Младший магистр Вальпургиевых рыцарей

Глава 1

Гермиона открыла глаза. Вокруг было темно. Попытавшись встать, или хотя бы повернуться, девушка убедилась, что она находится в каком-то крайне тесном помещении, чтобы не сказать — ящике. Гриффиндорка постаралась вспомнить, как могла оказаться тут... и чуть не закричала от ужаса: последним, что она помнила, был высокий пожиратель безмолвно взмахивающий палочкой в ее сторону. Неужели ее... похоронили?!

— Тихо, Герми, не шевелись! — раздался откуда-то извне голос Гарри. — Это может быть очень опасно...

— Но... — начала она, но Гарри продолжил.

— Я сейчас не слышу тебя. Только наложенные на чемодан заклятья дают мне знать, что ты очнулась.— Что?! То, в чем она находится — это чемодан?! — Сейчас я активирую еще одни чары, и ты сможешь услышать все, что происходит, а не только мой голос. Только умоляю: постарайся не шевелиться. Это ненадолго.

Гермиона вздохнула. Невозможность высказать наглому мальчишке все, что она думала о сокращении ее имени — злила неимоверно. Но, в то же время, тревога в голосе парня давала понять, что ситуация действительно опасна. Как ни странно, она не ощущала каких-либо неудобств от неподвижности и пребывания в стесненной позе. Так что выполнить просьбу Гарри было не трудно. Гермиона прислушалась.

— Ну что, скверноподданные... — донесся снаружи глубокий низкий голос, вызывающий дрожь во всем теле. Слушая такой голос — хотелось верить и подчиняться, а укор, звучавший в нем — заставлял испытывать почти физическую боль, несмотря на то, что, со всей очевидностью, был направлен не на нее. — ...облажались? Не справились с кучкой детишек?

"С кучкой детишек"? Гермиона замерла в ужасе, поняв, что означают эти слова. Где-то неподалеку, можно сказать — совсем рядом, обращался к своим последователям Тот-кого-нельзя называть! Ей внезапно стало понятно, почему Гарри просил ее не шевелиться. Выдать свое присутствие — означает напрашиваться на участь хуже смерти!

Замерев, и стараясь даже дышать через раз, Гермиона слушала, как Волдеморт разносит своих последователей. Те пытались оправдываться тем, что господин лично запретил им применять самые опасные заклятья, оставив в их распоряжении исключительно "детский арсенал"...

— Вот я и захотел проверить, — в чарующем голосе кошмарного темного мага послышалась явственная ирония, — справятся ли мои могучие Рыцари хотя бы с детишками, если мне понадобится, к примеру, захватить пленников. Не справились. Даже основное ваше задание — добыть пророчество, вместо вас выполнил совершенно другой человек!

"Добыть пророчество"? Гермиона чуть было не закричала, удержавшись неимоверным усилием. Ведь пророчество было уничтожено?! Гарри же...

— ...и поэтому, именно этого человека я вознагражу так, как планировал вознаградить одного из вас. Итак, приветствуйте младшего магистра ордена Вальпургиевых рыцарей! Вы должны защищать его и исполнять его приказы, как если бы приказывал непосредственно я.

— Но как мы его узнаем?! Он же в маске? — спросил кто-то хриплым и прокуренным голосом.

— Магистр... продемонстрируйте, — Тот-кого-нельзя-называть сделал паузу, — когда он в форме Рыцарей — узнаете по черной с серебром маске, а если увидете его без плаща и маски — то по этому вот кольцу. Подчиняться беспрекословно, и не дай Мордред с его головы или с его свиты упадет хоть один волос!

— С чего бы это мы подчинялись мальчишке? — по сравнению с чарующим голосом Того-кого-нельзя-называть, голос одного из его последователей воспринимался грубым и противным, как скрип несмазанного колеса.

