|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Бойтесь своих желаний — они имеют обыкновение исполняться самым причудливым образом...
Афоризм
Глава 1.
Что-то давило на грудь, мешая мне сделать глубокий вдох.
— Манька, скотина безродная, задушишь! — сквозь сон пробормотала я, скорее рефлекторно, чем осознанно, взмахнув правой рукой. Однако вместо того, чтобы спихнуть на кровать кошку самой плебейской полосатой окраски, почти год назад подобранную на улице худой и голодной, а с тех пор разъевшуюся до размеров доброго гиппопотама и не в меру обнаглевшую, ладонь лишь захватила воздух.
Странно — но все же недостаточно, чтобы заставить меня полностью проснуться. Вслепую пошарив рукой по телу, я однако не нашла ничего лишнего — даже наоборот, куда-то пропал мой животик. Не то, чтобы прежде он как-то особенно выдавался, но все же был, мягкий и теплый, а теперь рука наткнулась на что-то плоское и твердое. Неужели я, как знаменитый герой Кафки, во сне превратилась в жука?!
От такой жуткой мысли тотчас же захотелось взвизгнуть и вскочить на ноги — но удалось осуществить только первое. Согнуть спину мешал... хитиновый панцирь?!
Заорав уже в полный голос, я рванулась изо всех сил, перевернулась на живот, встала на четвереньки, и только после этого смогла выпрямиться в полный рост, упираясь руками в ствол дерева. Да, невероятным образом я из своей пусть не слишком гламурной, но уютной спальни переместилась на плэнер — слава богу, не в густой лес. Небольшая рощица прижималась к обочине довольно широкой грунтовой дороги, по другую сторону которой простиралось поле — кажется, возделанное, хотя я в таких вещах не разбираюсь...
Однако сейчас гораздо больше, чем окружающий пейзаж и предстоящий урожай озимых меня волновало собственное состояние. Конечно, это был не жучиный панцирь — как такое только в голову могло прийти, всегда знала, что читать слишком много классики вредно! С немалым изумлением я обнаружила себя одетой в пышное платье с кринолином, из тех, что прежде видела только в кино. Душил меня, разумеется, тугой корсет — средневековое орудие пыток. Талию теперь можно было свободно обхватить двумя пальцами, вот только удовольствия мне это не доставляло. Еще раз внимательно пошарив руками по телу, я обнаружила только кружевной надушенный платочек в кармане юбки да чужое кольцо на среднем пальце правой руки — на мой вкус, слишком массивное и подозрительно легкое для золотого. Ни денег, ни документов, ни мобильного телефона... Единственная радость — грудь моя осталась при мне, но совершенно непонятно, кому могло понадобиться переодевать и переносить меня непонятно куда.
Для того, чтобы определиться хотя бы в последнем, я отлепилась от клена, ставшего почти родным, и приблизилась к дороге — странно, никаких следов шин — в пыли остались только отпечатки ног и лошадиных подков! Сама же дорога, извиваясь и петляя, одним концом терялась за поворотом, скрытая рощей, а другим неторопливо взбиралась на пологий холм, вершину которого венчал даже на таком расстоянии выглядящий огромным и внушительным рыцарский замок.
Ну, наконец-то все встало на свои места! Видимо, я просто подрядилась в массовку какого-то костюмированного исторического фильма, в перерыв прилегла отдохнуть под деревом, и мне банально напекло голову, с вытекающей отсюда потерей памяти. Не полностью — помню же, как меня зовут, кто я и откуда! — а, стало быть, будем надеяться, что скоро вернутся и остальные воспоминания. Однако, похоже, выпал изрядный кусок жизни — засыпала зимой, а сейчас, судя по колосящемуся... бог знает, чему, уже ближе к осени.
Подобрав юбку, чтобы не волочилась по пыли (платье еще костюмерам сдавать, как вычтут из гонорара за порчу реквизита, так не только не заработаю, а еще и должна окажусь), я решительно зашагала в сторону замка. Наверняка основное действие разворачивается там, и судя по костюму, мое место не в крестьянской толпе. В крайнем случае, режиссер развернет обратно и еще раз объяснит, что нужно делать.
