Обрести крылья. Начало.

ОБРЕСТИ КРЫЛЬЯ. НАЧАЛО.

Пролог

Первое, что я ощутила, очнувшись — боль. Болело все тело — так, как будто бы меня долго избивали, голова буквально раскалывалась на части. Попытавшись пошевелиться, я поняла, что не могу этого сделать. 'Что случилось? Кто я? Где я? Почему я ничего не помню?' — мысли метались в панике, я попыталась сделать вздох — горло перехватило, боль стала еще сильнее, практически непереносимой. Под закрытыми веками замелькали радужные круги, и нахлынула темнота. И воспоминания...

Итак, меня зовут Елена. Елена Николаевна, как обычно называют коллеги — и для меня это давно стало более привычным, чем дружеское Лена. Пятьдесят шесть лет, вот уже три года вдова, живу одна — единственный сын давно переехал в другую страну, там у него семья и работа. Работаю в крупном банке, руковожу департаментом. В свободное время развлекаюсь тем, что зависаю на литературных и окололитературных форумах, обсуждая новинки книжного рынка. Обожаю фэнтези (да-да, я знаю, что это несолидно, но для меня лучше отдыха просто нет).

Что последнее я помню? Руководство банка в полном соответствии с модными тенденциями решило провести 'ряд сессий по team building', как это назвал наш главный кадровик (а попросту говоря, совместные выезды на природу со всем, что это событие обычно сопровождает). Сняли пансионат — ну не ночевать же солидным людям в палатках — и на последние выходные очередь выпала как раз на мой департамент. Ну, а как проходят такие мероприятия — ни для кого не тайна. Благо, ребята у меня в основном молодые, активные. Так что были шашлыки, песни у костра, игра в мафию, в 'крокодила' — давно я так не смеялась! Затем, утомившись, разбились на кучки и начали обсуждать все, что на ум придет. Политика, автомобили, новые фильмы, в конце концов дело дошло и до книг.

— Елена Николаевна, идите к нам, — это Дима, весельчак и балагур, без него не обходится ни одна вечеринка в банке, — нужно Ваше высочайшее мнение!

-Ну и что тут у вас? — спрашиваю, подсаживаясь к активно спорящей группе. — Мое Величество готово милостиво высказать свой вердикт, — нет, у меня нет мании величия, просто общаться другим образом с Димой в неофициальной обстановке невозможно.

— Мы тут спорим о литературе, — это Дима, — и я утверждаю, что образованный современный человек не будет читать женское фэнтези. Ну, знаете, такое, с попаданкой — пупом Вселенной, драконами и эльфами, и с розовыми соплями. А девчата утверждают, что такое любят все женщины — кто меньше, кто больше. Вот вы такое читаете?

— Сожалею, однако вынуждена тебя разочаровать — я люблю фэнтези. Причем предпочитаю не кровавое а-ля Мартин, в стиле 'всех убью, один останусь', хотя и такое читаю тоже, а книги, которые служат отдыхом для мозга. Или от мозга... Иногда нужно расслабиться и ни о чем не думать. Я тебе больше скажу, иди-ка поближе, это страшный секрет — я некоторые такие книги даже помогаю редактировать! Ну, правда, 'пуп Вселенной' и розовые сопли не мой любимый сюжет, предпочитаю что-то более обоснованное.

Димка явно удивлен:

— А мне казалось, вы читаете только классику. А сами бы хотели так попасть?

Пожимаю плечами:

— Ну, если в молодое, красивое тело юной эльфийки с невероятными магическими способностями — почему бы и нет? Кто откажется от второго шанса? А так, как есть — нет, что риск-аналитик в моем возрасте будет делать в фэнтезийном мире? Из всего, что там может пригодиться, я умею только верхом ездить, так что спасителя мира из меня не получится точно. Пристукнут прежде, чем успею 'мяу' сказать.

-Ясно. Эх, ну что вам стоило сказать, что такие книги не в Вашем вкусе! Я бутылку шампанского проспорил! Только не говорите, что вы еще и в компьютерные игры играете! Я тогда не бутылку проспорю, а больше!

