Младший магистр Вальпургиевых рыцарей

Глава 1

Гермиона открыла глаза. Вокруг было темно. Попытавшись встать, или хотя бы повернуться, девушка убедилась, что она находится в каком-то крайне тесном помещении, чтобы не сказать — ящике. Гриффиндорка постаралась вспомнить, как могла оказаться тут... и чуть не закричала от ужаса: последним, что она помнила, был высокий пожиратель безмолвно взмахивающий палочкой в ее сторону. Неужели ее... похоронили?!

— Тихо, Герми, не шевелись! — раздался откуда-то извне голос Гарри. — Это может быть очень опасно...

— Но... — начала она, но Гарри продолжил.

— Я сейчас не слышу тебя. Только наложенные на чемодан заклятья дают мне знать, что ты очнулась.— Что?! То, в чем она находится — это чемодан?! — Сейчас я активирую еще одни чары, и ты сможешь услышать все, что происходит, а не только мой голос. Только умоляю: постарайся не шевелиться. Это ненадолго.

Гермиона вздохнула. Невозможность высказать наглому мальчишке все, что она думала о сокращении ее имени — злила неимоверно. Но, в то же время, тревога в голосе парня давала понять, что ситуация действительно опасна. Как ни странно, она не ощущала каких-либо неудобств от неподвижности и пребывания в стесненной позе. Так что выполнить просьбу Гарри было не трудно. Гермиона прислушалась.

— Ну что, скверноподданные... — донесся снаружи глубокий низкий голос, вызывающий дрожь во всем теле. Слушая такой голос — хотелось верить и подчиняться, а укор, звучавший в нем — заставлял испытывать почти физическую боль, несмотря на то, что, со всей очевидностью, был направлен не на нее. — ...облажались? Не справились с кучкой детишек?

"С кучкой детишек"? Гермиона замерла в ужасе, поняв, что означают эти слова. Где-то неподалеку, можно сказать — совсем рядом, обращался к своим последователям Тот-кого-нельзя называть! Ей внезапно стало понятно, почему Гарри просил ее не шевелиться. Выдать свое присутствие — означает напрашиваться на участь хуже смерти!

Замерев, и стараясь даже дышать через раз, Гермиона слушала, как Волдеморт разносит своих последователей. Те пытались оправдываться тем, что господин лично запретил им применять самые опасные заклятья, оставив в их распоряжении исключительно "детский арсенал"...

— Вот я и захотел проверить, — в чарующем голосе кошмарного темного мага послышалась явственная ирония, — справятся ли мои могучие Рыцари хотя бы с детишками, если мне понадобится, к примеру, захватить пленников. Не справились. Даже основное ваше задание — добыть пророчество, вместо вас выполнил совершенно другой человек!

"Добыть пророчество"? Гермиона чуть было не закричала, удержавшись неимоверным усилием. Ведь пророчество было уничтожено?! Гарри же...

— ...и поэтому, именно этого человека я вознагражу так, как планировал вознаградить одного из вас. Итак, приветствуйте младшего магистра ордена Вальпургиевых рыцарей! Вы должны защищать его и исполнять его приказы, как если бы приказывал непосредственно я.

— Но как мы его узнаем?! Он же в маске? — спросил кто-то хриплым и прокуренным голосом.

— Магистр... продемонстрируйте, — Тот-кого-нельзя-называть сделал паузу, — когда он в форме Рыцарей — узнаете по черной с серебром маске, а если увидете его без плаща и маски — то по этому вот кольцу. Подчиняться беспрекословно, и не дай Мордред с его головы или с его свиты упадет хоть один волос!

— С чего бы это мы подчинялись мальчишке? — по сравнению с чарующим голосом Того-кого-нельзя-называть, голос одного из его последователей воспринимался грубым и противным, как скрип несмазанного колеса.

— Круцио! — даже произнося пыточное проклятье, Тот-кого-нельзя-называть оставался мягким и доброжелательным. Казалось, он испытывает искреннюю скорбь из-за необходимости наказать неразумного. Впрочем, вопль пытаемого быстро заглушил все. — Вот так, — продолжил Волдеморт, когда крики стихли. — Следующий, кто усомнится в моем праве назначить младшего магистра — круциатисом не отделается. Еще и Беллу попрошу помочь... Белла, ты же мне не откажешь?

— Ни в коем случае, — ответил смутно знакомый женский голос. — Я обязательно придумаю для ослушника что-нибудь... выдающееся.

От собравшихся Пожирателей донеслось дружное оханье. Видимо, репутация у Беллы была "выдающейся" даже среди последователей Волдеморта.

Сам Волдеморт еще некоторое время "разбирал полеты", рассказывая своим последователям, в чем они были неправы, и как надо было действовать, чтобы добиться успеха. Когда же он распустил последователей, то следующие его слова погрузили девушку в глубокий шок.

— Ну все, парень. Освобождай свою подружку, а я — пойду. Думаю, у вас найдется, о чем поговорить.

"Освобождай свою подружку"?! Гермиона чуть не взвыла. Это же означает...

— Прикрой глаза, — шепнул Гарри, но Гермиона была не в том состоянии, чтобы послушаться, а потому светлая полоса, расколовшая темноту — ослепила ее.

Впрочем, ослепление продлилось недолго. Когда же она пришла в себя, то оказалось, что она лежит в открытом чемодане, а над ней склоняется Гарри в черном плаще Пожирателя Смерти, и с маской в руке.

— Гарри, — вскричала Гермиона, даже не пытаясь встать, — ты предал...

— Кого? — спросил свежепосвященный Младший магистр Вальпургиевых рыцарей. — Мог ли я предать того, кто в нарушение завещания родителей, отправил меня к Дурслям, обеспечив мне Ад-на-Земле? Того, кто позволил отправить моего крестного в Азкабан, не делая попыток оправдать его даже после того, как его невиновность стала очевидной? Того, кто год за годом пытался убить меня с самого моего приезда в Хогвартс? Нет, конечно. Как я мог предать того, кто и так — мой враг!

— Но... — Гермиона попыталась найти аргументы против такой, как ей вначале показалось, абсурдной, позиции... и с некоторым изумлением поняла, что она может сказать только — ...но ведь он боролся с Тем-кого-нельзя-называть!

— Ага... — согласился Гарри, — боролся. Так активно боролся, что один из хоркрусов до сих пор лежит под самым его носом, в Хогвартсе, а другой я обнаружил в штабе Ордена Феникса, где он валялся, как никому не нужная безделушка, и я выхватил его из-под самых рук Наземникуса Флетчера.

— Хоркрусы? — удивилась гриффиндорка. — А что это такое?

Некоторое время ушло на объяснения, по завершении которых Гермиона не могла не признать, что такая слепота выглядит несколько странно, учитывая, что один из хоркрусов директор лично держал в руках в 81-м, а потом он был несколько раз обследован школьным колдомедиком, а второй — Гарри положил директору на стол в 93-м.

— Хм... и как же я оказалась здесь? — вопрос давно мучал девушку, но задать его она решилась только теперь.

— Понимаешь, Гермиона... — Гарри потупился, — мы с Драко только за последний год предотвратили две попытки убить тебя, это не считая тех, которые раньше предпринимал Дамблдор, четыре попытки похитить, и шесть — изнасиловать.

— Ох... — только и могла сказать девушка, — но кто...

— Некоторые служащие Темному лорду — служат не столько ему, сколько Идее, а другие — недостаток ума возмещают двойным усердием. И они решили, что если они уберут из школы самую яркую, сильную и умную из магглорожденных — то этим они порадуют своего лидера.

— Иты решил похитить меня сам, пока этого не сделал кто-то другой? — лукаво улыбнулась Гермиона, хотя на душе у нее было очень тяжело. Поверить словам Гарри она не могла... но не могла и опровергнуть их.

— Ага! — радостно встряхнул головой Гарри.

— И как же это тебе удалось? — уже более искренне заинтересовалась Гермиона.

— Во время схватки в министерстве Долохов, один из немногих, кому Волдеморт мог доверить такое поручение, невербально оглушил тебя, наложил дезиллюминационные чары и левитировал в сторону. А на твоем месте — трансфигурировал весьма убедительный "труп". В суматохе схватки — этого никто не заметил.

— Но ведь трансфигурация... после схватки кто-нибудь должен был разобраться! — удивилась Гермиона.

— После — разбираться было не в чем, — отрицательно покачало головой Гарри. — По тому месту, где лежала "ты" — Белла прошлась Адским пламенем. Все. Один пепел. Гермиона Грейнджер — необратимо мертва.

— Ох! — вздрогнула "необратимо мертвая", — Но... мои родители...

— Я отправил к ним Хедвиг, как только вернулся в Хогвартс. Все считают, что с выражением соболезнования... а на самом деле — с сообщением о том, что ты жива.

— Но ведь сову можно перехватить! — возмутилась Гермиона, много прочитавшая о волшебных способах сообщения и их недостатках.

— Можно, — согласился Гарри. — Но перехвативший увидит только довольно стандартные и бессвязанные соболезнования. И только твои родители, которые знают, какие слова нужно читать, а какие — нет — прочтут истинное сообщение.

— Ты и с ними договорился, — вздохнула девушка, и Гарри покаянно пожал плечами. — И давно ты... — Гермиона не знала, как сформулировать все, что она хотела сказать, но Гарри ее понял.

— С последнего испытания Турнира трех волшебников.

— Давай, рассказывай! — потребовала Гермиона. — Что там случилось?

— "Там" было почти все так, как я и рассказывал, — вздохнул Гарри. — Вот только, возродившись моей кровью, Волдеморт стал моим кровным братом... и, возможно это позволило ему вернуть здравый рассудок...

— Которого мне, признаться, изрядно не хватало уже в конце прошлой войны, — вмешался в разговор высокий черноволосый мужчина, чем-то неуловимо похожий на Гарри. Впрочем, увидеть это сходство смог бы только тот, кто заставил бы себя отвлечься от его зловеще-красных глаз. — Хоркрусы, как оказалось, та еще гадость, и для душевного здоровья не слишком полезны. Думаю, если бы не ритуал с кровью Гарри, я приходил бы в себя много лет, и такого наворотил бы за это время...

— И что Вы теперь собираетесь делать? — обратилась Гермиона к Волдеморту, внутренне обмирая от собственной смелости. — Захватывать власть? Перебить всех грязнокровок? Объявить оборотней "лучшими представителями волшебного сообщества"?

— Захватить власть? — улыбнулся Волдеморт. — Обязательно! Министерство сошло с ума еще раньше, чем это сделал я. Вспомни: разве Статут запрещает использование достижений магглов? Нет, это делает Мнистерство, в котором даже целый отдел есть, который следит за "неправильным использованием маггловских артефактов". Разве Статут запрещает магические исследования? Нет. Но вот талантливые исследователи либо гибнут, как старшая Лавгуд, либо — оказываются выше крыши загружены работой, предельно не соответствующей их талантам и склонностям, как Снейп.

— Думаете... — начала Гермиона, но ее прервали.

— Знаю, — сказал Волдеморт. — Я привел тебе два пример, но если хочешь — могу привести десятки и сотни. А учитывая, сколько всего волшебников на Британских островах — эти "сотни" и есть почти все настоящие маги, достойные этого названия, а не магглы с палочками.

— Но почему вы ненавидите магглов? — вздрогнув, спросила Гермиона.

— Жизнь в приюте не способствует развитию доброты и всепрощения. — усмехнулся Волдеморт. — Но, пожалуй, ты права. Моя ненависть давно уже стала бессмысленной. Пора измениться.

— Не думаю, что это получится сделать быстро... — пробурчал Гарри.

— Увы, но ты прав, — согласился Темный лорд.

— Почему? — удивилась Гермиона.

— "Короля играет свита", — ответил Гарри. — Вспомни финал Чемпионата мира по квиддичу! Рыцарей там было меньше десятка, но поиздеваться над беззащитными магглами — сбежалась огромная толпа. Боюсь, антимаггловские настроения прочно овладели магами, и изменить это будет далеко не просто.

— Не просто, — согласился Темный лорд. — И даже не слишком необходимо. Но вот заставить признать, что маггловские знания очень нужны нам, как и собственные исследования — это просто жизненно важно! Впрочем, это все политика... довольно скучная вещь, на самом деле, а так же — грязная и противная, хотя и затягивающая. Думаю, что вам будет интереснее обсудить другие вещи, уже без меня. А у меня свои дела есть. В частности — моего скользкого друга из тюрьмы вызволять, куда некоторые, — Волдеморт не без иронии покосился на Гарри, — его засунули.

Гарри кивнул, и Темный лорд вышел из помещения, оказавшегося волшебной палаткой, вроде той, в которой они вместе с Уизли жили перед Финалом Чемпионата мира по квиддичу.

— Гарри, — обратилась похищенная к своему похитителю, — но ведь он же убил твоих родителей!

Гарри вздохнул.

— Прошлым летом мы много копались в памяти Темного лорда, пытаясь разобраться в том, что произошло...

— И? — заинтересовалась Гермиона.

— Папу он в самом деле убил. Увы, шла война, и аврор Джеймс Поттер убил своих последних противников не ранее, чем за три дня до визита Темного лорда в Годрикову Лощину. А вот мама... Он помнит, как оттолкнул ее, верный своему обещанию пощадить ее. Потом — он подошел к кроватке, где сидел "герой, которому предначертано повергнуть Темного лорда", и рассмеялся, когда данный герой кинул в него погремушкой...

— А дальше? — поторопила парня Гермиона, видя, что он собирается глубоко задуматься.

— Дальше и он, и я — помним одно и то же. Только зеленая вспышка... после этого он помнит, как очнулся в албанских лесах, непонятно почему, а я — у Дурслей.

— Хм... — задумалась Гермиона, — и что же ты теперь собираешься делать? Воевать на его стороне и помогать ему захватить власть?

— О, нет, — улыбнулся Гарри, и от этой улыбки сердце Гермионы замерло. Она уже давно осознала, что безнадежно влюбилась в своего лучшего друга... но считала это чувство не взаимным, неуместным и несбыточным, а потому — молчала, давая дорогу Джинни, и даже уже стала приглядываться к Рону, просто чтобы не остаться совсем одной. — Я намерен нанять для нас маггловского репетитора, изучить то, что маггловские дети учат в школе, и чему волшебники своих детей не учат, а потом — поступить в университет... благо, у меня достаточно денег, чтобы оплатить все это, и не задумываться о том, "на что нам жить". А "это" — Гарри показал на мантию Рыцаря, маску и кольцо, — я буду использовать, чтобы обеспечить нашу безопасность.

— Но почему... — Гермиона задохнулась. — Почему — я?

— Не мог же я уйти от Дамблдора, оставив в его распоряжении то, что для меня дороже жизни! — Гермиона охнула. Ведь это же... Это же... Да это — признание в любви! — И, пусть я и не могу рассчитывать на твои чувства, но и оставить в опасности — не могу!

— Гарри... — Гермиона придвинулась поближе к парню, — ...и давно ты...

— С Рождественского бала, — горько усмехнулся он. — Я смотрел, как ты танцуешь с Виктором, и мне очень хотелось присоединиться к Рону, накричать на тебя... а еще хотелось побиться головой об стену, потому что не догадался пригласить тебя первым. А потом я как-то осознал, что это — ревность, что я ревную лучшего друга... а ведь это значит, что я хочу быть тебе не только другом... — Гарри потупился. — Ну вот... я сказал... Прости... я...

Вместо ответа Гермиона обхватила лицо парня ладонями и впилась в его губы крепким поцелуем.

* * *

Тень-за-Гранью наблюдала за целующейся парочкой. На этот раз все было сделано чисто. Простенькое заклятье, несколько обострившее мышление парня, позволившее ему разобраться в своих чувствах, отбросить все лишнее, все, что мешает, все, что кажется — а какой эффект! Конечно, она будет и дальше приглядывать за этой парочкой... но сейчас пора было уходить. Ее ждали в другом месте.

Глава 2.

