4 глава

Глава 4

На следующее утро, Лолли показала мне в кабинет Томаса. Он находился внизу, я бы едва заметил его накануне, был открыт и комфортабельно обставлен. Четыре мягких кресла сгруппированных вокруг камина в одном конце комнаты и обеденный стол в другой. Вместо любопытных портретов, фотографии массивных водопадов, морских скал, дюн и старых зданий украшали стены. Большинство были волшебными, но не все.

Лолли дернула меня за рукав. Я отвлекся от разглядывания водопада.

— Водопады Игуасу в Бразилии, — сказала она. — Проходите. Лучше не заставлять его ждать.

— Да, мэм, — ответил я автоматически.

Положив руку на ручку двери, она повернулась и улыбнулась мне.

— Уважение. Мне нравится, это в человеке. — Она приоткрыла дверь и просунула голову в щель. — Мастер Томас?

— Оставь его, Лолли. Я вызову тебя, когда мы закончим.

Она толкнула меня внутрь и закрыла за собой дверь. По некоторым причинам, я всегда представлял себе, что кабинет Томаса, когда он был один, был бы противоположностью кабинета Дамблдора: черные драпированные стены, никакого солнечного света и змея в углу. Большая змея загорала через заднюю дверь. Кроме этого, кабинет Томаса был большим и просторным с большим количеством солнечного света и в нем было достаточно много книг, чтобы открыть его собственную библиотеку. Фотография коллажа над камином привлекла мое внимание: Вудвальтон Холл на различных этапах реконструкции.

На одной — груда камней аккуратно восстанавливалась и возвращалась в стену. На другой — Томас стоял рядом с гигантской дырой в полу, указывая на нее длинным пальцем.

— Вот здесь кто-то вырвал лестницу, ведущую на третий этаж. Это, сказал Томас, указывая на витую массу проржавевшего металла и растительности, — являлось зимним садом, прежде чем я восстановил его.

— Похоже, что было много работы.

— Да, но я наслаждался этим. Были девять спален, кабинет, гостиная и столовая. Много бесполезного пространства. Я отремонтировал фасад насколько мог, а потом нанял бригаду магглов, чтобы закончить крышу и повторно отремонтировать фасад. Я же не каменщик, — сказал он с самоуничижительной смехом. — Прежде, чем я покинул Бразилию, я провел некоторое время изучая магические методы строительства. После того, как магглы все отремонтировали и я возвел защиту, я сделал перепланировку и переставил все максимально эффективно. — Он махнул рукой на два кресла напротив его стола. — Пожалуйста, присаживайся. Нам есть что обсудить.

Вместо того, чтобы усесться за стол из красного дерева, который доминировал в большой комнате, Томас выбрать кресло ближе к камину и вызвал простой, белый чайный сервиз.

— Чаю?

— Зависит от того, что в нем.

— Чай из листьев и воды. Могу предложить молоко и сахар.

— И ничего больше?

— Я сохраню Веритасерум для Хвоста и Северуса.

Я нагнул голову, чтобы скрыть свою усмешку.

— Да, пожалуйста. — Чайник поднялся в воздух и налил в две прекрасные чашки чая. Затем опустился на поднос без звука. Я взглянул на его руки. В них не было палочки.

— Как?

— Практика. Будет лучше, если ты начнешь экспериментировать с резиновым мячиком или подушкой. Пожалуйста, выбери то, что не будет травмировать кости, если ты случайно уронишь это на ноги.

— Хорошо. Благодарю.

— Не за что. Как тебе твоя новая комната?

— Она замечательная, но ...

— Давай, продолжай, — напомнил он.

— Немного большая, — пробормотал я. — Извините, я имею в виду, что она действительно хорошая, просто сейчас моя ванная больше, чем моя старая спальня ...

— Слишком много места заставляет тебя чувствовать себя некомфортно.

— Это замечательно в течение дня, но когда я сплю ... — Я закусил губу. Как объяснить?

