Бокал эльфийского

Ознакомительный отрывок (примерно половина текста) представлен на моей авторской странице. Книги Ольги Романовской на ПродаМане Там же есть информация о покупке полной версии.

Бокал эльфийского

Пролог

За окном кружился снег, мороз рисовал затейливые узоры на стекле, а здесь, в тиши кабинета, царило тепло. Уютно потрескивал камин, вспыхивали и гасли искорки угольков, будто светился изнутри затейливый экран с птицей Феникс. Не хватало только пушистого ковра с длинным ворсом и бутылки вина, но первый вытерся, а последнюю некому было распить.

У ножек порывисто отодвинутого кресла валялась волчья шкура. Ещё одна, такая же, лежала на небольшом диванчике. По ней рассыпалась пряжа. Корзинка для рукоделия притаилась между диванчиком и стеной — каменной, крепкой и холодной.

На столе валялся надорванный конверт. На нём ровным почерком неизвестный отправитель вывел всего одну букву — 'Э'. Поверх — записка на дорогой, гербовой бумаге. Белый лист бумаги с коротким посланием: 'Прости и не ищи. Я решилась'.

И никого, ни единой живой души.

Порыв ветра распахнул незапертую входную дверь. Даже здесь, на втором этаже, слышался её глухой мерный стук. Никто не спешил запереть засов, и ветер заносил снегом прихожую двухэтажного дома с мезонином посреди полей.

С одной стороны — лес, с другой — скалистый берег, каждое лето собиравший колонии чаек.

Дом окружал сад. От порога до ограды тянулась цепочка следов. Она терялась посреди белого безмолвия — песчинка в море.

Человек с фонарём в руке упрямо брёл вперёд, надеясь разглядеть на горизонте знакомую фигуру. Увы, тщетно, зима и ночь поглотили её, как до этого смерть поглощала селян.

— Айрин! — в который раз ветер унёс отчаянный крик. — Айрин!

С каждым разом всё громче, но она не слышала, её здесь не было. Однако хозяин дома не сдавался. Его не пугал мороз, не страшила дурная слава этих мест. Он давно не боялся ночи, да и, ничего на свете, кроме одного — потерять Айрин. И вот этот миг настал, и он оказался не готов к нему. Лучше бы самому пропасть, лучше бы самому пойти по лыжной тропе! Почему, почему он поверил и отпустил Айрин? Отпустил, чтобы потом найти письмо и навек потерять. Время жестоко и не желает поворачиваться вспять. И мужчине с фонарём оставалось только устало брести по снегу, повторяя имя Айрин, и надеяться, однажды, вернувшись, заклинание обдаст щёку теплом, а не холодом.

Камин в гостиной всё так же горел, а на диванчике лежали нити, помнившие мягкость женских пальцев.

Глава 1.

Лара вздохнула и проводила глазами удаляющую спину. Валентайн вновь не заметил новый, специально купленный под цвет его глаз шарфик, не среагировал на духи, которые, по заверению продавщицы, привлекали мужчин, как огонь мотыльков. Гоблинша соврала, продала обычную пахучую водичку. А декан... Декан даже не заметил скромную младшую преподавательницу рунических шрифтов. Оно и понятно: не светило науки, заштатная 'шестёрка' любой кафедры.

Иногда Лару посещали шальные мысли: не прогулять ли занятия, не напиться ли с утра вишнёвой настойки, чтобы Валентайн Сарен вызвал её 'на ковёр'? Останавливала боязнь потерять работу, и госпоже Даш приходилось вздыхать издалека, обнимая по ночам подушку, мечтать о зелёных глазах и необыкновенно ловких руках. То, что они ловкие, Лара знала доподлинно. Декан факультета Классической магии Университета тонких материй и созидания сущностей обучал студентов Моторике чароплётства, и все преподаватели хоть раз, да видели, как тот сплетал сложные узоры в воздухе, пробуждая к жизни древние заклинания. Именно на семинаре по моторике Лара и влюбилась в начальника. Так уж случилось, она болела, когда Валентайна Сарена назначили на пост главы факультета вместо ушедшего на пенсию профессора Номена. Поговаривали, будто честолюбивый Валентайн недолго задержится на столь скромном месте и вскоре займёт кабинет проректора.

