Как песок сквозь пальцы

Пролог.

Это был провал.

Эта мысль набатом билась в голове так же, как пульсировала кровь в руках после долгого боя — впрочем, эти ощущения практически перекрывала кровь у Шин на руках. Её было столько, что нож чуть ли не выскальзывал из пальцев, её железистый привкус девушка ощущала на губах, стоило только облизнуться, и в воздухе разливалась та же удушливая кровавая вонь, которую никак не могла перекрыть свежесть дождя. Неудивительно — всё же кровь, ещё не полностью смытая потоками воды с небес, была повсюду: на лезвии короткого клинка, на моих руках, на одежде, на белоснежной черепице крыш, на собственном белом одеянии...

И, разумеется, ею было залито тело в таком же белом одеянии, лежащее передо мной.

Нервный смешок вырвался сам собой. Ох, если подумать, всё это начиналось точно так же! Под лунным светом, разве что не на крышах, а на улицах Серого Квартала, под звуки костяных колоколов, среди потоков дождя она точно так же с ножом в руках стояла над телом дорогого ей человека, в которого вонзился её кинжал. Как и тогда, абсолютно обессиленная и совсем одна. Как и тогда, совершенно не знающая, что же делать дальше.

И, как и тогда, отчаянно пытающаяся понять, как же всё к этому привело.

Кинжал всё-таки выскользнул из покрытых кровью пальцев — и, честно говоря, Шин было уже всё равно. Обессиленно выдохнув, она откинула от лица волосы, не обращая внимания на то, что кровь теперь была и у неё на лице. Какая, в Бездну, разница? Всё ведь и так привело бы к этому — как и в прошлый раз, когда её кинжал нашёл свою цель. Разница лишь в том, что в тот раз она не могла ничего контролировать и не сдержала своё слово, а в этот раз она не сдержала дурные побуждения, из-за чего вновь замарала руки кровью, но в этот раз уже полностью осознанно и целенаправленно. Это было не так, как раньше. Да, Шин и раньше убивала — истощённая бессонницей и кошмарами, защищаясь, сходя с ума от голода, будучи загнанной в ловушку, вне себя от ярости... Но в этот раз всё было иначе. Она спланировала это убийство от и до, заманила свою жертву в ловушку, предельно ослабила его самого и усыпила его бдительность за время пути — после чего убила, безжалостно и беспощадно.

В этот раз у неё больше нет возможности оправдаться. Она сделала то, что зарекалась делать когда-либо — и, более того, Шин не чувствовала никаких угрызений совести, сомнений и моральных терзаний. Ничего, кроме удовлетворения от завершённого дела и усталости.

... вот только если бы тем всё и закончилось!

Собственный взгляд метнулся в сторону, где на соседних крышах столпились свидетели этого убийства. Старейшины, и ранее бывшие готовы вгрызться ей в горло, и раньше выискивали любой повод уничтожить её — о, какой же прекрасный подарок они получили этой ночью! Но на них Шин было плевать, всё же они интересовали её куда меньше. Но наставник, чьё лицо застыло нечитаемой маской, залитая собственной кровью подчинённая, обессиленно опустившаяся на светлую черепицу, судорожно сжавшая в руках веер названная сестра и идиот-чужак, влезший в чужие проблемы... Им действительно не следовало этого видеть, и Шин понимала причину их оцепенения. Может быть когда-то, во времена юности наставника, ещё до Прорыва, убийство не было абсолютным табу — но сейчас? Когда Грань, отделяющая их мир от Бездны, столь тонка, не стоит тревожить её слишком резкими выбросами жизненной энергии, которую оставляет после себя убийство, и звать в их мир Тварей. Тем более не просто убийство, а убийство в городских стенах, где слишком много жизней, которые могут пострадать...

Этого ей не простят. Сколь бы ни ценил её наставник, раз за разом встававший на её сторону, сколько бы ей ни прощались все её авантюры и прегрешения, убийство — черта, пересечение которой ей не спустят с рук. И именно поэтому Шин лишь прикрыла глаза, когда из потоков воды перед ней соткался тёмный силуэт Твари, вернувшейся из-за Грани.

