Взгляд на будущее из прошлого...

Религиозно-политическая антиутопия.

Первой ласточкой стал вышедший в 1733 году роман "Мемуары двадцатого века" — книга ирландского писателя Сэмюэля Мэддена. Произведение представляло собой, скорее, сатиру, чем попытку серьезной футурологии. Мэдден был англиканским священником, и роман посвящен опасностям католицизма и иезуитов, изображая будущее, в котором они доминируют.

Эта работа считается самой ранней, посвященной путешествиям во времени, хотя в ней не объясняется, как это было сделано.

Роман представляет собой переписку между британскими представителями в Константинополе, Риме, Париже и Москве и их руководством в Великобритании.

Технология 20-го века не отличается от эпохи Мэддена; основное внимание уделяется политическому и религиозному состоянию мира в будущем.

В истории будущего большая часть мира оказалась во власти иезуитов. В начале 19 века иезуит Павел IX стал папой и захватил временный контроль над большей частью Италии. Восемнадцатый век был временем войны между Испанией, Францией и Священной Римской империей, но ослабленные конфликтом и бесхозяйственностью, все три державы в итоге к середине девятнадцатого века стали вассалами Римского престола. Также под папским контролем находятся обширные владения в Африке, Китае и Парагвае.

Во Франции правит король Людовик XIX, но французское государство слабо, и им управляет его премьер-министр-иезуит. В Константинополе Османская империя пала и была заменена татарской империей. Новый режим проводил либеральную религиозную политику, и к 1997 году деизм и христианство стали доминировать в империи, а миссионеры-иезуиты стали активными и могущественными. Россия является экспансионистской державой, аннексировавшей Финляндию, Польшу и части Персии и Турции; и, хотя она традиционно является врагом иезуитов, в конце 20-го века они также набирают силу там.

* * *

Геополитика будущего.

В 1763 году автор, оставшийся анонимным, издал книгу "Правление Георга VI 1900-1925".

От первой страницы книги до последней проводятся две основные идеи. Первая: Россия — враг будущего; если ей не подрезать крылья, она будет доминировать во всей Северной и Восточной Европе и станет источником проблем мира. К 1900 году она не только поглотила Польшу, Финляндию и Крым, что впоследствии действительно произошло в реальности, но также аннексировала скандинавские монархии, что отнюдь не казалось невозможным для наблюдателя 1763 года.

Вторая: если Россия — великая опасность будущего, то Франция представляет собой большую опасность настоящего. Она непримирима, и она должна быть разбита. Другого способа справиться с ней нет, и после двух ее неспровоцированных нападений Георг VI с поразительной легкостью завершает полное завоевание королевства Бурбонов. При этом Англия проводит там прогрессивные реформы, вызвавшие радость французского народа.

Будущее России достаточно точно предсказано; более того, ее грядущее величие даже преувеличено, поскольку в книге в 1900 году она становится второй, а не третьей морской державой в Европе, а ее сухопутные владения распространяются до Северного Моря.

Турция все еще владеет Константинополем, хотя ее северные границы были урезаны Россией (как и в реальности).

Верховенство в Германии перешло от Габсбургов к Бранденбургскому дому, и Фридрих IX из Гогенцоллернов получил императорский титул в 1900 году. Этот прогноз был вполне реалистичен для эпохи, только что увидевшей славу Фридриха Великого. Но никто не мог предвидеть реального пути Пруссии к возвышению — с уничтожением в 1805 году древней "Священной Римской империи" Наполеоном и созданием шестьдесят пять лет спустя нового Немецкого Рейха Вильгельмом I Прусским. Германия 1900 года автору виделась в увековечении старой империи, а не новообразованным государством. При этом значительную силу новой империи у автора представляли курфюрсты Баварии и Ганновера, герцоги Саксонии и подобные им князья XVIII века.

Объединение Италии было еще одним из событий будущего, которое предвидел автор. В его 1900 году почти весь полуостров находится под властью одного короля. "Наследие Святого Петра уже давно отторгнуто от Церкви, и светская власть пап закончилась." Но два неудачных прогноза сделаны при описании Италии 1900 года. Ее король является не членом рода Савойи, как в реальности, а потомком Карла Неаполитанского — хотя потомки сочли бы невозможным присутствие сицилийского Бурбона на римском троне. Другая ошибка — выживание небольшого Венецианского государства на северо-востоке Италии: вместо дожа в Венеции правит король, и его существование было продлено с помощью Франции, "которая всегда считала себя обязанной вмешиваться в дела Италии".

История Пиренейского полуострова предсказана не так удачно. История девятнадцатого века Испании у автора отмечена процветанием. Португалия завоевана и поглощена в начале века, а Сардиния вернулась под власть Испании. Испании также удалось вернуть Гибралтар, и, по-видимому, Менорку, лишив Британию плацдарма в Средиземном море. Более того, вся испанская Американская империя нетронута: Мексика, Перу и Венесуэла — мирные и спокойные вице-королевства под властью короны испанских Бурбонов.