— Круцио! — даже произнося пыточное проклятье, Тот-кого-нельзя-называть оставался мягким и доброжелательным. Казалось, он испытывает искреннюю скорбь из-за необходимости наказать неразумного. Впрочем, вопль пытаемого быстро заглушил все. — Вот так, — продолжил Волдеморт, когда крики стихли. — Следующий, кто усомнится в моем праве назначить младшего магистра — круциатисом не отделается. Еще и Беллу попрошу помочь... Белла, ты же мне не откажешь?

— Ни в коем случае, — ответил смутно знакомый женский голос. — Я обязательно придумаю для ослушника что-нибудь... выдающееся.

От собравшихся Пожирателей донеслось дружное оханье. Видимо, репутация у Беллы была "выдающейся" даже среди последователей Волдеморта.

Сам Волдеморт еще некоторое время "разбирал полеты", рассказывая своим последователям, в чем они были неправы, и как надо было действовать, чтобы добиться успеха. Когда же он распустил последователей, то следующие его слова погрузили девушку в глубокий шок.

— Ну все, парень. Освобождай свою подружку, а я — пойду. Думаю, у вас найдется, о чем поговорить.

"Освобождай свою подружку"?! Гермиона чуть не взвыла. Это же означает...

— Прикрой глаза, — шепнул Гарри, но Гермиона была не в том состоянии, чтобы послушаться, а потому светлая полоса, расколовшая темноту — ослепила ее.

Впрочем, ослепление продлилось недолго. Когда же она пришла в себя, то оказалось, что она лежит в открытом чемодане, а над ней склоняется Гарри в черном плаще Пожирателя Смерти, и с маской в руке.

— Гарри, — вскричала Гермиона, даже не пытаясь встать, — ты предал...

— Кого? — спросил свежепосвященный Младший магистр Вальпургиевых рыцарей. — Мог ли я предать того, кто в нарушение завещания родителей, отправил меня к Дурслям, обеспечив мне Ад-на-Земле? Того, кто позволил отправить моего крестного в Азкабан, не делая попыток оправдать его даже после того, как его невиновность стала очевидной? Того, кто год за годом пытался убить меня с самого моего приезда в Хогвартс? Нет, конечно. Как я мог предать того, кто и так — мой враг!

— Но... — Гермиона попыталась найти аргументы против такой, как ей вначале показалось, абсурдной, позиции... и с некоторым изумлением поняла, что она может сказать только — ...но ведь он боролся с Тем-кого-нельзя-называть!

— Ага... — согласился Гарри, — боролся. Так активно боролся, что один из хоркрусов до сих пор лежит под самым его носом, в Хогвартсе, а другой я обнаружил в штабе Ордена Феникса, где он валялся, как никому не нужная безделушка, и я выхватил его из-под самых рук Наземникуса Флетчера.

— Хоркрусы? — удивилась гриффиндорка. — А что это такое?

Некоторое время ушло на объяснения, по завершении которых Гермиона не могла не признать, что такая слепота выглядит несколько странно, учитывая, что один из хоркрусов директор лично держал в руках в 81-м, а потом он был несколько раз обследован школьным колдомедиком, а второй — Гарри положил директору на стол в 93-м.

— Хм... и как же я оказалась здесь? — вопрос давно мучал девушку, но задать его она решилась только теперь.

— Понимаешь, Гермиона... — Гарри потупился, — мы с Драко только за последний год предотвратили две попытки убить тебя, это не считая тех, которые раньше предпринимал Дамблдор, четыре попытки похитить, и шесть — изнасиловать.

— Ох... — только и могла сказать девушка, — но кто...

— Некоторые служащие Темному лорду — служат не столько ему, сколько Идее, а другие — недостаток ума возмещают двойным усердием. И они решили, что если они уберут из школы самую яркую, сильную и умную из магглорожденных — то этим они порадуют своего лидера.

— Иты решил похитить меня сам, пока этого не сделал кто-то другой? — лукаво улыбнулась Гермиона, хотя на душе у нее было очень тяжело. Поверить словам Гарри она не могла... но не могла и опровергнуть их.

— Ага! — радостно встряхнул головой Гарри.