По Хогвартсу распространялась волна страха. Ученики, вздрагивая, передавили один другому тревожную весть: Гроза Гриффиндора, Ужас Подземелий Северус Снейп покинул свои подземелья и был явно не в лучшем настроении. В черном плаще без подбоя, летящей походкой продвигался он по коридорам, оставляя за спиной вздрагивающих храбрецов-гриффиндорцев. И даже вроде бы безразличные хаффлпаффцы и ученики Ровены — нервно отшатывались в стороны. Хитрые же слизеринцы, загодя получив дурную весть, что "профессор в плохом настроении" — предпочли скрыться в своем общежитии и из него не высовываться.

Даже вечно невозмутимая каменная горгулья шарахнулась с пути зельевара, освобождая тому проход в святая святых Хогвартса: кабинет директора.

— Северус, мальчик мой... — Дамблдор приподнялся со своего трона.

— Директор Дамблдор, — не склоняя головы, Снейп пролетел через кабинет и рухнул в кресло для посетителей.

— Ты хотел меня видеть? — сверкнул очками директор.

— Да, — твердо ответил зельевар. — Я увольняюсь.

— Но ты не можешь! — возмутился Дамблдор. — Клятва...

— Мои клятвы — мертвы, — жестко ответил Снейп. — Вы не спасли Лили, — поднимая рукав мантии, Снейп показал черное, мертвое кольцо от бывшего сияющего браслета клятвы. — Ее сын не был в безопасности у родственников, — второй браслет гас на глазах. — И, наконец, именно Вы пытались подстроить его встречу с Лордом, в надежде, что он погибнет, — последний браслет вспыхнул и потемнел. — Более ничто не сдерживает меня.

— Я все еще могу отправить тебя в Азкабан, — нахмурился директор.

— Можете, — согласился почти уже не профессор. — Но сейчас, после событий прошлого года Вы хотя и восстановили частично свои позиции, но теперь даже Вам не бросить меня в Азкабан без суда, как Блэка. А на суде, без клятвы молчания... — Зельевар оставил угрозу висеть над головой директора.

— Хорошо, хорошо, не надо угроз. Давай попробуем договориться по-хорошему... Почему ты хочешь уйти именно сейчас, когда возродился Волдеморт... — Снейп скривился, хватаясь за левую руку, но успел заметить удовлетворенный блеск в глазах директора. — ...именно сейчас, когда нам всем особенно важно объединить свои силы в деле борьбы...

— ...за уничтожение Гарри Поттера? — продолжил фразу зельевар. — Не интересуюсь.

— С чего ты это взял? — возмутился директор.

— Моя клятва — мертва, — повторил Снейп. — А значит, то, что я сказал — правда, и Вы не желаете добра сыну Лили.

— А как же месть? — спросил Дамблдор. — Месть, на которую ты потратил все эти годы?

— И от которой Вы меня так безуспешно отговаривали? — усмехнулся зельевар. — Где же ваша Сила Любви, раз уж Вам приходится обращаться к ненависти? Впрочем... если хотите, то я никуда не уйду из Ордена Феникса, — Дамблдор расслабленно опустился в свой трон. — А вот быть Ужасом Подземелий — мне надоело. Вы, директор, прекрасно знаете, что я люблю варить зелья, но ненавижу учить тех, кто отчаянно не желает этому учиться. Я терпеть не могу объяснять очевидные вещи. Мне давно надоело из года в год варить одни и те же, элементарные зелья, какие только и оставлены в программе стараниями нашего с-с-справедливого Министерства, — Снейп проглотил ругательство, — и нашего м-м-мудрого Визенгамота. И меня тошнит от зрелища того, как толпа баранов ухитряется даже эти элементарные зелья запороть неизвестными науке способами!

— Хорошо, — кивнул Дамблдор. — Я найму на твое место Слагхорна, а защиту — отдам тебе. Вроде, ты хотел ее преподавать?

— Скажем так... — протянул Снейп. — Это лучше, чем смотреть, как криворукие руко... — Снейп опять проглотил окончание слова, — превращают то, чему я посвятил свою жизнь в...

— Хорошо, хорошо, — радостно кивнул директор. — Возьмешь ЗоТИ. И, надеюсь, ты останешься деканом Слизерина?

— Куда ж я от них денусь, — вздохнул Снейп, добившийся почти всего, чего только собирался добиться. — И, кстати, был я на Встрече... — подчеркнул он важность этого слова.

— И? — заинтересовался Дамблдор.

— У Вальпургиевых рыцарей, — Дамблдор сморщился. Сколько раз он говорил, чтобы Снейп при нем не употреблял этого названия... а то ведь и при учениках оговорится! — ...новый младший магистр.

— Младший магистр? — Дамблдор вздрогнул. — Кто?

— Не знаю, — пожал плечами шпион. — Он всегда в маске, по которой нам и велено его узнавать.

— Так... — Дамблдор поднялся с трона и выволок на стол Омут памяти. — Покажи мне.

Снейп вытянул из своей головы серебристую нить, и отправил в Омут, куда и погрузился директор. На директорский кабинет опустилась тишина. Впрочем, продлилась она недолго.

— ... — в высказывании директора Снейп понял только "Реддл", "Салазар", "Поттер" и, почему-то "василиск". Наверное, директор высказался на одном из мертвых языков. — Значит "подкинул пацану иллюзию и забрал шар прямо у него под носом"? Вот ... — продолжение опять осталось не понято. — Значит, теперь он знает. Северус, какие приказы отданы в отношении Поттера?

— Найти, — флегматично пожал плечами зельевар. — Захватить его и всех, кто будет рядом. Доставить Лорду. "И не дай Мордред хоть один волос..."

— Он знает. Он точно знает... — директор забегал по кабинету. — Что ж. Тогда, наверное, даже хорошо, что... — Дамблдор оглянулся на Снейпа и осекся. — Так. Мне надо поговорить с Уизли и с Поттером...

В этот момент в горгулью на входе яростно забарабанили. В принципе, в этом не было никакой нужды — директор узнал бы даже о легком касании. Но, очевидно, что кому-то было очень уж невтерпеж. Дамблдор кивнул, и горгулья нехотя посторонилась, пропуская взмыленного Рональда Уизли.

— Директор Дамблдор... — выдохнул рыжий и задохнулся. Когда же ему удалось продолжать, его слова заставили Дамблдора подпрыгнуть. — Поттер пропал.

— Как "пропал"? — спросил директор. — Куда?

— Не знаю, — сжался в комок Уизли. — Я... он... а я...

— Что "он"? — директор уже не выглядел добрым дедушкой. Грозным василиском навис он над Рональдом. Видимо, от этого страшного зрелища мозги рыжего заработали, хотя и с ясно слышимым скрипом.

— Он все эти дни ходил... черный, как сгоревший. Все Гер... Гермиону вспоминал, да каялся, что потащил нас... А я ему и скажи, что домашку списать и у Патил можно... Ну, подбодрить его хотел... А он...

— Что он? — директора слегка отодвинулся, а вот Снейп посмотрел на гонца, принесшего дурную весть заинтересованно. То есть такой степени идиотизма Снейп еще не наблюдал, хотя еще недавно ему казалось, что уж он-то за годы работы в этой школе повидал всякое.

— Он так на меня зыркнул, что я чуть в стену не вписался, и убежал, — ответил Рон. -Я за ним не пошел: думал, походит где-нибудь и успокоится. А теперь вот, на обед пора идти, а его нет...

— Может, где-то на башне сидит? — спросил Снейп.

— Нет, — покачал головой Рон. — он... Его... Я... Я по Карте смотрел. Нет его.

— По Карте? — вскинул голову директор. — Карте Мародеров?

— Ну да, а откуда Вы...

Дамблдор усмехнулся.

— Не думаешь же ты, что такую вещь можно создать без ведома директора школы? Несанкционированный доступ к системе безопасности замка... — Дамблдор скривился, показывая свое отношение к такой идее. — Зато, именно из-за своей связи с этой системой — карта была отличным маяком, позволяющим отслеживать этих... выгуливателей оборотня.

Тут нервно сглотнул даже Снейп. Видимо, директор действительно был не в себе, раз выбалтывал такие вещи.

— Так. Быстро за мной!

Дамблдор кинулся к выходу из кабинета. Снейп и Уизли, не уточняя, к кому относился приказ, последовали за ним.

На бегу Снейп подумал, что зрелище директора, бегущего по Хогвартсу, придерживая полы своей мантии, как дама придерживала бы длинную юбку, его, пожалуй, радует.

В спальне мальчиков пятого курса Гриффиндора Директор кинулся к сундуку Гарри. Сундук полыхнул синеватой вспышкой. Директор поморщился. Впрочем, оказать сколько-нибудь серьезное сопротивление Великому магу заклятый сундук не сумел, и вскоре Дамблдор извлек из него мантию-невидимку.

— Вот ... — директор опять перешел на мертвый язык, из которого Снейпу не удалось выловить ни одного знакомого слова. Оглянувшись на своих соратников, Дамблдор счел нужным пояснить: — По мантии его тоже можно было бы найти. А он то ли слишком глупый, то ли слишком хитрый...

— Гарри не глупый, — насупился Рон, но на него никто не обратил внимания.

— Так... Сейчас-сейчас. У меня и на этот случай предусмотрено... — Дамблдор расстелил мантию на прикроватном столике, и капнул на нее из пурпурного флакона, который величественным жестом достал из воздуха.

— П-ш-ш, — сказала мантия-невидимка, но больше ничего не произошно. На серебряной ткани не осталось даже пятна.

— Мордред! — выругался Дамблдор.

Снейп же, пока директор экспериментировал, нырнул в сундук Гарри, и вылез оттуда с книгой в руке.

— "12 способов использования драконьей крови. Альбус Дамблдор" — прочитал он на обложке. — Помнится, среди этих двенадцати способов был и метод защиты от поиска по крови? — поинтересовался зельевар, глядя на ошарашенного неудачей Дамблдор. — Только интересно, кто же ему зелья варил? Ведь без своей Грейнджер он даже зелье от фурункулов правильно не сварит!

Глава 3.

Разумеется, просто "скрыться из волшебного мира и спокойно жить вдали от его склок" у Гарри и Гермионы не получились. Прежде всего, Гермиона была официально мертва, так что использовать ее документы было бы... не лучшей идеей. Да и влияние Дамблдора на немагический мир подростки сильно недооценили. Объявления вида "Пропал мальчик. Зовут Гарри. Родственники его ищут. Нашедшего ждет премия десять тысяч фунтов стерлингов", причем сумма постепенно увеличивалась, появились чуть менее, чем во всех газетах, включая самые желтые, буквально на следующий день после побега. Впервые увидев их, Гарри содрогнулся и про себя порадовался, что стазис, в который погрузили оглушенную Гермиону, продержался достаточно долго, и его побратим успел организовать им снятую через третьи руки квартиру, новые, неотслеживаемые палочки, и заклятье Ненаходимости. Конечно, за все это еще предстояло расплачиваться, но об этом Гарри решил подумать позже.

Еще одна уязвимость в их защите обнаружилась, когда в их тайное убежище заявился Кричер с словами о том, что "гадкий предатель, разбившей сердце своей благородной матери", оказывается, оставил завещание, в котором передал "все, чем владеет" "проклятому полукровке", и теперь Гарри должен немедленно вступить во владение и принять Источник и сам Дом Блэк.

Признаться, ребята порадовались было тому, что теперь у них есть надежное убежище, когда, капнув своей крови на алтарь, Гарри сказал, что чувствует защиту Дома и может ей управлять... Но, увы. Уже на следующее утро им пришлось радоваться уже тому, что не остались ночевать на Гриммо. Кричер, появившись в их съемной квартире, заявил, что "плохой волшебник, предводитель воров, ограбивших древнейший и благороднейший Дом Блэк", проломив защиту, ворвался в дом, и что-то долго искал, ругаясь себе под нос. С тех пор началось заочное соревнование: Гарри, при помощи Кричера, восстанавливал защиту, учитывая все то, что удавалось узнать о том, как директор Хогвартса попал в дом в прошлый раз, а Дамблдор раз за разом находил новые способы эту защиту преодолеть.

К счастью, у Дамблдора не получилось разорвать связь Гарри с Домом и его служителем. Он даже привел Тонкс, и заставил ее заявить свои права как старшую родственницу... Увы, к глубокому сожалению Дамблдора, Источник Дома оказался сущностью еще более склочной и своевольной, нежели маразматичный домовик, так что за жизнь метаморфини главе Ордена Феникса пришлось побороться... и не факт, что эта борьба увенчалась бы успехом, не узнай об этой титанической борьбе Гарри, и не объяви (вслух, хотя и только перед одной Гермионой... ну и Источник как-то услышал), что принимает Нимфадору Тонкс в качестве младшей родственницы.

Проблему же образования в итоге пришлось решать при помощи Конфундуса, позволившего приемной комиссии колледжа, "не заметить" нехватки документов. Однако, каждый день ходить на занятия для столь известного лица, как Гарри Поттер было бы слишком опрометчиво, так что парочка поступила на заочное обучение*.

/*Прим. автора: думаю, что в Британии такое есть... хотя и не уверен — не проверял*/

Однажды, дождливым сентябрьским вечером, Гарри и Гермиона в обнимку сидели на диване и смотрели, как на экране бегут строкой субтитры, а странные и не всегда понятные герои совершают странные и не всегда понятные поступки. Тем не менее, им доставляло удовольствие сидеть вот так вот, в обнимку, и время от времени целоваться, глядя, как главный герой фильма, как привязанный, следует за девушкой, заглядывая ей через плечо.

В это время в дверь постучали. Гарри сразу схватился за палочку. О том, где именно они обитают — знали очень немногие. И примерно половина этих "немногих" — предпочитала появляться прямо в единственной комнате их небольшой квартирки, возвещая свое прибытие громким хлопком и ворчанием о "проклятых грязнокровках и полукровках, захвативших власть в древнейшем и благороднейшем Доме.

Гарри молча взмахнул палочкой, и дверь открылась. На пороге стоял высокий черноволосый мужчина, и даже цвет глаз уже не выдавал в нем того, с кем они виделись в прошлый раз. Пришелец поднял руки ладонями вперед, показывая, что в них нет палочки, и Гарри кивнул ему, приглашая проходить. Гермиона, между тем, быстренько убрала со столика перед диваном остатки их с Гарри посиделок, и накрыла по новой, а также трансфигурировала старый, скрипучий и колченогий стул в удобное кресло.

— О-хо-хо... — сказал Темный лорд, после обязательных приветствий опускаясь в кресло. — Нет от тебя, Поттер, ни отдыха, ни покоя. Жизни через тебя нет!

— Это почему еще? — возмутился Гарри.

— Да вот... Только составишь более-менее приличный заговор, расставишь ключевые фигуры... как к одной из них прилетает этот Ужас на крыльях ночи... — Гермиона хихикнула, — Дамблдор. Вынь да положь ему Поттера! И вот ценный, а то и критически важный чиновник, вместо того, чтобы выполнять свою роль в заговоре — роет носом землю где-нибудь на другом краю Островов*, а то и вовсе — на континенте. И Снейп волком воет. С него Поттера каждый день трясут. Я уже устал ему повторять, что не брал я Поттера, а раз говорю, что "не брал" — это значит "не отдам", — теперь прыснул уже Гарри. — И вообще, насколько все легче было, когда Дамблдор сидел себе в своем Хогвартсе, считая, что только его мне и надо, а не носился как в за..., — Риддл посмотрел на Гермиону и поправился — ... в седалище ужаленный по всей стране. И не надоедает ведь! Ну, да ладно... — Темный лорд отхлебнул черного чая, — ... хм... а ведь неплохо... неплохо. Так вот. Мне ненадолго нужен Младший магистр.

/*Прим. автора: разумеется, Волдеморт имеет в виду Британские острова*/

— Зачем? — поинтересовался Гарри, не собираясь давать свое согласие непонятно на что.

— Утихомирить моих любимых слизеринцев. Что-то они в последнее время расшумелись не в меру. Снейп уже не справляется, тем более, что его все чаще обвиняют в том, что он — шпион Дамблдора.

— А на самом деле? — поинтересовался Гарри.

