Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

4 глава


Опубликован:
30.12.2013 — 06.03.2014
 
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
  Следующая глава
 
 

Глава 4

На следующее утро, Лолли показала мне в кабинет Томаса. Он находился внизу, я бы едва заметил его накануне, был открыт и комфортабельно обставлен. Четыре мягких кресла сгруппированных вокруг камина в одном конце комнаты и обеденный стол в другой. Вместо любопытных портретов, фотографии массивных водопадов, морских скал, дюн и старых зданий украшали стены. Большинство были волшебными, но не все.

Лолли дернула меня за рукав. Я отвлекся от разглядывания водопада.

— Водопады Игуасу в Бразилии, — сказала она. — Проходите. Лучше не заставлять его ждать.

— Да, мэм, — ответил я автоматически.

Положив руку на ручку двери, она повернулась и улыбнулась мне.

— Уважение. Мне нравится, это в человеке. — Она приоткрыла дверь и просунула голову в щель. — Мастер Томас?

— Оставь его, Лолли. Я вызову тебя, когда мы закончим.

Она толкнула меня внутрь и закрыла за собой дверь. По некоторым причинам, я всегда представлял себе, что кабинет Томаса, когда он был один, был бы противоположностью кабинета Дамблдора: черные драпированные стены, никакого солнечного света и змея в углу. Большая змея загорала через заднюю дверь. Кроме этого, кабинет Томаса был большим и просторным с большим количеством солнечного света и в нем было достаточно много книг, чтобы открыть его собственную библиотеку. Фотография коллажа над камином привлекла мое внимание: Вудвальтон Холл на различных этапах реконструкции.

На одной — груда камней аккуратно восстанавливалась и возвращалась в стену. На другой — Томас стоял рядом с гигантской дырой в полу, указывая на нее длинным пальцем.

— Вот здесь кто-то вырвал лестницу, ведущую на третий этаж. Это, сказал Томас, указывая на витую массу проржавевшего металла и растительности, — являлось зимним садом, прежде чем я восстановил его.

— Похоже, что было много работы.

— Да, но я наслаждался этим. Были девять спален, кабинет, гостиная и столовая. Много бесполезного пространства. Я отремонтировал фасад насколько мог, а потом нанял бригаду магглов, чтобы закончить крышу и повторно отремонтировать фасад. Я же не каменщик, — сказал он с самоуничижительной смехом. — Прежде, чем я покинул Бразилию, я провел некоторое время изучая магические методы строительства. После того, как магглы все отремонтировали и я возвел защиту, я сделал перепланировку и переставил все максимально эффективно. — Он махнул рукой на два кресла напротив его стола. — Пожалуйста, присаживайся. Нам есть что обсудить.

Вместо того, чтобы усесться за стол из красного дерева, который доминировал в большой комнате, Томас выбрать кресло ближе к камину и вызвал простой, белый чайный сервиз.

— Чаю?

— Зависит от того, что в нем.

— Чай из листьев и воды. Могу предложить молоко и сахар.

— И ничего больше?

— Я сохраню Веритасерум для Хвоста и Северуса.

Я нагнул голову, чтобы скрыть свою усмешку.

— Да, пожалуйста. — Чайник поднялся в воздух и налил в две прекрасные чашки чая. Затем опустился на поднос без звука. Я взглянул на его руки. В них не было палочки.

— Как?

— Практика. Будет лучше, если ты начнешь экспериментировать с резиновым мячиком или подушкой. Пожалуйста, выбери то, что не будет травмировать кости, если ты случайно уронишь это на ноги.

— Хорошо. Благодарю.

— Не за что. Как тебе твоя новая комната?

— Она замечательная, но ...

— Давай, продолжай, — напомнил он.

— Немного большая, — пробормотал я. — Извините, я имею в виду, что она действительно хорошая, просто сейчас моя ванная больше, чем моя старая спальня ...

— Слишком много места заставляет тебя чувствовать себя некомфортно.

— Это замечательно в течение дня, но когда я сплю ... — Я закусил губу. Как объяснить?

— Я наколдую полог на кровати для тебя сегодня вечером. Если это поможет, я скажу Лолли заменить твою кровать на кровать с балдахином. Если нет, то я могу либо временно уменьшить твою комнату либо ты можешь поменяться с Моуди. Гостевая комната немного меньше, чем у тебя, но я боюсь не достаточно, чтобы ощущалась большая разница.

— Хорошо.

— Есть так же некоторая старая мебель, хранящаяся на чердаке. Не стесняйся, можешь выбрать что-нибудь из нее, и если тебе понравится что-то, попроси Нэта помочь тебе переместить. Он знает, какие части нельзя уменьшать.

— Хорошо. Дифи хотела, чтобы я спросил о Нагини.

— Я запретил Нагини преследовать, а тем более есть ее.

Потягивая свой чай, мне было интересно, могу ли я спросить о прошлой ночи. Лучший молчать, решил я. Я уже задал слишком много вопросов.

— Я хочу извиниться за прошлую ночь. Я должен был поднять защиту по всему периметру дуэльного зала прежде, чем я вышел из себя.

— Все в порядке.

— Нет, это не так. — Он вздохнул и поставил свою чашку чая на небольшой столик рядом с его правым локтем.

