Механокультиватор

1.

Началось всё со снов. Вообще сны я вижу редко, и чаще какую-нибудь фигню, которую практически тут же и забываю. Эти же сны были чем-то вроде кино, изредка интерактивного, мол, да, давай переходи на следующую сцену или нет, покрути эту ещё пару минут — такого уровня интерактивности.

Мелкий пацан — со всех сторон мелкий: лет семь-восемь, не старше, самый низкорослый в группе, тощий, как кошелёк нерадивого студента за день перед стипендией, ещё и манера речи, когда ему дозволялось рот раскрыть, ну совсем детский сад... Так вот, этот несчастный заморыш остервенело тренировался, я бы даже сказал упорото. Или даже ещё круче, но "я и словей-то таких не знаваю". Тренировался и медитировал, а мне его страдания как кино показывали на ускоренной перемотке, благо, день ото дня отличался лишь количеством полученных на тренировках тумаков. Звали его не то Лю, не то Ли, не то вовсе Ля — я так и не разобрал толком.

И хотя наблюдать за чужими страданиями мне не особо хотелось, во-первых, выбора у меня всё равно не было — сон же, а во-вторых, эти тренировки, да и вообще мир, были довольно интересными. Кто не слышал про огромных боевых человекообразных роботов? Слышали-то многие, а вот в том мире — сделали! Ну только не совсем роботов. И не огромных. Во вселенной БэттлТека такое называли элементалями.

Вообще, в самый первый раз мне показалось, что я просто перед сном перечитал какой-нибудь культиваторщины, да и потом такая мысль не раз посещала. Вот только язык, на котором говорили одноклассники этого пацана, подозрительно походил на французский, да и традиционных шаолиньских гор как-то не наблюдалось, в отличие от виноградников. А, ну и такой несущественный момент, что хоть французский я формально и не знал, на слух его опознать ну ни разу не проблема, спасибо Мирей Матье, Милен Фармер и прочей эстраде.

Словом, этот мелкий французский Лю обучался на пилота Доспеха (произносить с придыханием и томно закатывать глаза), и тренироваться начал лет с четырёх, когда проходивший мимо "мастер" Школы Грифона углядел в карапузе некий "потенциал" и с полного согласия родителей забрал его нахрен. Доспехи эти были, как водится, непонятными артефактами древних времён с той только уступкой здравому смыслу, что помимо пилотских Школ были ещё и Кузницы (со своими секретами и учениками, разумеется), где эти Доспехи не только с помощью лома и известной матери чинили, но и клепали новые. Разумеется, старые Доспехи были круче, все секреты растеряли и всё такое, вот только статистика, бессердечная сволочь, классическую картинку чуть-чуть портила. Да, самые лучшие Доспехи, выходящие за нормы даже первого класса, номинально высшего, по-прежнему делали как и тысячу лет назад от силы одну-две штуки за пару пятилеток (я когда впервые столкнулся с такими "отчётными периодами" чуть не проснулся от неожиданности). Зато если ту самую тысячу лет назад пик производства приходился на Доспехи шестого класса (ага, целых сорок из примерно двух с половиной сотен за две пятилетки), то сейчас он приходился на четвёртый (около двух сотен из тысячи с мелочью), Доспехов одиннадцатого класса не делали уже лет сто, а некогда самый позорный двенадцатый класс, в который тысячу лет назад попадали по три-четыре Доспеха за десять лет, и вовсе упразднили. То есть, гениальные произведения искусства так и оставались исключительно штучным товаром, требующим, видимо, вдохновения, везения и правильной фазы Луны, зато серийное производство медленно, но верно наращивало не только количество, но и качество продукции.

