Закон притяжения

Глава 1

— Может, ты его била?

— Я его никогда не била.

— Так уж и никогда. А вчера, лопатой?

'За спичками'

Хлор, бром, йод!!!

Это я не ругаюсь! Это я так радуюсь! Честно-честно.

А как мне не радоваться, если в первый раз в жизни удалось самой, в смысле, самостоятельно, осуществить эм гэ тэ! И абсолютно не важно, что вместо уютного дворика нашей с Вольфом рыбацкой хижины, я оказалась на её крыше... верхом. Важен сам факт свершения...

Я уже хлорову тучу времени сидела на этой клятой крыше, изыскивая способы безболезненного спуска, но ничего путного в голову не приходило. А снизу раздавался жизнерадостный смех мужа. Даже уже не смех, а икотоподобные всхлипы. Этот гафниевый учитель, убедившись, что жизни моей в данный момент ничего не угрожает, тихо постанывал сидя на песочке. А то, что мне, как минимум, сидеть неудобно, а как максимум, надо ещё и слезть как-то отсюда, его не волновало!

— Ангидрит твою, Вольф! Кончай ржать и сними меня с крыши! — сквозь зубы простонала я и гневно сверкнула глазами.

Молнии получились маленькие и хиленькие. Чиркнули по кровле и исчезли, не достигнув цели назначения.

Вольф поднял на меня удивлённые глаза и... ничего не сказал. Ну конечно, говорить он ещё пока не мог, так как закусил губы зубами, дабы не злить меня своим весельем ещё больше. Мы поглазели друг на друга ещё некоторое время. Во мне бурлила злость, в нём, похоже, жалость к своей бездарной жене.

Я попыталась успокоиться, сделав несколько глубоких вздохов, собралась и прошептала заклинание эм гэ тэ, прицелившись прямо на этого жалостливого насмешника.

— Есть! — мой торжествующий вопль огласил пустынное побережье. Только испуганные чайки, с недовольными криками, вспорхнули с пирса. — Получилось!

Я торжественно попрыгала на животе у мужа, который рухнул на песок, не ожидая от меня такой подлости, как прицельное перемещение на его тушку.

— Пеээтра-а-а, — простонал Вольф подо мной, — ты-ы-ы умница-а-а. Но, всё же, вста-а-ань с меня-а-а...

— Вольф, но у меня же получилось!

Я сползла на песок рядом с ним и принялась растирать затёкшие во время сидения на крыше, ноги. Муж предпринял попытку помочь мне, но я состроила 'обиженную девочку' и отползла от него подальше, так как встать на ноги пока ещё не могла. Всю нижнюю половину тела терзали противные иголки, расплата за нарушенное кровообращение.

Если честно, то я уже не злилась на Вольфа. Во-первых, он был абсолютно прав, не спеша мне на помощь, так как ситуация была вполне контролируема мной. И выкручиваться надо было самой. Иначе, я так никогда ничему не научусь. Во-вторых, он меня предупреждал о возможных побочных эффектах, и я согласилась осваивать эм гэ тэ на таких условиях. В-третьих... ну, люблю я его, и не могу долго злиться. Как вспомню наш первый бал, так сразу хочется прижаться к нему, уткнуться носом в грудь, и стоять тихо-тихо, слушая удары его и своего сердец. Вот такая я стала сентиментальная, хлор меня разъешь.

К слову сказать, наш медовый месяц мало напоминал каноническое времяпровождение молодожёнов. Постельный режим мы нарушили уже на следующий день, и притащили из Темских песков оставленный там ящик с изразцовыми черепками, и кучу другого хлама. Вольф засел за справочники и компер, а я принялась складывать и склеивать осколки. Когда малоподвижные занятия надоедали, мы бегали по берегу моря, или купались, благо погода пока позволяла. А ещё Вольф научил меня куче полезных вещей. Теперь я делала гимнастику по какой-то древней методике, позволяющей нагружать мышцы без дополнительного спортивного инвентаря, левитировать небольшие предметы, сковывать противника гравитацией, искрить глазами. И вот сейчас освоила эм гэ тэ. Ну, как сумела... В крайнем случае, удрать от врагов смогу, правда, недалеко... Но, если мелкими перебежками...