У неё больше не было сил ни бороться, ни оправдываться. И напоследок, прежде чем тёмный ночной город с белыми крышами укрыла тьма, мелькнула лишь одна мысль.

Интересно, что бы сказала на это прошлая она?

Впрочем, нет. Не интересно.

Зная себя, Шин, узнай такое своё будущее, лишь задалась бы вопросом, как всё к этому пришло.

Глава 1.

Раскинувшийся вокруг сад был красив. Пусть и несколько заросший, пусть и явно заброшенный — он сохранял признаки давней заботы о нём и любви к этому месту. Это читалось в дорожках из светлого камня, покрытого сетью трещин, через которые пробивалась трава, в цветущих лотосах на глади небольшого пруда, пестрящих гармонирующими между собой оттенками, в аккуратно обложенных небольшими булыжниками клумбах, где бесконтрольно разрослись оранжевые лилии, а когда-то тщательно пропалываемая земля заросла невысокими сорняками... Сад казался словно застывшим во времени, и этот волшебный образ только подчёркивали капли недавнего дождя, которые вспыхивали переливчатыми искрами в солнечных лучах, пробивающихся сквозь кроны деревьев. От такого заброшенного места впору было ожидать беды — и, тем не менее, стоящая на уходящей вглубь сада тропинке девушка восторженно замерла.

Плевать на следы разрухи в заброшенном доме и потрескавшиеся от времени доски энгавы. Плевать на запустение, отсутствие охранных колоколов и перестука костяных пластин с выточенными на них чарами. Плевать на то, что в таких местах может таиться опасность.

Ничего из этого не имело значения.

Ничего, кроме девочки, застывшей на дорожке у самого озера.

Она была слишком маленькой — даже не для того, чтобы выйти из-за стен поселения, но и просто для того, чтобы одна разгуливать по улице. Чёрные волосы были связаны в два низких хвоста, и ветер трепал густые тёмные пряди, перемешанные с яркими красными лентами, а тишину сада, чуть разгоняемую пением птиц и стрекотом цикад, наполнял тихий перезвон охранных колокольчиков, подвешенных к лентам. Это словно вырывало девочку из атмосферы сада... впрочем, вырывало её не только это. Слишком уж ярко выделялся оказавшийся в заброшенном саду ребёнок — слишком гладкие волосы, не заплетённые в более практичную причёску, слишком сложно выкроенная одежда, которую на Фронтире можно достать лишь за большие деньги, слишком непрактичное и светлое косодэ, выбеленное до цвета свежевыпавшего снега, слишком яркие хакама кроваво-красного цвета, на которые потребовалось бы много красителя, из-за чего подобные яркие ткани были дорогими и здесь, практически на краю мира, не шли на наряды слишком быстрорастущим детям. В облике девочки, стоявшей спиной к невольной наблюдательнице, было слишком много неправильного... да чего уж там! Проще сказать, что было правильным в её облике.

И эта неправильность пугала.

Она была слишком неестественной. Слишком неуместной. Слишком зловещей. Слишком нечеловечной.

И, стоило только осознать это, в голове вспыхнуло имя.

— Гостья, — звонкий детский голос колокольчиком разнёсся по мигом притихшему саду, озвучивая мысли девушки. — Ты узнала меня?

— Сложно не узнать того, кто разрушил всю мою жизнь, — наконец выдохнула она, лишь усилием воли не отступая на шаг назад.

— Я бы поспорила, кто из нас и что разрушил, — не разворачиваясь, хлестнула словами девочка — не как ребёнок, слишком взросло, слишком осмысленно. — Боюсь, если мы начнём мериться, мы не управимся и до новой луны. Ты хоть знаешь, сколько грехов лежит на тебе?

— Поверь, я знаю это лучше других, — сухо произнесла девушка. Собственные пальцы нашарили прохладную кость метательной спицы, спрятанную сзади внутри складок банта пояса. — Мне стоило бы убить тебя ещё при первой встрече.