Наблюдение за страданиями тщедушного Ли регулярно вызывали у меня испанский стыд и желание убиться фейспалмом. Доспехи эти делились на три веса: лёгкие, средние и тяжёлые, каждый вес в свою очередь ещё на три категории — лёгкие из лёгких, средние из лёгких, тяжёлые из лёгких и так далее. Но и на этом деление не кончалось: в каждой категории ещё было деление на быстрые и сильные, но вот оно уже было практически совсем незаметно. Проблема была в некоем внутреннем ощущении пилота, мол, если чувствуешь себя шкафом — то и Доспех надо брать потяжелее, не оглядываясь на физические кондиции. Точнее, это была просто всем известная данность, проблемой её делала технологическая тонкость: разница между Доспехами из соседних категорий разных весов (между тяжёлыми из лёгких и лёгкими из средних, например) была радикально заметнее, чем между пилотами, из-за чего некоторые "пограничные" пилоты вынуждены были переходить из веса в вес (и нередко — обратно), разумеется, каждый раз переучиваясь и отставая от более везучих коллег. В народе, да и среди самих пилотов из-за этого считалось, что лишь лёгкие из лёгких, средние из средних и тяжёлые из тяжёлых — это реально пилоты, а все остальные... ну, не очень, ибо потенциальные "перебежчики" в другой вес. Хотя, разумеется, все пилоты — это ого-го и неописуемо круто, лишь кузнецы хоть как-то рядом смотрятся, просто некоторые "равнее других".

И вот как раз этот мой Ля сурово попал: тот самый "мастер" непреклонно делал из него "москита", гоняя исключительно на самых лёгких Доспехах, максимум — быстрый средний из лёгких. Вроде как вполне себе нейтральный вариант, достаточно уважаемый, и Ли показывал на нём весьма хорошие результаты, но "мастер" (имени его за четыре года Лю так и не узнал) твёрдо упёрся "всё или ничего", и бедный пацан, явно не богатый умом, честно впахивал "как велено". На мой взгляд — банально просирая талант именно к тяжёлым Доспехам, который "мастер" упорно отказывался замечать.

Война, как известно, штука суровая, "убили командира — взял автомат товарища" и всё такое, так что всем пилотам, помимо назначенной учителем специализации, преподавали основы использования и Доспехов других весов, но даже полученный Ле на первом практическом занятии лучший балл за историю школы на тяжёлом Доспехе мнение "мастера" нисколько не поколебал: "москит" и никаких сусликов! Одно слово: фейспалм. А Ли и рад стараться...

Словом, "тамада хороший и конкурсы интересные" — сны продолжались, и за месяц Ля как-то незаметно дорос до четырнадцати лет и первого экзамена. Я к этому времени уже тоже немного освоился и даже язык начал понимать вполне уверенно...

Как водится — беда подкралась, откуда не ждали: в порядке подготовки к экзамену, в полном соответствии со всяческими заветами и обычаями, этот Лё уединился в келье медитировать, где благополучно сдох на второй день прямо у меня на глазах (я бы сказал, что от голода). Все мои попытки как-то его "удалённо" откачать (всё же жалко пацана, да и привязаться к нему успел) никакого результата, разумеется, не дали, а вот излишняя настойчивость в данном вопросе вышла мне боком: вид "от третьего лица" внезапно сменился на вид "от первого".

Короче, я попал. Во всех смыслах.

* * *

Первое, что я сделал — ощупал и оглядел своё новое вместилище. Жилистый и выносливый (ещё бы, после таких-то тренировок!), но до чего же тощий и мелкий! И голодный — словами не передать! Так что я решительно плюнул на все традиции, пинком распахнул дверь и пошёл на кухню, кушать... в смысле — жрать. Не как Ля, а по-человечески — из нормальной посудины нормальный кусок нормального мяса, а не из крохотной плошки полторы ложки невнятной каши без единой калории. Сверху заполировал это всё местным эквивалентом картошки и, невзирая на полное охренение непривычного к подобной радости желудка, прямо посреди ночи пошёл на полигон, ибо попаданец или не попаданец, медитация или не медитация — но через месяц экзамен и его надо сдать.

