Закон притяжения

Глава 1

— Может, ты его била?

— Я его никогда не била.

— Так уж и никогда. А вчера, лопатой?

'За спичками'

Хлор, бром, йод!!!

Это я не ругаюсь! Это я так радуюсь! Честно-честно.

А как мне не радоваться, если в первый раз в жизни удалось самой, в смысле, самостоятельно, осуществить эм гэ тэ! И абсолютно не важно, что вместо уютного дворика нашей с Вольфом рыбацкой хижины, я оказалась на её крыше... верхом. Важен сам факт свершения...

Я уже хлорову тучу времени сидела на этой клятой крыше, изыскивая способы безболезненного спуска, но ничего путного в голову не приходило. А снизу раздавался жизнерадостный смех мужа. Даже уже не смех, а икотоподобные всхлипы. Этот гафниевый учитель, убедившись, что жизни моей в данный момент ничего не угрожает, тихо постанывал сидя на песочке. А то, что мне, как минимум, сидеть неудобно, а как максимум, надо ещё и слезть как-то отсюда, его не волновало!

— Ангидрит твою, Вольф! Кончай ржать и сними меня с крыши! — сквозь зубы простонала я и гневно сверкнула глазами.

Молнии получились маленькие и хиленькие. Чиркнули по кровле и исчезли, не достигнув цели назначения.

Вольф поднял на меня удивлённые глаза и... ничего не сказал. Ну конечно, говорить он ещё пока не мог, так как закусил губы зубами, дабы не злить меня своим весельем ещё больше. Мы поглазели друг на друга ещё некоторое время. Во мне бурлила злость, в нём, похоже, жалость к своей бездарной жене.

Я попыталась успокоиться, сделав несколько глубоких вздохов, собралась и прошептала заклинание эм гэ тэ, прицелившись прямо на этого жалостливого насмешника.

— Есть! — мой торжествующий вопль огласил пустынное побережье. Только испуганные чайки, с недовольными криками, вспорхнули с пирса. — Получилось!

Я торжественно попрыгала на животе у мужа, который рухнул на песок, не ожидая от меня такой подлости, как прицельное перемещение на его тушку.

— Пеээтра-а-а, — простонал Вольф подо мной, — ты-ы-ы умница-а-а. Но, всё же, вста-а-ань с меня-а-а...

— Вольф, но у меня же получилось!

Я сползла на песок рядом с ним и принялась растирать затёкшие во время сидения на крыше, ноги. Муж предпринял попытку помочь мне, но я состроила 'обиженную девочку' и отползла от него подальше, так как встать на ноги пока ещё не могла. Всю нижнюю половину тела терзали противные иголки, расплата за нарушенное кровообращение.

Если честно, то я уже не злилась на Вольфа. Во-первых, он был абсолютно прав, не спеша мне на помощь, так как ситуация была вполне контролируема мной. И выкручиваться надо было самой. Иначе, я так никогда ничему не научусь. Во-вторых, он меня предупреждал о возможных побочных эффектах, и я согласилась осваивать эм гэ тэ на таких условиях. В-третьих... ну, люблю я его, и не могу долго злиться. Как вспомню наш первый бал, так сразу хочется прижаться к нему, уткнуться носом в грудь, и стоять тихо-тихо, слушая удары его и своего сердец. Вот такая я стала сентиментальная, хлор меня разъешь.

К слову сказать, наш медовый месяц мало напоминал каноническое времяпровождение молодожёнов. Постельный режим мы нарушили уже на следующий день, и притащили из Темских песков оставленный там ящик с изразцовыми черепками, и кучу другого хлама. Вольф засел за справочники и компер, а я принялась складывать и склеивать осколки. Когда малоподвижные занятия надоедали, мы бегали по берегу моря, или купались, благо погода пока позволяла. А ещё Вольф научил меня куче полезных вещей. Теперь я делала гимнастику по какой-то древней методике, позволяющей нагружать мышцы без дополнительного спортивного инвентаря, левитировать небольшие предметы, сковывать противника гравитацией, искрить глазами. И вот сейчас освоила эм гэ тэ. Ну, как сумела... В крайнем случае, удрать от врагов смогу, правда, недалеко... Но, если мелкими перебежками...

Только вот мне скорее не от врагов убегать придётся, а от друзей и родственников, возжелавших убедиться в нашем с Вольфом благополучном житии на берегу морском.

Первым с нами по комперу связался Ри. Я и не сомневалась, что брат сразу догадается, как нас найти. Он сообщил нам, что они, наконец-то, договорились, как провести нашу свадьбу! Спорщиков примирил мудрый господин Иероним, предложивший каждой стороне подготовить торжество так, как считает нужным. Но... в один день. Дабы не мучить нас с Вольфом продолжительными гуляниями, которые могут вызвать у нас негативный рефлекс на праздники в целом, и бракосочетание в частности. А мой муж, как единственный пока человек, умеющий с лёгкостью пользоваться эм гэ тэ, будет перемещаться вместе со мной по местам торжеств. Все будут счастливы, а мы отделаемся всего одним днём интенсивных метаний по миру. Дату назначили на день зимнего солнцестояния.

Идея мне понравилась. Но, сможет ли Вольф перемещаться так часто, как потребуют организаторы и гости?

— Раз десять смогу, — мужественно сознался Вольф. — Больше не пробовал...

— Может, мне самой научиться? А что? Пушистик мог, чем я хуже?

Вольф долго смотрел на меня немигающим взглядом. Тем самым оценивающим взглядом, когда преподаватель алхимии думает, разрешать ли студенту самостоятельно провести нитрование глицерина, или позволить несчастному ещё пожить на этом свете. В моём случае победил студент. Но сначала муж раз сто перемещался со мной из хижины на улицу и обратно, подробно объясняя механизм заклинания. Потом я многократно телепортировалась, если можно так сказать, из одного угла гостиной в другой. Правда, мне это больше напоминало прыжки, словно скачу я, как заправская кенгуру, разве что хвостом не размахиваю, за неимением оного.

И вот, наконец, я первый раз самостоятельно прыгнула из гостиной во двор. Именно — прыгнула! Иначе, как бы я оказалась на крыше?

— Петь, ты поняла свою ошибку? — Вольф помог подняться мне с песка.

— Разумеется... Куда теперь попробовать переместиться? — преданно посмотрела ему в глаза.

Я была готова на подвиги во имя науки и, чего уж там скрывать, собственных амбиций. Какая у нас семейка продвинутая! Расстояний теперь для нас не существует! А какая экономия времени и средств! Подработать, опять же можно, если нужда наступит.

Но Вольф быстро спустил меня с небес на землю, объяснив, что чем дальше перемещение, тем больше тратится сил. А, кроме того, надо очень хорошо представлять, куда именно следует телепортироваться. Ведь конёк нашей крыши, не самое плохое место в мире. Существуют же обледенелые ущелья, жерла вулканов, львиные прайды, скоростные трассы и прочие, травмоопасные места, где на раздумья о спасении жизни не останется времени.

Мда... Это конечно будет некоторой проблемой, но по хорошо знакомым ландшафтам...

— Но домой-то я могу попробовать переместиться? Я там всё хорошо знаю. А?

— Завтра. И предварительно предупреди Рихтера и Лизетту, а то перепугаешь их...

— За-а-автра... — решила я поныть. — У меня настрой пропасть может.

— Петь, побереги силы, — строго проговорил Вольф, я аж прониклась речами господина профессора, изобразив на лице крайнюю степень заинтересованности, — а то за последние месяцы ты уже три раза вычерпывала себя до капли. Хочешь совсем силы лишиться?

Разумеется, не хочу. Да и господин Коурис, доведись ему ещё раз восстанавливать меня после такой отключки, сам прибьёт меня превентивно, дабы не мучилась я напрасно и его всякий раз от дел не отвлекала.

— Слушаюсь, властелин моего сердца, — скромно опустила глазки, наблюдая за реакцией мужа из-под опущенных ресниц. Мне нравилось ставить его в тупик неожиданными репликами или действиями, как правило, безобидными.

— Петь, ты у кого так выражаться научилась? — удивлённо вопросил озадаченный Вольф. — Я был готов к фенолфталеину или сероводороду...

— У прабабушки, — улыбнулась скромно, — выдающаяся была женщина!

— Да... А она хорошо на тебя влияет. Буду во дворце, схожу в склеп, поблагодарю её... представлюсь.

— Хы, она и так с тобой знакома! — успокоила я мужа. — Когда мы вернулись из Темсарии, она была тут!

— Я её не почувствовал...

— Думаешь, у меня был глюк?

— Ты видела её?

Ох, уж мне эти научные методы анализа. Семь раз спроси 'почему?', и докопаешься до истины.

— Слышала...

— Шелест ветра в осеннем парке? — мягко улыбнулся Вольф.

— ??? Да... ты что, тоже?

Теперь уже мне захотелось поприставать к нему с вопросами, но я сдержала свой исследовательский порыв. Раз Вольф её слышал, значит, прабабушка этого сама захотела.

— Было дело... Так это была Мелисса...

Он очень знакомо задумался. Я испугалась, что теперь Вольф снова засядет за свои расчёты, определяя параметры призрачной королевы.

— Во-о-ольф, ты ещё со мной?

— Да, да... — он в задумчивости посмотрел сквозь меня и прошествовал в дом.

Э-эх... Ничего не поделаешь. Господин Сарториус изволит решать очередную задачу. Хм... Пойду, позабочусь о его... хи-хи... питании.

Я отправилась в хижину следом за Вольфом. Но до компера он пока не добрался, застыв в гостиной в неподражаемой позе мыслителя. Левой рукой обхватил подбородок, правая вытянута вперёд в побуждаемом жесте следовать его указаниям, глаза устремлены на мой незаконченный пазл из осколков изразцов. Я непроизвольно замерла на пороге, ожидая, как он будет выходить из ступора.

Заразно это, что ли?! Какого хлора, спрашивается, я тут торчу истуканом? Хотела же приготовить что-нибудь съестное.

— Петра, — ожил Вольф, тыкая пальцем в склеенные изразцы, — это карта какая-то.

Сказал, и как ни в чём не бывало, протопал в кабинет.

— Это узор, — возмутилась я в его удаляющуюся спину.

— Карта...

Да? И как это он понял, глядя на неполную треть предполагаемого изразцового панно?

Я отбросила хозяйственные мысли о кулинарии, и уселась за реставрационные работы.

Ну, интересно же, что из этого получится? Хиппы столько лет хранили... Вольф какую-то карту увидел.

Радостные, молодые голоса, донёсшиеся с улицы, оторвали меня от моей кропотливой работы. Я обрадовалась приезду Хлои и Жоржа. Ведь успела уже по ним соскучиться. Оказалось, что с ними прибыл и Джордж, возжелавший лицезреть меня счастливую.

— Петра! — прогремел за порогом его голос. — У тебя есть чем покормить голодного морского волка?

— Ох, волков развелось, — проворчала я себе под нос и отправилась навстречу гостям. — Добрый день! Чего желаете? — тоном вышколенной официантки, поинтересовалась у друзей. — Омары? Заливные акульи плавники? Жареные языки скворцов? Печень трески по-приморски?

— А что есть? — ухмыльнулся Джордж. — Хлеба хотя бы дашь?

Хлор! Этот приятель знает меня слишком хорошо, что бы попадаться на мои провокации. Надо менять приёмы.

— Хлеба? — я задумчиво подняла глаза к небу. — Кажется, деликатесов не завозили... Так что, омаров не будете?

— Петь,— тихо спросила Хлоя, — а что, омары есть на самом деле?

Я горестно подтвердила сей факт киванием.

— Наловили... наелись... объелись... Поможете уничтожить запасы?

— Конечно! — рассмеялась подруга.

— Тогда я пошла их варить. Прошу, господа в нашу скромную обитель! Хозяин где-то в недрах хижины науку двигает. Вольф! — крикнула занятому мужу. — У нас гости! Да, изразцы не трогайте. Испортите мне реставрацию, накормлю хлорофосом вместо омаров.

Друзья дружно пообещали не трогать черепки. Мужчины отправились на поиски Вольфа, а Хлоя пошла со мной на кухню.

— А как вы омаров ловили?

— Зовом, — поморщилась я, вспомнив, как организовала нашествие ракообразных на наш берег. — Еле назад в море их развернули...

— Зовом? Как это тебе удалось? У зоологов такое и то раз из тысячи случаев получается! — прямо-таки восхитилась Хлоя.

— Вольф предположил, что так моё единение с первой стихией сказывается. Но гулять по волнам я больше не пробовала, — предупредила я её вопрос. — Так что, на яхте место в холодильнике есть? Может, заберёте излишки омаров? В обмен на хлеб...

— У вас что, хлеба на самом деле нет? — Хлоя явно заподозрила меня в непристойной лжи.

— Нет... и кабачковой икры нет, и плавленых сырков. Не смотри на меня так! Шучу... Сейчас организую праздничный ужин.

Я, перед удивлённым взглядом Хлои, пролевитировала на огонь здоровую кастрюлю, направила в неё струю воды, закинула жменю крупной соли, долила уксус, достала из аквариума трепыхающихся омаров.

— Петра, ты что, кулинарные курсы окончила? — подруга с недоверием наблюдала за моими действиями.

— А ты что, готовить не умеешь? — вытаращила я на неё удивлённые глазки.

— Ну-у-у...

— Хм... Могу научить, — сунула ей в руки черпак, которым размешивала соль в кастрюле.

— Ну-у-у... — Хлоя с недоумением разглядывала орудие повара.

— Что, — усмехнулась я, — не принцесское это дело, кашу варить и винегрет стругать? — Она неопределённо пожала плечами. — Ты вспомни, как Эрсель картошку пекла! Так что, бери пучок зелени, и, как вода закипит, смело бросай её в кастрюлю.

— Слушаюсь, Ваше Величество... — изобразила покорную подданную подруга, потупив очи долу. Даже улыбку удержала.

— Слышь, ты, Высочество, — нарочито грубо отозвалась я, — у тебя с уполовника капает!

— Откуда капает?.. — Хлоя зачем-то потрогала свой нос.

— Вот тот большой черпак, что ты держишь в руках, наша кухарка Мария называет уполовником.

— Да ты что?!

— Угу...

— Петь, оно булькает.

— Замечательно...

— Стоять, руки за голову! — рявкнул нам, неожиданно ввалившийся на кухню, молоденький офицер береговой охраны, и направил на нас пистолет. — Вы аресто...

Зря он это... Пытаться таким способом напугать двух техно-магов, пусть и женского пола, это быть самоубийцей-мазохистом. Мало того, что я напоила его уксусом, бутылочку которого так и держала в руках, прицельно плеснув жидкость в раззявленный рот. Так его ещё и Хлоя уполовником этим самым от всей души приложила по лбу, видимо изменив на мгновение плотность алюминиевого черпака до плотности чугуна. Звон стоял знатный! Незадачливый офицер грохнулся на пол, поверженный хрупкой рукой принцессы Леманской.

Несколько секунд мы с подругой с недоумением рассматривали неподвижное тело у наших ног, резонно полагая, что до смерти мы его всё-таки не пришибли. Дыхательная деятельность наблюдалась отчётливо.

На грохот, учинённый Её Высочеством, к нам в кухню вбежали наши мужчины. Оценили результат самообороны, и удовлетворённо покивали.

— Ангидрит твою, кто это?! — я посмотрела на Джорджа. По моему глубокому убеждению, этот офицер должен был быть ему знаком. В конце концов, кто тут отвечает за безопасность на побережье?

Распростёртый на полу мужчина начал подавать признаки жизни, жалобно постанывая.

— Новенький какой-то, — пожал плечами Джордж.

Я только сейчас заметила, маячившего за спинами наших мужчин, второго офицера. Кажется, более старшего по званию. Он протиснулся к нам в кухню, которая от такого количества народа стала вдруг маленькой, и склонился над своим младшим коллегой.

— Извините, Ваши Высочества и Ваши Величества, он просто старался правильно выполнять свою работу.

— Отменный служака, — усмехнулся Вольф. — Приложите ему лёд, а то у него шишка на глазах растёт!

Я достала из морозильника форму со льдом и протянула старшему офицеру.

— Извините, у меня обед выкипает...

Отобрала у Хлои её убойное оружие и принялась демонстративно шуровать в кастрюле.

Нет, я конечно девушка сердобольная, но только тогда, когда со мной обходятся по-хорошему. А у меня до сих пор от его вопля поджилки трясутся... от возмущения! Между прочим, врываться на частную территорию, да ещё пугать законных хозяев разными дурацкими командами, не разрешено ни в одной цивилизованной стране мира. Вот пусть этот страж порядка и наращивает свой мозг путём получения шишек, глядишь, умнее станет.

— А, собственно, что случилось? — спросила мужчин Хлоя.

— Э-э-э... — сделал попытку объяснить нам ситуацию старший офицер. — Ваша яхта слишком быстро передвигалась по акватории лагуны.

— И что? — Хлоя отобрала у него форму со льдом, пересыпала её содержимое в полотенце, и приложила холодный компресс к голове поверженного мужчины. — Королевская яхта быстроходная... Да? — она подняла глаза на Жоржа.

Принц согласно кивнул.

— Мы приняли вас за контрабандистов... — признался офицер.

— А королевский штандарт? — ещё больше удивилась Хлоя.

— Морок... Да ещё яхта экранирована была магическим щитом.

— А, это я. Для быстроходности, — сообщила подруга, — коэффициент скольжения увеличила.

— Вот мы и подумали, что контрабандисты под королевскую яхту подделываются. А уж когда она сюда направилась... Господин Сарториус давно тут не был, и мы не знали, что тут кто-то живёте. Предположили, что преступники, в отсутствие хозяина, сделали это место своей перевалочной базой. Приношу вам, господа, свои извинения! Особенно, за поведение мичмана Бриля.

— Господин Бриль, — обратилась я к молчавшему до сих пор парню, — а чего Вы на нас набросились? Зашли бы спокойно, объяснили, чего хотите...

— Ага, — севшим голосом отозвался Бриль, — командир сказал, что это дом уважаемого профессора, а яхта похожа на королевскую... Я ожидал увидеть почтенных дам... извините. Кто же знал, что королева и принцесса так выглядят?.. — опустил он виноватый взгляд.

Мы расхохотались всей нашей развесёлой компанией. Вид у нас и в самом деле был респектабельный до безобразия. Королева Алфея, то есть я, в народном одеянии хиппов — расписной хламиде, босая, с мелкими косичками на голове. Этих косичек мне хватало на несколько дней, вот я и ходила с причёской, почти как у боевых магов. Хлоя в лёгком хлопковом сарафане и своими барашками-косами, тоже не сильно походила на принцессу. А вот подружек контрабандистов мы с ней очень даже напоминали. В роли нарушителей законности запросто могли выступить братья Георги. Мятые шорты пляжных расцветок и креативные драные футболки как нельзя лучше маскировали их высокое положение. У Джорджа на голове ещё и бандана имелась с жизнеутверждающим рисунком из мелких черепов. Только господин профессор как-то ещё мог примирить нашу компанию с общественным мнением. Лёгкие брюки и майка — борцовка были разве что немного мятыми после моего покушения.

Не мудрено, что, обнаружив на кухне, где по определению не могло быть принцесс и королев, двух девиц подозрительной наружности, офицер Бриль решил нас арестовать.

— Неувязочка вышла, — посочувствовала я парню. — В следующий раз буду готовить обед в короне. Кстати, Ваше Величество, — я обернулась к мужу, — а где она?

— Ага, — ухмыльнулся Вольф, — а суп мешать будешь скипетром. — Надо будет его в виде ложки сделать. Корона пока тоже не готова, дорогая, недосуг было этим заниматься... Сама подбери что-нибудь подходящее, на свой вкус.

— Подберу, дорогой, — улыбнулась ему обворожительно. — Ну, кто готов отведать королевской стряпни? Омары, кажется, уже сварились, пока нас тут арестовывали. Господа офицеры?

— Спасибо, Ваше Величество, за приглашение, но у нас служба, — ответил мне старший из них, козырнул нам. — Бриль, следуйте за мной!

Второй офицер поднялся с пола, подобрал свой пистолет, неловко нам поклонился, придерживая на лбу ледяной компресс, и последовал за старшим, но в дверях остановился и оглянулся на Хлою.

— А-а-а, чем это вы меня так приложили?

— Кувалдой, — стесняясь, ответила Хлоя.

Лицо парня вытянулось, и он поспешил покинуть наш гостеприимный дом.

— Кувалдой? — ошарашено переспросила я подругу.

— Первое, что в голову пришло... по аналогии с уполовником, — поджала она губки.

— А боевые у вас девочки, — хохотнул Джордж.

— У тебя девушка тоже за себя постоять может, — поддела я его, — так мечами владеет...

— Отбирали-то лучших, — усмехнулся Жорж.

— Точно, — поддержала я его мысль, — даже Жозефина была самая глупая из красавиц и самая красивая из дур королевства. Вы бы ей приз какой вручили... за самобытность. Она, между прочим, на всех девушек компромат собирала! Трудилась... наверное, первый раз в жизни.

— Читали мы этот компромат, — признался принц. — Лучше бы уж стихи продолжала сочинять...

— Что, в самом деле? — Хлоя стала тормошить Жоржа. — Если даже стихи лучше... Расскажи!

— Любимая, там была только всякая чушь! — стал открещиваться принц, смотря на жену честными глазами.

Судя по тщетным попыткам Джорджа и Вольфа сдержать улыбки, компромат был у Жозефины презабавный.

— Например? — поддержала я требования Хлои. — Интересно же!

— Петра, может, уже пообедаем? — пришёл на выручку другу мой драгоценный супруг.

Я вручила ему блюдо с омарами, вынула из холодильника сыр, ветчину, соусы. Джорджу подала тарелку с овощами. Их высочествам вручила столовые приборы и выпроводила всех с кухни. Пока они размещались в гостиной, на свой страх и риск переместилась в родной особняк, стянула у Марии каравай свежего хлеба и вернулась обратно. Сил на телепортацию действительно потребовалось больше. Но это стоило того. Порезала хлеб и торжественно вынесла его к столу.

— А откуда хлеб? — с подозрением посмотрел на меня Вольф. Я, с трудом, но удержала бесстрастное лицо. — Надеюсь, — вздохнул догадливый муж, — обошлось без криминала?

— Это хлеб Марии, нашей кухарки. Самый вкусный на свете! — прорекламировала я любимый продукт.

— Ты её хоть не напугала? — Вольф взял кусок и с наслаждением втянул запах свежеиспечённого хлеба.

— Там никого не было. Угощайтесь! А потом нам принц Алеард расскажет, что же такого баронесса Йенч накопала на нас компрометирующего.

— Она ведь не отстанет? — Жорж с надеждой посмотрел на Вольфа.

— Нет... — сочувственно произнёс господин профессор.

— И кто меня за язык тянул? — огорчённо пробормотал сводный брат и принялся чистить омара.

— Да я и так знаю... — решила я облегчить признание Жоржу. Тут не надо было быть выдающимся психотерапевтом. Жозефина так явно демонстрировала мне своё превосходство, что двух мнений и быть не могло. — Она считала меня дикаркой и, скорее всего, тёмной колдуньей. Эдакой шаманкой... с бубном.

— Типа того, — подтвердил Жорж. — И ещё, что ты на конкурс обманом попала...

— Нормально! — с сарказмом отозвалась Хлоя, — Петра обманом, а она, значит, по-честному!

— Ну, заплатил-то её папенька честно, — хмыкнула я.

— А когда она убедилась, что ты законно принадлежишь к герцогскому роду Олмарк, — продолжал потрошить омара Жорж, — решила, что тебя, такую чёрненькую, в детстве подменили цыгане!

— Кх-кх-кх, — поперхнулась я укропом. — Цыгане? А почему не инопланетяне?

— Потому что она дамскими романами зачитывалась, а не фантастикой, — пояснил мне психологию Жозефины Жорж. — Забыла про мышьяк?

— Хлор, про такое забудешь! — скривила я рожицу. — Меня на факультете за такое отравление засмеяли бы, а то и отчислили за профнепригодность!

Вольф подтвердил мою мысль согласным мычанием.

— А про меня? — стрельнула на принца глазами Хлоя.

— О-о-о! Ты, по её мнению, выращивала кота-мутанта, который питается энергией девственниц, делая их непривлекательными для мужчин! — выпалил Жорж и закусил указательный палец, глядя на ошарашенную жену виноватыми глазами, будто это были его собственные домыслы.

— Получается, моя победа была незаслуженной, — проговорила подруга себе под нос. — Это всё из-за Пушистика, который расчистил мне дорогу в объятия принца, — она подняла глаза на своего мужа, нежно провела пальчиками по его лицу. — Какая я предусмотрительная, однако... Кто бы мог подумать.

— А что, все были девственницами? — вырвался у меня не самый умный вопрос.

Жорж перевёл взгляд на меня, и тихо затрясся от смеха. Хлоя смотрела несколько осуждающе. Джордж пялился на меня с умилением, Вольф — с любовью.

Упс!

Опять ляпнула глупость.

Кто бы стал предлагать принцу девиц, бывших в употреблении? Медкомиссию мы зверскую прошли. Или, всё-таки стали...

Я, кажется, слегка покраснела, сливаясь по цвету с омарами.

— Не переживай, сестрёнка, — похлопал меня по плечу Джордж, — порядочные девушки нынче в цене. А уж те, которые так готовят омаров...

— Между прочим, Эрсель она считала иностранной шпионкой, — продолжил откровения Жорж. Или меня спасал от насмешек — Селену — деревенской ведьмой, Ванессу — злобной фурией, а Клотильду просто тихо ненавидела.

— Вот дура, — простонала тихо.

Причём ни гости, ни я сама не поняли, кого конкретно имела в виду, себя или баронессу Йенч.

— Петь, самокритика тебе не идёт, — успокоил меня Джордж, а Вольф согласно ему кивнул. — Ты лучше ругайся, так привычнее. И готовишь ты изумительно. Почему раньше этого мне не говорила?

— Ты не спрашивал...

— Могла бы похвалиться. Повезло хиппам с королевой...

— Ага, — ухмыльнулась, — и на весь Темсарский мир приготовила б я пир!

— А когда ваша свадьба? — неожиданно спросила Хлоя.

Ар-р-ргентум с гидрар-р-ргирумом! Вот зачем она так?

— В день зимнего солнцестояния, — сообщил дату нашей свадебной церемонии Вольф.

— В самый короткий день, — скуксилась Хлоя.

— Зато, какая ночь длинная! — Джордж подмигнул почему-то Вольфу. Видно ему не рассказали историю про мои супружеские долги, иначе подмигивал бы мне. Знаю я этого наглого насмешника. Уж вдоволь бы потешился над неопытной мной.

— Какая разница, — буркнула я недовольно. — Сессия как раз начнётся... Совсем я учёбу забросила.

— Это точно, — поддакнул Вольф, — расслабились мы с тобой. Надо срочно навёрстывать упущенное.

— Мне Пушистика и эм гэ тэ, как дипломную работу засчитали, — похвалилась Хлоя.

Ну, хоть кому-то везёт. А мне три экзамена ещё сдать осталось за этот семестр. Придётся прервать наше отшельничество и возвращаться в цивилизацию. И свадьба эта купоросная ещё...

Глава 2

— Главное, не ошибиться в выборе тайны, которую нужно раскрыть.

'Секретные материалы'

Вольф проводил меня, убедившись, что самостоятельно в дом родной я перемещаюсь вполне уверенно, точку выхода определяю правильно, в стены с разбега не впечатываюсь.

— Что же... теперь я за тебя почти спокоен. Но, прошу, особо не экспериментируй. Запрещать тебе всё равно что-либо бесполезно, — вздохнул муж. Хотя, в этот момент он больше был всё-таки Учитель.

— А ты не запрещай... Может, я и сама не буду, — скромно опустила глазки.

— Ты сама-то в это веришь? — рассмеялся Вольф. — Это будет уже не моя Петра...

— Твоя, твоя... Ладно, вечером вернусь, — чмокнула его в щёку, — не скучай!

— Не забудь передать господину Вальдеку, что завтра я к нему зайду, — Вольф ответно поцеловал меня и вернулся телепортом в хижину.

— Ри! Ли! Я дома! — сообщила я родственникам о своём прибытии.

На лестнице показалась заспанная Лизетта. В белом махровом халате, с замотанной вокруг головы светло-русой косой, она сейчас была похожа на снежную... нет, не бабу, на снежную зиму. Мягкую, пушистую.

— Петь, а Рихтер в поездке... — она аппетитно зевнула и потянулась. — Я одна тут скучаю. Ты надолго?

— Ой, прости меня, Ли, я совсем про тебя забыла! Я сейчас в университет схожу, а вечером, давай к нам в хижину? А? На море сейчас так хорошо! Тепло ещё...

— Вольф придёт? — оживилась она.

— Я сама научилась! — похвалилась я своими последними достижениями.

— Так это ты у Марии хлеб ста... без спросу брала? — подозрительно сощурилась Лизетта. — Она уже всю голову сломала, куда каравай делся! Не могла, что ли сказать?

— Мне некогда было... — недовольно поморщилась, припомнив, какую взбучку мне устроил суровый профессор Сарториус за излишнюю самостоятельность и самонадеянность. Это при гостях он меня дискредитировать не стал, а потом чуть ли с хворостиной по всему двору гонялся, грозясь отлупсачить мою королевскую задницу. Пришлось спасаться от него на крыше. Но попе так и так досталось...

— Петюня, последнее время ты всё куда-то спешишь! — Лизетта спустилась со второго этажа и угнездилась в своё любимое кресло-качалку у камина. — Я не успеваю следить за событиями. А как ты успеваешь в них принимать участие, вообще ума не приложу!

Я с умилением посмотрела на уютную и такую домашнюю родственницу.

— Я очень стараюсь, Ли. Ладно, я побежала, — поцеловала её в темечко. — До вечера!

— Ты хоть позавтракала?— крикнула она мне в спину.

— Угу...

Я, почти бегом, припустилась по улицам родного города, на ходу замечая, какие изменения произошли за время моего отсутствия. В прошлый раз депрессивное состояние не оставило мне такой возможности. Тогда для меня всё было темно, мрачно и безысходно. А сейчас я любовалась облетающими деревьями, поздними цветами на клумбах и с удовольствием вдыхала запах осеннего города. За квартал до университета догнала свою сокурсницу Миранду. Приятельница обрадовалась моему возвращению и кинулась обниматься.

— Петра! Зелёные каракатицы тебя дери , куда ты подевалась? То мрачная ходила после того королевского конкурса, то нам сообщают, что ты замуж скоропалительно за какого-то вождя племени вышла?! — Я загадочно улыбнулась. Брови её поползли вверх, она всплеснула руками и недоумённо пробормотала. — Что? Вышла? За вождя?

— За короля... — скромно потупилась и протянула ей руку с колечком Вольфа, — Темсарии.

Миранда даже остановилась, хотя времени до начала лекций почти не осталось, а опоздания карались в нашем университете довольно строго. Девушка, сначала долго разглядывала моё украшение, потом начала тыкать в меня указательным пальцем, пытаясь что-то членораздельно сказать, но исторгала только отдельные звуки.

— Фыр... хт... уёо... ить... Тем... сария? Это где? — наконец вымолвила Миранда.

— Это государство хиппов.

— Полный абзац! И ты теперь их королева? Родить мне черепашку, Габриэлла в осадок выпадет! Слушай, как тебе это удалось?

— Стечение обстоятельств... трагическое! — хохотнула я и потащила её дальше. — Опоздаем же!

На лекцию мы успели, но вот пойти на неё мне не посчастливилось, так как срочно потребовалось выяснить отношения... с господином фон Вальдеком. Такого спустить на тормозах я никак не могла!

Живописный портрет королевы Темсарии Алфеи в полный рост встретил меня в холле главного корпуса университета. Я так и замерла, глядя на этот шедевр бездарного малеванья. Вокруг меня тут же собралась кучка любознательных студентов, с интересом наблюдающих за моей реакцией. Ещё бы, не каждый день в университете перед лекциями устраивают представления... коронованные особы. Спасибо, реплик не кидали, предоставив комментировать это убожество мне самой.

Я злобно шипела сквозь зубы, прилагая титанические усилия, что бы слюна не стала ядовитой, ибо полотно впечатляло своей бездарностью. Образцом моей физиономии для маляра, так как назвать его художником язык не поворачивался, видимо, послужила моя фотография со студенческого билета почти четырёхлетней давности. На ней я выглядела такой удивлённой девочкой — припевочкой с робкой улыбкой. Кроме того, автор решил мне польстить и значительно увеличил и так немаленькие глаза. Так что на портрете я была похожа на тощую, удивлённую инопланетянку в несуразной короне и вычурном бальном платье красного цвета — кошмар дальтоника.

— О-о-о!!! А-а-а... У-у-у... Урою гада в негашёной извести! Живьём! — прорычали во мне рассвирепевшие одновременно королева Алфея и алхимик Петра.

Что характерно, портрет не понравился обеим. Я честно попыталась сосчитать до десяти и хоть как-то успокоиться, но эффект получился обратный ожидаемому. Разозлившись ещё больше, я решительно направилась в кабинет ректора.

Студенты, коим посчастливилось присутствовать при этой сцене, с любопытством последовали за мной. Интересно же понаблюдать, как студентка, но королева, но таки студентка, будет разбираться с ректором.

Не желая быть причиной массовых прогулов и свежих сплетен в этот день, я резко развернулась, глазами метнула в особо ретивых молнии, и зашипела формулу фенолфталеина. Любопытных, как волной смыло. Рыкнула злобно, распугивая возможных преследователей, укрывшихся за поворотами, и продолжила свой марш. Дверь в кабинет ректора не пнула только по причине того, что открывалась она наружу. Эштон, секретарь господина Вальдека вскочил со своего места, напуганный моим разъярённым видом, распахнул передо мной следующую дверь и, заикаясь, оповестил своего шефа о моём приходе.

— Ко-ко-королев-ва Алф-ф-ф-ея...

— Ко-ко-ко, — передразнила секретаря, злобно вращая глазами, хотя ужасно хотелось рассмеяться... злобно. Но я справилась со своим весельем, утопив его в море негодования. — Я что, королева курятника, по-вашему?! — парень бледной тенью скрылся за дверью, от греха подальше. — Господин фон Вальдек, — перевела я свой гневный взор на розовеющего ректора, который вцепился в край стола, как в спасательный круг, — почему меня не встретили в университете, как полагается по протоколу? Я не такой высокий гость для Вас? — наседала я на него. — Где пурпурная ковровая дорожка?! Где оркестр?! Где девушки в национальных костюмах?! Где церемониальный штрудель?!

— Мы не знали... — стал дрожащим голосом оправдываться хозяин кабинета.

— Не знали?.. Какое мне до этого дело?! Надо было договориться с герцогом Олмарком, что бы Вам немедленно сообщили о моём возвращении! — Ректор сидел в своём кресле теперь уже совсем красный, и его тихо потряхивало. Я решила, что хватит ломать комедию, выпустила воздух, приветливо улыбнулась ему, и скромно опустилась в кресло для посетителей. — Вы меня теперь такой представляете, господин Вальдек, да? — совершенно нормальным голосом осведомилась студентка Петра.

— Алфея... — выдохнул ректор, — Вы меня...

— Простите, но меня вынудил так себя вести тот, с позволения сказать, портрет, которым Вы украсили холл. Скажите, пожалуйста, кто автор этого шедевра? Нет, мстить я ему не буду, просто в глаза посмотрю... — Ага, посмотрю, и, может быть, на месте их оставлю. Смотря по настроению. — Наверное, уже весь университет порадовался за меня...

— Его сейчас снимут, — обречённо согласился со мной ректор. — Я хотел, как лучше... Простите, леди Алфея.

Он вызвал секретаря и отдал ему распоряжение немедленно убрать из холла злосчастный портрет.

— Господин Вальдек, я Вам благодарна за всё... ну, кроме этого живописного убожества. Я так счастлива, что абсолютно не хочется злиться... долго, по крайней мере. Извините меня за маленькое представление... Я ведь совсем не изменилась, и нынешний мой титул, вынужденная плата за жизнь... Пожалуйста, относитесь ко мне, как к простой студентке. Как и раньше... — Я так разговаривала с ректором только на правах почти родственницы. Господин фон Вальдек был близким другом отца и знал меня, что называется, с колыбели.

— Хорошо, госпожа Олмарк... э-э-э Леманская, — улыбнулся ректор, но как-то очень грустно. — Я рад, что Вы остались прежней... Мы просто не знали... как нам теперь поступать...

— Мне кажется, что моё прежнее положение позволило сделать определённые выводы на этот счёт... Но, я думаю, недопонимания больше не будет? — уставилась я ректору в глаза. Он недоумённо поморгал, но головой кивнул. А у меня в душе поселились некоторые сомнения, но я не решилась их высказывать. — Вот и замечательно. Да, меня господин Сарториус просил передать, что завтра он к Вам зайдёт обсудить условия сотрудничества.

Я уже собиралась покинуть кабинет, но он задержал меня.

— Петра, у меня к Вам есть одна просьба... — господин Вальдек был явно смущён. Уж если он назвал меня Петрой, то ждать можно было чего угодно, вплоть до просьбы стать его крёстной матерью. Я смотрела на него внимательно, боясь пропустить даже намёк на эмоцию, но он попытался избежать моего прямого взгляда, что-то ища на своём столе. — Вы, конечно, можете отказаться...

Хорошо... Вы меня заинтриговали, дядюшка Генрих.

Каким-то седьмым чувством я поняла, что просьба ректора отнюдь не банальна, что тут кроется какая-то тайна. А тайны меня притягивают, как мух липучки.

— Я слушаю Вас...

— Вы... ведь имели дело с призраком? — осторожно поинтересовался Вальдек.

О-о-о! Даже не знаю, как реагировать на такой поворот дела. Радоваться или кричать: 'Нет, нет, и ещё раз нет!', и бежать из кабинета вон? Что, Петенька, быстро люди обрастают легендами? Каково быть специалистом по 'общению' с нежитью?

— Было такое, — так же осторожно ответила, с недоверием косясь на ректора.

Он пожевал губами, что-то обдумывая, и выдал следующую порцию информации.

— А о призраке университета слышали?

Кто же из студентов не слышал историю о несчастном аспиранте, покончившим жизнь самоубийством из-за неразделённой любви лет этак двести назад. Несчастный малый выпрыгнул из башни здания, украсив собой булыжную мостовую. А спустя время фантом аспиранта стал являться припозднившимся студентам и преподавателям в тёмных коридорах университета, наводя на них страх и ужас... Но призрака уже давно никто не видел и не слышал. Так что в настоящее время многие задавались вопросом: 'А, собственно, был ли мальчик?'.

— Кое-что... — не стала я отнекиваться. — А-а-а что с ним?

— Буянит... — виновато буркнул ректор.

— ??? Что, простите?

Вот только буянящих призраков мне для полного счастья и не хватает! Без них моя жизнь скучная и пресная! Да и Вольф вряд ли одобрит очередное знакомство с потусторонней сущностью. Если только мы не будем знакомиться с призраком вместе.

— Мы его заперли... в одной из башен, а он её разрушить грозится.

— И-и-и что ему надо? — почти проблеяла.

— Не знаем... — тяжело вздохнул ректор и пристально посмотрел мне в глаза. — Он не говорит. Только требует, что бы пришла внучка! А какая у него может быть внучка, когда он погиб неженатым? Даже, если и были у этого парня незаконнорожденные дети, то где их сейчас искать?

— Любая девушка, чья-нибудь внучка, — стала я размышлять вслух. — А кто с призраком переговоры вёл?

— Я... Магистр древней магии Хронус.

— А женщины?

— Нет. Специалистов по призракам сейчас почти не осталось. А уж специалисток...

— Мне надо посоветоваться с... э-э-э... учителем, — почему-то язык не повернулся сказать: 'С мужем'.

Как любитель всяких тайн и загадок, Вольф должен согласиться на новое знакомство с приведением. Ведь сидит опять, формулы выводит как раз на эту тему. И, кроме того, будет, кому меня снова спасать, в случае чего.

— Конечно, посоветуйтесь, — обречённо вздохнул ректор и потёр глаза пальцами. — Посоветуйтесь... Боги, как я устал...

— Я помогу, господин ректор... Мы поможем, — заверила я его и покинула кабинет.

Почему я так уверена, что мы с Вольфом сможем помочь с разошедшимся призраком? Хлор его знает, но предчувствие чего-то нужного, даже важного, не позволяло мыслям о моём первом, трагическом контакте с этими сущностями, взять верх.

Я в задумчивости добрела до нужной аудитории и заглянула в щёлку двери. Лектор, по старинке, что-то самозабвенно писал на доске, не обращая внимания, на то, что делают студенты. Решила не врываться в аудиторию и не оправдываться ректором, а тихонечко телепортироваться на какое-нибудь свободное и безопасное место. На заднем ряду отыскала подходящую парту и прошептала формулу эм гэ тэ. Переместилась вполне успешно, если не считать того, что чуть не свалилась со скамьи. На Вольфа я прицелилась в прошлый раз удачнее. Достала тетрадь и ручку, приготовившись записывать, но лектор в это время как раз дошёл до самого низа и, опустив вторую доску впереди уже исписанной, принялся так же стремительно заполнять её формулами. В это время кто-то из зазевавшихся студенток возмущённо произнёс.

— Господин доцент, вы уже спустили, а я ещё не кончила!

После стресса с портретом, это был, надо сказать, замечательный способ восстановить душевное равновесие. Ибо, студенческая аудитория разразилась таким хохотом, что даже задрожали стёкла в окнах, угрожая рассыпаться.

— Кто не успел, — обернулся к нам невозмутимый преподаватель, — после лекции ещё раз поднимет и... кончит в индивидуальном порядке.

Дальше записывать лекцию уже ни у кого не было сил. Лично я ничком лежала на парте и тихо стонала...

Здравствуй, родной университет!

На следующее утро, оставив Лизетту нежиться под ласковым осенним солнцем на берегу лагуны, мы с Вольфом бодро направились в университет. Я с опаской входила в холл, боясь снова лицезреть портрет королевы Темсарской. Вот мучили меня сомнения в том, что не отступит просто так наш ректор от своей задумки, невзирая на мой бурный протест. Но нет, сегодня портрета не было... Зато была мемориальная табличка в золочёной рамке.

'В нашем университете постигает науки королева Темсарии, Алфея' — гласила надпись.

Умники тетрахлористые! Скипидара им в з-з-з...цу!

Не учится... Не приобретает знания... А именно 'постигает науки'!

Я поскрипела зубами, мысленно посылая заботливому ректору рефрижератор сухого льда, дабы остудить его жгучее желание запечатлеть факт моей принадлежности к любимому университету на материальных носителях. Вольф заметил резкую перемену в моём настроении и взглядом спросил, чего это я так разнервничалась. Недовольно свела бровки и кивнула на прижизненный мемориал. Муж проникся моим негодованием, огляделся осторожно по сторонам. Студентов в холле было человек пять, да и те о чём-то увлечённо спорили. Вольф зашептал какое-то заклинание, причём физиономию при этом имел жутко шкодливую.

— Сколько вашему ректору лет? — тихо задал он мне вопрос.

— За пятьдесят, — пробормотала я, ничего не поняв в его затее.

— Пятьдесят! — произнёс Вольф торжественно.

Вслед за его словами буквы в рамочке изменились, и на злосчастной табличке появилась корявая надпись 'Здесь были Петя и Воля!'.

— Ты с ума сошёл... — зашептала я, боясь, что за эту шутку попадёт кому-нибудь из студентов.

— Не волнуйся... Всем, кому за пятьдесят, будут читать прежнюю надпись. Ректор тоже. А так же те, кто не может оценить юмора, а полвека ещё не прожил.

— Хлор, Вольф! Это поступок, не достойный... хи-хи, короля.

— Зато, достойный мага моего уровня! — гордо подбоченился господин профессор. — Это тебе не простенький морок, это многоуровневое заклинание изменённого сознания!

— Серьёзно? — прищурилась я. Похоже, мой гений свою шутку сделал многослойной. Такие заклинания, обычно, строились на фундаменте совсем иной фразы. — И что там написано на самом деле? — полюбопытствовала, кокетничая

— А ты прочитай! — подмигнул мне Вольф, и направился к кабинету ректора.

Я к господину Вальдеку с утра идти не планировала, а собиралась пойти на лабораторную работу со своей группой. До занятий у меня оставалось ещё минут двадцать времени, и я не торопясь, принялась расплетать заклинание Вольфа.

Надеюсь, он не написал там что-нибудь типа: 'Петра — безмозглая девчонка!'. Ну, если мягко выражаться.

Формулы потихоньку, но поддавались. Наконец, где-то глубоко, на самом последнем уровне заклинания я прочла: 'Что без тебя огромный этот свет? В нём только ты — другого счастья нет'.*

Мне даже голос его почудился. По спине пробежали коварные мурашки, а глаза заволокло влагой. Я судорожно сглотнула, загоняя непрошеные слёзы назад. Надо же, какой он у меня романтик, а я его в непристойностях всяких подозревала.

Хлор! А приятно получать такие послания от мужа. Надо подумать над достойным ответом...

Лабораторную работу по ароматике сделала быстро. Всё-таки здорово меня Вольф натаскал по этой дисциплине. Запахи я кастовала, практически не задумываясь. Доцент Мелл засчитал мне работу, и я как раз помогала Миранде в создании формулы запаха свежего огурца, когда в кабинет ворвалась раскрасневшаяся Габриэлла и гордо объявила.

— Я профессора Сарториуса сейчас видела! Его ректор по лабораториям и аудиториям водит!

— И что, — отозвалась недовольно Миранда, сбившись на полуслове, — Петра у него три месяца училась... и то не кричит.

— Вот уж не знаю, куда она все эти месяцы смотрела! — фыркнула Габриэлла. — Он такой красавчик!.. У меня прямо дух захватило! — она кокетливо повела плечиком.

— Петь, ты не рассказывала нам, что профессор Сарториус красивый мужчина, — тем же недовольным тоном обратилась ко мне Миранда.

— У каждого свой вкус, — ответил ей хмурый Хантон.

— Там все мужчины были красивые, — буркнула я, пытаясь понять, что это сейчас происходит. И что это за странный вопрос о том, куда я смотрела, если он, Вольф то есть, мой муж?! Стойте, стойте... Они же все считают, что я за короля дикого племени вышла замуж. Снимков с нашего бракосочетания в песках, ясное дело, не было. Зовут короля Темсарии Канис... Ха, так в университете, похоже, никто и не догадывается... Мда. Я улыбнулась про себя. А ведь этим можно неплохо воспользоваться... Коварные планы пока строить не буду, а там — по обстановке. — Вы бы Алберта видели! Зеленоглазый блондин, — закатила я глазки, изображая восхищение. — Или Леопольда. У него такие кудри!

— Чего же ты тогда дикаря выбрала, — скривилась Габриэлла, — если вокруг такие мужчины были?

— Любовь зла... — процедил сквозь зубы Хантон, давно и безнадёжно влюблённый в Габриэллу. Но девушка, словно не замечала его взглядов и вздохов. А парень страдал.

— Зато, я стала королевой, — язвительно ответила этой гордячке. А вот нечего на моего мужа глаза класть! Моё!!! Сарториус ей, видите ли, приглянулся! Ню, ню... — Что, скажешь, плохо устроилась?

Габриэлла надула губки. Она прекрасно знала, что титулы для меня никогда не играли никакой роли, в отличие от неё. И сейчас я её конкретно уела.

— Не дуйся, Габи, — пробасил Хенрик, — Петре всю жизнь на титулы везёт. Это её фарт! И в принцессах побывать успела, и в королевы пробралась!

Я послала парню кривую ухмылку. Он сделал вид, что поправляет корону на голове. Тогда я приложила к затылку руку с тремя оттопыренными пальцами, предлагая свою версию короны. Хенрик одобрительно хмыкнул, и церемонно раскланялся с моим Величеством.

— Леди Алфея, — в аудиторию заглянул секретарь ректора, прервав нашу пантомиму, — вас просит зайти к нему господин фон Вальдек!

Я выпрямила спину, гордо развернув плечи, задрала подбородок, и чинно прошествовала из аудитории под насмешливые взгляды сокурсников. В дверях не удержалась и обернулась к Габриэлле.

— Ми-и-илочка, — почти пропела низким грудным голосом, — я замолвлю о Вас слове-е-ечко... — закатила томно глазки, — перед господином Сарто-о-ориусом... хи-хи, — и выплыла из лаборатории.

Быстрым шагом догнала секретаря и, следом за ним впорхнула в кабинет ректора.

— Здравствуйте, господин фон Вальдек! — радостно поприветствовала хозяина кабинета.

Вольф, сидевший в гостевом кресле, обернулся на мой голос, и глазами спросил, справилась ли я с его заклинанием. Я поджала губки, что бы не разулыбаться, и еле сдержала страстный порыв кинуться ему на шею. Он понял моё состояние и слегка кивнул, склоняя голову чуть влево, сияя довольными золотыми звёздочками.

Ректор ничего, разумеется, не понял из наших переглядок, недовольно нахмурился и спросил.

— Леди Алфея, а что же Вы с господином Сарториусом не поздоровались?

— Э-э-э? Так мы... — поняла, что и ректор тоже не в курсе кто есть кто. — Хорошо, — пожала плечами. — Господин Сарториус, и снова, здравствуйте! — с энтузиазмом поприветствовала Вольфа. Даже присела в книксене.

— Кхм... Виделись, — снисходительно улыбнулся мне муж.

— Когда? — механически спросил ректор.

— Когда проснулись, — Вольф бросил вопросительный взгляд на Вальдека.

— Кх-кх, — поперхнулся тот воздухом. — Но... — ректор переводил ничего непонимающий взгляд с меня на Вольфа и обратно, — леди Алфея ведь замужем...

Теперь настало время удивляться господину Сарториусу.

— Да Вы что-о-о?

Мальчишка... Видят боги, мальчишка!

Я поспешила убедить ректора в нашей порядочности, а то он сейчас насочиняет себе адюльтерных эротических историй...

— Господин фон Вальдек, разрешите Вам представить моего мужа и, соответственно, короля Темсарии Каниса, который больше известен под именем Вольфганг Сарториус. Так уж получилось, извините...

— Что? Но как? — окончательно растерялся ректор. — Король?..

Он сделал попытку вскочить, но ноги подвели его. Мужчина обречённо рухнул обратно в кресло и схватился за сердце. Я налила воды в стакан, нашептала в него тридцать капель корвалола, и протянула его Вальдеку.

— Король, король... — подтвердил Вольф. — Но это не имеет никакого значения. Все наши договорённости о лекциях и семинарах остаются в силе!

Ректор выпил воду, остатки капель слил в ладонь и намочил лысину, глядя на нас жалостливым взглядом.

— Ваши Величества, вы меня в гроб загоните...

— Воскресим, — безапелляционно сообщил ему Вольф.

— Некромантия незаконна, — пробормотал ректор.

— А кто говорит о некромантии? — усмехнулся муж и подмигнул мне. — Кстати, что там у Вас за история с призраком?

* Вильям Шекспир

Глава 3

— Добрый вечер дорогие друзья!

Начинаем нашу очередную передачу из жизни привидений.

'Карлсон'

Призрак аспиранта бросился ко мне, словно к родной, лишь только мы вошли в башню, обдав меня знакомым потусторонним холодом. Я инстинктивно отшатнулась, а Вольф, предварительно заготовивший заклинание, заслонил меня собой и тут же поместил его в обездвиживающую ловушку.

— Вы что, — возмутился пленённый аспирант, — отпустите меня немедленно! Что вы себе позволяете? Я её жду, жду, а они!..

— Зачем? — подозрительно осведомился Вольф. — Какое у Вас к ней дело?

— Секретное! — буркнул призрак. — Чего вас столько пришло? Я буду разговаривать только с внучкой!

Я с интересом рассматривала нашего недовольного собеседника. Высокий блондин. Довольно приятное лицо, прямой нос чуть с горбинкой, подвижный рот, глубокие глаза. Он своим видом очень сильно отличался от призрачной королевы. Мелиссу я видела только как размытую фигуру. Даже определить пол приведения было невозможно. Просто сгусток белого тумана. А тут достаточно плотная сущность в старинном кафтане и коротких панталонах. Туфли с пряжками. Даже цвет костюма можно определить. Тёмно-вишнёвый. А ещё, он мне кого-то очень сильно напоминал. Не внешностью, а структурой что ли... И говорил совсем как живой человек. А речь прабабушки напоминала шелест листвы.

— Здравствуйте, — я приблизилась к призраку, — меня зовут Петра. Это Вольф, — дотронулась до плеча мужа.

— Гораций, — с достоинством поклонился фантом. — Вы, Петра, очень похожи на свою бабушку!

— Да?! Вы знали Мелиссу? — я ещё ближе подошла к нему.

Вольф тут же встал рядом. Призраку это не понравилось. Он нахмурился и обиженно отвернулся.

— Гораций, — очень вежливо обратился к нему Сарториус, — если у Вас есть что нам сказать, мы Вас слушаем. Если Вы будете демонстрировать свой характер, я разложу Вас на элементарные частицы, и мы будем считать свою миссию выполненной... перед господином фон Вальдеком, а не перед Вами.

— Кхм, — отозвался от двери вышеозначенный господин, — чего с ним церемониться, с хулиганом?! Приступайте, господин Сарториус!

— Э-э-э!!! — запротестовал призрак, бросая гневные взгляды на ректора. — Не надо меня разлагать... Фу, слово то, какое гадкое! Я просто... по девушкам соскучился.

— Что? — выдохнул Вольф, и удивлённая улыбка застыла на его лице.

Такого точно никто из нас не ожидал. Я откровенно пялилась на призрачного любителя девушек, изредка моргая.

Пауза затягивалась. Первым не выдержал фантом.

— Да! А что?! — смущённо возразил Гораций. — Одни мужики вокруг. Только радости и было, когда ко мне королева Мелисса нечаянно залетела, внучку свою разыскивая, — мы продолжали молчать. — Передохнула тут у меня, — неуверенно продолжил призрак, — рассказала, что внучка эта самая её от проклятия освободила, и унеслась дальше, — по мере его рассказа наши лица всё больше и больше вытягивались. Кто бы мог подумать, что призраки друг к другу в гости залетают? Гораций замолчал, не понимая, видимо, причину нашего ступора.

— Ну-у-у... и-и-и, — промямлила я.

— Ну-у-у, — оживился фантом, — я просил Вальдека, и Хронуса просил, внучку мне привести...

— Привёл же, — огрызнулся оживший ректор.

— Спасибо, — с сарказмом ответил ему призрак и устремил свой взгляд на меня.— Помоги мне... пожалуйста.

— Как?

Я очень искренне хотела ему помочь, но не понимала, чего он от меня ждёт. Мелиссу-то я освобождала от Ваха. Да, собственно, и не я... И желание у неё было вполне конкретное, что бы с мужем любимым похоронили.

— Я хочу свободы... — тихо признался Гораций и покосился на ректора.

— И не мечтай! — донеслось от двери.

— Заперли, да?! — завопил Гораций, понижая тембр голоса к инфразвуку. — Издеваться вздумали?! А если бы я вас тут запер лет так на сто? Что бы вы тогда запели?

Стены башни стали мелко вибрировать, отзываясь на его крик. Я почувствовала, что не только неорганика восприняла разрушающие частоты, но и моё собственное тело стало дрожать.

— Гораций! Прекрати!!! — попыталась я докричаться до него через звуковую волну. — Вы же не призрак, не привидение. Кто Вы?!

Он перестал баловаться звуком и с удивлением вперил в меня свой взгляд. Я пару секунд смотрела на него, потом перевела взгляд на Вольфа. Муж задумчиво покусывал нижнюю губу, пряча довольную улыбку, но глаза выдавали его состояние. Выходит, к такому же выводу пришёл и он, только гораздо раньше меня.

Молодец, Петра! Мозги думают в нужном направлении... но медленно. А что муж любимый скажет? Ничего? Самой дальше разбираться? Ладно...

— Почему, не призрак? — вопросил Гораций жалобно.

— Вы... какой-то уж слишком... э-э-э ... плотный, — попыталась я объяснить свои мысли. — Можно до Вас дотронуться?

— Да-а-а, — расплылся он счастливой улыбкой.

Я сделала к нему ещё один шаг и протянула руку. Холодный, но... осязаемый, как тонкие, еле ощутимые кончики шёлкового ковра. Провела по его руке пальцами, стараясь более точно оценить, что чувствую.

— А мне можно? — попросил разрешения Вольф.

Гораций молча кивнул, наблюдая во все глаза за моими действиями. Сзади засопел ректор. Тоже, видно, пощупать своего пленника захотел. Только вот сомневаюсь я, что призрак будет к нему так же снисходителен, как и к нам. Добрее надо быть, добрее.

— Вольф, отпусти его, — тихо попросила мужа освободить Горация из ловушки.

— Уже, — отозвался муж, аккуратно касаясь другой руки призрака. — Невероятно! Гораций, ты уникум среди тебе подобных! Ты об этом знаешь?! — он поднял, наконец, глаза на предмет нашего изучения.

— Кто бы ещё со мной разговаривал... — обиженным тоном ответил тот. — Только и могут, что грозиться и запирать бедное привидение!

— Извини меня за ловушку, но я не мог позволить, чтобы с Петрой что-нибудь случилось.

— Ты любишь её, — не спросил, а констатировал Гораций. — Я тебя не виню... Хотя, не понимаю, как можно любить всего одну девушку! — чуть усмехнулся.

— Как это, — ошарашено уставилась на него. — Вы же самоубийством жизнь покончили из-за неразделённой любви?..

— Кто?! Я?! — Гораций расхохотался. — Не говори глупостей, Петра! Лишать себя жизни из-за девушки, пусть, даже очень красивой... верх идиотизма. Не эта, так другая... Тем более что я никогда не страдал от отсутствия внимания со стороны слабого пола, — похвалился призрачный парень. — У меня такая белошвейка была! Да и дочка булочника... смачная, румяная. А виконтесса Традэ! Эх... Был я молод и красив! — Ещё бы! Он даже сейчас выглядел франтом! Костюмчик подновить, и все окрестные привидения женского пола будут его! — Меня заклинанием в окно выбросило! — сообщил он задумчиво.

— Заклинанием?! — слились три голоса в одном вопросе.

— Ангидрит пергидроль твою фториды... — вырвалось у меня нечаянно. — Хлор!..

— Петра?! — впервые на людях обратился ко мне любимым именем дядюшка Генрих. — Как ты выражаешься?!

— Нормально, — буркнула недовольно и стрельнула глазами на остальных слушателей.

Вольф стоял с невозмутимым видом, разве что мотивчик какой известный не насвистывал. Он от меня и не такое слышал. А вот Гораций снова счастливо улыбался.

— Боги! Какое счастье! Живые люди, с чувствами, с эмоциями! Не то, что эти старые у-у-уб... учёные. Придут, накричат, запугают, запрут...

— Так тебе общения не хватает? — удивилась простоте его проблемы.

— С девушками, — уточнил Гораций.

Мне даже показалось, что у него щёки зарумянились.

— Что, экскурсии к тебе водить, что ли? — недовольно осведомился ректор.

— Платные, — добавила я, чувствуя, как недовольно поёжился Вальдек.

— Романтики хочется, — закатил мечтательно глаза Гораций, — вздохов, румяных щёчек, томных взглядов... А не испуганных криков и обмороков.

Точно, не показалось. Бледный фантом стал отливать розовым на скулах.

— И что ты с этим будешь делать? — поинтересовался Вольф.

— Придумаю! — с некоторым вызовом ответил фантом. — Только освободите меня!

— От чего? — вздохнула, понимая, что помочь мы ему не можем... совсем.

— От одиночества. Я знаю, что выйти за пределы этого здания я не могу. Я ведь погиб тут, в этой башне, а не на булыжниках внизу под окном. То заклинание вышибло часть меня из тела... Эта часть и осталась тут в виде фантома. Я долго приходил в себя, потом пытался найти своё тело... потом злился на судьбу, мстил всем, кто попадался под горячую руку... Много я, короче, этапов прошёл...

— А что за заклинание тебя убило? — Вольф сел, что называется, на любимого коня. Научный азарт в глазах, сто тридцать три вопроса уже заготовлены.

— Ну-у-у, — неожиданно замялся Гораций, опустив смущённо глаза, — я его в книге вычитал... Видно, что-то не так произнёс.

— И что это за книга? — Глаза Вольфа разгорелись ещё ярче.

Я поняла, что разговор наш затянется надолго, что любопытный профессор будет задавать свои вопросы, пока не измочалит собеседника, да и себя заодно. Поэтому, решила не мучить ноги и присесть куда-нибудь. В башне было довольно чисто. Не знаю, заслуга ли это Горация, или магия бытовая распространяется и на башни, но пыли в помещении почти не было. Поискала глазами, куда можно сесть, выбрала какой-то ящик, заваленный старым хламом, разгребла место для любимой попы и блаженно опустилась на импровизированное сиденье. Призрак последовал моему примеру, и уселся рядом со мной. Точнее, сделал вид, что уселся. Вольфа это абсолютно не смутило. Он опёрся спиной о подоконник, продолжая задавать вопросы Горацию. Ректор не двинулся с места, наблюдая за нами с некоторым подозрением.

— Я по случаю купил одну магическую книгу у старьёвщика. Дома её держать не стал, принёс в университет, спрятал тут, в башне... В свободное время читал.

— Так что за книга? — напомнил ему Вольф.

— Энциклопедия магических артефактов...

— Тебя убила энциклопедия? — не сдержала я недоумения. — Мда...

Нет, ну полный бред! Как может убить энциклопедия?! Это же не заклятая 'Книга пророчеств' или 'Тетрадь семи печатей', которая отрывается только магам определённого уровня, а неподготовленных наказывает за непочтительное поведение на своё усмотрение. Некоторых, довольно сурово.

Ректор у двери кхыкнул с таким сарказмом, что Гораций недовольно поёжился.

— Энциклопедией, — повторил он недовольно. — Так вышибло из тела, что я почти год очухаться не мог. Это я уже потом время посчитал, которое мне понадобилось, на то что бы в себя придти.

— А можно на неё взглянуть? — Вольф стал обшаривать глазами помещение башни в поисках вожделенной книги. — Она здесь?

— Конечно, — фантом согласно кивнул. — А мне вы поможете?

— Гораций, — повернулась я к нему, — ты настаиваешь на общении с девушками? — Он радостно мотнул головой. — Может, создать какое-нибудь общество... помощи одиноким призракам...

— Тайное, — внёс предложение заинтересованный парень, — тайное общество!

— Тайный орден Горация! — придумала я название.

— Никаких тайных обществ в моём университете не будет! — решительно заявил ректор. — Не допущу!

— Посмотрим, — буркнула недовольно себе под нос. Гораций услышал и ехидно улыбнулся. Вольф понял всё по моему виду и сдержал улыбку. — Или — ложа Горация, — продолжила я упрямо.

— Лучше, конечно, ложе... — мечтательно произнёс фантом.

— Вы мне это бросьте! — возмутился Вальдек, но поста своего у двери не покинул, словно боялся чего-то. — Никаких лож!!! Никаких обществ!!! Будешь настаивать, Гораций, найду способ тебя развеять!

— Если я правильно понял, — подал голос Вольф, — просто так его не уничтожить... — Он перевёл задумчивый взгляд на меня. — Ты когда-нибудь подобную сущность видела?

Я точно знала, что видела, но абсолютно не помнила, где...

Соберись, Петра, и вспомни все случаи, когда доводилось встречаться с призраками!

Мелисса и Вах. Нет, не один из них не подходит. Хотя Ваха я почти не помню, но откуда-то точно знаю, что это не он. В детстве Рихтер возил меня в старинный замок. Там этих призраков было, что кур в курятнике. Это там я узнала, что призрак может воспользоваться памятью человека, войдя в его тело, но человек должен при этом не дышать. Сейчас я, конечно, понимаю, что это было тщательно отрепетированное шоу, но тогда... Думай, Петенька, соображай! Совсем недавно встреча должна была состояться. Слишком свежи воспоминания, а в руки не даются! Так, до или после королевского отбора? Хлор! Хлор! Хлор!!! Склеротичка юная! Хранитель!!!

— Хранитель? — вперила я удивлённые глаза в Горация.

— Кто?! — перепугался фантом.

— Храни-и-итель, — эхом повторил за мной Вольф. — Гораций, где книга? — потребовал он от призрака показать местонахождение вожделенного тома.

— Петра на ней сидит, — виновато сообщил фантом.

Я вскочила, как ужаленная.

Он что, не мог раньше предупредить, что я на раритет беспардонно уселась?! А вдруг бы он по мне шарахнул каким-нибудь мудрёным заклинанием?

Точно! Толстенный фолиант лежал прямо на том месте, где я только что сидела. Брать его в руки я не решилась. А Вольф уже с интересом рассматривал старинную книгу.

— Магические артефакты. Энциклопедия Шфора, том второй... — прочёл он надпись на обложке.

— Что?! — подскочил к нам ректор с прытью юного спринтера. — Шфора?! Потерянная энциклопедия? В нашем университете хранится такая книга?!

— Вообще-то, это моя книга, — загасил на корню радость ректора Гораций.

— Не потерянная, — Вольф взял книгу в руки и аккуратно открыл первую страницу, — сгоревшая... О! Она именная! 'Другу, последователю, продолжателю дел моих, светлому Килиму. С надеждой и благодарностью. Д' Шфор'.

— Сгоревшая? — обернулась я к ректору. Вольфа в данный момент спрашивать о чём-либо было бесполезно.

— Когда напечатали эту книгу, в здании, где хранились тома, произошёл пожар. Сгорел весь тираж и рукопись, — поведал мне Вальдек. — Это, — кивнул на книгу, — скорее всего пробный экземпляр, который Шфору успели отдать, а он подарил другу... Этому Килиму.

— Что же потом не напечатали новый? — удивилась я столь странным обстоятельствам утери книги.

— Не до того было. Началась двадцатилетняя война. Возможно, в ней и канул этот самый светлый... По миру легенды ходят, что сохранились обе книги. Но, где они, кто их хозяин? Кто же знал, что одна у нас находилась... А вот где вторая? Точнее — первая. Я ведь правильно понял, — обратился он к Вольфу, — там статьи в алфавитном порядке расположены?

— Да. Этот том с буквы эр начинается, — подтвердил Сарториус, продолжая перелистывать страницы. — Господин Гораций, — не поднимая глаз от книги, спросил Вольф, — мне надо букву ха открыть, чтобы с тайной вашей гибели разобраться?

— Эр, — нехотя признался фантом. Вольф вопросительно поднял бровь. — Рыцарь... хранитель... Я тогда не разобрался, что это значит.

— Понял, — радостно улыбнулся профессор и открыл нужную страницу. Пока он читал, лицо его вытягивалось от удивления, челюсть, практически отпала. — Гораций, ты читал это вслух?

Призрак гордо мотнул головой, что-то разглядывая на потолке, а потом нехотя согласился.

— Ну, вслух... Шёпотом!

— Какая разница... Он прочёл заклинание создания рыцаря-хранителя, — вздохнул Вольф, усаживаясь на моё место. — Его читали над рыцарем, или поверженным в бою, или над добровольно согласившимся стать чьим-то хранителем. А наш друг Гораций сотворил себя сам...

— Как это?.. — возмутился фантом. — Я ничего подобного не делал!

— Это заклинание нельзя произносить в одиночестве. Тут вот значок специальный стоит. Если такие заклинания произносить наедине с собой, то сам становишься объектом действия магии. Что, собственно, с тобой и произошло. Ты сам сделал из себя хранителя, Гораций. Тело твоё, за ненадобностью, вышвырнуло в окно, а ты стал хранителем университета... Поздравляю Вас, господин фон Вальдек. Такого феномена нет ни в одном учебном заведении мира. Мне кажется, Вы должны пойти навстречу своему хранителю в его невинной просьбе. От этого будет лучше всем!

— Я должен подумать! — нахмурился ректор и решительно покинул башню, оставив нас разбираться с новоявленным хранителем.

— Печально осознавать, — вздохнул Гораций, — что свою судьбу я сотворил сам, безрассудно взявшись за то, что было мне не по зубам... И вот влачу я своё жалкое существование уж почти двести лет, и радости от жизни этой бесконечной не испытываю!

— Тебе бы всё радости, — буркнул Вольф, продолжая изучать фолиант. — Скорбными трудами выстлан путь человека к счастью...

— Он ещё меня учит! — всплеснул руками Гораций. — Сам, значит, девушку любимую ни на шаг от себя не отпускает, а мне про скорбный путь рассказывает!

— Лучше её подстраховать, чем потом разбираться с проблемами, организованными этой неугомонной особой, — Вольф продолжал разговаривать, не отрываясь от книги.

А мне стало любопытно, какие проблемы он имел в виду? Мою заморозку? Полное лишение сил, временное, слава богам? Гуляние по волнам? Всё вместе, скорее всего. Плюс, мелкие неприятности в виде дрессированных омаров...

— Так найди другую, — посоветовал добрый призрак, а я пожалела, что не могу угостить его фенолфталеином. Но подогреть-то я его могу, ледышку фантомную! Чиркнула по Горацию молниями из глаз. — А-а-а! Разбойница! — отскочил от меня подальше призрак. — Точно говорю, найди другую девушку! Эта какая-то агрессивная!

— Она разная, — поделился сведениями обо мне Вольф, перелистывая страницы. — Она может быть любознательной студенткой... или преданной науке алхимичкой. А ещё королевой... но с этой дамой я пока мало знаком... А ещё она может быть нежной... ласковой... тёплой...

Кхм-кхм, — напомнила я о своём существовании. — Я вам не мешаю, господа?

— Мешаешь! — огрызнулся Гораций, впрочем, добродушно. — Не перебивай! Пусть рассказывает! Если тебе не интересно, иди, погуляй!

Ага! Щаз-з-з, как говаривал мой сводный братец. Только пятки салом смажу...

— Как это, не интересно?! — сделала суровое лицо. Тут мой муж тайны интимные выдаёт первому попавшемуся призраку... Мне тоже о-о-очень любопытно, что Вольф ещё скажет. — Ещё как интересно! Разоткровенничался, понимаешь... Я ведь не рассказываю направо и налево, какой он — профессор Сарториус... король Канис... муж, между прочим...

— Потом расскажешь! — отмахнулся от меня Гораций. — Вольф, ты продолжай... Вольф!

— Что? — поднял на него непонимающие глаза господин профессор.

Я расхохоталась. Это надо же! Оказывается его можно вот таким способом разговорить, подсунув какую-нибудь занимательную книгу, одновременно задавая нужные вопросы... И расколется Вольфганг Сарториус, даже не подозревая, что тайны выдаёт.

— Ты рассказывал, какая я ласковая и тёплая, — напомнила я мужу тему его исповеди с самым серьёзным лицом, на какое была способна в этот момент. Гораций с такой же физиономией подтвердил мои слова, ритмично кивая. — Мы ждём продолжения, — я обменялась взглядами с фантомом, и мы дружно воззрились на Вольфа.

— Ф-ф-ф, — Сарториус потёр руками лицо и улыбнулся, но мина у него была извиняющаяся. — А всё... — развёл он руками.

