Пешка магов глава 5

Предупреждение:

В этой главе появляются отношения м/м.

Пятая глава.

Тайлендель читал в саду, небрежно растянувшись на траве. Ваниэль наблюдал за ним с какими-то противоречивыми эмоциями, скрываясь в безопасности занавесок. Легкий ветерок играл с белокурыми локонами стажера почти так же, как в его сне.

— Боги, боги, — дрожал он, закрыв глаза, — Почему я? Почему сейчас? И почему именно он? Любимый ученик Савилы...

Ваниэль крепко сжал ткань занавески, как будто это могло спасти его, и открыл глаза. Тайлендель слегка изменил свою позу, подперев рукой голову, и нахмурился, вчитываясь в книгу. Ваниэль прикусил губу и почувствовал, как его сердце стучит с такой силой и скоростью, как будто он бежит какое-нибудь кросс. Ни одна девушка не могла заставить так биться его сердце...

Эти мысли заставили Вана вспыхнуть. Его желудок совершил кульбит.

— О, Боги, неужели это значит, что я... такой, как он? Должно быть так... Отец будет... О, Боги, отец убьет меня, запрет меня в подвале и скажет всем, что я сошел с ума. Хотя, вполне возможно, я действительно сошел с ума...

Тайлендель неожиданно улыбнулся чему-то прочитанному, и сердце Ваниэля замерло. Вану хотелось кричать от переполнявших его эмоций.

- Если бы он только улыбнулся мне. О, Боги, нет, нет, нет... Я не могу, я не должен... Я не доверяю ему, а он, в общем-то, смотрит на меня так же как на остальных, ничем не выделяя.

Так же, как на остальных...

Ваниэль отвернулся от окна с тяжелым сердцем, восстанавливая свой щит безразличия.

— Если бы я только мог... Если бы мог...

Савила слегка дрожащими руками закрыла дверь в свой рабочий кабинет и повернулась к любимому ученику с небольшим волнением.

" Боги, это будет непросто. Я знаю, что это может быть опасно, как для меня, так и для Тайленделя. Я уверена, он не хотел бы навредить мне, но сегодня я должна пойти намного дальше, чем обычно. И есть вероятность, что я зайду слишком далеко...

Тайлендель стоял примерно в центре комнаты, сложив руки на груди. Он был одет в простую коричневую тунику, на его лице было написано спокойствие. Очевидно, Тай уже понял, что сегодня не будет урока или обычного разговора.

В комнате не было ничего. В отличие от общей Рабочей комнаты она была квадратной, а не круглой, но стены так же были выложены камнем, по тем же самым причинам. Кроме этого, пол был покрыт деревом. В центре комнаты на полу был выложен круг из более светлого дерева. Еще была общая странность в этих стенах — неясное ощущение присутствия кого-то живого. В некотором смысле стены и были живыми — Савила вложила немало личной энергии в защиту комнаты. Они, в некотором смысле, были частью нее. Это будет самое безопасное место для нее, если что-нибудь пойдет не так.

— Ты позвала меня сюда не для того, чтобы учиться, — категорически заявил Тайлендель.

— Нет, не для этого. Ты прав. Я хотела обсудить с тобой два вопроса и не хочу, чтобы нас подслушали.

— Первый вопрос? — спросил Тайлендель, — Хотя, я кажется, знаю. Моя семья.

Для невнимательного наблюдателя выражение его лица не поменялось, но Савила ощутила его внезапный гнев и заметила, как он упрямо поднял подбородок.

— Да, твоя семья, — согласилась Савила, — Тайлендель — ты практически уже Герольд, а Герольды не становятся на чью-либо сторону, даже если вовлечены их родные. Я знаю, твои родственники оказывали давление на тебя, чтобы ты сделал для них кое-что. Хотя ты не вмешался, ты этого очень хотел. Я боюсь, что ты не справишься с искушением.

