Противостояние иллюзий

Противостояние иллюзий

Часть I

Волк с тобой

— У нас нет собственной религии, поэтому мы готовы принять в качестве государственной вашу, но с некоторыми допущениями, — голос герцога Хейльского звучал властно и одновременно с этим наставительно. Он четко давал понять своим собеседникам, что допускает споры и дискуссии, но при принятии окончательного решения будет руководствоваться только своим личным видением ситуации. Его оппонентов это не устраивало, они слишком привыкли сами выдвигать условия, но дурные привычки, по мнению Дерека, в данной ситуации были сугубо их собственными проблемами. Он планировал в самой доступной форме донести до отцов церкви, что остаться на своих нынешних постах они смогут только в том случае, если найдут в себе благоразумие отнестись к его требованиям с максимальной гибкостью.

— Но это неслыханно! — Возмутился пожилой епископ, один из шести. Как не странно, по приглашению новоявленного правителя Короната, едва не захлебнувшегося в междоусобицах, прибыли все, кроме Джерарда Аржента, архиепископа и негласно главы Песьего братства. Этот церковный орден называл себя псами Господа и традиционно считался военной элитой церкви. Сам же архиепископ славился утопичной невоздержанностью в консервативности своих взглядов на мир и свое место в нем. Жаль. Но это не стало неожиданностью. Дерек изначально строил стратегию своего разговора с отцами церкви из расчета, что Аржента с ними не будет.

— Что именно вас так возмущает?

— Хорошо, положим, обосновать для простого люда святость и законность вашего правления, мы еще сможем, хотя оборотень на троне это, конечно... — епископ шумно прочистил горло, покосился на своих соратников и благополучно решил не продолжать фразу.

Дерек подавил ухмылку, которая так и просилась наружу. И все-таки, люди неисправимы. А обличенные властью еще и предсказуемы до нельзя. Готовность на все, даже на преступление против неисповедимых догм, ради удержания в своих руках всей полноты духовной власти — вот на чем он строил диалог. И церковники с готовностью попались в расставленные на них силки.

— Но двоеженство — это неслыханно!

— Двоемужество, — попытался шепотом поправить епископа его моложавый сосед.

— Оба варианта в корне неверны, — отрезал Дерек и все шестеро уставились на него, словно на заговоривший пустой доспех, расставлять которые в укромных нишах замка, отчего-то считалось признаком хорошего вкуса. Странные они, эти люди. Кому в здравом уме могут понравятся эти бездушные призраки былого величия?

Если бы их междоусобица не докатилась до герцогства, Дерек никогда бы не привел стаю и войска под стены королевского замка. Но что уж теперь. Привел, одержал безоговорочную победу, захватил трон, взял ответственность, как сказала бы Лора. Значит, придется теперь пахать втрое больше, чем когда-либо планировал. А ведь до смерти сестры он искренне рассчитывал жить при ней беззаботной бетой, в сферу ответственности которой попадала лишь своя собственная безопасность и благополучие альфы, как правило, выражающееся в безоговорочном подчинении приказам.

Выдержав паузу, король-оборотень пояснил:

— В наших стаях допускают тройственные союзы, действительно, как правило, между двумя самцами и одной самкой, но и наоборот тоже бывает и никому не приходит в голову вмешиваться в чужую личную жизнь.