Только вот мне скорее не от врагов убегать придётся, а от друзей и родственников, возжелавших убедиться в нашем с Вольфом благополучном житии на берегу морском.

Первым с нами по комперу связался Ри. Я и не сомневалась, что брат сразу догадается, как нас найти. Он сообщил нам, что они, наконец-то, договорились, как провести нашу свадьбу! Спорщиков примирил мудрый господин Иероним, предложивший каждой стороне подготовить торжество так, как считает нужным. Но... в один день. Дабы не мучить нас с Вольфом продолжительными гуляниями, которые могут вызвать у нас негативный рефлекс на праздники в целом, и бракосочетание в частности. А мой муж, как единственный пока человек, умеющий с лёгкостью пользоваться эм гэ тэ, будет перемещаться вместе со мной по местам торжеств. Все будут счастливы, а мы отделаемся всего одним днём интенсивных метаний по миру. Дату назначили на день зимнего солнцестояния.

Идея мне понравилась. Но, сможет ли Вольф перемещаться так часто, как потребуют организаторы и гости?

— Раз десять смогу, — мужественно сознался Вольф. — Больше не пробовал...

— Может, мне самой научиться? А что? Пушистик мог, чем я хуже?

Вольф долго смотрел на меня немигающим взглядом. Тем самым оценивающим взглядом, когда преподаватель алхимии думает, разрешать ли студенту самостоятельно провести нитрование глицерина, или позволить несчастному ещё пожить на этом свете. В моём случае победил студент. Но сначала муж раз сто перемещался со мной из хижины на улицу и обратно, подробно объясняя механизм заклинания. Потом я многократно телепортировалась, если можно так сказать, из одного угла гостиной в другой. Правда, мне это больше напоминало прыжки, словно скачу я, как заправская кенгуру, разве что хвостом не размахиваю, за неимением оного.

И вот, наконец, я первый раз самостоятельно прыгнула из гостиной во двор. Именно — прыгнула! Иначе, как бы я оказалась на крыше?

— Петь, ты поняла свою ошибку? — Вольф помог подняться мне с песка.

— Разумеется... Куда теперь попробовать переместиться? — преданно посмотрела ему в глаза.

Я была готова на подвиги во имя науки и, чего уж там скрывать, собственных амбиций. Какая у нас семейка продвинутая! Расстояний теперь для нас не существует! А какая экономия времени и средств! Подработать, опять же можно, если нужда наступит.

Но Вольф быстро спустил меня с небес на землю, объяснив, что чем дальше перемещение, тем больше тратится сил. А, кроме того, надо очень хорошо представлять, куда именно следует телепортироваться. Ведь конёк нашей крыши, не самое плохое место в мире. Существуют же обледенелые ущелья, жерла вулканов, львиные прайды, скоростные трассы и прочие, травмоопасные места, где на раздумья о спасении жизни не останется времени.

Мда... Это конечно будет некоторой проблемой, но по хорошо знакомым ландшафтам...

— Но домой-то я могу попробовать переместиться? Я там всё хорошо знаю. А?

— Завтра. И предварительно предупреди Рихтера и Лизетту, а то перепугаешь их...

— За-а-автра... — решила я поныть. — У меня настрой пропасть может.

— Петь, побереги силы, — строго проговорил Вольф, я аж прониклась речами господина профессора, изобразив на лице крайнюю степень заинтересованности, — а то за последние месяцы ты уже три раза вычерпывала себя до капли. Хочешь совсем силы лишиться?

Разумеется, не хочу. Да и господин Коурис, доведись ему ещё раз восстанавливать меня после такой отключки, сам прибьёт меня превентивно, дабы не мучилась я напрасно и его всякий раз от дел не отвлекала.

— Слушаюсь, властелин моего сердца, — скромно опустила глазки, наблюдая за реакцией мужа из-под опущенных ресниц. Мне нравилось ставить его в тупик неожиданными репликами или действиями, как правило, безобидными.

