Механокультиватор

1.

Началось всё со снов. Вообще сны я вижу редко, и чаще какую-нибудь фигню, которую практически тут же и забываю. Эти же сны были чем-то вроде кино, изредка интерактивного, мол, да, давай переходи на следующую сцену или нет, покрути эту ещё пару минут — такого уровня интерактивности.

Мелкий пацан — со всех сторон мелкий: лет семь-восемь, не старше, самый низкорослый в группе, тощий, как кошелёк нерадивого студента за день перед стипендией, ещё и манера речи, когда ему дозволялось рот раскрыть, ну совсем детский сад... Так вот, этот несчастный заморыш остервенело тренировался, я бы даже сказал упорото. Или даже ещё круче, но "я и словей-то таких не знаваю". Тренировался и медитировал, а мне его страдания как кино показывали на ускоренной перемотке, благо, день ото дня отличался лишь количеством полученных на тренировках тумаков. Звали его не то Лю, не то Ли, не то вовсе Ля — я так и не разобрал толком.

И хотя наблюдать за чужими страданиями мне не особо хотелось, во-первых, выбора у меня всё равно не было — сон же, а во-вторых, эти тренировки, да и вообще мир, были довольно интересными. Кто не слышал про огромных боевых человекообразных роботов? Слышали-то многие, а вот в том мире — сделали! Ну только не совсем роботов. И не огромных. Во вселенной БэттлТека такое называли элементалями.

Вообще, в самый первый раз мне показалось, что я просто перед сном перечитал какой-нибудь культиваторщины, да и потом такая мысль не раз посещала. Вот только язык, на котором говорили одноклассники этого пацана, подозрительно походил на французский, да и традиционных шаолиньских гор как-то не наблюдалось, в отличие от виноградников. А, ну и такой несущественный момент, что хоть французский я формально и не знал, на слух его опознать ну ни разу не проблема, спасибо Мирей Матье, Милен Фармер и прочей эстраде.

Словом, этот мелкий французский Лю обучался на пилота Доспеха (произносить с придыханием и томно закатывать глаза), и тренироваться начал лет с четырёх, когда проходивший мимо "мастер" Школы Грифона углядел в карапузе некий "потенциал" и с полного согласия родителей забрал его нахрен. Доспехи эти были, как водится, непонятными артефактами древних времён с той только уступкой здравому смыслу, что помимо пилотских Школ были ещё и Кузницы (со своими секретами и учениками, разумеется), где эти Доспехи не только с помощью лома и известной матери чинили, но и клепали новые. Разумеется, старые Доспехи были круче, все секреты растеряли и всё такое, вот только статистика, бессердечная сволочь, классическую картинку чуть-чуть портила. Да, самые лучшие Доспехи, выходящие за нормы даже первого класса, номинально высшего, по-прежнему делали как и тысячу лет назад от силы одну-две штуки за пару пятилеток (я когда впервые столкнулся с такими "отчётными периодами" чуть не проснулся от неожиданности). Зато если ту самую тысячу лет назад пик производства приходился на Доспехи шестого класса (ага, целых сорок из примерно двух с половиной сотен за две пятилетки), то сейчас он приходился на четвёртый (около двух сотен из тысячи с мелочью), Доспехов одиннадцатого класса не делали уже лет сто, а некогда самый позорный двенадцатый класс, в который тысячу лет назад попадали по три-четыре Доспеха за десять лет, и вовсе упразднили. То есть, гениальные произведения искусства так и оставались исключительно штучным товаром, требующим, видимо, вдохновения, везения и правильной фазы Луны, зато серийное производство медленно, но верно наращивало не только количество, но и качество продукции.

Наблюдение за страданиями тщедушного Ли регулярно вызывали у меня испанский стыд и желание убиться фейспалмом. Доспехи эти делились на три веса: лёгкие, средние и тяжёлые, каждый вес в свою очередь ещё на три категории — лёгкие из лёгких, средние из лёгких, тяжёлые из лёгких и так далее. Но и на этом деление не кончалось: в каждой категории ещё было деление на быстрые и сильные, но вот оно уже было практически совсем незаметно. Проблема была в некоем внутреннем ощущении пилота, мол, если чувствуешь себя шкафом — то и Доспех надо брать потяжелее, не оглядываясь на физические кондиции. Точнее, это была просто всем известная данность, проблемой её делала технологическая тонкость: разница между Доспехами из соседних категорий разных весов (между тяжёлыми из лёгких и лёгкими из средних, например) была радикально заметнее, чем между пилотами, из-за чего некоторые "пограничные" пилоты вынуждены были переходить из веса в вес (и нередко — обратно), разумеется, каждый раз переучиваясь и отставая от более везучих коллег. В народе, да и среди самих пилотов из-за этого считалось, что лишь лёгкие из лёгких, средние из средних и тяжёлые из тяжёлых — это реально пилоты, а все остальные... ну, не очень, ибо потенциальные "перебежчики" в другой вес. Хотя, разумеется, все пилоты — это ого-го и неописуемо круто, лишь кузнецы хоть как-то рядом смотрятся, просто некоторые "равнее других".

И вот как раз этот мой Ля сурово попал: тот самый "мастер" непреклонно делал из него "москита", гоняя исключительно на самых лёгких Доспехах, максимум — быстрый средний из лёгких. Вроде как вполне себе нейтральный вариант, достаточно уважаемый, и Ли показывал на нём весьма хорошие результаты, но "мастер" (имени его за четыре года Лю так и не узнал) твёрдо упёрся "всё или ничего", и бедный пацан, явно не богатый умом, честно впахивал "как велено". На мой взгляд — банально просирая талант именно к тяжёлым Доспехам, который "мастер" упорно отказывался замечать.

Война, как известно, штука суровая, "убили командира — взял автомат товарища" и всё такое, так что всем пилотам, помимо назначенной учителем специализации, преподавали основы использования и Доспехов других весов, но даже полученный Ле на первом практическом занятии лучший балл за историю школы на тяжёлом Доспехе мнение "мастера" нисколько не поколебал: "москит" и никаких сусликов! Одно слово: фейспалм. А Ли и рад стараться...

Словом, "тамада хороший и конкурсы интересные" — сны продолжались, и за месяц Ля как-то незаметно дорос до четырнадцати лет и первого экзамена. Я к этому времени уже тоже немного освоился и даже язык начал понимать вполне уверенно...

Как водится — беда подкралась, откуда не ждали: в порядке подготовки к экзамену, в полном соответствии со всяческими заветами и обычаями, этот Лё уединился в келье медитировать, где благополучно сдох на второй день прямо у меня на глазах (я бы сказал, что от голода). Все мои попытки как-то его "удалённо" откачать (всё же жалко пацана, да и привязаться к нему успел) никакого результата, разумеется, не дали, а вот излишняя настойчивость в данном вопросе вышла мне боком: вид "от третьего лица" внезапно сменился на вид "от первого".

Короче, я попал. Во всех смыслах.

* * *

Первое, что я сделал — ощупал и оглядел своё новое вместилище. Жилистый и выносливый (ещё бы, после таких-то тренировок!), но до чего же тощий и мелкий! И голодный — словами не передать! Так что я решительно плюнул на все традиции, пинком распахнул дверь и пошёл на кухню, кушать... в смысле — жрать. Не как Ля, а по-человечески — из нормальной посудины нормальный кусок нормального мяса, а не из крохотной плошки полторы ложки невнятной каши без единой калории. Сверху заполировал это всё местным эквивалентом картошки и, невзирая на полное охренение непривычного к подобной радости желудка, прямо посреди ночи пошёл на полигон, ибо попаданец или не попаданец, медитация или не медитация — но через месяц экзамен и его надо сдать.

Пробежка, всякие отжимания-приседания-подтягивания, упражнения на пресс, растяжку, выносливость — всё это было в стандартной программе Лё, и я старательно повторял их не отлынивая, привыкая к новому телу. Дальше должны были идти упражнения на всяческую усушку-утруску, ибо "мастер" старательно ездил пацану по мозгам, чтобы тот не вздумал набрать ни мышц, ни роста, но вот именно на этот момент я положил большой и толстый болт, занявшись как раз ровно противоположным, благо, насмотрелся, как это делают здесь местные "тяжи", да и в прошлой жизни по молодости железо ворочал, было дело. Результат оказался... короче, даже "охренел напрочь" не передаёт всю степень моего удивления: буквально за полчаса всё съеденное перебралось из желудка прямо в мышцы, и я, почесав тыковку, пошёл обратно на кухню.

За ночь я сделал в общей сложности три ходки пожрать-потренироваться, прибавив по паре сантиметров во всех местах, даже, вроде бы, в росте. Не иначе как местная магия вроде приснопамятной чугунотерапии. На самом деле, изменения были не сказать, чтобы прям такие радикальные — я по-прежнему выглядел всё тем же дохляком, которым был Лю утром, только что уже не вусмерть заморенным, но вот ощущение! То самое самоощущение, что так важно для пилота Доспеха. Я чувствовал себя сильным, тяжёлым, крепким — несокрушимым. Разумеется, действительность от моих ощущений отличалась, и весьма существенно, но потенциал — потенциал был тут, вне всякого сомнения, и я твёрдо намеревался его реализовать на все сто сорок шесть процентов, кто бы что по этому поводу ни говорил. А потому — медитация, та самая, что столь плачевно закончилась для моего предшественника, только теперь в другую сторону, не лёгкий из лёгких, а прям сразу тяжёлый из тяжёлых.

Поначалу мне показалось, что я малость пожадничал — всё же между "носорогами" и "москитами" разница ну очень большая, но по мере того, как съеденные калории расползались по разогретому тренировками организму, а новое самоощущение впитывалось в... куда оно там должно впитываться (между прочим, этот Ли и сам ощущал себя заметно тяжелее, чем того хотел "мастер", видимо, потому мы с ним и смогли так эпически синхронизироваться), сомнения мои развеивались. Именно тяжёлый из тяжёлых, но быстрый, а не сильный — вот это будет самое то, что надо. Гм. Осталось только найти подходящий Доспех, чтобы экзамен сдать: во-первых, тот, которым до сих пор пользовался Ли, был слишком лёгким, а во-вторых, он на меня теперь банально не налезет, как ни подгоняй... и вот тут, кажется, меня ждала засада: тяжёлых Доспехов в школе, кажется, не было вообще...

Так, стоп.

В программе обучения тяжёлые Доспехи есть. Этот Ле нормативы на тяжёлом Доспехе сдавал — значит, в какой-нибудь подсобке какой-нибудь тяжёлый Доспех быть обязан, как минимум один. И поскольку небоевых Доспехов не бывает — не должно быть и проблемы сдать на нём боевой, как ни крути, экзамен. Немного успокоив себя этими логичными рассуждениями, я погрузился в медитацию — и был удивлён едва не сильнее, чем несколько часов назад на полигоне. Я увидел паутину каналов, канальчиков, ручейков и вовсе ниточек, пронизывающих теперь уже моё тело... и не только тело, часть из них, немного отличающихся по цвету, выходили за пределы тела — недалеко и тоненькие совсем, но я откуда-то знал, что это только начало. А ещё я отчётливо видел, что в этой паутине царил адовый бардак. То есть, с одной стороны, весь объём тела и прилегающая оболочка были довольно-таки равномерно этими нитями пронизаны, но с другой — были эти нити ужасно запутанными и очень сильно различались по длине и по толщине, создавая отчётливо видимые перекосы. А ещё я увидел центральный очаг, расположенный где-то в окрестностях солнечного сплетения — очень бледный, потому и не заметил раньше, и слабо пульсирующий. Именно из очага и выходили самые толстые каналы, последовательно разветвляясь на всё более тонкие.

И вот именно с них-то я и начал, чтобы не нарушать слишком уж сильно уже работающую систему. Я методично разглаживал каждый канал, как бы спрашивая у него, куда он должен вести и не надоело ли ему болтаться, скрючившись эдакой загогулиной, а потом максимально нежно, чтобы не повредить более тонкие отростки, помогал ему улечься поудобнее. За самыми толстыми каналами настала очередь каналов потоньше, потом ещё потоньше... А потом я понял, что дальше пройти не получится: во-первых, канальцев стало слишком много, а во-вторых, сами они стали слишком тонкими, а ведь даже на последнем шаге некоторые едва-едва выдерживали "процедуры" — несомненно благотворные, но уже довольно рискованные. Из багажа "трофейных" знаний всплыло понимание, что так делать нельзя ни в коем случае — потому что так никто и никогда не делал. И то, что у меня получилось — это тоже ни разу не аргумент. А правильно — это напрячь очаг до упора, набрав в него как можно больше энергии, а потом вытолкнуть эту энергию, чтобы она прокатилась по каналам сообразно их толщине и сама бы исправила все дефекты.

Как вантузом пробивать засоры — пришла мне в голову не самая возвышенная аналогия. Зато за ней пришла другая: в борьбе с засорами далеко не всегда лучшим решением являются одиночные мощные удары. Иногда гораздо продуктивнее бывает частыми мелкими толчками и рывками растеребить засор в трубе. Именно этот вариант я и решил попробовать.

Не, ну а вдруг каналы не выдержат большой волны и таки лопнут? Оно мне надо? Тем более, что и сам очаг вполне себе пульсировал.

Подстроиться под ритм очага оказалось неожиданно сложно — каждый раз, как мне удавалось поймать ритм, он практически тут же менялся. После пятого или шестого такого "соскока" я не выдержал и просто схватил очаг своей волей, напрочь игнорируя все его поползновения, а потом начал сжимать и разжимать в том ритме, в котором это было удобно мне, постепенно поднимая скорость и делая толчки резче, а втягивания — глубже. Поначалу ничего не происходило... точнее, я происходящее не замечал, но потом в равномерное свечение каналов постепенно вкралось движение — расходящееся, что совсем неудивительно, от центрального очага к периферии организма. И с каждым таким толчком я видел и чувствовал, как каналы не только распрямляются, но и расширяются, а те, что выходили из тела — ещё и удлиняются и всё заметнее меняют цвет. Долго так качать энергию я не смог — не знаю, что именно, но что-то нематериальное во мне от этой процедуры однозначно устало. Посидев пару минут просто наблюдая, как очаг восстанавливает свой обычный плавно перетекающий ритм, а волны энергии сливаются в ровный поток, я поднялся и пошёл — правильно, опять жрать.

* * *

И как раз в трапезной школы меня и увидел "мастер".

— Ты что творишь? — взвился он мало не под потолок, увидев передо мной большую тарелку с изрядной порцией как-бы-картошки и парой больших кусков мяса.

— Кушаю, — честно ответил я, ни на миг не отрываясь от благословенного занятия.

— Тебе нельзя столько! Ты и так еле-еле со своим Доспехом управляешься, а будешь столько есть — придётся перевести тебя на средний из лёгких! Или даже на тяжёлый! — это прозвучало как ругательство.

— Ага, — согласно кивнул я, и продолжил, перемежая слова и еду. — Тяжёлый из тяжёлых. Быстрый. Самое то.

"Мастера" мои слова вогнали в ступор — не знаю уж, что именно его так зацепило, но он так и замер на полуслове, наставив на меня назидательно палец. Быстро доев, я вновь отправился на полигон — перерабатывать очередную порцию калорий в мышцы.

Практически весь оставшийся до экзамена месяц пролетел, как один день в бесконечной карусели — поесть, потренироваться, повторить ещё трижды и помедитировать, разгоняя энергию по каналам. К счастью, "мастер" мне больше ни разу не встретился.

За двое суток до экзамена я вдруг понял, что тренировки тела и духа (ну или что там тренируется медитацией?) — это хорошо, но мало, надо бы и посмотреть на тот самый "обязательно существующий" тяжёлый Доспех, на котором я собираюсь экзамен сдавать, вот только вместо этого... уснул. Спал крепко и с удовольствием, пока меня не разбудил неприкрыто злорадствующий "мастер" — настал день экзамена, а времени проверить Доспех не осталось вовсе.

— Уважаемые судьи! Сейчас ученик Лю продемонстрирует свои навыки управления лёгким Доспехом в учебном бою против меня, дабы вы могли оценить его мастерство и решить, достоин ли он стать выпускником школы Грифона! — сомневаюсь, что кто-то кроме меня заметил акцент на слове "лёгким". — На позицию!

На позиции, разумеется, стоял лёгкий Доспех — лёгкий из лёгких, тот самый, который раньше пилотировал мой предшественник, и в который я сейчас не полезу, даже если бы верил, что смогу в нём поместиться.

— Уважаемый мастер ошибся. Этот Ли является пилотом тяжёлого Доспеха, — максимально вежливым тоном и с сообразным поклоном в сторону судей заявил я, отчего присутствующие поперхнулись примерно все. Ещё бы — какой-то жалкий ученик, даже не выпускник, смеет возражать(!) учителю(!!) да ещё и в присутствии вышестоящих(!!!). А я ещё и имя своё произнёс на совершенно другой манер, нежели только что "мастер". Короче, полный зашквар. Но мне было как-то пофиг. Худшее, что может случиться — во время учебного боя меня убьют по-настоящему, и что? Настоящий Лё уже месяц как умер, я в прошлой жизни... ну, не то чтобы сделал всё, что хотелось, но уж всяко достаточно, чтобы не прогибаться под амбициозного идиота.

— На сегодняшний экзамен не приготовлен ни один тяжёлый Доспех, — первым отмер "мастер", с гаденькой улыбочкой озвучив крайне неприятную для меня ситуацию. — Школа Грифона вообще не специализируется на пилотах тяжёлых Доспехов, а потому и самих этих Доспехов у нас минимальное количество, только для обязательного обучения. Но мы не можем заставить уважаемых судей ждать, а потому ты волен выбрать любой из Доспехов на поле...

Я повёл взглядом вслед за движением руки "мастера", и меня осенила идея. Даже, наверное, ИДЕИЩА!

Школа Грифона называлась так по двум причинам. Во-первых, это круто и пафосно. Во-вторых, основатель школы (да-да, тысячу лет назад, ни днём меньше!) оставил ей в качестве талисмана (или реликвии, или как это называется ещё) свой личный Доспех — причём, не просто Доспех, а заслуживший собственное имя — да-да, Грифон. И этот Доспех с тех самых пор так и стоит на полигоне памятником самому себе, ибо ну а что ему сделается за тысячу лет на ветру и под дождём, если он рассчитан выдерживать попадания вполне себе настоящих молний и удары сравнимой силы от других Доспехов?

— Тогда я возьму Грифона, — как нечто само собой разумеющееся заявил я, демонстративно пожав плечами. И прежде, чем кто-нибудь успел меня остановить, быстро подошёл к нему и активировал слияние.

* * *

Имя собственное Доспеху отца-основателя школы дали не просто так. Обычный Доспех представлял собой просто очень-очень сложный артефакт, как здесь называли — массив печатей. Небольшой источник питания, большой накопитель, преобразователи энергии пилота... много всякого разного, но самое главное, чего в Доспехе не было — так это места для пилота. Совсем. На время слияния с Доспехом пилот как бы сам становился Доспехом. Собственно, потому это и называлось слиянием, да. А временный перевод духовно сильного пилота (вот именно по этому критерию их и отбирали!) в нематериальную форму давал просто-таки огромное количество энергии... С оговорками, конечно — по выходу из Доспеха хотя бы две трети этой энергии пилоту надо вернуть, иначе пилотирование получится ну очень одноразовое. Разумеется, во всяких преданьях старины глубокой многочисленные второстепенные персонажи пафосно жертвовали собой, сгорая в ноль, тем или иным образом спасая персонажей главных, но в реальной жизни всё же старались до такого не доводить, и все потери доставались Доспеху — благо, что он железный (почти тонну весит, между прочим!) и наварить ему новый слой брони взамен выгоревшего — процедура абсолютно стандартная. А учитывая пусть и очень медленный, но тем не менее прогресс в металловедении — ещё и полезная, но это сейчас неважно.

Важно то, что "небольшой источник питания" — просто пленённый мелкий элементальный дух, вытягивающий магические эманации из окружающего мира и напитывающий себя и Доспех, в Грифоне ещё при первом хозяине ухитрился эволюционировать в нечто существенно более сложное и даже немножко разумное... возможно, он и с самого начала был не "просто духом", но это тоже сейчас было неважно.

Перед моим — видимо, мысленным — взором расстилалась бескрайняя абсолютно плоская и такая же пустая равнина. Прямо напротив меня стоял тот самый Грифон — большой и пафосный, ещё и изукрашенный золотыми и серебряными кружевами, я же выглядел в точности, как привыкший считать себя мелким Лю. И этот самый Грифон, возвышающийся над этим Ли мало не на метр, громогласно наезжал, мол, какого хрена я тут делаю, и вообще, он ни за что не подчинится такому мелкому и тщедушному, а только сильному и достойному...

Полагаю, он бы мог полоскать мне мозг очень долго, а потом, скорее всего, затеял бы какие-нибудь испытания — и это было бы ещё дольше, но время, бессердечная сволочь, поджимало... Хотя, насколько я могу судить, во внешнем мире ещё даже не все отмерли после моей выходки, видимо, некоторое ускорение всё же имело место.

— Да забей, я здесь не за Доспехом, а по важному делу, — перебил я его посреди очередного пассажа. — Там всю эту школу отпозорить хотят, и достойных, и недостойных, и сильных, и тщедушных, и если мы вот прям сию секунду не начнём очень активно шевелиться — то таки вполне в этом преуспеют.

То, что я его перебил, духу Доспеха всего лишь не понравилось, а вот озвученная перспектива позора вызвала у него едва контролируемую ярость, и пока он пытался совладать с эмоциями (или хотя бы найти слова, не роняющие его достоинство — очень... достойное поведение, без вопросов, уважаю!) я вдохнул поглубже и принял тот облик, который считал своим в той жизни... с небольшой поправкой на тренировки уже здесь. То есть, внезапно, примерно с самого этого Грифона, да. Не, ну а чего они хотели от выходца из двадцать первого века, повидавшего и кино, и компьютерные игры, и даже нескольких форумных троллей успешно уевшего?!! А пока дух поднимал свою воображаемую челюсть, я пояснил ситуацию:

— Этот, с позволения сказать, "мастер" засунул этого Ля в пилоты лёгких доспехов. И особо настаивал на лёгких из лёгких. А сейчас у этого Лю выпускной экзамен, и этот как бы учитель явно собирается перед лицом судейской комиссии сделать какую-то пакость. И ты, — я пафосно ткнул пальцем, прям как дядюшка Сэм с известного плаката, будь он неладен, — моя единственная надежда на спасение чести школы. Вопрос достойности безусловно важен, а потому я предлагаю сейчас заключить временное соглашение на один бой, в котором мы оба очень-очень совместно очень-очень постараемся объяснить этому "мастеру" всю глубину его ошибки, а уже потом вернёмся к вопросу, кто чего и насколько достоин. Со своей стороны сразу обязуюсь данным договором не злоупотреблять. Моя единственная цель — это вразумить самоуверенного идиота, а вовсе не завладеть символом и талисманом школы.

— Да будет так! — рявкнул Грифон. В голосе его чувствовался некоторый скепсис, да, но гораздо больше в нём было предвкушения, видать, застоялся и заскучал, за тысячу-то лет...

Он шагнул ко мне... сквозь меня...

И вот я уже смотрю на полигон глазами стального голема в два с половиной метра ростом и метр в плечах, а по этому самому полигону на меня во весь опор несётся лёгкий Доспех "мастера"... И если раньше Ле не обращал на это внимание (да и никто вообще, насколько я заметил), то сейчас я отчётливо видел, что Доспех этот вовсе не четвёртого класса, как написано во всех документах, а минимум второго, скорее всего даже выше, и сам Доспех этот донельзя странный — необычно стройный и с непропорционально длинными конечностями, и конфигурация у него вот ни разу не тренировочная, а самая что ни на есть боевая... Впрочем, вот как раз с этим у Грифона тоже всё хорошо. Я выдернул из креплений рогатину, немедленно разложившуюся в полный размер — самое близкое к нагинате, используемой практически на всех лёгких Доспехах, и которой только и учили пользоваться Ли. У Грифона были и более интересные варианты, но вот беда — нормально пользоваться ими тоже надо учиться, увы, и желательно — долго и с толковым наставником, а не в бою, когда на кону стоит твоя жизнь. В намерении "мастера" прибить меня нахрен я уже не сомневался нисколько, и формально он даже будет в своём праве — просто "слегка перестарался" с "вразумлением" его бестолкового ученика.

Преимущество в скорости — это очень весомое преимущество, это я ещё в прежней жизни крепко усвоил, будучи большим и сильным, но не особо шустрым. С другой стороны, преимущество в силе — это тоже отнюдь не пустяк, особенно если удаётся его правильно реализовать, а с тренировками Лю и согласием Грифона...

Нагината, она же совня, если по-русски — оружие практически исключительно рубящее, фактически представляя собой слегка изогнутое сабельное лезвие на довольно длинном и сравнительно лёгком древке. Колоть ей тоже можно, но очень аккуратно — нужно крайне точно вести траекторию удара и правильно рассчитывать силу. Потому неудивительно, что в школе Ле учили нагинатой только рубить, пусть у Доспеха она и представляла собой четырёхметровый цельнометаллический лом, слегка загнутый и хорошо заточенный на "рабочем" конце. Рубить и парировать, да — перерубить закалённую железяку, напитанную духом пилота, задача крайне нетривиальная. Рогатина же — оружие, наоборот, почти исключительно колющее, и Грифонова рогатина позволяла рубить только благодаря довольно длинному плоскому наконечнику и небольшим псевдотопорикам на концах поперечины. В любом случае, хоть рубить, хоть колоть — рогатину надо крепко ухватить двумя руками и с должным усилием выполнить задуманное... вот только я задумал иное, и нашей объединённой силы — моей и духа Доспеха — хватило, чтобы нанести укол в длиннющем, практически рапирном выпаде, удерживая оружие одной рукой за пятку.

Сомневаюсь, чтобы хоть кто-нибудь из присутствующих ожидал такого манёвра от ещё не выпустившегося ученика... или вообще хоть от кого, особенно на тяжёлом Доспехе! Вот и "мастер" не ожидал. Нет, он успел среагировать и сдвинулся вбок, и вместо того, чтобы пробить ему "сердце", моё оружие прошло между воображаемым правым лёгким и рёбрами, даже не достав до противника поперечиной, но это было лишь начало моей атаки. Не теряя набранного (с трудом! тяжёлый Доспех — это реально тяжёлая штука, но и инерция у него тоже ого-го!) импульса и не выпуская древко (и уж тем более не давая противнику с него сняться) я ушёл в перекат — сначала чуть качнувшись вправо, чтобы древко закрыло меня от возможной ответной атаки, а потом — прямо вокруг древка вперёд и вниз, чтобы в нижней точке перехватить его обеими руками и всей силой и инерцией рвануть вверх.

Манёвр лихой и неожиданный, но уже примерно на середине вполне было понятно, что будет дальше, а потому "мастер", несомненно имевший изрядный опыт реальных боёв, сумел отделаться одним лишь развороченным боком и даже отлетел не так далеко, как мог бы... а, нет, не только боком — его правой руке тоже досталось, пусть и совсем чуть-чуть, зато по незащищённой внутренней стороне.

Впрочем, следующий его шаг был абсолютно предсказуем: сблизиться почти в клинч и использовать преимущество в скорости, методично, хоть и по чуть-чуть, разбивая мой Доспех. Хрен ему в обе руки! Отбивать его нагинату рогатиной — я бы, наверное, успевал раза два из трёх, может, чуть лучше, может чуть хуже, а потому не стал даже и пытаться, вместо этого банально перехватив её левой рукой прямо под наконечником.

Официально считается, что во время слияния с Доспехом пилот боли не чувствует — потому что все повреждения достаются бесчувственному металлу, а что уж там перенесётся после боя — с тем и разобраться можно после боя. Но ощущение от попытки удержать чужое оружие, напитанное чужой волей, вызывало в памяти необдуманные попытки ухватить железную кочергу, немножко лишнего полежавшую в костре. Впрочем, я с самого начала и не собирался держаться за вражеское оружие хоть сколько-то долго: подшаг и пинок со всей дури в подбородок, благо, в этом плане Доспехи достаточно человекообразны. А пока "мастер" ловит буквально на секундочку отвернувшееся равновесие — оттолкнуть в сторону клятую железяку, ещё подшаг и второй пинок другой ногой — но теперь уже горизонтально и в центр торса, заставив противника в клубах пыли укатиться кубарем на противоположный край полигона.

Не давая врагу ни секунды передышки, я рванул следом — подняв уже свою волну густой пыли... и резко затормозил, едва эти волны сомкнулись, скрыв меня от глаз очевидцев. Полуприсед, упор отставленной ногой, пятку рогатины упереть в колено и обеими руками поднять... успел! Довернуть... Едва заметная размытая тень, со слабо светящимся багровым лезвием, падает из высоченного прыжка (навскидку — он там метров на семь-восемь запрыгнул, не меньше!) и насаживается прямо "животом" на рогатину до самой поперечины. Рогатина длиннее нагинаты, но у Доспеха "мастера" длиннее — заметно длиннее! — руки, и её кончик чиркает по левому плечу, с лёгкостью прорубая все накопившиеся за годы использования слои брони и снова обжигая уже знакомой болью.

— Демон! Это демон! Убей его! Убей его сейчас же! Немедленно! — До этого Грифон как бы стоял в сторонке в моём сознании, не мешая, но и не особо помогая использовать Доспех, сейчас же он рванул вперёд, до последней капли вкладываясь в наш теперь уже по-настоящему совместный бой. Да и покойный Ля где-то в глубине души тоже отозвался неожиданной вспышкой ярости и воли, повторяя за Грифоном "убей!".

Не дожидаясь, пока враг, уже начавший опять замахиваться, нанесёт следующий удар, всем весом падаю назад, практически пытаясь встать на мостик, только без рук — руки заняты рогатиной с насаженным на неё, как оказалось, демоном. Разница в массе между лёгкими и тяжёлыми Доспехами хоть и заметная, однако не такая уж и существенная, но моего рывка с полной поддержкой Грифона хватило, чтобы вбить демона всем весом в землю, головой вперёд, дополнительно расширив рану в торсе.

Но добивать его надо по-другому, в этом и смутные обрывочные воспоминания Ле, и подсказки Грифона сходятся. В арсенале Доспеха были ещё лёгкое копьё, в пару к щиту — не то! двуручный меч длинный — не то! двуручный меч тяжёлый — лучше, но тоже не то! топор — считай, тот же меч, тоже не то! боевой молот — оно!

Избалованные всякими сказками жители двадцатого и двадцать первого веков при словах "боевой молот" обычно представляют себе эдакую мегакувалду, совершенно не задумываясь, как ею будет орудовать человек, и так уже закованный в тяжеленные латы. Реальные боевые молоты представляли собой гораздо более скромный боёк, больше подошедший бы вполне себе средненькому молотку, нежели кувалде, насаженный на длинную рукоять — чтобы использовать длину и обеспечиваемую ею скорость удара. Всякие дополнительные шипы на обратной стороне или торчащие вперёд — сугубо опциональны. Боевой молот Грифона — тяжёлого, на минуточку, Доспеха, ростом полных два с половиной метра, метр в поперечнике и почти тонну весом — смог бы поднять даже очень средний человек. Замахнуться и изобразить удар — уже нужны кондиции повыше среднего, но, в общем, не сказать чтобы прям выдающиеся. В руках же Грифона молот даже не летал. И даже не порхал. Он наглядно демонстрировал, почему скандинавы своему богу молнии в качестве именного оружия прописали именно молот (правда, у Тора он был метательный, но это уже совсем другая история).

Два удара — в правый плечевой сустав (а вот не надо к нагинате тянуться) и в левый тазобедренный (лежи-лежи, мы с тобой не закончили). И ещё удар — в правый тазобедренный, тем самым шипом на обухе, и слегка завалив набок, чтобы инерцией провернуть шип в тушке и разворотить посильнее. И ещё два — в левые плечо и локоть. И ещё два — по коленям. И ещё — по правой ладони. И серия, с полной отдачей в каждый удар, с толчками ноющей боли в повреждённой левой руке, просто по корпусу, с заходами в голову, пока наконец, в ответ на очередной удар враг отозвался не глухим хрустом, а металлическим звоном.

Так-то я человек спокойный, но иногда бывает накатит волна беспричинной ярости и также внезапно схлынет практически тотчас же. В этот раз не схлынула. Подпитываемая возмущением Грифона, моей собственной злостью на мудака-"мастера" и волей неожиданно "взбунтовавшегося" Ли, она заставила меня забыть обо всём, кроме главного: гвоздить демона, пока он не превратится в отбивную, пока он не выжжет всю свою поганую энергию в Доспехе, пока он не лишится возможности воскреснуть и вернуться в подлунный мир. А вот Лю, в отличие от меня, прекрасно слышал всё, что пытался сказать демон — концептуально неспособный сдаться, он до последнего боролся, хотя бы и словами. "Ты должен был умереть! Ты должен был стать одним из нас! Ты должен был стать частью Легиона! Ты должен... должен... должен..." — повторял он снова и снова, пока не замолчал навсегда.

А мы — теперь уже трое — вновь стояли на бескрайней и пустой плоскости. Я, Грифон и Лё.

— Ты отомстил за меня. Благодарю, — призрак Ли говорил очень медленно и тихо-тихо.

— Обращайся, — пожал я плечами, не найдя лучшего ответа, заставив вздрогнуть обоих собеседников. — Ненавижу мудаков!

— Раны от демонического оружия нельзя излечить, — мрачно сообщил дух Доспеха, даже и в воображаемом мире изуродованный разрезом на левом плече, как будто тлеющим и продолжающим разъедать руку. Моя собственная рука болезненно дёрнулась.

Немного... отслоившись? от воображаемой реальности, я дотронулся до реальности настоящей — ровно настолько, чтобы быстро подхватить демоническое оружие, тем же движением воткнуть его в поверженного врага, пришпилив к земле, и обломить. Меня вновь накрыло жгучей болью — нагината лежала слева, со стороны раненной руки.

— А что, так можно было? — Грифон с удивлением смотрел то на свою рану, то на мою такую же. Его рана тлеть перестала, но и затягиваться, как должна была бы, тоже не спешила. На свою рану я не смотрел. Принципиально.

— Видимо, нет, — ответил я, покачав головой. — Но попробовать стоило.

— Я уже мёртв. Я заберу это. — почти по слогам произнёс совсем уже едва видимый призрак Ли, потянулся к нашей сдвоенной ране и пропал вместе с ней, рассыпался невесомым пеплом, который истаял ещё прежде, чем коснулся земли.

— Это была плохая идея! — простонал я.

— Чертовски плохая! — поддержал меня Грифон.

— По крайней мере, вопрос о "достойном преемнике" теперь можно считать закрытым! — мрачно пошутил я напоследок.

Ответить Грифон не успел, но я уловил его недовольное согласие, когда нас обоих окончательно впечатало друг в друга, несмотря на все попытки разойтись и остаться собой — по отдельности.

Я вновь открыл глаза. Мир воспринимался как-то иначе: не так, как это было в прошлой жизни, не так, как это было у Ля с его духовной силой и дополнительными чувствами, не так, как это было при пилотировании Доспеха, и уж точно не так, как его воспринимал Грифон, чьи воспоминания теперь окончательно стали моими, как и зачарованное стальное тело.

Я медленно повернулся к судьям и поклонился, как того требовала традиция. Только слова произнёс немного другие:

— Этот Грифон Лю убил демона. Окончательной смертью.

* * *

После всецело поглотившего моё внимание боя я наконец-то смог спокойно и внимательно оглядеться по сторонам. Судьи — сплошь пожилые солидные дядьки в явно дорогой одежде и с кучкой помощников за спиной у каждого — выглядели очень серьёзными и спокойными, но под этой маской прятали кто глубокую тревогу, а кто — и граничащий с паникой страх. Часть зрителей вскочила на ноги, собираясь не то драпать, не то наоборот, броситься в атаку (причём, похоже, из этих вторых некоторые ещё и не определились, кого же именно они собираются бить). Особенно сильные эмоции бушевали среди людей постарше, молодёжь, видимо, к угрозе демонов относилась легче или не вполне осознавала, что же произошло.

Некоторые ученики смотрели на меня откровенно враждебно, но большинство, всё же, скорее с удивлением и недоумением.

Мои слова послужили своего рода спусковым крючком — люди, уже вскочившие на ноги, ощутимо расслабились, и все сразу заговорили — негромко, но одновременно.

Сквозь общий гомон иногда удавалось разобрать отдельные слова. "Нельзя излечить...", "...багровый, хорошо разглядел", "кто ж так делает...", "современная молодёжь", "...а как он его!" — и прочее разное. Но все разговоры смолкли, как отрезало, едва заговорил старший из судей:

— Воин Ляуи, выпускник школы Грифона, выйди из Доспеха.

"Ни-хре-на-се-бе!" — стучало у меня в голове. Мало того, что они таки откопали полное имя этого Лю, но воин! Это не выпускник, и даже не подмастерье, это уровень мастера, каким числился мой ныне покойный "учитель", только не по линии преподавания, а, как нетрудно догадаться, по линии реальных сражений. Так-то мастер, конечно, куда более уважаемый титул — ибо он не только сам супостату настучит, но и других научит. Но воин в четырнадцать лет — это как-то... ни разу не повод быть невежливым.

— Простите, господин судья, — начал я с глубоким поклоном, — но это невозможно. Я теперь и есть Доспех. Познания этого Лё о демонах постыдно скромны, в бою мне помогал советом дух Доспеха, но теперь он пропал.

Про призрак оригинального Ли я никому рассказывать не собираюсь, но как ещё объяснить сложившуюся ситуацию — понятия не имею, а значит и не буду. Пусть сами что-нибудь придумывают, если такие умные.

Подход оказался не просто правильным, а прямо-таки фантастически успешным! Мой предшественник явно не блистал ни умом, ни инициативой, ни волевыми качествами, и это, видимо, было отражено в некоем местном эквиваленте личного дела, о чём он даже и не подозревал. Зато об этом знали судьи — и потрудились ознакомиться. Вероятно не лично, а посредством тех самых многочисленных помощников, так и стоящих почтительно за их спинами, но сути дела это не меняло: они сделали логичный вывод, что от меня внятных разъяснений получить не получится, ибо дурак. Очень лояльный, очень исполнительный, очень боевой, но всё равно дурак до костей мозга.

Один из помощников вдруг метнулся к своему шефу и что-то прошептал на ухо. Шеф заинтересованно поднял бровь и одобрительно кивнул. Помощник с пулемётной скоростью пролистал несколько лежащих на столе томов и буквально через пару секунд радостно ткнул пальцем в найденное. Судьи ознакомились. Судьи задумались. Судьи переглянулись и покивали своим умным мыслям. Старший судья озвучил решение:

— Случай твой сложный, но, согласно анналам, не уникальный и не безнадёжный. Демоническое ранение, привязавшее твой дух к Доспеху, со временем залечится, дух твой окрепнет вновь и ты сможешь разъединиться. Засим мы подтверждаем сдачу тобой выпускного экзамена, присваиваем тебе титул воина, нарекаем тебя Доспех-воином Грифоном Ляуи и направляем на службу на северную границу. Бумаги получишь вечером у моего помощника, он же поможет согласовать... транспортировку, — последнее слово судья явно подобрал не сразу. — А теперь следующий экзамен. Уважаемый воин Грифон Ляуи, соблаговолите покинуть полигон.

Мне оставалось лишь в очередной раз вежливо поклониться — трижды — и сделать, что велено.

— Благодарю вас, уважаемый судья, уважаемые судьи, уважаемая судейская коллегия!

Со следующим экзаменом — с пятью следующими экзаменами, чтобы быть точным — вышла накладка. Ныне покойный демон собирался принимать их самолично, но в силу известных причин сделать это более не мог. Комиссия вышла из положения с невозмутимой лёгкостью, даруемой исключительно огромным опытом. Первых четверых учеников разбили на две пары и устроили им дуэли, целью которых было не столько победить, сколько продемонстрировать навыки, волю к победе и иные достоинства, приличествующие настоящему пилоту Доспеха. Пятый же сразился с победителем первой пары — тот как раз успел немного отдышаться, а что не отдохнул полностью — так ему уже и выкладываться особо не надо, свой экзамен он сдал, осталось лишь помочь раскрыться собрату. Лично я подозреваю, что судьи могли бы и без всяких дуэлей абсолютно точно сказать, кто чего стоит, ибо в первую пару поставили самых сильных учеников, а напоследок оставили самого слабого. Экзамен, впрочем, ему тоже засчитали: слабый или нет, но удар он держал хорошо, действовал толково, а что в итоге всё же продул — так не всем достался талант, кому-то и на голом упорстве выезжать приходится.

Дальше шли экзамены у учеников уже другого мастера, и я их знал очень плохо... точнее, Лю их знал очень плохо, а я за проведённый здесь месяц вообще ни с кем кроме покойника и словом не перемолвился, некогда было: жрал да тренировался.

Что подвело меня к интересной мысли: до вечера и обещанных документов ещё несколько часов, и было бы крайне полезно попробовать разобраться подробнее, во что же я вляпался теперь. А то мало ли — получится как в том анекдоте про лихие девяностые, мол, "русские достигли дна, но продолжают копать".

* * *

Очнулся я от своей медитации рывком. Что и как там было — совершенно не отложилось в памяти, но очень похоже, что прошло как минимум несколько дней... ой, как некрасиво получилось! Впрочем, судя по ощущениям — меня везут на поезде, характерный перестук и покачивание как бы намекают, и скорее всего — как раз-таки к будущему месту несения службы... только тележки у них трёхосные, видимо, усиленные: помимо меня в тёмном вагоне находились ещё несколько Доспехов... а у меня на груди, зацепленные за самую обычную бечеву, висели два свитка — один по всем правилам перевязанный лентой и опечатанный, а другой — просто перехваченный куском той же самой бечевы. С него-то я и решил начать, порадовавшись, что хоть принайтовили меня и очень тщательно, но руки всё же оставили свободными. Темнота мне не особо мешала, а вот текст... При первом взгляде на него я ощутил зверскую резь в глазах, а мозг будто попытался сбежать... а, ну да, нет у меня теперь ни глаз, ни мозга, одно только сознание. Всё равно мерзко!

Грёбаный стыд! В прошлой жизни я свободно калякал на нескольких языках, а со словарём мог осилить практически всю Европу, даже и тот же французский, причём именно письменный — и тут такая засада от как бы родного теперь языка, да ещё и единственного на весь мир, как твердили ассимилированные воспоминания! Моё ли возмущение тому причиной или просто подтянулись ранее неиспользованные воспоминания Грифона (сильно сомневаюсь, что Ле умел писать — как минимум, сильнее, чем в том, что писать умел обладающий собственной волей Доспех пилота из весьма знатного и богатого рода), но в какой-то момент неприятные ощущения прекратились, и непонятные знаки сложились в нечто вполне читабельное. Младшее письмо, однако! С одной стороны — знак уважения, а с другой — нехилый такой подвох, ибо ребёнок простолюдинов, каким был Ли, и новое-то письмо разбирал бы по складам... А ещё существует старшее письмо, вместе с младшим относящееся к Древнему письму, но на старшем писать уже никто не умеет, да и прочитать могут далеко не все... я вот — теперь — могу, не знаю уж, с чего бы вдруг да от кого бы это мне такой сомнительный подарочек достался.

Новое письмо было слоговой азбукой — весьма простой на фоне Древнего письма, даже младшего — и им хоть как-то владело подавляющее большинство местных жителей. Младшее письмо было концептуальной адаптацией старшего письма под возможности жалких людишек... ибо старшее письмо представляло собой набор чудовищных иероглифов, напоминающих не то иллюстрации к средневековому трактату для осьминогов по фехтованию на крабах (может быть, наоборот), не то камасутру для них же, и даже человек, умеющий его читать столь же хорошо, как теперь я, в процессе испытывал крайне неприятные ощущения и выматывался как от сравнимой по длительности пробежки в противогазе и с полной выкладкой... ну, для местных, с поправкой на чудеса духа, чугунотерапии и вот это вот всё — наверное, норм, а мне даже пробовать как-то не хотелось. В прошлой жизни Лавкрафта читал с удовольствием, вот пусть он в прошлой жизни и остаётся, типа того. С удовольствием, да. Вместе с Ктулху.

Свиток — просто небольшая записка, на самом деле — в стандартных канцелярских оборотах сообщал, что поскольку я впал в медитативный транс (абсолютно нормальное явление в моём случае, согласно всё тем же неведомым анналам), все бумаги были подготовлены должным образом от моего имени без моего участия, а меня отправили на поезде к месту несения службы, куда я и должен прибыть примерно через две недели пути, посему меня просят сохранять спокойствие до самого прибытия, где специально обученные грузчики меня открепят и помогут спустится с платформы, а местный командир, которому надлежит передать второй свиток, введёт в курс дела и объяснит детали.

Тихонько (чтобы ничего не сломать) пожав плечами, я принялся перебирать в голове накопившиеся знания и вопросы. Очень-очень осторожно, чтобы не свалиться опять в транс на неизвестное время.