— Какая разница, как оно "на самом деле"? — усмехнулся Темный лорд. — Мне он приносит информацию об Ордене Феникса, Дамблдору — обо мне... Таковы законы тайной войны: "отбросов нет, есть только ресурсы". Проще терпеть возле себя известного агента, чем снова и снова просеивать свое окружение в поисках нового.

— Так я и поверил, — хмыкнул Гарри, — что Вы сейчас не просеиваете...

— Просеиваю, — согласился Волдеморт. — Но реже, чем пришлось бы, если бы не было Снейпа.

— Ага... — кивнул Гарри. — Но зачем Вам нужно утихомиривать Слизерин? Я бы скорее подумал, что вам нужен с их стороны этот, как его... — Гарри посмотрел на корешки книг на полке, и вспомнил — ... "Вселенский Хай". А то ведь если они утихнут...

— Вот именно, — кивнул головой Волдеморт. — Внезапная тишина на Слизерине — привлечет внимание Дамблдора куда надежнее, чем этот самый Вселенский Хай, который он ликвидирует универсальным движением брови. А вот когда Слизерин затихнет — пусть себе ищет черную кошку в темной комнате, выясняя: зачем бы мне это понадобилось.

И вот, в один прекрасный, но редкий погожий день, Британию потрясло Событие. В Гайд-парке, при большом стечении народа, прямо из воздуха появился человек, и взмахнул какой-то палкой. После этого все, кто был в парке — лишились одежды. Началась настоящая паника. Женщины с криком разбегались, безуспешно стараясь прикрыться руками. Мужчины, и некоторые амазонки, с матом рвались вперед, желая поближе пообщаться с устроившим это уродом. А сам виновник торжества стоял на одной ноге на фонарном столбе и глумился.

Прибывшие по срочному вызову министерские обливиаторы схватились за головы. Свидетели происшествия — разбежались по всему Лондону и найти их всех — представлялось задачей непосильной. Кроме того, у многих гулявших по одной из главных достопримечательностей Лондона, имелись при себе фотоаппараты, которыми они не позабыли воспользоваться, фиксируя происшествие. И, совсем уж в качестве вишенки на торте — именно в этот день в парке происходил очередной митинг протеста против загрязнения окружающей среды, и рассказывающие о нем журналисты — немедленно перенесли центр своего внимания на гораздо более интересное событие. Так что кадры внезапно обнажившейся толпы — ушли в прямой эфир.

Схваченный с поличным волшебник даже не пытался отпираться. Он лишь сообщил, что его зовут Дедалус Дингл, и что он сделал это по заданию Альбуса Дамблдора в целях борьбы с Тем-кого-нельзя-называть. Правда, как связаны Тот-кого-нельзя-называть и толпа голых магглов — он объяснить так и не смог.

Спешно прибывший в аврорат Скримджер требовал, чтобы Дамблдор возместил Министерству затраты на устранение последствий столь тяжкого происшествия. Вызванный Дамблдор — отбивался, одновременно стараясь выгородить Дингла и требовал применения легилеменции и проверки на Империо. Обливиаторы, как соленые зайцы, метались по всему Лондону. Всем было весело и нескучно.

А тем временем, в гостиной общежития Слизерина, перед согнанными туда старостами учащимися этого Дома, появились Младший магистр ордена Вальпургиевых рыцарей и его Темная леди. Две фигуры в роскошных, черных, шитых серебром мантиях, двигались среди потрясенного молчания. Из-под масок и капюшонов удалось разглядеть только белокурые волосы девушки, тяжелой волной ниспадающие на ее плечи, и зловещее алое полыхание глаз в прорезях маски парня.

— Итак, — произнес Младший магистр, усаживаясь в появившееся из воздуха кресло, которое своим потрепанным видом удивительно дисгармонировало с роскошью его одеяния. Темная леди встала за его спиной, положив руку ему на плечо. — В то время, как космические корабли бороздят Большой театр, и планы нашего Повелителя вот-вот будут исполнены, поскольку Поттер, единственный кто мог противостоять им, устрашился мощи Темного лорда и бежал, отдельные несознательные личности позволяют себе мешать этим самым планам, устраивая всякие несогласованные телодвижения. И повелитель прислал меня, чтобы разобраться: делают ли они это по недомыслию, или же продались нашим врагам...

Глава 4.

Верховный чародей Визенгамота, председатель Международной конфедерации магов, директор Хогвантса и прочая, и прочая, и прочая, Альбус Персиваль Брайан Вульфрик Дамблдор сидел в специально изолированной комнате в Министерстве и пялился на экран. Происходящее там он видел уже не менее, чем в третий раз, но все равно просматривал крайне внимательно, надеясь найти что-то, что позволит с честью выйти из крайне неприятной ситуации. Нет, если бы ему дали доступ к воспоминаниям Дедалуса — все было бы проще... но где найти глупца, способного отдать воспоминания ключевого свидетеля Великому магу? Вот именно — нигде. По крайней мере, в министерстве магии такие идиоты не работают, чьими бы родственниками они не были.

"Идиоты — опасны". Эту истину узнает каждый, кто желает сделать карьеру в министерстве еще в самом начале подъема по ступенькам карьерной лестницы. "Врага — можно и нужно держать рядом. Идиота — нельзя. Потому что действия врага можно предсказать, а вот когда и в чем тебя подставит дурак — предсказать невозможно". И именно по этой причине верный, но... скажем так, слегка ограниченный Артур Уизли так и застрял на должности начальника мелкого и, признаться, не слишком нужного отдела, несмотря на все усилия, предпринятые Дамблдором для его продвижения.

Верховный чародей Визенгамота хотел бы видеть своего протеже в составе Департамента охраны магического правопорядка, в последнее время демонстрирующего совершенно несвоевременную независимость... ну, или хотя бы в числе невыразимцев. Но увы. Ни те, ни другие как-то не горели желанием видеть Артура Уизли в своих рядах...

Осознав, что отвлекся и пропустил часть передачи, Дамблдор выругался про себя, и стал тыкать пальцем в странную коробку, врученную ему аврором. Через пару минут он все-таки достиг желаемого, и запись начала воспроизводиться по новой.

— Ох уж эти магглы, — проворчал Дамблдор, глядя на засветившийся экран. — Ни стыда, ни совести!

На экране молодая девушка вещала что-то о каком-то "загрязнении окружающей среды", "исчезновении редких видов", и, почему-то, об "искусственных шубах". Каким образом последнее связано со всем остальным — Дамблдор решительно не понимал. Ведь маггловские шубы, как правило, шьют из шкурок зверей, разводимых в неволе, и, стало быть, их пошив наносит остальной природе не больше ущерба, чем забой тех же свиней на мясо. Впрочем, Мерлин с ними, с этими дурными магглами и странными завихрениями их извилистой логики.

Картинка скачком изменилась. Теперь на экране была видна только голова "ведущей", кажется, так называют эту девчонку.

— Приношу извинения телезрителям, — произнесла она. — Но мы просим убрать от телевизоров детей. То, что вы сейчас увидите — не предназначено для несовершеннолетних...

— Ну, хоть о детях подумала, — недовольно пробурчал Дамблдор. — Такой материал вообще никому нельзя показывать. Распутство какое!

— Надеюсь, что дети уже покинули нас, — улыбнулась ведущая. — Джерри, давай!

Камера отъехала назад, и стало видно, что ведущая стоит посреди Гайд-парка... абсолютно голая. За ее спиной волновалась, разрушаясь с краев, толпа людей, одетых ничуть не более самой ведущей.

— Итак, как мы видим, — ведущая качнула задорно торчащими полными грудями с вишенками сосков, — совершенно внезапно все, кто находился в Гайд-парке — лишились одежды. Вам этого не видно, но смею вас заверить, что Джерри, наш оператор, ведет съемку, одетый исключительно в многочисленные ремни от своей аппаратуры, а содержимое многочисленных карманов его исчезнувшего жилета — валяется у него под ногами!

Оператор перевел объектив вниз, показывая, что у него под босыми ногами — действительно лежат какие-то мелкие вещи непонятного назначения. Когда же в фокусе снова оказалась ведущая, за ее спиной тяжело промчалась дама, которая при не самом высоком росте, обхватом вполне могла посоперничать с Хагридом, и три девицы, способные работать пособием в кабинете биологии. По крайней мере, основные особенности человеческого скелета на них вполне можно было демонстрировать. На их фоне пухленькая, но отнюдь не бесформенная ведущая смотрелась особенно выгодно.

Ведущая задорно улыбнулась, и слегка отвела ладошку, продемонстрировав, что волосы у нее внизу того же цвета, что и наверху, а также то, что выстрижены они в форме аккуратного сердечка. Дамблдор скривился и с трудом подавил желание сплюнуть. Каштановые волосы слишком явно напоминали ему о его, Дамблдора, неудаче. Ну кто мог предсказать, что Гарри, его любимая пешка, так привяжется, к этой девчонке, что предпочтет сбежать из школы?! И чего он только нашел в этой зубриле?! То ли дело — Рон! Верный делу Света и Дамблдору лично, красивый, высокий...

Некоторое время директор Хогвартса сосредоточенно рассматривал подтянутые ягодицы парня, кулаками и матюгами прокладывавшего себе дорогу через толпу, не обращая внимания на состояние своей одежды, а точнее — отсутствие оной. Но потом в кильватер парню пристроилась наглая девица, закрыв все, что могла... то есть, на виду осталась только голова и плечи парня. Но оператор зачем-то сосредоточился на показе... скажем так — нижней части девицы, из вида которой можно было заключить, что та не чужда спорту.

— ...мы пока что не можем сказать, что послужило причиной столь... неординарного события, — продолжала заливаться ведущая, даже оставаясь "за кадром". — Однако... Стоп! Джерри! Вверх! Снимай! Вон там!!!

Оператор быстро поднял объектив камеры, слишком стремительно проскочив заинтересовавшего Дамблдора молодого человека, и сконцентрировавшись на том, что, вообще-то, не стоило бы показывать. По крайней мере, так считал Верховный чародей, а значит, все, кто в этом смел сомневаться — давным-давно пали во Тьму.

На противном матово-белом шаре, заменившем на фонарных столбах нормальные газовые фонари, стоял, покачиваясь на одной ноге, Дедалус Дингл. Он крутил в руках волшебную палочку, и о чем-то размышлял.

— ...мы не знаем, — снова вклинился в мысли Великого мага голос ведущей, — связан ли этот человек со случившимся, но уже одно то, что он остался единственным одетым — привлекает внимание!

— Внимание ее привлекает! — пробурчал Дамблдор. — Дура белобрысая! Лучше бы внимание какому-нибудь огурцу уделила. Или банану!

— Тот-кого-нельзя-называть — возродился! — внезапно заорал Дингл. — Но мы победим! С нами — Великий Волшебник Дамблдор! И если мы объединимся, не обращая внимания на статус крови и происхождение, то Неназываемый снова будет обрушен в извергнувшую его смрадную бездну, а Гарри Поттер вернется к нам! Все нам следует покаяться в грехах перед Великим Дамблдором и Великим Гарри Поттером, Мальчиком-который-Выжил, и тогда они не оставят нас своей милостью и защитой!

— Не будучи экспертом — не могу утверждать определенно, — негромко сказала ведущая телепередачи, — но мне кажется, что этот человек — невменяемый!

— Точно, — в первый раз согласился с ней Дамблдор. — Старина Дингл — полностью сошел с ума...

И Великий Белый маг снова погрузился в тяжелые и неприятные размышления.

Глава 5.

Министерство пало на удивление буднично. Рано утром, когда первые чиновники еще только подходили к каминам, чтобы отправиться на свои рабочие места, в атриуме Министерства появились трое. Высокий темноволосый мужчина в дорогой и изящной черной мантией с вышитым на ней серебряным узором кивнул сопровождавшей его парочке и уверенно направился к лестнице, ведущей на этаж, где располагались кабинеты высших чиновников. Встреченные по пути охранники и представители департамента охраны магического правопорядка старательно делали вид, что не замечают этой троицы, хотя внешность женщины была слишком характерна, чтобы ее хотя бы теоретически можно было не узнать. Одной только белой пряди в черных, как смоль волосах — хватало для вполне однозначного опознания.

Никем не остановленные, эти трое спокойно дошли до кабинета Министра Магии. Кабинет был еще пуст. Министр Фадж редко появлялся в своем кабинете раньше одиннадцати, а его верная помощница, хоть и покинула Хогвартс, но встретить ранних посетителей, как это она всегда делала до своего злополучного назначения, — не могла, так как находилась в госпитале Святого Мунго после близкого общения с кентаврами.

Двери, заклятые скорее для того, чтобы не впустить случайного прохожего, чем реально противостоять тому, кто захочет войти, натиск трех сильных и умелых магов выдерживали в течение приблизительно десяти секунд, из которых примерно восемь незваные гости потратили на то, чтобы убедиться, что запирающие заклятья не содержат в себе дополнительных ловушек.

В кабинете брюнет, явно бывший предводителем троицы, уселся в кресло министра, закинул ноги на стол и поманил к себе лежавшую на столе папку с документами. Его свита замерла у дверей.

Когда министр Фадж все-таки соизволил заявиться в Министерство, картина ничуть не изменилась. Брюнет в дорогой мантии все так же изучал секретные документы, сидя в кресле Фаджа, а его свита спокойно ждала, не проявляя признаков скуки. Кажется, молчаливого общества друг друга им было вполне достаточно.

— Кто Вы такой?! — закричал Фадж, увидев, что его любимое кресло занято. — Немедленно покиньте мое кресло, или Вас выведут вон! Авроры...

В этот момент женщина, сопровождавшая вторженца, сделала шаг вперед, и повернулась к сопровождавшим министра аврорам. От ее доброй и ласковой улыбки те присели на ослабевших ногах.

— Скройтесь в ужасе, уроды! — произнося это, женщина не прекращала улыбаться, и поднесла к губам волшебную палочку.

Доброе слово в правильном оформлении оказало привычное магическое воздействие. Доблестная, до зубов вооруженная охрана храбро кинулась наутек.

— Кто... Кто Вы такой? — голос министра "дал петуха".

Вообще говоря, последнее время выдалось для министра совсем нелегким, и конца непрерывному кризису видно не было. Все началось с того дня, когда этот наглый мальчишка Поттер, со своими друзьями ворвался в Отдел Тайн, утверждая, что спасают некое Пророчество от лап Того-кого-нельзя-называть. И началось... Поттер, расстроенный смертью своей подружки, куда-то пропал, что вызвало нездоровую активность Дамблдора, подозрительно быстро оправдавшегося перед Визенгамотом, и вернувшего себе практически всю полноту власти. К тому же, в Отделе тайн эти придурки-авроры схватили десяток человек в масках Пожирателей Смерти, да еще и догадались проверить их палочки на Непростительные. Ну что за идиоты! Неужели нельзя было сначала снять маски, и посмотреть: кто именно оказался схвачен, а потом уже махать палочками! И вот теперь Люциус Малфой — в камере предварительного заключения, и как его оттуда вытащить — совершенно непонятно. А сделать это надо, потому как иначе личные фонды Министра вот-вот покажут дно... и как тогда прикажете готовиться к выборам? Нет, кое-что, конечно, сделать можно... но ведь это придется тратить свои, личные деньги! И "за что боролись"?

— Я? — наглец в кресле министра поднял голову и усмехнулся. — Что ж. Я попробую Вам объяснить, кто я такой. Вы тут меня чуть с ума не свели, доказывая мне, что меня нет. А бедный мальчик так старался... все хотел предупредить вас всех об опасности... но в итоге, сыграл мне только на руку. Надо будет, пожалуй, наградить чем-нибудь этого... Лавгуда за опубликованные интервью. Настоящий пример гражданской доблести и верности идеалам честной журналистики. Он эффективно предупредил о моем возвращении всех, кто еще колебался, но мог бы встать под мою руку.

— О... возвращении? — пролепетал министр. — Значит Вы...