— Как это, всё? — вопросили мы хором.

— Всё... Тёплая... А что вы решили про общество?

— Он что, — повернулся ко мне Гораций, — ничего не помнит?

— Почему это? — возмутился Вольф, закрывая книгу. — Я всё прекрасно помню! Мы обсуждали создание тайного общества... Кажется, ректор был против... А, где он?

— Здравствуйте... господин профессор, — подсела к нему на ящик, прижалась к плечу. — Ты выболтал практически все наши семейные тайны...

— Фенолфталеином накормишь? — поморщился смущённый муж.

— Нет, — хмыкнула, — но долг на твоё имя запишу.

— Пиши... чего уж там, — обнял меня за плечи, прижался губами к виску.

— Как жаль, что я не могу покидать здания университета! — сердито пробормотал Гораций, глядя на нас. У-у-у. Догадливый... — Всё самое интересное происходит не здесь!

— Ты теперь дух-хранитель. Уникальная сущность, — попыталась успокоить фантома. — Я найду мистически настроенных девушек-студенток. Они организуют общество. Ритуал посвящения сами придумаете. Только это... без фанатизма, Гораций.

— А Вальдек? — недоверчиво осведомился парень.

— Дядюшку Генриха беру на себя. Согласится, никуда не денется.

— Дядюшка? — удивлённо вскинул брови Вольф.

— Он был другом моего отца... И, даже, заменил его в некотором смысле. А за этот том он на многое согласится.

— Ему книгу не отдам, — резко бросил Гораций. — Вам — пожалуйста, с превеликим удовольствием! А ему — нет!

— Спасибо! — Вольф прижал фолиант к груди.

— Значит, будем искать другие пути решения вопроса... Боюсь, только что бы он не потребовал портрет этот гафниевый опять в холле повесить...

— О портрете не беспокойся, — ехидно усмехнулся Гораций, — эту маленькую услугу я окажу тебе с огромной радостью! Скажи только, что с ним сделать? Сжечь? Изрезать?

— Закрасить... Цветочки нарисовать, васильки — лютики.

— Будет исполнено, леди Алфея, — фантом склонился в поклоне.

— Но как?.. — я точно помнила, что представилась Петрой. И никто меня Алфеей при нём не называл.

— Ну-у-у... — Гораций сверкнул весёлыми глазами. — Меня не так-то уж легко запереть, что бы по этому поводу не думали здешние профессора. Я всё-таки магическую силу имел, и она осталась со мной. Так что я видел и твой портрет в холле, и табличку... — Мы с Вольфом переглянулись. — Петя и Воля... Вы мне нравитесь, ребята! Но, девушки за вами! — подмигнул нам и растворился в воздухе.

— Вот тебе и хранитель...— пробормотала я недоумённо. — Дух с магическими способностями?! Вольф, разве такое возможно?

— Ты всё видела своими глазами, — задумчиво ответил муж. — А книжечка-то нам досталась удивительная. Надо её прочитать очень внимательно. Эх, знать бы, где первый том находится...

Уговорить ректора на создание тайного девичьего общества для Горация стоило мне немало нервов. Хотя, у меня сложилось такое впечатление, что господин Вальдек изволил ломать комедию. Он прекрасно всё понимал и уж наверняка посоветовался с Хронусом о том, как правильно общаться с хранителями. Дружба и взаимопонимание с этими сущностями были гораздо выгоднее, чем вражда. Да и как можно воевать с собственным хранителем? Это же абсурд! Так что 'непримиримая' позиция Вальдека по отношению к 'Ложе Горация' дала трещину после часовых усилий с моей стороны. Говорила я убедительно, только доводы мои разбивались о рифы контраргументов ректора: недопустимо... неприемлемо... нонсенс! Тогда я ему пообещала создать общество, но уже без его участия. Не хочет держать руку на пульсе, пусть догадывается по внешним признакам о состоянии больного. И какие девушки попадут в это общество, он тоже контролировать не будет!

Ректор сдался и пообещал переговорить с Горацием на днях. Разумеется, ушлый фантом ждать обещанного не стал, и тут же материализовался в кабинете, радостно потирая руки. Я-то не удивилась его появлению. Что-то такое я подозревала. А вот господин Вальдек был, мягко говоря, ошарашен. Он ведь был уверен, что призрак надёжно заперт в башне.

— Ты знала... — простонал ректор обречённо.

— Догадывалась, — не стала я отнекиваться. — Гораций, я выполнила обещание.

— Спасибо, Петра! Ты будешь почётным членом моего общества! А когда ты закончишь свою жизнь в этом теле, милости прошу ко мне в компанию!

— Тьфу, на тебя! — почти обиделась на его чёрный юмор. — Я не тороплюсь!

— Я тоже, — обворожительно улыбнулся Гораций, — моя королева!

Хлор! Вот призрак озабоченный!

Глава 4

— Скажите ей, что я буду рада ее увидеть.

И перчатки пусть наденет боксерские.

'Ужасная правда'

Отвечать на письма надо, дабы не прослыть невежливой особой! Надо... А если писем этих три сотни, и пришли они мне на почту всего за неполных две недели?!

Я сидела за компером, пытаясь разгрести эту кучу посланий. Сначала удалила рекламные рассылки, которые всё-таки просочились через барьерный фильтр. Количество писем уменьшилось на треть. Потом отсортировала их по адресатам. О! От Леды было почти шестьдесят сообщений! Отчёты об успехах восстановления душевных качеств Алберта в количестве тридцати штук. Потом следовали требования отозваться. Отписалась сразу за всё, сообщила свои новости, порадовалась за Алберта.

Господин Ланге, как только в нём прорезались зачатки романтических чувств, оказывается, стал влюбляться во всех подряд. Так что Леде пришлось постоянно его приводить в исходное состояние, пока его влюблённость не обрушилась на неё саму. Подруга стала выбивать из него дурь физическими упражнениями, которые переросли в бурные спарринги по каратэ сётокан. Парень немного остыл, а Леда была практически готова к получению коричневого пояса. Но Алберт, будучи человеком дисциплинированным и серьёзным, справился с захлестнувшими его эмоциями, и теперь свои душевные порывы излагал на бумаге, самозабвенно рифмуя: кровь — любовь — морковь... и прочую чепуху.

Образцы творчества господина Ланге занимали ещё четверть посланий. Первые опусы читать было просто невозможно. В них его талант не уступал Жозефининому. Последние уже имели сносные рифмы и вполне ясные мысли. Похвалила.

Несколько писем было от Эрсель. Принцесса Хельская поведала, что на балу в честь возвращения реликвии они с Джорджем засияли практически сразу, чем несказанно порадовали всех присутствующих. Особенно, господина Крайслера. Свадьба будет весной и мы приглашены.

Положим, про то, как они сияли, я узнала из вторых первых рук от самого неугомонного Джорджа, который в шторм приплыл к нам на катере с 'Виллы Рос', и весь вечер изливал душу. Я тогда с радостью узнавала нового, незнакомого мне Джорджа, который из ловеласа и бабника превратился в искренне любящего мужчину. Только не свернул бы он с этой дороги... Сама ведь прибью за огненную сестру! Сёрфом...

Письма от Хлои и Селены сводились к одной просьбе: помочь освоить телепортацию. Мой пример их вдохновил, и они надеялись, а местами просто требовали, пройти с ними курс молодого бойца!

Надо поговорить с Вольфом и оказать девчонкам такую помощь.

Ванесса интересовалась, что из её прогнозов у нас с Его Величеством Канисом сбылось, и не желаем ли мы узнать своё будущее дальше. Перечень вопросов для дальнейших расчётов прилагался.

Но больше всего меня поразили два письма. От Клотильды и от... Жозефины. Леди Звейздец поздравляла меня с бракосочетанием в песках и тонко намекала на приглашение её на нашу свадьбу в цивилизованных условиях.

Надо подумать над её просьбой, с Вольфом, опять же посоветоваться. Клотильда, конечно же, стерва, но забавная... Хотя, без Жозефины, это будет уже не то... Колорита не будет!

Баронесса Йенч, со свойственной ей прямотой, спрашивала, какой подарок приготовить на нашу свадьбу. Сумма, на которую я могла рассчитывать, была очень приличная...

Она что, решила нас купить? А, собственно, что я ждала от Жозефины? Умственной деятельности или проявления элементарного такта? Это всё равно, что ждать снега летом.

Мысли о снеге навели меня на одну занимательную идею.

Я настрочила ей письмо с условием, что подарком и, одновременно пропуском на нашу свадьбу для баронессы Йенч будет корзина настоящих живых подснежников. И напомнила ей, что ботанику я люблю и в растениях разбираюсь с детства, что бы не надумала подсовывать нам тепличные цветочки. Сумеет найти зимой подснежники, прощу ей все глупости... за сообразительность или изобретательность.

Разгребла почту и с чувством выполненного долга спустилась в гостиную, где Вольф скрупулёзно изучал старинную энциклопедию.

— Во-о-ольф, — присела на подлокотник кресла и запустила пальцы в его шевелюру, — девчонки просят поднатаскать их в эм гэ тэ.

— Угу... Алекс тоже. Что-то у них там не получается, — он отложил книгу и пересадил меня к себе на колени. — Навестить их что ли... А? Как ты думаешь? — уткнул нос мне в плечо.

— М-м-м... Что-то мне во дворец идти не очень хочется, — скривила я недовольную рожицу.

— Папы боишься? — усмехнулся Вольф.

— Не боюсь... Но не хочу... Опять со свадьбой приставать начнёт.

...Его Величество последовательно и настойчиво требовал от нас с Вольфом подробного обсуждения предстоящего торжества. В один прекрасный, для него, момент, мы сдались и явились на расширенное совещание.

— Надо составить чёткий график посещения мероприятий, — потребовал Бернард. — Начинать будем здесь, во дворце. Надо же их поженить по Фонландским законам!

— Разумеется, — поддержал его Рихтер. — А я успею через портал в Таруту вернуться.

— Телепортом пойдём, — обрадовал его Вольфганг.

Рихтер, как человек, далёкий от магии, изволил побледнеть. Он недолюбливал стационарные переходы, а уж эм гэ тэ, как мне казалось, просто боялся, но вида не показывал. Разве что цвет лица у него менялся... непроизвольно.

Я попыталась взбодрить его позитивными жестами и подмигиванием, но брат лишь зябко поёжился, и снова вступил в разговор.

Наверное, ему таким способом легче было вернуть душевное равновесие.

Король Бернард, посол Темсарии, Рихтер, Вольф ещё долго обсуждали детали графика, а я задумалась над одной, важной для меня, проблемой. Какое буде на мне платье?

Мужчины! Им нет дела до того, что у невесты сносит голову от возникшей проблемы! Вот как я буду себя чувствовать в песках, между костров в платье со шлейфом? Или наоборот. Как будет смотреть на меня мировая общественность, если на собственную свадьбу я выряжусь в расписную хламиду? Перо ещё воткнуть можно, для пущей красоты в за... тылок.

Мою хмурую физиономию заметил Рихтер, и с подозрением уставился на Вольфа. Но тот тоже изучал мой недовольный вид. Я не стала ждать их заботливых вопросов о самочувствии, которыми меня постоянно мучили окружающие, стоило только улыбке исчезнуть с моего лица. Хоть ходи целый день, излучая тупую радость, что бы не дай боги.... На что они надеялись, я конечно, догадывалась, но мне надо ещё университет закончить, диплом получить... Так что пусть и не надеются. В ближайшие два года мне некогда... Мда.

— Платье, — краткость, как известно, сестра таланта.

Вольф меня понял сразу и тоже задумался. Ри теперь с удивлением смотрел на две задумчивых физиономии.

— А что тебя беспокоит? — решил он не мучиться догадками.

— Фасон.

— Петра, мы обратимся в самый лучший дом моды! — заверил меня король Бернард. — О чём ты беспокоишься?

— О том, как я в платье от-кутюр буду себя чувствовать в Темских песках.

— О-о-о! Женщины! — простонал приёмный отец, хватаясь за голову. Потом закусил указательный палец, сверкнув лукавой улыбкой. Ну, ещё бы... Дизайнер от бога. Сейчас придумает мне фасончик. — Есть идея! Это будет прорыв в моде! Моё имя войдёт в историю!

— Оно уже там с твоего рождения, — сообщил ему сын, до сих пор не принимавший участия в споре.

— Алеард, ты не понимаешь! Это будет НЕЧТО восхитительное! Петра, я тебе потом всё объясню! Не расстраивайся, доченька, папа всегда с тобой!

Ну, как не любить такого монарха, который готов не только праздник организовать, но платье капризной невесте собственноручно разработать? Я с него балдею!

Всё это конечно здорово! Но платьем я решила заняться сама. У меня тоже была идея, которую я наглым образом позаимствовала у Селены. Надеюсь, она мне поможет...

— Давай их лучше к нам пригласим? — убрала отросшие вихры ему за уши. — Хлою с Жориком, Леду с Албертом, Селену с Алексом... Картошки опять напечём.

— Приглашай, — согласился муж. — Заберём их в пятницу на все выходные. Заодно про энциклопедию расскажем. Я знаешь, что тут нашёл, — водрузил он мне фолиант на колени, — на букву сы... Вот, смотри. Сеть!

— Сеть. Магическая сеть. Сеть порталов... Порталов?

— Читай, — на его губах блуждала такая загадочная улыбка, словно он нашёл формулу вечного двигателя.

Нет, всё-таки какой он у меня... лапочка... лапуля... Тьфу, слюни розово-сиропные! Совсем охлорела в замужестве! Скоро шпильки полюблю... Я в них такая высокая становлюсь... Ангидрит твою, Петра! Соберись в кучу и прекрати мыльные пузыри пускать! Читай, давай! Вон, муж пальцами тычет. Глазки с Его Величества опустила в книжечку и-и-и...

— Сеть порталов, природный феномен, — начала вслух, плохо понимая, что читаю, — позволяющий осуществлять пространственные перемещения не только в этом мире, но и посетить параллельные миры... — замерла, пробежала глазами текст ещё раз. — Уф-ф-ф. Вольф, я правильно поняла? — повернулась к нему с замершим сердцем. — Это правда? Параллельные?!

— Переверни страницу... — вид у Вольфа был донельзя довольный. — Там чертёж сети приведён. Его бы теперь на карту местности того времени наложить, мы бы тогда природные порталы нашли. Современные-то все искусственного происхождения, энергии сколько пожирают. А если с природными разобраться... Эх, перспектив сколько! — мечтательно закатил он глаза.

— А на современную карту наложить разве нельзя?

— Попробовать можно, но на старинную лучше. Привязки то делались к ним. А потом уже полученные данные на современные переносить. Надо по библиотекам порыться... У Бернарда атласы какие-то старинные были.

— Были. В одном из них я письмо Мелиссы нашла.

— Да, и твою изразцовую карту надо проверить...

Я вопросительно уставилась на упёртого мужа.

— Почему ты настаиваешь, что этот узор является картой? — сползла с кресла и подошла к своей неоконченной работе. — Я ничего такого не вижу!

— Если просто смотреть, то и не увидишь, — он тоже встал и подошёл ко мне. — Ты фокус смести, когда смотришь, вперёд или назад. Я тогда случайно заметил, когда про Мелиссу думал. Бросил взгляд, а оно вдруг выпуклым стало!

— Что, оно? — поинтересовалась на грани раздражения, но постаралась, что бы муж этого не заметил.

— Изображение! — спокойно объяснил опытный преподаватель неразумной студентке. — Горы по краям появились, реки...

— Вольф, какие горы, — взмолилась я, — там всего на треть собрано было, да и то, кусками!

— Петь, я не знаю, как оно было собрано, но карту я увидел чётко! Ты сама посмотри! Давай.

Я покорно уставилась немигающим взглядом на изразцовое панно, честно пытаясь сместить фокус зрения. Минута, другая. Глаза заныли от напряжения. Ни-че-го!

— Расслабься, — посоветовал Вольф, и в помощь мне, непонятливой, стал разминать плечи и шею.

Я решила не мучиться с неподатливым фокусом, и просто отдалась во власть приятных ощущений, доставляемых руками мужа. Взгляд поплыл. Я лениво моргнула, не отводя глаз от узора, и долго не могла понять, почему он словно ожил, изменяя очертания.

— О-о-о! А-а-а! Вольф! Это же... карта...

Обернулась к нему и встретилась с его довольным взглядом.

Лёгкое касание губ.

— Умница. Надо только её поскорее до конца отреставрировать, что бы всю карту было видно.

— Теперь это вопрос чести! — воодушевлённо пообещала я, пытаясь скрыть за бурными эмоциями накативший стыд. Давала ведь себе слово верить ему в любых ситуациях, а всё равно подвергаю его слова сомнению. — Девчонок на это дело подключу! А правильно мы решили в гости их позвать!

— Какая ты практичная, — усмехнулся Вольф, не замечая моего смущения. Или только делал вид.

— Это плохо?

— По обстоятельствам... — закусил нижнюю губу.

Самая большая лекционная аудитория была заполнена с таким аншлагом, что мест не осталось ни на лестницах, ни в дверях. Их тоже облепили жаждущие знаний студенты. Казалось, что даже за распахнутыми настежь дверями стояла толпа слушателей. Причиной такой посещаемости обычных обзорных лекций была личность докладчика, так сказать. Кроме того, ректор так разрекламировал и без того известного профессора Сарториуса, что даже заслуженные учёные Тарутурского университета не погнушались сесть за ученические парты.

Я, благодаря близкому знакомству с ректором, и, может быть, благодаря своему высокому титулу, сидела на первом ряду, прямо напротив кафедры лектора. С собой мне удалось протащить только Миранду. Остальная группа уселась где-то на верхних рядах. Габриэлла по этому поводу попробовала возмущаться. По её мнению, я и так получила от жизни слишком много, а ей не дают воплотить заветную мечту. Какую, не сказала. Но мы, её одногруппники, и так поняли, что девушка рвётся в первые ряды не столько за знаниями, сколько глазки построить молодому профессору.

Я недобро прищурилась на наглую девицу, которая, практически открытым текстом заявляла права на моё, законное... Миранда заметила мой взгляд и тихо спросила.

— Петра, ты что, своего препода ревнуешь к Габи?

— Да, — нахмурилась. Не позволю каким-то там...

— Тебе, не всё ли равно? Ты замужем.

— Ты не понимаешь... — задумалась на секунду, решая, посвящать подругу в семейные тайны или нет. Всё равно, рано или поздно узнает, а так хотя бы не будет считать, что я веду себя не адекватно. — Видишь ли, Мира...

Договорить мне не дал стремительно вошедший в аудиторию Вольф. Я даже чуть вздрогнула, испытав чувство дежа вю. Чёрный глухой костюм, гладко зачёсанные назад волосы, спокойный взгляд карих глаз... Только на мне нет косухи и розовой юбки. И свежее откопанный труп я не напоминаю. А так, ощущения точь-в-точь, как в день знакомства.

Профессор Сарториус обвёл аудиторию глазами, чуть задержав взгляд на мне, поздоровался, и начал лекцию. Через какое-то время с верхних рядов стали передавать записки. Эштон, секретарь ректора, назначенный в помощники Вольфу, собирал их и складывал в стопку на кафедре. Через меня прошло тоже насколько записок. От двух ощутимо пахнуло духами с феромонами.

Хм... А неплохо девушки нашего университета подготовились к лекции знаменитого профессора! Мне лично интересно, они бельишко... нижнее из последней эротической коллекции 'Мадам Бовари' надели? Странно, что на нашем судьбоносном конкурсе никто из соперниц не додумался пользоваться духами с феромонами... Эх, узнать бы, кто эти целеустремлённые девицы, они у меня точно фенолфталеином не отделались бы! Впрочем, сама виновата... Если бы они знали, что Вольф мой муж, не стали бы так нагло навязываться. Наверное...

Я немного успокоилась, но решила не пускать всё на самотёк. Что я, хуже Габи? Не могу любимому учителю записку написать? С признанием... аха, чистосердечным. Наша красотка уж точно ему послание настрочила и дорогущими духами сбрызнула.

Вырвала лист из блокнота и стала думать над текстом, совершенно не обращая внимания на тему, излагаемую Вольфом. Меня больше привлекали его мимика и жесты.

Вот он рассказывает какую-то прописную истину, но преподносит её под таким углом зрения, что банальность превращается в откровение. Улыбается довольно, чуть прищурив глаза, видя реакцию зала. Развивает тему дальше...

Я засмотрелась на мужа и очнулась лишь оттого, что в мою голову, словно кто из богов вложил строчки:

'Дыханье в такт. И не имеют смысла

уже слова. И лишь огонь в крови...', дальше, как отрезало.

Мира заглянула в мою записку, и бровки её поползли вверх. Весь её недовольный вид говорил о том, что она категорически не поддерживает меня в моих безрассудствах. Я ей подмигнула и скосила глаза на обручальное колечко.

— Вот именно! — прочитала по её губам молчаливое возмущение.

Хм, не поняла...

Я опять скосила глаза на кольцо, а потом о-о-очень красноречиво перевела взгляд на Вольфа. Подруга замерла с полуоткрытым ртом, переваривая только что полученную информацию.

— Сарториус? — выговорили её губы.

Я медленно моргнула в знак согласия.

— Муж? — уточнила Мира, видимо, решив проверить всё до конца.

Я подумала, что надо объяснить ей всё и сразу. Оторвала от листа половину и написала: 'Вольфганг Сарторус, он же король Темсарии Канис, он же муж Алфеи Олмарк. Теперь всё понятно?'.

Миранда кивнула, с каким-то диким восторгом взирая на меня. Потом внимательно посмотрела на Сарториуса и опустила глаза в столешницу, пытаясь скрыть ехидную усмешку.

Пихнула её в бок, мимикой спрашивая, чего это она так веселится? Подруга взяла мой листок и написала: 'Габи жалко! Ты представляешь, что с ней будет, когда она узнает что Сарториус и есть твой муж?'

Я прочитала, согласно кивнула и спрятала записку в сумочку. Мало ли, кому в руки попасть может. Пододвинула к себе вторую половинку листа, и стала думать, как закончить романтическое признание мужу. Вдруг, озарение меня второй раз посетит? Но вместо трепетных, лирических строк в голову лезла всякая ерунда.

Я на тебе пиявкою повисла... Нет! С тобой мне очень сладко, а не кисло... Фу-у! Бред какой-то! Я в эйфории постигаю числа... При чём тут числа?! И смысл этот самый, романтический потерялся...Хлор! Как, оказывается, трудно писать стихи! Вот сейчас как зауважаю Жозефину! Она ведь целую оду умудрилась написать, а я на четырёх строчках застряла.

Хотела привлечь Миру в качестве музы-помощницы, но подруга с вдохновенным лицом слушала лекцию. Впечатлилась известием о наших взаимоотношениях? Наверное, всё-таки увлеклась. Я ведь сама профессора в первый раз с открытым ртом слушала. Как бы не получить от неё зелёных каракатиц за внедрение в личное пространство, когда она ЗАНЯТА! Вздохнула печально, дописала свой стих,

'Заезда любви над хижиной повисла.

Приют сердец. В нём только мы одни...'

Я старалась.

Оторвала уголок у листа, и с очередной транзитной запиской передала Эштону и свою. До конца лекцию слушала внимательно, с любознательностью во взоре, за что удостоилась удивлённого взгляда профессора. Получается, моя бурная творческая деятельность не осталась им незамеченной.

-... на этом позвольте закруглиться. Буду рад ответить на ваши вопросы, — Вольф принял у Эштона записки и начал споро их проглядывать и сортировать. Прочитав записок десять, примерно половину он отложил в правую сторону. Вид у него при этом был несколько озадаченный. Вольф подозвал к себе Эштона, что-то ему шепнул и передал послания обратно секретарю. Поднял задумчивый взгляд. — Я не ожидал, что столько записок будут касаться... э-э-э... моей личной жизни...

Аудитория замерла в ожидании ответа. Только секретарь быстро шуршал листочками, раскладывая их по кучкам. Правая росла гораздо быстрее.

А я и не предполагала, что у меня столько потенциальных соперниц, депилятора им на голову!

Обернулась на Миру. Она покачала головой, ехидно улыбаясь, но промолчала.

— Должен сообщить всем представительницам прекрасного пола, — профессор Сарториус вид имел смущённый, если не сказать сконфуженный, — что я женат.

Дружный девичий вздох разочарования огласил аудиторию. Вольф, не давая опомниться какой-нибудь настойчивой девице, поспешно взял записку из левой кучки, и стал отвечать на научный вопрос. Я же внимательно следила за Эштоном, пытаясь определить, в какую сторону он положит мою записку. Узнала свой листочек по оторванному углу. Зря, что ли помечала? Секретарь прочёл мой опус, задумался на мгновение, перечитал второй раз, поднял на меня напряжённые глаза. Я криво усмехнулась. Мне показалось, что секретарь облегчённо выдохнул и положил мою записку в центр. Я удивлённо подняла бровки, но мою красноречивую мимику никто не оценил. Эштон, не поднимая глаз, сортировал записки дальше. Сарториус, закончил отвечать на первый вопрос, и протянул руку за следующей запиской, но взгляд его остановился на той, что в одиночестве лежала в центре. Вольф прочёл её, замер на мгновение, сунул в карман и потянулся за следующей. Я не удостоилась даже его мимолётного взгляда. Вот это выдержка! Ведь точно знаю, что мои страстные признания не могли оставить его спокойным и равнодушным! И почерк мой он узнал, без сомнения.

Ответив на все вопросы из левой стопки, профессор Сарториус поблагодарил всех за внимание и стремительно покинул аудиторию. Слушатели потянулись к выходам. В коридоре нас с Мирой догнала хмурая Габи, и сразу же стала предъявлять претензии.

— Почему ты не сказала, что он женат? — нахраписто так спросила, словно я её обманывала и убеждала в обратном.

Вокруг нас тут же образовалась толпа из таких же заинтересованных, но обломанных девиц, благоухающих пресловутыми духами с этими гадкими феромонами, которые я уже люто ненавидела.

— Вы что на меня газовую атаку решили устроить? — вместо ответа, возмутилась я и демонстративно зажала нос.

— Петра, не увиливай от ответа! — продолжала прессинговать меня Габриэлла.

— Отстань от неё! — окрысилась за меня Мира. — Она что, должна была тебе биографии всех мужчин с конкурса рассказать? Вон, в сеть залезь и посмотри!

— Я смотрела, — переключилась Габи на новую собеседницу, — там написано, что холост!

Её поддержали ещё несколько недовольных голосов.

— Знаете что, леди, — обвела всех холодным взглядом,— насколько мне не изменяет память, я никому из вас обещаний не давала делиться сведениями, ставшими мне известными во время пребывания во дворце Его Величества короля Бернарда! ПАПА не одобряет излишней болтливости!

Упоминание монарха в качестве приёмного отца возымело действие, и толпа вокруг меня поредела настолько, что остались только мы с Мирой и упёртая Габи. Я молча кивнула ей, изображая прощание, взяла Миранду за руку и пошла прочь, чувствую спиной злобный взгляд Габриэллы.

— Вот ведь липучка приставучая, — возмущалась рядом со мной Мира, — не доложили ей! Не проинформировали! Не довели до сведения! Ты, Петь, плюнь на неё! Не обращай внимания.

— Да я и так не обращаю, — пробубнила себе под нос.

— Я вижу!

— Серьёзно! У нас на этом хлорноватистом конкурсе такие стервочки были! Габриэлла, по сравнению с ними, образец доброты и дружелюбия!

— Что, козни строили? — удивилась Мира.

— Козни... — хмыкнула я, старательно приглушая сарказм. — Если бы... Покушения... обвинения... подставы...

— Расскажешь? — алчно загорелись глаза подруги.

— Расскажу, как-нибудь потом. Извини, но сейчас мне некогда.

— Почему?

— Да я панно одно старинное реставрирую из мелких кусочков. Всё время на это уходит.

— Так давай я помогу! — воодушевилась Мира — Пазлы, это моя страсть!

— Я помню твой последний кубок, — похлопала её по плечу. — Далеко ты их всех... — и тут до меня, наконец, дошло, кто мне предлагает свою помощь! Многократная чемпионка города по собиранию пазлов! — Миранда, миленькая! Я буду тебе так благодарна! МЫ будем тебе благодарны!

— С тебя сплетни! — подмигнула подруга.

— Леди Алфея, — подхватил меня под локоток Вольф, вынырнув откуда-то сзади, — разрешите Вас проводить?

— Господин профессор, — повернулась к нему, изображая великосветскую даму, — позвольте Вас познакомить с моей институтской подругой Мирандой, которая согласилась оказать мне помощь в реставрации изразцового панно! — Вольф выразил молчаливое недоумение. — Она всё знает, — сообщила ему шёпотом, скосив глаза на его правое запястье.

Вольф понимающе хмыкнул.

— В таком случае, я очень рад знакомству, Миранда! Буду счастлив видеть Вас у нас в гостях, — с достоинством поклонился, — и, до встречи!

Миранда распрощалась и оставила нас с Вольфом вдвоём.

— Я готов к исполнению твоих мечт, — доложил мне муж серьёзным тоном.

— Каких? — и глазки поскромнее.

— Дыхание в такт... огонь в крови...

— Э-э-э... Я не предполагала, что так буквально...

— Поздно, голубушка! Я уже на взводе...

Глава 5

— Вот другие археологи — как археологи.

Раскапывают черепки, горшочки...

А нашему следы внеземных цивилизаций подавай.

'Азирис Нуна'

В пятницу Мира пришла с нами в хижину прямо из университета и тут же бросилась изучать мою грандиозную работу по реставрации изразцов. Больше её, похоже, ничего не интересовало, ни наш дом, ни море. Она зарылась в черепки и не обращала на нас никакого внимания. Даже от бутерброда отказалась, успев вымазаться в клее. Как говорится, предоставьте гостям интересное занятие, и можете быть спокойными. Что ж, первая гостья вовлеклась самостоятельно и основательно.

А мы с Вольфом принялись перемещать к нам друзей. Причём я впервые телепортировалась с пассажирами. Нет, я, конечно, тренировалась с Вольфом. Но он, в случае чего, мог исправить ситуацию. Поэтому, такие совместные перемещения я не считаю. А сейчас я работала самостоятельно.

Первым, сей подвиг, совершил бесстрашный принц Жорик, доверившись моим заверениям в полной безопасности данного мероприятия. Господин профессор одобрительно кивал, подбадривая первопроходца. Точкой выхода я наметила гостиную в хижине и, слава богам, не промахнулась. На радостях тут же отправилась за следующим добровольцем, даже не передохнув. Вызвался Александр. С ним тоже обошлось без эксцессов. Получилось так, что Вольф занимался транспортировкой девушек, а мне досталась мужская половина нашей компании.

Алберт тоже воспользовался моими услугами. Но уже в телепорте он как-то сдавленно охнул и начал активно хвататься за мою талию. От его коварных поползновений я немного сбилась, и вышли мы с моим пассажиром из телепорта, слава богам, на кухне, а не на крыше, или, вообще, в открытом море.

Поведение Алберта разозлило и оскорбило меня. Чего это он себе навоображал, спрашивается?

— Алберт, какого хлора ты лапал меня и сбил точку выхода?! — раздражённо набросилась на парня и осеклась.

Бледный, как полотно, Алберт медленно оседал на пол, закатив глаза. Я еле успела подхватить его за талию, и, как по наитию, подпихнула стул под его немощное тело.

— Сейчас... — прошептал он тихо, — сейчас...

В таком ватном состоянии я видела его первый раз. Плеснула воды в стакан. Он жадно выпил и поднял на меня виноватые глаза.

— Да что случилось то? — простонала я, не зная, что подумать. — Может у тебя аллергия какая редкая? На магию?

— Нет... Это страх, — нехотя признался Алберт. — У меня после экспериментов Леды все чувства обострились... Но страха я ещё не испытывал. Сейчас это был даже не страх — ужас! Прости.

— Мда... — я почесала переносицу. Вот уж чего не ожидала, так это сползающих в обморок пассажиров. — Ты, прямо как мой брат Ри! Он тоже все магические штуки недолюбливает... Тебе помощь моя нужна? — Он отрицательно покачал головой. — Тогда посиди тут, или на берег сходи, морским воздухом подыши.

Он покивал и снова посмотрел на меня виновато. Я вздохнула задумчиво и направилась в гостиную. Надо же, какие изменения в нём произошли... Так побелел от страха! Чуть сознание не потерял. Мда...

На то, что я пришла одна, никто не обратил внимания. Все увлечённо рассматривали магический фолиант, а Вольф рассказывал историю получения энциклопедии от хранителя университета, показывал чертёж сети порталов и делился нашими планами на ближайшее будущее.

— Вы хотите найти природные порталы? — Алекс задумчиво потёр подбородок. Вольф согласно кивнул. — Деда надо осторожно расспросить... В книгах его порыться. Карты посмотреть. Но первого тома у него точно нет. Эх... столько идей сразу! — Глаза его горели возбуждением, на лице отражались грандиозные планы, которые рождались у него в голове.

Я заворожено смотрела на мимику Алекса, переглядываясь с Хлоей. А он ушёл в свои мечты, не обращая на нас никакого внимания.

— И что бы их воплотить, надо эм гэ тэ срочно освоить, — вернула нас в реальность Селена. — Я готова!

— И я! — отозвалась Хлоя.

— А я энциклопедию полистаю, — хором произнесли Жорж и Леда.

Надеюсь, они не подерутся из-за книги.

Какой из меня педагог, я не знаю, но теперь точно уверена, что по пути преподавания я никогда в жизни не пойду! Это сколько же надо иметь терпения и нервов с бестолковыми учениками?! Всё! Люблю и уважаю всех преподов, снимаю шляпу, преклоняю перед ними колени, отдаю должное и прочее и прочее.

— А у тебя неплохо получается, — словно в насмешку похвалил меня Вольф. — Хлоя уже 'прыжки' по гостиной освоила!

— Ага, после двух часов упорных занятий! — нахмурилась недовольно. — Селена вон, уже во двор намастрячилась телепортироваться!

— Селена изначально сильнее, — не согласился со мной муж. — Чего с ней кого-то сравнивать? У Алекса пока тоже успехи не очень... Передохнула? Продолжим!

— Эксплуататор!

Радостный вопль Александра, раздавшийся с улицы, заставил меня срочно перемещаться во двор. Я недоумённо уставилась на Вольфа и Селену, стоявших с задранными вверх головами. Смотрели они, разумеется, на крышу, откуда, собственно, и орал Алекс.

— У нас тут, похоже, аномалия, — съязвила я, воочию наблюдая, как выглядела сама в тот памятный день... верхом на крыше. — Надо туда подушек положить. Сидеть, знаете ли, неудобно, — Вольф скосил на меня смеющиеся глаза. — Алекс, — крикнула собрату по несчастью, — перемещайся ещё раз! Можно, на господина учителя, — пробормотала себе под нос.

Но благородный Александр просто съехал с крыши, и совсем по-кошачьи приземлившись на песок. Я тогда на такой способ не решилась. Не люблю прыгать с высоких предметов, всегда пятки отбиваю.

— Перерыв! — объявил Вольф. — А то загоняете себя и нас... с госпожой учительницей.

Показала ему язык и гордо утопала на кухню. Надо же гостей накормить, я же хлебосольная хозяйка! Алберта на кухне не было. Конечно, забыла о нём на два часа... Кажется, я видела его рядом с Мирой.

Я принялась бодро греметь кастрюлями. Впрочем, готовить мне не надо было, только разогреть. Мария настряпала нам всяких вкусностей ещё с утра, заявив, что угощать высоких гостей надо согласно их статусу. Я с ней тут же согласилась, переложив на её плечи все заботы по организации ужина. Блюда, которые полагалось подавать горячими, дружно шкварчали в сотейниках и на сковородках. Закуски, извлечённые из холодильника, наоборот, подогревались до комнатной температуры. Я отправилась в гостиную за добровольцами по переноске еды и посуды к столу, но замерла около изразцового панно, уже практически собранного в единое целое. Мира, сосредоточенно поджав губы, пинцетом вставляла крохотный кусочек изразца на подходящее ему по размеру место. Алберт примеривал другой осколок, крутя черепок в пальцах и подставляя его к разным местам панно. Надо же, увлёкся... А всё-таки у Миры талант!

— Здорово у вас получается!

Мира подняла на меня довольные глаза и улыбнулась.

— Знаешь, Петь, я тут подумала, чего я всякой ерундой занимаюсь? Надо свои труды направить в полезное русло!

— Ты это о чём? — не поняла я её.

— О пазлах, конечно! — усмехнулась она добродушно. — Всё это игрушки! А вот реставрировать разбитые вещи... Это такой кайф! У тебя на примете ещё чего-нибудь подобного нет?

— Надо в чулане посмотреть, — пробормотала я удивлённо. — Мы там ещё не всё разобрали.

— В чулане? — поднял голову от работы Алберт. Посмотрел на меня с недоумением, потом перевёл взгляд на Миру и замер. Кажется, и дышать перестал. Несколько секунд он изображал изваяние, потом нервно вздрогнул и еле слышно проговорил. — Здравствуйте...

— Салют, — настороженно ответила Мира и перевела взгляд на меня.

— Вы что, не познакомились? — догадалась я. Вот дают! Два часа бок о бок работали, а как кого зовут, не выяснили. — Мира, это наш друг Алберт! Алберт, это моя университетская подруга Миранда!

— Ага, — всё так же недоверчиво косясь на парня, ответила девушка. — Я помню... Зеленоглазый блондин. И ещё ты говорила, что все красавцы, — бубнила она себе под нос. — Вольф — один красавец, принц — второй... Алберт... Ага...

Я Миру в таком ступоре видела первый раз за все годы нашего знакомства. А дружили мы с ней ещё со школьных времён, когда посещали факультатив юного натуралиста. Она всегда была бойкой, задиристой девчонкой. Я в своё время с неё пример брала, и моя любовь к заковыристым ругательствам была наглым плагиатом её зелёных каракатиц и пьяных черепах, или ёжиков...

— Вы бы руки помыли, — обратилась я к обоим истуканам, пытаясь выдернуть их задумчивости, — ужинать сейчас будем.

Первой в себя пришла Мира. Положила пинцет и черепок, и молча, удалилась в ванную отмываться от клея. Я требовательно воззрилась на Алберта. Похоже, у него сегодня день душевных потрясений.

— Это она... — пробормотал, наконец, Алберт.

— Кто, она? — сурово сдвинула бровки.

— Виолетта.

— ??? — бровки изменили конфигурацию и поползли вверх. — Алберт, её зовут Миранда.

Вот, хлор его разъешь, чего с ним такое? Сначала смотрит как на привидение, потом чужими именами называет? Напомнила она ему, что ли кого?

— Я помню... Но тогда она была Виолеттой, — совсем сник Алберт.

— Когда, тогда? — начала я злиться.

— Тогда, — мотнул он головой. — В прошлой жизни.

— Ты хочешь сказать, — зажала я себе рот рукой от жуткой догадки, — что Мира похожа на... ту женщину? — Он снова кивнул. — Ангидрит твою, Алберт, ты уверен?

— Я тебе тогда не всё рассказал. Извини... Я вспомнил свою прошлую жизнь... всю... до деталей. Оракул сказал, что у меня будет возможность всё исправить в этой жизни, но...

— Но? — я требовательно смотрела на совсем потерянного парня.

— Это будет трудно, — со вздохом признался Алберт.

— Зная Миру, могу сказать, что это будет практически невозможно... — обрадовала его своими знаниями характера подруги детства.

— Почему? Она любит... — Алберт закусил губу, но потом всё-таки договорил свою мысль, — предпочитает девушек?

Сказала бы ему, кого она предпочитает...

— Дурак! — не сдержалась я. — Она нормальная. Но она не доверяет парням, особенно красивым, — он нахмурился. Понимаю, кому же приятно осознавать, что твоя внешняя привлекательность может оказаться препятствием на пути к заветной цели. — И не вздумай ей говорить про свои грехи в прошлой жизни!

— Ты предлагаешь мне врать? — изумился Алберт.

— Я предлагаю тебе ей этого не говорить! Человек не отвечает за свои прошлые воплощения. Хочешь, что бы она ассоциировала тебя теперешнего с тем подлецом? Да? — посмотрела на него требовательно. — В этой жизни делай всё правильно!

— Хорошо, не буду... — неуверенно согласился он с моими доводами.

— И не претворяйся влюблённым... У тебя это плохо получается.

— Я помню, — усмехнулся Алберт, и добавил загадочно. — Мне не придётся притворяться...

— Да? — пробормотала я в его удаляющуюся в сторону ванной спину.

Ничего не понимаю,... Он что, уже влюбился? Или воспоминания прошлой любви так сильно на него влияют... Хлор! Мне кто-нибудь поможет принести еду в гостиную? Вообще-то это надо сказать вслух.

Пока я размышляла над превратностями судьбы Алберта, Её Высочество Хлоя без лишних разговоров организовала процесс перемещения блюд с кухни в гостиную. Мне только оставалось благодарно ей улыбаться. Всё было готово.

— Хлоя, я тебя обожаю!

За столом все увлечённо обсуждали перспективы наложения сети порталов на карту местности, строили предположения и догадки, предлагали свои версии. Я иногда вставляла реплики, но активного участия в разговоре не принимала. Меня больше интересовали Мира с Албертом. За столом они сели друг напротив друга. Точнее, сел Алберт, дождавшись, когда Мира займёт своё место, а потом очень вежливо и настойчиво удалил с нужного ему стула ничего не понимающего Алекса. Бросился на абордаж, не иначе, пытаясь штурмом завоевать крепость по имени Миранда. Я исподтишка наблюдала за этой сценой. Мира, поняв намерения Алберта портить ей аппетит, ехидно ухмыльнулась и вперила взгляд в тарелку... своего визави. Парня это нисколько не смутило. Он наполнил свою тарелку практическим всем, что было на столе, соорудив хорошую такую горку, и принялся уничтожать всё это под пристальным взглядом Миры. Я бы уже подавилась, но Алберт невозмутимо предавался чревоугодию, не спуская глаз с моей подруги. В какой-то момент я уловила резкое движение Миры. Она явно пыталась пнуть парня под столом, но промазала, судя по её разочарованному лицу. Жертва её коварных поползновений ехидно улыбнулась, подняла бокал с вином, подмигнула задорно, потом повернула голову ко мне, одарила столь же лучезарной улыбкой, и выпила вино до дна.

Вот, пройдоха! Интересно, они успели до ужина поговорить? Судя по их действиям, успели... Мира хмурится, но кажется мне, что эта ситуация доставляет ей удовольствие. И она уже строит коварные планы на счёт подружиться с Албертом, а потом как бы невзначай представить его нашей студенческой братии. А точнее, Габриэлле, чем позлить вечную нашу оппонентку, рвущуюся в высшие светские круги. Ради этого она не будет отталкивать Алберта, а потом... кто знает, как сложатся их отношения? Похоже, на этом можно будет сыграть, если сейчас я неправильно оценила её намерения. Что бы позлить Габи, она вцепится в Алберта клещами. А он уж потом пусть сам очаровывает её до победного конца.

Довольная своими мыслями я тоже подняла бокал и даже произнесла тост.

— Господа! Девочки! За удачу!

Все поддержали моё начинание, а зеленоглазый обольститель послал такой красноречивый взгляд, что будь он менее благодарным, мог сойти за влюблённый.

После ужина мы принялись разглядывать почти готовое изразцовое панно. Мире досталась изрядная порция восхищений в скорости её работы. Она не стала всю славу присваивать себе и честно разделила её с довольным Албертом. Он не преминул ответить ей той же любезностью и облобызать ручку девушки. Они долго бы ещё пели друг другу дифирамбы, но всеобщее внимание переключилось на возможность увидеть объёмную карту вместо узора панно, и их риторический конкурс увял на корню.

Все принялись смещать фокус зрения и разглядеть-таки обещанную карту. Я старалась не хихикать, так как зрелище было презабавным. Семь человек стояли в рядок и тихо таращились в одну точку. Мне показалось, что Его Высочество Жорик даже косить начал. Хлоя знакомо нахмурилась и кусала губы. Селена смахнула набежавшую от напряжения слезу.

Первой карту увидела Леда. Выражение лица её мгновенно поменялось с напряжённого и ничего не понимающего на восторженное.

— Ух, ты! Горы! — ткнула она пальцем в верхнюю часть панно. — Река...

— Где? — тут же отреагировал на её движение Жорж. — Ничего не вижу!

— А я вижу, — прошептал Александр. — Надо голограмму с неё сделать, что бы все видели.

Совместными усилиями Вольфа и Алекса была создана голограмма проявившейся древней карты. Теперь все явственно видели горы, русла рек, долины, какие-то населённые пункты. Самыми выдающимися географами из нас оказались Жорж и Алберт. Они долго дискутировали, но потом пришли к единому мнению, что горы на карте, это горы Ришну, а местность южнее и восточнее их — современная Темсария. Только вот рек в пустыне давно уже не было, а уж про населённые пункты по их берегам вообще говорить нечего.

За пределами пустыни идентифицировали два древних города, один из которых существовал и поныне. Это был довольно большой морской порт в Киливии. Второй город в настоящее время лежал в руинах и считался памятником архитектуры. Даже название старое сохранил — Миниаполис. Туда школьников со всего света возили на экскурсии и устраивали театральные представления в полуразрушенном амфитеатре, дабы приобщить подрастающее поколение к древней культуре. Школьники от этого зрелища, как правило, были не в восторге. Лично я тихо смылась с представления и отправилась бродить по тем развалинам, куда вход был строжайше запрещён. Именно там я обнаружила первый экспонат своей коллекции — осколок древней вазы, что и послужило началом моему увлечению археологией. Правда, знатоки древних черепков предположили, что ваза то была, скорее всего, ночная, но меня это не смутило. Со временем моя коллекция пополнялась, и эта страсть однажды привела меня к хиппам.

Пока я предавалась воспоминаниям детства, деятельные мужчины создали такую же голографическую сеть порталов, и теперь совмещали два изображения в одно, пытаясь сопоставить масштабы. Селена что-то зачитывала вслух из энциклопедии, а остальные давали советы, тыкая пальцами то в одну голограмму, то в другую.

— Тут ясно написано, что узловой портал находится в горах, — сердитым тоном твердила Селена, — вот в горы его и размещайте!

— Ленка, ты скажи точнее, — огрызался, впрочем, беззлобно, Алекс, — горы-то большие... Лучше другую точку посоветуй, что бы наверняка...

— Тебе легко говорить, посоветуй! Тут написано, что есть портал-приёмник. Он не очень далеко от узлового, но я даже себе представить не могу, что это означает.

— Подожди, — прервал её, поморщившись, Алберт, — давай вернёмся к узловому порталу. Он природный? Природный! А мы знаем про один такой в горах Ришну. Если совместить Оракула с сетью... Вольф, где, по-твоему, находится то место?

Профессор задумчиво изучил карту и ткнул пальцем в предполагаемую точку. Лишь секундой позже в это самое место упёрся палец Алберта. Они довольно кивнули друг другу. Алекс совместил с этим местом сеть. Одна из точек тут же наложилась на небольшой населённый пункт в центре современной Темсарии.

— Это портал-приёмник, — ткнула в неё пальцем Селена.

Я заинтересованно посмотрела на мужа. Вольф с удивлением рассматривал совмещённые голограммы, пощипывая подбородок. Успев изучить господина профессора, я поняла, что он уже настроил различных гипотез, и сейчас интенсивно их обдумывает, на предмет выявления самой достоверной.

— Ну?! — не выдержала я его молчания.

— Чулан... — кивнул муж на узел-приёмник.

— Точно! — подтвердила я его слова. — В самом центре пустыни!

— А я всё никак не мог понять, откуда там столько магических артефактов, — сообщил Вольф. — Не могли же хиппы складывать туда явно дорогие магические вещи. Получается, это место само их туда затягивало... в силу своих природных возможностей.

— Как это? — удивился Алберт. — У магических артефактов всегда есть хозяева...

— А вот когда их нет, или артефакт утерян, его туда... раз, и затягивает! Мы так там Раблампы обнаружили.

— Раблампы у вас? — поразился Алекс. — И вы не сказали?!

— Ой, мы забыли, — смутилась я. Ведь собирались друзьям показать, и вот, надо же... склероз, однако, у нас, массовый. — Сейчас принесу!

Деревянный брусок с зазубренной палочкой в боку произвёл на наших друзей очень разное впечатление. Алберт и Леда явно разочаровались. Алекс хохотал, когда понял шутку древнего мага Нерлина. Жорж, тут же просвещённый по этому вопросу Вольфом, тоже повеселился, только сдержаннее Алекса. Хлоя и Селена долго вертели его в руках, пытаясь сдвинуть с места зазубренный штырь, который не поддавался, несмотря на их усилия. Мира загадочно улыбалась, чем озадачила меня.

— У тебя такой вид, будто ты знала, что легендарный Раблампы выглядит именно так? — задала я мучивший меня вопрос подруге.

— Понятия не имела, — ответила девушка, — но что-то подобное предполагала. У нас в семье хранится одна безделушка, похожая на старинный замо'к. Знаешь, какие на амбары вешали... Так вот это наш амулет-хранитель домашнего очага. Этим самым амулетом хорошо от врагов домашний очаг защищать... если на цепь повесить. Хороший такой кистень получается, увесистый. Самое главное себе в лоб не попасть ненароком!

— Скажешь тоже, — усмехнулась я, — в лоб...

— Интересно, а дед знает, как на самом деле выглядит Раблампы? — отсмеялся, наконец, Алекс. — Дадите его на прокат, проверить?

— Бери, — согласились мы с мужем единогласно.

— А кто его дед? — тихо поинтересовалась Мира, не знакомая с родственниками Александра.

— Королевский маг Иероним, — подмигнула подруге. — Мы были у него в гостях...

— В 'Звёздной Бригантине'? — еле слышно вымолвила подруга, глядя на меня восхищёнными глазами.

— Угу... Будешь дружить с Албертом, возможно, тоже удостоишься, — сделала я довольно грубый намёк, по моему мнению, вполне допустимый в данной ситуации.

— Я подумаю, — кокетливо потупила глазки Мира.

Вот и замечательно! Подумай, подруженька! Уж очень мне хочется помочь этому зеленоглазому чуду обрести своё счастье... Уже вторую подругу на это дело подговариваю. Хм, не огрести бы потом за сводничество.

— Вернёмся к нашим баранам, — Вольф снова принялся изучать карту. — Петь, вот этот узел тоже должен находиться в пустыне. Посмотри!

Я, чуть ли не носом, уткнулась в голограмму, пытаясь сообразить, где находится портал в натуральном, так сказать, месте.

Дальний оазис? Нет. Он севернее, ближе к горам. Птичий стан? Этот тоже у гор, только ближе к Циплю, небольшому городку в Киливии, из которого я обычно начинала свои путешествия в пустыню. Хиппы там редко бывают из-за населяющей его колонии птиц. Уважают они природу... что тут поделаешь. А в этой точке я ничего и не припомню...

— Даже не знаю, — подняла глаза на Вольфа. — Надо старейшин спрашивать...

— Это портал миров, — зачитала тем временем сведения из энциклопедии Селена.

— Миров? — воскликнуло сразу несколько голосов.

— Портал в другие миры?! — чуть не пустился в пляс Алекс. — Дед рассказывал мне в детстве! Я думал, это сказки!

— Интересно, куда... — задумчиво и как-то напряжённо произнёс Вольф.

— А что, уже есть варианты? — ехидно поинтересовался Жорж.

— Есть, — невозмутимо отозвался Сарториус. — Другие планеты, параллельные миры, прошлое или будущее нашего мира, мало ли чего ещё.

— Хорошо бы, на другие планеты, — мечтательно произнёс Алберт. — Познакомились бы с инопланетянами...

— И с инопланетянками, — съязвила Мира.

— Инопланетянок и у нас хватает, — не остался в долгу господин Ланге. — На вид, вроде своя, тутошняя, а общаться начнёшь, точно тамошняя, инопланетная...

— Нет, лучше параллельные миры, — высказал свои предпочтения Алекс. — Вдруг там ещё драконы водятся?

— Ага! — поддержала его Селена. — Или эльфы.

— Ладно, с этим порталом в песках разберёмся, — прервал мечтательные рассуждения Вольф. — А куда другие точки приходятся?

— Большинство на море, — ответила Хлоя. — Некоторые на Великий хребет, если я правильно оценила. Остальные надо на современную карту накладывать, изразцовой не хватает.

Пришлось Алексу ещё одну голограмму создавать. Сеть, наложенная на неё, практически ничего нам не поведала. Узловые точки не совпадали ни с одним современным городом. Всё изменилось. Или люди в старину специально избегали природных порталов и селились вдалеке от них. Лишь ещё один узел нашёлся в нашем мире. Алекс сказал, что портал 'небесный', как значился он в энциклопедии, скорее всего, располагается в замке его деда.

Я бы даже сказала, что он не просто там находится, а имеет вполне активную структуру. Ощущение полёта сквозь звёздное пространство было тогда таким реальным, что никто из нас не усомнился в правоте Александра.

Но из всего сказанного получалось, что господин Иероним был в курсе наличия природных порталов. А уж про 'небесный' и спрашивать не стоило.

Мне в голову пришла одна очень нехорошая мысль.

— А мы расскажем о нашей находке королевскому магу?

Все дружно уставились на меня, будто я сказала что-то неприличное. Воцарилось напряжённое молчание. Каждый обдумывал варианты развития событий, если с таким трудом добытая информация попадёт в руки главных магов государств.

— Мда... Проблема, — поддержал мои сомнения Алекс. — На запрет нарваться можем.

— Ну, в Темсарии он нам ничего не запретит, — Вольф нахмурился. — Меня другое беспокоит... Как порталы активизируются?

— Эх, не миновать мне взбучки, — грустно улыбнулся Алекс, — но придётся тайно проникнуть в библиотеку деда.

— Я с тобой, — мужественно вызвалась Селена.

Кто бы сомневался...

Глава 6

— Я ушел в историю! Нет — в мифологию!

А, плевать, куда ушел — туда ушел...

'Аладдин'

Нам катастрофически не хватало первой части энциклопедии. Вечные отсылки к другим статьям, которые были размещены в первом томе, просто бесили. 'Портал — пентаграмма. См. Пентаграмма. Открытие природного портала. См. Ключ' и так далее. За оставшийся вечер мы, как не старались, больше ничего интересного не обнаружили. Для определения местонахождения порталов требовалась более точная карта, которой у нас не было. Но будь у нас такая, мы вряд ли бы достигли больших успехов. Проспорив до хрипоты, мы разбрелись спать, положившись на народную мудрость, что утро вечера...

Я проснулась на рассвете от холода. Одеяло сползло на пол, а живой обогреватель отсутствовал на своём законном месте. Подивившись столь раннему его пробуждению, укуталась в плед и потопала искать своего ненаглядного королька. Моя пропавшая собственность обнаружилась на пирсе. Он созерцал предрассветное море. Лица Вольфа я не видела, но по ссутуленной спине поняла, что он чем-то очень сильно озабочен и, даже, расстроен. Подошла тихо, обняла его, поделилась пледом.

— Ты хоть немного спал?

— Угу...

— Врёшь ведь... Что тебя мучает?

— Петь, давай я потом тебе расскажу? Это только предположение... зыбкое, — он обнял меня и прижался губами к моему виску.

Ох, господин профессор, знаю я этот Ваш успокаивающий поцелуй! 'Всё хорошо, милая, всё хорошо... только вот с одной проблемкой разберусь... смертельно опасной ... и точно, всё будет хорошо!'

— Давай считать что 'потом' уже наступило, — я не хотела, что бы он увильнул от ответа, стянула концы пледа и требовательно посмотрела ему в глаза.

Вольф грустно улыбнулся, прижал меня к себе и нехотя проговорил.

— Тебе будет приятно услышать историю о моей... первой любви?

— А я — вторая? — отчего-то неприятно заскребло по сердцу.

Хлор! Ревновать к давно погибшей женщине?! Я что, так в себе не уверена?

— Вторая... — вздохнул муж.

— Повезло мне... — хмыкнула, пытаясь справиться со своей, неизвестно откуда взявшейся неуверенностью. Если считать мои детские любови, то Вольф у меня седьмой, или, даже, восьмой. А если принимать во внимание настоящее сильное чувство, то — первый, как не крути, хотя целовалась я до него... Да, чего уже сейчас вспоминать! Любопытно мне, видите ли, было. — Рассказывай, переживу как-нибудь. Тем более, ты мне давно обещал о ней рассказать.

— Даже не знаю, с чего начать... — Вольф задумался, словно погружался в свои воспоминания, как ледяную воду, медленно, осторожно. — Понимаешь, они были все старше меня, и не посчитали нужным взять в свою группу. Возможно, ты помнишь громкую историю о пятерых молодых исследователях пространственных переходов, погибших при своём первом эксперименте?

— Помню! — тут же откликнулась я. Мне тогда всего лет десять было, но я уже увлеклась науками, да и сила моя проявляться стала, так что пришлось посещать специальные занятия, предназначенные для таких как я, неугомонных детишек. — Мы на факультативе тогда очень много спорили... пытались определить их ошибки. Нам, малолеткам, тогда казалось, что уж мы то...

— Они тоже считали, что всё просчитали, и успех у них в кармане... Пятеро молодых, амбициозных, только что закончивших Ёльльский университет техно-магов. Они называли себя 'Пентагерон', четверо парней и девушка... Вилда...

Вундеркинд Вольфганг Сарториус был принят в Ёльльский университет на физико-технический факультет в неполные четырнадцать лет. Сокурсники относились к нему со своеобразным ехидным уважением. В уме ему никто не отказывал, а вот желторотостью подначивали при каждом удобном случае. На первом курсе целеустремлённый Вольф не обращал на это никакого внимания, пропуская мимо ушей обидные шутки. Но ближе к пятнадцати годам у него проснулось некое мужское чувство, когда на оскорбление надо непременно ответить, желательно ещё более обидным оскорблением. Получалось, правда, не очень, но у него неожиданно появились приятели, которые его поддерживали. С одним Вольф даже умудрился сдружиться. Парня звали Хеймо. Он беззастенчиво пользовался помощью Сарториуса в учёбе, но сам опекал мальчишку в житейских вопросах. Даже умудрился уговорить коменданта общежития поселить их вместе. Насмешники перестали задевать Сарториуса после того, как самым язвительным из них довелось отведать зуботычин от Хеймо.

Юный студен Сарториус был гордостью университета. Научные работы молодого человека поражали своей глубиной и основательностью, решения же различных вопросов отличались простотой и изяществом. Но то, что так радовало преподавателей, раздражало некоторых амбициозных студентов, грезивших о научной карьере, а им всё время приходилось соперничать с прыщавым юнцом. Успехи Вольфа не давали спокойно спать его сокурснику по имени Керт. Он, сам, будучи из профессорской семьи, всегда очень болезненно переживал победы мальчишки. Когда Сарториус победил на важной физической олимпиаде, Керт, занявший второе место, не стал сдерживать свой язык и во всеуслышание заявил.

— Конечно, нашему МАЛЫШУ ведь больше заняться нечем! Он все ночи напролёт корпеет над учебниками, в то время как остальные взрослые парни предаются более увлекательным занятиям.

Его недвусмысленные покачивания бёдрами вызвали дружный смех сокурсников. Даже девушки стали смотреть на Вольфа снисходительно, поглаживая его по голове, словно младенца. Сарториус вспыхнул, не зная как ответить на этот злобный выпад. Ведь сказана была сущая правда, и возразить ему было нечего.

— Мне плевать, чем ты занимаешься по ночам, Керт, — яростно выпалил Вольф, краснея от одной мысли о том, в чём упражняется по ночам его соперник, — но ума тебе это точно не добавляет! А твои гнусные намёки на мой возраст говорят о твоей слабости! Все эти увлекательные занятия, — он повторил движения Керта, — у меня впереди и никуда от меня не денутся! И вообще, у меня будет самая лучшая, самая красивая девушка университета! Вот!

— Я готова стать твоей подружкой, — тут же подскочила к нему одна из девиц, вечно крутящихся в компании Керта. Она обняла парня за талию и попыталась погладить его по голове, но Вольф отшатнулся от неё, как от прокажённой. — Куда же ты, малыш? — ехидно прокомментировала она его действия и обольстительно, как ей самой казалось, улыбнулась.

— Я сказал, самая умная! — ещё больше окрысился Сарториус. — К тебе это не относится!

— Нахал! — завопила обиженная красавица. — Сосунок! Прыщ ходячий! — Теперь она попыталась его пнуть.

— Что, собственно, и требовалось доказать, — хмуро ответил ей Вольф и покинул место словесной баталии.

Хеймо догнал его по пути в общежитие, хлопнул по плечу, и без обиняков спросил.

— Ну, и кто она?

— Понятия не имею, — буркнул Вольф, — ляпнул, что первое в голову пришло...

— За свои слова надо отвечать, приятель!

— Знаю... Придумаю что-нибудь.

Легко разбрасываться обещаниями, а вот выполнять их, когда тебе всего пятнадцать лет... а вокруг полно взрослых парней, повидавших жизнь, которые в лицо смеются тебе, и демонстрируют свою кобелиную сущность, ох, как не просто. Конечно, многие из них по интеллекту тебе и в подмётки не годятся, но зато и не выглядят как тощий шланг с большой умной головой. Благо, хоть ростом природа не обидела, и в пятнадцать лет метр восемьдесят в высоту явно не окончательный показатель.

Несколько дней Вольф тщательно перебирал кандидаток на место своей подружки. Оказалось, что он очень придирчивый. Причём придирчивый не к внешнему виду девушек, ведь красота — понятие относительное, а к их уму. Хорошо учиться, ещё не значит быть умной. Так что отметки в зачётных ведомостях ему ни о чём не говорили. Многих на экзаменах выручала память, а то и откровенная зубрёжка. Чего уж говорить о мастерицах использования шпаргалок.

Замучив себя нелёгким выбором, парень решил посоветоваться с Хеймо.

— Ну, ты полный чудик, Вольф, — развеселился его друг, — как можно выбирать подружку, препарируя её умственные способности?! Сердцем надо выбирать, сердцем!

— Но, я же сказал...

— Знаешь, что я тебе скажу, дурочек у нас в университете и так нет, по конкурсу не прошли! Так что любая, которую ты себе выберешь, уже обладает интеллектом! Вот кто тебе нравится? Только отвечай не думая!

— Вилда, — выпалил Вольф и смутился. Эта девушка подходила по всем параметрам, но к ней он бы не решился подойти с таким предложением ни за что. Тем более что училась она на курс старше. А уж разница в возрасте у них была не меньше четырёх лет. По идее, выбирать надо было из первокурсниц... но, что сказано, то сказано.

— Да, приятель, у тебя губа не дура!— усмехнулся Хеймо, чем ещё больше смутил парня. — Если тебе удастся заполучить Вилду, никто не посмеет возразить! Когда ты ей сделаешь предложение?

— Никогда, — надулся Вольф, — я не смогу...

— Трусишь? Ты трусишь! Ты хорохорился, обещал, а сейчас малодушничаешь?! Иди к ней!

— Она мне откажет! — горестно вскричал юный кавалер. Сказал, а самому вдруг нестерпимо захотелось увидеть девушку.

Видимо, это отразилось на его лице, и Хеймо расхохотался.

— О, да ты влюблён! Тогда чего думаешь? Иди!

— Боюсь! — признался Вольф.

— Выпей, для храбрости, — посоветовал старший друг, — и вперёд!

Пьяной походкой, но не от выпитого бокала вина, а от предстоящего разговора, Вольфганг Сарториус плёлся на женскую половину общежития, как заведённый, повторяя про себя фразу.

— Вилда, предлагаю тебе свою дружбу и помощь... Фу, какую помощь? Вилда, предлагаю тебе свою дружбу и защиту! Защиту от чего? Опять не то...Дружбу и сердце! Красиво... и банально.

Он остановился перед заветной дверью, вздохнул глубоко и решительно постучал.

— Открыто! — донёсся из-за двери девичий голос.

Вольф испугался, а вдруг она там не одна, или её вообще нет в комнате, а ответила ему соседка. Он был готов позорно убежать, но дверь распахнулась, явив перед ним предмет обожания в полной красе. Высокая, стройная, русоволосая девушка в спортивном, обтягивающем костюме, с интересом разглядывала посетителя.

— Вольфганг, если не ошибаюсь? — подняла она правую бровь. — Ты ко мне? — Парень кивнул и затравленно оглянулся. — Проходи,— пригласила она его в комнату, отрезая пути к отступлению. — И что у тебя за дело ко мне?

По её лукавому взгляду Вольф догадался, что она в курсе его необдуманного обещания, данного Керту и его компании. Чувствовал он себя в данный момент преотвратно, но останавливаться на полпути было уже поздно.

— Вилда, я совершил глупость, — честно признался он девушке. Если уж и выглядеть в не лучшем свете, то, по крайней мере, не врать. Так он решил для себя.

— Глупость, что пришёл ко мне? — насмешливо спросила потенциальная подружка.

— Глупость, что повёлся на их оскорбления. Извини... Я пойду?

— Иди... Только... — Вилда закусила нижнюю губу и смерила его фигуру оценивающим взглядом.

— Что? — с надеждой посмотрел на неё Вольф.

— Ты пришёл просить, что бы я стала твоей подругой? — Он судорожно сглотнул и кивнул утвердительно. — Тебе сейчас сколько лет? — задала она ненавистный вопрос.

— Пятнадцать, — пробубнил Вольф, опуская голову.

— Давай дождёмся твоего совершеннолетия, — девушка ткнула в него указательный пальчик, — ну, что бы меня не обвинили в совращении малолетних. Ты ведь точную дату не называл тем охламонам, когда должен представить свою избранницу? Нет? А когда тебе исполнится шестнадцать, я стану твоей подругой... если, конечно, ты не передумаешь.

— Вилда... — Вольф, от переполнившего его счастья, чуть не бухнулся ей в ноги.

— Ты хороший парень... честный, — совершенно серьёзно произнесла девушка, глядя ему в глаза. — В тебе огромный потенциал, не растрачивай его на пустяки. Хорошо?

— Угу, — только и смог выдавить из себя восторженный Сарториус. Его не отвергли! Напротив, ему дали шанс! Пусть пока надо подождать несколько месяцев, а потом...

— Иди, — улыбнулась Вилда. — Только в следующий раз приходи трезвый! А напиваться мы с тобой будем вместе.

Вольф вернулся к себе окрылённым. Он принялся кружиться по комнате и даже что-то напевать себе под нос.

— Она согласилась? — не поверил своим глазам Хеймо.

— Почти... — пропел Сарториус.

— Как это?

— Она просила дождаться моего совершеннолетия, и тогда... Хеймо, надо подождать всего восемь месяцев!

— О! — многозначительно покачал тот головой. — А ты не считаешь, что это был вежливый отказ твоим домогательствам?

— Нет! Она не обманывала меня! — влюблённо проговорил Вольф.

— Тогда я дам тебе один совет, — сощурил хитрые глаза приятель. — Подкачайся!

— Чего? — не понял Вольф и даже перестал кружиться.

— Чего, чего, — проворчал Хеймо недовольно. — Рост у тебя хороший, лицо умное...

— Спасибо.

— Пожалуйста! А тело, как у доходяги! Запишись в спортивную секцию, накачай мышцы! Ты же слабак! Руки тонкие, как у девчонки, сутулишься вечно!

— Что, правда? — Вольф с удивлением изучил свои руки, потом ноги. — Дьявол! А что, это для женщин важно? — сделал он попытку избежать физических нагрузок. Дела со спортом у него как-то не ладились, и перспектива ходить в качалку его не прельщала.

— Женщины, существа загадочные, — со знанием дела стал распинаться Хеймо, — что их может заинтересовать в мужчине, одним богам известно! Но хорошая физическая форма всегда будет добавлять тебе привлекательности! Я давно собирался тебе об этом сказать. Ну, что бы ты телом своим занялся, да всё как-то к слову не приходилось. А теперь сами боги велели просветить тебя в этом вопросе.

— Эх... ладно, будь по-твоему! Вот родители-то обрадуются...

— Чему?

— Что я спортом займусь. Они всегда переживали из-за моего однобокого развития.

— Вот видишь, одним выстрелом двух зайцев...

В день своего шестнадцатилетия Вольф чувствовал себя на вершине счастья. Его радужного настроения не могли испортить даже Керт с компанией. Соперник неоднократно напоминал парню о том, что сегодня тот должен познакомить всех со свой подружкой. Сарториус как-то ему неосмотрительно проговорился, что долгожданное событие произойдёт в день его совершеннолетия, но личности девушки не раскрыл. Студенты даже стали делать ставки на ту, которая, в конце концов, осчастливит своим вниманием гордого мальчишку. Самые ушлые пытались выведать имя у Вольфа, даже выигрышем обещали поделиться. Но парень молчал, как покойник. Такую же осаду выдерживал и Хеймо, но выдавать друга не собирался и сам ставок не делал, хотя организаторы тотализатора обещали сохранить всё в тайне. Предмет споров тоже никак не проявляла себя. Девушки по своим каналам пытались выведать вожделенную информацию, но натыкались лишь на известные всем сплетни и нереальные предположения.

К концу дня насмешки сокурсников достигли своего апогея.

— Малыш, что-то твоя подружка не спешит осчастливить тебя своим присутствием, — начал задирать Вольфа Керт, когда тот спускался по ступеням университетского парадного входа.

Студенты словно того и ждали. Все взоры обратились на юношу, который истуканом замер на лестнице, не зная, что возразить насмешнику. Вилду сегодня он не видел и даже не знал, находится ли она в университете. Кроме того девушка могла не знать, что именно сегодня у Вольфа день рождения.

— Вольф, — крикнула одна из девиц из окружения Керта, — я могу стать твоей подружкой!

На неё тут же зашипела та, что в прошлый раз задирала парня, и он усомнился в её умственных способностях.

— А почему это ты? — тут же отозвалась другая девушка. — Такого парня любая не прочь заиметь! Умный, красивый, а теперь ещё и сложён как бог! Вольфганг, не томи, открой тайну своего сердца!

— Вот ещё, — буркнул Вольф и, потупившись, стал спускаться дальше.

— Да он нам всё наврал! — с издёвкой крикнул Керт, — Нет у него никого!

— И не будет! — в тон ему добавила оскорблённая подружка.

Раздался дружный хохот молодых, жизнерадостных глоток, за которым никто, кроме Вольфа не услышал мягкого женского голоса.

— С днём рождения, Вольф, — на плечо парня легла тонкая девичья рука. Парень вздрогнул и ошарашено уставился на улыбающуюся Вилду. — Ты стал выглядеть просто потрясающе, — она нежно коснулась его щеки.

От неожиданной ласки парень покраснел.

— Вилда, — прошептал он смущённо, — я не надеялся...

— Я разве похожа на обманщицу? — усмехнулась она и притянула к себе его голову.

Первый в его жизни поцелуй в губы перевернул мир Вольфа. Он судорожно сгрёб девушку в объятия, не обращая внимания на то, что смех студентов перешёл в улюлюканье. Со всех сторон раздавались подбадривающие реплики, и даже аплодисменты.