— Гарри, я горжусь своим контролем над магией. Поэтому нет абсолютно никакого оправдания тому, что произошло вчера.

— Это ничем не отличается от того, что я сделал в кабинете Дамблдора, или когда Дамблдор бросил нас.

— Разница между нами, Гарри, в том, что ты все еще растешь. Ты еще не имеешь полного контроля над своей магией. А вот Дамблдор и я, мы оба контролируем ее. Это не должно было произойти, и я должен извиниться и объяснить тебе.

— Не совсем, — сказал я быстро.

— Вчера утром, Дедалус Диггл успешно похитил Амелию Боунс.

— Что?

— Многосущное работало. Они определили шпиона и арестовали Диггла. Сожалению, Диггл отправил ее портключом в свой личный дом вместо конспиративной квартиры Ордена. Мы все ожидали, что Дамблдор направится прямо в Визенгамот, так как Фадж ждал его в министерстве. Мы просчитались. Дамблдор созвал пресс-конференцию.

Мой мир рухнул.

— Что он сказал?

— Тебе не нужно беспокоиться...

— Что он сказал? — Потребовал я, четко выговаривая каждое слово.

Томас вздохнул.

— Он утверждает, что я попросил его забрать тебя из Мунго и присмотреть за тобой в течение нескольких часов, в то время как я должен был позаботился о нескольких мельчайших деталях в министерстве. Поскольку он был связан с МСЖ, он послал Диггла. Он никогда не думал, что просьба исходила не от меня.

Я опустил голову на руки, и мысленно посмотрел на эту ситуацию с разных точек зрения. Объяснение Дамблдора звучало разумно, если ты не был осведомлен, а Томас не доверил бы ему и золотую рыбку.

— А что на счет суда?

— Ты должен понимать, Гарри, Дамблдор в настоящее время является Председателем Визенгамота. Как и Палаты лордов, Визенгамот является как законодательным и судебным органом. Этот случай рассматривался бы так же, как если бы они арестовали лорда-канцлера. Найти объективного судью почти невозможно. Вместо того, чтобы предстать перед мировым судьей, дело Дамблдора было автоматически направлено в Совет по Магическим законам, который такой же, как и Суд короны. Причина, по которой я был расстроен вчера вечером, — сказал он с тихим шипением, — потому, что Фадж и Амелия взяли самоотвод для себя. Они принимали слишком активное участие в деле. Суд над Дамблдором будет под председательством Долорес Амбридж, старшим заместителем Фаджа. — Он протянул руку, осторожно забрал чашку чая из моих рук и отложите ее в сторону. — Гарри, мне нужно, чтобы ты попытаться сохранять спокойствие. Если ты чувствуешь, что не можешь, у меня есть успокаивающее зелье в моем столе. Все, что тебе нужно сделать, это попросить его. Хорошо?

Я приготовился к плохим новостям.

— Скажите мне, — прошептал я, стиснув руки. Мое горло пересохло.

— Вполне вероятно, что Дамблдор никогда не увидит, как выглядит тюремная камера изнутри, — сказал он.

Часть меня хотела бы прокомментировать, что у них было что-то общее. Другая часть меня, та, что хотела выжить любой ценой, не задумывалась над этим. К счастью, последняя выиграла.

— Но доказательства ... — Когда Томас покачал головой, я остановился.

— Иногда репутация имеет значение гораздо больше, чем доказательства. В этом случае, проблема в том, кто судья. Я понимаю, почему они поручили дело ей. Она одна из трех судей, которые не поклоняются земле, по которой ходит Дамблдор, но Амбридж нажила себе слишком много врагов в Визенгамоте. Доказательства не будет иметь значения. В тот момент, когда они узнают, что Долорес Амбридж будет судить Альбуса Дамблдора, Визенгамот сменит свою точку зрения на противоположную. Я сомневаюсь, что это займет у них больше десяти минут.

— Фадж знает, — прошептал я.

— Конечно знает. В краткосрочной перспективе, репутация Дамблдора пострадает почти так же из-за признания его виновным (хотя его и оправдали), как если бы они послали его в Азкабан. Однако выведение тебя из-под опеки Дамблдора также выводит тебя из его сферы влияния, что является потенциально более разрушительным для политического влияния Дамблдора. Особенно, если ты публично покажешь свою благодарность за вмешательство Фаджа.

— Это хорошо, не так ли?

— Почему ты думаешь, что это хорошо? — спросил он после небольшой паузы.

— Если это вредит его политическому влиянию, у него не будет максимальной поддержки, если он попытается получить опеку над мной.

— Изучил ли ты уже Устав Визенгамота?

— Нет, сэр, — ответил я, растерянный резкой сменой темы разговора.