Кто-то скривился, кто-то, как дурак, раззявил рот — вот-вот ворона залетит, кто-то, большинство, если честно, поспешили спрятать взгляд. Похоже, они уже поняли, что в этом споре им не суждено победить, но все еще пытались трепыхаться. Как прозаично. Хотя в их-то возрасте пора было признать, что дергаться и язвить с клыками у горла может себе позволить только идиот, или тот, кому нечего терять. Невольно вспомнился последний такой случай. Мальчишка подпадал под обе категории, хотя и первое, и второе утверждение в его отношении было весьма спорным. Умный, задиристый, схватывающий налету — короче, точно не идиот. К тому же, обожает и боготворит родного отца и тот отвечает ему тем же, так что есть кого терять в случае неповиновения. И все равно, язвил, скалился в ответ, будто это он тут оборотень и, что еще смешнее, альфа. Поэтому заполучить наглеца хотелось до красных всполохов в глазах, но от более чем щедрого предложения тот сразу же отказался. Интересно, так и не понял, что Дереку ничего не будет стоить взять силой или сломать, поставив под угрозу близкого человека? Вряд ли. Тогда откуда такой запал? Такое неистовое сопротивление? Не желает для себя роли фаворита, хорошее же, Дерек сумеет уломать отцов церкви внести изменения в священные книги. И брак будет признан официальным не только с точки зрения стаи, но и по человеческим законам.

— Позвольте, — вмешался в разговор другой епископ, который до этого был молчалив и мрачен, как никто из шести, — к чему все эти сложности? Вы могли бы взять девушку в жены официально, и присовокупить к своему союзу официального же фаворита.

— Его такой вариант не устраивает.

— И вы готовы пойти на поводу у мальчишки? Вы?! — Взвился святой отец.

Дерек бестрепетно встретил взгляд еще молодых, но уже начавших выцветать глаз.

— Никаких новых налогов, гонений или изъятия монастырских земель для нужд короны.

Церковники начали переглядываться, пока самый ярый не откинулся на высокую спинку стула и не озвучил общее мнение:

— Щедрое предложение, но...

— Вот здесь, — Дерек выпустил когти, отчего их перестук по увесистому кованному переплету папки, лежащей под его левой рукой, стал очень и очень выразительным, — собраны сведения о всех сектах, девствующих на территории Короната. После беглого знакомства с данными документами, у меня сложилось мнение, что как минимум четыре имеют существенное число последователей и могут быть рассмотрены, как альтернатива существующей государственной религии.

Большинство их святош спали с лица. Оборотень не позволил себе ни ухмылки, ни лишнего движения бровей. Только прямой, кристально откровенный взгляд. Либо — либо, господа. Третьего не дано.

— Но послушайте, — подался вперед самый ярый, но продолжить предложение не смог, так как в личный кабинет правителя ввалился большеротый мальчишка со светло-карими, почти янтарными глазами и удручающе короткой стрижкой. Даже бывалые воины, вынужденные в бою надевать шлемы, не позволяли цирюльникам так уродовать себя. Но у сына королевского шерифа всегда был просто ужасающий вкус. И что в нем нашел этот угрюмый герцог, возомнивший себя полновесным монархом?

— Нам надо поговорить! — Выпалил Стайлз, глядя только на Дерека.

Тот окинул взглядом мальчишку, раскрасневшегося после стремительного бега по коридорам замка, и коротко скомандовал:

— Господа... — но не договорил, потому что ярый епископ обратился к Стилински с брезгливой миной на породистом челе.

— Молодой человек, вас не учили манерам?

Стайлз моргнул, словно только сейчас увидел их всех. Стушевался, но тут вмешался Дерек, решивший, что явление малыша, определенно, сыграло ему на руку. Появился хороший повод прояснить ряд моментов раз и навсегда.

— Оставьте нас. Не ты, Стайлз, господа священнослужители, — правитель позволил себе дернуть уголком губ. — Вы слышали, господа, приказы и пожелания младшего альфы не обсуждаются, к этому и вам, и народу тоже предстоит привыкнуть.

— Младшего альфы? — Спросил все тот же неугомонный епископ. Остальные уставились на Дерека с тем же недоумением. Альфа-оборотень ответил им невозмутимым взглядом и не счел необходимым как-то еще прокомментировать свои слова. — Но вас еще не поженили?!

— Этого и не нужно. Мой волк сделал выбор.

— Тогда почему он все еще человек? — Спросил старик, который начинал переговоры.

— Чтобы быть младшим альфой, не обязательно быть оборотнем.

— Достаточно приглянуться истинному альфе, — пробубнил, ни к кому конкретно не обращаясь, ярый.