— Вилда, я... — он не знал, как выразить свою благодарность за её поступок. Не каждая девушка решилась бы прилюдно целовать мальчишку, на четыре года младше себя.

— Молчи, — прижала она пальцы к его губам, — пусть тебе всего лишь шестнадцать, но ты надёжнее многих парней, которые насмехаются сейчас над тобой. Пойдём, у меня есть для тебя подарок.

Она взяла его за руку и потянула за собой. Студенты их провожали с разными чувствами. Многие радовались такой удивительной развязке. Но были и те, которых эта ситуация раздражала.

— Тоже мне, красавица,— недовольно фыркнула подружка Керта.

— Не знаю, как он с ней договорился, — злобно сплюнул Керт, — но я не верю, что это будет иметь продолжение. Заплатил, небось ей, что бы не позорится!

Керт ошибся, как ошиблись в тот момент многие. Вилда не просто подружилась с Вольфом. Они и в самом деле испытывали друг к другу нежные чувства. Мужчина, который стал проявляться в Вольфе, заставлял не только её сердце биться сильнее. Парень не бросил занятия спортом, и его физическая привлекательность теперь не уступала интеллектуальной. Да и выглядеть он стал гораздо старше своих лет. Многие старшекурсницы кусали губы с досады, что не разглядели его в своё время. Чего уж говорить о студентках первых курсов, для которых он был почти ровесником, но уже таким недосягаемым.

В какой-то момент их трепетная дружба переросла в любовь, и уже никто не сомневался, что эта парочка поженится после окончания университета. Вольф даже с родителями познакомил свою избранницу. Его маму, правда, немного смущала их разница в возрасте, но Вилда развеяла все сомнения, очаровав их с отцом своей преданностью к их сыну и науке. В доме Сарториусов состоялась их помолвка и была назначена дата свадьбы.

После обручения молодые люди стали жить вместе. Вольф был всё это время на седьмом небе от счастья. Быть рядом с любимой женщиной, заниматься любимым делом... Как не странно, но это совершенно не отразилось на его, и не только его, научной работе. Вилда с успехом защитила диплом, осталась работать в университете и готовилась поступать в аспирантуру. Вольфу предстоял последний курс обучения, а потом всё та же аспирантура. Их жизнь была расписана на годы вперёд, но боги часто рушат планы людей, иногда, до основания.

Работая в университете, Вилда познакомилась с группой молодых людей, которые работали над перспективной темой стационарных пространственных переходов. Тогда никто не мог подумать, что их интересуют не только стационарные порталы, но и одноразовые мобильные, в простонародье именуемые пентаграммами. Хотя догадаться могли многие. Недаром они называли себя 'Пентагерон'. Четверо парней и девушка. Их первое и единственное испытание пространственного перехода через пентаграмму закончилось трагедией. На полигоне произошёл мощный выброс энергии, который уничтожил всех пятерых смельчаков. Останки тел были разбросаны по всей площади полигона. Но, как потом оказалось, все они принадлежали одному человеку. А что стало с остальными четырьмя испытателями, так и не удалось выяснить. Поначалу их пытались разыскивать во всех странах мира, но подобного выплеска или поглощения энергии в это время нигде зафиксировано не было. И розыски переместились в научные лаборатории. Теперь их месторасположение определить можно было только теоретически.

Вольф тоже кинулся проводить расчёты, что бы вернуть любимую или, хотя бы самому переместиться к ней. Выяснилось, что никто понятия не имеет, каким именно способом собирались перемещаться испытатели, какой вид пентаграммы использовали. Но, по любому, выходило, что без пятого человека вернуться они не смогут. А ведь было неизвестно, сколько ещё человек выжило, и выжило ли вообще. Занимаясь этими расчётами, Сарториус, сам того не желая, опроверг закон Лапикуса-Стронца, чем сразу заслужил научную признательность и профессорское звание. Но это его не обрадовало, так как ни на шаг не приблизило к решению важной для него задачи.

Когда он понял, что любимую не вернуть, на него обрушилось другое горе. От сердечного приступа умерла его мать. Почерневший от горя, он приехал домой, где успел принять последний вздох отца, не сумевшего пережить потерю жены. Тройная утрата практически сломила Вльфа. Он не пожелал возвращаться в родной университет, и уехал преподавать в Киливию, пытаясь загрузить себя работой и не думать о разрушенных надеждах и несбывшихся мечтах. Только через много лет вернулся заслуженный профессор в стены альма-матер, но надолго оставаться там всё равно не мог. Вот и колесил по странам и университетам, неся свои знаниям студентам.

— Мне очень жаль, Вольф, — пробормотала я смущённо.

— Десять лет прошло, — обнял он меня ещё крепче, — раны зарубцевались... Теперь у меня есть ты. И, если с тобой что-нибудь случится, боюсь, моё сердце уже не выдержит.

— Да что со мной может случиться? — нарочито весело возразила я, хотя прекрасно понимала, что самой себе врать не стоит, ибо приключения на своё мягкое место я нахожу с поразительной результативностью. Я их обнаруживаю даже там, где другим людям абсолютно ничего не угрожает.

— Да что угодно! — возразил муж, вторя моим мыслям. — Ты даже на крышу умудряешься попасть при телепортации, хотя по всем законам должна перемещаться горизонтально... насколько это возможно.

— Не я одна! — припомнила я аналогичные успехи Алекса.

— Думаю, это он специально сделал, когда я про твой горький опыт рассказал. Вверх перемещаться гораздо труднее.

— Да?! — обрадовалась я. — Я считала это ошибкой, а тут, оказывается, есть чем гордиться!

— Гордись, — покладисто согласился муж, но как-то печально. Мне даже показалось, что он тоже пытался повторить мой опыт, но у него не получилось. — Только не совершай необдуманных поступков, ладно?

— Конечно! — согласилась я с энтузиазмом. — Вольф, ты же мне не всё рассказал... про свою догадку...

— Ты понимаешь, — посмотрел он пристально мне в глаза, — Вилда подробно мне не рассказывала про их опыты, но по некоторым разговором можно предположить, что у лидера их группы, кажется, его звали Дедрик, была какая-то старинная книга, по которой они и собирались ставить свой эксперимент. Именно наличие этой книги давало им уверенность в благоприятном исходе опытов. Вот я и подумал, а не первый ли том энциклопедии был тогда в руках этого самого Дедрика? Ситуация уж очень схожа с нашей, не находишь?

— Хлор! Вольф, а ведь ты прав! И перемещения с помощью пентаграмм описано в первом томе!

— Вот то-то и оно... — вздохнул Вольф. — Как бы и нам не наступить на те же грабли...

— Что?

— Ничего, любимая, ничего...

Глава 7

— Ты ничего не хочешь сказать мне на прощанье?

— Шторы были ужасные.

'Мистер и миссис Смит'

Кур-олис нервно расхаживал взад-вперёд, заложив руки за спину. Мы с Вольфом снизу вверх, из положения 'сидя', наблюдали за его движением. Суровый вид мужчины не предвещал ничего хорошего, но мы всё-таки надеялись, что наше высокое положение в государстве хиппов даёт нам право знать все тайны этого племени.

— Это Запретное место, — наконец выдал мужчина и хмуро посмотрел на нас.

На переговоры с соплеменниками мы отправились вдвоём, полагая, что без лишних ушей нам проще удастся разговорить старейшин. Хиппы выслушали просьбу своей правящей четы, поохали и молча разбрелись восвояси. Только Кур-олис остался разбираться с недовольными королём и королевой.

— Мы это предполагали, — ровным тоном сообщил ему Вольф.

— Тогда зачем спрашиваете? — удивился простодушный сын песков.

— Чтобы не тратить лишнего времени на поиски. Мы ведь все равно туда доберёмся, рано или поздно. Так что мы просто надеялись на вашу помощь. Но, можешь не говорить.

— Не надо туда ходить, — взмолился мужчина. — Старики говорили, что там беда, там плохая сила... люди пропадают!

— Значит, нам точно туда! — упрямо проговорила я. — Пойми, мы должны разобраться с этим!

— Петра, Канис, заклинаю вас, одумайтесь!

Лицо Кур-олиса было таим умоляющим, что мне стало не по себе, словно я украла у него последнюю курицу-несушку и ощипываю птичку у него на глазах.

— Тогда рассказывай, — спокойно, но очень убедительно потребовал Вольф.

— Что рассказывать?

— Легенды, сказания, мифы, предания старины глубокой! Всё, что связано с этим местом. Всё, что знаешь.

— А-а-а, — успокоился Кур-олис и уселся между нами. — Слушайте.

Легенда первая 'Камни'.

В стародавние времена, когда вместо пустыни на всей территории Темсарии простиралась плодородная долина, и полноводные реки несли свои воды от самых гор к тёплому морю. Когда леса и сады дарили тень и прохладу, когда большие и малые города радушно встречали гостей, когда всё стоило гроши и не было очередей, когда жители этих мест говорили на другом языке, то есть очень и очень давно, пришёл в эти края Чёрный человек. Нет, не ликом чёрный, и не душой, но остался он в памяти людской именно как Чёрный человек.

И пришёл этот человек к правителю этой благословенной страны и попросил продать ему бросовый участок земли на самой границе государства. Бесплодная земля, на которой не росли даже колючки, никому не была нужна, а проситель предложил за неё хорошую цену. Вот правитель и согласился продать ему в вечную собственность никчёмную землю.

Прошли годы. О странном Чёрном человеке, купившем участок, почти все забыли. Почти все, кроме собирателей податей. Пришли как-то сборщики налогов в те места и не поверили своим глазам. Купленная Чёрным человеком земля была обнесена каменной крепостной стеной, какой не было и в столице. Но что их удивило больше всего, так это то, что не было в этих краях каменоломен. Ближайший карьер располагался за сотни вёрст от этих мест. А камни были явно вытесаны, может, не очень умело, но зато в огромном количестве. А о таком грандиозном строительстве никто в стране и слыхом не слыхивал. Стали они искать ворота в этой стене, что бы собрать с хозяина подати за все годы владения имуществом, но так вожделенного входа и не обнаружили. Это ещё больше удивило мытарей. И отправились они с докладом к правителю, что один землевладелец отгородился от мира и от людей, податей не платит, парней на службу государственную военную не присылает, и что делается в его владениях, лишь богам известно.

Осерчал правитель и отправил в ту землю отряд воинов разобраться с Чёрным человеком. И приказал он им, что если по-хорошему договориться не получится, то разобрать ту стену по камешкам, а хозяина арестовать и привезти в столицу, ответ держать! Воины выполнили приказ, но только наполовину. Стену разобрали, а вот Чёрного человека и след простыл. Пусто оказалось за каменной стеной. Ни строений, ни следов жизни... ничего. Только ветер свистит, словно запертый за этими стенами.

Камни те потом в столицу перевезли. Чего же добру зазря пропадать? На строительство государственных зданий их использовали. Тем более что знатоки поведали правителю, что камни редкой породы, в ближайших краях такие не водятся. Откуда их Чёрный человек привёз, и доселе не ведомо.

А земля та так и осталась ничейной, и Чёрный человек так больше не вернулся...

Легенда вторая 'Песок '.

В стародавние времена, но уже гораздо ближе к нашим, произошла в здешних местах страшная катастрофа, землетрясением именуемая. Разверзлись недра и поглотили города, по лесам и садам пронеслись пожары, реки повернули вспять. Живая долина превратилась в мёртвую. Люди, кто жив остался, почти полностью покинули обжитые места и ушли искать лучшей доли. А некогда плодородную местность стало заносить песком. И текли несметные песчаные реки из того самого места, где когда-то стояла каменная стена, воздвигнутая Чёрным человеком. Словно мстил он своим гонителям за разрушенную собственность. Тогда нарекли люди это место Запретным и перестали посещать его.

И занесло бы всё вокруг песком, не явись из того же самого места небольшое племя людей. Они говорили на неизвестном никому языке, были суровы, прямолинейны и неприхотливы. Только их стараниями сохранились в Темсарии оазисы, позволяющие живым существам жить в этой пустыне. Называли эти люди себя потусторейцами, то есть, пришедшими с той стороны. Что это была за сторона, они никому не говорили, в дела соседних стран не лезли, но и к себе никого не пускали, отгородившись от мира защитными ветрами.

Со временем племя потусторейцев смешалось с оставшимся немногочисленным местным населением. Результатом этого смешения стал современный народ хиппов, который и поныне живёт по заветам предков.

Легенда третья 'Калитка'.

Давным-давно, когда жили деды дедов старейшин племени, и песок всё ещё сочился из Запретного места, заметая барханами некогда плодородные земли, появился в пустыне человек. Был он не молод и не стар, был он вежлив в общении, но о себе ничего не говорил, а только расспрашивал о том месте, что питает эти земли песком. Старейшины много раз спрашивали его, что за нужда пришельцу в Запретном месте? Может, он наследник Чёрного человека, и решил получить свою вотчину во владение? Но он лишь говорил о том, что, если куда-то что-то прибыло, значит, откуда-то убыло. Не поняли его старейшины, но к Запретному месту проводили. Отчего же не проводить, если человек просит?

Поблагодарил пришлый человек старейшин и остался в том месте один, обещая вернуться, коли удача будет сопутствовать ему и боги не отвернут лика своего. Минуло две луны, и вернулся в оазис пришелец, и принёс он весть. Запретное место и впредь должно оставаться Запретным, так как не всё ему удалось совершить, что он хотел. Но песок больше не будет заполнять эту землю, делая её мёртвой. Закрыл он источник песчаного потока, но не хватило ему сил запечатать калитку полностью, это пришелец так то место назвал, и осталась там щель. Что за щель, и чем она грозит племени, человек не сказал. И не потому, что хотел скрыть знания от старейшин, а потому, что сам не знал, чего нужно опасаться.

Покинул пришелец землю Темсарскую, но обещал, что будут приходить от него посланцы. И надлежит тем посланцам идти в Запретное место, что бы проверять, какая там обстановка, да как щель, оставшаяся в калитке, себя ведёт. Уменьшается или увеличивается?

И приходили люди, и провожали их хиппы в Запретное место, пока не стали они там пропадать бесследно. Трое пропало навечно, а один всё-таки вернулся. Но, явно, умом двинулся. Всё стонал и плакал. Так в их племени дни свои скорбные и закончил, прожив всего два года. С тех пор решили старейшины не показывать туда дорогу никому, как бы не просили.

— Так что, уважаемые, Ваши Величества, нет вам туда дороги! — почтительно поклонился Кур-олис и гордо застыл, скрестив руки на груди.

— Это мы ещё посмотрим, — пробурчала я себе под нос, переваривая только что полученную информацию.

По всему выходило, что один придурок в стародавние времена открыл портал, мотаясь туда-сюда, да и сгинул в какой-то момент на той стороне, не достроив, точнее, даже не начав строить себе жилище, стену только и осилил. Камни эти странные, тоже, скорее всего из другого мира брались. Потом землетрясение сместило что-то в природном портале, и в открытую дверь, точнее, калитку, стал поступать песок, да ещё в таких количествах! Интересно, в том, другом мире, исчезла какая-нибудь пустыня, или тот мир весь состоит из песка? Возможно, люди из того мира не смогли заткнуть пробоину и послали в этот мир своих соплеменников, тех самых потусторейцев, дабы они, как могли, регулировали неуправляемый поток. Ведь может статься, что существует мир, основой жизни которого является песок. Вон как современные хиппы спокойно живут в этом суровом месте, с такой-то наследственностью! Ну, а потом нашёлся умный человек, который сложил два плюс два, и отправился закрывать портал, да вот только не осилил. А его ученики ещё более слабыми оказались, раз вернуться не смогли. Или он их на ту сторону отправлял специально? Но, получается, что щель эта и поныне существует!

— Во-о-ольф, — снедаемая догадкой, обратилась я к мужу.

— Вот то-то и оно, — глубокомысленно вздохнул муж.

Мы поняли друг друга с полуслова, чем удивили, и даже, напугали Кур-олиса. Он со страхом взирал на наши задумчивые лица, лишь сокрушённо качая головой.

— Вы что задумали? — неуверенно вопросил Кур-олис.

По его виду мне показалось, что он готов схватить нас обоих в охапку и не отпускать до конца жизни, своей или нашей, но не допустить нас в это пресловутое Запретное место.

— Когда был последний случай посещения калитки? — не обращая внимания на его взбудораженное состояние, задал вопрос Вольф.

Нет, умеет он всё-таки быть учёным в любых ситуациях! Сейчас замучает парня вопросами, что тот добровольно проводит нас куда угодно, хоть к хлоровой бабушке на купоросные блины.

Спокойствие, излучаемое Вольфом, передалось Кур-олису. Он даже уселся на песок и стал что-то соображать в уме.

— При прежних старейшинах... но, когда они были молодыми.

— Лет семьдесят — восемьдесят, получается, — прикинул Вольф. — Так? — обратился он к Кур-олису. Тот кивнул утвердительно. — Иероним может знать... Ему сейчас под сто.

— Думаешь ему всё рассказать? — меня лично мучили по этому поводу сомнения.

— Посмотрим. А тот, — снова обратился он нашему упрямому подданному, — который пришёл первым и закрыл пески?

— Давно... — промямлил Кур-олис, сосредоточенно наморщив лоб.

Давно! У них что, летоисчисление отсутствует?! Поколения сменяют поколения, и время жизни третьего колена до них уже определяется ёмким словом 'давно'! А может, к ним сам Нерлин тогда приходил, или кто-то из его учеников? И что этот человек говорил тогда старейшинам, никто дословно не записывал! Ценнейшая информация утеряна навсегда!

Королева Алфея разгневалась и выдала порцию недовольства на ни в чём неповинного Кур-олиса.

— Кто эти легенды знает лучше... подробнее тебя?

— Я рассказал всё, как рассказывал мой дед, — горячо заверил он меня. — Слово в слово!

— Угу... Подробности не сохранились.

— Петь, тебя какие подробности интересуют? — тут же отозвался Вольф, оторвавшись от своих размышлений.

— Какие?.. Ну, например, как пытались закрыть портал? Заклинанием, или артефакт какой использовали? Помнишь, в энциклопедии была ссылка на статью 'Ключи'? Если заклинанием, то почему не сработало? Если ключом, то каким именно? Универсальным или персональным, конкретно от этого портала?

— Ты считаешь, что тот маг делился со старейшинами такой информацией? — удивлённо поднял брови Вольф.

Вот только не надо так удивляться! Я понятия не имею, что мог рассказать тот маг старейшинам, а что не мог! Я просто пытаюсь разобраться с этой скудной информацией, выудить из неё хоть что-то ценное, что поможет нам! Хлор, ну почему эти старейшины даже не поговорили с нами?

Я надула губки, уткнула лицо в колени, и стала, как в детстве, сеять песок из кулачка, бездумно следя за тонкой струйкой. Кур-олис снисходительно хмыкнул, но комментировать моё занятие не стал. Наше молчание прервал решительный голос короля Каниса.

— Я принял решение! Вы в праве не показывать нам дорогу к Запретному месту. Мы вправе найти его самостоятельно. Независимо от вашего решения, мы будем искать это место, тем более что примерное его расположения нам известно. Проведу расчёты и определю это более точно. Всего хорошего, Кур-олис! Пойдём, Петра.

Он рывком поднялся с песка и протянул мне руку. Я тут же последовала за ним, и мы через несколько мгновений были в своей хижине, в окружении заждавшихся нас друзей.

— Вольф, мне показалось, или он пытался нам что-то сказать на прощанье?

Ну, не почудилось же мне, что в самый последний момент Кур-олис крикнул что-то, напоминающее 'Воля выбора'?!

— Сказал, — подтвердил мои догадки муж и хитро усмехнулся. — Это была проверка, Петра. Они нас банально испытывали! Так что давайте собираться, у нас есть сутки, что бы побывать в том загадочном месте!

— А вы нам ничего рассказать не хотите? — подал возмущённый голос брат Жорик.

— Обязательно расскажем, но на месте, — похлопал его по плечу Вольф. — Времени и в самом деле мало...

Небольшой кусок некогда огромной крепостной стены уныло торчал среди барханов, служа ориентиром для неугомонных искателей Запретного места. Других достопримечательностей в округе больше не наблюдалось. Увидеть пресловутую калитку, а уж тем более щель никому из нас не удалось, как мы не старались. Даже магическое зрение не помогало. Больше всех по этому поводу сокрушалась Селена, объясняя своё состояние профессиональной щепетильностью. Выход из положения предложил, как ни странно, Его Высочество Алеард. Он посоветовал поупражняться в метании камней на дальность. Разумеется, с максимальным охватом прилегающей к остатку стены территории. По замыслу Жоржа, камень, попавший в зону портала должен повести себя не так, как его собратья. В самом перспективном случае он исчезнет, или изменит траекторию, или вызовет возмущение магического поля, или...

Мы не стали выслушивать все возможные варианты поведения брошенного камня, а принялись решать следующую, возникшую проблему: где взять эти самые камни? Решение лежало, как говорится, на поверхности. Надо ещё немного разрушить древнюю стену... совсем чуть-чуть.

— Мы вандалы, — скорбно вздохнула Селена и направилась вслед за Вольфом дробить камни.

Как мы не старались, нашим надеждам не суждено было сбыться. Портал не желал обнаруживаться, словно и не было его тут. От этой мысли мне как-то заплохело. Я недоверчиво посмотрела на нашего проводника, невозмутимо сидевшего на песке.

— Кур-олис, а это ТО место?

Мужчина поднял на меня глаза и скривился, встретившись с моим подозрительным взглядом. Весь его вид в этот момент выражал оскорблённое достоинство. Очень хотелось верить, что так было на самом деле, но отсутствие портала заставляло сомневаться в его искренности.

— Петра, я привёл вас в Запретное место, — снизошёл он до объяснения. — Где находится калитка, я не знаю, прости...

— Я верю тебе... Но, где же портал? — от расстройства у меня даже живот свело. — Я это... — сморщила болезненно личико, — за бархан отойду... Не теряйте меня.

Уединённое сидение среди дюн, когда не видно, и даже не слышно спутников, навевало на меня грустные, если не сказать, мрачные мысли.

Так всё хорошо начиналось! Сначала нашли изразцовое панно с картой, потом энциклопедия отыскалась, месторасположение портала оказалось в доступных для нас песках, старейшин уговорили... и на тебе! Нет портала! Даже следов его нет! Уж Ленка бы почувствовала...

Уныние накатило на меня, заставляя безвольно сидеть на склоне бархана и флегматично пялиться вдаль. Расстилающийся пейзаж был уныл и однообразен. Серо-жёлтый песок на горизонте сливался с серым небом. Это летом краски в пустыне яркие, а в середине зимы палитра скучна и однообразна. Только ветер гуляет по дюнам, заставляя их издавать непривычные слуху звуки, которые хиппы называют песней.

Я прислушивалась к этой странной песне, бездумно всматриваясь в дрожащее впереди, метрах в ста от меня, марево. Воздух в пустыне часто создаёт оптические иллюзии, но мне ещё не доводилось самой видеть миражи. Почему я решила, что вот именно сейчас я наконец-то увижу удивительное природное явление, я не знала, но предчувствие чего-то необычного прочно поселилось в моей душе. Я даже моргать перестала, боясь пропустить момент преображения пейзажа. Минута... другая... Глаза заслезились от напряжения, но ничего не происходило.

— Петь, ты куда пропала?

От неожиданности я вздрогнула, и по телу пробежала судорога. Оглянулась. Сверху бархана ко мне спускался Вольф.

— Нашли? — поинтересовалась без особой надежды.

— Нет, — сокрушённо покачал муж головой, — никаких следов. — А ты чего тут разглядываешь?

— Ничего... Просто воздух над песками дрожит. Обычное марево. А я, как маленькая, ждала, что мираж появится...

— Петь, какое зимой может быть марево? — уставился он на меня удивлённо. — Температура низ... кая... Где?! — закричал вдруг Вольф возбуждённо. — Где это марево?!

— Во-о-от, — протянула я руку в направлении предполагаемого миража. — А что, собственно...

Но он уже не слушал меня, огромными прыжками сбегая вниз. Я ринулась следом, пытаясь понять, что так возбудило господина профессора? То, что сейчас в нём преобладала именно эта личность, я не сомневалась.

— Петь, это он! Ты его нашла! — радостно кричал Вольф, исполняя какой-то замысловатый танец около странного дрожащего марева, которое никуда не делось при нашем приближении.

— Я?! Это ты! — не могла я себе присвоить право обнаружения портала. Сколько времени на него пялилась, по чём, зря, и мысли даже не возникло! Я честная девушка, мне чужой славы не надо!

— Справедливая ты моя! — сгрёб меня в охапку Вольф и радостно закружил. — Надо всех сюда позвать! Сиди тут, я сейчас!

— Петь, это тебе Кур-олис правильное направление подсказал? — с плохо скрытым ехидством поинтересовалась Мира.

— Я писать пошла! — возмутилась я её гнусным подозрениям.

— Я понятия не имел, где калитка находится! — в свою очередь заявил наш проводник. — Я его и сейчас не вижу!

— А почему мы у стены портал искать начали? — задал вопрос любознательный Жорж.

— Потому что решили, что он должен находиться внутри бывшей крепостной стены, — доложил ему Алберт. — Ведь именно эту площадь мы обстреливали?

— Обследовали, — вежливо поправила его Селена.

Алберт послал ей душевную улыбку и продолжил свою мысль.

— А тот Чёрный человек был не дурак! Зачем ему портал прямо в замке? Ведь им могли воспользоваться не только друзья, но и враги. Вот он и начал строить своё жильё рядом с порталом, но и о безопасности позаботился! Умный был мужик.

— Умный не оставил бы портал открытым, — не согласилась с ним Хлоя.

— А он и не оставлял, — возразил Алекс. — Ведь по легенде все безобразия начались в этих местах после землетрясения, — он посмотрел на Кур-олиса, ожидая подтверждения своим словам.

— Верно говоришь.

— Смещение пластов, скорее всего, и открыло портал. Он же природного происхождения! Возможно, после катаклизма сместилась точка выхода, или, даже, мир поменялся. Ведь песок сменил камни. Маги с обеих сторон пытались закрыть его, но пока мы имеем то, что имеем...

— И как его закрыть окончательно? — обвела всех глазами Хлоя.

— Закрыть? И не посмотреть на мир, который находится на той стороне? — не поддержал её Алекс. — Это же... как приехать к морю, и не искупаться!

— Море может оказаться холодным, — с достоинством возразила принцесса Леманская.

Лично я была согласна с обоими. Да, можно в чужом мире нарваться на неприятности, но не пытаться даже узнать, что это за мир... Я бы рискнула!

Я посмотрела на друзей и обнаружила, что согласных с моей точкой зрения среди нас большинство. Алекс и Ленка были готовы сунуться в портал. Жорж и Алберт составили бы им компанию. Вольф, само собой, не упустил бы случая провести научный эксперимент. Мира, как не странно, имела мечтательный вид. Хотя, чему я удивляюсь?! Лишь Леда и Хлоя не рвались на подвиги, да ещё невозмутимый Кур-олис чтил заветы предков.

— Что решим? — прервал затянувшуюся паузу Вольф. — Сейчас всё равно мы ничего сделать не сможем. Надо возвращаться домой и искать ответ на наш вопрос по библиотекам.

— За нами библиотека деда, — Алекс обнял Селену и ободрительно чмокнул её в темечко.

— Я в королевской пороюсь, — поддержал начинание Жорж.

— Мы пороемся, — поправила его Хлоя.

— Мы! — радостно закивал её супруг.

— За нами университетская, — подмигнула я Миранде.

— Ну, я там, куда смогу добраться, — пожал плечами Вольф.

— А я в этом ничего не понимаю, — буркнула, оставшаяся не у дел, Леда.

— Мы с тобой будем помогать Их Высочествам, — утешил её Алберт. — Я тоже мало в этом разбираюсь.

— Нет, Алберт, ты будешь стоять на шухере, — усмехнулся Алекс, — когда мы будет шарить у деда.

— Конечно, мне как всегда, самое опасное, — поморщился господин Ланге и обречённо махнул рукой.

Мы с Мирой практически всю последующую неделю не выходили из стен университета. Во-первых, занятия нам никто не отменял, во-вторых, не все книги можно было выносить из библиотеки. Именно те, которые нам были нужны, надлежало изучать в читальном зале. Литературы было много, но полезных сведений мы практически не обнаружили. Я даже Горация подключила нам в помощь. Призрак честно искал для нас книги по полкам и хранилищам, облегчая нашу с Мирой участь.

В конце недели, выходя из лекционной аудитории, мы наткнулись на разыскивающего нас Алберта. Его хмурый вид не сулил ничего хорошего.

— Что случилось? — кинулась я к нему, увлекая за собой замешкавшуюся Миранду.

— Иероним всё узнал!

— Хлор! И что теперь?

— Они с Вольфом ушли к порталу! Оказывается, королевский маг давно разыскивал его!

— Что бы закрыть?

— Петра, я не знаю! Но вид у них обоих был такой... удручённый.

— Какой?! — вытаращила я на него глаза. Удручённый вид у Вольфа? — Я туда!

Ни Алберта, ни Миранду я с собой не пригласила, не в том была состоянии. Мне вдруг стало ужасно плохо, словно должно было случиться что-то непоправимое. Я бегом кинулась в кабинет ректора, из которого могла без лишних любопытных глаз телепортироваться в пустыню, но меня кто-то грубо схватил за руку и дёрнул с такой силой, что я чуть не упала, поскользнувшись на паркете.

— С какой это стати, — злобно прошипела мне в лицо Габриэлла, — тебе сообщают о передвижениях господина Сарториуса? Даже высокопоставленных порученцев посылают?

— Отцепись! — я не собиралась разговаривать с ней, как бы она того не желала.

— Отвечай! — совсем разъярилась девица и впилась в мою руку своим зверским маникюром.

Варианты мести пронеслись в моём мозгу молниеносно. Я не стала кормить её различной химической гадостью, не стала кидаться заклинанием обездвиживания. Я сказала ей правду.

— Потому что он мой муж, идиотка!

Лицо её вытянулось, пальцы безвольно разжались, и я спокойно смогла покинуть эту удивлённую курицу. Гнетущая тишина за спиной меня уже не волновала.

В Запретное место я переместилась в тот момент, когда королевский маг, Вольф, Алекс и ещё какие-то незнакомые мне мужчины что-то проделывали с порталом. Издали мне показалось, что они все вместе читают какое-то заклинание, потому, что марево над песком стало сгущаться и закручиваться спиралью. Я замерла в нерешительности, наблюдая за действиями магов издалека. Раздался довольно громкий хлопок, портал распахнулся и, словно втянул в себя нерасторопного мага. Вольф успел лишь коротко вскрикнуть и пропал. Я ринулась вслед за ним, дико крича на одной душераздирающей ноте. Перед самым входом в другой мир меня кто-то схватил и стал оттаскивать от портала.

— Петра!!! Петра, не надо!

— Пустите! — я рвалась из крепких мужских рук с яростью раненого зверя, но сил моих не хватало.

— Успокойся, — коснулся моего лба королевский маг. — Сейчас мы всё проверим!

Я кулем рухнула на песок, обездвиженная его мощным заклинанием. Сквозь слёзы увидела, как в портал вошли Алекс и ещё какой-то маг, и через несколько секунд вернулись обратно, отрицательно качая головами. Перед моими глазами всё почернело, сердце замерло в груди и мне захотелось забыть, как надо дышать.

— Вернись!!! — послала я свой зов в бесконечные дали вселенной. — Вернись...

Глава 8

— Видимо, вы совсем не знали большой любви.

— Не знала бы — не хромала бы на правую ногу.

'Амели'

— Это моя вина! — в который раз сокрушённо воскликнул Иероним, теребя свой многострадальный нос.

Мне захотелось надавать ему, словно маленькому, по рукам. Вот что у них с королём за привычки? Бернард пальцы кусает, а его маг нос свой дёргает, будто на прочность его проверяет. Ситуация трагичная, а мне хихикать хочется, сквозь слёзы, глядя на это издевательство.

Отвернулась, стараясь не думать о носе мага, а полностью сосредоточится на своей проблеме. Взгляды, которые то и дело бросали на меня окружающие, раздражали. Я не нуждалась в ни их жалости, ни в сочувствии. И в молчаливой поддержке не нуждалась! Я хотела действовать! Сама! Немедленно! А мне в этом отказывали и, что ещё хуже, запрещали! Королевский маг сразу нашёл общий язык со старейшинами хиппов, и теперь без их позволения я и шагу не могла ступить! Бред...

Зря это они так со мной... Ох, зря...

— Господин Иероним, позвольте мне пойти туда? — мольбы в голос вложила по максимуму.

— Отправятся Александр и Селена! — сурово рявкнул маг, но поглядел на мою, убитую горем, физиономию и смягчился. — Пойми, Петра, я и так иду на риск! Точнее, в очередной раз... с моими-то знаниями, и не предусмотреть... не хватало ещё и тебя... — он замолчал, не желая договаривать фразу до конца, но его и так все поняли.

— Мы справимся, — Алекс был настроен решительно.

Его пронизывающий взгляд, который вызывал во мне дрожь в начале нашего знакомства, и сейчас продирал меня насквозь. Я не поняла, этим взглядом он хотел меня успокоить или упокоить? Второе вернее.

— Ты наша королева, — в очередной раз напомнил мой статус Кур-олис.

Я и одарила его королевским взглядом... суровым таким, гневливым. Молнии в глазах уже на старте стояли. Он виновато отвернулся, но его жена решила затушить огонь... керосином.

— И у тебя скоро свадьба, — наставительно заявила Танаис.

— Какая, к хлоровой бабушке, свадьба? — вызверилась я на неё. — Издеваешься, да?!— девушка сжалась от испуга, но меня уже понесло. — И плевать мне на то, что я ваша королева! Если Вольф не вернётся, вам всё равно другого короля искать придётся! Я не останусь тут! Вы что, считаете меня бездушной стервой, если думаете, что я в этих клятых песках после такого находиться смогу?!

Истерика... Она накрыла меня своим душным саваном, не позволяющим сделать нормальный вздох. Я задыхалась и судорожно вздрагивала от сотрясающих меня рыданий. Глаза нестерпимо жгло, но слёз не было. По рту разлился горький вкус лекарства.

Кто-то щедро накормил меня фенобарбиталом. Не одна я использую запрещённые препараты.

Я подняла глаза на королевского мага. Иероним взглядом постарался успокоить меня, но сам, похоже, не очень верил в удачу.

— Петра, прости меня, — пропищала Танаис из-за плеча Кур-олиса.

Я отмахнулась от неё. Знаю, что не собиралась она меня расстраивать. Ляпнула не подумав... Меня больше угнетало нежелание старого мага отпускать меня на поиски мужа. Все его доводы были для меня надуманными. И про королеву, и про моё душевное состояние, и про опасности. Я ведь чувствую его, как он не понимает? Я по зову его найду, где бы он не находился!

— Господин Иероним, — сделала я ещё одну попытку достучаться до старца, — Вы знакомы с магией Зова единой крови?

— Не начинай! — скривился, как от зубной боли, маг.

Нет, господин Великий и Могучий, я тебя достану! Я догрызусь до твоей печёнки, я буду свербеть у тебя в носу, я повисну репьём в твоей бороде... Ну, или придумаю другой способ добиться своего!

— Как они будут искать Вольфа, если даже понятия не имеют, в какую сторону идти? — не смотря на его протест, пролепетала я, делая честные чистые глаза умной собаки. — И Вы сами сказали, что портал закроется через десять дней!

Хлор! Вот это было хуже всего! Десять дней на поиски в чужом, незнакомом мире, это так мало. Понимаю, что открывая портал древним, почти шаманским, способом, маги не хотели такого результата. Но теперь, когда запущен сам природный механизм, силы вселенной схлопнут эту калитку в запрограммированный день и час. И снова его открыть можно будет лишь через несколько месяцев, а то и лет. И какая сила утащила Вольфа в неизвестном направлении, не определил даже консилиум магов.

Все, кто был в тот момент у портала, сразу после исчезновения Сарториуса, принялись сканировать и прощупывать, снимать характеристики прохода, но не обнаружили никаких отклонений от нормы. За тем поспорили, покричали, грозно размахивая бородами, и развели беспомощно руками.

— Вот ты им и покажешь! Зайдёшь на несколько минут и определишь, куда следует идти! — непоколебимо заявил Иероним.

Я смирилась с его решением. По крайней мере, он должен был именно так подумать. Горячие слёзы обиды, наконец, пробили себе дорогу, и заструились из глаз, орошая щёки, грудь и носовой платок, участливо протянутый Селеной. Танаис обняла меня за плечи и увела в шатёр, шепча что-то успокаивающее. Они с Кур-олисом бережно уложили меня, думая, что я засну после пережитого шока.

Что ж... надеюсь, своим показным смирением я притупила их бдительность. Распознать за моей покладистостью вынашивание коварных планов могли всего несколько человек, которых на данный момент тут в песках не было. А консультироваться о моём поведении с братом или Лизеттой никто не догадается. Миранда тоже меня неплохо знала, но в этой ситуации она была бы на моей стороне, впрочем, как и Хлоя. Вольф тоже заподозрил бы меня в неискренности. Но сейчас я отдала бы полжизни за его недоверчивый взгляд, за тёплые золотые искорки в его карих глазах...

Стоп! Не раскисать! Исчез, это не значит — умер! Я чувствую, что сердце его бьётся. Знаю, что он приложит все усилия, что бы вернуться ко мне. А я должна ему помочь в этом!

Я не понимала, откуда мне известно, что Вольфу нужна моя помощь. Именно моя! Только я должна и могу ему помочь! Или это моя глубоко аристократическая кровь взыграла не на шутку, теша свои амбиции? А, может, прабабушка Мелисса нашёптывает? Ведь мёртвым известны многие тайны...

Я решила, что нечего гадать, кто посылает мне эти сведения, а надо направить свою умственную деятельность на подготовку плана по спасению любимого мужа.

Опыта в поисковых экспедициях у меня не было, и я резонно предположила, что следует повнимательнее понаблюдать за подготовкой Алекса и Селены. Почему в параллельный мир Иероним решил отправить правнука с невестой, я не понимала, и предположений строить не стала. Потом разберусь. Есть более насущные проблемы. Приведя свою физиономию в необходимый для моих целей вид, я принялась осуществлять задуманное. Итак, этап первый!

Ангелоподобная Петра выплыла из шатра и принялась рьяно предлагать свою помощь в сборах спасательной экспедиции, отмечая про себя все ключевые моменты.

И снова никто ничего не заподозрил. Значит, могу, когда хочу! Но лицедейство мне всегда удавалось плохо. Получается, что в критических ситуациях человек способен на многое!.. Странно, какие банальные выводы я делаю. Противно! Глупо! Самонадеянно!

Похоже, действие фенобарбитала закончилось.

Когда королевский маг решил, что всё необходимое в дорогу собрано, инструкции даны, и дело осталось лишь за малым, он великодушно разрешил мне войти в портал. Надо отдать ему должное, доверять в этот момент он мне не собирался. Мощное заклинание возврата было у него наготове. Но я не собиралась воплощать в жизнь его подозрения. Ещё не время! Я уйду тогда, когда мне никто не сможет помешать.

Так что оставьте, господин Иероним, своё заклинание при себе, а ещё лучше, превратите его в розу. У Вас этот фокус здорово получается.

Я зашла в портал, ощутив странное покалывание, похожее на то, что я чувствовала при входе в 'Звёздную бригантину'. Ну конечно! Там же точно такой природный портал. Значит и магия их одинакова.

Параллельный мир встретил меня ветреной хмурой погодой и почти родными пейзажем. У нас такой ландшафт называется лесостепь. Собственно, сам портал находился на окраине холмистой степи, а невдалеке начинался лиственный лес, в это время года почти облетевший. До него было метров пятьсот, если верить моему глазомеру. А он часто меня подводил. Под ногами печально шелестели засохшие травы, клочками торчащие из сухой, потрескавшейся земли.

Слава богам, температура была примерно такая же, как в наших песках, и не было снега. Топать по сугробам стуча зубами от холода, да ещё непонятно куда и неизвестно сколько... У меня и одежды-то подходящей нет. Разве что лыжный костюм... жизнеутверждающего оранжевого цвета с потрясающими серебристыми светоотражающими вставками.

Я задумалась, как местное население отреагировало бы на такой костюм, если предположить, что уровень развития цивилизации здесь соответствует нашему. Модно я выглядела бы или нет? А если у них рабовладение или первобытно — общинный строй?

— Петра, ты направление уже определила? — вернул меня в реальность тихий голос Ленки.

Я закрыла глаза и сделала несколько шагов. Именно так я всегда находила хиппов в пустыне.

— Туда, — указала на край леса.

— Получается, на запад, — Алекс за моей спиной запоминал ориентиры портала.

Я обернулась и встретилась с повелительным жестом Иеронима, стоящего по ту сторону калитки.

Хм... Так собакам указывают на их место рядом с хозяином. Что ж, сейчас я была суперпокладистая, и даже этот жест не вызвал во мне протеста.

— К ноге, так к ноге, — пробубнила я себе под нос и беспрекословно вернулась в свой мир, даже не оглянувшись на уходящих в неизвестность друзей. — Вас я тоже спасу...

Наш небольшой лагерь, раскинувшийся около останков крепостной стены, тихо спал. Но тишина эта была тревожная. И тревогу эту нагонял не кто иной, как королевский маг! Чего опасался Иероним, я догадывалась, но мало верила в возможность проникновения в наш мир людей с той стороны. Что они увидят, пройдя портал? Лишь бескрайний песок от горизонта до горизонта. Не очень перспективное зрелище для захватчиков. Разве что в их мире большая напряжёнка с песком. Так что одинокая фигура стражника, охранявшего вход в портал, была явно лишней. Если только этот стражник не был там поставлен исключительно для одной деятельной особы, которая намеревалась примерить на себя костюм супергероя.

Я мысленно повеселилась предусмотрительности королевского мага и приступила к осуществлению второго этапа своего плана. Сначала телепортировалась в нашу опустевшую хижину. Времени у меня было не так уж много, и я быстренько пробежалась по дому, собирая необходимые вещи, сверяя всё со списком. Одежда унисекс тёмных цветов, любимые ботинки, небольшой рюкзачок с дорожным набором, смена белья, вечный уголёк, так никому и не подаренный, фляга с водой. Да! Несколько золотых побрякушек, не фамильных, разумеется. Вроде, здесь я собрала всё.

Следующим пунктом назначения был родной университет. Снова переместилась телепортом и вышла в башне хранителя. Не опасаясь, громко позвала его.

— Гораций! — никакой реакции. — Гораций, хлор тебя разъешь, — практически заорала, — где ты шляешься?!

— Чего изволит моя королева? — призрак выплыл из стены, слащаво улыбаясь.

— Помощи желаю! — произнесла довольно грубо. — И не светись счастьем, я не в духе!

— Что случилось? — он тут же стал серьёзным.

— Вольф пропал в соседнем мире, — выдавила я из себя и чуть не расплакалась. Стиснув зубы, загнала слёзы назад и взяла себя в руки, причём помогла мне в этом злость... на саму себя. Нюня! — Мне нужен прибор, который разрабатывают на кафедре лингвистики! Переводчик.

Сама бы я до этого не додумалась. Это господин Иероним заклинание для усвоения иностранных языков Алексу с Селеной давал. Но мне с таким не справиться. Это ментальное заклинание, а с менталом у меня не очень... Так что я даже запоминать его не стала. Решила, что позаимствую, разумеется, на время, экспериментальный прибор у лингвистов. Для дела!!!

— Говрюшку? — участливо поинтересовался Гораций.

— ??? Кого? — он что, издевается?! Вот попрошу меч Глеан у Ленки и тресну его по бестолковой голове!

— Говрюшку, спрашиваю, хочешь? — абсолютно серьёзно повторил призрак.

— Объясни... — у меня возникли смутные подозрения, что университетский хранитель очень изощрённо меня дурит.

— Вы, студенты, — картинно всплеснул он руками, — ничего нормально назвать не можете! Вот и твои коллеги сначала называли свой двусторонний лингво — переводчик 'Говорюшкой'! Но в процессе его совершенствования сократили это название до 'Говрюшки'.

— Хлор! — разозлилась и, одновременно успокоилась я. — Гораций, у меня и так времени в обрез!!! Тащи сюда эту Говрюшку!

— Не могу! Я призрак, — похлопал он глазками. — Но я могу тебе показать, где он хранится.

— Показывай!

Я направилась к выходу из башни.

— Ты куда? — возник он перед моим носом.

— В лабора...

— Бестолковая ты, Петра! Давай, перемещайся, как ты умеешь, а я чуть-чуть к тебе внедрюсь и направление подправлю, зато сразу будем на мете!

— Прости... — потёрла я виски. Ночь что ли на меня так действует? — Я что-то и впрямь...

— Ты идёшь или нет? — вперил он руки в бока.

— Иду!

Брр. Холодно! Но терпимо. Даже с Мелиссой было холоднее, а уж про Ваха и вспоминать нечего! Да и мозг не вспарывается иголками.

— Ты как? — участливо склонился ко мне призрак, так как я устало плюхнулась на ближайший стул.

— Я ожидала худшего, — отдышалась.

— А вот и Говрюшка! — указал Гораций на предмет наших поисков, лежащий на стеллаже. — Точнее, Говрюшки. Бери вот этот, он меньше всего сбоев даёт. И зарядку проверь!

— Что бы я без тебя делал, мамочка? — взяла в руки приборчик и поняла, что без посторонней помощи буду с ним долго разбираться. — Ты знаешь, как им правильно пользоваться?

— Обижаешь! Вот этот крючок вешай на ухо, что бы коробочка удобно там уместилась. Ага, за ухом... А вот этот микрофончик крепится к зубам...

— Чего? Это же негигиенично!

— Помой его спиртом, если ты такая брезгливая! — недовольно фыркнул Гораций. — Зато при общении с носителем другого языка у того создаётся впечатление, что ты говоришь с ним на его родном языке!

— Правда? — я недоверчиво повертела микрофончик в пальцах. — Ладно, потом прикреплю... к зубам. Ну, говори!

— Чего говорить? — с готовностью отозвался призрак.

— Гораций, не придуривайся! Говори, что ты хочешь за оказанную услугу? — но хранитель явно не понимал, о чём я ему толкую. — Ты же не мой рыцарь — хранитель, — пришлось разъяснять его права, — следовательно, я должна тебя отблагодарить, иначе в следующий раз ты мне откажешь в помощи.

— А-а-а, — он задумался, но мне показалось, что только делал вид, а просьба у него было заготовлена давно. — Возьми меня с собой!

— Чего?! — опешила я. — Как ты себе это представляешь?

— Не сердись! Я долго думал над этим вопросом! — затараторил Гораций. — Если я хранитель университета, то спокойно могу покинуть его с какой-либо частью!

— Повтори ещё раз, — попросила я, пытаясь уловить его идею. Было что-то в его словах интересное, даже, перспективное.

— Я и камень уже присмотрел! — не обращая внимания на мои слова, продолжил призрак.

— Гораций, — возмущенно помотала я головой, — какой камень?

— Он у меня в башне! Небольшой такой!

— Погоди, ты хочешь, что бы я взяла с собой какой-то камень, а ты будешь в нём?!

— Да!!! — прямо-таки возопил хранитель.

— Ты с ума сошёл! Такое невозможно!

— Хоть попробуй! — взмолился он.

Я, только что сама прошедшая через категорический отказ в моей просьбе, решила дать ему шанс.

— Попробую! Но только один раз!

— Я тебя люблю, моя королева!

— Гораций!

Третий раз я переместилась в родной дом в Таруту. Здесь мне была нужна одна-единственная вещь, которая хранилась в кабинете Рихарда. Старые механические часы нашего деда. На их циферблате было маленькое окошечко, в котором показывалась дата. Именно для этого они мне и понадобились. Кто знает, как течёт время в параллельном мире, а вернуться из него нам следовало ровно через девять, уже через девять дней. Так что я возлагала очень большие надежды на этот старинный хронометр.

Часы лежали на привычном месте, и даже тикали. Ри регулярно заводил их, поддерживая жизнь в маленьком механизме. Я положила их в карман своих штанов и хотела уже удалиться, но во мне вдруг проснулось, явно не кстати, чувство ответственности. Я схватила листок и ручку, и стала писать записку брату.

— Завещание составляешь? — тихо шепнули мне в ухо.

От этого шёпота я подпрыгнула на полметра.

— Хлор! Гораций, ты моей смерти желаешь? — зашипела я на призрака, наполовину высунувшегося из моего рюкзачка. Потом до меня дошло, что задумка его удалась, и в путешествие я отправлюсь не одна. От этой мысли потеплело на душе. — Смотри-ка... получилось!

— Нервы у тебя... — не обращая внимания на мой восторг, ехидно заметил хранитель, — как у мамзели какой! Подлечилась бы...

— Я не ожидала...

— Ты теперь каждое мгновение должна быть начеку! А я тебя охранять буду, моя королева. Чего вылупилась? Пиши, чего ты там сочиняла, — кивнул он на листок.

— Записку Ри и Ли...

— Слушай, мне кажется, или ты куда-то торопилась?

Я его люблю! Сама того не ожидала, а завела себе мамочку — хранителя, причём, добровольного, и от меня совершенно независимого.

'Ри и Ли! Ушла на поиски Вольфа. Скоро вернусь. Петя'.

— Тебе не кажется, что это излишне лаконично? — прокомментировал мою записку Гораций.

— Я написала всё что нужно. Ну, пошли?

Призрак удалился в свой своеобразный амулет. Я послала мысленно прощание родному дому и вернулась в лагерь. Моего ухода никто не заметил. Танаис и Кур-олис так и спали в обнимку у входа в наш шатёр.

Наивные, они полагают, что меня может задержать такая преграда? Я секунду полюбовалась на моих стражей, сунула в рюкзак несколько лепёшек и, в очередной раз за эту ночь, переместилась телепортом, приступая к третьему, последнему этапу своего плана.

Близко к порталу выходить на стала. Иероним ещё вчера предупреждал, что наложение двух переходов могут иметь негативные последствия, как для самого перемещающегося человека, так и для портала.

Пространственный переход еле заметно мерцал среди песков, являя собой удивительное зрелище. Но любоваться на перламутровый прямоугольник мне было некогда. Подождала, когда глаза адаптируются к темноте, и вгляделась в портал внимательнее. Чуда не случилось. Охранник был на месте. Он сидел так неподвижно, что я не могла определить, спит он или бодрствует. Прячась за ближайшим барханом, подползла на минимальное расстояние, которое позволяло оставаться незамеченной. Тихий всхрап мужчины был для меня музыкой. Почивать изволит... Осталось только надеяться на отсутствие паранойи у Иеронима. Очень не хотелось наступить на какую-нибудь ловушку или сигналку.

Последние несколько метров прошла предельно осторожно, проверяя магическим зрением место, куда собиралась ступить. То, что вошла в зону портала, почувствовала, а не увидела, так как голова всё ещё была опущена и даже спина сгорблена. Бдительность, что б ей! Дальше шла так же осторожно. Кто его знает, этого Иеронима... Лично я поставила бы ловушки на этой стороне портала, когда человек уже посчитал бы, что цель достигнута и побег удался. Но господин королевский маг или думал по-другому, или поверил в моё смирение. В любом случае, это пошло мне на пользу.

Прошла несколько десятков шагов всё так же пялясь под ноги и только тогда успокоилась и подняла голову. Чужой мир показался мне более тёмным и каким-то зловещим. Меня окружали все оттенки чёрного цвета. Тёмное, низкое небо, спеленатое тучами, ещё более тёмный, почти чернильный, лес впереди и степь вокруг меня, как огромная, разверзшаяся могила. Лишь портал приветливым окошком звал меня домой... в тепло и уют.

Хлор вам! Темнотой меня пугали в детстве, а теперь я... у-у-у... большая, самостоятельная, а самое главное, взрослая девочка! Ну что, подбодрила себя? Вперёд!

По идее, надо было бы поскорее удалиться от портала, но телепортироваться в темноте, да ещё в сторону леса мне не очень хотелось. Перспектива напороться на сук или впечататься в ствол меня не радовала. Не для того я сюда так рвалась, что бы сразу травмироваться и побитой собакой возвращаться обратно.

— Петра, — раздался тихий голос из рюкзака, — ты портал уже прошла?

— Прошла.

— Я могу уже показываться?

Конечно, можешь! Вот идиотка, чуть не заорала во весь голос! Весь побег был бы насмарку.

— Выходи, — прошептала чуть слышно. — С тобой спокойнее.

— А ты брать меня не хотела!

— Я хотела, но сомневалась что такое возможно! И как тебе в голову пришло путешествовать в камне?

— Посидела бы с моё в замкнутом пространстве, и не такое бы придумала, — фыркнул польщённый Гораций. — Знаешь, сколько фантастических идей я отверг за их невыполнимостью?! Я меня даже был проект запуска университета в космос!

— Чего?! — усмехнулась я. — В какой космос? Куда топливные баки крепились бы? А окна?

— Я же сказал, что отверг.

Идти по чужому неприветливому миру вместе с хранителем было гораздо приятнее и не так страшно. Под страхом я имею в виду неожиданности, которые таит в себе незнакомый ночной ландшафт. Ведь очень легко угодить в какую-нибудь кротовину или об пень треснуться. А Гораций своевременно меня предупреждал, указывая наиболее безопасный путь.

Только вот, чем дальше я шла, тем больше закрадывалось в мою душу сомнение. Нет, я не считала, что совершила очередную глупость, отправившись, практически в одиночку, вызволять мужа из неприятностей. Засомневалась я в своих силах. Хватит ли их на то, что бы справиться с трудностями, а ещё лучше, что бы их избежать. Хорохорится перед друзьями, доказывая всем, что без меня у них ничегошеньки не получится...

— Ага... И не телилась бы корова, когда бы не было меня!

Я что, сказала это вслух?

Слава богам, Гораций в это время как раз пошёл на разведку в лес, до которого мы наконец-то дошли. Насмешек хранителя мне только не хватало!

— Петра, ты знаешь, этот мир так беден магически, — задумчиво сообщил мне вернувшийся призрак.

— С чего ты взял?

— Тут такой слабый хозяин, — кивнул он на лес, — что даже меня испугался. Спрятался под какую-то корягу и мхом прикрылся. Мда... Как ты считаешь, это местное природное явление или здесь магию не любят?

— Лучше бы первое, — пробормотала я, оценивая информацию хранителя. — В обратном случае нас ждут ещё большие неприятности, чем я себе уже успела придумать.

— А что ты себе придумала?

— А давай я тебе не буду рассказывать, чтобы не накаркать?

— Не знал, что ты такая суеверная, — хмыкнул Гораций.

Станешь тут и суеверной, и мнительной, и фаталисткой! Второй раз была намечена свадьба Вольфганга Сарториуса, и второй раз надежды на счастливое будущее разрушает пространственный портал. Исчез бесследно, как десять лет назад исчезли члены Пентагерона...

Глава 9

— Если мы пойдем туда, нас поймают и убьют!

— А если нас поймают здесь, то напоят чаем с повидлом?

'Самолёт летит в Россию '

В лес мы вошли на рассвете. Я надеялась, что мой побег ещё не обнаружили, и у меня в запасе есть пара — тройка часов. Хватит времени оторваться от возможной погони. Если, конечно, таковую организуют.

Шла я так быстро, как позволял дикий лес. Сухие ветки хрупали под ногами, нарушая тишину уснувшего на зиму мира. Иногда над головой взлетала потревоженная птица, глухо хлопая крыльями, и осыпая вниз отмершую кору и прочий мусор, сыпавшийся мне за шиворот. Догадалась надеть капюшон, хоть он и значительно суживал периферийное зрение, зато теперь не надо было постоянно останавливаться и вытрясать из одежды 'дары леса'. Безопасность мне обеспечивал Гораций, пребывавший в состоянии эйфории. Двухсотлетние заточение в стенах университета сейчас вылилось в детский восторг. Он метался от дерева к дереву, что-то восхищённо бормоча себе под нос. Я попросила его не шуметь, дабы не привлекать к себе ненужного внимания. Не знаю, какие животные населяют сей мир, но наличие хищников не исключала, и встречаться с ними не желала. Призрак согласился с моими доводами и радости предавался в одиночестве, впрочем, всегда оставаясь в моём поле зрения. Да и покинуть меня, и далеко удалиться он не мог, по причине тесной привязанности к булыжнику, лежащему в моём рюкзаке.

Камешек Гораций себе подобрал, конечно, самый маленький, который нашёлся в университете и когда-то был частью стены. Но и этот был размером с хорошую картофелину, весом с полкилограмма. Расскажи какому магу, что это такой амулет, в котором живёт... находится рыцарь-хранитель, меня подняли бы на смех! Ибо истинный хранитель может быть помещён только в специальный, для этого предназначенный амулет. Но у меня и хранитель был нестандартный, да и не рыцарь, по большому счёту...

Мои раздумья резко прервал неожиданный зелёный цвет, мелькнувший впереди среди деревьев. Я направилась в ту сторону проверить свою догадку. Небольшая зелёная поляна с молодой буйной травой резко контрастировала с окружающим серым пейзажем.

Если я не ошибаюсь... это обиталище духа или, правильнее сказать, хозяина леса.

Гораций присоединился ко мне и с умилением рассматривал травку.

— Красиво, правда? — сложил он блаженно руки на груди.

— Угу. Гораций, ты подожди в сторонке, я с хозяином побеседую.

— Думаешь, получится, — усомнился хранитель. — Дикий он какой-то.

— Попытаюсь.

Я уселась на поваленное дерево на краю зелёной поляны и стала пристально всматриваться в её центр.

Нас ещё на факультативе обучали правильно общаться с духами живой природы. Надо было мысленно представить себе, как выглядит дух и обратиться к нему на телепатическом уровне. Я такие опыты не любила всё из-за того же слабого ментала. И внешний облик природникам не придумывала. А вот Миранда представляла себе изящную деву зелёного цвета, увитую плющом и цветами. Кто-то, наоборот, рисовал в воображении глубокого старика с мудрыми глазами и посохом в руках. Мне почему-то не хотелось обижать духов своей бедной фантазией. Для меня всегда огонь был огнём, вода водой, а лес лесом. Без аллегорий.

Дух местного леса не сразу отозвался на мою просьбу пообщаться. Он недоверчиво наблюдал за мной, готовый в любой момент исчезнуть с поляны. Я чувствовала его опаску и старалась посылать самые доброжелательные мысли. Причём посылать надо было образы, так как человеческий язык духи не понимали. Или делали вид, что не понимают.

— Чужой, — приняла я мысль хозяина.

— Добро, — тут же ответила, даже руки в приветственном жесте раскрыла.

— Чужой, чужой, чужой, — пришла монотонная мысль.

Я задумалась, что пытался сообщить мне дух. Хлор! Всё правильно. Я — третий чужой в их мире. Алекс и Ленка, соответственно, первый и второй. Стоп! Почему третий, а не четвёртый?

— Полдень, ещё один полдень назад. Чужой! — практически кричу телепатически.

— Молния, — отвечает хозяин. Даже не молния, а что-то ещё более скоротечное. И следом следующий образ. — Единорог.

Боги, а это что обозначает? Вольфа утащил единорог? Вольф превратился в единорога? Найду мужа, если найду единорога? Какие ещё варианты? Так, а как я поняла слово 'чужой', это же не образ? Или я всё не так интерпретирую...

— Молния, направление?

— Заход солнца.

— Понятно. Единорог и молния?

— Молния, единорог, грифон, чужой.

— Грифон? — у меня от напряжения разболелась голова. Я совершенно не могла понять, что пытается сказать мне хозяин. И почему он всё время повторяет 'чужой'? Понятно, что мы пришли из другого мира, но как он это определил? Что в нас есть такого, чего нет в местных жителях? То, что в этом мире живут люди, я не сомневаюсь. Тогда что? И причём тут мифические единороги и грифоны?

И тут в моей многострадальной голове с невероятной быстротой замелькали образы единорогов, драконов, грифонов, ещё каких-то странных существ, которые отчего-то умирали, хотя ран на них не было, кровью они не истекали...

Ангидрит твою наперекосяк вверх днищем! Вот, идиотка! Этот мир лишён магии! По крайней мере, той, которую имеем мы. Гораций ведь сразу мне сказал. Так хозяин и понял, что все мы чужие! Но, тогда, какая сила утянула Вольфа, если нет магии? Или она другой природы, настолько отличной от нашей, что вошла в противоречие... Но, тогда, его должно было отбросить, а не всосать в этот мир!

— Чужой, осторожность, — предупредил меня дух.

Зелёным каракатицам понятно, что при таком раскладе сил мне надо соблюдать осторожность.

— Поняла. Спасибо, хозяин!

Поднялась, поклонилась зелёной поляне, которая на глазах исчезла, укрывшись коричневым ковром опавших листьев.

Выходит, хозяин добровольно показался мне, сам пошёл на контакт. Странно.

— Что он тебе сказал? — возник передо мной Гораций.

— Ты прав, этот мир лишён магии, поэтому мы ощущаемся здесь как чужаки... Погоди, а почему тебя хозяин не посчитал, как чужого?

— Моя сущность находится в стабильно нестабильном положении между жизнью и смертью... Не знаю, может он меня не видит.

— Знаешь, у меня предположение возникло... будто дух появился только для того, чтобы предупредить меня об опасности! Ну, что бы я силу свою не показывала. А тебе и так ничего не грозит! Ты неуязвимый, коли нет здесь магов, которые могут тебя упокоить окончательно.

— Хоть какое-то утешение, — вздохнул Гораций. — А куда идти, ты спросила?

— На запад... Кровь не подводит.

— Тогда шевели ножками, моя королева, время утекает!

Утекает! Он прав! Как жаль, что нет способов замедлить его ход.

Ещё полдня я бодро топала по лесу, постоянно посылая благодарность его хозяину. За всё время дороги мне больше не пришлось огибать ни одно дерево, я не споткнулась ни об один корень, не свалилась ни в один овражек. Не представляю, чем я вызвала такое к себе отношение духа леса, но помощь его значительно ускорило моё продвижение к цели. Остановки я делала всего несколько раз, перекусить, ну и... избавиться от лишнего груза. Я же ещё живая, как не крути. А живому организму требуется не только подпитка, но и выброс отработанного. Но я, всякий раз, клятвенно заверяя хозяина, что мои, столь... неприличные подношения, можно рассматривать как удобрения. Мда.

Ближе к вечеру я почувствовала усталость. Меня вдруг разобрала такая жуткая зевота, что в приличном обществе меня бы уже высмеяли за босяцкие манеры. Но в лесу это никого не шокировало, и я, практически, первый раз в жизни в присутствии мужчины, зевала во весь рот и в своё удовольствие. Даже при Вольфе я прикрывала рот ладонью. Гораций, глядя на мои мучения, лишь сокрушённо качал головой и причитал, как любимая бабушка.

— Поспать тебе надо! Умаялась же!

— На земле я замёрзну, — отнекивалась, пытаясь взбодриться. — Я трое суток могу не спать!

— А потом?

— Что потом?

— Потом сколько отсыпаться будешь? — вредничал Гораций.

Что ж, он опять прав. Потом мне сутки нужно, что бы придти в норму. Но где тут можно прикорнуть хоть на пару часиков, я не представляла.

— Сделай шалаш! — не отставал от меня хранитель. — Или попроси хозяина! Вы же подружились!

— Он и так сделал для меня много, — начала огрызаться на заботливого призрака. — Это неприлично!

— Смеркается, — продолжал тот зудеть. — Ночью не буду тебе дорогу показывать!

— И не надо! Стожок!

Пока мы с ним переругивались, лес неожиданно расступился, и мы вышли на привольно раскинувшееся среди леса поле, на дальнем краю которого призывно торчал небольшой стог сена.

— Королевское ложе, — скривился Гораций.

— Уж лучше дырявого шалаша с охапкой листьев под спиной! — ехидно возразила ему и, чуть ли не бегом припустилась к такому желанному стогу.

Зарыться в душистое, пахнущее летом, сено, было секундным делом. Тело, получившее разрешение на долгожданный отдых тут же расслабилось и погрузилось в сон. Уплывающим сознанием услышала голос Горация.

— Я покараулю.

— ...пасиб...

Разбудил меня лай собак. Точнее, разбудил Гораций, услышавший лай собак.

— Тсс. Там охотники на поле зайца загоняют. Лежи тихо и не делай резких движений.

— Почему?

— Там одни мужики, а ты — женщина! Глухой лес вокруг... — зашипел призрак.

— Ты что, мою честь блюдёшь? Я могу себя защитить, между прочим!

— Лучше побереги силы для дела, а не для отваживания похотливых самцов!

— Да с чего ты решил, что они похотливые?! — разозлилась на него, но всё же решила послушаться.

Он свою, мужскую психологию всё-таки лучше знает. Это в сказках девицы в глухих краях встречают благородных принцев на белых конях. А в жизни, при такой встрече самым благородным оказывается, как правило, конь.

— Плохо дело, сюда скачут! — сообщил хранитель.

Я, недолго думая, прошептала формулу запаха хвои, пытаясь заглушить свой собственный. Вряд ли охотники полезут в стог, а вот собаки их, почуяв запах постороннего человека, вполне могут проявить интерес и полезть проверить, кем это тут пахнет.

Звуки охоты стали удаляться, и я вздохнула облегчённо. Но покидать гостеприимный стог пока не собиралась. Достала лепёшку и стала её жевать, пренебрегнув личной гигиеной. Потом зубы почищу и умоюсь. Найду какой-нибудь ручей, или озерцо. Можно, конечно, формулу зубной пасты себе прямо в рот намагичить, но не люблю я этого. С водичкой как-то лучше, свежее.

В мою руку с куском лепёшки уткнулся мокрый собачий нос.

— Привет, — чуть не подавившись, прошептала я. — Ты кто?

Пёс просунулся дальше ко мне, явив красивую породистую морду и умные глаза.

— Гони его, — прошептал мне в ухо Гораций.

Пёс скосил на него глаза и глухо рыкнул.

— Ты ему не нравишься, — сообщила я хранителю.

— Зато ты, похоже, нравишься, — обиженно буркнул призрак, а пёс снова рыкнул.

— Угощайся, — протянула я ему остатки лепёшки. Он аккуратно взял из моих рук подношение и за два движения челюстью, умял его. Я осторожно погладила его по голове. Пёс сделал удивлённую морду. — Тебя что, хозяин не ласкает? Ты такой красивый...

Пёс лизнул меня в руку и удалился по своим собачьим делам.

— Ушёл? — раздался из рюкзака шёпот Горация.

— Ушёл. И охотники, вроде, ускакали. Тихо.

— Слава богам! Выбирайся, сматываемся отсюда!

— В какую сторону они поехали?

— А я знаю? Я же спрятался, пока ты с господином псом общалась! Не понравился я ему...

— Собаки чувствуют призраков.

— Собаки... вот кошки!

Этот день мы точно так же топали по лесам и полям чужого мира, избегая людских поселений. Время от времени я телепортировалась на небольшие расстояния, в основном, преодолевая таким образом, открытые места и всё чаще попадающие на пути селения. Говрюшку нацепила на ухо по требованию Горация, как только стали возможны встречи с местным населением. Микрофончик, прикреплённый к зубам, почти не мешал. Молодцы собратья лингвисты, позаботились об удобстве.

По отсутствию какой-либо техники в сёлах и повсеместном использовании лошадей, я пришла к выводу, что мир этот пребывает в доиндустриальном состоянии. Стало быть, классифицировать его можно как феодальный и средневековый. Короче, натуральное хозяйство, обмен продуктов производства, но деньги уже в ходу.

Около одного села задержались на время, изучая здешнюю моду по одежде жителей. Пришли к неутешительному выводу, что где-то надо добывать длинный, грубого сукна, плащ, который бы скрыл мою, не соответствующую времени, экипировку. А до этого на людях придётся пользоваться мороком.

Мдя... Видно после этого я смогу уже считаться универсалом, а не только алхимиком. Смежные науки осваиваю прямо на ходу. Телепортируюсь не задумываясь. Ментал тренирую. Оптические эффекты придётся использовать в ближайшее время. Что ещё ждёт меня тут? Да, Петенька, этого ты не предусмотрела в своем плане спасения. Специалист широкого профиля...

Лепёшки у меня закончились, но зайти в какое-нибудь селение и что-нибудь купить из еды я не решалась, как и не решалась попроситься на ночлег. Надеяться на очередной стог тоже было глупо, так что ближе к вечеру настроение у меня стало портиться. Гораций это сразу заметил и принялся меня увещевать.

— Зайди к людям. Не звери же они!

— Не пойду!

— Где спать то будешь? Думаешь, судьба тебе второй стог подкинет?

— Мне и первый подойдёт! — сказала, и лишь потом задумалась, что это решение вопроса о ночлеге. Я вполне могу телепортироваться туда, переночевать, а утром вернуться на это место и продолжить путь. Точка выхода-то теперь мне известна! И как я раньше до этого не додумалась?

Видимо, Гораций пришёл к такому же выводу и перестал меня стращать ночёвкой в чистом поле. Но вопрос о пропитании не оставил.

— Поголодаю, ничего страшного. Девушкам это даже полезно! Талия будет стройнее.

— А если Вольф не одобрит?

— Чего не одобрит?

— Талию.

— Гораций, чего ты несёшь? По-твоему, ему так важен размер моей талии? Ты ничего не слышал? — я остановилась и прислушалась. Где-то вдалеке мне почудился лай собак, очень похожий на тот, что разбудил меня утром.

— Собаки лают... Так они тут в каждом селе лают.

— Это не цепные псы. Те лают по-другому, зло. А эти жизни радуются! Разве ты не слышишь?

— Лают и лают... Это в тебе усталость говорит... и голод!

— Будешь приставать, начну грызть твой амулет, хоть не таким тяжёлым будет!

— Гранит? — усмехнулся призрак.

— Какой гранит, — поддела я его, — обычный голыш — перекатыш. Булыжник, одним словом!

— Не оскорбляй мой дом!

— Поду-у-умаешь...

Из-за кустов прямо на меня выбежал утренний знакомец и радостно завилял хвостом. Гораций замер в смешной позе, словно пёс мог причинить ему вред.

— Ты что, при жизни собак боялся? — прыснула я от смеха. — Отомри! Пёсик, ты не будешь кусать дядю призрака?

— Да за что его кусать-то? — раздался обиженный мужской голос в моём ухе, на котором висел Говрюшка.

Я с ужасом уставилась на собаку, которую продолжала автоматически гладить.

— Ты чего скулишь? — вытаращил на меня удивлённые глаза Гораций.

— Скулю?..

Жалобный звук, вырвавшийся из моего собственного рта, совсем поверг меня в шок.

— Надо же, а Говрюшка-то и звериные языки тянет, — пробормотал хранитель. — Ну, лингвисты! Поговори с ним, а!

— Ага... Привет!

— Привет! — хвост пса готов был отвалиться от усердия.

— Как тебя зовут?

— Смелый!

— Привет, Смелый! Я — Петра, а это мой друг и хранитель Гораций.

— Он холодный.