— Именно, — кивнул Темный лорд. — Я — Том Марвало Риддл... — вместе с его словами в воздухе зажглись кроваво-красные буквы. Он взмахнул палочкой, и улыбнулся, глядя, как буквы перестраиваются в правильный порядок: — И лорд Волдеморт — есть мое прошлое, настоящее и будущее!

Фадж рухнул в обморок. Впрочем, в себя он пришел очень быстро, от мощного эннервейта.

— Ну вот, — усмехнулся сопровождавший Лорда мужчина, — а ты, Белла все круциатисом будить рвалась. Добрее надо быть к людям. И они к тебе потянуться.

— Бе... Бе... Белла? Лестрейндж?! — от страха министр чуть было не намочил мантию, а контроль голосовых связок и вовсе ему отказал.

— Блэк, с Вашего позволения, — издевательски улыбнулась женщина. — Беллатрикс Блэк. Глава рода признал мой брак с Родольфусом несостоявшимся.

— Беллатрикс Блэк... — тепло улыбнулся мужчина. — И, может быть, в ближайшее время — миссис Антонин Долохов?

Грозная и несгибаемая Лестрейндж, гроза и ужас всех противников Темного лорда, взвизгнула, как девочка, и кинулась на шею Антонину.

— Да! — прокричала она еще в полете.

— Так, ребята, успокойтесь, — произнес Темный лорд, и Корнелиус с удивлением ощутил, что тоже успокаивается, хотя, вроде бы к "ребятам" и не относился. — А то вы того и гляди, выболтаете что-то, после чего у нас останется только один из двух имеющихся сейчас вариантов.

— Из двух? — пробормотал Фадж, чувствуя, как страх, отогнанный предложением Того-кого-нельзя-называть "успокоиться" возвращается на свое место.

— Именно из двух, — кивнул Волдеморт. — В первом варианте мы выйдем отсюда все вместе, и объявим, что в борьбе с затянувшимся политическим и финансовым кризисом Вы, Корнелиус, надорвали здоровье, и, в связи с этим, подаете прошение об отставке, назначив временно исполняющим обязанности министра меня, Томаса Марвалло Риддла. Во втором же, отсюда выйдем только мы с Антонином и Беллой и объявим, что прямо на своем посту, в непрекращающейся заботе о благосостоянии Магической Британии скончался выдающийся политический деятель, замечательный человек и примерный семьянин... Вы ведь — примерный семьянин, не так ли? ...Корнелиус Фадж, назвачив перед смертью временно исполняющим... Далее — все тоже, что и в первом варианте. Правда, во втором случае будет несколько сложнее доказать добровольность передачи власти... но, думаю, эти проблемы — вполне решаемы. Так каков будет Ваш положительный ответ?

— Я подпишу! Я все подпишу! — взвизгнул Министр.

— Вот и отлично, — кивнул Волдеморт. — Белла, обеспечь господина пока-еще-министра необходимыми письменными принадлежностями. И проследи, чтобы он не наделал чересчур много орфографических ошибок. А то ведь, на радостях от приближающегося отдыха, можно и написать что-нибудь не то...

Глава 6.

В конференц-зале Министерства магии собралась огромная по меркам магического мира толпа народа. Известие о тяжелой болезни министра Фаджа пронеслось по Волшебной Британии подобно урагану. А уж то, что своим преемником он назначил никому прежде не известного человека — и вовсе вызвало шок. Так что собравшиеся на объявленную пресс-конференцию временно исполняющего обязанности министра магии — напряженно гудели, обсуждая между собой, что это может означать и какие изменения в жизнь волшебников внесет новая власть.

Том Риддл появился на пороге точно в объявленное время. Его проход через зал к кафедре мог бы сразу показать, кто являлся настоящим учителем профессора Снейпа. Правда, если летящий по Хогвартсу Снейп заставлял поежиться от страха "бесстрашных" гриффиндорцев, то стремительный уверенный шаг Темного лорда приводил в замешательство и заставлял вздрагивать многоопытных политических зубров. Что, без сомнений, было гораздо более существенным эффектом.

— Здравствуйте, господа, — начал он, заняв свое место за кафедрой. — Без сомнений, вас всех интересует вопрос, почему внезапно и тяжело заболевший министр Фадж назначил своим заместителем меня, человека мало известного среди политической элиты. Следует пояснить, что с самого начала своего пребывания в должности министра магии уважаемый Корнелиус Фадж столкнулся с постоянным противодействием со стороны клики Дамблдора, фактически узурпировавшего власть. Как мы видели в этом году, даже будучи пойман на таком тяжелом преступлении, как организация незаконного вооруженного формирования, Альбус Дамблдор смог "оправдаться" — то, что слово было произнесено в кавычках смог бы не услышать разве что совершенно глухой, — и вернуть себе все регалии Верховного чародея Визенгамота. И продолжил вмешиваться в действия исполнительной и судебной властей, серьезнейшим образом их дезорганизуя. Но столь откровенным образом Альбус Дамблдор начал действовать только сейчас, когда появились сведения о возрождении Того-кого-нельзя-называть. Однако столь проницательный человек, как министр Фадж сумел проникнуть в истинную суть этого фанатика гораздо раньше, и поручил мне собрать доказательства преступлений, совершенных Дамблдором и его кликой. К сожалению, подобная деятельность была несовместима с какой бы то ни было публичностью.

Зал загудел. Слова о "преступлениях, совершенных Дамблдором" вызвали брожения в умах.

— К сожалению, — продолжил Риддл, позволив собравшимся вкратце обсудить свои слова, — тяжелое заболевание, отправившее Корнелиуса в госпиталь святого Мунго, где медики в настоящее время борются за его жизнь, заставило прервать мои изыскания. Так что собранная мной картина наверняка окажется неполной. Но уже то, что я смог выявить — впечатляет. Манипуляции правосудием, включая беззаконную передачу опекунства, освобождение заведомых преступников, таких как Наземникус Флетчер и бессудное заключение а Азкабан невиновных. Уже упомянутая организация незаконных вооруженных формирований, и та Армия Дамблдора, на которой его прихватили — далеко не единственный пример подобного рода, хотя и самый отвратительный, поскольку в нее вербовали детей, настраивая их на участие в свержении законной власти, — внутренне Риддл усмехнулся. Младший магистр его ордена наверняка будет возмущен подобной интерпретацией его действий... Но увы, большое ведро с дерьмом и хорошая широкая кисть — всегда были незаменимыми инструментами в руках любого политика. — Покушения на убийство...

Зал взорвался. Люди возмущенно переговаривались, одни — поддерживая обвинения, другие — яростно их отрицая. Риддл пережидал этот взрыв, спокойно стоя за кафедрой. Когда буря немного утихла, он продолжил:

— Да, вы не ослышались. Я сказал "покушения на убийство". Каким еще образом можно интерпретировать отправку группы первокурсников ночью в Запретный лес якобы "на отработку"? Какое такое нарушение школьной дисциплины может оправдать риск жизнями детей? Более того, даже жизнь национального героя, мальчика-который-Выжил, каждый год подвергалась опасности в "самом безопасном месте Британии" — школе Хогвартс. И все эти покушения никогда не были как следует расследованы, поскольку покушавшихся покрывал Дамблдор. Более того, кроме покушений, на счету Дамблдора как минимум одно состоявшееся убийство. Ибо Бартемиус Крауч-младший был осужден только к пожизненному заключению. И то, что его отдали дементору — есть беззаконная и бессудная расправа, которой пытались подвергнуть и Сириуса Блека.

— Дементора привел министр Фадж! — выкрикнул кто-то с места.

— По требованию Дамблдора, — парировал Риддл. — К тому же, директор Хогвартса связан с защитными заклятьями, наложенными еще Основателями, и легко мог не допустить на территорию школы тролля, цербера, дементоров... Или кто-нибудь будет утверждать, что все перечисленные существа, и оборотень в придачу — безопасны для детей?!

Зал охнул. Разумеется, все это — тайной не являлось, и те, у кого дети учились в Хогвартсе знали по крайней мере о части рассказанного. Но вот так вот собрать и вывалить кучей... Определенное впечатление это произвело.

— Вернемся ненадолго к манипуляциям системой правосудия, — продолжил Риддл после очередной паузы. — Собирая информацию о деятельности Дамблдора, я получил неопровержимые сведения о том, что Сириус Блэк — никогда не был судим. Более того, он не совершал тех преступлений, в которых его обвиняли, и был просто-напросто беззаконно брошен в Азкабан, поскольку его пребывание на свободе противоречило планам Дамблдора в отношении Мальчика-который-Выжил.

— При чем тут Поттер? — выкрикнул кто-то с места.

— Согласно завещанию родителей Поттера, опекуном мальчика должен был стать именно Блэк, — ответил Риддл. — Но Дамблдор решил, что мальчика следует отправить к его маггловским родственникам, которые, с полного попустительства того же Дамблдора, не заботились о ребенке должным образом! Впрочем, в данный момент это не столь важно: пропавший Поттер нее находится у родственников, и не подавал заявления в суд, так что его отношения с ними — только его дело. Но вот манипуляция правосудием — уже другое дело. Если мы не может доверять всем решениям, вынесенным судами под влиянием Дамблдора — мы должны подозревать их все в незаконности. И эти решения, особенно — вынесенные в условиях "упрощенного правосудия" — будут проверены. Все. Те, кто действительно совершал преступления — останутся в Азкабане, но те, кто оказался там только из-за того, что их политические взгляды не соответствовали идеалам Дамблдора — будут отпущены на свободу как узники совести.

— Кто, например? — выкрикнули из зала.

— Проверка еще не проведена, — улыбнулся Риддл. — Так что я не могу дать полного списка. Но, в качестве примера могу привести Беллу Блэк. Конечно, брачные клятвы — не империус, и не могут послужить основанием для полного освобождения от ответственности. Но вот основанием снизить срок заключения с пожизненного до десяти лет — являются. А в Азкабане она провела более десяти лет.

— Почему Вы называете ее Блэк? Она же Лестрейндж! — крикнули из зала.

— Она обратилась к главе своего рода, и тот объявил ее брак не состоявшимся.

— К главе рода?! — охнул другой голос. — Но ведь Сириус...

— Да, — снова сверкнул улыбкой Риддл. — По завещанию Сириуса Блэка главой рода Блэк является Гарри Поттер. Видимо, Белла сумела обнаружить мальчика и как-то с ним договориться...

— Да она просто убила Поттера!!! — снова выкрикнул тот же, кто вспомнил о завещании Сириуса.

— Если бы убила Гарри, то как бы он смог вернуть в род Нимфадору Тонкс? — парировал Риддл. — А ведь это произошло уже после разрыва брачного договора с Лестрейнджами.

— Далее, — продолжил временно исполняющий обязанности министра, переждав очередной всплеск разговоров, — под влиянием Дамблдора Визенгамот принял несколько несправедливых и дискриминационных законов в отношении людей, подвергнувшихся действию дикой магии, таких как оборотни, вейлы, русалки, кентавры и другие...

— Они — мерзкие нелюди! — выкрикнул кто-то в зале.

— Даже глупые магглы знают, — усмехнулся Риддл, — что если два существа дают плодовитое потомство, то они относятся к одному виду. Так вот... Я и моя администрация будем настаивать на отмене этих законов, которые прямо-таки толкают часть нашего и без того не слишком большого сообщества в дикость и криминал! Конечно, нельзя отрицать и того, что те же оборотни — могут быть весьма опасны. И только полный сумасшедший может посчитать, что оборотня можно нанять для того, чтобы он обучал наших детей. Но список профессий, которыми оборотням будет запрещено заниматься, будет кратким, исчерпывающим и закрытым. Более того, хотя я буду настаивать на отмене обязательно регистрации оборотней, я буду так же просить их регистрироваться в добровольном порядке: министерству следует знать, сколько аконитового зелья следует заказывать для бесплатной раздачи самым нуждающимся. А тем, кто не имеет работы министерство поможет найти источник средств к существованию, не связанный с криминалом. Также следует признать порочной и прекратить существующую практику, когда родителям-магглам позволяют решать за детей — обучаться им в Хогвартсе или нет. Подобная практика, основанная на ложном понимании равноправия, калечит детей, нарушает их права и грозит нарушением Статута секретности! Обучение в Хогвартсе должно быть обязательно для всех юных волшебников!

Выступление Риддла продолжалось еще несколько часов. Он обещал чистку министерства и личного состава Аврората, дешевые стартовые кредиты для талантливой молодежи, поддержку нуждающихся...

— Господин Риддл, — под конец пресс-конференции обратилась к временному министру высокая светловолосая ведьма в красной мантии. — А что Вы можете сказать о том, что случилось в Хогвартсе в прошлую пятницу?

Риддл пожал плечами.

— Боюсь, что тут я информирован немногим более, чем Вы. Как, подозреваю, и все присутствующие, я знаю только о том, что директор Дамблдор, по всей видимости, окончательно сошел с ума и с криком "Волдеморт идет!" прыгнул с Астрономической башни.

Глава 7.

Северус Снейп сидел за столом преподавателей в Большом зале и мрачно размышлял. Ситуация складывалась не самым лучшим образом. Хотя один из трех виновных в смерти Лили уже был мертв, а в судьбе второго сам Снейп не сомневался, оставался еще третий. И были все шансы на то, что после гибели первых двух именно этот третий окажется торжествующим победителем. Такого исхода не хотелось до зубовного скрежета, но шансов помешать этому Мастер Зелий пока что не видел.

Хорошо еще, что план Дамблдора заставить Снейпа убить его на глазах у свидетелей — рухнул с треском и грохотом. Рон Уизли, которого директор взял с собой в безумный поход за крестражем, оказавшимся фальшивкой, вернулся в таком состоянии, что его пришлось сразу относить в Больничное крыло, где тот и корчился, стараясь освободить и так уже пустой желудок хоть от чего-нибудь все время, пока Вальпургиевы рыцари буйствовали в замке. Так что о роли, которую сыграл в гибели Великого Белого мага некто Северус Снейп, знали только Драко Малфой, обезоруживший старика, и Младший магистр, влетевший на площадку Астрономической башни в последний момент.

— Господин... — Драко склонился в поклоне, передавая палочку Дамблдора Младшему магистру.

Северус вспомнил, каким торжеством вспыхнули на миг глаза Дамблдора... впрочем, тот тут же опустил взгляд.

— В первый раз Старшая палочка перешла из рук в руки не насилием, но по доброй воле, — торжественно произнес Младший магистр. — Спасибо, Драко. Приятно оказаться хозяином легендарной Старшей палочки... но еще приятнее оказаться ее последним хозяином. — С этими словами человек в маске переломил палочку, и бросил обломки на камень. — Файендфайр!

Снейп приготовился уже хватать Драко и прыгать с башни, надеясь, что его умения летать окажется достаточно для двоих. Но человек, которого Темный лорд объявил вторым среди Вальпургиевых рыцарей, продемонстрировал поистине чудовищную мощь, филигранный контроль и железную волю: неукротимое Адское пламя испепелило лежащие на полу обломки и исчезло.

— Нет! — выкрикнул Дамблдор, в глазах которого торжество сменилось отчаянием. — Вы не понимаете, что натворили! Волдеморт...

Северусу было недосуг выслушивать, что там хотел сказать Великий Белый. Он поднял палочку и произнес слова последнего проклятия и так уж дважды проклятому старику, обещавшему так много, но сделавшему так мало.

Пронаблюдав за тем, как тело в лиловой мантии рушится вниз, Младший магистр поклонился Северусу и Драко.

— Благодарю. Дело сделано. Теперь оставляю все на вас.

С этими словами Младший магистр Вальпургиевых рыцарей, только что казавшийся таким взрослым и солидным, по-мальчишески гикнул и сиганул следом за мертвым директором. Крутанув в воздухе сальто, он выпустил из своей палочки фонтан серебряных искр и неторопливо полетел в сторону Запретного леса. Рыцари, до этого сигнала блокировавшие преподавателей в их крыле, а детей — в общежитиях Домов, кинулись бежать следом за своим предводителем.

