Маленькая хозяйка замка Шгрив

Начато 5.10.2015

Глава 1

Напольные часы в малой гостиной пробили полночь. Свечи в канделябрах давно погасли, оставив после себя запах горячего воска и прогоревших фитилей. Трещали, догорая, поленья в камине, предупреждая, что и им осталось недолго... Поднявшийся ветер терзал старую липу за окном. Гнул, ломал её, а та, будто моля о помощи, остервенело билась и скреблась своими тонкими ветвями по оконному стеклу. Когда из-за туч выплывала луна, жуткие шевелящиеся тени проникали в комнату и своими "пальцами", похожими на скрюченные когтистые лапы неведомого чудовища, метались по стенам и потолку. От заунывного воя, доносившегося из каминной трубы, пробирал мороз, заставляя хозяйку старого замка плотнее кутаться в теплый плед и вжиматься в продавленное кресло.

— Дорогая моя, вы мёрзнете? — раздался скрипучий голос мужа, и Юлия вздрогнула, покрепче обхватив себя руками. Черный кот, что лежал на ее коленях, равнодушно взглянул на вошедшего и отвернулся, только кончик хвоста его нервно вздрагивал, раскрывая далеко не спокойное состояние питомца.

Не то, чтобы Юлия боялась старика или ненавидела его, вовсе нет. Просто в этот ветреный вечер девушке хотелось хоть капельку тепла с той самой томной ноткой, что сводит с ума влюбленных, заставляет кровь сильнее бежать по венам, разогревая молодые тела.

Но муж стар и скуп и на подобные эмоции совсем не щедр. Приближался бал, а герцогине с трудом удалось выпросить у супруга денег на новое платье. Чтобы с небольшим декольте и юбкой, водопадом спадающей от талии до самого пола, и обязательно с туфельками в тон. А ещё хотелось украсить причёску эгретом в форме цветочной гирлянды, но... все, на что могла рассчитывать Юлия, это на ленты. Жмот.

— Немного, — ответила девушка. — Почему вы не спите?

Внезапные появления Его светлости всегда раздражали герцогиню, но она не смела выражать эмоции в открытую. Не вина герцога, что у неё отобрали покой, семью, беспечную юность, мечты. Где бы она ни пряталась, ища уединения, муж неизменно находил её и не спешил уходить. Супруги могли долго просто молча наслаждаться шумом тенистого сада, брести по аллеям, слушать огонь в камине, смотреть на золотые и красные всполохи, пробегающие по горящим поленьям.

Иногда она убегала к небольшому пруду в глубине сада и сидела, притаившись, на берегу, скрытая зарослями плакучей ивы. Но ненавистное: "Дорогая моя, вы не замёрзли?" находило её и тут. Старый замок не торопился помогать молодой девушке, ищущей место, где она могла бы предаться воспоминаниям и мечтам, которые были разрушены в тот момент, когда отец ей объявил...

— Ты выходишь замуж.

Сказанное не сразу дошло до молодой графини Юлии Эвендейл.

Отец, Херевард Уэбстер, граф Эвендейл, любил свою дочь. После смерти обожаемой жены он стал единственной опорой и другом для юной леди. Девочка получила хорошее воспитание: отец не скупился на все самое лучшее для своей Лии, будь то столичные преподаватели, книги, наряды. Как мог, пытался заменить ей мать, даря малышке все свое свободное время. Ежевечерние посиделки у камина, обязательные верховые прогулки вдвоём, общие книги, общие секреты.

Барон Уэбстер получил графский титул и земли, вступив в брак с матерью девушки, Луизой, графиней Эвендейл. Их свадьба выдалась на тот момент, когда умер старый король и двор лихорадило от неизвестности: на престол претендовали два ближайших родственника Его Величества. Поэтому никому не было дела до свершившегося мезальянса. Графство Эвендейл находилось на значительном отдалении от столицы Айбер-Ториль, и молодые могли не опасаться преследований со стороны королевских поборников чистоты рода.

