

— Вот видишь?!! — Касантра нервно зашагала по комнате. — А раньше в школу принимались только человеческие дети! Нам давно стоит брать пример с эльфов, которые рьяно оберегают свои территории и свято хранят мудрость и силу своего народа! Поэтому именно эльфы самые искусные воины и сильнейшие боевые маги! А мы... мы вырождаемся, смешивая свою кровь с представителями других рас, теряя при этом свою первозданную силу.

Касантра замолчала, глядя на меня с нескрываемой ненавистью:

— В результате на свет появляются полу-орки, полу-оборотни и полу-гномы! Когда я займу место своей сестры, я изгоню из королевства всех этих "полу" и оставлю только чистокровных людей.

Я услышала, как нервно зашевелилась связанная Сун Вэй. Касантра тоже повернула голову в сторону шелкоффки и криво усмехнулась:

— А вот и еще одна любительница лезть не в свои дела! — женщина подошла к прикованной к стене девушке и с каким-то брезгливым выражением на лице пнула ее носком туфли, от чего Сун Вэй глухо застонала сквозь кляп. — Вы двое здорово подпортили мне нервы! Особенно ты, хладгородка! — ее ненавидящий взгляд вновь обратился ко мне. — Два раза подсылала к тебе убийц, и два раза тебе удалось выйти сухой из воды! Либо ты очень везучая, либо тебе помогали какие-то высшие силы. Ну же, девочка моя, расскажи мне, в чем твой секрет?

Я пожала плечами, не зная, что ответить, ведь мне действительно удалось избежать смерти лишь благодаря чистой случайности: в первый раз помогла сущность-хранитель мастера Йера, неизвестно откуда появившаяся в тот вечер в темном переулке, а во второй раз... во второй раз я каким-то непостижимым образом смогла воспроизвести заклятие: "Геррадо". Касантра, все это время наблюдавшая за моей бурной умственной деятельностью, презрительно скривилась:

— Так я и знала... ты довольно посредственная девочка, только любопытная не в меру. Возможно, в прошлом тебе повезло, и ты смогла избежать печальной участи, но в этот раз я лично прикончу тебя!

— Можно последний вопрос? — несмотря на охвативший меня ужас, я лихорадочно искала способ потянуть время и, по всей, видимости, мне это удалось, так как Касантра(,) удивленно изогнув бровь, поинтересовалась:

— И что же тебя интересует?

— Как во всей этой истории замешан Нарус Эваз, и зачем вы продолжили убийства с помощью смертельных заклятий?

Сестра королевы рассмеялась холодным, совсем не веселым смехом, от которого по спине побежали мурашки. Отсмеявшись, женщина все же снизошла до ответа:

— Поразительно, что тебя интересует именно это! Но так уж и быть, я исполню твое последнее желание... — Касантра вперила в меня насмешливый взгляд. — Корнус Дитто застал меня за ритуалом начертания смертельной руны в комнате моей сестры. Я убила его на месте заклятием каменного сердца и приказала своему демину телепортировать тело к нему домой. Когда подозрение пало на метеоролога, я поняла, что это прекрасный шанс свалить всю вину за убийство на Наруса Эваза, у которого был веский мотив для убийства целителя. Но в этом плане имелся один существенный изъян — мужчина был очень слабым магом, и любой член Совета магов или же проводящий расследование дворцовый страж, тут же понял бы, что метеоролог просто физически не был способен убить Корнуса с помощью смертельного заклятия...

— Тогда вы решили подбросить ему свой амулет. — Кивнула я, убеждаясь, что наши предположения оказались верны. — Ведь "рубиновый ящер" позволяет увеличить магический потенциал и дать возможность использовать заклинания высокого уровня.

— Верно. — Согласилась Касантра. — Я приказала демину подбросить "ящера" метеорологу и когда к нему явились проводить обыск, то, естественно, сразу же нашли эту улику.

— Но как же демину удалось обойти охранное заклинание, наложенное на дворец? — спросила я, вспомнив слова мастера Дэйна. — Ведь никто посторонний не смог бы вынести из дворца ничего ценного, а амулет как раз являлся таковым.

— На деминов не действует магия, хотя они сами очень хорошо ее чувствуют. — Пояснила сестра королевы. — Так уж устроены эти существа, что их аура поглощает любое магическое колебание. Поэтому деминов невозможно отследить. Удобно, не правда ли?

— Ага. Особенно если ты безжалостный убийца, пытающийся замести следы. — Угрюмо кивнула я, мрачно взирая на нависшую надо мной Касантру. — Только вот я одного не понимаю — откуда вам столько известно о смертельных рунах и заклятиях? Ведь это надежно сокрытая информация.

Женщина самодовольно хмыкнула:

— Я сестра королевы, поэтому владею некоторыми привилегиями. Мне удалось выяснить, где хранится запрещенный "Трактат о сущности смертоносных заклятий" и подговорить одного светлого эльфа похитить эту книгу. Кстати, именно мой древинский друг нанял тех трех орков-наемников и самолично пытался пристрелить вас из лука... увы, неудачно.

— И что же вы пообещали ему за помощь? — иронично поинтересовалась я. — Небось, наплели, что когда станете королевой, отдадите ему полкоролевства? А тот и рад был уши развесить.

Лицо Касантры вновь вспыхнуло гневом:

— Тирилл любит меня! Все, что он делал, он делал ради любви ко мне! Когда я взойду на трон, он будет править вместе со мной!

— А вы уверены, что король Эльгар будет не против незапланированной рокировки?

— Король Эльгар к тому времени будет мертв! — Касантра злобно ухмыльнулась. — Правитель падет от руки орка или гнома, после чего безутешная вдова-королева будет вынуждена выслать из Весгорода представителей всех низших рас. А когда я разберусь со всеми иммигрантами, я представлю народу своего нового мужа — Тирилла!

— Я думаю, никто не поверит что вы — Белатрина. — Скептически хмыкнула я, глядя в жестокое лицо Касантры. — Вы с ней слишком разные.

— Мы близнецы! — раздраженно возразила королевская сестра. — Никто не заподозрит подмены!

— Посторонние, может, и нет, но у королевы есть дочери! — напомнила я, пытаясь оттянуть момент развязки нашего диалога, который должен был закончиться моей мучительной смертью.

— Не смеши меня! — Касантра закатила глаза. — Старшая, Ингрит — совершенно глупа, и ей дела нет ни до чего, кроме новых нарядов и сладостей. Средняя, Филис отправляется учиться в академию, а когда она вернется, будет уже слишком поздно. Младшую же вообще смешно брать в расчет — она и говорить-то толком не умеет. — Женщина самодовольно улыбнулась, но через мгновение ее взгляд вновь наполнился злобой.

— И все же. — Я во что бы то ни стало пыталась отсрочить трагическую развязку. — Зачем тебе понадобилась сыпать смертельными заклятиями направо и налево? Не проще было бы затаиться?

Королевская сестра скривилась в презрительной ухмылке:

— Мне нужно было отработать на ком-нибудь полученные из трактата знания. А то, что от этого всполошились стражники... оно было и к лучшему, ведь пока они бегали по всему королевству в поисках неуловимого убийцы, я преспокойненько занималась своими делами.

И тут я поняла — это конец. Касантра медленно, словно наслаждаясь моментом, делала в воздухе пассы руками и беззвучно шептала слова заклятия. Тут же в глаза мне ударил яркий всполох холодного голубоватого света, и все мое тело словно насквозь прошило миллиардом острых иголок. Я закричала, не в силах терпеть такую боль. Словно бы издалека до меня донесся полный ужаса крик Сун Вэй, которая, видимо все-таки сумела освободиться от кляпа:

— Не трогай ее! Оставь ее в покое, слышишь, ты, ведьма!

В глазах потемнело. Больше я ничего не слышала — лишь мерный гул бьющейся в висках крови и глухие, неровные удары собственного сердца. Где-то хлопнула дверь, и(,) будто сквозь толстый слой ваты, до меня донесся красивый мужской голос:

— Ты еще не закончила с ними? Родная, у нас очень мало времени...

— Ты прав, Тирилл, что-то я увлеклась. — Послышался в ответ голос Касантры.

Попытавшись открыть глаза, я лишь с третьей попытки смогла разглядеть высокого, золотоволосого эльфа и с удивлением узнала в нем того юношу, который сцепился с мастером Йером на постоялом дворе "у Кано". Заметив, что светлый эльф смотрит в мою сторону, я тут же снова прикрыла глаза, делая вид, что до сих пор нахожусь в обмороке, но обмануть Тирилла не получилось. Я услышала быстрые шаги, а затем мою голову резко приподняли за волосы:

— Ты еще жива? — презрительно бросил он мне в лицо. — Ну, это ненадолго! Касси, дорогая, подай-ка мне свой ритуальный кинжал.

— Что ты собираешься сделать? — с легким удивлением поинтересовалась сестра королевы. — Не проще ли убить ее заклятием?

Тирилл ненадолго замолчал, видимо, размышляя над ответом, и, наконец, произнес:

— Касси, неужели тебе не любопытно будет увидеть действие проклятой руны?

— Любимый, это было бы весьма интересно. Я давно интересовалась действием этой руны. — Теперь в голосе Касантры слышалось возбуждение. — Ты прав, это потрясающий шанс наконец-то ее испробовать!

— Не трогайте ее! — до меня вновь донесся приглушенный голос Сун Вэй.

— Родная, будь добра, закрой этой шелкоффке рот. — Раздраженно произнес светлый эльф. — Мне нужно сосредоточиться.

Сквозь сомкнутые веки я почувствовала, как полыхнуло красным и в ту же секунду раздался нечеловеческий вопль Сун Вэй. Еще немного, и все стихло, заставив мое сердце замереть от ужаса. Не в силах больше терпеть неизвестность, я открыла глаза и с огромным усилием посмотрела на подругу. Голова Сун Вэй безжизненно покоилась на груди, а изо рта на пол стекала струйка крови.

— Не-е-ет! — я вложила в свой крик всю свою боль и отчаянье, охватившие меня в тот момент. — Вы убили ее! Вы убили ее...

К горлу подступили рыдания, и я почувствовала, как по щекам градом льются соленые слезы. "Ее больше нет! — билась в голове одна и та же мысль, словно пыталась достучаться до моего сознания. — Ее больше нет! Моей веселой, жизнерадостной Сун Вэй, хрупкой шелкоффской девушки, которая, несмотря на традиции своего рода, так мечтала стать дворцовым стражем..." Я плакала, осознавая, что вот теперь, именно сейчас, все кончено. Они не отступят и не пощадят. Меня охватила какое-то тупое безразличие ко всему, и, открыв глаза, я смотрела, как жутковато улыбающийся Тирилл снимает с моих рук магические путы и, резким движением отрывая от моей куртки рукав, подносит к открывшемуся запястью ритуальный кинжал. Касантра стояла чуть поодаль, жадно ловя каждое движение светлого эльфа, который начал что-то беззвучно шептать. Когда острое лезвие кинжала коснулось моей кожи и стало вычерчивать хитросплетенную руну, оставляя за собой глубокие кровавые следы, я вновь закричала. Почти ослепнув от нестерпимой боли, я попыталась вырваться, но тут же получила звонкую пощечину от бдительной Касантры.

— Готово. — Наконец произнес Тирилл и, тяжело дыша, отошел в сторону, бросив на пол не нужный уже окровавленный кинжал.

В пыточной воцарилась тишина. Все, включая меня, ждали, что же произойдет. Я на всякий случай зажмурилась, готовая встретить смерть и теперь старательно прислушивалась к своим внутренним ощущениям. Ничего. Первой терпение лопнуло у Касантры:

— Почему она еще жива? — злобно прошипела женщина. — Ты уверен, что правильно начертал руну?

— А ты как думаешь? — огрызнулся светлый эльф. — Я изучил ее написание от начала и до конца, да и слова заклятия помню наизусть! Ничего не понимаю... она должна была уже подействовать!

Не размыкая век, я затаила дыхание, испуганно вслушиваясь в диалог Касантры и Тирилла. Может, конвульсивно подергаться для вида? Вдруг сработает, и они, сочтя меня благополучно почившей, разойдутся по своим делам? Но привести свой план в исполнение я не успела, за дверью пыточной послышался оглушительный грохот, и в ту же секунду эта самая дверь с треском вылетела из петель, являя взору отчаянно сражающихся с кем-то тюремщиков.

###

— Что здесь происходит?!! — Касантра взирала на разворачивающееся перед нами действо со смесью изумления и ужаса. Тирилл оскалился не хуже оборотня и вытащил из болтающихся на поясе ножен легкий, чуть изогнутый меч эльфийской работы. В помещение пыточной камеры, сражаясь сразу с десятком стражников, ворвались мастер Йер и директор Раднэ. Со спины их прикрывали мастер Дэйн и мастер Тэйра. Я увидела, как черный эльф повернул голову и встретился взглядом с Тириллом:

— Ты! — яростно прошипел он, начиная молниеносно плести заклятие. С пальцев мастера сорвались ярко-алые молнии и ударили прямо по светлому эльфу, который без особого труда отбил их в сторону подвернувшегося стражника, тут же бездыханно упавшего на пол. Тем временем директор Раднэ отбивала непрекращающиеся атаки тюремщиков и не заметила, как Касантра, беззвучно что-то шепча, делает быстрые пассы руками, еще немного и...

— Директор Раднэ, берегитесь! — что есть мочи закричала я, чувствуя, как каждое мое слово болью отдается в голове. Меня услышали. Меледа Раднэ успела поставить магический щит, а Касантра зашипела от злости, словно расстроенная кошка.

— Что же ты, Касси, так непочтительно относишься к своей подруге? — взгляд директора не сулил королевской сестре ничего хорошего. — А я ведь до последнего не хотела верить, что все это твоих рук дело!

— Не смей называть себя моей подругой, предательница! — Кассанра ненавидящим взглядом буравила свою оппонентку.

— Ты права. — Спокойно согласилась Раднэ. — Слова: дружба, любовь, благородство, тебе, увы, не ведомы.

— Да что ты знаешь о любви? — лицо Касантры исказилось от боли и негодования. — Ты увела у меня Роланда! Ты заставила страдать свою лучшую подругу!

Женщины смотрели друг на друга с нескрываемым презрением, готовые в любую секунду сорваться в бой. Даже черный и светлый эльфы, вместе с остальными, дрались уже не так яростно, вполуха прислушиваясь к разговору двух бывших подруг.

— Ты знала, как я отношусь к нему, и, тем не менее, забрала его у меня! — щеки Касантры, полыхали от негодования, директор же теперь смотрела на свою соперницу с легким налетом жалости.

— Он был подлецом, Касси. — Спокойно произнесла она, магическим импульсом отмахиваясь от стражника, попытавшегося подкрасться к ней сзади и рубануть мечом. Незадачливый стражник на бреющем полете отлетел в противоположный конец пыточной. — Я не уводила его. Роланд зажал меня возле школьных конюшен и начал грубо приставать ко мне... пришлось оглушить его заклятьем, а он, в отместку за свое унижение, распустил слух, что я была в ту ночь с ним.

— Ты все выдумываешь! — Касантра попыталась вновь ударить по директору магическим заклятием, но та снова с легкостью его отразила.

— Почему тебе так хочется кого-то ненавидеть? — Меледа Раднэ подошла ближе. В ее глазах застыла надежда на то, что она все же сможет достучаться до своей бывшей подруги. — Я не узнаю тебя, Касси! Когда ты успела превратиться в безжалостную убийцу? А твоя сестра? Чем она заслужила смерть? Зачем ты связалась с этим эльфом?

"Этот эльф", тем временем, воспользовавшись секундным замешательством мастера Йера, сделал быстрый выпад и ударил по сопернику мечом. Черный эльф попытался увернуться, но, увы, слишком поздно — лезвие меча наискосок распороло ему грудь и предплечье. Мастер Йер со стоном осел на землю, с некоторым недоумением, взирая на обильно сочащуюся из раны кровь. Тирилл торжествующе воскликнул и занес оружие для завершающего удара.

— Не-е-ет! — я попыталась дернуться, но тут же почувствовала ужасную боль в онемевших конечностях и многострадальной голове. Мастер Тэйра и мастер Дэйн тем временем, хотели было прорваться на помощь своему коллеге, но, плотно окруженные кольцом разъяренных стражников, вынуждены были отбиваться от многочисленных ударов мечами. Директор Раднэ взмахнула рукой, намереваясь ударить по светлому эльфу заклятием, но тут же сама получила заклятие от Кассантры. Директора подбросило в воздух, словно тряпичную куклу, и она, пролетев несколько метров, тяжело упала на пол прямо возле моих ног. Я в ужасе взирала на поверженную Меледу Раднэ, не веря в происходящее. Наш директор считалась одной из самых выдающихся магов в Весгороде, и было просто невыносимо наблюдать, как она без движения, в неестественной позе, распростерлась на грязном полу пыточной.

Тем временем, Тирелл ударил по мастеру Йеру, но тот, собрав в кулак последние силы, перекатился по полу и, прошептав что-то побледневшими губами, магическим импульсом отшвырнул от себя противника. Светлый эльф устоял на ногах, и даже меч не выронил. Изогнув губы в презрительной усмешке, Тирилл пнул мастера Йера ногой, от чего тот со стоном согнулся, прикрывая руками кровоточащую рану. И вновь магический импульс, но на этот раз, совсем слабый, так что Светлый эльф даже не вздрогнул, а лишь слегка пошатнулся.

Внезапно помещение пыточной заполнилось раскатистым, угрожающим рычанием. Посреди охваченной боем комнаты появился огромный черный волк — сущность-хранитель мастера Йера. Оценив обстановку, волк, оскалившись, бросился на светлого эльфа, пытаясь впиться огромными зубами в его шею. Тирилл резко развернулся и проворно выбросил вперед свой меч. Послышался душераздирающий визг и полный боли крик мастера Йера:

— Олэйна! Нет!

Черный волк замер на полу, закрыв свои изумрудно-зеленые, как и у хозяина, глаза. Под густой шерстью медленно растекалось пятно крови. Мастер Йер рывком поднялся на ноги и, пошатываясь, выставил вперед руку. Заклятие ударной волной обрушилось на Тирилла, радостное злорадство которого тут же сменилось изумлением и ужасом. Светлый эльф взвыл от боли, когда сотни электрических разрядов плотным коконом окутали его, заставляя тело конвульсивно дергаться. Тяжело дыша, мастер Йер нетвердой походкой направился к распростертому на полу телу волка. Приложив руку к его груди, он облегченно вздохнул и перевел холодный взгляд на застывшую в ужасе Касантру, которая, в свою очередь, в панике смотрела на упавшего на пол и продолжающего дергаться Тирилла.

Тут, я заметила, как зашевелилась директор Раднэ, медленно приходя в себя.

— Эллан, займись лучше стражниками. Калисса и Лилан не справляются!

Черный эльф отрывисто кивнул и направился на подмогу своим коллегам, на ходу оглушая боевым заклятием сунувшегося было к нему стражника. Бой закипел с новой силой. Директор быстро приходила в себя, одно за другим посылая заклятия в Касантру и уворачиваясь от встречных боевых импульсов. Видимо, поняв, что ее силы на исходе, королевская сестра медленно отступила к стене и, нажав на один из камней, открыла потайную дверь. Меледа Раднэ бросилась в погоню, но наткнулась на ставшую вновь цельной стену. Мастер Йер, мастер Тэйра и мастер Дэйн, тем временем, расправились с последним стражником, и поспешили к директору. Черный эльф быстро окинул взглядом каменную стену и без труда нашел скрытый механизм. Потайная дверь открылась вновь.

— Позаботьтесь об учениках. — Директор Раднэ первой шагнула в проход. — Я сама с ней справлюсь. Ах да, и сдайте Тирилла дворцовой страже.

Черный эльф кивнул и, развернувшись, направился к потерявшему сознание Тириллу. Мастер Йер быстро прошептал заклинание, и запястья противника тут же сковали святящиеся голубым, электрическим светом наручники на толстых цепях. Я услышала, как с глухим стоном очнулся Бриан, мутным взглядом обводя пыточную. Сирин все еще лежала без чувств, а Сун Вэй... по сердцу будто полоснули ножом, и я тут же отвернулась от бездыханной шелкоффки, чувствуя, как щиплют глаза от выступивших на них слез. Вдруг мою израненную руку будто прожгло огнем. Боль, нестерпимая, пульсирующая, словно кровь в моих жилах, превратилась в раскаленный, расплавленный свинец. В глазах все сначала побелело, а затем я погрузилась в спасительную темноту. Проклятая руна, хоть и с опозданием, но все-таки подействовала. Где-то вдалеке, сквозь плотный кокон, окутавший мое умирающее сознание, я слышала голос мастера Йера:

— Авика! Авика, что с тобой? Держись... только держись, девочка!

А затем — тишина.

###

Тьма постепенно рассеивалась, уступая место тусклому свету, проникающему сквозь сомкнутые веки. Глаза открывать не хотелось, ведь так хорошо было просто лежать и не чувствовать ни-че-го. Я все еще будто парила где-то на границе света и тьмы, находясь в безмятежно-спокойном состоянии и оставив позади пережитые ужас и боль утраты. Как же хорошо не чувствовать, не страдать, не бояться...

Просто быть и не быть одновременно. Нет, я не буду возвращаться, ведь здесь значительно лучше.

— Она приходит в себя. — Услышала я знакомый голос мастера Йера. — Позовите директора.

Я возмутилась (а вот и не прихожу!), и тут же почувствовала, будто срываюсь вниз с большой высоты. Тело сразу наполнилось тяжестью, а с этим вернулась и боль в руке, сильная, но терпимая. Послышался звук хлопнувшей двери и быстрые шаги, а затем взволнованный голос Меледы Раднэ:

— Как она? Ты сказал, что Авика уже очнулась...

— Она очнулась. — Согласился черный эльф. — И сейчас девочка слышит каждое наше слово. Верно, Паллада?

Пришлось открыть глаза. Я взглядом обвела небольшую, светлую комнату и мастера с директором, присевших у моей кровати.

— Ну как ты себя чувствуешь? — ласково поинтересовалась Меледа Раднэ, проводя своей теплой рукой по моим волосам. — Здорово же тебе досталось.

— Что с остальными? — хриплым шепотом спросила я. Мастер Йер и директор переглянулись. Ответил черный эльф:

— Твои друзья сейчас тоже находятся в целительском центре Альмэна. Меньше всех досталось Сирин, она быстро идет на поправку, видимо, сказывается кровь оборотня. Бриан и Сун Вэй пробудут под присмотром целителей чуть дольше.

Я подумала, что ослышалась, поэтому, с замиранием сердца переспросила:

— Вы сказали, Сун Вэй? Она жива?!!

— Да. — Директор Раднэ, чуть улыбнулась, глядя на мое светящееся от счастья лицо. — Ее оглушили мощным заклятием, но сейчас она постепенно приходит в себя.

— А что стало с Тириллом и Касантрой? Их задержали? — я чуть приподнялась на подушке, морщась от резкой боли, тут же давшей о себе знать в раненой руке.

— Тирилл был передан дворцовой страже и теперь ожидает приговора. — Ответила директор. — А Касантра... ее больше нет.

— Вы убили ее? — удивленно воскликнула я, глядя на расстроенную Меледу Раднэ и на нахмурившегося черного эльфа.

— Когда я нагнала ее у выхода из тайного лаза, перед нами неожиданно телепортировалась демин. — Лицо директора приобрело растерянно-озадаченное выражение. — Я не успела ничего сделать. Касантра умерла быстро... Кстати, эта демин просила передать тебе привет. Откуда она тебя знает?

— Это Глэйз. Я освободила ее из плена Касантры. — Я машинально потрогала все еще покоящийся на груди кулон, подаренный демином.

— С твоей стороны было не очень разумно освобождать ее. — Заметил мастер Йер. — Демины очень жестоки и опасны. Я вообще удивляюсь, как она тебя тут же не убила.

— Глэйз не злая! — возразила я. — Она не хотела работать на Касантру, просто у нее не было другого выбора. Я вообще предполагаю, что демины только считаются порождениями Великой тьмы, но они значительно лучше, чем все привыкли думать.

— Что ж. — Директор Раднэ, вновь мягко улыбнулась. — В любом случае, теперь все закончилось. Касантры больше нет, а Тирилла, скорее всего, ожидает смертная казнь.

Меня тут же словно током прошибло! Как я могла забыть?

— Казнь! На рассвете должны были казнить невиновного человека! Ведь Нарутис Эваз не убивал Корнуса Дитто!

— Успокойся, Авика. — Директор тихо рассмеялась и вновь уложила меня на подушки, едва я попыталась подняться. — Господина Эваза отпустили из-под стражи, как только стало известно, что настоящая убийца — Касантра. Королева лично подписала приказ о его помиловании, и, кроме того, из королевской казны ему был пожалован дом с собственным хозяйством и солидная пенсия, позволяющая Нарутису Эвазу и его детям безбедно прожить до конца своих дней.

Я мысленно порадовалась за господина Эваза и Ису, которая теперь, наконец-то, сможет пойти учиться, и ей больше не нужно будет подрабатывать разносчицей на постоялом дворе. От радостных мыслей меня отвлек требовательный стук в дверь. Мастер Йер быстро поднялся со своего места и произнес:

— Входите!

В комнату вошел наш учитель по рунописи — мастер Ридгар. Окинув беглым взглядом нашу компанию, он почтительно кивнул директору и направился к моей кровати.

— Авика, позволь взглянуть на твою руку. — Мастер пытался говорить преувеличенно бодрым голосом, но в его глазах читалось беспокойство. Я послушно закатала рукав ночной рубашки и в первый раз взглянула на то, что так старательно вычерчивал лезвием Тирилл. Руна была причудливо изогнута и по форме напоминала дерево с пышной кроной. Витиеватые линии и черточки запечатлелись на моей коже красными, чуть воспаленными рубцами. Мастер Ридгар нахмурился и внимательно изучил проклятую руну.

— В первый раз вижу подобное... — пробормотал он, бережно беря мою руку в свои теплые ладони. — Очень похожа на руну смерти, но вот здесь... и вот здесь... линии прерываются и уходят в другом направлении, а вот эта черточка, должна располагаться слева, а не справа.

— Может, эта книга поможет? — Мастер Йер, подошел к приставленному к окну столу и извлек из находящейся там сумки старый, потрепанный временем фолиант.

— Неужели это... — руки мастера Ридгара задрожали. Он, не отрываясь, глядел на книгу.

— Да-да. — Директор Раднэ, приняла фолиант из рук черного эльфа и передала его учителю по рунописи. — Знаменитый трактат о "сущности смертельных заклятий".

— Вот что спрятала в лесу Касантра! — догадалась я, тоже внимательно изучая потертый, выцветший переплет. — Таким образом она пыталась замести следы своих преступлений.

— Ты совершенно права, Авика. — Кивнула директор, глядя, как мастер Ридгар увлеченно листает пожелтевшие страницы. — Когда мы нашли тайник, я тут же применила отслеживающее заклятие, которое и привело нас сначала во дворец короля, а за тем и в тюремные коридоры.

— Вот она! Вот эта проклятая руна! — неожиданно воскликнул мастер Ридгар, показывая нам начертанный на странице символ — точную копию того, что был вырезан на моей руке.

— Отлично. — Мастер Йер, сложил руки на груди, и, прищурившись, воззрился на своего коллегу. — Давайте, наконец, избавим Авику от этой руны и от ее последствий.

— Все не так просто... — покачал головой мастер Ридгар. — Тут не хватает страницы. Вот, сами посмотрите. Здесь название и указания, как правильно начертать проклятую руну, а дальше текст обрывается, так что ни то, как избавиться от проклятия, ни действие этого самого символа нам, увы, не известно.

— А это что? — мастер Йер ткнул пальцем в едва заметную строчку, в углу страницы, написанную на непонятном языке.

— Если я не ошибаюсь, это мертвый язык деминов. К сожалению, я не знаю никого, кто мог бы перевести то, что здесь написано.

— А я, кажется, знаю. — С этими словами я вытащила из под ночной рубашки, кулон с блестящим черным камнем и, сосредоточившись, произнесла. — Глэйз! Глэйз, ты нужна мне!

Послышался легкий хлопок, и перед нашими удивленными взглядами предстала довольно улыбающаяся демин. На этот раз густые рыжие с черным волосы Глэйз были собраны в высокий хвост, а алые глаза взирали на меня приветливо, но в то же время чуть насмешливо.

— Не думала, что так скоро понадоблюсь тебе, Авика. — Весело произнесла она, не обращая внимания на напряженно застывших директора и учителей.

— Глэйз, мне нужна твоя помощь! — попросила я, передавая старый фолиант в руки демину (увидев это, мастер Ридгар возмущенно засопел, но препятствовать не стал). — Можешь прочесть, что здесь написано?

Глэйз пробежала глазами по строчке и ухмыльнулась:

— Прочесть-то могу. Но ты уверенна, что хочешь знать, значение этой надписи?

— Мне необходимо это знать. — Я вновь закатала рукав, и показала демину свою руку. Глэйз тут же перестала улыбаться и произнесла:

— Здесь написано: "Отныне и навсегда, принадлежащий Великой тьме".

— Что все это значит?— спросил мастер Йер, пока я переваривала услышанное.

Демин, наконец, обратила на него внимание, и, немного подумав, ответила:

— Это значит, что теперь у Авики... своего рода контракт... с Великой тьмой.

— Как это? — я в ужасе разглядывала свою руку, пытаясь осмыслить происходящее.

Демин пожала плечами и произнесла:

— В этой книге данную руну перевели неправильно. Здесь она называется "Проклятая руна", что подразумевает смертельное проклятие, но на самом деле, в точном переводе с мертвого языка, этот символ обозначает "печать Великой тьмы". Это своего рода клеймо, и заклейменный таким образом больше себе не принадлежит.

— Что теперь со мной будет? — едва слышно прошептала я, чувствуя, как обрывается что-то внутри меня.

— Пока ничего. — Глэйз передала книгу мастеру Йеру. — Живи как жила. Просто не исключай возможности, что когда-нибудь ты можешь понадобиться Великой Тьме. А пока, мой тебе совет — не забивай этим голову.

— Тебе легко говорить. — Хмуро произнесла я, глядя на то, как за окном проплывают безмятежные облака. Смогу ли я смириться с этим? Знать, что теперь я не принадлежу самой себе? Погрузившись в свои мысли, я услышала легкий хлопок, с которым исчезла демин.

— Все будет хорошо, Авика. — Директор Раднэ аккуратно взяла меня за руку. — Мы обязательно что-нибудь придумаем!

Я не ответила, откинувшись на подушки и прикрыв глаза. Учителя и директор еще какое-то время находились в моей комнате, а затем вышли, плотно прикрыв за собой дверь.

###

Дядя почти не изменился, только борода еще больше поредела, видимо, как результат бурной умственной деятельности. Увидев меня, он широко улыбнулся и раскинул для объятий свои могучие руки:

— Ну, племяшка! Ну, ты и вымахала! Иди же сюда скорей!

Я спешилась с Галки и с радостью кинулась в объятья к дяде. Как же я соскучилась! Не терпелось скорее попасть в свое родное село и вновь увидеть отца и мать. Как же хорошо становилось от одной только мысли, что впереди меня ожидают три месяца каникул, свободных от бесконечной учебы и коварных козней жестоких убийц.

— Ну как, сдала экзамены? — весело спросил дядя, потрепав меня по и так взлохмаченной шевелюре. Я утвердительно кивнула, вспоминая, как проходили выпускные экзамены.

Больше всего ученикам досталось разумеется, от мастера Йера, но к счастью мы с Сун Вэй, почти единственные из всего класса, смогли поставить действенный магический щит, успешно отразив десяток слабо-заряженных боевых импульсов. А вот в бытовой магии мне повезло чуть меньше. Предложенная для уборки комната была настолько захламлена и разгромлена, что складывалось впечатление, будто в ней гостила дюжина в стельку пьяных троллей. С пылью на полках и разбросанными тут и там вещами я справилась довольно быстро, а вот когда дело дошло до того, чтобы подмести... Ну не дается мне заклинание: "Овус-вениос-чистус!". Вдоволь набегавшись от взбесившегося веника, я все же заслужила оценку: "удовлетворительно". Остальные экзамены дались мне значительно проще, а уж мой доклад о необычных свойствах пестроцвета, написанный мной в ходе наблюдения за Пестриком, вообще вызвал дикий восторг у бабушки Аглавиры, и она, не задумываясь, поставила мне "отлично". В общем, школу я покидала со спокойным сердцем, и лишь где-то в глубине души все еще ворочалось чувство страха, возникающего каждый раз, как я смотрела на красные рубцы проклятой руны. Дав самой себе обещание перестать терзать себя этим и жить дальше, я постепенно успокоилась.

Пока мы ехали до Альмэна, я то и дело возвращалась к воспоминаниям о моем прощании с друзьями. Сначала Сун Вэй — слезы, заверения в вечной дружбе и разговоры ночь напролет. Затем Сирин — пожелание отлично провести каникулы. И наконец, Бриан — долгий поцелуй, темные глаза, наполненные теплотой, и тихое:

— Будь осторожней, Ави. Уже не могу дождаться окончания каникул. Я буду скучать по тебе.

— Я тоже.

И вновь, поцелуй, заставляющий забыть обо всем на свете, и тихое осознание того, что вот оно — счастье! Верные друзья, ставшая такой родной школа и он, темноволосый парень, мечтающий стать боевым магом.

На постоялом дворе "У Кано" было непривычно пусто. Хозяин заведения сам вышел встречать нас на порог и, завидев меня, весело произнес:

— А вот и наша маленькая героиня! Наслышан о твоих приключениях, Авика!

Я взволнованно посмотрела на дядю — неужели Кано рассказал ему о нашем расследовании? Заметив мой взгляд, дядя улыбнулся в бороду и подмигнул:

— У твоих родителей сердце остановится, если я поведаю им про твои приключения! Поэтому я решил держать язык за зубами.

Едва зайдя в общий зал, я тут же оказалась в объятиях счастливой Исы:

— Как я рада тебя видеть, Ави! — воскликнула она, не переставая прижимать меня к себе. — Спасибо тебе за все! Моего отца отпустили, а еще нам дали дом! Представляешь, свой собственный дом с садом и домашней скотиной! Теперь у нас достаточно денег, и я смогу пойти учиться!

— Я так рада за тебя, подруга! — искренне произнесла я, глядя на приближающегося к нам рыжеволосого мужчину с небольшой проплешиной на висках и затылке.

— Госпожа Паллада, очень рад с вами познакомиться. Меня зовут Нарутис Эваз. — Отец Исы улыбнулся и пожал мне руку. — Не могу выразить, как я признателен вам за то, что вы сделали для меня и моей дочери!

— На самом деле настоящих преступников удалось задержать благодаря нашим учителям и директору. — Ответила я, чувствуя, как краснею от похвалы.

— Но без вашего участия меня давно бы уже казнили! — возразил господин Эваз, продолжая трясти мне руку. Я смущенно улыбнулась и аккуратно высвободила пожимаемую конечность.

— А теперь, давайте отметим это событие! — Кано хлопнул в ладоши, и две симпатичные разносчицы споро принялись собирать на стол.

Праздничное застолье затянулось до глубокой ночи, так что в кровать я легла, вымотанная до предела. Едва закрыв глаза, я услышала легкий хлопок.

— Привет! — послышался голос демина. — Поздравляю с окончанием первого года учебы.

— Спасибо. — Сонно ответила я, глядя на стройную фигурку, темным силуэтом вырисовывающуюся на фоне окна. — Чему обязана столь поздним визитом?

— Если скажу, что соскучилась, ты мне, конечно же, не поверишь? — шутливым тоном спросила Глэйз, на что я скептически хмыкнула. Тогда демин произнесла. — Не в моих правилах предупреждать кого-то, обычно мы не вмешиваемся в людские дела, но, тебя я решила предупредить.

— О чем? — я тут же присела на кровати, забыв о сонливости.

— Что-то назревает. — Демин наклонилась ко мне и заглянула в мои глаза своим пронзительным, хищным взглядом. — Что-то должно произойти...

— Что именно? — взволнованно спросила я, машинально потирая клеймо на руке.

— Не знаю. Но мы, демины, чувствуем зло, и я могу сказать, пробуждается нечто злое, черпающее силу от Великой Тьмы. Поэтому, будь осторожней и постарайся больше никуда не влезать.

— Хорошо. — Тихо произнесла я, глядя, как Глэйз вновь подходит к окну. — Спасибо тебе за все.

— Я же сказала, что не забываю добра. — Сказала она и, подмигнув алым глазом, с легким хлопком исчезла.

Я вновь легла на кровать и долго не могла заснуть. Через пару дней я увижу своих родителей, а через три месяца я вновь встречусь со своими друзьями... Так к чему забивать себе голову мрачными мыслями? А руна... ну уж нет! Перебьется Великая тьма!

Часть вторая.

Солнце едва-едва подрумянило краешек неба, показав из-за горизонта свою алеющую макушку. Ночной сумрак постепенно отступал, оттесненный разгорающейся зарей. В воздухе пахло дождем и мокрой травой, а небо, наконец, очистившись от тяготивших его туч, весело подмигивало, последними, едва заметными утренними звездами. Все вокруг дышало свежестью и готовилось встречать новый день.

Я подошла к окну и, распахнув створки, с наслаждением втянула носом эту ни с чем несравнимую прохладу зарождающегося дня. Где-то неподалеку запела птица, приветствующая едва проклюнувшееся солнышко, и ей тут же вторила другая, а затем и третья. Вскоре весь сад заполнился мелодичными трелями, и я, заслушавшись, застыла у распахнутого окна, погруженная в свои мысли. А поразмыслить было над чем. Сегодня я отправлялась в Альмэн, а это значило, что совсем скоро, я вновь увижу своих друзей: Сун Вэй, Сирин и, конечно же, Бриана...

Все то время, что я провела в родном селе, на каникулах, я постоянно вспоминала наш первый поцелуй во время праздника исхода года. На своих губах я словно все еще чувствовала прикосновение его мягких, но настойчивых губ, и это заставляло мои щеки полыхать смущенным румянцем. Неужели еще немного, и я вновь увижу его? Такого же высокого, темноволосого и темноглазого? Я сотню раз представляла себе нашу с ним первую встречу после долгой разлуки: радость, неловкость, смущенные улыбки, нежные взгляды — все это совсем скоро мне предстояло испытать, и не могу сказать, что мне бы этого не хотелось...

А Сун Вэй? Как провела лето моя лучшая подруга? Из последнего письма я узнала, что она с родителями отправилась в Шелкофф, так как ее отца вызвал к себе сам император. Признаться, я всегда немного завидовала Сун Вэй, чей родитель работал при императорском посольстве в Весгороде, и поэтому часто путешествовал вместе с семьей. Как бы и мне хотелось бросить все, и отправиться куда-нибудь, далеко — далеко, да хоть в тот же Древин, посмотреть на обитель светлых и черных эльфов. Но за свои семнадцать лет дальше нашей столицы я, увы, не выезжала.

Где-то во дворе прокричал петух, сообщая всем домочадцам, что пора вставать. Я отошла от окна и, открыв сундук, задумчиво оглядела сложенные в нем вещи, решая, что же надеть. Остановившись на простой, приталенной рубашке с длинным рукавом и свободного покроя штанах, я покрутилась у зеркала, привычно взъерошивая короткие, белоснежные волосы.

Дом постепенно просыпался и наполнялся звуками шагов и голосами. На мои проводы в школу собрались практически все родственники: дядя со своей женой, старшая кузина с мужем и детьми, а так же седой словно лунь двоюродный дедушка — папин дядя. Последний кстати, никак не хотел смириться, что его любимая внученька, то есть я, учится на магичку, так как считал таковых никем иным, как порождениями Великой тьмы.

Кстати, о Великой тьме. После того, как светлый эльф Тирилл вместе с королевской сестрой-близнецом, Касантрой, начертали на моей руке Проклятую руну, каждый мой день проходил в ожидании чего-то ужасного, ведь истинное значение, символа теперь навек запечатленного на мне, трактовалось как "принадлежащая Великой тьме", и эта руна являлась своего рода клеймом. Но за все то время, пока я находилась в родном селе на каникулах, ничего такого ужасного и неординарного со мной не произошло, поэтому я постепенно успокоилась и старалась как можно меньше думать о Проклятой руне и словах демина Глэйз, явившейся мне на постоялом дворе "У Кано". Тогда она сообщила мне, что чувствует приближение зла, черпающего силу из самой Великой тьмы, и о назревающей беде. Демин советовала мне ни во что не вмешиваться и постараться вести себя как можно более осмотрительно, и я с радостью готова была последовать ее совету. Чего-чего, а ужаса, который я испытала в королевской пыточной, когда директор Раднэ и учителя нашей школы сражались с Тириллом, Касантрой и ее приспешниками, мне теперь хватит надолго.

Я очнулась от своих мыслей, едва услышала за дверью своей комнаты ласковый голос матери:

— Вставай, солнышко! Пора собираться в дорогу!

— Я уже встала, мамочка! — ответила я, открывая дверь и глядя на грустно улыбающуюся мать. Ее длинные, белые волосы, как всегда, были заплетены в толстую косу, а голубые, словно весеннее небо глаза взирали на меня с теплотой и любовью.

— Как же ты выросла, Авика. — Тихо произнесла она, глядя как я, перебросив через плечо дорожную сумку, спускаюсь вниз по лестнице. — Неужели эта взрослая красавица моя малышка, Ави?

— Да ладно тебе, мам! — я вернулась и поцеловала ее в щеку. — Я все та же Авика, только теперь я еще и начинающая магичка.

— Ну, беги уже завтракать, ведьмочка! — рассмеялась мама, глядя как я быстро спускаюсь по ступенькам.

За большим столом уже собралась вся семья, которая, шумно переговариваясь, завтракала, споро орудуя вилками и ложками. Завидев меня, взрослые сразу прекратили разговоры, а папа тут же отодвинул для меня стул рядом с собой, приглашая присесть. Я бегло оглядела заставленный вкусняшками стол и тут же наполнила свою тарелку всем понемногу.

— Соул, а у твоей дочки хороший аппетит! — заметила Виала — дядина жена, которая с некоторым удивлением наблюдала за тем, как гора съестного на моей тарелке довольно быстро уменьшается. — Удивительно, что она у тебя все еще такая стройная!

— Просто я молодой, здоровый, растущий организм. — Закинув в рот очередную порцию яичницы, ответила я. — Мне требуется много энергии для того, чтобы хорошо учиться.

— И все же, я считаю, что молодая девушка твоего возраста просто обязана хоть немного ограничивать себя в еде. — Виала выразительно посмотрела на свою тарелку, на которой лежала одинокая горка квашеной капусты, увенчанная половинкой соленого огурца. — Я слышала, что в столице сейчас очень модна эта... как ее... диета — вот!

— Глупости все это! — поморщилась я, к ужасу моей тети накладывая себе еще добавки. — Зачем, скажите на милость, добровольно морить себя голодом? Это же просто издевательство!

— Это новое веяние моды! — возразила тетя, отодвигая подальше от меня поднос с пирожками, справедливо опасаясь, что скоро я доберусь и до них.

— Это, как вы говорите, веяние, уже давно практикуют в застенках королевских темниц, только вот преступники, сидящие на хлебе и воде, вряд ли так уж рады приобщиться к подобной диете. — Я перегнулась через стол и демонстративно схватила с подноса еще теплый пирожок, хотя давно уже наелась до отвала, так что сделала я это, по большей части, из вредности.

— Но это же совершенно разные вещи! — возмущенно возопила тетя, пытаясь отстоять свою точку зрения. — Правильно питаться не значит голодать!

— А по мне, так одно и то же. — Пожала плечами я, сыто откидываясь на спинку стула. Наконец, мужчинам, видимо, надоел наш с Виалой спор, и они поспешили поскорее сменить тему:

— Авика, пообещай мне, что будешь осторожна. — Потребовал отец, строго глядя на меня из-под густых бровей. — К сожалению, в этот раз дядя не сможет проводить тебя до Альмэна, поэтому тебе придется добираться до школы одной.

— Да уж, как не вовремя твой отъезд пришелся на ярмарочный день. — Вздохнул дядя, который занимался как раз организацией данного мероприятия и возглавлял таможню, пропускающую в Малые болота заезжих купцов. Ну и папа, разумеется, как староста села, должен был принимать в этом деле самое непосредственное участие. Так что, до Альмэна мне предстоит добираться самостоятельно, и этот факт, разумеется, сильно беспокоил мою семью. Мне же, если честно, наоборот, не терпелось поскорее запрячь Галку и отправиться в путь, а об опасностях, которые могли подстерегать юную, одинокую девушку в дороге, я старалась не думать.

Ближе к полудню я в сопровождении отца, матери и других родственников, направилась к сельским воротам, ведя под узду навьюченную в дорогу Галку. То и дело из окон добротных домов, окруженных невысоким забором, выглядывали знакомые односельчане и все как один желали мне счастливой дороги и успешной учебы. Я с невыразимой грустью в сердце смотрела на эти знакомые с детства лица, на эти улицы, где я еще ребенком беззаботно бегала, играя в салочки с друзьями, и понимала, что, чтобы не случилось, часть моей души навсегда останется здесь, в Малых болотах.

Когда родное село осталось далеко позади, неясными очертаниями, вырисовываясь где-то у подножия горизонта, я чуть встряхнула поводьями, заставляя лошадь ускорить шаг. По расчетам дяди и отца, уже к вечеру я должна была добраться до села Кучерявки, где проживала мамина дальняя родственница, которой-то и предполагалось принять меня на ночлег.

Я покосилась на зеленеющий справа лесной массив, надежно скрывший свои пугающие, темные недра густыми зарослями кустарников и невысокими деревцами с пышной кроной. В детстве я часто ходила сюда с отцом, но ни разу мне не приходилось углубляться в него далеко и мы ограничивались сбором ягод и грибов у самой его кромки. Я всегда боялась этого леса, напуганная байками, рассказанными старшими товарищами, о том, что там якобы водятся волкодлаки и людогрызы. И вот теперь, когда я смотрела на непроницаемую живую стену, мне казалось, что оттуда вот-вот выпрыгнет нечто злобное и ужасное, желающее полакомиться одинокой, упитанной путницей на не менее упитанной лошади. Я встряхнула головой, стараясь прогнать из нее дурные мысли, и чтобы окончательно побороть беспричинный страх, принялась негромко напевать себе под нос веселую песенку, подслушанную мной на постоялом дворе "У Кано". К моему облегчению, это помогло, и настроение стало постепенно улучшаться.

Где-то через пару часов по обе стороны от меня потянулся пестро цветущий луг с пасущимися на нем блеющими и мычащими стадами. Решив, проехать еще немного и сделать привал, я глазами искала наиболее привлекательное для этой цели место. Практически сразу в глаза мне бросилась одинокая белая березка, нежно трепещущая своими сережками и листьями-ушками. Я развернула Галку и съехала с дороги, прокладывая себе тропку через травянисто-цветочное море. Воздух, наполненный опьяняющим ароматом луговых цветов, приятно щекотал ноздри и возбуждал аппетит. Подъехав к белоствольной, я привязала лошадь и, расстелив на траве тонкий, шерстяной плед, разложила на нем свои съестные припасы. Пообедав бутербродом с сыром и большим соленым огурцом, я запила все это дело ядреным квасом и, довольно потянувшись, легла на спину, раскинув руки. Красота! Сытный обед, вкупе с ласковым, теплым солнышком окончательно разморили мой организм, заставив веки приятно отяжелеть, а мое сознание — погрузиться в сладкий послеобеденный сон. Меня разбудил взволнованный всхрап Галки, и я тут же открыла глаза, лицезрея склонившегося надо мной мальчишку лет двенадцати, сжимающего в руках длинную хворостину. Лицо паренька было густо усыпано крупными, рыжими веснушками, а взъерошенные, огненно-оранжевые вихры смешно торчали во все стороны, будто пацаненком только что подметали пол.

— Ну, привет. — Произнесла я разглядывающему меня пастушонку. Тот, увидев, что я соизволила проснуться, испуганно отпрянул от моего возлежащего на пледе тела и, не удержавшись на ногах, со всего размаху сел на землю, благо, трава смягчила удар.

— Ты чего такой шуганный-то? — проворчала я, принимая вертикальное положение и вытрясая из волос редкие налипшие на них травинки.

— Ничё я не шуганный! — обиженно буркнул мальчишка, потирая ушибленное, пониже спины, место. — Я поскользнулся просто.

— Ага. Верю. — Хмыкнула я, поднимаясь с земли и сворачивая плед. — Ты лучше скажи, зачем вообще ко мне полез?

— Ну... — Паренек замялся, ковыряя землю большим пальцем босой ноги. — Просто интересно стало. К нам не часто чужие заезжают...

— Ну и как, удовлетворил свое любопытство? — спросила я, пытаясь запихнуть плед в чересседельную сумку. — Я вообще-то не люблю, когда на меня глазеют во время сна.

Пастушонок густо покраснел и отвел взгляд.

— Я сначала подумал, что ты магичка, когда увидел издалека. Вот и решил, поближе посмотреть... я же не знал... что ты обычная девчонка.

— А что если я скажу, что и в правду магичка? — весело поинтересовалась я, глядя как недоверчиво вытягивается лицо у паренька.

— Докажи! — возбужденно выпалил он, горящими глазами взирая на то, как я сотворяю из воздуха мерцающий голубоватым светом магический фонарик. — Ух ты! И в правду магичка! — Восхищенно выдохнул он, когда со взмахом моей руки фонарик растворился в воздухе.

— То-то же. — Мои губы расплылись в довольной улыбке. Это заклинание было особым предметом моей гордости — чтобы его разучить, мне понадобилось больше месяца практики, но зато результат меня неизменно радовал, и я ни капли не жалела о том, что потратила на это львиную долю своих каникул. Если честно, то было очень приятно видеть, какое уважение появилось в глазах пастушонка, когда он увидел мою магию.

— Кстати, а как тебя зовут? — поинтересовалась я у рыжего пацаненка, все еще сверлящего меня восхищенным взглядом.

— Эдам, госпожа ведьма.

— Слушай, Эдам, а не знаешь случайно, далеко ли до Кучерявок? — спросила я, гадая, сколько же времени я проспала?

— Да далековато. — Пожал тощими плечами паренек. — Не доезжая до нашего села, сверните налево, а там по тракту, вдоль речки Баламутки, езжайте, и как раз, в Кучерявки-то и упретесь.

— Спасибо, Эдам! — я вскочила в седло и тронула поводья. Паренек словно не мог оторвать от меня взгляд, и я прямо-таки, спиной чувствовала его, пока удалялась от березы в указанном Эдамом направлении.

До Кучерявок я добралась с наступлением сумерек, когда по небу горошинами рассыпались мерцающие огоньки звезд. Горизонт все еще был окаймлен красной лентой прощальных солнечных лучей, но в свои права уже вступала ночь, принесшая с собой прохладу и стрёкот сверчков. В отличие от нашего села Кучерявки были намного меньше, и вместо больших, добротных домов здесь преимущественно строились небольшие хаты с соломенной крышей и слюдяными окнами. Жители Кучерявок существовали в основном на доход от продажи шерсти и молока, так как земля почему-то, давала здесь плохой урожай, которого едва-едва хватало, чтобы свести концы с концами.

Я подъехала к покосившимся воротам и слезла с лошади. На мой требовательный стук долго не отвечали, и наконец, маленькое смотровое окошко со скрипом отворилось, являя мне взгляд выпученных, маслянисто-серы глаз.

— Кого еще Великая тьма несет на ночь глядя? — не очень-то дружелюбно прохрипел мужик, дежуривший у запертых ворот.

— Я из села Малые болота. Направляюсь в Альмэн. Хотела бы у вас тут заночевать. — Ответила я, вглядываюсь в узкое смотровое окно.

— Да кто ж тебя к себе на постой-то пустит? — невесело хохотнул мужик, буравя меня своими крошечными глазками. — У нас тута чужаков не любят.

— Я у своей родственницы остановлюсь... — порывшись в памяти, я вспомнила нужное имя. — ... Ранты Фарад.

— Ранта твоя родственница? — мужик осторожно приоткрыл створку ворот и высунул свою круглую голову, с любопытством разглядывая меня с ног до головы. Остановив взгляд на моих белых волосах, он неопределенно хмыкнул и посторонился, пропуская меня в ворота со словами:

— Тоже хладгородка значит... ну-ну... ты смотри — ежели что — голову с плеч-то поснимаем!

— Вы это о чем? — оторопело спросила я, глядя на недобро прищурившегося мужика.

— Да о том. — Мой собеседник раздраженно сплюнул на землю, гневно сверкая своими маленькими глазками. — Что, ежели ты родственница Ранты, то, значит, тоже ведьма! Только подумай мне, мор какой на скотину навести — тут же старосте сдам, а он у нас на расправу крут! Вот!

— У меня подобного и в мыслях не было! — поспешила я заверить неприятного мужика. Но он лишь рассержено махнул рукой:

— Знаем мы ваши ведьмовские мысли — все как одна, черны словно ночь!

У меня не было ни сил, ни желания спорить с противным мужиком, поэтому я лишь устало спросила:

— Подскажите хоть, где дом Ранты находится?

Мой собеседник указал нужное направление со словами:

— До конца улицы дойдешь, там, на отшибе, по дороге к погосту, она и живет.

Я мысленно присвистнула. Ну, теперь понятно, почему мамину родственницу все считают ведьмой — соседство с кладбищем хорошо способствует подобным слухам и домыслам. Проехав вдоль села, я свернула на едва заметную тропинку, петляющую в густой траве, по направлению к темному контуру дома, обнесенного невысоким заборчиком. Издалека неосвещенное жилище выглядело немного жутковато, но, подъехав ближе, я убедилась в том, что мои смутные опасения беспочвенны — вблизи домик выглядел вполне себе уютно, а страх вызывало разве что осознание близкого соседства с погостом. Калитка оказалась не заперта, и я завела Галку на ухоженный, чистенький двор. Привязав лошадь к тонкоствольной яблоньке, я поднялась на крыльцо и с некоторым замиранием в сердце постучалась. Дверь открылась практически мгновенно, словно бы Ранта только и делала, что, притаившись, сидела у порога, поджидая гостей.

— А вот и ты! — Радостно всплеснула руками беловолосая женщина, пропуская меня внутрь. Я растерянно проследовала за столь гостеприимной хозяйкой, и тут же чуть не упала, наткнувшись на что-то в темноте. Ударившись коленкой о нечто твердое, я непроизвольно вскрикнула, потирая ушибленную коленную чашечку. Неожиданно помещение наполнилось светом магических фонариков, и, оглядевшись, я увидела, что нахожусь в сенях, а натолкнулась я на большую деревянную бочку с водой.

— Ты уж прости, что сразу не догадалась свет зажечь. — Виноватым тоном обратилась ко мне Ранта, запирая входную дверь на тяжелый засов. — Просто давненько у меня гостей не бывало, а я так хорошо этот дом изучила, что и без света справляюсь.

— Да ничего страшного. — Я, прихрамывая, направилась вслед за хозяйкой внутрь дома. Горница представляла собой просторное прямоугольное помещение с тремя заделанными красноватой слюдой окончинами, в раме, состоящей из металлических прутьев. Под окнами размещались лавки одним концом они были врублены в стену, а на другом их конце, расположились ножки, бабки и подлавники. Значительную часть избы занимала большая выбеленная печь, а вдоль стены висели наблюдники с красиво расписанной глиняной посудой. Печной угол был забран и таким образом отгорожен цветастой ситцевой занавесью от остальной горницы. В противоположном углу расположился массивный дубовый стол, застланный искусно расшитой скатертью. В центре стола пыхтел пузатый, меднобокий самовар, вокруг которого, словно кружась в хороводе, стояли белоснежные фарфоровые блюдца с пряниками, вареньем, сметанкой и прочими вкусностями. Все указывало на то, что хозяйка этого дома ожидала гостей.