Ира — девушка Димы, год уже встречаются — рассмеялась:

— Ха, он нам тогда ящик шампанского должен будет!

Подмигиваю Ире:

— Ну, Дима, ты попал, причем не в сказку. Надо было предупреждать, я бы меньше взяла! Представляешь, играю, и даже в РПГ-шки!

— Боже, за что мне это, — Дима падает на колени, изображая смертельно раненого. Вот паяц! Все вокруг хохочут и аплодируют. Ира берет его за руку и, прижимая её к сердцу, восклицает:

— Только не умирай, душа моя, я все прощу!

'Умирающий' приоткрывает один глаз:

— И шампанское?

Ира, с трудом сдерживая смех и пытаясь превратить лицо в маску скорби:

— И шампанское!

Димка вскакивает, падает на одно колено и, целуя руку Иры, провозглашает:

— Моя прекрасная леди, вы спасли меня, Вашего верного рыцаря!

Насмеявшись, все решили купаться — пансионат стоит на берегу речки, а день довольно жаркий. Молодежь начала плескаться и играть на мелководье, а мне вдруг приспичило сплавать на островок, расположенный практически посредине реки. Разве я могла ждать чего-то необычного? Спокойная река, плаваю я отлично, какие проблемы могли возникнуть? Поэтому когда вдруг почувствовала, что меня тянет вниз, не сразу сообразила, что происходит что-то странное. Водоворот? Здесь? Попыталась рвануться, дернулась — и последнее, что ощутила, был удар по голове. Стремительно погружаясь во тьму беспамятства, успела подумать: 'Как глупо! Жаль, что фэнтези про попаданок — выдумка, я еще не готова умирать...'

Глава 1.

Итак, кто я — ясно. Но тогда где я? Почему не могу пошевелиться, открыть глаза, и почему все так болит? Голова — понятно, удар я помню, но все остальное? Если меня спасли, то я в больнице, тогда почему кажется, будто лежу я на голых камнях? И что за невнятный шум слышен вокруг? Казалось, кто-то что-то говорит, но я не могла разобрать ни слова.

Не знаю, долго ли я так лежала, не в состоянии шевельнуть даже веками, но в непонятном шуме вдруг начали возникать слова. Сначала отдельные, потом все больше и больше, и вдруг я осознала, что не просто слышу, но и понимаю сказанное. Хотя была готова поклясться, что никогда в жизни не слышала этого языка ранее. Попыталась вспомнить все хоть немного знакомые языки — знаю-то я только русский и английский, но польский, немецкий, французский и испанский точно бы узнала. Но нет, ничего похожего. Тогда откуда я его знаю? Где-то в душе начала нарастать паника: 'только не говорите, что я ПОПАЛА! В книгах-то все прекрасно, а вот мне вряд ли повезёт! Так, спокойнее, сейчас я ничего сделать не смогу. Надо собраться и прислушаться'.

Шаги, звук льющейся жидкости. Скрип, похожий на тот, который издает кресло, когда в него усаживаются. Звон чего-то металлического, и мужской голос, на редкость неприятный, прямо переполненный высокомерием и презрением ко всем вокруг:

— Ну что, тар Эрвейн? Как вам мое гостеприимство?

Снова металлический звон, молчание.

— Ай-яй-яй, как невежливо! Неужели в клане Шарэррах так плохо воспитывают молодежь? — тот же самый неприятный голос. — Неучтиво не отвечать хозяину дома.

— Я не гость, а пленник, на меня правила учтивости не распространяются, — другой голос, приятный баритон, но речь какая-то странная, как будто шею говорящего сдавливает чересчур тугой воротник. — Что тебе от меня надо, колдун?

Ну точно попала! И судя по тому, что не могу ни пошевелиться, ни открыть глаза — попала во всех смыслах. Ладно, не время рефлексировать, информации недостаточно для выводов, слушаем дальше.

— Что мне надо? — снова тот, первый, который колдун. — Мне нужен ты. В качестве верного и преданного слуги.

— Что?! Ты сошел с ума! Ты можешь убить меня, но служить тебе я не буду!