Бразилия, в результате завоевания Португалии, также стала испанской провинцией. Тем, для кого восстание колоний хорошо известное явление, трудно представить, насколько маловероятным, должно быть, казалось наблюдателю 1763 года, что земли Нового Света когда-либо разовьют национальный дух и оторвутся от своей метрополии.

Испания сохранила и Филиппины, которые являются целью английского вторжения в 1920 году.

Из малых государств Европы 1763 года автор позволил выжить немногим.

Швейцарская Конфедерация все еще существует, но нет других третьесортных держав, кроме королевства Венеция.

Португалия была поглощена Испанией, Швеция, Дания и Норвегия — Россией, в то время как Франция где-то около 1850 года захватила и аннексировала австрийские Нидерланды и Голландию.

Создание полудюжины новых государств на Балканах автору и не снилось. Он делает Султана по-прежнему хозяином всех земель до Дуная.

Французская революция — это событие, о котором у автора нет ни малейшего предчувствия. Франция 1900 года для него все еще централизованная, плохо управляемая и деспотичная страна его собственного времени. "Дворяне были абсолютными господами в своих поместьях, но рабами своего монарха и первыми, кто испытал его ярость", "Парламенты ранее вызывали волнения в этом королевстве своим упрямством в отказе зарегистрировать королевские указы: но теперь этой видимости свободы пришел конец", "Суеверия и энтузиазм" правят низшими классами, умеренные только после 1920 года "большим количеством книг, которые высмеивали и ниспровергали римско-католическую религию". Города во многих провинциях пришли в упадок, государство было наполовину разрушено, но "хитрый политик" король Карл X все еще проводит агрессивную политику своего предка Людовика XIV, удерживая Италию на плаву, наживаясь на проблемах Германской империи и угнетая миллионы недовольных нидерландцев. В союзе с русским царем Петром IV он способен доминировать в Европе, пока, вступив в неспровоцированную войну с Англией, он не потерял и свою жизнь, и свою корону в 1919 году.

В Англии 1900 года во внутренней политике остаются те же фракции восемнадцатого века и парламентская коррупция. Судьба министерств зависит от интриг группы герцогов-вигов, каждый из которых имеет своих сторонников в Нижней палате.

Территория британских Североамериканских колоний была расширена и по ней распространились британские мануфактуры.

Австралия и Южная Африка, естественно, не упоминаются в книге. Первое поселение в первой появилось только в 1788; во второй на момент написания книги была только малоизвестная голландская колония.

Ост-Индская компания по-прежнему процветает, но границы ее территорий нигде не указаны. Мы знаем только, что в царствование Георга VI они включали в себя не только индийские владения, но и бывшие голландские поселения на Яве.

"К 1920 году в британско-американских владениях насчитывалось 11 миллионов душ: они владели, возможно, самой прекрасной страной в мире, и все же никогда не предпринимали ни малейшей попытки избавиться от власти Великобритании". На деле уже в 1899 году в Соединенных Штатах проживало около 70 миллионов жителей, а в доминионе Канада — более 5 миллионов. Действительно интересным фактом в картине автора является то, что он, только что задумавшийся о возможности восстания Соединенных Колоний, затем отклонил ее. Вызвавшее возмущение американцев законодательство Джорджа Гренвилла оставалось будущим, хотя и совсем близким — оно было введено менее чем через год после публикации книги. Другие причины для недовольства американцев уже существовали, но автор считал, что они никогда не станут опасными. "Конституции нескольких частей этой обширной монархии были превосходно разработаны, чтобы держать в постоянной зависимости от метрополии ... Множественность правительств, которые преобладали над всей страной, сделала выполнение такой схемы (т.е. восстания) абсолютно невозможным".

Возможно, еще при жизни автора зрелище Континентального конгресса опровергло его предположения. Есть шансы, что он дожил до известий о Саратоге и Йорктауне и даже увидел посланника Соединенных Штатов Северной Америки, идущего по улицам Лондона. Он, должно быть, вздохнул, подумав о своей собственной восторженной картине милиции Нового Орлеана, сотрудничающей с английскими солдатами при захвате города Мехико.

Автор совершенно не предвидел повсеместного развития технологии, основанной на пару. В его 20 веке трехпалубные парусные корабли сражаются в морских сражениях, а внутренним коммуникациям способствуют прекрасные дороги и бесчисленные каналы. Живший в эпоху расцвета каналов (большой канал "Бриджуотер" начал работу в 1761) автор рассматривал именно их, как великие магистрали будущего. "По рекам, которые раньше были почти бесполезны, теперь плавали большие баржи, что увеличило торговлю бесчисленных городов и зародило во многих местах новые. Прорытые каналы соединились с реками и образовали сообщение между всеми частями королевства. Деревни превратились в городки, а городки стали городами".