— Петь, ты у кого так выражаться научилась? — удивлённо вопросил озадаченный Вольф. — Я был готов к фенолфталеину или сероводороду...

— У прабабушки, — улыбнулась скромно, — выдающаяся была женщина!

— Да... А она хорошо на тебя влияет. Буду во дворце, схожу в склеп, поблагодарю её... представлюсь.

— Хы, она и так с тобой знакома! — успокоила я мужа. — Когда мы вернулись из Темсарии, она была тут!

— Я её не почувствовал...

— Думаешь, у меня был глюк?

— Ты видела её?

Ох, уж мне эти научные методы анализа. Семь раз спроси 'почему?', и докопаешься до истины.

— Слышала...

— Шелест ветра в осеннем парке? — мягко улыбнулся Вольф.

— ??? Да... ты что, тоже?

Теперь уже мне захотелось поприставать к нему с вопросами, но я сдержала свой исследовательский порыв. Раз Вольф её слышал, значит, прабабушка этого сама захотела.

— Было дело... Так это была Мелисса...

Он очень знакомо задумался. Я испугалась, что теперь Вольф снова засядет за свои расчёты, определяя параметры призрачной королевы.

— Во-о-ольф, ты ещё со мной?

— Да, да... — он в задумчивости посмотрел сквозь меня и прошествовал в дом.

Э-эх... Ничего не поделаешь. Господин Сарториус изволит решать очередную задачу. Хм... Пойду, позабочусь о его... хи-хи... питании.

Я отправилась в хижину следом за Вольфом. Но до компера он пока не добрался, застыв в гостиной в неподражаемой позе мыслителя. Левой рукой обхватил подбородок, правая вытянута вперёд в побуждаемом жесте следовать его указаниям, глаза устремлены на мой незаконченный пазл из осколков изразцов. Я непроизвольно замерла на пороге, ожидая, как он будет выходить из ступора.

Заразно это, что ли?! Какого хлора, спрашивается, я тут торчу истуканом? Хотела же приготовить что-нибудь съестное.

— Петра, — ожил Вольф, тыкая пальцем в склеенные изразцы, — это карта какая-то.

Сказал, и как ни в чём не бывало, протопал в кабинет.

— Это узор, — возмутилась я в его удаляющуюся спину.

— Карта...

Да? И как это он понял, глядя на неполную треть предполагаемого изразцового панно?

Я отбросила хозяйственные мысли о кулинарии, и уселась за реставрационные работы.

Ну, интересно же, что из этого получится? Хиппы столько лет хранили... Вольф какую-то карту увидел.

Радостные, молодые голоса, донёсшиеся с улицы, оторвали меня от моей кропотливой работы. Я обрадовалась приезду Хлои и Жоржа. Ведь успела уже по ним соскучиться. Оказалось, что с ними прибыл и Джордж, возжелавший лицезреть меня счастливую.

— Петра! — прогремел за порогом его голос. — У тебя есть чем покормить голодного морского волка?

— Ох, волков развелось, — проворчала я себе под нос и отправилась навстречу гостям. — Добрый день! Чего желаете? — тоном вышколенной официантки, поинтересовалась у друзей. — Омары? Заливные акульи плавники? Жареные языки скворцов? Печень трески по-приморски?

— А что есть? — ухмыльнулся Джордж. — Хлеба хотя бы дашь?

Хлор! Этот приятель знает меня слишком хорошо, что бы попадаться на мои провокации. Надо менять приёмы.

— Хлеба? — я задумчиво подняла глаза к небу. — Кажется, деликатесов не завозили... Так что, омаров не будете?

— Петь,— тихо спросила Хлоя, — а что, омары есть на самом деле?

Я горестно подтвердила сей факт киванием.

— Наловили... наелись... объелись... Поможете уничтожить запасы?

— Конечно! — рассмеялась подруга.

— Тогда я пошла их варить. Прошу, господа в нашу скромную обитель! Хозяин где-то в недрах хижины науку двигает. Вольф! — крикнула занятому мужу. — У нас гости! Да, изразцы не трогайте. Испортите мне реставрацию, накормлю хлорофосом вместо омаров.