— Убери это выражение со своего лица, — сказал он, держа меня за подбородок. — Это материал, который дают после ТРИТОНов, таким образом, не удивительно, что ты еще не изучал его. Устав содержит фразу "как магии будет угодно". Там конечно написано больше на эту тему, но для наших целей, это означает, что министерству всегда предпочтет, чтобы ребенок жил с родственниками-волшебниками с родственной связью ближе, чем пятиюродный брат, который подчиняется семейной магии и выполняет все пожелания главы семьи до тех пор, пока ребенок не подвергается насилию со стороны главы семьи. Это старое право в нашем обществе. Дамблдор позволит лишить себя права опеки, покуда он не захочет, чтобы массы людей с промытыми мозгами подняли восстание. Кроме того, завещание твоей матери дает мне, а не Дамблдору, родительские права. Тебе не придется поверить мне на слово, Гарри. У меня есть несколько тысяч книг по праву в моей библиотеке. Поищи его сам или попроси у Нортона или Мэтьюза в следующий раз, когда ты напишешь им.

— Хорошо. — Я смотрел в огонь, удивляясь, почему Томас не согласился со мной. Барти всегда использовал ту же тактику, когда я говорил что-то, с чем он не согласен. Он говорил мне найти информацию, прежде, чем начать спорить с ним. — Мне это не нравится, но я понимаю, что являюсь инструментом пропаганды. Простое изъятие меня из-под опеки Дамблдора должно практически свести на нет его усилия по привлечению сторонников в краткосрочной перспективе. Разоблачение его и Дурслей в ходе судебного разбирательства принесет еще больший ущерб. Это потенциально может лишить его места в Хогвартсе.

— Судебных разбирательств, — поправил он рассеянно. — Они все еще расследуют как ты все это время жил и знал ли Дамблдор о завещании. Это только из-за халатности и того, что в Турнире Трех Волшебников принимал участие ребенок. — Робкая улыбка появилась на моих губах. — Таким образом, даже если он выкрутится в этот раз, это все равно достаточно повредит его репутацию для следующих судебных разбирательств.

Потирая виски, он вздохнул.

— Как мне хотелось, чтобы все было просто, но я не думаю, что ты или Фадж понимаете, как поступает Альбус Дамблдор.

— Что вы имеете в виду? — Беспокойство начало съедать меня. Я не знаю, как Дамблдор действовал на политической арене, но я знаю более, чем достаточно, как он обрабатывает лично. Хотя я полагал, что он поступал так для достижения всеобщего блага, я не одобрял его способы, в частности, когда они касались меня.

— Дамблдор имеет отработанную схему возвращения студентов в опасную обстановку. Ты не первый. И я сомневаюсь, что ты будешь последним. — Его рот скривился в мрачной ухмылке. — Ты знаешь, как Дамблдор стал директором? Каждые несколько лет, он рассказывает кому-нибудь какую-то выдуманную историю о том, что совет хочет видеть более молодого директора, того, кто действительно заботился о студентах и имеет опыт преподавания. — Он фыркнул. — Они верят ему, потому что верят в легенду. Имей в виду, что это те же самые люди, которые также считают, что он убил Гриндельвальда в поединке, когда это хорошо известный и достоверный факт, что Гриндельвальд в настоящее время заключен в Нурменгарде, что говорит о невысоком интеллекте. Дамблдор стал директором 10 июля 1956 во время экстренного заседания после убийства Стефана Уилкокса, одного из гриффиндорцев-полукровок Дамблдора, через две недели после окончания школы его отцом-магглом. Суд постановил, что Дамблдор не несет ответственности, так как то, что он знал о плохом обращении не обязывает его сообщать об этом. Совет не согласился. Они хотели снять его с должности преподавателя. Поскольку они не могли вести огонь со штатным профессором, они способствовали его назначению на место, которое традиционно титульное, то есть как ожидается от директора Хогвартса — делать два выступления в год, подписывать заявления о найме персонала, которых решают нанять члены совета, и встречаться с префектами и преподавателями по их запросу. Это позиция предназначена для беспомощных стариков. Единственная причина, по которой он имеет безграничную власть в Хогвартсе в том, что МакГонагалл это позволяет.

— Если это правда, то почему никто еще не знает об этом?

— Много людей знают, Гарри. Они просто не верят в это. Дамблдор возглавляет собственный культ личности. Общественность видит его как второго Мерлина. Ежедневный Пророк, его положение как директора Хогвартса, то, что он Верховный Чародей Визенгамота, даже его борода и мерцание глаз — оружие, которое он использует, чтобы создать идеализированный образ. После поражения Гриндельвальда — кстати Дамблдора не даже не поднял палочку, пока австралийцы убивали оставшихся лейтенантов Гриндельвальда — Дамблдора поставил себя благожелательного руководителя магической Великобритании. Люди искренне верят, что лучшее будущее невозможно без него. Жестокое обращение с детьми и их похищение не свергнет Дамблдора. Я могу дать тебе длинный список маггловских лидеров культа личности, которые пережили намного худшие скандалы. Например, Хуан Перон держал тринадцатилетнюю любовницу, но он являлся практически политическим полубогом в Аргентине. Иосиф Сталин убил более десяти миллионов своих сограждан и тридцать пять процентов все равно проголосовали бы за него будь он жив сегодня. В этом плане, большинство волшебников не отличаются от магглов. Они будут верить легенде, а не реальности. Несколько скандалов не снесут вреда подобным Альбусу Дамблдору. Это невозможно. На некоторое время, мы можем выиграть из-за нескольких хороших газетных статей. В долгосрочной перспективе, мы должны иметь труп Дамблдора — предпочтительно поверх десятилетнего мальчика — маггловской проститутки — но я возьму все, что я смогу получить — точные маггловские программы обучения, которые охватывают такие вещи, как атомные бомбы, и учебный план по истории, который включает в себя последние двести лет, а не только гоблинские войны. Прямо сейчас, более пятидесяти процентов населения нашей страны знает, что мы вели войны с гоблинами, но они не понимают, что гоблины контролируют нашу денежную систему. Черт, они даже не знают, что существует денежная система. Видишь ли ты эту проблему?