Дерек обнажил клыки и зарычал. В предупреждении слышалась угроза, глаза светились ровным, красным светом. Епископ отпрянул, замер на секунду, но, не выдержав взгляда правителя, сорвался с места и выскочил за дверь раньше, чем его сподвижники поднялись со своих стульев. Дерек дождался, когда их оставили одних и только тогда перевел взгляд на замершего посреди кабинета Стилински.

— Решил мне польстить? — Едва ли не пролаял тот.

— Если бы ты дал себя укусить, знал бы, что я не лгал.

— Я в твоей защите не нуждаюсь!

— Зато я нуждаюсь в твоей, — Дерек не сдвинулся с места, хотя так и подмывало встать, подойти и как следует встряхнуть упрямца. Ладно бы тот не испытывал к нему ничего кроме ненависти, но герцог был знаком с сыном шерифа еще в те времена, когда страна не была брошена старым королем в пучину междоусобиц, повлекших интервенцию, с которой пришлось бороться именно оборотням, больше на тот момент некому было защищать исконные границы Короната.

Стайлз фыркнул с видом человека, который принимает чужую шутку только из вежливости. Но Дерек был не настроен шутить, общение с твердолобыми старикашками его утомило и озлобило.

— Они обвенчают нас, пора тебе свыкнуться с этой мыслью.

— Я и не возражаю, — выпалил мальчика, обжигая взглядом. Дерек подобрался. Он уже знал, что Стайлз как никто другой умеет удивлять и делать такие вещи, которые уж от него-то точно никто не ждет. Вот и сейчас нежданная капитуляция насторожила. И не зря, следует признать. Сын шерифа тут же развил свою мысль, — Но зачем?! Зачем ты втравливаешь в это Лидию?!

— Я только что объяснял иерархам вашей церкви, что у нас тройственные союзы являются нормой для альфы, — Дерек начал издалека, потому что знал, что в любом, даже самом незначительном разговоре с этим мальчишкой надо держать ухо востро. Тот филигранно умел обращать против собеседника его же собственные слова. Дерек уже несколько раз с момента коронации попадал под его саркастические замечания, и всякий раз балансировал буквально на грани. А ведь раньше заслуженно считался самым уравновешенным в стае, даже по сравнению со старшей сестрой, которая на тот момент являлась альфой.

— Ну, разумеется. Вы же помешаны на потомстве, — наверное, изначально подразумевалось, что последнее замечание прозвучит иронично, но в голосе Стайлза Дерек отчетливо уловил одобрительные нотки. Волк откликнулся, потому что они с избранником впервые сошлись во мнение на что-то по-настоящему фундаментальное. А Стайлз продолжил разоряться: — Хочешь сколотить себе кровную династию. Стаи укушенных тебе уже мало, Хейл? — В нынешней ситуации только этот странный парень мог себе позволить называть правителя Короната сокращенным именем рода. Либо сделать своим и впредь прощать и не такие шалости, либо судить и обезглавить за оскорбление королевской особы. Как же с ним сложно. Но отпускать от себя не хотелось даже на тот свет.

— Если это все твои аргументы... — Дерек наконец, сумел вставить слово, когда Стайлз прервался, чтобы набрать в легкие воздуха, и тут же сдулся, как мыльный пузырь, отвел взгляд. Волк одобрительно оскалился, почувствовал, что признают старшинство и силу. Или это был только отвлекающий маневр?

— Откажись от нее, и я больше не стану отказывать.

— Шантаж?

— Почти.

— Я все равно тебя получу рано или поздно. Волки терпеливые охотники.

— Знаю. Вопрос только, живым или испустившим дух? Банальная угроза, да? Или, может, пойти попытаться счастье с кем-нибудь, кто мне более приятен, нет? Вижу, измены тебя тоже не вдохновляют. Только разве это измена, если я тебе ничего не обещал?

— Стайлз, — оборотень пригнулся и показал клыки, готовый в любой момент перелететь через стол, повалить мальчишку на пол и недвусмысленно вогнать клыки в горло.