— О нет, ты ошибаешься. Правда, это будешь не совсем ты, но об этом будем знать только мы двое. Ритуал тарр-эррей, тебе говорит что-то это название?

Придушенный звук, и второй хрипит:

— Это невозможно! Тарр-эррей давным-давно никто не проводит! И описание ритуала человек достать просто не мог!

Интересно, значит этот Эрвейн — не человек? Или Эрвейн — это титул, а Тар — имя? Впрочем, не это сейчас важно, будем считать, что тар — обращение.

Голос колдуна переполнен ликованием:

— Да, ты прав, описание ритуала достать очень сложно, поэтому я нашел только часть. Но тут мне повезло — оказывается, в одном из ваших кланов его до сих пор практикуют! Так что всего-то и было нужно: найти того, над кем провели подготовку, выкрасть его и довести до состояния, в котором он бы желал смерти. И я сделал это! Душа ушла, осталось всего лишь найти другую, подходящую для моих целей душу и провести ритуал объединения — это несложно, ритуал-то известный. После этого память вернется, и я смогу узнать все о тарр-эррей!

— Ты лжешь! Этого не может быть! — судя по всему, пленник колдуна в шоке.

— Лгу? Обернись, видишь тело? Это и есть мой будущий первый слуга из вашего народа!

Это что, я? Как не повезло-то! Но стоп, он еще никого в тело не вселял? То есть я случайно заняла подготовленное тело без души? Так-так, интересно!

Молчание, и Эрвейн произносит практически мертвым голосом:

— Раз у тебя все готово, чего ты хочешь от меня?

— Ну, тарр-эррей потребует значительного расхода моих сил, а я предпочитаю без этого обойтись. Так что если ты дашь магическую клятву служить мне, твоя душа останется в теле. Подумай: это лучше, чем умереть, а врагом для своего народа ты станешь в любом случае. У тебя три дня на раздумья. Амулет на шее удушит тебя, если ты попробуешь обернуться или снять его самостоятельно. Не до конца, не надейся — он введет тебя в магический стазис, и я буду знать, что ритуал проводить все-таки придется. Останешься здесь, воду и еду тебе будут приносить. И да, оставляю тебе компанию, полюбуйся, на что ты будешь похож после ритуала!

— Зачем? Если там уже нет души, зачем мучить несчастного?

— Неуч! — восклицает колдун, — тарр-эррей вводит тело в стазис, из которого объект ритуала выходит только после объединения, так что ему все безразлично — а для тебя будет наглядным пособием. Ладно, увидимся через три дня. Рахх, сними с него цепи!

Чья-то тяжелая поступь, металлический звон — видимо, те самые цепи, скрип кресла, шаги. Затем, судя по всему, захлопнулась дверь и опустился засов, оставляя Эрвейна наедине с тем, что теперь являлось моим телом.

Время тянулось медленно. Я по-прежнему не могла пошевелиться, оставалось только анализировать услышанное. Итак, что мы имеем? Я попала в тело, которое было подготовлено для вселения души неким загадочным ритуалом. Все, что я могла ощущать — тело женское, это несомненный плюс, вряд ли я смогла бы вести себя адекватно в роли мужчины. Если тело и повреждено, то не фатально — колдуну оно нужно как сосуд для новой души. Судя по разговору, что вели здешний хозяин и его пленник, я тоже не человек, раз мы с Эрвейном из одного народа. Интересно... Похоже, у меня может появиться союзник!

Что еще? Язык я понимаю, следовательно, в теле сохранилась память, и не только телесная. Непонятно, как такое может быть? Ладно, спишем на ритуал. Странно, почему я больше ничего не помню о своем 'реципиенте'? Или воспоминания придут потом? Скорее всего, да и колдун говорил о чем-то похожем.

Безумно хотелось двигаться, а еще меня начала мучить жажда. Это было жутко, ощущать себя слепой и безгласной пленницей в темнице тела. Боль постепенно стихала, хоть и оставалась сильной — не резкой, как будто рвутся все жилы, а тупой, словно на меня навалили кучу камней. Не знаю, сколько прошло времени, пока я вдруг не поняла, что могу открыть глаза.