— Ну вот, присаживайся-ка ты к столу. — Сказала мне Ранта и захлопотала у печи, выуживая оттуда дымящийся горшочек. — Небось, оголодала-то с дороги!

— Если честно, то очень. — Согласилась я, втягивая носом восхитительный аромат чего-то необыкновенно вкусного. Тут же передо мной поставили тарелку с томленой гречневой кашей и белыми грибами. Я сразу накинулась на еду, отмечая про себя, что давненько не пробовала такой знатной каши. Дождавшись, пока я утолю голод, Ранта заварила ароматный чай и устроилась за столом как раз подле меня.

— Ну что, рассказывай, как там поживает Отилия? — спросила она, размешивая маленькой ложечкой липовый мед и растворяя его в кипятке.

— Так похоже что я ее родственница? — полюбопытствовала я, примериваясь к большому прянику.

— Ну, это же очевидно! — улыбнулась Ранта. — Едва увидев тебя, я поняла, что в твоей крови течет хладгородская кровь. Эти белые волосы... светлая кожа и глаза, такие же, как у твоей матери.

— А можно вопрос? — я отхлебнула горячий, ароматный чай и даже глаза зажмурила от удовольствия.

— Какой же? — Ранта все еще улыбаясь, тоже сделала глоток из своей чашки.

— Кем вы приходитесь моей матери?

— Я ее старшая сестра. — Этот ответ, заставил меня поперхнуться, обжигающим напитком, и во все глаза уставиться на свою собеседницу.

— То есть как это, сестра? — переспросила я, мысленно сравнивая маму, и эту женщину. Только сейчас я заметила, насколько они похожи, только Ранта выглядела гораздо старше, чем моя мать. — Это значит, что вы моя родная тетя?

— Да. Ты моя племянница. — Ранта еще раз одарила меня теплой улыбкой. — Мы с сестрой очень давно не общаемся, и я была немало удивлена, когда она прислала мне известие о твоем скором приезде.

— Как это? — не поняла я, подозрительно глядя на тетю. — Когда же она успела вас оповестить?

— Она отправила мне магическое письмо.

— Этого не может быть! — Воскликнула я. — Моя мама не умеет колдовать!

— Что за чушь? — фыркнула Ранта, доливая себе еще чаю. — Мы с твоей мамой на отлично окончили хладгородскую школу магии! Так что, такое заклинание, как магическое письмо, для нее, раз плюнуть!

— Почему же мама никогда не говорила об этом? — Я почувствовала, как мой привычный мир встает с ног на голову, теряя знакомые мне очертания. Неужели собственная мать врала мне всю жизнь?

— Она ненавидела в себе эти способности. Именно из-за них нам, в свое время, пришлось бежать из Хладгорода.

— Я никогда не слышала этой истории. Мама вообще практически ничего не рассказывала о своей жизни до знакомства с отцом. Я знаю лишь то, что раньше она жила здесь, в Кучерявках, а после свадьбы перебралась в Малые болота. — Только тут я поняла, что, по большому счету, ничего не знаю об истории своей семьи, словно все это время от меня скрывали что-то важное. — Тетя, а вы можете рассказать мне, что же все-таки произошло, и почему вам пришлось покинуть Хладгород?

Ранта одарила меня долгим, пристальным взглядом своих ярко-голубых, как и у нас с матерью, глаз и, наконец, заговорила.

— Раньше наша семья действительно жила в Хладгороде. Сначала я, а потом и твоя мать, успешно закончили школу магии, и каждая нашла работу себе по душе. Я выбрала целительство, а Отилия решила пойти в боевые маги. Наш отец — твой дедушка, очень плохо воспринял это известие и кричал, что столь хрупкой девушке, как Отилия, быть боевым магом, это чистой воды самоубийство. Но твоя мать оказалась очень настойчива, кроме того, ей прекрасно удавались боевые и защитные заклятия, поэтому она и не подумала послушаться отца. Все рухнуло в один одень. В тот вечер твоя мать направилась в городскую ратушу, чтобы получить лицензию на работу боевым магом, а по дороге домой к ней пристал в стельку пьяный мужчина, буквально вывалившийся из корчмы. Сначала он по-хорошему пытался завести с Отилией близкое знакомство, но, когда та послала его куда подальше, принялся грубо распускать руки. Твоей матери пришлось защищаться, и она послала в обидчика боевой пульсар, но немного перестаралась, и пьянчужка погиб на месте.

Я в ужасе прижала ладонь ко рту. Этого просто не может быть! Просто не верится, что моя мама — всегда такая тихая и улыбчивая, убила человека! Ранта сочувственно похлопала меня по плечу и тихо произнесла:

— Ну-ну, Авика. Твоя мать ни в чем не виновата. Она всего лишь пыталась защитить себя... защитить свою честь. Я на ее месте поступила бы так же.

— Да все я понимаю. — Из моей груди вырвался тяжкий вздох. — Просто... не верится, что до сих пор я так мало знала о своей матери.

— Не суди ее за это. — Губы Ранты тронула грустная улыбка. — Отилия сбежала сюда, чтобы забыть весь этот ужас как страшный сон, и я так понимаю, что до сих пор ей это вполне удавалось.

— И что же? Никто так и не узнал, что натворила мама? — я с трудом могла представить себе свою добрую, заботливую мать в роли разыскиваемой преступницы.

— К сожалению, тот похотливый пьяница оказался ни кем иным, как сыном городского судьи. — Ранта печально вздохнула. — Такая шумиха поднялась! Мы с сестрой решили бежать, но наши родители наотрез отказались покидать родные места вместе с нами, поэтому границу мы решили пресечь вдвоем. Поначалу Отилия не хотела, чтобы я отправлялась с ней, она говорила, что, помогая ей, я рушу свою собственную жизнь... — Глаза Ранты затуманились от нахлынувших воспоминаний. — Да только как я могла бросить любимую сестричку? Пересечь границу Хладгорода было достаточно проблематично, так как ее регулярно патрулировали наши и весгородские патрули, поэтому нам пришлось надолго затаиться, чтобы попробовать проскользнуть через нее ночью. Но, увы, наш план не увенчался успехом — мы все же нарвались на весгородский патруль. Нас задержали и привели на допрос к командиру королевского гарнизона, Эйрасу Паллада.

— Дяде? — я почувствовала, как у меня медленно отвисает челюсть.

— Да. Тогда-то Олтилия и встретила твоего отца, который приехал к брату, чтобы передать срочное распоряжение из дворца. Твои отец и мать полюбили друг друга с первого взгляда. Никогда не видела, чтобы мужчина и женщина так смотрели друг на друга! Казалось, что в тот момент мир вокруг них застыл, и абсолютно все в нем утратило для этих двоих какое-либо значение. — Ранта вновь испустила вздох. — По законам Весгорода нас, как нелегальных эмигрантов, тайно пытающихся пересечь границу, должны были доставить в королевскую темницу, а уж потом сдать на руки хладгородским властям, но, услышав нашу историю, Соул Паллада упросил своего брата помочь нам. Скрепя сердце, Эйрас позволил твоему отцу укрыть нас в маленьком, запущенном селе Кучерявки, но вскоре в Весгород пришел официальный запрос из Хладгорода касательно местонахождения двух беглых преступниц, причастных к убийству судейского отпрыска. Несколько пограничников, дежуривших в ту ночь вместе с Эйрасом Паллада, вспомнили о двух подозрительных хладгородках, пытавшихся пересечь границу и доставленных на допрос, собственно, к командиру королевского гарнизона...

Твоего дядю в срочном порядке вызвали во дворец, и там подробно расспросили касательно данного ночного происшествия... По всей видимости, Эйрас так и не выдал нас, поэтому буквально в этот же день был разжалован из командиров королевского гарнизона и сослан в Малые болота. Ему еще повезло, что за заслуги перед королевством и лично перед правителем его всего лишь лишили должности, а ведь могли бы и в темницу упрятать. А вскоре в Малые болота переехал и Соул Паллада, который практически тут же сделал предложение Отилии и перевез ее в свой дом. Вот так-то, деточка.

— Но почему же тогда ты осталась здесь? — поинтересовалась я, удивленно глядя на тетю. — Почему ты так долго не давала о себе знать?

— Дело в том, что я была против брака твоей матери и Соула. — Покачала головой Ранта.

— Отчего же? — я непонимающе воззрилась на свою собеседницу. — Ты же столько всего сделала для того, чтобы спасти ее от преследования! Ты буквально отказалась от всего, что имела, или могла иметь, а теперь вы даже не общаетесь!

— Именно поэтому. — Глаза Ранты наполнились такой болью и тоской, что мое сердце заныло от жалости к этой женщине. — Мне казалось, что твой отец не пара для Отилии. Я думала, что такой знатный господин, как Соул, вдоволь натешившись с хладгородской красавицей, затем бросит ее на произвол судьбы. И мне было обидно, что родная сестра не послушалась меня и выбрала твоего отца. Не пойми меня неправильно, я очень рада, что у них все сложилось так хорошо, и что они до сих пор любят друг друга так же сильно, но тогда мне казалось, что меня предали, и я в сердцах наговорила Отилии много гадостей.

— Но почему же за все это время вы так и не нашли нужных слов, чтобы примириться? — Мне было искренне жаль и свою маму, и свою тетю — двух родных людей, которые не виделись друг с другом столько лет из-за какой-то глупой ссоры.

— Не знаю... возможно, это все гордость, и осадок, оставшийся от старой обиды. Тем более, у Отилии теперь своя жизнь, своя семья, и, по всей видимости, мне в ней не место.

— Глупости! — горячо возразила я, беря тетю за руку. — Ты тоже наша семья, и я уверена, что мама давнымдавно не держит на тебя зла! Вам обязательно нужно поговорить! Сколько времени вы потеряли из-за вашей дурацкой ссоры! Я уверена, что и мама, и отец с радостью примут тебя, просто нужно сделать первый шаг!

— Ты сейчас очень похожа на Отилию. — Тепло улыбнулась тетя, слегка пожимая мою руку. — У тебя тот же горящий взгляд, и то же обостренное чувство справедливости. Ты очень хорошая девушка, Авика. И к тому же, я рада, что в нашей семье вновь появилась своя магичка...

Остаток ночи мы с тетей говорили обо всем на свете. Она вспоминала о своих школьных годах и о том, как не раз сбегала с уроков на свидания с мальчишками. Я рассказала ей о Сун Вэй, о Бриане и Сирин, о директоре Раднэ и мастере Йере, о лесной нимфе Ландыше и о том, как она помогла мне поймать пестроцвет, и о самом Пестрике, который до сих пор растет на подоконнике в нашей с шелкоффкой комнате. Только об одном я умолчала — о том, что теперь я ношу печать Великой тьмы, и о том, каким образом, она мне досталась...

###

— Стой, кто идет? — стражник, дежуривший у городских ворот, привычным движением положил руку на рукоять короткого меча, до поры до времени покоящегося в тяжелых металлических ножнах.

— Авика Паллада. Ученица школы магии и ведовства. — Я выжидающе посмотрела на стражника, тот, в свою очередь, смерил меня до обидного подозрительным взглядом, и только удостоверившись, что я действительно подросток, не представляющий опасности, открыл ворота, пропуская меня в город. Признаться, подобная осмотрительность стражника меня немало удивила, но еще больше я поразилась тому, как изменился Альмэн. Некогда шумная и многолюдная столица сейчас была практически пустынна. Двери торговых лавок и харчевен были наглухо закрыты, а окна домов — забраны ставнями. Даже воздух, казалось, сгустился от повисшего в нем напряжения, словно вот-вот должно было произойти нечто ужасное.

До постоялого двора у Кано я добиралась под аккомпанемент гулкого стука копыт, эхом отдающегося в пустынных улицах, и шипение бездомных кошек, сердито выгибающих спину при нашем приближении. Несколько раз я натыкалась на патрули дворцовой стражи, которые провожали меня настороженными взглядами.

"Что же здесь произошло?" — Вопрошала себя я, чувствуя, как в груди зарождается все нарастающая тревога. Подъехав к постоялому двору, я с удивлением и беспокойством обнаружила плотно запертые двери и оконные ставни.

"Что-то мне это совсем не нравится" — Пронеслась в моей голове мрачная мысль. — Словно я попала в город-призрак". Постучав в массивную дверь, я замерла, внимательно прислушиваясь к тому, что происходит внутри. Ответом мне послужила тишина. Я вновь с силой забарабанила в деревянную поверхность, и наконец, услышала осторожные шаги. Дверь приоткрылась ровно настолько, насколько позволяла тяжелая внутренняя цепь, и в образовавшуюся щель на меня уставился испуганно-удивленный глаз Кано Наутиза.

— Авика, девочка моя, это ты? — голос хозяина заведения был тихим и обеспокоенным. Послышался лязг щеколды, и дверь приоткрылась так, чтобы я смогла протиснуться внутрь.

— А как же Галка? — я растерянно посмотрела на свою лошадь, которую так и не удосужилась привязать, и которая бродила по двору в поисках сочной травки.

— Сейчас я заведу ее в конюшню. — Пообещал старый вояка и, тяжело вздохнув, вышел во двор.

Осмотревшись, я увидела пустынную общую залу с потухшим камином, и даже пахло здесь теперь по-другому — исчезли аппетитные ароматы, всегда доносившиеся с кухни. Ожидая, пока вернется Кано, я присела за один из столов и с грустью вспомнила о рыженькой разносчице Исе, которая теперь, наверняка, уехала поступать в академию дипломатии и политики, как она всегда и мечтала. Конечно, я была рада за эту добрую, трудолюбивую девушку, которой пришлось пережить столько горя, но, признаться, сейчас мне очень не хватало ее открытой, дружелюбной улыбки. Мои грустные размышления прервал вернувшийся Кано, вновь заперший дверь на все замки.

— Да что здесь, в конце концов, происходит? — не выдержала я, вскакивая из-за стола, и уперев руки в бока, воззрилась на рыжебородого вояку. — По Альмэну словно чума прошлась!

— Сядь, Авика. — Кано указал рукой на стул и сам пристроился напротив меня. Чувствуя, как гулко колотится сердце, я присела, растерянно глядя на хозяина постоялого двора. Тот, в свою очередь¸ провел пальцами по заплетенной в толстую косу бороде и, горестно вздохнув, произнес: — Темные времена наступили для Весгорода, девочка моя. Сейчас дворцовая стража перекрыла все входы и выходы из города и обыскивает чуть ли не каждый дом.

— И с чего же такая проверка? — удивленно спросила я, вспоминая пустынные улицы Альмэна и запертые дома горожан. — Неужто произошло нечто, настолько ужасное, что пришлось опечатать весь город?

— Вчера ночью была похищена принцесса Филис. — Шепотом произнес Кано и огляделся по сторонам, словно боялся, что нас могли подслушать. — Король рвет и мечет. Он приказал не выпускать никого за пределы города, пока не будет найдена его дочь. Теперь дворцовая стража вдоль и поперек обследует город в поисках пропавшей принцессы. Мое заведение они тоже обыскивали. Ты бы это видела, Авика! Они с собой химер привели!

Я в ужасе зажала рот рукой. Химеры считались порождениями Великой Тьмы и отличались крайней кровожадностью и острым обонянием, в сотни раз превосходящим обоняние любого, даже самого чуткого зверя. Эти полностью лысые, зубастые твари были практически истреблены, и их разведение строго воспрещалось, но вот в распоряжение дворцовых стражей нескольких особей все же отдали.

— Разворотили мне здесь все. — Горестно вздохнул старый вояка. — Еле-еле прибрался потом. А знаешь, какие убытки я терплю? Вся клиентура разбежалась, кто куда, как только дворцовые стражи начали здесь все переворачивать. А если принцессу так и не найдут? Я же разорюсь!

Кано спрятал лицо в ладони и громко шмыгнул носом. Мне было жаль дядиного друга, но в то же время мою голову больше занимал вопрос — кто мог похитить принцессу Филис? Может, она сама сбежала с каким-нибудь влюбленным в нее юношей? Тогда это очень эгоистично с ее стороны, ведь от этого пострадал весь город, ну а если ее украли... тогда кто и зачем? Ради выкупа? Глупо так рисковать, ведь с дворцовой стражей шутки плохи, а никакие деньги не стоят собственной жизни. Может быть, политика? Даже думать об этом не буду, так как совершенно в ней не разбираюсь... Да уж, в любом случае, король теперь не успокоится и житья не даст жителям Альмэна, пока не будет найдена его дочь.

— Но кто же мог незамеченным пробраться во дворец и так же тихо покинуть его вместе с принцессой? — я растерянно забарабанила пальцами по столу. Сколько раз я замечала за собой, что в момент бурных раздумий мне совершенно некуда деть руки, и они начинают жить как-то отдельно от меня. Не зря говорится — дурная голова рукам покоя не дает. — Неужели никто ничего не слышал? Ведь во дворце столько народу? А гувернантки, а нянечки, а прочая прислуга? Ведь наверняка из комнаты принцессы раздавались звуки борьбы!

— Да я-то почем знаю? — воскликнул Кано, ударив кулаком по столу, но тут же смутился и пробормотал. — Извини, Ави. Нервы совсем расшатались.

— Ничего, ничего... я все понимаю. — Я успокаивающе похлопала мужчину по руке. — И все-таки странно все это... если все выходы и входы из города перекрыли, а сам Альмэн обыскали вдоль и поперек, то куда тогда делись похититель и принцесса? Не испарились же, в конце концов?

И тут меня осенило. А что, если это была телепортация? Демины ведь могут без труда перемещаться в пространстве, а что, если не только они обладают этой способностью? Я нашарила под рубашкой подаренный Глэйз амулет и, сосредоточившись, громко произнесла ее имя. Тишина. Кано смотрел на меня круглыми от изумления глазами, видимо, прикидывая, может ли столь юная особа ни с того, ни с сего сойти с ума. Но когда перед нами с громким хлопком появилась хищно улыбающаяся демин, он, видимо, задал тот же вопрос, но уже касательно своего собственного рассудка.

— Привет, Авика! — Глэйз задорно махнула своим хвостом-плетью, который венчала пушистая, черная кисточка. Ярко рыжие, с темными вкраплениями волосы были заплетены в причудливую косу. Одета она была все в тот же облегающий черный костюм из кожи.

— Привет, Глэйз! — поздоровалась я, краем глаза отмечая, как напрягся Кано, готовый в любой момент броситься на демина, если та только попытается причинить мне хоть какой-нибудь вред. — Кстати, познакомься, это мой хороший друг, господин Кано. Кано, позволь представить тебе мою хорошую знакомую, Глэйз.

Демин и старый вояка смерили друг друга не очень дружелюбными взглядами и вновь уставились на меня, ожидая моих дальнейших действий. Первой не выдержала демин:

— Авика, не пойми меня превратно, я, конечно, очень рада тебя видеть, но если ты вызвала меня из Великой Тьмы только для того, чтобы представить своему другу...

— Нет, что ты, Глэйз! — воскликнула я, с мольбой заглядывая в ее алые глаза. — Скажи, ты что-нибудь знаешь о похищении принцессы?

Демин хищно осклабилась, обнажая ряд белых, острых как бритва клыков:

— Мы не вмешиваемся в дела людей и прочих рас. Нам совершенно не интересно ничего, что происходит вне Великой Тьмы, если, конечно, это не угрожает нашей собственной безопасности.

— Значит, ты не в курсе? — уточнила я. Демин ухмыльнулась и покачала головой:

— Даже если я и в курсе, то тебе-т уж точно ничего не скажу!

— Это еще почему? — обиженно воскликнула я. — Я думала, что ты мне подруга!

— Именно поэтому я и промолчу! — Глэйз приблизила ко мне свое лицо, и я почувствовала от нее странно — приятный запах, который я никогда раньше не встречала. — По-моему, мы с тобой договорились, что ты не будешь никуда влезать! Мало тебе, что теперь ты носишь на себе клеймо Великой тьмы, так ты хочешь себе еще проблем нажить?

— ЧТО?!! — взревел Кано, испепеляя меня разгневанным и в то же время полным ужаса взглядом. — ЧТО ЕЩЕ ЗА КЛЕЙМО ТАКОЕ?!!

Не дождавшись моего ответа, демин неожиданно рванула вверх рукав моей рубашки, явив взору потрясенного Кано вырезанную на моей коже, проклятую руну.

— Когда это случилось? — хрипло спросил старый вояка, бессильно опускаясь на стул и накрывая голову руками. — Это тогда... когда вы оказались в королевских темницах, да?

Мне ничего не оставалось делать, кроме как согласно кивнуть, отводя печальный взгляд в сторону.

— Только не это... — тихо прошептал Кано, не отрывая взгляда от моей руки. Смутившись, я быстренько прикрыла руну рукавом рубашки.

— Ты ведь уже встречал заклейменного Великой тьмой, не правда ли? — Глэйз не столько спрашивала, сколько утверждала. К моему удивлению, Кано утвердительно кивнул, испустив из груди тяжкий вздох.

— Во время войны с хладгородскими кочевниками. — Старый вояка устало потер пальцами переносицу и продолжил рассказ. — Мы с Эйрасом Палладой и еще с десятком человек из нашего отряда застряли в Ущелье Тысячи Ветров, окруженные пятью десятками кочевников. Среди нас был один единственный маг, да и тот тяжело раненный. Мы отбивались, как могли, понимая, что противник превосходит нас численностью, но на нашей стороне было мастерство и желание жить...

Судя по отстраненному взгляду Кано, он мысленно перенесся в тот страшный день:

— Заклейменный появился внезапно и словно из неоткуда. Высокий, облаченный в черный плащ, с горящим взором безумных глаз, он не разбирал, где мы, где кочевники, а просто яростно принялся уничтожать всех, кто попадался на его пути. Никогда я не видел ничего более ужасного — все ущелье было завалено изувеченными телами, а незнакомец не остановился, пока не перебил практически всех. Мы с твоим дядей, Авика, отчаянно боролись, хотя понимали, что нам ни за что не выстоять против этого безумца. Момент, когда он повернул к нам свое ужасное, потерявшее человечность лицо, мне потом долго снился в кошмарных снах. Я помню его страшный оскал и горящие ненавистью глаза, когда он загнал нас в угол и готовился убить. Он получал от всего этого удовольствие — ему нравилось причинять боль, он питался чужим страхом и страданиями. Все еще улыбаясь, незнакомец приподнял рукав плаща и обнажил алый шрам в виде руны, такой же, как и у тебя, Ави. Но неожиданно руна начала кровоточить, и незнакомец, повалившись на землю, заорал от боли. Помню, как в ужасе смотрел на алую кровь, с шипением, словно кислота, падающую на белый снег. И тут мы увидели тень. Она была в два раза выше обычного человека и двигалась очень плавно, словно в каком-то изящном танце. Когда тень поравнялась с заклейменным, мы услышали странный звук, похожий на свист, и тут незнакомец снова закричал. Это был страшный, нечеловеческий крик, проникающий в мозг, словно тысячи маленьких иголок. Я тогда думал, что оглохну, ну или что моя голова не выдержит и взорвется. Крик неожиданно оборвался. Я увидел, как заклейменный в неестественной позе лежит на снегу, широко раскинув руки. Тогда я заметил, как шрам на его запястье быстро затягивается, а мертвое лицо незнакомца вновь принимает человеческие черты. Закончив свое дело, тень растворилась в воздухе, а мы с твоим дядей, выбравшись из ущелья, поклялись друг другу больше никогда не вспоминать о том, что мы видели.

— Глэйз, неужели то же самое произойдет и со мной? — в ужасе прошептала я, глядя на демина. — Неужели я тоже потеряю над собой контроль и стану опасна для окружающих?

— С тобой этого не случится. — Уверенно заявила Глэйз. — Ты ведь не сама захотела заключить договор с Великой тьмой, и ты не потребовала от нее что-то для себя взамен на твою душу. Обычно маг, решивший заключить сделку с Великой тьмой, проводит ритуал, и вырезает на своем запястье так называемую проклятую руну, тем самым скрепляя соглашение кровью. В обмен на душу, человек может просить все что угодно: власть, могущество, силу... Но, как правило, не каждому удается долго наслаждаться тем, что он так страстно желал. Многие, как тот, кого вы встретили в ущелье, не справляются с дарованными им силами и попросту сходят с ума. В конце концов, все заканчивается тем, что к ним приходит Жнец и забирает душу.

— А кто такой Жнец? — спросила я, пытаясь понять, успокоили ли меня слова Глэйз или же нет.

— Это одно из наших божеств. Он собирает души и уносит их в свое царство вечной тьмы. — Демин резко махнула своим хвостом, словно отгоняя надоедливую муху. Я же почувствовала, как к горлу подкатывает тугой комок ужаса. Неужели и моя душа обречена, рано или поздно, быть забранной этим самым Жнецом? Увидев мое выражение лица, Глэйз улыбнулась и поспешила меня успокоить: — Да не бойся ты, с тобой такого не случится, ведь ты ничего не просила у Великой тьмы?

— Нет. — Одними губами прошептала я.

— Ну, тогда и договора между вами пока что не существует. Вот если ты, допустим, попросишь о чем-либо Великую тьму, тогда-то ваш контракт и вступит в силу.

— Ни за что! — воскликнула я. — Ничего мне не надо от вашей тьмы!

— Ну и ладненько. — Пожала плечами демин и подмигнула мне своим алым глазом. — А по поводу этой истории с похищением... не лезь ты в это, ладно?

— Хорошо. — Я вздохнула. — Просто я хотела спросить, а может ли кто-нибудь кроме деминов, так же запросто телепортироваться из одного места в другое?

— Нет. — Ухмыльнулась Глэйз и с легким хлопком растворилась в воздухе.

— Вот ведь исчадие Великой Тьмы! — Кано досадливо поморщился и устало взглянул на меня. — Иди, поспи, а то тебе завтра вставать рано.

Я кивнула и поплелась к лестнице, понимая, что мне действительно не мешает отдохнуть — слишком уж много всего навалилось на меня за эти дни. Сначала рассказ тети, потом обезлюдивший Альмэн, похищение принцессы, история о лишившимся рассудка заклейменном — для семнадцатилетней девушки это было уже чересчур.

Я уже поднялась на середину лестницы, когда услышала голос Кано:

— Авика!

— Что? — устало отозвалась я, свешиваясь через перила и глядя на хозяина постоялого двора.

— Только в одном я согласен с этим демином. — Взгляд старого вояки был очень расстроеным. — Тебе не стоит лезть не в свое дело.

— Ладно, не буду. — Согласилась я.

— Обещаешь? — обеспокоенно поинтересовался он.

— Обещаю не лезть не в свое дело! — громко и отчетливо произнесла я и зашагала вверх по лестнице.

###

Мне снился странный, пугающий сон, будто я стою посреди выжженной солнцем пустыни. Красная земля вокруг меня была испещрена миллионами маленьких трещинок, из которых к бледно-желтому небу поднимался легкий, белый пар. Повсюду, тут и там, ввысь тянулись причудливые каменные глыбы, расширенные книзу и заостренные наверху. На каждой из таких глыб сидело по огромной, уродливой птице, повернувших ко мне свои лишенные перьев головы, и хищно взиравших на меня своими выпученными глазищами. Я видела их острые как бритва когти на длинных кожистых лапах, впившиеся в камень, словно в мягкую глину. Неожиданно страшные птицы слетели со своих мест и закружились над моей головой, словно предвкушая скорый пир. Из-за ближайшей каменной глыбы вышла фигура, с ног до головы закутанная в черный балахон. Фигура протянула мне руку, и я увидела вырезанную на ней руну — проклятую руну, такую же, как и у меня. "Кто ты?" — сорвалось с моих губ, и слова эхом разнеслись по всей выжженной пустыне. Черный капюшон упал на плечи, открывая мне лицо заклейменного — мое собственное лицо, только потерявшее все то человеческое, что в нем было: бездушные, пустые глаза с навек застывшей в них злобой, мертвенно бледная кожа, черная паутинка вен, расходящихся от уголков глаз, по всему лицу и шее, плотно сжатые, посиневшие губы... Это было невыносимо!

Проснулась я от собственного крика. Сердце делало прямо-таки немыслимые кульбиты в груди, словно пытаясь пробить ребра и выскочить наружу. Тут дверь слетела с петель, и я чуть не завизжала снова — в комнату ворвался мастер Йер, у ног которого ощетинился огромный черный волк.

— Что случилось? — увидев, что со мной все в порядке, учитель заметно расслабился и теперь, скрестив руки на груди, взирал на меня своими изумрудно-зелеными глазами. Я, натянув одеяло до подбородка, сверкнула на него рассерженным взглядом:

— Вообще-то, вот так вот врываться в комнату к девушке крайне неприлично!

— Когда девушка орет на весь Альмэн, как-то не задумываешься о приличиях. — Холодно произнес мастер Йер, кидая мне мою же верхнюю одежду, которую он снял со спинки стула. — Одевайтесь, Паллада, нам пора отправляться в школу.

— Что все это значит? — в порыве праведного гнева возопила я. — С каких это пор я нуждаюсь в том, чтобы добираться до школы под конвоем?

— С тех пор, как ты со своими друзьями сунула нос куда не следует! — ухмыльнулся черный эльф, чей взгляд взирал на меня с неприкрытой иронией. — Знаешь, Авика Паллада, с твоим талантом попадать в неприятности, я бы на месте твоих родителей вообще не выпускал тебя из дома.

— На месте моего родителя. — Медленно произнесла я. — Вы бы уже лечились от нервного заикания, так как я бы приложила все усилия, чтобы такому папочке жизнь медом не казалась... ой...

До меня, наконец, дошло, с кем я, собственно, разговариваю, и, густо покраснев, я уже гораздо более робко пробормотала:

— Извините...

— Одевайтесь. — Бросил мастер Йер и, развернувшись, направился к выходу из комнаты. Уже переступив порог, он взмахнул рукой, и тяжелая деревянная дверь вновь встала на место, словно бы ее и не выбивали пять минут назад. Я быстренько натянула на себя рубашку со штанами и, умывшись холодной водой, спустилась в общий зал. На Кано было жалко смотреть — видимо, присутствие рядом черного эльфа действовало старому вояке на нервы, и он выглядел растерянным и каким-то усталым. Увидев, как я спускаюсь по лестнице, Кано натянул на лицо приветливую улыбку:

— Доброго утра, Авика! А твой учитель уже пришел!

— Я в курсе. — Усевшись за стол и метнув взгляд в сторону пристроившегося в дальнем углу эльфа, ответила я.

— Как спалось? — поинтересовался Кано, вернувшись с кухни, и водружая передо мной тарелку с бутербродами и кувшин с молоком.

— Кошмары мучали. — Пожаловалась я, откусывая сразу две трети бутерброда.

— Это все из-за вчерашнего? — сочувственно спросил хозяин постоялого двора, но, увидев мой выразительный взгляд, направленный в сторону тут же навострившего уши черного эльфа, сразу же осекся.

Как только с моей тарелки исчез последний бутерброд, мастер Йер встал со своего места и подошел ко мне:

— Нам пора, госпожа Паллада. — Произнес он, первым направляясь к выходу. Я заметила, что сущность-хранитель куда-то исчезла — видимо, он отослал ее в школу.

Попрощавшись с Кано и пообещав ему навестить его, как только выпадет такая возможность, я вышла во двор. Мастер Йер уже оседлал длинноногого жеребца цвета пепла. Я вывела из конюшни Галку, и мы выехали на городские улицы. В городе по прежнему чувствовалось напряжение, а дворцовые стражи попадались чуть ли не на каждом шагу. Я заметила, что на мастера Йера они косились с неприязнью, в то время как меня даже едва удостаивали взглядом. У меня сложилось впечатление, что Черный эльф в свое время успел порядком насолить кому-то из них.

— Ты опять куда-то влезла? — первым нарушил молчание мастер Йер. Слышал, значит, что сказал Кано.

— Нет. С чего вы взяли? — невинно захлопала глазками я, пытаясь придать своему лицу как можно более честное выражение.

Черного эльфа моя уловка не провела, он смерил меня прищуренным взглядом и негромко произнес:

— Советую в этот раз не высовывать свой нос за пределы школы. Мы с директором не можем бесконечно бегать за вами и вызволять из передряг, в которые вы умудряетесь влипнуть.

— Ну и не нужно было! — громко воскликнула я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы обиды. Да кто он такой, чтобы так со мной разговаривать? Можно подумать, я просила его спускаться за нами в королевские темницы! Да глаза бы мои его не видели! Надоело! Все носятся со мной, как с писаной торбой, так и норовят дать очередной совет. А я что, дитя малое, что ли? Сама разобраться не могу? Неужели они не понимают, что если нужно будет, я сама о помощи попрошу, а допекать меня нравоучениями, это не самый лучший способ оказать мне помощь!

Я и сама не заметила, как пустила лошадь чуть ли не в галоп, и осознала это лишь тогда, когда мастер Йер нагнал меня и попытался остановить, поймав Галку под узды. Я натянула поводья, и лошадь сбавила темп, а затем и вовсе остановилась.

— Вы с ума сошли, Паллада? — гневно сверкнул очами учитель. — У дворцовой стражи и так нервы на пределе, а вы хотите, чтобы по вашей галопирующей во весь опор персоне открыли стрельбу? В городе такая напряженная ситуация, что советую вам не усугублять ее своими выходками.

— Да что вы понимаете! — я почувствовала, как слезы крупными каплями скатываются по щекам и подбородку, орошая воротник рубашки.

— Вы правы. — Холодно произнес мастер Йер. — Я совершенно далек от женских истерик.

— Какой же вы зло-о-ой! — уже в полный голос рыдала я, заставив остановиться парочку дворцовых стражей и пристально уставиться на разворачивающееся перед ними действо. Черный эльф скривился, словно у него разболелся зуб, и, раздраженно покосившись на стражей, как можно мягче произнес:

— Ну-ну, успокойтесь Паллада. Что вы, в самом деле, как маленькая...

Я прекратила рыдать и, гордо выпрямившись в седле, смерила своего учителя взглядом, не предвещающим ничего хорошего. Действительно, что-то я совсем расклеилась. Мне было стыдно за свои слезы перед этим надменным эльфом, который наверняка уже десять раз пожалел о том, что именно ему выпала такая сомнительная честь проводить меня до школы. Зря, конечно, я показала мастеру Йеру свою слабость, но на то я и девочка, что могу себе позволить иногда пореветь всласть, особенно, если и в правду обидно.

К городским воротам мы подъехали в молчании. Я заметила нескольких знакомых учеников в сопровождении родителей, которые разговаривали со стражниками, видимо, объясняя, что направляются в школу. Мастер Йер поравнялся со стражниками и громко поинтересовался:

— Кажется, вас предупреждали касательно того, чтобы вы беспрепятственно пропускали учеников и сопровождающих их взрослых через ворота!

— Мы обязаны досмотреть каждого, кто выходит за пределы города. — Ответил ему седовласый стражник с длинными усами, свисающими почти до подбородка.

— Досмотрели? — сухо спросил черный эльф, и я заметила, с каким благоговением и страхом смотрят на него ученики и их сопровождающие. Да уж, мастер Йер может вселять в людей подобные чувства.

Стражники переглянулись и открыли тяжелые створки городских ворот:

— Проезжайте.

Я направила лошадь по уже знакомой дороге, ведущей к школе. У магической заслонки я увидела мага-привратника, с неизменным вороном на плече.

— Здравствуйте, господин Альгерт. — Поздоровалась я. Старый маг кивнул в знак приветствия и, взмахнув рукой, открыл проход. Ворон встрепенулся и, вперив в меня свои глаза-бусинки, прокаркал:

— С возвр-р-ращением, Авика! Кар-р-р!

— Спасибо, Севастьян! — улыбнулась я сущности-хранителю и проехала сквозь мерцающий голубым светом магический полог.

Даже не взглянув на мастера Йера, я оставила Галку в конюшне и направилась к своему корпусу. Судя по всему, отбор первогодок уже закончился, так как у парадного входа не наблюдалось толпы поступающих, а магический кристалл уже унесли. Поднимаясь на второй этаж, в нашу с Сун Вэй комнату, я гадала, успела ли уже приехать моя подруга, или она прибудет ближе к вечеру. К моему разочарованию, комната оказалась пуста, и лишь Пестрик, едва я открыла дверь, радостно задрожал на своем коричневом стебельке, словно приветствуя меня.

— Привет, цветочек! — я аккуратно провела пальцем по его лепесткам. — Надеюсь, домовые не забывали тебя поливать?

Пестрик ластился к моей руке, как кошка к хозяину, и я отметила, что за время каникул красная шляпка растения стала значительно пышнее. Еще немного повозившись с цветком, я разложила свои вещи и прилегла на кровать. В дверь постучали.

— Войдите! — крикнула я, приподнимаясь на локте. В комнату, улыбаясь, вошла Сирин, радостно взирая на меня своим желтыми глазами:

— Привет, Ави! Как отдохнула?

— Привет, отлично. А ты как?

— После того случая в темнице... — девушка так скривилась, словно лизнула лимон. — В общем, я долго не могла прийти в себя, чуть ли не от каждой тени шарахалась, а ведь оборотней не так-то просто напугать.

— Извини, что тебе пришлось пройти через все это. — Грустно вздохнула я, глядя на подругу.

— Не вздумай себя винить! — воскликнула Сирин, тряхнув своими пепельно-русыми волосами. — Меня ведь никто не заставлял... я сама пошла с вами, хотя понимала, что это опасно. И вообще, давай забудем об этом, ладно?

Я с радостью согласилась, и два часа напролет мы пересказывали друг другу события последних нескольких месяцев. На обед мы спустились тоже вместе, и только по дороге к столовой я, наконец, решилась спросить:

— Слушай, Сирин, а Бриан... ну, он уже приехал?

— Да нет, вроде... Он у нас вообще любитель появляться в самый последний момент. — Оборотень смерила меня хитрым взглядом. — А что, ты так сильно по нему соскучилась?

Я почувствовала, как заполыхали румянцем щеки:

— Ну... не то чтобы прямо соскучилась...

— Да ладно — расслабься! — засмеялась подруга, обнимая меня за плечи. — Я уверена, что он тоже по тебе очень скучал.

Я попыталась скрыть улыбку, в которую сами собой сложились губы. Приятно было осознавать, что я вновь в любимой школе, вместе со своими друзьями, которые всегда готовы прийти на помощь и поддержать в трудную минуту.

###

Беспокоиться я начала, когда на землю спустились вечерние сумерки. Сун Вэй все еще не появилась, хотя должна была приехать после обеда. Где же она запропастилась? Может, ее стражники через ворота не пропустили? Да нет, вряд ли, ведь мастер Йер велел им незамедлительно пропускать как учеников, так и их сопровождающих. Тогда почему ее все еще нет?

Подойдя к окну, я вгляделась в сгущающуюся темноту, словно надеясь увидеть мою подругу, подходящую к корпусу. Но вместо этого я заметила человека, закутанного в дорожный плащ, который спешно направлялся в сторону главного здания школы. За ним, пытаясь не отстать, бежал маг-привратник, выкрикивая на ходу:

— Господин Вэй, ну нельзя же так! Сначала я обязан доложить директору о вашем прибытии!

— Я сам доложу ей об этом! — послышался красивый мужской голос. — Ступайте на свой пост, господин Альгерт.

Старик обреченно всплеснул руками, но все же не отставал от человека в черном плаще, правда, причитать перестал.

Недолго думая, я кинулась к выходу и поспешила к главному корпусу школы, куда направлялся отец Сун Вэй. На душе у меня было неспокойно, ведь в том, что это был отец моей подруги, я даже не сомневалась, а вот в присутствии здесь самой шелкоффки, я, признаться, начала сомневаться. Маг и посол уже скрылись в парадных дверях, и я тут же бесшумно юркнула следом. Уже зная, куда они направляются, я позволила им отойти на достаточно большое расстояние и только потом поднялась по широкой лестнице, ведущей на верхние этажи. На цыпочках подкравшись к уже знакомой двери директорского кабинета, я прислушалась.

— ... заверяю вас в готовности нашей школы оказать вам любую поддержку. — Послышался голос директора. — Сун Вэй является нашей ученицей, и поверьте, нам не безразлична ее судьба. Но позвольте задать вопрос: почему вы сперва не обратились во дворец?

— Похищена принцесса! — устало вздохнул отец шелкоффки. — Вы думаете, в такой суматохе кому-либо есть дело до какой-то там девочки, пусть даже и дочки посла? У них своих забот полон рот, а меня они и слушать не станут, отмахнутся только, как от назойливой мухи.

— Когда пропала Сун Вэй? — спросила директор Раднэ, и я почувствовала, как у меня перехватило дыхание. Я даже подумала, что ослышалась, но господин Вэй ответил ей тихим, печальным голосом.

— Она пропала позавчера ночью.

— Как и принцесса! — удивленно воскликнула директор. — Я так понимаю, она была похищена из императорского дворца...

— Еще вчера утром мы должны были прибыть в город через императорский телепорт, но я обнаружил, что моя дочь пропала. — Шелкоффец говорил медленно, с трудом подбирая слова. — Мы обследовали весь дворец, но не нашли ничего, что бы помогло нам найти девочку.

— Как вы думаете, кому понадобилось похищать вашу дочь? — спросила директор Раднэ.

— Я уверен, что Сун Вэй украли по ошибке. — Неожиданно произнес господин Вэй, но в отличие от меня, директор, казалось, ни капли не удивилась:

— У вас есть основания так полагать?

— Целью похитителей являлась принцесса Ши Лань. Дочка императора рассказала мне, что они с Сун Вэй как раз сидели в комнате принцессы, и последняя на минуточку оставила ее одну, а когда вернулась, той уже и след простыл. — Я вновь услышала тяжкий вздох шелкоффца. — Видимо, злоумышленник не знал принцессу в лицо, и перепутал ее с моей девочкой.

Я почувствовала, как на мое плечо легла чья-то рука, и, с трудом подавив в себе желание закричать, обернулась. На меня, недобро прищурившись, смотрели изумрудные глаза мастера Йера. Не говоря ни слова, он схватил меня за руку и потащил к лестнице. Так же молча я упиралась ногами в пол, пытаясь вырваться из его стальной хватки, но это было все равно, что бороться с каменным истуканом — черный эльф не обращал на мои бесплодные попытки никакого внимания. Когда мы оказались на улице, учитель все же соизволил заговорить, хотя лучше бы он молчал — столько ярости было в его голосе:

— Что вы себе позволяете, Паллада?

— Послушайте, Сун Вэй похитили! Надо что-то делать! Да отпустите же меня, наконец! — в отчаянье закричала я и даже попыталась лягнуть мастера Йера.

— Сейчас же прекратите этот балаган! — сквозь зубы прорычал он, таща меня по направлению к корпусу. — Вы будете наказаны, госпожа Паллада!

— Ну и пусть! — я почувствовала, как к горлу подступает комок слез. — Вы что, не понимаете, моей подруге угрожает опасность! Я не могу сидеть сложа руки!

— Нет, можете и будете! — рявкнул учитель, ногой открывая дверь моей комнаты и заталкивая меня внутрь. — Поверьте, с этим делом разберутся люди куда компетентнее вас, так что не путайтесь у них под ногами!

Я упала на кровать и зарыдала, проклиная черного эльфа, который все еще нависал надо мной, и я прямо-таки чувствовала на себе его недобрый взгляд.

— С твоей подругой все будет в порядке. — Неожиданно мягким тоном произнес он. — Просто прошу тебя, Авика, не вмешивайся в это. Я понимаю, тебе сложно сидеть здесь и ничего не делать, пока Сун Вэй в опасности, но поверь, так будет лучше для всех.

Я подняла от подушки заплаканное лицо и, всхлипнув, проговорила:

— Я очень боюсь, что с ней может случиться что-нибудь плохое.

— В любом случае, сейчас ты ничем не сможешь ей помочь. — Произнес мастер Йер и, развернувшись, направился к выходу. У порога он обернулся, и я поймала на себе его задумчивый взгляд. — Постарайся поспать.

Я с каким-то безразличием кивнула и, дождавшись, когда черный эльф скроется за дверью, вытащила из-за пазухи свой амулет и, сосредоточившись, позвала:

— Глэйз! Глэйз, ты нужна мне, срочно!

Ответа не последовало. Я попробовала еще раз, и еще, но демин так и не появилась.

###

Я не чувствовала усталости, лишь страх, липкой паутиной окутавший мое сердце. За окном уже занималась заря, а я все сидела в нашей с Сун Вэй комнате и влажными от слез глазами смотрела на ее пустую кровать. Без веселой, остроумной шелкоффки все здесь казалось каким-то чужим и холодным, словно и не было тех счастливых дней и часов, когда мы, вернувшись с уроков, делали домашние задания, или же просто болтали обо всем на свете. Я лихорадочно думала — что мне теперь делать? Я понимала, что просто сидеть и ждать, когда будут предприняты хоть какие-либо действенные меры по поиску Сун Вэй, я просто не смогу. Тревога за подругу и вынужденное бездействие просто сводили меня с ума. Но что мне оставалось делать? Все в один голос твердят мне, что я должна сидеть сложа ручки и не лезть куда не следует, но дело касалось жизни моей подруги — так как же, позвольте узнать, я могу остаться в стороне?

Решительно поднявшись с кровати, я вышла из комнаты и направилась в сторону главного здания школы. Нужно было поговорить с директором Раднэ. Признаться, я и сама не знала, что именно я ей скажу, но Меледа Раднэ была умной, сильной женщиной, и, возможно, мне удастся узнать хоть что-то о поисках Сун Вэй. Территория школы в этот ранний час была пустынной, погруженной в какую-то умиротворяющую дремоту. Даже птицы, казалось, щебетали чуть тише, чем обычно, будто стараясь не разбудить спящих учеников.

Добравшись до двери, ведущей в кабинет директора, я в нерешительности остановилась. Только сейчас я осознала, что заявляться к главе школы магии и ведовства в такую рань, как минимум дурной тон. Мысленно обругав себя за нерешительность, я громко постучала. К моему удивлению, дверь открылась сразу, и я робко взглянула на хмурое лицо Меледы Раднэ. По всей видимости, директор, как и я, не ложилась спать всю ночь, и накопившаяся усталость и тревога заметно состарили ее красивое лицо. Если честно, меня давно интересовал вопрос — сколько же ей лет. Глядя на эту статную, полную сил женщину, ей с трудом можно было дать больше тридцати пяти, но если уж она мастера Йера как-то в порыве гнева назвала мальчишкой, то, по всей видимости, ей могло быть и больше ста.

— Авика? — удивленно спросила она, глядя на мою смущенно ссутулившуюся фигурку. — Нужно было догадаться, что ты придешь ко мне.

Директор отошла от двери, пропуская меня внутрь, и жестом пригласила присесть в кресло, обитое черной кожей. Я послушно устроилась в мягком, удобном кресле и, сложив руки на коленках, смущенно посмотрела на женщину, разливающую по фарфоровым чашечкам дымящийся чай. Протянув мне чашку, директор устроилась напротив меня и, закинув ногу на ногу, пристально заглянула в мои глаза.

— Авика, я понимаю, что тебе сейчас очень сложно... мастер Йер рассказал мне, что вчера ты подслушала наш разговор с господином Вэй. — При этих словах я почувствовала, как краснею. Вот же противный Черный эльф! Хотя чего я, собственно, ожидала? Что он не расскажет о том, как поймал меня возле директорского кабинета? Небось, сразу же, как отвел меня в комнату, побежал рассказывать все директору Раднэ. Словно прочитав мои мысли, Меледа Раднэ покачала головой:

— Не сердись на мастера Йера. Он должен был рассказать мне о том, что ты услышала наш разговор с отцом Сун Вэй. Он беспокоился, что ты можешь наделать глупостей и подвергнуть тем самым свою жизнь опасности.

— Ему-то что до этого? — не удержавшись, буркнула я, скрестив руки на груди. Как — то не верится, что Черный эльф, сделал это по доброте душевной... скорее уж из вредности.

Женщина вздохнула и, подавшись вперед, тихо проговорила:

— Я знаю, что мастер Йер многим кажется холодным и бесчувственным эльфом, которому плевать на всех, кто его окружает. Но поверь мне, Авика, это не так. Я знаю его еще с детских лет, и могу с уверенностью сказать — он умеет быть преданным и надежным другом, а за маской безразличия может скрываться сочувствующее, понимающее сердце. Я уверена, ему не безразлична судьба Сун Вэй, но он опасается, что от беспокойства за свою подругу ты можешь наделать много глупостей.

Я растерянно взирала на директора, и в глубине души была согласна с ее словами о том, что мне не следует рисковать и лезть в это дело, но это было где-то очень, очень глубоко. На самом же деле, не смотря на все увещевания, я совершенно не собиралась сидеть сложа руки, ожидая, когда же, наконец, кто-то отыщет мою подругу. Поэтому я как можно более осторожно поинтересовалась:

— Госпожа директор Раднэ, могу ли я узнать, уже что-нибудь известно о судьбе Сун Вэй и похищенной принцессы? — в ответ на недоуменно поднятую бровь женщины я поспешила пояснить: — Ведь эти два случая — дело рук одного человека? Ведь так? Сун Вэй просто перепутали с дочкой императора... я вчера слышала, как об этом говорил господин Вэй.

— Да, ты права. — После короткой паузы ответила Меледа Раднэ. — Все указывает на то, что твою подругу похитили по ошибке, приняв ее за дочь императора. Сегодня мы с господином Вэй направляемся на совещание во дворец, чтобы разработать план действий по вызволению девочек.

— Возьмите меня с собой! — воскликнула я, бросив на директора умоляющий взгляд, но та отрицательно покачала головой:

— Это совершенно исключено. Авика, я уверена, что с твоей подругой все будет в порядке, так что остарайся сейчас сконцентрироваться на учебе, а остальную работу предоставь нам.

— Сконцентрироваться на учебе?!! — я аж задохнулась от негодования. — Да как я могу думать о чем-то еще, кроме того, что моя лучшая подруга находится в опасности? Как вы не понимаете, мне невыносимо сидеть сложа руки и ожидать непонятно чего! Поэтому я прошу вас, возьмите меня с собой!

Меледа Раднэ одарила меня грустным, все понимающим взглядом и, в очередной раз вздохнув, ответила:

— Авика. Постарайся понять меня. У нас и так голова забита всей этой историей с похищениями, а тут еще ты рвешься спасать свою подругу. Неужели ты не понимаешь, какой опасности подвергаешь сама себя? Проклятая руна на твоей руке, это лишний повод вести себя как можно более осмотрительно, ведь один неверный шаг с твоей стороны может привести к необратимым последствиям. Пожалуйста, в этот раз постарайся довериться компетентным людям и не лезь на рожон.

— Хорошо. — Я с трудом выдавила из себя эти слова. То, что сказала директор, казалось таким несправедливым, даже не смотря на свою рациональность. — Можно мне идти?

— Ступай. — Губы женщины тронула сочувствующая улыбка. — Не волнуйся, Авика, с Сун Вэй будет все в порядке.

Мне не хотелось отвечать, поэтому я лишь едва заметно кивнула и вышла из кабинета.

До своего корпуса я добиралась словно в трансе, не глядя на дорогу, поэтому очень удивилась, когда натолкнулась на кого-то, тут же оказавшись в крепких объятиях. Испуганно вскинув голову, я наткнулась на приветливый взгляд таких знакомых темных глаз.

— Привет, Ави! — услышала я тихий, приятный голос.

— Бриан, — растерянно пробормотала я, удивленно взирая на юношу, о встрече с которым я еще недавно так мечтала — что ты здесь делаешь?

— Иду на завтрак вообще-то. — В голосе парня звучала обида. — И это все, что ты можешь мне сейчас сказать? Ты что, не рада меня видеть?

— Конечно, рада! — я попыталась улыбнуться, хотя улыбка получилась скорее вымученной, нежели приветливой.

— Скажи мне правду, — Бриан нахмурился и, закусив губу, внимательно посмотрел мне в глаза — за это лето у тебя кто-то появился?

— Нет! — ответила я, отрицательно качая головой. — Просто мне сейчас очень тяжело... Сун Вэй...

— Что с ней? — тон юноши тут же изменился, а на лице застыла тревога.

— Ее похитили. Вчера я слышала разговор директора и господина Вэй. Он сказал, что злоумышленник перепутал ее с дочкой императора...

— Стоп! — Бриан легонько отстранил меня от себя. — Ты хочешь сказать, что кто-то похищает принцесс? Весгород, Шелкофф... интересно, что с Древином и Хладгородом?

Об этом я как-то не подумала. Если пропала дочка нашего короля, и кто-то попытался украсть дочь императора Шелкоффа, значит, в остальных государствах, вполне возможно, произошло то же самое!

— Слушай, ведь твой отец состоит в Совете Магов? У него должна быть какая-то информация по этому делу?

— Он со мной не очень-то и делится. — Усмехнулся Бриан. — Я только знаю, что комнату принцессы Филис обследовали на следы магии, но так ничего и не обнаружили, будто девушка просто взяла и испарилась. Весь совет ломает над этим голову.

— Эй, ну вы чего застыли, на завтрак опоздаете! — к нам подошла приветливо улыбающаяся Сирин. — Еще успеете намиловаться.

Мы с Брианом смущенно отступили друг от друга, словно нас действительно застукали за чем-то непристойным, а Сирин все тем же ехидным голосом поинтересовалась:

— Ну что, голубки, так и будем стоять, или все-таки пойдем?

Я первой опомнилась и направилась к столовой, Бриан сразу же нагнал меня, и я почувствовала, как его рука нежно касается моих пальцев. По телу тут же побежали мурашки, а щеки отчего-то сразу заалели смущенным румянцем. Ну почему все происходит так не вовремя? Ведь я так мечтала об этом моменте — моменте нашей встречи, но именно сейчас я не могу в полной мере насладиться этим мгновением, потому что все мои мысли были лишь о Сун Вэй. Если бы все было по-другому! Если бы моя подруга была сейчас с нами, как все могло быть замечательно. А пока...

###

— Нет, я категорически не понимаю, как преступник смог остаться незамеченным? — Сирин полулежала на моей кровати и задумчиво разглядывала разноцветную бабочку, сотворенную Брианом, которая плавно кружилась по комнате. — Не знаю, как там в Шелкоффе, а у нас королевский дворец надежно охраняется дворцовой стражей, и я даже не представляю, кому под силу провернуть это дело так чисто, не оставив никаких следов.

— Я, кажется, знаю, кому. — После этих слов Бриан и Сирин удивленно и недоверчиво взглянули на меня, словно бы увидели в первый раз.

— И кому же? — осторожно поинтересовался Бриан, подходя ко мне и обнимая за плечи. — У тебя есть предположения, кто бы это мог быть?

— Демин. — Чуть слышно произнесла я, и перед глазами тут же встал образ хищно улыбающейся Глэйз. Увидев сомнение, возникшее на лицах друзей, я поспешила пояснить. — Сами подумайте. Преступник с легкостью проник в комнату принцесс и с той же легкостью исчез вместе со своей жертвой. А кто еще, кроме деминов, может запросто телепортироваться из одного места в другое? Тем более, ты сказал, что маги проверяли комнату Филис на наличие магии, и, разумеется, ничего не нашли, потому что демины имеют свойство поглощать любую магическую активность, что дает им возможность не оставлять за собой следов. Тем более, говорили о том, что комнаты девушек остались нетронутыми, то есть не обнаружено никаких следов борьбы, а демину понадобились бы считанные секунды, чтобы возникнуть в комнате девушек и телепортироваться оттуда уже с ними.

