"Ковчег 5.0. Дело семьи"

Проект Руслана 'Дема' Михайлова

'Ковчег 5.0'

'Группа 'Свата'

Книга вторая

'Дело семьи'

Часть первая

Глава первая

— Молодой человек, и долго мне за тобой бежать?

Если честно, в прежней своей реальности, которую теперь здесь все называют 'тот свет', меня безумно раздражал звон будильника. Я терпеть не мог, когда в самый сладкий момент, в приятный и спокойный предутренний сон врывалось противное пищание этого мерзкого изобретения человека.

Так вот будильник по сравнению с Оружейником — это ничто. Куда тому бездушному предмету до нашего Льва Антоновича, который в силу своего возраста и неуемной энергии встает раньше всех (а может и просто не ложится), и начинает собирать, преумножать и распределять. Первое он делает раз в пять активнее, чем второе, а второе раз в десять охотнее чем первое. Третьего же действия он старается избегать, как ненужной роскоши.

— Я говорю вам, молодой человек — таки отдайте мне то, что вам не нужно — ну вот, он перешел на 'вы'. Сейчас кому-то не повезет — Вам оно ни к чему, а мне надо.

— Мне сказали, что надо взять с собой флягу — уже немного неуверенно ответил молодой голос. Понятно, на этот раз он вцепился в кого-то из волчат. Жалко парня, пропал он — Мне Наемник велел.

— Так пусть тот Наемник вам ее и дает, боже ж мой! — судя по всему, Оружейник всплеснул руками — Что мне его 'надо' перед моим 'оприходовано'? Ему надо, — а отвечать кто потом будет? Лев Антонович? Таки пришлет ко мне Сват своего арапа сверить баланс — и все. И мое сердце сделает 'шлеп' только при одном его виде. А что вы хотели — он в точности такой, каким мне мама в детстве описывала нечистого. Или того хуже — отправят меня вон в ту желтую кубышку, что за воротами стоит и занимает пространство. В мои годы быть овощем это дело обычное, не спорю, но я же не хочу, чтобы так случилось?

— Антоныч, и сколько уже можно нудить? — ага, это уже Одессит к разговору подключился — Что вы докопались до этого мальчика, который только и знает, что хлопать глазами перед вашей экспрессией? Дружище, отдай ты ему ту баклажку, чтоб его стошнило, честное слово. Я тебе свою отдам, самодельную. Поверь мне, она не хуже, чем та, что у тебя в руках, и мне для тебя ее не жалко, у меня большое сердце.

— Жора, так и живите вы с тем своим сердцем еще сто лет — пожелал ему Оружейник — Если вам не жалко своего добра — так это замечательно, это характеризует вас как высокоморальную и социально оптимистическую личность, с такими людьми как вы, стоит жить под одним небом. Больше скажу — даже под одним потолком. Но мне верните ту фляжку, которая стоит у меня на балансе.

— Нате — оборвал речь Оружейника волчонок, и обрадованный кладовщик, судя по топоту, побежал в свои закрома. Как водится, получив желаемое, он уже добрые слова вхолостую не тратил — это нерентабельно.

— Что за человек? — Одессит зевнул — Сам не спит и другим не дает.

— И не говори — поддержал его томный женский голос. Ну да, наш живчик спать ложится на одном конце города, а просыпается на другом.

— Солнце встало — и мы встаем! — о, а это уже Дарья, та самая крепкобедрая и полногрудая женщина, которая нам с Наемником еду приносила, когда мы рейдеров в засаде ждали.

Она за последнее время забрала в свои крепкие руки почти все внутрихозяйственные дела, да так серьезно, что мне на нее даже жаловаться приходили. Правда, эти жалобы не возымели успеха, поскольку стенания пяти девочек из хороших семей, которые на том свете ничего тяжелее вилки и коммуникатора в руках не держали и чистосердечно полагали, что еда сразу растет на деревьях в том виде, в котором ее подают на стол, тронуть мое сердце не смогли. Напротив — они меня порадовали. Они означали одно — молодец Дарья, правильную линию гнет. Впрочем, ничего удивительного в этом не было, на том свете она была директором детского дома, причем явно неплохим.