А вопросов накопилось преизрядно. Самый первый — где я, чёрт его дери, нахожусь и как я тут оказался? Ну, то есть, не в том смысле, а в смысле что ну какого, мативо, хрена?!! Жил себе, не тужил, работал, всё как у всех, и тут — бац! — вторая смена. В смысле попаданчество! Конечно, после целого месяца непрерывного жора с тренировками уже как бы поздно прям вот так вот бросаться в эмоции, но всё равно, какого хрена? Ладно, это вопрос риторический — пока, по крайней мере, а потому отложим его до лучших времён, но в блокнотик запишем.

Далее, Доспехи эти, духи, демоны и прочая магия. С одной стороны, конечно, интересно, и даже удачно — мог бы ведь и в какого-нибудь крестьянина попасть, и впахивал бы сейчас от зари до зари за плошку риса... ну или чем тут крестьян кормят. А тут — цельный пилот! В смысле, теперь уже Доспех-воин, в звании воина... Оригинальное местное слово может обозначать и "титул" тоже, но "звание" всё же точнее соответствует контексту. На прошлые реалии — что-то вроде младшего офицера, командир над отрядом других пилотов, которые так-то тоже по идее офицеры, вроде как младшие лейтенанты. То есть, я тогда капитан получаюсь? Никогда не мечтал и даже не думал о карьере служивого, даже в званиях путаюсь и кто кому кем приходится. В общем, по местным реалиям у меня какой-никакой справочник от Грифона и Лё есть, а частности у командира выясню, у него как раз должность такая.

Следующий вопрос. Вот так вот взяли бывшего ученика, подарили ему казённый Доспех, который, на минуточку, примерно полтора дохрениллиона стоит, и отпустили на все четыре стороны? Точнее, по здешней традиции, на восемь сторон — ещё лучше... Ан нет, не всё так просто, как подсказывают своевременно всплывающие воспоминания. То есть, бегать от службы я с самого начала не собирался, Доспех казённый — да, но нет, ибо являлся собственностью основателя школы, был оной школе подарен и стал уже её собственностью, а теперь, поскольку из-за недосмотра как раз-таки администрации этой школы, ученик пострадал от — ай-яй-яй, ой-ёй-ёй — нападения демонов, передан во временное управление оному ученику как незаменимое средство жизнеобеспечения до изыскания оному средству адекватной замены. Точнее, уже выпускнику, экзамен-то мне засчитали (ещё и с нехилым бонусом), а что произошло во время экзамена как бы не совсем относится к тому, кем я числился до экзамена. Вот если бы я экзамен провалил — тогда бы да, никакой бы я был не выпускник, а просто ученик, ещё и бестолковый, раз так опозорился, и тут со мной можно было бы делать примерно всё (только что в жертву демонам приносить нельзя — на эту тему отдельные законы есть). Словом, получается, что я — просто жертва недосмотра, а что на казённом Доспехе рассекаю — дык, я тут вовсе и ни при чём, а виновата исключительно администрация школы, каковая за свой прокол и отвечает финансово как раз в сумме стоимости Доспеха... Короче, проще забить, чем пытаться понять все эти юридические тонкости, о которых везунчик Ле даже и не подозревал. Доспех теперь мой, в смысле, я и есть Доспех, а Доспех и есть я, и у меня об этом есть официальный государственный документ, что гораздо важнее любых иных соображений.

Дальше. Есть, пить и дышать мне теперь, похоже, не нужно вот совсем, у Доспехов даже соответствующих отверстий нет... Стоп, а как я тогда разговариваю? Ладно, неважно. В случае каких-то ранений-повреждений — видимо, не к доктору, а к кузнецу... в смысле, в Кузницу. Энергии у меня... а вот энергии у меня теперь больше, чем у дурака фантиков — так как моё тело материальную форму потеряло очень-очень основательно, а выработка духовной энергии не то что не уменьшилась, а даже как будто подросла, теперь у меня мало того, что встроенный накопитель забит на все сто сорок шесть процентов, так ещё и девяносто процентов этой самой подросшей выработки тратится не на подзарядку, а на удержание уже накопленного совершенно охренительного дополнительного запаса, раза эдак примерно в три превышающего базовый, который, в свою очередь, у Доспехов высшего класса и так-то нескромный, а конкретно у Грифона был и вовсе попросту неприличный. Эдакая энергетическая авоська, в которую ногой упихиваются новые порции энергии, по мере надобности её же и наращивая. Метафизический пакет с пакетами, блин!

А теперь — горбатый! В смысле, хоть и не главное (главное — это голова!), но всё равно важное: арсенал. Во время разборок с демоном я пользовался рогатиной — как говорится, вот он. Шесть метров длины, метровое лезвие и под ним полуметровая поперечина с расширяющимися концами. Два меча, оба двуручные, один полегче, слегка изогнутый и сильно подлиннее, в полтора моих роста примерно, второй — потяжелее, прямой и обоюдоострый, чуть поменьше роста, два метра с четвертью, наверное. Боевой молот — ага, тоже уже пощупал: ровно в рост, на обухе и вперёд — сравнительно тонкие шипы, да и рукоять потоньше, чем древко рогатины, но по весу примерно то же самое. Топор... покороче и молота, и двуручника, лезвие — просто полуметровый диск, заточенный по всей кромке, самая тяжёлая железяка из всех. Круглый щит и лёгкое копьё, "это Спарта", блин! На мой взгляд пара странная, какая-нибудь булава была бы логичнее, но эти воспоминания у меня ещё не полностью прогрузились, а сам я — тот ещё "диванный иксперд".

Но это всё... ну, не то чтобы фигня — ближний бой на холодняке действительно играет свою весьма существенную роль, но самое интересное — это "главный калибр", с позволения сказать. Те самые волшебные суперприёмы, на которые и расходуется энергия пилота, которыми раздалбывают вражьи замки и которые настолько могучи, что их нельзя на экзамене использовать даже понарошку! Даже у лёгких Доспехов такие способности есть, а уж тяжёлому, да ещё и поименованному... кстати, очень интересно, почему именно Грифон? В этом мире такие твари тоже не водятся, зверь сугубо сказочный и геральдический...

Я хочу развидеть это. Когда у лёгкого Доспеха его абилка увеличивает скорость или манёвренность — это понятно и логично, для них скорость — главная защита. Когда у тяжёлого Доспеха абилка увеличивает прочность или силу — это тоже понятно и логично, так танковать сподручнее. Но когда у дважды тяжа абилка на несколько секунд задирает прочность до каких-то космических совершенно величин, а потом, мативо, буквально пуляет им, как не всякая катапульта ядром — это, блин, что за нафиг? Нет, ничего не скажу, смотрится — просто охренительно, и эффект такой же: тот самый основатель на этом кошмаре во вражьи укрепления входил сквозь запертые стены, невзирая ни на какие щиты! Ну и финальный штрих — это, конечно, расписанные под Гжель и Хохлому огромные декоративные крылья и львиный хвост с роскошной розовой кисточкой...

Я. Хочу. Развидеть. Это.

Кажется, я повторяюсь.

2.

До места назначения поезд доехал буквально через пару дней, я как раз успел от души порефлексировать и выяснить, что спать мне по-прежнему нужно, сплю я по-прежнему с удовольствием, но заметно более чутко — проснулся тотчас же, едва поезд сбавил ход. Ещё с полчаса, наверное, поезд трясся по явно каким-то подъездным путям, прежде чем остановиться окончательно. Ещё через полчаса или даже побольше подошли оживлённо болтающие мужички — не иначе как те самые специально обученные грузчики. Не знаю уж, о чём они там болтали по дороге, но на подходе один из трёх начал подначивать другого:

— Ну давай уже, Фабио, сколько уже можно по ушам ездить! Покажи, как ты это делаешь!

— Ой, достал ты меня Грег, ой достал. Кой ляд мне Доспехи трогать, ежели мы их сейчас и так спокойно перегрузим? Вон, Вэнь уже и кран подогнал!

— То есть, натрындел с три короба, а сам ничего такого и не могёшь, что ж, будем знать теперь, что Фабио — трепло бесстыжее!

Последний аргумент, видимо, оказался достаточно убедительным, и названный Фабио мужичок, демонстративно кряхтя на каждом шагу, поднялся в вагон — и хорошо знакомым жестом, каким пилоты начинают слияние, приложил руку ко мне. Я почувствовал какой-то лёгкий зуд на краю сознания и рефлекторно "отмахнулся" от него, даже не успев сообразить, что происходит, а Фабио закатил глаза и грохнулся без сознания, гулко ударившись затылком о железный пол.

— Эй, Фабио... Ты чего? — Грег, похоже, больше всех перепугался. — Вставай, Фабио, это уже совсем не смешно!

— Ещё как не смешно! — поддержал я его. — Хорошо, если он череп себе не разбил! Хватайте его оба и тащите в санчасть. А я, так уж и быть, подожду ещё немного...

Вместо того, чтобы послушать доброго совета, Грег гневно наставил на меня палец:

— А ну вылезай обратно! Хватит тут валяться, мы за тебя работать не будем! Ишь, понимаешь, разлёгся тут!

Я аккуратно протянул к нему руку и слегка приподнял за воротник. Куртка оказалась добротная — затрещала, но рваться не спешила.

— Слушай сюда, идиота кусок. Мало того, что без диплома пилота слияние с Доспехом строжайше запрещено, так этому вашему Фабио ещё и повезло наткнуться на меня, — я слегка встряхнул "собеседника". Куртка снова затрещала, но опять выдержала. — Так что хватайте его и тащите к доктору, пока он тут не помер. Бегом, твою дивизию!

Последнюю команду я рявкнул во весь голос, просто отпустив грузчика. Кое-как взгромоздившись на явно дрожащие ноги, Грег помог перевалить бессознательного Фабио из вагона, спрыгнул сам, ухватил тело за ноги и вдвоём с третьим грузчиком довольно быстрой рысью двинул куда-то, оставив воротину вагона открытой. Дополнительный свет позволил лучше разглядеть ранее проигнорированные детали. Крыша вагона была секционной и явно могла открываться — вполне логично, в свете упомянутого грузчиками крана. Теоретически, можно просто вывести Доспех своим ходом — размер ворот вполне позволяет, вот только, подозреваю, местные пилоты сочтут такую работу ниже своего достоинства... кстати, в школе для обслуживания школьных Доспехов был свой приданный филиал ближайшей Кузни и даже несколько кузнецов, которые Доспехи чинили по мере необходимости и готовили ко всяким мероприятиям вроде того же экзамена, и что-то в памяти Ля нет ни одного воспоминания, чтобы ко времени тренировок Доспехи не стояли бы уже на полигоне, да и после будущие пилоты так их и бросали, помятыми и поцарапанными, а к следующей тренировке они опять стояли в рядок, сверкая свежими заплатками. Получается, что я погорячился: если этот Фабио — кузнец, то какие-то минимальные навыки пилотирования у него есть по праву... а может быть, даже и не минимальные: как говорится, "что охраняешь — то имеешь", да... Но об этом я подумаю потом. Сейчас же можно хорошенько оглядеться по сторонам: ночное зрение Доспеха работает хорошо, но дневное при нормальном свете всё равно лучше.

Впотьмах мне показалось, что закрепили меня надёжно, и текст записки эту версию как бы подтверждал, вот только "надёжно" и "сложно" — это очень разные слова. Разглядывая другой Доспех, закреплённый прямо напротив меня, я всё больше укреплялся во мнении, что при желании вполне справлюсь с креплениями и без посторонней помощи. В смысле, нормально отцеплюсь, а не разломаю — с разломать вообще никаких проблем!

Убежавшие грузчики как-то не спешили возвращаться и мысль выбраться самостоятельно с каждой минутой казалась всё более привлекательной. Я ещё раз внимательно рассмотрел крепёж стоящего напротив меня Доспеха — тоже тяжёлого, и решил всё же дождаться профессионалов.

— Эй, ну вы тут уснули, что ли? — раздался от ворот новый голос, а затем в проёме показался и его обладатель — невысокий дедок, в такой же куртке, как и слинявшая троица. — Крышу не подняли до сих пор, будто мне делать больше нечего, кроме как туда-сюда лазать, ровно белка ушибленная. И Доспехи не открепили, и сами куда-то делись, бездельники.

— Не сердись на них, дедушка! Фабио упал, прямо затылком об пол, вот те двое его в медсанчасть и понесли, — заговорил я вежливо. Дед выглядел не просто старым — древним, но двигался вполне уверенно, хоть и неспешно... ну, пока я с ним не заговорил.

Внезапно услышав незнакомый голос, дедок резво, как не всякий молодой, отскочил вглубь вагона и замер в странной стойке — низком полуприседе на правой ноге, выставив далеко вперёд прямые левую ногу и левую руку, и странно выгнув правую руку над головой. Лю чтением не злоупотреблял, хотя библиотека в школе была: во-первых, с грамотностью у него было не очень хорошо, даже с новым письмом, а во-вторых, со свободным временем у него было и вовсе швах. Тем не менее, совместные его и Грифона познания говорили, что помимо Доспехов в боях используются и другие рода войск, причём не только вполне ожидаемые в условно магическом фэнтези колдуны, но и вполне себе обычная пехота. Ну или "обычная" — если внимательно посмотреть на этого вот деда.

Он вот смотрел очень внимательно, но не прямо на меня, а просто в мою сторону, не фокусируя внимание на чём-то одном.

— Простите, я не представился. Воин Доспех-воин Грифон Ляуи. Окончил школу Грифона и направлен на службу.

— Воин Доспеха? — по-своему услышал меня дед. — Это пилот, что ли? Кто ж так переврал-то...

— Не совсем, — вежливо поправил я его. — Я теперь не совсем пилот, ибо разъединиться с Доспехом не могу. Судейская коллегия присвоила мне звание воина и нарекла Доспех-воином. Сказали, что такое уже было и через какое-то время я смогу прервать это слияние.

— Погодь, это тебе что ли за выпускной экзамен в школе звание воина дали? — ехидно-скептически спросил дед. — Ты там что, с настоящим демоном, что ли, дрался? И убил его нахрен, что ли?

— Уважаемый очень мудр, так всё и было. Простите, не знаю ваше достойное имя, — я ещё слегка добавил вежливости. Когда-то давно, когда я ещё в школу не ходил, мама посоветовала мне всегда быть вежливым. Очень, очень хороший совет! Следую я ему, правда, не всегда, но сколько следовал — ещё ни разу не пожалел.

Дед от моего ответа явно подвис, но хотя бы из стойки своей встал по-человечески. Я немного подождал и продолжил, не дождавшись ответа:

— Демон долго притворялся мастером школы, — за два дня в вагоне обдумав всё как следует, я пришёл именно к такому выводу: если "мастер" и не был демоном исходно, а превратился в него, как потом хотел превратить Лё, то случилось это точно до их знакомства. То есть, с точки зрения меня и предшественника — всегда им был. — И хотел превратить этого Лю, но с помощью духа доспеха был побеждён и убит окончательной смертью. Молотом. Во время боя демон ранил нас демоническим оружием, и теперь этот Ли не может разорвать слияние с этим Доспехом.

Дед с громким щелчком захлопнул рот — а я и не заметил, когда он успел челюсть уронить — и посмотрел на меня внимательнее. Впрочем, что он хотел сказать или спросить я так и не узнал: снаружи донеслись голоса, среди них и знакомый уже Грег.

— Вот здесь, господин капитан! — и в ворота вошли несколько человек "в погонах", как сказали бы у нас, ведомые как раз подобострастно кланяющимся через шаг Грегом. Капитан, которому, видимо, я должен передать соответствующее письмо, и который в здешних реалиях скорее майор, насколько я понимаю, а то и целый подпол — во всяком случае, он командует всей этой заставой — и за ним двое в чинах пониже, видимо, адъютант и зам. Грег обвиняюще ткнул в меня пальцем: — Вот он, этот Доспех!

Когда — и куда — успел исчезнуть дед я не заметил, но нисколько его не осуждаю, сам бы не отказался куда-нибудь исчезнуть, уж очень у капитана был недовольный вид. Но увы.

— Доспех-воин воин Грифон Ляуи для прохождения службы прибыл! — Бодро отрапортовал я, наклонив голову. Я бы и по всей форме поклонился, как положено, благо, что знание этикета мне от Лю досталось в полном объёме, пусть я его и регулярно игнорировал, вот только торс был зафиксирован. Так что я просто протянул капитану предназначенный ему свиток. — Письмо от судейской коллегии господину капитану.

Капитан нахмурился и сурово посмотрел на Грега. Видимо, озвученная тем версия как-то не очень стыковалась с только что полученными новыми сведениями. Грег затрепетал... мягко говоря. Ещё бы чуть металла в капитанском голосе — и мог бы случиться конфуз.

— Воин Ляуи, выйди из Доспеха, — как же они все задолбали этим своим "выйди из Доспеха"! Будто мне нравится в этой железяке сидеть!.. хотя, конечно, определённые плюсы всё же есть, спорить не буду.

— Никак невозможно, господин капитан. Этот Лё искренне надеется, что судейская коллегия изволили изложить достаточные подробности в своём послании, ибо познания этого Лю о демонах постыдно скромны, — да, мне понравился этот оборот, и судя по тому, как с него плющило судей — он хорош! Капитана вот тоже приплющило, но, к счастью, у него был свиток, который он и поспешил вскрыть, предварительно проверив печать... ой, а я и не подозревал, что она может так красиво светиться!

* * *

Свиток капитан читал долго. Если я хоть что-нибудь понимаю — а я таки понимаю! — он перечитал его целиком четырежды, и потом ещё пару раз отдельные места, и потом ещё раз — сравнительно большой кусок ближе к концу. Посмотрел на меня, посмотрел на затаившего дыхание Грега, на так и оставшегося безымянным другого грузчика, покатал желваки на скулах, снова посмотрел на меня и обернулся к адъютанту:

— Доспехи разгрузить и в ангар, Лю открепить первым и пусть ждёт меня возле полигона, — скомандовал командир и стремительно ушагал прочь, легко выпрыгнув из довольно высоко стоящего вагона. Тоже, видимо, какой-нибудь местный не-просто-так-солдат. А, стоп! Конечно не солдат! Он же пилот! Что-то я туплю, не иначе как от стресса. Заместитель последовал за ним — без такого экстрима, но тоже шустро.

Напуганные грузчики буквально за несколько секунд отстегнули удерживавшие меня крепления (а я порадовался, что не стал делать это сам — некоторые из моего текущего положения было не видно, и даже нащупать их было бы сложно).

— Спасибо, — поблагодарил я грузчиков и осторожно подошёл к воротам.

Высота была около метра, как мне и показалось. Осторожно оттолкнувшись (чтобы не качнуть вагон слишком сильно, хотя так-то он и пустой должен весить раз в двадцать больше Доспеха, если не в сорок, а уж гружёный — и подавно), я кувыркнулся вперёд, перекатился и встал на ноги. И грузчики, и оставшийся присматривать за ними адъютант смотрели на меня как-то ну очень странно, и я решил пояснить своё поведение:

— Тут высоковато, Доспех тяжёлый, аппарели нет. Надо или отталкиваться сильнее, что может повредить вагон, или спрыгивать совсем близко, что может повредить насыпь.

— Это... логично, — согласился адъютант, пока грузчики всё ещё хлопали глазами и явно собирали по кусочкам разбитую картину мира. — Просто Доспехи, особенно тяжёлые, физически не могут так двигаться.

— Этот доспех имеет имя собственное, Грифон, каковое после слияние досталось мне, и ранее принадлежал основателю школы Грифона, достославному Рю Шестипалому из рода Огненных Лис, и он вне класса. Возможно, этот Доспех не такой, как обычные... — я подумал. Потом подумал ещё, подключив воспоминания Ля и Грифона, и был вынужден с сожалением признать: — Нет, это так не работает. Этот Лю плохо знает особенности устройства Доспехов разных Кузниц, но не заметил каких-то принципиальных отличий конструкции от учебных.

Я задумчиво пошевелился, расправил плечи, сделал несколько движений, как при разминке. Вспоминая занятия Ли на тяжёлом Доспехе — всё должно было скрипеть и двигаться исключительно в пределах шарниров. Должно. Но не было. Я аккуратно сделал стойку на одной руке, потом на другой, плавно встал на мостик, попробовал несколько простейших ката из пилотских тренировок. Грузчики, которые как раз было отошли от предыдущего потрясения и даже, кажется, хотели что-то сказать, вновь уронили челюсти и зависли. Адъютант тоже был несколько выбит из колеи, но всё же удержал себя в руках. Видимо, за мозги его командир при себе и держит.

— Может быть, это результат слияния? После боя с демоном этот Ле погрузился в медитацию, которая должна была быть очень короткой, но завершилась только за два дня до прибытия сюда, и я совершенно ничего не запомнил.

— Школа Грифона? Из Восточной провинции? Или из Западной? — адъютант смотрел с лёгким любопытством.

— Западная, — по крайней мере, так утверждала память Лю, и не было никаких оснований ей не доверять.

— А, ну это всего десять дней пути! — "успокоил" меня адъютант. — А теперь двигай к полигону, как командир сказал. Туда, туда, потом туда и вон там налево, — объяснил он дорогу, и я двинул к полигону.

На полигоне меня уже поджидал другой Доспех, тяжёлый из средних, насколько я могу оценить на глазок — быстрый. Ну или сильный средний из средних, но мне так не кажется. Класс точно не ниже второго, скорее всего — первый. Может быть, даже и внеклассовый, но тогда по самой-самой нижней границе. Энергетическую составляющую мне теперь оценить было гораздо проще, чем раньше, и намного проще, чем вес Доспеха, хотя и с этим наблюдался неожиданный существенный прогресс. Или ассимиляция воспоминаний, или лучше освоился с "органами чувств" Доспеха.

— Ну-ка, давай-ка посмотрим, какой ты воин, — голос принадлежал командиру и был довольно скептическим.

— Этот Доспех-воин Грифон Ляуи получил титул воина за убийство демона окончательной смертью, и иных достижений не имеет, — вежливо ответил я, тем не менее назвав своё полное имя и даже, видимо... видовую принадлежность? Состояние? Диагноз? В общем, не суть важно, но эдакий намёк, мол, я, может, и не так крут, как некоторые, но и не пустобрёх какой, и титул свой получил за дело, и просто так от него не откажусь. Со всем подобающим уважением к начальству.

Командир мой намёк, естественно, понял правильно, и даже, кажется, одобрил, но в ответ лишь поманил рукой, мол, да-да-да, но сначала — спарринг. Ну, то есть я очень надеюсь, что спарринг, а не очередная попытка меня угробить.

Сам он был без оружия, и я тоже не стал ничего доставать из своего не такого уж и обширного арсенала, пока шёл к противоположному краю полигона. Полигон был вполне обычный, раза в два побольше, чем в школе — метров четыреста, да защита была чуть помощнее. Актуально, если проводить бои хотя бы пять на пять, в школе мы максимум пара на пару выходили — дескать, до выпуска нет смысла отрабатывать более сложное командное взаимодействие: вдруг опять пилота на другой вес унесёт, или у командира какая-то своя экзотическая тактика будет, а после выпуска как раз командир и научит, как раз на таком вот большом полигоне. Ну, некоторая логика в этом, наверное, есть.

— Оружие доставай, — после несколько затянувшейся паузы с каким-то даже разочарованием скомандовал капитан. Надо бы как-нибудь ненавязчиво узнать его имя, а то нехорошо получается. В прошлой жизни у меня с социальными навыками как-то получше было — то ли этот Ля так повлиял, то ли Грифон, то ли общая атмосфера: не то Китай сказочный, не то вообще хрен знает что. Одни эти иероглифы старшего письма чего только стоят!

Пожав плечами я взялся за знакомую рогатину, но быстро передумал и сменил её на лёгкий двуручный меч. Средний Доспех, даже быстрый, будет всяко помедленнее лёгкого. Я, правда, в душе без понятия, насколько командир превосходит "мастера" в навыке пилотирования (уверен, что превосходит), но меч тут кажется гораздо более подходящим выбором.

Капитан, похоже, не ожидал, что я сменю оружие ещё даже не начав бой, и уже нёсся на меня со своим копьём. Не рогатина, полегче, но и не нагината, как обычно у лёгких Доспехов. Просто копьё.

Парой взмахов, первый — обманный, отбиваю прямой, как лом, удар копья в сторону ровно настолько, чтобы наконечник меня не задел, и делаю широкий шаг в сторону с поворотом, буквально на пару мгновений зажав древко подмышкой (опыт с "мастером" буквально врезался мне в память). Не ожидавший такого оппонент полетел кубарем, причём, в отличие от меня, реально как кубик, но практически сразу же встал на ноги в подобие низкой стойки — насколько позволили шарниры Доспеха, и стегнул меня длиннющим кнутом. Не знаю, было ли это трансформацией того "простого" копья, или отдельным оружием, но выглядело здорово, хочу и себе такую штуку! Метров двадцать пять длиной, собранный как будто из одних шипов и лезвий, кнут выглядел опасным, и я принял его на щит, вновь сменив оружие.

Шипы кнута в щит буквально вцепились, превратившись в крючья, и я порадовался, что не стал ловить его на лезвие. Рывок был сильным, но тяжёлый Доспех, тем более, тяжёлый из тяжёлых, заметно тяжелее среднего, даже тяжёлого из средних, а в отличие от парного ему копья, щит к руке Доспеха крепится, фактически становясь частью, эдаким гипертрофированным наручем, так что сорвать его невозможно в принципе, максимум — притянуть вместе с Доспехом, что и произошло, только притянулся не столько я, сколько оппонент. Он явно закладывался и на такой вариант, во всяком случае, не растерялся, а ещё добавив скорости вновь рванул ко мне, сменив оружие обратно на копьё, видимо, рассчитывая достать меня колющим ударом под открытым щитом.

Не то чтобы у него совсем не получилось — веер искр из моего нагрудника он высек преизрядный. Я же в свою очередь, не успевая ткнуть его копьём (эх, как бы оно хорошо зашло на встречных курсах!) от души приложил его ребром щита в голову, вновь заставив его покатиться... похоже, несмотря на плохую приспособленность Доспехов к такому манёвру, капитан его любит и использует частенько.

Но в эту игру можно играть и вдвоём — уже примерно оценив, где он встанет на ноги, я прыгнул в прыжок-перекат к нему и снизу пнул обеими ногами в своевременно подставленный щит. В отличие от моего, круглого и сравнительно небольшого (зато несъёмного!), этот был большим, больше напоминая слегка выпуклую дверь, и весил явно дохрена, во всяком случае, капитану хватило массы удержаться на ногах после удара, лишь отъехав на несколько метров, и вновь атаковать меня из-за щита, на этот раз чем-то вроде слишком короткого меча — дистанция между нами оказалась метров шесть.

— Неплохо, неплохо, — подняв меч прокомментировал командир. — А что ты скажешь на это?

Судя по тому, как изменились его движения, став более резкими, он активировал малое усиление — по чуть-чуть скорости и силы сразу. В общем, для среднего Доспеха против тяжёлого — оптимальный вариант: пересилить впрямую силы не хватит по определению, как ни усиливай (разве что брать очень странный внеклассовый Доспех), а вот капельку продержаться, чтобы сыграло преимущество в скорости — как раз хватит. Лё с малыми усилениями тренировался, но на лёгком Доспехе, и там это было или чистое ускорение или ускорение с капелькой манёвренности... я не уверен, но, кажется, оно как-то на короткие мгновения уменьшало массу Доспеха при движении, возвращая её обратно, когда скорость уже набрана или поворот завершён... магия, аднака! Но... из памяти Лю я очень хорошо помню это ощущение, а энергии у меня сейчас... по-прежнему два дохрениллиона, я и пары процентов за время спарринга потратить не успел, так что бухну я... ну, скажем, процент целиком? Или как в том анекдоте, "нет, К мало, лучше М" — вот сколько уже потратил, столько же и вбухаю! А самое быстрое оружие у меня — это не щит с одноручным копьём, как можно было бы подумать, а таки тот самый длинный двуручный меч, воспоминания об использовании которого и так-то уже почти полностью усвоенные, теперь вот окончательно всплыли на поверхность, подвиснув буквально на кончиках пальцев... ух, сейчас отожгу!

Не, не отжёг. Слишком большая разница в реальном опыте. Вообще, средние Доспехи заметно быстрее тяжёлых, но от командира я почти не отставал и лишь самую малость уступал в техничности — ну и невозможность смены оружия, ибо всё остальное было бы медленнее, меня ограничивала.

Но минут через пятнадцать командир уже знакомым кувырком разорвал дистанцию и завершил спарринг, теперь уже совсем, без подвоха, и даже вышел из Доспеха, как только убедился, что я не бросился за ним в очередную атаку.

— Действительно неплохо. Даже весьма достойно, — недоверчиво похвалил он меня. — Что уж из этого твоё, а что Доспехово, я не знаю, но раз ты с ним теперь напрочь слился — это уже и не важно. На завтра всё уже расписано, так что до обеда свободен, а после обеда — общая тренировка. Остальное узнаешь у моего адъютанта... а вот, кстати, и он.

С этими словами командир развернулся на пятках и стремительно направился в сторону выхода с полигона и виднеющегося главного здания. Откуда-то сбоку появились уже знакомые мне грузчики, а вовсе не адъютант, причём все трое, в том числе и Фабио, довольно бледный и слегка пошатывающийся, но, слава Богу, живой. Пока они сноровисто грузили Доспех командира на специальную тележку, я оценил своё состояние. Запасы энергии — заоблачные, а вот броню было бы неплохо подновить...

— Здравствуйте, уважаемые! — подошёл я к грузчикам, не очень представляя, как лучше к ним обращаться. С одной стороны, я — пилот, ажно цельный воин, а они — всего лишь обслуживающий персонал. А с другой — не вижу ни одной причины портить с ними отношения... сверх уже испорченного. — Не подскажете, где здесь Кузня? После спарринга броню поправить.

— А ты, значит, тот пилот, что в Доспехе застрял? — скептически уточнил третий грузчик, который не Грег и не Фабио.

— Именно так.

— А-а-а, — протянул Фабио, болезненно скривившись от звуков собственного голоса и приложив руку к явно разболевшемуся затылку. — Это, получается, ты меня из Доспеха вышиб?

— Не вышиб, — пожал я плечами. — Предупредить не успел и просто отмахнулся.

Фабио явно хотел сказать что-то резкое, но остановился на полуслове. С одной стороны — досталось ему, судя по всему, преизрядно, и от попытки контакта, и потом, об пол. А с другой — я с ним говорю демонстративно вежливо, пусть не как с равным ни разу, но и не через губу, как мог бы, в Доспех он полез сам, и было это, зуб даю, грубым нарушением всяческих инструкций по технике безопасности, каковая техника безопасности кровью писана и вообще — дама капризная и обидчивая, это вам любой адекватный человек скажет, провоцировать её не надо. В моей прошлой жизни как бы не три четверти всяческих фильмов ужасов как раз о том, как какие-нибудь идиоты эту самую технику безопасности жестоко нарушают, а потом мучительно от этого страдают.

Словом, эдакое пусть и завуалированное, но вполне прозрачное предложение начать знакомство с чистого листа, ибо, хотим мы того или нет, а общаться нам теперь без вариантов придётся регулярно — как минимум тот самый мелкий ремонт, с которого я и начал.

— А как можно в Доспехе застрять? — вопрос дурацкий, зато очень вовремя. Этот третий безымянный грузчик или очень тупой, или очень чуткий... а мне, признаться, и наплевать.

— Демон ранил, — я указал на так и не исчезнувший полностью шрам на Доспехе. — Демоническим оружием.

— А как ты от него спасся? — второй вопрос был ещё глупее первого... наверное... хотя-а-а...

— Я его убил окончательной смертью. Иначе кто бы мне в четырнадцать лет титул воина дал?

Пауза несколько затянулась, а потом у Грега на лице проступило то самое выражение, с которым он Фабио подначивал и до цугундера довёл. Не дожидаясь "коварных" вопросов, я заговорил сам:

— Быстрый супертяж против сильного среднего из лёгких. Именованный внеклассовый против второго класса, максимум первого, а по бумагам — так и вовсе четвёртого. На полигоне при куче свидетелей во время выпускного экзамена. Он моим "мастером" числился и тренировал меня на лёгкие Доспехи, на москита, хотел тоже в демона превратить. Но я — пилот-супертяж, и Грифон — это очень... мощный Доспех, — про его взорвавший мой мозг суперприём я рассказывать не хочу. Никому. Эта розовая кисточка на хвосте наверняка будет мне в кошмарах сниться!

Похоже, на это у Грега уже возражений не нашлось, да и остальные как-то призадумались, тем не менее, продолжая привычно крепить капитанский Доспех, а потом все трое упёрлись и медленно-медленно его покатили.

— Как раз вот в Кузню его и катим, господин пилот, — неожиданно заговорил Фабио, негромко и морщась через слово, и махнул рукой, указывая направление. — Там и кузнец уже ждёт, как раз сможете с ним переговорить.

Похоже, моя идея про худой мир тоже понравилась ему куда больше идеи про добрую ссору. Вежливо кивнув, я быстро пошёл вперёд.

* * *

Кузня была просторной и практически пустой. Сколько на заставе Доспехов? Дюжина-полторы звеньев по пять пилотов? Плюс в ангарах дюжина-другая запасных. Если что случится — чинить такую армаду надо много места. Ещё бы хорошо и много кузнецов, но это гораздо сложнее, даже если брать совсем зелёных выпускников. Здесь, скорее всего, один подмастерье с парой помощников — что-то простое, после тех же тренировок например, они починят быстро, а если какой серьёзный бой будет — то командир по-любому подкрепление вызовет, а с ним и кузнецы подойдут, которым как раз будет, где работать, не толкаясь локтями.

Кузнецом оказался дедок, прямо-таки копия того, что со мной в вагоне разговаривал, да так и не представился.

— Здравствуйте, уважаемый! Я — Доспех-воин Лю. Не могли бы вы мне помочь с ремонтом после тренировки?

Дедок глянул на меня вполглаза, неодобрительно прищурился и открыл уже было рот явно для уже надоевшего хуже горькой редьки "выйди из Доспеха", но потом повернулся весь целиком и посмотрел уже с интересом.

— Доспех-воин? Ну, здравствуй, Доспех-воин Лю. Я — мастер-кузнец Салим. Давненько я про Доспех-воинов не слышал, ой, давненько... почитай, только от прадеда, чтобы ему в загробном мире тепло и пьяно было. Проходи к верстаку, буду на тебя смотреть да вспоминать, чему дед учил, светлая ему память.

Провозился он со мной больше часа, лишь отвлёкся на пять минут когда привезли капитанский Доспех, который он просто обклеил какой-то не то фольгой, не то тонкой жестью и закатил во что-то, подозрительно напоминающее печь. Я практически уверен, что мой ремонт занял бы не намного больше времени, но ему было просто интересно поковыряться в сложном случае. Мне тоже, и я с удовольствием пообщался с опытным мастером своего дела, ибо это дело теперь касалось меня напрямую.

Много рассказать он не смог — похоже, и прадед его только слухи слышал, и пересказал, что запомнил и как сумел, то есть, мало и неточно. Но самое главное я выяснил — случай мой действительно не уникальный (пробегала пару раз мыслишка, что судьи решили меня таким странным образом подбодрить, дабы не натворил чего), но вот кроме технической стороны вопроса, да и то очень поверхностно, Салим ничего не знал. Но даже и это было уже очень хорошо! Нормальная диагностика, регулярное техобслуживание и правильный ремонт — залог того, что техника будет служить долго! А уж Доспех — тем более. Оно, конечно, да, магия и всё такое — тыщу лет в школе Грифон на полигоне простоял, и мне, наверное, всё же надо стиснуть зубы в кулак и таки помедитировать ещё раз, но... страшно, блин, опять выпасть из жизни на несколько дней — и с абсолютно неизвестным результатом!

Хорошенько подумав, я всё же поделился своими опасениями с мастером Салимом, и тот меня успокоил, мол, по словам прадеда, Доспех-воин, про которого тот слышал и рассказывал, медитировал как и остальные пилоты — регулярно и без проблем, так что и я решился рискнуть, попросив мастера присмотреть и если что — как-нибудь разбудить... Заодно и починит сразу, если будить придётся совсем радикальными средствами.

Когда я медитировал в первый раз, только попав в тело Лё, я увидел энергетические каналы, образующие древовидную структуру, если смотреть иерархически, и змеиную свадьбу — если геометрически. Сейчас же эти каналы образовывали странную, равномерно распределённую по всему объёму меня паутину. Только не паутину. Полагаю, местным было бы сложно это описать (хотя совсем не факт) — даже разглядывать её было непросто, а это был, фактически, я сам, вроде как в зеркало смотрюсь — но знания прошлого мира тут очень пригодились. Фракталы. Очень такая клёвая штука, обычно строящаяся методом самоподобия, но, если мой склероз мне не изменяет (хотя я что-то не припомню, с кем бы он мог) — не обязательно. Самое главное, что фрактал можно построить в пространстве примерно любой размерности — хоть на одномерном отрезке, хоть в пятнадцатимерном воображении, если мозги не сгорят, при этом размерность самого фрактала будет, во-первых, меньше, чем размерность пространства, а во-вторых — может быть дробной. В институте мне, естественно, ещё и не такое рассказывали, но всё остальное я уже забыл напрочь, в смысле, остальное про фракталы, так-то я ещё несколько страшных слов помню — пространство Лебега, например, или интеграл Стилтьеса. Как это было в Спейс Квесте — "я знаю дзюдо, айкидо, каратэ и много других страшных слов!" — вот и я так же, а когда-то ведь даже экзамены сдал, блин!

Словом, фрактал этот меня сильно удивил, но совсем не напугал... поначалу. Потом я понял, что он немножко, совсем чуть-чуть, не вмещается в три привычных мне измерения, и стало понятно, почему медитация уже после слипания с Доспехом меня так капитально вырубила. Но с другой стороны, собственная размерность этого фрактала была всё же самую капельку меньше трёх, и поэтому моё новое стальное тело он заполнял... э-э-э... мативо, а как это правильно считать? Так, стоп, а ЗАЧЕМ? Работает? Ну, вроде работает... Вот и не будем его ковырять грязными руками! Посмотрим, полюбуемся, убедимся, что энергия везде течёт ровно и спокойно... то есть, не везде.

Тот самый "шрам" от демонического ранения на этот вот мой фрактал как-то влиял. Портил. Не знаю, как именно — не хватало восприятия, чтобы увидеть, видимо, повреждения были как раз в одном из "лишних" измерений... или даже нескольких — вполне допускаю, что их могло быть и много. Бр-р-р! Мой мозг! И это я думал, что мне спецприём Грифона его взорвал! Хотя-а-а... Это просто другой взрыв.

Но проблемы с энергетикой я уже проходил — как раз когда медитировал по живому. Не факт, что теперь это сработает, но попробовать стоит... наверное... осторожненько. Немножко набрать энергии и толкнуть через проблемное место. Ещё набрать и ещё толкнуть. И ещё раз. Вроде ничего не ломается! Увеличиваем дозу! Набрать! Толкнуть! Набрать! Толкнуть! Да, ничего не ломается. Вообще ничего не происходит. Я что-то делаю не так. А если по классике? Набираем перед затыком побольше... ещё побольше... и ещё капельку... и выпускаем! И ещё раз — контрольный, просто убедиться, что и это не работает. Какие ещё есть варианты? А!О! Резонанс! Стрёмно, конечно, но если количество энергии на входе ограничить чем-то небольшим, вот как те толчки поначалу, то и риск небольшой, ведь так? Значит, начинаем потихоньку... тюк... тюк... тюк... тюк. тюк. тюк. тюк-тюк-тюк... ещё чуть чаще... АГА! Есть контакт!

По повреждённому участку и его ближайшим окрестностям разлилось некое гудение, отчётливо отличающееся по тону от того, как гудит весь остальной фрактал... Стоп, а он что, гудит? Ну да, гудит, и с самого начала гудел, просто я не туда слушал. Ох уж мне эти многомерные конструкты и их проекции на ограниченное человеческое восприятие! Ладно, теперь пытаемся усилить родной тон и продавить его в больное место! Потихоньку и очень осторожненько, да.

— Эй, Лю! Ты там живой? — вырвал меня из медитации на самом интересном месте Салим.

— Живой. Кажется, я понял, что и как надо делать...

— Тогда возвращайся завтра с утра, а сейчас за тобой адъютант господина капитана пришёл.

Звали адъютанта, как выяснилось, Му Чача (Му — это фамилия, если что), и не заржать было очень сложно. Надеюсь, что лицо-маска Доспеха достаточно железная, и адъютант мои эмоции не просёк. Причина его появления, точнее, необходимости личного общения со мной, была вполне очевидной: с одной стороны я — Доспех, а с другой — пилот, причём ажно целый воин. Как пилоту мне положено жильё, питание и довольствие (причём, как воину — довольно хорошие). А вот Доспех должен стоять в ангаре, обслуживаться в Кузне — и, собственно, всё. Соответственно, что делать с таким необычным мной было несколько непонятно. Я заверил уважаемого Чачу, что питание мне не нужно, равно как и жильё (есть мне тупо некуда, а личные покои — зачем? Что я там буду делать или хотя бы хранить?), а вот от денежной части довольствия отказываться не стал — мало ли понадобятся какие-то дорогие инструменты или материалы на ремонт или модернизацию. Идея модернизации Доспеха звучала на первый взгляд как отчаянная ересь, но живой человек способен к развитию и освоению нового — оружия, например, и совершенно не исключено, что даже будучи Доспех-воином я тоже смогу освоить что-то новое и — самое главное — добавить освоенное к своему арсеналу. Как минимум — попытаюсь, а уж получится или нет — вопрос другой, но в любом случае лучше подготовиться заранее.

Я уточнил режим тренировок, заверил, что с личными тренировками никаких проблем не вижу — координация и скорость нужны всегда, так что есть чем компенсировать выпадение силовых тренировок (ибо ну какие мышцы может накачать железный голем?), заодно изучу и освою пределы своей подвижности.

Ангар Доспехов оказался рядом с Кузней и полигоном — и расположением пилотов, что логично, и мне там выделили небольшое отдельное помещение недалеко от служебного входа — эдакий компромисс между статусом пилота (и целого воина притом!) и Доспеха (железного и бесчувственного).

* * *

Вопреки опасениям снились мне вовсе не расписные крылья и розовые кисточки, а моя прежняя жизнь. Холостяцкая квартира — небольшая, но удобно обустроенная. Работа, искренне любимая, но сколько можно заниматься одним и тем же? Мимолётные интрижки... когда (и если — но я же оптимист!) верну тело — надо будет устроить себе праздник. Фильмы и книги... а ведь на заставе должна быть какая-никакая библиотека! Пилоты — люди, как минимум, образованные (это только Ля был такой... заготовкой под демона, и даже ему кой-каких знаний перепало, не только о пилотировании), а многие так и вовсе знатного происхождения, никак им без сообразного досуга не обойтись. Невместно. Кабы не военная служба — тут бы и кабак был, и театр какой-нибудь. А так — приходится обходиться самым минимумом, ужас-ужас, страдания-деградация. Это был сарказм, если что. А вот про библиотеку я узнаю всенепременнейше и обязательно попробую получить доступ, раз уж теперь местной письменностью владею!

Вообще, существование в виде Доспеха открывало жизнь с очень непривычной перспективы. Во-первых, габариты и масса — два с половиной метра роста, метр в плечах и без малого тонна веса. Не во всякую дверь войдёшь, не по всякой лестнице подымешься, даже мосты — и те не все на такое рассчитаны! Впрочем, мосты — фигня, воду я и по дну пересеку, а канаву и перепрыгнуть можно. Во-вторых — время. Живому человеку надо спать, есть, мыться, одеваться... всё это, внезапно, отнимает много времени. Ну ладно сон — спать мне и сейчас нужно, уж не знаю зачем. А вот всё остальное теперь исчезло, включая многочисленные походы из пункта "А" в пункт "Б", то самое время освободив. Так что пока мои сослуживцы выполняли утренние процедуры и завтракали, я спокойно обошёл заставу, запоминая что где находится и как работает. На самом деле не очень спокойно: где-то не получалось пройти, пару раз ко мне приставали с уже приевшимся "выйди из Доспеха", но, к счастью, сплетни со вчерашнего вечера уже успели расползтись и проблем не возникло.

Нашёл я и библиотеку, даже две: общую и "командирскую" — для знати и старших офицеров, но открывались они, что логично, только после обеда, ибо до обеда всем уважающим себя пилотам приличествует заниматься самосовершенствованием посредством банальных физических тренировок — если они, конечно, не заняты несением службы, в каковом случае доступ в библиотеку им не нужен тем более.

Немного подумав, я всё же решил, что с моими габаритами на обычной площадке мне делать нечего, а потому тренироваться стоит на полигоне, и согласовал этот момент с начальством, но сначала направился в Кузню, к мастеру Салиму, как мы с ним и договаривались, дабы закрыть-таки вопрос с медитацией.

В этот раз всё получилось как-то... буднично, что ли. Погрузился в себя, набрал энергии, протолкнул через поражённое место на правильной ноте, опять набрал и опять протолкнул — только в другую сторону, снова набрал... Вскоре я подобрал правильный ритм и правильный настрой: как валить топором очень толстое дерево. Работа тяжёлая, долгая и нудная, но результат известен заранее. За пару часов я добился некоторого совсем небольшого изменения чуждого тона и уменьшения пострадавшей области — чуть более заметного. Заодно и пообвыкся с этим фрактальным узором, и даже начал в нём что-то понимать.

