Глава 1. Люди злой страны

Дисклеймер: Рисунки, размеченные в данной главе, не являются иллюстрациями и не принадлежат автору книги.

Здесь они размещены лишь из-за внешней схожести с персонажами.

Глава 1.

Люди злой страны.

Эпоха Войн.

Год 525

2 июля.

Первое, что услышала Кицунэ, когда тяжёлый, серый морок сна отступил от неё, был плеск воды и шелест ветра в зарослях камыша. В сознании тотчас восстановились события ночи кошмаров и всех тех дней, что прошли в безостановочном паническом бегстве. Когда громадный чёрный ужас дыхнул на неё огнём, она рефлекторно закрыла лицо ладонями, чем спасла глаза, и только благодаря этому смогла добраться до подножия холма, где протекала речка, ласково принявшая в поток её, пылающее от ожогов, исхлёстанное кустами и переломанное в нескольких падениях тельце. Позади неё продолжался бой, но Кицунэ с того момента больше не видела своих преследователей. Ни разу. Видела в небе дирижабли, вдруг открывшие по кому-то огонь. Видела несколько военных паровых катеров, прошедших мимо неё вверх по течению. Кицунэ пряталась, не собираясь показываться ни врагам, ни друзьям. Да, она могла бы позвать на помощь, её бы вытащили из воды и увели под защиту солдат, но что потом? Будет третий удар? Совершенно точно будет. И снова погибнут люди. Множество людей.

Какой же она была дурой, что позволила друзьям себя найти! Какой же была дурой, когда поверила в то, что ей помогут спрятаться и она сможет прожить нормальную жизнь, как актриса и певица Единства! Две ошибки, и погибли все, кому не повезло быть с нею рядом. Стражи и слуги во дворце. Множество людей там, на сгоревшем и растерзанном чудовищами холме. Девочки... другие ученицы Единства, они так радостно её приняли, играли с ней, вместе ходили на занятия и в столовую, звали к себе в клубы, не подозревая, что она... она — их смерть.

Дедушка, мама и её слуги, горный великан, маленькая сестрёнка... тысячи других людей, имён большинства которых Кицунэ даже не знала. Если она появится, если вздумает вернуться и показаться людям на глаза, кто будет следующим? Кано? Мичиэ? Дядька Бенджиро и его ученики? Кто ещё должен будет умереть за неё?

Из-под неприметного холмика за зарослями кустов, вдруг выпросталась тонкая, грязная, костлявая рука. Вцепилась в землю и натужным усилием вытащила из самодельного лежбища то, что осталось от тихой и стеснительной, но очень доброй и старательно учившей манеры темноволосой принцессы. Чудище лесное. Ходячий скелет, по уши в земле и речном иле. Из одежды — только грязь. Из красоты — только синие, по-детски огромные глазищи.

Две недели панического, отчаянного бегства позади. Две недели плавания по рекам и протокам, цепляния к товарным поездам, идущим то в одну сторону, то в другую. Две недели старательного избегания встреч с людьми и обхода людских поселений. Две недели мучительного страха, голода и... воровства.

После первых двух дней отрастивший перепонки и подобия ласт, водоплавающий лисёнок нашёл у берега рваную брошенную сеть, в которой запутались четыре не очень большие рыбины. Хорошо запомнившая уроки о том, что в речной рыбе может быть полным-полно страшных паразитов, маленькая лиса сделала из камня нож и хорошенько вычистила свою добычу от потрохов, а потом сварила и слопала, вместе с костями и чешуёй. Сеть вытащила на берег и сложила кучей на видном месте, чтобы речной контроль заметил и забрал этот мусор, губительный для всего живого. Как потом жалела об этом! Что вот мешало взять её, даже такую гнилую, с собой? Ставила бы на ночь, с утра бы забирала и что-нибудь наверняка бы ещё в неё попалось!