Не решаясь встретиться с его пристальным взглядом, я уставился на обивку подлокотника кресла. Он не сказал мне ничего, чего я бы уже не подозревал, но его слова аккуратно развеяли любые иллюзии, которые я имел: что суд и Рита Скитер могут защитить меня от Дамблдора. А это означало, что я согласился жить с убийцей моих родителей ни за что.

— Ну? — сказал он.

— Да, сэр. Я понимаю. Почему ... — Нет, я не должен ничего больше спрашивать. Я уже задал ему слишком много вопросов. Лучше ничего не добавлять.

— Спрашивай. — Подтолкнул он меня.

— Это не важно.

— Гарри, наша семейная магия заставляет меня помогать тебе. Это явление имеет место быть с момента, когда я узнал, что мы связаны между собой. Я не против принуждения. Я знал, что была такая возможность, когда я поклялся. К сожалению, я не могу помочь тебе раньше, чем ты не скажешь мне, что случилось, или серьезного ущерба твоей личной жизни. В любом случае мне придется выяснить это.

Черт, легилименция. Я сделал глубокий вдох.

— Почему вы дали непреложный обет, что защитите меня, если вы не можете?

— Потому что я знаю, что могу. Меня есть люди по всему миру. Многие из которых презирают Дамблдора и несколько, кто может победить меня в поединке. В худшем случае, я отведу тебя к Иосифу и вы двое исчезните на нескольких лет.

— Иосифу?

— Лидсу.

— Что он сможет сделать?

Томас рассмеялся.

— В 1943 году, Гриндельвальд лично казнил одного из нескольких праправнуков Иосифа. Мальчик был гражданским, ему едва был год от роду. Неправильное место, неправильное время. Сомневаюсь, что Гриндельвальд даже знал, кем был этот мальчик. Джозеф провел следующий год-полтора подготавливая месть. Тогда, 22 января 1945 года, он наложил Империус на несколько тщательно отобранных магглов. 13 февраля, он аппарировал в Дрезден, где Гриндельвальд держал свою штаб-квартиру. Затем он лично зачаровал весь город против всех форм магического транспорта, включая метлы, выбрал труднодоступный склон холма, и ждал бомбежки. Между маггловской бомбежкой и тремя заклинаниями Адского пламени, он убил три четверти элиты Гриндельвальда и большинство из их семей, в том числе жену и детей Гриндельвальда. К тому времени, когда Гриндельвальд сражался с Дамблдором, его армия насчитывала менее чем пятьдесят волшебников, большинство из которых были только что из школы. Гриндельвальд проиграл войну, потому что он разозлил одного старого шамана, который знал о магии больше, чем большинство может узнать в жизни.

_____________________________________________________________________________________________________

Сознание, стремление, сосредоточение. Это означает сосредоточиться на обруче, который Барти наколдовал на лужайке. Только на обруче, а не на моем, так называемом, наставнике и его крестном отце, которые бездельничали в стороне, смеясь как пара гиен. Представлять себя внутри обруча. На самом деле хотеть, чтобы тело оказалось внутри обруча, потому что ты не простишь себя, если вновь потерпишь неудачу. Я развернулся на каблуках и приземлился лицом вниз в траву. Я поднял голову, надеясь, что каким-то образом приземлился в зоне обруча. Нет, чертов обруч был в десяти футах дальше, издеваясь надо мной.

— Это более интересно, чем я думал, — сказал Моуди, задыхаясь.

Я встал, отряхнулся и похлопал по карману, чтобы убедиться, что чары сохранности, которые я наложил на коробку для хранения еды, полностью заполненную кем-то, вероятно Лолли, и оставленную на моей тумбочке, все еще действуют. На месте. Хорошо.

— Так рад, что вы наслаждаетесь этим, — сказал я сквозь зубы.

— Вернемся к работе, Гарри, — позвал Барти, все еще ухмыляясь, как гагары. Совсем не по этикету.

— Почему я должен научиться этому почти на три года раньше?

Барти протрезвел.

— Потому что ты — ходячая мишень. Подумай только, после того как ты освоишь аппарирование, ты получишь возможность узнать, как сделать портключ.

Какая радость. — Я бы предпочел ходить пешком.

— Не вариант. Попробуй еще раз, — настоял Барти.