— Я наколдую полог на кровати для тебя сегодня вечером. Если это поможет, я скажу Лолли заменить твою кровать на кровать с балдахином. Если нет, то я могу либо временно уменьшить твою комнату либо ты можешь поменяться с Моуди. Гостевая комната немного меньше, чем у тебя, но я боюсь не достаточно, чтобы ощущалась большая разница.

— Хорошо.

— Есть так же некоторая старая мебель, хранящаяся на чердаке. Не стесняйся, можешь выбрать что-нибудь из нее, и если тебе понравится что-то, попроси Нэта помочь тебе переместить. Он знает, какие части нельзя уменьшать.

— Хорошо. Дифи хотела, чтобы я спросил о Нагини.

— Я запретил Нагини преследовать, а тем более есть ее.

Потягивая свой чай, мне было интересно, могу ли я спросить о прошлой ночи. Лучший молчать, решил я. Я уже задал слишком много вопросов.

— Я хочу извиниться за прошлую ночь. Я должен был поднять защиту по всему периметру дуэльного зала прежде, чем я вышел из себя.

— Все в порядке.

— Нет, это не так. — Он вздохнул и поставил свою чашку чая на небольшой столик рядом с его правым локтем.

— Гарри, я горжусь своим контролем над магией. Поэтому нет абсолютно никакого оправдания тому, что произошло вчера.

— Это ничем не отличается от того, что я сделал в кабинете Дамблдора, или когда Дамблдор бросил нас.

— Разница между нами, Гарри, в том, что ты все еще растешь. Ты еще не имеешь полного контроля над своей магией. А вот Дамблдор и я, мы оба контролируем ее. Это не должно было произойти, и я должен извиниться и объяснить тебе.

— Не совсем, — сказал я быстро.

— Вчера утром, Дедалус Диггл успешно похитил Амелию Боунс.

— Что?

— Многосущное работало. Они определили шпиона и арестовали Диггла. Сожалению, Диггл отправил ее портключом в свой личный дом вместо конспиративной квартиры Ордена. Мы все ожидали, что Дамблдор направится прямо в Визенгамот, так как Фадж ждал его в министерстве. Мы просчитались. Дамблдор созвал пресс-конференцию.

Мой мир рухнул.

— Что он сказал?

— Тебе не нужно беспокоиться...

— Что он сказал? — Потребовал я, четко выговаривая каждое слово.

Томас вздохнул.

— Он утверждает, что я попросил его забрать тебя из Мунго и присмотреть за тобой в течение нескольких часов, в то время как я должен был позаботился о нескольких мельчайших деталях в министерстве. Поскольку он был связан с МСЖ, он послал Диггла. Он никогда не думал, что просьба исходила не от меня.

Я опустил голову на руки, и мысленно посмотрел на эту ситуацию с разных точек зрения. Объяснение Дамблдора звучало разумно, если ты не был осведомлен, а Томас не доверил бы ему и золотую рыбку.

— А что на счет суда?

— Ты должен понимать, Гарри, Дамблдор в настоящее время является Председателем Визенгамота. Как и Палаты лордов, Визенгамот является как законодательным и судебным органом. Этот случай рассматривался бы так же, как если бы они арестовали лорда-канцлера. Найти объективного судью почти невозможно. Вместо того, чтобы предстать перед мировым судьей, дело Дамблдора было автоматически направлено в Совет по Магическим законам, который такой же, как и Суд короны. Причина, по которой я был расстроен вчера вечером, — сказал он с тихим шипением, — потому, что Фадж и Амелия взяли самоотвод для себя. Они принимали слишком активное участие в деле. Суд над Дамблдором будет под председательством Долорес Амбридж, старшим заместителем Фаджа. — Он протянул руку, осторожно забрал чашку чая из моих рук и отложите ее в сторону. — Гарри, мне нужно, чтобы ты попытаться сохранять спокойствие. Если ты чувствуешь, что не можешь, у меня есть успокаивающее зелье в моем столе. Все, что тебе нужно сделать, это попросить его. Хорошо?

Я приготовился к плохим новостям.