На четвёртый день ей сказочно повезло и из установленной кем-то ловушки она разбойно вытащила щучку килограммов на семь, которую жадно ела три дня. В одном из поездов, забравшись под закрытый на простую задвижку люк, она обнаружила целую гору пшеничного зерна и, давясь им, наглоталась как смогла. У любого обычного человека после такого с кишками точно были бы серьёзнейшие проблемы, или зерно в большинстве вышло бы в непереваренном виде, но свирепый желудок маленькой лисы, потомка грозных самураев второго поколения, справился. Поболел, поскандалил, но не умер. Этот ужас Кицунэ заела кочаном подгнившей капусты, замеченным возле мусорного бака прибрежного магазинчика и тайно скраденного в вечерней полутьме. А затем, ещё через день, двумя недосушенными, просоленными рыбинами, которых лисёнок сдернул с вёрёвки у неказистого домика пьянчуги-рыбака. В доме, учуяв чужака, заголосила собака, после чего выскочивший рыбак километра три гнал удирающую лису по берегу, швыряя в неё камни и осыпая такой бранью, что благовоспитанная леди, жуя ворованную рыбу, плакала от обиды весь остаток дня.

Добытого хватило, чтобы выдержать бешеный темп панического бегства, зарастить раны, повысить свою плавательную способность и банально не умереть от истощения.

Однако, вот уже три дня, маленькая лиса вообще ничего не ела. Она уже дошла до того, что пыталась жевать водоросли, искала ракушки и безуспешно пыталась поймать лягушек.

В манге, которую она так любила читать, подобные проблемы решались просто. Наточи веточку, и вот ты уже можешь, тыкая ею в ручей, набить целую гирлянду рыбы. Сплети из травы и палочек силок, — сразу поймаешь кролика. Сделай два шага в лес, и на тебя выскочит кабан, который бросится в атаку, ты отпрыгнешь, а он самостоятельно убьётся об дерево.

В реальной жизни почему-то так совершенно не получалось. Леса вокруг были изумительно пусты, а рыба даже не пыталась подставиться под удар острой палки или быть схваченной руками. Лишь единожды Кицунэ видела выходивших к водопою оленей, но и они при малейшем её движении тут же стремглав умчались в лес. Не один десяток раз, водоплавающая лиса сама в ужасе удирала прочь от вздумавших двинуться в её сторону ребристых чешуйчатых крокодильих спин. А однажды, учуяв кровь и вздумав украсть припрятанную хищником добычу, девчонка забралась на одно из исполинских деревьев, но остолбенела от ужаса, увидев вместо обглоданной туши оленя или кабана разодранный звериными когтями, наполовину сожранный труп человека. Тощего руинного нищего в окровавленных лохмотьях. Угрожающий рык гигантского ягуара, прозвучавший сверху, заставил глупую малолетку шарахнуться и броситься наутёк. Благо, что нажравшаяся кошка поленилась за ней гнаться и отделалась лиса лишь очередной психологической травмой. Напоминанием, что она никакая тут не вершина пищевой цепи, а лишь мелкий, не достойный особого внимания, слабенький хищник.

Иди, лиса, лягушками питайся.

Ну а что ещё остаётся делать? Рыбу не поймать, а при попытке напасть на одну из мельтешащих у берега змей, у Кицунэ так поджилки затряслись, что даже палка из рук выпала. Ужас такой! Извивающийся и шипящий! Панический ступор до костей пробирает.

Ну ничего, судя по валяющемуся вокруг мусору, старым кострищам и время от времени проходящим по реке неуклюжим грузовым корабликам, дикая земля заканчивается, где-то рядом должны быть поселения людей. Может быть даже большой город? Интересно, в какую часть мира её занесло? Если судить по направлениям движения, природе и ландшафту, это или страна Рек, или южные регионы империи Лесов. В стране Рек леса гигантских деревьев почти все под виноградники свели, так что это, почти наверняка, империя. Культурный центр Обитаемого Мира! Самая богатая, густо населённая, сильная и высоко развитая страна! С кучей заповедников, для охраны природы, торжеством народного права и защитой угнетённых социальных меньшинств. Учителя в пансионе столько о ней говорили! Оплот всего лучшего, и центр надежд на новое объединение всего человечества в единую глобальную структуру, если не в империю, как раньше, то в федерацию, или содружество независимых государств. Другие девочки, ездившие сюда на экскурсии или для обмена опытом с имперскими школами, столько всего хорошего рассказывали!

