Противостояние иллюзий

Противостояние иллюзий

Часть I

Волк с тобой

— У нас нет собственной религии, поэтому мы готовы принять в качестве государственной вашу, но с некоторыми допущениями, — голос герцога Хейльского звучал властно и одновременно с этим наставительно. Он четко давал понять своим собеседникам, что допускает споры и дискуссии, но при принятии окончательного решения будет руководствоваться только своим личным видением ситуации. Его оппонентов это не устраивало, они слишком привыкли сами выдвигать условия, но дурные привычки, по мнению Дерека, в данной ситуации были сугубо их собственными проблемами. Он планировал в самой доступной форме донести до отцов церкви, что остаться на своих нынешних постах они смогут только в том случае, если найдут в себе благоразумие отнестись к его требованиям с максимальной гибкостью.

— Но это неслыханно! — Возмутился пожилой епископ, один из шести. Как не странно, по приглашению новоявленного правителя Короната, едва не захлебнувшегося в междоусобицах, прибыли все, кроме Джерарда Аржента, архиепископа и негласно главы Песьего братства. Этот церковный орден называл себя псами Господа и традиционно считался военной элитой церкви. Сам же архиепископ славился утопичной невоздержанностью в консервативности своих взглядов на мир и свое место в нем. Жаль. Но это не стало неожиданностью. Дерек изначально строил стратегию своего разговора с отцами церкви из расчета, что Аржента с ними не будет.

— Что именно вас так возмущает?

— Хорошо, положим, обосновать для простого люда святость и законность вашего правления, мы еще сможем, хотя оборотень на троне это, конечно... — епископ шумно прочистил горло, покосился на своих соратников и благополучно решил не продолжать фразу.

Дерек подавил ухмылку, которая так и просилась наружу. И все-таки, люди неисправимы. А обличенные властью еще и предсказуемы до нельзя. Готовность на все, даже на преступление против неисповедимых догм, ради удержания в своих руках всей полноты духовной власти — вот на чем он строил диалог. И церковники с готовностью попались в расставленные на них силки.

— Но двоеженство — это неслыханно!

— Двоемужество, — попытался шепотом поправить епископа его моложавый сосед.

— Оба варианта в корне неверны, — отрезал Дерек и все шестеро уставились на него, словно на заговоривший пустой доспех, расставлять которые в укромных нишах замка, отчего-то считалось признаком хорошего вкуса. Странные они, эти люди. Кому в здравом уме могут понравятся эти бездушные призраки былого величия?

Если бы их междоусобица не докатилась до герцогства, Дерек никогда бы не привел стаю и войска под стены королевского замка. Но что уж теперь. Привел, одержал безоговорочную победу, захватил трон, взял ответственность, как сказала бы Лора. Значит, придется теперь пахать втрое больше, чем когда-либо планировал. А ведь до смерти сестры он искренне рассчитывал жить при ней беззаботной бетой, в сферу ответственности которой попадала лишь своя собственная безопасность и благополучие альфы, как правило, выражающееся в безоговорочном подчинении приказам.

Выдержав паузу, король-оборотень пояснил:

— В наших стаях допускают тройственные союзы, действительно, как правило, между двумя самцами и одной самкой, но и наоборот тоже бывает и никому не приходит в голову вмешиваться в чужую личную жизнь.

Кто-то скривился, кто-то, как дурак, раззявил рот — вот-вот ворона залетит, кто-то, большинство, если честно, поспешили спрятать взгляд. Похоже, они уже поняли, что в этом споре им не суждено победить, но все еще пытались трепыхаться. Как прозаично. Хотя в их-то возрасте пора было признать, что дергаться и язвить с клыками у горла может себе позволить только идиот, или тот, кому нечего терять. Невольно вспомнился последний такой случай. Мальчишка подпадал под обе категории, хотя и первое, и второе утверждение в его отношении было весьма спорным. Умный, задиристый, схватывающий налету — короче, точно не идиот. К тому же, обожает и боготворит родного отца и тот отвечает ему тем же, так что есть кого терять в случае неповиновения. И все равно, язвил, скалился в ответ, будто это он тут оборотень и, что еще смешнее, альфа. Поэтому заполучить наглеца хотелось до красных всполохов в глазах, но от более чем щедрого предложения тот сразу же отказался. Интересно, так и не понял, что Дереку ничего не будет стоить взять силой или сломать, поставив под угрозу близкого человека? Вряд ли. Тогда откуда такой запал? Такое неистовое сопротивление? Не желает для себя роли фаворита, хорошее же, Дерек сумеет уломать отцов церкви внести изменения в священные книги. И брак будет признан официальным не только с точки зрения стаи, но и по человеческим законам.

— Позвольте, — вмешался в разговор другой епископ, который до этого был молчалив и мрачен, как никто из шести, — к чему все эти сложности? Вы могли бы взять девушку в жены официально, и присовокупить к своему союзу официального же фаворита.

— Его такой вариант не устраивает.

— И вы готовы пойти на поводу у мальчишки? Вы?! — Взвился святой отец.

Дерек бестрепетно встретил взгляд еще молодых, но уже начавших выцветать глаз.

— Никаких новых налогов, гонений или изъятия монастырских земель для нужд короны.

Церковники начали переглядываться, пока самый ярый не откинулся на высокую спинку стула и не озвучил общее мнение:

— Щедрое предложение, но...

— Вот здесь, — Дерек выпустил когти, отчего их перестук по увесистому кованному переплету папки, лежащей под его левой рукой, стал очень и очень выразительным, — собраны сведения о всех сектах, девствующих на территории Короната. После беглого знакомства с данными документами, у меня сложилось мнение, что как минимум четыре имеют существенное число последователей и могут быть рассмотрены, как альтернатива существующей государственной религии.

Большинство их святош спали с лица. Оборотень не позволил себе ни ухмылки, ни лишнего движения бровей. Только прямой, кристально откровенный взгляд. Либо — либо, господа. Третьего не дано.

— Но послушайте, — подался вперед самый ярый, но продолжить предложение не смог, так как в личный кабинет правителя ввалился большеротый мальчишка со светло-карими, почти янтарными глазами и удручающе короткой стрижкой. Даже бывалые воины, вынужденные в бою надевать шлемы, не позволяли цирюльникам так уродовать себя. Но у сына королевского шерифа всегда был просто ужасающий вкус. И что в нем нашел этот угрюмый герцог, возомнивший себя полновесным монархом?

— Нам надо поговорить! — Выпалил Стайлз, глядя только на Дерека.

Тот окинул взглядом мальчишку, раскрасневшегося после стремительного бега по коридорам замка, и коротко скомандовал:

— Господа... — но не договорил, потому что ярый епископ обратился к Стилински с брезгливой миной на породистом челе.

— Молодой человек, вас не учили манерам?

Стайлз моргнул, словно только сейчас увидел их всех. Стушевался, но тут вмешался Дерек, решивший, что явление малыша, определенно, сыграло ему на руку. Появился хороший повод прояснить ряд моментов раз и навсегда.

— Оставьте нас. Не ты, Стайлз, господа священнослужители, — правитель позволил себе дернуть уголком губ. — Вы слышали, господа, приказы и пожелания младшего альфы не обсуждаются, к этому и вам, и народу тоже предстоит привыкнуть.

— Младшего альфы? — Спросил все тот же неугомонный епископ. Остальные уставились на Дерека с тем же недоумением. Альфа-оборотень ответил им невозмутимым взглядом и не счел необходимым как-то еще прокомментировать свои слова. — Но вас еще не поженили?!

— Этого и не нужно. Мой волк сделал выбор.

— Тогда почему он все еще человек? — Спросил старик, который начинал переговоры.

— Чтобы быть младшим альфой, не обязательно быть оборотнем.

— Достаточно приглянуться истинному альфе, — пробубнил, ни к кому конкретно не обращаясь, ярый.

Дерек обнажил клыки и зарычал. В предупреждении слышалась угроза, глаза светились ровным, красным светом. Епископ отпрянул, замер на секунду, но, не выдержав взгляда правителя, сорвался с места и выскочил за дверь раньше, чем его сподвижники поднялись со своих стульев. Дерек дождался, когда их оставили одних и только тогда перевел взгляд на замершего посреди кабинета Стилински.

— Решил мне польстить? — Едва ли не пролаял тот.

— Если бы ты дал себя укусить, знал бы, что я не лгал.

— Я в твоей защите не нуждаюсь!

— Зато я нуждаюсь в твоей, — Дерек не сдвинулся с места, хотя так и подмывало встать, подойти и как следует встряхнуть упрямца. Ладно бы тот не испытывал к нему ничего кроме ненависти, но герцог был знаком с сыном шерифа еще в те времена, когда страна не была брошена старым королем в пучину междоусобиц, повлекших интервенцию, с которой пришлось бороться именно оборотням, больше на тот момент некому было защищать исконные границы Короната.

Стайлз фыркнул с видом человека, который принимает чужую шутку только из вежливости. Но Дерек был не настроен шутить, общение с твердолобыми старикашками его утомило и озлобило.

— Они обвенчают нас, пора тебе свыкнуться с этой мыслью.

— Я и не возражаю, — выпалил мальчика, обжигая взглядом. Дерек подобрался. Он уже знал, что Стайлз как никто другой умеет удивлять и делать такие вещи, которые уж от него-то точно никто не ждет. Вот и сейчас нежданная капитуляция насторожила. И не зря, следует признать. Сын шерифа тут же развил свою мысль, — Но зачем?! Зачем ты втравливаешь в это Лидию?!

— Я только что объяснял иерархам вашей церкви, что у нас тройственные союзы являются нормой для альфы, — Дерек начал издалека, потому что знал, что в любом, даже самом незначительном разговоре с этим мальчишкой надо держать ухо востро. Тот филигранно умел обращать против собеседника его же собственные слова. Дерек уже несколько раз с момента коронации попадал под его саркастические замечания, и всякий раз балансировал буквально на грани. А ведь раньше заслуженно считался самым уравновешенным в стае, даже по сравнению со старшей сестрой, которая на тот момент являлась альфой.

— Ну, разумеется. Вы же помешаны на потомстве, — наверное, изначально подразумевалось, что последнее замечание прозвучит иронично, но в голосе Стайлза Дерек отчетливо уловил одобрительные нотки. Волк откликнулся, потому что они с избранником впервые сошлись во мнение на что-то по-настоящему фундаментальное. А Стайлз продолжил разоряться: — Хочешь сколотить себе кровную династию. Стаи укушенных тебе уже мало, Хейл? — В нынешней ситуации только этот странный парень мог себе позволить называть правителя Короната сокращенным именем рода. Либо сделать своим и впредь прощать и не такие шалости, либо судить и обезглавить за оскорбление королевской особы. Как же с ним сложно. Но отпускать от себя не хотелось даже на тот свет.

— Если это все твои аргументы... — Дерек наконец, сумел вставить слово, когда Стайлз прервался, чтобы набрать в легкие воздуха, и тут же сдулся, как мыльный пузырь, отвел взгляд. Волк одобрительно оскалился, почувствовал, что признают старшинство и силу. Или это был только отвлекающий маневр?

— Откажись от нее, и я больше не стану отказывать.

— Шантаж?

— Почти.

— Я все равно тебя получу рано или поздно. Волки терпеливые охотники.

— Знаю. Вопрос только, живым или испустившим дух? Банальная угроза, да? Или, может, пойти попытаться счастье с кем-нибудь, кто мне более приятен, нет? Вижу, измены тебя тоже не вдохновляют. Только разве это измена, если я тебе ничего не обещал?

— Стайлз, — оборотень пригнулся и показал клыки, готовый в любой момент перелететь через стол, повалить мальчишку на пол и недвусмысленно вогнать клыки в горло.

Сердце мальчишки забилось в силках пичугой. Дурманящий, усыпляющий бдительность звук. Взгляд остался твердым, малыш дозрел и был готов на все, чтобы защитить дорогого его сердцу человека. "Любовь всей своей жизни", как он сам когда-то рекомендовал Дереку Лидию Мартин, молоденькую фрейлину королевы, погибшей во время прорыва интервентов, который удалось остановить подоспевшим воскам герцогства Хейльского, но спасти королевскую чету и их малолетнего сына оборотни не успели. Дерек до сих пор винил себя в их смерти, потому что это ради младенца Лора бросилась в самое пекло, пробиваясь к закрывшей его своим телом королеве, но... малыш Скотт, как и его родители, не пережил ту страшную ночь.

— Ты все еще не способен принести мне потомство, Стайлз, — после затянувшейся паузы, оборонил оборотень.

— Это... — Стилински отвел взгляд, хотя до этого с успехом удерживал и на равных противостоял альфа в этом негласном поединке воли, — ... не совсем так.

— А как еще? — Дерек позволил себе разозлиться и вскинуть брови, никаких клыков и когтей. Стая хорошо знала, что именно в такие моменты его стоит всерьез опасаться, а не тогда, когда альфа всего-навсего скалил зубы или, к примеру, отсвечивал алыми глазами.

Стайлз вздохнул, словно на что-то решившись. Снова посмотрел на него и... разительно поменялся в лице. Глаза распахнулись, зрачки затопили радужку и в следующее мгновение он уже перелетел через стол, смачно плюхнувшись на него задом и проехавшись по качественно ошкуренной поверхности, и оказался рядом с королевским креслом. Дерек выставил вперед руку с когтями, полагая, что на него впервые совершают такое необдуманное и топорное покушение. И даже успел остро пожалеть о том, что заговорщикам удалось переманить к себе сына шерифа. А ведь и отец, и сын славились своей принципиальностью и преданностью короне. Неужели настойчивые ухаживания и притязания Дерека на его любовь толкнули Стайлза на предательство? Да, любовь. Альфа никогда бы не согласился довольствоваться малым. Хотя, насчет ухаживаний Эрика пыталась его критиковать, но после перелома обеих ног заткнулась. Может быть, зря он тогда даже слушать ее не стал?

И нападение последовало, только не с той стороны, с которой его ожидал оборотень. Дверь распахнулась и с грохотом ударилась об стену через один удар сердца после демарша Стилински. Вот только мальчишка уже вскинул руки к потолку в жесте, который несведущий в магии Дерек не смог сразу прочитать, зато имел удовольствие любоваться результатом ворожбы. Вокруг него и Стилински, прижавшегося бедром к подлокотнику кресла, сам собой струей неизвестно откуда взявшегося пламени очертился круг. В комнату не стали вбегать воины, сначала был сделан предварительный арбалетный залп. Шесть арбалетных болтов прошили воздух и... застряли в нем, потому что огненный круг принялся развинчиваться спиралью, отвоевывая себе все больше и больше пространства комнаты. Повисшие в воздухе болты вспыхнули и каплями расплавленного металла стекли на пол, нападающие, ворвавшиеся внутрь с мечами наизготовку, забарахтались, словно попали в вязкий мед, пока окончательно не застряли в защитных чарах и не застыли, кто как придется. Но спираль продолжала расширять и расширять круги. Дерек смотрел на нее заинтересованно, но не более того, угрозы от заклятия он не ощущал. На оборотней магия вообще действовала не так, как на обычных людей. Всегда с непредсказуемым результатом. Но, похоже, умный Стайлз нашел способ обойти все ограничения — запер себя в одной круге с оборотнем и формально накладывал магию именно на себя, любимого. Отсюда и вполне ощутимый положительный результат. Интересно, он Дерека спас просто до кучи, потому что сам не хотел умирать, очевидно же, что нападавшие и его бы не пощадили. Или...

— Ты уже в третий раз на мой памяти... — начал Дерек, медленно повернувшись в сторону Стилински, но так и не смог произнести "спасаешь меня".

Стайлз был бледен до синевы, по подбородку стекала струйка крови. Одинокая капля сорвалась и шлепнулась на костяшки пальцев правой руки Дерека, которая обманчиво спокойно теперь лежала на подлокотнике кресла, больше не являя миру жуткие когти. Смотрел мальчишка прямо перед собой, но все равно ни черта не видел. Глаза были неживыми, белыми, как горный снег, без зрачков и радужки. Неужели, использовал магию такого высокого порядка, что больше никогда не сможет видеть?

— Стайлз... — потрясенно выдохнул оборотень и попытался сомкнуть пальцы на тонком запястье, но мальчишка дернулся, как будто его ударили.

Резко выдохнул, сморгнул и, сгорбившись, уперся кулаками в стол, за которым еще несколько минут назад так неуютно себя чувствовали иерархи церкви.

— Это Аржент, — выдавил он из себя с зажмуренными глазами. Попытался слизать с подбородка кровь. Дерек молча встал и накрыл его губы своими, усадил не сопротивляющегося мальчишку на стол, прижал к себе вплотную и углубил поцелуй, как только тот ему позволил, вцепившись в камзол своего короля одеревеневшими от напряжения пальцами.

Дерек всем существом ощутил, когда Стайлза, наконец, отпустило. Разорвал безумный поцелуй, посмотрел в прояснившиеся глаза.

— Я, кажется, заклял его на мучительную смерть, — пробормотал Стилински, к которому начал возвращаться привычный цвет лица. Дерек выдохнул, потерся носом он кончик носа удивительного юного мага и даже почувствовал за собой право улыбнуться.

— Чему радуешься, волчара? — Тут же совершенно по-детски насупился сын шерифа.

— Ты доказал свое право владеть мной единолично. Но с леди будешь объясняться сам.

— Что?

Дерек отстранился, чтобы гарантированно вернуть Стайлзу способность трезво мыслить. Эффект был на лицо, взгляд того сразу же стал более осмысленным. Похоже, не только Дерек тонул в чужих глазах, находясь на расстоянии вздоха.

— Она уже дала свое согласие на тройственный союз. Перспективы, которые открывал бы перед ней статус младшей альфы, ей понравились.

— О, черт! Ты не можешь так со мной...

— Могу, — хмыкнул Дерек и стянул его со стола. Даже камзол на мальчишке одернул. Тот ответил ему тем же, неожиданно глупо улыбаясь. Ну, правильно, получил, что хотел. А не подстроил ли он все это покушение? С него бы сталось!

Дерек от расстройства сделал резкое движение в его сторону, когда Стайлз уже попытался обогнуть его. Мальчишка шарахнулся.

— Бог ты мой!

И тут откуда-то снизу раздался переливчатый волчий вой. Стайлз замер, подобно суслику. Дерек чертыхнулся.

— Будь тут и выпусти меня из этой своей спирали.

— Вот еще! Я с тобой!

— Стайлз.

— Я — маг!

— О, да. О чем благоразумно не хочешь распространяться.

— Да я...

Но их прервали попытавшиеся ввалиться внутрь беты. Увидели застывших в неестественных позах охотников и совершенно невредимого альфу и дружно оскалились.

— Джерард Аржент, — коротко рявкнул в их сторону тот и пересекся взглядом с Эрикой, которая тут же выразительно покосилась на Стилински.

Дерек зарычал. Беты мгновенно испарились.

— Но ты не можешь отпустить их одних! Этот ублюдок так просто не сдастся!

— Именно, — Дерек выжидающе скрестил руки на груди, — Ну?

— Я, кажется, получил еще один повод тебя ненавидеть, — пробурчал Стайлз, глядя исподлобья.

— Тебя тянет ко мне. И это, — Дерек выразительно посмотрел на него, — далеко не ненависть.

— Ну, вот, снова, — деланно вздохнул Стайлз и вдруг предложил, — а, может, ты выпрыгнешь в окно?

К своему счастью Дерек уже знал, что в такие моменты, как этот, Стайлз не шутит, говорит серьезно, хоть порой его слова и звучали дико, но...

— Не хочешь освобождать их от чар? — Оборотень кивнул на нападавших, с диким ужасом вращающих глазными яблоками, иные движения им были недоступны.

— Я не смогу их освободить, — с нажимом откликнулся Стайлз.

— Пока?

— Жив тот, кто их послал.

Дерек кивнул, принимая такой расклад. И одним прыжком оказался за пределами замка, перемахнув через огненное кольцо, окружавшее их со Стилински, и ногами выбив витраж.

Когда он за ним вернулся, Стайлза в комнату уже не было, зато нападавшие были спеленаты веревками по рукам и ногам и фигурной кучей валялись на полу под охраной сразу четырех гвардейцев. Сам Дерек отсутствовал несколько часов. Разобраться с приспешниками обезумевшего архиепископа оказалось непросто. Но и гвардия, и армия были на стороне нового короля, потому что видели, с какой самоотдачей тот пытался спасти из пламени битвы последних представителей прошлой династии. Не получилось. Но не время жалеть о неудаче, время жить и восстанавливать страну из руин. Всех, кто пришел в замок короля с дурными намерениями либо повязали, либо убили. Старый Аржент харкал кровью, когда его нашли, но никто к нему даже не прикасался. Архиепископ, скреб окровавленными, переломанными ногтями каменный пол часовни, через которую планировал попасть в тайный ход, ведущий прочь из замка, и хрипел проклятья, едва шевеля почерневшими губами. Чары достигли его быстрее ловчего отряда. Дерек смотрел на поверженного врага. Он знал, что за трон еще предстоит побороться, потому что далеко не все восприняли возвышение оборотней с радостью и надеждой. Но никак не ожидал, что благодаря одной верткой, юной личности разобраться с идейным вдохновителем очередного переворота будет так легко.

Стайлз нашелся в отведенных ему покоях в компании Лидии Мартин. Дерек с трудом подавил первый порыв отослать девушку куда-нибудь подальше, например, постричь в монахини и отправить в самый удаленный от столицы монастырь. И это ее он собирался взять в законные жены наравне с неугомонным мальчишкой? Похоже, его волк после всего случившегося не одобрял триумвират так же рьяно, как и отцы церкви. Слишком боялся снова впасть в немилость у избранника. Плохо. Дерек, сколько себя помнил, всегда мечтал о детях. Теперь же придется растить чужих. Например, Эрика явно планирует взять в законные мужья и Айзека, и Бойда. Хотелось бы думать, что у них когда-нибудь появятся замечательные щенки.