— Знаешь, а во всем этом есть здравый смысл. — Задумчиво сказала Сирин, пристально глядя на меня своими желтыми глазами. — Если исходить из всего сказанного тобой, то картинка произошедшего начинает складываться.

— Да, но остается один вопрос — зачем деминам понадобились принцессы? — Бриан подошел к окну и оперся руками об подоконник. — Вряд ли им выгодно ввязываться в войну сразу с четырьмя могущественными государствами. Если, конечно, у деминов нет суицидальных наклонностей...

— Может быть, это дело рук одного демина? — высказала свое предположение я. — Помните, как Касантра пленила Глэйз и заставляла ту делать за нее всю грязную работу: подбросить амулет, телепортировать тело, украсть книгу смертельных заклятий. Вдруг мы имеем дело с чем-то подобным? Что если кто-то пленил демина, чтобы тот похитил принцесс?

— А по-моему логично. — Пожал плечами Бриан. — Эти твари, просто находка для злодея, а с их способностью к телепортации можно совершить не одно преступление.

— Кстати, помнишь того демина, которого ты освободила из темницы? — спросила Сирин. — Ты не пыталась выйти с ней на связь и попробовать что-нибудь разузнать?

— Пыталась. — Я вытащила из-за пазухи кулон с блестящим черным камнем, и аккуратно показала его друзьям. — Раньше, с помощью этой штуки, я могла в любое время вызвать Глэйз. Но со вчерашней ночи она перестала отвечать на мой зов.

— Очень подозрительно, ты не находишь? — прищурился Бриан, аккуратно трогая пальцем, гладкую поверхность камня. — Теперь я больше чем уверен, что демины как-то связаны с похищениями, и твоя хвостатая подруга, прямое тому доказательство.

— Похоже на то. — Вздохнула я, убирая кулон обратно под рубашку. Мне не хотелось думать о причастности Глэйз к исчезновению Сун Вэй, ведь, несмотря на свою хищную натуру, эта рыжая бестия мне нравилась. — В любом случае, мы не сможем ничего предпринять — директор и мастер Йер теперь глаз с меня не спустят.

Бриан вновь заключил меня в объятия и тихо прошептал:

— Я и сам бы никуда тебя не отпустил.

— Можно подумать, я стала бы у тебя спрашивать. — Хмыкнула я. — Если бы я знала, как проскользнуть мимо Альгерта с его вороном, меня бы уже и след простыл.

— Ну и куда бы ты направилась? — скептически поинтересовался Бриан. По всей видимости, мои слова его задели. — Ты ведь понятия не имеешь, где искать Сун Вэй.

— Ну это-то как раз и очевидно. — Я обвела друзей сосредоточенным взглядом. — Нужно идти к деминам.

— Что?!! — хором воскликнули Бриан и Сирин, посмотрев на меня как на сумасшедшую. — Ты хоть знаешь, где находятся Врата Великой тьмы?

— Я слышала, что где-то на территории Хладгорода. — Неуверенно произнесла я. — По преданиям, Врата Великой тьмы расположены во льдах Хрустального моря. Так что, в первую очередь, я бы отправилась именно туда.

— Это самое глупое, что ты можешь сделать. — Покачал головой Бриан. Но к моей радости, Сирин решила меня поддержать:

— Идея Авики не лишена смысла. Я понимаю, как это невыносимо, просто сидеть и ждать, когда все разрешится, и на ее месте я бы тоже попыталась предпринять хоть что-нибудь.

Я благодарно посмотрела на оборотня, та ответила мне улыбкой, на мгновения сверкнув клыками.

— В любом случае, с территории школы меня никто не выпустит. Мимо Альгерта мне не пройти, а тот тайный лаз, ведущий в королевские темницы, насколько я знаю, уже давно заделали.

— Ну, предположим, мы найдем способ пройти мимо привратника... — произнесла Сирин, за что удостоилась сразу двух красноречивых взглядов: моего — полного надежды, и Бриана — не предвещающего болтливому оборотню ничего хорошего.

— Сирин, пожалуйста! Если ты знаешь, как незаметно выбраться отсюда, скажи мне! — я умоляюще сложила руки на груди. — Я просто не могу оставаться здесь и с ума сходить от беспокойства за Сун Вэй.

— За такое тебя исключат из школы! — попытался воззвать к моему разуму Бриан. — Кроме того, ты и до ближайшего села не успеешь добраться, как тебя схватят и вернут обратно.

— Это уже второстепенные проблемы. — Отмахнулась я. — Главное, пройти магическую заслонку.

После долгих уговоров Бриан наконец сдался, и весь следующий час, который оставался до первых в этом году занятий, мы обсуждали план действий.

###

— Идут! — прошептала Сирин, выглянув из-за кустов. Я вгляделась в группу из пяти человек, одетых в школьную форму, но носящих отличительные алые нашивки пятигодок. Они не спеша подъезжали к магической заслонке. — Сейчас привратник будет открывать проход...

Старшеклассники поравнялись со стариком Альгертом и, достав из чересседельных сумок свитки, в которых указывалось разрешение на практику в городе, предъявили их магу. Тот, внимательно изучив каждый документ, кивнул и, взмахнув рукой, открыл проход.

— Где же Бриан? — взволнованно прошептала я, отводя рукой морду Галки, которая ухватила меня за воротник и теперь меланхолично жевала его, капая слюной мне за шиворот.

Юноша появился неожиданно и, запыхавшись, принялся что-то объяснять привратнику, сильно жестикулируя руками. Альгерт нахмурился и, видимо, попытался успокоить взволнованного ученика. Убедившись, что бдительность мага ослаблена, Сирин, уже сменившая ипостась с человеческой на звериную, прорычала:

— Бежим!

Я вскочила в седло и что есть мочи хлестнула поводьями лошадь. Галка испуганно заржала и кинулась к магической заслонке. Бедный Альгерт, по всей видимости, толком и не понял, что же произошло, когда мимо него на высокой скорости пронесся огромный волк, а следом бледная ученица верхом на лошади. Как мы и надеялись, от неожиданности маг так и не успел запечатать проход, пока мы не оказались за пределами магического контура. Не останавливаясь, мы кинулись по направлению к городу, то и дело оглядываясь и проверяя, нет ли за нами погони.

Не доезжая до городской стены, мы свернули с главной дороги и углубились в пролесок, шелестящий кленовыми веточками. Доехав до ближайших зарослей малинника, я достала из чересседельной сумки свернутую в рулон одежду и передала ее оборотню, которая, вновь приняв человеческий облик, тут же оделась.

— Куда теперь? — просила Сирин, заправляя штаны в сапоги. — Ближайшее от нас село — Колобки, но там нас могут искать, поэтому предлагаю пока не выходить к населенным пунктам, а передвигаться по лесу.

— Так и поступим. — Кивнула я и слезла с Галки, взяв лошадь под узды. — Кстати, ты хорошо ориентируешься в лесу?

Оборотень хмыкнула и первая углубилась в леc.

###

Ночью заметно похолодало, но мы не решались разводить костер, так как опасались погони, а отблеск огня и поднимающийся от него дымок мог привлечь нежелательное внимание. Вытащив из сумки плед, я расстелила его на ковре из пестрых опавших листьев, и, укутавшись, прикрыла глаза и постаралась заснуть. Нужно было как следует выспаться и набраться сил, ведь нам предстоял трудный, и наверняка опасный путь. Я услышала, как Сирин, раздевшись и вновь приняв волчий облик, устроилась рядом со мной. В нос ударил запах собачьей шерсти, но меня это не беспокоило, а скорее даже наоборот — можно было не волноваться насчет лесных хищников, желающих полакомиться заночевавшей в лесу девушкой. Учуяв запах оборотня, не одна тварь не осмелится подойти ближе, чем на сотню шагов.

Утро разбудило меня озорным солнечным лучом, игриво скользнувшим по моему лицу и нагло лезущему прямо в глаза. Я широко зевнула и потянулась, тут же почувствовав, как затекла спина и шея. Да уж, спать на твердой земле — удовольствие ниже среднего, да еще и холод, заставляющий зубы отбивать мерную дробь, отнюдь не способствовал крепкому, здоровому сну. Галка топталась на том самом месте, где я ее и привязала, а вот Сирин нигде небыло. "Куда это она запропастилась?" — испуганно и в то же время недовольно подумала я, сворачивая плед и укладывая его обратно в сумку. Неожиданно ближайшие кусты зашевелились, и оттуда высунулась огромная серая морда, в пасти которой была зажата утиная шея. Остальная тушка птицы безвольно покачивалась из стороны в сторону, едва касаясь земли кожаными, перепончатыми лапками.

— Аак отох! — промычала Сирин, полностью показываясь на поляне. Увидев мой недоуменный взгляд, она выплюнула гуся и повторила:

— Я говорю, завтрак готов!

— И как мы ЭТО приготовим? — я аккуратно носком сапога потрогала птичью тушку. — Я не оборотень, и сырое мясо есть не могу.

— А кто тебя просит есть гуся сырым? — Сирин вновь приняла человеческий облик и теперь быстро одевалась. — Его можно ощипать и пожарить, ну или сварить.

— Если честно, то я совершенно не представляю, как ощипывать птицу. — Растерянно призналась я, двумя пальцами поднимая гуся за крыло. — Видишь ли, готовка это не самое мое сильное место.

Сирин закатила глаза и вздохнула:

— Ладно уж. Ступай тогда, набери хвороста и сушняка, а я пока займусь дичью.

Я радостно закивала и отправилась на поиски вышеозначеного. Лес уже проснулся и теперь гудел множеством разнообразных звуков, от жужжания насекомых до уханья кукушки. Я не спеша брела среди вздымающихся ввысь деревьев, выбирая с земли не успевший отсыреть за ночь хворост. Когда у меня набралась довольно объемная кипа сушняка, я повернула в обратном направлении и чуть ли не нос к носу столкнулась с вышедшем из зарослей малинника людогрызом. Огромный, уродливый зверь, с торчащей во все стороны шерстью и внушительных размеров пастью, полной острых как бритва клыков, взирал на меня плотоядным взглядом черных бусинок-глаз. Когти, размером с кинжалы, хищно скребли землю, оставляя после себя глубокие борозды, а на землю из пасти сочилась вязкая слюна, намекающая мне на то, что зверюшка очень хочет мной полакомиться.

Полный ужаса крик, подобравшись к самому горлу, наконец, вырвался наружу, так, что с ближайших деревьев, в небо взметнулось несколько испуганных птиц. Людогрыз, видимо, воспринял это как сигнал к атаке и, заревев что есть мочи, бросился прямо на меня, я тут же побежала в противоположную от него сторону. Бежала я медленно, пока не сообразила выпустить из рук набранный хворост, после этого дело пошло значительно быстрее, но людогрыз все же неумолимо настигал меня, и я уже буквально кожей чувствовала его зловонное дыхание на своей спине. Внезапно я поскользнулась на влажной от росы траве и, не удержав равновесие, рухнула на землю. "Вот и все!" — мелькнула в голове печальная мысль, пока я наблюдала за растянувшемся в прыжке людогрызом. Краем глаза я уловила метнувшеюся к нам серую тень, и людогрыз, не долетев до меня совсем чуть-чуть, был буквально сметен в сторону яростно рычащим волком, не уступающим ему размерами. Завязалась борьба, и мне ничего не оставалось, как с ужасом наблюдать за клубком визжащих, дерущихся тел, яростно катающихся по опавшей листве, орошая ее каплями крови. Внезапно я отчетливо услышала страшный хруст ломающегося позвоночника и вслед за этим жуткий, предсмертный вой агонизирующего животного. Через секунду все было кончено, и безжизненный людогрыз остался лежать на земле, подле тяжело дышащего оборотня.

— Ну почему к тебе прямо так и липнут неприятности? — запыхавшимся голосом, устало поинтересовалась Сирин, глядя на меня своими желтыми глазами. — Наверное, единственный людогрыз в этом лесу, и тот умудрился нарваться на тебя.

— Ага, можно подумать, я специально ходила и искала его, дабы окончить свое бренное существование в качестве завтрака для этой зверушки! — все еще дрожащим от пережитого страха голосом воскликнула я, до глубины души обиженная замечанием подруги, хотя понимала, что только что она спасла мне жизнь. Сирин, видимо, и сама поняла, что погорячилась, потому что уже более мягким тоном произнесла:

— Ладно уж, давай подберем сушняк и вернемся на поляну. — Сказав это, подруга нагнулась к земле и принялась подбирать брошенный мной хворост. Я последовала ее примеру, и вскоре мы уже разводили костер, дабы зажарить на нем пузатого, уже ощипанного гуся.

Наблюдая, как Сирин устанавливает две рогатины и большим охотничьим ножом стругает крепкий сук, для того чтобы насадить на него гусиную тушку, я невольно задалась мыслью о том, как же хорошо, моя подруга ориентируется в лесу, в то время как я чувствую себя совершенно разбитой и потерянной.

Вскоре мои ноздри уже щекотал запах жареного мяса, и желудок тут же отозвался урчанием, требуя, чтобы его немедленно накормили. Гусь аппетитно шкварчал на вертеле, соблазняя видом своей коричнево-золотистой кожицы и капая соком в шипящие угли. Сирин с видом знатока то и дело протыкала птицу ножом, чтобы удостовериться, что мясо не сырое, и, наконец, сняла вертел с рогатин, объявив о том, что гусь вполне готов к употреблению.

Достав из сумки две припасенные с завтрака пшеничные лепешки, мы устроились прямо на траве и с аппетитом принялись за еду. Я с удовольствием вгрызлась в горячую, жирную ножку и активно заработала челюстями, пережевывая сочное мясо.

— Сирин, я и не знала, что ты так хорошо готовишь! — восхищенно сказала я, выбрасывая обглоданную косточку в ближайшие кусты и облизывая пальцы. — Если честно, я вообще не знала, что оборотни умеют готовить... ну, сама понимаешь...

— Ага, наверное, ты думала, что мы скачем по лесам и, подобно волкам и прочим хищникам, питаемся сырым мясом пойманных нами кроликов. — Ухмыльнулась подруга. — И в столовую я ходила просто так, для вида.

Я почувствовала, как мое лицо заливается краской стыда. "Вот глупая! — мысленно отругала я сама себя. — Ну кто меня за язык тянул!" Увидев, мое выражение лица, Сирин мягко улыбнулась и накрыла мою руку своей.

— Не переживай. Я уже привыкла к подобным вопросам. — Весело произнесла она. — Вокруг каждой расы всегда ходят те или иные предрассудки, и от них очень сложно избавиться. Понимаешь? Раз ты оборотень, значит, ты хищник, и никто больше. Если ты гном, то жадный и хитрый любитель крепкого эля. Если ты эльф — значит, обязательно надменный и высокомерный, ну а коль ты человек — ты слаб, и более других подвластен пагубным страстям. Конечно, подобные стереотипы рождаются не на пустом месте, но они на самом деле никоим образом не характеризуют нашу истинную сущность. Я, например, хоть и оборотень, не люблю сырое мясо, и сызмальства знаю сотни способов, как вкусно его приготовить.

— Сирин, прости, пожалуйста, я и не думала тебя обидеть. — Пробормотала я, чувствуя правоту ее слов. Но оборотень лишь отмахнулась:

— Да брось ты, какие обиды? На друзей не принято обижаться по таким пустякам!

— Знаешь, я очень рада, что ты пошла вместе со мной. — Произнесла я, заглядывая в желтые глаза оборотня. — Даже не знаю, что бы я без тебя делала.

— Стала бы завтраком для людогрыза. — Хмыкнула Сирин, заворачивая остатки гуся и складывая его в мою чересседельную сумку. — Ладно, давай затушим угли. Нам пора выдвигаться.

###

— Готова? — Сирин взирала на меня своими азартно блестящими желтыми глазами. Я зажмурилась и утвердительно кивнула. Видимо, увидев испуг, застывший на моем лице, оборотень смягчила тон и произнесла. — Не бойся, это не очень сложное заклинание частичной метаморфозы. Мы его еще на третьем году обучения проходили.

— Надеюсь, успешно? — робко спросила я, приоткрывая один глаз и наблюдая за тем, как подруга делает пассы руками.

— Сейчас увидим. — Не очень обнадежила меня Сирин и зашептала слова заклинания. Я почувствовала, как зачесалась макушка, и, не выдержав, заскребла ее ногтями. Тут же мои пальцы вместо привычных коротких, взъерошенных волос наткнулись на мягкие, длинные локоны. Я удивленно вытаращила глаза и скосила их на золотистого цвета пряди, спускающиеся мне почти до пояса.

— Что это? — в ужасе прошептала я, подергав себя за отросшую и сменившую окраску шевелюру. — Это потом можно будет исправить обратно?

— Конечно. — Сирин отошла на несколько шагов и с довольным видом оглядела свою работу. — Ну вот, теперь тебя не узнать!

— Надеюсь, это действительно так необходимо. — Вздохнула я, чувствуя непривычную тяжесть длинных волос.

— Я уверена, что из школы уже разослали наши приметы. Теперь стража в городах и селах будет искать хладгородку и оборотня. — Ответила Сирин, окидывая меня с ног до головы своим придирчивым взглядом. — Теперь ты вовсе не похожа на северянку. Только вот глаза тебя все еще выдают.

— Глаза не трогай! — воскликнула я, вновь протестующе зажмуриваясь. — Думаю, и так сойдет.

— Как хочешь. — Согласилась оборотень и отошла от меня на другой конец поляны. Я заметила, как она вновь совершает пассы руками, а губы ее шепчут слова заклинания. Тут же волосы девушки стали будто бы врастать в голову, пока не сделались совсем короткими, а желтые глаза потемнели, приобретая карий цвет. Еще мгновение, и передо мной предстал худой подросток в мешковатой одежде, со смешно торчащими ушами.

— Ух ты! — восхищенно выдохнула я, разглядывая подругу. — Здорово у тебя получилось!

— Ну что, тогда пошли? — Сирин первая направилась к тропинке, ведущей из леса, я, отвязав Галку, поспешила за ней.

Если честно, то это я настояла на том, чтобы после нескольких дней блуждания по лесу мы наконец-то вышли к жилым поселениям. Просто я уже настолько устала ночевать на холодной, жесткой земле, что мое тело требовало отдыха на нормальной постели. Да и чувствовала я себя в лесу неуверенно, особенно с наступлением темноты, когда каждую колышущуюся от ветра ветку принимаешь за притаившегося людогрыза.

Мы вышли аккурат к убранному полю, за которым темнели башенки небольшого замка. Перед высокой каменной стеной, окружавшей этот самый замок, как горошины, рассыпались крестьянские дома, а по широким, но колдобистым улочкам бегали взъерошенные куры и разномастные собаки, сердито брехая на чужаков, то есть нас. Люди, встретившиеся нам по дороге к замку, реагировали на наше появление довольно странно, кто-то испуганно охал, будто бы увидел приведение, а особо впечатлительные хватались за сердце и спешно отступали на несколько шагов.

— Что это с ними? — удивленно поинтересовалась я у оборотня. — Надеюсь, ты мне ветвистые рога не наколдовала?

— Нет. — Растерянно произнесла Сирин, недоуменно взирая на перепуганных крестьян. — Но шарахаются они точно от тебя.

Все еще не понимая, что происходит, мы подошли к воротам, ведущим за стены замка, и громко постучались. Смотровое окошко открылось тут же, и на секунду в нем показался любопытный серый глаз, а затем раздался изумленный вскрик и звук отодвигаемого засова.

Когда створки ворот распахнулись, пред нами предстал щуплый, долговязый мужчина, в нарядно украшенной куртке и вычурного вида сапогах щегольски-красного цвета. Стражник более походил не на лицо, охраняющее стены замка, а на карикатуру, срисованную с какого-нибудь знатного, но совершенно лишенного чувства вкуса — дворянина.

— Не верю своим глазам! — тонким фальцетом воскликнул мужчина, пристально разглядывая меня, и совершенно игнорируя стоявшую рядом, Сирин. — Госпожа Адэль! Неужели это действительно вы?

Не дождавшись ответа, стражник-дворянин схватил меня за руку и потащил в сторону замка:

— Ваша мать будет просто в-несебя от счастья, что ее любимая, давно сгинувшая дочь, вновь нашлась! Ах! Вы даже представить не можете, сколько слез было по вам пролито, сколько горя и страдания принесли вы своим исчезновением! Мы уж и не чаяли увидеть вас более живой и здоровой!

Совершенно сбитая с толку, я растерянно оглянулась, на настороженно бредущую следом Сирин. Странный мужчина привел нас в большой зал, украшенный лепниной и расшитыми золотом коврами. Тяжелые гардины, занавешивающие высокие окна, являли собой нечто ярко-розовое, украшенное бантами и оборками, и совершенно не сочетались с остальным убранством помещения. Вообще, все здесь было как-то странно и пугало обилием ярких красок: например, салатовые диванчики с горой фиолетовых шелковых подушечек на них, или пузатые кофейные столики на причудливо изогнутых ножках заметно контрастировали с массивным деревянным серкретером, украшенным позолоченными фигурками пухлощеких младенцев.

— Будьте здесь. Я доложу о вашем прибытие графине Алузской. — Произнес стражник-дворянин и, отвесив поклон, побежал вверх по широкой мраморной лестнице.

— Слушай, давай-ка выбираться отсюда! — прошептала Сирин, хватая меня за руку. Но не успели мы сделать и нескольких шагов по направлению к выходу, как услышали громкий, вибрирующий от волнения голос:

— Слава вседержителю! Это действительно ты, моя девочка!

Я медленно обернулась и посмотрела на застывшую на лестнице женщину лет сорока. Довольно пухлое тело графини было затянуто в лиловый атлас и задрапировано тюлем. Светлые, будто выгоревшие на солнце волосы были забраны в высокую прическу, украшенную всевозможными перьями и нитями жемчуга. Над ярко-накрашенными губами красовалась огромная мушка, которая смотрелась на лице не только неуместно, но даже вульгарно. Графиня Алузская сложила свои белые, полные руки на внушительных размеров груди и полными слез глазами взирала на растерявшуюся меня.

— Чего же ты ждешь? Иди скорее, обними свою мать! — вновь воскликнула она и, первая спустившись по лестнице, заключила меня в крепкие объятия. — Десять долгих лет прошло, а ты ни капли не изменилась, Адэль!

— Извините, но я не Адэль! — я попыталась вырваться из цепкой хватки графини, но та оказалась удивительно сильной, поэтому пришлось ограничиться лишь слабым, протестующим трепыханием. — Если честно, то я вообще вас в первый раз вижу!

— Как же так, дитя мое? — возмущенно воскликнула госпожа Алузская. — Моя бедная девочка потеряла память и не узнает меня! Какое несчастье! Но ничего! Ты будешь жить в моем замке, и рано или поздно к тебе вернутся воспоминания!

— Нет, вы не поняли меня! — мне все же удалось вырваться из объятий графини, и я быстренько отошла от нее на несколько шагов. — Я не та, за кого вы меня принимаете!

— Какой вздор, дитя мое! — Хозяйка дома, по всей видимости, была настроена решительно, и ее совершенно не убеждали мои доводы касательно того, что я ни в коей мере не являюсь ее давно пропавшей дочерью. — Ты забыла о том, кто ты есть, и это ранит мое сердце. Но я вновь вижу тебя, и это наполняет его надеждой на то, что вскоре наша семья вновь воссоединится! Адэль, ты, верно, устала и проголодалась, так что поднимайся-ка в свою комнату, а я пока что, распоряжусь насчет ужина.

Сказав это, госпожа Алузская развернулась на сто восемьдесят градусов, и ,бросив на меня многозначительный, полный материнской любви взгляд, вышла в соседнюю комнату.

— А куда идти-то? — растерянно спросила я все еще топчущегося рядом стражника-дворянина. Тот встрепенулся и, распластавшись в учтивом поклоне, произнес:

— Следуйте за мной. Я провожу вас в ваши покои.

Переглянувшись, мы с Сирин направились вслед за стражником-дворянином, который провел нас по столь же пышно обставленным коридорам, остановившись у самой последней двери, украшенной позолоченными, витыми ручками.

— Ваша комната, госпожа Адэль. Надеюсь, вид родных стен поможет вашей памяти скорее восстановиться. — Сказав это, мужчина открыл дверь и отошел, жестом приглашая меня пройти внутрь.

Комната Адэль, в отличие от остального убранства замка, была вполне себе милой и даже немного аскетичной. Большая кровать, забранная шелковыми белыми простынями, и балдахином того же колера, шкаф из светлого дерева, да письменный стол — вот и вся обстановка в спальне юной госпожи Алузской.

— Смотри, Авика! — зашептала Сирин, дергая меня за локоть и указывая на большой портрет в позолоченной раме. Едва взглянув на изображенную на нем девушку, я поняла, почему нас так легко спутали. У настоящей Адэль были изумительные золотистые локоны и небесно-голубые глаза, да и черты лица были явно схожи с моими. А если учесть, что девушка пропала десять лет назад, то даже родная мать запросто могла принять меня за нее.

— Вот это мы влипли. — Вздохнула Сирин. — Как это меня угораздило придать тебе именно эту внешность?

— Меня больше волнует, что нам теперь делать. — Я задумчиво заходила по комнате взад-вперед, размышляя над сложившейся ситуацией. — Признаться, что я на самом деле не Адэль — значит разбить сердце этой бедной женщине, но и оставаться в этом замке в качестве замены пропавшей Алузской-младшей я как-то не намеренна.

— На меня-то вообще не обратили внимания. — Заметила Сирин. — Я хоть сейчас могу незаметно покинуть замок. А вот тебя "любящая мамочка" вряд ли так легко отпустит.

— Давай-ка дождемся ужина, а там, глядишь, на сытый желудок придумаем, как объяснить хозяйке, что я на самом деле не та, за кого она меня принимает. — Решила я, присаживаясь на краешек кровати. — Надеюсь, первый прилив эмоций к тому времени стихнет, и госпожа Алузская сможет более трезво взглянуть на ситуацию.

— Возможно, ты права. — Сирин задумчиво почесала подбородок. — Будем надеяться, что, узнав правду, хозяйка замка не очень рассердится.

###

Ужин был выше всяких похвал. Госпожа Алузская явно не бедствовала, и обильно заставленный стол буквально ломился от всевозможных деликатесов. После нескольких дней, проведенных в лесу, вид аппетитной, дымящейся и благоухающей еды вызвал у меня повышенное слюноотделение и громкое урчание в желудке. Конечно, меня немного смущал тот факт, что столь радушным приемом я обязана лишь тому, что меня искренне считали той самой, пропавшей десять лет назад хозяйской дочкой, но и отказаться от столь роскошного ужина я была не в силах. Нас с Сирин рассадили по разные стороны стола, причем мою скромную персону определили рядом с госпожой Алузской, которая с умилением наблюдала, как я жадно поглощаю аппетитные яства. Оборотень же ела медленно, незаметно принюхиваясь к каждому кусочку, словно боялась, что еда может оказаться отравленной. Если честно, то я не понимала такой чрезмерной предосторожности, ведь как-то слабо верилось, что госпожа Алузская решит отравить только что вновь обретенную дочь. Закончив с горячим, я дождалась, пока уберут со стола и подадут десерт, и только после этого решилась на разговор с хозяйкой замка.

— Извините, — робко начала я, глядя на улыбающуюся Алузскую. — вы до сих пор уверенны в том, что я ваша дочь?

— Разумеется, дитя мое. — Чуть кивнув, ответила женщина. — У меня нет в этом совершенно никаких сомнений.

— Но что, если я скажу вам, что вы не правы. — Тихо произнесла я, опустив глаза в пол. Мне было стыдно за то, что приходится говорить ей то, что наверняка разобьет сердце. — Если я скажу вам, что я не ваша дочь.

— Я уверена, что ты, это она. — Госпожа Алузская нахмурилась. Ее явно не устраивало то русло, в которое повернул наш разговор. — Разве материнское сердце обманешь?

— Послушайте, — подала голос Сирин. Только сейчас хозяйка замка обратила на нее внимание, и в удивлении вскинула тонкие, накрашенные брови. — Авика говорит вам правду — она не ваша дочь. Так уж вышло, что Адэль и Ави, очень похожи, но это не более, чем внешнее сходство. На самом же деле, это два совершенно разных человека.

— Кто этот мальчишка? — гневно воскликнула госпожа Алузская, указывая пальцем на растерявшуюся от такой реакции Сирин. — Немедленно бросить его в темницу!

— Мы уходим! — громко сказала я, вскакивая из-за стола и подбежав к подруге, схватила ее за руку.

— Стража! — завопила женщина, и тут же в залу вбежало пятеро стражников, облаченных в сыромятную броню и державших наизготовку заряженные арбалеты.

— Бежим! — крикнула Сирин, перекидываясь в волка и устремляясь к дверям, но тут же, коротко взвизгнув, рухнула на пол, и я с ужасом увидела короткий арбалетный болт, торчащий из ее шеи.

— Что вы наделали! — я бросилась было к распростертой на полу подруге, но тут же была перехвачена цепкой рукой госпожи Алузской. — Пустите меня немедленно!

— Девочка моя, я не ожидала, что ты попадешь в такую дурную компанию. — Рассерженно прошипела мне на ухо хозяйка замка. — Ну ничего, я выбью из тебя всю эту дурь, и ты вновь станешь моей милой, кроткой Адэль.

Тут я увидела, как свободной рукой женщина достает из-за пазухи кулон в виде сосуда и, откупорив его ногтем, вытряхивает его содержимое мне прямо в лицо. Глаза мгновенно защипало от попавшей в них серебристой пыли, а легкие буквально разодрало от нестерпимой боли. Голова закружилась, и я почувствовала, как проваливаюсь в небытие. Последнее что я запомнила — отдаляющейся голос госпожи Алузской:

— Позаботьтесь о ней. Бедная моя девочка, совсем тронулась рассудком, ну ничего, скоро она станет прежней.

###

Я открыла глаза и с трудом сфокусировала взгляд на покачивающемся от легкого ветерка белоснежном балдахине. "Где это я? — пронеслось у меня в голове, но в сознании тут же возник новый вопрос, который не на шутку испугал меня. — Кто я?" Попытавшись вспомнить хоть что-нибудь, я помассировала виски, изо всех сил напрягая память, но все оказалось тщетно — все мои воспоминания сейчас представляли собой лишь чистый, белый лист. Привстав с подушек, я огляделась, и обнаружила, что нахожусь в просторной светлой комнате, обставленной по минимуму. Грудь тут же сковал холодный, липкий страх от осознания того, что я совершенно не представляю ни кто я, ни где я. За дверью послышались шаги, и я настороженно прислушалась. Шаги замерли возле самой моей комнаты, и через мгновение передо мной предстала пышная женщина, наряженная в розовое, драпированное бархатом платье.

— Ты уже проснулась, Адэль? — обратилась она ко мне мягким, преисполненным заботы голосом. — Как ты себя чувствуешь, девочка моя?

— Где я? Откуда вы меня знаете? — прошептала я, облизывая пересохшие губы.

— Как же мне не знать тебя? Тебя — мою плоть и кровь, мою единственную дочь? — улыбнулась женщина. — А находишься ты в своей комнате.

— Почему я совсем ничего не помню? — я со страхом и изумлением смотрела на незнакомку, которая утверждала, что является моей матерью.

— С тобой произошло большое несчастье, и ты потеряла память. — Печально вздохнула женщина, присаживаясь на краешек кровати и проводя рукой по моим волосам. — Но не волнуйся, я уверена, что рано или поздно память вернется к тебе, и все вновь станет как прежде.

— Что же со мной произошло? — я растерянно вглядывалась в незнакомое мне лицо, пытаясь угадать в нем хоть одну родную черточку, но тщетно — я совершенно не помнила эту женщину, называющую себя моей матерью.

— Зачем сейчас вспоминать о том, что произошло? — вздохнула полная женщина. — Тем более, тебе сейчас необходим полный покой, и лишнее волнение совсем ни к чему.

— Возможно вы правы... мама. — Последнее слово я сказала неуверенно, словно пробуя его на вкус, но где-то в глубине души я не представляла возможным отнести его именно к этому человеку. С другой стороны, я видела ее взгляд, направленный на меня с такой теплотой и заботой, что мне захотелось сказать этой доброй женщине что-нибудь приятное.

— Ты, верно, голодна, Адэль? — поинтересовалась та, что называла себя моей матерью. Я действительно чувствовала голод, поэтому утвердительно кивнула. — Тогда я распоряжусь, чтобы тебе подали завтрак прямо в твою комнату. Ты еще слишком слаба, чтобы самостоятельно передвигаться по замку. — Сказав это, она вышла за дверь, оставив меня размышлять над сложившейся ситуацией.

Несмотря на заверения матери, память никак не хотела возвращаться. Кроме того, вот уже вторую неделю меня не покидало ощущение, что я забыла что-то очень важное, что-то, что грызло меня изнутри, заставляя раз за разом напрягать свое сознание и злиться на себя за то, что никак не могу вспомнить. Меня мучало то ощущение, который обычно испытывает человек, куда-то сильно опаздывающий, но я никак не могла связать это ощущение хоть с чем-то, что окружало меня. Каждый день я подолгу рассматривала в себя в зеркале и не узнавала. В своем отражении я видела кого-то совершенно чужого моей душе и сердцу, и лишь выражение голубых глаз заставляло меня признать в этой золотоволосой незнакомке в красиво расшитом платье саму себя. Помимо всего прочего, как бы я ни желала того, чтобы полюбить свою мать, я, увы, ничего к ней не испытывала, кроме разве что благодарности за ее заботу и неловкости от того, что не могу ответить ей тем же.

Мало-помалу, моя жизнь потекла по ставшему уже привычным руслу: завтрак, прогулка по саду, вышивание, обед, чтение книг, вновь прогулка по саду, ужин и длящайся оклоло часа разговор с матерью, перед сном. Увы, мне никак не удавалось избавиться от ощущения, что все это неправильно, и что все это чья-то другая, не моя жизнь. А в одно утро мама огорошила меня новостью:

— К нам едет лорд Эверет! — говоря это, она сияла как золотая монета, возбужденно расхаживая по моей комнате и картинно заламывая пухлые ручки. — Ты, верно, не помнишь его, но смею тебя заверить, что это во всех смыслах положительный мужчина.

— И какова цель его визита? — я изо всех сил попыталась придать своему голосу хоть какую-то заинтересованность.

— А ты не догадываешься? — на лице мамы появилась широкая улыбка, от которой мне тут же стало не по себе. — Разумеется, он едет на смотрины.

— И на кого же он будет смотреть? — захлопала глазами я, все еще не осознавая, чем мне может грозить приезд этого гостя.

— Адэль, какая же ты глупенькая! — всплеснула руками мама. — Лорд Эверет едет к тебе свататься!

— Как же так? — только и смогла вымолвить я, с ужасом глядя на мать. — Зачем все это?

— Ты уже давно была обещана ему. — Услышала я в ответ. — В первый раз свадьба не состоялась из-за случившейся с тобой трагедии. Ах, знала бы ты только, как он переживал! Но теперь он едет сюда, чтобы сочетаться с тобой браком, и на этот раз вам уже ничто не помешает.

— Но разве не нужно спросить моего мнения? — возмущенно воскликнула я. — Что, если он не понравится мне? Что, если я не смогу полюбить его?

— Девочка моя, не путай юношеские чувства и серьезный, крепкий брак. — Наставительно произнесла мать. — Этот мужчина в состоянии позаботиться о тебе и обеспечить тебя. Что еще нужно для женского счастья?

— Любовь, например. — Не согласилась я.

— Любовь! — презрительно фыркнула мама. — Любовь всегда в итоге приносит боль и разочарование. Это только в книжках влюбленные живут долго и счастливо и умирают в один день, а в реальной жизни любовь способна резать ножом и подтолкнуть тебя к самой пропасти. Поверь мне, куда проще жить без любви, но зная, что тебя ценят и уважают.

— Не знаю мама... по-моему, это довольно плоский взгляд на данное чувство. — Вздохнула я, разочарованная этим разговором.

— Адэль, девочка моя, обещай дать лорду Эверету хоть один шанс! — воскликнула мать, обнимая мои запястья своими пухлыми ручками. — Пообещай мне, что проявишь к нему внимание!

— Хорошо мама, но последнее слово все равно останется за мной. — Ответила я и, встав с кровати, подошла к окну, давая понять, что беседа окончена. Оставшись наедине сама с собой, я задумалась над сложившейся ситуацией. Хотела ли я замуж? Как ни старалась, я не могла ответить себе на этот вопрос. Перспектива встречи с лордом Эверетом немного пугала своей непредсказуемостью, но я готовилась к ней, теша себя мыслью о том, что, в конечном счете, окончательный выбор — это мое личное решение.

Лорд Эверет прибыл в назначенный день в сопровождении шестерых вооруженных охранников. Из окна своей комнаты, которое как раз выходило во внешний двор, я наблюдала, как он въезжает в ворота. Я смогла разглядеть лишь черные, развевающиеся одежды и темные волнистые волосы, прежде чем мой новоявленный жених скрылся в дверях замка. Спустя какое-то время в мою комнату вошла раскрасневшаяся от возбуждения мать:

— Адэль! Ты что, все еще не привела себя в порядок? Лорд Эверет уже прибыл и сейчас ожидает тебя внизу! Сейчас же одевайся! — воскликнула она и, распахнув дверцы шкафа, вытащила на свет голубое атласное платье, рукава и горловина которого были отделаны белым кружевом. Я, с трудом втиснувшись в узкий наряд, позволила матери пройтись щеткой по моим волосам и, взглянув на себя в зеркало, осталась довольна результатом.

— Ты выглядишь восхитительно, девочка моя! — подытожила мама, придирчиво осматривая меня с ног до головы. — Уверена, что лорд Эверет согласится со мной и найдет тебя совершенно очаровательной.

На встречу со своим женихом я спускалась, терзаемая страхом и сомнениями. Мне категорически не нравился тот факт, что меня сватают за человека, которого я совершенно не помню и не знаю, но мне не хотелось расстраивать мать, поэтому пришлось изобразить на лице приветливую улыбку и постараться ничем не выдать своих истинных чувств. Лор Эверет ждал меня в гостиной. Первое, что бросилось мне в глаза, это его подтянутая, высокая фигура, вырисовывающаяся в отблесках пламени, пляшущего в камине. Это был мужчина лет тридцати, с волнистыми каштановыми волосами благородного вишневого оттенка. Бледное, гладко выбритое лицо имело подчеркнуто вежливое выражение, не имеющее ничего общего с лицом человека, который собирается жениться. Темные глаза смотрели на меня с легким, насмешливым удивлением:

— Госпожа Адэль. Рад видеть вас в добром здравии. — Произнес лорд Эверет глубоким грудным голосом. — Позвольте заметить, что немало удивлен тому, что вы выглядите точно так же как и десять лет назад, при нашей последней встрече.

— Ах, Седрик, вы не представляете себе, сколь трудная ноша выпала на долю моей бедной девочки! — всплеснула руками мать. — Будьте же милосердны и пощадите ее чувства, оставив позади страшные воспоминания.

— Прошу прощения, если чем-то обидел вас. — Произнес лорд Эверет, пристально глядя на смутившуюся меня. — Просто я немного удивлен, вот и все.

— Ничего-ничего. — Поспешила ответить я, избегая взгляда его черных глаз. — Вы меня совсем не обидели.

— В таком случае, не откажетесь выпить со мной вина? — не дожидаясь ответа, мужчина подошел к столику и, наполнив рубиновой жидкостью два бокала, протянул один мне. Я не помнила, доводилось ли мне раньше пробовать вино, но сейчас вкус этого напитка мне не совсем понравился — слишком терпкий и приторный. Заметив, что я невольно поморщилась, лорд Эверет усмехнулся:

— Насколько я помню, вам никогда не нравился этот напиток.

— Что ж, полагаю, с тех пор мое отношение к нему не изменилось. — Я поставила чуть тронутый бокал и как можно незаметнее переместилась подальше от своего жениха, который вызывал во мне скорее пугающие, нежели приятные чувства. Только тут я заметила, что мать вышла из комнаты, оставив меня наедине с лордом Эверетом.

— Адэль, ты боишься меня? — услышала я тихий, чуть хриплый голос.

— Если честно, то очень. — Не стала отрицать я, хотя понимала, что в данной ситуации лучше было бы держать язык за зубами. К моему удивлению, лорд Эверет лишь рассмеялся, видимо, ничуть не обидевшись на мое высказывание:

— Тебе не стоит бояться меня. Я не собираюсь причинять тебе вред.

Я даже не заметила, как он оказался так близко ко мне, и испуганно вздрогнула, когда почувствовала, как он берет своими пальцами мой подбородок, заставляя меня тем самым заглянуть в его глаза.

— Не могу понять... что-то поменялось в тебе, Адэль... что-то неуловимое... — услышала я его тихий шепот. — Возможно... твой взгляд... он стал совершенно другим...

— Я не понимаю вас... — испуганно произнесла я, не смея отстраниться, и словно загипнотизированная, не в состоянии оторвать от него взгляд.

— Я вижу перед собой Адэль, такую же, как и десять лет назад, и это пугает меня. — Его лицо было уже совсем близко от моего, так что я могла уловить его горячее дыхание. — Но в то же время, глядя тебе в глаза, я вижу совершенно другого, незнакомого мне человека, и это пугает меня еще больше.

— Вы тоже пугаете меня, лорд Эверет. — Я наконец-то взяла себя в руки и отстранилась от него. — Не понимаю, к чему все эти разговоры? Моя мать, должно быть, сообщила вам, что я совершенно не помню своего прошлого, так позвольте узнать, зачем же сейчас вы затрагиваете подобные темы?

— Извини меня, Адэль. — На лице лорда Эверета застыла усталость и печаль. — Просто я так ждал нашей встречи, и теперь, когда я вижу тебя перед собой, мой разум не в силах до конца поверить, что это действительно ты.

— Могу вас заверить, что я — это действительно я. — Мне вдруг стало жаль этого мужчину, который, по всей видимости, любил меня, по крайней мере, десять лет назад, точно любил. "Интересно, а что к нему чувствовала я? — пронеслось у меня в голове. — Любила ли я его? Хотела ли я нашей свадьбы?" Единственное, что я знала, это то, что на данный момент я, увы, не смогу ответить взаимностью, но и отказать, по всей видимости, тоже не смогу.

Что ж, по крайней мере, я выхожу замуж за человека, который любит меня, и кто знает, возможно, когда-нибудь и я смогу испытать к нему те же чувства.

— О чем ты задумалась? — оказывается, все это время лорд Эверет пристально наблюдал за мной.

— Да так, ничего особенного. — Улыбнулась я и с облегчением увидела ответную улыбку, на миг возникшую на лице моего будущего мужа.

— Знаешь, Адэль, а я ведь больше и не чаял тебя увидеть. — Произнес лорд Эверет. — Может быть, когда-нибудь, я раскрою твой секрет и узнаю, что с тобой творилось все эти десять лет, но сейчас я просто не хочу об этом думать.

— Я тоже. — Произнесла я тихо. Остаток вечера прошел в ничем не обязывающей светской беседе, и только вернувшись к себе в комнату, я устало повалилась на кровать и еще долго не могла заснуть, терзаемая мыслями о лорде Эверете, о его любви ко мне и моей нелюбви к нему.

###

Чем ближе был день моей свадьбы, тем неспокойней становилось у меня на сердце. Я старалась не покидать комнату, и по возможности, избегала встреч с лордом Эверетом. Если бы не чувство долга по отношению к своей матери, я ни за что на свете не согласилась бы на этот брак, но видя, каким счастьем светится лицо мамы, когда заходила речь обо мне и Седрике Эверете, я не могла заставить себя отказаться от свадьбы. Оставался один выход — смириться и надеяться, что когда-нибудь у меня появятся трепетные чувства по отношению к своему мужу.

За день до назначенного торжества я все же вышла из комнаты, решив прогуляться по полюбившемуся мне саду. Утро только-только вступило в свои права, и трава, все еще подернутая дымкой инея, хрустела под моими ногами. Я поплотнее закуталась в теплое, приталенное пальто и не спеша направилась вдоль стены, окружавшей замок. Немного, не доходя до главных ворот, я остановилась и прислушалась. Я отчетливо расслышала голос Раймундо — нашего управляющего, и еще один голос, который заставил побежать по спине мурашки. Этот холодный, чуть-высокомерный тон, был мне чем-то знаком, и, услышав его, я поспешила спрятаться за толстый ствол старой, давно переставшей плодоносить яблони.

— Вы уверены, что не встречали их? — спросил незнакомец.

— К нам уже давно никто чужой не заглядывал. — Отвечал Раймундо, и я заметила, как нервно он барабанит пальцами по висящим на поясе ножнам. Его собеседник на мгновение показался в моем поле зрения, и я, не удержавшись, тихонечко пискнула от ужаса — высокий, серебряноволосый мужчина с бледным, заостренным лицом и большими, пронзительно-зелеными глазами одним своим видом заставил мое сердце замереть от страха. Незнакомец смотрел на управляющего со смесью недоверия и презрения, заставляя того все больше нервничать.

— То есть, вы можете поручиться, что на протяжении прошлого месяца в вашем ведомстве не были замечены молодая хладгородка и девушка-оборотень? — тон серебяноволосого не предвещал Раймундо ничего хорошего.

— Говорю же вам, не было здесь никаких хладгородок и оборотней! — воскликнул мужчина, на всякий случай подальше отступая от недружелюбно настроенного незнакомца.

— А как вы объясните то, что несколько ваших крестьян упоминали о некой юной девушке в сопровождении худого паренька, проходивших тут около месяца назад? — холодно поинтересовался серебряноволосый, буквально сверля глазами управляющего. Тот в свою очередь всплеснул руками и воскликнул:

— А что тут объяснять? Они, видимо, говорили про дочку нашей уважаемой госпожи! Она действительно вернулась лишь месяц назад, после того, как закончила учебу!

— Могу ли я взглянуть на девушку? — спросил незнакомец, и я почувствовала, как подкашиваются мои ноги. Только не это! Я не хочу, чтобы он меня видел, слишком большой страх этот человек вселяет в меня!

— К сожалению, это исключено. — На губах Раймундо заиграла притворная улыбка. — Юная госпожа Алузская завтра выходит замуж, а молодой девушке не пристало встречаться с посторонними мужчинами за день до свадьбы.

— Что ж, в таком случае, извините меня за беспокойство. — Все тем же холодным тоном произнес серебряноволосый. — Мои поздравления госпоже Алузской и ее избраннику.

— Обязательно передам. — Быстро ответил Раймундо и поспешил закрыть ворота за незваным гостем.

Убедившись, что опасность миновала, и тот странный человек ушел, я высунулась из своего укрытия и поспешила к управляющему.

— Кто это был, Раймундо? — тут же набросилась я на него с расспросами.

— Черный эльф, чтоб его! — мужчина досадливо сплюнул на землю. — А ты почему не в замке?

— Захотелось подышать свежим воздухом. — Пожала плечами я, и тут же вернулась к прерванной теме. — А что ему было нужно?

— Искал кого-то. — Сухо ответил управляющий, направляясь в сторону замка. Я старалась от него не отставать, и предприняла еще одну попытку выудить из Раймундо хоть какую-нибудь информацию:

— А почему ты сказал, что я вернулась с учебы? И что это за подросток был тогда со мной?

— Слишком много вопросов, госпожа Адэль! — раздраженно ответил мужчина и, скрывшись в замке, хлопнул дверью прямо перед моим носом. Я опешила от такого поведения Раймундо, но понимала что дальше приставать к нему с расспросами бесполезно. Толкнув тяжелую дверь, я тоже вошла в помещение и тут же ощутила приятное тепло от весело потрескивающего камина, разливающееся по моему телу.

— Госпожа Адэль, вот вы где! — услышала я веселый голос лорда Эверета и быстро обернулась. Он стоял у подножия лестницы, ведущей на верхние этажи, и держал в руках бокал с вином. Его темные глаза смотрели на меня радостно, но в то же время его не покидало постоянно ироничное выражение. — Что-нибудь случилось?

— С чего вы взяли? — быстро спросила я, скидывая с себя пальто.

— У вас очень растерянный вид. — Заметил лорд Эверет, принимая из моих рук верхнюю одежду. — Могу ли я узнать, с чем это связано?

— Все в порядке, честное слово! — как можно более убедительно произнесла я и даже попыталась изобразить на лице улыбку. Мне почему-то не хотелось делиться с этим мужчиной, пусть он и мой будущий муж, своими переживаниями. — Просто я немного волнуюсь из-за завтрашнего дня.

— Только не говорите мне, что вы передумали! — шутливо погрозил мне пальцем лорд Эверет, но, несмотря на внешнюю веселость и непринужденность, я заметила искру гнева, мелькнувшего в его черных глазах, отчего на душе сразу же стало как-то тоскливо и холодно.

— Нет, что вы... — пробормотала я, стараясь не встречаться с ним взглядом. — Как вы могли такое подумать? Я же дала слово... Просто... я думаю, любой женщине волнительно за день до ее свадьбы...

— Очень надеюсь, что так оно и есть. — Усмехнулся лорд Эверет и аккуратно приподнял мою голову за подбородок, вновь заставив встретиться с ним взглядом. — Я надеюсь... ты понимаешь, что я слишком долго ждал этого дня, чтобы позволить чему-либо его испортить?

— Да... — одними губами прошептала я, чувствуя, как от страха учащается дыхание.

— Вот и умница. — Он легонько поцеловал меня в лоб, и наконец отпустил. — Ступай к себе в комнату. Ты какая-то бледная, не хватало еще, чтобы ты заболела накануне свадьбы.

Я не стала с ним спорить и поспешила скрыться в своей спальне. Лишь убедившись, что нахожусь одна, я позволила себе заплакать, уткнувшись носом в расшитую подушку.

###

— Адэль! Какая же ты красавица! — восхищенно воскликнула мать, глядя, как я поправляю на себе многочисленные оборки белоснежного свадебного платья. Я даже не представляла, как смогу двигаться в этом пышном, невероятно тяжелом наряде, да и корсет был затянут так туго, что мне приходилось буквально отвоевывать каждый вздох. — Когда завтра лорд Эверет увидит тебя, готова поспорить, что он потеряет голову от восхищения.

Я лишь покачала головой. Мне было все равно. Глядя на себя в большое зеркало, принесенное в комнату специально для примерки свадебного платья, я испытывала лишь грусть и жалость к самой себе. Ну почему все так несправедливо? Зачем я так поторопилась, дав согласие на этот брак? А теперь... теперь уже слишком поздно: гости уже начали прибывать в замок, а повара вовсю трудились над праздничными угощениями. Вновь и вновь вспоминая лицо лорда Эверета, его взгляд, его манеру говорить, я все больше и больше убеждалась в том, что никогда не смогу полюбить его. Сама не понимая почему, я не впускала его в свое сердце, словно место в нем уже было занято кем-то другим. Вот только кем?

— Адэль, ну что у тебя за мрачный вид? — недовольно поинтересовалась мама, поймав мой печальный взгляд. — Каждая девушка на твоем месте буквально сияла бы от счастья! Ведь лорд Эверет такой статный, интересный мужчина, да к тому же еще и прилично обеспеченный.

— Вот сама бы и выходила за него замуж. — Буркнула я, но мать меня уже не слышала. Она быстро вышла из комнаты, бросив мне через плечо:

— Снимай платье аккуратно. Не хватало еще, чтобы ты его порвала или помяла.

Первым моим желанием было разорвать наряд на мелкие кусочки и выкинуть их в окно, но я понимала, что делать подобное крайне глупо. Свадьба состоится в любом случае, а получать нагоняй за испорченное платье мне как-то не хотелось. Я подошла к окну и посмотрела на усыпанное первыми вечерними звездами небо. Пузатая луна заливала своим мягким светом внешний двор, поэтому я сразу заметила тень, припавшую к земле и крадущуюся в сторону замка. Мне стало не по себе. Я старалась разглядеть то, что двигалось по двору, но различала лишь неясные очертания, более всего походившие на силуэт большой собаки.

"Странно, кто это спустил пса с цепи? — подумала я, наблюдая, как тень замерла прямо напротив окна моей спальни и принюхалась. — Какое-то странное поведение для собаки"

Зверь тем временем, поднял свою морду и посмотрел прямо на меня. Даже в полумраке я увидела желтый блеск его глаз и, вскрикнув от ужаса, шарахнулась от окна. Послышался скрежет когтей, и через мгновение в мою комнату, тяжело дыша, ввалился огромный волк. Я попыталась закричать, но переполнявший меня ужас позволил исторгнуть из горла лишь слабый писк.

— Только не вздумай орать! — неожиданно изрек волк, замерев напротив меня. Говорящий зверь окончательно вывел меня из равновесия, и я сползла по стеночке, опустившись на пятую точку. Мои руки лихорадочно шарили по полу в поисках хоть какого-нибудь средства самообороны, но нащупали лишь подушечку для иголок, которую я не преминула пустить в ход. Подушечка угодила прямо в морду зверю, и тот, коротко взвизгнув, затряс головой, пытаясь стряхнуть с носа впившуюся в него иголку, наконец, он догадался подцепить ее лапой и полным обиды голосом обратился ко мне:

— Авика, что это за шутки? Хорошо же ты встречаешь своих друзей, пришедших тебя спасать!

— Кто ты? — тихо прошептала я, пытаясь совладать с охватившей меня паникой. — Что тебе от меня нужно?

— Ты что, действительно меня не узнаешь? — ошарашенно и в то же время обеспокоенно поинтересовался волк, заглядывая мне в глаза. Я только и смогла, что отрицательно помотать головой, на большее меня не хватило. "Нет, и почему это все уверены, что я непременно должна их вспомнить и узнать?" — пронеслось у меня в голове. — И этот зверь туда же!"

Волк тем временем, видимо, убедившись, что я и в правду его не помню, тяжело вздохнул и произнес:

— Видишь кулон на моей шее? Сними и открой его.

— Нет! — я в ужасе вжалась в стену и еще усердней замахала головой. — Пожалуйста, оставь меня в покое, иначе я позову стражу!

— Авика, да что с тобой творится? — в голосе волка послышались нотки отчаяния. — Это же я, Сирин!

В сердце, что-то ёкнуло, вызывая во мне какие-то странные чувства. Я пристально посмотрела в желтые, мягко фосфоресцирующие глаза зверя и спросила:

— Почему вы называете меня Авикой?

— Потому что это твое имя! — ответил волк. — Бедная моя подруга, что же эта сумасшедшая женщина с тобой сделала?

— Ты говоришь о моей матери? — Срывающимся голосом произнесла я.

— Да как ты не поймешь! — отчаянно зашептала та, что назвала себя Сирин. — Госпожа Алузская тебе никакая не мать! А ты не Адэль!

— О чем ты? — я недоуменно уставилась на волка.

— Ты не та, кем себя считаешь! — услышала я в ответ. — Когда мы попали в этот замок, эта старая ведьма каким-то образом зачаровала тебя, заставив все забыть! Меня же, тяжелораненую, бросили в темницу, где я и провела последний месяц, потихоньку восстанавливая свои силы. Ну же, Авика, вспомни, кто ты есть! Неужели ты забыла о нашем деле? Забыла о Сун Вэй?

В моей душе вновь что-то шевельнулось, заставляя сердце забиться чаще. Мне показалось, что я уже слышала это имя раньше.

— Если это правда, то как мне вспомнить все, что я забыла? — тихо прошептала я, обнимая руками колени. Сирин подошла ко мне совсем близко, так, что я почувствовала запах сырости и собачьей шерсти.

— Сними с меня этот амулет. — Волк наклонил голову, чтобы мне было удобней стащить с шеи толстую серебряную цепочку. — Глэйз сказала, что это должно помочь.