При воспоминании о подругах и том, что они получили за краткие дни общения с Кицунэ, лисёнок съежился от горечи и засопел, скрежеща зубами. С самого начала... с самого начала надо было сбежать и спрятаться, стать частицей из океана обычных людей. Память о маме и желание вернуться к родным заставило лису себя выдать, и вот что она этим натворила. Сколько погибло хороших людей?! Из-за неё. Дуры.

Больше она не будет такой глупой. Она станет самым обычным, непримечательным мутантом, сбежавшим из руинного замка, расположение которого можно обозначить просто взмахом руки "где-то там". Сотни тысяч мутантов и нищих постоянно бродят то туда, то сюда, пытаясь выживать, и кто, когда, сумеет отыскать среди них лисёнка? Мутантов ловят, отправляют в специальные школы, где учат быть полезными для общества и жить мирно рядом с остальными людьми. Её, простую девочку-мутанта, тоже отправят в такую школу, а потом на работу и никто никогда не узнает, кто она на самом деле. Никто больше не придёт её убивать, и никто рядом не погибнет.

Поплакав ещё минут тридцать, Кицунэ утёрла сопли, поползла на четвереньках к берегу и плавно вошла в воду.

Растопырив пальцы с перепонками, распрямив вытянутые стопы, она привычно загребла ими взбаламученные потоки и словно большое земноводное заскользила в ставшей совершенно родной стихии. Решено. Надо скорее добраться до большого города, притвориться простым мутантом из руин и попросить помощи. Не могут же ей, хотя бы, не дать чего-нибудь поесть?

Накормили её, однако, гораздо раньше, чем она могла даже себе представить.

Услышав пыхтение паровой машины и хлопки деревянных колёс по речной воде, маленькая лиса отплыла ближе к берегу и спряталась в зарослях камыша, приподняв на поверхностью воды только голову так, чтобы можно было дышать. Приближаться к какому-либо пароходу и показываться людям на глаза она не собиралась, но кто-то, с глазами явно лучшими чем у обычного человека, её заметил.

Что-то полыхнуло на борту речного кораблика, лиса испуганно нырнула, рванулась на глубину, а над головой у неё пронеслась огненная смерть и, ударив в заросли камыша, оглушительно хлопнула, контузив даже довольно глубоко нырнувшую лисицу.

Чирк! Чирк! Чирк!

Вокруг, вонзаясь в воду и оставляя за собой следы из пузырей, били созданные с помощью дзюцу Земли и запущенные с помощью дзюцу Ветра, острые каменные шипы толщиной с палец взрослого мужчины и длинною дюйма четыре. Несколько попали в Кицунэ, но пронзая толщу воды, они теряли убойную силу и, наталкиваясь на преграду, не пробивали даже кожу и оставляли только небольшие круглые синяки.

Лиса, загребая всеми лапами, устремилась по течению вниз, против хода злого кораблика и вынырнула только когда тот не стал уже ни слышен, ни виден.

— Дураки что ли совсем?! — возмутилась лиса, потирая полученные ушибы. — Психи какие-то! Чокнутые! Повезло вам, гадам, что у меня сил совсем нет, а то бы я каменное копьё на дне сделала, и в колесо бы вам загнала! Задолбались бы свою механику чинить, идиоты припадочные!

Ругань руганью, а заслышав приближение следующего парохода, Кицунэ уже с полным пониманием опасности вдохнула поглубже, нырнула на самое дно и отгребла в сторонку. Только бы у гадов не нашлось какой-нибудь глубинной бомбы!

Бомбы не нашлось, или водоплавающую лису приняли за обычную крупную рыбу, но пароход прошёл спокойно, а вынырнувшая лиса продолжила свой путь без новых ранений. Может, зря она так напугалась? Мало ли что за сумасшедшие были на том, первом пароходе? Какие-нибудь свихнутые самураи. А остальные тут — нормальные. Не будут как звери на детей кидаться!