Военные операции англичан, занимающие так много места в "Царствовании Георга VI", полностью смоделированы по тактике Фридриха Великого, которая, похоже, была самым тщательным образом изучена автором. В их единственной катастрофе, неожиданном поражении от французов при Орлеане в мае 1919 года, Георг VI копирует Фридриха даже в поражении — битва, похоже, смоделирована по образцу битвы при Хохкирхе. Марши английской армии очень тщательно проработаны. "Освобождение Вены в 1918 году" — это воспроизведение марша Мальборо на Бленхейм, который был единственным прецедентом, имевшимся у автора для операции, охватывающей такую обширную территорию.

Но в некоторых кампаниях лимит дней, отведенных для длительных и сложных операций, слишком мал. Георг VI иногда ухитряется двигаться со скоростью, которая удивила бы самого Наполеона.

* * *

Французская утопия.

"2440 год: Сон, если он когда-либо был" — роман Луи-Себастьена Мерсье, написанный в 1770 году, утопический роман, действие которого происходит в 2440 году.

Роман описывает приключения неназванного человека, который засыпает и оказывается в Париже через несколько столетий. Он бродит по изменившемуся городу и в конце концов оказывается в руинах Версальского дворца. Герой Мерсье отмечает все, что привлекает его внимание в этом футуристическом Париже. Общественное пространство и судебная система были реорганизованы. Одежда граждан удобна и практична. Больницы эффективны и основаны на научных данных. Здесь нет монахов, священников, проституток, нищих, учителей танцев, кондитеров, постоянных армий, рабства, произвольных арестов, налогов, гильдий, внешней торговли, кофе, чая или табака — такие занятия, учреждения и продукты были признаны бесполезными и аморальными, как и большая часть ранее написанной литературы, которая была добровольно уничтожена будущими библиотекарями, которые с гордостью демонстрируют свою библиотеку, сведенную к одной комнате только с самыми ценными произведениями.

(М-да, утопия с сожжением "ненужных и лишних" книг... Да еще и запрет религии, танцев, кондитерских изделий, чая с кофе — так как это все бесполезные и аморальные вещи, да уж, утопия... И вообще непонятно, как можно отменить внешнюю торговлю, как бесполезную либо аморальную?! Хотя... Учитывая, что в будущем мире автора Франция сохранила свои колонии, возможно, ей действительно нет нужды во внешней торговле, все необходимое производится и выращивается на "своей" территории...)

Написанная всего за 18 лет до Французской революции 1789 года, книга описывает будущую светскую, пацифистскую Францию, созданную в результате мирной революции во главе с "королем-философом", который установил систему, напоминающую парламентскую монархию. Будущая утопическая, эгалитарная Франция изображается, как не имеющая ни религии, ни вооруженных сил.

Одной из тем романа является рабство, поддержка его отмены и даже пропаганда некоторой "ограниченной деколонизации", смягченной, однако, взглядом Мерсье на западную культуру (определяемую в первую очередь на превосходном примере французской культуры) и его патриотизмом, который видит Францию как новую, доброжелательную к миру страну.

Другая тема касается гендерного равенства, о котором Мерсье снова писал, как "прогрессивный и консервативный": в его будущем мире браки основаны на любви, развод законен, а приданое отменено; но идеальные женщины "свободны" посвятить себя жизни дома как "хорошие жены и матери".

* * *

Российская утопия.

В 1828 году Фаддей Булгарин, известный ныне, прежде всего как враг Пушкина, издает книгу "Сцена из частной жизни, в 2028 году, от Рожд. Христова".

В 21 веке мира Булгарина Петербург разросся, что, впрочем, предсказать было не так трудно — городам это свойственно со временем, в районе Охты через Неву перекинули висячий чугунный мост... В реальности в начале XX века здесь построен Большеохтинский мост. Однако Булгарин не предвидел железобетона, а "передовым" материалом для строительства мостов считал чугун. Однако, хотя столица увеличилась во много раз, население всей страны почему-то за два века лишь удвоилось, в России 2028 года живет всего лишь 100 миллионов человек.

Император и дворяне в России 21 века по-прежнему существуют. Впрочем, очевидно, что, даже если сам Булгарин и предполагал возможность революции, то такие предсказания тогда просто не опубликовали бы.

Однако все жители России будущего — учились в школах, а все дворяне — в университетах.

В силу этого книги в 21 веке распространены гораздо больше, чем в начале века 19-го, даже среднюю литературу печатают тиражам в десятки тысяч экземпляров. Это скорее походит на 20 век, но распространение компьютеров и интернета в 21-м веке, автор, конечно, не мог предвидеть.

В 21-м веке все образованные люди говорят между собой только по-русски (для дворян начала 19 века это было бы необычно), исчезли воспитывающие детей гувернеры-иностранцы, да и вообще домашнее обучение — теперь дети учатся в специальных учебных заведениях.