Друзья дружно пообещали не трогать черепки. Мужчины отправились на поиски Вольфа, а Хлоя пошла со мной на кухню.

— А как вы омаров ловили?

— Зовом, — поморщилась я, вспомнив, как организовала нашествие ракообразных на наш берег. — Еле назад в море их развернули...

— Зовом? Как это тебе удалось? У зоологов такое и то раз из тысячи случаев получается! — прямо-таки восхитилась Хлоя.

— Вольф предположил, что так моё единение с первой стихией сказывается. Но гулять по волнам я больше не пробовала, — предупредила я её вопрос. — Так что, на яхте место в холодильнике есть? Может, заберёте излишки омаров? В обмен на хлеб...

— У вас что, хлеба на самом деле нет? — Хлоя явно заподозрила меня в непристойной лжи.

— Нет... и кабачковой икры нет, и плавленых сырков. Не смотри на меня так! Шучу... Сейчас организую праздничный ужин.

Я, перед удивлённым взглядом Хлои, пролевитировала на огонь здоровую кастрюлю, направила в неё струю воды, закинула жменю крупной соли, долила уксус, достала из аквариума трепыхающихся омаров.

— Петра, ты что, кулинарные курсы окончила? — подруга с недоверием наблюдала за моими действиями.

— А ты что, готовить не умеешь? — вытаращила я на неё удивлённые глазки.

— Ну-у-у...

— Хм... Могу научить, — сунула ей в руки черпак, которым размешивала соль в кастрюле.

— Ну-у-у... — Хлоя с недоумением разглядывала орудие повара.

— Что, — усмехнулась я, — не принцесское это дело, кашу варить и винегрет стругать? — Она неопределённо пожала плечами. — Ты вспомни, как Эрсель картошку пекла! Так что, бери пучок зелени, и, как вода закипит, смело бросай её в кастрюлю.

— Слушаюсь, Ваше Величество... — изобразила покорную подданную подруга, потупив очи долу. Даже улыбку удержала.

— Слышь, ты, Высочество, — нарочито грубо отозвалась я, — у тебя с уполовника капает!

— Откуда капает?.. — Хлоя зачем-то потрогала свой нос.

— Вот тот большой черпак, что ты держишь в руках, наша кухарка Мария называет уполовником.

— Да ты что?!

— Угу...

— Петь, оно булькает.

— Замечательно...

— Стоять, руки за голову! — рявкнул нам, неожиданно ввалившийся на кухню, молоденький офицер береговой охраны, и направил на нас пистолет. — Вы аресто...

Зря он это... Пытаться таким способом напугать двух техно-магов, пусть и женского пола, это быть самоубийцей-мазохистом. Мало того, что я напоила его уксусом, бутылочку которого так и держала в руках, прицельно плеснув жидкость в раззявленный рот. Так его ещё и Хлоя уполовником этим самым от всей души приложила по лбу, видимо изменив на мгновение плотность алюминиевого черпака до плотности чугуна. Звон стоял знатный! Незадачливый офицер грохнулся на пол, поверженный хрупкой рукой принцессы Леманской.

Несколько секунд мы с подругой с недоумением рассматривали неподвижное тело у наших ног, резонно полагая, что до смерти мы его всё-таки не пришибли. Дыхательная деятельность наблюдалась отчётливо.

На грохот, учинённый Её Высочеством, к нам в кухню вбежали наши мужчины. Оценили результат самообороны, и удовлетворённо покивали.

— Ангидрит твою, кто это?! — я посмотрела на Джорджа. По моему глубокому убеждению, этот офицер должен был быть ему знаком. В конце концов, кто тут отвечает за безопасность на побережье?

Распростёртый на полу мужчина начал подавать признаки жизни, жалобно постанывая.

— Новенький какой-то, — пожал плечами Джордж.

Я только сейчас заметила, маячившего за спинами наших мужчин, второго офицера. Кажется, более старшего по званию. Он протиснулся к нам в кухню, которая от такого количества народа стала вдруг маленькой, и склонился над своим младшим коллегой.

— Извините, Ваши Высочества и Ваши Величества, он просто старался правильно выполнять свою работу.