— Могу я спросить Вас, отец, за кого? — девушка с четырнадцати лет не питала иллюзий в отношении своего будущего. После горькой утраты граф Эвендейл редко, но все же напоминал Юлии о том положении, в котором они оказались. Родные графини всегда ненавидели Уэбстера — считали его виновным в испорченной жизни Луизы, сокрушаясь об ушедшей выгодной партии для их дочери и сестры. Влюблённые были вынуждены скрыться от нападок семьи графини в небольшом поместье, доставшемся ей по наследству, но когда Луизы не стало, травля возобновилась с новой силой.

Угнанный скот, горящие леса, исчезающие подводы с зерном, вспыхивающие очаги неизвестных болезней то в одной, то в другой деревне; бесконечные письма с угрозами, визиты королевских инспекторов, с надуманной проверкой — все это малая часть тех неприятностей, которыми обеспечили отца и дочь достопочтенные родственники, подводя графа к полному разорению.

— Это герцог Дункан Эррол, — сказал старый граф, не поднимая головы от бумаг. Видеть, как в любимых глазах тают искорки жизни, как с лица пропадают краски, заменяя их горькой бледностью, он не мог.

— Сколько у меня осталось времени? — обречённость в голосе Юлии болью отразилась в сердце Хереварда.

— Через неделю, может, чуть позже, за тобой приедут. Лия... — Отец хотел добавить ещё что-то, но, взглянув на дочь, не сдержался, вскочил с места и заключил девушку в крепкие объятия:

— Родная, прости меня, что не сказал раньше. Герцог прислал письмо с предложением руки и сердца ещё месяц назад... А я все боялся, все чего-то тянул. Если бы не наше плачевное положение... Я в ответе за людей, за земли... Я обещал Луизе. Прости меня, дочь.

Герцог Дункан Эррол. Юлия смутно помнила этого уже не молодого, хмурого лорда. Его портреты раньше часто изображали в магических вестниках. Один из представителей древнего рода. Безумно богат, женат никогда не был, жил отшельником в своём старом замке, близ Торильских гор. Поговаривали, что он был дружен с новым королём, поддерживал его во всех начинаниях. Но вскоре Его Величество приблизил к себе льстецов и подхалимов, и тому ничего не оставалось, как удалиться в свою вотчину и жить тихо и незаметно вдали от столицы и дворцовых интриг.

Как герцог узнал о графине Эвендейл? Было ли это случайное совпадение или чья-то злая воля? Почему отец сразу принял предложение старого лорда, не рассматривая другие кандидатуры? Почему... почему нарушил клятву, данную ей семь лет назад, после трагедии — никаких тайн!? Как он сможет жить без неё? А она без него?

Отец и дочь сидели в гостиной всю ночь. Юлия то плакала, то просто молчала, слушая рассказ отца о том, о чем граф никогда не говорил своей малышке, оберегая ее покой: о лесных бандах, объявившихся после смерти её матери; о вспышке эпидемии, унесшей за ночь полдеревни на их землях; об угрозах расправы со стороны братьев леди Луизы.

Трещали поленья в камине, руки ласково гладили рыжеволосую головку, лежащую на отцовских коленях, — родным людям было о чем поговорить этой тёмной ночью.

Херевард оставил Лию почти под утро, посоветовав немного поспать. Но сон не шёл. Девушка ворочалась и представляла — а как она будет жить с супругом, этим хмурым, пожилым господином? Юлия не могла увидеть себя рядом с герцогом. Точнее, его одного — вполне. А чтобы вместе... да ещё если герцог Дункан Эррол возьмет её за руку... ну просто, никак.

Сами собой пришли мысли о постели, в которой ей придётся... да, супружеский долг еще никто не отменял. Как это, прикасаться к чужому мужскому телу? Но он же старый!

От подобной неприятной перспективы мурашки побежали по рукам, и Юлия плотнее завернулась в одеяло, притянув к себе плюшевую белку — подарок родителей на пять лет. Этой зверюшке девушка доверяла все свои страхи и беды, рассказывала о ночных кошмарах и радостных событиях. Так, мысленно делясь с бельчонком своими переживаниями, Юлия и уснула.