— И как же это тебе удалось? — уже более искренне заинтересовалась Гермиона.

— Во время схватки в министерстве Долохов, один из немногих, кому Волдеморт мог доверить такое поручение, невербально оглушил тебя, наложил дезиллюминационные чары и левитировал в сторону. А на твоем месте — трансфигурировал весьма убедительный "труп". В суматохе схватки — этого никто не заметил.

— Но ведь трансфигурация... после схватки кто-нибудь должен был разобраться! — удивилась Гермиона.

— После — разбираться было не в чем, — отрицательно покачало головой Гарри. — По тому месту, где лежала "ты" — Белла прошлась Адским пламенем. Все. Один пепел. Гермиона Грейнджер — необратимо мертва.

— Ох! — вздрогнула "необратимо мертвая", — Но... мои родители...

— Я отправил к ним Хедвиг, как только вернулся в Хогвартс. Все считают, что с выражением соболезнования... а на самом деле — с сообщением о том, что ты жива.

— Но ведь сову можно перехватить! — возмутилась Гермиона, много прочитавшая о волшебных способах сообщения и их недостатках.

— Можно, — согласился Гарри. — Но перехвативший увидит только довольно стандартные и бессвязанные соболезнования. И только твои родители, которые знают, какие слова нужно читать, а какие — нет — прочтут истинное сообщение.

— Ты и с ними договорился, — вздохнула девушка, и Гарри покаянно пожал плечами. — И давно ты... — Гермиона не знала, как сформулировать все, что она хотела сказать, но Гарри ее понял.

— С последнего испытания Турнира трех волшебников.

— Давай, рассказывай! — потребовала Гермиона. — Что там случилось?

— "Там" было почти все так, как я и рассказывал, — вздохнул Гарри. — Вот только, возродившись моей кровью, Волдеморт стал моим кровным братом... и, возможно это позволило ему вернуть здравый рассудок...

— Которого мне, признаться, изрядно не хватало уже в конце прошлой войны, — вмешался в разговор высокий черноволосый мужчина, чем-то неуловимо похожий на Гарри. Впрочем, увидеть это сходство смог бы только тот, кто заставил бы себя отвлечься от его зловеще-красных глаз. — Хоркрусы, как оказалось, та еще гадость, и для душевного здоровья не слишком полезны. Думаю, если бы не ритуал с кровью Гарри, я приходил бы в себя много лет, и такого наворотил бы за это время...

— И что Вы теперь собираетесь делать? — обратилась Гермиона к Волдеморту, внутренне обмирая от собственной смелости. — Захватывать власть? Перебить всех грязнокровок? Объявить оборотней "лучшими представителями волшебного сообщества"?

— Захватить власть? — улыбнулся Волдеморт. — Обязательно! Министерство сошло с ума еще раньше, чем это сделал я. Вспомни: разве Статут запрещает использование достижений магглов? Нет, это делает Мнистерство, в котором даже целый отдел есть, который следит за "неправильным использованием маггловских артефактов". Разве Статут запрещает магические исследования? Нет. Но вот талантливые исследователи либо гибнут, как старшая Лавгуд, либо — оказываются выше крыши загружены работой, предельно не соответствующей их талантам и склонностям, как Снейп.

— Думаете... — начала Гермиона, но ее прервали.

— Знаю, — сказал Волдеморт. — Я привел тебе два пример, но если хочешь — могу привести десятки и сотни. А учитывая, сколько всего волшебников на Британских островах — эти "сотни" и есть почти все настоящие маги, достойные этого названия, а не магглы с палочками.

— Но почему вы ненавидите магглов? — вздрогнув, спросила Гермиона.

— Жизнь в приюте не способствует развитию доброты и всепрощения. — усмехнулся Волдеморт. — Но, пожалуй, ты права. Моя ненависть давно уже стала бессмысленной. Пора измениться.

— Не думаю, что это получится сделать быстро... — пробурчал Гарри.

— Увы, но ты прав, — согласился Темный лорд.

— Почему? — удивилась Гермиона.