Сердце мальчишки забилось в силках пичугой. Дурманящий, усыпляющий бдительность звук. Взгляд остался твердым, малыш дозрел и был готов на все, чтобы защитить дорогого его сердцу человека. "Любовь всей своей жизни", как он сам когда-то рекомендовал Дереку Лидию Мартин, молоденькую фрейлину королевы, погибшей во время прорыва интервентов, который удалось остановить подоспевшим воскам герцогства Хейльского, но спасти королевскую чету и их малолетнего сына оборотни не успели. Дерек до сих пор винил себя в их смерти, потому что это ради младенца Лора бросилась в самое пекло, пробиваясь к закрывшей его своим телом королеве, но... малыш Скотт, как и его родители, не пережил ту страшную ночь.

— Ты все еще не способен принести мне потомство, Стайлз, — после затянувшейся паузы, оборонил оборотень.

— Это... — Стилински отвел взгляд, хотя до этого с успехом удерживал и на равных противостоял альфа в этом негласном поединке воли, — ... не совсем так.

— А как еще? — Дерек позволил себе разозлиться и вскинуть брови, никаких клыков и когтей. Стая хорошо знала, что именно в такие моменты его стоит всерьез опасаться, а не тогда, когда альфа всего-навсего скалил зубы или, к примеру, отсвечивал алыми глазами.

Стайлз вздохнул, словно на что-то решившись. Снова посмотрел на него и... разительно поменялся в лице. Глаза распахнулись, зрачки затопили радужку и в следующее мгновение он уже перелетел через стол, смачно плюхнувшись на него задом и проехавшись по качественно ошкуренной поверхности, и оказался рядом с королевским креслом. Дерек выставил вперед руку с когтями, полагая, что на него впервые совершают такое необдуманное и топорное покушение. И даже успел остро пожалеть о том, что заговорщикам удалось переманить к себе сына шерифа. А ведь и отец, и сын славились своей принципиальностью и преданностью короне. Неужели настойчивые ухаживания и притязания Дерека на его любовь толкнули Стайлза на предательство? Да, любовь. Альфа никогда бы не согласился довольствоваться малым. Хотя, насчет ухаживаний Эрика пыталась его критиковать, но после перелома обеих ног заткнулась. Может быть, зря он тогда даже слушать ее не стал?

И нападение последовало, только не с той стороны, с которой его ожидал оборотень. Дверь распахнулась и с грохотом ударилась об стену через один удар сердца после демарша Стилински. Вот только мальчишка уже вскинул руки к потолку в жесте, который несведущий в магии Дерек не смог сразу прочитать, зато имел удовольствие любоваться результатом ворожбы. Вокруг него и Стилински, прижавшегося бедром к подлокотнику кресла, сам собой струей неизвестно откуда взявшегося пламени очертился круг. В комнату не стали вбегать воины, сначала был сделан предварительный арбалетный залп. Шесть арбалетных болтов прошили воздух и... застряли в нем, потому что огненный круг принялся развинчиваться спиралью, отвоевывая себе все больше и больше пространства комнаты. Повисшие в воздухе болты вспыхнули и каплями расплавленного металла стекли на пол, нападающие, ворвавшиеся внутрь с мечами наизготовку, забарахтались, словно попали в вязкий мед, пока окончательно не застряли в защитных чарах и не застыли, кто как придется. Но спираль продолжала расширять и расширять круги. Дерек смотрел на нее заинтересованно, но не более того, угрозы от заклятия он не ощущал. На оборотней магия вообще действовала не так, как на обычных людей. Всегда с непредсказуемым результатом. Но, похоже, умный Стайлз нашел способ обойти все ограничения — запер себя в одной круге с оборотнем и формально накладывал магию именно на себя, любимого. Отсюда и вполне ощутимый положительный результат. Интересно, он Дерека спас просто до кучи, потому что сам не хотел умирать, очевидно же, что нападавшие и его бы не пощадили. Или...