— Он перемагичил, — заявила несостоявшаяся невеста, поднимаясь с кровати, на которую присела, успокаивающе массируя виски лежащего на спине Стилински, постепенно вливая в него часть своей силы.

Мартин происходила из рода Болотных ведьм. Сильная, чертовка. И красавица, каких поискать. Но, как и любая ведьма болот, она обладала полным иммунитетом к укусу оборотня, поэтому единственный способ, заполучить ее в стаю, это женится на ней самому или отдать кому-нибудь из бет. Айзек и Бойд были уже заняты. Питер для девчонки откровенно стар, хотя с последним можно было бы поспорить. Иного кандидата Дерек не нашел, к тому же, зная, как к девице относится Стайлз, решил поймать двух зайцев сразу. Не получилось.

— Вижу.

— Ему нужен покой и побольше сладкого.

— Обеспечим.

— Он успел сказать, что ты отказался от меня, — девушка посмотрела на оборотня пытливым, недобрым взглядом. — И чтобы ты знал, я уже дала ответ и не собираюсь забирать свое согласие обратно, потому что ты не придумал ничего лучше, как пойти на поводу у этого идеалиста.

— Он для меня важнее.

— Знаю. Поэтому вам и нужен мой трезвый взгляд на вещи.

— И как ты предлагаешь его убеждать?

Лидия картинно закатила глаза к потолку. Похоже, ведьма только что в очередной раз убедилась в несостоятельности всего мужского рода.

— Поговорил бы с его отцом. Изложил свои резоны, тот бы нашел способ объяснить все сыну так, чтобы тот не чувствовал себя разменным куском мяса.

— Он не...

— Ты ведешь себя с ним, как с собственностью, словно он уже твой, вот он и бесится.

Дерек в ответ зарычал. Волк буквально на мгновение перехватил контроль, вот и результат. Но Лидию его злость не смутила. Она изящным движением руки поправила выбившийся и высокой прически рыжий локон и прокомментировала, как ни в чем не бывало.

— Кроме того, остается еще одно безотказное средство, — глянула на Дерека, убедилась что тот перестал скалиться и весь обратился в слух, и с видом превосходства продолжила, — любовь и ласка. Покажи ему, отчего он так необдуманно отказывается, уверена, Стайлз не сможет устоять.

— Как будто он и без того не знает, — с сомнением откликнулся Дерек.

— Намекаешь на Денни? — Усмехнулась Лидия и окинула своего короля придирчивым взглядом собственницы. Хорошо, что в стаях оборотней альфами как правило становятся волчицы, более выносливые и гибкие, способные не только собрать, но и сплотить вокруг себя стаю. Видеть такой взгляд у будущей супруги было не особо приятно, но в тоже время он подтверждал правильность выбора, если бы только не Стайлз со своими рыцарскими идеалами и замашками прекрасного принца. И как только шериф, вечно пропадающий в лесах Приграничья, сумел в одиночку вырастить такого сына?

— Так вот, чтобы ты знал, — почти ласково пропела ведьмочка, — они...

— Лидия, — простонал Стайлз в полусне, и разговор прервался.

Дерек тут же оказался рядом с кроватью, с противоположной стороны от Мартин. Присел на край, положил раскрытую ладонь на узкую грудь, прикрытую лишь тонким шелком внутренней сорочки. Камзол со Стайлз благополучно уже сняли. По венам поползла чернота, Стайлз задышал ровнее, перестал хмуриться. Дерек чутко прислушивался к биению чужого сердца. Что-то было не так, что-то настораживало.

— Я прикрывал его от Джексона, — вдруг едва слышно пробормотал Стайлз, не открывая глаз, и облизал пересохшие губы. Вот, оказывается, в чем дело. Не спит, и чуткое ухо оборотня, наконец, услышало притворство.

Дерек невольно склонился ниже. Он все прекрасно расслышал, слух оборотня позволял услышать приглушенный разговор даже через замковую стену. Но припасть к этим надменным губам хотелось так сил, что на кончике языка явственно ощущался нестерпимый зуд, словно на нем вскочил типун и не давал забыть вкус от предыдущего поцелуя. Дерек закрыл глаза. Лидия фыркнула и, шурша юбками, удалилась.

Стайлз открыл чуть мутные глаза. Дерек все еще тянул из него дурноту и слабость.

— Денни давно в него влюблен, но тот видит в нем только друга, — тихо сказал он, глядя куда-то за Дерека, — и тогда я предложил устроить ему проверку на ревность. Кроме меня добровольцев не нашлось, вот мы и...

— Развели капитана моей гвардии, как младенца. Со мной ты тоже так?

Стайлз долго молчал, все еще прикипев взглядом к мочке уха альфы.

— Вообще-то, я не люблю интриги. Стилински честные парни, — слабо улыбнулся он и, наконец, встретился со своим королем взглядом.

— Ты поэтому остановил нападение Псов, честность не позволила бросить волка им на съедение?

Стайлз поморщился и отвернулся, словно ему было неприятно говорить об этом.

— Съешь тебя, как же, — пробурчал он невнятно.

Дерек подался вперед и прижал руку к подушке рядом с его лицом.

— У тебя ничего не было с Махиалани.

Стайлз только вздохнул, но оборотень услышал в его вздохе ответ. Удовлетворенно кивнул, хотя Стайлз на него и не смотрел, и задал следующий вопрос.

— А Дитон?

— Что? — Стайлз так удивился, что снова провернулся к нему лицом.

— С ним у тебя что?

— Он мой учитель, глупец! — Стайлз с силой ударил нависшего над ним оборотня в широкую грудь, которая тут же завибрировала от удовлетворенного волчьего рыка. Мальчишка отдернулся и попытался отползти в сторону, но Дерек упер в кровать и вторую руку, перекрывая пространство для маневра. Стайлз тяжело сглотнул, — Не делай этого, — в голосе прозвучало предупреждение, но страха в нем было больше. Такие интонации ласкали слух волка, но человек сжалился над малышом. Все-таки, несмотря на весь свой ум и талант, Стайлз был очень юным. Правда, в его возрасте Дерек уже выиграл первый турнир и преподнес доставшийся ему лавровый венок самой красивой леди королевства — Катерине Аржент. Оборотень отстранился, воспоминания о Кейт отрезвили.

— Я приду к тебе ночью, когда ты будешь спать, и начну ласкать еще до того, как ты очнешься. А, когда откроешь глаза, поцелуя так, что ты забудешь все, что мешало тебе раньше принять мое предложение, и ты станешь только моим... — Он сказал это, лишь затем, чтобы оставить последнее слово за собой, понимая, что будь Стайлз полностью здоров, никогда бы не позволил ему такую роскошь. Играть словами мальчишка умел филигранно. Недаром состоял при прошлом короле в качестве "слухача", лучшего из тех, кто вычленял из лживых слухов зерна истины. Но, даже пребывая на грани сна и яви, Стайлз сумел одержать победу и в этом противостоянии.

— Приходи, — просто сказал он. И Дерек не нашел, что ответить, предательски честно бьющемуся сердцу.

Часть II

В лес не убежит

Стайлз просыпался медленно, словно продираясь через толщу воды в замковом рву. Прикосновения. Тепло чужих широких ладоней. Поцелуи. Не в губы. Чаще в грудь и в живот, реже в ладони запястья, когда он начал сопротивляться. Не всерьез. В голове пульсом бился собственный голос — "Приходи... приходи... приходи...". На разные лады, с разными интонациями. Одно и тоже слово.

Дерек лег в его негостеприимные объятья, накрыл собой. Стайлз открыл глаза, буквально распахнул их ему навстречу. По губам оборотня скользнула улыбка. Поцелуй был мокрым и жадным. Неистовым — вот правильное слово. Стайлз сжал волосы альфы в кулаках и с силой дернул. Хотелось сделать больно, так же больно, как будет ему, когда... и тут он понял.

— Как? — Вырвалось из горла вместе с рваным выдохом.

Дерек хмыкнул, по обнаженным предплечьям поползли черные змейки.

— Хорошая подготовка и... вуаля!

— Фигляр! — Едва ли не с ненавистью прошипел Стайлз, зная, что восхищения в его голосе все-таки больше.

Дерек уже был внутри, крупный член распирал внутренности. Но оборотень вытянул из Стайлза все неприятные ощущение и, действительно, хорошо растянул.

— Могу я... — неожиданно пробормотал Дерек, с закрытыми глазами исследуя губами чужие скулы. Возможно, когда-нибудь, с возрастом, они станут четче, острее. Но пока лицо юноши все еще было не лишено почти детской округлости. Нежные щеки, запах молока с медом и корицей, а еще мороженых яблок. Зимний, теплый аромат.

Дерек для Стайлза тоже пах по особенному. Он думал, что оборотень по запаху будет похож на волка, хорошо, на псину, так будет точнее. Но никакой мокрой шерсти и отвращения, только терпкий привкус хвои и лавандовое масло, откуда бы ему взяться на коже предводителя оборотней? Да ни откуда. Это только воображение.

— Можешь, — тихо выдохнул Стайлз в приоткрытые губы любовника. Теперь, правда, любовника. Даже странно как-то. Неправильно? Да нет, вроде бы ничего. Горячо только и так необычно. Много, туго, глубоко.

— Дерек!

— Ш-ш-ш, еще и не начинал.

— Блядь!

— Плохой мальчик, — оборотень рассмеялся таким непохожим на себя смехом. Стайлз невольно распахнул глаза, большие... нет, обычные, но такие бездонные.

Дерек подхватил его под коленями и резко вошел снова, одним слитным рывком. Стайлз дернулся всем телом, проехался поясницей по складке на простыне, застонал. И неосознанно попытался вытолкать из себя чужое тело, которое все еще воспринималось как нечто инородное.

Теперь стон сорвался с губ Дерека. Стайлз, не ожидавший ничего подобного, изумленно замер и отнял руки от лица, которое успел заслонить в тщетной попытке скрыться от пронзительного взгляда алых глаз.

На лице Дерека застыла подлинная мука. Сдерживался, терпел, держал волка. Стайлз поднял руки и обвил ими мощную шею.

— Давай, только помедленнее, — хрипло выдавил он.

Дерек кивнул, щекоча жесткими волосами влажное от пота плечо, и толкнулся снова, но уже как-то неуловимо по-другому. Стайлз не вскрикнул, не застонал, но замер под ним. Изогнулся уже сам и принял до конца.

— Хорошо... правда.

— Р-р-р-р-р, — раздалось в ответ. Стайлз вздрогнул, разомкнул горячие веки, но не успел ничего увидеть, рот накрыли чужие губы. Язык втянули в противостояние. Рычание и острые клыки, но не когти. Ладони скользили по разгоряченной коже бедер свободно. Почти ласково и тут же впивались пальцами в мягкую плоть, оставляя синяки, но не открытые раны. Хорошо. Правильно.

— Дерек... переверни... давай... лучше... — пробормотал Стайлз, окончательно подстроившись под чужой, навязанный ритм. Оборотень ответил еще одним сдавленным рыком. И застыл на нем, в нем, вокруг него, потому что Стайлз, да-да, именно Стайлз вдруг рассмеялся. Умел он удивлять. Но, когда так хорошо и уже совсем не страшно, как выразить иначе? Словами? Волк же... ну, почти волк, вдруг не поймет?

— Сумасшедший, — голос Дерека прозвучал невнятно, но восхищение в нем Стайлз все равно различил и сам попытался перевернуться на живот.

Дерек застонал, на мгновение уткнувшись лбом ему в грудь, после чего сам рывком перевернул парня на живот, не вынимая члена из болезненно саднящего зада. Стайлз вскрикнул, запоздало запротестовал, завозился. Но Дерек уже поставил его на колени, впился в бедра и накрыл обнаженную, болезненно изогнутую спину, собой. Вжался в лопатки грудью. Ощущение твердых сосков на коже подарило неожиданное блаженство. Стайлз потерялся в ощущениях. Ладонь Хейла обвила член, поймала ритм. Мальчишка зашелся в крике, стиснул внутри себя. Оборотень в ответ глухо, по-звериному заворчал и укусил в шею. Без клыков, но болезненно. Но от этого чувства обострились еще сильнее. Стайлз под ним захлебнулся криком. Потребовал еще и быстрее, и Дерек не стал отказывать ему в удовольствии.

Стайлз весь задрожал под ним, вытянулся в струнку, болезненно вытянув вперед шею, и испачкал ладонь Дерека горячим, вязким семенем. Весь сжался внутри. Теперь вскрикнул сам Дерек, почувствовал, как начинает набухать узел, попытался остановиться, но...

— Нет! Волчара! Нет!

И Стайлз стиснул внутренние мышцы с такой сноровкой, что Дерек, несмотря на предоргазменные судороги, пообещал, что убьет того, кто научил его малыша такому, без суда и следствия порвет глотку зубами.

Узел разбух, даже не стоило пытаться вытащить его. Дерек завалился на бок и попытался уложить рядом с собой Стайлза со всем возможным в такой ситуации удобством. Мальчишка тяжело вздохнул, оргазм схлынул, словно не было его, но.... Воспоминание о подаренном ему удовольствии осталось.

— Поспишь? — Осторожно спросил альфа, целуя за ухом.

— Не знаю, — отозвался парень и, противореча самому себе, сладко зевнул.

Дерек фыркнул прямо в ухо, Стайлз поежился. Кожа была все еще пугающе чувствительной. Но он все-таки нашел в себе силы сказать:

— Хорошо было.

Оборотень снова его поцеловал. В висок, куда смог дотянуться. И, наконец, угомонился, положил голову на подушку.

— Вытащишь, если засну? — Слабо пробормотал Стайлз, когда стало понятно, что последнее замечание достигло нужного эффекта — помогло усыпить бдительность, из него словно вынули внутренний стержень. Ненадолго. Часа на полтора и снова придется вставить спицу в сердца, выбраться из теплого плена чужих объятий и...

— Спи. Вытащу, — прозвучало почти как приказ. Краешком сознания Стайлз понимал, что он несправедлив к Дереку. Тот пытался быть ласковым сейчас, очень пытался, жаль только, что не умел он этого, негде было научиться. Не у кого. О стервозном характере леди Кейт знал весь двор. А после нее Хейл в порочащих честь связях замечен не был. Как отрезало! Но Стайлз был юн и свои иллюзии относительно Дерека собирался оберегать свято.

Через два часа он бесшумно выскользнул из теплой постели. Оборотень спал, раскинувшись на простынях. Умиротворенный, удовлетворенный, расслабленный. Доверяющий, но последняя мысль в голову мальчишки так и не пришла. Он вытерся рубашкой короля, достал из тайника заранее собранные пожитки и старательно обмотал вокруг шеи простой кожаный шнурок с редкими золотистыми бисеринами, пришитыми аккуратными петельками из особых, магических ниток. Артефакт он создал сам и уже успел опробовать. Не на Дереке, конечно, для тупого волка-вояки, коим его воспитывали при умнице-альфе старшей сестре, он был весьма сообразительным, даже слишком. Поэтому в качестве испытуемых были выбраны беты — Айзек, Эрика, Бойд. Дерек сам их учил, значит, повадки у них были схожими и умения, которые развивал в них альфа своими особыми тренировками, перекликались с тем, на что был способен он сам. Рассуждая таким образом Стайлз убедился, что артефакт полностью отбивает у оборотней нюх не на составляющие запаха как такового, а на ауру того, кого волк пытался найти.

Свои собственные покои, в которых Дерек исполнил данное днем обещание, Стайлз покинул без проблем. Добрался до часовни, где еще не успели смыть с каменных, шершавых плит кровь архиепископа Аржента, и улизнул через тайный ход. Был у него и запасной вариант. Конечно, он не собирался покидать замок так рано, но Дерек сам его спровоцировал. Не самим фактом прелюбодеяния или как это еще можно было бы назвать? А кое-чем еще. Стайлз разделял вину за то, что случилось в спальне, но оставаться рядом с альфой даже в этих изменившихся обстоятельствах было выше его сил. Слишком долго он готовил свой побег, слишком упорно убеждал себя, что едва ли не ненавидит Дерека, посмевшего так беспардонно посягнуть на его свободу, был слишком идеалистичен, что, конечно, для его возраста было естественно. Как бы там ни было, Стайлз не позволил себе отступить от изначального плана. Лишь подкорректировал его немного. Изначально он не рассчитывал, что сможет настолько свободно удрать через часовню, но сработал эффект неожиданности после сорванного переворота и смерти архиепископа. Поэтому он вышел не через заранее прорытую в магической защите замка нору, а через древний ход, тем самым еще больше, как он полагал, запутав будущих преследователей. В том, что его будут искать, он не сомневался. Уже успел узнать Дерека достаточно, чтобы понимать всю бесперспективность своей затеи. Так что Хейл сам виноват, что дал повод Стилински воспринимать побег, как вызов своим умственным и магическим способностям. А Стилински не сдаются и не пасуют перед трудностями. Не в этой жизни.

Часть II

В лес не убежит

Стайлз просыпался медленно, словно продираясь через толщу воды в замковом рву. Прикосновения. Тепло чужих широких ладоней. Поцелуи. Не в губы. Чаще в грудь и в живот, реже в ладони запястья, когда он начал сопротивляться. Не всерьез. В голове пульсом бился собственный голос — "Приходи... приходи... приходи...". На разные лады, с разными интонациями. Одно и тоже слово.

Дерек лег в его негостеприимные объятья, накрыл собой. Стайлз открыл глаза, буквально распахнул их ему навстречу. По губам оборотня скользнула улыбка. Поцелуй был мокрым и жадным. Неистовым — вот правильное слово. Стайлз сжал волосы альфы в кулаках и с силой дернул. Хотелось сделать больно, так же больно, как будет ему, когда... и тут он понял.

— Как? — Вырвалось из горла вместе с рваным выдохом.

Дерек хмыкнул, по обнаженным предплечьям поползли черные змейки.

— Хорошая подготовка и... вуаля!

— Фигляр! — Едва ли не с ненавистью прошипел Стайлз, зная, что восхищения в его голосе все-таки больше.

Дерек уже был внутри, крупный член распирал внутренности. Но оборотень вытянул из Стайлза все неприятные ощущение и, действительно, хорошо растянул.

— Могу я... — неожиданно пробормотал Дерек, с закрытыми глазами исследуя губами чужие скулы. Возможно, когда-нибудь, с возрастом, они станут четче, острее. Но пока лицо юноши все еще было не лишено почти детской округлости. Нежные щеки, запах молока с медом и корицей, а еще мороженых яблок. Зимний, теплый аромат.

Дерек для Стайлза тоже пах по особенному. Он думал, что оборотень по запаху будет похож на волка, хорошо, на псину, так будет точнее. Но никакой мокрой шерсти и отвращения, только терпкий привкус хвои и лавандовое масло, откуда бы ему взяться на коже предводителя оборотней? Да ни откуда. Это только воображение.

— Можешь, — тихо выдохнул Стайлз в приоткрытые губы любовника. Теперь, правда, любовника. Даже странно как-то. Неправильно? Да нет, вроде бы ничего. Горячо только и так необычно. Много, туго, глубоко.

— Дерек!

— Ш-ш-ш, еще и не начинал.

— Блядь!

— Плохой мальчик, — оборотень рассмеялся таким непохожим на себя смехом. Стайлз невольно распахнул глаза, большие... нет, обычные, но такие бездонные.

Дерек подхватил его под коленями и резко вошел снова, одним слитным рывком. Стайлз дернулся всем телом, проехался поясницей по складке на простыне, застонал. И неосознанно попытался вытолкать из себя чужое тело, которое все еще воспринималось как нечто инородное.

Теперь стон сорвался с губ Дерека. Стайлз, не ожидавший ничего подобного, изумленно замер и отнял руки от лица, которое успел заслонить в тщетной попытке скрыться от пронзительного взгляда алых глаз.

На лице Дерека застыла подлинная мука. Сдерживался, терпел, держал волка. Стайлз поднял руки и обвил ими мощную шею.

— Давай, только помедленнее, — хрипло выдавил он.

Дерек кивнул, щекоча жесткими волосами влажное от пота плечо, и толкнулся снова, но уже как-то неуловимо по-другому. Стайлз не вскрикнул, не застонал, но замер под ним. Изогнулся уже сам и принял до конца.

— Хорошо... правда.

— Р-р-р-р-р, — раздалось в ответ. Стайлз вздрогнул, разомкнул горячие веки, но не успел ничего увидеть, рот накрыли чужие губы. Язык втянули в противостояние. Рычание и острые клыки, но не когти. Ладони скользили по разгоряченной коже бедер свободно. Почти ласково и тут же впивались пальцами в мягкую плоть, оставляя синяки, но не открытые раны. Хорошо. Правильно.

— Дерек... переверни... давай... лучше... — пробормотал Стайлз, окончательно подстроившись под чужой, навязанный ритм. Оборотень ответил еще одним сдавленным рыком. И застыл на нем, в нем, вокруг него, потому что Стайлз, да-да, именно Стайлз вдруг рассмеялся. Умел он удивлять. Но, когда так хорошо и уже совсем не страшно, как выразить иначе? Словами? Волк же... ну, почти волк, вдруг не поймет?

— Сумасшедший, — голос Дерека прозвучал невнятно, но восхищение в нем Стайлз все равно различил и сам попытался перевернуться на живот.