— Кто? — я внимательно разглядывала маленький кулон в виде сосуда, и на мгновение в моей голове вспыхнул образ падающего на землю волка с торчащим из шеи арбалетным болтом и точно такой же кулон на шее женщины, которая все это время называла себя моей матерью. Чувствуя, как дрожат мои руки, я откупорила сосуд, и в нос тут же ударил резкий, неприятный запах. Голова закружилась и взорвалась нестерпимой болью, когда на меня, словно лавина, обрушились воспоминания. Я попыталась вздохнуть, но легкие категорически отказывались пропускать в себя хоть каплю воздуха. Я чувствовала жар в глазах и почти ослепла от этого ужасного ощущения, в то время как забытая информация все поступала и поступала в мое пылающее от боли сознание. Я вспомнила все: мать, отца, Сун Вэй, Бриана, похищения, наш побег из школы, встречу с людогрызом, мой последний месяц, проведенный в этом замке в качестве Адэль.

— Где Алузская? — прорычала я, как только мое дыхание восстановилось. — Я лично придушу эту ведьму!

— Авика! Ты все вспомнила! — в голосе Сирин, слышалась радость и облегчение. Я слабо улыбнулась, кивнула и обвила руками толстую, мохнатую шею оборотня.

— Сирин, ты не представляешь, как я рада тебя видеть!

— А я рада, что ты — это снова ты. — Смеющемся голосом ответил волк.

— Знаешь, как я испугалась, когда увидела, что в тебя попали. — Я не спешила выпускать подругу из объятий. — Как тебе удалось выжить?

— Мы, оборотни, вообще живучие. Мне повезло, что Алузская решила бросить меня в темницу, а не добить на месте. — Сирин испустила тяжкий вздох. — Только вот сил пока не хватает, чтобы ипостась сменить.

— Но как тебе удалось вырваться? — изумленно воскликнула я, только сейчас заметив, как сильно исхудала подруга. — Постой... кажется, ты что-то говорила про Глэйз?

— Да. — Кивнула оборотень. — Это она освободила меня и дала мне этот кулон, сказав, что он поможет разрушить заклинание забвения.

— Но почему она сама не пришла ко мне? — я почувствовала, как в душе заворочалось чувство обиды на демина. Как она могла бросить меня в такой трудный час? Где она была, когда я так в ней нуждалась?

— Я не знаю, Авика. — Устало произнесла Сирин. — Она просила передать, что она не виновата в исчезновении Сун Вэй и принцесс, и советовала тебе прекратить рисковать своей жизнью и немедленно вернуться в школу.

— Только не говори мне, что ты согласна с ней! — возмущенно воскликнула я, пристально глядя на потупившегося оборотня.

— Не то чтобы согласна... — Сирин отвела взгляд своих желтых глаз, стараясь не смотреть в мою сторону. — Просто после всего, что с нами произошло, мне кажется, что мы можем не справиться... а что, если Сун Вэй уже нет в живых?

— Не смей так говорить! — я отшатнулась от подруги, испытывая ощущение, словно мне дали оплеуху. — Мы столько пережили, и ты хочешь сказать, что все это было напрасно? Пока есть хоть один шанс, что Сун Вэй еще жива, я продолжу ее поиски, ну а ты можешь возвращаться в школу одна!

— Я не брошу тебя! — с жаром произнесла Сирин, виновато потупив взгляд. — Извини меня, видимо, на мне просто сказалось то, что я пережила за этот месяц...

За дверью послышались быстрые шаги, и я едва успела добежать до кровати и натянуть одеяло до подбородка, оборотень же юркнула под мою постель, с трудом втиснувшись между днищем и полом.

— Адэль? Мне послышалось, ты с кем-то разговариваешь. — В комнату вошла госпожа Алузская, сжимая в пухлых ручках подсвечник с вставленной в него свечой. — Ты одна?

— Конечно... мамочка... — я чуть не подавилась этими словами, но с большим трудом все же заставила себя улыбнуться. — Наверное, тебе послышалось. Я уже сплю.

Некоторое время хозяйка сверлила меня взглядом, но, видимо, убедившись, что я действительно одна, вышла из комнаты. Какое-то время мы с Сирин молчали, опасаясь, что нас вновь могут услышать, но когда мы убедились, что госпожа Алузская действительно ушла, тут же зашептались:

— Нужно выбираться от сюда! — прошептала оборотень, выбираясь из-под кровати. — Теперь я понимаю, почему сбежала настоящая Адэль!

— Откуда ты знаешь, что она сбежала? Алузская вроде бы говорила, что она пропала. — Удивленно поинтересовалась я.

— В соседней камере со мной сидел мужчина. Он представился мне бывшим управляющим замка. — Пояснила Сирин. — Он-то и рассказал мне, что произошло десять лет назад.

— Расскажи мне. — Попросила я, понимая, что теперь мне в какой-то мере интересна судьба настоящей Адэль.

— Ну, если вкратце, то дело было так. — Сирин почесала задней лапой за ухом и продолжила. — Госпожа Алузская-старшая буквально сразу же после рождения дочери стала одержима мыслью о том, чтобы повыгодней пристроить свою девочку, выдав замуж за какого-нибудь состоятельного господина. Когда Адэль исполнилось семнадцать лет, ею заинтересовался молодой лорд Эверет, который владел несколькими деревнями и селами, а также большими охотничьими угодьями. Госпожа Алузская с радостью согласилась отдать за него свою единственную дочь, но в этом плане был один существенный изъян — Адэль была против свадьбы с лордом Эверетом, потому что ее сердце принадлежало другому. Увы, избранник Алузской-младшей был простым охотником, и не имел ни статуса, ни денег, поэтому, по мнению матери Адэль, никак не смог бы составить хорошую партию для ее дочери. После того, как Алузская-младшая, в очередной раз, сбежала к своему возлюбленному, ее поймали и посадили под арест, а потом пришло известие, что молодого охотника, который так мешал планам Алузской-старшей, нашли мертвым. Якобы его загрыз зверь, когда тот охотился в лесу. Представь себе, каково же было горе несчастной Адэль! И вот в день свадьбы Алузская-старшая отперла засов в комнате дочери, намереваясь переодеть ту в свадебное платье, но Адэль уже и след простыл. До сих пор не известно, каким образом, девушке удалось исчезнуть из комнаты, но с тех пор ее больше никто не видел.

— Да уж, от такой мамаши бежать нужно куда подальше. — Вздохнула я. — Я как никто понимаю Адэль. Меня она, кстати, тоже пыталась выдать замуж за этого лорда Эверета.

— Что? Ты шутишь! — желтые глаза оборотня расширились от удивления.

— Я серьезно. — Кивнула я. — У нас с ним, кстати, завтра свадьба, так что давай побыстрее выберемся из этого места!

###

Вы когда-нибудь пробовали сигать из окна верхом на оборотне? Нет? И не советую! Благо, я сменила свое свадебное платье на более удобное и просторное, иначе мне было бы гораздо труднее удержаться на исхудавшей спине Сирин. Хотя, если честно, то лететь до земли, восседая на выпустившем когти звере, в любой одежде удовольствие сомнительное, а если ты еще и высоты боишься — то предынфарктное состояние тебе обеспечено. Соприкоснулась с землей подруга на удивление мягко, лапы привычно спружинили при приземлении, а вот мне повезло меньше, так как инерцию еще никто не отменял, так же как и силу притяжения... в общем, летела я, наверное, красиво... чуть ли не носом пропахав внушительную борозду.

— Больше никогда не проси меня на тебе покататься! — проворчала я, поднимаясь с земли и отряхиваясь. Ноги все еще дрожали от пережитого ужаса, а на зубах хрустела попавшая в рот земля. Сирин виновато улыбнулась, а затем кивнула на стену:

— Нам еще через нее перепрыгивать.

Я застонала и закатила глаза, представляя, какой "приятный" полет меня ожидает. Но деваться было некуда, так что пришлось вновь взгромоздиться на спину оборотня и поплотнее сжать коленями ее впалые бока, вцепившись руками руками в могучий загривок. Сирин взяла небольшой разбег и взмыла в воздух, я зажмурилась, стараясь не разжимать рук. Когда волк, уцепившись передними лапами за край стены, повис в воздухе, я почувствовала, что вот-вот рухну вниз, болезненно шмякнувшись о стылую землю. Неожиданно за спиной я услышала голос лорда Эверета:

— Адэль? Что происходит? — а затем его яростный крик. — Стража!

— Сирин, не хотелось бы тебя отвлекать, — пропыхтела я в ухо оборотню — но ты не могла бы немножко поднажать?

— Ага, кто-то, между прочим, месяц в темнице провел, а не отъедался как некоторые на харчах госпожи Алузской! — Язвительно парировала подруга, наконец, нащупав задними лапами опору и подтягиваясь вверх. Я услышала свист, раздавшийся над самым ухом, и похолодела. Арбалетчики! Они открыли по нам стрельбу! Затем раздался крик лорда Эверета:

— Идиоты! Не стрелять! Вы зацепите девушку! Адэль, держись, я спасу тебя!

— Не стоит беспокоиться! — я попыталась повернуть голову и разглядеть, что творится у меня за спиной, но в этот момент Сирин совершила последний рывок, и мы оказались по ту сторону стены. В это раз я приземлилась еще неудачней, сильно подвернув (или сломав!) ногу.

— Бежим! — рявкнула Сирин, нетерпеливо виляя хвостом и поглядывая на ворота, за которыми уже нарастал гул возбужденных голосов. — Они сейчас будут здесь!

— Не могу! — простонала я, в который раз пытаясь подняться с земли. — Я, кажется, повредила ногу!

— Горе ты мое луковое! — вздохнула Сирин и вновь усадила меня к себе на спину. — Держись крепче!

— А толку-то? — обреченно вздохнула я, все-таки уцепившись за шею оборотня.

Мы неслись на большой скорости, но мне все равно время от времени слышался стук конских копыт, почти наверняка означающих погоню. Облегченно вздохнули мы, лишь когда в поле зрения показалась темная стена леса, к которой и свернула уже порядком запыхавшаяся Сирин. Оказавшись под лесным пологом, мы позволили себе немного сбавить темп — лошади вряд ли смогут нагнать нас по таким узким тропкам, с торчащими из земли корягами. Убедившись, что мы окончательно избавились от преследования, подруга аккуратно ссадила меня со своей спины на сухое поваленное дерево.

— Как твоя нога? — поинтересовалась она, глядя, как я осторожно расшнуровываю сапог, дабы осмотреть поврежденную конечность.

— Болит сильно, но я думаю, что это простой вывих. — Морщась от боли, я ощупала голень и убедилась в правоте своих слов. — Немного припухло и все, трещины или перелома нет.

Внезапно где-то в лесу раздался крик лорда Эверета, эхом разнесшийся по всей округе и заставивший нас с Сирин испуганно переглянуться:

— Адэль! Адэль! Я найду тебя! Слышишь? Я найду тебя-я-я!

— Вот же настырный тип! — фыркнула оборотень, качая головой. — И что ему взбрендило именно на Алузской-младшей жениться? Можно подумать, вокруг других девушек мало. Нет же, ждал чего-то десять лет, и на тебе, дождался псевдо-Адэль, да и та смылась от него верхом на волке.

— Может, он и правда любил ее. — Вздохнула я, вспоминая взгляд темных глаз лорда, с которым он смотрел на меня. — Просто не везет мужику в любви.

Оборотень пожала плечами и калачиком свернулась у моих ног:

— Нужно отдохнуть. — Широко зевнув, произнесла она, закрывая желтые глаза. Я попыталась с максимальным комфортом устроиться на поваленном дереве, но это оказалось не так-то просто: заиндевевшая кора — не самое удобное ложе, да и ноющая нога отнюдь не способствовала крепкому сну. Уже засыпая, я подумала о Галке, оставшейся у госпожи Алузской, подумала о Бриане и о том, что чуть не вышла замуж за другого, подумала о Сун Вэй, убеждая саму себя в том, что подруга все еще жива... и когда я уже проваливалась в небытие, мне вновь послышался голос лорда Эверета, зовущий свою Адэль.

Утром я с трудом смогла разогнуться: к пульсирующей боли в ноге прибавилась еще и ломота в застуженной пояснице. Сирин уже проснулась и даже успела набрать хворост, который теперь пыталась разжечь с помощью магической искры. Она наконец-то сменила ипостась со звериной на человеческую, и только тут я сообразила, что, убегая, мы даже и не подумали прихватить какую-нибудь одежду и для нее.

— Тебе не холодно? — участливо поинтересовалась я, хотя у самой зубы отбивали мерную дробь.

— Нет. — Помотала головой подруга. — Хотя к людям в таком виде лучше не выходить.

— Нужно будет раздобыть для тебя одежду. — Сказала я и оглядела свое рваное и грязное платье. — Кстати, и для меня тоже.

— Сначала нужно вернуть нам первоначальный облик. — Сообщила Сирин и принялась раздувать костер.

— Да уж, в облике Алузской-младшей мне сейчас разгуливать опасней, чем в своем собственном. — Хмыкнула я и тут вспомнила о том, что я видела в саду замка. — Слушай! А ты в курсе, что нас разыскивает сам мастер Йер!

— С чего ты взяла? — Сирин изумленно округлила глаза.

— Вчера... ну, когда я еще думала, что я Адэль... в общем, он приходил и выспрашивал у управляющего о нас с тобой.

— И что же? — взволнованно поинтересовалась оборотень. Я пожала плечами:

— Управляющий наплел ему всякую чепуху, и мастер Йер ушел ни с чем.

— Странно, что кто-то смог обмануть этого черного эльфа. — Задумчиво произнесла Сирин, подкидывая хворост в разгорающийся костер.

— Ну, знаешь, этот Раймундо тот еще тип. — Я с неприязнью вспомнила управляющего госпожи Алузской. — Давай лучше сосредоточимся на смене облика, а то надоело уже ходить с этими длиннющими волосами!

###

Мы вышли из леса ближе к полудню, щурясь от неожиданно яркого солнца, показавшегося из-за пузатых облаков. Хоть сияющий в небе диск согревал землю неохотно, по-осеннему скупо, но под золотистыми лучами было гораздо теплее, чем в промозглой лесной чаще. Впереди, насколько хватало глаз, тянулись ровные ряды убранных уже яблонь, сейчас почти расставшихся со своей одеждой — листвой. Я зябко куталась в легкую, холщевую рубаху, которую я намедни стянула с бельевой веревки ближайшей, прилегающей к лесу деревеньки. Наряд мне достался явно мужской, так как широкие, простые штаны с заплатою на колене то и дело норовили с меня сползти. Сирин же раздобыла себе приталенное платье, правда, уже изрядно поношенное, но тем не менее, выглядела она в нем не так несуразно, как я.

Мы переглянулись и зашагали вдоль деревьев, сопровождаемые недовольным карканьем восседающих на ветвях ворон. Вскоре впереди показались добротные, крытые соломой строения, более всего походившие то ли на небольшие амбары, то ли на просторные сараи. Едва мы достигли первого такого строения, как в нос нам ударил кисло-сладкий запах перебродившего яблочного сока.

— Фу! Что за вонь? — наморщила нос Сирин, которая, с ее-то обонянием, наверняка смогла ощутить весь букет ароматов, доносившихся из загадочных строений.

— Не знаю, на брагу какую-то похоже. — Ответила я, мысленно сравнивая этот запах с теми, что порой доносились из кувшинов наших сельских мужиков, когда они собирались за накрытыми столами в конце трудового дня. — Наверное, здесь перегоняют забродивший яблочный сок, или что-то вроде этого...

Я осеклась, так как навстречу нам, улыбаясь во все тридцать два зуба, шел дородный детина, заросший густой, каштановой, под цвет волос, бородой.

— Здорово, девицы-красавицы! Куда путь держите?

Я облегченно вздохнула — простой сельский житель, каких полно в наших Малых болотах, хорошо бы, еще и такой же отзывчивый оказался.

— И вам здрасте, дяденька! — привычно поклответила я, приветливо улыбающемуся бородачу. — Не подскажете ли вы, где мы находимся, и что это за местность?

— Отчего ж не подсказать? — пробасил мужик. — В Сидровке вы. А называемся мы так, потому как готовим лучший сидр во всем Весгороде. А это, — он хозяйским движением руки обвел ароматизирующие строения — это наши производственные амбары, а за ними уже и само село начинается.

— Скажите, а где тут могут на постой принять? — поинтересовалась я, чувствуя, что от запаха браги у меня начинает кружиться голова.

— Да хоть и в корчме "Наливное яблочко". — Ответил бородач. — Сейчас еще сидру не сезон, поэтому комнаты свободные хозяин вам отыщет. А если бы вы неделей позже пожаловали, когда у нас яблоневая ярмарка начинается — тогда бы уж точно угла бы себе не нашли, потому как, на такие мероприятия к нам аж из самой столицы да ближайших городов народ тянется.

— Ох, Ави, а нам ведь и заплатить за комнату нечем. — Печально посмотрела на меня Сирин. — Вся наша поклажа у госпожи Алузской осталась.

Мужик понимающе хмыкнул, и, почесав мозолистой пятерней затылок, пробасил:

— Ну коли так, можем и мы с женою вас на ночку принять. Только устроим мы вас в горнице на лавках, вы уж извиняйте — и так полон дом народу: я, жена, да пятеро пострелят, а еще ведь и шестой уже на подходе, к концу осени разродиться должны.

— Нас и лавки вполне устроят! — поспешила заверить я. — Спасибо вам большое!

— Ну тогда ступайте за мной, я вас до хаты провожу. — Мужчина двинулся между благоухающими амбарами, и мы поспешили следом за ним, точнее, поковыляли, так как мне все еще больно было наступать на неприятно ноющую ногу, и Сирин приходилось меня поддерживать.

Дом так любезно принявшего нас на постой мужика располагался сразу за сельскими воротами. Это был милый двухэтажный деревянный сруб с резными окончинами и крылечком. По двору бегали пестрые куры, а на привязи, виляя пушистым, рыжим хвостом, заливался радостным лаем молодой, упитанный кобель. Едва мы вошли в сени, как нам навстречу, улыбаясь, вышла миловидная, рыжеволосая женщина с уже довольно округлившимся животом.

— Петрик, кто это? — скорее заинтересованно, нежели удивленно поинтересовалась она. Мужчина нежно приобнял жену и ответил, кивая в нашу сторону:

— Они искали место для ночлега, вот я и предложил им остаться у нас.

— Ну коли так, то пускай остаются. — Ответила женщина и приветливо улыбнулась нам. Я с благодарностью посмотрела на хозяйку дома, радуясь про себя, что остались еще такие добрые и отзывчивые люди, как Петрик и его жена.

###

Ужин прошел шумно и весело. Многочисленное потомство приютившей нас семьи, казалось, ничуть не устало за день и весь вечер, дети с радостными криками носились вокруг стола, пытаясь еще и нас с Сирин вовлечь в свои забавы. К слову сказать, угощения оказались выше всяких похвал, наверное, потому что были простыми и домашними, к тому же приготовленные с душой. После того, как детей все-таки удалось уложить спать, в горницу спустился Петрик и постелил нам на лавках, предупредив, чтобы мы ночью и носа показывать не смели из дома. Мы с Сирин тут же заинтересованно переглянулись и вопросительно посмотрели на хозяина. Заметив изумление на наших лицах, Петрик, немного смущаясь, произнес:

— Девочки, я серьезно, ночью из дома выходить опасно, особенно вам.

— В каком смысле? — попыталась уточнить,я.

— В смысле, что ночью по селу бродит злой дух, который не очень-то жалует женский пол. Мужиков-то он особо не трогает, а вот девки молодые да красивые бесследно пропадают.

— А с чего вы взяли, что это именно дух? — поинтересовалась Сирин, опередив меня с тем же самым вопросом.

— Так все, кто с ним столкнулся, в один голос твердят, что, мол, видели что-то белое и сияющее, которое будто плывет по воздуху. Так что дух это, кто же еще?

— Ну да... похоже... — задумчиво произнесла Сирин, присаживаясь на лавочку. Хозяин еще немного смущенно потоптался в горнице, затем, пожелав нам спокойной ночи, отправился спать. Как только он ушел, я тут же накинулась на Сирин с расспросами:

— Ты думаешь, что это действительно настоящий призрак? Ты их когда-нибудь видела? Они что, действительно могут причинить вред человеку?

— Эй, подруга — потише! — тихонько засмеялась Сирин и, увидев мой умоляюще-выжидательный взгляд, снизошла до ответа:

— Призраков мы изучали на третьем году. Настоящего призрака я сама лично не видела, но доклад я по ним сдавала, так что пришлось перечитать много соответствующей литературы.

— Ну и? — я жадно внимала каждому слову подруги. Раньше мне не доводилось встречать настоящую нежить, поэтому было крайне любопытно узнать про нее поподробнее.

— Привидения, призраки, или, как их еще называют, неупокоенные души — это те, кто погибли страшной, насильственной смертью и жаждут мщения, либо те, кто при жизни совершил слишком много злодеяний и в наказание вынужден вечно обретаться в виде бесплотного духа. — Заученным текстом проговорила Сирин. — Агрессивный призрак способен причинить много вреда, а иногда даже убить. Как правило, неупокоенная душа не может существовать далеко от места своей гибели, поэтому радиус их действий достаточно ограничен.

— Следовательно, — подытожила я — Наш злой дух-женоненавистник преставился где-то неподалеку.

— Я думаю, что да. — Согласно кивнула Сирин. — Кстати, призраки часто одержимы какой-либо навязчивой идеей, скажем, охраняют спрятанные еще при жизни сокровища, или, например, дух убиенной бандитом женщины может озлобиться на весь мужской род и причинять вред любому, оказавшемуся поблизости места ее гибели.

— Видимо, наше приведение точит зуб на представительниц прекрасного пола. — Я на цыпочках прошла по комнате и приоткрыла ставни, впуская в помещение прохладу ночного воздуха. Загадочный призрак меня не сильно-то и пугал, скорее вызывал интерес, возможно, такая реакция у меня была потому, что я еще ни разу в жизни не сталкивалась с настоящим, агрессивным духом. Кстати о духах... мой взгляд с удивлением упал на медленно плывущее по темной улице мерцающее пятно. Призрак более всего напоминал сейчас сгусток плотного тумана, зависшего в полуметре от земли, за которым не спеша двигалась одетая в ночную сорочку девушка. Ее черные как смоль волосы струились по плечам, оттеняя мертвенную бледность кожи незнакомки. Большие, темные глаза словно остекленели и не выражали вообще никаких эмоций, так что можно было подумать, что она спала с открытыми глазами.

— Сирин! Иди сюда! — шепотом позвала я подругу, которая тут же соскочила с лавки и в считанные секунды оказалась рядом со мной.

— Ничего себе! — выдохнула она, глядя на мерцающий белый сгусток и бредущую за ним девичью фигурку. — Оно ведет ее в сторону леса!

— Почему она не сопротивляется? — задумчиво поинтересовалась я.

— Призрак ввел ее в транс. — Прошептала оборотень. — Некоторые неупокоенные духи могут подчинять сознание жертвы своей воле, заставляя ее сделать то, что они захотят. Ведь призраки бесплотны, и прямой физический ущерб причинить не могут, а вот внушить кому-либо прыгнуть, например, с обрыва, это запросто.

— Тогда нам нужно поторапливаться, а то наш дух со своей подружкой уже пропали из поля зрения. — С этими словами я как можно тише выскользнула за дверь и оказалась на улице. Следом за мной из дома вышел огромный волк, чьи желтые глаза, словно огоньки, мягко светились в сгустившейся тьме. Хозяйский пес хотел было облаять так некстати, решивших совершить ночную прогулку нас, но, услышав в свой адрес тихое, но от этого не менее угрожающее рычание, тут же передумал и, тихонько поскуливая, скрылся в своей конуре.

— Я не вижу их! — шепотом воскликнула я, вглядываясь в непроглядный мрак пустых улиц. Только бы не опоздать!

— Я чувствую его след! — прошептала Сирин, за что удостоилась моего полного удивления взгляда.

— Духи оставляют за собой следы? — недоуменно переспросила я.

— Не физические, как другие живые существа. — Пояснила подруга. — Они скорее на уровне внутренних ощущений. Это своего рода некий энергетический шлейф, который тянется за призраком.

-А почему я его не ощущаю? — поинтересовалась я, пытаясь почувствовать хоть что-нибудь необычное, но ничего эдакого я, естественно, не заметила.

— Потому что ты человек. — Ответила подруга, направляясь по одной ей ведомому следу. — Вы, люди, вообще мало способны ощущать тонкие материи.

Я обиженно засопела, но спорить с оборотнем не стала и молча следовала за подругой. Вскоре мы вышли из села, и Сирин уверенно потрусила в сторону непроглядной тьмы лесного массива. Нет, со мной явно что-то не так! Возможно, за последнее время мой инстинкт самосохранения полностью атрофировался, потому что сейчас, бредя ночью за оборотнем в сторону леса, где нас, вполне возможно, поджидает злобный призрак, я совершенно не чувствовала страха, разве что, легкое волнение и любопытство. Сирин тоже не выглядела испуганной, хотя что-то точно понять по сосредоточенной волчьей морде было довольно трудно.

— Ави, ну что ты еле тащишься? — недовольно прошептала подруга, едва мы вступили под полог леса. — Мы же можем не успеть!

— Я и так тороплюсь как могу! — буркнула я, чувствуя, как вновь нарастает боль в поврежденной ноге. — Ты вот на четырех конечностях передвигаешься, а я всего на двух, и то одна ужасно ноет.

— Извини. — Виновато вздохнула Сирин. — Забыла про твою травму.

— Это ты прости меня. — Я попыталась усопкоить расшатавшиеся нервы и глубоко вздохнула. — Просто переволновалась немного.

Внезапно тишину ночного леса прорезал душераздирающий женский вопль, и мы, не сговариваясь, кинулись на звук. Цепкие, колючие кусты малинника и ежевики царапали мне руки и рвали одежду, но я не обращала на это внимания. В голове билась одна-единственная мысль — мы не успели! Перед глазами тут же возник образ той черноволосой девушки, которую злой дух завел в лес, и это придало мне сил, поэтому остаток пути, я неслась, совершенно не обращая внимания на ставшую нестерпимой боль в ноге. Вскоре мы с Сирин оказались на довольно просторной лесной поляне, посреди которой рос большой, узловатый дуб, возле этого дуба и витал наш призрак, постепенно принимая вполне себе человеческие очертания, и вот через какое-то время перед нами предстал словно сотканный из густой, мерцающей дымки юноша.

— Уходите! — грозно произнес он, и его красивое лицо исказила гримаса гнева.

— Где девушка? — не обращая внимания на его явную неприветливость, спросила я. — Что ты с ней сделал?

— Совсем скоро она погибнет! — мрачно изрек дух.

— Зачем тебе это? — обратилась к нему Сирин. — Зачем тебе губить невинную душу?

— Она предала меня! — злобно прорычал призрак. — Из-за нее я погиб!

— Э... ты в этом уверен? — растерянно произнесла я. — А чем же тебе не угодили предыдущие жертвы?

На прозрачном лице призрака отразилось замешательство:

— О чем вы?

— Ну, это ведь не первая девушка, которую ты уводишь в лес и губишь. — У меня возникло подозрение, что либо я, либо дух чего-то явно недопонимаем. Призрак, по всей видимости, разделял мою точку зрения, поэтому произнес:

— Мне нужна одна-единственная, та, которая забрала у меня жизнь!

— Наверное, он не понимает, что те девушки, которых он загубил, на самом деле не та, которую он ищет. — Прошептала Сирин. — В каждой из них он видит свою обидчицу.

— А как выглядела убившая тебя девушка? — спросила я и заметила, как лицо призрака исказила гримаса боли:

— Она была прекрасна. Никогда раньше я не видел такой невероятной красоты. Ее звали Ладона, и она была дочкой старосты, а я же — простым помощником кузнеца. У нее была молочно-белая кожа, черные как смоль волосы и прекрасный, томный взгляд, бездонных, словно ночное небо, глаз. Мы любили друг друга... точнее... видимо, любил только я, а она пользовалась мной...

— И что же произошло? — хором поинтересовались мы с Сирин.

— Ее отец был против нашего союза, и мы решили сбежать. Мы с Ладоной договорились встретиться в полночь возле этого вот дуба, и в назначенный час я со всей своей нехитрой поклажей ждал ее здесь. Но она так и не пришла. Вместо нее на поляне появился староста, а с ним еще дюжина мужчин, каждый из которых держал на привязи большого охотничьего пса, готового в любую секунду разорвать меня на части. Я сразу понял, что Ладона рассказала своему отцу об условленном месте, и он отправился туда, чтобы раз и навсегда разобраться с нежелательным ухажером в моем лице.

— Неужели они убили тебя? — прошептала я, прижав ладонь к губам. Призрак грустно ухмыльнулся и показал рукой на другую сторону поляны:

— Я попытался убежать от них и несся по лесу, не разбирая дороги. Когда я понял, что забрел в болото, было уже слишком поздно — трясина поглотила меня, а я... даже перед смертью я думал о своей Ладоне, и мне кажется, что умер я еще возле того дуба, где навсегда разбилось мое сердце...

— С тех самых пор ты заманиваешь в лес всех похожих на Ладону девушек... — пробормотала Сирин.

— Неправда, мне нужна только она одна! — воскликнул призрак, буквально нависая над нами с Сирин.

— Но та девушка, что ты завел в лес, не твоя возлюбленная! — попыталась объяснить я. — Каждый раз ты губишь совершенно других девушек, которые не виноваты в твоей гибели, и которых ты принял за Ладону.

— Этого не может быть... — Потрясенно прошептал дух, и на его красивом лице отразились раскаяние и мука. — Я не знал... я не хотел... все это время мне казалось, что это она... я просто не мог осознать...

— Скажи, та девушка, которую ты привел сюда сегодня... где она? Она еще жива? — перебила его Сирин. Призрак встрепенулся и на мгновение замер, будто прислушиваясь, а затем произнес:

— Да. Она еще жива, но надо спешить — времени осталось совсем мало!

Внезапно мою голову поразила одна догадка:

— Она на болоте! Ты завел ее туда же, где погиб сам!

Дух печально кивнул и повел нас через поляну, прямо в лесную чащу. Сирин нюхала землю, пытаясь взять след несчастной, но, по всей видимости, ей пока что это не удавалось, поэтому пришлось полностью довериться призраку и следовать за его мелькающим между деревьями силуэтом. Вскоре земля под ногами стала проседать и хлюпать, а это значило, что мы уже приближались к цели.

— Иди точно по моим следам! — сказала Сирин, ловко перепрыгивая с кочки на кочку и каким-то непостижимым образом выбирая самый безопасный маршрут. Вскоре мы услышали тихие призывы о помощи — так мог кричать только окончательно выбившийся из сил человек. Сирин первая рванула на голос, следом поспешила я, и замыкал нашу спасательную процессию призрак.

Девушка уже по грудь увязла в трясине, а ее испуганное, бледное лицо было перемазано зеленоватой грязью. Я не успела и глазом моргнуть, как Сирин сменила ипостась, вновь приняв свой человеческий облик и быстро, но осторожно подобралась к самому краю трясины.

— Не двигайся, я попытаюсь тебя вытащить! — обратилась она к насмерть перепуганной девушке. И не медля ни секунды, подруга протянула руки и ухватила жертву призрака за подмышки, сама по локоть погрузившись в хлюпающую, смертоносную жижу.

— Ави, ну что замерла? Помоги мне, у меня ноги скользят! — почти что прорычала Сирин, и я, быстро стряхнув с себя оцепенение, тут же кинулась на помощь подруге. Вцепившись в нее мертвой хваткой, я видела, как перекатываются под кожей напрягшиеся от натуги мышцы оборотня. Наверняка, даже в облике человека Сирин гораздо сильнее обычных людей, и, видимо, поэтому трясина с неохотой, но все же отпустила свою добычу, и теперь изможденная, с головы до ног перепачканная девушка, всхлипывая, лежала на твердой земле, пытаясь хоть немного прийти в себя.

— Как ты? — я присела возле нее и взглянула в ее перепуганное лицо.

— Где я? — слабым голосом прошептала спасенная нами несчастная. — Что со мной произошло?

— Ты ничего не помнишь? — тихо спросила я, краем глаза наблюдая за расстроенным призраком.

— Я помню, как ночью услышала какой-то странный шум... — девушка нахмурила брови, видимо, стараясь воспроизвести в своей памяти события, произошедшие накануне. — Я знала, что нельзя открывать ставни, но... шум не прекращался, и мне стало любопытно... я решила посмотреть хоть одним глазком и выглянула в окно... последнее, что я помню, это какой-то белый сияющий шар, а в следующее мгновение я оказалась в этом болоте... я звала на помощь, пока не выбилась из сил... когда вы пришли, я уже почти смирилась...

Девушка, не выдержав свалившихся на нее переживаний, разрыдалась. Мы с Сирин неуклюже пытались ее успокоить, но истерика длилась еще где-то с полчаса, пока, наконец, не перешла в судорожное всхлипывание.

— Мне так жаль... — услышала я у себя за спиной тихий шепот призрака. Только сейчас спасенная нами девушка обратила на него внимание, и в ужасе зажала рот рукой.

— Это оно! Это оно заманило меня сюда!

— Не бойся, больше он никому не причинит вреда... — прошептала я, обнимая готовую вновь разразиться слезами девушку. — Теперь ты в безопасности, слышишь?

— Я хочу домой... — пробормотала девушка и потеряла сознание. Когда Сирин вновь сменила ипостась на животную, я водрузила на ее спину бессознательное тело незнакомки, и мы не спеша двинулись обратно к поляне. К тому времени, как мы добрались до знакомого нам уже дуба, ночная мгла потихоньку отступила, вытесненная предрассветными сумерками. Девушка так до сих пор и не пришла в себя, и мне приходилось ее постоянно поддерживать, чтобы она не свалилась со спины Сирин.

Когда мы покидали лес, то услышали тихий оклик призрака:

— Прошу вас, найдите Ладону! — умоляюще произнес он. — Спросите, зачем она так поступила? Зачем она обрекла меня на гибель?

— Чтобы ты и ее утопил в болоте? — хмыкнула Сирин, кидая на призрака не очень дружелюбный взгляд.

— Я обещаю, что не причиню ей вреда... я больше никому не причиню вреда... я осознал, что не имею право отбирать чужую жизнь... просто... просто я хочу знать правду...

— Мы постараемся ее найти. — Вздохнула я. — Но вряд ли она будет с нами откровенничать.

— Хотя бы попытайтесь! — грустно попросил призрак и растаял в воздухе, успев напоследок произнести: — Я буду ждать вас у дуба...

В село мы вернулись уже утром, когда солнце вовсю радовало проснувшуюся землю своими щедрыми лучами. Правда, мы так продрогли за ночь, что даже они не способны были согреть нас, а уж спасенную нами девушку, которую кстати звали Эдина и которая всю ночь провела в холодной трясине на грани жизни смерти, и вовсе страшно колотило, а потрескавшиеся губы нехорошо посинели, что говорило о сильном переохлаждении организма. Будем надеяться, что в Сидровке хорошие целители...

Село было похоже на растревоженный муравейник — жители повыбегали из своих домов и шумно обсуждали еще одну пропавшую ночью девушку. Завидев нас, селяне как по команде умолкли, и теперь взирали на нашу троицу с явным ужасом, пока один здоровый мужик в цветастой рубахе ошарашенно не произнес:

— Великая Тьма меня побери, да это же Эдина!

Народ тут же возбужденно зашептался, и перед нами, распихивая зевак локтями, появилась заплаканная, растрепанная женщина:

— Вы сказали, Эдина? Моя доченька жива?

— Мама, я здесь! — слабым голосом прошептала девушка и попыталась слезть со спины оборотня. Я аккуратно поддержала ее и передала в руки плачущей от счастья матери.

— Кто вы? — обратился к нам все тот же здоровый мужик в цветастой рубахе, и его удивленный взгляд остановился на Сирин, которая яростно скребла задней лапой за ухом.

— Меня зовут Авика, а это моя подруга Сирин. — Ответила я, смущенная столь пристальным вниманием толпы.

— Это оборотень! — крикнула какая-то бабка, сухим узловатым пальцем обличающе указывая на настороженно замершую подругу. Оборотни, конечно, давно уже считались полноправными членами общества, но от этого их не стали боятся меньше, а уж в деревнях и селах, где с опаской относятся к разного рода нечисти, и подавно.

— А что, собственно, в этом такого? — возмущенно фыркнула Сирин. — Вы что-то имеете против представителей нашего рода?

— Это она, дрянь такая, Эдинку-то уволокла! — не унималась бабка.

— Ага, а потом обратно приволокла! — весело согласилась оборотень, которую эта ситуация, похоже, забавляла. — Таскать девиц туда-сюда — мое любимое развлечение, для спины, знаете ли, полезно.

— Сирин, помолчи. — Шикнула я на подругу, и та, хмыкнув, все же угомонилась. Я же, откашлявшись, обратилась к населению: — Эдину заставил пойти в лес призрак. Но теперь он не причинит никому вреда, так что вы снова можете спокойно спать по ночам!

— Уж не вы ли, часом, его одолели? — ехидно поинтересовалась неугомонная бабка, и толпа согласно закивала.

— Можно сказать и так. — Пожала плечами я, чувствуя, как на меня внезапно обрушилась сильная усталость. Хотелось лечь прямо здесь, закрыть глаза и больше не подниматься.

— И как же молодая девочка, и ее подруга-оборотень побороли призрака, с которым не справились самые крепкие наши мужики? — подал голос какой-то лопоухий детина самым наивнейшим выражением лица.

— Мы просто поговорили с ним. — Устало вздохнула я, потирая виски и изо всех сил стараясь не упасть в обморок. Сирин ободряюще лизнула мне руку, давая понять, что она со мной, и что я могу на нее рассчитывать. — Все это время он заманивал в лес темноволосых, темноглазых девушек, потому что принимал их за свою возлюбленную, которая предала его.

Народ зашептался с новой силой, видимо, споря между собой, стоит ли нам верить, или же мы все придумали, но мне уже было все равно — бессонная ночь вкупе с пережитым стрессом настолько измотали меня, что я уже плохо соображала, что происходит. Перед тем, как сознание благополучно покинуло меня, я успела услышать знакомый голос Петрика:

— Эти девочки мои гостьи, поэтому оставьте их в покое и расходитесь по домам!

В следующую секунду я окунулась в спасительное небытие.

###

Я стояла с закрытыми глазами и наслаждалась этим незнакомым мне ощущением — ощущением безграничной свободы, открывающей перед собой немыслимые ранее перспективы. Я знала — стоит только щелкнуть пальцами, и все, что я пожелаю, тут же окажется у моих ног. До ушей донесся радостный, полный ликования смех, и тут я поняла, что это смеюсь я сама, не в силах удержать в себе тот восторг, который меня переполнял.

— Желай все, что хочешь! — услышала я красивый женский голос и, открыв глаза, увидела перед собой высокую, красноволосую женщину с пронзительными, алыми глазами. Демин (а это была именно она) смотрела на меня с нескрываемым любопытством, а вокруг, насколько хватало глаз, тянулась выжженная солнцем пустыня. Демин была одета в длинное, обтягивающее, соблазнительной формы платье со стоячим воротничком, украшенное мерцающими черными камнями — такими же, что дала мне Глэйз.

— Кто ты? — спросила я, не узнав собственный голос — слишком холодным и бездушным он казался.

— Лучше спроси себя, кто Ты? — усмехнулась демин, указывая рукой на небольшое озеро, наполненное вязкой, угольного цвета жидкостью. Я медленно приблизилась к его зеркально-гладкой поверхности и взглянула на свое отражение: страшное, потерявшее все человеческое лицо, холодные, пустые глаза, черные, плотно сжатые губы — это была я, и в то же время не я.

— Что со мной? — в ужасе прошептала я, не в силах отвести взгляд от глядящего на меня с поверхности черного озера монстра. — Это не я, не я!

— Это ты! — демин встала за моей спиной и положила руку мне на плечо. — Теперь ты обладаешь огромной силой. Подумай, как ты ей распорядишься?

— Мне ничего не нужно! — закричала я, чувствуя, как ощущение безграничной свободы сменяется ужасом. — Я не хочу этого! Не хочу!

Неожиданно я увидела, как меняется мое отражение, а лицо вновь принимает человеческий облик. Демин выглядела довольной и, увидев мое замешательство, произнесла:

— Что ж, теперь я вижу, что ты значительно отличаешься от предыдущих заклейменных. Ты не тщеславна, не стремишься к безграничному могуществу и умеешь ценить то, что у тебя есть. И даже вкусив то ощущение полной вседозволенности, ты смогла найти в себе силы и отказаться от всего этого, потому что боишься потерять истинную себя.

— Так это была проверка? — спросила я, чувствуя, как дрожит мой голос. — Но зачем? Я ничего не просила у Великой тьмы!

— Придет время, и ты попросишь. — Пожала плечами демин. — Я просто хотела знать, что от тебя можно ожидать, и могу сказать, что очень довольна увиденным. Глэйз была права относительно тебя.

— Глэйз? — я непонимающе посмотрела на красноволосую. — Почему Глэйз говорила с тобой обо мне? Почему она не приходила на мой зов?

— Я запрещала ей. — Спокойно ответила демин. — Она рвалась к тебе, но не смела ослушаться свою королеву.

— То есть... — я почувствовала, как у меня изумленно вытягивается лицо. — То есть... вы королева деминов?

— Да. Меня зовут Мора, и я королева всех деминов и верховная жрица Великой тьмы. — Окончательно огорошила меня красноволосая.

— Но зачем вы не разрешали Глэйз являться ко мне? — воскликнула я. — Из-за этого я решила, что это демины виноваты в похищениях!

— И ты абсолютно права. — Ухмыльнувшись, произнесла королева.

— Что? — я поняла, что еще немного, и я окончательно сойду с ума. — Но зачем вам это? Вы хотите развязать войну со всеми четырьмя государствами? Это же безумие!

— Успокойся. — Холодно осадила меня Мора. — Я сказала, что в похищении замешаны демины, но не говорила, что отдавала такой приказ.

— Я не понимаю... — пробормотала, совсем сбитая с толку я.

— Принцесс и твою подругу похитили демины-отступники, которое в свое время — были изгнаны из Великой тьмы. Мне не известно, по чьему приказу они действовали, но я уверена, что за всем этим стоит очень могущественный маг, способный натворить много ужасных дел. Пока мы не были полностью уверенны в достоверности этой информации и в причастности деминов-отступников к этому делу, я запретила Глэйз являться тебе, опасаясь, что она может наговорить лишнего. Кстати, первый раз вижу, чтобы кто-то из нас был так привязан к человеку...

— Я тоже беспокоилась за нее. — Произнесла я. — Мне не хотелось верить в то, что Глэйз как-то замешана во всем этом.

— Ты очень необычная девушка, Авика. — Мора улыбнулась, обнажая белоснежные клыки. — Ты еще оставишь свой отпечаток в истории. А сейчас тебе пора просыпаться... кстати, скоро я пришлю к тебе Глэйз.

###

— Авика! Авика! Да очнись же ты, наконец!

Я с огромным усилием разлепила веки и посмотрела на взволнованную Сирин, склонившуюся над моей постелью.

— Что происходит? — хриплым шепотом спросила я, пытаясь сфокусировать взгляд на бледном лице подруги.

— Ты так стонала во сне, что я испугалась за тебя! — на этот раз в голосе оборотня послышалось явное облегчение. — Ты проспала больше суток!

— А где мы? — я обвела взглядом маленькую, но чисто прибранную комнату, в которую едва-едва помещалась кровать и небольшой комод.

— Мы в доме Петрика. — Ответила Сирин. — Когда ты потеряла сознание, он принес тебя сюда, а его жена, Изель, весь день и всю ночь ухаживала за тобой.

— А что призрак? Больше не появлялся? — спросила я, вспоминая события той ночи. Оборотень отрицательно покачала головой.

— Дух сдержал свое слово.

— Значит, и нам нужно сдержать свое. — Произнесла я и попыталась присесть на кровати. Голова все еще немного кружилась, но то ощущение подавляющей усталости прошло.

— Ты все-таки решила разыскать Ладону? — удивленно спросила Сирин. — Может, ее семья переехала, а может, она уже и замуж вышла!

— В любом случае, мы должны хотя бы попытаться! — твердо заявила я и увидела улыбку на лице подруги:

— Тогда пойдем позавтракаем и приступим к поиску этой коварной женщины?

— Только, для начала, я хочу тебе кое-что рассказать. — Я взяла подругу за руку, и пристально посмотрела ей в глаза. — Пока я была без сознания, я кое-что видела...

— То есть, ты хочешь сказать, что действительно каким-то образом разговаривала с самой королевой деминов? — потрясенно прошептала Сирин, как только я закончила свой рассказ.

— Не знаю почему, но я в этом уверена. — Ответила я. — Причем, очень похожий сон я видела перед самым приездом в школу, когда остановилась у Кано. Только в том сне я будто видела себя со стороны... видела, какой я могу стать... ну а в этом сне я на некоторое время стала заклейменной, и эти ощущения не передать словами!

— Если твой сон — это правда, то вскоре должна объявиться Глэйз. — Сирин как-то странно смотрела на меня, будто опасаясь, что я вот-вот превращусь в потерявшую человеческий облик заклейменную.

— Пожалуйста, хватит на меня так смотреть! — не выдержала я, и подруга смущенно отвела взгляд.

— Извини, просто попыталась представить, что бы я сделала на твоем месте, почувствуй такую безграничную силу...

— Давай-ка лучше переключимся на дела нашего призрака. — Решила я, и Сирин меня с радостью поддержала.

Конечно, самым простым способом разузнать что-либо о коварной Ладоне было обратиться к хозяину дома, что мы, собственно, и сделали. Петрик и его жена слушали нас внимательно, лишь изредка обмениваясь удивленными взглядами, и по окончании нашего немного сбивчивого рассказа хозяин дома задумчиво почесал бороду и, наконец, произнес:

— Я знаю только одну Ладону, которая живет в Сидровке. И, кажется, ее отец действительно был старостой села. Думаю, вам стоит сходить к ней и самим все узнать.

— Спасибо, мы так и поступим! — ответила я, и, разузнав точный адрес возлюбленной призрака, мы с Сирин вышли из дома. Осень уже во-всю вступила в свои права, и небо, затянутое серыми тучами, грозилось вот-вот разродиться дождем. Хорошо, что Изель — жена Петрика, дала нам теплую одежду, а то под порывами ледяного ветра, с силой рвущего с деревьев последнюю листву, мы бы совсем окоченели.

Ладона жила в маленьком, одноэтажном домике, который, казалось, навеки врос в землю, и на первый взгляд казался необитаемым. С сомнением переглянувшись, мы с Сирин все же постучались в дверь. Послышались тихие шаги, и вскоре перед нами предстала сухонькая, маленькая старушка в изрядно поношенном, заплатанном платье.

— Чем могу помочь, детоньки? — прошамкала она беззубым ртом, удивлено разглядывая нас своими темными глазами.

— Мы ищем Ладону. — Неуверенно произнесла Сирин.

— Ладона — это я. — Старушка продолжала смотреть на нас непонимающим взглядом.

— Сколько же лет прошло с тех пор! — потрясенно произнесла я, гадая, скольких девушек успел погубить призрак. — Скажите, пожалуйста, вы помните, как много лет назад вы обещали одному юноше, что будете ждать его на поляне, возле большого, старого дуба?

Старушка прижала ладонь ко рту и потрясенно произнесла:

— Конечно... Это до сих пор терзает мне сердце... скажите, это Итэн послал вас?

— Кто? — мы с Сирин непонимающе переглянулись.

— Тот, кто должен был ждать меня возле того дуба. — Тихо пояснила старушка. — Надеюсь, с ним все в порядке?

— Э... так вы не знаете, что с ним тогда случилось? — голос Сирин выдавал ее замешательство, и я, признаться, тоже не совсем понимала, о чем идет речь. Неужели Ладона не знает, что ее возлюбленный уже не один десяток лет, как мертв, и неприкаянным духом бродит по здешним окрестностям?

— Скажите, пожалуйста, вы помните, что случилось той ночью, когда вы с Итэном договорились встретиться?

— Пройдемте в дом, там и побеседуем. — Ладона отошла от двери, пропуская нас внутрь. Оказавшись в помещении, я почувствовала ни с чем не сравнимый запах старости и одиночества. Единственная комнатка, которая служила еще и кухней, была обставлена скудно, а давно остывшую печь, по всей видимости, уже лет тридцать не белили.

Как только мы устроились на лавке, Ладона одарила нас пристальным взглядом и спросила:

— Скажите, почему вы спрашиваете об Итэне? Первый раз за столько лет я вновь произношу его имя, хотя и дала себе слово вычеркнуть его из памяти.

— Мы хотим узнать, почему вы так поступили с ним? Зачем договорились встретиться в условленном месте и натравили на него своего отца?

— Все было не так! — лицо Ладоны, казалось, постарело еще больше. — Мы с Итэном любили друг друга, но мой отец был против нашего союза. Поэтому мы решили сбежать и условились о времени и месте встречи. Возможно, нас кто-то подслушал и рассказал все моему отцу, потому что, за час до назначенного времени, он вошел в мою комнату и, сказав, чтобы я и думать забыла об этом мальчишке, запер меня на замок, а сам с товарищами отправился в лес. Когда он вернулся, то объяснил мне, что отправился поговорить с Итэном, и тот, испугавшись, отказался от нашей любви. Услышанное разбило мне сердце. Как он мог так легко отказаться от меня? Я поняла, что он никогда по-настоящему и не любил меня, раз без сожалений послушался отца и уехал из села... с тех пор я больше не смогла никого полюбить... так что Итэн обрек меня на вечное одиночество...

— Ваш отец солгал вам. — Я взяла хрупкую, сморщенную руку Ладоны в свою и заглянула ей в глаза. — Ваш отец на самом деле отправился в лес не для того, чтобы поговорить с Итэном. Это была настоящая травля, с охотничьими собаками. Итэн попытался бежать, но сгинул на болоте.

— Почему вы так говорите? — дрожащим голосом прошептала старушка, на глазах которой выступили слезы. Я и сама готова была в любую секунду разрыдаться, но с огромным усилием держала себя в руках.

— Об этом нам рассказал его призрак. Он до сих пор любит вас, но думает, что вы предали его. — Видя, что я сейчас не могу говорить, ответила за меня Сирин. — Все эти годы он искал вас.

— Этого не может быть! — губы Ладоны дрожали, и ей, казалось, с большим трудом давалось каждое слово. — Я хочу увидеть его!

— Он ждет вас возле того самого дуба. — Произнесла я.

До поляны мы добирались несколько часов. Ладоне было тяжело ходить, но она упорно, с нашей помощью, продолжала идти, и чем ближе мы приближались к заветному месту, тем больше преображалось ее лицо. Казалось, старушка молодела прямо на глазах — давно потухший взгляд вновь наполнился жизнью, и даже сгорбленная старостью спина немного распрямилась. Мы подошли к дубу и огляделись.

— Итэн! — позвала я, вслушиваясь в завывания ветра. Перед нами тускло замерцало неясное белое пятно.

— Кто здесь? — послышался голос юноши.

— Итэн, дорогой, это я, Ладона. — Произнесла старушка, вглядываясь в неясные очертания призрака, который после ее слов словно бы материализовался, приобретая четкие формы и будто уплотняясь. — Не верю своим глазам, Итэн, это действительно ты! Ты совсем не изменился!

— Кто ты? — юноша удивленно вглядывался в лицо, явно не узнавая свою возлюбленную.

— Это я, твоя Ладона. Как видишь, время не пощадило меня. — Старушка смахнула рукой выступившие из глаз слезы. — Неужели ты все это время ждал меня? Неужели думал, что я предала тебя?

— А разве нет? Ты рассказала своему отцу о нашей встрече и обрекла меня на гибель. — В призрачных глазах Итэна застыла боль. Ладона грустно покачала головой:

— Я ничего не говорила отцу. Наверное, нас подслушали, и в тот день он запер меня в комнате, а сам отправился за тобой... О, Итэн, я даже не знала, что ты мертв! Все это время я думала, что ты отказался от нашей любви!

— Значит, ты не переставала любить меня? — призрак наклонился совсем близко к плачущей старушке. Его лицо теперь светилось теплотой. — И ты до сих пор любишь меня?

— Все эти годы... — Ладона протянула сморщенную руку, пытаясь коснуться духа, но рука свободно прошла сквозь него. — Посмотри теперь, что со мной стало... я совсем одряхлела...

— Я вижу перед собою все ту же прекрасную, темноволосую девушку, что и много лет назад. — Улыбнулся юноша и легко коснулся губами ее сморщенных губ. В ту же секунду Ладона упала на землю.

— Итэн! — в ужасе закричала я. — Что ты с ней сделал?

— Ты убил ее! — Сирин разгневанно посмотрела на призрака.

— Я не убивал ее! — покачал головой Итэн. — Просто пришло ее время.

Неожиданно возле нас засветилось еще одно белесое облако, которое превратилось в красивую, стройную девушку со струящимися по плечам волосами.

— Ладона? — хором воскликнули мы с Сирин. Девушка кивнула и улыбнулась, а затем обратила свой взгляд на Итэна. Тот, казалось, понял все без слов, а уже через секунду два призрака слились в догом поцелуе и, махнув нам на прощание, растворились в воздухе.

— Ну вот и все. — Вздохнула Сирин, задумчиво глядя туда, где только что были возлюбленные. — Теперь они снова вместе.

— Я думаю, нам пора отправляться дальше. — Я украдкой смахнула выступившие на глазах слезы. — Если Мора не обманула, то скоро должна объявиться Глэйз.

— Давай только вернемся и расскажем Петрику что здесь случилось. Нужно прислать кого-нибудь за телом Ладоны. — подруга кинула прощальный взгляд на поляну, и мы отправились обратно в Сидровку.

###

Большой, многолюдный город Роквэл раскинулся на берегу бескрайней, беспокойной реки Неглинки, что несла свои воды прямиком к Румяному морю. Жители города промышляли в основном заготовкой леса и рыбным хозяйством. Пожалуй, нигде в Весгороде не нашлось бы второго такого рынка, как в Роквэле. Здесь было все: невесомые, воздушные ткани из Шелкоффа, гномья броня из драконьего панциря, зелья светлых эльфов и оружие темных. Но особенно популярны были зачарованные ледяные скульптуры из Хладгорода, которые не таяли даже при высокой температуре. А уж о деликатесах, которые в изобилии свозились сюда со всех четырех государств, и говорить нечего — даже самый привередливый гурман смог бы найти для себя что-нибудь по вкусу.

Я с трудом проталкивалась сквозь шумную, гомонящую толпу, обступившую прилавки, и пыталась разглядеть хоть что-то сквозь этот пестрый вихрь. Наконец, мой взгляд упал на то, что я искала — торговый ряд с оружием. Протиснувшись между громко о чем-то спорившими орками, я оказалась прямо перед хозяином лавки — высоким черным эльфом с красивым, но надменным лицом. Его серебряные волосы были заплетены в тугую, длинную косу, перевязанную шелковой черной лентой. Не обращая на меня ни малейшего внимания, он сосредоточенно продолжал полировать длинный, изогнутый клинок с выгравированной на нем витиеватой надписью.

— Прошу прощения! — почти прокричала я, пытаясь перекрыть шум толпы. Эльф соизволил-таки поднять на меня взгляд своих холодных, синих глаз, но увидев, кто к нему обращается, поморщился и вернулся к прерванному занятию. Во мне закипела злость — да что он о себе думает? Я с силой швырнула на прилавок небольшой кожаный кошель, набитый серебром, медью и золотом — все, что нам с Сирин с таким трудом удалось заработать, оказывая мелкие магические услуги населению (целительство, обереги, заговоры от тараканов). Темный эльф вновь взглянул на меня — на этот раз немного удивленно:

— Что тебе здесь нужно, дитя? Бусы и сахарных петушков продают в крайних рядах.