— Может, так действительно было бы лучше, — не менее резко откликнулась её собеседница, поправляя выбившуюся из правого хвостика прядь. — Скажи мне... Почему ты никак не прекратишь это?

С этими словами девочка развернулась, демонстрируя на светлокожем детском лице два слепых бельма, подёрнутых туманом Хмари...

... и в тот же миг она проснулась.

Пробуждение вышло болезненным. Похоже, во сне девушка, задремавшая над невысоким столиком с принадлежностями для резки костей Тварей и насыщения Хмарью, слишком уж расслабилась, отчего и упала на этот самый столик. К счастью, ткань кимоно, в которую между нитей была вплетена паутина Прях, была достаточно прочной, чтобы не порезаться оставленными на столе инструменты — но один из них оцарапал ребро ладони, и девушка лишь поморщилась, поднося к глазами руку, на которой скапливалась кровь. Нехорошо... Любая травма может спровоцировать очередной приступ, если Тварь почует слабину и попытает удачу. На мгновение прикрыв глаза, девушка послала импульс Хмари в руку, залечивая небольшое ранение — и только когда края пореза сомкнулись, она перевела дух.

Похоже, она слишком уж сильно расслабилась, раз уж позволила себе так уснуть. Или же...? Нахмурившись, девушка резко притянула к себе чашку чая, стоящую на краю стола, и всмотрелась в выпавший осадок на дне — слишком толстый слой, слишком неровная текстура... и слишком резкий запах от самого чая. По отдельности все эти черты не выделялись, но вместе были похожи на порошок из листьев ландыша, пропитанных Хмарью. Ну надо же! Очередная попытка отравления — и яд не самый слабый. Пожалуй, ей повезло, что она не отпила так много, и что Пламя жизни вместе с Хмарью буквально распирают тело изнутри, иначе бы она отошла в Бездну, даже не просыпаясь.

По идее, ей следует злиться. Следует послать эту чашку в стену, следует собрать подмастерий и устроить скандал, выясняя, кто пробрался в Серый Квартал и в очередной раз подсыпал ей яд... вот только сил на это уже не было. Может, то был эффект яда, может, то было вызвано тяжёлой работой на протяжении последней пары лун — однако она чувствовала лишь разливающуюся по телу усталость и какое-то отупелое равнодушие. Верно, зачем злиться? Она прекрасно понимает тех, кто подсыпал этот яд. Её смерть решила бы множество проблем — чего уж там, даже для неё решила бы!

Вот только умирать она пока не имеет права. Не так просто. Не оставив за спиной незавершённые дела. Не так рано.

А значит — следует продолжать, и сделать как раз то, что нужно.

— Юкиэ! — одним плавным движением поднялась девушка — и, оставив на столике недопитую пиалу с чаем, одним плавным движением спустилась с возвышения своего кабинета, прежде чем вылететь в коридор. Проходя мимо открытых дверей, она лишь поморщилась: комнаты особняка, когда-то давно выделенного под мастерскую резчиков костей Тварей, явно давно опустели. За невысокими столиками, на которых были разложены инструменты и заготовки, никого не было, в коридорах не звучали голоса из отдельных мастерских, а на пути к выходу ей не встретилось ни души. Уже все ушли? Сегодня, конечно, и так было немного народу в мастерской — но уходить так рано... Впрочем, нет: скорее уж это она засиделась. Через светлую бумагу сёдзи пробивался красноватый закатный свет, и, скорее всего, вечерний колокол уже давно отзвенел. Соответственно, Юкиэ уже тоже ушла, и свидетелей можно не искать...

— Госпожа Шин!

... или не ушла? Выйдя на прогретую гаснущими лучами энгаву, девушка лишь повернулась на знакомый голос, звучащий из-за угла здания. Её невольная помощница ещё здесь? Так поздно? Не то, чтобы это было неудобно для самой Шин — но это было определённо странно. А уж вместе с отравленным чаем...