Вынырнув из воспоминаний, Снейп тяжелым взглядом обвел Большой зал, в который потихоньку собирались на завтрак ученики и преподаватели. Со смерти Дамблдора прошла уже почти неделя, но школа все еще не могла оправиться после набега "проклятых прихвостней Темного лорда". Слизеринцы всячески демонстрировали гордость и уверенность в себе... но за гордыми и уверенными взглядами пряталась тревога. Все-таки, Темный лорд, каким он был перед Падением, представлял для своих не меньшую опасность, чем для врагов. И каждый из учеников Изумрудного мага ожидал известия о смерти своих родителей.

Гриффиндор и вовсе придавило как будто многотонной плитой. Гибель Грейнджер, исчезновение Поттера, смерть Дамблдора... Как ни старалась Макгонагалл поддержать своих львят, это у нее не очень получалось. Возможно, потому, что и сама она была далеко не в лучшей форме. Хорошо еще, что все случилось уже после экзаменов. А то Северусу пришлось бы поступиться собственными принципами, и наделить ало-золотой Дом несколькими поощрительными баллами.

С Дома Гриффиндора мысли Мастера зелий привычно соскользнули на Мародеров вообще, с них — на Поттера-старшего, а затем и на младшего.

Видимо, встреча с Теманым лордом на кладбище Литтл Хэнглтона произвела на мальчишку очень сильное впечатление. Настолько сильное, что оно стало весьма крепкой и надежной защитой. Как ни старался Северус на "дополнительных занятиях по зельям" прорваться сквозь это воспоминание и увидеть что-то другое, но снова и снова он видел, как из огромного котла поднимается страшная фигура, окутанная тьмой. Губы поднявшегося беззвучно шевелятся. Он поднимает палочку на смотрящего... И яростная вспышка бурных эмоций: гнева, ярости, страха, выбрасывает легилемента.

Из опасений, что этот случайно образовавши1йся щит может столь же случайно рухнуть, оставив сына Лили без защиты, Северус пытался обойти его, найти слабые места, которые потом можно было бы закрыть... Пытался до рези в глазах, до резкой, вырубающей головной боли, до обмороков. Но результат оставался неизменным: тихое кладбище, пылающий под котлом огонь, и Темный лорд, восстающий из небытия.

Убедившись в бесполезности своих стараний, Северус спровоцировал мальчишку, и, воспользовавшись его вспышкой как предлогом, отказался продолжать занятия. Дамблдор пытался настаивать, но, учитывая, то, что без специальных зелий директор не мог продержаться и полдня, не взвыв от боли, он был не в том положении, чтобы спорить с Мастером Зелий и Мастером Тьмы. Ведь тот же Слагхорн просто не стал бы варить того, что было нужно. Слишком уж он дрожал за свою шкуру... а за приготовление того, чем приходилось пичкать Дамблдора — Азкабан светил в полный рост.

Заметив что-то необычное за столом Гриффиндора, Северус вновь вернулся в текущий день. Хотя среди ало-золотых уже не было ни близнецов Уизли, требующих неусыпного внимания, ни Поттера, привычка приглядывать за питомцами Минервы никуда не делась.

Оказалось, что совы уже доставили почту. Снейп привычно не обратил на это внимания: сегодня был четверг, "Вестник зельевара" выходил по пятницам, так что Мастер зелий ничего не ждал. "Ежедневный пророк" он не выписывал из принципа, а писать ему было просто некому.

Но в своем неприятии бытовой прессы Снейп был практически одинок. И вот сегодняшний номер оказал на Джинни Уизли настолько сокрушающее действие, что Снейп даже ненадолго пожалел, что не получил его. Девочка сидела с трясущимися губами, спрятав руки куда-то под стол. Лицо ее было бледно, как побелка на стенах, что было особенно заметно при ее ярких волосах.

Снейп шевельнул палочкой под столом, приводя в действие затверженное еще во времена учебы подслушивающее заклинание. Успокаивать слетевшую с нарезки девчонку он не спешил: это вообще было не его дело. К тому же, с его репутацией, каковую Ужас Подземелий старательно создавал и поддерживал, он скорее добился бы обратного эффекта. Но вот знать, что случилось — было совершенно необходимо. Эту простую истину декан Слизерина твердо усвоил еще в первый год своего пребывания в должности.

Как ни странно, первым заметил состояние девочки отнюдь не ее брат. Нет. Рон так старательно распушал хвост перед Лавандой Браун и сестрами Патил, описывая им великие подвиги, которые он совершал при небольшой посильной помощи Мальчика-который-пропал, что на Джинни совершенно не обращал никакого внимания. И не Минерва Макгонагалл, которой это полагалось по должности. Нет, первым к дрожещай девочке подошел Невилл Лонгботтом.

— Джинни, что с тобой? — спросил младшую Уизли гениальный зельевар, способный сотворить взрывчатку из самых безобидных компонентов. Снейп, признаться, потихоньку записывал рецепты наиболее выдающихся достижений Невилла в этой области, небезосновательно полагая, что подобные вещи могут пригодиться.

— В-вот... — девочка ткнула пальцем в выроненную ей газету.

— "...к своим обязанностям приступил временно исполняющий обязанности министра маги, Том Марвало Риддл..." И что в этом страшного? — заинтересовался Лонгботтом.

— Т-т-т-ом Рид-д-л... Это н-н-настоя-щ-щее имя... — Джинни заикалась. — Н-н-астоя-щ-щее имя...

— Чье? — удивился Невилл. — Хотя стоп. Успокойся...

Логботторм опустил руки под стол, и достал оттуда руки Джинни, которые и стал успокаивающе поглаживать. Вот это внимание Рона привлекло мгновенно.

— Эй, Лонгботтом, ты что делаешь?! — крикнул Рон, но вопрос остался без ответа.

— Успокойся, Джинни, — на всяких посторонних Невилл отвлекаться не желал. — Успокойся, и скажи, чье же это имя, что оно тебя так напугало, как будто в газете напечатали Имя-которое-нельзя-называть.

Джинни судорожно кивнула, но потом, видя, что ее не понимают, все-таки смогла справиться с собой и заговорила:

— Так это оно и есть, — голос ее дрожал, но, по крайней мере, заикаться Джинни прекратила.

— Что "оно"? — не понял Невилл.

— Том Риддл — это настоящее имя Того-кого-нельзя-называть!

Глава 8

В подвале магазинчика на Косой аллее собралась кучка учеников и бывших учеников Хогвартса. Никого старше восемнадцати среди них не было, но решать они собирались как минимум судьбу Магической Британии.

— ...не поверили! Они просто не поверили, — чуть не плакала рыжая девочка, младшая среди собравшихся. — Сказали, что "такого не может быть, потому что не может быть никогда"! И велели "убираться, и не отвлекать занятых людей".

— А ты что думала? — усмехнулся высокий, немного неуклюжий темноволосый парень, выглядящий несколько старше своих семнадцати. — Если уж Гарри Поттеру не поверили, когда он целый год пытался достучаться до этих обезьян нечеловекообразных... и говорил приблизительно о том же самом. А тут приходит к ним девчонка, прости, но по сравнению с Национальным Героем, — один из трех присутствовавших на тайной встрече рыжих парней скривился, — "никто и звать никак", и надеется, что ей поверят?

— Да все я понимаю, — вздохнула девочка. — Но ведь надо же что-то делать? Гарри — пропал. Дамблдора — убили и поливают грязью. Министром магии стал Тот-кого-нельзя-называть... А мы будем сидеть по углам и смотреть на все это?!

— "Придира"? — вставил свои пять кнатов парень, который снова скривился при упоминании Гарри.

— То же, что и с Поттером, — ответил темноволосый. — Они весь прошлый год печатали интервью Гарри. Это что-нибудь дало?

— А ты что предлагаешь? — вызверился младший из рыжих парней. — Сидеть и ничего не делать? Струсил?!

— Нам нужно, — темноволосый сделал вид, что не услышал рыжего, чем разозлил того еще больше, — придумать способ достучаться до людей. Чтобы нас услышали.

— Радио! — поднял палец к потолку один из близнецов. — У нас как раз...

— ...есть мощный передатчик, — подхватил за ним брат. — Позовем Ли...

— Джордана — он будет ведущим. И будем рассказывать правду людям!

— Фред, Джордж! — заинтересовался парень, в котором сложно было не опознать Рона Уизли. — А зачем вам передатчик колдорадио? Да еще "мощный"?

Братья переглянулись и дружно промолчали.

— Луну позовем? — спросила Джинни. — Она хорошо пишет. Пусть готовит для Ли тексты.

— Вот еще, — фыркнул Рон. — Сами не справимся что ли?

— Это ты говоришь? — усмехнулась девушка. — За которого эссе вечно Гермиона писала, потому как читать твое самостоятельное творчество даже Трелони не могла? Так и сказала однажды: "столько мне не выпить!" А тут талант нужен!

— Зато именно Луна придумала лететь на фестралах! — возмутился Рон. — Если бы не ее идея — мы бы не добрались до Министерства... Может и Поттер тогда бы не сбежа...

— Дзинь!!! — звонок сообщил, что кто-то вошел в лавку наверху.

— Вы что, не закрылись? — возмутился Рон таким раздолбайством братьев.

— Мы не так... — начал отвечать левый близнец.

— ...богаты, чтобы пренебрегать...

— ...клиентами!

Тот, что стоял справа уже поднимался по лестнице. Впрочем, вернулся он быстро.

— Ну, — спросил у него Рон, — что там?

— Не "что", а "кто"! — из-за рыжего парня высунулась белобрысая голова. — Я! Развеселые мыслепрыги сказали мне, что сегодня тут будет что-то интересное!

— Нет тут ничего интересного! — буркнул Рон. Впрочем, сестра его немедленно опровергла.

— Луна! — вскрикнула Джинни, радостно улыбаясь. — А мы как раз о тебе говорили. Ты ведь нам поможешь?

— Конечно! — встряхнула редисками Лавгуд. — А с чем вам надо помочь?

— Мы собираемся открыть подпольное колдорадио, и рассказывать людям правду! — пафосно заявила младшая из Уизли. — О том, что Магическую Британию вот-вот поработит Тот-кого-нельзя-называть, что Даблдор — был хорошим, а Гарри — не "струсил и сбежал", а горюет по погибшей подруге, но обязательно вернется, и изгонит Темного лорда!

— Ага! Вернется он. Как же, — буркнул Рон. — Говорят, его в Лютном видели. Покупал пособие по некромантии. Небось, Грейнджер воскресить пытается. Он бы еще Воскрешающий камень поискал...

— А может, и ищет, — спокойно ответила Джинни. — Может, он для этого и скрылся. Представляешь, если Гермиона вернется!!!

— Не вернется она, — скривил губы Рон, став неуловимо похожим на Снейпа.

— Почему это? — злобно прищурилась Джинни.

— Потому что Воскрешающий камень лично Дамблдор уничтожил, — ответил ей младший из старших братьев.

— А ты откуда знаешь? — близнецы переглянулись. Сестру они знали неплохо, и понимали, что еще несколько слов, и летучемышиный сглаз станет неизбежен. Рон, впрочем, их мнения не разделял.

— А он мне сам рассказал! — радостно ответил он. — И кольцо показывал. С расколотым камнем. Тот-кого-нельзя-называть из него еще крестраж сделал.

— Да ты... — Джинни начала поднимать палочку, но была перехвачена одним из братьев.

— Не надо, сестренка. Сейчас любые...

— ...свары между...

— ...нами на руку только Тому-...

— ...-кого-нельзя-...

— ...-называть! — хором закончили близнецы.

— Правильно, — кивнула Луна. — Мозгошмыги и нарглы верно служат Темному Властелину, а знамена Света — пали, либо же близки к падению. Нам следует заботиться об этом, а не о том, как бы побольнее пнуть друг дружку. Мы должны помочь Гарри, чем сможем!

— Помогать?! Этому дезертиру?! — взвыл Рон.

— Он потерял друга... — злобно зыркнув на брата, произнесла Джинни. — К тому же, сдается мне, что единственного! Настоящие друзья не поступают так, как ты!

Последнюю часть высказывания сестры Рон предпочел мужественно проигнорировать, зато на первую ответил:

— Ну и что? Ну, убили Грейнджер! И что?! Следовало сжать зубы и идти вперед...

— Так же, как ты, когда блевал в Больничном крыле, пока Дамблдора убивали? — скривила губы Джинни. — По крайней мере, до самого последнего момента Гарри всегда оказывался именно там, где был больше всего нужен, — в памяти девочки как бы сами собой всплыли колонные Тайной комнаты Слизерина. — А вот тебя рядом почему-то не было. Ни возле Философского камня, ни в Тайной комнате, ни когда спасали Сириуса...

— У меня была сломана нога! — взвыл Рон.

— Ага! — кивнула Джинни. — Сломана-сломана... Злой Блэк укусил. Да так, что мадам Помфри, которая мою ногу после битвы в Министерстве вылечила за несколько минут, с твоей — возилась больше суток. С чего бы это?

— Хм... — задумался Невилл. — И мое запястье на первом курсе тоже собрали за считанные минуты... — и Лонгботтом, наследник властителей Длинной Долины с подозрением посмотрел на рыжего. Тот затравленно оглянулся в поисках поддержки... И она пришла, но совершенно не оттуда, откуда он мог бы ее ожидать.

— Не время сейчас припоминать прошлое, — улыбнулась Луна. — Нам следует думать о будущем!

— Правильно! — вскинулась Джинни. — Тот-кого-нельзя-называть стремиться опорочить и опозорить Гарри и Дамблдора, значит, нам надо постараться восстановить их доброе имя!

— Например? — заинтересовался Фред.

— Он обвиняет Дамблдора в том, что тот принял на работу оборотня — мы расскажем, каким Люпин был хорошим учителем! Он обвиняет Дамблдора в том, что тот не помог Сириусу — мы расскажем, как он помогал Гарри устроить побег Блэка из Хогвартса и прятал его. Он говорит, что Гарри струсил — мы расскажем, какими храбрыми были родители Гарри, и как храбро вел себя он сам!

— Да ты... — взвыл Рон, у которого буквально из рук вырывали возможность обрести славу и признание, вновь отдавая все это ненавистному Поттеру.

— Она права, — хором заявили близнецы. — Так и поступим.

— Луна, — обратился к блондинке левый близнец, — ты напишешь...

— ...текст о родителях Гарри, — подхватил правый. — И Ли его...

— ...зачитает, а мы пригласим...

— ...Люпина на нашу первую...

— ...передачу!

Рон мог только пыхтеть, понимая, что его начисто исключили из обсуждения.

После получаса обсуждения деталей, Луна покинула клуб юных заговорщиков имени Гарри Поттера. Поднимая палочку, чтобы вызвать Ночного рыцаря, она широко улыбалась. Планы компании, в которую ей удалось вклиниться, были весьма обширны. Интересно, что скажет об этих планах сам Гарри? И Гермиона?

Глава 9

Когда зеркало, повешенное в зале небольшой квартирки где-то в Лондоне, завибрировало, хозяева помещения радостно целовались, устроившись на диване. Причем Гермиона сидела на коленях у своего парня, а руки Гарри скользили по ее спине и бедрам так, что их расположение могло бы довести до инфаркта как саму мисс Долорес Амбридж, так и десяток-другой ее принципиальных последователей. На легкую вибрацию и жужжание ребята просто не обратили внимания. Зато на раздавшийся из зеркала голос не обратить внимание было уже сложнее.

— Привет, Гарри-и-Гермиона, — заявило отражение Луны Лавгуд, только что не высовываясь из зеркала.

Гермиона попыталась вскочить, одернуть подол, привести в порядок пребывающий в некотором беспорядке верх платья, что-то сделать с припухшими губами, и все это — одновременно... И естественно, ничего у нее не получилось, поскольку Гарри и не подумал ее отпускать.

— Привет, Луна, — сказал Гарри, поднимая голову от того мягкого тепла, в которое зарылся лицом после того, как Гермиона прервала их поцелуй, чтобы набрать воздуха в легкие.

— П-п-п-ривет... — покрасневшая Гермиона сделала еще одну попытку встать, впрочем, она оказалась столь же провальной, как и предыдущая.