— Значит, Эван Лешер может поливать грязью любого, а я не могу вмешиваться? — Тайлендель упрямо сжал губы, уставившись на Савилу, — Мне даже не позволено назвать его лжецом, когда он клевещет на Стивена? — он уставился на женщину с такой яростью, как будто именно она была ответственна за поведение врага, — Савила, он больше, чем просто родная кровь, он — мой близнец! Он верит, что у нас есть долг крови, который мы должны заплатить. Стивен — лорд, хотя и самый молодой за всю историю. Это его решение и все Фреленуи должны поддержать его. И, кроме того, он прав, черт возьми!

— Лорд он там или нет, молодой или старый, имеет он право или нет, он — импульсивный дурак! — вспыхнула Савила, вскидывая руки в жесте полного расстройства, — Долг крови, ха! И из-за этой глупости он втянул всех своих людей и людей Лешера в эту глупую вражду! Никто не может возвратить мертвых!

— Это вопрос чести! — Тай сжал свои кулаки, — Вы все даже не пытаетесь понять!

— Это не имеет никакого отношения к чести! — презрительно кинула Савила, — Во всем происходящем виновата упрямая гордыня! Тай, ты не можешь позволить втянуть себя в это!

Тайлендель сердито шагнул к ней, и она замерла, её сердце, казалось, остановилось. Увидев её реакцию, Тай остановился.

Она решилась продолжить.

— Эта вражда — безумие! Послушай меня, Тай! Если в ближайшее время она не прекратится, то Герольды должны будут вмешаться. И ТЫ не сможешь встать на их сторону.

"Хорошо, пока я не сказала ничего нового. Теперь дам информацию для раздумий. Главное, чтобы это не обернулось для него слишком сильным шоком".

— Тай, я знаю, ты никогда не понимал, почему твой брат не был Избран. Черт возьми, Тай, ты можешь это понять, если только перестанешь так яростно защищать его! Твой брат слишком полон тщеславия и упрямства, чтобы найти какое-либо иное решение кроме изведения семьи Лешер под корень! Он — идиот, Тай! Такой же идиот, как и Вестер Лешер. Но это не оправдание тому, что он собирается убивать людей из простой глупости! Я больше не позволю этому продолжаться. Если мне придется надавить на Стивена, чтобы не дать вспыхнуть драке, я сделаю это. Даже не сомневайся! В твой жизни есть более важные дела, чем защита твоего безмозглого братца!

Крепко сжатые кулаки Тайленделя, его потемневшие от гнева глаза, бледное лицо — все это заставило Савилу подумать, что он может ударить её. Она уже была готова уворачиваться от кулака или магических стрел.

" О, Боги, не позвольте ему сорваться, сохраните ему контроль! Я никогда не заходила так далеко. Не позвольте ему применить магию, иначе я не смогу спасти его от того, что с ним сделает моя защита! — она молилась, с состраданием, как она надеялась, глядя прямо в сердитые глаза Тая.

Она чувствовала его внутреннюю борьбу с самим собой. Его разрывали противоречивые чувства — он хотел ударить того, кто напал на его обожаемого брата, но совесть и здравый смысл не позволяли сделать это.

Савила не отступала. Напряжение в комнате было настолько острым, что даже стены почувствовали это, наполняясь гневом. Все эти эмоции возвращались к Савиле. Все, что она могла сделать на данный момент — это поддерживать хотя бы видимость спокойствия.

Тайлендель резко развернулся к стене и уткнулся в угол. Уперев свой лоб в прохладный серый камень, Тай несколько раз изо всей силы ударил в стену кулаком. Раздались приглушенные прерывистые ругательства.

Савила позволила Таю обдумать все самому. Она стояла рядом, не говоря ни слова.

"Как только ты вызовешь его гнев и внутренний разлад, позволь Таю справиться с этим самому. Он должен сам успокоиться", - советовал Джейсен.