До прошлого февраля никто в Университете не слышал о зелёноглазом шатене. Жили себе спокойно и, что скрывать, надеялись занять кресло Номена. Старшие преподаватели обзаводились сторонниками и всячески пытались доказать, что именно они достойны должности декана. Но, увы, она досталась стороннему человеку, назначенному, по словам ректора, чтобы повысить эффективность обучения.

В первый же день Валентайн устроил проверку знаний подчинённых, остался недоволен и устроил тот самый семинар. Лара попала на него случайно: зашла вернуть коллеге раритетную методичку — и пропала. Стояла, не дыша, у двери и смотрела то на глаза, то на руки. А когда Валентайн обернулся, поторопив Лару: либо сюда, либо обратно, и вовсе едва не онемела.

Прозвенел звонок, начались занятия.

Лара осталась одна посредине длинного унылого коридора. Её лекции через полтора часа, можно не торопиться. Самое время запить очередное поражение чашкой кофе с пирожными, но Ларе не хотелось проигрывать. Хватит! Родилась низенькой и полноватой да ещё с веснушками, с боем поступила в Университет, в который не желали брать без рекомендаций, закончила аспирантуру — и вот уже семь лет намертво застряла на должности младшего преподавателя скучнейшего предмета. Перспектив никаких, даже если напишешь парочку отличных статей. Но если не везёт в жизни, то должно повезти в любви.

Задумавшись, Лара покосилась на дверь лаборатории в конце коридора. Шальная мысль посетила вчера, во время очередного ночного бдения. Да, противозаконно, да, рискованно, но так желанно! Всего одно заклинание — и Валентайн Сарен будет навеки принадлежать ей, Ларе Даш. Пусть только заметит, а уж она сумеет удержать, когда развеется действие чар.

Безусловно, если узнают, Лару не только со скандалом уволят, но и лишат диплома мага, однако соблазн столь силён...

Снова вспомнились зелёные глаза Валентайна, его высокие скулы, стройная, подтянутая фигура в идеально сидящем пиджаке, спокойный глубокий голос и многочисленные попытки услышать хоть один комплимент в свой адрес. Даже троллиха Зария, отвечавшая за своевременную закупку ингредиентов зелий и составление расписания, и то удостоилась взгляда декана. Да что там — он с ней беседовал! А Лару нарочито не замечал. Подаёшь Валентайну ведомости — сухо поблагодарит и всё, даже не заметит. А ведь Лара не 'серая мышь', на университетских балах не стоит у стеночки, заедая горе мороженым. Пусть не ослепительная красавица, пусть не блондинка, но рыженькие, они гораздо лучше.

Тяжело вздохнув, Лара побрела по коридору с твёрдым намерением нанести вред фигуре. Да, она с таким трудом похудела, но повод весомый — личная драма.

Ноги сами остановились у дверей лаборатории. Лара задумчиво дёрнула за ручку — заперта. Уйти бы, но госпожа Даш осталась. Убедившись, что никто не видит, коснулась преподавательской пластиной замка. Тот вспыхнул, щёлкнул, и дверь распахнулась. Лара бочком протиснулась в образовавшуюся щель и вновь коснулась пластиной замка. Всё, дверь заперта.

Лаборантка содержала всё в идеальном порядке, Лара без труда отыскала необходимые ингредиенты и посуду. Освещения хватало, поэтому зажигать светильники не стала.

Помедлив миг, Лара глубоко вздохнула и закатала рукава.

Ровным светом вспыхнула спиртовая горелка, заструилась в колбу родниковая вода.

— Две щепотки цветков фиалок, хвост рогатой ящерицы на кончике ножа, унция аспарагуса, четыре волоска из хвоста единорога... — бормотала Лара, тщательно взвешивая на аптекарских весах ингредиенты и по очереди добавляя в кипящую жидкость.