— Как там морщерогий кизляк? Не нашелся еще? — поинтересовался Гарри, спокойно и уверенно удерживая Гермиону.

— Не-а, — встряхнула Луна белобрысой прической, отчего палочка у нее за ухом весело качнулась. — Прячется где-то. Зато нарглошмыги собрались в стайку и решили образовать гнездышко, а то и полноценную колонию. Такой себе нептичий базар.

— Нарглошмыги? — улыбнулся Гарри. — Это любопытно. Ты в Лондон выбраться можешь? Рассказать об их повадках, местах гнездования, особенностях поведения в брачный период...

— Ага, — расцвела улыбкой Луна. — Куда подъехать?

— Гриммо, 12, — назвал Гарри адрес, заодно — даруя право прохода через Фиделиус.

— Отлично, — Луна чуть отодвинула свое зеркальце так, чтобы стало видно, что она стоит на краю дороги. — Вызываю Ночного рыцаря! Ух и прокачусь!

— По-моему, она считает этот автобус — разновидностью русских горок, — усмехнулся Гарри, когда зеркало снова стало отражать парочку, сидящую на диване. — Кричер! — позвал Гарри, все еще не отпуская Гермиону.

Впрочем, с исчезновением Луны из зеркала, та уже и не проявляла столь рьяного желания встать. Кричера она уже воспринимала как данность, постоянно присутствующую где-то на краю их с Гарри жизни.

После длительного общения с этим домовиком она убедилась, что домовики, несмотря на формально-рабское положение — вполне способны выказать хозяину свое неудовольствие. Так что пришлось признать, что отсутствие у них желания получить свободу — было их свободным выбором. "Как ты можешь говорить, что желаешь дать им свободу, если не позволяешь им самим принимать решения о своей жизни? Это будет не свобода, а все то же рабство. Только хозяин поменяется". Гермиона долго думала над этой концепцией, и пришла к выводу, что здравое зерно в ней есть, хотя и не отказалась от идеи агитировать домовиков в пользу свободы. Правда, пока что у нее был только один объект агитации — Кричер, и этот объект логике и аргументам Гермионы упрямо не поддавался, хотя и несколько поменял отношение к "проклятому полукровке и его грязнокровой подстилке, захватившим власть в древнейшем и благороднейшем Доме Блэк" в процессе титанической борьбы с "белобородым вором".

В принципе, после смерти Дамблдора у ребят несколько раз возникала идея переселиться на Гриммо, и они даже сделали для себя несколько аварийных порталов туда. Но в этой квартирке они уже как-то прижились, и переезжать им не хотелось. Так что дом Блэков оставался в качестве крепости и запасного варианта... ну и переходника для званых гостей.

— Полукровка звал Кричера? — проскрипел домовик, появляясь посреди комнаты с негромким хлопком.

— Звал, — согласился Гарри, прижимая Гермиону к себе. — В дом Блэков скоро придет гостья. Встретишь ее, если она назовет правильный пароль — приведешь к нам. А сам — зажжешь свет в гостиной, чтобы те, кому Дамблдор назвал адрес, решили, что мы принимаем ее там.

— Полукровка начал понимать, что славные традиции Блэков взялись не на пустом месте... — проскрипел Кричер. — Полукровка еще может стать настоящим главой Дома. Еще бы Хозяйку нашел настоящую, а не эту безумную грязнокр... ауч!!! — Гарри хлестнул домовика своим гневом, как бичом, с оттяжкой. Подобное так же уже не вызывало возмущения Гермионы, поскольку она давно убедилась, что мазохистские наклонности у Кричера однозначно присутствуют, и подобное обращение доставляет ему удовольствие.

— Гарри, а откуда Луна узнает пароль, который она должна назвать Кричеру? — заинтересовалась Гермиона, когда домовик отправился обратно на Гриммо. — Ты же ей его не называл?

Новая загадка заставила девушку позабыть о том, что Ночной рыцарь перемещается крайне быстро, а домовики и вовсе переносят почти мгновенно. Так что, задумавшись, Гермиона совершенно забыла о том, что собиралась привести себя в порядок... и не обратила внимание, что рука Гарри, соскользнувшая ей на колено при появлении Луны, потихоньку пробирается все выше, стремясь снова занять оставленные было позиции у нее под юбкой.

— Луна каким-то образом ухитряется знать все, — ответил Мальчик-который-Выжил, прижимая девушку к себе. Вычислять скорость перемещения и точное время прибытия Луны ему было откровенно лениво. — В частности, она как-то узнала о том, что именно произошло тогда, на финале Турнира... И с тех самых пор она — мои глаза и уши на Рейвенкло и, частично, даже на Слизерине. Именно ее сведения лежали в основе наших с Малфоем успешных операций по предотвращению твоего похищения...

— ...убийства и изнасилования, — вздохнула Гермиона, и только тут обнаружила, что руки Гарри расположены не совсем так, как следовало бы располагаться рукам "добропорядочного благонамеренного джентльмена". Впрочем, описанные в книгах "настоящие благородные леди" и не устраиваются у джентльменов на коленях, и, тем более, не делают это в легком платье на голое тело. Так что, вместо того, чтобы потребовать от Гарри "вернуть руки на место", Гермиона вздохнула, и вернулась к тому занятию, от которого их оторвало появление Луны.

Хлопок, возвестивший появление Кричера с гостьей был парочкой невежливо проигнорирован. Гарри и Гермиона были слишком увлечены друг другом, чтобы обращать внимание на что-либо еще. Так что, когда Гермиона соизволила-таки оторваться от губ своего парня, она обнаружила Луну сидящей на диванчике напротив.

— Луна! — вскрикнула Гермиона, спешно пряча в вырез платья все, что оттуда извлекли шаловливые руки Гарри, и с горечью отмечая, что надорванный лиф придется чинить. — Ты давно здесь? И почему не сказала...

— Недавно, — Луна весело тряхнула клипсами. — И вы так сладко ласкались и целовались, что отвлекать вас показалось мне кощунством. Тем более, что известия мои отнюдь не срочные и вполне могли подождать, пока вы решите отвлечься друг от друга.

Гермиона покраснела, осознав, что Луна видела если не все, то очень многие из тех знаков внимания и приязни, которыми она постаралась одарить Гарри.

— Я... — начала она, и внезапно осознала, что сказать ей, в общем-то, и нечего.

— Все хорошо, — Луна подняла руки ладонями вперед. — Мне понравилось, и я ничего никому не скажу. Особенно — если вы как-нибудь пригласите меня снова... вот так посидеть и посмотреть!

— Ни за что! — вскинулась Гермиона.

— Ну пожалуйста! — Луна свела руки в молитвенном жесте, и захлопала глазками, став необычайно похожа на неизвестного еще в данном потоке времени Кота.

— Нет, нет и нет! — заявила Гермиона. Но, судя по довольной улыбке Луны, прозвучало это далеко не так решительно и непреклонно, как она надеялась.

Глава 10

На то, чтобы избавиться от розового тумана в головах у Гарри и Гермионы ушло довольно много времени, и крепкого черного чая, который им таскал неутомимый Кричер. Луна же ждала, когда собеседники станут способны к осмысленному общению, потягивая зеленый чай, медленно остывающий в ее чашке.

Наконец, Гарри осознал, что способен адекватно воспринимать поступающую информацию, а не размышлять о том, какое сокровище ему досталось.

— Рассказывай, — кивнул он Луне. — Что там нарглошмыги удумали?

Рассказ Луны изрядно повеселил Гарри... и встревожил Гермиону. Казалось, что ребята, которые стали ее друзьями за время обучения в Хогвартсе, готовы ввязаться в какую-то опасную авантюру.

— Гарри! — повернулась она к своему парню. — Что-то надо делать! Они же...

— Да, что-то надо делать... — задумчиво протянул тот. — Вот только если побратим объявит, что прослушивание этого подпольного радио — является обязательным для всех государственных служащих, это будет немного странно, ты не находишь?

— ...? — Гермиона не нашла слов, чтобы выразить охватившее ее удивление.

— Наблюдать за полетом твоих мозгошмыгов очень увлекательно, — радостно улыбнулась Луна. — Они летят так странно и загадочно... В сравнении с их кульбитами "хлопок одной ладонью" и "смысл прихода Патриарха на Восток" — кажутся простыми и понятными!

— "Не полагайтесь на слова и знаки", — отшутился Гарри. — Но, на самом деле, все просто: пытаясь опровергнуть обвинения в адрес Дамблдора, новоявленные заговорщики только подтвердят их.

— Так... — Гермиона задумалась. — Луна. Рассказ о спасении Блэка должен писать Рон. Пусть что хочет делает, но рассказ — с него. Подправишь, приведешь в литературную форму... особенно — упоминание о том, как нас гонял ужасный оборотень. И как из-за этого сбежала крыса. Думаю, Рон не преминет об этом упомянуть.

— Черт! — выругался Гарри.

— Что такое? — удивилась и немного испугалась Гермиона.

— Рон почти наверняка не упомянет о Карте Мародеров, при помощи которой вычислили Петтигрю... Жаль... Был бы такой повод макнуть Дамблдора в то, что Великий маг оказался неспособен повторить поделку учеников и обзавестись собственной картой.

— А если та же Макгонагалл скажет, что такая карта у Дамблдора была? — заинтересовалась Гермиона.

— Это будет песня и праздник души, — усмехнулся Гарри. — Близнецы на Карте видели и Тома Риддла с Квиреллом, и Петтигрю... а уж сказочка о том, что Дамблдор не узнал Барти под личиной Грозного глаза — и вовсе повиснет в воздухе. А еще можно будет спросить, как так получилось, что Великий маг не пришел на помощь трем первокурсникам, которых в туалете застал тролль, если мог определить их положение по Карте? И почему он не смог ни найти того, кто открывал Тайную комнату, ни отследить василиска? В общем, если что-то такое у Даблдора и было, то об этом предпочтут промолчать, сочтя насмешку над Великим Неумехой — меньшим злом.

— Я поговорю с близнецами... — задумалась Луна. — Они как-то упоминали, как отдали тебе Карту, чтобы ты смог прогуляться в Хогсмит... Пусть расскажут, откуда взялась Карта и как попала к тебе. Думаю, они не откажутся. И это пойдет под маркой "Гарри Поттер — не трус!"

— Умничка! — улыбнулся Гарри.

Гермиона на мгновение испытала не слишком приятное ощущение. "Ревность — это плохо", — несколько раз напомнила она себе, вспоминая, как на занятиях АД Гарри старался обязательно похвалить каждого, за каждый, пусть даже незначительный успех. Так что, преодолев неприятные ощущения, Гермиона обняла своего парня и положила голову ему на плечо в знак поддержки и доверия.

— Вот только... — задумалась Луна, — а зачем нам вообще топить Дамблдора? Он-то мертвый. Даже ответить не может!

Гермиона вздохнула. Ей это уже объясняли на два голоса.

— Вот потому, что он не может ответить — он и является очень уязвимым местом для своих последователей. Их много, и они могут представлять собой серьезную политическую силу. Но если они будут защищать Дамблдора — то и их позиции, и популярность — потерпят существенный ущерб. Очень уж сильно он накосячил, считая свое понимание Всеобщего блага — единственно верным, а себя — хранителем тайн и непререкаемым безошибочным лидером.

— А если не будут? — заинтересовалась Луна.

— Если не будут — спровоцируют раскол и внутренние разборки, — ответила Гермиона, — Слишком у многих Дамблдор даже сейчас, после всего опубликованного, пользуется непререкаемой репутацией. Так что те, кто предложат его не защищать — окажутся раскольниками, еретиками и святотатцами.

— Гарри... — перевела Луна взгляд на парня. — Когда ты уходил, ты говорил, что "жить мирно, в стороне от войны и политических разборок". Почему же сейчас ты...

— "Если ты не займешься политикой — политика займется тобой", — вздохнул Гарри. — Я и сейчас хочу жить с любимой и не лезть в эту вонючую кучу, где мне приходится ради общего блага — топить одного из лучших преподавателей ЗоТИ, рисковать жизнями близких, вести себя как... как...

— Как Дамблдор, — вмешалась Гермиона.

— Именно, — кивнул Гарри. — И это мне не нравится. Но если я буду сидеть здесь — меня рано или поздно найдут. Ведь даже смерть Дамблдора не прекратила кампании "найди Гарри"... — парень передернулся. — Чем-то "охоту на Гарри" напоминает...

— Твой кузен и его банда всего лишь хотели поколотить тебя и повеселиться, — нахмурилась Гермиона. — Они не собирались тебя убивать "ради Всеобщего блага"... или же заставлять совершить самоубийство, кинувшись на Темного лорда.

За время, прошедшее после ее "смерти", Гермиона не один раз пыталась анализировать все, случившееся за годы их с Гарри учебы в Хогвартсе, чтобы убедить своего парня, что он ошибается. Что Дамблдор — добрый, а Орден Феникса хочет только хорошего. Увы. Доводы Гарри оказывались неопровержимыми. И чем глубже девушка закапывалась в эту историю — тем больше убеждалась, что Гарри — прав.

— И... Гарри, прости, что напоминаю, — потупилась Луна. — Но как получилось, что Сириус погиб? Я тогда получила петрификус и валялась в стороне...

Гарри сжал кулаки. Он много раз прокручивал в памяти этот момент. А временами — просыпался по ночам с криком, когда вновь и вновь видел улыбку на лице крестного, падающего в Арку Смерти. И только объятия Гермионы позволяли ему успокоиться и заснуть...

Сама Гермиона неодобрительно посмотрела на Луну. Напоминание об этом эпизоде представлялось ей совершенно излишним. Гарри винил себя в смерти Сириуса, в том, что не сумел предотвратить его появление в Министерстве...

— Ступефаем его Белла долбанула! — почти выкрикнул Гарри, треснув по подлокотнику дивана кулаком. — Ступефаем! Думала вывести из игры, оглушить на время... А получилось...

— Успокойся, Гарри, успокойся, — Гермиона погладила его по щеке, не давая свалиться в истерику. — Ты не виноват...

— Я? — горько усмехнулся Гарри. — Не виноват? Если бы я придумал другой путь, другой способ...

— Другого пути не было, — жестко и твердо произнесла Луна. — Мы же с тобой все это н раз обсуждали. Если бы ты просто похитил Гермиону и сбежал, то те, кто искали бы тебя — легко нашли бы родителей Гермионы. И вышел бы ты к ним, как миленький. А сейчас они никому не интересны. Кому нужны люди, горюющие по погибшей дочери? Ты их почти не знаешь, они тебя — тем более. Смысл их задевать?

Однако, создавалось впечатление, что парень не слышал этих слов, погружаясь все глубже в пучину самообвинений. Так что Гермиона махнула рукой, показывая, чтобы Луна удалилась. Парня надо было утешить и успокоить... и зрители при этом были ну вот совершенно лишними.

Глава 11

Минерва Макгонагалл тяжело шагала по коридору Хогвартса. Начало нового года временного директора школы не радовало. Хотя она еще смутно надеялась, что мисс Уизли ошиблась, и на самом деле новый "временно исполняющий обязанности министра" — это просто однофамиец или дальний родственник, но надежда, надо сказать, была слабая. Слишком уж похож был тот, кто встал во главе магической Британии на того паренька, с которым она в свое время встречалась, обучаясь в школе. Правда, надо сказать, что министр выглядел значительно моложе, чем полагалось бы ТОМУ Тому Риддлу, на чем, собственно, и основывались надежды Макгонагалл. Да и с Волдемортом времен конца прошлой войны она встречалась. И уж на него-то "временно исполняющий обязанности" похож не был совершенно. Да и Гарри, когда еще посещал школу, описывал что-то очень похожее именно на лорда Волдеморта, а не на довольно симпатичного человека, смотрящего на мир с колдографий в "Ежедневном пророке". Но, в любом случае, со смертью Дамблдора позиции Света изрядно пошатнулись. А если учесть, что при нем не нашли его палочки, которую он в своих записках называл "ключом", а Волдеморт однозначно воскрес — положение становилось совсем неуютным.