Дерек застонал, на мгновение уткнувшись лбом ему в грудь, после чего сам рывком перевернул парня на живот, не вынимая члена из болезненно саднящего зада. Стайлз вскрикнул, запоздало запротестовал, завозился. Но Дерек уже поставил его на колени, впился в бедра и накрыл обнаженную, болезненно изогнутую спину, собой. Вжался в лопатки грудью. Ощущение твердых сосков на коже подарило неожиданное блаженство. Стайлз потерялся в ощущениях. Ладонь Хейла обвила член, поймала ритм. Мальчишка зашелся в крике, стиснул внутри себя. Оборотень в ответ глухо, по-звериному заворчал и укусил в шею. Без клыков, но болезненно. Но от этого чувства обострились еще сильнее. Стайлз под ним захлебнулся криком. Потребовал еще и быстрее, и Дерек не стал отказывать ему в удовольствии.

Стайлз весь задрожал под ним, вытянулся в струнку, болезненно вытянув вперед шею, и испачкал ладонь Дерека горячим, вязким семенем. Весь сжался внутри. Теперь вскрикнул сам Дерек, почувствовал, как начинает набухать узел, попытался остановиться, но...

— Нет! Волчара! Нет!

И Стайлз стиснул внутренние мышцы с такой сноровкой, что Дерек, несмотря на предоргазменные судороги, пообещал, что убьет того, кто научил его малыша такому, без суда и следствия порвет глотку зубами.

Узел разбух, даже не стоило пытаться вытащить его. Дерек завалился на бок и попытался уложить рядом с собой Стайлза со всем возможным в такой ситуации удобством. Мальчишка тяжело вздохнул, оргазм схлынул, словно не было его, но.... Воспоминание о подаренном ему удовольствии осталось.

— Поспишь? — Осторожно спросил альфа, целуя за ухом.

— Не знаю, — отозвался парень и, противореча самому себе, сладко зевнул.

Дерек фыркнул прямо в ухо, Стайлз поежился. Кожа была все еще пугающе чувствительной. Но он все-таки нашел в себе силы сказать:

— Хорошо было.

Оборотень снова его поцеловал. В висок, куда смог дотянуться. И, наконец, угомонился, положил голову на подушку.

— Вытащишь, если засну? — Слабо пробормотал Стайлз, когда стало понятно, что последнее замечание достигло нужного эффекта — помогло усыпить бдительность, из него словно вынули внутренний стержень. Ненадолго. Часа на полтора и снова придется вставить спицу в сердца, выбраться из теплого плена чужих объятий и...

— Спи. Вытащу, — прозвучало почти как приказ. Краешком сознания Стайлз понимал, что он несправедлив к Дереку. Тот пытался быть ласковым сейчас, очень пытался, жаль только, что не умел он этого, негде было научиться. Не у кого. О стервозном характере леди Кейт знал весь двор. А после нее Хейл в порочащих честь связях замечен не был. Как отрезало! Но Стайлз был юн и свои иллюзии относительно Дерека собирался оберегать свято.

Через два часа он бесшумно выскользнул из теплой постели. Оборотень спал, раскинувшись на простынях. Умиротворенный, удовлетворенный, расслабленный. Доверяющий, но последняя мысль в голову мальчишки так и не пришла. Он вытерся рубашкой короля, достал из тайника заранее собранные пожитки и старательно обмотал вокруг шеи простой кожаный шнурок с редкими золотистыми бисеринами, пришитыми аккуратными петельками из особых, магических ниток. Артефакт он создал сам и уже успел опробовать. Не на Дереке, конечно, для тупого волка-вояки, коим его воспитывали при умнице-альфе старшей сестре, он был весьма сообразительным, даже слишком. Поэтому в качестве испытуемых были выбраны беты — Айзек, Эрика, Бойд. Дерек сам их учил, значит, повадки у них были схожими и умения, которые развивал в них альфа своими особыми тренировками, перекликались с тем, на что был способен он сам. Рассуждая таким образом Стайлз убедился, что артефакт полностью отбивает у оборотней нюх не на составляющие запаха как такового, а на ауру того, кого волк пытался найти.

Свои собственные покои, в которых Дерек исполнил данное днем обещание, Стайлз покинул без проблем. Добрался до часовни, где еще не успели смыть с каменных, шершавых плит кровь архиепископа Аржента, и улизнул через тайный ход. Был у него и запасной вариант. Конечно, он не собирался покидать замок так рано, но Дерек сам его спровоцировал. Не самим фактом прелюбодеяния или как это еще можно было бы назвать? А кое-чем еще. Стайлз разделял вину за то, что случилось в спальне, но оставаться рядом с альфой даже в этих изменившихся обстоятельствах было выше его сил. Слишком долго он готовил свой побег, слишком упорно убеждал себя, что едва ли не ненавидит Дерека, посмевшего так беспардонно посягнуть на его свободу, был слишком идеалистичен, что, конечно, для его возраста было естественно. Как бы там ни было, Стайлз не позволил себе отступить от изначального плана. Лишь подкорректировал его немного. Изначально он не рассчитывал, что сможет настолько свободно удрать через часовню, но сработал эффект неожиданности после сорванного переворота и смерти архиепископа. Поэтому он вышел не через заранее прорытую в магической защите замка нору, а через древний ход, тем самым еще больше, как он полагал, запутав будущих преследователей. В том, что его будут искать, он не сомневался. Уже успел узнать Дерека достаточно, чтобы понимать всю бесперспективность своей затеи. Так что Хейл сам виноват, что дал повод Стилински воспринимать побег, как вызов своим умственным и магическим способностям. А Стилински не сдаются и не пасуют перед трудностями. Не в этой жизни.

Пять лет он умирал ночами и не позволял себе сомневаться, что ветреный мальчишка умирает вместе с ним. Где-то далеко-далеко, но все равно вместе. Волк его чувствовал, помнил, топорщил шерсть на загривке и ждал, как преданный пес, не позволяя Дереку ни с кем сближаться. Ему не докучали намеками о необходимости продолжения рода. За эти пять лет бывший герцог Хейльский, а ныне полноправный правитель Короната, настолько выдрессировал окружение, что лезть к нему с личными вопросами могли себе позволить только беты его стаи, которое за это время несколько разрослась, что не удивительно, учитывая все обстоятельства.

Стайлз, конечно, искали. Остервенело и безнадежно прочесывали дороги и Безымянный тракт — главный путь из Короната в королевства Огурс и Смерлук, которые некогда пытались засылать к соседям интервентов. Но так и не смогли найти, запнулись о Приграничье. В этом диком уголке шерифа Стилински знал каждый камень. Поэтому, если Стайлз укрылся где-то в негласных владениях отца, в чем сходилось большинство советников, найти его там не представлялось возможным. Конечно, Дерек несколько раз вызывал к себе старшего Стилински, но и прямыми угрозами, и посулами, и мольбами добился лишь клятвы покинуть страну, если его величество не прекратит настаивать. Пришлось отступить. Дерек не мог себе позволить лишиться шерифа в эти неспокойные, переходные годы.

На Лидии он так и не женился. Это потеряло всякий смысл, когда исчез Стайлз. Дерек все пытался понять, что же он сделал не так. Некоторые, например, все та же Эрика, делали робкие попытки объяснить ему, но он и слушать ничего не хотел. На дух не переносил, когда в его присутствии упоминали Стайлза. Это имя было только для него одного, он тихо и беспомощно выдыхал его в пустоту в одиночестве. Но прилюдно... это было слишком больно. Волк скулил и скалился, и бросался на любого, кто рисковал причинить ему эту боль набором родных до зубного скрежета звуков.

Через год не дающих результатов поисков, Дерек даже сделал отчаянную попытку связаться с мальчишкой, заставив королевских герольдов проскакать по всей стране и на каждом лобном месте разметить пергамент, заклятый чернилами на крови. Такое послание смог бы прочитать лишь тот, кому оно было адресовано. В нем он несколькими рублеными фразами просил Стайлза хотя бы просто подтвердить, что с ним все в порядке, что он жив и что однажды вернется. Ответ сына принес его величеству шериф. Маленькую записку, начертанную беглым почерком младшего Стилински, Дерек как самый драгоценный талисман хранил у себя в комнате в шкатулке с семейным набором брачных наплечных браслетов и время от времени перечитывал.

"Все в порядке, волчара. Не съешь там никого и не свихнись, пока меня не будет, — читая, Дерек как наяву видел лягушачью улыбку своего мальчика, родинки на щеках, легкий румянец и блеск бесстыжих, безнаказанно веселящихся глаз. Но самым ценным на его вкус было последнее слово, — Я вернусь".

Он жил этой надеждой еще год, но не дождался. И ровно в тот же день только годом позже снова отправил по городам и весям герольдов с кровными посланиями. И снова ответ принес шериф, который ни разу не заговорил с королем во время передачи послания. Не посетовал, что превратился при двух великовозрастных идиотах в банального вестника. Не нахмурился ни разу, хотя Дерек видел, что знает, почему сын так поспешно покинул замок, и что именно произошло между ними в ту злосчастную ночь. Выдержке королевскому шерифу Пограничья было не занимать. Дерек в тайне восхищался этим немолодым уже мужчиной. И регулярно ловил себя на тайной благодарности и за сына и за молчание. Странное чувство, но как еще?

"Еще три года осталось, — значилось в послании, поэтому Дерек рискнул посмотреть на шерифа с невысказанным вопросом в глазах".

Но тот ответил твердым взглядом, ожидая, когда его отпустят. Король хмуро окинул взглядом кабинет и снова возвратился к стоящему на вытяжку немолодому мужчине.

— Как он вообще... живет? — Спросил он, с трудом подобрав наиболее нейтральный вопрос и удержавшись от затравленного, злого рычания. Лора, будь она жива, похвалила бы его за такой самоконтроль, Дерек не сомневался. Он все еще вспоминал сестру, но все реже и реже. Память — враг воспоминаний. Ее почему-то хватало только на самые яркие из них, но отчего-то чаще грустные, чем наоборот.

— Справляется, — ответил шериф, и королю пришлось его отпустить, было понятно, что не стоит и надеяться добиться более развернутого ответа.

Зато теперь этот вопрос Дерек прочно взял на вооружения. Три года прошли стремительно. Король успел принять участие в двух полномасштабных компаниях против ближайших соседей. Сделать несколько безрезультатных попыток забыть упрямого мальчишку, но все они потерпели фиаско. Он убеждал себя, что через пять лет разлуки перед ним предстанет совсем другой Стайлз, уже не мальчишка, это точно. Тут же в мысли вклинивалась предательская мыслишка — "если престанет", и волк принимался метаться, в бессилии и отчаянии дотянуться, дозваться. И почему в ту единственную ночь он его просто не укусил? Пожалел нетривиальный магический дар, который после укуса оборотня оставался далеко не у всех. Да черт бы с ним, с даром! Дерек все равно бы не позволил избраннику участвовать в хоть сколько-нибудь серьезных поединках чести или боях. Конечно, Стайлз стал бы возмущаться, кипятить, как называло такое состояние друга Лидия... воспоминания о подвижном лице, смешных родинках и лягушачьем, крупном рте, который, казалось, не закрывался ни на минуту, не позволяли вовремя вернуться к реальности. После того, как несколько раз звал любовниц Стайлзом, Дерек окончательно замкнулся. Сбрасывал напряжение, четко держа дистанцию, и больше не пытался укладывать в свою постель одну и ту же девицу несколько ночей к ряду. Всегда новые, всегда безымянные, всегда незапоминающиеся ни внешне, ни по запаху.

Дерек очень рассчитывал, что через названные три года после очередного кровного послания Стайлз сам принесет ему ответ, без посредничества шерифа. Но расчет оказался неверен. Когда на пороге его кабинета снова появился лишь старший Силински, оборотень не выдержал, отложил перо, которым уже какое-то время бездумно водил по бордовому сукну, поднял взгляд и позволил всей затаенной боли отразиться в глазах. Шериф инстинктивно сделал шаг назад. Сообразительный, и инстинкты на высоте, несмотря на возраст. Сразу понял, что со зверем, истекающим болью, лучше держать ухо востро.

— Записки я не принес, — шериф без позволения первым начал разговор и развел руками, — Стайлз просил передать на словах.

Дерек весь подобрался. Волк вскинул морду, насторожился, приготовился рвать и метать. Ведь было из-за чего. Точно было.

— Нужно еще время.

— Передай ему, что его у него больше нет, — пролаял оборотень и выпустил когти, располосовал сукно, которым была обита столешница. Глаза горели красным с того момента, как гость переступил порог. Совсем не его он ждал сегодня.

Шериф не стал мериться взглядом со своим королем, посмотрел на окно, слева от Дерека. Помолчал. После чего снова вернулся взглядом к оборотню.

— Не спросишь, как он там?

— Нет, — прорычал тот. Черты лица потекли, но он все еще сидел на месте с неподвижностью статуи. Неестественной и опасной, ведь никто не знает, когда ей придет в голову поднять весло и треснуть им по затылку случайного прохожего.

— Ладно, — качнул головой Стилински и пошел к двери. Уже почти переступил порог, когда в спину полетел вопрос, за который Дерек в тот момент ненавидел себя едва ли не больше, чем необязательного, лживого мальчишку, так беззастенчиво рвущего его душу на куски, зубами.

— И как?

— Справляются.

Дерек моргнул, ему показалось, что он ослышался. Но шериф, острым взглядом наблюдающий за ним через плечо, снова повернулся лицом к своему королю и добавил:

— С переменным успехом, но справляются. Они с успехом научились жить самостоятельно.

— Они? — Дерек испытал давно забытое ощущение, когда холодный пот ползет по спине. Сиайлз, его Стайлз нашел себе кого-то? Неужели поэтому не пришел? Нет-нет-нет! И, когда страх уже почти сменился яростью — чистой и незамутненной, шериф обронил, снова глядя куда-то в сторону окна:

— Моя супруга была волшебницей, думаю, это ты и так знаешь, — он перевел взгляд на Дерека, — а еще происходила из древнего рода аерши.

Дерека бросило в жар. Питер рассказывал ему об этом магическом народе. Рассказывал еще в детстве, но Дерек хорошо запомнил, потому что ироничный дядюшка не преминул прокомментировать, несмотря на то, что при юном племяннике не стоило бы заговаривать о подобном. Он тогда получил от матери Дерека нагоняй за длинный язык. Но Дерек на всю жизнь запомнил.

"Это, пожалуй, единственный народ в нашем мире, кроме оборотней, конечно, кто нормально и даже положительно относится к любовным союзам между двумя мужчинами, потому что для них даже такой союз никогда не останется бесплодным. К слову, они все поголовно маги и неслабые. И могут в процессе зачатия выбрать пол ребенка, а еще такие горячие, чт...о! Ауч! Хелен, я-то тут причем? Просто твой отпрыск такой любознательный, что... ай!".

— Кто? — Голос оборотня прозвучал глухо.

— Сын, — отозвался шериф и поспешил ответить на следующий вопрос, который даже не пришлось озвучивать, — думаю, Стайлз его к тебе как-нибудь отпустит.

— И вы молчали?

— Мой сын меня просил.

— А моему сыну уже пять лет, и я ни разу...

— Не держал его на руках? — Предположил шериф с грустной, сочувственной улыбкой, когда оборотень резко осекся. — Я не одобряю поведение сына, но он упрямый, как и его мать. Пока сам не придет к какому-то решению, даже бураном с места не сдвинуть.

— Они в городе? — Дерек окончательно пришел в себя от известия и начал мыслить решительно.

Шериф в ответ только хмыкнул.

— Все равно не найдешь. Думаешь, как Стайлз умудрился скрыться и от тебя, и от всей твоей стаи? Во-первых, создал амулет, полностью скрывающий запах от ваших излишне чутких носов, а, во-вторых, правда, это уже позже случилось и ему откровенно повезло, что так произошло, так вот, он нашел себе просто идеальных компаньонов по путешествию. Я бы не советовал тебе торопить события. Если ждал его все эти годы... — мужчина сделал паузу, бросив на собеседника пытливый взгляд, — вижу, что ждал. То еще пару месяцев точно ничего не изменят.

— А если больше?

— Вряд ли. Я хорошо знаю сына. Ему плохо без тебя. Просто раньше его держали на одном месте определенные обязательства. Теперь их не стало. — Снова повисла короткая пауза, за которой последовали улыбка и подмигивание, — И он уже здесь.

Дерек сам не понял, как так получилось, что он вместо того, чтобы зарычать от отчаяния, улыбнулся в ответ.

Часть III

Двое из одного

После разговора с шерифом Дерек неожиданно в первую очередь для себя, успокоился. Мысли о Стайлзе не перестали починять острую боль и сеять смятение. Напротив, в тайне от всех, король-оборотень начал фантазировать о их первой встрече по прошествии стольких лет. Но, разумеется, реальность превзошла все ожидания. А все потому, что Стайлз не явился, зато появился кое-кто другой. Даже сразу двое.

Дерек устало опустился на витую скамейку. Небольшой садик, некогда примыкающий к покоям королевы Мелисы, он облюбовал давно. Беты сюда без его личного разрешения обычно не совались, и именно здесь Дерек мог насладиться кратковременным периодом затишья. Королевские обязанности утомляли. Он никогда не стремился быть альфой и уже тем более не мечтал стать королем, просто так получилось. Во время штурма погибла Лора, а потом... в случившемся снова был косвенно виноват Стайлз. Дереку вдруг пришла в голову мысль, что последние лет семь он живет под флагом Стилински. Или под гербом, на котором пафосно выбит девиз "Это все Стайлз!". Дерек потряс головой, прогоняя из мыслей нелепицу, вздохнул и поднял глаза к небу, клочок которого нависал над ним, его пересекал шпиль донджона и обрамляли клены старых лип.

Дерек был расслаблен и опустошен. Вчера пришло донесение о разгроме идолопоклонников. Шериф Стилински лучше других был знаком с этими тварями и обещал занести полный отчет уже сегодня к вечеру. Они пробовали похищать детей в Приграничье, но быстро обломали зубы о тамошних рейнджеров во главе со Стилински. Тогда эти странные личности переместились в столицу. Здесь в бедняцких кварталах можно было без особого труда разжиться живым товаром. К тому же, были места, где удавалось с легкостью спрятать следы темной ворожбы даже от боевых магов, потому что столица некогда была отстроена на месте древнего поселения аерши. Здесь камни дышали силой. И уловить точечные изменения магического фона получалось не всегда, так что у злоумышленников было время подчистить за собой место жертвоприношения. Дерек до сих пор не мог понять, зачем им вообще понадобилось столько жертв? В чем их цель? И куда уходила собранная во время ритуалов энергия? Будучи оборотнем король плохо разбирался в магии, но кое-какие азы знал. В частности, о законе сохранения магомассы был весьма наслышан. Именно им объяснялась способность оборотней в процессе перетекания из одной формы в другую за счет астральной индукции наращивать массу тела и энергетический потенциал. Об этом им с Лорой рассказывала мать. Сразу вспомнились ее зеленые глаза и теплые руки. Дерек опустил голову, угнулся, упершись локтями в бедра, и... услышал дробный стук чужого сердечка. Не поднимая головы, принюхался, интуитивно опасаясь спугнуть того, кто так беспардонно вторгся в его уединение. Но ничего не учуял. Звук — был, запах — нет. К чему бы это? Первое, что мелькнуло в голове — Стайлз!

Дерек резко поднялся, просто не смог усидеть на месте. Чужое сердце принялось частить. Значит, подсматривает, гаденыш. И не выходит. Ну-ну, сейчас найдем. Но резких движений он делать не стал, напротив, напустил на себя вид человека, неспешно прогуливающегося по дорожкам сада. Оказалось, что с заблокированным хитрой магией обонянием, ориентироваться только на сердцебиение было непросто. Дерек слышал его, но никак не мог с точностью определить, из-под какого куста оно доносится. Кроме того, оборотень подозревал, что долгожданный гость в купе ко всему не пренебрег заклятьем невидимости.

— Эй! Я тут! — Раздался звонкий голосочек из-за спины.

Дерек решил, что это мираж. Морок, наведенный, чтобы отвлечь его. И не обернулся. Но следующий окрик буквально дернул его всем телом повернуться на голос.

— Папа!

На тропинке, посыпанной мелким гравием, стоял мальчик. Дерек не мог на взгляд определить сколько ему лет, но чисто внешне тот явно был старше четырех, на которые можно было бы рассчитывать. Взгляд был узнаваем. Горящий синим, оборотническим светом. Дерек принюхался интуитивно, но мальчик ничем не пах. Нос оборотня сигнализировал о том, что никого перед ним нет. Хорошо, положим, это действие артефакта, но как же сердцебиение? Его ведь тоже не было. Дерек понял, что его провели. Это все-таки морок. Вздохнул и покачал головой, так ничего и не сказав пошел навстречу. Мальчик стиснул кулачки и не сдвинулся с места, продолжая неотрывно смотреть на мужчину. Когда до него оставалось уже пару шагов, лицо малыша разительно поменялось — озарившись догадкой.

— Ой! Ты же не чуешь! — Воскликнул мальчик и... дернул шнуровку на вороте простой, деревенской рубахи.

Дерек моргнул и в следующее мгновение подхватил мальчика на руки и зарылся носом ему в волосы, с жадностью вдыхая его настоящий, живой запах. И не только его. Среди букета ароматов присутствовал один, насыщенный и родной. Узнаваемый. Волк вскинул голову и завыл. Дерек же лишь с легкой заминкой последовал его примеру, запрокинул голову и издал зов, на который тут же откликнулись все беты, где бы они в данный моменте не находились, в замке ли, в городе ли.