Я закрыл глаза и сконцентрировался. Честно говоря, я наслаждался своими уроками. Мне нравилось пристальное внимание Барти. Я даже не против поделить его с Моуди. Хотя являясь сторонником Дамблдора, он производил впечатление порядочного человека, но я знал его только в течение нескольких дней. Он проводил большую часть своего времени либо отдыхая либо читая в консерватории. Он играл в шахматы с Барти каждую ночь и принимал участие в обязательных семейных ужинах Томаса с натянутой улыбкой. Томас терпел его. Барти любил проводить с ним время, но иногда я замечал, что Барти приглядывает за ним, когда тот думал, что его никто не видит. После фиаско с Сириусом, Барти сказал мне, что ты не можешь выбирать крестных родителей. Они так же дороги, как и семья, и часть тебя всегда будет любить их независимо от того, что они делают. Видя, как он общается с Моуди, я подумал, каким человеком был Моуди.

— Прекрати мечтать и сосредоточься!

Закрыв глаза, я представил, что протягиваю и хватаю обруч невидимыми руками, повернулся на каблуках, и впервые аппарировал. Я промазал на несколько футов от обруча, но все же аппарировал. Улыбаясь, я посмотрел на Барти.

Он улыбнулся в ответ.

— Уже лучше. Отдыхай нескольких минут, а затем повтори попытку. Тебе не стоит слишком уставать.

— Я в порядке.

— Целитель сказал...

— Я знаю, что сказал Алекс. Я слышал, что он говорил десятки раз. — Это была не моя вина, что я встал слишком быстро вчера днем и, в конечном итоге, потерял сознание и упал. Никто не предупредил меня, что может случиться после того, как они перевели меня на зелья, которые надо было пить. Я проснулся и увидел, что Алекс и Томас склонились над мной. Алекс вновь озвучил мои ограничения и объяснил, что практика по новым заклинаниям была совершенно безопасна до тех пор, пока я не паникую и часто отдыхаю. Несмотря на то, что Барти продолжал обращаться со мной как с больным, я не был инвалидом.

— Тогда мне не нужно напоминать тебе. — Барти похлопал меня по плечу и потрепал волосы. — Вы двое последите друг за другом. Вернусь через минуту, — сказал он и вышел раньше, чем любой из нас мог запротестовать.

Моуди указал на стул, который освободил Барти.

— Присядь. Я хочу поговорить с тобой.

Чувствуя себя неловко, я присел на краешек стула и сконцентрировался на своем дыхании, желая, чтобы мой сердечный ритм вернулся к норме. И чем раньше он замедлится, тем скорее я смогу вернуться к своей практике и избежать неудобных вопросов, которых я боялся.

— Все еще злишься о решении суда?

Конечно, он начнет разговор с этого.

— Это не справедливо.

— Если ты собираешься жаловаться, будь более конкретным.

— Я хочу быть там. Я хочу увидеть, как его осудят. Меня не волнует, если его выпустят позже. Я просто ...

Он вздохнул.

— Сынок, я прошел через множество тяжелых судебных разбирательств на протяжении многих лет. Свидетельствовал на очень многих из них. Министерство сумасшедший дом в удачный день, и становится хуже во время открытого суда, который освещается в прессе. Тебя бы одинаково преследовали журналисты, поклонники и сторонником Дамблдора. Риддл хорош с палочкой. Я отдаю ему должное в этом, но даже если бы он и Дамблдор работали вместе, они бы не смогли обеспечить тебе безопасность в этой среде. Добавь твои проблемы со здоровьем и участие в процессе повлечет либо месяц в Мунго или тебя похитят, а затем ты проведешь два месяца в Мунго. Это не игра, сынок. Я не сторонник Риддла, но на этот раз я с ним полностью согласен.

— Я понимаю, но я до сих пор...

— Хочешь увидеть как Альбуса будут линчевать. Вступить в клуб его противников. — Он наклонил голову, странное зрелище без его крутящегося волшебного глаза. — Я не знал о методах Альбуса, — сказал он, — но если смотреть в прошлое, то я не удивлен.

— Что?

— Не пойми меня неправильно, сынок. Я не сделал ничего для тебя, а ты давал Барти возможность держать меня в тюрьме в моем собственном сундуке, а затем не помешал ему, когда он сдал меня к своему хозяину.

— Вы совершенно правы. Вы ничего не сделали, так же, как и все остальные.

— Позволь мне закончить, — рявкнул он. — Мой отец, дед, прадед, десять поколений были авророрами. Мы были королевской ратью. Мой отец и старшие братья погибли, сражаясь с Гриндельвальдом. В юности, я дал присягу исполнять закон и быть беспристрастным, пообещав выследить темных волшебников. Вступление в группу Альбуса было естественным продолжением моей самопровозглашенной миссии.

— Потребовалось более пятидесяти лет для меня, чтобы понять, что они не бороться с Гриндельвальдом, потому что он был темный магом. Они защищали Англию. Мой отец не смог бы арестовать всех. Орден и Пожиратели Смерти одинаковы. Я поставил личную вендетту выше моих же клятв и за это я прошу прощения.

Неловкое молчание повисло между нами. Я трепал пальцами ботинкок, пытаясь подавить желание ерзать. Где Барти так долго шляется?

— Я знал, что Риддл был Волдемортом и твоя мать была связана с ним.

Я вскочил.

— Что?

— Альбус сказал мне по секрету за несколько месяцев, прежде чем ты родился. Он поклялся, что твои родители не знали об этом, и я этому иногда удивлялся. Волдеморт был известен как змееуст и говорил с британским акцентом. Это небольшое сходство, по которому он и твоя мать, возможно, уже были связаны.