Собственно, с момента боя с рейдерами прошло уже дней пятнадцать, и сейчас я был даже рад, что тогда так все вышло. Нет, невероятно жалко погибших — и глазастого Стрима, и громкоголосую Мадам, тем более, что они так и не вернулись к нам, как мы на это не надеялись. Но зато это первое столкновение с организованным внешним врагом четко расставило все по местам, показав наши наиболее слабые места и болевые точки.

Ну, что значит 'расставило'? Я и еще несколько человек про большинство из них и сами знали, чего греха таить. Или догадывались. Но мы про них знали, — а остальные нет. Остальные про это все просто не задумывались, и вся эта суета со стрельбой и освобождением заложников заставила их всерьез задуматься о том, как жить дальше.

Еще одной услугой, которую нам, сами того не желая, оказали налетчики, оказалась селекция. Слово это, применительно к данной ситуации, употребил Проф, и оно оказалось более чем верным. Наш лагерь на следующий же после боя день покинуло десятка два людей, сославшись на то, что путь насилия — это не их путь. Я так понимаю, что их шокировал тот факт, как Настюшка последнего из рейдеров в расход пустила.

Она, оказывается, его даже за пределы крепости не стала отводить, а просто поставила к стенке ближайшего дома, всадила ему в лоб пулю прямо на глазах честной публики, после чего устало зевнула и сообщила окружающим —

— Устала я что-то сегодня. Спать пойду.

Все это вызвало очень неоднородную реакцию масс. Большинство сказало: 'Ну и правильно', но нашлись и те, кто заявил, что здесь у остающихся впереди только деспотия и полицейская диктатура, а то и чего похуже. Они за пару минут собрали свои вещи, благо имуществом народ еще не оброс, и, стихийно выбрав себе лидера, некоего Рика, сообщили мне о своем желании покинуть крепость.

И вы знаете — никто не стал их удерживать. А зачем? Если кто-то не хочет признавать того, что состояние постоянной готовности к любым, даже самым нестандартным ситуациям должно стать для него нормальным, привычным состоянием на ближайшее время, то в таком человеке не слишком много прока. И если эти граждане хотят уйти, то скатертью им дорога. Люди нужны, это бесспорно, но когда они в определенном роде превращаются в балласт... В общем — ушли и ушли. Надеюсь, большинство из них найдет то, чего ищет. Ну, или хоть кто-то найдет, кроме смерти. Трое из ушедших, кстати, уже через несколько дней вышли на свет ночного костра, как водится, ничего не помнящие и не знающие, какую смерть приняли в своем предыдущем воплощении. Очень расстроились и удивились, когда мы им отказали в приеме.

Ну да, отказали. Мы не воспитательное учреждение и не НИИ по промывке мозгов. Да, эти люди не помнят того, что когда-то нас уже покинули и это смягчающий фактор. Но главное здесь то, что они сами не изменились, их жизненные принципы и внутренняя сущность остались теми же, какими и были. Стало быть — через какое-то время мы все равно придем к тому, что было. Так чего это самое время на них тратить? Да, собственно, время — это еще ладно, но вот ресурсы, вроде еды, на них расходовать точно не стоит.

Причем эти трое потом еще долго бродили неподалеку от крепостных стен и орали всякие глупости. Они обвиняли нас в том, что мы самодуры и мерзавцы, не слышавшие о правах человека и о том, что его жизнь — это величайшая ценность. Надоели страшно. Угомонились же они только тогда, когда Одессит, который любит орать сам, но не любит слушать, как орут другие, прирезал одного из них.

