Вход и выход. Эпизод 2

Вход и выход

Эпизод 2

Марина Стрелкова была дочерью военного. Поэтому всё её детство прошло в сплошных переездах: родилась в Березниках — небольшом городе в Пермской области, потом жила в военном городке в Удмуртии, после чего на незначительное время отца перевели служить в Белоруссию. Закончились странствия семьи Стрелковых в городе Кургане.

Поменяв за свою жизнь не один детский сад и не одну школу, Марина думала, что умеет находить общий язык с разными людьми и может адаптироваться в любом коллективе.

Как же иначе? Она ведь — дочь военного! Большого и здоровенного, что было правдой чистой воды: отец Марины не пил, не курил, каждый день занимался спортом.

Поэтому всё в жизни Марины Стрелковой шло чисто и гладко, пока она не оказалась в школе Љ13 города Кургана. Она словно запнулась о 10-й "Б" класс этой школы. Причем, в первый же день. Марине часто приходилось быть "новенькой", но так, как в школе Љ13 — никогда.

Да, по проверенной схеме она сразу вычислила лидера класса — Наташу Карпенко, которая мало того, что была самой красивой девочкой в классе и отличницей, она же была и старостой класса.

Также Марина вычислила "любимца публики" — Антона Армеева, которого умным можно было назвать с большой натяжкой. Он был троечником, но наглым и самовлюбленным. Наверное, из-за того, что его отец был полковником милиции. Может, из-за того, что Артем занимался самбо и держал в страхе всех одноклассников.

А ещё Антон был чертовски красивым. В те времена его можно было сравнить разве что с Леонардо Ди Каприо, плакат с изображением которого висел на стене в комнате Марины.

Улыбка Антона сводила многих девчонок школы Љ13 с ума, но нравилась ему почему-то только Марина Стрелкова.

Он сам предложил ей сидеть за одной партой, встречал её утром у подъезда, провожал из школы, неся в руке сумку Марины.

А ещё Армеев каждый день угощал Марину Стрелкову то пирожными, то конфетами, то шоколадом. Один раз даже подарил импортный набор косметики.

Одноклассницы завидовали Стрелковой черной завистью. Многие, в том числе и сама Марина, задавались вопросом: почему Антон ухаживает именно за ней, ведь вокруг столько девушек симпатичнее её?

А он всё продолжал за ней ухаживать, даря цветы, приглашая то на прогулки по городу, то в кино, то в кафе.

Антон был таким милым и добрым, что очень быстро завоевал сердце Марины, и в какой-то момент она так к нему привязалась, что не могла уже и дня без него прожить. Очень скучала по своему Леонардо, когда тот куда-нибудь уезжал на соревнования, на дачу с родителями или просто не выходил из квартиры, болея гриппом или ангиной.

Была ли это любовь? Скорее, нет.

Это была юношеская пылкая страсть, попытка быть взрослее своих сверстников, влечение, напрочь отключающее мозг.

Всё это Стрелкова поняла гораздо позже, когда стала взрослой, а тогда...

Тогда они, чаще всего, в квартире родителей Антона, отдавались своим чувствам без остатка, зачастую забывая про осторожность. Эти чувства кружили им головы, опьяняя сильнее любого алкоголя.

Это было похоже на сказку для взрослых, где Марина была распутной Красной Шапочкой, а Антон был сексуально разнузданным Серым Волком.

И, хотя родители говорили им, что с этими играми нужно завязывать и пустить неуемную энергию в русло учебы, на Марину и Антона эти увещевания не действовали. И где-то в мечтах Стрелкова была уже женою Армеева, нарожала ему кучу детишек, и жили они вдвоем, в квартире родителей Антона, в то время как сами родители переехали жить в свой загородный дачный дом.

Увы, как это часто бывает, сказка закончилась, когда Марина забеременела. И первый человек, которому она об этом рассказала, был Антон.

Конечно, Антон обрадовался. Он весь вечер носил Марину на руках, говорил, что это самый счастливый день в его жизни, клялся-божился, что будет идеальным отцом, вне зависимости от пола ребенка. Но единственное, что смущало тогда Марину: они же сами ещё дети. И как они вырастят и воспитают ребенка, когда ни у кого из них нет соответствующего опыта.

На что Армеев, взяв её за руку, сказал:

— Мы же любим друг друга, Мариша! Наша любовь безгранична, и она творит чудеса. Поэтому мы справимся с этим. Если что, родители нам обязательно помогут. Они же любят нас, верно?

— Верно, — ответила Стрелкова.

— Ну, и всё! Никаких проблем.

Антон притянул Марину к себе, и они слились в страстном поцелуе посреди многолюдной улицы. Это была сцена, достойная голливудского боевика, вот только не знала тогда Марина, что поцелуй этот будет последним.

На следующий день в школе Антон Армеев был замкнутым и молчаливым. Он словно постоянно о чем-то думал, явно хотел что-то сказать, но не решался. И только после обеда, когда они смотрели телевизор и ели эклеры, запивая их какао, Армеев сказал:

— Я поговорил с родителями, и они против ребенка.

— Это как? — Стрелкова от неожиданности поперхнулась эклером. Прокашлявшись, вскочила с дивана, запустив в Антона подушкой.

— Ну... — Армеев щелкнул пультом, выключив телевизор. — Мы ещё слишком молоды. Нам бы школу закончить, да вышку получить. А родить другого ребенка ты ещё успеешь, поэтому мои родичи готовы хоть сегодня дать тебе денег на аборт. Вот...

Пока Антон тянулся рукой к большому портмоне, лежащему на комоде, Марина ещё раз схватила подушку и несколько раз ударила его по голове.

— Ты что?.. Вы что, совсем сдурели, что ли?.. Убить нашего ребенка?! А что ты мне вчера говорил?

— Ну, я не предполагал, что...

— Да пошел ты! — крикнула Марина, выскакивая в коридор. Надев плащ и туфли, она выскочила за дверь.

— Марина, я не думал, что родители будут... — пытался оправдываться ей вслед Армеев.

— Да пошли вы все, уроды! — прокричала в ответ Стрелкова, цокая каблуками по ступенькам, размазывая слезы по лицу.

Выскочив из подъезда, она опустилась на скамейку и громко зарыдала. Мимо шли прохожие, бросали на неё косые взгляды, но ей плевать было на них.

Сколько она так сидела, рыдая в голос, трудно было сказать. Но, немного успокоившись, она поняла, что нужно подумать о том, как жить дальше. То, что с Армеевым они расстанутся — к гадалке не ходи. Поматросил и бросил... Вот тварь! И родители его такие же бездушные твари.

"Родить и вырастить ребенка помогут и мои родители. Вот только как им сказать, что я беременна? — думала тогда Марина. — Если мать ещё поймет и простит, то реакция отца — человека военного до мозга костей, может быть самой непредсказуемой, от "собирай свои вещи и пошла на х... отсюда" до рукоприкладства".

В любом случае, рассказать родителям нужно было, а что будет дальше — одному Богу известно.

И надо было сказать, и страшно. А что делать?

— Вот с-сука, Антон, — бормотала сквозь слезы Стрелкова, роясь в своей сумочке. — Всю жизнь мне испортил, гад! Тоже мне — идеальный отец! Трус! Тварь бесхребетная! А я кому нужна буду, малолетка с ребенком на руках?

Насобирав на дне сумки немного денег, Марина направилась к близлежащему продуктовому киоску. Ей нужно было немного выпить для храбрости, а потом пойти домой и всё рассказать родителям. После чего — уповать на их милость.

То, что пару бокалов вина будущему ребенку не повредит, она читала в каком-то из модных журналов. В том киоске Стрелковой постоянно продавали спиртное, даже не спрашивая про возраст, поэтому она без проблем купила бутылку "красненького", с которой отправилась в ближайший сквер, где и планировала немного выпить "лекарства для нервного успокоения".

Увы, одноразовых стаканчиков в киоске не было, поэтому Марина сделала пару глотков из горлышка. Стало лучше, но не настолько, что можно было идти домой и сдаваться в плен родителям.

И Стрелкова сделала еще пару глотков.

— Девушка, вам составить компанию? — тут же спросил проходящий мимо забулдыга.

— Составь компанию своей правой руке, — ответила Марина, роясь в кармане плаща.

— Что? — удивленно спросил пьянчуга.

— Что слышал. Вали отсюда, я сейчас парня своего позову...

При слове "парня" слезы навернулись на глаза Марины. Шмыгнув носом, она выудила из кармана початую пачку дамских сигарет и закурила.

"Да нет у меня больше парня. Нет!"

Дурно пахнущий незнакомец, шаркая ногами, что-то бормоча себе под нос, удалился. Но в его бессвязном бормотании Стрелкова отчетливо расслышала: "Проблемы у тебя будут... Проблемы".

Тогда она не придала этому значения и, сделав ещё один глоток, прошептала:

— Антон-гондон! Всю жизнь мне испортил...

— Что? — спросила проходящая мимо женщина.

— Это я не вам! — Марина снова присосалась к бутылке, успокаивая себя тем, что хоть она и сделала больше двух глотков, выпила-то она всего ничего. Будущему ребенку это точно не навредит. И сигарета тоже. А потом она бросит. Вот покается перед родителями и точно бросит и пить, и курить. Нужно только ещё чуть-чуть набраться храбрости. И она будет самой лучшей матерью для своего ребенка. БУДЕТ, назло всем Армеевым!

Не без труда поднявшись со скамейки, Стрелкова, пошатываясь, направилась в сторону своего дома. Да, она была пьяна и осознавала это, но только в тот момент она была готова признаться во всем своим родителям. И пофиг, что скажет мать, и что сделает отец.

Темнело, значит, родичи дома. Значит, самое время прийти и покаяться.

Всю дорогу она отхлебывала из горлышка, плакала, вспоминая счастливые моменты из жизни, проведенные с Антоном, крыла его и его родителей отборным матом, не обращая внимания на прохожих.

Полностью погрузившись в свои переживания, Марина не заметила, что переходит дорогу на красный свет светофора. Уже почти дойдя до тротуара, она увидела яркий свет фар, услышала визг тормозов, почувствовала сильный удар, который подкинул её высоко вверх.

И всё. Темнота.

Стрелкова пришла в себя только в больничной палате, вся в гипсе и с перебинтованной головой. У её кровати стояла заплаканная мать и мужчина с перепуганным лицом. Это он её сбил.

Ещё один удар: Марина узнала, что у неё был выкидыш. Она потеряла ребенка, которого даже не видела, к которому даже не успела привыкнуть, но так неудачно натянула на себя роль матери.

Третий удар: врачи сказали, что ей больше нельзя будет иметь детей.

Дальше началось время преодоления боли и время страданий. Марина провела в больнице несколько месяцев. Ей было сделано множество операций. Сколько — она и сама не могла вспомнить.

После больницы был долгий реабилитационный период, в ходе которого Марина Стрелкова заново училась ходить.

Каждую ночь она плакала. Это было не столько от физической боли, сколько от боли душевной. Она не могла понять, за что на её долю выпали эти страдания? Ведь она никому ничего плохого не сделала...

Подушки были мокрыми от слез.

За всё это время её навещала только мать. Приносила варенье, фрукты. Отец ни разу не появился. Марина полагала, что его гложет комплекс вины за то, что он не смог ничем помочь своей единственной дочери в той ситуации, и ему стыдно. Но мать говорила, что он в командировках или на учениях.

Антон тоже ни разу не появился. Вот ведь сволочь! Мог бы хоть раз заглянуть, особенно, после того, что у них было. Тварь!

Выйдя из больницы, Марина Стрелкова поняла, что до глубины души ненавидит Антона Армеева. Его и только его. И хрен с его родителями, с которыми Марина практически не общалась. Но мать почему-то сказала, что нужно сбросить камень с души и всех простить, ибо всё, что произошло, произошло по нелепой случайности и по их с Антоном неопытности.

Чтобы не расстраивать мать, Марина сделала вид, что ни на кого не держит зла, что всех прощает, но злобу и обиду она всё-таки затаила на своего героя-любовничка, которому где-то в глубине своей израненной, измученной души желала сдохнуть в страшных муках.

Она много раз, будучи загипсованной, лежа в больничной палате, представляла, как придет к отцу на работу, украдет "АК-47", а потом расстреляет из него Антона. Причем, начнет стрелять по коленям, потом по прочим частям тела, чтобы перед смертью он больше помучился.

Увы, её замыслам не суждено было сбыться, так как незадолго до выписки из больницы её отец умер во время утренней пробежки. И, кроме как в его военной части, автомат раздобыть было негде.

Обстоятельства смерти отца были более чем странными и нелепыми. Отец всегда по утрам совершал пробежки с ротвейлером по имени Джонни. Во время очередной пробежки у отца случился сердечный приступ, от которого он почти сразу умер.

Если верить словам матери, Джонни, которого Марина всегда считала тупым псом, который слушался только отца, протащил на поводке мертвое тело своего хозяина через весь район, дотащил до подъезда, а потом долгое время не подпускал к телу отца ни скорую помощь, ни милицию. Также он не впускал и не выпускал никого из подъезда. Всё закончилось только тогда, когда кто-то из соседей позвонил на работу матери. Та завела пса в квартиру, и только после этого "скорая" и милиция начали свою работу.

Несчастный случай, мать его!

Отец всегда напоминал Марине Владимира Турчинского. Он был таким же крепким и симпатичным.

Кстати, Владимир Турчинский тоже умер, не дожив до пятидесяти лет. Царствие ему небесное! Пусть земля ему будет пухом! Совсем не щадил себя человек. В противном случае он снялся бы во многих фильмах и удивил бы россиян своими очередными рекордами. Жаль его, конечно!

Ещё лежа на больничной койке, Марина много раз слышала слова врачей, обращенные к её матери: "Ваша дочь будет хромать всю жизнь. Сочувствую, но после таких травм ходить без палочки у неё не получится".

Ещё один удар судьбы!

Но Марина была не из тех, кто легко сдается. Поэтому, выйдя из больницы, Марина Стрелкова первым делом решила опровергнуть слова докторов и начала ходить в плавательный бассейн.

Да, поначалу было тяжело, всё давалось через боль, но потом она втянулась и поняла, что вода, действительно, колыбель жизни. И плавание укрепляет и исправляет тело.

Через несколько месяцев таких тренировок от хромоты не осталось и следа. Ничего почти не болело. Осталась лишь боль душевная: Марина по-прежнему ненавидела Армеева. Не любила она и других парней, так как считала, что любой из них может поступить так же. Может попользоваться девушкой и в самый ответственный момент пойти на попятную.

"Все они козлы!"

Из-за упущенного по понятным причинам времени Стрелковой пришлось ещё раз учиться в 10-м классе. То есть, остаться на второй год, но перевестись в другую школу. Связано это было с тем, что ей не хотелось, даже случайно, видеть лица своих бывших одноклассников, пусть даже они будут учиться в другую смену.

Ещё одно потрясение: от бывших одноклассниц Марина узнала, что у Антона Армеева роман с Наташей Карпенко, которая была и самой красивой девочкой в классе, и старостой.

Вот это был удар, так удар!

"Так вот почему этот урод ни разу не пришел в больницу, не принес ни цветов, ни фруктов, не поинтересовался, как я там выздоравливаю! Вот ведь сволочь! — думала тогда Марина и плакала по ночам, обильно смачивая слезами подушку — Дерьмо на палочке!"