Вблизи сооружение оказалось еще больше, чем выглядело со стороны. Это оказался не просто замок, а целый город, окруженный крепостной стеной. Проходя через арку мимо обвешанных холодным оружием стражников, я невольно вжала голову в плечи — ну, как упадет сверху плохо закрепленная нерадивым реквизитором решетка или еще какой булыжник? Пронесло — декорации явно были сделаны на совесть.
Я уже битых полчаса ходила по узким и неуютным улочкам, но никак не могла отыскать никаких следов съемочной команды: ни штативов, ни камер, ни людей в цивильном прикиде — одни актеры. Причем никто не курит, не закрывается от солнца бейсболкой — работают так, что любо-дорого посмотреть, выкладываются по полной, представляя обычную жизнь средневекового города-крепости, со всеми ее контрастами. Все-таки кажется мне, что костюмированная драма — не тот жанр, где съемка ведется скрытой камерой. Так, может, и я здесь не работаю, а развлекаюсь — прибилась к ролевикам, чтобы выпустить пар, бегая по лесам и полям с деревянным мечом? Но меча-то как раз нет, и вообще, все как-то чересчур достоверно для простой игры...
На крыльцо одного из домов вышла женщина и размашисто, чуть ли ни мне под ноги, выплеснула обмылки из длинного корыта. Я с ужасом уставилась на ее красные, загрубевшие от работы и огромные, как лопаты, руки. Историческая достоверность, конечно, вещь хорошая — но к чему до крайностей-то доводить? Так обращаться со своей кожей даже столетние бабуськи в самой рассибирской деревухе себе не позволяют!
По улицам свободно текли нечистоты, собаки, свиньи и дети с криками носились вперемешку, не разберешь, кто где, да и добротно сложенные стены домов не производили впечатления созданных только для виду, на один день. Но самое сильное впечатление производил запах — тот самый, который невозможно описать и нельзя ни с чем перепутать, запах устоявшейся человеческой жизни. Сомнений не оставалось: каким-то невероятным, непостижимым образом я вдруг оказалась в средневековье!
От жуткого осознания сердце как будто сжала огромная ледяная ладонь, в глазах потемнело, а чтобы удержаться на подгибающихся ногах, пришлось ухватиться за стену дома.
— Госпожа, вам плохо? — я обернулась: в меру грязный босоногий абориген в обтрепанных снизу штанах и подпоясанной рубахе навыпуск из какого-то равномерно-серого грубого плотна казалось, глядел с непритворным участием.
— Да... Нет, — неуверенно пробормотала я. — Где я?.. Что это за место?..
— В Межреберье вы, госпожа, попали, — доброжелательно пояснил мужичок: — Заблудились, что ль? Приезжие-то завсегда тут теряются. Так это мы мигом — сейчас малого кликну... Эй, малой! Отведи госпожу, куда она скажет!
— Погодите-погодите! — в отчаянии попыталась я остановить доброго самаритянина, так кстати подкинутого на моем пути судьбой: — А что это за город? Как называется?
— Так... одна у нас столица, госпожа — Старгород! Эй, малый, проводи госпожу во дворец!
— Не надо во дворец! — отчего-то такое предложение испугало меня не меньше, чем приглашение проследовать к инквизиторам для выяснения моей ведьмовской сущности. Да и в любом случае, перед таким официальным визитом хотелось привести себя в порядок, хорошенько подумать... и отложить его на неопределенное время: — Проводите меня, пожалуйста, на постоялый двор — только самый лучший!
— Малой, ты где?! Отведи госпожу в "Корону"!
Таинственный "малой", выделенный мне в провожатые, оказался уменьшенной копией "старшого" и, по-видимому, приходился ему младшим братом или сыном. Однако город он, похоже, знал не хуже, чем собственный карман, и уверенно вел меня куда-то к ему одному известной цели по улицам, переплетающимся в настоящий лабиринт.