С этой мыслью, она продолжила путь, и, вдруг, почувствовав как рот наполняется голодной слюной, приподняла голову над водой. В воздухе плыли ароматы. Знакомые, сладкие и манящие, словно проникшие из другого, сказочного мира. Кофе и свежий, только что испечённый, хлеб.

Дрогнуло сердце, и маленькую лису, одурманенную воспоминаниями о том, как ей, принцессе, по утрам подавали небольшой кофейничек и сладкие булочки, словно путами потащило к источнику запаха. Вдоль берега, к устроенной близ воды большой деревянной платформе, красиво оформленной и чисто прибранной.

К пристани были привязаны несколько прогулочных лодок и три небольших кораблика с паровыми двигателями. На берегу виднелись симпатичные белые домики, ухоженный парк, танцевальная площадка, места с мангалами и шатёр, в каких обычно продавались разнообразные напитки. Пристань была приспособлена под кафе и в сиянии утреннего солнца, на ней удобно устроились несколько посетителей. Двое модно и дорого одетых мужчин за одним столиком и женщина средних лет, за другим. Стройная и ухоженная деловая леди, в бело-золотом костюме и с модной сумочкой, сидела под развернутым над её головой зонтиком. Делая вид, что не спеша попивает утренний кофе, она время от времени бросала взгляды в сторону мужчин и так явно ждала, когда к ней подойдут знакомиться, что Кицунэ на миг забыла и о голоде и обо всех обрушившихся на неё ужасах. Женщина ждёт мужчину. Так же, как она ждала. Всегда. В своих мечтах.

Подобравшись, поближе и шире распахнув озарившиеся сиянием глаза, маленькая лиса принялась наблюдать, надеясь томно истаять от романтики, но уходили минута за минутой, официантка принесла даме новую чашку кофе, а мужчины, сидящие за своим столиком, продолжали обсуждать какие-то глупости из газет, делиться опытом рыбалки и байками о том, как на пойманную рыбу бросаются из глубины жадные до дармовой жратвы крокодилы.

Какая ещё рыба?! Какие крокодилы?! Тут женщине срочно внимание уделить надо! Вот что за придурки, а?!

Кицунэ вспыхнула надеждой, когда один из мужчин, после очередного печального вздоха дамы всё же бросил на неё наполняющийся жизнью взгляд, но другой вдруг толкнул его в плечо кулаком.

— Ещё хочешь отпуск на полгода?! — ехидно осведомился толкатель кулаком. — Я тебя из бизнеса выкину, если опять все дела на меня свалишь, и мешок актива выведешь. Глянь-ка, лучше, чего в газете пишут. Из-за чрезмерной агрессивности и тестостероновой тяги самураев к женщинам, в высшем имперском совете, — мужчина многозначительно поднял палец вверх. — Внесено предложение вернуться к производству солдат по модели первых поколений!

— Ого! Кастрированному императору — кастрированная армия!

— А ты не веселись. К кастрированной армии прилагается кастрированный народ.

— Да мы уже лет двести как кастрированные. Сейчас вот остатки армии добьют, и край кипучей империи. Оно и хорошо! Ещё Давние говорили, что лучше ужасный конец, чем ужас... без конца!

Мужчины захохотали, а женщина, хорошо слышавшая их болтовню, густо побагровела, повернулась к ним спиной и, пыхтя от возмущения, схватила со стола недопитую чашку с кофе.

Она хотела сделать глоток, но вздрогнула, после смены направления внимания, почувствовав посторонний взгляд. Женщина глянула в прибрежные заросли камыша и остолбенела, увидев громадные, вытаращенные, и полные непонимания глаза неведомо кого.

Словно молния, паника пронзила даму и, опрокидывая стул, она вскочила, визгом всполошив, наверное, всю округу. Вскинула руку, указывая на укрытие мелкой лицедейки.