Я мысленно посчитала до десяти, чтобы ненароком не ляпнуть этому типу что-нибудь оскорбительное, а то ведь он может и обидеться:

— Я хочу купить оружие. — Как можно спокойнее произнесла я.

Эльф скептически хмыкнул, явно гадая про себя, зачем столь юной и хрупкой девушке вдруг понадобилось средство самообороны.

— И что же конкретно вас интересует? — с неприятной улыбкой протянул он, с какой-то брезгливостью разглядывая брошенный мной кошель.

— Что-нибудь небольшое и легкое. — Немного подумав, произнесла я, чувствуя, как начинаю краснеть под его насмешливым взглядом.

Неожиданно торговец подался вперед, и его красивое лицо замерло в каких-то сантиметрах от моего:

— А ты уверена, что тебе хватит денег, чтобы расплатиться со мной? — его губы вновь тронула неприятная улыбка. — Мой товар стоит недешево.

— В кошеле достаточно денег, чтобы расплатиться за хороший меч. — Быстро ответила я, отстраняясь от эльфа, но тот неожиданно крепко схватил меня за руку:

— Я могу сделать тебе скидку, стоит только хорошо попросить...

— Н...нет, я пожалуй пойду в другую лавку! — пискнула я, пытаясь вырваться из рук темного эльфа, но тот и не подумал ослабить хватку, а улыбка на его лице стала еще более противной.

— Куда же так торопиться? У меня самое лучшее оружие во всем Роквэле, да и далеко за его пределами!

— Пусти меня! — я дернулась изо всех сил, чувствуя, как треснул и оторвался рукав моей рубашки. Тут же, машинально прикрыв рукой проклятую руну, я, дрожа всем телом, отошла от темного эльфа на несколько шагов.

— Что тут происходит? — раздался за моей спиной строгий мужской голос, и я, подскочив от неожиданности, испуганно обернулась на внезапный источник шума. Им оказался невысокий, крепко сложенный молодой человек с короткими светлыми волосами и выразительными серыми глазами. "Хладгородец!" — тут же догадалась я, разглядывая представшего передо мной незнакомца, который, в свою очередь, сверлил торговца совсем недружелюбным взглядом. Лицо темного эльфа исказила гримаса неприязни:

— Ничего. — Буркнул он, возвращаясь за прилавок. Я с удивлением отметила, что торговец явно побаивался северянина, что, кстати сказать, совершенно не свойственно для надменных жителей Древина. — Просто помогал девчонке с выбором оружия.

— Это действительно так? — взгляд серых глаз хладгородца, обратился ко мне. Я было решила сдать зарвавшегося темного эльфа со всеми потрохами, но, немного подумав, пожала плечами и ответила:

— Да. Я выбрала во-о-н тот клинок с гравировкой, а этот господин любезно согласился предоставить мне на него большую скидку. — При слове "скидка", глаз торговца нервно дернулся, но он все же нашел в себе силы выдавить жалкое подобие улыбки, хотя она больше походила на оскал.

— Ну раз так, — северянин пристально посмотрел на приунывшего эльфа, — то забирай свое оружие и пойдем отсюда.

— Куда это? — тут же настороженно спросила я, нахмурившись. Хладгородец пожал плечами:

— Считаю своим долгом сопроводить тебя до дома. А то больно много тут ушлых личностей ошивается. — Произнес он, бросив еще один уничижительный взгляд на торговца.

— А откуда мне знать, что вы тоже не какая-нибудь ушлая личность? — не сдавалась я, хотя для меня уже давно было понятно, что незнакомец не причинит мне вреда — уж больно положительная от него шла энергетика.

— Придется тебе поверить мне на слово. — Пожал плечами хладгородец и, подмигнув, добавил. — В любом случае, теперь у тебя есть превосходный клинок эльфийской работы, который при случае можно пустить в дело.

С лицом, исполненным ненависти, эльф нехотя вручил мне клинок и ножны, а затем, изобразив рукой совсем уж не эльфийский жест, ворча отвернулся от прилавка, давая тем самым понять, что больше никаких дел с нами он иметь не намерен. Мы с хладгородцем, довольно улыбаясь, направились к выходу из рынка.

— А ты молодец, что не растерялась. — Хмыкнул мой новый знакомый. — Представляю, как он сейчас бесится, ведь ему пришлось почти за бесценок отдать "стальной лепесток".

— Э... отдать что? — я удивленно воззрилась на приобретенное оружие, покоящееся сейчас в простых ножнах из сыромятной кожи.

Лицо хладгородца удивленно вытянулось, и он немного помедлив, спросил:

— Скажи, а почему ты выбрала именно этот клинок?

— Ну не знаю... — честно призналась я. — Просто мне показалось, он был самый симпатичный из всех.

— Симпатичный?!! — после моих слов северянин поперхнулся.

— Ну да, на нем гравировка такая красивая... да и сам он очень изящный... — я не очень понимала, почему хладгородец глядел на меня как на сумасшедшую, но, заметив мое растерянное выражения лица, молодой человек улыбнулся:

— Вот что значит женщина! — весело покачал головой он. — Ткнула пальцем в первую понравившуюся безделушку и случайно выбрала самый дорогой и редкий клинок во всем Роквэле. А ведь никому еще не удавалось выторговать его у этого проныры-эльфа, тем более почти задаром.

— Ничего себе задаром! — справедливо возмутилась я. — Это были все наши заработанные деньги!

— Ты сказала, наши? — уточнил хладгородец, почему-то сразу погрустнев.

— Ну да. Мы с моей подругой с таким трудом их заработали. — Вздохнула я. — Если честно, то я рассчитывала, что после покупки оружия у меня останутся хоть какие-то сбережения, а теперь Сирин меня прибьет.

Лицо моего нового знакомого вновь озарила улыбка:

— Если хочешь, я могу вам помочь.

— Нет, спасибо. — Я отрицательно покачала головой. — Мы все равно сегодня покидаем Роквэл, а в селах и деревнях для нас всегда найдется работа.

— И далеко вы направляетесь?

Я задумалась, стоит ли рассказывать постороннему человеку о том, что мы держим путь в Хладгород, и решила ответить в общих чертах:

— На север.

— Понятно. — Хмыкнул мой новый знакомый. — Уж не в Хладгород ли, часом?

Я немного напряглась:

— Даже если и так, то что?

Хладгородец остановился и пристально посмотрел мне в глаза:

— Не советую. Там сейчас плохо привечают чужаков... хотя, ты ведь хладгородка?

— Моя мать. — Честно ответила я. — До сих пор мне не приходилось покидать пределы Весгорода. Вот, решила побывать на родине матери.

— Ты выбрала не самое удачное время. — Серьезно произнес северянин. — Наверное, ты уже слышала про похищения принцесс?

Я кивнула, мысленно отметив, что, видимо, эти похищения действительно затронули все государства, а мой знакомый, тем временем, продолжал:

— После того, как пропала дочь короля Руфуса, во все сопредельные государства снарядили специальные поисковые отряды, дабы узнать, кто стоит за этим похищением. Ну, а любого чужака, рискнувшего пересечь границу Хладгорода, немедленно ведут на допрос, а затем бросают в тюрьму до выяснения обстоятельств.

— Значит, ты тоже из поискового отряда? — поинтересовалась я.

— Нет. У меня свой интерес. — Лицо северянина помрачнело, и он поспешил перевести тему:

— Так все-таки, что вам понадобилось в Хладгороде? Ни за что не поверю, что тебя потянуло на родину твоей матери именно в то время, когда там творятся такие дела.

— У меня свой интерес. — Пожала плечами я, не желая раскрывать все карты перед человеком, которого совершенно не знаю, к тому же, я и так сказала слишком много. — Кстати, вот мы и пришли.

Мы действительно подошли к постоялому двору с говорящим названием "Счастливый гном", где вот уже третий день снимали с Сирин комнату. Мой провожатый выглядел немного огорченным, и уже перед тем, как я скрылась в дверях, крикнул мне в след:

— Как тебя зовут-то?

— Авика! — ответила я, оборачиваясь на пороге.

— А я Дэл! Еще увидимся, Авика! — махнув на прощанье рукой, хладгородец развернулся и зашагал по улице. Я еще какое-то время стояла, глядя ему вслед, а затем поднялась в нашу с Сирин комнату.

###

Выслушав мой рассказ, подруга долго еще восхищенно разглядывала приобретенный мною клинок, и расспрашивала про Дэла. Я пересказала ей все, что удалось узнать от северянина, и это заметно подпортило настроение Сирин:

— Значит, наши шансы незаметно пробраться в Хладгород практически равны нулю. — Грустно заключила она, сидя на прибранной кровати, и поджав под себя ноги.

— Ничего, мы что-нибудь придумаем. — Уверенно заявила я, хотя этой самой уверенности во мне как раз-таки и не было. — Главное, теперь мы приблизительно знаем, чего нам ожидать.

— Можно подумать, нам это сильно поможет. — Хмыкнула оборотень, уныло глядя в окно, за которым нудно накрапывал дождь. — Как ты думаешь, этот твой Дэл приехал в Весгород, чтобы побольше разузнать о похищениях?

— Он сказал, что у него есть свои интересы. — Напомнила я. — Хотя что это за интересы такие, он не уточнял.

— В любом случае, молодец, что не выложила ему истинную цель нашего визита в Хладгород. Мне кажется, ему не стоит дове...

Сирин осеклась на полуслове, так как в ту же самую секунду перед нами с громким хлопком появилась ни кто иная, как Глэйз собственной персоной. Первым моим желанием было броситься на шею демина с объятиями, но я поборола в себе этот порыв и продолжала удивленно взирать на улыбающуюся жительницу Великой тьмы.

— Ну что застыли как истуканы? — весело подмигнула нам Глэйз — Можно подумать, что вы привидение увидели! Хотя... в свете последних событий, призраки теперь ваш конек!

— Почему ты так долго не появлялась? — возмущенно воскликнула я. — Мы ждем тебя уже вторую неделю!

— Извини, Ави, — демин виновато посмотрела на меня своими алыми глазами — я действительно хотела как можно скорее тебя увидеть, но у меня не было такой возможности. Среди деминов царит небывалый переполох — ведь предательство своих же сородичей дело серьезное. Тем более, наши, все как один, ощущают сгущающуюся угрозу, которая затронет не только наш мир, но и ваш.

— Вы еще не выяснили, кто стоит за всем этим? — спросила Сирин.

— Нет. — Отрицательно покачала головой Глэйз. — Но вы двигаетесь в правильном направлении.

— То есть, злоумышленник действительно скрывается в Великой тьме? — удивленно переспросила я и, получив утвердительный кивок в ответ, почувствовала, что запуталась еще больше. — Но тогда почему ваша королева до сих пор не может вычислить преступника? Это же ваша территория!

— Не вся Великая тьма принадлежит деминам. — Пояснила Глэйз. — Многие ее уголки, увы, нам не доступны, и даже сама королева не смеет нарушать границы.

— О чем ты? — настороженно спросила я, чувствуя, как в груди начинают ворочаться неприятные предчувствия.

— Я говорю о территории Черных жрецов. — На секунду мне показалось, что демин, произнося эти слова, поежилась. — Это особая каста бессмертных, поклоняющаяся темным богам и проводящая кровавые ритуалы в своем храме, по легенде находящемся на вершине черной скалы. Они черпают силу из Великой Тьмы, тем самым накапливая и преумножая свое могущество. Деминам строго-настрого запрещено нарушать границы. Поэтому-то нам досихпор так мало известно.

— Но почему королева Мора не поделилась этой информацией с правителями четырех государств? Возможно, объединив усилия, вычислить и уничтожить злоумышленника будет гораздо проще. — Недоуменно спросила я, бросив взгляд на согласно закивавшую Сирин.

Глэйз мрачно усмехнулась, показывая острые клыки:

— Может быть, ты не в курсе, но нас — деминов, не очень-то жалуют. Если только кому-нибудь из нас взбредет в голову появиться во дворце одного из правителей, демин не успеет сказать и слова, как тут же будет нашпигован стрелами или смертельными заклятиями. Да и наша королева недолюбливает ваших властителей, поэтому-то она и хочет, чтобы этим занялись непосредственно вы.

Из моей груди помимо воли вырвался истерический смешок:

— Ну и как она себе это представляет? Две школьницы-недоучки против неизвестного врага, обосновавшегося на территории бессмертных Черных жрецов! Это же чистой воды самоубийство!

Глэйз не сводила с меня насмешливого взгляда алых глаз:

— Поправь меня, если я ошибаюсь, — протянула она — но разве ваш путь не лежит в Великую тьму?

— Ну... так-то оно так... — аргумент демина застал меня врасплох. Что тут оставалось возразить? Ведь мы действительно двигались в Хладгород с целью отыскать Врата Великой Тьмы, но тогда мы еще не представляли, с какой опасностью нам придется столкнуться, а неведомый враг казался столь далеким и абстрактным, что о исходящей от него опасности, мы особо не задумывались. И вот теперь, когда нам известен точный маршрут и приблизительные масштабы бедствия, я вдруг осознала, насколько все это реально и серьезно. Хотелось ли мне отступить? Да! Собиралась ли я отказаться от нашего похода в Великую тьму, зная, что возможно, иду на верную гибель? Нет. Ведь где-то там томилась в плену моя лучшая подруга Сун Вэй, и я не теряла надежду, что шелкоффка и остальные принцессы все еще живы. Демин и Сирин, тем временем, молча наблюдали за моим внутренним монологом, и наконец, Глэйз подошла ко мне и положила руку на плечо:

— Не бойся! Демины окажут любую помощь, которая только может потребоваться. К тому же, возможно, вам и не придется идти на врага вдвоем.

— О чем это ты? — я пристально посмотрела на загадочно улыбающуюся Глэйз. — Ты же говорила, что демины не могут нарушать границы Черных жрецов!

— А кто говорил про деминов? — еще одна хитрая улыбка — Я имела в виду твоего нового знакомого. Дэла, кажется...

— А при чем тут Дэл? — ничего не понимая, ответила я. — С чего ты взяла, что он потащится за нами в Великую тьму, рискуя собственной жизнью?

— Возможно, потому, что он не меньше вашего заинтересован в том, чтобы найти похищенных девушек. — Загадочно пояснила Глэйз. — Советую поговорить с ним.

Сказав это, демин с легким хлопком исчезла, оставив нас с Сирин недоуменно переваривать все услышанное.

— Всегда она так. — Проворчала оборотень, устало вздыхая и опускаясь на кровать. — Появится, наведет шороху и исчезает. А нам теперь расхлебывай!

— Интересно, что она имела в виду, когда говорила по поводу того, что Дэл заинтересован в том, чтобы разыскать принцесс? — я задумчиво поскребла подбородок, подходя к окну и глядя на шумную, многолюдную улицу. — Может, одна из принцесс его невеста?

— Может, и так. — Согласилась со мной Сирин. — В любом случае, я думаю, нам нужно разыскать этого хладгородца и поговорить с ним начистоту.

— Где ж его теперь искать? — я растерянно глядела на людские потоки, проносящиеся за окном. — На то, чтобы прочесать весь Роквэл, у нас уйдет слишком много времени.

— Значит, нужно найти кого-нибудь, кто может что-то знать о его местонахождении. — Предложила подруга, вставая с кровати и подходя ко мне. — Может, нам спросить у того черного эльфа, что продал тебе клинок. Ты говорила, что, судя по тому, как он испугался, он явно знал Дэла.

— Я не думаю, что этот торговец будет рад вновь лицезреть мою скромную персону. К тому же, ему пришлось за бесценок уступить мне свой самый лучший клинок. Так что, в лучшем случае, он попросту наорет на меня, а в худшем — прибьет на месте.

— Эй, а на что тебе подруга-оборотень? — Наигранно обиженным тоном вопросила Сирин. — К тому же, этот эльф, наша единственная ниточка, ведущая к Дэлу.

Я вздохнула, вынужденно признавая правоту ее слов. Если Глэйз считает, что найти этого хладгородца необходимо — стало быть, так оно и есть. А следовательно, придется тащиться обратно на рынок и попытаться хоть что-нибудь выудить у этого крайне неприятного торговца.

###

— Слушай, девка — у тебя совесть есть? — хмуро взирал на меня Черный эльф, облокотившись на прилавок. Сирин он не замечал в принципе, так что все его негодующее внимание было полностью сосредоточено на моей скромной персоне. — Обобрала меня как липку, теперь смеешь ко мне являться с какой-то просьбой! Где вас таких наглых делают, интересно?

Я пропустила его разгневанные речи мимо ушей, и подождав, пока торговец немного успокоится, произнесла:

— Мне нужна информация. Ответьте на мой вопрос, и мы уйдем.

При слове "мы" Сирин все же удостоилась мрачного взгляда эльфа, но в то же мгновение он вновь сосредоточился на мне.

— Слушай, что тебе надо — а? Думаешь, коль ты крутишь шашни с этим хладгородцем, то тебе все дозволено? А вот не на того напала! — торговец злобно осклабился и потянулся к висящему на бедре тонкому мечу. Сирин тут же ощерилась в клыкастом оскале, издав утробный, глухой рык. Ее глаза полыхнули желтым огнем, придавая лицу звериные очертания.

— Думаешь, я боюсь тебя, оборотень? — злобно скривился черный эльф, но руку от рукояти меча все же убрал. Сирин на всякий случай еще раз продемонстрировала свои внушительные клыки и легонько толкнула меня в бок, прошептав:

— Клиент созрел. Самое время его дожать.

Сирин могла этого и не говорить, ведь я и так видела, что торговец готов на все, лишь бы отделаться от нас поскорее:

— Ладно, выкладывайте, что хотели. — Мрачно буркнул он, испепеляя нас ненавидящим взглядом.

— Тот хладгородец, что был здесь с утра — кто он, и где его можно найти? — с места в карьер начала я допрос. Эльф в свою очередь, удивленно изогнул бровь и с гаденькой ухмылкой поинтересовался:

— Неуж-то благородный Дэллориэл воспользовался невинной девой и исчез в неизвестном направлении?

До меня не сразу дошел смысл сказанных им слов, а когда дошел, то мои щеки тут же запылали от смущения и гнева:

— Да как ты смеешь! — будто рассерженная кошка, прошипела я, возмущенно взирая на противно улыбающегося торговца. — Живо говори, как мне найти Дэла, иначе...

— Иначе — что? — иронично поинтересовался черный эльф, скрещивая руки на груди.

— Сирин — фас! — не соображая, что несу, выпалила я. Оборотень бросила на меня удивленный взгляд, но все же вновь обнажила свои внушительные клыки. Торговец мгновенно стер с лица гнусную ухмылку и быстро произнес:

— Ладно — ладно! Чего так нервничать? В "Раздолье" ваш Дэл. Там он со своим отрядом квартирует, вот уже второй месяц!

Ничего не ответив, мы с Сирин молча зашагали прочь от этого противного эльфа. Как только мы вышли за пределы рынка, оборотень тут же возмущенно воскликнула:

— Что это было, Авика? Что еще за "Сирин — фас!"?

Я смущенно потупила взгляд и полным искреннего раскаяния голосом произнесла:

— Прости меня, пожалуйста. Я правда не знаю, что на меня нашло. Сама не понимаю, как это получилось.

— Ага, — хмыкнула подруга — сначала она на мне скачет, теперь вот "фас" командует. Слушай, ты уж определись, я тебе кто: лошадь или собака?

Мне хотелось провалиться сквозь землю, и я лишь едва слышно прошептала:

— Ты моя подруга. И ты права — я ляпнула, не подумав.

— Ладно — проехали. — Буркнула Сирин, но я понимала, что ей до сих пор было очень обидно, и я готова была убить себя на месте. — Кстати, ты знаешь, где это "Раздолье" находится?

— Через две улицы отсюда. — Подумав, ответила я. За эти три дня я успела немного изучить город и вспомнила, как позавчера проходила мимо трехэтажного здания со свежевыкрашенной, яркой вывеской, гласящей: "Раздолье". Похоже, этот постоялый двор был достаточно процветающим местом, и хозяева не скупились на его благоустройство, так что, судя повсему, и цены в этом заведении были просто запредельные.

Минут через пятнадцать мы с Сирин стояли перед этим самым постоялым двором и в нерешительности топтались на пороге.

— Может, войдем уже? — почему-то шепотом спросила подруга.

— А что мне сказать Дэлу? С чего начать? — я лихорадочно прокручивала в голове наш предстоящий диалог с хладгородцем.

— На месте разберемся. — Сирин дернула за дверную ручку и, обернувшись ко мне, добавила. — Может, этот торговец-эльф вообще дал нам неправильный адрес, и ни о каком Дэллориэле здесь и слыхом не слыхивали.

Пришлось с тяжелым сердцем следовать за подругой, которая уже направлялась через просторный зал к дремлющему за стойкой бородачу. Я мельком оглядела помещение: главный зал был поистине огромных размеров, и в нем, казалось, без труда смог бы разместиться весь королевский гарнизон. Длинные ряды застланных белоснежными скатертями столов тянулись от стенки до стенки, а между ними сновали вышколенные, подтянутые разносчики и разносчицы, с любезными улыбками принимающие заказы и подающие кушанья. Да и контингент в "Раздолье" был не таким как в обычных постоялых дворах: в основном, здесь можно было наблюдать зажиточных торговцев и аристократию.

От созерцания главного зала и обедающих в нем постояльцев меня оторвал хриплый ото сна голос бородача:

— Вы говорите о Дэллориэле и его отряде?

— Именно так. — С мягкой улыбкой кивнула Сирин и жестом подозвала меня поближе.

— Так они съехали чуть больше часа назад. — Сверившись со свитком, ответил мужчина. — Вроде бы как на север направились. Видать, домой потянуло.

Мы с Сирин досадливо переглянулись и, поблагодарив бородача, вышли с постоялого двора.

— Надеюсь, они не успели далеко отъехать? — обеспокоенно поинтересовалась я, гадая, удастся ли нам нагнать Дэла.

— Ерунда — нагоним! — словно прочитав мои мысли, махнула рукой Сирин. — А теперь живо побежали собирать вещи, нужно успеть покинуть Роквэл до заката, а то упустим слишком много времени!

— Мы что, уйдем из города на ночь глядя? — я почувствовала, как по спине побежали мурашки. — Это же опасно!

— Ага, — хмыкнула оборотень — давай тогда подождем до утра, а еще лучше, проторчим здесь еще недельку другую. Авось, наш Дэл набегается и сам вернется обратно.

— Ладно! Сдаюсь! — я примирительно подняла руки. — На закате так на закате.

На то, чтобы вернуться в занимаемую нами комнату и собрать вещи, у нас ушло минут сорок, так что из Роквэла мы вышли точно в срок — когда лучи прощального солнца, неожиданно проклюнувшегося из-за тяжелых туч, послали земле свой прощальный привет. Еще немного, и на улицу опустились промозглые вечерние сумерки, принесшие с собою проливной дождь.

###

Широкий тракт, освещенный скупым светом луны, петлял между погруженным в ночную дрему редколесьем. Изредка до нас доносилось ленивое уханье совы или же тоскливый волчий вой, причем при каждом подобном звуке я, в отличие от совершенно спокойной Сирин, боязливо вздрагивала и проверяла рукой — на месте ли ножны с кинжалом. Через несколько часов пути решено было сделать привал. Естественно, о комфортных условиях для ночлега думать не приходилось — ведь несмотря на то, что дождь закончился, земля и трава оставались холодными и мокрыми, а уж разводить костер не стоило даже и пытаться — после такого ливня искать сушняк, все равно что иголку в стоге сена — занятие абсолютно бесперспективное. Зато мы отыскали огромное поваленное дерево, меж выглядывающих из земли корней которого нашлось достаточно сухое земляное углубление, защищенное со всех сторон от ветра. Возможно, когда-то это была чья-то нора, но сейчас, как заверила меня Сирин, зверем здесь и не пахло. Поплотней закутавшись в теплые куртки, мы свернулись калачиком на холодной земле и постарались уснуть. Не знаю, как подруге, а мне на то, чтобы погрузиться в сон, понадобились считанные минуты — сказалась скопившаяся усталость. Снилось мне нечто сумбурное: Бриан, скачущий верхом на Сирин, в животной ипостаси, Кано, приобнявший Глэйз и распевающий с ней похабные трактирные частушки, ну и уже перед самым пробуждением приснилась Сун Вэй в длинных, шелковых одеяниях, развевающихся под порывами ветра. Подруга тянула ко мне руки и улыбалась, а я будто прилипла к месту, не в силах пошевелиться.

Сквозь сон я услышала шум борьбы и громкие, бранящиеся голоса, точнее один голос, чем-то смутно знакомый, и почему-то до крайности неприятный. Я открыла глаза и с удивлением оглядела представшую передо мной картину: двое светловолосых, абсолютно одинаковых на вид мужчин, с бородами, заплетенными в косу, держали под локти упирающегося и ругающегося на чем свет стоит эльфа-торговца. Рядом щипали травку два крепких коня в серых яблоках, а прямо перед нашим импровизированным ночлегом бездыханно лежало тело Сирин. Я закрыла глаза, мысленно досчитала до пяти и открыла их вновь. Картина не изменилась. Убедившись, что это не сон, я попыталась вскочить, но занемевшие от холода конечности не сразу позволили мне это сделать.

— Сирин! Сирин, что с тобой? — ужасе закричала я, глядя на лежащую без движения подругу.

— Она скоро очнется. — Заверил меня один из светловолосых близнецов. — Этот гад выстрелил в нее дротиком со снотворным.

После этих слов братья с силой встряхнули сопящего от злости эльфа, который все еще не оставлял попыток вырваться.

Я, кряхтя, выбралась из своего укрытия и склонилась над спящей Сирин, из шеи которой торчала тоненькая игла с желтым оперением. Убедившись, что подруга дышит, я вновь обратила свое внимание на светловолосых:

— А что здесь, собственно, произошло?

— Когда Дэллориэл покидал Роквэл, он оставил нас для того, чтобы мы присматривали за вами, и в случае, если вы надумаете идти на север, сообщили ему.

— То есть, — я нахмурилась, — Дэл приказал вам следить за нами?

Близнецы переглянулись, и один из них, пожав плечами, ответил:

— Я бы сказал, не следить — а присмотреть. И, как выяснилось, не зря. Из города за вами последовал этот вот упырь.

Темного эльфа вновь грубо встряхнули, на что тот заматерился, совсем уж не по-эльфийски. Таким отборным ругательствам и тролль позавидует! На светловолосых матерящийся эльф не произвел ровным счетом никакого впечатления, и они продолжили излагать события в хронологическом порядке:

— Ну мы решили пока не высовываться, а проследить, что да как. А когда вы уснули, этот гад... — "Сам ты гад!" — тут же окрысился черный эльф, за что удостоился увесистого подзатыльника. — ... этот гад решил начать действовать. Твоя подруга сразу учуяла его, но не успела как следует среагировать, тут же получив порцию сонного яда. А тут уж и мы подоспели. Ленор уже ускакал докладывать о происшествии Дэроллиэлу, так что отряд скоро будет здесь.

Я стояла, растерянно переводя взгляд с близнецов, на эльфа, и решительно не знала, что сказать. Надо же, мы срываемся из Роквэла, чтобы нагнать Дэла, а тот и не думал далеко убегать, оставив своих ребят в качестве надзирателей. Нет, хорошо, конечно, что они нас так вовремя спасли, но я все равно чувствовала себя обманутой. Что о себе этот хладгородец возомнил? По какому-такому праву он устанавливает за нами слежку? Ну ничего, сейчас дождусь его и сама обо всем спрошу... с пристрастием.

Пока мы ждали Дэллориэла с отрядом, близнецы каким-то непостижимым образом развели костер и теперь с видом прирожденных кулинаров колдовали над аппетитно бурлящим котелком. Крепко привязанный к дереву черный эльф, наконец, замолчал и теперь злобно сверкал на нас своими водянистыми, мутно-серыми глазками. Стоп! У черных эльфов не бывает глаз подобного цвета! Да и волосы торговца больше не отливали серебром, а выглядели обычными седыми лохмами.

— Эй! Ты ведь не эльф! — удивленно воскликнула я, разглядывая злобно скривившегося торговца.

— Конечно, не эльф! — весело поддакнул один из близнецов, подкидывая в огонь сухих веток. — Этот гаденыш из троглоготов.

— Чего? — переспросила я, удивленно разглядывая не прекращающего видоизменяться псевдо-эльфа. Теперь он в два раза уменьшился в размере, и одному из братьев пришлось потуже перевязать веревки.

— Троглоты — это перевертыши. Могут принять любую личину, но не более чем на двенадцать часов, а потом вновь обретают прежний облик. — Объяснил второй близнец, помешивая большой ложкой аппетитно пахнущую похлебку. — Это хитрые, алчные существа, но и трусливые при этом не в меру.

— А почему я раньше ничего не слышала о ваших троглоготах? — я действительно даже не догадывалась, что в Весгороде, да и других государствах, можно повстречать подобных персонажей, и данная новость стала для меня большой неожиданностью.

— Да их осталось-то всего несколько десятков, к тому же, кто-кто, а троглоготы, мастера маскировки. — Пожал плечами один из близнецов. — Раньше они преимущественно в Шелкоффе водились, а потом, когда их там истреблять принялись, расползлись по всем четырем государствам. С тех пор и скрываются под разными личинами. Этот, вишь, торговцем заделался и, прикинувшись Черным эльфом, продавал оружие из дешевой стали, выдавая его за качественное, эльфийское, шелкоффское или гномье.

— Значит, мне он тоже подделку продал? — я разочарованно вытащила из ножен свой клинок, который тут же весело заиграл бликами на свету.

— Нет. — Покачал головой светловолосый, одобрительно поглядывая на мое оружие. — Этот Стальной лепесток, очень ценный кинжал, защищенный эльфийской рунической вязью. Если бы не Дэл, этот троглогот ни за что не отдал бы тебе его. Поэтому-то он и увязался за вами, чтобы дождаться удобного момента и вернуть себе Стальной лепесток.

Я собиралась уже возмутиться такой наглости со стороны псевдо-эльфа, но тут на полянку выехал конный отряд. Первым я увидела Дэла, собственной персоной, улыбающегося от уха до уха и приветливо машущего мне рукой:

— Рад встрече, Авика!

— И вам здрассте. — Хмыкнула я, скрестив руки на груди. — Позвольте узнать, на каком основании вы устроили слежку?

Не переставая улыбаться, хладгородец слез с коня и, прежде чем ответить, пожал руки близнецам:

— А разве не мои ребята пришли вам на помощь? — весело поинтересовался он, бросив брезгливый взгляд в сторону приунывшего при виде такого внушительного отряда перевертыша.

— Допустим. — Согласилась я, хотя если этот тип ждет от меня пламенной благодарности, то вынуждена буду его разочаровать. — Только это не меняет сути вопроса: зачем было следить за нами?

— Скажем так, — глаза Дэла лукаво блеснули, — я чувствовал, что наша встреча не случайна.

— О чем ты? — ой, что-то этот хладгородец не-договаривает!

— Давай обсудим это после завтрака, к тому же, твоя подруга приходит в себя.

Я проследила за его взглядом и с облегчением увидела, как Сирин зашевелилась и, постанывая, приподнялась с земли:

— Что здесь, Великая Тьма побери, происходит? — хриплым голосом спросила она, окинув обалдевшим взглядом всю нашу разношерстную компанию, дружно глазеющую, в свою очередь, на Сирин.

— Вот этот гад всадил в тебя дротик со снотворным. — Тут же сдала я затрясшегося от страха троглогота.

— А это еще что за пакость такая? — оборотень удивленно воззрилась на перевертыша. — Кого-то он мне напоминает...

— Еще недавно он был черным эльфом. — Усмехнувшись, подсказала я, глядя на то, как брови Сирин недоверчиво поползли вверх. — Это троглогот. А это, — Я указала рукой на отряд хладгородцев, — наши спасители. Знакомься, тот, что сейчас нагло ухмыляется, и есть Дэл.

Дэллориэл округлил глаза, но все же кивнул Сирил в знак того, что рад знакомству.

— Завтрак готов! — неожиданно раздался голос одного из близнецов — того, что крутился возле котелка. — Налетайте, пока не остыло.

Дважды уговаривать никого не пришлось.

###

Завтрак проходил весело: близнецы, которых, как выяснилось, звали Сэдрик и Мэврик, не уставали рассказывать уморительные случаи из их походной жизни, и несколько раз я даже чуть было не подавилась от смеха — потому как не могла оторваться от вкуснейшей, наваристой похлебки. Громче и заразительнее всех хохотал совсем еще молоденький хладгородец по имени Ленор — тот самый, которого братья отправили к Дэлу, доложить о происшествии. С остальными членами отряда я не успела толком познакомиться, потому как они оказались гораздо менее разговорчивыми, чем их товарищи. Когда в моей миске закончилась похлебка, я опять потянулась к почти опустевшему котелку и вычерпала оттуда остатки завтрака.

— А ты не лопнешь? — шутливо подмигнул мне Дэл под дружный гогот хладгородцев и удивленный взгляд Сирин. Я ничего не ответила и, поднявшись с земли, направилась в сторону привязанного к дереву троглогота. Тот встретил меня злобным посверкиваньем белесых, мутных глазок и брезгливо поджатыми губами.

— На, подкрепись. — Сухо произнесла я и поднесла к его рту ложку с похлебкой. Перевертыш резко дернулся, отворачивая голову, и большая часть жидкости расплескалась.

— Мне ничего от тебя не надо! — прошипел он голосом, полным неприкрытой ненависти.

— Как знаешь. — Спокойно ответила я и пошла обратно к костру.

— Стой! — на это раз, голос троглогота изменился, а сам привязанный к дереву перевертыш выглядел скорее жалко, нежели агрессивно. — Давай сюда свою похлебку.

Я ухмыльнулась про себя и, вернувшись, присела перед псевдо-эльфом:

— Ты уж извини, — обратилась я к пленнику, — но развязывать не буду, так что мне придется кормить тебя с ложки.

На долю секунды, лицо перевертыша вновь исказилось гримасой злобы, но он быстро взял себя в руки, и ответил:

— Ничего, как-нибудь потерплю.

Я лишь вздохнула и аккуратно принялась кормить троглогота. Ел он быстро, жадно, тщательно облизывая ложку, так что можно было подумать, что он голодал как минимум месяц. Когда миска опустела, я, не сказав ни слова, вернулась к Сирин, Дэлу и остальным.

— Ну и как, пленный оценил столь трогательную заботу? — с иронией поинтересовался Сэдрик... или Мэврик?

— Оценил. — Хмыкнула я, поглядывая на притихшего перевертыша. — Может, отпустим его?

— Еще чего! — возмутился Дэл. — Не хватало, чтобы этот тип и дальше бегал по Весгороду и пакостил. Я, конечно, и раньше знал, что этот нечистый на руку торговец оружием — троглогот, но не трогал, потому как думал, что это вполне себе безобидное существо. Но последние события показывают, что этот гад гораздо опаснее, чем кажется, и не удивлюсь, если он кинжал под лопатку всадить может, исподтишка. Так что придется тащить этого перевертыша с собой в Хладгород и сдать на руки страже короля Руфуса.

— А почему не стражникам Весгорода? — удивленно поинтересовалась Сирин. — Почему бы не добраться до ближайшего города и не отдать его местной охране, а те уж пусть сами с ним возятся.

— Видишь ли, Сирин. — Дэл улыбнулся. — Наш король — большой любитель редкостей, и уж точно будет весьма рад заполучить такой редчайший, хоть и вреднейший экземпляр, как троглогот.

Я почему-то представила себе довольного короля, перед которым отплясывает несчастный перевертыш под видом соблазнительной красотки. Нет, ну действительно, затем королю Руфусу троглогот? Хотя, пусть сам разбирается с этим мелким пакостником, а мне нужно сейчас сосредоточится на более важных вещах.

— Слушай, может, все-таки расскажешь, почему тебя так заинтересовали наши скромные персоны? — обратилась я к Дэлу. Тот задумался и, наконец, встал с земли и протянул мне руку:

— Прогуляемся?

Я с сомнением разглядывала протянутую мне длань, не решаясь ее принимать, но, увидев ободряющий кивок Сирин: мол, "Все в порядке. Иди. Если что, я рядом", все же поднялась с насиженного места и вслед за хладгородцем направилась в сторону покачивающихся на ветру деревьев. Первые минут пятнадцать мы брели молча, а я, занятая своими мыслями, пинала ногой ворох разноцветных, влажных листьев, ковром устлавших землю. Наконец, Дэллориэл заговорил:

— Ты, наверное, знаешь, что помимо короля, власть в Хладгороде имеют тринадцать Даванов.

Я отрицательно покачала головой — раньше меня не очень интересовала политика и география данного королевства. Дэл удивленно посмотрел на меня и с сомнением произнес:

— Но ты ведь хладгородка! Как можно не знать таких элементарных вещей?

— По матери. — Пришлось напомнить мне. — Родилась и выросла я в Весгороде.

— Неужели тебя никогда не интересовала история родины твоих предков? — подозрительно прищурился Дэл. Я пожала плечами и честно призналась:

— Я никогда не считала Хладгородцев своими предками. Да и моя мать уже давным-давно весгородка.

Дэллориэл вновь глубоко задумался, и наконец, решил продолжить свой рассказ:

— Тогда слушай внимательно. Издревле Хладгородом правит королевская семья, но само королевство поделено на тринадцать частей, каждой из которых заведует приближенный к королю — Даван. Право стать Даваном передается от отца к сыну, ну или от отца к дочери. Даваны верой и правдой обязаны служить Хладгороду и королевской семье и следить за тем, чтобы на их территории царил порядок. Мой старший брат — Даван, и его владения именуются Белый предел. Наш отец, при жизни, был ближайшим товарищем короля Руфуса и воевал с ним плечом к плечу против варваров-кочевников. Еще тогда наш повелитель пообещал, что отдаст свою единственную дочь в жены его первенцу. Так мой старший брат приобрел себе в невесты принцессу Тамин. Эданал и принцесса Тамин искренне полюбили друг друга и буквально считали дни до предстоящего свадебного торжества. А когда дочь короля похитили, брат был в не себя от горя и тут же кинулся на ее поиски. Я же остался в Белом пределе за главного, дожидаясь известий от брата. Последнее магическое письмо он прислал мне около двух месяцев назад. В нем сообщалось, что сейчас его отряд находится в Роквэле, и кажется, он напал на след похищенных принцесс. Еще он упоминал о неком старце Хеторе, который и навел его на мысль о том, где могут скрывать девушек.

— И что же? — я почувствовала, как сердце забилось с удвоенной скоростью — неужели некий Хетор тоже догадался, что к похищениям принцесс причастны демины, и что искать девушек следует в Великой тьме?

— И все. — Пожал плечами Дэл, который теперь выглядел подавленным и расстроенным. — Это была последняя весточка от брата, после чего он пропал. Подождав немного, я бросил все и, прихватив своих лучших людей, отправился на его поиски, которые, увы, не увенчались успехом. Я очень долго пробыл в Роквэле, пытаясь хоть что-нбудь разузнать о судьбе брата и отыскать того самого старца, но никто ни о каком Хеторе и слыхом не слыхивал, и все в один голос твердили, что Эданал и его люди просто-напросто в один из дней сорвались с места и покинули город, двигаясь на север. Когда я совсем уже было отчаялся, появилась ты со своим намерением посетить Хладгород. Я сразу понял, что предлог, под которым ты хочешь это сделать, притянут за уши, и мне стало интересно, что же действительно заставило юную девушку и ее подругу-оборотня совершить столь опасное путешествие.

— Ну и что ты об этом думаешь? — осторожно спросила я, внимательно глядя в светло-серые глаза Дэла, тот ответил мне сосредоточенным взглядом и произнес:

— Я доверяю своей интуиции, а она подсказывает мне, что мы повстречались не зря. Зови это как хочешь: судьба, провидение или просто удачное стечение обстоятельств, но я подозреваю, что в Хладгород мы направляемся с одной и той же целью. А теперь ответь мне на один вопрос. — Его рука легла мне на плечо, от чего я почувствовала дрожь во всем теле. — Кем тебе приходится одна из похищенных принцесс?

Я решила раскрыть карты — ведь Глэйз советовала довериться Дэлу:

— Похитили мою лучшую подругу. Ее зовут Сун Вэй.

— Я думал, что дочку императора Шелкоффа зовут Ши Лань. — Настороженно произнес хладгородец.

— Ты прав. — Согласилась я. — А мою подругу, которую похитили по ошибке, зовут Сун Вэй.

— Но почему тогда Шелкофф продолжает утверждать, что пропала именно Ши Лань?

— А зачем им вовсю трубить, что злоумышленник ошибся и похитил не ту девушку? Чтобы он вернулся и исправил промах?

— Ну да. — Кивнул Дэл. — Логично. Кстати, а с чего ты взяла, что принцесс нужно искать именно на севере?

— Демин на хвосте принесла. — Ухмыльнулась я и рассказала все, что мне удалось узнать. Выслушав мой рассказ, Дэллориэл выглядел, мягко говоря, ошарашенно:

— Я, конечно, знал, что ты не так проста, как кажешься, но то, что ты водишь дружбу с деминами...

— Они не плохие. — Я улыбнулась, вспомнив о Глэйз. — Просто их недопоняли.

— Значит, демины уверены, что принцесс следует искать в Великой тьме? — Еще раз спросил Дэл.

— На территории черных жрецов. — Уточнила я. — Так что спешу тебя разочаровать — перспективы у нас не радостные вырисовываются.

— И вы собрались идти туда вдвоем? — скептически поинтересовался Дэллориэл.

— Нет, с вами, разумеется. — Ответила я и первой направилась обратно к нашей стоянке, давая тем самым понять, что разговор окончен.

Вернувшись к остальным, мы наткнулись на странную картину: хлоадгородцы вповалку храпели в самых живописных позах, а Сирин деловито поджаривала на вертеле аппетитную на вид птичью тушку.

— Ау! Бойцы! Ну-ка подъем! — гаркнул Дэл, но, к его удивлению, ответной реакции не последовало. Сирин оторвалась от готовки и с виноватым видом развела руками:

— Они еще часа два проспят, не меньше.

— Э... а что тут случилось? — я потрогала носком ноги самого здоровенного из хладгородцев, которые выводил носом просто оглушительные рулады.

— Я честно не хотела заколдовывать их всех. — Расстроенно призналась подруга. — Хотела только Ленора.

Увидев два осуждающих взгляда, направленных в ее сторону, оборотень покраснела еще больше:

— Ну а что он ко мне пристал? Все расспрашивал меня, а остается ли после смены ипостаси волчий хвост? Могу ли я целиком заглотить взрослого человека, или же питаюсь исключительно младенцами? Ну вот я и психанула... хотела его усыпить на пару часиков, чтобы не доставал больше, а оно вон как получилось...

Я не выдержала первой, и мой истерический хохот присоединился к дружному храпу хладгородцев. Дэл тоже не удержался, и вскоре мы втроем вытирали выступившие от смеха слезы. Единственный, кто не разделял всеобщего веселья (за исключением храпящих воинов) был перевертыш. Он хмуро косился в нашу сторону и что-то бормотал себе под нос, и это что-то явно относилось к разряду ненормативной лексики.

Несмотря на заверения Сирин, хладгородцы очнулись не через два часа, а через четыре, и вид у них был отнюдь не радостный. Пролежать столько времени на холодной, сырой земле — вряд ли это доставит кому-либо удовольствие, а учитывая, что сделали они это не по доброй воле, а по не осторожному заклинанию оборотня-недоучки, то их красноречивые взгляды в сторону Сирин были вполне объяснимы. Обстановку разрядил Дэл, объявивший, что самое время перекусить, и первым направился к костерку разогревать давно остывшую дичь. Хладгородцы еще немного потоптались на месте, но потом поплелись вслед за своим предводителем, оставив мою подругу на растерзание собственной совести. За ужином Сирин вела себя непривычно тихо — видимо, все еще чувствовала за собой вину, а зачинщик всей этой истории с заклинаниями — Ленор, громче всех сетовал на то, что от лежания на холодной земле у него прострелило поясницу.

— Я еще так юн, а благодаря некоторым, уже успел заработать радикулит.

— Вот если бы некоторые поменьше болтали! — огрызнулась возмущенная Сирин, на что Ленор всплеснул руками с зажатыми в них жареным крылышком и глиняной кружкой с теплым вином:

— То есть, меня подло, исподтишка заколдовали, а я еще и виноват? Ну и наглые же пошли нынче оборотни!

— Ави, я его сейчас покусаю! — рассерженно прошептала Сирин и запустила косточкой в не в меру болтливого хладгородца. Ленор успел увернуться и показал девушке язык под одобрительный гогот остальных мужчин. Дэл с легкой улыбкой наблюдал за перепалкой моей подруги и своего воина, а дождавшись, пока все насытятся, встал с земли и произнес:

— А теперь давайте устраиваться на ночлег. Завтра выходим с первыми лучами солнца.

Хладгородцы дружно принялись за работу, и вскоре на поляне появилось множество лежаков из еловых лап и мха. Мы же с Сирин решили устроиться там же, где и предыдущей ночью — а именно под вывороченным деревом. Перед тем, как отправиться на боковую, я вновь собрала остатки ужина и отнесла их перевертышу. На этот раз троглогот привередничать не стал — видать, проголодался, но вот взгляд его продолжал источать ненависть.

— Слушай, да прекрати ты так злобно на меня глядеть! — не выдержала я. — Между прочим, нервные клетки не восстанавливаются.

— А ты мои нервные клетки не считай! — парировал перевертыш, прожевав очередной кусок. — О своих лучше думай.

— Вот откуда в тебе столько злости? — вздохнула я, поднося к его губам кружку с водой. — Того и гляди, лопнешь от распирающего тебя негатива.

— Ох ты, какая сердобольная! — издевательским тоном произнес троглогот. — А ведь я из-за тебя попал в эту передрягу! Так что спасибо, но не нужно мне твоего фальшивого сострадания!

Я аж задохнулась от возмущения:

— Да как у тебя язык поворачивается говорить такое? Знаешь что? Можешь больше не рассчитывать, что в следующий раз я подумаю о том, чтобы накормить тебя! Пусть кто-нибудь другой этим занимается, если, конечно, не побрезгует к тебе подойти!

С этими словами я развернулась и направилась к поваленному дереву, где меня уже поджидала Сирин. Как только мы улеглись, закутавшись в куртки, подруга тихо спросила:

— Ну что, о чем вы там разговаривали с Дэлом? Глэйз оказалась права?

Я подробно пересказала ей все, что узнала от хладгородца, а после того, как закончила, Сирин прошептала:

— Значит, нам не придется одним тащиться в эту Великую Тьму. Хоть это радует.

— А я все думаю о том старце, который подсказал брату Дэла, где искать принцесс. Как ты думаешь, мог ли кто-нибудь специально направить Эданала по ложному следу?

— Или, наоборот, по верному. — Ответила Сирин. — Может быть, как раз поэтом от брата Дэла больше не приходило вестей.

Меня прошиб холодный пот. А ведь подруга может оказаться права! Может, Эданала действительно заманили прямо в расставленную ловушку. В таком случае, наши шансы на успех стремительно ползут к нулю. "Авика, возьми себя в руки, — строго приказал мне внутренний голос, — Отступать уже поздно, да и некуда. Ты обязана хотя бы попытаться спасти Сун Вэй!" Кажется, мой внутренний голос бормотал мне что-то еще, но я уже не слышала, провалившись в глубокий, крепкий сон.

###

Вот уже больше недели моросил противный холодный дождь, временами переходящий в настоящий ливень. Двигаться по размытым дорогам, утопая чуть ли не по колено в грязи, и чувствовать, как бегают противные мурашки под промокшей насквозь одеждой, было менее чем приятно. Порой в голову закрадывалась нехорошая, эгоистичная мысль: "А может, бросить это все? Вернуться обратно в Альмэн, рассказать все директору Раднэ, остальным учителям, и пусть они там сами разбираются с этими черными жрецами?" Но я тут же ругала себя за подобное малодушие, понимая, что даже если мы повернем назад, то потеряем слишком много драгоценного времени. Кроме того, абсолютной уверенности в том, что директор поверит хотя бы одному нашему слову, не было. Поэтому приходилось, стиснув зубы и не обращая внимания на сковавшую тело усталость, месить ногами грязь и поплотнее кутаться в дорожный плащ. Судя по всему, Сирин тоже посещали подобные мысли, потому что настроение подруги день ото дня становилось все пасмурнее и пасмурнее. Она почти не разговаривала, и часто я замечала, как девушка, нахмурившись, подолгу смотрела в одну ей известную точку и нервно кусала обветрившиеся губы. Дэл и его отряд выглядели не менее уныло и потрёпанно, но, тем не менее, позорные мысли об отступлении их головы, по всей видимости, не посещали. Кроме того, вечно ноющий, ворчащий и ругающийся траглогот ужасно действовал на нервы, поэтому, дабы не пристукнуть его на месте, решено было соорудить для него кляп, роль которого успешно выполнили скрученные в узел носки. Наш отряд мало общался между собой, ведь трудная дорога и постоянная сырость мало располагали к задушевным беседам, и даже когда мы останавливались на ночлег в придорожных трактирах, как грибы рассыпанных на протяжении всего главного тракта, накопившаяся усталость тут же валила с ног, и мы молча разбредались по своим комнатам.

На второй неделе нашего совместного путешествия небо, наконец, прояснилось, явив миру скупые, холодные лучи поблекшего солнца. Всеобщее настроение тут же приподнялось, и кое-где уже слышались разговоры и негромкий смех. До ближайшего трактира, по заверениям Дэла, оставалось полдня пути, а это означало, что скоро можно будет немного поесть и расслабиться. Я тронула поводья, и купленная Дэллориэлом лошадь мышастой масти послушно затрусила к ехавшей чуть впереди Сирин.

— Наконец этот противный дождь закончился! — как можно более бодрым голосом обратилась я к подруге. Та, в свою очередь, встрепенулась, словно очнувшись от каких-то серьезных дум, и обратила на меня грустный взгляд своих желтых глаз:

— Да, скорей бы ударили заморозки, и эта ужасная грязь, наконец, схватилась. — Голос Сирин звучал хрипло, видимо, от того, что она уже давно не разговаривала. — Ненавижу такую погоду.

Я встревожено посмотрела на угрюмую подругу, и наконец, не выдержав, осторожно поинтересовалась:

— Сирин, с тобой все в порядке? В последнее время ты сама не своя.

— О чем ты говоришь, Авика? — оборотень нервно хихикнула, от чего у меня по коже побежал неприятный холодок. — Все просто замечательно! Нашу подругу украли, и мы даже не знаем, жива ли она или нет. Кроме того, мы добровольно идем прямиком в лапы к неизвестному врагу, зная, что там нас наверняка ждет верная смерть! Почему же мне быть не в порядке? Я чувствую себя отлично!

Сказав это, она выпустила поводья из рук и разрыдалась, закрыв ладонями лицо. На нас тут же обратилось несколько удивленно растерянных взглядов, а я почувствовала свою полную беспомощность. Ну что я могла ей сказать? Какие слова утешения должна была произнести? Все будет хорошо? Чушь собачья! И она, и я прекрасно знали, что ничего хорошего в ближайшем будущем нам не светит. Кроме того, мы даже не были уверены, выживем ли мы, после того как достигнем намеченной цели. Осознание этого жгло изнутри раскаленным железом, а сердце наливалось противной тяжестью, словно опутанное паутиной липкого, всеобъемлющего страха. От всего нашего спасательного мероприятия веяло безысходностью, но мы с тупым упорством продолжали прокладывать путь по направлению к Вратам Великой Тьмы, почти наверняка зная, что обратно нам уже не вернуться. Сирин постепенно успокоилась, и теперь о недавнем срыве говорили разве что влажные от слез глаза и покрасневший, чуть распухший нос.

— Извини, просто накопилось... — хрипло произнесла она, вытирая тыльной стороной ладони мокрые щеки.

— Не извиняйся. — Я улыбнулась ей одними уголками губ, и оборотень выдала мне ответную, немного вымученную улыбку. Как ни странно, от этого простого мимического действия напряжение, казалось, тяжелым полотном повисшее между нами, заметно спало. К нам подъехал озабоченно нахмурившийся Дэл:

— Девушки, с вами все в порядке? — он внимательно посмотрел сначала на меня, а затем перевел обеспокоенный взгляд на Сирин.

— Все отлично. — Пожала плечами оборотень, а я добавила:

— Будет еще лучше, когда мы, наконец, сможем согреться и поесть.

Хладгородец облегченно выдохнул, видимо, осознав, что рыдать больше никто не собирается, и указал рукой в сторону уходящего вдаль, размытого дождями тракта:

— Скоро мы должны выехать к трактиру. — Сказал он. — "Четыре пьяных гнома", местечко, конечно, довольно злачное, но готовят там сносно.

— Все бы тебе двух беззащитных девушек по злачным местам таскать! — фыркнула я, весело глядя на молодого человека.

— Не прибедняйся, Авика. — Рассмеялся Дэл. — Оборотня, чей конек усыпляющие заклятия, и взбаламошную девицу с хорошим эльфийским клинком трудно назвать беззащитными.

— Кстати что-то давненько я свой "конек" не практиковала... — задумчивым тоном произнесла Сирин, и Дэл, сделав испуганные глаза, поспешил ретироваться подальше от нас. Я не выдержала и засмеялась:

— Да уж, твоя выходка на той полянке войдет в легенды! Вон как быстро улепетывает, наверное, боится проспать предстоящий ужин.

Сирин самодовольно хмыкнула, но тут же взгляд ее стал серьезным:

— Я вот что подумала, Ави. Ты же, получается, весь второй класс пропустила. А в этот год второкурсники проходят очень важные предметы.

Я печально вздохнула, чувствуя, как засосало под ложечкой:

— Теперь-то чего уж? Из школы нас наверняка отчислили, да и не главное сейчас это...

— Тут ты не права. — Оборотень обратила на меня задумчивый взгляд. — Я считаю, что хоть какие-то азы тебе не помешают, тем более учитывая, куда мы направляемся. Единственное, что у тебя пока сносно получается, это заклинание магического щита, но ты даже не представляешь, как этого мало.

— Это заклинание однажды спасло мне жизнь! — возразила я, вспоминая зависшую в нескольких сантиметрах от моего лица стрелу, надежно застрявшую в созданном мной магическом щите. Это был первый раз, когда сработало мое заклинание, правда, порадоваться этому факту, я тогда толком и не успела, так как лучник, так усердно старавшийся нашпиговать мое тельце стрелами, даже и не думал прекращать обстрел, и нам с Сун Вэй пришлось со всех ног улепетывать. Сун Вэй... при мысли о шелкоффке сердце мое непроизвольно сжалось, пропустив удар, а затем затрепыхалось с удвоенной скоростью. Жива ли ты, подруга? Есть ли смысл и дальше продолжать этот опасный путь, если вдруг, ты давно уже мертва?

Я мотнула головой, отгоняя страшные мысли, и вслушалась в то, что говорила мне Сирин. Так как почти все сказанное ей я благополучно пропустила мимо ушей, пришлось переспросить. Девушка обреченно закатила глаза и повторила:

— Я научу тебя нескольким боевым заклятиям, которые проходила на втором и третьем году обучения. Уверена, что лишними они не будут.

— Что еще за заклятия такие? — тут же с интересом поинтересовалась я, готовая как губка впитывать всю полезную информацию.