— Скажите мне, — прошептал я, стиснув руки. Мое горло пересохло.

— Вполне вероятно, что Дамблдор никогда не увидит, как выглядит тюремная камера изнутри, — сказал он.

Часть меня хотела бы прокомментировать, что у них было что-то общее. Другая часть меня, та, что хотела выжить любой ценой, не задумывалась над этим. К счастью, последняя выиграла.

— Но доказательства ... — Когда Томас покачал головой, я остановился.

— Иногда репутация имеет значение гораздо больше, чем доказательства. В этом случае, проблема в том, кто судья. Я понимаю, почему они поручили дело ей. Она одна из трех судей, которые не поклоняются земле, по которой ходит Дамблдор, но Амбридж нажила себе слишком много врагов в Визенгамоте. Доказательства не будет иметь значения. В тот момент, когда они узнают, что Долорес Амбридж будет судить Альбуса Дамблдора, Визенгамот сменит свою точку зрения на противоположную. Я сомневаюсь, что это займет у них больше десяти минут.

— Фадж знает, — прошептал я.

— Конечно знает. В краткосрочной перспективе, репутация Дамблдора пострадает почти так же из-за признания его виновным (хотя его и оправдали), как если бы они послали его в Азкабан. Однако выведение тебя из-под опеки Дамблдора также выводит тебя из его сферы влияния, что является потенциально более разрушительным для политического влияния Дамблдора. Особенно, если ты публично покажешь свою благодарность за вмешательство Фаджа.

— Это хорошо, не так ли?

— Почему ты думаешь, что это хорошо? — спросил он после небольшой паузы.

— Если это вредит его политическому влиянию, у него не будет максимальной поддержки, если он попытается получить опеку над мной.

— Изучил ли ты уже Устав Визенгамота?

— Нет, сэр, — ответил я, растерянный резкой сменой темы разговора.

— Убери это выражение со своего лица, — сказал он, держа меня за подбородок. — Это материал, который дают после ТРИТОНов, таким образом, не удивительно, что ты еще не изучал его. Устав содержит фразу "как магии будет угодно". Там конечно написано больше на эту тему, но для наших целей, это означает, что министерству всегда предпочтет, чтобы ребенок жил с родственниками-волшебниками с родственной связью ближе, чем пятиюродный брат, который подчиняется семейной магии и выполняет все пожелания главы семьи до тех пор, пока ребенок не подвергается насилию со стороны главы семьи. Это старое право в нашем обществе. Дамблдор позволит лишить себя права опеки, покуда он не захочет, чтобы массы людей с промытыми мозгами подняли восстание. Кроме того, завещание твоей матери дает мне, а не Дамблдору, родительские права. Тебе не придется поверить мне на слово, Гарри. У меня есть несколько тысяч книг по праву в моей библиотеке. Поищи его сам или попроси у Нортона или Мэтьюза в следующий раз, когда ты напишешь им.

— Хорошо. — Я смотрел в огонь, удивляясь, почему Томас не согласился со мной. Барти всегда использовал ту же тактику, когда я говорил что-то, с чем он не согласен. Он говорил мне найти информацию, прежде, чем начать спорить с ним. — Мне это не нравится, но я понимаю, что являюсь инструментом пропаганды. Простое изъятие меня из-под опеки Дамблдора должно практически свести на нет его усилия по привлечению сторонников в краткосрочной перспективе. Разоблачение его и Дурслей в ходе судебного разбирательства принесет еще больший ущерб. Это потенциально может лишить его места в Хогвартсе.

— Судебных разбирательств, — поправил он рассеянно. — Они все еще расследуют как ты все это время жил и знал ли Дамблдор о завещании. Это только из-за халатности и того, что в Турнире Трех Волшебников принимал участие ребенок. — Робкая улыбка появилась на моих губах. — Таким образом, даже если он выкрутится в этот раз, это все равно достаточно повредит его репутацию для следующих судебных разбирательств.

Потирая виски, он вздохнул.

— Как мне хотелось, чтобы все было просто, но я не думаю, что ты или Фадж понимаете, как поступает Альбус Дамблдор.