Госпожа Даш волновалась, но старалась не думать о наказании.

Приворотное зелье в Университете не преподавали, но его состав знала каждая студентка, хоть раз заглянувшая в библиотеку за Энциклопедией заклинаний. Пальцы неизменно открывали заветную страницу и переписывали рецепт. Применить его на практике удавалось единицам: зелье требовало неукоснительного соблюдения пропорций и хорошей магической подготовки.

Лара самодовольно улыбалась, наблюдая, как жидкость медленно меняет цвет с коричневого на золотистый. Пусть и дальше думают, будто госпожа Даш способна только чертить палочки на грифельной доске. Да если на то пошло, Лара могла заменить двух преподавателей практических дисциплин с кафедры. Во всяком случае, она так полагала.

Волнение ушло, пришла уверенность в правильности собственных действий.

Едва заметное облачко, поднявшееся над колбой, подсказало — время произносить заклинание. Без него составляющие зелья не сцепятся, распадутся уже через час.

— Ellarё mayç kā!

Золотистая жидкость вспенилась, грозясь выплеснуться и залить горелку, но тут же послушно опала, успокоилась и во второй раз изменила цвет. Казалось, в колбе обычная вода, только лёгкий, едва заметный запах выдавал — перед вами зелье. Пройдёт пара минут, и он выветрится.

Лара прислушалась: померещились шаги. Госпожа Даш быстро перелила содержимое колбы в пузырёк и спрятала в декольте. Могла бы и в сумку, но побоялась: можно случайно вытащить вместе с кошельком и бумагами.

Оставалась самая малость — подлить зелье Валентайну и оказаться первой, кого он увидит.

Нетерпеливо задёргалась дверная ручка.

Лара испуганно потушила горелку и заметалась по лаборатории, расставляя банки с мешочками по местам. Убрать всё не успела и юркнула под стол, надеясь, спрятаться от посторонних глаз за заборчиком кафедры.

В лабораторию вошла сухонькая ведьма — преподавательница зельеварения. Она принюхалась и подозрительно покосилась на горелку.

Сердце Лары, казалось, пробьёт грудную клетку. Ведьму не проведёшь, она безошибочно определит, какое зелье варили. Амара же и вовсе потомственная, ей знания с молоком матери передались.

Лара понимала, терять нечего, поэтому поползла к двери лаборантской, надеясь выбраться на служебную лестницу — запасной выход из аудитории. Его наличия неукоснительно требовало министерство после неприятного случая в одном из учебных заведений. Тогда взорвалось какое-то зелье, и юная преподавательница оказалась отрезана от двери стеной огня.

Ведьма наморщила нос и решительно направилась к кафедре.

Испуганная Лара набросила на себя 'отведи глаз' и стрелой метнулась в лаборантскую.

Хлопнула дверь.

Лара провела рукой по вспотевшему лбу и поспешила вниз, подальше от лаборатории.

Весь оставшийся день прошёл в страхе. Приготовленное зелье огнём жгло грудь. Но, видимо, ведьма решила, будто баловался кто-то из студентов, и не придала этому особого значения. Во всяком случае, в преподавательской тема зельеварения не поднималась.

Лара воспрянула духом и решила завтра же привести в исполнение нехитрый план. Она собиралась прийти пораньше, пробраться в кабинет декана и подлить приворотное зелье в заварной чайник. А после... После Лара сделает всё, чтобы оказаться первой, кого увидит Валентайн. И не просто увидит, а влюбится на всю оставшуюся жизнь.

После занятий Лара пробежалась по лавкам, чтобы предстать перед деканом во всей красе. Она потратила добрую половину заплаты на платье, кружевное бельё (так далеко госпожа Даш заходить не собиралась, но разве наденешь под шёлк простой лён?), духи и красоту лица. Раньше Лара стороной обходила заманчивые вывески эльфийских целителей: слишком дорого, а теперь с радостью рассталась с бешеной суммой. Зато волосы сияли перламутровым блеском, веснушки исчезли, а кожа будто светилась изнутри. Ларе казалось, будто даже грудь стала пышнее, а рост выше. Во всяком случае, зеркало в кабинете целителя отразило совсем не ту девушку, которая часом ранее легла на застланный белым полотном стол.