Те, кто живут в Сером Квартале, не могут позволить себе доверять кому-либо.

И особенно это относится к ней.

— Госпожа Шин... — вылетев из-за угла, Юкиэ согнулась — даже не столько в поклоне, а просто пытаясь отдышаться. — Госпожа Шин, там...!

— Что-то стряслось? — напряжённо нахмурилась Шин, подходя к судорожно хватающей воздух собеседнице. Такой поздний визит Юкиэ определённо сулил неприятности, так что проблему с отравленным чаем придётся оставить на потом. — Ты слишком взволнована. Отдышись, и только потом говори — не хочу слушать твоё блеяние.

— Г-госпожа... — обиженно всхлипнула помощница — но всё же на какое-то время замолчала, и продолжила только когда отдышалась. — Простите, госпожа Шин. Господин Таро передал, что срочно ждёт вас на собрании Совета.

Что?

— Что? — недоверчиво выдохнула она, сделав шаг вперёд. Собрание Совета? Сейчас? Но прошлое же было совсем недавно, только позавчера... — По какому поводу?

— Я понимаю, что отрываю вас от важных дел, госпожа Шин... но господин Таро передал, что это срочно, — наконец выпрямившись, помотала головой вновь вошедшая девушка. — Прошу прощения, я сама не знаю повода собрания...

Значит, действительно срочно. Господин Таро, хоть и скрытен до Бездны, но обычно предпочитает не утаивать информацию — а значит, если он не рассказывает даже доверенным помощникам старейшин, это что-то действительно важное, что-то, раскрытие чего может вызвать панику. А учитывая, как Тварей привлекают сильные эмоции, которые сопровождаются всплесками жизненной энергии... верно, массовая паника даже в их городе — наихудший вариант. Это Вотчины отменно защищены Предтечами, это территории Протектората патрулируют отряды заклинателей, а в каждом поселении стоит плацдарм — но здесь, на Фронтире, вдали от защиты Предтеч и там, где Грань регулярно истончается, не стоит привлекать Тварей, насколько бы не было защищено поселение.

А она достаточно работала над защитой Кимикай, чтобы вот так просто разрушить всё, ради чего жила.

И с этой мыслью Шин вылетела слетела с энгавы, небрежно оттолкнув замешкавшуюся было Юкиэ.

По улицам поселения она буквально пронеслась. Кривовато уложенная брусчатка казалась залитой кровью в лучах заходящего солнца, развешанные на углах домов костяные колокола тихо постукивали от ветра, создавая своеобразную мелодию, преисполненную тревоги, и Шин спешила. Спешили разойтись по домам и припозднившиеся прохожие — они тоже явно чувствовали тревожность в воздухе, бывшую сейчас практически такой же густой, как Хмарь в могильниках и на полях битвы, и Шин лишь досадливо морщилась, когда очередной придурок, завидев её, чуть ли не шарахался в сторону. Злость разливалась по телу обжигающими волнами, заставляя лицо застыть во взбешенной улыбке, и Шин чувствовала, как у неё от этого кружится голова. По уму, стоило бы поостречься этого, особенно после сна с участием Твари и угрозы нового приступа... вот только даже эта багряная злость, способная повлечь за собой куда более худшие последствия, была куда лучше усталости, буквально затягивающей в серый холодный омут равнодушия, и девушка предпочла отдаться этому чувству. Она буквально взлетела по ступеням к Залам Совета, расположенным на холме в центре поселения, так же практически пролетела по коридорам, заставляя встречных шарахаться чуть ли не в ужасе...

— Шин, ты всё-таки пришла...

И — практически застыла перед высокими дверями из резного дерева, стоило только знакомому силуэту выйти из-за колонны.

— Господин Таро, — прикрыв глаза, вежливо кивнула девушка. Верно, нужно всё-таки успокоиться — пусть она и зла из-за того, что что-то может загубить её работу, не стоит срывать эмоции на старике, который, к тому же, был её единственным благодетелем. — Юкиэ передала, что вы созвали срочное собрание Совета.