— Ну, вот... — раздалось недовольное бурчание. Дерек тут же опустил взгляд на мальчика. Тот выглядел раздосадованный, хотя, Дерек хорошо помнил, что когда так начинала звать мама, сам он в том же возрасте готов был прыгать и скакать от радости и восхищение.

— Что? — Спросил он, с трудом смягчая голос. Он как-то не привык общаться с маленькими мальчиками.

— Не хочу, чтобы они меня видели, — со вздохом отозвался тот. Опустил и снова поднял на отца совершенно стайлзововский упрямый взгляд. — Рано еще.

— Они моя стая.

— А я?

Дерек уже хотел сказать, и ты, но промолчал. Просто сдвинулся с места и пошел вместе с сыном к той самой скамейке, с которой так вовремя встал.

— Они еще далеко. Опасаются приходить сюда, — сказал он, садясь и устраивая мальчика у себя на коленях.

Тот вздохнул и неожиданно обвил ручками отцовскую шею. Прижался щекой к его плечу.

— А в кустах кто?

Мальчик поерзал, но головы с плеча отца не поднял.

— Брат. Но тебе нельзя его видеть.

В сердце кольнуло иголкой, волк ощерил клыки, но Дерек остался невозмутимым. За время правления страной научился скрывать свои волчьи чувства от всех и каждого. Вынудили.

— Вас двое?

— Твой один. Я.

— А второй откуда? — Сердце снова сжалось, значит, у Стайлза за эти пять лет был кто-то еще и...

— Дженим, — вдруг сказал мальчик, — так меня зовут, а он... — малыш поднял голову, Дерек немного ослабил взаимные объятья, и тогда мальчик поднял руки и положил ладошки на колючие отцовские щеки. — В честь Дженимайи, мамы Стайлза.

— Папы Стайлза, — зачем-то поправил Дерек, мысли путались, и сосредоточиться на разговоре с сыном удавалось с трудом.

— Нет, — отрицательно помотал головой Дженим, — просто Стайлз. А папа — это ты.

В сердце разлилось предательское тепло, словно та же самая иголка проткнула пузырь с теплым гноем, освобождая от боли и скверны. Возвращая тепло.

— Это он тебе сказал?

— А кто еще? Дедушка обычно не вмешивался в папины истории.

— И что еще? Он согласен вернуться?

— Если бы он согласился, мы бы не полезли на разведку, пока он ушел на рынок. Ну, знаешь, еда кончилось, вот он и пошел пополнять запасы кладовой. А мы сюда, через тайную дверцу.

— Что за дверца?

— Ну... Стайлза же не знал, что архиепископ устроит переворот и все будут так сосредоточены на его последствиях, что ему удастся уйти через тайный ход, а не через эту заранее пробитую в магическом куполе дверцу.

— Ты сообразительный.

— Ага. Весь в него. Кстати, — оживился Дженим, — а Стайлз, получается, правильно думал, что ты не такой, каким он тебе считал, когда вы меня делали...

Дерек часто заморгал, пытаясь сообразить, как на такое заявление реагировать.

— Он считал меня... — с трудом подбирая слова, проговорил оборотень.

— Подонком. Таким же, как отец Скотта... ой! — Бесхитростный Дженим закрыл себе рот рукой.

Дерек почувствовал, как холодеет.

— Младенец умер вместе с родителями. Мы все видели их тела.

— Младенец был сыном кухарки. Первой жертвой.

— Первой?

— Ну... ему нужно было платить демонам жертвами, чтобы удержаться в чужом теле. Вот если бы удалось уничтожить дух Скотта, тогда другие жертвы не потребовались бы, но Стайлз спрятал Скотта в себе, поэтому старому королю не удалось закрепиться в его теле.

— Он... поменялся телами с младенцем?

— Ну... Стайлз считает, что он понимал, что обречен, поэтому начал искать пути к отступлению. К тому же, он был таким ста-а-арым, — протянул Дженим, явно передразнивая Стайлза.

Дерек понял, что голова у него просто пухнет. С Дженимом не получалось разговаривать как с ребенком, тот был слишком рассудителен и слишком много знал о том, о чем Дерек был ни ухом, ни рылом. Когда мальчик принимался рассуждать, его лицо неуловимо менялось и проступали черты Стайлза. Дерек и любовался, и с трудом перебарывал в себе совершенно ему не свойственную щенячью нежность. Он уже и забыл, когда сам был щенком и некоторые вещи, например, руки матери, ее запах, веселый и громкий, раскатистый смех отца и бурные потасовки с красавицей Лорой вызывали почти такие же чувства. Светлые, настоящие, яркие.

— Давай уточним, — удобнее перехватив сына, начал оборотень, — Старый король во время осады замка провел запрещенный ритуал и попытался переселиться в тело собственного новорожденного сына. Но в момент обмена душами Стайлз сумел перехватить дух младенца и спрятать внутри собственного тела?

— Мама тоже была аерши, — раздался взволнованный голос со стороны тропинки.

Дерек посмотрел на мальчика с буйными кудрявыми волосами цвета какао бобов. Носастый, со слегка кривоватой улыбкой, он был носителем типичных наследственных черт предыдущей династии.

Дженим тут же соскочил с колен отца и накинулся на приятеля.

— Я же тебе говорил, что нельзя! Зачем ты, раз амулет барахлит?!

— Вы бы со Стайлзом еще долго телились! Это не правильно... не правильно так с отцом!

— Ага. И поэтому ты соврал, что хочешь посмотреть на портрет матери? Ну, конечно! — Последнее восклицание сделало Дженима особенно похожим на Стайлза.

Но Дерек не рискнул вмешиваться в детскую перепалку, с интересом прислушиваясь к происходящему.

— Зачем мне на нее смотреть, а она и так все время рядом, — смущенно пробормотал Скотт, глядя в сторону.

Дженим захлопал глазами и тут же схватил мальчишку за руку.

— Это она, да? — Взволнованно заговорил он, — Она сказала, чтобы ты так подставился? Если бы...

— Он не такой, разве ты не видишь? — Скотт бросил быстрый взгляд на Дерека и снова посмотрел на Дженима, — Стайлз тоже уже об этом думает. А мама сразу знала, что он не стал бы...

— А если... а если меня все равно попытаются тут оставить? Но я не хочу без Стайлза!

На этом Дерек решил вмешаться. Встал, подошел к мальчишкам и положил ладони на лохматые головки.

— Три года и я переселюсь к тебе, хорошо? — Неожиданно пробормотал Дженим, выскользнул из-под руки отца и требовательно уставился на него снизу вверх. Дерек подавил в себе желание опуститься на корточки. Почему-то смутился, хоть и не подал вида. Не научился еще быть отцом. Только посмотрел с вопросом, и Дженим объяснил: — Я же все равно пока не могу держать меч. Обучение начинается с восьми. А мне только пять.

— То есть Стайлз планирует жить с вами один еще три года? — Наверное, он должен был спросить о другом, почему пять, а не четыре, почему сам Дженим считает, что ему не следует видеться с Дереком до восьмилетнего возраста, но его все так же волновал только Стайлз. Свыкнуться с существованием сына Дерек еще не успел, а вот Стайлз уже давно и очень плотно наполнял его жизнь смыслом, и оборотень только сейчас это окончательно понял.

— Ну... он рассматривает и такой вариант. Ты же отпустишь нас к нему, правда? Он ведь будет волноваться и... пожалуйста? — сын преданно заглянул в глаза Дерека. Тот подавил в себе порыв снова поднять его на руки и оставить на малыше как можно больше своего запаха. Волк внутри скулил и скалился, не желая подвергать отпрыска опасности и отпускать куда-либо далеко. Но человек понимал, что не хочет довольствоваться только сыном, который вряд ли примет его, если он сейчас поведет себя неправильно. Значит, придется снова наступить на горло волку и стать чуть больше человеком, чем он был. Именно этим он и занимался все эти годы. Претворялся перед новоявленными подданными человеком и так поднаторел в этой деле, что и сейчас смог справится с отчаянным желанием обнять и не отпускать.

— Конечно. Даже ничего не скажу стае.

— Правда? Нет, правда-правда? — Просиял сын, и Дерек понял, что жизнь продолжается, только смысла в этой жизни у него на целого одного человека больше, чем было раньше. Волнующее чувство. Полет и волшебство.

Дженим сам влетел к нему в объятья. Дерек не удержался, подкинул заливисто смеющегося сына в воздух, опустил на землю, и тут же, не останавливая внезапного порыва, проделал тоже самое со Скоттом. Тот сначала так же открыто и искренне рассмеялся, но, оказавшись на земле, испугался собственного порыва. И Дерек вдруг понял, в чем вся соль.

— Стайлз боится, что я попытаюсь тебя убить, потому что ты имеешь больше прав на трон, чем мой собственный сын? — Потрясенно спросил он у наследника.

Тот замялся, но потом кивнул.

Дерек покачал головой, ошеломленный подобным открытием.

— Да за кого он меня принимает? — и тут он вспомнил еще одну обмолвку Дженима. Стайлз сравнивал его со старым королем. Тем самым человеком, который решил обеспечить себя новой жизнью за счет младенца-сына. Которому, судя опять-таки по некоторым обмолвкам пыталась помешать супруга и Стайлз, они же оба были аерши, очень и очень способными магами. Дерек даже навскидку мог припомнить отрывки старого поверья, что именно из аерши получались самые способные некроманты. Последняя мысли была сродни озарению.

— Он учился, — выдохнул Дерек потрясенно и устремил на мальчишек пристальный взгляд.

Дженим вздохнул, взял папочку за руку и сам отвел все к той же скамейке. За ними потянулся Скотт.

На этот раз оба мальчишки устроились с двух сторон от Дерека. И тот решительно подгреб к себе обоих. Скотт благодарно вздохнул, Дженим одобрительно улыбнулся и принялся излагать:

— Папа поступил в Академию Ведьмовства, поэтому решил сбежать, прежде чем ты привяжешь его к столбикам кровати.

Дерек с трудом подавил в себе желание закатить глаза к небу, в этом весь Стайлз. Дерек не сомневался, что мальчишка не объяснял малышам, что конкретно подразумевалось под этой фразой, но она так и дышала сарказмом даже в невинном исполнении Дженима.

— А что, — вмешался Скотт, который после проявленной Дереком симпатии, явно расхрабрился, — после свадьбы, маму тоже привязывали?

— Нет. — Коротко рыкнул Дерек, мысленно пообещав себе вправить мозги одному не в меру болтливому магу.

— А как же тогда...

— Вырастите, узнаете.

— У-у! Дедушка тоже так говорит!

— А папа Стайлз?

— Он не папа, он мама. Но раз он мальчик и называть его мамой как-то странно, поэтому просто Стайлз, — пояснил все тот же Скотт, бросив быстрый взгляд на Дженима.

Дерек только головой покачал. И тут ему в голову пришла неожиданная мысль.

— А ты, значит, теперь тоже его сынишка? Как тебе удалось обзавестись телом?

Малыши снова переглянулись, и Дженим ответил:

— Идолопоклонники, — и тут же гордо сверкнул нечеловеческими глазами, — Это мы их прижучили! Вместе со Стайлзом, конечно.

— Так, — решительно выдохнул Дерек, отпускать от себя малышей категорически не хотелось, но использовать их как заложников, за которыми Стайлз просто не может не прийти — было бы бесчеловечно, даже волк был категорически против такого коварства. — Думаю, вам пора возвращаться, не сутки же он у вас по рынку ходит?

— А ты?

— Передам ему послание и буду ждать решения.

— Вот так просто сядешь и будешь ждать? А как же "Я — альфа!" и все такое?

— Это он тебе...

— Ну, да! Ты же сражался с Питером тогда, нет? Стайлз, когда вспоминает, грустит потом долго...

Дерек похолодел. Он помнил тот момент смутно, потому что только-только умерла Лора. Она была убита в неравном бою. То есть ни один из оборотней не успел добить и перенять от нее силу альфы. Которая вот-вот должна была проснуться в ком-то из оставшихся Хейлов. То есть либо в самом Дереке, либо в их с Лорой дяде Питере. Дерек, который и не помышлял стать альфой, несмотря на тяжелые бои за замок, спокойно принял мысль, что теперь станет бетой Питера. Боль от утраты сестры была так велика, что появление нового альфы и тупое исполнение его приказов, виделись спасением от боли, которая буквально пронизывало все тело, несмотря на смрад гари и звон клинков — битва продолжалась. Но тут откуда-то из щели или подвала вывалился Стайлз, помятый, с бледным лицом, горящими глазами и перепачканными кровью ладонями. И Питер, так же как и Дерек, склонившийся над телом Лоры, вскинулся, оскалился и... Дерек до сих пор не мог понять, что тогда произошло. Прежде, чем кинуться на Стилински, Питер посмотрел на племянника с превосходством и вызовом.

— Моя бета, — протянул он, с наслаждением перекатывая слова на языке.

Дерек понимал, что поведение дяди было оправдано. Тот не был уверен, что сила альфы проснется именно в нем, поэтому решил перетянуть ее на свою сторону самым простым способом — обзавестись первой полноценной бетой, что гарантированно сделало бы его вожаком стаи. Но что-то внутри Дерека восстало против этого, и он отшвырнул Питера в сторону, когда тот сделал шаг в сторону Стайлза. Дядя отлетел в сторону, проехался брюхом по брусчатке, попытался кинуться снова, но Дерек раззявил пасть и зарычал на него. Глаза младшего Хейла окрасились красным. Питер отшатнулся.

— Ничего себе! — Воскликнул потрясенный Стайлз, — как ты это сделал?

Дерек расправил плечи, поднял с брусчатки меч и, возвышаясь и над телом Лоры, и над потрясенным Стайлзом, сказал — "Я — альфа!".

Неужели и тогда Стайлз понял что-то не так? Конечно, Лора ни раз пеняла Дерека за то, что тот не умеет выражать свои чувства словами. "Ты слишком волк, братец! А между тем, у людей нет столько чувств, как у тебя. Они не чуют, не слышат, не видят. С ними надо разговаривать, понимаешь?". Он не понимал и не хотел понимать, пока не стал королем. Вот только расцвет его королевской власти Стайлз не застал. Только ее начало, когда Дерек, действительно, не умел нормально выражать свои желания и чувства на понятном людям языке.

— Пап? — Дернул его за рукав Дженим.

— Что там с Академией?

— Ну... он специально записался на ускоренный курс, и мы год из положенных для обучения шести прожили в Маромаре, соседнем мире, а там время течет по-другому, поэтому мне пять лет, а не четыре. Просто Стайлз очень хотел вернуться домой.

— К отцу? — Спросил Дерек с замиранием сердца.

— И к тебе, — вставил Скотт с каким-то грустным вздохом.

— Это она сказала? — Оживился Дженим, обшаривая взглядом окружающие их деревья.

— Кто? — Не понял Дерек.

— Мелиса, — заговорщицким шепотом откликнулся сынишка.

— Она тут? — встрепенулся Дерек.

— Она всегда со мной, — тихо пробормотал Скотт и трогательно прижал ладошку к груди. Посмотрел на Дерека большими влажными глазами, — Я только две недели, как вернул себе тело и уже ужасно хочу снова быть свободным от... ну, всего этого... костей, мяса...

Дерек покачал головой. Стайлз нужен был ему здесь. Срочно.

— Какая у него специализация?

— Некромантия, — помявшись ответил уже Дженим, — Это плохо?

— Нет. Хорошо. Обычных магов у меня достаточно.

— О! То есть он тебе только как маг нужен? — Просиял волчонок.

— Нет. Не только.

Дженим тут же погрустнел. Дерек в очередной раз испытал неприятный укол разочарования. Но подавил в себе недостойное чувство. Еще рано обнадеживаться. Сначала нужно поговорить со Стайлзом с глазу на глаз. Дети могут неправильно понимать подоплеку его поступков, чтобы он им не рассказывал. Да и вряд ли Стайлз был с малышами достаточно откровенен. Скорей всего излагал в урезанном, упрощенном виде. А Дерек нуждался в подробностях. Как воздух нуждался.

— Он этого и боится, — сказал он тоскливо.

— И надеется на это, — вставил Скотт, которому, видимо, снова подсказал дух матери.

Дерек позволил себе улыбнуться.

— Хорошо. Тогда передайте ему, что для начала я готов просто поговорить. Если он не хочет переезжать, пусть просто придет сюда чрез эту вашу дверцу, и мы поговорим. Просто поговорим, и он сможет уйти... — Дерек запнулся, с трудом заставлял замолчать внутреннего волка, — когда захочет.

— А если мы сразу... ну, в смысле, с вещами? — Взволнованно заглянул в глаза отцу Дженим.

Дерек помедлил, а потом ответил так, как чувствовал.

— Я буду счастлив.

Часть IV

Сколько волков - столько и мнений

Вечерний доклад шерифа Приграничья, породил еще больше вопросов. Дерек, мечтательно вертя в руках перо, бросил на замершего в центре кабинета мужчину цепки взгляд правителя и коротко спросил:

— Что вам известно о причастности сына и внука?

Шериф замер неподвижной статуей, а потом вдруг усмехнулся и решительно направился к свободному стулу. Перетащил его от стены к столу короля и уселся.

— Уже познакомились. А я его предупреждал, что этих непосед ничем не удержишь!

— Когда он перебрался в город? — Дерек подался вперед.

— Два месяца назад.

— И сразу взялся за идолопоклонников?

— Скотт, скажем так, сохранил определенную связь со своим бывшим телом, несмотря на то, что все эти годы они взрослели порознь. Что же касается шпионских навыков, то Стайлз научился направлять малышей еще во время своей учебы. Дух Скотта беспрепятственно просачивался через любые стены, а Дженим вынюхивал такое, что нарочно не придумаешь.

Дерек покивал. Потом заметил:

— Это опасно.

— Я сам растил сына, — негромко сказал шериф. — И знаю, что такого, как Стайлза, не удержать, ни в пять, ни в двадцать лет.

— Ему, получается, двадцать один, — обронил Дерек отстраненно.

— Год за два во время дипломной практики. Да.

— И оба сына с ним?

— А куда же он без них?

— Ясно, — кивнул Дерек и тут же поднял взгляд, — А вы сами?

— Я не одобряю его поступков по отношению к тебе, — как же давно Дерека никто не называл на "ты", — но и ты был не прав.

— Знаю, — сказал Дерек и безумно сломал перо в пальцах.

— Вам придется в этом разобраться. Без детей.

— Я готов признать Скотта.

— Хочешь вымолить прощение?

— Нет. Даже не думал об этом.

— А вот он... — шериф запнулся, — хочет.

Дерек моргнул, не зная, что сказать на это. Спросить, как именно Стайлз планирует это сделать? Глупо. Да и вряд ли шериф уполномочен вести переговоры. Это касается только их со Стайлзом. Остается только ждать.

— Какой итог победы над идолопоклонниками? Если Скотт снова оказался в своем теле, что стало со старым королем?

— Френсис, по мнению Стайлза, нашел себе другого носителя. Мой сын сказал, что при самом худшем раскладе он может оказаться в теле Харриса. А тот сведущ в некромантии, хоть никогда не афишировал это.

— Так вот кто ему помогал.

— Придворный маг, — кивнул Стилински, — исчезнувший из замка сразу после победы. Все думали, что он не пережил смерти королевской семьи. Был слишком предан старому королю.

— Мелиса? — Вдруг спросил Дерек.

Шериф тяжело вздохнул.

— Скотт и Стайлз могут ее видеть. Дженим чувствует присутствием. Но вернуть ее к жизни невозможно. Скотт получил свой шанс только благодаря Стайлзу. Двоих мой сын не вытянул бы.

— Мне нужно с ним поговорить.

— Дать адрес?

Дерек замер. Соблазн был велик.

— Нет. Разговор получится, только если он придет сам.

— Может и не прийти. Или все равно не получится поговорить. Он упрямый.

— Я сделал выбор, его ход.

Почти через неделю, Дерек проводил беседу с представителями купеческой гильдии и с тайным унынием выслушивал заверения купцов в преданности короне. Не рычать в ответ на откровенную ложь за эти годы он тоже научился. В момент, когда глава гильдии особенно витиевато представлял Дереку своего делового партнера, члена гильдии соседнего государства, дверь в кабинет приоткрылась и в небольшой щелке мелькнула кудрявая макушка. Скотт. И тут же пропала.

— Позже, — коротко обрубил купца Дерек и резко поднялся. Присутствующие невольно отшатнулись. Инстинкт есть инстинкт, даже заплывшие жирком купцы чувствовали потенциальную угрозу от короля-оборотня, который жил со зверем в душе и тот мог в любой момент бросится на неугодного.

Скотт не успел далеко убежать. Замер у поворота коридора, заглядывая за угол. Обернулся на Дерека и махнул рукой, приглашая. Но оборотень и так все прекрасно слышал. За поворотом коридора стражи ловили волчонка. Дерек уже знал, что увидит, когда повернет, но все равно был полностью обескуражен. Чтобы Скотт имел возможность пробраться к кабинету и вытащить короля с аудиенции, Дженим исполнил отвлекающий маневр. Но ошарашило Дерека не это, а том, что вместо мальчика под ноги стражам бросался настоящий волчонок. Полная трансформация в пятилетнем возрасте? Да вы шутите!

— Прекратить! — Зарычал Дерек, не стесняясь выпускать волка.

Стражи замерли там, где стояли. А Дженим кинулся под ноги отцу. Тот подхватил его на руки, поднял на уровень лица и внимательно всмотрелся в волчью мордочку. Волчонок тут же попытался лизнуть его в нос. Ласковый и беспутный, как Стайлз.

— Давно ты перекидываешься? — Спросил Дерек напряженно.