Можно было бы погрузиться в медитацию глубже — я уверен в этом, и даже обязательно так и сделаю, только попозже — но вместо этого я вышел на свежий воздух и стал изучать границы собственной подвижности. Исходно Доспехи — это некоторое подобие человеческого скелета, одетое в некоторое подобие обычной брони и оба-два насквозь зачарованы специальной Кузнечной магией. Здесь это называется массивами печатей, но на мой взгляд это гораздо больше похоже на скандинавские руны из преданий моего родного мира, которые наносятся на каждую деталь (причём иногда ещё на заготовки, которые потом свариваются или проковываются вместе так, что знаки оказываются внутри металла). В отличие от "настоящей человеческой", эта броня сделана без оглядки на удобство носителя, да и скелет тоже немного отличался — как раз под стать броне, точнее, внешней обшивке, обеспечивая диапазон движений примерно как у человека в латах или чуть лучше.

Но то — у обычных Доспехов, и у Грифона до нашего слияния и той неожиданно продолжительной медитации. Сейчас же всё выглядело иначе. Да, габариты и форма Доспеха остались практически прежними, а вот шарниры изменились сильно. На самом деле, "практически прежние" — это совсем не то же самое, что просто "прежние" — ушла некоторая угловатость очертаний, общее впечатление сдвинулось от "сделано руками человека" в сторону большего сходства с чем-то живым. Что же касается шарниров, то ситуация с ними была в чём-то даже пугающей: новые границы их подвижности далеко выходили за пределы не только Доспехов, но и людей, разве что какие-нибудь гуттаперчевые циркачи могут попытаться хоть как-то сравниться, и после этого возврат в человеческое тело наверняка будет ощущаться совсем не так здорово, как хотелось бы... неожиданно пришла в голову мысль, что ограниченная подвижность стандартных Доспехов была сделана когда-то давно кем-то умным специально — чтобы для пилотов собственное живое тело было бы хоть в чём-то привлекательнее Доспеха, ибо ощущение силы и мощи во время слияния вполне себе опьяняет и очень даже может вызвать зависимость сродни наркотической со всеми сопутствующими "прелестями" вроде ломки и неадекватности.

Что же касается меня, то теперь я-Доспех мог спокойно сесть на шпагат в любую сторону, сложиться пополам хоть вперёд, хоть назад, с практически одинаковой лёгкостью действовать обеими руками и спереди, и за спиной, и даже немножко изобразить сову — повернуть голову практически ровно назад, без самой малости, да и в пояснице мог скрутиться даже чуть больше, чем на девяносто градусов. В общем, хоть неуникальность моей ситуации и была подтверждена независимым источником, насчёт её благополучного разрешения меня по-прежнему терзали смутные сомнения... ещё и новые добавились.

А ещё, как показала короткая медитация после "разминки", фрактальный узор внутри меня меняется, и делает это как-то странно: такое впечатление, что это не шрам от демонического оружия, а наоборот, уцелевший кусок, а заражено и искажено как раз всё остальное... учитывая концептуально гнусную демонскую природу — вот совсем бы не удивился. И это возвращает меня к уже поднимавшемуся вопросу о доступе в библиотеку. Надо поймать командирского адъютанта после обеда.

* * *

— Уважаемый Му Чача! — не ржать! Не ржать, я сказал! Ещё три-четыре раза — и я совсем привыкну, а сейчас — просто не ржать! — Не соблаговолите ли вы уделить толику вашего драгоценного времени этому Лю?

Никогда не видел, чтобы у человека так сильно болели зубы, но он при этом так старательно держал лицо! Шучу. Его просто немного скривило от моего очень формального обращения.

— Без пиетета.

— Мне нужен доступ в библиотеку, а учитывая моё нынешнее состояние — это может потребовать неких дополнительных усилий или согласования.

— В общую?

— В обе. Я сомневаюсь, что даже в командирской найду много сведений о демонах, и практически уверен, что в общей не найду их вовсе.

Чача задумчиво подвигал подбородком и внимательно изучил потолок, где, видимо, и нашёл решение.

— Допуск я тебе выпишу, но с библиотекарем договариваться будешь сам, — судя по тому, как он выделил голосом первое слово, допуск — это наименьшая из проблем. Ну что же, никто не обещал, что будет легко.

Общение с командиром звена получилось коротким: "Так точно, воин. Никак нет, опыта нет, только из школы. Убил демона окончательной смертью на выпускном экзамене." — три предсказуемых вопроса, три прямых ответа и он потерял ко мне всякий интерес, определил место в звене и стал в предельно ёмких выражениях объяснять, что, как и когда надо делать. И самое главное — почему именно это, а не, скажем, проявлять инициативу, или, Боже упаси, демонстрировать героизм. И я, и мой предшественник, и даже дух Доспеха к учёбе всегда подходили со старанием, а я так даже и не стеснялся задавать вопросы, мол, вот у меня в арсенале есть и то и это, и что бы уважаемый мастер посоветовал — после отработки упражнения, естественно. Армия — она и в другом мире армия: параллельно, перпендикулярно и в зелёный цвет покрашено — и тому есть веская причина.

Несерийный Доспех командира звена не радовал вот совсем — за тыщу лет с создания Грифона многое успело измениться, и в тактике, и, соответственно, в арсенале Доспехов. С другой стороны — Доспех внеклассовый и дохрена мощный, так что звеньевой, ознакомившись с моим арсеналом, решил перекинуть меня из стандартного тяжёлого звена в смешанное, забрав оттуда нынешнего обычного супертяжа — мол, там и так раздрай в арсеналах, ибо Доспехи разных весов, так что моё нестандартное оружие проблем не добавит.

Перевод в смешанное звено должен был состояться только завтра, тренировка в составе звена спарринг не предусматривала, так что и ремонт мне не требовался, а потому я с чистой совестью отправился в библиотеку.

* * *

Библиотекарь на обе библиотеки был один, и не будь я железным Доспехом — у меня бы наверняка задёргался глаз: он оказался ещё одной точной копией неведомого грузчика и мастера Салима. Впрочем, заготовленное приветствие я на автопилоте выдал без запинки, а потом немного сымпровизировал:

— Здравствуйте, уважаемый! Я — Доспех-воин Грифон Лё, и с вашего благословения хотел бы припасть к подведомственной вам мудрости.

Библиотекарь посмотрел на меня тяжёлым взглядом. Я не проникся. Он посмотрел очень тяжёлым — с тем же успехом. Не, ну а чего он хотел? Мне очень надо почитать умные книжки, но у меня лапки. В смысле, такие лапищи, что могу невзначай превратить ценный документ в труху, чего, разумеется, категорически не хотелось бы. Поэтому — или мы договоримся, или мы договоримся, так что сколько тяжести во взгляд ни прибавляй — будем договариваться. Других вариантов не завезли.

— И как ты себе это представляешь? — с тяжёлым вздохом и вот ну совсем без подобающего пиетета пред ликом великого меня (ага, целый воин же!) спросил старик.

— В красках, — мрачно ответил ему я, и изобразил руками, как ломаю что-то вроде палочки. — Хрусть — и вдребезги пополам. В мелкие дребезги.

Глаза дедка заметно расширились, потеряв характерный хитро-азиатский прищур, а потом он заржал. В голос, самым что ни на есть неподобающим образом, утирая слёзы и от души лупя сухим кулачком по косяку, рядом с которым стоял.

— Но в библиотеку тебе, тем не менее, всё равно надо? — не столько спросил, сколько констатировал он.

— Демоны, — я указал на шрам на левой руке. — Меня ранили демоническим оружием, я застрял в Доспехе и очень хочу обратно или хотя бы вычистить эту пакость, а для этого необходима информация. Знания — сила! — процитировал я под конец Бэкона, ибо это святая правда, а местный "французский" очень хорошо передавал многозначность оригинального английского "Power". Про Пратчеттовское Б-пространство я упоминать пока не стал: оно, конечно, забавно, но мало ли...

— Обходи здание и заходи со двора, посмотрим, что тут можно сделать.

Два библиотечных корпуса стояли буквой "Г", и маленький внутренний дворик был уютно обустроен. С одной стороны даже был сооружён некий навес и именно туда я и направился — это сегодня дождя нет, а что будет завтра — неизвестно. Буквально через минуту подошёл и дед — что интересно, как и дед-грузчик он не спешил представляться — и с ним молодой парень, чуть старше моих нынешних четырнадцати лет, несущий стопку довольно громоздких томов. Нашлось под навесом и бюро, куда помощник библиотекаря не скрывая облегчения и сгрузил свою ношу. Дед выбрал из стопки самый большой том и взгромоздил на пюпитр.

— Читай! — велел он нетерпеливо.

Я аккуратно повертел перед собой руками, разглядывая, пошевелил пальцами с хорошую такую сардельку каждый, и осторожно открыл книгу — вполне привычного вида, разве что размером с лист А3, наверное. Очень не хватало обратной тактильной связи: так-то я что-то пальцами чувствовал, но сравнивать многокилограммовую железяку, рассчитанную на грубое обращение, и гораздо более деликатный носитель информации не приходилось. "Заметки о целебных травах и особенностях их использования в северных провинциях" некоего Ляуи Шафрана — был бы тёзкой, не будь в его случае "Ляуи" фамилией. Книга была написана новым письмом, что и неудивительно: даже младшим письмом сейчас пользуются сравнительно редко, больше в важных официальных документах, вот вроде моего направления сюда, а это явно был справочник для помощника местного лекаря, которому древнее письмо вообще в принципе может понадобиться только начиная с титула мастера, и то не обязательно. Первая страница содержала аннотацию и предисловие, а дальше нужно было переворачивать. Я ещё раз скептически оглядел свои лапки и очень-очень бережно попробовал подцепить страницу. Палец из шлифованной стали по бумаге банально скользил. Я самую чуточку усилил нажим. Палец всё равно скользил. Я задумался. В моём полном распоряжении мощнейшая машина уничтожения, а я не могу перевернуть какую-то страницу!

Ускорение мне не поможет — разве что очень быстро махнуть ладонью, чтобы страницу перевернуло ветром, но так можно перелистнуть и лишнего, и даже всю книгу. Что ещё? Человек бы мог в такой ситуации послюнявить палец, хоть это и со многих точек зрения нехорошо. А я? Гм, а если попробовать электростатику? Что-то такое я смутно видел в воспоминаниях не то Грифона, не то даже Лю. Значит, если небольшой заряд собрать на пальце, то... страница послушно переворачивается! Главное — не жадничать!

Я быстро прочитал раскрытый разворот и уже более уверенно перелистнул следующую страницу. Не скажу, что книга была такая уж интересная, но уже сам факт того, что я мог читать без посторонней помощи...

— Ты не листай, ты читай давай! — ворвался в мои мысли сердитый голос дедка. — Что листаешь бережно — то молодец, а теперь читай давай.

Я аккуратно закрыл книгу и улыбнулся.

— Как я понимаю, достопочтенный Ляуи Шафран провёл немало времени в здешних краях. В аннотации написано, что в книге сравниваются традиционные практики траволечения центральных и северных провинций, однако этого сравнения я не увидел, возможно, оно дальше в тексте. Ещё мне несколько непонятна используемая систематизация: первые три растения, описанные в книге, произрастают в разных районах и условиях, помогают при разных заболеваниях, собираются в разные сезоны и даже используются по-разному. Опять же предположу, что из дальнейшего текста этот вопрос прояснится. До чего же приятно вновь взять в руки книгу! Сообразные физические нагрузки бесспорно полезны для здоровья, но достойному мужу надлежит тако же упражнять и ум!

Я ласково погладил книгу по обложке и удовлетворённо улыбнулся: всё же, любовь к чтению, привитая ещё в далёком детстве, даёт себя знать до сих пор, невзирая на годы (и даже десятилетия) всяческих интернетов с фильмами и сериалами. И, похоже, что здесь ей суждено вновь расцвести пышным цветом...

— То есть, ты хочешь сказать, что именно читал, а не просто листал? А чего тогда поначалу так долго возился? Я уж было подумал, что ты по складам...

— Конечно, читал! А что ещё с книгой делать? Картинки разглядывать? Так ведь не букварь же! — удивился я. — А долго возился потому, что боялся книгу попортить, у меня же лапки! — и продемонстрировал библиотекарю свои здоровенные ладони, где даже мизинец был втрое толще его большого пальца.

— То есть, получается, шибко грамотный... — протянул дедок.

В ответ я пожал плечами:

— Люблю читать.

— А древнее письмо знаешь? Хотя бы младшее? — не скрывая недоверия уточнил дед.

— И старшее тоже, — вновь пожал я плечами, и добавил, осенённый внезапной мыслью: — О! Я ж теперь железный! Может, и голова от старшего письма больше болеть не будет? Раз она теперь не кость, а железяка!

— А лет тебе, значит, четырнадцать, — прежним тоном уточнил дедок, но не на того напал! Я подвох за версту чую, а подставу — и вовсе за десять!

— Этот Лю закончил школу Грифона в Западной провинции и получил титул воина за убийство демона окончательной смертью во время выпускного экзамена, но будучи ранен демоническим оружием застрял в этом Грифоне и был наречён Доспех-воином Грифоном Ляуи. К сожалению, о демонах этот Ли знает совершенно недостаточно и потому не может сказать с уверенностью, что именно и как именно произошло. Слияние с Доспехом дало этому Лё воспоминания и знания духа Доспеха, однако, полнота и точность их столь же туманны для этого Ля, как и материи, связанные с демонами. Уважаемая судейская коллегия изволили сообщить этому Ле, что случай сей не уникален и не безнадёжен, и что окончательное исцеление раны от демонического оружия и должное укрепление собственного духа позволят разъединиться с Доспехом, пусть и по истечении сообразного времени.

Свой фирменный пассаж про постыдную скромность я решил в этот раз придержать, но всё же раскрыть толику правды. Типа, если кто-то спросит, мол, почему раньше не сообщил о поглощении духа Доспеха — скажу, что не спрашивали... на самом деле, смотря кто спросит, конечно, и для тех, кому положено, уже припас другую версию: поглощение процесс небыстрый (абсолютная правда), а потому и не сразу освоился (а вот это уже передёргивание, только хрен кто что докажет).

— Ты меня за дурака держишь, что ли?!! — внезапно взорвался дед. — Чтобы после демонского ранения выжить, даже и в слиянии с Доспехом, надо чью-то душу сжечь! Иначе никак!

В ответ уже я посмотрел на него как на идиота, хотя, боюсь, стальная маска вместо лица тут не очень убедительно смотрится.

— Ну я же сказал уже: ну не знаю я, как вся эта хрень случилась! А и знал бы — всё равно не сказал бы, ибо такие секреты лучше держать под тремя замками. А ещё лучше — и вовсе забыть, что они в природе есть! Потому что если следовать банальной логике, то получается, что и на разделение надо будет ещё одну душу сжечь, и это вот совсем не то, что я бы хотел узнать!

Мой ответ библиотекарю однозначно не понравился, но заставил крепко и надолго задуматься.

— Читай! — он положил поверх уже лежащих на пюпитре "Заметок" тонкую и неожиданно маленькую книжицу, едва ли больше ладони обычного человека.

Обложка была очень потёртой, но не обтрёпанной, и абсолютно чистой. Уже отработанным способом добавив капельку электричества в один палец, я раскрыл книгу. Извивающиеся знаки старшего письма немедленно попытались заставить меня об этом пожалеть, но я их поползновения проигнорировал. Страница была плотно исписана совершенно бисерным почерком, и верхняя строчка, аккуратно отчёркнутая, гласила: "Порядок совращения, подчинения и обращения в демона, а также критерии отбора к оному". Ну и ещё штришок: оказывается, старшее письмо тоже не едино, этих знаков не видел ни Грифон, ни его прежний хозяин, ни, тем более, мой предшественник, они относились к существенно другому диалекту или как это правильно называется, но я их мог читать вполне свободно — ну, с поправкой на обычные ощущения при работе со старшим письмом. И таки нет, быть железным големом вот ни разу не помогло, прям совсем. Я внимательно посмотрел на дедка.

— Какой занимательный документ... — задумчиво протянул я, пытаясь понять интерес дедка и глубину разверзшейся передо мной жопы. — Боюсь, сие начертание разобрать будет довольно затруднительно, но все усилия несомненно окупятся сторицей, ибо сложно даже вообразить, что бы имело большее отношение к моему случаю.

Судя по едва заметной удовлетворённой улыбке дедка — он услышал именно то, что хотел. Ну что ж, на всякую хитрую жопу найдутся подходящие приключения... главное, чтобы это не оказалась моя хитрая жопа.

3.

И всё же в бытии железякой несомненно имелись и свои плюсы: да, чтение старшего письма доставляло ровно такой же дискомфорт, как и живому человеку, однако этим всё и ограничивалось, никакой противоестественной усталости или там крови из глаз, как некоторые рассказывали (хвастались, наверное). Книжица же на поверку оказалась для меня почти бесполезной, вопреки первому впечатлению, ибо описывала именно то, что и было указано в названии: как опознать подходящего человека (точнее, оценить степень подходящести) и правильно подготовить его к превращению в демона, и мой предшественник был практически идеальным примером, от великолепных исходных данных (высокий энергетический потенциал, слабые воля, интеллект и инициатива) до процесса обработки (изнурительные тренировки "не в ту сторону", эмоциональное давление "ты должен, постарайся и сможешь", совершенно недостаточное питание даже на фоне других "москитов" и прочие "мелочи"). Единственным проколом ныне дохлого демона-"мастера" стала внезапная смерть Лю. Есть у меня такое неприятное подозрение, что наша связь была не совсем односторонней, и я на пацана как-то влиял, вроде как поддерживая, что и заставило демона слегка перегнуть палку под конец, банально уморив пацана голодом. Впрочем, "о мёртвых или хорошо, или ничего. Демон мёртв — хорошо!", как сказали бы в Годвилле.

Иероглифическое письмо при всех своих недостатках обладает существенным плюсом: очень высокая плотность информации. Так что в тоненькой, буквально на два десятка страниц, книжице информации оказалось весьма много. Тем более, что в отличие от "Заметок" неизвестный автор воды не лил вот совсем, а наоборот, старался всё изложить максимально компактно и чётко. Словом, я теперь умею вербовать в младшие демоны. В теории. Не то чтобы я этого хотел.

Убив на книжицу весь вечер и таки завоевав расположение библиотекаря, я договорился о завтрашнем визите после очередного слаживания в новой группе — разве что оное закончится излишне поздно или мне после него понадобится существенно продолжительный ремонт.

По дороге в собственное личное "стойло" я заглянул в Кузню к Салиму, который не только не собирался ко сну, а, похоже, прямо-таки специально меня ждал.

— Здравствуйте, уважаемый Салим! — поприветствовал я старика. Всё же его сходство с библиотекарем и тем таинственным грузчиком меня неизменно поражало.

— Здравствуй-здравствуй, Лю! — откровенно обрадовался мне мастер. — Тебя-то я и жду! Эти старые мозги ещё не совсем заросли паутиной и кое-что помнят! — он гордо постучал указательным пальцем по своему лбу, и сменил тон на очень-очень серьёзный. — Прадед мой, чтобы ему в посмертии было тепло и пьяно, рассказывал мне и про демонические ранения тоже, хоть и совсем-совсем мало, да и я тогда был совсем-совсем мальцом.

Я согласно покивал. Не каждому удаётся дожить до правнуков, и даже кому удаётся — всё равно оставляют их ещё довольно молодыми... Хотя-а-а... Вроде бы, в этом мире вполне нормально вступать в брак очень рано по меркам моего прежнего мира, и сразу же заводить детей... Ну то есть, на момент моего переноса оттуда считалось вполне нормальным завести первого ребёнка лет в тридцать, а то и в тридцать пять, мол, для себя пожить, заработать ребёнку на "нормальное" детство, а здесь-то нравы больше похожие на те, что у нас были лет сто тому назад: твоя пенсия — это твои дети, чем больше детей — тем спокойнее старость, так что с детьми лучше не медлить и не скромничать. Друзья мои тоже рано детей завели, едва институт закончили, но у них резон другой был: во-первых, пока молодые — больше сил, проще справиться, во-вторых, легче будет с детьми найти общий язык (хотя, по-моему, это вот ну вообще не про возраст), ну и в-третьих — не жили богато, нечего и начинать, в смысле, студенту вполне привычно на макаронах да гречке перебиваться с халтуры на подработку, и появление детей мало что меняет в финансовом плане, в отличие от человека средних лет, уже привыкшего и в Турцию что ни год летать, и машину менять каждые два-три года, и вообще мало в чём себе отказывать в пределах разумного.

Словом, в сорок увидеть внуков, а в шестьдесят правнуков — должно здесь быть делом совершенно обыденным, а дожить до шестидесяти... Да в общем-то, тоже ни разу не чудо, как говорят воспоминания Лю. Детская смертность — да, повыше, чем привычная мне, но и не такая высокая, как в прежнем мире в школе на уроках истории рассказывали про позапрошлый век, когда детям лет до трёх даже имени нормального не давали — мол, чтобы не привязываться, а то сдохнет ещё, плачь потом по нему. А вот ежели до трёх лет не помер — уже появляются приличные шансы, что и до взрослой жизни доживёт.

Все эти рассуждения промелькнули в моей голове, пока я за мастером аккуратненько, чтобы ничего не сломать по дороге, просачивался внутрь Кузни.

— И что же поведал вам ваш достойный предок? — вежливо поинтересовался я, уловив некоторую паузу в разговоре.

— Демоны — твари гнусные, — начал Салим со вздохом с самоочевидного, и продолжил уже интересным: — А потому всё, что с ними связано, не то, чем кажется!

И совершенно неожиданно сыпанул в меня каким-то порошком из ковша на пару литров, который он взял с ближайшего верстака. С лёгким шипением порошок осыпал меня почти всего, местами прилипая и вызывая лёгкий зуд, особенно густо — в районе шрама. Я внимательно прислушался к своим ощущениям и повернулся к мастеру спиной.

— Не сочтите за неуважение, мастер Салим, мне всего лишь кажется, что и спину было бы неплохо обработать тоже.

Очень тихий и несомненно облегчённый вздох я услышал совершенно отчётливо. За вздохом последовала очередная порция... что бы это ни было. Зуд в передней проекции уже практически сошёл на нет, ну, кроме шрама, но это отдельная история. Спина, похоже, оказалась вполне чистой, на что бы этот порошок ни реагировал. Я вновь повернулся к мастеру лицом.

— Не соблаговолите объяснить подробнее, мастер Салим? Сами понимаете, я — лицо самое что ни на есть заинтересованное.

Мастер выглядел весьма недовольным, но вполне спокойным.

— По моим расчётам, скверна должна была уже съесть тебя на три четверти, не меньше! А ты практически чист! Интересно!

Вспомнив последний разговор с Лю и Грифоном, я опять как бы отслоился — только на этот раз наоборот, от реальности, чтобы коснуться... чем бы ни было то странное место. На этот раз оно не было идеально ровной плоскостью. Изломы, извивы, дыры, наслоения — всё это выглядело крайне неприятно, но после многомерного фрактала, пропитывающего моё тело, "жалкое двумерное" безобразие особого впечатления не производило. Но порядок тут навести придётся, это я понимал со всей отчётливостью, и прилипшие в реальности крупинки "песка" в этом могли помочь... а могли и помешать — это смотря как ими пользоваться. Инструменты — они вообще такие, надо хорошо знать и понимать, за какой конец хвататься и как правильно бить... и, особенно, куда.

Но об этом я подумаю потом, без посторонних.

— Скажите, достопочтенный мастер Салим, а кем вам приходятся уважаемый Вэнь, что здесь крановщиком служит, и многоуважаемый библиотекарь, не знаю его имени?

Мой неожиданный вопрос заставил кузнеца споткнуться на ровном месте.

— А с чего ты взял, будто эти достойные люди могут быть в родстве со мной? — наконец спросил он.

— Они выглядят как ваши братья-близнецы, да и манера общения в чём-то сходная, — честно ответил я, с интересом наблюдая за реакцией Салима, явно выбитого из колеи.

Впрочем, выбило его буквально на пару секунд, потом он собрался, вздохнул, отошёл к стойке с инструментами и вернулся с тремя кувалдами, которые и положил передо мной на верстак: две были одинаковые тяжёлые и ещё одна чуть полегче с рукоятью подлиннее. Пока я пытался понять, что он имеет в виду, мастер взгромоздился на верстак сам и накрыл мои глаза ладонью. Неожиданно, мой обзор это почти не испортило, а вот кувалды на столе неожиданно изменились: та, что была полегче, неожиданно оказалась точной копией той, что по центру, а вот третья теперь стала заметно тяжелее тех двух.

— Понял? — спросил кузнец, убирая руку.

— Восприятие Доспеха очень сильно отличается от человеческого... — задумчиво протянул я. — Это и за время обычного слияния заметно, а я в Доспехе уже скоро две недели как, и слияние у меня куда как глубже.

Отличная отмазка, ей и буду пользоваться! А в голове буду крепко держать самим же многоуважаемым мастером Салимом и сказанное: всё, что связано с демонами — не то, чем кажется.

* * *

А перед сном я решил ещё раз помедитировать, только немного иначе. Погрузившись как можно глубже и внимательно разглядывая многомерные, многоцветные и многозвучные узоры моих фракталов, я очень-очень осторожно, прямо-таки нежно, совместил эту картинку с той самой плоскостью... И это оказалось правильным решением. Если глядя на один лишь фрактал я видел только два различающихся участка — небольшой шрам и всё остальное, а при взгляде на плоскость видел только хаос и искажения, то их совмещение картину буквально выворачивало наизнанку, и я сильно-пресильно порадовался, что ограничился одной-единственной активной медитацией. Вот это вот "пробивание" участка фрактала, как бы прилегающего к шраму, который показался мне "неправильным" — это совсем не то, что нужно было делать. Фрактал, собака коварная, он ведь самоподобен, и пытаться силой "поправить" участок, который только выглядит отличающимся — ну как пытаться заменить правую руку на левую просто потому, что слева-то рука другая! То же самое было и для того воображаемого пространства, где я общался с Грифоном и Лю: если бы я просто попытался обратно расправить его в плоскость — результат был бы столь же ошибочным. Демоны и коварство, да.

Зато при совмещении этих двух картинок я увидел и ещё кое-что: едва видимым фоном для них обеих были те самые каналы, которые я весьма небезуспешно прочищал ещё в живом теле моего предшественника. И вот этот вот фрактал, и вот эта вот плоскость — они оба опирались на эти, некогда выправленные мной каналы, и теперь, искажённые под воздействием демонического оружия, искривили и эти каналы. И вот как раз за эти каналы, оригинальную, правильную форму которых я помнил очень хорошо, я и взялся. Ну то есть попытался. Нащупать ядро энергетических каналов тела, давным-давно уже превращённого в энергию, которая в свою очередь была крайне вольно влита в энергетическую систему Доспеха, к тому же, тогда ещё обладавшего собственным вполне разумным духом... в общем, задача была непростой, но мне не занимать ни терпения, ни упорства — спасибо слившимся со мной Грифону и Лю, помогающим даже оттуда... где бы они сейчас ни были.

Поиск контакта с собственным ядром занял почти час. Ещё примерно столько же ушло на то, чтобы научиться это ядро напитывать своей волей (ибо энергию в энергию лить немножко бесполезно) и контролировать. И первая же попытка протолкнуть волну моей воли по бывшим энергетическим каналам буквально вышибла меня из медитации — просто отдачей и сопротивлением накопившихся... поломок. Но даже так, не рискуя немедленно повторить этот опыт, я видел несомненно положительный его результат, пусть и весьма скромный. Собственно, с первыми шагами часто так — даются трудно, зато сразу видно. Бывает, конечно, и наоборот, помню-помню прошлую жизнь и те же самые иностранные языки, на которых я научился балакать отнюдь не мгновенно.

С этими мыслями я и отошёл ко сну, и снилось мне странное. Многочисленные битвы, судя по всему — в части из них участвовал на Грифоне тот самый Рю Шестипалый (непонятно, почему так прозванный, руки у него были самые обычные), но другие однозначно были совершенно посторонними. Ещё были какие-то непонятные места, где ни я, ни Лю, ни Рю, ни Грифон никогда не были и даже о них не слышали. Хотя-а-а... если вспоминать некоторые игры и книги из моего прежнего мира — какие-то совпадения вроде бы просматриваются. Видимо, "бывают и просто сны", ладно.

На следующее утро тренировку я начал с медитации — в основном чтобы проверить свои подозрения про изменения. Проверил, подтвердил. Выполнил несколько разминочных комплексов для пилотов лёгких москитов, проверил ещё раз и снова подтвердил. Выполнил несколько силовых комплексов для пилотов тяжёлых Доспехов и снова проверил, и снова подтвердил. Напрашивается логический вывод, что я — железное чудовище, в смысле, да, железный, но при этом всё равно живой... где-то, как-то, до некоторой степени. Как будто мало мне этой мороки с демонами... впрочем, весьма вероятно, что это материи связанные. Попытка активной медитации закончилась так же, как и вчера — меня из медитации вышибло и ещё несколько минут преследовали фантомные боли в самых неожиданных местах, зато и фрактальный узор, и воображаемая плоскость, и мои почти исчезнувшие энергоканалы ещё чуть-чуть изменились... Остаётся только надеяться, что к лучшему, но, разумеется, никаких гарантий нет.

* * *

— Новенький? Что такое смешанное звено знаешь? — начал с вопроса новый командир.

— Так точно! Смешанным называется звено из Доспехов всех трёх базовых весов, в котором ни один вес не преобладает безраздельно. То есть, один тяжёлый, два средних и два лёгких или два тяжёлых, один средний и два лёгких или два тяжёлых, два средних и один лёгкий. Отдельно следует отметить императорское звено, ныне называемое имперским или просто широким, состоящее из шести Доспехов, по два каждого веса, строго лёгкой и тяжёлой субкатегорий в каждом весе, в отличие от обычного, где субкатегории могут быть любые. Императорское звено допускает деление на два коротких звена, тяжёлое и лёгкое, из трёх Доспехов разного веса каждое, соответственно, тяжёлой и лёгкой субкатегорий. В современных учебниках упомянутая строгость часто упоминается как архаичная и считается необязательной, отсюда и переименование в широкое звено, — мой ответ несколько отличался от того, чему учили Лю, но в этом вопросе я предпочёл довериться памяти Грифона.

Командир посмотрел на меня очень внимательно. Он даже остановился посреди шага, чтобы подчеркнуть, насколько внимательно он на меня смотрит.

— Это ты откуда такой начитанный взялся? — спросил он меня, не скрывая удивления, вот только я не понял — одобрял он мою осведомлённость или нет.

— Этот Ляуи застрял в Доспехе и в результате слияния приобрёл некоторые воспоминания духа Доспеха, — он, похоже, не понял, и я пояснил: — этому Доспеху тысяча лет... тысяча двадцать три. Этот Доспех экипирован нестандартным вооружением и именно по этой причине я был направлен в смешанное звено.

— Вот! Смотрите! Пацану прилетел прямо в голову учебник тысячелетней давности, и он его нормально с современным сопрягает, будто так и надо! А вы даже просто выучить не можете! Экаете и мэкаете тут, как на первом свидании!

Не знаю, намеренно ли командир так огорчил моих будущих сослуживцев (подозреваю, что да), или это действительно был искренний крик души, но следующие полчаса они очень старательно демонстрировали мне своё отношение к "умникам и выскочкам", все трое. Благо, что командир (как раз на другом тяжёлом Доспехе) в свалке не участвовал, а против одного среднего-среднего (с пилотом под стать — тоже очень средним) и двух лёгких (один москит и один средний), явно только что из школы, я, к некоторому собственному удивлению, держался вполне неплохо.

— Отставить балаган! — скомандовал шеф, и троица молодых выпускников нехотя отошла к краю нашего полигона.

— Эт жульничество ж какое-то! — немедленно пожаловался москит с узнаваемым (память Ля помогла) южным акцентом. — Тяжёлые Доспехи не должны так гнуться! Так даже лёгкие не могут, даж самоновые с Южной Кузни!

— Зато ты из Доспеха выйти можешь, — пожал я плечами. — А я застрял хрен знает на сколько.

— Погоди, так это правда, что тебя демон ранил? — спросил другой "легкач".

— Ну да, — я ткнул в шрам на левой руке. — Вот сюда, нагинатой. Насколько я понимаю, тут вопрос не кто, а чем — оружие было демонское, но это надо разбираться, сам понимаешь, вопрос сложный, а достоверных сведений — с гулькин хрен. Может, надо чтобы именно демон демонским оружием... Так-то я её в руках держал — больше не хочу, больно. В смысле, в Доспехе больно, — уточнил я, чтобы не было лишних вопросов.

— Ты что, держал в руках демоническое оружие? — реально ох... как удивился командир, судя по эмблеме — в звании вроде сержанта моего прежнего мира, кто бы сомневался.

— Так точно! Дважды, оба раза крайне недолго. Первый раз перехватил, второй раз — сломал. Зато я жив... относительно... а демона убил окончательной смертью!

— Окончательной? — скептически уточнил "середняк".

— Конечно, окончательной! — не скрывая гордости похвастался я. — Забил молотом до полного исчерпания энергии.

— Ну что, натрынделись? — ехидно, но не осуждающе спросил командир после некоторой паузы.

— Так точно, натрынделись! — бодро ответил я, лихо козырнув.

— Ну тогда вперёд и с песней... — нарочито мрачно велел сержант, и взялся за нас, уже за всех четверых, лично. Мастерством он капитану, конечно, уступал, зато заметно превосходил в опыте именно обучения, особенно новобранцев, только что выпустившихся из школы. Опять же, и цель у него была несколько иная — не выяснить, что мы умеем (полагаю, вопрос у него был только относительно меня, и свой ответ он получил, остальные же прибыли немного раньше и уже успели себя показать), сколько сколотить из нас команду, более-менее толково действующую сообща так, как он от нас хочет.

Ни в воспоминаниях Ли, ни в воспоминаниях Грифона ничего такого не было, только немного похожее (тренировки командной работы вообще концептуально очень похожи), однако меня не покидало ощущение, что я откуда-то знаю, что и как надо делать, и что подозрительнее всего — оно не обманывало.

После занятий ребята отправились на ужин, а я — в местную Кузню, чиниться. Сержант неожиданно увязался со мной, расспрашивая подробности боя с "мастером", очень задумчиво покачав головой и выразительно поцокав языком на тех моментах, когда я брал в руки чужое оружие. Впрочем, говорить он ничего не стал, лишь кивнув на мой собственный вывод, что так делать не надо... ну, если есть какие-то варианты, конечно.

* * *

Мастер Салим вновь был очень задумчив. Многочисленные вмятины и щербины он поправил мне буквально за пятнадцать минут — по-прежнему вручную, без печки — но было видно, что мыслями он совершенно не здесь. Я уже хотел было откланяться, чтобы не отвлекать уважаемого человека от несомненно важных дел, но он неожиданно заговорил о моих медитациях. Мол, что, как, сколько раз, есть ли результаты и какие именно.

Ни про Лё, ни про отпечаток энергоканалов моего прежнего живого тела я ему рассказывать не имел ни малейшего желания, а потому ограничился полуправдой, мол, если медитировать неглубоко — то видны фракталы, не иначе, как те самые массивы печатей, со следом от демонического ранения, и их можно править, только очень медленно, а вот если погрузиться глубже — то править получается быстрее, но только по одному кусочку за раз, ибо выбивает из медитации.

Мой ответ кузнеца явно не удовлетворил, но и добавить он тоже ничего не смог... или не захотел.

Я всё ещё преисполнен подозрений в отношении этих трёх близнецов, кто бы что ни говорил про другое восприятие.

* * *

В очередной раз устроившись на ночлег в собственной... пожалуй что келье, учитывая относительные размеры, я снова погрузился в глубокую медитацию, но теперь вместо толчков попробовал просто плавно прокачивать большой поток энергии — благо, её у меня как у дурака фантиков. С одной стороны результат был весьма скромным: на тот же объём изменений, которые давал один импульс, потребовалось минут пять или десять — параметры процесса очень плохо поддавались хоть сколь-нибудь точной оценке. С другой стороны, после этих десяти минут меня из медитации не выбило и даже не собиралось, так что общая продуктивность процесса однозначно выросла, и значительно.

После полутора часов монотонного прокачивания энергии я уже не был уверен, что новый подход мне так уж нравится. Как минимум, прежний тоже имел свои плюсы. Подумав так, я решил провести крайне нездравый эксперимент: начал поднимать мощность потока: всё равно энергии много, а если и вышибет — дык, не в первый раз, уже немного привык.

Не, не привык. На этот раз ощущения были гораздо хуже, чем во все предыдущие вместе взятые, но были и плюсы. Во-первых, столь варварским способом я оценил порог вышибания, до которого можно поднимать мощность прокачки. Так же я выяснил порог безопасной прокачки, то есть, при которой я испытываю лишь небольшой дискомфорт, а потом ничего не болит, и, разумеется, этот порог оказался заметно ниже — раза в два, если на глазок. Ну и самое главное — я добился очень заметного прогресса! Ну, если, конечно, это прогресс, и я не копаю сам себе могилу особо изощренным способом.

Воображаемая плоскость практически полностью избавилась от разрывов, и по ней было немного заметно, что некогда она действительно могла быть плоскостью, а вовсе не была кошмаром тополога изначально. Фрактальная составляющая тоже изменилась, но иначе: вместо одного узора со вставкой другого в месте ранения я получил более сложную картину плавно меняющихся элементов, но шрам на их фоне всё ещё сильно выделялся, а то самое фоновое гудение сильно расползлось по спектру и временами даже напоминало мелодию — простенькую, тусклую, коротенькую и повторяющуюся, но я решил считать эту перемену позитивной. В конце концов, оптимист я или погулять вышел? На самом деле, одно другому нисколько не мешает, так что гуляем и радуемся.

Ещё бы оно всё болеть перестало, а то уснуть невозможно!

* * *

И всё же в бытии большим железным чудовищем есть свои несомненные плюсы: был бы живым — и завтрак бы проспал, и на утреннюю тренировку бы опоздал, а так просто прошёл две минуты до полигона — и вуаля!

После вчерашних измывательств чувствовал я себя всё ещё неважно, а потому в разминку ушёл с головой: прыгал, бегал, кувыркался, растягивался во все стороны, заново открывая пределы возможностей. После разминки настала очередь оружия. Копьё, конечно, не совня, даже такое, как у Грифона, однако, некоторые движения вполне можно адаптировать. Потом пошли мечи, сначала тот, что полегче, обкатанный в поединке с капитаном, потом тяжёлый. Знания Грифона как родные легли на подготовку Ли, и даже виденные мною в прошлой жизни выступления реконструкторов. Молот меня в плане навыков ничем не удивил, видимо, всё впиталось ещё во время экзамена, но повторенье — мать ученья, и я повторил. Топор впечатления оставил очень странные, как формой (я бы ожидал какие-нибудь крюки или разделение на режущую кромку и обух, но нет: прямая рукоять овального сечения с небольшим шаром на обратном конце и абсолютно круглое лезвие), так и в руках — словно неродной. Надо будет потом ещё посмотреть, а сегодня напоследок я оставил странную пару из небольшого круглого щита и легкого копья — в смысле "одноручного".

Очень странную. Во-первых щит. В отличие от остального оружия, которое надо совершенно сознательно держать руками, он к руке даже не крепился, а был её частью... видимо, потому и столь скромный размер, даже метра в диаметре не будет. Зато, как я уже убедился, лишиться его невозможно. Во-вторых, само копьё. Тонкое древко — самое тонкое из всего арсенала — изукрашенное выпуклыми ромбами, косыми спиралями обвивающими его до самого лезвия. Держать удобно, рука не соскользнёт, но выглядит необычно. Лезвие той же длины, что и рукоять, сравнительно толстого ромбического сечения — рубить таким вполне бессмысленно, только колоть. При общей длине самую малость меньше двух метров центр тяжести приходился чуть ниже наконечника. В принципе — вполне ухватисто, хотя и непривычно. Отдельный вопрос — как его лучше держать под колющие удары... Я бы сказал, что идеальным вариантом было бы вообще сделать что-то вроде перфоратора, только с ходом в четверть метра. Гм! А у меня же есть и деньги, и знакомый мастер в Кузне... Я подумаю об этом завтра! Ну или после тренировки звена, если успею.

Сержант на мой вопрос про лёгкие копья высказался в том смысле, что жизнь — штука сложная и удивительная. В смысле, он не в курсе. А вот тренировки звена двигались вполне успешно: мы отработали стандартные построения и перестроения, условные команды и ознакомились с арсеналом друг друга, чтобы иметь должное представление о возможностях. Спецприёмы на полигонах отрабатывать не положено, потому ограничились только разнообразными малыми усилениями, а сами приёмы описали на словах. На моё описание, мол, Доспех со страшной скоростью летит на сотню метров вперёд, пробивая до семи метров зачарованной каменной кладки, сержант скептически похмыкал, но от развёрнутых комментариев воздержался.

* * *

Визит в библиотеку новых сюрпризов не принёс: проинструктированный библиотекарем помощник сразу притащил в беседку целых все три найденные книги, хоть как-то относящиеся к демонам, и свалил обратно внутрь, видимо, заниматься своими библиотечными обязанностями.

Первая книга была собранием сказок и преданий, написанная новым письмом — видимо, местная беллетристика, но я всё равно изучил её со всем тщанием. Местные демоны имели много общего с теми, про которых ходили рассказы в моём прежнем мире: никто ничего не знает точно, но кто-то где-то когда-то что-то слышал неизвестно от кого, но человек верный, врать не будет, так что рассказал об этом одному, тот — другому, а уж десятый не поленился и записать...

Короче, беллетристика. Когти, клыки, крылья, коварство, боятся серебра, нет, света, нет, святости, нет, только отрубания головы, очень умные, нет, очень сильные, нет, очень красивые, нет, очень страшные, но могут соблазнить любого, хоть мужчину, хоть женщину... Некоторые истории были даже слишком живописными, хотя, конечно, новое письмо в этом плане сильно уступает древнему.

Кой-какие пометки я для себя всё же сделал — в основном про различия и совпадения с тем, что помнил по прежнему миру. У нас-то считалось, что демонов много разных, все со своими особенностями, но на самом деле не существуют вовсе, а здесь всех гребли под одну гребёнку, но точно знали, что они есть.

До второй книги добраться не получилось — уже вечерело, библиотека закрывалась. Взять книгу с собой библиотекарь, разумеется, не разрешил, так что оставалось только идти домой и... снова медитировать, да. Заодно может что про демонов вспомню, Грифон ведь "мастера" опознал довольно быстро, значит, может что-то знать.

* * *

Новый сеанс превозмогания с утра пораньше, блин! На этот раз я "надул" каналы мощным потоком, как раз на уровне лёгкого дискомфорта, и время от времени пускал по ним своего рода волну, немного толкая поток — не настолько, чтобы выбило, даже не близко, но всё равно заметно выше безопасного порога. Эта схема показала наилучший результат из всех в плане скорости нормализации энергетического тела... а потом я ещё начал мысленно сам себе подпевать, в смысле, той странной недомелодии, звучащей во фракталах. Лучше всего легла "Человек и кошка" — песня спорная, зато навевает ностальгические воспоминания, а самое главное — я её наизусть знаю, в отличие от многих и многих других, более подходящих... наверное... и за полтора часа по кругу она не особо надоела. А ещё она дала свой эффект — во-первых, мелодия стала подтягиваться под песню, очищаясь от всяких шипений и гудений, во-вторых, пульсация каналов в такт песне вызывала гораздо меньше неприятных ощущений, и в-третьих — скорость изменений ещё возросла.

Только теперь я точно знал, что это не исправления, в смысле, не возврат к тому, что было когда-то давно, как-то не так и где-то не совсем здесь, а именно изменения: мой Доспех и моё "Я" окончательно синхронизировались в нечто большее, чем просто сумма слагаемых... Ну, в общем, я даже не особо удивлён.

Утром, после разминки, в очередной раз подивившись на собственную гибкость, я сосредоточился на топоре. Очень меня напрягло это ощущение чуждости. То есть да, это мой топор, но... как бы не совсем... или не весь! Внимательное рассмотрение подтвердило последнюю гипотезу: диск лезвия и рукоять не были однородными. Это были две детали — собственно лезвие в виде кольца или, если угодно, шайбы с острым внешним краем, и охватывающая его рукоять, намертво сваренная с заполняющим отверстие лезвия металлическим диском.

Лезвие было фантастически гладким, очень острым и совершенно не просматривалось в медитации. Рукоять с диском выглядели гораздо привычнее, но как-то... грубовато, если сказать мягко. Как будто кто-то взял какой-нибудь лимузин представительского класса и приварил ему порог в гаражах за углом, с помощью лома и какой-то матери. Что мы делаем, если в медитации видим нарушения энергетической структуры? Правильно: вливаем туда больше энергии, стараясь придать ей правильную форму. С энергией у меня было всё хорошо, даже очень хорошо, и уж точно лучше, чем с пониманием правильной формы, но... Функционал этого топора практически полностью перекрывался тяжёлым двуручником, так что даже если я его совсем угроблю, худшее что случится — я не узнаю, что это за лезвие такое было. Как-нибудь переживу. Зато если у меня всё получится...

