Про два любовных треугольника

А вы знали, что циклоп Полифем однажды чуть не женился? Нет? Тогда пошли дальше.

Значит, жил-был у нас такой вот циклоп Полифем, самого Посейдона сын, и однажды свела его судьба с Одиссеем, царём Итаки... Стоп, не туда.

Одиссей у нас сейчас не совсем и при делах, т.к. любовь Полифема возникла до его встречи с Лаэртидом — уже он, (Полифем), получил прорицание, что он лишится своего единственного глаза, но и глазом, (тьфу-ты!) не моргнул: уже влюбился.

А в кого он влюбился? Естественно, не в Одиссея — в Галатею. Нет, не ту Галатею, которая была сделана Пигмалионом и оживлена Афродитой, а её тёзкой, морской нимфой-нереидой. Сам Полифем — Посейдона сын, т.е. тоже морской крови, т.ч. в чем проблема?

У Галатеи уже был жених, звали его Акид, (или как-то похоже, не важно). Полифем, который в Галатею влюбился не на шутку, разозлился, и решил проблему — как ему казалось — в своей типичной манере: прибил несчастного юношу скалой. Но то ли Посейдон — это решение сына не оценил, не то Афродита внесла свои коррективы, не то ещё что, но Акид не помер, как планировал Полифем, а стал божком новой речки, (своего имени), и с Галатеей он обвенчался на равных. Что дальше?

А у Галатеи была "около-подружка", Сцилла, из смертных. Да, это та самая Сцилла, с которой Одиссей тоже повстречался, (а не та, другая, которая влюбилась в Миноса и утонула — про эту Сциллу как-нибудь в другой раз). Была эта Сцилла ещё не чудищем, а тусовщицей, даже ещё меньше — тусовалась вместе с морскими нимфами-нереидами, делала вид что они все в натуре подруги, ну и привлекла к себе внимание Главка.

Нет, это в современном русском языке слово "главк" имеет достаточно конкретное значение, а в античную эпоху это было собственным именем очередного морского бога, примечательным тем, что родился он простым человеком, и рыбаком к тому же, и однажды заплыл в какую-то неведомую гавань где было не души, не звериной, не человечьей, а только он и его улов. Главк бросил свой улов на берег, и рыбы ожили, и ускакали в море. Главк, видно, был очень нестандартным человеком, т.к. Вместо того, чтобы отправиться домой и рассказать про этот ребус жрецу или магу его деревни, он взял эту траву в рот и пожевал. Ну, естественно, что его скрутило и он бросился в море от жжения по всему телу. Ему повезло. Колебатель Земли Посейдон принял его в свою свиту, дал ему божественный чин и какой-то там удел, и с тех пор подписывал свои письма Тучегонителю Зевсу как "Посейдон, начальник Главка". Зевс хоть и морщился, но терпел — с Посейдоном даже ему было стремно ссориться по пустякам...

Это Главк. А Сцилла в нашей истории поступила не только бездумно, но и бессердечно: узнав, что Главк в неё влюбился, (а с чего, вы подумали, он ей свою автобиографию рассказал?), на чувства его взаимностью не ответила, а — убежала, в глубь суши, куда Главку не было хода...

Главк подумал-подумал с присущим ему умом и сообразительностью, и поплыл... к Кирке-Цирцее за помощью — не то за любовным зельем, не то ещё за чем. К сожалению, похоже, что Пеннорождённая Афродита решила устроить из них мыло, т.к. колдунья, (сама дочь очередной морской нимфы и Гелиоса-Солнца), влюбилась в Главка, а тот ответил ей решительным отказом, (как и Галатея к Полифему). Полифем придавил Акида скалой. Цирцея поступила потонше: нашла заливчик, где Сцилла любила принимать приватные ванны, и вылила туда какой-то волшебной и ядовитой дряни. Сцилла пришла туда, плюхнулась по пояс в воду, и превратилась... во что?

У Вергилия в "Энеиде" указано довольно точно — в "женское олицетворение моря", сиречь в морскую деву — сверху прекрасную, снизу чудовищную; псы — в его версии — это не часть Сциллы, но её свита, т.ч. перед нами — море, сверху обманчиво-прекрасное, снизу вполне себе опасное, и всё целиком — непредсказуемое, (как и женщина). Овидий тут приписал ей собак вокруг лона, (а все остальные подхватили), потому что Сцилла (с его точки зрения), была стервой, её любили, а она не давала, ну так теперь она и подавно никому не даст, если только не найдёт храбрец, и её не расколдует. Так, Одиссей?

Одиссей у нас был фигурой противоречивой, но совсем не трусливой, ну так Цирцея и навешала ему на уши по сто фунтов отборной лапши — и про сирен, и про Сциллу с Харибдой, и так далее, чтобы он от них всех держался подальше. И сработало — Одиссей и сам от них держался подальше, и другим передал, через Гомера. Чего ещё?

В сухом остатке Овидий описал два любовных треугольника, (в "Метаморфозах" у любви вообще большая там роль). В обоих случаях у нас по одному смертному персонажу, во которой влюбляется один бессмертный персонаж, а второй играет роль соперника. Разница тут в том, что Акид ответил Галактее взаимностью, и стал богом, (и её мужем), а Сцилла Главку — нет, и стала... скорее чудовищем, чем божеством, (и по одной из версий её вообще Геракл убил, когда она попыталась отобрать у него коров Гериона). Любовь окрыляет и делает из смертного бога; равнодушие же делает из смертного — чудовище. Цирцея же, как мы знаем, со временем утешилась, с Одиссеем, а незадачливый Полифем вообще остался — из-за Одиссея — на бобах.

Конец