— Ну, для начала, хотя бы слабенький боевой импульс. — Сирин хитро улыбнулась, и с ее пальцев слетел мерцающий голубоватым светом сгусток энергии. — Убить или покалечить им, конечно, не получится, но вот отвлечь противника и доставить ему не самые приятные ощущения — запросто.

— Что это было? — услышали мы взволнованный голос Дэла, который подъехал к нам, держа наизготовку обнаженный меч, по бокам от него в таких же воинственных позах настороженно застыли Сэдрик и Мэврик.

— Ничего. — Спокойно ответила Сирин. — Просто учу Авику парочке нужных заклинаний.

— А предупредить нельзя было? — пробурчал один из близнецов, — Меня ж чуть кондратий не приобнял!

— Дэл, где ты только берешь таких "храбрых воинов"? — вкладывая в свой голос как можно больше сарказма, поинтересовалась я. Тут за моей спиной послышалось громкое "ка-а-ар!", и я, издав душераздирающий крик, кубарем скатилась с вставшей на дыбы лошади. Приземление, сопровождающееся громким "плюх", было довольно мягким, но мокрым. Большая грязная лужа, куда меня угораздило свалиться, оказалась довольно-таки глубокой. Испугавшая меня ворона, как ни в чем не бывало, продолжила свой путь, скрывшись в деревьях по другую сторону широкого тракта. Хладгородцы ржали дружно, слажено, как целый табун коников. Я почувствовала, как под их насмешливыми взглядами пылают щеки, и надеялась, что этот позорный румянец не видно из за слоя грязи, образовавшемся на моем лице. Гадкая лошадь, которая так подло подставила меня, настороженно пряла ушами и полным сочувствия взглядом взирала на мою валяющуюся в луже фигурку.

— Ах ты, зараза такая! — тоном, не предвещающим наглой животине ничего хорошего, произнесла я, поднимаясь с земли. — Ну-ка, иди сюда!

Но лошадь, по всей видимости, обладала прямо-таки потрясающим инстинктом самосохранения, так как при моем приближении сделала несколько шагов в противоположную сторону. Я попыталась поймать ее за поводья, но паршивка резко ушла в сторону, а сама я почувствовала, как мои ноги снова разъезжаются на склизкой земле, пока, к своему ужасу, не поняла, что вновь лечу навстречу грязной луже. Хладгородцы рыдали, закрыв лицо руками и безвольно опустив голову на переднюю луку. А я уже жалела, что свалилась всего лишь в лужу, а не в бездонную яму, так как сейчас очень хотелось провалиться сквозь землю. Вдруг я почувствовала, как кто-то берет меня за руку и помогает встать. Протерев глаза от грязи, обнаружила перед собой все еще хихикающего Дэла. Его лицо раскраснелось (видимо, от бурных позитивных эмоций), а серые глаза смотрели с таким озорством и весельем, что желание провалиться сквозь землю пропало, зато теперь мне очень хотелось испариться... растаять, так сказать, белым облачком — лишь бы не видеть этих глаз.

— Что ты там говорила про моих "храбрых воинов"? — сдавленным от едва сдерживаемого смеха голосом поинтересовался Дэл. Я молча пихнула его локтем в бок и пошла отлавливать вредную лошадь. Та, видимо, решила сжалиться над своей наездницей и теперь смирненько ждала, пока я вся мокрая, злая и грязная взгромозжусь в седло, правда, на секунду мне показалось, что морда животины приобрела какое-то брезгливое выражение. "Что, не нравится? — злорадно подумала я, — Терпи теперь. В следующий раз будешь знать, как меня сбрасывать"

— Ты как? — спросила Сирин, на губах которой до сих пор играла улыбка. — Наверное, ворону спугнуло мое заклятие.

— То есть, это тебя мне стоит благодарить за неожиданное купание в грязной луже? — я возмущенно уставилась на смеющуюся подругу и, убедившись, что чувство глубокого раскаяния за содеянное ее так и не посетит, с видом оскорбленного достоинства тронула поводья, заставив лошадь двигаться чуть быстрее, тем самым, немного обогнав наш отряд. "Да ну их всех!" — обиженно думала я, оборачиваясь на болтающих как ни в чем не бывало хладгородцев и вновь погруженную в думы Сирин. "Тоже мне, весельчаки какие! Нет чтобы посочувствовать, проявить сострадание к ближнему — они хохочут как горные тролли после бочки эля! Может, послать лошадь в галоп и первой добраться до трактира? А эти пусть себе плетутся дальше со скоростью муравьев-инвалидов?" Заманчивую идею на корню пресекла просвистевшая прямо перед носом стрела, со смачным хрустом вошедшая в ближайшее дерево.

— Что за... — я вновь услышала свист и, не задумываясь ни секунды, выкрикнула: — "Геррадо!"

Следующая стрела зависла справа от меня, намертво застряв в созданном мной магическом щите.

— Авика, что случилось? — взволнованно закричала Сирин, увидев, что творится что-то неладное.

— Осторожно! Здесь лучник! — выкрикнула я в ответ, стараясь полностью сосредоточиться на щите, так как к зависшей стреле уже присоединились две точно такие же. От охватившего меня страха мне с трудом удавалось сконцентрироваться и сгенерировать в себе необходимую энергию, удерживающую уже колышущийся щит. К счастью, неизвестный стрелок, видимо, вовремя понял, что стрелами меня не достать, поэтому решил показаться самолично. Точнее, решили...

На освещенный предзакатным солнцем тракт вышло не менее дюжины здоровенных небритых мужиков, опасно поигрывающих огромными булавами и тяжелыми, двуручными мечами. Окинув недобрым взглядом меня и подоспевший отряд, один из них (самый здоровый и самый небритый) вышел вперед и зычно произнес:

— Проезд платный! Плата взимается либо золотом, либо кровью!

— Ага, может тебе еще горсть алмазов отсыпать? — хмуро ухмыльнулся Дэл, поигрывая взявшимся невесть откуда большим драгоценном камнем. Глаза разбойников алчно заблестели, шеи их вытянулись в попытке получше рассмотреть вожделенную добычу а весь вид мужиков выражал желание поскорее прибрать эту драгоценность себе. Вот только что слюна не капала...

— Хороший нам улов сегодня попался! — довольно осклабился главарь под одобрительные кивки своих подельников. — Уговорил! Давай сюда кошелек и этот вот камушек, и мы сохраним вам жизнь!

— Хочешь алмаз? — на губах Дэла заиграла улыбка. — Ну так подойди и возьми!

— Я вырву его из твоих мертвых рук! — прорычал разбойник и бросился вперед, даже не посмотрев в мою сторону. Я посчитала, что более безопасное место сейчас за спинами хладгородцев, поэтому живенько направила лошадь под защиту сильных мужчин. Главарь тем временем добежал до Дэла, но тут же отшатнулся, когда тот одним ударом, как тоненькую веточку, надвое перерубил тяжелую булаву. Трезво оценив ситуацию, романтик с большой дороги кинулся обратно к своим товарищам, и уже оказавшись на безопасном расстоянии дал команду к наступлению. Разбойники, подбадривая себя улюлюканьем, бросились на хладгородцев, размахивая оружием. Дэл с остальными мужчинами отмахивались от них как-то спокойно, вяло, как от надоедливых мух, в то время как нападавшие, все покраснели от натуги, пытаясь мечами и булавами достать противника. Через какое-то время стало очевидно, что преимущество находится на стороне хладгородцев, о чем красноречиво свидетельствовалли три свеженьких бандитских трупа, распластавшихся в грязи. Видимо, та же мысль посетила и разбойников, так как они, побросав оружие, быстро ретировались по направлению к ближайшей чаще. Ленор было кинулся за ними в погоню, разгоряченный битвой, но Дэл тут же осадил его, так что юному воину пришлось вернуться обратно в строй.

— Что это было? — потрясенно прошептала я, не отрывая взгляд от безвременно почивших бандитов.

— На трактах, особенно рядом с трактирами, часто встречаются разбойники. — Пожал плечами Дэл, который теперь спрыгнул с лошади и вытирал окровавленный меч пучком пожухлой травы. — Зачастую, такие шайки работают в сговоре с хозяевами заведения, которые и указывают бандитам на зажиточного клиента. Но раз эти напали на нас перед посещением трактира, а не после, значит, они сами по себе.

— Жалко, что они вас не перебили!

Мы дружно повернулись к траглоготу, который каким-то образом умудрился избавиться от кляпа и теперь, злобно посверкивая белесыми глазками, гаденько улыбался, за что тут же схлопотал увесистый подзатыльник от одного из близнецов. Звонко клацнув челюстями, перевертыш разразился отборной бранью, так что одному из хладгородцев пришлось поднять с земли грязный кляп и вернуть его на прежнее место. Траглогот возмущенно засопел и всем своим видом давал понять, что ничуть не расстроится, если в следующий раз очередные разбойники пошинкуют нас как капусту.

Вскоре наш маленький отряд продолжил свой путь, а я уже считала минуты до того момента, когда наконец-то смогу поесть и отдохнуть.

Трактир оказался неожиданно большим зданием в два этажа, с яркой, свежевыкрашенной вывеской и массивными, высокими дверями. Я-то, признаться, представляла себе какую-нибудь очередную засиженную мухами забегаловку, которые по большей своей части преобладали на протяжении всего тракта. Так что это вполне себе цивильное заведение было для меня приятным сюрпризом. Хозяином "Четырех пьяных гномов" был, как можно уже догадаться, именно представитель этой низкорослой расы. Одетый в простую рубаху и закатанные до колен штаны, гном, согнувшись в три погибели, самолично намывал полы в общем зале. Увидев нас, бородач несказанно удивился и со всех ног кинулся встречать прибывших гостей.

— Ну наконец-то! Первые посетители за этот месяц! — затем, взгляд его остановился на Дэле. — Дэллориэл! Какими судьбами? Нашел брата?

— Привет, Свальборд! — Дэл пожал руку хозяину. — Увы, не успел застать Эданала в Роквэле, так что сейчас мы направляемся обратно в Хладгород. Кстати, а куда делись все твои посетители? В прошлый раз, у тебя тут яблоку негде было упасть.

Гном печально вздохнул:

— Так все из-за упыря этого...

Я почувствовала, как у меня подкашиваются ноги. Только упыря нам для полного счастья и не хватало! Да, Авика — не везет тебе что-то в последнее время...

Когда Свальборд накрыл для нас столы, и мы споро принялись за еду, Дэл поинтересовался:

— И что это за упырь у вас тут завелся?

Мы с Сирин обреченно переглянулись. Еще не хватало, чтобы этот отважный на всю голову хладгородец отправился разбираться с местной нечистью. Но гном, по всей видимости, был прямо противоположного мнения, потому что охотно принялся делиться своей проблемой:

— Эта зараза уже почти месяц в Заболтье промышляет. Уже человек десять пожрал, и это только тех, кто из местных. А уж сколько путников схарчил, тут можно и со счета сбиться. Теперь вот бизнес мой простаивает — никто не рискует в опасной близости от упыриного логова на постой останавливаться.

— А почему он вас тогда не трогает? — полюбопытствовала я. Гном перевел на меня взгляд своих маленьких темных глаз и,хмыкнув в бороду, ответил:

— Так он сюда и не забирается. Но разве это втолкуешь кому-нибудь. У страха-то глаза велики, вот и предпочитает народ побыстрее здешние земли проскочить, чтобы, не дай вседержитель, на упыря этого не нарваться. Даже весь мой персонал разбежался, так что я тут теперь один совсем остался.

Мы немного помолчали, и я уж было с облегчением решила, что тема с нечистью благополучно исчерпана, но тут Дэл подал голос:

— Где, ты говоришь, ваш упырь обретается?

Я попыталась пнуть отчаянного хладгородца под столом, но промахнулась и попала по коленке Сэдрику. Тот возмущенно засопел, потирая ушибленную конечность, и в праведном негодовании воззрился на мою скромную персону:

— Авика, ты чего дерешься?

— Извини, — промямлила я, краснея под удивленно-насмешливыми взглядами собравшихся. — Нервы, наверное.

— Ты бы это, отдохнула, что ли... — неуверенно сказал Сэдрик, с таким видом, будто ожидал от меня еще какой-либо каверзы.

— Наверное, мне действительно лучше прилечь. — Устало произнесла я и поднялась из-за стола. — Свальборд, не покажете мне мою комнату?

Гном поспешно встал и повел меня на верхние этажи. Моя комната была вполне себе уютной, но обставленной довольно скромно: узкая кровать, большой деревянный сундук для вещей и какой-то чахлый цветок в горшочке. Единственным ярким пятном в помещении была огромная картина, занимающая полстены. На ней изображался гном, облаченный в сверкающие доспехи и рогатый шлем. В руках представитель горной народности сжимал длинный меч, которым он, видимо, и поверг валяющегося у его ног то ли мелкого дракона, то ли ящерицу-переростка.

— Нравится? — гордо поинтересовался гном, по-своему истолковав мой задумчивый взгляд, направленный на этот "шедевр". — Ульверик четвертый, мой пра-прадедушка, собственноручно сразивший Хаала — дракона, наводившего ужас на все окрестности.

Я с сомнением посмотрела на мелкую рептилию, изображенную на полотне, и попыталась представить, на кого конкретно могла наводить ужас эта ящерка. Разве только что на грызунов... Но вслух свои мысли, естественно, озвучивать не стала, заверив хозяина трактира, что искренне восхищаюсь подвигом его храброго предка. Довольный гном, пожелав мне спокойной ночи, поспешил вернуться обратно к гостям, а я, наконец, смогла привести себя в порядок и переодеться в чистый костюм.

Когда за моей спиной раздался хлопок, я даже не обернулась.

— Привет, Глэйз!

— Надо же. — Послышался чуть насмешливый голос демина. — А где же твое обычное судорожное подпрыгивание от неожиданности?

Я невесело усмехнулась:

— Видимо, мои нервные клетки объявили забастовку, и теперь попросту не реагируют на мелкие раздражители.

— Нет! Вы только посмотрите на нее! — Глэйз сделала вид, что смертельно обиделась. — Я ей тут известие от ее благоверного принесла, а она меня мелким раздражителем называет!

Я почувствовала, как сердце в груди забилось с удвоенной скоростью:

— Ты видела Бриана? Глэйз, скажи, что с ним все в порядке!

— Да что с ним станется! — хмыкнула демин. — Он просил передать тебе письмо.

С этими словами она наклонилась и выудила из-за отворота сапога чуть смятый конверт. Не помня себя от радости и волнения, я схватила письмо и дрожащими пальцами принялась его вскрывать. Но Глэйз остановила меня, положив руку мне на плечо:

— Авика, давай сначала обсудим текущие дела, а уж потом ты вдоволь повздыхаешь над романтическим посланием.

Я нехотя спрятала письмо за пазуху и присела на краешек кровати:

— А что эти дела обсуждать? — грустно поинтересовалась я. — И так понятно, что они хуже некуда.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что опустила руки? — нахмурилась демин. — Ави, я просто не узнаю тебя! Где та смелая, самоотверженная девушка, готовая горы свернуть, чтобы помочь своим друзьям?

— Глэйз, мне так тяжело! — я закрыла лицо руками, пытаясь сдержать подступившие к горлу рыдания. — Пойми, столько всего свалилось на меня в последнее время! Похищение Сун Вэй, постоянный страх за ее жизнь, потеря памяти в логове у этой госпожи Алузской, перспектива тащиться в Великую Тьму к непонятным и опасным черным жрецам, проклятая руна, которая может свести с ума... это я еще молчу о людогрызах, траглоготах и упырях!

— Слушай, я понимаю, как тебе тяжело. — Демин присела рядом со мной и прижала к себе. От нее исходил необычный, но приятный запах, напомнивший мне почему-то о свежескошенной траве и полевых цветах. — Ави, никто не заставляет идти тебя к Вратам Великой тьмы. Это твой выбор, и ты это знаешь, просто чувство вполне обоснованного страха жжет тебя изнутри, заставляя отчаяться. Но поверь мне, ты справишься! Даже наша королева почувствовала в тебе скрытую силу, ведь ты одна смогла устоять перед соблазном обрести могущество. Это-то и отличает тебя от других! Я ни на минуту не сомневаюсь, что ты не отступишь и доберешься до цели.

— Если бы я только знала, что Сун Вэй еще жива! — воскликнула я, поднимая полные слез глаза на демина. — Знать бы, что весь наш поход не напрасен, и еще не поздно спасти ее!

К моему удивлению, Глэйз загадочно улыбнулась:

— У нас есть все основания полагать, что принцессы и твоя подруга все еще живы.

— Ты в этом уверена? — Я почувствовала, как в груди зашевелился теплый комочек надежды.

— Мы предполагаем, что принцессы понадобились жрецам для особого ритуала, способного вернуть к жизни первородного Черного бога.

— Этого еще не хватало! — обреченно простонала я, закрывая голову руками. Да — все интереснее и интереснее... как говорится: чем дальше в лес, тем злее белки... — Что это еще за первородное божество?

— Его называют Вельдэвул — повелитель хаоса. — Ответила Глэйз. — Черные жрецы уже много веков верно служат ему, и вот теперь, видимо, решили вернуть своего покровителя из небытия. Для этого необходимо провести ритуал, основанный на крови наследников четырех государств. Подготовка к ритуалу очень кропотливая и долгая, поэтому девушек похитили заранее, а само мероприятие проводится в день черного солнца, то есть в день солнечного затмения, которое будет уже на исходе следующего месяца.

— То есть, до этого момента принцесс оставят в живых? — уточнила я, чувствуя, как маленький комочек надежды постепенно разрастается, согревая своим теплом. — Если Дэл вовремя предупредит короля Руфуса, тот сможет собрать войска и, возможно, остальные правители успеют подтянуться...

— Ага, а черные жрецы будут сидеть и ждать, когда же их разгромят армии четырех государств... — хмыкнула демин. — Если они почувствуют хоть какую-нибудь серьезную опасность, то укокошат ваших принцесс за милую душу, и подождут еще пару сотен лет удобного случая воскресить Вельдэвула. Пойми, Авика, нахрапом их не взять. Большую армию они сразу заметят, а вот маленький отряд...

— А маленький отряд быстренько перебьют. — Хмуро закончила я. Да уж — положеньице...

Глэйз смерила меня внимательным взглядом, и ее алые глаза чуть прищурились:

— Авика, поверь, если бы надежды на успех вашего предприятия не было, я бы ни за что не поделилась с тобой этой информацией, по сути, отправляя на верную гибель. На карту поставлено слишком многое, чтобы сомневаться в правильности принятого решения. Королева увидела в тебе то, что дало ей, да и всем остальным деминам, полное право полагать, что именно ты, с твоей внутренней силой, о которой ты и сама пока еще не догадываешься, можешь справиться с этим... не буду врать, возможно, и ценой собственной жизни...

— Звучит оптимистично... — несмотря на слова, сказанные Глэйз, я все же чувствовала большое облегчение, ведь, судя по всему, Сун Вэй все еще жива, а это означало, что все наши старания не напрасны!

— Ну ладно, — вздохнула демин. — Мне пора возвращаться.

Мы с Глэйз крепко обнялись, и она тут же исчезла, оставив меня одну наедине со своими мыслями. Я вспомнила о письме Бриана и, достав его из-за пазухи, с нетерпением вскрыла конверт и с жадностью вчиталась в красиво выведенные строчки:

"Авика! Не могу выразить словами, как я волнуюсь за тебя и как жалею, что позволил вам с Сирин отправиться в этот опасный путь! После вашего исчезновения вся школа напоминала растревоженный улей. Йер рвал и метал и, несмотря на начало учебного года и запрет директора Раднэ, отправился на ваши поиски! Поначалу я, как мог, прикрывал вас, но недавно мастер Йер связался со мной через свою сущность-хранителя... Ави, возможно, ты не простишь меня, но я действительно считаю, что ты должна бросить все и не рисковать своей жизнью! Я рассказал ему, куда вы направляетесь. Умоляю тебя, возвращайся в школу, пока еще не поздно! Пойми, тебе все равно не справиться со всем этим, так что с вашей стороны было бы благоразумней всего предоставить разбираться с проблемой более компетентным людям! Искренне надеющийся на то, что ты поймешь и прислушаешься, твой Бриан."

Я отложила письмо и задумчиво уставилась в одну точку. Я понимала переживания Бриана, но то, что он выдал нас Йеру, пусть даже и из самых благородных побуждений, меня очень расстроило. Как он не мог понять, что на кону стоит жизнь моей подруги? Подруги, которая, ни секунды не сомневаясь, отправилась бы за мной хоть на край света, хоть в саму Великую тьму, если бы я оказалась на ее месте. И вот теперь, когда мы почти у цели, Бриан рассказывает черному эльфу о том, куда мы направляемся, а это означает, что тот может перехватить нас в любой момент. Мало мне головной боли, так теперь еще и мастер Йер идет прямо по пятам!

Мои невеслые думы прервал осторожный стук в дверь. Наверное, это Сирин, пришла пообщаться на сон грядущий...

— Войдите!

К моему удивлению, вместо ожидаемого мной оборотня в комнату вошел Дэл:

— Как ты себя чувствуешь?

— Как огурчик. — Хмыкнула я. — Только маринованный...

— Извини, что вызвался помочь с этим упырем. — В голосе Дэллориэла действительно слышались нотки сожаления. Видать, совесть у хладгородца все же есть. — Просто Свальборд очень помог нам, когда мы останавливались здесь по пути в Роквэл. Он хороший малый, и я не мог бросить его наедине с его проблемой.

— Дэл, я все понимаю. — Вздохнула я. — Просто я действительно устала, да и нервы на пределе...

— Обещаю, это не займет много времени. — Заверил меня хладгородец. — Заболотье находится как раз недалеко от основного тракта.

— Значит, завтра нам предстоит охота на упыря? — улыбнулась непонятно чему я.

— Вы с Сирин останетесь в поселке. — Тоном, не терпящим возражения, произнес Дэллориэл. — Мы с ребятами сами с ним справимся.

— Можно подумать, я против... делайте, что хотите...

— Ну, тогда спокойной ночи. — Хладгородец направился к двери.

— Дэл! — окликнула я его. Он остановился и медленно обернулся. В дрожащем свете свечи его серые глаза казались двумя хрусталиками льда, играющими в лучах солнца. — А откуда взялся тот алмаз, который ты показал разбойникам?

Дэллориэл усмехнулся и протянул вперед руку, на которой, трепеща ярко-голубыми крылышками, сидела большая бабочка. Мгновение, и бабочка превратилась в белоснежного птенчика, а затем наваждение и вовсе исчезло.

— Мороки. — Пояснил Дэл, глядя как я все еще сижу, широко распахнув глаза. — Это коренная магия хладгородцев. Тот, кто владеет ей, может воссоздавать из ничего любые образы, правда, небольшие, так как мороки требуют слишком много энергии.

— Ух, ты! — Я завистливо посмотрела на Дэллориэла, который, оказывается, был не просто хорошим воином, но еще и магом. — Здорово у тебя получается.

— Хочешь, научу? — неожиданно поинтересовался он.

— Спрашиваешь! — я радостно закивала головой, готовая хоть сейчас постигать азы этого заклинания. Но мне пришлось тут же осадить себя: "Размечталась, Авика! — мысленно урезонила я себя, — Тоже мне — великая ведьма! Ты вон, с простенькими-то заклинаниями еле справляешься, а тут аж на наведение мороков звмахнулась"

Видимо, прочитав сомнения, отразившиеся на моем лице, Дэл произнес:

— Это несложно, тем более, что ты на половину хладгородка, а значит, тебе не чужда наша магия.

— Правда? — с надеждой переспросила я. — Значит, ты научишь меня, как создавать эти самые образы?

— Научу, — Глядя на мое воодушевившееся лицо, хладгородец не смог сдержать улыбку. — Только позже. А сейчас пора на боковую. Завтра ранний подъем.

Я вздохнула и, подождав, пока за ним закроется дверь, начала готовиться ко сну.

###

Как оказалось, Заболотье действительно находилось недалеко от трактира. Это было довольно-таки большое, но запущенное село с ветхими, покосившимися домишками и неухоженными, заросшими сорняками дворами. Жители села выглядели не менее уныло — на изможденных лицах читалось какая-то обреченность, словно их тяготило собственное существование.

Глядя на все это, я поежилась, словно ледяной порыв ветра вдруг забрался мне под кожу, сковывая внутренности противным холодом. Я отметила, что почти у половины домов окна были забиты досками, а сами строения выглядели нежилыми.

— Думаете, это упырь постарался? — тихо спросила я, с тоской в сердце глядя на тряпичную куклу, валяющуюся в грязи. Приглядевшись повнимательнее, я заметила, что игрушка была покрыта багрово-коричневыми пятнами. Мне стало нехорошо.

— Скорее всего, это самка упыря, — задумчиво произнес Дэл. Судя по всему, он был не менее остальных поражен представшей перед нами разрухой и запустением. — Упырихи гораздо злее и опаснее, чем самцы. Они в достаточно короткий период времени способны истребить целое селение, в то время как упыри могут подолгу обходиться без еды и ведут себя более осмотрительно, охотясь не чаще одного раза в месяц.

— Плохо дело. — Констатировал один из близнецов. — Самки гораздо агрессивней самцов. Нелегко будет с ней справиться.

Я молча слушала столь неутешительные для нашей компании выводы. Еще ни разу в жизни мне, слава вседержителю, не приходилось сталкиваться с данными тварями, и сейчас я отнюдь не горела желанием восполнять этот пробел в своей биографии. Оставалось надеяться, что Дэл с ребятами справятся с упырихой без нашего с Сирин непосредственного участия. Судя по беспокойному лицу подруги, она была полностью со мной солидарна.

— Что дальше? — устало поинтересовалась оборотень. — Разыщем старосту?

— Обязательно. — Согласно кивнул Дэл. — Нужно успеть до захода солнца, пока упыриха спит. Но для начала... Тревор, Линсгли, Эрборт!

От отряда отделилось трое бородатых, хмурых хладгородцев и застыли, всем своим видом выражая готовность повиноваться любому приказу своего командира. Дэл не заставил себя долго ждать:

— Вы возьмете траглогота и двинетесь в Хладгород. — Скомандовал он. — Перевертыш будет для нас лишней обузой, а в связи со сложившейся ситуацией, у меня нет ни времени, ни желания возиться с этим мелким пакостником.

— Дэл, — тихо обратилась я к молодому хладгородцу, глядя, как траглогота, мягко говоря, не очень бережно взваливает на свою лошадь один из воинов. — А они с ним ничего не сделают?

— Мои ребята не посмеют ослушаться приказа. — Пожал плечами Дэллориэл, а затем с легкой усмешкой поинтересовался. — Так переживаешь за это озлобленное существо?

Я пожала плечами и отвернулась, ясно давая понять, что не собираюсь отвечать на этот вопрос. Ну, как я могла объяснить ему — закаленному в битвах воину, что меня с детства учили одной простой истине: любая жизнь бесценна, и для каждого из нас судьба отвела свою роль. И не важно, роль злодея тебе досталась или же добродетели — главное, никто не вправе просто так отнимать чужую жизнь. Возможно, мое убеждение в данных обстоятельствах являлось наивным, и даже неуместным, но я никогда не могла допустить даже мысли о том, что смогу причинить кому-то боль.

Когда три хладгородца со злобно пыхтящим перевертышем скрылись по направлению к тракту, наш сократившийся отряд двинулся к дому старосты. Узнать, где живет сельский голова, не составляло большого труда — это было единственное жилое строение в два этажа, правда, выглядело оно не менее запущенно, чем остальные жилища. Покосившаяся и просевшая калитка встретила нас противным скрипом, а вслед за этим душераздирающим звуком раздался натужный лай тощего, облезлого пса, веревкой привязанного к вбитому в землю колышку. Окна в доме старосты были наглухо закрыты массивными ставнями, а перед входной дверью висело с десяток связок чеснока.

— Неужели они думают, что чеснок поможет им от голодного упыря? — нахмурился Дэл, поднимаясь на крыльцо. — Да упырь только спасибо скажет, что потенциальная еда сама позаботилась о приправе.

Жестом показав нам и своим воинам оставаться на месте, Дэллориэл громко постучал в дверь.

— Кого там Великая тьма несет? — раздался нетрезвый мужской голос.

— Мы пришли помочь вам избавиться от вашей беды. — Крикнул в ответ Дэл. — Я и мои воины готовы убить упыря.

За дверью возникло продолжительное молчание. Мы удивленно переглянулись. В моем представлении, староста должен был тут же распахнуть двери и с радостными криками: "Благодетели вы мои!" кинуться благодарственно пожимать наши длани. Но то, что выдал нам сельский голова, заставило меня, да и остальных членов небольшого отряда, застыть с открытыми от удивления ртами:

— Уходите! Нет у нас тут никакого упыря!

— Но мы своими глазами видели, какая разруха царит в вашем селе! — возразил Дэл. — Если вы думаете, что мы потребуем за свою работу деньги, то можете не беспокоиться, мы не возьмем с вас платы!

— Я сказал, уходите! — не сдавался староста. — Без вас тут управимся!

— Но... — Дэл растерянно переводил взгляд с плотно запертой двери на не менее ратерянный отряд.

— Пошли вон! — надсадно завопил сельский голова, давая понять, что разговор окончен.

— Может быть, он сошел с ума от пережитого стресса? — предположила Сирин, когда мы разместились на небольшой поляне, со всех сторон окруженной колючими кустарниками.

— Дэл, может, ну их всех! — раздраженно воскликнул Ленор. — Мы тут, понимаешь, готовы жизнью своей рискнуть, спасая их от упыря, а этот пьянствующий староста нос воротит! Поехали дальше, раз от нашей помощи отказываются!

— Но их же всех перебьют! — я кинула осуждающий взгляд на молодого хладгородца. — Нужно хотя бы попытаться узнать, почему староста даже перед лицом верной гибели отказывается от помощи.

— Я согласна с Авикой. — Поддержала меня Сирин. — Неспроста этот пьянчужка хочет, чтобы мы поскорее убрались отсюда.

— Что вы предлагаете? — поинтересовался Дэл, доедая лепешку с зеленью и сыром.

— Нужно порасспрашивать местных жителей. — Предложила я. — Надеюсь, они окажутся разговорчивее чем староста.

— Тогда нам нужно поторопиться. — Заметил Мэверик, глядя на медленно сползающее к горизонту солнце. — На все про все у нас остается не более трех часов.

Через четверть часа мы уже стучались в один из жилых (по крайней мере, не заколоченных досками) домов. Дверь нам открыла сухонькая старушка в грязном, рваном переднике и с давно не мытыми седыми волосами. Ее блеклые глаза смотрели на незваных гостей с удивлением и испугом, а длинные, костлявые пальцы нервно сотворили в воздухе знак вседержителя.

— Не бойтесь, — первой подала голос я. — Мы пришли помочь вам.

— Ох, детоньки... — грустно прошамкала беззубым ртом старуха. — Прокляли наше село, да и вам лучше уйти по-добру, по-здорову, иначе, не ровен час, и вас эта упырюка поганая загрызет!

— Как же так, бабушка? — воскликнул Дэл. — Неужели вам не хочется от этой напасти избавиться?

— А мне уже терять нечего. — Старушка горько вздохнула, и по морщинистой щеке потекла слеза. — Одна я осталась. Всех эта погань загрызла: и дочек моих, и зятьков, и внучат... никого не пожалела окаянная... А я ить говорила им, чтобы бежали они из села, куда глаза глядят, а они ни в какую — мол, некуда нам идти, здесь наш дом, вместе против напасти этой, как-нибудь, да выдюжим... а теперь нет их больше, да и мне недолго осталось. Чует мое сердце, скоро встречусь с родными...

— Та-а-ак. — Задумчиво протянул Дэл, пока мы с Сирин всхлипывали, жалея бедную старушку, потерявшую всю свою семью. — А где у вас здесь кладбище?

— На тот конец села вам идти надо. Как дойдете, увидите тропинку, по ней и ступйте.

— Спасибо вам, бабушка! — хором поблагодарили мы и, дождавшись, когда за старушкой закроется дверь, начали разрабатывать план действий.

— Итак, девочки. — Дэл окинул нас строгим взглядом настоящего командира. — Остаетесь здесь, а мы с ребятами отправимся на кладбище, упыриное логово искать. Если до восхода солнца мы не вернемся, то идите дальше без нас.

— Мы не бросим вас тут! — воскликнула я. — Дойдем до Хладгорода все вместе!

Дэллориэл подошел ко мне и заглянул прямо в глаза, отчего по спине тут же побежали мурашки. "Великая тьма, и о чем я только думаю? У меня есть Бриан, а Дэл мне просто дорог как товарищ!" — возмутился мой внутренний голос, на смену которому пришел другой, более ехидный: "Кого ты обманываешь? Тебе нравится этот хладгородец. Ты чувствуешь какую-то связь с ним, и от этого не отвертеться!" Я тряхнула головой, прогоняя непрошенные мысли, и попыталась отойти от Дэла, но тот перехватил мою руку и тихо произнес:

— Пообещай мне, Авика. Что бы ни случилось, ты не пойдешь за нами на это кладбище!

— Дэл... — я почувствовала, как глаза предательски защипало от слез.

— Пообещай! — потребовал хладгородец. Я не смогла выдавить из себя ни слова и лишь судорожно кивнула. Дэллориэла этот ответ удовлетворил, и он, неловко погладив меня по плечу, вскочил на свою лошадь. Вскоре мы с Сирин остались вдвоем в почти опустевшей деревне, терзаемые страхом за своих друзей и щемящей тоской в сердце.

— Ты боишься за него? — мы с Сирин сидели на хлипкой деревянной лавочке, прямо напротив дома той самой старушки.

— Я... да, я переживаю... — мне с трудом давались слова, а все мысли крутились только вокруг Дэла. Как он там? Жив ли он? Что если они не смогут одолеть этого упыря?

— Авика, ты влюбилась в него? — подруга заглянула мне в глаза, видимо, надеясь прочитать в них ответ. По моим щекам тут же потекли слезы.

— Я не знаю, Сирин! — всхлипывала я. — Что же это такое? Что я за человек? Меня ждет Бриан!

— Ави, поверь мне, нет ничего ужасного в том, что ты любишь двоих. — Мягко произнесла Сирин. — Мы не можем приказать своему сердцу любить или разлюбить кого-то. Ты испытываешь чувства и к Дэлу, и к Бриану, и когда-нибудь ты поймешь, кто тебе ближе, и сделаешь выбор. Так что, не вини себя. Если один из них твоя родственная душа — ты поймешь это, дай только время.

— Спасибо. — Прошептала я, с благодарностью глядя на подругу. — Что бы я без тебя делала.

Внезапно мы услышали скрип открывающейся двери и, дружно повернув головы, увидели, как к нам выходит наша недавняя знакомая, потерявшая всех своих близких. В руках у старушки был деревянный поднос, на котором стоял щербатый глиняный кувшин и лежала краюха хлеба.

— Проголодались, небось, девочки? — шепеляво поинтересовалась она и, не дождавшись ответа, протянула нам поднос. — Вот, перекусите немного. Знаю, что скудно, да в доме больше ничего и нету.

— Спасибо, бабушка! — улыбнулись мы с Сирин. — Присаживайтесь с нами, вместе поужинаем. Мы подвинулись, уступая место на покосившейся лавочке, и старушка не стала отказываться. Я достала из котомки остатки сыра и копченой курицы и разделила эти нехитрые припасы на троих. Мы активно заработали челюстями, с тревогой глядя на окрасившееся багрянцем заката небо.

— Неужто ваши ребята и впрямь на кладбище пошли? — с печалью в голосе поинтересовалась старушка.

— Вы не беспокойтесь, — произнесла я, хотя у самой сердце так и ныло от страха за хладгородцев. — Дэл и его команда отличные воины.

— Что ж это за напасть такая на наше село приключилась? — запричитала бабушка, закрыв морщинистой рукой глаза. — Сначала неупокоенные, теперь вот упыряка этот.

— Неупокоенные? — тут же переспросила Сирин. — А что это за история с неупокоенными?

— Да как раз, незадолго до появления упыря, проснулись у нас несколько мертвяков на кладбище. Как водится, вызвали некроманта, да только перед этим успели они пятерых человек загрызть. Прокла, вон, до самых косточек обглодали, потом еще троих проезжих схарчили, да дочку старосты нашего покусали. Мучилась она, бедняжка, страшно, на третьи сутки от лихорадки померла. Староста наш от горя аж поседел весь — оно и понятно, как-никак единственную дочку потерял. С тех пор и пьет горькую.

Мы с Сирин переглянулись, и оборотень осторожно поинтересовалась:

— И после этого появился упырь...

— Да. И недели не прошло, как новая напасть. — Тяжело вздохнула старушка. — Только упырюка этот страшнее любого неупокоенного лютует. За месяц вон из села практически никого не осталось.

— Скажите, — Сирин задумчиво покусывала губу. — А тех людей, которых мертвяки загрызли, их по всем правилам похоронили?

— А то, как же! — кивнула старушка. — Как нам некромант и велел: головы поотрубали да сожгли, а в гробах только тела закопали.

— И что, эту процедуру со всеми покойными провели? — спросила оборотень. Я заметила, как тело подруги напряглось, а на лбу залегла глубокая морщина.

— Со всеми, деточка, со всеми. — Согласно кивнула старушка. — Староста наш, как тризну по своей дочери справил, лично все что нужно сделал — никого к гробу ее не подпускал.

— Понятно. — Мрачно произнесла Сирин. Я же, еще не до конца осознав причину, по которой так изменилась в лице подруга, почувствовала, что дела у нас обстоят хуже некуда.

— Сирин, может быть, ты объяснишь, что все это значит? — взволнованно поинтересовалась я.

— Ничего хорошего. — Одними губами прошептала оборотень. — Если я не ошибаюсь, то вместо упыря наших ребят на кладбище поджидает умертвие.

— Кто? — я в ужасе зажала рот ладонью. Я смутно помнила об этих страшных существах, застрявших на пороге между жизнью и смертью. Они были лишены души, а как следствие — жалости и сострадания. Их одолевало только одно чувство — вечный голод.

— Умертвием становится человек, которого укусил или поцарапал неупокоенный. — Пояснила Сирин. — Когда зараженный умирает, то через какое-то время возвращается к жизни и начинает истреблять всех, кто попадается у него на пути. И что самое страшное — они, в отличие от упырей, не боятся солнечного света.

— Значит, — я почувствовала, как от страха подкашиваются ноги. — Дэл и остальные отправились на кладбище в полной уверенности, что до захода солнца им ничего не грозит, в то время как там их поджидает голодное умертвие? Сирин, нам нужно им помочь!

— Как? — на лице оборотня читалось отчаяние.

— Еще не знаю! — я поспешно вскочила в седло, ожидая, пока подруга дрожащими руками отвяжет свою лошадь. Старушка смотрела на нас испуганно-растерянным взглядом, то и дело выводя в воздухе спасительный символ вседержителя. Еще немного, и мы уже мчались к дальнему концу села, от которого начиналась тропка, ведущая на кладбище.

— Как убить умертвие? — я попыталась докричаться до Сирин, отплевываясь от летящей в рот пыли.

— Нужно отрубить ему голову! — с трудом услышала я сквозь свистящий шум ветра. — Подругому его убить не получится!

Вскоре мы на полной скорости промчались мимо дома старосты, и краем глаза я заметила, как на крыльцо выбежал полный мужчина и что-то кричал, размахивая руками. Но возвращаться и переспрашивать старосту у меня не было ни времени, ни желания — на счету была каждая минута. "А что, если Дэл уже мертв? — пронеслась в голове предательская мысль, заставившая сердце на секунду замереть, а затем забиться с удвоенной скоростью. — Нет! Он не мертв, я чувствую это!"

Перед нами показалась довольно широкая тропинка, скрывающаяся в зарослях лесной чащи. Солнце уже практически зашло, и на землю стремительно опускался сумрак. У входа под лесной полог лошади занервничали и наотрез отказывались идти дальше, так что пришлось оставить их на поляне, предварительно привязав к дереву.

— Смотри, Ави! — шепнула Сирин, указывая куда-то вправо. Я проследила за ее рукой и увидела лошадей хладгородцев, щиплющих травку у самой кромки леса. — Наверное, их лошади тоже отказались ехать дальше.

— Животные хорошо чувствуют опасность. — Произнесла я, привязывая к талии пояс с ножнами. Сирин, проследив за моими манипуляциями, быстро разделась и, сложив одежду в чересседельную сумку, сменила ипостась, превратившись в волка. Ее желтые глаза мягко светились в сгущающейся тьме.

Минут через пятнадцать тропинка вывела нас к подозрительно тихому кладбищу. Как и положено в Весгороде, кладбища возводились по одной и той же схеме: в центре, по кругу, располагались самые старые могилы, и дальше, следующими кругами, шли более новые надгробия. Мы опасливо пошли вдоль заросших сорняком каменных плит с высеченными на них именами и датами. Неожиданно перед нами предстала свежая, развороченная могила, рядом с которой лежал растерзанный хладгородец. Стараясь подавить рвущийся наружу крик, я дрожащими руками перевернула тело лицом вверх, боясь самого страшного — увидеть в мертвеце Дэла. Но это был не он. Я не помнила имя этого воина, но в горле застрял предательский тугой комок.

— Неужели мы опоздали, Сирин? — прошептала я, глядя на напряженно застывшего волка.

— Я что-то слышу! — воскликнула подруга и первой направилась в центр круга. Я, выхватив из ножен клинок и мельком отметив, что его рукоять оказалась необыкновенно горячей, бросилась следом за Сирин.

От представшего перед нами зрелища у меня чуть было не подкосились ноги, и я лишь огромным усилием воли заставила себя не упасть в обморок. На залитом кровью погосте лежали изуродованные тела хладгородцев, и лишь две фигуры были еще живы, отчаянно отбиваясь от злобно шипящего существа.

— Сирин, — дрожащим голосом обратилась я к подруге. — Ты... видишь, кто сражается?

— Дэл и Ленор. — Коротко произнесла оборотень, чья густая, серая шерсть встала дыбом. — У них уже практически закончились силы.

Внезапно один из сражавшихся на мгновение повернул голову в нашу сторону, и я услышала полный отчаяния крик Дэллориэла:

— Авика! Беги отсюда! Оружие эту тварь не берет!

— Ей нужно отсечь голову! — крикнула я и увидела, как умертвие обернулось на звук и, издав хищное рычание, кинулось в нашу сторону. Сирин бросилось наперерез смертоносному существу, но то с силой отбросило ее в сторону, явно выбрав в жертвы меня. Клинок в моей руке уже буквально раскалился, и я неумело взмахнула им перед жуткой мордой умертвия, полоснув того по затянутой в лохмотья груди. На землю хлынула черная кровь, но рана тут же затянулась, не причинив твари никакого существенного вреда. Умертвие рассерженно зашипело и уже более осторожно стало обходить меня слева. Снова молниеносный бросок, и клинок в моей руке словно оживает, направляя удар по нужной траектории и отсекая умертвию руку. Существо повалилось на землю и, визжа от боли, стало биться в конвульсиях на опавших листьях, разбрызгивая вокруг себя черные, тягучие капли.

— Добевай эту тварь, Авика! — словно сквозь глухую стену услышала я крик Дэла. Я занесла клинок над умертвием, чья рана уже начинала затягиваться, а из места среза начали отрастать новые кости и плоть. — Авика, скорее, его рука сейчас снова отрастет!

— Стойте! — вдруг раздался полный отчаянья голос. Мы как по команде обернулись и узрели плотного мужчину, испуганно застывшего недалеко от места разыгрывающейся трагедии.

— Вы староста? — тихо спросила Сирин, чьи желтые глаза, светились жалостью.

— Да. — Печально кивнул сельский голова, казалось, нисколько не удивляясь тому факту, что с ним разговаривает огромный волк. — А это, — он указал рукой на все еще лежащего на земле упыря. — Моя дочь, Рэвэлин.

— Это уже не ваша дочь. — Возразила Сирин. — Ваша дочь мертва.

— Это Рэвэлин! — крикнул староста, все ближе подступая к хищно рычащему умертвию, чья рука уже практически вновь отросла. — Это моя малютка Рэв. И вы не посмеете причинить ей вред!

— Не подходите к ней! — закричал Дэл. — Авика, не дай ему приблизиться к умертвию!

Я попыталась схватить мужчину за рубашку, но тот оттолкнул меня и присел на колени перед настороженно замершей тварью, в любой момент готовой к смертоносному броску.

— Рэв, девочка моя, ты узнаешь меня? — дрожащим голосом спросил мужчина, медленно убирая спутанные черные волосы от страшного, потерявшего все человеческое лица умертвия. — Рэвэлин, это я, твой папочка! Ты помнишь меня?

— Это не ваша дочь! — крикнула Сирин. — Сейчаз же отойдите от нее!

Но староста ее не слушал. Протянув руки, он прижал к себе умертвие и стал медленно с ней раскачиваться, тихо напевая старую колыбельную песню.

— Видите, — с улыбкой произнес он, перебирая пальцами грязные спутанные волосы существа, когда-то бывшего его дочерью. — Она узнала меня. Она...

Договорить он не смог, так как из открытого рта, брызнула алая кровь. Хрипя, мужчина повалился на землю, судорожно хватаясь руками за распоротый живот. Умертвие жадно набросилось на старосту, и тут с меня словно спало оцепенение. Размахнувшись, я наотмашь ударила клинком, отсекая твари голову, и тут же без сил опустилась на землю, позволив рыданиям прорваться наружу. Я почувствовала, как мне в плечо тычется волчья морда Сирин, как рядом со мной на землю опускается Дэл, но я никак не могла заставить себя перестать плакать.

— Это так ужа-а-асно! — в голос ревела я, размазывая по лицу слезы и грязь.

— Нам нужно уходить. — Тихо сказал Дэл, помогая мне подняться. В полубессознательном состоянии меня вынесли с этого страшного кладбища и усадили на лошадь.

— Ехать сможешь? — заботливо спросил Дэллориэл, убедившись, что я не вываливаюсь из седла. На полноценный ответ моих сил уже не хватало, поэтому я лишь коротко кивнула. Хладгородец сел на своего коня и тронул поводья, ведя мою лошадь под узду. Не помню, как мы добрались до Заболотья, но очнулась я на пропахшей плесенью кровати, от первых лучей утреннего солнца.

Оглядевшись, я поняла, что нахожусь в одном из заброшенных домов, и скупые солнечные лучи, вперемешку с пылью, пробиваются сквозь щели заколоченных досками окон. Голова звенела как медный колокол, а во рту пересохло так, что казалось, язык навечно приклеился к нёбу. В дверь постучали.

— Войдите. — Не узнавая свой собственный голос, хрипло произнесла я, садясь в кровати.

Это оказался Дэл. Для человека, накануне сражавшегося с умертвием, он выглядел до неприличия бодрым.

— Как спалось? — весело поинтересовался он.

— Дэл, с тобой все в порядке? — вопросом на вопрос ответила я.

— В полном. — Кивнул хладгородец, присаживаясь на кровать рядом со мной. — Ты знаешь, зачем я пришел?

Я отрицательно покачала головой, чувствуя, как гулко забилась в груди сердце.

— Ты давно мне нравишься, Авика. — Прошептал он, наклоняясь ко мне. — Я все не решался тебе сказать...

— Дэл, — я легонько отстранила юношу, чувствуя себя полной дурой. — Я не свободна...

Дэл взял мою руку в свою и прошептал:

— Почему ты боишься признаться, что я тебе не безразличен?

— Я не хочу говорить об этом! — я выдернула руку и отвернулась от хладгородца. — По крайней мере, не сейчас.

— Как скажешь. — Согласился Дэллориэл. — Кстати, могу я взглянуть на твой клинок?

— Зачем? — удивленно спросила я.

— Просто любопытно. — Пожал плечами Дэл и первый раз взглянул мне прямо в глаза. Я замерла, с ужасом понимая, что передо мной сидит не Дэл, а некто, принявший его обличие, ведь у хладгородца не могло быть такого грязно-серого оттенка глаз.

— Ты траглогот! — воскликнула я, вскакивая с кровати. На пол с глухим ударом упали ножны с клинком.

— А вот и он! — радостно засмеялся траглогот, принимая обличие знакомого уже эльфа-торговца. Воспользовавшись моим замешательством, он молниеносно схватил оружие и, взяв меня в захват, приставил оголенное лезвие кинжала к моему горлу.

— Думали, сможете отправить меня в Хладгород, на потеху тамошнему королю? — прошипел он мне в самое ухо. — Не выйдет, девочка. Тэма еще никому не удавалось переиграть!

— Отпусти! — прохрипела я, пытаясь хоть немного ослабить хватку.

— Ты украла у меня "Стальной лепесток"! Из-за тебя я попал в плен к этим хладгородцам!

— Мне нечем дышать! — я почувствовала, как в глазах начинает постепенно темнеть, а в ушах нарастает гул. Внезапно перевертыш дернулся и, завизжав, бросил кинжал на пол.

— Он обжег меня! — кричал он, с ужасом глядя на свою покрывшуюся волдырями руку. — Он обжег меня-я-я!

Внезапно дверь распахнулась, и в дом ворвался настоящий Дэл. Увидев, что здесь происходит, он выхватил меч и направил его на траглогота:

— Авика, с тобой все в порядке?

— Да... кажется... — прохрипела я, жадно глотая воздух. Горло саднило, а в висках пульсировало, но самое главное — я сново могла дышать! Дэл, тем временем, переключил свое внимание на траглогота:

— Говори, как тебе удалось сбежать?

Лицо перевертыша исказила злобная усмешка:

— Твои воины мертвы! — злорадно произнес он. — Они угодили в разбойничью засаду на выезде из тракта. Их всех перестреляли из лука, мне одному удалось сбежать.

— Ты лжешь! — яростно воскликнул Дэллориэл, крепче сжимая рукоять меча.

— Я с удовольствием наблюдал, как они умирали!— засмеялся траглогот, который уже принял свое истинное обличие.

— Ты ответишь за это! — сквозь зубы процедил Дэл. — Авика, выйди отсюда.

— Дэл... — я печально смотрела на молодого хладгородца. — Мне так жаль... жаль их всех...

Дэллориэл кивнул в знак того, что слышал меня, а я направилась к двери.

— Авика, — в голосе перевертыша уже не слышалось самодовольства. — Авика, ты же не бросишь меня здесь? Ты же не дашь ему убить меня?

Я медленно обернулась, в последний раз глядя на траглогота:

— Знаешь, Тэм, я до последнего надеялась, что в тебе есть хоть что-то хорошее. Но я ошибалась.

С этими словами я вышла на улицу, стараясь не слушать грязные ругательства траглогота, а затем мой собственный голос, прозвучавший в доме:

— Ты же не убьешь меня, Дэл? Это же я, Авика! Не убивай, прошу тебя!

А затем наступила тишина. Несколько минут спустя из дома вышел мрачный Дэллориэл и протянул мне мой клинок, снова спрятанный в ножны:

— Прости меня, Авика. — Тихо произнес он. — Я знаю, что ты была против его убийства, но он не оставил мне другого выбора.

— Я понимаю. — Кивнула я, вытирая непрошенные слезы. — Где вы были все это время?

— Сирин помогала нам с Ленором хоронить моих ребят.

— Не могу поверить, что их больше нет. — Сдавленно прошептала я. Перед глазами тут же возникли улыбающиеся лица Сэдрика и Мэврика. — А ты уверен, что они... ну, больше не оживут?

— Авика, — устало ответил Дэл. — Их не укусили и не поцарапали, их... сожрали... а после этого не возвращаются. Зараза может развиться только в живом существе.

Я закрыла лицо руками, стараясь побороть охвативший меня ужас. Внезапно я почувствовала, как Дэллориэл заключает меня в объятия.

— Что теперь нам делать, Дэл? — всхлипывая спросила я, уткнувшись носом ему в грудь.

— Идти дальше.

###

Чем ближе наш маленький отряд продвигался к хладгородским землям, тем явственнее ощущалось вокруг ледяное дыхание севера. Поздняя осень постепенно сменялась зимой, покрывшей грязные, ухабистые дороги снежным ковром. Часто в дороге нас настигала настоящая снежная буря, которая, завывая, безжалостно швыряла нам в лица колючие, словно маленькие иголочки, снежинки. И от этой напасти не спасали даже широкие меховые капюшоны, натянутые практически до подбородка. Правда, Дэл и Ленор, привыкшие к подобным суровым условиям, переносили тяготы и лишения нашего пути гораздо более стойко. Мы же с Сирин, выросшие в Весгороде, где редко бывает подобная стужа, были на грани отчаяния — онемевшие от холода руки (и это несмотря на теплые варежки) отказывались держать поводья, а красные от мороза носы и щеки немилосердно щипало. Зато каким блаженством было добраться-таки до очередного трактира и, скинув с себя тяжелую зимнюю одежду, устроиться у весело потрескивающего камина с миской горячего бульона в озябших руках. Именно такими вечерами Сирин учила меня тому, что обычно проходят на втором курсе школы магии. К моей радости, у меня уже получалось создавать слабозаряженный боевой импульс, а также копилку моих знаний пополнило заклинание частичной метаморфозы, позволяющее, не кардинально, конечно, поменять свою внешность. Правда, после того случая с госпожой Алузской я сильно сомневалась, что когда-нибудь вновь решусь на подобные эксперименты со своим обликом. Кстати, последние несколько дней за мое магическое образование взялся еще и Дэллориэл. Как и обещал, хладгородец показал мне процесс создания морока, правда, пока что у меня получались всего лишь неясные очертания задуманных мной предметов, но Дэл убедил меня, что для новичка сотворить из воздуха хотя бы контур, уже большой успех. Я сделала вид, что поверила.

Приграничный трактир "Снежная сипуха" в этот студеный вечер был заполнен народом. В обеденном зале мы с трудом отыскали свободный столик, и тот у самой кухни, так что бесконечно бегающие туда-сюда разносчики постоянно задевали нас локтями. Пока Дэл расплачивался с хозяином заведения за комнаты и еду, я без особого интереса принялась разглядывать помещение. Впрочем, ничего нового я здесь не увидела: обычные лавки и столы, чучела, развешенные по стенам, люстра со свечами, побитые молью ковры. Внезапно взгляд мой остановился на человеке, сидевшем ко мне в пол-оборота: каштановые волосы, четкий, аристократический профиль, темные, мерцающие глаза. Я едва слышно воскликнула и постаралась как можно незаметней толкнуть локтем Сирин.

— Ай! Авика, ты что? — возмутилась подруга, недоуменно оборачиваясь.

— Тише! — прошептала я, едва кивая в сторону замеченного мной мужчины. — Там лорд Эверет!

Лицо оборотня вытянулось:

— Твой несостоявшийся жених? Что он здесь делает?

— Не знаю. — Я попыталась сесть таким образом, чтобы лорд не увидел моего лица. — Но не думаю, что нам эта встреча принесет что-либо хорошее.

— Ави, с тобой все в порядке? — обеспокоенно спросил Дэл. — У тебя такое лицо, будто ты приведение увидела.

— Все в порядке. — Соврала я, поднимаясь из-за стола. — Наверное, тут слишком душно. Пойду, подышу свежим воздухом.

— Тебя проводить? — поинтересовался хладгородец.

— Нет. Прошу вас, не беспокойтесь и продолжайте ужин. Я скоро вернусь.

С этими словами я надела на себя теплую куртку, поглубже натянула капюшон и вышла в морозные сумерки.

Ситуация складывалась, мягко говоря, опасная. Я, конечно, сомневалась, что лорд Эверет распознает в белокурой хладгородке свою длинноволосую невесту, Адэль, но рисковать не хотелось. Не хватало еще, чтобы из-за этого горе-жениха сорвалась наша спасательная операция. Да еще мастер Йер, судя по письму Бриана, следует буквально попятам — а данный факт оптимизма отнюдь не прибавляет.