— Так получилось. Но он очень надёжный друг! Ты его не бойся!

— Я не боюсь! Только пусть он меня не гладит! А ты — гладь!

— Он не будет. Скажи, а кто твой хозяин?

— Граф Скерзанотти. Он хороший охотник. Сегодня много зайцев подбил.

— А где он остановился?

— Здесь рядом охотничий домик. Он там с другими охотниками добычу жарит.

Я непроизвольно сглотнула слюну при этих словах.

— Как думаешь, можно к нему попроситься на ночлег?

Боги, я спрашиваю это у пса!

— От тебя пахнет одним мужчиной. Переночуешь с моим хозяином, будешь пахнуть многими мужчинами.

Упс...

А пёс-то мне объяснил всё очень доступно. Значит, возвращаюсь к стогу.

— Спасибо, Смелый!

— От тебя пахнет, как от моего первого хозяина.

Я чуть не села на пятую точку от неожиданности.

— От меня пахнет... как от твоего первого хозяина? Но... погоди, Вольф всего два дня в этом мире... Или тут время течёт по-другому?

Я вынула дедушкины часы из кармана и проверила дату. По ним тоже прошло всего два дня.

Хлор! Ничего не понимаю...

— Нет, от тебя пахнет одним мужчиной и ещё, как от моего первого хозяина.

— Смелый, я этого не понимаю.

— Так пахнет только он и ты. Этот запах щекотит мне нос. Этот запах привёл меня к стогу.

Запах... Неужели, опять магия меня выдала? Но, если принять в расчёт, что собаки чувствуют магию и предположить, что именно это роднит меня и его первого хозяина, то получается...

— А как зовут твоего первого хозяина и где его найти?

— Маркиз Лотарио Фармазотти. Он живёт в замке Селез в городе Пьянчо.

— Спасибо... Мне кажется, что я должна посетить этого маркиза Фармазотти.

— Найдёшь маркиза, зайди на псарню, передай привет моей матери. Я давно её не видел. С тех пор, как щенком попал к нынешнему хозяину.

— Передам. А как зовут твою мать?

— Вилда.

— Что?!!

Вот это номер! Какая странная фантазия заставила здешнего маркиза назвать суку иномирским женским именем? Я просто обязана добраться до этого таинственного Лотарио и выяснить, в чём тут дело?!

— Петра, здесь есть конюшня. В конюшне много сена. Ты боишься коней?

— Нет.

— Там можно спать. Я провожу.

— Замечательно! В конюшне даже лучше. Тем более, коням овёс дают...

Я опять сказала вслух то, чего не следовало.

Смелый посмотрел на меня как-то очень по-человечески, и, хлор меня разъешь, усмехнулся. Я списала эти глюки на свою усталость и направилась за ним в сторону охотничьего домика.

Великолепно выспавшись на голодный желудок, я сладко потянулась, вылезая из сена. Гораций сообщил, что хозяин с гостями опять ускакали на охоту, дом стоит пустой, в нём есть еда и какая-то одежда. Не опасаясь быть кем-либо застуканной на месте преступления, я спокойно вошла в чужие частные владения. Дом состоял из одной большой комнаты — столовой и нескольких маленьких спален и кухни. В столовой пахло едой и потом, но меня сейчас это мало волновало. Полная миска жаренного заячьего рагу призывно стояла в центре стола. Рядом лежали ломти хлеба и какие-то овощи. Я жадно схватила кусок мяса и впилась в него зубами.

— Быстро съеденное не считается украденным, — дал юридическую оценку моим действиям призрак.

— Ничего, они ещё настреляют. А я гостья из другого ми...ра... Ты кто?

На меня, выползая из-под стола, таращилась испуганная молоденькая девчонка в мятом чепчике и каком-то затасканном платье.

— А ты...

Я дожевала мясо, соображая, что бы такого ей наплести, что бы она панику не подняла. Мало ли кто тут ещё остался? Зачем мне неприятности?

— Я путница, — сообщила ей доверительно, как самой лучшей подружке. — Издалека иду... угу.

Она смотрела на меня всё так же с опаской. Круглое, милое личико, носик курносый, губки совсем ещё детские. Романтический возраст. Такие девочки любят слезливые любовные истории. О! Этого добра я сейчас расскажу ей целую кучу, даже изображу в лицах.

— Я принцесса из далёкой страны! Моего жениха, принца, похитили и увезли в вашу страну. На его поиски отправили целый отряд воинов, но они тоже пропали. Старый, злобный старик, которого я должна всегда слушаться не хотел пускать меня на поиски любимого, — вскинула руку, словно слезу со щеки смахиваю. Личико девушки погрустнело. — Но я сбежала, — перешла на свистящий шёпот, — ночью... — Она в испуге закрыла рот ладошкой. Ага, пробирает! — Верные люди мне сказали, что принца похитил его лютый враг, и запер в подземелье! — Впечатлённая девушка как-то странно дернула правую руку и коснулась пальцами своего лба, потом груди, потом ключиц, и снова прижала пальцы к губам. Я постаралась сдержать своё удивление. Мало ли как люди свой испуг демонстрируют. — Мне надо пробраться в это подземелье и спасти любимого!

— Так, может надо сказать господину Скерзанотти? Он благородный рыцарь и хороший воин! Он поможет!

— Я не могу никому открыться! — сделала грустное — грустное лицо. — Мой злобный опекун разослал по всем странам шпионов, и они ловят меня! Только ты можешь мне помочь!

Боги, что я несу? Запугала бедную девчонку. Вон, опять лоб свой проверяет!

— Чем я могу Вам помочь, я же простая служанка, Ваше Высочество!

— О, не надо титулов! А помочь ты мне можешь, даже сильно. Мне нужен плащ, что бы скрыть мою одежду, — я выразительно посмотрела на свою 'чужеземную' куртку. — Мой унесла река, когда я переходила её вброд. Я тебя отблагодарю!

— Да, — согласилась она со мной. Вот, умница! — Одежда ваша действительно странная. Я даже сначала Вас за чёрта приняла! — она вновь повторила свой странный жест. — Вон, даже рожки торчат...

Я провела руками по волосам, вытаскивая из них солому.

Хлор! Не причесалась сразу, как проснулась, теперь вот на чёрта какого-то похожа, не знаю, кто он такой!

— Так поможешь? — посмотрела на служанку с такой мольбой, что самой захотелось расплакаться от жалости.

— Конечно, — спохватилась девушка, так как явно хотела предаться исконно женскому занятию — пореветь всласть. Она окончательно выбралась из-под стола, на ходу оправляя подол платья.

На секунду мелькнули её голые бёдра. Служанка, значит... Всё правильно, господин желает... или его гость. И некуда бедной девочке деваться! На всё воля господина... Даже собаки это понимают.

Пока служанка отсутствовала, я продолжила завтрак, полагая, что теперь имею на это полное право. Даже про запас взять могу. Я же заплатить обещала.

В качестве платы приготовила серёжки и колечко с маленькими рубинами — корундами. Ей должно понравиться.

Девушка принесла мне вполне приличный, по здешним меркам, плащ, застиранную юбку и жуткого цвета чепчик. Головным убором явно драили котёл, а юбкой мыли полы. Но от предложенных нарядов я отказываться не стала. Это всё же лучше, чем морок. По крайней мере, натуральнее. Под одеждой, завёрнутый в чистый, слава богам, передник, она принесла каравай хлеба. Вот за это я была благодарна от всей души. Протянула ей на открытой ладони украшения. Служанка смотрела на них, не решаясь взять.

— Ну, что же ты! Бери, это теперь твоё!

— Я не могу... Мой плащ не стоит и одного камешка из этого колечка!

— Знаешь, ...э-э-э, как тебя зовут?

— Мартина, госпожа.

— Мартина! Когда тебе холодно в лесу, лучше иметь твой плащ, чем горсть таких камушков! Бери! — Она снова проверила свои части тела и, с трепетом протянула руку. Я ссыпала на её ладонь украшения, довольная результатом обмена. — Скажи мне, — всё же решила утолить своё любопытство, — а что ты всё рукой вот так делаешь? — Повторила её жест.

— Крещусь, — пробормотала девушка испуганно. — А Вы, какой веры?

— Я?

— Да. Я — христианка. А Вы — мегаметанка?

— Нет, что ты! У нас своя вера.

— Я слышала, что есть такие страны... очень далеко, где люди поклоняются многим богам!

— А у вас один?

— Один. Христос! Святой человек! Его распяли на кресте за грехи людские.

От таких откровения мне стало не по себе. Они распяли своего бога, а теперь ему поклоняются.... Ну и мир! Ну и нравы! Боги, куда меня занесло?

— Воистину, святой человек! — прошептала ошеломлённо. С трудом возвратила себе душевное спокойствие, упаковала вещи в рюкзак. — Спасибо тебе, Мартина! Мне пора идти.

— Госпожа, а конь Вам не нужен? Ведь на коне Вы доберётесь быстрее. Я могу привести Вам коня из деревни.

— Нет, конь мне не нужен, — зачем мне конь? Я тут о своём пропитании позаботиться не могу, а уж для коня... Да и телепортироваться с конём я ещё не пробовала. Занимательное получится зрелище... — Мне без коня лучше! Прощай, добрая девушка!

— Удачи Вам, госпожа! Прощайте!

Сытая и довольная жизнью, я продолжила путь на запад. По словам Мартины, до города осталось совсем немного. Я надеялась уже сегодня добраться до Пьянчо и разыскать маркиза Фармазотти.

— Ты совсем с ума сошла? — возник справа от меня Гораций. Я промолчала, так как не знала, какой именно из моих поступков заслужил такой оценки. — Зачем девчонке правду рассказала?

— Какую правду? — хмыкнула. — Я ей сказку про принцессу рассказала! Про то, что у неё принца похи... Хлор, бром, йод!

— Вот и я о том же, — вздохнул хранитель. — Первой встречной служанке выдала всю свою историю! Хорошо, хоть имён не назвала!

— Я просто очень честная...

— Угу.

Глава 10

— Очередное столкновение цивилизации с дикостью закончилось в пользу дикости.

'Подземелье ведьм'

В полдень я вышла к проезжему тракту, который вёл, по словам Мартины, прямиком в Пьянчо. Красоваться перед местными жителями я была не намерена. Одно дело, затеряться в городской толпе, другое дело торчать на всеобщее обозрение посреди тракта. Одинокая путешествующая девушка наверняка привлечёт к себе внимание. Мне этого ужасно не хотелось, и я выбрала более безопасный путь вдоль тракта, но чуть углубившись в лес. Я видела, что происходит на дороге, сама же оставалась под защитой деревьев. Скорость движения, конечно, была меньше, но безопасность превыше всего!

Так я думала, теша свою предусмотрительность, до того самого момента, когда из-за куста можжевельника, или растения, похожего на можжевельник, мне в грудь не упёрлась ржавая арбалетная стрела. Вслед за стрелой, из кустов показался странного вида мужичок с очень деловым выражением небритого лица. Женский чепчик, только без рюшечек, такого же восхитительного цвета, что и купленный мной, бесподобно сидел на его приплюснутой голове, подчёркивая её необычную форму. Я даже вперёд подалась, что бы разглядеть затылок столь уникального черепа, так как ростом сей преступный элемент был всего метра полтора. Мой рост, почти метр семьдесят, вполне позволял заглянуть ему через голову.

— Ну, ты... — недовольно дёрнул разбитым арбалетом мужичок, — стой спокойно!

Его воинственный вид не внушил мне страха, даже наоборот, взбодрил. Я с интересом смотрела на разбойника, ожидая его дальнейших действий.

— Кошель давай!

Эта просьба заставила меня задуматься. Говрюшка, висевший за правым ухом явно изменил тембр голоса мужика. Кроме того, левым ухом я уловила звук говорящего человека позади себя. Да и арбалетчик рта не раскрывал.

Второй! А где-то рядом может быть и третий, и четвёртый...

Я резко обернулась и во второй раз насладилась видом темечка в чепчике на очередной мужской голове.

— Да у вас тут банда! — восхитилась смелости низкорослых мужиков.

Блеклые, рыжие глаза второго разбойника сверкнули злостью, и он изобразил стремительный выпад, пытаясь достать мою печень грязным кривым ножом. Я продемонстрировала им быстроту своей реакции, отскочив в сторону. Мужики с недоумением разглядывали друг друга, с трудом понимая, куда это я делась? Медленно повернули в мою сторону весьма недовольные лица и снова пошли в наступление.

— Мужики, вам что, здоровье жить мешает? Так я могу подлечить! — весело сообщила упорным грабителям. Убойная доза фенолфталеина была у меня уже наготове. — Только есть одна проблема, зимой лопухи в лесу не растут!

Моя словесная шутка до мужиков, явно, не дошла. Тогда я направила на них шутку алхимическую, свою любимую, но крайне редко используемую, по причине глубокого человеколюбия. Но данные субъекты вызвали во мне приступ мизантропии. За что, собственно, и поплатились. Прошептав формулу, я стала наблюдать за их реакцией на поглощённое снадобье. Такое зрелище мне было доступно впервые. Видимо, радость ожидания слишком отчётливо отразилась на моём лице, чем раздосадовала мужиков.

— Зря радуешься, — прошипел арбалетчик, целясь мне в глаз, — сейчас мы тебя за это зубов лишать будем! — Он душевно улыбнулся собственной шутке, явив мне щербатый гнилой рот.

— Ага, падёжь зубов устроим! — поддержал его обладатель ножа, медленно двигаясь в мою сторону.

Я старалась сохранить безопасное расстояние между нами, пятясь в сторону тракта.

— О! Ребята, тогда я знаю, как вас зовут! — Лица мужиков вытянулись от удивления. В глазах промелькнул страх, опять сменившийся злобой. — Вот ты, — ткнула пальцем в сторону щербатого, — Цинга! А ты, — указала на лоб второго, — Кариес!

— Вот и нет! — радостно возопил тот, которого я нарекла Цингой. — Я — Пьетро, а он — Якобо!

— Ты придурок, — прошипел Якобо.

Категорически согласна с ним! Мало того, что мой, почти тёзка, вышел на опасное дело со сломанным арбалетом. Даже я сразу поняла, что последний раз этот агрегат стрелял во времена его дедушки, а то и ещё раньше. Так теперь я имена своих обидчиков знала. Правда, это мы ещё посмотрим, кто кого в итоге больше обидит. Моя микстура уже делает своё очистительно дело!

— А что здесь происходит? — подал голос мой хранитель, неизвестно где пропадавший всё то время, что я тесно общалась с местным населением.

— Не лезь, Гораций! Я сама справлюсь!

Услышав мужской голос, разговаривающий на незнакомом языке, мои мужики затравленно заозирались, никого не обнаружили, скукожились и стали ещё меньше ростом. Нож в руке Якобо задрожал, выписывая кренделя. Пьетро арбалет вообще опустил. Я расхохоталась от души, рассмотрев то, что он так тщательно скрывал, прикрывая рукой своё оружие. Тетива на дедушкином арбалете отсутствовала, а стрела была привязана к ложу бечёвкой.

В довершении всего кто-то из разбойников разразился боевым залпом, возвестившим о начале газовой атаки, со всеми вытекающими, в прямом смысле этого слова, последствиями. Мой смех перешёл в ржание. Лицо Якобо перекосилось от злобы ещё больше, но попыток потыкать в меня ножом он больше не предпринимал. Пьетро же, бросив бесполезный теперь арбалет, прытко скрылся в кустах, на ходу развязывая штаны.

— Ой-ёй-ёй... — были его последние слова.

— Даже не попрощался, — пожурила я его вслед, утирая слёзы.

— Ведьма! — огрызнулся на меня, оставшийся в одиночестве, Якобо.

— Ведьма, это кто? — проявила я этнографический интерес. Ведь, если в этом мире нет магии, кого тогда тут называют ведьмами?

— Это ты!

— Ошибаешься! Я — Мартина! — назвалась этим именем, повинуясь внутреннему чувству. — А тебе надо тоже кусты искать, — кивнула в сторону скрывшегося Пьетро. — Я вам поровну поделила.

— Встретимся ещё, — буркнул мужик, пряча нож за пояс.

— Встретимся, будешь отзываться на имя Кариес! — заявила в тон ему.

Будет он ещё меня запугивать! Недомерок в чепчике! И что у них тут за мода такая, что даже взрослые мужики носят такие идиотские шапочки? Любопытно, а знать тоже такие носит? Украшенные сапфирами и бриллиантами... и атласным бантиком под подбородком. Я же оборжусь при встрече...

— Мне кто-нибудь объяснит, что это было?

Ух, сколько обиды в голосе хранителя! Без него справилась, от помощи отказалась...

— Поинтересуйся... — заявила флегматично, — у кого-нибудь...

— Петра!

— Меня грабили.

— Тебя или ты? — уточнил Гораций, рассматривая брошенный арбалет. — Какая рухлядь.

— Сначала меня, в конечном счёте, я... Надо уничтожить этот антиквариат, что бы они больше людей им не пугали.

— Лучше возьми с собой. В городе продашь.

— А тащить опять мне? Ну, уж нет!

— Я бы тебе помог, но сама понимаешь...

— Выброшу где-нибудь, — пробубнила недовольно, поднимая разбойничий инвентарь. — Всё самой, всё самой...

Холодное зимнее солнце, изредка выглядывающее из-за туч, позволяло мне проверять направление движения, хотя ноги сами вели меня к Вольфу. По крайней мере, я так думала. Узы крови никогда ещё меня не подводили, и я надеялась... нет, я была уверена, что уже сегодня найду мужа или, хотя бы выйду на его след.

Третий день я шла по странному, неприветливому миру, который был так похож на наш внешне, и который совершенно не соответствовал ему внутренне. Я никогда не задумывалась, как ощущаю тот мир, в котором живу. Но ощущения носили позитивный характер. А здесь я чувствовала сплошные отрицательные эмоции. В милой девушке Мартине преобладал страх и покорность судьбе. В грабителях была только злоба. Возможно, я просто мало ещё общалась с местным населением, но что-то мне подсказывало, что и другие люди не будут сильно отличаться от, уже встреченных мной. Такие выводы нагоняли на меня тоску и уныние. Я сама не заметила, когда в мою душу вползло и обосновалось отчаяние, обычно мне не свойственное.

— Иду третий день... Куда иду? — бормотала я себе под нос недовольно. — Конца и края не видно этому лесу, и дорога эта ведёт в никуда...

Так бывает, когда выполняешь какую-нибудь монотонную работу, то в какой-то момент начинает казаться, что этим занятием ты будешь заниматься до конца жизни, что круг замкнулся, и никакая сила не вырвет тебя цепких лап зацикленного состояния. Вот и мне показалось, что я буду топать по лесу до конца периода полураспада урана, но так и не дойду до этого гафниевого городишки Пьянчо. В довершении всего я не получила ответа на свой Зов, который послала Вольфу автоматически, считая, что направление-то я выбрала правильно. Сначала я в это не поверила, и даже засомневалась, а посылала ли я Зов? Может, только собиралась?.. Но, когда вторая попытка дозваться мужа окончилась с тем же результатом, я запаниковала. Третий, и четвёртый, и пятый раз не принесли мне облегчения. Сердце замерло в груди на бесконечно долгие мгновения, а потом ударило в рёбра с такой силой, что я охнула и повалилась на землю.

Я уже проходила это, всего полтора месяца назад. Я не хотела повторения, но меня о желаниях никто не спрашивал... Чувство утраты, безвозвратной потери нахлынуло на меня с неумолимостью океанской волны, топя сознание в пучине. Это была не истерика, это был вселенский ужас, который скрючил моё тело, заставляя его корчиться от нервных судорог, с которыми не мог справиться мой разум. Дыхание сбилось, как от быстрого бега и вырывалось из груди со стоном. Слёзы заливали глаза. Мне хотелось умереть прямо здесь, на этой опавшей листве в чужом страшном лесу.

Холод, вспоровший тело, привел меня в чувство. Я подняла заплаканное лицо, встретившись с суровым взглядом Горация, делавшего вид, что сидит на пеньке.

— Прорыдалась? — спросил он с издёвкой.

Лицо призрака выражало такое презрение, что мне стало до жути обидно за себя.

— Ты чёрствый, бездушный человек, — всхлипнула недовольно. — Зачем опять в меня полез?

— Ты больше ни на что не реагировала! — не меняя ни тона, ни выражения лица, сообщил мне хранитель. — И не лез я в тебя, больно надо! Так, по периферии прошёлся.

— Спасибо, — буркнула обиженно, хотя правильнее надо бы было рассыпаться перед ним в благодарностях. Но женская натура соткана из противоречий. Моя — не исключение.

— Спасибом не отделаешься... — нагло заявил призрак. — Рассказывай, что с тобой произошло?

— Я не знаю, как это объяснить. Мне показалось, что я умерла, — я посмотрела на него с такой надеждой. Мне хотелось, что бы хранитель сказал мне что-то такое, что сразу бы развеяло все мои сомнения, вселило в душу оптимизм.

— О! Моя королева, — простёр он ко мне руки, — я опечален, что ты потеряла веру. Я скорблю вместе с тобой о прекрасном человеке, который волею злого рока, покинул родной мир и оказался в столь ужасном, столь неприятном месте, — теперь призрак заломил руки в страстном порыве. — Я готов отдать за тебя свою призрачную душу, но я ведь лишь твое отражение в этом мире. Твоими эмоциями я живу, твоей силой поддерживаю своё существование. Ведь я оторван от своего, предназначенного мне места, и лишь малая его толика...

— Погоди, — прервала я его пафосный монолог, — ты, о чём сейчас говорил?

— Успокоилась? — как ни в чём не бывало, осведомился наглый призрак. — Высморкайся, и пошли дальше!

— Куда, дальше?! — огрызнулась на это бесчувственное существо. — Я его не чувствую!

— Так это он, что ли умер? — спросил хранитель осторожно.

— Гораций!!! — меня снова начало колотить, но теперь от злости. — Убирайся, помощник хлоров! Обойдусь как-нибудь без твоего ДРУЖЕСКОГО участия! Поддержал, называется, утешил! Царской водки тебе на завтрак! Спасибо!

Мне ужасно захотелось вынуть его булыжник из рюкзака и запулить в первый, попавшийся на пути овраг, или пруд. Пусть рыб охраняет, а меня не надо!

Что бы как-то сбросить клокотавшую во мне ярость, я принялась курочить арбалет, который до сих пор зачем-то тащила с собой. Старое дерево треснуло и разломилось на несколько частей. А посреди щепок я увидела монеты, выпавшие из тайника.

— Вот так Пьетро, — усмехнулась невесело, подкидывая на ладони деньги, — от напарника прятал или от жены? Судя по тому, что Якобо не прихватил с собой арбалет... всё-таки от напарника. А ведь Цинга выглядел гораздо глупее, чем Кариес! Вот и доверяй первому впечатлению после этого!

Монеток оказалось десять штук. Четыре серебряные и шесть медяков. Не знаю, насколько я теперь богата, но купить хлеба точно смогу.

Немного повеселев от приятной находки, снова тронулась в путь, придерживаясь прежнего направления. Зова не чувствовала, но надеялась, что это временно. Ведь Вольф мог не отвечать, потому что элементарно спал в это время... Вообще-то, его молчанию я придумала много причин, от вполне безобидных, как сон, до самых ужасных, о которых говорить и думать не хотелось. Для сохранения собственного спокойствия и ясности ума, в голове прокручивала только безобидные варианты. Например, телепортировался, и не хочет меня с верного направления сбивать. Или в расчёты углубился, и не реагирует на внешние раздражители. Или спит... Мда... А план менять не стоит, ведь направлялась к маркизу Фармазотти, значит и надо к нему идти.

Город Пьянчо меня поразил до глубины души, хотя, на что я могла тут надеяться? Серый, грязный, вонючий. Невысокие, максимум трёхэтажные дома с наглухо, даже днём, закрытыми ставнями, навевали тоску. Мрачные, ушедшие в себя люди со сгорбленными спинами, сновали по кривым улочкам, напоминая крыс. Даже дети в этом городе не смеялись и не играли. На чумазых мордашках застыла гримаса вечного голода и страдания. Но что больше всего поразило меня, так это печать вырождения на лицах людей. Напавшие на меня разбойники тоже имели эти признаки, но по двум лицам было трудно сделать какой-либо вывод. А вот когда практически все, встреченные горожане имели одинаковые, тупые физиономии, мне сделалось по-настоящему страшно.

Что бы слиться с этой массой, мне пришлось приложить много усилий. Во-первых, как не было мне противно, пришлось нацепить на голову жуткий чепчик. Юбку я надела с меньшим содроганием. Плащ на их фоне смотрелся просто сногсшибательно. Во-вторых, мне тоже пришлось горбиться, что было жутко неудобно. Для облегчения своей участи стала опираться на палку, прихваченную ещё в лесу. Помогало не очень, но на имидж работало хорошо. Сутулиться надо было ещё и оттого, что рост слишком явно выделял меня из толпы. Недомерками тут были практически все. Мужчины моего роста встретились лишь дважды. И, судя по дорогой одежде, они были аристократами. Но, если мой средний рост был для этого мира чем-то выдающимся, то, как же тогда воспринимают Вольфа? Гигант, не иначе! Зато теперь я знаю, как расспрашивать людей о нём. Мужчин с ростом метр девяносто в этом мире, скорее всего, немного.

Теперь мне предстояла следующая фаза активного поиска — расспросы. Лучше всего информацию получать в трактирах, кабаках и на постоялых дворах. До гостиниц местный сервис, скорее всего, ещё не дорос.

Я покрутила головой в поисках необходимых мне заведений и чуть не расплакалась от досады.

Говрюшка-то у меня есть, а вот Почиташки нет! И как я должна понять, что написано на аккуратной вывеске, украшенной странной картинкой, на которой змея обвилась вокруг чаши, явно спуская в неё яд из раззявленной пасти? Зелёный змий приглашает вас испить хмельного зелья? Или в этом заведении любой может напиться в усмерть? Мда...

Следующая вывеска, снабжённая эмблемой, была для меня так же непонятна и загадочна. Колесо от телеги, практически в натуральную величину, мерно покачивалось на толстой цепи.

Мастерская по починке телег? Тогда где возницы со сломанными повозками? Магазин запасных частей и комплектующих для гужевого транспорта?.. Хлор поймёшь этих средневековых жителей! Совсем другой менталитет.

Тут моё внимание привлекла изящная кованая эмблема, изображающая двух, вставших на дыбы, единорогов. Если бы лесной хозяин не твердил тогда с настойчивостью про этих животных, может быть сейчас я и прошла мимо. Но слишком свежи были воспоминания. Я решила не гадать, а заглянуть внутрь данного заведения. Чуда не произошло. Чугунные единороги не указали мне точной дороги к мужу, но зато я значительно пополнила свой бюджет, обменяв ещё одно украшение на местные деньги. Сухонький старикашка не только купил у меня кольцо, но и любезно посвятил в некоторые аспекты местных нравов и обычаев. Так заведение со змеем на чаше оказалось аптекой, а трактир располагался с ней рядом. Разумеется, я не могла и подумать, что, сидящее на пеньке, тощее животное с крупной головой, выпиленное из дерева и прикреплённое к той вывеске, это гордый лев на кастрюле. Просто у пенька, то есть у кастрюли, ручки отвалились. Так же он мне объяснил, что на медяк я могу сытно пообедать, а за серебро целую неделю жить на постоялом дворе в самой лучшей комнате, да ещё на полном пансионе. И, что самый пристойный для одинокой молодой путешественницы постоялый двор, находится в двух кварталах отсюда, и называется 'Синий фазан'. О высоком мужчине он, к его и моему сожалению, ничего не слышал. Но один факт вселил в меня надежду. Маркиз Фармазотти, к которому я так стремилась попасть, был, по словам старика, тоже немалого роста.

Лавку менялы я покинула, если не воодушевлённая, то обнадёженная. Уверенность в правильности принятого решения крепла, хотя Вольф всё ещё не отзывался.

Решая, что предпринять дальше, для начала отправилась в рекомендованный мне 'Синий фазан', что бы подкрепиться и забронировать комнату. Третью ночь проводить в сене мне не хотелось.

Если бы я заранее знала, какое помещение судьба подготовила мне для сегодняшнего ночлега, не кочевряжилась бы так! Но даром ясновиденья я не обладала, слава богам, иначе прикопалась бы самостоятельно под какой-нибудь местной осиной и не высовывалась оттуда даже в виде привидения.

Постоялый двор нашла без проблем. Старик — меняла подробно объяснил мне дорогу к нему, так что вывеску с синей курицей (всё-таки изобразительное искусство у них тут сильно хромает), увидела издалека. Меню было скромным, но привередничать я не собиралась. После трёх дней путешествия впроголодь, даже простая каша казалась изысканным блюдом.

Пообедав и сняв комнату, я решила прогуляться по городу. Меня, разумеется, не привлекали его 'красоты'. Я надеялась разузнать хоть что-нибудь о Вольфе и выяснить, где живёт маркиз Фармазотти.

Звук колокола, раздавшийся с городской ратуши, оповещал о каком-то событии, которое должно было произойти в ближайшее время. Горожане побросали свои дела, и потянулись в одном направлении, к которому я не преминула присоединиться. Что-то во мне туристический азарт проснулся не вовремя.

Людской поток вынес меня на городскую площадь, посередине которой возвышался небольшой помост со столбом. Под помостом лежало большое количество дров и хвороста. Вокруг стояли стражники. Я терялась в догадках, какое мероприятие можно проводить в таком антураже? Что-то мне подсказывало, что от увиденного я буду не в восторге, но покидать площадь пока не собиралась. Толпа вокруг меня гудела в возбуждении, обсуждая предстоящее событие. Я прислушалась к разговору двух мужчин, стоящих впереди меня, но, к своему удивлению, ничего не могла понять. Лишь одно слово разобрала отчётливо: 'аутодафе', но что оно означает...

Хлор! Зарядка у Говрюшки закончилась! Да так не вовремя!

Я покинула площадь и скрылась в какой-то подворотне. Закутавшись плотнее в плащ, накинула капюшон, сняла с уха коробочку и прошептала заклинание подзарядки. Приборчик оказался прожорливым. Пришлось заклинание читать ещё раз, пока крошечный индикатор под панелью не мигнул зелёным цветом. Осторожно огляделась, не видел ли кто меня за странным занятием, повесила Говрюшку на место и почти бегом вернулась на площадь.

Мероприятие там уже разворачивалось полным ходом. К столбу была привязана измученная женщина, одетая в одну холщёвую рубаху.

— Ей же холодно, — прошептала я, не сдержав нахлынувших на меня эмоций.

— Ничего, — усмехнулся кто-то рядом, — скоро её согреют!

Я не стала оборачиваться на голос, так как яда и злобы в нём было столько, что я боялась не сдержаться ещё раз, и сказать этому человеку какую-нибудь правду, которую он слышать не захочет.

Женщину, тем временем стали обкладывать дровами и хворостом. Мне захотелось уйти, ибо я с очевидностью поняла, как её сейчас будут согревать. Только от этих мыслей мне стало плохо, а уж смотреть на казнь... Я попятилась и наткнулась на плотную стену людей позади себя.

Им что, нравится на ЭТО смотреть?! Боги, а сколько тут детей! Совсем маленьких... И лица... жаждущие крови, жаждущие чужих страданий. Это для них развлечение?! Так вот отчего лица этих людей так тупы и дегенеративны... Они забыли, что такое жалость, сострадание, любовь! В них живёт только страх, животный, грубый страх, что они могут оказаться на том самом месте, где стоит сейчас истерзанная, молодая ещё женщина. Они радуются, что сегодня помост смерти занят, что их очередь ещё не наступила.

Я подумала, что та несчастная, которая сейчас была привязана к позорному столбу, точно так же приходила на чужие казни и радовалась, что не она... не сейчас...

Толстый мужик, очень сильно отличающийся по комплекции от других горожан, неуклюже переваливая задом, забрался на помост и объявил обвинительный приговор. Из его шепелявой речи я поняла, что это и есть местная ведьма, что её отлучили от церкви, и в качестве наказания назначили процедуру сожжения в очистительном огне. Аутодафе... Что душа её, таким образом, будет спасена, а дьявол, поселившийся в её теле, будет уничтожен.

Площадь одобрительно загудела. Стражники запалили факелы и поднесли их с разных сторон к дровам и хворосту. Женщина истошно закричала, подняв лицо к небу. Её губы что-то шептали, а из глаз потекли слёзы. Я была, наверное, единственной на площади, кто плакал вместе с ней. Мне очень хотелось ей помочь, но я не знала как. Можно было, конечно... нет, не избавить, а лишь облегчить страдания, нашептав ей порцию яда. Но клятва, даваемая алхимиками, умеющими кастовать вещества прямо в человеческое тело, запрещала мне, даже во имя сострадания, делать это. Я могла дать ей лишь какое-нибудь обезболивающее, или... опиат. Наркотики были тоже под запретом, но не под таким строгим, как яды, и я решилась.

Формула морфина слетела с моих губ. Я направила её прямо в кровь несчастной. Последний болезненный вскрик, и она затихла, безвольно повиснув на, стягивающих её тело, верёвках. Больше женщина не мучилась, не извивалась под огненными языками, лизавшими её тело, не молила о пощаде. Это вызвало негодование толпы. Я испортила им зрелище.

Хлор вам, изверги! Перетопчитесь!

— Ведьма! — раздался справа от меня смутно знакомый голос. — Ведьма! Это она помогает той, что на костре! — верещал мужик.

Вокруг меня тут же образовалось свободное пространство. Слезы, ещё не высохшие на щеках, выдали меня с потрохами. Я прошлась взглядом по толпе, и встретилась со злыми глазками Якобо.

— А-а-а, это ты, Кариес! — прошипела я, распрямляя согнутые плечи и гордо поднимая голову над толпой недолюдей. Пространство вокруг меня расширилось ещё больше. — Скольких путников ты ограбил сегодня на тракте?

— Она врёт! — завопил мужик, ужом ввинтился в толпу и исчез.

Но камень недоверия, брошенный им в мою сторону, уже погнал круги по площади. Люди тыкали в меня пальцами, и как нанятые, повторяли.

— Ведьма! Ведьма! Ведьма!!!

Женщина, заживо горящая на костре, их уже не интересовала. Появился новый объект для вымещения своей злобы и страха. А ведь я им не сделала ничего плохого!

— Просто не успела... — пронеслась язвительная мысль.

Ко мне, сквозь толпу продирались стражники и толстый мужчина, зачитывающий приговор. Я спокойно ждала, когда они доберутся до места.

— В чём дело, уважаемый? — обратилась я к толстяку.

Его сальный взгляд мне не понравился, но на лице это никак не отразилось. Я осталась такой же спокойной и доброжелательной, надеюсь.

— Якобо обвинил тебя в ведьмовстве, — надменно сообщил мужик, даже снизу вверх умудряясь смотреть на меня свысока.

— Этот разбойник с тракта? — усмехнулась я. — И слова человека, который грабит в лесу людей, заслуживают Вашего доверия?

— Он честный ремесленник! — возразил кто-то из толпы.

— Возможно... если только ремесло его — грабёж и разбой! Кстати, напарником к нему подвязался какой-то Пьетро. Угу. Тот, у которого сегодня живот болит!

— А откуда ты знаешь, что у Пьетро болит живот, если сама не наслала на него порчу?! — ехидно поинтересовался толстяк

— Святой отец истину глаголет! — опять кто-то влез с репликой.

Отец? Да ещё и святой?! Да, в невероятный, точнее — вывернутый мир занесло нас... если этот неприятный тип, который своё чревоугодие даже не пытается скрыть, считается святым!

— Откуда знаю? — ухмыльнулась нагло. — Оттуда! У него живот скрутило как раз в тот момент, когда он в меня из старого арбалет целился!

— У Пьетро отродясь арбалета не было, — донеслось из толпы.

— Ага! У Пьетро не было арбалета, у Якобо нет кривого ножа! — вызверилась на толпу. — А я насылаю порчу на честных горожан!

— Арестовать её, — приказал толстяк стражникам. Я только было собралась возмутиться такому беззаконию, но следующая фраза, сказанная мужиком, заставила меня подчиниться. — Пусть маркиз Фармазотти сам с ней разбирается!

О! Вот и оказия...

Глава 11

— Константин, мы берем пленных?

— Пусть вынесет мусор и свободен.

'Моя прекрасная няня'

О, как я ошибалась, когда надеялась, что стражники приведут меня прямиком к господину Фармазотти!

Во-первых, оказалось, что маркиз на данный момент в своём замке отсутствует. По этой причине меня приволокли в небольшую крепость, именуемую монастырём. Стражники, сдав меня с рук на руки обитателям крепости, вызвавшими у меня смутное подозрение в ещё большей неадекватности, чем остальное местное население, удалились с явным облегчением. Я с удивлением рассматривала странных мужчин, живших здесь какой-то общиной. Они все были одеты в одинаковые чёрные мешковатые балахоны с капюшонами и подпоясаны верёвками. То, что они дружно стали креститься, меня уже не удивляло. Правильно, встретившись с настоящей ведьмой надо попросить защиты у своего бога. Только... вряд ли это им поможет. Ещё меня поразили их причёски. Лысину, которую я приняла за естественную плешь на голове толстяка, имели все, даже молоденькие пареньки. Вывод из этого следовал единственный, это их клановая причёска, надо сказать, весьма странная.

Насмотревшись на меня вдоволь, мужчины разбрелись по своим монастырским делам. Меня же препроводили в жуткую камеру, которая живо мне напомнила подземелье королевского дворца. Я непроизвольно поёжилась и с грустью вспомнила такой уютный стожок. Здесь же меня ожидала лишь старая перепревшая солома.

Во-вторых, как сообщил мне Святой отец Фабиано, тот самый толстяк, от меня, предварительно требовалось добиться признания в ведьмовстве и сношении с тёмными силами. А именно, с Сатаной, не знаю, кто этот господин. Так как не в чём признаваться я не собиралась, мне популярно объяснили, что завтра будут пытать.

Поразмыслив над предстоящим мне завтра перспективным времяпровождением, я выбрала тактику поведения. Не очень умная, злобная, невоспитанная девица с манией величия очень хорошо подходила на эту роль.

Ой, кого-то мне этот образ сильно напоминает! Надо припомнить выражение лица прототипа. Жозефина всегда выглядела дурой, как бы не пыжилась.

Разобравшись с завтрашней стратегией поведения, я решила поспать. Скинула плащ и сняла рюкзачок. Почему-то мои тюремщики его у меня не отобрали. Видимо приняли за горб. Достала камень с хранителем и тихо позвала.

— Гораций, выходи, давай... — ни какой реакции. — Ну, прости меня... я ведь живой человек, с нервами, с чувствами...

— А я, значит, бесчувственный, — раздался за моей спиной почти родной голос призрака.

— Прости, прости, прости! Простил?

— Да, моя королева! Я просто ждал, когда ты меня сама позовёшь... Петра, а где это мы?! — огляделся он, наконец.

— В монастыре, — буркнула виновато. — Меня арестовали и обещали отдать на суд маркиза Фармазотти. Но его пока нет в городе. Так что это моя тюрьма... в монастыре, в котором живут одни мужики.

— Мужики? А это не опасно? — забеспокоился за мою честь хранитель.

— Они меня боятся...

— Нет, лучше давай уйдём отсюда!

— Так я и собиралась! Потому тебя и позвала. Ты не побудешь тут за меня? А утром я вернусь. Очень надо попасть к этому маркизу!

— Побуду, — согласился Гораций. — А ты куда собралась?

— Ну, комнату я оплатила...

— Ты хочешь, что бы тебя прибили на месте разъярённые горожане, как сбежавшую ведьму?

— А ты откуда знаешь?

— Знаю! Идти в 'Синюю курицу' даже не вздумай! — 'Синий фазан', поправила его мысленно, но промолчала. — Возвращайся в стог! Там тебя, если будет опасность, Смелый предупредит.

— Хорошо. До завтра, Гораций! — спрятала камень хранителя под солому и помахала ему на прощанье.

— До завтра...

На рассвете я вернулась к Горацию, который ночью не терял времени зря и обследовал здания монастыря.

— Ну, мы и попали, — с сарказмом усмехнулся призрак. — Тут всё насквозь лживое! Говорят — пост, а сами окорока по своим кельям трескают! Считают себя монахами, а сами девок через потайные двери водят! Зато, чего я насмотрелся-а-а!

— Гораций! — одёрнула я хранителя, уж больно лицо у него стало скабрёзным. — Кто такие — монахи? Это здешние мужики себя так называют?

— Ага, — встрепенулся призрак. — Служители бога. Между прочим, у них обет безбрачия... хи-хи.

— Чего в этом смешного? Это же противоестественно! Закон природы гласит...

— Идут! — прервал меня Гораций. — Пока! — и скрылся в своём амулете.

Я едва успела сунуть камень в карман. Дверь камеры, заскрипев, открылась, являя мне всё того же господина Фабиано. Он побрызгал на меня водой и что-то зашептал, перебирая пальцами бусы, которые висели у него на запястье левой руки. Еле удержалась, чтобы не сказать толстяку, что уже умывалась сегодня. Он, тем временем, закончил перебирать бусины и уставился на меня несколько озадаченно. Я списала его удивление на свой цветущий, жизнерадостный вид. Ведь я не только выспалась, но и успела позавтракать, бесстыдно стащив в охотничьем домике кусок хлеба с сыром прямо из-под носа Мартины.

Однако, как в этом мире у меня бурно развиваются криминальные наклонности! Ты, Петенька, поосторожней! А то привыкнешь, и в своём родном мире примешься за старое. А там за преступление разговор короткий: лишение всего и вся, и карабкайся после отбытия наказания дальше, как получится!

— Покайся! — возвестил Фабиано торжественно.

— Каюсь, — честно признала свою неправоту в покраже завтрака, хлопая ресничками.

Его явно озадачила моя покладистость. Фабиано что-то заподозрил, нахмурился, и потащил меня из камеры, бурча что-то, похожее на 'изгоню бесов, освобожу душу...'. Я мысленно посмеивалась над его уверенностью в своём могуществе, но следовала за ним покорно. Пусть пока радуется.

Зал, в который меня привёл монах, мне не понравился категорически. Я не имела ни малейшего представления о принципах работы всех устройств и приспособлений, представленных здесь, но их жуткий вид не оставлял сомнений, что все они причиняют боль. Чего стоила огромная решётка-гриль, явно рассчитанная не на приготовления сосисок.

Я задумалась, а правильно ли я поступила, таким образом, пытаясь заполучить аудиенцию у маркиза Фармазотти? Уж больно неприятным может оказаться этот путь.

Ладно, ещё немного побуду здесь, авось, и дождусь чего полезного. А нет, так покуражусь над этими святошами, покажу им 'Ведьму настоящую', что бы потом было с чем сравнивать, и не губить ни в чём не повинных людей, и распрощаюсь горячо. Очень горячо...

Святой отец Фабиано, тем временем, пытался меня увещевать, рассказывая, какие муки ждут меня в аду. Как меня будут долго кипятить в котле с маслом вместе с другими грешниками. А потом бесы будут жарить то, что не успело свариться. В довершении всего, я отправлюсь к какой-то Геенне Огненной, даме мне тоже незнакомой, которая будет меня мучить до второго пришествия. Самым любопытным в его рассказе было то, что он обещал, что моя многострадальная кожа всё время будет вырастать вновь. Хм... А вот это уже попахивало неплохим знанием анатомии, ибо без кожи муки будут уже не такими страшными.

— Господин Фабиано, — обратилась я к нему максимально вежливо, — не надо меня пугать, я не боюсь. И сообщите обо мне маркизу!

— Ты, — взревел толстяк и перекрестился, — исчадие ада! Ты — воплощение Сатаны! Покайся!!!

— Не буду, — обиженно надула губки. За завтрак я уже покаялась, а новых грехов ещё не успела совершить.

Почему-то это так взбесило Фабиано, что он даже побелел и покрылся испариной.

— Похотливая девка!— взвизгнул он тонким бабским голосом. — Прекрати свои скверные действия, тебе меня не соблазнить!

— Мне?! ВАС?!! Ха-ха-ха! Вы с ума сошли! Я замужем...

— Замужем за Сатаной! Вот ты призналась, ведьма!

Как можно объяснить хоть что-нибудь этому тупоголовому мужику, если любое моё слово он выворачивает наизнанку и трактует так, как выгодно ему? Я сказала обычную фразу, которую говорят миллионы женщин во всех мирах: 'Я замужем', а получается, что призналась в чём-то нехорошем. Мдя... По-моему, мне всё-таки пора убираться из этого... э-э-э...монастыря, и искать встречи с маркизом другим путём.

Только я собралась сообщить о моём решении господину Фабиано, как в зал ввалился здоровенный, по сравнению с прочими людьми этого мира, мужик, с жуткой физиономией прирождённого садиста. Он критически осмотрел мою фигуру и прошептал что-то на ухо толстяку. Тот недовольно нахмурился, разглядывая меня, словно увидел только что, потом перевёл взгляд на неприятное сооружение из деревянных брусьев.

— Ты уверен? — Здоровяк утвердительно кивнул. — Тогда давай испанский сапог.

— Господа, господа, — встряла я в их мужской разговор. — Мне не нужна чужая обувь! Меня своя вполне устраивает!

— Тебя никто не спрашивает, — флегматично сообщил садист, и стал громыхать железками на очередном жутко неприятном агрегате.

— А придётся спросить, — начала я злиться.

— Молчи, ведьма, — голос здоровяка не изменился ни на тон.

Я уже давно догадалась, что ведьмами в этом мире называют женщин, которые якобы имеют силу. К слову сказать, наличие магической силы в этом мире я пока не почувствовала ни в ком.

Я решила, что время куража настало и пора продемонстрировать этим Святым отцам, что такое — настоящая ведьма! Во мне взыграло ехидство и дурные наклонности, которые сейчас я могла проявить в полную силу.

— Я требую аутодафе! — с вызовом заявила садисту, уронившему себе на ногу здоровые щипцы после моих слов. — Немедленно!

— Ты ничего не можешь требовать! — снова взвизгнул Фабиано. — Ты должна признать себя виновной!

— Короче так, дядя! Или костёр, или я пошла! Надоело мне тут у вас! В камерах держите, в чём-то обвиняете, пытками пугаете... Злые вы, неприветливые.

— Ты хочешь, что бы тебя сожгли? — брызгая слюной, яростно возопил толстый монах.

— Да! И немедленно! — подражая ему, взвизгнула я. А что, пусть не только мне уши закладывает. Женщины ещё лучше мужчин на ультразвук переходить могут.

— Ты сумасшедшая ведьма!!! — уже выпучив глаза, верещал мужик.

Я подумала, что ещё пара реплик, и у него от напряжения начнётся эпилептический припадок.

Вон, и пена изо рта уже капает. Бе... Интересно, садист — дебилоид умеет оказывать первую помощь при приступах? Я ведь и пальцем не пошевелю, и не из-за жестокосердия, а только других людей ради.

Здоровяк, впрочем, никакого беспокойства по поводу состояния толстяка не выражал. Либо привык, либо тому ничего не грозило. А я себе уже красочно представила, как Фабиано мешком с опилками валится на пол, бьётся руками и ногами, но сильнее всего — головой, и обязательно, выбритой лысиной, что бы потом ходить с дивным синяком на макушке. Если жив окажется, конечно.

Ой, хлорушки мои! Это чем же я у них тут заразилась, коли мне страсти такие приятно представлять? Что это за вирус такой злобный свирепствует в этом мире? Я же ДОБРАЯ... ага, была. Так, не расслабляться! А то весь настрой куражиться пропадёт!

— Будете сжигать меня или нет?! — рявкнула я с такой силой, что даже гул под сводчатым потолком пошёл.

— Сама напросилась! — словно соревнуясь со мной в возможностях голосовых связках, проревел Фабиано. — Урбас, готовьте помост! И на дыбу её пока повесь!

— Так это, — заскрёб нерасторопный здоровяк бритое темечко, — маловата она будет для этой ведьмы.

— Значит, подвяжи ей ноги, мул безмозглый! Всему тебя учить надо!

— Я же не такой умный, как вы, Святой отец, — смиренно произнёс Урбас, и благоговейно припал к пухлой ручке толстяка губами.

Монах перекрестил склонённую голову детины, и торопливо покинул пыточный зал.

У меня от увиденного волосы на голове зашевелились. Какие такие отношения... межличностные связывают мужчин, обитающих в этом монастыре, если один, здоровый, как бык, лобызает ручки другому, пухлому и с визгливым женским голосом? И только ли ручки подвергаются лобызанию? Я, конечно, уже совсем не сомневалась, что в этом мире извращено практически всё! Но, что бы суд над людьми чинили представители нетрадиционных отношений?.. Да ещё под их общины был выделен целый, практически, замок...

То ли я с ума схожу тут медленно, но верно, то ли нравы тут такие, что нормальной девушке из моего мира всё представляется в искажённом виде.

Урбас подошёл ко мне с намерением привязать к той жуткой штуковине, которую Фабиано назвал дыбой. Разумеется, с моим мнением тут никто считаться не собирался, а я активно этому противодействовала. Когда монах попытался схватить меня и оттащить к дыбе, я увернулась и заняла оборонительную позицию за грилем — гигантом. Вокруг этого устройства можно было бегать до, так ими ожидаемого, второго пришествия. Лишь бы к нам никто не присоединился. Точнее, к нему. Ко мне присоединяться было некому.

Обежав вокруг решётки третий раз, Урбас, наконец, понял, что так меня он не догонит. Привычно поскрёб лысину и двинулся к двери. Мне абсолютно не улыбалось, что бы он позвал себе подмогу, и я обездвижила его заклинанием гравитации. Надо было видеть его ошарашенное лицо, когда все попытки сдвинуться с места не увенчались успехом. Он с трудом, но повернул ко мне голову и удивлённо поинтересовался.

— Это меня бесы держат?

— А бесы бывают невидимыми? — поинтересовалась так же удивлённо. Я же не знаю, какие у них тут верования?

— Бывают, — после минутного обдумывания, сообщил мой пленник.

— А ты чувствуешь, как они тебя держат? — спросила на полном серьёзе, с подобающим выражением лица, то есть глупым и заинтересованным.

— Нет, — настороженно пробормотал здоровяк и снова подёргался, пытаясь сделать шаг или поднять руки. — Не могу пошевелиться... А-а-а, я знаю, это ты меня держишь!

Догадливый какой! Не прошло и десяти минут, как понял.

— Как же я могу тебя держать, — тем не менее возмутилась я такой вопиющей несправедливости, — если стою здесь, а ты — там?!

— Так ты же — ведьма! — напомнил он мне.

— И многие ведьмы так могут?

— Нет... Но Святой отец Фабиано говорит, что все беды и несчастья нам достаются от похотливых женщин, которые сношаются с Сатаной, продавая ему свою душу...

— Что-то я не вижу связи... Они ему душу, а что он им взамен?

— А ты, разве не знаешь? Ты же сама — ведьма? — ошарашено посмотрел на меня Урбас.

— Я, между прочим, ещё ни разу это не подтвердила! Это вы меня так называете. Так что им Сатана взамен даёт?

— Ведьмовство! Тогда они на простых людей порчу насылают, вот как ты сейчас на меня!

— Это порча? — возмутилась обиженно. Сложнейшее заклинание гравитации, доступное лишь бакалаврам техно-магии, да и то, единицам, сравнить с порчей? Вот недоумок!

— Отпусти меня, ведьма! А то хуже будет...

— Не будет.

Что-то мне надоело общаться с этим субъектом. Весело, конечно, но, с дураком поведёшься, от дурака, соответственно, и наберёшься. Я нашептала ему снотворного и, с трудом, но отлевитировала на решётку. Не перина, конечно, но один раз поспать можно. Потом позвала Горация. Мне давно уже казалось, что он шастает где-то рядом, не показываясь монахам, дабы не ухудшить мое положение.

— Я тут, моя королева, — отозвался хранитель, появляясь из стены. — Они помост уже воздвигли! Слаженно работают, голубчики! Ты их как учить уму-разуму думаешь? У тебя есть план?

— Да! Пусть подожгут, а там разберёмся! — сказала я зло, глядя в окно на то, как споро мужчины в чёрных балахонах возводят во дворе крепости эшафот. Словно им за это премию выдадут или наградят ценным подарком. Это как же надо желать смерти другому человеку, что сил не жалея, возводить для него последний пьедестал? А ведь я им ничего плохого не сделала! Кажется, я повторяюсь...

— Хороший план, — с сарказмом ответил призрак. — Ты бы предварительно вещички свои куда-нибудь припрятала. А то, сама-то телепортируешься из огня, а рюкзак твой сгорит со всем содержимым!

— Вот и не угадал! Телепортироваться из огня я не буду, в этом и есть вся фишка! А за подсказку, спасибо! Вещи надо действительно спрятать. Покарауль этого, я сейчас.

Вернулась буквально через пять минут, спрятав рюкзак и верхнюю одежду в ближайшем леске. Всё равно она мне в трансе мешать будет. Гораций всё так же стоял у окна, даже позы не сменил.

— Объясни мне про огонь, — обернулся он ко мне, и я увидела его грустное лицо.

— Видишь ли, Гораций... огонь — мой побратим. Я своя для этой стихии.

Сказать, что он был удивлён, это не сказать ничего. Он был... ошеломлён. То же не то... Короче, Гораций охлорел полностью и окончательно. Он даже почти перестал реагировать на происходящее, так что еле успел скрыться, когда в зал торжественно вошла процессия из скорбящих, скорее всего заранее, и мычащих что-то себе под нос, монахов во главе со Святым отцом Фабиано.

Толстяк несколько мгновений смотрел на пустую дыбу, потом перевёл удивлённый взгляд на мирно храпящего на решётке Урбаса, и только потом заметил меня у окна. По лицу его расползлась такая самодовольная улыбка, будто моё присутствие в этих стенах было его личной заслугой.

— Что ведьма, не сумела сбежать из святой обители?

Я пожала плечами. Пусть понимает, как хочет. Я ничего ему доказывать не собиралась. Моя цель была во дворе, вот пусть меня туда и ведут. А мне надо настроиться на транс. В одиночестве это сделать будет труднее, но нет ничего невозможного для чего-то решившей для себя женщины! Особенно, если это касается мести оголтелым мужикам.

— А где твой горб? — неожиданно поинтересовался Фабиано.

Горб? Какой горб?.. А-а-а, ну да, как я забыла...

— Излечился от прикосновения к святым камням, — смиренно поведала я историю чудесного избавления от горба. А что, пусть потом рассказывают народу, что ведьма здесь исцелилась перед казнью. Может, в легенду войду?

— Велика сила и любовь бога, — наставительно произнёс какой-то старый тощий монах, которого я видела в первый раз, — если даже ТЕБЕ он даровал такую радость перед искуплением грехов твоих тяжких. Восславим имя бога, братья! — и воздел руки в страстном порыве.

Все последовали его примеру. Я 'порадовалась' их детской вере в чудеса, дожидаясь, когда у них пройдёт эйфория.

После вознесения благодарностей мне вручили зажженную свечу, сами того не подозревая, насколько облегчили мою задачу. Я тихо позвала стихию, заключённую пока в трепетный огонёк. Монахи возобновили песнопения, значительно увеличив громкость, и повели к последнему, как им думалось, моему пристанищу. Меня поражало то, что их не удивляет моя покорность. Так верят в силу своей молитвы? Или другие жертвы, сломленные пытками, вели себя так же? Но я-то пыток избежала... Странно всё это.

Подведя меня к помосту, на котором горами лежали связки хвороста, толстяк потребовал, что бы я сняла свои дьявольские сапоги.

Боги, чем же ему мои ботинки не угодили? Слишком толстой подошвой или застёжками — молниями?

— А брюки тоже снимать? — ехидство было не только в моих словах, но во взгляде, которым я одарила монаха.

— Дочь дьявола, не хватало того, что бы ты пыталась соблазнить братьев!

— Вот и я о том же! Всё, не мешайте мне! — Я без посторонней помощи взошла на помост, позволила себя привязать, скрипнув зубами. — Обязательно делать женщине больно? — окрысилась на абсолютно лысого монаха, затягивающего толстые верёвки на моём теле.

— За твои дела ещё и не так надо! — не более дружелюбно ответил лысый. — Всё бабское племя — зло!

— Видать, тебя не женщина родила, а злобная сука, раз ты такого мнения о нас! — не стала сдерживать закипающий во мне гнев. Сейчас это было очень кстати. Сегодня я поделюсь со своим собратом сильнейшими эмоциями.

— Мать не трогай, — прошипел монах, — а все остальные — шлюхи похотливые!

— То-то я гляжу, ты ВСЕХ проверил, на их подушках волосья свои поистерев! Тебе, поди, все братья завидуют... что бриться не надо!

Смиренный монах отвесил мне такую оплеуху, что я невольно вскрикнула, чувствуя, как из губы потекла кровь. Глаза сверкнули, демонстрируя ему мою магическую суть. Мужчина шарахнулся от меня, как заяц от гончей, на ходу шепча молитвы.

Молись, лысый, молись! Столбняк с поносом я тебе сегодня гарантирую! А там посмотрю, чего ты ещё достоин, коли сподобился бить связанную женщину?! Ой, какие мысли нехорошие в голову лезут! Отставить думать о постороннем! Сейчас важно войти в транс, до того момента, когда пламя охватит весь хворост.

Я сосредоточилась на пламени свечи, которая стояла у моих ног, и обратилась к стихии с мантрой.

'Мы с тобой одной крови...'

Далёкие там-тамы застучали в моей голове, отбивая ритм древнего танца. Монахи, сами того не понимая, стали вплетать свой псалом в мой воображаемый барабанный бой. Я погнала кровь по венам, насколько это позволяли верёвки, опутавшие моё тело.

'Между нами нет различий...'

Запылали факелы. Не дрогнувшие руки поднесли их к сухому хворосту, который жадно подхватил пламя, перекидывая его всё ближе ко мне.

Барабаны стучали всё громче, заполняя мой разум нужным ритмом. Тело, повинуясь внутренней музыке, стало извиваться, невзирая на путы. Кровь, почувствовавшая близость стихии, забурлила в предвкушении соединения.

'Искра к искре...'

Пламя взвилось вокруг меня, принимая мантру, и, словно откатилось назад, не смея губить свою сестру.

Не бойся, братец! Иди ко мне! Я умею принимать твой жар, я знаю, что надо делать...

Огненные языки облизали мои босые ноги, не тронув ткань брюк. Пламя, словно замерло вокруг меня, горя ровным бездымным костром.

'Между нами нет различий...'

Иди ко мне! Я отдаю тебе жертву! Сегодня это мои эмоции.

Это моя злость на несправедливость этого мира, где пытают и жгут людей. Где дети голодают, а здоровые, полные сил мужики живут за каменными стенами, предаваясь чревоугодию. Где воры и разбойники могут опорочить честных людей.

Это мой гнев на людей, которые сделали этот мир таким! Они сами судят и обвиняют себе подобных, повергая их на муки. Они так боятся своего мира, что готовы принести в жертву кого угодно, только бы их не постигла участь сгореть на костре. Они культивируют свой страх. Он нужен им, как воздух.

Это моя ярость! Это моя боль! Это моя тоска!

Питайся ими, сжигай их своим, поистине очистительным огнём!

Пламя вспыхнуло столбом, выжигая все негативные чувства, которые я ему так щедро подбрасывала.

Молодец, братец! Выполни ещё одну мою просьбу, сожги верёвки, которые держат меня на этом помосте, и потом мы с тобой повеселимся вволю. И руки мои уже чешутся от скопившейся в них энергии, которая сродни тебе. Жги, братец!

Я знала, что на лице моём сейчас играет ехидная усмешка. Я видела, как искажается ужасом физиономия Святого отца Фабиано, ибо на его глазах ведьма не сгорает в огне, оглашая небо предсмертными воплями, а радостно потирает, освобождённые от пут, руки и медленно начинает спускаться по горящим доскам помоста, направляясь прямо к нему. А за моей спиной, словно огненные крылья, полыхало пламя.

Трепещи, монах! Ты ведь хотел увидеть аутодафе настоящей ведьмы?! Ради этого ты обрёк на смерть не одну женщину! Что же сейчас ты так побледнел, когда мечты твои сбылись? Смотри, КАК горит та, которая действительно обладает силой!

Искра к искре! Скажи, братец, чего бы ты сегодня хотел на десерт? Как ты относишься к этим чёрным балахонам? Они тебе неприятны? Согласна, мало аппетитное зрелище, да и вонь от них соответствующая. А как насчёт волос? Вон как они стараются, выбривая свои макушки. Не хочешь им помочь, и облегчить жизнь? Нет? Ну, тогда, позволь, я сама тут разберусь!

— Тебе нравится, СВЯТОЙ отец, как огонь очищает мою грешную душу? — я подошла к толстяку, замершему столбом и лишь, словно защищаясь, протянувшему в мою сторону небольшой крест.

Я присмотрелась и увидела на этом кресте изображённое тело распятого человека с печальным одухотворённым лицом.

— Изыди, — вопил Фабиано, — тыча в меня крестом. — Мой бог сильнее тебя!

— А я с богами не спорю, монах! Ни с твоими, ни со своими! Только причём тут ты? Не примазывайся к этому святому человеку! Он ради вас вынес муки, а ты продолжаешь дело его палачей!

— Не смей говорить о боге! — снова пускал пену толстяк. — Изыди, дьяволица!

В трансе все чувства обостряются. Я поняла за доли секунды до того, как полетят стрелы, что в спину мне целятся из арбалетов. Огненные стрелы сорвались одновременно с арбалетными, испепеляя их в полёте. Не дожидаясь следующих выстрелов, я направила плазменные струи на оружие в руках воинственных монахов. Полыхающие арбалеты дружно ударились о брусчатку.

— Я так не договаривалась! — рявкнула на мужчин, окруживших меня с мечами наголо.

Пламенные крылья плавно перетекли на мои руки, и в них появилось по огненной плети. Я оглядела соперников, выбирая себе первую жертву. Ну конечно! Лысый монах был вне конкуренции! У меня ещё не прошёл солёный вкус крови на разбитых губах.

Его я хлестнула так, чтобы огненная плеть оставила след на щеке. Вторая оплела короткий меч, раскаляя его докрасна. Лысый монах не выдержал двойного натиска и с шипением отбросил оружие подальше от себя. Я послала ему 'дружеский' оскал и обернулась к следующему смельчаку. Как не странно, таких больше не нашлось. После первой, неудачной попытки достать меня мечом, остальные монахи отступили на безопасное расстояние, и видимой агрессии не проявляли.

Я снова обернулась к Фабиано.

— Ну что, святой отец, я прошла очищение огнём? Или вам ещё какие чудеса продемонстрировать?

Крест снова оказался между нами. По какому-то наитию, я пустила в него небольшую огненную струю. Жар выжег многолетние наслоения грязи на нём, явив миру обновлённый светло-серебристый цвет. Толстяк выронил его, не выдержав температуры нагревшегося металла. Я подняла крест, любуясь на прекрасное творение неизвестного ремесленника.

Они даже ЕГО умудрились заляпать своими грязными ручищами. Кому же отдать обновлённый крест. Не этому же... кровопийце, в самом деле!

Последние искры бушевавшего во мне огня улетели в небо. Только на помосте ещё догорали остатки хвороста.

Спасибо, братец! До встречи...

Я выбрала совсем молодого монаха, который выглядел не испуганным, а восхищённым. Его реакция на происходящее меня несказанно порадовала. Значит, мир этот не совсем потерян, раз живут в нём люди, способные мыслить и оценивать ситуацию самостоятельно.

— Возьми, теперь он твой, — подала ему на раскрытой ладони крест.

Парень протянул руку, не решаясь взять его. Фабиано зашипел, но промолчал. Я сунула монашку крест, и собиралась уже распрощаться с этой горячей компанией, когда крепостные ворота распахнулись, и в них на полном скаку влетели два всадника.

— Какого дьявола, Фабиано, Вы сжигаете ведьму без моего решения?! — гаркнул командным голосом первый, осаживая коня прямо перед замершим толстяком.

Но меня больше интересовал второй.

На вороном коне, с непроницаемой равнодушной миной, восседал ОН...

Глава 12

— Как ты тут очутился?

— Просто ловил попутку и вот он я.

— Ну, да. В пижаме?

— Я торопился.

' Автостопом по галактике'

— Господин маркиз, эта ведьма призналась в своих злодеяниях, и показала свою ведьмовскую силу, избежав огня! — виновато затараторил Фабиано.

— Погодите, погодите, — на ходу обуваясь, возмутилась я. — Если огонь очистительный, и должен был спасти мою душу, то теперь с меня должны быть сняты все обвинения! Все видели, что я горела!

— Ты горела дьявольским огнём! — в присутствии маркиза, толстый монах стал вести себя по-другому. С одной стороны — подобострастно к феодалу, с другой стороны — ещё более уничижительно ко мне. — Это Сатана спас тебя!

— По-вашему, получается, — ехидно усмехнулась, ухватившись за его ошибку, которую монах пока не осознал, — что меня, находящуюся в СВЯТОЙ обители, где все стены пропитаны вашими молитвами, где земля дышит истиной верой, — толстяк согласно кивал головой, слушая мои слова, — где такое количество мужчин, посвятивших себя служению богу, спас от неминуемой смерти, пробравшийся сюда, невзирая на святость этого места, дьявол? — Фабиано замер, обдумывая мою тираду. — И не было для него преград, как бы вы не старались?

Я загнала его в элементарную логическую ловушку. Пусть теперь объяснит маркизу и своим братьям — монахам, что же здесь произошло? То ли дьявол так благоволил мне, что сунулся в святую обитель, то ли бог очистил мою душу, оставив тело в неприкосновенности... Ежу понятно, что оба варианта монаху были неугодны.

Фабиано молчал, обдумывая ответ и мрачнея на глазах. Маркиз, напротив, смотрел на меня с интересом, стараясь скрыть за кривой ухмылкой, довольную улыбку. У него, вообще, было очень примечательное лицо. Если можно так выразиться, то на нём лежала печать высшего образования. И признаков вырождения не наблюдалось. Правда, местных аристократов я видела мало, но внешность маркиза неуловимыми чертами не вписывалась в коллективный портрет среднестатистического жителя этого мира. Особенно глаза. Умные, хитрые, беспощадные... и бесстрашные. Да, именно отсутствие страха в его лице меня и насторожило. Сам же всадник, явно забавлялся этой ситуацией.

Чего радуется, спрашивается? Надеется, что настоящую ведьму поймал? Ну, поймал... И что дальше? И почему у Вольфа такое недовольное выражение лица? Сидит на своём коне и даже не желает подъехать ко мне поближе, уже не говоря о том, что бы кинуться и задушить в своих объятиях?

Я бросила на него несколько вопросительных взглядов, разбившихся о его каменное равнодушие.

Понимаю, демонстрировать горячие чувства к ведьме не совсем благоразумно, но мог бы смотреть на меня, хотя бы заинтересовано, как маркиз!

— Она очистилась, — прервал мои раздумья молодой голос. Все обернулись к юному монашку, протягивающему на ладони сверкающий крест. — Очистилась сама и очистила крест...

— Не лезь, Кристиано! — зашипел на него толстяк. — Она — ведьма!

— Все видели, — не унимался паренёк, — что огонь, зажжённый от лампады, не тронул её! Бог её простил!

— Уведите его! — потребовал Фабиано у братьев. — Он не в себе!

— Так что Вы решили, Святой отец, — надменный голос маркиза заставил монаха вздрогнуть, — оправдана эта женщина или нет? От Вашего решения зависит её судьба.

Лицо Фабиано озарилось такой гаденькой улыбкой, что, будь я чуть впечатлительней, испугалась бы за свою жизнь. Я уже не сомневалась в его ответе, но и у меня в запасе был один козырь. Он думает, что победил в этом раунде, радуется своему решению, которое должно меня погубить... Что же, пусть выскажется!

— Она избежала смерти при помощи дьявольской силы! — возвестил свое решение толстый монах, самодовольно потирая руки.

Половина монахов с ним согласилась. Другая половина, что меня удивило, была на моей стороне. Мне стало жаль их, но, они взрослые люди, и сами должны разобраться с тем, кто прав, а кто виноват.

— Вы арестованы! — сообщил мне маркиз.

— Как скажете, — равнодушно посмотрела на феодала, и оглянулась на Фабиано, кардинально меняя выражение лица. Ехидный оскал в купе с пляшущими в глазах молниями, заставил его занервничать. — Значит, СВЯТОЙ отец... хы, дьявола я оставляю вам...

Не думала, что мужчины умеют так дружно охать.

— Связать её! — приказал маркиз.

— Что?! Опять?! — завопила я искренне. Если меня снова будут безжалостно стягивать верёвками, то я гарантирую им эпидемию диареи!

К моему удивлению, связывать меня вызвался Вольф. Заранее, что ли приготовился, коли верёвка была у него прикреплена к седлу?

Муж подошёл ко мне с тем же каменным выражением лица, и довольно грубо повернул к себе спиной, выворачивая назад мои руки.

— Терпи, — коснулось затылка его дыхание. — Помнишь, где портал? — Я легонько кивнула, соединяя это движение с возмущённым передёргиванием плечами и шипением. — Забудь.

Забыла... Что мне, трудно изобразить амнезию? Только вот поведение Вольфа насторожило. Чего он опасается? От чего пытается предостеречь? Какие неприятности нам угрожают?

Да, совсем не так я представляла нашу встречу... Уж на поцелуй-то рассчитывала. А тут обращаются как с малознакомой... совсем незнакомой девицей, видеть которую не рады. Ох, как же я не люблю такие ситуации, когда разум раскалывается надвое, заставляя спорить с собой! И всегда такие разговоры заканчиваются одинаково: 'Дура!' — 'Сама дура!'.

Э-э-э... Так не пойдёт! С самого начала, пожалуйста!

— Вольф стал чужим! Какой ужас! Я шла через леса, через поля, что бы спасти его, а он!!!

— Он только притворяется! Ему тоже тяжело сдерживать себя, видя меня так близко и не смея прикоснуться! Вон как желваки играют!

— Да, играют... Только от злости, а не от страсти! Он не желает меня видеть! Ему тут понравилось!

— И совсем он не злится! Прежде, чем предъявлять претензии, надо разобраться в обстановке. Не мог же он за пять дней ТАК измениться?

— Ещё как мог! Сама-то на третьи сутки сломалась, хотя знала, как выбраться из этого паршивого мира! А он понятия не имел, где находится, куда идти... И надежды на спасение нет. Вспомни, как искали Пентагерон, да всё без толку!

— Вольф не мог так быстро пасть духом! Он мужчина!

— Вот именно — мужчина! Слинял подальше от жены, пошёл по бабам!

— По каким бабам? Ты видела этих баб? Они же все страшные!

— А Мартина?

— Всё равно, я ему верю!!!

— Дура!

— Сама дура!

Вот и поговорила...

Мало того, что меня связали, так ещё и на привязи вели за конём, как собачонку. Я надеялась, что издевательства закончатся, как только мы покинем монастырь, но ничего не изменилось в поведении мужчин даже тогда, когда мы вошли, а кое-кто и въехал, в соседний лесок. Конечно, конвоировать одну женщину, меньше чем шестью здоровыми мужиками, никак нельзя.