Волчонок занервничал и принялся сучить задними лапами в воздухе, разевать зубастую, розовую пасть. Дерек вздохнул и опустил его на пол. Понял, что спрашивать надо не у сына.

— Перекидывайся.

— Это плохо? — Дернул его за штанину Скотт.

— Нет. Это просто отлично, — сказал Дерек, стараясь, чтобы голос звучал искренне.

Дженим перекувыркнулся через голову и снова стал мальчиком. Что интересно, на нем осталась одежда. Похоже, оборотненок перенял от младшего папочки магические способности. Сильный.

— Можешь не стараться, — запыхавшись, выдавил малыш, — я же услышу, если соврешь.

Дерек улыбнулся и накрыл макушку сынишки ладонью.

— Я тоже. Скотт?

— А?

Второй рукой Дерек прижал к себе второго сынишку. Для себя он уже все решил.

— Ты еще не понял? — Вскинулся Дженим, уже знакомо сняв со своей головы широкую отцовскую руку.

Дерек моргнул и его озарило.

— Он... тут? — Голос предательски дрогнул.

Стражники во все глаза смотрели на своего короля и двух мальчишек, льнувших к нему с двух сторон.

— Он запустил какое-то заклинание, чтобы пыль из своих комнат убрать, ну и мы сбежали.

В ответ на заявления приятеля Скотт тут же оглушительно чихнул. Можно было только догадываться, как пыль действовала на чуткий нос Дженима.

— Мы в саду побудем, да? — Запрокинул голову Дженим, — а вы там вдвоем...

— Если кто-то будет докучать, позовешь, — решительно произнес Дерек.

Сынишка кивнул. Понял, что звать надо будет по-волчьи. Дерек пристально посмотрел в глаза стражникам. Гвардейцы вытянулись по стойке смирно. Если и не догадались еще, что это за малыши, поняли, что за ними лучше присмотрел со всей тщательностью.

Дерек стремительно промчался по коридорам, пока не оказался перед дверью в бывшие апартаменты Стайлза. Он запретил сюда заходить даже горничным. Только сам еще вначале иногда сидел тут в тоске и одиночестве. Он замер, не зная, как поступить — постучать или просто войти? В итоге вошел без стука. Стайлз его не услышал. Стоял спиной, глядя в окно, в которое под действием заклинания вылетала клубами пыль. Видимо бытовое заклинание уже иссякало, справившись с основной задачей, поэтому пыль кончилась и шорох, с которым она покидала комнату, стих. Дерек глубоко вздохнул волнующе свежий воздух, с запахом молнии и трескучего снега.

Стайлз тоже вздохнул, словно решившись на что-то, и повернулся к двери, по всей видимости, собираясь отправиться на поиски своего короля. И оказался не готов к тому, что тот уже стоял у него за спиной. Глаза парня расширились, а Дерек с жадностью заскользил взглядом по его лицу. Мальчишка изменился, но неуловимо, не ярко выражено. Те же родинки, узнаваемый запах, нежное лицо, без намека на щетину. Только щеки стали впалыми. Но на худом, изможденном лице все так же сияли волнующие, горящие глаза. Волосы тоже стали длиннее. Но это удивительно ему шло. Дерек засмотрелся. Стайлз попытался прочистить горло, запустил пальцы в шевелюру и тут же беспомощно опустил руку. Похоже, памятная болтливость ему изменила. И Дерек получил возможность заговорить первым, но реализовал ее своеобразно.

— Ты настаиваешь на отдельных покоях?

Стайлз моргнул. Дерек застыл, так как сам не ожидал от себя такого глупого вопроса, но у него получилось. Стайлз словно ожил и в следующую секунду его лицо осветилось той самой улыбкой, по которой Дерек тосковал все эти годы, и которая снилась ему в горячечных, ярких снах.

— Ну... я об этом как-то еще не думал. Правда, если ты мечтаешь о бурной спальной жизни, спешу разочаровать... — Стайлз запнулся, когда увидел, каким потерянным сделалось лицо собеседника. И тут же порывисто шагнул навстречу, вскинув руки в протестующем жесте, — в смысле, я не против, совсем не против, но эти хулиганы обычно спят со мной, думаю, и здесь найдут, как подобраться. Как я их только не отучал!

Дерек расплылся в иррациональной улыбке.

— Меня послушают.

— Опять ты, — проворчал Стайлз, но не выглядел недовольным.

— Что?

— Это твое самодовольство... — Стайлз раздраженно выдохнул, — раздражает.

Дерек проигнорировал его недовольство.

— У тебя был кто-нибудь?

— Представь себе, нет, — раздражение стало жестче и ярче. — И нечего так радоваться!

— Ты мне должен, так что... — но договорить ему не дали горящие возмущением глаза, оказавшееся неожиданно близко. Стайлз буквально дышал ему в лицо.

— Это я-то? — И тут же отступил на шаг и принялся загибать пальцы, — Джоржия ле Мус, Антонетта Раста, леди ле Камуле, продолжать?

Дерек перестал улыбаться. Нахмурился, посмотрел с угрозой. Волк пытался предупредить, что не стоит так смотреть, велик шанс наступить на те же грабли, но человек был искренне раздосадован такой осведомленностью.

Стайлз лишь усмехнулся в ответ на угрюмый взгляд.

— Ты же слышал, что я про себя не соврал. Так что нечего предъявлять мне счита. И если уж совсем честно... — Он осекся под тяжелым взглядом короля, но упрямо продолжил, — ты не знаешь, как все эти твои предложения выгладили для меня, — на последнем слове он все-таки отвел глаза. Постоял, а потом, выдохнув, отошел к кровати под балдахином и сел на нее. Дерек тоже хотел сесть, даже покосился на кресло у окна, но передумал. Подошел и прислонился плечом к столбику кровати.

— Стайлз, — в этот момент он особенно жалел, что не может позволить себе роскошь, накрыть макушку парня ладонью, как делал с сыновьями. Хотя, почему не может? Оборотень поднял руку. Человек одновременно с этим посмотрел на него, но не попытался отстраниться. Ладонь скользнула на затылок, Дерек сам не понял, как склонился. Мягкие губы под губами. Сладкий, полузабытый вкус. Без жадности и отчаяния. Мягко, приглашая, обнадеживающе и нежно.

— У аерши может родиться двойня?

— А? — Взгляд Стайлза был затуманен.

— Ты же их обоих считаешь своими сыновьями.

— Ты тоже хочешь...

Дерек кивнул.

— Нет, — ответ был явно не на предположение о рождении двойняшек, которых можно принять обоих.

Оборотень резко распрямился и убрал руку. Стайлз смотрел в пол, кусал губы. Дерек не знал, что тут еще можно сказать или сделать. Сердце истекало кровью. И почему он полагал, что будет достаточно встретиться и сказать Стайлзу, что готов поддержать его в любой авантюре, и все у них наладиться, как по волшебству. Наивно. Но он так устал от всех этих интриг и взрослых игр, неужели хотя бы в личной жизни нельзя обойтись без них? В его воспоминаниях Стайлз был импульсивнее и честнее. А теперь стал вот таким, замкнутым и чужим. Жутко от беспомощности. Просто жутко.

И тут Стайлз поднял глаза. Влажные от застывших в них слезах.

— Прежде, чем я расскажу, как все было с моей точки зрения... знаешь, сначала я хотел предложить это как искупление, или что-то типа. Но, когда ребята рассказали о встречи с тобой и теперь, когда... ну я сам... — Стайлз судорожно втянул в себя воздух. Было видно, что ему безумно хочется спрятать взгляд, но он упрямо смотрел вверх, на Дерека. — Мне только двадцать один. Рожать мы можем до тридцати. Я хочу дочку, — последнее он пробормотал едва слышно, угнувшись и опустив глаза в пол. Не выдержал. — Ну, то есть, от тебя. И... не обязательно прямо сейчас, хотя я бы мог бы, если ты... — парень окончательно затих.

Дерек сглотнул. Тяжело и болезненно, карябая горло. Слов не нашлось. Лора была права. Слова это не его. Ему проще сделать. Порвать глотку любому, кто косо посмотрит. Или принять в семью и стаю чужого сына. Или... Дерек опустился на колени и обхватил руками ноги парня. Тот дернулся и замер. Оборотень уткнулся лицом ему в колени и застыл, но потом все же рискнул притянуть его к себе еще ближе и зарылся лицом в живот. От Стайлза пахло наперстянкой и чабрецом. По прочим запахам, исходящим от одежды парня, Дерек понял, что его дома находится где-то на улице Травников. Между Хлебным переулком и Рыночной площадью. При желании он мог бы найти его по запаху. Но зачем, если Стайлз уже здесь и, судя по тем сумкам, что он видел на входе, сразу с вещами.

Похоже, на этот раз Стайлз понял все правильно и не потребовал дополнительный объяснений, начал говорить сам. Тихо, размеренно, иногда сбиваясь, но упрямо заставляя себя возвращаться к повествованию.

— Ты, наверное, думаешь, что я решил поступать учится, потому что хотел доказать, что, типа, достоин моего короля и так далее... — Дерек в ответ помотал головой, продолжая с тихим наслаждением дышать Стайлзом, — Нет? Ну, ладно. Короче, мне нужно было разобраться, как помочь Мелисе и Скотту. Тогда, во время штурма... В общем, я же всего лишь сын шерифа, не герцог, не барон... Секунду. — Стайлз замолчал, чтобы вернуться к сути повествования и попытался заново. — Короче я наивно полагал, что старый король приблизил меня, потому что разглядел мой ум и сообразительность. Я исправно играл при дворе роль шута и личного шпиона Его Величества, но в ночь штурма замка интервентами вскрылись истинные причины, почему он меня приметил. Мелиса, ты же знаешь, была намного моложе его, но детей у них долго не получалось. Не знаю уж, почему так. Вроде оба были... ладно, это я снова. Короче. Он позвал меня за собой, и я как ягненок на заклание пошел за ним в подземелье. Там нас уже ждал Харрис. В пентаграмме орал сын кухарки, его оглушенная мать валялась здесь же. Мелиса была прикована к стене, а Скотт спал в колыбели и посасывал большой палец. До сих пор, как вспоминаю, встает перед глазами и... — Стайлз мелко задрожал, но Дерек сильнее вжался в него, зарычал. И парень неожиданно для обоих успокоился. Говорить стало легче. Дерек не видел, но почему-то не сомневался, что Стайлз бездумно улыбается в пустоту, вряд ли осознавая свою улыбку. Пальцы парня зарылись в волосы оборотня. Жесткие, черные, как вакса, приятно скользящие между пальцами. Из эйфории Дерека вывел хриплый голос, Стайлз продолжал свою историю: — Харрис читал заклинание, призванное выдернуть душу малыша из его маленького тела. Король... не могу называть его по имени, даже сейчас... он сказал, что прежде, чем переселиться в Скотта, нужно подстраховаться. Я не сразу понял, что он имеет в виду. Мелиса крикнула, чтобы я убегал, но у меня ноги к полу приросли, а потом он шагнул ко мне, и только тогда я понял, что у королевы порвано платье и... он хотел, чтобы и во мне тоже росло его семя... — Стайлз снова осекся.

— У него получилось? — Дерек поднял голову.

— Ты же знаешь, что нет! Дженим твой сын!

— Стайлз!

— Нет... — парень отвел взгляд, — Мелиса меня спасла. Сумела перебить заклинание Харриса и то перепрыгнуло подготовительный этап, за время которого король собирался меня оприходовать. В итоге перемещение душ произошло мгновенно. Только Скотт в тело отца так и не попал. Я... я сумел... сам не знаю, как у меня это получилось без какой-либо подготовки. Это теперь я умный, выучился, знаю, сколько сил нужно приложить, чтобы добиться такого эффекта. Пока я валялся на полу и пытался прийти в себя после такой ворожбы, Харрис схватил младенца и слинял, а Мелиса... она была уже мертва, когда я до нее добрался. Во мне плакал Скотт, я сам готов был разревется. Пытался ее оживить... в смысле, не хотел верить, что она... перепачкался весь... а наверху грохот, ворота ломают. Сам не помню, как выбрался из подземелья. А тут ты, Лора... — Стайлз осекся и с трудом выдавил из себя, — Питер. И он так... так на меня смотрел. А потом назвал своей бетой. И ты на него кинулся. Я и понял, что вы из-за меня бьетесь. А, когда ты сказал, что теперь альфа... я и раньше подозревал, что ты в курсе, кто я, а теперь окончательно убедился, что собираешься меня использовать так же, как старый король...

— Стайлз!

— Не перебивай, хорошо? Мне и так... Дерек! Это ты про себя знаешь, что никогда, но я-то не знал! А пример предыдущего короля был буквально перед глазами.

Дерек, который до этого всматривался в его лицо, снова уткнулся лицом в живот. Стайлз прав. Он виноват. Мальчишка имел право на растерянность и максимализм. Ему было всего шестнадцать. Дерек был старше. Он должен был взять на себя ответственность, объяснить все прямо. Но он... он только что потерял сестру, на которую полагался всю сознательную жизнь. Получил королевство, которого по своему собственному мнению был откровенно недостоин. А еще этот Питер, со своим ироничным замечанием, что уж он-то никогда не хотел править, так что сами боги велели наставить племянничка на путь истинный и спровоцировать с помощью единственного, кого Дерек даже будучи бетой считал только своим. Он так и не смог выудить из дяди, откуда тот узнал о его неравнодушии к Стайлзу. Но теперь это было уже и неважно. Ведь демарша Питера с попыткой обратить Стайлза удался и альфой стал Дерек.

— Но потом ты затеял эту двойную помолвку, и я понял, что не знаешь. Но я не мог... не мог так подставить Лидию, хотя, если бы ты так не гнал коней, я бы и на фаворита согласился. Просто нужно было дать мне время все обдумать... хотя, нет, знаешь, я рад, что ты не стал ждать, потому что я тогда сделал бы самую большую глупость в своей жизни.

— Почему ты меня спас тогда от Аржентов, если считал таким же, как отец Скотта?

— Я же не дурак. Нет, серьезно, волчара, ты же не думаешь... что?

— Узнаю, — хмыкнул Дерек, снова подняв глаза на своего Стайлза. Тот смущенно фыркнул и покраснел. Знакомо и волнующе. Дерек готов был напроситься на еще один поцелуй, но тут прозвучали слова:

— Я собирался его убить.

Дерек моргнул.

— Скотта?

— Дженима. Я... обещал Мелисе, что позабочусь о ее сыне. Когда ты проявил настойчивость, я решил, что это удачный способ дать духу младенца новое тело, вырастив его внутри себя. Для этого только и надо было забеременеть. Я убедил себя, что это моя высшая цель... Не смотри так, пожалуйста! Мне было шестнадцать. Меня чуть не снасильничали, предали все идеалы, ради которых я жил в этом замке, потом чуть не сделали оборотнем, а потом... Знаешь, как это обидно и горько осознавать, что человек... ладно-ладно, оборотень, который тебе, может быть, нравится, самую чуточку... хорошо-хорошо, может, и не чуточку, так вот, его я интересую только как свиноматка для рождения потомства...

— Стайлз...

— Я так думал, — упрямо добил тот.

Дерек покачал головой. Ему было нечего сказать в свое оправдание. Слов не находилось. Помолчали. Потом Стайлз вздохнул и продолжил:

— Той ночь мне было очень хорошо, — сказал он, и сразу стало понятно, что с трудом преодолевает болезненные спазмы в горле, — и я вдруг понял, что хочу этого малыша. От тебя, волчара, хочу. Твоего сына, — повторил он в разных интерпретациях и снова погладил Дерека по волосам, — с тем характером и душой, которая получится из нас двоих.

Оборотень перехватил его запястья и, не отрывая взгляда от побледневшего лица, поцеловал в правую ладонь, потом — в левую. Щеки Стайлза зарозовели.

— Но ты бы не отпустил меня учиться, — шепотом продолжил он, склоняясь к лицу Дерека, пока не уперся лбом в лоб, — а мне нужно было помочь Скотту. Найти ему подходящее тело. Поэтому, поступив на факультет травников, я с помощью рекомендации Дитона перенес документы к некромантам. Там и учиться можно было на год меньше по нашему летоисчислению. Знаешь же, что практику мы проходим в мире зомби...

— И детей ты потащил за собой.

— Знаешь, какой твой сын сообразительный?

— Весь в тебя?

— Ну, да!

— Кстати, когда он перекинулся впервые?

— В три.

— Ты в курсе, что это верный признак, что он вырастит альфой? Беты перекидываются в волков только годам к семи-восьми, и к пятнадцати теряют эту способность.

— Не знал, но какая...

— Ты не понял, — Дерек покачал головой, выпустил его запястья, которые ненавязчиво массировал большими пальцами, и встал на ноги.

Стайлз растерянно заморгал, глядя на короля снизу вверх.

— Ты самая достойная пара для меня из всех возможных. Истинным альфа можно родиться только в любви.

— Да, ладно. Кто в такое...

— Стайлз.

— Как по мне, — упрямо продолжил разоряться тот, — это просто такая легенда. У аерши тоже есть такие, и что? Я же не говорю, что ты уже тогда сох по мне, волчара!

— С удовольствием послушаю вашу легенду.

— А если я не собираюсь...

— Тебе уже не шестнадцать.

— Ну да, чуточку больше, знаешь ли.

— И мне не двадцать. Пора прекращать врать друг другу и себе.

Стайлз пожевал губу и, когда Дерек отступил, тоже встал с кровати. В этот момент к ним и ввалился Питер.

— О, кого я вижу! — расплылся в хищной улыбке старший Хейл и сладенько протянул, — Мамочка!

Стайлз закатил глаза к потолку.

— Уже познакомились? — Поинтересовался Дерек, почувствовав на дяде запах обоих сынишек.

— А то! Хороши!

Тут уж оживился Стайлз и разыграл должно сочувствие.

— И как это?

— Что? — Не понял вмиг насторожившийся Питер.

— Ощущать себя двоюродным дедушкой?

Немая сцена.

— Эй! Я не согласен!

— Ну, конечно! Уверен, Лидии понравится. А то я уже наслышан, как ты подкатываешь к любви всей моей жизни!

— А разве твоя любовь не Дерек?

— А я многолюб.

Ответом ему был предупреждающее рычание Дерека.

— Как? — искусно изумился Стайлз, — ты же сам хотел и аерши съесть, и болотную ведьму к рукам прибрать.

— Стайлз!

— К слову, я чего пришел, — вмешался в их перепалку Питер, — ваши изумительные сынишки среди тех купцов, с которыми ты, Дерек, так мило общался утром, узнали того парня, который сбежал от расправы. Главного идолопоклонника. Оказывается, Стайлз брал их с собой на задержание преступников, и они хорошо запомнили этого гада.

— И ты оставил его с ним?! — Накинулся на него Стайлз.

— Расслабься! Он еще не в курсе, что его раскрыли. За ним приглядывает Айзек, а малыши на подхвате.

— Скорее! Дерек!

— Куда?! — заступил им дорогу Питер, — С чего ты взял, что без тебя там не обойдутся?

— С того, что он как я, дубина!

— Аерши? — Опешил старший Хейл.

— Некромант, — коротко рявкнул его более осведомленный племянник.

Дерек давно не принимал истинную форму, но тут перекинуться получилось легко и непринужденно. Он сам закинул себе на спину опешившего от такой прыти Стайлза. Так они и ворвались в зал, где собрались представители купечества — юный некромант на спине огромного черного волка.

Часть V

Даже не обсуждается

Они не успели. В центре зала приемов сражались на перламутровых мечах два призрака. Король и королева. Френсис и Мелиса. Красиво и жутко. Дерек бросился к ним, но огромная мохнатая туша черного волка отлетела, наткнувшись на энергетический барьер. Стайлз, восседавший на нем, скатился со спины оборотня, и с пола бросил в сторону бывшего придворного мага Харриса некроматическое плетение. Тот находился по другую сторону барьера, но чары легко преодолели энергетическую преграду, лишь частично растеряв свой потенциал. И все-таки настигли противника.

— Давай! — Крикнул Стайлз, и Дерек перемахнул через него, оказавшись между призраками. Мечи прошли сквозь тело оборотня, тот грозно зарычал, и они рассыпались сверкающей пылью. Через мгновение призрачные фигуры потеряли все накопленную материальность и исчезли, словно их и не было. Но это было ошибочное впечатление.

— Они еще тут!

— Что дальше? — Раздался откуда-то сзади напряженный голос Питера.

— Бить? — Раздался из-за потьеры заинтересованный мальчишеский голос Дженима, который отогнул тяжелую ткань и выглянул наружу, с заинтересованностью обозревая место призрачного побоища. Обнаружив, что светопреставление закончилось, маленький оборотень выбрался из своего укрытия и вытащил вслед за собой всклокоченного Скотта.

Стайлз тут же сосредоточил все внимание на последнем.

— Он тебя зовет? — Спросил он малыша, решительно приблизившись и опустившись на одно колено.

Тот, не поднимая глаз от пола, кивнул.

— Хочешь к нему?

Скотт отрицательно помотал головой.

— Можно моим папой будет Дерек? — Спросил он с такой надеждой в голосе, что черный волк, мощными лапами придавливающий к полу безвольное тело бывшего королевского мага, поднял морду, перестав скалиться в бледное, как мел, лицо человека.

— Твоя мама обнимает меня, — вдруг шепотом откликнулся на это Стайлз и мягко улыбнулся, — я чувствую.

— Значит, она согласна, да? — Заволновался Дженим, еще крепче сжимая ладошку названного братца.

— Думаю, да, — подтвердил Стайлз.