— Что вы имеете в виду? — Беспокойство начало съедать меня. Я не знаю, как Дамблдор действовал на политической арене, но я знаю более, чем достаточно, как он обрабатывает лично. Хотя я полагал, что он поступал так для достижения всеобщего блага, я не одобрял его способы, в частности, когда они касались меня.

— Дамблдор имеет отработанную схему возвращения студентов в опасную обстановку. Ты не первый. И я сомневаюсь, что ты будешь последним. — Его рот скривился в мрачной ухмылке. — Ты знаешь, как Дамблдор стал директором? Каждые несколько лет, он рассказывает кому-нибудь какую-то выдуманную историю о том, что совет хочет видеть более молодого директора, того, кто действительно заботился о студентах и имеет опыт преподавания. — Он фыркнул. — Они верят ему, потому что верят в легенду. Имей в виду, что это те же самые люди, которые также считают, что он убил Гриндельвальда в поединке, когда это хорошо известный и достоверный факт, что Гриндельвальд в настоящее время заключен в Нурменгарде, что говорит о невысоком интеллекте. Дамблдор стал директором 10 июля 1956 во время экстренного заседания после убийства Стефана Уилкокса, одного из гриффиндорцев-полукровок Дамблдора, через две недели после окончания школы его отцом-магглом. Суд постановил, что Дамблдор не несет ответственности, так как то, что он знал о плохом обращении не обязывает его сообщать об этом. Совет не согласился. Они хотели снять его с должности преподавателя. Поскольку они не могли вести огонь со штатным профессором, они способствовали его назначению на место, которое традиционно титульное, то есть как ожидается от директора Хогвартса — делать два выступления в год, подписывать заявления о найме персонала, которых решают нанять члены совета, и встречаться с префектами и преподавателями по их запросу. Это позиция предназначена для беспомощных стариков. Единственная причина, по которой он имеет безграничную власть в Хогвартсе в том, что МакГонагалл это позволяет.

— Если это правда, то почему никто еще не знает об этом?

— Много людей знают, Гарри. Они просто не верят в это. Дамблдор возглавляет собственный культ личности. Общественность видит его как второго Мерлина. Ежедневный Пророк, его положение как директора Хогвартса, то, что он Верховный Чародей Визенгамота, даже его борода и мерцание глаз — оружие, которое он использует, чтобы создать идеализированный образ. После поражения Гриндельвальда — кстати Дамблдора не даже не поднял палочку, пока австралийцы убивали оставшихся лейтенантов Гриндельвальда — Дамблдора поставил себя благожелательного руководителя магической Великобритании. Люди искренне верят, что лучшее будущее невозможно без него. Жестокое обращение с детьми и их похищение не свергнет Дамблдора. Я могу дать тебе длинный список маггловских лидеров культа личности, которые пережили намного худшие скандалы. Например, Хуан Перон держал тринадцатилетнюю любовницу, но он являлся практически политическим полубогом в Аргентине. Иосиф Сталин убил более десяти миллионов своих сограждан и тридцать пять процентов все равно проголосовали бы за него будь он жив сегодня. В этом плане, большинство волшебников не отличаются от магглов. Они будут верить легенде, а не реальности. Несколько скандалов не снесут вреда подобным Альбусу Дамблдору. Это невозможно. На некоторое время, мы можем выиграть из-за нескольких хороших газетных статей. В долгосрочной перспективе, мы должны иметь труп Дамблдора — предпочтительно поверх десятилетнего мальчика — маггловской проститутки — но я возьму все, что я смогу получить — точные маггловские программы обучения, которые охватывают такие вещи, как атомные бомбы, и учебный план по истории, который включает в себя последние двести лет, а не только гоблинские войны. Прямо сейчас, более пятидесяти процентов населения нашей страны знает, что мы вели войны с гоблинами, но они не понимают, что гоблины контролируют нашу денежную систему. Черт, они даже не знают, что существует денежная система. Видишь ли ты эту проблему?