Со 'здоровыми' в настоящий момент я не погорячилась. Положим, четверо стражников, хоть и имели приличный, по местным меркам, рост, всё равно были ниже меня. А вот муж и маркиз... Господин Фармазотти имел в вышину, хм, длину... не меньше метра восьмидесяти. Определила его рост на глаз по размеру обуви. Двадцать девятый или, даже двадцать девятый с половиной.

Вся мужская компания гордо ехала на конях, а я плелась на верёвке, костеря свою судьбу.

Телепортироваться, что ли прямо в седло к Вольфу? Никогда не пробовала это делать на движущиеся объекты.

Представила реакцию окружающих и отказалась от эксперимента. Вольф в этот момент повёл плечами, как мне показалось, недовольно, словно почувствовал мои намерения. Когда поравнялись с местом, в котором спрятала свои вещи, я резко затормозила, добавив к своей силе немного гравитации. Вольф оглянулся, мимикой выражая своё негодование.

Хм-м...

— Я замёрзла! — ответила на его немой вопрос.

Это была чистейшая ложь, так как кровь после соединения с огнём кипела во мне, позволяя ещё как минимум час обходиться без верхней одежды. Вольф это прекрасно знал, но выдавать меня не стал.

— Чего ты хочешь? — развернул в мою сторону своего коня маркиз.

— Одеться, чего же ещё? — возмутилась недогадливости феодала.

— У нас нет лишней одежды для тебя, — заявил он так надменно, что мне вдруг стало смешно.

Ну, маркиз, я покажу тебе высокородную гордость, дай только срок! Я выпущу на свободу герцогиню... нет, принцессу Леманскую, нет, всё-таки герцогиню Олмарк! Уж мы с тобой потягаемся в презрительных взглядах и разговорах через губу...

— Я на вашу и не рассчитываю, — пробурчала обиженно. — Здесь, — мотнула головой в сторону леса, — мои вещи припрятаны. Дозвольте забрать, Ваша Светлость!

— Проводи, — кивнул маркиз одному из стражников, скривив губы в полуулыбке.

Вольф кинул тому конец верёвки, а меня одарил предостерегающим взглядом.

Сама знаю... Смотрит он на меня, знаки подаёт...

Я углубилась в лес, показывая дорогу, ехавшему за мной, стражнику. Приметный куст шиповника, пять шагов до дуба, в корявых корнях которого дожидались меня рюкзак, плащ и щедрый дар Мартины: чепчик и юбка.

— Развяжи руки.

— Не велено, — огорчил меня стражник.

— Тогда слезь с коня и возьми мои вещи! — приказной тон мне удался хорошо, но на мужчину впечатления не произвёл. А жаль. — Что, так и будем здесь стоять? — после трёх минут игры в гляделки, осведомилась я у него.

Стражник пробежал по мне оценивающим взглядом, потом нагнулся и посмотрел на вещи, извлечённые мной из-под опавшей листвы путём пинания последней, снова на меня, и нехотя слез. Но, вместо того, что бы взять мою поклажу, двинулся ко мне, пялясь на расстёгнутый ворот рубашки. Бурлившая во мне кровь вскипела ещё больше. Я замешкалась, решая, как буду с ним поступать, из-за чего пропустила момент, когда он по-хозяйски схватил меня за грудь. Удар грубым башмаком в пах был для него большой неожиданностью. Стражник согнулся, сквозь стоны, поминая меня ведьмой.

— Не велено! — повторила я ему его же фразу.

Эх, и надоели мне здешние мужики, которые так и норовят поиметь женщину, тем не менее, обвиняя её в похоти! Вот режьте меня, я этого мужика не хотела! Ни под каким соусом! А он меня ведьмой...

Быть связанной мне надоело. Я поднапряглась и пережгла верёвки, благо, сейчас мне этот фокус был доступен. Стражник на мои магические штучки внимания не обратил, продолжая стонать на земле. Я неторопливо оделась, нацепив на голову чепец. Рюкзак снова надела под плащ, превращаясь в горбунью.

— Эй... — слегка постукала мужика в бок носком сапога, — я пошла.

— Стой, — простонал сквозь зубы стражник. — Я тебя убью, ведьма...

— Угу... В следующую среду я абсолютно свободна, приходи.

Ждать, пока он встанет и пойдёт за мной, не стала. Местный, дорогу знает, доберётся.

Мой триумфальный одиночный выход из леса не оставил равнодушным никого, даже Вольфа. В самый последний момент я решила им немного отомстить. Нашла хорошую, крепкую палку, ссутулилась, надвинула капюшон на лицо и дряхлой, горбатой старухой, явилась им на обозрение. Стражники принялись истово креститься. Маркиз оказался не робкого десятка, но побледнел заметно. Вольф, наконец, проявил чувство... подозрения. Он смешно выворачивал голову, пытаясь заглянуть под капюшон, и убедиться, что это всё-таки я, а не местная жительница, невольно оказавшаяся в ненужное время в ненужном месте.

Я, с покорно опущенной головой, подошла к его коню и подала полу плаща. Верёвку-то я сожгла, а вести меня дальше как-то надо было. Муж порывисто схватил меня за руку, задерживая взгляд на кольце с белым и чёрным камушками. Я кожей ощутила его облегчённый вздох.

А маркиз отчего-то расхохотался. Видно мой маскарад пришёлся ему по вкусу. В это время из леса, хромая, показался стражник. Он, молча, подошёл к нам, но жаловаться маркизу на меня не стал. Я сделала вывод, что его поведение феодал не одобрил бы, и позлорадствовала в душе.

— Садись в седло! — через плечо бросил Фармазотти стражнику, разворачивая своего коня.

— Позвольте... я пойду пешком, — набычившись, попросил мужчина.

Маркиз снова развернул скакуна, и вопросительно поднял бровь, не утруждая себя вопросом.

— Я его пытала, — разъяснила ситуацию, — теперь он сидеть не может... в седле.

Стражник явственно заскрипел зубами.

— Хм... Пытала? — маркиз красноречиво посмотрел на мои ботинки, потом на стражника, от чего тот съёжился, и снова неопределённо хмыкнул.

Я не поняла, одобряет он мой поступок или нет, но волноваться за свое поведение не стала. Одним проступком больше, одним проступком меньше, какая разница... А вот муженёк мой явно задумал что-то нехорошее для похотливого стражника. Не знал, бедный мужик, что связываться со мной, себе дороже. Не знал...

До замка маркиза добрались удивительно быстро, несмотря на то, что со стражником мы теперь пешком топали вдвоём. Через полчаса моему взору предстала старинная, в моём понятии, крепость с величественным дворцом, увенчанным высокими стрельчатыми башнями. В наличии имелся крепостной вал и подъёмный мост, в настоящий момент, опущенный.

Миновав ворота, мы оказались в довольно тесном дворе крепости, показавшимся мне очень маленьким. Снаружи крепость выглядела гораздо больше. Я не стала задумываться над этим несоответствием, и поспешила вслед за Вольфом, надеясь, что мне, наконец, объяснят, что здесь, собственно, происходит? Даже на архитектуру дворца не обратила никакого внимания. Не до того было.

Маркиз привёл нас в небольшой зал, увешанный охотничьими трофеями и оружием. Уют создавал камин и глубокие кресла, расставленные вокруг низкого столика. Я, не дожидаясь приглашения, сняла плащ и рюкзак, представ перед мужем и хозяином замка в полной красе, демонстрируя достижения местной моды. Маркиз был привычен к этим фасонам и лишь хмыкнул, спрятав улыбку в кулак. А вот Вольф выпучил на меня глаза, точнее, на чепчик, хотя помниться, мой наряд свежеоткопанного зомби, не произвёл на него такого же впечатления. Он прыснул от смеха, который практически сразу перешёл в ржание.

Я изобразила смертельную обиду, сдёрнула с себя чепец и юбку, и демонстративно сожгла их в камине. Подошла к зеркалу, поправила, выбившуюся из косы, прядь, потрогала припухшую разбитую губу.

Сойдёт! Местные красавицы выглядят не лучше. По крайней мере, от меня не воняет! И зубы я с утра почистила.

Вольф отсмеялся и решил нас представить друг другу.

— Господин маркиз, познакомьтесь с моей УЧЕНИЦЕЙ, Алфеей Олмарк, — причём сказал он это на языке нашего мира. Правда, поняла я это не сразу, а только тогда, когда был представлен хозяин. — Леди Алфея, познакомьтесь с господином Лотарио Фармазотти.

— Очень приятно, — присела в глубоком реверансе, кокетливо хлопая ресничками.

Маркиз лишь сдержанно кивнул. Мне показалось, что он меня изучает, решая, что от меня можно поиметь и как использовать. Я скромно потупила глазки, из всех сил изображая из себя Жозефину. Господин Фармазотти, видимо, придя к какому-то выводу, душевно улыбнулся, и жестом пригласил занять кресло. Я шустро заняла место напротив Вольфа и подобострастно уставилась на УЧИТЕЛЯ.

— Алфея, Вы в одиночестве прибыли в наш... мир? — хитро улыбаясь, маркиз показал мне, что открывает все карты сразу.

Пришлось изобразить восхищение его сообразительности и уму.

— Одна, — потупилась, под строгим взглядом господина профессора. — Я сбежала...

— Зачем? — лицо Вольфа стало суровым.

— Вас...— поджала губки, посылая ему виноватый влюблённый взгляд, — искать...

— А что, более опытных поисковиков не нашлось? — слишком заинтересованно осведомился хозяин.

— Они меня не взяли с собой... — чуть не плачу. Потом изображаю внезапное озарение, хотя этот вопрос свербел у меня на языке с того самого мгновения, когда я увидела Вольфа, въезжающим в ворота монастыря. — А они что... Вас не нашли?

— Нет, — озадачился господин профессор.

Да, плохо дело... Если ещё и с ними что-нибудь случилось?! Хлор, почему они не взяли меня с собой? Давно бы уже сидели в Запретном месте, байки травили... да вино за возвращение пили!

— А как Вы нашли учителя?

Почему Вы такой любопытный, господин маркиз? И почему Ваши вопросы не касаются моей ведьминской сущности? Ещё не время, или Вам это и так известно, и это не удивляет Вас?

— Я слушалась своего сердца, — вздохнула печально — печально, как лирическая героиня любовного романа. — Оно меня вело. — Виноватый взгляд на профессора, умоляющий — на маркиза, закусить нижнюю губу. Великолепно сыграно! Такая мизансцена... Жаль, что зритель всего один, ибо Вольф такой же лицедей, как и я. Вот только не пойму пока, ради чего мы дурим маркиза?

— Только сильное чувство способно привести одного человека к другому! — восхитился Лотарио. — Это просто чудо, что Вы дошли до нас! Алфея, выдайте тайну, — я напряглась, еле сдерживая себя, чтобы не взглянуть на Вольфа, — как Вы умудряетесь говорить на местном языке абсолютно без акцента? Даже у Вашего учителя так не получается!

— Да? Я и не знала... что без акцента, — медленно выпустила воздух из лёгких. — У меня талант к языкам.

Хорошо, что маркиз смотрел, не отрываясь на меня, а то бы он очень удивился реакции Вольфа, брови которого так красноречиво поползли вверх. Муж прекрасно знал, что ментальные заклинания и я, это параллельные прямые, которые никогда не пересекаются. Практически...

— И когда Вы думаете вернуться назад? — вежливо поинтересовался хозяин.

Мне показалось, что таким тоном лучше всего справляться у загулявших гостей: 'А не надоели ли вам хозяева?'

— Как господин профессор решит... я дороги обратной не помню, — снова глаза в пол. — У меня топографический кретинизм.

— Что?! — Лотарио вскочил из кресла и начал быстро мерить комнату шагами. Впрочем, со своим волнением он справился довольно быстро, и попытался объяснить мне свое эмоциональное поведение. — Вольфганг так надеялся, что его найдут...

— Я же нашла, — пролепетала жалобно.

— Да! Но он тоже не знает дороги назад!

— Как? — испуг в выпученных наивных глазах.

— Так! И теперь надежда только на профессиональную поисковую группу!

— Я тебе говорил, — вздохнул Вольф, — что девушка не поможет... Я же знаю свою ученицу... Способная стихийница, не более.... Извини, не знал, что у неё ко мне нежные чувства.

— Я скрывала...

— Ну, хоть что-то она помнит? Алфея, — маркиз снова сел в кресло, взял меня за руки, внимательно вглядываясь в глаза, — что располагалось рядом с порталом?

— Что? — я беспомощно поморгала, посмотрела по очереди на обоих мужчин и выдала приметы места. — Там был лес!

— Какой лес? — настаивал Лотарио.

— Голый... в смысле, облетевший.

— А где было солнце?

— А солнца не было... совсем, — я чуть не плакала, — я ночью бежала... и шла, шла, шла...

Какими душевными усилиями я выдавила из себя слёзы, лишь богам известно, но это произвело на маркиза впечатление. Он отечески погладил меня по голове и протянул носовой платочек.

— Зачем же надо было идти ночью? Это ведь очень опасно, — сокрушённо покачал головой хозяин замка.

— Днём портал охраняли. Ночью, тоже, но я дождалась, когда охранник уснёт, и тихонечко прошла. Господин профессор, не ругайте меня, пожалуйста! Я останусь тут с Вами, если мы не найдём дорогу назад! — я уже рыдала. — Ведь вдвоём не так страшно, правда? — Вольф сделал такое обречённое лицо, что даже мне стало его жалко. — Хотите, я супчик сварю?

— Супчик? — вынырнул из роли тоскующего чужестранца, муж. — Какой супчик?

— Куриный... или грибной. Ваша Светлость, у Вас есть грибы?

— Понятия не имею, — растерялся маркиз. — Но, если вы желаете супа... могу приказать.

— Ой, я забыла! — всплеснула ручками. — У вас же здесь феодальный строй! Слуг полно! А мне можно служанку?.. Нет... А где я буду ночевать? — от моих вопросов маркиз, явно, решил сбежать, так я его достала. — А как вы тут моетесь? — спросила уже его спину. — Куда это он? — резко перешла на шёпот.

— Приказы отдавать, — так же тихо ответил Вольф. — Ты с ним осторожнее.

— А кто он такой? Не очень похож на местного жителя.

— Он, один из Пентагерона... Один из троих выживших. Всё, молчи!

Когда господин Фармазотти вернулся к нам, я увлечённо строила глазки господину профессору, а он демонстративно не обращал на это внимания.

— Алфея, а где Вы познакомились с Вольфгангом? — решил занять меня разговором маркиз, лишь бы я не задавала бесконечных вопросов.

— На отборе, — скромность украшает девушку. Вот я и опускала то и дело глазки долу, успевая из-под ресниц оценить реакцию мужа. Сейчас протеста не последовало, и я продолжила. — Принц Алеард выбирал себе невесту, а господин профессор преподавал нам, пока мы жили во дворце.

— Вот как? И что, принц выбрал не Вас?

— Если бы он выбрал меня, я не смогла бы пойти за господином учителем, — доверительно сообщила хозяину. — Но я подружилась с его невестой... Хлоей. Она очень хорошая.

— Подружились с принцессой... Хм, это очень полезное знакомство. Вы дальновидная девушка!

— На что это Вы намекаете? — надула губки. — Она моя подруга! А к королевской семье я и так отношение имею, — едва заметное отрицание Вольфа. — У нас корни от одних предков! — Гордо задрала подбородок.

— Да? — усмехнулся маркиз, но очень заинтересовано. — И какой у Вас титул, сударыня?

Я поднялась из кресла, расправила плечи, и хорошо поставленным голосом произнесла.

— Алфея Герменгильда Марта-Лис Николетта Олмарк, сударь, — имя Петра пропустила. Почему-то не хотела его называть. Вольф это тоже заметил. — Герцогиня!

Маркиз вытаращил на меня удивлённые глаза, резко бухнулся на одно колено и порывисто схватил за руку, чуть не вывихнув мне плечо. Я невольно поморщилась. А он страстно припал к моему запястью, словно хотел приклеиться. Недовольно посмотрела на Вольфа, почему он не пресекает это безобразие? Но он снова, одними губами, повторил то, что сказал при встрече: 'Терпи!'

Изобразила негодование и попыталась осторожно отнять свою руку у сражённого маркиза. С трудом, но удалось.

— Герцогиня... — прошептал Лотарио, — но, почему Вы сразу не сказали? И ты молчал! — грозно глянул он на Вольфа.

— Поработал бы на том отборе, — отмахнулся он от маркиза с недовольной миной, — сплошные баронессы, виконтессы, графини... герцогини, принцесса... А ещё надо было не забывать, что одна из них — будущая жена наследника престола и королева! И все со своими капризами!

Пока Вольф посвящал Лотарио в незначительные подробности королевского отбора, я решила проанализировать, что собой представляет наш хозяин. Чтобы он не заметил умственных усилий на моём лице, переместилась к чучелу огромного кабана и стала делать вид, что меня заинтересовали его клыки, искоса поглядывая на маркиза.

Выглядел он старше своих лет, если я правильно посчитала его возраст. Из рассказа Вольфа помнила, что члены Пентагерона были выпускниками университета, следовательно, тогда им было двадцать три, двадцать четыре года, а то и меньше. Значит сейчас господину Фармазотти чуть больше тридцати. Я же посчитала его сорокалетним мужчиной, когда он ворвался в монастырь. Сейчас-то я видела, что его старит суровая складка между бровей и седина на висках. Прямой нос придаёт аристократичному лицу хищное выражение. Тёмно-серые глаза всегда прищурены, а тонкие губы постоянно кривятся в усмешке. Красивое, но неприятное лицо опасного человека. Такое лицо было у Берты. Из них получилась бы отличная пара, взрывоопасная, как гремучая смесь.

Вольф прав, такого человека стоит опасаться. Ведь как-то он устроился в этом мире, да не просто устроился, а стал феодалом, хозяином здешних земель и вершителем людских судеб.

Кстати, а как это они оказались так вовремя в монастыре? Его же не было в городе...

— Господин Лотарио, — обратила на маркиза благодарный взгляд, отворачиваясь от кабана, — я ещё не поблагодарила Вас за своё спасение! Вы так вовремя приехали в монастырь. А толстый монах сказал, что Вас нет в городе. Спасибо Вам! — присела в реверансе.

— Ну что Вы, Алфея, — польщённо приосанился хозяин, — мой долг следить за порядком в этих краях! Без моего решения не может состояться ни одна казнь! — Меня передёрнуло от этих слов, да ещё и сказанных с такой гордостью. Заметит, что я вздрогнула, сошлюсь на собственный негативный опыт. — А сегодня утром прискакал гонец из монастыря и сообщил, что Фабиано велел сжечь ведьму! Вот я и поспешил узнать... — Ага, поспешил... На коне до монастыря скакать минут пятнадцать, как я убедилась. Аутодафе моё начали примерно в полдень. Да он рекорд скорости установил! Правда, утро у людей начинается в разное время! — Святой отец не имел права этого делать! Приговор выносит светская власть, которую я и представляю, — продолжал бахвалиться маркиз, — и только от моего решения зависит, виновен человек или нет!

— Ваша Светлость, — сделала испуганные, умоляющие глаза, — Вы ведь меня не отдадите больше монахам? Они опять попытаются меня сжечь, — сделала паузу, а потом лукаво пояснила, — а это всё равно бесполезно. Огонь — моя стихия.

— Разумеется, нет, герцогиня! — заверил меня хозяин. — Но, отмазку для церковников придётся сочинять...

Я заморгала глазками от недоумения, причём, совершенно искренне. Ведь вопрос о монахах я задавала ему, изображая лёгкий флирт, а он принял всё всерьёз. А слова об оправдании совсем сбили меня с толку. Он что, домой возвращаться не собирается?!

'То-то и оно...' — подтвердила мои подозрения скупая мимика Вольфа.

Ангидрит твою, печально по монастырю голяком! Вот это номер...

Глава 13

— Ничего, мужчина может иметь безобидное хобби.

'Самая обаятельная и привлекательная'

Маркиз старался не оставлять нас с Вольфом наедине ни на минуту. Какую цель он преследовал, я не понимала, но его навязчивое внимание становилось просто невыносимым. За несколько часов, проведённых в его замке, мне навязали экскурсию по залам дворца и продемонстрировали галерею портретов прежних его хозяев, с подробным описанием жития рода Фармазотти. Затем показали шикарный сельский вид из окна башни, которая, между прочим, находилась примерно на седьмом этаже, если сравнивать с высотными зданиями нашего мира. Не давая роздыха, снова спустились на первый этаж, и похвалились приличной библиотекой. В завершении познавательной экскурсии, рассказали, наверное, все местные легенды. От обилия информации голова моя готова была лопнуть. Надо мной так даже университетские преподаватели не издевались. А неугомонный маркиз с энтузиазмом вопрошал, что мне ещё интересно?

Вольф сломался сразу после галереи, отстав от нас, когда мы поднимались в башню. Хотелось верить, что это время он проводил с пользой. Например, думал, как найти Алекса и Ленку, не посвящая в наши поиски хозяина замка. Я, поначалу было, попробовала завести разговор на эту тему, но Вольф как-то быстро его закруглил, заставив меня мучиться в догадках. Единственный вывод, который я смогла сделать из имеющейся в моём распоряжении информации, это то, что маркиза нельзя близко подпускать к порталу. И, чем дальше будут от нас наши друзья, тем лучше. Наверное...

Я была готова убить господина Фармазотти... не насмерть, конечно, но очень больно. А он снова хмыкал и самодовольно ухмылялся. Сказать хозяину, что бы он шёл к хлоровой бабушке, язык не поворачивался, и я нашла выход из положения, вспомнив одно своё обещание.

— А псарня у Вас есть, Ваша Светлость? Я очень собачек люблю!

— Есть, — изумился маркиз, и повёл меня во двор. — Не предполагал, что герцогини интересуются собаками!

— А что, герцогини не люди? — спросила обиженно и, не к месту, надменно. Обещала же свою высокородность демонстрировать, вот и стараюсь, как могу.

— Люди! Конечно же, люди!!! — поспешил заверить меня мужчина, исправляя свою оплошность.

— Какие собачки! — взвизгнула радостно, и попыталась погладить первую попавшуюся псинку. Все собаки были той же породы, что и Смелый. Осталось только найти его родительницу и передать привет.

Грозный оклик слуги, наливавшего воду в поилку, не остановил меня. Маркиз пресёк его попытки что-то не позволять мне, а сам вышел из псарни. Не обращая внимания на хмурого парня, продолжавшего убираться за собаками, я вдоволь наскулилась, передала привет всем родичам Смелого, а не только его матери и с чувством выполненного долга вышла из псарни во двор.

— Алфея, это Вы скулили? — Лотарио был несколько обескуражен. Из-за его спины выглядывала испуганная физиономия слуги.

Вот кретин, запуганный с рождения!

— Я не скулила, а разговаривала с собачками, — смерила уничижительным взглядом трусливого парня. — А с птичками я свищу!

Сложила во рту язык пополам и прочирикала несколько раз. К моему, а ещё большему удивлению маркиза, мне тут же откликнулась какая-то местная пичуга. Собачий слуга вообще стоял с отвалившейся челюстью. Я посчитала инцидент исчерпанным, и горделиво прошествовала во дворец.

Боги, как же я устала за сегодняшний день! И есть хочется... Маркиз нас думает кормить или нет? Куда запропастились Алекс с Ленкой? Что задумал Вольф? Лотарио этот какой-то скользкий... Вилда, красивая сука, с таким милым пятнышком на лбу... Хочу ЖРАТЬ!!! Умные, а главное, последовательные мысли...

После ужина, не то чтобы вкусного, но сытного, меня проводили, а точнее — отконвоировали, в какую-то дальнюю комнатку. Дверь запиралась изнутри на ключ, чем я тут же и воспользовалась. Опыт пребывания в этом мире заставлял быть предусмотрительной, так что я ручку двери ещё и стулом подпёрла. На всякий случай. Огляделась. Кровать меня порадовала размерами, ночной горшок повеселил расцветкой и формой, мой рюкзак и плащ сделали счастливой.

Достала камень хранителя и позвала шёпотом.

— Гораций, ты где?

— Петра, — прошелестел призрак над ухом, — ты его нашла! Я видел Вольфа!

— Нашла! — улыбнулась устало. — Проводишь меня к нему?

— Конечно! А подсматривать можно? — хитро подмигнул хранитель.

— Что-то я сомневаюсь, что тебе мой запрет помешает! Эхх... а так же сомневаюсь, что тебе будет, за чем подсматривать...

— Ты чего? В Вольфе сомневаешься?

— Охлорел совсем?! — возмутилась на полном серьёзе. — Тут проблем столько! Надо мыслями поделиться, планами, выяснить всё! Друзья наши не нашлись! А ты...

— Прости, моя королева! Я пойду, разыщу его.

— Угу. Только, осторожнее! Хозяин замка — выходец из нашего мира, сила у него есть.

— Понял.

Пока призрак разыскивал комнату Вольфа, я полюбовалась тонкой батистовой сорочкой, лежащей на подушке. Такая сорочка лучше всего подходит для первой брачной ночи. Распашная, с рюшечками. Мода у них что ли на эти самые рюшечки? Украшают ими всё подряд. И всего две завязки, на шее и на груди. Есть одежда, нет одежды. Очень удобно...

Гостье такую сорочку предлагать, по-моему, не совсем прилично. Что, не нашлось более целомудренной ночнушки? Сомневаюсь, что это дань моему титулу... Господин маркиз начал осаду крепости по имени Алфея? Или, не церемонясь, нанесёт ночной визит? Мда...

Ещё раз проверила надёжность запорного устройства. Поразмыслила, и принялась осматривать комнату на наличие потайной двери. За этим увлекательным занятием и застал меня Гораций.

— Запасной ход ищешь?

— Ищу...

— Показать?

— Покажи!!!

— Вот эта большая картина, — призрак указал на холст с пасторальным пейзажем, висевший у изголовья кровати. — Надо найти рычажок, который открывает дверь.

— Вот этот? — небольшой крюк, вбитый в стену, очень подходил на роль пресловутого рычажка. — Что Вольф делает?

— О чём-то спорит с хозяином. Придётся подождать. Рычажок не тот. Другой ищи. Я с той стороны посмотрю.

— О чём спорят? Гораций? Тьфу... А это что за пимпочка? — Потянула за непонятный кругляш на картинной раме. Потайная дверь бесшумно отворилась, и перед моим носом нарисовался хранитель. — Это ты открыл или я?

— Петра, ты всё время забываешь, что я существо бестелесное! Ты, конечно.

— Бестелесное? А как же тогда рыцарь-хранитель мог убить Хлою, если он бестелесный был? — задала давно мучивший меня вопрос. — Ленка его с таким чавканьем разрубила!

— Фи, — поморщился призрак. — Не рассказывай мне такие гадости!.. Заклинание специальное надо прочесть, чтобы плотность появилась, — нехотя признался призрачный приятель.

— И ты молчал? — сощурила я презрительно глаза и толкнула дверь назад, оставив призрака в потайном ходе.

— Плотность держится не больше минуты, — объяснил мне Гораций, проявляясь на картине. — И нечего обижаться!

— Да ладно... Надо и эту дверь заблокировать! Не знаешь, как?

— Кроватью, — порекомендовал добрый хранитель.

— Изверг! — поблагодарила я его соответственно.

Но идея мне понравилась. Кровать двигать я, разумеется, не собиралась, а вот использовать её в качестве своеобразного зажима можно было. Дело осталось за малым — найти что-то длинное, тонкое и прочное. На эту роль великолепно подошёл карниз для штор. Несколько акробатических упражнений, и потайная дверь тоже надёжно заблокирована, втиснутым между стеной и кроватью, карнизом. Контрольное потягивание за кругляш убедительно свидетельствовало в правильности принятого решения. Правда, со шторами пришлось повозиться, что бы в глаза не бросалось их отсутствие на окнах. Помог старинный бабушкин рецепт накрахмаленного белья. Даже подумала, что потом могу получить патент на стоячие шторы. А что? Ноу-хау.

Пока я обеспечивала свою безопасность, Гораций ещё раз наведался к мужу.

— Идём, путь свободен!

Я подхватила рюкзак, плащ, и начала телепортацию.

— Вольф... — выдохнула в грудь любимого мужчины, крепко сжавшего меня в своих объятиях.

— Как ты решилась, девочка моя?

— Не задумываясь...

— Ты должна уйти, здесь опасно, — я подняла на него счастливые глаза и улыбнулась. Он ещё крепче сжал меня. — Но, как же не хочется тебя отпускать!

— Я знаю одно чудное место, которое спасает меня в этом мире.

— Лотар может что-нибудь заподозрить... И тогда все мои усилия пропадут даром.

— Нас выручит Гораций! Хранитель, хватит подглядывать, показывайся, давай!

Призрак выплыл из стены и, довольно улыбаясь, поклонился Вольфу.

— Но как? — Муж переводил удивлённый взгляд с меня на Горация.

— Что, сделали мы тебя, господин профессор? — усмехнулась. — Идём, я тебе всё расскажу! Только возьми с собой что-нибудь тёплое.

Облюбованный стог сена, в который раз спасал от неприятностей, которые чуть ли не каждую ночь преподносил мне чужой мир. Укутавшись в два плаща, мы с Вольфом уже третий час обсуждали проблемы, которые не отпускали нас домой.

Первой, были затерявшиеся где-то Алекс и Селена. Где они могли сбиться с пути? Что могло произойти в бедном на магию мире с двумя такими сильными магами? Где их искать? Как это сделать тайно от маркиза?

Второй проблемой были двое из выжившей тройки членов Пентагерона, которых надо бы было вернуть в родной мир. Лотар клялся Вольфу, что потерял с ними связь уже несколько лет назад, но активно принялся за поиски. Кстати, настоящее имя его как раз Лотар, которое он немного переделал на местный манер. Кроме него в том эксперименте в живых остались Кельс и... Вилда. Лидер их группы Дедрик погиб в этом мире, приняв на себя всю отдачу неправильно использованной пентаграммы. А останки Хеймо были обнаружены тогда на полигоне.

Третьей проблемой был сам Лотар, который задумал что-то грандиозное, вроде покорения этого мира с помощью передовых технологий нашего. В открытую он этого не говорил, но по разговорам Вольф предположил, что самозваный маркиз жаждет власти и, если не мирового, то большей его части, господства.

Что касается титула, то получил он его, с одной стороны законно, по завещанию настоящего маркиза Фармазотти, с другой стороны — с помощью обмана, лишив наследства единственного сына старого феодала. Дипломированному менталисту хватило нескольких разговоров, что бы убедить пожилого человека в том, что он, Лотарио, является его родственником, пропавшим в детстве, и в том, что молодой маркиз — чудаковатый повеса. Мастерски организованные подставы, и сын оказался в опале у родного отца, а самозванец почивает на лаврах. Самое поразительное заключалось в том, что Лотар не испытывал угрызений совести, и гордился своими профессиональными достижениями.

Можно было бы плюнуть на маркиза, и заняться поисками самостоятельно, но его высокое положение в здешнем обществе не давали шансов на успех. В этом случае господин Фармазотти немедленно организует погоню, травлю и другие, не менее гадостные вещи. С этим приходилось считаться.

— Вольф... — с трудом оторвалась от его тёплых губ, — ты знаешь, что у нас осталось всего четыре дня? — Мне не хотелось его огорчать, но и держать в неведении тоже было глупо.

— Почему четыре? Я думал — пять.

— Четыре, любимый, — протянула ему дедушкины часы, неумолимо отсчитывающие отпущенное время. — А почему ты считаешь, что пять?

— Если твои часы идут правильно, то получается, что после той, принудительной телепортации, я был в отключке не час, в чём убеждал меня Лотар, а сутки.

— Он что, тоже знает про закрытие портала?

— Я рассказал ему, пока не разобрался в его намерениях.

— Вольф, а что же всё-таки с тобой произошло?

— Стечение обстоятельств, просто фатальное...

Всё началось с того, что господин Иероним обнаружил несанкционированное проникновение в его библиотеку правнука. Вроде никогда запрета для Александра не вводилось, а тут тайны. Королевский маг проверил список запрашиваемой литературы и заволновался. Да не просто заволновался, а потерял покой. Он давно искал природный портал, через который из мира утекает магия. Пусть потери были невелики, но они всё время нарушали баланс сил. Было необходимо обнаружить 'калитку' и запечатать её. Но многолетние поиски ничего не дали. А тут внук интересуется этим вопросом, да ещё в тайне!

Поймав любителей ночных походов в библиотеку с поличным, Иероним объяснил серьёзность ситуации и потребовал выложить все сведения о портале. Наша секретная операция с треском провалилась. Вольф, вызванный в королевский дворец, сразу согласился принять участие в ликвидации утечки. Но закрыть портал не удавалось, как маги не старались. А ведь собрали самых лучших. Кто-то из предшественников нарушил структуру пространственного перехода, и все последующие попытки его закрыть были бесполезны. Тогда решили прибегнуть к самому последнему способу: снова открыть портал, но так, как это делали древние шаманы, используя силы стихий и самой природы. Это больше было похоже на распахивание, а не на открытие. Но, зато инерционная сила, вложенная в процесс, должна была запечатать портал при отдаче.

Шаманский способ успешно оправдал себя, и всё произошло бы так, как задумывалось. Оставалось даже время, те самые десять дней, на то, чтобы отправить в этот мир краткосрочную экспедицию. Но, на беду, в то же самое время, когда распахнулся портал, и магия из нашего мира потоком хлынула в этот, Лотар работал с пентаграммой, в который раз пытаясь прорваться этим способом домой. Две, однополярные силы столкнулись в одном пространстве, и более мощная смела слабую, увлекая за собой мага, который не успел отключить свою силу от природного потока. Мы видели мгновенное исчезновение Вольфа, а Лотар ошалело пялился на бесчувственного мужчину, выброшенного в его пентаграмму. Его помощница, старуха — ведьма (да-да, ведьма, настоящая, с маленькой, но силой), охнув, сама потеряла сознание, приняв неожиданного гостя за вызванного дьявола. Маркиз ей потом долго промывал мозги, что бы несчастная женщина уверовала в человеческую сущность Вольфа.

Ну, а дальше, узнавание, взаимная радость. А потом — взаимное, но тщательно скрываемое, недоверие.

— Нам пора возвращаться, — сказала, а сама, словно прилипла к мужу.

— Пора... Ты, молодец, Петра! Кстати, почему ты не назвала это имя, когда представлялась Лотару?

— Не захотела. Пусть это будет нашим паролем... Вот ещё что... если от этого стога идти через лес прямо на восток, то выйдешь в холмистую степь. Там портал.

— Зачем ты мне это говоришь? — нахмурился Вольф.

— На всякий случай, — погладила его морщинку на лбу. — Я тебя люблю...

— Ты, моя жизнь, девочка...

Телепорт. Моя комната.

Лёгкое касание губ... Золотые звёздочки в его глазах... Тёплые руки...

Толчок по моим мозгам и сдавленный стон за дверью.

— Что? — одними губами спрашивает муж, глядя в мои испуганные глаза.

— У меня детонатор сработал... Ещё тот, что Леда во дворце ставила, — шепчу ему в ухо. — Хлор! Он же менталист... Что говорить завтра буду, если спросит?

— Скажешь правду, что подруга на отборе поставила.

— Тогда он опять полезет! А я не умею защищаться...

— Хорошо, давай тебе новый поставлю.

Я закрыла глаза, терпеливо ожидая окончания процедуры. У Вольфа это заняло гораздо меньше времени, чем в прошлый раз у Леды.

— Спасибо...

— Угу. Петь, ты не волнуйся о Вилде, ладно?

Хлор! Прочитал! Ещё не хватало, что бы муж стал считать меня ревнивой стервой...

— Не буду...

— Вольф, маркиз идёт к твоей комнате, — выплыл из стены Гораций.

Муж чмокнул меня на прощание и телепортировался.

— Он после детонатора ещё идти умудряется, — пробурчала недовольно и, прямо в одежде, плюхнулась на кровать. — Какого хлора он ко мне приходил?

— Будто не догадываешься, — в тон мне, недовольно пробубнил призрак. — Девушка ему ясно дала понять, что любит другого, а он всё равно к ней лезет!

— Ага! Ты видел, какую ночную сорочку он мне приготовил? — продемонстрировала ему фривольную одежду.— Как для шлюхи!

— Гад! — возмутился хранитель. — Так думать о леди!

— Думать он может что угодно, но поступать... Этот мир портит людей! Я уже боюсь встречаться с оставшимися двумя!

— Петра, у меня такое впечатление, что сейчас ты говоришь не о своих друзьях, которые ушли сюда раньше тебя.

— Разумеется не о них! О Кельсе и о... Вилде.

— А это кто такие? Ты мне о них ничего не говорила!

Пришлось рассказать хранителю, ставшую уже легендой, историю Пентагерона и его членов. Дотошный призрак вытянул из меня не только сведения о деятельности и печальной участи экспериментальной группы, но и то, почему имя Вилда вызывает во мне содрогание.

Всё-то он видит! Всё-то он замечает! Психолог призрачный! Вывернул мне душу наизнанку, перетряхнул по частям, а складывать назад не собирается. А я сама себя извожу домыслами и предположениями!

— Моя королева, Вольф любит тебя! — рассуждал Гораций. — Я это в день нашего знакомства очень хорошо понял!

— Я знаю... Но ЕЁ он тоже... любил. И она была у него первая, — бесцветным голосом вещала я в потолок.

— Но прошло столько лет! Тем более, она старше тебя. Возможно, сейчас эта женщина выглядит как старуха. Этот мир не благоволит к женщинам.

— Можно подумать, он благоволит мужчинам! Ты вспомни, какие у них тупые физиономии. Нормальных лиц по пальцам пересчитать. Мартина, старик — меняла, да ещё мальчишка в монастыре. Всё!

— Да уж... — вздохнул Гораций. — Между прочим, ты монахам не отомстила, а обещала.

— Что? Ничего я им не обещала!

— А кто сказал, что дьявола им оставляет? Я, что ли?

— Ну-у, это я просто их запугивала. Типа, они меня в ведьмы всё-таки определили, тогда я им постояльца оставляю...

— А я бы им шороху навёл! — мечтательно проговорил хранитель.

— Вот и наведи! — я встрепенулась и хитро посмотрела на Горация.

Он подумал секунд пять, и озарился ехидным оскалом.

— А что... я могу!

— До монастыря сможешь добраться?

— Далековато... но, попробую! Просто времени у меня будет мало, амулет назад тянуть будет.

— Тогда давай выберем жертвы! — стала я загибать пальцы. — Фабиано, само собой. Лысый монах, который мне губу разбил. Детина этот, садист — дебилоид. Да, юношу, Кристиано не трогай!

— Юношу не буду, — усмехнулся Гораций. — Ладно, я пошёл. Думаю, маркиз сегодня ночью к тебе больше не сунется!

— Слушай, может, я схожу с тобой? В лесочке подожду, пока ты там шуровать будешь. Тогда, точно сможешь вволю покуражиться!

— А давай! Вольфа предупреждать будем? — спросил он с сомнением.

— Он может не одобрить... А если, не спрашивая, так никто и не запретит.

— Сомневаешься?

— Нет! Но... только давай быстро?

— Как прикажите, Ваше Величество!

— Тсс! Раскричался!

— Я же шёпотом...

На диверсию в монастыре у нас ушло не больше часа. Я телепортировалась в лесок, к знакомому дубу и отпустила призрака. Оставила в корнях камень-амулет и вернулась в замок маркиза. Так мы решили с Горацием. Мало ли, кому ещё приспичит заявиться ко мне среди ночи. Но всё было тихо. Я даже сама на минутку заглянула к Вольфу. Он беспокойно спал, разметавшись на кровати. Я не удержалась, и коснулась его губ губами. Только хорошая реакция спасла меня от разоблачения. Муж, лишь почувствовав лёгкое касание, попытался обнять меня. Еле успела отскочить, и тут же телепортировалась к себе от греха подальше. Потом, в назначенное время, вернулась в лес за хранителем.

Гораций был очень довольный собой. По его словам операция, под кодовым названием 'Месть ведьмы', удалась на славу! Уже в замке он мне в красках рассказал, как великолепно провёл время.

Первым делом призрак пронёсся по каморкам монахов, наблюдая воочию их аскетичный образ жизни. Правда, большинство монахов спало. Некоторые молились, стоя на коленях перед распятием. Но пороки общества были неистребимы даже в монастырских стенах. Именно эти грешники и подверглись глумлению со стороны потусторонних сил.

Лысому, меченному мной, монаху, яростно тискавшему распутную девицу, Гораций, высунувшись из стены лишь верхней частью тела, прочитал лекцию о венерических заболеваниях и ужасах, которые грозят тем, кто вовремя не лечился. А ещё подробно описал все симптомы, от себя приврав, что раннее облысение — верный признак смертельно опасной болезни. Девица, визжа, покинула монастырь, перебудив половину тех, кто спал.

Урбасу хранитель не показывался, но, зато помучил того звуковыми эффектами, изображая стоны и крики истязаемых людей. Детина сначала пытался избавиться от слуховых галлюцинаций при помощи молитв, но, в конце — концов, не выдержал и побежал под крыло к настоятелю. Святой отец Фабиано как раз в этот момент закончил ночную трапезу. Недоеденный окорок благоухал на тарелке, красное вино искрилось в большом серебряном кубке. Толстяк как раз собирался испить глоток вожделенного алкоголя, когда, закрытая на задвижку дверь, была выбита невменяемым Урбасом, и обрушилась прямо на грузную фигуру настоятеля. Этот грохот разбудил оставшуюся половину спящих монахов, которые бросились на вопли обезумевшего брата.

Их взорам предстала ужасающая картина. На полу лежал распростёртый, придавленный дверью отец Фабиано, а из-под его тела растекалась кровавая лужа. Рядом с дверью бился в истерике Урбас, каясь в грехе смертоубийства.

Самый пожилой монах, сухой и тощий, как зимний тростник, взял, что называется, командование на себя. Он велел братьям увести плачущего Урбаса, и стащить дверь с тела настоятеля. Потом убедился, что Фабиано жив, приложив к его рту маленькое зеркальце, обмакнул палец в кровавую лужу, понюхал... и выгнал всех братье вон. С удручённым видом, старик стал дожидаться, когда настоятель придёт в себя, читая молитвы.

Пока пожилой монах бдел над бессознательным телом, его взору предстала светящаяся эфемерная фигура мужчины, который громовым голосом возвестил, тыча перстом в Фабиано: 'Грешен! Трижды грешен сегодня!!!'. Та же светящаяся фигура явилась юному Кристиано. 'Святой отрок!' — молвил посланец высших сил и покинул переполошённый монастырь.

— Откуда ты про венерические заболевания знаешь? — хихикала я в подушку.

— Я за двести лет все курсы в нашем университете прослушал. У меня такая теоретическая база!!! — похвалился Гораций. — Жаль, применить не могу... Ты давай, поспи, а то зеваешь, как бегемот!

— А я всегда зеваю, когда мне интересно-о-о...

— Я заметил.

Результат нашей ночной вылазки не заставил себя долго ждать.

Ранним утром в замок маркиза Фармазотти пожаловал живой, но покалеченный, настоятель монастыря. Я в это время мирно спала, так как уснуть сподобилась только на рассвете. Так что требовательный стук в дверь вырвал меня из сладких сновидений, делая пробуждение неприятным, а настроение вредным.

— Алфея, откройте! — требовал из-за двери Вольф.

В полусне доползла до двери, открыла замок, грохнув стул на пол, и недовольно воззрилась на мужа.

— Это хорошо, что ты одета, — тихо прошептал супруг. — Идём.

— Куда? — заартачилась я, не понимая, чего он от меня хочет.

— Там монах явился...

— ЧТО?! — мгновенно проснулась и ошарашено уставилась на него. — Какого хло...

Вольф зажал мне ладонью рот и втолкнул обратно в комнату.

— Он просит маркиза отпустить тебя и признать невиновной! — Я выразила удивление глазами, так как говорить он мне пока не позволил. — Маркиз сказал, что ты сидишь в подвале, и велел тебя привести.

— М-м-м, — высказалась, как могла. Вольф, наконец, убрал руку. — В подвале, говоришь?.. Вот пусть этот мерзопакостный толстяк сам ко мне в подвал и спустится! Где у маркиза находятся казематы?

Муж сокрушённо покачал головой, тяжко вздохнул, взял за руку и повёл вон из комнаты.

— Обуться-то хоть дай! — дёрнула его назад. — Или я босая должна из темницы явиться? Может ещё раны страшные на ступнях нарисовать? Как думаешь?

— Обувайся, — разрешил муж. — Это ваших рук дело?

— Ты о чём? — подняла на него невинные глаза.

— О безобразиях, которые произошли ночью в монастыре! Фабиано голову разбили!

— Правда?! — получилось очень злорадно.

— Как Гораций в монастырь попал? — Сверлил меня глазами муж, явно не одобряя нашей мести. — Он же хранитель, далеко от амулета уйти не может.

— Значит, может! — обиделась на его подозрительный тон. — А этот склад жировых отложений не только разбитой головы заслуживает!

— Я за тебя волновался... — опустил голову Вольф и направился из комнаты.

— Ты спал, — прошептала ему в спину. Он передёрнул плечами. — Ууу, — попыталась убрать улыбку с лица, так как удаляющийся Вольф отставил в сторону правую руку с оттопыренным вверх большим пальцем, — конспиратор.

Монах, увидев меня, вздрогнул и побледнел. Моя суровая высокомерная физиономия с плотно сжатыми губами, похоже, вселила в него ужас. Я гордо прошествовала на середину зала и вперила взгляд в отца Фабиано. Точнее, на его перевязанную голову. Дурацкая шапочка из бинтов и тонкие тесёмки, врезающиеся в многослойный подбородок Святого отца, делали его похожим на умственно отсталого младенца — переростка. Соски — пустышки только во рту не доставало.

Толстяк окончательно стушевался и взглядом попросил помощи у маркиза. Я ждала. Монах молчал, трясясь от страха. Маркиз молчал, получая наслаждение от происходящего. Вольф молчал, не иначе, по политическим соображениям. Тишина звенела.

— Кхм... — подал признаки жизни хозяин замка.

— Э-э-э, — вторил ему монах.

И снова молчание.

— Пожалуй, я пойду, — внесла предложение. Мужчины не ответили. — Досплю... А то разбудили не понятно зачем?

Хм... Странно...

Я спокойно вышла из зала, и никто меня не остановил. Спустилась во двор, выяснила у слуг, где в замке располагается тюрьма, и прямиком направилась туда.

Стандартное, если можно так выразиться, подземелье. Стражник у двери. Даже пленник за решёткой имеется... очень знакомой, но избитой наружности.

С-с-сволочь! Гнида феодальная! Аристократ вонючий... Ненавижу!

Глава 14

— Это не просто сумасшедший дом, а сумасшедший дом со сквозняками!

'Соломенная шляпка'

На полу камеры, скрючившись, лежал мой давешний стражник. При моём приближении, он застонал и попытался отползти к дальней стене.

— За что его? — обратилась к охраннику.

— За неисполнение приказа, — сухо ответил мужчина, стараясь не смотреть на меня.

— А-а-а... И долго ему тут сидеть? — продолжила я приставать к нему.

— Месяц, если раньше не сдохнет, — равнодушность, с которой прозвучал его ответ, меня уже не удивляла.

— Хм... А ну, открывай дверь!

— Не велено! — наконец проявил эмоции охранник.

— Не велено, не велено, всё вам не велено, — зло бубнила, снимая ключи от решётки с пояса обездвиженного мужика, — пусть сдохнут все, лишь бы меня это не касалось... бездушные выродки... трусы сероводородные... слизняки купоросные...

Стражник, увидев мои действия, впал в ступор и прикинулся ветошью. Я бесцеремонно осмотрела его раны, нашептала ему прямо в кровь анальгетик на пару с противовоспалительным, и принялась оттирать с него кровь презентованным мне маркизом носовым платком.

— Уйди... — зло прошептал мужик.

— Кости целы? — Гонит он меня... Гордый какой... Боги, в каких высоких чувствах я его подозреваю? Боится! Причём, меня боится больше, чем маркиза... Правильно делает! Ибо я гораздо опаснее, пусть и выдающегося менталиста, но, всего лишь менталиста... — Так целы или нет?

— Вроде, целы... — простонал он сквозь зубы. — Уйди... он и тебя...

Я ошиблась?! Хм, этот мужик беспокоится за меня? Упиться мне валерианкой!

— Не волнуйся, я нас обоих в обиду не дам. Ты только ничему не удивляйся, ладно?

— Угу...

— Эй, ты, — крикнула охраннику, — запри нас, — кинула ему через решётку ключи, снимая заклинание обездвиживания. — Скажешь лишнего, застынешь столбом на всю оставшуюся жизнь! Понял?

— Не спорь с ней, Сыч, — прошептал раненый, — она даже связанная творит что хочет... — и одними губами, — ведьма...

Я криво усмехнулась, так как прозвучало это как похвала. По крайней мере, мне так показалось.

Охранник молча, с вытаращенными испуганными глазами, запер решётку и замер у входа. Как раз вовремя. В нашу тюрьму в этот момент ворвались возбуждённые маркиз с Вольфом, а следом за ними, подскакивая, как резиновый шарик, спешил Фабиано.

— Алфея! — яростно рыкнул хозяин замка. — Что Вы тут делаете?!

— Как что, сижу в застенках, жду оправдательного приговора, — надула губки обиженно. — Ведь Святой отец для этого пришёл так рано?

— Почему Вы так решили? — прищурился Лотар.

Я надменно фыркнула.

— Обвинение он мне выдвинул ещё вчера. Неужели он стал бы вставать в такую рань, что бы сказать Вам это во второй раз? Скорее всего, господин монах хорошенечко подумал, обсудил всё со своими братьями, и решил исправить несправедливость. Именно поэтому он приехал так рано! Да, Святой отец?

— Да, да! — поспешно подтвердил мою правоту Фабиано, вцепившись обеими руками в крест, висящий на его пузе.

— Вот! — Вторая немая сцена за одно утро начала меня злить. — Господин маркиз, мы ведь можем быть свободными? — Нежным, на грани ехидства, голосом обратилась к хозяину. И взглядом одарила... восторженно — милым. И улыбнулась, как любящая бабушка, которая смотрит на взрослого внука, с аппетитом уминающего её пирожки с капустой.

Маркиз сдался и ответил мне многообещающей улыбкой. Я скромно опустила глазки, заметив, каких усилий Вольфу стоит равнодушная мина. Улыбку он еле зажевал, но кулак из-за спины маркиза продемонстрировал. Я сделала вид, что не заметила.

Охранник открыл решётку, выпуская меня на свободу. Я потянула с собой и избитого страдальца.

— Он остаётся! — жёстко пресёк мой человеколюбивый порыв маркиз.

— Но, господин Фармазотти, — пролепетала я, изображая наивную беззаботность, — сегодня такой прекрасный день! Пусть он будет днём всеобщего прощения! — Подхватила бесцеремонно его под руку. — Я простила этого заблуждающегося человека, — махнула в сторону монаха, — который обвинил меня страшных вещах и возвёл на костёр! Я даже простила господина профессора, за его равнодушие ко мне! — Бросила кокетливый взгляд на Вольфа. — Простите и Вы этого стражника! У меня сегодня такое хорошее настроение!

— Свободен, — коротко бросил он охраннику и повелительно прикрыл мою руку своей. От этого жеста что-то съёжилось в моей груди и жалобно запищало. А не далеко ли я зашла в своей игре? — Я не могу отказать герцогине!

— Как, герцо... — промямлил монах и принялся истово креститься.

— Господин маркиз, — я старалась не выходить из образа, но повернуть разговор в нужное мне русло, — у меня к Вам есть масса вопросов!

— Не хочу тебя расстраивать, Лотар, — на языке нашего мира заговорил Вольф, — но эта пигалица в королевском дворце умудрялась кружить голову сразу нескольким кавалерам! — Я хмыкнула, стараясь, что бы получилось польщённо. — До дуэли, слава богам, не дошло!

— Господин профессор, — состроила глазки мужу, не удержалась, и подмигнула, — уж не ревнуете ли Вы меня?

— Это чувство мне не ведомо, сударыня.

— Жаль...

Завтрак прошёл в тёплой, дружественной обстановке. Вольф по-прежнему изображал равнодушие. Я кокетничала с ним и жаловалась на его бесчувственность Лотару. Маркиз призывал меня выбросить профессора из головы и обратить внимание на более достойную кандидатуру. Короче, все безукоризненно играли свои роли.

Выбрав подходящий момент, я 'вдруг' сообразила, что хозяин замка великолепно разговаривает на языке нашего мира, изобразила бурное удивление и потребовала подробного рассказа о его приключениях.

Лотар задумался, скорее всего, решая, что мне можно и нужно говорить, а что — нет, и начал своё повествование.

Что же... послушаем, что МНЕ расскажет наш хитромудрый хозяин.

— Меня зовут Лотар Сорге. Я — выпускник Ёльльского университета, психо — эмпатического факультета. Один из организаторов и руководителей научной группы Пентагерон...

Молодость, вера в свои силы, отсутствие негативного опыта и опыта, как такового вообще, отрицание советов и опеки более опытных, порождают такую опасную вещь, как самоуверенность. Бывает, она приносит потрясающие, даже фантастические результаты. Но чаще...

Члены Пентагерона были так уверены в успехе своего эксперимента, что даже не удосужились обратиться в службу техно — магической поддержки за надлежащей страховкой во время проведения опыта. Кто знает, как бы сложились тогда судьбы отчаянных молодых учёных? Но, получилось то, что получилось.

Два мага — физика, Дедрик и Хеймо открывали пространственный портал через пентаграмму, парамедик Кельс обеспечивал равномерное распределение и устойчивость жизненной энергии по всем членам группы, Лотар поддерживал ментальную связь, универсал Вилда осуществляла общую координацию действий. Каждый из них был на своём месте, каждый нёс равноценную нагрузку, каждый старался, как мог. Но была допущена фатальная ошибка в расчётах. Выжившие, потом так и не поняли, недостаток или избыток, вложенной в открытие порталы силы, привёл к катастрофе. Они всё-таки переместились, но не туда, куда планировали, а в чужой, незнакомый мир, да ещё вчетвером. Хеймо остался в родном мире, но разобранным на кусочки. Практически в таком же виде был и Дедрик. Оба заклинателя погибли одновременно. Трое, оставшихся в живых членов группы, повторить этот эксперимент не могли. Даже не из-за страха быть разорванными силой, а оттого, что такой силы у них просто не было.

Выбросило экспериментаторов недалеко от города Пьянчо, немного северо-западнее. Но это они узнали потом. А в тот момент у парней стояло две задачи: похоронить друга и вывести Вилду из транса. Девушка была жива, но, ни на что не реагировала. Причём в это состояние она впала уже после того, как стало ясно, что опыт их провалился, что находятся они в другом мире, и что самостоятельно вернуться домой не могут. Такой удар перед самой свадьбой, мало какая девушка выдержала бы. Они, конечно, надеялись, что их найдут и спасут, но шансов было очень мало. Во-первых, свой эксперимент они держали в секрете от остальных. Во-вторых, проводили его без той самой подстраховки, которую обеспечивала техно — магическая поддержка. Но, надежда, как известно, умирает...

Троице несказанно повезло, когда на проезжем тракте повстречался им старый маркиз Фармазртти, проникшийся к ним симпатией. Заслуга в этом принадлежала, разумеется, Лотару. Его подопечный оказался настолько внушаемым, что вскоре господину Сорге удалось получить титул и наследство. Кельс не поддержал соратника в его интригах и покинул замок Фармазотти, хотя у него уже была открыта врачебная практика. Вилда со временем вышла замуж за какого-то аристократа... И уже много лет члены Пнтагерона не поддерживают отношений.

— Как печально, — вздохнула, прилагая титанические усилия, чтобы подавить накативший зевок. Вот что значит не спать по ночам, а заниматься мщением. — И Вы не знаете, где сейчас живут Кельс и Вилда?

И мой голос не дрогнул, и спокойное выражение лица Вольфа не изменилось.

— Не малейшего понятия, — сокрушённо покачал головой Лотар. — Но я отправил своих людей на поиски, разослал депеши по ближайшим городам. Надеюсь, их найдут!

Это было сказано так убеждающе уверенно, что я поняла: даже если их и найдут, то мы об этом не узнаем. Что ещё вероятнее, их не ищут вообще. Так же вполне может быть, что маркиз прекрасно знает их месторасположение, а перед нами ломает комедию, такую же, как и мы перед ним. И нам просто необходимо его переиграть.

Было позднее утро, но мне уже хотелось спать с невероятной силой. Даже мысли в голове не концентрировались. Приходили и уходили... не оставляя после себя даже памяти.

— Алфея, мне кажется, Вы переволновались сегодня, — заботливо обратился ко мне Лотар. — Вам надо отдохнуть! Позвольте, я провожу Вас в вашу комнату.

Он не спросил позволения, он приказал мне следовать к себе и отдыхать.

Почему Вольф позволяет ему так себя вести со мной? Ведь сейчас маркиз абсолютно безнаказанно может воспользоваться ситуацией, запереться со мной в комнате и сделать то, чего он... собирался сделать ночью... но получил производственную травму, пытаясь влезть в мой мозг... Брр... Я этого не хочу!.. Почему мысли такие медленные и растекаются, как манная каша по тарелке? Я сплю или всё ещё иду в свою комнату? Иду... А кто меня так по-хозяйски обнимает за талию? Это не муж... У него другой запах... родной... любимый... А от моего провожа... власть...

Холод, возникший где-то внутри тела, привёл меня в чувство, правда, ненадолго. Но мне хватило сил и настойчивости выпроводить Лотара за дверь, запереть её на ключ и подставить стул.

— Господин маркиз... блдарю... — пробормотала в дверь, тыкаясь в неё лбом.

До кровати в буквальном смысле доползла... на четвереньках. Как вскарабкалась на постель, лучше не вспоминать. Разбитый паралитик сделал бы это быстрее и изящнее. До подушки не добралась, уснув на полпути к ней.

Проснулась выспавшаяся, полная сил, готовая к подвигам, свершениям и... упёрлась взглядом в хмурую физиономию хранителя, сидевшего у меня в ногах.

— Плохие новости? — нехорошее предчувствие смело меня с кровати. — Вольф?!!

— Сядь, — очень тихо сказал Гораций. — Не кричи... Он часто подслушивает под дверью...

— Лотар? — я прислушалась, но посторонних звуков не обнаружила.

— Да. Слушай, что я тебе сейчас скажу, — продолжал шептать призрак. — Вам очень опасно стало находиться в этом замке! — На мой вопросительный взгляд он кивнул, мимикой призывая меня к терпению. — Во-первых, маркиз вас чем-то опоил и вы с Вольфом заснули практически одновременно. Я замучился метаться между комнатами, следя за вашим состоянием. Успокоился только тогда, когда убедился, что зелье было сонным, а не отравляющим.

— Сонным? Но, зачем? — попыталась я понять логику маркиза.

— Ты знаешь, сколько спала?

— Часа два, три...

— Сутки! — огорошил меня хранитель. — Посмотри на часы.

— Хлор! — Дедушкин хронометр неумолимо доказывал, что у нас были отняты ещё сутки. — И что, всего три дня осталось? — Гораций кивнул. — Но, зачем?

— Я так понял, маркиз стремится удержать вас в этом мире, во что бы то ни стало! И что бы за вами потом пришла спасательная экспедиция. Тогда он потребует за ваши жизни какое-нибудь оружие или технологии. Вы — его заложники, его гарантия. Открыто он с вами не конфликтует. Изучает пока...

— Изучает... Хлор с ним! Лотару многое о нас неизвестно. Так что задержать нас в этом мире ему не удастся!

— Угу, — насмешливо отозвался хранитель. — Ещё пару раз вас опоить, и портал закроется на годы, а вы тут дрыхнуть будете! Уверен, он будет говорить, что спали вы всего два часа.

— А что тогда не разбудил раньше? — надулась на хранителя.

— Зелье больно сильное! Я тебя на грани сна смог на три минуты всего взбодрить, а потом всё было бесполезно, — я вспомнила холод, спасший меня от домогательств маркиза. — Уходить вам надо!

— Куда?

Я прекрасно понимала, что Вольф будет надеяться отыскать Вилду до последнего. Мысли эти мне удовольствия не доставляли, но с его мнением приходилось считаться. Есть у него какие-то чувства к этой женщине, или нет, но как истинный мужчина он должен предпринять всё возможное...

— А вот это как раз, во-вторых! — хитро улыбнулся призрак, прерывая мои невесёлые думы. — В другую половину этого замка!

— В какую половину?

Нет, я, конечно, всё понимаю! Этот мир полностью вывернут наизнанку. Здесь царят другие законы и правила. Но, что бы в ЭТОМ мире у замка была другая половина!!! Субпространство?! Межпространственный карман?! Что-нибудь, абсолютно неизвестное в нашем мире?

Всё оказалось до банальности просто.

— Во вторую! — повторил Гораций. — Пока хозяева отсутствовали, я и не подозревал, что этот замок поделён на две части. Только слуги снуют по комнатам, хлопочут, убираются...

— Поделён? Погоди, как поделён?

— Стеной во дворе, стенами в доме! Глухими. Во всём дворце нет ни одной двери, ведущей на соседнюю половину.

— Хлор! Я же сразу подумала, что двор внутри гораздо меньше, чем замок выглядит снаружи! Вот это крекинг! И кто там хозяин?

— Не догадываешься? — хмыкнул призрак.

— Сын маркиза, — как само собой разумеющееся, предположила я. — Или отец оставил часть замка для проживания, или сам отсудил у самозванца.

— Какая разница! — махнул рукой хранитель. — Но он там живёт не один...

— А с кем?

— С кем? С женой, разумеется.

— Я рада за него! — буркнула, решая, какая логика связывает все, добытые Горацием сведения.

— С Вилдой... — тихо вздохнул призрак.

— Что?!! В смысле, с кем?!!

— Да, моя королева. Жену Рамиро Фармазотти зовут Вилда.

— Надо сказать Вольфу... — произнесла это, а сама покрылась противными мурашками, так мне стало страшно и любопытно. Мне ужасно хотелось спросить Горация какая она? Как выглядит? И как выгляжу я на её фоне. Но, вместо этого я выпустила свой пар на ненавистного хозяина. — А маркиз — сероводородная сволочь!

— Ещё какая, — поддержал меня хранитель, даже не скрывая облегчения. Понимаю, есть вопросы, которые я не решилась задать, а он не желал на них отвечать. — Но это ещё не всё...

— Гораций, не томи! — Я уже начала опасаться того, что он мне скажет.

— У них гостит одна примечательная парочка. Светловолосый мужчина и кудрявая миленькая девушка.

— Что? Алекс и Селена? — с надеждой кинулась к призраку и кувырнулась с кровати.

— Петра, я никогда не видел твоих друзей, — как ни в чём не бывало, продолжил Гораций. — Но они пребывают в точно таком же состоянии, что и вы с Вольфом.

— Не поняла, в каком? — кряхтя, поднялась с пола, потирая ушибленную руку.

— Спят! И тоже уже целые сутки!

— Хлор! Их что, тоже в заложники определили?

— Давай, ты не будешь драматизировать.

— Я не драматизирую, а реально смотрю на этот мир. Так! Надо всё обсудить с Вольфом. Проверишь, как он там?

Пока Гораций отсутствовал, я немного привела себя в порядок. Умылась, предварительно проверив воду на посторонние ненужные примеси. Не хватало того, что бы ещё и физиономия облезла или позеленела невзначай. Мало ли, какие фантазии бродят в голове Лотара. Доверия теперь нет ничему! Переплела косу. Сунула камень-амулет в карман брюк. С хранителем я чувствовала себя спокойнее. Ведь абсолютно не знаешь, чего ожидать в следующий момент от маркиза.

— Спит. И когда проснётся, неизвестно! — сообщил возвратившийся призрак.

— А вдруг маркиз ему специально большую дозу дал, а?!

— И не вдруг, и специально... Давай сами решать, как выбираться из его лап будем?

— А проводи меня к гостям вторых хозяев. Я тогда точно буду знать, они это или нет. Это можно сделать?

— Вполне. Их никто не охраняет. Только я всё равно сначала проверю.

Я еле дождалась, когда он вернётся. Меня внезапно охватила такая радость. Ведь, если где-то совсем рядом находятся наши друзья, и там же живёт Вилда, то наши поиски можно считать завершёнными. Вольф проснётся, мы пойдём на вторую половину замка и решим все вопросы. Вилда вполне может знать, где найти их парамедика Кельса. И у нас будет ещё один день в запасе, если вдруг чего...

— Идём, — позвал меня хранитель.

Они спали так безмятежно, словно дети. Кудряшки Ленки разметались по подушке, прикрыв полголовы Алекса. А он, обняв одной рукой невесту, блаженно улыбался.

Мило... Мило до слёз. Жаль вас будить, дорогие мои, но придётся.

— Алекс, — потрепала парня за нос. Он отмахнулся и что-то буркнул. — Сердится он... Просыпайся! Алекс! — позвала чуть громче.

— У... не мешай...

— Алекс! Вставай, проспишь всё на свете! — начала щипать его за бока, но это мало помогло.

— Петра, — прошептала, проснувшаяся Селена, радостно улыбаясь.

— Тс-с, — прикрыла ей ладошкой рот. — Все вопросы и объяснения потом, — она кивнула согласно. Я убрала руку. — Мы в чужом мире, в замке, поделённом на две части. Мы с Вольфом в одной, — она счастливо улыбнулась, — вы в другой. Хозяева замка враждуют. Нас, как и вас опоили сонным зельем. Верить здесь нельзя никому и надо срочно сматываться домой. Вот только мужчины наши проснуться, и рванём. Да, вот ещё что. Ничему не удивляйтесь и зовите меня Алфеей.

— Хорошо, — прошептала Ленка. — Ты всё-таки сбежала! Я так и думала. А чему не удивляться?

— Вольф изображает равнодушие ко мне, а я, типа его добиваюсь, — она вытаращила на меня и так не маленькие глаза. — Мой титул — герцогиня, других нет.

— Угу... А зачем?

— Вам здешние хозяева про самозваного маркиза Фармазотти рассказывали?

— Да.

— Так вот это — охлоревший выродок, у которого не осталось ничего святого. У него грандиозные планы по завоеванию этого мира, вот мы перед ним комедию и ломаем!

— Я ничего не поняла, но сделаю всё, как ты говоришь.

— Спасибо. Буди Алекса, а я возвращаюсь к Вольфу.

— Петь, а маркиз знает про эм гэ тэ?

— Нет, мы это скрываем.

— Мы тоже. Ну, пока!

— Пока! Придём к вам, как только добужусь этого соню. А! Не пугайтесь Горация!

— Кого? — мотнула она головой и наморщила лоб.

— Хранителя... вроде того, что ты тогда во дворце победила.

— У тебя появился рыцарь-хранитель?

— Это тот, из университета, хозяин энциклопедии. Я его в камне-амулете с собой взяла. Потом расскажу!

— А где он сейчас?

— Шпионит, где же ещё! Предупредит, если сюда кто пойдёт.

— Ну, Петра, ты всегда меня удивляешь!

— Не только тебя. До встречи!

Вернувшись в свою комнату, принялась возвращать её в первозданный вид. То есть, вернула карниз на законное место, сняла со штор заклинание накрахмаленности. Вроде других новшеств я тут не вводила. Почему-то не хотелось, что бы в этом мире остались материальные следы моего пребывания. С чем это было связано, не знаю, но, не хотелось и всё!

Оглядела на прощание комнату, в которую возвращаться уже не собиралась, и переместилась к мужу. Вольф до сих пор спал, и просыпаться не собирался. Пришлось применить небезопасный, но эффективный способ. Мои поцелуи всегда действовали на него пробуждающе. Вот и сейчас он, явно, проснулся, но глаз не открыл. Зато шустро сграбастал меня в охапку, прижал к себе и прошептал, блаженно улыбаясь.

— Петра...

— Кхм... Что здесь происходит?

Ведро ледяной воды на голову было бы для меня сейчас предпочтительнее, чем ненавистный голос маркиза. Вольф расцепил руки, глядя на меня растерянно. Я ему подмигнула, так, что бы Лотар не видел, состроила озверевшее лицо и повернулась к хозяину. Если он ожидал увидеть моё смущение или надеялся, что я буду оправдываться за свой поступок, то он очень сильно ошибался.

— Господин маркиз, — прошипела разъярённая герцогиня Олмарк, поднимаясь над кроватью возлюбленного и принимая самую надменную позу, на которую была способна. — Вас не учили стучаться? — Гнев в глазах полыхал не хуже пламени костра, — Или правила приличия в этом мире не существуют?!

— Это мой дом! — попытался возразить Лотар.

— И что?! — скривила я рот. — Даже на постоялых дворах хозяин стучится в дверь, прежде чем войти к своему гостю! Меня поражает ТАКОЕ Ваше гостеприимство! Я вынуждена отказаться от Вашего крова!

— И Вы думаете, что я это Вам позволю?!

Хорошая фраза. И сказать её можно с такими разными интонациями. Можно, как угрозу. А можно, как просьбу о прощении за бестактность. Именно как просьбу, низко кланяясь, и произнёс её маркиз. Но я видела, каких усилий ему стоит такое смирение.

Игра продолжается? Тогда сменим гнев на милость.

— Эх... — опустила обречённо глаза на недоумевающего Вольфа, перевела взгляд на Лотара, и обиженным тоном произнесла. — Господин Фармазотти, Вы сейчас разрушили мечту всей моей жизни!

— В каком смысле?

— Господин профессор меня уже обнял и собирался поцеловать, а вы помешали...

— Но... он назвал чужое имя! Или мне показалось?.. Петра...

— Какая разница, — топнула недовольно. — Как Вы не понимаете?!

— Я понимаю, Алфея, — грустно сообщил маркиз. — Ведь Вы точно так же обходитесь со мной! Не обращаете никакого внимания на мои чувства!

— Я вам не мешаю? — с сарказмом произнёс Вольф и поднялся с кровати.

— Господин маркиз, я постараюсь изменить к Вам своё отношение, — скосила недовольный взгляд на профессора. — Только позвольте мне наедине переговорить с моим му... — Хлор! Чуть не проговорилась! — Мучителем.

— Хорошо! Но, пообещайте мне, что Вы с ним ничего не сделаете, — привычно усмехнулся Лотар.

— А что я могу с ним сделать? — пожала недоумённо плечами. — Он сильнее меня во всём.

— Меня, похоже, никто спрашивать не собирается? — буркнул Вольф, ополаскивая лицо над умывальным тазиком.

— Вы не откажетесь поговорить со мной? — смиренно вопросила его, делая виноватые глаза.

— По своему горькому опыту знаю, что отказывать Вам, леди Алфея, бесполезно. Не хватало ещё того, что бы Вы членовредительством занялись.

Маркиз, нехотя оставил нас вдвоём, и, коротко кивнув, вышел из комнаты. Я бесцеремонно проследила, что бы он ушёл как можно дальше, оставив дверь приоткрытой.