Прошло две недели. В день икс девушку разбудили с утра пораньше. Старая служанка, пряча красные воспаленные глаза, помогла госпоже одеться и, тихонько причитая, заплела Лие какую-то мудрёную косу. После был завтрак в большой столовой, что уже давно пришла в запустение и требовала ремонта. Отец, весь серый лицом, махнул рукой на церемонии и сел рядом с дочерью, лично подкладывая ей то омлет с уже не такой уж и нежной зеленью, то кусочки хагиса, который явно не подходил для завтрака, но в последний день пребывания графской дочери в родном доме о подобном даже не задумывались.

Черная громоздкая карета с гербом герцога Эррола на дверце, запряженная четверкой лошадей и сопровождаемая эскортом из шести всадников в форме элитных наёмников, скрипя рессорами, въехала во двор усадьбы Эвендейлов, когда Аом уже клонился к закату. Сидящие на козлах кучер с помощником с интересом поглядывали на прислугу, высыпавшую на крыльцо поприветствовать знатного гостя. Сам граф стоял чуть впереди, держа за руку Юлию. Подскочивший лакей помог открыть дверцу кареты и подставил локоть, как того требовал этикет. Несколько секунд ничего не происходило, и волнение, которое испытывала девушка, готово было обратиться в истерику. Если бы не отцовская тёплая ладонь!

Наконец показалась рука, принявшая помощь слуги, и из кареты появился сам лорд Дункан, герцог Эррол.

Юлия не стесняясь, во все глаза смотрела на будущего мужа. Вероятно, в прошлом, это был высокий, красивый, русоволосый представитель высшей аристократии. Она видела чуть сгорбленного пожилого мужчину с орлиным носом и поразительно молодыми глазами. Если бы не морщины на лице, девушка дала бы ему не больше тридцати. Сейчас она затруднялась определить его возраст. По опущенным плечам и тяжелой походке герцог сравнился бы с их конюхом, разменявшим седьмой десяток. Красив ли был лорд? Скорее да. Но красив той мужественной красотой, которой обладали люди с великолепными генами. Морщины не портили правильные черты лица, а лишь добавляли ему благородства. Карие глаза светились крохотными янтарными искорками.

Лия поймала себя на том, что ей нравится смотреть в них. Вот так прямо, не боясь. Да и вообще первое впечатление от лорда осталось благоприятное.

Херевард, поняв, что дочь спокойна и даже заинтересована, заметно расслабился. Может, не все так страшно, как успела нарисовать себе его малышка в своих фантазиях?

Граф Эвендейл поклонился, но не так, чтобы слишком учтиво — все-таки он не какой-нибудь мещанин, а граф, пусть и с приличной дырой в кармане, и затем вежливо заговорил:

— Приветствую вас, герцог. Надеюсь, дорога была не слишком утомительной?

— Надейтесь, граф, — прошамкал гость, взглянув на Эвендейла так, что у того сердце едва не ушло в пятки. Живой, острый, просто режущий взгляд мог сразить наповал кого угодно. Казалось, что невозможно спрятать от него ни одну мысль, а уж о фунтах, пенсах и пенни и речи быть не может. — Может, вы для начала всё-таки представите меня вашей дочери?

В этот момент Юлия, опирающаяся на руку папеньки, была готова упасть, так вдруг ей сделалось страшно!

— Простите, — стушевался Херевард. — Юлия — это герцог Эррол, твой... жених и будущий муж. Герцог — это Юлия, ваша невеста и будущая жена.

Девушка удивленно воззрилась на отца, пытаясь понять — это что сейчас было? Граф, казалось, остался невозмутим, но дёргающийся глаз выдавал его состояние. Нервы. Юлия осторожно покосилась на герцога — как сиятельный отреагирует на выпад родителя?

Сиятельному же было все равно, как пройдёт представление. Его больше интересовала сама хозяйка Эвендейла. И то, что он видел было прекрасно! Стройная фигура, длинные ноги, высокая грудь, изящные пальцы рук, копна рыжих волос, зелёные глаза и лёгкий румянец — волнуется.