— Она говорит, что надо разорвать связь, — так же шепотом пробормотал печальный Скотт.

— И что? — Встрепенулся Дженим, — Чего ты такой насупленный? Так же будет лучше!

— Она больше не сможет прийти... ну и я стану совсем человеком, не смогу покидать тело и шпионить, как раньше.

— Зато получишь уникальную возможность научиться проходить сквозь стены не в образе духа, а воплоти, — включился в беседу с малышами Питер и весело подмигнул. — Что? — Деланно изумился старший оборотень в ответ на сердитый взгляд Стайлза.

— Будут еще всякие тут учить моих детей плохому, — скривился Стилински.

Питер уже собирался ответить, но тут Стайлз расплылся в совершенно неожиданной мальчишеской улыбке и теперь в молодом человеке, в которого он превратился за эти годы, легко угадывался тот мальчишка, которым его помнили.

— Ты же сам отказался быть их дедушкой.

— Стоп-стоп-стоп. Я протестую. Данный вопрос требует уточнения!

— Но у нас уже есть один дедушка, — запротестовал Дженим, переглянувшись со Скоттом.

— Со стороны мамочки, — вдруг вставил Скотт, дернул брата за руку, — а это со стороны отца.

— Да? А так можно? — Решительно осведомился Дженим у Питера.

Тот расплылся в улыбке.

— Еще бы!

— Что там с призраками? — Рычащие нотки в голосе альфы заставили всех участников увлекательной беседы повернуться в его сторону. Оборотень принял более человекообразный вид, но с красными глазами, клыками и когтями не расстался.

Рядом с потрепанным Харрисом стоял Айзек, который, видимо, и остался присматривать за малышами, когда Питер отправился к королю ехидничать и насмехаться, а между делом еще и докладывать о присутствии в замке беглого идолопоклонника.

Дерек подошел к мелким и тут же поднял Скотта на руки, усадив на сгиб локтя, всмотрелся в лицо малыша и повел носом.

— Ворожба? — Спросил он у Стайлза, развернувшись к нему с ребенком на руках.

— Сильная, — ответил ему снизу Дженим и тут же взял за свободную руку. — Ты тоже чуешь? Ладаном пахнет.

— И грозой.

— Ага. Иногда еще лавандой, но это если не некромантия, а ворожба. С духами всегда ладан и... — Дженим замялся под взглядом отца.

— Мертвечина, — подсказал Дерек.

— Падаль, — шепотом поправил маленький оборотень.

Дерек встретился взглядом со Стайлзом, в глазах молодого некроманта танцевали всполохи несуществующих черных свечей, истекающих воском, как пальцы некроманта страшной, древней силой. Она капала на каменные плиты у них под ногами, ей Стайлз чертил вокруг Дерека и обоих мальчишек круговую пентаграмму. От присутствия потустороннего у Дерека на затылке волосы шевелились, но он стоически терпел. Питер, почувствовав, что здесь он лишний, попятился к Айзеку. Альфа славно потрепал Харриса, но не стоило упускать этого типа из виду. А два оборотня в надсмотрщиках всяко лучше, чем один. Маневр оказался нелишним. Бывший придворный маг в какой-то момент попытался метнуться к Стилински, но его удержали, не супясь пускать в ход клыки и когти. Но четверка, оплетенная магическим узором, совершенно не обратила внимания на происходящее за периметром круга силы, вычерченного на полу замка.

На одно единственное мгновение даже Дерек и Дженим, не настолько восприимчивые к потустороннему, как Стайлз и Скотт, сумели увидеть королеву Мелису, которая трогательно простилась с сыном и ушла в свет, в то время, как короля Френсиса, под их взглядами, лишенными сочувствия, утащили под пол какие-то невнятные черные тени. Только после этого Стайлз позволил себе выдохнуть. Сияние узора померкло и начало медленно истаивать в воздухе. Некромант обессилено опустился прямо на пол. К нему тут же подскочил Дженим, крепко обнял. Дерек осторожно спустил на плиты робко всхлипывающего Скотта и тот последовал примеру брата. Сам же король-оборотень топтался на месте, не зная, что делать. Ему тоже хотелось обнять Стайлза. Сжать в объятьях крепко-крепко, чтобы тот задохнулся и попросил пощады, и улыбнулся, как умел улыбаться только его мальчик. В сердце защемило. Если бы здесь была Лора, она бы подсказала, как лучше. Но рядом, к сожалению, из близких родственников был только Питер. Дерек невольно бросил быстрый взгляд в сторону дядюшки и тут же напоролся на короткую отповедь.

— Племянник у меня скуден умом, — с чувством пожаловался тот Айзеку.

— Заметно, — деловито покивал бета, заламывая руку Харрису.

Дерек оскалился, плюнул на приличия и в следующее мгновение присоединился к своей семье. Стайлз так облегченно выдохнул, когда сильные руки короля сомкнулись у него за спиной, осторожно обняв и его, и мальчишек, что Дерек мысленно обозвал себя тупицей и окончательно расслабился. Через минуту почувствовал, что Стайлз и рад бы встать, но сил у него совсем не осталось, после чего выпустил зажатых между ними малышей и поднял ненаглядного некроманта на руки. Тот уже почти спал.

— Мы с ним побудем, — тут же заявил снизу Дженим, подергав отца за штанину. — Ему с нами легче, силы быстрее возвращаются.

Дерек только сосредоточенно кивнул.

У выхода из зала их встречали другие беты — Эрика, Бойд, Джексон, Денни.

— Дерек? — Подала голос волчица.

— Некроманта в темницу. Зал привести в порядок. Все вопросы позже. Сегодня больше никаких аудиенций.

Никто не рискнул возразить, настолько непререкаемым был тон его величества, хотя в любое другое время в стае преобладали вольные нравы, и беты не постеснялись бы высказаться. Но не в этот раз. Они, конечно, допросили Дерека, когда тот, наконец, вышел из покоев Стайлза, оставив с парнем обоих мальчишек, но это было уже позже.

Стайлз неожиданно хорошо выспался. Он уже и не помнил, когда последний раз так сладко спал. Как правило, либо сам подрывался ни свет, ни заря, потому что по праву считался на тот момент главой маленького, но уже семейства, либо его будил Дженим, тот еще непоседа. Это Скотт был более деликатным и мог потерпеть, предоставляя "мамочке" возможность выспаться. Правда, тут не стоило исключать благотворное влияние Мелиссы. От мысли о королеве Стайлз окончательно проснулся. Глубоко вздохнул, сладко потянулся и открыл глаза. За окном разливался рассвет, с соседней половины широкой кровати на молодого человека смотрели внимательные глаза оборотня. Между ним и Дереком уютными калачиками свернулись Скотт и Дженим, только их присутствие удержало Стайлза от первого порыва скатиться с кровати и сбежать. Неважно куда, лишь бы отсюда. Вот так выспался.

Похоже, что-то такое отразилось у него на лице, потому что Дерек нахмурился и наградил тяжелым взглядом. Стайлз сжал зубы. Будит двух маленьких ангелов, сладко посапывающих под боком, не хотелось. Вот только он по опыту знал, стоит встать с кровати, как оба проснуться. Дженим обладал нечеловеческим чутьем на присутствие в постели "мамочки", а Скотт безошибочно подстраивался под настроение названного брата. В следующий момент Дерек чуть было не допустил фатальную ошибку. Собственно, попытался встать.

— Стой-стой, — зашипел на него Стайлз, бросив быстрый взгляд на малышей.

Дерек нахмурился еще сильнее, пришлось объяснять.

— Они проснутся, как только ты встанешь.

Дерек снова послушно опустил голову на подушку, но буравить некроманта взглядом не прекратил. Стайлз вздохнул, едва заметно поморщился и ответил тем же. Раньше, пять лет назад, он никогда бы не рискнул так откровенно мерится взглядами с истинным альфой, но теперь его величество не вызывал у него священного трепета, только пока еще не до конца оформившиеся желания, которые все эти годы Стайлз вполне успешно подавлял и филигранно игнорировал. Он не знал, стоит ли признаваться в них Хейлу. Опасался попасть в зависимость. Он как-то уже привык быть свободным и не перед кем не отчитываться, даже перед отцом. Мысль о последнем неожиданно замкнула логическую цепочку.

— Ты уже послал гонца к шерифу? — Резко спросил он, выпав из молчаливого противостояния.

— А должен был?

— Он же рыщет по всей стране в поисках... этих! — Стайлз все еще говорил приглушенно, но это нисколько не умоляло эмоциональности самих интонаций.

— Как только ты позволишь мне встать с кровати, пошлю.

Стайлз наградил оборотня возмущенным взглядом.

— И что же, теперь все мои капризы будешь так исполнять?

— А это каприз?

— Ну, не конкретно это... — стушевался некромант.

И тут Дерек выдал.

— У меня есть два условия, исполнение которых не обсуждается.

Стайлз весь подобрался. Чего-то подобного он и ждал. В груди шевельнулось неприятное чувство разочарования, и одновременно густой простоквашей разлился страх, что оборотень все же пойдет на поводу у инстинктов и откровенно посягнет на его независимость, тогда ничего не останется, как снова забрать детей и уйти. Куда? Да хоть в тот же мир зомби, в котором за год преддипломной практики они втроем неплохо обосновались.

Дерек внимательно наблюдал за ним и, похоже, сделал неутешительные для себя выводы. Глаза альфы окрасились в красный цвет, из-под верхней губы полезли клыки. Стайлз вздохнул и безвольно обмяк на подушке. Перевернулся и уставился в потолок — благо габариты кровати позволяли. Когда старый король селил его именно в эти покои, наверное, думал в первую очередь о себе, на таком огромном ложе совратить наивного мальчишку было бы одним удовольствием. Собственно, так и произошло, правда, этой возможностью воспользовался не пошлый король, а нынешний и у Стайлза от воспоминаний о той ночи до сих пор что-то противно и сладостно екало в груди.

— Какие? — Спросил он после затянувшегося молчания.

— Мы все переезжаем в семейные покои, — выдохнул Дерек после заминки.

— Постой-постой, — Стайлз перевернулся на бок и приподнялся на локте. — Но в них же даже Френсис с Мелиссой не жили, предпочитая обретаться в разных крыльях замка!

— Месяц назад их перестроили и навели порядок.

Стайлз застыл, потому что никак не мог сообразить, правильно ли он понял.

— Ты... готовился?

Дерек кивнул.

— Но теперь их двое.

— Пока они слишком маленькие, так что могу поспать и в одной кровати.

— Тем более что чаще они будут спать с нами.

— Не хотелось бы, — с искренним разочарованием выдохнул Хейл.

— Почему? — Тут же заинтересованно поднял голову Дженим.

Скотт, который еще не проснулся, что-то невнятно пробормотал во сне и сладко причмокнул губами. Стайлз широко улыбнулся и подмигнул Дереку, который явно пока недостаточно хорошо умел обращаться с любознательностью собственного отпрыска, сказывалось отсутствия должной практики.

— Потому что при вас нельзя будут провести одно таинство. Ну, знаешь, из тех, о которых я вам рассказывал... — заговорщицки поведал сынишке Стилински.

Тот замер, но почти сразу вспомнил, о чем речь, и ответил таким же таинственным прищуром.

— Это такие, на которых могут присутствовать только прямые участники ритуала, да?

— В точку, — Стайлз ткнул пальцем в лоб сына.

— А для чего вам оно? Папа Дерек ведь так и не позвал... — но малыш резко осекся, когда Стайлз сделал страшные глаза.

Зато Дерек тут же навострил уши.

— Не позвал куда?

— Никуда, — поспешно ответил Стайлз.

— Это секрет, — тут же сдал его Дженим.

Дерек устало вздохнул и покачал головой.

— Так мы никогда не договоримся, — заметил он, разочарованный таким вящим недоверием к своей персоне.

— Так что насчет того ритуала, нам со Скоттом даже одним глазочком взглянуть нельзя?

Стайлз отвлекся от созерцания разочарованного и хмурого Дерека и улыбнулся сыну.

— Помнишь, что случилось, когда вы одним глазочком прокрались подсмотреть за мной и Броком?

— Кем? — Еще больше нахмурился Дерек.

— Но там же были зомби! — Запротестовал Дженим, — Мы же не знали, что вы будете замыкать экспериментальный круг!

— Который экспериментально пришлось экстренно придумывать как размыкать, когда оказалось, что в нем вместе с десятком зомбей оказался мой собственный неугомонный сын! Помнишь, как удалось спастись?

— Благодаря Скотту, — отвел взгляд мальчик.

— Правильно. Который тогда был бесплотен, в отличие от нас с тобой, поэтому все получилось как нельзя лучше. Удалось изобрести новый весьма действенный способ борьбы с нежитью и мне засчитали практику и диплом единовременно. К тому же, мы оба отделались лишь легким испугом, в отличие от Брока.

— Ну и правильно! Поделом ему!

— Дженим, — устало позвал сына Стайлз.

— Нет, а что он все время вокруг тебя крутился? Зачем нам какой-то Брок из мира зомби, который даже не маг, а так, у них же там даже магических школ никогда не было, пока зомбяки не появились!

— Правда, зачем? — Подал голос проснувшийся Скотт, — Если есть Дерек?

— Ты, кажется, говорил, что у тебя никого не было, — напомнил Стайлзу Хейл со своей половины кровати.

— Ну, это же не значит, что я не пытался... Дженим, твой папочка скалит на меня зубы, думаю, ритуал отменяется. Извини, дружочек, знаю, я обещал вам со Скоттом сестренку...

— Ой! Так ты поэтому хочешь, чтобы мы не смотрели? Но Дерек! — Накинулся оборотненок на старшего папочку, — мы со Скоттом очень-очень хотим младенца! Пожалуйста, не обижай Стайлза!

— Его обидишь, — процедил Хейл, наградив нахально ухмыляющегося Стилински раздраженным взглядом.

— А хотите, мы прямо сейчас пойдем осматривать те новые покои, а вы пока... — Дженим осекся, взволнованно сверкая глазами то на одного, то на другого отца.

— Потом же все равно шесть месяцев ждать придется, — подал голос слегка разочарованным данным фактом Скотт.

— Ничего! — Воодушевленно откликнулся названный братишка, — Главное, что будет!

Дерек посмотрел на скривившегося Стайлз и, не сдержавшись, рассмеялся. Натолкнулся на его обескураженный взгляд и только фыркнул, услышав:

— В голове не укладывается, что ты так можешь...

— Прошло пять лет. Я научился быть королем, хотя меня к этому не готовили. Я даже альфой стать не помышлял.

— В ту ночь я ускользнул из города вместе с Аржентами. Им понравился мой амулет, сбивающий вас со следа, и они забрали меня с собой.

— Аржентами? — Голос Дерека невольно сорвался на рык.

Стайлз вздохнул и резко сел в кровати.

— Но Элисон хорошая! — Выпалил Дженим, уперев ладошки в грудь старшего отца. — Она присматривала за нами, пока Стайлз был на занятиях.

— Элисон? — Спросил Дерек, адресовав вопрос скорее Стайлзу, чем сынишке.

— Внучка Джерарда, она не одобряла его политики и предпочла уйти до того, как расправа за недальновидность деда коснется ее или Криса, — негромко произнес Стайлз, перевел взгляд со своих рук на лежащего Дерека. Тот и рад был встать, но ему на грудь навалился Дженим и оборотень пока только примерялся, как бы поаккуратнее снять его с себя. — Крис Аржент, брат Кейт и отец Элисон. Они многому меня научили, пояснил Ситайлз отрывисто.

— Как убивать таких, как я, например?

— Не ругайтесь, ну пожалуйста, — вмешался в их напряженный диалог хныкающий голосочек Скотта.

Стайлз спохватился первым. Прижал малыша к себе, взлохматил кучерявую макушку, клюнул губами в лобик.

— Все хорошо, не переживай. Мы не ругаемся, честно.

— И мы сможем тут остаться? — Спросил Скотт, заискивающе и умоляюще заглядывая Стайлзу в глаза.

— Сможем, — ответил тот, но тут же добавил, покосившись на Дерека, — наверное. Я все еще не услышал всех твоих условий.

— Мы заключим официальный брачный союз, как только приведут в надлежавший вид часовню и пиршественную залу, — припечатал Дерек, легко садясь вместе с Дженимом, которого придерживал рядом с собой одной рукой.

— Я слышал, что ты построил святош той же осенью, что я покинул замок, но так и не женился на Лидии и каком-нибудь другом парне.

— Своего парня я уже выбрал, и менять свой выбор не собираюсь.

— Вы опять, да? — Возмутился Дженим, выкрутился из рук отца и придвинулся ближе к Скотту, который выглядел расстроенным, потому что изначально по натуре своей был тем еще миротворцем. Громкие разговоры, крики и ссоры его откровенно пугали, в отличие от непоседы Дженима, которому нравилось участвовать в баталиях, как словесных, так и плавно переходящий в физическую плоскость. — Давай, Скотт, пусть они тут сами свой ритуал проводят, а мы пойдем кого-нибудь разбудим... о, точно! Дедушку Питера!

— А, что, отличная идея! — Встрепенулся Стайлз, который откровенно недолюбливал старшего Хейла за тот случай во время штурма королевского замка, ну и за природное ехидство — естественно!

Дерек невольно фыркнул.

— Ну и пойдем, — воскликнул Дженим, стянул Скотта с кровати, и через пару мгновений обоих сорванцов в комнате уже не было.

Дерек повернулся к Стайлзу, хотел потребовать вразумительных объяснений, почему тот не хочет стать его законным супругом, при этом уже успел даже детям пообещать, что в ближайшее время осчастливит их всех дочкой. Но тот, не глядя на него, подорвался с кровати и метнулся в сторону нескольких увесистых сумок и корзин, которые вчера со всеми этими потрясениями никто так и не разобрал. Принялся копаться, пока не извлек откуда-то продолговатый футляр.

— Что это? — Напряженно спросил Хейл, подошедший к присевшему на корточки Стайлзу со спины.

— Семейный артефакт, — голос Стилински прозвучал неожиданно хрипло.

Волк Дерека настороженно навострил уши. Что это? Желание?

Стайлз встал на ноги и пронес мимо него этот свой артефакт, сел на кровать, подогнув под себя ногу, и щелкнул хитрыми боковыми замочками. В обтянутом черным бархатом углублении лежало нечто.

— Это...

— Во время беременности, — Стайлз тяжело сглотнул, — желание, чтобы тебя натянули такое сильное, что если ничего не делать, можно запросто сойти с ума, выскочить на улицу и набросится на первого встречного. Магические возмущения от перестройки организма накладываются на гормональный взрыв, как мне потом объяснили ученые из мира зомби, отсюда такие пагубные для психики последствия. Обычно такие, как я, переживают это время вместе с несколькими временными партнерами или с одним постоянным. Временных я не хотел, постоянный... — Стайлз глянул на него и снова поспешно опустил взгляд, с трудом выдавив из себя, — был далеко.

— Тебе больше не понадобится эта вещь, — убежденно произнес Дерек, присаживаясь позади него и осторожно обнимая поперек живота.

Стайлз тряхнул головой.

— Ты еще не знаешь, на что подписываешься, волчара. Даже тебя может не хватить на мои аппетиты во время... ну, ты же вроде король, у тебя будут и другие дела, так что...

— Никаких временных партнеров.

— Да я и сам не хочу! — Запротестовал Стайлз и вдруг залился жарким румянцем. Дерек зажмурился, уткнулся носом ему в шею и с наслаждением втянул ноздрями запах чужого желания.

— Ты пахнешь любовью.

— Прибить тебя хочется... иногда.

— Почему же не прибьешь?

— Некогда, — огрызнулся Стайлз и вытащил из того же футляра небольшой флакон темно-зеленого стекла, обхватил запястье руки, которой Дерек придерживал его за живот и вложил ему в ладонь. — Это для улучшения скольжения, — доверительно сообщил некромант оборотню, повернувшись через плечо и ненавязчиво мазнув губами щетину на подбородке.

Дерек коротко рыкнул, выпустил парня из объятий, одной рукой сжал в кулак флакон с маслом, второй поставил на пол захлопнувшийся с легким щелчком футляр, внутри которого остался так называемый артефакт фаллической формы.

Стайлз тут же подорвался с кровати и принялся с энтузиазмом избавляться от одежды. Они с Дереком обжигали друг друга одинаковыми жадными взглядами. Как удачно, что удалось спровадить деток. Пусть Питер их хотя бы на полчасика отвлечет, а там...

— Иди сюда, — прорычал Хейл, бросив флакон на подушку, а сам обхватил бедра Стилински широкими ладонями и дернул на себя. Тот запутался в штанине и чуть не упал, возмущенно вскрикнул, замахал руками, но Дерек уже уткнулся ему в живот небритым лицом и с наслаждением по-звериному заворчал.

— Смерти моей хочешь, волчара? — Тяжело дыша, выдохнул возмущенный таким обращением некромант.

— Растления.

— Зараза!

Стайлз полетел на кровать, Дерек опустился сверху, потерся пахом о промежность. Стайлз под ним выгнулся дугой и пробормотал что-то невнятное в потолок.

— Волчара... — хрипло прошептал он, когда Дерек его отпустил, распрямившись, как катапульта, и одним рывком стянув через голову рубаху. Стайлз тут же протянул руку и с наслаждением провел растопыренными пальцами по обнаженному прессу мужчины. Дерек склонился, нависнув над ним на руках, и широко лизнул от уха до подбородка. Стайлз воодушевленно фыркнул и полез целоваться всерьез.

— Давай быстрей, а то не успеем, — затараторил он, как только их языки расплелись.

— В следующий раз сделаем все медленно, — вытаскивая из флакона пробку, пробормотал недовольный поспешностью Хейл.