Оставалось только придумать повод для разительных изменений: коллеги обязательно обратят внимания и засыплют вопросами. Избежать их не получится, а промолчать — себе дороже. Сразу пойдут сплетни, а если ещё зелье сработает, маги быстро достроят логическую цепочку.

Вернувшись в скромную квартирку на третьем этаже доходного дома, Лара пришла к выводу, что с зельем нужно обождать. В кабинет декана не пробраться просто так, да и чтобы не попасться, нужно всё хорошо продумать.

Лара сгрузила покупки на покрытую синим покрывалом кровать. Яркие свёртки не вязались с простотой обстановки. У Лары даже шкафа не было, свой нехитрый гардероб она хранила в комоде.

Квартира маленькая, всего одна комната с кухней. Окна выходят во двор — так дешевле. Зато соседи тихие, никто не мешает работать по ночам: Ларе иногда приходилось засиживаться с проверкой рефератов. Кроме того, на неё, как и на прочих младших преподавателей, сваливали то, что старшие коллеги делать не желали. Например, подготовку списка литературы для абитуриентов или написание рецензии на только что вышедший научный труд. Декан давал поручения всей кафедре, а отдувались всего несколько человек. Вот и сейчас на столе валялась гора старых методичек. Лара с тоской покосилась на них и решительно убрала в ящик. Не сегодня.

Пузырёк с приворотным зельем госпожа Даш поставила на прикроватный столик и пару минут с замиранием сердца любовалась игрой света на гранях стекла. Затем открыла окно и подставила лицо закатному солнцу. До Лары долетал приглушённый гул вечерней жизни Альды: ржание лошадей, смех, музыка. Десятки горожан сейчас веселились, танцевали и пили вино в многочисленных тавернах и ресторанчиках, целовались в тени подворотен, назначали свидания, прижимали к груди зачарованные от увядания розы, а она, госпожа Даш, в одиночестве взирала на дворовый флигель. Черепичную крышу венчал флюгер в виде дракона. Сегодня его голова указывала на восток.

Ничего, совсем скоро Лара перестанет вздыхать и, сияя от обращённых на неё завистливых взглядов, войдет в двери лучшего заведения Альды под руку с Валентайном Сареном.

В ту ночь Ларе снился зеленоглазый декан. Он улыбался и что-то нежно шептал.

* * *

Утро умыло город дождём. Капли скользили по стеклу, оставляя после себя извилистые дорожки. Дома нахохлились, воздух набух от влаги. И так не яркая, Альда превратилась в холст из десятков оттенков серого и коричневого, только черепичные крыши красными блестящими пятнами разбавляли унылую картину.

Сетуя на погоду: новые туфли на высоком каблучке могут промокнуть и потерять форму, Лара спешила в Университет. До начала занятий два часа, но вдруг Валентайн приходит загодя?

Прошедший вечер Лара провела в Публичной библиотеке. Результатом стала усовершенствованная пластина допуска. Лара надеялась, такая сумеет открыть дверь кабинета Валентайна. Если нет, всё пропало, и приворотное зелье можно смело вылить в женском туалете. Но Лара верила в свою звезду и в руны, которые скроют погрешности в колдовстве. Взлом — дело тонкое и, увы, громкое, поэтому меры предосторожности необходимы. Пара символов — и вокруг образуется полог тишины.

Улицы дремали: горожане предпочитали видеть сны в тёплых постелях, а не гулять под дождём в утренних сумерках. Припозднившиеся гуляки возвращались в наёмных экипажах, а фонарщики, традиционно встречавшие рассвет на улицах, гасили светильники. Всем им не было никакого дела до Лары.