— Зубы смотреть будете? — Наблюдая за герцогом и его плотоядным взглядом, Херевард не успел прикусить язык.

Юлии стало совсем плохо. Когда же закончится эта пытка? Отец становится неадекватен. Скорей, скорей к столу — вино снимет напряжение и вернёт графу живость мыслей.

Ужин прошёл... траурно. Папенька чаще обычного прикладывался к графину красного Эорнского и пытался выяснить у герцога его родословную. Юлия долго смотрела на жареную птицу, украшенную зеленью и мочеными яблоками, но так и не притронулась к еде. Она вдруг поняла, что у отца не осталось почтовых голубей! Последний представитель этой славной породы сейчас будет пережёван, проглочен и даже не посмеет попроситься обратно.

Герцог ел медленно, добросовестно работая челюстями. Задумчивый взгляд его раз за разом возвращался к молодой леди. На вопросы отца лорд Дункан отвечал скупо и односложно, не желая развивать тему. В углу всхлипывала старая служанка, а с улицы доносилось нетерпеливое ржание лошадей, запряжённых в карету, готовую отправиться в обратную дорогу. Все уговоры остаться на ночь герцог отметал одним непреклонным "Нет".

Юлия долго висела на отце, беспощадно орошая его старенький сюртук слезами. Граф, отпустив эмоции, крепко прижимал к себе дочь и, что-то тихо шепча, вытирал о её макушку свои мокрые щёки и нос.

У открытой дверцы кареты герцог просматривал и передавал управляющему поместья копии брачного договора и другие бумаги по состоявшейся сделке, которые помогут Хереварду поднять дела поместья с колен и самому остаток жизни жить безбедно. Заверенные нотариусом документы о том, что усадьба Эвендейл находится под покровительством герцога Дункана Эррола, позволяли осадить чересчур распоясавшихся родственников.

Когда карета наконец тронулась в путь, Юлия долго провожала взглядом удаляющиеся стены родного дома. Отца, стоящего на дороге, слуг, что-то кричащих ей на прощание, и сопливого мальчишку, сына горничной, бегущего вслед за каретой. Свистнул хлыст, и кони пустились в галоп. Вот и все. Графиня Эвендейл осталась там, в старом поместье, — герцогиня Эррол ехала вперёд, навстречу своей судьбе. Сердце плакало, душа тревожно замерла в ожидании неизвестного. Герцог, сидящий напротив с закрытыми глазами, был спокоен и стар.

— Дорогая моя, вы не замёрзли?

Глава 2

Дорога была длинной и тяжелой. То ухабы, то ямы-канавы. Как обычно, ничего нового в этом сложном мире.

Хотелось заплакать, попросить расторгнуть этот нелепый и скоропалительный брак, ну или просто выйти, сесть на траву, чтобы никто не сдвинул с места, и зареветь в голос от обиды. Но Юлия конечно же ничего подобного делать не стала, ведь, по статусу ей не положены рыдания и крики, если только мигрени да истерики в крайнем случае.

Девушка долго провожала взглядом родные места, дома, знакомые с детства, людей, чьи фигуры становились все меньше и меньше, растворяясь в непроглядной тьме ночи, словно песчинки в чёрной воде, опускающиеся на самое дно. А они и есть те самые песчинки в море жизни, что бросает волной от одного берега к другому.

Лия покосилась на мужа, который прикрыл глаза и задремал, не обращая внимание на тряску. Вздохнула, прикрыла глаза по примеру герцога и из-под опущенных ресниц принялась изучать мужчину. Морщинистый, седоволосый, но глаза, при этом, удивительно живые. Вот интересно, почему так? А какие глаза будут у неё в старости? А кожа? Нет, подобных складок на своем нежном личике Юлия вовсе не хотела и через тридцать лет, а потому — прочь, прочь глупые мысли! — постаралась уснуть, потряхиваемая каретной болтанкой.

Но дорога — она такая непредсказуемая! Ровно через полчаса монотонной езды, попавшийся под колесо кареты крупный камень заставил девицу подскочить и, не удержавшись, упасть в объятия мужа.