Нет, "Кошка" к топору не подходит, нужно что-то более суровое и пафосное, например, "Вставай страна огромная", вроде, ещё со школы пару-тройку куплетов помню...

Структура фракталов, наверное, не так важна, как общее намерение, всё равно я не знаю, как правильно...

А энергии... ну, лимит сверху — только чтобы сразу не расплавился, а то я могу! Поехали!

Топор светился. Тускло-красным. От нагрева. Но не весь — кроме лезвия. Ну, хоть не плавился. А если попробовать энергию целенаправленно впихнуть именно в само лезвие? Вот структура моя, вся такая плавно-переменная. Вот структура топора, вся такая топорная. Вот мы одно накладываем на другое, добавляем энергии и пытаемся эту энергию впихнуть в лезвие... а она не идёт. Набираем, толкаем... всё равно не идёт. Словом, нужно больше энергии! Хорошо хоть зиккурат строить не надо — пока, по крайней мере. В этом мире я нисколько не удивлюсь, если в итоге таки придётся. А пока... Ещё энергии!

Когда топор нагрелся до ярко-алого — лезвие неожиданно провернулось. Чуть-чуть, и, учитывая, насколько оно было гладким, заметил я это только потому, что центральное отверстие не было круглым — очень скруглённый, но всё же семиугольник. Не знаю, какие планы были у тех, кто это лезвие делал, и как их переврали те, кто потом (вероятно, очень сильно потом) вделали его в топор, а вот я вспомнил Стругацких с семигранными гайками и просто центральную вставку превратил в подшипник.

Лезвие провернулось ещё чуть, я подправил подвластную мне металлическую часть, выравнивая соосность и зазоры, вновь толкнул энергию — и в этот раз лезвие приняло её всю, бешено раскрутившись до тонкого-тонкого писка, к счастью, негромкого. Пробный удар по ближайшему валуну прошёл сквозь него практически без сопротивления — только мелкая пыль взвилась в воздух, да скорость вращения снизилась.

Я попробовал помахать обновлённым топором. Гироскопический эффект от вращающегося лезвия отсутствовал полностью, будто само лезвие ничего не весило. Скорость вращения и эффективность резки абсолютно предсказуемо зависели от объёма вложенной энергии, но даже с тем количеством, которое мог выделить самый что ни на есть средний пилот, топор превращался в очень-очень грозное оружие... а самое главное — моё оружие, которое больше не ощущалось чуждым.

Вытянув энергию обратно — сколько смог, совсем всё отдавать лезвие не хотело, видимо, изголодалось за тысячу лет — я убрал топор обратно в крепления. Сослуживцам потом как-нибудь похвастаюсь... может быть... если в бою при свидетелях применить придётся.

* * *

Очередная тренировка в составе звена, очередные подначки от сослуживцев и командира, но в целом, похоже, в коллектив я вписался. Через пару недель начнутся уже и дежурства — сначала короткие, не отходя далеко от заставы, а потом и полноценные, по нескольку суток.

В библиотеке всё было немного грустнее: найденные книги содержали всё больше спекуляции, некоторые из которых явно противоречили друг другу и тому, что я узнал на собственном опыте. Тем не менее заметки мои пополнились ещё чуточку, а я ещё потренировал мелкую моторику: вполне привычного вида карандаш в руках ощущался как иголка, и писать им было... познавательно.

Следующая неделя прошла как под копирку: по утрам — медитации и тренировки с оружием, после обеда — тренировки в составе звена, вечером — поход в библиотеку, пару раз заменившийся визитом в Кузню.

Салим на мои расспросы о модификации арсенала высказался скорее отрицательно — мол, никто такое не делал, ибо смысла всё равно нет: чужое оружие так и останется чужим. Своим успешным опытом с топором я с ним делиться не стал.

Библиотекарь, которого, как оказалось, звали Пион (полностью — Сияющий Пион, что, на мой взгляд полностью объясняло и даже где-то оправдывало его не самый лёгкий характер), нашёл ещё пару "подходящих" книг, ещё более для меня бесполезных, да пару раз я помог ему с разбором особо пострадавших манускриптов на старшем письме.

После спокойной недели началась неделя беспокойная: наше смешанное звено выходило на учебные бои против других, обычных звеньев, и не было ни дня, чтобы мне не приходилось чиниться в Кузне. В один из таких визитов в моей голове окончательно сложилась концепция перфоратора для лёгкого копья: как я за него ни хватался — всё равно получалось неудобно, а продолбить в противнике дырку может оказаться весьма действенным, да и ромбы эти упорно вызывали в памяти какие-то невразумительные ассоциации. На это Салим уже обещал подумать, но сразу предупредил, что дёшево не будет — как будто я сам не догадывался!

* * *

После двух недель обучения, как и положено, выдали первое жалование, которое я честно заныкал, а нас самих, как и обещали, направили патрулировать ближайшие подходы к заставе, и я вдосталь налюбовался местными видами: речушки, прудики, лесочки, холмики, лужочки и виднеющиеся вдали горы — видимо, не очень высокие, во всяком случае, ледяных шапок у них не было.

После двух недель патрулирования нам выдали следующее жалованье и целых два дня выходных, пусть и без оставления части. Ребята отправились веселиться ("нет кабака" и "нельзя напиться" — это ни разу не синонимы, кто бы сомневался!), а я пошёл к Пиону — вдруг у него есть книги по Доспехам? В смысле, по изготовлению Доспехов и оружия для них — ясное дело, что по пилотированию, тактике и стратегии применения книги есть обязательно... кстати, тоже надо будет изучить — теория без практики мертва и всё такое. В смысле, наоборот.

Книга была написана новым письмом... большими буквами... и даже с иллюстрациями... в смысле с картинками. Короче, детская, если кто ещё не понял. Целых две книги: первая рассказывала, как главные герои набрали железа и отнесли положительным персонажам, которые сделали из железа Доспех, а вторая — как они с этим Доспехом пошли к другим положительным персонажам, научились его пилотировать и наконец-то победили плохих персонажей, которые я так и не понял какое зло сотворили. От души поржав над незатейливой шуткой, я уточнил, нет ли всё же какой-то реальной информации — мало ли там, не знаю, какой-нибудь полевой ремонт или ещё чего... или хотя бы те же самые тактические наставления, только старые — описывающие применение уже вышедшего из моды и употребления оружия, вот вроде моей рогатины или лёгкого копья.

Учитывая тысячелетний возраст Грифона — это должны быть очень старые наставления, скорее всего, давным-давно отправленные в архив, а то и вовсе списанные... хотя вряд ли, историческая перспектива — это очень важно, особенно в свете местных традиций оперировать веками и тысячелетиями. Перспектива отправиться в архив Пиона почему-то донельзя воодушевила, если бы ещё и я смог составить ему компанию — мне кажется, он был бы совершенно счастлив.

Впрочем, причина этого воодушевления выяснилась немедленно: доступ к архиву имел только капитан, а у библиотекаря уже давно чесались руки там хорошенько покопаться — вот только повода не было. А тут такая оказия, с совершенно железным обоснованием. Пришлось идти искать Чачу и выяснять, насколько всё серьёзно.

Оказалось, что очень серьёзно: в архиве, помимо прочего, хранились ещё и какие-то особо секретные документы без срока давности, доступ к которым был строго-настрого запрещён вообще всем, кроме капитана, и даже знать об их существовании не особо-то полагалось. Словом, в архив — только под личным присмотром самого командира заставы, которому вот прям делать больше нечего, кроме как в пыльных книгах рыться... Я уже было собрался расстроиться и обойтись тем, что есть, но внезапно появившийся — будто прямо из чистого воздуха соткался — капитан дружелюбно поинтересовался, чем именно ему некогда заниматься и так ли уж оно нам надо.

Наше не очень вразумительное мычание (похоже, адъютанта столь внезапная материализация шефа тоже выбила из колеи) про архив, Доспехи и арсенал он понял правильно, фыркнул, вручил печать-допуск и пояснил, что, согласно уложению какого-то там очень древне-лохматого года, на погранзаставах все секретные документы хранятся не просто в архиве, а в отдельной его специальной секции с отдельным специальным доступом, запертые в отдельный специальный сейф повышенной надёжности — на случай, если враги таки ворвутся. Специально.

Радости узнавшего о халяве библиотекаря не было предела — схватив допуск он рванул в подвал только что не бегом, и уже оттуда громогласно позвал помощника — таскать внутрь местный эквивалент кофе и наружу — найденные интересные книги...

Поняв, что это явно затянется надолго, я отправился в Кузню.

* * *

Несмотря на все мои уговоры, Салим к идее модернизации Доспеха по-прежнему относился скорее скептически. По его словам, оружие, хоть и является вроде как автономным объектом, всё равно неразрывно с Доспехом связано, и даже не столько ради возможности его вернуть, если вдруг выпустил из рук, сколько ради напитки энергией пилота, которая по сути своей неделима и монолитна (пусть и расходуется в бою). А без такой напитки даже самая лучшая сталь останется всего лишь сталью, и хорошо, если продержится хотя бы несколько минут реального боя, что уж тут говорить про описанные в легендах эпические многочасовые баталии. Я, правда, в эти легенды верил слабо, но и спорить не видел смысла: ни имевшейся у меня информации, ни здравому смыслу изложенные постулаты не противоречили... впрочем, и мои идеи модернизации здравому смыслу тоже не противоречили, во всяком случае, моему.

Зато, неожиданно для меня, мастер предложил другое. Да, Доспеху нельзя добавить что-то принципиально новое, вроде нового оружия, но, например, ремонт брони, доступный для всех без исключения Доспехов и посильный даже самым бестолковым выпускникам Кузниц, по факту как раз является изменением — добавлением нового материала на замену утраченному и в дополнение к уцелевшему, причём эти заплатки вполне могут делать ремонтируемый Доспех лучше — пусть прогресс в этом мире движется и крайне медленно, но, как я убедился ещё в Школе — всё же движется.

Внеклассовый Доспех вроде моего Грифона, конечно, от стандартных заплаток лучше не станет, но ведь есть и альтернативы. За очень дополнительные деньги, конечно же, но в моей ситуации это будет крайне разумным вложением, раз уж даже пилоты обычных Доспехов регулярно на их улучшение тратятся. Интерес самого мастера Салима не озвучивался, но был прозрачен, как слеза: стандартный менеджерский процентик с продаж, и чтобы я таки имел что-то против!

Был у мастера и натуральный каталог — и даже вполне подходящего под мои сардельки размера. Начинался он различными вариантами уменьшения затрат энергии в слиянии, и я их довольно быстро пролистал, прежде чем понял свою ошибку. Ничего не оставалось, как столь же быстро пролистать каталог целиком и глубокомысленно заметить, что "здесь надо разбираться вдумчиво, без спешки" — да тем и заняться.

Две самые большие группы — задорого уже упомянутая экономия энергии и задёшево бесполезные украшения. Все остальные предложения даже вместе взятые по широте ассортимента и близко не дотягивали ни до одной из этих двух групп — как и тысячу лет назад, согласно воспоминаниям Грифона — но лично мне как раз и были наиболее интересны. Прочность брони, скорость движений, стойкость к разным стихиям — и почти везде в качестве недостатка указывалось увеличение или плотности энергии, или ёмкости, или сразу обоих. Сначала я не понял, почему это недостаток, но воспоминания Ле всё расставили по местам: ёмкость и плотность энергии в Доспехе определяют не только потолок, верхнюю границу запаса (которую, к тому же, вполне можно преодолеть, как показывает мой опыт), но и нижнюю границу — порог активации. У самого Лю проблем с этим отродясь не было, а вот некоторые другие мальчишки долго и старательно свою энергетику тренировали, чтобы запаса хватало хотя бы на занятия. Зато с другой стороны общая для "энергичных" пилотов беда — перерасход энергии во время слияния — им не грозила: Доспех раньше отрубался, чем они успевали потратить опасно много... правда, и навоевать они до этого момента успевали маловато.

В любом случае, лично мне здесь и сейчас что увеличение плотности, что увеличение ёмкости пойдут только в плюс, и так моя "энергетическая авоська" уже выросла до совершенно неприличных размеров, невзирая на все мои усилия в медитации и целенаправленный слив энергии.

Цены, ожидаемо, кусались.

— Это всё в высшей степени интересно, уважаемый мастер Салим, но мне сейчас немного не по карману. Рода я отнюдь не богатого, и кроме жалованья иных поступлений не имею. Так что даже на самые скромные варианты мне придётся ещё некоторое время подкопить, — я продемонстрировал ему страницу из самого конца, с усилителем брони, обладающим одними из самых сильных "недостатков" во всём каталоге.

— Но позвольте, драгоценный Ляуи! — воскликнул кузнец. — То, что вы показываете — совершенно недостойно здесь находиться, с таким увеличением и плотности, и ёмкости...

— Простите, многоуважаемый мастер Салим, — перебил я его, — Как вы думаете, каким образом сын нищего крестьянина мог попасть в школу пилотов?

Вопрос заставил его задуматься, но ответ был абсолютно очевиден:

— Очень сильная энергетика, — произнёс я практически синхронно с ним, и дальше продолжил уже соло, "слегка" недоговаривая, но всё же намекнув на свою ситуацию: — Даже этот вот внеклассовый Грифон, обладающий совершенно выдающейся ёмкостью, я при слиянии напитал без затруднений. Сейчас же, застряв в нём, я скорее столкнусь с проблемой нехватки ёмкости, нежели нехватки энергии. А посему для меня эти "недостатки" таковыми отнюдь не являются, даже напротив, в долгосрочной перспективе скорее станут достоинствами... а ещё, мастер Салим, — добавил я вкрадчиво, — поскольку эти модификации допускают применение малыми частями, я могу помочь Кузням с их испытаниями в условиях реальной эксплуатации. И даже если какой-то опытный образец окажется не вполне удачным, я совершенно уверен, что вы, с вашим мастерством, сможете его просто... удалить с минимальным ущербом... и заменить другим — хоть на испытание, хоть навсегда.

Кажется, я его поймал... вспоминая дона Корлеоне — чтобы сотрудничество было долгим, оно должно быть действительно выгодно всем заинтересованным сторонам, а мне уже интересно.

* * *

Что ж, хорошие отношения с Кузнями — это архиполезно в моей ситуации, а пока мастер Салим обдумывает моё предложение и сопутствующие перспективы, я обдумаю полученную информацию. Итак, здравый смысл говорит нам, что эти самые "заплатки" действуют не столько металлом (сколько в них того металла!), сколько внедрёнными массивами печатей. Печати в Доспехе сильно крупнее, что должно заметно облегчать и удешевлять как минимум некоторые аспекты процесса зачарования, а вот маленькие заплатки получаются гораздо дороже на килограмм веса, причём от материала цена зависит сильно меньше, чем от качества — насколько я смог оценить, учитывая, что двух хотя бы близко похожих заплаток в ассортименте просто не было. Есть, конечно, вероятность, что кузнецы таким хитрым образом банально пытаются сбить со следа всяких шибко умных вроде меня, но вот именно сейчас и лично мне их секреты не интересны совсем никак, у меня другая проблема: очень много энергии. Правильнее даже сказать "совершенно неописуемый избыток энергии" и я тупо бешусь с жиру, не зная, куда её девать — это если слегка преуменьшить.

Суть же в том, что раз добавление очень небольшой печати способно заметно повлиять на свойства всего здоровенного Доспеха — значит, логично предположить, что похожего эффекта можно добиться и голой силой, в смысле — энергией, которой, повторюсь, у меня столько, что даже немножко боязно на этой пороховой бочке сидеть... и хорошо ещё, если она пороховая, а не с чем-то позабористее!

Эксперимент с топором наполнил меня умеренным оптимизмом, времени до отбоя ещё было порядочно, и я решил немного рискнуть. В школе Лю учили концентрировать энергию в разных участках Доспеха — крайне востребованное умение для "сильных, но лёгких" москитов. Учителя при этом напирали на осторожность, на умеренное дозирование энергии и на краткость, и все эти пункты я сейчас собрался нарушить... "О, великая Техника Безопасности, прости своего искреннего поклонника, но правда-правда жопа-жопа!" — обратился я мысленно к остаткам собственно здравого смысла, активировал щит и копьё, и стал этот самый щит постепенно напитывать. В худшем случае я лишусь левой руки, что, насколько я могу судить, вполне поддаётся ремонту. Во всего лишь просто плохом — только щита, к которому я и так не питаю особо тёплых чувств, хотя и ценю. В хорошем — я получу очень крепкий щит. В наилучшем — я освою методику, с помощью которой смогу улучшить своё железное вместилище целиком. И хотя наиболее вероятным я считал вариант не получить вообще ничего, готовился я к худшему... ну, так-то, понятно, можно и похуже придумать, но я же, блин, оптимист!

* * *

По итогам примерно четырёх часов усилий результат оказался не плохим. И не хорошим. И даже не никаким. Результат оказался идиотским: напитанный энергией щит отказывался убираться, а так и болтался на руке. Вытянуть из него энергию тоже не получалось: впиталась, зараза, и даже, кажется, уплотнилась, как в том самом каталоге описывалось.

Я посмотрел на щит внимательно. Круглый, поменьше метра в диаметре, гладкий, как будто полированный... на нём же были царапины, я же точно помню! Куда делись? Или это напитка энергией так на него повлияла? Парное к щиту копьё, к слову, не изменилось совершенно, и на своё место убиралось без усилий... Можно было даже взять в руки другое оружие — но щит всё равно оставался, в некоторых случаях заметно мешая. Ладно, кто нам мешает — то нам поможет. Щит не хочет отдавать энергию? У меня её много, нехай подавится, сволочь, как тот хомяк! Ещё два часа я занимался тем, что из вот этой вот моей авоськи, в которой накопилось уже примерно восемь или девять резервов Доспеха — и это не считая стенок, которые так-то тоже энергетические — методично перекачивал энергию в щит, попутно такой же авоськой его обматывая, когда излишки пытались вырваться наружу, сначала просто так, а потом и сквозь уже наложенные слои.

Что меня остановило — не имею малейшего понятия, но произошло это как нельзя более своевременно: я как раз обмотал щит очередным слоем энергетической сетки, чтобы не дать энергии из него вытекать, и совсем уже было собрался впихнуть в него ещё одну порцию той же самой энергии — в дополнение к уже вколоченному практически полному Грифонову запасу. Но, к счастью, не впихнул. Щит теперь был не просто полированным — он блестел как зеркало и одновременно был почти прозрачным... и, кажется, не совсем материальным, во всяком случае, моя рука сквозь него прошла без сопротивления, а вот камушек даже не смог коснуться поверхности, так и скатился, как капля масла по горячей сковороде.

Попробовал щит убрать на место — и он моментально, мне даже показалось, что с радостью, исчез. Достал обратно — в этот раз никакой радости мне не померещилось, но щит послушно материализовался. Парное к нему копьё о своей "парности" помнило, но как-то однобоко: щит без копья — можно, копьё без щита — нельзя. Можно щит и двуручник — и щит нисколько не мешает, ибо для меня он нематериален, ладонь сквозь него проходит вообще без каких бы то ни было ощущений.

Постучал щитом по мягкой земле возле полигона — и воочию увидел, что земля его действительно не может коснуться, будто он покрыт слоем чего-то невидимого в пару миллиметров толщиной. По моим ощущениям вбитая в щит энергия вот вообще не расходовалась — в отличие от опытов с топором. Возможно, я просто немного перестарался и вкачал столько, что теперь не могу разглядеть изменения, а возможно, что щит и вправду приобрёл какие-то новые свойства — хрен эту местную магию разберёшь. Ну да ладно, будем считать, что со щитом я разобрался, в "авоське" осталось ещё примерно пять резервов — самое время попробовать напитать копьё! Парное оружие и всё такое.

С копьём я провозился всего полчаса и понял, что сделал глупость: избыток энергии, который обволакивал щит, был донельзя уместен на щите, а вот копьё он превратил в банальную тупую палку. К счастью, когда я остановился, слой на нём был гораздо тоньше, как и уровень напитки, так что про палку я всё же погорячился — просто слегка туповатое копьё... буду самокритичен — в чём-то даже под стать хозяину, да. Потому что напитывать оружие для удара полагалось иначе, чем Доспех для противостояния удару, и в школе про это говорили, а Ли даже научился. Правда, теперь у меня есть серьёзные подозрения, что напитать копьё как надо у меня сейчас не получится... значит, берём двуручник, который прямой и тяжёлый. Если мне понадобится что-то тяжёлое — буду использовать топор, он теперь даже получше меча будет. Лёгкий двуручник мне понравился, запороть его бы не хотелось. Рогатина и молот держат почётное второе место по популярности среди меня, так что пока тоже подождут.

А ещё лучше — как раз топор, ибо я его уже начал менять и не вижу смысла останавливаться! Но это будет уже завтра.

4.

Никогда не откладывай на завтра то, что можно съесть сегодня! Прямо с утра меня разбудил Чача и чуть ли не бегом потащил к капитану. Надо всё же выяснить, как его зовут, блин!

Однако, мимо штаба мы пробежали не задерживаясь, прямо к библиотекам, где и обнаружилась причина суеты и спешки: непривычно растрёпанный библиотекарь, похоже, не спавший всю ночь, и откровенно сердитый капитан, вяло о чём-то спорящие и явно гораздо более недовольные предметом спора, нежели друг другом. Махнув мне рукой в их сторону, Чача не сбавляя аллюра помчался дальше по своим многочисленным адъютантским делам.

— Ага, Ляуи! — первым заметил меня капитан. Я подошёл ближе и аккуратно сел на землю, чтобы быть примерно на одном уровне со всеми. Капитан немедленно протянул мне тоненькую тетрадку, судя по виду — двоюродную сестру книжицы, что месяц назад показывал Пион. — Вот, читай!

Это было старшее письмо, столь же противное, как и в прошлый раз.

— "Краткий пересказ истории демонических войн", — прочитал я заголовок. — Неожиданно!

— Ты дальше читай! — нетерпеливо поторопил меня библиотекарь.

— В году семнадцать тысяч семьсот семьдесят седьмом от покорения мира Император демонов... — я протёр глаза, но это не помогло. — Это имя собственное, но я не могу его прочитать, тут что-то вроде осьминога, лошади, саранчи и паука одновременно, пусть будет Хтонь, ему подходит... Император демонов Хтонь был убит. Да блин! — не выдержал я. — Нахрена иметь такое имя, чтобы сдохнуть в первом же предложении! Так, был убит своими детьми... Хтонь-сын и Хтонь-дочь, которые развязали войну за титул и империю... Идиоты. Простите, не удержался. Омерзительно противное начертание, — судя по тому, что ни капитан, ни библиотекарь со мной не спорили и не перебивали — они были со мной согласны по всем пунктам. Секунду подумав, я подпустил капельку пафоса в голос, цитаты того просили. — Война длилась много веков, многие кланы демонов были полностью уничтожены, и даже некоторые виды... — я мысленно поставил себя пять с плюсом за догадливость — демоны действительно разные, как это считали в моём прежнем мире, а вовсе не одинаковые, как считают здесь, и дальше читал уже про себя и по диагонали, озвучивая лишь наиболее зацепившие внимание моменты: — Ага, дочь захватила южные земли, а сын — северные... дочь развивала порядок, организацию и взаимодействие, неожиданно... а сын, соответственно, опирался на личную силу и жёсткую вертикальную иерархию... ага, в поисках силы сын раскопал что-то такое, что даже по меркам демонов было изумительно гнусной гадостью, фигассе подстава... ага, проклятие пало на всех демонов, но сторонники силы его выдержали... хрен там плавал, а не выдержали, но раз написано, что выдержали — сделаем вид, что верим... а вот хорошо организованные, но индивидуально слабые демоны дочери стали гораздо-гораздо слабее, и сама дочь стала гораздо слабее... угук, а сын, похоже, вообще сгинул, ибо его с тех пор так и не видели, а от его имени командовали четыре сильнейших генерала... ага, сыновья сгинувшего и внуки того императора... небось, поди, сами папашку и тогоськнули, как он своего, доча как-то поадекватнее смотрится, может, она с императором и не при делах вовсе... ага, в свете ослабления демонов дочь нашла союзников, очень слабых, зато очень многочисленных... обучили-воспитали, конкурентам напинали... немножко... потому что конкуренты научились некоторых, самых как раз ценных из этих союзников, обращать в подобных себе... ага, как всегда — заплатили за это знание высокую цену, идиоты необучаемые, один раз уже налетели же! Ага, воевали-воевали... это, получается, четыре тыщи лет воевали? От ить настырные! Могли бы уже десять раз миром договориться... Ага, и дочь нашла способ одолеть силы четырёх генералов... Её, блин, что, дух покойного брата покусал, всякую хрень искать?

Я звучно приложил свободную руку к лицу, не обращая внимания на изрядное удивление на лицах моих визави, и продолжил листать поразительно любопытный документ.

— Ага, одолеть... ценой пресечения рода своего... Ну мать моя женщина! Точно призрак брата покусал, в особо извращённой форме! — последние три строчки рассказывали о великой последней битве, которая на самом деле была всего лишь отвлекающим манёвром и одновременно большим жертвоприношением для той самой хрени, которую откопал Хтонь-сын, чтобы она сделала своё последнее чёрное дело и навсегда слиняла обратно в свои хреневые дебри.

Я осторожно положил тетрадку на пюпитр и поочерёдно внимательно посмотрел на капитана и библиотекаря.

— Поздравляю, господа! Если верить этому документу, а, насколько я могу судить, у каждого из нас есть свои веские причины ему верить, пусть и различные, мы все — потомки демонов и полудемоны, и сражаемся с аналогичными полудемонами и потомками демонов на севере, только на всю голову отбитых.

— И ты так спокойно об этом говоришь? — тоже, в общем-то, довольно спокойно ответил капитан.

— А чего мне переживать из-за того, что я не могу изменить? Вот, многоуважаемый Сияющий Пион наверняка может многое добавить к написанному, но я что-то не вижу, чтобы он как-то особенно сильно переживал, — сделал я наверное даже в чём-то подлый подкат, переводя стрелки.

— Сияющий Пион? — с некоторым удивлением капитан обернулся к библиотекарю, глядящему на меня с явным неодобрением.

— Я уже некоторое время назад заметил, что многоуважаемый мастер Салим из Кузни, многоуважаемый Сияющий Пион и неизвестный мне грузчик, вероятно, по имени Вэнь, выглядят как форменные близнецы и обладают навыками и способностями, весьма неожиданными среди служащих этой, прямо скажем, заштатной заставы. Я склонен предположить, что они обладают более сильной демонической кровью или и вовсе являются демонами... демонами нашей стороны, последователями Хтонь-дочери. Само происхождение нашего государства от демонов, как и некоторые иные вытекающие из этого документа выводы очень хорошо согласуются с тем, что мы видим вокруг. Да вот хотя бы те же Доспехи, — я звучно похлопал себя по груди, — требующие очень сложной магии при создании и очень сильной магии для использования, старшее письмо, которое человеку читать банально больно, младшее письмо, которое выглядит как не очень успешная попытка адаптировать старшее письмо под возможности людей, и новое письмо, явно созданное гораздо позже первых двух и, наверняка, самостоятельно людьми и для людей. Не знаю уж, как его разбирают чистые демоны...

— Хреново разбирают, — мрачно признался Пион, явно передумавший... что уж там за пакость он было задумал.

— Не удивлён, — я вежливо кивнул библиотекарю. — Так вот, какой смысл мне переживать из-за того, что я не могу изменить? Возможно, жизнь у нас здесь и не сахар, но это вполне себе неплохая жизнь, со своими достоинствами. Ну узнали мы, что с северянами воюем не потому, что они полудемоны под властью демонов, а мы — люди под властью людей, а потому, что у них власть плохих демонов, а у нас — хороших, но тоже демонов, и что изменилось? Вот я завтра пойду в патруль и вдруг мои напарники перестанут быть моими напарниками? Или если мы наткнёмся на вражью засаду — враги перестанут быть врагами? Нет по обоим пунктам. Ну и чо тогда?

— Кто ты, Доспех-воин воин Грифон Ляуи? — с очень странной интонацией спросил капитан... блин, да как же его зовут-то?

Я подумал. Потом подумал ещё немного и мысленно махнул рукой:

— Простите, капитан, я так и не узнал ваше достойное имя. Всё началось со снов...

Но, разумеется, рассказал я не всё. Далеко не всё.

* * *

— И ты говоришь, что жизнь здесь не так уж и плоха... — даже демон-библиотекарь всё же остаётся библиотекарем — хранителем знаний.

— Если удивляться и радоваться — жизнь будет удивительной и радостной, — пожал я плечами. — И вообще: хочешь быть счастливым — будь им!

— А дальше что? — а это спросил так и не представившийся капитан, пока библиотекарь обдумывал мудрость Козьмы Пруткова.

— Как что? Сегодня у меня увольнение, сейчас вот пойду помедитирую. А завтра — опять в патруль. Мне тут некоторое время назад сказали, что нельзя пережить ранение демоническим оружием, не сжёгши чью-то душу, даже в слиянии с Доспехом. Отсюда логичный вывод — и чтобы разъединиться с Доспехом тоже нужно сжечь чью-то душу. С точки зрения человека цена высоковата, а вот для демона — вполне нормально. Правда, судейская коллегия на экзамене говорила про усиление духа, но поглощение чужой души — это вполне способ усилить свою... ну или напрочь с ума сойти, не знаю, а проверять на себе как-то не хочу. Так что служба и прокачка, прокачка и служба, а там — как пойдёт! У мастера Салима в каталоге есть очень интересные улучшения для Доспеха, так что я уже знаю, куда потрачу жалованье за ближайшие две пятилетки, осталось только отслужить, — я развёл руками, как бы показывая, что в каждой шутке есть доля шутки, но ответ капитана не услышал: всё заглушил вой и рёв боевой тревоги.

* * *

"И утром, ото сна восстав, читай усиленно устав!" — золотые слова, отлить в граните, высечь в бронзе и вообще всячески увековечить. Гораздо проще жить, когда точно знаешь, что делать — особенно в такой неприятной ситуации, как боевая тревога.

Под рёв и вой тревоги я примчался к месту сбора нашего звена даже раньше сержанта, чего не ожидал вот ну никак, как и он сам, прибежавший буквально через полминуты после меня. Впрочем, тот факт, что мне не нужно было сначала бежать в ангар "переодеться", его немного с ситуацией примирил. Остальные ребята подтянулись ещё через пару минут, но в норматив уложились, хотя на ногах стояли не слишком-то твёрдо. Убедившись, что все в сборе, сержант махнул нам рукой "следуй за мной" и бодро потрусил в сторону северных ворот. Видимо, уже получил указания от начальства, какой участок контролировать.

За воротами мы сменили построение на "Зоркий глаз", когда лёгкие Доспехи, пользуясь превосходством в мобильности, движутся по флангам группы, разведывая и контролируя обстановку, мы с сержантом на тяжёлых идём по центру, чтобы сходу начать бить морды, если понадобится, а средний Доспех идёт с отставанием за нами — чтобы или поддержать мордобой, или прикрыть отход лёгких, если они найдут что-нибудь не то, или и вовсе рвануть с докладом за подмогой... Лично мне кажется, что в таком построении на средний Доспех надо сажать самого опытного пилота, но сержант был тяжем и получилось что получилось...

Засаду легкачи проморгали — две пары средних Доспехов, по сторонам от дороги, практически в придорожных канавах, действительно хорошо замаскированные и слишком близко к центру, чтобы их заметили молодые и бестолковые пилоты, больше смотрящие в стороны. Я их заметил только в момент атаки, излишне положившись на разведчиков, когда враги с поразительной синхронностью ударили длинными копьями вроде моей рогатины по замыкающему среднему Доспеху. Когда и как он успел вытащить свой тяжеленный щит — я не знаю, но парень реально молодец, принял на него обе атаки слева, причём одну вчистую, а вторая лишь слегка зацепила ногу. Справа всё оказалось гораздо хуже — ему выбили колено и, похоже, повредили тазобедренный шарнир, практически лишив манёвра. Следующая атака стала бы для него фатальной, а потом это стало бы схваткой четырёх средних Доспехов против двух тяжёлых... Полагаю, легкачи тоже подтянулись бы, но вряд ли смогли бы сильно изменить расклад, уж слишком разным выглядел уровень подготовки, скорее даже наоборот, больше мешались бы. Мы с сержантом, конечно, задали бы им жару, и даже, скорее всего, изрядно потрепали, но двукратный перевес при необходимости защищать легкачей...

Впрочем, додумывал я эту мысль уже развернувшись и активируя тот самый суперприём... и очень аккуратно "привешивая" к нему экстренную остановку несколько раньше исчерпания импульса, чтобы ограничить дальность, а то унесёт невесть куда. Ну и энергии не пожалел, да.

Идея с энергией была не просто правильной, а единственно правильной, никакой экстренной остановки мне не понадобилось. Импульс, который позволял пробивать толстенные зачарованные каменные стены, всего лишь снёс ближайшего противника, вбил его во второго, повалил обоих на землю и протащил нас всех метров пять, оставив здоровенную борозду в земле. Пользуясь случаем, я немедленно передал привет упавшему, всем весом топнув по его колену, удачно оказавшемуся снаружи получившейся кучи-малы. Не скажу, чтобы прямо очень успешно, но что-то в нём хрустнуло.

Подаренный суперприёмом запас прочности ещё не совсем выветрился, и я бездумно ухнул в него примерно половину родного резерва Грифона из "авоськи", сразу вытаскивая топор и щит и вливая в топор ещё столько же. Тонко взвывшее на грани слышимости лезвие топора столкнулось со щитом противника — и остановилось, медленно теряя энергию, но не касаясь металла. В мой щит прилетел удар чем-то вроде ледоруба-переростка ("клевец" — подсказали воспоминания Ли), но бессильно соскользнул по защитной плёнке. Я надавил на топор всем весом и влил в него ещё больше энергии, заставив буквально раскалиться докрасна. Вой лезвия ушёл куда-то совсем в ультразвук, а щит противника, покрытый, видимо, такой же защитной плёнкой, как и у меня, неожиданно поддался под моим натиском и, взорвавшись феерическим веером искр, как от натуральной болгарки, распался на две части — вместе с державшей его рукой. Вслед за рукой искрами сыпанул бок противника, но тот уже кувыркался назад и отделался сравнительно небольшим пропилом, едва в пол-ладони глубиной.

Удерживая топор одной рукой, со всей дури наотмашь бью ребром щита по другому противнику, с повреждённым коленом, сбивая очередной удар клевца, и вдогонку бью топором, уже на подлёте подхватывая его и левой рукой тоже. Щита у второго не было, клевец у него был двуручный, и парировать он попытался его лезвием. Новый веер искр, заметная просадка запаса энергии в топоре, и изуродованный клевец сменяется на пару одинаковых лёгких мечей. Вновь подливаю пол-резерва в прочность — уж очень быстро она слетает, надо будет на досуге покумекать... если доживу до этого самого досуга... вклиниваюсь между мечами, принимая один на щит, а другой — на рефлекторно укреплённый локоть, и, вновь перехватив топор обеими руками, втыкаю воющее лезвие противнику в грудь, нажимая всем весом. И снова уже знакомая плёнка какое-то время его защищает, но всё же не выдерживает, и топор высекает стремительно растущий веер искр уже из торса... подливаю ещё энергии взамен потраченной... и отлетаю в сторону от мощного удара — первый, однорукий, не иначе как с разбега всем весом протаранил меня в щит... скорее пнул, судя по позе и стремительному сближению.

Меняю топор на парное к щиту лёгкое копьё, упираю пяткой в локоть изнутри, покрепче обхватываю ладонью, и, прикрывшись щитом от удара похожего на моё лёгкого копья, бью в ответ сам, яростно вливая в усиление копья энергии с многократным избытком. Противник, забывшись, технично пытается увести выпад отсутствующим щитом на отсутствующей руке, но лишь ловит копьё в торец культи. По-хорошему, от чрезмерной напитки копьё должно было взорваться или расплавиться, но, видимо, та самая защитная плёнка не допустила взрыва, а расплавиться оно банально не успело. Во вражеском же Доспехе эта плёнка оказалась содрана, и вся вкачанная энергия огненной иглой ударила прямо внутрь и так повреждённой конечности, раскалив её и разорвав в клочья, силой взрыва пошатнув и оттолкнув врага.

Краем глаза замечаю, что наш середняк вполне грамотно укрылся за своим тяжёлым щитом и методично долбит лёгким клевцом имевших неосторожность повернуться к нему спиной противников — которых вынуждает поворачиваться именно так наш сержант. Доспех сержанта выглядит уже несколько потрёпанным, но боеспособность явно сохранил, к видимому неудовольствию противников, пытающихся взять его в клещи или хотя бы отойти от досаждающего им середняка, чему очень мешают регулярные могучие пинки.

Смещаюсь, чтобы однорукий закрыл меня от хромого, меняю топор на длинный двуручник, от души его напитывая, и, левым локтём ловя удары вражеского копья на щит, методично и максимально быстро рублю открытый левый бок врага. Удары самые простые, зато быстрые, сверху, сбоку, сверху, сбоку, сверху — и вместо очередного удара сбоку бью наискось вниз, в открытую ногу. Точно в колено попасть не получилось, удар пришёлся чуть выше, но шарнир я всё равно задел. Теперь уже противник пытается повторить мой же трюк, атакуя моё колено, к счастью, заметно менее успешно. Пользуясь длиной меча, ещё больше разрываю дистанцию. Похоже, у оппонента из одноручного оружия, как и у меня, только лёгкое копьё, надо будет всё же поискать способы расширить арсенал...

Однорукий продолжает решительно тыкать в меня копьём, медленно смещаясь вправо по дуге, видимо, надеясь, что я забуду про притихшего хромого и подойду к тому на дистанцию удара. Меняю двуручник на прямой и тяжёлый и всем весом остриём вперёд прыгаю на тихушника. Тот явно не ожидал такого манёвра... или, скорее, что меч окажется напитан, да ещё настолько — клинок входит в оставленный топором надпил почти без усилия, на полметра, не меньше. Судя по судорожным рывкам конечностей — этот противник уже не противник, он или труп, или сейчас из Доспеха выпадет.

Поворачиваюсь лицом к однорукому, принимаю на щит очередной удар копья и всем весом прыгаю одной ногой на голову поверженного врага. Как говорил один отрицательный, но не глупый персонаж — мёртвые не кусаются. А другой мудрый персонаж не забывал лишний раз проткнуть ножом всех убитых врагов.

Вновь беру топор и с коротким подшагом со всей дури бью однорукого в развороченное плечо. Тот пытается как-то уйти от удара, но лишь выкатывается на дорогу.

— Тото, добивай! — кричу нашему середняку, а сам со всей дури бью рогатиной в спину одного из противников сержанта, сумевшего таки отойти от настырного середняка и сильно усложнившего командиру жизнь.

За спиной слышен топот — а вот и легкачи... Двое наших и один чужой.

— Пауль, Астра, сзади! Бейте чужого лёгкого! — ору со всей дури, но они меня не слышат, прут по прямой к схватке.

Недолго. Я не знаю, что у вражьего лёгкого Доспеха было за оружие, но он смог одним ударом разорвать Доспех Пауля пополам, и, похоже, сразу насмерть. Скорее всего, это был суперприём, так как повторять удачный манёвр он не спешит. Ну хоть наш москит взялся наконец за ум, максимально ускорился и ушёл в глухую оборону... Лучше бы за подмогой побежал!.. хотя неизвестно, есть ли эта подмога и что вообще на заставе творится — у меня связи с заставой нет, а сержанту сейчас точно не до разговоров... Хотя о нападении он наверняка уже доложил, так что работаем дальше!

Продолжаю затыкивать противника рогатиной, она, конечно, тяжеловата, зато позволяет и дистанцию держать, и противник не может нормально ни на одном из нас сосредоточиться... в отличие от ещё одного вражьего середняка, флангующего уже как раз сержанта. Дурацкий расклад! С одной стороны — два тяжа против двух средних, вроде всё заранее ясно. С другой стороны, мы с сержантом пилоты хоть и хорошие, но противники нам явно не уступают, и Доспехи у них явно высококлассные. То, что я из своей пары сумел одного так быстро уделать, а второго покалечить — заслуга исключительно моего экстраординарного запаса энергии, я их этой энергией тупо залил. Но тупо или нет, а теперь надо уделать ещё одного как минимум. Ловлю момент, когда оба врага оказываются на одной линии, и вновь активирую суперприём — на этот раз уже без оглядки на возможный перелёт. Всё же, надо как-нибудь и суперприёмы тренировать тоже, пусть для этого и понадобится полигон побольше да попрочнее... но об этом я подумаю потом, если не забуду.

Видимо, опыт другой пары эти двое учли: мой удар принимают на здоровенный щит, тот самый, с дверь размером. Помогло им это не сильно — подумаешь, борозда получилась не пять метров, а только три. Всё равно равновесие удержать не смогли, пусть и не повредили себе ничего, и под мой удар лежачими не подставились — раскатились, ровно кегли, в разные стороны.

Вновь развернувшись к противникам, я немедленно опять активировал суперприём: наш охромевший середняк практически уже слился однорукому недобитку, тоже, к слову, хромому. Не знаю, как ему это удалось, но результат налицо. Вот не надо было спихивать добивание на середняка, сержант уж как-нибудь бы продержался ещё полминуты и без моей помощи!

Повторить трюк с прожигающим копьём я не успевал, поэтому просто напитал его... самую малость сверх пределов разумного. Моя "авоська" в кои-то веки практически опустела, и я с лёгким сердцем сбросил внутренний слой обратно в энергию. Эффективность такого преобразования была совершенно удручающей, но два резерва я получил.

Мой удар в правый бок врага совпал с его добивающим по Тото, пришпилив руку к торсу. Я не нарочно, честно! Видимо, противник или слишком увлёкся, не заметив меня, или ему просто не хватило энергии и на удар, и на защиту одновременно — ох уж эти проблемы жалких мясных мешков, ага — и он предпочёл забрать хоть кого-то с собой на тот свет, нежели затягивать уже проигранный бой. В любом случае, мой удар поставил окончательную точку на его участии в схватке — но и наш середняк тоже из боя вышел.

Тем временем два откинутых мной противника вовсе не вернулись к сержанту, как я ожидал, а рванули на помощь своему лёгкому. Не то чтобы ему так уж была нужна помощь — наш москит, разогнавшись до упора и уйдя в глухую оборону, только и мог, что без конца оттягивать неминуемое поражение... хотя, учитывая, сколько времени он его уже оттягивает — может, и не такое неминуемое... но уж всяко не против троих.

Сержант увидел то же, что и я, и пришёл к тем же выводам: если против нас двоих добавится ещё и вражий легкач — хрена лысого мы эту стычку вытянем! И так-то шансы не сказочные...

Что я хочу сказать о пользе обязательных тренировок на Доспехах "чужого" веса? Нужно больше тренировок! Тяжёлые Доспехи, даже быстрые, редко имеют штатные усиления на скорость — только волей достаточно сильного и смелого пилота. И тренировки на лёгких Доспехах как раз и учат, как достаточно смелый и сильный пилот может ускорить даже супертяжа. У сержанта и с силой, и со смелостью было всё в порядке.

Мне до нового места драки было чуть подальше, и я в который уже раз за сегодня активировал суперприём Грифона. Он мне по-прежнему взрывает мозг, но безусловно полезен. Собственно, с этим я никогда и не спорил...

Ещё бы можно было бы хоть какое-нибудь оружие использовать, а не просто таранить... впрочем, можно таранить щитом, хоть какое-то разнообразие.

Обогнав сержанта, влетаю в спину не ожидавшему такой прыти середняку, вбиваю его во вражьего легкача и уношу их обоих метров на десять от нашего москита, благо, дорога гладкая, по ней катиться легче. Перекатываюсь через легкача, чтобы вражий середняк оказался от меня слева, и, не убирая щита, со всей дури привечаю слегка помятого лёгкого топором. Защитная плёнка у лёгкого оказывается даже прочнее, чем у середняков, но я решительно лью энергию в топор и таки её продавливаю. Вражина явно не следил за моими разборками с середняками, а потому среагировать не успел, и топор глубоко вгрызся в торс. Ещё минус один.

Оттащенный мной середняк не сидел без дела, а упорно пытался достать меня копьём, но лишь оставил несколько глубоких борозд на спине и нагруднике. Увидев гибель своего напарника, он сменил копьё на клевец — лёгкий, одноручный, такой же, какой был у нашего середняка, и яростно рванул в клинч, уже в прыжке прикрывшись знакомым тяжёлым щитом. Мелькнувшую в голове безумную идею я воплотил, не успев задуматься о последствиях: поделил суперприём пополам: прочность — мне, стенобойный импульс — противнику. Учитывая разницу в массе и то, что он находился выше меня — полетел он, прямо как в былинах пишут, выше дерева стоячего, ниже облака ходячего... даже если он переживёт падение — вновь увидим мы его не скоро, и только если он сам захочет вернуться. Решение не самое удачное, но надо выручать сержанта, который, похоже, уже порядком выложился, и против последнего вражьего середняка держался исключительно на голом упрямстве и разнице в весе.