— В следующий раз только в первую брачную ночь, — проинформировал некромант, сверкая шальными, бесстыжими глазами.

— Ловлю на слове, — расплылся в улыбке король и протолкнул в парня пока только один палец. Стайлз тут же снова выгнулся и с такой готовностью насадился, что Дерек больше не стал миндальничать. Задний проход парня оказался неожиданно хорошо разработан.

— Похоже, ты забавлялся с этим своим артефактом и после беременности.

— А что мне еще оставалось? Или, намекаешь, что надо было дать Броку?

Дерек зарычал.

— Значит, ты из того мира нахватался всех этих непонятных словечек и словесных оборотов.

— Очень даже они понятные, просто звучат по-нашему немного странно... но суть-то ты уловил?

— О, да, — хрипло припечатал Хейл. С хлюпающим, влажным звуком извлек пальцы и надавил на растянутое кольцо мышц крупкой головкой. Проник немного, поводил бедрами из стороны в сторону.

На густую черную бровь наползла крупная капля пота. Стайлз увидел ее первым, не позволил своему волку хмуриться в столь ответственный момент, приподнялся и слизнул солоноватую, терпкую влагу. Внутри все звенело от предвкушения. Он шире развел ноги, потом подхватил себя под коленями, раскрылся весь навстречу, а этот угрюмый волк все медлил, зараза.

— Ну!

Дерек с трудом сфокусировал взгляд на раскрасневшемся, пышущем требовательным энтузиазмом лице, как-то рассеянно улыбнулся, наклонился и лизнул в уголок губ. Стайлз понял, что все, что он только воображал себе все эти годы, пока сам себя трахал долбанным фаллосом или страппоном, как назвал эту штуку тот же Брок, когда однажды неудачно ввалился к Стайлзу в комнату, все это было лишь бледным подобием той реальности, в которую он сейчас так стремительно проваливался.

— Дерек... — прозвучало жалобно и умоляюще, нутро опалило нежностью, расплавило, сожгло в ее горниле все предрассудки, гордость и предубеждения, расплавило и переплавило душу в нечто совсем иное. Покорное, жаждущее, отдающее безвозмездно, то есть даром. С криком, стоном и совсем уж непонятными слезами, повисшими на ресницах и так невовремя застившими глаза. — Дерек...

— Сейчас... сейчас, — ласково-ласково, на пределе слышимости.

Головка легко проскользнула внутрь, Дерек надавил сильнее, толкнулся рывком и заполнил до основания. Стайлз зашелся в крике. Впился короткими ногтями в мощную спину, расчертил смуглую кожу покрасневшими бороздками. Выгнулся весь под ним, обхватил ногами, надавил на поясницу пятками.

Дерек зарычал, обнажил клыки и забился в агонии, как выброшенный на берег кит. Кровать под ними заходила ходуном, заскрипела. Стайлз закричал, но быстро успокоился, принялся сладко и тягуче постанывать на каждом затяжном, глубоком толчке. Дерек кусал его за плечи, осторожно-осторожно, балансируя на грани обращения. Так давно ждал, так много раз вспоминал и представлял, чтобы еще мог сделать, как распалить, как заклеймить, как стиснуть в объятьях и больше никуда и ни за что на свете не отпустить, что просто не мог насытиться. Это было лучше любой фантазии. Грязно и жарко. Нестерпимо.

— Еще... Дерек, еще!

— Р-р-р! — В ответ и хриплые, каркающие стоны.

Стайлз забился в оргазме, словно в агонии. Дерек продолжил вколачиваться в него из последних сил, чувствуя, что скоро и сам начнет выплескиваться. Попытался выйти из обмякшего тела, но Стайлз вцепился в него, закричал, с трудом вспоминая слова:

— В меня... не смей! Ты обещал!

Дерек снова зарычал, утробно и страшно. И кончил, крепко зажмурившись и вплавив в себя горячее тело, мокрое от пота и разлившееся между их телами спермы. Узел начал расти неумолимо. Они оба почувствовали это и оба блаженно вздохнули. Дерек заставил себя откатиться в сторону, утянул Стайлза за собой, уложил прямо сверху и даже не крякнул под его тяжестью. Такое изумительное, сладкое это было чувство. Словно их обоих на мгновение парализовало каким-то экзотическим ядом. Стайлз уткнулся носом ему в ямку ключик и сладко засопел, шевелить руками и ногами отчаянно не хотелось. В заднице набухал звериным узлом чужой член, и это было правильно до слез. Просто правильно.

— У меня тоже есть условие, которое не обсуждается, — пробормотал Стайлз, когда немного пришел в себя, но все еще покачиваясь на волнах посторгазменной неги. — Я сам выберу ей имя.

Дерек под ним неприятно застыл. Не то чтобы он до этого шевелился или подавал признаки жизни, хотя распирающий изнутри, толстый член было трудно не заметить и списать на скудность жизненной силы, так и бурлившей в нем. Просто слова некроманта явно пришлись оборотню не по душе. Еще бы! Дерек был возмущен. Он и так по вине Стайлза был лишен возможности принять участие в выборе имени для их сына, хотя в общем и целом против самого имени не возражал. Но лишать его такой важной отцовской привилегии снова, было просто кощунственным и несправедливым. Вот только, несмотря на оглушительный оргазм, внутри шевельнулся страх. Если Стайлз снова уйдет, если снова отберет у него Дженима, да и Скотта тоже. Если опять отправиться в какой-нибудь сомнительный мир, чтобы их новорожденная дочка жила там в окружении незнакомых мужчин и зомби... Вместе со страхом пробудилась ярость, но Дерек уже по горькому опыту знал, что со Стайлзом лучше держать ее в узде и напрасно не яриться иначе последствия могут быть самыми непредсказуемыми. Тут же возник порыв поторговаться, типа ты мне — я тебе. Выполнишь оба моих условие — выполню твое. Но Дерек промолчал. Смириться и принять было сложнее всего.

— Если ты хочешь, — выдавил он из себя, когда почувствовал, как узел, наконец, начал спадать. Стайлз, уже минуты десять рассеянно перебирающий пальцами его волосы, приподнялся и заглянул оборотню в глаза. Поясницу неприятно прострелила острая боль, он невольно поморщился, но встретившись взглядом с мгновенно нахмурившимся оборотнем, поспешил успокоить — поцеловал и попросил:

— Разомни меня немного, — прозвучало хрипло и многообещающе.

Дерек невольно дернул уголком губ, поднял руки и принялся вращающими движениями охаживать ягодицы. Стайлз довольно выдохнул.

— Я просто хотел назвать ее Лорой, — сказал он примирительно. Пожалуй, не стоило так сильно давить на своего волка, решил некромант, отсюда едва ли не заискивающий, извиняющий тоном.

Дерек замер на мгновение, но Стайлз поерзал на нем и движение больших, сильных рук возобновились.

— Ты назвал сына в честь матери, я бы хотел назвать дочь в честь своей, — наконец, решился сказать он.

— Ирина, серьезно?

— Она была из северных волков.

— Наша дочь не будет волком.

Дерек, услышав такое безапелляционное заявление, сначала хотел возмутиться, но потом передумал.

— Твоя мать тоже им не была, но Дженим — волк.

— А Ирина будет магом. А то с вашими способностями магия аерши не особо сочетается. Кому я буду знания передавать?

— До твоих тридцати... — начал Дерек убежденно, но вовремя, как ему казалось, осекся.

Вот только Стайлз всегда был весьма сообразительным малым. Хмыкнул, положив подбородок на руки, скрещенный на груди оборотня, и снисходительно потребовал:

— Ну, договаривай!

Тон его величеству не понравился, но это же был его без пяти минут супруг и отец его первенца, так что какое тут могло быть недовольство?

— Ты сможешь выносить еще... кого-нибудь...

— Смогу, но захочу ли? Кстати, ты еще не знаешь, каково это... я имею в виду, сам процесс рождения. Думаешь, у нас как у людей? Неа. И отец по всем правилам должен не просто присутствовать, но и принимать посильное участие.

— Как же ты с Дженимом?

— Папа помогал. И сразу после заявил, что если мне еще когда-нибудь придет в голову осчастливить какого-нибудь неблагодарного оборотня отпрыском, он больше в этом участвовать не станет.

— Это так опасно?

— Не для тебя, расслабься.

— Но для тебя и для малышки, так?

— Ну... я же все-таки не женщина, — Стайлз резко погрустнел, видимо вспомнил не самые успешные роды. — Они, конечно, больше приспособлены для такого...

— Я все сделаю, — хрипло выдавил из себя Дерек и еще более сиплым голосом добавил, — столько раз, на сколько ты решишься, — говорить ему, и правда, было тяжело. Внутри все пело и плясало от волнения и чувства цельности. Единения с тем, кого так долго ждал и уже не думал, что дождется.

— Ловлю на слове, волчара, — оживился Стайлз и ответил широкой, лягушачьей улыбкой. Такой знакомой и родной, что захотелось зажмуриться и хотя бы на пару мгновений отключиться. Умереть, потому что казалось, что счастливей, чем в данный конкретный момент, стать уже не возможно.

После чего они расцепились, быстро привели себя в порядок и отправились спасать стаю от двух мелких хулиганов. Волнение неподготовленных к детскому напору бет альфа чувствовал всей кожей даже на расстоянии.

Часть VI

Поговори со мной

Стайлз терпел сравнительно долго. Две недели — ровно столько, сколько потребовалось Дереку для мобилизации всего королевства для подготовки будущего бракосочетания. И все бы ничего, Стайлз изначально был морально готов стерпеть очень и очень многое, но в его внутренней градации то, через что приходилось проходить сейчас, определенно, числилось вне категорий, потому что он готовил себя к чему-то совершенно другому, точнее — диаметрально противоположному. Рассчитывал, что Дерек будет давить, доминировать, не слушать его доводы и уже знакомо поступать по-своему, но тот не только сам был готов в любое время дня и ночи исполнить даже самый безумный каприз, но и бет своих в том же ключе науськал. Теперь Стайлз никогда не оставался один. Даже, уходя в город к Дитону, он неизменно находил под дверью кого-нибудь из бет, когда решал покинуть гостеприимный дом учителя. Да, что же это такое?! Опека была настолько навязчива, что сводило скулы. Не выдержав такого надругательства, Стайлз довел себя до состояния кипения с самого утра и примчался в рабочий кабинет его величества, где и обнаружил пожилого епископа с протоиреем, но лишь мазнул по церковникам взглядом, полностью сосредоточившись на Дереке, восседающим за дубовым столом.

— Ты что-то хотел? — Спросил его оборотень, когда молчание затянулось. Стайлзу показалось, что Дерек весь внутренне подобрался, став окончательно похожим на зверя, изготовившегося к финальному броску.

— Если мы не поговорим, то никакого похода к алтарю не будет.

— Господа, — голос оборотня не дрогнул, а вот глаза мгновенно окрасились в цвет крови и войны.

Стайлз сглотнул, сразу же пожалев о том, что именно так это сформулировал, но, отступать и брать свои слова обратно, было поздно. Иногда, несмотря на пятилетнего сына и все пережитое, как в мире зомби, так и во время учебы в академии, он сам себе казался маленьким мальчиком, которому отчаянно хотелось на ручки, чтобы спеленали, словно в кокон надежным теплом чужих сильных рук, и решили все проблемы одним махом. Он гнал от себя эти пораженческие мысли, но те нет-нет, да давали о себе знать. Вот как сейчас. И почему он решил, что, стоит только вернуться, как все проблемы разрешаться сами собой? Наивный и совсем невзрослый, как бы ни хотел показать обратное.

Стайлз вздохнул. Обогнул стол и сел на него лицом к Дереку, как только за спиной хлопнула дверь. Священнослужители, которых за годы правления Хейл успел выдрессировать что надо, не проронив ни слова, покинули их "теплую" компанию. Кровь стыла в жилах под взглядом кровавых глаз альфы, но Стайлз даже не вздрогнул, когда широкие ладони легли на бедра и передвинули так, что Стайлз оказался сидящим прямо перед Дереком, а не сбоку. Для чего пришлось расставить ноги в стороны, провокационно и совершенно для любого другого молодого мужчины неестественно. Стайлз облизал губы. Все мысли разом вылетели из головы, сердце опалил жар, по щекам разлилась бледность. Как же он устал! И почему все так сложно? Почему нельзя просто сказать, что не так? Чего Дерек боится?

— Так в чем дело? — Голос короля прозвучал до ужаса официально в полной дисгармонии с диспозицией, в которой они оба оказались.

Стайлз с трудом протолкнул ком в горле. Сфокусировался на лице будущего супруга и понял, что все слова, которые он всегда считал главным своим оружием, забылись. Осталось только дыхание и взгляд, потерянный и безнадежный.

— Я...

— Приготовление вошли в финальную стадию. Через неделю начнут прибывать гости из других стран. Но еще остается время все отменить.

— Да, нет, — с досадой отмахнулся Стайлз. Ну, вот почему этот хмурый волчара не понимает? Чего стоит просто сесть и часок другой пораскинуть мозгами, а? — Не нужно ничего отменять. Ты только мне скажи, что вообще происходит?

— Приготовления к свадьбе, — отчеканил Дерек, все также не меняясь в лице.

— Да, нет же! У нас. Что не так? Что я сделал или не сделал? Я ведь... ох, черт! — Стайлз взъерошил волосы на затылке, не подозревая каким беспомощным и блестящим сделался его взгляд, — Ну, хорошо-хорошо, я был не прав. Я это понимаю. Мелким был, с идеалами, типа, — последнее словечко было благополучно подцеплено все в том же мире зомби, но тут уже, как говорится, с кем поведешься... — Дерек! Я не могу так! Ты... это не ты.

В ответ взгляд альфы стал еще более тяжелым и хмурым.

— В каком смысле?

— Ты делаешь все, что я не попрошу. Я уверен, что даже сейчас, после того, как ты обтесался тут на троне, это совсем не в твоем духе. Тогда почему? Я не понимаю.

— Не хочу, чтобы ты снова сбежал.

— Да куда я теперь от тебя денусь? Да и мальчишки, к тому же...

— Ты можешь забрать их с собой, уверен, изобретательности тебе хватит.

Повисла напряженная пауза. Когда Стайлз заставил себя заговорить, его голос звучал хрипло и надсадно:

— То есть, ты все время ждешь... но я же... так, стоп. — Он выставил перед собой руку, не обратив внимания на то, каким сделался взгляд Дерека, первым порывом которого было совершенно неподконтрольное, неистовое животное желание уткнуться в нее лицом и зарычать, но не грозно и предупреждающе, а по-волчьи поощряюще. От своего избранника альфа-волк был готов стерпеть все.

— Они поэтому все время за мной таскаются, ну, твои беты? Потому что ты боишься, как бы я не убег, а не потому, что пытаешься так топорно защитить и меня, и нашу девочку?

Дерек моргнул, резко отстранил от лица его раскрытую ладонь и уставился на возвышающегося над ним парня во все глаза.

— Девочку? — Не своим голосом уточнил он.

Пришло время Стайлза часто моргать.

— Слушай, — прищурился он, когда осознал, что понял все правильно, — я четко помню, как мы с тобой о ней договаривались.

— Но твой запах до сих пор не изменился.

— Причем тут запах?

— У наших самок... прости, то есть...

— Да нет, — Стайлз махнул рукой, — плевать уже. Хочешь, буду самкой. Честно. Мне даже нравится, — отрывисто сообщил он, и совершенно дивным, по мнению Дерека, образом покраснел. Надо же, так и не разучился, несмотря на возраст. Дерек протянул руку и провел волчьим когтем по безбородой щеке. Несмотря на его двадцать с хвостиком, аерши еще ни разу не приходилось бриться. Стайлз не отшатнулся. То, что его не боятся, Дерек уже понял, но в то, что некромант не планирует покинуть его в самое ближайшее время, поверить до конца все еще не мог. Пять лет разлуки не прошли бесследно.

— Почему ты мне не сказал? И давно?

— Ну, как же, — еще больше растерялся Стайлз и тут же встрепенулся, дернулся всем телом, — я же говорил!

— С первого раза? — Недоверчиво уточнил Дерек.

— Ну, еще бы! Я же сказал, что хочу. Насчет пола у тебя возражений не было, имя ты выбрал. Что еще-то?

— А то, что мы после этого...

— Слушай, волчара, ты вообще помнишь, как я тебе рассказывал о назначении семейной реликвии? У людей, может, и бывает такое вредно во время беременности, но у нас, напротив, чем больше и чаще, тем лучше. И вообще, если ты думал, что с первого раза ничего не получилось, то почему перестал... — Стайлз запнулся, они были не в личных покоях, а в кабинете, и говорить о постельных делах в его стенах было неудобно и стеснительно. Взгляд пришлось отвести, иначе никак, — почему перестал оставлять во мне узел.

— Стайлз... — Голос Дерек прозвучал неестественно ломко.

Некромант в ответ тяжело вздохнул и попытался сползти со стола, но сидящий в кресле оборотень тут же положил руки по обе стороны от него, не позволяя отодвинуться.

— Я думал, ты мне скажешь, когда будешь готов попробовать еще.

— Никуда я от тебя не денусь, волчара, — невпопад отозвался Стайлз, голос дрогнул, но он все же заставил себя развить тему. Вскинул на оборотня повлажневший взгляд светло-карих глаз, — Я ведь, действительно, хотел вернуться поскорее, поэтому и выбрал эту чертову зомби-практику. И никого не мог представить рядом с собой, кроме тебя. Ты в ту ночь меня словно запечатал... запечатлел... не знаю. Я не уйду, даже если ты решишь посадить меня на цепь, вообще-то, я даже почти хочу, чтобы ты... черт! — Стайлз сморгнул, вскинул руку и почесал левый глаз, смаргивая совершенно нездоровые, по его личному мнению, слезы.

Крепкие пальцы оборотня огладили бедра.

— Посмотри на меня, — голос альфы прозвучал непривычно мягко.

Стайлз фыркнул, но подчинился. Дерек резко встал из своего кресла и навис над ним.

— Ты ни разу не соврал сейчас, — пробормотал оборотень рассеянно, едва не уткнувшись носом ему в шею.

Стайлз тяжело сглотнул.

— Да. Знаю, — отозвался он, хотя, разумнее было бы промолчать. И так же понятно, да?

На этой напряженной ноте их и прервал вездесущий Питер, ворвавшийся в кабинет племянника без стука. Что ж, этого следовало ожидать. За последние дни им ни разу так и не дали толком остаться наедине. Даже в собственной спальне будущая королевская чета претерпевала набеги не только отпрысков, но и остальной стаи.

— О! — притворно удивился он, — вы оба тут.

— Что ты хотел? — Ледяным тоном отчеканил Дерек из-за плеча Стайлза, последний даже не обернулся на дядюшку, не желая быть награжденным ехидным взглядом типично хейловских глаз.

— Я тут нашел преинтереснейшую книгу. Об аерши. — Почти торжественно уточнил Питер, выдержал драматическую паузу и продолжил, — запах у них меняется только на последних месяцах.

— Я только что это выяснил и сам. Что дальше? — Едва ли не зарычал на родственника Дерек.

Но Стайлз сжал его предплечье и оборотень мгновенно успокоился.

— Если это все... — Стайлз обернулся через плечо и ошпарил неугодного визитера насмешливым взглядом.

Питер оценил, заулыбался в ответ, но не преминул уточнить.

— Так мы ждем прибавление?

— Чуть больше пяти месяцев еще.

— Тем более! — Торжественно воскликнул Питер и тут же обратился к Дереку, — Ты уже подумал о том, чтобы утроить охрану?

— Подумал.

— Эй! Ты снова?! — Возмутился Стайлз и дернул Дерека за рукав.

— Не для того, чтобы тебя не упустить, а чтобы к тебе никого не подпускали, — пояснил тот примирительно.

— Чего? Мы же в королевском замке!

— Вот именно! — Воскликнул у него за спиной Питер, — Чтобы ты знал, олененок, — обратился он к Стайлзу в своей типичной манере, — на моего племянника за эти годы уже трижды организовывали весьма недурственные покушения.

— Вот ведь! — С досадой поморщился Стайлз и тут же спохватился, — а мальчишки?

— Поэтому с ними все время кто-нибудь из стаи. К тому же, Дженим тоже бета, пока, — последнее уточнение в исполнении альфы прозвучало с нескрываемой отцовской гордостью. Дереку нравилось думать, что сын когда-нибудь и сам станет альфой. — И сможет позвать меня, если почует угрозу.

— Мрак, — рассеянно отозвался Стайлз, все еще пережевывая мысль, что даже тут, рядом с Дереком и стаей нельзя в полной мере чувствовать себя в безопасности.

На Дерека он больше не смотрел. Тот же перевел взгляд на Питера. Дядюшка все понял по глазам, поднял руки, капитулируя, и беззвучно выскользнул за дверь. Только тогда Дерек выдохнул, подцепил пальцами подбородок Стайлза и заставил некроманта посмотреть на себя.

— Значит, я могу делать все, что захочу? — Спросил он и так посмотрел при этом, что Стайлз сглотнул тяжело и громко.

Уголок губ его величества дернулся в попытке скрыть улыбку, которая все равно успешно проступила в уголках глазах.

— В пределах разумного, — быстро проговорил Стайлз, уперся ладонью ему в грудь и неосознанно облизал губы.

— Например, взять тебя прямо сейчас, едва приспустив одежду?

— Всегда знал, что ты тот еще прелюбодей, — пробурчал Стилински, но откровенно раздосадованным таким волнующим предложением не выглядел. Напротив, и в чертах лица, и в самой позе, проступила явная заинтересованность в таком развитии событий.