Веки поднимались тяжело. Глаза болели, как будто в них насыпали песка, картинка плыла. Несколько раз моргнув, постаралась сфокусировать зрение.Наконец застилавшая его пелена рассеялась, и я принялась осматривать место своего заточения.

Откровенно говоря, я ожидала увидеть что-то вроде тюремной камеры, этакую небольшую каморку с решетками на окнах и соломой, брошенной на пол. Впрочем, тут я ошиблась — если бы не некоторые детали, это помещение вполне можно было бы принять за обычную комнату. Правда, комнату для аскета.

Окна, забранного решеткой, не было. Его вообще не было, никакого — видимо, мы либо находились под землей, либо пленникам окон здесь не положено. Довольно просторно, хотя и мрачно: темный камень стен, полов и потолка, тяжелый даже на вид грубо сколоченный деревянный стол, что-то вроде кресла из того же дерева. Лежанка у стены, похоже, была каменной. Судя по всему, я лежала на такой же — особо не было видно, повернуть голову я по-прежнему не могла. Чего-либо похожего на санузел я не увидела, хотя кто его знает, как у них тут все устроено. Мой сокамерник сидел в кресле, опустив голову на скрещенные на столе руки. Единственный источник света — тусклый шар на подставке — стоял на столе, не в состоянии разогнать тьму по углам комнаты. Словом, картина безысходности. На столе рядом с шаром увидела кувшин и поняла, что больше не выдержу — жажда уже мешала думать. Попыталась что-то произнести — безуспешно, губы все еще не слушались. Собрала все силы и застонала.

Никогда не видела, чтобы стон оказывал такое воздействие! Эрвейн очутился рядом со мной так быстро, словно телепортировался. Он склонился над моим — да, моим, плевать, чье оно было раньше — телом, и я увидела, как изумленно расширились его глаза:

— Эй, ты жив? Значит, колдун соврал? Или... Кто ты? Что ты помнишь?

Я пошевелила губами, но пересохшее горло не пропускало звуков. Мужчина оказался сообразительным — налил в стоявший на столе стакан жидкость из кувшина и попытался меня напоить. Наконец-то! Казалось, я никогда не пила ничего вкуснее. С каждым глотком я словно оживала.

— Ну что, лучше? — глаза сокамерника светились нетерпением. — Кто ты?

— Не знаю. Не мое тело, — с трудом прохрипела первые слова. Ура, я могу говорить на местном языке!

— Значит, мерзавец был прав. Хм, но он явно не планировал вселение твоей души в это тело! Значит, хоть в чем-то его планы поломаются! Хотя... Ты что-нибудь помнишь о жизни в другом теле? А о том, в чьем теле ты сейчас? — вопросы сыпались на мою гудящую голову, как град.

— Раньше помню. Другой мир, — я старалась говорить максимально кратко, медленно проговаривая слова, — сейчас только язык.

— Другой мир?! — мой коллега по несчастью был удивлен, но нельзя сказать, что слишком сильно, — и что последнее ты помнишь про другой мир?

— Смерть. Мою.

— Надо же! Я читал про что-то подобное в древнейших хрониках, но не думал, что могу столкнуться с этим в жизни! Давно ты пришёл в себя?

Непонятно. Я что, так мужеподобна?

— Пришла. Не знаю. Не могу двигаться, — с каждой минутой говорить становилось легче.

— Простите, тари, я не понял, кто вы, — мужчина явно смутился, — а двигаться вы скоро начнете, если я правильно помню ритуал объединения. Могу попробовать помочь, вы позволите?

С чего вдруг он стал таким церемонным? У них матриархат или это то воспитание, которого в нашем мире не хватает столь многим?

— Да, и не надо на "вы". Не время для церемоний, — последнее слово я выговорила с трудом.

— Что ж, тогда позволь представиться. Эрвейн эр Шарэррах. Свое имя, точнее имя той, в чьем теле ты сейчас находишься, ты вряд ли уже вспомнила, я прав? — он опустился на корточки рядом с лежанкой и принялся растирать мне руки.