Длинный двуручник, напитка и удар с оттягом по врагу наискось поперёк спины, повреждая правый плечевой шарнир и вскрывая броню на спине. Тот делает шаг вперёд к сержанту, который привечает его кулаком в голову, ибо ничто другое в такой тесноте использовать не получается. Снова бью наискось, уже слева, и вражеский Доспех неожиданно рассыпается мелкой пылью.

Долго смотрим с сержантом друг на друга, и он медленно-медленно начинает заваливаться на меня. М-мать! Он же тоже почти всю энергию слил, к-командир, н-нах!

Это мы не проходили, это нам не задавали... Можно ли передавать энергию от пилота к пилоту и что будет, если нельзя, но всё равно передать? Ну, если ничего не делать — то точно будет труп, так что пробую...

Потихоньку, полегоньку, хватаю падающего сослуживца и... смотрю большими глазами, образно говоря. То есть, что мы союзники — это он в курсе, поэтому сделать мне бяку не пытается, но энергетика у него настолько другая, что я его прямым переливанием скорее добью, чем спасу... Но у энергетики любого живого существа (даже у меня!) есть одно основополагающее свойство: она пульсирует. А любой обитатель моего мира знает, что такое трансформатор...

* * *

Час. Практически целый час я старательно качал своей энергией жалкие остатки энергии сержанта, спалив напрочь все запасы в "авоське" и содрав с неё ещё один внутренний слой, но таки добился своего: стабилизировал его состояние и вытащил с порога непоправимо тяжёлых повреждений. К этому времени сослуживцы подвели итоги: Пауль — легкач, попавший под мощный удар, мёртв совсем, у середняка Тото тяжёлое истощение, но так как исходно запас у него был довольно скромный — никаких особо неприятных последствий, в отличие от того же сержанта, второй легкач, Астра (собрат по несчастью с Сияющим Пионом, потому что полностью — Астра Четырёх Небес, но мужского рода), отделался лёгким испугом, практически весь бой под максимальным ускорением просидев в глухой обороне. У меня вообще всё отлично — "авоська" пустая и уменьшилась примерно втрое, замучаюсь потом обратно раздувать, но если прям вот совсем приспичит — ещё резерв-полтора я из неё вынуть смогу, и в самом Грифоне ещё примерно половина базового резерва. Броня побита и помята, местами процарапана на сантиметр-два, но все детали на месте, так что ремонт проблемы не составит. Самые пострадавшие места — левое колено и правый локоть, но пока я откачивал сержанта они немного пришли в порядок, эдакая квазирегенерация за счёт избытка энергии.

Очень придирчиво осмотрел щит, но не смог увидеть на нём ни хоть каких-то следов полученных ударов, ни расхода вложенной энергии. Кажется, я создал имбу, пусть и очень тупую. Для оружия не годится, а вот внешние пластины брони обработать стоит, наруч, налокотник и наплечник на правой руке, например... оба наплечника.

У сослуживцев ситуация с Доспехами куда хуже: средний еле-еле может двигаться из-за повреждённой ноги, при этом у Тото едва хватит энергии на активацию, ни о каком "саморемонте" и речи идти не может. Сержантский тяж покрыт ровным слоем вмятин и царапин, даже, скорее, тремя слоями, но удивительно равномерно. Двигаться сможет нормально — как только сержант в сознание придёт — но рискует развалиться от любого чиха. Уничтоженный лёгкий превратился в два неровных куска металла, в которых при некоторой фантазии можно увидеть торс и ноги... или попугая и каракатицу. Второй лёгкий практически цел, не считая пары вмятин да длинной царапины через всю спину — кто-то из вражьих середняков успел.

Интерес представляли и трофеи, кое-как подтащенные Астрой поближе. Один середняк рассыпался пылью — хрен его знает, с какого хрена. Ещё один середняк улетел неведомо куда, да так и не вернулся. Или убился при приземлении (очень бы хотелось, но что-то не верится), или наткнулся на наших и его добили (тоже неплохо бы, но тоже как-то сомнительно), или смылся обратно на свою сторону (а вот на этот вариант я бы даже монетку поставил, самомелкую, как сказал бы покойный Пауль). Остались ещё два средних и один лёгкий. Состав звена на мой взгляд странный, но это пусть более опытные товарищи обдумывают, я в местных что тактике, что стратегии пока хреново разбираюсь, потом подтяну... причём, кажется, прям сразу на практике.

Вооружение... интересное. Про рассыпавшегося ничего не скажу, не обратил внимания в горячке боя, а вот у "Карлсона" точно был такой же здоровенный щит, как у наших, и в пару к нему — одноручный клевец... Вообще, может мне и мерещится, но возникло такое ощущение, будто в каждой паре один середняк был со щитом и разным одноручным оружием, а второй — с двуручным... пару мечей тоже запишем, как двуручное. Это не считая одинаковых копий у всех четверых, которыми они в самом начале атаковали нашего среднего. А лёгкий Доспех тогда, получается, полагается на защитную плёнку, она у него однозначно была крепче, чем у середняков, и ведёт беспокоящий огонь, в смысле, отвлекает и мешается, пользуясь преимуществом в скорости — он даже против максимально разогнавшегося нашего москита успевал не особо напрягаясь... вроде бы.

Я поворочал помятые железные туши... Лёгкий Доспех: стандартная нагината и длинный лёгкий двуручник вроде моего — не интересно. Середняк: здоровенный щит, тяжёлый, как моя жизнь — не интересно, одноручный клевец — для меня легковат будет, как и остальное его оружие. Другой середняк: изуродованный моим ударом двуручный клевец — мой топор лучше, проверено, пара лёгких мечей... а вот это — интересно! Для среднего Доспеха они всё же скорее длинные, чем лёгкие... правда, я в обоеручь махать вот совсем-совсем не умею, тут бы лучше зашёл уже знакомый двуручник от лёгкого Доспеха, в одну руку — он как раз на треть покороче моего и вполовину легче, но трофеить на супертяж с лёгкого... "а не пошли бы эти предрассудки!" — на меня накатила волна полузабытой уже злости, минуя сознание пролилась в топор, и я в три удара вырубил из вражьего Доспеха крепление с мечом.

— Трофей достаётся убийце! — совершенно официально заявил я миру и присоединил добычу к своему арсеналу... успев подумать, "это что за нах, ля?" перед отключкой.

* * *

В сознание меня привёл сержант — бледный, как тень отца Гамлета, но вполне живой и вышедший из своего Доспеха.

— Ты как там? — в голосе его было примерно поровну опаски и уважения... много опаски и уважения.

— Ху... же бывало, но редко, — сдержался я от мата. — Минуту!

Я прислушался к своим ощущениям. Жрать младенцев и убивать невинных вроде как не хочется. Вырвать душу из прохожего... тоже не хочется. Добить раненого союзника... аналогично. А ежели врага? Ага, если на подъёме эмоций и упадке сил — то да, с особой жестокостью, но и только. Уф, полегчало! Чуть-чуть.

— В целом более-менее порядок. Надо попросить библиотекаря, чтобы он поискал информацию по Доспех-воинам. А то как-то стрёмно — куски чужих Доспехов себе... имплантировать.

— А уж как нам-то стрёмно! — в голосе Астры опаски было куда больше.

— А чо он на маленького полез? — демонстративно-гопническим тоном заявил я. — На нашего! — вторая фраза вырвалась будто сама и неожиданно искренне. — Кхегм. В общем, меня, похоже, немного плющит от таких разборок, но для своих опасности не предвидится. Ну, кроме особо глубокого охренения.

— Ты... сколько энергии потратил? — с непонятной интонацией спросил сержант.

— Эм... В "авоське" было шесть, — начал я считать, методично загибая пальцы. — Два слоя — это ещё три с половиной, и ещё половину родного, итого — десять, — гордо показал я ему два кулака.

— Десять чего? — не меняя интонации уточнил сержант.

— Десять полных резервов этого Грифона, — ответил я, как нечто само собой разумеющееся, потыкав пальцем себя в грудь. Мне с этими людьми ещё бок о бок воевать, так что пусть имеют представление, чего от меня можно ожидать, и берут в расчёт.

— Десять полных резервов внеклассового супертяжа, у которого даже по меркам внеклассовых супертяжей резерв вдвое больше здравого смысла? — уточнил сержант.

— Ну... да? — я всё ещё не понимал, куда он клонит, да и Тото с Астрой, похоже, тоже.

— То есть, это примерно тридцать-сорок резервов очень сильного пилота? — продолжал допытываться он. — Или пятьдесят-шестьдесят средних?

— Ну да, как-то так. У меня с самого детства очень сильная энергетика, только за неё и взяли в школу пилотов, а как в Доспехе застрял — восстановление выросло раза в два или три, пришлось излишки в энергетический мешок собирать.

— И всё это ты потратил за один бой, за каких-то десять минут? Да у тебя должно быть энергетическое опьянение! — наконец-то хотя бы начал объяснять сержант.

— А! Нет! — я помотал головой. — Я вчера ещё примерно столько же потратил во время медитации и за ночь просто не успел до полного восстановиться, а во время боя ушла лишь половина... ну, может, две трети от озвученного, остальное уже потом, когда пытался вам запас... подзарядить...

Глаза у присутствующих сделались ну очень большими.

— Подзарядить? — сержант явно не это ожидал услышать.

— Ну, вы сильно потратились...

— Я в курсе, — не удержался от ехидства сержант.

— Ну я и подумал, что передать энергию напрямую нельзя, но вот веером машешь — получается ветер, а ветер дует — ветряную мельницу крутит... и с Доспехами типа так же, но через энергию, а она пульсирует, и если своей энергией качать энергию в другом Доспехе, то её станет больше...

— И что, это действительно работает? — вот теперь все смотрели не просто большими глазами, а буквально затаив дыхание...

— Можно сказать и так, — я пожал плечами. — Я потратил примерно три с половиной резерва... ну никак не больше четырёх... чтобы поднять резерв... а на сколько, к слову, я его вам поднял-то? Хоть на нормальное разъединение с Доспехом хватило? Вроде должно было...

— Примерно на треть, — сумрачно ответил сержант. — Хватило впритык.

— Ага, то есть, эффективность около трёх процентов, — быстро посчитал я в уме. — От двух до пяти, смотря что как оценивать. Ну, в общем, на поток такое не поставишь, как мне кажется. Как там Тото? — сменил я тему. — Оклемался? Может, тогда уже обратно на заставу стоит возвращаться? Доложить о встреченном противнике, отчитаться о потерях... трофеи там сдать...

— Так ведь только тебя и ждём, — как-то ну совсем не весело хмыкнул Тото.

Я оглянулся по сторонам, пытаясь прикинуть время. Получалось, что в отключке я провалялся не больше пары часов. За это время основной резерв восстановился полностью, и даже в "авоську" немного накапало. Такое впечатление, что скорость восстановления у меня немного подросла... хотя, может, и нет... в смысле — не немножко.

Чувствую себя чёртовым манчкином...

Приятно, блин!

* * *

Используя подручные материалы, лом, такую-то матерь и куски поверженных Доспехов, я собрал их все в некое подобие волокуши и натурально поволок в сторону заставы.

— Трофеи. Металл на ремонт, куски на изучение кузнецам. Паулю на могилу тоже что-то положить надо, — пояснил я не сказавшим ни слова напарникам и командиру.

Обратный путь отнял втрое больше времени — Тото банально не мог двигаться быстрее, а я упорно отказывался бросить хоть кусочек добычи, чтобы ему помочь.

Застава встретила нас пустотой и тяжёлой атмосферой поражения. Сама она была цела, враги даже нападать на неё не стали, но практически все наши группы наткнулись на качественно превосходящего противника и понесли тяжёлые потери. Некоторые звенья смогли отбиться, как и наше, в одном даже рассказывали, что их спасло чудо: с чистого неба упал преогромный камень прямо на голову вражьему Доспеху, доставлявшему массу проблем, и убил его на месте. Остальным повезло сильно меньше: даже отбившиеся звенья потеряли как минимум одного бойца, и практически ни в одном не осталось хотя бы двух целых Доспехов. На этом фоне притащенные нами обломки оказались донельзя востребованными — лёгкие Доспехи, что разорванный Пауля, что кастрированный мною вражий, восстановлению не подлежали, а вот по средним мастер Салим давал весьма оптимистичный прогноз.

Передача Тото и сержанта медикам, мой собственный экспресс-ремонт, разговор с Пионом про Доспех-воинов, попытки прикинуть, что теперь дальше будет — в общем, вызов к капитану оказался для меня полной неожиданностью. Сбор — видимо, исключительно из-за меня, точнее, моих габаритов — происходил на маленьком плацу возле штаба, и там уже присутствовали командиры некоторых отбившихся звеньев, включая нашего сержанта, и несколько просто пилотов, как я понимаю, обладавших высокими титулами.

— Приветствую почтенное собрание, — вежливо поклонился я, пристраиваясь в углу, чтобы и не мешать никому, и быть поближе к центру. Вообще, слух у Доспеха, как и зрение, явно гораздо лучше, чем были у меня в прошлой жизни, и даже лучше, чем были уже здесь у Лё, и становятся всё лучше с каждой неделей, так что я мог бы и вовсе хоть возле забора стоять, но вот с точки зрения психологии это было бы не совсем правильно.

— Сержант Хамурапи сообщил, что в бою ты уничтожил пять Доспехов противника, — начал капитан.

— Никак нет! — немедленно открестился от чреватого последствиями "подвига", мысленно офигевая с имени сержанта. — Четверых добил и одного суперприёмом выкинул за пределы визуального контроля, дальнейшая судьба неизвестна!

Вообще как-то действительно странно, что всех четверых добил я, а сержант — ни одного! Во время боя об этом думать было некогда, потом тоже как-то к слову не пришлось, а вот сейчас я прям всерьёз удивился, о чём и сообщил вслух:

— Сержант Хамурапи нанёс основную массу повреждений двум средним Доспехам противника, а бойцы Тото и Астра, то есть, Тотоанишвили и Астра Четырёх Небес, всё это время сдерживали своих противников, пока мы не смогли последовательно сосредоточить усилия на врагах.

— Перевожу для тех, кто не в курсе, — очень канцелярски-нудным тоном заговорил капитан. — Грифон Ляуи вышел в одиночку против двух средних Доспехов противника, спасая от смерти бойца Тотоанишвили, чей Доспех был тяжело повреждён первым внезапным ударом. Одного противника уничтожил, второго сильно повредил и скинул на добивание напарнику, двинувшись на помощь сержанту, которого двое врагов взяли в клещи. К сожалению, оружие бойца Тотоанишвили оказалось слишком слабым и добить оппонента он не смог. Ударом с фланга Грифон Ляуи связал боем вражеского пилота, а потом, грамотно применив спецприём, отбросил обоих противников и вернулся к Тотоанишвили, добив противника. Отброшенные противники решили скоординировать усилия с лёгким Доспехом против Астры Четырёх Небес, который с начала боя в одиночку того сдерживал, но сержант Хамурапи и Грифон Ляуи с похвальной оперативностью пришли ему на помощь. Сержант Хамурапи связал боем средний Доспех противника, а Грифон Ляуи, повторно применив спецприём, закинул другой средний Доспех... на неизвестное большое расстояние в неизвестном направлении, после чего уничтожил лёгкий Доспех противника, а затем атакой с фланга добил последний средний. Так? — капитан остро взглянул на меня.

Интересно, вот на кой хрен он из меня натурального героя рисует? Я, конечно, круто покуролесил, но всё же не настолько же!

— В целом — да. Одно уточнение: сначала убил лёгкого, а потом запулил среднего. Подозреваю, они были друзьями или что-то вроде того: увидев его смерть, средний потерял самоконтроль и атаковал... необдуманно.

— Ещё два вопроса: где был боец Пауль и что случилось с последним уничтоженным Доспехом?

— Боец Пауль был убит лёгким Доспехом противника в самом начале боя, когда они только присоединились к схватке. Полагаю, это был спецприём, Доспех Пауля был буквально разорван пополам... мы привезли то, что от него осталось. Последний Доспех после моего второго удара просто рассыпался пылью. Никогда о подобном не слышал.

Капитан повернулся к основной массе присутствующих:

— Полагаю, версию о критическом повреждении оптических сенсоров на Доспехе сержанта Хамурапи мы можем отбросить, — капитан реально сказал "оптических сенсоров", чем поразил меня даже больше, чем попыткой героизации. С другой стороны — должны же они как-то называться?

— Да, похоже, что он не так уж плох... — процедил кто-то, невидимый мне из-за спин. — Думаю, мы можем присвоить этому Лё досрочно звание подмастерья...

— Пф-ф-ф! — максимально громко и максимально язвительно фыркнул я в ответ. Повисла нехорошая тишина, а я продолжил: — Не можете. Мне уже присвоен титул воина, — по правилам местной вежливости об этом полагалось говорить в третьем лице, обильно кланяясь и в лицо собеседнику. Однако, по тем же правилам и неизвестный собеседник должен был хотя бы попытаться встретиться со мной взглядом, высказывая суждение о моих способностях — особенно скептические.

— Пф-ф-ф! — теперь уже фыркнул мой собеседник, явно передразнивая меня, но по-прежнему скрытый толпой. Но в его голосе я услышал не только ехидство, но и ущемлённое самомнение, — И кто же присвоил вчерашнему выпускнику титул воина? — спросил он, как об очевидном оксюмороне.

— Никто, — я пожал плечами, хоть собеседник и не мог этого видеть, — Я не был выпускником ни минуты: титул воина мне присвоили на выпускном экзамене в школе.

— Да что эти школы себе позволяют! — явно взвился всё так же невидимый собеседник. — Раздавать титулы каким-то недоноскам!

Тишина стала совсем уж мёртвой.

— Не судите о других по себе, — опять пожал я плечами, — Или окружающие узнают о вас что-нибудь лишнее.

Судя по непроницаемо-каменному лицу капитана, текущая ситуация его полностью устраивала. Ну что ж, плесну в костёр ещё бензинчика:

— Уважаемая судейская коллегия и лично высший судья Аррум Ар, — вспомнить имя было сложнее всего, но записка была подписана и крепко врезалась мне в память вместе с местной письменностью. О судейской коллегии, в отличие от неведомого грубияна, я говорил с показным уважением, — соизволили постановить, что разоблачение демона и убийство его окончательной смертью во время выпускного экзамена являются достаточным основанием для присвоения титула воина. А ты свой почём купил?

Кажется, с последним "штрихом" я малость переборщил, судя по несколько расширившимся глазам капитана. Неведомый собеседник страшно захрипел, раздались какие-то очень странные звуки.

— Я убью тебя, щенок! — смог я разобрать повторяемое как мантру хрипение.

— Это весьма сомнительно, — ответил я, поднимаясь во весь рост, и напоказ тяжеловесно двинулся на голос, дав присутствующим ровно достаточно времени, чтобы порскнуть во все стороны, словно мыши. Голос принадлежал очень, очень старому деду на кресле-каталке... на мой взгляд — даже слишком старому. — Завали хлебало, старый пердун! Хочешь сказать что-то — говори. Хочешь меряться пиписьками, как дитё неразумное? Так у меня длиннее, толще, твёрже, — я нагнулся, чтобы посмотреть "деду" прямо в глаза, и закончил: — И моложе.

Несколько мгновений царила совсем мёртвая тишина, какой-то прямо отрицательный уровень шума: готов поклясться, что некоторые из присутствующих очень осуждающе покосились на одинокую муху, летевшую по своим делам на противоположной стороне двора, а потом дед заржал. Видимо, какая особая местная дедская традиция, сначала Пион, чтоб ему сиялось, теперь вот этот вот... очередной не представившийся, но явно важный хрен с горы.

— Ну хоть у кого-то здесь есть и мозги, и яйца... — начал дед, вновь приняв спокойный вид, но я его перебил, твёрдо, но вежливо, пусть и без лишнего пиетета:

— Не-не-не! Именно так и начинаются самые тупые разводы на "слабо", плавали, знаем!

Дед немного помолчал, пожевал губами и вновь заговорил. На этот раз перебивать его не хотелось совершенно:

— И мозги, и яйца, да... гремучая смесь. Итак, что лично ты можешь сказать о текущей ситуации?

— Пипец, — не задумываясь ответил я. И дед, и капитан синхронно и удивительно одинаково моргнули. Ещё несколько человек последовали их примеру с небольшим опозданием.

— А поточнее?

— Полный пипец.

— Гм. Разверни! — потребовал дед, явно теряя терпение. Капитан тоже выглядел несколько... осуждающе.

— Противник незаметно для нас разведал нашу территорию, незаметно для нас разместил на разведанных маршрутах патрулирования большое количество отлично подготовленных пилотов на высококлассных Доспехах, неожиданно для нас, но несомненно целенаправленно спровоцировал тревогу, а затем нанёс заметный урон личному составу, очень заметный урон Доспехам и просто огромный урон — моральному духу. Деморализованный человек склонен ошибаться, но это сравнительно быстро проходит. Полагаю, что весьма скоро, этой ночью ближе к рассвету или завтра рано с утра, противник предпримет следующий шаг, рассчитывая, что мы на него отреагируем максимально ошибочно.

— "Ошибочно" — это как? — деловито уточнил дед.

— В душе без понятия! — максимально бодро и идиотически энергично повторил я. — Чтобы принять правильное решение необходимы две вещи: мозги и информация. Уточняю: мозги необходимы хорошие и нормально функционирующие, информация необходима полная и достоверная. С мозгами у меня не так хорошо, как хотелось бы, а информации и вовсе с гулькин... нос. Посему ни спрогнозировать следующий шаг противника, ни оценить наши вероятные ответные действия не имею возможности.

— Откуда такая самокритичность про мозги? — с искренним интересом уточнил дед.

— Есть старая шутка про второе место на конкурсе дураков. К умникам тоже применима, — видя непонимание, я пояснил мысль: — Был бы умнее — сейчас бы тут не отдувался.

Дед внимательно осмотрел присутствующих, и я последовал его примеру. Большинство смотрело на меня неодобрительно... по-разному неодобрительно — похоже, этот дед не просто хрен с горы, а очень важный хрен с очень высокой горы. Некоторые явно о чём-то задумались, о чём-то неприятном, и не мне их осуждать. Некоторые смотрели с нехорошим таким интересом. Многие тупо смотрели на начальство и ждали намёка, как реагировать... на мой взгляд слишком многие — наверное, почти четверть.

— А лет тебе сколько? — поинтересовался дед.

— Полагаю, капитан уже довёл до вас всю необходимую информацию!

Дед практически споткнулся, не вылезая из своей каталки. Присутствующие посмотрели на меня... в общем, впору задуматься, кого я бы хотел видеть на собственных похоронах, как-то так... и только у капитана было выражение полного фейспалма во всё лицо. Дед фишку просёк мгновенно.

— И нечего тут стесняться! Мне тоже было четырнадцать... когда-то... давно... — даже с нотками уместной ностальгии отечески пожурил он меня. В воздухе послышался отчётливый треск рвущихся шаблонов, а капитан неслышно и незаметно сглотнул под мгновенным тяжёлым взглядом деда.

— Так вот, товарищи офицеры, — изменение тона деда оказалось пугающе полным и неожиданным не только для меня. — Этот несомненно нахальный, но толковый молодой человек... Доспех-воин... нашу текущую ситуацию обрисовал коротко, ёмко и абсолютно точно. Мы потеряли две трети личного состава, примерно поровну убитыми и тяжелоранеными, которые не смогут встать в строй как минимум ближайшую неделю. Ещё есть некоторое количество легкораненых, но Доспехи пилотировать они могут... если бы у нас были Доспехи, которых мы потеряли три четверти, считая с запасными. Кузнецы работают непрерывно и получили всю возможную на данный момент поддержку, но к утру успеют восстановить от силы полдюжины средних Доспехов, и три-четыре лёгких, о тяжёлых речь вообще не идёт. При этом оценка потерь противника, даже самая оптимистичная, примерно вчетверо меньше наших, то есть, ещё одной такой серии засад мы просто не переживём. Если мы останемся на заставе — нас обойдут с флангов и мы ничего не сможем с этим сделать. Если мы отступим — противник возьмёт заставу вообще без боя... Какие есть предложения?

— Разрешите обратиться, достопочтенный... — судя по тому, что все смотрят на меня — это сказал я... а что я хотел сказать? Ах, да! Слабоумие и отвага! — Прошу выделить мне пару добровольцев. Самых сильных пилотов на самых быстрых Доспехах, вес неважен. Мы не можем ни сидеть на заставе, ни оставить её. Значит, надо сделать и то, и другое. Создать мобильную группу, которая будет непрерывно перемещаться по всей территории, собирая информацию о силах противника и создавая посильный хаос в их рядах. Главный принцип — немедленно смыться. Полагаю, мы сможем тормошить противника до завтрашнего вечера, а то и дольше. В случае гибели мобильной группы застава потеряет всего троих пилотов, пусть и сильных, и всего три Доспеха, пусть и хороших. Но мы постараемся убежать. Зато взамен — информация, которая поможет командованию в тылу лучше подготовиться к... что бы там северяне ни задумали.

— Мозги и яйца! — удовлетворённо кивнул сам себе дед. Кажется, ко мне сейчас прилипнет прозвище, и оно мне уже не нравится, хоть и заслуженное... м-мать!

5.

Добровольцы нашлись быстро — Астра из моего звена и неизвестный мне пилот-середняк, тоже закончивший школу в этом году, представившийся Максом из рода Мин. К счастью, сообразил я не сразу, а потом уже и лицо удержать сумел... в смысле не заржать в голос, так-то я по-прежнему даже челюстью при разговоре не двигаю.

Полагаю, были и другие добровольцы, но мудрое начальство решило более опытных бойцов попридержать — авантюра на то и авантюра, что удел авантюрных, сиречь, молодых и горячих. С Доспехами, однако, нам пошли навстречу в полный рост: обоим добровольцам выдали внеклассовые, долго пылившиеся в ангаре по причине сомнительной боеспособности. Насколько я понимаю — когда-то очень давно их отправили сюда чисто для галочки, мол, на каждой заставе в запасниках должно быть Н внеклассовых Доспехов, а что они не под бой заточены — то уже несущественные для бюрократии мелочи.

Средний из средних, быстрый, и все его штатные малые усиления — тоже на скорость, а суперприём и вовсе заточен исключительно под драп: Доспех разделяется на несколько абсолютно идентичных дублей, которые с совершенно феерической скоростью разбегаются в разные стороны, как тараканы при включении света на кухне... А когда кончается вложенная в приём энергия, уничтожаются лишние дубли или пилоту попросту надоедает бежать во все стороны сразу — он назначает один из оставшихся дублей настоящим и все остальные исчезают. Вот такой вот, блин, кот Шрёдингера на шесть центнеров... или это дифракция с интерференцией получаются?

С легким из лёгких ситуация вообще анекдотическая: у него спецприём был пассивным и неотключаемым — практически абсолютное игнорирование атак из задней полусферы, комбинация какого-то искривления пространства, радикально затрудняющего прицеливание, и усиления брони. Скажем наше гордое "нет!" подлым трусам, бьющим в спину... и, фактически, оставим Доспех без нормального суперприёма. Учитывая, что от лёгкого Доспеха ожидается в первую очередь высокомобильный и высокоманёвренный бой — на самом деле не так уж и бестолково, ибо позволяет спокойно сосредоточиться на одной цели, вот только энергии на активацию этот "москит" требовал поболе, чем иной тяжёлый!

В ангаре нашлись и другие интересные варианты примерно сопоставимого уровня бредовости, но тяжёлые, а тяжёлых добровольцев кроме меня как-то не было. Ну или начальство не пустило — тоже, в общем-то, правильно, это я такой шустрый, а классические тяжи обычно весьма неторопливы и в концепцию мобильной группы вписываются плохо.

* * *

Расщедрилось начальство и на куда более ценный в текущей ситуации ресурс — время мастера Салима. На личные средства командования была скуплена чуть ли не половина имевшихся в наличии "заплаток" — исключительно для улучшения наших Доспехов. Я немедленно наложил жадные лапы на те, что давали максимальные "штрафы", правда, когда мастер Салим посоветовал одну из выбранных мной заплаток поставить на средний Доспех — без возражений поменялся, в конце концов, у меня и "авоська" есть.

Не знаю, как у ребят — наверное, никак, им-то Доспехи не по живому правили — а у меня ощущения были своеобразные. Как будто я внутри весь растягиваюсь, становясь сильно больше, чем снаружи... а потом ещё и сжимаюсь, не уменьшаясь внутри... и ещё снаружи весь словно коркой покрылся, которая потом как бы впиталась... В общем, в человеческом языке нужных слов я не нашёл, а писать старшим письмом не умею... вроде бы. В результате этих манипуляций я получил некоторое небольшое более-менее равномерное улучшение всех характеристик и примерно удвоение базового резерва. Если меня вот-прям-щаз из Доспеха вынуть — активировать его опять я, наверное, смогу... с большим трудом... а вот чтобы полностью его зарядить понадобятся уже десять обычных пилотов...

И это всё моё!

Ребятам Доспехи прокачали с максимальным упором в эффективность, ибо бегать нам предстояло долго, ни на что другое денег уже особо не оставалось даже с учётом всех мыслимых финансовых махинаций — вроде скидок за опт, военное положение и спасение самого мастера в рассрочку. А давать в долг ему религия не позволяет, в смысле — лицензия кузнеца.

* * *

Выход нам назначили на четыре часа дня — чтобы живые успели нормально пообедать и немного отдохнуть, в идеале — поспать.

Я же отправился медитировать, давно этого не делал... по ощущениям, во всяком случае, и у меня накопились некоторые вопросы, правда, к сожалению, к себе, так что на внятные ответы рассчитывать особо не приходится.

Начал я было с обычной глубокой медитации, но картина там выглядела настолько неправильной, что пришлось вернуться на уровень попроще. На уровне попроще затрофеенный — похоже, с куском души пилота или, как минимум, духа вражьего Доспеха — меч плакал, бился головой об стену и вообще всячески страдал. То ли не хотел служить мне, то ли не хотел сидеть без дела — я даже не стал разбираться, скомандовал ему мысленно "стой! смир-рна! кр-ругом! отставить!", построил квадратно-гнездовым и банально утопил в своей энергии, подключая к арсеналу параллельно уже имеющемуся оружию... даже не особо поняв, что и как я делаю. Подозреваю, что эти вот стрёмные фокусы — это последствия контакта с тем клятым "мастером", чтоб ему на том свете икалось. Видимо, какие-то его куски в меня впитались и теперь вот так пытаются прорасти, чтоб ему ни дна, ни покрышки!

После этого глубокая медитация пошла... заметно тяжелее, чем раньше — я прямо чувствовал, как инородный кусок медленно и неохотно растворяется во мне, разделяясь на то, что я от него взял своей волей, и ненужный мне шлак, который приходилось выжигать своей энергией, которую, между прочим, стоило бы поберечь для предстоящей вылазки.

По итогу я всё же вышел в плюс, пусть и совсем крохотный: ещё даже не дойдя до середины процесса растворения, очистки и ассимиляции, новый кусок начал давать энергии больше, чем я тратил на его освоение, а ближе к концу перекрыл и расходы на выжигание шлака. Плюс ещё сразу после боя замеченное увеличение скорости восстановления резерва мне ни разу не померещилось. В общем, манчкин обыкновенный, одна штука, ещё несколько таких апгрейдов — и вообще стану Марти Сью.

Учитывая специфику этого мира — крайне необходимо для выживания...

* * *

Ребята из-за ерунды не рефлексировали, новым крутым Доспехам радовались искренне и от всей души, а возможности мир посмотреть и себя показать без оглядки на здравый смысл радовались ещё больше. Я построил их на полигоне, посмотрел на сияющие даже сквозь Доспех лица и мысленно вздохнул.

— Значит, так. У нас есть две задачи, одна очень большая, а другая — очень важная. Большая — это дожить до подхода подкреплений, которые должны прийти через два дня. Шансов, прямо скажу, мало. Важная — это собрать о врагах как можно больше информации и максимально испортить им всё, что можно, и хотя бы плюнуть в то, что испортить нельзя никак. Шансов, сами понимаете, побольше, но тоже не сказочно много. Посему порядок действий такой: берём амулеты связи с заставой, каждый, и докладываем обо всём, что кажется подозрительным, опасным, интересным или просто выглядит не так, как было вчера, даже если это всего лишь перевёрнутый камень. Нас будут слушать круглосуточно и важное выберут без нашего участия. Друг на друга не оглядываемся, друг с другом не обсуждаем. Заметил — доложил. Думать — не надо! Дальше. В любой непонятной ситуации — быстро бежать на контрольную точку и ждать остальных. Если контрольная точка не назначена или занята противником — в два раза быстрее бежать на заставу. Отсутствие связи — ситуация очень непонятная! Любые добытые сведения абсолютно бесполезны, пока они не доставлены командованию, а трупы докладывать не умеют. Так что героизм отставить, здравый смысл включить, а кто сдохнет — тот потом всех пивом поит за свой счёт! Первая контрольная точка, до заката — знаете прудик возле холмика, что в получасе ходьбы на северо-северо-восток от заставы, там ещё ива расколотая? Вот возле ивы и собираемся, если что. Вторая контрольная точка, от заката до полуночи — овражек такой каменистый, и там три тополя сверху, это от заставы на северо-запад, чуть поближе первой точки. Следующую точку назначу позже, по обстоятельствам.

Чисто формально Мин Макс был знатнее меня — у него целый род, а я числился потомком крестьянина бесфамильного. С другой стороны, у меня был титул воина, а он был всего лишь выпускником, как и Астра, и потому командовать назначили меня... ну или инициатива наказуема исполнением, не суть важно. Мою вводную речь ребята прослушали не особо внимательно, про пиво похихикали, нацепили амулеты и мы пошли творить дичь.

Ну, то есть, они-то думали, что мы пошли воевать, но командиром-то назначили меня...

* * *

Из ворот заставы мы отправились прямо на север, бодрой трусцой: я впереди, Макс посередине и Астра замыкающим. На вопрос Макса, почему бы не пустить лёгкий Доспех вперёд на разведку, как ему предписано по классу, я пояснил, что своим сенсорам доверяю несколько больше, посему иду впереди, шансов пережить удар в спину у него больше, чем у нас обоих вместе взятых, посему он позади.

Восприятие Доспеха от обычного человеческого отличается заметно — оно шире, глубже и острее, хотя и ограничено только зрением и слухом (мизерная капелька осязания не в счёт). Исходно сенсоры Доспехов как бы дублируют соответствующие каналы восприятия, но, как мне недавно продемонстрировал мастер Салим, есть нюансы.

Я чуть-чуть подумал об этом и закрыл глаза... ну, не полностью, а примерно так, как тогда в Кузне. Окружающая действительность изменилась, точнее, изменились привычные цвета. Я подумал ещё и вспомнил древнюю-древнюю игрушку "чужой против хищника". Сама игрушка сейчас не важна, важна хищникова маска-визор с переключением режимов. Я попробовал переключить режим зрения... и ничего не произошло. Я мысленно нахмурился. Картинка изменилась вновь. После примерно минуты экспериментов я добился нужного эффекта: если слегка прищуриться, сделать брови домиком и смотреть как бы искоса — окружающий фон заметно сереет, а Доспехи начинают металлически отблёскивать и слабо светиться. Напитав глаза энергией я немного увеличил контрастность эффекта. Надеюсь, и чувствительность тоже.

Но до хищника мне, конечно, как до Китая в неудобной позе...

— План такой: бежим на север, пока не встретим противника, там по ситуации — или бьём их, или драпаем на юго-запад через лес. Левее дороги, дальность четыреста-пятьсот, два Доспеха на уровне земли. Средние или тяжёлые. К бою товьсь! — если бы не вбитая тренировками привычка, расслабившиеся ребята, наверное, так и прохлопали бы ушами моё предупреждение. Я скинул короткими кодами на заставу доклад об обнаруженном противнике. — Астра, по команде обходишь меня слева, влезаешь между ними, спиной дразнишь ближнего, бьёшь дальнего! Макс, по команде обходишь меня справа, берёшь дальнего в клещи с Астрой! Главный приоритет обоим — защита. Я бью ближнего, кто первый управится — помогает с последним. В атаке нужна напитка, у засадников была энергетическая защита, но без фанатизма, нам ещё всю ночь бегать.

За десять метров до врагов я скомандовал атаку, и с топором и щитом рванул следом за резко ускорившимися бойцами.

Весь план чуть не пошёл псу под хвост из-за двух маленьких нюансов: мои подчинённые врагов не видели до самого последнего момента, а наведение с чужих слов оказалось предсказуемо неточным, враги же не поняли, что мы их обнаружили, не ожидали от нас столь резкого ускорения, и поднялись из засады слишком поздно. В результате Астра, немного недооценивший дистанцию, бодро пробежался и по ещё лежащему ближнему, и по едва приподнявшемуся дальнему, после чего, поняв свою ошибку, заложил лихой вираж, возвращаясь на дорогу. Немного отставший Макс, который дистанцию переоценил, да ещё и решил, что враги заметно левее, чем на самом деле, тоже пробежался по ближнему, вновь не дав ему подняться, долбанул клевцом дальнего куда попало и только после этого развернулся... И как раз в этот момент я, дабы поддержать командный дух, просто всем весом прыгнул на всё ещё пытающегося подняться ближнего, с прыжка и замаха всем весом опуская от души раскрученный топор на голову дальнего... точнее, куда-то в район его правого плеча, он попытался откатиться боком в сторону дороги. Не дожидаясь реакции всё ещё валяющегося ближнего, я кувыркнулся вслед за подранком, заорав во весь голос "бей тюленя!" — как ни странно, ребята поняли меня правильно, и Астра немедленно скользнул к поднимающемуся врагу, получив от выкатившегося на дорогу бывшего дальнего удар в спину, который даже не заметил.

Только сейчас я заметил, что у врагов тяжёлые Доспехи. Чисто формально лёгкий и средний вместе как бы равны по силе тяжёлому, но это только в теории. Я уже убедился утром, что наши противники весьма сильны и опасны. Впрочем, данный конкретный тяж, стоящий прямо передо мной, особо опасным не ощущался. Он был чуть легче меня, похоже, средний из тяжёлых, и медленнее, видимо, сильный, а не быстрый. Да, у него было много энергии, да, его так же покрывала уже знакомая защитная плёнка, но... Я его просто бил. Он парировал мои удары, менял оружие, он даже был чуть-чуть сильнее меня под своим малым усилением, но... Я его просто бил. Он ускорился и почти меня догнал — но я ускорился тоже и снова его бил. Это было ни с чем не сравнимое удовольствие: встретить врага своей весовой категории и убедиться, что ты сильнее, быстрее, лучше... Хотелось бы, конечно, насладиться этим чудесным ощущением подольше, но, увы, именно на приятные вещи чаще всего выпадает абсолютный минимум времени, так что я совмещал приятное с полезным: со всей дури гвоздил противника топором, не забывая подливать энергию — но, как и бойцам велел, без фанатизма.

К моему немалому удивлению, ребята со своим тяжем уже практически закончили, даже не было смысла вмешиваться. Астра на новом Доспехе делал именно так, как Лю учили не делать никогда: удары нагинатой с полным оборотом, открывающим врагу спину... и враг каждый раз, уже даже зная, что это бесполезно, делал так, как и в нас всех тоже вколачивали: в эту самую спину бил, пусть на миг, но отвлекаясь от Макса, который именно в эти моменты бил его своим клевцом с максимальной напиткой, немедленно прячась обратно за своей бронедверью, как только тяж возвращался к нему. Я совершенно уверен, что этот тяж тоже пробовал ускоряться и ему тоже не помогло. И сфокусироваться на лёгком Астре он тоже наверняка пробовал — столь же безрезультатно.

— Застава, говорит Ляуи, — связался я голосом. — Седьмой километр северной дороги. Обнаружены и уничтожены два тяжёлых Доспеха противника. Потерь нет. Продолжаем движение.

* * *

Граница с северянами проходила по реке. Река широкая, метров триста, полноводная, и течение не прям бурное, но заметно катящее волны на запад. Через реку был перекинут монументальнейший мост — в несколько раз шире той дороги, по которой мы к нему подошли, длиной без малого километр, высотой метров шестьдесят над водой и всего в три невероятно длинных пролёта. Мост был не просто старый — даже "древний" про него звучало преуменьшением, но несмотря на возраст и несомненную нехватку присмотра и ремонта, пребывал в идеальном состоянии, даже декоративные статуи, изображающие с нашей стороны драконов, были целы до последней чешуйки. Можно было бы подумать, что мост стоит тут от силы век или даже меньше, если бы не заросли мха, полностью скрывающие быки и бока, и добравшиеся с нижней стороны до самого верха арки, невзирая ни на какие законы физики и здравого смысла... а, ну да.

Но на вражеский берег мы не пошли, свернули на прибрежную тропу и двинулись на восток, чтобы садящееся уже солнце было за спиной. Доспех ослепить затруднительно, но разглядеть нас против света будет пусть хоть самую капелюшечку, но сложнее.

— А мы здесь точно кого-нибудь встретим? — с подозрением спросил Макс, дотаптывая за мной очередной куст.

— Понятия не имею! — честно ответил я. — Наша первоочередная задача — как раз сбор информации.

— А-а-а... — как-то неуверенно начал он, но я перебил.

— А вот если встретим — тогда будем действовать по ситуации: слабый отряд постараемся уничтожить, а сильный — разделить, обмануть и деморализовать. И пусть они голову ломают, что мы здесь делали и зачем вообще здесь шляемся! Авось да придумают что-нибудь, да сами же и испугаются... Ну или хотя бы осторожничать начнут на пустом месте!

К сожалению, мои предельно скромные надежды на тихую и спокойную прогулку предсказуемо не оправдались: примерно через час пути, не пройдя и половины расстояния до следующего моста, я заприметил слева, на самом берегу реки, несколько вражеских Доспехов. Это моё новообретённое странное зрение всё ещё оставалось весьма неудобным и непривычным, и оценить хоть вес, хоть силу было крайне затруднительно. В отличие от количества: шесть Доспехов, расположенных заметно выше уровня земли, практически на уровне верхушек деревьев. Или там очень незаметный холм, или хорошо замаскированный помост, с которого... если я правильно помню карту — то хорошо просматривается как раз значительная часть северо-восточного сектора территории нашей заставы.

Местность у нас здесь всё больше равнинная, но не плоская, а изрезанная небольшими овражками и озерцами, усыпанная небольшими холмиками и местами утыканная одиночными валунами-переростками, за неимением настоящих гор именуемыми здесь скалами... не, ну так-то метров двадцать высоты — это вполне изрядно, хоть и не выше местных деревьев.

Увы, за все прошедшие века ничего одновременно и дальнобойного, и мощного местный прогресс не породил. Доспехи, по большому счёту, ограничены ближним боем, даже суперприёмы вроде моего, кхегм, рывка — всего лишь способ сблизиться на дистанцию холодного оружия. Известные мне (в основном через третьи руки — из книг, рассказов и воспоминаний Грифона) "магические" приёмы, вроде огненного или ледяного "дыхания", не обладали ни заметной дальностью, ни серьёзной силой, и при этом жрали энергию, как не в себя — впрочем, это вообще общее свойство суперприёмов. Разве что против пехоты использовать... Капитанский кнут и то эффективнее, мне кажется, чем такая "магия". А как было бы здорово шарахнуть сейчас чем-нибудь крупнокалиберным, да не входя в зону обнаружения!

— Метров восемьсот в ту сторону, — я указал направление. — Шесть Доспехов на каком-то возвышении. Вес и класс оценить не могу.

— Да как ты их вообще заметил с такого расстояния?!! — искренне возмутился Астра.

— О! Точно! — я негромко хлопнул себя по лбу.

Мои путанные объяснения про разные режимы зрения и устроенную мастером Салимом демонстрацию ребята выслушали очень внимательно, но воспроизвести результат не смогли, пока Макс не вышел из Доспеха и не повторил трюк кузнеца. Не знаю, как это работает, но после донельзя удивлённого "вижу!" от Астры, вернувшийся в Доспех Макс тоже разглядел врагов, правда, даже количество посчитать не смог. А вот Астра, оправдывая гордое звание разведчика, уверенно заявил:

— Два тяжёлых, два средних и два лёгких... Точно оценить не могу, но класс высокий и пилоты сильные...

— Широкое звено, да? — у меня в голове крутилась какая-то безумная идея, но поймать её никак не получалось... — Надо бы подойти поближе...

С трёхсот метров, когда даже Макс смог оценить уровень противников, ситуация выглядела ничуть не лучше, зато хотя бы стало понятно, как они "летают": в сравнительно мягкий прибрежный грунт были вбиты толстенные брёвна в несколько рядов, и на них был сооружён небольшой помост в несколько ярусов. И ведущая наверх лестница. И когда только успели?

— Макс, а если делиться по минимуму — сколько ты сможешь пробежать? Желательно в одну сторону. Метров триста пробежишь? — моя идея начала приобретать немного странные, но вполне реалистичные черты.

— В одну сторону? — удивился Макс и замолчал, прислушиваясь к себе. — Если три или четыре дубля — то смогу, наверное...

— Итак, в первом приближении план выглядит так: кто-то бежит впереди, за ним гонится Макс, третий замыкает. В процессе громко кричим что-нибудь, чтобы наблюдатели на помосте нас точно заметили и решили, будто это северяне гонятся за одиночным нашим. Пробегая мимо башни я активирую свой суперприём и пытаюсь её разрушить. Бежим вдоль реки до поворота и прячемся. Наиболее логичная реакция — выслать нам в подмогу короткое звено. Встречаем за поворотом и валим. А потом валим, — я махнул рукой, уточняя разницу.