— К-на г-жа, — бормотнул он себе под нос, указывая на каменное здание с широким крыльцом. Очевидно, это можно было перевести на человеческий как "Корона", госпожа". Пока я глазела на огромную вывеску без надписи, украшенную размашисто намалеванной короной с воинственно растопыренными зубцами, мальчишка куда-то испарился. Видимо, сделав дело, со спокойной совестью вернулся к своим детским забавам. Мои же дела только начинались.
Несколько раз глубоко вздохнув для храбрости, я сделала лицо понаглее, и решительным шагом поднялась по ступенькам. Что ж, попробую изобразить богатую аристократку — зря, что ли, однажды в любительском фильме играла уборщицу?
Видимо, гримаса хозяйки жизни мне удалась — во всяком случае, стоило показаться на пороге, как навстречу мелкими шажками бросился пестро одетый человечек, судя по повадкам и льстивому взгляду — прирожденный халдей:
— Что угодно госпоже? — сладчайше улыбнулся он.
— Перекусить и ванну, — коротко бросила я. — Нет, лучше сперва ванну, а потом перекусить. И пришлите девушку, чтобы помогла мне раздеться!
— Конечно-конечно, — пробормотал человечек, совершенно сраженный моим напором. — Ванну предпочитаете горячую или холодную?
— Издеваетесь? Конечно, горячую! Разве я похожа на снежную бабу!
— А из закусок?..
— Устриц с белым вином! — рыкнула я.
— Машка! — внезапно взревел он, заставив меня подскочить на месте от неожиданности. — Ты где, дармоедка?!!
Раздался дробный топот босых ног по половицам, и в холл, вытирая мокрые руки прямо о передник вместо полотенца, влетела девушка в простом, но опрятном свободном платье (без корсета!) и с каким-то диким чепцом на голове. Украшающих его пышных оборок, кажется, хватило бы не на одно платье. Однако прячущееся среди этого великолепия личико выглядело смышленым.
— Проводи госпожу в комнату, приготовь горячую ванну, да распорядись на кухне насчет вина и закусок! — отдал приказания мужчина — видимо, портье или даже хозяин гостиницы. Тем приятнее будет его обмануть!
Как видно, Машка умела одновременно находиться в двух-трех местах и была мастерицей на все руки, потому что к тому моменту, когда она расшнуровала мне корсет и помогла избавиться от последней загадочной тряпки, которых под платьем оказалось великое множество, ванна — вернее, деревянная бадья, в которой можно было поместиться целком, только поджав ноги к подбородку, — была уже готова. На столе же загадочно и заманчиво топорщилась белоснежная салфетка, явно скрывая поднос с закусками. Неужели действительно устриц в речке наловили?
Постанывая от наслаждения, я опустилась в горячую воду. Мне пришлось пройти пешком не такое уж большое расстояние, но для городского жителя, привыкшего больше полагаться на четыре колеса, а не на две ноги, этого оказалось достаточно. Горячая вода принесла облегчение и расслабленность, заставив кровь быстрее бежать по жилам и выгоняя из головы неприятные мысли. Однако по мере ее остывания и мои размышления становились более холодными и трезвыми. Черт возьми, я в средневековье! Да еще каком-то странном, ни на что не похожем: платья и мужские костюмы вроде бы по европейской моде, а разговаривают со мной все по-русски. И это название — Старгород! Пусть в школе по истории у меня никогда не было оценки выше четверки, но некоторые факты закрепились в памяти намертво: позабыв дату крещения Руси, я была твердо уверена, что Галицкое и Волынское княжества объединились в одно Галицко-Волынское именно в 1199 году, и что Новгород был, а вот упоминаний о Старгороде до наших дней не сохранилось!