Внезапный хлопок, раздавшийся неподалеку, прервал размышления госпожи директриссы. Она непроизвольно вздрогнула и оглянулась, хотя, признаться, уже догадывалась, что именно увидит.

Ожидания Макгонагалл оправдались: возле нее стояло зеленое ушастое существо, именуемое домовым эльфом. Данный конкретный экземпляр этого вида отзывался на имя "Либби", и входил в "самую большую общины домовых эльфов на Британских островах", то есть — постоянно обитал в Хогвартсе.

— Госпожа Макгонагалл... — залопотал он, всем своим видом выражая сожаление, охватившее его в связи с необходимостью прервать несомненно важные размышления госпожи директора, — ...Вас просят прибыть в Хогсмит. Там... там...

— Перенеси меня, — твердо произнесла Макгонагалл, осознав, что окажется на месте существенно быстрее, чем сможет получить от Либби удобопонятное описание сложившейся ситуации.

После хлопка, ознаменовавшего исполнение приказа, Макгонагалл едва устояла на ногах. Эльфийская телепортация была процессом неприятным даже в сравнении с человеческой вариацией данного заклинания. По крайней мере, таковой она представлялась человеку. А вот мнением самих домовиков до сих пор никто как-то не озаботился поинтересоваться.

На платформе Хогсмит нервно расхаживал из стороны в сторону Билл Уизли. Его брат Рон сидел в стороне. На его ногу был намотан пропитанный кровью бинт, а под глазом наливался всеми цветами радуги роскошный фингал. Чуть поодаль всхлипывала Джинни. Видно было, что девочка в истерике, и прекращать — не собирается.

— Что случилось? — спросила Макгонагал.

— На нас напали, — ответил Уильям. — Пожалуйста, позовите мадам Помфри. Боюсь, что Джинни нужна помощь.

— Джинни? — удивилась директор. — Не Рону?

— С Роном мы еще поговорим... — злобно бросил Билл в сторону брата. — Серьезно поговорим.

— У меня нога ранена! — взвыл Рон.

— Взлететь пташкой на четвертый этаж и спрятаться на чердаке с упырем тебе раненая нога не помешала, — оскалился в его сторону старший брат.

— Рассказывайте, — твердо приказала Макгонагалл, отправив Либби за колдомедиком.

Билл начал вспоминать...

* * *

В Нору он аппарировал среди дня. По счастью, у ликвидаторов проклятий Гринготтса — свободный график, и, если работы не предвидится — они свободны располагать своим временем по своему усмотрению, с единственным требованием: держать в пределах досягаемости Сквозное зеркало, связанное с банком, на случай, если он внезапно понадобится.

В принципе, этим летом Билл появлялся в Норе больше, чем все остальные годы с тех пор, как он закончил Хогвартс и поступил на работу в Гринготтс, покинув отчий дом. Подготовка свадьбы требовала много времени и сил, и продвигалась несколько не так споро, как хотелось бы Биллу. Более того, ликвидатор проклятий имел стойкие подозрения, что с его уходом — всякие работы прекращаются. Отношение матери к его невесте отнюдь не было для Уильяма тайной за семью печатями. Так что Флер он брал с собой только в исключительных случаях, и сегодняшний визит таким исключением не был.

Хлопки аппарации раздались совершенно неожиданно. Сразу десяток фигур в черных плащах и характерных белых масках появились в том, что Молли предпочитала называть "садом", а все остальные — "пустырем". Билл сразу же, не дожидаясь, пока прибывшие придут в себя после аппарации, атаковал ближайшего, и с удовлетворением увидел, как сестренка немедленно присоединилась к нему. Двое нападавших упали, сраженные ступефаями, и Билл подумал, что Рон, может быть, и не слишком уж заливал, рассказывая о схватке в Министерстве. Если уж Джинни столь ловко владеет заклинанием, то уж Рону — и вовсе сам Мерлин велел.

— Протего! — выкрикнул Артур, выскакивая на крыльцо, но противник не стал размениваться на "безопасные" заклинания.

— Империо! — выкрикнул один из носителей белых масок, и у Биллас Джинни стало на одного противника больше. К счастью, по крайней мере, за спину можно было быть спокойным. Там оставался Рон...

— Инкарцеро! — прозвучало сзади.

Падая, Билл почувствовал, что его полностью охватили колдовские веревки. Видимо, атаковал его довольно сильный маг. А вот Рона сзади не было. Только хлопнула дверь Норы.

— Экспеллармус! — защититься от обезоруживающего заклинания связанный Билл не смог.

После этого Джинни продержалась недолго.

— Переверните этого на спину, и посадите к дереву! — бросил один из нападавших. — Пусть видит, как мы развлечемся с мелкой.

Джинни кричала и вырывалась, но палочку у нее выбили, а без нее девочка ничего не могла противопоставить троим взрослым мужчинам, которые уже завернули ей мантию на голову, и потащили вниз трусики, обсуждая между собой ее прелести, а также споря из-за порядка очередности, в которой они будут овладевать "мелкой предательницей крови".

Привести в себя тех, кого Билл и Джинни успели выбить — никто не удосужился. И это оказалось ошибкой нападавших. Впрочем, Билл подозревал, что даже сделай они это — все равно результат был бы тем же самым. Схватка захвативших Нору с новой волной прибывших сильно напоминало эпическое сражение тараканов с тапком: их просто прихлопнули.

— Леди, помогите девочке привести себя в порядок, — раздался холодный голос после того, как отзвучали заклятья. — Боюсь, что с моей стороны это было бы не слишком прилично.

Голос на мгновение показался Биллу знакомым, но вот где он его слышал, ликвидатор проклятий сообразить так и не смог.

— Конечно, милорд, — отозвался женский голос, так же показавшийся Биллу знакомым. — Боюсь, что Вам действительно не стоит подходить к мисс Уизли. По многим причинам.

— Трикси, покажи мне их личики, — продолжил командовать холодный голос. — Меня особенно интересует вот этот... — с трудом извернувшись, Билл смог увидеть темную фигуру в таком же, как у нападавших, черном плаще и черно-серебряной маске. — ...кажется, он тут командовал. И вон тот.

— Конечно, господин Магистр, — а вот теперь Биллу стало плохо. Потому как выполнять приказание "Магистра", кем бы он ни был, двинулась известная всей Магической Британии Беллатрикс Лестрейндж... то есть, уже Блэк, и, в ближайшем будущем — Долохов.

— Надо же, — хмыкнул Магистр, когда маски были сняты. В одном из нападавших Билл без особого удивления узнал Наземникуса Флетчера. — Какое трогательное единение Света и Тьмы. — Эйвери, какого Мордреда ты здесь делаешь?

— Это же Предатели Крови! — вскинулся приведенный в чувство Пожиратель Смерти. Впрочем, потянуться за палочкой, так и оставшейся валяться на траве, он даже и не подумал. — Вот мы и решили сжечь их логово, позабавиться с девкой...

— Инициатива, значит, прорезалсь? — задумчиво произнес Магистр. — Ничего, это лечится. Круцио!

Эйвери выгнуло дугой и он заорал. Флетчер, так же приведенный в чувство, дернулся было бежать, но девушка в маске, успокаивающая заворожено глядящую на черныую мантию Джинни, взмахнула палочкой, и на делянке перед Норой оказалось уже двое связанных.

— Господин Младший Магистр, — обратилась к предводителю Беллатрикс, — в последнем такте заклятья следует сильнее доворачивать кисть. Тогда удар получается более концентрированный.

— Спасибо, Трикси, — поблагодарил ее предводитель. — Думаю, у меня сегодня будет много возможностей потренироваться, прежде, чем господин Великий Магистр сочтет, что мы достаточно разъяснили этим дуракам с инициативой всю глубину их заблуждений. Не возражаешь дать мне несколько уроков? Благо, материала для тренировки у нас в некотором избытке.

— Конечно, господин Магистр, — Беллатрикс присела в книксене.

— Нет! — заорал Флетчер, и с хлопком все лишние исчезли из владений Уизли.

Глава 12

— Вот ведь... — Гарри, войдя в их с Гермионой квартиру с такой силой метнул палочку, выбранную из трофеев дома Блэк, что она, разогнанная не столько рукой юноши, сколько его волей, сначала воткнулась в кирпичную стену на пару сантиметров, потом треснула вдоль и осыпалась серым пеплом.

— Что с тобой? — удивилась Гермиона, подняв голову от книги.

— Что читаешь? — не ответил Гарри. — Опять "Практические пособия по построениию демократического общества"?

В свое время Гермиона очень удивилась, когда Гарри, бегло ознакомившись с привлекшим ее внимание трудом так его обозначил. То, что она читала раньше в книгах, упоминавших автора этого труда, вряд ли давало основания для такого обозначения. Но, постепенно углубляясь в мысли итальянского философа, Гермиона все больше осознавала, что прав был именно Гарри, а не авторы школьных учебников истории*.

/*Прим. автора: Гермиона читает собрание сочинений Николло Маккиавелли, включающее "Государь" и "Рассуждения о первой декаде Тита Ливия". К примеру, глава X "Рассуждений..." называется так: "Сколь достойны всяческих похвал основатели республики или царства, столь же учредители тирании гнусны и презренны". Несколько неожиданно для "идеолога авторитаризма"?*/

— Да, — кивнула Гермиона. — Но ты так и не ответил. Что случилось? Или на тебя так подействовали занятия с Беллатрикс?

Сама Гермиона предпочла не углубляться в тонкости применения Непростительных заклятий, которым Гарри взялась обучать Неистовая Трикси. Она пару раз попробовала использовать эти три заклятия на мышах, убедилась, что они у нее получаются, и успокоилась. Тем более, что из всех трех Непростительных перспективным и многообещающим ей показалось только первое. Империо. Круциатис она полагала лишь ограниченно применимым, в основном к тем, кто способен противостоять империусу, а аваду — и вовсе исключительно средством психологической войны, годным разве что для того, чтобы запугивать неспособных к сопротивлению.

Гарри имел по этому вопросу собственное мнение, отличное от мнения его возлюбленной. Правда, их взгляды разве что на аваду и империус совпадали. А вот в отношении круциатиса — расходились весьма радикально. Много общаясь как с побратимом, так и с его последователями, Гарри пришел к мысли, что в воспитательном процессе с некоторыми личностями круциатис является незаменимым воспитательным средством. А раз он признал это — то и отрабатывать применение этого заклятья пришлось всерьез, обучаясь тонкостям дозирования воздействий.

— Нет, — покачал головой Гарри. — Не от занятий. Я б сейчас на этих... — парень замолчал, глотая слова, которые при девушке, тем более — любимой, произносить все-таки не стоило, — ...и еще разок-другой... Просто...

— Да? — подбодрила своего парня Гермиона.

— Просто до меня, когда я уже аппарировал к дому, дошло, что мы ведь чуть было не опоздали. Если бы эти ублюдки не решили поиздеваться над Биллом... если бы они не заспорили между собой... Мы же могли появиться там не "перед", а уже "в процессе"!

Фантазия подкидывала парню так и не им увиденные картины, которые, мешаясь со вполне реальными воспоминаниями о кричащей девушке с задранным подолом, бьющейся в руках троих мужчин, давали вполне предсказуемый эффект. Гарри был возбужден, и стыдился этого возбуждения. Когда же он достаточно пришел в себя, чтобы обращать внимание кроме воспоминаний и фантазий еще и на внешнюю реальность, то убедился, что за то время, пока он "не присутствовал", Гермиона успела вложить в его судорожно сжимающуюся руку нечто мягкое и неимоверно ценное.

— Что... — начал было Гарри, но его просто заткнули поцелуем. Когда губы немного отдалились друг от друга, Гермиона шепнула:

— Тебе надо немного успокоиться. Потом договорим.

И действительно, влюбленным стало как-то не до разговоров.

— Ну вот, а теперь можно и поговорить... — улыбнулась Гермиона, все еще сидя верхом на расслабившемся и успокоенном Гарри. — Но если опять придут в голову какие интересные мысли, ты пользуйся, не стесняйся!

Тут Гермиона так повела плечиками, что разговор прервался, не начавшись, по чисто техническим причинам.

— Так в чем, все-таки, причина того настроения, в котором ты заявился? — спросила Гермиона, на этот раз предусмотрительно вывернувшись из объятий Гарри. — Чуть стену не пробил, палочку уничтожил... неплохую, между прочим!

— Я же сказал, — вздохнул Гарри, — что это из-за нас Джинни чуть было не изнасиловали! — Теперь, после довольно длительного "тесного общения" с Гермионой, Гарри уже мог говорить об этом, не погружаясь в стыдные фантазии. Да и воспоминания если и приходили в голову, то существенно более поздние. — Конечно, Тому нужен был пример того, что несогласованные телодвижения — не полезны для здоровья... Но мы могли бы появиться и пораньше!

— И попасть под заклятья тех, кого, собственно, и собирались спасать? — удивилась Гермиона столь явному тактическому ляпу. К тому же, план атаки составлял Гарри, и именно он вычислял время, в течение которого семейство Уизли может сопротивляться совместной атаке Вальпургиевых рыцарей и Ордена Феникса. Кстати, о планируемом нападении известил Темного лорда один из подручных Флетчера, а отнюдь не друзья Эйвери. — К тому же, современная колдовская медицина лечит и не такие раны!

— Гермиона, — ахнул Гарри, — что с тобой? Вроде бы это я сегодня швырялся Непростительными, и, по уверениям Дамблдора, губил собственную душу, а не ты!

— А я читала вот это! — Гермиона встала с кровати, прошла к столу, и, достав из сборника Николо Маккиавелли листок пергамента, кинула его Гарри.

Тот прочитал написанное, потряс головой, и снова прочитал... Потом отложил пергамент, исписанный хорошо знакомым почерком Снейпа, в сторону, и, давя в себе неуместные мысли, внимательно посмотрел на Гермиону, так и не удосужившуюся одеться.

— А теперь по-английски, пожалуйста...

— В общем, — вздохнула Гермиона, — пока ты общался с Флетчером, Эйвери и их товарищами, я пообщалась с Артуром, империус на котором я как раз перехватила. И узнала...

— Что? — вклинился в возникшую паузу Гарри.

— В общем... то, что мы с тобой получали, когда гостили в Норе..., — вздохнув, начала рассказывать Гермиона. — Это даже приворотом не назовешь. О таких вещах знают все чистокровные и большинство полукровок. Считается, что это просто шутка. Почти безобидная.

— О чем ты? — все равно не понял Гарри.

— О том, что не похить ты меня, — вздохнула Гермиона, — уже в прошлом году я, скорее всего, упала бы в объятия Рона. Просто перестала бы видеть в нем какие бы то ни было недостатки... вернее — забывала бы о них через несколько минут. Ты бы сопротивлялся дольше... но исход все равно было бы тем же, только, само собой разумеется, с Джинни.

— Они знали? — злобно прищурился Гарри. — Рон и Джинни?

— Нет, — отрицательно взмахнула прической Гермиона. — Молли решила, что так будет лучше для всех. Такая, как я... Она сочла меня совершенно неподходящей парой для героя магической Британии, Мальчика-который-Выжил... Зато для ее Рона — в самый раз. Ну а Джинни — хорошая пара для тебя. И главное ведь, она действительно верит, что не желала ничего плохого. Никакого принуждения и навязывания. Исключительно капелька хорошего настроение, связанного с ее детьми, чуть быстрее помочь позабыть о "глупых детских ссорах и неизбежных ошибках"... В общем — все исключительно доброе и исключительно светлое. Ничего темного и запрещенного...

Гарри криво усмехнулся.

— Когда я "общался" с Флетчером, он проговорился, что решился на это нападение тогда, когда узнал, что Молли несколько раз получала ключ от сейфа моих родителей. Он думал найти в Норе если не "груду сокровищ", то, по меньшей мере "крупную суму".

— И обломался бы, — отразила улыбку своего парня Гермиона. — Молли настолько верила в свои таланты, что считала твой сейф уже принадлежащим Джинни, а кражу у тебя — все равно, что у нее. Так что она взяла именно ту сумму, о который вы с ней договорились и не кнатом больше.