Наконец Тай опять повернулся к ней. Его глаза были полузакрыты, а дыхание прерывалось, как будто он бежал несколько миль.

— Никто никогда не сможете заставить меня отказать в поддержке Стивену, и ты это знаешь, — сказал он совершенно ровным голосом, — Я не буду вмешиваться в эту вражду и мешать Герольдам. Я не буду называть Эвана Лешера грязным лжецом, но я буду защищать Стивена и то, что он считает правильным, даже если мне запретит Совет. Я люблю его и никогда не брошу.

В его облике не было ни малейшего знака на то, что минуту назад парня сжигал смертельный гнев.

— Я знаю, — спокойно сказала Савила, не показывая, что её еще пробивает дрожь, — Я не прошу, чтобы ты перестал любить Стивена. Все, что я хочу, — чтобы ты задумался над этой ситуацией. Если бы в эту вражду были вовлечены только две семьи, то это уже само по себе плохо, но сейчас в нее вовлечен целый регион нашей страны! Я знаю, что вы вдвоем искали магов, чтобы увеличить свою мощь. Тай, я не хочу знать, кто начал первым, плохо уже то, что это произошло. Если кто-либо использует магию в военных целях, то Герольды обязаны вмешаться. Мы не можем позволить свободным магам причинять вред невинным гражданам. Ты уже практически Герольд и должен понимать, что ты не сможешь принять сторону брата. Ты должен быть беспристрастен, чтобы там не говорил или не Эван Лешер.

Тайлендель пожал плечами. В этом жесте было столько боли и отчаяния, которые хорошо понимала его наставница. Но это был один из самых важных уроков, который должен был пройти каждый Герольд. Герольды должны быть беспристрастными, независимо от того, чего им это стоило. Независимо от того, как это отразится на Герольде или на его близких.

— Хорошо, — невыразительно сказал Тайлендель, — я буду держаться подальше от этой истории. Ну а теперь, когда ты вывернула меня наизнанку, что еще ты хотела обсудить?

— Ваниэль, — Расслабилась Савила, позволив усталости отразиться в её голосе, — Он здесь уже больше месяца, и я хотела бы узнать твое мнение о нем.

— Боги, — Тайлендель сел у стены, его глаза уже вернулись к своему теплому коричневому цвету, — Он очарователен!

— В чем дело? — резко спросила Савила, заметив легкую полуулыбку и почувствовав неладное, — Тай, только не говори мне, что ты влюбился в него!

— О, нет, но парень испытывает моё самообладание! — фыркнул он, — Если я не хочу стереть с его лица эту самоуверенную усмешку, то хочу обнять и защитить от всего мира. Я даже не знаю, какой из вариантов хуже!

— Я не сомневаюсь, — сухо ответила Савила, присаживаясь рядом с учеником, — Хорошо, похоже, ты наблюдал за ним. Скажи мне свои предположения.

— Половину времени я думаю, что тебе следует утопить его как паршивого котенка, — в отвращении покачал головой Тайлендель, — Эта свита, которую он собрал вокруг себя, вызывает отвращение. Все это хвастовство, мажорство...

— Можешь не продолжать, — скривила гримасу отвращения Савила, — Но что в остальное время?

— В остальное время, мне кажется, что все это не более чем защитная маска. Похоже, эта свита нужна только для того, чтобы доказать самому себе, что он чего-то стоит... На все мои попытки подружится он награждает меня ледяным взглядом. Ваниэль не враждебен, не нападает на меня, но тут же становится неприступным и холодным, как каменная статуя.

— Хорошо, — ответила Савила на рассуждения ученика, — Такое поведение не пройдет со мной. Пора открутить ему голову, так как, похоже, он проявил свою истинную сущность, как только получил свободу... Я умываю руки и отстраняюсь от его воспитания. Его должен воспитывать Оден или кто-то вроде него, имеющий больше свободного времени, терпения и связей при Дворе, чем я.