— Решение за тобой, — помедлив, обронил Дерек и демонстративно отступил.

Стайлз моргнул, потом понял. Хмыкнул, развернулся к нему спиной и, лишь немного повозившись с крючками, приспустил штаны до середины бедер. Дерек, конечно, именно на что-то подобное и рассчитывал, но не ожидал, что так легко добьется желаемого.

— Если кто-нибудь войдет, пока ты меня... обещаю, — прохрипел Стайлз не своим голосом, так и не обернувшись, — повторим мы только месяце этак на четвертом, когда у меня совсем внутренности рвать начнет от желания. Будешь сидеть на голодном пайке, волчара! — При этом он уперся ладонями в столешницу.

— Никто не войдет, — Дерек тут же притерся к нему, успев за время короткой речи высвободить из парчовой и бархатной брони налитый кровью член. Провел головкой между округлых ягодиц. Зажмурился от удовольствия. Стайлз сдавленно выдохнул и сильнее навалился на стол, расставив ноги так широко, как только смог, не теряя при этом равновесия. Перед глазами у оборотня вмиг помутнело, но пелена быстро рассеялась, и взгляд стал пугающе четким. Стайлз же завел руку за спину и сам погладил его ладонь на члене подушечками пальцев, поощряя. Дерек уткнулся лбом ему в плечо.

— Без масла, — с трудом выдавил из себя альфа, клыки вылезли настолько, что человеческая речь давалась с ощутимым трудом. Быстро же он потерял всякий контроль. Но чему тут удивляться? Это же Стайлз!

— Давай, — с не меньшим трудом протолкнул через горло тот и призывно прогнулся в пояснице.

Таких экспериментов у них еще не было. Хрипло, грязно, слюняво и до пушечных выстрелов в ушах и искристого горения пороха перед глазами. Жестко, искренне и до конца.

Приводили друг друга в порядок в спешке, потому что Дерек услышал через стену, что к ним вприпрыжку несутся Скотт и Дженим. Неугомонные. Стайлз шептал слова заклинания, призванного очистить и проветрить помещение, пока Дерек натягивал на него штаны и мучился с крючками. Дети — это, конечно, святое, но как же они, порой, бывают не вовремя!

Оставшиеся недели до бракосочетания Дерек, кроме всего прочего, тайно исследовал границы дозволенного. Мучил Стайлза в постели, один раз даже использовал цепь, чтобы приковать. Правда, пришлось снова вернуть некроманту свободу передвижения, как только к отсутствию любимой "мамочки" начали проявлять интерес дети. Но сам факт, что оставленный им в личным покоях некромант нарочито не использовал ни одного из своих заклинаний, чтобы освободиться, а стерпел и дождался, когда альфа сам придет, чтобы его расковать, сказало Дереку о его отношении лучше любых слов. Правда, Стайлз в конечном итоге все равно нашел способ отыграться на его величестве за такое надругательство. То, что этот несчастный некрот сделал для него ртом, Дерек до сих пор вспоминал с внутренним трепетом. Стайлз, конечно, потом объяснил, что узнал о таком запретном удовольствии все на той же зомби-практике, за что был едва ли не покусан, так как Дерек тут же заподозрил, что парню было на ком оттачивать навыки лизания и сосания. Стайлз дулся два дня, а потом они бурно мирились. Да так, что Питеру пришлось спешно возрождать некогда традиционную для предыдущей династии королевскую охоту и уводить на нее не только стаю и щеночков, но и гостей, уже успевших прибыть на бракосочетание. Последние, конечно, в большинстве своем сами навязались, а вот оборотни слиняли не просто так. Было совершенно невозможно оставаться в трезвом уме и твердой памяти, волчьим слухом и всем звериным естеством воспринимая стоны и крики, которые раздавались из покоев его величества. Настроение альфы всегда сильно влияло на бет, теперь же, когда все внутренние барьеры Дерека были сметены одним единственным прицельным ударом стенобитного орудия под названием "Стайлз Стилински", находиться рядом с ним, порой, было весьма небезопасно. Когда через неделю после успешного бракосочетания Стайлз влетел в кабинет к Дереку с горящими глазами, тот даже слова сказать не успел, как законный супруг выпроводил за дверь вельмож и набросился на короля с обвинениями.

— Так это из-за тебя у Эрики до сих пор не было щенят?!

Дерек моргнул, Стайлз скривился и с силой хлопнул обеими ладонями по столу, обитому темно-зеленым сукном.

— Поздравляю, ты скоро станешь дядей, — пропыхтел он, — но сдерживать ее волчицу все это время было подло.

— Я не осознавал, что делал, — признался Дерек, признавая справедливость таких обвинений. Альфа, действительно, мог влиять на других членов стаи и очень сильно. Поэтому причина возмущения Стайлза была, в общем-то, понятна, но... — Только и ты приложил к этому руку.

— Не напоминай! — Отмахнулся Стайлз и тут же хитро прищурился, — что-то я не понял, ты хоть рад?

— И кто отец?

— Ну...

— Стайлз.

— А я, что? Она сама не уверена. У них с Айзеком и Бойдом, знаешь ли, общая постель.

— Я в курсе. А еще прекрасно осведомлен, что как некромант ты должен чувствовать такие вещи. Зов крови.

— Айзек.

— Неплохо.

— Чего? Эй-эй! Только не говори мне, что сейчас прикидываешь, насколько сильной родиться у них бета!

— Я все еще король.

— Уже регент.

— О том, чей Скотт сын на самом деле знают только в стае.

Стайлз помрачнел, Дерек пристально наблюдал за тем, как некромант изменился в лице. Потом вздохнул и произнес:

— Дженим ему уступит. Ты... хорошо воспитал сына.

— Ему всего пять.

— Целых пять лет, — сделав ударение на первом слове, обронил оборотень. Снова вздохнул и вышел из-за стола.

— Снова в спальню? — Оживился Стайлз.

Дерек невольно улыбнулся, но поспешил разочаровать.

— К Эрике. Хочу убедиться, что ты ничего не напутал.

— Не доверяешь? — Прищурился Стилински.

Дерек сделал вид, что задумался, потом вдруг предложил:

— Хочешь меня привязать?

— К кровати-то? — Деланно скривился Стайлз, — Не интересно.

— Вот как?

— Ага. А как на счет завязать глазки и не сопротивляться? — Парень выразительно подвигал бровями.

Дерек помедлил, но решил-таки обнадежить:

— Я подумаю над твоим предложением.

— Гад клыкастый!

— Я тоже теряю разум, когда с тобой.

— Черт! Умеешь ты... ладно. Потом сразу в койку, ага.

На четвертом месяце, когда живот у Стайлза приобрел рельефную, если так можно выразиться, округлость, Дерек был пойман стаей на том, что регулярно сюсюкает с не рожденной еще дочкой, взрыкивая от нетерпения и тычась лицом в пупок горячо обожаемого супруга. Разумеется, без Дженима и его вечного компаньона Скотта не обошлось. Именно сынишка навел на его величество стаю в самый ответственный момент, когда Стайлз мирно посапывал в большом кресле, а Дерек, устроившись на полу у него в ногах, болтал с дочерью. Ласково-ласково. Прямо настоящий папаша. Лица ввалившихся в королевские покои бет надо было видеть. И нет бы, просто за стенкой постояли, послушали, а потом поухмылялись этак со значением. Так нет же! Обязательно надо было обозначить свое присутствие. И если бы Стайлз не спал, Дерек бы уж точно не поскупился бы ни на альфа-рык, ни на альфа-увечья. Но в присутствии сморенного дремой Стилински рычать и кидаться на неугодных посчитал неприемлемым, зато так посмотрел, что даже Эрика, которая уж на что была горазда скалить зубы, ойкнула и первой выскочила за дверь. Остальные вымелись следом. Только Скотт и Дженим, крайне довольные своей выходкой, облепили отца. Можно было бы, конечно, шлепнуть негодников для проформы, но Дерек все еще пребывал в расслабленном состоянии. Так что вместе с мальчишками сам того не замечая устроил веселую возню прямо на полу, которой они и разбудили Стилински. Тот сонно похлопал глазами, расплылся в широкой улыбке и тут же сполз к ним, присоединившись к веселью. Последнее закончилось уже на королевском ложе, поголовью подушек на котором был нанесен невосполнимый урон. Полетели пух да перья, но королевское семейство это совершенно не расстроило, напротив, придало остроты и реалистичности их маленькой семейной баталии.

Кроме этого Стайлз повадился рассказывать на ночь сказки не только Джениму и Скотту, но и всей стае, которая, как ни странно, не исключая Денни и Джексона, неизменно подтягивалась в детские покои, чтобы послушать очередную историю, вычитанную Стайлзом в какой-нибудь древней книге и переделанную на свой вкус. Стилински оказался не просто болтуном и надоедой, но и хорошим рассказчиком. Как он в лицах изображал героев своих историй! Смешно было до колик. Так что Дереку, как самому ответственному в семье, приходилось вмешиваться и разгонять балаган, когда становилось ясно, что такими темпами Стайлз еще больше разгуляет мальчишек. Те, конечно, только и рады были. Но слово "папочки", по мнению Стилински, было законом. Так что, стоило Дереку проявить недовольство, Стайлз обрывал рассказ на самом интересном месте (умел же, поймать момент!) и объявлял отбой по гарнизону. Даже беты роптали, расползаясь по своим покоям, что уж говорить о сыновьях. Но Дереку нравилось такое отношение Стайлза. И тот, судя по бросаемым то и дело взглядам, об этом не знал.

К концу четвертого месяца проснулся обещанный аппетит к прелюбодеянию. Дерек только диву давался, откуда в Стайлзе столько страсти. Нет, некромант и раньше был горяч, но теперь стал прямо-таки ненасытен.

На шестом месяце Дерек все-таки был вынужден признать, что в существовании семейного артефакта Стилински был свой резон. Стайлз в буквальном смысле слова не вылезал из постели, сделался раздражительным, постоянно ластился к нему чуть ли не на людях, поэтому ничего не оставалось, как держать его в королевских покоях и регулярно наведываться в течение дня. К тому времени, наконец, вскрылись все обстоятельства того давнего настойчивого желания леди Мартин выйти замуж за короля. Оказывается, девушка была неравнодушна к другой девушке. И, убедившись, что Дерека она интересует только как мать их со Стайлзом будущих детей, решила самым кардинальным образом избавиться от любых поползновений церковников, яро не одобряющих чисто женские союзы. Они и мужские-то до прихода к власти стаи Хейла не одобряли, но на женских их прямо-таки клинило. Как можно любить не венец природы — мужчину, рыцаря, добытчика, отца будущих детей, а такую же, как она сама, хрупкую на вид девушку? Избранницей Лидии оказалась Элисон Аржент, о чем Стайлз и сообщил Дереку аккурат на утро после первой брачной ночи. Вот ведь ухитрился подловить момент, паршивец! Так что Дерек уговорился куда быстрее, чем рассчитывал. Теперь Крис Аржент по личному приказу короля был предписан к гарнизону Приграничья в помощь старшему Стилински, о чем сам же и попросил, а его дочь Элисон переселилась в королевский замок и делила одни покои с леди Мартин. Лидия же и раньше играла ведущую роль в дворцовых интригах, но теперь окончательно развернулась, чувствуя за спиной надежные тылы. Со Стайлзом они представляли весьма существенную угрозу любой дипломатической миссии, которые регулярно направляли в королевство соседи. Сначала Дерек еще пытался ревновать Стилински к Мартин, но потом благоразумно устранился, представляя им обоим свободу маневров в дипломатических переговорах. Смотреть, как эти двое словами шинкуют противников на тонкие ленточки, было одно удовольствие, сам Дерек, несмотря на почти пятилетний срок правления, так и не научился настолько филигранно владеть языком.

Именно Элисон первой подняла тревогу, когда Стайлза вдруг не оказалось в королевских покоях, и Лидия пропала вместе с ним. Кто-то из дворян, вечно пасущихся в замке, тут же предположил, что эти двое сбежали. Дерек почувствовал, как волк внутри оскалил зубы и готовится кинуться на незадачливого пророка, как ему заступила дорогу Элисон, вооруженная арбалетом. Короткий обмен взглядами с дочерью пса господня закончился поражением оборотня, которого девушка осадила одной единственной фразой.

— Я Лидии верю, а ты Стайлзу?

Дерек верил, хоть волк внутри него и сомневался.

Сомнения были напрасны. Стайлза, действительно, похитили. Нося их еще нерожденную дочь, он располнел и стал менее маневренным, чем в обычном своем состоянии. Зато магия била из него через край. Еще на первых месяцах Стилински пояснил, что дети аерши не столько плоды любви, сколько плоды магии. Поэтому так важно для полноценного формирования магического потенциала будущего мага постоянно поддерживать связь со вторым родителем.

Похитители опоили Стайлза, не заботясь о здоровье малышки. Лидию, заставшую их за этим делом, ударили по лицу, заткнули рот и уволокли с собой, чтобы не привела никого, и чтобы самим потом развлечься, девушка была дивно хороша собой, не просто так еще пять лет назад Стайлз называл ее любовью всей своей жизни. Но эти самоубийцы не учли сразу несколько жизненно важных для них моментов — распухшего магического потенциала Стилински, обманчивой беззащитности Мартин и внутренней связи между Дженимом и его "мамочкой". Малыш-оборотень привел в логово похитителей "папочку" как раз в тот момент, когда Стайлз, разъяренный и неистовый, сыпал некромантскими проклятиями направо и налево. В итоге, у одного из похитителей отсох член и тот с воем катался по полу, зажимая промежность обеими руками. Правильно, будет знать, как насильничать. Стайлз очнулся как раз в тот момент, когда трое только-только сумели придавить к полу расхристанную, но взбешенную до предела Лидию. Второй валялся мертвым, представляя собой поистине жуткое зрелище — голый череп, белый и неестественно гладкий, словно отполированный временем, и пока еще живые ткани шеи и остального тела, из которого буквально секунду назад окончательно вытекла жизнь. Третьего трепала Лидия, вцепившись в лицо ногтями. Рыжая валькирия была бесподобна и лишь досадливо поморщилась, когда ее жертву отобрала у нее метко пущенная стрела. Вытерла окровавленные пальцы о камзол поверженного врага и только тогда встретилась взглядом с невозмутимой Элисон, спустившей тетиву.

— Был четвертый, — коротко каркнул Стайлз, и Дерек огромным черным волком метнулся мимо него к потайному ходу.

Догнать беглеца не составило труда. Чужая убойная магия опалила оборотня, но скатилась с черной шерсти белыми искрами как с гуся вода. Стайлз постарался, защитил то, что имел право портить только он сам. Оборотень оскалился и прыгнул. Не убил, но звучно приложил о каменную стену. Предводитель похитителей сполз на пол бесформенным кулем мяса и костей. В казематы королевского замка его конвоировали уже беты, Дерек был слишком занят Стайлзом. Тот почти не пострадал, можно сказать, отделался легким испугом, но и без того невыносимый в последние недели характер окончательно испортился. Стайлз требовал ласки, да так, что Дереку только и оставалось лечь, расслабиться и получать удовольствие.

— Лежи... лежи... — бормотал Стилински, проталкивая в себя его член.

Дерек пытался придерживать парня за бедра, но тот с раздражением оттолкнул от себя его руки. Рыкнул что-то между "Не мешай!" и "Бог ты мой, как хорошо!". После чего закинул руки за голову и начал двигаться, жмурясь и постанывая. Звуки, которые он издавал, вынуждали волка метаться внутри грудной клетки и тихо поскуливать. Дерек сам от себя такого не ожидал. Сдавил пальцами гибкий стан молодого супруга, оставляя синяки и неглубокие царапинки от выползших наружу когтей, смотрел на гримасы подвижного лица, не отрываясь и наслаждаясь каждым вздохом и стоном. И так оно было хорошо, так правильно, что голова шла кругом. А уж когда Стайлз окончательно обезумел и принялся вытворять такое... такое! — парень выписывал бедрами восьмерки и срывался со стонов на жуткий, предсмертный хрип. Дерек от этих звуков окончательно лишился рассудка. Начал подкидывать бедра навстречу, не заботясь о том, что может поранить, сделать больно, навредить ребенку. А ведь раньше, несмотря на заверения Стайлза, что ему все нипочем, подсознательно осторожничал. Боялся переусердствовать. Но теперь, куда там!

Стайлз последний раз насадился, тонко вскрикнул, забрызгал спермой грудь и живот Дерека и почти мгновенно обмяк, рухнул на оборотня всем телом. Дерек принял его в крепкие объятья, зажмурился, излился и, загнанно дыша, расслабился. Внутри Стайлза остался узел, так что расцепиться все равно бы не получилось. Конечно, парень был не пушинкой, но Дереку была приятна его тяжесть. Он рассеянно пересчитывал чуткими подушечками пальцев выпуклые позвонки и лениво размышлял о том, что, несмотря на всю боль, жертвы были не напрасны ни с одной, ни с другой стороны. Пять лет мучений и вот оно, оплаченное ими счастье. В жизни всегда так — за все приходится платить. Болью. Самая приемлемая цена. Расплачиваться жизнью — как-то все же дороговато будет, даже если жизнь не своя. А боль — это всего лишь боль, вот она есть, а на завтра уже нет, только тепло, нежность и незамутненное в своей первозданности счастье.

Через неделю Дерек пришел в личные покои, чтобы в очередной раз взойти на ложе со своим ненасытным, жадным до ласки супругом и обнаружил Стайлза с мокрыми от кровавых слез глазами. Перепугался не на шутку, метнулся к разметавшемуся на огромной кровати некроманту, тот протянул к нему руки, обнял, завалил на себя, с неожиданной силой стиснул. Шепнул одно единственное слово:

— Началось!

И Дерека накрыла неведомая ранее паника. Куда бежать, кого звать?

— Просто... будь рядом, — через силу пробормотал Стайлз, оттолкнул, сбросил с себя одеяло и развел в стороны колени.

Дерек выпрямился между ними, сел на пятки, не зная, куда девать глаза и руки.

— Все будет хорошо, — слабо пробормотал Стайлз, не спуская с лица оборотня глаз, — я знаю, что делать.

— Но я-то нет! — С рыком воскликнул его величество.

Стайлз только вздохнул.

— Дай мне руку.

Дерек придвинулся, переплел их пальцы. Так получилось, что ладони встретились как раз над неестественно круглым животом. И тогда начались роды. От солнечного сплетения до основания члена медленно поползла кровавая полоса. Внутренности Дерека опалил страх, но он приложил все усилия, чтобы никак не показать своего смятения. Стайлз рвано выдохнул, выгнулся в дугу, голову запрокинул и вдруг закричал. Жутко, нечеловечески. Пальцы сдавили ладонь Дерека до боли, но оборотень этого даже не заметил. А потом кровавый надрез вспыхнул белым, магическим светом, разверзся и в воздух всплыло крохотное тельце младенца. Крик оборвался, Стайлз обмяк на мокрых от пота простынях. У парня все лицо было в крови от слез. У Дерека сердце сжалось. Но ребенок, поддерживаемый в воздухе магией, плавно опустился Стайлзу на грудь. И когда тело малышки соприкоснулось с обнаженной кожей отца, кровавый надрез, пересекающий его тело надвое, затянулся, а младенец сделал первый вдох и тут же, сморщившись, заревел в полный голос. Дерек от облегчения рассмеялся истерическим, злым смехом. А потом, сместившись чтобы не придавить ненароком новорожденную Ирину, наклонился к обессиленному, но явно до безобразия довольному собой Стайлзу и поцеловал в уголок губ.

— Можешь начинать думать о новом пополнении. Уверен, что смогу еще не единожды через такой пройти.

— Волчара! — И почему это грубое, в чем-то даже ироничное обращение вдруг прозвучало, как "любимый"?

В подарок новорожденной Эрика, Лидия и примкнувшая к ним Элисон неожиданно преподнесли костюмчик волчонка. Сами сшили, гордо объявила единственная в их компании полноценная волчица, которая к тому времени тоже была на сносях. На вырост, сказали они, улыбаясь так, что Дерек хоть и пытался рычать, ничего не смог сделать. А Стайлз только воодушевился.

Через полгода малышка достаточно подросла, костюмчик стал в пору, но спать отдельно от родителей ей все еще не рекомендовалось. Аерши не выкармливали своих детей молоком, первый год жизни малыши питались магией мира, заботливо пропущенной через силовые линии в теле родителя — "мамочки". Поэтому и спала Ирина между Дереком и Стайлзом. Маленькая и до неприличия очаровательная в сером костюмчике и в капюшоне с волчьими ушками. Такой вот маленький волчонок, который когда-нибудь вырастет в сильнейшего мага современности, на что Стайлз втайне от Дерека начал надеется еще на первых месяцах беременности.

— У нас проблема, — заявил Стайлз два года спустя.

Дерек оторвался от срочной депеши. Даже объявление войны меркло перед подобным заявлением в исполнении его ненаглядного супруга.

— Что? — Едва ли не поседев от одного взгляда на лицо некроманта, выдохнул король.

Стайлз замялся.

— Ну, знаешь, я давно думал, что можно было бы... — он вздохнул, взъерошил волосы на затылке и выдал, — короче, я вчера после донесения о возможной войне, в процессе подумал, что хорошо бы сделать это до того, как ты ускачешь воевать в неведомые дали. Но как-то не смог определиться, кого хочу на этот раз и...

— Стайлз, — надтреснуто прервал его Дерек, — коротко и простыми словами, пожалуйста.

— Короче, будет двойня. Твоя задача выиграть войну до того, как мне снова рожать, волчара!