— Надо же! Какая замечательная встреча! — от этого холодного, чуть надменного голоса мое сердце чуть не остановилось. Вот же, помянула не к месту!

— Мастер Йер? — мой голос дрожал, явственно выдавая охвативший меня ужас. Со стороны конюшен ко мне не спеша двигался черный эльф. Облачен он был в темно-бордовый утепленный плащ, перчатки и меховые сапоги. А лицо учителя было преисполнено иронией и каким-то мрачным торжеством. Так, наверное, смотрит хищник, загнавший свою жертву в угол.

— Долго же ты от меня бегала, Паллада. — С ухмылкой изрек он, подойдя ко мне практически вплотную. — Где твоя подруга-оборотень?

— В трактире. — Тихо прошептала я, не смея встретиться взглядом с насмешливыми зелеными глазами мастера. — Что теперь с нами будет?

— Для начала я немедленно отправлю вас обратно в школу. А там уже пусть директор сама с вами разбирается. — В голосе Йера слышалось раздражение. — Вы совершили очень большую глупость и понесете за это заслуженное наказание.

— Разве попытаться спасти жизнь подруге, это глупость? — попыталась возразить я, хотя понимала, что с таким же успехом я могла бы попробовать уболтать булыжник. — Тем более, мы с Сирин узнали, кто за этим стоит!

— И вы действительно надеялись справиться своими силами? — хмыкнул черный эльф. — Вы всего лишь две недоучки, возомнившие из себя великих и отважных героев! Да черные жрецы вас прихлопнут и не поморщатся.

— Откуда вы знаете про черных жрецов? — от удивления я даже немного забыла про свой страх.

— Оттуда же, откуда и ты. — Глаза мастера Йера сузились, и он недовольно поджал губы. — Твоя подруга, демин поведала. Не так давно она являлась ко мне и рассказала про жрецов и обряд.

— Глэйз... — я непонимающе глядела на учителя. — Но зачем ей рассказывать вам об этом?

— Видимо, она надеялась, что я брошусь вам на помощь. — Произнес мастер Йер. — Только вот она не учла одного — я никогда не допущу, чтобы ученицы моей школы спускались в Великую тьму, в тщетной попытке одолеть противника, в сотни раз превосходящего их по силе.

— Мастер Йер, — Я попыталась придать своему голосу как можно большую твердость. — Я не собираюсь возвращаться в школу до тех пор, пока не спасу Сун Вэй. Я знаю, какая опасность подстерегает меня в Великой тьме, но, подойдя так близко к цели, я ни за что не отступлю!

— Хватит геройствовать, Паллада! — раздраженно повысил голос черный эльф. — Тебе жить надоело? Или ты действительно думаешь, что сможешь справиться с черными жрецами?

— Я хотя бы попытаюсь! — теперь уже и я перешла на крик. — Думаете, я не понимаю, насколько рискую? Думаете, для меня это все шуточки? Да? Легкое приключение для неугомонной девчонки? Так вот — вы ошибаетесь! Я ужасно боюсь того, с чем мне предстоит столкнуться, но понимаю, что никогда не смогу простить себе, если сейчас я малодушно поверну назад!

Судя по выражению лица, мастер Йер готов был на месте прекратить мои страдания хорошим ударом по голове, но тут из трактира неожиданно выбежала Сирин в сопровождении Дэла и Ленора.

— Что здесь... — спросила было оборотень, но, увидев учителя, осеклась и замерла. Дэл же, заметив нависшего надо мной черного эльфа, схватился за меч:

— Сейчас же отойди от нее! — угрожающим тоном произнес хладгородец.

— Девушки немедленно отправляются со мной. — Словно в подтверждение своих слов, Йер схватил меня за локоть, отчего я испуганно вскрикнула. Дэл, видимо, воспринял это как сигнал к атаке и, выхватив меч, кинулся на черного эльфа. Мастер одним взмахом руки заставил оружие хладгородца описать широкую дугу и уйти совершенно в другую сторону, от чего Дэллориэл чуть не упал, потеряв равновесие.

— Я не собираюсь драться с тобой, мальчик. — Холодно произнес эльф, все еще не отпуская моей руки. — На мне лежит ответственность за жизни этих девушек, поэтому я не могу позволить им дальше продолжать путь в Великую тьму. По крайней мере, без моего непосредственного участия...

— Что? — мне показалось, что я ослышалась, но, судя по выражению лица Сирин, сказанное Йером слышала и она. — То есть, вы хотите сказать...

— Я иду с вами. — Подтвердил мастер, а потом обратился к Дэлу. — Убери меч, хладгородец, тебе все равно не выстоять против меня.

Дэллориэл с явным неудовольствием спрятал меч в ножнах и, кинув на эльфа полный презрения взгляд, скрылся в дверях трактира. Мне же удалось, наконец, высвободиться из цепких рук мастера Йера и отойти от него на несколько шагов. Сирин успокаивающе положила руку мне на плечо, а черный эльф, бросив на нас свой очередной отнюдь не дружелюбный взгляд, скрылся в дверях вслед за Дэлом, бросив нам напоследок:

— Ступайте в свою комнату. Завтра выдвигаемся с рассветом.

Мы с Сирин еще немного постояли на улице, поеживаясь под неласковыми порывами северного ветра, а затем вернулись за свой столик. Дэллориэл и Ленор с хмурым видом пили вино, подозрительно часто наполняя свои кружки.

— Дэл, с тобой все в порядке? — обеспокоенно поинтересовалась я у хладгородца, который, прежде чем ответить, одним глотком допил остатки вина и воззрился на меня чуть осоловевшим взглядом:

— Надеюсь... этот эльф не пойдет в хладгород вместе с нами? — чуть заплетающимся языком спросил Дэл.

— Увы, — вздохнула я. — Но выбор у нас невелик: либо он идет с нами в Великую тьму, либо отправляет нас обратно в школу.

— Демин его побери, — это уже был подвыпивший Ленор. — Еще этого самовлюбленного типа на наши головы не хватало!

— С этим, как вы говорите, самовлюбленным типом, — раздался рядом с нами холодный голос Йера. — У вас есть хоть какие-то шансы вернуться домой целыми и невредимыми.

Ленор побледнел и резко обернулся, встретившись взглядом с чуть прищуренными глазами черного эльфа. Возможно, будь юноша чуть трезвее, то хорошенько бы подумал, прежде чем хамить мастеру, но выпитое вино дало о себе знать:

— А кто сказал, что мы нуждаемся в твоей помощи, черный эльф? Что-то я не помню, чтобы мы просили тебя посодействовать нам в нашей миссии!

Я заметила, что на нас уже стали оборачиваться с соседних столиков. Хорошо, что Эверета нигде не было видно, а то пришлось бы точно под стол прятаться. Дэл страдальчески закатил глаза и осадил разговорившегося друга:

— Успокойся, Ленор! Нам действительно не помешает его помощь. — И обратился к скрестившему на груди руки Йеру. — Прошу прощение за своего друга, просто он немного устал.

Ничего не ответив, эльф направился к лестнице на второй этаж. Уже поднимаясь по ступеням¸ он обернулся и кинул в мою сторону задумчивый взгляд, заставивший меня уронить себе на колени недоеденное куриное крылышко. "Да что с тобой, Авика! — мысленно отругала я себя. — Ты видела живого призрака, боролась с умертвием, а до сих пор боишься этого черного эльфа! Это же глупо!" Я была полностью согласна с аргументами моего внутреннего я, но ничего не могла с собой поделать — мастер Йер вызывал во мне страх, не поддающийся какому-либо логическому объяснению.

Позже, оставшись в нашей с Сирин комнате наедине с подругой, я устало опустилась на кровать прямо в одежде. Двигаться не хотелось совершенно, голова отказывалась выдавать хоть какие-либо серьезные мысли, а ноги гудели, словно мне пришлось пешком бежать от Альмэна до Роквэла. А Сирин, наоборот, по всей видимости, не терпелось обсудить события сегодняшнего вечера:

— Ави, как ты думаешь, каким образом Йер и Эверет узнали, что мы будем в этом трактире?

Я немного помолчала, пытаясь привести мысли в относительный порядок, и затем тихо ответила:

— Йер узнал, куда мы направляемся, от Бриана и Глэйз. Возможно, он и не рассчитывал наткнуться на нас именно в этом трактире, и тут ему просто повезло... Я думаю, он рассчитывал нагнать нас уже в самом Хладгороде. А вот появление в здешних местах лорда Эверета меня настораживает больше. Насколько я знаю, у него не могло быть осведомителей, рассказывающих ему о нашем местонахождении.

— Может, он примчался сюда по зову сердца? — хихикнула Сирин, и я, забыв про свою усталость, запустила в нее подушкой. Оборотень не заставила себя долго ждать, и в мою сторону полетело уже два набитых перьями "снаряда". Подушечный бой продолжался ровно до тех пор, пока одна подушка не угодила прямо в голову вошедшему в нашу комнату мастеру Йеру.

— Что здесь происходит? — грозно спросил он, выплевывая изо рта рыжеватое перо. Мы тихо ойкнули и замерли на своих кроватях, раскрасневшиеся и растрепанные. Черный эльф оглядел усыпанную перьями комнату и, нахмурившись, покачал головой:

— Какие же вы еще дети.

— Извините нас, учитель. — Пробормотала Сирин, не смея поднять глаза на все еще злого мастера Йера. — Мы больше так не будем!

Эльф скептически покачал головой и почему-то снова посмотрел на меня, видимо, считая именно мою скромную персону зачинщицей этого беспорядка:

— Ложитесь спать, Паллада.

Я почувствовала, как пылают мои щеки, но уже не от борьбы подушками, а от чувства стыда. Я на негнущихся ногах поднялась с кровати и схватила прохудившуюся подушку, валяющуюся у ног Йера.

— Доброй ночи, девушки. — Сухо пожелал эльф и вышел, прикрыв за собой дверь.

— А чего он вообще заходил? — удивленно спросила Сирин, как только убедилась, что шаги мастера стихли.

— Кто его знает. — Пожала плечами я. — Только теперь наше путешествие превратится в настоящий кошмар.

— Ага. — Хмыкнула оборотень. — Нам еще повезло, что лорд Эверет тебя не узнал, а то точно увязался бы за нами.

— Еще чего! — я все-таки нашла в себе силы раздеться и юркнула под теплое, пуховое одеяло. Спать на наполовину выпотрошенной подушке было не очень удобно, но я так устала за последнее время, что глаза закрылись сами собой, и я провалилась в небытие.

Снова эта выжженная пустыня, сухая, потрескавшаяся земля, причудливые, заостренные книзу каменные глыбы, уродливые птицы, хищно взирающие на меня своими маленькими глазками,и я, закутанная в черную мантию, босая, но преисполненная силой.

"Авика! Авика, это я!" Я оборачиваюсь на смутно знакомый голос и вижу перед собой невысокую, стройную девушку с копной густых, черных волос. "Кто ты? Что тебе нужно?" — спрашиваю я ее и не узнаю собственный голос, полностью лишившийся каких-либо признаков человечности. Незнакомка смотрит на меня со смесью боли и отчаяния: "Ави! Вернись! Ты нужна мне! Ты нужна всем нам!" Я начинаю смеяться, и от этого смеха со скал ввысь взмывают уродливые птицы. Внезапно рядом с девушкой появляется высокий мужской силуэт, но лица отчего-то разглядеть не получается — лишь неясные, размытые очертания.

"Авика, послушай, это не ты... вспомни, кто ты есть!" — в голосе мужчины слышится мольба, но меня это только забавляет. Взмах рукой, и мужчина падает на колени, из-под невидимого полога, закрывающего его лицо, на землю капает вязкая, алая кровь.

"Авика! — кричит мне черноволосая девушка. — Очнись же! Что ты делаешь? Ты убьешь его!"

Еще один взмах рукой, и тело незнакомки изгибается под причудливым углом. Слышится хруст костей. С девушкой покончено. Остался он — незнакомец. Он пытается подняться, но я одним лишь усилием мысли прижимаю его обратно к земле. Он скребет землю ногтями и пытается сделать хотя бы вздох. Я играюсь с ним, как кошка с пойманным мышонком. Но скоро мне надоест... и тогда его ждет смерть. "Авика! Очнись же! Вспомни..." — из последних сил стонет поверженный мужчина, но я его уже не слушаю. Я делаю легкий пасс рукой, и сердце незнакомца останавливается.

— Ави! Ави, проснись же ты! — я почувствовала, как меня кто-то с силой трясет, и, резко открыв глаза, села в постели. Сердце в груди колотилось как сумасшедшее, и мне стоило большого труда немного успокоится и отдышаться. Послышались громкие шаги, и в комнату ворвались Дэл, Ленор и черный эльф с ощетинившимся в оскале сущностью хранителем.

— Что здесь, во имя Великой тьмы, творится? — прорычал Йер, взирая на нас разгневанным взглядом.

— Ави, ты в порядке? — в свою очередь, обеспокоенно поинтересовался Дэллориэл. Я же испуганно хлопала глазами, прижимая к груди одеяло.

— Все в порядке. — Ответила за меня Сирин. — Ей просто кошмар приснился.

Я виновато посмотрела на хлодгорордцев (на эльфа я вообще предпочитала не смотреть) и пробормотала:

— Извините. Нервы шалят. Вот и снится всякая чепуха.

Первым комнату покинул раздраженный мастер Йер, за ним удалился заспанный Ленор. Дэл же в нерешительности топтался на месте:

— С тобой точно все в порядке? — еще раз уточнил он. Я не преминула отметить, что у хладгородца, облаченного сейчас в одни нижние штаны, отличная фигура: подтянутая и крепкая.

— Со мной все хорошо, Дэл. — Ответила я, стараясь слишком уж откровенно не разглядывать мужской стан. Когда Дэллориэл, наконец, покинул нашу комнату, Сирин набросилась на меня с расспросами:

— Что это было, Ави? Очередное видение от деминов?

— Во сне я убила Сун Вэй и еще какого-то мужчину. — Ответила я, внутренне содрогаясь при воспоминаниях из этого ночного кошмара. — Во сне я не могла узнать Сун Вэй, но сейчас я четко понимаю, что это была она.

Оборотень глядела на меня широко раскрытыми глазами:

— Ты помнишь, из-за чего убила их?

— Я лишила их жизни просто так. — Тихо произнесла я. — Просто ради собственного удовольствия. Сирин, я не знаю, что со мной происхордит! Может быть, это проклятая руна дает о себе знать? Напоминает таким образом о заключенном договоре?

— Но ведь ты еще ничего не просила у Великой тьмы! — возразила подруга. — Следовательно, пока ты не в ее власти.

— Может быть, я видела то, что произойдет, если я что-нибудь попрошу у Великой тьмы? — предположила я.

— Значит, ты никогда у нее ничего не попросишь! — воскликнула Сирин. — Ты ведь не собираешься ни о чем просить?

— Никогда! — я отрицательно замотала головой. — Потерять свою человечность, забыть родных и друзей ради какой-то эфемерной силы и власти? Нет уж. Теперь-то я точно ни за что не свяжусь с Великой тьмой!

###

Хладгород — царство вечной зимы и бескрайных ледяных пустынь. Здесь никогда не наступает лето, по крайней мере, в том понимании, каком мы его себе представляем, но хладгородцы — народ суровый и давно уже привыкли жить под холодными лучами зимнего солнца. Местные жители живут в основном за счет того, что обменивают шикарные, белоснежные песцовые шкуры и бивни мамонтов на оружие и провизию.

Я, никогда раньше не бывавшая в Хладгороде, с неослабевающим интересом разглядывала удивительные пейзажи: низенькие каменные домики, над которыми сизыми облачками повис выходящий из труб дым, ледяные горки, некоторые из которых были высотой с главный корпус нашей школы, а также дивные звери, покрытые толстым мехом белого цвета и напоминающие помесь лисицы и волка. Звери эти использовались для передвижения на длинных деревянных санях, куда их и запрягали. Дэл рассказал, что эти животные называются хэйки, и вывели их специально для этих целей, так как они от природы своей обладают небывалой силой и выносливостью — что, несомненно, полезно при передвижении по ледяной пустыне с ее многочисленными снежными бурями. Глядя на открывшийся передо мной совершенно новый мир, я с трудом могла представить, что моя мама раньше жила здесь и тоже каталась с этих исполинских горок и ездила на санях, запряженных хэйки.

Через три дня после того, как наш маленький отряд пересек границу Хладгорода, (хорошо, что с нами был Дэллориэл, ведь в снежном государстве было введено чуть ли не военное положение), мы вышли к Белому пределу — владениям Давана Эданала, брата Дэла. Все здесь говорило о том, что владения находились в надежных, умелых руках: большие, ухоженные села и деревни, довольные, деловитые жители в добротных дубленых полушубках на овечьем меху с лисьими шапками. Также глаз радовали многочисленные небольшие озера, затянутые толстой корочкой льда, матовая поверхность которого отражала лучи зимнего солнца. Словом, посмотреть в Белом пределе было на что.

Родовой замок Дэллориэла располагался на скалистом возвышении и был окружен широким, сухим рвом, через который был переброшен мост. Кроме высоких, каменных стен с башнями, я смогла разглядеть донжон в два этажа и массивные ворота, сбоку от которых находилась калитка. Главная башня замка поражала своей высотой, и верхняя ее часть, казалось, вот-вот пронзит зимнее небо насквозь.

— Вот мы и в самом сердце Белого предела. — Произнес Дэл с какой-то тихой грустью в голосе.

— Он бесподобен! — восхищенно выдохнула я. — Никогда раньше не видела такого величественного строения!

— Этот замок долгое время является домом для всего нашего рода. — Пояснил хладгородец. — Его построил еще дед моего прадеда, а ему эти земли пожаловал тогдашний король Ребус второй.

— Ого! — уважительно воскликнули мы с Сирин.

— Представляю, что с вами будет, если вы увидите цитадель черных эльфов. — Хмыкнул мастер Йер. Я опасливо покосилась на учителя, но тот, вновь придав своему лицу бесстрастное выражение, не обратил на меня никакого внимания. Тот остаток пути, что мы проделали в компании мастера Йера, был для меня сущим мучением. Я постоянно ловила на себе его задумчиво-заинтересованные взгляды, от чего меня бросало в дрожь. Остальным тоже было неуютно в обществе учителя по боевой магии. Правда, Дэл старался этого не показывать, но я все равно замечала, с какой неприязнью тот смотрит на эльфа, хотя, по-моему, у них это было взаимно.

Подходя к крепостной стене, я заметила притаившихся в узких бойницах лучников, но те, видимо, узнав в Дэллориэле своего господина, не собирались открывать по нам огонь. Калитка рядом с главными воротами отворилась, и к нам навстречу вышел вооруженный длинным мечом хладгородец с пышной, светлой бородой, заплетенной в косу.

— Дэллориэл? Неужели вернулся? — воскликнул он, принимая в объятия немного смущенного Дэла. — А где твой брат?

— Давай не сейчас, Аргуст. — Устало произнес молодой человек и указал на нас. — В Белом пределе гости. Они очень мне помогли.

— Постой, — нахмурился Аргус. — А где же остальной отряд?

— Они... — Дэллориэл опустил глаза, словно провинившийся ученик перед строгим учителем. — Они не дошли.

— Во имя Великой тьмы, мальчик мой, что ты такое говоришь? — бородатый хладгородец растерянно переводил взгляд с Дэла на нашу потупившуюся команду, словно ища в наших лицах опровержение страшной вести. Наконец, осознав, что это не страшная шутка, а жестокая реальность, он тяжело вздохнул и прикрыл рукой покрасневшие вдруг глаза:

— Сэдерик, Мэверик, дети мои...

Мне больно было наблюдать за горем отца, потерявшего своих сыновей: Аргуст в одно мгновенье будто постарел лет на десять и выглядел теперь не отважным воякой, а жалким стариком. Дэл выглядел не менее подавленно: плечи его поникли, а взгляд не смел подняться на мужчину, который доверил жизнь своих детей Дэлу, а тот не смог уберечь их от гибели. Наконец, Аргуст немного пришел в себя и тихо произнес:

— Пойдем внутрь. Расскажешь мне... как это случилось...

Обеденная зала замка поражала своими масштабами и отделкой. Стены увешаны искусно вытканными гобеленами, рассказывающими о величайших битвах четырех государств. Огромный камин был выполнен из черного мрамора и облицован ониксом. А каминная витая решетка и экран, украшенные позолотой и вычищенные до блеска, добавляли очарования и шику в общий интерьер комнаты. Но особо меня поразил исполинских размеров стол из красного дерева, буквально ломящийся от всевозможных яств. Вокруг него расположились не менее двух дюжин стульев с высокими резными спинками и мягкими сидениями, обитыми кожей. Я на мгновение почувствовала себя на приеме в королевском дворце, и от этого как-то сразу стало не по себе. А еще у меня сложилось впечатление, что нас здесь ждали. Нет, ну в самом деле — не обедают же тут подобным образом каждый день — на это никакой казны не хватит.

— Два дня назад я прислал Аргусту магическое письмо. — Шепотом пояснил мне Дэл, ответив на немой вопрос, видимо, очень явно отразившийся на моем лице. — Он подготовился к нашему приходу...

Едва мы разместились за столом, хладгородцы тут же негромко принялись обсуждать произошедшие с отрядом Дэла события. Мы с Сирин сели обособленно от всех остальных, не смея влезать в мужской разговор, и вяло ковыряясь вилками в тарелках. При других обстоятельства я бы тут же набросилась на аппетитно пахнущие кушанья, но сейчас за столом царила такая напряженно-удручающая атмосфера, что кусок в горло не лез. Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, я оторвала взор от тарелки и обнаружила, что на меня внимательно смотрит мастер Йер. Аппетит пропал окончательно, поэтому я отодвинула от себя тарелку и потянулась к высокому кубку с пряно пахнущим напитком рубинового цвета. Отхлебнув глоток, я блаженно прикрыла глаза, наслаждаясь новым для себя сладко-терпким вкусом. Интересно, что это я сейчас попробовала?

— Это подогретое вино со специями. — Неожиданно произнес мастер Йер, подавшись вперед. — Традиционный напиток в Хладгороде. Очень помогает согреться, и даже используется в качестве профилактики от простудных заболеваний.

Ну вот. Снова чувствую себя первокурсницей на уроке у нелюбимого учителя. Я заметила, что черный эльф внимательно наблюдает за каждым моим движением, и это начинало нервировать:

— Что-то не так, мастер Йер? — как можно более вежливым тоном поинтересовалась я.

Учитель усмехнулся и залпом осушил свой кубок:

— С вами всегда что-то не так, госпожа Паллада.

— И вам не надоело? — в голосе, все таком же вежливом, послышались нотки раздражения.

— Мне никогда это не надоест. — Ответил черный эльф, легким движением руки заставляя пузатый кувшин воспарить над столом и наполнить наши кубки. — Но прошу вас не обольщаться, Паллада, вы для меня ценны исключительно в качестве перспективной ученицы.

— Кто бы сомневался. — Буркнула я и посмотрела на растерянную Сирин, которая все это время внимательно вслушивалась в наш с мастером диалог. — Сирин, не передашь мне во-о-н тот салатик?

Меня разместили в просторной комнате, с огромным окном и выходом на балкон. Полы здесь были выстланы шкурами, поэтому я тут же скинула сапоги и с наслаждением прошлась босиком по мягкому меху. Также в моей опочивальне располагался камин — намного скромнее чем тот, из обеденной залы, но он был отделан не менее искусно. Хотя больше всего меня впечатлила широкая кровать с атласными простынями и балдахином — поистине королевское ложе. Интересно, а остальных разместили в таких же шикарных условиях? К слову сказать, комната Сирин находилась в том же крыле замка и соседствовала с моей. Я, не раздеваясь, прыгнула на кровать и блаженно потянулась. Впервые за долгое время я буду спать в таких хороших условиях — это тебе не комнатка в трактире или на постоялом дворе. Но не успела я отдаться на волю сну, как услышала негромкий хлопок, возвещающий о появлении в моей комнате хвостатой подруги.

— Хорошо устроилась, Авика! — вместо приветствия весело произнесла Глэйз.

— Зачем ты рассказала обо всем Йеру? — в свою очередь накинулась на нее я, с сожалением поднимая голову от подушки.

— Поверь, у меня были на это причины. — Ответила демин. — К тому же, он действительно сильный маг, и его помощь вам просто необходима.

— Могла хотя бы предупредить. — Проворчала я, на что демин лишь фыркнула. Ну да, если бы я знала, что черный эльф осведомлен о нашем месторасположении, то была бы намного осмотрительнее, и ему не удалось бы так быстро нас нагнать. Хотя, как не хотелось мне этого признавать, но демин права — Йер действительно сильная боевая единица, и с ним у нас появляется шанс на удачное завершение похода.

— Долго вы еще собираетесь находиться в Белом пределе? — отвлекла меня от размышлений Глэйз. — Учтите, что время на исходе. Приближается день черного солнца. Если вы не успеете до этого времени, будет слишком поздно.

— Ты права, — согласно кивнула я. — Промедление нам не на руку, думаю, удастся уговорить Дэла продолжить путь в самое ближайшее время. Кстати, а далеко ли до Врат Великой тьмы?

— Если по короткой дороге, да на санях, то дня четыре пути. — Ответила Глэйз. — Белый предел расположен недалеко от Хрустального моря.

В мою комнату постучали. Мы с демином удивленно переглянулись, и я осторожно поинтересовалась:

— Кто там?

— Мастер Йер. — К своему ужасу услышала я. Пока я думала, что бы такое придумать, чтобы не впускать его в покои, Глэйз уже крикнула:

— Можешь войти, черный эльф!

И он вошел. Казалось, присутствие в моей комнате демина его ни капельки не удивило, так как взгляд его оставался таким же холодно-изумрудным.

— Обсуждаете план дальнейших действий? — без особого интереса спросил он, скрещивая руки на груди.

— Что-то вроде того. — Честно призналась я. И тут, неожиданно для себя, выпалила:

— Почему вы нам помогаете? Что вам две ученицы, когда у вас таких как мы целая школа?

— Вы хоть соображаете, что несете, Паллада? — в глазах эльфа появилась злость, сменившаяся раздражением. — Хотя, может, вы и правы, нужно было махнуть на вас рукой и дать вам погибнуть в Великой тьме.

— Но ты не сделал этого. — Усмехнулась Глэйз. — И причина этого поступка гораздо глубже, чем простое переживание учителя за своих учениц, верно, эльф?

— Не понимаю, о чем ты говоришь, демин. — Сквозь зубы процедил Йер. В такой ярости я его еще ни разу не видела. Казалось, еще чуть-чуть и его пылающий гневом взгляд начнет искриться.

— Задела за живое? — едко спросила ни капли не впечатлившаяся проявлением эльфийского негодования демин.

— Да о чем вы говорите? — не выдержала я. — Нет, чтобы вместе попытаться решить нашу главную проблему, вы ругаетесь друг с другом!

— Ты ничего не скажешь ей? — все с таким же хитрым прищуром поинтересовалась Глэйз. Глаза Йера сузились, а губы сжались в одну тоненькую ниточку. Ничего не ответив, эльф развернулся и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

— Что это с ним? — удивленно спросила я.

— Обычная мужская гордость. — Пожала плечами Глэйз. — Не обращай внимания.

— И все-таки, — я твердо решила разобраться в ситуации до конца. — Что он должен был мне сказать?

— Глупая ты, Авика. — Покачала головой демин. — Ты еще слишком молода.

Я не успела опомниться, как осталась в комнате одна. Хотя, видимо, не судьба мне сегодня побыть в одиночестве. В дверь снова постучали.

— Войдите. — Крикнула я, чувствуя, как внутри нарастает раздражение. Дадут мне поспать сегодня, интересно?

Это оказался Дэл. Он успел переодеться, и теперь на нем красовалась просторная черная рубашка и штаны из мягкой кожи. Хладгородец в нерешительности замер у двери:

— Я не помешал?

— Нет. — Соврала я, бросая печальный взгляд на теплую, уютную постель. Дэл, видимо, истолковал мой взгляд как-то по своему, потому что заметно побледнел.

— Что у тебя с этим черным эльфом? — резко спросил он.

— В каком смысле? — я даже растерялась от такого вопроса.

— Не делай вид, что не понимаешь, Авика! — воскликнул он, медленно отступая от двери в мою сторону. — Зачем это черному эльфу, да еще и учителю, тащиться за вами в разгар учебного года? И кстати, я видел, как он только что выходил из твоей спальни!

Такого я уже стерпеть не смогла. Поняв, наконец, к чему клонит Дэллориэл, я с размаху ударила его ладонью по щеке и прошипела:

— Да как ты смеешь!

Дэл потрясенно отшатнулся, и взгляд его постепенно начал проясняться.

— Зачем тогда он заходил к тебе?

— Видимо, побеседовать с демином. — Сухо сказала я, отворачиваясь от хладгородца и пытаясь унять охватившую меня дрожь. — Если это все, что ты хотел узнать, то можешь идти.

— Авика, — Раздался тихий, умоляющий шепот. — Прости меня, дурака! Я ведь... я приревновал тебя.

Я мысленно сосчитала до десяти и повернулась. Оказывается, я не слышала, как Дэл подошел почти вплотную ко мне. Теперь его лицо находилось совсем близко от моего, так, что я чувствовала на своей коже его горячее дыхание. Мое тело наполнила какая-то приятная истома, а в низу живота, казалось, порхали тысячи бабочек. Я прикрыла глаза, и ощутила на своих губах теплые губы Дэла. Хладгородец обнял меня за талию и притянул к себе так, что я чувствовала его крепкое, подтянутое тело.

— Авика. — раздался в ушах его шепот, и тут же последовал очередной долгий поцелуй. Внезапно в моем сознании отчетливо вспыхнул образ Бриана: его темные, смеющиеся глаза, вьющиеся волосы, его... поцелуй.

— Дэл, — я попыталась отстраниться, но это получилось не сразу. — Дэл, послушай же меня!

Хладгородец взглянул удивленно и немного обижено:

— Что не так, Авика?

— Я... я не могу быть с тобой. — Еле слышно пролепетала я, краснея и отводя глаза. Я чувствовала себя ужасно. — Это сложно объяснить...

— Я не нравлюсь тебе? — грустно поинтересовался Дэллориэл.

— Ты мне очень нравишься, Дэл. — Я старалась не смотреть на молодого человека, с которым целовалась еще минуту назад. — Но есть обстоятельства, по которым мы не можем быть вместе.

— Какие? — напряженно спросил хладгородец. — Все-таки это из-за этого эльфа, да?

— Опять ты за свое! — я нервно заходила по комнате. — Понимаешь, еще до встречи с тобой, в Весгороде... у меня уже был человек, который мне очень нравился...

— Он нравится тебе до сих пор? — мрачно поинтересовался Дэллориэл. — Скажи честно, Авика.

— Я запуталась! — крикнула я, дав, наконец, волю слезам. — Вы нравитесь мне оба! Слышишь? Я совершенно запуталась!

— Ты хоть понимаешь, что тебе придется сделать выбор? — Дэл поймал меня за руку, подтянул к себе и заглянул в глаза. — Тебе нужно выбрать кого-то одного.

— Я знаю. — Тихо ответила я, отводя взгляд. — Просто сейчас я не могу сделать этого. Не обижайся, но сейчас мне гораздо важнее спасти Сун Вэй. А потом я решу... обещаю.

— Я буду ждать. — Произнес он и легонько провел кончиками пальцев по моей щеке, вытирая слезы. После чего он поцеловал меня в висок и вышел из комнаты. Я в растерянности и смятении села на кровати, все еще чувствуя на губах вкус поцелуя. "Что же я делаю? — пронеслось в голове. — Как же так можно, вместить в своем сердце чувства сразу к двоим?" Ответа не было, но была твердая уверенность в том, что рано или поздно мне действительно придется сделать выбор, и это пугало меня.

На этот раз я даже не услышала характерного хлопка, просто почувствовала, как Глэйз села рядом и обняла меня за плечи:

— Бедная моя девочка, — грустно сказала она. — Я даже и не знала, что ты так привязалась к ним обоим.

— Что мне делать, Глэйз? — в отчаянии воскликнула я. — Сирин говорит, что со временем я разберусь со своими чувствами... возможно, она права, но что мне делать сейчас?

— Посмотри на меня, Авика! — демин аккуратно взяла меня за подбородок и развернула лицом к себе. — Если я отдам тебе кое-что, кое-что, что, возможно, причинит тебе боль... обещай, что не наделаешь глупостей.

— Обещаю. — Прошептала я, и Глэйз протянула мне довольно помятый запечатанный конверт.

— Он передал мне его несколько дней назад. — Произнесла демин, глядя, как я вскрываю письмо. — Сначала я не хотела отдавать его тебе, но сейчас я думаю, так будет лучше.

Я уже не слушала ее, внимательно читая послание от Бриана, и с каждой новой строчкой, в груди нарастала тупая боль: "Авика! Пишу тебе в надежде, что ты поймешь меня и когда-нибудь простишь. Я уже писал тебе, что после вашего отъезда поднялся большой переполох, который дошел до Совета магов и, конечно, до моего отца. Когда он узнал, что я принимал участие в вашем побеге, то закатил мне грандиозный скандал и грозился лишить меня всего. Надеюсь, ты понимаешь, что у меня не было выбора. После учебы я займу место в Совете магов, и лишние неприятности мне ни к чему. Пойми, я по-прежнему испытываю к тебе чувства, но все идет против нас. Недавно, по настоянию отца, я обручился с Медеей, и сразу после школы мы должны сыграть свадьбу и переехать в наше родовое поместье. Прошу, не держи на меня зла. У меня не было другого выбора. Бриан."

— Трус! Трус! Проклятый трус! — крикнула я, разрывая письмо на мелкие клочки. Слезы ручьем текли по лицу, но я не замечала их. Не замечала ничего вокруг себя. Лишь обида и боль свили гнездо в моем сердце, которое, казалось, пошло трещинами. Я зарылась лицом в подушку, чтобы заглушить рвущиеся наружу рыдания. Я еще слышала, как с легким хлопком исчезла демин, слышала, как пульсирует кровь в висках, а затем забылась тревожным сном.

— Ах он, сволочь! — Сирин гневно сверкала желтыми очами. — Предатель! Да еще с кем! С этой выскочкой, Медеей!

Я только что закончила рассказывать подруге о событиях прошедшего вечера, и известие о поступке Бриана вывело оборотня из себя, и теперь она нервно вышагивала по моей комнате, костеря того на все корки. Я все еще находилась в подавленном состоянии. Меня не покидало ощущение, что мою душу вынули, растоптали и кое-как запихнули на место. Раньше мне не приходилось сталкиваться с предательством близкого человека, и письмо Бриана было для меня сильным ударом. С одной стороны, это означало, что я могу быть с Дэлом, а с другой, где-то в сердце поселился страх, что молодой хладгородец тоже когда-нибудь предаст меня, а второй раз я просто не переживу.

Пропустив завтрак, я спустилась в трапезную залу только к обеду, да и то потому, что меня уговорила Сирин. Аппетита не было, но я для вида старательно ковыряла вилкой какой-то экзотический салат. Зато подогретого вина с пряностями я выпила аж несколько бокалов, пока не почувствовала, что закружилась голова.

— Ты в порядке, Авика? — это был Ленор, внимательно следивший за тем, как я пытаюсь попасть вилкой в тарелку.

— В полном. — Хмуро ответила я, наконец оставив в покое столовый прибор. Потянувшись за кувшином с вином, я неожиданно получила по руке.

— Хватит пить, Паллада. — Резко произнес мастер Йер, отодвигая от меня вожделенный сосуд.

— Ой, да что вы понимаете! — возмутилась я, пытаясь отобрать у эльфа кувшин, но мастер ловко уворачивался от моих алчных ручонок. — Вы... вы чурбан бесчувственный, вот!

За столом повисла напряженная тишина. Эльф смерил меня холодным взглядом, а затем резко поднялся со своего места и подхватил меня на руки.

— Что ты себе позволяешь? — тут же вскинулся Дэл.

— Пустите меня сейчас же! — это уже кричала я, старательно пытаясь вырваться из стальных объятий учителя.

— Ты разве не видишь, что она напилась? — раздраженно произнес Йер. — Я отнесу ее в комнату.

— Не надо! Я не хочу в комнату, я хочу еще вина! Ой! — это я получила довольно увесистый подзатыльник от эльфа и тут же благоразумно затихла. Даже вырываться перестала. В голове шумит, на душе гадко... пожалуй, мне действительно лучше побыть одной.

Перед дверью моей комнаты я вновь попыталась высвободиться из рук Йера, но мои попытки, как всегда, остались тщетны.

— Не дергайся, Авика. — Неожиданно мягким голосом произнес Йер. — Я же могу случайно тебя уронить.

— Как же, случайно! — фыркнула я, глядя, как эльф ногой открывает дверь.

— Хватит уже ёрничать, Паллада. — Йер уложил меня на постель и помог стянуть сапоги. — И вообще, я считаю, что молоденьким девушкам неприлично так напиваться.

— Ага, — я усмехнулась. — А стареньким напиваться, значит, можно?

Мастер закатил глаза, словно взывал к небесам, чтобы они покарали такую надоедливую меня. Голова все еще кружилась, но лежа переносить это состояние было гораздо легче.

— Я видел, как на тебя смотрит этот хладгородец. — Неожиданно произнес черный эльф. Я резко открыла глаза и возмущенно посмотрела на учителя:

— А почему вас это, собственно, так интересует?

— Не забывай, что ты все еще ученица моей школы, и я, как ваш преподаватель, несу ответственность еще и за нравственные аспекты вашего воспитания. — Пожал плечами Йер. Теперь пришла моя очередь закатывать глаза:

— А я все же думаю, что вас это не касается!

— Авика, просто ответь мне, — мастер Йер наклонился прямо к моему лицу. — У вас уже была... кхм... близость?

— Нет! Довольны? — я в ярости сжала кулаки. — А теперь прошу вас покинуть мою комнату!

— Отдыхайте, Паллада. — Голос эльфа вновь стал бесстрастным, и он, не оборачиваясь, направился к двери.

Я же устало закрыла глаза и через несколько минут крепко уснула.

Пробуждение мое было не самым радостным. Мое первое в жизни похмелье сопровождалось моими же жалобами и стенаниями. Сирин исправно бегала мне то за водой, то за ведром, а я чувствовала себя так, будто по мне груженый экипаж проехался. Наконец, ко мне был доставлен местный целитель, который заставил меня выпить какую-то пахучую субстанцию. К моему облегчению, похмелье отступило, но на смену ему пришел голод. Сирин вновь пришлось бежать, на этот раз на кухню. Минут через пятнадцать она принесла мне поджаренные куриные ножки, отварную картошечку с зеленью и большую кружку холодного молока. Пока я с аппетитом поглощала принесенную еду, Сирин задумчиво сидела рядом, но как только с ужином было покончено, она произнесла:

— Йер настаивает, чтобы мы отправились в путь завтра на рассвете.

— Нам действительно нужно торопиться. — Согласилась я. — Глэйз сказала, что коротким путем добираться до Врат Великой тьмы дня четыре. Это если на санях.

— Дэл уже готовит хэйки для упряжки. — Лицо оборотня было крайне встревожено. — Мне страшно, Ави.

— Мне тоже, Сирин. Теперь, когда мы почти у цели, я не могу не думать о той опасности, что поджидает нас на земле черных жрецов. Но поворачивать назад уже поздно. К тому же, Дэл и Йер хорошие войны и маги, поэтому, у нас есть явный шанс справиться с врагом. Главное, чтобы Сун Вэй была все еще жива.

— Вряд ли жрецы ее убьют. — Сирин успокаивающе погладила меня по плечу. — Она ведь нужна им для ритуала.

— Ну, вообще-то, им нужна кровь настоящей принцессы Шелкофа.

— Но жрецы пока не знают, что Сун Вэй всего лишь дочь посла. Поэтому она для них еще ценна.

— Будем на это надеяться. — Вздохнула я. — В любом случае, мы этого не узнаем, пока не окажемся на месте.

###

Хрустальное море раскинулось перед нами бескрайним, сверкающим покрывалом, затянутым льдами. Сильные, резкие порывы ветра играли со снежными хлопьями, превращая их в небольшие вихри. Ледяные торосы вздымались ввысь, словно хрустальные когти какого-то исполинского животного, навеки погребенного в морской пучине.

Я застыла перед открывшимся моему взору, зрелищем, не в силах произнести ни слова. Это было настолько чарующе, настолько прекрасно, что на мгновение я позабыла обо всем на свете, и в это мгновение мир перестал существовать. Толька я и эта иссиня-белая пустошь, уходящая в горизонт. Только ветер, завывающий в этой безмолвной пустыне. Я вдруг почувствовала себя такой ничтожно маленькой, такой беспомощной пред этим бесконечно пугающим, но в тоже время невозможно манящим детищем природы, что сердце в груди трепетно сжалось, а дыхание выходило маленькими, прерывистыми толчками.

— Нравится? — услышала я у самого уха голос Дэла, возвращающий меня к реальности. Я посмотрела на него так, будто увидела в первый раз, и тихо выдохнула:

— Это потрясающе!

Я перевела взгляд на остальных членов отряда, к которому присоединился еще и Аргуст. Лица хладгородцев, всю жизнь проживших в этих краях, не выражали подобного моему благоговейного трепета. Мастер Йер, казалось, тоже не особо впечатлился представшими перед ним красотами, зато в глазах Сирин я увидела неописуемый восторг, который полностью с ней разделяла. Мы вновь сели в длинные сани, запряженные хэйки, и двинулись по толстому льду, припорошенному скрипучим снегом, лавируя между маленькими и большими торосами, пронизывающими гладкую поверхность моря. Хэйки тащили сани легко, словно не груженые. Правда, по достоинству оценить данное средство передвижения мне не удавалось, так как приходилось постоянно щуриться от летящего в лицо ветра вперемешку со снежной крошкой. К тому же, большое неудобство доставлял толстый вязаный шарф из овечьей шерсти, намотанный почти по самые глаза и жутко колющийся. Сзади, на специальных приступках, стоял Дэл, который и управлял упряжкой с хэйки. Рядом, в других санях, разместились Йер и Аргуст, а следом двигались сани с Сирин и Ленором. Кстати, еще находясь в Белом пределе, я заметила, что в последнее врем эта парочка (я о Сирин и Леноре, разумеется) бросает друг на друга очень многозначительные взгляды. Неужели подруге приглянулся этот молодой, дерзкий хладгородец? Размышления о превратностях любви как-то незаметно вывели меня к мыслям о поступке Бриана. При одной только мысли о нем в груди образовывалась неприятная тяжесть, а сердце предательски ёкало, словно напоминая о том, что мои чувства к этому темноволосому юноше еще не остыли. Что ж, в любом случае, он сделал свой выбор, и тем самым облегчил выбор мне. Правда, сейчас не время для романтических переживаний, ведь до Врат Великой тьмы оставалось совсем немного, а следовательно, скоро мы ступим на земли Черных жрецов. Так что придется отложить вопрос о Дэле и наших чувствах до более благоприятного момента. "Если он наступит, конечно" — пронеслась в голове мрачная мысль, но я быстро отогнала ее — не стоит накручивать себя раньше времени. Чтобы немного отвлечься, я попыталась разглядеть что-нибудь сквозь сгустившиеся сумерки и пелену кружащегося в воздухе снега, но вскоре поняла, что это совершенно бесполезное и скучное занятие — слишком уж однообразным был пейзаж.

К тому времени, как ночь окончательно вступила в свои права, рассыпав по темному бархату неба мириады светлячков-звезд, я окончательно продрогла и проголодалась. Укрывшись от ветра за одним особенно большим торосом, словно состоящим из тысячи маленьких хрусталиков, мы развели небольшой огонь на специальном чугунном треножнике и подогрели замерзшую еду. Немного утолив голод и дав отдохнуть хэйки, наш маленький отряд двинулся в дальнейший путь. Как-то незаметно для себя я уснула и оказалась в огромном зале, с высоким куполообразным потолком и блестящими полами, покрытыми черными слюдяными пластинами. У противоположной стены, состоящей из различных минералов, среди которых преобладал красный агат, располагался трон, вырезанный из цельного куска мрамора. Освещали помещение тысячи магических светлячков, которые кружили где-то под потолком или покачивались вдоль стен, отчего те тускло мерцали, рассеивая блики.

— Как тебе моя обитель? — от голоса, раздавшегося за моей спиной, я нервно вздрогнула и резко обернулась. Королева Мора, облаченная в длинную темно-фиолетовую мантию, внимательно смотрела на меня и чуть улыбалась, явно довольная потрясением, возникшим на моем лице.

— Как я здесь оказалась? — испуганно спросила я, лихорадочно соображая, как мне теперь вернуться к остальным, и куда, собственно, меня занесло?

— Ты на земле деминов. — Королева повела рукой, показывая на свои владения. — А это — дворец Хаоса, и по совместительству, моя резиденция. Не беспокойся, сюда я перенесла лишь твое астральное тело, а после нашего разговора ты опять очнешься среди вечных льдов Хрустального моря.

— Но зачем нужно было переносить меня сюда? — известие о том, что мне не придется часами (а то и днями) плутать по бескрайней снежной пустыне в поисках своих друзей, меня немного утешило. Но с другой стороны, я понимала, что королева деминов вряд ли стала бы вызывать меня ради пустяка. Значит, дело серьезное. Королева Мора посмотрела на меня чуть удивленно, словно поражаясь тому, как можно не понимать таких простых вещей:

— А как, интересно, вы отыщете Врата Великой тьмы?

— Ну, Глэйз сказала, что по Хрустальному морю до них добираться около четырех дней... — только тут я поняла, что никто из нашего отряда не знал, где точно находятся эти самые врата.

— Думаешь, если бы их было так легко найти, демины считались бы мифическими существами? Да в Великую тьму уже давно водились бы экскурсии. — Усмехнулась королева. — Врата надежно сокрыты от посторонних глаз, и мы предприняли меры, дабы постороннему существу и в голову не взбрело попытаться пройти сквозь них.

— Как же нам быть? — растерянно произнесла я. — Ты ведь позвала меня как раз за этим? Указать правильное направление?

Королева деминов согласно кивнула и, сделав шаг по направлению ко мне, вытянула руку и коснулась холодными пальцами моего лба. Я почувствовала необыкновенную легкость в голове, а затем виски сдавило, и мир вокруг меня закружился и потонул в разноцветных искрах. Падая куда-то в неизвестность, я еще слышала голос королевы Моры:

— Иди за путеводным маяком! Он укажет тебе путь к вратам!

Очнулась я все в тех же санях, которые тащили неутомимые хэйки. Обернувшись, я увидела задремавшего на приступках Дэла. Хорошо, что животные были достаточно умные и им не требовался постоянный контроль. Несмотря на то, что погонщик спал, хэйки и не думали останавливаться или менять маршрут. Я посмотрела на соседние сани, где так же мирно спала Сирин, нос и щеки которой сильно покраснели на морозе, затем я перевела взгляд на бодрствующего Ленора, который, сонно улыбнувшись, подмигнул мне и, зевая, потер глаза рукой в толстой варежке. Затем он перевел взгляд куда-то вдаль и, указав в том же направлении рукой, крикнул:

— Смотри! Вот она, хладгородская Аврора!

Я проследила за его рукой в указанном направлении, и ахнула. Горизонт переливался всеми цветами радуги, не жалея красок для небесной палитры. Это удивительное свечение отражалось от хрусталиков снега, отчего те искрились, словно желая вобрать в себя все цвета до единого. Я заворожено смотрела на Аврору, не в силах оторвать восхищенного взгляда от открывшегося предо мной природного волшебства. Да... раньше я не понимала этого, но Хладгород действительно был колыбелью природной, первозданной магии. Магии, которую не сможет подчинить себе ни одна ведьма или маг, магии прекрасной, словно сияние Авроры, и величественной, словно бескрайняя ледяная пустыня, уходящая в горизонт. И в данный момент я почувствовала частичку этой непостижимой магии в своем сердце, и меня заполнило совершенно беспричинное, неподдающееся описанию чувство тихого, умиротворенного счастья. Сейчас мне не хотелось говорить, хотелось просто любоваться раскинувшимся в небе сиянием и наслаждаться той сладостно-трепещущей истомой, волнами расходящейся по телу.

— Ничего не понимаю. — Растерянно качал головой Дэл, слезая с приступки и оглядывая ставший уже привычным однотипный пейзаж. — Врата Великой тьмы должны быть где-то здесь, но я не вижу никакого намека на оные.

— А ты думал, они будут торчать посреди хрустального моря с красочной вывеской, гласящей: "Добро пожаловать"? — саркастически усмехнулся мастер Йер. — Врата надежно скрыты от посторонних глаз, и судя по тому, что нам рассказала Авика, нам нужно искать некий магический маячок. Кстати, Паллада, ты ничего подобного не видишь?

Я хотела было уже отрицательно покачать головой, как вдруг слева от себя, на достаточно большом расстоянии, заметила золотистое свечение. Я сложила ладони козырьком, пытаясь разглядеть это "нечто" повнимательнее. На первый взгляд, магический маячок можно было принять за солнечный блик, отражающийся ото льда, но так как небо уже второй день было затянуто плотной серой пеленой, неприродный характер этого явления был очевиден.

— Ну что, Ави? — нетерпеливо воскликнула Сирин. — Видишь что-нибудь?

— Нам туда! — ответила я, указывая рукой в нужном направлении. Наш отряд снова разместился по саням и двинулся к видимому только одной мне маячку. Но едва мы поравнялись с мерцающим золотистым шаром, неподвижно зависшем в воздухе, как неожиданно налетел сильный ветер, принесший с собой настоящую снежную бурю, полностью лишившую возможности сориентироваться в пространстве.

— И что теперь? — сквозь рев ветра донесся до меня крик Йера. Я попыталась открыть глаза, рукой защищая их от колючих снежных хрусталиков, и прищурившись, вгляделась в самое сердце беснующейся бури, где, словно сердце в груди, пульсировал маячок.

— Идите за мной! — что есть мочи крикнула я, первая двигаясь в нужном направлении. Ветер сорвал с головы капюшон, а шарф и вовсе улетел, оставив лицо без защиты. Ноги по щиколотку проваливались в снег, затрудняя движение, но я упорно двигалась вперед, стараясь не упускать из виду золотистый шар. Оборачиваться и смотреть, следуют ли за мной остальные, не было смысла — зона видимости заканчивалась на расстоянии вытянутой руки. Но меня успокаивало то, что временами я слышала что-то похожее на выкрики, смешанные с завыванием ветра, а это означало, что друзья медленно, но все же продвигались за мной. Буря закончилась так же неожиданно, как и началась. Ветер резко стих, позволяя снежным хлопьям плавно осесть и открыть обзор. Как я и предполагала, отряд шел за мной по пятам, и вроде бы никто не отстал и не потерялся. Это была наша первая маленькая победа, заметно поднявшая настроение.

— Ничего себе, ловушечка! — присвистнул Ленор, стряхивая с дубленого полушубка снег. — Я уже было подумал, что мне до скончания веков придется блуждать в этой буре.

— Не думаю, что ты продержался бы так долго. — Усмехнулся черный эльф, тоже деловито отряхиваясь от снега. Ленор смерил мастера ненавидящим взглядом и, обернувшись ко мне, поинтересовался:

— Ну и куда теперь указывает твой магический маячок?

— Я думаю, это и без подсказок понятно. — Вместо меня ответил Дэл, указывая на две огромные ледяные глыбы, сросшиеся вершинами и образующие подобие арочного свода. В центре этой импровизированной арки бушевало самое настоящее пламя.

— Вы что, хотите сказать, что мы должны пройти сквозь пламя? — с ужасом в голосе воскликнул Ленор. — Это же самоубийство!

— Я думаю, это обманка. — Заключил мастер Йер, подходя ближе к ледяным глыбам. — Взгляните, несмотря на огонь, лед вокруг не оплавился, словно это пламя холодное.

— А если ты ошибаешься? — поинтересовался Дэл, с сомнением разглядывая знаменитые Врата Великой тьмы.

— В любом случае, мы не узнаем, пока не проверим. — Внес свою лепту доселе немногословный Аргуст. — Я могу пойти первым. Все равно мне уже нечего терять, я уже лишился самого дорогого, что у меня было — своих сыновей.

— Я не могу позволить тебе рисковать собой! — возразил Дэл. — Нужно найти способ узнать точно о свойствах этого огня и убедиться, что он не причинит нам вреда. Я не хочу больше потерять никого из своего отряда.

Пока друзья спорили, я внимательно наблюдала за мерцающим магическим маячком, который кружился рядом со мной, то отлетая к вратам, то возвращаясь обратно, и напоминал сейчас собаку, которая хочет, чтобы хозяин пошел за ней. Как только я сделала шаг по направлению к ледяным глыбам, маячок нырнул прямо в пламя и снова вынырнул, будто показывая, что мне нечего бояться. Набрав в грудь побольше воздуха, я, не дожидаясь, когда кто-нибудь попробует меня остановить, побежала и окунулась в пляшущий между глыбами огонь.

Боли я не почувствовала — уже хорошо. Зато почувствовала, что куда-то лечу сквозь ревущую огненную стихию — это уже плохо. Правда, полет мой был недолгим, а приземление достаточно болезненным. Немного отдышавшись, я позволила себе осмотреться и тут же застыла на месте, не в силах пошевелиться. Я будто попала в собственный сон: выжженная, безжизненная пустыня, испещренная миллионами мелких трещинок, красные скалы, пронзающие своими широкими вершинами алое небо, страшные птицы, лишенные перьев, с хищным интересом взиравшие на меня. От созерцания до ужаса знакомого пейзажа меня отвлек шум. Обернувшись, я увидела поднявшийся из земли столб пламени, из которого вышел злой до крайности мастер Йер:

— Ты с ума сошла, Паллада! — прорычал он, больно хватая меня под локоть. — Ну, куда ты вечно лезешь? Скажи, тебе так не терпится умереть? Так я могу помочь тебе в этом прямо сейчас!

— Отпусти ее!

А я и не заметила, как из второго огненного столпа появился Дэл, сейчас выхвативший из ножен свой меч. Йер медленно, словно нехотя, отпустил мою руку. Следом,на мертвой пустоши (как я ее окрестила) появились Ленор, Сирин и Аргуст. Увидев, что происходит, они встревожено обступили меня. А страсти между Йером и Дэллориэлом, тем временем, накалились до предела. Мужчины сбросили с себя полушубки и встали друг напротив друга, враждебно переглядываясь.

— Требую честного боя, эльф! — сквозь зубы проговорил Дэл.

— Будет тебе честный бой, мальчишка. — Нехорошо улыбнулся черный эльф и сотворил из воздуха длинный, чуть изогнутый меч с черной рукоятью — явно эльфийская работа.

— Вы что, с ума посходили? — испуганно воскликнула я. — У нас и так мало времени!

Но черный эльф и хладгородец меня не слышали. Секунда, и они, скрестив мечи, закружились в танце смерти, пытаясь нанести друг другу удар. Дэл хорошо владел мечом, но Йер был ловок и быстр, так что мужчины поочередно то наступали, то оборонялись.

— Ленор, Аргуст! — крикнула я. — Да сделайте же что-нибудь!

— Согласно кодексу, — произнес побледневший Ленор. — Когда сражаются двое, им никто не смеет мешать.

— Они же поубивают друг друга! — в отчаянии закричала я.

— Не бойся, не успеют. — Вдруг услышала я знакомый голос и с надеждой повернулась к материализовавшейся рядом со мной Глэйз. Подмигнув мне, Демин вскинула руки, и две уродливые птицы, сорвавшись с красных скал, подлетели к дерущимся и вырвали из их рук мечи. Судя по удивленным и растерянным лицам драчунов, бой откладывался на неопределенное время.