А еще... в средние века не было настоящих зеркал, горячую воду для ванных грели и таскали ведром, не было стоматологов и хирургов... Не говоря уже об электричестве и автомобилях! От таких мыслей немудрено было прийти в отчаяние, и мне очень захотелось уйти под воду с головой и не всплывать... Машка, чутко ожидая приказаний "госпожи", приняла перекосившую мое лицо гримасу за недовольство остывшей водой, и щедро плеснула в бадью кипятка, после чего принялась тереть мое тело какой-то допотопной мочалкой явно растительного происхождения — похоже, скрученной из лыка.
— Скажи, Машенька, а этот город — действительно столица? — осторожно поинтересовалась я, когда она помогла мне вытереться и начала разбираться с бельем. О, господи, корсет!..
— Да-а-а! — охотно подтвердила девушка. — Старгород!
— А тот замок...
— Это королевский дворец!
— Да? Надо будет сходить, посмотреть на него поближе...
— Конечно! Вызвать для вас провожатого, госпожа?
Маша с готовностью кинулась было к двери, но я успела ухватить ее за подол:
— Погоди! Сперва перекушу. Не идти же во дворец на голодный желудок!
— Ваша правда, госпожа, — согласилась девушка, и сдернула салфетку с подноса. На нем обнаружились, конечно, не устрицы, а изысканно оформленные бутерброды с ветчиной, ноздреватым сыром и, кажется, копченая рыба. В кувшине плескалось очень недурное белое вино. С удовольствием созерцая нежное, пронизанное мраморными прожилками мясо, я вспомнила, что помада, кажется, была изобретена еще в Древнем Египте, и градус настроения снова пополз вверх — даже потянуло на светские сплетни:
— А ты, Машенька, сама когда-нибудь короля видела?
— Конечно! Это ведь королевская гостиница, — бесхитростно пояснила та, и аппетит сразу куда-то пропал. — Для дипломатических посольств! Высокопоставленные господа, конечно, размещаются во дворце, а свита и слуги квартируют у нас.
Опрометчиво надкушенный бутерброд застрял комом в горле. Одно дело отобедать и воспользоваться всеми удобствами частной гостиницы, а потом, пообещав заплатить, испариться в неизвестном направлении, и совсем другое — посягнуть на королевскую собственность, это уже государственное преступление. Если же выдать себя за посла... То придется самому королю докладывать, зачем и откуда приехала. Хотя, если выбирать между этим портье с лисьим личиком и королем — то я однозначно выбираю короля, пусть он даже старый и страшный. Кстати...
— И какой он?
— Красивый! — мечтательно закатила глаза девушка. — И очень умный, все так говорят!
— А что еще говорят? — подкинула я провокационный вопрос.
— Что из последних трех королей он самый лучший! — с готовностью затараторила Машенька. — Жаль, что наследника у него до сих пор нет... Хотя он еще молодой...
— Что, какие-то проблемы со здоровьем?
— Он не женат! — с ходу отмела мои инсинуации горничная.
"Еще бы — когда вокруг столько восхищенных кошечек! А женишься — только проблемы, ревность... Еще неизвестно, на какую мегеру попадешь", — пронеслось у меня в голове. И, видно, отразилось на лице, потому что Машенька возмущенно надула губки:
— Все знают, что король поклялся, что женится только на той девушке, которая будет не похожа на других, даже если это окажется простолюдинка!
Да уж, наверное, когда завидный холостяк выезжает из дворца, вдоль дороги тут же выстраивается "почетный караул" из незамужних девиц всех сословий и возрастов... Представив себе эту картину, я хохотнула, тихонько, чтобы не настраивать против себя горничную, и с вернувшимся аппетитом набросилась на угощение. Как говорится, бог не выдаст — свинья не съест!
— К королю — так к королю!
Даже не знаю, какая задача была основной для громилы, которого приставил ко мне заботливый портье: проводить меня до дворца и охранять по дороге, или следить, чтобы я никуда не сбежала. Однако банальный побег не входил в мои планы — это было бы слишком неинтересно. Не знаю, что он говорил дворцовым стражникам, но препятствий нам никто не чинил, и сразу же, без предварительных расспросов, проводили к королю. Неужели это и есть царство победившей демократии, где высочайшей аудиенции может добиться любой?
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