— Господин профессор, почему Вы так ко мне относитесь? — громко сказала в коридор.

— Что случилось? — шепнул на ухо, подошедший Вольф.

— Собирайся, уходим! — повернула к нему голову. — Они нашлись.

— Кто? — выдохнул он с надеждой.

— Все! В твоей комнате есть потайной ход?

— Да. А как ты...

— Гораций, — я не сомневалась, что мужа интересует, как я обнаружила друзей и... её.

— Сюда!

Мы вошли в потайную дверь, оставив её чуть приоткрытой. И уже оттуда телепортировались в комнату Алекса и Селены. Меня уже не интересовало, есть там кто посторонний или нет. Я направлялась домой. Моя авантюра закончилась, и закончилась успешно. Можно собой гордиться. А мозги мне прочистят потом... все, начиная с папы короля и его мага, заканчивая горячей подружкой Танаис. Но это будет потом...

Глава 15

— Ну, хорошо. Я пообедаю. Но совершенно без аппетита.

'Приключения принца Флоризеля'

Ленка, визжа от радости, повисла на шее Вольфа, а сонный Алекс светился своей мальчишеской улыбкой ещё сидя в кровати.

— Тише ты! — шикнула на девушку.

— Не бойся, — залилась она смехом, — я шумовую завесу поставила. Нас никто не слышит. Давай, рассказывай, как ты Вольфа нашла?

— Шла, шла и нашла...

— Какая удивительная история! — насмешливо произнёс Алекс. — Сколько опасностей, неожиданностей, приключений! А средняя часть твоего рассказа просто за душу цепляет!

— Зря смеёшься, — Вольф, здороваясь, протянул ему руку для пожатия, — мы с Лотаром забрали её из мужского монастыря после того, как они ей казнь через сожжение устроили. Я как увидел догорающий костёр и жену, которая босая по двору монастырскому за монахами носится, дар речи потерял!

— Ты очень хорошо скрывал свои эмоции, — поддела его. — Лично я даже обидеться хотела за твоё равнодушие! Сидит с каменным лицом, как на чужую смотрит... 'Терпи!' и ни слова больше.

— Не правда!

— Погодите, — прервал нас Алекс. — Я не понял, так кто кого нашёл?

— Петра, конечно, — выгородил меня справедливый муж. — Она дошла до Пьянчо, добровольно сдалась монахам в качестве ведьмы, и устроила в мужском монастыре шоу 'Танец огня'. Мне только оставалось вовремя отреагировать на её действия и явиться...

— К шапочному разбору, — внесла я свою лепту в его рассказ.

— Я ничего не поняла! — Селена уселась рядом с Алексом и уставилась на нас выжидательно.

— Что, рассказывать подробно? — оглянулась на Вольфа. — Уф-ф...

Вольф пододвинул к кровати кресло, опустился в него, и усадил меня на колени. Я была категорически не против, прижалась к мужу, считая, что друзья поймут нас, и не будут осуждать за столь интимное поведение.

Поведать о четырёх днях путешествия с подробностями, но без ненужных деталей, не так-то легко. Но ключевые моменты всё же рассказала. И о хозяине леса, и о Смелом, и о Мартине. На Якобо и Пьетро остановилась особо. Когда рассказывала о монахах, даже ладони зачесались. И во всех рассказах обязательно фигурировал мой призрак-нянька. Его проделки в монастыре описала с особым удовольствие. Как-никак за меня мстил. Друзьям и мужу методы воспитания Горация понравились, особенно их медицинская составляющая.

Похвалилась своими лингвистическими успехами и продемонстрировала им Говрюшку, заодно подзарядив приборчик. О маркизе рассказывали с Вольфом вдвоём. Чёрных красок не пожалели, так он нас достал. И истерику свою вспомнила...

Когда рассказываешь о своих приключениях и переживаниях спустя какое-то время, то даже печальные моменты, порой, выглядят как комические. Вот и истерика моя, после потери направления движения, сейчас выглядела даже забавно. Шла такая, уверенная в себе и своих решениях, девушка, преодолевая, без особых усилий, километры чужого мира. С трудностями справлялась играючи, походя, разделалась с двумя грабителями и душегубцами, а потом, бац, и сломалась! С чего бы это? А всё просто! Тонкая душевная организация не выдержала напряжения — это высокопарным слогом. А если выражаться проще — покричать захотелось, поплакаться. Тем более, зритель был. Одной-то биться лбом о землю не интересно, а вот когда есть, кому утешить...

Да, сейчас это выглядело как-то глупо. И Гораций на мой нервный срыв отреагировал холодно. Можно сказать, просто поиздевался над бедной мной. Но это было самое сильное, если не считать увиденной на площади казни, моё потрясение за всё путешествие.

— Я, тогда как раз телепортировался в предполагаемую точку выброса Пентагерона, — пояснил Вольф, — на северо-запад от Пьянчо. Лотар в тот день уехал куда-то, вот я и воспользовался его отсутствием. Думал, найду там что-нибудь. Но местность оказалась бесперспективная. Предгорье. Опасности для телепортистов на каждом шагу. А Петру сбивать с верного направления не хотел. Я ведь не знал, где она, как далеко... Может, она посылала Зов от портала.

— Подожди, — перебил его Алекс, — а как ты телепортировался без определённой точки выхода?

— Ну-у... можно сказать на глаз. Задал не точку выхода, а километраж. Кое-что изменил в формуле заклинания и попробовал переместиться, — у меня запоздало ёкнуло сердце от этих слов. — И Зов примерно оттуда шёл.

— А точнее ты не чувствовал? — удивился Алекс. — Нам Петра направление поиска чётко указала.

— Женщины очень тонко настроены на такие вещи, в отличие от нас, мужчин. Это как-то связано с их материнским инстинктом, — пояснил Вольф. — Мужчинам это практически недоступно.

— Ты хочешь сказать, что сам до портала не добрался бы?

— Нет, Алекс. Я надеялся только на вас... Лотар десять лет искал, да всё без толку!

— Да уж... Зря дед с нами Петру не пустил!

— Кстати, почему? — спросили мы с Вольфом дуэтом.

— Что бы его потом, не приведите боги, Бернард по дворцовому паркету тонким слоем не размазал! Она же — член королевской семьи!

— Да?! Тебя, значит, он не побоялся отправить, и Ленку, а меня... — задохнулась я от негодования.

— Дело совсем не в опасности этого мероприятия, — грустно вздохнул Алекс, — а в самом факте твоего включения в поисковую группу. А нас он не мог не отправить! Мы ему условие поставили: 'Не пустит — уйдём от него! Совсем!'. Он своими запретами меня с детства задолбал...

— Хлор! — надулась я на свою судьбу. — Я разудочерюсь!

— Угу, — Селена смотрела на меня с жалостью. — Его Величество УБЕДИТ тебя этого не делать, по политическим мотивам.

— Никакой самостоятельности! — пыхтела я дальше, как сердитый ёжик. — Все решают, что мне можно, а что нельзя!

— За тебя решишь, — обнял меня Вольф. — Петра — самая послушная девочка на свете! Слушается только себя.

— У-у.

— Не дуйся ты на короля, — посоветовал Алекс. — Он о тебе заботится!

— У-у.

— Лучше послушай о наших приключениях.

— Угу. Валяй...

Путешествие Алекса и Селены было не таким увлекательным и драматичным, как мои, но всё же... Они быстро передвигались по чужому миру, используя, где это было возможно, эм гэ тэ. Населённые пункты обходили так же, как и я, стороной, стараясь меньше контачить с местными жителями. Оказывается, Иероним рассчитал приблизительное расстояние, на которое прорвавшаяся сила могла переместить Вольфа. Искать его ближе было бесполезно и бесперспективно. Первые расспросы они начали в районе охотничьего домика графа Скерзанотти. Именно среди охотников в это время находился настоящий маркиз Фармазотти, которому, по понятным причинам, была известна вся история Пентагерона и он сразу смекнул, что к чему. Он заверил чужеземцев, что поможет им в поисках пропавшего друга. Вместе с местной знатью, Александр и Селена прибыли в замок графа Скерзанотти, и там уже познакомились с женой маркиза, Вилдой.

Рамиро Фармазотти, оказывая услугу пришельцам из другого мира, надеялся с их помощью восстановить справедливость и вернуть себе отобранное когда-то наследство. Он рассчитывал, что ненавистный соперник покинет этот мир и вернётся в свой. Но он несколько просчитался. Его жена Вилда, узнав, кого ищут в их мире, вдруг резко изменилась. Всегда спокойная и уравновешенная, женщина стала нервничать и срываться, проявляя дурные черты характера. А потом вдруг заявила, что она намерена вернуться в свой родной мир.

Скорей всего, именно это решение Вилды настроило Рамиро против гостей. Что было дальше, ни Селена, ни Александр не помнили. По нашим подсчётам получалось, что в спящем состоянии они пребывали около трёх суток. А господа Фармазотти всё это время решали свою и их судьбу.

— Вовремя вас Гораций обнаружил, — в который раз за этот день, порадовалась я тому, что хранитель навязался тогда со мной. Без него я бы никогда не нашла бы Вольфа. Это я понимала отчётливо. Ни мой Зов, ни моя уверенность не привели бы меня к нему! И пыжиться не стоит. А уж Алекса и Ленку мы ни в жизни бы не нашли. И не потому, что плохо искали, а потому что эти гафниевые Фармазотти сделали из нас команду спящих красавцев. — Без него нам бы всем крекинг пришёл!

— Полный, — согласилась со мной Лена. — Может, познакомите нас, наконец, с чудо — хранителем?

— Гораций, хватит прятаться, — позвала призрака. — Подслушиваешь ведь...

— Я стою на страже, — выплыл из стены хранитель. Но по его довольной физиономии, все поняли, что похвалы в свой адрес он не пропустил. — Добрый день, господа! Маркиз Фармазотти... Прошу прощения, Лотар, рвёт и мечет на своей половине замка, пытаясь разыскать исчезнувших гостей. Чета настоящих Фармазотти ссорится в столовой, решая, что делать со своими гостями.

— По-моему, пора им показаться, — ехидно произнёс Алекс и решительно поднялся с кровати.

Все дружно последовали за ним. Гораций показывал нам дорогу в столовую. За ним шли мужчины. Мы с Леной замыкали шествие.

— Вилда знает, что Вольф женат? — тихо, так что бы не слышал муж, спросила подругу.

— Понимаешь, получилось как-то по-дурацки. Мы сказали им, что он пропал накануне свадьбы. А потом объяснять, что это вторая свадьба, так сказать, официальная, как-то не решились. Единственное, что им известно, так это то, что невесту Вольфа зовут Петра. А почему ты об этом спрашиваешь?

— Вилда — первая невеста Вольфа...

— Вот это новость! — Селена даже остановилась, сверкая в сумраке коридора возбуждёнными глазищами. — И что теперь?!

— Сейчас увидим, — подтолкнула её под локоть. — Идём, а то самое интересное пропустим.

Мы с ней почти побежали по коридору, догоняя, ушедших вперёд мужчин. Когда наша дружная команда ввалилась в столовую, нас там, разумеется, не ждали. Но наш превентивный удар был испорчен гостями господ Фармазотти. За столом, кроме хозяина и хозяйки сидели ещё двое мужчин, о которых нас не предупреждал Гораций. Значит, явились они сюда только что.

В полной тишине мы разглядывали их, они разглядывали нас. Я, первым делом, рассмотрела женщину, встречи с которой боялась и жаждала одновременно. Молодая, красивая, с высокой, замысловатой причёской, в тёмно-бордовом элегантном платье, гармонирующим с её медными волосами. Короче, есть о чём беспокоиться! А она впилась глазами в Вольфа, не замечая больше никого вокруг. Вздыхай, не вздыхай, а внешней привлекательности она в этом суровом мире не утратила. Её муж тоже пялился на Сарториуса, очень нехорошо прищурив глаза, словно оценивал потенциального соперника и искал слабые стороны. Что удивительно, он был очень похож на мнимого графа Фармазотти, как его младший брат. Такой же овал лица, тяжёлый, чуть выпирающий подбородок, длинный хищный нос, тонкие бледные губы, прищуренные глаза. Лотару легко было убедить старого маркиза в своей принадлежности к семье, имея такое поразительное сходство с его родным сыном. Самозванец так же присутствовал за столом, что было крайне удивительно. Ведь вражду между Фармазотти подтвердили и Алекс с Селеной. И увидеть Лотара на этой половине замка мы не рассчитывали. Однако он был здесь, и нагло ухмылялся, глядя, почему-то, на наших друзей. Вторым гостем был приятного вида молодой мужчина, с круглым лицом и ямочками на щеках. Он, единственный, искренне улыбался нам, не выказывая удивления. Из чего я сделала вывод, что это и есть Кельс, на поиски которого у нас практически не осталось времени.

— Я что-то пропустил? — ехидно осведомился Лотар, нарушив тишину, и повернул голову ко мне.

— Да! Одну ступень эволюции, — не менее ядовито отозвалась я.

— Судя по данной характеристике, Вы и есть Алфея! — жизнерадостно провозгласил круглолицый мужчина и ещё шире расплылся в улыбке. — В Вас есть изюминка!

— Это вы про маленькую сморщенную виноградину? — продолжила я язвить, хотя этот собеседник вызывал у меня положительные эмоции.

Обладатель ямочек заразительно расхохотался.

— А меня зовут Кельс или Паракельс. Так местные жители объединили моё имя и профессию! Прошу любить и жаловаться!

— Во-о-ольф, — простонала в этот момент женщина и закатила глаза.

Парамедик тут же бросился к пациентке. Её муж, надо отдать ему должное, тоже не остался в стороне, и принёс какие-то капли. Мы остались стоять на своих местах, лишь наблюдая за их действиями. Настоящих врачей среди нас не было, а с дилетантской помощью соваться туда, где работает профессионал, пока он не просит, никогда не стоит. Заканчивается такая помощь всегда одинаково: 'Не лезь под руку!'

Вилда быстро пришла в себя, но Кельс строго повелел отнести её в кровать. Рамиро легко подхватил жену на руки и удалился из столовой.

— Что с ней было? — довольно сухо поинтересовался Вольф у медика.

— Нервный приступ. После ТЕХ событий Вилде нельзя нервничать.

— Ясно.

— Что же ты, Вольф, — как всегда, язвительно, вступил в разговор Лотар, — не кинулся на помощь бывшей возлюбленной?

— Не было бы здесь Кельса, кинулся бы, — спокойно ответил Вольф, — и потом... у неё есть муж, который очень заботливо к ней относится.

— Хм. А у тебя есть невеста, как мне сказали! Петра. Не так ли?! Что, леди Алфея, Вы не знали? — решил он меня уесть.

Я, конечно, выглядела удивлённой, но, уж точно, не наличием невесты у господина профессора, а тем, что этот факт известен Лотару. Они что, едва встретившись, сразу стали обсуждать личную жизнь бывшего жениха маркизы Фармазотти? Времени на обмен информацией у них было в обрез. Или они и раньше встречались и обсуждали наше появление в этом мире? А вдруг они тут все в доле? Никому нельзя доверять!

— Что? — переспросила я Лотара, увлекшись анализом сложившейся ситуации.

— Я спрашиваю, герцогиня, знали ли Вы о наличии невесты у господина Сарториуса? — чуть ли не по слогам произнёс маркиз, мерзко при этом улыбаясь.

— Разумеется, знала, — отмахнулась от него, как от надоедливой мухи. Чего пристал? Я тут, понимаешь, приёмы расчёта статистической вероятности события вспоминаю, дабы не вляпаться в очередные неприятности, а он мне мешает!

— Тогда как понимать ваше поведение? — не унимался Лотар.

Он что, таким образом пытается опорочить меня перед друзьями? Так зря старается! На скандал нарывается? А вот это всегда, пожалуйста! Сейчас я ему покажу и зелёных каракатиц, и пьяных черепах, и бритых ёжиков, и огненных пингвинов. Стихийница я или нет?!

— Что конкретно из моего поведения Вы имеете в виду? — резко взвинтила тон разговора и судорожно сжала кулаки. Боковым зрением заметила, что друзья поняли мои намерения, чуть отступая назад. Вольф тоже не стал меня останавливать. — Какой мой поступок остался для Вас за гранью понимания? — Лотар попытался что-то мне ответить, но я повелительно подняла руку с, потрескивающим на ладони, сгустком плазмы. — Может, Вас оскорбила моя предусмотрительность, когда я заперла дверь на ночь и Вы не смогли насладиться моим неподражаемым видом в том, фривольном пеньюаре? Или Вы обиделись на некоторые болевые ощущения, полученные во время того ночного визита?

— Вы донимали Вольфа, а я...

— Донимала? — вызверилась на него. — Я пыталась показать господину профессору, как я его люблю!

— Я тоже добивался Вашего расположения! — высокомерно заявил лжемаркиз.

— Зачем? Ведь Вы не любите меня?! Я Вам даже не нравлюсь!

— С чего Вы решили, что не нравитесь? — он скользнул по мне масляным взглядом, от которого я непроизвольной поёжилась. — Я предлагал Вам деньги, — я поморщилась, — власть, — отмахнулась, — взаимовыгодные отношения, — подняла удивлённо брови. — Чего Вам не хватает?!

— Кальция! И витамина бэ двенадцать!

Селена прыснула в кулачок. Алекс держал лицо. Кельс перемигивался с Вольфом.

— И, между прочим, это Я спас Вас от монахов! — продолжал напирать маркиз.

— Вы?! Ха-ха-ха! Лотар, Вы что, серьёзно думаете, что без Вашего вмешательства я не смогла бы покинуть монастырь? Да во мне тогда столько огня было, что ничего не стоило спалить не только их крепостюшку, но ближайший лес! Господин профессор, подтвердите!

— Дотла, — кротко отозвался Вольф.

— Вообще-то, я имел в виду сегодняшнюю сцену, когда Вы, герцогиня, перешли все границы и пытались соблазнить своего учителя! — скабрёзно оскалился Лотар.

Как я добивалась от него именно этих обвинений!

— Мерзавец!

В довольную физиономию наглеца ударила струя плазмы. Я молила богов, что бы она замерла в сантиметрах тридцати от его хищного носа. Подпаливать его у меня не было намерений. Только попугать!

— Осторожно, герцогиня! — отскочил он от стола, протягивая в мою сторону... знакомый рюкзак. — Ненароком свои вещички сожжёте!

Хлор! Бром! Йод! Как я могла забыть про рюкзак?! Петра — ты раззява!!!

Просить его отдать вещи было бесполезно. Хоть ничего особо ценного в рюкзаке не было, ужасно не хотелось оставлять его в руках врага.

— Возьмите себе на память, — процедила сквозь зубы, — не велика потеря.

— Ну, что Вы, герцогиня, я с удовольствием верну Вам вашу собственность, но только, если Вы придёте за ней сами! В мой дом. Прощайте, господа!

Никто ему не ответил. Лотар так и ушёл, считая, что последнее слово осталось за ним.

— В рюкзаке было что-нибудь важное? — живо поинтересовался Кельс.

— Только милые сердцу безделушки, — ответила беззаботно, стараясь скрыть накатившую усталость. Вызвать из тела плазму практически на пустом месте, без эмоциональной подпитки, оказалось очень энергозатратно.

— А амулет? — спросил, подошедший ко мне Вольф.

Я похлопала по карману брюк, стараясь не качаться, как осинка на ветру. Но он взял меня за руку и стал проверять пульс. Обмануть господина профессора своей беззаботностью не удалось.

Изучил он меня! Вдоль и поперёк! И Ленка ещё укоризненно головой качает. Всё время забываю, что друзья у меня, как телескоп, и микроскоп, и, хлор знает что ещё, вместе взятое! Насквозь видят...

— Господа, разрешите на правах давнего друга хозяев дома пригласить вас к столу! — Кельс, широко улыбаясь, жестом указал на свободные стулья.

Мы уселись, но прикасаться к еде не думали. Лучше поголодать и вернуться домой, чем снова наткнуться на очередные пакости господ Фармазотти.

— Кельс, ты возвращаешься с нами домой или нет? — без обиняков спросил его Вольф.

— Да, — без раздумий ответил медик, — только надо распоряжения оставить.

— У нас мало времени, — я тоже не стала разводить церемонии. Решил возвращаться, значит, руки в ноги и вперёд! — Очень мало.

— Сколько?

— Два дня.

— А сколько надо на дорогу?

— Мы не знаем точно. Пешком я шла три дня.

— Дьявол! Получается, что на самом деле времени в обрез! Что же делать? Уйти, не сказав никому ни слова... Я же завтра обещал вернуться... Да вы ешьте, господа, ешьте... Ведь эти паразиты вас не кормили...

— Откуда вы знаете? — впервые подал голос Александр.

— Сами сказали! Я как раз пришёл к ним выяснить, зачем и тому, и этим Фармазотти сонное зелье понадобилось? Да ещё в таком количестве? Я, конечно, Вилде прописывал его, но такой запас, который они решили сделать сегодня, мог бы усыплять роту солдат в течение полугода. А Лотар только позавчера здоровую бутыль выкупил. Вот я и задумался...

— Вовремя вы пришли, — подтвердил его слова Алекс.

В столовую вернулись хозяева этой половины замка. Рамиро был задумчив и суров. Вилда — бледная, растерянная, но, в тоже время, решительная. Она подошла к Вольфу и долго смотрела ему в глаза, закусив нижнюю губу.

— Нам надо с тобой поговорить, — сообщила она глухим голосом.

— Хорошо, — Вольф поднялся со стула. — Где?

— В библиотеке.

— Вилда! — Рамиро смотрел на неё с такой болью, будто она только что потребовала у него развода.

А может, и потребовала! Кто знает, что решила женщина, встретив когда-то любимого мужчину. По-моему разумению, за Рамиро она вышла не по большой любви. Хорошо, если она его хотя бы уважала. Хуже, если согласилась стать его из жалости. А вот маркиз её, без сомнения, любил.

— Я помню, Рамиро, что я твоя жена!

Глаза маркиза полыхнули гневом, но он ей больше не сказал ни слова. Вольф и Вилда покинули столовую. Видеть их, идущими рядом, мне было больно.

Больно за Вольфа, так как ему предстояло рассказать некогда любимой женщине, что испытание временем и разлукой его чувство не выдержало. Что его сердце занято. И не важно, что в этой комнате остался её муж. Женщину можно понять. Иначе она не выжила бы в этом мире. С её стороны это было на предательство любви, а жертва, на которую она пошла, ради спасения жизни. А ему надо было объяснить, почему он не нашёл её тогда, почему перестал ждать и верить...

За Вилду, как ни странно, тоже было больно. Представила себя на её месте, и ужаснулась тем чувствам, которые бушуют сейчас в её душе. Радость встречи, горечь разочарования, надежда на возрождение прошлых отношений и тоска по утраченной любви, счастье и боль. А ещё — выбор, который ей предстоит сделать.

И за себя было больно. Больно, потому, что как бы я не верила в любовь мужа и запрещала себе думать о нём плохо, змейка — ревность всё равно жила в моей душе и своим ядом отравляла мой разум. Чужая душа — потёмки... Мда. Со своей бы разобраться...

Мне надо было срочно отвлечься на какой-нибудь разговор и не думать о том, что сейчас происходит в библиотеке. Но отвлекать от размышлений надо было не только меня. Маркиз, чёрной тучей, восседал во главе стола, буравя злыми глазами своих гостей по очереди. Когда его грозный взгляд упёрся в Кельса, тот, как ни в чём не бывало, обратился к хозяину, словно прерванный разговор продолжил.

— Так вот я о чём... У тебя есть три варианта. Три! Или ты остаёшься здесь и дальше влачить своё жалкое существование под пятой Лотара. Или идёшь с нами!

— Ты сказал: три! — нехотя проворчал Рамиро.

— Третий от тебя не зависит. Если Лотар всё же решит вернуться домой, ты останешься хозяином этих земель.

— Он не вернётся, — так же недовольно высказалась я. — Если у человека в голове завелись тараканы, то их оттуда уже не вывести.

— Что у него завелось? — удивлённо обернулся ко мне Кельс.

— Тараканы... Идея-фикс...

— Алфея, не останавливайтесь на полуслове! — парамедик взволновался не на шутку.

— Вольф подозревает Лотара в желании завоевать этот мир.

— При помощи технологий нашего... — прошептал поражённый Кельс. — Нам немедленно надо возвращаться, пока он не предпринял каких-либо мер. Мы теряем зря время!

Мы переглянулись с Алексом и Селеной, в молчаливом диалоге решая, можно ли посвящать этих мужчин в тайну эм гэ тэ? Коллективно согласились, что всё равно придётся, так какая разница, когда это сделать. Мужчины с интересом следили за нашими перемигиваниями, пожатиями плечами, киваниями и прочими мимическими упражнениями, терпеливо дожидаясь результата.

Слово от нас взял Александр. Мы с Ленкой с удовольствием отдали ему право ввести местных жителей в курс дела.

— Понимаете, господа... всё дело в том, что нам, — он кивнул на нас с Селеной, и на дверь из столовой, намекая на ушедшего Вольфа, — для перемещения к порталу надо не больше пяти минут.

Кельс заинтересованно подался вперёд, не спуская с Алекса внимательных глаз. Лицо Рамиро застыло в изумлении. Маркиз соображал медленнее медика. Оно и понятно, выходцы из разных миров...

— Пяти минут? — с удивлением и надеждой повторил Кельс.

— Да! Совсем недавно наша подруга... открыла способ перемещения в пространстве, используя гравитационные силы. Моментальная гравитационная телепортация. Людей, умеющих использовать эм гэ тэ, пока ещё очень мало. Кроме первооткрывательницы, все остальные перед вами! Так что нам нужно лишь ваше согласие и готовность. Сами мы можем уйти в любой момент, из любого помещения, практически в любом состоянии.

— Кроме спящего? — уточнил парамедик.

— Совершенно верно! Но усыпить нас мы вам больше не позволим!

Рамиро, явно смутился. У него даже щёки потемнели, что на смуглом лице можно было принять за покраснение от прилива крови.

— Приношу свои самые искренние извинения, господа! Но и вы должны меня понять...

— Мы Вас понимаем, — кивнул ему Алекс, — и ждём решения.

— Господин Александр, — оживился Кельс, — но, если вы можете в любой момент уйти с помощью эм гэ тэ, то, как мы пойдём вместе с вами? Или у вас есть способ взять нас с собой?

— Да! Алфея это называет: 'Взять пассажира'.

— Потрясающе! Получается, у меня есть время вернуться домой и отдать распоряжения!

— Я бы Вам не рекомендовал покидать пределы этого замка, — остудил его прыть Алекс. — Вы же лучше меня знаете Лотара, и должны понимать, что он сделает всё, что бы в его руках остался хоть какой-нибудь заложник!

— Всё это так, но...

— Вы можете оставить письменные распоряжения, — предложила Селена.

— Завещание, — усмехнулся Кельс. — Хорошо, я над этим подумаю. Надо ещё с Вольфом посоветоваться.

Вот хитрец! До последнего пытается не отказаться от своих намерений. Или рассчитывает побывать дома с помощью телепорта? А ведь это мысль! Ну, если человеку так необходимо побывать дома...

— Господа! Давайте всё-таки пообедаем, — предложил маркиз.

Это он зажевать собрался свой стресс или залить? Больно уж кубок у него выдающийся, не меньше, чем на пол литра, который он до краёв наполнил красным вином!

— А давайте! — приняла предложение Селена, с энтузиазмом выискивая на столе чего бы такого пожевать.

Я её прекрасно понимаю. У самой живот от голода сводит, хотя я не ела чуть больше суток. А они в три раза больше проспали! Тут бегемота готова будешь съесть.

Алекс уже что-то увлечённо жевал, интересуясь у маркиза, как называется поглощаемое им блюдо. Я выбрала себе ножку какой-то жареной птицы, надеясь, что это не ворона, или другая, аналогичная ей, обитательница помоек.

Кельс как раз собирался поднять тост, когда в столовую вернулись Вольф и Вилда. У обоих были одинаковые, задумчивые лица. Вольф бросил на меня короткий, растерянный взгляд и сел рядом с Алексом.

Что, тайна наших отношений всё ещё не раскрыта? Надеюсь, муженёк, ты знаешь, что делаешь... Очень надеюсь.

Глава 16

— Прошу великодушно извинить за причиняемое беспокойство.

— Какой Версаль!

'Ищите женщину'

Присутствие Вольфа и Вилды за столом снова напрягли обстановку, с таким трудом нормализованную стараниями Кельса. Все уткнулись в свои тарелки, стараясь производить как можно меньше шума. Парамедик некоторое время посматривал на нас изучающе, усмехнулся чему-то и вновь прибегнул к тактике только что прерванного разговора.

— Много изменений произошло дома за последние десять лет, что мы отсутствовали?

— Так сразу и не сообразишь, — с готовностью отозвался Алекс. — Стационарные пространственные порталы запустили в действие. Но дорого это обходится. Они столько энергии жгут!

— Да-а... это была наша тема, — вздохнул медик. — А что ещё?

И тут меня, словно кто-то за язык потянул.

— Недавно открыли факт заражения наших водопроводных систем опасным химикатом. Он бесцветный, безвкусный и не имеет запаха, — все уставились на меня с таким изумлением, что даже жевать перестали. Что бы как-то оправдать удивление моих спутников, я, чуть понизив голос, сообщила. — Это засекреченные разработки нашего университета. Дигидроген монооксид — ужасная гадость! Попробовавшие его, обязательно умирают...

В столовой повисла звенящая тишина. Я, с непроницаемой миной, обвела глазами сотрапезников, отмечая про себя, кто из них попался на удочку. Вольф напоминал каменное изваяние, высеченное рукой неумелого скульптора. Скулы напряжены, глаза выпучены. Маска, а не лицо. Хлор, поймёшь, что он в данный момент думает?! Селена переглядывалась с Алексом, пытаясь понять, где я их наколола. Вилда хмурилась и косилась на Вольфа. Мне показалось, что она таблицу элементов в данный момент вспоминает. Её муж, абсолютно ничего не понимая, погрузился в раздумья. Его можно понять. Человек собрался в чужой мир, а там, оказывается, вся экология порушена и мерзостью какой-то заражена. Я уже было подумала разоблачить саму себя, но тут подал голос парамедик.

— В твёрдой форме этот химикат, как я понимаю, очень опасен для кожи человека?

— Угу. Газообразную форму тоже лучше не вдыхать, — согласилась я с Кельсом.

— Та ещё дрянь, — усмехнулся Алекс. — И ведь не избавишься от неё!

В этот момент слово для доклада решил взять господин Сарториус, но маркиза его опередила. Её, сначала неуверенный смешок, дал сигнал к всеобщему веселью. Через мгновение все буквально ржали, за исключением недоумевающего маркиза Фармазотти. Рамиро лишь хлопал глазами, глядя на наш смех. Кельс, утирая выступившие слёзы, сжалился над хозяином и открыл ему глаза.

— Дигидроген монооксид — это вода, Рамиро. Обычная вода. Алфея пошутила!

— Вода, вода, — подтвердила Вилда.

— Да?.. Но, она сказала, что люди умирают от него! — неуверенно возразил маркиз.

— Ну и что? Она могла сказать, что люди с первого глотка привыкают к нему, и что до конца жизни не могут от него отказаться! И те, кто резко бросает приём этого химиката, умирают гораздо раньше, чем те, кто продолжает его пить! Обожаю такие шутки!

Рамиро немного поразмыслил над словами медика и, наконец, улыбнулся.

— Забавно...

Расслабленная обстановка снова воцарилась за столом. Даже Вилда перестала быть безразличной. Только Вольф всё больше молчал, словно ожидая чего-то. И я даже догадывалась, от кого...

Парамедик всё-таки уломал Вольфа переместиться вместе с ним в Пьянчо. Уж не знаю, какие доводы он приводил, но профессор повёлся на его уговоры, и сразу после ужина, который стал логическим продолжением позднего обеда, они отбыли в дом Кельса, обещая вернуться к утру. Хозяева ушли спать, а мы втроём остались бодрствовать. Спать по известным причинам не хотелось и требовалось чем-то себя занять. Я отправилась в библиотеку, полистать книги. Читать на их языке я, разумеется, так и не научилась, но надеялась посмотреть иллюстрации. Они порой были красноречивее текста. К моей радости, я отыскала пару книг по ботанике. Вот уж в них картинки были на каждой странице. Я так увлеклась изучением растений этого мира, что не заметила, когда ко мне присоединилась Селена.

— Петь, смотри, — протянула она мне раскрытую книгу, скорее всего, по анатомии, — какие странные у них представления о строении человеческого тела!

— Угу... архаичные. А это что за гадость?

— Наверное, описание какой-то операции на мозге.

— Без анестезии? — содрогнулась я от ужаса, разглядывая картинку, на которой лекарь ужасающего вида крюком лез в глаз пациента.

— Мы же не знаем, что они это делали без обезболивания, — неуверенно ответила Ленка и захлопнула свою книгу.

— Лен, а где Алекс? — напряглась я от нехорошего предчувствия.

— Ну-у... понимаешь... — замялась она, — мы хотели тебе сюрприз сделать.

Интуиция взвыла, как пожарная сирена.

— Какой сюрприз? — я в неё чуть книгой не кинула, да пожалела... старый фолиант.

— Рюкзак твой вернуть, — промямлила подруга, глядя на меня виноватыми глазищами. — Не стоит оставлять в руках врага твои личные вещи. Существуют ведь всякие ритуалы...

Сама знаю! Но пусть лучше у него будет мой рюкзак, чем мой друг!

— Вы точно охлорели, если решили сунуться к этому ублюдку! — накинулась на неё с ругательствами. — Он же, наверняка там ловушек наделал и других гадостей припас! У Алекса как с менталом?

— Нормально! А что?

— Лотар — менталист... И сейчас он может решиться на всё, что угодно! Пойдём!

— Куда? — встрепенулась Ленка.

— Алекса выручать! Он давно ушёл?

— С полчаса назад...

— Ангидрит твою, аутодафе на морозе!

— Чего?

— Ничего! Слушай сюда! Сейчас мы идём на половину Лотара. Я перемещаю нас в подвал.

— Почему в подвал? — усомнилась она в моей правоте.

— Сама подумай! В этом мире любая магия под запретом, а этот гад где-то всё-таки проводит свои эксперименты. Вольфа ведь в пентаграмму выбросило. Не в жилых же покоях он магическими ритуалами занимается?! Поэтому начнём поиски с подвала! У тебя Глеан с собой?

— Разумеется! — похлопала она по боку.

— Тогда, вперёд!

— Петь, а ты не хочешь Горация позвать?

Я вытаращилась на неё, как лемур на банан.

— Хлор! Хлор! Хлор!!! Я — балда! Гораций!

— Тут я, — выплыл из-за книжного стеллажа призрак. — Пустил бы я вас одних, как же!

— Гораций, миленький, ты знаешь, где искать Алекса? — бросилась я к призраку.

— Я за ним не следил, но ты права. Сейчас наведаюсь в подвал. А вы тут сидите!

— Сидим! — дуэтом пообещали хранителю и синхронно опустились в кресла.

Гораций вернулся буквально через минуту.

— Быстрее! Там над ним какая-то ведьма магичит!

Я привычно последовала за призраком, крепко держа подругу за руку. Хранитель вывел нас в довольно большое подземелье, освещённое чадящими факелами и свечами. Посреди мрачного зала в центре выбитой на камнях пентаграмме лежал Алекс. С одного взгляда было ясно, что он ранен. Под правой ключицей растеклось кровавое пятно. Голова тоже была в крови. А над его распростёртым телом, к нам спиной, стояла сгорбленная старуха и читала заклинание. Уважать старость в данной ситуации ни я, ни, тем более, Ленка не собирались. Она выхватила из ниоткуда свой легендарный меч, который мгновенно вспыхнул голубым сиянием, и бросилась на ведьму. Видимо это и была та самая помощница Лотара, которая ассистировала ему в магических экспериментах.

Селена ударила её рукояткой меча в основание черепа. Старуха без вскрика свалилась на каменный пол. Мы бросились к Алексу. Раны его были не опасны, но ему всё равно требовалась немедленная медицинская помощь. Я нашептала парню лекарства, а Селена остановила заговором кровь. Через минуту Александр пришёл в себя.

— Девочки... — расплылся он глупой улыбкой.

— Молчи! — шикнула на него сердитая невеста.

— Как тебя угораздило? — задала я риторический вопрос, ощупывая шишку на его затылке. — Надо проверить на наличие сотрясения...

Сзади нас застонала старуха.

— Петра, — подал голос Гораций, — ведьма приходит в себя!

— Так напугай её, — посоветовала призраку. — Нам некогда!

— С удовольствием! — засмеялся хранитель зловеще. — Что, ведьма, попалась на чёрных делишках?! — Кто-то охнул и снова глухо стукнулся о камни. — Впечатлительная она какая-то, — разочарованно произнёс призрак. — Я ещё даже куражиться не начал!

— Гораций, проверь, пожалуйста, где Лотар?!

— Слушаюсь, моя королева!

— Алекс, ты сам идти сможешь? — вид у него был вполне транспортабельный.

— Могу. Ты только рюкзак свой забери. Зря, что ли сюда забрались?

— И где он? — осмотрелась вокруг и нашла свой любимый рюкзачок в углу зала. — Вижу!

Проверила, всё ли было на месте, ведь Лотар мог раскидать мои вещи по всему дому. Но, видимо, лжемаркиз был так уверен в успехе своей западни, что ничего не тронул. Алекс уже стоял на ногах, лишь придерживаясь за плечо Селены. Они о чём-то напряженно шептались.

— Ну, попробуй, — парень отошёл к стене, подальше от центра зала, жестами побуждая меня сделать то же самое.

Я по стеночке добралась до него, с удивлением следя за действиями Селены. А она снова достала свой Глеан и что-то ему наговаривала, почти припав губами к камню в рукояти.

— Чего вы задумали?

— Разрушить пентаграмму. Это господину Фармазотти от нас сюрприз будет!

— Ага. Жаль только, что мы не увидим его лица в тот момент! Ого!

Селена опустила сияющий меч на камни, высекая на них какие-то знаки, от которых по линиям пентаграммы стали расползаться огненные струи. Соединяясь на вершинах, потоки магии переплетались между собой, образовывая замысловатый рисунок. Потом девушка как бы перерубила каждую линию, в довершении всего воткнула меч в центр пентаграммы. Она вспыхнула и исчезла. Только пять горок пепла осталось на камнях.

И откуда ей известно, как надо уничтожать магические знаки?!

— Спасибо, Глеан, — прошептала Селена камню в рукояти и спрятала меч.

— Так это Глеан сделала, а не ты? — запоздало догадалась я. — Здорово!

— Что с ведьмой делать будем? — не дал мне повосхищаться магическими фокусами Алекс.

— А что с ней делать? Не с собой же тащить. Пусть тут лежит. А это у неё что? — Я подняла довольно пухлую тетрадь, как пить дать, пришедшую из нашего мира, по которой старуха читала заклинание. Полистала. Меня удивило то, что все выписки в ней были расположены в алфавитном порядке. Повинуясь внезапному озарению, посмотрела заклинания на последней странице. — Буква пэ...

— Что это? — заглянули друзья в тетрадь.

— Сдаётся мне, этот конспект господин Лотар делал с первой части энциклопедии Шфора... Значит, Вольф был прав, и у кого-то из Пентагерона был первый том. И, знаете, что? Мы наступили на те же грабли, что и наши предшественники! — друзья смотрели на меня в ожидании объяснений моей гениальной догадки. — Слепо последовали указаниям энциклопедии! Те увлеклись пентаграммами, а мы — природными порталами.

— А ошибка в чём? — недоумённо поинтересовалась Селена.

— В том, что в энциклопедии недостаточно сведений! Ею можно пользоваться, если всесторонне владеешь вопросом. Иначе, получиться, как у нас или у Горация.

— Ты права, — согласился с моими доводами Алекс. — Но раздобыть первую часть всё равно хотелось бы!

— У кого-то из них она же была, — поддержала его Селена.

— Не у Вилды, иначе бы Вольф знал, и не у Лотара. Вряд ли кто-то стал бы конспектировать собственную книгу. Осталось три претендента.

— Двое, из которых, мертвы, — добавил ложку дёгтя в мой горшочек мёда Алекс.

— Надо расспросить Кельса...

— Извиняюсь, что вмешиваюсь, но Лотар в замке отсутствует, — вернувшийся из разведки Гораций выглядел обеспокоенно.

Мне эта информация тоже не понравилась. Почему его нет дома? Куда он направился, на ночь глядя? Что он придумал на наши головы?

— Уходим отсюда! — скомандовал Алекс.

— И почему он снова в обмороке? — вслух, но самой себе, задала я вопрос, рассматривая бледное лицо Александра. Селена убежала на кухню за водой, оставив на моё попечение бесчувственное тело жениха. Явных причин его плохого состояния я не видела, а гадать на кофейной гуще могла бесконечно долго, эксплуатируя собственную фантазию.

— Тут специалист нужен... — резонно заметил Гораций. — А специалист отсутствует.

— Как отсутствует? А ты? Сам сказал, что все курсы в университете прослушал!

— Практики у меня маловато... Совсем нет.

— Но предположения-то у тебя хотя бы есть?

— Есть! Тётка эта как-то силу его заговорить пыталась, да не успела... Возможно, мы наблюдаем побочный эффект не до конца проведённого магического ритуала.

— Тётка, говоришь... На какой же странице тетрадь открыта была?.. Ближе к середине, — я листала замурзанную тетрадь, пытаясь вспомнить, как выглядели страницы, когда я взяла её в руки. — Вот, кажется, это... Заклинание 'Железные тиски'. Ага! Они его сначала вырубили и перетащили в пентаграмму... Длинное какое! Временно запирает магическую силу внутри носителя. Хлор! Оно ещё и многоступенчатое! Получается, что часть этого заклинания на Алексе всё же осталась. О! Лен, ты нейтрализовать это можешь? — сунула под нос вернувшейся подруге причину недомогания парня.

— Что это? Фу, чушь какая!

— Это не чушь! Это то самое заклинание, которое ведьма над ним читала! Видишь, сколько тут ступеней? — тыкала пальцем в текст. — Какие-то из них Алекса зацепили! Надо снять! Тебя Кориус, что, не учил?

— Учитель? Восстановительные заклинания показывал. Давай, попробую.

Она поставила на пол тазик с водой, и принялась нашёптывать бормоталку, что-то типа: 'Злыя чары рассыпьтеся, ветром буйным унеситеся, в море бурном утопитеся, солнцем жгучим опалитеся...' Я сморщилась, как от оскомины. Бормоталок я не любила. То ли дело — формулы! Всё ясно и понятно: что действует, как действует, по какому принципу... А когда всё же приходилось применять эти болтушки — бормоталки, то разум очень долго уговаривал тело не сопротивляться необходимому действию. А Ленка их нашёптывает без проблем, аж завидно!

Алекс снова открыл глаза и, как мне показалось, специально повторился.

— Девочки...

— Мужчина, у Вас здоровье что-то пошаливает! — я обтирала кровь с его виска, а Селена рассматривала рану под ключицей. — Перед свадьбой Вам надлежит пройти серьёзный курс лечения, иначе молодая невеста сбежит от Вас прямо из-под венца!

Ленка прыснула, стараясь не смотреть на жениха, которого я записала в немощные старцы. Алекс надул губы, изображая смертельно обиженного щенка. Именно такой вид был у него сейчас. Мы с подругой не выдержали и расхохотались, столкнувшись лбами над его обнажённой грудью, а парень болезненно застонал. Видимо кто-то из нас нечаянно задел его не там где надо. И именно в этот момент в библиотеку занесло Вилду.

— Что здесь происходит? Оргия?! — тоном классной дамы осведомилась маркиза.

Мы все трое ошарашено уставились на хозяйку, пытаясь понять, из каких соображений она пришла к такому оригинальному выводу?

— Какая же это оргия?! — возмутился Гораций.

Женщина обернулась на его голос, но призрак уже исчез, следуя моему молчаливому приказу немедленно смыться с глаз долой.

— Кто это сказал? — опешила Вилда, не обнаружив в комнате источника мужского голоса.

— Что сказал? — уточнила Ленка с такой простодушной физиономией, что во лжи её уличить не смог бы самый выдающийся менталист.

— Про оргию...

— Про оргию Вы говорили, а мы Алекса лечим.

— Но был же мужской голос! — с сомнением произнесла Вилда. — Я слышала!

— Это я стонал, — высунулся из-за моего плеча Алекс.

— Прошу великодушно простить меня, но мне показалось... — она присела в кресло и задумчиво ушла в себя.

Мы с Ленкой переглянулись и вернулись к прерванным занятиям. Алекс смиренно выносил наши пытки, изредка выдавая шипящие звуки, когда мы слишком усердно его лечили.

— Пойду, принесу запасную рубашку, — поднялась Селена с диванчика, на котором мы поместили Алекса, — а то эта уже никуда не годится.

— Я с тобой! — сделал попытку последовать за ней наш раненый. Мы шикнули на него, но это не подействовало. — Мне НАДО!

— Чего тебе надо? — не поняла его желаний Селена, пытаясь вновь уложить шустрого больного на диван.

— НАДО ему! — напустилась я на подругу, делая круглые глаза. Но до неё всё равно не доходило. — А запасные штаны у него есть?

— Зачем?! А-а-а, — наконец, сообразила она, куда так рвётся Алекс, и подставила ему своё надёжное плечо. — Так бы сразу и сказал!

— Я и сказал, — проворчал Алекс, больше для показухи.

Я последовала за ними. Оставаться наедине с госпожой маркизой мне не хотелось. Но, как всегда бывает, с моими желаниями никто не считался.

— Леди Алфея, — остановил в дверях меня её голос, — не могли бы Вы поговорить со мной?

— О чём? — я вернулась в библиотеку и присела на диван.

Правильнее было бы задать вопрос: 'О ком?', но я позволила ей самой сделать это уточнение.

— О Вольфганге... Да же не о нём, — в моей душе всё восстало, ибо я прекрасно понимала, о ком она собирается сейчас со мной говорить. — Я бы хотела... — ей тоже было трудно. Понимаю. Но в данном случае я ей не помощница. Хочет спрашивать, пусть спрашивает. Сама на вопросы нарываться не буду! — Какая она... Петра? Вы ведь с ней знакомы? — очень заинтересованный взгляд холодных серо-зелёных глаз.

— Ну-у, знаю немного... Довольно вздорная девица, непредсказуемая. Господин профессор ещё с ней намучается! — снисходительное мнение о предполагаемой сопернице.

— Красивая? — ещё большая заинтересованность.

— Мне не очень... — А что, я честно ответила. Конечно, Мелисса примирила меня со своей внешностью, но по привычке я себе не нравилась.

— Умная? — напряжённая заинтересованность.

Хочется, госпожа маркиза, что бы невеста бывшего жениха была глупенькой красоткой? С такой, очень легко разделаться при помощи невинных подстав. Один раз выставить девушку дурёхой, второй... посмеяться беззлобно, капая на влюблённые мозги ядом...

— Кхм... Да. Не гений, как господин Сарториус, но и не дура.

Что я делаю? Сижу и сдаю сама себя с потрохами предполагаемой сопернице!

То, что Вилда стала моей соперницей за сердце Вольфа, я уже не сомневалась. И бороться за него, доказывая возлюбленному, что соперница — плохая девочка, и водиться с ней не стоит, абсолютно бесполезно... и глупо. Свою любовь доказывают делами, а не словами, и уж тем более не наговорами.

— А что Вы ещё можете о ней сказать?

— Ваша Светлость, Вам не кажется, что сейчас я поступаю не очень красиво по отношению к невесте господина профессора?

— Леди Алфея, — улыбнулась маркиза высокомерно, — не Вы ли, преследуя чужого жениха, явились за ним даже в другой мир? И вели себя с ним не вполне достойно? Не так ли, высокородная леди?

— Госпожа Фармазотти, позвольте Вам заметить, что действовала я открыто, ни от кого не пряча своих чувств и намерений! Смею Вас заверить, что его невеста так же прекрасно осведомлена о моих чувствах! Я это не скрываю.

— Даже так?! И как она на это реагирует? — любопытство, скрытое насмешкой.

— Понятия не имею! Я с ней эту тему не обсуждала и мнением её не интересовалась! Ведь окончательное слово будет не за ней, а за Вольфом!

— Вы своего преподавателя называете Вольфом? — возмущение панибратским отношением со старшим по званию.

— На королевском отборе между конкурсантками и преподавателями сложились очень дружеские отношения. Господин Сарториус сам просил нас так его называть.

— Забавно... И на что Вы надеетесь? На его благодарность? Думаете, Вольфганг ответит на Ваше чувство из-за того, что Вы пришли спасать его?

— Почему бы нет?..

— Девчонка... ты глупая девчонка, если считаешь, что мужчины ценят жертвы, которые приносят им женщины! Они ценят только то, что сами пожертвовали ради возлюбленной! Ему плевать на твой подвиг!

Посмотрим! А Вы, госпожа маркиза, та ещё штучка... Приобретённая это у Вас черта характера или врождённая, но стервозности в Вас через край!

— Госпожа маркиза, прошу ВАС соблюдать правила этикета. Я понимаю, что Вы ГОРАЗДО старше меня по возрасту, — на этих словах её передёрнуло, — и по праву старшинства называете меня на 'ты'. Но я с рождения имею титул герцогини, и прошу ВАС не забывать об этом! Разрешите откланяться!

Не дожидаясь её ответа, я стремительно вышла из библиотеки.

Подружиться я с ней и не надеялась, но и врагом становиться не собиралась. Не собиралась... мда...

Слава богам, на рассвете вернулись Вольф и Кельс, живые и здоровые. Мне уже так охлорело пребывание в этом мире, что я буквально отсчитывала последние минуты, от нетерпения почёсываясь. Муж, разумеется, это заметил, и не преминул поинтересоваться моим состоянием.

— Тебя что-то беспокоит?

— Да... Я не знаю, как это правильно выразить, но некоторые это называют ностальгией.

— Чем?

— Тоской по дому.

— Я знаю, что такое ностальгия...

— Вольф, я ужасно хочу назад! У меня даже всё тело чешется!

— А ты тут какой-нибудь болезни не подцепила?— забеспокоился муж. Я хотела ему сказать, что единственное, что я тут подцепила, это головная боль по имени Вилда, но не стала его расстраивать. — Давай тебя Кельс осмотрит?

— Дома осмотрит! Кто у меня пассажир? Решили уже?

— Рамиро. Кельс пойдёт с Селеной. Алекс, после заклинания ещё не восстановился. Его бы подстраховать! Но, будем надеяться, что он справится!

То, что Вилда пойдёт с ним, он великодушно умолчал. Самое главное, возмущаться по этому поводу было бессмысленно. Мы уже давно определили, что пассажиры разного пола с телепортистом намного легче проходят эм гэ тэ. После ранения Алекса у нас даже вариантов не осталось, кто переправляет маркизу.

Я вздохнула, и отправилась инструктировать Рамиро Фармазотти. У каждого из нас уже сложились определённые правила телепортирования. Мне предстояла трудная задача, объяснить их малообразованному человеку.

Маркиз меня удивил, схватив суть пространственного перемещения буквально с третьего раза.

— Алфея, Вы не волнуйтесь! У Вас... нас всё получится!

— Надеюсь...

Почему на душе так скребутся кошки, а во рту чувствуется противный вкус валерианки? Вольф накормил или Селена?

Выяснять, кто из них такой заботливый, не стала. Какая разница! Меня уже не просто трясло, а колотило.

Все были готовы к отправке. Все, кроме маркизы, которая всё никак не могла определить, что ей с собой необходимо взять в родной мир? Шкатулку с её драгоценностями Вольф уже держал под мышкой, а Вилда всё металась по дому, ища, по моему мнению, вчерашний день. Наконец она успокоилась и соизволила сообщить, что Её Светлость готова. Я облегчённо вздохнула и взяла за руку Рамиро.

— Стараемся выходить кучно, — делал последние наставления Вольф, — примерно за сто метров до портала, ближе к лесу.

За его точку выхода я не беспокоилась. Ещё вчера мы с ним быстренько сбегали туда, заодно проведя разведку местности. Лотара со счетов сбрасывать было нельзя.

— Телепортируетесь и сразу идите в портал, — чего так все на меня уставились? — Он закрывается, толпой пройти будет трудно!

— Да, — согласился со мной Вольф, а Вилда посмотрела как-то подозрительно. — Я этого не учёл. Ну, вперёд!

Я напоследок поправила рюкзак на спине, проверила камень — амулет в кармане, привычно определила точку выхода, проговорила формулу и шагнула в телепорт, ведя за собой оробевшего маркиза. Он почти сразу стал заваливаться на меня, напомнив неудачный переход с Албертом. Я стиснула зубы, молясь, чтобы он не сбил меня с точки выхода. Но боги сегодня были не на моей стороне. С Рамиро мы буквально вывалились из телепорта посреди леса. Единственное, что радовало в этой ситуации, это то, что лес был тот самый, в котором я разговаривала с хозяином. Просто почувствовала его присутствие. Плохо было то, что Рамиро был в ужасном состоянии, бледный, потный, напуганный.

— Алфея, я не думал, что это так страшно! — задыхаясь, проговорил маркиз.

— Это не страшно. Просто у Вас аллергия на нашу магию, — и тут до меня дошло. — У всего вашего мира аллергия на нашу магию! Она отравляет ваш мир... Поэтому и приходили сюда наши маги, что бы спасти... закрыть портал, запечатать ядовитый источник... И хозяин мне помогал, зная, что я пришла увести из вашего мира всех, кто являлся чужим...

— Какой хозяин?

— Не важно... Ну, что? Пойдём дальше?

— Да!

В его глазах горела такая уверенность, что мне даже стало страшно. Это как же напуган сейчас мужчина, что он сам себе пытается доказать свою мужественность?

— Хорошо...

Но и второй телепорт не достиг цели, хотя не дошли мы буквально метров триста, снова вывалившись из перехода у самой кромки леса. Мы уже видели нашу команду, которая уходила в сторону природного портала, еле заметным маревом, дрожащего посреди степи. А ещё мы видели вооружённых всадников, скакавших со стороны леса, во главе которых нёсся Лотар, что-то яростно крича беглецам. Нас они не видели, но меня это не радовало. Прорваться к порталу с почти потерявшим сознание Рамиро, нечего было и надеяться. Я ещё могла успеть догнать их телепортом, но...

— Алфея, — прошептал маркиз, — уходите... уходите без меня. Я отдышусь тут, и, если портал не закроется, приду. А Вы идите...

Я оглянулась на портал и поняла, что мы опоздали. Он закрывался, схлопывался буквально на глазах. И не завтра, как все считали, а сегодня, сейчас. И не важно, чья это была ошибка. Важно было то, что я застревала в этом мире... на время или навсегда. Рамиро это тоже понимал. Но он оставался дома... Да, он разлучался с любимой женщиной, да, он не мог вернуть отнятое наследство, но он оставался дома!

— Уходи! — закричал он на меня. — Уходи!

— Спасибо...

— Скажи ей... люблю.

— Скажу. Прощайте!

Я визуально видела точку выхода. Чуть ближе к лесу, чем сейчас были мои друзья, бегущие к порталу. Прошептала формулу и шагнула вперёд, зажмурив глаза. А потом я их открыла, что бы увидеть, как перед моим носом схлопывается природный портал, подталкивая в спину, бегущего последним Александра. Как тает марево, скрывая последние следы природного чуда. Услышала, как победно кричит Лотар, радуясь моей беде.

— Ы-ы-ы!!!

Я развернулась в сторону врага, выпуская всю свою ярость, вместе с плазменными струями, и поджигая сухую траву под ногами всадников.

Решили взять ведьму?! Ну, кто первый?!!

Глава 17

— Только не стреляйте, пожалуйста. У меня на пули аллергия — я сразу же дырками покрываюсь.

'Агентство НЛС'

Плакать и костерить свою мачеху — судьбу не было времени. Оставила это увлекательное занятие на потом, когда разберусь с более неотложными делами, которые во весь опор неслись прямо на меня, такую маленькую, но грозную. Я ждала их, внешне спокойная, но в душе моей извергалась лава гнева и боли. Надо было это как-то заглушить или перенаправить, иначе её поток погубит меня. Выжжет изнутри, оставив лишь безумную оболочку.

Закипающий адреналин знакомо пронёсся по всем венам и артериям, кровь забурлила и понесла огонь к ладоням. Я знала, что сейчас начнётся... как будет полыхать степь... как прожорливый огонь будет уничтожать всё, что встретит на своём пути. На задворках сознания промелькнуло сожаление. Я за хвост поймала мысль и поняла, что это мне жалко лес, который может вспыхнуть вслед за степной травой. Не надеясь на успех, я послала хозяину мысле-образ пожара. Если сможет, пусть защитится... Он услышал и понял.

Я со злорадным удовлетворением увидела, как вдоль кромки леса вздыбливается почва, образуя защитный вал. Что же, моим врагам будет сюрприз, когда они будут спасаться от меня бегством!

Но пока они приближались ко мне. Уверенные... наглые... самодовольные...

Плазма вырвалась из моих ладоней нескончаемой струёй, выжигая всё вокруг, в радиусе пятидесяти метров. Преследователи пока не пытались преодолеть огненный рубеж, надеясь на то, что вскоре силы мои иссякнут, и взять тогда меня будет проще простого. Я это тоже прекрасно понимала, и приняла неприятное для себя решение. Безусловно, я люблю животных... но сейчас...

Огненные плети хлестнули по лошадям, заставляя их сбрасывать своих всадников и в страхе уноситься прочь от обезумевшей магички, причинившей им боль. Посчитать, сколько врагов обезвредила таким способом, я не сподобилась. Не до того! Стражники маркиза, хоть и представляли для меня опасность, всё-таки были предсказуемы и довольно легко ликвидируемы. А вот Лотара стоило держать в поле зрения, не позволяя ему зайти мне в спину. Он сумел не только остаться в седле после моей огненной атаки, но и удержать своего коня от постыдного бегства. Его довольная физиономия с кривой ухмылкой, бесила меня. В таком состоянии я могла наделать кучу ошибок, что моему врагу было бы только на руку.

— Мои соболезнования, Алфея! — насмешливо прокричал Лотар, маня к себе пальцем, словно собачонку. — Не сопротивляйтесь, это бесполезно!

Бесполезно, не бесполезно, но расстояние между нами он не сокращал.

— Отнюдь, — буркнула я себе под нос, соображая, какую ещё пакость продемонстрировать лжемаркизу.

Его слуги, те, что остались поблизости и сумели, как и их хозяин, укротить своих коней, брали меня в кольцо. Я всё-таки прикинула, сколько мужиков на одну меня сейчас приходится. Девять или десять. Солидное превосходство противника! Не была бы я техно-магом, сдалась на их милость не думая. Но гордое звание бакалавра алхимии не позволяло мне проявлять малодушие и... жалость. Я снова хлестнула огненными плетями, отгоняя всадников как можно дальше от себя.

— Прочь!!! — орала я на них. — Или я начну убивать вас!

Стражники отступили. На их тупых лицах читался ужас и праведный гнев. Многие из них крестились.

— Не смешите меня, Алфея! Вы не способны на убийство! — сарказм так и сочился из уст маркиза. — Лучше примите моё предложение о сотрудничестве.

— Вот ёще! Все Ваши мечты жалки, бесчеловечны и убоги, а обещания фальшивы!

— Убоги?! Я хочу изменить этот мир! — пафосно возвести Лотар.

Я так сразу и представила его себе: в красной плюшевой мантии с белым, кроличьим подбоем, и огромной золотой короне с бриллиантами, повисшей на оттопыренных ушах. И морду — чуть не лопающуюся от самодовольства.

— Ага, под себя! И стать его диктатором!

— Ты ничего не понимаешь! Меня ждёт процветание! — горделиво хорохорился маркиз.

— Но не дождётся! — спустила его с небес на землю.

— Не перечь мне... иначе я тебя уничтожу! — брызгая слюной, оскалился Лотар.

— Посмотрим... — упрямо набычилась, наблюдая за действиями врагов.

— Петра, — услышала тихий шёпот хранителя, — я контролирую твой тыл.

— Угу.

Слава богам, я не одна! А то совсем бы плохо было. И, надо немедленно что-то делать!

Набивший оскомину лозунг — предостережение: 'Капля никотина убивает лошадь!' всплыл в памяти как по заказу.

Помню, помню... А хомячка разрывает на куски. Но убивать лошадь... Может, усыпить? Понятия не имею, какая она — 'лошадиная доза'? Хлор! Увеличу раз в десять, авось подойдёт.

Формула морфина привычно слетела с губ. Первым, по идее, должен был свалиться рыжий скакун под ближайшим ко мне стражником, но вместо этого он вдруг начал вытворять какие-то немыслимые скачки, делать стойку на задних ногах и вообще, вести себя не адекватно. Такого возбуждающего эффекта я не ожидала, но и он был мне на руку. Следующие порции морфина получили кони ещё двух стражников и маркиза. Их реакция на снотворное была аналогичная. Мгновенно распространяющееся бешенство между лошадьми вызвало панику в рядах стражников. Лишь Лотар пытался сохранить спокойствие, и справиться со своим разбушевавшимся конём. Гнедой красавец, в свою очередь, бурно отказывался подчиняться хозяину, поддавал задом, как необъезженный трёхлеток, всеми силами пытаясь сбросить седока. Но маркиз, вцепившись мёртвой хваткой в поводья, проявлял чудеса джигитовки.

Хлор! Купрум мустангер...

Пока мужчины пытались понять, что творится с их лошадьми, я успела ещё двоих осчастливить 'веселящей' порцией снотворного.

За этим увлекательным занятием я не заметила, когда Лотар выпрыгнул из седла, и выпрыгнул ли. Но его яростный рык привлёк моё внимание, да и Гораций орал в ухо.

— Угроза справа!

Резко повернулась, и столкнулась с презрительным взглядом маркиза, который выхватил из-за пояса корявого вида пистолет и прицелился мне в грудь. Лицо его выражало крайнюю решительность и недовольство. По его разумению, я, видимо, должна была убояться этой примитивной, чугунной игрушки, и пасть ниц, моля о пощаде.

Ага! Сейчас я как следует испугаюсь... вот сейчас... уже... трясусь от страха!

Небольшая, нашёптанная мной, порция воды подмочила порох в раритетном оружии Лотара. Теперь он мог сколько угодно угрожать им мне, выстрела всё равно не произойдёт! Сейчас эта чугунная болванка годилась лишь для колки орехов.

— Алфея, не доводи меня до крайности! — рассвирепел мой враг. — Если я тебя раню, то лечить будет некому! Кельс был единственным нормальным лекарем в этом мире.

— Сначала рань, — отгавкалась я, сосредоточившись на всё ещё окружающих меня стражниках.

Вот неугомонные! Не видят, что ли, что я шутки шутить уже перестала?! Ещё немного, и я начну их калечить по-настоящему!

Всматриваясь в ненавистные тупые физиономии солдат маркиза, встретилась взглядом со старым знакомым.

— Сыч, уходи сам и уводи своих приятелей, — буквально прорычала ему. — Игры кончились!

— Не пытайся командовать моими людьми! — крикнул маркиз и нажал на курок своей пукалки. Осечка! Ещё одна... — Какого дьявола? — он с удивлением рассматривал чугунный примитив, не понимая, как такая безотказная вещь могла вдруг сломаться?

— Уходите! — гаркнула стражникам во всю мощь лёгких, не обращая внимания на действия Лотара. Пусть себе пока разбирается со своим подмоченным пистолетиком. — Убирайтесь вон! Или я вам столбняк с поносом организую, да и то, только самым послушным! Вон!

Сыч придержал своего коня, недоверчиво глядя на меня. Остальные стражники тоже замерли, ожидая ответа своего приятеля.

— Будь осторожней, — прошептал Гораций.

Ы-ы-ы! Сама знаю!

— Кто ты? — наконец разродился вопросом мужик и опасливо перекрестился. — Ведьма?

— Нет!!! Шлимаззл поц!

— Она врёт! — завопил Лотар, понимая, что теряет авторитет перед своими слугами, коли они сами вступили в переговоры со мной.

— А куда делись те... которых мы догоняли? — неуверенно спросил кто-то из стражников.

— Ушли в наш мир! Уезжайте, прошу вас... Не заставляйте меня причинять вам зло...

— Так ты не ведьма? — упёрся Сыч.

— НЕ-ЕТ!!! В нашем мире все такие!

— Она врёт! Я был в их мире! — сорвался Лотар.

— Прочь! — снова заорала я на стражников. — Прочь!!!

— Уходим! — коротко крикнул Сыч, и развернул своего коня.

Остальные стражники последовали его примеру, снимая с меня осаду, и галопом унеслись в сторону леса. Конь Лотара ускакал вместе с ними. Я удовлетворённо оскалилась.

Неплохо, Петра! Паритет сил достигнут. Удара в спину теперь можно не опасаться. Но и лицом к лицу... мда...

Лотар, видимо, до конца надеялся, что мне не удастся призвать его слуг на свою сторону, и их уход, а точнее, бегство с поля боя, стало для него большой неожиданностью. Он разозлился. Нет, он рассвирепел... похоже, по-настоящему. Лицо его исказила нервная судорога.

— Тварь! — зарычал маркиз. — Какая же ты тварь!

— Можно подумать, ты — ангел! — рыкнула ему в ответ.

— Петра, он же...

Гораций не успел предупредить меня о том, что задумал Лотар. Не успел... Я почувствовала это сама. По моему менталу словно бульдозером проехались, вскрывая мозг жуткой болью, от которой разом потемнело в глазах и подкосились ноги. Детонатор, установленный Вольфом, разумеется, сработал, но Лотар был готов к отдаче. Правда, он не рассчитывал, что удар будет такой силы. Мы с ним одновременно упали на колени. Я стонала и хваталась за голову, которую, казалось, разрывает на куски, и в то же время, сжимает тисками. На ментальную атаку такой силы мне нечем было ответить. Я лишь молилась тому, что долго Лотар не сможет ТАК воздействовать на мой мозг.

Сорге тоже рычал от боли, пытаясь восстановить сбитое дыхание, но меня из захвата не отпускал. Мы оба прекрасно понимали, что схватка эта не может окончиться вничью. Победитель будет один или его не будет вообще! Но как же хотелось одержать верх! Сломить врага, доказать своё превосходство! Или просто, выжить... Выжить, и сплясать что-то очень весёлое и разухабистое над телом поверженного врага. Очень хотелось...

Новая волна боли затопила разум, практически выбивая из меня сознание. Не отдавая себе отчёта, я запустила в кровь обезболивающее. То ли условный рефлекс сработал, то ли так хотелось жить, не знаю... Помогло это мало. Лотар посылал мне импульс прямо в центр боли, который блокировал практически все мои благие начинания. Стиснув зубы, я попыталась обездвижить его, но мои старания пропали даром. Слишком мощной была его атака. Мне надо было, во что бы то ни стало, найти способ победить этого ублюдка. Во что бы то ни стало!

... заклинания не действуют...

... применить яд не могу из-за клятвы... и заклинания не действуют...

Продирались сквозь боль одинокие мысли.

... физически я слабее его, никакие стимуляторы не помогут...

... нет никакого оружия... даже нож из рюкзака не смогу достать...

Следующая мысль была для меня спасением. Превозмогая неутихающую боль, я медленно — медленно поднялась на ноги, наблюдая сквозь радужные круги в глазах за действиями Лотара. Заметив моё движение, он тоже попытался встать и даже криво ухмыльнуться.

— Рано... радуешься... мразь...

У меня была всего одна попытка, один шанс. Второго он мне не даст. И тогда... мне конец. Но лучше об этом не думать.

Я постаралась не выдать врагу раньше времени своих намерений. Боль немного отступила. Похоже, маркиз начал слабеть. И я решилась...

Рывком вынула из кармана брюк камень-амулет хранителя и со всей силы, почти не прицеливаясь, метнула его в голову Лотара. Он не ожидал от меня такой подлости и пропустил бросок. Булыжник ударил ему в лоб. Мужчина чуть пошатнулся и рухнул на спину.

— Г-О-ОЛ!!! — завопил Гораций, пугая меня своим криком.

Атака на мой ментал резко оборвалась, боль прекратилась. Я без сил, повалилась на пожухлую траву. Отдышалась минуту, понимая, что время празднования победы ещё не пришло. Да, собственно, и победы, как таковой... не было. Чужой мир... Сопротивление властям... Покушение на феодала... а то и зверское его убийство. Чудная перспектива!

— Я его не убила? — дрогнувшим голосом спросила хранителя, сторожившего тело Лотара.

— Нет, только вырубила! — успокоил Гораций, — Дышит, гад.

— Следи, чтобы не очухался не вовремя...

— Да, моя королева! Но, как мы его, а!

Я поднялась на ноги и подошла к распростёртому маркизу. Он и в самом деле дышал. На его лбу красовалась приличная ссадина и, кажется, вздувалась нехилая шишка.

Красавец... единорог, ангидрит твою... Наглядное доказательство моих коварных замыслов налицо... в смысле, на лице.

— Спасибо... Это ты направление броска скорректировал? — ткнула пальцем в шишку на аристократическом лбу лжемаркиза. — Я сама так точно не смогла бы попасть!

— Нет. В лоб ты ему сама засветила! Я только плотность камня увеличил, что б уж наверняка!

— Всё равно, спасибо! Ты камень не видел? Не потерять бы...

— Вот он, — хранитель переместился чуть в сторону, показывая мне, куда отскочил булыжник.

Я подняла своё убойное оружие, отряхнула и сунула в карман. Оглянулась вокруг, смотря на дело рук своих.

— Да, неплохо я тут повеселилась...

— Ты плачешь? — кинулся ко мне Гораций.

— Вот ещё! — шмыгнула носом. Но слёзы, вопреки моим стараниям не расплакаться, текли из глаз непрерывным потоком.

Нет, не горевшая ещё местами степь, не опалённые моей магией животные, не покалеченные люди, заставляли меня лить слёзы. Пусть это выглядит жестоко, но не по моей вине случилось так, как случилось. Не я устроила здесь засаду. Не я бросилась в погоню, пытаясь кого-то поймать и задержать. Не я...

Я просто хотела домой! Я никому не хотела зла! Я всего лишь защищалась!

— Ну, и чего ты ревёшь? — поразился хранитель.

Я вытаращилась на него, даже слёзы литься перестали. Он что, таким образом меня успокаивает? Не мог же призрак так изощрённо надо мной издеваться в такой момент? Хотя, во время моей первой истерики у него был примерно такой же насмешливый тон.

— Гораций, ты понимаешь, что я застряла тут, в этом жутком мире?! Что я совершила преступление, покусившись на их феодала?! Что у меня здесь нет никого, кто бы мог мне помочь?! Ты ЭТО понимаешь?!

— Понимаю! Но я не понимаю, почему ты так нервничаешь?

Спокойно, Петра, спокойно! Не надо обращать внимание на безразличность и бездушность призрака! Мертвец, он мертвец и есть, каким бы подвижным и разговорчивым он не был! Он давно позабыл, что такое сочувствие, тепло, любовь... Не надо ждать и требовать от него многого... Хранитель и так старается, как может... Уф-ф...