Нового ничего в их словах не было. Обо всем таком подобном мы за последнее время слышали столько раз, что эти слова нам уже оскомину набили, только вот это ничего не меняет, демократии у нас не было, нет и не будет. Как, впрочем, и деспотии, что бы не говорили покинувшие нас люди, в прошлом, слову, все как один политики, омбудсмены и телеведущие. Не нужна она нам, демократия эта самая, вот какая штука. Нам надо чтобы каждый знал, что он делает, зачем и почему. И еще — где его место в тот момент, когда приходит время брать в руки оружие.

За почти каждым из мужчин теперь закреплено личное оружие. За теми, кто помоложе и посноровистее — автоматы. За людьми постарше и некоторыми из женщин — пистолеты. Но это до поры до времени, пока Ювелир с третьим караваном еще автоматов не привезет, тогда их всем хватит. Нет, со вторым караваном тоже пришло немного оружия, но основной его груз был другой. Поразмыслив немного, я пришел к выводу, что второй караван должен доставить в замок максимальное количество боеприпасов, что и было реализовано в полной мере.

Второй караван отбыл из крепости на следующий же день после боя — мне не давала покоя мысль о том, что где-то далеко от нас лежит наше же добро, и что его может прихватить кто-то другой. Повел его Ювелир. Не скажу, что это решение далось мне легко, не то, чтобы я ему не доверял, нет, дело не в этом. Просто я не был уверен в том, что он не сломался после всего, что было, что он сможет в случае чего принять верное командное решение, а не бросится вперед с шашкой наголо. Но все-таки отправил старшим его. Правда, на всякий случай включил в состав группы Голда, обосновав это тем, что он там был, и выступает исключительно в качестве проводника и эксперта по сборке плотов — мы решили на этот раз сделать на месте еще один, чтобы вывезти добра побольше.

Голд это мое решение одобрил, сказав мне —

— Схожу еще разок, во избежание. Народ отправляется уже более-менее обстрелянный, но этого мало. Надо посматривать по сторонам, чтобы не прозевать тот момент, когда кто-то любопытный заинтересуется, куда это мы водой идем и зачем.

Я понял, что он говорит о том бородатом бандите и его малолетней спутнице. Я и сам о них думал, как раз в этом ключе. А ну как проследят землей наш маршрут, дождутся, пока плоты и лодки отчалят, а потом устроят маленький набег на бункер? Оружия у них нет, но это не повод расслабляться. Сковырнут люк, накидают внутрь веток и сухой травы, запалят их и выкурят нашу охрану. Или еще чего придумают, мало ли хороших вариантов на этот счет изобрести можно?

— Ты, главное, головой своей понапрасну не рискуй — попросил я его — Ты идешь консультантом, бойцов там и без тебя хватит.

И это тоже было так. Со вторым караваном ушло несколько человек побывавших в первом рейде, Павлик, Наемник, кое-кто из тех, кто осел в крепости во время нашего отсутствия, плюс двое мужчин из группы Жеки, которая влилась в наши ряды в полном составе. И, заметим, все прошло отлично. Караван благополучно, без каких-либо проблем дошел и туда, и оттуда, весь товар был в целости. Еще они сменили постовых, которые там за это время порядком понервничали и одичали. Ну, и через день после возвращения по известному уже маршруту стартовал третий по счету конвой. Конвой, конвой — две лодки, два плота, причем второй, тот, который срубили на этот раз, ох и здоровым оказался! Голд — он же аналитик. Поплавал, подумал и улучшил конструкцию. Что примечательно — вязал тальником, он оказывается его там нарезал еще в первом походе нарезал и по дороге с ним экспериментировал — на разрыв испытывал, на прочность, на намокание.

Искренне надеюсь на то, что этот, третий рейд — предпоследний. Мы ведь уже сколько вывезли, да еще сейчас сколько оттранспортируем. Хотя... Может и не управимся в две ходки. Там же еще генератор, провода... Рэнди, к тому же, что-то и про двери говорил — мол, сталь, нельзя так оставлять, это бесхозяйственность. Вот только как эти двери оттуда переть? Генератор — еще ладно, это ясно, такое не забрать — дураком быть надо. А двери... Да их даже Азиз не поднимет!