— А если никого не пошлют? — поинтересовался Астра.

— Тогда просто идём дальше вдоль берега. На заставу об обнаружении я уже доложил, надеюсь, и вы тоже не забыли.

— А если они все за нами рванут? — а это уже Макс.

— Тогда сразу валим. Против двукратного превосходства мы не вытянем, а задача стоит вообще другая.

Для осуществления немного, самую-самую малость безумного плана мы взяли ещё ближе к берегу и метров за сто пятьдесят пошли на разгон, метров за сто добавив и сообразные вопли в духе "лови его!", "живьём брать гада!" и всё такое. Особенно старался Макс, вопящий во все четыре глотки и практически наступающий Астре на пятки, даром, что тот был на лёгком Доспехе, да ещё и под ускорением. Нас, разумеется, заметили, я даже уловил какое-то движение не в смысле движения, а каких-то изменений в этом вот изменённом зрении, но разбираться было некогда и я врубил свой суперприём.

Заметка на будущее: не использовать "Стремительный Бросок Разгневанного Грифона" (официальное полное название доставшегося мне суперприёма) возле воды. Даже если очень приспичит.

Мотаясь туда-сюда по дороге во время прошлого боя я как-то не особо обращал внимание на сопутствующие спецэффекты. Как оказалось — очень напрасно. Скорость звука я, скорее всего, не превысил, во всяком случае, характерного хлопка не было ни разу. Тем не менее, почти полкилометра всего за пару секунд — это как-то очень близко к ней, родимой... И возле воды это вызвало совершенно феерический эффект. Ну и ещё немножко "помогло" то, что песок под моим весом подался слегка сильнее, чем я ожидал, и меня занесло заметно влево — как раз в сторону воды.

Подправить траекторию я всё-таки успел, разве что вместо того, чтобы снести своими крыльями (не такие уж они и декоративные, как оказалось) помост целиком — я срубил только опоры со стороны воды. И окатил чудовищными веерами брызг и падающий помост, и стоящие на нём вражьи Доспехи, и лес... и, кажется, даже немножко другой берег тоже.

К моему счастью, русло реки забирало севернее, и мой суперприём, в который я с перепугу ещё раз от души влил энергии, вынес меня на берег, оставив позади полосу изрядного бурелома метров десять шириной — основную часть, понятное дело, крыльями срубил, но размах у них всё же поменьше был, не знаю, как уж так вышло, "в прошлый раз оно так не делало", как говорится.

Не знаю, какие уж у врагов были инструкции и что уж они там собирались делать, когда нас обнаружили, но теперь выбора у них не было: мокрые и донельзя удивлённые они вместе с помостом падали в реку.

Обзор назад у меня был не очень хороший — видимо, пережитки человеческого восприятия — так что я решительно развернулся на сто восемьдесят и осторожненько бочком-бочком, чтобы не оставлять совсем уж заметных следов, двинулся прочь от реки и навстречу Астре с Максом, насколько хватало глаз внимательно следя за противниками.

Плавать Доспехи не могут в принципе: даже самые лёгкие весят четыре центнера и больше при габаритах пусть и очень здорового, но всё же человека. Это не считая того, что герметичных пустот внутри нет, а железо само по себе тяжелее воды почти в восемь раз. С другой стороны, пилоту в Доспехе дышать не нужно, так что и утонуть ему не грозит — надо лишь найти достаточно твёрдое и пологое дно да выйти на берег, аки Черномор с тридцатью тремя витязями, что на внешней стороне изгиба русла оказалось неожиданно затруднительно: невзирая на довольно существенное расстояние, я вполне отчётливо наблюдал, как головы тяжёлых Доспехов показывались над волнами, делали пару шагов к берегу и вновь ныряли, чтобы вскоре появиться опять примерно там же, откуда начинали... только малость ниже по течению.

Оба лёгких Доспеха с падением справились гораздо лучше, видимо, вовремя включив ускорение и спрыгнув на берег, и сейчас, ярко светясь в моём восприятии, во весь опор гнались за Астрой и Максами. Следом за ними, потихоньку отставая, бежал средний Доспех. Второго середняка видно не было.

Я связался с заставой:

— Срочно! Передайте Астре и Максу! Голос не подавать! Полрумба левее! Погоня два лёгких и средний! Бить среднего, я перехвачу лёгких!

И как только оба едва заметно изменили траекторию, опять врубил свой суперприём, на этот раз максимально аккуратно прикинув решение торпедного треугольника и всю дорогу плавно подливая энергию — так выходило дешевле и точнее, чем судорожно вбухивать большими порциями.

Расчёт получился идеальным: правым плечом (а потом ещё и крылом, отбросив в сторону) я протаранил одного вражеского москита, а второму со всей дури ударил по шее ребром щита (и потом тоже ещё добавил крылом, правда, уже заметно слабее, потратив львиную часть импульса на первого).

Немедленно развернувшись и выхватив топор, я рубанул его по шее ещё раз, уже с другой стороны, правда, совсем не так успешно: сделав пару шагов от первого удара, он прикрылся небольшим щитом с уже знакомой защитной плёнкой. Силой удара его покачнуло, заставив сделать ещё пару шагов вбок и смазав ответную атаку... и перекрыв линию удара второму москиту, не пожелавшему остаться в стороне и попытавшемуся достать меня длинным выпадом нагинаты.

Продолжая ровным потоком энергии поддерживать данную суперприёмом прочность, я от души плеснул энергии в ускорение, и, не собираясь тратить время на пропиливание защитной плёнки, сменил верный топор на лёгкое копьё. Первые два укола враг принял на щит, каждый раз вздрагивая всем корпусом и отходя, мешая напарнику, а потом, видимо, вспомнил, что у него тоже есть ускорение и рванул в атаку, использовав свой прямой меч на манер копья.

Выпад я принял на щит, своим копьём чуть сбил щит противника, подпустив совсем близко, и со всей дури пнул в грудь, активировав ту половину суперприёма, что отвечала за катапульту.

С мерзким скрежетом москит отлетел назад, целиком насадившись на нагинату второго, который, видимо, опять собирался "незаметно" атаковать меня из-за его спины, но чуть-чуть не угадал.

Прыгнув следом за подранком (ну или вовсе трупом, если мне повезло), я что было силы ударил кулаком по плоской части лезвия... точнее, попытался: второй успел выдернуть оружие из напарника.

И всё-таки подранок — выглядел он хреново, но всё ещё был жив, во всяком случае, шевелился и даже попытался подняться. Не дожидаясь, пока он преуспеет (или нет), я всадил в свежую дыру уже своё копьё, только повернув поперёк... и ещё провернув потом, мысленно поблагодарив создателей Грифона за овальное сечение и рифлёную поверхность древка. По уже готовой дыре копьё вошло на весь наконечник, и даже бы и глубже вошло, наверное, если бы я поднажал, но врагу и так хватило. Это подловить москита на тяже сложно, но уж если подловил — второй удар редко требуется.

Второй москит уже знакомо впал в ярость при виде гибели напарника и стал отчаянно рубить меня своей нагинатой. Максимально разогнавшись я принимал удары слева на щит, а справа по мере сил парировал своим новым лёгким мечом. В руках лёгкого Доспеха под разгоном двуручная нагината была быстрее, чем мой меч, но я всё равно изредка пытался атаковать сам, чтобы до взбешённого легкача не дошла мысль... ага, а вот и ребята!

Со средним они управились едва ли не быстрее, чем я с первым москитом, дольше до меня добирались, но разминуться было бы крайне затруднительно — шум от нас стоял на весь лес! И сейчас они синхронно ударили врагу в спину, а я, ещё самую малость ускорившись, не дал ему и тени шанса вовремя их заметить и обернуться.

— Застава? Говорит Грифон Ляуи. Обнаруженный на берегу реки наблюдательный помост разрушен, средний и два лёгких Доспеха противника уничтожены, — я внимательно посмотрел в сторону, где стоял помост и обнаружил, что один тяж вылез-таки на берег и сейчас, если судить по позе, старательно вытаскивает второго, цепляя, видимо, копьём, как багром. — Наблюдаю два тяжёлых Доспеха противника. Второй средний Доспех не наблюдаю.

— А что, ребят... А может, ещё им накостыляем? Если там два тяжа — шансы в нашу пользу! А если второго тяжа вытащить не успеют...

Коротко переглянувшись, мы во весь опор помчались обратно к обломкам помоста.

— Если видим среднего и второго тяжа достали — сразу сматываемся, троих не потянем! — на бегу уточнил я. Мало ли куда тот середняк делся?

— Вижу среднего! — немедленно отозвался Астра, — идёт по дну в сторону вражеского берега!

Я проследил взглядом за указывающей рукой лёгкого разведчика... пошевелил бровями, попробовал прищуриться и так, и эдак, и в конце концов всё же разглядел едва заметное движение под водой.

— Молодец, Астра! Так держать! Значит, спокойно валим тяжей, отходим от реки и отдыхаем.

В голове мелькнула мысль опять врубить рывок, чтобы второй тяж точно не успел выбраться, но два соображения меня остановили. Во-первых, нехорошо отделяться от коллектива — у нас тут, вообще-то, регулярная армия, так что всё должно быть параллельно, перпендикулярно и в зелёный цвет покрашено стройными рядами. Во-вторых, хоть резерв у меня теперь совершенно огромнейший, и восполнение тоже ого-го, если постоянно энергию тратить — она рано или поздно таки кончится. Так что — ножками, ножками.

Когда мы добежали до развалин помоста, оба вражьих тяжёлых Доспеха, покрытые тиной и водорослями, только-только отошли от кромки воды и, похоже, с тоской обдумывали, как они сейчас будут оный помост чинить...

Во всяком случае, нашему появлению они однозначно обрадовались.

Первый тяж выглядел смутно знакомым, но опознал я его только в тот момент, когда за его спиной начали раскрываться до зубовного скрежета знакомые расписные крылья. Времени думать не было, и я просто врубил свой рывок навстречу врагу. Масса и тяга у нас оказались практически одинаковыми, во всяком случае, с адским грохотом столкнувшись и подняв вокруг себя здоровенное облако из мгновенно просохшего песка, мы остались на месте, пока не прошли те самые две секунды.

В отличие от меня, противник шёл на таран с голыми руками, и увидев (и оценив!) мой щит даже вроде бы что-то одобрительно хмыкнул. А потом заряд катапульты кончился и он выхватил лёгкий двуручник. На его месте я бы поступил так же, но, к моей радости и его огорчению, я был на своём месте, а не на его, поэтому, не убирая щит достал донельзя похожий, но одноручный трофейный клинок, изрядно врага удивив.

Первый же обмен ударами подтвердил мою правоту: пробить мой щит он не мог, а минимальная разница в длине клинка и скорости позволяла мне не только парировать его удары, но и бить его в открывающийся на замахе бок. Разорвав дистанцию он сменил оружие на хорошо мне знакомый дисковый топор, только раскручивать его не спешил. Новый обмен ударами — я старательно парирую топор в рукоять, хоть это и неудобно, и тяжелее, но сравнительно небольшое лезвие топора такой трюк позволяет, а второй удар, слева, мысленно перекрестившись принимаю на щит в лоб и использую дополнительный импульс, чтобы всадить как раз удачно изогнутый меч, напитав его энергией, прямо в шарнир под левый наплечник.

Не знаю, от чего противник удивился сильнее: от того ли, что мой щит выдержал удар весьма опасного, как я сам прекрасно уже оценил, стремительно раскрутившегося в самый последний момент диска, или от того, что я пробил его защитную плёнку одним ударом, да ещё и так успешно. Впрочем, эти тонкости мне были глубоко безразличны: следовало по максимуму использовать не такое уж и большое преимущество, на чём я и сосредоточился.

Новые обмены ударами — теперь мы оба старались не подставляться, с той только разницей, что, окончательно уверившись в надёжности щита, я смело им прикрывался, несказанно раздражая этим оппонента.

И снова враг разрывает дистанцию и меняет оружие — и на этот раз уже мой черёд удивляться: такая же пара из щита и короткого копья на самом деле совсем не такая же. Если щит уже знакомо раскрылся прямо на руке, являясь её неотъемлемой частью, то вот копьё оказалось закреплено в раздувшемся правом наруче... на манер бура в эдаком мегаперфораторе! Что-то примерно такое мне с самого начала про это копьё и думалось!

Не знаю, как уж оно себя покажет, но памятуя прошлую жизнь — принимать буду только на щит! Риск, конечно, дело благородное, но я и без дополнительного риска уже нехилую карьеру сделал — из безродных крестьян фактически в младшие дворяне.

Мысленно хмыкнув, я тоже сменил оружие, достав топор, и демонстративно раскрутил его сразу... а потом ещё и прибавил оборотов до ультразвука. Вот теперь враг точно стал по-настоящему серьёзным.

Техника боя копьём-перфоратором ожидаемо отличалась от всего, что я видел раньше: раздувшийся в толстую трубу и сильно вытянувшийся наруч фактически сросся с тыльной стороной ладони, превратив предплечье и кулак в единую метровой длины прямую бандуру, внутри которой и скользило копьё... и если бы не знания моей прежней жизни, подсказавшие чего-то такого и ожидать, я бы мог и попасться на самый первый удар, когда копьё вылетело вперёд на весь почти метр длины наконечника и ещё примерно на две трети длины древка... или правильнее сказать хвостовика? Щит выдержал — ну, я как бы и не сомневался... а вот последующая серия, то самое "ды-ды-ды! привет, соседи, зацените, какой у меня агрегат есть!" из десятка ударов быстрее, чем за секунду, заставила напрячься. Причём обоих и в обоих смыслах: отдача от долбёжки была адская, но щит выдержал... а вот щит противника — нет. Прикрываться щитом и одновременно налегать двуручным топором было сложно, но благодаря частичной нематериальности щита я смог не только подвести раскрученное лезвие к левому плечу противника, но и как следует надавить. Веер искр, судорожный рывок назад — и его левая рука, и так уже плохо двигавшаяся в плече, падает на землю.

Враг смотрит на неё с искренним удивлением, как на последнего предателя, поднимает взгляд на меня, с уважением салютует копьём и уже знакомо рассыпается пылью.

Сволочь бессовестная! Я же хотел затрофеить наруч-перфоратор! Теперь придётся самому изобретать... или искать ещё одного такого же.

Сокомандники тем временем по отработанной схеме медленно, но верно разбирали второго тяжа и уже почти разобрали. Свой суперприём он, похоже, использовал заметно удачнее, чем мой двойник: и Астра, и Макс двигались довольно скованно, что, впрочем, не могло нейтрализовать превосходство ни в классе, ни в скорости, ни в численности. Этот тяж был экипирован более привычным по школе вооружением — во всяком случае, сейчас он прикрывался знакомой бронедверью и отбивался из-за неё топором с клевцом вместо тупого обуха. Судя по зарубкам и вмятинам, почти пробоинам на бронедвери Макса — довольно неплохо отбивался.

Сменив оружие на длинное копьё я с подшагом со всей силы воткнул его врагу сзади под колено опорной ноги... да на том и успокоился: обернувшийся к внезапной новой угрозе враг получил удары от Астры и Макса, явно повредившие ему левую руку со щитом, и дальше уже банально "посыпался", пропуская удар за ударом из-за потерянных манёвренности и защиты.

— Застава, говорит Грифон Ляуи. Уничтожен ещё один тяжёлый Доспех противника. Один средний Доспех сбежал, пересёк реку по дну. Ещё один тяжёлый Доспех противника под вопросом: будучи побеждён, он рассыпался пылью, и я полагаю, что это некая система эвакуации пилота. Прошу отдельно отметить, что рассыпавшийся Доспех был практически идентичной копией Грифона: использовал тот же суперприём и как минимум три совпадающих вида оружия. Парное к щиту лёгкое копьё у него было закреплено в модифицированном правом наруче и работало как автоматическое долото, лёгкий длинный двуручный меч полностью идентичен, дисковый топор наблюдаемых отличий не имел. Прошу также довести до всеобщего сведения, что такой дисковый топор крайне опасен.

Мне очень не хотелось сливать в открытый доступ возможности моего топора, но выбора не было: сослуживцы всё равно узнают, вряд ли у врага такой топор был один, а вот вопросы ко мне возникнут.

Дальше на очереди была инвентаризация, и результаты её удручали. Старательно следуя моей мудрой команде беречь энергию, ребята удержали затраты в пределах допустимого — на уровне просто изрядной усталости, которую снимет обычный сон. Однако на фоне повреждений их Доспехов — неглубоких, но весьма многочисленных — лучше бы с отдыхом и ремонтом не затягивать...

Мне пришла в голову неожиданная мысль. Чем больше я её обдумывал, тем сильнее она мне не нравилась, однако, одновременно выглядела и более продуктивной. В конце концов, я решил, что за спрос не бьют в нос, как говорится, а ребята сами разберутся.

— Астра, помнишь, после первого боя я меч затрофеил? — тот в ответ лишь неодобрительно фыркнул, мол, забудешь такое, как же. — Так вот, помимо меча я получил ещё и заметный прирост скорости восстановления резерва...

— Рассказывай, — со вздохом после долгой паузы и несколько раз переглянувшись с напарником сказал Макс.

— Мою ситуацию вы знаете, застрял в Доспехе и сижу в нём безвылазно уже скоро два месяца. Поэтому, во-первых, не знаю, достался прирост мне или Доспеху. Во-вторых, полная ассимиляция трофея потребовала нескольких часов медитации и довольно много энергии — уже после присоединения, но энергия потом вернулась с процентами. В-третьих и главных — вообще никаких гарантий, что вам поможет... или вообще получится....

Мой несколько мрачный тон перебил Астра:

— Кто не рискует — тот не пьёт шампанское! — на самом деле, вино называлось иначе, но сути поговорки это не меняло.

— Ну ок. Вырубаешь кусок, который хочешь забрать, и заявляешь свои права на него. И у нас там в лесу ещё средний и два лёгких Доспеха лежат...

— Это ты так толсто намекаешь, что хочешь затрофеить себе что-то с тяжа? — ехидно уточнил Макс.

— Это же ваш тяж! — искренне удивился я. — Мой трофей рассыпался, сволочь такая, а я с него наруч для копья хотел!

Ребята даже несколько опешили от моего напора.

— Не, ну так-то — командир же... — несколько нерешительно протянул Макс. — Право первого выбора...

— Командир, но не жмот же! Я даже не знаю, что у вашего интересного было! И вообще не уверен, что мне что-то нужно... ну разве что если у него кнут был, как у капитана, и то, с ним учиться, поди, до хрена долго...

— Кнут у середняка был, который в лесу... — со странной интонацией ответил Астра. — И вообще тот середняк на капитанов Доспех походил очень...

— А мой тяж — вылитая моя копия был! — поддержал я его. — Очень странно! На заставу доложили? Доложите немедленно и в подробностях! — скомандовал я, увидев, как они мнутся. — На кнут кто-нибудь претендует? Нет? Тогда себе заберу. У лёгких видел прямой меч и обычную совню, что там ещё — без понятия.

— Во! Меч хочу! — совершенно неожиданно и очень мечтательно заявил Астра.

— Так у тебя же есть уже, куда ещё один? — удивился Макс, а я согласно кивнул.

— Чтобы было два! — веско провозгласил наш москит.

— А ты в обоеручь умеешь? — искренне восхитился я.

— Учили... — несколько замялся и смутился Астра. — В детстве. Семейная школа, но у меня пилотские способности обнаружились, а на Доспехах парные мечи редко-редко бывают, и вот...

— А я тогда заберу с него большой щит! — неожиданно перебил совсем уж засмущавшегося сослуживца Макс.

— Дык, у тебя же свой есть? — удивились мы с Астрой хором. — Или ты собираешься в два щита, в пару Астре?

— Просто поменяю, у него больше и крепче! — ответил тот со смехом и смутился, поняв, насколько неоднозначно это прозвучало.

— Зависть — это плохое чувство! — старательно делая вид, что не уловил двусмысленность, прокомментировал я и с демонстративным энтузиазмом поддержал: — А вот развитие — это архиправильно! Хватаем тяжа и тащим к остальным, буду на месте показывать, а то на словах это сложно как-то...

На самом деле, я просто напрочь не помнил, как я это делал, но признаваться не хотел: хоть и маленький — но всё равно начальник, авторитет надо блюсти!

Несмотря на повреждения и вес будущего трофея добрались мы быстро. Средний Доспех так и лежал, помятый, и действительно изрядно напоминал капитанский. В арсенальных гнёздах на поясе у него были, помимо вожделеемого мною кнута, уже знакомая бронедверь, сравнительно короткий меч с односторонней заточкой, эдакий тесак примерно в половину моего тяжёлого двуручника по всем статям, простое длинное копьё, и пара клевцов — под одну руку и под две, двуручный ещё и как топор другой стороной мог рубить.

— Смотрите внимательно и запоминайте! Не уверен, что смогу повторить, да и нет тут ничего соблазнительного, — я оглядел подчинённых, которые реально смотрели во все глаза, прикинул их экипировку и с сожалением взялся за лёгкий двуручник. Топор, конечно, был бы гораздо лучше — но у них нет ничего даже близко похожего... пока, по крайней мере.

— Тщательно сосредотачиваемся на том, что мы забираем свой по праву трофей, — прокомментировал я свои действия, напитывая меч энергией.

Двумя аккуратными ударами выше и ниже я отделил длинный участок пояса от остального Доспеха, а потом ещё двумя — вырубил нужный мне кусок...

— Забираем его! Трофей достаётся убийце! — в этот раз я старательно растягивал каждое движение, каждое поползновение энергии — не только чтобы показать ребятам, но и чтобы разобраться самому, и что-то таки понял. — И присоединяем его!

Трофейный кнут очень-очень хотел пристроиться где-нибудь на поясе, как и положено нормальному оружию, например, сзади, но, памятуя, как лёгкое копьё "обитало" в правом, на минуточку, наруче — я решил извратиться.

— А вот так уже делать не надо! — с трудом прохрипел я, втыкая и гнездо, и рукоятку самого кнута куда-то в наруч... под наруч... не в смысле между наручем и рукой, хотя и это тоже, а ко внешнему ребру наруча, которое со стороны локтя...

С трудом удерживая себя в сознании, я продолжил объяснение:

— В медитации трофей нужно подчинить своей воле, разместить параллельно с остальным оружием Доспеха и тщательно пропитать своей энергией. После этого в глубокой медитации надо медленно растворять трофей, разделяя на взятое и шлак, который я своей энергией просто выжигал, но, наверное, можно и как-то иначе от него избавиться, не знаю. Всем удачи!

Терпеть дальше было совсем невмочь и я провалился в медитацию — хорошо, хоть не в отключку, как в прошлый раз. Новый трофей вёл себя иначе — в отличие от прямолинейного меча, извивался и выкручивался... какое-то время, пока не "понял", что, во-первых, каким ужом не вейся — а со сковородки из-под крышки никуда не денешься, и во-вторых, я его тупо залил энергией... и поставил не вместо оружия, а вместо ещё одного большого пальца... скорее всего, именно за такой же трюк предыдущий владелец Грифона и получил своё прозвище — неожиданно сообразил я. Только это было не на Грифоне, а до того, на его предыдущем Доспехе! Такое "повышение в звании" от оружия до части тела вместе с щедрым питанием пришлись кнуту исключительно по нутру, и дальнейшее слияние прошло быстро и фантастически легко, даже пресловутого шлака почти не было... хотя, возможно, это заслуга аккуратного вырубания трофея из донора, есть у меня и такое подозрение.

Очнулся от медитации я едва через полчаса — тени сдвинулись совсем немного, да ветер переменился. Кнут на новом месте ощущался... непривычно, мягко говоря. В сложенном состоянии он теперь был заметно толще, чем раньше, почти такой же, как и в боевом, а вот в длину сокращался наоборот, гораздо сильнее типичных десяти раз... Для большого пальца самую малость толстоват и очень заметно длинён, но за счёт гораздо большей гибкости — вполне функционален... станет, когда я к нему полностью привыкну. Раскладывался он очень классно: практически мгновенно выстреливал по прямой на все свои двадцать пять метров. Но на полноценное щупальце при этом он, к сожалению, не тянул, как минимум пока — гнуть его усилием воли, как в сложенном виде, не получалось, только стегать, да переключать шипы в крючья и обратно. К слову, это переключение требовало энергии в обе стороны, но не так чтобы много, а по моим меркам — и вовсе крохи.

Но вообще сама идея мне чем-то очень сильно не нравилась, только никак не получалось понять — чем.

Ребята всё ещё медитировали, переваривая трофеи, и я внимательно оглядел окрестности. Со стороны разрушенного помоста к нам подкрадывались два лёгких Доспеха, очень толково маскируясь.

Вообще, я пару легкачей разобрал вот совсем недавно... если не считать того, что взял их на сюрприз и со вторым мне помогли. Опять же, местная военная наука решительно утверждает, что эквивалент тяжу — это лёгкий и средний, а не пара лёгких... хотя ребята на пляже тяжа разобрали, пусть и я им тоже помог... В общем, остаётся только драться и надеяться, что к врагу не придёт подкрепление, а ребята очнутся раньше, чем станет слишком поздно...

Долбануть обоих одним рывком возможности не было — заходили с разных сторон... а если одного зацепить кнутом и протаранить второго, то...

Передо мной расстилалась уже знакомая мне бескрайняя плоскость в своей первозданной гладкости. Одновременно я видел её же, но в уже более привычном виде: искажённую и перекрученную давнишней атакой демона, моими собственными необдуманными действиями и даже отчасти — попытками всё исправить, хотя пользы от этих попыток всё же было в разы больше, чем вреда... а ещё я видел эту же плоскость, но перекрученную и искажённую ещё сильнее, ещё чудовищнее, настолько, что в этом появлялась уже какая-то иная, нечеловеческая гармония... и даже красота.

Был ещё и третий путь, обещавший иные силы, нежели бытие големом, но становиться демоном я уже один раз отказался, а после прочтения "Краткой истории демонических войн" в своём решении лишь укрепился.

Здесь и сейчас я имел шансы на победу — потрёпанный, но со всё ещё огромным по обычным меркам резервом... не факт, правда, что ребята успеют очнуться или смогут отбиться. Выбрав же путь голема я превращу шансы в гарантию, навсегда лишусь надежды когда-нибудь вновь вдохнуть воздух, зато равных мне не будет во всём мире.

— Идите все в кузню! — решительно заявил я этой тупой хрени, чем бы она ни была. — Я сам создам свою судьбу, а не стану выбирать из придуманных неведомо кем вариантов!

Протянув руки я ухватил оба искажённых — очень по-разному искажённых — пространства и сдвинул их воедино, выдавливая эту бесконечно идеальную фигню туда, где ей и место, на самое дно самой глубокой ямы самого адского ада.

Было тяжело и безумно больно, и оно тянулось и длилось, но уж лучше сдохнуть, чем пойти на поводу у... этого. Как очень верно сказал мастер Салим, демоны — твари гнусные, и всё, что с ними связано — не то, чем кажется... начать хотя бы с меня самого.

Ребята? А что ребята? Это армия, и они знали на что шли!

В себя я пришёл от удара: левый москит ударил в мой щит мощным суперприёмом, вроде того, которым вот только вчера был убит Пауль... а, нет, бил-то он в торс, но я как-то успел прикрыться. Щит выдержал, и это был первый случай с момента его памятной напитки, когда вражеское оружие почти достало до поверхности металла... А вот вражеский меч — не выдержал, взорвавшись облаком осколков, и москит, сначала остановленный совершенно не ожидаемой им преградой, неуклюже провалился вперёд, прямо мне в руки. Не желая терять даже мгновение на выбор оружия, я просто ухватил его и свернул шею, почти оторвав голову.

Второй москит, здраво оценив, что до среднего Доспеха Макса ему куда ближе, чем до меня, решил сначала сократить число противников, и уж потом разбираться с дальнейшими планами... что, разумеется, никак не входило уже в мои планы.

Я рванул ему наперерез, точно зная, что не могу успеть в принципе — но, в общем-то, и не собирался. Мне нужно было лишь сократить дистанцию, чтобы наверняка дотянуться непривычным пока ещё кнутом. Мой Доспех двигался невероятно тяжело, будто я своими собственными человеческими руками тащил каждый килограмм огромной стальной туши, да ещё и сквозь воду — но, внезапно, враг двигался едва ли быстрее... тридцать, двадцать пять, двадцать — враг замахивается нагинатой — пятнадцать! Кнут! Удар!..

Хорошие новости: врага я достал. Ещё хорошие новости: я его достал трижды. Вообще отличные новости: новое оружие я теперь практически гарантированно освою очень-очень быстро. Плохие новости: новое оружие заметно потеряло в длине. Очень плохие новости: вместо четырёх пальцев правой руки — у меня теперь три пятнадцатиметровых покрытых крючьями и шипами кнута, которые в сложенном виде превращаются в вот ни разу не подозрительные пальцы... ну хоть большой палец остался без изменений... пока... осталось только вставить вместо него копьё-долбилку, ага...

Пока в моей голове осознание происшедшего боролось с охренением от него же, я, не отвлекаясь на второстепенные в данный момент переживания, резко дёрнул на себя пойманного легкача и на противоходе со всей дури влепил ему ребром щита куда-то в район головы — он пытался увернуться. В смысле, он пытался увернуться от удара кнута, и всё ещё продолжал движение, когда я его сдёрнул.

Надо отдать противнику должное: в полёте он успел выхватить меч и в меня прилетел остриём, глубоко процарапав левый бок... Впрочем, без напитки царапина получилась едва в полсантиметра, а напитать меч враг не успел — немножко умер-с...

Меня накрыл приступ озноба — буквально трясло и колотило несколько минут кряду, были бы зубы — точно половину потерял бы! В теле ощущались какие-то странные болезненные движения, больше всего напоминающие спазмы мышц, о которых только в момент спазма и узнал впервые...

Я бы сказал, что мне надо срочно погрузиться в самую-пресамую глубокую-преглубокую медитацию на пару часиков, а лучше бы — дней, но что-то мне даже думать об этом страшно после всей той дичи, которая сегодня случилась...

Я пошевелил своими новыми пальцами. Они были чуть-чуть толще прежних, как раз настолько, чтобы втроём уместно смотреться на сохранившей прежний размер ладони — я специально сравнил с левой — и сообразно длиннее, чтобы не выглядеть сардельками, как минимум, не больше прежнего. Будучи кнутами, гнулись они... ну вот как кнут и гнулись — совсем уж пополам не складывались, но что-нибудь диаметром хотя бы в полсантиметра я уже вполне смогу обвить.

Вновь оглядевшись — вдруг, это был лишь передовой отряд, и сейчас ка-а-ак подойдёт подкрепление, ка-а-ак устроит нам весёлую жизнь... но нет, горизонт был чист. На всякий случай я попробовал "сменить прищур" и посмотреть в других диапазонах или как оно работает. Мои всё ещё не очнувшиеся подчинённые в разных режимах выглядели по-разному, но в целом я их состояние оценил как неплохое, сломанные вражеские Доспехи иной раз тоже отсвечивали странным, но активных посторонних я не обнаружил.

Ещё раз глянув на ребят, я методично проверил весь свой арсенал. Новая рука ощущалась странно — должна бы непривычно, но нет, именно странно: вроде как пальцев некомплект, а сами они длиннее, должно что-то где-то не сходиться, но наработанные навыки на неё ложатся нормально, будто так и надо.

Помимо прибавки к скорости восстановления — сравнительно небольшой, примерно как и со свежезатрофеенным мечом было, надеюсь, после завершения ассимиляции ещё подрастёт — я получил и небольшое увеличение резерва.

Именно в этот момент Астра и сразу же за ним Макс выпали из своих Доспехов, судорожно хватая ртом воздух и хрипя что-то матерное.

— Так! Две минуты выматериться и три минуты малый разминочный комплекс! Можно совместить! Пять минут, время пошло! — резко скомандовал я, едва взгляды их стали хоть как-то осмысленными и сошлись на мне.

Макс начал с матюков, ровно старый дед буквально поднимая себя с земли, а вот Астра решил совместить — и матерился куда искреннее кряхтящего сослуживца.

Впрочем, уже через минуту матюки изрядно потеряли в искренности, а ещё через пару — и вовсе сошли на нет, сменившись сосредоточенным пыхтением, а потом и приличествующим тренировке полноценным глубоким дыханием.

— Как самочувствие? Как результаты? Я так понимаю, успехи есть, но побочные эффекты не радуют?

При упоминании побочных эффектов оба поморщились, практически синхронно, но в целом вид имели скорее задумчивый, нежели недовольный.

— Состояние приемлемое, повреждений ни на каком уровне нет, — первым начал Макс, как более высокородный. — Трофей поглощён успешно, прирост скорости восстановления... большой, примерно на треть, поровну мне и духу Доспеха, не могу оценить точнее, так как резерв тоже подрос, приблизительно на одну пятую. Побочные эффекты — фантомные боли по всему телу в Доспехе, и пока не стихли — даже слияние разорвать не получалось, — он с нескрываемой антипатией посмотрел на Доспех и, явно переборов себя, хлопнул по нему, вновь инициируя слияние, сразу же продемонстрировав результат. Щит стал больше, хотя, вроде бы, и поменьше трофея, зато выглядел гораздо внушительнее. Такое впечатление, что размер двух щитов усреднился, а вот прочность — сложилась. — Щиты слились в один, ассимиляция трофея полностью завершена. Шлак... готово!

Он встряхнулся, и с Доспеха будто тончайшая чёрная пыль осыпалась... только на самом деле её не было, в смысле, материальной пыли не было.

— Аналогично, — под моим вопросительным взглядом коротко доложил Астра, и тоже хлопнул по своему Доспеху. — И резерв, и восстановление примерно плюс четверть оба, поровну мне и духу, ассимиляция завершена, шлак... готово.

Он так же, как и Макс минутой ранее, встряхнулся, сбрасывая пыль, и продемонстрировал два меча, затем сделал несколько движений, видимо, вспоминая давнишнее обучение.

— Отлично, отлично, — порадовался я, глядя, как постепенно и незаметно расправляются мелкие вмятины на Доспехах подчинённых. — Мне ещё медитация понадобится, чтобы закончить ассимиляцию, у меня и в прошлый раз с одного захода не получилось, видимо, оборотная сторона... — я встряхнулся, отбрасывая лишние мысли. — Неважно! Сейчас предлагаю пройти ещё немного на восток и возвращаться на заставу. Ремонт и отдых...

— А это что? — Астра заметил два новых вражьих Доспеха.

— Шумели, отдыхать мешали... — я напоказ пожал плечами, и продолжил уже серьёзно: — Пришли со стороны помоста, видимо, тот смывшийся середняк подмогу вызвал. Потому и предлагаю тут не засиживаться. Но и прямо сразу на заставу возвращаться как-то не хочется...

Договорить я не успел: Макс, внимательно рассматривавший легкача из первой пары, вдруг с каким-то утробным рычанием вырубил с его пояса крепление нагинаты.

— Я, Мин Макс, из рода Мин, никогда не позволю страху взять надо мной верх! Трофей достаётся победителю! — прорычал он не вполне разборчиво, но вполне понятно. Похоже, первая ассимиляция досталась ему куда тяжелее, чем он пытался показать поначалу. Я лишь одобрительно показал большой палец — и он рухнул, как подкошенный, плашмя, стальной мордой в грязь...

А Астра вырубил себе лёгкий клевец с притащенного нами тяжа.

...Ладно, признаю: это была хреновая идея.

Пока ребята переваривали свои новые трофеи, я старательно занялся тем же, что им велел прямо перед этим — выполнял малый разминочный комплекс. Ибо ощущение той странной тяжести меня, откровенно говоря, порядком напрягло... и никуда не делось: двигаться было тяжело, будто сквозь воду. Того, самого первого ощущения, будто моё человечье обличье сквозь воду тащит вот эту вот стальную тушу, к счастью, уже не было, возможно, это мне и вовсе показалось по первости, но легче от этого было... ну ладно, от этого было сильно легче, но всё равно тяжело. Впрочем, судя по результатам, это был лишь вопрос моего личного комфорта, на боевую эффективность не влияющий, так что — улыбаемся и машем, в смысле, ждём возможности впасть в спя... глубокую медитацию и навести порядок в своих нематериальных структурах, а до той поры — просто терпим и тащим.

Вторая ассимиляция заняла у ребят едва двадцать минут... да, у моего читерства есть мерзкая изнанка, кто бы мог подумать. А уж что меня ждёт в медитации...

На этот раз ребята из Доспехов не выпали, хотя говорили с трудом... зато — почти без мата. По итогам двух ассимиляций Макс примерно на четверть увеличил резерв и без малого удвоил скорость его восстановления, а Астра увеличил и то, и другое чуть больше, чем в полтора раза, сохранив баланс. Неприятные ощущения во второй раз, по их описанию, были не сильно слабее, но уже знакомы и гораздо более терпимы. Навскидку у обоих бонус поделился более-менее поровну между пилотом и Доспехом, что и мне внушало некоторые надежды на "последоспешную" жизнь... скромные, конечно, но маленькая рыбка лучше большого таракана!

6.

Моё предложение о возвращении ребята не одобряли, уж очень грели душу одержанные победы, но и оспорить не могли, и не только потому, что командиром назначили меня: даже с прибавкой от трофеев, потраченная энергия восстанавливалась медленно, и заметную долю этого восстановления отъедали Доспехи, потихоньку исправляя самые критичные и самые мелкие повреждения.

Наш путь обратно на заставу по большой дуге через восточный край подведомственной территории прошёл сравнительно спокойно. Благодаря уже немного натренированному зрению мы издали обнаружили два вражеских звена, видимо, в процессе ротации на посту наблюдения, о чём доложили начальству, но сами в драку не полезли: наглость и везение — это, конечно, хорошо, но здравый смысл тоже заслуживает свою долю уважения. Ещё одно широкое звено врага мы обошли практически на цыпочках и по большой дуге: не знаю, что там были за Доспехи и пилоты, но даже Макс смог их оценить — как "офигенски сильные".

Самая неприятная встреча произошла уже всего в паре километров от заставы: два лёгких Доспеха, замаскированных настолько хорошо, что мы заметили друг друга почти одновременно. Полноценного боя не получилось: своим суперприёмом я практически расплющил одного из врагов, оказавшегося неожиданно хрупким, а второго, столь же хлипкого, в пару ударов одолели ребята. Но враги, так хорошо прячущиеся так близко к заставе — это, несомненно, дурной знак...

На заставу мы вошли ровно в полночь — как раз пробили часы, и я мысленно хмыкнул от такого "жизнеутверждающего" совпадения. Встретил нас лично капитан с тем самым старым хреном, на которого я по-прежнему имел очень большой зуб — на зависть мегалодону размером. Оба выглядели порядочно измотанными, что не удивительно. Мой доклад они выслушали вполуха, видимо, больше желая оценить состояние бойцов, чем что-то уточнить, и отпустили на все четыре стороны на целых четыре часа.

Ребята уснули даже раньше, чем дошли до казарм, по-моему, а я в своей келье, под доносящийся из основных помещений Кузни лязг от ни на минуту не прерывающих работу кузнецов, мысленно перекрестившись, погрузился, наконец, в старательно откладываемую медитацию.

Встретившая меня картина выглядела, на удивление, гораздо менее страшно, чем я опасался... то есть, всего лишь очень страшно, но никакой Ктулху меня в засаде не ждал, и, как говорится, "зохавать мосх" не собирался. По крайней мере — на первый взгляд.

Прежде различные слои теперь объединились, перемешались и перепутались, и даже некогда высмотренная тень моих старых, ещё со времён живого состояния, энергопотоков тоже... мутировала, за неимением лучшего слова.

Зато теперь я точно видел, что все мои проблемы и сложности — это исключительно мои проблемы и сложности. Да, никто и ничто больше не будет мне подсказывать, как правильно, но и подталкивать к тому, что оно, а не я, считает правильным, тоже не будет.

И на мой взгляд — это честный размен. Невыгодный для меня лично прямо сейчас, но честный.

Не знаю, кто (или что) затащило меня в этот мир, и какие цели оно в отношении меня преследовало (и, скорее всего, преследует до сих пор), но теперь я, как минимум, буду действовать по-своему, а не плясать под чужую дудку.

Хотел бы я сказать "и никто никому ничего не должен", но не могу: я даже прейскурант ещё не видел, не то что окончательный счёт!

Но страшно или нет — а время идёт, часики тикают и надо разбираться со всей той хтонью, что я столь талантливо... ну, пусть будет "уронил себе на голову", да. Как бы так нейтральненько.

Сейчас все три компонента моей нематериальной составляющей выглядели, словно их через мясорубку пропустили, а потом ещё и хорошенько в грязи изваляли... и всё это — ещё и не в трёх измерениях, а явно больше. Но глаза боятся, а руки делают... а что, собственно, делают мои шаловливые ручонки? Чего я хочу добиться от своего текущего состояния? Что меня не устраивает?

Не устраивает меня невозможность из Доспеха выйти. Хочется банально поесть, выпить... бабу в конце концов! Но это для меня лично. А помимо того? Вот выйду я из Доспеха и в каком виде его оставлю? И нет, мне не пофиг: как минимум, Грифон мне очень сильно помог в бою против "мастера" и потом знаниями и опытом. Воскресить его в разумном состоянии, скорее всего, уже не получится, но это ни разу не оправдание бездействию.

Могу ли я сейчас выйти из Доспеха? Энергии у меня — как у дурака фантиков, значит, не хватает чего-то другого. Чего?

Судьи говорили — "укрепить дух", и я почему-то решил, что речь про энергию, про запас и его восполнение... но запас у меня сейчас даже базовый, чисто самого Доспеха — на десятерых, а восстановление и того больше.

Значит, нужна воля — просто методом исключения, ибо больше ничего от меня-живого и не осталось, кроме энергии и воли... Как говорил Баранкин, "я хочу навеки быть человеком"...

Но если быть честным — то нет, не хочу, вот в чём загвоздка! Хочу бывать человеком, безусловно — чтобы поесть, попить, бабу, опять же... А вот быть — быть хочу бессмертным и дохрена могучим железным чудовищем. Понравилось мне быть сильным и почти неуязвимым, уж себе-то врать не надо, последнее дело — себе врать...

А раз так, то...

Я посмотрел на многомерную самоповторяющуюся и перепутанную паутину фрактального представления моего железного тела. Я посмотрел на перекрученную, искажённую и мало что не изнасилованную сеть каналов моего некогда живого "я". Я посмотрел на бывшую плоскость — связующую плоскость — до сих пор отчаянно пытающуюся соединить несоединимое и заставить его хотя бы действовать как единое целое... хотя бы как союзные, пусть и отдельные сущности.

"Я хочу навеки быть человеком"? Нет! Я хочу быть манчкином, грёбанным Марти Сью, а кому не нравится — тот может пойти и повеситься! Я не хочу нагнуть весь мир — нахрен мне этот геморрой на всю голову — им же потом рулить придётся! Я хочу просто иметь право и силу поступать так, как я считаю правильным... силу. Право такое есть у каждого разумного существа. Силу игнорировать тех, кто не согласен с тем, что я считаю правильным! Я не собираюсь никого заставлять жить по-моему, но ещё больше я не собираюсь позволить кому бы то ни было заставлять меня жить не так, как я считаю правильным! Уговорить? Сколько угодно! Подкупить? Дайте две! Заставить? Я лучше сдохну и уничтожу всех причастных, до кого дотянусь! Ибо нет. Просто — нет.

Я даже отчасти понимаю северных демонов, с их физической неспособностью сдаться и отступить от принятого решения... но демоном я тоже не буду! Ни северным, ни южным, никаким! Никогда!

Я! Буду! Собой!

Волна полузабытой ярости вновь накатила, смывая наносное и оставив лишь самую мою суть... не самую лучшую, не самую добрую, не самую... много какую "не самую", но зато самую мою. И под напором этой ярости картинка перед моим мысленным взором дрогнула и поплыла. Ярче засветились перекрученные и перепутанные энергоканалы. Изменилась форма фракталов, и с каждым ударом давно забытого сердца, с каждой пульсацией это изменение продвигалось на следующий, более тонкий уровень. Даже связующая плоскость — давно и абсолютно не плоская — казалось, несколько расслабилась.

А я продолжал давить своей волей, своей яростью, своим гневом на этот дурацкий мир:

Я! Буду! Собой!

Манчкином и Марти Сью. Доспех-воином и человеком. Немножко демоном и самую капельку сволочью — но нашей сволочью. Но самое главное — собой. Попаданцем, впитавшим в себя душу мелкого задохлика Лю и дух тысячелетнего Доспеха. Собой.

Грифоном Ляуи.

Кем бы я ни был раньше.

* * *

Из медитации я выбирался как просыпаешься после иного кошмара — медленно и тяжело, будто всплывая из-под воды, мучительно выдирая ноги из опутавших их водорослей, судорожно загребая руками, чтобы вырваться наверх, к воздуху и жизни... и отчаянно стискивая зубы, чтобы не вдохнуть воду, как бы ни кричали горящие огнём лёгкие.