— "Короля играет свита", — ответил Гарри. — Вспомни финал Чемпионата мира по квиддичу! Рыцарей там было меньше десятка, но поиздеваться над беззащитными магглами — сбежалась огромная толпа. Боюсь, антимаггловские настроения прочно овладели магами, и изменить это будет далеко не просто.

— Не просто, — согласился Темный лорд. — И даже не слишком необходимо. Но вот заставить признать, что маггловские знания очень нужны нам, как и собственные исследования — это просто жизненно важно! Впрочем, это все политика... довольно скучная вещь, на самом деле, а так же — грязная и противная, хотя и затягивающая. Думаю, что вам будет интереснее обсудить другие вещи, уже без меня. А у меня свои дела есть. В частности — моего скользкого друга из тюрьмы вызволять, куда некоторые, — Волдеморт не без иронии покосился на Гарри, — его засунули.

Гарри кивнул, и Темный лорд вышел из помещения, оказавшегося волшебной палаткой, вроде той, в которой они вместе с Уизли жили перед Финалом Чемпионата мира по квиддичу.

— Гарри, — обратилась похищенная к своему похитителю, — но ведь он же убил твоих родителей!

Гарри вздохнул.

— Прошлым летом мы много копались в памяти Темного лорда, пытаясь разобраться в том, что произошло...

— И? — заинтересовалась Гермиона.

— Папу он в самом деле убил. Увы, шла война, и аврор Джеймс Поттер убил своих последних противников не ранее, чем за три дня до визита Темного лорда в Годрикову Лощину. А вот мама... Он помнит, как оттолкнул ее, верный своему обещанию пощадить ее. Потом — он подошел к кроватке, где сидел "герой, которому предначертано повергнуть Темного лорда", и рассмеялся, когда данный герой кинул в него погремушкой...

— А дальше? — поторопила парня Гермиона, видя, что он собирается глубоко задуматься.

— Дальше и он, и я — помним одно и то же. Только зеленая вспышка... после этого он помнит, как очнулся в албанских лесах, непонятно почему, а я — у Дурслей.

— Хм... — задумалась Гермиона, — и что же ты теперь собираешься делать? Воевать на его стороне и помогать ему захватить власть?

— О, нет, — улыбнулся Гарри, и от этой улыбки сердце Гермионы замерло. Она уже давно осознала, что безнадежно влюбилась в своего лучшего друга... но считала это чувство не взаимным, неуместным и несбыточным, а потому — молчала, давая дорогу Джинни, и даже уже стала приглядываться к Рону, просто чтобы не остаться совсем одной. — Я намерен нанять для нас маггловского репетитора, изучить то, что маггловские дети учат в школе, и чему волшебники своих детей не учат, а потом — поступить в университет... благо, у меня достаточно денег, чтобы оплатить все это, и не задумываться о том, "на что нам жить". А "это" — Гарри показал на мантию Рыцаря, маску и кольцо, — я буду использовать, чтобы обеспечить нашу безопасность.

— Но почему... — Гермиона задохнулась. — Почему — я?

— Не мог же я уйти от Дамблдора, оставив в его распоряжении то, что для меня дороже жизни! — Гермиона охнула. Ведь это же... Это же... Да это — признание в любви! — И, пусть я и не могу рассчитывать на твои чувства, но и оставить в опасности — не могу!

— Гарри... — Гермиона придвинулась поближе к парню, — ...и давно ты...

— С Рождественского бала, — горько усмехнулся он. — Я смотрел, как ты танцуешь с Виктором, и мне очень хотелось присоединиться к Рону, накричать на тебя... а еще хотелось побиться головой об стену, потому что не догадался пригласить тебя первым. А потом я как-то осознал, что это — ревность, что я ревную лучшего друга... а ведь это значит, что я хочу быть тебе не только другом... — Гарри потупился. — Ну вот... я сказал... Прости... я...

Вместо ответа Гермиона обхватила лицо парня ладонями и впилась в его губы крепким поцелуем.

* * *