Гарри задумался, а потом махнул рукой, как бы говоря "а пошло оно все..." Его глаза, при взгляде на Гермиону, сидящую на краешке кровати в костюме Евы, весело блеснули. Заметив этот блеск, Гермиона вскочила, и сделал вид, что пытается убежать...

Разумеется, ничего у нее не вышло.

Глава 13

По высоким, гулким коридорам замка Хогвартс, широкими быстрыми шагами двигался человек в строгой темной мантии с несколькими тщательно подобранными серебряными украшениями. Его темные волосы были уложены в "небрежно растрепанную ветром" прическу, из тех, цены на которые у мастеров-парикмахеров волшебного мира начинались от сотни галеонов. В его темно-карих глазах лишь изредка вспыхивали искры императорского пурпура. За идущим впереди спешили двое в плотных мантиях с капюшонами.

— Кто вы такие и что здесь де...

Минерва замерла, не договорив. Одна из фигур, сопровождавших вторженца откинула капюшон мантии. Не узнать эту белую прядь, столь памятную по колдографиям в газетах и описаниям соратников, встретившихся с ее носительницей в отделе тайн — было невозможно.

— Риддл, Том Риддл, — немного криво усмехнулся шедший впереди, вогнав исполняющую обязанности директора Хогвартса в подобие столбняка. — В настоящее время исполняю обязанности министра магии.

— "Исполняете обязанности"? — удивилась МакГонагалл. — Но...

— Британское королевство — монархия, — мягким, укоряющим тоном пожурил директора школы Темный лорд. — И, до тех пор, пока Ее Величество не утвердит представленный ей состав Кабинета — любой, располагающийся в кресле министра магии — всего лишь "временно исполняющий обязанности министра". Впрочем, на последней встрече с Премьер-министром мы договорились о том, что он поспособствует решению этой проблемы.

— Маггловским премьер-министром? — удивилась Минерва Макгонагалл. Ничего такого она даже в принципе не могла ожидать от Волдеморта, известного борца с засильем магглов.

— "Маггловским"? — вопросительно поднял бровь Риддл. — Для верной последовательницы Дамблдора и сторонницы всеобщего равенства, Вы, мадам, поразительно не разбираетесь в жизни Большого мира. Называть негров — неграми, а магглов — магглами, сейчас не рекомендуется. Это так нетолерантно... Дурной тон. Впрочем, — Риддл кивнул остолбеневшей Макгонагалл, — об этом мы можем поговорить как-нибудь в другой раз. Пока же я хотел бы посмотреть, в каких условиях ныне обучаются молодые маги, надежда и опора Британской монархии...

Когда компания, к которой присоединилась и госпожа директор Хогвартса, вошла в кабинет зелий, Слагхорн застыл на месте, как птичка перед змеей. Уж он-то сразу узнал одного из самых талантливых своих учеников.

— Продолжайте урок, профессор, — снисходительно кивнул Том. — Кстати, Гораций, — Риддл сделал паузу, — почему кабинет зелий до сих пор не оборудован камином? Помнится, мы с вами говорили об этом еще в сорок шестом году...

— Необходимость поддержания температурного режима... — проблеял Слагхорн давнюю отговорку, позволяющую сэкономить средства на реконструкцию кабинета... а сэкономленные средства поделить между повышенной зарплатой преподавателя зелий и священной борьбой за Всеобщее Благо...

— Заклинания, необходимые для поддержания этого самого режима, — скривился Риддл, в своих экспериментах не раз на практике выяснявший, насколько это больно, когда на тебя выливается перегретое зелье с неизвестными колдовскими свойствами, — стоят несравнимо дешевле, чем здоровье и жизни детей. Мадам директор, — кивнул он Макгонагалл, — отметьте необходимость внесения изменений. Средства для этого Министерство изыщет. В крайнем случае — разберем камин в моем кабинете и перенесем сюда. Впрочем, я не думаю, чтобы подобные крайние меры оказались действительно необходимы.

Третий курс Слизерина, у которого как раз сейчас (совершенно случайно, конечно же) шел урок зелий, дружно зааплодировал. Впрочем, рейвенкловцы, не чуждые экспериментаторства, после некоторой заминки дружно поддержали товарищей.

Следующим кабинетом, который посетила высокая комиссия, был кабинет Защиты от Темных Сил, где профессор Снейп во всю мощь своего педагогического таланта вбивал в юные головы школяров понимание обо всех коварстве и опасности этих самых темных силы. Его речь была шикарна и сравнима с творения Демосфена и Цицерона в образности сравнений. В частности, как раз когда Риддл входил в класс, Снейп сравнивал умственные способности доставшихся ему учеников и дубовой колоды (колода оказалась гением, матерью британской демократии и особой, приближенной к Ее Величеству).

— Потише, Северус, — осадил разогнавшегося преподавателя Темный лорд. — Ты слишком давишь на детей. К тому же, целью данного курса отнюдь не является получить бойцов, которые, встав из-за школьной парты, смогут одолеть мантикору, или, скажем, слетевшего с катушек темного мага с многолетним опытом...

— А что является "целью курса"? — выкрикнул с места Рон Уизли.

— Целью курса "Защита от Темных сил", — со вздохом начал Риддл, — является рассказать вам о тех проявлениях Темных сил с которыми вы можете встретиться, с тем, чтобы в нужный момент вы смогли опознать потенциально опасный феномен, избежать с ним встречи, предупредить других, и четко и адекватно рассказать вызванным аврорам, с чем именно им предстоит бороться. А если кто из вас захочет стать воином и научиться серьезно защищать себя и других — к его услугам есть Академия Аврората, по окончании которой ее выпускник станет настоящим бойцом.

— Но Армия Дамблдора... — снова вылез Рон.

— Именно, — кивнул ему Риддл, прерывая горячую речь. — Армия Дамблдора — хороший пример того, что в этом деле недоучки — опаснее тех, кто ничего не знает. Гарри Поттер повел своих друзей в бой наудачу, не проведя элементарной разведки местности, ничего не зная о силах противника... То есть — сделал все то, чего никогда не сделал бы обученный командир хотя бы пятерки авроров. По сути, вас тогда спасло только то, что вы оказались наживкой в более сложной ловушке. Владение заклинаниями не делает волшебника бойцом так же, как не делает бойцом маггла владение пистолетом. Оружие мало "носить" — его надо уметь применять. Вернемся к примеру — схватке в Отделе Тайн, если ее можно так назвать... — Рон покраснел и попытался что-то сказать, но Риддл спокойно продолжил, не обращая на него никакого внимания. — Белла не даст соврать: вас легко растрепали на мелкие группы и навязали вам бой в самых невыгодных условиях, атакуя каждую группу превосходящими силами. Не так ли?

— Так... — буркнул Невилл, стараясь не смотреть на Беллатрикс.

— Но Пророчества ты так и не получил! — взвился Рон.

Риддл улыбнулся и извлеку откуда-то из глубин своей мантии стеклянный шарик.

— Тот, кому хватит сил изгнать Темного лорда явится вскоре...

— КАК?! — заорал Рон, когда голос Трелони отзвучал, закончив произносить "...на исходе седьмого месяца"... — Ведь Гарри...

— Как я уже и сказал, — усмехнулся Риддл, — ни бойцов, ни интриганов из вас так и не получилось. Для этого вам еще учиться и учиться...

Продолжение инспекции вышло не менее занимательным. Риддл попенял мадам Трюк на неисправный инвентарь (деньги на него уходили туда же, куда и средства на реконструкцию класса зелий), обсудил с Флоренцом значение мерцания затменно-переменной звезды бета Лиры в сочетании с пребыванием Марса в созвездии Козерога, с поклоном подарил Флитвику раритетный том "Применение двуручного меча в колдовской дуэли" за авторством К. Бессмертного, и совершил много других действий, постепенно ввергнувших Минерву Макгонагалл в состояние тягостного недоумения. То, что творил Риддл никак не связывалось с тем образом кошмарного Того-кого-нельзя-называть, падение которого так праздновали в памятный Минерве Хеллоуин 1981 года. Но главный шок мадам директору еще предстояло испытать.

Перед начало обеда, когда школьники собрались под потемневшими иллюзорными небесами Большого зала, Риддл выступил вперед и поднял руки, привлекая к себе всеобщее внимания.

— Здравствуйте! — начал он свою речь. — Сегодня, здесь, в Большом зале Хогвартса, я должен сделать важное объявление. В ходе закончившейся войны обеими сторонами были совершены многочисленные преступления: пытки, убийства, изнасилования, незаконное помещение в Азкабан и многое другое. Если мы сейчас начнем разбирать эти преступления и карать тех, кто их совершил — мы утонем в кровавом кругу, поскольку многие насильственные действия, необходимые для того, чтобы покарать преступников, будут вызывать месть и все новые и новые вспышки насилия. А потому сегодня, здесь и сейчас я объявляю амнистию. Отныне никакие действия, совершенные в ходе гражданской войны в Магической Британии не могут служить основанием для привлечения к уголовной ответственности (хотя и могут рассматриваться как отягчающие обстоятельства при совершении новых преступлений). Не может считаться основанием для привлечения к ответственности и членство в таких организациях, как Орден Вальпургиевых рыцарей, Орден Феникса и Армия Дамблдора. Амнистии подлежат Аластор "Грозный глаз" Грюм, Антонин Долохов, миссис Антонин Долохов (в девичестве — Блэк), Северус Снейп, Минерва Макгонагалл, Наземникус Флетчер, ... — Риддл говорил долго, называя все новые и новые имена, временами заставлявшие Минерву хвататься за сердце, осознавая, насколько глубоко шпионы Того-кого-нельзя-называть проникли в Орден Феникса, — ...а также Невилл Лонгботтом, Луна Лавгуд, Рональд Уизли, Гермиона Грейнджер и Генри* Поттер.

/*Прим. автора: да, я знаю, что это вызовет лютый баттхерт и волну негатива. Но я крайне не люблю манеру использовать деминутив в качестве полного имени*/

Глава 14

Жизнь продолжалась. Регулярно выходили в эфир все новые и новые выпуски Поттеровского дозора, показывая, что Светлая сторона не сдалась под напором Тьмы и продолжает борьбу. Правда, поскольку радио было подпольным, полный текст выступлений был мало кому известен. А вот отдельные цитаты, надерганные из передач Дозора, и соответствующим образом прокомментированные, регулярно появлялись в Ежедневном пророке в статьях за подписью Младшего магистра Вальпургиевых рыцарей и стремительно разлетались среди публики в качестве крылатых выражений. Особенно полюбилось в народе высказывание Младшего магистра о том, что "Гарри Поттер — мелкий персонаж эпохи Рональда Великолепного". Рон бесился, но сделать ничего не мог. Высказывания "этого проклятого гада и его пожирательской подружки" неизменно оказывались гораздо популярнее, чем те рассказы, которые он старательно писал, временами — под диктовку Луны Лавгуд.

Страна успокаивалась. Воспоминания о кровавой войне Темного лорда постепенно уходили в прошлое. И достаточно редко появлялись в Ежедневном пророке сообщения вроде следующего:

"С прискорбием сообщаем, что ушел из жизни известный аврор Аластор Грозный глаз Грюм. Его тело было найдено в его собственном доме после сообщения соседей от распространяющемся оттуда "плохом запахе". Прибывшие на место происшествия глава аврората мистер Антонин Долохов и глава департамента магического правопорядка миссис Антонин Долохов, а также приглашенный ими в качестве эксперта по темной магии профессор Хогвартса Северус Снейп следов применения темной магии либо опасных для здоровья зелий — не обнаружили. Колдомедик аврората, Эдвард Тонкс сообщил, что, по всей видимости, организм пожилого инвалида просто в какой-то момент не выдержал нагрузки.

— Деятельность Аластора во времена войны была... неоднозначной, — сообщил изданию мистер Антонин Долохов. — Однако после войны он подготовил для аврората множество высокопрофессиональных сотрудников. И мы сожалеем о его смерти и выражаем соболезнования всем его ученикам и товарищам.

Ежедневному пророку остается только присоединиться к соболезнованиям".

Несмотря на некоторое благодушие верхушки Ордена Вальпургиевых рыцарей, некоторые рядовые участники организации, в особенности — те, которые понесли "высочайшее порицание" после нападения на семейство Уизли, дико бесились, когда им становились известны высказывания Поттеровского дозора в их адрес, и один за другим составляли планы того, как выследить и схватить "этих мерзких клеветников". Однако, действовать без одобрения Великого магистра ордена данные деятели как-то не решались. Воспоминания о целительных круциатисах, последовавших за предыдущей попыткой самостоятельных действий как-то не спешили изглаживаться из памяти. А в ответ на обращения к Риддлу за одобрением данных планов, тот спокойно отвечал, что "данное направление курирует Младший магистр, и он, Великий магистр, не собирается вмешиваться в каждую мелочь".

Между тем, сам Великий магистр Ордена Вальпургиевых рыцарей, хотя и не забрасывал свою деятельность на посту исполняющего обязанности министра магии, но основное свое внимание уделял совершенно другому. Хотя ритуал побратимства и прояснил его сознание, но расколотая душа с трудом удерживала здравый рассудок. Так что большую часть времени Риддл посвящал тому, чтобы разработать ритуал, который позволит ему сохранить свою личность. Ритуал оказывался сложным и опасным, и требовал непременного участия врага Риддла, причем — добровольного и осознанного, и включал в себя еще несколько столь же трудновыполнимых условий. Но магические трудности — это не то, перед чем склонен был останавливаться Великипй маг, так что подготовка к ритуалу медленно но верно продвигалась. И вот однажды...

Пентаграмма поражала своей сложностью. Поскольку ритуал был начат, линии колдовского рисунка светились кровавым светом, освещая собравшихся, ближайших соратников Темного лорда, его Внутренний круг: Младшего магистра с подругой (оба были в масках), чету Долоховых, старшего и младшего Малфоев и Северуса Снейпа. Все присутствующие стояли на указанных им местах в круге, ограничивающем внутренную часть пентаграммы, на расстоянии вытянутой руки от стоявшего в центре Великого магистра. Риддл стал читать литанию, и медленно поворачиваться вокруг себя, внимательно вглядываясь в остальных участников ритуала и старательно запоминая их. Когда же он повернулся спиной к Снейпу — началась следующая фаза ритуала. Снейп поступил именно так, как от него и ожидалось, пусть даже сам он и не знал, что играет свою роль в точном соответствии со сценарием. Так что преподаватель зелий и Защиты от Темных сил даже сам удивился, когда ему никто не помешал, и выхваченный из рукава кинжал с посеребренным лезвием вошел в спину Тому.

— Ты мог убить меня мгновенно, — прохрипел Риддл, захлебываясь собственной кровью. — Почему не сделал этого?

— Тогда Вы, милорд не успели бы убить третьего виновника гибели Лили, — ответил Снейп, даже не пытаясь достать палочку, и спокойно ожидай, когда один из собравшихся прикончит его, оборвав, наконец, давно опостылевшую жизнь.

— Авада Кедавра, — согласно кивнул Том, и замер, когда зеленый луч коснулся груди Снейпа. — Белла... ты... — с тяжелыми паузами прохрипел умирающий, — знаешь... что... делать!

После этого Риддл выронил палочку и улыбнулся. Его дыхание прекратилось.

На мгновение перед глазами Гарри промелькнули две картины: черноволосый подросток, с недоумением разглядывающий стандартное письмо ученику Хогвартса, и разлинованный листок бумаги со словами: "А.П.Б.В. Дамблдору от Т. М. Риддла Заявление. Я многое видел и многого достиг с тех пор, когда я покинул Хогвартс..."

Но видения исчезли, и осталась только реальность: прижимающаяся к нему в ужасе девушка и Белла, неторопливо поднимающая палочку.

— Магистр умер, — провозгласила та, что была ужасом всех врагов Темного лорда в течение долгого времени. — Да здравствует Магистр!

И сорвавшийся с палочки Неистовой Беллатрикс Фейерверк осветил обнявшуюся парочку.