В общем, не те ощущения, которые хочется испытать вновь, но повторить всё равно придётся — столько раз, сколько понадобится, чтобы распутать вот это вот всё, чтобы очиститься от хвостов чужого влияния и последствий собственных ошибок.

До четырёх оставалось ещё какое-то время и я отправился на полигон, тренироваться.

Столь встревожившая меня собственная тяжеловесность получила очень простое объяснение: это просто мой нормальный вес, та самая почти тонна зачарованной стали, которую я двигаю своей волей и пропитывающей эту сталь энергией. Теперь — безраздельно мои воля, энергия и сталь, без подсказок и поддержки посторонних сил, будь то дух Доспеха или перенёсшие меня неведомые боги или демоны.

И хотя теперь я полностью ощущал собственный вес и до капельки чувствовал, какая огромная силища нужна, чтобы его двигать, эта сила у меня была, просто... ноль убежал, как это бывает у приборов.

И на полигоне я заново осваивал масштабы своей силы: от способности перелистнуть страницу, не повредив книгу, до способности оторвать чужому Доспеху голову голыми руками, как бы он ни был против.

— А что у тебя со щитом? — Сияющий Пион подошёл очень незаметно и пристроился возле ограждения полигона, дождавшись, пока я окажусь достаточно близко, чтобы не орать.

— Укрепление. Напитка энергией. Очень-очень сильная напитка. Полагаю, если бы я влил в него ещё хоть каплю — не было бы у меня сейчас щита. Зато теперь отлично держит удар, вражеское оружие даже не может коснуться металла, — Про почти доставший суперприём я говорить не стал, как и про нулевой расход энергии. — Вот найду свободное время — и попробую так же наплечники напитать.

По размеру наплечники как раз как щит будут, только форма совсем другая. Выделить один резерв на напитку — ну, не халява, но могу себе позволить. А вот свободных шести часов у меня нет, как ни крути. Можно было бы сейчас не разбираться в собственном "богатом внутреннем мире", а как раз один наплечник начать обрабатывать... но что-то мне кажется, что в здешних реалиях порядок в этом самом "внутреннем мире" поважнее будет. В любом случае, что сделано — то сделано.

— И какие у тебя планы? — совершенно неожиданно спросил он.

— Развиваться! — фыркнул я в ответ. — Потому что развитие — это жизнь, а застой — это смерть!

— Я имею в виду прямо сейчас, — теперь уже настала очередь фыркать библиотекарю.

— А! Ну, капитан нам сейчас поставит задачу, нападут северяне и мы будем старательно от них отбиваться до подхода подкреплений, как-то так. А потом — буду развиваться!

— А если мы проиграем?

— Это не входит в мои планы, — я пожал плечами. — Я собираюсь отбиваться до подхода подкрепления. Или до победы.

— Ну а если враги будут сильнее? — продолжал допытываться тот.

— Ну, значит, мне придётся что-нибудь придумать и хорошенько их удивить, — я недовольно дёрнул плечом, устав от дурацких расспросов. — Они могут попытаться меня убить. Более того, они обязательно попытаются меня убить. Они даже могут в этом преуспеть, это абсолютно не исключено. Но мою позицию это не меняет...

— А если прикажут отступить?

— А-а-а! Понял! — я и вправду внезапно понял, что же хотел услышать Пион. — Во-первых, нет, не переживайте. Приключения на мою долю выпали всякие разные, но становиться демоном я не собираюсь, вот совсем и никаким, и не стать им — совершенно в моей власти. А во-вторых, даже если и да, то моя краткосрочная цель — это выйти из Доспеха, долгосрочная — личное развитие, и в любом случае, я никогда не был силён в планировании, так что, скорее всего, действовать всё равно буду по ситуации. Дальний загад не бывает богат!

Немного успокоенный Пион отправился по своим делам, а я пошёл к капитану — время совещания и вероятного нападения уже практически подошло.

Астра с Максом тоже подошли, и выглядели они откровенно хреново — с мешками под запавшими, потухшими глазами, даже будто идущие с трудом, словно старые деды, а не пятнадцатилетние пацаны.

Совещание вышло несколько скомканным — враги нападать не спешили, вид двух молодых ребят, бегавших со мной полночи и добившихся существенных успехов одновременно и вдохновлял, и обескураживал. Связь с подкреплением отсутствовала, вот как вчера сообщили, что выдвигаются и будут примерно через двое суток — так и замолчали. Точный состав подкреплений тоже не был известен, только оценки по документам да по чинам командиров.

Я успел уже крепко пожалеть, что не рискнул начать укреплять наплечник — по идее, если сразу бы начал его быстро набивать да обматывать, как раз бы и успел...

Ребята сходили перекусить, молодость взяла своё, и они наконец-то стали походить на людей, а не на потрёпанных смертью зомби, и даже солнце уже всползло на горизонт — но ничего не происходило.

Смысла ждать дальше не было: если враги хотели что-то сделать на нашем участке границы, помимо отвлечения внимания, то время было безнадёжно упущено.

Ребята с некоторой нервозностью в движениях — заметной, похоже, только мне, знающему о её причинах — вновь заняли свои Доспехи и мы вновь отправились искать приключения... в смысле, врагов.

Буквально в получасе ходьбы от заставы, совсем немного не доходя до места нашей первой стычки, дорогу нам перегородили шесть Доспехов... явно высококлассных, и пилоты под стать, классическое императорское звено — трое быстрых лёгких из своего веса, и трое сильных тяжёлых. Это приключение мне уже не нравится. Очень похоже на ту самую группу, которую мы удачно обошли ночью по пути на заставу.

— И искать не пришлось! Сам пришёл! — довольно громко заявил супертяж, не скрывая глумливых интонаций.

— Посмотрел? Вот и иди себе! — не остался я в долгу. — За погляд денег не беру.

Драться не хотелось вот прям очень-очень: двукратное превосходство в количестве, класс Доспехов вот точно не ниже первого, и пилоты заметно сильнее всех, кого мы до сих пор видели. На заставу я уже доложил, и ребята тоже, со своими уточнениями, надеюсь, но подмоги ждать не стоит... Астра с Максом имеют неплохие шансы смыться, особенно Астра, но убегать явно не собираются...

Ну и хрен бы с ним.

Я посмотрел на Доспехи передо мной иначе. Супертяж сильный — не знаю, что у него из оружия и какой суперприём, но можно рассчитывать на моё превосходство в скорости. И щит. Если выдержит его суперприём — всё остальное можно будет парировать смело. Лёгкий тяж быстрый. Неприятный противник: точно быстрее меня, учитывая равный класс — я немного сильнее. Средние... Судя по характерным выступам на арсенальных поясах — оба с бронедверьми, как Макс. По оружию непонятно, но, к слову, у Макса сейчас дверь апгрейженная, один на один они убьются его расковыривать... жаль, что их двое. А затрофеенная нагината вполне может стать неплохим сюрпризом. В одну руку она ему тяжеловата, конечно, она и мне-то в одну руку тяжеловата будет, но если не размахивать ей, а неожиданно подловить — то потянет. Легкачи. Москит и шершень, если вспоминать неофициальную школьную классификацию — так-то, всех лёгких москитами зовут, чтобы не забивать голову. У тяжёлого виднеется на поясе щит, у лёгкого, похоже, исключительно двуручьё. Та же нагината на хорошей скорости вполне себе доставит неприятностей даже мне...

— Что, страшно? Думаешь, как бы смыться? — супертяж явно хотел вывести меня из себя. Не то чтобы у него это совсем не получилось...

— Трофей присматриваю, но чой-та как-то тухло совсем, — я демонстративно-расстроенно покачал головой. — Вроде и класс неплохой, и пилоты не слабые, а даже на стенку повесить нечего.

Мои слова неожиданно не просто задели противника — все шестеро откровенно дёрнулись, а я почувствовал накатившую от них волну ненависти. Впрочем, дальше взглядов дело не пошло.

— Выйди из Доспеха и сразись как мужчина! — заявил, нет, потребовал супертяж.

— А ты меня заставь, — я небрежно отмахнулся от него. — Ты же, вроде, тоже пилот, нет? И даже на Доспехе... как бы...

Похоже, моя реакция стала несколько лучше, это хорошо. Стремительный выпад тяжёлого копья — вроде моей рогатины, только ещё подлиннее, метров восемь, наверное — я принял на щит, отбивая вверх, практически нырнув вперёд и вниз, и как раз успел выставить свою рогатину с хорошим упором.

Уже знакомая защитная плёнка столкновение с оружием выдержала, но сила удара протащила меня на пару метров назад, а врага остановила как раз на дистанции рогатины.

Демоны? Сильные? Вдвое больше нас? На внеклассовых Доспехах? Да вертел я этих злокозненных демонов и весь этот бессмысленный мир на... да вот на рогатине и вертел, за неимением более подходящего органа! Не думая о последствиях, я, наверное, впервые в жизни полностью отдался накрывшей меня волне ледяной ярости. В прошлом мире как-то не было резона отпускать тормоза, а в этом меня настолько ещё ни разу не накрывало...

Выхватываю одной рукой тяжёлый двуручник, поднимаюсь обратно в полный рост, даже на цыпочки привстаю, и, направив ярость в лезвие, с натуральным рычанием всем весом обрушиваю его на древко копья, охваченное кольцами через неравные интервалы.

Будь я в более адекватном состоянии — даже и пробовать бы эдакое не стал. Перерубить чужое оружие возможно, но крайне сложно. Ну, собственно, я и не перерубил, только погнул с невероятным хрустом. Опять же, будь я в более адекватном состоянии — от собственного подвига изрядно бы прифигел. Но сейчас все эмоции куда-то исчезли, смытые чистой ненавистью, вроде той, которую испытывал Грифон в нашем первом и единственном совместном бою, не позволяя отвлечься ни на что, кроме достижения цели и заодно разгоняя мозг.

Перехватываю меч обеими руками и обрушиваю снова — на своевременно подставленный щит. От силы удара враг делает шаг назад, и я тоже вздрагиваю всем телом от отдачи. Был бы живой — точно бы себе что-нибудь отсушил!

"Этому демону нет места среди живых" — даю себе установку, усиливая напор ярости и ненависти, отбрасываю меч, краем глаза отмечая, как он, на лету складываясь, по сложной траектории возвращается на своё место на поясе. Теперь я беру топор — самое тяжёлое моё оружие... и начинаю яростно гвоздить противника прямо по щиту, изредка вышибая из него искры и звеня на весь лес.

Топор слишком тяжёлый? Кто сказал? Я решил, что буду бить им часто и сильно! Сильно и часто! Прикрывшись щитом — не бронедверью, каких я видел уже много, но и не малюткой вроде моего, а вполне нормальным, побольше метра шириной и поменьше двух высотой, как бы ромбический, только нижний угол заметно оттянут вниз, как у воздушного змея — враг делал по маленькому шагу назад под каждым моим ударом.

Защитная плёнка на его щите по-прежнему держалась, топор ушёл настолько в ультразвук, что его было уже не слышно, лишь давило на уши, а я продолжал лупить по щиту, ни на миг не сбавляя темпа.

Движение справа-сзади. Кто-то пытается зайти мне за спину или под ведущую руку, мимо щита. Не сбиваясь ни с шага, ни с ритма, мысленным усилием сдёргиваю со своей "авоськи" внутренний слой и накидываю его на себя на манер плаща, создавая такую же защитную плёнку, как у врагов... ну, почти такую же — у них она плотно облегает Доспех, а моя получилась именно как плащ. Излишек энергии пытается вытечь из истончившейся ёмкости, и я немедленно направляю его на укрепление всего тела под невидимым "плащом", особенно на шарниры и спину.

Удар! На замахе вражеский легкач бьёт меня в "открытый" бок, но плёнка ловит и почти полностью останавливает его клевец, а напитанная лишней энергией броня даже не проминается. Хруст! А это Астра повторил манёвр вражеского легкача, но уже против него — трофейным клевцом проломив тому броню на спине и почти перерубив позвоночник скелета, заставив врага с хрипением упасть и откатиться из-под ног у тяжей.

Ибо нефиг всякой мелочи лезть в разборки больших дядек!

Враг активирует ускорение — не знаю, встроенное ли, или своими силами, и, улучив момент, бьёт по моему щиту своим лёгким клевцом — с немного предсказуемым нулевым результатом.

А я пользуюсь моментальным изменением его стойки — и бью своим топором снизу, под щит и вверх, слегка присев перед ударом и изо всех сил рванув потом вверх, всей своей волей, всей яростью разгоняя и ещё больше раскручивая топор.

Недостаточно быстро — на этот раз враг делает шаг назад сам, не от моего удара, из-под щита ему в лицо вылетает фонтан искр, а на землю падают лишь срубленные пальцы. Похоже, его щит тоже крепится прямо к руке.

— А ты думал, это будет халява? — выдыхаю ему прямо в лицо, оказавшись в клинче, и активирую суперприём. Не нравится мне, как остальные враги шевелятся.

Один помятый очень средний Доспех мне удалось запулить на какую-то совершенно сказочную дистанцию. Обычный тяжёлый Доспех получалось отпихнуть на несколько метров, даже два за раз. Этот Доспех был самым тяжёлым из всех моих противников, и самым высококлассным. Мне удалось его лишь сдвинуть. На два шага.

Зато раскрывшимся крылом я задел заходивший слева средний Доспех — и отбросил его в сторону, метров на пять примерно.

Вместо топора беру трофейный меч. Длинный, лёгкий, слегка изогнутый, немного напоминающий саблю или шашку из моего прежнего мира и самую малость — разрекламированную киношниками катану.

Ни Грифон, ни Лё, ни я сам по прошлой жизни навыков фехтования таким клинком не имели. Зато их имел его предыдущий владелец, и малая толика через несколько рук, если можно так сказать, досталась мне. Азы и несколько хитростей. Что-то видел Грифон — и у союзников, и у врагов, повоевал он немало. Что-то видел Ли — во время тренировок рядом с пилотами других весов и во время редких совместных учебных боёв в смешанных группах.

А ещё у меня было активированное ускорение, неукротимое желание победить и ненависть. Очень много ненависти.

Щедрой рукой плескаю в клинок энергию... и ярость.

Рубящий в голову, рубящий в щит, укол в голову, режущий по ногам, опять укол, на возврате режущий по правой руке — есть контакт, но плёнка держит.

Больше энергии! Больше ненависти! Больше скорости!

Враг сменил клевец на уже знакомый короткий тесак — видимо, самое быстрое оружие из того, что у него есть.

Вновь укол в голову, рубануть вниз под верхнюю кромку щита — отбил — резануть в голову, удар по щиту. Плеснуть ненависти в свой щит и не принять вражеский удар на него, а с силой и яростью самому ударить навстречу, пытаясь поймать остриё и сбить врага с шага. Плёнка держит! Режущий удар по правой руке и вдоль, к телу, до самой шеи — мой меч длиннее вдвое, одного отшага не хватит, есть контакт!

Из шеи врага вылетают искры. Судя по громогласному рыку — кажется, он разозлился.

— Ути бобосеньки! — сюсюкаю, как маленькому ребёнку, но он либо не слышит, либо уже не может разъяриться сильнее.

Меняю одноручный меч на похожий двуручный и, приняв очередной удар тесака на щит, веду режущий удар по правой руке снизу, к торсу, разгоняя и разгоняя лезвие. Вновь контакт! Плёнка ослабила удар, но не остановила, я знаю, что на торсе у врага теперь глубокая царапина.

Улавливаю какое-то странное движение внутри вражеского Доспеха и к встроенному ускорению добавляю ещё и от себя, как говорится, на все деньги.

Окутавшийся знакомым уже багровым свечением, тесак стремительно падает на меня. Парировать щитом — логично, но слишком рискованно, без щита я долго не продержусь... оружие надо парировать оружием! Отпускаю меч, разматываю свои кнуты-пальцы, коротким махом накидываю на тесак — целился в рукоять, но один всё же попал на лезвие, больно, хоть и не настолько, как тогда с нагинатой — и дёргаю мимо себя и за себя...

"Не твой сегодня день" — мелькнула короткая мысль, когда стремительно гаснущий, но всё равно никак не успевающий погаснуть вовремя демонический клинок входит в грудь того самого легкача, что пытался подловить меня клевцом. Дружественный огонь, приятно познакомиться.

Быстро оцениваю расклад. Отброшенный середняк отошёл ещё дальше в сторону и вмешиваться больше не собирается, вроде бы. Второй середняк стоит примерно там же, где стоял с самого начала, лишь сдвинулся на пару шагов, пропуская нас, когда под моими ударами оппонент отступил практически в центр своей группы. Дважды раненный легкач, похоже, отпрыгался. Второй легкач стоит возле другого тяжа, нервно стиснув пояс. Тот тяж тоже отошёл, пропуская нас, и смотрит очень внимательно... что любопытно — почти без негатива.

Складываю пальцы обратно, вновь подхватываю трофейный меч и старательно веду удар по щиту так, чтобы остриё провело максимально длинную линию. Есть контакт! Уже практически у самой кромки плёнка поддаётся и из щита летят искры.

Оппонент со мной, кажется, не согласен. Его дисковый топор, уже знакомо раскрутившись лишь перед самым ударом, врезается в мой щит — и словно по маслу соскальзывает мимо меня. Выпад! Всем весом втыкаю лёгкий меч в самую середину буквально недавно оставленной борозды — и плёнка не выдерживает.

Воткнуть меч удаётся совсем неглубоко, едва на десять сантиметров, но я пускаю в него очередную порцию ненависти, яростно проворачиваю и делаю шаг за спину противнику, расширяя, даже, скорее, раскурочивая пробоину.

Вновь размен ударами — моя барабанная дробь против нескольких махов тяжёлого топора, вновь отвожу удар щитом, но враг тоже не дурак и умеет учиться — топор цепляет мою ногу. Плёнка-плащ осталась где-то за спиной, а одной напитки против топора маловато. Выручают только наложенные заплатки и мой чудовищный резерв — отделываюсь царапиной, которая сразу же начинает затягиваться... очень постепенно, к сожалению.

Уже всем понятно, что бой наш грозит затянуться, и я однозначно в нём веду... как минимум — по очкам. Самое время сделать какую-нибудь гадость... У меня кроме суперприёма ничего и нет, вот его и врубаю, налегая на упрочнение Доспеха и пытаясь отбросить противника в сторону второго тяжа.

Вновь тесак, и вновь разгорающееся багровое свечение. Второй раз фокус с кнутами не выйдет, даже и пытаться нет смысла, принимать демоническую атаку на щит по-прежнему страшно...

Гнусный читер! Вливаю всю ненависть в меч — и принимаю удар клинок в клинок, спуская его к самой гарде. Да, он немного сильнее, но я, мативо, тоже не погулять вышел! Враг продолжает давить, медленно сдвигая меня назад — вторая рука у него покалечена, и он вынужден действовать только одной, а вот я не стесняюсь держать меч обеими. Секунда, две, три... Думаешь, ты сильный? Не-е-е-ет, это я сильный! У меня резерва на троих таких хватит! Четыре. Багровое лезвие начинает угасать. Пять. Шесть. Лезвие ещё светится, но больше от бессильной злобы, чем от демонической напитки. Семь.

Резко сбрасываю вражеский тесак на щит, а сам с подшагом в клинч выворачиваю рукоять и длинно режу врагу шею.

Больно! Мой щит держится, но прикосновение демонического оружия вызывает нехилую такую боль, гораздо сильнее, чем хватать кнутами-пальцами... а вот вражья защитная плёнка сдаётся не дотянув и до четверти лезвия — и я в злой радости добавляю в клинок ещё ненависти и ярости.

Враг отшатывается, я проваливаюсь вперёд вслед за мечом, противник пытается догнать падающего меня уже почти совсем погасшим тесаком — и получает пинок в держащую тесак руку.

Тесак, разумеется, вернётся, и довольно быстро... делаю что-то среднее между колесом и перекатом и на подъёме бью не глядя мечом по правой руке врага. Помнится, на левой руке пальцы были довольно хлипкие...

На правой тоже: обернувшись вновь к противнику, вижу валяющуюся на земле половинку большого пальца.

— Тухло как-то, — неодобрительно качаю головой. — Такое на стенку точно не повесишь...

Следующие две минуты уже враг с отчаянной силой и бешеной скоростью лупил клевцом по моему щиту, даже не пытаясь сменить направление удара, но я всё равно очень-очень внимательно следил за каждым замахом, изредка — исключительно разнообразия ради — отводя его удары мечом. Ну, когда успевал: разогнался он и вправду зверски.

А через две минуты он просто упал, где стоял, и, судя по тому, каким глухим звуком отозвался Доспех на пробный пинок — сгорел окончательно. Я ещё демонстративно потыкал лежащий Доспех ногой, покачал головой и вообще потянул как мог время, ибо каждая секунда — это крохотная, но капелюшечка энергии в мой, оказывается, нехило так потраченный резерв. И на йоту — но восстановленные повреждения. А их опять было порядком. И чего я ночью к мастеру Салиму не зашёл на нормальный ремонт? Ах да, срочная медитация...

Я повернулся лицом к подсократившейся группе противников, опять сошедшейся поплотнее и оказавшейся между мной и ребятами, и напоказ вздохнул, закинув меч на плечо.

— Ну-с, соседушки, какие будут предложения? — драться не хотелось даже ещё больше, чем в самом начале. Тогда я хотя бы почти совсем целый был и при нескольких резервах, а сейчас — изрядно помятый и энергии осталось едва четверть от того. Нет, если мне дадут хотя бы пару часов — я смогу повторить... наверное... ну через три часа точно смогу. А вот прям счас — лучше бы как-нибудь без драки. Только хрен я кому об этом скажу!

— Мы уходим, — заговорил, неожиданно, не второй тяж, как было бы логично на мой взгляд, а тот самый середняк, которого я приложил крылом. Остальные посмотрели на него крайне неодобрительно и долго сверлили взглядами, но тот нисколько не дрогнул — и группа, развернувшись, неспешно двинулась мимо меня на север. Отойдя метров на двадцать, середняк обернулся: — Это ещё не конец!

— Буду ждать, — я пожал плечами, и продолжил, не повышая голоса: — Только звездюлей насолю, угостить по-соседски.

Но середняк уже снова шагал за своими, и сделал вид, что не услышал.

Дождавшись, когда группа врагов скроется за поворотом и потом ещё немного — чтобы даже напитав глаза энергией не видно было никаких отсветов, я медленно, упираясь руками в колени и даже, кажется, покряхтывая, уселся на поверженный Доспех.

— Что это, мативо, было? — спросил я в пространство. — Что это за едучий звездец, язви его в селезёнку противоестественным образом об пень через колоду до седьмого колена и родителей его тоже туда же?

— Оскорбление, вызов на дуэль, ещё оскорбление и победа, — голос был незнакомый, очень хриплый и несомненно женский. — Много оскорблений.

Не знаю, как ребята, а я практически подпрыгнул... и только тут сообразил, что говорит легкач — тот самый, с почти перебитым позвоночником и с пробитой демоническим оружием грудью. "Оно живое", блин, доктор Франкенштейн просил передавать привет!

Очень медленно, действуя одной лишь левой рукой, вражеский легкач перевернулся на спину.

— Добей меня! — голос у неё был преисполнен отчаяния.

Я посмотрел на ребят, медленно отходящих от нервного напряжения. Сами они в драке не участвовали, ну, кроме одного удара как раз по вот этому самому москиту, но были готовы вступить в любой момент, даже прекрасно осознавая наши примерно нулевые шансы! Всё же есть некоторая притягательность в этом "веке рыцарства, благородства и чести". Неприятностей, конечно, тоже хватает: не обнаружься у Лю пилотский талант — и ему пришлось бы до конца жизни работать в поле и кланяться едва ли не каждому встречному... а с третьей стороны, по его воспоминаниям, жизнь в деревне не такая уж и плохая — очень простая, очень однообразная, но даже в самые плохие года не сказать чтобы прям совсем голодная и нищая. И довольно безопасная: разбойникам крестьяне неинтересны, взять нечего, кроме еды да баб, всяким дворянам и владетелям — неинтересны тем более, пока платят подати своевременно. Эдакий средневековый дауншифтинг, однако!

На этом фоне даже драки с демонами за счастье, чес-слово!

— А ты кто? — вопрос Макса был крайне справедливым. Мне вот тоже крайне интересно выяснить, что здесь происходит — со мной вообще и вокруг заставы в частности. Ну или наоборот, сильно зависит от точки зрения. И выяснение персоналий — вполне неплохое начало.

— Я? — она искренне удивилась. — Я —

* * *

* могучего Капитона Антона из рода Капитонов.

Не заржать с имени "могучего" мне удалось только потому, что использованное ею крайне архаичное слово было странным и донельзя интересным. Звучало оно примерно как "любовница", а вот по смыслу было чем-то средним между "рабыня" и "игрушка". Отдельно вымораживало, что слово было среднего рода и его можно было спокойно использовать в отношении кого угодно, дескать, это абсолютно несущественные подробности.

А ещё оно несколько перекликалось с современными терминами "лейтенант" и "ассистент"... Я не настоящий лингвист, я книжку в библиотеке взял, но мне упорно кажется, что оба возникли из попыток слегка облагородить вот это вот, убрав сексуальный подтекст и малость подретушировав уровень подчинения. М-да.

— "Могучий Антон" — это оно? — я небрежно постучал пяткой по Доспеху, на котором сидел. — Которое тебя демонским оружием проткнуло?

Я намеренно использовал средний род, хоть это и было непросто, чтобы лишний раз выразить своё презрение или превосходство в отношении поверженного противника.

Реакция на мои слова оказалась странной: она судорожно дёрнула не слушающейся правой рукой, потом медленно подтянула левую и ощупала натуральный пролом в груди справа. В отличие от раны, полученной мною в школе, эта не дымилась и не разрасталась — возможно, из-за того, что нанёсший её демон уже убит, возможно, из-за того, что жертва и сама была отчасти демоном, возможно и по какой-то иной причине. Но она точно была гораздо больше, чем должен был бы оставить тесак.

— Он... он меня предал! — голос, и без того отнюдь не радостный, теперь ещё и дрожал от горя. — А ты... ты его убил? — отчаяние и горе сменились удивлением. Похоже, изрядную часть боя моя собеседница умудрилась пропустить.

— Ну не то чтобы прям убил, если честно. Он сгорел. Сам сжёг всю свою энергию. Но это было в бою со мной, да. Он пытался убить меня, я пытался убить его, я жив, а он — мёртв. Убил — всё же нет. Победил — однозначно да.

— Получается, ты отомстил за меня? И победил моего хозяина? Прими моё служение! — её голос по-прежнему звучал удивлённо, а уж как были удивлены мы все — ни в сказке сказать, ни пером описать, Астра, вон, чуть на ровном месте не споткнулся, хотя вообще никуда не шёл, а Макс чуть не поперхнулся, хотя не то что ничего не ел в этот момент — у Доспехов даже рта нет!

Она дёрнулась всем Доспехом, ну, кроме ног — похоже, удар Астры что-то реально серьёзно повредил... а "могучий Капитон" потом доломал, скорее всего.

— Я... Я не могу выйти из Доспеха! — после ещё нескольких, всё более отчаянных судорожных рывков призналась она.

— А, это бывает! Я тоже! — небрежно отмахнулся я, стремительно перебирая доступные мне варианты смотреть. Я же помню, я точно помню, что было что-то такое сразу как я первый трофей взял...

Вот оно!

Под новым взглядом окружающий мир выглядел странно — деревья и кусты казались окутанными бледно-зелёным пламенем, такое же пламя, только чуть более тёплого оттенка, стелилось по траве. Доспехи Астры и Макса были окутаны тускло-жёлтым и бледно-оранжевым, но в центре у обоих сияла и пульсировала гораздо более яркая белая точка. Мой собственный Доспех — ну, как минимум, рука, на которую я смотрел — переливалась сполохами разного цвета, в основном холодных красно-сине-фиолетовых оттенков. Доспех Антона был мёртв, совсем, мертвее песка, на котором лежал. А вот лёгкий Доспех неизвестной девицы, собравшейся ко мне в служанки и любовницы, яркой белой точки был лишён и тоже переливался — холодными пастельными тонами от зелёного до синего.

Души. Души и духи — вот, что я сейчас рассматривал.

Не знаю, поглотила ли эта девица душу этого Антона, или он сам ею пожертвовал, или она просто сгорела, а ей хватило поглощённого духа Доспеха и полученной демонической энергии (плюс собственный резерв, который у неё сейчас явно плескался на донышке), но вывод напрашивался ровно один: она тоже, как и я, застряла в Доспехе... Гм! Идея! Дурацкая, разумеется, прям как я люблю!

— Как тебя зовут? — потребовал я от неё.

— Нежный Гладиолус, — да что ж у них за имена-то такие? Хотя, если тут у нас закос под древний Китай с мудрецами и культиваторами (а как ещё всю эту местную чугунотерапию можно обозвать?) — то вполне уместно. Это вот всякие Фреды и Греги, скорее, выбиваются из ряда. И Антоны, да.

— Я, Доспех-воин Грифон Ляуи, воин, первый своего рода, — не, ну а чо? Вот как выйду из Доспеха, как настрогаю детей! Я слегка сдвинулся на уничтоженном Доспехе и дотронулся до её правого плеча кончиком своего длинного двуручника. Плашмя, разумеется, — принимаю твоё служение, Доспех-воин Нежный Гладиолус. Служи верно!

— Кля... клянусь! — ей пришлось прокашляться, чтобы выговорить одно-единственное слово. Похоже, это был вполне себе обязывающий контракт, во всяком случае, мой резерв ощутимо просел, да и её тоже практически опустошился, заставив её болезненно дёрнуться. — До...

— Мой первый приказ: забери себе трофеем оружие предателя, что тебя ранило! — перебил я её, не дослушав. Смысл в этом вот соглашении о служении, чтобы тут же подчинённого убить? Нет, я вполне уверен, что какие-то плюшки с этого поимею... солидный бонус к шансу таки превратиться в демона вопреки собственным намерениям, например.

Убрав меч и пользуясь длиной своих кнутов-пальцев, я захлестнул её... как получилось — в основном, за ногу — и, не вставая, подтащил ближе, заодно немного сдвинувшись, чтобы не перекрывать доступ к арсенальному поясу.

То, что она знала, чего я от неё хотел — меня не удивило... в отличие от её дальнейших действий: управляясь одной только левой рукой, она достала слегка изогнутый, заточенный только с внутренней стороны кинжал сантиметров сорок длиной, ловко вырезала гнездо с тем самым тесаком, приложила его к своему поясу, и как только оно заняло своё место — отрубилась.

— Это займёт её на какое-то время, — пояснил я ребятам, как и я, пребывающим в непреходящем охренении от случившегося, только сильнее. — Да, я тоже в полном ах... ах, каком сильном удивлении, но предлагаю сейчас вернуться на заставу и сдать это начальству. Пусть они думают, им по званию положено. Авось да смогут что-нибудь полезное узнать у этой... Гладиолуса.

Взвалив на плечи своё приобретение, я двинулся обратно к заставе. Ребята в некотором отдалении последовали за мной. Ощущения у меня были престранные: с одной стороны — ещё одна победа против сильного противника, когда шансы были точно не в мою пользу. С другой же — странная девица, как и я, застрявшая в Доспехе, и которая теперь вроде как перешла под мою руку и я за неё в ответе. И которая вроде как может ответить на массу интересных вопросов, когда очнётся — с упущенным мною из вида незначительным нюансом, что сразу после застревания в Доспехе я ещё и в медитации застрял на неделю с хвостиком, каковой недели сейчас нет вот совсем, и даже хвостика.

В любой неприятной ситуации всегда возникают два вопроса: "кто виноват?" и "что делать?", и люди, соответственно, делятся на две категории — кто на какой вопрос ответ ищет. Я всегда предпочитал не искать виноватых, а исправлять косяки, невзирая на их авторство. Не то чтобы сам как-то уж особенно много косячил, просто косяк в любом случае исправлять придётся, и очень часто получалось, что чем раньше начнёшь — тем меньше получишь проблем... как говорили друзья-компьютерщики — быстро поднятая винда не считается упавшей.

Вот и сейчас, шагая с лёгким Доспехом на плечах, я перебирал доступные мне варианты... и неизменно возвращался к одному и тому же: медитация.

Я так и не закончил с перевариванием кнута, который стал моими пальцами. Я так и не понял, что это была за хрень непосредственно перед этим превращением. Я не закончил разбираться с имплантированными заплатками, а там было много интересного. Я даже не уверен, что я с первым трофеем закончил разбираться! А тут ещё и эта вот... "игрушка", понимаешь... с явно магической клятвой.

И потом ещё надо её будет по медитациям погонять и расспросить с пристрастием.

— Ребят, вы там уснули, что ли? — я обернулся к отстающим подчинённым, поправив ношу.

Выглядели они хреново: тёплое свечение Доспехов ушло в холодные оттенки и стало каким-то грязным, яркие белые точки потускнели и стали размываться в кляксы цвета плесени. Ну это даже не закат, чтобы на него материться, а какой-то просто полный конец обеда!

— До заставы! Бегом! Марш! — использовал я свой самый командный голос и сам побежал следом за перешедшими на вялую трусцу бойцами, старательно их понукая.

Через десять минут, миновав предупредительно распахнутые ворота заставы, я с третьего раза добился от подчинённых выхода из Доспехов и сдал их подошедшему медику.

— Подозреваю отравление демонической энергией, — сообщил я ему. — Вроде бы, новых травм у них не было... и в прошлый выход серьёзных не было...

Я вспомнил про трофеи и как они подействовали на меня, особенно первый.

— Возможно, ещё и перегруз энергетики...

Я посмотрел на стоящие Доспехи, к которым как раз примерялись грузчики из Кузни.

— Уважаемые, — обратился я к ним. — Прошу с этими Доспехами соблюдать максимальную осторожность, они могут быть изрядно загажены демонической энергией.

Посмотревшие на меня вначале весьма неодобрительно, грузчики резко посерьёзнели, когда поняли, что речь идёт о бережном обращении не с Доспехами, а с ними самими.

— Мы побили несколько демонов, ребята могли... вляпаться, — пояснил я.

Когда и откуда грузчики достали толстенные рукавицы — я не заметил. Такое впечатление, что с самого начала в них работали... даже спали в них же.

— А этого куда? — старший грузчик ткнул мне за спину, и я с удивлением обернулся, лишь потом сообразив, что речь про Гладиолус.

— А, это я счас капитану покажу, а там уж как он решит, — я отмахнулся свободной рукой, мол, ерунда, не о чем говорить... и пошёл к, собственно, капитану.

Противного деда я не увидел, зато увидел Чачу — впервые на моей памяти никуда не бегущего, а чинно пьющего чай на пару с капитаном.

— Вот! — я относительно аккуратно опустил лёгкий Доспех на пол веранды. — Не то пленный, не то перебежчик. Зовут Нежный Гладиолус...

— Да, хозяин? — не приходя в сознание отозвалась та.

— Это же женское имя? — встрял не скрывающий удивления помощник капитана.

— Ага, и она дала мне клятву служения, — кивнул я. — После того, как её прежний хозяин её предал, а я его убил, отомстив за неё. На самом деле во время драки я отвёл атаку врага демоническим оружием, а удар попал в неё, — я указал на пролом в груди. — Она была рабыней этого демона, а теперь, видимо, стала моей. А, и ещё она тоже в Доспехе застряла.

Вывалив на начальство все те подробности, которые я не хотел доверять связи, я уставился на капитана с чувством глубокого удовлетворения и выполненного долга.

— И что теперь? — спросил он, явно слишком замотанный, чтобы думать.

— Её можно допросить, — подсказал я.

— Северяне на допросах очень редко говорят, даже люди... психи упоротые, — добавил он практически про себя, но я расслышал.

— Гладиолус, какая задача стояла перед вашей группой?

— Пройти на вашу территорию. Найти мобильную группу в составе короткого звена. По возможности обратить, при невозможности — уничтожить, — ответ был дан без малейшей задержки, абсолютно ровным, лишённым любых эмоций голосом. А я чуть не подпрыгнул.

— Гладиолус, как планировалось обращать? — мне очень не понравилось состояние ребят после боя, в котором они даже не участвовали.

— Заразить спорами чёрного папоротника. У сильного Ге Додо из рода Ге было несколько наготове.

Чёрный папоротник упоминался в той самой книге, которую Пион мне подсунул в самом начале наших экспериментов по чтению. Растение интересное, имеет много полезных применений, но самое главное — его споры энерговосприимчивы, их можно как энергией напитать, так и заставить её отдать.

— Уважаемый Му Чача, — начал я вполне официально, заставив его скривиться. — Необходимо предупредить Кузню, что на тех двух Доспехах споры чёрного папоротника. Я уверен, что мастер Салим знает, что с ними делать. Также необходимо предупредить медика, как именно ребят отравили демонической энергией, полагаю, это поможет в лечении. Времени прошло немного... не слишком много... надеюсь. Полагаю, мне лучше направиться в Кузню. Гладиолус?

— Да, хозяин?

— Жди меня здесь. Отвечай на заданные вопросы. Если не знаешь ответ — так и говори.

— Да, хозяин.

Вслед за Чачей я вышел наружу и уже через пару минут добежал до Кузни.

— Здравствуйте, мастер Салим! — начал я прямо с порога, едва его завидев. — Два наших Доспеха, что вот только что доставили. Их обсыпали спорами чёрного папоротника, и скорее всего — до упора напитанными демонической энергией. Надеюсь, вы знаете, как привести их в порядок, и очень надеюсь, что ваши работники не пострадали!

Мастер выглядел усталым — а кто сейчас не выглядел, после нелёгких суток без сна? — но довольным.

— Да, Лё, я сразу это понял. И это просто потрясающий подарок, на самом деле! Споры не успели отдать и четверти запасённой энергии, а демоническая энергия просто чудо как хороша для закалки брони!

У меня в голове щёлкнуло.

— Уважаемый мастер Салим, а ведь у нас на заставе сейчас введено военное положение... — начал я вкрадчиво.

— Верно... — мастер насторожился. — Угроза нападения и прочие обстоятельства не оставили командованию иного выбора.

— А при военном положении для ускорения работ допускается, по взаимному согласию сторон, принимать трофеи по упрощённой схеме во взаимозачёт проведённого ремонта и обслуживания Доспехов...

— Ну разумеется, уважаемый воин Ляуи! — мастер мою идею понял с полуслова и если бы его улыбка стала шире ещё хоть чуть — она бы сошлась на затылке. — Всегда приятно видеть, что молодое поколение вовсе не столь бестолковое, как иной раз склонны брюзжать старики вроде меня!

— В таком случае, уважаемый мастер Салим, всецело полагаюсь на ваш обширный опыт! Порекомендованные вами улучшения показали себя весьма достойно, но прошу принять во внимание, что мы, скорее всего, вновь, и не единожды, столкнёмся с демонами, и было бы в высшей степени полезно иметь против них дополнительную защиту, если есть такая возможность...

Раскланявшись с просто-таки до неприличия довольным кузнецом, я отправился обратно к капитану.

Гладиолус по-прежнему лежала на веранде, где я её положил, так и не придя в сознание, и монотонным голосом отвечала на разнообразные вопросы. Увидев среди спрашивающих того самого деда я ничуть не удивился. Подозреваю, что он приходился нашему капитану кем-то очень старшим, причём, скорее всего, сразу и по родству, и по званию. Вопросы задавались самые разные, а вот ответы на них чаще всего получались очень одинаковые: "не знаю".

Если подытожить всё же собранные сведения, то в сухом остатке получалось, что "могучий" (это титул демона, как и "сильный") Антон её много трахал, немного тренировал (но довольно жёстко и продуктивно) и брал с собой на задания в качестве разведчика и "легкача вообще" (потому и тренировал). О мало-мальски глобальных целях его она не знала ничего (ну, кроме стать сильнее — они там все на этом повёрнуты, и детсадовское "мой папа сильнее твоего" у них озвучивается на полном совершенно серьёзе и даже уже очень-очень сильно после детского сада, равно и среди таких вот "подстилок" тоже принято меряться крутизной патрона), задачи перед выходами он ей ставил лично и конкретно на один выход, в общем, толку с неё было примерно ноль.

Если не считать того, что она — недообращённый полудемон (в смысле квартерон примерно, полагаю, меня самого тоже можно куда-то в эту же категорию определить) и действительно хороший пилот. Доспех её заточен под разведку: в первую очередь — сенсорика, во вторую — скрытность, всё остальное — по остаточному принципу. Отсюда и упор на одноручное оружие — мол, истинные бойцы предпочитают двуручное и в щитах не нуждаются. Как покойный Антон "не нуждался" в щите — я видел сам, хороший щит, крепкий, правда, не крепче моего, хоть и побольше.

Зато мы подтвердили часть слухов (про ту же одержимость силой, и что практически все, вставшие на путь обращения, предать не способны, скорее умрут, а то, что она попала в трофеи — ситуация совершенно обычная, просто новый хозяин оказался с не той стороны, ну и многократно упомянутое "отомстил" несколько выбивалось из ряда, но тоже не сказать чтобы сильно).

Я считал, что в этом мире хреновато? Да тут просто охренеть, как хреново!

На этом капитан прекратил расспросы, хотя дед, кажется, собирался что-то спросить ещё раз — не то по третьему, не то по четвёртому кругу, и передо мной встала неожиданная проблема: а что с ней делать дальше?

Примерно в этот момент прибежал посыльный от медиков, которые благодарили за своевременную помощь с точным диагнозом и обещали вернуть ребят в строй в рекордные сроки — вот буквально завтра к вечеру.

В дверях уходящий посыльный от медиков столкнулся с входящим посыльным из Кузни, который сообщил, что Доспехи в полном порядке и готовы к бою, и что с таким трудом добытые трофеи мастер Салим провёл как взаимозачёт на какую-то совершенно астрономическую сумму, на которую уже приготовил наиболее подходящие по его мнению заплатки.

Посмотрев на свою... ну пусть будет служанку, я, типа, добрый хозяин, да... даже добренький, вспоминая одну прелес-с-сть, я наконец сообразил задать вопрос, с которого следовало бы начать:

— Гладиолус, как скоро ты очнёшься?

— Не знаю, — ну да, логично, и сам же ей велел...

— Гладиолус, сколько примерно времени тебе нужно, чтобы полностью восстановиться?

— От десяти до пятнадцати часов, — на этот раз ответ последовал без промедления. Хорошо, но слишком долго.

— Гладиолус, сколько примерно времени тебе нужно на восстановление, чтобы нормально передвигаться?

— От четырёх до пяти часов, — ага, а вот это уже приемлемо!

— Гладиолус, трофей ассимилирован полностью? И если нет, то сколько примерно времени до завершения ассимиляции?

— Да, — мне понадобилось некоторое время, чтобы сообразить, что это не образчик женской логики, а корректный ответ на мой вопрос, просто не развёрнутый.

— Пойду отнесу... это... в Кузню, — со вздохом сообщил я капитану. — Может, что посоветуют или помогут починить...

7.

Астрономическая сумма, немного превышающая моё жалованье за два года, составила почти десятую часть от того, что начальство уже потратило на наши апгрейды. Самый сложный для меня вопрос — как эти деньги делить. Чисто теоретически, я могу всё забрать себе — как единственный реально сражавшийся. С другой стороны, совесть, бессердечная сволочь, тыкала палочкой и напоминала, что эти самые споры принесли на себе именно ребята, и в процессе чуть коней не двинули, если не хуже. Та же самая совесть ещё очень намекающе косилась в сторону Гладиолуса, которую было бы неплохо подлечить и тоже как-нибудь по минимуму прибарахлить. Допустим, нам, как застрявшим, подойдут самые-самые дешёвые заплатки из тех, что ещё остались (хотя лучше бы сначала дождаться, чтобы она очнулась), а ребятам — что-нибудь более востребованное... даже с ассимилированными трофеями не стоит чрезмерно задирать им "пусковую ёмкость" Доспехов.

Но тут вылезает ещё один момент: ребята сейчас в больничке, и выйдут оттуда только завтра. Набирать новую команду — нет никакого смысла, во-первых, придётся заново слаживаться ради одного дня, во-вторых, им к новым Доспехам привыкать, подозреваю, что после наших... приключений, в смысле, как мы над этими Доспехами надругались — это не самый тривиальный процесс будет.

Словом, в голове крутились какие-то смутные воспоминания про пиратов и всяких ландскнехтов, но толку от этого особого не было. В конце концов, решил спросить совета у мастера Салима: он свой ассортимент лучше знает, Доспехи тоже пощупал, вот только на Гладиолус пусть ещё глянет.

Мастер Салим встретил меня в уже знакомых рукавицах — громоздких и явно неудобных, таких же, в которых грузчики Доспехи грузили после моего предупреждения. И действия его меня несколько насторожили: глядя на меня с каким-то прямо охотничьим азартом, он медленно обошёл меня кругом, пристально изучая каждый элемент брони.

Эпическая сила, а с чего я решил, что враги собирались только ребят заражать? Я же, блин, практически во всех стычках всегда лез вперёд, с закономерным результатом в виде как лишних повреждений, так и дополнительных очков за победы! Стало как-то даже как-то нехорошо, даром, что железный. Был бы живой — побледнел бы наверняка, и сильно.