— Вы знали, что она была змееустом.

— Подозревал, но у меня не было доказательств, пока я не услышал, как ты говоришь со своим маленьким другом вчера вечером.

Он сделал паузу и отпил воды стакана, который Нат принес для него ранее. Откинув голову назад, он закрыл оставшиеся глаз. Глазная повязка, которую он носил вместо своего магического глаза и серебряная нога, которую Томас наколдовал ему вчера вечером с предупреждением, что убьет его, если он пытался бежать, были единственными видимыми напоминаниями, что он не был свободным человеком. В противном случае, он был просто умирающим, тощим и почти сквибом, который бы наслаждался приятным летним днем в саду.

— История пишется победителями. Банально, но факт. Загляни во Флориш и Блоттс и возьми любую книгу о последней войне, и ты прочтешь все о том, как изменилась ситуация после отступления гигантов и того, как Крауч уполномочил Авроров использовать непростительные. Это ложь. У нас были потери. Ни Альбус, ни министерство не может заменить людей, которых потеряли. Наши армии становились моложе и менее опытными с каждым последующим месяцем. Тогда Альбус принес нам весть о пророчестве. Мы должны были задать каждый вопрос, который ты задал Альбусу, когда он открыл это тебе, плюс еще с десяток, которые ты не решился спросить. Мы не сделали этого, потому что мы так сильно нуждались в надежде. Просто знать, что она существует.... ты не можешь представить себе это чувство. Забавно. Мы даже не знали о чем в нем говорится, но мы нуждались в чем-то, чтобы верить, и мы верили. Тогда мы проснулись однажды утром и Волдеморт был мертв, то, во что мы верили, произошло. Мы все были освобождены, так охвачены празднованием, потому что мы были все еще живы, что никто не расследовал смерти твоих родителей. Мы приняли все, что произошло в ту ночь на веру. Теперь у меня есть гораздо больше вопросов, чем ответов.

Холодный ветер подул на нас. Я потер руки о светлый свитер, который Лолли заставила надеть меня перед выходом на улицу.

— Какие вопросы?

— Вопросы, на которые у меня нет времени, чтобы ответить. Я не имею права просить ничего у тебя, но я хочу, чтобы ты кое-что выяснил для меня.

— Какие вещи? — Я спросил осторожно.

— Просто задавай больше вопросов, пересмотри факты. Может быть, ты откроешь для себя новые доказательства, но все места преступления были так испорчены, поэтому я сомневаюсь, что они вообще существуют.

— Места преступления?

— Было что-то гнилое в конце войны. Да, я знаю Петтигрю был шпионом. Риддл с большим удовольствием сообщил мне, что Дамблдор бросил Блэка в тюрьму за преступления, которых он не совершал. — Он посмотрел на свои сложенные руки перед тем как покачать головой. — Посмотри, малыш. Если только Петтигрю как-то не копировал себя и попадал в дома Орденцев в кармане каждого из его членов, у него не было никакого способа сделать все то, что мы приписывали шпиону в наших рядах. Это просто невозможно. Если, — сказал он, поворачиваясь ко мне лицом, — была еще одна проблема. Было еще нечто большее, Петтигрю может эксплуатировали, не осознавая этого.

По неволе заинтересовавшись, я наклонился вперед.

— Как, что?

— Когда Альбус обнаружил материал о чарах Фиделиуса в библиотечной книге в Хогвартсе, мы думали, что он был послан самим Мерлином. Это сложное заклинание. Тебе нужно глубокое понимание чар, чтобы даже постичь его. Альбус и я испытали его на более мелких предметах, прежде чем попытаться наложить их на дом его брата в Хогсмиде. Они работали лучше, чем ожидалось. Он роздал инструкции членам Ордена, которые, по его мнению, могли наложить его и предложил наложить их сам для всех остальных. Со слов нескольких, более половины Орденцев жили под Фиделиусом. Когда умерли, жили ли они по-прежнему под Фиделиусом? Умерли ли они вне дома или в зоне якобы под защитой Фиделиуса? Кто был их хранителем тайны? Кто наложил чары? Есть ли у нас какие-либо доказательства, кроме слов того, кто наложил защиту, и хранителей тайны, что эти дома были когда-либо под защитой? Например, существовали ли случаи, когда сосед вдруг забывал о существовании дома? Есть способы, чтобы проверить такие вещи, сынок. Это может занять пятьдесят лет. Ты не сможешь найти ничего, но ты также можешь открыть для себя что-то, что мы пропустили. Что бы то ни было, ты обязан сделать это ради себя, чтобы выяснить, какие шаги твои родители предприняли, чтобы сохранить тебе жизнь, и оценить те шаги с объективной точки зрения. Я знаю тебя только в течение нескольких дней, сынок. Даже я могу сказать, что тебе это нужно. Столько людей надеются на тебя. Я не могу сказать, что выясняя это, это поможет кому-нибудь. Это может даже ухудшить ситуацию. Тем не менее, я думаю, что ты должен расследовать этот вопрос для себя. Узнай точно, какие меры твои родители предприняли, чтобы обеспечить тебе безопасность. Даже если они были не правы, я думаю, тебе станет лучше, если ты будешь знать, что они пытались.