Пробежка, всякие отжимания-приседания-подтягивания, упражнения на пресс, растяжку, выносливость — всё это было в стандартной программе Лё, и я старательно повторял их не отлынивая, привыкая к новому телу. Дальше должны были идти упражнения на всяческую усушку-утруску, ибо "мастер" старательно ездил пацану по мозгам, чтобы тот не вздумал набрать ни мышц, ни роста, но вот именно на этот момент я положил большой и толстый болт, занявшись как раз ровно противоположным, благо, насмотрелся, как это делают здесь местные "тяжи", да и в прошлой жизни по молодости железо ворочал, было дело. Результат оказался... короче, даже "охренел напрочь" не передаёт всю степень моего удивления: буквально за полчаса всё съеденное перебралось из желудка прямо в мышцы, и я, почесав тыковку, пошёл обратно на кухню.

За ночь я сделал в общей сложности три ходки пожрать-потренироваться, прибавив по паре сантиметров во всех местах, даже, вроде бы, в росте. Не иначе как местная магия вроде приснопамятной чугунотерапии. На самом деле, изменения были не сказать, чтобы прям такие радикальные — я по-прежнему выглядел всё тем же дохляком, которым был Лю утром, только что уже не вусмерть заморенным, но вот ощущение! То самое самоощущение, что так важно для пилота Доспеха. Я чувствовал себя сильным, тяжёлым, крепким — несокрушимым. Разумеется, действительность от моих ощущений отличалась, и весьма существенно, но потенциал — потенциал был тут, вне всякого сомнения, и я твёрдо намеревался его реализовать на все сто сорок шесть процентов, кто бы что по этому поводу ни говорил. А потому — медитация, та самая, что столь плачевно закончилась для моего предшественника, только теперь в другую сторону, не лёгкий из лёгких, а прям сразу тяжёлый из тяжёлых.

Поначалу мне показалось, что я малость пожадничал — всё же между "носорогами" и "москитами" разница ну очень большая, но по мере того, как съеденные калории расползались по разогретому тренировками организму, а новое самоощущение впитывалось в... куда оно там должно впитываться (между прочим, этот Ли и сам ощущал себя заметно тяжелее, чем того хотел "мастер", видимо, потому мы с ним и смогли так эпически синхронизироваться), сомнения мои развеивались. Именно тяжёлый из тяжёлых, но быстрый, а не сильный — вот это будет самое то, что надо. Гм. Осталось только найти подходящий Доспех, чтобы экзамен сдать: во-первых, тот, которым до сих пор пользовался Ли, был слишком лёгким, а во-вторых, он на меня теперь банально не налезет, как ни подгоняй... и вот тут, кажется, меня ждала засада: тяжёлых Доспехов в школе, кажется, не было вообще...

Так, стоп.

В программе обучения тяжёлые Доспехи есть. Этот Ле нормативы на тяжёлом Доспехе сдавал — значит, в какой-нибудь подсобке какой-нибудь тяжёлый Доспех быть обязан, как минимум один. И поскольку небоевых Доспехов не бывает — не должно быть и проблемы сдать на нём боевой, как ни крути, экзамен. Немного успокоив себя этими логичными рассуждениями, я погрузился в медитацию — и был удивлён едва не сильнее, чем несколько часов назад на полигоне. Я увидел паутину каналов, канальчиков, ручейков и вовсе ниточек, пронизывающих теперь уже моё тело... и не только тело, часть из них, немного отличающихся по цвету, выходили за пределы тела — недалеко и тоненькие совсем, но я откуда-то знал, что это только начало. А ещё я отчётливо видел, что в этой паутине царил адовый бардак. То есть, с одной стороны, весь объём тела и прилегающая оболочка были довольно-таки равномерно этими нитями пронизаны, но с другой — были эти нити ужасно запутанными и очень сильно различались по длине и по толщине, создавая отчётливо видимые перекосы. А ещё я увидел центральный очаг, расположенный где-то в окрестностях солнечного сплетения — очень бледный, потому и не заметил раньше, и слабо пульсирующий. Именно из очага и выходили самые толстые каналы, последовательно разветвляясь на всё более тонкие.

И вот именно с них-то я и начал, чтобы не нарушать слишком уж сильно уже работающую систему. Я методично разглаживал каждый канал, как бы спрашивая у него, куда он должен вести и не надоело ли ему болтаться, скрючившись эдакой загогулиной, а потом максимально нежно, чтобы не повредить более тонкие отростки, помогал ему улечься поудобнее. За самыми толстыми каналами настала очередь каналов потоньше, потом ещё потоньше... А потом я понял, что дальше пройти не получится: во-первых, канальцев стало слишком много, а во-вторых, сами они стали слишком тонкими, а ведь даже на последнем шаге некоторые едва-едва выдерживали "процедуры" — несомненно благотворные, но уже довольно рискованные. Из багажа "трофейных" знаний всплыло понимание, что так делать нельзя ни в коем случае — потому что так никто и никогда не делал. И то, что у меня получилось — это тоже ни разу не аргумент. А правильно — это напрячь очаг до упора, набрав в него как можно больше энергии, а потом вытолкнуть эту энергию, чтобы она прокатилась по каналам сообразно их толщине и сама бы исправила все дефекты.

Как вантузом пробивать засоры — пришла мне в голову не самая возвышенная аналогия. Зато за ней пришла другая: в борьбе с засорами далеко не всегда лучшим решением являются одиночные мощные удары. Иногда гораздо продуктивнее бывает частыми мелкими толчками и рывками растеребить засор в трубе. Именно этот вариант я и решил попробовать.

Не, ну а вдруг каналы не выдержат большой волны и таки лопнут? Оно мне надо? Тем более, что и сам очаг вполне себе пульсировал.

Подстроиться под ритм очага оказалось неожиданно сложно — каждый раз, как мне удавалось поймать ритм, он практически тут же менялся. После пятого или шестого такого "соскока" я не выдержал и просто схватил очаг своей волей, напрочь игнорируя все его поползновения, а потом начал сжимать и разжимать в том ритме, в котором это было удобно мне, постепенно поднимая скорость и делая толчки резче, а втягивания — глубже. Поначалу ничего не происходило... точнее, я происходящее не замечал, но потом в равномерное свечение каналов постепенно вкралось движение — расходящееся, что совсем неудивительно, от центрального очага к периферии организма. И с каждым таким толчком я видел и чувствовал, как каналы не только распрямляются, но и расширяются, а те, что выходили из тела — ещё и удлиняются и всё заметнее меняют цвет. Долго так качать энергию я не смог — не знаю, что именно, но что-то нематериальное во мне от этой процедуры однозначно устало. Посидев пару минут просто наблюдая, как очаг восстанавливает свой обычный плавно перетекающий ритм, а волны энергии сливаются в ровный поток, я поднялся и пошёл — правильно, опять жрать.

* * *

И как раз в трапезной школы меня и увидел "мастер".

— Ты что творишь? — взвился он мало не под потолок, увидев передо мной большую тарелку с изрядной порцией как-бы-картошки и парой больших кусков мяса.

— Кушаю, — честно ответил я, ни на миг не отрываясь от благословенного занятия.

— Тебе нельзя столько! Ты и так еле-еле со своим Доспехом управляешься, а будешь столько есть — придётся перевести тебя на средний из лёгких! Или даже на тяжёлый! — это прозвучало как ругательство.

— Ага, — согласно кивнул я, и продолжил, перемежая слова и еду. — Тяжёлый из тяжёлых. Быстрый. Самое то.

"Мастера" мои слова вогнали в ступор — не знаю уж, что именно его так зацепило, но он так и замер на полуслове, наставив на меня назидательно палец. Быстро доев, я вновь отправился на полигон — перерабатывать очередную порцию калорий в мышцы.