— Не делай этого, — возразил Тайлендель, бросая задумчивый взгляд на наставницу, — Я только что подумал кое о чем. Помнишь, ты рассказывала мне, что его отец был категорически против его увлечения музыкой?

— Да, — сказала Савила, тщательно разрабатывая затекшую правую руку с таким видом, как будто это было самым важным делом на данный момент, но на самом деле она концентрировалась на каждом слове Тайленделя. У мальчика просыпался Дар Эмпата, когда он не задумывался об этом. Она не хотела напоминать ему об этом Даре сейчас, не тогда, когда она так нуждалась в информации, которую мог дать Тай.

— Да, — повторила она,— Одно из требований Виттена состояло в том, чтобы я держала мальчика подальше от Бардов.

— И ты сказала, что Берда объяснила ему невозможность обучения так мягко, как только могла. Как часто он брал в руки музыкальный инструмент после этого?

— Ни разу, — медленно сказала Савила, теперь уже она задумчиво посмотрела на ученика, — Теперь я припоминаю, как Маргарет говорила мне, что на его лютне собирается пыль.

— Боги, — Тайлендель прикусил губу, предельно сосредотачиваясь, — Я не знал, что все так плохо. Я полагал, что он играет хотя бы для этих легкомысленных бабочек из его свиты.

— Не замечала, — теперь уже встревожено ответила женщина, — Это плохо?

— Для того, кто мечтал посвятить всего себя музыке? Это несомненно плохо. Я думаю, Савила, что он сломался, его мечты полностью разбиты... Савила, я забираю свои слова о том, что он высокомерный ублюдок, обратно, — Тайлендель потер шею, показывая этим растущую неловкость. Он долго рассматривал потолок, прежде чем перевести уже откровенно взволнованный взгляд на учителя, — У нас проблема. Серьезная. Этот парень кровоточит изнутри. Если мы не сможем заставить его открыться, то он замучит себя до смерти.

— Но как нам это сделать? — спросила Савила, кляня себя. Это её слабость, та, что не позволила стать ей хорошим полевым Герольдом и мешающая разбираться с проблемами учеников. Она просто не может понять людей до конца, не может читать их... Женщина действительно не понимала, как вести себя и общаться с людьми в кризисной ситуации, например, та же ситуация с Тайленделем, его братом-близнецом и этой проклятой враждой семей...

"Я никогда бы не подумала о таком решении проблемы Тая... Поумерить его эмоции, заставить думать логически. Я доводила его до края много раз, ни разу не позволяя пересечь эту границу... Благословите за это Джейсона, и одновременно прокляните. Боги, каждый раз когда мы ходим по краю, это отражается на мне так же плохо, как и на Тае...Я все еще вибрирую как струна арфы".

Тайлендель надолго задумался, перед тем как ответить. Его лицо стало совершенно спокойно, а глаза как будто смотрели куда-то в пустоту.

— Я не знаю, Савила. Каждый раз, когда Ваниэль уклоняется от моих предложений, он отдаляется от нас. Думаю, что нужно время. Наверное, взрыв эмоций произойдет неожиданно. Пока мы этого не добьемся, он будет оставаться высокомерным ублюдком.

— Самоубийство? — предположила Савила, холодея внутри.

— Нет, не думаю, — к её облегчению, покачал головой Тайлендель, — Он не того типа, это не придет ему в голову. Но это все уже невозможно проконтролировать. Он или быстро сломается, или доведет себя до состояния растения.

— Великолепно! — Савила устало потерла лоб, — Это не то, что я хотела бы услышать...

— Ты спросила, я ответил... — Тайлендель выразительно пожал плечами.

— Да, это так, — неохотно ответила она, — Боги, ну почему я?!

— Ну, это случится не завтра...

— Хорошо бы. Сегодня вечером чрезвычайный сбор Совета, — она тяжело вздохнула, — Наверняка, он продлится большую часть ночи и мне не удастся поспать...