Когда я размышлял над его просьбой, пустельга нырнула в высокую траву там, где газон граничил с болотами, которым Томас позволил вернуться к своему естественному состоянию.

— Хорошо здесь. Мирно, — пробормотал Моуди. — Когда я умру, я хочу, чтобы меня кремировали. Мои пепел должен быть зачарован заклинаниями антипризыва, затем привязан к сове и разбросан по Оркнейским островам. Лучше, чтобы ничего вообще не осталось, чтобы никто не водил хороводы вокруг меня, словно маленькие питомцы вокруг хозяина. Мой глаз и нога должны быть полностью уничтожены. Никаких торжественных похорон или длинных некрологов. Я уже написал свое завещание. Оно лежит в ящике моей тумбочки. Риддл пообещал, что вскроет его в течение недели после моей смерти. Пожалуйста, напомни ему, если он забудет. Я не смогу отговорить вас от проведения поминок, но я не хочу, чтобы куча людей сидела и ревела обо мне. Понял?

Я кивнул, ничего не говоря.

— Амелии Боунс, Кингсли Шаклболту и Нимфадоре Тонкс, каждому разрешат выбрать один сувенир. Кроме того, ты найдешь набор оранжевой и фиолетовой одежды в тонкую полоску, — скривился он, — сложенную отдельно в шкафу в моей гостевой спальне. Пожалуйста, пошли их Альбусу. Все остальное отойдет тебе.

— Почему мне? — Я мог бы понять, если бы я был на самом деле его учеником, но я не был.

— Я провел три дня просматривая все воспоминания, которые дал мне Риддл. Твои, Барти и его собственные. Находить в них подтверждение было дерьмово, но просматривать их было еще хуже. Альбус всегда видел мир иначе, чем все остальные. Мне нравится думать, что он видит возможности, а не реальность. Раньше я восхищался этим в нем. Тогда я обнаружил, что в своем стремлении об идеальном мире он позволил ребенку расти в проклятом чулане, а затем стравил с одним из самых опасных, из известных, преступником в нашем обществе, с тем же мальчиком — сыном своих же сторонников! Я не доверяю предвидению, которое опирается на такой способ. Если у меня было бы еще несколько лет в запасе, я бы забрал тебя и сбежал. Если б мечты были гиппогрифами, то ведьмы летали бы на них (п.п.: русский вариант поговорки: если бы да кабы во рту росли грибы). Единственное, на что у меня хватит времени, это то, что я должен был сделать еще двадцать лет назад. Помочь моему крестнику. К сожалению, большинство моих активов в волшебном мире. Видя, что мой крестник является беглым преступником, я не могу оставить Барти ничего, если не хочу, чтобы на него открыли охоту. В прошлом году, я бы сделал это, не задумываясь, но все меняется. Поскольку я не могу оставить все Барти, я оставляю это тебе с этими устными инструкциями. Риддл одолжил мне свего адвоката на прошлой неделе, так что я позаботился о своем завещании. Однако то, что я действительно хочу, не может быть записано. Таким образом, я назначил Амелию моим исполнителем, и тебя моим неофициальным исполнителем. Я не знаю тебя, но я знаю, что мой крестник думает о тебе как о члене семьи. Между тобой и Риддлом, я бы скорее доверился тебе. После того, как ты получишь мое имущество, закрой мой счет в Гринготтсе и обналичь его в маггловской валюте. С моего дома надо снять все заклинания и продать магглам. Я не хочу, чтобы некоторые размазни с хорошими манерами превратили мой дом в святыню. Содержимое должно быть уменьшено, упаковано, и отдано Барти наряду с выручкой от продажи дома и моим счетом в Гринготтсе. Он может либо положить на хранение денежные средства в маггловский банк, засунуть под матрас либо сжечь их. Лично я желал бы ему податься в Нидерланды и подать заявку о политическом убежище, но это его решение. — Закатив настоящий глаз, он махнул рукой в окно. — Теперь иди, скажи Барти, чтобы притащил свою задницу сюда и закончил учить тебя, как надо аппарировать. Может быть, мне повезет в следующий раз, и ты приземлишься в озеро.

Спустя два дня, Аластор Муди заснул внизу перед камином во время игры в шахматы со своим крестником. Через десять минут он сделал свой последний вздох. Томас наколдовал простыню над телом и ждал, пока Барти не уйдет в небольшой кабинет в своих апартаментах и не запрется там. После наложения еще нескольких дополнительных чар и заклинаний против выявления человека на дверь Барти, Томас сказал мне сесть на лестнице и ждать, когда он через камин вызывал Амелию Боунс. Даже с открытой дверью, я услышал только фрагменты фраз. Они оба были сердечными. Я впитал эти новости: нежелательно, но не неожиданно. Томас позвал меня в свой кабинет через несколько минут.