— Что ты себе позволяешь, демин? — раздраженно воскликнул черный эльф, сверкая зелеными глазами.

— Сейчас ты на моей территории, Йер. — Спокойно ответила Глэйз, помахивая длинным хвостом. — Надеюсь, вы не забыли о цели всоего визита в Великую тьму?

Мужчины, только что дравшиеся не на жизнь, а на смерть пристыжено потупились. Я с благодарностью посмотрела на демина, и та, снова подмигнув мне, продолжила свою речь:

— Время на исходе, поэтому вам следует поторопиться. Но сначала я доставлю вас к Королеве. Надеюсь, возражений нет?

Возражений ни у кого не возникло, поэтому наш отряд двинулся вслед за Глэйз под пристальным наблюдением чудовищных птиц.

Идти нам пришлось долго, так что к концу пути я уже валилась с ног от усталости. Земля деминов — бесплодная и мертвая, не отличалась особым разнообразием пейзажа: скалы, сухие, колючие кустарники и алые двухголовые ящерицы, дремлющие на красных камнях.

Наконец, мы вышли к городу деминов. Город представлял собой множество невысоких, одноэтажных домов, сделанных из твердой красной глины, с круглыми окнами и узкими дверными проемами. Над всеми этими жилыми постройками возвышалось куполообразное здание с гранитными стенами и стрельчатыми окнами из темного стекла.

— Это дворец Королевы деминов! — пояснила Глэйз.

Перед дворцом, казалось, собралось все население города: сотни деминов — все как одна алоглазые, хвостатые и настороженные. Увидев нас, толпа расступилась, открывая дорогу ко входу в королевскую обитель. Краем уха я слышала тихое перешептывание коренных жительниц Великой тьмы, видимо, не очень нам доверявших.

— Первый раз вижу что-то подобное! — испуганно прошептала Сирин. — Вот тебе и мифические существа!

Я ничего не ответила и лишь покрепче сжала руку подруги. Под прицелом сотен мерцающих алым глаз, мне было, мягко говоря, не по себе. Хотя, как ни странно, присутствие в нашем отряде боевого мага Йера меня немного успокаивало — очень уж спокойно выглядел черный эльф, словно мы находились сейчас не в окружении деминов, а на прогулке в каком-нибудь ярморочном городке.

— Прежде чем войти, сдайте оружие! — потребовала у нас невысокая, коренастая демин с короткими, рыжими с красным отливом волосами. Я замешкалась, автомотически кладя руку на пояс с ножнами. Расставаться с так полюбившемся мне "стальным лепестком" не хотелось. Да и остальные были явно не в восторге от такой просьбы-приказа.

— Не бойтесь! — подбодрила нас Глэйз. — Пока вы на нашей земле, вам никто не посмеет причинить вред! После разговора с Королевой вам вернут ваше оружие.

Дальнейшие споры были бессмысленны, поэтому мы покорно отдали демину-охраннице свои мечи, кинжалы, а так же боевой топор Аргуста. Йеру и Дэлу, к слову сказать, сдавать ничего не пришлось, так как их оружие, по приказу Глэйз, в неизвестном направлении утащили птицы. Как только рыжеволосая демин убедилась, что мы добросовестно исполнили ее просьбу, она открыла перед нами тяжелую двустворчатую дверь и жестом пригласила проследовать за ней. Как только мы вошли под своды дворца, я сразу же узнала окружающую обстановку. Именно здесь я оказалась, когда Королева Мора вызвала меня, чтобы подсказать дорогу к Вратам Великой тьмы. Кстати, сама королева сейчас с величественным видом восседала на мраморном троне и приветливо улыбалась новоприбывшим гостям — то есть нам. На сей раз повелительница деминов была облачена в длинное, атласное платье цвета спелого граната, с глубоким вырезом, открывающим тонкую, изящную шею и ключицу.

— Моя королева! — поклонилась Глэйз. — Я привела к вам гостей!

— Приветствую вас в своей обители! — красивым, глубоким голосом произнесла она, поднимаясь с трона. — Не могу выразить, как я рада вашему визиту!

Она по очереди обвела каждого из нас внимательным взглядом своих сияющих алым глаз, при этом на мне ее взгляд значительно задержался.

— Наверняка вы проголодались с дороги? — скорее утведительно, нежели вопросительно проговорила Королева Мора. — Прошу вас, следуйте за мной.

Королева направилась к узкой, арочной двери, находящейся сразу за троном, и нам ничего не оставалось, как поспешить за ней. Обеденная зала сверкала неограненными самоцветами, коими в обилии были украшены стены. Тяжелый базальтовый стол, на котором сейчас распологоались серебряные столовые приборы и зажженные свечи в серебряных же подсвечниках, был заставлен умопомрачительно пахнущими блюдами, накрытыми крышками. Я почувствовала, что действительно очень проголодалась, и желудок требовательно заурчал. Все дружно обернулись в мою сторону, и я, покраснев, спряталась за спину Сирин. Слава вседержителю, Королева Мора не стала томить нас ожиданием и сразу же пригласила за стол. Готовили демины очень даже не плохо. Уж не знаю, где им удалось достать такую большую щуку, но запекли они эту фаршированную рыбину не хуже чем королевские повара. А что уж говорить о рябчиках в клюквенном соусе, тушеной в вине крольчатине, сдобных, горячих булочках и вкуснейших прирожных со сливочным кремом? Да уж, действительно, приготовленный по-королевски ужин поражал обилием и многообразием блюд, так что я смогла не только уталить голод, но и банально объестся.

После трапезы королева провела нас обратно в тронный зал, где для нас уже успели установить шесть удобных стульев с высокой спинкой. Сама же Королева Мора, как и полагается, разместилась на троне. Дождавшись, пока все мы устроимся поудобней, верховная демин приступила к обсуждению дел:

— Итак. — Она обвела нас внимательным взглядом алых глаз. — Приближается день черного солнца, а это значит, что нам нельзя терять время. Мои люди проводят вас до границы земли черных жрецов. Деминам нельзя ступать на их территорию, так как противник сразу же узнает о незаконном вторжении и успеет встретить нас во всеоружии, а в нашем деле нужен эффект неожиданности! Нужно застать врага врасплох! Поэтому я возлагаю на ваш отряд большие надежды!

— Расскажите, пожалуйста, больше об этих черных жрецах. — Подал голос Дэллориэл. — Я никогда раньше о них не слышал.

— Черные жрецы — это маги-отступники. — К моему удивлению, неожиданно ответил Йер. — То есть, это те, кто обратился к темной магии — опасной и запрещенной.

— Все верно. — Согласно кивнула Королева Мора. — Их называют черными жрецами, потому что когда-то эти маги продали свою душу злобному божеству Вельдевулу, который даровал им взамен бессмертие и возможность черпать свои силы из Великой тьмы. И сейчас черные жрецы собираются воскресить своего бога, чтобы он установил свое царствование и здесь, и в вашем мире. А это будет означать в буквальном смысле конец света.

— Но как с ними справиться, если эти самые жрецы бессмертны? — в ужасе спросила я. — Это же все равно, что отмахиваться прутиком от разъяренного дракона!

— Ты права, Авика. -невесело усмехнулась красноволосая королева. — черных жрецов нельзя убить, но можно лишить силы.

— И как это сделать? — хором спросили мы.

— По легенде, Вельдевул даровал своим почитателям сферу, в которую заключил мощь самой Великой тьмы. Именно из нее жрецы "подпитываются" необходимой магической силой. Для того, чтобы лишить магов-отступников их силы, вам необходимо будет уничтожить сферу.

— Всего-то! — язвительно хмыкнул Ленор. — Теперь остается только проникнуть к черным жрецам и попытаться найти эту самую сферу, хотя, я думаю, врядли ее будут выставлять на всеобщее обозрение.

— Сфера покоится на алтаре, сделанном из человеческих костей. — Спокойно ответила королева. — Алтарь этот находится в комнате проведения ритуалов. Именно там должны будут принести пленных принцесс в жертву Вельдевулу.

— Послушайте, откуда у вас такие сведения? — подозрительно прищурился Йер. — Вы же утверждаете, что деминам путь на территорию черных жрецов заказан.

— Чуть больше месяца назад нам удалось взять в плен демина-отступника, который помогал черным жрецам. — Пояснила Королева Мора. — Именно от нее мы узнали о готовящемся ритуале по воскрешению Вельдевула.

— Могу я переговорить с этим демином? — спокойно поинтересоывался мастер Йер. — Возможно, он сможет дать нам больше информации.

— Боюсь, это невозможно. — Покачала головой королева. — Сразу же после допроса демин был казнен по моему приказу. Я не прощаю предателей.

###

Ночь в Великой тьме выдалась тихая и безлунная. Сухой ветер не приносил желаемой прохлады, а жар от раскалившейся за день земли делал воздух каким-то неприятно густым и горячим. Я открыла окно но лучше от этого не стало. Внезапно, в мою дверь постучали и не дожидаясь ответа, вошли. Это была Глэйз.

— Не спится? — поинтересовалась она, присаживаясь на мою кровать.

— Нет. — Честно призналась я.

— Как тебе в нашем королевстве? — с улыбкой спросила демин. — Наверное, тут неподходящий для тебя климат.

— Это точно. — Я вздохнула и решилась задать вопрос непокидавший меня с самого прибытия в город деминов. — А где все ваши мужчины?

— А зачем они нам? — рассмеялась Глэйз. — Для того чтобы продолжить род нам вполне хватает и ваших мужчин.

— Ясно. — Я почувствовала, как смущенно пылают щеки, и поспешила перевести разговор на менее щекотливую тему. — А кто такие демины-отступники?

— Это демины предавшие королеву. — Лицо Глэйз мгновенно стало серьезным. — Большинство из них переметнулись на сторону черных жрецов. В наказание за предательство, отступникам отрезают хвосты — для демина это настоящий позор.

— Но зачем им было идти против своих же соплеменников? — удивленно спросила я.

— В любом государстве, всегда наюдуться те, кто недоволен политикой власти. — Пожала плечами Глэйз, а затем словно спахвотившись, быстро произнесла. — Ложись-ка спать, Авика!

Дождавшись, когда демин выйдет из комнаты, я встала с кровати и подошла к окну. Вдруг до моего слуха донесся знакомый голос Сирин, которая, по всей видимости, находиась где-то в прилегающему к моим окнам, двору:

— Мне страшно, Ленор. — Это был голос Сирин, тихий и слегка дрожащий.

— Не бойся! — с удивлением услышала я ответ хладгородца. — Пока ты со мной, я никому не давм тебя в обиду! Я вообще считаю, что тебе не стоит идти с нами к этим жрецам!

— Но я не могу оставить Авику! — в голосе оборотня послышалась печаль. — Я обещала, что буду с ней до конца! Поэтому я не брошу ее!

Сквозь сгустившийся сумрак я увидела, как Ленор порывисто прижал к себе Сирин.

— Я не хочу потерять тебя! — прошептал он на ухо девушке. — Может быть, ты поговоришь с Авикой? Она же твоя подруга, она должна понять... я не думаю, что она рада тому, что подвергает тебя такой опасности.

— Но меня никто не заставлял с ней идти! — возразила оборотень. — Я сама выбрала свой путь!

Дальше слушать этот диалог не было никакого желания. Развернувшись, я направилась в комнату и быстро принялась укладывать свои нехитрые пожитки в дорожную сумку. Глаза застилали слезы обиды. Обиды на Сирин, у которой, оказывается, тайный роман с Ленором (а мне даже рассказать не удосужилась), обиды на этого разговорчивого хладгородца (который обвинил меня в том, что я, видите ли, подвергаю жизнь подруги опасности) и, конечно же, обиды на саму себя. Ведь как ни крути, а Ленор был прав. Сирин совсем не обязана рисковать своей жизнью и вступать в схватку с бессмертными черными жрецами. Да по совести, никто не обязан... только я не могу отступить! Но и подвергать жизни друзей опасности я тоже не имею право.

Убедившись, что коридоры пусты, я тихонько покинула дворец, прошмыгнув мимо охранницы, и, стараясь держатся в тени, направилась мимо низеньких глиняных жилищ по направлению к земле черных жрецов.

###

Ночь была холодной и ветреной. Причем ветер дул сухой и резкий, и он словно стремился отхлестать по лицу чужеземку, рискнувшую в одиночку отправиться к запретным территориям. Я уже жалела о столь опрометчивом поступке. Ну, доберусь я до земель черных жрецов. А дальше что? Думать о том, что я смогу справитьтся с могущественными и к тому же бессмертными магами, мне, конечно, не приходилось. Да и что я могу? Я ведь только встала на путь магии, и максимум, чем я могу им противостоять, это слабозаряженными боевыми импульсами, от которых, скорей всего, они даже не почешутся. На что я надеялась? Да ни на что, по сути. Просто в тот момент мне казалось, что именно из-за меня с моими друзьями может случиться что-то ужасное. К тому же Дэл итак уже потерял свой отряд, а Аргуст — сыновей. Но с ними, с Йером, у меня оставался хотябы крошечный шанс спасти Сун Вэй. А теперь... неужели из-за моей глупости шелкоффка погибнет? Нет, друзья ее не бросят. Они все равно придут на выручку ей и принцессам, но только что теперь делать мне? Позорно отступить? Вернуться обратно к деминам и сделать вид, что я просто выходила на вечерний променад? А если меня уже хватились? Представляю, как разозлится Йер, и как будут переживать Сирин и Дэллориэл! Но тогда мне точно не стоит возвращаться — ведь вернуться, значит признать свою слабость... свою неправоту...

От всех этих мыслей на глаза навернулись слезы безысходности, и я, бросив дорожную сумку на сухую растрескавшуюся землю, села на холодный валун и, закрыв лицо руками, разрыдалась. Какая же я дура! Ну почему я так остро отреагировала на романтические отношения между Ленором и Сирин? Может, всему виной мой эгоизм? Раз у меня ничего не вышло с Брианом, то и другие должны лишиться своего счастья? Уж не потому ли подруга скрыла от меня свои зараждающиеся отношения с молодым хладгородцем, что боялась разбередить и без того не успевшие затянуться раны? Я повела себя подло — поддавшись обиде, ушла, никому ничего не сказав.

От невеселых дум меня отвлек еще более невеселый звук — низкое, угрожающее рычание. В сгустившейся тьме я разглядела силуэт подкрадывающегося ко мне крупного, хищного зверя. Выгянувшая из-за стремительных черных туч луна осветила страшное, покрытое жесткой темной шерстью животное, с хищно мерцающими, налитыми кровью глазами и ощеренной в клыкастом оскале пастью. Существо не было крупным, но это не делало его менее опасным. Я с ногами взобралась на валун, хотя понимала, что от смертельно острых когтей и клыков меня это не спасет. Оставалось лишь отбиваться. Главное не подпустить его слишком близко, так как даже "стальной лепесток", в неумелых руках, не защитит надолго от разъяренного зверя. А рычащий противник, тем временем, медленно наступал на меня. Сделав несколько быстрых, хорошо заученных пассов, я выпустила в него мерцающий голубым боевой импулс. Заряд попал прямо в оскаленную морду. Зверь коротко взвизгнул и, поджав куцый хвост, отступил. Но я понимала, что это еще далеко не победа. И действительно, профыркавшись и прочихавшись, хищник вновь двинулся на меня, только теперь уже с большей осторожностью. И вновь боевой импульс, от которого животное ловко уворачивается. Теперь он знает, что от меня ждать, и это очень плохо. Я выхватила из ножен довольно горячий клинок, готовая до последнего бороться за свою жизнь. К моему ужасу, из-под полога ночной тьмы ко мне вышло еще три точно таких же хищника. А потом еще, и еще... Скоро валун, на котором я стояла, окружила целая стая рычащих и, по всей видимости, очень голодных животных. Меня охватила паника: с одним бы я еще худо-бедно справилась, но вот с дюжиной...

Первый зверь, стоявший ко мне ближе всех, неожиданно прыгнул. Я машинально крикнула: "Геррадо!" и меня окружил знакомый уже кокон магического щита. Рычащее животное, столкнувшись с невидимой преградой, тяжело рухнуло на землю, и это словно бы дало остальной стае команду к действию. Они клацали зубами, рвали когтями и яростно хрипели, пытаясь порвать, прогрызть неведомую преграду, мешающую им добраться до меня. Мои силы были на исходе, и мне с трудом удавалось удерживать заклятие. Неожиданно одно из нападавших существ, котортко взвизгнув, вспыхнуло неестественно-алым пламенем. За ним вспыхнуло другое и третье. Остальные члены стаи в ужасе заозирались, пытаясь вычислить, откуда исходит неизвестная угроза. А она, казалось, исходила отовсюду. Я различила мелькнувшую в воздухе сталь, и еще один хищник рухнул на землю. В его плоти прочно застрял топор. Я сразу же узнала оружие Аргуста. Следом из темноты показался бледный, встревоженный Дэллориэл, который споро орудовал мечом, изрубая на куски бросившегося на него зверя. Следом за Дэлом к месту столь неожиданного сражения вышел огромный серый волк, чьи желтые глаза угрожающе следили за передвижением оставшихся в меньшинстве врагов. Неужели мои друзья все-таки нашли меня? Значит, мое исчезновение не прошло незамеченным. Вот только что теперь будет? Чувствую, меня ждет прямо-таки грандиозная взбучка. Вон как недобро косится на меня присоединившийся к сражению Йер.

— Слезай, тебе говорят! — это черный эльф, скрестив руки на груди, пытается силой убеждения спустить меня с валуна на землю. Я отрицательно качаю головой, все еще не убирая магический щит:

— Сначала пообещайте, что не будете на меня обижаться!

— Что за детский сад, Паллада! — судя по нервно дергающемуся веку Йера, терпение у учителя на исходе. — У нас нет времени на глупые препирательства!

— Тогда пообещайте! — не сдавалась я. Мне было стыдно смотреть на друзей. Ведь я опять влезла в очередную передрягу, и им прилось тащиться за мной посреди ночи, да еще и воевать с представителями местного животного мира.

— Ави, ну хватит уже, в самом деле! — это уже Сирин. Морда виноватая, ушки к затылку прижаты (она так и не сменила ипостась с волчьей на человеческую) а глаза глядят так жалобно... как на душевнобольную. Да уж, представляю, как я сейчас выгляжу: короткие светлые волосы топорщатся в разные стороны, в руках сверкает "стальной лепесток", стою себе, словно нелепое изваяние на булыжнике, и еще условия диктую. Нет, надо все-таки пожалеть и без того расшатанную психику друзей.

— Ладно уж, — из груди моей вырывается тяжкий вздох. Это чтоб уж наверняка не ругали, а пожалели. — Будем считать, что вы на меня не сердитесь.

С этими словами я неловко спрыгнула с камня, угодив прямо в руки мастера Йера. Тот смерил меня подозрительно спокойным взглядом и поставил на землю.

— Может быть, хотя бы расскажешь, зачем ты одна поперлась к черным жрецам? — от голоса черного эльфа можно было превратиться в ледяную глыбу — настолько он был холоден. — Объясни, Паллада. Откуда в тебе такое сильное желание пасть смертью храбрых досрочно? Меня уже начинают пугать твои самоубийственные наклонности.

— Ави, не слушай его. — Это уже Дэл. Я с благодарностью посмотрела на хладгородца, но оказалось, благодарить мне его рановато, так как следующей фразой он меня добил окончательно. — Ты всего лишь бедный, запуганный ребенок, который не понимает, что творит!

Ага! Как целоваться, значит, то я не ребенок, а вполне себе девушка. А стоит совершить один... ну ладно, несколько необдуманных поступков — так я уже дитятко малое, несмышленое! И Сирин хороша! Вот чего она сейчас улыбается? Даже несмотря на то, что она сейчас в животной ипостаси, не разглядеть эту наглую ухмылку на волчьей морде невозможно. Да и на остальных лицах застыло такое сочувственно-снисходительное выражение, что у меня даже зубы разболелись. Уж лучше бы они злились, в самом деле...

###

Как выяснилось, королева Мора дала нам в качестве сопровождения двух деминов: Глэйз и ту коротковолосую охранницу, что забирала у нас оружие перед входом во дворец. Кстати, именно Глэйз первая обнаружила мою пропажу и немедленно сообщила об этом моим друзьям. Судя по рассказам Сирин, Йер так психанул, что заклятием поджег редкий цветок дрогены — розовой, мирно росшей в кадке в его покоях. Дэл же поначалу кинулся за мной в погоню в одних нижних штанах, но потом все же вернулся и оделся — ночи-то здесь холодные. В общем, заставила я всех понервничать, благо что черный эльф направил по моему следу поисковик, а то они вряд ли успели бы спасти меня от стаи разъяренных глодателей. Так, оказывается, назывались эти недружелюбные создания. Да уж, за время этого похода мои знания о нежити многократно возросли, к сожалению, знания эти доставались мне ой как нелегко!

Мы постепенно подходили к землям черных жрецов, об этом свидетельствовала изминившаяся местность, по ходу нашего продвижения становившаяся все более каменистой. На горизонте уже виделись темные зубцы скал — мрачных и зловещих, словно полусгнившие кости мертвеца. Небо затянула плотная грязно-серая пелена, в самом сердце которой под громовые раскаты, зарождались становившиеся все более частыми всполохи. Было душно, и даже воздух, казалось, трещал от бесконечных разрядов молний. Здесь невозможно было встретить живое, не иссохшееся растение — лишь поскрипывающие сухими ветками сероствольные, чахлые деревца, с вылезшими из земли корнями. Наш отяд двигался медленно, словно неосознанно пытаясь оттянуть тот момент, когда придеться лцом к лицу столкнуться со смертельнй опаснотью ввиде магов-отступниов. Разговаривали мы мало, и в основном ограничивались односложными фразами типа: "давайте устроим привал" или "нужно развести огонь". Иногда я замечала, как Сирин и Ленор многозначительно переглядываются, будто разговаривая без слов. Да и нужны ли слова влюбленным? Меня все еще мучала совесть за то, что я так негативно отнеслась к вспыхнувшим чувствам подруги и хладгородца, но разговаривать об этом с оборотнем была еще не готова.

Когда мы, наконец, дошли до невидимой границы, отделявшей земли черных жрецов от земли деминов, Глэйз произнесла:

— Ну, вот и все. Дальше нам нельзя, иначе враг почувствует наше присутствие.

— Как нам попасть в храм? — сухо спросил черный эльф.

— Видете ту выскую скалу, будто бы расщепленую на вершине? — демин указала в нужном направлении, и мы послушно проследили за ее рукой. Эта скала действитеьно отличалась от своих "соседок" какой-то неправильной формой и черным облаком, зависшим над ее вершиной. Из облака то и дело вырывались алые всполохи, лишь отдаленно напоминающие разряд молнии. — В расщелине этой скалы и находится храм черных жрецов.

— Они точно не почувствуют, что мы пересекли их границу? — обеспокоенно спросила я, уже мысленно представляя себе, как буду взбираться по этим мрачным камням, чтобы угодить прямиком в лапы смерти.

— Не должны. — Как-то не слишком обнадеживающе ответила демин-охранница. — Охранное заклятие установлено только на деминов, так как людей здесь не бывает в принципе.

— Тогда пойдем. — Вздохнул Дэл и первым переступил невидимую черту. К моей радости, ничего не произошло: ни тебе звуковых эффектов, ни молнией по темечку. Неужели нам наконец-то хоть в чем-то повезло?

Продвигались мы по территори черных жрецов только с приходом ночи, ведь на безжизненной, не облагороженной деревьями и кустарниками равнине мы выделялись словно блохи, скачущие по лысине. А кто их знает, этих магов-отступников, может быть, у них там дозорная башня рядом с храмом? Правда, хотелось бы надеяться, что в связи с приближающимся солнечным затмением, жрецы будут заняты подготовкой к ритуалу и немного ослабят бдительность. Кстати, еще одним поводом хоть немного порадоваться было то, что на нас больше никто не нападал: либо звери больше не рисковали связываться с вооруженным отрядом, либо здесь вообще не водилось никакой живности.

Чем ближе наш отряд приближался к расщепленной скале, тем больше меня охватывала паника. Нет, ну куда я лезу? А вдруг я буду только мешаться? Дэл, Ленор и Аргуст — закаленные в боях воины, мастер Йер — превосходный боевой маг, да к тому же еще и черный эльф, Сирин в своей животной ипостаси тоже способна за себя постоять. А я... я же как ненужный балласт, тащусь с ними из чистого упрямства. Хотя, дело тут вовсе не в упрямстве, просто я не могу оставаться в стороне, когда близким мне людям угрожает опасность. Но вот только умирать что-то совсем не хотелось...

У подножья скалы мы наконец-то сделали привал. Разводить огонь не стали и подкрепились запасами вяленого мяса, сыром и водой. Правда, в связи с нарастающим чувством близкой угрозы, мне кусок в горло не лез, и, судя по мрачным лицам друзей, не мне одной. Да и выспаться на холодных, жестких камнях, пусть даже расстелив под собой куртку, не удалось. Так что подъем к храму черных жрецов мы начали злыми и мрачными.

Первым нашим сюрпризом на пути к храму стала дремлющая на камне демин, правда, та была без хвоста. Она не сразу осознала, от чего проснулась, а разбудила ее плотная энергетическая клетка, которую создал мастер Йер. Демин испуганно дергалась, задевая мерцающие голубым прутья, и вскрикивала от боли, когда те обжигали ей кожу. Судя по всему, телепортироваться из магической ловушки у нее не получалось, поэтому через какое-то время она смирилась и затихла, глядя на нашу компанию глазами, полными неприкрытой ненависти.

— Где черные жрецы? — начал свой допрос Йер. Демин не отвечала и лишь продолжала злобно взирать на нас, прищурив свои алые глаза. Черный эльф едва заметно пошевелил рукой, и прутья клетки засияли еще ярче, причняя своей пленнице боль. Та закричала, но, видимо, заклятие заглушило ее крик, не давая ему достаточно распространиться. — Повторяю свой вопрос: где черные жрецы?

— Они там... в храме... — прохрипела демин, стараясь не касаться магических решеток.

— Когда они планируют начать ритуал? — очередной вопрос Йера.

— В полдень, когда солнце станет черным. — Безжизненным голосом ответила пленница. — Вы не успеете.

— Где находится сфера?

— Не знаю. — Еле слышно прошептала демн, и прутья клетки снова засветились ярче, причиняя пленнице боль. — Я правда не знаю! Я никогда ее не видела! Но слышала...

Сияние ловушки ослабло, давая демину отдышаться и продолжить:

— Я слышала, что она покоится на алтаре в комнате ритуалов. Это все, что я знаю!

— Что ж , очень жаль... — Йер взмахнул рукой, и клетка начала сжиматься, впиваясь в тело демина и расщепляя его на куски. Я отвернулась, не всилах вынести этого зрелища. Да, она враг — но то, что сделал с ней черный эльф, было слишком жестоко.

— Ави, ты в порядке? — ко мне подошел Дэл, и я почувствовала, как его руки бережно опускаются мне на плечи. — Я понимаю, что это было мерзко. Но это вынужденная мера. Если бы мы ее отпустили, онаб ы тут же телепортировалась и предупредила черных жрецов.

— Знаю. — Тихо произнесла я, пытась прогнать из сознания засевший там образ погибающего демина. — Просто... это как-то неправильно... это слишком.

— Нам нужно двигаться дальше. — Подала голос Сирин. — Если ритуал состоится в полдень, то у нас остается очень мало времени.

Спорить с оборотнем никто не стал, и мы продолжили свое восхождение на скалу.

Вторым сюрпризом по дороге к храму был большой каменный истукан, в виде некого рогатого чудовища с неправдоподобно широким ртом, выпучекнными глазами-рубинами и несоразмерно маленькими относительно туловиа трехпалыми руками.

— Что это за уродец? — я осторожно пнула ногой сие жутковатое произведение исскуства.

— Я так подозреваю, — Йер тоже с интересом рассматривал каменное изваяние. — Что это и есть тот самый Вельдевул, которого так стремятся вернуть к жизни черные жрецы.

— Вот эта вот помесь жабы и быка и есть могучий Вельдевул? — с сомнением уточнил Ленор. — Он скорее вызывает омерзение, нежели благоговейный ужас.

— Возможно, это божество имеет иной облик. — Включился в разговор Дэл. — Просто у того, кто изваял ЭТО, было свое представление о том, как должен выглядить их повелитель.

— Ага, а этому божеству еще и жертвы приносят. — Сирин указала на окуратно сложенные в пирамидку черепа, покоящиеся у ног истукана. На первый взгляд, их можно было принять за человеческие, если бы не выступающие вперед клыки, выдающие в жертвах деминов.

— Понятно теперь, почему демины так ополчились на этих черных жрецов. — Хмыкнул Йер. — Их, оказывается, систематически приносят в жертву. Я изначально сомневался, что их очень уж волнует сама перспектива того, что Вельдевул вернется к жизни. По большому счету, им наплевать на Четыре госудаства и если бы не угроза со сторны жрецов, те вряд ли оказали бы нам такую поддержку.

— В любом случае, сейчас они на нашей стороне. — Возразила я.

— А что толку? — удивленно приподнял бровь черный эльф. — На территорию черных жрецов они все равно не посмеют сунуться.

Я хотела еще что-то возразить, но вовремя промолчала. Спорить с Йером себе дороже, а у меня сейчас и так нервы на пределе.

Храм черных жрецов представлял собой древнее, мрачное здание из потемневшего от времени камня. Узкие окна зияли пугающей чернотой, а массивная двустворчатая дверь была наглухо заперта, и даже с первого взгляда становилось очевидно, что снаружи в храм можно попасть, только если нам откроют изнутри. А я что-то сильно сомневалась, что черные жрецы очень уж ждут нашего появления, скорее наоборот. Следовательно, возникал вполне закономерный вопрос: как попасть внутрь?

— Здесь наверняка имеется запасной вход. — Прошептал Дэл, в очередной раз выглядывая из-за камня, чтобы оглядеть храм и каменную площадку перед ним.

— Может, и есть, — мрачно согласился Йер. — Только вот как до него добраться, не привлекая внимания?

— Может, я попробую? — предложила Сирин, так и не сменившая ипостась. — Серая тень на серых же камнях будет менее заметна, чем толпа из шести вооруженных единиц.

— Это может быть опасно! — возразил Ленор, за что получил иронично-сочувственный взгляд оборотня, говорящий о том, что мы вроде бы как, и не в парк вышли прогуляться.

Сирин подкрадывалась к храму медленно, припав к земле, и дейсвительно будто сливалась с окружающей местностью. Я нервно мяла в руках свою дорожную сумку, не отрывая напряженного взгляда от подруги. Вот она пересекает каменистую площадку перед зданием, вот обходит храм сбоку и скрывается из виду. Царящая вокруг тишина пугала и заставляла усиленно прислушиваться, ловя малейшие изменения в окружающем пространстве. Мне показалось, что Сирин не было целую вечность, а когда она, наконец показалась, я смогла облегченно выдохнуть и немного расслабиться. Видимо, жрецы действительно не рассматривали такую возможность, что к ним может проникнуть кто-то посторонний.

— Там с торца храма есть дверь. — Сообщила оборотень, наконец(,) добравшись до нас. — Дверь ветхая и неприметная, так что, думаю, нам без труда удастся ее открыть.

— Будем пробираться по одному. — Предложил Дэллолриэл. — Первым пойду я, за мной следом Авика, затем Ленор, Аргуст, Сирин и Йер.

— Мастер Йер, мальчишка! — с угрозой в голосе поправил хладгородца черный эльф. Дэл лишь отмахнулся, и, стараясь передвигаться бесшумно, пригнувшись, направился к храму. Добравшись до угла здания, он поманил меня рукой. Чувствуя, как от страха подгибаются ноги, я вышла из нашего укрытия, и, пытаясь представить себя маленькой, серой мышкой, двинулась, пересекая показавшуюся вдруг бесконечно длинной площадку. Мне казалось, что из пугающей черноты окон на меня смотрят сотни глаз, следя за каждым моим двежением. Хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы избавиться от этого гнетущего ощущения чужого взгляда, полного нечеловеческой ненависти. Наконец, я пересекла каменную площадку и остановилась рядом с Дэлом. Тот обнял меня, успокаивающе поглаживая по голове, и шепнул:

— Ты молодец, Ави.

Я ничего не ответила, лишь покрепче прижалась к хладгородцу и теперь с замиранием сердца смотрела как к храму пробираются остальные члены отряда. Когда площадку пересек мастер Йер, мы двинулись вдоль холодных, каменных стен, пытаясь отыскать запасную дверь. Нашлась она довольно быстро, но как только Дэл протянул руку к ржавой ручке, торчащей из прогнившей древексины, Йер быстрым рывком оттолкнул хладгородца, не давая тому коснуться двери.

— На ней охранное заклятие! — шепотом пояснил черный эльф, указывая на едва заметную красную мерцающую ниточку, пересекающую дверной проем.

— И что теперь делать? — я почувствовала, что еще чуть-чуть, и я ударюсь в тихую панику. Неужели удаче показалось, что она уже достаточно нас побаловала, и решила отвернуться?

— Я постараюсь снять его. — Ответил эльф и принялся делать замысловатые пассы руками, бормоча себе что-то под нос.

— Никак не получается прощупать защиту. — Пожаловался он, и я заметила маленькие бисеринки пота, выступившие на аристократически-бледном лице. Прощупывание защиты начинало затягиваться, и я буквально каждой клеточкой тела чувствовала, что время неумолимо уходит, оставляя нам все меньше шансов успеть остановить ритуал.

— Смотрите! — это был взволнованный голос Ленора. Все, кроме Йера, продолжавшего что-то бормотать, обернулись.

Ничего подобного я раньше не видела. Тучи разошлись, словно давая возможность получше рассмотреть то, что творилось на небе. А творилось там следующее: на сияющий диск солнца медленно наползала тьма, словно поглощая пылающий шар.

— Отвернитесь! — крикнул Аргуст. — Вы можете повредить глаза!

Я с трудом оторвалась от созерцания очередного удивительного явления природы, и поняла, что почерневший диск солнца все еще стоит перед глазами, практически лишая зрения. Я потерла веки, но солнце не исчезало.

— Готово! — раздался голос Йера, и я услышала, как со скрипом открылась дверь. — Скорее, ритуал уже должен начаться!

Я почувствовала, что меня подхватили под руку и буквально втолкнули в помещение, пропахшее тленом и плесенью. Перед глазами все еще стоял черный круг, и я лихорадочно пыталась нащупать руками хоть какую-то опору. Наконец, я нащупала чью-то холодную руку, и плотнее прижалась к своему вынужденному поводырю.

— С тобой все в порядке? — раздался голос черного эльфа у самого уха. Неужели я взяла его за руку? "А кожа у него такая гладкая и мягкая!" — неожиданно пронеслась в моей голове совершенно сумасшедшая мысль. Я тут же осадила себя: "Очнись, Авика! Ты ведь говоришь о черном эльфе! Агрессивном, жестоком, насмешливом! И почему директор Раднэ считает, что у него доброе сердце? Не может тот кто способен любить и сострадать, быть таким отрешенным и холодным!" От странных размышлений меня отвлекло неожиданно вернувшееся зрение. Оказывается, мы находились в небольшом, темном помещении, в котором повсюду валялась трухлявая, поломанная мебель, покрытый паутиной хозяйственный инвентарь, и среди всего этого хлама ползали жирные серые крысы.

— Кажется, мы попали в подсобное помещение. — Прошептала Сирин, отпихивая лапой особо наглую крысу, подобравшуюся слишком близко.

— Здесь есть лестница! — сообщил Ленор, с брезгливостью глядя на копошащиеся серые тушки.

Лестница, если можно было так выразиться, являла с собой довольно ненадежную конструкцию с идущими через раз, прогнившими ступенями. Первым по ней рискнул пройти Дэл. Ступени жалобно застонали под весом хладгородца, но, к счастью, выдержали. Преодолев один пролет, он остановился, чтобы дождаться остальных. Под Йером дерево почти не скрипело, да и ступеньки он преодолевал с куда большей изящностью и быстротой. Я же чувствовала себя стокилограммовой коровой, потому что старая древесина сильно проседала и жалобно скрипела, словно моля о пощаде. Как мы еще не переполошили весь храм, интересно? Хотя им сейчас наверняка не до нас — у них ритуал в самом разгаре. Главное успеть! Это придало сил, и второй лесничный пролет я преодолела уже более уверенно. После третьего пролета лестница кончалась, упираясь в тяжелые даже на первый взгляд двери, на которых чем-то коричневато-бурым (уж не кровью ли?) был выведен какой-то странный, заковыристый символ.

— За этой дверью наверняка находится ритуальная комната. — Почти одними губами прошептал Йер, но мы все его услышали. Что ж, вот мы и пришли. Отступать уже поздно, да и некуда. Остается только идти вперед и надеяться на милость судьбы и на своих товарищей. Дэл и Йер одновременно толкнули дверь.

###

Сун Вэй находилась на пределе. Тело почти не слушалось ее, во рту воцарился мерзкий, металлический привкус крови, руки ослабли настолько, что сейчас шелкоффка не смогла бы удержать в них даже ложку. Она ждала, когда за ними придут, она молила о смерти, которая избавит ее от мучений: от этой боли во всем теле, от постоянного чувства страха и голода, которое стало ее неотъемлемой частью. Она сдалась. Нет, поначалу Сун Вэй пыталась бороться, и даже один раз чуть не сбежала, оглушив этого мерзкого старикана ударом ноги. Но их было слишком много, и ее быстро вернули на место, предварительно сломав эту самую ногу. Но даже после этого ее не оставляла надежда на то, что их спасут. Остальные пленницы вели себя тихо, не делали попыток сбежать, потому что, по всей видимости, либо слишком боялись своих тюремщиков и того, что они могут с ними сделать в случае попытки побега, либо просто-напросто смирились со своей незавидной участью. Девушки, кстати, оказались принцессами. Филис была знакома Сун Вэй по портрету, который она видела во дворце. Это была миниатюрная девушка, с милым личиком и копной золотисто-медовых волос. Вторую принцессу звали Тамин. Не нужно было быть гением, чтобы догадаться, что она хладгородка: высокая, глаза — что хрусталики синего льда, широкие скулы, белоснеженые волосы, свободно струящиеся по плечам. Она была самой старшей из пленниц, и поначалу, как могла, старалась подбодрить подруг по несчастью. Еще были принцессы темных и светлых эльфов: обе гордые, даже надменные, с идеальными лицами и фигурами, и, даже оставаясь пленницами, они не смогли растерять то магическое обаяние которое исходило от них. Принцесса Бельсегора: волосы — золото, глаза словно два сапфира, губы — нежные розовые лепестки, легкий румянец на щеках, густые и черные ресницы, делающие взгляд томным. Принцесса Герельтин: волосы — лунное серебро, глаза подобны двум искрящимся изумрудам, кожа бледная, пожалуй, даже черезчур, зато на контрасте: алый росчерк губ. Обе эльфийки внешне хрупкие, беззащитные, но это обманчивое впечатление: с детства их обучали магии, сильной в их мире, но совершенно бесполезной здесь.

Поначалу, все девушки надеялись на то, что рано или поздно их спасут. Но дни шли за днями, и надежда постепенно угасала, уступая место страху. А бояться Сун Вэй и принцессам было чего. Мрачные люди, облаченные в черные мантии, которые время от времени появлялись в грязном подвале, где держали пленниц, чтобы сцелить у них по кале крови в щербьатые сосуды, могли внушить ужас кому угодно: лица старые, обрюзгшие, покрытые черными гнойными струпьями, зубы имели какой-то странный, зеленоватый оттенок, но страшнее всего — блеклые глаза, словно затянутые бельмами. Сун Вэй противно было даже смотреть на этих уродов, не говоря уже о том, чтобы принимать из их рук скудную пищу, состоявшую из прогорклого хлеба и воды. А еще их постянно били: за разговоры, за илишний, как им казалось, шум, и даже просто так — для профилактики. В роли мучителя выступала единственная среди похитителей женщина. Несмотря на довольно привлекательную внешность, она была очень жестока и самолично порола пленниц за малейшую провинность. Она била, ломая волю, выбивая из девушек желание бороться за свою жизнь и зарождая в их истерзаных душах лишь одно желание — прекратить эти мучения.

И вот сегодня, судя по обрывкам подслушанных разговоров, их должны будут принести кому-то в жерту. Сун Вэй было ве равно, кому поклоняются эти страшные, черные существа и во имя какого божества прольтся ее кровь. Она думала лишь о том, что сегодня она наконец станет свободной и вознесется к Вседержителю. Другие девушки, похоже, разделяли мнение Сун Вэй и смиренно ожидали, когда же их поведут на заклание. Они уже не надеялись, но жаждали избавления.

Когда в подвал, где содержали пленниц, вошли с десяток закутанных в мантии уродов, Сун Вэй лишь вяло подумала: "Вот и все".

Девушек небрежно подняли на ноги и потащили к выходу. Так как шелкоффка не могла самомтоятельно стоять, ее просто-напросто поволокли по холодному каменному полу, не особо заботясь о сохранности хрупких девичьих костей. Пленниц притащили в большую комнату, на каменном полу которой по центру была начертана пентограмма в виде пятиконечной звезды со странными руническими символами. В комнате не было окон, но зато был алтарь, сделанный то ли из белового дерева, то ли из (Сун Вэй нервно сглотнула) костей. Повсюду горели свечи. Сотни свечей из черного воска, которые, потрескивая, рассеивали тусклый желтый свет. Девушек расположили на холодном полу, строго напротив каждого луча звезды. Сун Вэй заметила, что прямо за ними находятся пять желобков, видимо, для того, чтобы в них стекала кровь. В центр пентаграмы вышел самый старый и самый отвратительный из всей компании мужчина. Он воздел свои страшные, покрытые струпьями руки и принялся выкрикивать незнакомые слова. Судя по всему, заклинания. Воздух в помещении вдруг стал густым и каким-то тягучим. В нос ударила волна омерзительной вони, совно где-то поблизости разлагалась целая гора трупов. Пятеро существ в мантиях отделились от толпы и подошли к пленницам, держа наготове устрошающего вида серебряные серпы. Еще минута, и мучения девуек закончатся. Сун Вэй зажмурилась, готовясь встретить смерть, но тут неожиданно раздался оглушительный грохот, и тяжелая, доселе неприметная дверь слетела с петель.

###

Дверь слетела с петель, являя нашему взору довольно-таки просторное помещение с десятками горящих свечей. Я мельком оглядела ритуальную комнату и тут же увидела Сун Вэй. Шелкоффку было не узнать. Не тело, а сплошной синяк. На лице страшные кровоподтеки, кожа вокруг глаз набухла и воспалилась, нога как-то неестественно вывернута. Позади подруги стоял черный жрец, уже готовый перерезать горло своей жертве. Еще четыре таких же жреца расположились позади четырех измученных девушек, в которых вряд ли бы кто-нибудь смог признать принцесс. Посреди начертанной на полу пентаграммы стоял, высоко воздев руки, еще один черный жрец. Он не обратил внимания на внезапно ворвавшихся гостей и продолжал что-то выкрикивать. Над ним уже заклубился черный едкий дым, принимающий очертания некого рогатого существа. Остальные черные жрецы словно в экстазе попадали на колени и восторженно подвывали, глядя на проявляющийся силуэт своего божества. Йер оттолкнул меня в сторону и ударил красным боевым пульсаром прямо в гущу черных жрецов. Их раскидало в стороны, но они вновь поднялись, как ни в чем не бывало, продлжая свои жуткие завывания.

— Они сейчас перережут горло девушкам! — крикнула Сирин и первая бросилась на держащего Сун Вэй за волосы жреца. Я выхватила меч и кинулась на того, который удерживал симпатичную золотоволосую эльфийку, но тот коротко вскинул руку, отшвырнув меня к стене. Остальные жрецы, отпустив свою добычу, угрожающе двинулись на Дэла, Ленора и Аргуста. Я попыталась подняться, чувствуя боль во всем теле, и мне, наконец, это удалось. Неожиданно в помещение ворвались два бесхвостых демина. Они набросились на очаянно отбивающегося Йера, пытаясь заколоть его острыми, зазубренными ножами. Вслед за деминами в ритуальную комнату не спеша вошла красивая женщина с холодным, ничего не выражющим лицом. Женщина была бы, пожалуй, красива: нестарое еще лицо с правильными чертами, полные губы, сейчас плотно сжатые, вот только глаза — голубые, лишенные каких-либо эмоций, наводили ужас. Женщина показалась мне смутно знакомой, но выяснять, где и при каких обстоятельствах мы познакомились, я не собиралась. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять — передо мной враг.

— Вам все равно не удастся остановить пришествие Вельдевула! — закричал тот жрец, что читал заклинания в центре пентаграммы. — Осталось лишь принести ему в жертву принцесс Четырех государств, чтобы он окончательно вошел в наш мир!

— Ну, тогда тебе крупно не повезло! — выкрикнул Йер, продолжая отмахиваться от деминов. — Здесь присутствуют не все наследницы!

— Ты лжешь! — прошипел черный жрец. — Хладгород, Древин, Шелков и Весгород! Они все у меня в руках!

— Эта шелкоффка не принцесса! — усмехнулся черный эльф. — Она дочь посла!

— Лжешь! — это уже был полный ярости и отчаяния крик. — Убейте! Убейте их всех до единого!

Черные жрецы, злобно скалясь, кинулись в нашу сторону. Завязалась битва. Йер швырял в наступающих жрецов пылающие алым боевые пульсары, но те не причиняли слугам Вельдевула особого вреда. Дэл с товарищами, яростно отбивались от атакующего противника, но их оружие, соприкасаясь с плотью, скрытой под черными мантиями, не останавливало надвигающуюся угрозу. Черные жрецы действительно были бессмертны. В наш отряд полетели смертоносные заклятия, превратившиеся в черные, дымчатые сгустки. Первым пал Аргуст. Облако непроницаемого мрака, ударило ему в грудь, и тот тяжело рухнул на пол, по всей видимости, даже не успев понять, что же его убило. Дэл и Йер, как могли, прикрывали магическими щитами наш отряд, но все мы понимали, что это не надолго, и скоро у них не останется сил, чтобы поддерживать заклятие. Нужно было добраться до сферы. Я покосилась на сжавшихся от страха в самом углу девушек, и, сосредоточившись, вытянула руку прошептав: "Геррадо!". С кончиков моих пальцев слетело голубоватое свечении и коконом окутало пленниц. Стараясь мысленно поддерживать магический щит, я поползла к белеющему в полутьме комнаты алтарю. Внезапно кто-то схватил меня за волосы и рывком поднял с пола. Я закричала от боли и попыталась отбиться от неведомого противника, за что получила довольно ощутимый удар по почкам. Дыхание перехватило, а на глаза навернулись слезы. Меня вновь с силой швырнули об каменную стену, и затем схватили за ворот куртки, резко разворачивая лицом к тому, кто меня бил. Это была та самая женщина, что вошла в ритуальную комнату следом за деминами-отступникам. На секунду наши глаза встретились, и я узнала её.

— Адэль?

— Я уже давно не пользуюсь этим именем! — зло прошипела женщина, но в ее глазах все же мелькнуло удивление. — Откуда ты знаешь его?

— Я была у твоей матери. — Слова давались мне с трудом и выходили из горла со свистом. — Она до сих пор ждет тебя!

— Чушь! — Алузская-младшая прижала меня к стене и полностью загородила собой ритуальную комнату, не давая мне возможности увидеть, что происходит с моими друзьями. — Моя матушка относилась ко мне как к вещи! Вещи, которую можно выгодно продать!

— Она любила тебя. Странной любовью... но любила! — я чувствовала, что еще немного, и потеряю сознание. А это означало, что меня наверняка убьют. Поэтому приходилось бороться с собой и продолжать говорить с Адэль. — Она не понимала, какую боль тебе причиняет!

— Да что ты понимаешь! — женщина с силой встряхнула меня, отчего моя голова подалась назад и ударилась об каменную стену, в глазах тут же потемнело, но я с трудом смогла удержать уплывающее во мрак сознание. — Она пыталась насильно выдать меня замуж за человека, гораздо старше меня! Она хотела просто-напросто продать меня будущему мужу, не заботясь о моих желаниях и чувствах! Она приказала убить того, кто был мне по-настоящему дорог! Меня заперли в комнате. Я находилась на грани отчаяния, когда ко мне явилось существо, назвавшееся демином, и предложило стать ученицей черных жрецов. Я согласилась, и демин перенесла меня сюда. С тех пор я верно служу жрецам и Вельдевулу!

— Своим поступком ты разбила сердце не только своей матери, но и лорду Эверету! — сдавленно проговорила я, пытаясь увидеть в глазах Адэль хоть какой-то отблеск прежней человечности, но взгляд женщины оставался холодным и безучастным. — Лорд Эверет до сих пор не может забыть тебя! Он отправился на твои поиски!

— Ты лжешь! — прорычала Алузская. — Я нужна была ему, лишь как красивая игрушка! Он никогда не испытывал ко мне каких-либо чувств!

— Мужчины вообще не способны выражать подобные эмоции. — Ответила я. — Зато они подтверждают свои чувства поступками! И поверь мне, лорд Эверет с ног сбился, разыскивая тебя! Я лично видела!

— Хватит! — лицо женщины исказила гримаса не то ярости, не то боли. — Пытаешься заговорить мне зубы? Не получится!

Адэль, придерживая меня одной рукой, второй выхватила из-за пояса широкий нож и приставила его к моему голу:

— Сейчас ты умрешь, хладгородка! Умрешь так же, как и тт хладгородец что прходил сюда выручать свою невесту! О! Я с радостью перерезала ему горло!

"Брат Дэла все-таки мертв! — мелькнула в голове печальная мысль. — Бедный Дэллориэл! Скольких он потерял в столь короткий срок!"

Холодная сталь уже впилась в кожу на шее, и я зажмурилась, готовясь принять смерть. Неожиданно позади женщины высветился красный всполох, и ее безжизненное тело, как подкошенное рухнуло на пол. Я же сползла по стеночке и, пытаясь отдышаться, села прямо на холодный пол. Голова кружилась, во рту был мерзкий привкус крови, а все тело словно бы превратилось в один сплошной синяк. Ко мне подбежал мастер Йер. Выглядел он не важно — губа разбита, лицо изможденное, одежда местами порвана.

— Авика, как ты? — он взял руками мое лицо и заставил заглянуть себе в глаза. — Ты можешь говорить?

Я кивнула и непослушным языком спросила:

— Как остальные?

Йер отвел глаза, и сердце мое тут же болезненно сжалось.

— Кто? — едва слышно прошептала я.

— Дэл. — Мрачно сказал Йер, самое страшное. — В него попали заклятием.

Я закрыла глаза, борясь с бурей, разыгравшейся в моей душе. Не понимая, что делаю, я выхватила "стальной лепесток" и, пошатываясь, устремилась к алтарю. Я уничтожу эту сферу! Уичтожу их всех! Краем глаза я увидела, как на меня летит черный сгусток смертельного заклятия. "Геррадо!" — магический щит тут же появился, окутывая меня слабым сиянием и отбивая летящие в меня заклятия. Меня пытались схватить, но я не глядя отмахивалась клинком, не сводя взгляда с костяного алтаря.

Магическая сфера покоилась на куске черной, бархатной материи и являла собой шар, наполненный непроницаемым, клубящемся маревом. Взмах клинка, и свфера разлетается на куски, окутав меня едким черным дымом. Я пытаюсь вздохнуть, но воздух не желает проступать в легкие, застревая где-то в горле. И вот я уже отделяюсь от тела, и словно бы со стороны наблюдаю за тем, что происходит в ритуальной комнате. На мое бездыханное тело поначалу никто не обращает внимания, все с ужасом смотрят на скорчившихся на полу черных жрецов. Тела их под мантиями извиваются, словно в предсмертной агонии, а на страшных, покрытых струпьями лицах читается неподдельный ужас. Я перевожу взгляд в тот угол, где, испуганно прижавшись друг к другу, сидят пленницы. Среди них нет Сун Вэй. Она лежит неподвижно, уткнувшись лицом в пол, но я вижу, как она дышит, едва заметно — но дышит. А вот Дэл... молодой хладгородец лежал на спине, поперек пентаграммы. Лицо бледное, глаза широко открыты, волосы слиплись от запекшейся на них крови. А рядом, тяжело дыша, лежит Сирин. У нее нет серьезных повреждений, но она вымотана до предела. Ее обнимает Ленор, взгляд которого то и дело обращается к телам Аргуста и Дэллориэла. Йер тем временем, по очреди обходил все еще бьющихся в конвудьсиях черных жрецов и сковывал их магическими путами. Теперь, когда жрецы лишились своей силы, их можно будет сдать на руки правительству. Вдуг Йер замечает мое тело, и, побледнев, подбегает к нему, пытаясь нащупать пульс. Поздно, черный эльф. Меня уже не вернуть. Мне хочется крикнуть, чтобы он оказал помощь Сун Вэй, пока в ней все еще теплится жизнь, но понимаю, что он меня не услышит. Я в отчаянии застываю над телом подруги, дыхание которой становилось все слабее и слабее. Она не должна умереть! Иначе все было напрасно! Иначе Дэллориэл, Аргуст и я погибли зря!

— Ты все еще можешь спасти её. — Раздался вдруг бесцветный, не имеющий ни возраста, ни пола голос. — Ты знаешь, что тебе нужно сделать.

— Проклятая руна? — я уже понимала, что от меня хочет невидимый собеседник. Оставалось только решиться.

— Просто попроси... — убеждал меня неизвестный собеседник.

— А Дэл? Он вернется к жизни? — я понимала, что в любом случае соглашусь.

— Нет. Он уже далеко... а вот шелкоффку еще можно спасти.

— Хорошо. Я согласна...

###

Сирин с трудом поднялась на лапы и, пошатываясь, подошла к распростртому на полу телу Сун Вэй. Она различила едва уловимое дыхание. Значит, шелкоффка еще жива. Вдруг она заметила, как мастер Йер кинулся к алтарю, и только сейчас увидела неподвижно лежащую Авику. Мертвенно-белое лицо, рот полуоткрыт, словно девушка собирается что-то сказать, правая рука все еще крепко сжимает клинок... Ави была мертва. Тупая боль тут же ворвалась в сознание и заполнила собой все естество оборотня. Это была не обычная, физическая боль — с ней бы Сирин как-нибудь справилась, но это была боль душевная — рана от которой навсегда запечатлится шрамом на сердце. Сирин не могла поверить, что ее подруги больше нет в живых. Они столько пережили вместе, и вот теперь, когда победа оказалась на их стороне, выясняется, что она не может разделить ее со своей верной подругой.

Все произолшо в один миг: сначала Сун Вэй издала протяжный стон и открыла глаза. Затем тело Авики выгнулось дугой, и девушка воспарила над землей, зависнув в воздухе. Мастер Йер потрясенно отшатнулся, не отводя изумленного взгляда от своей подопечной. Лицо Авики испещрилось маленькими, темными прожилками, выделяющимися на фоне белой кожи. Она разомкнула веки и невидящим взглядом смотрела прямо перед собой. Взглядом, лишенным каких-либо человеческих эмоций. И Йер с ужасом осознал, что натворила Авика.

— Нет! — закричал он, и от этого крика, казалось, могут рухнуть стены храма. — Что ты наделала! Зачем?

Но девушка его не слышала. Она, наконец, опустилась на пол и, раскинув руки, постепенно начала таять в воздухе, пока не исчезла совсем. Теперь она принадлежала Великой тьме.

2012 — 2013г.