— Я не нервничаю... Я просто решаю, как буду жить в этом мире дальше!

— А домой, что, не пойдёшь?

— ??? Гораций! Не издевайся надо мной! Погоди... ты что, знаешь способ выбраться отсюда? — хранитель кивнул, довольно улыбаясь. — Не молчи!

— Пентаграмма! — радостно возвестил меня Гораций, а я чуть не убила его во второй раз.

— Ленка её разрушила!

— Разрушила? Хм, ну и ладно... Она нам всё равно не подошла бы!

— Почему?

— Больно далеко отсюда! Петь, ты должна начертить пентаграмму прямо здесь! Сейчас, когда природный портал только что закрылся, ткань, разделяющая миры, очень тонка! Даже небольшая пентаграмма позволит тебе пробить её!

— Но... я не умею чертить пентаграммы!

— А читать умеешь? — тоном заботливой нянюшки поинтересовался призрак.

— Читать? Гораций, я тебя очень прошу, пожалуйста, не говори загадками! Объясни свою идею на пальцах, я сейчас туго соображаю.

— Тетрадь с конспектами Лотара, та, что ты забрала у старухи — ведьмы, у тебя?

— У меня... Точно! Ты гений!

— Гений, не гений, но этот мир мне тоже не по душе. Я, как и ты, жажду вернуться домой, к своим юным студенткам!

Пока он рассуждал о своих мечтах и желаниях, я достала тетрадь из рюкзака и принялась её листать.

Пэ... Буква пэ, пентаграмма. Вот... Пентаграмма пространственная внут... Внут... Это ещё что за новость?

— Гораций, что такое: 'внут'?

— Кнут?

— Внут!

— Чего? Дай посмотрю! — он заглянул в тетрадь, долго читал текст, всё время что-то бормоча себе под нос. — Знаешь, если я правильно понял, 'внут' обозначает — внутренняя.

— Внутренняя пентаграмма? Что за бред?

— Ничего и не бред! Вот смотри, — провёл он своим призрачным пальцем по странице. — Пентаграмма внут, что следует понимать, как внутренняя, а вот пентаграмма внеш, что следует понимать, как внешняя. Что-то мне подсказывает, что нам нужна пентаграмма внеш!

— Что-то мне подсказывает, что ты прав! Хлор!

— Ну, что ещё?

— Мне одной силы не хватит! Смотри, что тут надо делать! Я и в лучшем-то состоянии с такой задачей не справилась бы, а уж сейчас...

— У меня есть идея! — обрадовал меня Гораций.

Да уж, идеи из него сегодня так и прут...

Призрак переместился ко всё ещё бесчувственному Лотару, посмотрел на него оценивающе и махнул рукой.

— Сойдёт! Моя королева, ты не будешь против, если я воспользуюсь телом этого плохого человека, войду в него и помогу тебе и себе вернуться домой? Надеюсь, наших общих усилий хватит на эту авантюру!

— А говоришь, что не гений! — обрадовалась я его задумке. — Действуй! А я буду пентаграмму чертить!

Пользуясь сведениями из тетради, я старательно вычерчивала магический знак на расчищенном от пепла и остатков травы участке земли. Что бы пентаграмма сработала чётко, было необходимо строго соблюдать пропорции, что всегда мне плохо удавалось. Начертательная геометрия была моим университетским кошмаром. Зачем алхимикам начерталка, я тогда не понимала и здорово злилась на зануду — преподавателя, который заставлял меня по десять раз переделывать чертежи. Сейчас я была ему благодарна. И даже дала себе слово, что по возвращении домой обязательно схожу на кафедру начертательной геометрии и поблагодарю его за науку... каким-нибудь памятным подарком. Готовальню подарю!

Пентаграмма получилась ровная и, на мой взгляд, вполне пропорциональная.

— Вот эта линия чуть кривовата, — тем не менее, раскритиковал моё творчество Гораций.

Я обернулась, что бы с ним поспорить и чуть не закричала. Лотар, с несвойственным ему выражением лица, придирчиво разглядывал знак на земле и вещал голосом хранителя.

— Гораций, ты меня напугал!

— Почему? Я же предупредил тебя, что хочу воспользоваться его телом!

— Я увлеклась... забыла. А, он как там?

— Тебе это так важно? — поинтересовался бывший призрак.

Я смотрела на ненавистного мужчину, который по воле судьбы и пронырливого университетского хранителя стал моим помощником, воочию наблюдая, что характер и натура человека отпечатывается на его лице. Сейчас физиономия Лотара была дружелюбной и даже приятной. Кривая усмешка отсутствовала, уступив место вполне человеческой улыбке.

— Нет, не важно. Я за тебя волнуюсь! Он ведь менталист, как-никак. Вдруг существуют приёмы, которыми он сможет воспользоваться... подменить тебя... Тогда мне — крекинг!

— Не волнуйся, моя королева, я ему ни шанса не оставил!

— Хорошо... Так что тебе не нравится в пентаграмме? — вернулась я к насущной проблеме.

— Вот эту линию надо выпрямить, — склонился Лотар-Гораций над землёй, указывая мне, что ему не нравится.

— Покажи, — я усмехнулась, указывая своему помощнику на его человеческие, а не призрачные руки.

— Я так отвык что-то делать руками! — смутился хранитель.

— Вот и представился тебе случай, вспомнить, как это здорово! Прошу! — подтолкнула его тихонько к пентаграмме.

Пусть сам попробует без чертёжных инструментов нарисовать на земле нормальный знак. А то привык отнекиваться, ссылаясь на свою призрачность.

Пока Гораций правил линии, я стала вычерчивать знаки внутри пентаграммы, всё время сверяясь с рисунками в тетради. Это у меня получалось гораздо лучше. Узоры я любила рисовать с детства, как любая девочка.

Наконец, магический знак был закончен. Мы с Горацием скрупулёзно проверили все линии, все знаки, все штрихи ещё раз. Придраться было не к чему.

— Приступим? — голос мой дрогнул.

Не уверена в успехе? Боюсь того, что может произойти? Трушу? Нет! Нет! И нет!!! Любой результат лучше, чем оставаться здесь!

— Не бойся, Алфея...

Я отпрыгнула от него метров на пять, напряжённо вглядываясь в лицо.

— Как ты меня назвал?

Ещё не хватало, что бы сволочной маркиз взял меня в заложницы тогда, когда я ему доверилась, как хранителю! И голос у него, как у Горация, и выражение лица больше напоминает ужимки призрака, но имя...

— Алфея... — повторил мужчина, глядя на меня с недоумением. — Боги! Прости Петра, просто имя Алфея мне нравиться гораздо больше...

Я облегчённо вздохнула. Лотар не знал, что невеста Вольфа Петра и я — одно и то же лицо. По крайней мере, я так думала.

— А мне больше нравится Петра! — сообщила ему обиженно. — Мы же договаривались.

— Как скажешь, моя королева! Не сердись, — протянул он мне руку в знак примирения. — Начнём?

— Да...

Мы встали в центр пентаграммы. Я сосредоточилась на концентрации силы, стараясь больше ни о чём не думать, но какой-то неразрешённый вопрос, какая-то свербящая подсознание мысль всё время мешала мне, не давая покоя. Я жестом попросила Горация подождать немного, пытаясь разобраться в том, что меня беспокоит. Огляделась. Кроме нас в степи больше никого не было. Далеко, в лесу, люди были... Стражники. Но не они вызывали мою тревогу. Я ещё раз посмотрела на своего помощника и почти упала духом.

Как бы мне не было горько признавать, но именно Гораций был причиной терзавших меня сомнений. Надо было что-то срочно решать. Я не могла начать пространственный переход, имея в напарниках неизвестно кого!

— Гораций... как зовут нашего ректора?

— Генрих фон Вальдек. А в чём де... Ты мне не доверяешь? — удивился хранитель.

— Я не знаю... Меня что-то в тебе беспокоит... и я, да, боюсь, идти хлор знает с кем!

Гораций потупился. Мне было стыдно за своё недоверие к нему, но и интуицию свою я не могла просто так игнорировать. Мужчина молчал несколько минут, и я уже была готова положиться на 'авось' и 'будет, что будет', но он вдруг произнёс.

— Ты права...

— В чём? В чём я права? Ты не Гораций? Или ОН каким-то образом влияет на тебя?

— Я — Гораций! Я полностью владею ситуацией и... этим телом! А Лотар больше никогда в жизни не причинит тебе вреда!

— Погоди... — я пыталась переварить информацию и найти в ней то, что не вписывалось в схему: 'Призрак в теле человека'. — Ты полностью владеешь телом... Ты что... Охлореть! — ошарашено глядя на смущённого мужчину, я всё никак не могла поверить, что этому аферисту удалось проделать ТАКОЕ! — Ты прочёл над ним заклинание рыцаря — хранителя?!

— Прочёл!.. А что, ты его победила? Победила! Мне тело было нужно? Нужно! Вот я и подумал, что таким невинным способом мы убиваем сразу... трёх зайцев!

— Трёх?

— Да. Избавляемся от Лотара навсегда! Используем его тело для перемещения домой! Ну, и я... теперь живой, молодой... дееспособный!

— Ему уже за тридцать, — отчего-то ляпнула не к месту.

— Пустяки! Мне уже за двести! Прости, что сразу тебе не сказал! Думал, ты не одобришь.

— Не знаю... Может, и одобрила бы... Погоди, а в какой амулет ты его поместил? Опять в камень?

— С ума сошла?! — неожиданно возмутился Гораций. — Камушек будет моим талисманом. Отдай его, а? — Я протянула ему булыжник, с которым не расставалась почти девять дней. — А его я сюда... хм, разместил, — он вынул из-за пояса чугунное недоразумение, носящее в этом мире гордое название — пистолет.

Я хихикнула. Вот жил человек коряво, и такой же неуклюжий амулет получил после перевоплощения. Судьба...

— Теперь мой вопрос исчерпан. Можно возвращаться!

— И как ты догадалась? — заинтересованно посмотрел на меня Гораций.

Как, как? В таком взвинченном состоянии от своей тени шарахаться хочется, а уж подозрительное поведение других людей просто вгоняют в панику! Так, это у меня что, паника была?..

Глава 18

— Что это такое на штурвале?

— Целлофан. Ты не представляешь, сколько микробов у людей на руках.

— Каких микробов?

— Тебе лучше не знать.

'Авиатор'

Заклинание перехода через пентаграмму было не столько сложным, сколько энергоёмким. Но моих сил и сил Горация хватило на то, что бы прорваться в родной мир. Сам переход длился не более пяти секунд. Я ощутила тянущую пустоту под рёбрами, сердце удивлённо ёкнуло, уши заложило, как при посадке самолёта, и всё резко закончилось.

Я почувствовала под ногами песок и начала заваливаться на спину, так как нам с Горацием вдруг стало тесно вдвоём в пентаграмме, но сильные мужские руки удержали меня от падения.

— Спасибо...

Вцепившись в тёмную мужскую куртку, как утопающий в болоте в чахлую осинку, я пыталась совладать с бурей эмоций, которые продолжали клокотать в моей душе. Но теперь это были совершенно другие чувства. Облегчение. Радость. Счастье... Я ещё ничего не видела, но уже чувствовала, ставшим почти родным, запах пустыни, ощущала ласковое прикосновение ветра, слышала приглушённые голоса...

Мы смогли! У нас получилось!

— Петра... ты вернулась, девочка моя, — жарко шептал мне в ухо Вольф, сжимая в объятиях до хруста костей, — вернулась...

Почему-то меня совершенно не удивил тот факт, что, переместившись в родной мир, я тут же оказалась в плену у мужа. Просто по-другому и быть не могло.

— Вернулась...

Теплые, родные губы коснулись моего лица.

И ничего больше не надо для счастья... Ни славы, ни величия, ни богатства... И мир лежит у твоих ног, и солнце светит только для тебя, и родное сердце бьётся рядом, и жизнь прекрасна и удивительна!

— Как хорошо дома! — где-то, совсем рядом, воскликнул Гораций.

Вольф, не выпуская меня из объятий, оглянулся на хранителя, и резко поменялся в лице.

— Ты-ы!

— Вольф, — схватила его за руки, прежде чем он успел наброситься на ненавистного маркиза, — это Гораций!

— Гораций, Гораций, — подтвердил бывший призрак, но, на всякий случай, отошёл от нас подальше.

Вольф внимательно оглядел его с ног до головы, задержался взглядом на расписном лбу, подозрительно прищурился.

— А где Лотар? Ты его хорошо контролируешь?

— Хорошо! — скромно улыбнулся хранитель хранителя. — Даже, больше, чем хорошо! Вот, — Гораций вынул из-за пояса пистолет и протянул Вольфу.

Господин профессор ещё недоверчивее сморщился, взял в руки оружие, словно взвешивая, и оглянулся на меня.

— Лотар там, — подтвердила я слова Горация.

— Ну, вы даёте! — поражённо проговорил Вольф. — Упиться мне касторкой!

— Не надо касторкой, — попыталась сдержать смешок, но у меня ничего не вышло.

— Петра вернулась!!! — разнёсся в этот момент над дюнами восторженный вопль Танаис.

Странно, что до этого, люди, находившиеся вокруг нас, стояли молча, не проявляя признаков радости или беспокойства. Только потом мне объяснили, что наше с Горацием неожиданное появление в центре пентаграммы, вычерченной Вольфом, многие приняли за мираж, за игру своего воображения, короче, за глюк... Вот и не решались двинуться с места или что-то сказать. Только непосредственная Танаис, спускавшаяся с бархана к месту, где располагался портал, сразу приняла всё как должное, и оповестила народ о нашем возвращении. Её крик словно отпустил пружину, всё разом пришло в движение. К нам бросились люди. В основном это были хиппы и знакомые маги, которые остались в песках до возвращения Вольфа. Они что-то кричали, размахивали руками, некоторые пытались пощупать нас, не доверяя своим глазам.

Вольф, видимо опасаясь, что меня растерзают на радостях, обнял моё тельце двумя руками, не позволяя никому дотронуться. Гораций спрятался за его спину из других соображений. Его могли растерзать от негодования и злобы те, кто знал это тело как Лотара. А они все были тут. И Алекс с Ленкой, и Кельс, и Вилда. Последняя ревниво наблюдала за действиями Вольфа, который держал меня уже практически на руках.

Сквозь ликующую толпу протиснулся королевский маг, смахнул набежавшую слезу, и припал к моей руке.

— Ваше Высочество, слава богам, вы вернулись!

Я от него такого не ожидала. Взбучка за ночной побег, разнос за непослушание, головомойка за дерзость... Всё, что угодно! Но только не лобызание ручек... вздорной принцессы Леманской.

— Как, Высочество? — раздался возмущённый голос Вилды.

— Правильно! — поддержала её Танаис. — Какая она Высочество? — Присутствующие в толпе хиппы дружно закивали. — Она — Наше Величество!

— Как, Величество? — ещё больше возмутилась Вилда, крутя головой, в поисках поддержки.

— Просто, Величество! — с вызовом ответила Танаис, не совсем по-доброму гладя на чужестранку. — Наша королева!

— Королева... — надменно фыркнула Вилда, — дикарей.

— Э-э, женщина! — эмоционально зажестикулировала моя горячая подружка. — Ты на нашей земле, и должна уважать наши законы и нашу королеву! А то мы тебе быстро спесь обломаем!

Вилда смерила её брезгливым взглядом, за что я её тут же возненавидела. Когда она меня оскорбляла, мне было всё равно, но когда Танаис...

Это что, во мне королевский гонор проявляться стал или элементарное чувство справедливости взыграло?

— Что королева, что подданные, — скривилась Вилда и обратилась к Вольфу, по мне, так несколько наигранно. — Защити меня от этих людей! Что ты вцепился в неё, как в спасательный круг?

— Вилда, прекрати! — осадил её Кельс. — Нам надо вон с тем господином разобраться!

Он грозно двинулся в сторону Горация.

— Господа, господа! — я, нехотя, покинула объятия мужа, но хранителя надо было срочно выручать, пока ему морду лица ещё больше не разукрасили. — Позвольте представить вам моего друга, без которого спасательная операция не завершилась бы так удачно, бывшего хранителя Тарутурского университета, Горация!

Воцарилась тишина, в которой явственно было слышно сопение презентуемого мной господина.

— Гораций? — вперёд выдвинулся Алекс, вглядываясь в физиономию побеждённого маркиза.

Следом за ним подошла Ленка, провела ладонью перед лицом замершего мужчины, удовлетворённо хмыкнула и подмигнула весело.

— Красивая шишка, хранитель. Не было времени подлечить?

— Нет, — облегчённо выдохнул Гораций. — Мы домой торопились!

— Это тебе... в смысле, ЕМУ Петра засветила?

— Ага... — смущённо улыбнулся мужчина и потёр лоб.

— Позвольте! — вновь раздался недовольный голос Вилды. — Никакой Петры в том мире не было! Как она могла засветить кому-то в лоб?

Дружный хохот совсем сбил её с толку. Она удивлённо оглядывалась на окружающих людей, но очевидного всё равно не понимала.

— Видишь ли Вилда, — бережно взял её под локоток Кельс, пытаясь увести от нас подальше, но женщина сопротивлялась, — всё дело в том, что эта девушка... она имеет столько имён... Столько... И титулов у неё...

— Я знаю! — резко прервала она попытку Кельса оттащить её подальше от нас. — Она — герцогиня Олмарк!

— Совершенно верно! — словно разговаривая с маленьким ребёнком, продолжил свои объяснения парамедик. — И герцогиня Олмарк, и принцесса Леманская, и королева Темсарии Алфея...

— Но друзья её зовут Петра, — огорошила её Ленка, прерывая долгий подготовительный этап Кельса.

— Как Петра?! — поджала Вилда губы и зло посмотрела на Вольфа.

Он спокойно отреагировал на её негодование. Не один мускул не дрогнул на его лице. Только спокойный, безразличный взгляд в серо — зелёные, пылающие гневом, глаза бывшей возлюбленной.

Ох, как же мне хотелось никогда в жизни не встречаться с таким его взглядом! Взглядом, в котором нет эмоций, нет никаких чувств, только пустота...

— Почему ты не сказал? — стиснула Вилда зубы. — Боялся, что я сделаю ей подлость?

— Да... — всё тот же взгляд.

— Хм... предусмотрительный, — пробормотала она еле слышно. А затем снова спросила... с вызовом.— Почему ты решил, что я на такое способна?

— Насмотрелся на Лотара, — не поменял ни взгляда, ни тона Вольф.

— Как ты смеешь сравнивать меня с этим подонком?! — взвизгнула она.

— Это деструктивный разговор, Вилда. Я не хочу его продолжать. Идём Петра, — он взял мены за руку и повёл в сторону лагеря.

— Ну, уж нет! — она бросилась за нами, и попыталась схватить меня на косу.

Покушение на мою измученную тушку предотвратили Алекс и Ленка, демонстрируя свои акробатические способности. Они одновременно совершили лишь им доступный кульбит, опережая разгневанную Вилду.

— Успокойтесь, дамочка, — снисходительно посоветовал ей Алекс, перекрывая доступ к моему телу.

— Да, тётя! — поддержала его Селена, ненавязчиво тыкая в сторону Вилды мечом. — Очень не хочется омрачать праздник! У меня настроение хорошее!

— Ой... у меня это... откат пошёл, — пролепетала я, собираясь отправиться в обморок, — давно я там не была...

Стараниями Кельса, я избежала ставшего уже почти закономерным провала в бесчувственное состояние после огромной траты сил. Королевский маг, наблюдая за его действиями, пообещал познакомить парамедика с господином Кориусом Проториусом. Способности лекаря и его большая практика в соседнем мире вполне могли заинтересовать старого мага— целителя. Пусть ученик не совсем молод, но талантливому человеку ничего не может помешать, тем более — возраст. Оказалось, что Кельс прекрасно помнит господина Проториуса, и так обрадовался возможности с ним познакомиться, что даже станцевал перед нами удивительный танец — тарантеллу. Жаль, что его не видели хиппы. Им бы очень понравилось.

Но в шатре, куда меня принёс Вольф, остались лишь Кельс и Иероним. Даже Алекса и Ленку не пустили. Ещё Танаис долго ругалась со старым магом, но её тоже выпроводили за полог, пообещав выпороть, если она будет нарушать мой покой. Она сердито надула губки, но в шатёр больше не врывалась. Наверное, отвлеклась чем-нибудь, или кем-нибудь. Ведь где-то там остался Гораций, получивший в своё полное и пожизненное распоряжение живую мужскую плоть. И теперь ему были доступны все телесные ощущения, а не банальное подглядывание. Нет, я не думала, что подруга Танаис захочет огорчить своей неверностью Кур-олиса. Она его действительно очень любит и уважает, что в таких ситуациях ещё ценнее. Но помочь Горацию найти хорошую девушку, на это она вполне способна. Если он ей только заикнётся, что двести лет был лишён этой радости жизни, она расшибётся, но организует ему радушный приём и чествование героя! Да ещё присоветует что-нибудь эдакое...

— Петь, как же ты решилась пройти через пентаграмму? — Вольф оторвал меня от размышлений о Горации и Танаис.

— А что мне оставалось делать? — пожала плечами. — Я же там такого натворила... у-у-у, что у меня особого выбора не было.

— Два часа её не было с нами, — вздохнул Кельс, — и уже успела натворить! Способная девушка...

— Ей пяти минут достаточно, — усмехнулся Вольф. — Рассказывай, чудо моё, как дело было?

— У Рамиро та же болезнь, что и у Алберта! Аллергия на магию... — начала я довольно уныло. Вздохнула, понимая, что свою историю я буду талдычить ещё не раз. — А мне что, остальным по второму кругу рассказывать придётся? — резонно вопросила я своих слушателей. — Давайте, сначала вы мне расскажете, что тут без меня было, а потом мы, на пару с Горацием, о наших злоключениях поведаем.

— Тогда, пусть господин Иероним объяснит, как они тут тебя искали, — внёс предложение Вольф. — Что бы хронологию событий не нарушать.

— Я согласна!

Но, прежде чем начать слушать историю моих поисков, я подгребла под себя все подушки, до которых смогла дотянуться, подоткнула их с разных сторон, устроилась удобнее под рукой у мужа и приготовилась, устремив внимательный взгляд на Иеронима. Королевский маг усмехнулся в бороду, обвёл нас лукавым взглядом, покачал сокрушённо головой и принялся рассказывать.

Моё исчезновение в то утро обнаружила неугомонная Танаис, своим криком пробудив на рассвете весь лагерь. Ни у кого не было сомнений в том, что я сбежала на поиски Вольфа, наплевав на запрет Иеронима. Старейшины хиппов, к удивлению мага, поддержали мой поступок, заявив, что запрещать, что-либо королям и королевам, тем более, если это не противоречит законам предков, нельзя. Раз я решила, что должна уйти на поиски мужа, то останавливать меня никто не имел права! Так что Кур-олису и Танаис ещё и досталось за то, что они меня охраняли.

Иероним, в свою очередь, не согласился со старейшинами, и отправился проверять свои ловушки, которые он в изобилии разместил в створе портала и на его подступах с той и с другой стороны. Охранявший в ту ночь портал маг клятвенно заверял его, что не сомкнул глаз всё дежурство. Когда Иероним понял, что ни одна его ловушка не сработала, то факт моего исчезновения приобрёл совсем иную окраску. Одно дело знать, что я всё-таки пробралась в другой мир и шляюсь где-то там, и совсем другое дело не знать, куда я подевалась из охраняемого шатра... Правда, осталась зыбкая надежда на то, что я, не справившись со стрессом, вернулась домой, где, как известно, и стены помогают. Маг немедленно связался с Рихтером. Но мой брат был в это время в зарубежной поездке и ничего не знал, ни о моём исчезновении, ни, даже, об исчезновении Вольфа.

Теперь требовалось как-то осторожно поинтересоваться у беременной Лизетты, а дома ли я? Лизетта передала, что, да, я была дома, но ненадолго вышла. Правильно, я же в записке написала: 'Скоро вернусь!'. Все успокоились. Все, кроме Рихтера. Он вернулся домой, прочитал записку и загрустил...

Я знаю, как может 'грустить' мой старший брат! От его 'грусти' все остальные бегают, как наскипидаренные, боясь показаться герцогу на глаза. В этот раз от разъярённого Рихтера Олмарка во дворце короля Бернарда седьмого спасали королевского мага, который не смог углядеть за одной юной особой. И абсолютно не важно, что вышеназванная особа плюёт на запреты и приказы старших по зва... просто старших, ибо королеве, как сказали хиппы, никто не указ, кроме её народа. А народ свою королеву поддержал, поскольку направилась Их Величество на поиски другого Их Величества! А это — святое....

Посылать за мной погоню было поздно, так как утопала я к тому моменту, когда разобрались, что я всё-таки сбежала, уже далеко. А толпа чужеземцев, разгуливающих по полям и весям, могла спровоцировать межмировой конфликт. Кроме того, Иеронима всё время терзала мысль, что своими действиями он только вредит, и в сложившейся ситуации ему надо свести свою деятельность до минимума. Королевский маг махнул рукой и стал ждать нашего возвращения. Когда он принял это решение, душа его, как ни странно, успокоилась. И только вчера, когда понял, что портал стал закрываться раньше, чем он рассчитывал, тревога снова поселилась в его сердце. Иероним собрал всех магов, которые участвовали в открытии портала и коллегиально они приняли решение: вызывать нас обратно. Ментальный посыл должен был дать нам понять, что пора домой! Срочно!

Так вот отчего меня так трясло?! А я всё понять не могла, откуда идёт тревога. И ещё поражало то, что на мой слабый ментал это действовало сильнее всего!

Совсем не умею сопротивляться...

— Как же ты прошла ловушки? — Кельс так увлёкся нашими приключениям, что даже стал делать записи в маленьком блокноте.

— Понятия не имею... Нет, я, конечно, подозревала, что портал заминирован, и шла очень осторожно, проверяя каждый шаг. Но ловушек не видела не одной, — пожала плечами и кивком предложила королевскому магу вносить предложения.

— Мне тоже сие не ведомо, — признался Иероним, — словно само Проведение вело тебя. Я тогда опасался, что тихой и смиренной ты только прикидываешься, вот и обезопасил портал от проникновения в него. Но как ты прошла...

— А присутствие призрака — хранителя могло повлиять на срабатывание ловушек? — углубился в проблему дотошный Вольф.

— Надо у него самого поинтересоваться, — поднялся на ноги Иероним. — И Бернарду сообщить, что вы вернулись. Я пойду...

— Господин Иероним, а Вы... что, сами... к Бернарду пойдёте? — озвучила я свою догадку.

— Хм... Да. Меня, пока вас не было, Хлоя... научила-таки пользоваться эм гэ тэ. Заодно и им скажу. До встречи, господа!

Маг покинул шатёр. А я, наконец, задала Вольфу вопрос, который так долго меня мучил.

— Почему ты не сказал Вилде, что я твоя жена?

Он ласково провёл рукой по моим волосам, по щеке, по губам. Я непроизвольно облизнулась. Он довольно улыбнулся.

— Что бы она тебе не причинила вреда... Тот мир жесток! Я поразился, как он сломал Лотара... Потом я увидел её выражение лица. Оно было чужим, холодным... бесстрастным.

— Может, она сдерживалась при муже, — проворчала недовольно. Ведь, как вела себя Вилда с ним наедине, я не знала. Возможно, она бросилась к нему на шею и осыпала поцелуями?! — Или нас постеснялась...

— Знаешь, какой первый вопрос задала она мне, когда мы вошли в библиотеку? — довольно жёстко спросил Вольф, напряжённо двигая желваками. — 'Кто она?' И взгляд в этот момент у неё был такой, что я запретил себе даже смотреть на тебя, пока мы не вырвемся из того мира домой! Женщина, которую я десять лет считал самой утончённой, самой возвышенной, была готова растерзать мою избранницу, даже не будучи с ней знакомой, — он презрительно хмыкнул. — И это в то время, когда мы сами находились в замке её МУЖА! Нет, Петра, такого козыря ей в руки я давать не собирался!

— И правильно сделал, — поддержал его Кельс. — Вилда, неплохая женщина, но тот мир изменил нас здорово... А ей там пришлось особенно тяжело. Если мы, мужчины, ещё могли приложить свои знание и умения, то образованная женщина автоматически причислялась к ведьмам. Брак с Рамиро спас ей жизнь, но не сделал счастливой.

— Она хотела заполучить тебя назад? — я непроизвольно вцепилась в Вольфа, словно Вилда уже отнимала его у меня.

— Да. Она бы хотела вернуть всё назад... — не стал он скрывать от меня её намерений. — Но, для этого нужно обоюдное желание.

— Ты ей отказал... — я боялась посмотреть в глаза мужу. И не потому, что опасалась услышать что-то неприятное для себя, а потому, что понимала, как тяжело ему было в тот момент.

— Да. Но она сказала, что не отступится, — Вольф прижал меня к себе ещё теснее. — А когда узнала, что Рамиро собрался идти с нами, вообще голову потеряла!

— Представляю, как она обрадовалась, когда мы там застряли!

Эту мою реплику мужчины оставили без комментариев. Видимо, я была права на все сто процентов, и моя соперница эти два часа прожила абсолютно счастливым человеком. Мне очень хотелось спросить Вольфа, успела ли его бывшая, за то время, что мы с Горацием выбирались из того мира домой, сделать ему предложение или нет, но удержала свою 'стерву' в узде. Он не заслуживал такого отношения! Я просто ещё крепче прижалась к нему, наслаждаясь тихим счастьем.

Кельс посмотрел на нас и признался.

— А я почти сразу понял, что эта языкастая студентка тебе небезразлична, Вольф. Не смотри удивлённо. Я врач, и научился читать по лицам тщательно скрываемые чувства. Знаешь, как иногда было противно разговаривать с родственниками какого-нибудь умирающего богача, которые напоказ демонстрировали заботу и скорбь, а сами считали часы, когда они смогут, наконец, добраться до наследства родственника — скряги. Или жена тайно наслаждается страданиями мужа, покалеченного на охоте. Или муж смотрит на умирающую в родах жену, одновременно перемигиваясь недвусмысленно с молодой соседкой... Примеров таких много.

— Про меня-то как догадался? — поинтересовался Вольф.

— Ты так демонстративно её игнорировал, что у меня сразу возник вопрос о таком странном отношении к прелестной девушке, которая не побоялась одна отправиться на поиски возлюбленного. А госпожа герцогиня стойко принимала твою холодность, лишь изредка бросая на тебя вопросительные взгляды, едва заметные, надо отдать ей должное. Вот я и подумал, что ты, таким образом, оберегаешь дорогого тебе человека от возможных нападок и неприятностей со стороны обитателей замка. А она это знает, и лишь иногда спрашивает твоего совета.

— Вывод от обратного, — усмехнулся Вольф.

— Совершенно верно!

— Вольф, а как ты догадался начертить пентаграмму?

Два удивлённых мужских взгляда упёрлись в меня.

Вот чего, спрашивается, им не понятно? Нормальная же логическая цепочка. Вольф трепетно ко мне относится, следовательно, испытывает нежные чувства. Я застряла в чужом, неприветливом мире, без надежды на скорое возвращение домой, что должно вселить в любящее сердце боль и уныние. Но Вольф не из тех людей, которые опускают руки. Он должен был сразу начать поиск выхода из сложившегося положения! Поразмыслив, он просто обязан был придти к тому же выводу, что и Гораций. Имеется в виду — тонкая ткань между мирами, которую в этот момент было довольно легко пробить. Осталось только решить, какой способ применить: попробовать пробиться с помощью эм гэ тэ, что-то подкорректировав в формулах, или, как мы, через пентаграмму. У нас была тетрадь, о которой вспомнил Гораций! Всё просто!

Когда я им это объяснила, оба мужчины продолжали смотреть на меня точно так же, как Святой отец Фабиано в тот момент, когда Лотар сказал, что я — герцогиня.

И сколько будет продолжаться этот ступор?

— Кельс, а столбняк — заразная болезнь? — никакой реакции. — Она воздушно — капельным путём не распространяется? Может, мне прививку сделать, а то вы как-то странно замерли...

Я уже подумывала сбегать за водой и устроить им освежающие процедуры, но Вольф пошевелился и произнёс.

— Всё так просто... тетрадь...

— Охлореть... — я всё ещё не оставляла мысли о воде.

— Какая тетрадь? — отмер Кельс.

— С конспектами первой части энциклопедии Шфора... Мы её у старухи — ведьмы забрали, когда ходили на половину Лотара за моим рюкзаком.

— С кем ходили? — нахмурился Вольф.

— С Ленкой... Точнее, мы ходили выручать Алекса, который пошёл за моим рюкзаком, а мы уже пошли за ним, — постаралась разложить всё по порядку. — Гораций сказал, что над ним ведьма магичит, вот мы и...

— А Лотар, оказывается, той ещё сволочью был... — сокрушённо покачал головой медик. — Надо же, законспектировал! А я и не знал.

— Кельс, ты знаешь, где находится первый том?! — набросилась я на него, не обращая внимания на то, что Вольф не удивлён информации о вожделенном первом томе.

— Ты на нём сидишь... — сообщил Кельс, указывая взглядом на подушки подо мной.

— Что?! Опять?

Глава 19

— Вы такая красивая, когда краснеете.

— Это из-за изжоги.

'Амели'

Холщовый мешок, в который была упакована драгоценная энциклопедия, сграбастанный мною вместе с подушками, действительно находился у меня под... угу, спиной, доставляя некоторый дискомфорт. Но после всех моих злоключений, я мало обращала внимания на такие пустяки. Получается — зря...

Именно за этим сокровищем так рвался домой Кельс, не желая оставлять его в распоряжение Лотара. Ведь после ухода медика в родной мир, маркиз перевернул бы его дом вверх дном, но разыскал книгу. И именно из-за этого Вольф помог Кельсу переместиться в Пьянчо, используя телепорт. В противном случае, парамедика арестовали бы люди Лотара, стоило только тому покинуть замок.

Теперь я понимала, что заставило Вольфа поддаться на уговоры... нет, он сам с радостью согласился прогуляться за книгой к тайнику...

Мы с Вольфом с интересом рассматривали первый том энциклопедии, а я, попутно, рассказывала мужчинам о том, что произошло между мной и Лотаром, когда портал так неожиданно захлопнулся.

Снова погрузившись в эти события, я с ужасом осознала, что спаслась, именно спаслась, а не победила врага, только благодаря чуду, невероятному стечению обстоятельств. Ведь моё попадание булыжником Лотару в лоб было сущим везением. Даже страшно представить, что было бы, промахнись я тогда... Да и Кельс с Вольфом, уточнив все мои болевые ощущения при атаке Лотара на мой ментал, долго молчали, а потом сообщили, что это была не простая атака на чувствительные точки, а запрещённый пси — удар. Я не очень хорошо разбиралась в различных способах воздействия на мозг, и попросила разъяснить мне подробнее, через что же я прошла.

— Он тебя убивал, — обрадовал меня муж, глядя в глаза встревожено. — Правильнее сказать, он убивал вас обоих. Как техно — маг ты гораздо сильнее его... Когда Лотар это понял, то пошёл ва-банк...

— Нет, Вольф, — прервал его объяснения Кельс, — он это знал всегда! Сами же рассказывали и про монастырь, и про то, как связанная Петра разделалась со стражником! — Я поморщилась от упоминания того случая. — Но надеялся на то, что перед ним всего лишь девушка — студентка. Многие люди в момент опасности становятся инертными, малодушными. Даже те, кто может спокойно ответить обидчику, зачастую лишь беспомощно хлопают руками. На такую реакцию и рассчитывал Лотар. Ну, и на численное превосходство, разумеется. А когда Петра осталась с ним один на один, спровадив солдат, тут он и понял, что фенита ля комедия...

— Что? — одновременно произнесли мы с Вольфом.

— Конец представлению. В этой ситуации у него осталась единственная возможность победить строптивую девчонку — послать ей болевой импульс и вызвать шок.

— Я ей блок на ментал поставил, — сознался Вольф.

— Ого! — воскликнул медик.

— На детонатор Лотар уже напарывался и был к этому готов. Вот я усилил защиту. А этот маньяк не отступился...

— Получается, он меня боялся? — уточнила я у Кельса. — А почему на крайние меры он пошёл только после того, как ускакали его стражники?

— Хм... Думаю, он понял в тот момент, что обречён. Если бы он победил тебя, то у него ещё оставался шанс выжить... Хотя, соотношение на благоприятный исход было один к тысячи, если не меньше.

— Почему?

— Ты всего девять дней провела в этом мире, Петра, — удручённо проговорил медик. — Что первое бросилось тебе в глаза? Какая особенность жителей?

— Страх в глазах. Страх и ненависть!

— Правильно. Как ты думаешь, что испытывают слуги человека, который без сожаления отправляет их родных и близких на костёр? Избивает до полусмерти за малейшую провинность? Обрекает на муки, страдания и смерть?

— Ну, уж точно не любовь и уважение! — зло выпалила я, вспомнив избитого охранника в подземелье.

— Вот то-то и оно! Думаю, стражник этот, Сыч, решил твоими руками избавиться от ненавистного феодала. Видел же он, что не простая ты... ведьма. Да и наше исчезновение в портале было для них великим чудом.

— А если бы победил Лотар? — не дала я ему увести разговор в другую сторону. О чудесах мы поговорим потом.

— Думаю, они бы его тогда сами убили и прикопали в том лесочке, а вину всё равно свалили на тебя. Возможно, даже попытались бы тебя арестовать. Но... для этого среди них должен был быть очень смелый человек.

— Получается, мы с Горацием спасли его от расправы?

— Спасли... Только очень своеобразным способом, — усмехнулся Вольф. — Не думаю, что он будет вам за это благодарен!

— Плевать! — пожала плечами. — Лишь бы эти стражники Рамиро не тронули...

— Полагаю, ему ничего не угрожало,— высказал своё мнение Кельс, снова упаковывая энциклопедию в мешок. — Эти люди мыслят примитивно: добрый хозяин — злой хозяин. Мечты о добром хозяине...

Закончить мысль Кельсу не дала Хлоя, буквально ворвавшаяся в шатёр. Она бросилась мне на шею с причитаниями, перемежаемыми моими же ругательствами.

— Петра, солнышко, ты жива! Хлор, как ты могла уйти, никого не предупредив?! Вольф, а ты куда смотрел? А, ну да... Мы чуть с ума не сошли! Сначала один, потом второй... вторая! Ангидрит твою, почему ты сбежала? Почему ты сбежала одна? Жора локти кусал, Алберт себя ругал, что отпустил тогда одну, Джордж требовал отправки в зону событий, уверяя, что знает тебя лучше всех! Потом Рихтер примчался, злой и вредный, как ртуть. Все кричат, ругаются, чего-то требуют! Только Ванесса расчетами своими машет у каждого перед носом и уверяет, что всё идёт как надо! Лишь это и успокаивало, что у предсказателей благоприятный для вас исход получается. А ещё гости съезжаются... Короче, наделали вы шуму, упиться мне фенолфталеином!

Вольф снисходительно наблюдал, как две его ученицы бурно радуются встрече. Я, закусив нижнюю губу, старалась не рассмеяться. Кельс ошарашено молчал, впервые столкнувшись с темпераментом Хлои.

— Кто эта, столь оригинально изъясняющаяся девушка? — обратился он к Вольфу.

— Ещё одна принцесса Леманская, — зажевал улыбку Вольф, — Хлоя, жена принца Алеарда, моя бывшая ученица, друг семьи и просто, замечательная девушка.

— Ой, — запоздало смутилась принцесса. — Я не представилась, извините. С кем имею честь познакомиться?

— Кельс Абель, парамедик, узник чужого мира, спасённый вашими, а теперь, надеюсь, и моими друзьями, — он церемонно поклонился.

— Кельс, один из членов Пентагерона, — шепнула я Хлое.

— О-о-о! Как интересно!— улыбнулась Хлоя новому знакомому, и тут же вернулась к своим баранам. — Впрочем, я чего, собственно, пришла? — обвела она нас весёлыми глазами. — Его Величество Бернард седьмой просит вас всех прибыть во дворец! Очень просит...

— У-у, — надула я губки. — Я хотела принять ванную... выпить чашечку кофе...

— Тебе что, во дворце мало ванных? — возмутилась подруга, сверкая на меня синими глазами. — И с кофе напряжёнки не наблюдается! Так, встали все дружно, и пошли к папе! Всё равно хиппы лагерь снимают, только ваш шатёр ещё и остался. Кур-олис зайти стесняется.

— Похоже, у нас безвыходное положение, — улыбнулся Вольф. — Надо всех собрать.

Все, это мы с Вольфом, Александр с Селеной, Кельс, Вилда и Гораций. Алекс с Ленкой были уже оповещены Хлоей и ожидали нас у входа в шатёр. Вилду привела Танаис. По виду подружки я поняла, что она, нисколько не сомневаясь в своих действиях, и с детской непосредственностью, объясняла маркизе Фармазотти, как та не права в отношении меня, хиппов и вообще...

Дольше всех пришлось искать Горация. Он обнаружился практически у самого портала, точнее, у того места, где открывается портал, беседуя с одним из магов. По его несчастной, измученной физиономии я догадалась, что попал он на научный допрос, а не в объятия милых его сердцу девушек, и его надо срочно выручать. А то господа учёные весь мозг вынесут несчастному хранителю.

— Петра, он меня, как лягушку препарировал, — пожаловался Гораций. — У меня даже живот свело от его вопросов!

— Это не от вопросов, — скривила я смешную рожицу, явственно различив урчание его живота, — это от голода. Тебе это тело кормить придётся!

— Я совсем забыл, как это делается...

— Вот сейчас и вспомнишь. Идём, нас во дворец к королю Бернарду пригласили, а ты тут застрял.

— Да этот старика... достойный пожилой человек вцепился в меня, как клещ...

Переместившись во дворец, я всё-таки вытребовала у папы — короля час времени для посещения ванной комнаты и приведения себя в порядок после девяти дней путешествия в антисанитарных условиях. Меня бурно поддержала Ленка и менее эмоционально Алекс. Вольф молчал, но после того, как нам высочайше было позволено разбрестись по своим комнатам, последовал за мной, вежливо отказавшись от беседы с Его Величеством.

Огромная ванна — джакузи с горячей водой и душистой пеной приняла меня в своё лоно, массируя уставшее тело тугими струями. Я погрузилась в блаженное тепло и расслабилась, прикрыв глаза. По кафельному полу прошлёпали босые ноги, вода в ванной колыхнулась, впуская второго купальщика, и меня коснулись нежные, любимые руки.

— М-м-м? — спросила я, не открывая глаз, и прогнула спинку.

— Я соскучился... Я стосковался по тебе, моя девочка.

— Вольф, не оставляй меня, пожалуйста, одну... никогда. Без тебя я делаю страшные вещи.

Я обвила его шею руками, открыла глаза и встретилась с лукавым, насмешливым взглядом Горация.

— Да, моя королева!

Я резко оттолкнула от себя наглеца, а сама, от толчка, погрузилась с головой под воду, изрядно хлебнув пены. Смешно, конечно, утонуть в ванной, после того, как только что избежала стольких неприятностей и даже смерти. Но именно это сейчас со мной и происходило. Я барахталась и всё никак не могла вынырнуть на поверхность, словно меня кто-то топил. Вода заливала нос, рот, уши, заполняла лёгкие. В глазах стояла кровавая пена. Мне стало казаться, что я тону в крови. Даже солёный вкус во рту появился.

Вдруг кто-то выдернул меня из этого кошмара буквально за волосы. Наконец я могла вздохнуть, но собственное горло устроило мне следующее испытание, сжавшись до такой степени, что даже воздух не мог протолкнуться в лёгкие.

— Дыши!!! — рявкнул на меня голос Вольфа. Но он ли это был, я не знала. Только что уже обозналась, и теперь боялась верить собственным ушам. — Дыши, Петра!

— Дышу... не кричи, — с трудом протолкнула первую порцию живительного воздуха и закашлялась. — Дышу...

Сквозь пелену, застилавшую глаза, разглядела, склонившегося ко мне мужа. Значит, всё-таки он...

— Петра, посмотри на меня... Хорошо...

— А где он? — продышавшись, обвела ванную глазами.

— Не знаю, кого ты имеешь в виду, но кроме нас здесь никого нет, и не было, — в голосе Вольфа звучала тревога.

— Да?.. — попыталась дать оценку случившемуся со мной... утоплению, но умного в голову ничего не лезло. — А ты здесь давно?

— Петь, мы с тобой вошли в ванную вместе, — муж всё так же озабоченно смотрел на меня. — Ты разделась и легла в воду. Я лишь отвернулся, вынимая полотенце из шкафчика, поворачиваюсь, а ты барахтаешься в воде так, как обычно тонут...

— Хлор! Это я что, заснула, что ли?.. — уставилась на него удивлённо. — Присниться же такое!

— И что тебе приснилось? — подозрительно вопросил Вольф. — Или, кто?

Я виновато шмыгнула носом и призналась.

— Гораций... Но сначала мне приснился твой голос. Ты говорил, что соскучился.

— Это тебе не приснилось. Я тебе это говорил на самом деле. А ты просила не оставлять тебя одну. Петь, а он что, имеет на тебя какие-то виды? — осторожно поинтересовался муж.

— Нет... Всё, что он себе позволяет, это называть меня 'моя королева'. Не понимаю, как могло ТАКОЕ присниться?..

— Ты просто устала... — Вольф поцеловал меня. — А он был с тобой все эти дни, и последствия пси-удара сказываются... Я горжусь тобой, моя метательница булыжников. Ну что, ванну принимать будешь или нет? Я тебе спинку потру.

— Только спинку? — похлопала я глазками.

— Всё, что захочешь, — пощекотал он мне ухо своим дыханием.

— Заманчивое предложение...

Поплескаться в ванной хотелось подольше, но отпущенный нам час стремительно подходил к концу. На то, что бы одеться, времени много не требовалось. Особо наряжаться, что бы великосветской дамой выйти к столу, я не собиралась. Но вот высушить волосы... Не идти же на королевский обед с мокрой головой, в самом деле! И фен куда-то запропастился. Я решила позаимствовать его у Хлои, и, не задумываясь, переместилась в её ванную комнату. Взяла фен и собиралась сообщить хозяйке, что одолжилась у неё на время, но голоса, доносившиеся из гостиной принцессы, остановили меня. Хлоя вела беседу с... Вилдой. Почему подруга привела эту женщину в свои покои, я не понимала. Не думаю, что во дворце не нашлось свободных гостевых комнат. Но обрывок фразы, сказанной Хлоей, меня очень сильно удивил.

— ... и надо быть слепой, чтобы не видеть, как он к Вам относится!

— Он меня презирает, — возразила Вилда, но как-то вяло.

— Он это Вам сам сказал? — настаивала Хлоя.

— Нет... но... Как Вы не понимаете, Ваше Высочество, что я его тогда предала! Отказалась от своего счастья, и он, все эти десять лет...

Я не стала слушать душевные излияния Вилды и комментарии к ним Хлои. Безусловно, фразы, выдернутые из контекста, иногда могут сыграть злую шутку с тем, кто нечаянно их услышал. Вот я и не хотела делать какие либо выводы из части их разговора. Во-первых, у меня времени было в обрез. Во-вторых, я верила, что подруга не может плести интриги за моей спиной. В-третьих — Вольф мой! МОЙ!

Я вернулась к себе, стараясь не выдавать своих душевных терзаний, касающихся присутствия в нашем, таком близком окружении, госпожи Фармазотти. В конце концов, ревность — ниже моего достоинства! И Вольф не должен об этом даже догадываться... Но, как же мне больно!

Высушив волосы и уложив их заклинанием Хлои, отправилась в гардероб. Кое-что из моей одежды осталось тут со времён отбора. С удивлением обнаружила косуху и розовую юбку — пачку. Представила реакцию высокого общества, приглашённого на обед, если я явлюсь в этом наряде и злорадно похихикала. Точно решат, что Лотар всё-таки повредил мне мозги. А братец Жорик скажет, что навредить маркиз мне не мог, так как такие мозги у меня от рождения... А Вилда будет удовлетворённо улыбаться, демонстрируя безупречные манеры.

Нет уж, такого удовольствия я ей не доставлю! Пусть я буду выглядеть усталой, с тёмными кругами под глазами, но я буду элегантной.

Изумрудное платье, в котором я выступала, демонстрируя свои таланты, тоже оказалось в гардеробе. Я надела его, критически осмотрела свою фигуру в зеркале, и нашептала капельку любимого парфюма.

В комнату вошёл Вольф и замер на пороге гардероба, оценивающе глядя на меня.

— Петь, мне так нравится это платье, — глаза с золотыми звёздочками обволакивали меня любовью и счастьем, — почти также, как серебристое, с открытой спиной.

— Шалунишка... — стрельнула на него обещающим взглядом. — Сударь, Вы не окажете мне честь, сопроводив на королевский обед?

— Я сам собирался предложить Вам это, леди. Прошу! — он подставил мне локоть и чуть склонил голову влево.

Боги, как я его обожаю!

В малой королевской столовой собрались практически все приглашённые господа и дамы. Гости выглядели просто и изящно. Все, кроме Селены. Она, разумеется, тоже выглядела замечательно. Её бирюзовое платье подчёркивало цвет глаз, но... это снова был морок! А под ним угадывался простой брючный костюм.

Вольф заметил моё пристальное внимание к наряду Ленки и прошептал.

— Она не заморачивается по поводу своих платьев... Только не бери с неё пример!

— Почему? Такая экономия средств... и времени.

— Да. Но у неё всегда платья под горло...

По моей шее пробежали его пальцы, вызывая приятную дрожь.

Ах, вот в чём дело? Да уж, Алекс, действительно, не может дотронуться до нежной кожи своей невесты. Но его, по-моему, это не напрягает.

Кроме участников драматических событий, на обед были приглашены, или нагло напросились, Ванесса и Джордж, которые не преминули подойти к нам, и переброситься парой слов. Ванесса сообщила, что всегда знала и верила в наш успех. А вот Джордж начал с претензий.

— Как ты могла пойти без меня? Одна, такая слабая, беспомощная, беззащитная?! — Вольф попытался ему что-то возразить, но Джордж не позволил ему ни слова вставить в свой монолог. — Молчи! Я знаю её семь, нет, восемь лет! Она всегда притворяется бесстрашной, но на самом деле всё время трусит, как заяц. Окружающие думают, что ей всё по плечу, а она дрожит от страха, но пытается доказать свою смелость! Я весь испереживался, чуть не поседел... Петра, пообещай мне, что в следующий раз...

— Следующего раза не будет, — обрадовал его Вольф.

— Ты думаешь? — с серьёзной физиономией вопросил водный братец, после чего они с моим мужем дружно рассмеялись.

— Охламоны... Давно я вас фенолфталеином не стращала! — Они продолжали смеяться, привлекая к нашей группе всеобщее внимание. — И совсем я не трусиха! — заявила гордо.

— В том то всё и дело, — серьёзно подтвердил мои слова Джордж. — В противном случае, ты обратилась бы к друзьям за помощью и не отправилась, дьявол знает куда, в одиночестве!

— Я взяла с собой хранителя... точнее, он меня вынудил, но...

— Хранителя? Это который потом, — Джордж изобразил замысловатый жест, который должен был обозначать обретение плоти, — стал человеком?

— Угу.

— А дама?

Мы дружно повернулись в сторону Вилды. Она была в своём бордовом платье, которое выглядело несколько музейным, рядом с современными нарядами. Это её смущало, и она старательно пряталась за спину Кельса. Он что-то нашёптывал ей через плечо, но женщина лишь хмурилась и старалась не смотреть по сторонам.

Чего так переживает, спрашивается? Вполне достойная одежда. Не меховое бикини же, в самом деле!

— Это Вилда и Кельс, последние, оставшиеся в живых, — от этих слов меня передёрнуло, — члены легендарной группы Пентагерон.

Джордж тихо присвистнул.

— А остальные? Погибли?

— Двое погибли при эксперименте, а третий вон сидит, рядом с Алексом. Точнее, сидит его тело, которое теперь принадлежит Горацию, а сам Лотар стал рыцарем — хранителем, — подробно изложил Вольф.

— Забавный парень, — высказал своё мнение Джордж.

Гораций действительно выглядел необычно. Особенно, если принять во внимание то, что мы привыкли видеть на этом надменном лице лишь презрение ко всему и вся. А сейчас выражение его физиономии словно говорило: 'Одинокий мужчина ищет любви, ласки и чего-нибудь пожрать!'.

Я помахала ему рукой, а он открыл рот от удивления, переводя недоумённый взгляд с меня на Вольфа.

Не признал, что ли? Ну конечно, привык меня видеть то в студенческой форме, то в походной одежде. Я что, так сильно меняюсь, когда одеваю платье?

— Хранитель тебя не узнал, — подтвердил мои догадки муж. — Идём, я тебя ему торжественно представлю.

Но замыслам Вольфа не суждено было сбыться. В столовую бодрым шагом вошёл папа король Бернард, в сопровождении Алеарда, Хлои и Иеронима, и снова всех поприветствовал.

— Господа, рад всех видеть и счастлив принимать вас, живых и здоровых, у себя во дворце! Попрошу господина Иеронима представить всех гостей друг другу, так как не все знакомы.

Королевский маг церемонно поклонился монарху и начал перекличку, ибо выглядело это именно так. Хорошо, что гостей было не так много, а то бы мы захлебнулись слюной, так как обслуживающий персонал принёс горячие блюда, которые источали жутко аппетитный аромат. Хотелось плюнуть на правила этикета и наброситься на отбивную, которую положил мне на тарелку, сияющий, как праздничная гирлянда, Гант. Я кинула на парня благодарный взгляд, стараясь не вдыхать запах еды.

Когда же Иероним закончит это издевательство? Сам, поди, сегодня завтракал, и второй раз завтракал... А на несчастного Горация уже смотреть невозможно! Он же сейчас кусок свинины левитировать научит...

— Угощайтесь, господа! — радушно провозгласил король и поднял бокал с вином.

Пить пока не буду, а то на голодный желудок так по мозгам вдарит, что второго за день покушения моя голова, боюсь, не выдержит! Надо Горация предупредить... Поздно! Дорвался... Как бы не напился с радости в зюзю?

Самыми голодными оказались мы с Горацием и Вольф. Иероним рассказал, что как только мой муж узнал, что я не успела пройти в портал, то забыл обо всём, отказался от еды, и принялся за расчёты....

Об этом — подробнее.

Телепортировавшись к порталу, команда беглецов обнаружила, что мы с Рамиро где-то застряли. Но, уговор есть уговор. Они неторопливо направились к выходу из этого мира, поминутно оглядываясь, пока не заметили, что их догоняют. И догоняем не мы с маркизом, а другой маркиз с отрядом воинов. А потом Селена увидела у самого леса нас и сказала, что я приготовилась снова телепортироваться. Посоветовавшись, они решили не вступать в бой со стражниками Лотара, так как портал закрывался, и применение магии могло негативно повлиять на этот процесс. А оружие было только у Селены. Только, в крайнем случае, если будет безвыходная ситуация, решили они оказать сопротивление. Вольф и Алекс прикинули расстояние до портала, отследили момент моего перехода и рванули к спасительному мареву. Энергетический удар при схлопывании портала оглушил и беглецов, и тех людей, кто в этот момент был рядом со створом в нашем мире.

Очухался от удара Вольф минут через тридцать, будучи уже перенесённым в лагерь. И первое, что он спросил:

— Все?

— Один лишний, — успокоил его Кур-олис.

В этот момент возникло первое непонимание. Ведь здесь, в родном мире считали, что вернуться должно четыре человека, а пришло пять. А Вольф подумал, что Лотар всё-таки в последний момент последовал за ними.

— Как Петра? — был его второй вопрос.

— Я её не видел, — сообщил Кур-олис, но тут же попытался успокоить взволнованного Вольфа. — Девушек отнесли в другой шатёр. Сейчас пойду, узнаю, как у них дела?

Но Сарториус почувствовал неладное и, не взирая на протесты хиппов, сам отправился проведать жену. Вот тут и выяснилось, что, ни я, ни Рамиро, ни, тем более, Лотар домой не вернулись.

В лагере начался переполох. Хиппы, не веря в такой печальный исход и потерю своей королевы, отправились чуть ли не просеивать песок рядом с порталом, надеясь отыскать мою тушку. Иероним с внуком изучали остаточные поля, пытаясь определить, как скоро можно попробовать опять открыть портал? Вольф засел за расчеты, вычисляя коэффициент преломления для использования эм гэ тэ в межпространственных перемещениях. Он так бы и сидел над формулами, если бы Кельс не предложил всё-таки попробовать пентаграмму, ссылаясь на данные, полученные Иеронимом и Алексом. Тонкая, едва зарубцевавшаяся ткань между мирами вселяла надежду.

Вольф послушался совета и отправился чертить знак, в который мы так удачно переместились.

— А вы какую пентаграмму использовали, — заинтересованно уточнил Гораций, — внутреннюю или внешнюю?

Дружное молчание ваятелей магических знаков заставило нас занервничать. Мы переглянулись с Горацием. Вольф переглянулся с Кельсом. Потом мы, ничего не понимая, посмотрели друг на друга. Остальные гости молча наблюдали за нашими переглядываниями.

— Что ты имеешь в виду, когда так ранжируешь пентаграммы? — наконец высказался Кельс.

— Ничего, — растерялся бывший хранитель. — В тетради Лотара было два рисунка. Одна пентаграмма внутренняя... Мы с Петрой так решили... Там написано 'внут'... и 'внеш'... А что?

— В энциклопедии таких надписей нет! — сообщил парамедик.

— Хлор! — прокомментировала ситуацию Хлоя и, кажется, Жорж.

Я и Кельс одновременно выскочили из-за стола и кинулись в свои комнаты за доказательствами своих слов.

Через пять минут мы с удивлением сверяли первоисточник с конспектом. Действительно, в энциклопедии слов 'внут' и 'внеш' не было. Зато там присутствовали некие знаки, которые Лотар расшифровал таким образом. Рядом с рисунками пентаграмм имелись кружки со стрелками. Только в первом случае стрелка была направлена в центр круга, а во втором — наружу.

— Боги, какие мы кретины... — схватился за голову Кельс. — Столько лет иметь перед глазами способ вернуться домой...

— О чём ты, Кельс? — Вилда схватила его за руки, заглядывая в глаза.

— Всё было так просто... Посмотри сюда, — он ткнул пальцем в кружки, — это же элементарно! Лотар подсознательно расшифровал эти знаки, но сам этого не понял! Мы-то думали, что одна пентаграмма на выход, другая на вход! А оказалось, что одна — для перемещений в одном пространстве, а вторая — для путешествий по мирам!

— И мы тогда перепутали заклинания, — еле слышно прошептала Вилда.

Из её глаз потекли слёзы. Горькие слёзы разочарования и потерь.

Я тоже была в шоке. Получается, что парни тогда погибли по нелепой случайности, а не из-за трудности использования древних магических знаков. Пентаграмму они начертили внешнюю, а заклинание прочитали для внутренней, вот и компенсировали своими жизнями нехватку энергии для переноса в другой мир... Какая жуть!

— Нет нам прощения, — продолжал сокрушаться Кельс.

Его, как медика, можно было понять. Он привык возвращать людям жизнь и здоровье... Но его вины в той трагедии было не больше, чем вина других членов группы. Даже то, что он был владельцем столь коварной энциклопедии, не делало его более виноватым. Это понимали все. Он тоже понимал, но продолжал каяться и ругаться.

— Прекрати, Кельс! — недовольно высказалась Вилда. — Сделанного не вернёшь!

— Да... ты права... Ты, как всегда, права...

Кельс, не попрощавшись, покинул столовую. Я не ожидала, что этот неунывающий, улыбчивый мужчина, может впасть в такое отчаяние. Но ещё больше я удивилась тому, что Вилда вышла следом за ним. Даже не вышла, а выбежала.

— Что это с ними? — спросила, особо ни к кому не обращаясь.

— Кельс любит Вилду, — пояснила Хлоя. — Давно. Он предлагал ей пожениться ещё в том мире, много лет назад, но она тогда приняла предложение маркиза, испугавшись трудностей, и выбрав жизнь аристократки. А сейчас она задумалась над своей судьбой и над возможностями выбора...

Теперь понятно, кого они обсуждали в гостиной Хлои. Слава богам, что я не ввалилась к ним из ванной и не устроила разборов. Выглядела бы я тогда ревнивой дурой в квадрате или, даже, в кубе! Как хорошо быть выдержанной и уравновешенной. Мда.

Вольф, после объяснений Хлои, облегчённо выдохнул. Видимо, притязания бывшей невесты его тоже сильно напрягали.

Да уж... как всё переплелось — перепуталось.

— Пожалуй, я откланяюсь, — обратилась я к королю, который уже давно сидел тихо, закусив указательный палец, и наблюдал за трагичностью развязки. На его лице было столько сострадания, что казалось, ещё чуть-чуть, и по монаршим щекам потекут слёзы. — Ваше Величество, — он встрепенулся, вынул палец изо рта и посмотрел на меня с вниманием, — мы с Вольфом пойдём домой? Угу? Отдохнём денька три...

— Что?! — Бернард подскочил со своего кресла и заломил руки. — Алфея, какие три дня? У вас завтра свадьба!

— Хлор! Тьфу! Что? Как, завтра?!

— Завтра, — подтвердила Хлоя, а за ней и все присутствующие.

Ага... все, значит, помнят, только мы с Вольфом, как второстепенные участники этого судьбоносного события, обо всём забыли. И что нам не вернуться домой завтра... или, лучше, послезавтра. Эх, вернулись бы мы послезавтра... ага, в замок Фармазотти! Брр! Уж лучше свадьба.

— Ладно, как-нибудь переживём...

Глава 20

— Утрись немедля и выходи замуж!

'В некотором царстве'

Отдохнуть, как следует, перед напряжённым свадебным днём нам не дали. Точнее, нам не дали выспаться. А 'отдохнули' мы на славу. Вторая бессонная ночь могла негативно сказаться на поведении жениха и невесты, но наших посетителей этот вопрос, похоже, абсолютно не волновал. Ну, а раз состояние гостей не будет сильно отличаться от состояния главных действующих лиц торжества, то не стоит и беспокоиться.

Первым в апартаменты ворвался возбуждённый Рихтер. Его лицо одновременно выражало счастье и гнев. Он никак не мог решить, с чего начать: отругать нас или обнять на радостях? Выбор мы сделали за него, крепко сжав с двух сторон, и бурно выплеснув эмоции, похлопывая родственника по спине и лобызая в щёки.

— Ри, ты не представляешь, сколько необычного и интересного произошло с нами в параллельном мире! — превентивно затараторила я, усаживая брата в кресло. Мы с Вольфом уселись напротив, уставившись на хмурого Рихтера, как два жизнерадостных идиота. — Я была в мужском монастыре, разговаривала с собакой, напугала грабителей и отняла у них арбалет, спала в стогу сена, научилась пользоваться пентаграммой, видела настоящую ка...

— Вольф, ты можешь её остановить? — скривился Рихтер. Я в этот момент сама замолчала, решая, стоит ли говорить брату про ту жуткую казнь на площади? Интуиция подсказывала опустить этот эпизод, и я с ней согласилась. — Не буду я тебя ругать, не буду... — наконец, улыбнулся ближайший родственник, и достал из кармана плоскую бутылку коньяка миллилитров так на пятьсот. — С возвращением?!

— Спасибо! — обрадовалась я тому, что возможная буря так и не разразилась, и погрустняк Рихтера нам не страшен. — А где Лизетта?— постаралась ещё больше смягчить ситуацию, ибо Ли была нашим домашним ангелом.

— Дома. Я утром за ней схожу, — чуть нахмурился брат, — через стационарный портал.

Ох, не любит Ри магии! Как же неравномерно распределила природа между нами силу. Мне всё, ему ничего!

Вольф вызвал дворцового служащего и попросил принести три фужера.

— А закусить? — возмутилась я.

— Мы же только из-за стола! — поразился муж моей прожорливости.

— Лимончик? — жалобно воззрилась на своих мужчин. Просто так пить коньяк мне не очень хотелось.

— На, — протянул мне цитрус Рихтер, вынув его из другого кармана. — Режь!

— Ммм, я тебя люблю... Ножик, кажется, был в рюкзаке.

Нарезала лимон тоненько — тоненько, так, что даже корочка просвечивала, разложила на блюдце и поставила на столик. Красота! Непроизвольно облизала сок с пальцев. Муж с братом молча наблюдали за моими действиями и дружно сглотнули набежавшую слюну. Я хихикнула.

В дверь вежливо постучали, и мой верный Гант вошёл с долгожданной посудой. Его лицо озаряла такая лихая улыбка, что у меня зародилось подозрение, что он опять что-то выиграл.

— Га-ант... — я посмотрела на него, внимательно вглядываясь в выражение глаз, — ты радуешься как-то слишком... опять пари?

— Да, Ваше Высочество, — потупил он глаза и попытался убрать улыбку с лица, но у него ничего не получалось.

— Пари? Какое пари? — заинтересовался Вольф.

Рихтер его поддержал.

— Что на этот раз? Дай-ка угадаю! — Особо напрягаться не было необходимости. Наверняка, известие об исчезновении Вольфа и моём побеге в соседний мир мгновенно распространилось по дворцу, как только новость сообщили королю. Слуги тут же стали спорить, каков будет исход этого происшествия. И Гант снова поверил в мою счастливую звезду... — Вы спорили, найду я мужа или нет?

— Почти,— стрельнул в меня глазами смущённый Гант. — Найдёте и успеете на свою свадьбу. Я выиграл, — поджал он губы.

— Много выиграл? — усмехнулся Вольф.

— В прошлый раз, если мне не изменяет память, ты выспорил годовую зарплату? — мне самой хотелось улыбаться так же, как это делал мой верный слуга.

— Да. Мне хватило этих денег на свадьбу.

— Ты женился? Поздравляю! — я порадовалась за парня ещё больше. Вот ему везёт...

— А нынешнего выигрыша хватит на покупку домика... Леди Алфея, Вы стали для меня доброй волшебницей! Разрешите в Вашу честь назвать дочку?

— А вы что, уже ребёночка ожидаете? — поразилась я их темпам.

— Пока нет, — совсем смутился Гант. — Это на будущее... А мальчика, в честь вашего супруга?

— Ну что, Петра, согласимся на крестников? — похлопал меня по плечу муж.

— Конечно!

Я хотела ещё сказать, что имён у меня много, есть из чего выбрать, но мне нравится — Петра... Но решила, что будущие родители сами определятся, каким из моих имён они нарекут свою дочку. Ведь я всё равно буду знать, что это в честь меня. С мальчиком им будет гораздо проще.

Радостный Гант удалился, пообещав быть поблизости, если нам вдруг чего понадобится.

— А я и не подозревал, что во дворце тотализатор устраивают! — удивлённо проговорил Вольф.

— Похоже, у них тут такие пари на поток поставлены. Первый раз Гант выиграл, поспорив на то, что я самая крутая на отборе. Наша свадьба в песках позволила ему сыграть собственную. Завтрашнее бракосочетание обеспечит его жильём... Хорошо, когда кто-то в тебя верит! Вы не находите, господа? — со смехом спросила я своих мужчин.

— Разливай! — скомандовал Рихтер. — В тебя не поверь, ты по ночам сниться начнёшь...

Вольф профессионально, как могут лишь официанты, бармены и алхимики — лаборанты, разлил тёмную, ароматную жидкость по фужерам. Уровень коньяка в бокалах был выдержан идеально, хоть линейкой измеряй. Мы тренькнули ими за счастливое возвращение...

— Пьёте?! — В дверях наших покоев стоял и сверкал злющими зелёными глазищами Алберт. В его руках была зажата ещё одна бутылка коньяка и пакет, скорее всего, с лимонами. — Без меня пьёте?!

— Алберт! — применила я ту же тактику, что и с братом, бросившись к другу на шею. — Проходи! Как мы рады тебя видеть!

— Предательница, — проворчал блондин, но отстраняться от меня не стал, только покосился на Вольфа.

— Хм... Если бы я собрала в поход всех желающих, — поскребла я переносицу, — то это были бы не поиски Вольфа, а оккупация чужой территории!

— Что, так много набралось бы? — с сомнением спросил Рихтер.

— Много... — хмыкнула я, и начала загибать пальцы. — Считай сам! Ты, Джордж, Алберт, Хлоя, Кур-олис ворчал, что сбежала без них с Танаис... Жора пока не высказывался на эту тему, но, думаю, не отказался бы... А ещё мы пока не видели Леду, Миру, принцессу Хельскую. Кого я ещё забыла? — повернулась к Вольфу.

— Половину Тарутурского университета и всех хиппов, — невозмутимым тоном высказался муж, потягивая коньячок.

— Да уж... — проворчал Рихтер. — Маленькая армия получилась...

— Не такая уж и маленькая! — раздался от двери жизнерадостный голос Джорджа. — О, лимончик! А бокал ещё найдётся? — Стоит ли говорить, что бутылку с горячительным он притащил с собой. — По-моему, Вольф, у тебя неправильный мальчишник... девушек не хватает!

— Мальчишник? — задумался мой муженёк, и направился к двери снова озадачивать Ганта.

— Прощание с холостяцкой жизнью, — подмигнул Джордж озадаченному профессору.

— Так я вроде того... уже женат. Но, если так надо...

— Конечно, надо! У Жорки мальчишника не было... по вине некоторых слабеньких и вредненьких особ, — состроил он мне гадкую рожу. Я контратаковала высунутым языком. — У которых из достоинств — один язык, — невозмутимо продолжил Джордж, — да и тот лопатой!

— Поду-умаешь... — надула губки. Пусть и на это достоинство полюбуется, язва двухметровая!

— Так что давай, устраивай проводы! А я пойду, выкраду Эрсель...

— А она уже здесь? — обрадовалась я и, даже в ладоши захлопала, забыв на него дуться.

— Здесь. Правила приличия и дворцовый этикет её, видите ли, не пускают... Сейчас заверну её в ковёр и принесу!

— Я за Ленкой и Хлоей! — вызвалась привести подруг. — У нас будет девичник!

— А они парней своих прихватят, и будет у вас групповушник! — прокомментировал моё решение Рихтер. — Безобразие! — Он подмигнул мне. — А вы не хотите меня познакомить с этими... — Рихтер долго смотрел на Вольфа, пытаясь сформулировать, кого он именно имел в виду, — которые, с вами...

— Этих тоже позовём, — усмехнулся Вольф.

— Горация не забудь...

Через десять минут наша гостиная напоминала гудящий улей, так что Селене пришлось ставить шумоизоляцию, скрывая наше гульбище от посторонних ушей. Мало ли кто решит устроить променад по коридору мимо нашей двери. Слава богам, что покои Его Величества были от нас довольно далеко. Не хотелось расстраивать папу.