Впрочем, судя по несколько недовольному виду, ничего предосудительного кузнец не нашёл... буду считать это хорошим знаком: или и не было ничего, или осыпалось уже, не успев сильно навредить. Вполне вероятно — я их главнюка знатно выбесил и потом очень активно маневрировал во время драки. С третьей стороны — тот середняк, который на себя командование взял, явно не считал свою сторону проигравшей... как, блин, всё сложно!

А мне опять придётся медитировать, искать и исправлять чужие изменения, что ж за напасть-то такая! С такими раскладами мне, похоже, надо вообще половину времени в медитациях проводить! Или даже больше.

— Вот. В некотором роде трофей. Нежный Гладиолус.

— Да, хозяин? — вопрос "трофея" заставил Салима дёрнуться. Мне вот очень интересно, как она ухитряется и на вопросы реагировать, и из медитации не выпадать!

— Продолжай медитацию, — велел я, вновь обернулся к кузнецу и, кивком спросив разрешение, уложил её на ближайший верстак. — Тоже застряла в Доспехе. Повреждение хребта и ранение демоническим оружием в грудь. Без дополнительной помощи через несколько часов сможет двигаться, к ночи или завтра к рассвету — восстановится полностью. В свете угрозы нападения хочу привести её в боеспособный вид побыстрее.

— А она, вообще, кто? — задал мастер совершенно понятный вопрос.

— А она — моя трофейная рабыня, — со вздохом сообщил я. — Я её прежнего хозяина убил... как раз он её демоническим оружием и ранил. Она предложила службу, а я согласился. Четверть резерва на клятву улетело...

— Гм... Демоническое оружие, говоришь? — кузнец явно воспринял мои слова скептически.

— Она сама полудемон недообращённый, — я пожал плечами. — Возможно, они это легче переносят.

Салим, внимательно осматривавший Гладиолус, и уже было собравшийся снять рукавицы, резко отодвинулся от верстака, практически отпрыгнул. Посмотрев на меня осуждающе, мол, предупреждать же надо, он подошёл к стеллажу с инструментами и взял небольшой футляр, как оказалось — заполненный очками и моноклями разного размера и цвета. Непростыми, судя по всему: обращался он с ними куда бережнее, чем с заплатками стоимостью в моё годовое жалованье.

Последовательно перепробовав несколько из них — и несколько раз собрав "бутерброд" аж из трёх стёкол — он с некоторым даже разочарованием констатировал, очень напомнив Кролика из мультика про Винни-Пуха:

— В самом деле демон. Слабый, стабильный, не фонит... Даже неинтересно... — но рукавицы всё же не снял.

По поводу ремонта Гладиолуса он меня ничем не обнадёжил — мол, надо, чтобы сначала из медитации вышла, и тогда уже по живому править, а вмешиваться в чужую медитацию — очень, очень плохая идея.

Рассудив, что в случае какой срочной надобности начальство знает, где меня искать, а мастер Салим сумеет из медитации как-нибудь выбить, если я совсем уж углублюсь до полной невосприимчивости, я приступил к столь востребованному процессу прямо в углу мастерской, чтобы далеко не ходить, рядом с верстаком, на котором так и лежала Гладиолус.

Помнится, в прошлой жизни я что-то слышал про совместные медитации, которые позволяли наладить какой-то там духовный контакт между людьми. В этом мире про что-то похожее слышал Рю Шестипалый, но у "обычных" культиваторов, в смысле, обладающих развитой энергетикой, но не имеющих таланта к пилотированию Доспехов, а потому служащих в обычных войсках в качестве элитной пехоты. С Доспехом такой пехотинец тягаться не мог, слишком уж сильным козырем является слияние со стальным големом, но вот простых людей косил десятками, а большая группа их могла и пилота на Доспехе банально измором взять. И вот у этих как раз бойцов какого-то экзотического направления вроде бы по слухам была методика этой самой медитации после которой два человека сражались как один. Не в смысле, что вполсилы каждый, а ровно наоборот, с невероятной координацией и взаимодействием, за счёт этих самых координации и взаимодействия повышая общую эффективность кратно.

В общем, увидев в своём бедном искорёженном внутреннем пространстве очень подозрительную дыру, через какие-то лишние (совершенно лишние!) измерения ведущую куда-то, я сначала сильно насторожился, а потом осторожно-осторожно заглянул в неё одним глазком. Дыра вела в небольшой пузырь пространства, с маленьким прудиком и садиком вокруг него, а на совсем уж крохотном пляжике лежала сильно израненная собака, самого что ни на есть дворняжного вида, тяжело вздыхающая, изредка поскуливающая и методично зализывающая свои многочисленные раны. Дыра, через которую я на это смотрел, некоторым категорически непонятным (многомерным, мативо!) образом выворачивалась наизнанку и превращалась во вполне себе обычную стальную цепь, заканчивающуюся на ошейнике собаки. Досталось собаке изрядно, но помирать она не собиралась точно.

В принципе, всё было понятно, просто неожиданно, особенно интерпретация. Как-то я был о себе лучшего мнения. Гладиолус в этом окошке выглядела не только потрёпанной, но и тощей, так что я, не особо задумываясь, мысленно кинул ей кусок мяса. На косточке, чтобы потом ещё и погрызть для удовольствия было что.

По крайней мере, такой у меня был порыв, который вылился в потерю примерно четверти моего нехилого резерва. Собака в окошке, скуля в два раза громче и почти непрерывно, волоча не слушающиеся задние лапы с явным трудом проползла те два метра, на которые я промахнулся, и с утробным рычанием, изредка перемежающимся поскуливанием — вроде бы даже скорее радостным, нежели страдальческим — вгрызлась в подачку. Ладно, будем считать это не дурацкой авантюрой, а высокорискованными инвестициями. Смысл тот же, но звучит гораздо красивее.

Зато наблюдение за моей... ну пусть будет служанкой — всё же мне, как выходцу из просвещённого (ага, аж три раза) мира рабство категорически не близко — подкинуло интересную идею. Вот это вот моё пространство, много-много-мерное, пере-пере-путанное и вообще ужас-ужас-ужас — это просто некоторое представление моего состояния... моей энергетики или что оно там такое. Самое главное — вот вообще неважно, что именно оно представляет и насколько точно, важно, что я могу на это представление влиять, и через это — влиять на представляемое... Короче, типичная симпатическая магия, и мне совершенно не нужно знать, как она работает! Мне нужно просто найти неправильности и починить их, и конкретный вид может быть совершенно любым! Я попытался представить себе похожий пузырь пространства и понял, что это плохая идея. Ни садики, ни прудики, ни копипаста меня не прельщают вот совсем.

А что будет хорошим представлением?.. — додумать мысль я не успел, оказавшись в кабинете, где, похоже, только что случился маленький такой ураганчик... после большого такого погрома — большой ураган тут бы не поместился. Шкафы отодвинуты от стен, некоторые упали, повсюду валяются книги и бумаги, некоторые наверняка совершенно посторонние, некоторые нужные, но однозначно на выброс, ибо слишком пострадали и проще заново восстановить, некоторые просто помятые или разлетевшиеся на множество листов... Словом, обыкновенный чудовищный бардак — и я знаю что с ним делать, а самое главное — умею!

Поставить шкафы на место было делом нескольких минут, а следующие три часа я занимался безжалостной сортировкой на то, что представляет ценность, и то, что можно/нужно/придётся выбросить — не обязательно потому, что оно не представляет ценности, но если сделать заново с нуля на круг выйдет быстрее и проще, чем восстанавливать, то... Самое сложное на этом этапе — это не поддаваться эмоциям, а методично и рационально оценивать.

Вторая куча росла гораздо быстрее, но это было насколько огорчительно, настолько же и ожидаемо.

С удовлетворением выйдя из медитации — ибо в кои-то веки не внешние обстоятельства потребовали от меня прерваться, а я сам поставил некоторую логическую точку в процессе — я потянулся, ощущая в своём стальном теле непривычную уже лёгкость.

Буквально тотчас же зашевелилась и Гладиолус. Доспех её всё ещё зиял двумя проломами, но как минимум она уже могла двигаться, в том числе и ноги, хоть её состояние явно доставляло ей массу неприятных ощущений.

— Спасибо, хозяин! — начала она с глубокого поклона, безошибочно повернувшись в мою сторону.

Я всё-таки сумел не спросить "за что?" — три часа ударного труда по разбору малопонятных документов порядочно стёрли в моей памяти предшествующие события.

— Состояние? — спросил я вместо этого после короткой заминки.

— Двигаюсь свободно. Сражаться не могу... почти совсем.

— Так... — я огляделся по сторонам. Мастера Салима в поле зрения не наблюдалось, зато был какой-то смутно знакомый немолодой дядька, старательно перебирающий на верстаке железяки — видимо, детали ремонтируемых Доспехов.

От моего вопроса по поводу мастера Салима или кого-нибудь, кто мог бы помочь с ремонтом и заплатками он сначала дернулся, не услышав наше приближение, а потом вызвался помочь сам, сразу же велев пристраивать Доспехи на верстак и выходить. Услышав моё пояснение, что я — тот самый Лю, который в Доспехе застрял, и что теперь нас таких застрявших двое, он ненадолго задумался, а потом всё равно велел лезть на верстак, мол, теорию он знает, а где теория — там и практика.

Звучало это вот совсем не убедительно, однако результат оказался ничуть не хуже, чем у его, надо полагать, начальника. Он ловко и аккуратно наложил стандартные ремонтные заплатки, по каким-то своим соображениям выбирая из нескольких абсолютно одинаковых на мой взгляд, постучал кувалдочкой, кое-где подлез фомочкой — ибо разобрать живой Доспех, в отличие от обычного, возможности не было — и я почувствовал себя, как новый!

С Гладиолусом возни оказалось намного больше, ибо повреждения у неё были гораздо более серьёзные, пусть и всего два. Особенно мешала невозможность снять элементы брони, чтобы нормально добраться до внутренних структур. К счастью, Гладиолус, как и я, боль теперь практически не чувствовала, так что можно было не церемониться. До скрипа отжав бронепластину на спине каким-то небольшим местным аналогом домкрата, он засунул под неё обе руки по локоть и долго что-то там пытался нащупать, не снимая своих монструозных рукавиц, а потом ещё почти столько умащивал на правильное место выбранную заплатку. Выглядело это исключительно некомфортно, даже немного непристойно, и я ощутил что-то даже вроде ревности, наблюдая за происходящим. Что уж по этому поводу подумала сама Гладиолус я и вовсе без понятия: лицевые маски Доспехов никогда не предназначались для отображения эмоций, и вообще больше служили подсказкой, мол, перёд — с этой стороны...

Рана на груди оказалась сложнее — части пластины вмялись внутрь, и кузнецу никак не удавалось их подцепить, чтобы должным образом выправить, чтобы они хотя бы перестали давить на внутренние структуры. Посмотрев с минуту на его потуги, я предложил свою помощь — да, пальцы у меня довольно толстые, особенно на правой руке теперь, заметно потолще той фомки, которой мастер орудовал, зато и усилие я могу приложить побольше, и упор мне не нужен, нет риска повредить и без того уже повреждённые внутренние слои Доспеха.

Идея была неплохой, проблема была только в том, что и я, и Гладиолус — оба Доспехи... в смысле пилоты... В общем, у обоих нехилая такая энергетика, которая не совпадает. Засовывать пальцы в пролом, чтобы ухватиться за его края, было весьма неприятно — не так больно, как хвататься за чужое демоническое оружие, но примерно как пытаться выловить ложку в тазике с очень горячей водой. Судя по тому, как дёрнулась и что-то прошипела Гладиолус — ей было ещё хуже.

— Так. Так не пойдёт. Идея хорошая, но ты сопротивляешься...

— Нет, хозяин! — перебила меня она, не скрывая испуга, — Я не...

— Цыц! — теперь уже я перебил её. — У нас с тобой энергетика разная, отсюда и сопротивление, потому и тебе больно, и даже мне некомфортно...

— Надо... синхронизировать... энергию... — она произнесла это так, что было сразу понятно: этот вариант, конечно, лучше, чем лезть пальцами прямо как есть, но не намного и лично она не уверена, что и он вправду лучше.

— Гм. И как вы это делаете? — мне было реально интересно, потому что если у нас получится, то можно будет друг с другом делиться, и это открывает преинтересные перспективы.

— Прошлый хозяин... вливал... свою энергию... в моё ядро... сам и спорами... по одной... ровно столько, чтобы только... перекрасить... а не обратить сразу, — говорила она через силу, с трудом выдавливая из себя каждое слово.

Звучало это вполне логично и весьма мерзко. Одновременно и помучить, и привязать, и усилить, и подчинить. Я прислушался к своим ощущениям. За время медитации я успел набрать немного больше половины резерва, плюс в авоське ещё оставалось, невзирая на все мои над ней измывательства. И связь с Гладиолус тоже была на месте...

— Держись крепче, — я указал ей на верстак. — Если будет больно — сразу говори.

Я аккуратно потянулся через связь — вот буквально одним пальчиком, постепенно его вытягивая на полную длину, только как бы мысленно, ибо в реальности они уже после полуметра становились практически неуправляемыми. Потянулся-потянулся... и нащупал что-то безусловно моё, в смысле, принадлежащее мне, но ещё не совсем, пока немного чужое... Вот как свежепересаженный куст на даче — вроде, грунт у соседа такой же, и навоз на удобрения у одного поставщика брали, а разница есть. И в этом вот почти своём я нащупал нечто однозначно чужое. Словно осколки битого стекла в мыльной воде, когда посуду моешь, только, разумеется, ни разу не похоже.

И в это вот холодное и колючее чужое я и стал осторожно вливать свою энергию... Как с трофеем, практически, только медленнее и деликатнее, наверное. Гладиолус зашипела.

— Больно? — спросил я.

— Нет. Продолжай, — односложно ответила она, мотнув головой.

Я вновь стал вливать энергию, вымывая чуждое присутствие, и Гладиолус вновь зашипела, изредка дёргаясь и резко то вздыхая, то выдыхая — ну, точнее, так, наверное, было бы, будь она живым человеком, а не застрявшей в Доспехе душой. Тем не менее, не похоже, будто ей больно, и я усилил напор, пока с неслышимым щелчком что-то в ней не сломалось, а сама она, резко дёрнувшись, с длинным полузадушенным хрипом не упала обратно на верстак.

На этот раз никакого дискомфорта я не ощутил, и она, кажется, тоже, но всё равно решил уточнить:

— Если больно или даже просто неприятно — сразу говори, нет смысла терпеть.

— Нет! Продолжай! — так же коротко даже не ответила, а потребовала она.

Под руководством кузнеца я методично поддевал и выправлял вмятые куски брони, где одним пальцем и очень осторожно, а где — всеми тремя и изо всех сил. И всё это время Гладиолус тихо шипела на разные тона, изредка с резкими выдохами дёргая то рукой, то ногой. Похоже, процесс вызывал у неё довольно сильные ощущения, но считать их неприятными она упорно отказывалась, мазохистка какая-то...

Добравшись до внутренних слоёв её Доспеха, я столкнулся с ещё одной непредвиденной сложностью: не хватало длины пальцев, точнее, контроля на необходимой длине, пришлось долго подбирать оптимальный баланс, загибая самые кончики и растягивая середину. Практически тотчас же обнаружилась и ещё одна проблема: если в ответ на шевеление внешней брони Гладиолус изредка слегка вздрагивала, то теперь она сильно дёргалась на каждое моё движение, по-прежнему настаивая, что ей не больно и чтобы я продолжал.

— Может, тебя зафиксировать, чтобы работать не мешала?

— Да! — ответила она не сразу и с каким-то нездоровым воодушевлением.

Переместив её с обычного верстака на стапель для лёгких Доспехов и тщательно закрепив торс, я продолжил работу — уже не отвлекаясь на её шипение, рывки конечностей и невнятные восклицания.

На выправление внутренней структуры ушло ещё примерно с полчаса, и я вновь вернулся к другому важному вопросу:

— Скажите, уважаемый, а что бы вы порекомендовали из имеющихся вариантов на мою долю? — после несообразно долгих размышлений, я решил поделить нежданный доход довольно просто: по одной доле Максу и Астре, две доли мне, как командиру, а Гладиолус вообще не считать, ни в плюс, ни в минус, в смысле, ни как добычу, ни как участника. Пока, по крайней мере. Поначалу меня изрядно смущало, что я забираю половину общей добычи, а потом я подумал: а какого, собственно, хрена? Без моей помощи они оба влипли бы ещё хуже! Не, ну так-то без меня вообще всё сильно по-другому было бы, но речь не о возможном, а об уже случившемся. — И для меня, и для Гладиолус? Что-нибудь с большим увеличением плотности энергии или ёмкости.

— Хозяин... — очень неуверенно начала она, но я её перебил.

— Посмотри на размер своего резерва и скорость восстановления.

— Нет, хозяин! — ей явно потребовалось немалое мужество, чтобы возразить. — Не резерв! Плотность! Лёгкому Доспеху плотная энергия — плохо!

— Плотная энергия увеличивает и силу, и прочность, — я посмотрел на неё скептически, уж не знаю, насколько это было заметно со стороны. — Что в этом плохого?

— Лёгкий Доспех должен быть быстрым!

— У тебя же сильный тяжёлый? — слегка поддел её я, но не скрывая совершенно искреннего интереса.

— Но не из тяжёлых же! И даже не из средних! — она искренне удивилась, а я задумался. Одну заплатку с заметным увеличением плотности мастер Салим у меня отобрал и поставил на средний Доспех Максу, но, во-первых, плотность она увеличивала не так сильно, как остальные, и добавляла больше резерва, чем пусковой ёмкости, зато неплохо укрепляла броню и снижала фоновые утечки. А вот из тех заплаток, которые он отобрал для лёгкого Доспеха Астры — не было ни одной, которая бы увеличивала плотность энергии хоть сколько-то заметно. Ёмкость, резерв — да, были, а вот плотность — нет, плотность практически вся мне ушла, и совсем чуть — Максу на средний. В результате у меня плотность энергии увеличилась весьма существенно, но вот никаких ощутимых минусов от этого я не заметил... Гм! С другой стороны — я не пилот, а застрял в Доспехе, возможно, влияет не сама плотность, а разница между пилотом и Доспехом? Которая в моём случае, внезапно, по определению равна нулю.

— Любопытственно... Ну ладно, — задумчиво согласился я, всё ещё не до конца убеждённый. — Мастер Салим говорил, что он уже подготовил заплатки, но ситуация несколько изменилась: Макс и Астра в ближайшее время в бой выйти не смогут, а у меня появилась... подопечная. Надо её не только отремонтировать, но и подтянуть как-то... немного...

Оказалось, что мастер Салим близко к сердцу принял мои предупреждения о возможных новых стычках с демонами, и приготовленные им заплатки так или иначе должны были в этом помочь. Было их, к сожалению, маловато, да и эффект от них скорее предполагался, нежели гарантировался. Укрепление брони с напиткой будет немного действеннее против демонической энергии, несколько лучше изоляция своей энергии внутри и чужой снаружи, ну и та самая закалка с использованием тех самых трофейных спор — сделанные лично мастером Салимом пять заплаток... способных укрепить лишь одну деталь каждая — из почти двух десятков у стандартного Доспеха.

Рассудив, что разведчику прямое усиление не так критично, как мне, активно лезущему вперёд, я решительно присвоил две заплатки из пяти. Одна пошла на правый наплечник, а вторую я хотел использовать на щит, но сколько ни бился — так и не смог её прижать к металлу ни с одной стороны, немало озадачив присутствующих. Пришлось пустить её на левый наплечник, для симметрии.

Для Гладиолуса кузнец нашёл какой-то давным-давно валяющийся визор — в смысле, узкую металлическую полоску, крепящуюся на уровне "бровей" Доспеха и доходящую до самых "ушей" по бокам — который так никто и не захотел приобрести, ибо офигительно усиливая сенсоры он заодно изрядно подымал пусковую ёмкость, при этом почти ничего не добавляя к рабочему резерву. Редкостная бяка для нормального пилота и абсолютно безболезненный размен, когда в Доспехе застрял. Ещё одна заплатка ставилась прямо на скелет, чем ближе к центральному ядру — тем лучше, усиливая и расширяя действие проецируемых вовне способностей, как раз вроде стелса. Пролом в нагруднике пришёлся тут как нельзя кстати — собственно, в том числе и поэтому и не заделали его сразу, как с внутренними слоями закончили.

Всё это время Гладиолус так и лежала, зафиксированная в стапеле, перекладывать её на верстак для финальных работ не было ни малейшего смысла, и её это, похоже, вполне устраивало, во всяком случае, мне почему-то показалось именно так. Завершение ремонта внешней брони потребовало довольно много времени и материалов — часть металла в проломе словно испарилась — но сложным не было. На протяжении всего процесса, пока я под руководством кузнеца подпитывал накладываемые листы брони, она продолжала шипеть и дёргаться, пусть и не так сильно, как во время ремонта внутренней структуры, но и не пытаясь сдерживаться, как во время первых манипуляций с бронёй.

Всё время — и в медитации, и потом — я подсознательно ждал тревоги, срочного вызова от командира, да вообще чего угодно, вплоть до падения метеорита с неба, но всё было подозрительно тихо и спокойно. Ну, пока мы не добрались до моей кельи, где я собирался продолжить медитацию... да, хороший план. Был.

— Хозяин, пожалуйста... — едва я закрыл за нами дверь, Гладиолус бухнулась на пол, сложившись чуть ли не в кубик. — Простите, хозяин! Пожалуйста, не надо больше!

— Чего не надо? И называй меня Лю, так короче, — я, мягко говоря, выпал в осадок.

— Я ваша игрушка, хозяин, но, пожалуйста,, не надо больше играть... при посторонних... так сильно... — судя по голосу, пребывала она в самых что ни на есть растрёпанных чувствах. Тут и страх, и отчаянная заячья храбрость, и надежда, и... ещё много всякого разного, в чём я не стал даже пробовать разобраться...

Потому, что у меня неожиданно возникло подозрение. Я посмотрел мысленным взглядом на нашу связь и очень-очень аккуратно вытянул обратно ту самую энергетическую нить, через которую вливал энергию для очистки и синхронизации.

— Спасибо, хозяин Лю! — это было сказано с искренней и очень глубокой благодарностью, а потом она просто вырубилась, так и не разложившись обратно... а ничего так, к слову, компактненько, для перевозки, наверное, дюже удобно...

Но это получается, что я её всё это время... энергетическим щупальцем прямо в душу? И ей, похоже, понравилось? Да я, блин, душевный хентайный монстр! Достижение, несомненно, выдающееся, но гордиться им как-то не получается, да и хвастаться тоже совсем не хочется... Стоп! Ей понравилось, а мне? А мне...

Медитировать! Срочно медитировать!

* * *

На этот раз в медитации я строил мост. В смысле — своими собственными железными руками строил мост с нуля, без чертежей и подсказок. Каменный мост, вроде того, который пограничную реку пересекал. В три пролёта, километр длиной, шестьдесят метров высотой в центральном пролёте и в восемь автомобильных полос шириной. Из валунов и собственноручно же обтёсанных камней. И с декоративными драконами у въезда, но драконов я отложил на самый-самый конец.

Всё, что я знаю о строительстве каменных мостов — это что арки должны иметь форму цепной линии и что нужен замковый камень... хотя про камень — это не точно, это может быть не про мосты, а про дворцы какие-нибудь. В любом случае, чудесное свойство цепной линии — это то, что нарисовать её можно с помощью любого шнурка. Или цепочки...

Не знаю и не хочу знать, почему я взял именно ту цепь, на которой сидела Гладиолус.

Время в медитации в этот раз шло как-то ну очень странно — начертить (пропорции примерно по памяти, а про цепную линию я уже упоминал), построить макет длиной в десять метров и, не забывая про закон куба-квадрата, от души его нагрузить. Построить второй макет, слегка скорректировав пропорции, опять нагрузить. Ещё раз скорректировать и построить третий макет — и продолжать его нагружать до самого обрушения, чтобы убедиться в наличии запаса прочности. Ещё раз подкорректировать пропорции и построить макет второго этапа, уже практически настоящий мост, пусть и в одну десятую величины — "всего" сто метров... со второго раза построить, потому что в первый не выдержала опалубка (или как там правильно называется форма, по которой первый слой арки выкладывается). Нагрузить, нагрузить ещё, нагрузить до полного обрушения. Выругаться, построить ещё раз и сверить форму с расчётной. Выругаться ещё раз и остановиться подумать — ибо с опалубкой получается вроде как упругая деформация, а я только слова такие знаю, но не как оно работает или уж тем более — как это правильно рассчитать. А строить каменную опалубку пока морально не готов.

* * *

Из медитации, субъективно продлившейся примерно эдак год, а то и не один, но не настоящий, а как в компьютерной игрушке, стратегии какой-нибудь пошаговой, я вышел утром, гораздо больше удивлённый вывертами своей буйной фантазии, нежели тем, что ни враги так до сих пор и не напали, ни начальство не возжелало меня срочно лицезреть. Хотя рекомый мост в медитации так и не построил, тем не менее, совершенно точно знал, что достиг значительного прогресса в... чем бы оно ни было.

Гладиолус я сначала не увидел и конкретно так напрягся, предположив худшее, но потом обнаружил её вытянувшейся вдоль стенки на манер плинтуса и этим самым плинтусом крайне убедительно притворяющейся.

Выглядел её Доспех чуть иначе, чем вчера вечером... ну, помимо того, что его вообще было едва видно, видимо, та самая маскировка, которая у него шла по профилю вторым приоритетом и которую мы ещё дополнительно усилили заплаткой. Минутного размышления оказалось достаточно, чтобы провести параллели: как и у меня после слияния, форма Доспеха самую малость утратила искусственную угловатость и резкость черт, и стала более похожей на живое существо.

Доспех её, который я как-то не удосужился рассмотреть внимательно, заметно отличался от тех, на которые Ле насмотрелся в школе, а там разных именно лёгких было в достатке — разных подкатегорий, от разных кузниц, под разные задачи. Больше всего он походил — сюрприз, сюрприз — на доспех "мастера", такой же стройный и с непривычно длинными конечностями... особенно — руки.

И пока я смотрел, мне показалось, что руки её стали ещё чуточку длиннее... Нет, не показалось: вот буквально только что видимый стык камней стены оказался перекрыт пальцами...

— Гладиолус, что с тобой? — спросил я встревоженно, но ответа не последовало.

Заглянув внутрь себя, в то самое окно, ведущее в её душу, я увидел небольшой пузырь бесконечного ничто (да-да, именно небольшой и именно бесконечного, бедный мой мозг!), в центре которого, окружённая лёгким сиянием, размывающим детали, застыла сидящая в позе лотоса женщина... не очень похожая на человека, честно говоря. Во всяком случае, вряд ли человеку могли принадлежать торчащие на ладонь в стороны длинные острые уши, как у эльфов из линейки, и сейчас закрытые, но всё равно огромные выпуклые глаза, на пол-лица и даже больше — и это видно даже сквозь смазывающий подробности свет! Да и руки, опирающиеся локтями на ту же плоскость, на которой она покоилась, для человека были слишком длинны! На этом фоне длинный пушистый хвост, как у какого-нибудь снежного барса, и две улитки бараньих рогов на голове практически не привлекали внимание.

Сияние вокруг неё плавно угасло, и глаза её раскрылись. Чёрные-чёрные, без белка, просто сферы абсолютной тьмы с изредка мерцающими в глубине крохотными точками — синими, зелёными, красными... как звёзды в небе. Красиво! Страшно и страшно красиво!

— Хозяин! Хозяин Лю пришёл! — она мне явно обрадовалась, причём очень искренне, но звучало это как-то странно. Она выпрямилась во весь рост и широко раскинула руки — высокая и очень стройная, даже можно сказать длинная и тощая. Руки её не только были непропорционально длинными — они были ещё и весьма мускулистыми и заканчивались четырёхпалыми ладонями, три прямых пальца на которых заканчивались небольшими, но явно функциональными когтями. На ногах противопоставленного пальца видно не было вообще, зато когти были заметно крупнее... ну и да, пальцехождение меня уже совсем не удивило.

— Пойдём, Гладиолус, — я вздохнул. Не знаю, что это за демоническая хрень (уверен, что демоническая), но разбираться с ней лучше в реальном мире, мне кажется.

— Гладиолус? — спросила она с искренним удивлением.

— Нежный Гладиолус. Твоё имя. Пойдём!

— Нежный Гладиолус, — повторила она, словно пробуя на вкус. У меня какие-то прямо вот очень-очень нехорошие предчувствия. — Пойдём. Там в реальном мире куча дел ещё.

— Но я не могу? — почему-то удивлённым тоном возразила она, и провела рукой вдоль себя. — Моё тело ещё не готово. То тело. Там.

— Сколько тебе времени нужно, чтобы то тело стало готово? Приблизительно? — с очередным вздохом уточнил я. Однозначно нехорошие предчувствия. Хуже были только за день до свадьбы, но тогда вообще край был...

— День? Два? Не знаю... — она явно расстроилась, словно маленькая девочка-отличница, неожиданно обнаружившая, что выучила не тот урок.

— Можно как-то ускорить? — вопрос будто сам вырвался.

— Можно, — она кивнула, как старательная ученица, обещающая сделать домашнее задание... откуда, блин, эти школьные ассоциации? — Мне нужна энергия! Твоя энергия! Много! — она мечтательно улыбнулась. Выглядело это как-то ну совсем неправильно. Интересно, во что я вляпался на этот раз? Зря, наверное, радовался по поводу медитации — накаркал.

А вот состояние моего резерва меня неожиданно порадовало: сам Доспех вполне ожидаемо заряжен под завязку, плюс авоська вновь приросла слоем, а то и двумя, и в ней плескалось как бы не три резерва — новых, увеличенных и уплотнённых резерва. Недолго думая, я крутанул кран, открывая дорогу непрерывно нарастающему потоку энергии по связывающей нас цепи.

— Добренький хозяин Лю! — выдохнула она выгибаясь и приподнимаясь в воздух, как обычно в дешёвых ужастиках показывают какую-нибудь одержимость.

Поток всё нарастает, она выгибается всё сильнее, я вкачал в неё уже почти десятую часть резерва — и тут из неё в разные стороны ударили лучи света, из глаз, из рук, из самых неожиданных мест. Уже привычным жестом выдёргиваю один слой авоськи и накидываю на неё, словно эдакую огромную простыню, оборачиваю её целиком, закрепляю как бы манжетами на запястьях и щиколотках, и ещё на шее и талии, собрав из множества лёгких складок что-то похожее на костюм восточной танцовщицы, и даже так не использовав и половины плёнки. Добавляю к "костюму" вуаль, а остатки складываю вчетверо в плотный и широкий плащ с капюшоном.

Лучи упираются в плёнку и размываются, напитывают её и словно приклеивают к телу, с каждым мгновением расплываясь и становясь всё тусклее. Гладиолус висит в воздухе безвольной куклой, будто подвешенная за солнечное сплетение, и только мелко подёргивается, запрокинув голову, закатив глаза и даже, кажется, пустив слюну... А у неё за спиной порывы воображаемого ветра колышут невидимый энергетический плащ.

А я точно положительный персонаж? Что-то сомнения меня гложут... зато, как минимум, есть некоторые основания надеяться, что данный конкретный миньон своего владыку в моём лице не предаст...

Подёргивания перестают быть мелкими и судорожными, становятся медленнее, сильнее и регулярнее, постепенно превращаясь в прокатывающиеся по всему телу волны в ровном неторопливом ритме. Начинаю плавно снижать напор, волны становятся слабее и медленнее и, наконец, затихают одновременно с прекращением подпитки... Это, получается, я в неё поболе четверти резерва влил, может даже почти треть.

Вслед за Гладиолус рывком возвращаюсь в реальный мир — к новой порции удивления... уже так себе удивления, на уровне поднятой брови, мол, надо же, как оно бывает — все силы удивляться потратились... эм... в смысле, просто на фоне того, что сегодня уже было — ничего особо выдающегося, да-да-да, только и всего. Не надо меня удивлять сильнее, я и на слово верю, что это возможно!

Гладиолус поднялась на все четыре конечности, удивительно напоминая борзую или гончую, и даже лицевая маска у неё слегка вытянулась, будто изображая звериную морду. "Непропорционально" длинные руки оказались как раз подходящей длины, чтобы бегать на всех четырёх. А сзади — длинный хвост, лишь немного не достающий до земли.

Под моим неодобрительным взглядом она встряхнулась и осторожно поднялась по-человечески.

Длинные, торчащие горизонтально вбок уши — не такие длинные, как в том облике, огромные глаза — тоже поменьше, чем там, непривычно вытянутая, будто деформированная лицевая маска — в вертикальном положении всего лишь очень странная, а не звериная морда, бараньи рожки, плотно прижатые к голове, вообще смотрятся как просто узор на шлеме... В общем, жесть и кошмар, но отбрехаться можно. Главное — чтобы на все четыре не падала.

— Как ты себя чувствуешь, Гладиолус? — спросил я, опять тяжело вздохнув.

— Хорошо себя чувствую, добренький хозяин Лю! — голос её звучал странно... с одной стороны — как-то очень по-детски, что я ещё там заметил, словно события последних часов превратили её в ребёнка. А вот с другой стороны — звучало в этом голосе откровенно пугающее безумие. Пугающее в первую очередь тем, что это было очень знакомое, практически родное безумие. — И мне очень нравится, что я чувствую, добренький хозяин Лю! — она сделала извивающееся движение всем телом, будто за образец для её Доспеха брали не человека, а змею какую-нибудь. Очень завораживающее и одновременно отталкивающее движение. — И я совсем-совсем починилась, добренький хозяин Лю!

— Ага, только напрочь кукушкой отъехала, — мрачно ответил я. — И блюдечком взлетела.

Вторая идиома не имела местного эквивалента, и даже на несколько мгновений выбила её в почти адекватное состояние.

— Добренькому хозяину Лю не нравится Гладиолус? Добренький хозяин Лю хочет избавиться от Гладиолус? Добренький хозяин Лю не добренький! — кажется, она... не обиделась, нет, пока нет, но вполне готова обидеться.

Я внимательно осмотрел Гладиолус. Обычно Доспехи делают карикатурно широкоплечими, изредка — более-менее нормальной ширины. Её Доспех теперь был очень узким и с сильно выпуклым нагрудником — очевидно, чтобы удобнее бегать на четырёх конечностях. Голова тоже крепилась нестандартно: вместо простейшего шарнира, позволяющего поворачивать вправо-влево градусов на сорок пять примерно, и ещё градусов на пятнадцать поднимать-опускать, у неё была шея — короткая, но совсем как настоящая, в стоячем положении согнутая, опуская голову на привычное место, а на четырёх лапах — распрямляющаяся, чтобы нормально смотреть вперёд, в обоих положениях обеспечивая подвижность как минимум не хуже, чем обычная конструкция. Хвост выглядел как гирлянда из бадминтонных воланчиков и сначала показался мне чисто декоративным, но потом я заметил, что он вполне произвольно гнётся в любом шарнире, а ещё потом я вспомнил, как крупные кошки, вроде того самого снежного барса, этим хвостом подруливают на бегу, заметно повышая манёвренность. Три прямых пальца на руках были коротковаты и толстоваты, с ладонями под стать — необходимая жертва возможности бегать на всех четырёх — но совершенно функциональны. Три мощных пальца на ногах позволяли совершенно уверенно передвигаться вертикально и наверняка ничуть не хуже бегали по-звериному.

Словом, физически Доспех был весьма интересным, но вот наглухо поехавшая рабыня за рулём меня откровенно пугала. Впрочем, очень иногда очень некоторых психов можно использовать... очень опасно, очень сложно, но возможно. Клятая клятва! Я просто не могу её теперь бросить! Могу убить, но тут уже вылезают мои личные тараканы — необходим хоть какой-то повод!

— Весьма изящные решения, — больше для себя вслух прокомментировал я особенности конструкции, и продолжил уже для Гладиолус, пристально и очень внимательно глядя на неё: — Нет, ты ошибаешься. Ты очень странная, но сказать, что ты мне не нравишься, будет ложью. И в следующем ты тоже ошибаешься. Избавиться я от тебя не хочу и не собираюсь, не для того я твоё служение принял. Потому и ремонтом твоим озаботился, потому и улучшения для тебя приобрёл... хотя, похоже, результат оказался несколько неоднозначным. Вот если ты меня предашь или сделаешь что-то очень-очень плохое — тогда я тебя убью. Сам. Никому не отдам.

Пауза затягивалась, Гладиолус напряжённо смотрела на меня с неотрывным вниманием.

— Что? — я всё же не выдержал первым. С психами вообще в таких вещах тягаться сложно.

— Добренький хозяин Лю... не добренький? — спросила она очень-очень настороженно.

— Да, — я кивнул головой. — Не добренький. И не злой. Обычный. И тоже немного кукушкой поехавший, судя по всему, — добавил я скептически.

— И блюдечком взлетел? — практически подпрыгнула от радости Гладиолус.

— Нет, — решительно возразил я. — Не настолько. Надеюсь.

Пока я сам допускаю возможность собственного безумия — есть шанс, что это всего лишь возможность...

* * *

Утро принесло ещё одну неожиданную проблему: нечего делать! В смысле, да, военное положение, все дела, но... Но! У меня есть задача, точнее была — в составе короткого звена под моим руководством вести разведку нашей территории, и по возможности саботировать действия вторгшегося противника. Но ребята сейчас в больничке, выписать их обещали только сегодня вечером, и что мне делать — совершенно неясно. Теоретически, можно пойти к капитану и спросить, но все знают, что случается с такими инициативными.

Вспоминаю Устав, и...

И с чистой совестью веду Гладиолус на полигон — на боевое слаживание. Пока Астра лечится — властью командира звена назначаю её временно исполняющей обязанности пилота лёгкого Доспеха в моём коротком звене.

Ну, в смысле, а что ещё делать? Если вдруг тревога — мы с полигона почти до любого места добежим самыми первыми, ибо и близко, и уже в Доспехах, а разобраться с её возможностями абсолютно необходимо!

Но вообще эта тишина действует мне на нервы!

Проверять её возможности скрытности — ну, не от меня, я всегда знаю, где она находится, и даже если она пытается скрываться — всё равно вижу... ну, как бы вижу, не суть важно. Проверять возможности наблюдения — тупо не на чем. Они у неё однозначно гораздо лучше моих и это всё, что я могу сказать с уверенностью. Она и сама пока ещё не очень привыкла... к тому, что с ней сталось — трансформация ушей и глаз в медитационной проекции явно были следствием ассимиляции визора, но, скорее всего, были и другие факторы. Не на пустом же месте она свихнулась!

А вот боевые её возможности я проверить вполне могу — пусть и не в полную скорость. Зато помогу ей самой освоиться с изменениями баланса, пропорций и всего такого. Мне, помнится, пришлось корректировать и по новой нарабатывать некоторые движения...

Как будто ей это было нужно...

Я не знаю, как именно связаны мой субъективный год в медитации (а то и не один), её поехавшая крыша и изменения облика, но никакие навыки по новой нарабатывать ей было не надо.

Не знаю, откуда, но у неё был готовый под ключ комплект рефлексов... или даже вовсе инстинктов. Затаиться и наблюдать — и навести меня. Резко атаковать из засады, используя и щит, и оружие, и падая на все четыре лапы, и вновь переходя к прямохождению, чтобы атаковать хоть когтями, хоть оружием.

И всё это — быстро.

— Гладиолус!

— Да, хозяин Лю! — ну, хотя бы она перестала называть меня "добреньким хозяином" и вообще как-то стала восприниматься постабильнее, что ли.

— У тебя же Доспех был сильный тяжёлый из лёгких, так?

— Да, хозяин Лю!

— Так чего ж ты такая шустрая-то, а? — услышав мой вопрос, она явно напряглась и даже как-то сжалась. Я сделал вид, что не заметил, и продолжил, будто так и задумывал с самого начала. — Это, конечно, здорово, что ты такая шустрая, но очень удивительно. Неожиданно.

— У этого Доспеха были обычные усиления, хозяин Лю, — она явно подуспокоилась, но отвечала всё равно осторожно, развёрнуто и медленно. — Ускорение и уворот, как у всех лёгких Доспехов.

— Так, — я согласно покивал с умным видом, когда она несколько затянула паузу. — Я сам учился на пилота лёгкого Доспеха и знаю. Лёгким из лёгких обычно добавляют ускорение реакции, а тяжёлым из лёгких — усиление брони.

— Да, хозяин Лю! Но этот Доспех создавался специально для разведки и вместо усиления брони у него улучшение незаметности. Но теперь... — она вновь взяла паузу.

— Говори, Гладиолус, не бойся. Ты пока не сделала ничего предосудительного под моей рукой, насколько я знаю. А если сделала — то чем скорее я об этом узнаю, тем лучше, — она явно вздрогнула, но продолжила уже заметно решительнее и твёрже:

— Теперь у меня очень много энергии, очень быстрое восстановление... И все усиления Доспеха теперь не просто включаются, а...

— Я понял! — перебил я её. — Ты теперь все свои усиления можешь использовать так, как хочешь, столько, сколько хочешь, и с такой силой, с какой хочешь, и тебе хватает восстановления энергии, чтобы использовать их непрерывно. Так?

— Да, хозяин Лю... почти... — она немного стушевалась, не желая спорить, но и не решаясь соврать. — Почти хватает...

— Ага, и ты просто постоянно подкручиваешь баланс, то чуть больше туда, то чуть больше сюда?

— Да, хозяин Лю, — она продолжала смотреть на меня с некоторой опаской, хотя свои предположения я озвучивал, не скрывая вполне искреннего одобрения.

— Ну что ж, молодец, хвалю, — я немного задумался. — Я исходно хотел посмотреть на твои навыки без усиления, особенно без ускорения, но, во-первых, я и с ускорением вижу, что сражаешься ты весьма неплохо, для разведчика так и вовсе хорошо, а во-вторых, это умение балансировать активные усиления — это очень полезное умение и мне нравится... мне нравится, что ты им овладела.

Вообще, даже быстрый супертяж против сильного тяжёлого из лёгких даже без ускорений не очень-то успевает действовать, я помню, как это было в бою с "мастером". Вот только в том бою я даже реагировать успевал очень не всегда, а сейчас — нет. Даже движущийся под почти максимальным ускорением лёгкий Доспех я воспринимал совершенно отчётливо, видел все его малейшие движения, замахи, смену баланса и малейший перенос веса...

Конечно, очень помогало то, что Гладиолус — моя... ну пусть будет рабыня, "подстилкой", если так перевести тот термин, который она сама использовала, я её называть не хочу. Однако, даже без этой помощи я всё равно всё прекрасно видел, замечал и успевал принять решение. Выполнить — нет, не успевал, Доспех не мог двигаться с нужной скоростью, и порой отставал от моих намерений очень существенно.

Помнится, в бою с прежним хозяином Гладиолуса, как его звали? Антон? Из рода Капитонов? Оборжаться, конечно. Так вот, в том бою я в какой-то момент на это ограничение немножечко болт положил... в состоянии аффекта... и немотивированной, точнее, несообразно буйной ярости. И в процессе сжёг несколько резервов, как потом тот Антон сжёг свой единственный и весь помер. Гм! Спасибо тебе, моя энергетическая авоська! Расти большая и красивая! И вместительная-превместительная!

У меня есть две гипотезы. Точнее, одна, но с небольшой развилочкой. Скорее всего, я просто за счёт очень большого перерасхода энергии вывел своё вручную сделанное ускорение на форсаж (куда и спалил прорву энергии), достигнув продемонстрированной скорости. А развилочка в том, насколько для этого критичны споры чёрного папоротника, напитанные демонической энергией. Учитывая, что ребят расколбасило буквально за несколько минут, и что вряд ли демоны поскупились со спорами на меня, а на заставе в Кузне мастер Салим на мне никаких спор не обнаружил, вполне можно предположить, что вся энергия из спор выгорела — и приступ плохо контролируемой ярости тут выглядит главным подозреваемым. Просто на фоне огромного расхода моей собственной энергии демоническая энергия из спор очень быстро и сравнительно безвредно выгорела вместе с ней. Как говорил Винни-Пух — "по-моему, так!"

— Вот ты где! Идём скорее, там тебя капитан ищет! И что ты тут вообще делаешь? — неизвестно откуда взявшийся Чача ворвался в мои мысли.

— Провожу слаживание с Гладиолус, — я ткнул пальцем в замершую сбоку от адъютанта рабыню.

— С кем? Где? — тот нахмурился и очень скептически посмотрел по сторонам.

— Гладиолус, сними скрыт, совсем, — приказал я.

— Твою ж!!! — очень эмоционально отреагировал Чача, внезапно обнаружив Доспех на расстоянии вытянутой руки.

— А чего капитан хотел не знаешь? — спросил я у Чачи, давая ему повод переключиться и прийти в себя. Тот недовольно стрельнул взглядом в сторону Гладиолус и развёл руками:

— Не положено! Он сам скажет.

— Ну, сам — значит сам, командиру виднее, — я пожал плечами. — Идём, Гладиолус.

— А... — начал было Чача.

— А куда я её дену? Она — моя

* * *

*, — я таки использовал то самое слово, заставив собеседника поперхнуться. — Она сама предложила мне своё служение, и я согласился. Так что я теперь за неё в ответе, а потому предпочитаю всегда держать при себе.