Азиз, к слову, в вылазках к складу не участвовал, ни в той, ни в этой, я его оставил при себе, как и Настю, в которой, похоже, проснулась авантюрная жилка.

Настя вообще очень изменилась за это время. От робкой девочки, которая меньше месяца назад искренне переживала из-за того что три мужика увидят ее голой, не осталось вообще ничего. Не знаю, что именно послужило отправной точкой ее перерождения — тот первый неудачный поход в лес, когда погибли две девушки, первое убийство, ночной бой или еще что-то, но факт остается фактом — она стала совсем другой. Ее теперь не очень сильно интересовали плодовые кустарники и деревья, а также грибы и травы, зато она отстреляла под присмотром Азиза с полсотни патронов из своей снайперки и столько же из пистолета, замучила Жеку, узнав о том, что он мастер ножевого боя до такой степени, что он ее в очередном учебном поединке чуть всерьез не прирезал, и крепко поругалась с Одесситом, когда тот отказался брать ее в свою поисковую группу.

Я, если честно, был тоже против того, чтобы она пошла с ними — слишком еще много в ней самоуверенности и лишнего адреналина. Этого достаточно, для того чтобы погибнуть, но маловато, для того чтобы выжить. Пусть пока под приглядом будет. Нет ничего страшного в том, что она так переродилась, это нормально. Если человек по духу боец — то это обязательно даст о себе знать, как только подвернется подходящий случай. Раньше, на том свете у нее такой возможности не было. Теперь — появилась, и ее старая оболочка просто слезла с нее, как кожа со змеи за каких-то полмесяца, сгинула в никуда застенчивая девочка-биолог. Зато родилась вот такая Настя — в шортах, которые ей сшила Милена, в камуфлированной майке, в армейском кепи и с двумя пистолетами — один под мышкой, другой на бедре. И готовая пустить их в ход в любой момент.

Да она была не одна такая. Потихоньку, помаленьку, начала появляться из ничего, из ниоткуда будущая ударная сила нашей группы, некий костяк профессиональных бойцов, основным делом которых будет именно силовое обеспечение ее безопасности. И не только это — понятие 'экспансия' пока никто не отменял.

Жека взялся за дело умело и добросовестно, впрочем, как и всегда. Он просеивал людей через мелкое сито, отбирая по одному тех, кто хотел учиться воевать, воевать по-настоящему. Тех людей, которых более или менее подходили для будущей боевой группы, он показывал мне. Ну, и Голду, который потом непременно с ними проводил беседу, задавая немудрящие вопросы и что-то помечая в своем Своде. Что он там писал — не знаю, но пару кандидатур он все-таки отклонил, мотивируя это тем, что, мол —

— Пусть пока в крепости поживут — а там посмотрим.

Я не знаю, какие критерии его не устраивали, но не спорил с ним, не видел в этом смысла. Если он так решил — значит, так тому и быть. В конце концов его учили видеть то, что не видят другие.

Но, так или иначе почти два с половиной десятка бойцов в группе уже было, каждый из них четко понимал, чем придется заниматься и не испытывал по этому поводу никаких иллюзий. Нет, Жека конечно говорил им, что их основная цель — это защищать население, обеспечивать безопасность крепости, но на самом деле куда точнее их будущие задачи сформулировал Голд.

— Ваше будущее дело — война, поймите это сразу, на дальних подступах — сказал он им как-то вечером, после занятий по рукопашному бою, которые вел Азиз. Парни, которых все в крепости уже называли 'волчатами', были освобождены от всех работ, но это не значит, что они сидели без дела. Рукопашка, физическая подготовка и все остальные способы зарабатывания очков характеристик, которые распределялись под строгим присмотром Жеки, занимали у них все время — Защита, оборона — это все прекрасно. Но с этим могут справиться и остальные, особенно если с ними немного позаниматься и обучить основам выживания. Ваша задача — она другая. Ваша задача — силовые решения первостепенных задач нашего сообщества.