Я выдержала очередную порцию вопросов на тему: 'Почему не взяла с собой?' от Эрсель и Леды. Леди Адлер сломя голову примчалась во дворец, как только Алберт сообщил ей о нашем возвращении, и сразу попала на незапланированную вечеринку. Для уравновешивания количества мальчиков и девочек на нашем празднике Алекс привёл Ванессу. Она выпила пару глотков алкоголя, всё время внимательно глядя на бывшего маркиза. Мы с подругами даже решили подколоть её на этот счёт: 'Не любовь ли это с первого взгляда?'. Но всё оказалось гораздо проще. Профессиональный статистик мучилась устными расчетами, пытаясь вычислить коэффициент участия Горация в моей авантюре. Я сжалилась над ней и пожертвовала тетрадь и ручку. Пусть запишет свои выводы, а то напутает что-нибудь, а мы ей поверим.

Гораций оказался любителем лимонов и уничтожал их с невероятной быстротой. Мы кривились, глядя, как он не морщась, лопает кисленькое... дольками. Вилда и Кельс, приглашённые Вольфом, поначалу вели себя довольно сковано. Но после всеобщего тоста 'На брудершафт!', расслабились, освоились и перестали выделяться из нашей компании.

Кельс рассказывал о свадебных церемониях того мира, которые показались нам скучными и чопорными. Если задуматься, то и наше традиционное бракосочетание не сильно отличалось от их обрядов. Но наше есть наше, и все дружно решили, что мы женимся гораздо веселей. А если сравнивать с обрядом хиппов, который проводится на рассвете, после ночных плясок у костра и парным забегом жениха и невесты по пустыне, с последующим отключением невесты от праздника, то вообще — скукотища...

Дружеская беседа сопровождалась дружескими же возлияниями, так что вскоре никто друг друга уже не слушал, зато все одновременно что-то рассказывали, смеялись, вспоминали, доказывали, требовали поверить, короче — развлекались.

Кое-кто даже пытался танцевать, осваивая иномирскую тарантеллу, продемонстрированную Кельсом. Кажется, это я его упросила, а он согласился. В конце концов, все разговоры свелись к сравнительному анализу: 'а у нас — а у них', и патриотическим выводам, что дома лучше.

По очередному кругу пришлось рассказать о наших приключениях тем, кто пока не слышал этой захватывающей истории, и демонстрировать Говрюшку, который ещё надлежало вернуть в университет. Были желающие убедиться в его функциональных способностях приборчика немедленно, и обязательно на животных. Еле уговорили экспериментаторов отложить это на потом, ибо гоняться по дворцу за кошками было глупо и недостойно. А остальные животные находились в конюшне или комнатах монарха, который держал пару охотничьих собак. Потом мы с девчонками обсудили завтрашний день, наряды, причёски, что-то ещё...

Я, сама не поняла, когда, заговорила с Вилдой... или она со мной. Мы сидели с ней на полу у пылающего камина и шептались о нашем, о женском, то есть, о мужиках. Получилось вполне душевно, и с пьяными откровениями.

— Так ты королева, — не то спросила Вилда, не то себя убеждала.

— Аха... королева... Моё Величество... Алфея Темсарская тире Сарториус. А это мой муж, — махнула в сторону, не глядя, — король Канис.

— Почему Канис?— нахмурилась Вилда. — Он же это... волф... э-э... волк!

— Спроси у него... — Ну не знаю я, почему он выбрал именно это имя, а, например, не Лопарис, Номернабис или Арамис! — Я всё равно мужа так не зову. Он Во-о-о-льф. Так?

— Так, — кивнула она. — Он хороший... но подлец! Забыл меня совсем...

— Забыл, — согласилась с ней. Зачем же отрицать очевидное? — Но, только через десть лет.

— Десять... Я перестала вспоминать о нём раньше, — самокритично заявила Вилда.

— У тебя был повод... ты пропала, — протянула фужер, дзынькнула. — За нас!

— За нас! — Выпили, совсем по чуть-чуть, по глоточку. — Ты меня не бойся, — прошептала Вилда ещё тише, почти коснувшись моей головы. — Я его не очень сильно люблю... волка... — глаза её собрались в кучку от напряжённой умственной деятельности, — Вольфа. Но-о как мужчина он, огого!.. Да?

— Угу... То есть, огого!.. — поддержала её мнение. Мне самой сравнивать-то было не с кем. — А почему ты его не сильно любишь? — этот момент я хотела уточнить как можно более подробно. А то я ревность свою дрессирую, а соперница только вид делает, что на моего мужчину покушается! Обидно же выглядеть дурой!

— Э-э... Я ему изменила с Рамиро. Ты знаешь, Рамиро мой муж... был... там... — теперь руками в пространство махала она. — А ты его бросила...

— Это ты бросила, а я его дотащить не смогла, — проворчала обиженно. — Он такой тяжелый, всё время из телепорта вываливался! Ты его откормила!

— Там такая еда, фу... тут лучше. И коньяк! Выпьем, Величество?!

Снова дзынькнули фужерами.

— Девушки, мне кажется, что вам уже хватит, — попытался нас призвать к порядку практически трезвый парамедик, усаживаясь рядом Вилдой.

— Ты же нас вылечишь? — она подняла на него умоляющие, плохо фокусирующиеся глаза.

— Я сама нас полечу, — гордо отказалась от помощи Кельса. — Я умею!

— Спелись, голубушки? — вздохнул лекарь и позвал Вольфа. — Ты посмотри на них? Между прочим, у некоторых завтра свадьба!

— Уже сегодня, — педантично поправил его профессор, поднял меня на руки, и оттранспортировал в спальню.

— Зачем ты меня унёс? — уткнулась носом в его ключицу. — Мы с ней так хорошо разговаривали!

— Ты что, не пьяная? — поразился муж, заглядывая мне в лицо.

— Ни в одном глазу! Что-то сегодня меня алкоголь совсем не берёт! Голова пустая, язык ватный, но это всё не то! Не те ощущения.

— Вот и не переводи зря продукт!.. — он бережно опустил меня на кровать. — Интересно, это у тебя временно, или трезвость стала твоей нормой жизни?

Я испугалась, что профессор возьмёт верх над мужем, и Вольф уткнётся в решение новой нарисовавшейся проблемы. А мне очень хотелось просто побыть с ним рядом, погреться о его бок, потрепать его отросшие локоны, которые не успели привести в порядок перед свадьбой.

— А что лучше, мало пьющая, иногда пьяная жена, или много пьющая, но трезвая? — задала вопрос потолку, но отозвался муж.

— Не радуйся, это ещё не доказано! — улёгся он со мной рядом. — Поспи хоть часок, а то опять свалишься на церемонии и испортишь людям праздник.

— Не свалюсь. Приму какой-нибудь бодрящий эликсирчик... Кофеины, витамины, глюкоза, элеутерококк... тауринчику можно добавить.

— Только не переусердствуй, а то дым из ушей пойдёт!

— Дым из ушей? — посмотрела на него задумчиво. — А это интересно... Представь: я такая, вся в белом, стою перед папой Бернардом. Сзади целый зал гостей. Слева ты стоишь, серьезный такой. Король спрашивает: 'Согласна ли ты...', ну и так далее. А у меня из ушей в этот момент дым идёт... розовый. Как тебе идея?

— Кошмар!

— Жаль... — сделала печальное лицо. — Было бы прикольно.

— Петь, мне кажется, что король уже достаточно натерпелся от нас. Давай не будем ему нервы портить окончательно?

— Ладно, не буду... Но такая идея пропадает! Надо будет Ленке рассказать, может они используют?

— Сомневаюсь. Их дедуля потом на атомы разложит и по ветру развеет за такие фокусы!

— Так уж и развеет...

— Спи, неугомонная!

— Не вижу смысла... Час меня не спасёт, а только сделает раздражительной, — я повернулась к нему лицом и уткнулась в грудь, вдыхая любимый запах. Как долго я была лишена этой возможности... Целых десять дней... а такое впечатление, что целую вечность. Столько всего случилось... — Какой сегодня длинный день.

Спокойно полежать нам тоже не дали, потребовав присутствия на вечеринке до победного конца.

Когда компания, наконец, решила разбрестись по своим нумерам и вздремнуть пару часиков перед нашей свадьбой, из какого-то укромного уголка выползла Ванесса, радостно тыча в исписанную тетрадь. Проигнорировав очередной 'На посошок!', она протолкалась к Горацию, и попыталась что-то ему втолковать. Слушать, что девушка говорит, перевоплощённый хранитель не желал, и вместо этого заключил её в объятия.

— Гораций, ты себе не представляешь, какую роль сыграл в этом деле! — она пыталась объяснить что-то мужчине, но тот её не слушал.

— Я герой? — задал он резонный вопрос.

— Герой, — согласилась Ванесса механически, не зная, куда клонит Гораций.

— Тогда, поцелуй героя! — попросил он очень непосредственно, как умеют делать только дети. — Герои это очень любят!

— Да поцелуй его, — посоветовал Ванессе Алекс. — Он всю ночь об этом мечтал!

— Он мечтал об этом двести лет! — внесла я уточнения.

— Сколько? — не поверила мне Ванесса.

— Да, двести, — подтвердил Гораций и, не дожидаясь согласия, мастерски опрокинул её на свою руку и одарил долгим поцелуем.

— Не плохо, — прокомментировала его действия Ванесса, когда пылкий кавалер вернул ей вертикальное положение, — только в следующий раз дождись моего согласия!

Вот что с ней делать? Клерк... Все эмоции подавлены в угоду невозмутимому виду и хладнокровному поведению.

— Раз ты обещаешь следующий раз, — хитро улыбнулся Гораций, не обращая внимания на холодность девушки, — дождусь! А когда он будет?

— Не раньше, чем я расскажу вам, что у меня получилось! — не меняя интонации и выражения лица, сообщила своё решение Ванесса.

Я переглянулась с подругами, спрашивая глазами: 'Что это с ней?'. В ответ получила только недоумённые пожатия плечами.

— И что у тебя получилось, сестрёнка? — заглянул в тетрадку Александр.

— Хм... Ключевой фигурой во всей этой истории является вот этот господин, — указала она на Горация. — Именно на нём замыкаются все узловые моменты! Судите сами. Энциклопедия, с помощью которой обнаруживается портал, принадлежит ему! Потом он навязывается Петре в качестве напарника...

— Но в чужой мир засасывает Вольфа, — возразил ей брат.

— Вольф тоже играет важную роль, но именно способности хранителя позволяют собрать всех действующих лиц вместе! Поймите, такое количество совпадений не может происходить на ровном месте! Так было нужно...

— Кому?

— Спроси что полегче! Я только знаю, что Гораций должен был попасть в этот мир, собрать воедино всю головоломку и вернуть всех домой! ВСЕХ!!! И это ему удалось с помощью безбашенной Петры.

— Почему это я безбашенная?! — уставилась на неё ошарашено.

— Хорошо, ты сбашенная! — поправилась Ванесса. — Так лучше? — Вот так приголубила... Ладно, характер мягкий, молчу... — Так вот если бы у него не получилось всё, так как надо, вы оттуда не выбрались бы!

— А что конкретно не получилось? — уточнил Кельс.

— Тот мир должны были покинуть все представители нашего, включая сопротивляющегося Лотара!

Это заявление Ванессы многих ошеломило, но не меня.

— Наш мир отравляет тот мир своей магией. У них у всех на нас, носителей силы, жуткая аллергия. И у людей, и у природы. Именно поэтому жизненно необходимо было закрыть портал, который был отравляющим источником.

— Ты считаешь, что именно это порождало в них страх и злобу? — обратился ко мне Кельс.

— Я не знаю, но благодаря хранителю, ядовитый источник запечатан. Будем надеяться, что это пойдёт им на пользу!

— Получается, я войду в историю?! — воскликнул Гораций.

— Про тебя сложат мифы и легенды! — с сарказмом ответил Вольф.

— Спасибо на добром слове!

— Это я не подумавши...

Гости разбрелись на отдых уже на рассвете. Только Рихтер остался у нас дожидаться, когда откроют стационарные порталы, что бы успеть привести во дворец нашу ненаглядную Лизетту, по которой я ужасно соскучилась. До начала церемонии оставалось пять часов, которые суждено мне было провести в муках. Я старалась не думать о предстоящей пытке, которой меня обязательно подвергнут мастера по укладке волос, визажисты, портнихи, маникюрши и другие, прилагающиеся к такому событию, специалисты.

Мы снова расселись в креслах, ожидая раннего завтрака. Гант всю ночь дежурил под нашей дверью, и как только все разошлись, предложил принести горячего кофе или чая. Мы выбрали кофе с рогаликами.

— Я даже платье не примеряла, — выпалила я вдруг.

Это что, я теперь на каждой свадьбе буду страдать словесным недержанием и ляпать что ни попадя? Странный какой-то у меня синдром, редкий, скорее всего. Надо бы порыться в медицинской литературе или проконсультироваться у Кельса. А вдруг у меня редкое нервное нарушение? И мне противопоказано ходить на свадьбы.

— Ты его хотя бы видела? — Рихтер смотрел на меня, как на маленькую, глупую девочку.

— Не-а... только эскизы, — Хлор, синдром правды, не иначе.

— Ты — ненормальная невеста! Ты знаешь об этом? Правильно сказала Ванесса, ты — безбашенная!

— Ри, чего ты ругаешься? Разве так важно, как я буду выглядеть на церемонии? Всё равно найдутся те, для которых я буду олицетворять самую прекрасную невесту на свете, и те, для которых мой вид будет неприемлем и, даже, ужасен! Так какая разница, кого из них будет больше, а кого меньше?!

— Ты что, не хочешь понравиться жениху? — выпучил он на меня глаза.

Я обернулась к Вольфу, который смотрел на меня в этот момент с умилением.

Хочу ли я ему понравиться? Странный вопрос... Я хочу, что бы он любил меня, а одежда... Это всего лишь упаковка того, что ты любишь. Ведь абсолютно не важно, в фольгу или пергамент упаковано любимое мороженое, есть ты его всё равно будешь развёрнутым. То есть — голым... Мда.

— Не сомневаюсь, что мой приёмный родитель сделал всё, что бы жених не сбежал с церемонии бракосочетания, увидев белое нечто, предназначенное ему в жёны, — выкрутилась я из положения.

Муж хмыкнул и почесал задумчиво лоб, старательно пряча улыбку.

— Прости, Вольф, — сокрушённо вздохнул старший брат, — я воспитывал её как мог! Но эта девчонка всегда была слишком самостоятельной.

— Это мне в ней и нравится. Не переживай, Рихтер, всё на нашей свадьбе будет хорошо! А мелкие недостатки прикроем мороком. Да, дорогая?

— Без проблем, милый!

Глава 21

— Опять свадьба! То-то мне снился такой отвратительный сон!

Будто я целовался с нотариусом и двумя адвокатами.

'Соломенная шляпка'

Это неопытным невестам кажется, что свадьба — это сказочный, волшебный день, когда она будет чувствовать себя самой счастливой, самой прекрасной, самой-самой на свете! Нет! Нет! И нет!!! Свадьба — это тяжёлый, упорный труд весь день. Это волнение, это напряжение, это стресс. Для меня, по крайней мере.

Уже почти три часа я сидела перед зеркалом, а пожилая парикмахерша с лицом маньяка — потрошителя возводила на моей голове волны, спирали и прочие кудельки. Стиснув зубы, я покорно терпела эти издевательства, под неусыпным контролем Хлои и Леды. Ещё и Ленка с Ванессой забегали к нам время от времени, комментируя этапы моего преображения. Использовали они в основном междометия, так что комментарии мало чем отличались друг от друга. Очередное: 'Ах!' или 'Вау!' начинали раздражать. Кроме того спина затекла, шея ныла, а попа требовала немедленно прекратить её эксплуатацию.

Вот мне не понятно, почему на причёски моих подружек понадобилось потратить всего один час, а мою голову пытают уже четвёртый? Цементируют её, что ли? И как я потом от этого всего избавляться буду? Как бы отстригать не пришлось... на лысо. Жалко!

Скосила глаза на Хлою, оценивая длину её волос. Ей ведь тоже довелось пережить аналогичную процедуру. Вроде, не стриглась она после свадьбы. Но кто знает, как поведут себя мои волосы? Представила себя лысой и ужаснулась.

Хлор! Тогда придётся покупать парик... Ы-ы-ы! И что я раньше про парик не догадалась? Сейчас надела бы готовую причёску на голову и не мучилась!

Хлоя посмотрела на меня с недоумением и что-то шепнула Леде.

— Я нервничаю, — сообщила подругам, чтобы они не придумывали мне неверных симптомов.

— А, похоже, что ты злишься, — обрадовала меня Леда, — и в данный момент обдумываешь, на ком бы разрядиться. Хмурая, губы кусаешь...

— Сказала же, что нервничаю! — заклинило меня.

— А раз нервничаешь, пропиши себе порцию валерианки, — посоветовала Хлоя. — Или, давай я тебе таблеточку дам? Даже две.

— Она на меня не действует! — пожаловалась подругам на странное состояние своего организма. — На меня вообще ничего не действует, даже алкоголь! — В мою комнату в это время заглянула взволнованная Селена и стала перемигиваться с девчонками, думая, что я не вижу её ужимок. — Лен, заходи, — позвала её к нам, — ты в зеркале отражаешься...

Она немного смутилась, стрельнув на меня глазами через зеркало.

— Вот, — в дверь, следом за ней протиснулась Ванесса, держа в руках огромную корзину с... подснежниками, — принесли...

Все дружно ахнули, глядя на это великолепие. Даже парикмахерша — маньяк отпустила мои волосы, любуясь нежными цветами.

— Настоящие, — пролепетала Хлоя, едва касаясь лепестков пальцами. — Откуда это?

— От Жозефины, — призналась я, размышляя, радоваться такому подарку, или негодовать? — Я с ней пошутила, а она... Охлореть...

— Ну-ка, ну-ка, — оживилась Хлоя, — расскажи, чего ты там бедной Жозефине наговорила?

— Бедной... — буркнула недовольно. — Около месяца назад она прислала мне письмо на компер с наглым вопросом: 'Что подарить нам с Вольфом на свадьбу?'. Ну, я и ответила, что подарком, а заодно и пропуском на нашу свадьбу для неё будет большая корзина настоящих подснежников. Кто же знал, что она расшибётся и раздобудет в середине зимы эти самые подснежники?

— Ты что, сказок в детстве перечитала? — хмыкнула Леда. — Додуматься до такого... Подснежники!

— Ваше Высочество, — влезла в наш разговор парикмахерша, — как Вы смотрите на то, чтобы украсить этими прекрасными цветами причёску? Мне за всю жизнь ещё ни разу не доводилось украшать невест подснежниками! Да и не только невест.

— Точно! — воскликнула Селена.— Я подшаманю сейчас, чтобы они не завяли, и ты будешь просто великолепна!

— Ладно, — неуверенно согласилась я, — раз вы считаете, что будет хорошо...

— Будет замечательно! — уже вовсю разошлась Ленка. — А мне можно один цветочек в причёску?

— И нам! — подхватили её идею остальные подруги.

— Это будет очень стильно, — с профессиональной гордостью заявила парикмахерша. — Сейчас я украшу голову невесты, а потом займусь подружками. Присаживайтесь, леди!

Подснежники в моих чёрных волосах смотрелись бесподобно. Даже мне понравилось. А что уж говорить о девчонках. Они разве что не пищали от восторга.

— Только я никак не могу понять, — заявила Леда, разглядывая своё отражение, — где Жозефина умудрилась раздобыть такое количество цветов? Сейчас же не сезон.

— Так спросить её надо, — отозвалась Ванесса. — Сейчас позову её к нам, и мы всё узнаем из первых рук.

Она отправилась разыскивать так поразившую нас Сороку, а я стала обряжаться в платье, пока было время. Мне не хотелось, что бы Жозефина видела меня полусобранной.

Платье, если его можно было так назвать, было, поистине, верхом высоко искусства. Всё, что находилось выше пояса, ещё могло называться платьем. У него имелись длинные рукава, закрывающие руку до середины ладони, отделанные тонкими, необычными кружевами, очень напоминавшими пушистый иней на ветках. Лиф плотно облегал фигуру от шеи до середины бёдер, и был оторочен теми же кружевами. В общем, сверху я была похожа на снежную королеву. А вот низ состоял из двух предметов: юбки, состоящей из многочисленных разрозненных клиньев, некоторые из которых так же были словно усыпаны инеем, и брюк. Так мой родитель позаботился об удобстве моего пребывания в песках. Сняла юбку — в Темсарию! Надела юбку — в Фонландию! К наряду прилагалась меховая пелерина, дабы моё Высочество не простудилось.

Когда я облачалась в верхнюю часть платья, мою правую руку неожиданно перехватила Хлоя, озадаченно глядя на запястье.

— Что это? Татуировка? — взволнованно поинтересовалась подруга.

— Угу... — сделала неудачную попытку высвободить руку, но её тут же поймала в цепкий захват Леда. У-у-у, носительница бежевых поясов, хлор вырвешься!

— Это ты в том мире сделала? — Хлоя смотрела на меня осуждающе.

— Нет... Это супружеский знак хиппов, — подняла на подругу извиняющийся взгляд. Надо было им сказать раньше, не было бы сейчас у них шока.

— Петра, это же на всю жизнь! — воскликнула Леда, разглядывая моё запястье.

— Ну да... А что тебя беспокоит?

Я, конечно, понимаю, что в жизни бывает всякое. Люди влюбляются, женятся, иногда — расходятся. О последнем, разумеется, думать в день свадьбы не хочется. Но, когда вопрос ставится ребром: жизнь с татуировкой или скорая гибель с неисписанной кожей, то не больно-то будешь задумываться. Правда, помнится, меня об этом никто не спрашивал...

— Ничего, — она смутилась и постаралась загладить свою оплошность. — Давай, я тебе букет из подснежников сделаю?

— Давай, — улыбнулась. Не обижаться же на неё за промелькнувшее сомнение.

Ванесса привела Жозефину минут через десять. Выглядела наша бывшая соперница непривычно. Украшений на ней было минимум, и были они изящными, подобранными со вкусом. Декольте на платье весьма скромным. Да и само платье было в меру пышным и довольно элегантным. Мы с подругами переглянулись, безмолвно поделившись мнениями.

— Здравствуй, Жозефина, — начала я, как виновница торжества, — ты сильно изменилась.

— Это плохо? — выпучила она глазки.

— Нет. Скажи, откуда такая роскошь? — кивнула я на корзину с цветами. — Нам очень интересно!

Она вдруг так засмущалась, что даже слёзы блеснули в её глазах. Я такой реакции от неё не ожидала и сама растерялась. Девушку хвалят, восхищаются её подарком, а она готова, как страус, голову в паркет воткнуть. Где логика?

— Это я, — промямлила Жозефина еле слышно.

— Что, ты? — осторожно уточнила Хлоя.

— Я их вырастила, — вздохнула девушка так тяжко, словно призналась не иначе как в краже со взломом.

— Вырастила?!

— Сама?!

— Правда?!

Посыпались на неё со всех сторон вопросы. Жозефина только моргать на них успевала. Потом она что-то решила для себя и разговорилась.

— Понимаете... Бароном стал мой дед... уже в глубокой старости. А до этого он был поставщиком королевских домов. Очень знаменитым!

— Поставщиком чего? — спросила Леда, понукая её продолжить рассказ, так как Жозефина замолчала.

— Цветов, разумеется, — пожала она плечами. — У нас огромные теплицы. Цветоводством моя семья занимается почти триста лет. У нас к этому дар...

— И ты молчала? Почему же ты не сказала об этом на отборе? — возмутилась Леда. — Стихи дурацкие сочиняла, вместо того, что бы какой-нибудь редкий цветок вырастить! Голубую розу или одуванчики всех цветов радуги.

— Я и сейчас... — опустила Жозефина глаза и затеребила юбку.

— О-о-о! Только не ода в честь нашего бракосочетания! — взмолилась я.

— Ода, — убила меня Сорока.

— Мы же умрём... со смеху, — предупредила поэтессу Ванесса.

— Умирайте, — улыбнулась Жозефина. — Это хорошо, когда люди смеются. А можно, я тоже в волосы подснежник приколю?

— Она ещё спрашивает?! — я удивилась её скромности. — Слушайте! Может, всем девушкам с нашего отбора такой отличительный знак раздать, а?

— Точно! — поддержала меня Хлоя. — И парням! Девочки, я пошла раздавать подснежники!

— Хлоя, — остановила я её в дверях, — папе Бернарду тоже предложи!

— Разумеется! — хохотнула подруга и убежала претворять свой замысел в жизнь.

— Знаете, что я вам скажу, — задумчиво произнесла Ванесса, — и без всяких расчётов. С завтрашнего дня многие невесты захотят украсить свою причёску подснежниками, хотя бы искусственными! Это будет последним писком моды! А живые цветы будут стоить баснословные деньги! Жозефина, ты понимаешь, куда я клоню? — Та согласно кивнула. Всё, что касалось денег, наша дурёха понимала отлично. — Тебе надо назвать этот сорт 'Алфея', или 'Принцесса Алфея'!

— Я их уже назвала.

— Как?

— 'Нежность принцессы'.

— ??? Нормально, — одобрила Ванесса, после некоторых раздумий.

В дверь постучали, и мужской голос попросил разрешения войти. Я замерла в нерешительности, так как мне показалось, что это Его Величество.

— Войдите, — осторожно отозвалась, на всякий случай, прячась за Леду. Вдруг я обозналась, и это Вольф пришёл.

— Добрый день, леди! — поприветствовал нас король Бернард.

— Не показалось...

— Алфея, ты какая-то немного бледная, — озаботился приёмный родитель моим видом. — Подрумяньте её, что ли! Я вот что тебе принёс, — протянул он мне небольшую бархатную коробочку. Я открыла и застыла в восхищении. В футляре лежал кулон в виде прозрачной капельки на тонкой витой цепочке из белого золота. — Это любимое украшение королевы Мелиссы. Я думаю, она была бы рада, если бы это принадлежало тебе.

— Мне?.. — Я вынула кулон из коробочки, и приложила его к груди. Капелька засияла под лучами света. — Спасибо!

— Носи, Алфея, — он поцеловал меня в лоб. — Жду тебя через десять минут в зале торжеств. Да... — обернулся он у самой двери. — Юбку, всё-таки, надень!

— Ой! — уставилась я на нижнюю часть своего наряда. — Чуть не оконфузилась!

Да, Петенька, ты переплюнула сама себя! Фурор бы произвела знатный. Мдя... И в завтрашней прессе тебя ожидали бы разгромные статьи, нелестные эпитеты, обвинения в неуважении к традициям и много ещё всякого, не сильно приятного!

— Девочки, пора! — ворвалась в комнату Хлоя, — Там гости нервничают! — Выпалила, и также стремительно удалилась.

— Ох, хлорушки... Страшно-то как! — Ноги стали ватными, к горлу подкатил комок, руки задрожали.

— На костёр ей идти не страшно, а под венец — страшно, — проворчала Леда.

— Костёр, он свой... А-а-а! Букет!!!

В зал торжеств я входила со спёртым дыханием и жутким желанием дать дёру. Но два непреклонных стража, Леда и Селена, следовали за мной. Остальные подруги уже заняли свои места среди зрителей. Сотни глаз впились в моё несчастное тело, выискивая в нём изъяны... Так мне казалось. Чтобы быстрее избежать столь пристального внимания или самой не видеть эти взгляды, я торопливо преодолела расстояние до подиума, на котором возвышался Его Величество король Бернард седьмой. Чуть позади него стояли Алеард и Хлоя, подбадривая меня взглядами. Я благодарно им кивнула и впервые посмотрела на Вольфа. Его взгляд был удивлённым. Сначала я не поняла, что вызвало такую реакцию жениха, но потом он указал глазами на мою голову и, следом, на свой лацкан пиджака, к которому был приколот подснежник.

Хлоя что, не сказала ему, откуда взялись эти прелестные цветочки? Что ж она так...

— Жозефина, — одними губами произнесла я, а Вольф изумился ещё больше.

Пока я мимикой объясняла мужу, чем я руководствовалась, когда ставила Сороке такое странное условие, король начал церемонию. Я сделала серьёзное лицо и стала внимать монарху. А то у Жоры с Хлоей на свадьбе всё прослушала. Не хватало ещё и на своей что-то важное пропустить и оконфузиться! Но обряд прошёл без эксцессов. Я правильно ответила на вопрос, согласна ли я стать женой господина Сарториуса. Мне показалось, что Вольф до последнего ждал розового дыма из моих ушей или ответа в стиле: 'куда я денусь?' или 'померла, так померла!'. Но я его удивила своим примерным поведением и чёткими ответами. Оказывается, это иногда срабатывает. Король предложил обменяться кольцами, после чего объявил нас мужем и женой по законам Фонландии и разрешил поцеловаться.

И как мы это раньше делали без его разрешения?

А потом нас поздравляли, обнимали, целовали, желали счастья и прочее, и прочее. Мы, буквально продирались в банкетный зал через толпу гостей. Нужно было всем улыбаться, благодарить за тёплые слова и вовремя отстраняться, чтобы не быть зацелованными до замусоливания. Вольфу хорошо, до него не всякий гость доставал, а вот я была в пределах досягаемости для многих. Спасая от очередного поздравителя, тянущего ко мне губки, собранные в трубочку, Вольф подхватил меня на руки, оставив желающим облобызать невесту лишь туфельки или подол платья.

— Извините, противоэпидемиологический режим, — сообщил он гостям, и понёс меня в банкетный зал.

Решительная поступь Его Величества Каниса заставила людей тут же освободить проход. Кто-то вдруг начал аплодировать. Это начинание подхватили, и через мгновения нам хлопал уже весь зал.

— Ты — прелесть! — шепнула я Вольфу на ухо и коснулась губами его мочки.

— Может, сразу в хижину? — с серьёзным видом ответствовал муж, чуть крепче сжимая меня в объятиях.

— Эх... Как будто я против... Папа не одобрит.

— Не сваливай всё на папу.

— А на кого сваливать?

Вольф опустил меня на пол, поправил огрехи в моём наряде и нагло заявил.

— На Её Величество королеву Темсарии Алфею. Это дама сильно проголодалась, но стесняется об этом сказать. Так что тебе сначала придётся её покормить, а уж потом...

— Всё-то ты знаешь... — пробормотала обиженно. Живот поддержал меня жалобным урчанием. Ну, да, кроме того раннего завтрака, что принёс нам Гант, за сегодняшний день я не удосужилась ничего положить в свой организм, который столь неподобающе напомнил о себе. Никудышная я хозяйка, получается.

Вольф скосил на меня насмешливые глаза, но в это время буркнул и его живот. Я прыснула от смеха, маскируясь букетом. У мужа подручных средств в руках не было, поэтому он свой приступ смеха скрыл... мной, изображая горячую заботу о моей... угу, спине, поправляя якобы криво лежащие клинья юбки.

— Кто вас так развеселил? — занял за столом место слева от меня король Бернард. — Смею надеяться, что это не одна известная венценосная особа.

— Нет, Ваше Величество. Мы с мужем самодостаточны...

— Достаём себя сами, — закончил мою мысль Вольф.

— Похвально.

Не поняла, это он что имел в виду?..

Далее торжество протекало по веками отработанному сценарию. Сначала поздравление монарха, затем напутствие старшего брата Рихтера, за ним пожелания сводного брата Алеарда и далее, по степени родства, дружбы, знакомства. Я всем благодарно кивала, абсолютно не запоминая, кто и чего говорит. Хорошо бы гости эти пожелания ещё и на материальных носителях зафиксировали, а то голова отказывалась воспринимать действительность. Нет, кое-что я всё-таки помнила, урывками... Кажется, король просил улучшить демографическую ситуацию в стране.

Сам, значит, одним отпрыском отделался, а нам с Хлоей расхлёбывать!

Рихтер признавался в любви... Вольфу. Хорошо ещё, соболезнований не выражал в связи с выбором спутницы жизни! Алеард с Хлоей записались в почётные родители к нашим будущим детям. Больше я практически ничего не запомнила, кроме оды Жозефины, но об этом позже.

А потом был первый танец молодожёнов. Стоит ли говорить, что Иероним позволил нам ещё раз засиять, и все гости убедились, что наш союз благословлён богами. И всё было замечательно, и я почти не чувствовала усталости, и совсем не хотела спать, пока... Пока после очередного танца за нашим столом не оказалось короля, а к нам не подошёл очень озадаченный Алберт и не попросил следовать за ним. Лицо его было бесстрастным, не выражало никаких чувств, и именно это меня пугало. На наши вопросы он не отвечал, предупредив, что королевский маг ему голову отвернёт, если он скажет хоть слово. Ладно, подождём, во что обернётся эта таинственность.

— Мне кажется, — шепнула я Вольфу, — что нам хотят презентовать свиноферму.

— Возможно, — согласился он со мной, — с породистыми такими обитателями.

Мы пришли к рабочему кабинету Его Величества Бернарда седьмого. Алберт пропустил нас в дверь, а сам остался в коридоре. Это мне не понравилось ещё больше, о чём я не преминула сообщить мужу.

— Похоже, дело совсем дрянь!

— Не торопись с выводами, — более оптимистично оценил ситуацию Вольф.

В кабинете нас ожидали пять человек, из которых мы знали только двоих, самого хозяина кабинета и его мага. Трое мужчин разных возрастов, в тёмных костюмах с незнакомыми знаками отличия на обшлагах пиджаков, с непроницаемыми лицами, замерли в позе охранников возле камина. Младшему из них было около сорока лет на вид. Второй выглядел на пять — семь лет старше. Третий был примерно ровесником Иеронима. Но, каков его возраст, можно был лишь гадать.

Король сидел в своём кресле, задумчиво глядя на меня. Его, словно сожалеющий о чём-то, взгляд и закушенный указательный палец не предвещали мне ничего хорошего. Мне... так как все пятеро сверлили глазами именно меня. Лишь господин Иероним иногда бросал на Вольфа извиняющиеся взгляды.

— Меня что, в армию призывают? — чуть не ляпнула я, но вовремя прикусила язык. Присутствующим, явно было не до шуток.

— Что случилось, Ваше Величество? — голос Вольфа мне показался чуть взволнованным... напряжённо взволнованным.

— Позвольте, я введу вас в курс дела? — обратился к нам королевский маг. Мы синхронно кивнули. — Алфея, что вы знаете о 'Наследии Нерлина'?

Я недоумённо пожала плечами и посмотрела на Вольфа. Возможно, он знает что-то об этом 'Наследии'. В Чулане, например, видел, но значения не придал.

Но Вольф напугал меня своей реакцией на вопрос Иеронима. Мрачный, тяжёлый взгляд, каким он смотрел на королевского мага, заставил меня содрогнуться.

Боги! Что же это такое происходит, что Вольф готов растерзать одним взглядом эту странную компанию, явившуюся на нашу свадьбу?! ...или они явились не на свадьбу?

— Ну, и что это такое? — спросила я без энтузиазма.

— Это высшая академия технологии и магии, госпожа Олмарк, — соизволил ответить мне самый старший по возрасту гость, бесцветным голосом.

— Сарториус, — поправила я его, не убирая из голоса сарказма. Раз человек не погнушался придти к нам на свадьбу со своими проблемами, то и мне стесняться нечего. Не думаю, что они к нам явились за тем, что бы мы немедленно 'спасли мир'! А остальные проблемы могли и подождать, хотя бы до завтра. — Госпожа Сарториус, с Вашего позволения!

Вольф положил мне руку на плечо, пытаясь успокоить закипающий во мне вулкан. Я благодарно потёрлась щекой о его ладонь.

— Разумеется, — так же механически согласился мужчина, не обращая внимания на моё явное недовольство.

— Алфея, Вы не должны так нервничать, — Иероним подошёл ко мне вплотную, и я почувствовала, как он пытается впихнуть в мой мозг посторонние мысли.

— Не лезьте в мой ментал!!! — гаркнула я на него так, что король от неожиданности подскочил в своём кресле, а сам маг малодушно вздрогнул.

Не ожидал от меня такой реакции? Так после общения с Лотаром и его смертельной атаки на мою бедную голову, подобные действия вызывают во мне неконтролируемый гнев. Об этом он мог догадаться и сам.

Незваные гости тоже проявили первые эмоции. У всех троих бровки стояли домиком, глазки выкатились, а рты полуоткрылись. Забавное зрелище, если не принимать во внимание некую трагичность ситуации.

— Прошу прощения, Ваше Высочество... — пробормотал маг и беспомощно оглянулся на троицу гостей. — Господа, я вас предупреждал, что это всё несвоевременно! Напряжение, которое она испытывала в течение последних десяти дней, сегодняшняя свадьба... Неужели нельзя было подождать?

— Вы правы, господин Иероним. Зря мы Вас не послушали, но начало положено и уже нет смысла откладывать этот разговор, — старший гость сделал два шага вперёд. Я не удержалась, и отступила к двери, сохраняя с ним прежнюю дистанцию. Он невесело хмыкнул. Я проигнорировала его оценку моих действий. — Госпожа Алфея, я, Нур Килим, как представитель ВАТиМ, уполномочен предложить Вам обучение в нашей академии!

— Зачем? — посмотрела на него с недоверием. — Я учусь на четвёртом курсе Тарутурского университета...

— Мы в курсе, — не дал он мне закончить мысль о том, что статус университета во всём мире выше, чем статус академии. Так какого диена, спрашивается, мне соглашаться менять 'лучшее' на 'хорошее'? — Наша академия — самое закрытое учебное заведение в мире. В него стремятся поступить многие молодые люди, но мы ведём строжайший отбор студентов.

— Я должна собой гордиться? — с издёвкой спроси я представителя загадочного ВАТиМа.

— Вы можете собой гордиться... — не поддался на провокацию Килим.

— Угу... горжусь. А почему я? Селена — Августа гораздо сильнее меня, как маг.

— Мы не уполномочены обсуждать другие кандидатуры. Только Вашу, — сухо сообщил мужчина.

— М-м-м. Понятно. Я могу отказаться? — обратилась к королю Бернарду, а не к представителям ВАТиМа. Эти господа мне не понравились. Явились к нам втроём, переговоры ведёт один. Остальные для придания веса своей делегации что ли служат, или им разрешено меня силком тащить? Странные они какие-то, всё-таки.

— Можешь, — впервые подал голос монарх.

Мне ужасно не понравилась его интонация. С одной стороны я почувствовала его облегчение, но было что-то ещё... Сомнение? Нет, скорее, некая неуверенность. Хлор с ним! Зато я уверена!

— Я отказываюсь от вашего предложения, господа! — официальным тоном сообщила этой странной троице, поклонилась вежливо, показывая, что считаю разговор оконченным. — Извините, но у нас абсолютно нет времени на дальнейшую беседу. Всего доброго!

— Ты должна согласиться, — услышала я глухой, словно незнакомый, голос мужа.

— ЧТО?!!

Глава 22

— Он лгёт!!!

— Не лгёт, а лжёт!

— Я лжу?!

'Внимание, черепаха!'

Я смотрела на Вольфа и не верила своим глазам. Он предлагал, нет, он настаивал на том, что я должна согласиться на обучение в этой гафниевой академии. Но, зачем?

— Петра, поверь... от таких предложений не отказываются! Помолчи, — он приложил палец к моим губам. — Я тебе сейчас всё объясню. ВАТиМ — это несбыточная мечта для многих выдающихся техно — магов! — Он говорил одно, а глаза его кричали о другом.

— Что, и для тебя? — меня одолевали сомнения, что это вдруг случилось с мужем? Такая резкая перемена в поведении. Только что хмурился, а теперь агитирует...

— Да... — прошептал он и опустил глаза, как будто пытался что-то от меня скрыть.

— Вот и учись сам в этом ВАТиМе! — изобразила я недовольство. — Чего там хорошего?

— Там преподаёт Нерлин... — почти прошептал Вольф.

— Кто?! — Это, наверное, шутка такая. Некрасиво наивной девице впаривать сказки про вечно живущих волшебников — чародеев. Но за Вольфом не замечалось раньше пристрастий к таким глупым выходкам. Это моя прерогатива... — Погоди, он что, жив?! — Вольф кивнул. — Жив... Хлор! Ничего не понимаю... И сколько ему лет? — посмотрела на господина Килима.

— Много! — горделиво произнёс мужчина, словно это было его личной заслугой.

— Содержательный ответ... И какие знания я приобрету в вашей академии?

— Вы это узнаете, когда согласитесь на обучение, — опять ушёл от ответа Килим.

— Хм... какая блистательная перспектива! Знаешь, Вольф, — посмотрела я мужу в глаза, — меня не привлекают туманные обещания этих господ! Кстати, — обернулась я к молчаливым спутникам уполномоченного ВАТиМа, — вы не хотите представиться?

Они недоумённо захлопали глазами и синхронно повернули головы к своему предводителю, требуя помощи.

— Госпожа Олм... Сарториус, — довольно жёстко заговорил Килим, — Вы должны дать нам согласие...

— ДОЛЖНА?! — переспросила я с кривой ухмылкой. — Кому, это интересно, я должна?! Мне плевать на вашу ВАТиМ! Я никогда не слышала об этом учебном заведении! Я никогда не мечтала там учиться! Я прекрасно проживу без вашей ЗАКРЫТОЙ академии, потому что люблю свой университет! А раз вы не поленились явиться за мной лично, да ещё портите мне такой торжественный день, значит, это у вас есть заинтересованность во мне! Вот только не могу понять, что именно вам надо от меня? А? Ответите на этот вопрос, господин Килим?

Я его, конечно, не напугала своим натиском, но однозначно озадачила. Причём, как я заметила, озадачила не только его. Король Бернард по очереди поглядывал на незваных гостей, нехорошо прищурившись. Господин Иероним стоял с полу прикрытыми глазами, сцепив руки в замок, который служил для боевых магов своеобразным конденсатором энергии. Гости практически повторили его действия. Вольф же словно ушёл в прострацию, напряжённо глядя в пустоту.

Упс!.. Это что же здесь начинается? Локальная войнушка за спорное тельце алхимика — недоучки? Сомневаюсь, что имею такую большую ценность для незваных гостей. Не за мной они пришли, а за чем-то другим... Вот только, за чем?

Озарение, как всегда, пришло из ниоткуда, словно свалившись в мозг по воле благодушного бога, который решил поделиться со мной очевидной информацией.

Килим! Нур Килим! Если я не ошибаюсь, то 'Нур' в переводе с языка хинти означает — свет! Светлый Килим... пришёл за своей собственностью! Его интересует энциклопедия Шфора. Интересно, а то, что первый том тоже вернулся в наш мир, он уже знает, или так рьяно рвётся только за вторым? Я всё поняла.... Закрытая академия... Ага! Только для достойных! Угу! Сарториус для них недостойный! Селена для них слабовата! Алфею им подавай! Решили, что я на лесть куплюсь? Оксида кремния вам в почки, магозавры хлорноватистые!!!

Ехидный оскал, который я не смогла сдержать, кажется, совсем выбил почву из-под ног Килима. Он ошарашено следил за изменениями на моём лице, не зная, как на них реагировать. Обстановка в кабинете тем временем всё больше накалялась, грозя ознаменовать день нашей свадьбы кровавым побоищем...

— Ваше Величество, — дверь кабинета неожиданно распахнулась. Алберт с невозмутимым видом докладывал королю о прибытии новой делегации. — К Вам со срочным визитом представители МАТиМ!

Чуть не сбив его с ног, в кабинет ворвались два взволнованных мужчины. Один из них кинулся ко мне, другой поспешил к монарху.

— Не соглашайтесь! — кричал первый. — Откажитесь немедленно, если они Вас уже уговорили!

— Ваше Величество, — басил второй, — гоните этих самозванцев! Это — бесчестные люди, незаконно использующие имя великого Нерлина! Они всё врут!

— Это вы — самозванцы! — возмутился Килим.

— Молчать! — гаркнул Бернард и кулаком по столу с размаху приложил. Но на спорящих мужчин это мало подействовало. Они продолжали кричать, обвиняя друг друга во лжи. Даже двое молчунов из ВАТиМ что-то доказывали своим оппонентам. — Иероним, прекрати это безобразие! — сверкнул король глазами не хуже заправского мага.

Королевский маг резко расцепил руки, выпуская заклинание. Воцарилась напряжённая, звенящая тишина. Гости злобно сверлили друг друга глазами, не в силах побороть немоту, посланную им Иеронимом. Король откинулся в кресле и посмотрел на нас Вольфом. В его взгляде промелькнуло удивление. Я повернулась к мужу, и заскрипела от злости зубами. Он еле стоял на ногах, сжимая пальцами виски. По бледному лицу стекали капли пота. Спасибо Алберту, помог усадить его в кресло, а Иероним тут же принялся проверять состояние Вольфа.

Эти сволочи из ВАТиМ на пару воздействовали на его мозг, а он в одиночку сдерживал их натиск! Вот, значит, почему так упорно молчала эта парочка! Им даже удалось заставить Вольфа сказать несколько фраз, какие бы он не сказал мне ни за что в жизни... Ну, менталисты ватимнутые!

Без зазрения совести нашептала неприятной троице по хорошей дозе фенолфталеина. Будут знать, как запрещённые методы применять!

Может, заодно и вторых визитёров облагодетельствовать? Хотя... они, в некотором роде, нас спасли. Ну, пытались, по крайней мере.

— МАТиМ — это что? — нарушила я тишину, когда Иероним снял заклинание. Надо же было как-то разруливать эту ситуацию.

— Мировая академия технологии и магии, — с готовностью сообщил пухлый, похожий на хомяка, мужчина, который требовал от меня не соглашаться. — 'Учение Нерлина'!

— А-а-а... — 'обрадовалась' я. Эти, судя по всему, тоже чего-то хотят. — У Вас тоже есть Нерлин?

— Именно у нас! — воскликнул мой собеседник. — А эти самозванцы...

— Ха! — скривился Килим. — Нерлин у них... А где доказательства? Вы только кричите на всех перекрёстках, что великий маг остался с вами, но доказательств предъявить не можете!

— А вы можете? — огрызнулся Хомяк. — У вас дальше слов дело не идёт! Питаясь иллюзиями, не стоит переедать, Килим!

— Это ты, Шфор, живёшь в иллюзорном мире! — Услышав имя противоборствующей стороны, я усмехнулась про себя, и подивилась поворотам судьбы. Надо же... то друзья, то враги. Деды, получается, были не разлей вода, а внуки сцепились за наследство! Теперь я была уверена, что никакого Нерлина нет ни у тех, ни у других, как бы они не старались в этом меня убедить. Конечно, маги живут долго, но не вечно! — Ты так задурил всех своих последователей, что сам поверил в эти выдумки! — продолжал Килим с ехидством.

— У меня, по крайней мере, есть последователи! — хорохорился Шфор. — А ты остался один! Притащил с собой каких-то наёмников...

— Господа! — прервала я его бесцеремонно. — Предлагаю вам посетить поле цветущего картофеля, и, обязательно сделайте это в полночь! Прощайте! — подошла к мужу. — Ты как?

— Нормально. Спасибо, господин Иероним!

— Не стоит благодарностей, — пробурчал старый маг. — Я же поверил этим проходимцам, — сокрушённо покачал он головой, — а они вон как с вами...

— Хлор с ними! Извините... Пойдём? А то гости нас, наверное, уже потеряли!

— Погоди, — задержал меня Вольф, когда я развернулась к двери. — Я раздосадован тем, что поверил Вам, НУР КИЛИМ! — мужчина что-то хотел возразить, но Сарториус остановил его протестующим жестом. — Я догадался об истиной цели вашего визита. Да и о Вашей, Шфор. Они же совпадают, не правда ли?.. Смею Вас заверить, что моя жена так же поняла ваши намерения. Так что запомните: если хоть кто-нибудь из ВАТиМ или... хм, МАТиМ посмеет приблизиться к госпоже Алфее ближе, чем на сто метров, я покалечу этого человека... в лучшем случае!

— А я доведу этот процесс до совершенства, — кровожадно пообещала я. — И... э-э, запасайтесь туалетной бумагой!

Все присутствующие посмотрели на меня удивлённо. Через секунду закашлялся Вольф, заразив этой молниеносно распространяющейся инфекцией Алберта. Иероним лишь хмыкнул в бороду, справившись с неожиданной эпидемией силой воли.

— Вы арестованы! — как само собой, сообщил гостям король. — Стража!

— Позвольте! — запротестовал Нур Килим. — Вы не имеете права!

— Да-а?! У Вас дипломатический иммунитет? — довольно ехидно осведомился Бернард. — Нет? Тогда депортируем вас на родину как разоблачённых шпионов! Какое у вас гражданство?

Хороший у меня папа... справедливый, а главное, щедрый. Всем раздаёт по заслугам.

Стражники увели сопротивляющихся гостей. Килим пытался угрожать Его Величеству, ссылаясь на могущественных покровителей, на что Бернард великодушно предложил ему обратиться в международный суд. Я же хотела презентовать ему шапку — ушанку, что бы он свой продутый чердак прикрыл, а то из него дурью сквозит.

Когда возмущённый голос Нур Килима стих в дворцовых переходах, король снова откинулся в кресле и спросил с милой непосредственностью.

— Так чего они от вас хотели? Я так и не понял.

— Они собирались через Петру добраться до энциклопедии... — начал объяснять Вольф суть происшествия, но договорить ему было не суждено.

Где -то в недрах дворца раздался звук, очень похожий на выстрел.

Алберт с Вольфом первыми выбежали из кабинета, я поспешила за ними, путаясь в юбке, но снять её не догадалась. За мной последовал Иероним и, кажется, сам король. Но точно я сказать не могла.

Мужчины бежали по направлению к жилым апартаментам. У меня уже не осталось сомнений, что целью забега является наша с Вольфом жилплощадь. Вот только вопрос, кто и в кого стрелял, оставался открытым. И что послужило причиной...

У наших дверей, лицом вниз, с простреленной спиной, лежал мужчина в костюме дворцового служащего. В руке у него была зажата потрёпанная тетрадь с конспектами Лотара. Я склонилась над телом, стараясь рассмотреть лицо, но дотронуться до него не решилась. И всё-таки мне показалось, что этот субъект не имеет никакого отношения к дворцовому персоналу.

— Хм... А они не гнушаются даже кражей, — пробубнила я недовольно.

— Они не гнушаются даже убийством, — раздался голос Вольфа из нашей гостиной.

— ЧТО?! — опрометью кинулась я в комнату. — КТО?!

Сердце моё оборвалось, когда я увидела истекающего кровью Ганта, распластавшегося на полу. У него была прострелена грудь. Дышал он прерывисто, с хрипами. Рядом с ним валялся чугунный пугач Лотара.

Теперь понятно, что так грохнуло на весь дворец. Ведь мы услышали только один выстрел. А в него, наверняка, стреляли из пистолета с глушителем, к статистам не ходить!

Я хотела подойти к своему верному стражу, но Алберт удержал меня. Всё правильно, не стоит оказывать дилетантскую помощь, когда делом занимается профессионал. Вольф, конечно, не был медиком, но опыт имел, не сравнимый с моим.

В комнату вбежал запыхавшийся Иероним, а следом за ним Кельс. Откуда он узнал о трагедии?

— Как он? — грохнулся на колени рядом с раненым парамедик.

— Навылет, — коротко ответил Вольф.

— Он выживет? — закусила я губы, чтобы не расплакаться.

— Выживет, — уверенно пообещал Кельс. — Только его срочно надо в операционную.

Наша гостиная наполнилась какими-то людьми, которые быстро организовали транспортацию раненого Ганта, распорядились об уборке помещения, производили ещё какие-то действия.

Когда Ганта подняли на носилках, он открыл глаза, нашёл меня взглядом, и еле слышно прошептал.

— Леди Алфея... я испортил Вам свадьбу... простите...

— Да ты что, Гант! Я благодарна тебе... — по щеке побежала слеза.

— Лёгкое не задето, — сообщил мне Кельс. — Повезло парню! Через неделю бегать будет!

— Спасибо! — поблагодарила его за хороший прогноз.

— Ему спасибо! Он же не дал уйти тому грабителю.

— А он... грабитель этот... как?

— Хуже чем Гант, гораздо хуже...

Не знаю, что в его понятии было 'гораздо хуже'! Может — это тяжёлое ранение, может — состояние трупа. Но уточнять не хотелось. Я постаралась отогнать мысли о состоянии здоровья неудачливого грабителя и перевела разговор в другое русло.

— Вольф, как ты думаешь, этот тип из команды Килима или Шфора?

— Кого? — вытаращил на меня глаза Кельс.

Конечно, он же не в курсе, что наследники, да и наследники ли, чуть не передрались в кабинете короля.

— Угу... ты не ослышался. Потомки тех господ так возжелали вернуть потерянное сокровище, что даже наша свадьба их не остановила! Интересно, откуда они узнали, что энциклопедия нашлась?

— Наверняка, кто-то из магов, что были с нами в пустыне, проболтался, — предположил Вольф.

— Кстати, один из них очень долго с Горацием беседовал, — вспомнила я допрос с пристрастием. — У бедного хранителя даже голова разболелась.

— Господин Иероним, — Вольф вышел в коридор, в котором ещё проводили следственные работы заинтересованные лица, — кто, по-вашему, мог быть агентом Килима?

— Ох... Ядвиг это... Он представитель ВАТиМ. Как я не доглядел. Простите меня!

— Не вините себя. Невозможно распознать всех подлецов. Я думаю, нам надо надёжно спрятать энциклопедию. Желающих заполучить эти книги будет ещё предостаточно! Как ты считаешь, Кельс?

— Я согласен, — без раздумий согласился парамедик.

— Королевская библиотека — вполне надёжное место, — предложил Иероним.

— Да. Но можно найти не очень щепетильного служащего и подкупить, или шантажировать. Я знаю место понадёжнее. Подкупать там некого, а добраться туда практически невозможно!

Я тоже знаю такое место, и категорически согласна с мужем. Чулан — самое подходящее место для хранения таких экспонатов.

— А что такое — ВАТиМ? — поинтересовался любознательный Кельс.

Вот удивительная способность у человека слышать и выделять главное из слов других людей. Ведь маг вскользь только упомянул, а медик уловил, запомнил и не преминул уточнить.

Господин Иероним коротко поведал нам историю взлёта и падения академии магии.

Высшая академия технологии и магии когда-то действительно была одним из самых престижных учебных заведений мира. Жаждущие знаний со всего света съезжались туда на учёбу, но не всем улыбалась удача. Год от года абитуриентов становилось больше, а мест в академии не прибавлялось в силу её расположения на небольшом острове в южном море. Отбор туда был жесточайший. Это-то и стало отпугивать потенциальных студентов. Руководство академии сначала не придавало значения оттоку абитуриентов, а когда спохватилось, было уже поздно. Как-то вдруг выяснилось, что их студенты не блещут на общем фоне учащихся из других академий и университетов, преподавание в которых шагнуло далеко вперёд. На этой почве в ВАТиМ начался раскол между преподавателями. Одни хотели перемен, другие наставали на сохранении традиций. Несколько лет скрытой вражды привели к разделению академии на два автономных учебных заведения. То, что в руководстве ВАТиМ и МАТиМ оказались потомки когда-то легендарных личностей, было для королевского мага большой неожиданностью. А уж то, что они не побрезгуют использовать криминальные способы добывания желаемого, скорее всего, поставит крест на академиях. На ВАТиМ — уж точно. После такого скандала к ним мало кто рискнёт пойти учиться.

— И долго вас ждать? — Хлоя и Жорж с недоумением взирали на нашу притихшую компанию, слушающую поучительную историю академии. — Все уже натанцевались и жаждут дальше поздравлять молодожёнов, которые, вместо того, чтобы отмечать свадьбу, слушают нудные лекции.

— Уже идём! — радостно воскликнула я, предупреждая возможные попытки со стороны мужчин ввести принца с принцессой в курс дела. Иначе мы до вечера в банкетный зал не вернёмся.

— Поспешите! — несколько язвительно сообщила Хлоя. — Следующая очередь вас поздравлять, между прочим, у баронессы Йенч!

— Я в предвкушении! — с энтузиазмом воскликнул Алберт.

— Конечно, — буркнул Вольф, — не тебя же воспевать будут!

— А в чём подвох? — полюбопытствовал Кельс.

— В авторе, — просветил его Алберт. — Очень, очень талантливая девушка! Ты бы слышал её оду в честь принца Алеарда!

— Не напоминай, — пробурчал Жорж и ткнул друга кулаком в бок. — А то я ей закажу панегирик в твою честь!

— О-о-о, — простонал Алберт, жестами отказываясь от такой 'чести'.

Жозефина сияла от счастья, что, наконец, может порадовать нас своей нетленкой. Все, кто был знаком с предыдущим творением самобытной поэтессы, приготовили носовые платки, даже мужчины. Король превентивно закусил указательный палец. Джордж заёрзал на стуле так, что Эрсель пришлось его успокаивать. Александр смотрел на нас с жалостью. Конечно, ведь в прошлый раз он был жертвой госпожи Йенч. Гости, ещё не знакомые с мастерством баронессы, вели себя более спокойно.

Жозефина приняла вдохновенную позу, глубоко вздохнула и начала... как всегда, с выражением:

— Принцесса дивная, Сарториус отныне.

Король прекрасный покорил тебя в пустыне!

При лунном свете, под покровом ночи,

Он возлюбил твои уста и очи!

Вот прямо так и возлюбил... под покровом ночи... на бархане...

Видимо, эту картину представили себе многие гости, причём красочно. Вольфа атаковали многозначительные взгляды, которые он мужественно игнорировал.

— Великий, гениальнейший учёный!

Теперь супруг ты новоиспечённый!

Твоя невеста магией владеет

И звание научное имеет! — вещала госпожа Йенч, вперив в меня вытаращенные глаза. -

Как два крыла вы у свободной птицы! — вскинула она руки в порыве. -

И помогли вам боги пожениться!

Жестокий рок не стал для вас помехой,

Невзгоды победили вы со смехом!

Ага, обхохотались прямо... Особенно я... так смеялась всякий раз, прямо до слёз, что потом решила время зря не тратить и плакать сразу.

— И не страшны вам ни огонь ни воды,

Не сломят вас житейские невзгоды!

А дети будут пусть благословенны!

Девчушки и мальчишки непременно.

Его Величество Бернард седьмой бурно поддержал эту строку интенсивным киванием. Ещё бы...

— Король и королева молодые!

Благополучной станет Темсари'я!

И расцветут подснежники в пустыне,

Заколосятся ячмени густые.

На 'густых ячменях' многие не выдержали и засмеялись в голос.

Со своего места вскочил Алберт и, не давая Жозефине продолжить, выдал экспромт:

— Завалит мир дешёвым силикатом!

Туристов привлечёт большим закатом!

Перекуёт базуки на орало! — тут он задумался на секунду, и вместо него стих закончила Клотильда.

— Изобретёт гламурное глюкало!

Зал зааплодировал талантливым рифмоплётам. Жозефина довольно зарумянилась. Алберт выслушивал комментарии от Леды. Выглядело это забавно. Парень душевно улыбался, а девушка хмуро ему что-то втолковывала, но тот лишь кивал головой, продолжая демонстрировать шикарные зубы. Наконец, Леда сдалась и махнула на него рукой. А Клотильда стреляла глазками в Горация.

Я уже давно заметила, что они с Жозефиной снова нашли способ не любить друг друга. На сей раз камнем преткновения стал бывший хранитель. И Клотильда, и Жозефина обстреливали многообещающими взглядами Горация, и испепеляющими — соперницу. Он прекрасно видел интерес к нему обеих девушек, но предпочтения пока не отдавал никому. С него станется завести бурные романы и с той, и с другой одновременно.

— Петра, вам пора в Таруту, — оторвал меня от раздумий Рихтер. Они с Лизеттой уже собрались возвращаться домой.

— Может, пойдёте с нами? — не надеясь на удачу, предложила я ему более быстрый способ перемещения.

— Ли, если хочет, пусть идёт, — великодушно разрешил брат. — А я пойду через стационарный портал. Не люблю я ваших штучек...

— Я с вами, — тут же согласилась Лизетта. На неё эм гэ тэ действовало только ободряюще, и она с лёгкостью пользовалась этим способом перемещения в пространстве.

Может, у их ребёнка проявятся мои способности? Племянник, как-никак, родная кровь. Ох, а что же тогда должно будет проявиться у наших детей?

— Ждём вас в университете через полчаса.

Вместе с братом, через стационарный переход отправился ещё один 'любитель' магии. Алберт так больше и не рискнул переместиться с помощью эм гэ тэ, предпочитая традиционные транспортные средства. Но в пески он с нами сегодня всё-таки собрался, уговорив Алекса и Ленку телепортировать его в бесчувственном состоянии. Те согласились. Только поспорили, каким именно способом будут отключать свой груз от сознания.

Ри и Алберт покинули банкетный зал, а мы с Вольфом решили напоследок станцевать кароллу, которую объявил распорядитель торжества. Сейчас этот танец позволил нам, перед тем, как мы покинем дворец, попрощаться со многими гостями лично. А с некоторыми, и поздороваться.

— Петра, где вы так долго пропадали? — недовольно проворчал Гораций. — Я уже устал отбиваться от твоих подруг!

— ??? Устал? — сделала большие круглые глаза. Что-то новенькое в репертуаре хранителя! В призрачном состоянии рвался к девушкам, а обретя плоть, стал от них шарахаться? — Я тебя не понимаю...

— Когда такой богатый выбор, — обвёл он глазами банкетный зал, — то, поневоле, стараешься выбрать лучшую! А эти... — скосил он глаза на Жозефину, а затем на Клотильду. — такие навязчивые, — доверительно шепнул мне мужчина.

— Ну, ты же герой! — съязвила. — Вот они воздают тебе должное!

— Я бы предпочёл других... леди.

— Хм, произведи впечатление... А на кого ты глаз положил? Ванесса?

— Она потрясающая девушка, но... наперёд всё знает! Боязно даже.

— Кто?! — от нетерпения чуть ли не подпрыгивала. — Колись, давай! — слегка ущипнула его за плечо.

— Ледания... — опустил Гораций глаза.

— О-о-о, — без комментариев. Но, будет плохо себя вести, порву!

— Объясни мне, сестричка, почему все приключения, происшествия и неординарные события происходят именно с тобой? — не то в шутку, не то в серьёз вопросил принц.

— Судьба, — вздохнула печально. — Это меня так боги за лень наказывают...

— За лень? — приподнял бровь Жорик.

— Угу... Иначе бы я целыми днями валялась на диване, ела бы пирожки с киселём и предавалась фантазиям и грёзам... как выпутываюсь из сложных ситуаций и отбиваюсь от врагов!

— Болтушка! А серьёзно?

— Откуда я знаю? Тебе что, твоя спокойная жизнь не нравится?

Принц скривился недовольно и буркнул.

— Скучно... Ты вон, даже во дворце приключения находишь...

— Мужчины! Подвиги вам подавай! Горы поверженных врагов! — Глупый...

— Вы что, поссорились с Алеардом? — удивлённо спросил Вольф, глядя на недовольную физиономию принца.

— Нет, он просто мне завидует! — Вольф непонимающе нахмурился. — Жизнь его пресна и скучна, в отличие от нашей! Мы, даже, на собственной свадьбе не смогли обойтись без недоразумений!

— Да, кстати, про недоразумения. А чего ты там про картофельное поле говорила? — мелькнул знакомый исследовательский азарт в глазах. — Зная тебя... это было не простое упоминание.

— Видишь ли, Вольф... — ну как ему объяснить, что это был аналог жутко неприличного слова, которое благовоспитанная девушка не то, чтобы произносить не должна. Она его знать не должна... в принципе! — У южных народов есть одно забавное имя... которое на наш слух звучит грубо и нецензурно, — промямлила я.

— Поконкретнее, — заинтересованно потребовал муж.

— Обычно... мы так посылаем... далеко и без хлеба.

— Угу, и что?

— В переводе это имя обозначает: ' Картофель, цветущий в полночь', — зажевала улыбку, глядя на озадаченного Вольфа. — Правда, очень романтично?

— Обалдеть, Петра... — он долго моргал, переваривая услышанное. — Боги, на ком я женился...

— На хабалке, — честно призналась я.

— Я не это имел в виду, — скривился муж. — Откуда ты всё это знаешь, мне интересно знать?!

— Видишь ли, Вольф...

— Дитя моё, ты озадачила всех своих партнёров по танцу, — улыбнулся король Бернард, уверенно ведя меня по кругу, — даже профессора!

— Ваше Величество, это не я... Они сами... как-то... — я не знала, что ответить папе — королю. — Спасибо Вам за великолепный праздник!

— Меняешь тему? — оживился монарх. — Я тогда последую твоему примеру! — он хитро посмотрел на меня и поинтересовался с видом опытного заговорщика. — Прибавления не ожидаете?

— Уф-ф... — почувствовала, как покраснели щёки. — Нет, пока... А что?

— Что? — несколько нервно ответил Его Величество. — Внуков хочу, а вы... с Алеардом не спешите обрадовать дедушку! Может, проблемы какие? — озабоченно посмотрел он мне в глаза. — Медосмотр проведём!

— Мы же летом проходили, — испугалась я нового похода по эскулапам.

— Смотрите у меня! — он даже пальчиком погрозил, незаметно для остальных. — Не тяните! А то награду объявлю... за наследника!

— А у нас без права наследования! — слишком радостно ответила я, король даже нахмурился.

— Тогда, за внука, — недолго думал папа Бернард. — Яхту подарю!

— Яхту? Надо подумать... А Жора знает? — ехидно улыбнулась, заметив некоторую панику в глазах Его Величества. Кажется, родной сын не в курсе папиного тотализатора.

— Ну вот, и я расстаюсь с тобой с таким же озадаченным выражением лица! — недовольно проворчал монарх. — Ох, Алфея...

А что я?! Я всего лишь танцевала кароллу.

В Таруту мы отправились большой группой из десяти человек, с перспективой уже оттуда переместиться в Темсарию, прихватив с собой Алберта и Миру.

Университет встретил нас шумным приветствием, смехом, шипением фейерверков, аплодисментами... Какофония получилась знатная! Мне даже уши заткнуть захотелось. Но руки были заняты большим букетом подснежников, который я собиралась раздать университетским друзьям.

По главенствующему праву , первое слово для поздравлений взял господин фон Вальдек.

— Петя и Воля! — обратился к нам ректор, и рукой картинно повёл в сторону плаката, висевшего за его спиной. Мы с Вольфом прыснули от смеха, ибо на огромном перетяге, украшавшем холл университета, была повторена та самая надпись, которую профессор Сарториус когда-то оставил в рамочке: 'Петя и Воля были здесь!'. Даже почерк корявый не изменили. — Тарутурский университет и я лично, поздравляю вас с бракосочетанием, желаю вам взаимопонимания, искренности и доверия! А также желаю... себе, что бы вы подольше задержались в нашем университете!

— Меня до сессии не допустят? — состроила я удивлённые глаза.

— За некоторые твои поступки можно... — тихо сказал ректор, но услышали это только те, кто стоял близко.

— Простите меня за Говрюшку, — виновато поджала губки.

— Если он тебе помог в поисках мужа, то не стоит за это извиняться! Заодно и испытания в реальных условиях провела. Я, вообще-то, про хранителя говорил. Знаете, он куда-то пропал!

— Да не пропал! — обрадовалась я. — Вот он! Гораций! Иди сюда!

Бывший хранитель университета подошёл к нам и представился ректору.

— Рад приветствовать Вас, господин Вальдек! Я немного изменился!

— Я вижу... — разочаровано пробормотал ректор, — совсем немного.

— Вы же не очень были довольны его присутствием в башне? — не поняла я удручённого состояния дядюшки Генриха.

— Да, а кто меня убедил в его уникальности? Эх-х, такой перспективы лишили... Ну, ладно! Прошу на фуршет, господа!

В университете время пролетело быстро. Сокурсники подготовили для нас небольшое театрализованное представление с пенями и сценами из нашей будущей супружеской жизни. Меня изображала Мира, копируя жесты, мимику и мои персональные ругательства. Роль Вольфа досталась Хантону, который так вжился в образ, что практически не отличался от оригинала.

Представление всем очень понравилось, особенно тот момент, где мы разговаривали исключительно химическими терминами. Муж, с повязкой на голове, скорбно вопрошал: 'Распустила ли я, наконец, подонка?'. А я, неистово крутя литровую бутылку с мутной, зеленоватой взвесью, педантично распиналась, что этого подонка надо распускать очень тщательно, в течении пяти — десяти минут, иначе он не распустится, и не перестанет быть подонком. На что супруг протестовал и требовал позволить ему отравиться гидроксидом кислорода...

И впервые за годы учёбы на нашего влюблённого менестреля благосклонно посмотрела Габриэлла. Не зря, выходит, старался парень...

Ближе к ночи мы отправились в последнюю точку празднования нашей свадьбы. И, если в предыдущих местах мы с Вольфом были лишь важными персонами, и наше бракосочетание отмечала только часть населения, если можно так выразиться, то в Темсарии наш статус сделал праздник всенародным.

Костры в ночной пустыне, это всегда красиво. Языки пламени лижут чёрное небо, посылая к далёким звёздам частицу себя. Но жизнь искры недолговечна, зато — прекрасна. Она летит к своей мечте и гибнет в этом полёте, растворяясь среди звёзд...

Мы заворожено смотрели с вершины бархана на пылающие среди песков костры. Некоторые из наших друзей впервые были в Темсарии, и для них этот дикий пейзаж был окном в другой мир, который они никогда не видели.

Джордж, прижав к себе Эрсель, что-то шептал ей на ушко. Она согласно кивала, бросая на меня вопросительные взгляды.

Ой, не знаю, подруга, хватит ли у меня сегодня сил на то, о чём просит тебя твой жених? Хотя, я обещала ему... А обещания надо выполнять. Или покапризничать сегодня?..

Алберт нежно обнимал Миранду, а она доверчиво положила голову ему на плечо. Хочется верить, что в этой жизни сложится у них всё хорошо, и не повторится трагедия предыдущего воплощения.

Гораций что-то объяснял Леде, скользя по её лицу восхищённым взглядом. Вот прохвост! И тут пытается действовать в своих интересах!

Алекс и Ленка, как завсегдатаи пустыни, уже спускались с дюны, весело крича приветствия встречающим нас хиппам. Первым, как всегда, шествовал Кур-олис, размахивая ветками какого-то хвойного дерева. И где только раздобыл?

— Ну что, Ваши Величества, народ радуется вашему прибытию! — весело поддел нас Жорик.

— Это же хорошо, — улыбнулась Хлоя. — Хиппы очень искренне в проявлении чувств! Нам бы с тобой иметь в будущем такое отношение подданных.

— Будем стараться! — хохотнул принц Алеард и потащил свою жену вниз по склону. — Кельс, не отставайте!

Медик не заставил себя ждать, подхватил под руку слегка ошарашенную Вилду, и по-молодецки ухая, побежал следом. Остальные парочки последовали их примеру. Только мы с Вольфом остались на вершине дюны.

— Спускайтесь! — кричали нам снизу. — Можете кубарем, поймаем!

Хм... кубарем! Не королевское это дело, народу под ноги кубарем скатываться!

— Телепорт? — усмехнулся Вольф, скосив на меня лукавые глаза.

— С жертвами или без? — уточнила я.

— Праздник же...

— Согласна!

Мы одновременно проговорили формулу и шагнули в открывшееся пространственное нечто.

Встречайте...