Избегая смотреть на тело, я обогнул стороной жилые помещения. Часть меня чувствовала себя невероятно виноватой, что мое бездействие сократило его жизнь. Другая, более прагматическая сторона, повторила мне собственные слова Моуди. Это был его выбор. Он хотел провести свои последние дни в комфорте, а не с палочкой в руке. Его желание сбылось. Когда я вошел в кабинет, Томас сидел сгорбившись за столом с кровавым пером в руке. Он нацарапал что-то на куске пергамента, бросил невербальное заклинание на солонку, которую Лолли передала ему. Через две минуты после того, как Лолли исчезла, Амелия Боунс и высокий чернокожий человек, которого я смутно опознал по воспоминаниям во время моего пребывания в больнице, появились в нашей прихожей.

Лицо мадам Боунс смягчилось, когда она увидела тело. Ее глаза замерцали от слез.

— Без суеты, да Аластор? — прошептала она. Ее рука потянулась к простыне, но затем упала. — Томас, я очень не хочу навязываться, но если я верну его обратно в министерство, они....

— Кто еще вам нужен?

— Целитель, чтобы вынести окончательное заключение и Нимфадора Тонкс. Гарри и Шаклболт уже здесь.

— Та Тонкс, которая выдала график Гарри Дамблдору?

— К сожалению. Условием ее возвращения на работу стал непреложный обет, в котором она поклялась, что никогда не будет снова сообщать все, что связано с Гарри или его семьей Альбусу Дамблдору.

— Если она готова дать клятву на крови, что не будет пытаться навредить Гарри или захочет изъять его из-под моей опеки, она может присутствовать. Алекс подойдет?

— Да.

— Лолли, скажи Алексу, что он нам нужен. — Голос Томаса был тихим, как будто он слишком уважал мертвых.

— Нэт, подготовь костер в саду. — Оба домашних эльфа преклонялись и исчезли без слов. — Гарри, поднимись наверх и переоденься в школьную мантию.

— Почему?

— Потому что присутствовать на похоронах в пижаме неуважительно.

Через час я оказался за пределами дома, одетым в самую хорошую школьную мантию, которая у меня была. Тело Моуди лежало на небольшом костре в саду в пределах видимости окна спальни Барти. Не то чтобы я ожидал, что он будет смотреть. Кто-то вынес ногу Моуди и положил его искусственный глаз рядом с его телом. Даже после смерти, он по-прежнему вращаться в гнезде. Тонкс, которая прибыла в сад портключом, была просто темной фигурой, стоящей между двумя другими аврорами. Она всхлипывала каждые несколько минут, но в остальном сохраняла молчание.

Томас схватил меня за рукав.

— Это наш самый простой погребальный обряд. Когда ты будешь колдовать, ты должен использовать счастливые воспоминания о покойном. Шеклбот начнет первым. Затем будет Амелия. Тонкс. Ты. Я. После этого Шеклболт и Амелия разожгут костер.

Шеклбот подошел к телу и поднял палочку.

— Экспекто Патронум . — Рысь взорвалась из его палочки, обошла костер, прежде чем повернуться к Моуди и коснуться лба носом. Рысь вернулась к своему заклинателю и встала рядом с ним, как безмолвный дозорный.

Вскоре дикая кошка и горностай присоединились к рыси. Затем была моя очередь. Соотносить его образ с той личиной, которую носил Барти в Хогвартсе, чувствовалось неправильным, но я не знал Моуди так долго. Тогда я вспомнил о покере, в котором он обманул меня в последнюю ночь и о тузах, которые он спрятал в рукаве. Я поднял палочку и Сохатый присоединился к толпе.

Я думаю, что все ожидали змею, когда Томас поднял палочку. Вместо этого, из палочки Томаса вылетел массивный серый волк. Он подошел к костру и посмотрел на тело, прежде чем молча вернуться к Томасу. Он подтолкнул его руку, а затем сел.

После этого они зажгли костер.

____________________________________________________________________________________________

С тех пор как он позволил трем аврорам увидеть его поместье, Томас стал опасно нервным. Он обновил защиту после их ухода, проверил каждую поверхность, к которой они имели доступ, включая потолок, и сжег траву на улице, в случае если одному из них, каким-то чудом, удалось наложить заклинание на травинки. Маловероятно. По крайней мере, Нат знал, как быстро вырастить газон. Лолли поклялась, что Томас только позволил им взглянуть на поместье, потому что люди будут задавать слишком много вопросов, если последние ученики Моуди не пришли бы на его похороны, а Томас не хотел видеть меня рядом с Дамблдором.

Когда в четверг начался суд над Дамблдором, Барти, которому Томас сказал не принимать участие в процессе, даже если он не был беглецом из Азкабана, еще не был полностью трезвым. Томас не доверял кому-то еще настолько, чтобы тот остался со мной. Даже с домашним эльфом, мне не разрешили остаться одному. Таким образом, Томас остался дома. Но некоторые из его людей присутствовали. Люциус Малфой даже поговорил со всеми моими магическими родственниками, в том числе и Томасом. То, что я провел последние шесть месяцев далеко от суда, было предусматривающие.

К тому времени, когда я просматривал воспоминания в Омуте памяти, Визенгамот уже созвал экстренное заседание и отменил приговор, как и предсказывал Томас.

Я не помню, что было после этого. Много крику. Я, возможно, взорвал несколько вещей. Тогда Нэт наложил на меня успокаивающее чары и вырубил меня.

12
 
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх