Следопыт

Unknown

Дэвид Блейкли

Следопыт

Неизвестные секретные миссии в Ираке

История из рядов Следопытов, незаконнорожденных сыновей Специальной Авиадесантной Службы.

Посвящается моей матери и отцу, которые всегда были рядом со мной

«Важен не критик и не тот человек, который указывает на то, как сильный человек споты­кается или где тот, кто совершает поступки, мог бы сделать их лучше. Заслуга принадлежит человеку, который действительно находится на арене; чье лицо испачкано пылью, потом и кро­вью; кто доблестно борется; кто ошибается и терпит неудачу снова и снова, потому что нет усилий без ошибок или недостатков; кто познает великий энтузиазм, великую преданность, кто тратит себя в достойном деле; который, в лучшем случае, познает в конце концов триумф высоких достижений, и который, в худшем случае, если и терпит неудачу, то, по крайней мере, терпит неудачу, будучи очень смелым, так что его место никогда не будет среди тех холодных и робких душ, которые не знают ни победы, ни поражения.»

ПРЕЗИДЕНТ ТЕОДОР РУЗВЕЛЬТ

Речь в Сорбонне, 23 апреля 1910 г.

«Счастье всегда найдут те, кто смел и упорен; странник — не оборачивайся, иди вперед и ниче­го не бойся».

Аноним. Из неофициального собрания цитат Следопытов

Благодарности

Особая благодарность моим сестрам Анне и Лизе за всю вашу поддержку на протяжении многих лет, особенно когда я был в командировках с военными: я люблю вас, и вы продолжаете вдох­новлять меня.

Я хотел бы поблагодарить Дэмиена Льюиса, мастера заварки чая на одну чашку, за время, потра­ченное на поис­ки воодушевления, пока я глядел в густой туман южноирландского дождя; изда­телей Роуленда Уайта и Алана Самсона за их воодушевление, прозорливость и руководство с са­мых ранних эта­пов; Джиллиан Янг и всех сотрудников «Ориона», которые так много сделали для того, чтобы эта книга имела успех. Спасибо также Аннабель Мерулло, литературному аген­ту, и ее помощни­це Лоре Уильямс за их поддержку.

Спасибо моим верным друзьям Эвану Россу, Гарету Арнольду, Дэвиду Грину, Азиму Маджиду и Стефану Д'Барту. Самому преданному другу Джимми Чу — спасибо тебе за то, что ты был рядом. Также спасибо Лоре Фрейзер, Элис Клаф, Робу Маццетти, Франческе Муссетти, Мэтту Тейлору, Энди Джексону, Сабине Скала, Дженис Дикинсон, Софи Болл, Лауре Прадельске, Оливии Ли, Бонни Гилмор, Джошу Варни, Эмме Ригби, Ричарду Аллену, Чарльзу Таунингу, Люку Харди, Эндрю Читтоку, Патрику Хэмблтону, Кэти Райс, Чарли Берч и Катерине Конечна. И, конечно, спасибо Еве, Чаббсу, Логсу и Поджу за то, что терпели мои неоднократные претензии к вашему гостеприимству.

Особая и искренняя благодарность бойцам моего патруля, «Погром Три Ноль», с которыми я так многое пережил и о которых рассказано в этой книге, и особенно Трикки, который не раз спа­сал мне жизнь. Для Следопытов: многие великие люди приложили огромные усилия для созда­ния этого элитного подразделения. Следопыты являются лучшими в мире в том, что они делают, благодаря вашим усилиям. За павших; мы будем помнить вас. Нынешним и будущим Искателям — двигайтесь быстро, не высовывайтесь и наслаждайтесь этим, пока это длится.

Девиз взвода Следопытов: «Идущие первыми».

Дэвид Блейкли, март 2012 года.

От автора

Я изменил имена некоторых солдат, изображенных в этой книге, и несколько географических ме­стоположений по соображениям оперативной и личной безопасности, а также для защиты лич­ности членов элитных войск Великобритании и союзников.

Моя история, рассказанная в этой книге, касается моего путешествия по Ираку, когда я там сра­жался. Она написана на основе моих личных памяти и воспоминаний о описываемых событиях, а также воспоминаний других сотрудников миссии, с которыми я разговаривал и которые смогли помочь, и моих записей об этой поездке. Я сделал все возможное, чтобы точно и реалистично изобразить события такими, какие они произошли. Однако моя память, без сомнения, подверже­на ошибкам, и любые ошибки здесь исключительно по моей вине. Я буду рад исправить их в бу­дущих изданиях.

Пролог

Уже наступил закат, почти пришло время загружаться в C130 «Геркулес» и подниматься в темнею­щее небо. Я прогулялся по пустынной взлетно-посадочной полосе, чтобы немного по­быть наедине с собой. Солнце опускалось за мятую серую громаду гор в нескольких километрах к западу от нас, а за ней простирались бескрайние просторы великой засушливой полупустыни.

Взлетно-посадочная полоса находилась глубоко в тени затонувшей долины и была скрыта из виду, именно так, как мы и хотели. Высоко надо мной орел издал одинокий, пронзительный крик. Вихрь пыли пронесся над кустарником, поднимая сухую траву и мусор, когда он пронесся по взлетно-посадочной полосе. Сцена была настолько пустынной, что едва ли можно было пред­ставить, как все спрятавшиеся бойцы лихорадочно готовились в последнюю минуту.

Вы можете выполнить задачу воздушного десантирования практически с любого пригодного для эксплуатации участка взлетно-посадочной полосы, от лондонского Хитроу до пострадавшего в боях международного аэропорта Багдада или заброшенного аэродрома посреди буша. В основ­ном, обычные военные действия проводятся с одной из крупных авиабаз, и нет особой необхо­димости скрывать их. С такими задачами, как наша, нам нужно было находиться подальше от пристального внимания общественности и любопытных объективов средств массовой информа­ции.

Эта взлетно-посадочная полоса была именно тем, что мы искали. Она была настолько древней, что на ней даже не было работающей диспетчерской вышки. Там был только потрепан­ный, вы­горевший на солнце, тускло-оранжевый флюгер, безвольно висящий в воздухе, плюс пара полу­разрушенных ангаров. С момента его прибытия предыдущей ночью под покровом тем­ноты на стоянке также виднелась толстая, мощная фигура транспортного самолета C130 «Геркулес», вы­глядевшего совершенно неуместно рядом с изрытой ямами взлетно-посадочной по­лосой, напо­ловину заросшей сорняками.

В одном из двух ангаров размещались наши машины — пара укороченных «Лендроверов», ощети­нившихся пулеметами, которых мы ласково называли Пинки. Здание было построено в 50-х го­дах, с кирпичными стенами, увенчанными провисшей крышей из гофрированного железа. Ржаво-красный металл был залатан множеством заплаток, похожих на тусклый серебристый пластырь. Тем не менее, оно прекрасно послужило нашим целям. Оттуда мы могли бы погрузить Пинки на борт C130 для дальних операций или на тяжелый транспортный вертолет «Чинук» для операций на меньшую дальность.

В дикой, пустой тишине я воспользовался моментом, чтобы поразмыслить о том, что меня ждет впереди. Совсем недавно я занял пост заместителя командира нашего подразделения, Следопы­тов, и вот мы были готовы прыгнуть во тьму и неизвестность. У многих ребят было гораздо больше опыта, чем у меня: без сомнения, я должен был подвергнуться испытаниям, как никогда раньше.

Говорят, что война — это долгие периоды скуки, прерываемые периодами интенсивных действий. Мы ждали добрых несколько дней, пока этот план получит зеленый свет. Но даже сейчас, когда до отключения тормозов осталось два часа — час взлета самолета, — нас все еще могут останов­ить. На самом деле, нас могли отозвать в любой момент, прежде чем мы бы спрыгнули с открытой рампы самолета «Геркулес», высоко над местностью, занятой противником.

Как только бы мы спрыгнули самолета, мы бы достигли точки невозврата. Никто не мог нас отозвать. Вы не можете использовать радио во время затяжного прыжка с большой высоты, который мы и планировали сделать. Не было никакой возможности услышать радиосообщение или говорить в микрофон при свободном падении с экстремально большой вы­соты и стремительном падении на землю со скоростью свыше 100 миль в час. В любом случае, поток воздуха сорвет любой наушник или гарнитуру.

Падая, мы были лишены связи с внешним миром. Как только мы окажемся на земле, то окажем­ся посреди занятой противником территории, поэтому радиомолчание будет иметь первостепен­ное значение. Самое раннее, когда мы смогли выйти на связь, было бы во время нашего первого «сеанса», одного из двух ежедневных радиосообщений, которые мы должны были делать в штаб операции. Наше первое сообщение должно было быть передано в 08.00 на следующее утро, к этому времени мы достигли бы нашей цели и завершили ближнюю разведку цели (БРЦ), так ка­ковы были шансы на то, что нас тогда отзовут?

Если бы мы могли просто оторвать свои задницы от этого «Геркулеса» и оказаться в воздухе, то могли бы беспрепятственно добраться до цели. Это было потрясающее предложение, и я почув­ствовал, как у меня учащенно забился пульс при одной мысли об этом. Я направился к «Герку». Том, пилот C130, служил в 47-й эскадрилье Королевских ВВС, их крыла специального назначе­ния. Я хорошо знал его по предыдущей работе, и мы несколько раз ходили вместе по пиву. Он был большим любителем выпить и жизнерадостным человеком, плюс он был превосходным пи­лотом спецназа — королем в том, что он делал, а именно летал с такими парнями, как мы, глубоко в тыл врага.

При моем приближении он откинул боковое стекло в кабине гигантского самолета и высунул го­лову наружу.

— В последней метеосводке все в порядке, приятель. Никаких изменений в погодных условиях на аэродроме, и никаких изменений в ТВ, которую мы выбрали.

ТВ была точкой выброски, точным местом приземления, которое мы предварительно определи­ли по картам и фотографиям со спутника.

Я не смог подавить усмешку.

— Похоже, мы договорились?

Он взглянул на часы.

— Отрыв шасси в минус девяносто. Я думаю, что этот вариант прошел.

Отрыв шасси означал время взлета самолета. Я порылся в левом нагрудном кармане своего смо­ка и вытащил компакт-диск. Это был альбом AC/DC «Лезвие бритвы». Я бросил диск ему.

— Третий трек, приятель…

Он закатил глаза.

— Опять, черт возьми, «Сражен громом»? Сколько раз мне еще придется слушать этот грохот, пока вы, ребята, будете вылезать из моей задницы? Разве мы не можем поставить что-нибудь бо­лее классное — может быть, «Полет валькирий» Вагнера?

— Придурок из Королевских ВВС, — перебил я. — В любом случае, ты знаешь порядок. Мы всегда выходим под «Сражен громом». Это традиция Следопытов.

Он пожал плечами и повернулся к второму пилоту, стоявшему рядом с ним.

— Пит, ты можешь вставить это дерьмо в проигрыватель и проверить, работает ли система транс­ляции?

Я поспешил в ангар. Предстояло еще чертовски много сделать, прежде чем мы поднимемся в воздух. Когда я приблизился к зданию, то услышал, как гремит музыка. Трикки, скорее всего, включил тяжелый рок «Foo Fighters» на своем портативном плеере. Здесь, посреди пустынного буша, не имело значения, сколько шума мы производили: единственное, кого мы могли потрево­жить, — это местных страусов.

Этот высохший до костей горный регион славился своими стадами страусов. Мы видели, как они в диком смятении носились по долинам, размахивая толстыми ногами и хвостами с перья­ми, когда пытались убежать от одного из наших «Чинуков», летевшего со скоростью 180 узлов на уровне верхушек деревьев. За последние несколько недель наш квартирмейстер стал очень искусным в приготовлении стейков из страуса на импровизированном барбекю, которое мы соо­рудили в задней части авиабазы. Они были вкусными.

Я шагнул в относительную темноту ангара. Парни были заняты последними приготовлениями. Я в последний раз проверил свое оружие, магазины с патронами, карманы смока и подсумки своей разгрузки. Последнее, чего вам хотелось, — это чтобы один из них раскрылся во время прыжка и жизненно важные вещи для ведения боевых действий выпали на землю. Я засунул свой пояс и нагрудник в свой объемистый рюкзак и закрыл клапан, затянув ремни по максимуму.

Сбоку от меня Джейсон Диккенс, заместитель командира моего патруля из шести человек, запи­хивал свой массивный рюкзак в большой матерчатый чехол. Он повернулся, чтобы заговорить с высокой, неуклюжей на вид фигурой, стоявшей рядом с ним. Нам было поручено доставить на парашюте дополнительное тело для этой миссии. Он не был Следопытом. Он был каким-то хит­роумным таинственным типом, которого мы прозвали Призраком.

— Ты подготовил свой рюкзак, приятель? — спросил он.

Никто из нас не испытывал особой симпатии к Призраку. С тех пор как он присоединился к нам несколько дней назад, он обращался с Джейсоном и другими рядовыми так, как будто они были лишь на шаг дальше от мышей и других паразитов, наводнивших ангар. Ему удалось обменяться со мной несколькими вежливыми словами, но только после того, как он понял, что я офицер и выпускник Сандхерста. Следопыты не носят нашивок подразделения или знаков различия, поэто­му чтобы это сделать, ему потребовалось некоторое время.

Его отношение было столь же уместно, как пресловутое голубиное дерьмо в чаше для пунша. В Следопы­тах, как известно наше подразделение, к каждому человеку относятся как к равному, не­зависимо от образования, класса, происхождения или звания. Никто не может поступить в Сле­допыты, не пройдя жестокий отборочный курс, который соперничает с курсом SAS. Отбор — это первый ве­ликий уравнитель. А оказавшись в Следопытах, патрулем командует самый опытный и способ­ный солдат для выполнения поставленной задачи.

Джейсон был одним из небольшого числа операторов в британской армии, получивших квали­фикацию ведущего военного тандема. Таким образом, он мог сбросить другого человека на цель с экстремально большой высоты. Мне не разрешено раскрывать, с какой именно высоты мы прыгаем, но достаточно сказать, что это намного выше того, что когда-либо делал любой гра­жданский парашютист.

В этой миссии Джейсону предстояло прыгать с парашютом вместе с Призраком, пристегнутым к его ту­ловищу. Джейсон был последним человеком, к которому этот парень должен был относиться с пренебрежением. Довольно скоро его жизнь была бы на 100 процентов в руках Джейсона, когда они вместе выпрыгнули бы в темную и воющую пустоту.

— Э-э, полагаю, у меня есть все, что мне нужно, — заметил Призрак, указывая на свой набитый рюкзак. Нам не нужно было знать, что там было или для чего именно он собирался это исполь­зовать. Наша миссия состояла просто в том, чтобы вывести нас и его на цель.

— Тогда давай его сюда, приятель, — нетерпеливо подсказал Джейс.

Джейсон засунул рюкзак парня в брезентовый чехол рядом со своим собственным и плотно зашнуровал его. Он падал в свободном падении с Призраком, пристегнутым спереди, и брезен­товым мешком, подвешенным под ним на фале. Не считая веса собственного тела, он спускал около 130 кг веса в точку приземления. Это была чертовски трудная задача.